автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.20
диссертация на тему: Долгие гласные тувинского языка

Полный текст автореферата диссертации по теме "Долгие гласные тувинского языка"

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ТЫВИНСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

Долгие гласные тувинского языка

(в сравнении с тюркскими языками Южной Сибири и монгольскими)

Специальность 10.02.20 «Сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание»

На правах рукописи

Саая Оюмаа Маадыр-ооловна

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Новосибирск - 2005

Работа выполнена на кафедре тувинского языка филологического факультета Тывинского государственного университета

Научный руководитель: доктор филологических наук

Б. И. Татаринцев

Официальные оппоненты: доктор филологических наук

И. Я. Селютина

кандидат филологических наук С. В. Кечил-оол

Ведущая организация: Институт саяно-алтайской тюркологии

Хакасского государственного университета им. Н. Ф. Катанова (кафедра хакасской филологии)

Защита состоится 28 июня 2005 г. в 12 часов на заседании диссертационного совета Д 003.040.01 по защитам диссертаций на соискание ученой степени доктора филологических наук по специальности 10.02.20 «Сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание» при Институте филологии ОИИФФ СО РАН по адресу:

630090, г. Новосибирск, ул. акад. Николаева, д. 8 тел.(3832) 30-84-69 e-mail: turk@philology.nsc.ru fax:(3832)30-15-18.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Объединенного института истории, филологии и философии СО РАН.

Автореферат разослан 27 мая 2005 г.

Ученый секретарь диссертационного совета, кандидат филологических наук

А. А. Мальцева

Тувинцы и их язык. Реферируемая работа посвящена системе долгих гласных тувинского языка. Его носители - тувинцы — коренное население Республики Тыва, входящей в состав Российской Федерации. Кроме того, он является языком тувинцев, проживающих на юге Красноярского края, в Северо-Западной Монголии и в Синь-цзян-Уйгурском автономном районе Китая [История Тувы 2001: 3].

Тувинский язык, по наиболее распространенной генеалогической классификации Н. А. Баскакова, вместе с древними тюркскими и современным тофаларским языками относится к уйгуро-тукюйской d-подгруппе уйгуро-огузской группы восточно-хуннской ветви тюркских языков [1969: 315-323]. Другая классификация, предлагаемая авторами «Сравнительно-исторической грамматики тюркских языков», объединяет тувинский язык вместе с тофаларским языком и диалектами тувинцев Северо-Западной Монголии (мончаков) в отдельную - тобаскую или урянхайскую группу. Эти языки образуют самостоятельную ветвь внутри сибирских языков [СИГТЯ 2002: 5, 727].

По мнению этих исследователей, тувинский язык (вместе с тофаларским) наиболее близок к древнеогузскому и древнеуйгурскому языкам [Баскаков 1969: 317; Кормушин 2002: 602]. В его лексике и грамматическом строе прослеживаются параллели с языком орхоно-енисейских и древнеуйгурских памятников [Баскаков 1969: 317; На-деляев 1989: 3-10; Рассадин 1971: 147; Убрятова 1985; Широбокова 2001].

Тувинский язык является результатом скрещивания тюркского языка с языком аборигенов, обитавших на территории Тувы, в котором победило тюркское начало [Черемисина 2002: 234]. Считается, что тувинский язык возник в результате тюркизации аборигенных племен древними уйгурами, и в нем в большей степени сохранилась уйгуро-тюркская основа [Наделяев 1986: 59; СИГТЯ 2002: 602].

Со времени возникновения тувинского языка на него оказывали различное влияние многие другие тюркские языки и диалекты. С XIII в. до начала XX в. тувинский язык испытал на себе продолжительное монгольское языковое воздействие. Оно по-разному отразилось на различных ярусах тувинского языка, особенно в лексике, где отмечен мощный пласт монгольских заимствований. Начиная с конца XIX в., фиксируется влияние русского языка, которое продолжается до настоящего времени.

Актуальность исследования. Исследование отдельных фонетических явлений языка дает значительный материал для изучения его истории и ряда других проблем, относящихся к его современному состоянию. Кроме того, изучение звукового строя позволяет выявить контакты носителей разных языков и степень глубины взаимовлияния языков друг на друга. К настоящему времени осуществлены сбор и научное обобщение фонетических материалов по фарингали-зованным гласным тувинского языка и по вокализму каа-хемского говора [Бичелдей 2001; Дамбыра 2003].

Проблема долгих гласных тувинского языка затронута еще в первом фундаментальном научном исследовании тувинского языка -труде Н. Ф. Катанова [1903: 23-35; 64-110]. Имеются также описания долгот в монографиях, статьях и диссертационных работах [Пальм-бах 1955: 175-188; Исхаков 1957: 9-51; Кунаа 1957; Исхаков, Пальм-бах 1961; Татаринцев 1976; Сат, Салзынмаа 1980; Бичелдей 2001; Дамбыра 2003]. Назализованным долгим гласным также уделялось немало внимания [Бичелдей 1985: 25-36; Татаринцев 2001: 14-21], но в тувиноведении все еще остается открытым вопрос их фонемного статуса. По отношению к тувинскому языку существует и проблема «первичных» долгот, поскольку некоторые исследователи находят в нем подобные долготы [Бичелдей 1989; Кормушин 2002: 602].

Остается недостаточно изученным также происхождение долгих гласных в тувинском языке, хотя научные изыскания по этой проблеме чрезвычайно важны для восстановления его истории, понимания современного состояния и решения ряда вопросов, связанных с языковыми контактами и субстратно-адстратным влиянием, что потребовало проведения специального исследования по сопоставлению с материалами монгольских языков и тюркских языков Южной Сибири.

Цели исследования. Основной целью диссертации является описание долгих гласных в тувинском языке, для чего необходимо по возможности в полном объеме выявить механизмы образования долгот и их отличия от тех же явлений в монгольских и соседних тюркских языках, определить возможные причины возникновения вторичных долгот, проверить наличие «первичных» в тувинском языке, установить, приемлемо ли выделять отдельный ряд долгих назализованных гласных и имеют ли они фонематическое значение.

Задачи. В соответствии с общими целями в работе ставятся конкретные задачи: собрать лингвистический материал; выявить сход-

ства и специфику долгих гласных в тувинском литературном языке и диалектах, в тувинском языке и соседних тюркских, а также в монгольских языках. Определить природу основных различий долгих гласных в диалектах и литературном языке, установить причины возникновения этих расхождений.

Методика исследования. В работе использовались описательный, сравнительно-сопоставительный, исторический, этимологический методы исследования. Кроме того, велись аудиовизуальные наблюдения автора над живой речью носителей тувинского языка.

Материалом исследования послужили изолированные словоформы, извлеченные из тувинско-русского словаря [М., 1955]. Источниками материалов для сравнения или этимологизации послужили следующие словари: Хакасско-русский [М, 1953], Ойротско-русский [М., 1947], Шорско-русский и Русско-шорский [Кемерово, 1993], Древнетюркский [Л., 1969], Большой академический монгольско-русский, 1-1У тома [М, 2001-2002], «Тематический словарь северных диалектов алтайского языка» [Горно-Алтайск, 2004], Тофа-ларско-русский и Русско-тофаларский словарь В. И. Рассадина [Иркутск, 1955], а также словарь В. В. Радлова «Опыт словаря тюркских наречий», 1-1У тома [СПб., 1893-1911], «Этимологический словарь тюркских языков» Э. В. Севортяна, МИ тома [М., 1974; 1978; 1980], «Этимологический словарь тюркских языков», IV-VI тома [М, 1989; 1997; 2000], «Этимологический словарь тувинского языка» Б. И. Та-таринцева, МП тома [2000; 2002; 2004]; труд Н. Ф. Катанова «Опыт исследования урянхайского языка с указанием главных родственных отношений его к другим языкам тюркского корня» [Казань, 1903]; «Грамматика тувинского языка» Ф. Г. Исхакова и А. А. Пальмбаха [М., 1961]; монографии В. И. Рассадина «Морфология тофаларского языка в сравнительном освещении» [М., 1978], «Монголо-бурятские заимствования в сибирских тюркских языках» [М., 1980] и словарное приложение к «Фонетике и лексике тофаларского языка» [Улан-Удэ, 1971] и др.

Кроме того, использовались материалы по диалектам и говорам тувинского языка из опубликованных и рукописных работ, указанных в списке источников. Часть материала была получена автором от информантов - носителей диалектов тувинского языка. Всего было собрано около 4000 словоформ и аффиксов.

В указанных работах зафиксировано состояние звуковой системы, существовавшей в определенный период развития рассматри-

ваемых языков. Если соответствия какой-либо словоформе не обнаруживается в словарях современных тюркских языков Южной Сибири, то с необходимой ссылкой приводятся материалы В. В. Радлова, Н. Ф. Катанова, В. И. Рассадина. Использование материала этих источников в данной работе обосновано тем, что в исторической фонетике допустимо сопоставление с соответствиями, вышедшими из употребления в каком-то из языков. Сопоставительный материал, приводимый в работе, отражает направленность изменений, в том числе фонетических, в сравниваемых языках.

В данной диссертации словоформы тувинского языка передаются таким же образом, как и на письме, поскольку тувинская орфография в целом достаточно адекватно отражает произношение слов и, в частности, долгих гласных. Транскрипция использована в тех случаях, когда произношение отличается от графической трансляции. В частности, использованы специальные знаки, например, в указании носового оттенка долгих гласных. Материалы других языков даются соответственно их источникам.

Научная новизна исследования. В работе впервые достаточно полно осуществлено системное изучение долгих гласных в тувинском языке не только в корневых основах, но и на стыке корневых и аффиксальных морфем, а также в аффиксах. Проведено исследование, в котором сделана попытка выявить причины образования вторичных долгот в тувинском языке. Опираясь на ранее известную информацию о возникновении долгих гласных в тюркских языках, мы дополнили, уточнили и проанализировали долготные комплексы, на основе которых образовались долгие гласные тувинского языка, возможные пути и способы их появления.

Путем сопоставления с тувинскими диалектными материалами, данными других тюркских языков Южной Сибири и монгольских языков исследованы специфические черты долгот в тувинском литературном языке и диалектах. Вновь полученные данные также позволили констатировать различия в современном литературном тувинском языке и диалектах относительно оппозиции «краткость/ долгота».

Теоретическая и практическая значимость исследования.

Теоретические результаты и выводы, полученные в диссертационной работе, могут быть использованы в сравнительно-исторических и диалектологических исследованиях по тюркским языкам, при разработке курсов лекций по фонетике, сравнительно-исторической грам-

матике тюркских языков Сибири для студентов филологических факультетов Тывинского государственного университета и республиканских университетов Сибири, при составлении сравнительно-исторической грамматики тувинского языка.

Материалы исследования будут способствовать всестороннему освещению исторически существовавших контактов носителей тувинского и других языков. Они могут послужить также дополнительным материалом для изучения различных явлений в звуковом строе и морфологии тувинского и других тюркских языков, а также представляют интерес для ареальной лингвистики. Выводы и положения диссертации могут быть использованы также в практике преподавания родного языка в тувинской национальной школе.

Положения, выносимые на защиту.

1. Долгие гласные тувинского языка являются вторичными образованиями.

Есть несколько способов и причин образования долгот в тувинском языке: а) основным из них является стяжение соседних гласных в один долгий вследствие выпадения интервокальных согласных, б) образование эмфатических долгот, в) возникновение позиционных и заместительных долгот, а также долгот, обусловленных контаминацией, д) заимствования словоформ с «готовыми» долготами из монгольских языков, г) восприятие ударных гласных в русских заимствованиях как долгих.

2. Корневые долготы в основном образовались вследствие выпадения интервокальных сонантов и сочетания На стыке основ и аффиксальных морфем, кроме сонантов, могут выпадать также и другие согласные. Поэтому стык морфем создает благоприятные условия для различных фонетических процессов, в том числе для образования долготы гласных.

Образование вторичных долгот в целом началось на стыке морфем, которые постепенно слились в одну морфему и на современном этапе стали неразложимыми. В начале процесса образования вторичных долгот из долготных комплексов в интервокальном положении выпадали сверхслабые согласные - сонанты, затем этот процесс затронул и некоторые другие согласные звуки. В итоге на стыке морфем стали выпадать и те согласные, которые, вероятно, не были затронуты этим процессом ранее.

3. Долгие гласные, восходящие к долготным комплексам с неоднородными гласными (с узким и широким), образованы по первому широкому гласному этого комплекса.

4. В тувинском языке долгие гласные распространены шире, чем в других тюркских языках Южной Сибири, где его долготам соответствуют либо долгие гласные, либо краткие, восходящие к вторичным долготам. Кроме того, в соседних тюркских языках чаще, чем в тувинском, сохраняются долготные комплексы или их рефлексы.

