Формально-ригористический подход к теории практического знания: философские основания

Ольховиков, Григорий Константинович

автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.01
диссертация на тему: Формально-ригористический подход к теории практического знания: философские основания

Год: 2003
Автор научной работы: Ольховиков, Григорий Константинович
Ученая cтепень: кандидата философских наук
Место защиты диссертации: Екатеринбург
Код cпециальности ВАК: 09.00.01

Диссертация по философии на тему 'Формально-ригористический подход к теории практического знания: философские основания'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Формально-ригористический подход к теории практического знания: философские основания"

На правах рукописи

Ольховиков Григорий Константинович

ФОРМАЛЬНО-РИГОРИСТИЧЕСКИЙ ПОДХОД К ТЕОРИИ ПРАКТИЧЕСКОГО ЗНАНИЯ: ФИЛОСОФСКИЕ ОСНОВАНИЯ

09.00.01 - онтология и теория познания

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук

С^О

Екатеринбург 2003

Работа выполнена на кафедре онтологии и теории по знания Уральского государственного университета им. A.M. Горького.

Научный руководитель - доктор философских наук,

профессор В.О. Лобовиков.

Официальные оппоненты: доктор философских наук, профессор Г.В. Сорина, кандидат философских наук С.Ю. Уколов.

Ведущая организация - Уральский юридический институт МВД России.

Защита состоится «18» суисео^х 2003 г. в /5час. на заседании диссертационного совета Д 212.286.02 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора философских наук в Уральском государственном университете им. A.M. Горького (620083 г. Екатеринбург, К-83, пр. Ленина, 51, комн. 248).

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Уральского государственного университета им. A.M. Горького.

Автореферат разослан «¡7» 2003 г.

Ученый секретарь диссертационного совета,

доктор философских наук, профессор у Л.А. Шумихина

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования определяется значительным ростом объемов и качественного многообразия видов и способов производства и активного использования знаний в условиях современного общества. Новоевропейская наука и связанные с ней философия науки и гносеология оставили современным исследователям совокупность ключевых концепций и методов работы с информацией, обеспечивших успешное развитие технологий обращения со знанием фактическим, описательным, или, используя несколько анахроничное выражение, со знанием о внешнем мире. Именно на основе этих методов были, на протяжении второй трети XX века, подготовлены блестящие достижения в области инженерии теоретических знаний, осуществленные в рамках междисциплинарной исследовательской программы «искусственный интеллект». Между тем, поскольку речь идет не о знании как -достаточном основании разумных рассуждений и советов, но о знании как достаточном основании разумных действий, ситуация оставалась и продолжает оставаться сложной. В то же время, именно в этой сфере, а не в сфере научных теорий, неспособность людей и сообществ к разумным и взвешенным решениям, принимающая все более угрожающие размеры в условиях нарастающего многообразия и объема знаний, относящихся к «разумности действия» (головокружительный правовой, религиозный, нравственный, политический плюрализм, характеризующий глобальный миропорядок), дала наиболее популярный и существенный повод к разговорам о «закате рационализма».

интеллекту, который более всего заслуживает названия инженерии практических знаний, - вся эта работа должна быть выполнена «с нуля» и на принципиально иных основаниях, чем те, на которых ее пытались утвердить. Настоящая работа была выполнена автором в надежде сделать один из необходимых шагов к прояснению философских предпосылок и оснований той инженерии практических знаний, которая востребована современным уровнем общественного развития.

