автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Эволюция поэтического творчества Н. А. Оцупа

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Ратников, Кирилл Владимирович

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. МОДИФИКАЦИЯ ПРИНЦИПОВ АКМЕИЗМА В

ПОЭТИЧЕСКОМ ТВОРЧЕСТВЕ НА. ОЦУПА КОНЦА 1910-Х

СЕРЕДИНЫ 1920-Х ГОДОВ.

1.1. Эклектизм поэтики ранних произведений Н. А. Оцупа (сборник «Град» и поэмы).

1.2. Разработка художественной программы «неоклассицизма» (сборник «В дыму» и стихотворения первой половины 1920-х годов).

1.3. Дальнейшая индивидуализация поэтического стиля (поэма «Встреча»).

ГЛАВА 2. ПОЭЗИЯ Н. А. ОЦУПА КОНЦА 1920-Х - СЕРЕДИНЫ 1930-Х ГОДОВ В КОНТЕКСТЕ «ПАРИЖСКОЙ НОТЫ».

2.1. Проблемное поле поэзии Н. А. Оцупа периода участия в «парижской ноте».

2.2. Изменения в поэтике Н. А. Оцупа конца 1920-х - середины 1930-х годов.

ГЛАВА 3. КОНЦЕПЦИЯ ПЕРСОНАЛИЗМА В ЛИТЕРАТУРЕ -ИТОГ ИДЕЙНО-ХУДОЖЕСТВЕННЫХ ИСКАНИЙ Н. А. ОЦУПА

3.1. Ведущие мотивы лирики Н. А. Оцупа конца 1930-х - 1950-х годов.

3.1.1. Новые черты поэтики Н. А. Оцупа в конце 1930-х -1950-х годов.

3.2. Жанровое своеобразие и новаторство поэтического стиля «Дневника в стихах».

3.3. Религиозно-философская проблематика поэтической драмы «Три царя».

Введение диссертации1998 год, автореферат по филологии, Ратников, Кирилл Владимирович

Творческое наследие Николая Авдеевича Оцупа (1894 - 1958) обширно и многообразно. В историю отечественной литературы XX века он вошел не только как один из наиболее значительных поэтов русского зарубежья, «чистое и глубокое звучание»1 лирики которого неизменно отмечали ведущие литературные критики диаспоры («Придет, пожалуй, время, когда Оцуп-лирик будет поставлен выше Георгия Иванова.», - предсказывал, в частности, еще при жизни поэта Г. П. Струве), но и талантливый прозаик, автор созданного на материале эмигрантского литературно-богемного быта романа с обостренной нравственно-этической проблематикой «Беатриче в аду», а также ярко и живо воссозданных мемуарных портретов многих выдающихся писателей-современников. Кроме того, перу Оцупа принадлежат многочисленные критические отклики на заявлявшие о себе в 1920-е -1950-е годы в диаспоре и на Западе новые явления в литературе и искусстве, а также несколько глубоких статей-исследований, близких к жанру философ-ско-эстетических эссе, о творчестве классиков русской поэзии и крупнейших отечественных писателей XX века. Оставил он заметный след и в области литературоведения: именно ему выпала честь стать автором первой в мировой филологической науке диссертации о творчестве Н. С. Гумилева. Наконец, уже в послевоенные годы, незадолго до скоропостижной смерти, Оцуп опробовал свои силы на ниве поэтической драматургии, создав насыщенную глубокими религиозно-философскими идеями драму «Три царя», новаторски и своеобразно интерпретирующую сюжеты Ветхого Завета.

Прошедший в первые послереволюционные годы во вновь восстановленном Цехе поэтов подлинную школу поэтического мастерства под руководством такого авторитетнейшего в вопросах поэзии наставника и старшего товарища, как Гумилев, успевший выпустить на родине первую свою поэтическую книгу - «Град», Оцуп осенью 1922 года, так же, как и большинство других видных членов гумилевского Цеха (Г. В. Адамович, Г. В. Иванов, И. В. Одоевцева), был вынужден принять очень непростое для себя решение покинуть родину во имя сохранения превыше всего ценимой им свободы творческого самораскрытия личности. Волею обстоятельств именно на чужбине суждено было полностью созреть и проявиться его незаурядному таланту поэта, прозаика, критика, организатора литературных сил.

В конце двадцатых - первой половине тридцатых годов Оцуп был одной из ключевых фигур в литературной жизни русской эмиграции: ему довелось стать человеком, сыгравшим непереоценимую по значимости роль в судьбе целого поколения молодых эмигрантских авторов, произведениям которых он с готовностью предоставлял страницы выходивших в 1930 - 1934 годах в Париже знаменитых «литературных сборников» (по определению самого Оцупа) «Числа», составивших целую эпоху в истории литературы русского зарубежья в довоенный период. Как свидетельствовал позднее один из участников литературного процесса тех лет, в этом благожелательном внимании к творчеству начинающих эмигрантских авторов проявились свойственные Оцупу понимание и забота о судьбе «неприюченной и забытой литературной молодости, забитой в темный угол молчания, общественного невнимания, равнодушия редакторов. Казалось, что это - обреченное поколение. Оно и стало бы обреченным, многие бы не увидели своих строк в печати: эти имена спасены «Числами»».3

Прекращение издания литературных сборников на десятом выпуске из-за общих для всех эмигрантских начинаний неразрешимых трудностей с финансированием очень тяжело и болезненно переживалось Оцупом и стало, наряду с медленно назревавшим принципиальным расхождением с идейной программой ведущего поэтического направления в литературе диаспоры -«парижской ноты», одной из причин добровольного ухода поэта в тень, сознательного дистанцирования от активных литературных деятелей русского Парижа». Вероятно, это и обусловило тот факт, что поэзия Оцупа приблизительно с конца тридцатых годов перестала вызывать былой резонанс, интерес к ней у эмигрантского читателя, да и критики тоже, стал постепенно ослабевать, тем более что и сам поэт в эти годы значительно реже выступал в печати со своими поэтическими произведениями, сосредоточив основные усилия в работе над романом. Ни годы войны, ставшие для поэта временем суровых жизненных испытаний (ему выпало узнать тяготы тюремного заключения, неудачный побег, концлагерь, откуда удалось бежать вторично, уводя с собой на волю 28 военнопленных, вступить в ряды бойцов итальянского движения Сопротивления, принять участие в нескольких боевых операциях, за что после разгрома фашистской коалиции поэт был удостоен высоких военных наград от командования англо-американских союзнических войск), ни публикация в 1950 году отдельным изданием главного поэтического произведения Оцупа - монументального «Дневника в стихах», работа над которым велась в течение пятнадцати лет, отразив радикальную эволюцию духовно-нравственных и мировоззренческих ориентиров поэта, ни возобновление в пятидесятые годы активной литературно-общественной деятельности уже не смогли сколько-нибудь заметно изменить ситуацию: в литературной среде диаспоры Оцуп так и оставался до конца фигурой обособленной, мало кем по-настоящему понятой и, как следствие этого, несмотря на сдержанно-одобрительные в целом отклики на его послевоенное творчество, все же явно недооцененной современной ему эмигрантской критикой.

