автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.07
диссертация на тему: Эволюция религиозных верований у абхазов

Полный текст автореферата диссертации по теме "Эволюция религиозных верований у абхазов"

од

РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК ИНСТИТУТ ЭТНОЛОГИИ И АНТРОПОЛОГИИ имени Н.Н.МИКЛУХО-МАКЛАЙ

2 НОЯ ^97 Диссертационный совет Д. 002.78.01 по присуждению ученой степени доктора исторических наук

На правах рукописи

Смыр Григорий Вахайдович

ЭВОЛЮЦИЯ РЕЛИГИОЗНЫХ ВЕРОВАНИЙ У АБХАЗОВ

Спец. 07.00.07.- этнография, этнология и антропология

АВТОРЕФ диссертации на соискание исторических

Е Р А Т

ученой степени доктора наук

Москва 1997

- г -

Диссертация выполнена в отделе этнологии и народного иску( ства Адыгейского ордена Знак Почета республиканского институ гуманитарных исследований

Официальные опппоненты:

1. Доктор исторических наук Басилов В.Н.

2. Академик РАЕН, доктор исторических наук,

профессор, Ибрагимбейли X.М.

3. Доктор исторических наук Ланда Р.Г.

Ведущая организация: Московский государственный университ! имени М.В.Ломоносова, кафедра этнографии

Защита состоится " / года на заседании Ди'

сертационного совета Д. 002.76.01 по присуждению ученой степе] доктора исторических наук при Институте этнологии и антрополог! имени Н.Н.Миклухо-Маклая РАН по адресу:

117334, г.Москва, В-334, Ленинский проспект, 32 А, корпус I

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Институ этнологиии и антропологии имени Н.Н.Миклухо-Маклая РАН

Автореферат разослан ".

1997 г.

Ученый секретарь Диссертационного совета Д. 002. 76. 01. кандидат

исторических наук А.Е.Тер-Саркися

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность проблемы. В наши дни заметно возрастает интерес к этнологическим, культурологическим и социально-философским вопросам духовного наследия наших предков, в том числе и к истории религиозного сознания, вероучения и деятельность религиозных организаций. Процесс этот закономерный, так как усвоение* и переработка наследия прошлого является непременным условием прогрессивного развития культуры современного общества. В процессе возрождения культурного наследия происходит регенерация и ценностей религиозного происхождения как части исторической памяти народа. В то же время отмечается другая тенденция в научной и общественной мысли - усиление негативного отношения к свободомыслию и атеизму. В ряде научных изданий и особенно на страницах печати и в других средствах массовой информации утверждается тезис о том, что материалистическое мировоззрение ведет к утрате духовных ценностей, к подрыву нравственных, политических и экономических основ общества. Ситуация эта неоднозначна. Она требует глубокого этнологического анализа. Поэтому возникает необходимость объективного изучения особенностей эволюции религиозности как формы сознания и в то же время не теряет актуальности задача исследования развития свободомыслия и атеизма у любого народа, независимо от его численности, масштабов занимаемой территории, социально-политического положения.

Отсюда логически вытекает, что изучение элементов системы духовной культуры даже самого малочисленного народа представляет актуальную проблему. Вместе с тем объективная реконструкция этнокультурного потенциала должна стать вкладом во весь комплекс

гуманитарного знания.

В настоящей работе предпринята попытка исследования эволюции религиозных верований одного из малочисленных народов Кавказа - абхазов. Отметим, что духовное состояние абхазского этноса исследовано слабо, ибо "многие проблемы истории, религии и истории культуры еще нуждаются в разрешении" 1.

Несомненно, что исследование проблем эволюции, особенностей и социально-политического и культурного значения религиозных верований позволяет глубже вникнуть в духовный мир и систему взглядов абхазского народа, выделить в них позитивное и поучительное, и тем самым сделать их достоянием всего человечества.

В то же время в работе прослежены этапы становления идей свободомыслия и атеизма как не менее важного пласта духовного наследия абхазского народа. Традиционное верховенство нерелигиозных понятий и практики в поведенческой системе апсуара ("абА

хазство") делает это направление данного исследования особенно актуальным.

Состояние исследования проблемы. Религиозные верования, свободомыслие и атеизм абхазов вызывали и продолжают вызывать

1 Ардзинба В.Г. Ритуалы и мифы древней Анатолии. - М.: Наука, 1982. - С. 4.

г Апсуара ("абхазство") - преобладающее этническое самосознание абхазов об индивидуальности и самостийности своей культуры, своей наилучшей деятельности, результатах этой деятельности, а также и о внесенных через народную мудрость общечеловеческих и общекавказских культурно-исторических традиций и ценностей.- Г. С.

большой интерес. Об этом свидетельствуют греко-византийские, арабские, древнегрузинские, древнеармянские, итальянские, французские, немецкие письменные источники о религиозных верованиях абхазов, материалы и исследования, проанализированные в шестой главе и в третьем параграфе седьмой главы диссертации. В то же время историография проблемы в ряде случаев страдает существенными недостатками. Последние являются следствием тех специфических условий, в которых вдаужденно находилась советская историческая наука на протяжении многих десятилетий текущего столетия. Тенденциозная политизированность и идеологизация научного знания породили искажение исторических и этнологических концепций. Нарушения историзма и методологической точности отразились отрицательно на общем уровне историко-этнологических, религиоведческих, философских и других гуманитарных исследований.

В результате монографических изданий, специально посвященных картине религиозного сознания, в которых объективно раскрывались бы эволюции, особенности и роль языческих, христианских и мусульманских религиозных верований в единстве конструктивного и критического аспектов, пока еще нет. Имеются лишь отдельные разрозненные фрагменты сведений и материалов о данной стороне духовной жизни абхазов. Сведений и материалов очень важных и ценных, но не дающих целостной картины состояния и роли религиозных верований и развития свободомыслия у абхазов.

Цель исследования. Актуальность и неизученность проблемы определили цель исследования:

- рассмотреть проблемы эволюции, локальные особенности, общее социально-политическое, культурно-бытовое значение религиозных верований у абхазов в широких хронологических границах, ко-

торые позволяют глубже вникнуть в духовный мир и систему взглядов абхазского этноса;

- показать связь смены одной религии другой с конкретными социально-политическими условиями и национальными интересами;

- определить соотношение религиозного и нерелигиозного в поведенческой системе абхазства;

- выявить закономерность становления и развития свободомыслия и атеизма в истории духовной культуры абхазского этноса;

- выделить из каждого этапа эволюции религиозности и становления свободомыслия и атеизма у абхазов позитивное, поучительное и сделать их достоянием гуманитарных наук и доступными для всего человечества.

Задачи исследования. Из цели исследования вытекают следующие задачи:

- выявить корни формирования и эволюции религиозного миро-возрения и мироощущения абхазского этноса;

- раскрыть основные религиозные и нерелигиозные социальные функции и влияние языческих религиозных верований на этническую историю абхазского народа, на прогресс материальной и духовной культуры;

- исследовать предпосылки, время, пути и масштабы распространения раннего христианства среди абхазов и утверждения христианства в статусе официальной, государственной религии, а также его особенности и значение с точки зрения общественного прогресса в истории развития материальной и духовной культуры абхазов;

- осветить сущность и последствия религиозной политики царизма в отношении абхазов;

- изучить причины поражения православного христианства;

- проследить этапы распространения суннитского ислама, особенности его вероучения и культа у абхазов;

- раскрыть социальную роль идеологии суннитского ислама и религиозной политики султанской Турции в отношении абхазов;

- выявить у абхазского свободомыслия и атеизма черты позитивного, социального и духовного опыта народа;

- обосновать всеобщий характер абхазского свободомыслия и атеизма, наличие его проявлений не только в воззрениях народных масс, но и в творчестве представителей абхазской интеллигенции;

- определить содержание, формы проявления, специфику и взаимопереходы между народно-этническим и профессиональным сознаниями;

- дать этнологическую и историко-философскую оценку идейного наследия абхазских народных импровизаторов и прогрессивных мыслителей;

- показать роль досоветского атеистического опыта и идей абхазского народа и прогрессивных абхазских мыслителей для становления и развития свободомыслия и атеизма в советское время;

- значение этого наследия для дальнейшего развития и гуманизации духовной культуры абхазов;

- дать возможно полную картину состояния религиозности и свободомыслия в отношении к религии на современном этапе.

Научная новизна основных результатов исследования состоит в следующем:

1. Выявлен комплекс факторов, определявших появление и эволюцию языческих религиозных верований у абхазов.

2. Раскрыты религиозные и нерелигиозные функции и роль языческих религиозных форм в этнической истории и культуре абхазов.

3. Установлено, что абхазы стали христианами с первых веков, не позже первой четверти IV века, в официальном государственном статусе с 325 года, согласно императорскому признанию решения Первого Никейского Собора (вторично с первой половины VI века).

4. Определены место и роль христианской церкви и греко-византийского православия в социально-политической истории и духовной культуре абхазов.

5. Обоснованы решающие предпосылки, время, пути и масштабы распространения суннитского ислама на всей территории Абхазии.

6. Уточнены формы проявления и роль мусульманского вероучения и культа у абхазов.

7. Показана сущность религиозной политики султанской Турции в отношении верующих абхазов.

8. Раскрыт плюралистический характер религиозного сознания и культовой практики абхазов, отношение верующих к "своей" и "чужой" религиозной вере.

9. Выделены и оценены все значимые для Абхазии и абхазского народа последствия религиозной политики царизма, религиозной и культурно-просветительской деятельности русской православной церкви и Общества восстановления православного христианства на Кавказе.

10.Освещены социальные и духовные факторы и предпосылки, которые явились источниками возникновения и развития в сознании народных масс идеи свободомыслия и атеизма, а также отражение этих идей в абхазском фольклоре и в творчестве народных певцов-импровизаторов.

11. Показаны достижения и ограниченность свободомыслия и

атеизма абхазских передовых мыслителей второй половины XIX и начала XX века.

12. Вычленены политические, правовые, социально-экономические, культурно-просветительские предпосылки эволюции религиозных верований и развития массовой нерелигиозности, свободомыслия и атеизма у абхазов.

13. Освещено реальное положение религиозной и атеистической идеологии неверующих и верующих абхазской национальности в ССР Абхазии (1921- 1931 гг.) ив составе Грузинской ССР (с 1931 г.).

14. Установлены современные уровни религиозности и атеизма, типы верующих и атеистов.

15. Дана характеристика и оценка трудов ученых Абхазии, в которых в разной степени и объеме освщены вопросы исторической эволюции религиозных верований у абхазов.

16. Впервые в абхазоведении сделана попытка комплексного исследования сложного объекта в сознании абхазского этноса - религия и свободомыслие абхазов.

