автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Эпиграфические памятники горских евреев Восточного Кавказа XVII - XIX веков

Полный текст автореферата диссертации по теме "Эпиграфические памятники горских евреев Восточного Кавказа XVII - XIX веков"

На правах рукописи

СОСУНОВ ГЕННАДИИ СЕМЁНОВИЧ

ЭПИГРАФИЧЕСКИЕ ПАМЯТНИКИ ГОРСКИХ ЕВРЕЕВ ВОСТОЧНОГО КАВКАЗА XVII-XIX веков

2 7 АВ Г ?009

Специальность 07.00.02 - Отечественная история

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Махачкала - 2009

ии^4Т5572

003475572

Работа выполнена в Центре востоковедения Института истории, археологии и этнографии Дагестанского научного центра Российской академии наук.

Научный руководитель - доктор исторических наук, профессор

Амри Рзаевич Шихсаидов

Официальные оппоненты: доктор исторических наук, профессор

Муртазапи Серажутдинович Гаджиев; кандидат исторических наук Замир Шахбанович Закарияев

Ведущая организация - Дагестанский государственный педагогический университет

Защита состоится ОЗ 2009 г. в/^часов на заседании

диссертационного совета ДМ 002.053.01. по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора исторических наук в Институте истории, археологии и этнографии Дагестанского научного центра Российской академии наук.

Адрес: 367030, г. Махачкала, ул. М. Ярагского, 75.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Института истории, археологии и этнографии ДНЦ РАН.

Автореферат разослан 2009 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

кандидат исторических наук Лысенко

Общая характеристика диссертации

Актуальность темы исследования. Письменные источники XVII-XIX вв. фиксируют наличие еврейских общин на значительной территории Восточного Кавказа - в пределах шамхальства Тарковского, уцмийства Кайтагского, майсумства Табасаранского, кадийства Табасаранского, а также Дербентского, Кюринского, Кубинского, Шекинского и Ширванского ханств. Однако фиксация и публикация эпиграфического материала, за исключением отдельных памятников, в целом, до настоящего времени практически не предпринималась. Данное обстоятельство делает тему исследования вполне актуальной.

Необходимо также указать и на тот факт, что памятники горско-еврейской эпиграфики можно рассматривать не только как исторические документы, но и как памятники культуры, в которых нашло отражение влияние на горских евреев культуры других восточно-кавказских народов, а также культуры европейских евреев (ашкеназов). Этот факт также свидетельствует об актуальности темы настоящего исследования.

К настоящему времени многие из зафиксированных нами памятников еврейской эпиграфики Восточного Кавказа уже утрачены, другие - продолжают ветшать, выветриваться, третьи - уничтожаются жителями окрестных селений. Необходимо отметить, что горско-еврейская эпиграфика мало изучена и перед нами стоит задача выявить и зафиксировать как можно больше уже исчезающего материала. В данной работе объектом наших исследований являются еврейские надгробия и синагоги, служащие источниками, несущими информацию о евреях, проживавших в населённых пунктах Дагестана и Азербайджана, или же о мастерах, воздвигнувших данные культовые сооружения. Немаловажным является тщательное изучение значительного числа надмогильных надписей с целью выявления стихов или резного декора, изображений птиц и животных на кладбищах евреев Восточного Кавказа. Необходимо учесть тот факт, что за прошедшие несколько веков еврейская эпиграфика претерпела некоторые изменения, в связи с многочисленными войнами, массовыми переселениями и вследствие этого уничтожением огромного количества эпиграфического материала. В результате оказались стёрты с лица земли многие еврейские аулы, синагоги, училища и кладбища.

Хронологические и территориальные рамки исследования. Нижняя хронологическая граница исследования - XVII в. - определяется датами самых ранних из выявленных надмогильных стел горских евреев. Верхняя хронологическая граница - конец XIX в. - обосновывается необходимостью сузить объем рассматриваемого материала, т.к. в противном случае рассмотреть его в полном объеме, включая памятники XX в., не представляется возможным в рамках данной диссертации, учитывая многочисленность кладбищ и надмогильных памятников.

Географические рамки исследования включают в себя территорию Республики Дагестан и Красной (Еврейской) Слободы г. Кубы (Азербай-

джан). Данные географические рамки позволяют рассмотреть материал в объеме, принятом для диссертаций, представляемых к защите на соискание ученой степени кандидата исторических наук по специальности 07.00.02 -«Отечественная история». Использование материалов из Красной Слободы объясняется необходимостью наличия в данном исследовании сравнительного материала по исследуемой теме.

Цель и задачи исследования. Основной целью исследования является изучение памятников эпиграфики горских евреев Восточного Кавказа XVII-XIX вв.

В соответствии с поставленной целью определены следующие задачи:

- исследовать особенности строительных надписей горских евреев;

- охарактеризовать особенности эпитафий евреев Восточного Кавказа;

- изучить влияние азербайджанской и дагестанской традиций эпиграфики на еврейскую эпиграфику Восточного Кавказа;

- показать влияние ашкеназских (европейско-еврейских) традиций в оформлении эпитафий на таковые у горских евреев;

- определить место эпиграфических памятников горских евреев в системе эпиграфического наследия народов Восточного Кавказа.

Научная новизна исследования заключается в том, что это первое монографическое исследование, специально посвящённое исследованию еврейских надмогильных памятников. Все представленные в работе материалы впервые собраны и проанализированы автором диссертации. Подробно рассмотрены основные работы по эпиграфике Кавказа позднесредне-векового и нового времени и, в частности, Республики Дагестан и Азербайджанской Республики, а также по эпиграфике европейских евреев (евреев-ашкеназов).

Впервые проведен анализ и выявлены характерные особенности памятников эпиграфики горских евреев. Проведено сопоставление горско-еврейского эпиграфического материала с аналогичными у соседних народов, а также с ашкеназско-еврейским. Выявлены характерные особенности горско-еврейских строительных надписей. Показаны общие черты и особенности горско-еврейских эпитафий и их отличие от эпитафий кавказских мусульман и евреев-ашкеназов. Выявлены немалочисленные погребальные памятники (некрополи / кл адбища) ХУП-Х1Х вв. и надмогильные стелы горских евреев. Дана типология горско-еврейских стел и проведено сопоставление их со стелами соседних кавказских народов.

Методологической и теоретической основой темы служил принцип историзма, который представляет собой отношение к действительности как изменяющейся и развивающейся во времени. В процессе работы над темой автор руководствовался также принципами научности, объективности, которые предполагают рассмотрение и изучение любого явления и исторического события в конкретных исторических связях и условиях, опору на факты, хронологическую последовательность рассматриваемых событий и ос-

вещение их в исторической перспективе. Кроме того, автор использовал комплексный подход, основывающийся на тщательном анализе всех факторов, имеющих отношение к данному исследованию.

Источннковой базой исследования являются собранные диссертантом в 1989-2007 гг. материалы по эпиграфике евреев Восточного Кавказа, труды современников, посвященные вопросам истории, этнографии и расселения горских евреев Кавказа. Исследования отечественных и зарубежных учёных знакомят нас с памятниками горских евреев в настоящее время. Издание Г.С. Сосуновым в 2007 г. научного фотоальбома по еврейским памятникам Восточного Кавказа явилось первым фундаментальным трудом по эпиграфике горских евреев1. Впервые эпиграфические памятники горских евреев представлены в многочисленных иллюстрациях с комментариями к еврейским эпитафиям. Источником по изучаемой теме является издание, посвященное надмогильным памятникам древнего кладбища в с. Абасава Ариэля и Ноа Ишай «Поселение евреев на Восточном Кавказе»2. Значительным источником по эпиграфике горских евреев является также работа Нисана Бабаликашвили «О еврейских эпиграфических памятниках Кавказа» с подробным описанием еврейских памятников в Дагестане и в Азербайджане3. Свидетельства путешественников раннего средневековья, а затем А. Олеария и Я. Стрейса, посетившим Кавказ в XVII в. дают нам ясную картину жизни еврейского населения в этом регионе в то время. В изучение культуры, традиций и быта горских евреев огромный вклад внесли труды путешественников и этнографов XIX в. И.Я. Чёрного, И.Ш, Анисимова и В.Ф. Миллера. Источников по истории горских евреев ХУИ-Х1Х вв. сравнительно мало, и поэтому введение в научный оборот эпиграфического материала позволяет пролить дополнительный свет на различные стороны культуры и быта горских евреев, например, на степень владения древнееврейским языком в городах и в сельской местности, наличие связей с еврейско-иранским культурным миром и соответственно, наличие контактов с окружающим мусульманским и христианским населением и степень насыщенности этих контактов и т.д. Выявленные нами более двадцати горско-еврейских кладбищ и исследование нескольких тысяч надмогильных памятников позволяют очертить географию расселения горских евреев в исследуемый период.

Историография вопроса. Одним из ценных трудов по интересующей нас проблеме, является капитальное исследование М.С. Нейматовой "Мемориальные памятники Азербайджана"4. В собранных автором мате-

1 Сосунов Г.С. Еврейские памятники Восточного Кавказа// Фотоальбом о памятниках горских евреев Восточного Кавказа. Изд. Эпоха. Махачкала, 2007.

2 Ариэль Ишай., Ноа Ишай. Поселение евреев на Восточном Кавказе // Журнал Пэа-мим. Иерусалим, 2000. № 81. С. 90-107.

3 Бабаликашвили Н.И. О еврейских эпиграфических памятниках Кавказа // Семитологические штудии. Тбилиси, 1983. Вып. I. С. 112-139.

4 Нейматова М.Х. Мемориальные памятники Азербайджана (ХП-Х1Х вв.). Баку, 1981.

риалах стиль эпиграфических художественных форм отражает не только историю возникновения и развития каменных, надгробных и архитектурных памятников, но помогает правильно установить их датировку. На примере различных памятников автор показывает, что куфические письмена различной формы применялись на архитектурных памятниках, керамических изделиях, металлических сосудах, в художественных вышивках и многих других предметах домашнего обихода. Объёмный труд A.M. Мухтарова "Эпиграфические памятники Кухистана" в двух томах представляет надписи XI -XIX вв., которые внесли большой вклад в изучение истории и истории культуры народов Средней Азии до и после монгольского завоевания и период от XV до XIX веков. История большого и малоизученного района Таджикистана (Кухистан) Фальгара и Матчи показана нам на основе надписей, благодаря которым восстановлены биографии некоторых должностных лиц, их функции в управлении Кухистана, имена предков и потомков мастеров -резчиков по камню. Собранные A.M. Мухтаровым эпиграфические надписи охватывают почти тысячелетие и дополняют другие письменные источники по истории не только Кухистана, но и других областей Средней Азии. На основе работы A.M. Мухтарова дана сравнительная характеристика надгробий горских евреев и надмогильных памятников Кухистана, в частности при изучении камней-кайраков (валунов неправильной или округлой формы), используемых в Средней Азии и в Азербайджане.

Монография П.М. Мурадяна "Армянская эпиграфика Грузии" посвящена строительным надписям - церкви армян Тбилиси и эпитафиям в усыпальницах армянских соборов. Серьезной и крупной работой в области эпиграфики является огромный труд Л.И.Лаврова "Эпиграфические памятники Северного Кавказа"5, являющийся большим вкладом в изучение памятников эпиграфики на Северном Кавказе, в частности в Дагестане. Состоящая из 3-х книг, эта работа включает в себя надписи, которые охватывают различные периоды 2-ого тысячелетия нашей эры. Первая часть состоит из более 450 восточных, преимущественно арабских надписей с X по XVII вв. В книге дан ценный материал по истории арабского письма и грамоты а также о строительной деятельности людей. Вторая часть "Эпиграфических памятников" охватывает период XVIII - XX вв. и в ней представлено более 200 надписей. В обеих частях исследования тексты надписей снабжены обстоятельными историческими комментариями и делятся на несколько основных групп: надписи, эпитафии, строительные, хроники.

После 1968 г. были обнаружены надписи X - XX вв., включенные в 3-ю часть "Эпиграфических памятников Северного Кавказа" с исправлениями и дополнениями к первым 2-м частям. Значимость изданных Л.И. Лавровым эпиграфических памятников заключается в том, что благодаря им

5 Лавров Л.И. Эпиграфические памятники Северного Кавказа на арабском, персидском и турецком языках. Кн. 1. М., 1966. Кн. 2. М., 1968. Кн. 3. М., 1980.

делается сравнительный анализ еврейских эпитафий и арабских надписей на мусульманских памятниках Дагестана.

Наряду с выше упомянутыми работами следует назвать исследования Г.В. Юсупова, О.Г. Большакова, Ц.П. Кахиани, А.Алескерзаде и др. Изучение эпиграфического наследия дагестанских народов связано с именами Н.В. Ханыкова, Б.А. Дорна, В.А. Крачковской, Е. А. Пахомова, М.-С. Саи-дова и др. Особенно хотелось бы выделить труды А.Р.Шихсаидова, значительное количество которых посвящено эпиграфике Дагестана. В 1984 г. им была опубликована монография, посвященная средневековой эпиграфике Дагестана6, в которой на основе текстового и иллюстративного материала выявляются важные вопросы истории, связанные с социальными, культурно-экономическими и политическими процессами в средневековом Дагестане. В работе А.Р. Шихсаидова географически охвачены все районы Дагестана и представлены надписи, которые делятся по своему содержанию на несколько основных групп: надписи-эпитафии, строительные и хроники. При сравнительном анализе памятников, принадлежащих представителям различных конфессий, необходимо отметить, что надписи на арабских памятниках Дагестана являются врезными или рельефными, а надписи на еврейских памятниках только врезными. Отсутствие боковых надписей на еврейских надгробиях является еще одним отличием от арабских памятников Дагестана. На большинстве памятников Еврейской Слободы центральное поле полностью занято эпитафией иногда в 12 или же в 13 строк, что сближает их с арабскими надписями Дагестана. Примером этому служат надписи из селения Хнов (Ахтынский район Дагестана), выявленные и введённые в научный оборот А.Р. Шихсаидовым .

