автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Экспрессивные ресурсы фонетики и лексики в лирике Г.Р. Державина и А.С. Пушкина

Полный текст автореферата диссертации по теме "Экспрессивные ресурсы фонетики и лексики в лирике Г.Р. Державина и А.С. Пушкина"

На правах рукописи

СТЕПАНОВА Вера Михайловна

ЭКСПРЕССИВНЫЕ РЕСУРСЫ ФОНЕТИКИ И ЛЕКСИКИ В ЛИРИКЕ Г.Р. ДЕРЖАВИНА И A.C. ПУШКИНА

Специальность 10.02.01 - русский язык

Автореферат диссертации на соискание ученой стеиени кандидата филологических наук

Тамбов 2005

Работа выполнена в Тамбовском государственном университете им Г.Р. Державина

Научный руководитель: Официальные оппоненты:

Ведущая организация:

доктор филологических наук, профессор

Блохина Нина Георгиевна

доктор филологических наук, профессор

Сергиевская Любовь Алексеевна кандидат филологических наук, доцент

Дмитриева Людмила Ивановна

Орловский государственный университет

Защита состоится «17» июня 2005 года в 14 часов на заседании диссертационного совета Д.212.261.03 в Тамбовском государственном университете им. Г.Р. Державина по адресу: 392622 г. Тамбов, ул. Советская, 93, Институт филологии ТГУ им. Г.Р. Державина.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Тамбовскою государственною университета им. Г.Р. Державина (\.|. Советская. 6).

Ав гореферат разослан 2005 года

Ученый секретарь

диссертционного совета С.В. Пискунова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Словарь русского языка, выпущенный институтом русского языка Академии наук СССР, определяет экспрессию как выразительность, силу выражения, проявления каких-либо чувств, переживаний, и, соответственно, термин «экспрессивный»/ следует понимать как «обладающий экспрессией, выразительный» Слово «ресурс» там же имеет значение.

1 Устаревшее «Средство, к которому можно обратиться в затруднительных обстоятельствах, выход, возможность»

2 мн ч (ресурсы, - ов) «Имеющиеся в наличии запасы, средства, которые используются при необходимости» [СРЯ, 1984 211]

Следовательно, речь пойдет о тех имеющихся в наличии запасах, средствах, которые делают наш язык выразительным, способным передать в полной мерс сил} чувств, переживаний

Нельзя не признать по меньшей мере недостаточную разъяс-ненностъ проблемы, которую имеют в виду, когда говорят о языке «литературного произведения», о «литературном языке>-, о «поэтическом языке», о «стилистике», о «языке и стиле», о «культуре речи» Вряд ли можно спорить о том, что все эти термины до сих пор не имеют вполне ясного установленного содержания, так что очень часто остается неизвестным, одно ли и то же они означают или же имеется в виду разное содержание, - словом, они явно недостаточно определены в отношении того, какой предмет (или какие предметы) научного исследования они призваны обозначать. Чтобы иллюстрировать разнообразие работ, актуальных в интересующем нас отношении, достаточно назвать лишь несколько характерных, не обязательно самых значительных, но образующих - в ряду других -сложную иерархию оппозиций [И. Арбатов, 1923; В. Медведев, 1928; Ю. Тынянов, Р. Якобсон, 1928; Г. Винокур 1929, 1959, М Волошинов 1930. Я Мукаржовский, 1930, 1938, 1940, 1967, Р Якобсон, 1960; М Храпченко, 1961; В Виноградов, 1963, В. Григорьев, 1965; В. Иванов, 1967; Д Лихачев, 1971, Л. Тимофеев, 1971, Ю Лотман, 1972; А Леонтьев, 1973; А Чичерин, 1973; М Бахтин, 1974, М Гаспаров, 1974, А Горшков, 1976; Ю Тынянов, 1977].

Актуальность исследования обусловлена тем, что в течение прошлого, ХХ-го столетия теоретические и методологические принципы анализа поэтического "т~т.ттгп поппгрппись широкой и

РОС НАЦИОНАЛЬНАЯ I 3 БИБЛИОТЕКА . I I С.Петербург /у|

' - 09 ™МбН

разносторонней разработке, обусловившей поворот лингвистики к проблемам семантики и социологии языка на всех его уровнях, начиная с фонетического Однако в вопросе об экспрессивных ресурсах языка достаточно еше сложностей и противоречий Лингвистика накопила огромный материал по проблемам поэтического языка и идиостиля, но такой ее аспект, как экспрессивные ресурсы языка, 01 крыт для исследований и целостному анализу, включающему и проблемы эволюции экспрессии (в лирике Г Р Державина, А С Г К шкина и в лирике, начиная с Г Р Державина до А С Пушкина) не подвергался Исследование носит системный характер, содержит попытку рассмотрения экспрессии ресурсов поэтического языка (на фонетическом и лексическом уровнях) в данамике

Незнание экспрессивных ресурсов языка, неумение «слышать» художественный текст, ощущать всю палитру его красок, подниматься до осознания самой сути идейного содержания произведения через анализ экспрессии фонетики, лексики, морфологии, синтаксиса поэтического языка приводит не только к эмоциональной глухоте, примитивности выражения себя в устной и письменной речи, но и к оскудению духовного мира человека, к разрушению самих основ нашего эмоционального кода, если не сказать, национального характера Лишь взаимосвязь между языком и литературой, взаимосвязь через слово в его эмотивной, т.е экспрессивной и аппелятивной, функции широко раскрывает двери не только в идейно-образное содержание литературного произведения, но и дает возможность проникать в глубины родного слова, приобщаться к подлинным сокровищам национального языка, далеко выходящим за пределы грамматики, правописания, речеведения Должен, в конечном счете, и четко обозначиться статус поэтического языка как одного из разделов лингвистики

Научная новизна исследования заключается в расширении подходов к изучению экспрессии языка, особенно содержательности, фонетической форме языковых знаков, а также в том, что анализ экспрессии языковых ресурсов осуществлен с принципиально иной позиции' исследуется взаимосвязь между фонетической значимостью звуков и лексическим значением слова, особенности поэтического языка в его диахроническом и синхроническом аспекте, а I акже в том, что в данном исследовании представлены матрицы экспрессивных признаков звуков

е

Научная и практическая значимость работы заключается в том, что материалы и результаты настоящего исследования могут быть использованы в практике преподавания курса словесности в школе и вузе для более глубокого и детального изучения стилистической окрашенности текстов, средств выразительности и изобразительности поэтического языка, материал диссертации может быть использован в качестве комментариев к лингвистическому и филологическому анализам текстов, в курсе лекций для студентов-филологов по стилистике и развитию теории структурной лингвистики и психолингвистики, в спецкурсах и семинарах, при выполнении дипломных и курсовых работ, в практике литературного творчества.

С гепень разработанности проблемы.

Вопрос об экспрессивной окрашенности в поэтическом языке всех его уровней, начиная с фонетического, в русской лингвистике не нов. Он активно разрабатыватся в конце XIX - начале XX вв , широко известны работы А Потебни, Р Якобсона, В. Томашевско-го, Ю. Тынянова, Б. Шкловского, Г Винокура, В Виноградова, В Жирмунского, Б Ларина и др К концу XX в лингвисты столь же активно, но уже с иных языковых позиций, ведут дискуссии об экспрессивных ресурсах языка, на всех его уровнях, в поэтической речи (ТО Лотман, В. Григорьев, А Журавлев, Ю. Казарин. А Пузы-рев и др) Однако проблема экспрессии поэтической речи решалась, (да и сейчас часто решается) в плоскости литературоведческой, между тем как необходимо изучать язык как материал, из которого создается литературное произведение

Цель диссертационного исследования - выделить факты, актуальные для теории поэтического языка и разработать новые аспекты анализа поэтических текстов, учитывая дуализм и экспрессивность элементов всех уровней в языке поэзии

Исходя из цели, сформулированы конкретные задачи диссертационного исследования:

1) рассмотреть вопрос о содержательности звуков речи самих по себе,

2) представить свое видение вопроса о значении и смысле поэтического слова и связанной с ним проблемы внутренней формы слова в поэтическом языке,

3) апробировать схему анализа поэтического текста с учетом экспериментальных данных по экспрессии фонетики и лексики,

4) выявить взаимосвязь между частотностью употребления частей речи в поэтическом тексте и его экспрессией.

Предметом исследования является поэтический язык Г Р Державина и А С Пушкина

Объект диссертационного исследования - экспрессивные ресурсы фонетики и лексики в лирике Г.Р Державина и А С Пушкина, семантика стиха

Гипо!е$а сводится к следующему несомненна глубинная общность теории языка и теории искусства, в частности, литературы И психология, и история литературы должны, помимо прочего, обращаться к языковому материалу, его дает лишь языковедение. Нетрудно убедиться, что исследование внеграмматических свойств речи, к примеру, се экспрессивности в поэтическом языке, составляет не только предмет изучения литературного текста, но и вполне законную и необходимую задачу науки о языке в ее собственном содержании Можно говорить о поэтическом языке как об известной обособленной области языкового употребления, характеризующейся возможным присутствием в ней таких форм, слов, оборотов речи, которые в других областях употребления не встречаются Но поэтический язык может обозначать также язык в его художественной функции, язык как материал искусства, в отличие, например, от языка как материала логической мысли, науки Речь уже бу-ют идти не о «стиле речи», что принято считать иерархией литературоведения, а об особом модусе языка, о предназначенности его 11 я передачи смысла особого рода, и соответственно очевидно, что материал его будет тот же, что и в языке как предмете лингвистиче-скот о изучения, изменятся лишь точки зрения на него.

Методы и приемы анализа исследования экспрессивных ресурсов фонетики и лексики в лирике Г.Р Державина и А С Пушкина продиктованы спецификой предмета и объекта исследования

Гомогенный метод использовался при анализе текстов Г Р Державина и А С Пушкина с позиций экспрессии в них фонетики и лексики, чтобы получить объективные результаты эксперимента

Описательный - для характеристики специфики поэтического я *ыка в его исторических видоизменениях

Метод унификации - в характеристиках смысловых признаков фонем (шкала признаков)

Сравнительный - для соотнесения взаимосвязи лингвистического и литературоведческого начал в понятии «поэтический язык», а также дуализма слова в стихотворном ряду в творчестве Г Р Державина и А С Пушкина

Использовался метод статистического подсчета фактического материала.

Теоретическая значимость исследования связана с разработкой проблемы изучения фоноссмантики и дуализма слова в поэтическом тексте, с уточнением того, насколько экспрессия языка придает поэтическому языку статус модуса языковой действительности, с соотнесением фонетического и лексического значения слова, выявлением экспрессии синтаксических конструкций

Положения, выносимые на защиту

1. Закон изоморфизма языка дает право утверждать, что экспрессия поэтического языка, который является подсистемой яшка общелитературного, проявляется в элементах всех уровней, начиная с фонетического На материале лирики Г Р Державина и А С Пушкина, отражающем два состояния языка - долитсратурнос и формирование литературного национального языка - исследуется проблема экспрессивных ресурсов, результаты исследования подтверждают факт экспрессии языка уже на фонетическом уровне

2 Между фонетической значимостью и лексическим значением слова нет тождества При этом фонетическая значимость отпри-родна, изначальна, а потому именно в звуке скрыты истоки языкового значения.

3. Значение слова определяется совокупностью связей не только понятий, но и экспрессии. Экспрессию поэтического слова усиливают теснота поэтического ряда и дуализм слова в стихотворной речи.

4. Выразительность грамматических средств в художественном тексте менее заметна, чем выразительность других пластов языка Вместе с тем в поэтической речи Державина и Пушкина мы находим примеры выразительного использования средств грамматики, удачно употребленных в экспрессивных целях Каждая из частей речи выполняет свою экспрессивную роль, а частотность употребления частей речи в лирике Пушкина позволяет не только опровергнуть гипотезу об основной глагольности речевого стиля великого поэта (что, собственно, сделано и без нашего участия), но

и выявить особенности речи и мышления А С Пушкина и Г Р Державина, предприняв попытку сопоставительного анализа

Апробация работы. Основные положения диссертации нашли отражение в восьми опубликованных работах Итоги исследования бьпи представлены в виде докладов на межвузовских конференциях в Тамбовском Государственном университете им Г Р Державина в 1995-1997, 2003-2004 гг ; Тамбовском Государственном техническом университете, на научных конференциях университетов Санкт-Петербурга, Тольятти (2003-2004 гг.), Екатеринбурга, Тулы, Москвы (1994-1998 гг), а также на Международной конференции в городе Луганске (2005 г )

Структура работы. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, библиографии и приложений

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении указывается проблематика цели и задач исследования, обосновывается актуальность и новизна работы, формируются основные положения, выносимые на защиту, указывается ис-точниковая база исследования, а также дается краткий экскурс в историю вопроса и выдвигается гипотеза исследования

В первой главе («О содержательности звуков речи «самих по себе») выделено четыре параграфа

Для того чтобы более полно раскрыть содержание первой главы, в работе на первый план выдвигается характеристика фонемы с точки зрения трех классических фонологических школ, в сипу той дискуссии по повод>7 экспрессии фонемы либо ее отсутствия, что акгивно велась учеными, принадлежащими к одной из них, рассматривается позиция в этом вопросе Тамбовской фонологической школы, анализируются современные тенденции в разработке теории фонемы, устанавливается взаимосвязь значения, смысла фонемы и содержания поэтического слова, всего поэтического текста Выстраивается, с опорой на классиков русской и зарубежной лингвистики теория экспрессивной функции языка в ее эволюционной динамике Особое внимание в первом параграфе («Генезис понятия «поэтический язык» в его историческом аспекте») исследования уделяется позиции ученых Пражского лингвистического кружка в вопросе принадлежности / не принадлежности языку экспрессивной функции

Подчеркивается, что в центре внимания пражского лингвистического кружка оказался структурно-функциональный подход к анализу звуковой стороны языка; включение понятия фонемы в науку о языке решительным образом повлияло не только на способ исследования фонетических проблем, но и на всю лингвистическую методологию Наиболее полно и систематично взгляды пражской школы изложены в капитальной работе Н С Трубецкого «Основы фонологии»

В пражской концепции, разработанной прежде всего Я Му-каржовским, к другим функциям языка была прибавлена эстетическая (в терминологии других пражцев - поэтическая) фу нкция, которая противостоит им, так как делает центром внимания саму структуру языкового знака, в то время как другие функции (выражение, общение и сообщение) направлены к внеязыковым моментам и к целям, выходящим за пределы языкового знака

Однако на пражскую концепцию поэтического языка сильное влияние оказали русские лингвисты, признававшие, как и пражцы, существование поэтического языка, рассматривавшегося ими как организованное, систематическое и совершенно закономерное нарушение языковых норм, поскольку поэтический язык нуждается в специальных способах достижения своих специальных целей ([Винокур, 1959 :390], А. Потебня, Р Якобсон и др )

Слову в поэтическом языке присуща соотнесенность с явлениями реальной действительности но оно же отражает художественный, поэтический мир, творимый поэтом в его произведениях, и потому слово в поэтическом тексте дуатастично Дуализм слова в поэтическом языке и теснота поэтического ряда усиливают экспрессию элементов языка на всех его уровнях в стихотворном тексте. Эта мысль подтверждается результатами нашего исследования известного стихотворения А С Пушкина «Пора, Мой друг, пора'»; при этом убедительно доказывается (с помощью словарных статей, комментирующих ключевые слова поэтического текста) сулдность поэтической речи определяется не количеством и даже не качеством метафор, сравнений и других видов тропов, а общей направленностью на словесное эмоционально-образное выражение и воспроизведение «действительности» в свете тех или иных эстетических задач и требований Этот процесс начинается уже на фонетическом уровне

Поэтому нам кажется неоправданным, когда в современной -шнгвистике звуковая оболочка нелроизводных, первоосновных с тов обычно считается произвольной, немотивированной по отношению к их значению В связи с этим фонетической форме языковых знаков отказано в содержательности Однако на протяжении всей истории лингвистики прослеживается существование идеи о юм, что звуки речи содержательны сами по себе И эта их содержательность соответствует значениям слов, строго говоря, любая форма содержит в себе некоторою информацию, и в этом смысле бессодержательных форм вообще нет Но когда говорят о содержательности формы знака, то имеют в виду такую ее содержательность, которая сопоставима со значением знака Наиболее полное и последовательное выражение идея содержательности звуковой формы языка нашла в рассмотрении психолингвистического феномена символики звуков речи Во втором параграфе («Из истории фонетического учения. К вопросу о фонетическом символизме») само название определяет объект исследования Анализ работ В А Богородицкого [Богородицкий, 1884], Л В Щербы [Щерба, 1948], ЛР Зиндера [Зиндер, 1959] дает возможность утверждать, что теория фонемы в русской лингвистике эволюционирует, привнося смысловой момент в определение фонемы, определяя ее как кратчайшее общее фонетическое представление данного языка, способное ассоциироваться со смысловыми представлениями и дифференцировать слова, причем фонема может выделяться в речи без искажения фонетического состава слова.

