"Эпатажная лексика" в поэзии русских футуристов

Завадская, Анастасия Викторовна

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: "Эпатажная лексика" в поэзии русских футуристов

Год: 2008
Автор научной работы: Завадская, Анастасия Викторовна
Ученая cтепень: кандидата филологических наук
Место защиты диссертации: Оренбург
Код cпециальности ВАК: 10.02.01

450 руб.

Диссертация по филологии на тему '"Эпатажная лексика" в поэзии русских футуристов'

Полный текст автореферата диссертации по теме ""Эпатажная лексика" в поэзии русских футуристов"

На правах рукописи

Завадская Анастасия Бикторовна «Эпатажная лексика» в поэзии русских футуристов

10.02.01 - русский язык

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Самара -2008

003457084

Работа выполнена в государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Оренбургский государственный университет»

Научный руководитель: доктор филологических наук, доцент

Прокофьева Виктория Юрьевна

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, доцент

Шляхова Светлана Сергеевна

кандидат филологических наук, доцент Безрукова Анна Андреевна

Ведущая организация: Российский университет дружбы народов

Защита состоится «18» декабря 2008 года в 12 часов на заседании диссертационного совета Д 212.218.07 при Самарском государственном университете по адресу: 443011, Самара, ул. Академика Павлова, 1, зал заседаний

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Самарского государственного университета

Автореферат разослан «/7» ноября 2008 года

Ученый секретарь

диссертационного совета

Г.Ю. Карпенко

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Диссертационное исследование посвящено анализу функционирующих в футуристическом тексте лексических единиц, использование которых приводит к созданию эпатирующего эффекта. В рамках обозначенной темы соединяются вопросы когнитивной лингвистики, лингвокультуролопга, лингвопо-этики.

Актуальность исследования определяется его включенностью в круг современных филологических исследований художественного текста вообще и лексической структуры поэтического текста в частности. Коммуникативная модель «автор» - «текст» - «читатель», которая стала центральной в филологических исследованиях последних лет, приобретает особую значимость в современной лингвистике, уделяющей внимание субъективному фактору при рассмотрении языковых процессов. Антропоцентрическая парадигма выдвигает в центр исследований языковую личность и текст как продукт ее речемыслителыюй деятельности. Своеобразие творческой языковой личности отражается в созданных ею художественных текстах. Значимым на сегодняшний день представляется изучение семантических модификаций поэтического слова в аспекте идиостиля, так как идиостиль «проявляется и в способах эстетической актуализации ключевых слов, в их семантических и эстетических трансформациях на уровне текстовой парадигматики и текстовой синтагматики в соответствии с коммуникативной стратегией автора и его интенцией» (Н.С. Болотнова).

Актуальность работы обусловлена также тем, что с 1940-х по 1980-е гг. исследований по художественному языку футуристической поэзии проводилось немного, так как доступ к изучению многих источников по авангарду был закрыт. Первые теоретические отзывы и попытки теоретического осмысления нового литературного течения - футуризма - обнаруживаются в трудах

A.К. Закржевского, Е.П. Радина, Г. О. Тавстена, К.И. Чуковского, A.A. Шемшурина и др. Этапы освоения отечественной филологией наследия русского футуризма связаны с именами МЛ. Гаспарова, В.П. Григорьева, Н.И. Харджиева,

B.Н. Альфонсова. В российской науке последних десятилетий сформировался круг ученых, предлагающих современные подходы к феномену футуристического искусства (С.Е. Бирюков, Е.А. Бобринская, И.Е. Васильев, И.Ю. Иванюшина, Т.В. Казарина, A.A. Кобринский, Е.Ф. Ковтун, A.B. Крусанов, О.М. Култышева, MB. Лобанова, Ю.Б. Орлицкий, И.М Сахно, МИ. Шапир и др.). Исследование русского футуризма за рубежом связано с именами В.Ф. Маркова, Е. Фарыно, JI. Флейшмана, А. Ханзен-Лёве, Р. Циглер, Дж. Янечека и др.

В лингвистических исследованиях последних лет, посвященных языковому уровню футуристических текстов, как правило, анализируется лишь окказиональная лексика (А.Ю. Астафьев, В.П. Григорьев, H.H. Перцова, Л.Н. Фомина, В.В. Никульцева, Я.П. Полухина, Ю.Н. Сичинава и др.). Однако лексический уровень поэзии футуристов представляет интерес для исследования и других единиц этого уровня (например, эмотивной, просторечной лексики). В этом аспекте исследование, направленное на поиск общих языковых черт поэтической

школы, выявление ее «лексического» портрета и представляющее комплексный анализ единиц лексического уровня, представляется актуальным.

Объект исследования - язык поэзии русских футуристов.

Предмет исследования - лексические единицы, способствующие созданию эпатирующего эффекта.

Материалом исследования послужили около 2000 текстовых фрагментов поэзии В. Маяковского, В. Хлебникова, И. Северянина, В. Шершеневича, Д. Бурлюка, А. Крученых, В. Каменского, К. Олимпова, В. Гнедова, выявленных в соответствии с целью работы методом представительной выборки. Источниками исследования стали футуристические сборники 1910-1920-х годов и более поздние републикации произведений авангардной поэзии (Поэзия русского футуризма. - СПб., 1999); собрания сочинений В. Маяковского, В. Хлебникова, И. Северянина; сборники теоретических выступлений (Русский футуризм: Теория. Практика. Критика. Воспоминания. - М., 1999; Литературные манифесты. От символизма до Октября. -М., 2001).

Цель исследования - системное описание семантических и функциональных особенностей «эпатажной лексики» в поэзии русских футуристов.

Для достижения цели поставлены следующие задачи:

- теоретически обосновать понятие «эпатажная лексика», выявить типологию лексических единиц, входящих в состав «эпатажной лексики»;

- установить основные критерии отбора и систематизировать лексические единицы, относящиеся к «эпатажной лексике»;

-проанализировать эмотивную и окказиональную лексику, функционирующую в футуристической поэзии, с точки зрения создаваемого ею эпатирующего эффекта;

- проанализировать использование просторечных слов в аспекте создания ими эпатирующего эффекта;

- продемонстрировать возможности метафоры в создании эпатирующего эффекта.

Основными методами исследования являются контекстуальный, компонентный и ассоциативный анализ, метод лингвистического наблюдения, описательный метод, элементы структурно-компонентного анализа.

В работе используются данные таких смежных наук, как литературоведение, культурология, философия, психология.

Теоретическую базу исследования составляют идеи, заключенные в работах по наследию русского футуризма (Л.П. Быков, В.П. Григорьев, И.И. Ивашошина, Т.В. Казарина, МЮ. Маркасов, В.Ф. Марков, Д.Э. Мильков, И.М Сахно, Е.В. Тырышкина, O.A. Ханзен-Лёве, Н.И. Харджиев, МИ. Шапир и др.), по описанию окказиональной лексики (Т.О. Винокур, В.В. Лопатин, А.Г. Лыков, В.В. Никульцева, Я.П. Полухина, Н.И. Фельдман, Э.И. Ханпира, CA Хромова и др.), по описанию эмо-тивной лексики (ИА Арнольд, ЛГ.Бабенко, Е.М Галкина-Федорук, Е.Г.Ковалевская, МН. Кожина, НА Лукьянова, И.АСтернин, ТА Трипольская, В.И. Шаховский и др.), по описанию просторечия (Л.И. Баранникова, К.А Войлова, Е.В. Гнусина, Б. А Ларин, Л А Капанадзе, Лю Юн, Ю.С. Сорокин, В.В. Химик и др.),

по описанию метафоры (Н.Д. Арутюнова, ЕА Барашкина, О.И. Глазунова, НА Илюхина, В.П. Москвин, Г.Н. Скляревская, В.Н. Телия, В.К Харченко и др.).

Научная цовизпа исследования заключается в следующем:

- впервые показано, что эпатаж является стилеобразующей чертой всего творчества футуристов, а не только особенностью, присущей исключительно поведению поэтов;

- проведен комплексный анализ единиц лексического уровня в отличие от имеющихся исследований, где анализируются отдельные лексические единицы (как правило, окказионализмы, реже эмотивная лексика);

- выявлены критерии возникновения эпатажа на языковом уровне в поэзии русского футуризма;

- определены условия перехода эмотивной лексики в разряд «эпа-тажной»;

- проанализирована функционирующая в футуристическом тексте просторечная лексика, создающая эпатирующий эффект;

- рассмотрены единицы окказиональной лексики с точки зрения словообразовательной производности и соответствия законам словообразовательной системы русского языка, а также с точки зрения создания ими эпатирующего эффекта;

- определены особенности футуристической метафоры через призму создания эпатирующего эффекта, выделены тематические группы «эпатажных» метафор.

Теоретическая значимость исследования определяется тем, что исследуется совокупность лексических средств поэзии русского футуризма, создающих эпатирующий эффект, вводится понятие «эпатажная» лексика, анализ и типология которой позволяет представить особенности языка поэтической школы, определить ее стилеобразующие черты и на этой основе раскрыть особенности лексического структурирования современных эпатажных текстов.

Практическая значимость исследования заключается в возможности применения его основных положений и выводов в курсах лекций «Лексикология», «Филологический анализ текста», «Стилистика русского языка», спецкурсах, посвященных концептуальному анализу художественного текста, в преподавании литературоведческих дисциплин.

Гипотеза исследования заключается в следующем: в лексической системе поэзии русского футуризма можно обнаружить особые, стилеобразующие, элементы, функционирование которых приводит к созданию эпатирующего эффекта, основанного на столкновении языковых, этических и эстетических норм.

На защиту выносятся следующие положения:

основано на явном нарушении различных норм, в том числе и языковых. Данные нарушения приводят к созданию эпатирующего эффекта. Под эпатирующим эффектом понимается такое психологическое состояние реципиента, которое достигается тем, что поэты нарушают общепринятые нормы и правила специально для того, чтобы удивить, поразить, ошеломить читателя.

2. Эпатирующий эффект эмотивной лексики возникает в результате использования а) нескольких эмотивов с противоположным значением; б) близких по значению эмотивов, характеризующихся наличием различных сем эмо-тивности; в) эмотивов, содержащих семы негативной оценки, для описания «высокой» ситуации.

3. В футуристическом тексте эпатирующий эффект создают не все функционирующие просторечия, а только некоторые группы. Такими просторечиями являются «внелитературные» просторечия и слова, относящиеся к экспрессивной разговорной лексике.

4. Большая роль в возникновении эпатажа принадлежит окказиональной лексике, включенной в футуристический текст. При этом все окказионализмы, образованные с нарушением законов словообразовательной системы русского языка, а также окказионализмы, лексическое значение которых не соотносится со значением контекста, и окказионализмы, образованные от слов-эмотивов, являются элементом «эпатажной лексики».

5. Футуристическая метафора способствует созданию эпатирующего эффекта в том случае, если она: а) нарушает этические и эстетические нормы; б) содержит в себе единицы «эпатажной лексики».

Апробация работы. Основные положения диссертации обсуждались на аспирантских семинарах факультета филологии, на заседании кафедры русской филологии и методики преподавания русского языка Оренбургского государственного университета и кафедры русского языка Самарского государственного университета, а также были изложены в докладах на конференциях: «Филологические чтения» (г. Оренбург, 2006, 2007); «Ефремовские чтения» (г. Санкт-Петербург, 2007, 2008); «Масловские чтения» (г. Мурманск, 2007); «Проблемы концептуализации действительности и моделирования языковой картины мира» (г. Архангельск, 2007); «Русский язык как средство межкультурной коммуникации и консолидации современного общества» (г. Оренбург, 2007); «Калуга на литературной карте России: Реальность - литература - текст» (г. Калуга, 2007); «Через культуру - к профессии» (г. Оренбург, 2007). Результаты исследования отражены в 11 публикациях, включая одну в издании, рекомендованном ВАК РФ для опубликования результатов кандидатских диссертаций.

Объем и структура диссертации. Диссертационное исследование изложено на 180 страницах и состоит из введения, трех глав, заключения и библиографического списка, содержащего 225 наименований.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность, объект, предмет, материал исследования, определяются цель, задачи, методы, научная новизна, теоретическая и практическая значимость работы, ее структура.

Первая глава «Эпатаж как основной прием футурпзма» посвящена исследованию основных особешюстей поэзии русского футуризма и такой сти-леобразующей ее черты, как эпатаж.

Русский футуризм - крупнейшее явление литературно-художественного авангарда начала XX века. Это одно из универсальных художественных движений, связанных с порывом к свободному творению новых форм и бунтом против канонов классического искусства. Художественный произвол, эпатаж, уничтожение всех авторитетов и канона как такового, с одной стороны, создание проекта нового мироустройства, с другой, определили характер авангардистского менталитета. Футуристы декларативно избрали стратегию «неуспеха»: постоянно демонстрировали презрение к публике, тем самым эпатируя ее.