Из развернутых прижизненных оценок поэтического творчества Оцупа выделяется ранее упоминавшаяся точка зрения Г. П. Струве, высоко ставившего поэта и объяснявшего то обстоятельство, что он «как-то не занял подобающего ему в зарубежной поэзии места»4 главным образом несобранностью воедино его поздних стихотворений. Такая работа была проделана, уже после смерти поэта, его вдовой, составившей и выпустившей в 1961 году двухтомное итоговое собрание стихотворений и поэм Оцупа под общим названием «Жизнь и смерть», удачно отражающем магистральную проблематику его поэзии. Выход в свет этого собрания (а также двух книг прозы Оцупа - мемуарных портретов «Современники» и тома критических статей и эссеистики «Литературные очерки») вызвало в 1960-е годы на короткий период оживление интереса к творческому наследию Оцупа. В ведущих журналах диаспоры были помещены обстоятельные рецензии Я. Н. Горбова, Н. И. Ульянова, А. В. Бахраха, В. Н. Ильина, выдержанные в высшей степени комплиментарном тоне по отношению к памяти ушедшего поэта и дающие достаточно высокую общую оценку его творчеству, особо подчеркивая не столько собственно художественную специфику его поэзии, сколько одушевляющий ее высокий и страстный морально-этический пафос.

О. Н. Можайская в статье «Биография души: Николай Оцуп - «Жизнь и смерть»» // Возрождение. 1965. №161. С. 57 - 64), представляющей собой поневоле краткий обзор поэтического наследш^бцупа, поставила перед собой задачу проследить «духовный путь, пройденный им, биографию его души».5 Эта статья явилась по сути первой и, к сожалению, в течение долгого времени единственной попыткой рассмотреть поэтическое творчество Оцупа целостно, в аспекте его эволюционного развития, хотя бы эскизно наметить основные его этапы. О. Н. Можайская справедливо указывает на существенное отличие характера поэзии Оцупа 1930-х годов от более раннего творчества («Во второй книге «Жизни и смерти» (1930 - 1958) чувствуется, что в судьбе поэта и в душе его произошел перелом. Открывается новая жизнь, как это было со всеми большими художниками («Vita nuova» у Данте, «Пророк» - у Пушкина)»,6 однако не уделяет достаточного внимания созвучию поэзии Оцупа на рубеже тридцатых годов основной тональности «парижской ноты», от которой он в последующем принципиально дистанцируется, что еще больше подчеркнет своеобразие нового лица его поздней поэзии.

После этого на протяжении более чем двух десятилетий литературное наследие Оцупа оставалось на Западе практически невостребованным: посвященных ему работ не появлялось, книги не переиздавались. На родине же поэта само его имя, по причинам, лежащим вне области литературы, было почти не известным: скупая заметка в т. 5 «Краткой литературной энциклопедии» (1968), случайные упоминания в специальной научной литературе о поэзии первых послереволюционных лет - и за все годы с момента эмиграции ни одной переизданной здесь стихотворной строки.

Новый подъем интереса к творчеству и личности Н. А. Оцупа наметился на исходе восьмидесятых годов, когда в общем потоке возвращенной литературы на страницах отечественных изданий начали появляться подборки его стихотворений. Первой ласточкой стала осуществленная В. Д. Цыбиным публикация семи стихотворений Оцупа 1920-х -1930-х годов в №34 «Литературной России», сопровожденная заметкой составителя о творческом пути поэта, охарактеризованном как постепенный переход от акмеистических заветов Гумилева с его «волевым лиризмом» к «Лермонтовскому трагическому орфеизму». Автор заметки обратил внимание также и на особый этап эволюционного развития поэзии Оцупа в тридцатые годы -пристальный интерес к тому же кругу идей, который разрабатывался поэтами «парижской ноты», принципиальная близость к их мировоззренческим установкам («В последних стихах Николая Оцупа все больше чувствовалась наклонность к нигилизму в латинском варианте солипсизма с его заклятьем: «Пусть мучится душа живая / О том, что в нижних этажах / Скользит, следов не оставляя»).8

Значительно более детально и обстоятельно анализируется творческий путь поэта во вступительной статье французского слависта Луи Аллена к тому избранных поэтических произведений и мемуарных очерков Оцупа «Океан времени», вышедшему на родине поэта двумя изданиями в 1993 и 1994 годах. Автор статьи, изучавший в пятидесятые годы русскую литературу под руководством самого Оцупа (после успешной защиты докторской диссертации о творчестве Гумилева занявшего кафедру в «Эколь Нормаль»), прослеживает постепенное преодоление им в своем творчестве рамок поэтики акмеизма и усиление в его поэзии с конца 1920-х годов религиозно-философской мотивов, а также подчеркивает теснейшую взаимосвязь и указывает на многочисленные скрытые переклички стихотворений Оцупа с наследием как русской классической поэзии XIX века, так и с творчеством его старших современников - поэтов «серебряного века» (следует отметить, что сам этот термин применительно к расцвету национальной поэтической культуры начала века одним из первых ввел в оборот именно Оцуп). Вместе с тем не может не удивлять отсутствие в статье Л. Аллена какого-либо упоминания о чрезвычайно важной для правильного понимания позднего этапа творчества Оцупа концепции персонализма в литературе, активно разрабатывавшейся и пропагандировавшейся поэтом в пятидесятые годы и наложившей заметный отпечаток на его последние поэтические произведения. На это существенное упущение французского исследователя обоснованно указали в своей рецензии на впервые изданный по инициативе и под общей редакцией Л. Аллена на родине Оцупа представительный том его сочинений Ю. А. Арпишкин и М. П. Одесский.

В связи с этим особого упоминания заслуживает вклад в изучение пер-соналистской концепции Оцупа отечественного исследователя Е. С. Померанцевой, осуществившей переиздание его программной работы «Персонализм как явление литературы» (Реферативный журнал. Социальные и гуманитарные науки. Зарубежная литература. Серия 7. Литературоведение. 1994. №1. С. 83 - 99) и предпославшей этой публикации небольшую статью о поэте (расширенный вариант этой статьи вошел в том «Писатели русского зарубежья» из «Литературной энциклопедии русского зарубежья»).