Идея фонетического значения, или так называемого фонетического символизма, возникла давно в результате поиска «естественной^ связи между значением и звучанием слова На существование некоторых соответствий этих сторон слова указывал еще Платон, сумевший найти правильное решение в спорах номиналистов и реалистов

Традиционная фонетика сориентирована преимущественно на акустику и физиологию, но не на психологию языка. Ссылаясь на Пражею, ю фонологическую школу, Выготский подчеркивает, что существенным признаком звуков человеческой речи является то, что зв\ к носящий определенную функцию знака, связан с известным значением, но сам по себе звук как таковой, незначащий звук, не явчяегся действительно единицей, связующей стороны слова Такой единицей является фонема, т с далее неразложимая фонети-

ческая единица, которая сохраняет основные свойства всей звуковой стороны речи в функции означения [Выготский, 1983].

Р О. Якобсон вносит дальнейший вклад в развитие понятия фонемы, характеризуя языковые звучания в виде 12 пар дифференциальных оппозиций Якобсон трактует фонему- как диалектическое единство звуковых противоположностей [Якобсон, 1987]; В В Виноградов трактует фонему как совокупность сулцествснных признаков и подчеркивает, что она служит как бы идеальным эталоном, контролирующим звуковое разнообразие и варьирование в речи [Виноградов, 1971: 21]

Не цитируя иные точки зрения на понимание фонемы, осмелимся сказать, что все существующие определения фонемы представляют собою необозримое множество, причем достаточно противоречивое множество.

Если суммировать все сказанное, то фонема - это: 1) звуковой знак языка, рассчитанный на слуховое восприятие, ъ отличие от оптических знаков, 2) практически неделимая без потери функциональной значимости на данном этапе развития языка фонетическая единица; 3) не фонетический звук в целом, а совокупность различительных его признаков, социально отработанных и исторически отобранных как дифференциалы реальные или потенциальные в данном языке на данном этапе его развития, 4) член фонологической системы, противопоставленный своими дифференциациями другим членам той же системы и получивший свою различительную способность в силу этих противопоставлений, и тем более «членораздельный» член, чем меньшим количеством дифференциалов он противопоставлен другим членам, противопоставляясь одними дифференциалами и сопоставляясь дру гими, фонема входит в группы и ряды, объединенные какими-либо дифференциалами

Изучение семантической функции фонемы привело к экспериментальному обоснованию существования феномена фонетического символизма Разработка теории фонетического значения на основании данных сравнительно-сопоставительного анализа языков с привлечением фактов этнографии ведется как в мировой, так и русской лингвистике, при этом преобладает изучение звукосимволизма с позиций психолингвистики Однако в советском языкознании проблема звукосимволизма ставится обычно как проблема идиофо-нов Символика звуков в таких исследованиях изучается через ее проявление в лексике Рассмотрение функционирования фонетиче-

с кого значения в русской речи находится в недостаточно изученном состоянии

В третьем параграфе («Современные тенденции в разработке теории фонемы») рассматриваются современные тенденции в разработке теории фонемы

Фонему как диалектическую систему определяют следующие тенденции'

1) артикуляционно-акустическая, или внепозиционно-перцептивная Для нее важны только отдельные звуки в таком виде, как они возникают из соответствующей артикуляции и как они воспринимаются в их непосредственной данности;

2) акустико-типологическая, или позиционно-перцептивная При таком подходе под фонемой следует понимать уже не картину данного 5вука именно как звука, но и тот или иной тип звучания Здесь имеются в вид}' уже не отдельные звуки, но их обобщение;

3) структурно-сигнификативная Она устанавливает общность звуков как своеобразную смысловую картину Это не та смысловая картина, которая выявляет каждый отдельный звук, если его рассматривать в его изолированно-смысловой специфике Это картина самой же общности, поскольку общность эта не просто теряет все свои частные проявления, как того требует формальная логика, но в известной мере уже в себе самой хранит все эти частные проявления пусть хотя бы только в потенции Но если так, то эта общность множества контекстных звучаний является не только общностью, но и целостностью А поскольку единораздельная цельность - это и есть структура, то отсюда и возникает потребность формировать эт\' структурную общность и тем самым уже отказаться от форматно-логических методов обобщения,

4) функционализм в пределах четвертой тенденции фонема есть смысловая функция звука, когда эта функция, во-первых, смысловым образом формирует субстанцию звука, а во-вторых, сама возникает как смысловой атрибут этой субстанции Ясно, что так понимаемая функция тоже есть своего рода субстанция, но уже совсем не перцептивная, а исключительно смыслоразличительная, смысловая, сигнификативная,

5) моделирующая Эта тенденция может быть обозначена и как структурно-моделирующая Фонеме может соответствовать не только определенного рода позиционное звучание, но и полное отсутствие всякого такого звучания,

6) общесемангическая нагрузка может возникать в результате функционирования целых слогов, корней слов, цельных слов и даже грамматических конструкций Вопрос о семангикс фонемы предполагает систему категорий, которая способствует уяснению всей области семантического функционирования фонемы

В данном параграфе рассматриваются и гипотезы существования звукосимволизма, которые в современной лингвистике проверяются экспериментально Этот путь в генезисе фонетического значения является, по-видимому, наиболее перспективным

Однако изучение фонетического значения остается узконаправленным в том смысле, что анализу подвергаются, как правило, лишь некоторые аспекты символики - по примеру Э Сепира это в основном соотнесение звука с размером («большой - маленький») Иногда дополнительно рассматриваются и другие соответствия, но их набор также различен \ разных исследователей и всегда произволен

В четвертом паратрафе (<■<Фонетические значения слов и их проявление в поэтических текстах») рассматривается взаимосвязь фонетической формы и значения содержания поэтического слова

В данном параграфе описываются экспериментальные данные, подтверждающие мотивированность звучания значением. На основе закона изоморфизма языка выводится формула' звуки в речи обладают разной частотностью, а следовательно, и различной информированностью Очевидно, что символика малочастотных, а значит, высокоинформативных звуков в слове будет заметнее и потому может «сдвинуть» в комплексе в свою сторону его общее фонетическое значение Приводится методика шкалирования для измерения символики отдельных звуков Экспериментально проверяются данные словаря квазислов АП Журавлева [Журавлев, 1991], описывается ход эксперимента, во многом подтверждающего результаты, полученные А П Журавлевым, анализируются случаи самых разных отношений фонетического и лексического значений Сим-волико-фонетическая мотивированность слов как раз наиболее убедительна, если противоречия звучания и значения получают объяснения с позиций мотивировочной гипотезы В диссертационном исследовании приводятся результаты эксперимента, подтверждающего тот факт, что расчетное фонетическое значение слов, входящих в словарь, во многих случаях соответствует коннотативному значению слов.

Достаточно интересные результаты получены в ходе исследования фонетической мотивированности слов-синонимов Явление синонимии не только не противоречит принципу поэтической мотивированности слов, но, наоборот, поддерживает его

Синонимы, кроме всего прочего, есть еще и резерв мотивировочной тенденции, без которого ей было бы трудно сохранить соответствие содержания и формы при постоянных изменениях этих сторон двуединства Слова, для которых тенденция к установлению соответствия формы и содержания реализована, в общем более жизнеспособны - они активно функционируют в речи, у них есть преимущества перед другими словами при развитии переносных значений и в приобретении экспрессивной окраски, те из них, которые обладают положительными характеристиками звуковой формы, легко становятся различными названиями, наименованиями. Это не значит, что в борьбе за выживание побеждают всегда только такие слова Однако в общем слово имеет больше шансов на выживание и на сохранение своего значения и звуковой формы до тех пор, пока его фонетическое значение соответствует лексическому

Вторая глава («Экспрессивные ресурсы фонетики в поэтическом тексте (на материале текстов Г.Р. Державина и Л.С. Пушкина)») делится на три параграфа, в которых данная тема представлена в соответствии с теоретическим положением о том, что экспрессивные оценки языка поэзии на всех уровнях, начиная с фонетического, исторически изменчивы

В первом параграфе дается методологический посыл описания звуковой символики - через перечисление оценочных признаков Но с помощью шкалирования измеряется лишь та часть лексического значения, которая охватывается списком оценочных при-шаков Это когнитивный аспект значения, он присущ любому типу значения Но для фонетического значения этот аспект является основным. если не единственным

В параграфе приводятся данные анализа многочисленных экспериментов, результаты которых легли в основу исследования экспрессии фонетики в лирике Г Р Державина и А С Пушкина

Второй параграф носит экспериментальный характер. На основе шкалирования признаков фонемы, описанного в предыдущем параграфе была разработана методология выявления и описания экспрессии фонетики в произведениях Г Р Державина. Особое

внимание уделяется в поэтическом языке Г Р Державина скоплению соноров.

В практическом русском языке скопление соноров замедляет темпы речи, нарушает ее автоматизм, привлекает внимание к звукам, фиксируя его на звуковой стороне речи в ущерб ее логико-семантическим особенностям

В поэтическом же языке это явление обретает известное положительное значение, становясь источником экспрессии Там, где практическая ценность слова «отступает» на второй план, освобождая первый план его звуковому облику, диссимиляция соноров не происходит

Анализируется экспрсссиная роль соноров в стихотворении «Зима», где, опираясь на их фоностилистическое значение, безошибочно можно составить образ державинской Музы

В «Цыганской пляске» избыточное количество звука [л] создаст впечатление мягкости, пластичности, нежности и света Скопление звуков [в] и [л], их чередование рисуют зву ковой образ вихря пляски, то усиливающийся, то ос табевающий Буквально чувствуется его обволакиваеющее, мягкое очарование; наличие темных. минорных Ж, Ы, грубого Д лишь подчеркивают борение страстей то темное, что таится в светлом вихре чувства

Экспрессивным ресурсам фонетики в поэтическом тексте являются и колебания частотности звука, особенно с противоположным значением Обратившись к стихотворению Г Р Державина «Тишина», мы произвели элементарные расчеты употребления гласных звукобукв в стихотворении и сравнили их с нормативным Результат исследования показал, что общими для всех звукобукв оказываются признаки' хороший, светчый, красивыи, могучии, большая часть звукобукв (3 из 4) характеризуется как большой, яр кий, радостный, храбрый, добрый В фонетическом значении слова «тишина» доминируют две группы признаков, явно противоположных' 1 - нежный, женственный, тихий, темный, 2 - бопыиой, сильный, яркий, могучий.

Мы обнаруживаем в тексте «Тишины» несвойственное Державину сочетание фонематических повторов с контрастами Так, в слове сияет С и Т получают отдельность и значимость на фоне гласных фонем, в соотнесении с которыми каждый согтасный и раскрывает специфику своего содержания Эстетика державинского стиля полностью подчинена экспрессии и выразительности Его

я'.ык - пышный, живой и шумный И «Тишина» свидетельствует о том что тух державинской поэзии мощен и глубок, а язык - свободный и творческий И это - удел гениев

Третий параграф посвящен особенностям экспрессии в лирике А С Пушкина

В основе звуковой организации поэтической речи А С Пушкина лежа то стремление найти для каждого художественного обра ja определенное реалистическое выражение У Пушкина звукопись перестала быть внешним средством «украшения» стиха, она рождалась из мысли, чувства и сливалась с живыми интонациями поэтической речи Вообще, лирика Пушкина отличается полифо-ничностью, ее экспрессивно-образный строй сложный и много-5вучный

В работе с точки зрения экспрессии фонетики рассмотрено .шаченитос пушкинское «Я помню т1удное мгновенье . » Покоряющая сила пушкинского стихотворения, согретого теплым человеческим чувством, - в его эмоциональной взволнованности, проникновенной страстности Противоборство светлого и темного начал лишь усиливают общую экспрессию, заданную фонетическим строем стихотворения, подчеркивают целомудренное восхищение и упоенье любовью, просветленное вдохновенье поэта.

Звуковые повторы в стихотворении стали ярким стилистическим среаством звукописи Здесь повторяются и гласные (у, е, я, и) и согласные (<3, т, п, б, и, в, м, п, j), многоголосая «перекличка» звуков словно отражают палитру красок чувства поэта, утверждают гармонию как ведущее начало жизни К тому же «заметное отклонение количества звуков от нормы резко повышает их информативность, соответствующая символика как бы вспыхивает в сознании (подсознании) читателя, окрашивая фонетическое значение всего текста« ¡Журавлев, 1977 1001

Третья глава («Экспрессивные ресурсы лексики в поэтическом творчестве Г.Р. Державина и A.C. Пушкина») состоит из четырех параграфов

В первом параграфе рассматривается как языковая система лексика в целом В диссертационном исследовании анализу подвергаются с точки зрения экспрессивности лексические средства языка в лирике Г Р Державина и А. С Пушкина

Второй параграф посвящен экспрессии лексики в лирике Г Р Державина.

В состав языка Г Р Державина входят три главных элемента церковнославянский, русский общеупотребительный (разговорный) и русский простонародный Но выделить слова каждого элемента чрезвычайно трудно, потому что часто церковно-славянское слово является у Державина в народной форме и, наоборот, народное облечено в форму церковнославянскую

Исследуя лирику Державина, мы обратили внимание на частотность Особоенно отличается частотность употребления тех или иных частей речи у Г Р. Державина и А С Пушкина У Державина явно преобладают существительные и местоимения (из 1042 знаменательных слов в одах «Бог», «Властителям и судиям», «На смерть князя Мещерского», «Памятник» существительных 378 (36,27 °7г), местоимений 225 (21,59 причем 107 из них (47,56 %) являются личными Явное нарушение постулата, в силу которого преобладание существительных якобы характерно лишь для официатьно-делового и научного стиля Нарушается и другой постулат, по которому считается, что существительные со значением отвлеченности наиболее характерны для научного стиля речи Но только в оде «Бог» из 123 существительных мы находим более 80 (65,85 %) отвлеченных среди них 31 -среднего рода

Уже выборочный анализ частотности частей речи в лирике Г Р Державина дает возможность сделать вывод об экспрессивном характере его лирики Создавая образ живого реального человека, раскрытый в его многообразных связях с окружающим миром русской жизни, он выражает в слове мир зримый, слышимый, плотский, мир отдельных, неповторимых вещей

Рассмотрим знаменитое дсржавинское четверостишие. Поймали птичку голосисту, И ну сжимать ее рукой: Пищит бедняжка вместо свисту, А ей твердят: Пой, птичка, пой!

