автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.13
диссертация на тему: Философско-культурологический анализ феномена народной религиозности

Полный текст автореферата диссертации по теме "Философско-культурологический анализ феномена народной религиозности"

На правах рукописи

ЦУКАНОВА Ирина Владимировна

ФИЛОСОФСКО-КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ ФЕНОМЕНА НАРОДНОЙ РЕЛИГИОЗНОСТИ

Специальность 09.00. 13. — Религиоведение, философская антропология, философия культуры

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук

Белгород 2006 ,

Работа выполнена на кафедре философии ГОУ ВПО «Белгородский государственный университет»

Научный руководитель:

доктор философских наук, профессор Римский Виктор Павлович

Официальные оппоненты:

доктор философских наук, профессор Бубнов Юрий Александрович кандидат философских наук, доцент Крикун Елена Владимировна

Ведущая организация:

ГОУ ВПО «Орловский государственный университет»

Защита состоится 16 декабря в 10.00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.015.05 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора философских наук при Белгородском государственном университете (308008 г. Белгород, ул. Преображенская, 78, социально-теологический факультет).

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Белгородского государственного университета (308015 г. Белгород, ул. Победы, 85).

Автореферат разослан /а ноября 2006 г.

Учёный секретарь диссертационного совета доктор философских наук,

доцент

С.М. Климова

Общая характеристика исследования

Актуальность исследования. Как отмечал М. Элиаде, человек традиционных обществ - это homo religious. Однако, времена и нравы меняются, на смену традиционному обществу пришло общество индустриальное, а ныне человечество вступает в новую фазу своего существования — постиндустриальную. Казалось бы, в связи с длительным периодом доминирования рациональности, обусловленного бурным развитием науки и техники, уровень религиозности масс должен падать. Но перед нами предстаёт совершенно иная картина.

В последние десятилетия в мировом масштабе (и с особенной силой в техногенных обществах) наблюдается значительное повышение религиозности и активизация глубинных мифологических пластов сознания. При попытке осмысления сложившейся ситуации невольно вспоминается убеждение М. Элиаде в том, что нерелигиозный человек в чистом виде представляет собой довольно редкий феномен. Человек обладает всей скрытой мифологией и множеством реликтовых программ деятельности, поведения и общения, теснящихся на периферии сознания. Всё это актуализует научные исследования в области явлений, имеющих непосредственное отношение к повседневной религиозности человека в целом и народной религиозности в частности.

В современной научной литературе в обиход входят такие термины как «параправославная культура», «прицерковная субкультура». Показательно, что верования и поведение прихожан храмов в повседневной приходской действительности значительно отличаются от ортодоксальных большим мистицизмом, эзотеризмом, вольной интерпретацией основ вероучения. Совокупность подобного рода феноменов, практик и религиозного фольклора можно с полным основанием назвать народной религиозностью, несмотря на то, что данный термин традиционно применялся для обозначения народной культуры и верований в эпоху средневековья. Всё это заставляет более внимательно исследовать многочисленные аспекты и факторы, связанные с народной религиозностью как феноменом культуры, что, несомненно, будет способствовать более глубокому пониманию различных социокультурных процессов, происходящих как в нашей стране, так и в мире.

Следует отметить, что на протяжении многих лет проблема интерпретации данного понятия и комплексного изучения функций, временных параметров, специфических признаков исследуемого феномена остаётся открытой. Попытка философско-культурологического осмысления народной религиозности и определяет общетеоретическую важность нашего исследования, его научное и практическое значение.

Степень научной разработанности темы. Тема нашего исследования при общей философской направленности тесно соприкасается с такими науками как фольклористика и литературоведение, этнография и антропология, история и культурология, что создаёт определённую междисциплинарную «мозаичность». Вследствие этого, она требует поэтапного описания степени разработанности.

Непосредственно проблема народной религиозности разрабатывалась в трудах таких исследователей как М. Вебер, А. Гуревич, Ю. Арнаутова, Г. Федотов, И. Яблоков, Е. Бартминьский, В. Уколова и др. Традиционно отождествляясь со средневековой народной культурой (А. Гуревич), она по большей части находилась в ведении медиевистики. Большинство из названных исследователей феномен народной религиозности обосновывают доминированием мифологической картины мира и соответствующего ей типа мышления. Однако, при достаточно объёмном списке исследователей, должного и специализированного освещения народная религиозность не получила, и однозначной научной трактовки ее понятие на сегодняшний день не имеет.

Данная тема оказалась тесно связанной и с проблемами философии мифа, которая представлена уже в творчестве философов-романтиков Хр. Г. Гейне, К. Ф. Морица, братьев Ф. и А.В. Шлегелей и достигает апогея в творчестве Ф. В. Шеллинга. Традиции исследования мифа продолжаются в трудах представителей мифологической школы В. Шварца, А, Куна, Я. Гримма, М. Мюллера, Ф. Буслаева, А. Афанасьева и др., тесно связывающими мифологию с солярными, лунными и др. символами. Культурно-антропологическая школа (Э. Тайлор, Дж. Фрезер, Б. Малиновский, Ф. Боас, Л. Леви-Брюль и др.) разрабатывала проблемы о соотношении мифа с практическим рационализмом и магией. В трудах представителей «философии жизни» особое место занимает проблема «дионисийского» начала, что послужило толчком к исследованиям социальных психологов (В. Вундг, Г. Ле-бон, и др.). В рамках социологии мифа свои исследования вели М. Вебер, Э. Дюркгейм, Г. Зиммель, В. Парето, М. Шелер и др. Представители психологии мифа — А. Адлер, В. Райх, О. Ранк, 3. Фрейд, К. Юнг, Л. фон Франц и др. трактуют миф как актуализированную форму иррационально-бессознательных реакций, порождаемых культурой. Представителями философской культурологии - Р. Барт, Э. Кассирер. С. Лангер, К. Леви-Стросс, К. Хюбнер, М. Элиаде - миф рассматривается в качестве культурно-исторического феномена, а такие культурные формы как миф, религия, философия, наука трактуются в качестве неких универсальных схем интерпретации всех потенциально возможных явлений и событий. В отечественной науке проблемы мифа и символа разнопланово осмыслена в исследованиях А. Лосева, Е. Мелетинского, А. Потебни, С. Аверинцева, В. Асмуса, М. Бахтина, Г. Вагнера, Б. Виппера, А. Гуревича, А. Каждана, А. Красавина, Д. Лихачёва, Ю. Лотмана, Г. Майорова, Б. Раушенбаха, Е. Яковлева, В. Антонова,

A. Пятигорского и др.

Специфике мифологического сознания и мышления посвящены труды таких зарубежных и отечественных учёных как Л. Леви-Брюль, К. Леви-Стросс, Ф. Боас, П. Флоренский, А. Чанышев, Ф. Кессиди, Я. Голосовкер,

B. Руднев, В. Римский, Г. Шенкао, М Шенкао, Е. Режабек, В. Ардзинба, Т. Ойзерман, А. Потёмкин, И. Горбунова, М. Лифшиц, А. Елсуков, А. Косарев и др.

Разработка проблемы народной культуры в первую очередь связана с открытиями «историков ментальностей» - представителей школы «Анналов» М. Блоком, Ж. Jle Гоффом и их последователей - Ж. Дюби Й. Хёйзинги и др. Из отечественных исследователей можно назвать имена А. Гуревича, М. Бахтина, Л. Карсавина, Ю Арнаутовой, Т. Бернштам, В. Шкуратова, Т. Щепан-ской и др. Исследования в области славянской и русской этнографии представлены именами В. Даля, А. Коринфского, Д. Зеленина, М. Забылина, С. Максимова, Н. Велецкой, Н. Толстого, С. Токарева и др.

Вопрос о народной религии и религиозности занимает особое место в философско-антропологических исследованиях культуры, христианских и других религиозных конфессий. Особый вклад в разработку данной темы внесли П. Флоренский и Г. Флоровский, Л. Карсавин, Г. Федотов, А.М. и A.A. Панченко, И. Синявский, Н. Толстой, И. Данилевский, Т. Щепанская, Е. Левкиевская, М. Громыко, В. Харитонова, С. Никитина, Н. Петров, А. Чернецов, А. Тарабукина, Ю. Арнаутова и др.

Проблема двоеверия, тесно связанная с феноменом народной религии, активно разрабатывалась в трудах таких корифеев отечественной науки как Ф. Буслаев, А. Н. Веселовский, Б. Рыбаков, Ю. Степанов, И. Данилевский и др.

В последние годы возрождается практика этнографического описания сельских приходов (в том числе и самими священниками), что позволяет взглянуть на проблему изнутри. В этом отношении особенно ценны труды А. Шантаева, Я. Шипова, А. Розова, П. Адельгейма. Феномены бессознательного в связи с повседневной прицерковной действительностью исследованы в работах С. Адоньевой, А. Островским, А. Бочаровым, А. Чернышёвым.

Однако междисциплинарные, комплексные работы, посвящённые непосредственно исследованию феномена народной религиозности, на сегодняшний день отсутствуют, что и определило предметное поле нашей работы.

Проблемой данного диссертационного исследования является противоречие между недостаточным философско-теоретическим осмыслением феномена народной религиозности и его практической распространённостью в качестве повседневной религиозности, со всеми вытекающими из этого специфическими характеристиками. Проблемная ситуация усугубляется и тем, что феномен народной религиозности традиционно исследовался в рамках медиевистики и отождествлялся с традиционной народной культурой, но не получил должного философского осмысления.

Это и определило объект диссертационного исследования: народная религиозность как универсальный культурно-исторический феномен, возникающий задолго до эпохи средневековья и существующий вплоть до наших дней.

Предметом диссертационного исследования выступает народная религиозность как особое свойство и состояние сознания, связанное с мифопо-рождающими ментальными структурами.

Основной целью диссертационного исследования является определение специфики феномена народной религиозности, ее генезиса и культурно-исторических трансформаций в процессе развития человеческого социума.

Задачи исследования в соответствии с его общим замыслом состоят в следующем:

* провести сравнительный анализ народной религиозности и коррелирующих феноменов - мифа, религии, религиозности, культуры для определения специфики исследуемого объекта;

* рассмотреть механизмы возникновения и трансформации народной религиозности как социокультурного феномена и особого состояния мифо-религиозного сознания;

* осмыслить диалектическое единство и взаимодействие основных векторов народной религиозности как состояний сознания;

* выявить специфику народной религиозности в традиционной культуре (в том числе и особенности православной народной религиозности);

* проследить процесс социокультурной трансформации народной религиозности в индустриальном (массовом) обществе;

* выделить специфические черты превращенных форм народной религиозности в культуре постиндустриализма.

Теоретико-методологические основы исследования. Специфика предмета исследования диктует потребность в комплексном, междисциплинарном подходе к его решению.

Философско-религиоведческий и философско-культурологический анализ данной проблемы предполагает осуществление исследования средствами понятийного аппарата с использованием метода сравнительного анализа, позволяющего определить специфику феномена народной религиозности в отношении коррелирующих феноменов; историко-генетического, сравнительно-исторического методов, позволяющих проследить процесс социокультурной трансформации народной религиозности в разных типах культур (от традиционной — к постиндустриальной); историко-типологического, социокультурного, культурно-антропологического и социально-психологического подходов и методов, позволяющих говорить о специфике мифо-магического мышления.

Теоретико-методологическими основами данного исследования, позволившими нам построить концепцию народной религиозности являются: теория смены парадигм восприятия окружающей действительности М. Мак-Люэна, теория коллективного бессознательного К.Г. Юнга, подходы и методы представителей французской школы Анналов и их последователей, ориентированных на изучение «структур повседневности», а также труды представителей культурно-антропологического и структуралистского направлений в изучении феноменов культуры - Л. Леви-Брюля и К. Леви-Строса.

Научная новизна исследования:

» определена специфика феномена народной религиозности как особого состояния мифо-религиозного сознания, дано рабочее определение понятия «народная религиозность»;

* выявлены культурно-исторические механизмы генезиса и метаморфоза народной религиозности в процессе культурной эволюции человечества; ,

* выделены основные векторы народной религиозности: исходящая от народа / предназначенная для народа-, вследствие чего народная религиозность проанализирована в аспекте «внутреннее — внешнее», «сакральное — профанное»;

* показаны специфические черты народной религиозности в традиционном обществе с акцентом на специфике русской народной религиозности;

* с учётом трансформации феномена народной религиозности во времени введены новые понятия, отражающие специфику исследуемого объекта в социокультурных условиях Нового и Новейшего времени: популярная религиозность и массовая религиозность;

* рассмотрен процесс трансформации народной религиозности в индустриальном и постиндустриальном обществах в аспекте смены парадигм восприятия окружающей действительности от аудио-тактильной - к аудиовизуальной, приводящей к формированию клиповой религиозности как превращенной формы народной религиозности в современном постиндустриальном мире.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Народная религиозность - это уникальная форма фолыслорно-ритуального сознания, восходящая к архаическому мифу с соответствующими особенностями мифо-магического мышления; терминологически народная религиозность коррелирует с такими понятиями как культура — миф — религия — религиозность // народная культура — народная религия - народная религиозность и содержит в себе элементы каждого из компонентов данной цепи, не отождествляясь ни с одним из них.

2. Народная религиозность возникла в процессе трансформации мифа в различные формы архаической религии в качестве бессознательной реакции на развивающуюся рациональность. В качестве основной причины возникновения феномена народной религиозности можно считать противоречие догмата и мистики, столкновение суггестивного (мифо-магического) и контрсуггестивного (рационального) мышления по мере трансформации мифа в архаическую религию. Народная религиозность — это и есть мифо-магическая установка сознания, которая инстинктивно протестует против «расколдовывания мира».

3. Народная религиозность диалектична: в аспекте «сакральное — профанное», с одной стороны, представляет собой неосознанное стремление возвращения к живому мифу, ориентирована на поиски сакрального, на непосредственный контакт с нуминозным; но в то же время - это онтологически сниженный (с точки зрения ортодоксальной теологии) вариант веры (в данном аспекте народная религиозность приобретает статус повседневной религиозности). В аспекте «внутреннее — внешнее» народная религиозность приобретает устойчивые формы выражения в культуре: народная религия (народное христианство, народный ислам и пр.), двоеверие, оккультно-мистическое сектантство, квазинаучное мифотворчество и т.п.

4. Народная религиозность в традиционном обществе имеет следующие специфические черты: овеществление метафизического, утилитарный, мани-пулятивно-магический подтекст, жажду чудесного, социально-религиозную надежду, чувственное понимание спасения, посмертного блаженства и адских мук. Для русской народной религиозности характерны следующие черты: особенный статус женщины и, как следствие, усиленное почитание Богородицы, склонность к паломничеству в поисках образцов святости, любовь к блаженным, почитание старцев, особенное доверие к сигналам и проявлениям бессознательного, антиэротический подтекст.