5. Интервокальный сонант [д] в тюркских языках Южной Сибири выпадает в интервокальном положении, образуя в тувинском и то-фаларском языках назализованные долгие гласные, которые отсутствуют в алтайском и хакасском языках. Носовой сонант сохранился в алтайском и, отчасти, в хакасском языках, в отличие от тувинского и тофаларского, где он повсеместно выпал. В тувинском языке назализованные долгие гласные факультативны.

6. «Первичных» долгот в тувинском языке нет. Те долгие гласные, которые в нем принято трактовать как «первичные», носят позиционный характер или являются результатами контаминации, выпадения интервокальных согласных.

7. Причина выпадения интервокальных согласных связана с ослаблением их артикуляции, что, вероятно, объясняется влиянием аборигенных племен Саяно-Алтая. Относить язык этих племен к какой-либо определенной группе довольно сложно, так как почти никаких данных о языке этих племен не осталось.

Апробация работы. Основные положения диссертации были апробированы в виде научных сообщений на Международном симпозиуме, посвященном 110-летию дешифровки орхоно-енисейской письменности и 100-летию выхода в свет труда Н. Ф. Катанова «Опыт исследования урянхайского языка» (Кызыл, ТИГИ, 2003), и на четырех региональных конференциях: научно-практической конференции «Россия и Тува: 60 лет вместе», посвященной 60-летию добровольного вхождения Тувы в состав России (Кызыл, 2004); конференции, посвященной 60-летию кафедры хакасской филологии (Абакан, 2003); на ежегодной конференции молодых ученых ИФ СО РАН (Новосибирск, 2004); ежегодной научно-практической конференции ТывГУ (Кызыл, 2004). Автор также участвовал со статьей в тренинге «Школы молодого автора» (Иркутск, 2004). Кроме того, материалы диссертации использовались автором в курсах лекций

«Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков» и «Древние языки» в Тувинском государственном университете. Основные положения диссертации изложены в шести публикациях.

Структура и объем работы. Диссертация состоит из введения трех глав, заключения и приложений. В приложениях помещены список принятых в работе сокращений и символов, список информантов, библиография.

Содержание работы Во Введении приводятся общие сведения о тувинском языке. В результате краткого анализа истории вопроса определяется круг актуальных проблем тувиноведения в области изучения системы долгих гласных, обосновывается выбор темы, формулируются основная цель и задачи, раскрывается новизна, теоретическая и практическая значимость работы, определяются методы и указываются источники исследования.

В первой главе «Долгие гласные в основах, возникшие на месте комплекса VCV» выявляются и анализируются долготные комплексы с интервокальными согласными и долгие гласные в корневых основах, возникшие из этих комплексов. Тувиноведы рассматривали в основном комплексы с интервокальными В процессе

исторического развития тувинского языка комплексы, образующие долгие гласные, дополнились новыми. Активизировались в значительной степени комплексы с интервокальными В исключительных случаях, но все же начали появляться долгие гласные из комплексов с интервокальным й р]. Долгие гласные возникают в конце глагольных форм из сочетания гласные в тоджинском диалекте. В диалекте тувинцев северо-западной Монголии такие сочетания в середине слова переходят в дифтонги. В единичных основах выпадают и другие согласные. На современном этапе развития языка основными долготными комплексами, образующими долгие гласные в основах, являются VyV, Vf)V, VßV.

В тюркских языках Южной Сибири долготный комплекс VyV преобразовался следующим образом: в тувинском языке ему соответствуют долгие гласные (дээлдиген < *тегилдиген 'коршун'); в хакасском - долгие гласные (о/ < уЙГ. OZy 'зловонная ЖИДКОСТЬ') и долготные комплексы а также краткие гласные

(ige, ср. тув. эгээ < егеги < егегу < egegü 'напильник'); в алтайском -долгие гласные (то:р- < тогыра 'колоть дрова'), краткие (егу, ср. тув. эгээ < егеги < егегу < egegü 'напильник') и долготные комплек-

сы с преобразовавшимся согласным {табыш 'звук', уур < (%йг 'стадо, табун').

В тувинском и хакасском языках долготные комплексы с интервокальными образуют долгие гласные по первому широкому гласному комплекса, если гласные были разнотипными: таапащ ср.

Назализованные долгие гласные, как известно, возникают из тодж. тацгылаи небо , тооргу < *тооургу кабарга ; хак. аарчы <

йомйЯексчвись'нтейЖкальн^!»! [дрНзьтзИййюй ду»йй®к®м»ыке ся по узкому гласному: уур < с%йг 'стадо, табун'.

Б. И. Татаринцев сопоставляет с назализацией гласных в тофалар-

ском. Исследователь отмечает, что при быстром темпе речи, характерном для тувинского языка, сонант «растворяется в окружающих

его гласных, которые получают носовой оттенок» [2001:20].

В настоящее время произношение долгих гласных с назализацией в западных районах почти не отмечается. Молодое поколение произносит их как чистые долгие, без носового оттенка. Еще в 1988 году отмечалось, что назализация более частотна в восточной диалектной зоне и угасает по направлению к западу [Татаринцев 2001: 16].

И. В. Кормушин также отмечает нестабильность назализованно-сти этих долгот. Он полагает, что назализация гласного была сопутствующим фонетическим признаком, который в одних случаях закреплялся, становился традиционным элементом гласного, в других - постепенно элиминировался. Факультативность и избиратель-ностьназализованных гласных в тобаских языках показывают, что назализация обусловлена влиянием наложения (адстрата), поскольку влияние адстрата со временем ослабевает [СИГТЯ 2002: 612].

Интервокальные согласные в рассматриваемых язы-

ках по степени выпадения не одинаковы.

В тувинском языке интервокальный не выпадает в том случае, если предшествующий гласный фарингализованный. Этот согласный сохраняется также в восьмидесяти неразложимых основах, в которых он восходит к слабому [к]/[ц] в тюркских основах, к х ИЛИ у в монгольских. В хакасском языке согласный не выпадает в ста сорока основах. Некоторые основы, имеющие в тувинском языке долгие гласные, в хакасском языке сохраняют интервокальный [у]: тув. аарыг — хак. агырыг 'болезнь'. В алтайском языке рассматриваемый звук не выпадает в семидесяти семи основах. Но иногда ту-

винскому в алтайском языке соответствует глухой алт. бака 'лягушка', тув. меге - алт. меке 'ложь'.

Основ, сохраняющих сонант ц [г)] между гласными, очень мало, но и в их произношении фактически фиксируется не в интервокальном положении. Ср. в этом плане модальную частицу ыцай: со-огун ыцай [со:гун дай] 'как холодно!', ыцай тур [дай тур] 'встань подальше!'. Четкое произношение этого согласного в интервокальном положении можно проследить лишь на отдельных примерах, например, ацар ~ ыцар [ацар ~ ыдар] - частица, подчеркивающая официальность речи, придает также иронический оттенок нарочитой вежливости. Семантика частицы подразумевает четкое произношение, поэтому между гласными [д] сохраняется. Отмечены также случаи сохранения этого сонанта: а) в корневой основе между узкими гласными: сыцый 'мочевой пузырь'; б) когда к основе с [д] в аус-лауте присоединяется аффикс с гласным в анлауте: доц- 'мерзнуть' > доцат 'заморозки'.

Долгие гласные в монголизмах, восходящие к долготным комплексам письменно-монгольского языка, образованы по тюркскому образцу, т.е. по первому широкому гласному. Кроме того, в некоторых монголизмах долготы имеют носовой оттенок, позволяющий констатировать, что заимствования проникли в тот период, когда в монгольских языках в них функционировали долготные комплексы, и интервокальный согласный перед тем, как выпасть, перешел в носовой [д].

Долгий [а:] восходит к четырем комплексам: аСа, аСы, аСу, оСа; гласный [э:] восходит к трем сочетаниям: еСе, еСи, еСу; гласные [о:], [в:] - к двум сочетаниям каждый: оСу, оСы; еСу, еСе (соответственно); все узкие долгие гласные восходят к одному комплексу каждый: [ы:]< [ыСы], [и:]<[иСи], [у:]<[уСу], [у:]<[уСу], при этом на месте «С» может быть у или д.

При выпадении интервокального спиранта из комплекса в основном образуются долгие огубленные гласные. Этот спирант довольно устойчив между неогубленными гласными: он сохраняется в семидесяти неразложимых основах из семидесяти четырех. Такая же картина наблюдается и в соседних тюркских языках: неогубленных основ, сохраняющих этот согласный, примерно в два раза больше, чем основ с неогубленными гласными.

Интервокальный иногда выпадает между огубленными гласными и в том случае, если предшествующий гласный фарингализо-

ванный, хотя при этом не всегда образуются долготы: довурак [о"] ~ дсУрак [о'] ~ доорак 'пыль, земля', довурзак [о"] ~ доорзак 'тюбетейка', довук [о'] ~ д(/к [о"] 'коленная чашечка', кввук [е"] ~ кегк [е"] 'пена'. Хотя интервокальный спирант [Р], восходящий к п, выпадает,

образованию долготы, видимо, препятствует фарингализованность предшествующего гласного.

В тувинском языке сосуществуют дублетные формы, сохраняющие долготные комплексы и варианты с долгими гласными. Первые характерны для литературного языка, в диалектах чаще функционируют формы с долгими гласными.

Долготы, восходящие к комплексам с интервокальными согласными, имеются в основах тюркского, монгольского и, реже, русского происхождения.

Во второй главе «Долгие гласные в корнях слов, не восходящие к комплексу УСУ» рассматриваются долготы, которые некоторыми исследователями считаются «первичными», эмфатические, позиционные и заместительные долготы; долготы, обусловленные контаминацией, долготы в монголизмах и русизмах.

В тюркологии долгие гласные разделяются на «первичные» и «вторичные». Первичные долготы характерны для якутского и туркменского языков. Такие долготы обычно не соотносятся с комплексом УСУ, в тувинском языке им в основном соответствуют краткие гласные.

В середине прошлого века исследователи находили в тувинском и хакасском языках по одному слову с так называемыми «первичными» долгими гласными [Исхаков 1955: 163]. В настоящее время в этих языках, по их мнению, таких слов несколько. В тувинском языке К. А. Бичелдей приводит пять основ, в кара-хольском говоре И. В. Кормушин указывает также пять основ, в хакасском языке «первичные» долготы найдены в восьми основах [Бичелдей 1989; Кормушин 2002: 602; Гюльсум Килли 2003]. В онгудайском говоре алтайского языка, хотя и фиксируются словоформы, сохраняющие «первичные» долгие гласные, но А. А. Шалданова считает, что это лишь осколки прежней их системы [2003: 12].

Основы, в которых исследователями выделяются «первичные» долгие гласные, немногочисленны. Анализ соответствующих словоформ показал, что указываемые долготы имеют в них иную природу. В основном они явились следствием выпадения согласного в интервокальной позиции. Так образованы долгие гласные в основах дуун

< дуууу" < дУ¥ ХУН 'вчера', аала- ~ ыыла- < агы- + -ла ~ *ыгы- + -ла 'плакать', ээр- < эу-ер ~ эд-ир < эу- ~ оу- 'рычать', ээремчик 'паук' (слово связано с др.-тюрк. основой еуир- 'прясть, сучить', к которой восходит тув. ээр- 'крутить, прясть'). Кроме того, долгота в указываемых основах может носить комбинаторный характер (даадыла- 'выбирать более вкусное', диал. ввру 'вверх') или быть обусловленной контаминацией: куура- 'сохнуть'.

В диалектах тувинского языка фиксируются долгие гласные в односложных словах, а также в первых и непервых слогах многосложных основ, независимо от их позиции. Более ярко это явление выражено в бай-тайгинском говоре. Такое удлинение гласных, вероятно, обусловлено диалектными особенностями этого говора.

Долгие гласные в заимствованиях из монгольских языков, восходящие к подобным же гласным в языках-источниках, названы нами «готовыми» долготами. Выявлены долготы в современных монгольских и тувинском языках, соответствующие кратким гласным старописьменно-монгольского языка. Такие соответствия наблюдаются также в заимствованиях из других языков через посредство монгольских. Подобные слова проникали, главным образом, через устную монгольскую речь, где, возможно, эти гласные произносились как долгие.

Большинство таких заимствований, как можно предполагать, вошли в тувинский лексикон через монгольские языки, хотя возможно, что отдельные слова могли заимствоваться непосредственно из языка-источника. Так, из китайского языка могла проникнуть лексика, относящаяся к сфере торговли, в частности, названия товаров. Отдельные слова могли проникнуть также из тибетского языка, так как тувинские ламы знали тибетское письмо, а некоторые из них владели и самим языком. Это касается названий реалий, связанных с буддизмом.

При причислении какого-либо заимствования к монголизмам с «готовой» долготой мы руководствовались следующими криге-риями: соответствие долгих монгольским

(дудуу 'дефективный' < монг. дутуу < п.-монг. дутагу); отсутствие конечного носового согласного [н], характерное для современного монгольского языка (холбаа 'связь', монг. холбоо(н))\ соответствие свистящих согласных в анлауте и инлауте некоторых основ свистящим же согласным в современных монгольских языках, которые восходят к шипящим старописьменно-монгольского языка (содаа

'драка', монг. зодоо, п.-монг.jodayan; байысаа- 'допрашивать, вести дознание', монг. бащаа-, п.-монг. Ьа]1сауа-).

