автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Феномен массовой культуры в восприятии русских символистов конца XIX - начала XX века

Полный текст автореферата диссертации по теме "Феномен массовой культуры в восприятии русских символистов конца XIX - начала XX века"

На правах рукописи

Волженина Екатерина Викторовпа

Феномен массовой культуры в восприятии русских символистов конца XIX - начала XX века

Специальность 07.00.02 - Отечественная история

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

г 5 КАР 2015

Москва - 2015 005560936

005560936

Работа выполнена на кафедре история России XIX века - начала XX века исторического факультета ФГБОУ ВО Московский государственный университет имели М.В. Ломоносова.

Научный руководитель: Андреев Дмитрий Александрович

кандидат исторических наук, доцент (ФГБОУ ВО Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова, исторический факультет, кафедра истории России XIX века - начала XX века)

Официальные оппоненты: Воскресенская Марина Аркадьевна

доктор исторических наук, доцент (ФГБОУ ВПО Санкт-Петербургский государственный университет, институт «Высшая школа журналистики и массовых коммуникаций»,

кафедра теории журналистики и массовых коммуникаций)

Воронцова Ирина Владимировна

кандидат исторических наук, кандидат богословия, старший научный сотрудник

(НОУ ВПО Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет, Научно-исследовательский отдел новейшей истории Русской Православной Церкви)

Ведущая организация: ФГБУН Институт российской истории РАИ

(Центр по изучению отечественной культуры)

. о?

Защита состоится »'-'-Л Я, 2015 г. ъ/Ч часов на заседании

Диссертационного совета Д501.001.72 при ФГБОУ ВО Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова

Адрес: 119991, Москва, Ломоносовский проспект, д. 27, корп. 4, исторический факультет МГУ, ауд. А-419.

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке ФГБОУ ВО Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова (Москва, Ломоносовский проспект, д. 27), а также на официальном сайте исторического факультета: http://wvw.hist.msu.ru.

Автореферат разослан »2015 г.

Ученый секретарь Диссертационного совета кандидат исторических наук, доце!ГГ

/

у/. Н.Г. Абрамова

Общая характеристика работы

Актуальность диссертационного исследования. Актуальность разработки настоящей темы обусловлена несколькими факторами. Во-первых, проблемы ранней массовой культуры н России не изучены в достаточной мере. Данные вопросы требуют проработки для уточнения представления о Серебряном веке как о сложной культурной целостности, включавшей не только «высокую» культуру. Во-вторых, обращение к темам культуры и искусства весьма актуально в современной отечественной исторической науке', оно позволяет прояснить смысл исторических процессов, что особенно касается кризисных эпох. Расцвет русского символизма совпадает по времени с одним из наиболее значимых переломных момешч>в в европейской истории. В-третьих, обращение к настоящей теме представляется чрезвычайно важным в свете незавершенности в современной России культурно-ценностного самоопределения.

Объектом исследования является русский символизм, рассматриваемый в диссертации как начальный этап масштабного модернистского культурного проекта, предложения которого обществу выходили за традиционные рамки литературы.

Предметом настоящей работы являются восприятие русскими символистами феномена массовой культуры и те взаимоотношения, в которые вступили символизм и массовая культура.

Хронологические рамки исследования охватывают период с начала 1890-х по конец 1920-х 1Т. Нижняя граница определяется началом активной деятельности представителей русского символизма, конкретно - прочтением Д.С. Мережковским лекции «О причинах упадка и о новых течениях современной русской литературы» в декабре 1892 г. Верхняя граница работы определяется временем сворачивания культурного модерннстского проекта в России, поворотом к новому традиционализму и совпадает с окончанием жизни и карьеры ведущего модерниста в постсимволистский период Владимира Маяковского, покончившего с собой 14 апреля 1930 г. Выход за традиционную для советской историографии грань 1917 г. концептуально важен и позволяет представить символизм в качестве одной из первых ступеней модернизации русской культуры, проходившей в конце XIX - первой четверти XX столетий.

Цели и задачи исследования. Цель данной работы - определить, как русские символисты восприняли и осмыслили явление массовой культуры, отреагировали на него и затем повлияли на его развитие.

Для достижения указанной цели были поставлены следующие задачи.

1. Произвести изучение теории символизма, созданной в ответ на массовизащио общества.

2. Определить, какой идеал личности предлагали символисты в свете своего специфического видения современной им культуры.

3. Выявить, как символизм осмыслил явление массового модернизма.

4. Проанализировать характер влияния массовой культуры на жизнетворчество русских символистов.

5. Исследовать значение достижений символизма в области массовой культуры для творческой деятельности футуристов в 1910-е и Владимира Маяковского в 1910-1920-е гг.

6. Выявить, каков в целом был вклад символистов в формирование массовой культуры.

Методологическую основу диссертационной работы составили базовые принципы

создания исторического исследования - историзма, научной объективности и системности, - а также междисциплинарный подход. Использование в диссертации междисциплинарного подхода обусловлено ее проблематикой, в разной мере разрабатываемой несколькими отраслями гуманитарного знания. Благодаря следованию принципу историзма удалось вписать русский символизм в широкий контекст и, таким образом, рассмотреть вопросы, актуальные именно для исторического знания. Принцип научной объективности позволил добиться высокой степени достоверности результатов настоящего исследования.

Источниковая база исследования. Источники, привлеченные для выполнения целей и задач диссертации, отличаются разнообразием.

Исключительно важную группу источников составляют труды по теории русского символизма.

Первый тип внутри данной группы - работы символистов, максимально приближенные по содержанию (и иногда по форме) к источникам научного плана. К нему относятся сочинения Андрея Белого - «Символизм как миропонимание», «Символизм и современное русское искусство», «Проблема культуры», «Магия слов», «Смысл искусства», включенные Белым в авторские сборники «Символизм»1, «Луг зеленый»2, «Арабески»3, трактаты «Кризис жизни», «Кризис мысли», «Кризис культуры»4 и др., статьи Вячеслава Иванова5 - «Ницше и Дионис», «Копье Афины», «Кризис индивидуализма», «Ты еси», «Заветы символизма», «О веселом ремесле и умном веселии», «Кручи: О кризисе гуманизма. К морфологии современной культуры и психологии современности», сборник «Родное и вселенское»6, его сочинения «Эллинская религия страдающего бога»7, «Религия Диониса»8, «Anima))9. Источники

1 Feihiii, Андрей. Символизм: книга статей / А. Белый. - М. : Книгоиздательство «Мусагет», 1910. - 633 с. Белый, Андрей. Луг зеленый: книга статей/А. Белый.-М. : Книгоиздательство «Альциона», 1910.-249 с. Белый, Андрей. Арабески / А. Белый. -М. : Книгоиздательство «Мусагет», 1911.-503 с.

Белый, Андрей. На перевале/ А. Белый. -Берлин: Издательство3. И. Гржебина, 1923,- 199с.

Иванов, Вяч. И. Собрание сочинений: в 4 т. / Вяч. И. Иванов [под ред. Д. В. Иванова и О. Дешарт; с введением и

примечаниями О. Дешарт]. - Bruxelles : Foyer Oriental Chrétien, 1971, 1974, 1979, 1981. -4 т.

' Иванов, Вяч. И. Родное и вселенское: статьи 1914-1917 / Вяч. И. Иванов. - М. : Г. А. Леман, С. И. Сахаров 1917

-205 с.

Иванов, Вяч. И. Эллинская религия страдающего бога / Вяч. И. Иванов II Новый путь. - 1904. - №№ 1-9.

8 Иванов. Вяч. И. Религия Диониса / Вяч И. Иванов // Вопросы жизни. - 1905. - №№ 6-7.

названного типа проливают свет на ряд вопросов, связанных с массовой культурой, что в первую очередь касается работ Иванова, предвосхищавших местами научные поиски западноевропейских психоаналитиков, и Андрея Белого, выработавшего новое видение культуры - общечеловеческой связи в мире. Эти работы позволяют понять, что такое символизм в восприятии его творцов, и проясняют, каковы были амбиции символистов в области культурного строительства. Форма источников могла быть различной: эссе и трактаты у Андрея Белою, статьи и, реже, родственные научным трактаты у Иванова, литературоведческие сочинения («Л. Толстой и Достоевский»10 1900-1901 гг., «Гоголь: творчество, жизнь и религия»11 1909 г.) у Д.С. Мережковского.

Второй тип первой группы - это источники публицистического характера по общественно-политической проблематике. В основном они созданы Д.С. Мережковским и З.Н. Гиппиус. К этому типу относятся сборники статей Мережковского «Не мир, но меч. К будущей критике христианства»12, «В тихом омуте»13 1908 г., «Было и будет: Дневник, 1910-1914» 1915 г., «Невоенный дневник, 1914-1916»14 1917 г., его газетные публикации, а также выступления в Религиозно-философском обществе в Санкт-Петербурге, ряд статей Зинаиды Гиппиус. Также сюда следует отнести некоторые сочинения Блока15: доклад «Народ и интеллигенция», статью «Стихия и культура», очерки «Интеллигенция и революция», «Искусство и революция. (По поводу творения Рихарда Вагнера)», «Крушение гуманизма», частично «Русские денди», а также «Революция и народное самоопределение»" Вячеслава Иванова. Все перечисленные источники служат цели определения общественно-политических взглядов символистов, их отношения к включению масс в активную политическую жизнь.

