автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.07
диссертация на тему: Этнокультурное взаимодействие карачаевцев, балкарцев и осетин

Полный текст автореферата диссертации по теме "Этнокультурное взаимодействие карачаевцев, балкарцев и осетин"

004614012

На правах рукописи

Биттирова Назифа Хусеиновна

ЭТНОКУЛЬТУРНОЕ ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ КАРАЧАЕВЦЕВ, БАЛКАРЦЕВ И ОСЕТИН (по материалам традиционно-бытовой и духовной культуры)

07.00.07 - Этнография, этнология и антропология

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

2 5 НОЯ 2010

НАЛЬЧИК 2010

004614012

Работа выполнена на кафедре истории России Карачаево-Черкесского государственного университета им. У.Д. Алиева

Научный руководитель:

Официальные оппоненты:

доктор исторических наук, профессор Маремшаова Ирина Исмаиловна

доктор исторических наук Аккиева Светлана Исмаиловна

Ведущая организация:

кандидат исторических наук Марзоев Ислам-Бек Темурканович

Институт истории, археологии и этнографии Дагестанского научного центра РАН

Защита состоится « //» /ОРЛ^-^ 2010 г. в

•часов на

заседании диссертационного совета Д 212.076.03 при Кабардино-Балкарском государственном университете им. X. М. Бербекова по адресу: 360004, г. Нальчик, ул. Чернышевского, 173.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Кабардино-Балкарского государственного университета им. Х.М. Бербекова (г. Нальчик, ул. Чернышевского, 173).

Автореферат разослан « //« 0Ю г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат исторических наук, доцент

М.И. Баразбиев

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Народы Северного Кавказа, представляющие собой уникальные этнокультурные единицы, составляют единое социокультурное пространство. В основе этого утверждения лежит ряд исторических, геополитических, экономико-хозяйственных и иных причин. Однако современное состояние межнациональных отношений в регионе красноречиво свидетельствуют о негативных тенденциях направленных на разрыв единства социокультурной ткани Северного Кавказа. Отсюда вытекает необходимость анализа взаимодействия культур народов региона, целью которого может стать поиск общих этнокультурных черт. Исследовательский подход нацеленный на укрепление единства актуализируется реалиями сегодняшнего дня и может способствовать принятию важных управленческих решений.

Сопоставление различных источников в динамике их появления позволяет осветить такие проблемы этноса как формирование этносознания, соотношение между самосознанием и конфессиональной принадлежностью, своеобразие общественного быта, особенности детской социализации и т.п. Главные константы традиционно-обрядовой культуры северокавказских народов, несмотря на инновационные процессы, детерминированные спецификой советского периода, остаются неизменными, постулируя тот очевидный факт, что этническая культурная традиция обеспечивает межпоколенную трансмиссию социально-культурных ценностей.

Попытки методами гипотетических реконструкций первичных форм и первоначальной семантики обрядов и обрядового фольклора объяснить некоторые аспекты традиционно-бытовой культуры этносоциума представляет значительный интерес не только в научно-теоретическом, но и практическом отношении, позволяя наметить перспективные пути дальнейшего изучения данных аспектов этнической культуры. Интерес представляет и сравнительно-типологический анализ традиционно-бытовой нормативной системы близкородственных (прежде всего, с точки зрения этноментальных установок и рациональных поведенческих стереотипов) народов, способствующий раскрытию представлений об основах и формах функционирования традиций, об иерархии норм и ценностей социума.

Карачаевский, балкарский и осетинский этносы можно рассматривать как однородные группы, имеющие четко выраженные признаки аксиологической системы этнической идентификации (эндоэтноним, этнолект, религиозные представления, социально-этнические нормы), специфическую традиционно-бытовую культуру, которая органично вписывается в структуру общекавказского культурного комплекса. Карачаевцы, балкарцы и осетины (преимущественно дигорцы) представляют собой пример успешной адаптированности к традиционному этноландшафту, что позволило им на протяжении своей многовековой истории создать и поддерживать такую систему социальной организации, которая обеспечивала бы самосохранение и самовоспроизводства этноса.

Изучение истории и этнографии карачаевцев, балкарцев и осетин имеет определенную историографическую традицию. Вместе с тем, отдельные стороны традиционно-бытовой культуры данных народов либо остаются дискуссионными, либо малоисследованными. Важнейшим фактором, придающим работе особую актуальность, является значимость традиционно-бытовой и духовной культуры как исключительной составляющей этнической самоидентификации, сохранение этнического своеобразия в ситуации усиливающейся культурной глобализации.

Объектом исследования является традиционно-бытоваая и духовная культура карачаевцев, балкарцев и осетин.

Предметом исследования выступает этнокультурное взаимодействие и сравнительно-типологический анализ традиционных культур карачаевцев, балкарцев и осетин.

Цель данного исследования заключается в анализе и комплексной характеристике традиционно-бытовой культуры карачаевцев, балкарцев и осетин в культурно-историческом аспекте, изменений, происходивших в повседневной жизни данных народов под воздействием социально-экономических, культурных и иных факторов, появления новых социальных норм, регулирующих и регламентирующих различные стороны культуры жизнеобеспечения и общественно-семейного быта этносов.

Исходя из цели исследования, сформулированы и решались следующие задачи:

-изучение традиционной этнографии карачаевского, балкарского и осетинского этносов в отечественном кавказоведении;

- исследование общего и частного в поселениях и жилищах карачаевцев, балкарцев и осетин;

- выявление этнокультурных типологических характеристик одежды н пищи карачаевцев, балкарцев и осетин;

- анализ этнографических параллелей в хозяйственном укладе карачаевцев, балкарцев и осетин.

-определение особенностей традиционного хозяйственного уклада как стабилизирующего фактора, влияющего на этнокультурные процессы жизни народа;

-изучение характера взаимодействия и взаимовлияния в духовной культуре карачаевцев, балкарцев и осетин.

Хронологические рамки исследования. Основная источниковая база исторических, этнографических, фольклорных, археологических сведений по истории Карачая, Балкарии и Осетии относится в XVIII - началу XX вв., однако специфика предмета исследования позволяет отодвинуть нижнюю хронологическую границу до момента прослеживания становления этнических единиц, явившихся основными компонентами становления единого этнического организма карачаевского, балкарского и осетинского народов. 4

Географические рамки исследования определяются территорией проживания карачаевцев, балкарцев и осетин, включающей территорию современного компактного расселения и проживания данных народов на территории Карачаево-Черкесской Республики, Кабардино-Балкарской Республики и Республики Северная Осетия - Алания.

Методологическая основа работы обусловлена спецификой объекта и предмета исследования, которое проводилось с учетом фундаментальных положений, разработанных в отечественной этнологической науке по проблематике сравнительно-типологического анализа традиционных социальных институтов.

Помимо описательного метода, позволившего достаточно объемно отразить конкретику этнографического материала (литературного и полевого), в диссертации, с учетом специфики темы исследования, использованы исто-рико-сравнительный, ориентированный на выявление общего с соседними народами и особенного у исследуемых этносов в их традиционной культуре; аналитический и агрегативный (сбор разрозненных фактов из источников различных типов) методы исследования. Применение историко-сравнитель-ного в сочетании с историко-генетическим позволяет определять сходство объектов их родством по происхождению и фиксировать взаимовлияния различных исторических явлений.

Для более полного реконструирования традиционно-бытовой и духовной культуры карачаевцев, балкарцев и осетин нами применялся метод полевых этнографических исследований, в ходе которого применялись непосредственное и включенное наблюдение, опросы, анкетирование, а также беседы (интервью) с информаторами.

Источниковая база исследования. При работе над диссертацией были использованы источники нескольких видов: исторические, этнографические, фольклорные, включающих как опубликованные, так и неопубликованные материалы (сведения, содержащиеся в кавказоведческой литературе, сборники официальных документов, полевые записи автора, фольклорные материалы).

Важной категорией источников являются сочинения европейских и российских авторов XVIII - первой половины XIX вв. (И.А. Гюльденштедт, П.С. Паллас, Я. Рейнеггс, Л. Штедер, Г.Ю. Клапрот, К. Кох, С.М. Броневский, П.Г. Бутков, И.Ф. Бларамберг и др.), в которых содержатся отрывочные сведения о социально-экономическом и общественно-семейном быте карачаевцев, балкарцев и осетин, территории их расселения, статистические данные.

Весьма интересные исторические и этнографические статьи и очерки о карачаевцах, балкарцах и осетинах печатались на страницах кавказской периодической прессы, сборниках, издававшихся Кавказским горским управлением («Сборник сведений о кавказских горцах», «Кавказский сборник», «Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа», «Кавказ», «Терские ведомости»).

Ценным источником для характеристики этносоциальной истории карачаевцев, балкарцев и осетин служат разнообразные сведения об их этнической истории, традиционной культуре и т.д., которые можно почерпнуть в сочинениях русских авторов второй половины XIX - начала XX вв. (Е.З. Баранов, Н.Я. Динник, Н.П. Тульчинский, В.Ф. Миллер, М.М. Ковалевский, И. Иванюков, В.Б. Пфаф, С.Г. Каргинов, Г.Ф. Чурсин и др.), рассматривающих некоторые вопросы этнокультурной жизни карачаевцев, балкарцев и осетин в контексте сравнительной характеристики их хозяйственной деятельности, материальной и духовной культуры.