Степень разработанности проблемы. В силу насущной необходимости в изучении общих аспектов практического знания в любой социальной ситуации (которая была лишь обострена, но не изобретена в современном обществе), с разработкой тех или иных аспектов данной темы мы встречаемся почти на всем протяжении истории философии. В контексте настоящего исследования основополагающее значение имеют работы классических мыслителей античности (Сократ ранних платоновских диалогов, Платон, Аристотель, Цицерон, Сенека), средневековья (П. Абеляр, Фома Аквинский, У. Оккам) и Нового Времени (Б. Спиноза, Г.В. Лейбниц, X. Вольф, Д. Юм, И. Кант, Г.В.Ф. Гегель). В XX в. наиболее важный вклад в прояснение общего когнитивного своеобразия практического знания был сделан в работах зарубежных исследователей позднего JI. Витгенштейна, П. Гича, А. Данто, У. Джемса, Дж. Дьюи, Ф. Кларка, Т. Котарбиньского, А. Макинтайра, Н. Малкольма, Дж.Э. Мура, Э. Нагеля, JI. Оквиста, K.P. Поппера, Г. Райла, А. Райнаха, Б. Рассела, Дж. Ролза, Ю. Хабермаса, М. Шелера, Г.Е.М. Энскомб, и отечественных авторов Г.В. Болдыгина, В.Ю. Васечко, A.A. Ивина, Ю.В. Ивлева, В.О. Лобовикова, И.Я. Лойфмана, Д.В. Пивоварова, Г.В. Сориной, Г.Л. Тульчинского. Еще более важными с точки зрения предпринятого исследования представляются работы, в которых предпринимаются попытки проанализировать своеобразие практического знания в качестве своеобразия структуры, зачастую посредством построения некоторого варианта теории практического вывода. Классические образцы такого анализа содержатся в исследованиях Р. Бинкли, Г.Х. фон Вригта, А.Т. Ишмуратова, Х.-Н. Кастанеда, А. Кенни, В.А. Лефевра, В.О. Лобовикова, Б. Оун, У. Селларса, Г.Е.М. Энскомб. Начиная с XIX века, в рамках социальных исследований предпринимаются попытки описать социально воспроизводимое практическое знание в качестве факта,

характеризующего изучаемое сообщество, и обосновать такое описание с философской и общенаучной точки зрения результатом чего становится построение так называемых теорий социального действия и мотиваций, В этом направлении особенно плодотворными оказались усилия зарубежных ученых и философов П. Бергера, П. Бурдье, М. Вебера, Э. Гидценса, Р. Жирара, Ч.Х. Кули, Т. Лукмана, О. Моргенштерна, Дж. фон Неймана, В. Парето, Т. Парсонса, Г. Тарда, М. Фуко, А. Шюца. В том же направлении, но с большим вниманием к философским импликациям социальных теорий, были направлены усилия отечественных исследователей Э.В. Ильенкова, Л.Г. Ионина, В.Е. Кемерова, Т.Х. Керимова, Л.Н. Когана, А.И. Лучанкина, М.К. Мамардашвили, Г.В.- Осипова, М.Н. Руткевича, Е.Г. Трубиной. Непосредственную связь с предлагаемыми в исследовании построениями по теории навыка обнаруживают логико-динамические концепции Б. Бук-Пентер, Р. Гольдблатта, В. Ранталы, К. Сегерберга, Д. Харела, и отечественных авторов А.Г. Кислова, М.А. Тайцлина, В.И. Шалака. Исследования в области прикладной инженерии знаний, направленные на осмысление максимально общих теоретических и философских основ этой дисциплины, проведенные за рубежом М. Минским, Н. Нильсоном, А. Ньюэллом, С. Пейпертом, П. Уинстоном, Р. Шенком и отечественными учеными М.Г. Гаазе-Раппопортом, Ф.М. Кулаковым, Г.А. Поспеловым, Д.С. Поспеловым, выявили важность и глубину философских проблем, возникающих в этой области, и явились одной из важнейших мотиваций замысла предлагаемого исследования. Не меньшим значением в этом отношении обладают попытки собственно философских интерпретаций состояния исследований в сфере искусственного интеллекта в рамках философской теории сознания, которые могут быть найдены в работах Д. Деннета, X. Дрейфуса, С. Дрейфуса, X. Патнема, С. Приста, Дж. Серла, Б. Смита, Дж. Фодора, Ч. Чихара. Все эти исследования, впрочем, имеют в виду философское рассмотрение сознания и интеллекта вообще, в то время как тематика диссертационного исследования ограничена рассмотрением лишь одного, хотя и обладающего большим значением, класса когнитивных феноменов, а именно, практического знания. Наконец, необходимым условием формирования общеметодологических взглядов автора, легших в основу предлагаемого здесь подхода послужили труды и результаты А.

Андерсона, А. Варзи, раннего JL Витгенштейна, Г. Генцена, Д. Дэвидсона, У.В.О. Куайна, К. Маллигана, Б. Смита, П.Ф. Стросона, К. Твардовского, Б. ван Фраассена, Я. Хинтикки, и отечественных авторов В.О. Лобовикова, В.И. Плотникова, Н.В. Бряник, В.Л. Васюкова, Е.К. Войшвилло, A.A. Зиновьева, В.В. Кима, К.Н. Любутина, H.H. Непейвода, A.B. Родина, В.А. Смирнова, Е.Д. Смирновой.

