автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.13
диссертация на тему: Единство и динамика рационального и иррационального в символизме культуры

Полный текст автореферата диссертации по теме "Единство и динамика рационального и иррационального в символизме культуры"

005018746

На правах рукописи

(! 1

Федорович Екатерина Валерьевна

ЕДИНСТВО И ДИНАМИКА РАЦИОНАЛЬНОГО И ИРРАЦИОНАЛЬНОГО В СИМВОЛИЗМЕ КУЛЬТУРЫ

09.00.13 - философская антропология, философия культуры

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук

-2 2 ДПР 2СЕ2

Ростов-на-Дону 2012

005018746

Работа выполнена в отделе социальных и гуманитарных наук СевероКавказского научного центра высшей школы Федерального государственного автономного образовательного учреждения высшего профессионального образования « Южный федеральный университет».

Научный руководитель: доктор философских наук, профессор Коломиец Наталья Викторовна

Официальные оппоненты: Склярова Елена Алексеевна

доктор философских наук, доцент кафедры «Философии и методологии науки» Южно-Российского института-филиала ФГБОУ ВПО «Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации»

Коваленко Елена Михайловна

кандидат философских наук, доцент кафедры «Перевода и информатики» факультета лингвистики и словесности Педагогического института ФГАОУ ВПО «Южный федеральный университет»

Ведущая организация - ФГБОУ ВПО «Кубанский государственный университет»

Защита состоится « 25 » апреля 2012 г. в 15.00 на заседании диссертационного Совета Д.212.208.13 по философским наукам в Южном федеральном университете по адресу: 344006, г. Ростов-на-Дону, ул. Пушкинская, 140, конференц-зал.

С диссертацией можно ознакомиться в зональной научной библиотеке Южного федерального университета по адресу: 344006, г. Ростов-на-Дону, ул. Пушкинская, 148.

Автореферат разослан « » 2012 г.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. В философии и философии культуры XX века проблема соотношения рационального и иррационального в структуре культурного символизма является особенно острой, так как традиционные попытки выяснить природу символа описательными, классификационными, системными методами всегда наталкивались не только на проблему принципиальной невыразимости ее смыслосодержательного богатства (символ=абсолют, т.е. всё), но и на проблему разнообразия ее отражения в концепциях, их структуризации и теоретизации. Это приводит не только к осознанию гносеологического единства, но и к релятивизации понятий рационального и иррационального, к онтологизации последнего (т.е. к псевдопредметному его пониманию: «дьявол», «враг», «зло» и т.п.). В результате понятия «рациональность и «иррациональность» становятся деятелыюстными формами, установками антропологического сознания и ценностями культуры, институциализируются, порождая противостояние идеологий рационализма и иррационализма.

Противостояние установок рациональности и иррациональности, наблюдающееся с древних времен, отражается в истории и философии культуры как динамика преобладания одной из них над другой; так господство религиозного иррационализма в средневековой культуре сменилось господством научного рационализма в Новое время. Но в Х1Х-ХХ веках начинается процесс возрождения иррационализма в культуре и философии; он начинается с кризиса в естествознании, связанного с концептуальными и гносеологическими трудностями в квантовой механике (символизация иррациональных факторов поведения элементарных частиц). Полномерным символическим выражением иррационализма в культуре является постмодерн, выражающий понятие свободы через оппозиции индивидуальное (необязательное)/социалыюе (обязательное), неопределенное

(произвольное)/определенное (навязанное), субъективное (невыразимое и непонятное)/объективное (выраженное и понятное).

Таким образом, рассмотрение единства и динамики рационального и иррационального в символизме культуры означает кризис культуры в целом, ее дисгармонизацию и дестабилизацию, приводящую к неоправданным социальным и внутрикультурным противостояниям. Поэтому культурно-философский анализ кризисов такого рода, позволяющий уточнить подлинную природу установок рациональности и иррациональности в символической культуре, поможет выйти на понимание механизма их функционирования (взаимодействия в единстве) и выявление средств их преодоления.

Объект исследования - символизм европейской культуры.

Предмет исследования - функциональная природа символа культуры, рассмотренная через генезис оппозиции рационального и иррационального.

Гипотеза. Функциональная природа символа культуры выражается через диалектизм рационального и иррационального, который развертывается в разных формах понимания их единства и в разных содержательных контекстах; культурно-историческая и культурно-философская динамика этого диалектизма проявляется в циклическом смещении фокуса значимости с одного момента на другой.

Степень научной разработанности проблемы.

Проблема анализа единства понятий рационального и иррационального в рамках символа рассматривалась в работах И. Канта, Г.В.Ф. Гегеля, Ф.В. Шеллинга, Э. Кассирера, К.Г. Юнга, А.Ф. Лосева, С.С. Аверинцева, Н.С. Мудрагей, К.А. Свасьяна, М.К. Мамардашвили.

Природа научной рациональности рассматривалась в работах К.А. Свасьяна, М.К. Мамардашвили, П.П. Гайденко, Н.С. Автономовой, А.Н. Павленко, Б.И. Пружинина, A.JI. Никифорова, И.Т. Касавина, З.А. Сокулер, В.Н. Поруса, B.C. Швырева, B.C. Степина, П.С. Гуревича др.

Проблему вненаучного знания в философии науки рассмотрели Н.С. Автономова и Н.И. Мартишина. Проблема границ рационального и

иррационального анализировалась в классических работах А. Бергсона, Э. Гуссерля, М. Вебера, М. Хайдеггера, К. Ясперса.

Немецкие философы Циммерли В Хюбнер К 2, Г. Ленк 3, французский ученый Г. Башляр 4, английские философы Б. Вильсон, Я. Кекес, В. Невтон-Смит вводят проблему рациональности в центр своего научного дискурса.

Индивидуально-мистические основания рациональности разрабатывались в трудах А. Шопенгауэра, Ф. Ницше, H.A. Бердяева, C.JL Франка, Б.П. Вышеславцева, B.C. Соловьева, А.Ф. Лосева.

Проблемы взаимосвязи рациональности и иррациональности в науке были изучены в трудах Т. Куна, И. Лакатоса, С. Тулмина, К. Поппера, П. Фейерабенда.

Психологический аспект культурного символизма разрабатывали 3. Фрейд, К. Юнг, К. Ясперс.

Концепции культурного символизма были созданы Н. Бердяевым, А.Ф. Лосевым, А. Белым, М.М. Бахтиным, Ю. Лотманом, К.А. Свасьяном, М.К. Мамардашвили и A.M. Пятигорским, В.В. Сильвестровым, О.И. Генисаретским, Г.П. Щедровицким.

Для автора данной диссертации оказались важными темы, разрабатываемые в работах представителей ростовской философской школы: рассмотрением ментальной природы символа занимались Е.Я. Режабек, В.П.Яковлев, С.П. Липовой, взаимосвязи античной культуры и европейской цивилизации Г.В.Драч, проблемой соотношения рационального и внерационального А.А.Зыков, проблемой анализа единства понятий рационального и иррационального в рамках символа Т.П. Матяш, проблемой форм кодирования культуры в контексте внерационального О.А.Свирепо, соотношением рационального и мифологического Т.С. Паниотова ,

' Циммерли В. Границы рациональности как проблема европейской философии // в Кн.: К критике научного рационализма. Под ред. Г. Ленка. Мюнхен. 1986.

2 Хюбнер К. Критика научного разума. М. 1994.

Lenk 11. Typen und Systematik der Rationalist. - In: Zur Kritik der wissenschaftlichen Rationalitat. S. 12.

4 Башляр Г. Научный рационализм. Т. 1. М.-СПб. 2000.

5

рациональным и иррациональным в мотивах человеческого поведения Л.В.Рябова, проблемой труда и рациональности В.Е.Золотухин, проблемой рациональности и творчества М.В.Попов, историей исследования по культуре символа Н.В. Шишова , проблемой культурно-исторического смысла времени Л.А.Штомпель, проблемой научной рациональности Л.А.Минасян.

Цель диссертационного исследования - анализ единства и динамики рационального и иррационального в символизме культуры.

Достижение поставленной цели требует решения следующих задам:

1. Рассмотреть рациональные и иррациональные проявления в культуре донаучного периода и формирование концепции научной рациональности.

2. Проанализировать формирование научной рациональности как познавательного идеала.

3. Выявить методологические проблемы определения понятий «рациональность» и «иррациональность».

4. Описать структурно-функциональную природу символа.

5. Рассмотреть западные философские . и культурфилософские традиционные представления о функции и роли символа в культуре.

6. Предложить типологию концепций символа.

Теоретико-методологи ческие основы диссертации.

В исследовании использованы методы сравнительного анализа, историко-генетической реконструкции, моделирования, системно-структурный подход, структурно-функциональный подход.

Научная новизна исследования выражена в следующих пунктах:

1. Рассмотрено противостояние донаучных иррациональных и рациональных проявлений в культуре символизма и механизм формирования концепции научной рациональности.

2. Проанализирован генезис рациональности, как идеала и критерия философского и естественнонаучного познания, рационализма, как научной идеологии, и проявлений иррационализма в научном знании.

3. Выявлены методологические проблемы логизации и дисциплинарной концептуализации оппозиции рациональное/иррациональное в функциональном и контекстуальном аспектах символа культуры.

4. Описана структурно-динамическая модель символа как единства и взаимообусловленности моментов рациональности и иррациональности.

5. Рассмотрена роль символа в культуре как средства формирования рационального или иррационального образа мира.

