автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Ф. М. Достоевский и русская этнологическая культура

Текст диссертации на тему "Ф. М. Достоевский и русская этнологическая культура"

: $$ -

л

МИНИСТЕРСТВО ОБЩЕГО И ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

7~¡ш.^осдадаудрош

к т

а Нравах рукописи

ОЖлЗи

¡г '

>цев

$ла^м1ф Петрович

Ж

Ф.М. ДОСТОЕВСКИЙ И РУССКАЯ ЭТНОЛОГИЧЕСКАЯ КУЛЬТУРА

Специальность 10.01.01 — Русская литература

ДИССЕРТАЦИЯ

в виде научного доклада на соискание ученой степени

доктора филолоничгёскиХчнаук ^^ )

!

Новгород - 1998

Уб: 66 --

Работа выполнена в Иркутском Государственном Университете на кафедре журналистики филологического факультета

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор В.Н. Захаров; доктор филологических наук В.А. Туниманов; доктор филологических наук, профессор Г.К. IЦенников

Ведущая организация:

Коломенский Государственный Педагогический Институт

Зашита состоится « 8 » декабря 1998 г. в 1400 часов на заседании диссертационного совета Д. 064.32.01 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора филологи-

российская

государственная

БИБЛИОТЕКА

ческих наук в Новгорс им. Ярослава Мудрой во, Новгородский Г ческий факультет

^дарственном Университете 73014, Новгород, Антоно-шверситет, филологи-

С диссертаци, миться в библи~ верситета им. Яро

ю ознако-онного Уни-

Диссертация в виде научь « I » ноября 1998 г.

дослана

Ученый секретарь диссертационного совета

Бердяева О.С.

Содержание диссертации, тема которой обозначена в названии доклада, обнимает собой работы, посвященные исследованию слабо- или вовсе неизученных проблем творчества Ф.М. Достоевского — в их связях с русской этнологической (народоведческой) культурой. Написанные в течение четверти века (70-90-е годы), эти работы объединяются цельным монографическим направлением: устанавливают (идентифицируют), анализируют и трактуют мощный литературообразующий пласт народно-культурных источников ("русизмов") поэтологии Достоевского, художника и публициста.

В качестве предмета защиты представляются: цикл взаимосвязанных концептуально между собой статей (41 статья: суммарный объем — 465 страниц типографского печатного текста) и 2 книги:

1) Поэтика "Дневника писателя" Ф.М. Достоевского: этнографическое впечатление и авторская мысль. Учебное пособие (Иркутск, 1998) —5, 25 п. л.;

2) Ф.М. Достоевский. Моя тетрадка каторжная (Сибирская тетрадь). Издание подготовил В.П. Владимирцев (Петрозаводск, 1998) — 8 п. л. (корректура);

Предпосылки и актуальность диссертации. Достоевсковедение (достоевистика) насчитывает тысячи исследований, но остается одной из наиболее динамично развивающихся отраслей историко-литературной науки. Причина — возрастающие, гомеров-ско-шекспировского типа, масштабы влияния Слова Достоевского на отечественную и мировую цивилизацию. Ныне, вследствие фундаментального издания Полного собрания сочинений Ф.М. Достоевского в 30 томах (Л., 1972-1990), осуществленного группой ученых | Института русской литературы (Пушкинского Дома) Российской '„академии наук во главе с академиком Г.М. Фридлендером, достое-| вистика переживает ренессанс и обновляется радикально1. Все ощу-' тимее действует другой общественный фактор: социально-полити-

|! О том говорят, в частности, такие крупные (и, мне представляется, совер-,-ленно невозможные еще 10-15 лет назад) научно-издательские успехи достоевсковедения, как выпускаемое в Петрозаводске Полное собрание сочинений Ф.М. Достоевского: Канонические тексты, московско-петербургские альманахи "Достоевский и мировая культура", челябинский "Сло-рарь-справочник" по эстетике и поэтике Достоевского и проч.

? 3

Г

ческие перемены в России либерализовали науку о Достоевском. В условиях свободы научного поиска и слова стало возможным заявить и обосновать тезис о демократических корнях искусства Достоевского, как вскормленника и выразителя традиционной "почвенной" национально-народной культуры.