При всем разнообразии подходов и трактовок проблем, связанных с темой диссертационного исследования, автору неизвестны работы, в которых структурное философское истолкование специфики практического знания непосредственно имело бы в виду задачи философского обоснования методов соответствующих разделов прикладной инженерии знаний.

Цель и задачи исследования. Целью диссертационного исследования является общее обоснование значимости, правомерности и плодотворности формально-ригористического подхода ко всей совокупности проблем практического знания, как на философском уровне, так и в рамках решения инженерно-прикладных задач. В рамках настоящего исследования данная цель достигается посредством решения следующих исследовательских задач:

- Проанализировать структуру и историко-философские корни сложившихся к моменту проведения исследования философских проблем и вопросов относительно практического знания.

Рассмотреть методологические основания применения формальных методов исследования в рамках современной теории знания и определить перспективы их применения в исследовании структуры практических знаний.

- Выявить эвристический потенциал предложенных методов работы с практическим знанием, посредством выработки системы определений некоторых ключевых понятий теории практического знания.

- Выявить когнитивную специфику отношений практических знаний с диспозитивными аспектами ментальных состояний и фактами сознательного поведения носителя знания.

- Исследовать внутреннюю структуру достижимых и достигнутых агентом способностей к предметному преобразованию окружающей

среды, в качестве изначального «адресата» имеющихся в данной системе практических знаний.

- Определить специфику ригористического подхода к управлению практическими знаниями; выявить и описать исходные когнитивные элементы индивидуальной ригористической рассудительности.

- Систематически рассмотреть философские основания построения теории индивидуальных ригористических диспозиций в качестве частичной версии общей структурной теории практических знаний.

- Соотнести основные выводы, полученные в результате решения предыдущей задачи с классическими построениями в области философской теории практических знаний.

Теоретическая и методологическая основа диссертационного исследования образована, в первую очередь, рядом общесемиотических концепций, восходящих к Ч.С. Пирсу и Л. Витгенштейну. При развертывании и методологическом обосновании основных положений философской теории индивидуального ригористического практического знания значительную роль играет абстрактное понятие формы (более общее, нежели понятие логической формы), восходящее к Платону и Аристотелю, в той его разработке, которую оно приобрело в XX веке в трудах Л. Витгенштейна, Г. Генцена, Б. Смита, К. Маллигана, В.О. Лобовикова и др. При обсуждении форм сложного индивидуального намерения важную роль играет метод анализа обыденного словоупотребления, разработанный в рамках аналитической философии. На всем протяжении диссертации используются разработанные в современной философии и гносеологии методы структурных исследований, а само исследование строится в значительной мере как исследование внутренней структуры практических знаний.

исследования значимы также в методологическом отношении: заданные здесь стратегии представления и проектирования систем практических знаний способны составить важную часть исследовательского арсенала таких дисциплин как социология, история, этика, религиоведение, правоведение, литературоведение, криминология и др. Полученные результаты могут быть плодотворно использованы в качестве эвристик специалистами в области искусственного интеллекта и прикладной инженерии знаний при решении таких задач, как понимание текстов и рассказов на естественном языке, конструкция экспертных систем в области вышеупомянутых социальных и гуманитарных дисциплин, симуляция структур «здравого смысла» и обыденной рассудительности в системах искусственного интеллекта.

Апробация диссертации. Основные идеи исследования представлены в ряде научных тезисов и статей. Концепция исследования обсуждалась на научных конференциях в Екатеринбурге (1999, 2000, 2001), г. Светлогорске Калининградской области (1999), Санкт-Петербурге (2000, 2002), Москве (2003), на заседаниях межвузовского теоретического семинара при кафедре онтологии и теории познания философского факультета Уральского ордена Трудового Красного Знамени государственного университета им. А.М.Горького (Екатеринбург, 2001), на заседании международного теоретического семинара при философском факультете Университета г. Хельсинки (Хельсинки, 2003). Основные идеи диссертации были частично использованы автором при чтении (совместно с К.В. Яковлевым) специального курса «Генезис права» в течение 1-го семестра 2002/2003 учебного года а также спецкурса «Разум и действие: введение в философию практического знания» в течение 1-го семестра 2003/2004 учебного года на философском факультете Уральского государственного университета. Диссертация обсуждалась на кафедре онтологии и теории познания Уральского государственного университета и была рекомендована к защите.