5. На процесс трансформации народной религиозности в индустриальном обществе преимущественно повлияли два фактора, способствующие рационализации сознания, — становление новой (визуальной) парадигмы восприятия окружающей действительности и ориентация на рациональное постижение универсума. В данный период народная религиозность приобретает наукообразные черты и на завершающем этапе развития индустриальной культуры трансформируется в массовую религиозность, характерными особенностями которой можно считать тесную связь с психологией бессознательного, появление оккультно-псевдонаучных религий типа теософии и антропософии, спекулятивный интерес к архаике.

6. «Постиндустриальная волна» с её новой инфосферой вследствие перехода к аудио-визуальному восприятию окружающей действительности снова меняет вектор, порождая «человека информационного», с доминирующей иррациональностью и тенденцией формирования новых дологических мыслительных конфигураций. Это способствует трансформации народной и массовой религиозности в клиповую религиозность, для которой характерна эклектичность построения, выраженность не столько в литературе (как на предыдущем этапе), сколько в видеокультуре, а также мозаичность, сочетание элементов различных оккультно-эзотерических учений, внеисторич-ность, нерефлективность.

Теоретическая и научно-практическая значимость исследования. Результаты диссертационного исследования позволяют с учетом мировых тенденций и этнокультурной специфики изучать процессы, происходящие в области духовных верований современного общества, что будет способствовать более глубокому пониманию причин и последствий резкого всплеска иррациональности в последние десятилетия, скрытых мотивов религиозного поведения современного человека.

Выводы и положения диссертации намечают перспективы в области исследования современного состояния религиозности, способствуют вскрытию причин популярности тоталитарных сект, мистического целительства, оккультных феноменов.

Результаты исследования могут быть использованы в воспитательной работе с учащимися школ, студентами специальных и высших учебных заведений, а также в процессе преподавания курсов философии, религиоведения и культурологии, чтении спецкурсов по актуальным проблемам религии и современной культуры.

Апробация результатов работы. Основные положения и выводы диссертационного исследования сообщались на научно-теоретических семинарах профессорско-преподавательского состава Старооскольского филиала Белгородского государственного университета (СОФ БелГУ) в 2002-2004 гг. На региональной конференции «Проблемы формирования политической культуры в Центрально-Чернозёмном регионе» (Старый Оскол, 24-25 октября 2002 г.), II Международной конференции «Иоасафовские чтения» (Белгород, 21-22 декабря 2004 г.), на Всероссийской конференции «Человек в изменяющейся России: философская и междисциплинарная парадигмы» (Белгород, 4-7 октября 2006 г.) и др.

Диссертационная работа обсуждалась на кафедре социально-гуманитарных дисциплин Старооскольского филиала БелГУ, на аспирантском семинаре кафедры культурологи и теологии БелГУ. Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на кафедре философии БелГУ. Результаты исследования использовались в процессе преподавания философских дисциплин и чтении спецкурсов, а также отражены в 7 авторских публикациях.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, двух глав, каждая из которых разбита на три параграфа, заключения и библиографии.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновываются актуальность, цель и задачи исследования, методологические и теоретические основания работы, степень разработанности проблемы, новизна и теоретико-практическая значимость работы, положения, выносимые на защиту.

Первая глава «Философско-методологические проблемы исследования народной религиозности» посвящена исследованию специфики народной религиозности, причин и условий возникновения феномена, его сущность.

В первом параграфе «Специфика феномена народной религиозности» анализируются основные определения феномена народной религиозности, данные различными учёными, такими как М. Вебер, А. Гуревич, Ю. Арнаутова и др. На основе совокупных признаков производится поиск специфики исследуемого объекта путём его корреляции с наиболее близкими формообразованиями.

Анализ определений исследуемого объекта существующих в современных философско-культурологических и гуманитарных исследованиях приводит к необходимости вычленения коррелирующих с народной религиозностью феноменов, каковыми являются миф, народная культура, религия, религиозность, народная религия.

В процессе корреляции понятий «народная религиозность» и «миф» становится очевидно, что отчётливое сходство двух данных феноменов культуры прослеживается на примере анализа категорий времени и пространства, выбранных в качестве инструмента анализа. Средневековая народная религиозность при всём обилии элементов мифологического восприятия времени, формировалась в лоне христианской религии, в которой принята концепция

конечности истории и признаётся уникальность исторических событий. Отождествление мифа и народной религиозности не имеет достаточных оснований, поскольку даже в восприятии времени народная религиозность, при очевидном наличии мифологических представлений о времени (существовании народного календаря, представлениях о качественной наполненности времени и пр.), всё же показывает признаки ломающегося мифа. Средневековая народная религиозность оперировала минимум двумя мифо-историческими формами: христианской легендой и преданием. Пространство и в мифологической, и в народно-религиозной системе расчленяется по дуально-категориальному принципу.

Наибольшее соприкосновение миф и народная религиозность имеют в плане феноменологических характеристик сознания: неразличение субъекта и объекта, части и целого, реальности и изменённых состояний сознания и т.п. Но в то же время имеются и существенные отличия: настоящий первичный, архаический миф не делает различий между естественным и сверхъестественным. В народной же религиозности данная оппозиция имеет место, но в то же время чёткой дифференциации данных полюсов не существует. Таким образом, в процессе сравнительного анализа мифа и народной религиозности становится очевидно, что народная религиозность понятие намного более узкое, чем миф.

Учитывая, что многие исследователи народной религиозности говорили о ней в первую очередь как об особом состоянии и содержании средневекового религиозного сознания, очевидно, что понятие народной религиозности более узкое, нежели понятие религии, поскольку религиозное сознание только один из элементов религиозной подсистемы. И в религии, и в народной религиозности сверхъестественное может обладать и положительными, и отрицательными характеристиками. В то же время средневековая народная религиозность тесно связана с христианской мифологией, стадиально отличной от христианской теологии.

В процессе корреляции религиозности и народной религиозности диссертант в большей степени опирался на определение Л.П. Карсавина (религиозность как особая форма мышления и мировосприятия). В современной научной литературе встречается дифференциация религиозности в целом на две категории - развитую религиозность и народную религиозность. Данная дихотомия наличествует в трудах М. Вебера, Л. Карсавина, В. Римского.

В аспекте корреляции народной культуры и народной религиозности логично предположить, что народная культура определяет и нормирует все аспекты жизнедеятельности общины, в том числе и религиозную сферу, в отношении которой народная религиозность рассматривалась выше. Предмет нашего рассмотрения является именно элементом религиозной сферы. Следовательно, несмотря на попытку отождествления указанных феноменов культуры А. Гуревичем, мы считаем, что понятие «народная культура» шире, нежели понятие «народная религиозность», которая является ее атрибутом и элементом.

Если продолжить логическую цепь «религиозность — религия», то предполагается отношение «народная религиозность - народная религия». Народная религиозность как особое состояние сознания, приводящее к двум различным пластам в усвоении вероучения — низовому и ортодоксальному, находит выражение преимущественно в низовом пласте верований, не имеющих институционального характера. Таким образом, народная религиозность может находить выражение в форме народной религии.

Исходя из соотношения определений понятий, можно расположить их (хотя и небезупречно строго) в следующем порядке (от наиболее объёмного -к менее объёмному): культура - миф - религия - религиозность // народная культура — народная религия - народная религиозность. Таким образом, народная религиозность как феномен культуры содержит в себе элементы каждого из компонентов данной цепи, не являясь ни одним из них.

Следовательно, народная религиозность характерна, прежде всего, для бесписьменных культур или фольклорных, устных пластов культуры, а также письменных культур, что предполагает наличие в этих ментальных пластах мифологических (архаических) форм мышления. Например, средневековая народная религиозность приводила к различию между народной (низовой) верой в усвоении христианского учения с категориальными принципами самого вероучения. В качестве атрибутов народной религиозности можно назвать неутомимую жажду чуда, магию, социально-религиозную надежду, ревностную веру, чувственное понимание спасения, почитание святых, икон и реликвий, апеллирование к карам и наградам, образам посмертного блаженства или адских мук и т.п.

В качестве рабочего нами принято следующее определение: народная религиозность — это особое свойство, состояние религиозного сознания (индивидуального и коллективного), порождённое мифом как своей смыслообра-зующей и формообразующей основой.

Во втором параграфе «Культурно-исторические механизмы возникновения форм народной религиозности» исследуется вопрос о существовании народной религиозности как социокультурного феномена вообще, его сущность и эволюция.

В поисках признаков народной религиозности в различных историко-культурных общностях диссертант ориентировался на критерии данного феномена, отражённые в рабочем определении, полученном на предыдущем этапе исследования. Согласно этому, народная религиозность как особое состояние сознания, апеллирующее к мифу, могла возникнуть только с появлением и развитием рациональности, повлекшей ломку мифосознания.

Проблема происхождения народной религиозности решалась поэтапно. На первом этапе предметом нашего рассмотрения является генезис мифосознания и оснований рациональности у человека в процессе антропосоциогене-за, на втором — вытеснение мифа логосом по мере рационализации сознания, что подразумевает постепенное вызревание теоретической, рациональной, абстрактной мысли в недрах мифологии.

Сознание человека развивалось от предметно-действенного к идеальному. Если проследить процесс рационализации сознания на примере развития категоризации, то получится следующая картина: номинация — конкретно-действенная категоризация — абстрактная категоризация — классификация. Учёными отмечается, что уже на стадии верхнего палеолита возможно различение вариантных и инвариантных сторон объекта и его выражения в виде относительно устойчивых абстракций. Однако на данной стадии суггестивный (магико-фетишистский слой) и контрсуггестивный (категориальный) достаточно органично сосуществуют.

Кардинальные изменения в сознании первобытного человека, имеющие непосредственное отношение к возникновению феномена народной религиозности происходят в эпоху мезолита, и особенно — неолита. Сознание становится всё бодее абстрактным и рациональным, миф постепенно превращается в объект рациональной рефлексии.

Данный вывод послужил началом следующего этапа нашего исследования, в рамках которого был прослежен механизм возникновения народной религиозности как реакции на рационализацию сознания по мере процесса трансформации мифа в архаические формы религии. В поисках истоков народной религиозности диссертант преимущественно отталкиваться от вебе-ровского противопоставления магии и религии, подкрепляя гипотезу данного исследования теориями Э. Дюркгейма, Р. Беллы, В. Римского и др. учёных.

Религия входит в культурную подсистему, за которой закрепляется функция сохранения и воспроизводства образца, а наличие религиозной организации уже свидетельствует о рационализации культа и учения. По мнению А.Ф. Лосева, религиозное мировоззрение, обязательно имея миф в своей структуре, всё же представляет собой интеллектуальное построение. Народная религиозность, не основывается на теологии, а носит во многом случайный, неупорядоченный, экстатический характер.

Данный процесс выглядит следующим образом. На архаической стадии культуры ярко выраженной народной религиозности ещё нет, поскольку нет конфликта мифа и развивающейся рациональности. Но предпосылки появления уже существуют. На наш взгляд, данный тип примитивной религии характерен для верхнепалеолитической эпохи. На стадии архаической религии периода неолита, палеометалла и раннего железа возникает народная религиозность в своих самых ранних проявлениях. Но на данной стадии конфликтная ситуация только начинает формироваться.

На стадии исторической народная религиозность переходит в следующую предконфликтную стадию и находит выражение в низовом слое религии. Это, например, народная религиозность в античную эпоху (столкновение философии с мифологизированной религиозностью демоса и властной элиты) и в период христианского Средневековья (ислам имел свою специфику и требует отдельных исследований).

В третьем параграфе «Диалектика форм народной религиозности» диссертант, исходя из постулируемого многими учёными тезиса об антино-мичности мифологического и религиозного сознания, рассматривает формо-

образования народной религиозности в диалектическом единстве таких противоположных тенденций как: 1) способ возвращения к «живому» мифу в пространстве рационализированной религии, неосознанную тоску по непосредственному контакту с нуминозным; 2) искажение ортодоксальной религиозной традиции, появлении низового уровня её восприятия. Сразу следует отметить, что обозначенное выше противоречие в сознании человека как субъекта веры не возникает.

Поскольку народная религиозность в тесной мере связана с феноменом коллективного бессознательного, диссертант посчитал необходимым преломление исследуемого диалектического противоречия через призму теории коллективного бессознательного К.Г. Юнга, а также теорию перехода от аудио-тактильного к визуальному восприятию окружающей действительности М. Мак-Люэна.

К числу причин, обусловивших жизнестойкость феномена народной религиозности можно отнести: 1) стремление (вполне возможно, что неосознанное) убежать от излишней рационализации жизни цивилизованного (урбанизированного) общества; 2) преобладание аудиального способа восприятия, постижения окружающей действительности, со всеми вытекающими отсюда особенностями сознания и мышления; 3) особенности психологии масс.

Наиболее полным образом феномен народной религиозности как неосознанный протест против рационализации религии разворачивается на фоне столкновения догмата и мистики. Догматы - это постулаты веры, которые складывались уже в период борьбы с проявлениями эллинистической иррациональности. Догмат определяет предмет веры и представляет собой определённого рода рефлексию над религиозным опытом. Любая теистическая религиозная система по сравнению с мифологией более абстрактна и рационализирована. Например, христианство является одной из самых догматических и рационально-интеллектуальных религий мира.

По мнению многих учёных (А.Ф. Лосев, В. Найдыш и др.), исходная мифологема христианства содержит мощный заряд мистериальности и выглядит парадоксальной и нелогичной, что удовлетворяет нуждам мифо-религиозного, но нерационального сознания. Для обоснования своей религиозности большинство верующих не прибегают к помощи догмата, воспринимая его как нечто обязывающее, способствующее утрате живого общения с Богом. Упорное незнание догматики прихожанами как одна из самых определяющих черт средневековой народной религиозности неоднократно подчёркивалась такими медиевистами как Л. Карсавин, А. Гуревич, Ю. Арнаутова и др.

Молодой К. Юнг считал, что живой религиозный опыт стоит выше всех догматов, которыми люди надёжно «закрыты» от непосредственного религиозного опыта. Мистические же ощущения одни из самых глубочайших и живых ощущений религиозности. Позднее, основатель аналитической психологии пересматривает свой взгляд на религию и уже догматический опыт ставит выше мистического. Анализируя различный религиоведческий материал,

К. Юнг приходит к убеждению, что мистик утратил упорядоченный божественный космос и испытывает хаотические видения. При этом наблюдается перерождение ортодоксальной мистики в еретическую, в вульгарную мистику (Л. Карсавин) полуобразованных и необразованных слоев. Значительной частью вульгарная мистика была связана с церковью и культом, но в то же время давал о себе знать мощный пласт мифо-магического наследия архаических времён. Таким образом, мистика, особенно вульгарная, открывает широкую дорогу для индивидуального понимания догмы, разрушает её единство, скованное традицией. Анализ вульгарной догмы делает очевидными противоречия, таящиеся в народной религиозности.

Догмат обязан своим существованием непосредственному опыту откровения и выражает посредством символа и образа нечто иррациональное. Формулируя коллективное бессознательное, догмат замещает его в сознании. Он открывают человеку священное и одновременно предохраняет его от непосредственного соприкосновения с колоссальной психической энергией архетипов, ведёт к представлению о системе мира и в связи с идеей Божества к деистическому построению, а вульгарный символизм, как правило, порождает верования в пророчества, приметы и знамения.