Важно отметить немногочисленные работы некоторых отечественных и зарубежных авторов, посвященных горско-еврейской эпиграфике. Труды Н.И. Бабаликашвили, Ариэля и Ноа Ишай, чьи имена были упомянуты выше, занимают заслуженное место в историографии вопроса. Собранные ими материалы неоценимы для изучения горско-еврейской эпиграфики.

Огромный эпиграфический материал, собранный на сегодняшний день сотрудниками Петербургского еврейского университета и посвященный кладбищам Восточной Европы, представлен в работах Б. Хаймовича, М. Носоновского, И. Дворкина и др. ученых, изучающих прошлое еврейского народа. Изучение представленных в их трудах памятников имеет для нашей темы большое значение. Попытка известного еврейского путешественника И. Я. Черного, опубликовать эпиграфический материал в конце XIX в., к сожалению, не увенчалась успехом. После смерти И. Я. Черного 15 апреля 1880 г. его материалы были переданы в Общество для распространения просвещения между евреями в России (ОПЕ), специальную комиссию

6 Шихсаидов А.Р. Эпиграфические памятники Дагестана Х-ХУИ вв. как исторический источник. Махачкала, 1984.

7 Там же. С. 219-221.

под руководством известного востоковеда и гебраиста А. Я. Гаркави, которая рекомендовала издать материалы, касающиеся евреев Кавказа. В 1884 г. Санкт-Петербурге на иврите была опубликована только малая их часть под названием "Путешествие по Кавказу и закавказскому краю И. Я. Черного". Но еще больший материал, включающий в себя снимки надгробий, не вошедший в книгу и не изданный, был со временем утрачен в конце 1920-х гг. после роспуска ОПЕ.

Практическая значимость исследования. Выявленные особенности горско-еврейских строительных надписей, эпитафий и типы надмогильных памятников позволяют использовать их при сравнительно-исторических исследованиях еврейско-ашкеназских, среднеазиатско-еврейских, грузинско-еврейских и ирано-еврейских памятников, а также памятников мусульманских и христианских народов Кавказа.

Основные положения, выводы и обобщения диссертации, введенный фактический материал могут быть использованы при создании обобщающих фундаментальных трудов по истории Азербайджанской Республики, Республики Дагестан, а также трудов по истории евреев на Кавказе. Данные диссертации могут быть применены также для подготовки лекционных курсов и спецкурсов на гуманитарных факультетах высших учебных заведений.

Апробация работы. Диссертационная работа обсуждена и рекомендована к защите па заседании Центра востоковедения и на Ученом совете Института истории, археологии и этнографии ДНЦ РАН. Основные положения диссертации отражены в тезисах докладов, прочитанных на научных конференциях и в авторских публикациях.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, включающих в с :.)"я семь параграфов, заключения и приложения, в которое входят: библиография, список сокращений, иллюстрации и карта расселения горских евреев.

Основное содержание диссертации

Во введении автором обоснована актуальность темы, очерчены хронологические и географические рамки, сформулированы цели и задачи исследования, показана научная новизна исследования. Впервые определена задача определить место эпиграфических памятников горских евреев в системе эпиграфического наследия народов Восточного Кавказа. Один из разделов введения, посвященный историографии вопроса содержит краткую характеристику трудов отечественных и зарубежных исследователей по эпиграфическим памятникам.

Глава I «Историко-этнографическая характеристика горских евреев Восточного Кавказа (ХУП-Х1Х вв.)» структурно состоит из трех параграфов. В § 1.1 "Источники по истории и этнографии горских евреев ХУИ-Х1Х вв." рассмотрены сведения различных авторов по данной теме. Наиболее ранние из них принадлежат арабским историкам и географам IX - X вв., сообщающим о наличии многочисленного еврейского населения

на территории нынешнего Дагестана, рабби Вениамину из наваррского города Тудела, путешествующего по Кавказу в 60-х гг. XII века и зафиксировавшему еврейские поселения в Мидии. Сведения о евреях представляют нам также фламандский путешественник монах Вильгельм де Рубрук, посетивший Кавказ в 1253 г. и голштинский посланник Адам Олеарий, который, направляясь в Иран, посетил по пути страны Западного Прикаспия и, в частности, Дагестан (1637 г.). В Дербенте А. Олеарий фиксирует евреев, которые возводили свое происхождение к Вениаминову колену8, а говоря о Та-басаране, он сообщает о том, что там живет «много» евреев9. Несколько позднее, в 1670 г., в Дербенте оказался голландский путешественник Ян Стрейс, попавший в плен, а затем проданный в рабство одному из дербентских мусульман. Он, так же, как и А. Олеарий, отмечал, что дербентские евреи возводили свое происхождение к колену Вениаминову10.

В указанном параграфе описаны сведения голландского путешественника Н. Витсена, побывавшего в Дагестане в 1690 г. Он сообщает о том, что в селении Бойнак (совр. с. Уллубийаул) и в некоторых других дагестанских селах проживают тысячи евреев, и что только во владениях уцмия их не менее 15 тысяч11.

В 1760 г. в Санкт-Петербурге было издано сочинение И.-Г. Гербера о народах Западного Прикаспия12. Работа И.-Г. Гербера занимает особое место в историографическом изучении горских евреев, так как это была, по существу, первая попытка дать их историко-этнографическую характеристику.

Подробные сведения о Еврейской Слободе г. Кубы представлены в исследованиях С.Г. Гмелина, П. Зубова. Приводятся историко-статисти-ческие сведения В. Легкобытова, члена совета Главного управления Закавказского края, учёного-ботаника, профессора Э. Эйхвапьда, И.А. Сливицко-го и др. Сочинения Д.М. Дубелира, Вас.Ив. Немировича-Данченко ( издал свою книгу "Воинствующий Израиль. (Неделя у дагестанских евреев)", И. Сегаля и А.Т. Васильева дают нам сведения по этнографии горских евреев, изданных в обозреваемый нами период.

8 Олеарий Адам. Описание путешествия в Московию и через Московию в Персию и обратно. СПб., 1906. С. 6. 10; 20.

9 Там же. С. 488.

10 Стрейс Я. Три путешествия. М., 1935. С. 236.

п Witsen N. Noord en Oost Tartarye. Amsterdam, 1725. В. II. S. 567. Ссылаюсь по кн.: D'Ohsson M. Les peoples du Caucase. Paris, 1828. P. 179.

12 Gärber Johan-Gustaw. Nachrichten von denen an der westlichen Seite der Caspischen See swischen Astrachan und dem Flusse Kur befindlichen Völkern und Landschaften und von derselben Zustande in dem Jahre 1728 / Sammlung russischer Geschichte. [SPb.,] 1760. IV. 1/2. Русский пер.: Гербер И.-Г. Известие о находящихся с западной стороны Каспийского моря между Астраханью и рекою Курою народах и землях и их состоянии в 1728 году // Сочинения и переводы к пользе и увеселению служащие. 1760. Июль- Октябрь.

Особое место в § 1.1 занимает описание трудов по этнографическому изучению горских евреев, связанных с именами И .Я. Черного, В.Ф. Миллера и И.Ш. Анисимова. В 1870 г. в третьем выпуске "Сборника сведений о кавказских горцах" был опубликован большой разносторонний очерк И .Я. Черного "Горские евреи"13, где автор изучал быт горских евреев, приводит несколько народных преданий, описывает похоронные обычаи и обряды. Характеризуя именник горских евреев, И.Я. Черный отмечает, что горские евреи "дают своим детям имена самые древнееврейские, которые теперь не в употреблении у европейских евреев. Это доказывает, что они должны быть потомки тех евреев, которые взяты были в плен Салманасаром ассирийским, еще во времена первого существования храма иерусалимского, ибо употребляемые у них имена, мужские и женские, употреблялись еще во время странствования евреев в Аравийской пустыне и во время судей и царей израильских".

В 1892 г. В.Ф. Миллер издает "Материалы для изучения еврейско-татского языка" - ценное историко-лингвистическое исследование, которое, без сомнения, остается настольным пособием для любого ученого, занимающегося изучением языка и истории горских евреев. В.Ф. Миллер отмечал, что под горскими евреями он подразумевает "не всех вообще евреев, живущих на Кавказе", а так называемых "Даг-Чуфут", говорящих на иранском (татском) языке; они занимаются в основном земледелием, виноградарством, табаководством, мареноводством, кожевенным делом и мелочной торговлей. На основании многочисленных исторических (в частности, арабских, еврейских и хазарских) и литературных источников (записки Н. Вит-сена, Я. Рейнеггса, И. Гербера), опираясь на отраженные в ассирийских, вавилонских и персидских хрониках легенды о выселении евреев на Кавказ (привлекая при этом данные археологии, антропологии и антропонимии) и учитывая этническое самосознание горских евреев (выражавшееся в твердой уверенности о происхождении их от рассеянных по всему свету "десяти колен израилевых"), В.Ф. Миллер приходит к выводу, что "...в той части Мидии, которая впоследствии называлась Атурпатаканом, а в настоящее время известна под названием Адербейджана, существовало значительное еврейское поселение, которое и было колыбелью кавказских евреев"14.

Научные труды В.Ф. Миллера по исследованию языка и истории горских евреев представляют собой и сейчас немалую ценность.

Выдающаяся роль в изучении этнографии горских евреев принадлежит первому горско-еврейскому этнографу И.Ш. Анисимову. Анисимов посетил 88 городов и аулов Дагестанской и Терской областей, Бакинской и Елизаветпольской губерний. "В общей сложности, в течении 3-х месяцев

13 Черный И. Горские евреи // Сборник сведений о кавказских горцах. Тифлис, 1870. Вып. 3. Отд. 1 С. 1-44.

14 Миллер В. Ф. Материалы для изучения еврейско-татского языка. Введение, тексты и словарь. СПб.: Изд. Академии наук, 1892.С. XIII.

мне пришлось проехать по горам верхом около 1200 верст, а всего, считая от Москвы и обратно, около 7000 верст", - писал он в своей монографии "Кавказские евреи-горцы". Во время путешествия он вел оживленную переписку с В.Ф. Миллером.

Именник горских евреев, указывает И.Ш. Анисимов, соответствовал традиционному архаическому именному фонду всех еврейских этнографических групп (древнееврейские имена; имена, связанные с предметами и явлениями окружающей среды; имена, представляющие собой характеристику личных качеств человека и т. д.); строго придерживались горские евреи обычая (не регламентированного, однако, религиозными предписаниями) почитания памяти умершего предка путем передачи его имени потомку.

Монография И.Ш. Анисимова "Кавказские евреи-горцы" получила широкую известность; вскоре после выхода она была удостоена положительных рецензий в таких журналах, как "Русская мысль", "Восход", "Журнал Министерства народного просвещения". Все авторы, писавшие статьи и очерки обзорного характера о горских евреях (в конце XIX - начале XX в.) как на русском, так и на иностранных языках (В.Ф. Миллер, Е. Козубский, А. Дирр, П. Надеждин, С. Авалиани, А. Катц, К. Ган, Я. Янко и др.), пользовались сведениями, почерпнутыми из монографии И. Ш. Анисимова. Высокую оценку получило его исследование и в современной отечественной историографии. Так, известный дагестанский ученый Г.Ш. Каймаразов пишет: "Большую научную ценность представляют работы И.Ш. Анисимова, посвященные этнографии горских евреев", и отмечает, что "Кавказские евреи-горцы" - одно из наиболее серьезных монографических исследований по этнографии этого народа, выполненных в дореволюционный период".

В § 1. 2 первой главы «Вопросы этногенеза горских евреев. Миграции и расселение горских евреев в Дагестане и Азербайджане в ХУИ-Х1Х вв.» рассмотрены различные версии как относительно периода возникновения еврейской общины Восточного Кавказа, так и этногенеза горских евреев. Высказывались, например, точки зрения о хазарском, татском их происхождении; существует также мнение о генетической связи горских евреев с десятью утраченными израильскими коленами15. По мнению И.Г. Семенова, не подлежит сомнению тот факт, что горские евреи связаны своим происхождением с иранским еврейством, о чем свидетельствует, прежде всего, тот факт, что в основе современного горско-еврейского языка лежит один из диалектов среднеперсидского, на котором в Иране говорили в период правления династии Сасанидов (226-651 годы)16. По предположению И.Г. Семенова, наиболее ранняя еврейская община на Восточном Кавказе была основана в VI в. выходцами из юго-западных областей Сасанидского Ирана, точнее из Вавилонии. В связи с этим вопросом И.Г.

15 Подробную историографию вопроса см.: Семенов И.Г. Кавказские и горские евреи. Казань, 1992.

16 Семенов И. Взошедшие на Кавказ // Лехаим. 2007. № 8. С. 35.

Семенов обращает внимание на то, что у армянских авторов V века Елишэ и Фавста Бузанда приводятся очень подробные перечни восточнокавказских племен, но имя евреев в них отсутствует. Это позволяет говорить о том, что появление еврейского населения на Восточном Кавказе относится к VI в., так как несколько позднее, в 627 г., они уже упоминаются в городе Партаве, административном центре Кавказской Албании. Это упоминание содержится в «Истории страны Алуанк».

