автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Диалектное слово с семантикой "свойственности"-"чуждости"

Полный текст автореферата диссертации по теме "Диалектное слово с семантикой "свойственности"-"чуждости""

На правах рукописи

Серебренникова Анна Николаевна

ДИАЛЕКТНОЕ СЛОВО С СЕМАНТИКОЙ «СВОЙСТВЕННОСТИ» - «ЧУЖДОСТИ» (ЛИНГВОКУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИЙ АСПЕКТ)

10.02.01 - Русский язык

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Томск-2005

Работа выполнена в Томском государственном университете

Научный руководитель

кандидат филологических наук, доцент Банкова Татьяна Борисовна

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор Ростова Алевтина Николаевна

кандидат филологических наук, доцент Порядина Рита Николаевна

Ведущая организация

Алтайский государственный университет

Защита состоится 17 февраля 2005 года в_ч. на заседании

диссертационного совета Д 212.267.05 при Томском государственном университете по адресу: 634050, г. Томск, пр. Ленина, 36.

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке Томского государственного университета.

Автореферат разослан января 2005 года.

Ученый секретарь диссертационного совета

а

Захарова Л. А.

Настоящее диссертационное сочинение посвящено исследованию диалектных слов с семантикой «свойственности» - «чуждости» с по-зицийлингвокулыпурологии.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования. Произошедшее в XX веке переключение внимания лингвистики с объекта познания на его субъект способствовало расширению сферы её исследовательских интересов. В осмыслении языковых фактов стали учитываться мировоззренческие, культурные, социальные установки человека - создателя, хранителя и пользователя языка. Среди вопросов, связанных с описанием семантики, особую актуальность приобретает поиск культурно значимых языковых единиц. Наиболее успешный их отбор и интерпретация осуществляется с позиций лингвокультурологии (Н. Д. Арутюнова, А. Вежбицкая, В. В. Воробьёв, В. И. Карасик, В. Т. Клоков, В. А. Маслова, Г. Г. Слышкин, В. Н. Телия, А. Т. Хроленко, Е. С. Яковлева и др.). К значимым, с точки зрения несомых ими культурологических смыслов, без сомнения относятся слова, в семантике которых находит выражение семиотическая оппозиция «свой» - «чужой». Универсальный характер данного противопоставления стал причиной внимания к нему со стороны представителей самых разных областей гуманитарного знания (А. К. Байбурин, Б. Вальденфельс, Х.-Г. Гадамер, Э. Гуссерль, X. Ортега-и-Гассет, Б. Ф. Поршнев, Ф. Тённис, Р. Штихве и др.). Собственно лингвистическим аспектам изучения семантики «свойственности» - «чуждости» посвящены работы В. В. Иванова, Е. П. Захаровой, А. Б. Пеньковского, Р. Н. Порядиной, Б. Синочкиной, Ю. С. Степанова, Н. И. Толстого, В. Н. Топорова, И. В. Тубаловой, Т. В. Цивьян и др. В круг проблем, интересующих исследователей, входит определение природы «свойственности» - «чуждости», выявление и описание её формально-семантических оснований. В результате проведённых изысканий было высказано предположение о семантическом статусе категории «свойственности» - «чуждости» в русском языке (А. Б. Пеньковский). К настоящему времени учёными описан целый ряд возможных способов ее экспликации. Отмечено, что единицы лексического уровня занимают приоритетное положение в системе форм выражения данной категории.

Несмотря на всё возрастающий интерес, проблема воплощения культурной оппозиции «свой» - «чужой» в языке остаётся малоосвоенной. Не решено большинство самых принципиальных вопросов, связанных с определением своеобразия семантики «свойственности» - «чуждости» и особенностями её функционирования как языковой категории. В частности, требует уточнения гносеологический и онтологический статус данной категории, её место в системе других языковых категорий и характер взаимодействия с ними. Кроме того, необходимы дальнейший поиск средств формального выражения семантики «свойственности» - «чуждости»; определение места соответствующей семы в структуре лексического значения и характера её связи с другими компонентами семантического содержания слова.

Решение столь широко заданного спектра проблем в перспективе может стать задачей не одного исследования. Настоящая работа является ещё одним шагом на пути выявления языковых средств репрезентации семантики «свойственности» - «чуждости». Сосредоточив своё внимание на лексических способах экспликации названного значения, мы рассматриваем их сквозь призму лингвокультурологического подхода. Конечной целью любого лингвокультурологического описания является выход на понимание мировоззренческих и культурных установок человека - носителя языка. Анализ семантики диалектных слов, в значении которых нашла отражение культурная оппозиция «свой» - «чужой», способствует постижению специфики ценностных ориентиров русского крестьянства.

Всё сказанное определяет актуальность проблематики исследования.

Объектом настоящего исследования выступают диалектные слова, репрезентирующие семантику «свойственности» - «чуждости». Корпус подвергаемых анализу лексических единиц ограничен заданными рамками исследования. В соответствии с задачами работы, в объект рассмотрения включаются номинативные лексические единицы (в том числе однозначные слова и лексико-семантические варианты слов), интерпретирующие оппозицию «свой» - «чужой» в социальном аспекте (родня, коренной, приезжий, деревенский, городской, принять, родниться, разводиться и т. д.).

Предметом исследования является культурный компонент значения диалектных слов, содержащих семантику «свойственности» - «чуждости».

Цель диссертационной работы: выявить культурный компонент значения диалектных слов с семантикой «свойственности» - «чуждости».

Её реализация предполагает последовательное решение следующих задач:

1)на основе анализа различных теоретических концепций определить принципы описания диалектного слова с семантикой «свойственности» -«чуждости» в свете лингвокультурологического подхода; 2) разработать методику сбора и способов лингвокультурологической интерпретации лексических единиц, содержащих культурный компонент «свойственности» - «чуждости»; 3) рассмотреть семантические особенности диалектных слов, в значении которых присутствует культурный компонент «свойственности» - «чуждости»; 4) определить внутрисловные и контекстные средства выражения семантики «свойственности» - «чуждости»; 5) классифицировать полученный корпус культурнозначимых диалектных слов с семантикой «свойственности» - «чуждости» по различным основаниям.

Материалы и источники. Анализ диалектных слов с семантикой «свойственности» - «чуждости» проведён на материале русских старожильческих говоров Среднего Приобья. Материал насчитывает более 3 000 контекстов, репрезентирующих семантику «свойственности» -«чуждости» диалектных лексических единиц (далее - ЛЕ).

Настоящее исследование проводится на основе данных двух групп источников. К первой группе источников относятся, во-первых, рукописные материалы, отражающие особенности речи диалектоносителей, проживающих на территории Томской, Кемеровской, Новосибирской областей; во-вторых, картотеки, ставшие основой словарей, созданных лексикографами Томской диалектологической школы: «Вершининский словарь» [1998—2002], «Мотивационный диалектный словарь: Говоры Среднего Приобья» [1982—1983], «Полный словарь сибирского говора» [1992—1995], «Словарь русских старожильческих говоров средней части бассейна р. Оби» [1964—1967], «Словарь русских старожильческих говоров средней части бассейна р. Оби. Дополнение» [1975]. Архивы диалектных записей и материалы картотек хранятся на кафедре русского языка Томского госуниверситета. Ко второй группе источников принадлежат следующие опубликованные областные словари: «Полный словарь сибирского говора» [1992—1995], «Вершининский словарь» [1998—2002], «Словарь образных слов и выражений народного говора» [1997].

Методы исследования. В качестве основного метода настоящего исследования выступает общелингвистический метод научного описания. Из комплекса приёмов, его реализующих, в работе использованы следующие: приёмы сбора, наблюдения, обработки и интерпретации исследуемого материала; дефиниционный и контекстуальный анализ, приём классификации. При разработке фрагментов лингвокультурологического поля «свой» - «чужой» основным средством структурирования материала является приём полевого описания.

Научная новизна работы. Впервые в свете лингвокультурологиче-ского подхода описаны диалектные лексические единицы с семантикой «свойственности» - «чуждости».

1. Дано теоретическое обоснование лингвокультурологического описания диалектного слова с семантикой «свойственности» - «чуждости».

2. Выработаны принципы отбора и анализа ЛЕ, в значении которых наличествует сема «свойственности» - «чуждости»: установлены критерии, способствующие объективации исследования, определён основной методологический и терминологический инвентарь работы.

3. Выявлены и описаны в лингвокультурологическом аспекте формально-семантические основания для разграничения диалектного лексикона по признакам «свойственности» — «чуждости».

4. Произведена классификация полученного корпуса культурно значимых диалектных слов с семантикой «свойственности» - «чуждости».

В научный оборот введён диалектный лексический фонд говоров Среднего Приобья, не привлекавшийся ранее для исследования данной проблематики.

Теоретическая и практическая значимость исследования. Теоретическая значимость работы состоит в расширении списка лексических средств выражения семантики «свойственности» - «чуждости»; в разработке методики сбора и анализа слов с названным значением, использование которой позволит проводить исследование культурно значимой лексики. Основываясь на материале говоров и являя собой один из возможных вариантов лингвокультурологической интерпретации языковой проблематики, данное диссертационное сочинение закладывает основы диалектной лингвокультурологии, изучающей своеобразие языковой картины мира носителей народной культуры; способствует утверждению и уточнению статуса, кристаллизации методов и приёмов данной науки.

Исследование семантики «свойственности» - «чуждости», проведённое с позиций лингвокультурологического подхода, способствует дальнейшему разноаспектному её изучению. Полученные в работе выводы являются значимыми для разработки лингвокультурологического описания других языковых категорий.

Практическая значимость работы заключается в возможности использования представленного в ней материала в других лингвокульту-рологических исследованиях (в частности, в связи с описанием средств языкового воплощения ряда важнейших категорий культуры: пространства, времени и др.). Кроме того, содержащиеся в данном диссертационном сочинении наблюдения могут быть использованы 1) в лексикографической практике при составлении словарей лингвокультурологиче-ского типа; 2) в учебно-педагогической деятельности при чтении вузовского курса по диалектной лексикологии; 3) в разработке и проведении семинаров и спецкурсов, посвященных актуальным проблемам лингво-культурологии, этнолингвистики, лингвострановедения; 4) при создании методических разработок по курсу «Русский язык как иностранный».

Апробация работы. Основные положения диссертации изложены в виде докладов на Региональных научно-практических конференциях студентов, аспирантов и молодых учёных филологических специальностей (Томск, 1998—2004); на Всероссийской конференции «Актуальные проблемы дериватологии, мотивологии и лексикографии» (Томск, 1998); На XV Международной конференции «Язык и культура» (Томск, 2000); на Всероссийской научной конференции «Актуальные проблемы русистики» (Томск, 2000); на заседании межкафедерального научного лингвистического семинара при ТГУ (Томск, 2000); на XXXIX Международной студенческой конференции «Студент и научно-технический прогресс» (Новосибирск, 2001).

Структура работы. Диссертационное исследование состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованной литературы и одного приложения.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновывается тема исследования, её актуальность, формулируются цели и задачи, определяется методологическая основа работы, указываются источники и основные характеристики материала, теоретическое и практическое значение полученных результатов, новизна, излагаются положения, выносимые на защиту.

В первой главе «Теоретические основания исследования» рассматриваются вопросы, связанные с определением формально-семантических особенностей слов, в значении которых присутствует культурный компонент «свойственности» - «чуждости». Глава включает три раздела.

В разделе 1.1 излагается историография вопроса. Возникновение интереса к описанию семантики «свойственности» - «чуждости» связано с появлением работ, в центре внимания которых - проблема выявления культурно значимых оппозиций по данным языка. Весь корпус лингвистической литературы, посвященный интересующей нас проблематике, можно условно разделить на две группы. К первой, наиболее многочисленной, относятся работы, в которых семантика «свойственности» -«чуждости» рассматривается сквозь призму лингвокультурологической (этнолингвистической) проблематики (В. Н. Топоров, В. В. Иванов, Т. В. Цивьян, Н. И. Толстой, Н. А. Санцевич, Ю. С. Степанов, О. В. Белова и др.). Авторов, объединённых данным направлением научного поиска, интересуют вопросы концептуального взаимовлияния «своего» и «чужого», характера и способов их взаимодействия, связь исследуемых понятий с их иными бинарными корреляциями. Через анализ языкового материала учёные выявляют степень и специфику культурной значимости данных понятий для мировидения одного или нескольких близкородственных этносов, для человечества в целом. Другое направление в описании семантики «свойственности» - «чуждости» и средств её языкового выражения связано с трактовкой её категориальной природы с позиций традиционной лингвистики (Е. П. Захарова, Г. В. Калиткина, А. Б. Пеньковский, Р. Н. Порядина, 3. И. Резанова, и др.). В рамках данного подхода «свойственность» - «чуждость» интерпретируется как языковая семантическая категория, являющаяся вариантом универсальной категории сознания. Проведенный учёными анализ языкового материала показал, что её экспликация осуществляется средствами разных языковых уровней. Настоящее исследование представляет собой лингвокуль-турологическую интерпретацию названной семантики.

В разделе 1.2 «Лингвокультурологический подход к анализу языковых фактов» рассматриваются теоретические аспекты исследования культурно значимых ЛЕ.

В подразделе 1.2.1 «Коды традиционной культуры: диалектный лексикон» даётся определение научного направления, в рамках которого осуществляется настоящее исследование, приводится характеристика основных понятий, используемых в работе (народная культура, диалект-

ное слово). Утверждая, что культура, равно как и язык, - это формы сознания, отображающие мировоззрение человека, лингвокультурология акцентирует внимание на их этнической составляющей. Языковая картина мира рассматривается как национальное воплощение образа мира, как проявление специфики лежащих в основе мировидения народа когнитивных схем (стереотипов, концептов, представлений). В то же время учитывается способность языка репрезентировать «доминирующие в той или иной культурной среде и в то или иное социальное время факты группового или корпоративного, а не только общенародного самосозна-ния»1. Наглядным подтверждением этого положения служит народно-речевая культура. Диалекты, являясь одной из страт национального языка и частью общерусской культуры, в то же время принадлежат пространству традиционной народной культуры, отражающему крестьянское видение и понимание мира. Необходимое и вместе с тем органичное обращение народной культуры к прошлому способствует сохранению и ретрансляции в её элементах (обрядах, ритуалах, верованиях... ) древнейших представлений о мире, актуальных для сознания современного жителя деревни. Говор, являясь ключевым звеном данной коммуникационной цепи, способен в полной мере кумулировать и экстраполировать в вербальном коде выработанную сотнями поколений членов крестьянской общины картину мира.

Специфика отражения реальной жизни диалектным лексическим фондом определяется особым взглядом на мир селян, совокупностью тем, идей, понятий, составляющих мировоззренческое своеобразие народно-речевой культуры. В связи с этим, диалектное слово рассматривается нами не только как часть лексикона, но и как знак традиционной культуры, как единица мировоззренческой системы носителей говора.

В подразделе 1.2.2 «Культурная коннотация как экспонент культуры в языковом знаке» рассматриваются представленные в отечественной лингвистике взгляды на природу и статус культурной коннотации в структуре лексического значения, указываются принципы описания этой составляющей семантического содержания слова.