Актуальность диссертации состоит прежде всего в исключительной актуальности объекта исследования — укорененного в народной "почве" творчества Достоевского, чья историческая роль в самопознании и познании России, а также в утверждении ее мировых духовных приоритетов чрезвычайно велика. Любое свежее наблюдение или прочтение, каждая новая аналитическая научная информация о свойствах поэзии этого художника оказываются в конечном итоге существенно важными для осмысления литературно-эстетических "вечных" проблем, волнующих народы России, стран Запада и Востока, Нового и Старого Света — все человечество на пороге третьего тысячелетия.

Цель и задачи исследования (опубликованных работ) заключаются в главной, предложенной мною, формуле принципиального исследовательского подхода к художественно-публицистическому миру Достоевского: последовательно и системно, с наибольшим охватом этнографического материала, изучить, в каком отношении к традиционной народной культуре (понимаемой в широком, комплексном этнографическом смысле: словесность, обычай, идиологе-ма, этика и т.д.) находится творчество писателя и как она отразилась на методах и результатах его работы над словом ("первоэлемент литературы") и содержательными категориями его произведений. Диссертантом руководило целенаправленное концептное внимание к народным основам поэтологии Достоевского.

Научная новизна исследования определяется разработанной автором методологией литературно-этнологического анализа, корректирующего бахтинские и про- и постбахтинские европоцентристские построения. Художник, чьим творческим кредо являлись открыто и на деле провозглашенные народно-"почвеннические" установки, не был и не мог быть в источниках своего искусства более "европейцем" (европейски зависимым автором), нежели "русским". (Нотабене: разумеется, здесь нет ни малейшего противопоставления одного другому в их реальном соотношении.)

Далеко не всегда основательную поэтологическую глобализацию, или космополитизацию Достоевского "стратегически" ограничивают его действительно основополагающие и всеобъемлющие исповедальные автопризнания: "<...> я, например, до такой степени родня всему русскому <...>. <...> я всегда был русским по серд-

цу"2. Или предсмертное, завещательное: "<...> я лишь за народ стою прежде всего, в его душу, в его великие силы, которых никто еще из нас не знает во всем величии и объеме их, — как в святыню верую, главное, в спасительное их назначение, в великий народный охранительный и зиждительный дух, и жажду лишь одного: да узрят их все. Только что узрят, тотчас же начнут понимать и всё остальное"(27; 26).

Процитированные и многие другие в том же духе высказывания-постулаты необходимо сопрягаются с приемами и законами поэтики Достоевского, то есть воплощены художнически. Такие сопряжения — предмет научных интересов диссертанта. В моих работах преодолевается давнее историко-литературное предубеждение против самой идеи связывать изнутри поэтику писателя с миром русских нравов и обычаев и социально сопутствующих им художественно-бытовых понятий и представлений. Впервые вводимые мною в научный оборот этнографические сведения и материалы пополнили и обновили источниковую базу достоевсковедения. И, наконец, последнее по счету, но не по значению новшество выполненной работы: исследование, на уровне современных методик, поставило (вернуло) "Сибирскую тетрадь" в круг главных литературных свершений Достоевского.

Научно-практическая ценность работы признана в ряде российских и зарубежных рецензий и откликов коллег на исследования соискателя, а также отмечена и подтверждена самим фактом трехкратного массового издания "Сибирской тетради" (с принадлежащим его перу научным аппаратом и комментарием) :— в виде отдельной книги (Красноярск, 1985; Петрозаводск, 1998) и в составе Полного собрания сочинений Ф.М. Достоевского (канонические тексты), предпринятого Петрозаводским государственным университетом (1998). С докладом о проблемах "Сибирской тетради" диссертант был приглашен на Х-й Международный симпозиум, посвященный Ф.М. Достоевскому (Нью-Йорк, 1998). Разыскания в области "Сибирской тетради" (новые материалы и концепты) вошли в широкий научный обиход и включаются в школьные и вузовские программы по истории русской литературы. См., например: Сара-скина Л.И. Региональная программа изучения жизни и творчества Ф.М. Достоевского в 3-11 классах школ г.Старая Русса и Старорусского района. М.; Старая Русса, 1995. С. 35, 37, 40).

¿Достоевский Ф. М„ Полн. собр. соч.: в 30 т. Л., 1972-1990, Т. 28, кн. 1. С. 208, 209. В дальнейшем ссылки на это издание даются в тексте: первая цифра, обозначает том, последующие — страницу. Неоговоренные подчеркивания принадлежат Достоевскому.