Особую группу источников образуют произведения устного народного творчества карачаевцев, балкарцев и осетин, позволяющие реконструировать, опираясь на этногенетические сказания, их этническую историю, различные аспекты традиционной культуры и т.д. Важным элементом источниковой базы исследования стали полевые этнографические материалы автора, собранные в течение нескольких лет (2003-2008 гг.) в местах компактного проживания исследуемых этносов на территории Карачаево-Черкесской Республики, Кабардино-Балкарской Республики и Республики Северная Осетия - Алания.

Историография исследуемой проблемы. Этнокультурное взаимодействием сравнительно-типологический анализ традиционно-бытовой нормативной системы карачаевцев, балкарцев и осетин до настоящего времени не становился предметом специального и комплексного изучения в отечественном кавказоведении; многие авторы, занимавшиеся историей и этнографией региона, освещали в своих работах отдельные аспекты данной проблемы.

Становление карачаевоведение, балкароведения и осетиноведения как отдельного научного направления начинается в 20-30-е гг. XX века. В этот период увидели свет ряд монографий, статей и обобщающих трудов по истории и этнографии карачаевцев, балкарцев и осетин. В 50-90-е гг. XX в. появляются многочисленные труды, посвященные различным аспектам традиционной бытовой культуры карачаевцев, балкарцев и осетин (К.Г. Азаматов, Ю.Н. Асанов, М.И. Баразбиев, В.М. Батчаев, P.C. Бзаров, Е.Г. Битова, З.Н. Ванеев, З.Д. Гаг-лойти, B.C. Газданова, М.Б. Гуртуева, В.Х. Гутнов, А.Б. Дзадзиев, Х.В. Дзу-цев, Б.А. Калоев, Г.А. Кокиев, Л.И. Лавров, А.Х. Магомедов, Х.Х. Малкондуев, И.И. Маремшаова, И.М. Мизиев, А.И. Мусукаев, Я.С. Смирнова, K.M. Текеев, К.С. Уарзиати, Б.К. Харебов, И.М. Шаманов и др.).

Анализ существующей специальной литературы свидетельствует о том, что историки и этнографы, работающие над актуальными направлениями карачаевоведения, балкароведения и осетиноведения, значительное внимание уделяют различным концепциям происхождения данных народов, этносоциальной истории, вопросам расселения, родовой организации, хозяйственной деятельности; детально анализируются земельные отношения, со-словно-классовая структура, органы управления общины, характеризуются семейный быт и генезис патронимии, и т.д.

В результате многовековых этнокультурных контактов карачаевцев, балкарцев и осетин с народами Кавказа наблюдается их взаимовлияние в области материальной и духовной культуры, при этом этногенетические связи прослеживаются в сохранении локальных черт во всех аспектах традиционно-бытовой сферы. Некоторые вопросы этнокультурных контактов карачаевцев, балкарцев и осетин нашли отражение в ряде работ отечественных авторов (В.Ф. Миллер и М.М. Ковалевский, М.К. Абаев, В.М. Сысоев, В.Н. Ку-дашев, М.С. Тотоев, Б.А. Калоев, В.Б. Ковалевская, Н.Г. Волкова, А.И. Мусу-каев, А. Гецаев, В.М. Батчаев, B.C. Уарзиати, М.И. Баразбиев).

Таким образом, анализ историографии проблемы показал, что отечественной этнологической наукой достигнуты определенные успехи в изучении в целом как традиционной культуры, так и социальных институтов карачаевцев, балкарцев и осетин в частности.

Научная новнзна диссертации заключается в том, что она является одним из первых исследований в отечественном кавказоведении, в котором предпринята попытка комплексного сравнительно-типологического анализа и этнокультурного взаимодействия традиционных культур карачаевцев, балкарцев и осетин.

Теоретическая значимость исследования состоит во введении в научную разработку различных аспектов сравнительно-типологического анализа традиционной культуры карачаевцев, балкарцев и осетин, уточнения специфических черт и функций традиционно-бытовой и духовной культуры как исключительно значимого средства этнической самоидентификации. Материалы, положения и выводы диссертации представляются важными с точки зрения имеющегося в них научного и образовательного потенциала. Они могут способствовать углубленному пониманию этноменталитета карачаевского, балкарского и осетинского этносов, что немаловажно в решении современных проблем межэтнического взаимопонимания; стать основой для дальнейшего изучения этнографии как карачаевцев, балкарцев и осетин, так и родственных народов, проживающих на Северном Кавказе.

Практическая значимость диссертации состоит в том, что ее материалы могут быть использованы при дальнейшем изучении различных аспектов традиционных культур карачаевцев, балкарцев и осетин, для написания обобщающих трудов и отдельных учебных курсов по традиционной этнографии карачаевцев, балкарцев и осетин, при изучении их истории и культуры в образовательных учреждениях Северного Кавказа.

Апробация результатов исследования. Диссертация выполнена на кафедре истории России Карачаево-Черкесского государственного университета им. У.Д. Алиева. Основные положения исследования докладывались и обсуждались на международных и всероссийских научных конференциях: Всероссийская научная конференция студентов, аспирантов и молодых ученых «Перспектива» (Нальчик, 2005, 2008), Всероссийская конференция «Ислам и политика на Северном Кавказе: история и современность» (Карачаевск,

2007), И Всероссийская научная конференция «Наука и устойчивое развитие» (Нальчик, 2008), Международная научно-практическая конференция «Молодежь и наука: реальность и будущее» (Невинномысск, 2009), а также в научных публикациях, в том числе и в рецензируемом издании, который входит в перечень ВАК Министерства образования и науки Российской Федерации -«Научные проблемы гуманитарных исследований» (Пятигорск, 2009).

Структура диссертации соответствует поставленным целям и задачам и состоит го введения, трех глав, заключения, списка использованных источников и литературы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во введении обоснована актуальность темы диссертации, определены объект и предмет исследования, его цели, задачи и методологическая основа, обозначены географические и хронологические рамки, проанализированы историография и источниковая база, сформулированы научная новизна, теоретическая и практическая значимость работы.

Первая глава - «Традиционная культура карачаевцев, балкарцев и осетин в отечественном кавказоведении» посвящена историографическому обзору культуры жизнеобеспечения, общественно-семейного быта, гуманитарной культуры карачаевцев, балкарцев и осетин.

«Географическое и статистическое описание Грузии и Кавказа», составленное членом Российской Академии наук И.А. Гюльденштедтом во время его путешествий (1770-1773 гг.) содержит любопытный материал, характеризующий различные стороны хозяйственной и общественной жизни балкарцев; так, в частности, автор локализует поселения балкарцев, дает топонимические сведения. В известном сочинении Г.-Ю. Клаирота «Путешествие по Кавказу и Грузии, предпринятое в 1807-1808 гг.» содержатся интересные сведения о типах жилищ балкарцев и их внутреннем убранстве. Некоторые данные о поселениях и жилищах балкарцев приводит И.Ф. Бларамберг в своем обширном труде «Историческое, топографическое, статистическое, этнографическое и военное описание Кавказа» (1835).

М.З. Кипиани, посетивший Осетию и Балкарию ( 80-е гг. XIX в.), приводит статистические данные по пяти балкарским селениям (число аулов и дворов, земельные наделы жителей, общее число семей). В 1849 г. на территории Балкарии А. Фирковичем были обследованы остатки христианских часовен и церквей, боевых башен, наземных каменных усыпальниц. Нарышкины (1867 г.) описали балкарские древности в Баксанском ущелье (Ференк-кала, склеп Камгута и пр.).

Целью экспедиции В.Ф. Миллера и М.М. Ковалевского в балкарские ущелья (июнь 1883 г.) был сбор данных по обычному праву балкарцев. Изучением архитектурных сооружений занимался преимущественно В.Ф. Мил-

лер, изложивший свои наблюдения в специальной публикации. Ознакомившись с башенными сооружениями в Чегемском, Хуламо-Безенгиевском и Черекском (Балкарском) ущельях, автор констатировал типологическую близость их к соответствующим памятникам Осетии.

В конце XIX в. неизвестными лицами для начальника Нальчикского округа полковника Д.А. Вырубова были выполнены 12 макетов и около двух десятков зарисовок различных архитектурных объектов Балкарии - башен, мавзолеев, христианских часовен и т.д. Интересные сведения о балкарских жилищах приводят И. Иванюков и М.Ковалевский. К.Ф. Ган, будучи в конце XIX в. в Черекском ущелье, подробно описал внутренний интерьер балкарских жилищ. В очерке В.Я. Тепцова «По истокам Кубани и Терека»(1892), написанного по итогам путешествия по Карачаю и Балкарии, описываются развалины башен, храмов, «христианские» древние кладбища в Чегеме, традиционные виды занятий горцев, поселения и жилища, их санитарное состояние. Говоря об основных аспектах культуры жизнеобеспечения балкарцев, Е. Баранов констатирует скученность балкарских сёл и посёлков, подробно описывает методы и технику строительства жилищ и хозяйственных построек, особо останавливается на описании структуры сёл, планировки домов, внутреннего интерьера жилищ, общественных зданий. И. Леонтьев в статье «Поездка к Бак-санскому леднику» (1897 г.) описывает жилые и хозяйственные постройки, типичные для Баксанского ущелья (деревянные и полудеревянные строения, представлявшие в прошлом центральные жилища больших семей).