Современные исследователи русского футуризма (С.Е. Бирюков, И.Е. Васильев, Е.А. Иванова, И.Ю. Иванюшина, Е.О. Кириллова, A.B. Крусанов, О.М. Култышева, В.Ф. Марков, И.М. Сахно, Н.И. Харджиев и др.) в качестве основной характеристики творчества этого поэтического направления называют эпатаж - поведение, нарушающее общепринятые нормы и правила. Сами футуристы рассматривали эпатаж как средство пропаганды нового - футуристического - искусства.

В творчестве русских футуристов условно можно выделить две формы эпатажа. Первая связана с поведением футуристов, а вторая находит воплощение в структуре поэтического текста. Поведенческий эпатаж проявляется на нескольких уровнях. Во-первых, это внешний вид футуристов, связанный с весьма необычной манерой одеваться и раскрашивать лица; во-вторых, их поведение во время выступлений на различных вечерах, олимпиадах, турне; в-третьих, внешний вид футуристических сборников и авторских изданий.

Футуристы настойчиво рекламировали свою деятельность, пользуясь любой возможностью для утверждения собственной значимости. Их концерты, лекции, вечера протекали, как правило, в обстановке скандала. Раскрашенные лица, оригинальные одежды, эксцентричные выходки, разрушительно-нигилистический пафос стихов и деклараций - вся эта кричащая театрализованная атрибутика свидетельствовала о желании футуристов быть не похожими на других и тем самым обратить внимание на себя. Нарушение моральных и эстетических норм, требований вкуса, здравого смысла свидетельствовало о накоплении в их деятельности критической массы брутально-волевых импульсов. Желание шокировать программировало экстремистский характер творчества футуристов.

Поведение футуристов в высшей степени семиотично. Сопротивление любым формам давления нормативности входило в идеологию футуризма, определяло его поэтику и диктовало поведенческую программу. Футуристы избрали стратегию отрицательного самоопределения. Нормативным стало нарушение нормы. Поведение футуристов можно охарактеризовать как «обратное,

перевернутое, опрокинутое», где происходит «замена тех или иных регламентированных норм на противоположность» (Б.А. Успенский). Нарушая правила поведения, совершая непредсказуемые поступки, преодолевая границы культурного поля, футуристы добились главного: они привлекли всеобщее внимание и заставили себя выслушать.

Одной из разновидностей поведенческого эпатажа явился выпуск футуристических книг и сборников. Напечатанные на обратной стороне обоев, раскрашенные вручную, имеющие пятиугольную форму, они нарушали привычное представление о книге - традицию полиграфического дела.

Однако наиболее яркое выражение эпатаж нашел на текстовом уровне. Язык поэзии русских футуристов привлекает внимание исследователей на протяжении многих лет (в первой четверти XX века вышли работы К.И. Чуковского, P.O. Якобсона, В.Б. Шкловского, Г.О. Винокура, во второй половине XX века появились исследования А.Ю. Астафьева, И.Е. Васильева, Ю. Карабчиевского, М.В. Лобановой, Е.В. Тырышкиной и др.).

Особенностью футуристического языка является отказ от поэтических норм, выразившийся через нарушение норм языковых. При этом под языковой нормой понимается совокупность употребляемых (общепринятых) языковых средств, характеризуемых вместе с тем как правильные, предпочитаемые, образцовые, обязательные и т.д. Однако эпатаж - это не любое нарушение языковой нормы. Для возникновения эпатажа в футуристическом тексте должны быть соблюдены следующие условия:

-одновременное использование двух эмотивов с несовместимым значением либо эмотивов, содержащих контрастивные семы эмотивности;

- одновременное использование нескольких эмотивов, близких то лексическому значению, но содержащих различные семы эмотивности;

-использование некоторых групп просторечной лексики в лексической структуре поэтического текста;

- наличие окказионализмов, образованных с нарушением законов словообразовательной системы русского языка;

- наличие окказионализмов, лексическое значение которых не соотносится со значением контекста, или окказионализмов, образованных от слов-эмотивов (законы словообразовательной системы русского языка при этом не нарушаются).

Анализ фрагментов футуристических текстов показывает, что многие из них создают эпатирующий эффект, хотя и не соответствуют ни одному вышеназванному критерию. Это связано с тем, что футуристы помимо языковых норм часто нарушают этические и эстетические нормы. Таким образом, можно говорить о том, что критериями возникновения эпатажа в футуристическом поэтическом тексте являются следующие: 1) нарушение языковых норм (перечисленных ранее); 2) нарушение этических норм (например, намеренное снижение сакрального образа Бога, неба, звезд); 3) нарушение эстетических норм (наблюдается в результате смешения поэтами понятий «прекрасное» и «безобразное»).

По мнению исследователей авангардной литературы, типично футуристическими произведениями являются такие, где 1) словесная форма сведена к

нулю, к молчанию, автор передает свое состояние средствами собственного тела, 2) слово творится каждый раз заново, согласно законам авторского самовыражения («заумь»). Наиболее ярким примером произведений первого типа является «Поэма конца» В. Гнедова, ориентированная не столько на книжную, сколько на исполнительскую, жестовую интерпретацию. Второй тип произведений обнаруживается в творчестве почти всех футуристов. Следует выделить третью группу футуристических текстов. От первой они отличаются тем, что имеют звуковую оболочку, и для того чтобы понять содержание текста, реципиенту не нужно видеть его исполнителя. Сравнивая данный корпус текстов со второй группой, можно заметить, что слова здесь не творятся каждый раз заново. Однако третья 1руппа представляет не меньший интерес для исследователей, чем первые две, ибо содержит стилеобразуюгцие единицы, способствующие узнаванию футуристических текстов даже по прошествии многих десятилетий. Основные из них - эмотивная и сниженная лексика, окказионализмы, различные виды метафорического переноса. Именно эта лексика в своей совокупности способствует созданию эпатирующего эффекта при чтении или слушании футуристического текста. Совокупность подобных лексических единиц, функционирующих в футуристическом тексте, можно обозначить «эпатажной лексикой». Таким образом, третьей группой футуристических текстов являются те, которые содержат единицы «эпатажной лексики».

Под эпатирующим эффектом понимается такое эмоциональное состояние реципиента, которое вызвано явным нарушением поэтами общепринятых норм и правил. На языковом уровне нарушаются лексические, грамматические, пунктуационные нормы. Усиливается эпатирующий эффект за счет экстралингвистических факторов: нарушения эстетических и этических норм, культурных традиций, представлений о сложившихся стереотипах. Использование в художественном тексте различного рода нарушений вызывает удивление со стороны читателя, зачастую рождает у него бурную реакцию, поражает воображение, т.е. создает эпатирующий эффект.

При систематизации корпуса «эпатажной лексики» можно классифицировать её, опираясь на разные основания. С точки зрения соответствия лексики языковому узусу «эпатажная лексика» включает в себя две группы:

1. Общеязыковая:

а) литературная лексика с несовместимым лексическим значением;

б) просторечная лексика, недопустимая в поэтическом тексте.

2. Индивидуально-авторская (окказиональна) лексика.

С точки зрения типа нарушения нормы «эпатажная лексика» может быть представлена тремя группами:

1. Лексика, содержащая нарушения в лексической сочетаемости слов.

2. Лексика, содержащая нарушения в сфере употребления.

3. Лексика, содержащая нарушения в словообразовании.

Значимой для реферируемого исследования яатяется классификация «эпатажной лексики» с позиции реципиента. При таком подходе выделяются три группы «эпатажной лексики»:

1. Эмотивная лексика.

2. Просторечная лексика.

3. Окказиональная лексика.

За пределами классификации остались все явления «зауми», являющейся, безусловно, одним из ярких примеров возникновения эпатажа. Но эпатирующий эффект, создаваемый «заумными» словами, носит иной характер: сначала эпатаж возникает на фонетическом уровне, т.к. читатель сталкивается с непривычными для русского языка букво- и звукосочетаниями, и только после этого он пытается наполнить семантикой звуковую оболочку.

Во второй главе «Лексические средства создания эпатирующего эффекта в поэзии русского футуризма» анализируется типология «эпатажной лексики», проводится анализ лексических единиц, относящихся к этой группе.

«Эпатажная лексика», функционирующая в футуристическом тексте, представлена тремя группами лексических единиц: эмотивной, просторечной, окказиональной лексикой.

1 группа. В лингвистике сложились две точки зрения на вопрос выделения эмотивной лексики в речи и ее классификации: 1) к эмотивной лексике относятся слова, называющие чувства (например, любовь, ненависть, доброта) и выражающие эмоционально-оценочное отношение к явлениям действительности говорящего (АМ Финкель, Л.Г. Бабенко, Е.М Галкина-Федорук, Н.М Баженов и др.); 2) исключение из числа эмотивной лексики слов, называющих эмоции (И.В. Арнольд, В.П. Берков, Э.А. Вайгла, Т.А. Трипольская, В.И. Шаховской, Д.Н. Шмелев и др.).

Мы в своей работе придерживаемся второй точки зрения, понимая под эмотивной лексикой «слова (или лексико-семангические варианты), являющиеся носителями информации об эмоциональном отношении говорящего к действительности, т.е. слова с объективно присущим эмоциональным значением, служащие средством эмоционального отношения к окружающему» (Э.А. Вайгла).

Анализ фрагментов футуристических текстов показал, что 98 фрагментов содержат эмотивы, создающие эпатирующий эффект. Условия функционирования эмотивной лексики в футуристическом тексте, при которых происходит возникновение эпатажа, следующие:

I. Использование двух и более лексем с несовместимым эмоционально-оценочным значением. Например, в стихотворении Д. Бурлюка «Немая ночь, людей не слышно» встречаются два словосочетания, содержащие лексемы с несовместимым значением:

Как глубоко под черным снегом

Прекрасный труп похоронен. В лексеме черный актуализировано ассоциативное значение: в русской языковой картине мира черный цвет наделен негативными ассоциациями. Слово же снег содержит в качестве ядерной сему «белый цвет». Однако окончательный эпатирующий эффект в тексте создается использованием другого словосочетания, компоненты которого также построены на антонимических отношениях, -прекрасный труп. Семантика существительного труп исключает использование вместе с ним прилагательного, содержащего сему восхищения.

II. Одновременное использование нескольких эмотивов. близких по лексическому значению, но различных по характеру выражаемых данными лексемами эмоций. Часто футуристический текст задает эмоциональный настрой уже с первых строк. Причем, как правило, первые строки нацелены на создание у читателя отрицательных эмоций. Так, стихотворение К. Олимпова «Глагол родителя мироздания» содержит указание на адресата - «негодяям и мерзавцам», а «Анафема родителя мироздания» - «проститутам и проституткам». Лексемы негодяй и мерзавец имеют ярко выраженную негативную оценку, которая заложена в их лексическом значении. Употребление данных слов в языке и речи можно наблюдать при характеристике подлого, низкого человека. Лексема проститутка называет «профессию», при этом в толковых словарях не содержится никаких стилистических помет. Но в культурном сознании русского человека она ассоциируются с чем-то низким, а следовательно, вызывает отрицательные эмоции у читателя и слушателя. Окончательно эпатирующий эффект формируется в сознании читателя, когда приходит понимание, что поименованный адресат и есть он сам (футуристы, как известно, адресовали свои поэтические тексты широким массам).

III. Использование эмотивной лексики, содержащей семы негативной оценки, для описания «высокой» ситуации. Реализация данного условия выявляется в анализе фрагментов, представляющих концепт «Бог» - один из ключевых (Ю.С. Степанов, Е.В. Сергеева) в русской картине мира. Он представлен во многих художественных текстах XIX - начала XX вв., однако снижение сакрального образа Бога характерно лишь для футуристического текста, отличающегося богоборческими мотивами:

Я думал - ты всесильный божище,

А ты недоучка, крохотный божик\ (Маяковский)

Лексемы божище и боэкмк, являющиеся окказиональными образованиями, приобретают эмоциональную окраску за счет присоединения к производящей основе суффиксов субъективной оценки. Эмоциональный оттенок пренебрежения накладывается на производные слова в результате того, что В. Маяковским нарушается изображение Бога, имеющего в сознании русского народа образ всесильного существа. Содержат в себе семы эмотивности и эпитеты всесильный и крохотный. Однако усиливает эпатирующий эффект, созданный использованием названных эмотивов, введение в художественный текст лексемы недоучка, имеющей негативный оттенок значения и употребляющейся только по отношению к человеку. Путем использования данного эмотива поэт-футурист стремится показать свою равновеликость Богу.

2 группа «эпатажнон лексики» представлена лексемами, относящимися к просторечной лексике. Изучением просторечия занимались такие ученые, как Б.А. Ларин, В.В. Колесов, Л.П. Крысин, Л.А. Капанадзе, Ю.С. Сорокин, Л.И. Баранникова, В.В. Химик, Д.Н. Шмелев и др. Данная лексическая единица в толковых словарях имеет помету просторечное или грубо-просторечное. Г.Н. Скляревская выделила пять лексических разрядов с такими пометами: лексика, нейтральная в разговорной речи; экспрессивная разговорная лексика; «вне-литературное» просторечие; лексика профессиональной речи; жаргонизмы. Эпа-

тирующий эффект при этом создается использованием в художественном тексте «внелитературного» просторечия и экспрессивной разговорной лексики. В анализируемых фрагментах обнаружен 131 пример такого словоупотреблешш.