По мнению И.Г. Семенова, упомянутая А. Олеарием и Я. Стрейсом в XVII в. еврейская община Дербента была основана иранскими евреями, переселенными в Дагестан персидским шахом Аббасом I (1587-1629). Тогда же было основано и еврейское селение Абасава близ Дербента. По всей видимости, евреи покинули Дербент в период восточнокавказских походов Надир-шаха 7. Новая же еврейская община в этом городе была основана в 1800 г. (см. далее)

По всей видимости, в этот же период евреи жили в Тарках и в Мад-жалисе, во всяком случае, столетие спустя их фиксирует там Д.И. Тихонов, по словам которого в Тарках жило «немного жидов, ... исповедающих свой закон»18, а в Маджалисе «жиды же живут своими дворами ...до 200 домов, исповедуют свой закон и имеют своего рабина, а больше по другим деревням жительств своих не имеют1519.»

В 1728 г. И.-Г. Гербером евреи фиксируются в Дербенте, Кубе, Рус-тау (Рустов - к югу от совр. г. Кубы на северо-востоке Азербайджанской Республики), в Каракайтаге и Шемахе20.

В 30-40-е годы XVIII в. Надир-шахом были предприняты несколько глубоких рейдов и на Восточный Кавказ, в том числе и в горные районы Дагестана, а также в Кайтаг. В результате военно-политических потрясений, связанных с походами Надир-шаха на Восточный Кавказ, география расселения евреев в этом крае претерпела существенные изменения. Так, например, после этих походов евреи таких населенных пунктов, как Кусары, Рустов, Чирахкала и других сел этой зоны, практически полностью перестают упоминаться в источниках21.

После гибели Надир-шаха власть на северо-востоке современной Азербайджанской Республики, захватил Гусейн-Али-хан (1747-1758), резиденцией которого стали сначала г. Худат, а затем - г. Куба. Тогда же Гу-

17 Семенов И. Там же. С.38.

18 Тихонов Д.И. Описание Северного Дагестана. 1796 г. // История, география и этнография Дагестана XVIII-XIX вв. М., 1958. С. 129.

19 Там же. С. 131.

20 Гербер И.-Г. Известие о находящихся с западной стороны Каспийского моря между Астраханью и рекою Курою народах и землях и их состоянии в 1728 году // Сочинения и переводы к пользе и увеселению служащие. 1760. Июль-Октябрь. С. 305306.

21 Семенов И.Г. Очерк истории и географии расселения горских евреев // Сосунов Г.С. Еврейские памятники Восточного Кавказа. Махачкала, 2007. С. 191.

сейн-Али-хан разрешил горским евреям селиться на противоположном от Кубы берегу реки Кудиалчай. Со временем там образовалась обширная Еврейская Слобода (ее современное название - Красная Слобода).

Население Еврейской Слободы г. Кубы первоначально составили выходцы из близлежащих селений - Кульката, Кусаров, Рустова, чье мирное существование было нарушено во время восточнокавказских походов Надир-шаха.

Первым автором, у которого упоминается Еврейская Слобода г. Кубы, является С.Г. Гмелин. Он также указывал, что евреи проживают "в лежащих вдоль по берегу Каспийского моря областях, а некоторые - и в ближайших к Персии Кавказских горах"22.

Акад. С.Г. Гмелин совершил две экспедиции на Кавказ и во время второй из них он был арестован уцмием Кайтагским Амир-Гамзой (1774 г.). Причиной ареста ученого послужила конфронтация между уцмием и правителями владений Эндирей и Костек - из-за терекеменцев23 и евреев, которые во время вторжения Надир-шаха бежали из Кайтага во владения шамхала Тарковского. Часть из них нашла убежище в Костеке и в Эндирее (Андрей-аул) - всего около 300 семей, а после убийства Надир-шаха часть терекеменцев и евреев вернулась в Кайтаг, другие - более 100 семей - остались в Костеке и Эндирее. Однако впоследствии (в 1752 г.) из Кайтага в Костек, а также в другое кумыкское владение - Аксай - перебежало еще какое-то число терекеменцев и евреев24.

В этот период кумыкские владетели признавали себя подданными Российской империи, и уцмий Амир-Гамза, взяв под арест находившегося в Кайтаге С.Г. Гмелина, попытался таким образом воздействовать на российские власти, дабы они оказали давление на кумыкских князей, и те возвратили в Кайтаг находившихся у них терекеменцев и евреев. Однако, в том же 1774 г. С.Г. Гмелин умер в плену25, и в отместку за это российские власти направили в поход против уцмия Амир-Гамзы экспедиционный корпус во главе с ген. М.Ф. де Медемом (1775 г.) .

22 Гмелин С.Г. Путешествие по России для исследования всех трех царств в природе. СПб., 1785. Ч. 3. Вторая половина. С. 461.

23 Терекеменцы (терекеме) - потомки туркмен, поселенных в различные периоды времени на Восточном Кавказе. Ныне они идентифицируются в качестве азербайджанцев. О терекеменцах см.: Гаджиева С.Ш. Дагестанские терекеменцы, XIX -начало XX в.: Историко-этнографическое исследование. М., 1990.

24 Бутков П.Г. Материалы для новой истории Кавказа с 1722 по 1803 год. СПб., 1869. Ч. I. С. 225. См. также: Русско-дагестанские отношения в XVIII - начале XIX в. Сборник документов / Отв. ред. В.Г. Гаджиев. М., 1988. С. 96-97.

25 Русско-дагестанские отношения в XVIII - начале XIX в. С. 206; Сб. Русского исторического общества. СПб., 1880. Т. 135. С. 210.

26 Бутков П.Г. Указ. соч. Ч. II. С. 15-16. См. также: Магомедов P.M. Общественно-экономический и политический строй Дагестана в XVIII - начале XIX веков. Махачкала, 1957. С. 296, 305; Гаджиев В.Г. Роль России в истории Дагестана. М., 1965.

Одним из результатов этих событий стало появление к западу от Су-лака- в Эндирее, Костеке и Аксае еврейских общин. Впрочем, И.Я. Черный приводит сведения о том, что в Эндирее горские евреи поселились около 1618 г.27

К XVIII в. относятся миграции на Восточный Кавказ новых групп иранских евреев. Это были выходцы из Гиляна. На Восточном Кавказе они стали известны как гшеки «гилянцы», то есть «выходцы из Гиляна»28. Довольно значительная группа гилянских евреев осела в Еврейской слободе г. Кубы и образовала там отдельный квартал - Гшеки.

Дагестанские и горско-еврейские предания к числу древнейших мест расселения предков горских евреев на Восточном Кавказе традиционно относят Табасаран (совр. Хивский и Табасаранский районы Дагестана). Об этом же может говорить и приведенное выше свидетельство А. Олеария о значительной численности евреев Табасарана. В XIX в. на территории Таба-сарана имелись селения, в которых горские евреи жили сравнительно долгое время. Это Джерах, Хели-Пенджик (гор-евр. Пенджи), Карчаг, Марага и Мугарты. Но следует принять во внимание, что, согласно тем данным, которыми располагал генерал-губернатор Дагестанской облгсти A.B. Комаров, одним их древнейших пунктов пребывания горских ei реев в Дагестане являлось селение Селах - в Табасаране (ныне место, на ко х>ром располагалось с. Селах, именуемое Бачан. По данным A.B. Комаров;, Селах располагался на реке Рубас; в 1831 г. во время набега Гази-Магомода, первого имама Дагестана, селение было разрушено и прекратило свое существование29.

По словам Ариэля Ишая (г. Хадера, Израиль), при вгзуальном обследовании поселения Бачан выявить следы надмогильных nai 1ятников не удалось. По всей видимости, они были использованы местн .ми жителями в качестве строительного материала. Следы разрушения евре Зского кладбища в Селахе были выявлены в XIX в. И.Я. Черным. Тогда же f м была отмечена самая старая из сохранившихся на этом кладбище еврейских надмогильных стел, которая была датирована 1747 годом30.

Еще до разрушения Селаха наиболее крупной евр ейской общиной Табасарана являлась джерахская. Не позднее XVII в. часть евреев Джераха переселилась в другие табасаранские села - Марага, Мугарты, Хели-Пенджик и Гимейди. Кстати, во всех этих селениях сохранились еврейские кладбища.

С. 144; Умаханов М.-С.К. Побеги - как одна из форм антифеодальной борьбы в Дагестане (XVII—XVIII) // Классовая борьба в дореволюционном Дагестане. Махачкала, 1983. С. 38-39.

27 Черный И.Я. Горские евреи Терской области // Сб. сведений о Терской области. Вып. 1. Владикавказ, 1878. С. 309.

28 Семенов И.Г. Очерк истории и географии расселения горских евреев С.207.

29 Комаров A.B. Народонаселение Дагестанской области // Зап. Кавказского отдела Русск. географии, об-ва. Тифлис, 1873. Кн. 8. С. 25.

30 Черный И. Евреи Восточного Кавказа. М., 1875 (на иврите).

Во время Кавказской войны жители этих селений были вынуждены временно поселиться в Дербенте, а также и в селении Рукель. После окончания Кавказской войны лишь часть из них вернулась в свои села.

В годы гражданской войны население еврейских кварталов, находившихся в табасаранских селах, неоднократно подвергалось нападениям разного рода банд и снова было вынуждено искать защиту в Еврейском квартале Дербента. При советской власти часть из них вернулась в свои села, главным образом, в Хели-Пенджик и Гимейди, но впоследствии постепенно окончательно перебралась в города.

В состав Табасаранского владения входило еще одно село, имевшее в свое время значительное еврейское население. Это с. Карчаг, где евреи жили вместе с лезгинами, образуя там отдельный квартал. По горско-еврейским преданиям, еврейская община Карчага являлась одной из старейших в Южном Дагестане. Евреи стали селиться в Карчаге не позднее XVIII в., но уже в XIX в. значительная их часть перебралась в села Кюринского ханства31 - Мамрач и Джууд-Араг (гор.-евр. Орогъ\ оно же носит название и Аишга-Араг «Нижний Араг» - в отличие от Юхары-Араг «Верхний Араг», населенного лезгинами), а из Арага значительное число горских евреев переселилось в другое селение Кюринского ханства - Ханджалкала. Во всех этих селах горские евреи жили совместно с лезгинами. В начале XIX в. очень много евреев переселилось из Карчага в Кубинское ханство - в Еврейскую слободу.

В годы гражданской войны в России горские евреи Мамрача и Джу-уд-Арага, так же как и их соплеменники в Табасаране, многократно подвергались нападениям различных банд, и потому были вынуждены перебраться в Дербент. Лишь немногие из них впоследствии вернулись в свои села. Известно также, что в первой половине XX в. шесть семей арагских евреев поселились в с. Касумкент, но позднее они, так же как и жители Мамрача, Джууд-Арага и Ханджалкалы, постепенно переселились в Дербент. К концу 50-х годов XX в. ни в кюринских, ни в табасаранских селах горских евреев уже не осталось. В настоящее время еврейские кладбища сохранились и в Мамраче, и в Джууд-Араге, и в Ханджалкале.

К югу от Дербента в прошлом располагался так называемый Улус-ский магал, входивший в состав Дербентского владения. Два села этого ма-гала некогда имели исключительно еврейское население - Нюгди и Абаса-ва, а в нескольких других - находились еврейские кварталы32.

В селении Рукель (гор.-евр. Нукол или Нукор) горские евреи жили вместе с татами-мусульманами. Кстати, в настоящее время рукельские таты уже утратили иранское наречие своих предков: еще в начале XX в. они пе-

31 Цветков А. Кюринский округ (бывш. Кюринское ханство) [1869 г.] // Памятники обычного права Дагестана ХУП-Х1Х вв.: Архивные материалы / Сост., предисл. и примеч. Х.-М. Хашаева. М., 1965. С. 43.

32 Семенов И.Г. Очерк истории и географии расселения горских евреев. С. 203.

решли на азербайджанский язык и в настоящее время фиксируют себя в качестве азербайджанцев. Согласно преданиям горских евреев, первые евреи появились в Рукеле в XVII в. при шахе Аббасе I, по повелению которого они были переселены в села, находившиеся к югу от Дербента. Во время Кавказской войны еврейское население Рукеля значительно пополнилось за счет беженцев из разгромленных имамом Гази-Магомедом табасаранских сел.

К югу от Рукеля находятся села Аглаби и Хош-Мемзиль. Так же как и в Рукеле, основное население там составляют таты-мусульмане, которые к настоящему времени изъясняются на азербайджанском языке. Время поселения там горских евреев остается неизвестным, но к концу XIX в. примерно половину населения в обоих селах составляли горские евреи.

Село Нюгди находится близ станции Белиджи, в нескольких километрах от моря. Еврейское название этого села - Нюгдигь Мюшкюр (Nugdih МиНкиг) или, просто, Мюшкюр. В XIX в. практически все население этого села составляли горские евреи. До начала гражданской войны там проживало почти 300 еврейских семей. К северу от села находится обширное еврейское кладбище. Самые ранние из сохранившихся на нем памятников, датированы первыми десятилетиями XIX в.

В нескольких километрах к югу от Дербента в небольшом ущелье, которое жители близлежащего села Джалган именуют «Еврейским ущельем» (Дурю Джуудъо) находятся остатки села Абасово. Судя по всему, селение Абасово возникло в XVII в/3 Об этом, в частности, свидетельствуют надписи на могильных стелах, самые ранние из которых относятся ко второй половине указанного столетия. В 1800 г. село подверглось нападению Сурхай-хана Казикумухского. Многие жители селения были убиты, многие - уведены в плен. Оставшиеся - по приказу дербентского хана Шихали-хана были переселены в город Дербент3 , под защиту городских стен, и таким образом дали начало современной еврейской общине Дербента35.

Во всех указанных селах сохраняются еврейские *ладбища.

