Этносоциальные факторы миграции казахов в Астану и Алматы и ее этнополитические последствия

Забирова, Айгуль Тлеубаевна

автореферат диссертации по политологии, специальность ВАК РФ 23.00.02
диссертация на тему: Этносоциальные факторы миграции казахов в Астану и Алматы и ее этнополитические последствия

Год: 2004
Автор научной работы: Забирова, Айгуль Тлеубаевна
Ученая cтепень: доктора социологических наук
Место защиты диссертации: Москва
Код cпециальности ВАК: 23.00.02

450 руб.

Диссертация по политологии на тему 'Этносоциальные факторы миграции казахов в Астану и Алматы и ее этнополитические последствия'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Этносоциальные факторы миграции казахов в Астану и Алматы и ее этнополитические последствия"

на правах рукописи

ЗабироваАйгуль Тлвубаевна

Этносоциальные факторы миграции

казахов в Астану и Ал маты и её этнополитические последствия

специальность 23.00.02 - политические институты, этнополитическая конфликтология, национальные и политические процессы и технологии

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени доктора социологических наук

МОСКВА 2004

Работа выполнена в Центре этнической социологии

Института социологии РАН на кафедре философии и социологии Евразийского национального университета им. Л. Н. Гумилева

Научный консультант:

доктор исторических наук, профессор

Дробижева Леокадия Михайловна

Официальные оппоненты:

доктор философских наук, член-корреспондент Российской академии наук

Тощенко Жан Терентьевич

доктор социологических наук

Беляева Людмила Александровна

доктор социологических наук

Романов Павел Васильевич

Ведущая организация: Цетр по изучению межнациональных отношений Института этнологии и антропологии РАН

Диссертационного совета Д.002.011.02 по присуждению ученой степени доктора социологических наук при Институте социологии РАН по адресу: 117259, Москва, ул. Кржижановского, 24X35, корп.5.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Института социологии РАН.

Защита состоится 6 октября

часов на заседании

Автореферат разослан

Ученый секретарь Диссертационного совета: кандидат социологических наук

Мещеркина Елена Юрьевна

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования

В постсоветском Казахстане проблемы миграции являются одними из наиболее актуальных для осмысления вектора направленности трансформаций последних лет, их реальных последствий. Наиболее важными видами миграций стали: эмиграция русскоязычного населения, репатриация этнических казахов и перемещения казахского населения в города.

Миграционная проблематика в Казахстане пока не получила адекватной теоретической интерпретации в научной литературе, в то же время на эмпирическом уровне осуществлено и продолжает осуществляться немало исследовательских проектов, предмет которых, как правило, составляет анализ внешних миграций, обусловленных распадом СССР. В частности, в исследованиях по Казахстану казахстанскими и зарубежными исследователями основное внимание уделяется эмиграции русскоязычного населения, внутренние же перемещения казахов оставались вне поля зрения исследователей. В то время как необходимость комплексного осмысления внутренней миграционной мобильности населения (объемы, направления, экономические и социально-политические предпосылки и последствия) не только не утратила своё значение, но и приобрела новый смысл, поскольку к комплексу традиционных причин миграции добавились и новые. Так, вне исследовательского внимания остается этнополитическое, культурно-психологическое измерение

современных внутренних миграций в города. Миграции из сел в города сопровождаются и растущей межгородской миграцией, в основном из областных центров в новую и бывшую столицы Казахстана - Астану и Алматы.

РОС. НАЦИОНАЛЬНАЯ библиотека

паспортного режима и необходимости прописки) носила управляемый и контролируемый характер со стороны государства, современные внутренние миграции в значительной мере определяются иными факторами, изучение которых в связи с этим приобретает особую актуальность. Повысившаяся внутренняя миграционная подвижность казахов, фиксируемая государственной статистикой свидетельствует о развитии рыночных отношений в Казахстане, подтверждая экономический закон о росте миграционной подвижности населения в связи с развитием рынка.

Миграции казахов в города в условиях изменяющихся идентичностей постсоветского периода приобретают особую актуальность, значимость и остроту в связи с тем, что они трансформируют социокультурный и этнокультурный облик населения крупнейших городов Казахстана. Процессы сельско-городской и межгородской миграции в Казахстане еще не составили отдельный предмет научных исследований. В частности, не изученными остаются мотивы миграции, значение традиционных (социально-экономические) и новых (культурно-психологические, этнополитические) причин миграции. Не определены механизмы адаптации на новом месте результаты миграции. Остаются вне исследовательского внимания и проблемы, связанные с влиянием переноса столицы на миграционные процессы, изменения в идентичностях новых жителей городов.

Таким образом, актуальность работы определяется:

- необходимостью разработки нового методологического подхода к изучению процессов сельско-городской миграции в условиях постсоветской трансформации;

- практической потребностью выявления причин миграции казахов в города, социоэкономического и социокультурного состава миграции, предпочтений сельско-городских и межгородских мигрантов в сфере занятости, культуры и языка.

Научная гипотеза состоит в том, что в сравнении с советским периодом современные этнополитические процессы - формирование и легитимация в Казахстане новой национальной идентичности -стимулируют миграции казахского населена в города. В свою очередь, увеличившаяся миграция казахского населения из сел, малых и средних городов в крупные способствует развитию новых идентичностей, в том числе посредством расширения казахскоязычного пространства в крупных городах, являвшихся в советское время преимущественно русскоязычными.

Цель диссертационной работы состоит в исследовании миграции

казахов в города в контексте этнополитических и этносоциальных изменений, переживаемых современным казахстанским обществом; в выявлении факторов, стимулирующих миграцию, её социально-экономических, этнополитических и этнодемографических последствий.

Для достижения цели были поставлены следующие основные задачи:

- анализ теоретико-концептуальных подходов к проблеме сельско-городской миграции, существующих в мировой социологии и смежных науках;

- адаптация методологии анализа процессов сельско-городской миграции в развивающихся обществах, мусульманского Востока к исследованию процессов миграций в казахстанские города;

рассмотрение этнополитических и этносоциологических концепций в современной западной, российской и казахстанской социологии, смежных дисциплинах применительно к современным миграционным процессам;

- определение воздействия исторических, этнодемографических факторов (досоветский и советский периоды) на современные миграционные процессы;

- характеристика этнополитического развития современного Казахстана, определение группы факторов, влияющих на миграции казахов в города;

- комплексное исследование миграции казахов в города Алматы и Астану, изучение мотивов и состава миграции, анализ адаптационных стратегий новых жителей городов;

- социологический анализ социально-групповых идентификаций в современном Казахстане;

- определение влияния миграции на социальную и этническую идентичность человека, роли этничности в процессах адаптации к новому месту жительства.

Объектом диссертационной работы являются казахи, мигрирующие в Астану и Алматы.

Предметом исследования выступили процессы миграций казахов в города, взаимосвязь процессов формирования новой национальной идентичности в Казахстане с миграционными процессами, влияние миграции в города на развитие новых идентичностей в республике, на идентичность новых жителей городов.

Научная новизна диссертационной работы состоит в разработке этносоциологического подхода к анализу миграций казахов в города в

контексте этнополитической трансформации современного Казахстана и определяется следующими результатами исследования:

- адаптированы к анализу миграционных процессов в Казахстане концепции сельско-городской миграции в зарубежной науке;

введены в научный оборот этнополитические и этносоциологические концепции современных исследователей Запада, необходимые для понимания миграционных процессов постсоветского периода и их последствий;

- определены основные этнополитические и этносоциальные факторы, влияющие на современные миграционные процессы в Казахстане, проблемы миграции показаны во взаимосвязи с новыми идентичностями казахов;

- осуществлено системное эмпирическое исследование сельско-городской и межгородской миграции казахов, установлены её этносоциальные причины и мотивы, социально-экономический и социокультурный состав;

- выявлена существенная роль традиционных механизмов адаптации на новом месте вне зависимости от социально-территориальных характеристик человека;

- вычленены различия между сельской и городской группами мигрантов, их социально-территориальная специфика;

- на основе ресурсных характеристик мигрантов разработана классификация групп мигрантов в городах Астана и Алматы.

Методологическую и теоретическую базу диссертационной работы составляет полипарадигмальный подход, позволяющий осуществить более глубокий и адекватный анализ современных процессов миграций казахов в города Казахстана. В анализе современных трансформационных процессов мы придерживаемся деятельностной парадигмы (Э. Гидденс, Т. И. Заславская, А. Турен, П. Штомпка, В.А. Ядов). Значимым положением для диссертационной работы выступает тезис Э. Гидденса о влиянии социально-экономического и политического транзита па процессы миграции [1]. В диссертации применяется методология исследования сельско-городской миграции, разработанная в трудах К. Гирца, Ф. Каземи, Т. Макджи. В анализе этнополитических изменений в Казахстане используются концепции Р. Брубейкера, С. Линца, А. Степана, других ученых. В анализе роли и значения этнической идентичности в трансформирующемся постсоветском обществе мы опирались на ранее полученные результаты, представленные в работах Дробижевой Л. М, Г. У. Солдатовой, Тишкова В.А.; при разработке классификации мигрантов мы использовали положения о значении ресурсов субъекта,

изложенные в работах П. Бурдье, П. Штомпки, В.А Ядова [2].

Наиболее ценными при подготовке программы исследования и проведении эмпирических исследований для нас выступали идеи и принципы, разработанные в трудах Г. С. Батыгина, ГГ. Татаровой, В.А. Ядова [3].

Степень разработанности проблемы. Использование междисциплинарного подхода в исследовании современных миграционных процессов предполагает изучение проблемы с позиций классической социологии, этносоциологии, этнополитологии, этнодемографии и урбанистики. Историографически литературу по исследуемой проблеме можно разделить на два направления. Первое направление составляют фундаментальные теоретические исследования, значимые в качестве концептуальных основ при изучении миграций. Второе направление составляют исследования и труды применительно к миграционным процессам на постсоветском, центрально-азиатском пространстве и в Казахстане.

Современный период характеризуется ростом числа этносоциологических и этнополитических исследований в Казахстане. Это работы Абсаттарова Р.Б., Ашимбаева М.С., Байдельдинова Л.А., Н.Ж. Байтеновой, К. Е. Кушербаева, Малинина Г., Машан М, Нысанбаева А.Н., Романовой Н.В. [6]. К новейшим демографическим исследованиям в Казахстане относятся работы А. Н. Алексеенко, Н.В. Алексеенко, М.-А. X. Асылбекова и В. В. Козиной, А. Галиева, М. Б. Татимова, М. Н. Сдыкова [7] и др. исследователей. В этих трудах отражается социально-демографическая проблематика Казахстана, осуществляется анализ этнической компоненты в социально-демографических процессах в советском, так и в постсоветском Казахстане. В целом среди имеющихся современных исследований в Казахстане не достаточное внимание уделяется внутренним миграциям, процессам миграции и урбанизации в среде казахов,

практически отсутствуют фундаментальные исследования, артикулирующие проблематику сельско-городской и межгородской миграций в постсоветском Казахстане.

В общеметодологическом плане мы опирались на исследования посткоммунистических трансформаций, связанных с новыми идентичностями и социальными статусами взаимодействующих групп, изложенные в трудах Арутюнян Ю. В., Беляевой Л.А., Галкина А. А., Губогло М. Н., Дробижевой Л.М., Ж. А. Зайончковской, Т. И. Заславской, Красина Ю. А., Л. Н. Рыбаковского, Сикевич З.В., Скворцова Н.Г., Тишкова В.А., Тощенко Ж.Т., Шапиро В.Д., В. А. Ядова [8].

В работе над диссертацией большое значение имели работы российских исследователей Г.С. Витковской, С.А. Панарина, Г.Ю. Ситнянского [9].

Детальный разбор трансформационных процессов в Казахстане, Центральной Азии в целом, представлен в трудах таких западных исследователей как А. Бенигсен, М. Б. Олкотт, У. Фирман, Ш. Акинер, Р. Кайзер, Р. Уолфл и др. [10]

Таким образом, работы казахстанских и зарубежных исследователей имеют большое значение в понимании сущности миграционных процессов; их положения и выводы были использованы автором в настоящей работе. В то же время историографический экскурс позволяет заключить, что в современной казахстанской социологии исследование новейших процессов внутренних миграций казахов, причин миграции, идентичности новых жителей городов находится на ранней стадии научной разработки. Эмпирическая база диссертации:

1. Данные государственной статистики Республики Казахстан.

2. Отчетные документы, данные ряда министерств и ведомств Казахстана, опубликованные в периодической печати или находящиеся в архивах.

3. Результаты самостоятельно проведенных социологических исследований с использованием таких методов сбора эмпирической информации как массовые опросы, глубинные интервью с мигрантами в обоих исследуемых городах, экспертный опрос по исследуемой тематике, фокус группа.

- На первом этапе (апрель-май 2001г.) целевым методом (методом «снежного кома») было опрошено 110 межгородских и 104 сельских мигрантов (200 анкет после ввода и обработки).

- На втором этапе, февраль-май 2002г., было опрошено 600 человек в Алматы и Астане (589 анкет после ввода и выбраковки). Выборка

имела целевой и комбинированный характер. В Астане - 153 межгородских мигрантов, 112 сельских; в Алматы - 150 межгородских респондентов, 174 сельских.

- На третьем этапе в Алматы и Астане (июль-август 2003г.) базу данных составили 283 анкеты. По вероятностной выборке в Астане было отобрано 1000 адресов, в Алматы 3000 адресов, интервьюерами по заданным адресам была отобрана целевая группа (внутренний мигрант, казах/казашка, 16-60 лет). В итоге в Астане было опрошено 140 респондентов, в Алматы-150 респондентов.

Всего за три этапа полевых исследований в массовых социологических опросах внутренних мигрантов было опрошено 1072 человека. Выборочная совокупность имела целевой и комбинированный характер, представлена гнездовым,

пропорциональным и случайным типами отбора единиц. Репрезентативный отбор сельских и межгородских мигрантов на первом и втором этапах исследования был заменен целевым по ряду причин. Основная среди которых - отсутствие полной и достоверной информации об исходной, генеральной совокупности (мигрирующие в Астану и Алматы). Полученные данные были обработаны посредством компьютерной программы обработки данных «Анкета».

Анализ базируется на основе данных опроса 2002г. Данные по результатам первого и третьего опросов используются в случае сопоставления эмпирических данных. Преимущественное использование в работе данных опросов за 2002г. в основном обусловлено большим объемом выборочной совокупности.

Все вопросники состояли из нескольких тематических блоков и содержали вопросы, касающиеся мотивов выезда с прежнего места жительства, мотивов въезда в Астану \ Алматы; о социально-экономических, социально-культурных, социально-демографических характеристиках мигрирующих; вопросы, связанные с основными механизмами адаптации на новом месте; о результатах миграции; блок вопросов, позволяющих осуществить измерение идентичности.

4. Данные республиканского репрезентативного социологического опроса, проведенного по заказу автора работы в январе 2001г., 2000' респондентов.

5. Данные 45 глубинных интервью с мигрантами в обоих городах.

6. Данные социологического опроса населения Астаны, проведенного под руководством автора в январе 2001г., 300 респондентов.

Все социологические опросы имели грантовую поддержку фонда К. и Дж. Мак Артуров (2000-2001гг., 2003-2004гт.), Института Открытое Общество (081/НЕ8Р/САЫ 2001-2003гг.)

Научные положения, выносимые на защиту:

1. Казахстанская этносоциология нуждается в модернизации теоретико-концептуальных основ для расширения понятийно-категориального аппарата и повышения качества этносоциологических исследований. В этом плане перспективным представляется не просто концептуальное заимствование из западной социологии, но модификация моделей объяснения, позволяющих целостно изучать изменяющееся казахстанское общество.

2. В постсоветском Казахстане, в отличие от советского периода, в течение последних 10-12 лет происходят изменения в направлениях миграционных потоков: имевшая место в советский период русскоязычная миграция в республику сменяется эмиграцией этой части населения в страны ближнего зарубежья. Постсоветский период характеризуется появлением таких новых миграционных потоков как репатриация этнических казахов в республику, увеличение сельско-городской и межгородской мобильности казахов.

3. Воздействие переходного периода на процессы сельско-городской миграции находит своё проявление в практическом отсутствии регулирования миграционных процессов со стороны государства, общества и отсутствии институциональных «поддерживающих» механизмов, механизмов адаптации на новом месте.

4. Процессы сельско-городской и межгородской миграции казахского населения во многом определяются процессами возникновения и развития современного государства (нации) в Казахстане. Процессы формирования, легитимации и воспроизводства национальной идентичности в Казахстане выступают (наряду с традиционными, социально-экономическими факторами) «притягивающими» факторами сельско-городской и межгородской миграции.

5. В постсоветский период наиболее значимые характеристики урбанизации советского Казахстана - анклавизация и экстенсивный характер развития - продолжают сохраняться: развитие и рост численности населения имеют место только в нескольких крупных городах Казахстана, в особенности в Астане и Алматы, но уже преимущественно за счет внутренней миграционной компоненты.

6. В современном казахстанском обществе наблюдаются процессы ослабления прежних советских макроидентичностей и усиления идентификации с примордиальньгми и первичными общностями.

7. Особенности демографической географии Казахстана -сосредоточение русскоязычного населения в городах, северно-центральной части республики и концентрация казахов в сельской местности, юго-восточном, юго-западном секторах, анклавный

характер модернизации советского Казахстана привели к тому, что не все казахское население было вовлечено в современную жизнь (урбанизация, миграционная мобильность). В результате в советский период досоветские (субэтнические) идентичности казахов были сохранены среди отдельных социально-территориальных групп (сельское население, южный сектор республики), а в постсоветский период происходит возрождение этих идентичностей. В итоге наблюдается многослойность идентичности казахов, что

актуализирует необходимость соотнесения субэтнических и этнических идентичностей с этническим и гражданским типами идентичностями.

8. Социально-ресурсные отличия людей (образование, квалификация, материальная обеспеченность, включенность в сетевые отношения, знание казахского и русского языков), вовлеченных в миграцию двух видов - сельско-городскую и межгородскую, оказывают сильное влияние на процессы адаптации и результаты миграции.

9. Пока казахский язык доминирует в сельской местности и на юге республики, но в тенденции казахский язык получает всё более широкое распространение как на севере, в центре республики, так и в новой столице - Астане, что обусловлено, наряду с другими факторами, увеличивающейся сельско-городской миграции в направлении юг-север, ростом школ с казахским языком обучения в городах, в том числе и в Астане.

Теоретико-методологический анализ проблемы,

представленный в диссертации, позволяет глубже понять природу происходящих изменений в современном Казахстане, традиционные и новые причины миграции в города казахов, их предпочтения в сфере занятости, языка, культуры и тем самым способствовать дальнейшему научному осмыслению данной темы.

Теоретико-практическая значимость работы заключается в сочетании научно-теоретических и прикладных аспектов

диссертационного исследования. Предпринятая в работе адаптация концепций сельско-городской миграции, этнополитических концепций из современной зарубежной науки способствует совершенствованию этносоциологических исследований в условиях трансформирующегося казахстанского общества. Произведенное автором систематическое изложение взглядов на процессы сельско-городской миграции, развивавшихся социологами и представителями смежных наук, позволяет упорядочить накопленное в научной традиции теоретическое знание и обозначить концептуальные основы для теоретических и эмпирических исследований феномена сельско-городской миграции в постсоветском пространстве.

Выводы и научные результаты исследования - основные факторы миграции, предопределяющие мотивы и причины миграции, её успешные и не успешные результаты - могут быть использованы для корректировки и совершенствования политики городских властей и миграционной политики в Казахстане.

Полученные результаты диссертационной работы могут быть использованы и для сравнительного анализа в исследованиях сельско-городской миграции в центрально-азиатских государствах и в целом в постсоветском пространстве.

Материалы диссертации также могут найти применение при разработке учебных курсов и специальных курсов по этносоциологии, этнополитологии и этнодемографии.

Хронологические рамки диссертации охватывают период с обретения Казахстаном независимости в 1991г. по настоящее время.

Территориальные рамки диссертации ограничены двумя крупными городами Казахстана - Астана и Алматы как городов имеющих самую высокую миграционную притягательность в республике.

Структура и объем работы. Диссертация состоит из введения, четырех разделов, 14 подразделов, заключения, списка использованных источников из 300 наименований, приложения, содержащего 53 диаграммы. Всего 332 страницы.

По теме диссертации опубликовано 30 печатных работ, объемом 45 пл., в том числе две индивидуальные и одна коллективная монографии.

Основные идеи и выводы диссертации апробированы в базовых лекционных курсах и спецкурсах, прочитанных автором в 1991-2004г.г. в бакалавриате и магистратуре специальности "социология" Евразийского национального университета им. Л.Н. Гумилева.