Просторечие, функционирующее в футуристическом тексте, можно разделить на две группы в соответствии с выполняемыми им функциями: 1) просторечие, выполняющее номинативную функцию, и 2) просторечие, выполняющие предикативную функцию.

«Номинативное» просторечие представлено двумя текстовыми лексико-тематическими группами: номинации частей тела человека и номинации человека или группы лиц. Для обозначения лица футуристами чаще всего используется лексема морда, реже лексемы рожа и рыло: ...непокорным — / плющат морды /<...>/ плюнут им / в рожу - / рожу вытрут. / «Не по рылу грохот нам...» (Маяковский). В качестве других просторечных слов, называющих части тела человека, наиболее частотны лексемы зенки: Пусть кричат вожаки, / Плюньте им в зенки! (Хлебников); пузо: Это слово не к жирному пузу... (Маяковский); зад: Голейший зад виднеется (Маяковский); Мистер Форд, / для вашего, / для высохшего зада /разве мало / двух / просторнейших машин? (Маяковский).

Среди лексем, служащих для номинации человека, наиболее частотными оказываются следующие: дурак (и лексико-семангический вариант дурень), идиот, святоша, хлопец: Они - / Великовозрастные дурни (Северянин); Мы ж, хлопцы, весело заржем/И топим камнями в глубинах Чартория (Хлебников). Для обозначения группы лиц используются лексемы братва и орава: И в море мне шумит братва, Шумит морскими голосами, И в небесах блестит братва Детей лукавыми глазами.... (Хлебников)

Животами пустились в пляс животною оравой, Как на этих сумасшедших благосклонно ни взгляни... (Северянин)

«Предикативное» просторечие в футуристическом тексте выражают презрительное, неодобрительное отношение не только к производимому действию, но и ко всему, о чем идет речь в высказывании: А я, одет умом в простое, Лакаю собачонкой В серебряном бочонке Вино золотое. (Хлебников)

Лексема лакать в значении 'есть (жидкость), вбирая вытянутым языком' (Ожегов) используется для обозначения действия животного. Однако из контекста ясно, что представлено действие человека. При этом глагол приобретает просторечное значение с оттенком неодобрения, которое распространяется и на субъекта, т.е., вводя предикат, называющий действие животного для обозначения действия человека, футурист уподобляет человека животному. Как известно, в русском языке сравнение человека с животным чаще всего имеет негативную эмоциональную оценку.

В, Маяковский чаще всего использует просторечные глаголы в метафорическом значении. Например: А улица присела и заорала: / «Идемте жратъ\у>. Лексема жрать является бранной и потому не входит в состав литературного языка. Включение ее в поэтический контекст создает эпатирующий эффект, который усиливает глагольная метафора улица присела и заорала. Следует отметить, что предикат заорать не только находится за пределами литературного языка, но и содержит при себе помету «неодобрительное» (Ожегов).

3 группу «эпатажной лексики» составляют окказиональные образования (всего 117 лексем). Под окказионализмом понимается «лексико-словообразовательная инновация, создаваемая в потоке живой или в разных стилистических сферах письменной речи при помощи синхронных способов словообразования с соблюдением всех или части условий реализации словообразовательного типа или по индивидуально-авторской модели» (Б.А. Белова).

Окказионализмов, образованных от слов, не существующих в русском языке, в футуристическом творчестве сравнительно немного. Яркий пример использования этого подтипа «эпатажной лексики» представляет стихотворение В. Гнедова «Летана»: Уверхаю лето на муравой... На первый взгляд может показаться, что оно написано на «заумном» языке. Но при анализе новообразований, можно выделить производящие основы всех слов, что нельзя сделать с «заумными» словами. В данной строке два новообразования - уверхать, лёто. Производящими для них являются соответственно слова верхать и лётый, не зафиксированные в лексической системе русского языка. Следовательно, определить лексическое значение новообразований довольно сложно. В данном случае эпатирующий эффект возникает в результате того, что реципиент догадывается, о чем идет речь, поскольку ему знакомы корневые морфемы и их ассоциативное значение, но точно определить лексическое значение окказионализмов он не может, т.к. производящие слова не входят в лексическую систему современного русского языка.

Окказионализмы, производящие основы которых входят в состав русского языка, образуют две группы: 1) окказионализмы, образованные в соответствии с законами словообразовательной системы русского языка; 2) окказионализмы, образованные с нарушением законов словообразовательной системы.

1. В творчестве футуристов большую часть окказионализмов, образованных в соответствии с законами словообразовательной системы, составляют глаголы. Однако эпатирующий эффект в тексте создают далеко не все из них (в анализируемых фрагментах выявлено 78 «эпатажных» окказионализмов, образованных в соответствии с законами словообразовательной системы русского языка). Окказионализмы В. Маяковского, как правило, всегда являются компонентом «эпатажной лексики»:

Этого-то,

всяких клыков почище,

я и не заметил в бешеном скаче:

у меня из-под пиджака

развеерился хвостище

и вьется сзади,

большой, собачий.

Эпатирующий эффект создается за счет нескольких факторов: во-первых, необычна описываемая в тексте ситуация; во-вторых, во фрагменте используются два эмотива (бешеный, хвостище)', в-третьих, в текст введен просторечный вариант формы сравнительной степени прилагательного (почище)', в-четвертых, предикатразвеериться является окказиональным образованием. У И. Северянина встречаем окказионализм огромить: Иронию жених знакомит С приват-доцентом; декаданс В глазах иронии огромит Огромный гномный томный Ганс. Значение данного новообразования «делать огромным». Эпатаж в данном примере возникает за счет использования двух однокоренных эмотивов, один из которых является окказионализмом.

В. Маяковский использует окказиональное деепричастие огролшв, но лексическое значение глагола огромить, формой которого оно является, не совпадает со значением того же глагола у И. Северянина: Мир огромив мощью голоса, иду-

красивый,

двадцатидвухлетний.

Значение глагола огромить у В. Маяковского - «оглушить голосом, подобным грому». Окказиональный глагол огромить образован от существительного гром префиксально-суффиксальным способом, в отличие от окказионализма И. Северянина, образованного суффиксальным способом (с усечением производящей основы) от прилагательного огромный. Таким образом, мы можем говорить только о внешнем сходстве данного окказионализма в поэзии В. Маяковского и И. Северянина.

Окказиональные глаголы, образованные префиксально-суффиксальным способом, обнаруживаются и в творчестве И. Северянина: Я хочу ошедевритъ, я желаю оперлить Все, что связано с вами, - даже, знаете, соус... Словообразовательное значение данных глаголов - «окружить, наполнить тем, что названо мотивирующим существительным или прилагательным». Эпатаж возникает потому, что семантика производных существительных шедевр и перл препятствует образованию от них глаголов. Лексема перл вообще является устаревшей, в современном русском языке она используется в переносном значении - 'нечто нелепое и смешное, бессмысленное' (Ожегов). Но учитывая тот факт, что произведение было написано в начале прошлого века, мы можем предположить, что поэт в качестве производящей основы использовал лексему перл в значении 'нечто замечательное, прекрасное', имеющую в словаре помету ироничное. Именно поэтому новообразование оперлить несет в себе гораздо большую эмоциональную нагрузку, нежели новообразование ошедеврить.

Значительно большую по объему группу составляют окказионализмы, являющиеся именами существительными (Ю.Н. Сичинава только в поэзии В. Маяковского выделила 388 окказиональных имен существительных). Однако эпатирующий эффект создает сравнительно небольшая группа новообразова-

ний. При этом основными условиями возникновения эпатажа являются высокая степень эмотивности, заложенная в производящей основе или получаемая производной основой, а также контекстуальная эмотивность. Так, у В. Маяковского встречаем окказиональное существительное мертеость\ За морями / тополя / взносят в небо мёртвостъ. Эпатажный характер окказионализму придает контекст. Мы можем предположить, что данное новообразование имеет значение «состояние, похожее на смерть». Но тогда в лексической системе русского языка можно обнаружить синоним неподвижность. В отличие от окказионализма, он не содержит эмоциональной окраски. На основании тот, что в языке существует лексема, значение которой совпадает со значением окказионализма, мы можем предположить, что новообразование мертвость поэт использовал для создания эпатирующего эффекта.

2. Поскольку окказионализмы, созданные с нарушением языковых законов, - необъятный резерв экспрессии, которая заключена в их незаданности и неожиданности, в эффекте рождения сложного художественного образа, постольку данные новообразования всегда создают эпатирующий эффект.

Например, образование глаголов от имен собственных является нарушением словообразовательной системы русского языка. Данная словообразовательная модель часто используется В. Хлебниковым: Усадьба ночью, чингисханъ\ Шумите синие березы. Заря ночная, заратустръХ А небо синее, моцарть\ И, сумрак облака, будь Гойя! Ты ночью, облако, роопсъ\ <...> Пусть сосны бурей омамаены И тучи движутся Батыя...

Словообразовательное значение этих окказиональных глаголов одинаковое - 'производить действие, подобное действию человека, имя которого названо производящей основой'. Для того чтобы адекватно понять смысл новообразований, реципиент должен владеть культурным контекстом, который несут в себе эти имена собственные. Использование таких новообразований для описания явлений природы, безусловно, создает эпатирующий эффект.

Нарушением словообразовательных законов является также образование деепричастий от имен существительных. Частотен этот прием эпатирования адресата в творчестве В.Хлебникова и В. Маяковского: Раба чревоугодий

торчит без солнца, в клозетной шахте

по суткам

клопея,

за пятьдесят сантимов! (Маяковский)

Внутренняя форма новообразования - 'живя как клоп', где клоп является символом прозябающего существования. Следовательно, данный окказионализм имеет значение - 'прозябая, влача жалкое существование в вони и грязи'.

В третьей главе «Эпатирующий эффект футуристической метафоры» представлен анализ метафорических образований, входящих в лексическую

структуру футуристического текста и приводящих к возникновению эпатажа, выделены тематические группы метафор.

Как правило, метафора возникает при уподоблении одного явления другому на основе семантической близости состояний, свойств и действий, характеризующих эти явления, это «способ создания языковой картины мира, возникающий в результате когнитивного манипулирования уже имеющимися в языке значениями с целью создания новых концептов, особенно для тех сфер отражения, которые не даны в непосредственном ощущении» (В.Н.Телия). Однако метафоры, используемые футуристами, иногда настолько неожиданны, что определить основание метафорического переноса оказывается довольно сложно (например, метафора Д. Бурлюка звезды - гнойная живая сыпь). Принято считать, что метафорические переносы осуществляются в определенных направлениях из одной семантической сферы в другую: предмет - предмет; предмет -человек; предмет - физический мир; предмет - психический мир; предмет - абстракция; животное - человек; человек - человек; физический мир - психический мир.

В лексической структуре футуристических текстов нашли выражение все схемы метафорического переноса. Однако созданию эпатирующего эффекта способствуют только следующие, причем некоторые с обратным вектором переноса: «предмет - предмет» (звезды - черви), «физический мир - предмет» (поцелуи - окурки), «психический мир - физический мир» (идеи - трамваи с публикой). Футуристическая метафора, создавая эпатирующий эффект, использует и такие схемы, как «явление природы - человек» (ночь - негодяйка, у облачка гримаска на морщинке ротика), «человек О город» (улицы - ресторанные пропойцы и моты, мозги черепа -улицы города).

Творчество футуристов изобилует метафорами, создающими эпатирующий эффект, их можно называть «эпатажными» по аналогии с имеющимися в науке терминами - «оценочная», «образная», «экспрессивная».

«Эпатажные» метафоры используются футуристами для описания локу-сов Вселенная, город, человек. Проводя сравнение элементов Вселенной с объектами живого и неживого мира, поэты-футуристы пытаются уподобить названный локус окружающим его реалиям, показав тем самым свою величественность, значимость, власть над природой. Наибольшее количество «эпатаж -ных» метафор наблюдается при описании локуса Вселенная, представленного в тексте через зооморфные гештальты (собака, лошадь и др.): Вселенная спит, / положив на лапу / с клещами звезд огромное ухо (Маяковский); Ну, тащися, Сивка / Шара Земного. / Я запряг тебя сохой звездною (Хлебников).

Еще один способ дать представление о Вселенной складывается из описания ее составных элементов: неба, земли, солнца, звезд, луны. Наиболее частотны «эпатажные» метафоры неба: Небо - труп!! не больше! /Небо - смрадный труп!! (Д. Бурлюк).

В основе «эпатажной» метафоры лежат, как правило, биоморфные и антропоморфные гештальты: Небоскребы трясутся и в хохоте валятся <...> Чьи-то невидимые игривые пальцы /Щекочут землю под мышками (Шершене-

бич). Эпатирующий эффект возникает в результате антропоморфного описания природного явления - землетрясения.