Как уже было сказано, первые сведения о евреях Дербента относятся к XVII в., и принадлежат они голштинскому дипломату Адаму Олеарию и голландцу Яну Стрейсу. Судьба этой, первой из известных общин. Дербента остается неясной. По данным на 1796 г., евреи в Дербенте уже не жили. Лишь спустя четыре года в Дербенте была основана новая еврейская община, которую составили жители села Абасово.

В годы Кавказской войны в Еврейском квартале Дербента скопилось несколько тысяч горских евреев, бежавших из родных селений. Лишь позднее, да и то не все из них вернулись в родные села (см. выше). Эта же ситуация повторилась и во время гражданской войны в России.

33 Там же. С. 204.

34 Козубский E.H. История города Дербента. Темир-Хан-Шура, 1906. С. 308.

35 Семенов И.Г. Ханукаевы. Махачкала, 1999. С. 4, 9, 10.

К началу XX в. в Еврейской Слободе сложилось несколько кварталов, которые еще и до сих пор носят названия, отражающие историю их возникновения: Кулькати, Карчей, Кусори, Агаджони, Чопкени, Гилеки. В XVIII в. небольшое число горских евреев жило и в самой Кубе, но после убийства там еврейского предпринимателя все они переселились в Еврейскую слободу06.

В 1873 г. в Еврейской Слободе проживало около 3 тысяч горских евреев, а в 1916 г. - 8400, то есть около трети всех горских евреев37.

В начале XIX в. несколько десятков евреев, выходцев из Гиляна, проживало в г. Баку. В 20-х годах того же XIX в., после кровавого навета, они переселились в Кубу и селение Мюджи.

В конце XIX в., когда началась промышленная разработка нефтяных месторождений на Апшероне, на северной окраине города появился еврейский квартал, причем располагался он в старой, мусульманской части города. Это были улицы Чадровая и Бочарная. Там и сейчас расположены две синагоги - горско-еврейская и ашкеназская. В начале XX в. в Баку жило уже около 2 тысяч горских евреев"8.

Горско-еврейские предания приписывают большую древность еврейским общинам не только Табасарана, но и исторической области Кайтаг, причем древность кайтагской общины подтверждается еще и хорошо известными историческими фактами, о которых уже говорилось.

В Кайтаге евреи жили преимущественно в с. Маджалис (ныне административный центр Кайтагского района), которое некоторое время являлось резиденцией уцмия Кайтагского. По преданию, после того, как резиденция уцмия была перенесена в соседнее село Янгикент, часть маджалис-ских евреев переселилась туда.

После окончательного завоевания Россией Дагестана все больше горских евреев стало переселяться из Кайтага в бывшие владения кумыкских князей. Там они жили небольшими группами - по нескольку десятков человек. Среди таких сел были Ташкеча, Костек, Карабудахкент, Бойнак, Тарки, Эрпели, Казиюрт, Дургели, Хасавюрт, Аксай и многие другие.

Помимо кумыкских сел, горские евреи в этот период оседали также в селениях бывшего Аварского ханства и союза Акуша-Дарго. Среди таких населенных пунктов были, например, Черкей, Чирюрт, Дженгутай.

В XIX в., во время Кавказской войны значительное число евреев, живших в высокогорьях были эвакуированы под охраной русских войск в различные крепости, в том числе и в Темир-Хан-Шуру (совр. г. Буйнакск). В этот же период, точнее, в 1831 г., во время нападения войск имама Гази-Магомеда, эндиреевские евреи перебрались в крепость Внезапную (на про-

■>6 См.: Шапиро Ф.Л. Горские евреи (Евреи-таты) // Шапиро Ф.Л. Сборник статей и материалов. Иерусалим, 1983. С. 85-86.

37 Горские евреи: История, этнография, культура. Иерусалим-Москва, 1999. С. 158.

38 Там же. С. 163.

тивоположном от с. Эндирей берегу р. Акташ), и там вместе с русским гарнизоном пережили штурм, предпринятый горцами. После того, как опасность миновала, небольшая группа евреев перебралась из Внезапной в селения Аксай, Хасавюрт, Костек" и др.

В то время, когда атаки горцев на низменные районы усиливались, евреи Кайтага укрывались в крепости Дешлагар и в Дербенте, а те, кто жил в кумыкских и аварских селах - в русских крепостях Чирюрт, Внезапная, Темир-Хан-Шура.

В конце XIX - начале XX в. в Темир-Хан-Шуре существовала значительная русско-православная община, армянская община и еврейская община, причем большая часть евреев Темир-Хан-Шуры составляли не горские евреи, а евреи европейские, большинство из которых состояло в городской гильдии купцов и занималось снабжением русской армии. Интересно также, что до февральской революции 1917 года горские евреи и европейские евреи вместе составляли более половины населения города. Впрочем, эти группы евреев жили раздельно и каждая из них имела свою собственную синагогу. Горско-еврейская синагога сохранилась по сей день.

В § 1. 3 "Религиозный синкретизм горских евреев" обращено внимание на то, что обычаи играли в жизни горских евреев, так же как в жизни других народов Кавказа, огромную роль. И.Ш. Анисимов писал: «Домашний быт горских евреев основан на адатах (обычаях), перешедших к ним от предков, и на некоторых обычаях, усвоенных евреями от других племен Кавказа»40.

Основой этих обычаев была сложная, синкретическая система, основанная на смешении персидских, кавказских и еврейских верований, иудейских, мусульманских и языческих представлений. Как отмечал И.Ш. Анисимов, «Некоторые религиозные обряды и обычаи, сохранившиеся в религии горских евреев, прямо противоречат духу и требованиям иудейской религии, так как некоторые обычаи горских евреев носят языческий характер»41. Полагаю, что в этой и подобных статьях их авторы оценивали традиции горских евреев с позиций Просвещения (Гаскала), не отдавая себе отчета в том, что в жизни традиционной ашкеназской общины было, в сущности, не намного меньше неканонических обрядов и суеверий.

В заключение данной главы диссертации подведены следующие

итоги:

1. Источники по истории этнографии горских евреев XVII - XVIII вв. представлены весьма скупо, тогда как по XIX в. таких источников значительно больше.

39 Черный И.Я. Горские евреи Терской области. С. 311.

40 Анисимов И. Ш. Кавказские евреи-горцы // Сборник материалов по этнографии, издаваемый при Дашковском этнографическом музее. М., 1888. Вып. III. С. 254.

41 Там же. С. 209.

2. В XVII - XVIII вв. горские евреи были расселены дисперсными группами на территории современных Дагестана и Азербайджанской республики. В XIX в. ареал их расселения расширялся за счет образования грозненской, нальчикской и джегонасской общин.

3. Источниками хорошо освещен религиозный синкретизм горских евреев. При этом следует отметить, что в основе религиозных представлений лежат талмудические сюжеты. Определенное -.?есто в указанных представлениях занимали заимствования из языческих доисламских верований народов Восточного Кавказа.

В главе 2. "Еврейская эпиграфика Азербайджана и Дагестана" описываются многочисленные остатки поселений горских евреев, древние еврейские кладбища, синагоги и надписи на могильных камнях, в огромном количестве раскиданных по Дагестану и Азербайджану, которые являются свидетельствами времени заселения горскими евреями этих земель, а также и о времени их исхода.

Исследованные нами в 1990-2007 гг. горско-еврейские поселения в южной части Дагестана: Мугарты, Рукель, Хели-Пенджик, Марага, Apar, Мамрач, Ханджалкала, Ст.Карчаг и Аглаби в настоящее время покинуты горскими евреями.

В поселке Красная Слобода в г. Кубе (Азербайджанская Республика), селениях Маджалис и Нюгди (Дагестан) горские евреи ныне проживают совместно с мусульманским населением. В 2003 г. в с. Нюгди проживало 9 семей горских евреев, в Маджалисе 1 горский еврей, а в Красной Слободе 4 тысячи горских евреев.

Почти во всех выше перечисленных горско-еврейских поселениях не сохранилось следов синагог и школ горских евреев. Исключение составляют лишь некоторые из них. В начале 20-х гг. прошлого столетия начались миграции горских евреев из селения Apar (Кассумкентский район Дагестана). В 1957 г. последние арагские евреи переселились в г. Дербент. Начиная с послевоенных лет и заканчивая 1954 годом горские евреи из с. Мамрач переселяются в г. Дербент, а в конце 50-х гг. их примеру следуют евреи из с. Ханджалкала. В настоящее время эти селения необитаемы. Из памятников культуры, сохранившихся в этих поселениях, можно отметить здание бывшей еврейской школы в с. Ханджалкала, а также надгробия горских евреев. В таком же состоянии находится и еврейский квартал с. Старый Карчаг (Сулейман-Стальский район Дагестана), покинутый жителями в 1958 г. Там остались лишь фундаменты жилых помещений и кладбище.

В § 2. 1 "Строительные (синагогальные) надписи на ритуальных изделиях и надписи на украшениях" рассмотрена история горско-еврейских синагог, а также строительные надписи на них и на синагогальной утвари.

Самые ранние упоминания о синагогах горских евреев относятся к началу XVIII в., однако до настоящего времени сохранились лишь те из

них, которые были построены или перестроены в XIX в. Далеко не во всех горско-еврейских общинах были специальные синагогальные здания: в маленьких сельских общинах прихожане просто арендовали для богослужения жилой дом. Тем не менее, в 1886 г. на Кавказе насчитывалось 48 горско-еврейских синагог, из них 27 - в аулах и 21 - в городах.

Здание большой синагоги в Темир-Хан-Шуре, построенном в 1865 г., сохранилось по сей день. В конце XIX в. в городе было уже четыре синагоги, но по неизвестным причинам две из них закрылись в начале XX в.

В Нальчике в конце XIX в. было две синагоги (в 1860-х гг. - только одна), в Кизляре - одна. Центральная синагога в Грозном имела два этажа, и, по свидетельству современника, ее купол возвышался среди бедных домов еврейской Слободки.

После 1917 г. в Дербенте существовало 11 синагог, каждая из которых имела своих прихожан: Большая и Маленькая синагоги, синагоги "Хивро", "Ханухи", "Огьо", «Мильхочи" (последние три названия определялись именами тех, на чьи средства они были построены), "Эшкенэзи" (синагога европейских евреев); слободская синагога, называемая горскими евреями "Нимаз Слободке". Существовали, кроме того, синагоги с названиями тех селений, выходцами из которых эти синагоги основывались. Это - "Орогьи" (Араг), Мугьотри" (Мугарты) и "Пенджи" (Хели-Пенджик). К 1931 г., по сведениям старожилов города, в Дербенте оставалось еще 7 синагог, затем они постепенно закрылись, и действующей осталась только Большая синагога.

Синагоги и синагогальная утварь общин Восточного Кавказа принадлежат к типу, характерному для всех восточных общин. Все существующие ныне горско-еврейские синагоги построены в конце XIX - начале XX в. из камня или кирпича. На фасаде синагоги, как правило, размещена закладная доска с надписью на иврите, сообщающая о том, когда здание было построено и какой общине оно принадлежит. Многие синагоги возведены на месте более старых построек, о чем иногда сообщает закладная доска старого здания, вмурованная в фасад новой постройки.

Одна из таких закладных досок сохранилась на переднем фасаде синагоги Кроной (Красная Слобода, г. Куба). Из за сложности талмудических фраз мы не имеем возможности полностью расшифровать текст на закладной доске, но и тот объем информации, имеющийся у нас, помогает понять суть написанного.

Закладная доска на синагоге Кроной была вмурована в фасад новой синагоги в конце XIX - начале XX в. Текст доски хорошо сохранился за исключением отдельных предложений, выбитых кругом по периметру. Основной текст состоит из 15 предложений, умещающихся на четырнадцати полосах.

Согласно тексту закладной доски, на месте нынешней синагоги в 1815 году находилась синагога Кроной, построенная местными жителями:

□Was хзо юп з Благословение

Л'З ^ПЛЛЮ nv 1 День 4-ый, день начала

"КЛр р"р Ьи лозэл синагоги Кроной

xmiff лзга тзт пг День 4-ый недели, который

1D4 tinin1? ЮТ D-™ является 12-ым месяца Нисан,

ЛЗ© 1277ПЗ У'урл лдоа Год 5576 (1815), как новая

К"ЗГ "хлр РУ 1Ш была построена жителями Кроной,

пе>л шор 7371 сЛтаа От мала до велика. Господь,

рк ПЛТП ОЛПШ1 храни и благослови их. Аминь

]т ii:n \т pi Да будет воля божья. Аминь

ПЛЛЗК 'ЗЧ ТУХЛ 4SI И я, молодой раби Авраам,

чз ггл 1ЛПЙК71 п^л Господь, храни и благослови его,

■axi о"лау у": плр сына Ютома (Душа его в райском саду)

iä 1Ш ШЭ TONI "IDS7 □7S ^3 DS73 01*73 ЗКТО Я смертный как и все и не отделяюсь от людей

Также, в данном параграфе подробно описывается ритуальная утварь синагог с использованием таких синагогальных терминов как - ргшоним, кетер-тора, кульмос, гейхал, тэва и др.

В § 2. 2 "Эпитафии ХУП-ХУШ вв." рассмотрен полевой материал, включающий в себя более тысячи изученных надгробий горских евреев. В настоящей работе представлена незначительная часть материалов, собранных мною во время многократных экспедиций в различные районы Дагестана и Азербайджанской Республики. Но прежде следует отметить, что весьма значительный материал по еврейской эпиграфике данного региона был собран еще во второй половине XIX в. И .Я. Черным, однако, к сожалению, его архив к настоящему времени утрачен.

Прослеживая хронологию надмогильных памятников у горских евреев, можно отметить, что начиная с XVII в. и заканчивая XIX в. в корне меняется облик надгробий в различных населенных пунктах. При всем своем многообразии у памятников горских евреев имеются свои определенные черты, позволяющие нам разбить их на различные группы.