Третий тип теоретической группы документов русского символизма - литературная критика русских символистов. Особую важность имеет критический цикл Андрея Белого «На перевале», где он характеризовал не столько отдельные произведения, сколько литературный процесс второй половины 1900-х гг. в целом, а также его отдельные отзывы о творчестве В.Я. Брюсова («Брюсов. Поэт мрамора и бронзы»17) и А.А. Блока (например, «Блок. Обломки

9 Иванов, Вяч. И. Ашта 1 Вяч. И. Иванов [пер. с нем. С. Л. Франка; подг. текста, предисл., примеч., комменг. и исслед. С. Д. Титэренко; послесловие К. Г. Исупова]. - СПб.: Факультет филологии и искусств СПбГУ, 2009. - 142 с.

ш Мережковский, Д. С. Л. Толстой и Достоевский. Вечные спутники / Д. С. Мережковский. - М. Республика, 1995.-621 с.

" Мережковский, Д. С. Гоголь: творчество, жизнь и религия /Д. С. Мережковский. - СПб. : Па1ггеон, 1909. - 231 с.

12 Мережковский, Д. С. Не мир, но меч. К будущей критике христианства / Д. С. Мережковский. - СПб.: М. В. Пирожков, 1908. - 208 с.

13 Мережковский, Д. С. В тихом омуте / Д. С. Мережковский. - СПб., 1908. - 325 с.

и Мережковский, Д. С. Было и будет Дневник, 1910-1914; Невоенный дневник, 1914-1916 / Д. С. Мережковский. -М : Аграф, 2001.-509 с.

15 Си.: Б.чок, А. А. Собр. соч. : в 8 т. Т. 5, 6 / А. А. Блок. - М. ; Л.: Гослитиздат, 1962.

16 Иванов, Вяч. И. Революция и народное самоопределение / Вяч. И. Иванов // Иванов Вяч. И. Родное и вселенское: статьи 1914—1917.-С. 173-186.

17 Ле.1ый, Андрей. Брюсов. Поэт мрамора и бронзы / А. Белый // Белый, Андрей. Арабески. - С. 448-452.

миров»18). Существенный интерес представляют критические заметки Эллиса'9 (Л.Л. Кобылинского). Высокое значение перечисленных источников определяется их содержанием: они написаны в ответ на явление массового модернизма, отражают как оценки этого явления символистами, так и их попытки его осмыслить. Кроме того, литературно-критические статьи символистов дают возможность выявить различия в их позициях, внутренние противоречия течения.

Четвертый тип теоретических источников символизма - это манифестарные произведения, подразделяющиеся в свою очередь на три подтипа.

Во-первых, сочинения, тяготеющие к «серьезному», классическому способу обоснования литературных и прочих претензий нового течения в искусстве и/или общественной мысли. Сюда относятся, например, лекция Д.С. Мережковского «О причинах упадка и о новых течениях современной русской литературы»2", статьи В.Я. Брюсова21 по поводу Манифеста 17 октября 1905 г., спровоцировавшие полемику с В.И. Лениным, статья «Идея неприятия мира»22 Вяч.И. Иванова, привлекшая внимание к мистическому анархизму.

Во-вторых, откровенно эпатирующие, «ударные» тексты, принадлежащие главным образом перу Валерия Брюсова. Предисловия поэта к сборникам «Русские символисты», авторскому сборнику «Chefs d'oeuvre» (первое и второе издания), работы «О искусстве», «Ключи тайн»23 - высококачественные образцы документов, нацеленных на негативную коммуникацию с читателем. Также к данному подтипу относятся текст Андрея Белого «Художники оскорбителям»24 и его предисловие к сборнику «Арабески», написанное с позиции элитарного художника. С символистскими манифестарными произведениями в один ряд следует поставить источники русского футуризма: листовки, манифесты, обращения25 («Пощечина общественному вкусу», «Садок судей И», «Буква как таковая», «Идите к черту!», «Капля дегтя "Речь, которая будет произнесена при первом удобном случае"» и др.), почти полностью рассчитанные на внешний эффект.

В-третьих, документы, созданные в период с 1917 г., озвучивавшие амбиции художников-модернистов в деле создания культуры нового общества. Отличительная их черта

Белый, Андрей. Блок. Обломки миров / А. Белый II Белый, Андрей. Арабески. - С. 463-468. Си., напр.: Эллис. Еще одна корона. По поводу альманаха «Корона» 1908 г. / Эллис [Л. Л. Кобыпшгскяй] // Весы - 1908,-№2.-С. 62-63.

Мережковский, Д. С. О причинах упадка и о новых течениях современной русской литературы / Д. С. МережковскийИМережковский, Д. С. Поли. собр. соч. : в 17т. Т. 15.-СПб. ;М. : Т-воМ. О. Вольф, 1912. - С

209-305.

21 Си.: Аврелий [В.Я. Брюсов]. Свобода слова / В. Я. Брюсов//Весы. - 1905. -№ 11.-С. 61-66; Брюсов, В. Я. Современные соображения /В.Я. Брюсов [под общ. ред. П. Г. Антокольского и др.] // Брюсов, В. Я. Собр. соч. : в 7 т. Т. 6. - М. : Художественная литература, 1975. - С. 110-111.

22 Иванов, Вяч. И. Идея неприятия мира / Вяч. И. Иванов. - Собр. соч. : в 4 т. Т. 3. - С. 79-90.

23 См.: Брюсов. В. Я. I В. Я. Брюсов. - Собр. соч. : в 7 т. Т. 6. - С. 43-54,78-93.

Белый, Андрей. Художники оскорбителям / А. Белый // Белый, Андрей. Арабески. - С. 226-230,

' См.: Русский кубофутуризм : [сборник] / Под ред. Г. Ф. Коваленко. - СПб. : Дмитрий Булашш, 2002. - 235 с.

- полемическая заостренность по отношению к политикам-модернизаторам. Источники данного подтипа принадлежат Вяч.И. Иванову (доклад «К вопросу об организации творческих сил народного коллектива в области художественного действа»26 1919 г., «Речь на диспуте "Будущее поэзии" в Политехническом музее»27 1 920 г.) и футуристам. В целом использовались опубликованные источники, либо такие, которые были представлены широкой публике, как «Речь на диспуте "Будущее поэзии" в Политехническом музее» Вячеслава Иванова.

Вторая группа - источники, определившие принципы осмысления символизма как культурного явления.

Первый тип данной группы составляют произведения, заложившие идейный и частично практический базис русского символизма: сочинения Р. Вагнера28, Ф. Ницше2', Вл.С. Соловьева30, отдельные статьи А.И. Герцена31, работы Н.Г. Чернышевского32 по эстетике, оказавшие на символистов опосредованное и отрицаемое ими самими, но все же ощутимое влияние. Выбор источников в данной группе определился задачей понять глубинные корни некоторых аспектов идейного багажа символизма.

Вторым типом данной группы являются критические работы о символизме (а также футуризме), которые можно подразделить на следующие подтипы.

Во-первых, критические работы о направлении, принадлежащие русским марксистам: авторам сборника «Литературный распад»31 1908 г., Л. Д. Троцкому34, В.И. Ленину35.

Во-вторых, критика условно нейтрального крыла: не прямых конкурентов символистов (и футуристов), но и не слишком близких к ним лиц (A.A. Измайлов36, К.И. Чуковский37, Г.

зс Иванов, Вяч. И. К вопросу об организации творческих сил народного коллектива в области художественного действа / Вяч. II. Иванов II Берд, Р. Вяч. Иванов и массовые празднества ранней советской эпохи // Русская

литература. - 2006. - № 2. - С. 174-189. 37 РГАЛИ. Ф. 225. Оп. 1. Ед. хр. 41.

28 См.: Вагнер, Рихард. Избранные работы / Р. Вагнер [сост. и комме!гг. И. А Барсовой и С. А. Ошерова; вступит,

ст. А. Ф. Лосева; пер. с нем.]. - М.: Искусство, 1978. — 695 с.

" Ницше, Фридрих. Рождение трагедии / Ф. Ницше [пер. с нем. В. Бакусева, Л. Завалишшюй и др.; общ. ред. И. А Эбаноидзе). - Поли. собр. соч.: в 13 т. Т. 1. Ч. 1: Рождение трагедии. Из наследия 1869-1873 тт. -М.: Культурная революция, 2012. — С. 9-146.

™ Соловьев, Вл. С. I Вл. С. Соловьев. - Собр. соч.: в 10 т. Т. 1, 6,9. - СПб.: Просвещение, 1911, 1913. " См.: Герцен, А. И. / А. И. Герцен [ред. Я. Е. Эльсберг, комменг. И. М. Белявской и Э. С. Виленской]. - Собр. соч. : в 30 т. Т. 16: Статьи из «Колокола» и другие произведения 1862-1863 годов. - М.: Изд-во Акад. наук СССР, 1959. - 529 с.

32 Чернышевский. Н. Г. Эстетические отношения искусства к действительности (Диссертация) / Н. Г. Чернышевский [вступ. статья, с. 3-34 и коммент. У. А. Гуральника] // Чернышевский, Н. Г. Избранные эстетические произведения. - М.: Искусство, 1978. - С. 62-172.

33 Литературный распад: Крит. сб. - СПб.: Т-во издат. бюро, 1908. - 300 с.