6. Предложена типология концепций символа в рамках шкалы преобладания рациональности и иррациональности в схеме их взаимодействия.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. В донаучный период единство и взаимосвязь иррационального и рационального проявляется в борьбе мистико-символической (например, неопределенных, непроверяемых и ничего не гарантирующих ритуалов гадания) и практической (т.е. определенной, проверяемой и гарантирующей относительный результат) установок в человеческой деятельности. С возникновением науки и концепции научной рациональности ведущей становится проблема разграничения этих двух моментов и выявления основания их связи.

2. Устойчивая тенденция к рационализации иррациональных проявлении в культуре, обусловленная развитием науки, отразилась в поисках абсолютных оснований научной рациональности, сначала на основе богословских учений (субстанция), затем - на основе качеств абсолюта (трансцендентное) и, наконец, на основе абсолютизации теории, утвердив, тем самым, рациональность в качестве познавательного идеала и заложив основы рационализма, как научной идеологии. Но в XX веке возникает тенденция к ослаблению научного рационализма в связи с иррационализацией современного научного знания и кризисом в философии, естествознании и в культуре в целом.

3. Проблема соотношения понятий «рациональное» и «иррациональное» привела к пониманию диалектической (единство оппозиций) и контекстуальной

(разноплановость) природы символа; в результате, определения этих понятий свелись к выведению одного из них из другого, как основания, к логйзации, онтологизации и психологизации определений символа и к построению узкодисциплинарных его концепций (философских, культурологических, антропологических, семиотических и др.), в рамках борьбы рационализма и иррационализма.

4. На новом этапе структура символа понимается уже как единство взаимообуславливающих моментов - рационального и иррационального, в основании которого лежит абстрактно-онтологическое, теоретико-знаниевое или интеллектуально-деятельностное единство, а задача заключается в объяснении того, как, в ходе порождения одного из них другим, формируется образ мира, гармонично соединяющий узкодисциплинарные концепции символа.

5. В рамках культур-антропологии главной функцией символа становится построение образа мира, посредством рационализации иррационального или наоборот (т.е., схематизации или символизации, по И. Канту), с помощью рефлексии. Наиболее подходящей сферой реализации так понимаемого символа становится искусство, и в результате в нем появляется модерн, авангард и постмодерн; в философии возникают мистико-индивидуалистические направления («философия жизни», «экзистенциализм» и т.д.), а в культуре -контр-культурные движения, что в совокупности порождает кризис культуры в целом.

6. В свете проведенного исследования, современная типология концепций символа может выглядеть так: абстрактно-онтологический подход (осознание абсолюта русских религиозных философов); схематическо-семиотическое направление (метафорическая формализация абсолюта - в структурном и диалектическом вариантах);формально-диалектический подход (предметное единство на базе диалектической методологии); смыслодинамический подход (символ как интеллектуальное средство смыслопостроения); деятельностный подход (символ как средство социальной самоорганизации).

Теоретическая и практическая значимость работы.

Проведенное исследование позволяет уточнить функциональную природу символической рациональности и иррациональности в историческом, гносеологическом и онтологическом поле культуры. Отдельные результаты исследования могут быть включены в курсы лекций по дисциплинам: «Мировая культура и искусство», «Культурология», «Методы научных исследований», «Философия», «Философия Востока».

Апробация работы. Основные положения работы были представлены на Четвертом Российском философском конгрессе «Философия и будущее цивилизации», на Третьем Российском культурологическом конгрессе с международным участием «Креативность в пространстве традиций и инноваций», в выступлениях на научных семинарах СКНЦ ВШ ЮФУ, кафедры «Социально-гуманитарные дисциплины» РТИСТ ЮРГУЭС.

Объем и структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, включающих 6 параграфов, заключения и библиографического списка из 188 наименований, из них 29 на иностранных языках.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во ввсдеппн обоснована актуальность темы, показана степень ее научно-теоретической разработанности, определены объект, предмет, гипотеза исследования, его цель и задачи, элементы научной новизны, тезисы, выносимые па защиту.

В главе 1 «Противостояние п взаимосвязь рационального п иррационального в символизме культуры» рассмотрены проявления этих феноменов в культуре.

В параграфе 1.1 «Рациональные и иррациональные проявления в культуре донаучного периода и формирование концепции научной рациональности» показаны толкования их соотношения в древнегреческой философии как «достоверного» и «недостоверного», обусловленного хаосом

ощущений, который необходимо упорядочить, превратив в космос. Но уже тогда Сократ демонстрировал неточность критерия разграничения «определенного» и «неопределенного», что побудило Платона говорить о естественной обязательности такого критерия. Но это вызвало протест киников - первая в истории Европы демонстрация культурного иррационализма. В римской же культуре развернулась борьба с иррациональностью мистических средств принятия политических решений - гаданиями (Цицерон «О дивинации»).

Христианская средневековая установка на божественное основание критерия истолкования любого символа (Сенека, Эпиктет, Боэций, Тертуллиан, Августин и др.) - в его определенности и неопределенности - с развитием науки была сведена к философским поискам его абсолютного интеллектуального основания, абсолютных границ между этими моментами и отношения к ним познающего субъекта (И. Кант, Г. Гегель) и к формированию концепции научной рациональности.

В параграфе 1.2 «Формирование научной рациональности как познавательного идеала» рассматривается формирование рациональности, как познавательного идеала науки5. В рамках символизма рациональное и иррациональное не существуют друг без друга, но в ориентированной на практику науке значение первого является определяющим, а второго - в лучшем случае - вспомогательным, а в худшем - противодействующим и искажающим рациональное познание. В качестве основания рационального в науке сначала полагалась математика - образец рационализма, затем оно было расширено до общекультурного - в рамках позитивизма, неопозитивизма и постпозитивизма, и в результате чего рациональность становится не просто идеалом научного исследования, но и нормативом научной деятельности,

5 См.: Автономова Н.С. Рациональность: наука, философия, жизнь / Рациональность как предмет философского исследования. - М., 1995.

10

обязательной для всех ученых, культурной ценностью. Этот норматив лег в основу рационализма - институциональной научной идеологии и методологии, распространившейся на всю культуру. Но в XX веке, с появлением квантовой механики, начинается иррационализация и кризис физики6, который прошел несколько этапов своего развития - от открытия электрона до современных теорий элементарных частиц. Но главным иррациональным событием XX века, ознаменовавшим начало кризиса в мировой культуре, стало культурное явление и философское движение постмодерна, суть которого - в одновременной процедуре разборки традиционных культурных форм и их же реконструкции, то отрицании традиционных первосмыслов и одновременно сборку новых смыслов, необходимых для дальнейшей динамики культуры и самого человека.

В параграфе 1.3 «Методологические проблемы определения попятпи «рациональность» п «иррациональность» анализируются попытки логизации и теоретизации их соотношения, что порождает огромное многообразие способов понимания рационального, так что при таком положении дел единственным и, как кажется, наименее мистическим фактором, соединяющим все эти аспекты и сферы, оказывается личность ученого, его разум и духовность7. А это заставляет вспомнить об идеях русских религиозных философов, прямо полагающих иррациональное в основание рационального н пытающихся определить первое на основе второго в логическом, онтологическом и психологическом планах. Самыми простыми (примитивными) является определения понятий «рациональное» и «иррациональное» через родо-видовое отличие, для чего между ними вводится понятия-посредники, такие, как «нерациональное», «внерациональное», «ненаучное» и «вненаучное». Это позволяет конкретизировать основные

6 См.: Игнатович В. О кризисе физики в XX веке/ llttp://propaganda-journal. пеШ626.html.

7 См.: Гуревич П.С. Поиск новой рационалыюсти (по материалам трех всемирных конгрессов)/ Рациональность как предмет философского исследования. М., 1995.

11

понятия, обогатить их символическую структуру, но и порождает представление о «неклассическом идеале рациональности»8, и в который раз граница между рациональностью и иррациональностью «плывет»: возникает понятие «обыденно-рационального», прямо соотносящиеся с концепциями символа А. Шопенгауэра и Ф. Ницше - «воле к жизни» и «воле к власти», приводящих в движение культурный символизм со стороны рационального, и «веры» - со стороны иррационального. Так, на примере обыденного, стихийного сознания, мы видим дуально-структурную схему генезиса оппозиций разумное/неразумное и рациональное/нерациональное, которые вырастают из смысловой стихии в виде тех или иных понятий. В социокультурном же плане иррациональное существует не просто на уровне обыденного сознания, но и на уровне общественного; оно самоорганизуется, систематизируется и институализируется, становясь социальным и культурным феноменом. Поэтому возникает задача понять его природу не только в рамках собственно философского сознания, но и в рамках общественного и культурного бытия вообще, - рационально понять иррациональное, как таковое, не рационализируя его, а в рамках его связи с рациональным.

В Главе II «Рациональность и иррациональность в концепциях символа» эти качества рассмотрены как моменты единой концептуальной структуры символа и символизма.

В параграфе 2.1 «Структурно-функциональная природа символа» рассмотрен генезис форм выражения единства рациональности и иррациональности в структуре символа. Функциональная трактовка символа была предложена Э. Кассирером9. Его общелогическое представление далее

8 Мамардашвили М.К. Классический и неклассический идеалы рациональности. М., Изд-во "Лабиринт", 1994.

9 Кассирер Э. Познание и действительность. (Понятие о субстанции и понятие о функции). Изд. «Шиповник», СПб, 1912 (Репринт, издание).

развертывается в смысловом п содержательном планах: во-первых, сама динамическая структура функции задается соотношением определенности и неопределенности значений того или иного символа, что порождает некую шкалу таких соотношений - по мере преобладания того и другого параметров; эта шкала легко ложится на историю изменения н развития культурного символизма. Взаимосвязь определенности и неопределенности в структуре символа можно понимать в абстрактно-онтологическом, теоретико-знаиневом и интеллектуально-деятелыюстном подходах: определенно то знание, которое может быть сведено к уже известному, либо - определенно то, использование чего (будь то знание или умение) дает заранее известный, гарантированный результат; неопределенно то, что нарушает эти требования.