Помимо названных выше работ, следует указать статью Л. Ереминой «Рыцарь культуры» (Литературное обозрение. 1996. №2. С. 8-11), подробно освещающую редакторскую деятельность Оцупа во главе «Чисел», а также биографические справки о поэте, включенные в многочисленные антологии поэзии русского зарубежья.

Наконец, особое место в литературе об Оцупе занимают мемуарные свидетельства современников, по-разному (иногда с явным предубеждением, как, в частности, Н. К. Чуковский в «Литературных воспоминаниях» и Н. Н. Берберова в известной книге «Курсив мой») раскрывающих различные грани его яркой и своеобразной личности на разных этапах жизненного и творческого пути поэта.

И все же, несмотря на то, что интерес к литературному наследию Оцупа за последние годы значительно возрос, появлявшиеся работы о нем носили либо слишком частный, фрагментарный характер, либо ограничивались эскизным обзором общей тенденции развития его поэтического творчества. Сказывается отсутствие единой системно-обобщающей работы. В результате этого поэзия Оцупа до сих пор явно недостаточно исследована и должным образом не оценена, а сам поэт все еще продолжает оставаться как бы в тени, на периферии внимания исследователей литературы русского зарубежья, в то время как творчеству его коллег по Цеху поэтов Г. В. Иванову и Г. В. Адамовичу посвящены диссертационные работы, их сочинения с гораздо большей полнотой и более интенсивно переиздаются на родине. Устранением имеющегося на сегодняшний день недостатка внимания к творческому наследию одного из наиболее значительных поэтов столь богатой на таланты первой волны эмиграции и обусловливается актуальность избранной темы.

Целью данной работы является подробное рассмотрение и анализ поэтического творчества Н. А. Оцупа, определение места, которое оно занимает в общей панораме отечественной поэзии XX века (без упраздненного временем разделения на советскую и эмигрантскую), уточнение неоднократно существенно изменявшейся авторской концепции художественного творчества, выяснение глубокого своеобразия поэзии Оцупа, ее преемственной связи с вершинными достижениями русской поэзии предшествующего времени и значения напряженных духовных исканий поэта, отразившихся в его творческом наследии, для развития национальной поэзии в завершающемся столетии.

Намеченная цель исследования обусловливает постановку следующих частных задач: во-первых, вычленение основных этапов эволюционного развития поэтического творчества Оцупа, объяснение их закономерной смены, определение внутренней взаимосвязи между ними; во-вторых, характеристика различных этапов эволюции поэтического творчества Оцупа с позиций выявления присущих каждому из них ведущего творческого метода и основополагающих принципов поэтики; в-третьих, рассмотрение каждого из этапов эволюции поэтического творчества Оцупа в неразрывной связи не только с эстетическими, но и идейными, духовно-нравственными и религиозно-философскими исканиями поэта; в-четвертых, определение «проблемных узлов» интенсивного диалога поэзии Оцупа с индивидуально интерпретируемым автором наследием классиков и творчеством литераторов-современников, русских и зарубежных; наконец, в-пятых, ретроспективное целостное рассмотрение итогов эволюционного развития поэтического творчества Оцупа, судьбы его наследия в литературе диаспоры.

Методологической основой работы явился общепринятый историко-литературный подход к изучению динамики творческого процесса автора в сочетании с элементами историко-биографического и культурологического методов. Теоретической базой при рассмотрении поэтических произведений стали положения широко известных работ по стиховедению, представленных как классическими трудами Б. М. Эйхенбаума, Б. В. Томашевского, А. П. Квятковского, так и появившимися в последние годы работами М. Л. Гаспарова, А. А. Илюшина, О. И. Федотова; кроме того, были использованы также принципы анализа поэтического текста, разработанные Ю. М. Лотманом и его школой.

В качестве материала исследования был привлечен максимально широкий спектр поэтических произведений Оцупа, включая не только уже переизданные в России, но и публиковавшиеся лишь в эмигрантской периодике и вошедшие в итоговое двухтомное собрание стихотворений и поэм «Жизнь и смерть», а также драма в стихах «Три царя». При выявлении литературной позиции поэта, его творческих принципов и мировоззренческих установок привлекался и дополнительный материал - выдержки из его литературно-критических статей, эссеистики, мемуарной прозы, а также наблюдения и оценки, дававшиеся творчеству и личности поэта его современниками.

Научная новизна работы определяется прежде всего тем, что она представляет собой первую в отечественном и зарубежном литературоведении попытку произвести целостный, подробный и всесторонний анализ поэтического наследия Оцупа в аспекте его эволюционного развития. Масштаб и оригинальность таланта Оцупа, место его поэтического наследия в контексте отечественной поэзии XX столетия, роль поэта в литературном процессе, протекавшем в среде русской диаспоры на Западе, остаются до сих пор еще недостаточно выясненными и до конца не оцененными. Многие поэтические произведения, проанализированные в диссертации, ранее оставались практически полностью обойденными вниманием не только современной поэту критики, но и позднейших исследователей, слишком скупо и редко обращавшихся к творческому наследию этого виднейшего представителя литературы русского зарубежья.

Хронологические рамки работы охватывают все поэтическое творчество Оцупа, начиная с наиболее ранних произведений, датируемых 1918 годом, и вплоть до самых последних, предсмертных стихотворений (16-27 декабря 1958 года), позволяя тем самым рассмотреть эволюцию поэтической манеры Оцупа, постепенное изменение творческого метода и основных принципов его поэтики за четыре десятилетия поэтической работы, как на родине, так и на различных этапах жизненного и творческого пути поэта в эмиграции. Полнота охвата поэтического творчества Оцупа делает возможным соотнесение его наследия с контекстом последовательно сменявших друг друга ведущих направлений в современной ему отечественной поэзии -символизмом, акмеизмом, футуризмом и имажинизмом, а также «парижской нотой» в поэзии русской диаспоры на Западе.

Научно-практическая значимость работы обусловлена возможностью использования проанализированного в ней материала при последующем углубленном изучении русской поэзии XX века, в особенности ее эмигрантского потока, с целью восполнения все еще остающихся в нашем представлении о ней «белых пятен», способствуя тем самым выяснению целостной и полномасштабной картины подлинного богатства и многообразия воссоединенной отечественной литературы уходящего столетия. Выводы и результаты проведенного исследования могут быть востребованы для вузовских курсов преподавания русской литературы XX века, для проведения спецкурсов и спецсеминаров по литературе русского зарубежья, для подготовки студентами курсовых, дипломных и научных работ, а также для практических нужд преподавания новейшей отечественной литературы в гуманитарных классах гимназий, лицеев и общеобразовательных школ. Кроме того, целесообразно обращение к результатам настоящей работы в качестве материала для составления комментариев при последующем переиздании на родине поэтического наследия Оцупа.

