автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: "Достоевская" тематика и форма в публицистике А.И. Солженицына

Полный текст автореферата диссертации по теме ""Достоевская" тематика и форма в публицистике А.И. Солженицына"

На правах рукописи

Сашииа Анна Сергеевна

«ДОСТОЕВСКАЯ» ТЕМАТИКА И ФОРМА В ПУБЛИЦИСТИКЕ А. И. СОЛЖЕНИЦЫНА

Специальность 10.01.01 — русская литература

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Тамбов 2007

Работа выполнена в Тамбовском государственном техническом университете на кафедре русской филологии

Научный руководитель: Официальные оппоненты:

Ведущая организация:

доктор филологических наук, профессор Хворова Людмила Евгеньевна

доктор филологических наук, доцент Иванов Анатолий Иванович

кандидат филологических наук Трусова Ася Сергеевна

Пензенский государственный педагогический университет им. В. Г. Белинского

Защита состоится «19» ноября 2007 г. в 10 часов на заседании диссертационного совета Д 212.261.03 в Тамбовском государственном университете имени Г. Р. Державина по адресу: 392000, Тамбов, ул. Советская, 93, Институт русской филологии ТГУ им. Г. Р. Державина, ауд. 107

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Тамбовского государственного университета имени Г. Р. Державина (ул. Советская, 6)

Автореферат разослан « /т2» октября 2007 г.

Ученый секретарь С. В. Пискунова

диссертационного совета доктор филологических наук, профессор

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Творчество Ф М Достоевского (1821-1881) и А И Солженицына (род в 1918) в настоящее время широко изучается как в нашей стране, так и за рубежом

Монографические исследования, отдельные статьи, докторские и кандидатские диссертации касаются самых различных аспектов их творчества В исследованиях, посвященных Солженицыну, речь идет, в основном, о его рассказах, романах, литературном памятнике «Архипелаг ГУЛАГ», художественно-публицистическом произведении «Бодался теленок с дубом»

На данный момент по творчеству А Солженицына защищено более десятка диссертаций Белопольской Е В Роман Солженицына «В круге первом» Дис канд филол наук — Ростов на Д, 1996, Кузьмина В В Рассказы Солженицына Проблемы поэтики Дис канд филол наук-Тверь, 1997, Лавренова П П Проблемы русского национального характера в творчестве Солженицына Нравственно-философский аспект Дис канд филол наук - М , 1992, Про-коповой Е В Сюжет и характер в художественной прозе Солженицына на материале романа «В круге первом» и повести «Раковый корпус» Дис канд филол наук - М, 1998, Шумилина Д А Способы воплощения позиции автора в «Архипелаге ГУЛАГе» Солженицына Дис канд филол наук-М, 1999, Щедриной Н М Исторический роман в русской литературе последней трети XX века (пути развития, концепция личности, поэтика) Дис д-ра филол наук -М , 1996, Урманова А В Поэтика прозы А И Солженицына Дис д-ра филол наук - М, 2001, Лукьяновой Л В «Бодался теленок с дубом Очерки литературной жизни» А И Солженицына как художественно-публицистический феномен Дис канд филол наук -Ростов на Дону, 2002, некоторые другие

Творчество Достоевского, его феномен изучаются многогранно, в частности, «Дневник писателя» рассматривают как критическую прозу, его место в творчестве писателя в общем и в целом и многое Другое

Этой проблеме посвящены диссертации Захарова В Н Система жанров Ф М Достоевского Дис д-ра филол наук - Л, 1988, Власкина А П Творчество Достоевского и народная религиозная культура Дис д-ра филол наук - Екатеринбург, 1994, Захаро-

вой Т В «Дневник писателя» и его место в творчестве Ф М Достоевского 1870-хгодов Дис канд филол наук-Л, 1975, Муртузалиевой Е А Критическая проза Ф М Достоевского в «Дневнике писателя» Дис канд филол наук - Махачкала, 2001, Ху Сун Вха Вопросы эстетики Ф М Достоевского в православном контексте Дис канд филол наук - СПб , 2001, Габдуллиной В И Литературная критика в идейно-художественной системе «Дневника писателя» Ф М Достоевского Дис канд филол наук - Свердловск, 1987, Владимирцева В П Ф М Достоевский и русская этнологическая культура Дис канд филол наук — Новгород, 1998, Панфиловой Н А Экзистенциальные «уроки» Достоевского в русской литературе первой трети XX века Дис канд филол наук - Магнитогорск, 2000, Тарасова Ф Б Евангельский текст в художественных произведениях Достоевского Дис канд филол наук -М., 1998

Миропонимание, идеалы Достоевского и Солженицына были во многом схожи, в частности, обоих направлял Христос Оба они воспитывались в духе православия и впитали в себя с детства веру в Бога, в то, что русский народ не сможет выжить без нее, преодолеть все трудности Оба писателя, конечно же, совершенствовались в своей вере и через тяжкие жизненные испытания (оба были на каторге, переболели безверием и сомнениями), через обращение к каким-то другим, чуждым им идеалам, они пришли к пониманию своего истинного предназначения, органичности своего идеала

Достоевский и Солженицын - весьма колоритные фигуры своих эпох - века XIX и века XX Всегда можно вести речь о той или иной схожести «соседних» двух веков Кроме того, Достоевский предвосхитил собою «серебряный век» - «калейдоскопичную» эпоху, эпоху брожения в умах и смятения в сердцах Развязка стала роковой - революция, хаос, апокалипсис (заметим, что об этом как раз и предупреждал Ф М Достоевский, в том числе и в своем «великом пятикнижии» и, конечно же, в «Дневнике писателя»)

А Солженицын тоже словно бы определял свою эпоху, являясь для XX века фигурой органичной, знаковой, всеобъемлющей Минувшее столетие также нельзя назвать спокойным и согласным разрушительные войны, эпоха тоталитаризма с устрашающими последствиями, вновь и вновь заставляющими задумываться над вечными вопросами бытия каждое новое поколение

Достоевского и Солженицына сближают и способы выражения авторского сознания Общеизвестно, что Достоевский вкладывал свои размышления, сомнения в уста многих персонажей, далеко не всегда «положительных» Нечто похожее, правда с заметным расширением жанровых параметров, мы наблюдаем у писателя XX столетия Есть основания говорить о некой деконструкции образа автора в таких его гигантских произведениях, как «Архипелаг ГУЛАГ», «Красное колесо» и других

С другой стороны, следует признать некую парадоксальную мысль, что Солженицын - во многих своих высказываниях «максималистски» категоричен, прямолинеен, безапелляционен Отчасти черты таких настроений заметны на некоторых страницах «Дневника писателя» Ф М Достоевского, однако у Солженицына это проявляется более ярко и является его имманентной особенностью Яркая категоричность суждений побудила его к существенному варьированию традиционных жанров, бытующих как в художественном творчестве, так и в публицистике

Талант Солженицына многогранен, однако при этом следует заметить, что его художественное творчество нередко обнаруживает публицистические черты Так, в романе «В круге первом», к примеру, заметно некоторое ослабление сюжетно-фабульного аспекта в пользу многочисленных рассуждений, монологов, разговоров, споров различных действующих лиц С другой стороны, его знаменитые рассказы - «Матренин двор», «Один день Ивана Денисовича», «Пасхальный крестный ход» при всех их несомненных художественных достоинствах в некотором отношении тяготеют к очерковости Точка зрения автора просматривается здесь вполне откровенно и однозначно Мир, как и в большинстве солженицын-ских произведений, четко делится на «своих» и «чужих»

Актуальные вопросы бытия, смысла жизни решаются Солженицыным, как и Достоевским, в соответствии с христианским миропониманием Этим, кстати, писатель XX столетия резко отличается от многих своих современников и тяготеет более к предыдущему столетию, где у него находится гораздо больше единомышленников, чем среди современников

Что касается изучения творчества Солженицына, то вопрос, рассматриваемый нами в данной работе, привлекал внимание некоторых критиков и литературоведов, но эпизодично В частности,

написан ряд статей весьма уважаемыми людьми - Л Сараскиной, Ю Сохряковым, В Захаровым, речь в которых идет о некоторых аспектах сближения Солженицына с Достоевским Серия работ, посвященная этим вопросам, сама постановка подобной проблемы свидетельствует об ее актуальности и назревшей необходимости ее подробного рассмотрения

Единичные, эпизодические исследования по данному вопросу носят серьезный, глубокий, но далеко не системный характер На сегодняшний день не существует труда, в котором различные аспекты сближения двух авторов были бы разноаспектно изучены и обобщены Между тем проблемы, порожденные днем сегодняшним, позволяют глубже понять те эстетические и социально-философские грани сближения, которые имеют место

Актуальность целостного рассмотрения публицистики А Солженицына в русле обозначенной проблемы, отражающей аксиологический, философско-концептуальный и жанрово-эстетический параметры в аспекте традиций и новаторства, определяется, прежде всего, связью с приоритетными направлениями современной науки о литературе, в той ее части, которая занимается изучением особенностей литературного процесса второй половины XIX и рубежа ХХ-ХХ1 веков Анализ публицистики Солженицына в сопоставлении с его великим предшественником, а также с привлечением художественных произведений одного и другого писателя позволяет определить контуры сходства и различия их философско-поэтической и культурно-аксиологической парадигм, выявить связь с рассказами и романами, установить эстетическую доминанту художественного мира нашего современника

Объектом исследования являются публицистические произведения Ф М Достоевского и А И. Солженицына

Материалом послужили «Зимние заметки о летних впечатлениях», «Дневник писателя», «Архипелаг ГУЛАГ», «Образованщи-на», «Жить не по лжи(», «Как нам обустроить Россию?», «Раскаяние и самоограничение», «Нобелевская лекция», «Наши плюралисты», «Перерождение гуманизма», «Исчерпание культуры*?», а также ряд статей и интервью с 2000 по 2005 год К работе также привлечен ряд художественных произведений Достоевского и Солженицына - «великое пятикнижие», роман «В круге первом», рассказы «Один день Ивана Денисовича», «Матренин двор», «Случай на

станции Кочетовка», «Пасхальный крестный ход», а также произведения, которые принято воспринимать на стыке художественности и публицистичности - «Записки из мертвого дома» и «Бодался теленок с дубом»

Предмет исследования - философско-поэтический и аксиологический аспекты и жанровая структура публицистических произведений Солженицына в традиционном и новаторском понимании

Целью диссертации является осмысление «Достоевской» тематики и формальных признаков в публицистических произведениях А И Солженицына разных лет с осознанием ее философско-поэтической и аксиологической парадигм, а также трансформации указанных параметров под воздействием как объективных, так и субъективных причин

Задачи диссертации связаны с воплощением ее основной цели

1 Выявить идейно-художественные связи публицистики Ф М Достоевского и А И Солженицына, привлекая для анализа художественное творчество того и другого

2 Установить сходство и различие мировоззренческого, по-этико-философского, других аспектов двух писателей разных эпох

3 Выявить типологическое изменение указанных параметров на художественно-философском и формальном уровнях

4 Рассмотреть публицистическое творчество Солженицына последних лет и проанализировать его художественно-философскую и аксиологическую наполненность

Методология исследования сочетает структурно-поэтический, историко-литературный методы изучения литературы, а также рассмотрение произведений в рамках культурно-аксиологической парадигмы

Теоретико-методологической базой диссертации стали работы ученых, философов и литературоведов разных лет - С С Аверин-цева, В В Агеносова, М М Бахтина, Н А Бердяева, С Булгакова, Б П Вышеславцева, И И Виноградова, И А Есаулова, М М Дунаева, И П Золотусского, В Н Захарова, И А Ильина, Ю М Лот-мана, М Н Липовецкого, Д С Лихачева, К Мочульского, Л Сара-скиной, Ю Сохрякова, В Тюпы, Г Федотова, П Флоренского, других

Научная новизна диссертации заключается в том, что в рамках специального рассмотрения представлен сопоставительный анализ публицистических и художественных текстов Ф М Досто-

евского и А И Солженицына с выявлением их идейно-тематических и формальных пересечений на основе принципа не «усовершенствования и улучшения», а «существования и взаимодействия» (М Бахтин) Публицистическое и (фрагментарно) и художественное наследие разных лет одного и другого писателя рассматривается в работе как два «единых текста», что позволяет выявить как ряд специфических закономерностей, так и некоторые очевидные различия в мироощущении Достоевского и Солженицына

С научной новизной связана и рабочая гипотеза, согласно которой выявляются некоторые аспекты отступления А И Солженицына от православно-христианского вектора традиций русской классики, во многом заложенных Ф М. Достоевским Позиция Солженицына скорректирована как объективными реалиями XX столетия, так и личными пристрастиями и логикой его индивидуального становления и развития.

Основные положения, выносимые на защиту:

1 А И Солженицын, вслед за Ф М Достоевским, развивает традицию об особом статусе русского писателя, ответственного за судьбу своей страны и всего человечества

2 «Достоевская» тема каторги трансформируется у Солженицына в свою полную противоположность «Каторга - «институт» необходимого очистительного страдания на пути грешника к раскаянию» (Достоевский) - «Каторга - один из общественных механизмов «наказания невиновных» на пути построения грядущего земного рая» (Солженицын) Трансформация темы побуждает автора XX века к варьированию формы «Записки из мертвого дома» -роман, тяготеющий к публицистичности, «Архипелаг ГУЛАГ» -полифоническое жанровое образование с «прямым авторским голосом» разоблачителя с заметным ослаблением художественности «Бодался теленок с дубом» обнаруживает в своей основе черты традиционного в русской словесности жанра дневника

3 Достоевский и Солженицын - писатели, продолжающие в русской словесности христианскую традицию Апокалиптические предвидения писателя XIX столетия побудили к выступлению Солженицына в роли беспощадного разоблачителя антихристианского, античеловечного режима в веке XX Неизбежная трансформация позиций Солженицына-христианина обнаружила в его публицисти-

ке и художественной прозе ряд черт, уводящих его от постулатов православной традиции, развиваемой писателями XIX века

4 Философско-поэтические размышления Достоевского о природе добра и зла, места и роли интеллигенции в историческом процессе, о природе национального начала, о сущности свободы, о пагубности безрелигиозного сознания, о кризисе гуманизма, о взаимодействии России и Запада обнаружили вариативное воплощение в публицистическом творчестве Солженицына разных лет

Теоретическая значимость исследования заключается в том, что работа способствует более глубокому пониманию теоретических аспектов жанровой диффузии, происходящей в русской литературе в середине XIX и в XX веке и в ее отрасли - художественной публицистике, помогает выявлению характерных признаков типологических разновидностей некоторых жанров

Практическая значимость диссертации связана с возможностью использования ее результатов в курсах лекций по истории русской литературы XIX и XX веков, при чтении спецкурсов по проблемам современной литературы и журналистики

В ходе апробации исследования научные результаты диссертации многократно обсуждались на заседаниях кафедры русской филологии Тамбовского государственного технического университета Часть материалов послужила основой доклада на Второй Всероссийской научной конференции в г Липецке в 2003 году, на V Всероссийских чтениях «Оптина пустынь и русская культура», посвященных братьям Киреевским (Калуга, 2004), на Международной научной конференции в Волгограде в 2006 году Материалы исследования также неоднократно обсуждались в рамках спецсеминара по истории русской литературы на 4 курсе дневного отделения института филологии ТГУ им Г Р Державина