Апробация основных положений и выводов диссертации осуществлена в различных формах:

— монопроблемные (посвященные проблеме диссертации) дос-тоеведческие публикации 70-90-х годов;

— чтение лекций о Достоевском в общих и специальных курсах в Иркутском государственном лингвистическом университете и Иркутском государственном университете в 70-90-х годах, в том числе отдельно для аудиторий стажеров из США, Германии, Австрии, Швеции, Норвегии и Китая;

— цикл лекций о творчестве Достоевского в Монгольском государственном университете (Монголия, 1990);

— лекции о Достоевском по линии всесоюзного общества "Знание" в разных аудиторных сообществах Иркутска и Иркутской области в 70-80-х годах;

— аналогичные лекции и семинарские занятия в рамках программы "Обновление гуманитарного образования в России" в мастер-классах гимназии №25 и лицея №3 г.Иркутска в 90-х годах;

— серия бесед на тему "Достоевский в Сибири" по каналу Иркутского областного телевидения (1981);

— многочисленные доклады и выступления на всесоюзных и всероссийских конференциях в Ленинграде-Петербурге, Москве, Старой Руссе, Великом Новгороде;

— доклад "Народное христианство Достоевского" на международной конференции "Религиозное прочтение Достоевского" в Университете Глазго (Великобритания, 20-22 марта 1990 г.) и доклад "Проблемы "Сибирской тетради" на X Симпозиуме Международного Общества Достоевского (США, Колумбийский университет, 23 июля — 2 августа 1998 г.).

Обзор основных проблем, исследуемых в опубликованных работах

Если довериться именитому критику в том утверждении, что Достоевский — "народный мистик"3 (греч. туэйка — таинственные обряды, таинство), то следует признать, что достоевсковедение еще и не приступило к разработке этой, отнюдь не третьестепенной, проблемы. Перед ней в сущности бессильна прославленная методо-

3МережковскийД. Л. Толстой и Достоевский. Вечные спутники. М., 1995. С. 525.

логия М.М. Бахтина. "Омениппеенный" и "окарнаваленный" под западные и прочие мировые образцы Достоевский отрывается и в конце концов отлучается от корней народной (простонародной, "почвенной") отечественности и вовсе не подходит для исполненной им в действительности роли "народного мистика".

Рассуждение переносимо на оценку, которую Достоевский — уже после Речи о Пушкине, в благоговении перед его ролью в истории русской литературы — дал народному авторству фольклорных лирических песен о "младой": "Поэт не ниже Пушкина"(28, 45). Такая оценка народной песенности (критерий — "Пушкин") проистекала из демократических убеждений Достоевского-художника и эстетика, совершенно обойденных школой мениппеи в достоевистике4.

Продолжая мысль, зададимся вопросом, а как быть (приложить к объяснению "таинственных обрядов" поэтики писателя) с тем, что думали и писали о реальном, жившем среди них, Достоевском другие не менее авторитетные его современники: 1)"Верит с энтузиазмом в русский народ"5; 2)"Достоевский, по всему складу души, по своей способности симпатизировать внутренней красоте, был всегда, как Пушкин, поклонником простого народа"6.

Было бы методологическим недоразумением исходить из расчета, что "народопоклонничество" Достоевского носило декларативный и неконтактный относительно его искусства характер, не тронуло внутренне самых основ его поэтологии. Невозможное — невозможно, тем более в нашем случае (доминанта эстетически продуманного, всестороннего "почвенничества" Достоевского). Писатель бесконечно многое взял у народа собственно как художник. Взял органически, как нечто "свое", родное — в духе и по примеру пушкинского протеизма. Плодотворная народно-этнологическая ориентация неизгладимо отразилась на личных творческих принципах, поэтической воле и технике Достоевского.

К лексически оформленному понятию (термину) "народная культура" Достоевский приходит в "Дневнике писателя" за 1876 год (22; 110, 112). Это была выношенная и давно созревшая в глубине его творчества живая культурная идея. (Он никогда не думал о народе примитивно и никогда не считал его примитивом.) Возражая "хору Потугиных", бесчестивших русский народ насмешками, Достоевский выдвинул тезис о монистически понимаемой им "народной

4 На эту сторону школы не обращено адекватного внимания.

5Гер цен А. Л. Собр. Соч.: В 30 Т. М., 1954-1964. Т. XXVII, кн. 1.С. 247.