Цели и задачи работы, осуществленный в ней хронологически-проблемный анализ эволюционного развития поэтического творчества Оцупа определили структуру работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, библиографии и приложения.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Эволюция поэтического творчества Н. А. Оцупа"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В эволюции поэтического творчества Н. А. Оцупа наглядно проявились как общие закономерности, свойственные развитию поэзии русского зарубежья (первой волны эмиграции) в целом, так и постепенное проявление и усиление тех тенденций, которыми была с самого начала отмечена его собственная лирика, отразившая сложный процесс смены мировоззренческих установок и духовных приоритетов поэта.

Начав свой путь в литературе в рядах младшего поколения акмеистов, участников послереволюционного Цеха поэтов, восприняв и творчески усвоив заветы Гумилева, до конца жизни сохранив верность высоким культурным традициям «петербургской школы», Оцуп в начале 1920-х годов вместе с другими учениками и последователями Гумилева (в первую очередь Г. В. Адамовичем и Г. В. Ивановым) проходит через недолгий по длительности период увлечения принципами «неоклассицизма» в поэзии, призванными противостоять безудержному натиску поэтической новизны и зачастую неоправданного экспериментаторства, не дать окончательно прерваться нитям, связывающим русскую поэзию в XX веке с культурным наследием века предшествующего. Некоторая условность и стилизаторский консерватизм поэтики «неоклассицизма» искупались особым лиризмом, присущим поэзии Оцупа, безупречным совершенством формы и поэтическим мастерством, благодаря чему к середине 1920-х годов Оцуп выдвинулся на одно из первых мест среди поэтов русского зарубежья.

Но «неоклассицистские» позиции, требующие от поэта определенного дистанцирования от окружающей жизни («холода расстоянья»1, по определению Оцупа), вступали в явное противоречие со стремлением как его самого, так и других поэтов-«неоклассицистов» отразить в своем творчестве всю глубину и остроту переживаемого современниками и собратьями по изгнанию духовного кризиса, утрату прежних идеалов и привычных жизненных ориентиров. В качестве новых насущных задач, вставших перед поэзией в условиях эмиграции, Г. В. Адамовичем была в конце 1920-х годов выдвинута этико-эстетическая концепция, вошедшая в историю отечественной литературы XX века под именем «парижской ноты». Многие из основополагающих принципов этой концепции (стремление создавать искусство, которое было бы «ответом на все», пристальное внимание к коренным проблемам бытия - «цели жизни, смыслу смерти», как сформулировал их Оцуп, отказ от готовых утешений, участие к людям, ориентация на гуманистические традиции русской литературы) оказались чрезвычайно близки собственным духовным и творческим исканиям Оцупа на рубеже 1920-х — 1930-х годов, что и обусловило активное участие поэта в «парижской ноте», заявившей о себе со страниц издававшихся под его редакцией «Чисел» (1930- 1934).

Однако исподволь вызревавшие еще с первых пореволюционных лет в творчестве поэта тенденции к осмыслению мира и жизни собственной души в свете религиозного чувства, особенно заметно усилившиеся благодаря чрезвычайно сильному духовно-нравственному влиянию, оказываемому на поэта его супругой - Д. А. Оцуп, в сочетании с причинами литературно-бытового плана (противоречивое отношение литературных кругов диаспоры к редакторской и предпринимательской деятельности Оцупа, постепенное охлаждение взаимоотношений между ним и бывшими соратниками по гумилевскому Цеху - в первую очередь с Адамовичем, во многом предопределявшим, в качестве ведущего литературного критика диаспоры, репутации и авторитеты в писательских кругах русского зарубежья), закономерно привело к решительному отходу Оцупа в середине 1930-х годов, после прекращения издания «Чисел», от «парижской ноты», сознательному уходу в тень, отдалению от ведущих литературных групп и кружков диаспоры в предвоенный период.

На смену пройденному этапу творчества в эти годы приходит новый, характеризующийся интенсивной разработкой им собственной линии в поэзии эмиграции - религиозно-философской, посвященной активному обоснованию необходимости для человека соблюдения строгих требований нравственного долга, преодоления «духовного нигилизма», сосредоточения главных усилий на пути, ведущем к внутреннему духовному преображению и возрождению личности. Центральное поэтическое произведение Оцупа этого последнего, завершающего этапа его творчества, - создававшийся на протяжении полутора десятилетий многотемный и многопроблемный «Дневник в стихах» - стал в поэзии русского зарубежья уникальным по напряженной исповедальности, суровости суда на собой с позиций религиозно-нравственных требований свидетельством особой значимости для эмигрантских авторов вопросов духовности и, пользуясь выражением Н. А. о

Бердяева, «самопознания в вере». Проблеме самого трудного и высокого духовного подвига - смирения и покаяния - посвящена и поэтическая драма «Три царя», обращающаяся на материале Ветхого Завета к поистине вечным вопросам человеческого бытия.

Своему позднему творчеству, в том числе и лирике, проникнутой духом подлинно религиозного мировосприятия, Оцуп дал теоретическое обоснование в разрабатывавшейся им в последние годы жизни концепции персоналистского направления в литературе, подразумевавшего принцип личной ответственности художника за нравственное содержание своего искусства и своей жизни, отстаивание духовных ценностей, непримиримую борьбу как с атеистической ориентированностью литературы советской, так и с эгоистическим духом современного Оцупу западного искусства, выразившегося, по его мнению, в экзистенциализме. К сожалению, вследствие сознательной обособленности поэта от ведущих литературных течений диаспоры в послевоенный период, отстаивавшиеся им идеи, несмотря на все предпринимавшиеся Оцупом усилия по их широкой пропаганде, не нашли должного понимания и сочувствия в кругах писателей диаспоры, а само творчество поэта последних лет его жизни осталось практически не замеченным эмигрантской критикой.

Таким образом, за четыре десятилетия поэтическое творчество Оцупа претерпело показательную эволюцию: от отмеченного чертами добросовестного ученичества следования акмеистической школе - через недолгий период увлечения «неоклассицистскими» установками и гораздо более значительный этап активного участия в «парижской ноте» - к выработке глубоко индивидуальной религиозно-философской линии в поэзии диаспоры и создания оригинальной концепции персонализма в литературе. Художественные достижения Оцупа по праву обеспечили ему место в ряду наиболее значительных русских поэтов XX века, а духовные искания, отстаивавшиеся им идеалы нравственного самосовершенствования личности, обретения живой веры, соблюдения заповедей и добровольного исполнения строгих требований морального долга приобретают особенную значимость в наше время, отмеченное возрождением интереса к религиозным основам жизни и искусства, стремлением к решению литературой актуальных духовных задач.