17. По-новому поставлена проблема эволюции религиозности и развития свободомыслия и атеизма у абхазов.

Теоретическая и практическая значимость работы состоит в том, что она разрабатывает малоисследованную область этнологии религии. По своей научной новизне она может послужить, во-первых, материалом для разработки теории религии, свободомыслия и атеизма, формирования и развития объективных представлений о свободе совести, о положении верующих и неверующих в конкретном социуме, для использования мировоззренческого потенциала человековедения в культурно-просветительской практике, для углубления и расширения содержания и методов воспитательно-образовательной

работы; во-вторых, отправным моментом для дальнейшей разработки теоретических обобщений целостных проблем эволюции и становления и развития духовной культуры абхазов, истории абхазской прогрессивной общественной мысли, взаимовлияния и взаимообогащения культур абхазского народа и других народов, живущих в едином историко-культурном пространстве.

Теоретическая значимость исследования состоит и в обосновании:

- что у разных народов эволюция религии проходит в различных формах;

- что любой конкретный тип религии у того или иного народа имеет свою специфику, выступает как своеобразно развивающаяся мировоззренческая система;

- что общую картину эволюции религии необходимо рассматривать в историческом (диахронном), системно-структурном (синхронном) аспектах и комплексно;

- что анализ по возможности больше конкретных форм религии следует предпослать изучению религии вообще.

Содержащийся в диссертации фактический материал, выводы и обобщения могут быть использованы:

- в вузовских курсах по культурологии, истории мировой и отечественной культуры, этики, эстетики, истории философии, истории России, истории и этнографии народов Северного Кавказа, истории Абхазии, общей этнографии, археологии, фольклору;

- на занятиях по обществознанию, истории России, истории Абхазии, истории Северного Кавказа, абхазской, грузинской, армянской и русской литературе в средних учебных заведениях;

- при определении тематики студенческих рефератов, конт-

- и -

рольных и дипломных работ по историческим и философским наукам;

- в спецкурсах по истории религии, свободомыслия и атеизма абхазов, народов России и стран СНГ;

- в лекциях для широкой аудитории, читаемых по линии гуманитарных научных и культурно-просветительских обществ.

Методологической и теоретической основой диссертации являются социологические, исторические, психологические, теоретические, эмпирические и другие методы и принципы исследования историко-философского и культурного наследства, теоретико-методологические труды многих исследователей. Использованы и учтены работы широко известных ученых из стран СНГ по общеметодологическим и конкретным вопросам, дающим ключ к теоретическому осмыслению, пониманию и решению поставленной проблемы. Религиозное сознание рассмотрено нами в более широком контексте общественного сознания, которое в свою очередь определено всем ходом исторического процесса. Обращено особое внимание на этническую составляющую этого процесса.

Источники исследования. Приходится отметить сложности с источниками исследования. Как известно, общественные науки в наибольшей степени пострадали от культа личности, командно-бюрократических методов, догматизма и некомпетентного вмешательства. К сожалению, и в застойное время снова продолжались волевые подходы к формулированию задач обществоведческой, историко-этнологи-ческой мысли, догматические методы их решения. Положение дел в Абхазии и с абхазоведением было намного хуже. Поэтому едва ли есть необходимость говорить подробно о сложностях с источниками исследования. Отметим лишь некоторые из самых главных.

Во-первых, абхазоведение было значительно ущемлено траги-

ческими событиями периода культа личности: были закрыты национальные школы, репрессированы талантливые краеведы и ученые А. К. Ахашба, С. М. Ашхацава, С. П. Басария, К. Ф. Дзидзария, В. И. Кук-ба, Н.С. Патейпа, К. В. Ковач, Д. И. Чагава, А. И. Чукбар и др.; их рукописи и материалы погибли: прерваны творческие связи с яркими талантливыми русскими учеными: оставшиеся в живых были лишены возможности писать правду о тяжких последствиях политики царизма в Абхазии, ассимиляторской политики и деятельности священников Грузинской православной церкви в отношении абхазов, об абхазских мусульманах.

Во-вторых, источники и другие материалы, составленные иноземцами, были написаны на английском, арабском, древнегреческом, итальянском, немецком, турецком, французском и других языках мира и хранятся в пока недоступных абхазоведам зарубежных архивах, нет национальных кадров источниковедов с полноценным знанием иностранных языков. А имеющиеся переводы некоторых авторов не всегда точны, немало смысловых искажений и неверных транскрипций имен, местностей, религиозных культов, божеств и т.д.

Отсюда ясен тот факт, что автор вынужден довольствоваться в основном теми крупицами фрагментов об Абхазии и абхазах, о формах проявления, особенностях и роли язычества, раннего христианства, греко-византийского православия, суннитского ислама и русского православия, которые сохранились в греко-византийских, в арабских, древнегрузинских, древнеармянских, итальянских, французских, немецких письменных источниках, богатым абхазским фольклором - своеобразной "Летописью Абхазии", материалами, приведенными в разного характера источниках и литературе об Абхазии и абхазском народе на армянском, грузинском, русском и иностран-

ных языках.

Несмотря на такое положение с источниками об Абхазии и абхазском народе, анализ имеющихся фрагментарных материалов позволяет в достаточной степени осветить эволюцию и своеобразие языческих, раннего и официального (государственного) статуса христианства, суннитского ислама и русского православия у абхазов, дать научную оценку их социально-политической, культурной, религиозной и нерелигиозной роли, выявить основные предпосылки, направления и формы выражения свободомыслия и атеизма народных масс, определить значение просветительско-художественного и научного наследия передовых мыслителей и атеистических традиций и опыта в этом.

В своих научных выводах и обобщениях автор опирается главным образом на документы и материалы, хранившиеся в партийном архиве Института истории партии при ЦК КП Грузии - филиале Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС в Тбилиси, партийном архиве Абхазской организации КП Грузии в Сухуме, а также выявленные в Российском государственном историческом архиве в Санкт-Петербурге, Центральном государственном архиве Грузии в Тбилиси, Центральном государственном архиве Абхазии в Сухуме, Архиве Российской Академии Наук в Санк-Петербурге, Архиве Института рукописей имени К. С. Кекелидзе АН Грузии в Тбилиси, Архиве Абхазского института гуманитарных исследований имени Д.И.Гулиа в Сухуме, Архиве Отдела рукописей Российской национальной библиотеки в Санкт-Петербурге, коллекции Государственного музея этнографии в Санкт-Петербурге, Архиве и фонде Абхазского государственного музея Абхазии в Сухуме, Архиве филиала Абгосмузея в Новом Афоне, Дома-музея Н. А. Лакоба и Дома-музея Д. И.Гулиа в Сухуме, личном

архиве долгожителя, заслуженного учителя школ Абхазии М. С. Чедиа в с.Лыхны Гудаутского района.

Автором широко использованы опубликованные материалы и документы из архивов партийных и советских организаций, в которых нашли отражение отдельные эпизоды рассматриваемой проблемы, а также материалы абхазской, адыгской, грузинской, русской научной литературы, периодической печати (в том числе русской, грузинской и абхазской церковной периодической печати) на русском, грузинском, абхазском языках. Широко привлекаются и учитываются новые материалы современной периодической печати, радио и телевидения.

Важными источниками исследования явились труды и материалы ученых Абхазии Н.С.Джанашиа, 3.В.Анчабадзе, Г.А.Дзидзария, В.Г.Ардзинба, А.Х.Аргуна. 0.X. Бгажба, X.С.Бгажба, Ю.Н.Воронова, Ш. Д. Инал-Ипа, Б.Е.Сагария, Б.Г.Тарба, К.С.Шакрыла, Г.К.Шамба, Л. А. Шервашдзе, И. А. Аджинджала. Л. X. Акаба, Г. А. Амичба, Ю. Д. Анчабадзе, Ц.Н.Бжания, М.М.Гумба, А.А.Олонецкого. М.М.Трапша, и др., в которых даны ценные материалы и мысли по вопросам настоящей работы.

Ряд положений исследования основан на материалах многолетней этнографической полевой работы, проводившейся в разных районах Абхазии, личных повседневных наблюдениях, личных беседах с известными в странах СНГ и за ее пределами долгожителями, мудрыми философами, непревзойденными ораторами, знатоками истории своего народа, его легенд и преданий: Ш. Р. Абацаа (Лазба)-Харабуа (90 лет), С. Д. Авидзба (106 лет) X. 0. Барциц (110 лет), А.Т. Барциц (105 лет), Т. К. Ванача (115 лет). М.Т.Гицба (116 лет), М.К.Зухба (111 лет), К.Д.Квициния (125 лет), М.К.Лагвилава (107 лет).

X. Д.Ласурия (140 лет), Ц. Г.Лушба (120 лет), Ш.Л.Саманджия (111 лет), М. Х.Смыр (70 лет), С. Т.Смыр (87 лет), А. К.Хашба (120 лет), С.Т. Цимцба (106 лет), П. У. Цузба (144 года) и другими. Исследованы материалы, полученные в результате конкретно-социологических исследований, проведенных автором в разное время (1967-1987 гг.) в наиболее типичных (по географическому, историко-этногра-фическому положению, уровню развития экономики, материальной и духовной культуры и т.п.) абхазских селах, районных центрах, в поселках Цандрипш и Новый Афон и в г.Сухуме. Основными методами исследования степени религиозности и уровня атеистической зрелости населения были повседневные наблюдения автора, анкетирование, интервью, изучение документации, статистических и демографических материалов различных организаций и учреждений.

Структура и последовательность изложения материала подчинены главной исследовательской цели и задаче, работа состоит из введения, семи глав, заключения и приложения.

В разделе "Основное содержание работы" показана структурная взаимосвязь диссертации. В рамках такой структуры впервые комплексно исследуются этнологические, социально-философские и культурологические проблемы эволюции, сущностные свойства и особенности язычества, раннего и официального (государственного) статуса христианства, суннитского ислама и русского православия у абхазов; раскрываются предпосылки, закономерности развития и различные формы проявления свободомыслия абхазов; анализируются основные этапы его развития на концептуальном уровне и в народном сознании, в творчестве деятелей абхазской культуры.

Апробация результатов исследования. Исследуемая тема была обсуждена и одобрена в качестве докторской диссертации Учеными

Советами философского факультета МГУ им.М. В.Ломоносова 26 ноября 1982 г. (Пр.N16), Абхазского государственного университета 27 мая 1983 года (Пр.N6) и Советом по координации научных исследований в области общественных наук при Абхазском институте языка, литературы и истории имени Д.И.Гулиа АН ГССР 13 июня 1983 года (Пр.N11).