По своему общему типу надмогильные плиты XVII - XIX вв. делятся на несколько групп: сундукообразные (в форме склепа с полукруглым и острым верхом, или же квадратные), саркофагообразные (полуцилиндрические), прямоугольно - вертикальные, и стелы булыжной формы (кайраки).

/)Сундукообразные надгробия известны в таких населенных пунктах как Еврейская слобода (г. Куба, Азербайджан), г. Дербент, с. Араг (Су-лейман-Стальский район) и с. Маджалис (Кайтагский район Дагестана).

Как правило все надмогильные сооружения подобного типа появились на рубеже XIX - XX вв. в г. Кубе и в г. Дербенте, а ранние памятники этой формы надмогильных сооружений находятся в Араге (1871 г.) и в с. Маджалис (конец XIX в.).

Широкое распространение сундукообразные надгробия получили в Еврейской Слободе (г. Куба) в конце XIX в. Такие сооружения с полукруглым и с квадратным верхом продолжают появляться в начале XX в. а затем уже такая форма надгробий перерастает в прямоугольно-вертикальную. Как правило, основное надгробие здесь лишено каких-либо надписей и резного декора, а погребальная стела, неотделимая от основного надгробия изобилует надписями и резным декором, что отличает надгробия Еврейской Слободы от памятников горских евреев в селах Дагестана. Необходимо выделить несколько вариантов сундукообразных надгробий, выявленных нами в Азербайджане и в Дагестане.

Первый вариант: форма надгробия с полукруглым верхом (г. Дербент и Еврейская Слобода).

Второй вариант: форма надгробия с острым верхом, в виде домика (Еврейская Слобода, г. Дербент).

Третий вариант: форма надгробия в виде квадратного саркофага-сундука (Еврейская Слобода, с. Apar - Сулейман-Стальский район Дагестана и Маджалис - Кайтагский район Дагестана).

Хронологически из всех групп надмогильных сооружений такого типа наиболее ранними являются памятники Apara, из чего можно предположить об их влиянии на последующее появление такой формы надгробий в других населенных пунктах.

2)Саркофагообразные надгробия. Из известных нам саркофагооб-разных надгробий следует выделить надгробия Еврейской Слободы, где имеются памятники такого вида. Вопрос о генезисе этой формы надмогильных сооружений остается открытым и возможно, что эта традиция заимствована кубинскими евреями у местного мусульманского населения.

5,)Прямоугольно-вертнкальные надгробия представляют собой наиболее распространенную форму памятников у горских евреев. Своими размерами они подразделяются на низкие и высокие независимо от тех населенных пунктов, где они находятся.

4) Нагробия булыжной формы представлены на кладбище Еврейской Слободы и являются самыми ранними памятниками в этом населенном пункте. Форма надгробий такого вида условно названа "кусарской" (по названию с. Кусары в Азербайджане), и есть предположения, что булыжные надгробия были распространены в поселениях близ г. Кубы, в частности в древнем еврейском поселении Кюлькат, находившемся в трех километрах от Еврейской Слободы.

Все перечисленные выше группы надгробий можно классифицировать, разбив их на несколько групп:

/^Вариант арагский: вертикально-прямоугольные плиты с углублением центрального поля, имеющего различные формы: а) прямоугольник, вытянутый в длину, б) прямоугольник, переходящий в верхней части в стрельчатую арку, в) прямоугольник, переходящий в верхней части в полукруглую арку.

2) Вариант дербентский: углубленная форма на памятнике занимает почти все центральное поле от его основания до верхней его части, где имеются различные врезные рисунки от маленьких прямоугольников до полукруглых форм, изображающих скрижали завета.

3) Вариант абасавинский: наиболее распространенный вид надгробий у горских евреев конца XVII - середины XIX вв. Это форма памятников, как правило, лишена резного декора, и врезные надписи занимают лишь незначительную часть центрального поля.

В основном все надмогильные памятники сделаны из одного материала - песчаника, исключение составляют лишь некоторые надгробия Еврейской Слободы булыжной формы.

На абасавинском кладбище представлены наиболее ранние горско-еврейские надмогильные стелы. Поскольку кладбище находится в запущенном состоянии, это сказалось на сложности сбора полевого материала. И несмотря на то, что всю его территорию покрывают обломки камней, и значительное число надгробий пострадало от времени, мы можем отметить несколько наиболее сохранившихся из них, датированных 1685, 1686 и 1692 гг., имеется также несколько надгробий первой половины XVIII в., а также надмогильные стелы первой половины XIX в. - периода, когда в Абасава уже не проживали горские евреи.

И хотя камни на кладбище в Абасава не отмечены резным декором, содержание их эпитафий представляют собой определенный интерес в плане изучения талмуда и не только содержат имя и дату смерти. Также изредка присутствует формула: ггозил «Да будет его (её) душа завязана в узле жизни»

В § 2. 3 "Эпитафии XIX в." исследуются еврейские надписи на надмогильных стелах XVII - начала XX века, позволяющие выявить некоторые общие тенденции в развитии жанра еврейской эпитафии как литературного явления. На примере отдельных сельских еврейских кладбищ можно выявить структуру большинства еврейских эпитафий, которые, как правило, являются весьма краткими.

В эпитафиях XVII-XVIII веков можно легко выделить четыре неотъемлемых элемента и несколько дополнительных. К первым относится 1) вступительная формула, 2) имя погребенного, 3) дата, 4) благословение (эв-логия). В отдельных случаях элементы фраз могут меняться. В случае насильственной смерти это обстоятельство также отражаюсь в эпитафии.

Любая еврейская эпитафия начинается со вступительной формулы, которая как бы проясняет назначение памятника: рш пэ - «по нитман» -«Здесь покоится» или же [.тпрз] ~прэ пэ «по никвар» - «здесь похоронен [похоронена]». Также возможно присутствие формулы ^ гтал лт «зэ Ьа-мацева шэль ...» - «этот памятник принадлежит...» Часто подобные формулы являются цитатами из библейских источников и позволяют судить о том, как выглядело надгробие с точки зрения еврейской традиции. Вступительная формула может указывать на то, что погребено более одного человека

(отец и сын, муж и жена). Также необходимо указать на разнообразие вступительных формул на надгробиях в различных населенных пунктах. На ранних надгробиях с. Абасава встречаются такие вступительные надписи как: 7И> ркл лт «зе Ьаэвен шель...» - «этот камень принадлежит...», или же часто имеет место формула "Ш Лй7К чет а^гт «вэ рабим мишней адамот афар» - «и многие из двух миров...», являющаяся фразой талмудического толка и имеющая мистический смысл. В большинстве случаев, однако, вступительная формула стягивается к аббревиатуре гэ (по нитман «здесь покоится»).

чта апп [1] И многие из двух

"Ш лэтк [2] земель(миров) пепла

□гз чхрл [3] дадут войти в день

]ЛЛ Е/рЗ^ [4] когда попросит Натан

ото 1П,зз 13 [5] сын Биньямина в день

ЛЗВО 1ИР1П [6] первый недели

ПОТ ЛУЗЧХ1? [7] на 14

г'70э итп1? [8] месяца Кислев

У'ЗЛЛ Л31273 [91 в год 5453 [1692 г.]

¡>"0*7 [10] по малому исчислению

После вступительной формулы идет имя (такой-то, сын такого-то), перед именем следует «титул» или формула обращения, обычно в виде аббревиатуры, после имени - эвлогия. Засвидетельствованные титулы, в целом, соответствуют тенденциям развития еврейской титулатуры, а именно, происходит постоянное обесценивание старых титулов и появление новых, все более пышных. Так «рабби», означавшее исходно «раввин, учитель», становится формулой вежливого обращения.

После имени погребенного и его отца следует эвлогия (формула бла-гопожелания), относящаяся к отцу. Фамилии у горских евреев появились, в основном, в начале XX в., после чего и они входят в традиционную эпитафию. Иногда указывается род занятий или должность в общине.

Затем следует дата смерти по еврейскому календарю: «скончался такого-то числа, месяца, года» и завершающая эвлогия (в подавляющем большинстве случаев - аббревиатура тгззип [ТНЦБА] - тпхз лтпх 1паш хлл □"пл [«тиъе нишмато црура бацрор Ьа-хайим»] - «да будет душа его завязана в узле жизни»). Аббревиатура Л"ЗХЗЛ [ТНЦБА] встречается на большинстве надгробий евреев Восточной Европы.

Описывая структуру эпитафии у горских евреев, хотелось бы вновь выделить ранние надгробия селения Абасава, где в отличие от других населенных пунктов заключительной формулой часто является фраза ЛТ2Г1? «ле ицира» - «к созиданию»

... Ю РКП лт [1] Это камень

ЧОГ р уппк [2] Аарона сына Ёсефа,

-|Л р Т7УП [3] родившемуся от Ранера,

П,П,7 ПОЗЗВ» [4] ушедшего в инои

[5] мир в год

лтг1? У'алп [6] 5446 [1686 г.] к созиданию

Расширенная эпитафия, как правило, распространенная у ашкеназ-ских евреев, помимо четырех перечисленных элементов, включает: 5) формулы восхваления умершего, как правило, стандартные для традиционного жанра мелицы (панегирика), подчеркивающие праведность, богобоязненность, благотворительность, 6) выражения скорби и горя близких умершего, 7) выражение уверенности в воскрешении мертвых в грядущие мессианские времена.

Давая краткий анализ еврейской эпитафии, зададимся вопросом, каково назначение надмогильной надписи? Является ли составление надгробной надписи требованием еврейской религиозной традиции?

Никаких законов, регламентирующих содержание надгробной надписи, в классической галахической литературе нет. В Талмуде говорится о том, что место погребения должно быть отмечено, для чего над ним может быть установлено надгробие, именуемое таз [«нефеш»] «душа» - возможно, отголосок представлений, что душа обитает вблизи от места захоронения, там она видит и слышит тех, кто пришел помянуть умершего.

Обычай устанавливать надгробную стелу имел эллинистическое происхождение и воспринимался многими евреями с опасением, особенно когда речь шла о пышных памятниках, почитание которых граничило с идолопоклонством.

Двум первоначальным назначениям надгробия (указать место посещения могилы для поминовения ушедшего и места нечистоты) точно соответствуют два обязательных элемента надписи: вступительная формула и имя погребенного.

Этими двумя пунктами назначение эпитафии, как правило, не исчерпывается. Многочисленные эвлогии и благословения делают эпитафию близкой к молитве. Эвлогия, как и молитва, обращена не к читателю эпитафии, она содержит пожелание; для нее, как и для молитвы, характерно стремление к застывшей, каноничной форме. Близость эпитафии к молитве подчеркивается и окончанием некоторых надписей словом «аминь».

Помимо этого, восхваление умершего и подчеркивание его праведности служит облегчению его участи на том свете.

Кроме мистического содействия успокоению души усопшего, еще один мотив, отчетливо проявляющийся в еврейских эпитафиях, - это воссоединение души покойного с общностью душ народа Израиля, в более широком смысле - соотнесение его личности с еврейской историей и традицией.

Наиболее характерным выражением этой тенденции является тот факт, что неотъемлемым элементом любой эпитафии стала заключительная формула ггзхлл «Да будет душа его (её) завязана в узле жизни». Эта формула, обычно в виде аббревиатуры, сохраняется на иврите, даже если эпитафия уже написана на другом языке, таким образом она стала символом еврейской эпитафии.

[1]

лзю |2| недели

ПТХ"11? Т'илл [3] 5474 [1714 г.] к созиданию

гшзл [41 "Да будет его душа завязана в узле жизни"

В § 2. 4 "Эпиграфические памятники как историко-культурный памятник" автором отмечается что, основная цель данной работы состоит в том, чтобы ввести в научный оборот материалы по еврейской эпиграфике Восточного Кавказа, но хотелось бы указать на то, какое значение данные памятники имеют для дальнейшего исследования истории и культуры горских евреев. Проводя сравнительный анализ горско-еврейской эпиграфики с эпиграфическими традициями различных еврейских групп, хочется отметить, что такие общие элементы в структуре эпитафии как: 1) вступительная формула, 2) имя погребенного, 3) дата и 4) благословение (эвлогия) одинаково характерны и для евреев Восточного Кавказа и для ашкеназских евреев, как представителей самой многочисленной мировой еврейской диаспоры. Но, как было сказано выше, расширенная эпитафия, как правило, распространенная у ашкеназских евреев, помимо четырех перечисленных элементов, включает: 5) формулы восхваления умершего, как правило, стандартные для традиционного жанра мелицы (панегирика), подчеркивающие праведность, богобоязненность, благотворительность, 6) выражения скорби и горя близких умершего, 7) выражение уверенности в воскрешении мертвых в грядущие мессианские времена.

Более близки к эпитафиям на надгробиях европейских евреев эпитафии горских евреев, проживающих на территории Азербайджана. Как правило, еврейские надгробия Красной Слободы содержат больше текста, эпитафии более расширенны и несут в себе больше информации. Необходимо отметить также присутствие на данных памятниках резного декора. Хотелось бы еще раз отметить, что данные надмогильные памятники фиксируют присутствие горских евреев в тех или иных населенных пунктах Восточного Кавказа. Приведенные выше материалы указывают на проживание горских евреев в XVII - первой половине XIX в. в с. Абасава, в XVIII-XIX вв. - в сс. Маджалис и Карчаг, в XIX в. - в сс. Рукель, Нюгди, г. Дербенте, и т.д. Другие из собранных мною материалов свидетельствуют о проживании горских евреев в XIX-XX вв. в сс. Ханджалкала, Хели-Пенджик, Мугарты, Мамрач, Аглаби, Apar, Джалган, Митаги, Янгикент и др.