Поставленные цели и задачи работы - исследование поэтического творчества Н. А. Оцупа - вызвали необходимость поневоле оставить за пределами подробного рассмотрения другие стороны его литературного наследия - художественную прозу (роман «Беатриче в аду»), мемуаристику (книга воспоминаний «Современники»), литературно-эстетическую критику, литературоведческие работы и эссеистику, обращение к которым носило лишь вспомогательный характер, позволяя проследить на их материале проявление общих закономерностей эволюции творчества Оцупа, отражавшихся прежде всего на его поэзии. В связи с этим представляется целесообразным продолжение в дальнейшем углубленного изучения творчества этого крупного мастера художественного слова XX столетия с широким привлечением тех материалов, которые были лишь косвенно затронуты в рамках проведенного диссертационного исследования.

Список научной литературыРатников, Кирилл Владимирович, диссертация по теме "Русская литература"

1. Оцуп Н. А. Что или как? // Цех поэтов 4. Берлин, 1923. С. 74 76.

2. Оцуп Н. А. Борис Зайцев. Странное путешествие // Современные записки. 1928. №37. С. 528-531.

3. Оцуп Н. А. Союз молодых поэтов. Сб. стихов. IV. Париж. 1930 // Числа. 1930/1931. №4. С. 264-266.

4. Оцуп Н. А. Сб. союза молодых поэтов и писателей в Париже. V. 1931. «Новоселье». И. Кнорринг. Стихи о себе // Числа. 1931. № 5. С. 230 231.

5. Оцуп Н. А. Л. Червинская. Приближения // Числа. 1934. №10. С. 285 -287.

6. Оцуп Н. А. Три царя. Париж, 1958.

7. Оцуп Н. А. Жизнь и смерть: В 2 т. Париж, 1961.

8. Оцуп Н. А. Литературные очерки. Париж, 1961.

9. Оцуп H.A. Современники. Париж, 1961.

10. Оцуп Н. А. Стихотворения. // Ковчег: Поэзия первой эмиграции. М.: Издательство политической литературы, 1991. С. 247 265.

11. Оцуп Н. А. Стихотворения. // «Мы жили тогда на планете другой.»: Антология поэзии русского зарубежья. 1920 1990 (Первая и вторая волна): В 4 кн. Кн. 2. М.: Московский рабочий, 1994. С. 41 - 50.

12. Оцуп Н. А. Океан времени: Стихотворения; Дневник в стихах; статьи и воспоминания. СПб.: Logos, 1994. 616 с.

13. Оцуп Н. А. Персонализм как явление литературы // Социальные и гуманитарные науки. Зарубежная литература. Серия 7. Литературоведение. 1994. № 1.С. 83 -99.

14. Оцуп Н. А. Николай Гумилев. Жизнь и творчество / Пер. с франц. Л. Аллена при участии С. Носова. СПб.: Logos, 1995. 198 с.1..

15. Адамович Г. В. Стихи в «Современных записках» . // Адамович Г. В. Собрание сочинений. Литературные беседы. Кн. 1. («Звено»: 1923 1926). СПб.: Алетейя, 1998. С. 204.

16. Адамович Г. В. «В дыму» Н. Оцупа. // Там же. Кн. 2. С. 15 17.

17. Адамович Г. В. Стихи Н. Оцупа. // Там же. С. 169 171.

18. Адамович Г. В. Николай Оцуп // Там же. С. 323 325.

19. Адамович Г. В. «Числа». Книга десятая // Адамович Г. В. Одиночество и свобода. М.: Республика, 1996. С. 306.

20. Адамович Г. В. Стихотворения. Томск: Водолей, 1995. 96 с.

21. Алексеев А. Д. Литература русского зарубежья. Книги 1917 1940: материалы к библиографии. СПб., 1993. 346 с.

22. Аллен Л. Николай Оцуп (1894 1958) // Знамя. 1990. № 12. С. 173.

23. Аллен Л. «С душой и талантом.»: Штрихи к портрету Николая Оцупа // Оцуп Н. А. Океан времени. СПб.: Logos, 1994. С. 3-24.

24. Аллен Л. Н. С. Гумилев и русская литература // Гумилевские чтения. СПб., 1996. С. 108-119.

25. Амельдинген Г. А. Рец. на «Град» Н. Оцупа. // Книга и революция. 1923. № 11/12. С. 61.

26. Арпишкин Ю. А., Одесский М. П. И тем не менее // Литературное обозрение. 1994. № 5/6. С. 104 106.

27. Афанасьев А. Л. Неутоленная любовь // Литература русского зарубежья: Антология: В 6 т. Т. 1. М.: Книга, 1990. С. 5 57.

28. Баевский В. С. Николай Гумилев мастер стиха // Николай Гумилев: Исследования и материалы. Библиография. СПб.: Наука, 1994. С. 75 - 103.

29. Баевский В. С. История русской поэзии. 1730 1980. М.: Новая школа, 1996. 320 с.

30. Бахрах А. В. О Николае Оцупе // Мосты. 1962. № 3. С. 203 210.

31. Белый Андрей. Стихотворения и поэмы. M.-JL: Сов. писатель, 1966. 656 с. (Библиотека поэта, Б. е., 2-е изд.)

32. Бем A. JI. Письма о литературе. Praga: Slovansky ustave euraslavica, 1996. 360 с.

33. Берберова Н. Н. Курсив мой: Автобиография. М.: Согласие, 1996. 736 с.

34. Бердяев Н. А. Духи русской революции // Вехи. Из глубины. М.: Правда, 1991. С. 250 289. (Из истории отечественной философской мысли).

35. Бердяев Н. А. Самопознание: (Опыт философской автобиографии). М.: Книга, 1991. 448 с.

36. Бицилли П. М. Н. Оцуп. «В дыму». 1926. // Современные записки. 1927. № 32. С. 486 487.

37. Бицилли П. М. Н. Оцуп. «Встреча». Поэма. 1928. // Современные записки. 1928. № 35. С. 540 542.

38. Бик Э. П. (Бобров С. П.) Литературные края // Красная новь. 1922. № 2. С. 352.

39. Бобров С. П. Рец. на альманах «Дракон». // Печать и революция. 1921. № 3. С. 270.

40. Боброва Э. И. Ирина Одоевцева: поэт, прозаик, мемуарист: литературный портрет. М.: Наследие, 1995. 156 с.

41. Булгаков В. Ф. Словарь русских зарубежных писателей. Нью-Йорк, 1993. 468 с.

42. Булгаков С. Н. Свет невечерний: Созерцания и умозрения. М.: Республика, 1994. 415 с. (Мыслители XX века).

43. Варшавский В. С. Незамеченное поколение. М.: Книга, 1992. 125 с.