Основные положения диссертации изложены в 8 публикациях Структура и объем диссертационного исследования. Диссертация состоит из введения, четырех глав и заключения Приложен список использованной литературы, включающий 2^ наименования

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Введение включает обоснование темы, формулировку актуальности и научной новизны, определение методологии исследования, его концепцию, теоретическую и практическую значимость, основные цели и задачи

Первая глава диссертации «Художественно-публицистические произведения Ф. М. Достоевского и А. И. Солженицына: к проблеме жанра - преемственность и новаторство («Зимние заметки о летних впечатлениях», «Дневник писателя», «Записки из мертвого дома», «Бодался теленок с дубом», «Архипелаг ГУЛАГ») посвящена изучению творчества писателей в данном аспекте

В минувшие два столетия наблюдалось активное внедрение «нехудожественных» жанров в литературу, их сращение с жанрами художественными

Безусловно, эти опыты не мог не учитывать Ф М Достоевский, создававший «Записки из мертвого дома» и «Дневник писателя» и использовавший для основы названных произведений художественные мемуары, дневники, путешествия Этими произведениями, о жанровой структуре которых спорят в литературоведении долгие годы, Достоевский, разумеется, углубил и разнообразил не только художественную составляющую русской классической литературы, но и ее социальную функцию Он был одним из тех писателей, которые особо осознавали свою ответственность перед лицом истории и испытывали потребность личного воздействия на судьбы своего народа

Вышеназванные произведения так или иначе тяготеют к публицистике, хотя и имеют некоторые черты художественности Если вести речь о «Записках из мертвого дома», то они - «не есть роман -в них нет «романического» содержания, мало вымысла, нет события, которое объединяло бы героев, ослаблено значение фабулы (каторга - состояние, бытие, а не событие)» (В Н Захаров) Писатель нашел очень яркий синтез художественности и достоверности Художественная форма дала Достоевскому возможность быть свободным осмыслителем своего жизненного материала

Достоевский повествует в «Записках» в основном и целом о каторге, а не о каторжанах, хотя и выведено им немало образов Фа-

була намеренно ослаблена, хотя само повествование перенасыщено фактами Следует особо подчеркнуть, что писатель старался избегать акцентирования личных чувств, стараясь выглядеть непредвзятым, несмотря на то, что каторга в целом действовала на него «горько»

По впечатлениям о поездке по Западной Европе были написаны «Зимние заметки о летних впечатлениях» Писатель посетил большое количество самых разных городов - Берлин, Дрезден, Висбаден, Кельн, Женеву, Геную, Милан, Венецию, Вену

По своему характеру это произведение не тянет на жанр путешествий Достоевсковеды относили его к очеркам, и это вполне справедливо Следует особо подчеркнуть, что писатель создал «Заметки» не ради описаний, а именно ради размышлений, и если представить все его творчество в целом, то «Зимние заметки о летних впечатлениях» выглядят расшифровкой действий и поступков многих и многих персонажей «Прямой авторский голос» помогает сориентироваться порою в далеко не простых авторских сентенциях

А И Солженицын в центральном своем произведении о каторге - «Архипелаге ГУЛАГе» во многом продолжает традицию, идущую от Достоевского, и не только в жанровом отношении, но и в смысловом, - об особой миссии, особом статусе русского писателя как ответственного за судьбы народа, за историю страны и в какой-то мере - всего человечества

Сближает Солженицына и Достоевского и тот статус, который они имеют в русской литературе - они оба развивали не просто тему каторги, а проблему несвободы в ее многоаспектных проявлениях и констатировали ее разное значение для литературы XIX и XX века, что, разумеется, не могло не отразиться на жанровом статусе произведений Разность эта, конечно же, объяснялась в первую очередь различным государственным режимом Достоевский (мы имеем в виду его творческую зрелость) не покушался на его основы Для него каторга - некий организм, необходимый для перевоспитания духовно падшего человека, совершившего преступление За преступление непременно должно последовать наказание, и это для Достоевского является аксиомой Каторга для него - институт необходимого очистительного страдания

Описывая каторгу, писатель XIX века может себе позволить остаться все же в пределах художественного жанра, не изменяя своим

привычкам Процесс деградации человека Достоевский уловил четко и мудро- безнаказанность развращала духовно - на многие поколения

Ощущение своей правоты на фоне совершенного преступления -одна из ступеней нравственной деградации человека и общества в целом Если имеет место поголовное оправдание всех и вся, то вывод один - не работает закон Он девальвируется, а общество развращается Власть имущие постепенно осознают свою вседозволенность, а Богочеловек превращается в свою противоположность -человекобога Для такого субъекта уже нет никаких законов, поскольку - «все позволено» Солженицын был свидетелем именно такого общественного устройства, когда «виноват невинный» Именно поэтому прежняя художественная форма уже перестала работать, и необходимо было искать новые решения Оно было найдено в «Архипелаге ГУЛАГе», где автор выступил с «прямым авторским голосом» в роли беспощадного судьи правящего режима Выступая в такой именно роли, писатель XX века уже не может позволить себе быть настолько свободным, насколько это мог себе позволить его предшественник, поскольку позиция разоблачителя всегда тяжела - надо судить людей, что, как известно, нарушает известную библейскую заповедь «Разоблачать» в рамках строго художественной формы практически невозможно, и писатель избирает иной путь - он полифонизирует жанровую систему, создает многогранный жанр, состоящий из многих разновидностей это дневник, мемуары, путевые заметки, эпистолярий, очерки и так далее

«Архипелаг» Солженицына - беспрецедентное по жанровым слепкам, объему полифоническое многоаспектное произведение На его страницах автор изложил, прежде всего, свой личный, пережитый опыт и в то же время опыт исторический Открыто рассказывает писатель об изменении своих взглядов, убеждений от приверженца марксистско-ленинской теории до независимого писателя-пророка, писателя-судьи То есть авторский статус здесь весьма многогранен Полифоничность сочетает в себе также элементы исповеди и исторического романа-хроники, автобиографического романа

Солженицын не сводит свое произведение к политическому обличению Он раскрывает свою главную тему - тему правды о человеческой душе Человек постоянно сталкивается с проблемой выбо-

pa между добром и злом, то есть решает фундаментальные вопросы бытия Во внутренней структуре произведения органично сливается личное и историческое начало

«Архипелаг» интересен прежде всего воздействием на нравственное состояние общества Он целиком построен на документах и свидетельствах и в то же время не случайно называется «опытом художественного исследования» Но его трудно назвать однозначно художественным Было бы правомерно вести речь об усложнении жанровой структуры в угоду требованиям времени, конкретным социальным и духовно-нравственным обстоятельствам

Итак, у Солженицына преступник уже не ведает, что он преступник, поскольку преступление возведено в закон Отказ от наказания у Достоевского — прямой путь к всеобщей вседозволенности у Солженицына Каторга у последнего - не средство перевоспитания падшего, а карающий орган безвинно осужденных «Архипелаг ГУЛАГ», ранние рассказы, повесть «Раковый корпус», роман «В круге первом», несмотря на жанровую неодинаковость, объединены одной темой, одним сюжетом, и тема эта - бытование личности в условиях общественной несвободы В них разоблачается политический режим, который является носителем этой несвободы. В жанровом отношении это образование представляет собою сложный, многослойный феномен, сочетающий в себе элементы различных жанров публицистики и художественной прозы Одним из самых выразительных в этом образовании, на наш взгляд, является жанр дневника

В диссертации подробно изучается генезис этого жанра, а также проводится сопоставительный анализ «Дневника писателя» Ф М Достоевского и «Бодался теленок с дубом» А И Солженицына, констатируются при этом черты преемственности и отмечаются существенные новации

Глава вторая «А. И. Солженицын как продолжатель христианской традиции русской литературы: pro и contra».

А И Солженицын является откровенным сторонником христианского пути для России и русского народа

Обобщая представления Ф Достоевского, Ф Тютчева, И Ильина о русском национальном характере, А И Солженицын выделял такие его черты, как смирение с судьбой, сострадательность, готовность помогать другим Он не просто убежден, что нужно обратить-

ся к Богу, пока еще не поздно, но и доказал это своей жизнью и творчеством

В очерках литературной жизни А И Солженицына нам не удастся найти пространных рассуждений о Боге и вере, да и сам он назвал себя здесь «маловером», но осознание Его присутствия в мире пронизывает все произведение с самых различных сторон

Несмотря на то, что книга «Бодался теленок с дубом» повествует о конкретном отрезке жизненного пути писателя, связанном с его работой в журнале «Новый мир» и политическими «войнами» вне его, автор на сверхсознательном уровне демонстрирует свои глубокие христианские корни

Солженицын, как христианин, умеет осознавать и публично признавать свои ошибки Это мы можем наблюдать во многих его выступлениях

В «Теленке» у Солженицына как крик души вырывается потребность сказать людям правду Он открыто выступает против лжи и «замалчивания» большей частью общества правды о существующем в стране режиме Но не всегда и он сам решается ее высказать публично и чувствует личную ответственность за это предательское молчание Он считает и себя отчасти виновным в бедах русского народа в XX веке (современные лагеря, аресты, Чехословакия) Подобные мысли писателя буквально вытекают из замечания Ф М Достоевского «Всякий человек за всех и за вся виноват»

Веру в Бога и необходимость служения ему А И Солженицын сохранял во всем Даже в трудные периоды своей жизни, когда от некоторых уступок зависело, увидит ли свет его произведение, он оставался неизменным и твердо стоял на своих позициях

Нужно заметить, что, как в данном произведении, так и в творчестве писателя в целом, не следует искать каких-либо отдельных религиозных аспектов, так как христианские идеи, взгляды органично пронизывают все его творчество, причем даже в том случае, когда писатель ставит перед собой совсем иные цели, как, например, в «Теленке»

Есть, однако, одно существенное обстоятельство, кардинально отличающее Солженицына от его предшественников, писателей века Золотого, в частности, от Пушкина, Гоголя, Достоевского На наш взгляд, такое различие кроется в той миссии, которой всегда дорожили великие русские писатели Так, по разумению Пушкина,

поэт - отнюдь не судья, а проповедник, взывающий к пробуждению людской совести Судить русская классика, как правило, избегала, не смея творить «Высший и последний суд» над человеком, народом, обществом Другими словами, «прямые авторские оценки» в основном уходили либо в подтекст, либо «растекались» в так называемых «открытых» финалах, либо отправлялись в публицистику Очень часто авторская функция вообще отдавалась рассказчику, благодаря чему оговариваемая нами отстраняемосгь весьма явно подчеркивалась Писатели ХЕК века (исключая, разумеется, так называемых радикальных революционных демократов 1860-х годов), были чрезвычайно деликатны по отношению к «Божественной тематике» Основана эта деликатность была, по нашему мнению, на стремлении к соблюдению все той же Заповеди «Не суди'»

Солженицына, разумеется, можно назвать и пророком, и проповедником, взывающим к людской совести, но происходит это через отрицание, нетерпимость, нередко презрение, открытый, бескомпромиссный суд (на это указывал, в частности, например, и И Зо-лотусский) Думается, не последнюю роль здесь сыграло и формирование личности будущего писателя, который сам признавал, что был «марксистом» Преодоление в себе мировоззрения, противоположного христианскому, не могло не сформировать в нем причудливых переплетений, парадоксов, рожденных своеобразной политической обстановкой российской истории XX столетия Нам представляется в этой связи совершенно правильным то определение, которое дал этому писателю И Золотусский, назвав его «максималистом»

Солженицын возлагает на себя миссию, которая уводит его от традиционных христианских постулатов Она обнаруживает в нем все-таки принадлежность литературе именно советской Можно по-всякому уходить от прямых характеристик, приводить сотни аргументов в его оправдание, однако нельзя не признать, что предпочтительнее для него все же позиция бунтаря

Он, несомненно, берет на себя ответственность, но эта ответственность не только признать, покаяться, соборно повиниться, как это делает, например, Ахматова, а все-таки сначала развенчать, заклеймить В нем есть и то, и это

Некой парадоксальности личности А И Солженицына не могли не заметить критики, литературоведы, историки (И Виноградов, И Золотусский, В Максимов)

Многие писали и пишут о некой «закрытости», «замкнутости» Солженицына, а в этом уже можно увидеть - не будем говорить «индивидуализм», но «антисоборность» (В Максимов)

Мир Солженицына расколот пополам в нем - «свои» и «чужие» Когда, например, Виноградов допускает подобные рассуждения, он имеет в виду, что Солженицын все же «не дотягивает» до той проникновенной художественности, коей обладали великие русские классики Вероятно, писатель, чересчур увлекаясь своей миссией, забывает о своем таланте живописца, о том, что мир лежит не только во зле - он многолик, многообразен даже тогда, когда господствует тоталитарный режим Думается, все же здесь дело не только в увлеченности

XX век со всеми своими трагическими катаклизмами дал повод сделать акцент именно на публицистике Солженицын существенно видоизменил прозаический жанр — роман стал более жестким как по форме, так и по содержанию Скупая фабула, в какой-то степени суховатый конфликт и - множество идееносных героев, которые «проверяются на прочность» отношением к преступному режиму Думаем, что при этом все-таки и мир его не целостен - он строго разделен колючей проволокой даже не в пространственном смысле, а именно в мировоззренческом

Когда-то, возразив Н М Карамзину, А С Пушкин написал «История народа принадлежит поэту» Солженицын высказался, кажется, схоже, написав в «Теленке» «Я делаю историю» Сходство, однако, чисто внешнее, весьма поверхностное. При внимательном же всматривании обнаруживается абсолютная противоположность пушкинских и солженицынских строк У последнего, безусловно, очевидна некая разоблачительная гордыня, уводящая от истинного христианства, стремление присвоить себе право вершить суд не только над людьми, но и над историей Все эти нюансы, безусловно, отличают позицию Солженицына от позиции его предшественников

Нельзя не признать, что в целом творчество этого писателя больше публицистично, нежели художественно Публицистичность заметна как в его романах, так и рассказах Как причины, так и спо-

собы ее проявления весьма различны Беря на себя миссию пророка-судьи, выступающего открыто, писатель неизбежно «впадает» в публицистичность Справедливости ради следует признать, что такое явление рождено в общем и целом именно веком XX, когда назрела настоятельная необходимость в высказывании своих мыслей более откровенно

Признаем, однако, бесспорным тот факт, что предельное обострение отношений власти и общества в целом произошло в XX столетии Солженицын сформировался как писатель в ту эпоху, когда эти отношения приобрели характер нетерпимости, ненависти, открытой вражды Именно поэтому позиция Солженицына как писателя не могла быть иной, более мягкой или, если можно так сказать, «традиционно христианской» Им, думается, вынужденно проведена «необходимая межа» (И Золотусский) между праведным и грешным Специфика выражения Солженицыным своих мыслей выглядит вполне оправданной, адекватной реалиям его времени

Оправдание нетерпимой позиции Солженицына кроется еще и в том, что сам он осознавал XX век для России как «падение в бездну» В главе третьей - «Достоевская» проблематика в публицистике А. И. Солженицына» - два параграфа. В первом речь идет о проблеме народа и власти в публицистических произведениях Ф М Достоевского и А И Солженицына