34 Троцкий, Л. Д. Литература и революция / Л. Д Троцкий [печатается по изд. 1923 г.; вступ. ст. Ю. Борева]. - М.: Политиздат, 1991. -400 с.

35 Ленин. В. Н. Партийная организация и партийная литература / В. И. Ленин. - Поли. собр. соч.: в 55 т. Т. 12. - М: Издательство полтичеекой литературы, 1968. - С. 99-105.

36 Измайлов, А Л. На переломе: Литературные размышления. Вячеслав Иванов. Валерий Брюсов. Зинаида Гиппиус. А. Каменский. Андрей Белый Ап. Блок. М. Кузыин / А. А. Измайлов. - СПб., 1908. - 59 с.

37 Чуковский, К. И. Футуристское действо/К. И. Чуковский // Русское слово.- 1913. -№279.

Тастевен38, И.И. Ясинский35), позволяющая понять, как новые течения были восприняты современниками.

В-третьих, критика, исходившая ог очень близких символизму фигур, в частности, некоторые статьи В.В. Розанова40, С.Л. Франка41, Вл.С. Соловьева42. Их значение заключается в необыкновенно метких характеристиках отдельных проявлений символистской практики, которые могли быть даны только людьми, по-настоящему разбиравшимися в «новом» искусстве.

В-четвертых, документы, свидетельствующие о массовом восприятии В.В. Маяковского в 1920-е гг., само создание которых стало возможным в связи с развитием новых форм контакта с читателями. Данный источник - неопубликованные и хранящиеся в РГАЛИ «Записки, присланные В.В. Маяковскому во время его выступлений в г. Воронеже, Ростове, Туле, Смоленске, Минске и др.»43 - даст представление о том, что более всего казалось привлекательным советскому читателю/зрителю в творчестве Маяковского.

Третья группа - источники личного происхождения. Они привлечены главным образом в разделе о жизнетворчестве символистов. Эти источники помогают составить представление о том, как теория символизма соотносилась с практикой, а также дать весь спектр оценок жизнетворчества современниками.

Первый тип да! гной группы - л то мемуары.

Во-первых, мемуары самих символистов. Очень большую ценность представляют воспоминания Андрея Белого «Начало века»44. Несмотря на то что они чрезвычайно субъективны, как и любой мемуарный источник, и несут на себе отпечаток личных предпочтений Белого, воспоминания помогают воссоздать объемную картину насыщенной жизни русского символизма. Мемуары включают как критику Белого по отношению к ряду явлений массовой культуры, так и выразительные портреты его коллег по символизму.

Во-вторых, мемуары, создававшиеся персонами, в том или ином отношении близкими к символистам (Л.Д. Блок45, В.А. Злобин46 - секретарь Мережковского), а также воспоминания

" Тастевен, Г. Футуризм (На пути к новому символизму) / Г. Э. Тастевен. - М. : Ирис, 1914. - 79 с.

39 Ясинский, Я Я. Вывесочный ренессанс / И. И. Ясинский//Биржевые ведомости. - 1912. -Утрен. вып. № 13268. 1,0 Розанов, В. В. Среди иноязычных (Д. С. Мережковский); Трагическое остроумие / В.В. Розанов // Д. С.

Мережковский: Pro et contra. Личность и творчество Д. Мережковского в оценке современников: Антология [сост. А. С. Николюкин]. - СПб. : Изд-во Русской христианской гуманитарной академии, 2001. - С. 82-103, 104-108.

41 Франк. С. Л. Артистическое народничество (Вячеслав Иванов «По звездам») / С. Л. Франк. Русское мировоззрение. - СПб. : Наука, 1996. - С. 595-605.

42 Соловьев, Вл. С. Против исполнительного листа / Вл. С. Соловьев // Соловьев Вл. С. Собр. соч. : в 10 т. Т. 9. — С. 288-293.

" РГАЛИ. Ф. 336. Oil 7. Ед. хр. 10.

Белый, Андрей. Начало века / А. Белый [подготовкатекста и комментарии А. В. Лаврова]. -М. : Художественная литература, 1990. - 687 с.

45 Блок, Л. Д. И быль, н небылицы о Блоке и о ссбе / Л. Д. Блок. - Bremen : Kafka-Presse, 1979. - 103 с.

Злобин, В. А. Тяжелая душа: Литературный дневник. Воспоминания. Статьи. Стихотворения / В.А. Злобин [сост., примеч. Т. Ф. Прокопова]. - М. : НПО «Ингелвак», 2004 - 623 с.

тех, юга испытал влияние символизма, не разделяя при этом ряда базовых установок движения (например, воспоминания Вл.Ф. Ходасевича47 или H.H. Берберовой «Курсив мой»48, сюда же можно отнести воспоминания И. Одоевцевой40 и Г. Иванова50, поэтов следующего поколения).

В-третьих, воспоминания «зрителей» символизма, которыми могли быть и люди, проводившие с поэтами довольно много времени, как Н. Валентинов, автор книги «Два года с символистами»51, или Бронислава Рунт52, свояченица В.Я. Брюсова и работник редакции «Весов», но чуждые их творческим и главным образом жизнетворческим экспериментам.

В-четвертых, воспоминания футуристов-«гилеГщев» - В.В. Маяковского53, Д.Д. Бурлюка54, В.В. Каменского5', Б.К. Лившица56, А.Е. Крученых57. Они дают фактологический материал о выступлениях футуристов, но требуют тщательного отношения к себе. Эти мемуары писались футуристами уже в советский период и были призваны создать репутацию гонимых в дореволюционной России поэтов, что слабо соотносилось с реальностью.

Дневники - второй тип группы источников личного происхождения - были задействованы как для характеристики целей жизнетворчества (дневники Брюсова, например), так и для восполнения представлений о теории символизма, если таковые невозможно получить из публиковавшихся прн жизни поэтов материалов. Последнее относится прежде всего к Александру Блоку, сократившему внимание к публицистике в период с 1910 по 1918 гг., но продолжавшему рассуждать на общественно-политические темы на страницах дневников58 и 59

записных книжек .

47 Ходасевич, Вл. Ф. Воспоминания / В. Ф. Ходасевич [сост., вступ. ст. и коммент. Т. Н. Полетаевой]. - М.: Художественная литература, 2009. - 512 с.

48 Берберова. Н. И Курсивной: автобиография / Н. Н. Берберова. -М.: ACT, 2014.-765 с.

49 Одоевцева. И. В. [Воспоминания] Т. 1. На берегах Невы; Т. 2. На берегах Сены / И. В. Одоевцева. - М.: Захаров, 2005.-430 е., 446 с.

50 Иванов. Г. В. Собрание сочинений: в 3-х т. Т. 3: Мемуары. Литературная критика / Г. В. Иванов. - М : Согласие, 1993.-720 с.

51 Валентинов, И. Два года с символистами / Н. Валентинов (I I. В. Вольский). - М.: XXI век-Согласие, 2000. - 381 с.

52 Погорелова (Рунт) Б. Валерий Брюсов и его окружение / Б. N1. Погорелова // Воспоминания о серебряном веке (сост., авт. предисл. и коммент. В. Крейд]. -М.: Республика, 1993. С. 24^5.

"Маяковский. В. В.Я сам// В. В. Маяковский [подгот. текста и примеч. В. А. Катаняна]. - Полн. собр. соч.: в 13 т. Т. 1. - М : Художественная литература, 1955. - С. 7-29.

54 Бурдюк, Д. Д. Фрагменты из воспоминаний футуриста. Письма. Стихотворения / Д. Д. Бурлюк. - СПб.: Пупшшсквй фонд, 1994. - 381 с.

" Каменский, В. В. Жизнь с Маяковским / В. В. Каменский. - М.: Художественная литература, 1940. - 212 е.; Каменский, В. В. Его-Моя биография Великого Футуриста / В. В. Каменский. - М. : Кн-во Киговрас, Тип. Т. Ф. Дортман, 1918.-228 с.

56 Лившиц, Б. К. Полугораглаэый стрелец: Стихотворения, переводы, воспоминания / Б. К. Лившиц. - М.: Сов. писатель, 1989. - 720 с.

" Крученых, А. Е. К истории русского футуризма: Воспоминания и документы / А. Е. Крученых [с прил. деклараций и ст. А Крученых, а также ст. И. Терентьева я С. Третьякова]. - М.: Гилея, 2006. - 467 с.

58 Блок, А. А. Собр. соч.: в 8 т. Т. 7. Автобиография 1915. Дневники 1901-1921 / А. А Блок. - М.; Л.: Гослитиздат, 1963. - 543 с.

59 Блок, А. Л. Записные книжки. 1901-1920 / А. А Блок [под общ. ред. В. It Орлова и др.; сост., подготовка текста, предисл. и примеч. В. Орлова]. - М.: Художественная литература, 1965 - 663 с.

Третий тип источников личного происхождения - переписка символистов. Она охватывает различные вопросы организационного и идейного плана, позволяет внести ясность в некоторые противоречия между символистами, в том числе по темам, сопряженным с массовым модернизмом (переписка Брюсова и Иванова60, Белого и Блока61). Оригинальный источник «Переписка их двух углов»62 Вяч.И. Иванова и М.О. Гершензона проясняет разницу во взглядах символиста и его оппонента на один из острейших вопросов времени: отношение к культуре - величайшей ценности для Иванова и «системе тончайших принуждений» для Гершензона

Отдельную группу источников составляют публицистические материалы периодической печати: журнал «Весы», выходивший в 1904-1909 гг. - наиболее значительный, «боевой» период символизма. Материалы издания содержат ценную информацию, позволяющую воссоздать мнения русского символизма по ряду актуальных вопросов времени. К этой же группе относятся газеты футуристов, сходные с их манифестарными документами и выходившие в пределах одного-двух номеров, а также дореволюционные газеты с заметками о выступлениях футуристов, дающими представление о том, как работал их коллективный имидж.