Эпатируется футуристами и такой традиционный поэтический образ Вселенной, как звезды: Звезды - черви - пьяные туманом... Звезды - черви -(гнойная живая) сыпь!! (Д. Бурлюк). Поэт использует неожиданный антиэстетический ассоциат для того, чтобы вызвать чувство отвращения у читателя, что является одним из способов возникновения эпатажа (нарушение эстетических норм).

Локус город в поэзии футуристов представлен двумя способами, так же, как и в произведениях других представителей поэзии «серебряного века»: 1) гештальт города, в основе которого лежат мифологические или метафорические смыслы; 2) собственно поэтический портрет города, создаваемый перечислением номинаций частей города и его «атрибутов» и формирующий эмоционально-физический план городской стуации на основе текстовой синтагматики. Однако в отличие от других поэтов футуристы используют эпатажные способы репрезентации данного локуса.

У эгофутуриста К. Олимпова в стихотворении «Буква Мэринетти» представлен антропоморфный гештальт города: Мозги черепа -улицы города /Идеи - трамваи с публикой - грезы / Мчатся по рельсам извилистых нервов. Использование в лексической структуре поэтического текста номинации череп всегда вызывает реакцию со стороны читателя - удивление, изумление.

Гештальт город - повешенный встречаем у В. Маяковского: Где города / повешены /ив петле облака / застыли / башен / кривые вьш. Здесь эпатаж возникает в результате «зрительного» восприятия метафоры: предикат повешены может быть употреблен только по отношению к человеку, следовательно, реципиент, прочитав эти строки, рисует в своем воображении образ умершего человека. Такой образ у читателя вызывает отрицательные эмоции, а поскольку в данном фрагменте употреблена метафора город-мертвец, то негативные эмоции достигают апогея: результатом привлечения в художественный текст метафоры становится эпатирование реципиента.

Поэтический портрет города в поэзии футуристов представлен чаще всего такими его обязательными «атрибутами», как улицы, тротуары, бульвары, фонари: у бульвара цветники истекают кровью (Маяковский). В данном случае поэтом проводится двойная ассоциация: во-первых, ассоциация по цвету: и кровь и цветшие красного цвета; во-вторых, ассоциация по функции: кровь является жизненно необходимой жидкостью, следовательно, цветник - олицетворение жизни. Эпатирующий эффект создается в результате столкновения категорий прекрасное (цветник) и ужасное (убийство) в пределах одной метафоры.

Создавая футуристическую картину современного города, поэты вводят жуткие гротескные образы, никак не мотивируя их появление: Фонари световыми топорами / Разрубали городскую тьму на улицы гулкие. / Как щепки, под неслышными ударами / Отлетали маленькие переулки (Шершеневич).

Футуристические метафоры, представляющие локус человек, носят характер дефиниции и эпатируют читателя за счет включения в поэтический текст «непоэтизмов» и окказиональных образований: Глаза у судьи - пара

жестянок /мерцает в помойной яме (Маяковский); Его уста - орозенная язва (И. Северянин). Внутренне состояние объекта рисуется с помощью динамичных и статичных гештальтов: А тоска обгрызает у души моей ногти (Шерше-невич); Душа только пепельница, полная окурков / пепельница! / Так не суйте же туда еще, и снова, и опять! (Шершеневич).

В Заключении подводятся итоги исследования в соотношении с поставленными задачами.

Характерной чертой творчества русских футуристов является эпатаж, проявляющийся на двух уровнях - на уровне поведения и на уровне языка. Поведенческий эпатаж характеризуется скандальным поведением, оформлением футуристических сборников и др. Возникновению эпатажа на текстовом уровне способствует нарушение языковых и неязыковых норм.

Критериями возникновения эпатажа являются следующие: 1) явное нарушение языковых норм; 2) нарушение этических норм (например, намеренное снижение сакрального образа Бога, неба, звезд); 3) нарушение эстетических норм (часто наблюдается в результате смешения поэтами понятий «прекрасное» и «безобразное»). Совокупность лексем, использование которых в футуристическом тексте приводит к языковому эпатажу, можно назвать «эпатажной лексикой».

Футуристическая метафора также отличается созданием эпатирующего эффекта. Такие метафоры, как правило, описывают локусы Вселенная, город, человек.

«Эпатажная лексика» является стилеобразующей доя поэзии русских футуристов. Она способствует узнаванию футуристического текста и выделению его из числа других. Возможно, в структуре футуристического текста имеются и другие единицы, неисследованные в данной работе, которые также способствуют созданию эпатирующего эффекта (например, различного рода трансформации и разрушения фразеологического оборота). Дальнейшее изучение единиц «эпатажной лексики» представляется нам перспективным.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

Публикации в изданиях, рекомендованных ВАК:

1. Завадская, A.B. Окказионализм как элемент «эпатажной» лексики в поэзии русских футуристов / A.B. Завадская // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия Вопросы образования: языки и специальность. -2008. -№ 1. - С. 31-35 (0,4 п,л.).

Научные статьи:

2. Завадская, A.B. Просторечная лексика как средство создания эпатирующего эффекта в поэзии В. Маяковского (на материале цикла «Стихи об Америке») / A.B. Завадская // Филологические чтения: Материалы Всероссийской научно-практической конференции. - Оренбург, 3 ноября 2006 г. - Оренбург: Издательство ИПК ГОУ ОГУ, 2006. - С. 296-300 (0,25 пл.).

3. Завадская, A.B. «Вселенная» глазами кубофугуристов: лексический аспект сборника «Дохлая луна» / A.B. Завадская // Десятые Ефремовские чтения: Концепция современного мировоззрения (к 100-летию со дня рождения И.А. Ефремова): Материалы 10-й юбилейной международной научной конференции. - СПб. : ЛЕМА, 2007. - С. 48-51 (0,2 п.л.).

4. Завадская, A.B. К вопросу о функционировании неологизмов в структуре футуристического текста / AB. Завадская // V Масловские чтения: Сборник научных статей. - Мурманск: МГПУ, 2007. - С. 249-253 (0,3 п.л.).

5. Завадская, A.B. «Эпатажные» способы репрезентации локуса «город» в творчестве В. Маяковского / A.B. Завадская // Реальность - литература -текст: материалы Всероссийской научно-практической конференции «Калуга на литературной карте России». - Калуга: КГПУ им. К.Э. Циолковского, 2007. -С. 18-22 (0,2 пл.).

6. Завадская, A.B. Эпатажные элементы в поэтической картине мира русских футуристов (на примере поэзии Д. Бурлюка) / A.B. Завадская // Проблемы концептуализации действительности и моделирования языковой картины мира: сб. науч. тр. - Архангельск: Поморский гос. ун-т им. М.В. Ломоносова, 2007. - С.259-262 (0,25 пл.).

7. Завадская, A.B. «Заумь» как составляющая футуристического дискурса / A.B. Завадская // Русский язык как средство межкультурной коммуникации и консолидации современного общества: материалы международной научно-практической конференции. Оренбург, 6-7 ноября 2007 г. - Оренбург: Изд-во ОГПУ, 2007.-С. 59-65 (0,3 пл.).

8. Завадская, A.B. Теоретические установки футуристов в отношении поэтического языка / A.B. Завадская // Филологические чтения: материалы Международной научно-практической конференции (Оренбург, 1-2 ноября 2007 г.). - Оренбург: ИПК ГОУ ОГУ, 2007. - С. 315-320 (0,4 пл.).

9. Завадская, A.B. Эпатажный характер футуристического творчества / A.B. Завадская // Через культуру - к профессии. Материалы конференции. -Оренбург: ИПК ГОУ ОГУ, 2007. - С. 201-207 (0,35 пл.).

10. Завадская, A.B. Эпатаж как основной прием футуризма / A.B. Завадская //Вестник ОГУ. - 2008. -№ 82. - С. 17-18 (0,05 пл.).

11. Завадская, A.B. «Эпатажный» характер окказиональной лексики в структуре футуристического текста / A.B. Завадская // Одиннадцатые Ефремовские чтения: Концепции современного мировоззрения: Материалы 11-й международной конференции «Ефремовские чтения». - СПб.: ЛЕМА, 2008. - С. 122125 (0,2 пл.).

Лицензия № ЛР020716 от 02.11.98.

Подписано в печать 05.11.2008. Формат 60x84 '/ . Бумага писчая. Усл. печ. листов 1,0. Тираж 100. Заказ 621.

ИПК ГОУ ОГУ 460352, г. Оренбург, ГСП, пр. Победы, 13. Государственное образовательное учреждение «Оренбургский государственный университет»

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Завадская, Анастасия Викторовна

Введение.

ГЛАВА 1 ЭПАТАЖ КАК ОСНОВНОЙ ПРИЕМ ФУТУРИЗМА

1.1 Визуальный тип футуристического эпатажа.

1.1.1 Поведенческий эпатаж.

1.1.2 Эпатажность футуристической книги.

1.2 Теоретические установки футуристов в отношении поэтического языка.

Выводы по главе.

ГЛАВА 2 ЛЕКСИЧЕСКИЕ СРЕДСТВА СОЗДАНИЯ ЭПАТИРУЮЩЕГО ЭФФЕКТА В ПОЭЗИИ РУССКОГО ФУТУРИЗМА

2.1 Эмотивная лексика как средство создания эпатирующего эффекта

2.1.1 Изучение эмотивной лексики на современном этапе.

2.1.2 Использование эмотивной лексики в целях создания эпатирующего эффекта.

2.2 Просторечие как средство создания эпатирующего эффекта

2.2.1 Просторечие в современной лингвистике.

2.2.2 Просторечия, обозначающие текстовую лексико-тематическую группу «Человек».

2.2.3 Предикативная функция просторечия.

2.3 Эпатирующий эффект окказиональной лексики

2.3.1 Окказионализм как элемент «эпатажной лексики».

2.3.2 Эпатажный характер окказионализмов, образованных в соответствии с законами словообразовательной системы русского языка.

2.3.3 Эпатажный характер окказионализмов, образованных с нарушением законов словообразовательной системы русского языка.

Выводы по главе.

ГЛАВА 3 ЭПАТИРУЮЩИЙ ЭФФЕКТ ФУТУРИСТИЧЕСКОЙ МЕТАФОРЫ

3.1 Использование метафоры в целях создания эпатирующего эффекта.

3.2 Эпатажный характер метафорических описаний локуса

Вселенная».

3.3 Эпатажный характер метафорических описаний локуса

Город».

3.4 Эпатажный характер метафорических описаний образа человека.

Выводы по главе.

Введение диссертации2008 год, автореферат по филологии, Завадская, Анастасия Викторовна

Актуальность исследования определяется его включенностью в круг современных филологических исследований художественного текста вообще и лексической структуры поэтического текста в частности. Коммуникативная модель «автор» - «текст» - «читатель», которая стала центральной в филологических исследованиях последних лет, приобретает особую значимость в современной лингвистике, уделяющей внимание субъективному фактору при рассмотрении языковых процессов. Антропоцентрическая парадигма выдвигает в центр исследований языковую личность и текст как продукт ее речемыслительной деятельности. Своеобразие творческой языковой личности отражается в созданных ею художественных текстах. Значимым на сегодняшний день представляется изучение семантических модификаций поэтического слова в аспекте идиостиля, так как идиостиль «проявляется и в способах эстетической актуализации ключевых слов, в их семантических и эстетических трансформациях на уровне текстовой парадигматики и текстовой синтагматики в соответствии с коммуникативной стратегией автора и его интенцией» [Болотнова, 2000: 10].

A.К. Закржевского, Е.П. Радина, Г.О. Тавстена, К.И. Чуковского, A.A. Шемшурина и др. Этапы освоения отечественной филологией наследия русского футуризма связаны с именами M.JI. Гаспарова, В.П. Григорьева, Н.И. Харджиева,

B.Н. Альфонсова. В российской науке последних десятилетий сформировался круг ученых, предлагающих современные подходы к феномену футуристического искусства (С.Е. Бирюков, Е.А. Бобринская, И.Е. Васильев, И.Ю. Иванюшина, Т.В. Казарина, A.A. Кобринский, Е.Ф. Ковтун, A.B. Крусанов, О.М. Култышева, М.В. Лобанова, Ю.Б. Орлицкий, И.М. Сахно, М.И. Шапир и др.). Исследование русского футуризма за рубежом связано с именами В.Ф. Маркова, Е. Фарыно, J1. Флейшмана, А. Ханзен-Лёве, Р. Циглер, Дж. Янечека и др.

В лингвистических исследованиях последних лет, посвященных языковому уровню футуристических текстов, как правило, анализируется лишь окказиональная лексика (А.Ю. Астафьев, В.П. Григорьев, H.H. Перцова, J1.H. Фомина, В.В. Никульцева, Я.П. Полухина, Ю.Н. Сичинава и др.). Однако лексический уровень поэзии футуристов представляет интерес для исследования и других единиц этого уровня (например, эмотивной, просторечной лексики). В этом аспекте исследование, направленное на поиск общих языковых черт поэтической школы, выявление ее «лексического» портрета и представляющее комплексный анализ единиц лексического уровня, представляется актуальным.