Соотношение рационального и иррационального само имеет символическим смысл; фактически, оно выражает целый ряд аналогичных оппозиций в разных контекстах: ему соответствуют такие оппозиции, как разумное/неразумное, познаваемое/непознаваемое (философия), ощущаемое/неощущаемое, представимое/непредставимое (психология), выразимое/невыразимое (семиотика), осознаваемое/неосознаваемое, очевидное/неочевидное, понятное/непонятное, рефлексивное/нерефлексивное10 (антропология) и т.д. В результате имеет место дисциплинарная концептуализация - множество разных концепций символа, в каждой из которых на первое - определяющее - место выдвигается та или иная его сторона или функция, полагаемая субстанциальной, а остальные выводятся из нее или сводятся к ней.

В параграфе 2.2 «Западная философская традиция о роли символа в культуре» показано, что символ, возбуждающий желание увидеть за знаковой формой смысловое содержание, с необходимостью побуждает мыслящего человека к рефлексии, т.е. к поиску смысловых связей и построению из них

10 См.: Матяш Т.П. Сознание как единство нерефлексивности и рефлексивности. Дисс... докт. философ, наук. Ростов н/Д., 1990.

смысловой сети, а на ее основе понятийно-категориальной системы. Однако, содержательная сфера, в которой человек это делает, определяется случайным образом, что порождает разные понимания символа и приписывает ему разные функции, что можно наблюдать в истории западной философии.

Генезис понимания функции символа можно зафиксировать в следующих определениях: знак знака (Платон), выражение смысла высших сущностей (Аристотель), выяснение неизреченного (Прокл), сопряжение земного и небесного (Дионисий), изображение неизображаемого (И. Кант), выражение внешнего и внутреннего единства и всеобщности вещей через посредство единичной вещи (И.В. Гёте), воплощение бесконечного в конечном (Ф. Шлегель), установление значения на место иллюзии (A.B. Шлегель), синтезирование аллегории и схематизма (Ф. Шеллинг), превращение значения в символ (Г. Гегель), ресимволизация, демистификация знака (А. Шопенгауэр, Ф. Ницше), соотнесение переживаемого и познаваемого (О. Шпенглер), развивать нормы рациональности (Ж. Симон). Налицо движение определений символа от описательно-метафорических к процессуально-динамическим и деятельностным.

Параграф 2.3 «Типология концепций символа» посвящен анализу наиболее известных отечественных концепций символа, в которых рациональное и иррациональное (как и другие возможные оппозиции) уже не рассматриваются как разделенные и противоречащие друг другу, и даже как взаимодействующие; но в виде функционального единства и взаимообусловленности, т.е. некоей неделимой целостности, в том или иной содержательно-субстанциальном контексте. Эта типология будет исходить из того, какие именно моменты или отношения в структуре символа полагаются авторами в качестве исходных и основополагающих, в каком содержательном контексте и в рамках какого научного направления.

Абстрактно-онтологический подход представлен следующими концепциями. Для Н.А.Бердяева «символ и символизация предполагают существование двух миров, двух порядков бытия. Символ не может иметь места, если существует лишь один мир, один порядок бытия. Символ говорит о том, что смысл одного мира лежит в другом мире, что из другого мира подается знак о смысле»11; Символ и символическое сознание, по Бердяеву, «заключает в себе принцип свободы духа... ничто не завершено, не закончено, не закреплено окончательно в этом мире. Мир прозрачен. Грани его раздвигаются, он входит в иные миры, и иные миры в него входят»12; «Все внешнее есть лишь знак внутреннего...», поэтому символ является постоянно становящимся незавершенным смыслом бытия: «Символ всегда говорит о пребывающей за ним бесконечности»13.

По С.Н. Булгакову, символ есть имманентная связь с трансцендентным. Для Б.П. Вышеславцева «важно только понять, что воображение обгоняет мысль и познание в изображении неизобразимого»14. По В. Иванову, «символ сверхиндивидуален по своей природе, почему и имеет силу превращать интимнейшее молчание индивидуальной мистической души в орган вселенского единомыслия и единочувствия»15. Наиболее разработанной в этом аспекте является концепция символа А.Ф. Лосева, реконструирующая представления о символе - абсолютном и иррациональном источнике бытия -древнегреческих философов. А.Ф. Лосев считает, что «только символ есть точная и точеная идея, несмотря на присутствие иррациональных глубин сущности и благодаря им. Неисчерпаемое море сущности омывает твердые берега явленного эйдоса, и сам он насыщен и пронизан внутренними

Бердяев H.A. Философия свободного духа. М.: Республика, 1994. С. 51.

Там же. С. 67.

Там же. С. 212.

Вышеславцев Б.П. Этика преображенного эроса. М., Республика, 1994. С. 74.

Иванов В. Родное и вселенское. М., Республика, 1994. С. 40.

смысловыми энергиями сущности. Из бездны алогического рождается миф, из непрерывной иррациональности музыки - строжайше оформленное число. Цельный символический лик сущности четырехсоставен: полное явление символа дано в мифе, на фоне мифа выделяется категориальное единство его, на этом последнем - морфное качество, и, по удалении качества, остается схемная составленность целого из частей»16.

Схематтеско-селшотическое направление представлено концепцией А. Белого, который утверждал, что точные науки не объясняют мир как целое: «Деятельность - продукт ценности. А в чем ценность? Она не в субъекте, и она не в объекте; она - в жизненном творчестве. Но вместе с тем нам открывается, что единая символическая жизнь (мир ценного) не разгадана вовсе, являясь нам во всей простоте, прелести и многообразии, будучи альфой и омегой всякой теории; она - символ некоей тайны; приближение к этой тайне есть все возрастающее, кипящее творческое стремление, которое несет нас, как бы восставших из пепла фениксов, над космической пылью пространств и времен; все теории обрываются под ногами; вся действительность пролетает, как сон; и только в творчестве остается реальность, ценность и смысл жизни»17. А. Белый для наглядности предлагает две схемы, системно-знаково описывающие метафорическое содержание символа через философскую терминологию. Система символизма А. Белого является, по-видимому, самой сложной из всех предложенных: она соединяет в себе и принцип дуальности, и принцип триадности (по аналогии с двойственной природой Христа и идеей троичности Бога).

Формалыю-даалектическим аналогом концепции символа А. Белого можно считать систему К.А. Свасьяна, задачей которой было показать предметное единство различных научных дисциплин, на базе диалектической методологии.

Лосев А.Ф. Диалектика мифа (из рашшх произведении). М., Правда, 1990. С. 126.

17 Белый Д. Символизм как миропонимание. М., Республика, 1994. С. 38.

В основании этой системы лежит схема функционально-диалектического единства рационального и иррационального, в рамках символа, порождающая все его содержание в рамках иерархии бытия. Символ «есть всегда единство формы и содержания... проблема символа есть диалектическая проблема, где тождественное положено как различное, а различное - как тождественное»18. Строя свою концепцию К.А. Свасьян использует всё, по его мнению, ценное из работ предшественников, в частности, знаковую инвариантность отношения «знак - символ», когда каждый из них может выступать в роли другого. В результате, получается эклектическое построение, соединяющее следующие признаки и функции символа: отражение объективно данного; смысловое построение действительности; символ есть символ чего-то, т.е. он... никогда не совпадает с собой при всем равенстве себе же; быть потенциальным п актуальным. Содержательное определение символа осуществляется у Свасьяна через категории знака, метафоры, образа, аллегории, понятия, явления, типа, сравнения, олицетворения, мифа, которые являются «суррогатами символа»14.

Из этих разъяснений понятно только то, что интерпретации символа -предметные, смысловые, контекстуальные - не подчиняются каким-либо закономерностям; они случайны и поэтому никогда не исчерпывают ни смысла, ни содержания символа, которое представлено бесконечным набором оппозиций, отражающих диалектику этого содержания. Эта концепция, хотя и называется диалектической, по сути, является описательной: описываются не предметы, а структуры и связи, без всяких разъяснений их значимости для реальной действительности (в марксистско-ленинской философии диалектика считалась самоценностью).

В смыслодинамическгос концепциях, так или иначе, отражались смысловые преобразования, как реализации функций символа. Раздвоение этого

18 Свасьян К.А. Проблема символа в современной философни/11Нр://\у\\'\у.philosophy.ru. С. 65.

19 Там же. С. 72.

направления произошло по тому признаку, как именно понимаются эти «смысловые преобразования»: происходят ли они целиком внутри интеллектуальной сферы человека (семиотический подход), в рамках интерпретации текстов культуры, и обусловлены его волей, или же они ориентированы на предметно-преобразовательную деятельность, и от нее получают смысл и целенаправленность.

М.М. Бахтин в основу своей концепции символа кладет диалектический переход от образа к символу как отношение тождества и нетождества: «Переход образа в символ придает ему смысловую глубину и смысловую перспективу. Диалектическое соотношение тождества и нетождества. Образ должен быть понят как то, что он есть, и как то, что он обозначает. Содержание подлинного символа через опосредствованные смысловые сцепления соотнесено с идеей мировой целокупности, с полнотой космического и человеческого универсума. У мира есть смысл»20.