Основные положения и выводы данной работы излагались в опубликованных 4-х монографиях (29,3 а.л.), 2-х брошюрах (4,5 а.л.) и более чем 38 (30,2 а.л.) статьях, в 16 публикациях тезисов докладов и сообщений (2,5 а.л.) на международных и всесоюзных научных сессиях и на региональных межвузовских и республиканских научно-практических конференциях. С сообщениями по отдельным вопросам исследования автор выступал также на ряде (более 30) международных, всесоюзных, региональных научно-практических конференций, семинаров и специальных совещаний в Киеве, Краснодаре, Майкопе, Минске, Москве, Санкт-Петербурге, Ставрополе, Сухуме, Тбилиси, Черкесске, Черновцах, Гагре, Гудауте, Очам-чире. Новом Афоне и др.

Рекомендации и материалы автора легли в основу планов мероприятий, осуществляемых в учебных заведениях и культурно-просветительских учреждениях Абхазии, в Историческом научном обществе Абхазии имени Г. А. Дзидзария, а также в теоретической разработке проблем истории абхазской общественной мысли в Абхазском институте гуманитарных исследований имени Д.И.Гулиа и в работе Государственной терминологической комиссии Республики Абхазия.

Результаты исследования применялись в процессе преподавания курсов "Основы религиоведения", "Основы культурологии". "История культуры Абхазии" в Абхазском и Адыгейском госуниверситетах.

Основные публикации по теме данной диссертации более 25 раз положительно рецензировались.

Кроме того, в местных абхазских ("Апсны Капш", "Апсны" и "Бзыбь"), грузинской ("Сабчота Апхазети") и русскоязычных ("Советская Абхазия", "Республика Абхазия", "Свободная Абхазия", "Свободная трибуна", "Нарт") газетах опубликован ряд (более 120) статей по вопросам, освещенным в диссертации, более 30 раз автор выступал с 10-30 минутными беседами по абхазскому и адыгейскому радио и телевидению на абхазском и русском языках.

Диссертационная работа обсуждена на расширенных заседаниях секции религиоведения Исторического научного общества Абхазии имени Г.А.Дзидзария (29.04.1997 г., пр. N2), отдела этнологии и народного искусства Адыгейского республиканского института гуманитарных исследований (06.05.1997 г., пр. N2), отдела Кавказа Института этнологии и антропологии имени Н.Н.Миклухо-Маклая Российской Академии наук (24.06.1997 г., пр. N7) и принято положительное заключение с рекомендацией к защите.

Объем диссертации составил 398 страниц текста и 115 страниц приложения. Список источников и литературы включает 102 фонда 12 архивов Абхазии, Грузии и России, опубликованных 670 наименований на русском (571), грузинском (17), абхазском (62) и иностранных (20) языках. Использованы 65 наименований газет и журналов на русском (46), грузинском (6) и абхазском (13) языках.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении дается общая картина состояния разрабатываемой проблемы, обосновывается теоретическая и практически-политическая актуальность темы, определяются цель и задачи, научная новизна исследования, характеризуется источниковедческая база работы.

Глава 1. ГЕНЕЗИС И РАЗВИТИЕ ЯЗЫЧЕСКИХ РЕЛИГИОЗНЫХ ВЕРОВАНИЙ

АБХАЗОВ И ИХ СОЦИАЛЬНО-КУЛЬТУРНАЯ РОЛЬ.

В первом параграфе ("Генезис и развитие языческих религиозных верований абхазов") этой главы автор заключает, что решающим фактором возникновения зачатков и дальнейшего формирования языческих религиозных верований абхазов явилось развитие местных производительных сил, межобщинных связей» а также усилившихся в античную эпоху культурно-экономических связей с внешним миром, в первую очередь, со странами древнегреческой культуры, а затем эллинизированным Востоком. Представление о едином божестве Анцва сложилось в 1 тысячелетии до н.э. как отражение образования сословного общества в приморской части Абхазии, как следствие религиозного осмысления возвышения роли абазгов (абасгов) и апсилов, непосредственных предков абхазского народа, среди других этнических общностей абхазо-адыгского происхождения.

Восходящие к глубокой древности языческие верования были связаны с отдельными объектами религиозного почитания и преклонения: священными деревьями и рощами, огнем, небесными светилами, атмосферными явлениями, животными, землей, морем, водой, железом. родовыми святилищами, могилами предков, душами умерших, духами местности (гор, лесов, рек, озер), духами времени (например, текущего года), а также с представлением о божествах целомудрия (Ханзиса), здоровья (Хания). ума и знаний (Атана), красоты (Агунды), сна (Цваблак), кошмара, обогащения и расточительства (Напкылцва). войны (Арыс, Ареааи), цивилизации (Ауыблаа), женского рукоделия (Арышна. Ярыш. Ярьппна), сиюминутной помощи (Амарджа). о верховном, едином и главном боге Анцва.

Распространялись те языческие религиозные формы и идеи, которые отражали реальные интересы определенных социальных слоев и

групп, при этом не изолированно друг от друга, как это может показаться со стороны, а органически сплавленно, синкретично и в постоянном изменении: одни религиозные (и не религиозные) традиции были отброшены, другие приспособлены к обслуживанию потребностей и интересов общества (в широком смысле) и индивида.

Поэтому и после создания образа верховного бога Анцва количество богов у абхазов не уменьшилось, говоря словами Ш.Д. Инал-Ипа, "недостатка в богах абхазы не испытывали, их было, может быть, даже больше, чем самих абхазов"3.

Словом, для любых сторон жизнедеятельности человека, природы и общества были созданы свои особые сверхъестественные покровители. Они развивались и модернизировались в соответствии с развитием бытия и сознания абхазов, впитав впоследствии немало христианизированных и исламизированных черт.

Во втором параграфе ("Социально-культурная роль языческих религиозных верований абхазов") первой главы автор, переходя к оценке верований абхазов, отмечает, что все языческие культы были такими, как у других народов: брали немалую дань с человека. Служителями культов, как правило, являлись высоконравственные и, старые люди из почтенных семей. Такие люди издавна играли значительную роль во всей социальной жизни. Они умело создавали немало ценных нерелигиозных сторон в языческих религиозных верованиях, формировали реалистические взгляды на мир.

Деятельность служителей язычества, в определенном смысле -просветителей своего времени, способствовала сближению и сплачи-

3 Инал-Ипа Ш.Д. Абхазы. Историко-этнографические очерки. - Сухум: Алашара, 1965.-С. 562.

ванию народных масс. Каждый служитель определенного языческого культа пожилого и старческого возраста в своем регионе внедрял позитивные морально-психологические категории и нормы поведения человека, которые воодушевляли и возвышали собственное достоинство народа, а самое главное воспитывали людей труда в духе самоуважения и уверенности в себе. Все это совсем не устраивало привилегированный класс. А феодализирующая знать уже в тот период вв.) нуждалась в новых, более сильных средствах идеологического воздействия на народные массы.

Общим условием принятия христианства было желание абхазов избежать кары официальных законов Восточно-Римской империи, под властью которой они тогда находились. Таким образом, к началу нашей эры абхазы по уровню духовного развития» социально-экономических и политических отношений были готовы к восприятию более универсального религиозного культа в лице христианства.

Глава II. УТВЕРЖДЕНИЕ РАННЕГО ХРИСТИАНСТВА СРЕДИ АБХАЗОВ И ЕГО СОЦИАЛЬНО ПОЛИТИЧЕСКОЕ И КУЛЬТУРНОЕ ЗНАЧЕНИЕ.

В первом параграфе "Утверждение раннего христианства среди абхазов" второй главы обоснована мысль о том, что совпадение желаний простого народа и правящей верхушки (знати) сменить "абхазское язычество" более универсальной, монотеистической религией вместе с экономическим, социальным и политическим положением, этническим и культурным развитием абхазов - создавали благоприятные внешние и внутренние условия для введения и распространения раннего христианства среди абхазов, которое было начато с первых веков нашей эры.

Представители христианской Абхазии (религиозных центров Пицунды и Анакуапии) в ранге не ниже епископа присутствовали на

Вселенских соборах, начиная с Никейского 325 года. По заключению исследователя раннехристианских памятников Абхазии Л.Г.Хрушко-вой, "уже к IV в. местные мастера воспринимали и многократно воплощали в камне темы и образы, широко распространенные всюду в христианском мире"4. Более того, "были у абхазов и свои патриархии и христианские цари, и митрополиты, и чтимые святыни, иконы, чаши, мощи святых"5.

Вполне естественно, что не все абхазы обратились к христианской вере, так как "в верованиях целого народа не может произойти крутого и внезапного переворота. Большей частью массы невежественных язычников принимают христианство, оставаясь совершенно чуждыми настоящему его значению"6. Многочисленные источники подтверждают, что абхазы сначала (III—V вв.) "победили язычество"7, это является "несомненным фактом"8, а к началу VI века стали "вполне христианами"9, могли считать себя "с древних уже

4 Хрушкова Л. Г. Скульптура раннесредневековой Абхазии.- Тбилиси: Мецниереба, 1980.-С.98.

5 (Ред.). Рождение братства // Православная Абхазия.-Су-xyM.1991.-N 1, апрель.

6 Услар П. К. Начало христианства в Закавказье и на Кавказе //

ССКГ. - Вып. II. -Тифлис, 1869. -Отд. 1. С. 17.

7 Анчабадзе 3.В. Очерк этнической истории абхазского народа. -Сухум: Алашара, -С.41.

8 Там же. -С. 42.

9 Отчет общества восстановления православного христианства на

Кавказе за 1890 год.-Тифлис, 1891.-С.77.

времен христианами"10, "с древних времен подчиненными римлянам, одной с ними религии"11, построили в разных регионах Абхазии не менее двадцати церквей. В результате археологических раскопок открываются все новые раннехристианские памятники.

В связи с этим автор утверждает, что процесс введения и распространения раннего христианства среди абхазов, начатый в первые века, был не единовременным актом. Он проходил постепенно и в разной степени среди абхазского населения.

Вместе с тем следует считать установленным фактом, что первое провозглашение христианства в статусе официальной (государственной) религии в Абхазии относится к IV веку. Во-первых, как это заключает специалист по древней и средневековой истории Абхазии М.М.Гунба. "к концу III - началу IV вв. христианство вполне созрело для того, чтобы стать господствующей религией, и в социальном, и в моральном плане"12. Во-вторых, созыв Вселенского собора в 325 году означал признание христианства в качестве государственной религии. Неоспоримо, что представители Абхазии принимали участие не только в первом, но и во всех признанных православной церковью соборах с решающим голосом, в ранге епископов (а не священников или дьяконов). В-третьих, постановления Вселенских соборов (каноны, правила), приобретавшие силу закона пу-

10 Прокопий Кесарийский. Война с готами / Перевод С.П.Кондратьева. -М. ,1950.-С. 380.