В традиционных обществах в бесписьменных слоях фольклорной культуры в силу доминирования образности логическое сознание мышление слабо. Это ведёт к утрате равновесия, бессознательное стремиться на поверхность. Вторжение коллективного бессознательного и приводит к коллективным психозам. Народная религиозность постоянно смещает центр тяжести в сторону инфернального. В оппозиции «магия - религия» народная религиозность с очевидностью тяготеет к магии и, как правило, действует в пространстве повседневности.

Однако данное диалектическое противоречие снимается таким атрибутивным качеством народной религиозности как жажда чудесного. Ещё Ж. Ле Гоффом было отмечено, что понятие чуда, чудесного в первую очередь связано с параметрами визуального восприятия. Следовательно, в феномене чудесного сливается аудиальный и визуальный способ постижения окружающей действительности и достигается своеобразная гармония магического мира слуха и рационального мира глаза.

Вторая глава «Народная религиозность в традиционной, индустриальной и постиндустриальной культуре» посвящена исследованию трансформации народной религиозности по мере культурной эволюции человечества, специфике ее выражения в тот или иной период.

В первом параграфе «Народная религиозность в традиционных культурах» даётся культурологический обзор основных черт, отражающих специфику народной религиозности в традиционных обществах. Параллельно с этим, исходя из социокультурных особенностей стран Западной Европы и России, делается акцент как на общих чертах народной религиозности в целом, так и на специфических чертах народного православия.

Вследствие непосредственной обусловленности народной религиозности бессознательными пластами архаического мифо-магического мышления,

актуализирующимися в той или иной ситуации, диссертант счёл необходимым приоритетное рассмотрение аспектов народной религиозности, связанных с миром «воображаемого», который, будучи хаотичным и неупорядоченным, представляет собой ту среду коллективно-бессознательного, из которой проецируются поведенческие нормы, объём представлений, предшествующий сознательному осмыслению.

Системообразующими чертами народной религиозности являются: 1) овеществление метафизического; 2) незнание догматики. Одной из самых значительных черт, объемлющих все формы народной религиозности, является доверие к таким вестникам коллективного бессознательного как сны, откровения, галлюцинации, голоса, видения, различные формы транса и одержимости, наиболее устойчивым суевериям и обрядам и т. д.

Народно-религиозная установка сознания с большей силой проявляется у женщин, которые в аспекте тендерного подхода являются наиболее репрезентативными проводниками сакрального знания и повседневного мистического опыта. В то же время, с масштабными явлениями, активизирующими низшие бессознательные слои психики, Россия, в отличие от Запада, сталкивается только в 17 веке, когда возникают мистическое сектантство, эсхатологические движения и пр., относящиеся к народной религиозной традиции. Однако и здесь имеется своя особенность: например, мистический опыт хлыстов и скопцов носил ярко выраженный антиэротический характер, в противоположность ярко выраженному проявлению эротизма в формах западноевропейской народной религиозности, например, в видениях Терезы Авиль-ской, Катарины Сиенской и других визионеров.

К числу специфических проявлений народной религиозности следует отнести своеобразное интерпретирование народно-религиозным сознанием института старчества, что представляет своеобразный пласт народной религиозности, в котором актуализуется народная мифопоэтическая традиция. К числу специфических черт русской народной религиозности в отношении харизматического старчества следует отнести всемирную отзывчивость и жалость.

Ещё одна существенная черта народной религиозности - тяга к мистическому целителъству, в контексте которой сакраменталии приобрели характер целительных амулетов, обладающих чудодейственной силой автоматически, что усугублялось возможностью их употребления вне литургии.

Народная религиозная молитва утилитарна и имеет ярко выраженные магические черты; она отражает архаические представления о соотношении сакрального и профанного и строится по принципу управления поведением партнёра по коммуникации.

Для народной религиозности характерен своеобразный атавизм политеизма и язычества, что существенно влияет на представление о Богородице, Христе, святых, демонах и пр. и взаимоотношениях между ними. Вследствие тенденции овеществления метафизического народный культ Богородицы, Христа, святых и т.д. отличается от церковного большей приземлённо-стью и включённостью в быт. Специфической чертой русской народной ре-

лигиозности является культ Богородицы и богородичных икон, который сливается в русской народной религиозности с культом матери-земли. В католической традиции, как официальной, так и народно-религиозной акцентируется девство Марии.

Особенностью русской народной религиозности является любовь к странничеству, паломничеству, выразителями которой выступали странствующие богомольцы и калики перехожие. Вышеуказанные явления имели и имеют не просто массовый характер, но стихийный, иррациональный. Пространство дороги чрезвычайно мифологизировалось. Специфической чертой народно-религиозного сознания является установка на созерцание чудес, чудовищ, персонажей народной демонологии и изображение их на культовых предметах.

При рассмотрении специфики народной религиозности в традиционных обществах следует учитывать бесписьменные, фольклорные платы культуры. Что же касается особенностей русской народной религиозности, то даже после появления письменности в славянских землях и применения печатного станка, Россия сохранила глубокую наклонность к устному типу трансляции культурных кодов. Это означает, что условия для функционирования и процветания народной религиозности на Руси даже в период бытования письменности, ориентирующей человека на визуальный способ восприятия действительности и упраздняющей мифологическое сознание, были благоприятными. А, следовательно, русская религиозность не имела столь одиозного проявления, как в западном варианте, спокойно и ровно занимала свою нишу в сознании «традиционного» россиянина.

Во втором параграфе «Социокультурная трансформация народной религиозности в индустриальном мире» анализируется динамика развития форм народной религиозности и её специфика в индустриальном обществе. Особенность данного этапа исследования заключается в том, что учитываются основные тенденции социогенеза, пристальное внимание уделено изменениям в системе образования.

В целом, на трансформацию народной религиозности в процессе вызревания индустриального типа в большей степени повлияли три фактора: 1) изобретение печатного станка Гутенбергом и, как следствие, переход к новой (визуальной) парадигме восприятия окружающей действительности; 2) кардинальный поворот в сторону рационального познания и бурное развитие науки и техники; 3) возникновение массовой культуры.

Почва для трансформации народной религиозности в новых условиях была подготовлена длительным процессом смены аудиотактильной парадигмы восприятия окружающей действительности визуальной. Для большей наглядности данного процесса трансформации диссертант пошёл по пути сравнения рационализированного традиционного и рационализированного индустриального общества, в качестве теоретико-методологической базы опираясь на труды Э.Б. Доддса, посвящённые исследованию роли иррационального в греческой урбанизированной культуре.

В процессе исследования удалось, наряду с традиционными формами народной религиозности - магическое целительство, мода на иноземные культы, магия для толпы — выделить и новые формы, возникшие в результате трансформации форм народной религиозности в условиях стремительного повышения грамотности населения и превращении народной культуры в культуру «популярную». Отталкиваясь от термина «популярная культура» в значении «культура грамотного городского большинства», мы посчитали необходимым ввести новый термин, отражающий специфику народной религиозности в новых условиях: популярную религиозность, т. е. религиозность грамотного городского большинства при условии сохранения народной религиозности в бесписьменной сельской среде. Специфика новой формы выражения народной религиозности в культуре также была обусловлена «открытостью» общества, способствующим формированию космополитической культуры. Знаменательной формой выражения популярной религиозности было создание небольших частных клубов, посвящённых почитанию тех или иных божеств (в отличие от государственных культов), а также возникновение квазинаучных представлений, сочетавших старые мифологически представления с достижениями греческой науки и философии, типичными формами которых стали астрология и оккультизм.

Следующий этап трансформации народной религиозности начинается к концу 17 века. Он обусловлен становлением общества индустриального типа, возникшего в результате промышленной революции и связанного с ней быстрого и крупномасштабного вторжения техники во все сферы социума. Несколько позднее начинается активный процесс формирования массового общества и массового человека, отличавшегося меньшей степенью подавления бессознательного, поскольку компоненты массовой культуры воздействуют на иррациональную составляющую души, находящуюся вне постоянного контроля сознания, что способствует перманентному нахождению в состоянии согласованного транса как разновидности изменённого состояния сознания. Все это является подтверждением того, что у цивилизованного человека, живущего в рационально устроенной городской среде чувство мистического сопричастия присутствует, но в латентных, вытесненных в подсознание формах.

В результате кризиса схоластики и под воздействием возрожденческих веяний, а, главное, с изобретением печатного станка, Европу снова, как и в античности, захлестнул поток иррациональных популярно-религиозных веяний: демонолатрия, низовые магические практики (колдовство, знахарство, искусство прорицания и т.п.), алхимия, астрология. Трансформировавшуюся в новых условиях народную религиозность можно назвать массовой религиозностью, поскольку она вызревала именно в недрах формирующейся массовой культуры, перенимая её основные характеристики, и была атрибутом массового человека. Характерными особенностями массовой религиозности в 19 и начале 20 века можно считать: тесную связь с психологией в её произвольном толковании; проникновение оккультизма в художественную литера-

туру; появление оккультно-псевдонаучных религий типа теософии и антропософии; интерес к первобытной культуре.

В третьем параграфе «Специфика народной религиозности в постиндустриальном обществе» диссертант прослеживает дальнейший процесс транформации народной религиозности в условиях постиндустриального общества.

В середине 40-х - 50-х годах 20 века общество вступает в новую фазу своего существования - постиндустриальную, информационную. В то же время индустриальное общество ещё не окончательно утратило свои ресурсы. Сложность процесса перехода от одной волны к другой, заключается в его растянутости во времени, следовательно, регионы одновременно могут находиться в сфере влияния сразу нескольких типов волн, что также обусловливает специфику народной религиозности в новых условиях.

Инфосферу массового индустриального общества сменяет новая, демас-сифицированная инфосфера, основанная на аудио-визуальном способе поглощения информации, что, по мнению М. Мак-Люэна, обусловлено встречей алфавитной и электронной культуры. Как следствие - новая вспышка латентного дологического мышления. По мнению Э. Тоффлера, в условиях постиндустриального общества человек уже не получает готовую ментальную модель реальности, как это было, например, в традиционных культурах, а вынужден постоянно формировать её из бессистемно получаемой информации. Это ведёт к постоянно нарастающей индивидуализации, демассифика-ции культуры, что приводит к появлению феномена клиповой культуры, для которой характерна разбивка цельного образного ряда на отдельные кадры, сегменты. Появление клиповой культуры обусловливает появление клиповой религиозности, для которой характерны мозаичность, внеисторичность, нерефлективность, синкретичность, ориентализм, трансляция посредством видео- и аудиокультуры.

Новый всплеск народной религиозности приходится на 50-е - 60-е годы. Возможно, данный процесс обусловлен бурным развитием науки и техники, выходом человека в космос. Человек снова тянется к тайне. Начинаете* всесторонняя атака на фундаментальную науку. Происходит бурный рост корпуса квазинаучного мифотворчества: одни мифологемы сменяются другими. Данный процесс находит выражение в увеличении роста различного рода научно-популярных малотиражных изданий, которые становятся всё менее научными и всё более оккультными. Исследователи корпуса квазинаучного мифотворчества (например, В. Найдыш) отмечают, что в сфере интересов данного направления оказались неразгаданные тайны планеты, загадки древних цивилизаций и т. п. Выделяется несколько поколений мифологем - от лохнесского чудовища, снежного человека и бермудского треугольника до существования «тонких» и «параллельных» миров, а также инопланетных сфер жизни. По-прежнему привлекательны хтонические мифологические персонажи. В то же время происходит процесс институализации корпуса квазинаучного мифотворчества, закладывается философско-методологическая

основа исследований аномальных явлений. В то же время активно используются и вненаучные формы познания, апеллирующие к бессознательному.

В заключении обобщаются наиболее важные выводы диссертационного исследования.

По теме диссертации опубликованы следующие работы: Публикации в журналах из списка ВАК

1. Трансляция форм народной религиозности региональными печатными СМИ // Вестник Воронежского Государственного Университета. Серия: Филология. Журналистика. - Воронеж, 2006. - № 2. (0,25 п.л.).

Статьи и материалы докладов на конференциях

2. Космогонический аспект русской народной религиозности (на примере духовных стихов) И Современная социокультурная динамика и духовная жизнь: Сб. статей. - Белгород: Крестьянское дело, 2003. - (0,4 п.л.).

3. О некоторых мифологических архетипах в политике // Проблемы формирования политической культуры в Центрально-Чернозёмном регионе: Материалы региональной научно-практической конференции. 24-25 октября 2002 г. - Старый Оскол, 2004. - (0,3 п.л.).

4. Экологические проблемы в свете теорий креационизма и эволюционизма // Устойчивое развитие: экологические проблемы и защита окружающей среды: Материалы межрегиональной научно-практической конференции, 25 февраля 2004 г. -Старый Оскол, 2004. - (0,2 пл.).

5. Народная религиозность в молодёжной среде // От качества образования — к качеству жизни: Материалы городской конференции, посвящённой 60-летию Победы. 16 декабря 2004 г. - Старый Оскол, 2004. - (0,5 п.л.).

6. Феномен народной религиозности в аспекте смены аудиальной и визуальной парадигм восприятия действительности // Акценты. Новое в массовой коммуникации. - Воронеж. - 2005. - (0,2 п.л.).

7. Мифология войны в фильме А. Тарковского «Иваново детство» // Война в судьбах поколений: социально-гуманитарный аспект проблемы (Материалы региональной научно-практической конференции, посвящённой 60-летию победы в Великой Отечественной войне. - Старый Оскол, 2005. - (0,2 пл.).

Подписано в печать 08.11.2006. Формат 60x84/16. Гарнитура Times. Усл. п. л. 1,0. Тираж 100 экз. Заказ 270. Оригинал-макет подготовлен и тиражирован в издательстве Белгородского государственного университета 308015 г. Белгород, ул. Победы, 85

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Цуканова, Ирина Владимировна

Введение.

Глава 1. Философско-методологические проблемы исследования народной религиозности

1.1. Специфика феномена народной религиозности.

1.2. Культурно-исторические механизмы возникновения форм народной религиозности.

1.3. Диалектика форм народной религиозности.

Глава 2. Народная религиозность в традиционной, индустриальной и постиндустриальной культуре

2.1. Народная религиозность в традиционных культурах.

2.2. Социокультурная трансформация народной религиозности в индустриальном мире.,.

2.3. Специфика народной религиозности в постиндустриальном обществе.

Введение диссертации2006 год, автореферат по философии, Цуканова, Ирина Владимировна

Актуальность исследования. Как отмечал М. Элиаде, человек традиционных обществ - это homo religious. Однако, времена и нравы меняются, на смену традиционному обществу пришло общество индустриальное, а ныне человечество вступает в новую фазу своего существования - постиндустриальную. Казалось бы, в связи с длительным периодом доминирования рациональности, обусловленного бурным развитием науки и техники, уровень религиозности масс должен падать. Но перед нами предстаёт совершенно иная картина.