Более глубокую трактовку символа, как универсальной схемы интеллектуальной творческой деятельности, дают М.К. Мамардашвили и A.M. Пятигорский, которые определяют природу символа как вещную, рассматривая его в дихотомии с мифом: «Символ в этом отношении (в отношении сознания) отличается от мифа, прежде всего тем, что он - вещь, а не факт. Однако, как и миф, он останется только вещью (притом - совершенно конкретной), пока не будет интерпретирован в отношении определенной структуры (или состояния) сознания»21. «В рамках любого сознательного опыта сознание всегда как минимум на один порядок выше, чем порядок содержания, составляющего этот опыт сознания. И этот опыт требует другого набора состояний, пробегаемых индивидом. Или лучше сказать так: дело не в том, что индивид пробегает

"" Нахтмп М.М. Эстетика словесного творчества. Изд. 2-е, М., 1986. С. 382.

Мамардашвили М.К., Пятигорским A.M. Символ и сознание. Метафизические рассуждения о сознании, символике и языке. - М.: Школа «Языки русской культуры», 1997. С. 9.

другие состояния, а в том, что он фиксирует свое мышление на других им пробегаемых состояниях сознания»22. Таким образом, сознание, в рамках символа, всегда может, посредством собственной деятельности, возвыситься над собственной содержательностью, с помощью рефлексии. «Символы мыслятся нами как репрезентации не предметов и событий, а сознательных посылок и результатов сознания»23. Это значит, что, в рамках знака они выделяют, как важнейшую, функцию рефлексии, которая в разных контекстах называется - «полагание» (Г. Гегель), «опредмечивание» (К. Маркс), объективация, реификация и т.п.; ее смысл в том, чтобы считать предметом нечто, созданное человеческим сознанием по схеме предмета (через свойства, качества, отношения, функции и т.д.). Авторы пишут: «В этом смысле символы соотносятся с пониманиями... Понимание символа выступает как результат того, что "Я" оказывается в ситуации его понимания»24. С помощью таких иносказательных выражений авторы хотят выразить ту мысль, что интерпретация и понимание есть интеллектуальная деятельность - форма активности познающего субъекта.

Это направление разрабатывал и В.В. Сильвестров. Введенное им единство вещи-символа и слова-символа, по мысли автора, должно выразить деятельностное единство вещей и слов, их соотносимость и взаимосвязь, поскольку только в таком единстве может осуществляться проектирование любой деятельности - ее цели, средств и оценочных механизмов.

Деятельностный подход. Трактовка символа, как схемы, ориентированной на реальную человеческую деятельность, принадлежит Г.П. Щедровицкому25. Его концепция исходит из: «идеи организованностей деятельности, которая, по существу, задает межпредметное и функциональное единство Мира»; идеи

22 Там же.

23 Там же.

24 Там же. С. 15-16.

25 Щедрошщкий Г.П. Избранные труды. Изд. 11ПШ. М., 1995.

19

«различенное™ мышления и сознания» и «вопроса о соотношении человека и деятельности»26. Смысл этого - в расширении семиотической трактовки деятельности от чисто интеллектуальной до реальной. «Теоретическое мышление осуществляет как бы приписывание статуса реальности одному из описаний и исследуется соотношение этого описания с другими описаниями. Идея же практической организации мышления связана с тем, что разворачиваемые ею формы действительно осуществляются. При этом так организованное мышление... не является ни социологическим, ни психологическим, ни педагогическим объектом, а социокультурным, то есть объектом практического отношения»27. Такой подход направлен на «преодоление редукции мышления к его рече-языковой форме»28.

Включение в структуру символа не только предметной, но и социальной организованности деятельности, позволяет автору ввести такие понятия, как «социотехническое отношение», отражающее «деятельность над деятельностью»», и понятие «организационной деятельности», как основания

29

«управленческой деятельности» .

В Заключении подводятся итоги исследования, намечаются перспективы дальнейшей разработки темы.

Публикации. По теме диссертации опубликованы следующие работы:

В .журналах, реферируемых ВАК:

1. Федорович Е.В. Проблема символа в философии культуры 20 века (как единства рационального и иррационального) // Гуманитарные и социально-экономические науки. Ростов н/Д, 2006 г., №3 - 0,15 п.л.

2. Федорович Е.В. Понимание символа в западной философской традиции//

~г' Попов Д.Л., Проскуровская И.Д. «Схема» и «символ»: на пути к не-дискурсивной

концепции ^п.ШIлeння/llttp://www.fondgp.ru/lib/mmk/21.

27 Там же.

" Гам же. 20 Т I ам же.

Гуманитарные п социально-экономические науки. Ростов н/Д, 2007 г., №3 -0,3 п.л.

3. Федорович Е.В. Поиск научной рациональности в западной философской традиции// Гуманитарные и социально-экономические науки. Ростов н/Д, 2008 г., №3 -0,4 п.л.

В других изданиях:

4. Федорович Е.В. Полисемантичность понятия «символ» и его философский смысл / Социально-экономические и технико-технологические проблемы развития сферы услуг: Сборник научных трудов. Вып. 4. Т. 1. - Ростов н/Д: Изд-во РИС ЮРГУЭС, 2005. - 0,5 пл.

5. Федорович Е.В. Концепция символического в философии культуры Ж. Лакана и Ж. Бодрийяра/ Социально-экономические и технико-технологические проблемы развития сферы услуг: Сборник научных трудов. Вып. 5. Т. 1. -Ростов н/Д: Изд-во РИС ЮРГУЭС, 2006.-0,13 п.л.

6. Федорович Е.В. Роль символов в системе культуры/ Социально-экономические и технико-технологические проблемы развития сферы услуг: Сборник научных трудов. Вып. 6. Т. 1. - Ростов н/Д: Изд-во РАС ЮРГУЭС, 2007. - 0,1 п.л.

7. Федорович Е.В. Проблема понимания символа в западной философской традиции/ Социально-экономические и технико-технологические проблемы развития сферы услуг: Сборник научных трудов. Вып. 1.1. 1. - Ростов н/Д: Изд-во РАС ЮРГУЭС, 2008. - 0,3 п.л.

8. Федорович Е.В. Виды символов, их структура и функции/ Социально-экономические и технико-технологические проблемы развития сферы услуг: Сборник научных трудов. Вып. 8. Т. 1. - Ростов н/Д: Изд-во РАС ЮРГУЭС, 2009.-0,27 п.л.

9. Федорович Е.В. Рациональная и иррациональная символическая природа культуры/ Социально-экономические и технико-технологические проблемы развития сферы услуг: Сборник научных трудов. Вып. 9. Т. 1. - Ростов н/Д: Изд-во РТИСТ ЮРГУЭС, 2010. - 0,35 п.л.

10. Федорович Е.В. Символические трансформации в культуре ХХ-ХХ1 вв./ Социально-экономические и технико-технологические проблемы развития сферы услуг: Сборник научных трудов. Вып. 9. Т. 1. - Ростов н/Д: Изд-во РТИСТ ЮРГУЭС, 2010.-0,34 п.л.

11. Федорович Е.В. Проблема рационализации символа в западной культурфилософской традиции/ Социально-экономические и технико-технологические проблемы развития сферы услуг: Сборник научных трудов. Вып. 10. Т. 1. - Ростов н/Д: Изд-во РТИСТ ЮРГУЭС, 2011. - 0,38 п.л.

Сдано в набор 15.03.2012. Подписано в печать 15.03.2012. Формат 60x84 1/16. Цифровая печать. Усл. печ. л. 1,0. Бумага офсетная. Тираж 100 экз. Заказ 1503/01.

Отпечатано в ЗАО «Центр универсальной полиграфии» 340006, г. Ростов-на-Дону, ул. Пушкинская, 140, телефон 8-918-570-30-30

www.copy61 .ru e-mail: info@copy61.ru

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Федорович, Екатерина Валерьевна

Введение.

Глава 1. Противостояние и взаимосвязь рационального и иррационального в символизме культуры.

1.1 Рациональные и иррациональные проявления в культуре донаучного периода и формирование концепции научной рациональности.

1.2 Формирование научной рациональности как познавательного идеала.

1.3 Методологические проблемы определения понятий «рациональность» и «иррациональность».

Глава 2. Рациональность и иррациональность в концепциях символа.

2.1 Структурно-функциональная природа символа.

2.2 Западная философская традиция о роли символа в культуре.

2.3 Типология концепций символа.

Введение диссертации2012 год, автореферат по философии, Федорович, Екатерина Валерьевна

Актуальность темы исследования. В философии и философии культуры XX века проблема соотношения рационального и иррационального в структуре культурного символизма является особенно острой, так как традиционные попытки выяснить природу символа описательными, классификационными, системными методами всегда наталкивались не только на проблему принципиальной невыразимости ее смыслосодержательного богатства (символ=абсолют, т.е. всё), но и на проблему разнообразия ее отражения в концепциях, их структуризации и теоретизации. Это приводит не только к осознанию гносеологического единства, но и к релятивизации понятий рационального и иррационального, к онтологизации последнего (т.е. к псевдопредметному его пониманию: «дьявол», «враг», «зло» и т.п.). В результате понятия «рациональность и «иррациональность» становятся деятельностными формами, установками антропологического сознания и ценностями культуры, институциализируются, порождая противостояние идеологий рационализма и иррационализма.

Противостояние установок рациональности и иррациональности, наблюдающееся с древних времен, отражается в истории и философии культуры как динамика преобладания одной из них над другой; так господство религиозного иррационализма в средневековой культуре сменилось господством научного рационализма в Новое время. Но в Х1Х-ХХ веках начинается процесс возрождения иррационализма в культуре и философии; он начинается с кризиса в естествознании, связанного с концептуальными и гносеологическими трудностями в квантовой механике (символизация иррациональных факторов поведения элементарных частиц). Полномерным символическим выражением иррационализма в культуре является постмодерн, выражающий понятие свободы через оппозиции индивидуальное (необязательное)/социальное (обязательное), неопределенное (произвольное)/определенное (навязанное), субъективное (невыразимое и непонятное)/объективное (выраженное и понятное).