Апробация работы. Основные научные и практические результаты диссерташюнной работы обсуждались на следующих научных семинарах, конгрессах и конференциях: международная научно-практическая конференция «Казахстанско-российское сотрудничество в XXI веке: опыт проведения модернизационных реформ» (Астана, Министерство информации РК, 11 июня 2004г.); международная научно-практическая конференция «Демографические перспективы Евразийского пространства» (Уральск, Ассоциация демографов Казахстана, 18-19 мая 2004г.); второй Всероссийский социологический конгресс (Москва, МГУ им. М.В. Ломоносова, 30 сентября - 2 октября 2003г.); международная научно-практическая конференция «Социальная структура казахстанского общества» (Астана, Ассоциация социологов Казахстана, май 2003); ежегодная конференция общества исследований Центральной Евразии [Central Eurasian Studies Society Third Annual Conference] (Висконсинский университет, США, Мэдисон, 17-20 октября 2002г.); Центр российских исследований Чикагского университета [University of Chicago Russian Studies Workshop] семинар «Казахи: урбанизация и идентичность» (Чикаго, США, 22 октября 2002г.); международная конференция «RSS 1990 - 2002: Promoting Innovative Research in Post-Socialist Countries. Achievements and Lessons for the Future» (Венгрия, Будапешт, Институт Открытого Общества, 9-11 May 2002); первый конгресс социологов Казахстана «Казахстанское общество и социология: новые реалии и новые идеи» (Алматы, КазНУ им. Аль-Фараби, 17-18 мая 2002г.); социологическая сессия Центрально-Европейского университета «Культура и общество» (Польша, Варшава, Центрально-Европейский университет, 21-25 мая 2001); международная региональная конференция «Безопасность, дипломатия и международное право» (Астана, Дипломатическая академия Евразийского государственного университета им. Л.Н. Гумилева, 18-19 января 2001г.); первый Всероссийский социологический конгресс «Социология и общество» (Санкт-Петербургский университет, 27-30 сентября 2000г.) и др.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обоснована актуальность, сформулированы цель и задачи, определены научная новизна, методологическая основа и эмпирическая база диссертации.

В первом разделе - «Теоретико-концептуальные основы исследования миграции в постсоветском Казахстане» - автор анализирует научное состояние проблемы сельско-городской миграции. В подразделе «Основные направления в изучении миграции в современной социологии и смежных науках» отмечается, что в современной науке в описании и анализе миграции существуют две основные группы теорий. Первая группа теорий в описании миграции центральное место отводит структурам, подталкивающим человека или группу к переезду, она определяется как макротеоретическая, структурная, поскольку причинными факторами сельско-городской миграции выступают экономические структуры и обстоятельства, капиталистическая трансформация общества [11].

Вторая группа теорий решающее значение в принятии решения о миграции приписывает субъективному фактору. Эта группа теорий определяется как теории микроуровня, или субъективистские теории, поскольку здесь человек рассматривается в качестве непосредственного агента или актора миграции. Теории микроуровня не отрицают значения макроэкономических мотивов миграции, но исходят из того, что объективные факторы, так или иначе, фильтруются через решения индивидуумов [12].

Между этими двумя крупными подходами в теории миграций формируется новое для постсоветской социологии направление, пытающееся уделить внимание тем социальным феноменам, которые в процессе миграции служат своеобразным мостом между «структурами» и «агентами» [13]. В качестве таковых в данном направлении определяются институт семьи и сети социальных связей и контактов.

В результате изучения определений миграции, существующих в науке, автор формулирует собственное понимание сельско-городской миграции как относительно постоянного перемещения человека или группы из одной географической местности в другую, основанное на принятии решения о перемещении. Сельско-городскую миграцию автор определяет в понятиях перемещения, поскольку она диктует человеку новые поведенческие формы, необходимость той или иной степени адаптации к новым отношениям и образу жизни. Речь идет о необходимости включения сельского жителя в жизнь городского

сообщества, требующего от индивидуума отказа от одной ценностно-нормативной системы (в месте выезда) и необходимость признания или приспособления человека к другим социальным -регуляторам (в месте въезда).

На основе анализа научной литературы автор выводит определение понятия «мигрант»: тот, кто в результате перемещения приспосабливается к новой физической, социальной, экономической, политической и культурной среде, тот, кто пересекает границы, даже если это происходит внутри одного государства, когда речь заходит о наличии региональных субкультур и о региональных различиях. Мигрант это тот, кто оставляет позади себя систему поддержек в месте выезда и пытается обрести поддержку социальных и психологических отношений в месте въезда.

В этом подразделе рассмотрены теории сельско-городской миграции в контексте развивающихся стран, обществ мусульманского Востока. Особое внимание автор уделяет теории дуалистического развития городов Востока Клиффорда Гирца. Структура экономики городов Востока разделена, по мнению К. Гирца, на две части: «фирменный» сектор, в котором торговля и промышленность имеют форму безличных социальных учреждений, и «базарный», означающий независимые действия высоко конкурентоспособных торговцев, взаимодействующих между собой посредством обмена [14].

На основе концепции К. Гирца в диссертационном исследовании мигранты по занятости разделяются на занятых в «фирменном» секторе, в «базарном» секторе и выделяется группа государственных служащих.

Новозеландский ученый Теренс Макджи одним из первых разрабатывает проблематику псевдоурбанизации (рост городов без экономического роста). Важным для диссертационной работы стал вывод Макджи: рост городского населения, не сопровождаемый экономическим ростом, приводит к образованию больших групп людей с низким доходом [15].

Существенную роль в разработке автором работы концепции сельско-городской миграции сыграла концепция сельско-городской миграции американского исследователя Фархада Каземи [16]. Так, феномен городской маргинальности в концепции Каземи имеет своим генезисом неравенство закрытой социальной структуры, в результате чего в обществе возникает ситуация мощной поляризации и с течением времени различия между социальными группами не столько стираются, сколько усиливаются, увековечивая тем самым

люмпенизированное и маргинальное положение низших страт и групп общества.

Во втором подразделе «Этносоциологические и этнополитические концепции как теоретические предпосылки исследования феномена сельско-городской миграции в современном Казахстане» проанализированы теории, позволяющие реализовать

этнополитическое и этносоциологическое измерение миграционных процессов, в том числе сельско-городских миграций. Автор выделяет группу теорий и концепций, в которых процессы сельско-городской миграции увязываются с процессами возникновения и развития современных государств - наций (Э. Геллнер и др.) Эта группа теорий и концепций находится в рамках теорий развития и модернизации, где процессу формирования наций соответствуют и процессы массового перемещения сельского населения в города. В контексте таких теорий процессы современной сельско-городской миграции в Казахстане интерпретируются как процессы, связанные с процессами государственного строительства. Так, Карл Дойч подчеркивает, что «...ни одна развитая нация не минула стадии роста городов, социальной мобильности вггутри самих городов и интенсификации социальных связей, коммуникаций и разностороннего экономического обмена между городом и деревней...там, где мобильность и коммуникации в городах и между городом и деревней быстро возрастали, национальное развитие происходило ускоренными темпами» [17].

Существенным для работы является вывод Эрнеста Геллнера о влиянии модернизации общества на расширение каналов социальной мобильности, как отдельной личности, так и целых групп, что ведет к значительным, но болезненным изменениям в социальной структуре общества [18]. Так, этнополитические и другие институциональные изменения в Казахстане привели к смене статусных позиций различных этносов республики. Речь идет как о потере русскими статуса имперской группы, так и об аннулировании низкого статуса казахов. Указывается, что наблюдаемая по всему постсоветскому пространству «актуализация» этничности (как политической стратегии) «...нацелена на достижение или исключение доступа к социальным благам и услугам, а также к ресурсам, которые контролируются централизованной властью или доминирующими группами либо предоставляют для них значительную ценность [19, с. 10].

Другим источником, позволяющим осуществить теоретическое измерение миграций, выступают концепции современной

транзитологии, в рамках которых анализируются процессы государственного строительства в - результате распада социалистического мира. В этих концепциях особое внимание уделяется демографическим процессам, этнической компоненте социально-демографических процессов, проблемам

этнодемографического баланса в новых независимых государствах, возникающих большей частью в связи с миграциями. В данной группе концепций миграции опосредованы не только экономическими, но и политическими, культурно-психологическими причинами. Предмет анализа этих концепций составляют новые этнополитики в странах СНГ и Балтии в контексте преференций, особого положения для так называемого титульного населения. В работе предпринимается обзор современных этнополитических концепций Д. Линца и А. Степана, Роджерса Брубейкера и др.

Джоан Линц и Альфред Степан, авторы концепции демократического транзита, разделяют бывшие государства Европы и СССР на «национализирующиеся» и демократические [20]. «Национализирующимся» является государство, в котором со стороны политических и культурных элит имеют место ограничения по поводу не государственных языков в обществе, образовании и средств массовой информации. Признаками «национализирующей политики» являются выработка гражданского права, ведущего к доминированию титульной нации в политической сфере, законодательная система привилегий, обычаев, практик и институтов титульных наций.

В концепции национализирующихся государств в постсоциалистической Европе и Евразии Роджерса Брубейкера процесс национализации государств означает продвижение политическими и культурными элитами языка, культуры, демографического доминирования, экономического благополучия и политической гегемонии номинальной государствообразующей нации [21]. «Национализирующийся национализм выдвигает требования от имени титульной нации или национальности, которая определяется в этнокультурных категориях и резко отличается от всей совокупности граждан... Хотя титульная нация обладает «собственным» государством, её положение в областях культуры, экономики или демографии рассматривается как непрочное...и для защиты интересов нации-ядра в специфических сферах возможно использование государственной власти» [21, с. 65].

В третьем подразделе «Методологические подходы к проблеме миграций в концепциях западных, российских и казахстанских учёных» изложены некоторые направления дискуссии зарубежных и

казахстанских ученых относительно понимания феномена миграции в контексте этносоциальных и этнополитических изменений, переживаемых казахстанским обществом.

Автор отмечает, что большинство концепций западных исследователей созданы в рамках либо теории колониализма, либо с позиций теории модернизации. Исследователи, использующие фреймы теории колониализма, как правило, акцентируют внимание на достижениях казахов в эпоху СССР, приписывая все достижения исключительно власти Центра, с одновременной детализацией подробностей сопротивления изменениям со стороны коренного населения. Те, кто находится на позициях теории модернизации, в основном стремятся показать незавершенный, запоздалый характер модернизационных процессов в регионе, уделяя особое внимание социокультурным аспектам неудавшейся модернизации Казахстана.

Наиболее изучаемыми и популярными стали темы, связанные с проблемой идентичности: этничность, национализм, досоветские типы идентичности казахов; советская идентификация и современные проблемы национального строительства в Казахстане. Тема миграции в основном ограничивается внешними миграциями русскоязычного населения (Д. Лэйтин, Р. Кайзер, Р. Уолфел и др.)

В отдельных работах (Я. Бремер, П. Колсто, У. Фирман) анализируется влияние новой национальной политики и на внутренние миграционные потоки, этническую репатриацию.

По мнению бывшего советского исследователя, а ныне американского профессора Хазанова А. М. одной из наиболее важных проблем, с которыми сегодня столкнулись Средняя Азия и Казахстан, является проблема отсталости, причина которой состоит в лимитированной советской индустриализации, слабой включенности автохтонного населения в эти процессы, что и привело к сохранению традиционных предпочтений в сфере труда, концентрации локального населения в сфере торговли и обслуживания [22].

Роберт Кайзер (Висконсинский университет, США) исследует влияние этнодемографических тенденций на межэтнические отношения в государствах Центральной Азии. По мнению исследователя именно демографические тенденции оказывают одно из наиболее значимых воздействий на транзитные процессы во всех республиках региона. Речь идет о так называемых демографических индигенных* процессах в Казахстане, Киргизии, Узбекистане и Таджикистане [23].

*индигенный в значении исконный, первоначальный

Американский исследователь Ричард Уолфел в анализе причин переноса столицы Казахстана обозначает его как символическое обозначение продвижения суверенитета республики в северные регионы Казахстана, как «...символическое отделение от колониального прошлого, связанного с Алматы как казахстанским городом...» [24] и создание новой столицы как символа суверенного Казахстана.

По мнению автора работы, внимательный анализ западной историографии показывает, что большинство учёных, исследующих Центральную Азию, определяют характер наций как «артефактпый». Так, Александром Бенигсеном (и его последователями) было сформировано представление о казахах как нации в результате проводимой советами национальной политики. Но, следует иметь в виду, что все бывшие центрально-азиатские республики как государственные образования имели в советский период настолько глубокие корни, что в результате распада СССР иначе, чем самостоятельные государства и не воспринимались. Безусловно, этнизации народов региона в немалой степени способствовала советская административно-территориальная система, а создаваемые советами институты в Центральной Азии привели к повышению национального самосознания титульных этносов. Социальная трансформация региона посредством урбанизации, образования, увеличения роли и значения средств массовой коммуникации способствовала созданию политико-административных и культурных традиций нации. В то же время анализ современной литературы по нации и национализму показывает, что все современные нации -артефакты в той или иной степени. Об этом говорят многочисленные концепции нациестроительства Э. Геллнера, Э. Хобсбаума, Б. Андерсона, иллюстрирующие факт «изобретения» наций на Западе, представляющие современные западные общества как «воображенные» сообщества в результате продолжительных процессов гомогенизации многочисленных этнических групп посредством языковой кодификации и культурной стандартизации.

Анализ трудов российских ученых по Центральной Азии, Казахстану показывает, что они главным образом посвящены миграционной и этнополитической тематике. Предмет этих работ составляет исключительно «исход» русскоязычного населения из Казахстана, из региона в целом. Эта тема находит отражение в работах О.И. Брусиной, Г.С. Витковской, Ж.А. Зайончковской, С.А. Панарина, Н.М. Лебедевой, Л.Л. Рыбаковского, Г.Ю. Ситнянского, В.А. Тишкова [25].

В Казахстане этнополитические проблемы исследуются в работах Р.Б. Абсаттарова, Б.Г. Аяган, Л.А. Байдельдинова, А.Б. Гали, Р.К. Кадыржанова, Е.Т. Карина, К.Е. Кушербаева, Г.В. Малинина, Н.В. Романовой, К.Л. Сыроежкина, М.Б. Татимова. Анализ трудов казахстанских специалистов показывает, что исследование тематики внутренних миграций в контексте этнополитических изменений находится на начальной стадии теоретико-практической разработки. По изучаемой тематике практически отсутствуют монографические работы, докторские диссертационные исследования. В основном исследователи рассматривают мотивы выезда русского и русскоязычного населения из республики в Россию, другие страны ближнего и дальнего зарубежья (Алексеенко А.Н., Садовская Е. Ю., Абдыгалиев Б. и др.).

В работе отмечается, что на основе работ одного из крупных казахстанских демографов Татимова Б.М. в казахстанском обществе на рубеже 80-90-хгг. была артикулирована проблема демографического меньшинства казахов в республике, предложен один из вариантов решения этой проблемы - репатриация казахов со всего мира на свою этническую родину, в Казахстан. По его мнению, демография есть «...самое решающее поле битвы. Если мы выиграем на этом фронте, мы будем победителями в политике, культуре и языке. Но если мы будем повержены в демографии, то мы будем повержены во всех этих сферах» [26].

Профессор Гали Азимбай потребность урбанизации и стимулирования перемещения сельских жителей в города видит в необходимости каждой нации пройти этап социализации и индустриальной закалки в условиях крупного города. Только этот процесс позволит завершить процесс превращения казахов в буржуазный, городской и индивидуалистический этнос, полагает Гали А. [27].

Известный обществовед, профессор Л. А. Байдельдинов полагает, что казахам, для того чтобы стать доминирующим нациеобразующим этнокультурным образованием на своей родной земле необходимо занять решающие социальные позиции [28]. Это означает в первую очередь урбанизацию этноса, становление казахов как городского демографического большинства.

Предмет изысканий казахстанской исследовательницы Садовской Е. Ю. составляет анализ практически всех имеющих место в Казахстане видов миграций. По мнению Садовской Е. Ю. анализ миграционных процессов в республиках Центральной Азии дает представление не только об особенностях миграций, но и позволяет

определить новую политику в отношении государственной идентичности Казахстана [29].

Таким образом, осуществленный обзор исследований зарубежных и казахстанских ученых обнаруживает практическое отсутствие в Казахстане комплексных социологических исследовании по миграции казахского населения в крупные города. В основном этот вопрос исследуется «попутно» в демографических, социологических и политологических исследованиях.

Обращение к трудам зарубежных и казахстанских исследователей убедили нас в необходимости обобщить эти результаты исследовательской, аналитической деятельности с целью разработки нового методологического подхода в исследовании сельско-городской миграции в постсоветском Казахстане.

Во втором разделе «Историческая, этнодемографическая и этнополитическая обусловленность современных миграций казахов в города», в первом подразделе «Казахи как этнокультурная общность и советская нация» автор обращает внимание на то, что до присоединения казахских земель к России казахи были объединены в три крупные племенные конфедерации в составе Казахского ханства, а одним из важнейших объектов идентификации выступала родоплеменная принадлежность человека. Национальная политика Советов привела к изменениям ключевых объектов идентификации казахов. В целом казахи, как и другие автохтонные этносы Центральной Азии, прошли в первые десятилетия советской власти в Казахстане этап ускоренного нациестроительства, была создана советская государственность, очерчены границы республики. Казахи стали национально категоризированной группой, в результате переписи 1926г. появилась национальность «казах». Казахский язык из устного символа этнической идентичности превратился в современный, печатный символ национальной идентичности казахов (Бенедикт Андерсон). В итоге прежняя этническая идентичность казахов-кочевников, основанная на номадном способе производства, образе жизни и соотнесении с родоплеменной структурой, была заменена другой, теперь в основе идентичности находились территориальный и этнический принципы.

В это же время Центр начинает проводить на национальных окраинах политику коренизации, означавшей вовлечение в государственный аппарат национальных кадров, поскольку казахи на этот момент не имели рабочего класса и значительного количества интеллигенции.

Во втором подразделе «Миграции в Казахстан в досоветскую и советскую эпохи» показано, что географическое распределение населения в республике в эпоху СССР имело этническую окраску: казахи главным образом были сосредоточены на юге и западном регионе республики. Тогда как северная и центральная части Казахстана традиционно считались «русскими». Здесь казахи в советские времена в количественном отношении значительно уступали другим этносам. Анализ процессов миграции на территорию Казахстана в советскую эру показывает причины этого социально-территориального расклада: внешние миграции на территорию республики из европейской части России сформировали особые контуры этнодемографической структуры казахстанского общества, закрепляя «приверженность» казахов к сельской местности и соответствующим видам хозяйственной деятельности. Однако со временем эти миграционные потоки начинают ослабевать. Начавшаяся в 1970-е годы тенденция сокращения темпов роста численности населения в 1990-х годах привела к абсолютному сокращению численности населения Казахстана.

Важным фактором, оказавшим воздействие на этнодемографическую структуру общества и идентичность казахов, явилась урбанизация советского периода. По переписи 1897г. казахи составляли меньшинство. По данным первой советской переписи 1926 г. в городах проживало всего 2,1% казахов [30]. Перепись 1939 г. фиксирует увеличение численности казахов уже до 16%, что означало резкий рост удельного веса казахов-горожан (за 12 лет в 8 раз) [31]. В основе столь быстрого скачка и повышения доли казахского городского населения обнаруживается комплекс причин, основными среди которых явились политика коллективизации и политика перевода казахов на оседлый образ жизни. Автор отмечает, что у казахов, прибывающих в города в 20-30е годы, в отличие от мигр'ирующих сюда из Европейской части СССР, были ограниченные возможности выбора: не было путевок на работу в открывающиеся здесь промышленные предприятия. О жилье также нужно было заботиться самим, не рассчитывая на помощь государства. И всё же казахи стремились в города, где одним из успешных средств адаптации стал выступать русский язык. Подавляющее большинство казахов, сельско-городских мигрантов, стали отдавать детей в русские школы, осознавая русский язык как успешное средство продвижения вверх по социальной «лестнице».

По переписи 1970 года численность казахов - городских жителей достигает 26,3% от общей доли казахского населения в Казахстане

[32]. Таким образом, в период с 1939 по 1989г.г. увеличение численности казахов-горожан достигает 38%, что означает увеличение городского населения за 50 лет всего в 2,3 раза [32]. В 1970-е годы Казахстаном был совершен урбанизационный переход (50,3% городского населения по переписи 1970г., 53,5% 1979гг., 57,1% 1989г.). Но, подчеркивает автор, казахами урбанизационный переход совершен не был. Ускорение процесса урбанизации в Казахстане, среди казахского населения, следует ожидать, видимо, после полного завершения казахами процесса демографического перехода.

В третьем подразделе «Динамика численности населения Астаны и Алматы: результаты переписи 1999г. и данные текущей статистики» автор отмечает, что такой мировой тренд как миграционная притягательность городов находит отражение и в Казахстане. Речь идет об увеличении населения двух крупнейших городов Казахстан - Алматы и Астана - в основном за счет внутренней миграции.

В этнодемографической композиции Казахстана, в его социально-территориальном расселении происходят важные изменения в соотношении сельского и городского населения. Так, перепись 1999г. фиксирует сокращение общей численности как городского населения -8376814 человек в сравнении с 9132067 по переписи 1989г., так и сельского: с 7067087 (ВПН 1989г.) до 6576312 человек в 1999г. Снижение доли городского населения в численности населения страны является индикатором дезурбанизационных процессов, поэтому современный этап в Казахстане определяется как этап дезурбанизации, несмотря на рост населения в отдельных городах. В то же время по данным Агентства статистики Республики Казахстан по состоянию на начало 2002г. зафиксирован некоторый рост численности городского населения.

Как свидетельствуют данные текущей статистики, наиболее притягательными объектами внутренней миграции, миграции в направлении «село-город», являются города Алматы и Астана [33]. Согласно официальным данным в городе Алматы на 1 января 2004г. проживает 1175400 человек. В Астане на 1 января 2004 года по официальным данным проживает 510500 человек.