Степень разработанности темы исследования. В диссертации исследуются три равнозначные взаимосвязанные проблемы, в разной степени изученные современной наукой.

Во-первых, общественно-политические взгляды символистов и идейное содержание символизма в целом, включая воззрения деятелей направления на массовую культуру.

Во-вторых, жизнетворчество русского символизма.

В-третьих, массовая культура в России на раннем этапе существования, в том числе мифологический компонент в массовой культуре и русском символизме.

Первый проблемный историографический блок, разрабатывающий тему исследования, посвящен общественно-политическому содержанию символизма и его идейному базису. Традиция рассмотрения символизма в качестве общественно значимого явления русской культуры начинает складываться почта синхронно с признанием его крупнейшим литературным направлением современности. Соответственно, еще до 1917 г. были сделаны первые шаги в изучении общественно-политических взглядов символистов. В «Русской литературе XX века (1890-1910)» под редакцией СЛ. Венгерова, написанной в 1914-1918 гг.,

№ См.: Литературное наследство. Т. 85. Валерий Брюсов: Из литературного наследия. Стихи. Проза / Ред. А. Н.

Дубовиков и Н. А. Трифонов. - М.: Наука, 1976. - С.428-542.

" Белый, Андрей; Ктк, А. А. Переписка, 19(33-19(9 / А. Белый и А. А. Блок (публ., предисл. и коммент. А. В. Лаврова]. - М.: Прогресс-Плеяда, 2001. - 606 с.

" Иванов, Вяч. И.; Гершензон, М. О. Переписка из двух углов / Вяч. И. Иванов и М. О. Гершензон [гюдг. текста, прим., ист.-лит. комм, и иссл. Роберта Бердз]. - М.: Водолей Publishers; Прогресс-Плеяда, 2006. - 208 с.

однозначно признавалось, что литературные «новые течения» «в начале XX Еека входят в общий поток революционного подъема, закончившийся победами 1905 года»1"3.

Советская историография частично поддержала зародившуюся до революции традицию. Так, в 1937 г. В.Ф. Асмус на страницах тома «Литературного наследства» признавал, что направление обнаружило определенное общественно-политическое лицо64. Однако в целом изучение общественно-политической составляющей русского символизма в советский период было подвержено идеологизации и политизации. Серьезное исследование общественно-политических взглядов и идейного содержания творчества символистов-эмигрантов, в первую очередь Д.С. Мережковского и З.Н. Гиппиус, признанных «декадентами», «врагами революции», не могло производиться по идеологическим причинам. Научные труды о них создавались исключительно за рубежом65.

Планомерное и неполитизированное изучение всех сторон русского символизма в отечественной науке началось только в 1990-х гг. В настоящее время в значительной мере исследованы и продолжают исследоваться общественно-политические взгляды символистов, социокультурные основания и институции символизма, его исторический контекст, утопические проекты и историософия символистов60, а также религиозно-философская мысль символизма. В данном контексте необходимо отметить работу И.В. Воронцовой, где четко проводится мысль о специфической — «революционно-религиозной» — мысли Д.С. Мережковского67. В той или иной степени указанные вопросы поднимаются в значимых работах обобщающего характера, например, в фундаментальном исследовании Аврал Пайман68. При этом исторических исследований русского символизма по-прежнему мало, среди

"Русская литература XX века (1890-1910) : в 2 кн. Кн. 1 / Под ред. С. А. Венгерова. -М. : XXI век-Согласие, 2000.-С. 21.

и Асмус, В. Ф. Философия и эстетика русского символизма I В.Ф. Асмус [отв. ред. П. И. Лебедев-Полянский] // Литературное наследство. Т. 27-28. Сборник: Русский символизм. - М.: Журнально-газетное объединение, 1937. -С. 1.

65 См.: Rosenthal, В. G. The artist as prophet and revolutionaty: Dmitri Scrgeevich Merezhkovsky and the "Silver Age": Dissertation Thesis. Ph. D. (History, modem) / Bcmice Glatzer Rosenthal. - University of California, Berkeley, 1970. -380 p.; Pachmuss. T. Zinaida Hippius: An Intellectual Profile / T. Pachmuss. - Carbondale: Southern Illinois University Press, 1971.-512 p.

№ См.: Creating Life: The Aesthetic Utopia of Russian Modernism / Ed. by I. Papemo and J. D. Grossman. - Stanford: Stanford University Press, 1994. - 288 p.; Грякаюва, H. Ю. От символизма к авангарду: Опыт символизма и русская литература 1910-1920-х годов (Поэтика. Жпзнетворчество. Историософия.): дис. ... д-ра. филол. паук : 10.01.01 / Наталия Юрьевна Грякалова. - СПб., 1998. - 355 е.; Царева, Я А. Историософская утопия русского символизма: на материале творчества Дм. Мережковского и А. Белого: дис. ... канд. филос. наук : 09.00.11 / Надежда Александровна Царева. - Владивосток, 2001. - 146 е.; Триодина, II М Социально-культурные институты Серебряного века: дис. ... канд. пед. наук : 13.00.05 / Ирина Михайловна Триодина. - СПб., 2003. - 174 с.\Матур, Л. Э. Тотальный символизм А. Белого как программа конструирования социокультурной реальности: дис. ... канд. фшгос. наук : 09.00.03 / Лариса Эдвартовна Мазур. - Тверь, 2008. - 136 е.; Быстрое, В. Н. Между утопией и трагедией: Идея преображения мира у русских символистов / В. Н. Быстрое. - М.: Прогресс-Плеяда; Кругь, 2012. -382 с.

" Воронцова. И. В. Русская религиозно-философская мысль в начале XX века / И. В. Воронцова. -М.: Изд-во ПСТГУ, 2008. - С. 63.

м Пайман. А. История русского символизма / А. Пайман [авторш, пер. с апл. В. В. Исакович]. - М.: Республика, 2000.-413 с.

них следует указать на диссертацию A.A. Городннцкой, полностью посвященную обществешю-политическим взглядам старших символистов'9, диссертационное исследование В.Л. Семигина о роли Д.С. Мережковского в общественно-культурной жизни России в 1880-х - начале 1890-х гг.70, работу A.B. Унылова «Социокультурные основания богостроительства и богоискательства в России начала XX века»71, диссертацию О С. Давиденко, включающую мифотворчество символистов в контекст исторической трансформации общества72, труды М.А. Воскресенской73, посвященные русскому символизму и представляющие его в роли моделирующего центра культуры Серебряного века.

Вторая из разрабатываемых в диссертации проблем - жизнетворчество русского символизма - в целом тщательно изучена, по ней имеется внушительный корпус текстов, созданных как отечественными, так и зарубежными учеными74. Отечественная традиция изучения жизнетворчества в полный голос заявила о себе в 1970-х гг. Одна из важнейших вех -выход статьи A.B. Лаврова «Мифотворчество "аргонавтов"»7'' в 1978 г., где прослеживалось, как миф моделировал жизнь русских символистов.

69 Городницкая, А. А. Общественно-полигнческие взгляды старших символистов, середина 90-х годов XIX века -1917 год: дне.... канд. ист. наук: 07.00.02 / Anna Атексеевна Городгощкая. -М, 1996. -204 с.

Семигин, В. Л. Д. С. Мережковский в общественно-культурной жизни России конца XIX века: 1880-1893: дис____

канд. ист. наук : 07.00.00, 07.00.02 / Валерий Львович Семигин. - М„ 2004. - 392 с.

Унылое. А. В. Социокультурные основания богостроительства и богоискательства в России начала XX века: дис. ... канд. ист. наук : 24.00.01 / Алексей Викторович Унылов. - Нижний Новгород, 2006. - 185 с.

Давиденко, О. С. Мифотворчество и театрально-игровые стратегии в литературной жизни Серебряного века как отражение исторического процесса трансформации русского общества конца XIX-начала XX вв.: автореф. дис.... канд. ист. наук : 07.00.02 / Олеся Сергеевна Давиденко. - Томск, 2010. - 27 с.

Воскресенская, М. А. Символистское мировидение в русской культуре концаXIX-начала XX вв.; дис.... канд. ист. наук: 07.00.02 / Марина Аркадьевна Воскресенская. - Томск, 2000. - 260 е.; Воскресенская, М. А. Символизм как мировидение Серебряного века: Социокультурные факторы формирования общественного сознания российской культурной элиты рубежа XIX-XX веков / М. А. Воскресенская [науч. ред. А Н. Жеравина]. - М-: Логос, 2005. - 236 е.; Воскресенская, М. А. Мировидение творцов Серебряного века: исторический контекст и социокультурные факторы формирования общественного сознания российской культурной элиты рубежа XIX-XX столетий: автореф. дис.... д-ра ист. наук: 07.00.02 / Марина Аркадьевна Воскресенская. - СПб., 2008. - 40 с.