44. Васильев И. Стилевые искания литературных групп и поэтических объединений конца 10-х начала 20-х годов XX века // XX век. Литература. Стиль: Стилевые закономерности русской литературы (1900 - 1930). Екатеринбург: УрГУ, 1996. Вып. 2. С. 43 -55.

45. Вейдле В. В. о тех, кого нет: Воспоминания; Мысли о литературе // Новый журнал. 1993. № 192/193. С. 368.

46. Витковский Е. В. Возвратившийся ветер // «Мы жили тогда на планете другой.»: Антология поэзии русского зарубежья. 1920 1990 (Первая и вторая волна): В 4 кн. Кн. 1. М.: Московский рабочий, 1995. С. 5 - 36.

47. Воинов О. В. Рец. на «Град» Н. Оцупа. // За свободу. 1923. 13 янв.

48. Вышеславцев Б. П. Этика преображенного Эроса. М.: Республика, 1994. 368 с. (Библиотека этической мысли).

49. Газеты русской эмиграции в фондах отдела литературы русского зарубежья Российской государственной библиотеки: библиографический каталог. М., 1994. 356 с.

50. Гаспаров М. Л. Очерк истории европейского стиха. М.: Наука, 1989. 302 с.

51. Гаспаров М. Л. Русские стихи 1890-х 1925-го годов в комментариях. М.: Высшая школа. 1993. 272 с.

52. Гаспаров М. Л., Дозорец Ж. А., Ковтунова И. И. Очерки истории языка русской поэзии XX века: Грамматические категории. М.: Наука, 1993 с.

53. Голенищев-Кутузов И. Н. Данте. М.: Молодая гвардия, 1967. 288 с. (Жизнь замечательных людей).

54. Голлербах Э. Ф. Рец. на «Град» Н. Оцупа. // Новая Россия. 1922. № 1. С. 87.

55. Головенченко С. А. Георгий Адамович как литературный критик // Актуальные проблемы современного литературоведения. М., 1997. С. 30 32.

56. Горбов Я. Н. Литературные заметки: 1. Н. Оцуп. «Жизнь и смерть» // Возрождение. 1961. № 120. С. 139 144.

57. Грякалова Н. Ю. Н С. Гумилев и проблемы эстетического самоопределения акмеизма // Николай Гумилев: Исследования и материалы. Библиография. СПб.: Наука, 1994. С. 103 123.

58. Гумилев Н. С. Стихотворения и поэмы. Л.: Советский писатель, 1988. 632 с. (Библиотека поэта, Б. е., 3-е изд.).

59. Гумилев Н. С. Стихотворения и поэмы. Тбилиси: Мерани, 1988. 496 с.

60. Гумилев Н. С. «Арион» // Гумилев Н. С. Письма о русской поэзии. М.: Современник, 1990. С. 206 210.

61. Гурвич И. Георгий Иванов: восхождение поэта // Вопросы литературы. 1998. №4. С. 36-53.

62. Гусман Б. Николай Оцуп // Гусман Б. 100 поэтов: Литературные портреты. Тверь, 1923. С. 200.

63. Доливо-Добровольский А. В. Акмеизм и символизм в свете идей Л. Н. Гумилева // Гумилевские чтения. СПб., 1996. С. 90 107.

64. Евреи в культуре русского Зарубежья: Сборник статей, публикаций, мемуаров и эссе. Выпуски 1-2. Иерусалим, 1992.

65. Евтушенко Е. А. Николай Оцуп // Строфы века: Антология русской поэзии. Минск М.: Полифакт, 1995.

66. Еремина Л. Рыцарь культуры // Литературное обозрение. 1996. № 2. С. 9 11.

67. Зайцев В. А. Творческие поиски русских поэтов второй волны эмиграции // Филологические науки. 1997. № 4. С. 3 17.

68. Захаров А. Н. Поэтический мир Георгия Иванова // Филологические науки. 1996. № 1.С. 23-34.

69. Запевалов В. Н. Литература русского зарубежья в лицах // Русская литература. 1998. № 3. С. 284 287.

70. Злобин В. А. Литературный дневник: Памяти Н. А. Оцупа // Возрождение. 1959. № 86. С. 139 142.

71. Зманская В. В. Экзистенциальное сознание русской литературы первой трети XX века // «Серебряный век». Потаенная литература. Иваново, 1997. С. 25-37.

72. Иванов Г. В. «Современные записки». Книга XXXIII // Иванов Г. В. Собрание сочинений: В 3 т. М.: Согласие, 1994. С. 505 510.

73. Иванов Г. В. Современные записки». Книга XXXV // Там же. С. 516 -521.

74. Иванов Г. В. Собрание сочинений: В 3 т. Т. 1. М.: Согласие, 1994. С. 656 с.

75. Иезуитова Л. А. Что называли «золотым» и «серебряным» веком в культуре России XIX начала XX века // Гумилевские чтения. СПб., 1996. С. 11-24.

76. Илюшин А. А. Русское стихосложение. М.: Высшая школа, 1988. 168 с.

77. Ильин В. Н. Памяти Николая Оцупа // Возрождение. 1965. № 161. С. 40 -56.

78. Казак В. Оцуп Н. А. // Казак В. Лексикон русской литературы XX века. М, 1996. С. 300-301.

79. Калачева С. В. Эволюция русского стихосложения. М.: Изд-во МГУ, 1986.264 с.

80. Квятковский А. П. Поэтический словарь. М.: Советская энциклопедия, 1966.376 с.

81. Книголюб А. Рец. на «Град» Н. Оцупа. // Сполохи. 1922. № 9. С. 34.

82. Кнут Д. М. Стихотворения. // «Мы жили тогда на планете другой.»: Антология поэзии русского зарубежья. 1920 1990 (Первая и вторая волна): В 4 т. М.: Московский рабочий, 1994 - 1995. Т. 2. С. 288 - 299.

83. Кондратьев А. А Рец. на «Град» Н. Оцупа. // Волынское слово. 1923. 19 янв.

84. Костиков В. В. Не будем проклинать изгнанье. (Пути и судьбы русской эмиграции). М.: Международные отношения, 1990. 464 с.

85. Крейд В. П. Поэзия первой эмиграции // Ковчег: Поэзия первой эмиграции. М.: Политиздат, 1991. С. 3 21.

86. Крейд В. П. Николай Оцуп (1894 1958) // Там же. С. 488.

87. Крейд В. П. О духовном опыте эмигрантской поэзии // Вернуться в Россию стихами. 200 поэтов эмиграции: Антология. М.: Республика, 1995. С. 5 - 22.

88. Крейд В. П. Оцуп Н. А. // Там же. С. 646 647.

89. Кузмин М. А Рец. на «Град» Н. Оцупа. // Завтра. Кн. I. 1923. С. 121.