В последние десятилетия в мировом масштабе (и с особенной силой в техногенных обществах) наблюдается значительное повышение религиозности и активизация глубинных мифологических пластов сознания. При попытке осмысления сложившейся ситуации невольно вспоминается убеждение М. Элиаде в том, что нерелигиозный человек в чистом виде представляет собой довольно редкий феномен. Человек обладает всей скрытой мифологией и множеством реликтовых программ деятельности, поведения и общения, теснящихся на периферии сознания. Всё это актуализует научные исследования в области явлений, имеющих непосредственное отношение к повседневной религиозности человека в целом и народной религиозности в частности.

В современной научной литературе в обиход входят такие термины как «параправославная культура», «прицерковная субкультура». Показательно, что верования и поведение прихожан храмов в повседневной приходской действительности значительно отличаются от ортодоксальных большим мистицизмом, эзотеризмом, вольной интерпретацией основ вероучения. Совокупность подобного рода феноменов, практик и религиозного фольклора можно с полным основанием назвать народной религиозностью, несмотря на то, что данный термин традиционно применялся для обозначения народной культуры и верований в эпоху средневековья. Всё это заставляет более внимательно исследовать многочисленные аспекты и факторы, связанные с народной религиозностью как феноменом культуры, что, несомненно, будет способствовать более глубокому пониманию различных социокультурных процессов, происходящих как в нашей стране, так и в мире.

Следует отметить, что на протяжении многих лет проблема интерпретации данного понятия и комплексного изучения функций, временных параметров, специфических признаков исследуемого феномена остаётся открытой. Попытка философско-культурологического осмысления народной религиозности и определяет общетеоретическую важность нашего исследования, его научное и практическое значение.

Степень научной разработанности темы. Тема нашего исследования при общей философской направленности тесно соприкасается с такими науками как фольклористика и литературоведение, этнография и антропология, история и культурология, что создаёт определённую междисциплинарную «мозаичность». Вследствие этого, она требует поэтапного описания степени разработанности.

Непосредственно проблема народной религиозности разрабатывалась в трудах таких исследователей как М. Вебер, А. Гуревич, Ю. Арнаутова, Г. Федотов, И. Яблоков, Е. Бартминьский, В. Уколова и др. Традиционно отождествляясь со средневековой народной культурой (А. Гуревич), она по большей части находилась в ведении медиевистики. Большинство из названных исследователей феномен народной религиозности обосновывают доминированием мифологической картины мира и соответствующего ей типа мышления. Однако, при достаточно объёмном списке исследователей, должного и специализированного освещения народная религиозность не получила, и однозначной научной трактовки ее понятие на сегодняшний день не имеет.

Данная тема оказалась тесно связанной и с проблемами философии мифа, которая представлена уже в творчестве философов-романтиков Хр. Г. Гейне, К. Ф. Морица, братьев Ф. и А.В. Шлегелей и достигает апогея в творчестве Ф. В. Шеллинга. Традиции исследования мифа продолжаются в трудах представителей мифологической школы В. Шварца, Куна, Я. Гримма, М. Мюллера, Ф. Буслаева, А. Афанасьева и др., тесно связывающими мифологию с солярными, лунными и др. символами. Культурно-антропологическая школа (Э. Тайлор, Дж. Фрезер, Б. Малиновский, Ф. Боас, JI. Леви-Брюль и др.) разрабатывала проблемы о соотношении мифа с практическим рационализмом и магией. В трудах представителей «философии жизни» особое место занимает проблема «дионисийского» начала, что послужило толчком к исследованиям социальных психологов (В. Вундт, Г. Лебон, и др.). В рамках социологии мифа свои исследования вели М. Вебер, Э. Дюркгейм, Г. Зиммель, В. Парето, М. Шелер и др. Представители психологии мифа - А. Адлер, В. Райх, О. Ранк, 3. Фрейд, К. Юнг, Л. фон Франц и др. трактуют миф как актуализированную форму иррационально-бессознательных реакций, порождаемых культурой.

Представителями фило'софской культурологии - Р. Барт, Э. Кассирер. С. Лангер, К. Леви-Стросс, К. Хюбнер, М. Элиаде - миф рассматривается в качестве культурно-исторического феномена, а такие культурные формы как миф, религия, философия, наука трактуются в качестве неких универсальных схем интерпретации всех потенциально возможных явлений и событий. В отечественной науке проблемы мифа и символа разнопланово осмыслена в исследованиях А. Лосева, Е. Мелетинского, А. Потебни, С. Аверинцева, В. Асмуса, М. Бахтина, Г. Вагнера, Б. Виппера, А. Гуревича, А. Каждана,

A. Красавина, Д. Лихачёва, Ю. Лотмана, Г. Майорова, Б. Раушенбаха, Е. Яковлева, В. Антонова, А. Пятигорского и др.

Специфике мифологического сознания и мышления посвящены труды таких зарубежных и отечественных учёных как Л. Леви-Брюль, К. Леви-Стросс, Ф. Боас, П. Флоренский, А. Чанышев, Ф. Кессиди, Я. Голосовкер,

B. Руднев, В. Римский, Г. Шенкао, М Шенкао, Е. Режабек, В. Ардзинба,

Т. Ойзерман, А. Потёмкин, И. Горбунова, М. Лифшиц, А. Елсуков, А. Косарев и др.

Разработка проблемы народной культуры в первую очередь связана с открытиями «историков ментальностей» - представителей школы «Анналов» М. Блоком, Ж. Jle Гоффом и их последователей - Ж. Дюби Й. Хёйзинги и др. Из отечественных исследователей можно назвать имена А. Гуревича, М. Бахтина, Л. Карсавина, Ю Арнаутовой, Т. Бернштам, В. Шкуратова, Т. Щепанской и др. Исследования в области славянской и русской этнографии представлены именами В. Даля, А. Коринфского, Д. Зеленина, М. Забылина, С. Максимова, Н. Велецкой, Н. Толстого, С. Токарева и др.

Вопрос о народной религии и религиозности занимает особое место в философско-антропологических исследованиях культуры, христианских и других религиозных конфессий. Особый вклад в разработку данной темы внесли П. Флоренский и Г. Флоровский, Л. Карсавин, Г. Федотов, A.M. и А.А. Панченко, И. Синявский, Н. Толстой, И. Данилевский, Т. Щепанская, Е. Левкиевская, М. Громыко, В. Харитонова, С. Никитина, Н. Петров, А. Чернецов, А. Тарабукина, Ю. Арнаутова и др.

Проблема двоеверия, тесно связанная с феноменом народной религии, активно разрабатывалась в трудах таких корифеев отечественной науки как Ф. Буслаев, А. Н. Веселовский, Б. Рыбаков, Ю. Степанов, И. Данилевский и др. В последние годы возрождается практика этнографического описания сельских приходов (в том числе и самими священниками), что позволяет взглянуть на проблему изнутри. В этом отношении особенно ценны труды А. Шантаева, Я. Шипова, А. Розова, П. Адельгейма. Феномены бессознательного в связи с повседневной прицерковной действительностью исследованы в работах С. Адоньевой, А. Островским, А. Бочаровым, А. Чернышёвым.

Однако междисциплинарные, комплексные работы, посвященные непосредственно исследованию феномена народной религиозности, на сегодняшний день отсутствуют, что и определило предметное поле нашей работы.

Проблемой данного диссертационного исследования является противоречие между недостаточным философско-теоретическим осмыслением феномена народной религиозности и его практической распространённостью в качестве повседневной религиозности, со всеми вытекающими из этого специфическими характеристиками. Проблемная ситуация усугубляется и тем, что феномен народной религиозности традиционно исследовался в рамках медиевистики и отождествлялся с традиционной народной культурой, но не получил должного философского осмысления.

Это и определило объект диссертационного исследования: народная религиозность как универсальный культурно-исторический феномен, возникающий задолго до эпохи средневековья и существующий вплоть до наших дней.

Предметом диссертационного исследования выступает народная религиозность как особое свойство и состояние сознания, связанное с мифопорождающими ментальными структурами.

Основной целью диссертационного исследования является определение специфики феномена народной религиозности, ее генезиса и культурно-исторических трансформаций в процессе развития человеческого социума.

Задачи исследования в соответствии с его общим замыслом состоят в следующем: провести сравнительный анализ народной религиозности и коррелирующих феноменов - мифа, религии, религиозности, культуры для определения специфики исследуемого объекта; рассмотреть механизмы возникновения и трансформации народной религиозности как социокультурного феномена и особого состояния мифо-религиозного сознания; осмыслить диалектическое единство и взаимодействие основных векторов народной религиозности как состояний сознания; выявить специфику народной религиозности в традиционной культуре (в том числе и особенности православной народной религиозности); проследить процесс социокультурной трансформации народной религиозности в индустриальном (массовом) обществе; выделить специфические черты превращенных форм народной религиозности в культуре постиндустриализма.

Теоретико-методологические основы исследования. Специфика предмета исследования диктует потребность в комплексном, междисциплинарном подходе к его решению.

Философско-религиоведческий и философско-культурологический анализ данной проблемы предполагает осуществление исследования средствами понятийного аппарата с использованием метода сравнительного анализа, позволяющего определить специфику феномена народной религиозности в отношении коррелирующих феноменов; историко-генетического, сравнительно-исторического методов, позволяющих проследить процесс социокультурной трансформации народной религиозности в разных типах культур (от традиционной - к постиндустриальной); историко-типологического, социокультурного, культурно-антропологического и социально-психологического подходов и методов, позволяющих говорить о специфике мифо-магического мышления.

Теоретико-методологическими основами данного исследования, позволившими нам построить концепцию народной религиозности являются: теория смены парадигм восприятия окружающей действительности М. Мак-Люэна, теория коллективного бессознательного К.Г. Юнга, подходы и методы представителей французской школы Анналов и их последователей, ориентированных на изучение «структур повседневности», а также труды представителей культурно-антропологического и структуралистского направлений в изучении феноменов культуры - JI. Леви-Брюля и К. Леви-Строса.

Научная новизна исследования: определена специфика феномена народной религиозности как особого состояния мифо-религиозного сознания, дано рабочее определение понятия «народная религиозность»; выявлены культурно-исторические механизмы генезиса и метаморфоза народной религиозности в процессе культурной эволюции человечества; выделены основные векторы народной религиозности: исходящая от народа / предназначенная для народа; вследствие чего народная религиозность проанализирована в аспекте «внутреннее - внешнее», «сакральное - профанное»; показаны специфические черты народной религиозности в традиционном обществе с акцентом на специфике русской народной религиозности; с учётом трансформации феномена народной религиозности во времени введены новые понятия, отражающие специфику исследуемого объекта в социокультурных условиях Нового и Новейшего времени: популярная религиозность и массовая религиозность; рассмотрен процесс трансформации народной религиозности в индустриальном и постиндустриальном обществах в аспекте смены парадигм восприятия окружающей действительности от аудио-тактильной - к аудиовизуальной, приводящей к формированию клиповой религиозности как превращенной формы народной религиозности в современном постиндустриальном мире.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Народная религиозность - это уникальная форма фольклорно-ритуального сознания, восходящая к архаическому мифу с соответствующими особенностями мифо-магического мышления; терминологически народная религиозность коррелирует с такими понятиями как культура - миф - религия - религиозность // народная культура -народная религия - народная религиозность и содержит в себе элементы каждого из компонентов данной цепи, не отождествляясь ни с одним из них.

2. Народная религиозность возникла в процессе трансформации мифа в различные формы архаической религии в качестве бессознательной реакции на развивающуюся рациональность. В качестве основной причины возникновения феномена народной религиозности можно считать противоречие догмата и мистики, столкновение суггестивного (мифо-магического) и контрсуггестивного (рационального) мышления по мере трансформации мифа в архаическую религию. Народная религиозность -это и есть мифо-магическая установка сознания, которая инстинктивно протестует против «расколдовывания мира».

3. Народная религиозность диалектична: в аспекте «сакральное -профанное», с одной стороны, представляет собой неосознанное стремление возвращения к живому мифу, ориентирована на поиски сакрального, на непосредственный контакт с нуминозным; но в то же время - это онтологически сниженный (с точки зрения ортодоксальной теологии) вариант веры (в данном аспекте народная религиозность приобретает статус повседневной религиозности). В аспекте «внутреннее - внешнее» народная религиозность приобретает устойчивые формы выражения в культуре: народная религия (народное христианство, народный ислам и пр.), двоеверие, оккультно-мистическое сектантство, квазинаучное мифотворчество и т.п.

4. Народная религиозность в традиционном обществе имеет следующие специфические черты: овеществление метафизического, утилитарный, манипулятивно-магический подтекст, жажду чудесного, социально-религиозную надежду, чувственное понимание спасения, посмертного блаженства и адских мук. Для русской народной религиозности характерны следующие черты: особенный статус женщины и, как следствие, усиленное почитание Богородицы, склонность к паломничеству в поисках образцов святости, любовь к блаженным, почитание старцев, особенное доверие к сигналам и проявлениям бессознательного, антиэротический подтекст. •

5. На процесс трансформации народной религиозности в индустриальном обществе преимущественно повлияли два фактора, способствующие рационализации сознания, - становление новой (визуальной) парадигмы восприятия окружающей действительности и ориентация на рациональное постижение универсума. В данный период народная религиозность приобретает наукообразные черты и на завершающем этапе развития индустриальной культуры трансформируется в массовую религиозность, характерными особенностями которой можно считать тесную связь с психологией бессознательного, появление оккультно-псевдонаучных религий типа теософии и антропософии, спекулятивный интерес к архаике.

6. «Постиндустриальная волна» с её новой инфосферой вследствие перехода к аудио-визуальному восприятию окружающей действительности снова меняет вектор, порождая «человека информационного», с доминирующей иррациональностью и тенденцией формирования новых дологических мыслительных конфигураций. Это способствует трансформации народной и массовой религиозности в клиповую религиозность, для которой характерна эклектичность построения, выраженность не столько в литературе (как на предыдущем этапе), сколько в видеокультуре, а также мозаичность, сочетание элементов различных оккультно-эзотерических учений, внеисторичность, нерефлективность.

Теоретическая и научно-практическая значимость исследования. Результаты диссертационного исследования позволяют с учетом мировых тенденций и этнокультурной специфики изучать процессы, происходящие в области духовных верований современного общества, что будет способствовать более глубокому пониманию причин и последствий резкого всплеска иррациональности в последние десятилетия, скрытых мотивов религиозного поведения современного человека.

Выводы и положения диссертации намечают перспективы в области исследования современного состояния религиозности, способствуют вскрытию причин популярности тоталитарных сект, мистического целительства, оккультных феноменов.

Результаты исследования могут быть использованы в воспитательной работе с учащимися школ, студентами специальных и высших учебных заведений, а также в процессе преподавания курсов философии, религиоведения и культурологии, чтении спецкурсов по актуальным проблемам религии и современной культуры.