Четвертый подраздел «Основные направления этнополитических изменений в современном Казахстане» посвящен анализу ключевых аспектов процессов национального возрождения, формирования новой идентичности в республике. В развитии государственности вычленяется несколько этапов. Так, на первом этапе (1989 - 1995) государственного строительства были заложены основы национальной

государственности казахов. Статус казахов как

государствообразующей нации был законодательно закреплен в Декларации о государственном суверенитете Казахской ССР от 25 октября 1990г., а в конституционном законе «О государственной независимости Республики Казахстан» от 16 декабря 1991г. было подчеркнуто «право казахской нации на самоопределение». Национальное строительство в этот период характеризовалось доминированием этнонационального понимания нации, поскольку Конституция Республики Казахстан от 28 января 1993г. определила государственность Республики Казахстан как форму государственности казахской нации. Иначе говоря, на первом этапе казахстанского нациестроительства нашел выражение государственный этнонационализм, что привело к дезинтеграционным процессам в обществе. Поэтому в 1995г. была принята новая Конституция Республики Казахстан, где этнократический подход был заменен политико-территориальным принципом формирования нации. Согласно Конституции 1995г. субъектом республики выступает казахстанская нация как политико-территориальная общность.

Среди основных направлений этнополитических изменений в Казахстане автор называет процессы религиозного возрождения. Обращается внимание на факт поддержки ислама на первых этапах государственного строительства в Казахстане в виде финансовой поддержки местных властей строительства мечетей. Однако в последующем эта практика была прекращена в связи с изменениями во внутренней политике республики и в конфессиональной политике в частности. Автор соглашается с мнением о том, что исламское возрождение в Казахстане имеет больше культурное значение, чем религиозное и связано в большей степени с процессами возрождения казахской этнической идентичности. Другой вопрос - протестный потенциал общества в религиозных «одеждах». Но самая важная причина обращения к исламу, по мнению автора работы, кроется в разрушении прежней системы ценностно-нормативных ориентации общества, аномии, как обозначил это явление в своё время Эмиль Дюркгейм. Стремление казахов к канонам мусульманской культуры автор объясняет желанием приобрести устойчивую систему жизненных ориентиров, социальных норм и культурных форм, эта причина понимается в диссертации как возможно самая важная.

Острым вопросом в современных этнополитических процессах выступает вопрос о языках. Согласно Закону Республики Казахстан от 11 июля 1997 года «О языках в Республике Казах стан» государственным языком Республики Казахстан является казахский

язык. В работе выделяется несколько направлений языкового возрождения. Одним из первых по времени и значимости, по мнению диссертанта, выступает появление детских учреждений и школ с преподаванием на казахском языке, затем вузов и колледжей, осуществляющих подготовку казахскоязычных кадров. Речь идет об увеличении в республике дневных общеобразовательных школ с казахским языком обучения: 1995-1996 уч. год - 3462 школы, 20002001 уч. год - 3594, 2001-2002 уч. год. - 3677. В диссертации фиксируется преобладание школ с казахским языком обучения в сельской местности: 3093 из 3594 школ в 2000-2001 г.г., 3126 из 3677 в 2001-2002 г.г. Показано, что школы с русским языком обучения доминируют в городской местности [34].

Подробному анализу и рассмотрению автор подвергает динамику численности учащихся в училищах и колледжах Казахстана. В высших учебных заведениях Казахстана также наблюдается рост численности студентов на казахском языке обучения. В середине 90-х годов, претерпев некоторый спад численность студентов, обучающихся на русском языке в последующие годы постоянно возрастает. Другой вывод заключается в сохранении значимости получения образования на русском языке вообще в казахстанском обществе и среди казахского населения в частности.

Вторым направлением развития казахского языка в республике автор обозначает расширение сферы его использования в медиа -пространстве. Так, на 1 ноября 2002г. в Казахстане насчитывается в общей сложности 1754 СМИ, из которых 1167 газет, 457 журналов, 121 теле и радиокомпании, выходящих на 11 языках [35]. Доля СМИ, выходящих только на казахском языке составляет 17,5%, только на русском языке - 35%, на этих двух языках - 35% от общего числа СМИ [36].

В диссертации подчеркивается роль и воздействие миграционных процессов на этнодемографическую структуру в республику. В числе прочих миграционных трендов рассмотрена и репатриация этнических казахов в республику. В первые годы (1992-1993) правительство Казахстана прилагало усилия - организационные и финансовые - по обеспечению жильем и работой репатриантов, особенно в сельской местности, однако в дальнейшем, вследствие экономических трудностей, число квот на переселение стало уменьшаться. Всего, как можно судить по материалам Агентства по миграции и демографии Республики Казахстан, с 1991г. по 2000г. в республику было перемещено 183652 человека. При этом выходцы-из Монголии составляют выше 80% казахов, прибывших из дальнего зарубежья, но

в общей структуре прибывающих доминируют казахи из стран СНГ -Узбекистана, Туркменистана, Таджикистана, России др. стран.

Таким образом, заключат автор, важнейшим аспектом этнополитических изменений в Казахстане выступают процессы национального возрождения, индикаторами чего служат расширение функционирования казахского языка, традиционализация образа жизни (расширение и интенсивность исполнения мусульманских и казахских обрядов), репатриация этнических казахов, увеличение миграции казахского населения в города.

В третьем разделе «Этносоциальные факторы миграции в города Алматы и- Астану: по результатам социологических исследований» на материалах самостоятельно проведенных социологических исследований представлены результаты комплексного изучения миграции казахов в города Астану и Алматы на современном этапе. В первом подразделе «Методология и методика социологического исследования миграции в Астану и Алматы» освещаются проблемная ситуация, гипотезы исследования (о мотивах миграции, адаптационных стратегиях, об идентичности), вопросы выборки, описываются основные методы сбора социологической информации, использованные автором в ходе проведения социологических исследований. Автор отмечает, что репрезентативный отбор сельских и межгородских мигрантов на первом и втором этапах исследования был заменен целевым по ряду оснований, в том числе по причине отсутствия базы данных о генеральной совокупности (мигрирующие в Астану и Алматы). До половины прибывающих из сельской местности в Астану и Алматы не имеют возможности постоянной прописки, не становятся на учет. Иначе говоря, данные по внутренним миграциям статистических органов обоих городов не отражают реальную картину прибывающих в оба города и не могут служить полноценной основой для репрезентативного отбора респондентов. Исследование носило аналитико-экспериментальный характер, поэтому проблема

статистической репрезентативности выборки представлялась второстепенной в сравнении с необходимостью обеспечить качественное представительство изучаемых социальных объектов. С практической точки зрения гораздо важнее было выявить специфику условий и образа жизни отдельных групп населения города. Но определенная работа по репрезентации данных на этих этапах была проведена. Речь идет о пространственной локализации, в данном случае - по территории прибытия. Так, пропорции внутри выборочной

совокупности соответствуют структуре прибывающих (по статистическим данным) в Астану и Алматы.

Во втором подразделе «Мотивы и состав миграции» показаны особенности миграции в города Казахстана. Так, уточняет автор, современные перемещения в города республики состоят не только из трудовых, но и нетрудовых потоков. Как свидетельствуют полученные эмпирические данные, трудовая миграция формируется преимущественно за счет малоимущих групп сельского населения, а источниками нетрудовой миграции являются обеспеченные слои городского и некоторой части сельского населения. В свою очередь, различные группы сельского населения тяготеют к разным видам трудовых миграций: от отходничества до перемещения на постоянное место жительства.

Проведенные автором глубинные интервью показывают, что в процессе принятия решения о миграции оценивались такие параметры как проблемы поисков жилья и работы на новом месте, стоимость жилья в месте въезда. Потенциальные результаты миграции оценивались, особенно в случае с межгородскими мигрантами, по таким параметрам как более высокий доход, лучшие и широкие возможности занятости, более интересная и насыщенная жизнь в столице. Преимущества отказа от миграции заключались, прежде всего, в недорогом жилье, недорогом продовольствии, сохранении существующего социального статуса. Поэтому мигранта мы рассматриваем как человека, имеющего отличительные особенности, позволяющие ему оценить затраты и преимущества миграции иначе от остальных членов общества. Иначе говоря, миграции, в особенности сельско-городские миграции - не только симптом, демографический факт, но и выражение интеллектуальных умственных изменений.

Полевые исследования показывают, что мотивацией сельско-городской миграции чаще выступает стремление поднять не столько свой статус, сколько статус детей. В основании подобной, моделирующей будущее, мотивации находится, во-первых, понимание образования как фундамента экономической и профессиональной мобильности, во-вторых, понимание широких возможностей города в отличие от условий в сельских регионах. В целом, как свидетельствуют исследования автора, стремление к изменению социального статуса как мотивного демографического поведения является свидетельством склонности мигрировавших семей максимизировать их новые возможности и избегать относительной потери статуса.

Как свидетельствуют исследования автора, не все мигранты просчитывают и калькулируют расходы и доходы, связанные с предстоящей миграцией. Иначе говоря, не во всех случаях принятие решения о миграции выступает рациональным действием. И всё же бедные сельские жители предпочитают мигрировать в города, поскольку маленький доход в городе лучше полуголодного существования на селе.

Как показывают интервью автора, причина предпочтений образа жизни выступает наиболее сильным мотивом для людей с более высоким социально-экономическим статусом. Подобными мотивами чаще движимы межгородские мигранты. Для молодых людей и для тех, кто находится между низшей и средней стратами общества, в большей степени присуще стремление социальной мобильности и повышения социального статуса.

Переменная о степени интегрированности в местное сообщество объясняет миграцию молодых когорт в сравнении с другими возрастными группами.

Результаты исследований показывают, что мигранты чаще перемещаются туда, где будет востребованной их рабочая сила. В то же время необходимо признать, что не всегда человек оставляет место, где рабочая сила носит избыточный характер. Другой мотив выезда -отсутствие подходящей работы по-прежнему месту жительства, например, по специальности. Поэтому в мотивах миграции необходимо учитывать «предполагаемую» или «потенциальную» безработицу, что также оказывает фактическое давление на миграцию.

На основе данных официальной статистики по межтерриториальной миграции автор миграцию в оба города разделяет на два больших потока: сельско-городская и межгородская миграция, что находит отражение в различиях социально-экономических и социокультурных характеристик мигрантов. Эти ресурсные отличия, оказывают большое влияние на процессы адаптации на новом месте и результаты миграции. Результаты полученных данных в ходе полевых исследований позволили сконструировать основные группы мигрантов в обоих городах. При разработке классификации мигрантов мы опирались на положения о значении ресурсов субъекта, изложенные в работах П. Бурдьё, П. Штомпки, В.А. Ядова, а также на основные положении концепции социальной структуры городов Востока К. Гирца и Ф. Каземи. Итак, на основе полевых исследований в Астане были выделены четыре группы прибывающих в новую столицу.

В первую группу автор включает межгородских мигрантов, тех, кто прибывает в Астану из Алматы, из областных центров республики. Данная группа обозначается как ресурсно сильная группа, так как в этой группе больше всего материально обеспеченных, образованных и квалифицированных. Как показали наши исследования, основной мотив переезда в этой группе составляет понимание столицы как средоточия политической, экономической и финансовой власти. Иначе говоря, люди в этой группе мигрировали в Астану не столько в силу «выдавливающего» фактора (по-прежнему месту жительства), сколько в силу аттрактивного, притягивающего (по новому месту жительства). Данную группу привлекают потенциальные возможности столицы, возможности карьерного и профессионального продвижения самих мигрантов, а также их детей в будущем. По нашим наблюдениям, межгородские мигранты в большинстве случаев как городские жители являются образованными и обеспеченными людьми, поэтому адаптация (социально-экономическая, социокультурная) к новому городу трудности в этой группе не представляет.

Межгородские мигранты на рынке труда Астаны предпочитают и имеют возможность быть рекрутированными в ряды государственных служащих республиканского и городского уровней, бюджетный сектор городской экономики. Они пополняют ряды врачей во всё открывающихся клиниках, больницах и медицинских кабинетах Астаны, преподавателей многочисленных вузов, журналистов СМИ в Астане. Здесь можно отметить ещё одну стратификацию по месту прибытия: прибывающие из Алматы, в отличие, например, от прибывших из Караганды или Аркалыка, стремятся и имеют возможность работать в наиболее престижных организациях города. Так, например, большинство квалифицированного персонала Республиканской клинической больницы в Астане состоит из бывших жителей Алматы. Сюда же примыкают и бывшие алматинские профессора, получившие приглашение на работу в Евразийский национальный университет, Казахскую гуманитарно-юридическую академию и т.д. Некоторая часть городских мигрантов, будучи собственниками капитала, попадает в предпринимательские слои города, так называемый современный «фирменный» сектор. Иначе говоря, рассматриваемый пример миграции из Алматы, областного центра в столицу являет собой пример не просто эффективного средства адаптации к изменившимся социально-экономическим условиям, но и пример эффективного средства повышения социального, экономического и культурного статусов человека, его благосостояния и доходов.

Вторая группа мигрантов не обладает столь высоким социально-экономическим статусом как представители первой. У них нет существенного экономического или финансового капитала, но есть некоторые профессиональные навыки. Имеют высшее или среднее образование, квалификацию, что позволяет им, пусть не так успешно как мигрантам из первой группы, но всё - таки приспосабливаться к новому месту жительства. Данная группа в большинстве случаев представлена прибывшими из средних и малых городов республики, частично из областных центров, в эту же группу мы относим и бывших зажиточных сельских жителей. Представители этой группы испытывают социально-экономические трудности в результате перемещения, но в целом способны адаптироваться к жизни в столице.

Каковы предпочтения, а точнее возможности занятости в этой группе миграции? Как показывают данные автора работы, мигранты из этой группы также имеют возможность быть рекрутированными в ряды государственных служащих, но уже не на ключевые должности и посты (референты, рядовые специалисты и т.п.), что затем находит отражение в их жилищных возможностях, уровне дохода, и в итоге в результатах миграции. Другая часть из этой группы также попадает в крупные организации и учреждения города, но также не на важные позиции, поэтому они не имеют возможности получения бесплатного или льготного жилья. Часть мигрантов в этой группе работает в больницах (чаще медсестры, чем врачи) и школах. Большая доля мигрантов в этой группе находит свою занятость в третичном секторе городской экономики. Так, в этой группе на основе анализа «базарного» сектора городской экономики автор выделяет группы владельцев маленьких магазинов, ларьков, арендаторов контейнеров на рынках Астаны. Часть мигрантов из этой группы занята в сфере оказания таких услуг как частный извоз, ремонт квартир и организаций новой столицы, парикмахерские и т.п.

В третью группу автор относит преимущественно сельских мигрантов. Это пестрая, далеко не однородная в социально-экономическом аспекте группа Для неё характерен низкий социально-экономический статус, основная причина миграции не столько аттрактивная, сколько «выталкивающая»: село вытолкнуло их, поскольку там они не имели возможности заработать даже на пропитание.

Важная характеристика этой группы - наличие занятости и относительно стабильного дохода. Как показывают результаты исследований автора, мигранты из этой группы в большинстве своём

попадают в так называемый «базарный» сектор городской экономики, являясь преимущественно самозанятыми. Часть работает в бюджетных организациях и организациях города, занимая самые нижние ярусы в структуре организаций (технички, санитарки, сторожа и т.п.). Иначе говоря, человек в этой группе имел и продолжает иметь большие трудности при адаптации к городу, в его сознании город не принял его, поскольку у него нет достойной работы и жилья. В то же время люди в этой группе осознают свои социально-экономические и социально-культурные характеристики (отсутствие образования, квалификации), они вынуждены обращаться в поисках работы к «базарному» сектору (несмотря на его низкопродуктивность и низкодоходность) в надежде создать фундамент более достойной жизни для своих детей.

В четвертую группу автор относит тех, кто не имеет собственного жилья или арендованного для отдельной семьи. Вторая характеристика - отсутствие постоянной работы и стабильного источника доходов. Речь идет о прибывающих из сельской местности (села, районные центры). Сюда автор включает как семейных людей, так и тех, кто прибывает в город в одиночку, так называемые отходники. Это люди, у которых нет капитала: ни финансового, ни символического. В виду отсутствия образования, квалификации, связей, средств для покупки, аренды или строительства жилья они не имеют возможности успешного трудоустройства. Иначе говоря, представители этой группы практически не имеют ресурсов к адаптации в условиях города. Именно эту группу мы квалифицируем как маргинальную и не привилегированную среди социальных слоев города. Даже внешние наблюдения показывают не устроенный социально-экономический характер данной (одной из многочисленных) группы в структуре прибывающих в Астану, отсутствие в их сознании жизненных перспектив не только для самих мигрантов, но и для их детей.

Мигрантов в Алматы автор разделяет на две большие группы -сельские и межгородские мигранты. По наблюдениям автора, межгородские мигранты в Алматы в отличие от Астаны представляют собой достаточно гомогенную группу как в социокультурном плане, так и в социально-экономическом аспекте. Это прибывающие из городов Шымкент, Талды-Курган, Жамбыл, Кзыл-Орда и Тараз. Мотивы переезда преимущественно носят аттрактивный характер. Как показывают результаты полевых исследований, перемещенные в Алматы из других городов в сравнении со своими бывшими земляками более благополучны в социально-экономическом аспекте. Поэтому основной мотив переезда - расчет

на дальнейшее улучшение их социальных и экономических позиций. Адаптация для данной группы мигрантов большой трудности не представляет. По наблюдениям автора, значительная часть межгородских мигрантов предпочитает строительство или покупку домов повышенной комфортности (коттеджей) в отличие от группы межгородских мигрантов в Астане. Другое наблюдение связано с практическим отсутствием факта «отложенной» во времени покупки или строительства собственного жилья в среде мигрантов Алматы в отличие от Астаны.

Структура занятости межгородских мигрантов в Алматы во многом идентична структуре занятости мигрантов Астаны из областных центров Казахстана. Межгородские мигранты

сосредоточены прежде всего в государственном, бюджетном секторах. Часть локализуется в коммерческом, организованном секторе городской экономики. Межгородские мигранты в Алматы чаще обнаруживают стремление поместить хотя бы одного члена семьи на государственную службу.

Вторая группа мигрантов в Алматы представлена вчерашними сельскими жителями. Это гетерогенная в социально-экономическом аспекте группа. Как позволяют предположить результаты полевых исследований, в среде сельских мигрантов Алматы финансово и материально состоятельных несколько больше в сравнении с сельской миграцией в Астане, это показывают, например, различия в жилищных условиях в месте въезда в группах мигрантов Алматы и Астаны. Но, по нашим наблюдениям, в Алматы гораздо больше и отходников. Иначе говоря, миграция часто поднимает и неблагополучные социальные слои без специальности и квалификации. Мигрируют не только те, кто имеет определенные ресурсы к адаптации, но и те, кто, не имея перспектив на получение работы по прежнему месту жительства (в селе), скорее всего не будет иметь таких возможностей и на новом месте. Результаты опросов показывают всё ту же «приверженность» сельских мигрантов в Алматы третичному сектору на городском рынке труда. В сфере обслуживания занято около трети опрошенных. Жилищные возможности сельских мигрантов в Алматы во многом тождественны жилищным условиям вчерашних сельских жителей в Астане. Большая часть сельско-городских мигрантов не имеет собственного жилья, поэтому арендует жилье. Другая часть проживает в домах выстроенных собственными руками.

В третьем подразделе «Сравнительный анализ адаптационных стратегий мигрантов» автор ссылается на известный на Востоке феномен «протоптанной дорожки» [37], означающий, во-первых,

перемещение человека в тот город, куда уже переместились родственники или земляки, во-вторых, обращение за помощью в поисках работы и жилья к ранее мигрировавшим (Ф\ Каземи). Как показали результаты полевых исследований, концепция «протоптанной дорожки» приложима к среде сельских мигрантов в Алматы. Речь идет о том, что среди всех опрашиваемых чаще всего за помощью к родственникам или землякам обращались сельские мигранты Алматы. В среде городских мигрантов Алматы таких чуть меньше. Поэтому больше всего и устроившихся на работу с помощью родственников в среде городских мигрантов Алматы - 22.0% респондентов и 19.0% среди сельских мигрантов. Автор фиксирует более высокую долю мигрантов Алматы, использовавших канал личных связей в трудоустройстве на новом месте в сравнении с Астаной.

В газетных и отчасти научных публикациях много пишут о значимости родственных связей. Поэтому в опросах мигрантов мы «развели» индикаторы «друзья и знакомые» и «родственники». Автор обращает внимание на то, что к помощи друзей и знакомых прибегают сравнительно чаще, нежели к помощи родственников. Так, в среде городских мигрантов Астаны этот канал трудоустройства использовали 26.0% респондентов и 20.5% в среде сельских мигрантов. С помощью родственников устроилось на работу 19.6% сельских мигрантов в Астане, в сравнении со всеми наблюдаемыми группами меньше всего устроилось на работу при помощи родственников городских мигрантов Астаны - 13.0%. Автор соглашается с мнением об особой роли личных отношений, приобретающих характер символического ресурса, в условиях сильного влияния неформальных экономических отношений.

Автор акцентирует значимость самостоятельного трудоустройства, обращения человека непосредственно к работодателю. Другой вариант - создание собственного рабочего места. Так, больше всего самостоятельно устроившихся на работу в среде сельских мигрантов Астаны - 38.4%. Эффективным явился этот метод и для городских мигрантов Астаны - 26.0%. В случае трудоустройства городских мигрантов Астаны большую роль играют предложения со стороны организаций и учреждений - 16.0% респондентов. Гипотетически этот канал (предложения со стороны организаций, учреждений) предполагался автором как один из наиболее встречаемых в новой столице.