Объектом исследования является язык поэзии русских футуристов, предметом - лексические единицы, способствующие созданию эпатирующего эффекта.

Для достижения поставленной цели в исследовании предполагается решить ряд задач:

-теоретически обосновать понятие «эпатажная лексика», выявить типологию лексических единиц, входящих в состав «эпатажной лексики»;

- проанализировать использование просторечных слов в аспекте создания ими эпатирующего эффекта;

- продемонстрировать возможности метафоры в создании эпатирующего эффекта.

Теоретическую базу исследования составляют идеи, заключенные в работах по наследию русского футуризма (труды Григорьева В.П., Иванюшиной И.И., Казариной Т.В., Маркасова М.Ю., Маркова В.Ф., Сахно И.М., Тырыш-киной Е.В., Ханзен-Лёве Ол А., Харджиева Н.И., Шапира М.И.), по описанию окказиональной лексики (труды Винокура Г.О., Лопатина В.В., Лыкова А.Г., Ни-кульцевой В.В., Фельдман Н.И., Ханпиры Э.И.), по описанию эмотивной лексики (труды Арнольд И.А., Бабенко Л.Г., Галкиной-Федорук Е.М., Ковалевской Е.Г., Кожиной М.Н., Лукьяновой H.A., Стернина И.А, Трипольской Т.А., Шаховского В.И.), по описанию просторечия (труды Баранниковой Л.И., Войловой К.А., Гнусиной Е.В., Ларина Б.А., Капанадзе Л.А., Лю Юн, Сорокина Ю.С., Филина Ф.П., Химика В.В.), по описанию метафоры (Н.Д.Арутюнова, Е.А. Барашкина, О.И. Глазунова, H.A. Илюхина, В.П. Москвин, Г.Н. Скляревская, В.Н. Телия, В.К. Харченко и др.).

Научная новизна заключается в следующем:

- выявлены критерии возникновения эпатажа на языковом уровне в поэзии русского футуризма;

- определены условия перехода эмотивной лексики в разряд «эпа-тажной»;

Теоретическая значимость исследования определяется тем, что исследуется совокупность лексических средств поэзии русского футуризма, создающих эпатирующий эффект, вводится понятие «эпатажная лексика», анализ и типология которой позволяет представить особенности языка поэтической школы, определить ее стилеобразующие черты и на этой основе раскрыть особенности лексического структурирования современных эпатажных текстов.

Гипотеза нашего исследования заключается в следующем: в лексической системе поэзии русского футуризма можно обнаружить особые, стилеобра-зующие, элементы, функционирование которых приводит к созданию эпатирующего эффекта, основанного на столкновении языковых, этических и эстетических норм.

На защиту выносятся следующие положения:

1. В футуристическом тексте функционируют лексические единицы, создающие эпатирующий эффект в результате нарушения языковых, этических, эстетических норм. Нарушение лексических норм достигается за счет введения в текст единиц, названных нами «эпатажной лексикой». «Эпатажная лексика» — совокупность лексических единиц, употребление которых в поэтическом тексте основано на явном нарушении различных норм, в том числе и языковых. Данные нарушения приводят к созданию эпатирующего эффекта. Под эпатирующим эффектом понимается такое психологическое состояние реципиента, которое достигается тем, что поэты нарушают общепринятые нормы и правила специально для того, чтобы удивить, поразить, ошеломить читателя.

Апробация работы. Основные положения диссертации обсуждались на аспирантском семинаре факультета филологии, на заседании кафедры русской филологии и методики преподавания русского языка Оренбургского государственного университета и кафедры русского языка Самарского государственного университета, а также были изложены в докладах на конференциях: «Филологические чтения» (г. Оренбург, 2006, 2007); «Ефремовские чтения» (г. Санкт-Петербург, 2007, 2008); «Масловские чтения» (г. Мурманск, 2007); «Проблемы концептуализации действительности и моделирования языковой картины мира» (г. Архангельск, 2007); «Русский язык как средство межкультурной коммуникации и консолидации современного общества» (г. Оренбург, 2007); «Калуга на литературной карте России: Реальность - литература — текст» (г. Калуга, 2007); «Через культуру - к профессии» (г. Оренбург, 2007). Результаты исследования отражены в 11 публикациях, включая одну в издании, рекомендованном ВАК РФ для опубликования результатов кандидатских диссертаций.

Заключение научной работыдиссертация на тему ""Эпатажная лексика" в поэзии русских футуристов"

Выводы по главе

Одним из средств создания эпатирующего эффекта в футуристическом тексте является метафора. В настоящее время существует большое количество работ, описывающих характерные признаки и свойства метафоры, а также приемы метафоризации. Мы в рамках диссертационного исследования проанализировали футуристическую метафору с позиций возникновения эпатажа. Метафоры, способствующие созданию эпатирующего эффекта, были названы нами «эпатажными».

Все «эпатажные» метафоры мы выделили в три группы: метафоры, описывающие локус «Вселенная»; метафоры, описывающие локус «Город»; метафоры, описывающие человека.

При описании локуса «Вселенная» футуристы проводят сравнение элементов Вселенной с объектами живого и неживого мира, уподобляя названный локус входящим в него реалиям, показывая тем самым его величественность, значимость, власть над природой. Метафоры, представляющие локус «Город», мы выделили в отдельную тематическую группу по нескольким причинам. Во-первых, футуристы — это поэты улицы, поэты города, на что они неоднократно указывали в своих декларациях и манифестах. Во-вторых, локус «город» является тем художественным пространством, описанию которого уделяется значительное место в поэзии «серебряного века». В-третьих, метафоры, используемые футуристами для описания города, значительно отличаются от метафор, представляющих локус «Вселенная». Выделение группы метафор, описывающих человека, связано с антропоцентрическим характером искусства начала XX в.: древнегреческое высказывание «человек есть мера всех вещей» стало особенно актуальным для поэзии «серебряного века» и футуризма. В частности, футуристы воспринимали его смысл порой чересчур буквально.

Именно при описании этих реалий действительности футуристы чаще всего прибегают к использованию «эпатажной» метафоры.

Заключение

Характерной чертой творчества русских футуристов является эпатаж. Изучив имеющиеся в настоящее время работы по наследию русского футуризма, а также проведя анализ поэтических текстов, мы пришли к выводу, что эпатаж в творчестве поэтов данного литературного направления проявляется на двух уровнях — на уровне поведения и на уровне языка. Поведенческий эпатаж характеризуется нарушением норм, вызванным скандальным поведением (сюда относятся яркие одежды, раскрашенные лица), оформлением футуристических книг и сборников и др.

Возникновению языкового эпатажа способствовали разрушение грамматики, нарушение пунктуационных норм, создание собственного языка, названного поэтами «заумью». Однако наиболее ярко эпатаж отразился на лексическом уровне. В результате анализа лексической структуры поэзии русских футуристов нами были обнаружены такие единицы, использование которых в художественном произведении приводит к созданию эпатирующего эффекта.

После установления критериев и приемов создания эпатирующего эффекта нами был выявлен репертуар единиц, использование которых приводит к языковому эпатажу. Такие лексические единицы мы отнесли к «эпатажной лексике». Проанализировав их, мы пришли к выводу, что идиостиль футуристических произведений формируется в результате включения в лексическую структуру текста единиц «эпатажной лексики». Использование этой лексики связано с решением следующих поэтических задач: поразить воображение слушателя, вызвать бурную реакцию, запомниться.

Типология «эпатажной лексики» включает эмотивную, просторечную и окказиональную лексику. Данные единицы были отнесены нами к «эпатажной-лексике» в соответствии с приемами и критериями создания эпатирующего эффекта. Так, в футуристическом тексте возможно 1) использование эмотивной лексики, содержащей семы пренебрежения, уничижения для описания «высокой» ситуации; 2) функционирование большого количества эмотивов, близких по лексическому значению, но содержащих семы эмотивности с различными эмоциональными оттенками, что способствует нагнетанию негативного значения; 3) возникновение контраста, основанного на использовании эмотивов с несовместимым лексическим значением. Те эмотивы, которые выполняют хотя бы одну из названных функций, относятся к разряду «эпатажной лексики». При этом эпатирующий эффект будет усиливаться, если эмотивы выполняют одновременно две или три из названных функций. Введение в художественный текст единиц сниженной лексики всегда приводит к возникновению эпатирующего эффекта. К разряду «эпатажной лексики» мы отнесли также окказионализмы, которые образованы от слов, отсутствующих в русском языке, или образованы с нарушением узуальных способов словопроизводства.

Во второй главе нами был представлен анализ единиц «эпатажной лексики». Так, в результате статистической обработки фрагментов, содержащих единицы «эпатажной лексики», нами было установлено, что наиболее частотной в создании эпатирующего эффекта является эмотивная лексика. Мы выделили условия функционирования эмотивной лексики, при соблюдении которых возникает эпатаж:

1) использование двух и более слов с противоположным эмоционально-оценочным значением;

2) одновременное использование нескольких эмотивов, близких по лексическому значению, но различных по характеру выражаемых данными лексемами эмоций;

3) использование эмотивной лексики с негативной окраской для описания «высокой» ситуации (данную группу эмотивов мы рассмотрели на основе анализа концепта «Бог». Выбор этого концепта не случаен. Данный концепт является одним из ключевых (согласно Ю.С. Степанову) в картине мира русского народа. Он представлен во многих художественных текстах XIX - начала XX вв. Однако снижение сакрального образа Бога характерно лишь для футуристического текста. На лексическом уровне данный вид снижения реализуется именно через использование эмотивов).

Таким образом, эпатирующий эффект эмотивной лексики достигается в результате контраста: контраст на уровне использования антонимичных лексем; контраст, вызванный употреблением лексем, содержащих различные по характеру передаваемых эмоций семы эмотивности; контраст, возникающий в результате несоответствия лексики и описываемой ею ситуации.

Следующей единицей «эпатажной лексики» является просторечная лексика. Рассмотрев фрагменты, содержащие просторечия, мы пришли к выводу, что эпатирующий эффект возникает в том случае, если в поэтический текст вводятся «внелитературное» просторечие и экспрессивная разговорная лексика. Все просторечия, функционирующие в произведениях футуристов и создающие эпатирующий эффект, мы разделили на две группы: просторечия, выполняющие номинативную функцию, и просторечия, выполняющие предикативную функцию. «Номинативные» просторечия представлены двумя текстовыми лек-сико-тематическими группами: номинации частей тела человека и номинации человека или группы лиц.

Еще одной единицей «эпатажной лексики» являются окказионализмы. На сегодняшний день имеется большое количество работ, в которых окказиональная лексика анализируется с деривационной, лексической, стилистической точек зрения. Однако ни в одной классификации, представляющей функции окказионализмов, не называется функция создания эпатирующего эффекта, которая, на наш взгляд, является ключевой для футуристических новообразований. Вся окказиональная лексика, функционирующая в творчестве русских футуристов и способствующая возникновению эпатажа, была разделена нами на три группы: окказионализмы, образованные от слов, отсутствующих в русском языке; окказионализмы, образованные в соответствии с законами словообразовательной системы русского языка; окказионализмы, образованные с нарушением законов словообразовательной системы. Первые две группы являются немногочисленными. Однако новообразования, входящие в их число, всегда создают эпатирующий эффект. Последняя группа, напротив, представлена большим количеством новообразований, в число которых входят слова почти всех частей речи. Но в то же время эпатирующий эффект создается ими довольно редко. В качестве основных условий его возникновения можно назвать следующие: производящая основа носит ярко выраженную негативную окраску; словообразовательная модель является нерегулярной для русского языка; используемые в процессе словообразования аффиксы в современном русском языке являются непродуктивными; производящее слово относится к разряду эмотивной лексики.

В третьей главе мы рассмотрели футуристическую метафору, способствующую созданию эпатирующего эффекта. Те метафоры, которые приводят к возникновению эпатажа, были названы нами «эпатажньши» метафорами (по аналогии с имеющимися терминами: оценочная метафора, экспрессивная метафора и т.п.). Так, фрагменты, содержащие «эпатажную» метафору, мы разделили на три группы: 1) фрагменты с метафорами, описывающими локус «Вселенная»; 2) фрагменты с метафорами, описывающими локус «Город»; 3) фрагменты с метафорами, описывающими человека.

Подводя итог проведенному исследованию, следует отметить, что «эпа-тажная лексика» совместно с «эпатажной» метафорой формируют идиостиль поэзии русских футуристов и способствует узнаванию футуристического текста и выделению его из числа других текстов. Однако нами выделено только три группы «эпатажной лексики». Возможно, в структуре футуристического текста имеются и другие единицы, которые также способствуют созданию эпатирующего эффекта (например, различного рода трансформации и разрушения фразеологического оборота). Дальнейшее изучение единиц «эпатажной лексики» представляется нам перспективным.