Апробация результатов работы. Основные положения и выводы диссертационного исследования сообщались на научно-теоретических семинарах профессорско-преподавательского состава Старооскольского филиала Белгородского государственного университета (СОФ БелГУ) в 20022004 гг. На региональной конференции «Проблемы формирования политической культуры в Центрально-Чернозёмном регионе» (Старый Оскол, 24-25 октября 2002 г.), II Международной конференции «Иоасафовские чтения» (Белгород, 21-22 декабря 2004 г.), на Всероссийской конференции «Человек в изменяющейся России: философская и междисциплинарная парадигмы» (Белгород, 4-7 октября 2006 г.) и др.

Диссертационная работа обсуждалась на кафедре социально-гуманитарных дисциплин Старооскольского филиала БелГУ, на аспирантском семинаре кафедры культурологи и теологии БелГУ. Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на кафедре философии БелГУ. Результаты исследования использовались в процессе преподавания философских дисциплин и чтении спецкурсов, а также отражены в 7 авторских публикациях.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, двух глав, каждая из которых разбита на три параграфа, заключения и библиографии.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Философско-культурологический анализ феномена народной религиозности"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проведённый философско-культурологический анализ феномена народной религиозности позволяет нам дать систематизированный обзор итогов проделанной работы.

Основная задача, которую мы ставили на начальном этапе исследования - поиск специфики исследуемого объекта - народной религиозности и определение методологических основ исследования. Реализация данной задачи подразумевала определение границ предмета нашего исследования и его корреляцию с наиболее близкими феноменами, которые были определены по мере рассмотрения историографии данного вопроса. Рассмотрев различные точки зрения на проблему народной религиозности как социокультурного феномена, в качестве коррелирующих феноменов нами были отобраны: миф, народная культура, религия, религиозность, народная религия.

Таким образом, в качестве первого вывода нашего исследования следует признать, что в процессе последовательного сравнительного анализа народной религиозности с мифом, религией, народной культурой, религиозностью и народной религией стало очевидно, что при наличии определённых точек соприкосновения, данные феномены, не смотря на то, что в научной литературе были попытки отождествления народной религиозности и некоторых из указанных феноменов культуры, не являются тождественными. Между ними устанавливается (правда с некоторой долей условности) следующая система соотношения - от наиболее объёмного - к наименее узкому: культура - миф - религия - религиозность - народная культура - народная религия - народная религиозность. Миф и народная религиозность наиболее связаны посредством феноменологических характеристик мифосознания и народнорелигиозного сознания. Им в равной степени присуща доминирующая логика партиципации, отсутствие субъектно-объектного противопоставления, не различение реальности и изменённых состояний сознания, аффективность и т.п. Сравнительный анализ феноменов мифа и народной религиозности в качестве точек соприкосновения обозначает общность народнорелигиозных и мифологических представлений о пространстве и времени. Например, представления о дискретности пространства и цикличности времени, а в качестве новаций в восприятии времени народной религиозностью, переросшей миф, следует назвать появление в ней элементов исторического сознания, принципиально отличного от мифологического, выражением чего является появление новых жанров, в первую очередь характерных для средневековой народной религиозности - легенды и предания. Отличие народной религиозности от мифа проявляется и в особой значимости сферы сверхъестественного, чего архаический миф не знал. Сравнение религии и народной религиозности также оказалось продуктивным и интересным, были установлены как черты сходства, так и различия. Народно-религиозное сознание практически идентично с религиозным сознанием, что и порождает средневековую христианскую народно-религиозную мифологию. И народная религиозность, и религия признают существование сверхъестественной сферы, но чётко отграниченная в религии, область сверхъестественного в народной религиозность не дифференцирована столь чётко и допускает сближение онтологически разнопорядковых существ. Народная религиозность не может быть отвлечённой, в то время как религия эту отвлечённость подразумевает. Немаловажной характеристикой народной религиозности является именно магическая принудительно-манипулятивная (в отличие от жертвенно- религиозной) основа. Таким образом, народная религиозность как феномен культуры содержит в себе элементы каждого из компонентов данной цепи, не являясь ни одним из них.

В итоге, в качестве рабочего определения народной религиозности принято следующее определение: народная религиозность - это особое свойство, состояние религиозного сознания, как индивидуального, так и коллективного, порождённое мифом как смыслообразующей и формообразующей основой, что в целом характерно для аудиальной парадигмы восприятия окружающей действительности, которая и ориентирует индивида на мифологические переживание реальности, а не на рациональное постижение законов бытия. Народная религиозность способствует порождению минимум двух уровней в усвоении вероучения: ортодоксального и низового, с очевидностью тяготея к низовому уровню. В качестве атрибутов народной религиозности можно назвать неутомимую жажду чуда, магию, социально-религиозную надежду, тенденцию к овеществлению метафизического: чувственное понимание спасения, почитание святых, икон и реликвий и т. п.

Отталкиваясь от данного рабочего определения, на следующем этапе нашего исследования мы ставили своей задачей выяснение условий и причин возникновения феномена народной религиозности. Исходя из этого, в качестве второго вывода, можно признать, что народная религиозность как особое состояние коллективного (или индивидуального сознания) не всегда имел место в культуре. Она рождалась по мере рационализации сознания человека в процессе антропосоциогенеза, понимаемом как постепенное вызревание теоретической, рациональной, абстрактной мысли в недрах мифологии и вытеснение мифа логосом. Иными словами, народную религиозность можно считать итогом столкновения суггестивного (магико-фетишистского) и контрсуггестивного (категориального) пластов сознания. Формированию народной религиозности как бессознательной реакции на развитие рациональности, особенно способствовала рационализация и институализация религии. Данное противоречие особенно чётко обозначается в эпоху мезолита и неолита, т. е. по мере трансформации мифа в архаическую религию. Именно тогда народная религиозность начинает обозначать себя в качестве мифологии второго порядка и диффузной религии. Архаический миф смещается на периферию религиозного рационализированно-интеллектуального построения - теологии. Народная религиозность проявляется в тех или иных формах верований, имеющих случайный, неупорядоченный, экстатический характер. Народная религиозность имеет и формальную, и сущностную основу. К формам выражения народной религиозности в традиционной культуре можно отнести: это двоеверие, народную религию, оккультно-мистическое сектантство и т.п. Именно противоречие догмата и мистики, столкновение суггестивного (мифо-магического) и контрсуггестивного (рационального) мышления на определённом этапе приводит к возникновению народной религиозности как реакции на рационализм. Народная религиозность - это и есть та самая мифо-магическая установка сознания, которая инстинктивно протестует против «расколдовывания мира».

Таким образом, становится очевидным, что корни народной религиозности как уникальной формы фольклорно-ритуального сознания, уходят в архаический миф. Она питаема архетипами коллективного бессознательного, которые содержится в каждом члене социума. Но в то же время, народная религиозность обладает критериями различения естественного и сверхъестественного, что также характерно для религиозного мировоззрения. В этом и заключается противоречие, антиномичность народной религиозности, поскольку данный феномен появляется на стадии десакрализации мифа в качестве спонтанной вторичной мифологизации, когда религия понимается восстановление утраченной непосредственной связи с Богом, данной в первичном архаическом мифе. Этот подход к пониманию народной религиозности делает понятным её диалектическое единство: с одной стороны, это установка сознания, ориентированная на поиски сакрального, на поиски живого первичного мифа, уход от рационализированнй, отвлечённой теологии, выражающийся в поисках чудесного. С другой стороны, чётко просматривается магическая манипулятивная подоплёка народной религиозности, ориентированная на повседневность, характеризуемая чрезмерной конкретностью образов, стремлению к наглядности, смешению реальности естественной и сверхъестественной, направленность на визуализацию образов. Один аспект без другого не имеет смысла, поскольку сам феномен, на наш взгляд, имеет место только тогда, когда начинается процесс разрушения живого мифа, возможно, с переходом к земледелию, вследствие неолитической революции и появления первых визуально читаемых символов, т. е. в пространстве становящейся визуальной культуры, которая начинает медленный, но верный поворот к новому - визуальному способу постижения окружающей действительности, в отличие от аудио-тактильного (и в этом отношении земледельческие государства принципиально отличаются от до-государственных обществ). Именно по этому феномен народной религиозности тесно связан со сферой коллективного бессознательного, которое находит выражение во всех параметрах воображаемого: видениях и сновидениях, религиозном фольклоре, оговорках, лингвистических идиомах, суевериях и т. п.

Таким образом, народная религиозность иррациональна с одной стороны, но манипулятивна и прагматична с другой. Она не имеет чёткого обозначенного предмета веры (в силу слабой дифференциированности сознания, его приближенности к уровню первобытности, чему способствует её устный характер). Одной из самых характерных черт народной религиозности является её ориентированность на поиск чудесного, что и примиряет столь категоричные крайности исследуемого феномена культуры. Положение о диалектическом единстве указанных противоположностей народной религиозности и будет третьим выводом нашего исследования.

Четвёртый вывод заключается в том, что народная религиозность по мере стадиального развития общества - от традиционного к постиндустриальному имеет при общей сущности специфические особенности. Т. е. она подвержена трасформации. К тому же, будучи присуща носителям той или иной культуры, народная религиозность имеет свои ментальные особенности. Чтобы прийти к такому выводу, нами был сделан анализ народной религиозности в традиционного, индустриального и постиндустриального обществах. Разбирая народную религиозность в обществе традиционного типа, мы попытались, исходя из социокультурных особенностей стран Западной. Европы и России отразить специфику русской народной религиозности.

В процессе исследования стало очевидно, что русская народная религиозность в традиционном обществе в большей степени сохраняет наклонность к устному типу. В контексте крестьянской культуры традиционного общества религиозный фольклор в принципе выполняет функции, аналогичные книжному догматическому учению в институализованной религии. На специфику русской народной религиозности большое влияние оказал национальный характер и специфика восточного христианства. .Диапазон народно-религиозных верований достаточно широк: от более или менее традиционных, до очевидно магических. Среди основных черт можно выделить особое почитание Богородицы, склонность к паломничеству с целью поисков образов святости, любовь к блаженным, почитание старцев и «псевдостарцев», специфику народного календаря, доверие к проявлениям бессознательного, особенный статус женщины, обрядоверие, не знание христианской догматики, а также открытие в себе и других различных харизм, использование христианской атрибутики с целью противодействия категории магического. Западная народная религиозность отличается от русской значительно большей степенью вульгарного мистицизма, имеющего эротический уклон, а также установку на вассально-подданические отношения человека и сверхъестественной сферы. В народном католичестве в большей степени почитается образ Девы, в то время как бытовое православие чтит именно Богородицу. Чрезмерная овеществлённость отличает обе формы народной религии.

Пятым выводом нашего исследования является утверждение, что процесс трансформации народной религиозности в условиях индустриального общества и появление её новых форм выражения в культуре был обусловлен самим механизмом перехода к новому типу общества и его спецификой. В качестве основных, можно выделить три причины: 1) увеличение грамотности населения и, как следствие, постепенный переход к новой (визуальной) парадигме восприятия окружающей действительности; 2) кардинальный поворот в сторону теории познания и бурное развитие науки и техники; 3) возникновение массовой культуры. В качестве новых форм народной религиозности, возникших в рационализированном грамотном обществе необходимо выделить: синкретические ментальные структуры, сочетающие элементы научной картины мира и архаические мифопоэтические представления. Таким образом, в новых условиях народная религиозность сначала трансформируется в популярную религиозность (т.е. религиозность грамотного городского большинства), а затем, на рубеже 19-20 веков - в массовую религиозность (рационализированную религиозность периода формирования и расцвета читающего индустриального массового общества). Характерными особенностями массовой религиозности можно считать: тесную связь с психологией (но, как правило, в её произвольном толковании), а в частности с психологией бессознательного; проникновение оккультизма в художественную литературу; появление оккультно-псевдонаучных религий типа теософии и антропософии; интерес к первобытной культуре.

В качестве шестого, заключительного вывода данного диссертационного исследования, можно констатировать выделение ещё одной разновидности народной религиозности в условиях трансформации индустриального общества в постиндустриальное - клиповой (дискурсивной) религиозности. Для клиповой религиозности характерны мозаичность, внеисторичность, нерефлективность, техноморфизм мифологических персонажей, и всё тот же манипулятивно-магический компонент, который активно используют масс-медиа, активно используются вненаучные формы познания, апеллирующие к бессознательному. Данные термины введены нами для фиксации различий народной религиозности на разных этапах развития общества (при параллельном сохранении первичного типа народной религиозности в бесписьменной среде), что, в первую очередь, обусловлено трансформацией инфосферы. Почва данных разновидностей народной религиозности общая - мифо-магическая, а сам процесс трансформации обусловлен вышеуказанными факторами.

Подводя итоги данного диссертационного исследования в целом, следует заметить, что в любую эпоху все индивиды, подключённые в систему воспроизводства и развития культурных ценностей, в своём сознании содержат компоненты всех имеющихся в данной культуре уровней, слоёв, пластов, верований, мифопоэтических образов и предрассудков. Таким образом, пласты фольклорного сознания не чужды и образованным слоям общества, о чём неоднократно писали К. Юнг, А. Гуревич и многие другие исследователи. У цивилизованного человека, живущего в рационально устроенной городской среде чувство мистического сопричастия, также присутствует, но в латентных, вытесненных в подсознание формах, так же как присутствовало оно и у образованного теолога эпохи средневековья, и у почувствовавшего первые признаки внутреннего конфликта человека архаической культуры. В обществе устного типа народная религиозность имеет более гармоничные формы выражения. И наоборот, чем больше уровень образованности общества, тем более гротескные формы приобретает народная религиозность. В условиях индустриального и постиндустриального общества, наряду с традиционными формами народной религиозности - магическом целительстве, моде на иноземные культы, бурном расцвете «магии для многих», появляются и новые формы, характерные именно для рационализированной культуры: образование синкретических ментальных структур, сочетающих элементы современной научной картины мира и архаические мифопоэтические представления.

Список научной литературыЦуканова, Ирина Владимировна, диссертация по теме "Философия и история религии, философская антропология, философия культуры"

1. Абанькина, Е. Б. «Мифологическая» функция туристской былички / Е.Б. Абанькина // Мифология и повседневность: Мат-лы научн. конф. 18-20 февраля 1998 г. - СПб., 1998. - С. 223-229.

2. Абдильдин, Ж.М. Формирование логического строя мышления в процессе практической деятельности / Ж.М. Абдильдин, И. А. Абишев. Алма-Ата: Наука, 1981 - 210с.

3. Аверинцев, С.С. Неоплатонизм перед лицом платоновской критики мифопоэтического мышления / С.С. Аверинцев // Образ античности СПб.: Азбука-классика, 2004. - С.150 - 164.

4. Адоньева, С.Б. Социальное пространство магии. Силы и хозяева / С.Б. Адоньева // Язык культуры: Семантика и грамматика. К 80-летию со дня рождения академика Никиты Ильича Толстого (1923 -1996). М.: Индрик, 2004. - С. 164 - 173.

5. Адоньева, С.Б., Овчинникова О.А. Традиционная русская магия в записях конца XIX века / С.Б. Адоньева, О.А. Овчинникова. СПб., 1993.