В наблюдаемых автором замерах, неофициальные каналы доступа к престижной работе оцениваются выше среди городских и сельских

мигрантов Алматы. На вопрос, что помогает получить престижную работу в Казахстане, мигранты Алматы самым значимым находят такой фактор как «наличие связей и знакомств с нужными людьми». Родственные связи сельскими и городскими мигрантами Алматы понимаются также как значимые в ситуации доступа к престижной работе, что является, по всей видимости, свидетельством высокой оценки в этой группе мигрантов не только этнической принадлежности, но и субэтнических солидарностей и принадлежностей к малым группам (друзья, знакомые, бывшие коллега).

Результаты опросов показывают, что для городских и сельских мигрантов Астаны наиболее важным в получении престижной работы выступает наличие высшего образования.

Одним из наиболее значимых механизмов адаптации выступает занятость. Как показывают наблюдения, социологические данные, ведущей формой занятости для сельских мигрантов в обоих городах выступает «неформальный» или «базарный» сектор (К. Гирц), консервирующий в себе традиционные формы хозяйственной деятельности. Под «неформальным» сектором в диссертации понимается сфера занятости, находящаяся за пределами современного санкционированного государством «формального» сектора и включает в себя сферу розничной торговли, примитивные виды услуг, предприятия мелкой традиционной и полу традиционной промышленности, ремесленные мастерские и т.п.

Доля занятых в «фирменном» секторе в трансформирующемся казахстанском обществе, является небольшой. В то же время, полагает автор, в казахстанском обществе, как трансформирующемся, модернизирующее воздействие города не может быть измерено только долей населения, занятого в «фирменном» секторе.

Содержание другой гипотезы в диссертации сводилось к предположению о предпочтительности занятости городскими мигрантами в государственном и бюджетном секторах городской экономики. Действительно, городские мигранты Алматы заняты преимущественно в государственном и бюджетном секторах городской экономики. В наблюдаемом замере городских мигрантов Алматы государственных служащих оказалось 46.0% респондентов, научных работников - 8.7%, предпринимателей - 5.3%. В Астане в бюджетной сфере занято 45.3% респондентов, 15.0% - научные работники.

Важный вопрос в анализе перемещений из села в город -трансферты. Данные автора работы показывают, что чаще

осуществляют частные трансферты сельские мигранты, а это те, кто имеет низкий уровень дохода и не имеет собственного жилья. Так, частные трансферты преимущественно осуществляются сельскими мигрантами в сравнении с городскими.

В четвертом подразделе «Пространственная топография городов и возможности мигрантов на рынке жилья» на основе результатов социологических исследований автор по такому основание как наличие жилья и его тип разделяет сельско-городских и межгородских мигрантов Астаны и Алматы на четыре контрастные группы. Первую составляют межгородские мигранты обоих городов. Потребность в собственном жилье в этой группе реализуется успешно. Часть межгородских мигрантов имеет возможность покупки или аренды в благоустроенном секторе городского жилищного массива. Группа государственных служащих в Астане, в особенности дислоцированные из Алматы, в большинстве случаев получает служебное жилье с последующей возможностью его приватизации. Отдельная подгруппа - сотрудники крупных кампаний (например, нефтегазовых) - имеет такие же широкие возможности получения бесплатного, либо покупки по льготной цене жилья, которое в большинстве случаев (по меркам СНГ) определяется как элитное, высоко комфортабельное. Только небольшая часть городских мигрантов Астаны (в отличие от городских мигрантов в городе Алматы, это показывают наши полевые исследования) покупает или строит благоустроенные дома повышенной комфортности, коттеджи. В целом эмпирические данные показывают, что представители первой группы имеют возможность покупки жилья и являются потребителями первичного сегмента современного рынка жилья Астаны, являющегося преимущественно элитным.

Вторая группа из-за не высокого социально-экономического статуса является пользователем вторичного рынка благоустроенного жилья в обоих городах, либо проживает в построенных ими же домах, но уже не такой комфортности и размеров как в первой группе. Жилищные условия в данной группе имеют как свои возможности, так и ограничения. Здесь преобладает использование вторичного рынка благоустроенного жилья, что означает благоустроенные квартиры, но уже не элитные, не столь комфортабельные, чаще это малогабаритное жилье, построенное в советскую эпоху, или проживание в построенных мигрантами домах, понятно не столь комфортных.

Третья группа представлена преимущественно сельскими мигрантами в обоих городах. Они в силу низкого социально-экономического статуса в половине случаев довольствуются либо

арендой жилья (чаще неблагоустроенного, ветхого), либо жильем, построенным собственными руками.

В четвертую группу автор выделил тех, кто не имеет возможности ни покупки жилья, ни его длительной аренды. Эта группа чаще всего проживает в общежитиях либо арендует жилье, кооперируясь с другими семьями. Данная группа, имеющая наихудшие показатели жилищных условий, состоит из сельских мигрантов, многие из них относятся к числу временных или сезонных мигрантов. Особо острая ситуация с жильем в Астане. Рост жилья в Астане, темпы его ввода значительно отстают от темпов роста населения новой столицы. При этом значительная часть мигрантов не имеет материальной возможности покупки нового, возводимого в Астане коммерческого жилья.

В итогах третьего раздела автор отмечает, что поставленные задачи исследования миграции казахского населения в Астану и Алматы в основном выполнены. Анализ результатов исследования показывает, что профили современной сельско-городской и межгородской миграции казахов как в Астану, так и в Алматы определяются ресурсными позициями мигрантов (образование, квалификация, знание казахского и русского языков, финансовый, символический капитал).

Предмет четвертого раздела «Постсоветский Казахстан: традиционные и современные идентичности» составляет идентичность населения Казахстана, описание идентичности и её ключевых объектов в сознании новых жителей городов. В первом подразделе «Социально-идентификационные стратегии населения Казахстана» рассмотрены социально-идентификационные стратегии всего населения Казахстана с целью последующего сравнения их с социально-идентификационными предпочтениями сельских и городских мигрантов. Данное сравнение между как таковым населением Казахстана с одной стороны и с сельскими и городскими мигрантами с другой предпринято для определения сходств и различий в доминирующих идентичностях. Поскольку одной из гипотез работы являлось предположение о доминировании (в результате миграции из села в город) в сознании мигрантов идентификации с первичными и примордиальными общностями.

Отличительную черту предлагаемого анализа социогрупповых идентификаций казахстанского общества составляет фиксация факта ослабления идентификаций с большими социальными общностями при одновременном усилении с первичными и примордиальными группами [38].

Исследование социально-идентификационных стратегий в казахстанском обществе в диссертации построено на результатах репрезентативного казахстанского опроса. Был использован следующий вопрос: «Встречая в своей жизни разных людей, с одними мы легко находим общий язык, понимаем их. Иные же, хоть и живут рядом, всегда остаются чужими. Если говорить о Вас, как часто Вы ощущаете близость с разными группами людей - с теми, о ком Вы могли бы сказать «это - мы»? [39]. Индикаторы: с людьми своей национальности; с товарищами по работе, учебе; с теми, кто добился успеха; с теми, кто считает себя наемными работниками; с теми, кто живет в моем городе (селе); с теми, кто оказался в числе постоянно нуждающихся; со своей семьей; с людьми той же профессии, рода занятий; с теми, кто занимается собственным делом, бизнесом; с казахстанцами; с приверженцами казахских традиций; с друзьями.

Анализ новых конфигураций социогрупповых солидарностей в современном Казахстане показал, что в общественном сознании доминируют примордиальные и первичные солидарности, такие как контактные и этнические группы, в сравнении с такой «новейшей» идентичностью как гражданская идентичность. Произошло разъединение этнической и гражданско-казахстанской идентификаций. Идентификации по этническому, профессионально-

производственному (товарищи по работе, учебе), и по признаку территориально-поселенческой принадлежности (люди, живущие в моем городе, селе) более предпочтительны в сравнении с идентификациями по критерию гражданства.

Содержание второго подраздела «Ключевые объекты идентификации в сознании сельских и городских мигрантов» составило ответ на вопрос о том, каким образом обозначают себя в социальном пространстве перемещенные в городскую среду? Важность и необходимость детального исследования идентификаций в среде внутренних мигрантов крупнейших городов Казахстана определяется не только фактом кризисного трансформирующегося состояния общества, но и осознанием возможного появления ощущения маргиналыюсти в результате перемещения человека не просто из одного населенного пункта в другой, а переселения из одного типа населенного пункта (село, малый город) в другой тип поселения (столицу). Из одного региона, имеющего свои социально-территориальные, этнодемографические и этнокультурные особенности в другой регион (с юга на север Казахстана).

Как и в общеказахстанской выборке был использован вопрос об основных объектах идентификации и добавлены земляческие (люди из

области, в которой я раньше проживал) и субэтнические (люди из моего жуза) объекты идентификации.

Анализ полученных данных показывает, что, как и для всего остального населения республики, для внутренних мигрантов столичных городов наиболее важными выступают идентификации с малыми группами: семья, друзья, люди своей национальности, товарищи по работе. В трех наблюдаемых группах (Астана, городские мигранты, Алматы - сельские и городские мигранты) семья, друзья, товарищи по работе являются наиболее важными объектами отождествления. Сельские мигранты Астаны наибольшую степень близости ощущают с людьми своей национальности. Далее (в этой же группе) следуют семья, друзья и товарищи.

В наблюдаемом замере мигрантов обоих городов в сравнении с субэтнической идентификацией доминирует идентификация по земляческому принципу (идентификация с людьми из той области, в которой человек проживал до переезда в город). В группах сельских мигрантов Астаны и Алматы идентификация по критерию гражданства (казахстанцы) имеет такую же значимость, как и земляческая. Тогда как в группах городских мигрантов Астаны и Алматы более важной является идентификация по принципу землячества.

В целом, как показали эмпирические данные, идентификация по земляческому признаку доминирует над субэтнической идентификацией. Наиболее высоко субэтническая принадлежность оценивается в среде сельских мигрантов и городских мигрантов в Алматы. В среде мигрантов Астаны значение субэтнической принадлежности оценивается ниже, что дополнительно иллюстрируется и негативной оценкой данной идентификации среди новых жителей столицы: в среде городских мигрантов Астаны больше всего тех, кто никогда не идентифицирует себя по признаку субэтнической принадлежности.

Землячество и субэтничность понимаются как примордиальные идентичности, поскольку родство с ними человек ощущает в качестве данных от рождения. Автор приходит к выводу о том, что оба объекта идентификации являются важными в сознании исследуемых, при этом локально-поселенческая идентификация оценивается выше в сравнении с субэтнической.

Измерение межэтнических установок показало, что наиболее толерантными являются городские мигранты Алматы и с некоторым отставанием от них городские мигранты Астаны. Так, городские мигранты Алматы проявляют высокую степень толерантности к межэтническим бракам в сравнении с городскими мигрантами Астаны.

Сельские мигранты обнаруживают меньшую степень толерантности. В то же время сельские мигранты Алматы в сравнении с сельскими мигрантами Астаны выражают меньшую дистанцию по отношению к людям другой национальности.

Таким образом, видно, что в группе мигрантов столиц наибольшая связь наблюдается с первичными и примордиальными группами. Это подтверждает предположение автора о важности идентификации с малыми группами подобно семье, друзьям, товарищам по работе, при одновременном ослаблении идентификации человека с большими символическими группами, что, как свидетельствуют результаты опроса, изложенные в предыдущем подразделе, характерно и для всего населения Казахстана.

В третьем подразделе «Мигранты Астаны и Алматы: установки в сфере языка, традиций и религии» предпринята попытка «прояснения» значимости казахского языка, сфер и объема его функционирования в среде сельских и городских мигрантов двух крупнейших городов республики. Как свидетельствуют результаты полевых исследований, для подавляющего большинства как сельских, так и городских мигрантов Алматы первым языком является казахский язык (92.5% и 92% соответственно). В группе сельских и городских мигрантов Астаны ситуация выглядит иначе, полагающих казахский язык в качестве родного почти на треть меньше (79.5% и 69.3% соответственно) В диссертации на основе анализа первичных полученных данных в разрезе объема и сфер функционирования казахского и русского языков семья определяется как сфера, в которой наиболее широко используется казахский язык. В работе отмечается, что межгородские мигранты обоих городов в сравнении с сельскими мигрантами более слабо владеют казахским языком, но стремятся расширить свое знание языка, что выражается в достаточно высокой доле тех, кто отдает своих детей в казахские школы.

Другая задача исследования состояла в определении доминирования традиционности или современности в сознании и поведении исследуемых групп. Мигрант оценивался как человек традиционной культуры, если на большую часть вопросов по поводу соблюдения и исполнения казахских и религиозных (мусульманских) традиций, обычаев и ритуалов отвечал положительно. Речь идет о степени значимости соблюдения таких казахских и мусульманских обрядов как обряд имя наречения (ат кою), обряд бракосочетания (неке кыю) по казахским канонам, обряд обрезания (сундет), похороны по канонам ислама, соблюдение поста (ораза), соблюдение таких канонов шариата как отказ от употребления свинины и алкоголя. Респондент

находился в континууме от «очень важно» соблюдение обряда до «вообще не важно». Результаты ответов образовали континуум ответивших, среди которых на крайней позиции находятся «традиционалисты» (максимально традиционными мы интерпретируем тех респондентов, кто по всем обрядам выбирает позиции «очень важно» и «важно»), на другой «маргиналы» - те, кто отрицает все предложенные обряды, выбирая ответ «вообще не важно».

Самый важный вывод в этой части работы заключается в определении в качестве традиционных в одинаковой степени и сельских и городских мигрантов в обоих городах. Распределение ответов на вопрос «Мы - приверженцы казахских традиций» показывает, что больше всего таких в группе сельских мигрантов Алматы. Две трети городских мигрантов Алматы также отнесли себя к приверженцам казахских традиций. Миграция в Астане также традиционна, в обеих группах миграции более половины опрошенных называют себя приверженцами казахских традиций.

Таким образом, все изучаемые группы автор определяет как традиционные. Речь идет лишь о различиях в степени значимости того или иного обряда и в различиях (в основном территориальных) значимости того или иного конкретного обряда в той или иной группе мигрантов. Другой вывод в диссертации заключается в том, что социально-экономические, демографические и культурные характеристики индивидуума значимого влияния на традиционалистские или современные установки не оказывают.

Наиболее высокую степень традиционности, как и предполагалось, выражают группы сельских мигрантов в Астане и Алматы. Для сельских мигрантов наиболее важными являются обряды обрезания, похороны по канонам ислама, имя наречения и соблюдение поста. Сельские мигранты Алматы «полярны» как в степени принятии некоторых обрядов, так и в отрицании некоторых канонов ислама, поэтому эту часть группы автор определяет как наиболее традиционную, другую часть как более маргинальную.

Городские мигранты Астаны и Алматы (по оценкам автора) также обнаруживают достаточно высокую степень традиционности. Соблюдение обрядов обрезания, похорон по канонам ислама, обряд бракосочетания по мусульманским канонам, соблюдение поста они находят важными или очень важными. Для этих групп, как и для сельских мигрантов, менее всего значимы такие каноны шариата как «не есть свинину» и «не пить алкоголь». Чаще всего наиболее значимым в наблюдаемом замере находят исполнение тех казахских и

мусульманских обрядов, которые касаются ключевых моментов в жизни человека, мусульманина: обрезание и вынос усопшего.

На этапе подготовки программы исследования автором было выдвинуто предположение о том, что чем старше человек, тем более значимым выступает для него соблюдение обрядов. Однако как показывает анализ эмпирических данных, какой-либо связи между этими двумя признаками нет. Иначе говоря, вне зависимости от возраста - и пожилые и молодые - казахи стремятся соблюдать национальные и мусульманские традиции. При формулировке исследовательских гипотез автор затруднялся выдвинуть какие-то определенные предположения относительно связи между уровнем дохода и стремлением выполнять обряды. В этом плане были получены достаточно наглядные данные: обряды - имя наречение, бракосочетание - находят важными чаще те, кто имеет более высокий доход в отличие от тех, кто находится на самых нижних ступенях социальной лестницы (1000-3000 тенге). В то же время те, кто относятся к наиболее обеспеченным слоям казахского населения, реже соблюдают мусульманский пост (ораза), таковых больше среди бедных семей.

Высшее образование не выступает разграничительной линией между теми, кто стремится к исполнению обрядов и теми, кто дистанцирует себя от традиционалистских установок. Одинаково важными находят исполнение обрядов как те, кто имеет неполное среднее или среднее образование, так и те, кто получил высшее образование.

Одним из наиболее показательных индикаторов кризисного положения казахстанского общества выступает увеличение количества верующих людей. Во всех группах мигрантов подавляющее большинство респондентов отнесло себя к числу верующих. Респондентам был предложен вопрос, позволивший приблизиться к пониманию идентичности внутренних мигрантов городов: «Верующий ли Вы человек?» От 82.4% (городские мигранты Астаны) до 87.9% (сельские мигранты Алматы) опрошенных по всей выборке ответили положительно на этот вопрос. Автор делает вывод об отсутствии значимых различий как по социально-территориальному признаку (город или село), так и социально-культурному (образование, квалификация). В наблюдаемых замерах - мигранты Алматы и Астаны - одинаково положительно отвечают на этот вопрос во всех возрастных группах. В то же время автор обращает внимание на следующий факт: чаще всего относят себя к группе верующих в самой молодой возрастной когорте (15-24 лет).

На этапе формулировки исследовательских гипотез автором было выдвинуто предположение о большом количестве верующих в группах с самыми низкими доходами. Однако, как показывают результаты наблюдаемых замеров, особых различий между уровнем дохода человека и отнесением к верующим нет. Одинаково относят себя к верующим как низко доходные группы казахов, так и обеспеченные слои, как сельские, так и городские мигранты.

Как видно, степень религиозности в исследуемой среде -внутренние мигранты в Алматы и Астане - является достаточно высокой. Речь идет и об увеличении тех, кто стремится придерживаться исполнения мусульманских религиозных обрядов. В то же время необходимо иметь в виду различия между вербальным и реальным поведением человека. Иначе говоря, одно дело говорить о том, как важно соблюдать пост, другой вопрос - в реальности соблюдать его на протяжении хотя бы нескольких лет.

. В результате предпринятого анализа ключевых объектов идентификации в сознании городских и сельских мигрантов обоих городов автор делает вывод о доминировании как в общественном сознании отдельных групп города, так и в общественном сознании населения всей республики примордиальных и первичных солидарностей. Это такие контактные группы как семья, друзья, товарищи по работе и примордиальные общности земляческого и субэтнического типа. В замере мигрантов, в отличие от республиканского опроса, были внесены такие индикаторы как земляческие и субэтнические (жузовые у казахов) солидарности, позволившие фиксировать высокую значимость прежде всего земляческих солидарностей, затем субэтнических в среде мигрантов Алматы.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Предпринятый обзор трудов казахстанских и зарубежных ученых показывает, что проблема миграции казахского населения в крупные города в новых экономических и политических условиях действительно находится на начальном этапе осмысления.

В настоящей работе все выводы по исследуемому вопросу основаны на классических методах сбора социологической информации - анкета, глубинное интервью и долговременное наблюдение. Для более объективного освещения изучаемой проблемы были привлечены данные государственной статистики, данные ряда республиканских учреждений и организаций. Выводы:

- Национализирующееся государство (Р. Брубейкер) - это новое государство, появляющееся в результате распада крупных

многонациональных государств под лозунгом самоопределения той или иной этнокультурной общности, но обладающее при этом гетерогенным населением по этническому и культурному основаниям. Такие государства переживают период поиска стабильности как результат компромисса между этническим и гражданским концептами нации и государства. Казахстан переживает период подобного компромисса.

- Реконструирование экономических, политических и социальных систем, выступая важной характеристикой постсоветского пространства, репрезентирует и изменения в мотивах миграции. Поэтому необходимы новые теоретико-методологические подходы как для комплексного анализа факторов, воздействующих на миграции, так и для осмысления последствий миграций.

- В постсоветском Казахстане появление новых правил и институтов привели к смене социальных статусов у этнических групп. Приобретение казахами статуса «агентов» (Э. Гидденс) сопровождается возросшей миграционной подвижностью, в особенности в направлении «село-город», что означает, наряду с традиционным, социально-экономическим, и этнополитический фокус в анализе миграции.

- Процессы национального возрождения, формирования новой идентичности - расширение функционирования казахского языка в сфере образования, средствах массовой информации, религиозное возрождение - усиливая социальные позиции казахов, оказывают воздействие на их миграцию в крупные города Казахстана - Астану и Ал маты.

- Вопрос местоположения столицы приобрел специфическое политическое значение на фоне этнодемографического дисбаланса, в том числе по периметру казахстано-российской границы. В результате переноса столицы из Алматы в Аега1гу, стимулировавшей процессы внутренних миграций в этот город, сложились предпосылки как к изменению в политической географии и демографии Казахстана, так и к формированию новой национальной идентичности.

- Результаты миграции определяются ресурсами мигрантов. На этой основе мигранты в Астане разделяются на четыре крупные группы. Для первой, ресурсно сильной группы, адаптация на новом месте не представляет особой сложности. Эта группа - исключительно межгородские мигранты. Вторая группа, не обладая подобным высоким социально-экономическим статусом, существенным экономическим и финансовым капиталом, испытывая социально-экономические трудности в результате перемещения, в целом всё же

способна адаптироваться к жизни на новом месте. Эту группу в основном составляют также межгородские мигранты. Третья группа, к которой мы отнесли сельских мигрантов в городах, испытывает большие трудности при адаптации вследствие отсутствия должного образования, квалификации и возможности покупки жилья. В четвертую группу входят мигранты, не имеющие никаких ресурсов к адаптации на новом месте (отсутствие финансового, социального, культурного капиталов).