Список научной литературыЗавадская, Анастасия Викторовна, диссертация по теме "Русский язык"

1. Бурлюк, Н. Поэтические начала // Русский футуризм: Теория. Практика. Критика. Воспоминания Текст. / Сост. В.Н.Терехина, А.П. Зименков. — М.: Наследие, 1999. С. 56-58.

2. Зданевич, И. Почему мы раскрашиваемся. Манифест футуристов Текст. / И. Зданевич, М. Ларионов // Русский футуризм: Теория. Практика. Критика. Воспоминания / Сост. В.Н. Терехина, А.П. Зименков. М.: Наследие, 1999.-С. 242-243.

3. Каменский, В. Его-моя биография великого футуриста Текст. / В. Каменский. М., 1918.

4. Каменский, В. Книга о Евреинове Текст. / В. Каменский. Пг., 1917.

5. Каменский, В. Путь энтузиаста Текст. / В. Каменский. М., 1931.

6. Крученых А.Е. Тайные пороки академиков Текст. / А.Е. Крученых. -М., 1915.

7. Крученых, А.Е. Апокалипсис в русской литературе Текст. / А.Е. Крученых.-М., 1923.

8. Крученых, А.Е. Заметки об искусстве Текст. // Хлебников В.В., Крученых А.Е., Гуро Е.Г. Трое СПб.: Журавель, 1913. - С. 40-41.

9. Литературные манифесты. От символизма до «Октября». М., 2001.

10. Лучисты и будущники: Манифест Текст. // Русский футуризм: Теория. Практика. Критика. Воспоминания / Сост. В.Н.Терехина,

11. A.П. Зименков. М.: Наследие, 1999. - С. 239-240.

12. Маяковский, В.В. Полное собрание сочинений: В 13-ти т. Текст. /

13. B.В. Маяковский.-М., 1955-1961.

14. Первый журнал русских футуристов Текст. -1914. № 1-2.

15. Поэзия русского футуризма Текст. / Вступ. статья В.Н. Альфонсова. Спб.: Академический проект, 2001. - 752 с.

16. Русский футуризм: Теория. Практика. Критика. Воспоминания. -М., 1999.

17. Северянин, И. Стихотворения Текст. / И. Северянин. М.: Про-физдат, 2000. - 284 с.

18. Хлебников, В. Наша основа Текст. / Хлебников В. Творения. — М.,1987.

19. Шершеневич, В. Русский футуризм. Основы футуризма Текст. / В. Шершеневич. М., 1914.1. Словари

20. Ахманова, О.С. Словарь лингвистических терминов / О.С. Ахманова. М., 1969.

21. Булыко, А.Н. Большой словарь иноязычных слов. 35 тысяч слов /

22. A.Н. Булыко. М.: «Мартин», 2004. - 704 с.

23. Даль, В.И. Словарь живого великорусского языка: В 4 т. /1. B.И. Даль.-М., 1998.

24. Иванова, H.H. Словарь языка поэзии (образный арсенал русской лирики конца XVIII начала XX в.) / H.H. Иванова. - М.: ООО «Издательство ACT»: ООО «Издательство Астрель»: ООО «Издательство «Русский словари»: ООО «Транзиткнига», 2004. - 666 с.

25. Культурология. XX век. Словарь. СПб.: Университетская книга, 1997.-640 с.

26. Лингвистический энциклопедический словарь. — М., 1990.

27. Ожегов, С.И. Толковый словарь русского языка / С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова. 4-е изд. доп. - М.: «ИТИ технологии», 2003. - 944 с.

28. Русский ассоциативный словарь. В 2 т. Т.1 От стимула к реакции: Ок. 7000 стимулов / Ю.Н. Караулов и др. М.: ООО «Издательство Астрель»: ООО «Издательство ACT», 2002. - 784 с.

29. Русский семантический словарь. Толковый словарь, систематизированный по классам слов и значений. В 2 т. / Под ред. Н.Ю. Шведовой. М.: Азбуковник, 1998.

30. Словарь иностранных слов. — 7-е изд., перераб. М.: Русский язык, 1979. - 624 с.

31. Словарь синонимов / Под ред. И. Писарва. М.: ТОМ, 1997. — 648 с.

32. Словарь современного русского литературного языка. Т. 1-17. М.: Л., 1948-1965.

33. Степанов, Ю.С. Константы. Словарь русской культуры. 2-е изд., испр. и доп. М., 2001.

34. Химик, В.В. Большой словарь русской разговорной экспрессивной речи. СПб.: Норинт, 2004. - 762 с.1. Литература

35. Абдрахманова, O.P. Проблемы переводимости стилистически сниженной лексики в художественном тексте: Дисс. . канд. филол. наук: 10.02.20 / O.P. Абдрахманова. — Челябинск, 2006.

36. Агасов, Г. Языковое новаторство Вл. Маяковского Текст. / Г. Агасов // Литературная учеба. 1939. - № 2.

37. Апресян, Ю.Д. Избранные труды Текст. / Ю.Д. Апресян. В 2-х т. Т. 2: Интегральное описание языка и системная лексикография. М., 1995. - 768 с.

38. Апресян, Ю.Д. Образ человека по данным языка: попытка системного описания Текст. / Ю.Д. Апресян // Вопросы языкознания. 1995. - № 1. - С.37-67.

39. Апресян, Ю.Д. Лексическая семантика. Синонимические средства языка Текст. / Ю.Д. Апресян. М.: Наука, 1974. - 367 с.

40. Арнольд, И.В. Лексикология современного английского языка Текст. / И.В. Арнольд. М., 1973. - 303 с.

41. Арутюнова, Н.Д. Функциональные типы языковой метафоры Текст. / Н.Д. Арутюнова // Известия АН СССР. Сер. лит. и языка. 1978. - Т. 37.-№4.-С. 333-343.

42. Арутюнова, Н.Д. Язык и мир человека Текст. / Н.Д. Арутюнова. — М.: Языки русской культуры, 1998. 895 с.

43. Астафьев, А.Ю. Окказионализмы в поэме В.В. Маяковского «Облако в штанах» Текст. / А.Ю. Астафьев // Рациональное и эмоциональное в языке и речи: грамматика и текст: Межвузовский сборник научных трудов. — М.: МГОУ, 2005. С. 209-211.

44. Астафьев, А.Ю. Окказиональная лексика поэм В.В.Маяковского как художественный прием Текст. / А.Ю. Астафьев // Русское слово и высказывание: рациональное и эмоциональное: Межвузовский сборник научных трудов. М: МГОУ, 2006. - С. 60-62.

45. Бабенко, Л.Г. Русская эмотивная лексика как функциональная система: Автореф. дис. . д-ра филол. наук : 10.02.01 / Л.Г. Бабенко. Свердловск, 1990.-32 с.

46. Баранникова, Л.И. Просторечие как особый социальный компонент языка Текст. / Л.И. Баранникова // Язык и общество. Вып. 3. Саратов, 1974.

47. Барашкина, Е.А. Об образных моделях языковой характеристики мышления Текст. / Е.А. Барашкина // Семантическая системность языковых единиц: сборник научных статей. Самара: Изд-во «Самарский университет», 1996.-С. 72-75.

48. Бахтин, М.М. Формальный метод в литературоведении Текст. / М.М. Бахтин. Нью-Йорк, 1982.

49. Белая, Г.А. Авангард как богоборчество Текст. / Г.А. Белая // Вопросы литературы. 1992. - № 3. - С. 101-107.

50. Белова, Б.А. Об изучении окказионализмов художественной речи (К вопросу о термине) Текст. // Семантика слова и его функционирование. Межвузовский сборник научных трудов. Кемерово, 1981. - С. 3-8.

51. Берг, М. Гамбургский счет Текст. / М. Берг // НЛО. 1997. - № 25. -С. 110-119.

52. Бердяев, Н. Кризис искусства Текст. / Н. Бердяев. М.: СП Интерпринт, 1990.

53. Берков, В.П. Слово в двуязычном словаре Текст. / В.П. Берков. — Таллинн, 1977. 140 с.

54. Бирюков, С.Е. Авангард. Сумма технологий Текст. / С.Е. Бирюков // Вопросы литературы. 1996. - № 5. - С. 21-35.

55. Бирюков, С.Е. Поэзия русского авангарда Текст. / С.Е. Бирюков. -М.: Литературно-Издательское Агентство «Р. Элинина», 2001. 280 с.

56. Бирюков, С.Е. Тело языка и язык тела в русской авангардной поэзии Электронный ресурс. // http://avantgarde.narod.ru/beitraege/ff/sbbody.htm

57. Бобринская, Е.А. Футуризм Текст. / Е.А. Бобринская. М.: Издательство «Галарт», 2000. - 192 с.

58. Бобринская, Е.А. «Предметное умозрение»: (К вопросу о визуальном образе текста в кубофутуристической эстетике) Текст. / Е.А. Бобринская // Вопросы искусствознания. 1993. - № 1. - С. 32-37.

59. Болотнова, Н.С. О трех направлениях коммуникативной стилистики художественного текста и изучении текстового слова Текст. / Н.С. Болотнова // Коммуникативно-прагматические аспекты слова в художественном тексте. — Томск, 2000. С. 9-22.

60. Бондалетов, В.Д. Социальная лингвистика Текст. / В.Д. Бондале-тов.-М., 1987.-159 с.

61. Быков, Л.П. Русская поэзия 1900-1930-х годов: проблема творческого поведения: Автореф. . дисс. д-ра филол. наук / Л.П. Быков. Екатеринбург, 1995.-39 с.

62. Бычков, B.B. Авангард Текст. // Культурология. XX век. Словарь. СПб.: Университетская книга, 1997. - 640 с. - С. 11-15.

63. Вайгла, Э.А. Эмоциональная лексика современного русского языка и проблемы ее перевода (на русско-эстонском материале): Автореф. . канд. филол. наук. М., 1978. - 21 с.

64. Васильев, И.Е. Русский поэтический авангард XX века Текст. / И.Е. Васильев. — Екатеринбург: Изд-во Уральского ун-та, 2000. 320 с.

65. Вейдле, В. Эмбриология поэзии. Статьи по поэтике и теории искусства Текст. / В.Вейдле. М.: Языки славянской культуры, 2002. - 456 с.

66. Виноградов, В.В. Русский язык Текст. М., 1972.

67. Винокур, Г.О. О языке художественной литературы Текст. / Г.О. Винокур. — М.: Высшая школа, 1991.

68. Винокур, Г.О. Речевая практика футуристов Текст. // Винокур Г.О. Культура языка. Очерки лингвистической технологии. М.: «Работник просвещения», 1925. - С. 196-197.

69. Винокур, Г.О. Футуристы строители языка Текст. / Г.О. Винокур // ЛЕФ. - 1923. - № 1. - С. 204-213.

70. Войлова, К.А. Судьба просторечия в русском языке. Монография. Текст. / К.А. Войлова. М.: МГУ, 2000. - 304 с. ISBN 5-7017-0366-5.

71. Вольф, Е.М. Функциональная семантика оценки Текст. / Е.М. Вольф.-М., 1985.

72. Галкина-Федорук, Е.М. Современный русский язык Текст. / Е.М. Галкина-Федорук, К.В. Горшков, Н.М. Шанский. М., 1957. - 408 с.

73. Гаспаров, М.Л. Поэтика «серебряного века» Текст. / М.Л. Гаспаров // Русская поэзия 1890-1920-х годов: Антология. М., 1993. - С. 11.

74. Гаспаров, М.Л. Ритмико-синтаксическая формульность в русском четырехстопном ямбе Текст. / М.Л. Гаспаров // Проблемы структурной лингвистики. М., 1986

75. Герчук, Ю. Художественная структура книги Текст. / Ю. Герчук. — М., 1984.

76. Глазунова, О.И. Логика метафорических преобразований Текст. / О.И. Глазунова. СПб., 2000.

77. Гнусина, Е.В. Сравнительный анализ современного французского просторечия и современного русского просторечия: На материале современной художественной литературы и других источников: Дисс. канд. филол. н. 10.02.20. / Е.В. Гнусина. М., 2006. - 208 с.

78. Гончаров, Б. Поэзия революции и «самовитое слово» Текст. / Б. Гончаров // Вопросы литературы. 1983. - № 7. - С. 118-134.

79. Гончарова, Ю.Л. Слова-названия эмоций в когнитивном аспекте: Дис. канд. филол. наук: 10.02.01 / Ю.Л. Гончарова. Ростов н/Д, 2003. — 162 с.

80. Горшков, А.И. Теория и история русского литературного языка Текст. / А.И. Горшков. М., 1984. - 320 с.

81. Гречко, В. Авангард и философия языка: представляя звуки Текст. / В. Гречко // Русская культура на пороге нового века / Под ред. Тэцуо Мотидзуки. — Саппоро: Центр славянских исследований Хоккайдского ун-та, 2001. С. 148-158.

82. Григорьев, В.П. Будетлянин Текст. / В.П.Григорьев. -М.: Языки русской культуры, 2000. — 812 с.