Таким образом, рассмотрение единства и динамики рационального и иррационального в символизме культуры может быть обозначено как кризис культуры в целом, как её дисгармонизация и дестабилизация, приводящие к неоправданным социальным и внутрикультурным противостояниям. Поэтому культурно-философский анализ кризисов такого рода, позволяющий уточнить подлинную природу установок рациональности и иррациональности в символической культуре, поможет выйти на понимание механизма их функционирования (взаимодействия в единстве) и выявление средств их преодоления.

Объект исследования - символизм европейской культуры.

Предмет исследования - функциональная природа символа культуры, рассмотренная через генезис оппозиции рационального и иррационального.

Гипотеза. Функциональная природа символа культуры выражается через диалектизм рационального и иррационального, который развертывается в разных формах понимания их единства и в разных содержательных контекстах; культурно-историческая и культурно-философская динамика этого диалектизма проявляется в циклическом смещении фокуса значимости с одного момента на другой.

Степень научной разработанности проблемы.

Проблема анализа единства понятий рационального и иррационального в рамках символа рассматривалась в работах И. Канта, Г.В.Ф. Гегеля, Ф.В. Шеллинга, Э. Кассирера, К.Г. Юнга, А.Ф. Лосева, С.С. Аверинцева, Н.С. Мудрагей, К.А. Свасьяна, М.К. Мамардашвили.

Природа научной рациональности рассматривалась в работах К.А. Свасьяна, М.К. Мамардашвили, П.П. Гайденко, Н.С. Автономовой, А.Н. Павленко, Б.И. Пружинина, A.JI. Никифорова, И.Т. Касавина, З.А. Сокулер, В.Н. Поруса, B.C. Швырева, B.C. Степина, П.С. Гуревича др.

Проблему вненаучного знания в философии науки рассмотрели Н.С. Автономова и Н.И. Мартишина. Проблема границ рационального и иррационального анализировалась в классических работах А. Бергсона, Э. Гуссерля, М. Вебера, М. Хайдеггера, К. Ясперса.

Немецкие философы Циммерли В., Хюбнер К, Г. Ленк, французский ученый Г. Башляр, английские философы Б. Вильсон, Я. Кекес, В. Невтон-Смит вводят проблему рациональности в центр своего научного дискурса.

Индивидуально-мистические основания рациональности разрабатывались в трудах А. Шопенгауэра, Ф. Ницше, H.A. Бердяева, С.Л. Франка, Б.П. Вышеславцева, B.C. Соловьева, А.Ф. Лосева.

Проблемы взаимосвязи рациональности и иррациональности в науке были изучены в трудах Т. Куна, И. Лакатоса, С. Тулмина, К. Поппера, П. Фейерабенда.

Психологический аспект культурного символизма разрабатывали 3. Фрейд, К. Юнг, К. Ясперс.

Концепции культурного символизма были созданы Н. Бердяевым, А.Ф. Лосевым, А. Белым, М.М. Бахтиным, Ю. Лотманом, К.А.

Свасьяном, М.К. Мамардашвили и A.M. Пятигорским, В.В. Сильвестровым, О.И. Генисаретским, Г.П. Щедровицким.

Для автора данной диссертации оказались важными темы, разрабатываемые в работах представителей ростовской философской школы: рассмотрением ментальной природы символа занимались Е.Я. Режабек, В.П.Яковлев, С.П. Липовой, взаимосвязи античной культуры и европейской цивилизации Г.В.Драч, проблемой соотношения рационального и внерационального А.А.Зыков, проблемой анализа единства понятий рационального и иррационального в рамках символа Т.П. Матяш, проблемой форм кодирования культуры в контексте внерационального О.А.Свирепо, соотношением рационального и мифологического Т.С. Паниотова, рациональным и иррациональным в мотивах человеческого поведения Л.В.Рябова, проблемой труда и рациональности В.Е.Золотухин, проблемой рациональности и творчества М.В.Попов, историей исследования по культуре символа Н.В. Шишова, проблемой культурно-исторического смысла времени Л.А.Штомпель, проблемой научной рациональности Л.А.Минасян.

Цель диссертационного исследования - анализ единства и динамики рационального и иррационального в символизме культуры.

Достижение поставленной цели требует решения следующих задач:

1. Рассмотреть рациональные и иррациональные проявления в культуре донаучного периода и формирование концепции научной рациональности.

2. Проанализировать формирование научной рациональности как познавательного идеала.

3. Выявить методологические проблемы определения понятий «рациональность» и «иррациональность».

4. Описать структурно-функциональную природу символа.

5. Рассмотреть западные философские и культурфилософские традиционные представления о функции и роли символа в культуре.

6. Предложить типологию концепций символа.

Теоретико-методологические основы диссертации.

В исследовании использованы методы сравнительного анализа, историко-генетической реконструкции, моделирования, системно-структурный подход, структурно-функциональный подход.

Научная новизна исследования выражена в следующих пунктах:

1. Рассмотрено противостояние донаучных иррациональных и рациональных проявлений в культуре символизма и механизм формирования концепции научной рациональности.

2. Проанализирован генезис рациональности, как идеала и критерия философского и естественнонаучного познания, рационализма, как научной идеологии, и проявлений иррационализма в научном знании.

3. Выявлены методологические проблемы логизации и дисциплинарной концептуализации оппозиции рациональное/иррациональное в функциональном и контекстуальном аспектах символа культуры.

4. Описана структурно-динамическая модель символа как единства и взаимообусловленности моментов рациональности и иррациональности.

5. Рассмотрена роль символа в культуре как средства формирования рационального или иррационального образа мира.

6. Предложена типология концепций символа в рамках шкалы преобладания рациональности и иррациональности в схеме их взаимодействия.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. В донаучный период единство и взаимосвязь иррационального и рационального проявляется в борьбе мистико-символической (например, неопределенных, непроверяемых и ничего не гарантирующих ритуалов гадания) и практической (т.е. определенной, проверяемой и гарантирующей относительный результат) установок в человеческой деятельности. С возникновением науки и концепции научной рациональности ведущей становится проблема разграничения этих двух моментов и выявления основания их связи.

2. Устойчивая тенденция к рационализации иррациональных проявлений в культуре, обусловленная развитием науки, отразилась в поисках абсолютных оснований научной рациональности, сначала на основе богословских учений (субстанция), затем - на основе качеств абсолюта (трансцендентное) и, наконец, на основе абсолютизации теории, утвердив, тем самым, рациональность в качестве познавательного идеала и заложив основы рационализма, как научной идеологии. Но в XX веке возникает тенденция к ослаблению научного рационализма в связи с иррационализацией современного научного знания и кризисом в философии, естествознании и в культуре в целом.

3. Проблема соотношения понятий «рациональное» и «иррациональное» привела к пониманию диалектической (единство оппозиций) и контекстуальной (разноплановость) природы символа; в результате, определения этих понятий свелись к выведению одного из них из другого, как основания, к логизации, онтологизации и психологизации определений символа и к построению узкодисциплинарных его концепций (философских, культурологических, антропологических, семиотических и др.), в рамках борьбы рационализма и иррационализма.

4. На новом этапе структура символа понимается уже как единство взаимообуславливающих моментов - рационального и иррационального, в основании которого лежит абстрактно-онтологическое, теоретико-знаниевое или интеллектуально-деятельностное единство, а задача заключается в объяснении того, как, в ходе порождения одного из них другим, формируется образ мира, гармонично соединяющий узкодисциплинарные концепции символа.

5. В рамках культур-антропологии главной функцией символа становится построение образа мира, посредством рационализации иррационального или наоборот (т.е., схематизации или символизации, по И. Канту), с помощью рефлексии. Наиболее подходящей сферой реализации так понимаемого символа становится искусство, и в результате в нем появляется модерн, авангард и постмодерн; в философии возникают мистико-индивидуалистические направления («философия жизни», «экзистенциализм» и т.д.), а в культуре - контркультурные движения, что в совокупности порождает кризис культуры в целом.

6. В свете проведенного исследования, современная типология концепций символа может выглядеть так: абстрактно-онтологический подход (осознание абсолюта русских религиозных философов); схематическо-семиотическое направление (метафорическая формализация абсолюта - в структурном и диалектическом вариантах); формально-диалектический подход (предметное единство на базе диалектической методологии); смыслодинамический подход (символ как интеллектуальное средство смыслопостроения); деятельностный подход (символ как средство социальной самоорганизации).

Теоретическая и практическая значимость работы.

Проведенное исследование позволяет уточнить функциональную природу символической рациональности и иррациональности в историческом, гносеологическом и онтологическом поле культуры. Отдельные результаты исследования могут быть включены в курсы лекций по дисциплинам: «Мировая культура и искусство», «Культурология», «Методы научных исследований», «Философия», «Философия Востока».

Апробация работы. Основные положения работы были представлены на Четвертом Российском философском конгрессе «Философия и будущее цивилизации», на Третьем Российском культурологическом конгрессе с международным участием «Креативность в пространстве традиций и инноваций», в выступлениях на научных семинарах СКНЦ ВШ ЮФУ, кафедры «Социально-гуманитарные дисциплины» РТИСТ ЮРГУЭС.

Объем и структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, включающих 6 параграфов, заключения и библиографического списка из 190 наименований, из них 29 на иностранных языках. Общий объем диссертации 161 страница.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Единство и динамика рационального и иррационального в символизме культуры"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Тема взаимосвязи и единства рациональности и иррациональности в символизме культуры давно является одной из ключевых не только в современной философии науки, но и в философии культуры и в социальной философии.

Сами символы в культуры многообразны, их структуры и функции составляют сложную ткань самого символического и культурного пространства.