В основе власти заложено противопоставление « она есть позитивная и негативная ценность, она от «диавола» - и она же «от Бога» (Б Вышеславцев)

Во времена Достоевского - эпоху монархии, правления Александра II и затем Александра Ш, был сложный период в истории, когда в обществе, особенно в среде молодежи, укрепилась мысль о свержении самодержавия, как, якобы, изжившей себя структуры, и появления новой власти

Еще сложнее была ситуация в XX веке Тоталитаризм захватил умы и судьбы многих людей В работе в этой связи исследуются публицистические труды Достоевского «Дневник писателя» и Солженицына «Бодался теленок с дубом» В итоге Солженицын приходит к выводу, что несмотря на попытки власти в разные годы уничтожить национальное чувство, искоренить его совсем не удалось

Данная тема неразрывно связана у Солженицына с темой «народ и интеллигенция» Интеллигенцию он называет образованщи-

ной, по его мнению, это «необъятный, некачественный образованный слой, образованщина, присвоивший себе звание интеллигенции -подлинной творческой элиты, очень малочисленной, насквозь индивидуальной»

Затрагивая проблему интеллигенции и народа, Достоевский, в отличие от Солженицына, считает, что именно интеллигенция в состоянии помочь народу (наряду с ним самим), направить его излишнюю свободу в нужное русло - не на пьянство и разврат, а на труд и промышленность. Хотя уже здесь Достоевский признается, что интеллигенция не видит в народе «охраняющих и спасающих начал» В «Теленке» на протяжении всего произведения Солженицын обобщенно использует слово «власть», практически не уточняя, кого он подразумевает под этим понятием В целом власть для Солженицына безлика Это какая-то общая, глубоко враждебная ему сила, которой он противостоит

Во втором параграфе речь идет о специфическом отношении Достоевского и Солженицына к России, а также о природе национального начала, о сущности свободы, о пагубности безрелигиозного сознания европейской цивилизации, о необходимости преображения человека и его духовного самосовершенствования

Взгляды на национальное, его сущность и специфику, восходят у Солженицына не только к размышлениям Достоевского, но также А С Хомякова, который понятие «национального» определял через момент духовный

Свою концепцию понятия свободы Солженицын изложил в Гарвардской речи в 1975 году В основе размышлений лежали идеи Достоевского, однако они не могли не варьироваться с опорой на нюансы конкретной исторической эпохи Смысл рассуждений писателя сводится к тому, что хотя свобода политическая, социальная, так называемая «внешняя» и необходима для человека, она, тем не менее, может и отсутствовать, а личность при этом останется свободной, разумеется, при серьезной, порою изнурительной работе над своим внутренним совершенствованием

Вслед за мыслителями XIX века и, в частности за Достоевским, Солженицын убежден в том, что нравственность не может быть отделена от религии

Солженицын видит «единственно правильный исторический порядок» в духовно-нравственном исправления человечества «Еще

прежде, чем мы очистим страны, - мы очистимся сами ибо зачем очищать воздух страны, если сами остаемся грязными9» Гоголевские видения вполне материализовались в конце XX века, и единственное, что необходимо сделать, — вернуться к призывам писателей XIX века - всепрощению, смирению, покаянию

Подобные размышления восходят к Достоевскому и пересекаются с несколькими темами религиозно-нравственного характера -о личностном и национальном достоинстве, о праведничестве, о пагубности безрелигиозного сознания

Лейтмотивно отмечается у Солженицына основополагающее противопоставление между засилием материального и хрупкостью духовности, что также очевидно и во многих художественных произведениях

В современной литературе о Солженицыне часто пишут о затрагиваемой им проблеме, имеющей генетические корни и восходящей к рассуждениям Достоевского В частности, речь идет о имеющем место утверждении, что «христианство - это путь, не испытанный Россией» В диссертации приводится аргументация по опровержению таких сентенций В связи с этим в работе представлены рассуждения историософского плана о причинах и природе революции в России

В главе четвертой «Философско-публицистические рассуждения А. И. Солженицына конца XX - начала XXI века: традиции и новаторство», в первом параграфе речь идет о России и ее перспективах В этой связи особое внимание уделяется сопоставлению идей писателя с философскими размышлениями И А Ильина Для Солженицына, как и его предшественников, православие - интимная вера русского человека, основа русской культуры, государственности

Преемственность духовного наследия Ф М Достоевского, русских религиозных философов начала XX века и творчества А И Солженицына закрепляет связь времен, преодолевая атеи-стичность русского сознания

Современное положение России писатель оценивает как катастрофическое по все параметрам осуществлен геноцид (имеются в виду истребительные войны и революции), уничтожен класс крестьянства и его селения, обезображены окружности городов, людей отучили выращивать хлеб, а землю - давать урожай Вырубились

богатые леса, выграблены земные недра Однако, по его мнению, «никто нас не убедит, что наш голод, нищета, ранние смерти, вырождение детей - что какая-то из этих бед первей нашей национальной гордости'»

Национальное устройство, по оценке Солженицына, было бездумно осуществлено при коммунистическом режиме Насущная задача нашего времени, по мысли писателя, состоит в том, чтобы посильно исправить это положение и сохранить те народности, которые остались на территории современной России - отстоять цельность каждой культуры и сохранность каждого языка

Можно легко обнаружить «скрытый» диалог Солженицына с Достоевским, который подспудно замечал и прежде всего предсказывал зарождающуюся духовную болезнь нации уже во второй половине XIX века, идущую в основном и целом от безбожия, и которая в настоящее время достигла катастрофического уровня

Писатель подчеркивает, что разумное государственное устройство, если оно даже будет и найдено (хотя это не произойдет достаточно быстро), тем не менее не решит всех насущных проблем, поскольку главное - это преображение каждого отдельного человека Если в народе будет доминировать озлобленность, никакая самая совершенная демократия не решит всех проблем Чересчур увлекаясь политикой, народ совсем забыл о жизни духовной, более того, считает ее ненужной и неважной Политика - «совсем не желанное занятие для большинства Чем размашистей идет в стране политическая жизнь - тем более утрачивается душевная Политика не должна поглощать духовные силы и творческий досуг народа Кроме прав, человек нуждается отстоять и душу, освободить ее от жизни ума и чувств»

Солженицын с грустью констатирует, что большой грех заключается во всеобщем нераскаянии народа При этом он вспоминает Германию, которая поступила благородно, осуществив это действо Экономический расцвет последовал позже

Серьезные претензии имеются у писателя и к православной церкви

В работе «Как нам обустроить Россию?» Солженицын, по его собственным словам, не имел возможности говорить о многих сторонах современной жизни в России - об армии, о милиции, судебной системе, вопросах законодательства Задачу свою он видел

в том, чтобы представить некоторые отдельные соображения, не претендующие, однако, на бесспорность Трудно избежать ошибок, но необходимо искать и делать это совместными усилиями всех слоев общества и власть имущими

Политический строй в России оценен Солженицыным как олигархия в значении аристотелевском когда государство управляется ограниченным и замкнутым количеством правящих лиц Замкнутый правящий класс отдален от населения, а оно, в свою очередь, не имеет реального влияния на свою собственную судьбу Соответственно демократии на сегодняшний день в России не существует Самоуправление, уничтоженное большевиками, до сих пор не имеет места в современной России

Во втором параграфе речь идет о кризисе гуманизма, о его оценке Достоевским и Солженицыным, а также осуществляется экскурс в историю, обосновывающий наступление подобного общественного состояния

В XX веке гуманизм обнаружил свои очевидные просчеты В частности, он не уберег человечество от двух разрушительных войн, равных которым еще не было в истории человечества Ничего не выходит и из стремления сформировать рациональный, контролируемый порядок на земле путем создания единого мирового правительства Создали ООН, однако это не защитило, например, Югославию от бомбардировок

Гуманизм - глобализм пытается брать на себя миссию заботы о всех и вся, однако допускает кровопролитие, не в состоянии решить проблем бедности, неравномерности развития разных стран, экологии и многие другие Солженицын вспоминает историю развития гуманистических принципов от Гольбаха, Дидро, Гельвеция, просвещенческую теорию «разумного эгоизма» и «просвещенный эгоистический интерес», который выдвигается в наши дни « Во имя гуманных принципов (только во имя гуманных принципов) можно начать бомбить мирную пятимиллионную европейскую страну, лишать ее живительного электричества, разрушать прекрасные дунайские мосты Для того ли, чтобы одну группу населения уберечь от депортации, но тем самым обречь на депортацию другую группу*? Или для того, чтобы излечить страну, объявленную больной, или оторвать от нее лакомую провинцию'? Как заблудился антропоцентризм' И с этим мы переходим в XXI век»

Солженицын констатирует окончательное перерождение гуманизма в наше время в «просвещенный эгоистический интерес» и называет новое явление «секулярным антропоцентризмом» Несмотря на появление многочисленных институтов «по защите слабых», эгоистический интерес достиг невиданных размеров Сущность перерождения гуманизма заключается в том, что он в наши дни претерпевает необратимые мутации Перенимая у христианства его добрые идеи и отвергая при этом Творца, гуманизм не мог не деградировать, сохранить свое праведное лицо

Писатель в начале XXI века говорит уже о кризисе секулярного антропоцентризма Возвращение к человеку, постановка на первый план человека эгоистического, перемешавшего в себе добро и зло, человека без образа и подобия Божьего В новейшем состоянии гуманизма из человека ушла Высшая составляющая Гуманизм русской литературы, однако, по напоминанию Солженицына, всегда подразумевал в человеке этот Образ Солженицын улавливает неизбежную закономерность тех деформаций, которые произошли в гуманизме Поскольку над человеком не существовало Божественного ограничения, над ним не могли не довлеть угодничество, потребление, удовольствие, комфорт, всеобщий глобализм, единый мировой порядок, тотальный либеральный рынок

Публицистические произведения А И Солженицына последнего десятилетия свидетельствуют о том, что его взгляды на многие актуальные проблемы принципиальным образом не изменились В диссертации в этой связи подробно исследуется диалог А И Солженицына с Витторио Страда, состоявшийся в октябре 2000 года

В параграфе третьем речь идет о варьировании Солженицыным «достоевских» взглядов на Россию и православие на современном этапе В основе анализа - ряд интервью, данных Александром Исаевичем на рубеже ХХ-ХХ1 столетия известным иностранным журналистам

Стало уже практически аксиомой утверждение, что Россия и Запад по многим параметрам существенно отличаются друг от друга, несмотря на то, что существовали этапы в историческом процессе, которые были во многом схожи В качестве отличительной черты Солженицын констатирует понятие национального характера, но «никакой национальный характер не есть законсервированное,

окончательное состояние Все национальные характеры меняются в зависимости от эпохи и от социальных обстоятельств Это относится и к европейским нациям, и к российским, и к русской ( ) наш национальный характер существует и сам по себе, и во взаимодействии со средой, с этими пространствами, и с пережитыми историческими катаклизмами» Писатель отмечает многие отрицательные черты национального характера, исследуя при этом, каким образом они сформировались

Интервью последних лет дают основание утверждать, что взгляды Александра Исаевича о природе социализма напрямую связаны с аксиологическим аспектом

Рассуждая о соотношении государственной власти и православия, писатель представляет категоричное возражение по поводу превращения христианства на данном историческом этапе в государственную религию Это невозможно прежде всего исторически

Христианство не может не иметь огромного значения для всей человеческой истории Однако каждый человек имеет свою духовную родину Для России - это церковь православная Раскол же христианства - это боль, болезнь Преодоление этого явления - дело очень сложное, но перед лицом мирового атеизма необходимо стремиться к его преодолению

Некое планетарное сообщество, конечно же, сейчас не создастся, но тенденция к этому, по мнению писателя, будет иметь место Для этого, однако, необходимо будет избавиться от многих пороков

Одним из актуальных на современном этапе является для Солженицына еврейский вопрос Он, разумеется, существует в истории России, поскольку евреи были многочисленной составляющей частью - 6 миллиардов Однако в настоящее время весь народ страны до такой степени измучен, тяжело болен, что не в состоянии отвлекаться на вопросы, которые не являются основополагающими Никакой реальной угрозы еврейскому населению в современной России нет

Что касается возможности возрождения в России монархического движения, то писатель в этом смысле не видит реальных исторических предпосылок Неомонархическое движение не представляет в настоящее время никакой социальной и политической силы Возможно ли теперь возвращение царя9 Конечно, нет, поскольку произошли серьезные личностные изменения Все монар-

хии, существующие в мире сегодня, в основном и целом достаточно декоративны Это просто дань традиции или игра в ее продолжение Существование монарха возможно лишь в том случае, если он серьезно убежден в том, что он - помазанник Божий и отвечает при этом каждым своим шагом перед Богом При этом, однако, все приближенные к нему, должны быть в этом убеждены Такой психологической атмосферы на сегодняшний день в мире не существует В Заключении подводятся итоги исследования Достоевский и Солженицын - писатели, появление которых в литературе и истории было явлением закономерным и знаковым И тот, и другой, помимо писательского дара, обнаружили еще очень яркие общественные пристрастия, оба как бы «вели и ведут» своих соотечественников по духовно-нравственному пути, открывали те истины, без которых нет предпосылок для преображения как человека, так и человеческой жизни в целом

Решению поставленных перед собою глобальных общественно-политических и духовно-нравственных задач способствовало не только художественное творчество, но и публицистика Именно она открыто объясняла те неизбежные недосказанности, которые являются основой литературы художественной.