- Мигрирующие в Алматы дифференцируются на две большие группы

- сельские и межгородские мигранты. Межгородские мигранты в Алматы представляют собой достаточно сильную в социокультурном и в социально-экономическом аспекте группу, поэтому адаптация имеет успешный характер. Предпочтения в сфере занятости отдаются государственному, бюджетному и затем коммерческому (организованному) секторам. Вторая группа мигрантов в Алматы -мигрирующие из сел. В среде сельских мигрантов Алматы финансово и материально состоятельных несколько больше в сравнении с сельской миграцией в Астане. В то же время в Алматы гораздо больше и отходников.

- Ведущей формой занятости сельских мигрантов в обоих городах республики выступает «третичный» или «неформальный» сектор городской экономики. Сельские мигранты, стремясь как можно быстрее «вписаться» в экономическую жизнь города, занимают ниши на третичном секторе рынка труда: рынки, базары, оптовая или розничная торговля, строительство, оказание других, преимущественно примитивных услуг. Это означает разрастание «базарного» сектора, консервацию докапиталистических отношений, возрастание значимости «базарного» сектора на рынке труда не только в жизни отдельных групп города, но и всего города, государства.

- В группе межгородских мигрантов Алматы и Астаны преобладает занятость в государственном, бюджетном секторах экономики, а также в «фирменном», капиталистическом секторе.

- В группе сельских мигрантов обоих городов к числу наиболее значимых механизмов адаптации относятся родственные и земляческие связи, но традиционные механизмы адаптации среди межгородских мигрантов выступают Fie менее значимыми. Включенность человека в социальные сети (преимущественно по месту выхода) во многом определяет результаты поиски высоко оплачиваемой и статусной работы.

- Среди сельских мигрантов основной доминантой поведения выступает выживание, межгородским мигрантам в большей степени свойственна достиженческая стратегия.

- Казахский язык всегда был представлен в южной части республики, но на севере и в центре республики доминировал русский язык. Похоже, сегодня и с течением времени функционирование казахского языка в этом регионе, в новой столице претерпит изменения в сторону более активного использования казахского языка.

- Сельско-городские мигранты определяются как более закрытая, замкьгутая и традиционалистская общность в сравнении с межгородскими мигрантами.

- Сознание и поведение межгородских мигрантов в целом также определяется как традиционалистское, нежели современное: социально-экономические, демографические и образовательные характеристики индивидуума значимого влияния на традиционалистские или современные установки не оказывают.

- Исследование значимости соблюдения казахских и мусульманских традиций показало высокую степень значимости соблюдения отдельных казахских и мусульманских обрядов, ритуалов (обрезание и похороны в соответствии с канонами шариата) среди отдельных социально-территориальных групп.

Таким образом, гипотеза о сельских мигрантах как хранителях традиций получила своё подтверждение в данном исследовании, но первоначальное понимание нами городских мигрантов как катализаторов перемен в городах эмпирического подтверждения не получило.

Итак, Казахстану в его стремлении стать современным, урбанизированным обществом и государством необходимо принять ряд мер, позволяющих регулировать внутренние миграционные процессы в направлении «село-город» и «город-город». В этой связи автор формулирует ряд рекомендаций, необходимых для разработки государством институциональной системы мер, поддерживающей человека на новом месте:

город», «малый город - крупный город», создания таких механизмов адаптации как биржи труда, возможность переквалификации, повышения квалификации сельских мигрантов, возможности получения образования особенно среди молодых сельских мигрантов в городах (выступающей по нашим наблюдениям одной из многочисленных групп в этом виде миграции).

В сфере образования государству необходимо создание таких условий в сельской школе, чтобы по окончании школы человек имел возможность получить среднее специальное, высшее образование в городе, создающее предпосылки для более мягкого, эволюционного перехода в состояние именуемое «городской житель». В противном случае большая часть первого и второго поколений мигрантов в городах, не имея предпосылок к успешной адаптации, будет маргинализироваться, люмпенизироваться, создавая тем самым угрозу внутренней стабильности государству и социальному порядку в обществе.

Список использованных источников

1. Giddens A. The Constitution of Society Outline of Theory of Structuration. - University of California Press. Berkeley and Los Angeles., 1984. - 402p.; Giddens A. Central Problems in Social Theory: Action, Structure and Contradiction in Social Analysis. -Berkeley: University of California Press. - 1979.- 478p.

2. Бурдье П. Начала / пер. с франц. НА Шматко. Москва. - 1994; Штомпка П. Социология социальных изменений. Москва: Аспект Пресс. - 1996; Ядов В. А. Социальный ресурс индивидов и групп как их капитал / Кто и куда стремится вести Россию? Под ред. Т.Н. Заславской. - Москва: МВШСЭН. - 2001. - с. 310-318

3. Батыгин Г. С. Лекции по методологии социологических исследований. - Москва: Аспект Пресс, 1995. - 386с; Г.Г. Татарова. Методология анализа данных в социологии. Москва: Nota Bene. - 1999. - 224с; В А. Ядов. Стратегия социологического исследования. Описание, объяснение, понимание социальной реальности. - Москва: Добросвет, «Книжный дом «Университет», 1998. - 596с

4. Арутюнян Ю.В. Социальная структура сельского населения. Москва, 1971; Бромлей Ю.В. Очерки теории этноса. Москва, 1983. - 202с; Губогло М.Н. Современные этноязыковые процессы в СССР. - Москва, 1984; Дробижева Л.М. Историко-социологический очерк межнациональных отношений. Москва, 1981; Этносоциальные проблемы города / Ред. Шкаратан О.И. -Москва: Наука. - 1986. - 285с.

5. Зайончковская Ж. А. Городское и сельское расселение: эволюция взаимосвязи // Проблемы современной урбанизации. -Москва. - 1985 - с. 14-29; Хорев Б. С. Актуальные проблемы политики расселения в СССР // Вопр. геогр. Москва. - 1986. -№129. - с.24-40; Рыбаковский Л.Л. Миграция населения: прогнозы, факторы, политика. Москва. - 1987. - 200с; Рыбаковский Л.Л., Шапиро В.Д. Методика социологического изучения демографического поведения: миграционное поведение. Москва, Институт социологических исследований АН СССР. 1985, вып. 1. Миграционное поведение. Москва. -1985.- 141с; Старовойтова Г.В. Этнодисперсная группа в современном советском городе (на материалах исследования татар в Леииграде) // Этносоциальные проблемы города. Москва: Наука. - 1986. - с. 192-275;

6. Абсаттаров Р.Б. Этнополитическая общность и нации // Мысль.-

1995. №10. - с.46-50; Ашимбаев М.С. К вопросу о факторах и особенностях политического развития Казахстана // Саясат -Policy. -2001. №3. - с. 20-23; Машан М. Политическая система Казахстана: трансформация, адаптация, целедостижение. Алматы: Аналитический центр «Стратегия». - 2001. - 196с; Нысанбаев А.Н., Романова Н.В. Межэтнические отношения как важнейший элемент политического бытия современного Казахстана // Саясат- Policy. - 2001. №10-11. - 24-29с; Байдельдинов Л.А. Этнический фактор в политике и в жизни // Саясат - Policy. - 1999. №9. - с.53-55; Малинин Г. Переоценка ценностей и идентификационные стратегии граждан Казахстана // Мысль. - 1998. №1. - с.30-34; Кушербаев К.Е. Этнополитика Казахстана: состояние и перспективы. - Алматы, ИРК, 1996. - 227с.

7. Алексеенко А.Н. Стратегия демографического развития Республики Казахстан: региональный аспект // Этнодемографические процессы в Казахстане и сопредельных территориях. Материалы 5 Международной научно-практической конференции, г. Усть-Каменогорск, 20-21 октября 2003г. Усть-Каменогорск: Медиа-Альянс 2004.- с 41-45;

Алексеенко Н. В. Население дореволюционного Казахстана (численность, размещение, состав). - Алматы, 1981. - 112с; Асылбеков М.Х. Козина В.В. Казахи: демографические тенденции 80-90-х годов. Нац.Академия наук РК; Институт истории и этнологии им. Ч. Валиханова. - Алматы: Оркениет. -2000. - 101 с; Галиев А. Социально-демографические процессы в многонациональном Казахстане (1917-1991 г.г.): дис. ...доктора истор. наук. Алматы. 1994. -45с; Татимов М. Влияние демографических и миграционных процессов на внутриполитическую стабильность Республики Казахстан // Саясат- Policy. 1995 №5. - с 18; Сдыков М.Н. Изменение национального и социального состава населения Западного Казахстана (конец XIX в.- 1989 г.): дис. ...доктора истор. наук. -Алматы, 1996;

8. Арутюнян Ю. В. Трансформация постсоветских наций. По материалам этносоциологических исследований. - Москва: Наука, 2003. - 207с; Беляева Л.А. Россия в контексте мировых переходных процессов в конце XX века // Мир России. - 1998. №4. - с. 23-56; Губогло М.Н. Языки этнической мобилизации. -М.: Языки русской культуры, 1998. - 816с; Дробижева Л.М., Аклаев А.Р., Коротеева В.В., Солдатова Г.У., Демократизация и образы национализма в Российской Федерации 90- х годов. Москва. - 1996. 382с; Заславская Т.И. Социетальная трансформация российского общества: Деятельностно-структурная концепция. М.: Дело. - 2002. - 568с; Галкин А., Красин Ю. Россия: Quo vadis? Москва: ИС РАН. - 2003. - 276 с; Сикевич 3 В. Социология и психология национальных отношений. Санкт-Петербург: Издательство Михайлова В.А.. -1999. -с. 203; Скворцов Н.Г. Проблема этничности в социальной антропологии». - СПб.: Изд-во СпбГУ. - 1997. - с; Этничность и власть в полиэтничных государствах / Отв. ред. Тишков В.А. -Материалы междунар. конф. - Москва: Наука, 1994. - 320с; Тощенко Ж.Т. Этнократия: история и современность (социологические очерки. - Москва: Росспэн, 2003. - 432 с; Шапиро В.Д. (в соавторстве) Межнациональные конфликты и проблемы беженцев. - Москва, 1991; Ядов В.А. Дробижева Л.М. Россия: трансформирующееся общество. - Москва: Канон-пресс-Ц., 2001.-640с

9. Современные этнополитические процессы и миграционная ситуация в Центральной Азии / Под ред. Г. Витковской; Моск. Центр Карнеги. - Москва. 1998. - 229 с; Многомерные границы

Центральной Азии / М.Б. Олкотт и А. Малашенко. Моск. Центр Карнеги. Москва: Гевдальф. - май 2000. - 97 с; Панарин СА Этническая миграция в постсоветском пространстве - В движении добровольном и вынужденном / Постсоветские миграции в Евразии. Москва. - 1999. - с. 30-77; Ситнянский Г.Ю. Крест или полумесяц: Казахстан и Киргизия перед выбором веры // Центральная Азия. 1997. №6. - с.73-79; Ситнянский Г.Ю. Тринадцатый миф о Центральной Азии. http://profi.gatewav.kg/sitnianskv

10. Бенигсен А. Мусульмане в СССР. - YMCA-Press Paris, 1983. - 86 с; William Fierman. Introduction the Division of Linguistic Space // Nationalities paper. - Vol.23, N3, 1995. - 507-513; Marta Brill Olcott. The Kazakhs. - Hoover Institution Press, Stanford University, Stanford, California, USA, 1987; Shirin Akiner. The Formation of Kazakh Identity. From Tribe to Nation-State. - London : Royal Institute of International Affairs, Russian and CIS Programme; Washington, D.C.: Brookings Institution [distributor], 1995. - 85p.

11. Todaro Michael P. Internal Migration in Developing Countries: a Review of Theory, Evidence, Methodology, and Research Priorities. Geneva: International Labor Office, 1976; Todaro M.P. A model of Labor Migration and Urban Unemployment in less Developed Countries // American Economic Review. 1969,59, pp. 138-148

12. Kasarda J.D., Crenshaw E.M. Third World Urbanization: Dimensions, Theories, and Detreminants // Annual Review of sociology. - 1991. - 17:467-501; Haberkora G. and A. Maass. Sozialer Einfluss durch Minderheiten. - Diplom arbeit. -Psychologisches Institut der Universitat Heidelberg. 1978. - 102s.; Gordon F. De Jong and James T. Fawcett. Motivations for Migration: An Assessment and a Value-Expectancy Research Model / Migration Decision Making: Multidisciplinary Approaches to Microlevel Studies in Developed and Developing Countries. - New York: Pergamon Press. - 1981. pp. 13-58

13. James S. Coleman. Social Capital in the Creation ofHuman Capital // American Journal of Sociology, Supplement: Organizations and Institutions; Sociological and Economic Approaches to the Analyses of Social Structure - 1988. Vol.94, pp. 95-120; Kenneth A. Grank; Jeffrey Y. Yasumoto. Linking Action to Social Structure Within a System: Social Capital and Between Subgroups // American Journal of Sociology, 1998. Vol.104, pp.642-686; Social Capital and International Migration: a Test using information on Family Networks By: Palloni Alberto, Massey Douglas S., Ceballos Miguel,

Espinosa Kristin, Spittel Michael // American Journal of Sociology. -Mar.2001.Vol. 106. Issue 5.

14. Geertz С Peddlers and Princes Social Change and Economic Modernization in two Indonesian Towns. - Chicago and London, 1963. - 160p.; Geertz C. The Social History of Indonesian Town. -the M.I.T. press Cambridge, Massachusetts, 1965. - 210p.

15. Т. С McGee. The Urbanization Process in the third World. Explorations in search of a theory. - London, 1971. - 189p.; The cultural Role of Cities: A Case Study of Kuala Lumpur // The Journal of Tropical Geography. - 1963. N17. - pp. 178-196; T. G. McGee. Five Decades of Urbanization in Southeast Asia: a Personal Encounter/ Urban Development in Asia. The Chinese University of Hong Kong, 1998. -pp. 55-91

16. Kazemi F. Poverty and Revolution in Iran. The Migration Poor, Urban Marginality and Politics. - New York University Press, 1980.

- 136p.

17. Дойч К. Рост наций /Этнос и политика. - Москва: УРАО. - 2000.

- с.62-74

18. Геллнер Э. Нации и национализм. - Москва. - 1991.

19. Фрэд Риге. «Аспекты содержания этничности» /Этнос и политика. Москва: УРАО. - 2000. - с.9-10.

20. Linz, Juan J. and Stepan, Alfred. Problems of Democratic Transitions and Consolidation. Southern Europe, South America and Post-Communist Europe. - Baltimore and London: the John Hopkins University Press, 1996.-616p.

21. Brubaker, Rogers. Nationalism Refrained. Nationhood and the National Question in the New Europe. - Cambridge University Press, 1996. - 202p.; Brabaker Rogers. Nationhood and the national question in the Soviet Union and post-Soviet Eurasia: an institutionalist account// Theory and Society 23: 47-78,1994.

22. Khazanov A. M. After the USSR. Ethnicity. Nationalism and Politics in the Commonwealth of Independent States. - The University of Wisconsin Press, 1995. - p.

23. Kaiser Robert J. Ethnic Demography and Interstate Relations in Central Asia/ National Identity and Ethnicity in Russia and the new states of Eurasia. Ed. Roman Szporluk. M.E. Sharpe Armonk, New York, London, England, 1994. p. 230 - 273.

24. Richard L. Wolfel. North to Astana: nationalistic Motives for the Movement of the Kazakh(stani) Capital // Nationalities Papers, Vol.30,2002, p. 485-505.

25. Брусина О.И. Многонациональные села Узбекистана и Казахстана осенью 1989г. (миграции некоренного населения)// Сов.этногр. 1990. №3. с. 18-30; Зайончковская Ж.А. Исторические корни миграционной ситуации в Средней Азии //Миграция русскоязычного населения из Центральной Азии: причины, последствия, перспективы. Москва. - 1996.- с. 41-64; Миграция русскоязычного населения из Центральной Азии: причины, последствия, перспективы / Под ред. Г. Витковской. -Москва. 1996. - 146 с; Рыбаковский Л.Л. Миграционный потенциал русского населения в странах нового зарубежья //Социологические исследования. - 1996. №11; Рыбаковский Л.Л. Центральная Азия и Россия: межгосударственный миграционный обмен / Миграция русскоязычного населения из Центральной Азии: причины, последствия, перспективы. М., 1996. с. 65-82.; Миграции и новые диаспоры в постсоветских государствах/ Отв. ред. Тишков В.А. - Москва, 1996. - 238с.

26. Татимов М. Демографиялык майдан - шешуу майдан (Демографический фронт-решающий фронт)/ Ана тш, №18, (215),5мая1994,с.4.

27. Азимбай Г. Контуры национальной политики в гражданском обществе: мотивы, аргументы и опыт / Социальная структура современного казахстанского общества. - Материалы международной научно-практической конференции. 12 июня 2003. - Астана, 2003. - с. 118-123

28. Байдельдинов Л.А. Социокультурная общность в Республике Казахстан и вопросы консолидации общества/ Социальная структура современного казахстанского общества. - Материалы международной научно-практической конференции. 12 июня 2003. - Астана, 2003. -с. 71-74.

29. Садовская Е. Ю. Современные миграционные процессы в Казахстане и методология их исследования/ Материалы 1 Конгресса социологов Казахстана «Казахстанское общество и социология: новые реалии и новые идеи». - Алматы: «Казак университет», 2002. - с. 183-187; Садовская Е.Ю. Трудовая миграция как средство адаптации к экономическому кризису в Казахстане. - Алматы: Гылым, 2001. - 216с.

30. Кузнецова С. И. Этносоциальные проблемы государств Центральной Азии (Обзор зарубежной литературы). - Москва, 1995.-69

31. Итоги Всесоюзной переписи населения 1989г. Т.З. - Алма-Ата: Госкомстат Республики Казахстан, 1992. таб.55

32. Итоги переписи населения 1999 года в Республике Казахстан. Том 1. Национальный состав населения Республики Казахстан. -Алматы: Агентство Республики Казахстан по статистике, 2000. -204с.

33. Республика Казахстан 2004. - Краткий статистический справочник. Агентство РК по статистике. Алматы, 2004. - 120с.

34. Образование в Республике Казахстан. По ред. А.А. Смаилова. -Алматы: Агентство по статистике Республики Казахстан, 2002. -103с.

35. Материалы доклада министра культуры, информации и общественного согласия Республики Казахстан М. Кул-Мухаммеда на расширенном заседании коллегии 31 января 2003. / Препринт доклада «Казахстанская правда» «На основе диалога и партнерства». - 19. 11. 2002.

36. Методическое пособие «Информационная политика на современном этапе: стратегия, приоритеты, методика организации». - Астана, отдел внутренней политики Администрации Президента, МКИОС. - Астана, 2002. - 56с.

37. Litwak E. Geohraphic mobility and extended family cohésion // American sociological Review. Vol.25, p. 385-394; Bell W., Marion D.B. Urban neighborhoods and informal social relations // American Journal of Sociology. Vol.62, p.391-398; Bluberg L., Robert R.B. Urban migration and kinship ties // Social Problems. Vol.6, p. 328333

38. Ядов В.А Социальные и социально-психологические механизмы формирования социальной идентичности личности // Мир России. 1995, №3-4

39. Ядов В.А. Социальные и социально-психологические механизмы формирования социальной идентичности личности (Программа проекта) / Социальная идентификация личности. Под ред. Ядова В.А. - Москва: ИС РАН. 1993. - с. 7-23; Данилова Е.Н. Социальные идентификации личности в постсоветской России (1992-1997 гг.): дне. ...канд. социол. наук. - Москва: Институт Социологии. - 1997

Основное содержание и выводы диссертации опубликованы в следующих работах автора:

Монографии

1. Идентичность казахов: между традицией и современностью. -Алматы: Гылым. 2003. (20.9 п.л.)

2. Миграция, урбанизация и идентификация у казахов. Case Study Астана. Алматы: Гылым. 2002. (8.5 п.л.)

3. Проблемы Евразийства. Астана: Изд-во Евразийского университета. 1998 (10 п.л.), (в соавторстве, личный вклад автора- 1.7 п.л.)

Статьи в научных журналах

4. Формирование, легитимация и воспроизводство идентичности в постсоветском Казахстане // Социологические исследования. 2003. N 12. 1 п.л.

5. Тенденции миграционной подвижности казахов (на примере Астаны) // Социологические исследования. 2002. N 9.0.8 пл.

6. Постсоветский Казахстан: обзор современной западной историографии // Ab Imperio. Теория и практика постсоветских национальностей. 2004. N1.1 п.л. (Казань, РФ).

7. Kazakhs: Tendencies of Migration Mobility (The case of Astana)// Sociological Research. New York: Armonk: M.E. Sharpe. 2004. N1. 1 пл.

8. Астана: традиционный город или катализатор перемен?// Центральная Азия и Кавказ. 2002. N5. 0.7. пл. (Журнал публикуется на английском и русском языках, издается в Стокгольме, Швеция).

9. Сельско-городская и межгородская миграция в Казахстане: мотивы и результаты // Центральная Азия и Кавказ. 2004. N3.1 пл.

10. Города как центры притяжения миграции в современном мире// Евразийское сообщество. 2003. №3.1 пл.

11. Теории и концепции процессов миграции в зарубежной социальной науке// Евразийское сообщество. 2003. №2.1 пл.

12. Теории этничности, нации и национализма. Историко-социологический обзор// Евразийское сообщество. 2001. №2. 0.5 пл.