В разделе отдельно рассмотрены долготы в первых и непервых слогах монголизмов. Долгие гласные в первых слогах монголизмов тувинского языка не отличаются от соответствий в монгольских языках. Долготы в непервых слогах при освоении несколько изменились: долгие гласные [о:], [в:], [у:], [у:] преобразовались в [а:], [э:], [ы:], [и:] соответственно: хажыы 'сторона, бок' < монг. хажуу < п.-монг. хажагу 'бок'.

Долгие гласные непервых слогов в монголизмах тюркских языков Южной Сибири между собой несколько различаются. В хакасском и шорском языках на месте ожидаемых долгот чаще всего функционируют краткие гласные, по качеству долгие гласные мон-голизмов в хакасском языке иногда сближаются с тувинскими, а алтайские - с монгольскими. Спорадически некоторые диалекты сохраняют согласные, часть долготного комплекса или весь долготный комплекс в целом.

В тувинском языке встречается ряд монголизмов, в которых долготы невозможно соотнести с монгольскими прототипами, так как в языке-источнике им соответствуют краткие гласные (хоргаадал 'убежище, приют', монг. хоргодол, п.-монг. хоргодал 'убежище, приют'). Причиной таких расхождений, по нашему мнению, является заимствование этих лексем из тех монгольских диалектов, где такие долготы могли иметь место. Но у нас, к сожалению, нет возможности проследить за фонетическими характеристиками монгольских диалектизмов. Можно, вместе с тем, согласиться с Б. И. Тата-ринцевым в том, что в монголизмах тувинского языка процесс удлинения кратких гласных их прототипов также достаточно распространен [ЭСТувЯ 1,192-193].

Эмфатическое удлинение гласных не является основным способом образования долгот в тувинском языке; более приемлемо говорить об эмфатических долготах как об удлинении гласных, выражающем различные эмоциональные состояния.

Слова с эмфатическими долготами наблюдаются в основном в следующих группах: междометия, модальные частицы и основы с модальным значением; мимемы (звукоподражательные и образо-подражательные основы); лексика, относящаяся к детской речи; основы, выражающие качества человека или предмета - некоторые местоимения, наречия, прилагательные. Эмфатические долготы обу-

словлены либо психическим состоянием при различных возбуждениях и волевых побуждениях, либо звучанием или протеканием самого воспроизводимого звука или действия. Это особого рода долготы, которые изначально существовали в структуре слова. Вероятно, именно их и можно назвать условно «первичными».

Возместительных, позиционных долгот, которые имеют фонематическое значение, и долгот, обусловленных контаминацией, в тувинском языке немного. Долготы, в основе которых лежит контаминация, возникают на основе омонимии, схожей семантики основ, акустической и семантической близости, под влиянием других производных форм и слов из других языков.

Заимствования некоторых слов из русского языка адаптируются в тувинском неодинаково: в одних диалектах зафиксировано произношение гласных ударных слогов как фарингализованных, в других сохраняется тенденция восприятия этих же гласных как долгих.

Итак, долгие гласные, рассмотренные в данной главе, являются «готовыми» долготами в заимствованных словах, эмфатическими, позиционными, результатом контаминации. Кроме того, в русизмах ударные гласные передаются в тувинском языке как долгие.

Третья глава «Долгие гласные на стыке морфем и в аффиксах». Долгие гласные тувинского языка имеются не только в корневых основах, но также в аффиксах и на стыке морфем. Предельное сосредоточение фонетических изменений в тюркских языках фиксируется на стыке морфем. При наращении аффиксов к корневым основам создаются условия для различных фонетических преобразований, в том числе для выпадения согласных, оказавшихся на стыке морфем, и образования долготы.

Чаще других согласных выпадает сонант г [у], это происходит как при формообразовании, так и при словообразовании. Однако долготы, образованные подобным образом при грамматических изменениях форм слов и в процессе словоизменения, более многочисленны, чем при словообразовании. При грамматических изменениях слов на стыке морфем долготы образуются чаще в классах глаголов, существительных и местоимений. Употребление существительных в форме дательного падежа зафиксировано в двух вариантах - с долгими гласными и с сохранением долготного комплекса.

В некоторых формах глагола долгие гласные образуются только в том случае, если аффикс присоединяется к отрицательной форме основы. Так происходит в глагольной форме на -гыже: албааже

'пока не возьмет' (ср. санагыже 'до тех пор, пока не сосчитает'). Зафиксированы также случаи, когда причастия на -гы дег употребляются с интервокальным согласным: ойнагы дег артист 'артист, который бы сыграл'. Но в отрицательной форме этих причастий интервокальный согласный все же выпадает повсеместно: кылбаа дег кижи 'человек, который не мог этого сделать'. Подобное явление отмечено в шорском языке у причастных форм на -ган. Эта проблема нуждается в дальнейшем рассмотрении. Пока можно предположить, что первоначально выпадение происходило в отрицательной форме глагола, а затем распространилось на форму без отрицания.

На стыке глагольной основы и аффикса деепричастий на -гаш образуется долгота, при этом выпадают два согласных - начальный аффикса и конечный сонант основы, когда формант -гаш примыкает к глагольной основе каг- 'оставлять' в качестве вспомогательного глагола в составе аналитической конструкции: 'увидев',

чугаалап кааш 'сказав', 'предупредив'. В том случае, когда каг- выступает как основной глагол, согласные на стыке удваиваются: ажылын каггаш 'оставив работу', номнарын каггаш 'оставив книги'. Вероятно, это обусловлено тем, что, выступая как вспомогательный глагол, основа каг- не несет в себе смысловой нагрузки, соответственно произносится слабее и сонанты на стыке, ослабляясь, выпадают, образуя долготу. В качестве основного глагола он произносится четче, что не создает условий для образования долготы.

В алтайском языке долгие гласные на стыке морфем не образуются, там сохраняется интервокальный согласный. Напротив, в тувинском, тофаларском, хакасском, шорском языках процесс образования долгих гласных в этих условиях достаточно активен.

В отличие от долгот в корневых основах, которые образованы вследствие выпадения согласных г [у], Ц [г|], в [0], М [ш], на стыке морфем могут выпадать не только согласные

М [ш], НО И К [к], Л [I]. Согласные п, к между гласными сонантизиру-ются в затем выпадают.

Возникновение долгот в местоимениях несколько отличается от образования долгот в корневых основах, аффиксах и на стыке морфем других слов. Падежные формы местоимений, другие местоименные образования возникают не от начальной формы местоимений, а от супплетивных основ. В одной форме могут идти несколько процессов: выпадает согласный основы, при этом образуется долгота, в том числе может возникнуть возместительная долгота в аффик-

се (в хакасском языке в личных местоимениях ед. ч. в дательном падеже: магаа 'мне', сагаа 'тебе', агаа 'ему'), некоторые местоимения редуцируются дальше, например, формы личных местоимений в дательном падеже: тув. ацаа ~ аа 'ему', алт. ого ~ оо 'ему'.

Кроме того, на стыке морфем могут выпадать два согласных (тув. родительный падеж мен-нщ > мээц 'мой', оп-нуц > ооц 'его'). В формах исходного падежа некоторых местоимений вместе с финальным сонантом основы выпадает также анлаутный [(!] аффикса (тув. ол-дан > оон 'оттуда', 'от него').

Аффиксов с долгими гласными в тувинском языке достаточно много. Они образованы вследствие выпадения интервокальных согласных. Большинство из них при сращении двух формантов на стыке морфем оказываются в интервокальном положении и, ослабляясь, выпадают, образуя новый аффикс. Так произошло со словообразовательными аффиксами: -кыыш (< -кы-гыш), -аашкын (< -аг + -аш + •кын), -куул (< -ку + -гу-л), -аат (< ауШ), -кыжыы(м) (< -кы -чык -ы(м)), -алаан (< -гылагын), -(а)ачал (-а- + -гы + -чыл II -нал), и формантами словоизменения и формообразования: -бышаан (< -пы + шагын), -(а)ачацна (< -а-уу-чац + -на),-ныы(-ньщ+-кы).

Есть также долготы в заимствованных аффиксах (форманты -маа, -суу, образующие женские имена в тувинском языке, глаголообра-зующий аффикс -шаара/-шще, имяобразующий аффикс -аачы), эмфатические, позиционные, возместительные долготы (-сымаар // -симээр, -ыырга, -гаар).

В тувинском и тофаларском языках зафиксировано удлинение кратких гласных, которое меняет грамматическое значение словоформы, т.е. при таком удлинении производная основа по своему значению отличается от производящей. Подобное фонетическое явление зафиксировано в конечном слоге у качественных прилагательных при образовании формы выражения степени (наивысшей -в тофаларском языке, ослабленной - в тувинском), а также в наречиях тувинского языка на -дыр//-дир, образованных от качественных прилагательных.

В качественных прилагательных тофаларского языка при удлинении гласных также меняется их рядность [Рассадин 1971: 56]. Различия в огласовке долгих гласных качественных прилагательных в тувинском и тофаларском языках, очевидно, связаны с различиями в семантике. В тувинском языке не меняются ни ряд, ни раствор гласных, так как производные прилагательные имеют значение ос-

лабления, а в тофаларском языке с помощью изменения рядности и раствора долгих гласных выражается значение усиления качества.

В тувинских наречиях на -дыр//-дир удлиняются узкие гласные аффиксов, и наречия приобретают не значение ослабления, а значение усиления. Подобное удлинение гласного в последнем слоге наречия, имеющее грамматическое значение, отмечено только в многосложных формах.

Вероятно, это явление имеет по своему происхождению эмфатический характер. Удлинение гласных сначала являлось ситуативным. Далее подобное их изменение в этой группе слов приобрело регулярность и продуктивность и стало средством выражения определенных грамматических значений.

Такое изменение гласных наблюдается только в тувинском и то-фаларском языках. Вероятно, оно распространено только в данном регионе и является результатом какого-то локального изменения. Было бы интересно проследить, есть ли подобное в других тюркских языках группы, называемой И. В. Кормушиным «тобаской» [2002: 600-660].

Некоторые аффиксы (-сымаар, -ыырга) имеют соответствия в монгольских и тюркских языках Южной Сибири, но только с гласными нормальной долготы. Аффикс -гаар, образующий наречия во всех южносибирских тюркских языках, имеет разное фонетическое оформление: долгие гласные зафиксированы в тувинском, тофалар-ском, алтайском языках (в варианте -гаары). Краткие гласные прослеживаются в хакасском и алтайском языках. Аффиксы, заимствованные из монгольских языков, не зафиксированы в тюркских языках Южной Сибири, за исключением тувинского языка.

Вопросу о причинах образования долгих гласных исследователями уделялось немало внимания [Исхаков 1957; Исхаков, Пальмбах 1961; Рассадин 1982; Татаринцев 1976; Кормушин 2002]. Они сходятся во мнении, что выпадению интервокальных согласных в тюркских языках Южной Сибири и в монгольских языках предшествовал этап их сильного ослабления до уровня сонанта, который мог растворяться между гласными [Рассадин 1982: 169; Кормушин 2002: 610]. Высказаны различные предположения по поводу причин, вызвавших столь сильное ослабление артикуляции согласных [Рассадин 1982: 38-171; Наделяев 1986: 53-63; Баскаков 1988; Кормушин 2002:610-611; Черемисина 2002:234].

Результат анализа всех гипотез позволил сделать следующий вывод: причин, обусловивших образование долгих гласных, несколько. Первоначальным фактором было древнетюркское слоговое распределение, в котором позиционная долгота гласных зависит от соседнего согласного - позиционно долгий гласный + слабый согласный. Эта система была наложена на субстрат, в котором в неначальных позициях сильные согласные не функционировали. Этот субстрат дал толчок дальнейшему ослаблению слабого согласного в интервокальном положении. Затем последовало влияние кыпчакского языка, с характерной для него системой слогов с долгими широкими гласными перед слогами с узкими, что обусловило образование долгих гласных по первому широкому гласному долготного комплекса с разнотипными гласными. Учитывая время господства тюркского и уйгурского каганатов - тюркизации аборигенных племен данной территории и влияния древнекыргызского каганата [Убрятова 1985: 22-23], можно предположить, что процесс образования вторичных долгот происходил уже в раннем средневековье.

Монгольское языковое влияние, хотя оно и не послужило основной причиной образования долгих гласных, вероятно, явилось катализатором или стимулом этого фонетического процесса, так как в тувинском языке процесс формирования долгот более активен, чем, например в алтайском, и в настоящий момент долготы не переходят в разряд гласных с нормальной долготой, как в хакасском.