Эпохи Достоевского и Солженицына рождали свои специфические, новые разновидности жанров, сочетающих в себе как художественное, так и публицистическое начало Писатель XX века довел до совершенства те публицистические находки, которые обнаружил Достоевский, сочетая в своих произведениях черты очерковости, дневника, путешествий, летописи, проповедей, фельетона

Основой публицистических произведений как Достоевского, так и Солженицына, следует признать, на наш взгляд, жанр дневника Его основы в сочетании с другими жанровыми разновидностями создавали и у одного, и у другого черты своеобразной дневниково-сти - вольной, творческой интерпретации указанного жанра элементы мемуаристики, эпистолярия, летописности, жития и так далее

В солженицынских произведениях наблюдается трансформация «достоевской» темы «несвободы» Ситуация «несвободы» в тоталитарном государстве исследуется Солженицыным уже не на индивидуально-личностном уровне, а на уровне глобально-общественном, выходящем даже за пределы России

Все произведения Солженицына - художественные и публицистические — связаны между собой единой темой и контурами единого сюжета, сводимого к общему, глобальному вопросу - «Как нам обустроить Россию^» Общее единство подчеркивает нераздельная целостная система писателей XIX и XX веков

В отличие от Достоевского, Солженицын выносит беспощадный, гневный приговор государственному режиму, причем когда этот режим перестает существовать, писатель отнюдь не изменяет свой привычный пафос и не меняет свою авторскую - «публицистическую» функцию роль бескомпромиссного судьи и отрицателя всех и вся Как и все русские писатели, он ищет некую «положительность» в характерах и находит ее, как в свое время Достоевский, в «маленьких», незаметных, обыкновенных людях С другой стороны, нельзя не заметить, что в этом смысле у Солженицына просматривается некий вакуум, ибо реально ни Матрена, ни Иван Денисович не способны стать нравственным ориентиром для «больного» общества Обращается внимание на то, что Солженицын не пытается отыскать праведника, как Достоевский, среди духовных лиц Его Матрена чем-то напоминает Достоевского Марея Можно обнаружить схожие структуры, если сравнить «Дневник писателя» с его вставными новеллами «Бобок», «Мужик Марей» и публицистическое «образование» А И Солженицына, склонное к дневниковости, с его рассказами, похожими своей различностью по «противоположному» содержанию и тенденции к очерковости -«Матрениным двором», «Пасхальным крестным ходом», другими

Одной из основных центральных тем, берущих свое начало из творчества Достоевского, являются размышления о России, ее месте в мировом пространстве Эта тема перекликается с другими -подчиненными, но не менее важными - о роли интеллигенции в жизни общества («образованщины»), о законе и благодати, о народе и власти как в условиях тоталитарного общества, так и в рамках постсоветского пространства и так далее В соответствии с реалиями XX и XXI столетий Солженицын неизбежно во многих моментах вынужден отступать от Достоевского, однако в основном и целом его рассуждения вполне традиционны и ведутся в унисон с его великим предшественником Писатель в самом главном является верен себе на протяжении всего своего трагического и великого жизненного пути - он всегда жил и живет «не по лжи»

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1 Ширяева (Сашина), А С Изучение особенностей языкового творчества на занятиях по русскому языку (на примере произведений А И Солженицына) / С В Пискунова, А С Ширяева (Сашина) // Самостоятельная работа студентов-филологов Ч III -Вып 1 -Учеб пособие -Тамбов ТГУ им Г Р Державина - 2003 - С 142-148

2 Ширяева (Сашина), А С Иван Шмелев и его «Солнце мертвых» в литературно-публицистических размышлениях А И Солженицына / А С Ширяева (Сашина)//Труды ТГТУ, 2003 -Вып 14 - С 199-202

3 Ширяева (Сашина), А С «Христианский» писатель А И Солженицын (на материале публицистики) /АС Ширяева (Сашина) // V Всероссийские чтения «Оптина пустынь и русская культура», посвященные братьям Киреевским -Калуга, 2004 - С 56-58

4 Ширяева (Сашина), А С Книга воспоминаний «Бодался теленок с дубом» Художественно-философская концепция и жанровое своеобразие /АС Ширяева (Сашина) // Русская литература и философия, постижение человека Материалы Второй Всероссийской научной конференции Ч 2 - Липецк ЛГПУ 2004 -С 164-167

5 Ширяева (Сашина), А С Языковые особенности литературно-критических статей А И Солженицына / А И Ширяева (Сашина) // Современные говоры в системе языковой культуры Сб статей - Тамбов, 2004 - С 278-283

6 Сашина, А С Проблема личности и общества в произведениях А И Солженицына /АС Сашина // Классические и неклассические модели мира в отечественной и зарубежной литературах [Текст] материалы Международной научной конференции - Волгоград, ВолГУ, 2006 -С 488-492

7 Сашина, А С Развитие жанра дневника в творчестве писателей Х1Х-ХХ веков (на материале произведений Ф. М Достоевского и А И Солженицына) /А С Сашина // Художественное слово в современном мире Сб научных статей Вып 10 -Тамбов, 2006 - С 52-57

Публикация под номером 8 осуществлена в издании, рекомендованном ВАК РФ

8. Сашина, А. С. «Достоевская» проблематика в публицистике А. И. Солженицына / А. С. Сашина И Вестник Тамбовского ун-та: Сер. Гуманитарные науки. - Тамбов, 2006. - Вып. 4/44. - С. 511-514.

Подписано в печать 8.10.2007 г. Формат 60x48/16. Объем 1,5 п.л. Тираж 100 экз.

Заказ № 1264. 392008, г. Тамбов, Советская, 190 г. Издательство Тамбовского государственного университета им. Г.Р. Державина.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Сашина, Анна Сергеевна

Введение.

Глава I. Художественно-публицистические произведения Ф.М. Достоевского и А.И. Солженицына: к проблеме жанра -преемственность и новаторство («Зимние заметки о летних впечатлениях», «Дневник писателя», «Записки из мертвого дома», «Бодался телёнок с дубом», «Архипелаг ГУЛАГ»).

Глава И. А.И. Солженицын как продолжатель христианской традиции русской литературы: pro и contra.

Глава III. «Достоевская» проблематика в публицистике А.И. Солженицына.

3.1. Проблема народа и власти в публицистических рассуждениях

Ф.М. Достоевского и А.И. Солженицына.

3.2. Россия и интеллигенция в публицистике Достоевского и

Солженицына.

Глава IV. Философско-публицистические рассуждения А.И. Солженицына конца XX - начала XXI века: традиции и новаторство.

4.1.0 России, ее перспективах.

4.2.0 кризисе гуманизма. История и современность.

4.3. Россия и православие: взгляд из сегодня.

Введение диссертации2007 год, автореферат по филологии, Сашина, Анна Сергеевна

Творчество Ф.М. Достоевского (1821-1881) и А.И. Солженицына (род. в 1918) в настоящее время широко изучается как в нашей стране, так и за рубежом.

Монографические исследования, отдельные статьи, докторские и кандидатские диссертации касаются самых различных аспектов их творчества. В исследованиях, посвященных Солженицыну, речь идет, главным образом, о его рассказах, романах, литературном памятнике «Архипелаг ГУЛАГ», художественно-публицистическом произведении «Бодался телёнок с дубом».

На данный момент по творчеству А.Солженицына защищено более десятка диссертаций: Белопольской Е.В. Роман Солженицына «В круге первом»: Дис. канд. филол. наук - Ростов на Д., 1996; Кузьмина В.В. Рассказы Солженицына: Проблемы поэтики: Дис. канд. филол. наук - Тверь, 1997; Лавренова П.П. Проблемы русского национального характера в творчестве Солженицына: Нравственно - философский аспект: Дис. канд. филол. наук - М., 1992; Прокоповой Е.В. Сюжет и характер в художественной прозе Солженицына: на материале романа «В круге первом» и повести «Раковый корпус»: Дис. канд. филол. наук - М., 1998; Шумилина Д.А. Способы воплощения позиции автора в «Архипелаге ГУЛАГе» Солженицына: Дис. канд. филол. наук - М., 1999; Щедриной Н.М. Исторический роман в русской литературе последней трети XX века (пути развития, концепция личности, поэтика): Дис. д-ра филол. наук - М., 1996; Урманова A.B. Поэтика прозы А.И. Солженицына: Дис. д-ра филол. наук -М., 2001; Лукьяновой Л.В. «Бодался телёнок с дубом. Очерки литературной жизни» А.И. Солженицына как художественно-публицистический феномен: Дис. канд. филол. наук - Ростов на Дону, 2002; некоторые другие.

Творчество Достоевского, его феномен изучаются многогранно, в частности, «Дневник писателя» рассматривают как критическую прозу, его место в творчестве писателя в общем и в целом и многое другое. Этой проблеме посвящены диссертации: Захарова В.Н. Система жанров Ф.М. Достоевского: Дис. д-ра филол. наук - Л, 1988; Власкина А.П. Творчество Достоевского и народная религиозная культура: Дис. д-ра филол. наук -Екатеринбург, 1994; Захаровой Т.В. «Дневник писателя» и его место в творчестве Ф.М. Достоевского 1870-х годов: Дис. канд. филол. наук - JI, 1975; Муртузалиевой Е.А. Критическая проза Ф.М. Достоевского в «Дневнике писателя»: Дис. канд. филол. наук - Махачкала, 2001; Ху Сун Вха Вопросы эстетики Ф.М. Достоевского в православном контексте: Дис. канд. филол. наук - СПб., 2001; Габдуллиной В.И. Литературная критика в идейно-художественной системе «Дневника писателя» Ф.М. Достоевского: Дис. канд. филол. наук - Свердловск, 1987; Владимирцева В.П. Ф.М. Достоевский и русская этнологическая культура: Дис. канд. филол. наук -Новгород, 1998; Панфиловой H.A. Экзистенциальные «уроки» Достоевского в русской литературе первой трети XX века: Дис. канд. филол. наук -Магнитогорск, 2000; Тарасова Ф.Б. Евангельский текст в художественных произведениях Достоевского: Дис. канд. филол. наук-М., 1998.

Проанализировав диссертации, написанные по творчеству Солженицына, мы пришли к следующему выводу.

Далеко не все из них созданы по специальности - 10.01.01 - русская литература. Есть работы по журналистике, истории, русскому языку. Все это побуждает к выводу, что Солженицын - фигура уникальная, охватившая в своем творчестве многочисленные аспекты - он не только литератор, но и глубокий историк, блестящий лингвист.

С другой стороны, напрашивается мысль о некоем синтезе - личностном и художественном - который неизбежен в веке XX при том многообразии и многосложности информации, нуждающейся в обработке с разных сторон.

Время Достоевского также активно побуждало его не только к сугубо художественному творчеству, но и к публицистическим обобщениям. Назревала настоятельная необходимость высказывать свои мысли прямо, открыто. Поэтому точек соприкосновения у Достоевского и Солженицына немало. Назовем некоторые существенные аспекты, сближающие этих далеких художников слова.

Уже достаточно давно определено, так сказать, некое «центральное духовное ядро» (И. Виноградов), вокруг которого всегда собирается крупная личность: «Духовный центр личности Солженицына, обеспечивающий столь очевидное и мощное единство его жизненной и творческой судьбы, лежит, несомненно, в области его религиозного мирочувствования, миропонимания и самосознания. Это могло оставаться затемненным разве лишь при самом начале солженицынского появления в литературе, когда вчерашний зэк, а затем подпольный и полуподпольный летописец ГУЛАГа опасался раскрыть себя, свой взгляд на мир дольше той черты, которая могла бы помешать ему довести задуманное дело до конца и выкрикнуть свой „главный крик". Но сегодня вслед за „Иваном Денисовичем" и „Матрениным двором" мир прочитал уже и „Раковый корпус", и „В круге первом", и потрясение „Архипелагом" переменило уже, кажется, сам состав нашей души, изменило сам способ нашего видения и чувствования сегодняшней реальности, и лежат уже перед нами все десять томов „Красного колеса" (.), и уже соединились со всем этим и дневниковый „Теленок", и неохватная солженицынская публицистика, обращенная к нам уже и всей окончательной высловленностью прямого солженицынского исповедания и проповеди. И сегодня констатировать, что Александр Солженицын (.) - художник религиозный, это, несомненно, так, и с этого, несомненно, и следует начинать, коль скоро мы пытаемся найти путь к тому духовному ядру, которое лежит в основе его личности, и его судьбы, и, конечно, его художественного творчества» [77, 645-646].

Безусловно, что «религиозная природа духовного ядра личности и творчества Солженицына и должна указать нам явно тот духовно-культурный ряд, в типологические параметры которого нам прежде всего следует поставить его прозу. А это значит, что Александра Солженицына нужно рассматривать в непосредственном сопоставлении прежде всего с такими писателями, как Достоевский и Толстой (при всей условности христианства последнего)» [Там же].

Итак, миропонимание, идеалы Достоевского и Солженицына во многом схожи, в частности, обоих привлекает Христос. Оба они воспитывались в духе православия и впитали в себя с детства веру в Бога, в то, что русский народ не сможет выжить без неё, преодолеть все трудности. Оба писателя, конечно же, совершенствовались в своей вере и через тяжкие жизненные испытания (оба были на каторге, переболели безверием и сомнениями), через обращение к каким-то другим, чуждым им идеалам, они пришли к пониманию своего истинного предназначения, органичности своего идеала.

Есть и более веские основания их сопоставления.

Достоевский и Солженицын - весьма колоритные фигуры своих эпох -века XIX и века XX. Всегда можно вести речь о той или иной схожести «соседних» двух веков. Кроме того, Достоевский предвосхитил собою «серебряный век» - «калейдоскопичную» эпоху, эпоху брожения в умах и смятения в сердцах. Развязка стала роковой - революция, хаос, апокалипсис (заметим, что об этом как раз и предупреждал Ф.М. Достоевский, в том числе и в своем «великом пятикнижии» и, конечно же, в «Дневнике писателя»).

А. Солженицын тоже словно бы определял свою эпоху, являясь для XX века фигурой органичной, знаковой, всеобъемлющей. Минувшее столетие также нельзя назвать спокойным и согласным: разрушительные войны, эпоха тоталитаризма с устрашающими последствиями, вновь и вновь заставляющими задумываться над вечными вопросами бытия каждое новое поколение. Об этом А. Солженицын говорил как раз в так называемой «Темплтоновской лекции» в 1983 году буквально следующее: «Сегодня мир дошёл до грани, которую если бы нарисовать перед предыдущими веками -все бы выдохнули в один голос: „Апокалипсис!" » [21, Т.1, 341].

Повторимся: в литературоведении прямое сопоставление писателей на материале их творчества не всегда является нужным и продуктивным. Однако в этой связи интересно суждение нашего современника А.И. Солженицына о предшественниках: «К Толстому я ближе по форме повествования, по форме подачи материала, по множеству лиц, реальных обстоятельств. А к Достоевскому я ближе по старанию понять духовную, человеческую сторону процесса истории». [14, Т.З, 335]. Таким образом, сам писатель, чье творчество мы исследуем, в той или иной степени, предоставляет нам право прибегнуть к определенному сопоставлению.

Проанализировав публицистику последнего десятилетия о Солженицыне, можно прийти к выводу, что сопоставительное исследование этих гигантов уже назрело. Когда-то Сергей Залыгин писал: «.иногда я думаю, что рассказанное Достоевским читается нынче как предисловие к Солженицыну. Не мы, читатели, не они сами так рассудили между собой - так рассудила история, наша действительность недавних десятилетий, те события, наступление которых Достоевский и представить себе не мог» [112, 236]. Другой не менее известный литературный критик, А. Немзер, считает, что «как солженицынский полифонический психологизм (восходящий к Достоевскому) сопряжен с его этикой, так солженицынский реализм, если угодно, документализм (писать должно о том, что тобой увидено) сопряжен с его онтологией, представлениями о сущностном устройстве бытия» [179, 5].

В очерках литературной жизни «Бодался телёнок с дубом» Солженицын нередко приводит слова Достоевского, иногда и защищая его (например, когда в «Молодой гвардии» в 1968 году была опубликована статья, где негативные высказывания Достоевского по поводу социализма были изменены в пользу «буржуазного Запада»), Все это свидетельствует о том, что мысли, идеи Достоевского очень близки Солженицыну, они совершенно органично вошли в его сознание, и писатель может своими словами передать ту или иную идею, высказывание великого классика, потому что хорошо знает их суть. Например, Солженицын как бы в доказательство своих мыслей о земле, без которой не может жить человек, тут же приводит цитату Ф.М. Достоевского.