См.: Carlson, М. lvanov-Belyj-Minclova: the Mystical Triangle / M Carlson // Cultura e memoria I. - Firenze, 1988. -P. 63-80; Ермшова, /■■ В. Теория и образный мир символизма / Е. В. Ермилова. - М.: Наука, 1989. - 174 е.; Богомолов, Н. А. На грани быта и бытия / Н. А. Богомолов //Театр, - 1993.-№ 5. -С. 159-162; Богомолов, Н.А. Петербургские гафизиты/ Н. А. Богомолов//Серебряный век в России. -М.: Радикс, 1993. - С. 167-210; Богомолов, Н. А. Русская литература начала XX века и оккультизм. Исследования и материалы / Н. А. Богомолов. -М. : НЛО, 1999. - 549 е.; Maticli, О. Dialectics of Cultural return: Zinaida Gippius' personal myth / O. Matich // Cultilral mythologies of Russian Modernism. From the Golden Age to the Silver Age. - Berkeley and Los Angeles, California: University of California Press, 1992. - 494 p.; Wachtel, Ai Vyacheslav Ivanov: from aesthetic theory to biographical practice/M. Wachtel// Creating Life -The Aesthetic Utopia of Russian Modernism. -P. 151-166-,Rosenlhal, B. G. Political Implications of the Early Twentieth-Century Occult Revival / B. G. Rosenthal // The Occult in Russian and Soviet Culture. - Ithaca and London, 1997. - P. 379-418; Хансен-Леве, О. Концепции «жизнетворчества» в русском символизме начала века / О. Хансен-Леве [ред. Л. Пильд, Г. Пономарева] // Блоковский сборник XIV. - Тарту : Изд-во Тартуского ун-та, 1998. - С. 57-85; Эткинд, А. М. Хлыст: секты, литература и революция / А. М. Эткивд. -М. : НЛО, 1998. - 685 е.; Иоффе, Д. Жизнетворчество русского модернизма sub specie semioticae: Историографические заметки к вопросу типологической реконструкции системы «жизнь-текст» / Д. Иоффе // Критика и семиотика. - 2005. - Выл. 8. - С. 126-179.

Лавров, А. В. Мифотворчество «аргонавтов» / А В. Лавров // Миф-Фолыслор-Литература: [Сб. ст.1 - Л. ■ Наука 1978.-С. 137-170.

Однако вопросы взаимодействия массовой культуры и символизма и коммерческой составляющей жизнетворческих практик символизма до сих нор не освещены в должной мере. Их далеко не всегда затрагивают даже приверженцы «модернизирующего» подхода к изучению русского символизма, которые обращаются к нему главным образом «для того, чтобы проиллюстрировать какие-нибудь тезисы о модернистской (или авангардной) культурной парадигме, которую именно они-то и открыли»7'.

Внутри второго проблемного блока работ о жизнетворчестве можно выделить два направления.

Первое из них - это труды, авторы которых сосредоточены на аспектах утопичности тех или иных проектов и установок русского символизма и, условно говоря, его «отрицательных» чертах - излишней театрализации, смешении игры и жизни, калечившем реальные судьбы. Указанное направление представлено в работах В.А. Сарычева, И.М. Триодиной, Дж.Д. Гроссмана о Валерии Брюсове и Нине Петровской77. Как правило, в названных работах производится своеобразное «осуждение» символистов, однако встречаются и «оправдывающие» поэтов объяснения. Например, Г.А. Степанова пишет о том, что неосознанное мифотворчество и сознательная театрализация - это диалогическая установка поэта, пропускающего и впускающего мир в себя и отдающего обратно78, то есть обусловленная его функцией в обществе.

Второе направление в изучении жнзнетворчества - исследования, демонстрирующие практическое значение достижений символизма в области жизнетворчества79. В данном ряду выделяются работы крупных зарубежных специалистов по русской литературе Ольги Матич и Ирины Папсрно8". Авторы включают символизм в широкий ко текст русской культуры. Это позволяет им делать оригинальные выводы и проводить удивительные, на первый взгляд

75 Куапова, Г. II. Языковые проекты Вячеслава Иванова и Андрея Белого: философия языка и магия слова / Г. И. Кустова // Вячеслав Иванов. Архивные материалы н исследования. - М.: Русское слово, 1999. - С. 483. 11 Сарычев, В. А. Эстетика русского модернизма: Проблема «жизнетворчества». - Воронеж, 1991. - 244 с; Триодшю, IIМ. Указ. соч.; Grossman, J. D. Valeiy Briusov and Nina Pctrovskaia: Clashing Models of Life in Art / J. D. Grossman // Creating Life - The Esthetic Utopia of Russian Modernism. - P. 122-150; также см.: Кураченко, В. А. Социально-эстетическая утопия русского символизма 1900-х годов (критический анализ): дис. ... канд. филос. наук: 09.00.04/Вячеслав АлександровичКурачсихо. -М., 1984. - 171 с.

" Степанова, Г. А. Идея «соборного театра» в поэтической философии Вячеслава Иванова / Г. А. Степанова. - М. : ГИТИС, 2005. - С. 77.

15 Бобринская, Е. А. Русский авангард: истою! и метаморфозы: [сборник статей] / Е. А. Бобринская. - М. : Пятая страна, 2003. - 302 е.; Александрова, А. Сквозь призму Вяч. Иванова: жизнетворчество и воздействие на окружающую культурную среду / А. Александрова // Sub Rosa. - Budapest, 2005. - С. 27-32; Preslo. J. Beyond the flesh: Alexander Blok, Zinaida Gippius, and the Symbolist sublimation of sex / J. Presto. - Madison, Wisconsin: The University of Wisconsin Press, 2008. - 352 p.; Эконен, К. Творец, субъект, женщина. Стратегии женского письма в русском символизме / К. Эконен. - М. : НЛО, 2011.- 393 е.; Исупов, К. Г. Судьбы классического наследия и философско-эстеютеская культура Серебряного века / К. Г. Исупов. - СПб. : Изд-во Рус. христиан, гуманитар, акад., 2010. - 589 е.; Шишам, А. Б. Символисты на Башне / А. Б. Шишкин // Философия. Литература. Искусство: Андрей Белый - Вячеслав Иванов - Александр Скрябин - М. : РОССПЭН, 2012. - С.305-340. 10 Matich, О. The Symbolist Meaning of Love: Theory and Practice / O. Matich // Creating Life - The Aesthetic Utopia of Russian Modernism. - P. 24-50\Papemo, I. The Meaning of Art: Symbolist Theories / I. Papemo//Ibid. P. 13-23.

параллели. Например, между эстетическими воззрениями Вл.С. Соловьева и Н.Г. Чернышевского8'. Существенный интерес представляет очерк И. Обуховой-Зелиньской, разбирающей вопросы моды и имиджа в символизме в свете конкретного воплощения в них устремлений преобразовать реальность силой воображения, но автор сосредотачивается на европейском материале82. В некоторых работах показывается, что из опыта символизма, в том числе имевшее отношение к массовой культуре, сохранилось в будущем или оказало на него значительное влияние. В связи с этим необходимо упомянуть исследования Роберта Бсрда о Вячеславе Иванове83, Лндреа Александровой о влиянии мифотворчества символистов на большевистскую политическую культуру84, Кирсти Эконен, где автор выходит на проблему влияния женских моделей поведения в символизме на последующее развитие массовой культуры85. Тем не менее в трудах о жизнетворчестве символистов вопросы, связанные с развитием массовой культуры в России, обычно лишь обозначены, их целенаправленного рассмотрения нет. Недостаточно внимания уделяется описанию социально-экономических изменений русского общества в 1890-1900-х гг. Характеризуя направление жизнетворчества, необходимо также указать на труды о русском футуризме, уделяющие специальное внимание социальному посланию течения русского футуризма, его мировоззренческой составляющей86 и устанавливающие параллели между процессами в области искусства и политики в революционной и молодой Советской России87.

Третий проблемный блок разделяется на три направления: научные работы о массовой культуре в России, о «неомифологизме» символистов и мифологическом компоненте в массовой культуре.

Остановимся на первом из них. Зарождение и распространение символизма хронологически пересекается с важным этапом развития культурной индустрии и массовой культуры в России в конце XIX - начале XX вв. Культурная шщустрия и массовая культура России данного периода - очень важная тема, но в силу исторических обстоятельств она разрабатывалась в отечественной науке XX в. с большим количеством оговорок. Советская

Раргто, I. Op. cit. Р. 15.

* Обухова-Зелиньская, И. Мода и имвдж на фоне символизма / И. Обухова-Зелиньская // Европейский символизм [отв. ред. И. Е. Светлов]. - СПб. : Алетейя, 2006. - С. 458-481.

Еерд, Р. Вяч. Иванов и массовые празднества ранней советской эпохи / Р. Берд // Русская литература. - 2006. - № 2. - С. 174-189.

84 Александрова, А. Указ. соч. С. 32.

85 Эконен, 1С Указ. соч. С. 341.

и Lawton, A. M. Russian Futurism through its roanifestoes, 1912-1928 / A. M. Lawton. - Ithaca: Comell University Press, 198S. - 353 p.; Турчин, В. С. По лабиринтам авангарда / В. С. Турчин. - М. : Изд-во МГУ, 1993. - 246 е.; Иванюшина, И. Ю. Русский футуризм: идеология, поэтика, прагматика / И. Ю. Иванюшина- - Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 2003. - 310 с.