Экспрессия его просматривается у же на уровне лексики птичку, т.е «небольшую птицу, пташку» (с этим существительным, как правило, сочетаются прилагательные «милая», '-звонкая», «голосистая» л тп), поймачи, те 1) постарались схватить, подхватить то, что летит; 2) захватили живьем посредством особых приемов, 3) постарались не упустить что-либо, воспользовались чем-либо, быстро исчезающим, проходящим Уже сочетание существительного с уменьшительно-ласкательным суффиксом -К- имеющим экспрес-

сивную оценку, с глаголом «поймали» подсказывает нам преходя-щесть, хрупкость поэтического дара, не способного подчиниться любому проявлению агрессии, самодовольства, силе власти. Междометие «ну» в одном из его значений выражает требование не на-тоедать чем-либо, не приставать к говорящему, оставить его в покое, выражает желание избавиться от чего-то, кого-то нелюбимого, надоевшего, ненужного, соответствует по значению словам' прочь, долой

Сопоставление существительных «птичка» и «бедняжка» тоже интересно Слово «бедняжка» имеет значение «несчастный, вызывающ™ сожаление и сочувствие человек», являясь при том ласкательной формой существительного «бедняга» Мотив незащищенности всего прекрасного и радующегося жизни лишь усиливает горькую язвительную иронию, в конечном счете рисуя образ поэта, чья трагедия заключается в том, что его мысли и чувства никому не нужны, важны лишь льстивые слова, воспевающие величие сильных мира сего

Нетрудно проследить и фонетическую мотивированность каждого слова входящего в текст стихотворения Все, что лексически имеет отношение к птичке, может быть охарактеризовано как быстрое, яркое, светлое, радостное Этому фонетическому звучанию в стихотворении противостоит сила грубая, темная и жестокая. Картина станет более меткой, если проследить частотность употребления тех или иных звуков В целом экспрессивные ресурсы лики Г Р Державина представлены в разработанной нами таблице

Архди.м].) Церковно- 11р^стсречи/ Окказиоча- Акти Усеченно

Л „ славянизмы ЛИДМЫ БК1ация основ

о ? (т1 о.

Доброты Дщерь Пузо Бетате гь.

SI позор <зре преетаТЬ рожа, горорыдст-

а 1 нище, пра- пребудь, растпГыры ВО, ЯНСТЬО

а н вы, чаконы и ной. пошва - -

> 1 под НОЩЬ ведро

О и г д. и под

Нелестные Злачные. Веселой рам- Об са- Ьагрян

(нельсти- ная, ЯС<,ЛсЮ- же] I- ру^ын

вые), отра- камешмя 11114

жав златобисер- очла-

« ная, милос- щен-

- лечая, огне пнй,

1 ЗВСЗДНЫИ осенен-

ный

р»

3

£

Пущать, Зреть Кряхи. 'го Облагаю Воггчл- I гфваыфа

яужахь, на- вдыхать, Д05КДУ шь, усесть СИТЬ,

пой обус- носходить. возбрлчу ноздре -

г мерить усесть и под мать

5 и под возры-

дав

£ об 1емя,

облещи

Ь ТИСТ чЮГЦИ Настроя Ыьаыа Обе стел ее ек Наклон

являючи. ЮМОСТЯОЬ шись,

» 3 черзяще оставя ю мостясь

H и под - оставя.

§ * полюбя

Потоль, Вкупь, Теперя,

а у паки, внезапу, издалечу,

g. купно. прошву нету, - - -

поднесь, гамо и под внутрь

В третьем параграфе речь идет об экспрессивных ресурсах лексики в лирике А С Пушкина Одним из наиболее мощных ресурсов экспрессии лексики у поэта являются церковнославянизмы, которые он умело подчиняет особенностям живой русской речи

19

Особенности экспрессии церковнославянизмов в лирике А С Пушкина можно разбить на три основные группы'

!) романтический ингерес к русскому средневековью Отсюда - сложные приемы потьзования церковнославянским языком как средством воспроизведения культуры, быта и мировоззрения изображаемой эпохи Экспрессия церковнославянизмов особенно ярко проявляется в случаях, когда они вводятся в систему современного Пушкину литературного языка как основы национального характера в языке;

2) церковнославянская лексика образует ядро религиозной лирики Она является источником, откуда черпаются формы гражданской риторики и лирической патетики Из сферы церковнославянского языка берутся краски ятя высоких эпических картин и для литературной стилизации народной поэзии;

3) в «Родословной моего героя» поразительны приемы перевода церковнославянизмов в фамильярно-народный стиль, блещущий непринужденностью и простотой бытового рассказа

Характерными для А С Пушкина приемами экспрессии лексики в тирике являются перифраза, введение в ткань поэтического произведения просторечий.

Пушкин обладал в высшей степени развитым ощущением свя-ш слова со сферой его типового употребления, что и определяло необычайно сложную эмоциональную гамму, возникающую от столкновения слов разных культурных и общественных сфер, от еле ощутимого их стилистического различия до резкой их стилевой несовместимости

Цвету как источнику дополнительной экспрессии в лирике Г Р Державина и А С Пушкина посвящен четвертый параграф.

Поэтический текст Г Р Державина ярко колористичен. Державин - «цветной» поэт Интенсивность света и цветовая гамма даже преобладают над звукописью его стиха Проведенный исследователями художественных идиолектов функционатьный анализ коло-ризма в текстах Г Р Державина и А С Пушкина подтверждают эту мысль «Цветовое» число (т.е отношение числа использованных автором цветообозначений к определенному объему текста) Державина сос1авляет 98,0, тогда как «Сказок» А С Пушкина (наиболее насыщенных цветом) - 74,0

Мно! ие обозначения цвета в поэзии Г Р Державина метафоричны «красно-желтая ряса» - листва деревьев осенью; «литовые

ковры» - туманы; «черна клевета» - тучи и тп ; многие глубоко символичны. Толкование цветоеимволики поэта содержится в стихотворении «Альбаум» Здесь желтый цвет - символ надменности, синий - скупости, ревности, серебристый боштства, темный - лукавства. алый - радости, веселья, розовый - молодости, глянцевый - самолюбия, зеленый - надежда, серый - печали, белый - веры, добродетели и любви Как символ клеветы используется черный цвет

Вместо обилия красок и их сложных оттенков «сизоянтарного^ и «златобагряного», которые различает Державин, А С. Пушкин пользуется только белым и голубым Описывая же восход солнца, он вводит новый колорит - «седых, румяных, синих гор» - и делает это с большой осторожностью. Не красный, не багряный вид принимают отдаленные горы, а именно румяный, в лучах поднимающегося солнца Причем этот эпитет не имеет характера постоянного прикрепления к предмету, подобно голубому небу или ледяном} венцу, а передает самый процесс освещения гор - седые и синис, они розовеют под солнцем, краснеют, словом, румянятся Точность эпитета у Пушкина безукоризненна.

Словоупотребление А. С Пушкина поражает своей точностью и величайшей экономностью выразительных средств. Но ведь это и есть прием, создающий наиболее яркую экспрессию поэтического текста.

Таким образом, А С Пушкин представляет собой следующую ступень в развитии русской поэзии, на подслу пах к которой находился Г Р Державин' он понял, как важно описывать предметы, чтобы их внешний вид вызывал у читателей необходимые представления, и делал это, не скупясь на краски Пушкин заглянул в глубину вещей, и вопросы цвета в его стихах заняли подобающее им, отнюдь не главное, место.

Основное содержание диссертации отражено в следующих публикациях:

1 Степанова, В М К вопросу об экспрессивности знаменитою четверостишия Г Р Державина / В М Степанова // Державинские чтения Мат науч конф - Тамбов Изд-во ТГУ, 1999 - Вып 6 - С 112.

2 Степанова, В.М О духовных основах уроков словесности / В М. Степанова // Актуальные проблемы преподавания литературы

в школе Мат науч -практ конф словесников Тамб обл. - Тамбов' ТОИПКР, 2000 - С 19-21

3 Степанова. В М. Уроки словесности - уроки возрождения . (уховности в школе / В M Степанова // Образование в регионе -Тамбов ТОИПКРО, 2001 - Вып 7 - С 120-124

4 Степанова. В M Экспрессивные ресурсы морфологии в лирике Державина и Жуковского / В M Степанова // Гуманитарные и на> чные проблемы и решения Сб науч ст - СПб: Изд-во Гос политехи л н-та, 2003 - С 284-286

5 Степанова, В M Экспрессия просторечий в литературном языке второй половины XVITI - начала XIX вв / В M Степанова // Художественное слово в современном мире. - Тамбов' Изд-во ТГТУ, 2004 - Вып 7 - С 50-53

6 Степанова, В M Экспрессивные ресурсы лексики (на примере произведений А С Пушкина) / В M Степанова II Текст' семантика форма, функция Мат межвуз науч -практ конф. - Тамбов Изд-во ТГУ, 2004 - С 268-271

7 Степанова В M К вопросу об экспрессии морфологии в лирике M Ю Лермонтова / В M Степанова // Актуальные проблемы изучения литературы в вузе и школе Мат Всерос конф и XXIX Зонал конф литературоведов Поволжья - Тольятти Изд-во Тодь-ят гос ун-та, 2004 - Т 1 - С 207-211

8 Степанова В M К вопросу об экспрессии морфоюгии в лирике M Ю Лермонтова / В M Степанова // Слобожанщина' л1тсратурний ви\пр Зб'фник наукових праць - Луганьск Знания, 2005 - Вип III - С 281-285

Подписано к печати 12 05.2005 г Гарнитура Times New Roman. Формат 60 х 84/16 Бумага офсетная Печать офсетная Объем 1,47 уел Печ Л , 1,5уч-изд Л Тираж 100 экз Отпечатано с готовых форм оригинал-макета Издательско-полиграфический центр ТГТУ, 392032, Тамбов, ул. Мичуринская, 112

»10160

РНБ Русский фонд

2006-4 6109

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Степанова, Вера Михайловна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I. О СОДЕРЖАТЕЛЬНОСТИ ЗВУКОВ РЕЧИ «САМИХ

ПО СЕБЕ».

1.1. Генезис понятия «поэтический язык» в его историческом аспекте.

1.2. Из истории фонетического учения. К вопросу о фонетическом символизме.

1.3. Современные тенденции в разработке теории фонемы.

1.4. Фонетическое значение слова и его проявление в поэтических текстах.

Выводы к главе I.

ГЛАВА II. ЭКСПРЕССИВНЫЕ РЕСУРСЫ ФОНЕТИКИ В ПОЭТИЧЕСКОМ ТЕКСТЕ (НА МАТЕРИАЛЕ ТЕКСТОВ Г.Р. ДЕРЖАВИНА И A.C. ПУШКИНА).

2.1. Фонетическое значение, его структура и функционирование в поэтических произведениях.

2.2. Экспрессия фонетики в произведениях Г.Р. Державина.

2.3. Особенности экспрессии фонетики в лирике A.C. Пушкина 106 Выводы к главе II.

ГЛАВА III. ЭКСПРЕССИВНЫЕ РЕСУРСЫ ЛЕКСИКИ В 125 ПОЭТИЧЕСКОМ ТВОРЧЕСТВЕ Г.Р. ДЕРЖАВИНА И A.C. ПУШКИНА.

3.1. Лексика как языковая система.

3.2. Экспрессия в языке Г.Р. Державина (лексический уровень).

3.3. Ресурсы экспрессии в лирике A.C. Пушкина (на материале 146 анализа лексики поэтического языка).

3.4. Цвет как источник дополнительной экспрессии в лирике 179 Г.Р. Державина и A.C. Пушкина.

Выводы к главе III.

Введение диссертации2005 год, автореферат по филологии, Степанова, Вера Михайловна

Словарь русского языка, выпущенный институтом русского языка Академии наук СССР, определяет экспрессию как выразительность, силу выражения, проявления каких-либо чувств, переживаний, и, соответственно, термин «экспрессивный» следует понимать как «обладающий экспрессией, выразительный». Слово «ресурс» там же имеет значение:

1. Устаревшее «Средство, к которому можно обратиться в затруднительных обстоятельствах, выход, возможность».

2. мн. ч. (ресурсы, — ов) «Имеющиеся в наличии запасы, средства, которые используются при необходимости» [СРЯ, 1984: 211].

Следовательно, речь пойдет о тех имеющихся в наличии запасах, средствах, которые делают наш язык выразительным, способным передать в полной мере силу чувств, переживаний. В этом случае имеется в виду не какое-нибудь внутреннее качество языка, не какая-нибудь его особая функция, в сравнении с его функцией как средства обычного социального общения, а только особая традиция языкового употребления, т.е. поэтический язык. Под этим термином можно понимать прежде всего язык, употребляемый в поэтических произведениях. Предмет нашего исследования для лингвистики не нов. Вопросы поэтики в значительной своей части были сформулированы еще на заре филологии как науки. Успехи, которых достигла поэтика к концу XIX в., рассматривались как недостроенное, но безусловное в своих уже выявленных контурах здание, пока XX в. путем резкого столкновения заостренно-противоположных точек зрения внезапно не обнаружил недостаточность многих, казалось бы, бесспорных и уже тем более привычных решений. Споры велись и ведутся по целому комплексу проблем - от специфики художественного словоупотребления и методов ее анализа до соотношения «поэтического языка» и языка общелитературного и принципиальных связей между поэтикой н лингвистикой. Каковы бы ни были причины этого положения, нельзя не признать по меньшей мере недостаточную разъясненность проблемы, которую имеют в виду, когда говорят о языке «литературного произведения», о «литературном языке», о «поэтическом языке», о «стилистике», о «языке и стиле», о «культуре речи». Вряд ли можно спорить о том, что все эти термины до сих пор не имеют вполне ясного установленного содержания, так что очень часто остается неизвестным, одно ли и то же они означают или же имеется в виду разное содержание, - словом, они явно недостаточно определены в отношении того, какой предмет (или какие предметы) научного исследования они призваны обозначать. Чтобы проиллюстрировать разнообразие работ, актуальных в интересующем нас отношении, достаточно назвать лишь несколько характерных, не обязательно самых значительных, но образующих - в ряду других — сложную иерархию оппозиций: И. Арбатов 1923, В. Медведев 1928, Ю. Тынянов и Р. Якобсон 1928, Г. Винокур 1929 и 1959, М. Волошинов 1930, Я. Мукаржовский 1930, 1938, 1940 и 1967, Р. Якобсон 1960, М. Храпченко 1961, В. Виноградов 1963, В. Григорьев 1965, В. Иванов 1967, Д. Лихачев 1971, Л. Тимофеев 1971, Ю. Лотман 1972, А. Леонтьев 1973, А. Чичерин 1973, М. Бахтин 1974, М. Гаспаров 1974, А. Горшков 1976, Ю. Тынянов 1977.