Декодирование заключённой в слове культурологически ценной информации является одной из первостепенных задач лингвокультуроло-гии. К изучению этой составляющей языковой семантики (этнокультурного, национально-культурного, социокультурного, культурного компо-

' Телия В. Н. Русская фразеология. Семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты. -М., 1996. -С. 235.

нента) обращаются многие учёные (Ю. А. Бельчиков, А. Д. Васильев, У. Гохуа, Н. Г. Комлев, Н. А. Купина, М. В. Кутъева, Л. Т. Микулина, В. Н. Телия, Л. Н. Чумак, Б. С. Яковлева и др.)- В лингвокультурологи-ческой литературе постулируется наличие культурного компонента значения у любой номинативной лексической единицы. Необходимость его полноценного описания рождает дискуссию о локализации культурной информации в значении слова. Диапазон мнений по этому вопросу достаточно широк. Мы исходим из представления о том, что культуронос-ные сведения могут «отяжелять» как денотативный, так и коннотатив-ный макрокомпоненты значения.

В настоящее время учёными не выработано единой позиции в отношении коннотативного компонента значения. В данной работе поддержан взгляд на содержание, своеобразие и способы языковой репрезентации коннотативных смыслов, представленный в работах В. Н. Телия. Исследуя коннотацию в рамках когнитивной парадигмы, этот учёный рассматривает её как часть прагматически ориентированного блока значения слова, дополняющую его денотативное и грамматическое содержание. Культурная коннотация представляет собой аспект значения слова, непосредственно связанный с местом его денотата в определённой культурной парадигме и осознанием этой «ниши» носителем языка. Её специфика заключается в осуществлении связи двух сложных семиотических систем - языка и культуры. Возникновение культурно значимых смыслов обусловлено ассоциативной природой коннотации. При восприятии того или иного слова человек интерпретирует всплывающий в сознании образ (денотативное или квазиденотативное содержание) в знаковом культурно-национальном пространстве того языкового коллектива, к которому он себя причисляет. Таким образом, одна и та же ЛЕ в контексте разных культурных кодов приобретает содержательно различную коннотацию.

Раздел 1.3 «Семантика "свойственности" - "чуждости" как объект лингвокультурологического исследования» посвящен изложению основных постулатов работы, описанию методики исследования, рассмотрению вопросов, связанных с описанием механизма образования семантики «свойственности» - «чуждости» и её местом в структуре лексического значения. Далее производится классификация средств её формального выражения.

В подразделе 1.3.1 «Методика исследования» формулируются принципы исследования, состоящие в следующем: Во-первых, все лексиче-

ские единицы, репрезентирующие семантику «свойственности» — «чуждости» являются культурно значимыми, так как само описываемое значение представляет собой кумуляцию культурного опыта говорящего коллектива. Во-вторых, поскольку категоризация действительности в разных лингвокулыурных общностях осуществляется неодинаково, выявление и описание диалектных слов с семантикой «свойственности» -«чуждости» позволяет зафиксировать своеобразие отражения мира говором и сделать выводы об актуальности тех или иных культурных явлений для этой части русского языкового сообщества. В-третьих, в рассматриваемом материале собственно крестьянское и общенациональное представлены синкретично (поскольку задач сравнительно-сопоставительного плана не ставится). О культуроспецифичном характере наполнения семантики описываемых единиц говорит факт отражения в языке взглядов и представлений носителей определённой культуры. В данном случае - это ретрансляция мировоззренческого и культурного опыта сибирских крестьян.

Методика исследования включает в себя характеристику приёмов сбора и обработки материала и приёмов его анализа. Основное содержание исследования составляет лингвокультурологический комментарий к высказываниям, в которых репрезентирована культурная семантика анализируемых ЛЕ. Данный вид научного описания предполагает рассмотрение вопроса о содержании культурной коннотации и условиях её актуализации в контексте. Поскольку на толкование данного компонента значения оказывает влияние культурно-языковая компетенция самого исследователя и информантов - диалектоносителей, необходимо выработать критерии объективации лингвокультурологического комментария. Избежать тенденциозности в интерпретации материала позволяет соблюдение следующих условий: включение в рассмотрение большого объёма языкового материала; введение определённых ограничений (в данном случае - хронологических рамок); адекватный целям и специфике материала выбор приёмов исследования. Методика настоящего исследования включает в себя два этапа. Первый этап - предварительный, имеет своей целью обнаружение максимального числа диалектных слов с семантикой «свойственности» — «чуждости» в лексическом фонде говоров Среднего Приобья. Второй этап связан с систематизацией выявленных ЛЕ путём построения различных классификаций. Полученное множество может быть упорядочено по разным основаниям. Так, одной из классификаций может быть разбиение всего описываемого корпуса

диалектных слов на группы, в зависимости от их способности выражать семантику «свойственности» - «чуждости». Исходя из этого основания, можно выделить I) слова, обслуживающие категорию «свойственности»; II) слова, обслуживающие категорию «чуждости». В составе обеих групп содержится по четыре подгруппы.

1. ЛЕ, которые всегда выражают либо значение «свойственности», либо -«чуждости». В них интересующая нас сема имеет денотативный статус и является ядерной, поэтому переход из одной группы в другую невозможен. К данной подгруппе принадлежат ЛЕ самой разной частеречной отнесённости: местоимения (I. наш, мой, мы, свой... II. ваш, их, они...), существительные (I.родня, друг... II. мачеха, приезжий, иностранец, гость...), глаголы (I. родниться...II. враждовать...), прилагательные (I. родной, кровный... II. чужой, посторонний, заграничный...), наречия (I. по-нашему, по-своему, по-дружески, по-родственному,.. II. по-вашему, по-ихнему...). 2. ЛЕ, которые, обслуживая обе категории, наполняются той или иной семантикой в зависимости от точки зрения говорящего и аспекта рассмотрения. Например: Верхнебылино я родилась. Сибиряки были из природы Пикулина, старожилы. Люборцова осердится, так чалдоном назовёт. Россейски проживали (Колп.). В данном высказывании слово россейски указывает на принадлежность к Чужому для говорящего миру и, следовательно, несёт семантику «чуждости». В другом случае, например: Я не чалдонка, я россейска (Верш.) оно обретает прямо противоположное значение. Таким образом, исследуемая ЛЕ в разных контекстах реализует неодинаковое семантическое наполнение. К этой подгруппе можно отнести, в частности, слова городской - деревенский, молодой - старый, грамотный - неграмотный и др. 3. ЛЕ, обозначающие процесс перехода из одной категории в другую. Сюда включены глаголы и их дериваты: I. обрусеть, сочувствовать, принимать (приёмыш)... П. бросать (брошенка), разводиться (разводной) и др. 4. Слова, являющиеся сигналом того, что далее речь будет идти о «своём» или «чужом» для говорящего предмете, явлении действительности. Это могут быть ЛЕ с эмоционально-оценочным, экспрессивным значением, а также некоторые местоимения (II. всякий, разный, какой-то...). Ключевой классификацией в работе признаётся распределение слов с семантикой «свойственности» - «чуждости» на группы в зависимости от критерия, выделяемого диалектоносителем как основание для противопоставления.

В подразделе 1.3.2 рассматривается механизм образования исследуемой семантики. Формирование значения «свойственности» - «чуждости» связано с принципом разграничения объектов по признаку «свой» -«чужой». Определяющим условием присвоения кого-либо является объединение с ним на основании имеющейся или предполагаемой общности. Включение объекта в Свой мир (термин Э. Гуссерля) означает его отнесение к категории «вместе». Напротив, актуализация семантики «чуждости» связана с отсутствием у говорящего и объекта речи необходимого единства, следовательно, с принадлежностью последнего к категории «не вместе». Например, в высказывании Это наш парень, деревенский отражено причисление диалектоносителем объекта речи к Своему миру на основании общности места проживания (рождения). Слово деревенский апеллирует к понятию «вместе» и несёт семантику «свойственности». Показателем репрезентации названного значения является наличие притяжательного местоимения наш.

В подразделе 1.3.3 «Сема "свойственности" - "чуждости" как компонент лексического значения» рассматривается ряд вопросов, связанных с существованием различных точек зрения на природу лексического значения, описанием семантического своеобразия «свойственности» - «чуждости» (определением её места и статуса в структуре значения), выявлением её взаимодействия с другими коннотативными семами.

Изучение семантической природы «свойственности» - «чуждости» предполагает определение места соответствующих сем в значении слова. Анализ эмпирических данных показал, что сведения о «свойственности» - «чуждости» могут носить как дескриптивный, так и прагматический характер. Выбранный для идентификации и номинации объект реального или воображаемого мира квалифицируется как «свой» или «чужой» по ряду присущих ему признаков. Таким образом, денотативная природа исследуемой семантики коренится в объективных свойствах самих реалий. В зависимости от статуса денотативной семы «свойственности» - «чуждости» весь корпус диалектных ЛЕ можно разбить на две группы. 1. Слова, в которых релевантность представлений о «своём» -«чужом» характере объекта всему языковому сообществу отражается в сигнификативной части лексического значения. В данном случае денотативная сема «свойственности» - «чуждости», имея статус ядерного компонента, входит в толкование лексемы. К ЛЕ, в системном значении которых присутствует интересующая нас семантическая информация, могут быть причислены, например, враг, иностранец, кровный, посто-

ронний, приезжий, родной, свой, чужой и др. 2. Слова, в которых сема «свойственности» - «чуждости» не относится к всегда совпадающей части семантических компетенций говорящего коллектива, а потому принадлежит к периферийной области значения. Роль «второстепенного» компонента исследуемая семантика играет, например, в ЛЕ дачник, свекровь, сирота, сураз и др.

Сведения о «свойственности» - «чуждости» объекта номинации, носящие дескриптивный характер, имеют безусловное культурное значение. Однако культуроспецифичность заложенных в слове представлений концентрируется в семантической информации прагматического рода. Способность семы «свойственности» - «чуждости» быть отражением конститутивных свойств объекта и их субъективного восприятия носителем языка поднимает вопрос о характере её взаимодействия с денотативным и коннотативным макрокомпонентами. По нашему мнению, части значения тесно взаимосвязаны: компоненты коннотации входят в семный состав лексической единицы и, налагаясь на семы денотативного характера, образуют коннотативное значение. Культурная коннотация возникает в результате ассоциирования с типовым образом объекта тех или иных субъективных характеристик, пропущенных сквозь призму стереотипов, эталонов, образцов, символов той культуры, носителем которой является говорящий. Рождение культурной коннотации диалектного слова с семантикой «свойственности» - «чуждости» связано с интерпретацией его денотативного компонента с позиций народной культуры.

Способность семы «свойственности» - «чуждости» вносить в значение слова информацию прагматического характера делает необходимым рассмотрение вопроса об её взаимодействии с другими компонентами коннотативного содержания слова. В результате анализа материала было установлено, что коннотативные семы часто сопутствуют актуализации культурной коннотации «свойственности» - «чуждости», однако их совпадение не обязательно: присутствие того или иного компонента не влечет за собой обязательного наличия всех остальных, и они могут встречаться в разных комбинациях. Например, ЛЕ подруженька наряду с семантикой «свойственности» несёт положительную эмотивную коннотацию: Я говорю: «Кода я к своей родной подруженьке... хоть бы её ещё раз увидать, Нюру-то. А Валя: «Пхе! Подруженька! А чё она тебе?» (Верш.). Кроме того, в лексическом значении возможно одновременное присутствие культурного смысла «свойственности» - «чуждости» и не-

скольких коннотативных сем. Например, в семантической структуре лексемы вражина присутствует информация об экспрессивном, негативном эмоционально-оценочном отчуждении данного класса референтов. Таким образом, по нашему мнению, сема «свойственности» - «чуждости» не имеет твёрдой локальной приуроченности: в лексическом значении диалектного слова она присутствует как компонент денотативного содержания, либо пронизывает денотативный и коннотативный макрокомпоненты одновременно.

В подразделах 1.3.4 и 1.3.5 рассматриваются некоторые актуальные для среднеобских говоров способы репрезентации исследуемого значения. При составлении реестра формальных средств выражения семантики «свойственности» - «чуждости» мы опираемся на работы М. А. Крон-гауза, Г. В. Калиткиной, Р. Н. Порядиной, А. Б. Пеньковского. Этот перечень условно может быть разбит на две группы: внутрисловные и контекстные средства экспликации «свойственности» - «чуждости». Названная сема может быть внесена в значение слова с помощью аффиксов. Как показывает проанализированный материал, для диалектоноси-теля ЛЕ с префиксами от-, вы-,раз-, рас- вы-, манифестирующими идею нарушения контакта, удаления, служат средством выражения «отчуждения»: У нас в 47-ом году, вот семь километров отсюда была деревня. Ларина. А потом её как-то дурак нашёлся расформировал. Люди разлетелись кто куда (Верш.). В качестве знака «отчуждения» носители народно-речевой культуры используют некоторые полипрефиксальные интенсивные глаголы. В речи диалектоносителя такие глагольные приставки, как пона-, попри-, порас- + ся, пораз- (+ ся) в сочетании с глаголами, типа ехать/приехать, сидеть и т. д. помимо своих основных значений («интенсивность», «постепенно, в несколько приёмов совершаемое действие» и др.), могут вносить в семантику слова коннотативный смысл «чуждости» / «отчуждения» соответствующего действия: Раньше много былорыбы. Раньше жили триулицы: Ленина, Калинина, Советская. А потом понаприехали. И сейчас ведь не знаешь где чё (Колп.). К средствам формального выражения семантики «свойственности» -«чуждости» диалектного слова относятся суффиксы, основным значением которых является уменьшительно-ласкательная, уничижительная, пренебрежительная семантика^-ик, -чик, -к-, -ек-, -ок, -очек/-ечек, -ишк-и т. д.). В качестве показателя «свойственности» - «чуждости» выступают и некоторые контекстные средства семантической поддержки слова, репрезентирующего названное значение.

Во второй главе «Фрагменты лингвокультурологического поля «свой» - «чужой»» описан ряд субполей, объединённых наличием в семантике составляющих их единиц культурного компонента «свойственности» - «чуждости».

В разделе 2.1 «Лингвокультурологическое поле "свой" - "чужой": вводные замечания» перечисляются основные признаки анализируемого поля. Вслед за В. В. Воробьёвым, под термином «лингвокультурологи-ческое поле» нами понимается иерархически выстроенная структура множества ЛЕ, обладающих общим (инвариантным) смыслом, характеризующих определённую культурную сферу. В законченном виде лингвокультурологическое поле являет собой картину мира того народа, языковые единицы которого легли в основу его построения. Как для любого другого поля, для поля «свой» - «чужой» характерно существование системных отношений между входящими в его состав единицами. Слова, принадлежащие анализируемому полю, вступают в парадигматические (антонимические, синонимические и др.) и синтагматические отношения. Данному полю свойственно также выстраивание в направлении «центр» «периферия», классифицирование его единиц по различным основаниям, обнаружение связи с другими видами полей. Поле «свойственности» - «чуждости» представляет собой сложное, многомерное полиструктурное образование, как в плане выражения, так и в плане содержания. В соответствии с диацентрической структурой исследуемого поля, анализируемый лексический фонд разбивается нами на три группы:

I. Свой 1) центр 2) периферия;

II. Чужой 1) центр 2) периферия;

Ш. Процесс / факт перехода 1) присвоение 2) отчуждение.