Таким образом, ареал распространения данных памятников указывает на расселения горских евреев в исследуемый период во владениях табасаранского майсума, табасаранского кадия, кайтагского уцмия, тарковского шамхала, а также кюринского, дербентского, кубинского, [пекинского и ширванского ханов.

Помимо этого в еврейских эпиграфических памятниках нашли отражение и ряд фактов, связанных с культурой горских евреев. Так, например, на некоторых сельских еврейских кладбищах прослеживается влияние местных мусульманских традиций во внешнем оформлении надписей, а также и в декорировании самих надмогильных стел.

Кроме того, надписи несут важную информацию относительно духовной культуры горских евреев. К примеру, различия в стиле эпитафий свидетельствуют о том, что авторами их текстов были разные люди, что, в свою очередь, может говорить о достаточно высоком уровне грамотности.

Другой такой пример связан с одной из нюгдинских эпитафий (Надп. № 16), в которой говорится о том, что она посвящена Якову Коэну (горско-евр. ЕгЬгъу Куьгьин; ]ЛЭ Эру), что является свидетельством того, что в данный период в с. Нюгди жила семья коэнов. Напомню, что коэны считаются потомками Аарона, брата пророка Моисея; в эпоху существования Первого Иерусалимского Храма арониды (коэны) представляли собой касту, из которой выбирали первосвященника. Коэны и по настоящее время играют важную роль в синагогальной литургии. Кстати, о существовании семьи коэнов в еврейском селении Абасава свидетельствует другая эпитафия, посвященная «Мататие коену сыну Шмуэля коена» (13 рэ Л'ЛЛЗ ЛЭ ^хют; Надп. № 37).

Исследуемые эпиграфические памятники дают в руки этнографов важный материал для составления именника горских евреев. На основании представленных в данной работе памятников мною составлены еврейские именники селений Абасава, Нюгди, Рукель и г. Дербента. Напомним, что именники горских евреев составлялись в XIX в. И.Я. Черным и И.Ш. Ани-симовым.

Все имена, как библейского так и талмудического толка сохранились и употребляются горскими евреями в настоящее время. Наиболее полный список горско-еврейских имен представлен в публикации И.Г. Семенова42.

В Заключении диссертации подведены итоги исследования, содержатся основные выводы и обобщения. Проведенное нами исследование по эпиграфике горских евреев показало значимость и важность данного вида источника традиционной культуры горских евреев. Эпиграфические памятники горских евреев Дагестана и Азербайджана ХУИ-Х1Х веков предстают перед нами как источник по истории и культуре этой этнической группы. Выявленные памятники представляют собой важный материал по изучению

42 Семенов И.Г. Традиционные антропонимы горских евреев Дагестана (мужские имена) // Вопросы истории Дагестана. Махачкала, 2006. С. 288-293.

еврейской эпиграфики. Вводимый в оборот материал по еврейской эпиграфике Дагестана и Азербайджанской Республики является своего рода иллюстрацией данных других видов источников - архивных и литературных -относительно проживания горских евреев в тех или иных селениях, городах. Еврейские эпиграфические памятники в качестве источников по истории и культуре горских евреев во многих случаях являются более представительными, чем другие документальные источники. В какой-то степени, это касается именника горских евреев. Памятники еврейской эпиграфики Восточного Кавказа можно рассматривать и как памятники письменной культуры, отражающие определенный уровень грамотности местного еврейского населения в исследуемый период. Представленный материал является свидетельством раннего распространения письменности у горских евреев, и, кроме того, дает возможность проследить эволюцию древнееврейского письма. Наблюдаются разнообразные приемы использования талмудического текста. Кроме того, надписи несут важную информацию относительно духовной культуры горских евреев. К примеру, различия в стиле эпитафий свидетельствуют о том, что авторами их текстов были разные люди, что, в свою очередь, может говорить о достаточно высоком уровне грамотности. Необходимо также указать, что нарративных памятников горских евреев для указанного периода практически не сохранилось, что усиливает значение эпиграфических памятников.

В Приложении представлены иллюстрации по эпиграфическим памятникам горских евреев.

По теме диссертации автором опубликованы следующие работы:

1. Сосунов Г.С. Культовые сооружения евреев Восточного Кавказа как историко-архитектурные памятники // Известия высших учебных заведений. Северо - Кавказский регион. Общественные науки. Р.н/Д, 2009. № 2. С. 64-68.

2. Сосунов Г.С. Взгляд из прошлого // «Освобождение». Сборник горских евреев Кавказа. Вып. VIII. Иерусалим, 1991. С. 39-47.

3. Сосунов Г.С. Горские евреи // «Освобождение». Сборник горских евреев Кавказа. Вып. IX. Иерусалим, 1992. С. 37-40.

4. Сосунов Г.С. Памятники горских евреев // «Освобождение». Сборник горских евреев Кавказа. Вып. XII. Иерусалим, 1993. С. 38-42.

5. Сосунов Г.С. Памятники культуры горских евреев в Дагестане и Азербайджане. Болгария, Дагестан, Турция // Сборник научных трудов Северокавказского регионального отделения МНАБ. Вып. III. Махачкала, 1998. С. 25-28.

6. Сосунов Г.С. Памятники горских евреев в Дагестане и Азербайджане //Материалы Международного научного симпозиума «Горские евреи Кавказа». Баку, 2002. С. 155-162.

7. Сосунов Г.С. Памятники горских евреев Дагестана и Азербайджана // Тезисы докладов Международной конференции: Горские евреи: с Кавказа в Израиль. Иерусалим, 2002. С. 13.

8. Сосунов Г.С. О состоянии кладбищ горских евреев на территории Восточного Кавказа в конце XX - начале XXI вв. // Караимы Восточной Европы. Неашкеназские еврейские общины. Тезисы XII Международной конференции по иудаике. М., 2005. С. 11-12.

9. Сосунов Г.С. Памятники культуры горских евреев в Дагестане и Азербайджане //Народы Дагестана. Вып. I. Махачкала, 2002. С. 55-56.

10. Сосунов Г.С. Благодарность // Материалы вечера памяти Михаила Мататовича Ихилова. Сборник статей. Махачкала, 2004. С. 37-38.

11. Сосунов Г.С., Семёнов И.Г. Некоторые особенности антропонимики у горских евреев Восточного Кавказа // Международная конференция по иудаике. Тезисы докладов. М., 2007. С.

12. Сосунов Г.С. Еврейские эпитафии Восточного Кавказа П Научная мысль Кавказа. Междисциплинарные и специальные исследования. Вып. I. Р.н/Д, 2007. С. 43-56.

13. Сосунов Г.С. Еврейские памятники Восточного Кавказа // Фотоальбом о памятниках горских евреев Восточного Кавказа. Изд. Эпоха, Махачкала, 2007. - 216 с.

14. Сосунов Г.С. К вопросу о динамике численности и расселения горских евреев Дагестана и Азербайджана в XVII - XX вв. // Материалы XV Международной конференции по иудаике. М., 2008. С. 312-320.

15. Сосунов Г.С., Ибрагимов М-Р. А. Горские евреи в Дербенте. К истории горско-еврейской общины Дербента в XIX - XX веков: историко -демографические аспекты // Журнал Проджи. Махачкала, 2008. № 5. С. 88.

16. Сосунов Г.С. Сравнительная храктеристика еврейских эпитафий Восточного Кавказа XVII - XIX вв. // Тезисы докладов Региональной научной конференции: История, историография и этнография горских евреев. Дербент, 2009. С. 72.

17. Сосунов Г.С. К вопросу о динамике численности и расселения горских евреев Дагестана и Азербайджана в XVII - XX вв. // Материалы Международной конференции: Горские евреи: историческое, культурно-этническое и религиозное измерение. М., 2008. (в печати).

Формат 60x90 1/16. Бумага офсетная. Гарнитура "Times". Тир. 100 экз.

Отпечатано в типографии ПБОЮЛ «Султанбекова Х.С.» РД, г.Махачкала, ул. Гаджиева, 34.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Сосунов, Геннадий Семенович

Введение

Глава 1. Историко-этнографическая характеристика горских евреев Восточного Кавказа (XVII—XIX вв.)

1.1. Источники по истории и этнографии горских евреев XVII—XIX вв.

1. 2. Вопросы этногенеза горских евреев. Миграции и расселение горских евреев в Дагестане и Азербайджане в XVII-XIX вв.

1.3. Религиозный синкретизм горских евреев

Глава 2. Еврейская эпиграфика Азербайджанской Республики и Республики Дагестан

2. 1. Строительные (синагогальные) надписи на ритуальных изделиях и надписи на украшениях

2. 2. Эпитафии XVII-XVIII вв. 2. 3. Эпитафии XIX в.

2. 4. Эпиграфические памятники как историко-культурный памятник

Введение диссертации2009 год, автореферат по истории, Сосунов, Геннадий Семенович

Актуальность темы исследования

Письменные источники XVII—XIX вв. фиксируют наличие еврейских общин на значительной территории Восточного Кавказа — в пределах шамхальст-ва Тарковского, уцмийства Кайтагского, майсумства Табасаранского, кадийства Табасаранского, а также Дербентского, Кюринского, Кубинского, Шекинского и Ширванского ханств1. Однако фиксация соответствующего эпиграфического материала до настоящего времени практически не предпринималась. Данное обстоятельство делает тему исследования вполне актуальной.

Необходимо также указать и на тот факт, что памятники горско-еврейской эпиграфики можно рассматривать не только как исторические документы, но и как памятники культуры, в которых нашло отражение влияние на горских евреев культуры других восточно-кавказских народов, а также культуры европейских евреев (ашкеназов). Этот факт также свидетельствует об актуальности темы настоящего исследования.

К настоящему времени многие из зафиксированных памятников еврейской эпиграфики Восточного Кавказа уже утрачены, другие - продолжают ветшать, выветриваться, третьи — уничтожаются жителями окрестных селений. Таким образом фиксация и публикация этих материалов также является актуальной задачей.

Хронологические и территориальные рамки исследования

Нижняя хронологическая граница исследования - XVII в. — определяется датой самых ранних из выявленных надмогильных стел горских евреев. Верхняя хронологическая граница — конец XIX в. — обосновывается необходимостью сузить объем рассматриваемого материала, так как в противном случае рассмотреть его в полном объеме, включая памятники XX века, не представляется воз

1 См.: Карту «Расселение горских евреев на Северо-Восточном Кавказе (1867 -1868 гг.)». Сост.: Ибрагимов М.-Р. А. можным в рамках данной диссертации.

Географические рамки исследования включают в себя территорию Республики Дагестан и Красной (Еврейской) Слободы г. Кубы (Азербайджан). Данные географические рамки позволяют рассмотреть материал в объеме, принятом для диссертаций, представляемых к защите на соискание ученой степени кандидата исторических наук по специальности 07.00.02 — «Отечественная история». Использование материалов из Красной Слободы объясняется необходимостью наличия в данном исследовании сравнительного материала по исследуемой теме.

Цель и задачи исследования

Основной целью исследования является введение в научный оборот памятников эпиграфики горских евреев.

В соответствии с поставленной целью были определены следующие задачи: исследовать особенности строительных надписей горских евреев; исследовать особенности эпитафий евреев Восточного Кавказа; изучить влияние азербайджанской и дагестанской традиций эпиграфики на еврейскую эпиграфику Восточного Кавказа; изучить влияние ашкеназских (европейско-еврейских) традиций в оформлении эпитафий на таковые у горских евреев; определить место эпиграфических памятников горских евреев в системе эпиграфического наследия народов Восточного Кавказа.

Научная новизна исследования

Научная новизна исследования заключается в том, что до настоящего времени еврейские надмогильные памятники не были предметом специального монографического исследования. Все представленные в работе материалы собраны и проанализированы автором диссертации впервые.

Методологические и теоретические основы исследования.

Методологической и теоретической основой освещения узловых вопросов темы служил принцип историзма, который представляет собой отношение к действительности как изменяющейся и развивающейся во времени. В процессе работы над темой автор руководствовался также принципами научности, объективности, которые предполагают рассмотрение и изучение любого явления и исторического события в конкретных исторических связях и условиях, опору на факты, хронологическую последовательность рассматриваемых событий и освещение их в исторической перспективе. Кроме того, автор использовал комплексный подход, основывающийся на тщательном анализе всех факторов, имеющих отношение к данному исследованию.

Практическая значимость исследования

Практическая значимость исследования состоит в возможности его использования при написании обобщающих работ по истории Дагестана и Кавказа, спецкурсов для исторических факультетов вузов.

Источниковой базой исследования являются собранные нами в 19892007 гг. материалы по эпиграфике евреев Восточного Кавказа, а также литература, посвященная вопросам истории, этнографии и расселения горских евреев Кавказа.

Историография вопроса

Эпиграфические памятники являются важнейшей частью духовного наследия народов Кавказа. Корпус литературных источников по данному аспекту традиционной культуры кавказских народов весьма значителен.

Ценным исследованием по интересующей нас проблеме, является капитальное исследование Нейматовой М.С. "Мемориальные памятники Азербайджана"2. Средневековое искусство резьбы по камню в Азербайджане широко Нейматова М.Х. Мемориальные памятники Азербайджана (XII-XIX вв.). Баку, 1981. распространено в виде монументального декоративного убранства архитектурных сооружений, надгробных памятников и изваяний скульптурных фигур. Используя характерные элементы арабского шрифта, схожими с элементами растительного и геометрического орнаментов, применяли в декоре памятников надписи для заполнения пустот в обрамлениях, фризах, четырёхугольниках, звёздочек и т.д. В собранных М.С. Нейматовой материалах стиль эпиграфических художественных форм отражает не только историю возникновения и развития каменных, надгробных и архитектурных памятников, но помогает правильно установить их датировку. Следует отметить, что эпиграфические надписи второй половины XIV века выполнялись куфическим шрифтом и по своей структуре имели различные геометризованные формы. Если надписи на памятниках IX - XI вв. выполнены на камнях простейшим куфи, то период, охватывающий конец XI — первую половину XIV вв., имеет уже определённое художественное оформление.