13. Сравнительно-исторический анализ наций и национализма Эрика Хобсбаума// Евразийское сообщество. 2001. №1. 0.5 пл.

14. Концепция политического «нациестроительства» Эрнеста Геллнера //Вестник Евразийского университета. 2001. №2. 0.5 пл.

15. Внутренняя миграция как отражение новой политической географии и демографии Казахстана// Саясат-Policy. 2003. №4. 0.4 пл.

16. Сельские и городские мигранты Астаны и Алматы на рынке труда//Саясат - Policy. 2002. №11.0.4 пл.

17. Казахстан: паттерны сельско-городекой миграции// Саясат - Policy. 2002. №9-10. 0.4 пл.

18. Глобальные и локальные характеристики казахстанского общества// Саясат - Policy. 2001. №12. 0.5 пл.

19. Мотивы сельско-городской и межгородской миграции// Саясат -Policy. 2001. №10-11. 0.5 п.л.

20. Сельско-городская и межгородская миграции казахов в Астану// Саясат - Policy. 2001. №3. 0.5 п.л.

21. Казахстанцы глазами социологов// Мысль. 2001. №1. 0.4 п.л.

Статьи в сборниках научных конференций

22. Социальная топография Казахстана: поиски теоретических фреймов и опыт конкретных исследований// Социальная структура современного казахстанского общества. Сборник материалов международной научно-практической конференции. - Астана. - 2003. - 0,4 пл.

23. Современная миграция казахов в Астану// Материалы 1 Конгресса социологов Казахстана «Казахстанское общество и социология: новые реалии и новые идеи». - Алматы: Казак университет. - 2002. - 0.4 п.л.

24. Противоречия глобального и локального в современном мире// Безопасность, дипломатия и международное право. Материалы международной региональной конференции. - Астана: Евразийский университет. - 2001. - 0.2 п.л.

25. Евразийский проект мироустройства в контексте задач модернизации /Материалы Валихановских чтений «Исторические корни и перспективы Евразийства как социокультурного и социополитического феномена». - Алматы. -1999. - 0.3 п.л.

26. Новые идентичности, или о том, как формируются «мы» -общности //Республиканская научно- практическая конференция «Стабильность и безопасность Казахстана на стыке веков». Министерство культуры, информации и общественного согласия. -Астана: Ел орда. - 2000. - 0.4 п.л.

27. Образование в XXI веке: меняющаяся прагматика знания// Сборник материалов Республиканкой научно-методической конференции «Проблемы повышения качества образования в современных условиях». - Астана. - 2000. - 0.5 п.л.

28. Молодежь: трудности вхождения в общество, условия адаптации// Материалы конференции «Молодежь на пороге XXI века: реалии и перспективы». - Астана: Евразийский университет. -1998. - 1 п.л.

29. Социально-ценностный консенсус как условие стабильности общества// Информационно-аналитический журнал «Саясат- Policy». -1996. №7.-0.3 пл.

30. Аксиологический контекст социальной трансформации казахстанского общества// Материалы научно-практической конференции Валихановские чтения - 2. - Кокшетау. - 1994. - 0.3 п.л.

Отпечатано:

Подписано к печати 30 августа 2004 г.

Объем 3 п.л.

Тираж 100 экз.

Заказ № П9

Адрес: 117218 Москва,

Нахимовский пр., д. 32

# 15 902

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора социологических наук Забирова, Айгуль Тлеубаевна

Введение. 4

Раздел 1. Теоретико-концептуальные основы исследования миграции в постсоветском Казахстане.19

1.1 Основные направления в изучении миграции в современной социологии и смежных науках.19

1.2 Этносоциологические и этнополитические концепции как теоретические предпосылки исследования феномена сельско-городской миграции в современном Казахстане.53

1.3 Методологические подходы к проблеме миграций в концепциях западных, российских и казахстанских учёных.63

Раздел 2. Историческая, этнодемографическая и этнополитическая обусловленность современных миграций казахов в города.97

2.1 Казахи как этнокультурная общность и советская нация.97

2.2 Миграции в Казахстан в досоветскую и советскую эпохи.114

2.3 Динамика численности Алматы и Астаны: результаты переписи 1999г. и данные текущей статистики.123

2.4 Основные направления этнополитических изменений в современном Казахстане.142

Раздел 3. Этносоциальные факторы миграции в города Алматы и Астану: по результатам социологических исследований.163

3.1 Методология и методика социологического исследования в Астану и Алматы.163

3.2 Мотивы и состав миграции.175

3.3 Сравнительный анализ адаптационных стратегий мигрантов.203

3.4 Пространственная топография городов и возможности мигрантов на рынке жилья.221

Раздел 4 Постсоветский Казахстан: неотрадиционные и современные идентичности и солидарности.233

4.1 Социально-идентификационные стратегии населения Казахстана 233

4.2 Ключевые объекты идентификации в сознании сельских и городских мигрантов.244

4.3 Мигранты Астаны и Алматы: предпочтения и установки в сфере языка, традиций и религии.259

Введение диссертации2004 год, автореферат по политологии, Забирова, Айгуль Тлеубаевна

Актуальность темы исследования

Миграционная проблематика в Казахстане пока не получила адекватной теоретической интерпретации в научной литературе, в то же время на эмпирическом уровне осуществлено и продолжает осуществляться немало исследовательских проектов, предмет которых, как правило, составляет анализ внешних миграций, обусловленных распадом СССР. В частности, в исследованиях по Казахстану (как казахстанскими, так и зарубежными исследователями) основное внимание уделяется эмиграции русскоязычного населения, внутренние же перемещения казахов оставались вне поля зрения исследователей. В то время как необходимость комплексного осмысления внутренней миграционной мобильности населения (объемы, направления, экономические и социально-политические предпосылки и последствия) не только не утратила своё значение, но и приобрела новый смысл, поскольку к комплексу традиционных причин миграции добавились и новые. Так, вне исследовательского внимания остается этнополитическое, культурно-психологическое измерение современных внутренних миграций в города. Миграции из сел в города сопровождаются и растущей межгородской миграцией, в основном из областных центров в новую и бывшую столицы Казахстана — Астану и Алматы.

В результате социетальных перемен многие институты казахстанского общества, его социальная структура претерпели значительную трансформацию. В свою очередь структурные изменения в обществе оказали (и продолжают оказывать) сильное влияние на поведение людей, их жизненные траектории и ресурсные возможности. Так, формирование новой (национальной) идентичности в Казахстане сопровождается изменениями этнокультурного и этносоциального облика казахов, переменами в их социально-статусных позициях. Имевшая место в советскую эпоху лимитированная миграция казахов в города в настоящее время сменяется всё увеличивающейся сельско-городской и межгородской миграцией. В отличие от эпохи СССР, когда миграция (посредством паспортного режима и необходимости прописки) носила управляемый и контролируемый характер со стороны государства, современные внутренние миграции в значительной мере определяются иными факторами, изучение которых в связи с этим приобретает особую актуальность. Повысившаяся внутренняя миграционная подвижность казахов, фиксируемая государственной статистикой свидетельствует о развитии рыночных отношений в Казахстане, подтверждая экономический закон о росте миграционной подвижности населения в связи с развитием рынка.

Таким образом, актуальность работы определяется: - необходимостью разработки нового методологического подхода к изучению процессов сельско-городской миграции в условиях постсоветской трансформации;

Научная гипотеза состоит в том, что в сравнении с советским периодом современные этнополитические процессы - формирование и легитимация в Казахстане новой национальной идентичности — стимулируют миграции казахского населения в города, выступая значимым аттрактивным фактором. В свою очередь, увеличившаяся миграция казахского населения из сел, малых и средних городов в крупные способствует развитию новых идентичностей, в том числе посредством расширения казахскоязычного пространства в крупных городах, являвшихся в советское время преимущественно русскоязычными.

Цель диссертационной работы — состоит в исследовании миграции казахов в города в контексте этнополитических и этносоциальных изменений, переживаемых современным казахстанским обществом; в выявлении факторов, стимулирующих миграцию, её социально-экономических, этнополитических и этнодемографических последствий.

Для достижения цели были поставлены следующие основные задачи:

- рассмотрение этнополитических и этносоциологических концепций в современной западной, российской и казахстанской социологии, смежных дисциплинах применительно к современным миграционным процессам;

- социологический анализ социально-групповых идентификаций в современном Казахстане;

Объектом диссертационной работы являются казахи, мигрирующие в Астану и Алматы.

Научная новизна диссертационной работы состоит в разработке этносоциологического подхода к анализу миграций казахов в города в контексте этнополитической трансформации современного Казахстана и определяется следующими результатами исследования:

- введены в научный оборот этнополитические и этносоциологические концепции современных исследователей Запада, необходимые для понимания миграционных процессов постсоветского периода и их последствий;

- вычленены различия между сельской и городской группами мигрантов, их социально-территориальная специфика;

- на основе ресурсных характеристик мигрантов разработана классификация групп мигрантов в города Астану и Алматы.

Методологическую и теоретическую базу диссертационной работы составляет полипарадигмальный подход, позволяющий осуществить более глубокий и адекватный анализ современных процессов миграций казахов в города Казахстана. В анализе современных трансформационных процессов мы придерживаемся деятельностной парадигмы (Э. Гидденс, Т. И. Заславская, А. Турен, П. Штомпка, В.А. Ядов). Значимым положением для диссертационной работы выступает тезис Э. Гидденса о влиянии социально-экономического и политического транзита на процессы миграции [1]. В диссертации применяется методология исследования сельско-городской миграции, разработанная в трудах К. Гирца, Ф. Каземи, Т. Макджи. В анализе этнополитических изменений в Казахстане используются концепции Р. Брубейкера, С. Линца, А. Степана, других ученых. В анализе роли и значения этнической идентичности в трансформирующемся постсоветском обществе мы опирались на ранее полученные результаты, представленные в работах Г. У. Солдатовой, JI.M. Дробижевой, В.А. Тишкова; при разработке классификации мигрантов мы использовали положения о значении ресурсов субъекта, изложенные в работах М. Н. Губогло, Ж.А. Зайончковской, JI.H. Рыбаковского, А.А. Сусоколова, В.А. Ядова.

Наиболее ценными при подготовке программы исследования и проведении эмпирических исследований для нас выступали идеи и принципы, разработанные в трудах Г. С. Батыгина, Г.Г. Татаровой, В.А. Ядова [2].

В научной литературе советского периода сложился большой пласт работ, предмет которых составляло исследование жизни этносов СССР, их миграционной подвижности. Анализ социальной структуры, этносоциальных проблем, хозяйственной деятельности и культуры народов СССР был инициирован на рубеже 60-70х годов XX века в исследованиях таких ученых как Ю.В. Арутюнян, Ю.В. Бромлей, М.Н. Губогло, JI.M. Дробижева, О.И. Шкаратан [3]. В работах демографов Ж.А. Зайончковской, Л.Л. Рыбаковского, Б.С. Хорева [4], социологов Г.В. Старовойтовой, О.Н. Яницкого [5] содержался социологический анализ миграционных проблем СССР, в том числе применительно к отдельным народам союзных республик. В целом научных трудов, посвященных анализу социально-территориальной подвижности казахов, оказалось немного отчасти в силу распространенного представления о низкой миграционной подвижности автохтонных этносов Центральной Азии, в некоторой степени — из-за планового государственного регулирования и нормирования сельско-городских миграций.

К числу первых казахстанских специалистов, исследовавших казахский социум, относятся С. Д. Асфендияров, Е. Бекмаханов, А. Бокейханов, А. X. Маргулан [6]. В работах С. Е. Толыбекова осуществлен анализ кочевой общины казахов, форм собственности в кочевой общине, исследованы процессы социальной дифференциации казахского общества [7]. В исследованиях М.-А. X. Асылбекова рассматриваются демографические процессы, проблемы народонаселения Казахстана и индустриального развития республики, вопросы формирования рабочего класса и связанные с этим изменения в социальной структуре советского Казахстана [8]. В работах М. Аженова, Ж.Б. Абылхожина [9] подвергнута разбору проблематика социальной стратификации и дифференциации казахстанского общества, социальной и географической мобильности казахов. В трудах Х.А. Аргынбаева, М.К. Козыбаева, М. Тынышпаева анализируются историко-демографические, историко-этнографические аспекты функционирования казахского социума [10]. В трудах Н. Е. Бекмахановой исследуется формирование населения в досоветском Казахстане: миграционные потоки, социальный состав мигрирующих в республику, этнотерриториальное расселение казахского и мигрирующего населения, социально-профессиональная структура иноэтничного населения республики [11]. Ф.Н. Базанова исследует ту же проблематику формирования национального состава казахстанского общества, но посвященную уже советскому периоду [12].

Для современного периода характерен заметный рост числа этносоциологических, этнополитических, этнодемографических и этнокультурных исследований. Это работы Абсаттарова Р.Б., Ашимбаева М.С., Байдельдинова JI.A., Н.Ж. Байтеновой, К. Е. Кушербаева, Малинина Г., Машан М., Нысанбаева А.Н., Романовой Н.В. [13].

В числе новейших этнодемографических исследований необходимо назвать работы А. Н. Алексеенко [14], Н.В. Алексеенко [15], М.-А. X. Асылбекова и В. В. Козиной [16], А. Галиева [17], М. Б. Татимова [18], М. Н. Сдыкова [19] и др. исследователей. В этих трудах отражается социально-демографическая проблематика Казахстана, осуществляется анализ этнической компоненты в социально-демографических процессах в советском, так и в постсоветском Казахстане. В работах названных авторов находит отражение проблематика регионального формирования и распределения населения Казахстана. В целом среди имеющихся современных исследований в Казахстане не достаточное внимание уделяется внутренним миграциям, процессам миграции и урбанизации в среде казахов, практически отсутствуют фундаментальные исследования, артикулирующие проблематику сельско-городской и межгородской миграций в постсоветском Казахстане.

В общеметодологическом плане мы опирались на исследования посткоммунистических трансформаций, связанных с новыми идентичностями и социальными статусами взаимодействующих групп, изложенные в трудах Арутюнян Ю. В., Губогло М. Н., Дробижевой JI.M., Ж. А. Зайончковской, Т. И. Заславской, Красина Ю. A., JI. Н. Рыбаковского, Сикевич З.В., Тишкова В.А., Тощенко Ж.Т., Шапиро В.Д., В. А. Ядова [20].

В работе над диссертацией большое значение имели работы российских исследователей Г.С. Витковской [21], А. Малашенко [22], С.А. Панарина [23], Г.Ю. Ситнянского [24] и других, посвящённые центрально-азиатскому региону, Казахстану. В исследованиях российских специалистов, посвященных Казахстану, основной акцент составляет анализ этнополитического дискурса межэтнического взаимодействия, причины и состав внешней миграции. По-прежнему продолжают оставаться актуальными прогнозные оценки предполагаемого миграционного оттока из Казахстана.

Детальный разбор трансформационных процессов в Казахстане, Центральной Азии в целом, представлен в трудах западных исследователей. В эпоху СССР сформировался круг наиболее известных специалистов по Центрально-азиатскому региону: Александр Бенигсен, Элизабет Бэкон, Нэнси Лубин, Марта Брилл Олкотт, Уильям Фирман. Этнополитический, социологический анализ Казахстана осуществляется в работах Ширин Акинер, Синтии Бакли, Марка Бейсинджера, Пола Кол сто, Ингвара Сванберг, Ричарда Уолфла. Обращение к электронному каталогу докторских диссертаций, защищенных в Соединенных Штатах Америки в последние несколько лет, показывает увеличение академического интереса США к Казахстану, казахам. Так, в диссертации Эдвард Арон Шаца из Висконсинского университета [24] рассматриваются значение и функции феноменов «кланов» и «трайбов» в структурах государственной власти Казахстана. Предмет анализа диссертационного исследования Майкла Финк [25] составляют процессы национального строительства в Казахстане с упором на анализ конструирования национальной идентичности. В диссертации Хильды Карпер Эйтцен из Колумбийского университета [26] представлен анализ средств массовой информации и публичных праздников как ключевых технологий в процессе построения Казахстаном государственности.

Таким образом, работы казахстанских и зарубежных исследователей имеют большое значение в понимании сущности миграционных процессов; их положения и выводы были использованы автором в настоящей работе. В то же время на основании краткой историографической экспозиции можно заключить, что в современной казахстанской социологии исследование новейших процессов внутренних миграций казахов, причин миграции, идентичности новых жителей городов находится на ранней стадии научной разработки. Данная проблематика остается мало изученной в трудах как казахстанских, так и зарубежных ученых.

Эмпирическая база диссертации:

- данные государственной статистики Республики Казахстан;

- отчетные документы, данные ряда министерств и ведомств Казахстана, опубликованные в периодической печати или находящиеся в архивах;

- результаты самостоятельно проведенных социологических исследований с использованием таких методов сбора эмпирической информации как массовые опросы, глубинные интервью с мигрантами в обоих исследуемых городах, экспертный опрос по исследуемой тематике, фокус группа. Так, первый опрос мигрантов был осуществлен среди мигрантов в Астане, в апреле-мае 2001г., было опрошено 200 респондентов. Второй социологический опрос был предпринят в гг. Астана и Алматы, в феврале-мае 2002г., всего 589 респондентов. Третий опрос был осуществлен в гг. Астана и Алматы, в июле-августе 2003г., всего 283 респондента. Итого в трех опросах приняли участие 1072 респондента.

- данные республиканского социологического опроса, проведенного по заказу автора работы исследовательской кампанией «ЦеССИ-Казахстан» (январь 2001г., 2000 респондентов);

- данные социологического опроса населения Астаны, проведенного под руководством автора (январь 2001г., 300 респондентов).

Все социологические опросы имели грантовую поддержку фонда Мак Артур (2000-2001гг., 2003-2004гг.), Института Открытое Общество (OSI/HESP/CARI, 2001-2003гг.)

Научные положения, выносимые на защиту:

5. В современном казахстанском обществе наблюдаются процессы ослабления прежних советских макроидентичностей и усиления идентификации с примордиальными и первичными общностями.

6. Особенности демографической географии Казахстана - сосредоточение русскоязычного населения в городах, северно-центральной части республики и концентрация казахов в сельской местности, юго-восточном, юго-западном секторах, анклавный характер модернизации советского Казахстана привели к тому, что не все казахское население было вовлечено в современную жизнь (урбанизация, миграционная мобильность). В результате в советский период досоветские (субэтнические) идентичности казахов были сохранены среди отдельных социально-территориальных групп (сельское население, южный сектор республики), а в постсоветский период происходит возрождение этих идентичностей. В итоге наблюдается многослойность идентичности казахов, что актуализирует необходимость соотнесения субэтнических и этнических идентичностей с этническим и гражданским типами идентичностями.

7. В постсоветский период наиболее значимые характеристики урбанизации советского Казахстана - анклавизация и экстенсивный характер развития - продолжают сохраняться: развитие и рост численности населения имеют место только в нескольких крупных городах Казахстана, в особенности в Астане и Алматы, но уже преимущественно за счет внутренней миграционной компоненты.

10. В казахстанском обществе, среди казахского населения происходит возрастание значимости религии, более того, внешнее поверхностное восприятие религии сменяется более глубоким (интериоризированным) восприятием в среде отдельных социально-территориальных групп казахстанского общества. Процессы национального возрождения, сельско-городская миграция населения в города имеет своим результатом традиционализацию городского пространства, что понижает значимые границы между городом и селом, снимая препятствия к миграции в города, приводит к рурализации городов. Теоретико-методологический анализ проблемы, представленный в диссертации, позволяет глубже понять природу происходящих изменений в современном Казахстане, традиционные и новые причины миграции в города казахов, их предпочтения в сфере занятости, языка, культуры и тем самым способствовать дальнейшему научному осмыслению данной темы.

Теоретико-практическая значимость работы заключается в сочетании научно-теоретических и прикладных аспектов диссертационного исследования. Предпринятая в работе адаптация концепций сельско-городской миграции, этнополитических концепций из современной зарубежной науки способствует совершенствованию этносоциологических исследований в условиях трансформирующегося казахстанского общества. Произведенное автором систематическое изложение взглядов на процессы сельско-городской миграции, развивавшихся социологами и представителями смежных наук, позволяет упорядочить накопленное в научной традиции теоретическое знание и обозначить концептуальные основы для теоретических и эмпирических исследований феномена сельско-городской миграции в постсоветском пространстве.