Выделение последней группы обусловлено диффузным, «пограничным» характером выражаемого такого рода словами значения.

Все ЛЕ, попадающие в лингвокультурологическое поле «свой» - «чужой», объединяются общностью компонентов смыслового содержания. Критерием отнесения слова к «центру» или «периферии» является наличие / отсутствие искомой семантики в его словарном толковании. К центру поля относятся ЛЕ, в которых сема «свойственности» - «чуждости» представлена в основном значении (родной, враг, мачеха, приезжий) и определяется как доминирующая. Периферия поля заполнена ЛЕ, в значении которых исследуемая семантика относится к коннотативному содержанию. Чтобы такое слово обнаружило присутствие в своём значении сему «свойственности» - «чуждости», в высказывании ему нужна

«поддержка». В соответствии с данной структурой, в тексте каждое подвергнутое культурологическому анализу слово сопровождается определённым индексом, кодирующим информацию о месте этой единицы в системе других ЛЕ, репрезентирующих семантику «свойственности» -«чуждости». Например, рядом со словом сирота стоят цифры II. 2, означающие, что оно реализует значение «чуждости» и относится к периферии соответствующего поля.

В разделе 2.2 «"Свой" - "чужой": отношения родства» представлено описание лингвокультурологического субполя «родня». Анализ диалектного материала показал, что родственные отношения, пропущенные сквозь призму оппозиции «свой» - «чужой», обнаруживают чёткую дифференциацию окружающих по этому признаку. В зависимости от степени абстракции исследуемого противопоставления можно выделить несколько уровней его реализации: в кругу и за пределами рода, в семье. Для диалектоносителей актуально разделение на «родню» - «не родню», «родных» - «неродных», «кровных» - «некровных» родственников и т. д. Лексическим наполнением данных оппозиций служат слова порода, природа, сродный, однофамилец, крёстный и др. Анализ контекстных реализаций данных ЛЕ выявил наличие в их значении семы «свойственности» - «чуждости». Рассмотрение диалектных слов, обозначающих процессы, протекающие внутри семьи, также говорит об их способности нести семантику «присвоения» (принимать (мужа), сойтись...), и семантику «отчуждения» (изменять, разводиться, бросать...). Культурный компонент значения слов свекровь, мачеха содержит стереотипное представление о свекрови, мачехе, как о «чужих», «плохих». В данном случае значение «чуждости» раскрывается в противопоставлении «невестке», «(родной) матери». Анализ материала показал, что степень «свойственности» (близости) определяется по двум критериям: близость кровная (степень «чуждости» по нарастающей: по крови по браку) и близость душевная / духовная (родниться [I., III. 1], покумиться [III. 1]). Процессы «присвоения» и «отчуждения» «своего» могут быть связаны с пространственным (географическим), социальным, психологическим сближением / отдалением. Для терминов родства данное обстоятельство является значимым. Так экспликация в словосочетании не родниться семантики «отчуждения» связана, прежде всего, с нежеланием быть «своими» друг другу (психологическая установка на отторжение), а слово принять означает желание сделать человека «своим», разделив с ним свою жизнь.

В разделе 2.3 «"Свой" - "чужой": место жительства» рассматриваются диалектные слова с семантикой «свойственности» - «чуждости», означающие принадлежность человека к определённой местности.

Подраздел 2.3.1 посвящен лингвокультурологическому анализу диалектных слов, репрезентирующих коррелирующее с оппозицией «свой» -«чужой» противопоставление «коренной» - «приезжий». Последнее отражает представления диалектоносителей о необходимости иметь «своё место» и может быть интерпретировано как «освоивший данную территорию» - «не освоивший её». В силу своей абстрактности, оно способно означать дифференциацию как внутри одного социума, так и за его пределами, пронизывая такие оппозиции, как «деревенский» - «городской», «сибирский» - «российский». В настоящей работе рассматривается проявление данного противопоставления в рамках одного (деревенского) социума. В результате было выявлено, что реализация в высказывании диалектоносителя заявленной оппозиции эксплицирует значение «свойственности» в словах коренной, давношний, старожил, здешный, местный (и их дериватах), семантику «чуждости» в ЛЕ приезжий, переселенец, новики, поселъга, ссыльный, дачник, калымщик и т. д.: Щас нашего коренного народу здесь мало. Вот и щас, другой раз спать лягу, и все, все дома вот перешшытаю, все переверну, кто где был, кто умер, кто куда делся. Все чужи, чужи теперь (Верш.); Так я здесь и живу. Мои родители тоже здешни. Здесь, конечно, не все наши, коренные-то. Понаехало много, особенно после войны народ сюда хлынули. Есть и приезжи, есть и ссыльны, которы вредили очень (Параб.). В каждом из этих слов отражена степень освоения пространства проживания, характер взаимоотношений с ним и населяющими его людьми. Так, являясь средоточием культурно значимого смысла «свой», слово коренной несёт идею полноценного обладания человеком того пространства, которое было освоено и обжито им и его предками. В свою очередь, в словах, репрезентирующих понятие приезжий, кумулировано представление об отрыве объекта номинации от своих истоков и его чуждости тому месту, которое он осваивает. Фиксация этих значений в словарях обусловила отнесение вышеназванных ЛЕ к «центру» исследуемого поля.

В подразделах 2.3.2 и 2.3.3 описан культурный компонент значения ЛЕ, отражающих разделение на «своих» и «чужих» по принципу территориальной / культурной «близости» - «далёкости». В результате анализа материала было установлено, что противопоставление «свой» — житель нашего села, «чужой» - житель другого села (выражаемое с помо-

щью притяжательных местоимений и производных от топонима) для носителя народной культуры не является актуальным, поскольку оба члена противопоставления имеют единую область территориально-культурного бытования (пространство деревни с его опорой на традицию и патриархальный уклад жизни) и единые мировоззренческие установки, свойственные народному сознанию. Напротив, ЛЕ, выражающие оппозицию «деревенский» - «городской», обнаруживают наличие в сознании диа-лектоносителей устойчивого противопоставления жителей города и деревни как пространственно, социально и культурно «чуждых» друг другу людей. Рассматривая представителя города сквозь призму шкалы соответствий своей системе ценностей, и эксплицируя различия в освоении явлений внешнего мира, носитель народной культуры выстраивает отрицательный образ «чужого». Осознание «чуждости» Своему миру человека городской культуры распространяется на описание его внешних «примет» (одежда, причёска, язык, материальное положение, степень грамотности), морально-этических характеристик: Я и сам вижу по. одёже, что не деревенска (Верш.); Городски токи жулики (Верш.); Не люблю вочереди. Городски нахальны. Прибежит какая, встанет: «Ябыла, я была» (Верш.). Идентифицируя себя как природного жителя, т. е. человека, являющегося частью, естественным продолжением окружающего его мира, городского диалектоноситель воспринимает как «оторванного от природы». Основанием для этого служит отсутствие у горожан знаний о Своём мире, меньшая аксиологическая значимость понятия «своё хозяйство».

В подразделе 2.3.4 анализируются ЛЕ, актуализирующие оппозицию «(коренной) житель Сибири» - «(переселенец) из России». Произошедшая много лет назад смена территории проживания, когда часть русских, оставив обжитое пространство России, начала освоение «чужих» земель, закрепилась в народном сознании сибиряков. В результате образовалась локальная пространственная граница внутри одной культуры, одного этноса, и, как следствие этого, отчуждение России и «российских». В круг «своего» входит Сибирь и сибиряки (в том числе коренные народы), а «чужими» являются жители Европейской части страны и недавно приехавшие оттуда. Противопоставление реализуется в социально-экологическом аспекте («освоивший данную территорию» -«не освоивший»), т. е. является ещё одним возможным вариантом оппозиции «коренной» - «приезжий»: Если я родилась ^ Сибири, я -рож-дёнка, сибирячка (Верш.); Я коренной сибиряк. Прадед сослан был сю-

да. Ему здесь понравилось... Вот и обжились они тут (Параб.); Сибиряков уж мало осталось, все приезжие (Яшк.); Они щас наехалирос-сетки туда. А в каком году они суда приехали - не скажу (Яшк.). Противопоставление «своего» «чужому» происходит по тем же параметрам, по которым оценивается «инородец» (язык, одежда, образ жизни), поэтому можно говорить о том, что в речи диалектоносителя слово сибиряк (и его синонимы) маркирует особую национальную принадлежность представителей этого региона.

В разделе 2.4 «"Свой" - "чужой": этническая принадлежность» осмыслению подвергается этнический аспект исследуемого противопоставления. Народное представление о себе и инородцах воплощается в универсальной оппозиции «своё» - «чужое». Значимость национальной принадлежности в деле самоопределения этноса способствует реализации оппозиции на языковом уровне. Невозможность фиксирования с исчерпывающей полнотой в толковых словарях всего объема культурной информации, стоящей за тем или иным словом, не означает, что эти сведения не воспроизводятся с достаточной регулярностью. Так, например, в толковании большинства этнонимов не отражаются этнокультурные представления о человеке соответствующей национальности. Между тем, опыт межэтнического общения не проходит бесследно. Знания о быте, поведении, характере представителей иной этнокультурной общности обобщаются и типизируются. Эти устойчивые представления («этнические стереотипы», «этнические образы») о других и самих себе объективируются в большей части высказываний, содержащих этнонимы. Шлейф представлений о себе и «чужом» тянется за этнонимом, разворачивая в процессе экспликации весь тот культурный фон, который стоит за ним. Однако не только этноним может эксплицировать значение этнической «свойственности» - «чуждости» объекта. Средством экспликации первого члена противопоставления может быть субстантивированное местоимение наш (ср. «наш человек», «наш брат»), за которым уже словарно закрепилось значение «отечественный, русский»1. Коррелятом второго члена оппозиции выступают слова нерусский (II. 1), нерусь (II. 1), нехристь (II. 1) и т. д. В этих словах выражена крайняя степень отчуждающего абстрагирования. Их использование говорит о том, что в данный момент представители Чужого (этнически) мира воспринимаются носителем народной культуры недифференцировано: Да, сей-

1 Толковый словарь русского языка конца XX века. Языковые изменении. - СПб., 2000. - С. 417.

час вся нерусь съехалась. Оно ж такая мода. Вон брюки пошли, тут наклонился — тут порвалось. Оно ж всё нерусь делат. Русски - по-русски, а это уж по-своему, а потом ирусски туда же (В.-Кет.); Кче-му привык человек... Вот мы сегодня в телевизире смотрели, смотри, кака-то там нация, вот видишь, они в снегу живут...Да, в снегу прямо живут, на собаках ездют.Ну да, нерусски же эти каки -то там, нерусские они. Ивот сыройрыбойпитаются (В.-Кет.). Как показывает проанализированный материал, в зону внимания диалектоносителей попадают лишь те этносы, с которыми, так или иначе, осуществлялся контакт (торговые связи, вероисповедание, территориальное соседство, военные конфликты и т. д.). Пространственно и культурно удалённые народы, с которыми нет опыта общения, не являются объектом осмысления и предметом речи. Значимое для носителя традиционной народной культуры, живущего в Сибири, противопоставление себя представителям коренных народов вербализуется, помимо существующих этнонимов, в специальных наименованиях: «чужие» - это нацмены, туземцы, нехристь, чудь, елдаш,ясашные.

Характер межнациональных отношений во многом определяется теми этническими стереотипами, которые формируются в результате взаимодействия с «чужими». Средством актуализации стереотипов являются этнонимы. Концентрируясь в коннотативной области значения данных ЛЕ, они раскрываются в контексте. Анализ материала показал, что для диалектоносителя одним из наиболее стереотипизированных является восприятие представителей цыганской национальности.

В Заключении подводятся основные итоги исследования и намечаются перспективы дальнейшего изучения описанной проблематики. Осуществлённый подход к осмыслению наполнения лексического значения диалектного слова культурной информацией соответствует актуальным задачам лингвистики. Проведённое исследование показало, что-семантика «свойственности» - «чуждости» может быть репрезентировано огромным корпусом ЛЕ. Лежащая в её основе семиотическая оппозиция «свой» - «чужой», проявляясь в диалектном лексическом фонде, респондирует культурно значимые идеи и представления русского крестьянства. Дальнейшее выявление форм выражения семантики «свойственности» - «чуждости» позволит не только заполнить пробелы на карте соответствующей категории, но сделать ещё один шаг к постижению менталитета народа.

Основные положения работы отражены в следующих публикациях:

1. Серебренникова А. Н. Деление на «своих» и «чужих» по этнической принадлежности (лингвокультурологический аспект) // Филологические исследования: Сб. ст. - Томск: Изд-во ТГУ, 2000. - С. 149—151.

2. Серебренникова А. Н. Категория «свойственности» - «чуждости» (лингвокультурологический аспект) // Мат-лы XXXIX Международной студенческой конф. «Студент и научно-технический прогресс»: Языкознание. - Новосибирск: НГУ, 2001. - С. 53—54.

3. Серебренникова А. Н. Понятийная категория «свой» - «чужой» и её речевое воплощение в народной языковой картине мира // Проблемы русистики: Мат-лы Всерос. науч. конф.- Томск: Изд-во ТГУ, 2001. -С. 162—165.

4. Серебренникова А. Н. Речевое воплощение понятия «своё» - «чужое»: Социально-экологический аспект // Проблемы лексикографии, мотиво-логии, дериватологии: Межвуз. сб. ст. - Томск: Изд-во ТГУ, 1998. -С. 96—99.

Подписано в печать: 30.21.2004 г. Тираж: 100 экз. Печать: трафаретная

Издательство ООО «Дельтаплан» 634064, г. Томск, ул. Пирогова, 10. Тел. (3822) 56-45-51,20-47-80

Бумага: офсетная Заказ: № 974

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Серебренникова, Анна Николаевна

Введение.

Глава 1. Теоретические основания исследования.

1.1. Семантика «свойственности» - «чуждости» в научной рефлексии.

1.2. Лингвокультурологический подход к анализу языковых фактов.

1.2.1. Коды традиционной культуры: диалектный лексикон.

1.2.2. Культурная коннотация как экспонент культуры в языковом знаке.

1.3. Семантика «свойственности» - «чуждости» как объект лингвокультурологического описания.

1.3.1. Методика исследования.

1.3.2. Механизм образования семантики «свойственности» «чуждости».

1.3.3. Сема «свойственности» - «чуждости» как компонент лексического значения.

1.3.4. Внутрисловные средства выражения семантики «свойственности» -«чуждости».

1.3.5. Внесловные средства выражения семантики «свойственности» -«чуждости».

Выводы.

Глава 2. Фрагменты лингвокультурологического поля «свой» -«чужой».

2.1. Лингвокультурологическое поле «свой» - «чужой»: вводные замечания.