Западная и отечественная традиции в фокусе пристального научного внимания постоянно фиксирует проблему символа, его трактовку, структуру и функции.

В разных культурных традициях в силу специфики условий их формирования один и тот же символ может иметь различные значения в процессе своего формирования и развития символ может дополняться новыми значениями и исключать старые.

В отечественной философской и культурфилософской традиции символ предстает как специфическое диалектическое единство, которое концентрируется в актуализации социокультурного смысла.

Символ в современной культуре - это не идея, не образ, взятые по отдельности, а нечто третье - нечто новое и оригинальное, уже не делимое на идею и образ - идейная образность или образная идейность, включающие в себя рациональное и иррациональное.

Именно благодаря этой явленной идейной образности (или образной идейности) с единым замкнутым в себе значением и отчетливо выраженной границей символ всегда легко может быть выделен из окружающего его культурно-исторического контекста, могут определены его рациональные и иррациональные составляющие. Динамика рационального и иррационального в символе проявляет себя как в индивидуальном плане - через иррационализацию абсолютизированных норм рационального и через рационализацию еще не понятого, не познанного и не освоенного; и в социокультурном плане

- через борьбу и циклическое преобладание в культуре рациональности и иррациональности как идеалов и критериев познания.

Можно сделать вывод о том, что мысль человека (рациональное) неотделима от эмоций, чувств человека (иррационального), которые сопрягаются через символическое в культуре.

Природа креативности человека также напрямую связана не с рациональностью, мышлением, а с бессознательными психическими процессами - еще одной гранью иррационального в культурной антропологической деятельности.

Символическая рациональность и иррациональность в современной культуре - это всегда открытый образ постоянно становящейся культуры, его смысл никогда не сводим к одному определенному значению, он всегда - веер возможностей, смысловых культурных перспектив. Этот веер потенциальных возможностей культуры именно посредством символической рациональности и иррациональности нередко парадоксальным образом связывает противоположности: культура в зависимости от ситуации «меняет лики»

- начинает представлять совершенно различные по своей природе явления.

Рациональность и иррациональность в символизме современной культуре - это не только неисчерпаемая смысловая глубина, но и ее многоуровневость или многомерность, которая становится другим аспектом культурной полисемантичности.

Многоуровневость или многомерность означает способность символической рациональности и иррациональности в культуре быть рассмотренными и постигнутыми в различных системах взаимосвязанных потенциальных значений, каждое из которых образует предельно ясно очерчиваемую и нередко вполне автономную смысловую организацию.

Символическая рациональность и иррациональность - это образное представление идеи, с одной стороны, обладающее внутренней определенностью, а с другой - потенциальной бесконечностью смысловых перспектив, никогда не исчерпывающихся той или иной фиксированно-данной интерпретацией.

Сущность символической рациональности и иррациональности в современной культуре состоит в единстве этих противоположностей.

Столкновение различных концепций символической рациональности и иррациональности в современной философии культуры побуждают философов вносить постоянные коррективы в одностороннее понимание рациональности и иррациональности в культуре, включая в нее исторические, социокультурные измерения и типологию символической рациональности и иррациональности.

Проблема символического единства культуры проявляет себя на всех уровнях организованности человеческого сознания: языковом, социальном, познавательном, культурном.

Поэтому проблема символической рациональности и иррациональности должна рассматриваться гораздо шире, чем методологическая проблема в философии науки и философии культуры:

Глубинные корни проблемы научной рациональности лежат. в философско-мировоззренческой сфере»247.

Многообразие подходов к пониманию рациональности и иррациональности, их символизация в современных культурных контекстах предполагает необходимость в поиске оснований их единства.

247 Швырев, B.C. Рациональность как философская проблема / Рациональность предмет философского исследования/ B.C. Швырев. - М., 1995. - С. 11.

Список научной литературыФедорович, Екатерина Валерьевна, диссертация по теме "Философия и история религии, философская антропология, философия культуры"

1. Абеляр Петр. Введение в теологию / Памятники средневековой латинской литературы X-XII веков. М., 1972. -192 с.

2. Аверинцев С.С. Два рождения европейского рационализма // Человек в системе наук. М., 1989.- С.332-342.

3. Аврелий Августин. Исповедь. М.: Ренессанс, 1991. 494с.

4. Автономова Н.С. Рассудок, разум, рациональность. М.: Наука, 1988.-287с.

5. Автономова Н.С. Рациональность: наука, философия, жизнь // Рациональность как предмет философского исследования. М., 1995.-с.47-75.

6. Антология мировой философии в 4 томах, т.1 -М.: Мысль, 1969 (АН ССР. Ин-т философии. Философ. Наследие) 936с.

7. Аристотель. Метафизика.- М., Эксмо, 2006.-608 с.

8. Асмус В.Ф. Иммануил Кант.- М.: Высшая школа, 2005.439с.

9. Бауэр В., Дюмотц И., Головин С. Энциклопедия символов/ Пер. с нем. Г. Гаева. М.: Кром-Пресс, 1998. - 512с.

10. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. Изд. 2-е, М.: Искусство, 1986.- 445 с.

11. Башляр Г. Избранное: Научный рационализм. М.: Университетская книга, 2000.- 400 с.

12. Белый А. Символизм как миропонимание. М.: Республика, 1994.-528 с.

13. Бердяев H.A. Философия творчества, культуры и искусства в 2 т., т.1. М.: Искусство, 1994,- 508 с.

14. Бердяев H.A. Философия свободного духа. М.: Республика, 1994.480 с.

15. Богомолов A.C. Английская буржуазная философия XX века. М., 1973.-317с.

16. Бодрийар Ж. Символический обмен и смерть. Пер. С.Н. Зенкина. М.: Добросвет, 2000.- 387с.

17. Борев В.Ю., Коваленко A.B. Культура и массовая коммуникация.- М.: Наука, 1986.- 303 с.

18. Боэций. Утешение философией. М.: Наука, 1990.- 415с.

19. Булгаков С.Н. Сочинения в 2-х томах, т.2. Избранные статьи.- М.: Наука, 1993. 752 с.

20. Булгаков С.Н. Два Града. М.,2008.-736с.

21. Бэкон Ф. Сочинения в 2 т., т. 2, М.: Мысль, 1972.- 582с.

22. Ваганов А. Перспективы научной рациональности в XXI веке, электронный ресурс.- Режим доступа: http:// science.ng.rul., свободный.

23. Вейсман А.Д. Греческо-русский словарь. Репринт V издания 1899. М.: Изд-во «Греко-латинский кабинет» Ю.А. Шичалина, 1991.-694с.

24. Виндельбанд В. От Канта до Ницше. История новой философии в ее связи с общей культурой и отдельными науками,- М.: КАНОН-Пресс, 1998,- 496 с.

25. Витгенштейн JI. Философские работы. Ч. I. М.: Гнозис, 1994.-612 с.

26. Владимиров Е. О кризисе в физике электронный ресурс.-Режим доступа: http://www.tr.rkф-фk.ru/get.php? 2658., свободный.

27. Вышеславцев Б.П. Этика Фихте. М.: Печатная Снегиревой, 1914,-455с.

28. Вышеславцев Б.П. Этика преображенного эроса. М.: Директ-Медия, 2008.- 331 с.

29. Гадамер Х.-Г. Деконструкция и герменевтика // Герменевтика и деконструкция. Под ред. Штегмайера В., Франка X., Маркова Б.В. СПб., 1999. - С. 243 - 254.

30. Гайденко П.П. Эволюция понятия науки (XVII-XVIII вв.). -М.: Наука, 1987,- 488 с.

31. Гайденко П.П. История новоевропейской философии в ее связи с наукой. М.: Эдиториал УРСС, 2011. 376 с.

32. Гайденко П.П. Научная рациональность и философский разум. М.: Прогресс-Традиция, 2003. - 521 с.

33. Гегель Г.В.Ф. Наука логики. СПб.: Наука, 1997.- 800 с.

34. Гегель Г.В.Ф. Феноменология духа. М.: Наука, 2000.- 495 с.

35. Генисаретский О.И. Воображение и рефлектированный мифопоэтизм// Упражнения в сути дела. М., 1993. С. 227-229.

36. Генисаретский О.И. Воображаемая предметность и воображаемая деятельность: к педагогике воображения, электронный ресурс. Режим доступа: http://viperson.ru/, свободный

37. Гуревич П.С. Поиск новой рациональности (по материалам трех всемирных конгрессов) // Рациональность как предмет философского исследования. М., 1995.- с.173-186.

38. Гуссерль Э. Идеи к чистой феноменологии и феноменологической философии. М.: Академический проект, 2009.486 с.

39. Декарт Р. Избранные произведения. М.: Политическая литература, 1950.- 712с.

40. Дильтей В. Собрание сочинений в 6 т., т.1: Введение в науки о духе. Пер. В.В. Бибихина / Зарубежная эстетика и теория литературы XIX-XX вв. М.: Дом интеллектуальной книги, 2000.- 297с.

41. Жихарева Т.Ю. Иррационализм как мировоззренческая основа творчества электронный ресурс. Режим доступа: http://frgf.utmn.ru/ last/No3/ textl3.htm., свободный.

42. Ефремов Ю. Н. В защиту научной рациональности и этики цитирования // Здравый смысл. Зима 2003/2004 № 1 (30) электронный ресурс.- Режим flocTyna:http://www.atheismru. arod.ru/ humanism/ journal/30/yefremov.htm, свободный.

43. Жаров С.Н. Инвариантность и объективность. Автореф. дисс. канд. филос. наук / Моск. гос. пед. ин-т им. В.И. Ленина. М., 1983. 16 с.

44. Иванов В. Родное и вселенское. М.: Республика, 1994.- 428с.