Структура и объем диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и списка литературы. Содержание работы изложено на 156 страницах, список литературы включает 111 наименований.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновывается актуальность исследования, определяется степень разработанности рассматриваемых проблем, формулируются цель и основные задачи диссертации, раскрывается теоретическая и методологическая основа исследования.

Глава первая «Историко-философские и методологические основания проблематики практического знания» посвящена предварительному анализу предмета формально-ригористической философской теории практического знания и общих принципов его исследования.

В первом параграфе «Феномен практического знания и европейская философия» рассматривается предмет философской теории практического знания в виде исторически сложившейся совокупности философских утверждений и вопросов относительно практического знания. В той или иной форме практические знания производятся (и воспроизводятся) в любом цивилизованном сообществе. Но в архаических традиционных сообществах не было выработано специфических форм для хранения и передачи таких знаний: древневосточная мудрость неспособна, по Гуссерлю, отделить теоретическую установку от практической - следовательно, она неспособна и очистить практическую установку от теоретических элементов. Неадекватность архаических форм воспроизводства и передачи практических знаний со всей очевидностью проявилась уже в позднеантичную эпоху, эпоху первых софистов и демагогов, поставивших общество перед необходимостью . систематизации практических знаний, прежде всего, в сфере правовой и политической. Функцию такой систематизации выполняло, с одной стороны, классическое римское правоведение, а с другой стороны -греческая философия. В последнюю само различение знания практического и знания теоретического было введено Аристотелем: если теоретическое знание - о вечном и неизменном, то знание практическое - об изменчивом, но не о любом изменении, а о таком, которое носитель знания может реализовать свободно и сознательно. Этим практическое знание отличается от мнения, возможного относительно любого рода изменчивых явлений. Далее, будучи связано со свободным и сознательным, т.е. неслучайным действием его носителя практическое знание приобретается лишь на

достаточном основании, тогда как приобретение мнения является случайным. Наличие практического знания по определению предполагает присутствие в поведении его носителя определенных регулярностей в качестве проявлений, соответствующих этому знанию; но, кроме того, для практического знания всегда имеются и несоответствующие ему регулярности поведения, так что сама по себе регулярность действий агента не достаточна для предположения о его рассудительности. В Новое Время традиции философского исследования практического знания удерживаются главным образом в немецкой философии, и актуализируются в связи с «коперниканским переворотом» в философии, произведенным И. Кантом. Кант впервые ясно высказывает и систематически развивает положение о том, что специфика практического познания порождена не предметом, но способом или формой применения наших познавательных способностей и что, таким образом, гносеологическая дедукция исходных принципов морали, права и связанных с ними дисциплин не исчерпывает функций философской теории практического знания. Кант впервые обращается к проблеме выработки исчерпывающей классификации форм практического знания, основанной на ясных философских принципах; при этом Кант раскрывает возможность такого отношения содержания практического знания к его форме, при котором это содержание оказывается оправданным априори. Одной из важнейших проблем, поставленных на кантианском этапе развития философской теории практического знания, оказывается следующая: может ли механизм, с помощью которого практическое знание «вынуждает» свои поведенческие проявления рассматриваться как чисто когнитивный или такой механизм с необходимостью предполагает некоторых психических посредников некогнитивной природы (эмоции, чувство удовольствия)? Кант утверждал, вопреки мнению Д. Юма, что проявления практического знания, хотя и всегда сопровождаются эмоциями, но не всегда вынуждаются ими.

В XX в. философская теория практического знания получила существенное развитие в работах ряда учеников Л. Витгенштейна (Г.Х. фон Вригг, Г.Е.М. Энскомб). Для этого направления исследований характерна стратегия анализа форм практического знания через лингвистическую форму сообщений агентов о своих практических знаниях и их проявлениях. На этом пути была открыта