83. Григорьев, В.П. Словотворчество и смежные проблемы языка поэта. Текст. / В.П. Григорьев. -М., 1986.

84. Григорьева, А.Д. Об основном словарном фонде и словарном составе русского языка Текст. / А.Д. Григорьева. — М., 1953. 68 с.

85. Гумилев, Н. Читатель Текст. // Гумилев Н. Сочинения. Т. 3. М.,1991.

86. Давид Давидович Бурлюк (1882-1967) Текст. // Русские поэты XX века. Собрание биографий: Справочно-биогр.изд. — Челябинск, 2001.

87. Дмитриева, М.И. Семантико-прагматические и стилеобразующие характеристики экспрессивных единиц языка: Автореф. дисс. . канд. филол.н. / М.И. Дмитриева. Н.Новгород, 2000. - 16 с.

88. Дранов, A.B. Рецептивная эстетика Текст. / A.B. Дранов // Современное зарубежное литературоведение (страны Западной Европы и США): концепции, школы, термины. Энциклопедический справочник. М.: Интрада-ИНИОН, 1999.-320 с.-С. 126.

89. Ермакова, О.П. Номинации в просторечии Текст. / О.П. Ермакова // Городское просторечие. Проблемы изучения / Отв. ред. Е.А. Земская, Д.Н. Шмелев. М.: Наука, 1984. - С. 130-140.

90. Загоровская, О.В. Экспрессивные и эмоционально-оценочные компоненты значения слова (к изучению оснований семантических процессов) Текст. / О.В. Загоровская, З.Е. Фомина // Семантические процессы в системе языка. Воронеж, 1984. - с. 31-40.

91. Закржевский, А.К. Рыцари безумия (Футуристы) Текст. / А.К. Закржевский. Киев, 1914. - 164 с.

92. Земская, Е.А. Словообразование как деятельность Текст. / Е.А. Земская. М.: Наука, 1992.

93. Земская, Е.А. Современное городское просторечие и задачи его лексикографического описания Текст. / Е.А. Земская, М.В. Китайгородская // Словарные категории. М., 1988.

94. Иванова, Е.А. В. Шершеневич: от В. Маяковского к С. Есенину Текст. / Е.А. Иванова // Филологические этюды: Сб. науч.стат.молодых ученых. Саратов: Изд-во Сарат.ун-та, 2002. - С. 24-27.

95. Иванюшина, И.Ю. Русский футуризм: идеология, поэтика, прагматика: дисс. д-ра филол.наук: 10.01.01 / И.Ю. Иванюшина — Саратов, 2003. 449 с.

96. Илюхина, H.A. Об одной метафорической категории Текст. / H.A. Илюхина // Функциональная семантика слова. Екатеринбург: Изд-во УрГПУ, 1994.

97. Казарина, Т.В. Три эпохи русского литературного авангарда Текст. / Т.В. Казарина. Самара: Изд-во «Самарский университет», 2004. - 620 с.

98. Калиниченко И. Ужасно не люблю. больших книг.// Херсонский библиофил. 2005. - Вып. 1. - С. 22-32.

99. Капанадзе, JI.A. Современная просторечная лексика (московское просторечие) Текст. / JI.A. Капанадзе // Городское просторечие. Проблемы изучения / Отв. ред. Е.А. Земская, Д.Н. Шмелев. -М.: Наука, 1984. С. 125-129.

100. Карабчиевский, Ю. Воскресение Маяковского Текст. / Ю. Караб-чиевский. М., 1990.

101. Кассирер, Э. Сила метафоры Текст. / Э. Кассирер // Теория метафоры.-М., 1990.

102. Ким, JI.JI. Эмоционально-оценочная лексика русского языка (к вопросу об эмоциональной лексике) Текст. / Л.Л. Ким // Ученые записки Андижанского пед. ин-та. Андижан, 1956. Вып. 3. - С. 51-63.

103. Клинг, О. Футуризм и «старый символистский хмель». Влияние символизма на поэтику раннего русского футуризма Текст. / О. Клинг // Вопросы литературы. 1996. - № 5. - С. 56-92.

104. Ковалевская, Е.Г. История русского литературного языка Текст. / Е.Г. Ковалевская. -М.: Просвещение, 1978. 384 с.

105. Ковалевская, Е.Г. Семантическая структура слов и стилистические функции слов Текст. / Е.Г. Ковалевская // Языковые значения. Л., 1976. — С. 63-72.

106. Ковтун, Е.Ф. Русская футуристическая книга Текст. / Е.Ф. Ковтун. -М., 1989.

107. Кожина, М.Н. Лексика современного русского языка с точки зрения экспрессивно-стилистической Текст. / М.Н. Кожина // Вопросы преподавания современного русского языка в вузе. Горький, 1960. — С. 81-88.

108. Кожина, М.Н. Стилистика русского языка Текст. / М.Н. Кожина. -М., 1983.-223 с.

109. Колесов, В.В. Язык города Текст. / В.В. Колесов. М.: Высш.шк., 1991.-192 с.

110. Колшанский, Г.В. Соотношение субъективных и объективных факторов в языке Текст. / Г.В. Колшанский. М.: Наука, 1975. - 230 с.

111. Крусанов, A.B. Русский авангард: 1907-1932 (Исторический обзор). В 3 т. Т. 1. Боевое десятилетие Текст. / A.B. Крусанов. СПб.: Новое литературное обозрение, 1996. - 320 с.

112. Крысин, Л.П. Социолингвистические аспекты изучения современного русского языка Текст. / Л.П. Крысин. М., 1989. — 188 с.

113. Кузнецов, Э.Д. Фактура как элемент книжного искусства Текст. / Э.Д. Кузнецов. -М.: «Книга», 1979. 96 с.

114. Кузнецов, Э.Д. Футуристы и книжное искусство Текст. / Э.Д. Кузнецов // Поэзия и живопись: Сб. тр. памяти Н.И. Харджиева / Сост. М.Б. Мейлаха, Д.В. Сарабьянова. М.: Языки русской культуры, 2000. - 845 с.

115. Култышева, О.М. Д.Бурлюк и В.Маяковский: Теоретические декларации и поэзия Текст. / О.М. Култышева // Вестник Московского университета. Серия 9. Филология. - 2005. - № 5. - С. 137-144.

116. Култышева, О.М. Феномен В.Маяковского: восприятие современников Текст. / О.М. Култышева. Екатеринбург: Изд-во Урал. Ун-та, 2003. - 184 с.

117. Лакофф, Дж. Метафоры, которыми мы живем Текст. / Дж. Лакофф, М. Джонсон // Теория метафоры. М.: Прогресс, 1990. - С.387-416.

118. Ларин, Б.А. О лингвистическом изучении города Текст. / Б.А. Ларин // Русская речь. Вып. III. М., 1928.

119. Левонтина, И.Б. Осторожно, пошлость! Текст. / И.Б. Левонтина // Логический анализ языка. Языки эстетики: Концептуальные поля прекрасного и безобразного / Отв. ред. Н.Д.Арутюнова. М.: Индрик, 2004. С. 231-250. ISBN 5-85759-275-5.

120. Лобанова, М.В. Истоки и функциональное значение тропов в ранней поэзии В. Маяковского Текст. / М.В. Лобанова // Дружба-3. Слово и образ в художественной литературе: Третий совместный сборник научных статей. — М.: МГОУ, 2003. С. 166-172.

121. Лобанова, M.B. Функции поэтических ассоциаций в раннем творчестве В.В. Маяковского: Дисс. . канд. филол. наук: 10.01.01 / М.В. Лобанова.-М., 2007.-201 с.

122. Лотман, Ю.М. О двух моделях коммуникации в системе культуры Текст. // Лотман Ю.М. Избранные статьи. В 3-х т.— Таллинн, 1992. Т. 1.

123. Лотман, Ю.М. Споры о языке в начале XIX века как факт русской культуры Текст. / Ю.М. Лотман, Б. Успенский // Труды по русской и славянской филологии, XXIV, Литературоведение. — Тарту, 1975.

124. Лотман, Ю.М. Феномен искусства Текст. // Семиосфера. СПб.: «Искусство-СПБ», 2000. - 704 с. - С. 129-137.

125. Лукьянова, H.A. Экспрессивная лексика разговорного употребления (проблемы семантики) Текст. / H.A. Лукьянова. Новосибирск: Наука, 1986.-230 с.

126. Лыков, А.Г. Современная русская лексикология (русское окказиональное слово). Учебное пособие для филологических факультетов университетов Текст. / А.Г. Лыков. — М.: «Высшая школа», 1976. — 120 с.

127. Лю Юн. Динамика стилистической квалификации разговорных и просторечных слов в современной русской лексикографии: Дисс. . канд. филол. наук : 10.02.01/ Лю Юн. М., 2004. - 212 с.

128. Лю Юн. К проблеме квалификации просторечной лексики в толковых словарях русского языка Текст. / Лю Юн. // Филологические науки. — 2002. № 6. — С.86-89.

129. Малевич К. О поэзии Текст. // Малевич К. Собрание сочинений в 5 т. Т. 1. — М.: Гилея, 1995.-С. 142-149.

130. Маркасов, Ю.М. Поэтическая рефлексия Владимира Маяковского в контексте русского авангарда: Дис. . канд. филол. наук : 10.01.01 / Ю.М. Маркасов. Барнаул, 2003. - 206 с.

131. Марков, В.Ф. История русского футуризма Текст. / В.Ф. Марков; Перевод с англ. В. Кучерявкина, Б. Останина. СПб.: Алетейя, 2000. - 414 с.

132. Маслова, В.А. Лингвокультурология Текст. / В.А. Маслова. — М.: Академия, 2004. 208 с.

133. Матвеева, Т.В. Лексическая экспрессивность в языке: Учебное пособие Текст. / Т.В. Матвеева. Свердловск: УрГУ, 1986. - 92 с.

134. Метафора в языке и тексте Текст. / Отв. редактор В.Н. Телия. — М.: Наука, 1988.- 176 с.

135. Мильков, Д.Э. Русский литературный авангард: поэтика жеста (символизм футуризм - ОБЭРИУ): Автореф. дисс. . канд. филол. н. 10.01.01 / Д.Э. Мильков. - СПб., 2000. - 21 с.

136. Мишаева, М.Д. О некоторых способах выражения лексической экспрессии в современном русском литературном языке Текст. / М.Д. Мишаева // Вопросы синтаксиса и стилистики русского литературного языка. — Куйбышев, 1963. С. 238-257.

137. Морозова, Е.А. Романтическое движение в русской литературе XVIII начала XIX вв.: творчество в «народном духе»: Дисс. . канд. филол. наук: 10.01.01 / Е.А. Морозова. - М., 2003.

138. Москвин, В.П. Русская метафора: Очерк семиотической теории. Изд. 3-е Текст. / В.П.Москвин. М.: Издательство ЖИ, 2007. - 184 с.

139. Мягкова, Е.Ю. Эмоциональная нагрузка слова: опыт психолингвистического исследования Текст. / Е.Ю. Мягкова. Воронеж: Изд-во Воронежского ун-та, 1990. - 106 с.

140. Невзглядова, Е. Дочь будетлян Текст. / Е. Невзглядова // Вопросы литературы. — 2006. № 2.

141. Никульцева, B.B. Лексические неологизмы Игоря Северянина: Деривация, значение, употребление: Дис. . канд. филол. наук: 10.02.01/

142. B.В. Никульцева. Тамбов, 2005.

143. Ожегов, С.И. О просторечии (К вопросу о языке города) Текст. /

144. C.И. Ожегов // Словарь и культура русской речи. К 100-летию со дня рождения С.И. Ожегова. -М., 2001. С. 412-419.

145. Орлицкий, Ю.Б. MINIMUM MINIMORUM: Отсутствие текста как тип текста Текст. / Ю.Б. Орлицкий // НЛО. 1997. - № 23. - С. 270-278.

146. Осипов, Н. О футуристах, etc. Текст. // Вопросы литературы. -2004.- 2.-С. 137-139.

147. Очерки истории языка русской поэзии XX века. Поэтический язык и идиостиль: Общие вопросы. Звуковая организация текса Текст. / Под ред. В.П. Григорьева. -М.: Наука, 1990. 304 с.

148. Панов, М.В. Стилистика русского языка и советское общество. Проспект Текст. / М.В. Панов. Алма-Ата, 1962.

149. Паперный, 3. Маяковский сегодня Текст. / 3. Паперный // Новый мир. 1957.-№4.

150. Петрова, E.H. Казимир Малевич. Художник и теоретик. Альбом Текст. / E.H. Петрова и др. М.: Советский художник, 1990. - 240 с.

151. Петрова, E.H. Футуризм в русском изобразительном искусстве Текст. / E.H. Петрова // Русский футуризм и Давид Бурлюк, «отец русского футуризма» / Под ред. А. Лаке. СПб.: Государственный русский музей, 2000. -240 с.-С. 5-15.