2.2. «Свой» - «чужой»: отношения родства.

2.2.1. «Свой» - «чужой»: в кругу и за пределами рода.

2.2.2. «Свой» - «чужой»: семья.

2.3. «Свой» - «чужой»: место жительства.

2.4. «Свой» - «чужой»: этническая принадлежность.

Выводы.

Введение диссертации2004 год, автореферат по филологии, Серебренникова, Анна Николаевна

Настоящее диссертационное исследование посвящено описанию диалектных слов с семантикой «свойственности» — «чуждости» с позиций лингвокультурологии.

Произошедшее в XX веке переключение внимания лингвистики с объекта познания на его субъект способствовало расширению сферы её исследовательских интересов. В осмыслении языковых фактов стали учитываться мировоззренческие, культурные, социальные установки человека - создателя, хранителя и пользователя языка. Активное развитие междисциплинарных подходов привело к открытию новых и переосмыслению уже исследовавшихся ранее проблем. Среди вопросов, связанных с описанием семантики, особую актуальность приобретает поиск культурно значимых языковых единиц. Наиболее успешный их отбор и интерпретация осуществляются с позиций лингвокультурологии (Н. Д. Арутюнова, А. Вежбицкая, В. И. Карасик, В. Н. Телия, Т. В. Цивьян, Е. С. Яковлева и др.). К значимым, с точки зрения несомых ими культурологических смыслов, без сомнения относятся лексические единицы, в семантике которых находит выражение семиотическая оппозиция «свой» - «чужой». Универсальный характер данного противопоставления стал причиной внимания к нему со стороны представителей самых разных областей гуманитарного знания (А. К. Байбурин, Б. Вальденфельс, Э. Гуссерль, X. Ортега-и-Гассет, Б.Ф. Поршнев и др.). Собственно языковым аспектам изучения этого феномена посвящены работы В. В. Иванова, Е. П. Захаровой, А. Б. Пеньковского, Р. Н. Порядиной, Б. Синочкиной, В. Н. Топорова, И. В. Тубаловой, Т. В. Цивьян, Е. С. Яковлевой и др. В круг проблем, интересующих лингвистов, входит определение онтологической природы «свойственности» - «чуждости», выявление и описание её формально-семантических оснований. Наиболее полно в отечественном языкознании представлен культурологический (этнолингвистический) подход к описанию данной семантики. В рамках этого направления разрабатывается и внедряется в научный контекст теория существования универсальных знаковых комплексов, выявляя национальное своеобразие наполнения которых, можно описать модель мира. Восстанавливая особенности культуры славян (В.В. Иванов и В.Н. Топоров), балканцев (Т.В. Цивьян) по данным их языков, учёные выявляют особенности содержательного наполнения понятий «свой» -«чужой», определяют характер их «внутренней» и «внешней» связи.

Начало научного освещения семантики «свойственности» -«чуждости» с позиций традиционной лингвистики связано с появлением статьи А.Б. Пеньковского [193], ставшей «первой ласточкой» в ряду последующих работ данного направления. В круг проблем, интересующих учёных, входит определение и описание категориального статуса «свойственности» - «чуждости», выявление её семантических и формальных оснований. В результате проведённых исследований было выявлено, что данная категория, не имея собственных средств формального выражения, эксплицируется средствами иных языковых категорий. Учёными описан ряд возможных способов репрезентации семантики «свойственности» - «чуждости». В частности, отмечено, что единицы лексического уровня занимают приоритетное положение в системе форм её выражения.

Несмотря на всё возрастающий интерес, проблема выражения в языке культурной оппозиции «свой» - «чужой» остаётся малоосвоенной. Нерешённым остаётся большинство самых принципиальных вопросов, связанных с теоретическими основаниями и особенностями функционирования соответствующей категории. Белым пятном на семантической карте «свойственности» - «чуждости» остаётся вопрос её места в системе, характер взаимодействия с другими языковыми категориями. В круг проблем, ждущих своего решения, входит всестороннее описание специфики «свойственности» - «чуждости», уточнение её гносеологического и онтологического статуса. Кроме того, необходимо дальнейшее выявление средств формального выражения названной семантики; определение места семы «свойственности» -«чуждости» в структуре лексического значения и характера её связи с другими компонентами семантического содержания слова.

Решение столь широко заданного спектра проблем в перспективе может стать задачей не одного исследования. Сосредоточив своё внимание на лексических средствах экспликации семантики «свойственности» - «чуждости», мы рассматриваем их сквозь призму лингвокультурологического подхода. Конечной целью любого лингвокультурологического описания является выход на понимание мировоззренческих и культурных установок человека - носителя языка. Представленная в семантике диалектного лексического фонда оппозиция «свой» - «чужой» отражает ценностные ориентиры русского крестьянства.

Всё вышесказанное определяет актуальность проблематики исследования.

Объектом настоящего исследования выступают диалектные слова, репрезентирующие семантику «свойственности» - «чуждости». Корпус подвергаемых анализу лексических единиц ограничен заданными рамками исследования. В соответствии с задачами работы, в объект рассмотрения включаются номинативные лексические единицы (в том числе однозначные слова и лексико-семантические варианты слов), интерпретирующие оппозицию «свой» - «чужой» в социальном аспекте (родня, коренной, приезжий, деревенский, городской, принять, родниться, разводиться и т.д.).

Предметом исследования является культурный компонент значения диалектного слова, содержащий семантику «свойственности» -«чуждости».

Цель диссертационной работы: выявить культурный компонент значения диалектных слов с семантикой «свойственности» «чуждости».

Её реализация предполагает последовательное решение следующих задач:

1. На основе анализа различных теоретических концепций определить принципы описания диалектного слова с семантикой «свойственности» - «чуждости» в свете лингвокультурологического подхода,

2. Разработать методику сбора и способов лингвокультурологической интерпретации слов, содержащих культурный компонент «свойственности» - «чуждости».

3. Рассмотреть семантические особенности диалектных слов с семантикой «свойственности» - «чуждости».

4. Определить внутрисловные и внесловные средства выражения «свойственности» - «чуждости».

5. Классифицировать полученный корпус культурнозначимых диалектных слов с семантикой «свойственности» - «чуждости» по различным основаниям.

Материалы и источники.

Анализ диалектных слов с семантикой «свойственности» -«чуждости» проведён на материале русских старожильческих говоров Среднего Приобья.

Выбор материала исследования определяется, во-первых, вкладом в развитие общенаучной проблематики Томской диалектологической школы. На протяжении последних десятилетий народно-речевая культура жителей Среднего Приобья не раз становилась объектом всестороннего лингвистического анализа. Пристальному рассмотрению в синхронном состоянии и в исторической ретроспективе подвергаются все языковые пласты: лексика, фонетика, словообразование, грамматика, синтаксис (Т. Б. Банкова, Е. В. Вельская, О. И. Блинова, JI. Г. Гынгазова,

Т. А. Демешкина, Е. В. Иванцова, Г. В. Калиткина, В. Г. Наумов, Г. А. Раков, А. Н. Ростова, и др.). Томскими лексикологами с успехом осуществляется работа по лексикографированию диалекта, результатом которой стало создание уникальных областных словарей. Таким образом, комплексное изучение среднеобских говоров подготовило эмпирическую базу для лингвокультурологического описания семантики «свойственности» - «чуждости». В свою очередь, исследование диалектного языка с позиций лингвокультурологии позволит существенно расширить знания о культурной составляющей его словарного состава.

Во-вторых, использование диалектного материала обусловлено темой данного исследования и аспектом её рассмотрения. Лингвокультурологический анализ языковых фактов предполагает рассмотрение их современного состояния. Изучение синхронного среза языка целесообразно проводить на материале спонтанной разговорной речи. Обиходный язык диалектоносителей, имеющий устную форму бытования, удовлетворяет этому требованию.

В пользу описания культурно значимых слов с семантикой «свойственности» - «чуждости» на материале диалектов говорит и то, что мировоззрение населения нашей страны исторически складывалось под влиянием народной (крестьянской) культуры. Старожильческие говоры Среднего Приобья, являясь частью и одновременно орудием этой культуры, репрезентируют мировидение членов сибирских крестьянских общин.1

Материал насчитывает более 3000 контекстов, репрезентирующих семантику «свойственности» - «чуждости» диалектных лексических единиц (далее - ЛЕ).

1 Как отмечает Н. И. Толстой, «вся народная культура диалектна. все её явления и формы функционируют в виде вариантов, территориальных и внутридиалектных вариантов с неравной сгепенью различия» [266, С. 20].

Настоящее исследование проводится на основе данных двух групп источников.

К первой группе источников относятся, во-первых, рукописные материалы, отражающие особенности речи диалектоносителей, проживающих на территории Томской, Кемеровской, Новосибирской областей; во-вторых, картотеки, ставшие основой словарей, созданных лексикографами Томской диалектологической школы: «Вершининский словарь» [1998-2002], «Мотивационный диалектный словарь: Говоры Среднего Приобья» [1982-1983], «Полный словарь сибирского говора» [1992-1995], «Словарь русских старожильческих говоров средней части бассейна р. Оби» [1964-1967], «Словарь русских старожильческих говоров средней части бассейна р. Оби. Дополнение» [1975]. Архивы диалектных записей и материалы картотек хранятся на кафедре русского языка Томского госуниверситета.

Ко второй группе источников принадлежат опубликованные областные словари: «Полный словарь сибирского говора» [1992-1995], «Вершининский словарь» [1998-2002], «Словарь образных слов и выражений народного говора» [1997]. Обращение к диалектным словарям как к источнику исследования продиктовано пониманием их огромного информативного потенциала в плане кумуляции и передачи ими особенностей материальной и духовной культуры сибирского крестьянства. По справедливому замечанию О. И. Блиновой, именно словари «являются наиболее ценными из лингвистических источников для изучения духовной культуры народа» [49, С. 64]. Бесписьменность народной культуры делает словарь, с его обращением к живой разговорной речи крестьянина, единственным материальным памятником диалектного языка. В условиях продолжающегося разрушения целостности традиционной народной культуры, необратимой трансформации крестьянского сознания лексикографический арсенал приобретает фундаментальное значение для лингвокультурологического исследования. Методы исследования.

В качестве основного метода настоящего исследования выступает общелингвистический метод научного описания. Из комплекса приёмов, его реализующих, в работе использованы следующие: приёмы сбора, наблюдения, обработки и интерпретации исследуемого материала; дефиниционный и контекстный анализ, приём классификации.

При разработке фрагментов лингвокультурологического поля «свой» - «чужой» основным средством структурирования материала является приём полевого описания. Научная новизна работы.

Впервые в свете лингвокультурологического подхода описаны диалектные JIE с семантикой «свойственности» - «чуждости».

1. Дано теоретическое обоснование лингвокультурологического описания диалектного слова с семантикой «свойственности» -«чуждости».

2. Выработаны принципы отбора и анализа лексических единиц, в значении которых наличествует сема «свойственности» - «чуждости»: установлены критерии, способствующие объективации исследования; определён основной методологический и терминологический инвентарь работы.

3. Выявлены и описаны в лингвокультурологическом аспекте формально-семантические основания для разграничения диалектного лексикона по признакам «свойственности» - «чуждости».

4. Произведена классификация полученного корпуса культурно значимых диалектных слов с семантикой «свойственности» -«чуждости».

В научный оборот введён диалектный лексический фонд говоров Среднего Приобья, не привлекавшийся ранее для исследования данной проблематики.

Теоретическая и практическая значимость работы.

Теоретическая значимость работы состоит в расширении списка лексических средств выражения семантики «свойственности» -«чуждости»; в разработке методики сбора и анализа слов с названным значением, использование которой позволит проводить исследование культурно значимой лексики. Основываясь на материале говоров и являя собой один из возможных вариантов лингвокультурологической интерпретации языковой проблематики, данное диссертационное сочинение закладывает основы диалектной лингвокультурологии, изучающей своеобразие языковой картины мира носителей народной культуры; способствует уточнению и утверждению статуса, кристаллизации методов и приёмов данной науки.

Исследование семантики «свойственности» - «чуждости», проведённое с позиций лингвокультурологического подхода, способствует дальнейшему разноаспектному её изучению. Полученные в работе выводы являются значимыми для разработки лингвокультурологического описания семантики других языковых категорий.

Содержащиеся в данном диссертационном сочинении наблюдения могут быть использованы:

1. В лексикографической практике при составлении словарей лингвокультурологического типа (для словарного описания культурного компонента значения как общерусских, так и диалектных лексических единиц).

2. В учебно-педагогической деятельности при чтении вузовского курса по диалектной лексикологии.

3. В разработке и проведении семинаров и спецкурсов, посвящённых актуальным проблемам лингвокультурологии, этнолингвистики, лингвострановедения.

4. При создании методических разработок по курсу «Русский язык как иностранный».

Апробация работы.

Основные положения диссертации изложены в виде докладов на Региональных научно-практических конференциях студентов, аспирантов и молодых учёных филологических специальностей (Томск, 1998 - 2004); на Всероссийской конференции «Актуальные проблемы дериватологии, мотивологии и лексикографии» (Томск, 1998); На XV Международной конференции «Язык и культура» (Томск, 2000); на Всероссийской научной конференции «Актуальные проблемы русистики» (Томск, 2000); на заседании межкафедерального научного лингвистического семинара при Томском госуниверситете (Томск, 2000); на XXXIX Международной студенческой конференции «Студент и научно-технический прогресс» (Новосибирск, 2001). Положения, выносимые на защиту. >

1. Семантика «свойственности» - «чуждости» является результатом отражения в языке культурной оппозиции «свой» - «чужой», способной охватывать все сферы экстралингвистической действительности. Наиболее яркое выражение она находит в лексическом фонде диалектного языка.

2. Значение «свойственности» - «чуждости» обладает большой культурологической значимостью. Наиболее ярко оно выражается семантической структуре слова. Основанием для актуализации семы «свойственности» служит включение говорящим объекта номинации в Свой мир, объединение с ним по какому-либо признаку. Репрезентация семантики «чуждости» связана с механизмом исключения из Своего мира.

3. Все слова, способные репрезентировать исследуемую семантику, объединяются на основании общности их коннотативного содержания во множество лингвокультурологических субполей, составляющих одно поле «свой» - «чужой».

Структура работы.

Диссертационное исследование состоит из зведения, двух глав, заключения, списка использованной литературы и одного приложения.

Во введении обосновывается тема исследования, её актуальность, новизна, формулируются цели и задачи, определяется методологическая основа работы, указываются источники и основные характеристики материала, теоретическое и практическое значение полученных результатов, излагаются положения, выносимые на защиту.

В первой главе «Теоретические основания исследования» излагается историография вопроса, прописываются специфика лингвокультурологического подхода к анализу языковых фактов и место настоящего диссертационного сочинения в ряду других работ этого типа: даётся характеристика основных понятий, используемых в работе (диалект, диалектное слово, народная культура); указываются принципы лингвокультурологического анализа семантики диалектного слова; описывается методика исследования. Далее предметом рассмотрения становятся вопросы, связанные с определением семантических особенностей исследуемых ЛЕ: анализируется механизм формирования семантики «свойственности» - «чуждости», определяется место соответствующих сем в структуре лексического значения, характер их взаимодействия с другими компонентами.