Особого внимания заслуживает проведенные в горах Балкарии и Кара-чая исследования Г. Мерцбахера. Ученый даёт подробнейшую характеристику обществ, обращают на себя внимание описание комплексов жилищ больших семей и патронимии, зарисовки центрального жилища, его убранства, а также пристроек - отоу.

В.Ф. Новицкий, П. Стеблинский, И. Акинфиев, побывавшие в Балкарии в конце XIX в. характеризуют традиционные жилища, генеалогические корни отдельных фамилий, одежду и пищу балкарцев. Н.П. Тульчинский приводит сведения о численности населенных пунктов балкарских обществ, характеризует поселения, жилища и хозяйство горцев, перечисляет названия селений всех обществ, количество дворов и численность населения, причём отдельно мужского и женского пола; особо отмечает, что балкарцы живут большесемейными коллективами, управляемыми старшими по возрасту. Н. А. Караулов в очерке «Балкары на Кавказе» описывает жилище большой семьи, технику строительства, убранство комнат, мебель, предметы домашнего обихода, посуду, подчеркивая, что многое из виденного им сделано руками местных мастеров.

В 1924 г. поездку в Верхнюю Балкарию совершил сотрудник ГАИМК A.A. Миллер. В опубликованном им кратком отчете содержатся сведения о церквях и усыпальницах в с. Курнаят, Шканты, Кашхатау, а также некоторых боевых башнях, при этом отмечается их сходство с памятниками Дигории.

Кратким описанием и фотофиксацией архитектурных сооружений в предвоенный период занимались также основатель Кабардино-Балкарского краеведческого музея М.И. Ермоленко и фольклорно-лингвистическая экспедиция Кабардино-Балкарского научно-исследовательского института.

В 1939 г. Л.И. Лавров обследовал Верхне-Чегемский некрополь Фар-дык; им впервые были зафиксированы точные размеры наземных усыпаль-ниц-кешене, предложена чёткая типологическая классификация всех видов имеющихся здесь погребальных сооружений, обоснована мысль о местном горском происхождении прямоугольных гробниц. Последней та наиболее значительных публикаций довоенного времени, в которых затрагиваются вопросы башенно-склепового зодчества Балкарии, является обзорный очерк A.A. Иессена «Археологические памятники Кабардино-Балкарии». Анализ материала, собранного в 30-х гг. XX в., позволил Э. Бернштейну проследить основные этапы развития народного жилища балкарцев, время и процесс застройки, определить их датировку. А.И. Робакидзе впервые обратил внимание на горизонтальную расположенность балкарского жилища.

В статье П.Г. Акритаса, О.П. Медведевой и Т.Б. Шаханова о башенно-склеповых постройках Балкарии (1960). дана обстоятельная и дифференцированная характеристика каждого памятника в отдельности, в привлечении аналогий на территории Осетии и Сванетии. Г.Х. Мамбетов значительное внимание уделяет вопросам жилищного строительства в Кабардино-Балкарии, возникновения кабардинских и балкарских населённых пунктов в 20-х гг. XX в., специфике некоторых традиционных обрядов, связанных со строительством жилищ.

Основной объект научных интересов Ю.Н. Асанова - поселения, жилища и хозяйственные постройки балкарцев; в своих работах учёный раскрывает различные аспекты данной проблемы. Обширный этнографический материал, собранный во время полевых экспедиций, позволил K.M. Текееву достаточно полно охарактеризовать систему жизнеобеспечения карачаевцев и балкарцев, исследовать вопросы эволюции их традиционных поселений и жилищ.

В.П. Кобычев рассматривает основные этапы развития поселений и жилищ народов Северного Кавказа в XIX-XX вв., и, в частности, карачаевцев и балкарцев, вопросы генезиса склеповых и башенных сооружений горного Кавказа, анализирует архаические формы различных типов жилищ в связи с общественно-семейной структурой. Изучением техники строительства наземных мавзолеев Балкарии и Карачая в связи с вопросом генезиса архитектурных форм занималась Л.Н. Нечаева. Подробнейшие описания древних могильников, каменных ящиков, склепов, башен, оборонительных сооружений Балкарии и Карачая приведены в трудах И.М. Мизиева; В.М. Батчаев обследовал башенно-склеповые сооружения Балкарии.

Наиболее ранними упоминаниями о поселениях, жилищах, оборонительных сооружениях у осетин являются сведения Вахушти Багратиони, при-

веденные в его сочинении «Описание царства Грузинского». Определенные сведения о местоположении поселений, внешнем облике и внутреннем убранстве домов, хозяйственных постройках и башнях приводят в своих трудах JI. Штедер. Я. Рейнеггс, Ю. Клапрот, К. Кох, Б. Зичи, Ф. Феттер.

Статьи Г.А. Кокиева «Склеповые сооружения горной Осетии» и «Боевые башни и заградительные стены горной Осетии» имели большое значение для постановки вопроса об исторической интерпретации памятников средневекового зодчества осетин.Особенности осетинского горского жилищного комплекса проанализированы в работах А.И. Робакидзе, Е.Г. Пчелиной, Г.Г. Гегечкори, Н.Ф. Такоевой. Жилища и поселения равнинной Осетии также становились предметом внимания отечественных исследований (К.У. Тайсаев, B.C. Уар-зиати, А.Ф. Гольдштейн, В.Х. Тменов, Б.А. Калоев, А.Х. Магометов, JI.A. Чибиров, Г. Чиковани, В.П. Кобычев, А.Х. Хадикова, Р.Г. Дзаттиаты).

Традиционный комплекс мужской и женской одежды карачаевцев и балкарцев рассматриваются в исследованиях М.Ч. Кудаева, В.М. Батчаева. А.Я. Кузнецовой, Г.Х. Мамбетова, K.M. Текеева.И.М. Мизиева, З.В. Доде, О.О. Айшаева.

Европейские путешественники и ученые XVIII-XIX вв. (JI. Штедер, Я. Рейнеггс, Г.-Ю. Клапрот, К. Кох, Е. Зичи ) приводят интересные сведения об осетинской национальной одежде, отмечая большое сходство многих элементов осетинского костюма с черкесским и кумыкским.

В 30-х гг. XX в. E.H. Студенецкая неоднократно бывала в Северной Осетии, где собирала материал по духовной и материальной культуре осетин, который впоследствии был опубликован в её капитальном исследовании «Одежда народов Северного Кавказа XVIII-XX вв.» Б.А. Калоев в монографии «Осетины»(1971) подробно описывает полный комплекс традиционной одежды осетин и историю возникновения того или иного элемента одежды. Различные периоды истории формирования и становления традиционного комплекса осетинской одежды рассмотрены в работах Т.Д. Равдоникас, С.А. Яценко, З.В. Доде, З.Д. Гаглоевой, B.C. Газдановой, Х.В. Дзуцева, Т.З. Бесаевой, К.А. Бернадиной, Р.Г. Дзаттиаты, B.C. Уарзиати.

Традиционную пищу балкарцев и карачаевцев составляют, по свидетельству Г.-Ю. Клапрота, Ж.-Ш. де Беса, И.Ф. Бларамберга мясная и молочная пища. И. Леонтьев в статье «Поездка к Баксанскому леднику» подробно рассказывает о приготовлении балкарцами различных напитков, мясных и молочных блюд; Г.Х. Мамбетов анализирует роль системы питания в традициях кабардинцев и балкарцев; E.H. Студенецкая рассматривает пищу и связанные с ней обычаи как показатель национального своеобразия этноса и межнациональных связей. Обширный раздел в монографии о традиционной системе жизнеобеспечения карачаевцев и балкарцев K.M. Текеев посвятил системе питания. Подробное описание пищи и домашней утвари балкарцев и карачаевцев в XIII-XVIII вв. приводит И.М. Мизиев.

Отрывочные сведения о традиционной системе питания осетин отложились в трудах дореволюционных путешественников и учёных ( JI. Штедер, Г.-Ю. Клапрот, К. Кох, Е. Зичи и др.). B.C. Уарзиати в монографии «Праздничный мир осетин» анализирует традиции и инновации в системе питания осетин. Отдельная глава в работе Х.В. Дзуцева и Я.С. Смирновой «Жизнь осетинской семьи» посвящена ритуально-престижной трапезе осетин. Специфика осетинской кухни рассматривается в работе Е.М. Дзахоевой и Х.Д. Чишева.

О хозяйственном укладе балкарцев и карачаевцев сообщают интересные сведения И.А. Гюльденштедт, Г.-Ю. Клапрот, Ж. Бесс. П.А. Гаврилов в статье «Устройство поземельного горских племён Северного Кавказа» даёт развёрнутую характеристику землепользования и землевладения в Кабарде, Балкарии, Карачае, Осетии, Дагестане, Чечне и Ингушетии.

Н.Я. Динник в очерках «Горы и ущелья Северо-Западного Кавказа», «Горы и ущелья Терской области», «Поездка в Балкарию» описал экономику и хозяйство балкарцев, их занятия. В.Я. Тепцов первый из дореволюционных авторов обратил внимание на возможность и необходимость занятий черек-цев садоводством. В статьях Е. 3. Баранова «Очерки землевладения в горах» и «Очерки из жизни горских татар Кабарды» дана характеристика землепользования и землевладения в Балкарии. В очерке «Поездка к Баксанскому леднику» И. Леонтьев касается различных аспектов экономической жизни горцев. Г. Мерцбахер анализирует характер сельского хозяйства в горных районах Балкарии и Карачая, сосредотачивая внимание на причинах развития животноводства, сортах возделываемых культур, коневодстве, кустарничестве, бытовых особенностях жизни населения. В описании Н.П. Тульчинским охоты просматривается ряд пережитков первобытно-общинных отношений и признаков, характерных для социального и идеологического единства членов патронимии. H.A. Караулов пишет, что домашнюю утварь и кухонные принадлежности балкарцы изготовляли из железа, стали, красной меди и ценных пород дерева; среди основных видов хозяйственной деятельности балкарцев он выделяет овцеводство, коневодство, землепашество.