Но, пожалуй, лучшим доказательством взаимосвязи и преемственности этих двух писателей является высказывание нашего современника о своем великом предшественнике. В своем интервью Витторио Страда для «Коррьера Дела Сера» Солженицын так говорит о своем отношении к Достоевскому: «Достоевского я высочайше ценю. Для меня он образец глубокого пророческого проникновения в суть вещей. Он мог по ранним росткам, когда еще никто не замечал явления, уже увидеть во что оно выльется через полвека и век. Это прозорливость, которой никто в русской литературе не являл.» [10, 161]. Такая оценка творчества великого писателя из уст Солженицына весьма интересна, так как современники называют его самого «пророком». В 2005 году многие научные, политические деятели вспомнили о пророчестве Солженицына в связи с пятнадцатилетием с момента выхода в свет его работы «Как нам обустроить Россию?» В ней он предрёк развал Советского Союза, чем вновь вызвал бурю негативных высказываний и эмоций в свой адрес. По словам самого писателя, данная работа прошла не понятой, не принятой в то время. В настоящий момент с позиции прошедшего десятилетия мы можем констатировать тот факт, что писатель во многом оказался прав, причем пророческие мысли прослеживаются не только в его публицистических работах, но и в художественных и, в частности, в литературных воспоминаниях «Бодался телёнок с дубом».

Следует подчеркнуть особо, что Солженицын был убежден в том, что собственное мнение не является полной и окончательной истиной. Интересно, что он не раз высказывался о том, что не любил публицистику, однако всегда при этом подчеркивал ее необходимость. Он признавался, что публицистикой вынужден заниматься поневоле, поскольку этого настоятельно требует время. Писатель повторял, что художественное творчество многомерно, многолинейно; там сконцентрировано множество мыслей, высказанных многими людьми, что способствует наиболее полному отражению сущности бытия. Жанровый полифонизм его произведений убедительно доказывает, что писатель собирал воедино самые разные мнения, точки зрения. Исследователи многократно отмечали особенности солженицынской композиции, которая воссоздает художественную многомерность реального мира.

Достоевского и Солженицына сближают и способы выражения авторского сознания. Общеизвестно, что Достоевский вкладывал свои размышления, сомнения в уста многих персонажей, далеко не всегда «положительных». Нечто похожее, правда с заметным расширением жанровых параметров, мы наблюдаем у писателя XX столетия. Есть основания говорить о некой деконструкции образа автора в таких его гигантских произведениях, как «Архипелаг ГУЛАГ», «Красное колесо» и других.

С другой стороны, следует признать некую парадоксальную мысль, что Солженицын - во многих своих высказываниях «максималистски» категоричен, прямолинеен, безапелляционен. Отчасти черты таких настроений заметны на некоторых страницах «Дневника писателя» Ф.М. Достоевского, однако у Солженицына это проявляется более ярко и является его имманентной особенностью. Яркая категоричность суждений побудила его к существенному варьированию традиционных жанров, бытующих как в художественном творчестве, так и в публицистике.

Талант Солженицына многогранен, однако при этом следует заметить, что его художественное творчество нередко обнаруживает публицистические черты. Так, в романе «В круге первом», к примеру, заметно некоторое ослабление сюжетно-фабульного аспекта в пользу многочисленных рассуждений, монологов, разговоров, споров различных действующих лиц. С другой стороны, его знаменитые рассказы - «Матренин двор», «Один день Ивана Денисовича», «Пасхальный крестный ход» при всех их несомненных художественных достоинствах в некотором отношении тяготеют к очерковости. Точка зрения автора просматривается здесь вполне откровенно и однозначно. Мир, как и в большинстве солженицынских произведений, четко делится на «своих» и «чужих».

Актуальные вопросы бытия, смысла жизни решаются Солженицыным, как и Достоевским, в соответствии с христианским миропониманием. Этим, кстати, писатель XX столетия резко отличается от многих своих современников и тяготеет более к предыдущему столетию, где у него находится гораздо больше единомышленников, чем среди современников.

Одной из самых главных особенностей мировидения Солженицына (что, кстати, роднит его с Гоголем, Достоевским, Тютчевым, Ильиным), является то, что человека он рассматривает как синтез духовного и материального. Именно поэтому он не принимает коренной социальной ломки, а является убежденным в том, что начинать необходимо с внутреннего обновления человека, совершенствования его духа. Формирование веры - основы нравственного чувства, святости семейных отношений, чувства личностного и национального достоинства - все эти критерии существенно девальвированы в XX столетии и попадают во многом в сферу неких идеальных отношений, нежели являются отражением реальной действительности.

Что касается изучения творчества Солженицына, то вопрос, рассматриваемый нами в данной работе, привлекал внимание некоторых критиков и литературоведов, но эпизодично. В частности, написан ряд статей весьма уважаемыми людьми - Л. Сараскиной, Ю. Сохряковым, В. Захаровым, речь в которых идет о некоторых аспектах сближения Солженицына с Достоевским. Серия работ, посвященная этим вопросам, сама постановка подобной проблемы свидетельствует об ее актуальности и назревшей необходимости ее подробного рассмотрения.

В исследованиях упомянутых ученых, в частности, говорится о современности многих проблем, повторно поставленных Солженицыным вслед за Достоевским - об интеллигенции, о ее роли в истории России, о том, прав или не прав Солженицын, высказывая свои соображения на страницах работы «Как нам обустроить Россию?», о роли православия в современной России и мире в целом, о сущности культуры, о роли научно-технического прогресса и так далее.

Единичные, эпизодические исследования по данному вопросу носят серьезный, глубокий, но далеко не системный характер. На сегодняшний день не существует труда, в котором различные аспекты сближения двух авторов были бы разноаспектно изучены и обобщены. Между тем проблемы, порожденные днем сегодняшним, позволяют глубже понять те эстетические и социально-философские грани сближения, которые имеют место.

Актуальность целостного рассмотрения публицистики А.И. Солженицына в русле обозначенной проблемы, отражающей аксиологический, философско-концептуальный и жанрово-эстетический параметры в аспекте традиций и новаторства, определяется, прежде всего, связью с приоритетными направлениями современной науки о литературе, в той ее части, которая занимается изучением особенностей литературного процесса конца XIX и рубежа XX - XXI веков. Анализ публицистики Солженицына в сопоставлении с его великим предшественником, а также с привлечением художественных произведений одного и другого писателя позволяет определить контуры сходства и различия их философско-поэтической и культурно-аксиологической парадигм, выявить связь с рассказами и романами, установить эстетическую доминанту художественного мира нашего современника.

Объектом исследования являются публицистические произведения Ф.М. Достоевского и А.И. Солженицына.

Материалом послужили «Зимние заметки о летних впечатлениях», «Дневник писателя», «Архипелаг ГУЛАГ», «Образованщина», «Жить не по лжи!», «Как нам обустроить Россию?», «Раскаяние и самоограничение», «Нобелевская лекция», «Наши плюралисты», «Перерождение гуманизма», «Исчерпание культуры?», а также ряд статей и интервью с 2000 по 2005 год. К работе также привлечен ряд художественных произведений Достоевского и Солженицына - «великое пятикнижие», роман «В круге первом», рассказы «Один день Ивана Денисовича», «Матренин двор», «Случай на станции Кочетовка», «Пасхальный крестный ход», а также произведения, которые принято воспринимать на стыке художественности и публицистичности -«Записки из мертвого дома» и «Бодался телёнок с дубом».

Предмет исследования - философско-поэтический и аксиологический аспекты и жанровая структура публицистических произведений Солженицына в традиционном и новаторском понимании.

Целью диссертации является осмысление «Достоевской» тематики и формальных признаков в публицистических произведениях А.И. Солженицына разных лет с осознанием ее философско-поэтической и аксиологической парадигм, а также трансформации указанных параметров под воздействием как объективных, так и субъективных причин.

Задачи диссертации связаны с воплощением ее основной цели:

1. Выявить идейно-художественные связи публицистики Ф.М. Достоевского и А.И. Солженицына, привлекая для анализа художественное творчество того и другого.

2. Установить сходство и различие мировоззренческого, поэтико-философского, других аспектов двух писателей разных эпох.

3. Выявить типологическое изменение указанных параметров на художественно-философском и формальном уровнях.

4. Рассмотреть публицистическое творчество Солженицына последних лет и проанализировать его художественно-философскую и аксиологическую наполненность.

Методология исследования сочетает структурно-поэтический, историко-литературный методы изучения литературы, а также рассмотрение произведений в рамках культурно-аксиологической парадигмы.

Теоретико-методологической базой диссертации стали работы ученых, философов и литературоведов разных лет - С.С. Аверинцева, В.В Агеносова, М.М. Бахтина, H.A. Бердяева, С. Булгакова, Б.П. Вышеславцева, И.И. Виноградова, И.А. Есаулова, М.М. Дунаева, И.П. Золотусского, В.Н. Захарова, И.А. Ильина, Ю.М. Лотмана, М.Н. Липовецкого, Д.С. Лихачева, К. Мочульского, Л. Сараскиной, Ю. Сохрякова, В. Тюпы, Г. Федотова, П. Флоренского, других.

Научная новизна диссертации заключается в том, что в рамках специального рассмотрения представлен сопоставительный анализ публицистических и художественных текстов Ф.М. Достоевского и А.И. Солженицына с выявлением их идейно-тематических и формальных пересечений на основе принципа не «усовершенствования и улучшения», а «существования и взаимодействия» (М. Бахтин). Публицистическое и (фрагментарно) и художественное наследие разных лет одного и другого писателя рассматривается в работе как два «единых текста», что позволяет выявить как ряд специфических закономерностей, так и некоторые очевидные различия в мироощущении Достоевского и Солженицына.

С научной новизной связана и рабочая гипотеза, согласно которой выявляются некоторые аспекты отступления А.И. Солженицына от православно-христианского вектора традиций русской классики, во многом заложенных Ф.М. Достоевским. Позиция Солженицына скорректирована как объективными реалиями XX столетия, так и личными пристрастиями и логикой его индивидуального становления и развития.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. А.И. Солженицын, вслед за Ф.М. Достоевским, развивает традицию об особом статусе русского писателя, ответственного за судьбу своей страны и всего человечества.

2. «Достоевская» тема каторги трансформируется у Солженицына в свою полную противоположность: «Каторга - «институт» необходимого очистительного страдания на пути грешника к раскаянию» (Достоевский) - «Каторга - один из общественных механизмов «наказания невиновных» на пути построения грядущего земного рая» (Солженицын). Трансформация темы побуждает автора XX века к варьированию формы. «Записки из мертвого дома» - роман, тяготеющий к публицистичности; «Архипелаг ГУЛАГ» -полифоническое жанровое образование с «прямым авторским голосом» разоблачителя с заметным ослаблением художественности. «Бодался телёнок с дубом» обнаруживает в своей основе черты традиционного в русской словесности жанра дневника.

3. Достоевский и Солженицын - писатели, продолжающие в русской словесности христианскую традицию. Апокалиптические предвидения писателя XIX столетия побудили к выступлению Солженицына в роли беспощадного разоблачителя антихристианского, античеловечного режима в веке XX. Неизбежная трансформация позиций Солженицына - христианина обнаружила в его публицистике и художественной прозе ряд черт, уводящих его от постулатов православной традиции, развиваемой писателями XIX века.

4. Философско-поэтические размышления Достоевского о природе добра и зла, места и роли интеллигенции в историческом процессе, о природе национального начала, о сущности свободы, о пагубности безрелигиозного сознания, о кризисе гуманизма, о взаимодействии России и Запада обнаружили вариативное воплощение в публицистическом творчестве Солженицына разных лет.

Теоретическая значимость исследования заключается в том, что работа способствует более глубокому пониманию теоретических аспектов жанровой диффузии, происходящей в русской литературе в середине XIX и в XX веке и в ее отрасли - художественной публицистике; помогает выявлению характерных признаков типологических разновидностей некоторых жанров.

Практическая значимость диссертации связана с возможностью использования ее результатов в курсах лекций по истории русской литературы XIX и XX веков, при чтении спецкурсов по проблемам современной литературы и журналистики.

В ходе апробации исследования научные результаты диссертации многократно обсуждались на заседаниях кафедры русской филологии Тамбовского государственного технического университета. Часть материалов послужила основой доклада на Второй Всероссийской научной конференции в г. Липецке в 2003 году, на V Всероссийских чтениях «Оптина пустынь и русская культура», посвященных братьям Киреевским (Калуга, 2004), на Международной научной конференции в Волгограде в 2006 году. Материалы исследования также неоднократно обсуждались в рамках спецсеминара по истории русской литературы на 4 курсе дневного отделения института филологии ТГУ им. Г.Р. Державина.

Основные положения диссертации изложены в 8 публикациях.

Структура и объем диссертационного исследования. Диссертация состоит из введения, четырех глав и заключения. Приложен список использованной литературы, включающий 264 наименования.

Заключение научной работыдиссертация на тему ""Достоевская" тематика и форма в публицистике А.И. Солженицына"

Заключение

На основании проведенного исследования необходимо сделать следующие выводы.

Достоевский и Солженицын - писатели, появление которых в литературе и истории, было явлением закономерным и знаковым. И тот, и другой, помимо писательского дара, обнаружили еще очень яркие общественные пристрастия; оба как бы «вели и ведут» своих соотечественников по духовно-нравственному пути, открывали те истины, без которых нет предпосылок для преображения как человека, так и человеческой жизни в целом.

Предъявляя большие требования к человеку, они напоминали своим поколениям и потомкам, что каждый индивид является хозяином собственной судьбы, и нет в мире иного пути улучшения, усовершенствования жизни и бытия в целом, кроме постоянного улучшения, усовершенствования своей собственной натуры.

Решению поставленных перед собою глобальных общественно-политических и духовно-нравственных задач способствовало не только художественное творчество, но и публицистика. Именно она открыто объясняла те неизбежные недосказанности, которые являются основой литературы художественной.

Эпохи Достоевского и Солженицына рождали свои специфические, новые разновидности жанров, сочетающих в себе как художественное, так и публицистическое начало. Писатель XX века довел до совершенства те публицистические находки, которые обнаружил Достоевский, сочетая в своих произведениях черты очерковости, дневника, путешествий, летописи, проповедей, фельетона.

Основой публицистических произведений как Достоевского, так и Солженицына, следует признать, на наш взгляд, жанр дневника. Его основы в сочетании с другими жанровыми разновидностями создавали и у одного, и у другого черты своеобразной днеениковости - вольной, творческой интерпретации указанного жанра: элементы мемуаристики, эпистолярия, летописности, жития и так далее.

Если вести речь о таких произведениях А.И. Солженицына, как «Архипелаг ГУЛАГ» и «Бодался телёнок с дубом», то здесь, помимо элементов художественных жанров, о которых говорили многие, можно обнаружить синтез следующих характерных особенностей: показ текущих, повседневных событий, подача исторических подробностей с максимальной точностью и убедительностью, художественной выразительностью и внешней бесстратностью, сменяющейся гневным, обличительным пафосом, «энциклопедические» подробности бытовых характеристик, тенденция к умелому обобщению мгновенных впечатлений, включение лирического начала в публицистические откровения.

В солженицынских произведениях наблюдается трансформация «достоевской» темы «несвободы». Ситуация «несвободы» в тоталитарном государстве исследуется Солженицыным уже не на индивидуально-личностном уровне, а на уровне глобально-общественном, выходящем даже за пределы России. Каторга Достоевского как «институт» духовного перерождения индивида превращается у Солженицына в бесчеловечный инструмент перековки личностей в покорных особей - строителей «светлого будущего». «Преступник» Солженицына - уже не преступник с точки зрения общественного закона; жертва и палач поменялись местами: «После ареста гражданин тоталитарного государства претерпевает тюремное заточение и, наконец, становится представителем „нации зэков"» [182, 210]. «„Архипелаг." Солженицына - попытка исчерпывающего описания этой нации. Машина карательных органов стремится превратить человека в субстанцию, которой можно придать любую форму - в мясо (не случайно на тюремном фургоне, появляющемся на последней странице романа „В круге первом", можно прочесть надпись на нескольких языках: „Мясо. Viande. Fleisch. Meat"). Солженицын создает и географический расцвет ГУЛАГа. Писатель действует подобно антропологу, изучающему неисследованную или погибшую цивилизацию. Ибо история ГУЛАГа - история великого утаивания, диссимиляции. Метафора Архипелага пронизывает произведение от первой до последней страницы, от розовоперстой Эос, богини утренней зари, до бесконечных эшелонов, путей, перекрестков, пунктов назначения и отбытия этой цивилизации рабства» [Там же].