Актуальность диссертационной работы видится нам в следующем. В последние 15-20 лет растет тревога лингвистов, да и просто людей мыслящих, небезразличных к состоянию национальной культуры и родного языка, по поводу того, что язык наш, некогда богатый и красивый, все более превращается в набор штампов и жаргонизмов, а то и прямо нецензурной брани; теряет свою выразительность, способность ярко и самобытно отражать реальность. Засилие иноязычных слов, агрессивное наступление псевдомассовой культуры с ее убогими выразительными средствами языка грозят национальной катастрофой. И нет нужды доказывать, что содержательность, богатство речи, в том числе и поэтической, определяются не только умственными способностями личности, степенью ее талантливости, по и развитием ее эмоционально-волевой сферы, нравственных основ и эстетических вкусов. Долгие годы преподавания литературы в школе преимущественно со стороны «содержания» в духе господствующих идеологических установок, но в совершенном отрыве от языка художественного произведения, его экспрессивных функций, без анализа словесной ткани произведения исподволь разрушали и эстетические вкусы личности, и ее нравственные устои. Мы уже не говорим о традиционном преподавании русского языка как невыносимо нудного и скучного свода правил, не связанных между собой, трудно запоминающихся, ничего не дающих в плане практической грамотности, но в корне убивающего не только любовь к родному языку (в школе, как правило, исключительное явление, существующее не в силу, а вопреки), но и интерес и уважительное отношение к нему. Слово, изучающееся изолированно, вне языка художественного произведения, вообще не как элемент языка, перестает функционировать в его изначальном виде, обесценивается. Поэтому возвращение к понятиям внутренней формы слова, его двуплановости, к слову как «материалу» грамматических и внеграмматических категорий, обращение к вопросу поэтического языка, где в действие вступают такие языковые факторы, как ритмико-интонационная сторона текста, симметрия, семантический и синтаксический параллелизм, образность значений, чрезвычайно важны именно сегодня, когда язык сведен в категорию чего-то несущественного, не стоящего ни усилий, ни пристального изучения, когда ведется наступление на объем и содержание школьных программ, и в них почти не остается времени и места для изучения не то что основ поэтического языка, но даже особенностей стиля того или иного писателя, и тем самым затрудняется стиль постижения истинного содержания, идеи литературных произведений, а следовательно, и способность самостоятельно открывать смысл и эстетические достоинства художественного текста. Согласимся, что без знания основного нормативного значения слов, частей слова, частей речи, основного грамматического значения членов предложения, словосочетаний, структури" ных элементов предложения невозможно проникнуть в их поэтическую, изобразительную сущность, оценить их эстетическую функцию. Но и незнание экспрессивных ресурсов языка, неумение «слышать» художественный текст, ощущать всю палитру его красок, подниматься до осознания самой сути идейного содержания произведения через анализ экспрессии фонетики, лексики, морфологии, синтаксиса поэтического языка приводит не только к эмоциональной глухоте, примитивности выражения себя в устной и письменной речи, но и к оскудению духовного мира человека, к разрушению самих основ нашего эмоционального кода, если не сказать, национального характера. Лишь взаимосвязь между языком и литературой, взаимосвязь через слово в его эмотивной, т.е. экспрессивной и апеллятивной, функции широко раскрывает двери не только в идейно-образное содержание литературного произведения, но и дает возможность проникать в глубины родного слова, приобщаться к подлинным сокровищам национального языка, далеко выходящим за пределы грамматики, правописания, речеведения. Должен, в конечном счете, и четко обозначиться статус поэтического языка как одного из разделов лингвистики.

Стоит ли утверждать, что русское стихотворение во многих отношениях - самая развитая область литературоведения? Оно изучает метрику и ритмику стиха, используя математические методы, оно способно к очень широким обобщениям и доказательно в своих утверждениях. Но многолетняя школьная практика позволила нам утверждать, что, как это ни парадоксально, именно изучение поэзии в рамках школьной программы приносит ощущение полнейшей неудовлетворенности результатами своего труда, несмотря на обилие разного рода пособий на уровне «разработок уроков» и серьезных монографических исследований по творчеству любого, пожалуй, из русских поэтов. Почему? Ответ нам видится в следующем: как только стихотворение выходит за рамки метрики, ритмики, рифмы и строфики, суждения о нем теряют уверенность, а замечания о связи явлений стиха с явлениями стиля и образного строя осторожны и приблизительны, выводы же об экспрессивности ресурсов языка в поэтической речи напоминают больше идеологию от литературы, чем серьезный лингвопоэтический анализ. Изучение языка в его употреблении, как материала, из которого создается литературное произведение, а не сосредоточенность лишь на вопросах грамматики и правописания: не изучение «темы и идеи, системы образов», а анализ сложной ткани произведения для постижения его истинного содержания, истинной идеи, наслаждения эстетическими качествами художественного текста, из-за которых до сих пор поэтический текст упрекают в формализме и самозамкнутости, побудили нас в качестве объекта исследования обратиться к области семантики стиха, к проблеме поэтического языка, которая даже после блистательных исследований Ю.Н. Тынянова и Ю.М. Лотмана остается актуальной. Легко подсчитать, сколько, скажем, в «Полтаве» ударений на третьей строке ямба, но легко ли сказать, сколько в этой строке образных, т.е. чувственно окрашенных, экспрессивных слов и какая часть их ощущается как положительно оттененные, какая - как отрицательные и какая - как нейтральные? И чем состав этих образов («художественный мир») отличается от состава образов в другой строке? И чья это «территория» - литературоведения или лингвистики?

Цель исследовании - подвести некоторые итоги исследований в области поэтического языка и его экспрессивных ресурсов. С термином «поэтический язык» было связано распространившееся в 20-30-х годах XX в. учение о противопоставленности «поэтического языка» и языка «практического». Полемика привела не только к выдающимся открытиям в области филологии, но и к обострению, а в некоторых случаях и искажению обсуждаемого вопроса, к представлению о существовании как бы двух разных языков - русского «практического языка» и русского «поэтического» языка. А поскольку это утверждение явно беспочвенно, то и сам термин «поэтический язык» стал восприниматься очень расплывчато: от «общей особой системы речи, имеющей свои специфические структурно-языковые качества и реализующей их в разных видах своей актуализации» [Виноградов, 1976] до «стиля», «языка и стиля», «стиля писателя». Естественно, при такой неопределенности понятие поэтического языка перестало восприниматься как лингвистическое. В последние 15-20 лет вновь особенно оживленно стали обсуждаться вопросы специфики поэтического словоупотребления, заставляющие осмыслить самые противоречивые традиции лингвистических, алингвистиче-ских и антилингвистических подходов к художественной речи. Хотелось бы вернуться к корпусу уже проведенных в лингвистике наблюдений под своим углом зрения, выделить факты, на наш взгляд, актуальные для теории, в которой накопилось множество версий, но до сих пор отсутствует определенность и ясность; выдвинуть новые аспекты анализа поэтического языка, учитывая его дуализм и экспрессивность.

Исходя из цели диссертации, конкретные задачи исследования можно сформулировать следующим образом:

1) рассмотреть вопрос о содержательности звуков речи самих по себе;

2) представить свое видение вопроса о значении и смысле поэтического слова и связанной с ним проблемы внутренней формы в поэтическом языке Г.Р. Державина и A.C. Пушкина;

3) выявить взаимосвязь между частотностью употребления частей речи в поэтических текстах указанных авторов и его экспрессией.

4) апробировать схему филологического анализа поэтического текста с учетом экспериментальных данных по экспрессии фонетики и лексики;

В процессе разрешения задач, вытекающих из цели исследования, выстраивается основная гипотеза диссертации, которая сводится к следующему: несомненна глубинная общность теории языка и теории искусства, в частности, литературы. И психология, и история литературы должны, помимо прочего, обращаться к языковому материалу, его дает лишь языковедение. Нетрудно убедиться, что исследование внсграмматичсских свойств речи, к примеру, ее экспрессивности в поэтическом языке, составляет не только предмет изучения литературного текста, но и вполне законную и необходимую задачу науки о языке в ее собственном содержании. Можно говорить о поэтическом языке как об известной обособленной области языкового употребления, характеризующейся возможным присутствием в ней таких форм, слов, оборотов речи, которые в других областях употребления не встречаются. Но поэтический язык может обозначать также язык в его художественной функции, язык как материал искусства, в отличие, например, от языка как материала логической мысли, науки. Речь уже будет идти не о «стиле речи», что принято считать иерархией литературоведения, а об особом модусе языка, о предназначенности его для передачи смысла особого рода, и соответственно очевидно, что материал его будет тот же, что и в языке как предмете лингвистического изучения, изменятся лишь точки зрения на него. Мы уже упоминали о позиции А. Потебни, в учении которого поэтический язык практически растворил в себе язык общий, но в той части, где он обосновывает свою точку зрения на язык искусства как внутреннюю форму, т.е. нечто само в себе, его учение вызывает значительную долю доверия. [Потебня, 1926: 150].

Язык со своими прямыми значениями в поэтическом употреблении как бы весь опрокинут в тему и идею художественного замысла: вот почему установление тех конечных значений, которые как бы просвечивают сквозь прямые значения слова в поэтическом языке, - задача стиховедения, т. е. литературоведческая; но в задачу лингвистического исследования входит установление отношений между обоими типами значений слов - прямым и поэтическим. Возникает также вопрос об отношениях между отдельными словами как цельными единствами со всей суммой заключенных в них значений. В языке мы различаем слова, связанные и не связанные между собой по значениям. Эти связи выражаются в формах словообразования. Так, например, слово книга не мотивировано со стороны своего значения. Но в словах книжник, книжный, книголюб и так далее, т.е. в словах с основой производной, значение мотивируется значением соответствующей первичной основы. Так выстраиваются известные словообразовательные цепи, между которыми могут быть устанавливаемы те или иные типологические или исторические отношения. В поэтическом языке, помимо таких словообразовательных цепей, могут возникать и иные словарные цепи, так как в нем значения отдельных слов могут предстать мотивированными, независимо от их словообразовательной формы, и именно как формы внутренние: поэтическое значение слова книга - его прямым значением. В тексте произведения слова разных словообразовательных цепей могут составлять отдельные звенья одной и той же словарной цепи, так как объединены своими вторыми, поэтическими значениями. Это круг новых отношений, исследование которых возлагается на лингвистику как науку о языке в его художественной функции.

И еще одно замечание. Если поэтический язык есть действительно внутренняя форма, то в нем вообще все стремится стать мотивированным со стороны своего значения, и язык означает сам себя независимо от того, знаком каких вещей он служит. На этой почве объясняется столь характерная для языка искусства рефлексия на слово. Поэтический язык в принципе есть рефлектирующее слово. Эта поэтическая рефлексия оживляет в языке мертвое, мотивирует немотивированное. Объективное значение грамматических категорий не может основываться на возможном их рефлективном переживании, а только на их действительной роли в механизме речи. Но в поэтическом языке такая рефлексия и в самом деле может быть показательна. Так, если нам совершенно безразлично, что слово сосна в русском языке женского, а не мужского рода, и все значение этого факта исчерпывается соответственно присущими этому слову способностями словоизменения и согласования, то в поэзии, где сосна может служить образом женщины, женского начала, грамматический род этого слова способен обрести реальный и живой смысл. С этой особенностью и связан лермонтовский вольный перевод «ein

Р1с1"иепЬаит» Гейне. Таким образом, понятие внутренней формы распространяется и на область грамматики, и здесь во многих случаях возможны такие поэтические значения, которые мотивированы значениями, свойственными данной форме в языке общем. Форма единственного числа может означать множество, поэтически изображаемое как единичность, форма настоящего времени может означать прошлое или будущее, поэтически представленное как нечто, происходящее в момент речи, и так далее. Грамматическая форма здесь означает сразу и то, что она означает обычно, и то, что за этим обычным значением раскрывается как художественное содержание данной формы. То, что такая актуализация потенциального, наполнение живым смыслом конвенциального в языке происходит в поэтическом языке не в каждом отдельном слове, не в каждом отдельном грамматическом факте, не имеет существенного значения, поскольку существенна только сама возможность появления этого посредствующего звена между внешней формой языка и содержанием, как бы готовность языка стать внутренней формой. Следует сказать, что различные внеграмматические факты и отношения общего языка, все, что в общем языке, с точки зрения его системы, представляется случайным и частным, в поэтическом языке переходит в область существенного, область собственно смысловых противопоставлений.

Чтобы придать динамизм изображаемым событиям, Лермонтов в «Парусе» меняет позиции определения и определяемых слов:

2 1

Белеет парус одинокий; дистанцирует его:

2 3 1

В тумане моря голубом

Прямой и обратный порядок слов, например, в русском языке не слишком значимый для выражения грамматических значений, но в поэзии и это, для грамматики не существенное, различие способно стать различием поэтических смыслов, так как перестановка слов, не изменяя собственно грамматического отношения, какое между ними существует, может стать носителем своего особого, образного значения. Далее, известно, что различаются сочетания слов свободные и тесные, т.е. такие, которые не образуют или образуют фразеологические единства, например, «железная лопата» и «железная дорога». Для характеристики слова «железный» в первом из этих выражений безразлично, с каким существительным оно сочетается, потому что этих существительных может быть множество, хотя бы и относительное, что зависит уже от внеязыковых факторов. В поэтическом языке всякое сочетание слов в тенденции превращается в тесное фразеологическое единство, в нечто устойчивое, а не случайное. И здесь вовсе не все равно, какие именно предметы поэт называет железными, так как это ограничивает и определяет поэтическое значение слова»железный». Таким образом, можно утверждать, что у лингвистики существуют свои интересы и обязанности по отношению к явлениям поэтического языка. Нельзя дать полного и исчерпывающего ответа на вопрос, что такое язык, без обобщения данных, извлекаемых из всех без исключения областей языковой жизни, в том числе и поэтического языка. Это приводит к необходимости существования в лингвистике особого раздела, посвященный изучению закономерностей, которые обнаруживаются в том, как функционирует в исторической действительности поэтический язык.

Новизна исследования. При значительном количестве работ, посвященных различным аспектам поэтического языка, в них недостаточно места уделяется содержательности, фонетической форме языковых знаков, их экспрессивной окрашенности. Несмотря на то, что попытки рассмотреть вопрос и с этой точки зрения уходит глубоко в историю фонетического учения в лингвистике, лингвисты, как правило, обходят его молчанием, перенося всю полноту своего внимания на слово и предложение. А между тем уже в конце XVIII в. акустическая теория звукоподражания осложняется осознанием важности артикуляционно-произносительного момента, приближаясь к теории звуковой метафоры: «Читая в праотце велеречия и Парнасского стройно-гласия., а особливо там, где он в подлиннике изображает морскую бурю, раздирание парусов, треск корабельных членов и самое кораблекрушение, или во время битвы стремление сулицы так, либо стрелы, пущенной из рук богатыря. Также читая в знаменитом Князе златословия и сладкопения, Вергилии полустишие: - Voral aegnore rotex; или в Горации свои плясовые стопы: - ter rede terra, и тотчас чувствую чистое и свободное стремление гласной буквы или короткой стопы перед гласной же, либо одной согласной, или долгой стопы, и вопреки тому, а с сим самым стремлением и тайную гармонию, которая, конечно, происходит от благоразумного подбора буквенных звуков, чему единственно учит наипаче знание механизма языка. Словом - через самое произношение действительно ощущаю, каким образом шумит буря, крутится водоворот и поглощается корабль; или как стрела, пущенная из сильных рук, жужжит в воздухе и проч.» [Бобров, 1901: 9]. Экспрессия фонетики чрезвычайно важна прежде всего для поэтической речи, где звукозапись, звуковые повторы, поэтическая паронимия играют не последнюю роль в системе выразительных средств. Работа не претендует на создание исчерпывающей теории в области экспрессивных ресурсов фонетики, в частности, и поэтического языка в целом, но любая наука строится не только, а может быть, и не столько на рассуждениях о ее составляющих, сколько на практической работе над материалом. Но эта практическая работа значительно облегчается и имеет смысл, если исследователь ясно представляет себе, какой именно материал и для какой цели он изучает. В данном случае изучается вопрос об экспрессивных ресурсах языка прежде всего на материале творчества Г.Р. Державина и A.C. Пушкина, другие авторы не затрагиваются. Почему именно эти авторы? Творчество любого современного нам поэта воеs* принимается не только на фоне действующих норм литературного языка, но и на фоне средних беллетристических норм поэтической речи определенного периода времени. Эти нормы принадлежат поэтическому языку, с чем связана проблема извечного способа выражения: чтобы сказать новое, воплотить и передать еще никому доподлинно не известное, но близко ощущаемое поэтом содержание, необходимо преодолеть сложившиеся штампы и расхожий набор никому не принадлежащих приемов и средств. В силу главенствующей роли в истории русской литературы Г.Р. Державина и A.C. Пушкина мы считаем обоснованным исследование экспрессивных ресурсов языка в их поэтическом творчестве; это представляется особенно интересным в силу достаточной чистоты звукового и лексического материала и возможности сопоставить два существенно отличных друг от друга временных и языковых явлений.