Социально-экономическому развитию Балкарии и Карачая в период с XIII до начала XX вв. посвящены работы В.П. Невской, К.Г. Азаматова, И.М. Мизиева, И.М. Шаманова, Г.Х. Мамбетов, Р.Х. Гугова, Н.Г. Соловьёвой, E.H. Студенецкой.

Вопросы хозяйственного уклада осетинского народа всегда были в центре внимания исследователей. К числу наиболее ранних относятся сведения доминиканского миссионера Юлиана (1231 г.). Важные сведения об аланах XIII в. даны также в «Путешествии в восточные страны» Вильгельма де Рубрука. Вахушти Багратиони (1735 г.) подробно описывает уровень развития скотоводства у осетин. О торговых связях Осетии с соседними народами говорит академик И.А. Гюльденштедт. Я. Рейнеггс довольно подробно пишет о земледелии, скотоводстве, торговле осетин, отмечая, что из ремёсел наи-

большее распространение имели кузнечное дело, обработка дерева и камня. Г.-Ю. Клапрот описывает основные занятия населения горной Осетии - земледелие и скотоводство. По словам Е. Зичи, к числу значимых занятий осетин можно отнести рыболовство.

В.Ф. Миллер, исходя из лексики осетинского языка, считал, что в ранний период своей истории аланы были скотоводами; с ним согласен Г.А. Ко-киеву. Важные сведения о традиционных занятиях осетинского народа содержит очерк K.JI. Хетагурова «Особа» (1902 г.).

Ценные сведения о занятиях и хозяйственном укладе осетин содержатся в трудах Б.А. Калоева, З.Н. Ванеева, Б.С. Кулова, O.A. Габуевой, Р.Г. Дзаттиа-ты, З.Д. Гаглоевой, B.C. Газдановой, Ф.В. Тотоева, К.А. Бернадиной.

В подавляющем большинстве исследований, посвящённых балкарцам и карачаевцам, рассматриваются не семья и семейный уклад в целом, а лишь их отдельные формы и черты - большая семья, брачные обычаи, свадебные и родильные обряды, воспитание детей, имущественное и наследственное право и т.д. (Г. Ю. Клапрот, И.Ф. Бларамберг, Н.Ф. Грабовский, Ф.И. Леонтович, М.М. Ковалевский, И.И. Иванюков, Н. Динник, В.Я. Тепцов, Е.З. Баранов, Н.П. Тульчинский, H.A. Караулов, М. К. Абаев).

Брак, наследственные и имущественные правоотношения членов семьи, традиционные обряды детского цикла, похоронно-поминальной и свадебной обрядности балкарцев и карачаевцев в XIX - начале XX вв. рассматриваются в работах И.М. Шаманова, Я.С. Смирновой, М.Ч. Кудаева, М.Б. Гуртуевой, М.Ч. Кучмезовой, А.И. Мусукаева, Х.Х. Маггкондуева, И.И. Маремшаовой.

Проблемы социальной организации традиционного осетинского общества издавно привлекали внимание путешественников, исследователей и учёных (Вахушти Багратиони, Л. Штедер, И.А. Гюльденштедт, П.С. Паллас, Я. Рейнеггс, Г.-Ю. Клапрот, Е. Зичи). М.М. Ковалевский в монографии «Современный обычай и древний закон. Обычное право осетин в историко-сравнительном освещении» большое внимание уделяет социальной организации и общественному быту осетин. Труды М.О. Косвена, З.Н. Ванеева, З.Д. Гаглойти, P.C. Бзарова, B.C. Газдановой, А.Б. Дзадзиева являются важным источником по социальной организации осетинского общества на различных этапах его истории.

Во второй половине XIX в. появились публикации целой плеяды осетинских этнографов (C.B. Жускаев, Д.Т. Шанаев, И.Д. Кануков, C.B. Кокиев, A.A. Кануков), которые в той или иной степени затрагивали в своих работах вопросы семейного уклада осетин. Заметный вклад в накопление и систематизации знаний о семейной жизни осетин внесли русские бытописатели и этнографы второй половины XIX в. (А.Л. Зиссерман, В.Б. Пфаф, Д.Я.Лавров, К.И. Борисевич). Один из крупнейших трудов М.М Ковалевского посвящен обычному праву осетин. Ф.И. Леонтович включил осетинские адаты во вторую часть «Адатов кавказских горцев». Вопросы семейно-брачной обрядно-

ста и внутрисемейных отношений нашли отражение в статьях и монографиях осетинских историков и этнографов (А.Х. Магометов, З.Д. Гаглойти, Ф.Х. Гаглоева, B.C. Уарзиати, Б.К. Харебов, З.В. Канукова, Х.К. Цаллаев, Л.К. Гостиева, Т.З. Бесаева, Х.В. Дзуцев, Я.С. Смирнова).

В публикациях дореволюционных учёных (И.А. Гюльденштедт, И.Ф. Бларамберг, Г.-Ю. Клапрот, В. Прёле, И.А. Гюльденштедт, Вс. Миллер, М.М. Ковалевский, И.И. Иванюков, Е.З. Баранов, Н.П. Тульчинский, А.Н. Дьячков-Тарасов, Г.Ф.Чурсин и др.) рассмотрены доисламские верования балкарцев и карачаевцев, описываются языческие верования (демонология и магические обряды), связанные с хозяйственной деятельностью.

Религиозные представления балкарцев в прошлом и в настоящем (пережитки тотемизма, зоолатрии, почитание огня, магия, демонология, культы мифологических покровителей природы), магическая и обрядово-мифологическая и семейно-обрядовая поэзия карачаевев и балкарцев, элементы и символы традиционной магической культуры в детской сберегательной обрядности карачаевцев и балкарцев проанализированы в работах Л.И. Лаврова, К.Г. Азаматова, МЛ. Джуртубаева, Х.Х. Малкондуева, И.И. Маремшаова, М.Ч. Кучмезовой, Т.М. Хаджиевой, Х.О. Лайпанова, И.М. Шаманова С.К. Бабаева, Т.Ш. Биттиро-вой, Г.К. Азаматовой, В.М. Зумакулова М. Кучинаевой.

Первые фрагментарные письменные свидетельства о религиозных верованиях осетин встречаются в исторических описаниях, составленных преимущественно непосредственными наблюдателями жизни и быта различных народов Кавказа (монах Юлиан, аланский епископ Фёдор, Вильгельм де Руб-рук, А. Ламберти, Л. Штедер, И.А. Гюльденштедт, П.С. Палласа, Я. Рейнеггс, Вахушти Багратиони, Г.-Ю. Клапрот, К. Кох, Е. Зичи). Авторы отмечают наличие многочисленных пережитков язычества в народных верованиях осетин, проникновение христианских обрядов в домонотеистические представления осетин, веру в магическую силу талисманов и фетишей, в различных духов, поклонение и жертвоприношение деревьям, небесным светилам, родовым святилищам и т.д., характеризуют общую структуру языческого пантеона осетин.

Становление научного осетиноведения приходится на период со второй половины Х1Хв. по начало XX в., когда русские исследователи приступили к более полному и всестороннему изучению их традиционно-бытовой культуры, в том числе религиозных воззрений (А. Шегрен, Н.Я. Динник, Н. Дмитриев, А. Зиссерман, A.M. Дирр, В.Б. Пфаф, Н. Берзенов, C.B. Жуска-ев, Б. Гатиев, С. Кокиев, И. Тхостов, С.Г. Каргинов, Г. Чочишвили, И. Кану-ков). Значительной публикацией обобщающего характера по религиозным верованиям осетин является раздел в известном сочинении В.Ф.Миллера «Осетинские этюды». Он отмечает, что у осетин сложилась целая система космогонических представлений, которая представлена солярными и грозовыми божествами; подробно характеризует языческий пантеон, останавливаясь на иерархии мифологических персонажей, локализует наиболее известные и почитаемые святилища и

пр. М.М. Ковалевский в труде «Современный обычай и древний закон» отдельную главу отводит религиозным верованиям осетин, рассматривая вопросы религиозного сознания социума через призму общественного устройства.

Советская этнографическая наука имеет значительные успехи в изучении религиозных верований осетин (Г.Ф. Чурсин, Б.А.Алборов, Е.Г. Пчелина, З.Д. Гаглойти, Г.А. Кокиев, К.К. Кочиев, Х.К. Цаллаев, Я.С. Смирнова, Х.В. Дзу-цев, B.C. Уарзиати, В.Х. Тменов, E.H. Гонобоблев, Т.З. Бесаева, Б.А. Калоев).

Вторая глава - «Сравнительный анализ культур жизнеобеспечения карачаевцев, балкарцев и осетин» состоит из трех параграфов, в которых рассматриваются локальные и общие черты в поселениях и жилищах карачаевцев, балкарцев и осетин, этнокультурная типология одежды и пищи исследуемых народов, а также этнокультурные параллели в их хозяйственном укладе.