6. Алексеев, В.П. Историческая антропология: учеб. пособие / В.П. Алексеев. М.: Высш. школа, 1979 - 216 с.

7. Алексеев, В.П. История первобытного общества: учеб. по спец. «История» / В.П. Алексеев, А. И. Першиц. М.: Высш. шк., 2001. -318с.

8. Амброз, А.К. О символике русской крестьянской вышивки архаического типа / А.К. Амброз // Советская археология. 1966. -№1.- С. 61-76.

9. Амброз, А.К. Раннеземледельческий культовый символ («ромб с крючками») / А.К. Амброз // Советская археология. 1965. - №3. -С.14-23.

10. Аналитическая психология: Прошлое и настоящее / К. Г. Юнг, Э. Самюэле, В. Одайник, Дж. Хаббэк. М.: Мартис, 1995. - 320 с.

11. П.Андреева И.В. Русская деревня XX век: Культурологический словарь / Андреева Ирина Викторовна. - М.: Флинта, 2003. - 304 с.

12. Анисимов, А.Ф. Исторические особенности первобытного мышления / А.Ф. Анисимов. Л.: Наука, 1971. - 137с.

13. Аннаньель Т. Христианство: догмы и ереси. Компактэнциклопедия / Т. Аннаньель; пер. с фр. СПб.: Академический проект, 1997. -352 с.

14. Арнаутова, Ю.Е. Колдуны и святые: Антропология болезни в Средние века / Ю.Е. Арнаутова. СПб.: Алетейя, 2004. - 398 с.

15. Арнаутова, Ю.Е. Чудесные исцеления святыми и «народная религиозность» в Средние века / Ю.Е. Арнаутова // Одиссей. Человек в истории. 1995.-М.: Наука, 1995.-С. 151-169.

16. Ахундов, М.Д. Концепции пространства и времени: истоки, эволюция и перспективы / М.Д. Ахундов. М.: Наука, 1982. - 222 с.

17. Бакусев, В. Тайное знание: архетип и символ / В. Бакусев // Литературное обозрение. 1994. - № 3-4. - С. 14-19.

18. Балагушкин, Е.Г. Нетрадиционные религии современной России: «системно-аналитический подход»: автореф. дис. докт. филос. наук: 09.00.13 / Балагушкин Евгений Геннадиевич. Москва, 2006. -66 с.

19. Балов, А. Сон и сновидения в народных верованиях. Из этнографических наблюдений, собранных в ярославской губернии / А. Балов // ЖС. 1891. - Вып. 4. - С 208 - 213.

20. Барабанов, Е.В. «Русская идея» в эсхатологической перспективе / Е.В. Барабанов // Вопросы философии. 1990. - №3-4. - С. 62-73.

21. Баранова, В., Данькова Е., Маслинский. К. Народные рассказы о Боге в Тверской области / В. Баранова, Е. Данькова, К. Маслинский // Живая старина. 1996. - 1996. - №4. - С. 51.

22. Бауэр В. Энциклопедия символов / В. Бауэр, И. Дюмотц, С. Головин; пер. с нем. -М.: КРОН-ПРЕСС, 1995. 512 с.

23. Бахтин, М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса / М.М. Бахтин. 2-е изд. - М.: Худ. лит., 1990.-543 с.

24. Белл, Д. Мятеж против современности / Д. Белл // СОЦИС. 1989. -№5.-С. 106-114.

25. Белова, О. Чудо и вера: народные легенды о религиозных праздниках, обрядах и обращении иноверцев / О. Белова // Концепт чуда в славянской и еврейской культурной традиции. М., 2001. -С. 194-217.

26. Бергер, П. Понимание современности / П. Бергер // СОЦИС. 1990. -№7.-С. 127-133.

27. Бернштам, Т.А. Молодость в символизме переходных обрядов восточных славян. Учение и опыт Церкви в народном христианстве / Т.А. Бернштам. СПб., 2000.

28. Бернштам, Т.А. Русская народная культура и народная религия / Т.А. Бернштам // Советская этнография. 1989. - №1. - С. 91-99.

29. Бескова, И.А. О природе трансперсонального опыта / И.А. Бескова // Вопросы философии. 1994. - №2. - С. 35-44.

30. Бибикова, В.И. О происхождении палеолитического мезинского орнамента / В.И. Бибикова // Советская археология. 1965. - №1. -С. 3-8.

31. Блейхер В.М. Толковый словарь психиатрических терминов / В.М. Блейхер, И.В. Крук. Воронеж: Изд-во НПО «МОДЭК», 1995. -638 с.

32. Богданов, К. А. Повседневность и мифология: Исследования по семиотике фольклорной действительности / К. А. Богданов. СПб.: Искусство СПБ, 2001. - 438 с.

33. Бондарь, Н.И. Век год - день (к вопросу об уровнях ритуально-мифологического программирования повседневности) / Н.И. Бондарь // Мифология и повседневность: Мат-лы науч. конф. 18-20 февраля 1998 г. - СПб, 1998. - С. 23-31.

34. Бородай, Ю.М. Миф и культура / Ю.М. Бородай // Опыты: Литературно-философский ежегодник. М.: Советский писатель, 1990.-С. 175-209.

35. Бочаров, А.С. Очерки современной церковной психологии / А.С. Бочаров, А.В. Чернышов. Решма: СВЕТ ПРАВОСЛАВИЯ, 2004. -303 с.

36. Брюсов, А.Я. Проблема происхождения культур каменного века в северной части европейской территории СССР / А.Я. Брюсов // Советская археология. 1968. - №4. - С. 3-15.

37. Булатов, А.О. Отголоски шаманства в культе святых у народов Дагестана / А.О. Булатов // Этнографическое обозрение. 2004. - №2. -С. 67-84.

38. Буторина, М.И. Трактовка символа в раннехристианской мысли: автореф. дис. канд. филос. наук: 09.00.03 / Мария Игоревна Буторина. СПб., 2005. - 22 с.

39. В преддверии философии. Духовные искания древнего человека; пер. с англ. СПб.: Амфора, 2001. - 314 с.

40. Василенко, Л.И. Магия: старое зло или новое благо? / Л.И. Василенко // Вопросы философии. 1994. - №2. - С. 25-34.

41. Вассоевич, А. Л. Духовный мир народов классического Востока: историко-психологический метод в историко-философском исследовании / А. Л. Вассоевич. СПб.: Алетейя, 1998. - 537 с.

42. Ваторопин, А.С. Перспективы секуляризма и религии в эпоху постмодерна / А.С. Ваторопин // СОЦИС. 2002. -№2. - С. 136-145.

43. Ваторопин, А.С. Религиозный модернизм и постмодернизм / А. С. Ваторопин // СОЦИС. 2001. - № 11. - С. 84-91.

44. Велецкая, Н. Н. Языческая символика славянских архаических ритуалов / Н. Н. Велецкая. М.: София. - 240 с.

45. Велькер, М. Христианство и плюрализм / М. Векслер. М.: Республика, 2001. - 207 с.

46. Виноградова, Л.Н. Мотивировки обрядовых действий: стереотипы религиозного и магического мышления / Л.Н. Виноградова // Folklor Sakrum - Religia. - Lublin, 1995. - S. 52 - 58.

47. Возьмитель, A.A. Религия, религиозность и образ жизни / А.А. Возмитель // Миссионерское обозрение. 2003. - №2(88). - С. 18-21.

48. Волошина, Т.А. Языческая мифология славян / Т.А. Волошина, С. Н. Астапов. Ростов-на-Дону, Феникс, 1996. - 448 с.

49. Вольская, Н.С. Семиотика древнегреческого мифа. (По произведениям Гомера и Гесиода) / Н.С. Вольская // Вопросы философии. 1972. - №4. - С. 115-126.

50. Вышеславцев, Б.П. Русский национальный характер / Б.П. Вышеславцев // Вопросы философии. 1995. - №6. - С. 111-121.

51. Гараджа, В.И. Социология религии: Учеб. пособие для студентов и аспирантов гуманитарных специальностей. / В.И. Гараджа. 3-е изд., перераб. И доп. - М.: ИНФРА - М, 2005. - 348 с.

52. Гачев, Г.Д. Наука и национальная культура (гуманитарный комментарий к естествознанию) / Г.Д. Гачев. Ростов-на-Дону: Издательство Ростовского университета, 1993. - 320 с.

53. Гачев, Г.Д. Национальные образы мира Г.Д. Гачев. М.: Сов. писатель, 1988. -448 с.

54. Гегель, Г. В. Ф. Лекции по философии религии / Г. В. Ф. Гегель // Философия религии. В 2-х томах, Т.1. М.: Мысль, 1976, с.203 - 530.

55. Голосовкер, Я.Э. Логика мифа / Я.Э. Головкер. М.: Гл. ред. вост. лит-ры изд-ва «Наука», 1987. - 218 с.

56. Громов, Д.В. Фольклорные тексты о «раннешней» Библии / Д.В. Громов // Живая старина. 2003. - №1. - С.42-44.

57. Громыко, М.М. Жизнеописания неканонизированных подвижников благочестия XIX века как источник для изучения массового религиозного сознания / М.М. Громыко // Этнографическое обозрение. 2000. - №6. - С. 45-56.

58. Громыко, М.М. Этнографическое изучение религиозности народа: заметки о предмете, подходах и особенностях современного этапа исследований / М.М. Громыко // Этнографическое обозрение. 1995. -№5. - С. 77-79

59. Гулиан, К.И. Амбивалентность первобытного мифа / А. Гулиан // Философские науки. 1968. - №1. - С. 157-166.

60. Гулыга, А. Миф и современность (О некоторых аспектах литературного процесса) / А. Гулыга // Иностранная литература. -1984.- №2. -С. 167-174.

61. Гумилёв, Л. Чтобы свеча не погасла: Диалог / Л. Н. Гумилёв, А. Панченко. Л.: Сов. Писатель, 1990. - 128 с.

62. Гуревич, А.Я. Категории средневековой культуры / А.Я. Гуревич. -М.: Искусство, 1984. 350 с.

63. Гуревич, А.Я. Проблемы средневековой народной культуры / А.Я. Гуревич. М.: Искусство, 1981. - 359 с.

64. Гуревич, А.Я. Средневековый мир: культура безмолвствующего большинства / А.Я. Гуревич. М.: Искусство, 1990. - 396 с.

65. Гуревич, П. С. Философия культуры. Учебник для высшей школы / П. С. Гуревич. М.: Издательский дом NOTA BENE, 2001. - 352 с.

66. Гуревич, П.С. Философская антропология: Учеб. пособие / П.С. Гуревич. М.: Вестник, 1997. - 448 с.

67. Давиденков, С.Н. Психофизиологические корни магии / С.Н. Давиденков // Природа. 1975. - №8. - С. 68-78.

68. Данилевский, И. Н. Древняя Русь глазами современников и потомков (IX-XII вв.): Курс лекций: Учебное пособие для студентов вузов. -М.: Аспект Пресс, 1999. 399 с.

69. Денисов, А. В. Литургические источники некоторых духовных стихов о Страстях Христовых / А. В. Денисов // Живая старина. -2002.-№4.-с. 19-22.

70. Денисова, И.М. Зооморфная модель мира и её отголоски в русской культуре / И.М. Денисова // Этнографическое обозрение. 2003. -№6.-С. 19-40.

71. Дильтей, В. Воззрение на мир и исследование человека со времен Возрождения и Реформации / В. Дильтей. Москва-Иерусалим: Университетская книга, Qesharim, 2000. - 464 с.

72. Драч Г.В. ' Рождение античной философии и начало антропологической проблематики / Г.В. Драч. М.: Гардарика, 2003. -318с.

73. Дубровина, С.Ю. Библейские тексты и сюжеты в народных легендах о растениях / С.Ю. Дубровина // Живая старина. 1999. - №2. -С. 8-9.

74. Дубровина, С.Ю. Материалы по теме «народное богословие на Тамбовщине» / С.Ю. Дубровина // Живая старина. 2002. -№2 (34).-С. 35-38.

75. Дубровина, С.Ю. Народные перессказы Ветхого Завета на Тамбовщине / С.Ю. Дубровина // Живая старина. 2002. - №3. -С.2-4.

76. Дубровина, С.Ю. Представления об Илье Пророке в традиционной культуре тамбовщины / С.Ю. Дубровина // Живая старина. 2002. -№1.-С. 9-12.

77. Дудко, Д.М. Мифологическая этнография Восточной Европы: Геродот, Псевдо-Захария, Нестор / Этнографическое обозрение. -1999.-№6.-С 33-40.

78. Дынин, В. И. Южнорусские поверья и обряды, связанные с умершими (по этнографическим материалам XIX-XX веков) / В. И.

79. Дынин // Вопросы истории славян. Археология. Этнография: Сб. научн. Трудов / Воронеж. Гос. Ун-т. 1998. - Вып. 12. - С. 115-123.

80. Дюби, Ж. Европа в Средние века / Ж. Дюби; пер. с фр. Смоленск: Полиграмма, 1994. - 316 с.

81. Емельянов, В.В. Ритуал в Древней Месопотамии / В. В. Емельянов. -СПб: Азбука-классика, 2003. 320 с.

82. Ересько, М.Н. Специфика религиозного символа / М.Н. Ересько // Вестник Московского университета. Серия 7. Философия. 1983. -№1.-С. 60-70.

83. Жизнь чудовищ в Средние века; пер. с лат. СПб.: Азбука-классика, 2004. - 224 с.

84. Захарян, Т.Б. Сакральный символ в языке религии: автореф. дис. канд. филос. наук: 09.00.13 / Захарян Татьяна Борисовна. -Екатеринбург, 2006. 26 с.

85. Зеленский В.В. Аналитическая психология. Словарь (с английскими и немецкими эквивалентами) / В.В. Зеленский. СПб.: Б. С. К., 1996. -324 с.

86. Зельницкий, А.Д. Формы «религиозного синкретизма» в Китае: автореф. дис. канд. филос. наук: 09.00.13 / Александр Дмитриевич Зельницкий. СПб., 2006. - 23 с.

87. Иванов, В. Дионис и прадионисийство / В. Иванов. СПб.: Алетейя, 1994.-341 с.

88. Иванов, В.В. Дуальная организация первобытных народов и происхождение дуалистических космогоний / В.В. Иванов // Советская археология. 1964. - №4. - С. 276-287.

89. Иванов, Вяч. Вс. Избранные труды по семиотике и истории культуры. ТI. - М.: «Языки русской культуры», 1999. - 912 с.

90. Иванов, С. А. Византийское юродство / С. А. Иванов. М.: Международные отношения, 1994. - 240 с.

91. Каарийнен, К. Верующие, атеисты и прочие (эволюция российской религиозности) / К. Каарийнен, Д.Е. Фурман // Вопросы философии. 1997,-№6.-С. 35-52.

92. Кагаров, Е.Г. Словесные элементы обряда / Е.Г. Кагаров // Из истории русской советской фольклористики.- JL: Наука, 1981. -С. 66-76.