Положения, выносимые па защиту:

1. Изначальным предметом исследования мы считаем фонетическую систему языка, которая несет в себе значительную информацию, имеет скрытый смысл. Критики теории фоносемантики были по-своему правы, когда говорили, что два-три десятка примеров не могут служить надежным доказательством в таком важном вопросе, как соответствие значения и звучания слов. Тем более что речь идет не о жестком законе, а лишь о тенденции, о стремлении формы и содержания слов к взаимному соответствию. На примере лирики A.C. Пушкина и особенно Г.Р. Державина, чье поэтическое время лежит на пересечении двух состояний языка - долитературного и формирования литературного национального языка, мы исследуем эту проблему, подтверждая факт экспрессии языка на фонетическом уровне.

2. Между фонетической значимостью и лексическим значением слова нет тождества. Фонетическая значимость порождается физическими свойствами звуков, и потому отприродна, изначальна. В ней скрыты истоки

У" языкового значения, и сопоставление стихов поэтов двух языковых эпох -ярчайшее тому свидетельство.

3. Значение слова определяется совокупностью связей не только понятий, но и экспрессии. В системе же стихотворной речи могут возникать семантические пробелы, заполняемые безразлично каким в семантическом отношении словом. «Бессодержательное» слово теряет предметные связи, исчезает и основной его признак. Вместо него может выступать лексическая его окрашенность, экспрессия. Экспрессию поэтического слова усиливают теснота поэтического ряда и дуализм слова в стихотворной речи.

4. Выразительность грамматических средств в художественном тексте менее заметна, чем выразительность других пластов языка. Вместе с тем в поэтической речи Державина и Пушкина мы находим примеры выразительного использования средств грамматики, удачно употребленных в экспрессивных целях. Каждая из частей речи выполняет свою экспрессивную роль, а частотность употребления частей речи в лирике Пушкина позволяет не только опровергнуть гипотезу об основной глагольности речевого стиля великого поэта (что, собственно, сделано и без нашего участия), но и выявить особенности речи и мышления A.C. Пушкина и Г.Р. Державина, предприняв попытку сопоставительного анализа.

Теоретическая значимость диссертации определяется тем, что разрабатываемый в ней круг вопросов, связанных с изучением экспрессивных ресурсов языка в творчестве Г.Р. Державина и A.C. Пушкина, способствует развитию исследований, направленных на изучение произведений Державина и Пушкина с позиций экспрессии языка, а также на изучение фоносемантики и дуализма слова в тексте как составляющих компонентов языковой картины мира. Результаты исследования значимы в плане разработки психолингвистики, фоносемантики, когнитивной лингвистики, лингвистического анализа текста, лингвокультурологии, а также являются дополнением к теории поэтического языка различных типов текста.

Практическая ценность работы, ее прикладное значение заключается в том, что в ней делается попытка прояснить степень взаимосвязанности лингвистического и литературоведческого начал в самом понятии «поэтический язык», проследить, насколько экспрессивные ресурсы фонетики, лексики, морфологии и синтаксиса придают поэтическому языку статус не «стиля», «языка писателя» или «языка художественного произведения», а именно модуса языковой действительности.

Методы исследования. В настоящей работе для достижения поставленных задач использовались: гомогенный принцип, описательный метод, квантитативный метод, метод унификации применительно к лингвистическому исследованию, метод сплошной выборки, элементы статистического анализа и лингвистического анализа текста.

Материал исследования. Основу работы составил материал академического собрания сочинений A.C. Пушкина в 10-и томах и «Сочинения» Г.Р. Державина. Методом выборки нами изучено и систематизировано более десяти тысяч примеров фонетического, лексического, грамматического и синтаксического проявлений экспрессивных ресурсов языка.

Апробация исследования осуществлялась на Международных, Всероссийских и региональных конференциях по вопросам лингвистического анализа текста, на межвузовских Державинских чтениях и научно-методических конференциях Тамбовского института повышения квалификации работников образования.

Результаты исследований использовались в лекционных курсах и на семинарских занятиях с учителями области в ИПКРО, на занятиях со студентами - филологами Тамбовского государственного университета им. Г.Р. Державина.

Основные положения диссертации изложены в 8 публикациях.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы и приложений. Общий объем работы составляет 227 страниц, библиография включает 288 наименований.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Экспрессивные ресурсы фонетики и лексики в лирике Г.Р. Державина и А.С. Пушкина"

ВЫВОДЫ К ГЛАВЕ III

1. Исследуя экспрессивные ресурсы лексики, мы обратили внимание на разную частотность употребления тех или иных слов в лирике Г.Р. Державина и A.C. Пушкина. Данные анализа привели нас к выводу о том, что повышенная частотность существительных и местоимений в лирике Г.Р. Державина придает экспрессии стиха особый характер. Идея значимости личности человека лишь потому и только потому, что он человек, а не потому, что он дворянин или сановник, требовала обозначения, называния понятий реального мира; мира отдельных, неповторимых вещей. Экспрессия личных местоимений, противопоставление концептов «я» — «ты» подчеркивает и единство поэта с окружающим его миром, и разность тех миров, в которых, нигде и ни в чем не пересекаясь, живут Поэт и придворные чиновники.

2. В поэтических текстах Г.Р. Державина и A.C. Пушкина отражены одновременно и общеязыковые морфологические нормы, и разнообразие их воплощения. Сущность экспрессивности как лексико-семантической категории заключается в ориентации экспрессивного слова на контрастность, необычность, в усилении воздействующей силы сказанного при помощи специфических средств всех уровней языка (фонетического, морфологического, лексического, синтаксического), за счет необычного стилистического использования языковых средств, интенсификации количественного или качественного аспектов обозначаемого, образных ассоциаций.

3. Особо следует остановиться на явлении безобразной образности в лирике A.C. Пушкина. Не отказываясь от образных средств, он ратует в поэзии за «прелесть нагой простоты», за отказ от «обветшалых украшений». Стремление к простоте выражения пронизывает всю стилистику Пушкина. Это помогает ему найти новые, нетрадиционные образы, искренние и естественные слова для выражения чувств. Поэтическая же образность, обобщенность рождаются из художественной оправданности каждого слова и расположения слов. У Пушкина каждое слово наполняется «мыслью целого произведения». Поэтому и нет в его стихах «лишних» слов, не оправданных замыслом и композицией произведения.

191

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В начале века XX русский языковед Л.В. Щсрба с горечью писал, что эстетикой, экспрессией языка интересовались лишь поэты да прозаики, тогда как лингвисты не обращали внимания на эстетические возможности и экспрессивные ресурсы языка «вообще на все то, что делает наш язык, выразителем наших дум». Между тем, считал Щерба, именно разработка эстетики языка могла бы стать тем мостком между языковедением и образованным русским обществом, который был сломан во второй половине XIX века.

И хотя в течение XX века усилиями многих замечательных лингвистов утвердилось особое направление - лингвистическая поэтика - в языкознании, связанном с изучением изобразительных возможностей языковых единиц разных уровней, обучающая значимость лингвостилистического анализа художественного текста, умение объяснить языковые истоки его образности и выразительности, на наш взгляд, невелика. А значит, и шатки те устои, на которых зиждется чувство языкового вкуса, воспитывается любовь к родному языку и гордость за него.

Как показало исследование, само обращение к теоретическим исследованиям в области поэтического языка, изучение диахронического аспекта связей между поэтикой и лингвистикой, предпринятые в нашем исследовании, видятся нам достаточно своевременными. Несмотря на обилие подходов и контекстов освещения проблемы специфики художественного словоупотребления, противоречивость и неясность терминов, обозначающих особенности языка художественного произведения («язык литературного произведения», «литературный язык», «поэтический язык», «язык и стиль», «культура речи»), свидетельствуют о том, что в вопросе об экспрессивной функции языка еще немало «белых пятен». Идеи Ф. де Соссюра о том, что в языке действительно важными являются не звуки и значения сами по себе, а отношения между звуками и значениями, стали тем рычагом, с помощью которого оказалось возможным «перевернуть» всю систему знаний о фонеме, расширив определение ее функций от смыслоразличительной до семантической. В нашем исследовании мы подробно рассматриваем генезис понятия, уделив особое внимание позициям Московской и Ленинградской фонологических школ в вот уже более века не утихающей дискуссии о фонетическом символизме. Впрочем, еще Платон указывал на существование некоторых соответствий между значением и звучанием слова. И если проблема внутренней тенденции к мотивировке отношений между значением слова и его звуковой формой являет собой до сих пор открытое поле для лингвистических и психологических трактовок, то вопрос о символике отдельно взятых звуков речи в лингвистике изучается довольно активно, хотя буквально до второй половины XX века отсутствие специальных методов исследования символики звуков приводило к субъективным, часто противоречивым суждениям и препятствовало построению теории этого явления.

В целях воссоздания полной картины свойств и признаков фонемы в диссертации выделяются шесть позиций фонемы, которые характеризуют диалектическое понимание фонемы, а это, в свою очередь, заставляет по-новому взглянуть на многие проблемы языкознания. Главный же вывод заключается в том, что фонема имеет действенный, а не мертвый и неподвижный характер. И коль уж она направляет собой тождество звука и его внезву-ковой значимости, представляется разумным предположить, что и идея звукового символизма имеет право на существование именно в свете диалектического подхода к теории фонемы.

Наблюдение за гипотезами звукосимволизма еще раз подтвердили положение о том, что звук, даже отдельно взятый, вызывает подсознательные ассоциации, связанные с семантикой тех слов, в которых они были употреблены. Гипотезы первичного и вторичного звукосимволизма, однако, не нашли подтверждения в ряде экспериментов, частью поддерживая, частью опровергая каждую из них. Изучение фонетического значения остается узкопаправленным и открыто для дальнейших исследований; возможно, и новых гипотез. В нашем диссертационном исследовании рассматривается лишь один из аспектов этой проблемы - экспрессивная окрашенность фонемы (что многими исследователями трактуется как психолингвистический феномен фонетического символизма). При этом используется все наиболее эффективное из приведенных в работе методик экспериментального исследования, гипотез о первичности или вторичности звукового символизма.

Мы установили, что фонетическое значение нельзя охарактеризовать путем указания детоната; единственно возможный путь описания звуковой символики - перечисление оценочных признаков. Легче всего выделяются оценочные признаки у слов с яркой эмоционально-оценочной окраской. На другом полюсе находятся слова, в лексических значениях которых доля оценочных признаков минимальна. Различия в лексическом и фонетическом значении можно охарактеризовать так: аспекты лексического значения взаи-мопроникающи, их границы зыбки и размыты, — полностью ни один из них измерен быть не может; фонетическое значение имеет признаковый характер, следовательно, перечень по возможности минимального числа признаков охватит самое его существо, и за пределами описания едва ли останутся какие-либо существенные моменты символики звуков.

Экспериментальные данные позволяют сделать вывод, что фонетическое значение оказывает влияние и на семантические изменения, происходящие при разного рода переносах значений, особенно в экспрессивном или художественном словоупотреблении. Ярко выраженная содержательность звуковой формы создает условия для семантических сдвигов по линии символики звучания. Например, условное значение слова фрукт не содержит ничего плохого, отрицательного. Но его звучание охарактеризовано признаками: «плохой», «грубый», «темный», «отталкивающий» и другими. Такая содержательность формы позволяет придать значению этого слова в применении к человеку отрицательную окраску.

Своеобразный аспект символики звуков речи представляют собой зву-ко-цветовые соответствия. По мнению Р. Якобсона, цветовую окраску имеют только гласные. Однако изучение ответов информантов убеждают нас в том, что часть согласных окрашивается тоже вполне определенно. В ходе эксперимента использовались как принцип свободного выбора соответствий, когда информантам поочередно предъявлялись звуки; так и выбора однозначных соответствий, когда информантам предъявлялось сразу два списка - ряд из шести гласных и шесть названий цветов. Эксперимент подтвердил проявление соответствия между природой цвета и звуковым устройством языка.

В ходе исследования проблемы экспрессии фонетики в лирике Г.Р. Державина и A.C. Пушкина нами были проведены многочисленные эксперименты, результаты которых строго фиксировались. Количественное выражение результатов изменения фонетического значения позволяют построить формальную процедуру анализа этого значения в поэтических текстах, в основе которой лежит сопоставление средних оценок символики звуков с отклонениями частностей звуков в тексте от нормы. При этом стихотворный текст анализируется в буквенной записи, но, с учетом мягкости согласных, звуки встречаются в обычной речи с определенной частотностью. Носитель языка интуитивно правильно представляет себе эти нормальные частотности звуков и букв, и читатель заранее «ожидает» встретить в стихотворении каждый звук нормальное число раз. Если доля каких-либо звуков в тексте находится в пределах нормы, то эти звуки не несут специальной смысловой и экспрессивной нагрузки, их символика остается скрытой. Заметное отклонение количества звуков от нормы резко повышает их информативность, соответствующая символика как бы вспыхивает в сознании (подсознании) читателя, окрашивая фонетическое значение всего текста. Например, если в стихотворении нагнетаются звуки, средние оценки которых по шкале «светлый -темный» соответствуют признакам «очень светлый», «светлый», то эти признаки и будут характеризовать содержательность фонетической формы тек/ / h *» ста в целом. Эффект усиливается, если в то же время «темных» звуков в тексте будет заметно меньше нормы. В системе анализа этот момент - сравнение количества различных звуков в тексте с нормой - играет очень важную роль, поэтому нормальные частотности звуков должны быть определены как можно более корректно. Поскольку текст берется в «звукобуквенном» виде, нужно определить частотность именно «звукобукв».

Обратившись к стихотворению Г.Р. Державина «Тишина» [Державин, 1987: 239], мы произвели элементарные расчеты употребления гласных звукобукв в стихотворении и сравнили их с нормативным.

Выделяются значимостью фонетического содержания звукобуквы А, О, Я, Е. По значениям звуков в признаковых шкалах они получают следующие характеристики:

А - хороший, большой, мужественный, светлый, активный, красивый, легкий, гладкий, величественный, яркий, радостный, громкий, добрый, могучий;

О - хороший, большой, светлый, активный, сильный, медленный, холодный, красивый, яркий, радостный, добрый, храбрый, могучий;

Е-хороший, нежный, светлый, активный, сильный, медленный, красивый, легкий, тусклый, храбрый, могучий;

Я — хороший, большой, мужественный, светлый, сильный, красивый, легкий, величественный, яркий, радостный, громкий, храбрый, добрый, могучий.

Общими для всех звукобукв оказываются признаки: хороший, светлый, красивый, могучий, большая часть звукобукв (3 из 4) характеризуется как большой, яркий, радостный, храбрый, добрый.

В фонетическом значении слова тишина доминируют две группы признаков, явно противоположных: 1) нежный, .женственный, тихий, темный; 2) большой, сильный, яркий, могучий.

Звуковая композиция многих пушкинских стихов начинается с заглавия. Консонантный состав заглавного слова отражается в одном из слов текста: «Мадона» - средь медленных трудов, «Наперсник» - признаний, «Признание» - напрасный. Состав многоконсонантного слова отражается в разных словах текста: «Портрет» — Она является порой; Стремится до утраты сил; «Заклинание» — И с неба лунные лучи Скользят на камни гробовые, «Эпитафия младенцу» - Благословляет мать и молит за отца. Заглавие - источник звукового ряда, проходящего через стихотворение. Как отметил Д.Д. Благой, звуковой состав слова анчар, повторяющегося в тексте, отражен в словах черным, прозрачною, ручьями, дремучий, горючий. Слово утопленник начинает ряд поплетусь, полатях., впились, захлопнул, лопнул, напролет.