" Бобринская, Е. А. Футуризм / Е. А Бобринская. - М. : Галарт, 1999. -192 е.; Крусанов, А. В. Русский авангард: 1907-1932 (исторический обзор): в 3 т. / А В. Крусанов. - М. ; СПб. : НЛО, 1996, 2003. - 1,2 т.; Sundaram, Ch. Manufacturing culture: the Soviet state and die Mayakovsky legend. 1930-1993: Dissertation Thesis, Ph. D. (Department of Slavic Languages and Literatures of University of Toronto) / Chantai Sundaram. - University of Toronto, 2000. - 366 p.

историография не могла признать, что массы, главный объект советской культурной политики, в полной мере являются результатом предшествовавшего исторического развития, и тем обозначить преемственность со старым буржуазным миром Специальной проблемы массовой культуры для советской науки в принципе не существовало. Но как только идеологические препоны исчезли, отечественная наука представила интересные рассуждения о массовой культуре. Ю.М. Лотман высказал мысль о строго социологическом характере понятия «массовая культура» в литературе, определяемого отношением того гаи иного коллектива к определенной группе текстов88.

Несмотря на идеологические ограничения, в недрах советской науки появлялись исследования массовой культуры в России изучаемого периода, до сих пор сохранившие свою актуальность. Трудно переоценить значите трудов Н.М. Зоркой89, считавшей, что развитие массовой культуры достигает особого размаха в начале XX в., но имеет в основе длительный подготовительный этап90. Н.М. Зоркой была открыта традиция исследования массовой культуры дореволюционной России, которая с годами отошла от установки «только сухие факты»91 и на настоящее время охватывает разнообразные темы. Отметим в данном ряду работы А. Рейтблата92, A.B. Вистовой93, Л.И. Тихвинской94, A.M. Грачевой95. Что касается вопроса о начале существования массовой культуры в России, то он продолжает быть дискуссионным в современной отечественной науке. Учеными избираются различные подходы, вплоть до крайне модернизирующего, утверждающего перманентное существование массового компонента в культуре с античных времен90. Впрочем, наибольшее распространение получило мнение о том, что массовая культура формируется в Новое время. В качестве сроков, когда для

8S Лотман, Ю. М. Массовая литература как историко-культурная проблема / Ю. М. Лотман. - Избранные статьи: в

3 т. Т. 1. Таллин: Александра, 1992. - С. 381.

89 Зоркая, Н. М. На рубеже столетий. У истоков массового искусства в России 1900-1910 годов /Н. М. Зоркая. -М.

: Наука, 1976. - 300 е.; Зоркая, И. М. Музы XX века. Художественные проблемы средств массовой коммуникации /

Н. М. Зоркая. - М. : Искусство, 1978.-304 с.

90 Зоркая, Н. М. На рубеже столетий. С. 111.

91 См., напр.: Рубакин, И. А. Средства массовой коммуникации и современная художественная культура. Становление средств массовой коммуникации в художественной культуре первой половины XX века / II. А. Рубакин. - М.: Искусство, 1983. - 310 е.; Летенков, Э. В. «Литературная промышленность» России KOfnta XIX -начала XX века / Э. В. Летенков. - Л.: Изд-во Ленинградского ун-та, 1988. - 173 с.

92 Рейтбдат, А. И. От Бовы к Бальмонту: Очерки истории чтения в России второй половины XIX в, / А. И. Рейтблаг. -М.: Изд-во МПИ, 1991. -221 с.

91 Вислова, А. В. «Серебряный век» как театр: Феномен театральности в культуре рубежа Х1Х-ХХвв. / А. В. Вислова. - М.: Рос. ин-т культурологии, 2000. - С. 32-33.

94 Тихвинская, Л. И. Повседневная жизнь театральной богемы Серебряного века: Кабаре и театры миниатюр в России 1908-1917 / Л. И. Тихвинская. -М. : Молодая гвардия, 2005.-527 с.

95 Грачева, А. Л/. Диалоги Януса: Беллетристика и классика в русской литературе начала XX века: Портреты.

Эподы. Разыскания / А. М. Грачева. - СПб.: Пушкинский Дом, 2011. - 365 с.

" См., напр.: Акопян К. 3. и др. Массовая культура: учебн. пособие / К. 3. Акопян, А. В. Захаров, С. Я. Кагарлицкая и др. М.: Альфа-М; Ипфра-М, 2004. - С. 14.

нее складываются все условия, чаще всего фигурирует период от первой половины XIX до начала XX вв.97

В зарубежной научной литературе ведется плодотворное изучение вопросов рынка в русской культуре. Важно указать на исследование Светланы Бойм98, содержащее ценные выводы о зависимости культурного мифа поэта от условий рынка, работу Алексея Берга 2013 г., полностью посвященную рынку русской поэзии99. В ряде зарубежных трудов рассматриваются вопросы отношений модернистов с народной (необязательно только русской), рабочей -словом, не элитарной - культурой100. Впрочем, все перечисленное - отдельные работы на темы, тесно связанные с массовой культурой. Говорить же о крупных научных школах (как отечественных, так и зарубежных), изучающих русскую массовую культуру рубежа столетий, пока не приходится. Кроме того, нельзя не отмстить, что вопрос о связи символизма и массовой культуры (и шире - о взаимодействии «высокой» и «низкой» культур на рубеже XIX-XX вв.) пока лишь обозначен учеными. С одной стороны, интерес символистов к различным фольклорным формам, использование образов и произведений народного искусства от раешника и частушки до лубка и кукольного театра отмстили еще современники, например, К.И. Чуковский101, хотя его статьи относятся к жанру публицистики. С другой стороны, взаимовлияние «высокой» и «низкой» культур рассматриваемого времени остается свежей и малоисследованной темой. Одной из немногих работ, посвященной ей, является книга O.A. Лекманова, предложившего оригинальный метод определения степени этого влияния: количественный подсчет текстовых заимствований (главным образом, для эпиграфа) из модернистов, производимых поэтами «третьего сорта» и откровенными графоманами102.

57 Костина, А. И. Массовая культура как феномен постиндустриального общества / А. В. Костина. - М. : URSS, 2008. - 350 е.; Лебедева, В. Г. Судьбы массовой культуры в России: вторая половина XIX - первая треть XX в. / В. Г. Лебедева. - СПб. : Изд-во С.-Пстерб. ун-та, 2007. - 354 е.; Виспова. А. В. Указ. соч.; Ульянова, Г. Н. Досуг и развлечения. Зарождение массовой культуры / Г. Н. Ульянова // Очерки русской культуры. Конец XIX - начхто XX века. Т. 1. Общественно-культурная среда. - М. : Изд-во Московского ун-та, 2011. - С. 455-526. " Воут, S. Life and death in quotation marks: Cultural myth of the modem poet: Dissertation Thesis, Ph. D. (Department of Comparative Literature of Harvard University) / Svetlana Boym. - Harvard University, 1988. - 445 p.

99 Berg, A. Russian Poetry in the Marketplace: 1800-1917, and Beyond: Dissertation Thesis, Ph. D. (Department of Slavic Languages and Literatures of Harvard University) / Aleksey Berg. - Harvard University, 2013. - 153 p.; см. также: Brooks, J. Readers and Reading at the End of Tsarist Era/J. Brooks//Literature and Society in Imperial Russia, 18001914. - Stanford: Stanford University Press, 1978 P. 97-150.

100 KlcCauley, K. A. The Aesthetics of production: The Russian Avant-Garde and the rise of socialist realism: Dissertation Thesis, Ph. D. (Slavic Languages and Literatures) / K. A McCauley. - University of California, Los Angeles, 1995. - 303 p.; Конеслу, M. C. The aesthetics of performance in experimental Russian culture of the 1910's: Dissertation Thesis, Volume I, II. Ph. D. (Slavic Languages and Literatures) / M. C. Konecny. - University of Southern California, 1998.-261 p.; Lavine, L. Sh. Aleksandr Blok's The Twelve-. The transformation of commedia dell'arte into an epic / L. Sh. Lavine // Slavic & East European Journal. - Winter 2005. - Vol. 49. Issue 4. -P. 570-590; Albanese, J. Propaganda and Aesthetics: The Modem politics of Avant-Garde and workers culture: Dissertation Thesis, Ph. D. (Comparative Literature) / Jennifer Ann Albanese. - Stony Brook University, 2006. - 214 p.

101 См., напр.: Чуковский, 1С //. Нат Пинкертон и современная литература. Куда мы пришли? / К. И. Чуковский. -М. : Современное творчество, 1910. - 110 с.

тЛекманов, О. А. Русская поэзия в 1913 г. /О. А. Лекманов. - М.: Восточная книга, 2014. - 175 с.