Необходимо подчеркнуть, что «лагерное пространство» Солженицына -это еще и (уже в унисон с Достоевским) уникальное место обретения человеком утраченных духовных основ. Сам писатель, переживший такое состояние, приходит к Вере, которая способна высветлить душу в лагерном мраке. По утверждению Ж. Нива, «Четвертая часть солженицынской эпопеи („Душа и колючая проволока") - величайшее духовное сочинение нашего века: здесь поиск Бога начат с нуля, с той точки, откуда некогда начинал Авраам. Солженицын начинает с нуля и открывает в человеке красную нить веры. Все великие религиозные реформаторы стремились изгнать бесов, восстановить ответственность человека за себя. „На гнилой тюремной соломе я впервые ощутил, как во мне шевельнулось Благо"» [182, 79-80]. Далее Жорж Нива приводит беседу Ивана Денисовича и Алешки из «Одного дня Ивана Денисовича». Алешка объясняет ему, что молитва - непростое действо, и должна она идти от сердца, к тому же не всякая просьба соизмерима с молитвой: «Сколько ни молись, а сроку не скинут», -рассуждал Иван Денисович. Алешка с ужасом ему возразил, что об этом не надо молиться: «Что тебе воля? На воле твоя последняя вера терниями заглохнет! Ты радуйся, что ты в тюрьме! Здесь тебе есть время о душе подумать! Апостол Павел вот как говорил: «Что вы плачете и сокрушаете сердце мое? Я не только хочу быть узником, но готов умереть за имя Господа Иисуса!» Жорж Нива резюмирует: «С помощью скромного посредника -баптиста Алешки - советская литература попыталась озарить светом первоначального христианства время испытаний. «Мир», в котором другой Алеша мечтал исполнить наставления своего старца, - этот мир лагерного барака, микрокосм ГУЛАГа» [182, 80].

Возможно, что Нива прав, когда утверждает, что это первые подобные размышления в советской литературе, однако, необходимо заметить, что для русской классической литературы в целом такие мысли отнюдь не новы. Достоевский - это понятно; каторга, несущая состояние «внешней» несвободы, удобное место обретения Божьей благодати - духовного очищения. Но такие примеры имеются и у Л.Н. Толстого, если вспомнить, например, сюжетную линию, связанную с Пьером Безуховым: «Прежде он искал Его в целях, которые он ставил себе. Это искание цели было только искание Бога; и вдруг он узнал в своем плену не словами, не рассуждениями, но непосредственным чувством то, что ему давно уже говорил нянюшка: что Бог вот Он, тут, везде. Он в плену узнал, что Бог в Каратаеве более велик, бесконечен и непостижим, чем в признаваемом масонами Архитектоне вселенной» [5, Т.30, 18-19]. Другими словами, состояние неволи -традиционное место для духовного прозрения героев русской классики, и советская литература (мы это видим на примере Солженицына) в данном случае продолжает подобные традиции.

Все произведения Солженицына - художественные и публицистические -связаны между собой единой темой и контурами единого сюжета, сводимого к общему, глобальному вопросу - «Как нам обустроить Россию?» Общее единство подчеркивает нераздельная целостная система писателей XIX и XX веков.

В отличие от Достоевского, Солженицын выносит беспощадный, гневный приговор государственному режиму, причем когда этот режим перестает существовать, писатель отнюдь не изменяет свой привычный пафос и не меняет свою авторскую - «публицистическую» функцию: роль бескомпромиссного судьи и отрицателя всех и вся. Как и все русские писатели, он ищет некую «положительность» в характерах и находит их, как в свое время Достоевский, в «маленьких», незаметных, обыкновенных людях. С другой стороны, нельзя не заметить, что в этом смысле у Солженицына просматривается некий вакуум, ибо реально ни Матрена, ни Иван Денисович не способны стать нравственным ориентиром для «больного» общества. Обращается внимание на то, что Солженицын не пытается отыскать праведника, как Достоевский, среди духовных лиц. Его Матрена чем-то напоминает Достоевского Марея. Можно обнаружить схожие структуры, если сравнить «Дневник писателя» с его вставными новеллами «Бобок», «Мужик Марей» и публицистическое «образование» А.И. Солженицына, склонное к дневниковости, с его рассказами, похожими своей различностью по «противоположному» содержанию и тенденции к очерковости - «Матрениным двором», «Пасхальным крестным ходом», другими.

По своим духовным представлениям А.И. Солженицын был близок писателям и философам XIX и XX веков: Ф.М. Достоевскому, Ф.И. Тютчеву, И.А. Ильину. Как и они, Солженицын был абсолютно убежден в «целостности» мироздания, в его Божественном происхождении. Однако, взращенный иным веком, иной эпохой, он, разумеется, не мог не впитать иных противоречий, иных сложностей, чем те, которые были рождены веком XX. Век всеобщего кризиса, по словам Солженицына, был по всем параметрам «проигран» Россией. Российское бытие XX столетия в публицистических исследованиях подвергается писателем жесточайшей и беспощадной критике. Общая тенденция к обличению, проявляющаяся как на языковом, так и на иных уровнях; даже в высокохудожественных произведениях заметны черты очерковости, публицистичности в первую очередь за счет острокритического пафоса, авторского голоса, отличающегося своей беспощадностью и воинственностью.

Одной из основных центральных тем, берущих свое начало из творчества Достоевского, являются размышления о России, ее месте в мировом пространстве. Эта тема перекликается с другими - подчиненными, но не менее важными - о роли интеллигенции в жизни общества («образованщины»), о законе и благодати, о народе и власти как в условиях тоталитарного общества, так и в рамках постсоветского пространства и так далее. В соответствии с реалиями XX и XXI столетий Солженицын неизбежно во многих моментах вынужден отступать от Достоевского, однако в основном и целом его рассуждения вполне традиционны и ведутся в унисон с его великим предшественником. Писатель в самом главном является верен себе на протяжении всего своего трагического и великого жизненного пути -он всегда жил и живет «не по лжи».

Список научной литературыСашина, Анна Сергеевна, диссертация по теме "Русская литература"

1. Блок, A.A. Стихия и культура / A.A. Блок // Поли. собр. соч. : В 20-ти томах. -М., 1999.

2. Гоголь, Н.В. Собрание сочинений / Н.В. Гоголь: В 4-х т. М.: Библиосфера, 1999.

3. Достоевский, Ф.М. Полное собрание сочинений / Ф.М. Достоевский: В 30-ти т.-Л.: Наука, 1972- 1984.

4. Достоевский, Ф. М. Собрание сочинений в 20-ти т. М.: Терра, 1998.

5. Толстой, Л.Н. Полное собрание сочинений / Л.Н. Толстой: В 30-ти т. М., 1951.

6. Солженицын, А.И Избранное: проза, лит. критика, публицистика / А.И. Солженицын. М., 2004.

7. Солженицын, А.И. Собрание сочинений: В 8-ми томах. М.: Центр, «Новый мир», 1990.

8. Солженицын, А.И. Малое собр. соч. / А.И. Солженицын // М., 1991.

9. Солженицын, А.И. Бодался телёнок с дубом / А.И. Солженицын. Новый мир, 1991.

10. Солженицын, А.И. Исторически и мировосприятно православие для нас на первом месте// Москва.-М., 1995.-№9.-С. 157-161.

11. Солженицын, А.И. Архипелаг ГУЛАГ: Опыт художественного исследования 1918 1956. М.: Советский писатель, Новый мир, 1989.

12. Солженицын, А.И. К нынешнему состоянию России. Ст., написанная для газеты «Монд» // Русская мысль. Париж, 1996. - 5/11 дек. № 4152. - С. 8-9.

13. Солженицын, А.И. На возврате дыхания и сознания / А.И. Солженицын // Собр. соч. в 9-ти т. Т.7 - М., 2001

14. Солженицын, А.И. Публицистика: В 3-х томах. Ярославль, 1995.

15. Солженицын, А.И. Россия в обвале / А.И. Солженицын. М., 1998.

16. Солженицын, А.И. Самое драгоценное. Речь в Гарварде на ассамблее выпускников университета 8 июня 1978 г. // Слово. 1990. - № 4. - С. 28 -29.

17. Солженицын, А.И В круге первом: Роман / А.И. Солженицын. М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2006.

18. Солженицын, А.И. Раскаяние и самоограничение как категории национальной жизни // Звезда. 1994. - № 6

19. Солженицын, А.И. Рассказы. Из серии: Мировая классика / А.И. Солженицын. М., 2002.

20. Солженицын, А.И. Наши плюралисты // Новый мир. 1992. -№ 4.

21. Солженицын, А.И. Темплтоновская лекция / А.И. Солженицын // Публицистика.-Т. 1 Ярославль, 1995.

22. Солженицын, А.И. Беседа с Витторио Страда 20 октября 2000 // Между двумя юбилеями 1998 2003: Писатели, критики, литературоведы о творчестве А.И. Солженицына. - М.: Русский путь, 2005.

23. Солженицын, А.И. Интервью с Петером Холенштейном. Декабрь 2003 // Там же. С. 48 - 56.

24. Солженицын, А.И. Интервью с Рудольфом Аугштайном для ж. «Шпигель» // А.И. Солженицын // Публицистика. Т.З - Ярославль, 1995.

25. Солженицын, А.И. Интервью с Бернаром Пиво для французского телевидения // А.И. Солженицын // Собр. соч. в 9-ти т. Т.7 - М., 2001.

26. Солженицын, А.И. Как нам обустроить Россию? / А.И. Солженицын // Избранное: проза, лит. критика, публицистика М., 2004.1.

27. Аверинцев, С.С. Византия и Русь: два типа духовности \ С.С. Аверинцев // Новый мир, 1989. № 9.

28. Аверинцев, С.С. Крещение Руси и пути русской культуры / С.С. Аверинцев // Контекст 90. - М., 1990.

29. Аверинцев, С.С. Мы и забыли, что такие люди бывают // Общая газета. -М„ 1998.- 10/16 дек. -№49.-С. 8.

30. Авсеенко, Н. Женские образы в романе Солженицына «В круге первом» // Современник. Торонто. 1979. - № 43-44, - С. 89-96.

31. Агеносов, В.В. Советский философский роман / В.В. Агеносов. М.: Прометей, 1989.-300с.

32. Агеносов, В.В. «Русская литература XX века»: Часть II / В.В. Агеносов. -М.: Дрофа, 1996.

33. Агеносов, В.В. Литература русского зарубежья (1918-1996) / В.В. Агеносов.-М.: Терра, 1998.

34. Аверинцев, С.С. Жанр как абстракция и жанры как реальность: диалектика замкнутости и разомкнутости / С.С. Аверинцев // Риторика и истоки европейской литературной традиции. М., 1996.

35. Андреев, Д. Роза мира. М.: Мир Урании. 1999. - 608 с.

36. Анненкова, Е.И. Исторический путь и этика православия в концепции A.C. Хомякова и Н.В. Гоголя // Христианство и русская литература. СПб., 1994.-С. 209-224.

37. Архангельский, А. Н. О символе бедном замолвите слово: «Малая» проза Солженицына: Поэзия и правда. Лит. обозрение. - М., 1990. -№ 9. - С. 20 -24.

38. Архангельский, А. «Поэзия и правда» в малой прозе Солженицына / А. Архангельский // У парадного подъезда. М., 1991.

39. Архиепископ Никон (Рождественский). «Козни врагов наших сокруши.»: Дневники / Архиепископ Никон. Минск: ЗАО «Православная инициатива», 2004. - 1166 с.

40. Архимандрит Константин (Зайцев) Чудо русской истории. М., 2000.

41. Астафьев, В.П. Не надо опять отбирать и делить. Царя бы выбрать культурного / Беседа с В.Г. Бондаренко. Общая газ. - М., 1996. - 18/24 января. - С. 11.

42. Астафьев, В.П. Солженицын. Дорога домой. Виктор Астафьев размышляет о судьбе писателя, чьи книги вернулись на Родину / беседу вел Е. Черных // Коме, правда. М., 1989. - 25 окт. - С. 4.

43. Ажгихина, Н. Уроки «третьей волны» / Н. Ажгихина // Общественные науки и современность. 1992. - № 3. - С.З.

44. Басинский, П.В. Сюжеты без романа? // Лит. газета. М., 1996. - 31 июля. -№31.- С.4.

45. Баталин, А. «Я возвращаюсь в Россию, которая меня не читала.»: Александр Солженицын в Иркутской области // Там же. 1994. - 22 июня. -№25.-С.З.

46. Белль Г. Четыре статьи о Солженицыне // Иностранная лит. М., 1989. -№8.-С. 228-237.

47. Бахтин, М.М. Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных лет / М.М. Бахтин. М.: Худож. лит., 1975. - 504 с.

48. Бахтин, М.М. Проблемы поэтики Достоевского / М.М. Бахтин. М.: Советская Россия, 1979. - 320 с.

49. Бахтин, М.М. Эстетика словесного творчества / М.М. Бахтин.: Искусство, 1979.-423 с.

50. Бахтин, М.М. Эпос и роман / М.М. Бахтин. СПб.: Азбука. 2000. - 301 с.

51. Бахтин, М.М. Формы времени и хронотопа в романе: очерки по исторической поэтике / М.М. Бахтин // Вопросы литературы и эстетики. М.: Наука, 1975.

52. Белая, Г.А. Художественный мир современной прозы / Г.А. Белая. М.: Наука, 1983.

53. Белопольская, Е.В. Роман Солженицына «В круге первом»: Дис. . канд. филол. наук / Е.В. Белопольская. Ростов на Д. - 1996.

54. Бердяев, H.A. Алексей Степанович Хомяков / H.A. Бердяев // Сочинения. -Т. 5.

55. Бердяев, H.A. Великий инквизитор / H.A. Бердяев // О великом инквизиторе: Достоевский и последующие. -М., 1992.

56. Бердяев, H.A. Судьба России / H.A. Бердяев. М.: Советский писетель, 1990.-346 с.

57. Бердяев, H.A. Самопознание / H.A. Бердяев. М.: ДЭМ, 1990. - 334 с.

58. Бердяев, H.A. Русская идея. Основные проблемы Русской мысли XIX и начала XX века / H.A. Бердяев // О России и русской философской культуре. -М., 1990.

59. Берестов, В. «И опять я в мыслях полагаюсь на слова людей.» / В. Берестов // Новый мир. 1988. - № 2. - С. 246-250.

60. Бернштам, М.С. Проклятый вопрос о цене идей//Дружба народов. М., 1992.-№ 4.- С. 167- 185.

61. Битов, А. Давид победивший Голиафа // Лит. газета, 1998. 9 дек. - С. 10.