Во второй главе «Фрагменты лингвокультурологического поля «свой» - «чужой»» представлены основные признаки анализируемого поля, описано несколько субполей, объединённых наличием в семантике составляющих их единиц культурного компонента «свойственности» - «чуждости».

Каждая глава сопровождается выводами.

В заключении подводятся основные итоги исследования и намечаются перспективы дальнейшего изучения семантики «свойственности» - «чуждости».

В 1 приложении содержится список географических помет, использованных в работе.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Диалектное слово с семантикой "свойственности"-"чуждости""

Выводы

1. Наиболее оптимальным средством систематизации лексического фонда средств выражения семантики «свойственности» - «чуждости» является их описание с помощью полевого метода исследования.

Лингвокультурологическое поля «свой» - «чужой» представляет собой сложное многомерное полиструктурное образование, как в плане выражения, так и в плане содержания. Семантическое содержание представляющих его единиц характеризуется двуплановостью. Круг слов, составляющих данное поле, весьма значителен, что обусловлено спецификой выражаемой ими семантики.

2. Анализируемое поле имеет диацентрический характер. К одному центру тяготеют единицы, репрезентирующие семантику «свойственности», ко второму, соответственно, «чуждости». Структура поля «свой» - «чужой» характеризуется наличием ядра и периферии. Определение статуса слова в рамках поля зависит от локализации семы «свойственности» - «чуждости» в его семантическом содержании. Лексема, в сигнификативной части значения которой содержится компонент «свойственности» - «чуждости», относится к ядру поля. Область периферии поля заполнена ЛЕ, в значении которых исследуемая семантика представлена в коннотации.

3. Содержательно мегаполе «свой» - «чужой» разбивается на несколько полей меньшей степени абстракции. Их имена находятся в отношениях гипо-гиперонимии с заглавным именем поля. Нами рассмотрены поля, отражающие социальный аспект противопоставления по признаку «свой» - «чужой». В зависимости от основания, актуализующего противопоставление, выделяются следующие поля: «родственные отношения», «место жительства», «этническая принадлежность», каждое из которых характеризуется своим объёмом, структурой, набором составляющих его единиц и своеобразием возникающих между ними отношений.

4. Представленные в работе поля не являются изолированными. Отчуждая объект по одном признаку, диалектоноситель объединяет себя с ним на другом основании. Например, слово сват наделяется значением «чуждости», если вторым членом противопоставления окажется кровный родственник или, к примеру, член семьи. В этом смысле данная единица эксплицирует идею «внутренней» чуждости.1 И наоборот, оно обретает семантику «свойственности», если масштаб рассмотрения «укрупняется» и в качестве речевого антонима выступает единица не родня. Таким образом, по отношению к роду сват - «чужой» человек, а по отношению к родне, родственникам — «свой». Тот, кто носит звание «свата», может одновременно отчуждаться и присваиваться ещё по многим параметрам: по возрасту и по профессии, по вероисповеданию и национальности и т.д. Таким образом, в языке непрерывно отражается диалектическая природа человеческих взаимоотношений.

1 Выражение Э. Гуссерля [85].

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В данном диссертационном исследовании представлена лингвокультурологическое описание диалектных слов с семантикой «свойственности» - «чуждости». Осуществлённый подход к осмыслению культурного наполнения лексического значения соответствует актуальным задачам лингвистики.

Проведённое исследование показало, что языковая семантика «свойственности» - «чуждости» является отражением общечеловеческой категории мышления, присутствующей в сознании отдельного индивида и человечества в целом. Кроме того, лежащая в основе семантики «свойственности» - «чуждости» семиотическая оппозиция «свой» -«чужой» по праву признаётся одной из основополагающих категорий культуры. Закрепляясь в семантике, проявляясь в языковых формах (специализированных или «заимствованных»), она приобретает статус языковой - лингвокультурологической категории. Воплощённая в языковой знак, она респондирует культурно значимые идеи и представления, функционирующие в данном языковом сообществе. Будучи лингвокультурологической категорией, «свойственность» -«чуждость» представляет собой результат обобщения национально-культурного опыта носителей языка в идентификации объектов внешнего мира. Её экспликация в народно-речевой культуре репрезентирует специфику русского крестьянского представления о мире, пропущенного сквозь призму противопоставления «своё» -«чужое». Таким образом, выявляя языковые формы выражения данной категории, мы приближаемся к постижению менталитета нации.

Универсальность семантики «свойственности» - «чуждости», её концептуализирующий и классифицирующий характер, определили сложность выявления и «ограничения» средств её экспликации.

Поскольку, наиболее яркое выражение названная семантика находит в лексике, в настоящей работе внимание исследователя сосредоточено на вербальных средствах её выражения.

Аксиоматична мысль о том, что словарь нации представляет собой уникальное хранилище заложенной в нём информации о духовной культуре народа. Рассматривая диалектное слово не только как часть лексикона (с устоявшимися семантическими связями), но и как воплощение культуры его носителей, мы обращаемся к описанию культурного компонента его лексического значения. Анализ этой составляющей значения слова позволяет выяснить специфику русского диалектного «распределения» объектов реального мира по принципу «свой» - «чужой», определить корпус слов, эксплицирующих наиболее значимые, с позиции представителя народного мировидения, основания для присвоения и отчуждения объекта.

Семантика «свойственности» - «чуждости», относясь к культурной части семантической информации, в структуре ЛЗ может быть представлена как сема денотативного характера, либо как денотативная и коннотативная одновременно. Культурная коннотация «свойственности» - «чуждости» представляет собой интерпретацию человеком денотативного содержания слова в контексте эталонов, стереотипов, ценностей той культуры, носителем которой он является.

Семантика «свойственности» - «чуждости» находит выражение в значении огромного корпуса слов. В ходе исследования было осуществлено несколько различных классификаций, упорядочивающих это множество по разным основаниям. В частности, нами выделяются внутрисловные и контекстные средства выражения названного значения. К первой группе относятся аффиксальные морфемы, в значении которых локализована сема «свойственности» - «чуждости». Вторую группу, среди прочих, составляют JIE, в представляющие собой своеобразную контекстную семантическую поддержку диалектным словам с семантикой «свойственности» - «чуждости». При их описании была прослежена взаимосвязь «свойственности» - «чуждости» с другими языковыми категориями. Так, было установлено, что для выражения «присвоения» или «отчуждения» объекта диалектоноситель использует слова с семантикой определённости - неопределённости, оценочности, эмотивности, экспрессивности, интенсивности.

Представление корпуса лексических средств выражения семантики «свойственности» - «чуждости» в виде лингвокультурологического поля позволило раскрыть диалектическую сущность лежащего в её основе противопоставления, описать наиболее важные, с точки зрения их аксиологической значимости, корреляции оппозиции «свой» - «чужой». Как показал проанализированный материал, для диалектоносителя существенно противопоставление на «своих» и «чужих» по родовому признаку, месту жительства, этнической принадлежности. Осуществлённый автором лингвокультурологический комментарий семантики лексических единиц, репрезентирующих исследуемое значение, раскрыл богатство культурных ассоциаций народа, заложенных в диалектном слове.

Разумеется, анализ диалектных слов с семантикой «свойственности» - «чуждости» не ограничивается освещенными в данном диссертационном сочинении вопросами. Необходимо дальнейшее изучение семантической стороны «свойственности» -«чуждости», описание её формальных проявлений в языке как с позиций традиционной лингвистики, так и в свете лингвокультурологической проблематики. В связи с этим актуальным представляется расширение материала, привлекаемого к анализу. Например, использование в качестве эмпирической базы исследования данных других диалектов, городского просторечия, литературного языка, а также других языков мира (в первую очередь родственных) позволит выйти на уровень сопоставительного исследования и делать выводы о национальной специфике восприятия и наполнения вышеозначенной оппозиции.

Необходимым представляется дальнейшее исследование вопроса о взаимодействии категории «свойственности» - «чуждости» с другими языковыми категориями. Целесообразно рассмотреть не только проявление взаимосвязи «свойственности» - «чуждости» с традиционно выделяемыми лексико-семантическими категориями (образности, оценочности, экспрессивности - список может уточняться), уточняя, при этом характер взаимодействия соответствующих сем в структуре JI3, но и с категориями, имеющими в русском языке семантическую природу (определённости - неопределённости, пространства).

Кроме того, более детальную проработку могут получить другие затронутые в настоящей работе проблемы. Перспективным видится выявление и описание содержательных характеристик понятий, лежащих в основе исследуемой категории. В сознании носителя традиционной народной культуры к таковым могут относиться понятия привычный (сфера своего); новый, необычный (сфера чужого); одиночество (сфера чужого?) и т.д. Это позволит пополнить реестр культурно значимых JIE и значительно расширить список средств выражения «свойственности» - «чуждости».

Открыты для научного поиска, анализа и обобщения средства выражения семантики «свойственности» - «чуждости», в том числе лексические. Их анализ с позиций лингвокультурологии тоже может быть продолжен. В связи с этим, важным, на наш взгляд, представляется более подробное полевое описание слов, содержащих исследуемую семантику.

Всё вышесказанное открывает перспективы для дальнейшего всестороннего изучения «свойственности» - «чуждости».

Список научной литературыСеребренникова, Анна Николаевна, диссертация по теме "Русский язык"

1. Абызова В. Н. Актуальные проблемы описания текста // Семантика текста и проблемы перевода. М., 1984. - С. 3 - 7.

2. Актуальные проблемы диалектной лексикографии: Межвуз. сб. науч. тр. Кемерово, 1989. - 162 с.

3. Актуальные проблемы русистики: Сб. ст. / Под ред. Т. А. Демешкиной. -Томск: Изд-во Том. ун-та, 2000. 268 с.

4. Алимпиева Р. В. Этнокультурный компонент текста как средство выражения русского национального самосознания // Семантические единицы русского языка в диахронии и синхронии: Сб. науч. тр. -Калининград: Изд-во Калин, ун-та, 2000. С. 3 - 13.

5. Андронаки П. Г., Васильева В. В. Опыт лингвокультурологического анализа: песенный текст // Антропоцентрический подход к языку: Межвуз. сб. науч. тр. Пермь: Изд-во Перм. ун-та, 1998. - Ч. 1. - С. 5 - 24.

6. Апресян Ю. Д. Избранные труды. М.: Школа Языки русской культуры, 1995. - Т. 1: Лексическая семантика. - 472 с.

7. Апресян Ю. Д. Избранные труды. М.: Школа Языки русской культуры, 1995. - Т. 2: Интегральное описание языка и системная лексикография. -767 с.

8. Апресян Ю. Д. Основные ментальные предикаты состояния в русском языке // Славянские этюды. М., 1999. - С. 44 - 57.

9. Апресян Ю. Д. Толкование лексических значений как проблема теоретической семантики // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. 1969. - Т. 28. -Вып. 1.- С. 11-23.

10. Арнольд И. В. Стилистика современного английского языка: Стилистика декодирования. Л.: Просвещение, 1981. - 295 с.

11. Арсентьева Е. Ф. Коннотативный макрокомпонент фразеологического значения // Языковая семантика и образ мира. Тез. междунар. науч. конф. Казань: Изд-во Казанского ун-та, 1997. - С. 4 - 6.

12. Арутюнова Н. Д. Ненормативные явления и язык // Язык и логическая теория. М.: Наука, 1987. - С. 140 - 152.

13. Арутюнова Н. Д. Неопределённость признака в русском дискурсе // Логический анализ языка. Истина и истинность в культуре и языке. -М.: Наука, 1995. С. 182 - 188.

14. Арутюнова Н. Д. О стыде и совести II Логический анализ языка. Языки этики. М., 2000. - С. 54 - 78.

15. Арутюнова Н. Д. Типы языковых значений: Оценка. Событие. Факт. -М.: Наука, 1988. 339 с.

16. Арутюнова Н. Д. Язык и мир человека. М.: Языки русской культуры, 1999. - 896 с.

17. Арутюнова Н. Д., Ширяев Е. Н. Русское предложение. Бытийный тип: структура и значение. М.: Русский язык, 1983. - 198 с.

18. Астремская Е. В. Проблема семантического структурирования текста при чтении // Функционирование текста в лингвокультурной общности. -М, 1989.-С. 163- 169.

19. Ахманова О. С. Словарь лингвистических терминов. М.: Сов. энциклопедия, 1966. - 608 с.

20. Бабаева Е. В. Культурно-языковые характеристики отношения к собственности: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Волгоград, 1997. -24 с.

21. Бабушкин А. П. Типы концептов в лексико-фразеологической семантике языка, их личностная и национальная специфика: Автореф. дис. . д-ра филол. наук. Воронеж, 1998. - 42 с.

22. Багичева Н. В. Регулярное варьирование семантики существительных, обозначающих отношения родства: Автореф. дис. . канд. филол. наук. -Екатеринбург, 1995. 23 с.

23. Багно В. Е. Пограничные культуры пограничное сознание // Россия -Восток - Запад. - М.: Наследие, 1998. - С. 41 - 50.

24. Байбурин А. К. Ритуал в традиционной культуре: Структурно-семантический анализ восточно-славянских обрядов. СПб.: Наука, 1993.-240 с.

25. Байбурин А. К. Ритуал: своё и чужое // Фольклор и этнография. Проблемы реконструкции фактов традиционной культуры. JL: Наука, 1990.-С.З- 17.

26. Банкова Т. Б. Концепты «память» и «знание» и их речевое воплощение в народной языковой картине мира // Проблемы дериватологии, мотивологии, диалектной лексикографии. Томск: Изд-во Том. ун-та, 1998.-С. 162- 165.

27. Банкова Т. Б. Крестьянский мир в «Словаре образных слов и выражений народного говора» // Проблемы дериватологии, мотивологии, диалектной лексикографии. Томск: Изд-во Том. ун-та, 1998. - С. 131133.

28. Банкова Т. Б. Обряд как форма отражения традиционной мифологии (на материале сибирского свадебного обряда) // Человек: траектория понимания: Сб. ст. Новосибирск, 2002. - С. 104 - 109.

29. Банкова Т. Б. Обрядовое значение слова: языковой и этнический феномен // Этносы Сибири: язык и культура. Томск.: Изд-во Том. гос. пед. ун-та, 1997. - С. 20 - 23.

30. Банкова Т. Б. «Полный словарь сибирского говора» как источник изучения народного миросозерцания // Культура Отечества: прошлое, настоящее, будущее. Томск: Изд-во Том. гос. ун-та, 1995. - Вып. 4. -С. 80 - 84.

31. Банкова Т. Б. «Словарь сибирского обряда»: к постановке проблемы (На материале семейных обрядов) // Проблемы дериватологии, мотивологии, диалектной лексикографии. Томск: Изд-во Том. гос. ун-та, 1998. - С. 22 - 34.

32. Банкова Т. Б. Традиционная антиномия «жизнь» «смерть» и её трансформация в народном мировидении // Православие и Россия: канун третьего тысячелетия: Материалы Духовных исторических чтений. -Томск: Изд-во ТПУ, 2000. - С. 55 - 57.