На примере различных памятников М.С. Нейматова показывает, что куфические письмена различной формы применялись на архитектурных памятниках, керамических изделиях, металлических сосудах, в художественных вышивках и многих других предметах домашнего обихода. Автор отмечает, что каллиграфы Азербайджана от куфического шрифта переходят на шрифт насх, а затем сульс. Если насх поясняет почерк, то сульс придаёт ему эластичность и развивает в нём художественно-эстетическую значимость. Насхом и сульсом пользовались до XVII в. включительно.

В XV в. в Тебризской школе каллиграфии был создан почерк насталиг, который стал очень популярным в странах Востока. В этом шрифте вытягиваются горизонтальные линии и укорачиваются вертикальные.

На территории средневекового Азербайджана выявлены несколько школ каллиграфии и резьбы по камню. Основными школами являются следующие: 1) Ширвано-Апшеронская; 2) Нахичеванская; 3) Тебризская. Надгробные памятники ширвано-апшеронской школы в основном имеют форму сундуков и стел. Сундукообразные надгробия выполнены в ступенчатой или параллелепипедной форме. Сундуки обычно имели вид саркофага и рядом с ними ставили иногда головной камень стелу. Такие памятники датируются XIV - XIX вв. Сверху стела имела вид прямоугольника или стрельчатой арки, или же зубчатую форму. Саркофаги XII - XIII вв. богато украшались рельефными куфическими надписями с геометрическими и растительными орнаментами.

М.С. Нейматова очень подробно описывает материал, из которого изготовлялись памятники. Так, в северных районах Азербайджана для резьбы надписей и орнаментов использовались твёрдые речные плиты. Из-за трудности обтёсывания местные мастера обрабатывали лишь плоскую поверхность плиты, внутри которой высекали надписи мелкими буквами. Такие плиты, украшенные геометрическими и растительными узорами, вставлялись в кирпичные постройки над головной частью надгробия. В этих районах наряду с известняком мастера работали и с булыжником, подобно мастерам Южного Дагестана (Ахты, Цахур, Самур и др.), которые также работали с этим материалом.

Некоторые эпиграфические данные на памятниках Азербайджана показывают нам связь изобразительного искусства с религиозными верованиями тюркских племён, живших на территории Азербайджана, и по этим данным можно проследить места сосредоточения тюркских племён, которые сыграли немаловажную роль в формировании азербайджанского народа. Также на многочисленных надгробиях различной формы, сохранившихся на территории Азербайджана, встречаются изображения предметов, имевших отношение к ремеслу и профессии захоронённых. Широко использовались рельефные изображения на надгробиях покойников-мужчин, изображения лошади, голубя, оружия, чёток, молитвенника и т.д. На надмогильных памятниках женщин высекались предметы украшений - бусы, браслеты, серьги и т.д., а также изображения, относящиеся к деятелям религии (молитвенник, чётки), и изображения, посвящённые "павшим за веру" (клинок, кинжал, пистолет, ружьё и т.д.).

В своей работе автор очень ярко обрисовал памятники Азербайджана, являющиеся шедеврами как изобразительного, так и декоративно-прикладного искусства. Все рельефы на произведениях мастеров резьбы по камню имеют значение не только для исследования истории культуры, но и являются важным источником для изучения ремесла в различных областях хозяйственной жизни Азербайджана в XIII - XIX вв.

Надписи являлись не только декоративными элементами, но и средством пропаганды. В эпиграфике Азербайджана особое место уделяется стихам из Корана и другим религиозным текстам, и это имеет огромное значение для исследования методов распространения ислама в Азербайджане. Кроме этого, помимо стихотворных отрывков на азербайджанском и персидском языках на надгробиях XIV — XIX вв. высекались четверостишия Омара Хайяма и Саади. В работе М.С. Нейматовой указывается, что мастера ширвано-апшеронской школы обращали большое внимание на богатство содержания и художественного стиля, были знакомы с арабско-персидской поэзией и владели этими языками. В стихах часто воспевали материнскую любовь, её переживание, горе в связи с безвременной кончиной сына или дочери, часто можно было определить, старым или молодым был погребённый.

Следующим источником по изучению эпиграфики является объёмный труд A.M. Мухтарова "Эпиграфические памятники Кухистана" в двух томах3. Надписи XI—XIX вв. внесли большой вклад в изучение истории и истории культуры народов Средней Азии до и после монгольского завоевания и период от XV до XIX веков. История большого и малоизученного района Таджикистана (Кухистан) — Фальгара и Матчи показана на основе надписей, благодаря которым восстановлены биографии некоторых должностных лиц, их функции в управлении Кухистана, имена предков и потомков мастеров — резчиков по камню. Собранные A.M. Мухтаровым эпиграфические надписи охватывают почти тысячелетие и дополняют другие письменные источники по истории не только Кухистана, но и других областей Средней Азии.

Неоднократно Кухистан служил опорой свергнутых династий в борьбе с новыми претендентами на завоевание Средней Азии. Политические порядки,

3 Мухтаров А. Эпиграфические памятники Кухистана (XI-XIX вв.). Кн. 1. Душанбе, 1978. Кн. 2. Душанбе, 1979. устанавливаемые на протяжении ряда лет какой-либо правящей династией, дольше сохранялись, а новые внедрялись позднее, чем в других районах, и в управлении имелись свои специфические особенности, что видно из анализа эпитафий многих должностных лиц. Именно благодаря эпиграфическим памятникам удалось хотя бы частично восстановить некоторые основные события в истории Кухистана. Таковы камни-кайраки - обыкновенные валуны неправильной или округлой формы тёмно-серого цвета или со слабым коричневым оттенком. Местное население называло кайраки "санги руи кабр" (надмогильный камень), "кайро санги мазор" (камень-кайрак мазара), "хатти руи кабр" (надмогильная надпись) или просто "кайросанги кабристон" (кладбищенский камень-кайрак).

В монографии П.М.Мурадяна "Армянская эпиграфика Грузии"4 показывается, что принцип дешифровки и перевода текстов надписей остается неизменным, а именно: в тех случаях, когда письмо подлинника определяется как еркатагир (уникальное письмо), дешифровка выполнена заглавным шрифтом, в случаях с болоргиром (строчное письмо) — строчным. Монография посвящена строительным надписям — церкви армян Тбилиси и эпитафиям в усыпальницах армянских соборов. Надписями, прежде всего строительного характера, в средневековом Закавказье снабжались не только культурные сооружения, но и многие крепости, караван-сараи, дворцы, оборонительные стены, отдельные жилые дома и т.д. Но основная масса армянских или грузинских эпиграфических памятников сохранилась на сооружениях культовой архитектуры и относится к деятельности духовнослужителей, пилигримов, правителей-строителей и остальных членов общества, принимавших участие в их сооружении или обновлении.

Серьезной и крупной работой в области эпиграфики является огромный труд Л.И.Лаврова "Эпиграфические памятники Северного Кавказа"5, являющийся большим вкладом в изучение памятников эпиграфики на Северном Кав

4 Мурадян П.М. Армянская эпиграфика Грузии. Тбилиси, Ереван, 1988.

5 Лавров Л.И. Эпиграфические памятники Северного Кавказа на арабском, персидском и турецком языках. Кн. 1. М., 1966. Кн. 2. М., 1968. Кн. 3. М., 1980. казе, в частности в Дагестане. Состоящая из 3-х книг, эта работа включает в себя надписи, которые охватывают различные периоды 2-го тысячелетия нашей эры. Первая часть состоит из более 450 восточных, преимущественно арабских надписей с X по XVII вв. В книге дан ценный материал по истории арабского письма и грамоты, а также о строительной деятельности людей. Вторая часть "Эпиграфических памятников" охватывает период XVIII—XX вв., и в ней представлено более 200 надписей. В обеих частях исследования тексты надписей снабжены обстоятельными историческими комментариями и делятся на несколько основных групп: надписи-эпитафии, строительные надписи, хроники.

После 1968 г. были обнаружены надписи X—XX вв., включенные в 3-ю часть "Эпиграфических памятников Северного Кавказа" с исправлениями и дополнениями к первым 2-м частям.

Наряду с выше упомянутыми учеными следует упомянуть исследования Г. В. Юсупова, О. Г. Большакова, и др6. Изучение эпиграфического наследия дагестанских народов связано с именами Н.В. Ханыкова, В.А. Крачковской, Е.А. Пахомова, и др7. Особенно хотелось бы выделить имя А.Р. Шихсаидова, автора значительного количества работ по эпиграфике. В 1984 г. им была опубо ликована монография, посвященная средневековой эпиграфике Дагестана . На основе текстового и иллюстративного материала автором выявляются важные вопросы истории, связанные с социальными, культурно-экономическими и по

6 Юсупов Г.В. Введение в булгаро-татарскую эпиграфику. М.-Л., 1960. Он же. Татарские эпиграфические памятники XV в. (К вопросу о происхождении казанских татар) // ЭВ. Л., 1951. Вып. V. С. 78-94., Большаков О.Г. Эпиграфические памятники Северного Кавказа. М., 1966 г.

7 Ханыков Н.В. Записки по этнографии Персии. М., 1977. Он же. Экспедиция в Хорасан. М., 1973., Крачковская В.А. Арабские надгробия музея палеографии Академии Наук СССР. Л.: Изд-во АН СССР, 1929., Пахомов Е.А. О дербентском княжестве XII — XIII вв. — К толкованию пехлевийских надписей Дербента. Баку, 1930 г. 16 с. (Азерб. гос. НИИ. Аз ГНИИ. Историко-этнографическое и археологическое отделение. Том I. Вып. 2. Он же. Пехлевийские надписи Дербента. / Е.А. Пахомов. Материалы по истолкованию пехлевийских надписей Дербента / Г.С. Нюберг. - Баку, 1929. 34 с. (Известия об-ва обслед. и изучения Азербайджана; № 8, Вып. 5.

8 Шихсаидов А.Р. Эпиграфические памятники Дагестана X—XVII вв. как исторический источник. Махачкала, 1984. литическими процессами в средневековом Дагестане. В работе А.Р. Шихсаидо-ва географически охвачены все районы Дагестана и представлены надписи, которые делятся по своему содержанию на несколько основных групп: надписи-эпитафии, строительные и хроники. При сравнительном анализе памятников, принадлежащих представителям различных конфессий, необходимо отметить, что надписи на арабских памятниках Дагестана являются врезными или рельефными, а надписи на еврейских памятниках только врезными. Отсутствие боковых надписей на еврейских надгробиях является еще одним отличием от арабских памятников Дагестана. На большинстве памятников Еврейской Слободы центральное поле полностью занято эпитафией иногда в 12 или же в 13-строк, что сближает их с арабскими надписями Дагестана. Примером этому служат надписи из селения Хнов (Ахтынский район Дагестана), выявленные и введённые в научный оборот А.Р. Шихсаидовым9.

И, наконец, хотелось бы упомянуть несколько имен, связанных с трудами по еврейской эпиграфике. Огромный эпиграфический материал, собранный на сегодняшний день сотрудниками Петербургского еврейского университета и посвященный кладбищам Восточной Европы, представлен в работах Б. Хаймо-вича, М. Носоновского, И. Дворкина и др. ученых10. Исследования Б. Хаймови-ча в области резного декора еврейских надгробий Украины, а также многочисленные архивные материалы позволяют рассматривать декорирование еврейских надгробных стел как целостное художественное явление, связанное с историческими и духовными процессами, которые происходили в еврейском обществе в XVI-XVII вв., а затем уже в XVIII-XIX вв. В конце XVIII - начале XIX в. в еврейских надгробиях все явственнее сказываются региональные особенно

9 Там же. С. 219-221.

10 Носоновский М. Об эпитафиях с еврейских надгробий правобережной Украины. (Анализ структуры,и семантики надгробных надписей XVI-XIX вв.) // История евреев на Украине и Белоруссии. СПб., 1994. С. 107 - 119., Хаймович Б. Резной декор еврейских надгробий Украины // История евреев на Украине и в Белоруссии. Сборник научных трудов. Санкт-Петербург, 1994. С. 83-106., Дворкин И. Старое еврейское кладбище в Меджибоже // История евреев на Украине и Белоруссии. СПб., 1994. С. 185-213. сти, вплоть до своеобразного обособления художественных приемов и излюбленных мотивов на кладбище каждого местечка. Анализируя имеющийся на сегодняшний день материал, автор делает вывод, что во второй половине XVIII в. еврейское камнерезное искусство достигает своего расцвета и становится самостоятельным видом творчества. К этому времени окончательно складываются композиции надгробий, а также расширяется иконография.

По мнению автора, «мастера-камнерезы по преимуществу заняты решением чисто художественных - стилистических задач. Они словно вступают в творческое соревнование, стараются превзойти друг друга, сделать нечто особенное, отличное от того, что делают другие. Явственно различимы не только почерк отдельных мастеров, но и целые художественные направления и местные школы. Каждое кладбище этого времени являет особый художественный мир»11.