62. Болохов, В. Крестный. Звезда. - 1994. - № 6.

63. Бондаренко, В. Стержневая словесность (Проза Солженицына) // В. Бондаренко // Взгляд: Сб. Критика. Полемика. Публикации. Вып. № 3. М., 1991.

64. Бродский, И. География зла / И. Бродский. Лит. обозрение. - 1990. -№1.

65. Бореев, Ю. Эстетика. Теория литературы. Энциклопедический словарь терминов / Ю. Бореев. М.: Астрель, 2005.

66. Борисова, В.В. Национальное и религиозное в творчестве Достоевского / В.В. Борисова. Екатеринбург, 1997.

67. Булгаков, С.Н. Православие: Очерки учения Православной Церкви / С.Н. Булгаков. М., 1991.

68. Булгаков, С.Н. Героизм и подвижничество // С.Н. Булгаков // Вехи из глубины. -М., 1991.

69. Бычков, В.В. Философия искусства П. Флоренского // Павел Флоренский // Избранные труды по искусству. М. - Искусство, 1996. - С. 285 - 333.

70. Бычков, С. Пушкин глазами православного священника / Васильев, Б.А. // Духовный путь Пушкина. М., 1994.

71. Вестник РХД. Париж - Москва. - 1996. - Вып. 173. - С. 235.

72. Вишневская, Г. Солженицын и Ростропович / Г. Вишневская. Юность. -1989. -№6,7

73. Винокур, Т.Г. С новым годом, шестьдесят вторым. // Вопр. лит. М., 1991.-№ 11/12.-С. 48-69.

74. Виноградов, В.В. О теории художественной речи / В.В. Виноградов. М., 1971.

75. Виноградов, В.В. Избранные труды. Поэтика русской литературы: Гоголь и «натуральная» школа / В.В. Виноградов. М., 1976.

76. Виноградов, И. Солженицын художник / Виноградов И. // Духовные искания русской литературы. - М: Русский путь, 2005.

77. Владимов, Г.Н. Режущая соринка в глазу // Моск. новости. М., 1994. - 512 июня.-№23.-С. 1-5.

78. Владимирцев, В.П. Ф.М. Достоевский и русская этнологическая культура: Дис. канд. филол. наук / В.П. Владимирцев. Новгород, 1998.

79. Власкин, А.П. Творчество Достоевского и народная религиозная культура.: Дис. д-ра филол. наук / А.П. Власкин. Екатеринбург, 1994.

80. Волгин, И.Л. Возвращение билета: Александр Солженицын как плюралист // Лит. газ., М., 1995. 13 дек. - № 50 - С. 6.

81. Волгин, И.Л. Достоевский журналист / И.Л. Волгин. - М., 1982.

82. Волкова, Г.М. Маскарад зла и катарсис авторского голоса: «Архипелаг ГУЛАГ» Солженицына в свете идей М. Бахтина // Бахтин и гуманитарное мышление на пороге XXI века: тезисы докладов III Бахтинских чтений: В 2-х частях. Саранск, 1995.-Ч. 2.-С. 18 - 21.

83. Воропаев, В.А. Духом схимник сокрушенный. Жизнь и творчество Н.В. Гоголя в свете Православия / В.А. Воропаев. М., 1994.

84. Вышеславцев, Б.П. Этика преображенного эроса / Б.П. Вышеславцев. -М.: Республика, 1994.

85. Гачев, Г.Д. Жизнь художественного сознания / Г.Д. Гачев. М.: Искусство, 1972. - 200 с.

86. Габдуллина, В.И. Литературная критика в идейно-художественной системе «Дневника писателя» Ф.М. Достоевского: Дис. канд. филол. наук / В.И. Габдуллина. Свердловск, 1987.

87. Газизова, A.A. Конфликт временного и вечного в повести А. Солженицына «Один день Ивана Денисовича» // Лит. в школе. М., 1997. -№ 4. - С. 72-79.

88. Галкин, А.Б. Образ Христа в творческом сознании Ф.М. Достоевского / А.Б. Галкин.-М., 1992.

89. Гаспаров, Б.М. Литературные лейтмотивы. М.: Наука, 1994. - 150 с.

90. Гегель, Г.В.Ф. Жизнь Иисуса / Г.В.Ф. Гегель // Философия религии: В 2 т.-М., 1975.

91. Глюксман, А. Хайдеггер и Солженицын / А. Глюксман. Континент. -Мюнхен, 1988. - № 57. - С. 223-224.

92. Голова, C.B. Историко-мировоззренческие системы: культура, цивилизация и язычество в художественном мире Ф.М. Достоевского // Русская литература XIX века и христианство. М., МГУ, 1997.

93. Горбунов, А. П. Поэтика публицистического текста / А.П. Горбунов. М., 1978.-64 с.

94. Гришина, Я.З. Гришин, В.Ю. Дневник как форма самопознания художника / Я.З Гришина, В.Ю. Гришин // Человек. М., 1995. - Вып. 5. - С. 162- 167.

95. Грязневич В. Пророк, чудак, интеллигент: о А. Солженицыне / В. Грязневич. Звезда. -1994. - № 6

96. Гулыга, A.B. Русский философский ренессанс и творческая судьба Владимира Соловьева / B.C. Соловьев // Сочинения. С. 5-12.

97. Гордович, К.Д. История отечественной литературы XX века: Пособие для гуманитарных вузов / К.Д. Гордович. СПб.: Специальная литература, 1997. -320 с.

98. Ф.М. Достоевский и Православие / Ф.М. Достоевский. М., 1997.

99. Ф.М. Достоевский об искусстве / Ф.М. Достоевский. М., 1973.

100. Даль, В.И. Толковый словарь живого великорусского языка / В.И. Даль. Т.З.-М., 1956.

101. Дунаев, М.М. Православие и русская литература: В 6 ч. / М.М. Дунаев. -М.: Христианская литература, 1997 1999.

102. Елисеев, Н. "Август Четырнадцатого" А. Солженицына сквозь разные стекла / Н. Елисеев. Звезда. - 1994. - № 6.

103. Егоров, О.Г. Дневники русский писателей XIX века. Исследование / О.Г. Егоров. -М.: Флинта, Наука. 2002.

104. Егоров, О.Г. Русский литературный дневник XIX века: История и теория жанра. Исследование / О.Г. Егоров. М.: Флинта, Наука, 2003. - 280 с.

105. Есаулов, И.А. Категория соборности в русской литературе / И.А. Есаулов. Петрозаводск: ПТУ. 1995. - 286 с.

106. Есаулов, И.А. Пасхальный архетип в поэтике Достоевского / И.А. Есаулов // Евангельский текст в русской литературе XVIII XX веков. -Петрозаводск, 1998.

107. Есаулов, И.А. Пасхальный архетип русской литературы и структура романа «Доктор Живаго» / И.А. Есаулов // Евангельский текст в русской литературе XVIII XX веков. - Петрозаводск, 2001.

108. Есаулов, И.А. Проблема визуальной доминанты русской словесности / И.А Есаулов // Евангельский текст в русской литературе XVIII XX веков. В.5. -Петрозаводск, 1998.

109. Есаулов, И.А. Человек вещь и христианское сознание / И.А. Есаулов. -Грани.-Fr/M., 1994.-№171.

110. Жирмунский, В.М. Теория литературы. Поэтика. Стилистика / В.М. Жирмунский. Л.: Наука, 1977. - 404 с.

111. Залыгин, С. Год Солженицына / С. Залыгин. Новый мир. - 1990. - № 1

112. Запевалов, В.Н. Международная научная конференция в Пушкинском Доме "Академик А.И. Солженицын. К 80-летию со дня рождения ", дек. 1998 / В. Н. Запевалов. Рус. лит. - 1999. - № 4.

113. Запевалов, В.Н. Научная конференция " А.И. Солженицын. К 30-летию со дня выхода в свет повести "Один день Ивана Денисовича" / В.Н. Запевалов. Рус. лит. - 1993. - № 2.

114. Заярная, И.С. К вопросу о христианской традиции в "Архипелаге ГУЛАГ" А. Солженицына / И.С. Заярная. Православие и культура. - Киев, 1993.-№2.

115. Захарова, T.B. «Дневник писателя» и его место в творчестве Ф.М. Достоевского 1870 х годов: Дис. . канд. филол. наук / Т.В. Захарова. - JI, 1975.

116. Захаров, В.Н. Символика христианского календаря в произведениях Достоевского / В.Н. Захаров // Евангельский текст в русской литературе XVIII XX веков. - Петрозаводск, 1994.

117. Захаров, В.Н. Система жанров Достоевского: Типология и поэтика. -1985.

118. Захаров, В.Н. Система жанров Ф.М. Достоевского: Дис. . д-ра филол. наук / В.Н. Захаров. Л, 1998.

119. Захаров, В.Н. О христианском значении основной идеи Достоевского / В.Н. Захаров // Ф.М. Достоевский в конце XX века. М., 1996.

120. Захаров, В.Н. О глубинных совпадениях Солженицына и Достоевского /

121. B.Н. Захаров // Между двумя юбилеями 1998-2003. Писатели, критики, литературоведы о творчестве А.И. Солженицына. М.: Русский путь, 2005.1. C. 409-413.

122. Золотусский, И. П. На лестнице Раскольникова / И. Золотусский // Эссе последних лет. М.: Фортуна Лимитед, 2000.

123. Золотусский, И.П. Красота истины / И. П. Золотусский. Там же.

124. Игумен Иоанн (Экономцев). За союз церкви и культуры // Русская литература XIX века и христианство. М., 1997. - С. 6-9.

125. Иванова, Е. Флоренский подлинный или мнимый? // Литературная учеба. 1990. - № 6. - С. 109 - 123.

126. Иеромонах Серафим (Роуз): Православный взгляд на эволюцию. СПб., 1997.-96 с.

127. Известия. 11 дек. 2003. - № 228 (26545). - СЛ.

128. Ильин, И.А. Наши задачи / И.А. Ильин. М., 1992.

129. Ильин, И.А. Одинокий художник. Статьи, речи, лекции. М.: Искусство, 1993.-348 с.

130. Ильин, И.А. Собр. соч.: В 10 т. М, 1993.

131. Кирпотин, В.Я. Достоевский в шестидесятые годы / В.Я. Кирпотин. -М., 1966.

132. Коган, Э. Соляной столп: Политическая психология А. Солженицына. -Париж, Поиски, 1982. 228 с.

133. Константинов, Д. Духовные основы «Августа Четырнадцатого» / Д. Константинов. Новое рус. слово. - Нью-Йорк, 1971.-31 окт. №22419. - С.2

134. Кондратович, А.И. Новомирский дневник (1967-1970). М.: Советский писатель, 1991.

135. Кондратович, А.И. Новомирский дневник (1967-1970) / А.И. Кондратович. М.: Советский писатель, 1991.

136. Корман, Б.О. Избранные труды по теории и истории литературы / Б.О. Корман. Ижевск, 1992.

137. Кузьмин, В.В. Рассказы Солженицына: Проблемы поэтики: Дис. канд. филол. наук / В.В. Кузьмин. Тверь, 1997.

138. Копелев, Л. Марфинская шарашка из воспоминаний. / Л. Копелев. -Вопросы лит. 1990. - № 7.

139. Кормилов С. "Мы забыли, что такие люди бывают". Ахматова и Солженицын / Кормилов. С. Лит. обозрение. - 1999,- № 138.

140. Курбатов В. Пока мы не ответим о романе А. Солженицына "Красное колесо". / В. Курбатов. Москва. - 1993. - № 5.

141. Кремлевский самосуд: Секретные документы политбюро о писателе Солженицыне. М., Родина, 1994.

142. Криницын, А. Б. Исповедь подпольного человека: К антропологии Ф.М. Достоевского. М.: МАКС Пресс, 2001.

143. Лавров, В. Лицо Солженицын А.И., о нем. / В. Лавров. Нева. - 1993. - № 12.

144. Лакшин, В.Я. Булгаков и Солженицын. Иван Денисович, его друзья и недруги и др. / В.Я. Лакшин. Берега культуры: Сб. ст./ Сост. С.Н. Лакшина. -М., 1994.

145. Латынина, А. Крушение идеократии. От "Одного дня Ивана Денисовича" к "Архипелагу ГУЛАГ" // Лит. обозрение. 1990. - № 4.

146. Латынина, А. Кто с Солженицыным? А. Латынина// Взгляд: Сб. Критика. Полемика. Публикации. Вып. 3. М., 1991.

147. Латынина, А. Солженицын и мы / А. Латынина. Новый мир. - 1990. - № 1.

148. Лифшиц, М. О повести А.И. Солженицына "Один день Ивана Денисовича"; О рукописи А.И. Солженицына "В круге первом" / Публ. Л.Я. Рейнгардт // Вопросы лит. 1990. - № 7.

149. Лосев, Л. Поэзия и правда у Солженицына /Л. Лосев // Лит. обозрение. -1999.- №1.

150. Лурье, Я.С. А. Солженицын эволюция его исторических взглядов /Я. С. Лурье. - Звезда. - 1994. - № 6.

151. Лавренов, П.П. Проблемы русского национального характера в творчестве Солженицына (нравственно-национальный аспект: Дис. . канд. филол. наук / П.П. Лавренов. М., 1992.

152. Лейдерман, Н.Л. Современная русская литература в 3 книгах / Н.Л. Лейдерман, М.Н. Липовецкий. М.: Эдиториал УРСС, 2001. - 685 с.

153. Лейдерман, Н.Л. Жанровый анализ литературного произведения / Н.Л. Лейдерман. Екатеринбург: У - Фактория, 1998. - 350 с.

154. Литературная энциклопедия терминов и понятий / Под ред. А.Н. Николюкина. М.: НТК «Интелвак», 2001. - 1600 с.

155. Лукьянова, Л.В. «Бодался теленок с дубом. Очерки литературной жизни» А.И. Солженицына как художественно-публицистический феномен: Дис. канд. филол. наук / Л.В. Лукьянова. Ростов на Д., 2002.

156. Лихачев, Д.С. Проблема мира и добра. / Д.С. Лихачев. Лит. обозрение. - 1997. - № 5 . - С. 3 - 7.

157. Лихачев, Д.С. Внутренний мир художественного произведения / Д.С. Лихачев. Вопросы литературы, 1968. - № 8.

158. Лихачев, Д.С. Исследования по древнерусской литературе / Д.С. Лихачев.-Л., 1986.-С. 65.

159. Литература Древней Руси: Хрестоматия / Сост. Л.А. Дмитриев; Под ред. Д.С. Лихачева.-М„ 1990.

160. Лопухина Родзянко, Т. А. Духовные основы творчества Солженицына. -М., Посев, 1974.

161. Лосев, А.Ф. Диалектика мифа / А.Ф. Лосев // Бытие имя - космос. - М., 1993.

162. Лотман, Ю.М. Внутри мыслящих миров (Человек текст - семиосфера -история) / Ю.М. Лотман. - М.: Прогресс, 1996.

163. Лотман, Ю.М. Структура художественного текста / Ю.М. Лотман, М.: Искусство, 1970. - 384 с.

164. Лотман, Ю.М. Миф имя - культура / Ю.М. Лотман, Б.А. Успенский // Ученые записки Тартуского университета. - Тарту: Изд-во Тартуского университета, 1973. - Вып. 308. - С. 282 - 303.