33. Банкова Т. Б. Ценностные ориентиры в крестьянском мировидении (На материале «Полного словаря сибирского говора») // Язык и культура: Сб. науч. ст. Томск, 1999. - С. 56 - 60.

34. Бардина П. Е. Быт русских сибиряков Томского края. Томск: Изд-во Том. гос. ун-та, 1995. - 224 с.

35. Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика: Пер. с фр. -М.: Прогресс, Универс, Рея, 1994. 616 с.

36. Бартминьский Е. Этноцентризм стереотипа. Польские и немецкие студенты о своих соседях // Славяноведение. 1997. - № 1. - С. 12 - 24.

37. Белова О. В. Этноконфессиональные стереотипы в славянских народных представлениях // Славяноведение. 1997. - № 1. - С. 25 - 32.

38. Бельская Е. В. Интенсивность как категория лексикологии (на материале говоров Среднего Приобья): Дис. . канд. филол. паук. Томск, 2001. -270 с.

39. Бельчиков Ю. А. О культурном коннотативном компоненте лексики // Язык: система и функционирование. М., 1988. - С. 30 - 35.

40. Беляевская Е. Г. Семантическая структура слова в номинативном и когнитивном аспектах (Когнитивные основания формирования и функционирования семантической структуры слова). Автореф. дис. . д-ра филол. наук. М., 1992. - 42 с.

41. Бенвенист Э. Общая лингвистика: Пер. с фр. 2-е изд., стереотип. -М.: Едиториал УРСС, 2002. - 448 с.

42. Бердяев Н. А. Самопознание: (Опыт философской автобиографии). -М.: Книга, 1991.-445 с.

43. Березович Е. JI. К построению комплексной модели топонимической семантики Электронный ресурс.: Ст. Режим доступа: 22 КЬ/ koi8/cont.htm/http// proceedings. usu.ru/N2001.

44. Березович Е. JI. Этнолингвистическая проблематика в работах по ономастике (1987-1998 гг.) // Изв. Урал, ун-та. 1999. - С. 128 - 142.

45. Бицилли П. М. Нация и язык // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. 1992. -Т. 51. -№ 5.-С. 68-85.

46. Блинова О. И. Введение в современную региональную лексикологию: Учеб. пособие. Томск: Изд-во Том. ун-та, 1973. - 257 с.

47. Блинова О. И. Лексико-семантическая категория и свойство слова // Русские говоры Сибири: Семантика. Томск: Изд-во Том. ун-та, 1995. -С. 11-20.

48. Блинова О. И. Способы отражения народной духовной культуры в областном словаре // Культура Отечества: прошлое, настоящее, будущее. Томск: Изд-во Том. гос. ун-та, 1995. - С. 64 - 69.

49. Бондарко А. В. О семантических категориях русского языка // Исследования по семантике: Семантические категории в русском языке: Сб. науч. ст. Уфа: Изд-во Башкирск. ун-та, 1996. - С. 3 - 5.

50. Бондарко А. В. Функциональная грамматика. Л.: Наука, 1984. - 133 с.

51. Брагина Н. Г. Фрагмент лингвокультурологического лексикона (базовые понятия) // Фразеология в контексте культуры. М.: Школа: Языки русской культуры, 1999. - С. 131 - 137.

52. Брутян Г. А. Языковая картина мира и её роль в познании // Методологические проблемы анализа языка. Ереван, 1976. - С. 232245.

53. Булыгина Т. В., Шмелёв А. Д. Языковая концептуализация мира (на материале русской грамматики). М.: Школа: Языки русской культуры, 1997. - 476 с.

54. Вальденфельс Б. Своя культура и чужая культура. Парадокс науки о чужом // ЛОГОС. 1995. - № 6. - С. 77 - 83.

55. Васильев А. Д. Историко-культурный аспект динамики слова: Уч. пособие для спецкурса. Красноярск: КГПУ, 1994. - 196 с.

56. Васильев Л. М. Понятийные, семантические и грамматические категории как объект лингвистической семантики // Семантические категории языка и методы их изучения. Уфа: Изд-е Башкирск. ун-та, 1985. - Ч. 1.- С. 4 5.

57. Вежбицкая А. Понимание культур через посредство ключевых слов / Пер. с англ. М.: Языки славянской культуры, 2001. - 288 с.

58. Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. М.: Русские словари, 1997. -416 с.

59. Великий и могучий во дни тревог и сомнений. Распад культуры или распад языка? Круглый стол / Колесов В. В., Рогова К. А., Соловьёв Н. В. и др. // Санкт-Петерб. ун-т. 1999. - № 24 (3520) 25.

60. Вендина Т. И. Русская языковая картина мира сквозь призму словообразования (Макрокосм). М.: Индрик, 1998. - 236 с.

61. Верещагин Е. М., Костомаров В. Г. Лингвострановедческая теория слова. М.: Рус. яз., 1980. - 320 с.

62. Верещагин Е. М., Костомаров В. Г. Язык и культура: Лингвострановедение в преподавании русского языка как иностранного.- М.: Русск. яз., 1983. 269 с.

63. Вертлиб Е. Русское от Загоскина до Шукшина (опыт непредвзятого размышления). - СПб., 1992. - 405 с.

64. Вершининский словарь: в 7 т. / Гл. ред. О. И. Блинова. Томск: Изд-во Том. ун-та, 1998 - 2002.

65. Виноградов А. А. Способы выражения оппозиции «женский» -«неженский» в русском и венгерском языках // Науч. докл. высш. шк. Филол. науки. 1991. - № 6. - С. 111 - 118.

66. Винокур Г. О. Филологические исследования. Лингвистика и поэтика. -М., 1990.- 451 с.

67. Воробьёв В. В. Лингвокультурология (теория и методы). М.: Изд-во РУДН, 1997.- 331 с.

68. Воробьёв В. В. Лингвокультурология в кругу других гуманитарных наук // Русский язык за рубежом. 1999. - № 2. - С. 76 - 82.

69. Гадамер X. Г. Актуальность прекрасного / Пер. с нем. - М.: Искусство, 1991.-367 с.

70. Гак В. Г. Фразеорефлексы в этнокультурном аспекте // Филологические науки. 1995. - № 4. - С. 47 - 55.

71. Гак В. Г. Язык как форма самовыражения народа // Язык как средство трансляции культуры. М.: Наука, 2000. - С. 54 - 68.

72. Гальперин П. Я. Языковое сознание и некоторые вопросы взаимодействия языка и мышления // Вопросы философии. 1977. -№ 4.-С. 95- 101.

73. Гачев Г. Д. Российская ментальность // Вопросы философии. 1994. -№ 1. - С. 25 -53.

74. Герд А. С. Введение в этнопсихолингвистику: Учеб. пособие. Спб.: Изд-во С-Петерб. ун-та, 1995. - 92 с.

75. Говердовский В. И. Диалектика коннотации и денотации: Взаимодействие эмоционального и рационального в лексике // Вопросы языкознания. 1985. - № 2. - С. 71 - 79.

76. Говердовский В. И. История понятия коннотации // Науч. докл. высш. шк. Филол. науки. 1979. № 2. - С. 83 - 86.

77. Говердовский В. И. Коннотативная структура слова. Харьков, 1989. -Изд-во при ХГУ. - 95 с.

78. Говердовский В. И. О коннотативнообразующих свойствах морфем // Науч. докл. высш. шк. Филол. науки. 1985. № 4. - С. 52 - 57.

79. Гольдин В. Е. Парадигмы диалектологического знания и проблемы языковой личности // Русский язык и современность. Проблемы иперспективы развития русистики: Всесоюз. науч. конф. М., 1991. -Ч. 1.-С. 130- 140.

80. Гольдин В. Е., Сиротинина О. Б. Речевая культура // Русский язык: Энциклопедия. -М., 1997. С. 413 - 415.

81. Гохуа У. Национально-культурные аспекты семантики русских номинативных единиц (С позиций носителя китайского языка): Автореф. дис. . д-ра филол. наук. М., 1995. - 44 с.

82. Гумбольдт В. Избранные труды по языкознанию / Пер. с нем. яз. -М.: Прогресс, 1984. 397 с.

83. Гумбольдт В. Язык и философия культуры / Пер. с нем. яз. -М.: Прогресс, 1985. 451 с.

84. Гуссерль Э. Кризис европейского человечества и философия // Вопросы философии. 1986. - №3. - С. 101-116.

85. Гынгазова JI. Г. Концепты «Жизнь» и «Смерть» в языке диалектной личности // Актуальные проблемы русистики: Материалы Междунар. науч. конф. Томск: Изд-во Том. ун-та, 2003. - Вып. 2. - Ч. 1. - С. 103 -111.

86. Даль В. И. Толковый словарь русского языка. Современная версия. М.: Изд-во Эксмо, 2002. - 640 с.

87. Даниленко В. П. Научно-отраслевая структура внешней лингвистики Электронный ресурс.- Режим доступа: http//www.islu.irk.ru. свободный.

88. Даривханы JI. Отражение мироощущения в характере народов: русские и монголы (На материале дефиниций прилагательных, обозначающих духовно-физические свойства человека, по толковым словарям русского языка): Дис. канд. филол. наук. М., 1994. - 171 с.

89. Демешкина Т. А. Способы описания концептов диалектной культуры // Картина мира: модели, методы, концепты. Мат. Всерос. междисциплинарной шк. мол. учёных. Томск: Изд-во Том. ун-та, 2002. - С. 59 - 68.

90. Демешкина Т. А. Теория диалектного высказывания: Аспекты семантики. Томск: Изд-во Том. ун-та, 2000. - 190 с.

91. Демешкина Т. А. «Я» и «мы» в Сибирском говоре II Актуальные проблемы дериватологии, мотивологии, лексикографии. Томск: Изд-во Том. ун-та, 1998. - С. 191 - 193.

92. Демьянков В. 3. Доминирующие лингвистические теории в конце XX века // Язык и наука конца XX века. М., 1995. - С. 239 - 320.

93. Долгих Н. Г. Теория семантического поля на современном этапе развития семасиологии // Науч. докл. высш. шк. Филол. науки. 1973. -№ 1. - С. 89-97.

94. Духовная культура: проблемы и тенденции развития: Тез. докл. Всерос. науч. конф. 11-14 мая 1994. Сыктывкар, 1994. - 150 с.

95. Дымарский М. Я., Максимова Н. В. Диалогический синтаксис: принцип «не только. но и» // Дискурс. 1996. - № 1. - С. 88 - 101.

96. Ермолова Н. В. О природной и культурной обусловленности этнического характера эвенков // Этнос. Ландшафт. Культура: Материалы конф. СПб.: Европейский Дом, 1999. - С. 45 - 60.

97. Есперсен О. Философия грамматики. М.: Иностр. лит., 1958. - 404 с.

98. Захарова Е. П. Коммуникативная категория чуждости и её роль в организации речевого общения // Вопросы стилистики: Межвуз. сб. науч. тр. Саратов, 1998. - Вып. 27. - С. 87 - 94.

99. Иванов В. В., Топоров В. Н. Славянские языковые моделирующие семиотические системы (древний период). М.: Наука, 1965. - 246 с.

100. Иванова Л. П. Фоновые знания как компонент культуры (структура и функции) // Язык и культура: V Междунар. науч. конф. Киев, 1997. -Т. 2: Культурный компонент языка. - С. 64 - 68.

101. Иванцова Е. В. К вопросу о стилевой стратификации дискурса носителя традиционного говора II Актуальные проблемы русистики: Материалы междунар. нач. конф. Томск: Изд-во Том. ун-та, 2003.- Вып. 2.- Ч. 1. -С. 135 - 146.

102. Исследования по семантике: Семантические категории в русском языке: Сб. науч. ст. Уфа: Изд-во Башкирск. ун-та, 1996. - 160 с.

103. Калентьева Т. JI. Об универсальных и национальных особенностях языкового сознания // XII Междунар. симпозиум по психолингвистике и теории коммуникации. М., 1997. - С. 74 - 75.

104. Калиткина Г. В. Культуроспецифическая единица «Война»: к методологии описания // Актуальные проблемы русистики: Мат. Междунар. науч. конф. Томск: Изд-во ТГУ, 2003. - Вып. 2. - Ч. 1. -С. 156- 167.

105. Калиткина Г. В. Формы субъективной оценки имён в аспекте теории мотивации: Дис. . канд. филол. наук. Томск, 1990. - 252 с.

106. Камалова А. А. О семантической категории состояния // Проблемы культуры, языка, воспитания. Архангельск: Изд-во Поморского гос. унта, 1997. - Вып. 3. - С. 3 - 8.

107. Каменская О. Л. Прагматические свойства текста // Язык как коммуникативная деятельность человека: Сб. науч. тр. МГПИИЯ. Вып. 284.-М., 1987.-С. 72-79.

108. Карасик В. И. О категориях лингвокультурологии // Языковая личность: проблемы коммуникативной деятельности: Сб. науч. тр. Волгоград: Перемена, 2001. - С. 3 - 16.

109. Карасик В. В., Слышкин Г. Г. Лингвокультурный концепт как единица исследования // Методологические проблемы когнитивной лингвистики: Сб. науч. тр. Воронеж: Изд-во ВГУ, 2001. - С. 75 - 80.

110. Караулов Ю. Н. Русский язык и языковая личность. М.: Наука, 1987. -216 с.

111. Карпенко М.А. Понятия «лингвокультурология», лингвострановедение», «лингвокраеведение» и их соотношение // Национальные языки и культуры в их специфике и взаимодействии. Киев, 1997. - С. 89 - 91.

112. Касевич В. Б. Язык и знание // Язык и структура знания. М.: Наука, 1990.-С. 8-26.

113. Категории бытия и обладания в русском языке. М.: Наука, 1977. - 257 с.

114. Категории философии и категории культуры. Киев: Наук, думка, 1983. -343 с.

115. Категория посессивности в славянских и балканских языках / Ин-т славяноведения и балканистики; Отв. ред. В. В. Иванов. М.: Наука, 1989. - 262 с.

116. Каштанова Е. Е. Лингвокультурологические основания русского концепта любовь (Аспектный анализ): Автореф. дис. . канд. филол. наук. Екатеринбург, 1997. - 23 с.

117. Кибрик А. Е. Очерки по общим и прикладным вопросам языкознания. -М., 1992. 4.1. - Гл. 2: Лингвистические постулаты. - С. 17 - 27.

118. Клоков В. Т. О проблемах лингвокультурологии как самостоятельного направления в науке о языке // Филология. Саратов, 1998. - Вып. 3. -С. 142- 154.

119. Клоков В. Т. Основные направления лингвокультурологических исследований в рамках семиотического подхода // Теоретическая и прикладная лингвистика. Воронеж: Изд-во ВГТУ, 2000. - Вып. 2: Язык и социальная среда. - С. 60 - 67.

120. Кобозева И. М. Лингвистическая семантика: Учеб. М.: Эдиториал УРСС, 2000. - 352 с.

121. Кобозева И. М. Немец, англичанин, француз и русский: выявление стереотипов национальных характеров через анализ коннотаций этнонимов // Вестник МГУ. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 1995. - № 3. - С. 102 - 116.