Исследуя экспрессивные ресурсы лексики, мы обратили внимание на разную частотность употребления тех или иных слов в лирике Г.Р. Державина и A.C. Пушкина. Данные анализа привели нас к выводу о том, что повышенная частотность существительных и местоимений в лирике Г.Р. Державина придает экспрессии стиха особый характер. Идея значимости личности человека лишь потому и только потому, что он человек, а не потому, что он дворянин или сановник, требовала обозначения, называния понятий реального мира; мира отдельных, неповторимых вещей. Экспрессия личных местоимений, противопоставление концептов «я» - «ты» подчеркивает и единство поэта с окружающим его миром, и разность тех миров, в которых, нигде и ни в чем не пересекаясь, живут Поэт и придворные чиновники.

Особо следует остановиться на явлении безобразной образности в лирике A.C. Пушкина. Не отказываясь от образных средств, он ратует в поэзии за «прелесть нагой простоты», за отказ от «обветшалых украшений». Стремление к простоте выражения пронизывает всю стилистику Пушкина. Это помогает ему найти новые, нетрадиционные образы, искренние и естественные слова для выражения чувств. Поэтическая же образность, обобщенность рождаются из художественной оправданности каждого слова и расположения слов. У Пушкина каждое слово наполняется «мыслью целого произведения». Поэтому и нет в его стихах «лишних» слов, не оправданных замыслом и композицией произведения.

Список научной литературыСтепанова, Вера Михайловна, диссертация по теме "Русский язык"

1. Актуальные проблемы культуры речи / АН СССР, Ин-т языкознания. - М.: Наука, 1970.-207 с.

2. Алеференко, Н.Ф. Спорные проблемы семантики. Авторефер. дисс. докт. филол. наук. М., 1999. - 45 с.

3. Амосова, H.H. Слово как элемент речи. Сборник в честь профессора Б. Ларина // Вопросы теории и истории языка / Вступит, ст. Б.Л. Богородиц-кого и др.. Л.: Издательство ЛГУ, 1969. 342 с.

4. Анализ художественного произведения: Художественное произведение в контексте творчества писателя: Книга для учителя / Е.И. Анненкова и др.; под ред. М.Л. Семановой. М.: Просвещение, 1987. - 175 с.

5. Анализ литературного произведения: Сборник статей / АН СССР, Ин-т русск. лит-ры (Пушкинский дом); Под ред Л.И. Емельянова и А.Н. Ие-зуитова. Л.: Наука, Ленингр. отд-е, 1976. - 236 с.

6. Апресян, В.Ю., Апресян Ю.Д. Метафора в семантическом представлении эмоций // Вопросы языкознания, 1993. №3. - С. 27-36.

7. Апухтин, В.Б. Психолингвистический метод анализа смысловой структуры текста. Авторефер. дис. Канд. филолог. Наук. М., 1977. - 24 с.

8. Аристотель, Об искусстве поэзии / Пер. с древнегреч. A.B. Аппель-рога. Ред. иер. и с коммент. Ф.А. Петровского. М.: Госполитиздат, 1957. — 183 с.

9. Арнольд, И.В. Стилистика декорирования: Курс лекций. Л.: Наука, Ленинг. отд-е, 1974. - 237 с.

10. Арнольд, И.В. Значение сильной поэзии для интерпретации художественного текста // Иностр. яз. в шк., 1978. №4. - С. 17-19.

11. Архангельский А.Н. Поэт и царь. Пушкин: поэтический язык и политическая риторика // Русская речь. 1995. - №3. - С. 3-9. ;

12. Арутюнова, Н.Д. Метафора и дискурс // Теория метафоры. М.: Наука, 1990.-С. 5-32.

13. Арутюнова, Н.Д. Истина: фон и коннотации // Логический анализ языка: Культурные концепты. Сб. статей / АН СССР, Ин-т языкознания; Ред. кол. Н.Д. Арутюнова (Отв. ред.) и др.. М.: Наука, 1991. - 203 1. с.

14. Аспекты общей и частной лингвистической теории текста. М.: Наука, 1982.- 193 с.

15. Бабенко, Л.Г. Лексические средства обозначения эмоций в русском языке. Свердловск: Изд-во СГУ, 1989. - 182 2. с.

16. Бабенко, Л.Г. Филологический анализ художественного текста: Практикум / Л.Г. Бабенко, Ю.В. Казарин. Екатеринбург: Академический проект: Деловая книга, 2004. - 399 с. - (Учебное пособие для вузов).

17. Балакай, А.Г. Осмысление слова // Русская словесность, 2003. №4. -С. 53-54.

18. Банникова, И.А. Об изменении смыслового объема поэтического слова и роли стилистического контекста / Лексикологические основы стилистики. -Л.: ЛГПИ им. Герцена 1973. 186 с.

19. Барлас, Л.Г. Источники текстовой выразительности // Проблемы экспрессивной стилистики. Ростов н/Д., 1987. 392 с.

20. Барлас, Л.Г. Русский язык: Стилистика. М.: Просвещение, 1978. - 255с.

21. Барт, Р. Текстовый анализ // Новое в зарубежной лингвистике / Сост. И вступит. Статья И.Р. Гальперина. Вып. 9. М.: Прогресс, 1980. -431 с.

22. Барт, Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика. Пер. С франц. / Сост., общ. ред. и вступит, ст. Г.К. Косенкова. М.: Прогресс, 1989. - 615 с.

23. Бахтин, М.М. Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1986.-444 с.

24. Бахтин, М.М. Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных лет. М.: Наука, 1975. - 504 с. :

25. Белая, E.B. Афоризмы и размышления A.C. Пушкина // Русская речь, 1985.-№4.-С. 33-39.

26. Белянин, В.П. Системность лексики текста как отражение системности картины мира автора // Психолингвистические исследования: (Звук, слово, текст). Калинин, 1987. - 486 с.

27. Белянин, В.П. Психологические аспекты художественного текста. -М.: Изд-во МГУ, 1988. 121 2. с.

28. Бенвенист, Э. Уровни лингвистического анализа // Общая лингвистика. М.: Прогресс, 1974. - 456 с.

29. Бирюков, С.Е. Зевгма: Русская поэзия от маньеризма до постмодернизма. Учеб. Пособие для учащихся. М.: Наука, 1994. - 285 с.

30. Блохина, Н.Г. Современный русский язык: Учеб. пособие / Тамб. гос. ун-т им Г.Р. Державина. 3-е изд-е перераб. и доп. Тамбов, 2002. -4 1: Морфология. - 2002. - 249 с.

31. Болотнова, Н.С. Художественный текст в коммуникативном аспекте и комплексный анализ единиц лексического уровня / Под ред. C.B. Сыпчен-. ко., Том. гос. пед. ин-т. Томск: Изд-во Том. ун-та, 1992 . - 309 1. с.

32. Болотнова, Н.С. Коммуникативные универсалии и их лексической1 воплощение в художественном тексте // Науч. докл. высш. шк. филол. науки.:- 1992. №4. - С. 75-87.

33. Бондарко, Л.В. Звуковой строй современного русского языка: Учеб.: пособие для студентов пед. ин-тов по спец. «Русский язык и лит». М.: Про-: свещение, 1977. 175 с.

34. Бонде, Jl. Магия цвета. Цветотерапия на каждый день. СПб: Питер, 1997.-217 с.

35. Бонди, С.М. Новые страницы Пушкина. Стихи, проза, письма. М.: Кооп изд. «Мир», 1931.- 207 с.

36. Брандес, М.П. Стилистический анализ. М.: Высшая школа, 1990.190 с.

37. Брудный, A.A. Текст и его смысл // Изв. АН Кирг. ССР. 1973. -№6.-С. 80-83.

38. Будагов, P.A. Человек и его язык. 2-е издание, расшир. М.: Издательство МГУ, 1976. - 420 с.

39. Будагов, P.A. Что такое лингвистическая поэтика? / Филол. Науки, 1980.-№3.-С. 25-34.

40. Булаховский, Л.А. Русский литературный язык первой половины XIX в. 2-е издание. М.: Учпедгиз, 1954. - 457 с.

41. Булыгина, Т.В. Пражская лингвистическая школа // Основные направления структурализма / Под ред. М.М. Гухман и В.Н. Ярцевой. М.: Наука, 1964.-360 с.

42. Василевич А.П., Скокан, Ю.Н. К методике сопоставительного исследования (На примере лексики цветообозначений) // Вопросы языкознания, 1986.-№3.-С. 103-111.

43. Валгина, Н.С. Активные процессы в современном русском языке: Учеб. пособие для вузов. М.: Логос, 2001, 303 с.

44. Вежбицка, А. Метатекст в тексте // Новое в зарубежной лингвистике. / Сост. и вступит, ст. И.Р. Гальперина. Вып. 8. М.: Прогресс, 1978 - 217 с.

45. Вежбицка, А. Семантические примитивы. М.: Изд-во иностр. литр-ры, 1983.-225 с. :

46. Вежбицка, А. Язык. Культура. Познание: Пер. с англ. / Отв. Ред. М.А. Кронгауз. М.: Прогресс, 1996.-412 2. с. i

47. Векшин, Г.В. Фотографическая структура русского стиха в аспекте эстетического выражения. Автореф. дис. канд. филол. наук. М., 1998. - 24 с.

48. Веселовский, А.Н. Язык поэзии и язык прозы // Русская словесность: от теории словесности к структуре текста: Антология / Под общ. ред. В.П. Нерознака. M.: AKADEMIA, 1997. - 317 с.

49. Веселовский, А.Н. Историческая поэтика / Вступит, статья И.К. Горского, коммент. В.В. Мочаловой. М.: Высш. школа, 1989. - 404 [2] с. -(KJIH: классика литературной науки).

50. Винарская, E.H. Выразительные свойства текста. (На материале русской поэзии): Учеб. пособие для пед. ин-тов по спец. «Русск. яз. и лит». -М.: 1989.- 134 [2] с.

51. Виноградов, В.В. Стилистика. Теория поэтической речи. Поэтика. -М.: Русск. яз., 1963. 289 с.

52. Виноградов, В.В. О языке художественной литературы. М.: Гослитиздат, 1959. - 655 с.

53. Виноградов, В.В. Проблемы русской стилистики. / Авт. предисл. и коммент. В.Г. Костомаров, Ю.А. Бельчиков. М.: Высшая школа, 1981. -320 с.

54. Виноградов, В.В. Очерки по истории русского литературного языка XVII-XIX вв. Пособие для высш. пед. учеб. зав. Изд. 2-е, перераб и доп. М.: Учпедгиз, 1938. - 448 с.

55. Виноградов, В.В. Проблемы русской, стилистики. М.: Высшая школа, 1981.-320 с.

56. Виноградов, В.В. Русский язык: (Грамматическое учение о слове): Учеб. пособие для вузов по спец. «Русс, лит.».: 3-е изд., испр. - М.: Высшая школа, 1986. - 639 с.

57. Виноградов, B.B. Язык и стиль русских писателей: от Карамзина до Гоголя: Избр. тр. / Отв. ред. Д.С. Лихачев, А.П. Чудаков; АН СССР, Отд-е лит. и яз. М.: Наука, 1990. - 386 с.

58. Винокур, Г.О. Культура языка. Очерки лингвистической технологии. М.: Работник просвещения, 1929.-216 с.

59. Винокур, Г.О. Избранные работы по русскому языку Предисл. С. Бахударова. М.: Учпедгиз, 1959.-492 с.

60. Винокур, Г.О. Русский язык. Исторический очерк. М.: Гослитиздат, 1945.- 189 с.

61. Витт, Н.Г. Сопоставляя варианты стихов у A.C. Пушкина // Русская речь. 1982. - №5. - 32-36 с.

62. Вопросы языка современной русской литературы. Сб. статей / Отв. Ред. В.Д. Левин. М. : Наука, 1971. - 416 с.

63. Выгодский, Д.И. Из эвфонических наблюдений: («Бахчисарайский фонтан») // Пушкинский сборник: памяти профессора С.А. Венгерова, Пушкинист IV / Под ред. Н.В. Яковлева. М.: Пгр. Гос. изд., 1992. - 247 с.

64. Выготский, Л.С. Психология искусства. М.: Педагогика, 1987. —344 с.

65. Гальперин, И.Р. Является ли стилистика уровнем языка? // Проблемы языкознания. Сб. статей в честь 75-летия Н.И. Мещанинова / Ред. кол.: Ю.И. Маслов и др. Л.: Изд-во ЛГУ, 1961. - 258 с.

66. Гальперин, И.Р. Информативность единиц языка. М.: Высшая школа, 1974. - 139 с.

67. Гальперин, И.Р. О принципах семантического анализа стилистиче- л ски маркированных отрезков текста. / Принципы и методы семантических ; исследований. Сб. статей / АН СССР, Ин-т языкознания; Отв. ред. В.Н. Ярце- . ва. М.: Наука, 1976. - 379 с.

68. Гаспаров, М.Л. Избранные труды. М.: Языки русской культуры, : 1997. - Т 2: О стихах. - 1997. - 501 с.

69. Гей, Н.М. Художественность литературы. Поэтика, стиль / Н.К. Гей; АН СССР, Ин-т мировой лит-ры им. A.M. Горького. М.: Наука, 1975. -471 с.

70. Гей, Н.М. Искусство слова. О художественности литературы. М.: Наука, 1967.-364 с.

71. Гербстман, А.И. Звукопись Пушкина // Вопр. лит. 1964. - №5. - С.37.52.

72. Гин, Н.Б. Информативность поэтического текста. Калининград, 1996.-303 с.

73. Гиндин, С.И. Современная лингвистика текста: Некоторые проблемы и результаты (1948-1975) // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. 1977. - Т 36. -№4, С. 348-361.

74. Гинзбург, Л.Я. О лирике /Л. Гинзбург; Вступит, ст. A.C. Кушнера. -М.: Интрадо, 1997. 408 с.

75. Гиршман, М.М. Литературное произведение: теория и практика анализа. М.: Наука, 1991. - 159 1. с.

76. Гончарова, Е.А. Интерпретация художественного текста. М.: Наука, 1983.-269 2. с.

77. Гончарова, Е.А. Лингвистические средства создания образа персонажа в художественном тексте // Лингвистические исследования художественного текста. Л.: Наука, Ленингр. отд-с 1983. - С. 117-179.

78. Гончарова, Е.А. Особенности синтактико-семантической организации от 3-го и 1-го лица // Текст и его компоненты как объект комплексксного анализа. Л.: Наука",'Ленингр. отд-е, 1986. - С. 103-158.

79. Гончаров,:Б.П. Звуковая организация стиха и проблема рифмы. -М.: Наука, 1973.-274 с.

80. Горшков, А.И. Вопросы лингвистического анализа текста // Русская речь. 1976. - №2. - С. 43-49.

81. Горшков, А.И. Русская словесность: От слова к словесности. Учеб. пособие для учащ. 10-11-х классов общсобразоват. Учреждений. 2-е изд. — М.: Просвещение, 1996. - 336 с.

82. Грамматика русского языка. М.: Наука, 1970. - 536 с.

83. Григорьев, В.П. Из прошлого лингвистической поэтики и интерлингвистики / Рос. АН, Ин-т рус. яз. М.: Наука, 1993. - 172 2. с.

84. Григорьев, В.П. О некоторых проблемах лингвистической поэтики // Теория поэтической речи. М.: Наука, 1971. - 253 2.с.