45. Игнатович В. О кризисе физики в XX веке электронный ресурс.- Режим доступа: http://propaganda-journal. net/1626.html., свободный.

46. Ильин И. Постмодернизм. От истоков до конца столетия. Эволюция научного мифа электронный ресурс. Режим доступа: http://www.lib.ru/CULTURE/ILIN/postmodern.txt., свободный.

47. Казакова С.Ю. Рациональность как предпосылка и принцип европейского образования. Автореф. дисс. . канд. филос. наук. Ростов-на-Дону, 1999 электронный ресурс.- Режим доступа: http://www.humanities. edu.ru/db/msg/28943., свободный.

48. Каланов Т. Кризис физики: мудрая необходимость или нелепая случайность? электронный ресурс.- Режим доступа: http://mars-x.ni/san/9/81 1.shtml., свободный.

49. Кант И. Критика чистого разума. М.: Мысль,1994,- 591 с.

50. Кант И. Собрание сочинений в 8 т., т.5. М.: ЧОРО, 1994.385с.

51. Карсавин Л.П. Религиозно-философские сочинения. М., Ренессанс, 1992. - 325 с.

52. Касавин И.Т. О ситуациях проблематизации рациональности // Рациональность как предмет философского исследования. М., 1995. -С.155-172.

53. Касавин И.Т., Сокулер Ж.А. Рациональность в познании и практике. Критический очерк. М., 1989.-191 с.

54. Кассирер Э. Познание и действительность. (Понятие о субстанции и понятие о функции). СПб.: Алетейя. 1996 (Репринт. Издание 1912).- 454 с.

55. Кассирер Э. Философия символических форм. Т. 1: Язык. Введение и постановка проблемы. М.,Спб.: Университетская книга, 2001,- 271 с.

56. Кассирер Э. Избранное. Опыт о человеке. М.: Гардарика, 1998,- 784 с.

57. Коваленко Е.М. Символизм современной европейской культуры (концептуальный анализ). Дисс. . докт. филос. наук. Ростов-на-Дону. 2011.

58. Конт О. Дух позитивной философии: Слово о положительном мышлении. М., 2011.- 80 с.

59. Копнин П.В. Введение в марксистскую гносеологию. Киев, 1966,- 290 с.

60. Косарева JI.M. Социокультурный генезис науки Нового Времени. Философский аспект проблемы. М., 1989. 22 с.

61. Кузанский Н. Сочинения в 2 т., т.1 Об ученом незнании. М.: Мысль, 1979.-488 с.

62. Кузичев Ю.Г. Физика доживает? электронный ресурс.-Режим доступа: http://lit.lib.ru/k/kuzichewjg/text 0070.shtml., свободный.

63. Кузнецов В.Н. Немецкая классическая философия второй половины XVIII- начала XIX века: Учеб. пособие для ун-тов.- М.: Высшая школа, 1989.- 480 с.

64. Кун Т. Логика и методология науки. Структура научных революций. М.: Прогресс, 1977. 141 с.

65. Культурология. XX век : Словарь. СПб, 1997.- 630 с.

66. Куров И.Г. Философская рациональность как проблема эпистемологии Эдмунда Гуссерля.- Владимир, 2004.- 136 с.

67. Кэтлин Эллейн. Симвология. Лекции электронный ресурс.- Режим доступа: http://neohogwarts.ru, свободный.

68. Лаврухин А. В. К вопросу о влиянии Канта на формирование гуссерлевской модели конституции./ Философия Канта и современность: Сб. научных трудов. Т.2.- М., 2008.-250 с.

69. Лакатос И. История науки и ее рациональные реконструкции электронный ресурс.- Режим доступа: histo ryscience., свободный.

70. Лейбниц Г.В. Сочинения в 4 т., т.4,- М.: Мысль,1989.- 636 с.

71. Лиотар Ж.-Ф. Состояние постмодерна. СПб: Алетейя, 1998.- 160 с.

72. Липовой С.П. Философская рационализация оснований европейской культуры / Рациональное и внерациональное: грани проблем (сборник статей). Ростов н/Д: Изд-во Рост, ун-та, 2002.- с.46-65.

73. Локк Дж. Сочинения в 3 т., т. 2. М.: Мысль, 1985.- 561 с.

74. Лосев А.Ф. Диалектика мифа //из ранних произведений. М.: Правда, 1990.-391-599 с.

75. Лосев А.Ф. Логика символа // Философия. Мифология. Культура. М., 1991,- С. 247-254.

76. Лосев А.Ф. Проблема символа и реалистическое искусство. М.: Искусство, 1995. -320 с.

77. Лосев А.Ф. Символ и художественное творчество // Известия АН СССР. Отделение литературы и языка. Т. XXX. вып. 1. М., 1971.13 с.

78. Лотман Ю. Семиотика кино и проблемы киноэстетики. -Таллин: Ээсти Раамат, 1973. 68с.

79. Лотман Ю.М. Внутри мыслящих миров// Семиосфера СПб., 2001.-с.149-390

80. Маковельский А.О. Досократики 2 ч., Казань, 1914-1919.453с.

81. Мамардашвили М.К. Как я понимаю философию электронный ресурс.- Режим доступа: www.philosophy.ru/ НЬгагу/шшк/какроп.Ь1ш1., свободный.

82. Мамардашвили М.К. Классический и неклассический идеалы рациональности. М.: Логос, 2007.- 240 с.

83. Мамардашвили М.К. Стрела познания. Набросок естественноисторической гносеологии. М., 1997. 304 с.

84. Мамардашвили М.К., Пятигорский A.M. Символ и сознание: Метафизические рассуждения о сознании, символике и языке. М.: Школа «Языки русской культуры», 1997. 217 с.

85. Маркузе Г. Одномерный человек: Исследование идеологии развитого индустриального общества. М.: Издательство ACT, 2002.-526с.

86. Мартишина Н.И. Тема «Наука и вненаучное знание» в курсе философии науки // Эпистемология и философия науки. Т. 6, № 4. 2005.-с.58-65.

87. Масалова С.И. Философские концепты как регулятивы гибкой рациональности: трансформация от античности до нашего времени. Автореф. дисс. . докт. филос. наук. Ростов-на-Дону, 2007.

88. Матяш Т.П. Сознание как единство нерефлексивности и рефлексивности. Дисс. докт. философ, наук. Ростов н/Д., 1990.

89. Мах Э. Познание и заблуждение. Очерки по психологии исследования. М., 2003. 456 с.

90. Микешина JI.A. Философия познания. Полемические главы. М.: Прогресс-Традиция, 2002.- 624 с.

91. Микешина JI.A., Опенков М.Ю. Новые образы познания и реальности. М., 1997,- 240 с.

92. Мудрагей Н.С. Рациональное и иррациональное : историко-теоретический очерк. М.: Наука, 1985. 175 с.

93. Мудрагей Н.С. Рациональное и иррациональное -философская проблема (читая Шопенгауэра)//Вопросы философии, № 9, 1994.- С.32-40

94. Мудрагей Н.С. Рациональное и иррациональное в средневековой теореии познания // Рациональность как предмет философского исследования. -М., 1995.- С.33-46.

95. Мудрагей Н.С. Вещь в себе: от непознаваемости к узнаваемости (Кант-Шопенгауэр) // Вопросы философии. 1999. - № 1. -С. 106-123.

96. Мудрагей Н.С. Очерки истории западноевропейского иррационализма. М.: Наука, 2002.- 112с.

97. Нахов И.М. Философия киников. М.: Наука, 1982,- 224 с.

98. Никифоров A.JI. Рациональность и свобода / Рациональность как предмет философского исследования. М., 1995.- с.142-154.

99. Ницше Ф. Сочинения в 2т., т.2. М.: Мысль, 1996.- 829 с.

100. Олексеенко А.И. О символах лагерных писем Павла Флоренского// Вопросы философии. 1998. - № 3. - С. 56-58.

101. Орлова Э.А. Введение в социальную и культурную антропологию: Учебное пособие. М.: МГИК, 1994.- 214 с.

102. Павленко А.Н. Идеалы рациональности в современной науке электронный ресурс. Режим доступа: http:/ kosilova.textdriven.com/narod/studia3/pavlenko.htm., свободный.

103. Панов E.H. Знаки, символы, языки. М.: Знание, 1980.191с.

104. Паскаль Блез . Мысли .- М.: REFL-book, 1994,- 528с.

105. Перинбаньягам P.C. Диалогическая личность // Знаковые системы в социальных и когнитивных процессах: (Сборник научных трудов.) Новосибирск, 1990,-С. 66-83.

106. Пирс Ч. С. Избранные философские произведения,- М.: Логос, 2000,- 412 с.

107. Плотин: Избранные трактаты в 2 т., т.2. М.: Наука, 1990.144с.

108. Попов A.A., Проскуровская И.Д. «Схема» и «символ»: на пути к не-дискурсивной концепции мышления электронный ресурс.-Режим доступа: http://www.fondgp.ru/lib/mmk/21., свободный.

109. Поппер К. Логика и рост научного знания. М.: Прогресс, 1983.-302 с.

110. Порус В.Н. Системный смысл понятия «научная рациональность» / Рациональность как предмет философского исследования. -М., 1995,- с. 76-100.

111. Порус В.Н. Парадоксальная рациональность.- М.: УРАО, 1999.-129 с.

112. Постмодерн: общие идеи электронный ресурс.- Режим доступа: http://www.Allbest.ru., свободный.

113. Почепцов Г. История русской семиотики до и после 1917 г — M.: Лабиринт, 1998,- 331с.

114. Пружинин Б.И. Рациональность и историческое единство научного знания: (Гносеологический аспект). М.: Наука, 1986.-150 с.