Что касается второго направления третьего проблемного блока - «неомифологизма» символизма, - то колоссальное значение для его разработки имеют работы представителей Тартуской семиотической школы - З.Г. Минц, Ю.М. Лотмана и Б.М. Гаспарова103. Этп труды создавались в советский период, вследствие чего представлялись как изучение демократических взглядов символистов. Участники Тартуской школы исследовали компонент мифа в поэтике и мировоззрении русского символизма и пришли к выводу, что мифы и их составные части выступили в роли своеобразной знаковой системы. Открытия Тартуской школы дали основания произвести сравнение трудов К.Г. Юнга о коллективном бессознательном, включить понятия «миф» и «архетип» в разговор о символизме104, подвели следующие поколения исследователей к мысли, что символизм либо произвел открытие психоанализа независимо от Фрейда и Юнга, либо вплотную подошел к нему и, так или иначе, обогатил понятие «архетип» Юнга, тссно общавшегося с Эмилием Метнером, проводником между русским символизмом и западноевропейским психоанализом. Изучение данного взаимодействия в отечественной литературе намечено, в частности, в работе A.M. Эткинда «Эрос невозможного: развитие психоанализа в России»1 но оно далеко не закончено. Миф в символизме значительно чаще исследуется не как форма сознания, а как жанр и элемет* художественной системы, лежащий в основе построешгя образов и функционирования устойчивых мотивов, «бродячих сюжетов» фольклора и литературы. Соответственно, исследования на тему «символизм и миф» преимущественно посвящены вопросам мифопоэтики русского символизма106 и изучают влияние «неомифологического» мышления символистов - на их творчество в традиционном смысле слова, а также на их жизнетворчество.

103 Минц, 3. Г. О некоторых «неомифологических» текстах в творчестве русских символистов / 3. Г. Минц // Творчество А. Л. Блока и русская культура XX века. Блоковский сборник III. - Тарту: Изд-во Тартуского ун-та, 1979. - С. 76-120; Минц, 3. Г. Блок и русский символизм / 3. Г. Минц // Литературное наследство. Т. 92. Кн. 1. Александр Блок. Новые материалы и исследования. - М.: Наука, 1980. - С. 98-173; Минц, 3. Г. Об эволюции русского символизма (К постановке вопроса: тезисы) / 3. Г. Минц // А. Блок и основные тенденции развития литературы начала XX века. Блоковский сборник VII. - Тарту: Изд-во Тартуского ун-та, 1986. - С. 7-24; Лотман. Ю. М., Успенский, Б. А. Миф - имя - культура / Ю. М. Лотман, Б. А. Успенский // Лотман Ю. М. Избранные статьи: в 3 т. Т. 1. - Таллин: Александра, 1993. - С. 58-75; Лотман, Ю. М. Блок и народная культура города / Ю. М. Лотман ¡I Лотман Ю. М. Избранные статьи: в 3 т. Т. 3. - Таллин: Александра, 1993. - С. 185-200; Гаспаров, Б. М. Тема святочного карнавала в поэме А. Блока «Двенадцать» / Б. М. Гаспаров // Литературные лейтмотивы. Очерки по русской литературе XX века. - М.: Наука; Восточная литература, 1994. - С. 4-27.

104 См.: Марков, В. А. Литература и миф: Проблема архетипов (к постановке вопроса) / В. А Марков // Тыняновсхий сборпик: Четвертые Тыняновские чтения. - Рига: Зинатне, 1990. - С. 133-147.

105 Эткинд, А. М. Эрос невозможного: История психоанализа в России / А. М. Эткинд. - М.: Гнозис, 1994 - 374 с.

106 См., напр.: Магомедов/*, Д. М. Автобиографический миф в творчестве А. Блока / Д. М. Магомедом. - М.: Мартин, 1997. - 221 е.; Чепкасов, А. В. Неомифологизи в творчестве Д. С. Мережковского 1890-1910-х годов: дне. ... канд. филол. наук: 10.01.01 / Артур Владимирович Чепкасов. - Кемерово, 1999.-225 е.; Осипоса, И. О. Мифопоэтический анализ поэзии Серебряного века ¡ Н. О. Осипова // Наука о литературе в XX веке: История, методология, литературный процесс. - М.: ИНИОН РАН, 2001. - С. 213-234; Арефьева, Н. Г. Древнегреческие мифопоэтические традиции в литературе русского модерна (В. Соловьев, Вяч. Иванов): монография / Н. Г. Арефьева. - Астрахань: Изд-во Астрах, ун-та, 2007. - 269 е.; Полонский, В. В. Мифопоэтика и динамика жанра в русской литературе конца XIX - начала XX века/ В. В. Полонский [отв. ред. В. А. Келдыш]. -М.: Наука, 2008. -285 е.; Козубовская, Г. П. Рубеж XIX-XX веков: миф и мифопотгика: монография / Г. П. Козубовская. — Барнаул ". АлтГПА, 2011.-316с.

При всей ценности последнего рода работ они преимущественно лежат в области исследования художественного литературного творчества.

Наконец, третье направление разбираемого историографического блока - «миф и массовая культура» - прочно вошло в современную науку со времен «Мифологий» Ролана Барта. Настолько, что имеются примеры того, как сами деятели культуры рассказывают об использовании мифологем сознания для выработки наиболее впечатляющих и коммерчески окупаемых продуктов. Так, широко известно и подтверждено самим режиссером сотрудничество Джорджа Лукаса и Джозефа Кэмпбелла107 в работе над сагой XX века «Звездные войны». В поле исследователей мифа попадают и новейшие явления культурной индустрии - например, в работе Брайана Фепнига 2013 г. изучается в том числе и мифологический фундамент имиджа и сценических приемов Леди Гаги108.

В целом о степени изученности темы диссертации можно сказать следующее. Общественно-политическое и социокультурное значение русского символизма исследовано достаточно хорошо, как и его жизнетворчество. «Неомифологизм» символизма, с одной стороны, и наличие в массовой культуре компонента мифического, с другой стороны, -признанные факты, но качественное «включение» всех указанных тем в контекст становления массовой культуры в России не произведено. Более того, требует дальнейшего изучения проблема массовой культуры и культурной индустрии в России в конце XIX - начале XX вв. Тема взаимодействия символизма и массовой культуры (не народной и не мифа как такового) лишь слегка намечена в историографии.

Научная новизна настоящей работы определяется обширной источниковой базой, особенностями методологии, а именно: широким применением междисциплинарного подхода, позволяющего изучить такое многогранное и неординарное явление, как русский символизм, и выявить его связи со сложным процессом становления массовой культуры в России. Выявление данных связей ранее не становилось задачей исследователей, сосуществование в культуре России начала прошлого века разных культурных пластов, как и тема ранней массовой культуры в России, недостаточно освещены в научной литературе. Проведенное исследование позволило показать, как символизм отреагировал на явление массовой культуры, как последнее повлияло на теоретическую базу и творческую практику символизма. Также удалось выявить преемственность между символизмом и футуризмом в отношении развития элементов массовой культуры и определить, каков был вклад символизма в целом в становление ранней советской массовой культуры. Получением данных результатов обусловлена новизна исследования,

107 См.: The power of myth/ Ed. by Joseph Campbell with Bill Moyers, Betty Sue Flowers. - New York: Doubleday, 1988. -233 p.

10s Fenrtig, В. K. Mythic image in modem pop music and technology: Dissertation Thesis, Ph. D. (Humanities) / Brian Keith Fennig, - The University of Texas at Dallas, 2013. - P. 179.

вносящего вклад в формирование представления о Серебряном веке как о сложной культурной целостности.

Теоретическая значимость диссертации заключается в том, что материалы и выводы исследования могут быть привлечены при дальнейшем изучении проблем становления культурной индустрии и ранней массовой культуры в России, при изучении общественно-политических взглядов русских символистов, а также для проведения междисциплинарных исследований, так или иначе связанных с вопросами массовой культуры.

Практическая значимость исследования заключается в том, что его материалы и выводы могут использоваться при разработке общих и специальных лекционных курсов и учебных программ.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и библиографического раздела, включающего списки источников и исследовательской литературы.

Основное содержание работы

Во введении освещена проблематика работы, цель и задачи исследования, дан обзор источников и литературы по теме диссертации, обоснована ее научная новизна, теоретическая и практическая значимость.

Глава 1, «Русский символизм о массовом обществе», состоит из двух параграфов. В главе описаны представления русских символистов о массовом обществе, представлены рекомендации поэтов по решению противоречия «личность или общество», одного из острейших в рассматриваемую эпоху, произведен разбор общественного и личностного идеала символистов, дано их понимание культуры, отличавшееся новизной и оригинштьностыо, делается вывод о вкладе символистских теоретических наработок в культуру будущего.

Первый параграф главы, «Противоречие "личность-масса-общество" в осмыслении русского символизма», посвящен восприятию символистами противоречия между индивидуальным и коллективным с помощью тернарной оппозиции «личность-массаг-общество». Главным итогом этого осмысления стала выработка представления о личностном начале как единственно возможной основе здорового общества, понимания незавершенности любой революции, не затрагивающей духовных основ общества. На основе критерия состояния личности символисты выделили типы общественной организации - «мещанство или христианство» у Мережковского, «легион или соборность» у Иванова, «механический и органический типы» у Андрея Белого, - где каждая пара включала модель массового «безликого» общества и позитивную альтернативу ему. Наиболее отчетливое описание идеала

социальной организации - безгосударетвенной религиозной общественности - оставил Д.С. Мережковский.

Второй параграф первой главы, «"Человек-артист" и повое понимание культуры», описывает идеал личности, выработанный в русском символизме, - «человека-артиста». Данный идеал создавался в сложных условиях - с оглядкой на угрозу массовизации общества и при кризисе индивидуалистического гуманизма. Идеал символистов должен был стать защитой от господства в будущем «грядущего хама». Такое предложение обществу символизм сделал, так как считал исключительно важным творческое развитие личности, а также в связи с недовольством разъединенностью творца и читателя/зрителя (и специализацией общества в более обобщенном смысле) в современном мире. Предполагалось, что сфера реализации творческого потенциала «человека-артиста)) и его деятельности вообще - это пространство культуры. Культуру символисты понимали как универсальную ценность, связующее начало современного общества. В итоге осмысление символистами проблемы массовизации общества и разработка нового идеала человека вкупе с практическими усилиями по подготовке и количественному расширению аудитории подготовили почву для культурной революции и помогли разбавигь концентрацию модернизационного проекта политиков-социалистов на экономической сфере, внеся, таким образом, вклад в живое творчество масс 1920-х гг.