122. Кобрина Н. А. Понятийные категории и их реализация в языке // Понятийные категории и их языковая реализация. Л., 1989. - С. 40 - 49.

123. Колесов В. В. Жизнь происходит от слова. СПб.: Златоуст, 1999. -368 с.

124. Колесов В. В. Концепт культуры. Образ, понятие, символ // Вестн. С-Петерб. ун-та. Сер. 2. 1992. - Вып. 3, № 16. - С. 30 - 40.

125. Колесов В. В. Ментальные характеристики русского слова в языке и в философской интуиции // Язык и этнический менталитет. Петрозаводск: Изд-во Петрозаводского гос. ун-та, 1995. С. 13-24.

126. Колесов В. В. О логике логоса в сфере ментальности // Мир русского слова. 2000. - № 2. - С. 52 - 59.

127. Колесов В. В. Отражение русского менталитета в слове // Человек в зеркале наук. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1991. - С. 106 - 124.

128. Колшанский Г. В. Соотношение субъективных и объективных факторов в языке. М.: Наука, 1979. - С. 171 - 184.

129. Комлев Н. Г. Компоненты содержания слова: Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1966. - 16 с.

130. Комлев Н. Г. Слово, денотация и картина мира // Вопросы философии. -1981.-№ 11.-С. 25 -37.

131. Корф Е. Н. Концепт причины в аспектах лингвистической и культурологической значимости: На материале соврем, англ. языка: Автореф. дис. . канд. филол. наук. СПб., 1996. - 16 с.

132. Кошарнэя С. А. В зеркале лексикона: Введение в лингвокультурологию. Учеб. пособие. Белгород: Изд-во Белгород, ун-та, 1999. - 142 с.

133. Красавский Н. А. Динамика эмоциональных концептов в немецкой и русской лингвокультурах: Автореф. дис. . д-ра филол. наук. -Волгоград, 2001. 38 с.

134. Красных В. В. «Свой» среди «чужих»: миф или реальность? -М.: Гнозис, 2003. 375 с.

135. Краткий этимологический словарь русского языка: Пособие для учителей. / Под ред. С. Г. Бархударова. 3-е изд., испр. и доп. -М.: Просвещение, 1975. - 543 с.

136. Кривченко Е. JI. К понятию «семантическое полое» и методам его изучения // Науч. докл. высш. шк. Филол. науки. 1973. - № 1. -С. 99-103.

137. Кронгауз М. А. Приставки и глаголы в русском языке: семантическая грамматика. М.: Изд-во Шк. Языки русской культуры, 1998. - 288 с.

138. Кронгауз М. А. Семантика: Учебник для вузов. М.: Рос. гос. гуманит. ун-т, 2001.-399 с.

139. Кубрякова Е. С. Новые пути исследования феномена значения в современной лингвистике // Функциональная семантика языка, семиотика знаковых систем и методы их изучения. М., 1997. - Ч. 1. -С. 61 - 62.

140. Кузнецов A.M. Этно-семантическая составляющая лексического значения в аспекте контрастивного анализа // Язык: теория, история, типология. М.: Эдиториал УРСС, 2000. - С. 238 - 242.

141. Культура Отечества: прошлое, настоящее, будущее: Сб. тез. докл. -Томск, 1995. 164 с.

142. Культура, человек и картина мира: Сб. ст. М.: Наука, 1987. - 347 с.

143. Культурология: XX век: Словарь. СПб.: Унив. кн., 1997. - 640 с.

144. Купина Н. А. Текстовая фоновая информация и её компоненты // Вопросы стилистики. Вып. 24: Текст и его компоненты. — Саратов, 1992.-С. 17-26.

145. Кустова Г. И. Тип концептуализации пространства и семантические свойства глагола (группа попасть) // Логический анализ языка. Языки пространств. М., 2000. - С. 47 - 55.

146. Кутьева М. В. Этнокультурные аспекты семантики испанского и русского языков / Рос. ун-т дружбы народов. М., 1995. - 14 с. -Рукопись деп. в ИНИОН РАН № 51059 от 29.12.95.

147. Леви-Строс К. Первобытное мышление. М., 1992. - с.

148. Леонтьев А. А. Язык не должен быть «чужим» // Этнопсихолингвистические аспекты преподавания иностранных языков. -М., 1996.-С. 41 -47.

149. Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. В. Н. Ярцева. -М.: Сов. энциклопедия, 1990. 682 с.

150. Лихачёв Д. С. Концептосфера русского языка // Изв. РАН. Сер. лит. и яз. 1993. - №1. - Т.52. - С. 3 - 10.

151. Лихачёв Д. С. Культура как целостная динамическая система // Вестник Рос. Акад. наук, Т. 64. 1994. - №8. - С. 721 - 725.

152. Личутин В. В. Душа неизъяснимая: Размышления о русском народе. -М.: Современник, 1989.-495 с.

153. Логический анализ языка: Культурные концепты: Сб. ст. М.: Наука, 1991.-203 с.

154. Логический анализ языка: Ментальные действия: Сб. ст. М.: Наука, 1993. - 176 с.

155. Логический анализ языка: Языки динамического мира. Дубна, 1999. -520 с.

156. Логический анализ языка: Языки пространств. М.: Изд-во Шк. Языки русской культуры, 2000. - 448 с.

157. Лосев А. Ф. Родина // Русская идея / Сост. М. А. Маслин. М.: Республика, 1992. - С. 420 - 429.

158. Лотман Ю. М. Несколько мыслей о типологии культур // Языки культуры и проблемы переводимости. — М.: Наука, 1987. С. 3 - 11.

159. Лотман Ю. М. Семиосфера: Культура и взрыв. Внутри мыслящих миров. -СПб., 2000.- 704 с.

160. Лукьянова Н. А. О соотношении понятий экспрессивность, эмоциональность, оценочность // Актуальные проблемы лексикологии и словообразования. Новосибирск: НГУ, 1976. - Вып. 5. - С. 3 - 21.

161. Лукьянова Н. А. Экспрессивная лексика разговорного употребления: Проблемы семантики. Новосибирск: Наука, 1986. - 230 с.

162. Лукьянова Н. А. Экспрессивность как семантическая категория // Языковые категории в лексикологии и синтаксисе. Новосибирск: Изд-во Новосиб. ун-та, 1991. - С. 3 - 23.

163. Лурия А. Р. Язык и сознание. Ростов-на-Д.: Феникс, 1998. - 416 с.

164. Любимова Г. В. Старожилы и переселенцы Сибири: этнические стереотипы обрядового поведения // Этнос. Ландшафт. Культура: Материалы конф. СПб.: Европейский Дом, 1999. - С. 40 - 44.

165. Маковский М. М. Сравнительный словарь мифологической символики в индоевропейских языках: Образ мира и миры образов. М.: ВЛАДОС, 1996.-416 с.

166. Маковский М. М. Феномен табу в традициях и в языке индоевропейцев. Сущность формы - развитие. - М.: Азбуковник, 2000. - 268 с.

167. Маслова В. А. Введение в лингвокультурологию. М.: Наследие, 1997.

168. Маслова В. А. Лингвокультурология: Учеб. пособие. М.: Академия, 2001.- 208 с.

169. Материалы по русско-славянскому языкознанию: Междунар. сб. науч. тр. Воронеж: Воронеж, гос. ун-т, 2003. - Вып. 26. - 306 с.

170. Мельчук И. А. Русский язык в модели «Смысл» «Текст». - М.: Языки русск. культуры, 1995. - 682 с.

171. Мечковская Н. Б. Социальная лингвистика: Пособие. 2-е изд., испр. -М.: Аспект Пресс, 2000. - 207 с.

172. Мещанинов И. И. Члены предложения и части речи. М. - JL: Изд-во АН СССР, 1954.-319 с.

173. Микулина Л. Т. Национальные культурные коннотации / Ленинград, гос. ун-т. Л., 1976. - 18 с. - Рукопись деп. в ИНИОН АН СССР № 887 от 10.08.79.

174. Мифология: Большой энциклопедический словарь / Гл. ред. Е. М. Мелетинский. 4-е изд. - М.: Большая Рос. энциклопедия, 1998.- 736 с.

175. Найман Е. А. Лингвистика и онтология: вопрос о бытии // Картина мира: модели, методы, концепты. Томск: Изд-во ТГУ, 2002. - С. 40 - 45.

176. Нерознак В. К. Ономастика как составная часть лингвокультурологии // Ономастика Поволжья: Материалы VII конф. поволжских ономатологов.- Волгоград, 1995. С. 4 - 5.

177. Никитин М.В. Основы лингвистической теории значения: Учеб. пособие.- М.: Высш. шк., 1998. 168 с.

178. Никитина С. Е. Устная народная культура и языковое сознание. -М.: Наука, 1993.- 189 с.

179. Никитина С. Е. Языковое сознание и самосознание личности в народной культуре // Язык и личность. М.: Наука, 1989. - С. 34 - 41.

180. Николаева Т. М. Речевые, коммуникативные и ментальные стереотипы: социолингвистическая дистрибуция // Язык: теория, история, типология. -М., 2000.-С. 112-131.

181. Новиков Л. А. Семантика русского языка. М.: Высш. шк., 1982. - 272 с.

182. Новиков Л. А. Семантическое поле как лексическая категория // Теория поля в современном языкознании: Тез. докл. Уфа, 1991. - Ч. 1. -С. 3 - 7.

183. Новикова Н. С. Инвариантное значение имени поля и внутренняя структура ядра (на материале семантического поля воля в русском языке) // Науч. докл. высш. шк. Филол. науки. 1985. - № 4. - С. 73 - 78.

184. Новикова Н. С., Черемисина Н. В. Многомирие в реалии и общая типология языковых картин мира // Науч. докл. высш. шк. Филол. науки. -2000. -№ 1.-С. 40-50.

185. Ортега-и-Гассет X. Человек и люди // «Дегуманизация искусства» и другие работы. Эссе о литературе и искусстве: Сб. / Пер. с исп. -М.: Радуга, 1991.-639 с.

186. Павловская А. В. Этнические стереотипы в свете межкультурной коммуникации // Вестник МГУ. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 1998. - №1. - С. 94 - 104.

187. Палашевская И. В. Концепт «закон» в английской и русской лингвокультурах: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Волгоград, 2001. -23 с.

188. Пауфошима Р. Ф. Житель современной деревни как языковая личность // Язык и личность. М.: Наука, 1989. - С. 41-49.

189. Пеньковский А. Б. О семантической категории «чуждости» в русском языке // Проблемы структурной лингвистики 1985 1987. - М.: Наука, 1989.- С. 54-82.

190. Пищальникова В. А. Содержание понятия картина мира в современной лингвистике // Ползунов, альманах. Барнаул, 1998. - № 1. - С. 60 - 64.

191. Покровская Е. А. Динамика русского синтаксиса в XX в.: лингвокультурологический анализ: Автореф. дис. . д-ра филол. лаук. -Ростов-на-Дону, 2001. 41 с.

192. Полный словарь сибирского говора: в 4-х т. Томск: Изд-во ТГУ, 1992. -1995.

193. Понятие судьбы в контексте разных культур: Сб. ст. М.: Наука, 1994. -320 с.

194. Понятийные категории и их языковая реализация: Межвуз. сб. науч. тр. -Л.: ЛГПИ, 1989.- 159 с.

195. Поршнев Б. Ф. Социальная психология и история. 2-е изд. испр. и доп. -М.: Наука, 1979. - 232 с.

196. Порядина Р. Н. О семантической категории «свойственности» в русском языке // Картина мира: модели, методы, кониепты. Мат. Всерос. междисциплинарной шк. мол. учёных. Томск: Изд-во ТГУ, 2002. -С. 74 - 80.

197. Порядина Р. Н. Универсальные категории культуры в языковой картине мира // Культура Отечества: прошлое, настоящее, будущее. Томск: Изд-во ТГУ, 1995. - С. 100 - 105.

198. Порядина Р. Н. Функционирование моделей деминутивного словообразования в среднеобских говорах. Дис. . канд. филол. наук. -Томск, 1996. 245 с.

199. Потебня А. А. Собрание трудов. Символ и миф в народной культуре.-М.: Лабиринт.- (Классика отеч. гуманит. мысли). Т. 2. - 2000. - 479 с.

200. Потебня А. А. Эстетика и поэтика. М.: Искусство, 1976. - 614 с.

201. Почепцов О. Г. Языковая ментальность: способ представления мира // Вопросы языкознания. 1990. - № 6. - С. 110 - 122.

202. Прохоров Ю. С. Национальные социокультурные стереотипы речевого общения и их роль в межкультурной коммуникации // Функциональные исследования: Сб. ст. по лингвистике. Вып. 4. - М., 1997. - С. 5 - 21.

203. Рахилина Е. В. Когнитивный анализ предметных имён: семантика и сочетаемость. М.: Русские словари, 2000. - 416 с.

204. Резанова 3. И. Текстовые функции деминутива // Современные образовательные стратегии и духовное развитие личности. Томск: Изд-во Том. пед. ун-та, 1996. - С. 30 - 32.

205. Резанова 3. И. Функциональный аспект словообразования: Русское производное имя. Томск: Изд-во ТГУ, 1996. - 219 с.

206. Резанова 3. И. Человек в ценностной картине мира (на материале сибирских диалектных лексических систем) // Культура Отечества: прошлое, настоящее, будущее. Томск: Изд-во ТГУ, 1995. - С. 69 - 74.

207. Религия и церковь в Сибири: Тезисы и материалы науч. конф. / Тюменский гос. ун-т; Ред. Н. С. Половинкин. Тюмень, 1990. - 97 с.

208. Речевые и ментальные стереотипы в синхронии и диахронии: Тез. науч. конф. / Ин-т славяноведения и балканистики РАН. М., 1995. -166 с.

209. Рогова К. А. Круглый стол: Что такое лингвокультурология? // Мир русского слова. 2000. - № 2. - С. 35 - 51.

210. Розина Р. И. Человек и личность в языке // Логический анализ языка. Культурные концепты. М., 1991. - С. 52 - 56.

211. Розова К. Л. Семантическое моделирование бытийных предложений: Учеб. пособие. Тверь, 1997. - 83 с.

212. Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира / Б. А. Серебренников, Е. С. Кубрякова, В. И. Постовалова и др.-М.: Наука, 1988.- 216 с.

213. Ростова А. Н. Метатекст как форма экспликации метаязыкового сознания (на материале русских говоров Сибири). Томск: Изд-во ТГУ, 2000.- 194 с.

214. Ростова А. Н. О возможностях использования показаний языкового сознания носителей говора для изучения системных отношений (отношений вариативности и дублетности) // Материалы и исследования по Сибирской диалектологии. Красноярск, 1981. -С. 54-61.

215. Ростова А. Н. Показания языкового сознания носителей диалекта как источник лексикологического исследования: Дис. . канд. филол. наук. -Томск, 1983.-349 с.

216. Русский вопрос: история и современность: Тез. докл. всерос. науч. конф. / Отв. ред. И. А. Томилов. Омск, 1992. - 93 с.