90. Кузьмина-Караваева Е. Ю. (мать Мария) Избранное. М.: Сов. Россия, 1990. 448 с.

91. Литература русского зарубежья возвращается на родину: Выборочный указатель публикаций 1986 1990 г.г. М., 1993. Ч. I. С. 329 - 330.

92. Литература русского зарубежья в фондах библиотек Москвы: краткий справочник. М: ВГБИЛ, 1993. 40 с.

93. Лотман Ю. М. Анализ поэтического текста // Лотман Ю. М. О поэтах и поэзии. СПб.: Искусство-СПБ. С. 18-252.

94. Лунц Л. Рец. на «Град» Н. Оцупа. // Книжный угол. 1922. № 8. С. 50.

95. Лурье В. Рец. на «Град» Н. Оцупа. // Дни. 1923. 4 февр.

96. Любин В. П. Русская культура в эмиграции. Берлин и Париж как главные литературные центры 20-х 30-х годов // Реферативный журнал. Социальные и гуманитарные науки. Отечественная литература. Серия 7. Литературоведение. 1996. №1. С. 3-25.

97. Ляпина Л. Е. Литературная циклизация (К истории изучения) // Русская литература. 1998. № 1. С. 170 177.

98. Мандельштам О. Э. Полное собрание стихотворений. СПб.: Академический проект, 1995. 720 с. (Новая Библиотека поэта).

99. Международная научная конференция «Культурное наследие российской эмиграции. 1917 1940-е годы»: Сборник материалов. М., 1993. 210 с.

100. Мережковский Д. С. Реформаторы: Лютер, Кальвин, Паскаль. Брюссель, Жизнь с богом, 1990. 48 с.

101. Мережковский Д. С. Иисус Неизвестный. М.: Республика, 1996. 688 с.

102. Мережковский Д. С. Испанские мистики. Томск: Водолей, 1997. 288 с.

103. Мережковский Д. С. Данте. Томск: Водолей, 1997. 288 с.

104. Мережковский Д. С. Лица святых: Павел, Августин, Франциск Ассизский, Жанна д" Арк. М.: Республика, 1997. 368 с.

105. Михайлов О. Н. Литература русского зарубежья: Незамеченное поколение // Литература в школе. 1991. № 5. С. 28 44.

106. Михайлов О. Н. Литература русского зарубежья. М.: Просвещение, 1995. 432 с.

107. Михайлова О. В. Новые исследования о творчестве Н. С. Гумилева (Обзор) // Реферативный журнал. Социальные и гуманитарные науки. Отечественная литература. Серия 7. Литературоведение. 1996. № 3. С. 6993.

108. Можайская О. Н. Биография души: Николай Оцуп «Жизнь и смерть» // Возрождение. 1965. № 161. С. 57 - 64.

109. Мосешвили Г. И. «Между человеком и звездным небом.» // Литературное обозрение. 1996. № 2. С. 12-14.

110. Мочульский К. В. Гоголь. Соловьев. Достоевский. М.: Республика, 1995. 608 с. (Прошлое и настоящее).

111. Мулярчик А. С. Литература русской эмиграции во взаимодействии с культурой стран Запада // Российский литературоведческий журнал. 1994. № 4. С. 180 185.

112. Николюкин А. Н. «Не в изгнании, а в послании»: Миссия литературы // Там же. С. 3 12.

113. Новый Завет Господа нашего Иисуса Христа. М.: Издание Московской патриархии, 1989. 656 с.

114. Одоевцева И. В. Избранное: Стихотворения. На берегах Сены. На берегах Невы. М.: Согласие, 1998. 960 с.

115. О муза русская, покинувшая дом.: Поэзия русского зарубежья. Каталог / Из собрания А. В. Савина. СПб.: Дмитрий Буланин, 1998. 254 с.

116. Орлицкий Ю. Русский свободный стих в стилевом движении первой трети XX века // XX век. Литература. Стиль: Стилевые закономерности русской литературы (1900 1930). Екатеринбург: УрГУ, 1996. Вып. 2. С. 37 -43.

117. Панченко А. М. «Серебряный век» и гибель России // Гумилевские чтения. СПб., 1996. С. 5 10.

118. Петрова Т. Г. «Первая волна» русской эмиграции на страницах журнала «Возрождение» // Реферативный журнал. Социальные и гуманитарные науки. Отечественная и зарубежная литература. Серия 7. Литературоведение. 1997. №4. С. 138- 152.

119. Плетнев Р. Русское литературоведение в эмиграции // Русская литература в эмиграции. Питтсбург, 1972. С. 255 271.

120. Померанцева Е. С. Н. А. Оцуп // РАН. Институт научной информации по общественным наукам. Социальные и гуманитарные науки. Зарубежная литература. Реферативный журнал. Серия 7. Литературоведение. 1994. № 1. С. 77 83.

121. Померанцева Е. С. Оцуп Н. А. // Литературная энциклопедия русского зарубежья (1918 1940) / Т. I. Писатели русского зарубежья. М.: РОССПЭН, 1997. С. 300 - 303.

122. Поплавский Б. Ю. О мистической атмосфере молодой литературы в эмиграции // Поплавский Б. Ю. Неизданное: Дневники, статьи, стихи, письма. М.: Христианское издательство, 1996. С. 256 259.

123. Поплавский Б. Ю. О смерти и жалости в «Числах» // Там же. С. 262 -264.

124. Поплавский Б. Ю. По поводу. «Атлантиды Европы», «Новейшей русской литературы», Джойса // Там же. С. 265 - 276.

125. Поплавский Б. Ю. По литературным собраниям // Там же. С. 291.

126. Пушкин А. С. Полное собрание сочинений: В 10 т. Л.: Наука, 1977 -1979.

127. Раев М. Россия за рубежом: История культуры русской эмиграции. 1919 1939. М.: Прогресс-Академия, 1994. 296 с.

128. Русская литература в эмиграции: Сборник статей под ред. Н. П. Полторацкого. Питтсбург, 1972.

129. Русское зарубежье. 1917 1991: Каталог изданий из фонда библиотеки-архива. М., 1992. 420 с.

130. Сводный каталог русских зарубежных и периодических и продолжающихся изданий в библиотеках Санкт-Петербурга (1917 1922). СПб., 1993. 412 с.

131. Серебряный век русской литературы: Проблемы, документы. М.: Изд-во МГУ, 1996. 176 с.

132. Соколов А. Г. Судьбы русской эмиграции 1920-х годов. М.: Изд-во МГУ, 1991.280 с.

133. Соловьев В. С. Стихотворения и шуточные пьесы. Л.: Сов. писатель, 1974. 352 с. (Библиотека поэта, Б. е., 2-е изд.).