115. Пружинин Б.И. Рациональность и единство знания / Рациональность как предмет философского исследования. М., 1995.- с. 101-118.

116. Рассел Б. Человеческое познание: его сфера и границы. Пер. Н.В. Воробьёва. Под ред. А.Ф. Грязнова. Кие: Ника- Центр, 1997.- 560 с.

117. Рациональность как предмет исследования. М.: ИФ РАН, 1995.-224 с.

118. Режабек Е.Я. В поисках рациональности. М.: Академический проект, 2007. 383 с.

119. Режабек Е.Я., Филатова A.A. Когнитивная культурология. СПб: Алетейя, 2010.-312 с.

120. Росс JL, У орд Э. Наивный реализм в повседневной жизни и его роль в изучении социальных конфликтов и непонимания // Вопросы психологии, 1999, № 5.- с. 61-75.

121. Римские стоики. Сенека, Эпиктет, Марк Аврелий. М.: Республика, 1995.- 541 с.

122. Ротгауз Б. Перманентный концептуальный кризис физики обусловлен тем, что физика еще не стала аксиоматической наукой электронный ресурс.- Режим доступа: http://www. rotgauz.narod.ru., свободный.

123. Руднев В.П. Словарь культуры XX века. М.: Аграф,1997.384с.

124. Рутманис К.В. Генезис идей рациональности в философии / Рациональность как предмет философского исследования. М., 1995.- С. 17-32.

125. Сартр Ж.-П. Экзистенциализм это гуманизм / Сумерки богов. М., 1989,- 398 с.

126. Сартр Ж.-П. Проблемы метода. М.: Прогресс, 1994.-235с.

127. Свасьян К.А. Проблема символа в современной философии электронный ресурс.- Режим доступа: http://www.philosophy.ru., свободный.

128. Свасьян К.А. Феноменологическое познание. Пропедевтика и критика. Ереван, 1987,- 196 с.

129. Серл Д.Р. Рациональность в действии. М.: Прогресс-Традиция,2004,- 333 с.

130. Сильвестров, B.B. Диалектика символа и знака в теории культуры и теоретической биологии электронный ресурс. Режим доступа: www.riku.ru/lib/filzk/silvestrov2.htm, свободный.

131. Современная буржуазная философия. Под ред. A.C. Богомолова, Ю.К. Мельвиля, И.С. Нарского. М., 1972. 658 с.

132. Современный философский словарь под ред. Кемерова В.Е. "Лондон, Франкфурт-на-Майне, Париж, Люксембург, Москва, Минск,1998.- 1060 с.

133. Соловьев B.C. Сочинения в 2 т., т.1,- М.: Мысль, 1988.-892 с.

134. Соловьев В. С. Спор о справедливости. М.: Эксмо-Пресс,1999.- 864 с.

135. Спиноза Б. Этика. М.: ACT, 2001.-336 с.

136. Степин B.C. Саморазвивающиеся системы и постнеклассическая рациональность // Вопросы философии, 2003, № 8.-С 5-17.

137. Степин B.C. Теоретическое знание. М.: Прогресс-Традиция,1999.- 390 с.

138. Тайлор Э.Б. Первобытная культура. М., 1989,- 576 с.

139. Трубников H.H. Кризис европейского научного разума. Философия науки и философия жизни / Рациональность как предмет философского исследования. М., 1995.- С. 119-142.

140. Уайт Л.А. Понятие культуры. Пер. Е.М. Лазаревой / Антология исследований культуры. Т. 1.- Интерпретации культуры. -СПб, 1997,- 728 с.

141. Уайт Л.А. Избранное: Эволюция культуры,- М.: ОРССПЭН, 2004,- 1064 с.

142. Уайт Л.А. Избранное: Наука о культуре. М.: ОРССПЭН, 2004.- 960 с.

143. Фейербах: Избранные философские произведения в 2 т., т.2. М., 1955,- 819 с.

144. Фейерабенд П. Против методологического принуждения. Очерк анархистской теории познания / Избранные труды по методологии науки. М., 1986. С. 3-337.

145. Философия Канта и современность: Сборник научных трудов. Т.2.-М., 2008.- 250 с.

146. Философия от античности до современности электронный ресурс.- Режим доступа: www.kongress.ru/102381, свободный.

147. Философский энциклопедический словарь / Гл. редакция: Л.Ф. Ильичев, П. Н. Федосеев, С. М. Ковалев, В. Г. Панов. М.: Сов. Энциклопедия, 1983. - 840с.

148. Флиер А.Я. Культурология для культурологов. М.: Академический проект , 2000.- 496 с.

149. Франк СЛ. Сочинения. М.: Правда,1990.- 333 с.

150. Хюбнер К. Критика научного разума. М.: 1994.-326 с.

151. Цицерон. О дивинации электронный ресурс.- Режим доступа: http://jarilo.ru/narod/cicero.html., свободный.

152. Швырев B.C. Рациональность как философская проблема / Рациональность как предмет философского исследования. М., 1995.- С. 2-16.

153. Швырев B.C. Рациональность как ценность культуры: традиции и современность,- М.: Прогресс-Традиция, 2003.- 172 с.

154. Шелестюк Е.В. О диалектике устойчивости и изменчивости концепта и символа / Язык. Культура. Коммуникация. Материалымеждународной научной конференции. Отв. ред. с.А. Питина. Челябинск: УРАО, 2004.- с. 178-187.

155. Шеллинг Ф. Философия искусства.- М., 1966.-496 с.

156. Шопенгауэр А. Собрание сочинений в 6 т., т.1. Мир как воля и представление. М.: Республика, 1999.- 496 с.

157. Шопенгауэр А. Собрание сочинений в 6 т., т.2. Мир как воля и представление. М.: Республика, 1999.- 560 с.

158. Шпенглер О. Закат Европы: в 2т. , т.1. М.: Айрис-пресс, 2003.-528 с.

159. Щедровицкий Г.П. Избранные труды. М., 1995.- 800 с.

160. Юнг К.Г. Архетип и Символ. Издательство "Ренессанс" СП "ИВО-СиД", 1991.-252 с.

161. Юнг К.Г. Человек и его символы. М.: Серебряные нити, 1997.-368 с.

162. Яковлев В.П. Свет и тень рационализма, или Почему так печален был Дон Кихот? / Рациональное и внерациональное: грани проблемы (сборник статей). Ростов н/Д: Изд-во Рост. Ун-та, 2002.

163. Ясперс К. Общая психопатология. Пер. с нем. JI. О. Акопяна под ред. докт. мед. наук В. Ф. Войцеха и канд. филос. наук О. Ю. Бойцовой. М.: Практика, 1997.- 1056 с.

164. Apel К-О. Types of rationality today: The continuum of reason between science and ethics // Rationality today. 1986.

165. Beals R.L., Hoijer H. An introduction to anthropology. N.Y.,1953.

166. Bidney D. Theoretical Anthropology. N. Y., 1964.

167. Cassirer E. An essay of man. N.Y., 1944.

168. Colapietro V.M. Toward a more comprehensive conception of human reason // Intern. Philos. Quart, 1987. Vol. 27.

169. Conn C.S. The Thecry of Man. -N.Y., 1954.

170. Diels H., Die Fragmente der Vorsokratiker, 9 А., (в рус. пер., в кн.: Маковельский А.О. Досократики,, Казань, 1914-1919)

171. Fink Е. Die phänomenologische Philosophie Edmund Husserls in der gegenwartigen Kritik. In: Kantstudien, 38. 1933. S. 319-383

172. Garaudy R. Les aventures de la rasion // Monde. 1983.

173. Herskovits M.J. The processes of cultural change // The science of man in the world crisis, Ralf Linton ed. N.Y., 1945.

174. Hoebel E.A. The Nature of culture // Man, culture and society, ed. H.L. Shapiro. N.Y., 1956.

175. Honigman Y.Y. Culture and Personality. N.Y., 1954.

176. Huxley J.S. Evolution, cultural and biological // Yearbook of Anthropology. Ed. W.L. Thomas. 1955.

177. Keesing F.M. Cultural anthropology. N.Y., 1958.

178. Kluckhohn C., Kelly W.H. The Concept of culture // The science of man in the world crisis, Ralph Linton ed. N.Y., 1945.

179. Kroeber A.L., Kluckhon C. Culture, a critical review of concepts and definitions. Papers of the Peabody Museum of American Archaeology and Ethnology, Harvard University, 47 (I): 1-223. Cambridge, Mass. 1952.

180. Lenk H. Typen und Systematik der Rationalist. In: Zur Kritik der wissenschaftlichen Rationalitat.

181. Linton R. The study of man. N.Y., 1936.

182. Linton R. Tree of Culture. N.Y., 1955.

183. Merleau-Ponty M. Phenomenologie de la perception. P.: Gallimard, 1945.

184. Mockel Ch. Phänomenologie. Probleme, Bezugnahmen und Interpretation.Berlin.2003. S. 233 -257.

185. Morris C. Signs, Language and Behavior. N.Y., 1946.

186. Murdock G.P. Editorial preface to Studies in the science of society, presented to Albert Galloway Killer. New Haven, 1937.

187. Osgood C. Culture: its empirical and non-empirical character // Southwestern Journal of Anthropology 7:202-214. 1951.

188. Radcliffe-Brown A.R. On social structure // Journal of the Royal Anthropological Institute 70:1-12. 1940.

189. Ransdell J. Semiotics and lingwistics // The signifying animal. Bloomington, 1980.

190. Singer M. Sings of the self // American Anthropologist. (Sept.). N 82. P. 485-507.

191. Spiro M.E. Culture and personality // Psychiatry 14:19-46. 1951.

192. Taylor W.W. A study of archeology. American Anthropological Association Memoir № 69. 1948.