В заключении подводятся итоги исследования. Те положения, которые были вынесены на защиту, нашли подтверждение в ходе анализа языкового материала, проведенного нами. Кроме того, можно также отметить, что долгие гласные в тувинском языке могут стоять в любой позиции слова.

Корневые долготы в основном образовались вследствие выпадения интервокальных сонантов г [у], 1( [ц], реже — в [р], М [ш] и сочетания [ду]. Долгие гласные в аффиксах образуются за счет выпадения согласных на стыке двух формантов, чаще - близких по значению. Выпадающими являются согласный г и сочетание цг. На стыке основ и аффиксальных морфем, кроме указанных, могут также выпадать Следовательно, стык морфем создает благоприятные условия для различных фонетических процессов, в том числе - для образования долготы. Согласно этому, возникновение долгот из комплексов УСУ в целом началось на стыке морфем, которые постепенно слились в одну морфему и на

современном этапе стали неразложимыми корнями. Когда образование вторичных долгот только начиналось, выпадали самые слабые согласные, сонанты г [у], ц [д], затем этот процесс затронул и в [р], м [т]. Судя по количеству образованных вследствие их выпадения долгот, последние до сих пор остаются довольно устойчивыми.

Интервокальный [Р] чаще выпадает между огубленными гласными, образуя долгие огубленные гласные также по первому широкому гласному, если комплекс имел разнотипные гласные. Сонант [ш] выпадает чаще в том случае, если восходит к [Р].

Назализованные долгие гласные в тувинском языке не могут считаться фонемами, так как в настоящее время они все больше теряют носовой оттенок и произносятся как чистые долгие. Кроме того, назализованный оттенок неравномерно функционирует не только по диалектам и говорам тувинского языка, но и внутри них.

Долгие гласные в монголизмах, образованные после заимствования, т.е. уже в тувинском языке, несколько отличаются от долгот в этих же словах в монгольских языках. Долготные комплексы -ед{- образовали в тувинском языке долгие гласные по первому широкому гласному, т.е. [а:] и [э:], а в монгольских языках - по второму, узкому - [у:], [у:].

Интервокальные согласные, образуя долготу, вероятно, начали выпадать сначала в положении между широкими гласными, постепенно охватывая долготные комплексы с разнотипными (узкий и широкий) гласными. Узкие долгие гласные начали образовываться в последнюю очередь.

Для тюркских языков, в том числе и тувинского, характерно образование долгих гласных по первому широкому гласному из комплексов с разнотипными гласными - и в тюркских основах, и в заимствованиях из монгольских и русского языков можно наблюдать это явление. В большинстве указанных комплексов первым компонентом являются широкие гласные, а вторым - узкие. На образование долготы по первому широкому гласному повлияла позиция широкого гласного рядом с узким.

Кроме того, в тувинском языке, как в корнях, так и в аффиксах зафиксированы долгие гласные, которые являются «готовыми» долготами в заимствованиях из монгольского языка, эмфатическими, позиционными, результатом контаминации. Ударные гласные прототипов русских заимствований в тувинском языке в основном передаются как долгие.

Основным способом образования долгот в тувинском языке является стяжение соседних гласных вследствие выпадения интервокального согласного. В результате выпадения согласных в указанной позиции в тувинском языке образовано больше долгот, чем в алтайском и хакасском языках. Долгим гласным тувинского языка в соседних тюркских языках соответствуют либо долгие гласные, либо краткие, что чаще наблюдается в хакасском, шорском языках, реже -в алтайском. В алтайском языке на стыке морфем отмечено частое сохранение сонантов.

ПУБЛИКАЦИИ ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИИ

1. Н.Ф. Катанов о долгих гласных тувинского языка // Письменное наследие тюрков. - Кызыл, 2003. - С. 71-72.

2. Долгие гласные в тувинском языке // Ученые записки Тувинского института гуманитарных исследований. Вып. 20. - Кызыл,

2004.-С. 330-338.

3. Причины возникновения долгих гласных в тувинском языке // Научно-популярный, методический журнал «Башкы», № 2. - Кызыл,

2005. - С 72-75.

4. Удлинение гласных в тувинском и тофаларском языках, изменяющее грамматическое значение слова // Материалы ХЬШ Международной научной студенческой конференции «Студент и научно-технический прогресс». Языкознание. - Новосибирск, 2005. -С. 120-121.

5. К вопросу о «первичных» долгих гласных в тувинском языке // Ежегодник института саяно-алтайской тюркологии. Вып. 9. - Абакан, 2005. - С. 90-92.

6. Долгие гласные, восходящие к комплексу с интервокальными б, м II Ученые записки Тувинского института гуманитарных исследований. Вып. 21. - Кызыл (в печати).

Подписано в печать 23 05 2005 Формат 60x84 1/16 Печл 1,5 _Заказ № 363 Бумага офсетная, 80 гр/м2 экз

кЮ

Отпечатано в ЗАО РИЦ «Прайс-курьер», тел 30-72-02 630090, пр Академика Лаврентьева. 6

, ' ^ \ / т

I <

1 с '"v *

i о ííiji'í /и * )

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Саая, Оюмаа Маадыр-ооловна

Введение.3

Глава I. Долгие гласные в основах, восходящие к комплексам

VCV с интервокальными сонантами.16

1.1. Долгие гласные, восходящие к комплексам с интервокальным ртовым гуттуральным у: VyV > V:.17

1.1.1. Долгие гласные V: < VyV в общетюркских основах.17

1.1.1.1. Комплексы VyV с однородными гласными.17 а:]<[ауа].17 ы:]<[ыуы].17 и:]<[иди].18

УМУУУ].18

Y:]<[Y9Y].18

1.1.1.2. Комплексы VyV с неоднородными гласными.18 а:]<[ауы] ~ [ауу].19 а:]<[оуа].19 э:]<[еди] ~ [еду].19 о:]<[оуу] ~ [оуы].20 о:]<[еду] ~ [уди].20 в:]<[еде].20

1.1.2. Долгие гласные V: < VyV в монгольских заимствованиях.23 а:] < [ауу].24 э:]<[еду].25 о:]<[оуо].26 о:]<[оуу].26 а:]<[ууа].26 э:]<[уде].26 а:]<[иуа].27 э:]<[иде].27

У:]<[УУУ].27

1.1.3. Долгие гласные V: < VyV неясного происхождения в некоторых монголизмах.28

1.1.3.1. Долгие гласные V:<VyV в первом слоге монголизмов.28 тув. [а:] < п.-монг. [ауа] ~ монг. [а:].28 тув. [у:] < [уду] ~ [иду] ~ монг. [у:].28

1.1.3.2. Долгие гласные V: < VyV в непервом слоге монголизмов.28 тув. [а:] < п.-монг. [ауа] ~ монг. [а:].28 тув. [э:] < п.-монг. [эдэ] ~ монг. [э:].29 тув. [у:] < п.-монг. [ууу] ~ монг. [у:].29 тув. [у:] < п.-монг. [иду] ~ монг. [у:].29 тув. [а:] < п.-монг. [ауа] ~ монг. [о:].30 тув. [а:] < п.-монг. [ууа] ~ [о:].30 тув [э:] < п.-монг. [эдэ] ~ [е:].30 тув [э:] < п.-монг. [иде] ~ [о:].30

1.2. Долгие гласные, восходящие к комплексам с интервокальным носовым гуттуральным g: VgV > V:.33

1.2.1. Долгие гласные V: < VgV в общетюркских основах.35 а:]<[ады].35 о:]<[оду].35 о:]<[еду].35 ы:]<[ыды].35 э:]<[ег)е].35

У:]<[УЧУ].36 и:]<[иди].36

1.2.2. Долгие гласные V: < VgV < VyV.36 о:] < [еде] < [еде].36 а:] < [ада] < [ауа].36 < [еду] < [еду].37

1.3. Долгие гласные, восходящие к комплексам с интервокальными гуттуральными gy: V: < VgyV:.39 а:] < [адуа].39 а:] < [адуы]:.39

УО < [УОУУ].39

5:] < [одуу].39

1.3. Долгие гласные, восходящие к комплексам с интервокальным ртовым губным |3: VPV > V:.40 а:]<[ара].42 э:]<[ере].42 о:]<[орУ].42 у:]<[уРу]< [ури].42

У:]<[УРУ].42

1.4. Долгие гласные, восходящие к комплексам с интервокальным носовым губным m: VmV > V:.45 а:] < [ашы] < [ары:].45 о:] < [ошу] < [оры].45 у:]<[уту] < [уРи].46

1.5. Долгие гласные, восходящие к комплексам с другими интервокальными сонантами.47

1.6.1. Долгие гласные, восходящие к комплексам с интервокальным [/].47

1.6.1. Долгие гласные, восходящие к комплексам с другими сонантами, выпадающими в единичных основах.48 ы:] < [ыгы] ].48 а:] < [ala] ].48 о:] < [ody] < [ezy].48

Глава И. Долгие гласные в корнях слов, не восходящие к комплексу VCV.53

2.1. «Первичные» долгие гласные.53

2.2. «Готовые» долгие гласные в монгольских заимствованиях.58

2.2.1. Долготы в первых слогах монголизмов.62

2.2.2. Долгие гласные в непервых слогах монголизмов.65

2.2.3. Долгие гласные в монголизмах, восходящие к кратким гласным в монгольских языках.72

2.3. Эмфатические долготы.73

2.3.1. Междометия, модальные частицы и основы с модальным значением.74

2.3.2. Долгие гласные в мимемах и основах, образованных от мимем.75

2.3.3. Лексика, относящаяся к детской речи, или слова, употребляемые в общении с детьми.76

2.3.4. Долготы в некоторых основах, обусловленные модальными значениями.77

2.4. Позиционные и возместительные долготы.78

2.5. Долготы, обусловленные контаминацией.81

2.6. Долгие гласные в русизмах.82

Глава III. Долгие гласные на стыке морфем и в аффиксах.85

3.1. Образование долгих гласных на стыке морфем.85

3.1.1. Образование долгих гласных на стыке морфем вследствие выпадения сонанта у в анлауте аффиксов.86

3.1.1.1. Образовании долгот при словообразовании.86

3.1.1.2. Образовании долгот при грамматических изменениях слов и в процессе словоизменения.86

3.1.2. Образование долгих гласных на стыке морфем вследствие выпадения согласных в ауслауте основ.92

3.1.2.1. Образование долгот вследствие выпадения согласных в ауслауте основ при словообразовании.92

3.1.2.2. Образование долгот вследствие выпадения согласных в ауслауте основ при грамматических изменениях слов.93

3.1.3. Образование долгот вследствие выпадения согласных при грамматических изменениях местоимений.95

3.2. Долгие гласные в аффиксах.98

3.2.1. Аффиксы с долгими гласными, образованные вследствие выпадения интервокальных согласных.98

3.2.1.1. Аффиксы словообразования.98

3.2.1.2. Аффиксы формообразования и словоизменения.102

3.2.2. Долготы в заимствованных аффиксах.106

3.2.3. Эмфатические, позиционные, возместительные долготы в аффиксах.107

3.3. Причины возникновения долгих гласных в тувинском языке.112

Введение диссертации2005 год, автореферат по филологии, Саая, Оюмаа Маадыр-ооловна

Тувинский язык — тюркский язык, на котором говорит коренное население Республики Тыва, входящей в состав Российской Федерации. Кроме того, он является языком тувинцев, проживающих на юге Красноярского края, в Северо-Западной Монголии и в Синьцзян-Уйгурском автономном районе Китая [История Тувы 2001: 3].

Тувинский язык, по наиболее распространенной генеалогической классификации Н. А. Баскакова, вместе с древними тюркскими и современным тофаларским языками относится к уйгуро-тукюйской d-подгруппе уйгуро-огузской группы восточно-хуннской ветви тюркских языков [1969: 315323].

Другая классификация, предлагаемая группой исследователей, объединяет тувинский язык вместе с тофаларским языком и диалектами тувинцев Северо-Западной Монголии (мончаков) в отдельную группу — тобаскую или урянхайскую [СИГТЯ 2002: 5]. Они образуют отдельную ветвь внутри сибирских языков [СИГТЯ 2002: 727].

Особое влияние на тувинский язык оказали древние тюрки — во время тюркского, уйгурского, кыргызского каганатов [Убрятова 1985: 22-23]. Некоторые исследователи считают, что тувинский язык образовался в результате тюркизации какого-то палеосибирского населения древними тюрками и уйгурами, поэтому он (вместе с тофаларским) наиболее близок к древнеогузскому и древнеуйгурскому языкам [Баскаков 1969: 317]. В его лексике и грамматическом строе прослеживаются параллели с языком ор-хоно-енисейских и древнеуйгурских памятников [Баскаков 1969:317; На-деляев 1989: 3-10: Рассадин 1971: 147; Убрятова 1985; Широбокова 2001]. Тувинский язык является результатом скрещивания тюркского языка с языком аборигенов, обитавших на территории Тувы, в котором победило тюркское начало [Черемисина 2002: 234]. Считается, что тувинский язык возник в результате тюркизации аборигенных племен древними уйгурами, и в нем в большей степени сохранилась уйгуро-тюркская основа [Наделяев 1986а: 59; СИГТЯ 2002: 602].