85. Григорьева, А.Д. К вопросу об анализе языка поэтического текста // Вопросы языкознания, 1978. №3. - С. 63-74.

86. Григорьева, А.Д., Иванова, H.H. Язык лирики XIX века / Под ред. Е.В. Фурмановой. М.: Наука, 1981. - 340 с.

87. Гумбольдт, В. Язык и философия культуры. М.: Прогресс, 1985.468 с.

88. Дейк, Т.А. ван. Язык. Познание. Коммуникация: Сб. работ / Сост. В.В. Петрова; пер. с англ. яз. Под ред. В. И. Герасимова; Вступит, ст. Ю.Н. Караулова, В.В. Петрова. М.: Прогресс, 1989. - 310 2. с.

89. Державин, Г.Р. Сочинения: Стихотворения; Записки; Письма / Сост. В.П. Степановой, Г.П. Макогоненко. JT.: Худ. лит., 1987. - 504 с.

90. Доблаев, Л.П. Логико-психологический анализ текста. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 1969. - 171 с.

91. Долинин К.А. Интерпретация текста. М.: Наука, 1985. - 142 с.

92. Донецких, Л.И. Слово и мысль в художественном тексте. Кише-нев: Штиница, 1990. - 197 с. :

93. Дридзе, Т.М.Язык и социальная психология.: Учеб. пособие для вузов по спец. «Журналистика». / Под ред. A.A. Леонтьева. М.: Высшая школа,-1980.-224 с.

94. Еремина, Л.И. Поэтика психологически мотивированного слова. -Вопросы языка, 1977. №5. - С. 17-43.

95. Еремина, JI.И. Изобразительное слово в «Медном всаднике» A.C. Пушкина // Русская речь, 1974. № I. - С. 12-19.

96. Жаркынбекова, Ш.К. Ассоциативные признаки цветообозначений и языковое сознание// Филология, 2003. -№1.-С. 109-116.

97. Жинкин, Н.И. Язык речь - творчество: Исслед. по семантике, психолингв., поэтике. - М.: Наука 1998. - 364 с.

98. Жирмунский, В.М. Теория литературы. Поэтика. Стилистика. Избр. труды / Вступит, ст. Д.С. Лихачева. Л.: Наука, Ленингр. отд-е, 1977. - 407 с.

99. Жирмунский, В.М. Теория стиха / В. Жирмунский. Л.: Сов. писатель, Ленингр. отд-е, 1975. - 664 с.

100. Журавлев, А.П. Фонетическое значение. Л.: Издательство ЛГУ, 1974.- 160 с.

101. Журавлев, А.П. Звук и смысл. Книга для внеклассного чтения учащ. старших классов. 2-е изд.; испр. и доп. - М.: Просвещение, 1991. -160 с.

102. Зарубина, Н.Д. К вопросу о лингвистических единицах текста // Синтаксис текста. М.: 1979.-С. 103-112.

103. Звягинцев, В.А. Теоретическая и прикладная лингвистика: Учеб. пособие для филол. фак. пед. ин-тов. М.: Просвещение, 1968. - 336 с.

104. Звягинцев, В.А. Язык и лингвистическая теория. — М.: Изд-во МГУ, 1973.-248 с.

105. Звозников, A.A. Поэтика Пушкина в современных исследованиях. Русская литература, 1976. - №3. - С. 17-29.

106. Златоустова, Л.Ф. Фонетические единицы русской речи. М.: МГУ, 1981.- 190 с.

107. Золотова Г.А. Роль ремы в организации и типологии теста // Синтаксис текста. М.: Наука, 1973. - 254 1. с.

108. Золотова Г.А. Коммуникативные аспекты русского синтаксиса. -М.: Наука, 1982.-367 с.

109. Золотова Г.А. К вопросу о конститутивных единицах текста // Русский язык: Функционирование грамматических категорий. Текст и контекст / Виноградов. Чтения. XII-XIII / Отв. ред. Н.Ю. Шведова. М.: Наука, 1984. -211с.

110. Золотова, Г.А. Говорящее лицо и структура текста // Язык система. Язык - текст. Язык - способность: К 60-летию чл.-корр. РАН Ю.Н. Ка-раулова. - М.: Академия наук СССР, 1995. - С. 120-133.

111. Золотова, Г.А. и др. Коммуникативная грамматика русского языка / Г.А. Золотова, Н.К. Онипенко, М.Ю. Сидорова. М.: Наука, 1998. - 423 2. с.

112. Иванов, В.В. Грамматика поэта // Язык русской поэзии XX века (Сб. научн. трудов).- М.: Ин-трус. яз. АН СССР, 1989.-С. 166-179.

113. ИЗ. Исакова, И.Н. О субъектной организации и системе персонажей в лирике // Филолог, науки, 2003. №1. - С. 27-36.

114. Исследования по поэтике и стилистике: Сб. статей / Ред.: акад. В.В. Виноградов и др.. JL: Наука, Ленинград, отд-е, 1972. - 277 с.

115. Кавецкая, Р.К. Экспрессивно-стилистический потенциал причастных форм // Русский язык. Сб. трудов. М.: МГПИ им. Ленина, 1975. - 324 с.

116. Казарин, Ю.В. Поэтический текст как система. Екатеринбург: Изд-во УрГУ, 1999. - 364 с.

117. Каменская, О.Л. Текст и коммуникация. М.: Флинта: наука, 1990. -158 с.

118. Караулов, Ю.Н. Русский язык и языковая личность. М. Наука, 1987.-264 с.

119. Кибрик, A.A. Когнитивные исследования по дискурсу // Вопр. Языкознания. 1994. - №4. - С. 126-139.

120. Клименко, А.П. Ассоциативное ноле и текст // Функционирование и развитие языковых систем. Минск, 1990. - С. 44-46.

121. Ковтунова, И.И. Поэтический синтаксис / Отв. ред. Н.Ю. Шведова; АН СССР, Ин-т рус. яз. М.: Наука, 1986.-205 1.с.

122. Кожинов В.В. Слово как форма образа. Сб. статей // Слово и образ / Сост. В.В. Кожевникова. М.: Просвещение, 1964. -288 с.

123. Кожинов, В.В. Стихи и поэзия. М.: Сов. Россия, 1980. - 304 с.

124. Кожина, М.Н. О разграничении понятий «текст» и «речевой стиль» // Лингвистика текста: Материалы науч. Конф. М.: Изд-во МГУ, 1974. — 75 с.

125. Козлова, Р.П. Лексическая и синтаксчическая сочетаемость в русском языке: Учебно-метод. Пособие. Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г.Р. Державина, 1998.-24 с.

126. Колшанский, Г.В. Контекстная семантика. М.: Наука, 1980. - 175с.

127. Колшанский, Г.В. От предложения к тексту // Сущность развития и функции языка. М.: Наука, 1987. - С. 117-139.

128. Красных, В.В. Основы психолингвистики и теории коммуникации: Курс лекций. М. Высшая школа, 2001. - 229 с.

129. Купина, H.A. Смысл художественного текста и аспекты лингвос-мыслового анализа. Красноярск: Изд-во КГУ, 1983. - 295 с. .

130. Купина, H.A. Лингвистический анализ худлжсственного текста. -М.: Просвещение, 1980. 198 с.

131. Кухаренко, В.А. Стилистическая организация текста художественной прозы // Лингвистика текста. М.: Наука, 1988. - 309 с. :

132. Ларин, Б.А. Эстетика слова и язык писателя. Избр. статьи / Вступит. ст. А. Федорова. Л.: Художественная литература, Ленингр. отд-е, 1974. - 285 с.

133. Левин, Ю.И. Русская метафора: синтез, семантика, трансформация. Труды по знаковым системам / Сост. Ю. Лотман. - Тарту: Изд-во Тарт. Ун-та, 1969.-кн. 4.-572 с.

134. Левин, Ю.И. Избранные труды: Поэтика. Семиотика. М.: Языки русской культуры, 1998. - 822 с.

135. Лексическая семантика: сборник науч. трудов / Свердловск пед. ин-т; Ред. кол.: А.П. Чудинов (Отв. ред.) и др.. Свердловск: СГПИ, 1991. -115 [2] с.

136. Леонтьев, A.A. Слово в речевой деятельности, некоторые проблемы теории речевой деятельности. М.: Наука, 1965. - 245 с.

137. Леонтьев, A.A. Язык, речь, речевая деятельность. М.: Просвещение, 1969.-214 с.

138. Лингвистика текста: Материалы науч. конф. М.: Московский пед. ин-т им. Ленина, 1974.-Ч 1-2.-441 с.

139. Лингвистический анализ текста / Сост. A.A. Водяха, Л.А. Сарад-жев. Волгоград: Перемена, 1995. - 243 с.

140. Лингвистические закономерности организации текста. М.: Изд-во МГУ, 1991.- 245 с.

141. Лихачев, Д.С. Концептосфера русского языка // Изв. АН СССР. Сер. Лит. и яз. 1993. - Т 52. -№1.-С. 19-27.

142. Лотман, Ю.М. Анализ поэтического текста. Структура стиха. Л.: Просвещение, Лснингр. Отд-с, 1972. - 271 с.

143. Лотман, Ю.М. Внутри мыслящих миров. Человек текст — семи-осфера - история. - М.: Языки русской культуры, 1999. - 464 с.

144. Лотман, Ю.М. В школе поэтического слова: Пушкин, Лермонтов, Гоголь: Кн. для учителя. М.: Просвещение, 1998. - 348 3. с.

145. Лузина, Т.Г. Художественный текст в коммуникативном аспекте // Проблемы типологии текста. М.: Наука, 1984. -474 с.у- у"/ ц ь

146. Максимов, Л.Ю. Лингвистический анализ художественного текста. -М.: Прогресс, 1992.-319 1. с.

147. Мартинович, Г.А. Вербальные ассоциации и организация лексикона человека // Филолог. Науки, 1989. №3. - С. 39-44.

148. Маслов, Б.А. Проблемы лингвистического анализа связного текста. Таллин: Изд-во ТГУ, 1975. - 104 с.

149. Маслова, В.А. Филологический анализ художественного текста. -Минск: Академия, 2000. 208 с.

150. Матусевич, М.И. Современный русский язык. Фонетика. Учеб. пособие для студентов пед. ин-тов по спец. «Рус. яз и лит» М.: Просвещение, 1976.-288 с.

151. Метафора в языке и тексте / Под ред. В.Н. Телия. М.: Наука, 1988.- 174 с.

152. Молчанова, Г.Г. Семантика художественного текста: импликатив-ные аспекты коммуникации. Ташкент, 1988. - 194 с.

153. Москальская, О.И. Семантика текста // Вопросы языкознания, 1980. №6. -С. 23-47.

154. Мукаржовский, Я. Литературный язык и поэтический язык // Пражский лингвистический кружок. М.: Искусство, 1967. - С. 127-149.

155. Мукаржовский, Я. Преднамеренное и непреднамеренное в искусстве // Стуктурализм: «за» и «против»: Сб. ст. Перевод с чешского / Под ред. Е.Я. Басина и М.Я. Полякова. М.: Прогресс, 1975. - С. 345-394.

156. Мукаржовский, Я. Исследования по эстетике и теории искусства. Пер. С чешского. М.: Искусство, 1994. - 605 с. :

157. Мурзин, Л.Н. О степенях свободы языка // Русское слово в языке, тексте и культурной среде: Памяти Эры Васильевны Кузнецовой. Екатеринбург: Изд-во УРГУ, 1997.-С. 136-179.

158. Мурзин, Л.Н., Штерн A.C. Текст и его восприятие. Свердловск: Изд-во СГПИ, 1991,- 172 с.

159. Мухин, A.M. Лингвистический аналнз. Теоретические и методологические проблемы. Л.: Наука, Ленингр. Отд-е, 1976. - 303 с.

160. Мухин, A.M. Синтаксемный анализ и проблема уровней языка. -Л.: Наука, Ленингр. Отд-е, 1980.-291 1.с.

161. Новиков, А.И. Лингвистические и экстралингвистические элементы семантики текста // Аспекты общей и частной лингвистической теории текста. М.: Русский язык, 1982. - С. 57-69.

162. Новиков, А.И. Значение как эстетическая категория // Русский язык: Языковое значение в функциональном и эстетическом аспектах. М.: Наука, 1987.-С. 163-174.

163. Новиков, Л.А. Язык и художественное познание: Методологические заметки об эстетическом освещении действительности // Методология лингвистики и аспекты изучения языка. М.: Русский язык, 1988. - С. 137152.

164. Новиков, Л.А. Структура эстетического знания и остранение // Русистика сегодня, 1994. №2. - С. 17-28.

165. Новиков, Л.А. Лингвистическое толкование художественного текста.-М.: Рус. яз., 1979. 251 с.

166. Новиков, Л.А. Художественный текст и его анализ. М.: Наука, 1988.- 180 1. с.

167. Откупщикова, М.И. Синтаксис связного текста. М.: Просвещение, 1982.-354 с.

168. Очерки истории языка русской поэзии ХХ-го века: Образные средства поэтического языка и их трансформация. М.: Наука, 1995. - 184 с.

169. Павлович, Н.В. Язык образов. Парадигмы образов в русском поэтическом языке. М.: Высшая школа, 1995. - 395 с.

170. Падучева, Е.В. Семантические исследования: Семантика времени и вида в русском языке. М.: Высшая школа, 1996. - 273 с. :

171. Патракеева, Е.Б. Поэтизация и депоэтизация слова в тексте (На материале авторской песни). Автореф. дисс.канд. филолог наук. Тамбов, 2000. - 24 с.

172. Пелевина, М.Ф.Стилистический анализ художественного текста. -М.: Наука, 1980.-204 1.с.

173. Перцов, Н.В. Разнообразие в рамках однообразия (о стихотворении A.C. Пушкина «Ответ» // Известия АН России, Сер. лит. и рус. яз. Т 58, 1999.-№3.-С. 36-43.

174. Пискунова, C.B. Тайны поэтической речи (Грамматическая форма и семантика текста). Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г.Р. Державина, 2002. - 408 с.

175. Плотникова, В.А. Из наблюдений за рукописями Пушкина // Русская речь, 1974. №4 - С. 49-55.

176. Плотников, Б.А. Семиотика текста / Под ред. Д.Е. Супруна. -Минск: Вышейш. Школа, 1992. 223 с.

177. Поляков, М.Я. Вопросы поэтики и художественной семантики. -2-е изд. доп. М.: Сов. писатель, 1986. - 478 1. с.

178. Попова, З.Д. Лексическое значение в аспекте знаковой теории языка // Аспекты лексического значения. Воронеж: Изд-во ВГУ, 1982. - С. 5-10.

179. Попова, Н.Б. Информативность поэтического текста. Екатеринбург: Изд-во УРГУ, 1992. - 263 с.

180. Потапов, В.В., Потапова, Р.К. Фонетика и фонология на стыке веков: идеи, проблемы, решения // Вопросы языкознания, 2000. №4. - С. 3-26.

181. Потебня, A.A. Эстетика и поэтика: Сборник / A.A. Потебня. М.: Искусство, 1974.-614 с.

182. Потебня, A.A. Из записок по русской грамматике: В 4-х Т. М.: Учпедгиз, 1958. - Т 1-2. - 536 с.

183. Потебня, A.A. Из записок по русской грамматике В 4-х Т. М.: Просвещение, 1977. - Т 4. - 406 с.

184. Потебня, A.A. История русского языка. Киев Наукова думка, 1981.-367 5. с.

185. Потебня, A.A. Теоретическая поэтика. М.: Высшая школа 1990. -342 2. с.

186. Потебня, A.A. Мысль и язык. / А. Потебня. 2-е Изд. Харьков: Тип. А. Дарре, 1892. - 228 с.