Одной из' сфер традиционно-бытовой культуры, в которых реликты прошлого прослеживаются особенно отчетливо, является жилищное зодчество, организация интерьера и значительная часть связанной с жилищем се-мейно-бытовой обрядности. Жилище как элемент культуры является одним из самых надежных этнических показателей, и случаи простого заимствования чуждых форм в данной сфере материальной культуры крайне редки.

Констатация многочисленных карачаевских, балкарских и осетинских параллелей в самых различных сферах материальной и духовной культуры обусловлена этническим родством указанных народов, а конкретнее - наличием общего для них кавказского субстрата, иранских и тюркских надстрат-ных и суперстратных компонентов. Совокупность данных археологии, антропологии, этнографии, а в определенной мере фольклора и языка свидетельствуют о том, что именно кобанская культура явилась тем глубоким субстратным слоем, который в трансформированном виде в эпоху средневековья принял активное участие в этногенезе балкарцев, карачаевцев и осетин.

Археолого-этнографический материал свидетельствует в пользу того, что наиболее распространенные разновидности традиционного карачаевского и балкарского жилища возникли в первую очередь на основе местных кавказских традиций, генетически восходящих к практике кобанского домостроительства. В своих наиболее характерных формах они представляют уже не только результат эволюции некоего единого прототипа, но и синтез субстратной основы с экзогенными элементами, что прослеживается не столько в строительных приемах или конструкциях, сколько в особенностях интерьера, а в отдельных случаях и в композиоционно-планировочной структуре усадьбы в целом. Из всех типов кавказских жилых построек наибольшую близость к карачаевским и балкарским обнаруживают осетинские и, вследствие этого вывод о древнекобанских истоках жилищного зодчества в равной степени относится и к соответствующим материалам Осетии.

Сходство культуры осетин, балкарцев и карачаевцев прослеживается и в архитектуре этих народов. Заслуживают внимания фортификационные сооруже-

ния горной зоны Осетии, Балкарки и Карачая. Фрагментарные остатки большинства башен свидетельствуют об их однотипности. Этот факт наталкивает на мысль о единых основах фортификации, сохранившейся в горах Центрального Кавказа. Основная масса подобных сооружений находится в восточной половине Балкарии, где они примыкают к богатому башнями осетинско-ингушскому району. Сам тип их в большинстве случаев совпадает с осетинским.

Мнение о генетической связи карачаевских, балкарских и осетинских каменных ящиков (погребальные сооружения из плоских грубообработанных плит известняка или песчаника, поставленных на ребро и перекрытых одним или двумя-тремя такими же плитами) с подобными сооружениями кобанской культуры не совсем верно: впервые этот тип могил появился еще задолго до кобанского периода. Так, единичные случаи захоронений в ящиках известны еще в курганах раннебронзового века. Количество их заметно возрастает в последующую эпоху, а в эпоху поздней бронзы и раннего железа они становятся уже одним из наиболее характерных признаков погребальной обрядности кобанцев. В Осетии традиция ящичных захоронений существовала вплоть до конца XIX в., когда она была запрещена специальным постановлением Синода; в Балкарии же, несмотря на полную исламизацию края, отдельные случаи захоронений в ящиках имели место и много позже.

Поселения карачаевцев, балкарцев и осетин сохранили в своей планировочной структуре влияние разнообразных факторов и условий, способствовавших формированию их типов и форм. По форме поселения у них четко подразделяются на два основных вида: горные и равнинные, с подтипом предгорные, характерные для соответствующих географических зон. В условиях горного рельефа существенное воздействие на формирование поселений оказала этническая экология, уровень социально-экономического развития, политическая обстановка. Последний фактор зачастую вынуждал людей селиться в совершенно непригодных с точки зрения хозяйства и жизнедеятельности местах. Горные села застраивались с учетом хозяйственной деятельности, эмпирических навыков. В первую очередь это террасное земледелие и отгонное скотоводство.

Важную роль играла солнечная экспозиция и отсутствие лавиноопасных участков. В Осетии почти все известные горские поселения ориентировались на юг или юго-восток. В Балкарии также все наиболее старинные села: Кюнюм, Мухол, Коспарты, Зылги, Шики, Безенги, Верхний Чегем и др. были расположены на склонах, обращенных на восток или же на юго-восток. Несмотря на чисто внешний хаос и кажущееся нагромождение построек, поселение отличалось четкими архитектурным расчетом и органически вписывалось в окружающий ландшафт.

Обязательным структурным элементом поселения был общественный центр (ныхас, ныгьыш) место, где собирались мужчины, в особенности сельские старейшины. Здесь мирили поссорившиеся семьи, решали вопросы о постройке и ремонте дорог, мостов, найме общественных пастухов и т.д.;

устраивали спортивные игры, пели песни, играли на музыкальных инструментах. В Осетии, так же как в Балкарии и Карачае, существовали сходные правила поведения в подобных местах.

Близкие параллели ярко проявляются в архитектурных памятниках. На территории Балкарии и Карачая сохранились многочисленные остатки христианских храмов Х-ХШ вв. Наиболее многочисленной и сложной является группа памятников в Карачае, в составе которой до наших дней сохранились монументальные храмы Шоана, Сенты, Зеленчукские храмы и многие другие. Памятники, расположенные на территории Балкарии и Северной Осетии, отличаются более скромными размерами, предельной простотой архитектурных форм и кладки, неканонической ориентацией по сторонам света. Для многих из них характерно перекрытие так называемым ложным сводом, традиционным для склеповых вооружений в горах Центрального Кавказа. Сходны также и склеповые сооружения осетин, балкарцев и карачаевцев.

Уникальным для Кавказа является усадебный комплекс, известный под наименованием «арбаз». Обычно он состоял из нескольких (до 10-15) жилых и хозяйственных помещений, примыкавших вплотную друг к другу по периметру квадрата или многоугольника и образующих замкнутое пространство, т.е. внутренний двор, в который на ночь загоняли скот. Такие комплексы, возводившиеся преимущественно крупными патриархально-семейными общинами, как правило, отличались особой монументальностью и прочностью. Этнографы вполне справедливо рассматривают арба-зы как местный, карачаевский и балкарский эквиваленты всякого рода «домов-крепостей» и боевых башен горного Кавказа, возникших в условиях постоянной угрозы грабительских набегов извне и межродовых конфликтов внутри сельской общины.

Как реминисценция кочевнического быта сохранился обычай выделения из общего жилого комплекса особого изолированного помещения - отоу, предназначенного для молодоженов. Такие помещения имелись и в Осетии, но, судя по их тюркскому наименованию (в осетинской транскрипции уат), сам обычай их сооружения мог быть заимствован у соседей.

Ряд обычаев был связан с процессом строительства жилища. Самым распространенным был обычай взаимопомощи - маммат; у балкарцев это называлась еще «изеу». У карачаевцев же это слово употреблялось в несколько ином значении (с оттенком воинственной коллективности). То же слово (изеу) для обозначения взаимопомощи встречается у осетин, У карачаевцев маммат был двоякий: трудовой (иш маммат) и экономический (мал маммат). Следующий вид помощи - «изеу» у карачаевцев и балкарцев (зиу у осетин) - это помощь, оказываемая соседу, родственнику, односельчанину, который в силу каких-то непредвиденных обстоятельств (смерть кормильца, падеж скота, стихийное бедствие), нуждался в поддержке, в частности, не мог обработать участок земли собственными силами.

С течением времени сфера распространения благотворительной помощи значительно расширилась. К ней стали прибегать в самых различных жизненных ситуациях: при строительстве жилища, при заготовке дров на зиму, уборке урожая, при прядении шерсти, при организации свадебного и поминального застолья. Во взаимопомощи нашло свое выражение чувство коллективизма и товарищеской солидарности.

Основным сырьем для изготовления традиционной одежды карачаевцев, балкарцев и осетин были кожа, шерсть, войлок, домотканое сукно и привозные хлопчатобумажные и шелковые ткани. Мужской костюм имеет у народов Северного Кавказа единые типологические черты, которые прошли длительный путь развития. Элементы мужского костюма отличалась значительной устойчивостью, изменялся лишь материал. Это правило было равнозначно как для карачаевцев, балкарцев, так и для осетин.

Рассматривая одежду как памятник исторического процесса, следует иметь в виду, что новое явление или элемент одежды быстрее проявляется в одежде и культуре социальной верхушки каждого из народов, и что мужская одежда обычно легче поддаётся нивелировке и утрате национальных черт, чем женская, в которой лучше сохраняются традиции в силу более замкнутого образа жизни женщин. Но можно проследить некоторые параллели и в женском костюме карачаевцев, балкарцев и осетин.

Большая общность обнаруживается в традиционной пище у карачаево-балкарского и осетинского народов. Основу питания карачаевцев и балкарцев составляли продукты животноводства, мучная пища, значительно уступавшая первой по объему потребления и составу блюд. У осетин же основную массу традиционных блюд составляли приготовленные из муки, круп и молотого зерна культивируемых злаков. Именно в мучной пище наблюдается большинство этнографических параллелей карачаевцев, балкарцев и осетин. Очень близка и застольная обрядность осетин, карачаевцев и балкарцев.

Экономическое (хозяйственное) общение народов - важнейшая основа развития этнокультурных контактов. При этом, как следствие, культура контактирующих народов обогащается отдельными заимствованиями в виде элементов или даже целых комплексов в сфере хозяйственного и материального быта.