зависимость отношения фактов поведения и практических знаний от средств описания этих фактов, а также своеобразная открытость описаний реализаций практического знания («эффект аккордеона»). Большое значение имели и разработки специализированных языков описания реализаций практического знания, которые были призваны исправить недостатки естественноязыковых описаний сознательного поведения. Эти разработки, в виде различных вариантов т.н. «теории практического вывода», столкнулись, однако, со следующей проблемой: являются ли универсальные взаимосвязи между практическими знаниями (например, в практическом выводе) фактическими, логическими или концептуальными связями нелогического характера? Поскольку почти все теории такого рода строились как варианты логики практического вывода, то наиболее популярным был второй вариант ответа на этот вопрос. Но в этом случае становилось неясным само понятие логического следования, которое уже не могло рассматриваться как отношение между истинностными значениями суждений. Г.Х. фон Вригт, как и автор диссертации, принимает третий вариант ответа, но в таком случае возникает необходимость показать, как возможны априорные концептуальные связи нелогического характера - задача, решение которой отсутствует в известных работах Г.Х. фон Вригта. Вторая «точка роста» теории практического знания в западной философии XX в. - «методологический бихевиоризм» Г. Райла, для которого характерно стремление свести проблемы практического знания к проблемам описания его поведенческих проявлений. Его исследования ставят следующую проблему: признаем ли мы практическое знание как нечто несводимое к его поведенческим проявлениям или как некую логическую фикцию, облегчающую работу с этими проявлениями? Эти исследования привели и к следующему важному позитивному результату: минимальной единицей анализа практического знания и, тем самым, объяснения фактов сознательного поведения служит диспозиция к поступкам некоторого определенного типа.

Таким образом, в области гносеологического исследования практического знания существует достаточно позитивных разработок и интересных проблем для того, чтобы рассматривать ее в качестве особого подраздела гносеологии. Но разбросанность отдельных составных частей проблематики практического знания по различным

философским школам и эпохам говорит об отсутствии единства методологической позиции в трактовке достигнутых результатов и даже согласия по вопросу о точном определении основных понятий этой теории.

Во втором параграфе «Теория практического знания как часть гносеологии» описывается общая методологическая позиция, лежащая в основании рассматриваемого в диссертации частичного варианта философской теории практического знания. Философская теория практического знания рассматривается здесь как часть гносеологии, понятой как теория знания (предмета) в противоположность теории познания (процесса). Знание является внутренним (интенциональным) предметом познавательного акта, специфика которого - в его полном («изоморфном») соответствии внешнему предмету познавательного акта. Поэтому первым методологическим принципом обращения с практическим знанием, принимаемым в диссертации, становится абстракция отождествления внутреннего и внешнего предметов познавательного акта. Для практического знания таким внешним предметом выступает разумная диспозиция к поведению.

Исследование в диссертации практических знаний как особого рода предметов предполагает повышенное внимание исследователя к следующим вопросам:

- Анализ практических знаний с точки зрения их внутренней структуры или формы. Предмет, используемый как практическое знание, может быть более или менее удачно организован для выполнения этих своих функций. Вид и мера такой организованности называются практико-когнитивной формой данного предмета. Эта мера соответствует диапазону возможных использований данного предмета в качестве практического знания. Практико-когнитивная форма знаний не совпадает с их логической формой: хотя в совокупности практико-когнитивных форм могут быть обнаружены структуры, изоморфные разного рода логическим исчислениям, «материально» логическая и практико-когнитивная формы ведут себя как дополнительные феномены, так что сложность практико-когнитивной формы для данного знания предполагает тривиальность формы логической и наоборот. Логическая форма не является единственно возможной формой знания и охватывает лишь часть из его возможных применений. Она соответствует многообразию

возможностей использования данного знания для создания правильных описаний и истинных утверждений. Осознание же, через практическое знание, собственных разумных диспозиций - нечто принципиально иное и даже исключающее возможность осуществления их описания как извне производимой процедуры. Поэтому логическая форма не есть единственно возможный для данного знания вид формальной определенности. Таким образом, последовательно проведенный предметный подход к знаниям возможен лишь как формальное их исследование. «Форма» и «формальные исследования» в диссертации рассматриваются в смысле, несколько более широком, чем общепринятый, и восходящем к аристотелевской концепции формы.

- Анализ многообразия правильных, (не увеличивающих совокупной меры упорядоченности) трансформаций данной системы практических знаний. Адекватный анализ внутренней структуры предмета всегда ведет к пониманию возможностей трансформации (улучшения, реконструкции или разрушения) этого предмета. Если анализ практико-когнитивной формы знаний продолжает некоторые из философских проектов Канта, то теория сохраняющих меру практико-когнитивной упорядоченности трансформаций практического знания может рассматриваться как основание для обобщения и систематизации теории практического вывода фон Вригта - Энскомб.

При представлении результатов исследования в диссертации использован метод жесткой лингвистической фиксации: в язык философской теории вводятся специализированные символы, диапазон использований которых полностью соответствует диапазону обозначаемых ими базисных элементов практического знания. Использование этого метода позволяет дополнить абстракцию отождествления внутреннего и внешнего объекта практико-когнитивного акта абстракцией отождествления этого объекта и соответствующей ему лингвистической единицы.