Апробация работы. Основные научные и практические результаты диссертационной работы обсуждались на следующих научных семинарах, конгрессах и конференциях: международная научно-практическая конференция «Казахстанско-российское сотрудничество в XXI веке: опыт проведения модернизационных реформ» (Астана, Министерство информации РК, 11 июня 2004г.); международная научно-практическая конференция «Демографические перспективы Евразийского пространства» (Уральск, Ассоциация демографов Казахстана, 18-19 мая 2004г.); второй Всероссийский социологический конгресс (Москва, МГУ им. М.В. Ломоносова, 30 сентября - 2 октября 2003г.); международная научно-практическая конференция «Социальная структура казахстанского общества» (Астана, Ассоциация социологов Казахстана, май 2003); ежегодная конференция общества исследований Центральной Евразии [Central Eurasian Studies Society Third Annual Conference] (Висконсинский университет, США, Мэдисон, 17-20 октября 2002г.); Центр российских исследований Чикагского университета [University of Chicago Russian Studies Workshop] семинар «Казахи: урбанизация и идентичность» (Чикаго, США, 22 октября 2002г.); международная конференция «RSS 1990 - 2002: Promoting Innovative Research in Post-Socialist Countries. Achievements and Lessons for the Future» (Венгрия, Будапешт, Институт Открытого Общества, 9-11 May 2002); первый конгресс социологов Казахстана «Казахстанское общество и социология: новые реалии и новые идеи» (Алматы, КазНУ им. Аль-Фараби, 1718 мая 2002г.); социологическая сессия Центрально-Европейского университета «Культура и общество» (Польша, Варшава, Центрально-Европейский университет, 21-25 мая 2001); первый Всероссийский социологический конгресс «Социология и общество» (Санкт-Петербургский университет, 27-30 сентября 2000г.); международная региональная конференция «Безопасность, дипломатия и международное право» (Астана, Дипломатическая академия Евразийского государственного университета им. Л.Н. Гумилева, 18-19 января 2001г.); республиканская научно-методическая конференция «Проблемы повышения качества образования в современных условиях» (Евразийский гуманитарный институт, Астана, 10-11 ноября 2000г.); республиканская научно-практическая конференция «Стратегия - 2030: анализ настоящего, взгляд в будущее» (Министерство культуры, информации и общественного согласия, Астана, 30 сентября 1999г.); Валихановские чтения «Исторические корни и перспективы евразийства как социокультурного и социополитического феномена» (Институт Философии и политологии, Евразийский университет им. J1.H. Гумилева, Министерство науки и высшего образования Республики Казахстан, Астана, 11 декабря 1998г.); научно-практическая конференция «Молодежь на пороге XXI века: реалии и перспективы» (Евразийский университет им. JI.H. Гумилева, Астана, 1998); научно-практическая конференция «Валихановские чтения» (Институт истории и этнологии им. Ч.Ч. Валиханова Национальной академии наук Республики Казахстан, Кокшетауский педагогический институт им. Ч.Ч. Валиханова, Кокшетау, 21-22 апреля 1994г.); республиканская межвузовская научная конференция «Социально-экономические, идеологические и политические проблемы модернизации в Казахстане» (Институт повышения квалификации преподавателей общественных наук при Казахском государственном национальном университете им. Аль-Фараби, Алматы, 22-23 декабря 1993г.).

Заключение научной работыдиссертация на тему "Этносоциальные факторы миграции казахов в Астану и Алматы и ее этнополитические последствия"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

• Национализирующееся государство (Р. Брубейкер) — это новое государство, появляющееся в результате распада крупных многонациональных государств под лозунгом самоопределения той или иной этнокультурной общности, но обладающее при этом гетерогенным населением по этническому и культурному основаниям. Такие государства переживают период поиска стабильности как результат компромисса между этническим и гражданским концептами нации и государства. Казахстан переживает период подобного компромисса.

• Реконституирование экономических, политических и социальных систем, выступая важной характеристикой постсоветского пространства, репрезентирует и изменения в мотивах миграции. Поэтому необходимы новые теоретико-методологические подходы как для комплексного анализа факторов, воздействующих на миграции, так и для осмысления последствий миграций.

• В постсоветском Казахстане появление новых правил и институтов привели к смене социальных статусов у этнических групп. Приобретение казахами статуса «агентов» (Э. Гидценс) сопровождается возросшей миграционной подвижностью, в особенности в направлении «село-город», что означает, наряду с традиционным, социальноэкономическим, и этнополитический фокус в анализе миграции. Процессы национального возрождения, формирования новой идентичности - расширение функционирования казахского языка в сфере образования, средствах массовой информации, религиозное возрождение - усиливая социальные позиции казахов, оказывают воздействие на их миграцию в крупные города Казахстана - Астану и Алматы. Вопрос местоположения столицы приобрел специфическое политическое значение на фоне этнодемографического дисбаланса, в том числе по периметру казахстано-российской границы. В результате переноса столицы из Алматы в Астану, стимулировавшей процессы внутренних миграций в этот город, сложились предпосылки как к изменению в политической географии и демографии Казахстана, так и к формированию новой национальной идентичности.

Результаты миграции определяются ресурсами мигрантов. На этой основе мигранты в Астане классифицируются на четыре крупные группы. Для первой, ресурсно сильной группы, адаптация на новом месте не представляет особой сложности. Эта группа - исключительно межгородские мигранты. Вторая группа, не обладая подобным высоким социально-экономическим статусом, существенным экономическим и финансовым капиталом, испытывая социально-экономические трудности в результате перемещения, в целом всё же способна адаптироваться к жизни на новом месте. Эту группу в основном составляют также межгородские мигранты. Третья группа, к которой мы отнесли сельских мигрантов в городах, испытывает большие трудности при адаптации вследствие отсутствия должного образования, квалификации и возможности покупки жилья. В четвертую группу входят мигранты, не имеющие никаких ресурсов к адаптации на новом месте (отсутствие финансового, социального, культурного капиталов).

Мигрирующие в Алматы дифференцируются на две большие группы — сельские и межгородские мигранты. Межгородские мигранты в Алматы представляют собой достаточно сильную в социокультурном и в социально-экономическом аспекте группу, поэтому адаптация имеет успешный характер. Предпочтения в сфере занятости отдаются государственному, бюджетному и затем коммерческому (организованному) секторам. Вторая группа мигрантов в Алматы -мигрирующие из сел. В среде сельских мигрантов Алматы финансово и материально состоятельных несколько больше в сравнении с сельской миграцией в Астане. В то же время в Алматы гораздо больше и отходников.

Ведущей формой занятости сельских мигрантов в обоих городах республики выступает «третичный» или «неформальный» сектор городской экономики. Сельские мигранты, стремясь как можно быстрее «вписаться» в экономическую жизнь города, занимают ниши на третичном секторе рынка труда: рынки, базары, оптовая или розничная торговля, строительство, оказание других, преимущественно примитивных услуг. Это означает разрастание «базарного» сектора, консервацию докапиталистических отношений, возрастание значимости «базарного» сектора на рынке труда не только в жизни отдельных групп города, но и всего города, государства.

В группе межгородских мигрантов Алматы и Астаны преобладает занятость в государственном, бюджетном секторах экономики, а также в «фирменном», капиталистическом секторе.

В группе сельских мигрантов обоих городов к числу наиболее значимых механизмов адаптации относятся родственные и земляческие связи, но традиционные механизмы адаптации среди межгородских мигрантов выступают не менее значимыми. Включенность человека в социальные сети (преимущественно по месту выхода) во многом определяет результаты поиски высоко оплачиваемой и статусной работы.

• Среди сельских мигрантов основной доминантой поведения выступает выживание, межгородским мигрантам в большей степени свойственна достиженческая стратегия.

• Казахский язык всегда был представлен в южной части республики, но на севере и в центре республики доминировал русский язык. Похоже, сегодня и с течением времени функционирование казахского языка в этом регионе, в новой столице претерпит изменения в сторону более активного использования казахского языка.

• Сельско-городские мигранты определяются как более закрытая, замкнутая и традиционалистская общность в сравнении с межгородскими мигрантами.

• Сознание и поведение межгородских мигрантов в целом также определяется как традиционалистское, нежели современное: социально-экономические, демографические и образовательные характеристики индивидуума значимого влияния на традиционалистские или современные установки не оказывают. Исследование значимости соблюдения казахских и мусульманских традиций показало высокую степень значимости соблюдения отдельных казахских и мусульманских обрядов, ритуалов (обрезание и похороны в соответствии с канонами шариата) среди отдельных социально-территориальных групп.

• Таким образом, первоначальная гипотеза о сельских мигрантах как хранителях традиций получила своё подтверждение в данном исследовании, но первоначальное понимание нами городских мигрантов как катализаторов перемен в городах эмпирического подтверждения не получило.

Итак, Казахстану в его стремлении стать современным, урбанизированным обществом и государством необходимо принять ряд мер, позволяющих регулировать внутренние миграционные процессы в направлении «село-город» и «город-город». В этой связи представляется возможным сформулировать ряд рекомендаций, необходимых для разработки государством институциональной системы мер, поддерживающей человека на новом месте:

В сфере занятости это означает поддержку малого и среднего бизнеса. Государству и обществу необходимо подумать над созданием соответствующих институтов и механизмов, которые привели бы человека в поисках работы на новом месте не столько к традиционным связям (ведущих общество к традиционализации и архаизации), сколько к современным источникам информации, современным механизмам адаптации на новом месте. Речь идет о необходимости институционального сопровождения миграции в направлении «село-город», «малый город - крупный город», создания таких механизмов адаптации как биржи труда, возможность переквалификации, повышения квалификации сельских мигрантов, возможности получения образования особенно среди молодых сельских мигрантов в городах (выступающей по нашим наблюдениям одной из многочисленных групп в этом виде миграции).

В сфере жилищных потребностей внутренних мигрантов это означает возведение недорогого муниципального жилья, финансово доступного не только для городских, но и сельских мигрантов в городах. Речь идет о сочетании ипотечного и социального кредитования жилья в республике. Так, подсчитано, что строительным кампаниям для получения прибыли от дорогостоящих домов достаточно продать на рынке только треть площади от введенного жилья.

В сфере образования — государству необходимо создание таких условий в сельской школе, чтобы по окончании школы человек имел возможность получить среднее специальное, высшее образование в городе, создающее предпосылки для более мягкого, эволюционного перехода в состояние именуемое «городской житель». В противном случае большая часть первого и второго поколений мигрантов в городах, не имея предпосылок к успешной адаптации, будет маргинализироваться, люмпенизироваться, создавая тем самым угрозу внутренней стабильности государству и социальному порядку в обществе.

Список научной литературыЗабирова, Айгуль Тлеубаевна, диссертация по теме "Политические институты, этнополитическая конфликтология, национальные и политические процессы и технологии"

1. Зайончковская Ж. А. Городское и сельское расселение: эволюция взаимосвязи // Проблемы современной урбанизации. Москва. — 1985 -с. 14-29; Зайончковская Ж. А., Иоффе Г.В., Лухманов Д.Н., Полян П.М.

2. Толыбеков С.Е. Общественно-экономический строй казахов в XVII-XIX веках. Алма-Ата: Казгосиздат, 1959. — 448с.

3. Асылбеков М.-А. X. Социально-демографическое развитие Казахстана (1917-1980 гг.). Алма-Ата, 1988 (в соавторстве); Асылбеков М.-А.Х. Демографические процессы современного Казахстана. Алматы: Атамура, 1995.- 124с.

4. Киргизии: последняя четверть XVIII 60-е годы XIX в. - Москва: Наука, 1980.-280с.

5. Базанова Ф.Н. Формирование и развитие национальной структуры населения Казахской ССР. Алма-Ата: Казахстана, 1987. - 152с.; Тынышпаев М. История казахского народа. - Алма-Ата: Казак университет, 1993.-224с.

6. Алексеенко А.Н. Стратегия демографического развития Республики Казахстан: региональный аспект // Этнодемографические процессы в

7. Казахстане и сопредельных территориях. Материалы 5 Международной научно-практической конференции, г. Усть-Каменогорск, 20-21 октября 2003г. Усть-Каменогорск: Медиа-Альянс. 2004.- с. 41-45

8. Алексеенко Н. В. Население дореволюционного Казахстана (численность, размещение, состав). Алматы, 1981. - 112с.

9. Асылбеков М.Х. Козина В.В. Казахи: демографические тенденции 80-90-х годов. Нац.Академия наук РК; Институт истории и этнологии им. Ч. Валиханова. Алматы: Оркениет. — 2000. - 101 с.

10. Галиев А. Социально-демографические процессы в многонациональном Казахстане (1917-1991 г.г.): дис. .доктора истор. наук. Алматы. 1994. — 45с.; Галиев А. Русофилы и казахофилы в казахосфере // Саясат Policy. 2002. №2. - с. 42-46

11. Современные этнополитические процессы и миграционная ситуация в Центральной Азии / Под ред. Г. Витковской; Моск. Центр Карнеги. -Москва. 1998. 229 е.; Миграция и рынки труда в постсоветской России /

12. Под ред. Г. Витковской. Москва. 1998. 177 е.; Миграция русскоязычного населения из Центральной Азии: причины, последствия, перспективы / Под ред. Г. Витковской. — Москва. 1996. - 146 с.

13. Многомерные границы Центральной Азии / М.Б. Олкотт и А. Малашенко. Моск. Центр Карнеги. Москва: Гендальф. май 2000. - 97 с.

14. Панарин С.А. Этническая миграция в постсоветском пространстве В движении добровольном и вынужденном / Постсоветские миграции в Евразии. Москва. — 1999. - с. 30-77

15. Eitzen, Hilda Carper. Scenarios on statehood: Media and public holidays in Kazakhstan. \ Submitted to the faculty of the University Graduate School of the requirements for the degree Doctor of Anthropology in the Columbia University. 1999. p. 348

16. Oxford Dictionary of Sociology. / Ed. by Gordon Marshall. Oxford, New York, Oxford University Press. 1994. - 712 p.

17. The Blackwell Dictionary of Sociology / Ed. by Allan G. Johnson. Blackwell Publishers. - 1995 -413p.

18. Рыбаковский JI.JI. Миграция населения (вопросы теории). Москва:

19. ИСПИ РАН. 2003. 239с. 31.Заславская Т. Н., Рыбаковский Л. Л. Процессы миграции и их регулирование в социалистическом обществе // Социологические исследования. -1978. №1. - с.64.

20. Migration and Urbanization. Models and adaptive Strategies. / Ed. By Brian M. Du Toit and Helen I. Safa. Mouton pulisher. The Hague. Paris. - 1975. - 303p.

21. Ravenstein E. G. The Laws of Migration // Journal of the Royal Statistical Society. 1889. N48. pp. 241-301

22. Lewis W. A. Economic development with Unlimited Supply of Labour» // Manchester School of Economic and Social Studies. 1954. 22, pp. 139-192; Lewis W. A. Unemployment in developing Countries // The World Today. -1967. N1.-pp. 13-22

23. Lee E. A Theory of Migration // Demography, N3 (1), 1966. p. 47-57.

24. Urban Migrants in Developing Nations. Patterns and problem of Adjustment / Ed. By Calvin Goldsheider. Colorado, 1983. 23Op.

25. Poster R.B. Lloyd-Evans S. The City in the developing Wopld. Longman. 1998- 239p.

26. Who people move (Comparative perspective on the dynamics of internal migration) /Ed. By Jorge Balan. Unesco Press. - 1981. — 341p.

27. Kasarda J.D., Crenshaw E.M. Third World Urbanization: Dimensions, Theories, and Detreminants // Annual Review of sociology. 1991. - 17:467-501

28. Haberkorn G. and A. Maass. Sozialer Einfluss durch Minderheiten. Diplom arbeit. - Psychologisches Institut der Universitat Heidelberg. 1978. - 102s.

29. Arango, Joaquin Explaining migration: a critical view // International Social sciences Journal. 165 / 2000. pp. 283-296

30. White H. (1981) Where do Markets come from? // American Journal of Sociology. Vol.87, pp. 517-547

31. Granovetter M. (1985) Economic Action and Social Structure: the Problem of Embedded ness // American Journal of Sociology. Vol.91, N4, pp. 481-510

32. Massey, D.S., Alarcon J. Durand and H. Gonzalez. Return to Aztlan: The social Process of International Migration from Western Mexico. Berkeley and Los Angeles: University of California Press. 1987.

33. Social Capital and International Migration: a Test using information on Family Networks By: Palloni Alberto, Massey Douglas S., Ceballos Miguel, Espinosa

34. Kristin, Spittel Michael I I American Journal of Sociology. Mar.2001. Vol. 106. Issue 5.

35. Апьфред Вебер. Рост городов в XIX столетии. СПб. - 1903.51 .Макс Вебер. Город. Москва. 2001. - 336с.

36. Simmel G. Soziologie. Lpz., 1908.

37. R. E. Park. Human Communities. The City and Human Ecology. — Glencol. — 1952. p. 14; The City /By R. E. Park, E.W. Burgess and R. Mackenzie. -Chicago. 1925.

38. Louis Wirth (1938). Urbanism as a Way of Life. The American Journal of sociology. Vol. 44, N1, p. p. 148-149.

39. Thomas W., Znaniecki F. The Polish Peasant in Europe and America / Ed. by Eli Zaretsky. University of Illinois Press, Urbana and Chicago. 1984

40. Tilly Ch. An Urban World. Boston: Little, Brown. 1974; Cities and the Rise of States in Europe, A.D. 1000 to 1800. Boulder, Colo: Westview Press, 1994

41. Hoselitz B.F. Generative and Parasitic Cities// Economic Development and cultural Change. 1955. vol. 3. №3. - pp. 278-294

42. Redfield R. and Singer M. B. The Cultural Role of Cities// Economic Development and cultural Change. Chicago, 1954. vol. 3. №3. - pp. 53-7359.www.vfengec.vbg.ru

43. Geertz C. Peddlers and Princes Social Change and Economic Modernization in two Indonesian Towns. Chicago and London, 1963. - 160p.

44. Geertz C. The Social History of Indonesian Town. the M.I.T. press Cambridge, Massachusetts, 1965. - 210p.

45. T. C. McGee. The Urbanization Process in the third World. Explorations in search of a theory. London, 1971. - 189p.; The cultural Role of Cities: A Case Study of Kuala Lumpur // The Journal of Tropical Geography. - 1963. N17. -pp. 178-196

46. McGee T. Catalysts or cancers? The Role of Cities in Asian Society -Urbanization and National Development, pp.157-181.

47. Т. G. McGee. Five Decades of Urbanization in Southeast Asia: a Personal Encounter/ Urban Development in Asia. The Chinese University of Hong Kong, 1998.-pp. 55-91

48. Kazemi F. Poverty and Revolution in Iran. The Migration Poor, Urban Marginality and Politics. New York University Press, 1980. - 136p.

49. Abu-Lughod, J. (1961) Migrant adjustment to city life // American Journal of Sociology. Vol. 67, N22. p.32-46

50. Karpat K. The Gecekondu: Rural Migration and Urbanization. Cambridge: Cambridge University Press, 1976. - 129p.

51. JIanno Г.М., Пивоваров Ю.Л. Урбанизация и природная среда / Урбанизация как мировой процесс и его география. Москва, 1974. - с.22

52. Ахиезер А.С., Коган Л.Б. и Яницкий О.Н. Урбанизация, общество и научно-техническая революция // Вопросы философии. — 1969. .№2

53. Яницкий О.Н. Урбанизация и социальные противоречия капитализма. Критика американской буржуазной социологии. Москва: Наука, 1975

54. Город в процессах исторических переходов / Отв. Ред. Сайко Э.В. -Москва: Наука, 2001. 392с.

55. Белокриницкий В. Я. Пакистан. Особенности и проблемы урбанизации». -Москва. 1982.

56. Вельский А.Г. Кризис западно-центристских концепций модернизации и «социологии развития» освободившихся стран» / Исследования социологических проблем развивающихся стран. — Москва. 1978.

57. Галич З.Н. Город на современном Востоке: основные типологичские характеристики / Города на Востоке: хранители традиций или катализаторы перемен? / Панарин С.А. и др. Москва. -1991.-е. 81-117

58. Город в формационном развитии стран Востока / Отв. ред. Симония Н.А. -Москва. 1990.

59. Ю.В. Арутюнян, JI.M. Дробижева, А.А. Сусоколов. Этносоциология. Учебное пособие для вузов. Москва: Аспект Пресс. — 1999. - 271с.

60. Фадеева И.Л. Специфика процессов модернизации в исторической ретроспективе 19-20 в.в. / Особенности модернизации на мусульманском Востоке. — Москва. 1997. с. 7-19.

61. Журавская Е.Г. Немарксистские концепции урбанизации и особенности социальной эволюции развивающихся стран Востока / Города на Востоке: хранители традиций и катализаторы перемен. — Москва, 1991.-е. 55-80

62. К. Дойч. Рост наций /Этнос и политика. Москва: УРАО. - 2000. - с.62-74

63. Геллнер Э. Нации и национализм. Москва. - 1991.

64. Фрэд Риге. «Аспекты содержания этничности» /Этнос и политика. Москва: УРАО. 2000. - с.9-10.

65. Paul R. Brass. Ethnic Groups and Ethnic Identity Formation / Ethnicity. Oxford Readers. Edited by John Hutchinson & Anthony D. Smith. Oxford New York Oxford University Press, 1996. p. 85-90.

66. Хобсбаум Э. Нации и национализм после 1780г. Перевод с английского А.А. Васильева. Санкт-Петербург: Издательство «Алетейя». - 1998. -305с.

67. Smith Anthony D. The ethnic revival. Cambridge etc.: Cambridge University Press, 1981. - p. 240; Smith Anthony D. Nationalism and Modernism. - London, New York: Routledge. - 1998. - 270p.

68. Бенедикт Андерсон. Воображаемые сообщества. Размышления об истоках и распространении национализма. Перевод с английского В.Г. Николаева. Москва: Канон-Пресс - Ц Кучково поле. - 2001. - 288с.

69. Rotschild, Joseph. Ethnopolitic. A Conceptual Framework. New York: Columbia University Press, 1981. - 154p.

70. Linz, Juan J. and Stepan, Alfred. Problems of Democratic Transitions and Consolidation. Southern Europe, South America and Post-Communist Europe. -Baltimore and London: the John Hopkins University Press, 1996. 616p.

71. Brubaker, Rogers. Nationalism Reframed. Nationhood and the National Question in the New Europe. Cambridge University Press, 1996. - 202p.

72. Brubaker Rogers. Nationhood and the national question in the Soviet Union and post-Soviet Eurasia: an institutionalist account// Theory and Society 23: 47-78, 1994.