Важным фактором, способствовавшим установлению более тесных взаимоотношений между представителями различных этносов Кавказа, в том числе и между карачаевцами, балкарцами и осетинами, являлась торговля. Тесные оживленные торговые отношения существовали у карачаевцев, балкарцев с осетинами. Практически все торговые операции и карачаевцами и балкарцами осуществлялись путем натурального обмена продуктов (зерно, кукуруза, масло, сыр, мед, воск, фрукты), сырья, товаров собственного производства (ткани, одежда, обувь, головные уборы, войлочные ковры, медная и деревянная утварь, оружие) на необходимые им товары. Помимо этого, карачаевцы и балкарцы торговали с осетинами различными породами скота, и,

в частности, мелким рогатым скотом. Среди предметов торга осетин с кара-чаево-балкарцами важное место занимала работорговля.

Большое значение в развитии этнокультурных контактов имел отход горцев на сезонные работы. Отходничество следует оценивать не только как явление социально-экономического порядка и экономическую основу этнокультурных контактов, но и как своеобразное проявление контактов. Отношения отходничества связывали и карачаевцев, балкарцев и осетин. Исследователи отмечают, что довольно часто на работу в Карачай и Балкарию приходили представители осетинского народа. В частности, отходничество осетин оказало определенное влияние на развитие архитектурных традиций карачае-во-балкарцев. Так, считается, что часть балкарских башен возведена приглашенными осетинскими мастерами. Отходничество в Балкарию и Карачай среди осетин объясняется стремлением приобрести скот лучших пород. Более слабо выраженными в описываемый период были арендные взаимоотношения карачаевцев и балкарцев с осетинами, хотя они все же имели место.

В балкарских селениях Верхний Баксан и Верхний Чегем имелись специальные торговые точки, куда летом приезжали осетины и скупали скот. Мелкий рогатый скот осетины приобретали и в Карачае. Скот местной породы был меньшего веса, чем на равнине, но хорошо приспособлен к местному рельефу и климатическим условиям, требовал меньше кормов, и его зимовка обходилась меньшими затратами труда.

О доминирующей роли скотоводства в экономике балкарцев и карачаевцев говорит и их традиционная кухня, состоящая в основном из мясомолочной пищи, которая находит множество аналогий и параллелей с традиционной кухней этнически родственных тюркских народов. Скотоводческий уклад хозяйства карачаевцев и балкарцев нашел отражение в духовной культуре и фольклоре этих народов. Большим подспорьем в хозяйстве балкарцев и карачаевцев было разведение птиц и рыболовство.

Отгонное скотоводство составляло одно из важных факторов развития этнокультурных контактов на Кавказе. Общение между народами постоянно осуществлялось и на скотопрогонных путях, и на сезонных пастбищах, где из года в год на определенный период в соседстве оказывались представители разных этносов, а в частности, карачаевцы, балкарцы и осетины. Такое постоянное совместное проживание на сезонных пастбищах народов Кавказа создавало основу для развития многообразных контактов в самых различных сферах бытовой культуры. Так, например, возникали новые сезонные жилища, создавались новые породы скота, имели место прямые заимствования (скотоводческая терминология) и т.д.

В скотоводческом хозяйстве осетин, карачаевцев и балкарцев сохранились общие формы отходничества (лэескъ, ортакъ). В частности, в горной Дигории и Карачае была распространена так называемая «балкарская» форма обработки, отличавшаяся популярностью в силу своей экономической выго-

ды. В Карачае она называлась «чегем ортакъ», а в Осетии «ассонлэескь». Одним из последствий взаимоотношений, возникавших в результате отходничества осетин к карачаево-балкарцам можно считать заимствование первыми у последних одной из разновидностей аренды скота. Так, среди дигорцев практиковалась разновидность аренды, которая так и называлась «ассонласк», т.е. «балкарская аренда». Вместе с тем отходничество способствовало распространению у этих народов билингвизма.

Специфика годового скотоводческого цикла в горных районах Осетии, Балкарии и Карачая заключалась в отгонном характере. Скот перегоняли строго последовательно по принципу вертикальной зональности, меняя места от равнинных до высокогорных пастбищ и обратно. Альпийский тип скотоводства требовал устройства на местах стоянок скота, хозяйственных баз для летнего и зимнего периодов. Летние стоянки для скота на горных пастбищах у карачаевцев и балкарцев именовались «истауад (стауат)». Такое же название имеет аналогичная хозяйственная база и у осетин.

Параллели обнаруживаются и в горном земледелии карачаевцев, балкарцев и осетин. Практиковались основные системы земледелия, орошение, террасирование и искусственное удобрение земель. Сочетание обильного солнечного света и тепла с орошением представляет одну из важных условий для ведения террасного земледелия в горах. В частности, проникновение капитализма в горную зону Северной Осетии способствовало заметному изменению в земледелии и землепользовании. В этих условиях террасное земледелие в Осетии фактически исчезает в 80-90-е гг. XIX в., хотя остатки террас сохранились в горных районах вплоть до наших дней.

Более длительное время они эксплуатировались у карачаевцев и балкарцев. Их сохранению способствовало то, что террасы создавали условия для регулирования искусственного орошения, для улучшения почвенных структур. На территории Карачая и Балкарии сохранились следы средневековых оросительных систем, и даже действующие каналы.

Лучшие пахотные участки располагались на южных склонах ущелий, которые соответственно обозначались у осетин «хуссар/хонсар», а у балкаро-карачаевцев «ионнюм/хусыр». В Осетии и в Балкарии, в частности, на определенных территориях горной Дигории и Черекского ущелья, сохранились остатки одноименных селений, а в качестве топонима этот термин распространен очень широко. Использование в Балкарии номинации «кюннюм/хусыр», сочетающей лексику тюркских и иранских языков, является косвенным свидетельством идентичности основ земледелия карачаево-балкарцев и осетин.

Охота у карачаевцев и балкарцев большой хозяйственной роли не играла, но была окружена ореолом поверий и ритуалов. Охотой занимались в свободное от полевых работ время, она являлась некоторым подспорьем в хозяйстве горца. О рыболовстве карачаевцев, балкарцев и осетин говорят находки шипов осетровых рыб; имеется достаточно много исторических, эт-

нографических, фольклорных данных, подтверждающих длительное бытование у осетин пчеловодства и бортничества. В горной Осетии крестьяне, также как в Карачае и в Балкарии, занимались домашними промыслами в свободное от сезона сельскохозяйственных работ. В обрабатывающей промышленности можно выделить четыре главные отрасли: обработка шерстн и кожи; обработка металлов; обработка дерева; строительное дело.

Лексические схождения подразделяются на несколько групп: термины неживой природы, термины живой природы, названия домашних животных и термины материальной культуры, причем, значительный процент схождений падает именно на термины материальной культуры. Поскольку из всех осетин наиболее близкими соседями балкарцев были дигорцы, то наибольшее количество лексических схождений падает именно на дигорский диалект осетинского языка. Это обстоятельство является лишним свидетельством того, что общие элементы в языках обоих народов являются отражением многосторонних и длительных связей между ними.

Третья глава - «Общее и особенное в соционормативной и духовной культуре» состоит из двух параграфов, в которых анализируются общественные и семейные традиции карачаевцев, балкарцев и осетин сквозь призму этнокультурных контактов, а также рассматривается взамодействие и взаимовлияние их духовной культуры.

В зоне воздействия этнокультурных контактов оказываются все сферы жизни общества, в том числе и такой важный элемент как антропонимия и генезис фамилий. Генезис многих фамилий связан достаточно длительными и интенсивными этнокультурными отношениями осетин и их предков алан с тюркскими народами и карачаевцами и балкарцами в последующем. Результат этого этнокультурного влияния - фамилии представителей высшего сословия феодальной Осетии, которые имеют предания о тюркском происхождении, либо выводят свое происхождение из Балкарии и Карачая или этимологизируются на тюркской основе. В Балкарии и Карачае представлены фамилии, которые имеют осетинское происхождение: Атабиевы, Бабаевы, Ба-шиевы, Бозиевы, Глашевы, Джабоевы, Джансуевы, Созаевы, Тюбеевы, Хо-чуевы, Чочаевы, Цораевы, Мизиевы, Этезовы.

Чрезвычайно важным моментом в этнокультурных взаимоотношениях карачаевцев и балкарцев с народами Кавказа являлись связи кровнородственного и брачного характера. Считается, что национально-смешанные браки выступают одним из факторов развития этнических процессов и вместе с тем формой осуществления этнических контактов. Этнокультурные отношения подобного рода имели большое значение и в семейно-общественном быту кавказских этносов, приводя к существенным изменениям в пределах семей, их поддерживающих; смешение двух духовных начал и двух систем мировосприятия выступает как прогрессивный элемент в развитии ментальности

этноса. Даже с чисто биологической стороны национально-смешанные браки положительно влияют на способности потомства и его физическое здоровье.

История кровнородственных и брачных отношений карачаевцев и балкарцев с представителями иных этнических групп Кавказа охватывает довольно большой промежуток времени и включает в себя не одно столетие. Родственные взаимоотношения между собой поддерживали и представители крестьянских слоев карачаевцев, балкарцев и осетин. Основой для заключения подобных взаимоотношений была общность экономических интересов трудящегося населения данных народов.