Очень интересен труд М. Носоновского «Об эпитафиях с еврейских надгробий правобережной Украины», в котором автор подробно описывает структуру еврейской эпитафии. Это исследование стало результатом интенсивной работы автора с еврейскими эпиграфическими памятниками из Восточной Европы (в основном с Украины), к которым относятся прежде всего надписи на еврейских надгробиях. Автору представляется «плодотворным и перспективным текстологический анализ надписей, изучение статистики словоупотреблений и словосочетаний, прослеживание изменений в формулировках, в том числе превращений живых фраз в застывшие, «окаменелые» формулы. Для этого требуется привлечь обширный фактический материал, представляющий кладбища разных регионов, исследовать еврейские литературные источники, позволяющие судить об этикетных формулах, использовать эпиграфические источ

12 ники, не относящиеся к рассматриваемым регионам» . При этом автор полагает, что анализ эпитафий как литературного явления в результате позволит ввести их с большей полнотой в научный оборот в качестве исторического источника.

Хаймович Б. Резной декор еврейских надгробий Украины. С. 93.

12 Носоновский М. Об эпитафиях с еврейских надгробий правобережной Украины. С. 118. Переходя от исследований эпиграфических памятников евреев Восточной Европы к памятникам евреев Восточного Кавказа, необходимо отметить, что горско-еврейская эпиграфика мало изучена и перед нами стоит задача выявить и зафиксировать как можно больше уже исчезающего материала. В данной работе основным объектом исследования являются еврейские надгробия, служащие нам источниками, несущими информацию о евреях, проживавших в конкретных населённых пунктах, или же о мастерах, воздвигнувших данные культовые сооружения. Немаловажным является тщательное изучение надмогильных надписей с целью выявления стихов или резного декора, изображений птиц и животных. Необходимо учесть тот факт, что за прошедшие несколько веков еврейская, эпиграфика претерпела, некоторые изменения. В связи с многочисленными войнами и миграциями горско-еврейского населения»: погибло значительное количество эпиграфического материала. Издание F.C. Сосуновым в 2007 г. научного фотоальбома по еврейским памятникам Восточного Кавказа. in явилось первым фундаментальным; трудом по эпиграфике .горских евреев/ . v.

Впервые эпиграфические: памятники горских евреев представлены* в многочисленных иллюстрациях с комментариями к еврейским эпитафиям. Источником по изучаемой теме является издание, посвящённое надмогильным памятникам, древнего кладбища в с. Абасава Ариэля и Ноа Ишай «Поселение евреев на Восточном Кавказе»14. Значительным источником по эпиграфике горских евреев является также работа Нисана Бабаликашвили «О еврейских эпиграфических памятниках Кавказа» с подробным описанием еврейских памятников в Дагестане и в Азербайджане15.

В конце XIX в. еврейским путешественником И .Я. Черным был собран значительный эпиграфический материал, включаю фотоснимки,, однако,, издать этот материал он не смог. После смерти И.Я. Черного 15 апреля 1880 г. его ма

13 Сосунов Г.С. Еврейские памятники Восточного Кавказа // Фотоальбом о памятниках горских евреев Восточного Кавказа. Изд. Эпоха. Махачкала, 2007.

14 Ариэль Ишай., Ноа Ишай. Поселение евреев на Восточном Кавказе // Журнал Пэамим. Иерусалим, 2000. № 81. С. 90-107.

15 Бабаликашвили Н.И. О еврейских эпиграфических памятниках Кавказа // Семитологические штудии. Тбилиси, 1983; Вып. I. С. 112т139. териалы были переданы в «Общество для распространения просвещения между евреями в России», в специальную комиссию под руководством известного востоковеда и гебраиста А.Я. Гаркави, которая рекомендовала издать материалы, касающиеся евреев Кавказа. В 1884 г. Санкт-Петербурге на иврите была опубликована только малая их часть под названием "Путешествие по Кавказу и закавказскому краю И. Я. Черного"16. Но еще больший материал, включающий в себя снимки надгробий, не вошедший в книгу и не изданный, был со временем утрачен в конце 1920-х гг. после роспуска «Общества для распространения просвещения между евреями в России».

В этой связи, следует сказать о том, что сохранившиеся еврейские надгробия, синагоги, ритуальные изделия, украшения и др., требуют к себе особого внимания и заботы. В данной работе будет введен в оборот новый вид эпиграфики — иллюстративная эпиграфика горских евреев, до настоящего времени в полном объёме не исследованная и не представленная в литературе. В настоящей работе будут показаны новые неизвестные ранее еврейские надписи XVII-XIX вв., и при помощи выборки имён* на надмогильных стелах установлены именники горско-еврейских селений и, по возможности, социальный состав населения и историю данного населённого пункта.

16 Черный И. Я. Путешествие по Кавказу и Закавказскому краю. СПб., 1884.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Эпиграфические памятники горских евреев Восточного Кавказа XVII - XIX веков"

Заключение

Проведенное исследование эпиграфики горских евреев показало значимость и важность данного вида источника традиционной культуры горских евреев. Эпиграфические памятники горских евреев Дагестана и Азербайджана XVII-XIX веков предстают как источник по истории и культуре этой этнической группы. Выявленные памятники представляют собой важный материал по изучению еврейской эпиграфики. Вводимый в оборот материал по еврейской эпиграфике Дагестана и Азербайджанской Республики является своего рода иллюстрацией данных других видов источников — архивных и литературных — относительно проживания горских евреев в тех или иных селениях, городах. Еврейские эпиграфические памятники в качестве источников по истории и культуре горских евреев во многих случаях являются более представительными, чем другие документальные источники. В какой-то степени, это касается именника горских евреев. В качестве перспективной задачи можно указать, что выборка имён погребальных надписей, сопоставление нескольких имён из одного текста со сходными именами на других даёт ключ к восстановлению генеалогии отдельных лиц, а в ряде случаев и генеалогии целых патронимий на протяжении более двухсот лет.

Памятники еврейской эпиграфики Восточного Кавказа можно рассматривать и как памятники письменной культуры, отражающие определенный уровень грамотности местного еврейского населения в исследуемый период. Представленный материал является свидетельством раннего распространения письменности у горских евреев, и, кроме того, дает возможность проследить эволюцию древнееврейского письма. Наблюдаются разнообразные приемы использования талмудического текста. Кроме того, надписи несут важную информацию относительно духовной культуры горских евреев. К примеру, различия в стиле эпитафий свидетельствуют о том, что авторами их текстов были разные люди, что, в свою очередь, может говорить о достаточно высоком уровне грамотности. Необходимо также указать, что нарративных памятников горских евреев для указанного периода практически не сохранилось, что усиливает значение эпиграфических памятников.

Можно также отметить, что в период проживания горских евреев в сельских населенных пунктах они, несомненно, испытывали значительное воздействие культуры окружающего мусульманского населения, что проявлялось, в частности, в декорировании погребальных стел, но при этом эпиграфика горских евреев сохранила свою самобытность. Как можно наблюдать на примере представленных в Приложении I к настоящей работе иллюстраций, при переселении в Дербент в декоре горско-еврейских стел все чаще начинают фигурировать элементы декора, принятые у шиитского мусульманского населения города. Кроме того, и эпитафии на горско-еврейских стелах в Дербенте становятся все пространнее, что, несомненно, отражало влияние еврейско-ашкеназской традиции, с которой горские евреи соприкасались как в самом Дербенте, так и в других городах Восточного Кавказа.

Говоря о тесном общении горских евреев с местным мусульманским населением, следует подчеркнуть, что горские евреи в своих жизненных проявлениях во многом являлись типичными кавказскими горцами. Так же, как и любой кавказец, горский еврей носил на поясе кинжал, что имело, прежде всего, символическое значение, указывая на включенность его обладателя в сложный контекст межплеменных, межродовых и межличностных отношений, таких как побратимство, кровная месть и т. п., регулируемых адатом, то есть обычным правом. Этнографы неоднократно отмечали хорошие взаимоотношения между горскими евреями и горцами-мусульманами, в том числе заключение между ними побратимства.

И.Я. Черный писал: «У мусульман есть кунаки в еврейских аулах, у евреев — кунаки в мусульманских. Когда еврей приезжал к другу в аул, тот принимал его очень торжественно, селил в самой лучшей комнате для гостей.

Хозяин старался считаться с религиозными чувствами гостя и не готовил для него пишу, запрещенную еврейской религией. Евреи иногда обменивались с кунаками оружием - это означало кровный союз».

Проведенное нами исследование выявило динамику расселения и численности горских евреев Восточного Кавказа, исторические и политические аспекты их перемещения по территории Дагестана и Азербайджана. Можно констатировать, что к концу XIX в. социально-экономическое положение горско-еврейского населения относительно стабилизировалось. Юридический статус горских евреев был законодательно оформлен, и в виду этого миграционные процессы среди восточно-кавказских евреев практически прекратились. Собранные нами архивные сведения показывают, что на рубеже XIX и XX вв. крупных миграционных перемещений среди горских евреев не наблюдалось.

В начале XIX в. более половины горских евреев проживало в сельской местности. В 1860-1890 гг. около 40% горских евреев проживало в двух городах — Кубе и в Дербенте, причем многие из дербентских и кубинских евреев занимались сельским хозяйством. В это же время еврейское население проживало и в таких городах, как Темир-Хан-Шура (совр. г. Буйнакск), Петровск (совр. г. Махачкала), Грозный и Нальчик. В дальнейшем процесс урбанизации у горских евреев протекал более активно, и к началу первой мировой войны в городах проживало уже 16,5 тыс. горских евреев, 90% из которых жили в трех городах: Кубе, Дербенте и Грозном. Основная причина миграций в города состояла в безземелье.

Наибольшее количество сельских еврейских общин исчезло во время гражданской войны, когда евреями были покинуты 18 аулов. Основная причина этого заключалась в том, что жизнь в городах была относительно безопаснее. После установления советской власти лишь небольшая часть еврейского населения вернулась в аулы, а подавляющее большинство осталось в городах. В 1920—1930-х гг. они оставили еще 13 населенных пунктов. Только в 5 из 46 селений, где проживали горские евреи небольшое их число сохранилось до наших дней. Можно сказать, таким образом, что к настоящему времени процесс урбанизации горских евреев практически полностью завершился.

В заключение хотелось бы отметить, что в период с 1989 по 2007 годы нами был накоплен значительный иллюстративный материал по эпиграфике горских евреев. В результате появилась возможность заняться вопросом изучения еврейской эпиграфики с перспективой расширения в будущем географии полевых исследований. Дальнейшее изучение еврейских эпитафий Восточного Кавказа позволит подготовить научную монографию по данной теме, а также фотоальбом, посвященный памятникам культуры евреев Восточного Кавказа.

Список научной литературыСосунов, Геннадий Семенович, диссертация по теме "Отечественная история"

1. Авалиани С. Кавказские евреи (Нравы и быт). Одесса: Тип. Наума Гальперина, 1914. 9 с.

2. Агарунов А. Р. Из жизни партии // Рассвет. СПб., 1908. 16 февраля, № V. С. 36-37.

3. Агарунов Я.М. Большая судьба маленького народа. М., 1995. 160 с.

4. Агларов М.А. Сельская община в Нагорном Дагестане в XVII—XIX в. (Исследование взаимоотношения форм хозяйства, социальных структур и этноса). М., 1988. 237 с.

5. Азизов Р. Населенные пункты Табасарана. Махачкала, 2002. С. 79.

6. Аксай (Ташкечи) // Еврейская энциклопедия. Свод знаний о еврействе и его культуре в прошлом и настоящем. СПб.: Изд. Общество для научных еврейских изданий и изд. Брокгауз-Ефрон, 1908. Т. 1. С. 659.

7. Ал-Баладзори. Книга завоевания стран / Текст и пер. с арабск. П.К.Жузе // Материалы по истории Азербайджана. Вып.З. Баку, 1927.

8. Александров. Горские евреи // Русский еврей. СПб., 1882. 4 ноября, № 44. С. 1668-1672.

9. Алидлаев X. Из местных еврейских нравов // Терские ведомости. Владикавказ, 1884. 23 августа, № 68.

10. Алкадари Г. Асари-Дагестан (Исторические сведения о Дагестане) / Пер. и примеч. А.Гасанова (Алкадари). Махачкала, 1994. 173 с.

11. Алхасов 3. День пения и танца в г. Нальчике // Культурная жизнь Кавказа. Владикавказ (приложение к газете «Терек» от 22 ноября 1909 г.).

12. Анисимов Илья Шеребетович // Еврейская энциклопедия. Свод знаний о еврействе и его культуре в прошлом и настоящем. СПб.: Изд. Общество для научных еврейских изданий и изд. Брокгауз-Ефрон, 1908. Т. 2. С. 582-584.

13. Анисимов И. Ш. Горские евреи // Гашилоах. Берлин, 1908. Т. 18. Вып. 107. № 5, май. С. 467^172 (на иврите).

14. Анисимов И. Ш. Кавказские евреи-горцы // Рассвет. СПб., 1881. 30 апреля, № 18; 12 июня, № 24.

15. Анисимов И. Ш. Кавказские евреи-горцы // Сборник материалов по этнографии, издаваемый при Дашковском этнографическом музее. М., 1888. Вып. III. С. 171-322; отд. изд. -М.: Тип. Е. Г. Потапова, 1888. 152 с.

16. Анисимов И. Ш. О происхождении горских евреев // Гамелиц. Одесса, 1894. № 234 (на иврите).

17. Анисимов Т. Ответ на письмо Э. Аважанского и нечто о распространении просвещения среди горских евреев на Кавказе // Дагестан. Пет-ровск, 1906. 18 марта, № 15.

18. Ариэль Ишай., Ноа Ишай. Поселение евреев на Восточном Кавказе // Журнал Пэамим. Иерусалим, 2000. № 81. С. 90-107.

19. Бабаликашвили Н.И. О еврейских эпиграфических памятниках Кавказа20.