152. Печенкина, О.Ю. Содержание концептов Бог и Судьба в текстах пословиц и поговорок, собранных В.И. Далем: Автореф. дисс. .канд. филол. наук: 10.02.01 / О.Ю. Печенкина. Орел, 2001.

153. Полонский, В. Литература и жизнь Текст. / В. Полонский // Новая жизнь.-1914.-№ 1.-С. 176.

154. Полухина, Я.П. Словотворчество Василия Каменского: Автореф. дисс. . канд. филол. наук: 10.02.01 / Я.П. Полухина. Тюмень, 2002.-22 с.

155. Попова, З.Д. Когнитивная лингвистика Текст. / З.Д.Попова, И.А. Стернин. М.: ACT: Восток-Запад, 2007.

156. Прокофьева, В.Ю. Пространственная метафора в ранней поэзии В. Маяковского Текст. / В.Ю. Прокофьева // Лингвистические и эстетические аспекты анализа текста и речи: Материалы всероссийской конференции. Ч. 2. — Соликамск, 2002.

157. Прокофьева, В.Ю. Русский поэтический локус в его лексическом представлении (На материале поэзии «серебряного века»): Монография Текст. / В.Ю. Прокофьева. СПб., 2004.

158. Рахилина, Е.В. Когнитивный анализ предметных имен: семантика и сочетаемость Текст. / Е.В. Рахилина. М., 2000.

159. Русский футуризм: Теория. Практика. Критика. Воспоминания Текст. / Сост. В.Н.Терехина, А.П.Зименков. М.: Наследие, 1999. - 479 с.

160. Сахно, И.М. Русский авангард: живописная теории и поэтическая практика: Автореф. дисс. д-ра филол. наук: 10.01.01 / И.М. Сахно. М., 1999. - 53 с.

161. Сепир, Э. Язык. Введение в изучение речи Текст. / Э. Сепир // Избранные труды по языкознанию и культурологи. — М.: Прогресс, Универс, 1993. -С. 26-195.

162. Сергеева, E.B. Бог и человек в русском религиозно-философском дискурсе Текст. / Е.В. Сергеева. Спб.: Наука, САГА, 2002. - 192 с. ISBN 502-027421-6

163. Сироткин, Н.С. О методологии исследования авангардизма или Эстетические отношения авангардизма к действительности Электронный ресурс. //http://avantgarde.narod.ru/beitraege/ov/nsmetod.htm

164. Сироткин, Н.С. Поэзия русского и немецкого авангарда с точки зрения семиотики Ч.С. Пирса: Автореф. дисс. канд. филол. наук: 10.01.03 / Н.С. Сироткин. Екатеринбург, 2003,

165. Скляревская, Г.Н. Лексикографическая стилистика: состояние и проблемы Текст. / Г.Н. Скляревская // Словарные категории. М., 1988. - С. 152-155.

166. Скляревская, Г.Н. Метафора в системе языка Текст. / Г.Н. Скляревская. СПб.: Наука, 1993. - 151 с.

167. Сорокин, Ю. С. «Просторечие» как термин стилистики, Текст. / Ю.С. Сорокин // Доклады и сообщения филологического института. — JL, 1949. Вып. 1.-С. 124-137.

168. Степанова, М.Д. Словообразование современного немецкого языка Текст. / М.Д. Степанова. М., 1953.

169. Стернин, И.А. Лексическое значение слова в речи Текст. / И.А. Стернин. Воронеж: Изд-во Воронеж.ун-та, 1985. - 170 с.

170. Субботин, A.C. Маяковский: сквозь призму жанра Текст. / A.C. Субботин. М., 1986.

171. Тавстен, Г.О. Футуризм: На пути к новому символизму Текст. / Г.О. Тавстен.-М., 1914.

172. Телия, В.Н. Типы языковых значений. Связанное значение слова в языке Текст. / В.Н. Телия. М.: Наука, 1981. - 269 с.

173. Тимофеев, Л.И. Поэтика В.В. Маяковского Текст. / Л.И. Тимофеев // Известия Академии наук Союза ССР. Отделение литературы и языка. 1940. -№ 1.-С. 41-50.

174. Томашевский, Б.В. Теория литературы: Поэтика: Учеб.пособие Текст. / Б.В. Томашевский. М.: Аспект Пресс, 1996. - 334 с.

175. Трипольская, Т.А. Эмотивно-оценочная лексика в антропоцентрическом аспекте: Дисс. д-ра филол. наук: 10.02.01 / Т.А. Трипольская. СПб., 2005.

176. Тынянов, Ю.Н. О Хлебникове Текст./ Ю.Н. Тынянов // Собрание произведений Велимира Хлебникова. Т. 1. С. 25

177. Тынянов, Ю.Н. Поэтика. История литературы. Кино Текст. / Ю.Н. Тынянов. М., 1977.

178. Тырышкина, Е.В. Пространственное представление мира в русском литературном авангарде (функционирование и трансформация модели «тело-храм») Электронный ресурс. / Е.В. Тырышкина // http://avantgarde.narod.ru/ beitraege/ff/et

179. Тырышкина, Е.В. Русская литература 1890-х начала 1920-х годов: от декаданса к авангарду Текст. / Е.В. Тырышкина. — Новосибирск: Изд. НГПУ, 2002. - 151 с.

180. Тютюнова, Ю.А. Русский футуризм и цензура Текст. / Ю.А. Тю-тюнова // Вестник Московского Университета. Серия 10 Журналистика. -2001.-№ 1.-С. 19-27.

181. Успенский, Б.А. Антиповедение в культуре Древней Руси Текст. // Проблемы изучения культурного наследия. — М., 1985.

182. Фельдман, Н.И. Окказиональные слова и лексикография Текст. / Н.И. Фельдман // Вопросы языкознания. 1957. - № 4. С. 64.

183. Филин, Ф.П. О структуре современного русского литературного языка Текст. / Ф.П. Филин // Вопросы языкознания. 1973. - № 2. - С.5-12.

184. Финкель, A.M. Современный русский литературный язык Текст. / A.M. Финкель, Н.М. Баженов. Киев, 1951. - 540 с.

185. Флейшман, Л. Фрагменты «футуристической биографии Пастернака Текст. // Русская литература XX века: исследования американских ученых. СПб.: Изд-во Петро-РИФ, 1993. - 576 с.

186. Флоренский, П.А. Антиномии языка Текст. // Флоренский П. У водоразделов мыли. М., 1990. Т.2. С. 172-173.

187. Фомина, Л.Н. Типы и функции новообразований в поэзии эгофутуристов: Дисс. . канд. филол. наук: 10.02.01. Москва, 2005.

188. Ханзен-Лёве, Ол А. Русский формализм: Методологическая реконструкция развития на основе принципа остранения Текст. / Пер. с нем. С.А. Ромашко. М.: Языки русской культуры, 2001. - 672 с.

189. Ханпира, Э.И. Смысловая структура окказионального слова в языке Маяковского Текст. / Э.И. Ханпира // Русский язык в школе. 1966. — № 6.

190. Харджиев, Н.И. Маяковский и Хлебников Текст. / Н.И. Харджиев // Статьи об авангарде. Т.2 / Сост. Р. Дуганов, Ю. Арпишкин, А. Сарабьянов. -М.: Изд-во «ИА», 1997.

191. Харджиев, Н.И. От Маяковского до Крученых: Избранные работы о русском футуризме Текст. / Сост. С. Кудрявцев. М.: Гилея, 2006. - 557 с.

192. Харченко, В.К. Разграничение оценочности, образности, экспрессии и эмоциональности в семантике слова Текст. /В.К. Харченко // Русский язык в школе. 1976. -№ 3. С. 66-71.

193. Харченко, В.К. Функции метафоры Текст. / В.К. Харченко. Воронеж: Издательство ВГУ, 1991. - 88 с.

194. Химик, В.В. Поэтика низкого, или Просторечие как культурный феномен Текст. / В.В. Химик. СПб.: Филологический факультет СПбГУ, 2000.-272 с.

195. Ходасевич, В.Ф. О Маяковском Текст. / В.Ф. Ходасевич // Литературные статьи и воспоминания. Нью-Йорк: Изд-во им. Чехова, 1954. - С. 221-231.

196. Ходасевич, В.Ф. Русская поэзия: Обзор Текст. // Ходасевич В. Колеблемый треножник. -М., 1991.

197. Хромова, С.А. Индивидуально-авторское словотворчество в его отношении к языковому словообразовательному стандарту (на материале произведений К.Бальмонта и И. Северянина): Автореф. дисс. . канд. филол. наук: 10.02.01. Самара, 2007. - 20 с.

198. Цветущая сложность: Разнообразие картин мира и художественных предпочтений субкультур и этносов Текст. / Науч. ред. К.Б. Соколов; Ред.-сост. П.Ю. Черносвистов. СПб.: Алетейя, 2004. - 544 с. - С. 23.

199. Циглер, Р. Дешифровка заумных текстов А. Крученых/ Р. Циглер // Проблемы вечных ценностей в русской культуре и литературе XX века. — Грозный, 1991.-С. 31-35.

200. Человеческий фактор в языке. Языковые механизмы экспрессивности Текст. / Отв. ред. В.Н. Телия. — М.: Нака, 1991. 214 с.

201. Черняков, А.Н. Заумь как лингвистический феномен Электронный ресурс. / А.Н. Черняков // http://avantgarde.narod.ru/beitraege/ff/

202. Чуковский, К.И. Заумный язык Текст. // Чуковский К.И. Футуристы. П., 1922.

203. Чуковский, К.И. Собрание сочинений Текст. В 6 т. Т. 6. М., 1969.

204. Шапир, М.И. Что такое авангард? Текст. / М.И. Шапир // Русская альтернативная поэтика. М.: МГУ, 1990. - С. 3-6.

205. Шаховский, В.И. Категоризация эмоций в лексико-семантической системе языка Текст. / В.И. Шаховский. Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 1987.- 192 с.

206. Шаховский, В.И. Типы значений эмотивной лексики Текст. / В.И. Шаховский // Вопросы языкознания. 1994. - № 1. - С. 20-25.

207. Шемшурин, A.A. Футуризм в стихах В. Брюсова Текст. /1. A.A. Шемшурин.-М. 1913.

208. Шкловский, В.Б. О поэзии и заумном языке Текст. // Шкловский

209. B.Б. Гамбургский счет: Статьи. Воспоминания. Эссе. -М., 1990.

210. Шмелев, Д.Н. Современный русский язык. Лексика Текст. / Д.Н. Шмелев. М., 1977. - 335 с.

211. Шукуров, Д.Л. Анатомия футуристического словотворчества. Взгляд П.А. Флоренского Текст. / Д.Л. Шукуров // Человек. 2006. - № 2. - С. 118-124.

212. Эпштейн, М. Об авангардизме Текст. // Эпштейн М. Парадоксы новизны. М., 1988. С. 399.

213. Якимович, А.К. Двадцатый век. Искусство. Культура. Картина мира: От импрессионизма до классического авангарда Текст. / А.К.Якимович. — М.: Изд. Дом «Искусство», 2003. 491 с.

214. Якобсон, P.O. Новейшая русская поэзия. Набросок первый: Подступы к Хлебникову Текст. // Якобсон P.O. Работы по поэтике. М., 1987.

215. Якушина, P.M. Динамичные параметры оценки (на материале современного английского языка): Дисс. . канд. филол. наук / P.M. Якушина. -Уфа, 2003.-179 с.

216. Янечек, Дж. Крученыховский стихотворный триптих «Дыр бул щыл» / Дж. Янечек // Поэзия русского и украинского авангарда: история, поэтика, традиции: Сборник докладов научной конференции 15-20 октября 1990 г. -Херсон, 1991.-С. 15-21.

217. Яницкий, Л.С. О коммуникативной установке поэзии авангардизма Текст. / Л. С. Яницкий // Вестник ОГУ. 2004. - № 11. - с. 91-95.

218. Янко-Триницкая, Н. Фразеологичность языковых единиц разных уровней языка Текст. / Н. Янко-Триницкая // ИАН. СЛЯ. 1969. - Вып. 5.

219. Faryno Jerzy. Семиотические аспекты поэзии Маяковского Электронный ресурс. / Jerzy Faryno // http://avantgarde.narod.ru/beitraege/ff /jfmayak.htm

220. Murphy Richard. Theorizing the Avangart-Grade: Modernism. Expressionism, and the Problem of Postmodernity. Cambridge, 1999.

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01 диссертация на тему: "Эпатажная лексика" в поэзии русских футуристов

Полный текст автореферата диссертации по теме ""Эпатажная лексика" в поэзии русских футуристов"

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Завадская, Анастасия Викторовна

Введение диссертации2008 год, автореферат по филологии, Завадская, Анастасия Викторовна

Заключение научной работыдиссертация на тему ""Эпатажная лексика" в поэзии русских футуристов"

Список научной литературыЗавадская, Анастасия Викторовна, диссертация по теме "Русский язык"

Похожие темы диссертаций

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: "Эпатажная лексика" в поэзии русских футуристов