Кровнородственные контакты карачаевских, балкарских и осетинских феодалов, приводили к тому, что между представителями этих народов складывались мирные, дружественные отношения. В связи с этим некоторые осетины-дигорцы даже переселялись в Балкарию. Следует подчеркнуть, что родственные взаимоотношения карачаевцев, балкарцев и осетин не ограничивались только лишь рамками высших сословий данных народов. Их также поддерживали и представители крестьянских масс осетинского и карачаево-балкарского этносов.

В прошлом в Карачае, Балкарии и Осетии, как и на всем Северном Кавказе, были широко распространены обычаи искусственного родства. Пожалуй, одним из самых известных и значимых обычаев подобного рода, приводившим к установлению родственных отношений между представителями различных этносов, можно считать аталычество. Характерной чертой данного института являлась обоюдная заинтересованность фамилий воспитанника и воспитателя в установлении прочных связей при отсутствии всяких элементов принуждения. Роль аталычества в установлении теснейших связей между фамилиями и целыми народами была огромна, и в этом видится его важнейшая социальная функция.

Искусственное родство у народов Карачая, Балкарии и Осетии играло важную политическую, экономическую и культурную роль как внутри своего народа, так и в отношениях с соседями. Установление какой бы то ни было формы искусственного родства служило средством примирения кровников. В отличие от Осетии, в Балкарии крестьяне могли, с помощью установления аталыческих отношений с феодалом, изменить свое социальное положение: так, крестьяне использовали аталыческое родство для повышения своего социального статуса и таким образом переходили в низшую категорию дворян. Как и аталычество, другой социальный институт - усыновление, широко практиковавшийся в традиционных кавказских обществах, выполнял важную функцию общения народов и установления между ними контактов. Первоначально обычай усыновления происходил как усыновление чужеродца, очень часто иноплеменника, которая принимала в свой состав родовая община или фамилия. Среди карачаевцев известен обычай принятия иноплеменников в состав одной из коренных фамилий. По местному обычному праву, пришлые чужеземцы не могли основывать новые фамилии, они могли быть лишь при-

нятыми в состав одной из коренных карачаевских фамилий. Значение обычая усыновления выходило за рамки социальной и политической жизни горских народов. Юридически (но не фактически), согласно нормам местного обычного права, натурализация иноплеменника происходила сразу же, как только совершался обряд усыновления пришельца новой фамилией.

Карачаевцы и балкарцы во взаимоотношениях с народами Кавказа использовали и другую форму искусственного родства — побратимство и посе-стримство. Этот обычай играл в прошлом важную роль в установлении тесных связей между кавказскими народами, т.к. побратимами в прошлом становились как представители одного этноса, так и различных.

Роль, которую искусственное родство сыграло в становлении добрососедских отношений феодальных сословий Карачая, Балкарии и Осетии, была очень высока. Широко распространенные обычаи гостеприимства, куначества и патроната были важными связующими звеньями в общении карачаевцев, балкарцев и осетин.

Изучение основных аспектов духовной культуры карачаевцев, балкарцев и осетин позволяет выявить многочисленные параллели в гуманитарных институтах данных народов.

Исследователи, характеризуя общую структуру языческого пантеона, акцентируют внимание на феномене синкретизма домонотеистических религиозных воззрений; коммуникативные функции христианства проявляются практически во всех аспектах соционормативной культуры; демонологические образы, сохранившиеся в памяти карачаевцев, балкарцев и осетин, воспринимались исключительно как сверхъестественные силы, способные воздействовать на окружающий мир.

Архаичность народных верований, их яркая этноспецифичность, пережитки политеизма в традиционных религиозных представлениях карачае-во-балкарцев и осетин обуславливают особый интерес к изучению форм религиозности и особенностей функционирования религиозного мышления социума. У карачаевцев, балкарцев и осетин на различных этапах этнической истории доминирующими религиозными системами являлись язычество и христианство. В гуманитарной культуре карачаево-балкарцев и осетин и в настоящее время сохраняются элементы политеистических культов и верований: фетишизация предметов неживой природы, вера в магическую силу талисманов и оберегов, сохранение значительного пандемониума.

Религиозные верования являются частью духовной культуры, без знания которой нельзя в полной мере осветить традиционную культуру народа. Религиозные воззрения пронизывает все области жизнедеятельности общества. Явные или скрытые формы религиозных представлений отложились в богатом устном народном творчестве - песнях, легендах, преданиях, пословицах, поговорках, сказках и, в особенности, в нартовском эпосе. Немало свидетельств можно обнаружить и в лексике живого языка народа - поистине

кладе исторических сведений. Следы религиозных преданий имеются в обычаях и обрядах, бытовавших в жизни карачаево-балкарцев и осетин. И, наконец, религиозные представления карачаево-балкарцев и осетин в материализованной форме обнаруживаются в археологических памятниках - башнях, жилищах, склепах, могильниках и святилищах.

Одним из значительных феноменов социальной жизни, связанным с важнейшими пластами духовной культуры этноса, являются тамги. Исследуя значимые кросс-культурные параллели тамгового репертуара, можно проследить этногенетические и историко-культурные связи карачаевцев, балкарцев и осетин. В ранних (дохристианских) религиозных верованиях карачаевцев, балкарцев и осетин обнаруживаются следы анимистического почитания природы, культа диких животных, культа предков, черты магии и т.д.

Одной из составных частей традиционной духовной культуры является устное народное творчество, представленное различными фольклорными жанрами. Устное народное творчество карачаевцев, балкарцев и осетин отличалось богатством содержания, разнообразием жанров и художественных форм: это нартский эпос, героический эпос, календарно-обрядовый фольклор, семейно-обрядовый фольклор (свадебные песни, здравицы, похоронные плачи, благопожелания, проклятия), произведения народной прозы (сказки, легенда, предания, рассказы) и т.д. В произведениях устного народного творчества прослеживаются мировоззрение, миропонимание, нравственно-этические идеалы народа, различные стороны его жизни и быта, представления о добре и зле, благородстве и справедливости, дается народная оценка многим событиям и человеческим поступкам.

В фольклоре отражена многовековая история духовного развития этноса, выражены его мечты и чаяния, ментальные установки, оценка прошлого и настоящего, вера в светлое будущее. Имея свои отличительные черты, отражающие особенности и своеобразие социально-экономических условий, быта, устное народное творчество карачаевцев, балкарцев и осетин несет в себе сходные черты, что подтверждает теорию о взаимопроникновении и взаимообогащении культур.

В героико-эпических песнях проповедовались эстетические и этические принципы, основанные на опыте истории, на традиционных моральных ценностях; в них воспевалось мужество, храбрость, дружба, верность слову, нравственная чистота, скромность, вежливость, уважение героя к женщине. По содержанию и направленности героико-эпические песни распадаются на следующие циклы: патриотические песни; песни социального звучания; о военных походах и набегах; посвященные дружбе и любви.

Заслуживает внимания обрядовый фольклор карачаевцев, балкарцев и осетин, который по своему назначению и функциям представляет собой две большие группы жанров произведений народного творчества: жанры, обслуживающие календарные обряды; и жанры, относящиеся к семейно-бытовым обрядам и праздникам.

Можно назвать следующие музыкальные инструменты, которыми пользовались балкарцы и карачаевцы: къыл къобуз - разновидность мандолины, къынгыр къобуз - небольшая 12-струнная арфа, жия къобуз - смычковый инструмент, напоминающий скрипку, сирийца - свирель, флейта, сыбызгъы - дудка, нынну - пищик, гыбыт къобуз - волынка, мюйюз къобуз -рожок, турбин - большая, длинная труба, с грубым и громким звуком, жора къобуз («священный кобуз») - колокольцы, харе - трещотка, шах-шах -шумовой инструмент, изготовлялся из бычьего рога, и др.

Традиционные музыкальные инструменты осетин, немногочисленны и имеют значительное сходство с музыкальными инструментами соседних народов, особенно балкаро-карачаевцев, адыгов и сванов: пастушеская свирель (уадынз), двуструнная скрипка (хъисын фзгндыр) типа балалайки и двена-дцатиструнная малая угловая арфа (дуадзес-стагнон фагндыр), на которых могли играть только мужчины, двухрядная русская гармонь, трещотки (къарцганан), бубны.

К малым жанрам народной поэзии можно отнести традиционные бла-гопожелания (алгьыш), загадки (элбер), пословицы (нарт сёзле - «нартские речения»), поговорки («айтыу»). Загадки представляют собой небольшие стихотворения из двух или более строк; прежде они служили одним из развлечений на посиделках. Карачаевский, балкарский и осетинский народы сложили огромное количество пословиц и поговорок. Разнообразна устная проза кара-чаево-балкарцев и осетин: сказки о животных; волшебные сказки; бытовые сказки; легенды и предания; былички; притчи, и т.д.

Хореографическое искусство карачаевцев, балкарцев и осетин красочно и своеобразно. В первую очередь надо назвать пляски, связанные с ритуалами и обрядами, почитанием языческих богов. Многие танцы связаны с началом сезонных работ - первой вспашкой, уборкой урожая, жатвой и молотьбой, с праздниками и т.д.