11 Агафий Миринейский. 0 царствовании Юстиниана./Перевод д. и.н. М.В.Левченко.-И.-Л., 1953.-С.127.

12 Гунба М.М. Абхазия в первом тысячелетии н.э. Социально-экономические и политические отношения.-Сухум:Алашара, 1989.-С.84.

тем специального императорского решения, не могли не распространиться в политически зависимой от Византийской империи стране абхазов.

Однако, к началу VI века, в силу ряда причин (ужесточение византийской политики и дипломатии в отношении Абхазии, стремление местных правителей к самостоятельности, негативная реакция населения на распространение указа императора Феодосия I о закрытии всех "языческих" храмов и на абхазские культовые памятники и т.п.) снизилось былое влияние и положение христианства у абхазов.

Для урегулирования этих сложностей требовалось вновь повысить статус христианской религии на всей территории Абхазии.

Только поэтому вторичное утверждение христианства в статусе официальной (государственной) религии у абхазов произошло в первой половине VI века. Такой способ утверждения христианства в статусе официальной (государственной) религии, то есть после значительного распространения среди народных масс страны его вероучения и культа следует отнести к особенностям религиозной жизни абхазов и истории христианства на территории современной Абхазии.

Во втором параграфе ("Социально-политическое и культурное значение раннего христианства у абхазов")второй главы подвергнута критике преобладающая в абхазоведческой литературе концепции об исключительной прогрессивной социально-политической, идеологической, культурной и интернационализирующей роли христианства в становлении, формировании и развитии духовной культуры абхазского народа. Исторически адекватно и хронологически определено подлинное место церквей в социально-политической истории и ду-

ховной культуре абхазов. Впервые названы главные причины, разлучившие древнехристианский абхазский народ с официальной православной церковью после X века.

Автор заключает, что абхазская церковь, которая до XI века административно была подчинена Византии, Константинопольскому патриарху, оказала значительное влияние на абхазов, особенно в период правления династии царя Леона Первого (УШ-Хвв.). В этот период церковь Абхазии возглавляли епископы, являвшиеся этническими абхазами, абхазами были и большинство священнослужителей, а также "свои" греки и некоторые приглашенные. Только саше "сильные" молитвы читали на непонятном греческом языке, а остальная церковная служба велась на абхазском языке13.

Из общественно-этнической и культурной роли раннего и официального статуса христианства у абхазов в период введения, распространения, утверждения и процветания можно выделить следующие моменты.

Прежде всего абхазам, как христианам, были предоставлены равные по некоторым вопросам с византийцами права. "Соответственно местным князьям было запрещено впредь уродовать и продавать в рабство своих соплеменников - христиан"14.

Христианство оказало благотворное влияние на развитие и гуманизацию абхазской культуры, нравственности и этикета, способс-

13 Чачхалия Д. Абхазская Православная Церковь. Хроника. Прибавления. - М., 1997; Дбар Д. Из истории Абхазского католикоса-та. - М.. 1997.

14 Цит. по: История Абхазии. Учебное пособие. - Сухум: Алашара, 1991. - С. 59.

твовало распространению здесь греческой письменности, грамотности (в Константинополе была открыта школа для абхазских детей), философии, объединению и развитию абхазских этнических общностей.

Христианство оставалось в таком официальном статусе и господствующим для всех абхазов положении до конца X века.

Правящими кругами Абхазского царства, которых "еще не волновали вопросы национального (в современном смысле слова) приоритета"15, в конце X века (975-998 гг.) была допущена национально-политическая ошибка - провозглашение Баграта III царем объединенного Абхазо-Грузинского государства - "царства абхазов и картвелов" (правил в 978-1014 годах). Можно считать, что с этой революционно-политической ломки правящей верхушки Абхазии естественно-добрососедских взаимоотношений абхазов и грузин и началось разлучение абхазов с официальной церковью. Оно было следствием не только воцарения на абхазском престоле новой династии, но и поражения неоднократных выступлений абхазской феодальной оппозиции. Отлучению абхазов от христианства способствовали и другие, не менее существенные причины.

Это ухудшение политического положения Абхазии, которая была вынуждена защищаться от внешних врагов, вытеснение из церкви абхазского языка как языка проповеди и устной пропаганды содержания священнописания и греческого как языка молитвы, а также абхазского католикоса и уважаемых абхазами приглашенных священнослужителей, выходцев из крестьянских сословий соседней Грузии. Со времен Баграта I (III) "все абхазские католикосы" являлись вы-

15 Там же.- С.90.

ходцами из имеретинских и мигрельских знатных фамилий, крупными феодалами. Аналогично формировались ряды епископов, приходских священников и монастырской братии... феодалы жертвовали храмам, помимо церковной утвари и денег» отдельные крестьянские усадьбы и целые деревни..."1б. А в новом грузинском списке так называемых "абхазских католикосов", говоря словами первого абхазского ученого, историка-этнографа Д. И. Гулиа. "Между ними особенно известны были оба Малахии: князь Абашидзе, а другой - сын владетеля Гурии, Иосиф - царевич, брат великого Соломона"17.

Начиная с царя Баграта I (III), который ославил свою деятельность тем, что "всех непокорных сместил с мест и заменил верными ему людьми" 18, были внесены коренные изменения в церковной жизни абхазов и в устранении Абхазского католикосата19 именем православной церкви "в Абхазии проводилась ассимиляторная политика, переписывались фамилии, изменялась национальная принадлежность. Именно такие единоверные агрессоры, ряженные в проповедников, и разлучали абхазцев с официальной церковью"20.

В такое сложное время Абхазия оставалась без союзника и покровителя. Более того, все экономические, торговые и культурные связи фактически были прерваны.

16 Там же.-С.114.

17 Гулиа Д.И. Соч. в 6-ти томах.-Т. VI. История Абхазии. Этнография. -Сухум: Алашара, 1986.-С.133.

18 История Абхазской АССР.-Ч. 1.-Сухум: Абгосиздат, 1969.-С. 75

19 Дбар Д. Указ. соч. - С.25-28.

20 (Ред.) К истории христианства в Абхазии // Православная Абхазия. -Сухум, 1991.-N1, апрель.

С одной стороны, ослабление влияния раннего христианства и "Абхазского католикоса" на абхазов вместе с другими предпосылками не могло удовлетворить оппозиционное большинство абхазских феодалов. С другой - далеко не религиозная и нередко открытая антиабхазская деятельность священнослужителей всех рангов из феодальной верхушки Западной Грузии отталкивала народные массы. Следовательно, как привилегированные, так и крестьянские сосло вия отвергали "грузинизированное" и политизированное православное христианство и стремились заменить его другой религией.

Глава III. РАСПРОСТРАНЕНИЕ СУННИТСКОГО ИСЛАМА СРЕДИ АБХАЗОВ, ЕГО СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКАЯ И КУЛЬТУРНАЯ РОЛЬ.

В первом параграфе ("Распространение суннитского ислама среди абхазов") установлено, что абхазы были знакомы с исламом с первой половины VIII века. Непосредственное введение и распространение суннитского ислама среди абхазов началось в указанных выше условиях с середины XV века, когда Абхазия отошла от символического единства с Грузией, когда Османское государство овладело Абхазией и стало "владычествовать", не нарушая традиционной жизни. Турция стала распространять суннитский ислам в Абхазии различными, в основном мирными средствами: льготами и поощрениями, путем использования таких абхазских институтов, как аталы-чество, молочное братство и семейно-брачные связи. Немаловажное значение имело и то, что мусульманскую идеологию пропагандировали в основном н а абхазском языке через протурецки настроенных и оппозиционных к политике и деятельности прогрузинских феодалов.

Интересы Турции к территории Абхазии, видимо, были слишком значительны. Об этом свидетельствует тот факт, что распространи-

тели ислама во многих случаях поступали не "по-мусульмански", то есть абхазам не запрещали исполнение языческих и христианских культов, измененных в соответствии с требованиями апсуара. О сохранении у абхазов обычаев, обусловленных языческой и христианской верой, свидетельствуют многочисленные авторы XVII-XIX вв.

В результате заинтересованности значительной части абхазских феодалов, ущемленных грузинской экспансией, в Абхазии суннитский ислам был распространен не позже 1578 года. В этот период был зафиксирован новый государственный флаг Абхазии черного цвета с мусульманской символикой (такое же знамя, но под другими символическими цветами - золотым и красным - развевалось над Стамбулом) не только на побережье Абхазии, вопреки довольно широко распространенной точке зрения, но и по всей территории страны. Знамя это, зафиксированное в 1578 году, приведено в книге И. X. Конялы "Старинные кожаные карты архива Топканы (Топхане)" (Стамбул, 1936) там, где говорится о карте турецкого автора Хаджи Абдуласана. Позже было опубликовано и абхазским ученым Турции Омаром Бегуа. Символический черный цвет (цвет священного мусульманского камня Каабы) и изображения полумесяца означал вхождение Абхазии в исламский мир. Знамя отличалось от стамбульского (золотисто-красного) , видимо, потому что, "не вмешиваясь в дело управления страною и предоставляя владетелям самим справляться, за особыми лишь исключениями, как с внутренними смутами и беспорядками, так и с беспокойными соседями извне, турки ограничивались содержанием в Абхазии паши и небольшого гарнизона"21. И позже

21 Очерк устройства общественно-политического быта Абхазии и Са-мурказании //ССКГ. -Вып. III.-Тифлис, 1870.-Отд.1.-С.18.

зафиксированное грузинским историком и географом XVIII в. царевичем Вахушти абхазское знамя более абхазо-мусульманское : "На светло-зеленом фоне козел с поднятой ногой, с двумя большими рогами. Выше вправо изображены три полумесяца, которые окрашены в желтый цвет"22. Кроме того, факты показывают, что значительное распространение среди абхазского народа получили все основные мусульманские посты, праздники и обряды. По заключению профессора Ш. Д. Инал-Ипа, в "Абхазии и до махаджирства ислам успел пустить значительные корни"23. Об этом свидетельствует и тот факт, что в год добровольного и независимого присоединения Абхазии к России (в 1810 году) в крае все церкви не действовали, уже давно не проживали и священники.

Во втором параграфе ("Социально-политическая и культурная роль суннитского ислама у абхазов") третьей главы автор аргументированно и со ссылкой на достоверные источники утверждает, что об арабо-турецком влиянии на социально-политическую историю Абхазии, на культуру и быт абхазов свидетельствует немало фактов. Это повышение философской культуры мышления, обогащение абхазской народной медицины, фольклора, распространение письменности и образования, становление сотни арабо-турецких понятий, включая математические, появление "мусульманских" терминов в топонимике, ономастике и т. д.