165. Лотман, Ю.М. История и типология культуры / Ю.М. Лотман. СПб.: Искусство, 2002 - 765 с.

166. Максимов, В.Е. На круги своя. / Владимир Максимов // «Еженедельное русское слово». 1987. - № 27.

167. Максимов, В. Я считаю, что началась агония страны / В. Максимов // Голос. -1991.-9-15 декабря. № 48.

168. Малягин, В. Достоевский и церковь // Достоевский и православие. М., 1997.-С. 9-30.

169. Мелетицкий, Е.М. О литературных архетипах. Чтения по истории и теории культуры / Е.М. Мелетицкий. -М.: Изд-во РГГУ, 1994. 136 с.

170. Мень, А. Отец А. Мень отвечает на вопросы слушателей / А. Мень // Фонд имени А. Меня. М., 1999.

171. Между двумя юбилеями 1998 2003: Писатели, критики, литературоведы о творчестве А.И. Солженицына // М.: Русский путь, 2005.

172. Митрополит Антоний (Храповицкий) Пастырское учение идей и жизни по сочинениям Ф.М. Достоевского // Ф.М. Достоевский и православие. М., 1997.-319 с.

173. Мешков, Ю.А. Александр Солженицын. Личность. Творчество / Ю. Мешков. Время. - Екатеринбург, 1993.

174. Мраморнов, О. Перерождение гуманизма / О. Мраморнов // Между двумя юбилеями 1998 2003. Писатели, критики, литературоведы о творчестве А.И. Солженицына. - М.: Русский путь, 2005. - С. 215.

175. Мочульский, К.В. Достоевский. Жизнь и творчество // К.В. Мочульский /Гоголь, Соловьев, Достоевский. -М.: Республика, 1995. с.46

176. Муртузалиева, Е.А. Критическая проза Ф.М. Достоевского в «дневнике писателя»: Дис. . канд. филол. наук / Е.А. Муртузалиева. Махачкала, 2001.

177. Немзер, А. На валу истории / А. Немзер. Независимая газета. - 26 февраля 1992.

178. Новиков, В. Раскрепощение. Воспоминания читателя А. Солженицын. В. Набоков. "Доктор Живаго" Б. Пастернака. / В. Новиков. Знамя. - 1990. -№3.

179. Нива, Ж. «Живой классик» / Ж. Нива // Между двумя юбилеями 1998 -2003: Писатели, критики, литературоведы о творчестве А.И. Солженицына. -М., 2005.-С. 541 -545.

180. Нива, Ж. Возвращение в Европу / Ж. Нива // Статьи о русской литературе. М.: Высшая школа, 1999. - 304 с.183. Новый мир. 1989. -№ 10.184. Новый мир.-1991.-№5.

181. Оболенский, С. «Ткань истории» у Солженицына / С. Оболенский. -Возрождение. Париж, 1971. Июль. № 239. - С. 151 - 159.

182. Остапенко, JI.M. О месте «Дневника писателя» в творческом наследии Ф.М. Достоевского / JIM. Остапенко // Язык и культура. Киев. - 1997. - Т 4.-С. 127-131.

183. Одабашьян П.С. Духовный мир героев А,И. Солженицына // Грани. Frankfurt а/М„ 1978.- №89/90. С.246-268.

184. О символе бедном замолвите слово. "Малая" проза Солженицына: "поэзия и правда" // Лит. обозрение. 1990. - № 950

185. Отчизна. Симферополь. - 1919. - С. 20-35.

186. Панфилова, H.A. Экзистенциальные «уроки» Достоевского в русской литературе первой трети XX века: Дис. . канд. филол. наук / H.A. Панфилова. Магнитогорск, 2000.

187. Прокопова, Е.В. Сюжет и характер в художественной прозе Солженицына: на материале романа «В круге первом» и повести «Раковый корпус»: Дис. . канд. филол. наук/ Е.В. Прокопова. М., 1998.

188. История русской литературы: В 4-х томах / Ред. кол., Н.И. Прутиков и др. Т. 4. Литература конца XIX начала XX века / Под ред. К.Д. Муратовой. -Л.: Наука, 1983.-783 с.

189. Померанцев К.Д. В начале был «Один день Ивана Денисовича» //Рус. мысль. Париж, 1978. - 14 дек. № 3234. - С. 9.

190. Поддубная, P.M. «Выбранные места из переписки с друзьями» Н.В. Гоголя и «Дневник писателя» Достоевского (жанровый аспект) / Поддубная, P.M. // Достоевский и мировая культура: Альманах. СПб., 1996. - № 6. - С. 141-151.

191. Потапов, В. Сеятель слово сеет: (О Солженицыне на возврате дыхания и сознания)//Знамя. М., 1990.- №3. - С. 204-209.

192. Поремский В. Две перспективы // Посев. Frankfürt а/М., 1974. - № 6 -С. 31-37.

193. Палиевский, П.В. Русские классики: Опыт общей характеристики. М., 1987.- 154 с.

194. Плетнев, Р.В. А.И. Солженицын. 2-е изд./ Р. В. Плетнев. - Paris, 1973.

195. Потебня, A.A. Эстетика и поэтика / A.A. Потебня. М.: Наука, 1976. -С. 280-297.

196. Прокудин, С.Б. О народности в русской классической литературе // Роль художественной литературы в становлении личности школьника. Сб. научных трудов. Тамбов, 1996. - С. 9-25.

197. Рассадин, С. Очень простой Мандельштам. -М.: Книжный сад, 1994.

198. Ранчин, A.M. Летопись Александа Солженицына / A.M. Ранчин. -Стрелец. Париж; М.; Нью-Йорк: Третья волна, 1995. - № 1 - С. 176-192.

199. Решетовская, H.A. Обгоняя время / H.A. Решетовская. Омск, 1991. -152 с.

200. Решетовская, H.A. Отлучение: Из жизни Александра Солженицына. Воспоминания жены / H.A. Решетовская. М.: Мир книги, 1994. - 365 с.

201. Решетовская, H.A. Разрыв / H.A. Решетовская // Иркутск: МП «ЛИК». Восточно-сибирск. кн. изд-во, 1992. 170 с.

202. Ржевский, Л.Д. Творец и подвиг: Очерки по творчеству Александра Солженицына / Ржевский, Л. М.: Посев, 1972 . 165 с.

203. Розенблюм, Л.М. Творческие дневники Достоевского / Л.М. Розенблюм. -М.: Наука,-1981.

204. Русский колокол. Журнал волевой идеи. Берлин. - 1927. - № 1.

205. Русский пророк в изгнании А.И.Солженицын. // Наука и религия. -1990. -№ 1254.

206. Самойлов, Д. Из книги "Памятные записки" / Д. Самойлов. Вопросы лит.-1991.-№6.

207. Семенова, Г.П. "Чтобы слова не утекали как вода.". О языке произведений А. Солженицына / Г.П. Семенова. Рус. речь. - 1996. - № 5.

208. Семин, В. А.И. Солженицын / В.А. Семин. Лит. обозрение. - 1995. -№ 6.

209. Слово о Солженицыне (В.Солоухин, И.Шафаревич, В.Крупин, Л.Бородин, В.Распутин // Наш современник. 1990. - № 1.

210. Соловьев, B.C. Чтения о Богочеловечестве / B.C. Соловьев // Сочинения. -М., 1994.

211. Спиваковский, П. История, душа и "эго" (А.Солженицын. Эго. На краях) // Лит. обозрение. 1996. - № 1. - С. 48-50.

212. Струве, Н. О "Марте Семнадцатого" // Рус. зарубежье в год тысячелетия крещения Руси. М., 1991.

213. Сурганов, В. Один в поле воин (А.Солженицын) //Лит. обозрение. -1990.-№8.

214. Суриков, В. О Солженицыне читая "Август" / В. Суриков. - Лит. обозрение. - 1993. -№ 7-8.

215. Синдаловский, H.A. Петербург в фольклоре / H.A. Синдаловский. -СПб.: Журнал «Нева», ИТД «Летний сад», 1999. 384 с.

216. Славянская мифология: Энциклопедический словарь. М: Эллис Лак, 1995.-416 с.

217. Стрельцов A.M. Цикл в художественном мышлении Замятина / A.M. Стрельцов // Творческое наследие Ев. Замятина: В 2- х частях . Тамбов, 1994.-Ч.-С. 144- 145.

218. Соловьев, В. С. Чтения о богочеловечестве // Сочинения. М., 1994. -448 с.

219. Самарин, Ю.Ф. Алексей Степанович Хомяков Предисловие / A.C. Хомяков // Полное собрание сочинений. Т. 1. - М., 1880.

220. Сараскина, Л.И. «Бесы» роман предупреждение / Л.И. Сараскина. -М.: Сов. Писатель, 1990. - 480 с.

221. Сараскина, Л. «Россия опять собирается с мыслями». О поздней публицистике Достоевского и Солженицына / Л. Сараскина. Звезда. - 1994. -№ 6.

222. Сараскина, Л. Историософский образ XX века в творчестве А.И. Солженицына / Л. Сараскина // Между двумя юбилеями 1998 2003: Писатели, критики, литературоведы о творчестве А.И. Солженицына. - М.: Русский путь, 2005. - С. 287 - 301.

223. Светов, Ф.Г. Разделение.: (После «Очерков лит. жизни» Солженицына) //Вестник РХД. 1977. - № 121. - С. 195-236.

224. Слово пробивает себе дорогу: Сб. статей и документов об А.И. Солженицыне / Сост. В.И. Глоцер и Е.И. Чуковская. М.: Русский путь, 1998.- 494 с.

225. Святитель Феофан Затворник. Наставления в духовной жизни. Православное вероучение. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь: Изд. Отдел Московского Патриархата, 1994. 188 с.

226. Соловьев B.C. Идея сверхчеловека / B.C. Соловьев // Соловьев B.C. Стихотворения, эстетика, литературная критика. М., 1985.

227. Соловьев, B.C. Оправдание добра: Нравственная философия / B.C. Соловьев.-М.: Республика, 1996.

228. Соловьев, B.C. Чтения о богочеловечестве / B.C. Соловьев // Сочинения. -М., 1994.-448 с.

229. Сохряков, Ю. Творчество Ф.М. Достоевского и русская проза XX века (70-80-е годы) М.: ИМЛИ РАН, 2002.

230. Сохряков, Ю.И. Солженицын и Достоевский / Ю.И. Сохряков. -Российский литературоведческий журнал. 1994. - № 3. - С. 5 - 12.

231. Сохряков, Ю.И. Благодатный дух соборности (О соборном характере русского художественно-философского мышления) / Ю.И. Сохряков // Русская литература XIX века и христианство. М., 1997. - С. 56-67.

232. Спиваковский, П.Е. Феномен А.И. Солженицына: Новый взгляд (к 80-летию со дня рождения) / ИНИОН РАН, М., 1998. 135 с.

233. Спиваковский, П. Полифоническая картина мира у Ф.М. Достоевского и А.И. Солженицына / П.Спиваковский // Между двумя юбилеями 1998 2003. Писатели, критики, литературоведы о творчестве А.И. Солженицына. - М.: Русский путь, 2005. - С. 414 - 423.

234. Струве, H.A. Православие и культура. М.: Христианское издательство, 1992.- 332 с.

235. Тарасов, Ф.Б. Евангельский текст в художественных произведениях Достоевского: Дис. канд. филол. наук / Ф.Б. Тарасов. М., 1998.

236. Тартаковский, А.Г. Русская мемуаристика XVII первой половины XIX в. От рукописи к книге / А.Г. Тартаковский. - М., 1991. - С. 5-6.

237. Трусова, A.C. Мифопоэтическая парадигма «Окаянных дней» И.А. Бунина»: Дис. . канд. филол. наук/A.C. Трусова. Мичуринск, 2004.

238. Тынянов, Ю.Н. Поэтика. История литературы. Кино / Ю.Н. Тынянов. -М.: наука, 1977.-574 с.

239. Тюпа, В.И. Аналитика художественного. Введение в литературоведческий анализ: Уч. пособие / В.И. Тюпа. М.: Лабиринт, РГГУ, 2001.- 192 с.

240. Тютчев, Ф.И. Россия и Запад: Книга пророчеств / Ф.И. Тютчев. М.: Православный Свято-Тихоновский Богословский институт, 1999.

241. Успенский, Б.А. Поэтика композиции. Структура художественного текста и типология композиционной формы / Б.А. Успенский. М.: Искусство. 1970. - 406 с.

242. Федотов, Т.П. О национальном покаянии // Русское зарубежье: Хрестоматия по литературе. Пермь, 1995. - 543 с.

243. Фельштинский, Ю.Г. Солженицын и социалисты. Париж, Нью - Йорк: Третья волна, 1983. - 47 с.

244. Флоренский, П. Иконостас / П. Флоренский. Собр. сочинений. -Париж, 1985.

245. Франк, С.Л. Религиозность Пушкина / С.Л. Франк // Пушкин в русской философской критике. Конец XIX первая половина XX в. - М., 1990.

246. Фудель, С.И. Воспоминания / С.И. Фудель // Собр. соч.: В 3-х томах. -Т.1. -М., 2001.

247. Хализев, В.Е. Теория литературы / В.Е. Хализев. М.: Высшая школа. -2000.-398 с.

248. Харрис, Д.Г. «Архипелаг ГУЛаг» Солженицына и «литература достоверности» / Д.Г. Харрис // Русская литература XX века: Исследования американских ученых. СПб., 1993. - С. 476 - 499.

249. Хворова, Л.Е. Сила распятой правды: К истокам самобытности русской классической литературы / Л.Е. Хворова. Тамбов: ТГТУ, 2000.

250. Ху Сун Вха Вопросы эстетики Достоевского в православном контексте: Дис. канд. филол. наук / Ху Сун Вха. СПб, 2001.

251. Чалмаев, В.А. Александр Солженицын: Жизнь и творчество. Кн. для уч-ся / В.А. Чалмаев // М., Просвещение, 1994. 285 с.

252. Чуковская, Л.К. Процесс исключения: Очерк лит. нравов. М.: Межд. Ассоциация деятелей культуры «Новое время» и журнал «Горизонт», 1990. -349 с.

253. Чирков, Н.М. О стиле Достоевского / Н.М. Чирков. -М., 1968.

254. Шнеерсон, М. Александр Солженицын: Очерки творчества. М.: Посев, 1984.-297 с.

255. Штурман, Д.М. Городу и миру: О публицистике А.И. Солженицына. -Париж-Нью-Иорк, Третья волна. 1988. - 432 с.

256. Шумилин, Д.А. Способы воплащения позиции автора в «Архипелаге ГУЛАГе» Солженицына: Дис. . канд. филол. наук / Д.А. Шумилин. М., 1999.- 176 с.

257. Щедрина, Н.М. Исторический роман в русской литературе последней трети XX века (Пути развития, концепция личности, поэтика: Дис. . д-ра филол. наук / Н.М. Щедрина М., 1996.

258. Энциклопедический словарь: В 82 кн. / Ф.А. Брокгауз, И.А. Ефрон. -СПб., 1894.

259. Эпштейн, М.Н. Парадоксы новизны: О литературном развитии XIX -XX веков / М.Н. Эпштейн. М.: Высшая школа, 2005. - 495 с.