Выдающийся литературный памятник народов Северного Кавказа «Нарты», воплотивший в своих лучших образах представления народа об идеальном герое - защитнике родной земле, имел огромное воспитательное значение. В результате сложившихся в течение веков тесных экономических, политических и культурных связей между кавказскими народами в разных версиях Нартиады много общего, но при всей их близости у каждого из народов Кавказа нартские сказания по содержанию и бытовым реалиям, форме, поэтике, стилю, манере исполнения несут черты национальной фольклорной традиции, национального колорита.

Нартский эпос - важный источник познания прошлого создавших его народов, их образа жизни, материального и культурного быта, психологии, мировоззрения. Являлись сводом народной мудрости, нравственных правил и обычаев народа, балкаро-карачаевский и осетинский Нартский эпос на преданиях о прошлом и событиях настоящего учил, как надо жить.

Изучение взаимоотношения фольклорных традиций, особенностей бытования различных жанров устного народного творчества в этнической среде, их влияния на общественную психологию позволяет реконструировать различные аспекты этнокультурной истории карачаевцев, балкарцев и осетин.

В заключении сформулированы основные выводы исследования. Карачаевцы, балкарцы и осетины на протяжении длительного времени вовлекались в различные межэтнические контакты, что обуславливало активное взаимодействие культурных традиций. При определенном генетическом различии данных этносов, в их этнокультурном развитии можно констатировать объединяющие моменты, основным из которых является принадлежность к определенной специфической историко-культурной области.

Традициям, складывающимся в материальном быту, свойственна региональная специфика. В значительной степени это относится к традициям, связанным со строительством жилищ архаических форм, в соответствии с общественно-семейной структурой, конструктивных особенностей жилища, принципах образования поселения. Этнический опыт организации среды жизнедеятеяльности, вырабатываемый на протяжении многих веков, очень важен в контексте решения глобальных проблем взаимоотношения человека и природной среды, проблемы выживания в целом. Сравнительно-типологический анализ тенденций развития различных элементов поселенческо-жилищно комплекса карачаевцев, балкарцев и осетин ярко свидетельствует об их этнокультурных связях, хотя, несомненно, поселениям и жилищам исследуемых народов свойственна этническая специфика.

Бесспорно, культура жизнеобеспечения карачаевцев, балкарцев и осетин отличается большой устойчивостью традиционных ценностей и одновременно высокой адаптивностью к происходящим инновационным процессам, с учетом новых социально-экономических возможностей.

Анализ эволюции жилища карачаевцев, балкарцев и осетин, их типологическая характеристика, проводимая по ряду характерных признаков, позволяет выявить локальные и общие черты жилищ, локализацию исторического ареала, территориальное распространение, что в свою очередь позволяет констатировать - в большом временном континууме - динамическое взаимодействие традиционных, паллиативных и новационных форм в жилищном строительстве карачаевцев, балкарцев и осетин.

В сравнительно-историческом плане традиционная одежда карачаевцев, балкарцев и осетин должна рассматриваться с учетом этнических, социально-классовых, возрастных особенностей, этико-эстетических представлений народов. Этнографическая характеристика комплексов традиционной мужской и женской одежды позволяет рассмотреть соотношение в одежде новых и традиционных черт, проследить изменения в одежде под влиянием этнокультурных контактов.

Традиционная система питания карачаевцев, балкарцев и осетин достаточно консервативна; в результате их длительных этнокультурных контактов происходило взаимное обогащение пищевых рационов, при этом заимствование развивается по линии преобладающих компонентов.

Традиция предусматривает лангитюдный характер функционирования форм культуры, являясь этностабилизатором жизни социума, и опирается, в первую очередь, на социальную память, играющую, как известно, важную роль в этническом самосознании любого народа. Важные культурно-бытовые изменения в жизни любого народа сочетаются, как правило, с этнической преемственностью. Хозяйственные контакты между карачаевцами, балкарцами и осетинами, которые прослеживаются исследователями на протяжении нескольких столетий, привели к тому, что многие этноспецифические черты соционорма-тивной культуры исследуемых народов практически нивелированы.

Традиционная семейная культура карачаевцев, балкарцев и осетин имеет многочисленные параллели со семейной обрядностью автохтонных народов Кавказа. Географическая и социально-экономическая изоляция карачаевцев, балкарцев и осетин способствовали консервации целого ряда традиционных свадебных обрядов, однако в последние десятилетия наблюдается их постепенная модернизация; при этом следует отметить, что новые элементы семейной обрядности больше распространены в городской среде, нежели в сельской.

Этнокультурные параллели у карачаевцев, балкарцев и осетин наблюдаются в таких аспектах семейной культуры, как особенности главенства в семье, внутрисемейных отношений, уважительного отношения к старшим, обряды детского цикла, а также в системе традиционных морально-этических норм, связанных с функционированием комплекса обычно-правовых норм карачаево-балкарского и осетинского этносов.

В традиционно-бытовой культуре карачаевцев, балкарцев и осетин брачному институту как первооснове семьи отводилась весьма существенная роль. Об этом свидетельствует целый комплекс норм, установок, обрядовых действий, сопровождающих предсвадебный, свадебный и послесвадебный циклы.

В общественно-семейном быте карачаевцев, балкарцев и осетин в модернизированном виде сохраняются многие элементы их традиционного культурного комплекса. Рассматривая пространственно и социально-организованную территорию соционормативной и семейной культуры карачаевцев, балкарцев и осетин, можно отметить, что в современной жизни исследуемых этносов в семейно-родственных взаимоотношениях сохраняются основные черты семейной иерархии, где можно наблюдать разграничение функций каждого члена семьи; особое внимание при этом уделяется основным аспектам социализации подрастающего поколения (процесс введения поколения детей в жизнь взрослых, передача накопленных знаний, опыта, традиций), факторам, обуславливающих трансмиссию культурного опыта.

Ретроспекция генезиса и истории религиозных верований карачаевцев, балкарцев и осетин позволяет наметить перспективные пути дальнейшего изучения данных аспектов соционормативной культуры данных социумов. Исследование традиционной гуманитарной культуры является важным источником для изучения этнической истории, этногенетических и этнокультурных контактов народов Кавказа, а также значимой константой религиозного образования как фактора усиления воспитательной составляющей образовательного процесса.

Сравнительный анализ духовных воззрений карачаевцев, балкарцев и осетин, их эволюции позволяют обратить внимание на те элементы гуманитарной культуры (религиозные представления, рациональные знания, народное искусство, фольклор), которые оказались наиболее устойчивыми на протяжении длительного исторического времени. О духовном единстве карачаевцев, балкарцев и осетин свидетельствует сходство эпических традиций.

Исследуя различные вопросы традиционных культур карачаевцев, балкарцев и осетин (этногенез и этническая история, хозяйство и материальная культура, социальные отношения, общественный и семейный быт, духовная культура, этническая ономастика и эпиграфика, и т.д.), можно констатировать, что в общественном сознании данных социумов доминирует стойкая ориентация на национальные ценности собственной культуры.

Сравнительно-типологический анализ традиционных культур карачаевцев, балкарцев и осетин свидетельствует о том, что между ними осуществлялись многообразные этнокультурные контакты в самых различных сферах традиционно-бытовой культуры. Специфика межэтнических связей карачаевцев, балкарцев и осетин во многом определялась социальными, экономическими, политическими, культурными особенностями; стоит подчеркнуть, что этноидентафикаци-онные критерии карачаевского, балкарского и осетинского этносов достаточно стабильны, несмотря на длительные этноконтакты исследуемых народов.

Основное содержание диссертационного исследования отражено в следующих публикациях

Публикации в ведущих журналах, входящих в список, утверждённый ВАК:

1. Биттирова Н.Х. Историография религиозных верований осетин (XVIII - начало XX в.) // Научные проблемы гуманитарных исследований. -Пятигорск: ПГТУ, 2009. -№ 5. - С. 14-18.

Публикации в научных журналах:

1. Биттирова Н.Х. Фамилии высшего сословия Дигории тюркского происхождения // Материалы Всероссийской научной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Перспектива-2005». - Нальчик: Каб.-Балк. ун-т, 2005..- С. 294-296.

2. Биттирова Н.Х. Христианство и ислам в Осетии: парадигма мирного сосущесвования // Ислам и политика на Северном Кавказе: история и современность. - Карачаевск: КГЧУ, 2007. - С. 45-49.

3. Биттирова Н.Х. К вопросу изучения культурной общности балкарцев, карачаевцев и осетин (на примере поселений и жилищ) // Материалы Всероссийской научной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Перспектива-2008». - Нальчик: Каб.-Балк. ун-т, 2008. - С. 28-31.

4. Биттирова Н.Х. Украшения в традиционном женском костюме народов Центрального Кавказа // Наука и устойчивое развитие: Сборник статей II Всероссийской научной конференции. - Нальчик: Изд. М. и В. Котляро-вых, 2008.-С. 88-91.

5. Биттирова Н.Х. О религиозных воззрениях карачаевцев, балкарцев и осетин: общее и частное // Этнические проблемы современности. - Ставрополь: СГУ, 2008.-Вып. 13.-С. 156-162.

6. Биттирова Н.Х. «Кобанское наследие» в декоративно-прикладном искусстве карачаевцев, балкарцев и осетин // Молодежь и наука: реальность и будущее. Материалы II международной научно-практической конференции. -Невинномысск: НИЭУП, 2009. - Т. IV. - С. 57-59.

В печать 18.10.2010. Тираж 100 экз. Заказ № 6080. Полиграфический участок ИПЦ КБГУ 360004, г. Нальчик, ул. Чернышевского, 173.