Глава 2, «Русский символизм в пространстве массовой культуры», состоит из двух параграфов. В главе указывается на противоречия, пронизавшие существование символизма на поле массовой культуры, описано, какие устойчивые механизмы культуры нового типа и культурные продукты были созданы символизмом и какой отклик они нашли у публики.

Первый параграф второй главы, «"От Беато до плаката": массовый модернизм в осмыслении символистов», посвящен реакции символистов на массовый модернизм, производивший тиражирование их идей и образов. Данная реакция почти у всех символистов была резко негативной: в главе приводятся многочисленные отрицательные отзывы о явлении, наиболее емко сформулированные Андреем Белым. Андрей Белый и Дмитрий Мережковский особо отметили тот факт, что расцвет массового модернизма пришелся на период революции 1905-1907 гг. и последовавшей за ним реакции и совпал с распространением упаднических настроений в русском обществе. Отрицательно отнеслись символисты и к тому, что публика в самом движении интересовалась, как правило, лишь его поверхностным, легко читаемым слоем, что тем не менее не мешало символистам разрабатывать чрезвычайно популярные темы и, вольно или невольно, подстраиваться под вкусы городской публики начала XX в., желавшей разнообразных развлечений и в целом не отличавшейся высоким уровнем образования. В параграфе отмечается, что негативное восприятие символизмом указанных явлений

вписывалось в критику направлением литературного рынка и рынка вообще, в чем проявилось наследование символизма идеям Владимира Соловьева.

Второй параграф, «Механизмы массовой культуры в жизпетворчестве русского символизма», описывает культурные продукты символизма - модели творческого поведения. Подробно разбираются конкретные примеры, специфические черты того или иного образа символиста, отмечается намеренное стирание грани между сценическим и повседневным обликом, показано, какое влияние производили символистские имиджи и их мифотворческие игры как на подготовленную, так и на неподготовленную публику. В параграфе говорится о том, что изначальной целью жизнетворчества было избавление человечества от «денежного варварства» и власти материальных факторов вообще. Цели, однако, не удалось достичь. Символисты прямо участвовали в жизни литературного рынка, разрабатывали темы, потенциально привлекательные для свежей городской аудитории, их модели творческого поведения — имиджи — в итоге выполнили противоположную задачу: не стерли грань между искусством и жизнью и не избавили общество от рынка, а стали востребованными в условиях роста индивидуализма продуктами. В irrore жизнетворчество, замысленное как способ противостояния рынку, превратилось в коммерческое предприятие.

Глава 3, «Наследие русского символизма в массовой культуре 1910-1920-х гг.», включает три параграфа. В главе проанализировано развитие наработок символизма в области массовой культуры, в первую очередь - его жизнетворческих моделей и способов контакта с публикой. Футуристы определяются в качестве основных наследников жизнетворческой линии символизма, Владимир Маяковский выбран как главный транслятор модернизма и элементов массовой культуры в советском обществе. В главе делаются общие выводы о значении символистской теории и практики для массовой культуры рубежа XIX-XX вв. и ее последующего развития.

Первый параграф, «Русский символизм и футуризм как этапы развития массовой культуры», описывает русский футуризм (конкретно - группу «Гилея» с участием В.В. Маяковского) с его специфической стороны - как коммерчески успешный проект, опирающийся на достижения символизма в сфере массовой культуры. Прежде всего указанные достижения относятся к области коммуникации с публикой. Рассматриваются различные творческие формы этого контакта: с помощью печатной продукции, манифестариых произведений, жизнетворческих моделей. Сравнение символистов и футуристов позволяет сделать вывод, что если у первых эпатаж и расчет на внешний эффект сочетались со внушительными усилиями по созданию теоретических основ нового искусства, то футуристы выносили зрелищность на первый план. Модели творческого поведения футуристов создавались не как отдельные, пусть даже и весьма успешные, продукты; а в рамках

коллективного имиджа с тщательно расписанными ролями. Элемент спонтанности оказался сведенным к минимуму. Деятельность русского футуризма была окончательно вынесена из домашних гостиных на подмостки театров, кабаре, артистических кафе, и поэты зарабатывали уже не только славу, но и деньги.

Второй параграф третьей главы называется «Маяковский - советский поэт масс». В нем рассмотрено, как Владимир Маяковский, самый знаменитый и успешный русский футурист, использовал на протяжении всей своей карьеры, равно успешной до и после 1917 г., одни и те же приемы, типичные для массовой культуры. Показано, как имидж поэта плавно трансформировался в связи с историческими изменениями, как он реагировал на общественный запрос, при этом определено, что ядро имиджа Маяковского было сохранено. Отдельное внимание в параграфе уделяется претензиям поэта и его соратников, проявленным сразу после Февральской революции, а также несколько лет спустя в области руководства культурной политикой, в чем также отражается преемственность с символизмом. Подобные попытки были пресечены властью, считавшей культуру важной сферой жизни.

Заключительный параграф главы, «Символизм, миф и массовая культура», подводит своеобразный итог и освещает вклад символистов в формирование массовой культуры, в том числе - ранней советской массовой культуры, в целом. С одной стороны, в параграфе описывается открытие символистами универсальных конструктов сознания, что позволило им принять участие в модернизации сознания: с помощью универсального языка символов-архетипов традиционное религиозное сознание было «переведено» в светское культурное, существующее в пространстве массовой культуры. С другой стороны, подчеркивается высокая значимость для символистов гуманистической культуры. Наконец, разбираются отдельные эпизоды, позволяющие сделать вывод, что некоторые из символистов после 1917 г. сохраняли уверенность в том, что смогут принять самое активное участие в формировании культурного облика нового мира и представляли его именно как культуру масс.

В заключении подводятся итоги исследования, даются ответы на поставленные в его начале задачи, представлены основные выводы автора.

Положения, выносимые на защиту: Во-первых, обращение русского символизма к проблемам массовой культуры было вызвано глубинными изменениями русского общества на фоне развития капиталистических отношений, выразившимися в появлении городской культуры современного типа и, как следствие, в создании потенциальной аудитории массового искусства.

Во-вторых, русский символизм отреагировал на угрозу массовизации общества и возможного «провала личности», разработав представление о «человеке-артисте». Создание

концепта «человек-артист» и расширение ауд1гтории искусства - вклад символизма в подготовку советской культурной революции.

В-третьих, существование русского символизма в рамках культурной индустрии пронизано противоречиями. Критикуя рынок как таковой, символисты прямо участвовали в нем, что привело к коммерциализации символистского жизнетворчества и созданию культурных продуктов нового типа - имиджей.

В-четвертых, приемы символизма по взаимодействию с массовой публикой были развиты русским футуризмом, усилившим его коммерческий аспект. В советский период проводником массовой культуры стал Владимир Маяковский, чья сценическая деятельность свидетельствует о продолжении существования в Советской России культурной индустрии в видоизмененных формах.

В-пятых, русские символисты благодаря открытию универсальных конструктов человеческого сознания - символов-архетипов - внесли весомый вклад в модернизацию сознания: его переход от традиционного религиозного состояния к современному культурному светскому, существующему в пространстве массовой культуры.

В-шестых, русский символизм - начальный этап модернизма - и модернизационный проект большевиков имели общую цель: преодолеть господство материальных факторов над жизнью человека. Цель не была достигнута, но шага к ней способствовали завершению перехода общества от традиционного к индустриальному.

В публикациях по теме диссертации отражен личный вклад диссертанта в исследование.

Публикации по теме диссертации

1. Волжепина, Е. В. «Радуйся, Саша! Теперь водка наша». Маяковский-художник: от литографии до советского плаката / Е. В. Волженина // Родина. - 2012. - № 12. — С. 114117 (Журнал входит в перечень изданий, утвержденных ВАК).

2. Волжепина, Е. В. Элементы массовой культуры в выступлениях российских кубофутуристов / Е. В. Волжепина // Вестник Московского университета. Серия 8. История. - 2013. - № 5. - С. 42-51 (Журнал входит в перечень изданий, утвержденных ВАК).

3. Волженина, £ В. Русский символизм в поисках будущего / Е. В. Волжепина // Вестник ПСТГУ. Серия II. История. История Русской Православной Церкви. - 2014. -Вып. 1 (56). - С. 97-106 (Журнал входит в перечень изданий, утвержденных ВАК).

4. Волжепина, Е. В. Образ будущего в русском символизме 1 Е. В. Волженина // Культура: поиски будущего. Навигация - Маяковский / Под ред. Л. А. Булавка-Бузгалиной. -М.: КомКнига, 2014. - С. 126-135.

Подписано в печать:

24.02.2015

Заказ № 10570 Тираж - 100 экз. Печать трафаретная. Объем: 1,5усл.п.л. Типография «11-й ФОРМАТ» ИНН 7726330900 115230, Москва, Варшавское ш., 36 (499)788-78-56 www.autoreferat.ru