73. Fierman William. Language and Identity in Kazakhstan. Formulations in Policy Documents 1987-1997 // Communist and Post-Communist Studies.- 1998. Vol. 31, No.2, p.p.171-186.

74. Ronald Grigor Suny. Provisional Stabilities. The Politics of Identities in Post-Soviet Eurasia // International Security, Vol.24, #3 (Winter 1999Y2000). pp. 139178.

75. Annette Bohr. The Central Asian States as nationalizing regimes/ Nation-building in the Post-Soviet Borderlands. The Politics of National identity. Cambridge University Press. 1998. pp. 139-168.

76. Arunas Juska. Ethno-political transformation in former USSR // Ethnic and Racial Studies. Volume 22. Number 3. - May 1999. pp. 524-548.

77. Бенигсен А. Мусульмане в СССР. YMCA-Press Paris, 1983. - 86 с.

78. Contemporary Kazakhs. Cultural and Social Perspectives / Edited by Ingvar Svanberg. -St. Martin's Press. New York, 1999. 143p.

79. Soviet Central Asia. The Failed Transformation / Ed. By William Fierman with a forward by Teresa Rakowska-Harmstone. West view Press Boulder San Francisco - Oxford. - 1991. - 309p.

80. William Fierman. Introduction the Division of Linguistic Space //Nationalities paper.-Vol.23, N3, 1995.-507-513

81. Oliver Roy. The new Central Asia. The Creation of Nations. I.B. Tauris Publishers London New York, 2000.

82. Marta Brill Olcott. The Kazakhs. Hoover Institution Press, Stanford University, Stanford, California, USA, 1987.

83. Gerhard Simon. Nationalism and policy toward the nationalities in the Soviet Union: from totalitarian dictatorship to post-Stalinist society. Translated Forster and Oswald Forster. Boulder : Westview Press, 1991. - 458p.

84. Asia. St Martin's Press, New York, 1998; Shirin Akiner. Islamic peoples of the Soviet Union. - Kegan Paul International. London Boston Melbourne and Henley, 1983.- 360p.

85. Shirin Akiner. The Formation of Kazakh Identity. From Tribe to Nation-State. London : Royal Institute of International Affairs, Russian and CIS Programme; Washington, D.C.: Brookings Institution distributor., 1995. - 85p.

86. Khazanov A. M. After the USSR. Ethnicity. Nationalism and Politics in the Commonwealth of Independent States. The University of Wisconsin Press, 1995.-p.

87. Pal Kolsto. Anticipating Demographic Superiority: Kazakh Thinking on Integration and Nation Building// Europe-Asia Studies, Volume 50, Issue 1 (Jan., 1998), p. 51-69.

88. Robert J. Kaiser. Ethnic Demography and Interstate Relations in Central Asia/ National Identity and Ethnicity in Russia and the new states of Eurasia. Ed. Roman Szporluk. M.E. Sharpe Armonk, New York, London, England, 1994. p. 230-273.

89. Richard L. Wolfel. North to Astana: nationalistic Motives for the Movement of the Kazakh(stani) Capital //Nationalities Papers, Vol.30, 2002, p. 485-505.

90. Bhavna Dave. National Revival in Kazakhstan: Language shift and Identity Change//Post-Soviet Affairs, 1996, 12, 1, p.p. 51-72.

91. John Glenn. The Soviet Legacy in Central Asia. Macmillan Press LTD, 1999. -p. 195

92. Nation Building in the Post-Soviet Borderlands. The Politics of National Identities. Graham Smith, Vivien Law, Andrew Wilson, Annette Bohr and Edward Allworth. -Cambridge University Press, 1998. 293 p.

93. Ronald Grigor Suny. Constructing Primordialism: Old Histories for New Nations // The Journal of Modern History 73 (December 2001), p. 862-896.

94. Luong, Pauline Jones. Institutional Change and Political Continuity in Post-Soviet Central Asia: Power, Perceptions, and Pacts. Cambridge Studies in Comparative Politics. Cambridge University Press, Cambridge, 2002. - 321 p.

95. Andrew Philips and Paul James. National Identity between Tradition and Reflexive Modernization: The Contradictions of Central Asia // National Identities. Vol.3, №1, 2001, p. 23-35.

96. Timothy Edmunds. Searching a Nationalism: Foci for Kazakh Identity in the 1990s // Central Asia Monitor. Vol.2, 2000, p. 6-12.

97. Gregory Gleason. The Central Asian States. Discovering Independence. -West view Press, 1997. 187p.; Gregory Gleason. Foreign Policy and domestic reform in Central Asia // Central Asia Survey (2001), 20 (2). - pp. 167-182

98. Социальная и культурная дистанция. Опыт многонациональной России /Отв. ред. Дробижева JI. М. Москва: Издательство Института Социологии, 1998. - 388с.

99. Тишков В. А. После многонациональное™. Культурная мозаика и этническая политика в России // Знамя. 2003. N 3.

100. Миграции и новые диаспоры в постсоветских государствах/ Отв. ред. Тишков В.А. Москва, 1996. - 238с.

101. Морозова Г.Ф. Миграционная политика и проблемы занятости в Среднеазиатском регионе/ Население СССР в 80-е годы. М., 1991. с. 147159.

102. Панарин С.А. Молодежь, национализм и безопасность/ Этнический национализм и государственное строительство. Отв. ред. Ю. Г. Александров. Москва. — 2001. - с. 16-67.

103. Татимов М. Демографиялык майдан шешуу майдан (Демографический фронт-решающий фронт)/ Ана тш, №18, (215), 5 мая 1994, с.4.

104. Азимбай Г. Контуры национальной политики в гражданском обществе: мотивы, аргументы и опыт / Социальная структура современного казахстанского общества. Материалы международной научно-практической конференции. 12 июня 2003. - Астана, 2003. — с. 118-123

105. Д. Гали. Проблемы «Севера и Юга» в контексте ресурсов и перспектив // Евразийское сообщество. 2002. №3. - с. 17-30.

106. Климова Т. Тенденции миграционных процессов в Республике Казахстан// Центральная Азия и Кавказ. 2001. №3 (15).

107. Мустафаев Н. И. Социально-демографические процессы в Казахстане: 1990-2000гг.//Саясат-Policy. -2001. №10-11. с. 45-55.

108. Нуртай И. Мустафаев. Казахстанская модель этнополитики: ресурсы и ограничители// www.kisi.kz.

109. Ковальская С. И. Ковальская С. И. Проблемы историографии миграции населения Казахстана (конец 18-начало20вв.): дис. на соискание ученой степени истор. наук. Алматы, 1997. - с. 223

110. Малыбаева Б.С. Рост миграции русского населения в центральный Казахстан (1926-1939): дис. канд. истор. наук. — Караганда, 1999. -29с.

111. Мынтаева Г. А. Социально-демографическое развитие городского населения Казахстана. (1970-1989гг.): дис. канд. истор. наук — Алматы, 2001.-29с.

112. Мукумова Г.Р. Внешняя и внутренняя миграция населения Республики Казахстан и влияние на экономическое развитие // Вестник КазГУ, сер. Экономич.- 2001. №1. с.54-59.

113. Жалимбетова М.Б. Миграционные процессы и некоторые аспекты социальной безопасности в государствах — участниках Евразийского экономического сообщества // Казахстан-Спектр. 2001. №3. с.58-93.

114. Н.Э. Масанов, Ж.Б. Абылхожин, И.В. Ерофеева, А.Н. Алексеенко, Г.С. Баратова «История Казахстана. Народы и культуры». — Алматы: Дайк-Пресс, 2001. 608с.+вкл.28с.

115. Кадырбаев М. К. Акмола памятник андроновской культуры /Культура древних скотоводов и земледельцев в Казахстане. - Алма-Ата, 1969. — 106с.

116. Акишев К. А. и др. Древний Отрар. Алма-Ата: Наука Каз. ССР, 1972. -216с.

117. Исмагулов О. Население Казахстана от эпохи бронзы до современности. Алма-ата: Наука Каз. ССР. 1970. 240с.; Ахинжанов С.М. Кыпчаки в истории среднего Казахстана. - Алма-Ата, 1989. - 296с.

118. Муканов М.С. Этническая территория казахов в 13-20 веках. Алма-Ата: Казахстан, 1991.-64с.

119. Кшибеков Д.К. Кочевое общество: генезис, развитие, упадок. Алма-Ата: Наука, 1984.-233с.

120. Ерофеева И. Хан Абулхаир: полководец, правитель и политик. — Алматы: «Санат», 1999. 333с.

121. Бекмаханов Е.Б. Казахстан в 20-40-х годах 19 века. — Алматы: Казак университет. 1992.-399с.

122. Игорь Савин. О категориях группового сознания у казахов-кочевников // Вестник Евразии. 1999. № 1-2. - с. 77-91.

123. Масанов Н. Э. Кочевая цивилизация казахов (основы жизнедеятельности номадного общества). — Алматы Москва, 1995. - с.

124. Ковальская С.И. Городская инфраструктура Казахстана в исторической ретроспективе/ Безопасность и качество жизни в крупном городе. -Материалы международной научно-практической конференции. Алматы, 2002. -с. 46-50

125. Алексеенко Н.В., Алексеенко А.Н. Население Казахстана за 100 лет (1897-1997г.г.). Усть-Каменогорск, 1999. - 158с.

126. Букейхан Алихан. Избранное. Алматы, 1995; Букейхан Алихан. Казаки Адаевского уезда/ Казаки: антропологические очерки. JL, 1927, Вып. 3; Gulnar Kendirbaeva. "We are children of Alash." // Central Asia Survey (1999), 18(1), p. 5-36.

127. Francine Hirsh. The Soviet Union as Work-in-Progress: Ethnographers and the Category Nationality in the 1926, 1937, 1939 Censuses // Slavic Review. Volume 56. Issue 2. Summer 1997.- p. 201-226.

128. Кара-Мурза С.Г. История советского государства и права. Москва: «Былина», 1998.

129. Социально-культурный облик советских наций. Москва, 1986.

130. Вишневский А. Серп и рубль. Консервативная модернизация в СССР. -Москва: ОГИ, 1998.-432с.

131. Алдажуманов К.С., Апдажуманов Е. К. Депортация народов — преступление тоталитарного режима. Алматы, 1997.

132. Козыбаев М. К. История и современность. Алма-Ата, 1996. — 254с.

133. Мендикулова Г. Исторические судьбы казахской диаспоры. Происхождение и развитие. Алматы: Гылым. 262с.

134. Народное хозяйство Казахстана в 1968г. / Статистический сборник.-Алма-Ата, 1968.

135. Хазанов А. М. Кочевники и внешний мир. — Алматы: Дайк-Пресс, 2000. -604с.

136. Шкаратан О.И. НТР и национальные процессы. Москва, 1987.

137. Кузнецова С. И. Этносоциальные проблемы государств Центральной Азии (Обзор зарубежной литературы). Москва, 1995.- 69

138. Итоги Всесоюзной переписи населения 1989г. Т.З. Алма-Ата: Госкомстат Республики Казахстан, 1992. таб.55

139. Сенявский А.С. Российский город в 1960-е 1980 годы. - Москва, 1995. — с.

140. Рубл Б. Город, миграция и международная безопасность в XXI веке / Миграция и урбанизация в СНГ и Балтии в 90-е годы. Под ред. Ж.А. Зайончковской. Независимый исследовательский комитет по миграции стран СНГ и Балтии. - Москва, 1999. — с. 11- 16

141. Key Indicators of Developing Asian and Pacific Countries. Asian Development Bank. 2002, vol. Xxxl 11, p.53.

142. Регионы Казахстана. 2002. Алматы: Агентство по статистике Республики Казахстан, 2002. - 432с.

143. Республика Казахстан 2004. Краткий статистический справочник. Агентство РК по статистике. Алматы, 2004. - 120с.

144. Краткие итоги переписи 1999г. Под ред. А.А. Смаилова. Агентство Республики Казахстан по статистике. - Алматы, 1999. -211с.

145. Регионы Казахстана 2003. Статистический сборник. Под ред. К.С. Абдиева. Алматы: Агентство по статистике Республики Казахстан. 2003. -496с.

146. Миграция населения Республики Казахстан за январь-декабрь 2002г. -Алматы, Агентство по статистике Республики Казахстан. 2003.

147. Миграция населения Республики Казахстан за январь-декабрь 1994г. -Алматы, Агентство по статистике Республики Казахстан. 1995

148. Миграция населения Республики Казахстан за январь-декабрь 1995г. -Алматы, Агентство по статистике Республики Казахстан. 1996

149. Миграция населения Республики Казахстан за январь-декабрь 1996г. -Алматы, Агентство по статистике Республики Казахстан. 1997

150. Миграция населения Республики Казахстан за январь-декабрь 1997г. -Алматы, Агентство по статистике Республики Казахстан. 1998

151. Миграция населения Республики Казахстан за январь-декабрь 1998г. -Алматы, Агентство по статистике Республики Казахстан. 1999

152. Миграция населения Республики Казахстан за январь-декабрь 1999г. -Алматы, Агентство по статистике Республики Казахстан. 2000

153. Миграция населения Республики Казахстан за январь-декабрь 2000г. -Алматы, Агентство по статистике Республики Казахстан. 2001

154. Миграция населения Республики Казахстан за январь-декабрь 2001г. -Алматы, Агентство по статистике Республики Казахстан. 2002

155. Миграция населения Республики Казахстан за январь-декабрь 2002г. -Алматы, Агентство по статистике Республики Казахстан. 2003

156. Миграция населения Республики Казахстан за январь-декабрь 2003г. -Алматы, Агентство по статистике Республики Казахстан. 2004

157. А. Дауренбеков. Тенденции развития населения Астаны, (по материалам Первой Национальной Переписи населения). Астана, 2001. с.64.

158. Лаппо Г. Урбанизация в Европейской России: процессы и результаты / Город и деревня в Европейской России: сто лет перемен. Памяти

159. Вениамина Петровича Семенова Тян-Шанского. — Москва: ОГИ, 2001. -558с.

160. Закон «О государственной границе Республики Казахстан». 13 января 1993

161. Кадыржанов Р. Институт президентства на постсоветском пространстве: президентская форма правления // Мысль, 2001. №8. с. 6-16.

162. Конституция Республики Казахстан. Алматы, 1995

163. Шекей Г. Казахские жузы и «жузовщина»: или так страшен черт как его малюют?/ Казахская правда. 2003. №1.

164. Saulesh Esenova Soviet nationality, Identity and ethnicity in Central Asia: Historic Narratives and Kazakh // Journal of Muslim minority affairs. Vol.22, 2002, p. 11-38.

165. Шакарим Кудайбердыев Родословная тюрков, киргизов, казахов и ханских династий. Пер. Б. Каирбекова. Алма-Ата: СП Дастан. — 1990. -120с.

166. Политические элиты Центральной Азии / Под ред. Карина Е., Илеуовой Г. Тель-Авив, 2001. - 180с.

167. Кодар А. Мировоззрение кочевников в свете степного знания/ Культурные контексты Казахстана: история и современность. Алматы, 1998. - с. 59-60.

168. Кляшторный С.Г., Султанов Т.Н. Казахстан: летопись трех тысячелетий. -Алматы: Рауан, 1992. -374с.

169. Закон «О свободе вероисповедания и религиозных организациях»/ Ведомости Верховного совета Республики Казахстан. 1992 - №4. - с.83.

170. Косиченко А.Г. Межконфессиональные отношения в Казахстане: религиозные и социально-политические проблемы. // Казахстан и современный мир. 2001. №1.

171. Назарбаев Н. А. Казахстан на пороге XXI Века. — Алматы: Атамура, 1998. -256с.

172. Куандыков Е. С. Религиозный экстремизм — угроза стабильности страны// Стабильность и безопасность Казахстана на стыке веков. Астана, 2000.-с. 194-198.

173. Телебаев Г. Социологический портрет ислама в Казахстане // Analytic. 2003. №1.216. «Закон о языках»/ Терминологический сборник. Составители: Нурмаханов А., Алпысбаев Т., Кадыров Д., Рахимова Ж. Алматы: Изд-во «Создык — Словарь», 2002. - 472с.

174. Azamat Sarsembayev. Imagined communities: Kazak nationalism and Kazakification in the 1990s // Central Asia Survey. 1999. Vol. 18. p. 319-346

175. Национальный состав населения Республики Казахстан. Том 2. Население Республики Казахстан по национальностям и владению языками. Итоги переписи 1999 года в Республике Казахстан. Алматы, 2000. - 272с.

176. Образование в Республике Казахстан. По ред. А.А. Смаилова. — Алматы: Агентство по статистике Республики Казахстан, 2002. 103с.

177. Материалы доклада министра культуры, информации и общественного согласия Республики Казахстан М. Кул-Мухаммеда на расширенном заседании коллегии 31 января 2003. / Препринт доклада «Казахстанская правда» «На основе диалога и партнерства». 19. 11. 2002.

178. Методическое пособие «Информационная политика на современном этапе: стратегия, приоритеты, методика организации». Астана, отдел внутренней политики Администрации Президента, МКИОС. - Астана, 2002. - 56с.

179. Закон «О средствах массовой информации»

180. Шаукенова 3. К. Социальное взаимодействие этносов в современном казахстанском обществе: дис. . доктора социол. наук Алматы, 2003. — 51с.

181. Сейдуманов С.Т. Этнополитические процессы в СНГ и Казахстане/ Проблемы социальной стабильности в полиэтническом обществе. -Сборник материалов международной научно-практической конференции. -Алматы, 2001. с. 74-84.

182. Курганская В. Д., Дунаев В. Ю. Казахстанская модель межэтнической интеграции. Алматы: Центр Гуманитарных исследований. 2003. - 399с.

183. КазААГ, 17 марта 2003, http://www.demoscope.ru.

184. Sally N. Cummings. The Kazakhs: Demographic, Diasporas, and "Return"/ Nations Abroad. Diaspora Politics and international relations in the former Soviet Union / Ed. By Charles King and Neil J. Melvin. West view Press, 1998. p.133-152

185. Садовская E. Ю. Репатриация этнических казахов в Казахстан. В кн. Миграция в Казахстане на рубеже XXI века: основные тенденции и перспективы. Алматы, 2001. — с. 108-124

186. Bremmer I. Nazarbaev and the North: state-building and ethnic relations in Kazakhstan // Ethnic and Racial Studies. Volume 17. Number 4. October 1994. -p. 619-635.

187. Cynthia Buckley. The Myth of Managed Migration: Migration Control and Market in the Soviet Period// Slavic Review, vol.54. Issue 4 (Winter, 1955). p.p. 986-916.

188. Занятость и поведение домохозяйств: адаптация к условиям перехода к рыночной экономике в России. Под ред.В. Кабалиной и С.Кларка. — Москва: РОССПЭН, 1999. 311с.

189. Памятники столицы: архитектура // Строительство и архитектура, 2003. 28 марта. с.7.

190. Кузин М. Байтерек символ державы // Вечерняя Астана, 2002. 3 сентября. — с. 3

191. Ережепов Е.Б. Привлекает инвестиции: развитие Астаны является одним из самых основных государственных приоритетов // Курылыс элеми, 2002. №1. с.15-17.

192. Нос И. Город третьего тысячелетия // Байтерек (Республиканский общественно-политический журнал) 2003. №1. - с.43-45.

193. Данилова Е.Н. Социальные идентификации личности в постсоветской России (1992-1997 гг.): дис. .канд. социол. наук. Москва: Институт Социологии. - 1997

194. Солдатова Г.У. Психология межэтнической напряженности. Москва: Смысл, 1998.-389с.

195. Лебедева Н. М. Введение в кросс-культурную психологию. Москва: Ключ, 1999.-224с.

196. Донцов А.И., Стефаненко Т.Г., Уталиева Ж.Т. Язык как фактор этнической идентичности // Вопросы психологии. 1997. №4. с.75-86.

197. Диаграмма 2. Сельские мигранты Астаны: причины переезда

198. Диаграмма 12. Сельские мигранты Алматы: изменения в результате переездадруг ое Q •!есть возможность помочь родственникаместь возможность прокормить семьюу меня появилась работа66.70 10 20 30 40 50 60 70 ВО

199. Диаграмма 15. «Мы люди своей национальности» как объект идентификацииг.Астанаг. Ал матыг.Астана, селог. Алматы,село19 затрудняюсь ответитьникогда □ иногдачасто78,21. О 50 100

200. Диаграмма 16. «Мы -люди из одного ,жуза» как объект идентификации1734,01. У/////////////Шг.Астанаг. Алматыг. А п ана селог. А л маты, сел о0 10 20 30 40 50 601.часто □ иногда ■ никогда И затрудняюсь ответить

201. Диаграмма 17. «Мы люди из одной области» как объект идентификации Сельские мигранты Алматыщ ш 1. О 10 20 30 40 50 60 70часто П иногда В никогда И затрудняюсь ответить

202. Диаграмма 18. «Мы люди из одной области» как объект идентификации Сельские мигранты Астаны0 10 20 30 40 50часто П иногда И никогда Н затрудняюсь ответить

203. Диаграмма 19. «Мы люди из одного города» как объект идентификации 1 ородские мигранты Алматы57,310

Полный текст автореферата диссертации по теме "Этносоциальные факторы миграции казахов в Астану и Алматы и ее этнополитические последствия"

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора социологических наук Забирова, Айгуль Тлеубаевна

Введение диссертации2004 год, автореферат по политологии, Забирова, Айгуль Тлеубаевна

Заключение научной работыдиссертация на тему "Этносоциальные факторы миграции казахов в Астану и Алматы и ее этнополитические последствия"

Похожие темы диссертаций