Однако, в целом прогрессивные моменты, связанные с распространением мусульманства среди абхазов оказались значительно

22 Гулиа Д. И. Указ. соч.-С. 291.

о о

Инал-Ипа Я1.Д. Зарубежные абхазы. Историко-этнографические

этюды.- Сухум: Алашара, 1990.-С.72.

меньшем числе, чем даже в соседних регионах Кавказа, например в Дагестане и Азербайджане. Это объясняется тем, что арабы и персы, распространявшие ислам в Дагестане и Азербайджане, по своему культурному уровню стояли выше султанских турок, насаждавших суннитский ислам в Абхазии. Султанская Турция не считала нужным просвещать абхазов, развивать культуру, создавать абхазскую письменность, что-либо строить на территории Абхазии. Кроме того, в Абхазии суннитский ислам был распространен в очень трудных политических, социально-экономических и культурных условиях. К объяснению особенностей и роли ислама у абхазов можно отнести и слова известного исламоведа В.В.Бартольда о том. что "ислам пришел на Черное море поздно, когда его лучшие времена были уже позади. Область Черного моря знала только тюркский, не арабо-пер-сидский ислам" 24"

Глава IV. ВОЗВРАЩЕНИЕ АБХАЗОВ В ЛОНО ПРАВОСЛАВНОГО ХРИСТИАНСТВА И ЕГО СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКИЕ И КУЛЬТУРНЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ.

В первом параграфе ("Возвращение абхазов в лоно православного христианства") четвертой главы автор устанавливает, что в конце XIX века Абхазия оказалась опять, как и в XV веке, в сложном политическом положении. Нетрудно было предугадать, что царизм не будет терпеть политико-экономические взаимоотношения и общность религии Абхазии и Турции.

В этих сложных условиях владетель Абхазии Келешбей, сын Ма-нучара Чачба (Шервашидзе), проявил дальновидность и преданность Абхазии и абхазскому народу. Он наладил нормальные связи и отно-

2 Л

Бартольд В.В. Ислам на Черном море // Соч. Т.VII. - М.: Наука. 1966. - С. 659.

шения со всеми правителями Грузии и Северного Кавказа. Например, младший сын Сафарбей был тайно от мусульманского населения и протурецких феодалов Абхазии, а также от правителей Турции, крещен, назван Георгием. Более того, отец женил Сафарбея на христианке - дочери владетельного князя Мегрелии Григория Дадиани. В 1806 году Келешбей обратился с письмом к императору России Александру I с просьбой о принятии Абхазии в состав империи.

Против такого изменения политики Келешбея выступила проту-рецкая феодальная оппозиция и мусульманское духовенство во главе со старшим сыном Асланбеем, который 2 мая 1808 года убил своего родного отца за наметившуюся прорусскую ориентацию.

Однако Асланбей и его заморские турецкие вдохновители потерпели неудачу. Владетелем стал второй сын Келешбея от жены из крестьянского рода Лейба - Сафарбей (Георгий), который еще при жизни отца был объявлен наследником. Молодой владетель немедленно, в 1809 году, обратился к императору России Александру I, который 17 февраля 1810 года издал Манифест о присоединении Абхазии к России.

Как видно из исторических документов, договаривающиеся стороны придавали решающее значение возвращению абхазов к православной христианской религии. Например, в договор об обязательствах владетеля Абхазии был включен пункт, по которому он в двух из семи - 2 и 7 статьях - обещал вступить в подданство Российской императории "с исполнением прежней веры нашей" 25.

25 Материалы и записки по вопросу о владетельских и имущественных правах потомков свет, князя Михаила Шервашидзе, последнего владетеля Абхазии.- Венден, 1913.-С. 7,9.

Отметим, что в письме Келешбея ничего не было сказано о возвращении абхазов к христианству. Видимо имело определенное значение то, что император России официально не отреагировал на письмо Келешбея Чачба (Шервашидзе), медлил с решением вопроса присоединения Абхазии к России.

Политика царской России по отношению к абхазским мусульманам непосредственно исходила из ее главной цели - сделать Абхазию опорным пунктом на берегу Черного моря, перегородкой между народами Западного Кавказа и Турцией. Поэтому своеобразной была и политика в отношении мусульман Абхазии, которая менялась в зависимости от политических позиций в зарубежных странах, в первую очередь в Турции, внутри страны и на Северном Кавказе.

Так, царизм в первой половине XIX века, резко относясь к пропагандистам ислама из Турции, активно поддерживал не только владетеля и феодалов, но и мусульманское духовенство в самой Абхазии, не спешил восстановить православное христианство. В дальнейшем. особенно после Крымской войны 1853-1856 гг.. царская религиозная политика по отношению к абхазам переменилась, говоря словами В.А.Гурко-Кряжина, "особенно свирепо"26. Местными властями - проповедниками религиозной политики царизма в Абхазии -категорически запрещалось абхазам-мусульманам соблюдать нормы ислама, а также традиционные обычаи и обряды, даже по своей сущности не связанных ни с какой религией. Например, мусульман-нам-абхазам запрещалось вступать в брак с христианами, брать княжеских детей на воспитание, нарекать собственных детей не только мусульманскими, но и популярными абхазскими именами, пог-

26 Гурко-Кряжин В. А. Абхазия.-М.. 1926.-С.11.

ребать покойников по мусульманскому обряду, иметь муллу, мечети. Лица мусульманской веры в школу не принимались, не могли быть писарями, старшинами, судьями и т.д. Нарушителей царских установок наказывали штрафами, разводом, лишением родительских прав, высылкой в Сибирь и т.д.

Широко проводилась политика насильственного крещения, с целью утверждения православия в Абхазии.

После выселения большинства абхазов в Турцию, с 1878 года, наряду с крещением абхазского населения, местные власти с указанной выше целью принимали ряд мер по восстановлению бывших монастырей, церквей и молитвенных домов, по подготовке священников из числа абхазов, изданию церковной литературы на абхазском языке и т.д.

Все эти'и другие (политические, административные и военные) меры значительно изменили соотношение суннитского ислама и православного христианства среди абхазов.

Во втором параграфе("Социально-политические и культурные последствия возвращения абхазов в лоно православного христианства" ) четвертой главы автор отмечает, что в числе конкретрых причин, мешавших процессу возвращения всех абхазов в лоно православной церкви, были прежде всего, "особенно свирепая" (В. А. Гурко-Кряжин) политика царизма в Абхазии, а также экстремистские устремления грузинской церкви и меньшевики.

Изложенный в четвертой главе материал показывает, что:

1) царская Россия различными средствами пыталась искоренить ислам. Россия религиозными знаменами освящала реакционные цели и ее религиозная политика целиком служила осуществлению задач порабощения абхазского народа и Абхазии.

2) царское правительство, считая мусульман-абхазов религиозными и внутренними врагами, не противодействовало их переселению в Турцию, наоборот, даже выдавало ссуда для его осуществления.

3) признание царскими чиновниками абхазов "виновным народом" довело абхазов до нищенского положения.

И все же, если попытаться оценить положение абхазов в составе России и сравнить его с отношением к ним султанской Турции, то следует признать, что, несмотря на всю тяжесть колониального режима и национального угнетения царизмом абхазского народа, присоединение Абхазии к России объективно сыграло и положительную роль.

Присоединение Абхазии к России в 1810 году, говоря словами Дзидзария Г. А., "имело далеко идущие последствия"27. К ним можно отнести формирование абхазской интеллигенции, для которой "на первых порах была особенно характерна просветительская деятель-

9 О

ность, проявление просветительской идеологии" .

Глава V. ОТРАЖЕНИЕ ИДЕЙ СВОБОДОМЫСЛИЯ В АБХАЗСКОМ ФОЛЬКЛОРЕ И В ТВОРЧЕСТВЕ НАРОДНЫХ ПЕВЦОВ-ИМПРОВИЗАТОРОВ.

В первом параграфе ("Отражение в абхазском фольклоре свободомыслия и атеизма народных масс") автор обосновывает мысль о том, что зарождение абхазского антирелигиозного и антиклерикального фольклора относится к глубокой древности. Оно тесно связано с развитием трудовой деятельности - воздействием людей на природу с целью получения желаемых и необходимых для повседневной

27 Дзидзария Г.А. Формирование дореволюционной абхазской интеллигенции. - Сухум: Алашара, 1976.-С.4.

28 Там же.

жизни результатов, с борьбой трудящихся масс против социального, национального и духовного гнета.

Абхазский фольклор служит своеобразным зеркалом народной души, историческим источником, способным пополнить наши представления о тяжелом житье абхазского народа, о его надеждах и стремлениях на лучшую жизнь, к свободе и счастью, о его ненависти к иноземным и другим угнетателям, о его мужественной борьбе с трудностями и со всеми поработителями. В абхазском фольклоре отражались все основные взгляды и позиции по отношению к религии и ее служителям, а также формы освобождения сознания народа от религии в процессе развития его духовной жизни.

В данном параграфе проанализированы все наиболее значимые и популярные материалы фольклора, которые ярко выражают критическое отношение к религии, попытку материалистически объяснить окружавшие явления природы и общества, охарактеризовать, оценить и осмеять тех заморских нравоучителен, которые навязывали абхазам свою нравственность, проповедовали многие более или менее приемлемые поучения, но всегда творили чуждые народной массе аморальные действия, связанные с терпением, даже после оскорбления, ради малейшей материальной выгоды и положения, с непризнанием родственных связей и сдержанности мужчин к женщинам и т.п.

В связи с этим необходимо отметить, что любимым героем абхазского фольклора в целом является человек смелый, отважный, благородный, великодушный, энергичный, умный, находчивый, независимо от того, мужчина это или женщина. Герой этот преодолевает все и всякие препятствия, выходит целым и невредимым из самых рискованных положений и, в конце концов, после многочисленных приключений добивается своей цели.

Показательно, что общепризнанному герою противопоставляется пахарь или пастух, человек из народа, и превосходство всегда оказывается на стороне последнего.

В абхазском фольклоре намечается все восходящая "линия силы". Ни в одном известном нам фольклорном произведении нет и намека на то, чтобы эта линия была направлена на поклонение богам. Наоборот, сильнее всех является человек, известный в абхазском фольклоре по именем Апсуа-ччиа. Все удается ему благодаря смекалке, опыту, уму. В этих прозаических жанрах раннего абхазского фольклора ясно выступает уверенность народа в силе и превосходстве человека над природой.

Абхазские фольклорные произведения являются выражением протеста народа против религиозного гнета, хотя прямые атеистические мотивы встречаются в них сравнительно редко. Однако само их содержание подтверждает стихийно-материалистический и атеистический дух народа с давних времен.