134. Соловьев В. С. Три разговора о войне, прогрессе и конце всемирной истории, со включением краткой повести об Антихристе и с приложениями // Соловьев В. С. Сочинения: В 2 т. Т. 2. М.: Мысль, 1988. С. 736 759.

135. Струве Г. П. Рец. на «В дыму» Н. Оцупа. // Русская мысль. 1927. № 1. С. 113 114.

136. Струве Г. П. Русская литература в изгнании. Париж: YMCA-Press; М.: Русский путь, 1996. 448 с.

137. Тарасов Б. Н. Паскаль. М.: Молодая гвардия, 1979. 334 с. (жизнь замечательных людей).

138. Тверской П. Рец. на «Дневник в стихах» Н. Оцупа. // Грани. 1951. № 11. С. 179- 180.

139. Терапиано Ю. К. Рец. на «Встречу» Н. Оцупа. // Новый корабль. 1928. № 3. С. 60-62.

140. Терапиано Ю. К. Литературная жизнь русского Парижа за полвека (1924 1974); Эссе, воспоминания, статьи. Париж; Нью-Йорк, 1987. С. 125 - 126.

141. Томашевский Б. В. Теория литературы. Поэтика. М.: Аспект Прессе, 1996. 334 с.

142. Троцкий Л. Д. Внеоктябрьская литература // Троцкий Л. Д. Литература и революция. М.: Политиздат, 1991. С. 30 54.

143. Ульянов Н. И. Николай Оцуп. «Жизнь и смерть», «Современники», «Литературные очерки» // Новый журнал. 1961. № 66. С. 287 292.

144. Федотов О. И. Основы русского стихосложения. Метрика и ритмика. М.: Флинта, 1997. 336 с.

145. Флейшман Л., Хьюз Р., Раевская-Хьюз О. Русский Берлин. 1921 1923. Париж, YMCA-Press, 1983. 240 с.

146. Франк С. Л. Сочинения. М.: Правда, 1990. 608 с. (Из истории отечественной философской мысли).

147. Ходасевич В. Ф. Рец. на «Встречу» Н. Оцупа. // Возрождение. 1928. 8 марта.

148. Ходасевич В. Ф. Стихотворения. М.: Сов. писатель, 1989. 464 с. (Библиотека поэта, Б. е., 3-е изд.).

149. Христианство и русская литература: Сборник / РАН. Институт русской литературы (Пушкинский дом). СПб.: Наука, 1997. 358 с.

150. Хроника литературной жизни русского зарубежья: Франция (1924 -1925) // Российский литературоведческий журнал. 1993. № 2. С. 249 263.

151. Хроника литературной жизни русского зарубежья: Франция (1926 -1928)//Там же. № 3. С. 164 197.

152. Хроника литературной жизни русского зарубежья: Франция (1929 -1930) // Там же. № 4. С. 302 339.

153. Хроника литературной жизни русского зарубежья: Франция (1931 -1933) // Там же. № 5/6. С. 377 413.

154. Хроника литературной жизни русского зарубежья: Германия (1920 -1923) // Там же. № 8. С. 308 342.

155. Хроника литературной жизни русского зарубежья: Германия (1924 -1925) // Там же. № 9. С. 320 337.

156. Цыбин В. Д. «Пусть мучится душа живая.» // Литературная Россия. 1987. №34.

157. Чагин А. И. Противоречивая целостность // Российский литературоведческий журнал. 1994. № 4. С. 13 18.

158. Чертков Л. Н. Оцуп Н. А. // Краткая литературная энциклопедия: В 9 т. М.: Советская энциклопедия. Т. 5. С. 516.

159. Чуковский Н. К. Литературные воспоминания. М.: Советский писатель, 1989. 336 с.

160. Штейн Э. Поэзия русского рассеяния. 1920 1977. Нью-Йорк, 1978. 310 с.

161. Эренбург И. Г. Люди, годы, жизнь: В 3 т. Т. 2. М.: Советский писатель, 1963. 792 с.

162. Эткинд Е. Г. Поэзия и перевод. М.-Л.: Сов. писатель, 1963. 430 с.

163. Яновский В. С. Поля Елисейские: Книга памяти. СПб.: Пушкинский фонд, 1993. 278 с.

164. Agushi I. The poetry of G. Ivanov // Harvard Slavic studies. 1970. Vol. 5. P. 47-58.

165. Bedford С. H. The Seeker: D. S. Merezhkovsky. Lavrens (Kansas), 1975. 324 p.

166. Colucci M., Picchio R. L" histore de la civilisation littéraire russe // Rev. de la etudes slaves. P., 1997. T. 69, fasc. 4. P. 657 662.

167. Consonii G. F. Suoghi dei viandanti // Belfador. Firense, 1997. A. 52, № 6. P. 649-653.

168. Davis S. Interpreting contextualitis // Phylosophy and literature. Minneapolis, 1996. Vol. 20. № 1. P. 20 38.

169. Dobre A. Terne si variatiuni: Istoria lit. ruse. Bacuresti: Ed. Univ. Bacuresti, 1994. 273 p.

170. Hagglund R. M. The Adamovitch Xodasevitch polemics // Slavic and East European journal. 1976. Vol. 20. P. 24 - 33.

171. Janecek G. Zawn. The transrational poetry of Russian futurism. San Diego, 1996. XI. 427 p.

172. Jonston N. «New Mecca, New Babylon»: Paris and the Russian exites, 1920 1945. Montreal: McGill - Qeen s University Press, 1988. 254 p.

173. Keys R. The reluetant modernist: Andrei Belyi and the development of Russian fiction. Oxford; N. Y., 1996. XIV. 286 p.

174. Lannne J.-Cl. Les particularités de la prose poetique ches les futuristes russes // Rev. des etudes slaves. P., 1995. T. 67, № 4. P. 605 626.

175. Literary exile in the twentieth century: An analisis and biographical dictionary / Ed. by M. Tucker. New York; Westpoint, 1994. 324 p.168

176. Mirsky D. A history of Russian literature: Comprising a history of a Russian literature contemporary Russian literature. 1881 1925. New York, 1949. (Рус. перевод: Лондон, 1992).

177. Mirsky D. Uncollected writings on Russian literature. Berkeley, 1989.

178. Nivat J. Prose et poesie // Rev. des etudes slaves. P., 1995. T. 67, № 4. p. 685 -692.

179. Pyman A. A history of Russian symbolism. Cambridge, 1994. XVIII. 482 p.

180. Russian emygree literature: A biography of titles held by the University of California, Berkeley library / Сотр. by A. Urbanic. Berkeley, 1993. 226 p.

181. Schatoff M. Half a century of Russian serials. 1917 1968. New York, 1969 - 1972. Volumes 1-4.