Со времени возникновения тувинского языка на него оказывали различное влияние многие другие тюркские языки и диалекты. В XIII-XIV веках усиливается монгольское языковое влияние, так как в то время Тува находилась сначала в составе империи Чингисхана (XIII-XIV вв.), затем под покровительством монгольских ханств Алтын-ханов и Джунгарии (конец XV - первая половина XVIII в.). С середины XVIII в. до начала XX в. территория Тувы вместе с Монголией была под властью Цинской династии

Маннай-оол 2004: 84, 85]. Монгольское языковое влияние по-разному отразилось на различных ярусах тувинского языка, особенно сильно в лексике, где отмечен мощный пласт монгольских заимствований.

Начиная с конца XIX, фиксируется влияние русского языка, которое продолжается до настоящего времени. Ранние лексические заимствования проникали в тувинский язык, подчиняясь произносительным нормам тувинской фонетики.

Объектом научного исследования тувинский язык становится со второй половины XIX века. Его изучали многие отечественные и зарубежные лингвисты. Исследования по фонетике тувинского языка на сегодняшний день довольно многочисленны. Проблемам звукового строя тувинского языка уделяли внимание в своих работах В. В. Радлов, Н. Ф. Катанов, А. А. Пальмбах, Ф. Г. Исхаков, Ш. Ч. Сат, 3. Б. Чадамба, Д. А. Монгуш, А. М. Щербак, В. М. Наделяев, Б. И. Татаринцев, С. Ф. Сегленмей, К. А. Бичелдей, М. Б. Мартан-оол и другие исследователи.

Вокализм в фонетической системе тувинского языка представлен троичным противопоставлением гласных: долгих, фарингализованных и кратких; некоторые исследователи к ним добавляют также долгие назализованные гласные.

Долгие гласные тувинского языка, как и в ряде других тюркских языков, вторичные, и они в значительной части возникли из стяжения гласных соседних слогов после выпадения находившихся в интервокальном положении сонантов. Вторичные долготы тюркских языков упомянуты в «Сравнительно-исторической грамматике тюркских языков». Более детальному анализу этих гласных посвящены работы М. Рясянена, А. М. Щербака, Е. И. Убрятовой, Н. А. Баскакова, Н. К. Дмитриева.

Описание фонетической системы тувинского языка впервые было осуществлено Н. Ф. Катановым в его труде «Опыт исследования урянхайского языка с указанием главнейших родственных отношений его к другим языкам тюркского корня», который является основополагающим исследованием для тувиноведения. Н. Ф. Катанов, впервые описывая тувинскую грамматику, максимально полно провел сопоставление тувинского с другими тюркскими и монгольскими языками и, где только мог, осуществил наблюдения сравнительно-исторического характера. Его труд является отчасти первым опытом исторической грамматики тувинского языка, так как, пользуясь сравнением с другими известными к тому времени тюркскими языками, он во многих случаях объяснил происхождение тех или иных явлений. Н. Ф. Катанов разделял гласные на чистые краткие и чистые долгие.

Он установил, что все долгие гласные тувинского языка восходят к комплексу гласный + согласный + гласный (далее ГСГ), и отметил согласные (г, /(, у, б), которые выпали в положении между гласными. Он отмечает возникновение долгих гласных в тюркских основах, монгольских заимствованиях и при стечении гласных в той и другой группе слов [1903: 23-35; 64-110]. «Стечением гласных» исследователь называет случаи, где долготы появляются на стыке морфем [1903: 23-30].

А. А. Пальмбах делил гласные тувинского языка на чистые гласные нормальной долготы, полудолгие гласные с гортанным отступом и долгие гласные. Он также отмечал наличие носовых гласных, но не считал их фонемами [955: 175-188]. Ф. Г. Исхаков также классифицировал тувинский вокализм в своей монографии «Тувинский язык. Материалы для научной грамматики. Очерк по фонетике». Говоря о долгих гласных в тувинском языке, он разделял их по группам: «тюрко-монгольские долготы», собственно тувинские долготы, долгие гласные при морфологических изменениях слов. «Тюрко-монгольскими» он называл гласные в монгольских заимствованиях, которые имеют долготу и в тувинском языке, и в языке-источнике,. Надо отметить, что термин содержательно не совсем удачен, поскольку не объясняется природа этих долгот [1957: 9-51].

В «Грамматике тувинского языка» Ф. Г. Исхакова и А. А. Пальмбаха характеристика тувинской звуковой системы дается в сопоставлении с татарским, хакасским, алтайским, якутским, уйгурским и казахским языками. Кроме обычных долгих гласных, авторами указываются также долгие с носовым оттенком, которые считаются лишь вариантами обыкновенных долгот, хотя в некоторых диалектах выступают в качестве самостоятельных фонем [1961: 35].

Подробное описание вокализма тувинского языка имеется в совместной работе Ш. Ч. Сата и Е. Б. Салзынмаа «Амгы тыва литературлуг дыл». Они различают краткие, долгие, фарингализованные гласные, также указывают на наличие гласных с носовым оттенком [1980: 58-62].

Б. И. Татаринцев в монографии «Монгольское языковое влияние на тувинскую лексику» подробно рассмотрел фонетическое освоение монго-лизмов, заимствованных в разные периоды. Он установил, что в ранних заимствованиях долгота гласных образована по тюркскому образцу, а более поздние, по признаку долготы гласных, в большей степени близки к современным монгольским языкам.

Большую работу по изучению вокализма тувинского языка проделал К. А. Бичелдей. Кроме восьми кратких, восьми долгих, восьми фарингализованных гласных фонем, автор выделяет восемь назализованных долгот, которые также, как он считает, имеют фонематическое значение [1979; 1980 а, б; 1984; 1985; 1986; 2001 а, б, в].

Фонематическую длительность гласных впервые экспериментально определил А. Ч. Кунаа и установил следующие параметры: краткие гласные реализуются в пределах 6, 9-14 сигм, долгие в пределах 27-37 сигм [1957: 26]. Зоны средней длительности реализации кратких и долгих гласных не перекрещиваются. Это доказывает, что длительность является постоянным и различительным признаком указанных групп гласных.

Фонетика диалектов и говоров тувинского языка изучена недостаточно. Описание звукового строя диалектов в основном производилось слуховым методом: по монгун-тайгинскому [Бабушкин 1961], тандинскому [Сат 1963; Сарыкай 1973], овюрскому [Хертек 1964], тес-хемскому [Арагачи 1964], улуг-хемскому [Хертек 1968], пий-хемскому [Сарыкай 1968], тере-хольскому [Сат 1968; Серен 1989; Делгер-оол 1993], кара-хольскому [Хертек 1970], каа-хемскому [Чадамба 1973], эрзинскому [Кунаа 1973], барун-хемчикскому [Мартан-оол 1977], дзун-хемчикскому [Сегленмей 1983], бай-тайгинскому [Доржу 1997] говорам, а также по тоджинскому [Арцы-башева 1935; Чадамба 1974; Бичелдей 2001г], западному [Бабушкин 1960], диалекту тувинцев Северо-Западной Монголии [Монгуш 1983], юго-восточному [Бичелдей 1985; Куулар 1999; 2003] диалектам тувинского языка.

Первое экспериментальное исследование было проведено А. Ч. Кунаа на материале тес-хемского говора. Он описал систему гласных и согласных фонем [1959]. В монографии К. А. Бичелдея «Звуковой строй диалектов тувинского языка» систематизированы и обобщены результаты инструментального обследования диалектов и говоров [2001]. Кроме того, И. Д. Дамбыра был исследован вокализм каа-хемского говора и С. В. Кечил-оол — консонантизм сут-хольского говора тувинского языка с использованием объективных экспериментальных методов [Дамбыра 2003; Кечил-оол 2004].

В тувинских диалектах по долготе и краткости гласных слуховым методом были установлены следующие отличия от литературного языка: а) соответствие кратких долгим гласным литературной нормы в некоторых словоформах; б) соответствие долгих кратким гласным литературного языка; в) образование долгих гласных на месте долготных комплексов.

В юго-восточном диалекте долгие гласные в количественном отношении произносятся короче, чем в литературном языке, что обусловлено влиянием монгольской речи самих же жителей юго-восточной Тувы [Куулар 2003: 10-12].

Диалектологи в тоджинском диалекте и тес-хемском говоре признавали наличие назализованных гласных [Чадамба 1974: 18-19; Кунаа 1958: 8]. Вместе с тем, и в других диалектах тувинского языка также встречаются долгие гласные с большей или меньшей степенью назализации. Однако, не отрицая наличия в долгих назализованных гласных, исследователи тувинского языка, все же считают, что они недостаточно распространены, чтобы считать их самостоятельными фонемами [Исхаков, Пальмбах 1961; Сат, Салзынмаа 1980].

Более подробный анализ диалектных особенностей представлен в основной части работы. Диалектные различия в отношении долгих гласных ставят ряд вопросов, решение которых дает возможность яснее понять ретроспективу тувинского языка и перспективу его развития на фонетическом уровне.

Долготы в тюркских языках, происхождение которых еще не известно, называют «первичными». «Первичные» долгие гласные существуют, например в якутском и туркменском языках. Поскольку большая часть слов с долгими гласными в указываемых современных языках соответствует словам с долгими гласными в древних памятниках, их называют «древне-тюркскими» или «первичными». Ряд ученых в тувинском языке также находит «первичные» долготы [Бичелдей 1989; Кормушин 2002: 602], в других тюркских языках им соответствуют краткие.

Некоторые ученые констатируют, что долгие гласные в древнетюркских памятниках в отдельных случаях имели графическое изображение [Щербак 1970: 53-54; СИГТЯ 1984: 37-44]. В частности, они отмечены в языке ор-хоно-енисейских памятников, в словаре Махмуда Кашгарского. Знак, обозначающий \а\, в орхоно-енисейских памятниках ставился в неконечной позиции только там, где должно было стоять долгое [а:]; а там, где имелось [а] нормальной длительности, этот знак пропущен. Ф. Г Исхаков отмечает, что в словаре М. Кашгарского долгий [а\ обозначался удвоенной буквой [1955: 160-161].

Отдельные исследователи полагают, что «первичные» долготы существуют и в монгольских языках [Рясянен 1955: 60-62; Shiro Hattori 1970: 181195].

Ряд ученых выступает за «первичность» долгих гласных в тюркских языках. У Е. И. Убрятовой отмечается, что О. Бётлингк изучив якутские слова с долготами, заметил, что в других тюркских языках этим долгим гласным соответствуют краткие и нельзя установить здесь исчезновение какого-либо согласного. Он первым высказал идею о «первичности» этих гласных, его поддержал И. Буденц [1985: 18]. Е. Д. Поливанов, хотя и не отрицал существования «первичных» долгих гласных, но высказал предположение, что долготы на якутской почве «можно приписать влиянию звонкости следующего согласного» [по Щербаку 1970: 124].

Другие исследователи рассматривают вопрос о пратюркской долготе в общеалтайском плане [Мельников 1971: 303-307]. К. Г. Менгес, сравнивая тюркские слова кв:к 'небо' и а:б 'охота' с монгольскими хвхе; и aba, заметил, что односложным словам с долгими гласными тюркских языков соответствуют двусложные слова с обычными гласными в монгольских языках. Это навело его на мысль, что в алтайском праязыке не было долгих гласных, они в тюркском праязыке появились как следствие количественной компенсации выпавшего конечного гласного [по Щербаку 1970: 124]. М. Рясянен утверждает, что в якутском и туркменском языках сохранились исконные долготы. Из примеров К. Г. Менгеса он делает свои выводы: монгольские языки утратили долготы, а тюркские языки отражают здесь исконное положение. Для него вопрос о «первичности» долгот бесспорен [1955: 60-62].

У других исследователей вызывает сомнение наличие «первичных» долгот не только в тувинском языке [Татаринцев 1986: 153-155; 1990: 17-18], но и в якутском и туркменском языках [Убрятова 1985 8-18]. Е. И. Убрятова была убеждена в том, что термином «первичная долгота» называют те случаи, где проявления долготы пока еще не могут объяснить [1985: 18].

Много споров также по поводу процесса и причин возникновения «первичных» долгот [Щербак 1970: 47-59; 122-143]. По мнению ряда ученых, они образовались вследствие слияния гласного с согласным, или гласного с гласным, после выпадения согласного в сочетаниях VCV [Языки народов СССР. Тюркские языки 1966: 22; Щербак 1970: 123]. Н. К. Дмитриев отмечает, что В. В. Радлов не признавал наличия в тюркских языках долгих гласных «по природе» [Дмитриев 1955: 194]. С точки зрения А. Биишева, данные долготы появились в результате стяжения гласного с j [1963: 118].