Бесспорно, что по известным историческим причинам абхазский народ в своем сознании не мог подняться до диалектико-материа-листического и научно-атеистического понимания социальной сущности религии. Но он сумел противопоставить религиозной идеологии свои свободные мысли, свой протест, свои атеистические идеи, которые в условиях Абхазии оказали значительное положительное влияние на мировоззрение народа, певцов-импровизаторов, представителей передовой общественной мысли Абхазии. Даже абхазам, которые считали себя верующими, по верной оценке журнала "Сотрудник Закавказской миссии", "... все равно, где молиться и кому: перед образом или перед дубом; в храме православном или на месте языческих жертвоприношений ... Некоторые молятся и там, и здесь,

? Q

на всякий случай..." .

Второй параграфе"Мотивы свободомыслия и атеизма в творчестве и деятельности абхазских народных певцов-импровизаторов" ) пятой главы диссертации посвящается анализу и оценке атеистического наследия наиболее известных и типичных абхазских певцов импровизаторов- певца-сатирика Ж.Ч.Ачба (из Бзыбской Абхазии) и сказителя - сатирика Ч.А.Чацба (из Абжуйской Абхазии).

В творчестве Ж. Ч.Ачба (1848-1918) мы находим немало обличительных строк против лживости и продажности духовенства, ненасытности и обжорства князей, жадности и разврата дворян, против "мусульманских" адатов и обрядов, против религиозных идей терпения и покорности, а также против отрицания роли труда во имя надежды на Бога.

Как вспоминал певец и сказитель Хасан Палба, Ж.Ч.Ачба боялись многие служители и распространители языческих, христианских и мусульманских религиозных вероучений и культов среди населения Абхазии. "Когда Жана Ачба спорил с муллами и попами, - говорил ученик Ж.Ч.Ачба Хасан Палба, - то они и другие, слушавшие глубо-

. 40

коверующие лоди предпочитали провалиться" .

Другой народный импровизатор-сатирик, который обличал и высмеивал угнетателей народа и несправедливые социальные порядки- вольнодумец и атеист Чагу Абрагович Чацба (1835-1930гг.). Он был широко известен как сказитель и большой юморист, как автор замечательных устных произведений не только в Абхазии, но и на Северном Кавказе, в городах и селах Аджарии, Турции и др.

О Q

Сотрудник Закавказской миссии.-Сухум, 1913.-N17.-С.259.

30 Алашара.-MIO.- Сухум, 1977.-С.91. (наабх.яз.)

Абхазские крестьяне верили ему, надеялись на его поддержку, были убеждены в том, что Ч. А. Чацба своим образованием, остроумием, прямотой суждения и бесстрашием может победить даже Гагрско-го принца Ольденбургского. царя Александра III, любого местного князя, дворянина, судью, а также хитрых и ненасытных гадалок, попов и мулл. Все. кто знал Ч.А.Чацба, следя за похождениями остроумного Чагу Абраговича, запоминали, в каких ситуациях что он делал и что он говорил. Действия и слова Ч. А.Чацба для народа были сильнее закона, эталоном в жизни.

Все это неплохо понимали царские чиновники на Кавказе. Некоторые даже неоднократно пытались скомпрометировать и осмеять Ч.А.Чацба. Однако Ч.А.Чацба всегда удавалось своевременно предвидеть замыслы противников и обнажить их антинародный облик.

В похождениях и рассказах Ч.А.Чацба значительное место занимает критика обрядов крещения и мусульманской молитвы намаза, религиозных представлений о "плохих глазах", чертях и "небесных воротах" и др. А борьба Ч.А.Чацба против служителей религиозных культов, сыгравшая в свое время исключительно положительную роль, не потеряла своего значения и в наше время.

Как верно заключает 3. Р. Бутба, излюбленными "приемами" Ч.А.Чацба были: "первый - задать служителям религиозных культов такой обоснованный вопрос, на который они не могли ответить иначе, чем согласиться на логичный ответ, раскрывающий их истинное лицо; второй - смех, разделяющий правду и ложь"31.

Рассказы, анекдоты и легенды Ч. А. Чацба, особенно рассказы главы "Попы, муллы, знахари" сохраняют остроту и в наши дни. Ак-

31 Газ. "Апсны капш". -Сухум, 1968.-3 августа.

туальны призывы Ч.А. Чацба: "Люди, не верьте в таких чертей, и в царей таких, допускающих чертей к такой службе!"32.

Таким образом, идеи свободомыслия и атеизма в песнях Ж. Ч. Ачба, в рассказах, анекдотах и легендах Ч. А. Чацба, хотя и были по известным причинам ограниченны, но в условиях Абхазии они оказали определенное влияние на мировоззрение передовых представителей общественной мысли Абхазии конца XIX - начала XX века, на новое поколение народных импровизаторов и общественных деятелей М.Б.Сакания (с.Дурипш), П.Келасония (с. Кутол), К. К.Лакрба (с.Лыхны), 3. С. Барцыц-Хагуш (с.Бзыпта) и других.

Глава VI. ИДЕИ СВОБОДОМЫСЛИЯ В ТВОРЧЕСТВЕ И ДЕЯТЕЛЬНОСТИ АБХАЗСКИХ ПЕРЕДОВЫХ МЫСЛИТЕЛЕЙ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XIX - НАЧАЛА XX ВЕКА.

В первом параграфе С"Свободомыслие и атеизм в творчестве и деятельности досоветских абхазских просветителей") шестой главы изложены соответствующие материалы о том, что укрепление культурных связей между Россией и Абхазией шло различными путями, но главным звеном являлась школа, хотя учебные заведения как в этот, так и в последующие периоды открывались "в видах правительства", т.е. в его классовых и религиозных интересах. Они сыграли в то время положительную роль (как позже и миссионерские школы), были несравненно выше мусульманских школ,в которых, кроме чтения Корана наизусть и толковния модернизированных сунн, ничему не учили. Впервые были приняты меры по подготовке учителей-абхазов.

32 Чацба Ч: А. Весеше и невеселые приключения Чагу Чацба. - Су-хум: Алашара, 1990.-С.255.

В результате, с 1870 года в школах Абхазии начали работать первые учителя-абхазы Григорий Эмхаа (Эмухвари), Григорий Чачба (Шервашидзе), Виссарион Инал-Ила, Алексей Эмхаа (Эмухвари), которые за короткий срок добились хороших результатов в обучении детей.

Все названные учителя были яркими представителями прогрессивной части абхазской интеллигенции. Они посильно стремились дать своим учащимся глубокие знания, вызвать у них интерес к изучаемым предметам, распространить грамотность и полезные сельскохозяйственные знания среди населения, поддерживать позитивные, нерелигиозные абхазские традиции. Все это противоречило задачам церковно-приходских школ, в которых работали абхазские учителя - просветители. Тем не менее в определенном смысле они способствовали развитию свободомыслия и атеизма в Абхазии.

Среди учителей-просветителей Абхазии, начавших свою деятельность в последние годы XIX - начале XX века особое место в развитии свободомыслия и атеизма принадлежит народным учителям в полном смысле слова - Н.С.Патейпа, А.И.Чукбару, Д.И.Гулиа, А.М.Чочуа, С. П. Басария, С. Я. Чанба и др.

Абхазские просветители-учителя, несмотря на малочисленность, вели активную антирелигиозную пропаганду среди населения. Многие абхазские учителя добились, что в это время, по признанию самого епископа Сухумского Андрея (Ухтомского), стало много

43

"полных безбожников, враждебно относящихся к святой церкви" Прогрессивные просветители оказали значительное материалистическое, атеистическое влияние на трудовое население края, сыграли

33 Сотрудник Закавказской миссии.-Сухум, 1914.-N1.-C. 1-2.

большую роль в развитии традиции свободомыслия и атеизма абхазского народа.

Во втором параграфе ("Свободомыслие и атеизм в творчестве досоветской абхазской художественной интеллигенции") шестой главы исследованы общественно - политические и философские воззрения писателя Г. М. Чачба Шервашидзе) (1846-1918) и основоположника абхазской художественной литературы, ученого и общественного деятеля Д.И. Гулиа ( 1874-1960)

Г.М. Чачба (Шервашидзе) отличался от абхазской интеллигенции второй половины XIX и начала XX века своим социальным положением (старший сын последнего владетеля Абхазии, в юности дружил с будущим императором Александром III, был флигель-адъютантом Александра II) и образованностью. Однако взгляды Г. М. Чачба (Шервашидзе) находились в противоречии с его социальным положением.

Г.И. Чачба (Шервашидзе) поднимает голос протеста против гнета и притеснения народа. Он был уверен в том, что стиралось, разрушалось старое общество, и писал, что мир устроен несправедливо: одни живут в достатке и роскоши, имеют полную свободу, а другие лишены элементарных условий жизни. Эти мотивы ярко отражены в его стихах "Уарада", "Знаешь, брат, такую страну", "Моя апхиарца", "Песня". "Когда великий Бог захотел".

В творчестве F. М.Чачба (Шервашидзе) передового просвещенного человека, читавшего в оригинале сочинения французских материалистов, произведения немецких философов, русских революционных демократов, лучших представителей грузинской классической культуры, восточных вольнодумцев и мыслителей, получило яркое выражение его негативное отношение к религии и ее проповедникам, как и вообще ко всему косному, рутинному, отсталому в жизни.

Г. М. Чачба (Шервашидзе) сам свидетельствует о своем религиозном свободомыслии, открыто заявляя о невозможности признавать существование Бога и бессмертной души.

Вместе с тем, нельзя сказать, что представления Г. И. Чач-ба(Шервашидзе) были до конца последовательны и стройны. В его философских взгляда« не могли не отразиться противоречия, свойственные мировозрению той эпохи. В причудливом сочетании с научными суждениями, проникнутыми материалистическим подходом к миру, у Г. М. Чачба(Шервашидзе) встречаются и идеалистические представления. Отказавшись от православной догматики, от чисто религиозных положений, Г.М. Чачба(Шервашидзе) тем не менее не освободился от представления о безличном духовном начале. О последнем свидетельствует его стихотворения "Уарада". В нем он пишет: "Не обвини меня, наш покровитель". А в стихотворении "Голосом Пшава" призывает друга вспомнить распятие и проповеди Христа.

Это объясняется тем, что Г.М.Чачба(Вервашидзе) жил и творил в самые сложные для Абхазии и ее народа времена и не мог писать все открыто. Не случайно предпочитал он принять любую "страшную смерть, лишь бы узнали все абхазы все. что на сердце у меня"34. Он очень хотел "иметь крылья, чтобы долететь туда, где мои мысли"35.