6 С т р а х о в Н. Н. Из воспоминаний о Ф.М. Достоевском // Биография, письма и заметки из записной книжки Ф.М. Достоевского. СПб., 1883. С. 66 (третья пагинация).

культуре" как первичном духовно-нравственном достоянии России. В посылках — наихарактерное для автора "Дневника писателя" самокритичное, в духе позднего толстовства, суждение: "<...> мы (высший слой общества. — В.В.) гораздо хуже народа, и почти во всех отношениях"(22; 112).

Нельзя сказать, чтобы связь творчества писателя с народной культурой не изучилась российскими и зарубежными филологами и критиками. Только за последнее десятилетие на эту тему опубликованы разноплановые исследования В.Е. Ветловской, JI.B. Овчинниковой, А.П. Власкина, Р.Я. Клейман, В.В. Борисовой, Т.А. Касаткиной, В.А. Михнюкевича, Н.Ю. Тяпугиной, В.В. Иванова, JI.H. Цой, Ю.И. Юдина, И.Р. Ахундовой, Л.Нванич, автора настоящих строк и ряда других ученых. В свою очередь они преемственно опираются, взаимодействуя с ними, на литературно-критические и научные труды В.Г. Белинского, Д.С. Мережковского, В.В. Розанова, H.A. Бердяева, С.Н. Булгакова, П.М. Бицилли,

A. Керуа, Н.К. Пиксанова, В.В. Виноградова, JI.H. Гроссмана, М.М. Бахтина, Дж. Гибиана, Ю.М. Лотмана, Д.С. Лихачева,

B.Н. Топорова, В.Е. Гусева, A.A. Гозенпуда, Эрика Крага, Л.М. Лотман, Ю.И. Селезнева и др. Однако до исчерпанности темы не просто далеко — она представляется в принципе неисчерпаемой, как неисчерпаемы совмещенные историей России объекты нашего литературоведческого и аксиологического постижения: духовная культура народа и ее опосредованное литературное выражение — творчество Достоевского.

Поэтология писателя "умышленно" парадоксальна, что замечено еще В.Г. Белинским при разборе романа "Бедные люди"7. В известной мере, как бы отраженно, парадоксальна и сама достоеви-стика. Имеется в виду, например, полуторавековое сосуществование

7 "Посмотрите, как проста завязка в "Бедных людях: ведь и рассказать нечего! А между тем так много приходится рассказывать, если уж решишься на это!" См.: Белинский В.Г. Поли. собр. соч. Т. К. М., 1955. С. 552. Кстати, на уровне "технического" приема точно таким же образом проявляет себя в поэтологии Достоевского исследованный мною принцип троичносш, или триадности. Художественными модификациями народно-бытового и народно-сакрального числа три — этой, казалось бы, неуместной "мелочи" в литератерном инвентаре психологического и публицистического писателя — тотально и многозначаще (цифровая обрядность, "мистика") охвачено все его творчество, включая черновики и графические особенности письма. Достоевский оставил, подобно Данте, яркий след в литературной нумерологии — поэтике троичности. См.: В л а д и м* и р ц е в В.П. Наблюдения над троичной поэтикой Достоевского: правила, границы, подробности, общий смысл // Новые аспекты в изучении Достоевского: Сб. научных трудов. Петрозаводск, 1994. С. 50-66.

РОССИЙСКАЯ ГОСУДАРСТВЕННАЯ БИБЛИОТЕКА

под ее крышей идеологически и эстетически полярных или, как правило, резко не совпадающих точек зрения на литературную деятельность писателя. Налицо некая "странность" (парадокс) в изучении народно-культурных основ реализма Достоевского: чем более открываются их функционально-смысловые механизмы (см. работы поименованных в первом перечне авторов), тем менее может удовлетворить состояние их общей и частной изученности. Возникает эффект, заставляющий вспомнить ломоносовскую строку "Открылась бездна..." — бездна неведомого и (пока или уже) недоступного исследователям темы.

Действительно (то есть вопреки прогрессу в обсуждаемом отделе достоевсковедения), творческие отношения Достоевского с русской народной культурой крайне слабо исследованы. Во-первых, мы не знаем в полном объеме их конкретной и системной характеристики. Во-вторых, удручает бедность и лоскутная разрозненность добытых наукой сведений о фольклоризме и этнографизме писателя. А это — соль и ядро его прикладного художественно-публицисти