Для некоторых исследователей образование «первичных», долгих гласных в тюркских языках - процесс, происходивший в целях различения омонимов и предохранения гласных от редукции. [Щербак 1970: 124].

Сам А. М. Щербак считает, что «первичные» долготы развились из слогов с вершиной на вокалической части в тот период развития языка, когда слова в нем были моносиллабами. Он признает, что указанные долгие гласные древние, но не считает, что они существовали в тюркских языках изначально. Они отличаются от вторичных хронологически [1970: 47-59; 122-143].

В. М. Наделяев связывает образование «первичных» долгот с субстратным явлением и с троичной системой противопоставления согласных. Он считает, например, что первоначально предки якутов не были тюркоязыч-ным народом, а долгие гласные существовали в их языке-субстрате. Приняв тюркский язык, носители субстрата восприняли аллофоны перед сверхслабыми согласными как долгие. То же самое произошло и в туркменском языке [Наделяев 1986 а: 57].

Вопрос о «первичных» долготах в тюркологии остается одним из спорных. В отношении наличия «первичных» долгот в тюркских языках в диссертации мы придерживаемся следующего мнения: указываемые долготы не существовали в тюркских языках изначально. Но допускается их наличие в древних тюркских языках. Возможно, в древнетюркских языках имел место процесс удлинения гласных, обусловленное позицией. Он совершался неравномерно, и, вероятно, был региональным явлением. Высказываемая точка зрения обоснована тем, что материалы орхоно-енисейских рунических памятников и средневековых памятников, зафиксированных с помощью арабской графики, свидетельствуют, что долгие гласные в корневых словах существовали [СИГТЯ 1984: 37 - 52; Щербак 1970: 53 - 54]. Кроме того, учеными отмечается наличие в древнетюркских языках позиционной долготы гласных, связанной с качеством последующего согласного. Существовало противопоставление глухих и звонких согласных на конце односложных слов и в конце первых слогов многосложных слов. Такая оппозиция объясняется закономерностями построения слога, выражавшимися во взаимозависимости характера вторых согласных и гласных в слогах типа (C)VC: звонкие согласные следовали за долгими гласными, а глухость конечных согласных была связана с краткостью гласного, т.е. звонкие согласные следуют за позиционно долгими гласными, а глухие -за краткими [СИГТЯ 2002: 619].

На первый взгляд кажется, что основные параметры долгих гласных в тувинском языке ясны и не вызывают вопросов. Но уже из предшествующего анализа работ тувиноведов возникает ряд проблем, связанных с долгими гласными: каковы основные механизмы образования долгих гласных; насколько активно возникновение долгот в тувинском языке по сравнению с другими тюркскими языками; а также существуют ли в тувинском языке «первичные» долготы, приемлемо ли выделять отдельный ряд долгих назализованных гласных, имеют ли они фонематическое значение и по какой причине появились назализованные долготы. Кроме того, неясны причины образования в нем вторичных долгот в целом.

Актуальность исследования. Исследование отдельных фонетических явлений языка дает значительный материал для изучения его истории и ряда других проблем, относящихся к его современному состоянию, так как фонетика и морфология считаются ярусами более устойчивыми и менее подверженными изменениям. Кроме того, изучение звукового строя позволяет выявить контакты носителей разных языков и степень глубины взаимовлияния этих языков друг на друга. К настоящему времени осуществлены сбор и научное обобщение фонетических материалов по фарингализо-ванным гласным тувинского языка и по вокализму каа-хемского говора. Однако происхождение долгих гласных в тувинском языке все еще остается недостаточно изученным, хотя научные изыскания по этой проблеме могут способствовать решению ряда вопросов, связанных с языковыми контактами и субстратно-адстратным влиянием, что потребовало проведения специального исследования в сопоставлении с материалами монгольских языков и тюркских языков Южной Сибири.

Цель работы. Основной целью диссертации является описание долгих гласных в тувинском языке, для чего необходимо по возможности в полном объеме выявить механизмы образования долгот и их отличия от тех же явлений в монгольских и соседних тюркских языках, определить возможные причины возникновения вторичных долгот, проверить наличие «первичных» в тувинском языке, установить, приемлемо ли выделять отдельный ряд долгих назализованных гласных и имеют ли они фонематическое значение.

Задачи. В соответствиии с общими целями в работе ставятся конкретные задачи: собрать лингвистический материал; выявить сходства и различия долгих гласных в тувинском литературном языке и диалектах, в тувинском языке и соседних тюркских, а также в монгольских языках. Определить природу основных различий долгих гласных в диалектах и литературном языке, установить причины возникновения этих расхождений.

Методика исследования. При анализе материала использовались описательный, сравнительно-сопоставительный, исторический, этимологический методы исследования. Кроме того, велись аудиовизуальные наблюдения автором над живой речью носителей тувинского языка.

Материалами и источниками исследования послужили изолированные словоформы, извлеченные из Тувинско-русского словаря [М., 1955]. Источниками материалов для сравнения или этимологизации послужили следующие словари: Хакасско-русский [М., 1953], Ойротско-русский [М., 1947], Шорско-русский и русско-шорский [Кемерово, 1993], Древнетюрк-ский [JL, 1969], Большой академический монгольско-русский, I-IV тома [М., 2001-2002], «Тематический словарь северных диалектов алтайского языка» [Горно-Алтайск, 2004]; Тофаларско-русский и русско-тофаларский словарь В. И. Рассадина [Иркутск., 1955], а также словарь В. В. Радлова «Опыт словаря тюркских наречий», I-IV тома [СПб., 1893-1911], труд Н. Ф. Катанова «Опыт исследования урянхайского языка с указанием главных родственных отношений его к другим языкам тюркского корня» [Казань, 1903]; «Этимологический словарь тюркских языков» Э. В. Севортяна, I-III тома [М., 1974; 1978; 1980]; «Этимологический словарь тюркских языков», IV-VI тома [М., 1989; 1997; 2000]; «Этимологический словарь тувинского языка» Б. И. Татаринцева, I - III тома [2000; 2002; 2004]; «Грамматика тувинского языка» Ф. Г. Исхакова и А. А. Пальмбаха [М., 1961]; монографии В.И. Рассадина «Морфология тофаларского языка в сравнительном освещении» [М., 1978], «Монголо-бурятские заимствования в сибирских тюркских языках» [М., 1980] и словарное приложение к «Фонетике и лексике тофаларского языка» [Улан-Удэ, 1971] и др.

Кроме того, использовались материалы по диалектам и говорам тувинского языка из опубликованных и рукописных работ, указанных в списке источников. Часть материала была получена автором от информантов -носителей диалектов тувинского языка. Всего было собрано около 4000 словоформ и аффиксов.

В указанных работах зафиксированы языковые материалы, существовавшие в определенный период развития рассматриваемых языков. Если соответствия какой-либо словоформы не обнаруживается в словарях современных тюркских языков Южной Сибири, то с необходимой ссылкой приводятся материалы В. В. Радлова, Н. Ф. Катанова, В. И. Рассадина. Использование материала этих источников в данной работе обосновано тем, что в исторической фонетике допустимо сопоставление с соответствиями, вышедшими из употребления в каком-то из языков. Сопоставительный материал, приводимый в работе, отражает направленность изменений, в том числе фонетических, в сравниваемых языках.

Источники материала (двуязычные словари тюркских языков) в основном не оформлены специальными ссылками. Источниковедческие ссылки делаются в тех случаях, когда источниками сравниваемых соответствий служили другие труды, например, «Большой академический монгольско-русский словарь» или «Опыт словаря тюркских наречий» В. В. Радлова. Список источников можно найти в приложениях. Источниковедческие ссылки даются в круглых скобках, в отличие от библиографических, оформленных квадратными скобками.

В данной диссертации словоформы тувинского языка передаются таким же образом, как и на письме, поскольку тувинская орфография в целом достаточно адекватно отражает произношение слов и, в частности, долгих гласных. Транскрипция использована в тех случаях, когда произношение отличается от графической трансляции. В частности, использованы специальные знаки, например, в указании носового оттенка долгих гласных. Материалы других языков даются соответственно их источникам.

Научная новизна исследования. В работе впервые достаточно полно осуществлено системное изучение долгих гласных в тувинском языке не только в корневых основах, но и на стыке корневых и аффиксальных морфем, а также в аффиксах. Проведено исследование, в котором сделана попытка выявить причины образования вторичных долгот в тувинском языке. Опираясь на имеющуюся в литературе информацию о возникновении долгих гласных в тюркских языках, мы дополнили, уточнили и проанализировали долготные комплексы, на основе которых образовались долгие гласные тувинского языка, возможные пути и способы их появления.

Путем сопоставления с тувинскими диалектными материалами, данными других тюркских языков Южной Сибири и монгольских языков выявлены специфические черты долгот в тувинском литературном языке и диалектах. Вновь полученные данные также позволили констатировать различия в современном литературном тувинском языке и диалектах относительно оппозиции «краткость/долгота».

Теоретическая и практическая значимость исследования. Теоретические результаты и выводы, полученные в диссертационной работе, могут быть использованы в сравнительно-исторических и диалектологических исследованиях по тюркским языкам, при разработке курсов лекций по фонетике, сравнительно-исторической грамматике тюркских языков Сибири для студентов филологических факультетов Тывинского государственного университета и республиканских университетов Сибири; при составлении сравнительно-исторической грамматики тувинского языка.

Материалы исследования будут способствовать всестороннему освещению исторически существовавших контактов носителей тувинского и других языков. Они могут послужить также дополнительным материалом для изучения различных явлений в звуковом строе и морфологии тувинского и других тюркских языков, а также представляют интерес для ареальной лингвистики. Выводы и положения диссертации могут быть использованы также в практике преподавания родного языка в тувинской национальной школе.

Положения, выносимые на защиту.

1. Долгие гласные тувинского языка являются вторичными образованиями.

Есть несколько способов и причин образования долгот в тувинском языке: а) основным из них является стяжение соседних гласных в один долгий вследствие выпадения интервокальных согласных; б) образование эмфатических долгот; в) возникновение позиционных и заместительных долгот, а также долгот, обусловленных контаминацией; д) заимствования словоформ с «готовыми» долготами из монгольских языков; г) восприятие ударных гласных в русских заимствованиях как долгих.

2. Корневые долготы в основном образовались вследствие выпадения интервокальных сонантов и сочетания цг. На стыке основ и аффиксальных морфем, кроме сонантов, могут выпадать также и другие согласные. Поэтому стык морфем создает благоприятные условия для различных фонетических процессов, в том числе для образования долготы гласных.

Образование вторичных долгот в целом началось на стыке морфем, которые постепенно слились в одну морфему и на современном этапе стали неразложимыми. В начале процесса образования вторичных долгот из долготных комплексов в интервокальном положении выпадали сверхслабые согласные - сонанты, затем этот процесс затронул и некоторые другие согласные звуки. В конечном итоге на стыке морфем стали выпадать и те согласные, которые, вероятно, не были затронуты этим процессом ранее.

3. Долгие гласные, восходящие к долготным комплексам с неоднородными гласными (с узким и широким), образованы по первому широкому гласному этого комплекса.

4. В тувинском языке долгие гласные распространены шире, чем в других тюркских языках Южной Сибири, где его долготам соответствуют либо долгие гласные, либо краткие, восходящие к вторичным долготам. Кроме того, в соседних тюркских языках чаще, чем в тувинском, сохраняются долготные комплексы или их рефлексы.

5. Сонант [у] в тюркских языках Южной Сибири выпадает в интервокальном положении, образуя в тувинском и тофаларском языках факультативные назализованные долгие гласные. Носовой сонант часто сохраняется в алтайском и, отчасти, в хакасском языках, в отличие от тувинского и то-фаларского, где он повсеместно выпал.

6. «Первичных» долгот в тувинском языке нет. Те долгие гласные, которые в нем принято трактовать как «первичные», носят позиционный характер или являются результатами контаминации, выпадения интервокальных согласных.

7. Причина выпадения интервокальных согласных связана с ослаблением их артикуляции, что, вероятно, объясняется влиянием аборигенных племен Саяно-Алтая. Относить язык этих племен к какой-либо определенной группе довольно сложно, так как почти никаких данных о языке этих племен не осталось.