187. Поэтический строй русской лирики. Сб. статей / Отв. ред. Г.М. Фридлиндер. JL: Наука, Ленингр. отд-е, 1973. - 351 с.

188. Принципы и методы семантических исследований: Сб. статей / АН СССР, Ин-т языкознания; Ред. кол.: В.Н. Ярцева (отв. ред.) и др.. М.: Наука, 1976.-379 с.

189. Проблемы структурной лингвистики / Отв. ред. С.К. Шаумян. М.: Наука, 1972.-599 с.

190. Проскурякова, И.Г. Лексикологические основы интерпретации учебного текста. СПб.: Питер, 1994. - 367 с.

191. Пражский лингвистический кружок. Сб. статей. М.: Прогресс, 1967.-536 с.

192. Пузырев, A.B. Анограмма и исследования «звукообразов» в России // Текст и его изучение в вузе и школе. М.: Наука, 1991. - С. 98-110.

193. Пушкин, A.C. Полное собрание сочинений: в 10-ти Т. 2-е изд. -М.: Изд-во АН СССР, 1957.

194. Ревзин, И.И. Современная структурная лингвистика. Проблемы и методы / И.И. Ревзин; АН СССР, Ин-т славяноведения балканистики. М.: Наука, 1977.-263 с.

195. Реформатский, A.A. Введение в языковедение: Учебник для вузов. / Науч. ред. и автор вступит, статьи В.А. Виноградов. 5-е изд-е, уточн. - М.: Аспект-Пресс, 1998. - 536 с. - (Классический учебник).

196. Реформатский, A.A.: Из истории отечественной фонологии. М.: Наука, 1979.- 102 с.

197. Реформатский, Л.Л. Лингвистика и поэтика / Отв. ред. Г.В. Степанов; АН СССР, Ин-т языкознания. М.: Наука, 1987. - 262 1. с.

198. Раффатер, М. Критерии стилдистического анализа // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 9. Лингвостилистика. М.: Прогресс, 1980. - С. 69-87.

199. Рогова, К.А. О филологическом анализе художественного текста // Художественный текст: Структура. Язык. Стиль / И.М. Вознесенская, И.М. Тулякова, М.Я. Дымарский и др. СПб., Изд-во С-Петер. Ун-та, 1993. - 182 с.

200. Руделев, В.Г. Фонология слова. Спецкурс по рус. яз. Тамбов: Изд-во ТГПИ, 1975. - 125 2. с.

201. Руделев, В.Г. Место существительного среди других частей речи русского языка // Грамматические классы русского языка. Тамбов: ТГПИ, 1976.-С. 37-64.

202. Руднев, П.А. Введение в науку о русском стихе. Вып. 1. Тарту: Изд-во Тарт. Ун-та, 1989. - 137 с.

203. Русский язык: текст как целое и компоненты текста // XI Виногра-довские чтения / Ред. кол. Н.Ю. Шведова (Отв. секр.) и др.. М.: Наука, 1982.- 177 с.

204. Самойлов, Д. Книга о русской рифме. 2-е изд., доп. - М.:

205. Художественная литература, 1982.-351 с.

206. Сидоров Е.В. Референция, экспрессия, когнитивность и коммуникативное назначение языка // Значение языка и языкознания. М.: Наука, 1991.-С. 253-287. ^

207. Сиротина, В.А. Изменения семантической структуры слова в художественной речи. Вопр. стилистики. - Саратов: Саратовский университет, 1972. - вып; 5. - С. 273-289. :

208. Сковородников, А.П. Экспрессивные синтаксические конструкции современного русского языка. Томск: Изд-во Том. ун-та, 1981. - 255 с.

209. Слово 1: Сборник науч. работ, посвященный 20-летию Тамбовской лингвистической школы. Тамбов, Изд-во ТГУ, 1996. - 356 с.

210. Слюсарева, H.A. Лингвистика речи и лингвистика текста // Аспекты общей и частной лингвистической теории текста. М.: Наука, 1982. - С. 171-179.

211. Смирнов, И.П. Художественный смысл и эволюция поэтических систем / И.П. Смирнов; АН СССР, Ин-т рус. лит. (Пушкинский дом). М.: Наука, 1977.-203 с.

212. Соколов, А.Н. Теория стиля. М.: Искусство, 1968. - 223 с.

213. Соколовская, Ж.П. Проблема многозначности в лингвистической концепции A.A. Потебни // Филолог, науки, 1989. №2. - С. 46-51.

214. Солганик, Г.Я. Синтаксическая стилистика (Сложное синтаксическое целое). М.: Высшая школа, 1977. - 217 с.

215. Соссюр, де Ф. Курс общей лингвистики. // Ф. де Соссюр. Труды по языкознанию. М.: Наука, 1977. - С. 9-288.

216. Степанов, Г.В. Язык. Литература. Поэтика / Отв. ред. Д.С. Лихачев; АН СССР, Отд-е лит. и яз. М.: Наука, 1988. - 380 3. с.

217. Степанов, Ю.С. Семиотика. М.: Наука, 1971. - 167 с.

218. Степанов, Ю.С. Основы языкознания. М.: Просвещение, 1966.271 с.

219. Степанов, Ю.С. Между «системой» и «текстом»: выражения «фактов» // Язык система. Язык - текст. Язык - способность: К 60-летию чл.-корр. РАН Ю.Н. Караулова. - М.: Флинта: Наука, 1995. - 243-269.

220. Степанов, Ю.С. Язык и метод: к современной философии языка. -М.: Аграф, 1998.-253 с.

221. Стернин, И.А. Проблемы анализа семантической структуры слова. -Воронеж: Изд-во ВГУ, 1979.- 156 с. ::

222. Стернин, И.А. Лексическое значение слова в речи. Воронеж: Изд-во ВГУ, 1985,- 170 с.

223. Стилистические исследования. На материале совр. русского языка. Сб. статей / Отв. ред. В.Д. Левин. М.: Наука, 1972. - 318 с.

224. Структурализм: «за» и «против». Сб. Статей / Под ред. Е.Я. Басина и М. Полякова. М.: Прогресс, 1975.-462 с.

225. Сулименко Н.Е. Лексические предпосылки свертывания информации в художественном тексте // Проблемы исследования слова в художественном тексте. Л.: Наука, Ленингр. Отд-е, 1990. - С. 17-26.

226. Супрун А.Е. Рекстовые реминисценции как языковое явление // Вопр. языкознания. 1995. - №6. - С. 17-30.

227. Телия В.Н. Вторичная номинация и ее виды // Языковая номинация: Виды наименований. М.: Наука, 1977. - С. 269-295.

228. Теория литературы. Основные проблемы в историческом освещении: Стиль. Произведение. Литературное развитие / Ред. кол. Абрамович и др.. М.: Изд-во академии наук СССР, 1962-1965. Книга 3. - 1965. - 504 с.

229. Томашевский, Б.В. Стилистика и стихосложение. Л.: Учпедгиз, 1959.-471 с.

230. Томашевский, Б.В. Стилистика. Л.: Наука, Ленингр. отд-е, 1983. - 279 с.

231. Тростников, М.В. Поэтология. М.: Высшая школа, 1997. - 243 с.

232. Трошина, Т.Н. Проблемы теории текста: Науч.-аналит. Обзор // Теоретические проблемы советского языкознания, 1977-1986 гг. М.: Наука, 1988.-С. 197-215.

233. Тураева, З.Я. Текст как высшая коммуникативная единица и его категории // Коммуникативные единицы языка. М.: Изд-во МГУ, 1984. - С: 315-329. ■

234. Тынянов, Ю.Н. Проблемы стихотворного языка. Статьи // Литера-: турный факт / Сост. О.И. Новикова. М.: Высшая школа, 1993. - 319 с. (Классика литературной науки).

235. Успенский, Б.А. Поэтика композиции: структура художественного текста и типология композиционной формы // Успенский Б.А. Семиотика искусства. М.: Искусство, 1995. - 225 с.

236. Уфимцева, A.A. Лексическое значение // Принципы семиологиче-ского описания лексики: Сб. статей / АН СССР, Ин-т языкознания. М.: Наука, 1976.-379 с.

237. Флоренский, П.А. Строение слова // Контекст. Литературно-теоретические исследования / АН СССР, Ин-т мировой лит. им. A.M. Горького. М.:Наука, 1973.-318 2. с.

238. Храпченко, М.Б. Творческая индивидуальность писателя и развитие литературы / М.Б. Храпченко. 4-е изд. - М.:Худож. лит., 1977. - 446 с.

239. Ходосевич, В.Ф. Державин, М.: Мысль, 1988.-285 с.

240. Цемель, Г.И. Опознавание речевых сигналов. М.: Наука, 1971.119 с.

241. Черемисина, Н.В. Вопросы русской художественной речи. Киев: Наукова думка, 1981. - 240 с.

242. Черкасова, Е.Т. Опыт лингвистической интерпретации тропов. // Вопр. Языкознания, 1968. №2. - С. 52-71.

243. Чернейко, Л.О. Лингвофилософский анализ абстрактного имени. -М.: Аграф, 1997.-316 с.

244. Чернухина, И.Я. Поэтическое речевое мышление / И.Я. Чернухина. Воронеж: Изд-во ВГУ, 1987. - 197 с.

245. Чернухина, И.Я. Общие особенности поэтического текста. / И.Я. Чернухина. Воронеж: Изд-во ВГУ, 1983. - 207 с.

246. Чичерин, A.B. Идеи и стиль. О природе поэтического слова. 2-е издание. - М.: Сов. писатель, 1968. - 374 с. j

247. Чичерин, A.B. Ритм образа. Стилистические проблемы. 2-е изд; расшир. М.: Сов. писатель, 1980. - 335 с.

248. Шанский, Н.М. Лексикология современного русского языка. Пособие для пединститутов. Изд. 2-е, испр. М.: Просвещение, 1972. - 327 с.

249. Шанский, Н.М. Лингвистический анализ художественного текста. Л.: Изд-во ЛГУ, 1990. - 345 с.

250. Шанский, Н.М. «Зимнее утро» A.C. Пушкина // Русский язык в школе. 1987. - №1. - С. 46-50.

251. Шарандин, А.Л. Курс лекций по лексической грамматике русского языка. Морфология. Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г.Р. Державина, 2001. - 312 с.

252. Шенгели, Г.А. Техника стиха. М.: Госполитиздат, 1960 - 139 с.

253. Шкловский, В.Б. Поэзия грамматики и грамматика поэзии. // Иностр. лит., 1969. №2. - С. 79-95.

254. Шкловский, В.Б. Новелла тайн // Хрестоматия по теоретическому литературоведению. Тарту: Изд-во Тарт. Ун-та, 1976. - С. 127-145.

255. Шмелев, А.Б. Некоторые соображения о путях формирования общественного мнения. // Вестник Московского университета, 1969. №1. - С. 22-23.

256. Шмелев, Д.Н. Слово и образ. М.: Просвещение, 1964. - 293 с.

257. Шмелев, Д.Н. Русский язык в его функциональных разновидностях. М.: Наука, 1977. - 168 с.

258. Щерба, Л.В. Языковая система и речевая деятельность. Л.: Наука, 1974. - 273 с.

259. Щерба, Л.В. Современный русский литературный язык / Избранные работы по русскому языку. М.: Учпедгиз, 1967. - 315 с.

260. Щерба Л.В. Избранные работы по русскому языку. / Предисл. и подбор текстов, примеч. М.И. Матусевич. М.: Учпедгиз, 1958. - 182 с.

261. Щерба Л.В. Русские гласные в качественном и количественном отношении. Л.: Наука, Ленингр. отд-е, 1983.-XXVIII, XI, 155 с.

262. Эйхенбаум, Б.М. О поэзии. / Вступит, статья В. Орлова. Л.: Сов. писатель, 1969. - 552 с.

263. Язык и композиция художественного текста. М.: Наука, 1983.277 с.

264. Якобсон, Р. Новейшая русская поэзия: Набросок 1: Виктор Хлебников. Прага: Политика, 1921. - 192 с.

265. Якобсон, Р. Доминанта / Пер. И. Чернова // Хрестоматия по теоретическому литературоведению. Т 1. Тарту: Изд-во Тарт. ун-та, 1976. - С. 217-289.

266. Якобсон, Р. Лингвистика и поэтика. М.: Наука, 1987. - 460 1. с.

267. СЛОВАРИ И ЭНЦИКЛОПЕДИЧЕСКИЕ ИЗДАНИЯ

268. Александрова, З.Е. Словарь синонимов русского языка. / Под ред. Л.А. Чешко. М.: Русский язык, 1986. - 600 с.

269. Ахманова, О.С. Словарь лингвистических терминов. М.: Советская энциклопедия, 1966. - 607 с.

270. Большой толковый словарь русского языка / Сост. и гл. ред. С.А. Кузнецов. СПб.: Русский язык, 1998. - 917 с.

271. Горбачевич, К.С. Краткий словарь синонимов русского языка. / К.С. Горбачевич; ИЛИ РАН: Отв. ред. С.А. Кузнецов. М.: Астрель, ACT, 2003. -607 с.

272. Горбачевич, К.С. Русский синонимический словарь. / Ин-т лингвистических исслед. РАН. СПб.: ИЛИ РАН, 1996. - 512 с.

273. Даль, В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. В 4-х Т.- М.: Русский язык, 1999. Репринт. Изд. Т 3: П. - 1999. - 555 с.

274. Даль, В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. В 4-х Т.- М.: Русский язык, 1999. Репринт. Изд. Т 4: P-Y. - 1999. - 684 с. л

275. Квятковский, А.П. Школьный поэтический словарь. 2-е изд., изм. И доп.-М.: Дрофа, 1998.-464 с. :

276. Квятковский, А.П. Словарь поэтических терминов / Сост. А.П. Квят-ковский, под ред. О.М. Бонди. -М.: Гос. изд-во иностр. и нац. Словарей, 1940.-239 с.

277. Ожегов, С.И. Словарь русского языка: 70000 слов. / Под ред. Н.Ю. Шведовой.; АН СССР, Ин-т рус. яз М.: Русский язык, 1991.-215 1. с.

278. Русский язык. Энциклопедия. / Под ред. Ф.П. Филина. М.: Советская энциклопедия, 1979. - 432 с.

279. Словарь иностранных слов в русском языке. / Под ред. И.В. Левки-на, Ф.Н. Петрова. М.: Русский язык, 1995. - 617 с.

280. Словарь русского языка в 4-х томах. / Под ред. А.П. Евгеньевой. -М.: Русский язык, 1984.

281. Словарь синонимов русского языка в 2-х томах. / Под ред. Д.И. Ушакова. М.: Терра, 1996.

282. Словарь современного русского литературного языка в 17-ти Т. -М.Л.: Советская энциклопедия, 1959.

283. Словарь русского языка XVIII века. Л.: Наука, 1984, вып. 1.

284. Словарь литературоведческих терминов. Ред.-составители Л.И. Тимофеев и C.B. Тураев. М.: Просвещение, 1974. - 353 с.

285. Солганик, Г.Я. Стилистический словарь публицистики. М.: Русские словари, 1999. - 650 с.

286. Фасмер М. Этимологический словарь, В 4-х Т. М.: Энциклопедия,1986.

287. Фразеологический словарь русского языка. / Под. ред. А.И. Молот-кова. М.: Энциклопедия, 1967. - 564 с.

288. Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. В 4-х Т. СПб.: 1901. : :

289. Язык и стиль средств массовой информации и пропаганды (печать, радио, телевидение, документальное кино) / Под ред. Д.Э: Розенталя. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1980. 256 с.

290. Языкознание. Большой энциклопедический словарь. / Под ред. В.Н. Ярцева. М.: Большая Российская энциклопедия, 1998. - 685 с.