Несмотря на ограниченность свободомыслия Г. М. ЧачбаШерва-шидзе), его творчество представляет исключительную ценность в духовной культуре абхазов. Он утверждал новое миропонимание,

34 Чачба (Шервашидзе) Г.М. Сочинения / Пер., предисл. и примеч.

Б.А.Гургулиа.-Сухум: Алашара, 1989.-С. 64.

35 Там же. -С. 66.

провозглашал гуманистические принципы, проникнутые демократическим духом. Г.М.Чачба(Шервашидзе) был глашатаем свободной мысли, раскрепощенной от опеки церкви. В его творчестве громко звучит вера в лучшее будущее и счастье человечества. Еще в 1869 году он. писал, что "все прекрасное в природе хотел бы видеть и воспеть".

Однако перед Г.М.Чачба(Шервашидзе) не была начертана дорога, ведущая к лучшему будущему, хотя к нему он и стремился, возлагая на него свои лучшие надежды.

Значительная часть параграфа посвящена анализу и оценке художественного и научного наследия Д.И.Гулиа» его научно-педагогической и общественной деятельности.

Дух свободомыслия и атеизма был присущ художественным произведениям Д.И.Гулиа с самого начала. Об этом свидетельствуют его стихи "Весна". "О пользе знания", "Неграмотный мальчик". "Милое создание". "Гуляка", "Абхазская сказка". Поэт пытается художественным словом объяснить, что в природе все происходит естественно и закономерно, призывает к получению истинного знания, осуждает воров, высмеивает всех, кто не участвует в общественно-производительном труде.

Д.И.Гулиа как первый абхазский литератор должен был широко использовать в своих поэтических изданиях богатое устно-поэтическое наследие родного народа, самобытное по тематике и образам. Наряду с этим следует отметить, что в первоначальном творчестве Д. И. Гулиа и. в его философских взглядах не могли не отразиться противоречия, сюйственные мировоззрению той эпохи. Поэтому у Д.И.Гулиа были колебания,и в сторону объективного идеализма. Об этом свидетельствуют его стихи "Мир", "Спутники", "Нищий", "Больше всех птичек", "Владимир", "Слово воскресшего".

"Молитва абхазского народа", где звучат идеалистические мотивы. В них нет прямой защиты христианского вероучения, они не воспитывают людей в духе покорности духовным и светским феодалам, но тем не менее направлены на примирение угнетателей и угнетенных ради мнимых авторитетов.

Впоследствии Д.И.Гулиа со всей резкостью отмежевывается от прежнего идеалистического подхода к некоторым вопросам и вещам и становится на путь диалектико-материалистического понимания общественного развития. Об этом свидетельствуют научные работы Д.И.Гулиа, завершенные в первые годы установления Советской власти в Абхазии. Это монография "История Абхазии" (Тифлис,

1925), которая в абхазоведении была и остается значительным трудом, брошюры "Божество охоты и охотничий язык у абхазов" (Сухум,

1926) и "Культ козла у абхазов" (Сухум, 1928), предисловие и "Сборника абхазских пословиц, загадок, скороговорок, омонимов и омогрифов, народных примет о погоде, заговоров и наговоров" (Сухум, 1939).

Заслуга Д. И. Гулиа в истории развития свободомыслия и атеизма заключается еще и в том, что он подготовил целую плеяду материалистов из числа художественной интеллигенции (С. Чанба, П. Чка-дуа, П.Шакрыл. И.Ахашба, М.Гочуа и др.), которые внесли значительный вклад в материалистическое воспитание трудящихся Абхазии.

Произведения представителей абхазской художественной интеллигенции второй половины XIX - начала XX века с идеями свободомыслия и атеизма представляют большую ценность для возрождения и развития материалистических традиций в духовной культуре абхазов.

В третьем параграфе ("Свободомыслие и атеизм в творчестве досоветской абхазской научной интеллигенции") шестой главы анализируются творчество и деятельность немногочисленных местных ученых, которые способствовали своими публикациями, своей нерелигиозностью и конкретными просветительскими делами развитию свободомыслия и атеизма в условиях досоветской Абхазии.

Основоположником абхазской этнографии по праву считается Соломон Теймрукович Званба (1809-1855), который оставил заметный след в литературе о Кавказе и, в частности, внес значительный вклад в абхазоведение. А самое главное, сыграл определенную роль в деле знакомства русского читателя с этнографической жизнью абхазского народа.

На сегодня известные его статьи "О Гагре и Джигетах", "Зимние походы убыхов на Абхазию", "Обряд жертвоприношения святому Георгию, совершаемый ежегодно абхазцами", "Поцелуй за занавесом" и "Абхазская мифология и религиозные поверья и обряды между жителями Абхазии (из заметок природного абхаза)"3® представляют ценность не только для изучающих вопросы этно-культурной истории и религиозных верований абхазов, но и историю свободомыслия.

Работы С.Т. Званба сыграли значительную роль в истории изучения этнографического быта абхазов. Его работы явились началом научного подхода к изучению религии и быта абхазского народа.

Значителен вклад в развитие абхазской культуры и общественной мысли Георгия Дмитриевича Чачба (Шервашидзе) (1847-1918). Его научное наследие оказало особое влияние на решение ряда на-

36 Званба С. Т. Абхазские этнографические этюды / Под ред. и с пред. Г. А. Дзидзария.-Сухум:Абгиз,1982.

учно-практических вопросов в истории и теории религиоведения и этнологии.

В "Письме к собрату" Г.Д. Чачба (Шервашидзе) делится своим видением и сущности мюридизма Шамиля, роли мусульманской религии для мюридов, и путей политического развития Абхазии и Северного

О «9

Кавказа .

Подробно анализируется самая значительная работа Г. Д. Чачба (Шервашидзе) "Мусульманство и христианство в Абхазии"38 из рукописного сборника "Правила бытия и древо жизни".

В этой статье Г. Д. Чачба (Шервашидзе) открыто заявляет свое отношение к религии. Он пишет:"Каждый человек должен верить во что-то... Что касается меня лично, то скажу по секрету: я не верю ни в Бога, ни в черта, ни в Аллаха. Я верю в силу разума человека и только лишь. Но это не значит, что я безбожник (читай: бескультурный - Г. С.), не уважаю традиции моего маленького народа абхазов... Напротив - я часть его, его сш, его детище... Религия - часть культуры моего народа, часть моей культуры. Стало быть и мусульманство - тоже".

Г.Д.Чачба (Шервашидзе) однозначно заявляет: "...я против расизма и национализма. Более того, я против исламского фанатизма и христианского универсализма. Я против лжи, неискренности священнослужителей, как одного, так и другого направления. Настоящий верующий не должен, в моем понятии, стрелять в человека,

37 Конфедерация: Газета оперативного штаба добровольцев Конфедерации Народов Кавказа.-Гудаута, 1992.-N2,26 января.

38 Гагра: Газета администрации Гагрского района Республики Абхазия.-Гагра, 1994. - 2-9.16-23 февраля, 24-31 марта. NN 5,7,12.

если тот не сделал тебе зла или твоему ближнему"

В диссертации анализируется творчество другого, известного в народе больше как ученого, просветителя, публициста А. М.3мух-вари (Эмхаа). В своих многочисленных статьях, опубликованных в газетах "Черноморский вестник", "Кавказ", "Батумский голос" и других, он с материалистических позиций раскрывал вопросы сущности и эволюции религиозных верований абхазов.

Другим видным абхазским педагогом и общественным деятелем был В.Д.Гарцкия, известный в народе также как ученый, философ, материалист. Его перу принадлежат очерки "Озеро Папацкур". "Аб-раскил", "Ач-кы тызго" и др., направленные против порочного и скупого священника, всяких суеверий об опасностях и последствиях посещения пещеры Абраскила в селе Отап.

В.Д.Гарцкия был первш представителем абхазской интеллигенции, пытавшимся открыто вести борьбу против духовенства. За что В.Д.Гарцкия "подвергался арестам и в общей сложности в течение

о о

7-8 лет находился за пределами Абхазии" . Преследовали В.Д.Гарцкия и "из-за какой-то рукописи, составленной им"40. А судьба "огромной связки" (рукописей), которая осталась после В.Д. Гарцкия, неизвестна. К сожалению, ряд его работ был, очевидно, уничтожен при неоднократных арестах.

Немало рациональных мыслей и материалов в "Кратком очерке Абхазской Церкви" (Сухум, 1917) народного учителя и активного участника общественной жизни края М. И.Тарнава (1895-1942).

М.И. Тарнава субьективно не порывал с религией, но объектив-

39 Дзидзария Г. А. Указ.соч.-С.111.

40 Там же.-С. 112.

но его научные утверждения и нерелигиозная деятельность играли заметную роль в развитии идей свободомыслия и атеизма.

Итак, известные больше как "научная интеллигенция", передовые представители общественной мысли Абхазии второй половины XIX - начала XX века также вписали важную и значительную страницу в историю развития свободомыслия и атеизма абхазского народа. Их сочинения по вопросам истории религии и становления свободомыслия и атеизма у абхазов представляют большую ценность.

Глава VII. ПРЕДПОСЫЛКИ ЭВОЛЮЦИИ РЕЛИГИОЗНЫХ ВЕРОВАНИЙ И РАЗВИТИЕ СВОБОДОМЫСЛИЯ 1 АТЕИЗМА АБХАЗОВ В СОВЕТСКОЕ ВРЕМЯ".

В первом параграфе ("Предпосылки эволюции религиозных верований и развития свободомыслия и атеизма абхазов в советское время") седьмой главы прослежены процессы создания отмеченных в научно-материалистической литературе предпосылок, необходимых для свободного определения каждым человеком своего отношения к религиозным вероучениям и культам.

Диссертант, отмечая трудности в указанном процессе, особенно после преобразования ССР Абхазии в автономную республику и включения ее в состав Грузии, заклочает, что в целом Советская Абхазия имела формально все необходимые (политико-правовые, социально-экономические, идеологические и теоретические) предпосылки для эволюции религиозных верований в сторону ослабления и для развития массового свободомыслия и атеизма.

Во втором параграфе ("Эволюция религиозных верований и развитие свободомыслия и атеизма абхазов в советское время") седьмой главы приведены результаты конкретно-социологических и этнографических исследований (эти результаты опубликованы в моих монографиях и научных статьях), подтверждающие, что, несмотря на

огромные препятствия, в числе которых - командно-бюрократический, очковтирательский, политизированный, имперский, "рыночный" атеизм, воздвигнутый на месте материалистического научного атеизма, начиная с 1929-1930 гг. в Абхазии, в частности среди абхазов, получили значительное развитие нерелигиозность, традиции свободомыслия и атеизма.