93. Кайсаров, А. С. Мифы древних славян. Велесова книга / А. С. Кайсаров, Г. А. Глинка, Б. А. Рыбаков. Саратов: «Надежда», 1993. -320 с.

94. Капустин, Н.С. Особенности эволюции религии (на материалах древних верований и христианства) / Н.С. Капустин. М.: Мысль, 1984.-222 с.

95. Карасёв, JI.B. Мифология смеха / JI.B. Карасёв // Вопросы философии. 1991. - №7. с. 78.

96. Карсавин, Л.П. Основы средневековой религиозности в XII-XIII веках / Л.П. Карсавин. Петербург: SCRIPTORIUM YMCA-PRESS; Алетейя, 1997.-418 с.

97. Карсавин, Л.П. Очерки средневековой религиозности / Л.П. Карсавин // История ересей. М.: ООО «Издательство ACT»; ОАО «ЛЮКС», 2004.-С. 9-266.

98. Касьянов, В.Е. Эволюция религиозности в постсоветской России: автореф. дис.канд. филос. Наук: 09.00.13 / Касьянов Владислав Евгеньевич. Ростов н/Д., 2005. - 28 с.

99. Кириков, О.И. Богородица. Славянская мифология: (гипотезы и факты) / О. И. Кириков. 2-е изд., доп. - Воронеж: Издательство Воронежского педуниверситета, 1996. - 136 с.

100. Кирсберг, И.В. Феноменология жизни: Ветхий завет и первые христиане: автореф. дис. докт. филос. наук: 09.00.13 / Кирсберг Игорь Викторович. М., 2004. - 70 с.

101. Клёшев, В.А. Современная народная религия алтай-кижи: автореф. дис. канд. ист. наук: 07.00.07 / Клёшев Вячеслав Айдынович. -Томск, 2006. 24 с.

102. Коплстон Ф.Ч. История средневековой философии / Ф.Ч. Коплстон; пер. с. англ. М.: Энигма, 1997. - 512 с.

103. Коринфский, А. А. Народная Русь / А. А. Коринфский. Смоленск: Русич. - 656 с.

104. Косарев, А. Философия мифа. Мифология и ее эвристическая значимость: Учеб. пособие для вузов / А. Косарев. М.: ПЕР СЭ; СПб.: Университетская книга, 2000. - 304 с.

105. Кошарная, С. А. Миф и язык: Опыи лингвокультурологической реконструкции русской мифологической картины мира / С. А. Кошарная. Белгород: Издательство Белгородского государственного университета, 2002. - 288 с.

106. Криничная, Н.А. Посвящение в колдуны: историко-этнографическая основа русских мифологических рассказов о передаче-усвоении эзотерических знаний / Этнографическое обозрение. 2002. - №2. - С. 10-22.

107. Криничная, Н.А. Травное зелье, дивии коренья. (из мифологических представлений о растительных атрибутах ведунов / Н.А. Криничная // Этнографическое обозрение. 1999. - №4. -С. 51-60.

108. Крысько, В.Г. Этническая психология: Учебное пособие для вузов / В.Г. Крысько. М.: Академия, 2002. - 320 с.

109. Кузнецова, B.C. Пророк Илья и Богородица Купина Неопалимая в Урало-сибирском патерике/ B.C. Кузнецова // Живая старина. -2002.-№1(33).-С. 41-42.

110. Кукаркин, А. В. Буржуазная массовая культура: Теории. Идеи. Разновидности. Образцы / А. В. Кукаркин. М.: Политиздат, 1978. -350 с.

111. Кукаркин, А. В. По ту сторону расцвета. Буржуазное общество: культура и идеология / А. В. Кукаркин. М.: Политиздат, 1981. -384 с.

112. Куликова, М.Е. Священное пространство мифа: (философско-культурологический анализ): автореф. дис. канд. филос. наук: 09.00.13 / Куликова Марина Евгеньевна. Ростов н/Д., 2005. - 25 с.

113. Кураев, А. Культура как жемчужина / Диакон А. Кураев. -Белгород: Издательство Миссионерского отдела Московского Патриархата, 1999. С. 209-212.

114. Кураев, А. Сатанизм для интеллигенции (О Рерихах и Православии). Религия без Бога / Диакон А. Кураев. М.: Издательство «Отчий дом». - Т. 1. - 1997. - 528 с.

115. Кураев, А. Сатанизм для интеллигенции (О Рерихах и Православии). Христианство без оккультизма / Диакон А. Кураев. -М.: Издательство «Отчий дом». Т. 2. - 1997. - 430 с.

116. Кураев, А. Традицйя, Догмат, Обряд. Апологетический очерк / Диакон А. Кураев. М.: Издательства Братства Святителя Тихона, 1995.-416 с.

117. Кураев, А. Христианин в языческом мире, или о наплевательском отношении к порче / А. Кураев. М.: Эксмо, Яуза, 2004. - 288 с.

118. Кэмпбелл Дж. Тысячеликий герой / Дж. Кемпбелл; пер. с англ. М.: Рефл-бук, ACT; К.: Ваклер, 1997. - 384 с.

119. Кэмпбелл, Д. Мифический образ / Д. Кэмпбелл; пер. с англ. М.: ООО «Издательство ACT», 2004. - 638 с.

120. Лангер С. Философия в новом ключе: Исследование символики разума, ритуала и искусства / С. Лангер; пер. с англ. М.: Республика, 2000. - 287 с.

121. Ле Гофф Ж. Средневековый мир воображаемого / Ж. Ле Гофф; пер. с фр. М.: Издательская группа «Прогресс», 2001. - 440 с.

122. Ле Гофф, Ж. Цивилизация средневекового Запада / Ж. Ле Гофф. -М.: Изд. группа «Прогресс», «Прогресс-Академия», 1992. 376 с.

123. Леви-Брюль, Л. Сверхъестественное в первобытном мышлении/ Л. Леви-Брюль. М.: Педагогика-Пресс, 1999. - 608 с.

124. Левин И. Двоеверие и народная религия в истории России / Ив Левин; пер. а англ. М.: Индрик, 2004. - 216 с.

125. Леви-Строс К. Первобытное мышление / К. Леви-Строс. М.: Республика, 1994. - 384 с.

126. Леви-Строс К. Структурная антропология / К. Леви-Стросс. М.: Наука, 1983.-536 с.

127. Леви-Строс, К. Миф, ритуал и генетика / К. Леви-Строс // Природа. 1978. - №1. - С. 90-110.

128. Леви-Строс, К. Печальные тропики / К. Леви-Строс. Львов: И

129. Левкиевская, Е.Е. Народные молитвы и апокрифические тексты как обереги / Е.Е. Левкиевская // Живая старина. 2002. - №4 (36). -С. 23-25.

130. Лосев, А.Ф. Философия. Мифология. Культура / А.Ф. Лосев. М.: Политиздат, 1991. - 525 с.

131. Лотман Ю. М. Культура и взрыв / Ю.М. Лотман. М.: Гнозис; Издательская группа «Прогресс», 1992. - 272 с.

132. Лотман, Ю.М. Семиосфера / Ю.М. Лотман. СПб.: Искусство-СПБ, 2000. - 704 с.

133. Мак-Люэн, М. Галактика Гутенберга: Сотворение человека печатной культуры / М. Мак-Люэн Маршалл; пер с англ. Киев: Ника-Центр, 2003. - 432 с.

134. Маковский М. М. Сравнительный словарь мифологической символики в индоевропейских языках: Образ мира и миры образов / М. М. Маковский. М.: Гуманит. Изд. Центр ВЛАДОС, 1996. -416 с.

135. Малиновский Б. Магия, наука и религия / Б. Малиновский. М.: Рефл-бук, 1998.-304 с.

136. Малявин, В.В. К определению понятия народной религии в традиционной цивилизации (на примере Китая) /В.В. Малявин // Советская этнография. 1988. - №1. - С. 27.

137. Марков, Б. В. Храм и рынок. Человек в пространстве культуры / Б. В. Марков. СПб.: Алетейя, 1999. - 294 с.

138. Маркузе, Г. Одномерный человек. Исследование идеологии Развитого Индустриального Общества / Г. Маркузе. М.: «REFL-Ьоок», 1994.-368 с.

139. Мартынов, А.И. Археология: Учебник / А.И. Мартынов. 4-е изд., испр. И доп. - М.: Высш. Шк., 2000. - 439 с.

140. Маслинский, К.А. Эсхатологические рассуждения современных крестьян / К.А. Маслинский // Традиция в фольклоре и литературе. -СПб., 2000.-С. 91-104.

141. Мейендорф, И. Введение в святоотеческое богословие / Иоанн Мейендорф. 2-е изд., доп. - Клин: Христианская жизнь, 2001. -447 с.

142. Мелетинский, Е.М. Поэтика мифа / Е.М. Мелетинский. 2-е изд., репринтное. - М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, Школа «Языки русской культуры», 1995. - 408 с.

143. Мельникова, Е.А. Ожидание от книги. К вопросу о роли Библии в народной культуре / Е.А. Мельникова // Живая старина. 2003. -№1.-С. 39-41.

144. Мелюхин, И.С. Информационное общество: истоки, проблемы, тенденции развития / И.С. Мелюхин. М.: МГУ, 1999. - 208 с.

145. Мечковская, Н.Б. Язык и религия: Пособие для студентов гуманитарных вузов / Н.Б. Мечковская. М.: Агентство «ФАИР», 1998.-352 с.

146. Мириманов, В.Б. Малая история искусств. Первобытное и традиционное искусство / В.Б. Мириманов. М.: Искусство; Дрезден: Фелкерфрейндшафт, 1973. - 319 с.

147. Мифология и повседневность. Тендерный подход в антропологических дисциплинах. Материалы научной конференции 19-21 февраля 2001 года. СПб.: Алетейя; Институт Русской литературы (Пушкинский Дом) Российской Академии наук, 2001. -400 с.

148. Моклецова, И.В. Паломническая традиция в русской культуре (из истории духовного опыта / И.В. Моклецова // Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2001. - №1. - С. 64 - 75.

149. Мороз, А.Б., Каспина Н.М. Программа «Народное православие» / А.Б. Мороз, Н.М. Каспина // Актуальные проблемы полевой фольклористики. М., 2002. - С. 235 - 262.

150. Морозов, И. Основы культурологии. Архетипы культуры / И. Морозов. -Мн.: ТетраСистемс, 2001. 608 с.

151. Мчедлов, М.П. О религиозности российской молодежи / М.П. Мчедлов // СОЦИС. 1998. - №6. - С. 107-110.

152. Мчедлов, М.П. О социальном портрете современного верующего / М.П. Мчедлов, Ю.А. Гаврилов, А.Г. Шевченко // СОЦИС. 2002. -№7. - С. 68-77.

153. Мчедлов, М.П. Религия в зеркале общественного мнения / М.П. Мчедлов, А.А. Нуруллаев, Э.Г. Филимонов, Е.С. Элбакян // СОЦИС. 1994. - №5. - С. 9-13.

154. Мюллер, М. От слова к вере. Миф и религия: Сравнительная история религий / М. Мюллер, В. Вундт. СПб: Эксмо, 2002. - 864 с.

155. Мюллер, Ф.М. Введение в науку о религии: Четыре лекции, прочитанные в Лондонском Королевском институте в феврале-марте 1870 года / Ф. М. Мюллер; пер. с англ. М.: Высшая школа, 2002. - 264 с.

156. Найдыш, В.М. Философия мифологии. От античности до эпохи романтизма / В.М. Найдыш. М.: Гардарика, 2002. - 554 с.

157. Найдыш, В.М. Мифотворчество и фольклорное сознание / В.М. Найдыш // Вопросы философии. 1994. - №2. - С. 45-53.161. «Народная Библия»: Восточнославянские этиологические легенды / Сост. и коммент. О.В. Беловой. -М.: Индрик, 2004. 576 с.

158. Неоязычество на просторах Евразии. М.: Библейско-богословский институт св. Апостола Павла, 2001. - 177 с.

159. Нешитов, П.Ю. Метафизика религиозного сознания (протопоп Аввакум): автореф. дис. канд. филос. наук: 09.00.13 / Нешитов Пётр Юрьевич. СПб., 2006. - 22 с.

160. Николаева, О.В. Этническая и социокультурная самобытность русского православия: автореф. дис. . канд. филос. наук: 09.00.13 / Николаева Оксана Владимировна. СПб., 2005. - 18 с.

161. Новейший философский словарь / Сост. А.А. Грицанов. Минск: Изд. В.М. Скакун, 1989. - 896 с.

162. Новосёлов, М.А. Догмат и мистика в Православии, Католичестве и Протестантстве / М.А. Новосёлов. М.: «Лепта-Пресс», 2004. -384 с.

163. Носова, Г. А. Язычество в православии / Г. А. Носова. М.: Наука, 1975.- 152 с.

164. Остороумов, С. Мысли о чудесах / С. Остроумов. К.: «Пролог», 2004.-100 с.

165. Очерки истории культуры славян. М.: Индрик, 1996. - 463 с.

166. Панарин, А. С. Православная цивилизация в глобальном мире / А. С. Панарин. М.:'ЭКСМО, 2003. - 544 с.

167. Панченко, А. А. Христовщина и скопчество: фольклор и традиционная культура русских мистических сект / А. А. Панченко. -М.:ОГИ, 2002.-544 с.

168. Панченко, А.А. Исследования в области народного православия. Деревенские святыни Северо-Запада России / А.А. Панченко. -СПб., 1998.

169. Панченко, А.А. Религиозные практики: к изучению «народной религии» / А.А. Панченко // Мифология и повседневность. СПб., 1999. - С. 198-218.

170. Панченко, А.А., Петров Н.И. О содержании понятия «народное православие» / А.А. Панченко, Н.И. Петров // Историческое познание: традиции и новации. М., 1993. - С. 189 - 192.

171. Пивоев, В.М. Функции мифа в культуре / В.М. Пивоев // Вестник МГУ. Сер.7. Философия. 1993. -№3. - С. 37-45.

172. Полосин, А. В. Преодоление язычества: Введение в философию монотеизма / А. В. Полосин. М.: Ладомир, 2001. - 198 с.

173. Полосин, В. С. Миф. Религия. Государство / В. С. Полосин. М.: Ладомир, 1999.-440 с.

174. Полянский, Т. Проявление язычества на приходе и его преодоление в приходской практике / Иеромонах Тихон Полянский // Миссионерское обозрение. 2002. - №9(83). - С. 10-13.

175. Потебня, А.А. Символ и миф в народной культуре / А.А. Потебня. -М.: Лабиринт, 2000. 480 с.

176. Поэтические гностические и апокрифические тексты христиан. -Новочеркасск: Агентство Сагуна, 1994. 318 с.

177. Пропп, В. Я. Исторические корни волшебной сказки / В. Я. Пропп. М.: Лабиринт, 2001 - 336 с.

178. Пропп, В. Я. Морфология волшебной сказки / В. Пропп. М.: Лабиринт, 2003.- 144 с.