217. Русский язык: Энциклопедия / Гл. ред. Ю. Н. Караулов. М.: Большая Рос. энцикл.; Дрофа, 1997. - 703 с.

218. Рыбаков Б. А. Языческое мировоззрение русского средневековья // Вопросы истории. 1974. - № I.-С.3-31.

219. Рыбаков Б. А. Язычество Древней Руси. М.: Наука, 1987. - 783 с.

220. Савчук Г. В. Отражение в русской фразеологии пространственной модели мира: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Орёл, 1995. - 23 с.

221. Санцевич Н. А. Метафорические модели и оппозиция «свой чужой» как способ описания языковой картины мира России в немецкой периодической печати Электронный ресурс. // Диалог. - 2002. - Т. 1 Теоретические проблемы. Secretary dialog-21 .ru

222. Сахно С. JI. «Своё — чужое» в концептуальных структурах // Логический анализ языка: культурные концепты. М.: Наука, 1991. -С. 95-101.

223. Своё и чужое в европейской культурной традиции. Литература. Язык. Музыка: Сб. докл. Н. Новгород: Деком, 2000. - 349 с.228. «Своё» и «чужое» в культуре: Сб. науч. ст. Петрозаводск: Изд-во Петр.гос. ун-та, 2001. - Вып. 2. - 156 с.

224. Семантика и категоризация / Ин-т языкознания; Отв. ред. Ю. А. Шрейдер. М.: Наука, 1991. - 168 с.

225. Сепир Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии: Пер. с англ. / Под ред. и с предисл. А. Е. Кибрика. М.: Издат. группа «Прогресс», «Универс», 1993. - 655 с.

226. Синочкина Б. О некоторых проявлениях оппозиции «своё чужое» в русском и литовском языках // Язык. Общество. Культура. - Вильнюс, 1997.-С. 59-64.

227. Скляревская Г. Н. Языковая метафора и контекст (о принципах иллюстрирования метафорических значений в толковых словарях) // Языковые единицы в семантическом и лексикографическом аспектах. -Новосибирск: НГУ, 1996. Вып. 1. - С. 132 - 141.

228. Славяне и их соседи. Средние века раннее новое время. - М.: Наука,1999. Вып. 9: Славяне и немцы. 100-летнее соседство: мирные связи и конфликты. - 245 с.

229. Славяне и их соседи. Этнопсихологические стереотипы в средние века: Сб.ст. / АН СССР, Ин-т славяноведения и балканистики; Отв. ред. Б. Н. Флоря. М., 1990. - 138 с.

230. Славянские этюды: Сб. ст. М.: Индрик, 1999. - 591 с.

231. Славянское и балканское языкознание: Проблемы диалектологии, категории посессивности: Сб. ст. М.: Наука, 1986. - 248 с.

232. Славянское и балканское языкознание: Язык в этнокультурном аспекте. -М.: Наука, 1984. 272 с.

233. Словарь образных слов и выражений народного говора / Под ред. О. И. Блиновой. Томск: Изд-во НТЛ, 1997. - 208 с.

234. Словарь современного русского языка: в 4-х т. М,: Русский язык, 19811984.

235. Слышкин Г. Г. Аксиология языковой личности и сфера наивной лингвистики // Социальная власть языка: Сб. науч. тр. Воронеж: Изд-во ВГУ, 2001.-С. 87-90.

236. Слышкин Г. Г. Дискурс и концепт (о лингвокультурологическом подходе к изучению дискурса) // Языковая личность: институциональный и персональный дискурс. Волгоград: Перемена,2000.-С. 38-45.

237. Слышкин Г. Г. К проблеме составления лингвскультурологического концепту ария // Языковая личность: проблемы когниции и коммуникации: Сб. науч. тр.- Волгоград: Колледж, 2001. С. 27 - 31.

238. Слышкин Г. Г. От текста к символу: лингвокультурные концепты прецедентных текстов в сознании и дискурсе. М.: Academia, 2000. -128 с.

239. Смолякова Н. С. Функционирование традиционной оппозиции: «далеко» «близко» в пространстве знания и памяти // Картина мира:модели, методы, концепты. Мат. Всерос. междисциплинарной шк. мол. учёных. Томск: Изд-во ТГУ, 2002. - С. 176 - 179.

240. Снитко Т. Н. Лексика предельных понятий в западной и восточной линговкультурах // Вестн. Пятигорского гос. ун-та. Пятигорск, 2000. -№ 3. - С. 30-37.

241. Сорокин Ю. А. Этническая конфликтология (Теоретические и экспериментальные факты). Самара: Русский лицей, 1994. - 94 с.

242. Сорокин Ю. А. Этнические формы культуры: сознание и модусы его вербальной презентации // Язык и культура: 3 Международная конференция. Киев, 1994. - С. 15-21.

243. Сорокин Ю. А., Морковина И. Ю. Понятие «чужой» в языковом и культурном контексте // Язык: этнокультурный и прагматический аспекты: Сб. науч. тр. Днепропетровск: Изд-во ДГУ, 1988. - С. 4 - 10.

244. Сорокин Ю. А., Цзян Я. Составляющие образа мира: современные русские и китайцы // Язык, сознание, коммуникация: Сб. ст. -М.: Диалог, 2000. Вып. 11. - С. 5 - 8.

245. Степанов Ю. С. Константы: Словарь русской культуры. 2-е изд., испр. и доп. - М.: Академический проект, 2001. - 990 с.

246. Степанов Ю. С., Проскурин С. Г. Константы мировой культуры. Алфавиты и алфавитные тексты в периоды двоеверия. М.: Наука, 1993. - 158 с.

247. Стернин И. А. Проблемы анализа структуры значения слова. Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 1979. - 156 с.

248. Стижко Я. В. Русское «чёрт» и чешское «с е г t»: значимость и коннотации // Язык и этнический менталитет. Петрозаводск: Изд-во Петрозаводского гос. ун-та, 1995. - С. 78 - 83.

249. Суник О. П. О категории отчуждаемой и неотчуждаемой принадлежности в тунгусо-манчжурских языках // Изв. АН СССР; Отд-ние лит. и яз. 1947. - Т. 6, Вып. 5. - С. 437 - 45

250. Сысоев С. В. Чужой голос и чужое сознание в лирике А. С. Пушкина в свете коммуникативной организации стихотворения // Пушкин и русская культура. М., 1998. - С. 5 - 1.

251. Телия В. Н. Коннотативный аспект семантики номинативных единиц. -М.: Наука, 1986. 144 с.

252. Телия В. Н. Культурно-национальные коннотации фразеологизмов (от мировидения к миропониманию) // Славянское языкознание: Сб. докл. -М.: Наука, 1993. С. 302 - 315.

253. Телия В. Н. Рефлексы архетипов сознания в культурном концепте «родина» // Славянские этюды. М., 1999. - С. 466 - 476.

254. Телия В. Н. Русская фразеология. Семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты. М.: Изд-во Шк. Языки русской культуры, 1996. - 288 с.

255. Тер-Минасова С. Г. Язык и межкультурная коммуникация: Учеб. пособие. М.: Слово/ Slovo, 2000. - 624 с.

256. Тённис Ф. Общность и общество. Основные понятия чистой социологии. СПб.: Фонд «Университет», Владимир Даль, 2002. -450 с.

257. Тихонов А. Н. Семантическое поле как единица лексического уровня языка // Теория поля в современном языкознании: Тез. докл. науч. -теоретич. семинара. Уфа, 1991. - Ч. 1. - С. 7 - 14.

258. Толковый словарь русского языка конца XX века. Языковые изменения / Под ред. Г. Н. Скляревской. Спб.: Фолио-пресс, 2000. - 700 с.

259. Толстая С. М. Слово в контексте народной кутьтуры // Язык как средство трансляции культуры. М.: Наука, 2000. - С. 101 - 111.

260. Толстая С. М. Стереотип в этнолингвистике // Речевые и ментальные стереотипы в синхронии и диахронии. М., 1995. - С. 124 - 127.

261. Толстой Н. И. Язык и народная культура. Очерки по славянской мифологии и этнолингвистике. 2-е изд., испр. - М.: Индрик, 1995. -512 с.

262. Толстой Н. И. Мифология имени собственного // Исторические названия- памятники культуры: Тез. докл. всесоюз. науч.-практ. конф. М., 1989.- С. 84 85.

263. Толстой Н. И., Толстая С. М. Этнолингвистика в современной славистике // Лингвистика на исходе XX века: Итоги и перспективы: Тез. междунар. конф. М., 1995. - Т. 2. - С. 488 - 489.

264. Трипольская Т. А. О семантической структуре экспрессивного слова (на материале существительных со значением лица) // Русская лексика в историческом и синхронном освещении. — Новосибирск: Наука, 1985. -С. 86 97.

265. Трунова О. В. К проблеме понятийных категорий // Понятийные категории и их языковая реализация. Л., 1989. - С. 105 - 111.

266. Тубалова И. В. Отражение в метатекстах семантики «чуждости» слова // Актуальные проблемы дериватологии, мотивологии, лексикографии. -Томск: Изд-во ТГУ, 1998. С. 128 - 130.

267. Тубалова И. В. Семантика «свой» «чужой» в фольклорном тексте // Проблемы русистики : Материалы Всерос. науч. конф. - Томск: Изд-во Том. ун-та, 2001.-С. 118-120.

268. Уфимцева Н. В. Русские: опыт ещё одного самопознания // Этнокультурная специфика языкового сознания: Сб. ст. М., 1996. -С. 139- 162.

269. Философский энциклопедический словарь / Гл. ред. Л. Ф. Ильичёв. М.: Сов. энцикл., 1983. - 840 с.

270. Фрумкина P.M. Концептуальный анализ с точки зрения лингвиста и психолога // Научно-техническая информация. — 1992. Сер. 2. - № 3. — С. 14 - 22.

271. Харченко В. К. Взаимодействие коннотативных признаков в созначении в семантике языкового знака // Лексические и грамматические компоненты в семантике языкового знака. Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 1983.-С. 47-52.

272. Харченко В. К. Переносное значение слова. Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 1989. - 198 с.

273. Ходжанян Т. Коннотативные особенности цветообозначений в современном немецком языке. Ереван: Изд-во Лингва, 2004. - 117 с.

274. Хроленко А. Т. Лингвокультуроведение: Пособие. Курск: Изд-во ГУИПП «Курск», 2001.- 178 с.

275. Хроленко А. Т. Место лингвофольклористики в системе лингвокультуроведческих дисциплин Электронный ресурс.: Ст. Режим доступа: 22 Kb/koi8-r/http://folk.pomorsu.ru/Publication/book 1/hrolenko.

276. Худяков А. А. Концепт и значение // Языковая личность и семантика: культурные концепты. Волгоград: Перемена, 1996. - С. 97 - 103.

277. Худяков А. А. Понятийные категории как объект исследования Электронный ресурс. Режим доступа: 51 Kb// kois-r/http://lingvolab.chat.ru/library/hudyakov.htm

278. Цивьян Т. В. Движение и Путь в балканской модели мира. Исследования по структуре текста. М.: Индрик, 1999. - 376 с.

279. Цивьян Т. В. О семантических основах модели мира (на материале балканских языков и традиций) // Славянский и балканский фольклор. Реконструкция древней славянской духовной культуры: источники и методы. М.: Наука, 1989. - С. 192 - 206.

280. Шаклеин В. М. Лингвокультурная ситуация и исследование текста. М.: Изд-во Общ-ва любителей рус. словес., 1997. - 183 с.

281. Шаповал В. В. «Своё» и «чужое» с точки зрения носителя цыганского языка // Этническое и языковое самосознание. Материалы конф. -М., 1995.-С. 164- 165.

282. Шарифуллин Б. Я. «Своё» и «чужое» в русском экспрессивном фонде // Русская речь. 1997. - № 6. - С. 47 - 51.

283. Шведова Н. Ю. Типы контекстов, конструирующих многоаспектное описание слова // Русский язык: Текст как целое и компоненты текста: Виноградовские чтения XI. М., 1982. - С. 142 - 154.

284. Шенделева Е. А. Опыт системного описания ассоциативно-образного семантического поля «ТВЁРДЫЙ» // Проблемы русистики: Материалы Всерос. науч. конф. Томск: Изд-во Том. ун-та, 2001. - С. 28 - 31.

285. Шмелёв А. Д. Можно ли понять русскую культуру через ключевые слова русского языка? // Мир русского слова. 2000.- № 4. - С. 46 - 50.

286. Шмелев Д. Н. Проблемы семантического анализа лексики. М., 1973. -280 с.

287. Штихве Р. Амбивалентность, индифферентность и социология чужого // Журнал социологии и социальной антропологии. 1998. - Т. 1.- Вып. 1. -С.З- 15.

288. Шувалова С. А. «Своё» и «чужое» в русских пословицах и поговорках // Русская речь. 1998.-№ 5. - С. 103 - 111.

289. Чумак JI. Н. Реализация культурного компонента значения на синтаксическом уровне // Мир русского слова, 2000. № 2. - С. 60 - 69.

290. Элиаде М. Священное и мирское. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1994. - 143 с.

291. Этногерменевтика языковой наивной картины внутреннего мира человека. Кемерово: Кузбассвузиздат, 1999. - Вып. 5. - 262 с.

292. Юнг К. Г. Проблемы души нашего времени: Пер. с нем. / Пред. А.В. Брушлинского. М.: Прогресс, 1994. - 336 с.

293. Язык и культура: V Междунар. науч. конф. / Под ред. С. Б. Бураго. -Киев: Collegium, 1997. Т. 3: Национальные языки и культуры в их специфике и взаимодействии. - 212 с.

294. Языковая картина мира: лингвистический и культурологический аспекты: Материалы междунар. науч.-практич. конф. 3-5 дек. 1998: В 2 т. Бийск: НИЦ Би ГПИ, 1998. - Т. 1. - 297 с.

295. Языковое сознание и образ мира: Сб.ст. / РАН, Ин-т языкознания; Отв. ред. Н. В. Уфимцева. М., 2000. - 320 с.

296. Языковое сознание: формирование и функционирование: Сб. ст. / РАН, Ин-т языкознания; Отв. ред. Н. В. Уфимцева. 2-е изд. - М., 2000. - 256 с.

297. Язык, сознание, коммуникация: Сб. ст. / Отв. ред. В. В. Красных, А. И. Изотов. М.: Диалог, 2000. - Вып. 11. - 140 с.

298. Яковлева Е. С. К теме «лицо в русской языковой картине мира». Оппозиция «своё» «чужое» в лицах // Русский язык за рубежом. -1996. - № 1- 2-3. - С. 52 - 56.

299. Яковлева Е. С. О понятии «культурная память» в применении к семантике слова//Вопросы языкознания. 1998. - № 3. - С. 43 - 73.

300. Яковлева Е. С. Фрагменты русской языковой картины мира (модели пространства, времени, восприятия). М.: Гнозис, 1994. - 343 с.

301. Яхонтов С. Е. Понятийные категории, таксономические категории // Типология. Грамматика. Семантика. СПб., 1998. - С. 131 - 141.