Структура и объем работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и приложений. В приложениях помещены список принятых в работе сокращений и символов, список информантов, библиография.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Долгие гласные тувинского языка"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Данная работа посвящена исследованию долгих гласных тувинского языка в сравнительном аспекте и предусматривает выявление основных способов и причин образования долгот в тувинском языке. Результаты исследования позволяют сделать следующие выводы: долгие гласные тувинского языка могут находиться в любой позиции слова: в первом и последующих слогах, в аффиксах, на стыке морфем; долготы, восходящие к комплексу VCV, имеются в основах тюркского, монгольского и, изредка, русского происхождения; корневые долготы в основном образовались вследствие выпадения интервокальных сонантов г [у], ц [д], реже в [Р], м [ш] и сочетания [ду]. Долгие гласные в аффиксах образуются за счет выпадения согласных на стыке двух формантов, чаще близких по значению. Выпадающими являются согласный г и сочетание цг. На стыке основ и аффиксальных морфем, кроме указанных, также могут выпадать к [к], л [1], р [г], д [d], н [л] и сочетание цк > [цу].Следовательно, стык морфем создает благоприятные условия для различных фонетических процессов, в том числе для образования долготы; из-за агглютинативного типа тюркских языков сочленение морфем создает благоприятные условия для различных фонетических явлений, в том числе для образования долгот вследствие выпадения интервокальных согласных. Согласно этому, возникновение долгот из комплексов VCV в целом началось на стыке морфем, которые постепенно слились в одну морфему и на современном этапе стали неразложимыми корнями. Когда образование вторичных долгот только начиналось, выпадали самые слабые согласные, сонанты г [у], ц [д], затем этот процесс затронул и в [Р], м [ш]. Судя по количеству образованных вследствие их выпадения долгот, последние до сих пор остаются довольно устойчивыми.

Анализ вторичных долгот, образованных на стыке современных морфем (по сравнению с долготами в корневых основах, которые, очевидно, также образовались в результате слияния некогда разложимых древних формантов), показал, что в последующий период развития языка на стыке морфологических единиц стали выпадать и другие согласные, вероятно, ранее не подвергавшиеся выпадению.

В тувинском и тофаларском языках почти не сохранился интервокальный [д], который в алтайском и хакасском языках не выпадает в некоторых основах. При выпадении этого носового сонанта в тувинском и тофаларском языках образуются необусловленные назализованные долготы. Их наличие отличает тувинский и тофаларский языки от монгольских и других тюркских языков Южной Сибири. Система назализованных долгих гласных имеется в огузских языках, в частности в диалектах азербайджанского языка [СИГТЯ 2002: 27]. В некоторых монголизмах долгота произносится с назализацией вследствие выпадения интервокальных цг [ду] и сонанта ц [д], восходящего к г [у]. Есть также монголизмы, где невозможно точно определить, заимствовалось слово с готовым долгим гласным или долгота образовалась в тувинском языке самостоятельно.

Назализованные долгие гласные в тувинском языке не могут считаться фонемами, так как в настоящее время они все больше теряют носовой оттенок и произносятся как чистые долгие. Особенно это заметно в речи тувинцев среднего возраста и моложе. Назальное произношение проявляется также по-разному в тувинских диалектах. Как справедливо полагает И. В. Кормушин, назализация является воздействием адстрата, поскольку такое влияние, как правило, со временем ослабевает [СИГТЯ 2002: 612].

Долгие гласные в монголизмах, образованные после заимствования, т.е. уже в самом тувинском языке, несколько отличаются от долгот в этих же словах в монгольских языках. Долготные комплексы [ауу], [еду] образовали в тувинском языке долгие гласные по первому широкому гласному, т.е. [а:] и [э:], а в монгольских языках по второму, узкому - [у:], [у:].

Интервокальный [(3] чаще выпадает между огубленными гласными, образуя долгие огубленные гласные также по первому широкому гласному, если комплекс имел неоднородные гласные, [ш] выпадает в основном в том случае, если восходит к [Р].

В тувинском языке выпадение интервокального [j] с образованием долготы скорее исключение, чем закономерность. Но в редких случаях встречается вариативное употребление долгого гласного и долготного комплекса с интервокальным [j]. Кроме того, сочетание гласный + й в конце слова в тоджинском диалекте переходит в долгий гласный, что характерно и для тофаларского языка. В исключительных случаях в корневых основах выпадают и другие согласные.

В результате выпадения интервокальных согласных в тувинском языке образовано больше долгот, чем в алтайском и хакасском языках. Долгим гласным тувинского языка в соседних тюркских языках соответствуют либо долгие гласные, либо краткие, что чаще наблюдается в хакасском и шорском, реже - в алтайском литературном языках. В алтайском языке на стыке морфем отмечено частое сохранение сонантов.

Интервокальные согласные, образуя долготу, вероятно, начали выпадать сначала в положении между широкими, постепенно охватывая долготные комплексы с неоднородными (узкий и широкий) гласными. Узкие долгие гласные начали образовываться в последнюю очередь.

Для тюркских языков, в том числе и тувинского, характерно образование долгих гласных по широкому гласному из комплексов с неоднородными гласными. И в тюркских основах, и в заимствованиях из монгольских и русского языков можно наблюдать это явление. В комплексах с неоднородными гласными первым компонентом в основном являются широкие гласные, а вторым - узкие. На образование долготы по первому широкому гласному повлияла позиция широкого гласного рядом с узким. Такая позиция обусловила образование долгот по первому широкому гласному из долготных комплексов с неоднородными гласными. Широкий гласный произносился четче и постепенно удлинялся, тогда как второй узкий гласный, постепенно редуцируясь, исчезал или сливался с первым широким гласным. Так установился механизм образования долгих гласных по первому широкому гласному.

Таким образом, механизм образования долгот по первому широкому гласному из комплекса с неоднородными гласными отличает тюркские — тувинский, хакасский, тофаларский и алтайский языки от монгольских, в которых долгота образовалась по второму узкому гласному. Долготы, подобные монгольским, отмечены только в южных диалектах алтайского языка.

Варианты основ с сохранившимися долготными комплексами характерны для литературного тувинского языка, а в диалектах чаще функционируют варианты с долгими гласными.

В тувинском языке, как в корнях, так и в аффиксах зафиксированы долгие гласные, которые являются «готовыми» долготами в заимствованиях из монгольского языка, эмфатическими, позиционными, результатом контаминации. Ударные гласные прототипов русских заимствований в тувинском языке в основном передаются как долгие.

Долгие гласные, которые некоторыми исследователями признаются как «первичные» по своему происхождению, являются позиционными, обусловленными контаминацией, следствием стяжения соседних гласных в результате выпадения интервокальных согласных, образованиями на основе подражательных слов или диалектными особенностями, природа которых не всегда ясна.

В некоторых качественных прилагательных и образованных от них наречиях на -дыр удлинение узкого гласного в последних слогах играет формообразующую роль. Вероятно, это удлинение также имеет эмфатическую природу.

Основным способом образования долгот в тувинском языке является стяжение соседних гласных в результате выпадения интервокального согласного.

Процесс образование долгих гласных в тувинском языке начался после наложения тюркского языка на некий нетюркский субстрат и был обусловлен не только артикуляционно-акустической базой этого этноса, но имел также предпосылки в тюркских диалектах, ставших основой тувинского языка и влиявших на него. Артикуляционно-акустическая база аборигенных племен дал толчок этому процессу. Начало процесса выпадения интервокальных согласных и образования вторичных долгот в тувинском языке можно датировать ранним средневековьем. В тувинском языке процесс образование долгих гласных активен и в настоящее время, эти гласные достаточно устойчиво сохраняют долготу (не переходят в разряд гласных нормальной долготы), что, вероятно, обусловлены монгольским влиянием.

Список научной литературыСаая, Оюмаа Маадыр-ооловна, диссертация по теме "Сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание"

1. Арагачи 3. Б. Тес-хемский говор // Ученые записки ТНИИЯЛИ. Вып.Х1. -Кызыл, 1964. С. 325-330.

2. Владимирцов Б. Я. Сравнительная грамматика монгольского письменного языка и халхасского наречия. М., 1989.

3. Грамматика хакасского языка. Под ред. Н.А. Баскакова. — М., 1975. Гуру Пуджа. Ритуал подношения учителю. М. 1996.

4. Делгер-оол А. К. О тере-хольском говоре // Вопросы тувинского языкознания. Кызыл, 1993. - С. 91-93.

5. Доржу М. Д. Бай-Тайгинский говор в системе диалектов тувинского языка. Кызыл, 2002.

6. Древнетюркский словарь. Л., 1969.

7. Дыренкова Н. П. Грамматика ойротского языка. — М., 1940. Катанов Н. Ф. Опыт исследования урянхайского языка с указанием главных родственных отношений его к другим языкам тюркского корня. — Казань, 1903.

8. Монгуш Д. А. О языке тувинцев северо-западной Монголии. // Вопросы тувинской филологии. Кызыл, 1983.— С. 134.

9. Оргу К. X. Тыва дыл. Лексика, фонетика, морфология. Тыва дыл башкыла-рынга дузаламчы. Кызыл, 1960.

10. РадловВ. В. Опыт словаря тюркских наречий. Т. I IV. - СПб., 1885 -1911.

11. Рассадин В. И. Фонетика и лексика тофаларского языка. Улан-Уде, 1971. Рассадин В. И. Морфология тофаларского языка в сравнительном освящении.-М., 1978.

12. Рассадин В. И. Монголо-бурятские заимствования в сибирских тюркских языках.-М., 1980.

13. Рассадин. В. И. Очерки по исторической фонетике бурятского языка. М., 1982.

14. Рассадин В. И. Тофаларско-русский, русско-тофаларский словарь. Иркутск, 1995.

15. Рясянен М. Материалы по исторической фонетике тюркских языков. М., 1955.

16. СанжеевГ.Д. Сравнительная грамматика монгольских языков. Т.1. — М., 1953.

17. СанжеевГ. Д. Современный монгольский язык. М., 1959. Сарыкай М. X. Некоторые итоги диалектологической экспедиции в Пий-Хемском районе // Ученые записки ТНИИЯЛИ. Вып. XIII. - Кызыл, 1986. - С. 294-300.

18. Сарыкай М. X. Сведения о речи усинских тувинцев // Ученые записки ТНИИЯЛИ. Вып. XV. Кызыл, 1971. - С. 270-273.

19. Сарыкай М. X. Сведения о речи тандинских тувинцев // Ученые записки ТНИИЯЛИ. Вып. XVI. Кызыл, 1973. - С. 242-245.

20. Cam Ш. Ч. Материалы по тандинскому говору // Труды тувинского пединститута. Кызыл, 1963. — С. 50.

21. Cam Ш. Ч. О говоре населения Тере-Холя // Сборник научно-методических статей. Кызыл, 1968.

22. Cam Ш. Ч. Тыва диалектология. Кызыл, 1987.

23. Севортян Э. В. Этимологический словарь тюркских языков. Т. I: Общетюркские и межтюркские основы на гласные. — М., 1974. Севортян Э. В. Этимологический словарь тюркских языков. Т. И: Общетюркские и межтюркские основы на букву «Б».

24. Серен П. С. Особенности гласных тере-хольского говора тувинского языка // Фонетические оссобенности тюркских диалектов Сибири. Новосибирск, 1989.-С. 92-102.

25. Татаринцев Б. И. Монгольское языковое влияние на тувинскую лексику. — Кызыл, 1976.

26. Татаринцев Б. И. Этимологический словарь тувинского языка. Т. I -Новосибирск, 2000.

27. Татаринцев Б. И. Этимологический словарь тувинского языка. Т. II Новосибирск, 2002.

28. Татаринцев Б. И. Этимологический словарь тувинского языка. Т. III. -Новосибирск, 2004.

29. Тенишев Э. Р. Тувинско-руский словарь. М., 1968.

30. Тодаева Б. X Язык монголов внутренней Монголии. Матреиалы и словарь. -М., 1981.

31. Уламсуренгийн Ц. Образцы фольклора и речи кобдоских тувинцев. — Кызыл, 2003.

32. Хакасско-русский словрь. М., 1953.

33. Хертек Я. Ш. О говоре населения Овюрского района // Ученые записки ТНИИЯЛИ. Вып. XI. Кызыл, 1964. - С. 333-336.

34. Хертек Я. Ш. Об улуг-хемском говоре тувинского языка // Ученые записки ТНИИЯЛИ. Вып. XIII. Кызыл, 1968. - С. 305-317.

35. АбдулинаГ. Ф. Проблемы морфонологии башкирского языка. Автореф. дис. . .канд. филол. наук. Уфа, 2001.

36. Аранчын Ю. Л. Новые этнографические и филологические материалы из Северо-Западной Монголии // Ученые записки ТНИИЯЛИ. Вып. XVII. -Кызыл, 1975.-С. 212-218.

37. Баскаков Н. А. Процессы ареальной интеграции в истории тюркских языков // Советская тюркология № 4. Баку, 1980. - С. 3-6. Баскаков Н. А. Северные диалекты алтайского (ойротского) языка. — М., 1985.

38. Баскаков Н. А. Историко-типологическая фонология тюркских языков. — М, 1988.

39. Бертагаев Т. А. Морфологическая структура слова в монгольских языках. -М., 1969.

40. Биишев А. Первичные долгие гласные в тюркских языках. Уфа, 1963.

41. Бичелдей К. А. Назализованные гласные современного тувинского языка // Исследование звуковых систем сибирских языков. Новосибирск, 1979. — С. 29-34.