179. Пропп, В.Я. Русские аграрные праздники. Опыт истоирко-этнографического исследования / В.Я. Пропп. М.: Лабиринт, 2000. -192 с.

180. Пружинин, Б.И. Астрология: наука, псевдонаука, идеология? / Б.И. Пружинин // Вопросы философии. 1994. - №2. - С. 13-24.

181. Радин, П. Трикстер. Исследование мифов североамериканских индейцев с коментариями К. Г. Юнга и К. Кереньи / П. Радин. -СПб.: Алетейя, 1999. 288 с.

182. Ранович, А.Б. Первоисточники по истории раннего христианства. Античные критики христианства / А.Б. Ранович. М.: Политиздат, 1990.-479 с.

183. Режабек, Е.Я. Становление мифологического сознания и его когнитивности / Е.Я. Режабек // Вопросы философии. 2002. - №1. -С. 52-66.

184. Рикер, П. Герменевтика и психоанализ. Религия и вера / П. Рикер. -М.: Искусство, 1996. 270 с.

185. Римский, В.П. Миф и религия: к проблеме культурно-исторической специфики архаических религий, Белгород: Крестьянское дело, 2003.- 184 с.

186. Римский, В.П. Тоталитарный космос и человек / В.П. Римский. -Белгород: Изд-во БелГУ, 1998. 126 с.

187. Российская ментальность (Материалы «круглого стола») // Вопросы философии. 1994. - №1. - С. 25-53.

188. Российская цивилизация: Этнокультурные и духовные аспекты: Энциклопедический словарь. М.: Республика, 2001. - 544 с.

189. Роуз, С. Святое православие XX век / Иеромонах С. Роуз. М.: Издание Донского монастыря, 1992. - 253 с.

190. Руднев В. Энциклопедический словарь культуры XX века / В. Руднев. М.: Аграф, 2003. - 608 с.

191. Русские заговоры и заклинания: Материалы фольклорных экспедиций 1953-1993 гг. / Под ред. В. П. Аникина. М.: МГУ, 1998.-480 с.

192. Рыбаков, Б. А. Язычество Древней Руси / Б. А. Рыбаков. М.: Наука, 1987.-782 с.

193. Рыбаков, Б.А. Язычество древних славян / Б. А. Рыбаков М.: София, Гелиос, 2002. - 592 с.

194. Рыбаков, Б.Д. Космогония и мифология земледельцев энеолита / Б.А. Рыбаков / Советская археология. 1965. - №1. - С. 24-47.

195. Свенцицкая, И.С. Раннее христианство: страницы истории / И. С. Свенцицкая. М.: Политиздат, 1987. - 336 с.

196. Святой Николай чудотворец. Современные чудеса. СПб.: Нева, 2003.-288 с.

197. Седакова, О.А. Поэтика обряда. Погребальная обрядность восточных и южных славян / О.А. Седакова. М., «Индрик», 2004. - 320 с.

198. Сёмушкин, А.В. У истоков европейской рациональности: Начало древнегреческой философии: Учеб. пособие / А. В. Сёмушкин. М.: Интерпракс, 1996. - 192 с.

199. Сендерович, С. Ревизия юнговой теории архетипа / С. Сендерович // Логос. 1994. - №6. - С. 144-163.

200. Сендерович, С. Я. Георгий Победоносец в русской культуре: страницы истории / С. Я. Седерович. М.: Аграф, 2002. - 368 с.

201. Сидоров, А. С. Знахарство, колдовство и порча у народа коми. Материалы по психологии колдовства / А. С. Сидоров. СПб, 1997. - 269 с.

202. Синелина, Ю.Ю. О критериях определения религиозности населения / Ю.Ю. Синелина // СОЦИС. 2001. - №7. - С. 89-96.

203. Синявский, А. Очерк русской народной веры / А. Синявский. М.: Аграф, 2001.-464 с.

204. Скворцов, К.И. Философия отцов и учителей церкви (период апологетов): Сочинения / К.И. Скворцов. Киев: Изд-во имени святителя Льва, папы Римского, 2003. - 472 с.

205. Славянские древности: этнолингвистический словарь в 5-ти томах / Под ред. Н. И. Толстого. Т. 1: А-Г. - М.: Международные отношения, 1995. - 584 с.

206. Славянские древности: этнолингвистический словарь в 5-ти томах / Под ред. Н. И. Толстого. Т. 2:~Д-К. - М.: Международные отношения, 1999. - 704 с.

207. Смыслы мифа: мифология в истории и культуре. Сборник в честь 90-летия профессора М.И. Шахновича. СПб.: Изд-во Санкт-Петербургского философского общ-ва, 2001. - 300 с.

208. Соболев, А.Н. Мифология славян. Загробный мир по древнерусским представлениям (Литературно-исторический опыт исследования древнерусского народного миросозерцания) / А.Н. Соболев. СПб.: Издательство «Лань», 1999. - 272 с.

209. Современный словарь иностранных слов: толкование, словоупотребление, словообразование, этимология / Сост. Л.М. Баш, А.В. Боброва и др. -М.: Цитадель, 2000. 928 с.

210. Тарабукина, А.В. Эсхатологические рассказы «церковных» людей / А.В. Тарабукина // Антропология религиозности (Альманах «Канун». Вып. 4), 19.98. С. 397 - 454.

211. Тахо-Годи, А.А. Миф у Платона как действительное и воображаемое / А.А. Тахо-Годи // Платон и его эпоха. М.: Наука, 1979.-С. 58-82.

212. Телегин, С.М. Философия мифа / С.М. Телегин. М.: Община, 1994.- 144 с.

213. Толстых, А.В. Опыт конкретно-исторической психологии личности / А. В. Толстых. СПб: Алетейя, 2000. - 288 с.

214. Топорков, А.Л. Этимология на службе магии / А.Л. Топорков // Язык культуры: Семантика и грамматика. К 80-летию со днярождения академика Никиты Ильича Толстого (1923 1996). - М.: Индрик, 2004. - С. 284 - 294.

215. Топоров, В.Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ: Исследования в области мифопоэтического: Избранное. М.: Изд-я группа «Прогресс» «Культура», 1995. - 624 с.

216. Топоров, В.Н. Первобытные представления о мире (общий взгляд) / В.Н. Топоров // Очерки истории естественно-научных знаний в древности. М.: Наука, 1982. - С. 8-40.

217. Тоффлер, Э. Третья волна / Э. Тоффлер. М.: ООО «Фирма «Издательство ACT», 1999. - 784 с.

218. Тэйлор, Э. Первобытная культура / Э. Тэйлор. М.: Соцэкономгиз, 1939.-567 с.

219. Уваров, А. С. Христианская символика. Символика древнехристианского периода / А. С. Уваров. М.: УНИК; СПб.: Алетейя, 2001.-256 с.

220. Успенский, Б. А. Борис и Глеб: Восприятие истории в Древней Руси / Б. А. Успенский. М.: Языки русской культуры, 2000. - 128 с.

221. Успенский, Б.А. Крестное знамение и сакральное пространство: Почему православные крестятся справа налево, а католики слева направо? / Б.А. Успенский. - М.: Языки славянской культуры, 2004. -160 с.

222. Успенский, Д.И. Народные верования в церковной живописи / Д.И. Успенский // Этнографическое обозрение. 1906. - №1-2. - С. 73 -87.

223. Федотов, Г.П. Святые Древней Руси / Г.П. Федотов. М.: Моск. Рабочий, 1990.-269 с.

224. Филатов, В.П. Живой космос: человек между силами земли и неба /

225. B.П. Филатов // Вопросы философии. 1994. - №2. - С. 3-12.

226. Филоненко, А.С. Отношение к земле в славяно-православной системе ценностей / А.С. Филоненко // Научно-богословские труды по проблемам православной миссии. Белгород: Издательство Миссионерского отдела Московского Патриархата, 1999.1. C. 231-232.

227. Философский словарь Владимира Соловьёва. Ростов-на-Дону: Феникс, 1997.-464 с.

228. Формозов, А.А. Памятники первобытного искусства на территории СССР / А.А. Формозов. Изд. 2-е, доп. и пер. - М., 1980. - 136 с.

229. Франц, M.-JI. фон Психология сказки. Толкование волшебных сказок. Психологический смысл мотива искупления в волшебной сказке / M.-JI. фон Франц; пер. с англ. СПб.: Б. С. К., 1998. - 360 с.

230. Фрейд, 3 Психопатология обыденной жизни / 3. Фрейд. СПб.: Алетейя, 1997.-е. 191.

231. Фрейд, 3. Я и Оно: Сочинения / 3. Фрейд. М.: ЗАО ЭКСМО-Пресс; Харьков: Фолио, 2000. - 1040 с.

232. Фрейденберг, О.М. Миф и литература древности / О.М. Фрейденберг. М.: Наука, 1978. - 605 с.

233. Фрэзер, Дж. Золотая ветвь: Исследования магии и религии / Дж. Фрезер. -М.: Политиздат, 1980. 831 с.

234. Фукуяма, Ф. Великий разрыв / Ф. Фукуяма; пер. с англ. М.: ООО «Издательство ACT», 2003. - 474 с.

235. Харитонова, В.И. «Избранники духов», «преемники колдунов», «посвященные учителями»: обретение магико-мистических свойств, знаний, навыков / В.И. Харитонова // Этнографическое обозрение. -1997.-№5.-С. 17 с.

236. Харитонова, В.И. Без веры и надежды. (к проблеме возрождения традиционных религиозно-магических практик) / В.И. Харитонова // Этнографическое обозрение. 2003. - №3. - С. 60-83.

237. Харитонова, В.И. Шаманы и шаманисты: некоторые теоретические аспекты изучения шаманизма и иных традиционных верований и практик / В.И. Харитонова // Этнографическое обозрение. 2004. -№2.-С. 99-118.

238. Хвыля-Олинтер, А. Духовная безопасность и абсолютная система критериев сравнительной оценки вероучений / Диакон Андрей Хвыля-Олинтер // Миссионерское обозрение. 2003. - №2(88). - С. 11-17.

239. Хёйзинга, И. Homo ludens. В тени завтрашнего дня / И. Хёйзинга. -М.: Изд-во «Прогресс», «Прогресс-Академия», 1992.-464 с.

240. Хёйзинга, И. Осень Средневековья / И. Хёйзинга. 3-е изд., испр. -М.: Айрис-пресс, 2002. - 544 с.

241. Цеханская, К.В. Россия: тенденции православной религиозности в XX веке (статистика и реальность) / К.В. Цеханская // Этнографическое обозрение. 1999. - №5. - С. 59-80.

242. Цивьян, Т.В. Мифологическое программирование повседневной жизни / Т.В. Цивьян // Этнические стереотипы поведения. JL, 1985.-С. 154- 178.

243. Черных, Е.Н. Проявление рационального и иррационального в археологической культуре (к постановке проблемы) / Е.Н. Черных // Советская археология. 1982. - №4. - С. 8-20.

244. Чинакова, Л.И. К вопросу о менталитете русского народа / Л.И. Чинакова // СОЦИС. 2000. - №7. - С. 138-140.

245. Шантаев, А. Священник. Колдуньи. Смерть. Этнографические очерки сельского прихода / Иерей А. Шантаев. М.: Благо, 2004. -240 с.

246. Шахнович, М.И. Первобытная мифология и философия (предыстория философии) / М.И. Шахнович. Л.: Наука, 1971. -240 с.

247. Шенкао, Г.Х. Миф и мудрость / Г.Х. Шенкао. Черкесск: «Нартиздат», 2005. - 107 с.

248. Шенкао, М. А. Смерть как социокультурный феномен / М. А. Шенкао. К.: Ника-Центр, Эльга; М.: Старклайт, 2003. - 320 с.

249. Шенкао, М.А. Специфика мифо-эпического сознания / М.А. Шенкао. Черкесск: «Нартиздат», 2005. - 112 с.

250. Шестопал, Е.Б. Этнические стереотипы русских / Е.Б. Шестопал, Г.О. Брицкий, М.В. Денисенко // СОЦИС. 1999. - №4. - С. 62-70.

251. Щепанская, Т.Б. Культура дороги в русской мифоритуальной традиции XIX-XX вв. / Т.Б. Щепанская. М.: «Индрик», 2003. -528 с.

252. Элиаде, М. Аспекты мифа / М. Элиаде; пер. с фр. М.: Инвест-ППП, 1995.-240 с.

253. Элиаде, М. Избранные сочинения. Очерки сравнительного религиоведения / М. Элиаде; пер. с англ. М.: Ладомир, 1999. -488 с.

254. Элиаде, М. Избранные сочинения: Миф о вечном возвращении; Образы и символы; Священное и мирское / М. Элиаде; пер. с фр. -М.: Ладомир, 2000. 414 с.

255. Элиаде, М. Оккультизм, колдовство и моды в культуре / М. Элиаде; пер. с англ. К.: София; М.: Гелиос, 2002. - 224 с.

256. Элиаде, М. Тайные общества: Обряды инициации и посвящения / М. Элиаде; пер. с франц. К.- М.: София; Гелиос, 2002. - 352 с.

257. Эриксен, Т.Х. Тирания момента. Время в эпоху информации / Т.Х. Эриксен; пер. с норв. М.: Весь мир, 2003. - 208 с.

258. Юнг, К. Г. Психология бессознательного / К. Г. Юнг; пер. с нем. -М.: Канон, 1994.-320 с.

259. Юнг, К.Г. Воспоминания, сновидения, размышления / К. Г. Юнг; пер. с. нем. Киев: AirLand, 1994. - 405 с.

260. Юнг, К.Г. Душа и миф: шесть архетипов / К.Г. Юнг. Киев: Гос. библиотека Украины для юношества, 1996. - 384 с.

261. Яблоков, И.Н. Религиоведение: Учебное пособие и Учебный словарь-минимум по религиоведению / И.Н. Яблоков. М.: Гардарика, 1998. - 536 с.

262. Язык культуры: Семантика и грамматика. К 80-летию со дня рождения академика Никиты Ильича Толстого (1923 1996). - М.: Индрик, 2004. - 496 с.

263. Ясинская, М.В. «Варвара варит, Герман Гремит». Народно-этимологическая интерпретация имён святых / М. В. Ясинская // Живая старина. 2003. - №3. - С. 5-7.

264. Baudrillard J. The illusion of the end / J. Baudrillard. Cambridge: Polity, 1991.

265. Castells M. The Rise of the Network Society / M .Castells. Oxford: Blackwell, 1996.

266. Degh L, Vazsonyi A. The Hypothesis of Multi-Conduit Transmission in Folklor // Folklor: Performance and Communication. Eds. D/ Ben-Amos, K. Goldstein. Nhe Hague. Paris, 1975.

267. Phenomenolody of Religion: Eight Modern Descriptions of the Essens of Religion / ed. By Joseph Dabney Dettis. New York and Evanston: Harper Row, 1969.

268. Smart, N. The Phenomen of Religion. Macmillan Press, 1979.

269. Tudor Myth. New York; Washinqton; London: Praeker Publishers, 1972. '