Самое главное, в сознании и поведении той части населения, которая все еще относит себя к числу верующих, произошли значительные изменения. Среди обследованных абхазов не было ни одного глубоковерующего, который знал бы даже поверхностно догмы и другие предписания своей (христианской или мусульманской) религии. Религиозность многих верующих и колеблющихся из числа местных жителей, как абхазов, так и представителей других национальностей сводилась к соблюдению культовых элементов религиозного комплекса, прежде всего внешней обрядности.

В этом параграфе по степени религиозности и атеистической зрелости, по ответам опрошенных и материалам исследований 1967-1987 гг. (всего более пяти тысяч человек) выделены три группы верующих и четыре группы свободомыслителей и атеистов.

Этнографические и социологические материалы исследований свидетельствуют о том, что в сознании верующих абхазов советского времени оставались отрывки религиозных представлений, которые носили эклектический характер и являлись примитивным конгломератом язычества, православного христиантсва и суннитского мусульманства. Целиком религиозность сводилась лишь к внешней обрядности, отсутствовали системность и конфессиональная определенность. Такое положение дает нам возможность отнести абхазов к числу самых нерелигиозных в бывшем СССР (СНГ). Свидетельством

тому является также отсутствие среди абхазов самой высшей группы верующих - фанатиков.

В третьем параграфе ("Отражение проблем религиоведения, свободомыслия и атеизма в творчестве абхазской советской научной интеллигенции") седьмой главы отмечается, что с первых лет Советской власти в Абхазии наблюдается рост интереса представителей научной интеллигенции, а также местных и центральных научных обществ к проблемам религиоведения, к истории свободомыслия и атеизма у абхазов. В связи с этим исследованы и оценены труды и общественно-просветительская деятельность представителей научной интеллигенции ССР Абхазии (1921-1931 гг.) и трагическая судьба каждого из них после 1931 года. Неоспоримо установлено, что репрессии в отношении абхазоязычных священников, членов переводческой комиссии и абхазоведов (религиоведов), начатые меньшевиками, были почти на 100 процентов завершены Сталиным и Берия. Только за период с июля 1937 года по октябрь 1938 года в Абхазии было арестовано 2186 человек, из них расстреляно как "врагов народа" 794 человека. Не был репрессирован (не убит) только широко известный народный поэт Абхазии, ученый историк-этнограф Д. И. Гулиа. Но и он вынужден был (чтобы сохранить свою жизнь и жизнь своего сына, писателя Георгия Гулиа) подписать заранее подготовленную в стенах КГБ брошюру "О моей книге по истории Абхазии" (Сухум, 1951.-20с.) с клеветой на первый том собственной книги "История Абхазии" (Тбилиси, 1925г.). Рукопись же второго тома "История Абхазии", о которой он дважды упоминает в первом томе, а в январе 1926 года сообщает академику Н.Я.Марру бесследно "исчезла" навсегда.

Д.И.Гулиа так и не смог больше заниматься исследованием

вопросов истории Абхазии и абхазского религиоведения до конца ясизни, на что не было получено "разрешение". Более того, в 1956 году решением бюро Абхазского обкома КП Грузии был уничтожен весь тираж журнала Союза Писателей Абхазии "Алашара" ("Рассвет") с автобиографией Д.И.Гулиа, где он намекал на то, что в советское время ему мешали заниматься исследованием вопросов истории и этнологии абхазов.

Несмотря на все указанные трудности и опасности немало материалов и выводов о языческих, христианских и мусульманских религиозных верованиях, свободомыслии и атеизме абхазов дано в трудах абхазских советских историков, этнографов, археологов, философов, этнопедагогов, филологов и других.

Наличие обширной и содержательной религиоведческой литературы свидетельствует о развитии массовой нерелигиозности, свободомыслии и атеизме в Советской Абхазии. Кроме того, многие ученые Абхазии проявляли свой атеизм не только в творчестве, но и в практической деятельности, в активном участии в работе научно-методических советов и в лекционно-просветительской работе.

Главное - не повернуть абхазоведение в сторону, противоположную материалистическому религиоведению крайности, а использовать накопленный в советское время положительный опыт в решении современных теоретических и практических задач гуманитарных наук вообще и религиоведения в частности, не забывать смысл абхазской поговорки: "Если с уважением отнесешься к тому, что имеешь, приобретешь и то, чего нет у тебя".

В заключении диссертации подводятся краткие итоги рассмотрения проблемы на основе всего исследования.

В частности отмечается, что эволюция и особенности религи-

озных верований у абхазов непосредственно связаны с основными историческими этапами развития Абхазии, с внутренней и внешней политикой привилегированных сословий (классов), с геополитическими целями и дипломатией Византийской империи, Грузии султанской Турции и царской России, с заинтересованностью, конечно, на короткое время, и части народных масс. А в Советское время - с положением абхазов в статусе союзной республики и в составе Грузинской СССР, с революционной политикой и деятельностью генсеков и политбюро КПСС. Хронологически совпадают с переходными этапами абхазской этнической общности на более высшую ступень.

В сознании и культовой практике абхазов религиозное всегда занимало положение подчиненное апсуаре - абхазственности и проявлялось в соответствующей такому статусу форме.

Эволюция, религиозные и нерелигиозные последствия (позитивные и негативные) всякой религии зависят от местных условий общественно-исторического бытия; от социального состава верующих и служителей культа; от уровня сознания их религиозного (о вероучении и культе своей религии и научного знания; от внутренней и внешней социально-политической ситуации в целом, в регионе и даже во всем мире.

История эволюции религиозных верований у абхазов подтверждает:

во-первых, что нет неизменной и "вечной" религии, изменяются содержание и форма любой религиозной системы, трансформируются ее основные элементы, модернизируются вероучения и культы, приобретает иную направленность эмоционально-чувственная сфера верующих, "забываются" (отбрасываются) устаревшие и ставшие негативными элементами духовно-религиозной культуры, а при сложной

исторической ситуации перехода общества на новую ступень развития происходит и смена системы одной религиозной конфессии другой или создаются нетрадиционные формы;

во-вторых, что религия продолжает оставаться значительным фактором общественной жизни, в синтезе с другими культурно-историческими феноменами и текущими процессами;

в-третьих, что "всякая внезапная ломка - есть варварство в худшей ее форме... Изгнать веру, пусть даже языческую революционным путем из сознания людей невозможно. Только эволюционным,

..41

постепенным путем, шаг за шагом надо идти..."

В целях оптимального управления процессами эволюции религиозных верований и преодоления "шаг за шагом" устаревших и негативных элементов в современной религиозно-духовной культуре абхазов, по мнению диссертанта, необходимо:

1) активизировать деятельность всех общественных организаций. культурно-просветительских и научных учреждений, пропагандировать исторические, культурологические и философские знания по данной проблеме, вести индивидуальную работу по воспитанию абхазов в духе апсуара - абхазства;

2) широко распространять на абхазском и русском языках взгляды абхазских прогрессивных деятелей, их творческие и межличностные связи, не требуя от них того, что они не могли дать в силу исторических условий своего времени;

3) использовать в процессе обучения мировоззренческий потенциал преподаваемых дисциплин, расширить их научное содержа-

41 Цит. по: газ. "Гагра": Орган администрации г. Гагра Республики Абхазия, 1995. - N 12, 24-31 марта.

ние, при этом широко применяя методы комплексного подхода абхазской народной педагогики к воспитанию;

4) увязать процесс изучения духовной культуры нации с определением в ней роли и места национально-религиозных традиций, обрядов и обычаев для формирования у молодежи правильных ценностных ориентаций;

5) исследование источников о религиозных верованиях, веротерпимости, свободомыслии и атеизме абхазов, издание соответствующих сборников, документов, материалов, объективное освещение пройденной истории и современных процессов;

6) осуществление принципов конституционно-законодательного комплекса о свободе совести по отношению к религии, церкви, к нерелигиозности и безрелигиозности (атеизму), других компонентов культуры: развития национальных языков, формирования объективной исторической памяти общества, предоставление реальной возможности всем народам, независимо от численности, территории и исторической судьбы, право свободного выбора в широком смысле, включая и такое священное понятие, как право нации (народа) на самоопределение и т. п. ;

7) повышения действенности народной педагогики, образовательно-воспитательной работы научно-просветительской интеллигенции и деятельности всех звеньев образования и культуры в деле воспитания подрастающего поколения в духе апсуара - абхазствен-ности.

Итак, сделанные выше научно-практические выводы и рекомендации о преодолении устаревших и негативных элементов в духовно-религиозной культуре абхазов, я, как абхазский философ-религиевед и этнолог (этнограф), рассматриваю как должно-необходимые для жизни абхазов как этноса.

ОСНОВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ ДИССЕРТАЦИИ ИЗЛОЖЕНЫ В СЛЕДУЮЩИХ МОНОГРАФИЯХ И БРОШЮРАХ АВТОРА:

1. Пережитки ислама и пути их преодоления в современных условиях Абхазии.-Сухум: Алашара, 1967.-93 с. (6 п.л.) (на абх.яз.).

2. Ислам в Абхазии и пути преодоления его пережитков в современных условиях. -Тбилиси: Мецниереба, 1972.- 225 с. (15 п.л.) (на русск. яз.).

3. Некоторые вопросы атеизма абхазов.-Сухум: Алашара, 1974.-83 с. (4.3 п.л.) (на абх.яз.).

4. Н.С.Патейпа. Избранное (авторская работа: выявление, составление, подготовка к печати, предисловие, комментарий и примечания. - Сухум: Алашара, 1978. - 106 с. (5,7 п.л.). (на русск. и абх. яз.).

5. Некоторые проблемы атеистического воспитания населения Абхазской АССР.-Сухум:Алашара,1984.- 75 с. (4 п.л.) (на абх.яз.).

6. Религиозные верования абхазов (Историческая эволюция и особенности) .- Гагра, 1994,- 32 с. (2 п.л.) (на русск.яз.).

7. Исламский фактор в Абхазии и на Северном Кавказе: правда и домыслы. -Гагра, 1994,- 43 с. (2,5 п.л.) (на русск.яз.).

8. Эволюция религиозных верований и становление свободомыслия у абхазов.-Майкоп:Издательство АРИГИ "Меоты", 1997. (20 а. л.) (на русск. яз., в печати).

Помимо вышеуказанных, общий объем опубликованных работ по теме диссертации, включая статьи, краткие содержания докладов, тезисы составляют более 30 а. л.

Подписано в печать 21.10.1997 г. Формат 60x84 1/16' Объем 2,5 п. л. Тираж 100 экз. Зак. N УОП Института этнологии и антропологии РАН 117334 Москва, Ленинский проспект, 32-А.