42. Бичелдей К. А. Назализованные гласные тувинского языка и их соответствия в тюркских языках // Исследование звуковых систем языков народов Сибири. Новосибирск, 1984. - С. 35 - 39.

43. Бичелдей К. А. Особенности звукового строя юго-восточного диалекта тувинского языка // Фонетика сибирских языков. Новосибирск, 1985. - С. 25-36.

44. Бичелдей К. А. Гласные тувинского языка в потоке речи. Ч. I, II. — Кызыл, 1989.

45. Бичелдей К. А. Теоретические проблемы фонетики современного тувинского языка. — М., 2001а.

46. Верба Н. К. Древнемонгольский комплекс с интервокальным согласным и его эквиваленты в современных монгольских языках. Автореф. дис. . канд. филол. наук. -М., 1978.

47. Владимирцов Б. Я. Сравнительная грамматика монгольского письменного языка и халхасского наречия. М., 1989.

48. Государственные и титульные языки России. Энциклопедический словарь-справочник. М., 2002.

49. Делгер-оол А. К. О тере-хольском говоре // Вопросы тувинского языкознания. Кызыл, 1993. - С. 91-93.

50. Дмитриев Н. К. Вторичные долготы в тюркских языках. // Исследования по сравнительной грамматике тюркских языков. — М., 1955. С. 198-202.

51. Дмитриева JI. В. Этюды по тюркскому словообразованию // Советская тюркология № 1. Баку, 1977. - С. 61-73.

52. Доржу М. Д. Бай-Тайгинский говор в системе диалектов тувинского языка. Кызыл, 2002.

53. Доржу Ч. М. О фонетических и структурных особенностях подражательных слов тувинского языка // Тувинская письменность, язык и литература. -Кызыл, 1980.-С. 80-91 Древнетюркский словарь. Д., 1969.

54. Золхоев В. ИФонология и морфонология агглютинативных языков. — Новосибирск, 1980.

55. История Тувы. Т. I. Новосибирск, 2001.

56. Источники формирования тюркских языков Средней Азии и Южной Сибири. Фрунзе, 1966.

57. Исхаков Ф. Г. Долгие гласные в тюркских языках //Исследования по сравнительной грамматике тюркских языков. Фонетика. М., 1955. - С. 160— 174.

58. Исхаков Ф. Г. Очерк по фонетике. Тувинский язык. Материалы для научной грамматики. М. 1957.

59. Исхаков Ф. Г., Пальмбах А. А. Грамматика тувинского языка. М., 1961. Катанов Н. Ф. Опыт исследования урянхайского языка с указанием главных родственных отношений его к другим языкам тюркского корня. - Казань, 1903.

60. Кокорин В. Н. Дистрибуция гласных в чалканском диалекте алтайского языка // Исследование звуковых систем сибирских языков. — Новосибирск, 1979.-С. 14-28.

61. Кононов А. Н. Грамматика современного турецкого литературного языка. — М.- Л., 1956.

62. Кононов А. Н. О фузии в тюркских языках. //Структура и история тюркских языков. М., 1971.-С. 108-120.

63. Кононов А. Н. Грамматика языка рунических памятников VII IX вв. - Л., 1980:

64. Кормушин И. В. Системы времен глагола в алтайских языках. — М., 1984. Кормушин И. В. Тобаская группа. // Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. М. 2002. - С. 600-660.

65. Куша А. Ч. Звуковая система современного тувинского языка. — Кызыл, 1957.-С. 251-253.

66. Кунаа А. Ч. Звуковой состав тес-хемского говора тувинского языка. Авто-реф. дис. канд. филол. наук. Л., 1959.

67. Маннай-оол М. X. Тувинцы. Происхождение и формирование этноса. -Новосибирск, 2004.

68. Мартан-оол М. Б. Особенности речи населения Барун-Хемчикского района // Тувинский язык и литература в послеоктябрьский период. Кызыл, 1977.-С. 79-87.

69. Монгуш Д. А. О языке тувинцев северо-западной Монголии. // Вопросы тувинской филологии. Кызыл, 1983. - С. 127-146.

70. Монгуш Д. А. Формы прошедшего времени изъявительного наклонения в тувинском языке. Кызыл, 1963.

71. Монгуш Д. А. Некоторые вопросы правописания и произношения русских заимствований в тувинском языке // Вопросы тувинской филологии. — Кызыл, 1983. С. 53-60.

72. Оргу К. X. Тыва дыл. Лексика, фонетика, морфология. Тыва дыл башкыла-рынга дузаламчы. Кызыл, 1960.

73. Орловская М. Н. Имена существительные и прилагательные в современном монгольском языке. М. 1961.

74. Пальмбах А. А. Особенности тувинского вокализма и отражение их в письменности // Ученые записки ТНИИЯЛИ. Вып. II. Кызыл, 1954. - С. 122-139.

75. Пальмбах А. А. Долгие и полудолгие гласные тувинского языка // Исследования по сравнительной грамматике тюркских языков. Фонетика. — М., 1955.-С. 175-181.

76. Понятие агглютинации и агглютинативного типа языков. Л., 1961. Происхождение аборигенов Сибири и их языков. — Томск, 1976. РадловВ. В. Опыт словаря тюркских наречий. Т. I - IV. - СПб., 1885 -1911.

77. Рассадин В. И. Этапы истории тофаларов по языковым данным // Материалы конференции «Этногенез народов Северной Азии». Новосибирск, 1969.-С. 223-236.

78. Рассадин В. И. Фонетика и лексика тофаларского языка. — Улан-Удэ, 1971. Рассадин В. И. Некоторые особенности морфологии тофаларского языка // Тюркология. Л., 1976. - С. 134-135.

79. Рассадин В. И. Морфология тофаларского языка в сравнительном освещении.-М., 1978.

80. Рассадин В. И. Монголо-бурятские заимствования в сибирских тюркских языках.-М., 1980.

81. Рассадин. В. И. Очерки по исторической фонетике бурятского языка. М., 1982.

82. Рассадин В. И. Тофаларско-русский, русско-тофаларский словарь. Иркутск, 1995.

83. Рассадин В. И. Тофалары и их язык. (Этнолингвистическая ситуация) // Малочисленные народы Севера, Сибири и Дальнего Востока. СПб., 1997. -С. 106-119.

84. Рясянен М. Материалы по исторической фонетике тюркских языков. М., 1955.

85. Садыков Т. Проблемы моделирования тюркской морфологии. Фрунзе, 1987.

86. Салзынмаа Е. Б. Учебник тувинского языка. Кызыл, 1980. СанжеевГ.Д. Сравнительная грамматика монгольских языков. Т.1. - М., 1953.

87. Сарыкай М. X. Сведения о речи усинских тувинцев // Ученые записки ТНИИЯЛИ. Вып. XV. Кызыл, 1971. - С. 270-273.

88. Cam Ш. Ч. Тыва дылды шинчилеп келгенинин, тоогузунуц очерги. Кызыл, 1964.

89. Cam Ш. Ч. О говоре населения Тере-Холя // Сборник научно-методических статей. Кызыл, 1968. - С. 21-32.

90. СатШ. Ч. Формирование и развитие тувинского национального литературного языка. Кызыл, 1973. Cam Ш. Ч. Тыва диалектология. - Кызыл, 1987.

91. СатШ. Ч. Тувинский язык // Языки мира. Тюркские языки. М., 1997. -С. 384-393.

92. СатШ. Ч, СалзынмааЕ. Б. Амгытывалитрературлугдыл. — Кызыл, 1980. Севортян Э. В. Аффиксы глаголообразования в азербайджанском языке. — М., 1962.

93. Севортян Э. В. Аффиксы именного словообразования в азербайджанском языке.-М., 1966.

94. Севортян Э. В. Этимологический словарь тюркских языков. Т. I: Общетюркские и межтюркские основы на гласные. - М., 1974. Севортян Э. В. Этимологический словарь тюркских языков. Т. II: Общетюркские и межтюркские основы на букву «Б».

95. Селютина И. Я. Фонетика языка кумандинцев как историко-лингвистический источник (экспериментально-фонетическое исследование). Якутск, 2000.

96. Селютина И. Я. Фонологические системы языков народов Сибири. — Новосибирск, 2004.

97. Серен П. С. Особенности гласных тере-хольского говора тувинского языка // Фонетические особенности тюркских диалектов Сибири. — Новосибирск,1989.-С. 92-102.

98. Серен П. С. Тере-Хольский диалект тувинского языка в ареальном освещении. Автореф. дис. канд. филол. наук. -М., 1992.

99. Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. Фонетика. М., 1984.

100. Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. Морфология. — М., 1988.

101. Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. Региональные реконструкции. М., 2002

102. Татаринцев Б. И. Русские лексические заимствования в современном тувинском языке. Кызыл, 1974а.

103. Татаринцев Б. И. Характер изменений звукового комплекса с интервокальным к в тувинском языке // Советская тюркология № 6. — Баку, 19746. -С. 18-27.

104. Татаринцев Б. И. Монгольское языковое влияние на тувинскую лексику. — Кызыл, 1976.

105. Татаринцев Б. И. О реальности «первичных» долгих гласных в тувинском языке // Тыва дыл болгаш бижикти хогжудериниц айтырыглары. Проблемы развития тувинского языка и письменности . тезисы докладов. -Кызыл,1990.-С. 17-18.

106. Татаринцев Б. И. Этимологический словарь тувинского языка. Т. I — Новосибирск, 2000.

107. Татаринцев Б. И. Этимологический словарь тувинского языка. Т. II Новосибирск, 2002.

108. Татаринцев Б. И. Этимологический словарь тувинского языка. Т. III. Новосибирск, 2004.

109. Тенишев Э. Р. Тувинско-руский словарь. М., 1968.

110. Тенишев Э. Р. Сарыг-югурский язык // Языки мира. Тюркские языки. М., 1996.-С. 345-354.

111. Тодаева Б. X. Грамматика современного монгольского языка. Фонетика и морфология. М., 1951.

112. Тодаева Б. X. Язык монголов внутренней Монголии. Материалы и словарь. -М., 1981.

113. Тыва дыл дугайында ажылдар. Кызыл, 1964.

114. Уртегешев Н. С. Долгота гласных в шорском языке // Современное образование: тенденции и перспективы. Материалы научной программы I Все-кузбасской образовательной выставки-ярмарки, 13-16 октября 1999 года. -Новокузнецк, 1999. С. 143 149.

115. Фонетика и морфология языков народов Сибири. Новосибирск, 1972. Хакасско-русский словарь.-М., 1953.

116. Хертек Я. Ш. О говоре населения Овюрского района // Ученые записки ТНИИЯЛИ. Вып. XI. Кызыл, 1964. - С. 333-336.

117. Хертек Я. Ш. Об улуг-хемском говоре тувинского языка // Ученые записки ТНИИЯЛИ. Вып. XIII. Кызыл, 1968. - С. 305-317.

118. Черемисина М. И. Языки коренных народов Сибири. — Новосибирск, 1992. Черемисина М. И. Язык и его отражение в науке о языке. — Новосибирск, 2002.

119. Широбокова Н. Н. Тюркские языковые типы в сибирском ареале по историческим данным // Языки коренных народов Сибири. Вып. 8. — Новосибирск, 2002. С. 223 233.

120. Шорско-русский, русско-шорский словарь. Кемерово, 1993.

121. Щерба JI. В. Фонетика французского языка. М., 1955.

122. Щербак А. М. Сравнительная фонетика тюркских языков. М., 1970.

123. Щербак А. М. Очерки по сравнительной морфологии тюркских языков.1. Имя).-Л., 1977.

124. Щербак А. М. Очерки по сравнительной морфологии тюркских языков. (Глагол).-Л., 1981.

125. Щербак А. М. Очерки по сравнительной морфологии тюркских языков. (Наречие, служебные части речи, изобразительные слова). — Л., 1987. Щербак А. М. Введение в сравнительное изучение тюркских языков. -Санкт-Петербург, 1994.

126. Щербак А. М. Ранние тюрко-монгольские языковые связи XIII — XIV вв. -СПб., 1997.

127. Этимологический словарь тюркских языков. Т. IV: Общетюркские и межтюркские основы на буквы «Ж>>, «Ж»и «И». М., 1989. Этимологический словарь тюркских языков. Т. V, вып 1: Общетюркские и межтюркские лексические основы на буквы «К» «К>>. - М., 1997.

128. Языки мира. Монгольские языки. Тунгусо-маньчжурские языки. Японский язык. Корейский язык. М., 1997

129. Языки народов СССР. Тюркские языки. Т. II. М. JL, 1966.

130. Болд Л. Уйгар-урианхай хэлний эгших авиа // «Хэл зохиал судлал», XIботь, 1-24 дэвтер. Улаанбаатар, 1975.-С. 142-143.

131. Shiro Hattori (Tokyo). The length of vowels in Proto-Mongol //Mongolian studies edited by Louis Ligeti. Academia Kiado. Budapest, 1970. - P. 181-195.