Во второй главе «Основные понятия философской теории практического знания» разрабатывается вариант единой системы определений базисных понятий философии практического знания, в качестве основы для единообразного истолкования упомянутых в первой главе основных проблем и принципов этой теории. Основанием этой системы определений служит философски

тривиальная онто-гносеологическая концептуальная схема, приемлемая в рамках любого из упомянутых в главе первой направлений в философии практического знания.

В первом параграфе «Концептуализация навыка как адресата практического знания» эта концептуальная схема характеризуется в качестве «онтологии трактата» (по названию известной работы Л. Витгенштейна). В рамках этой онтологии окружающая среда, т.е. мир, поскольку он вовлечен в деятельность носителя знаний (агента), а значит, согласно принятым абстракциям, и теоретическое знание агента об этой среде конструируется в виде пространства полных описаний ее возможных состояний (пространства ПОС). Важной чертой этой конструкции является конечность любого ПОС в рамках данного пространства и самого пространства ПОС, что соответствует не раз отмечавшейся философами и учеными избирательности деятельного разума.

Практическое знание, имея в виду сознательно преобразуемые агентом аспекты окружающей среды, предполагает, что агент способен уверенно изменять хотя бы некоторые из составляющих эту среду параметров, т.е. что он обладает некими умениями или навыками. В диссертации навык рассматривается как доведенная до автоматизма способность решать тот или иной вид проблем. Этот навык отличает от простого рефлекса лишь его связь с практическим знанием, поскольку его применение или неприменение выступает предметом разумного решения. Такого рода навыки названы в диссертации навыками-1, в отличие от навыков-2, которые не только разумно применяются, но и разумно контролируются при их выполнении. Навыки-2, как и собственно практические знания необходимо определяют себя в отношении навыка-1 и не могут быть рассмотрены в рамках «онтологии трактата», если эта онтология не позволяет нам описывать навыки-1, за которыми, поэтому, и закрепляется в диссертации термин «навык».

Множество мыслимых в рамках онтологии трактата навыков может быть отождествлено с множеством функциональных бинарных отношений на множестве ПОС. Конечно, этот путь введения навыков в онтологию трактата - не единственный, но с учетом возможных приложений теории практического знания он выглядит наиболее естественным. Принимаются соглашения о том, что (а) данное ПОС не входит в левую часть ни" одной из упорядоченных пар данного

навыка, если и только если навык не может быть сознательно применен в случае истинности этого ПОС; (б) оба ПОС некоторой упорядоченной пары данного навыка совпадают, если и только если применение навыка в случае их истинности, позволяет полностью сохранить это состояние.

Отсюда следует, что любое множество навыков, мыслимых в данном пространстве ПОС, конечно; но оно является, в большинстве интересных случаев, практически необозримым. Автор рассматривает несколько стратегий, позволяющих представить множество мыслимых в рамках данного пространства ПОС навыков более компактно. Во-первых, предложенное представление навыка изоморфно структурам программы в динамической логике, так что изучаемые здесь операции над программами могут рассматриваться как операции синтеза сложных навыков из более простых. Во-вторых, множество мыслимых навыков может быть тривиально упорядочено с помощью отношения нестрогого теоретико-множественного включения; будучи замкнутым по операции пересечения, это множество образует с данной операцией, относительно указанного частичного порядка, нижнюю полурешетку с нулем. Наконец, разумно перейти в рассмотрении от множества мыслимых навыков сначала к множеству достижимых, а затем и к множеству реально достигнутых агентом навыков. Этот переход сужает область рассмотрения, но и затрудняет применение двух указанных стратегий, т.к. ни множество достигнутых навыков, ни множество принципиально достижимых навыков не обязательно замкнуты по операциям синтеза программ и операции пересечения. Ограничение замкнутости множества достигнутых навыков по операции пересечения обнаруживает интересную связь с деятельностными стереотипами, определяемыми «формой жизни» агента: в зависимости от тех или иных (культурно-исторических) условий приобретения навыка, присущий его исполнению автоматизм может быть утерян при переходе к более узкому навыку. Связанная с этим ограничением проблема названа в диссертации «проблемой делимости навыка».

Во втором параграфе «Ригористическая рассудительность: элементарные структуры» рассматриваются следующие основные вопросы: (1) Конструкция элементарных форм практического знания в рамках «онтологии трактата»; (2) Структурные ограничения,

накладываемые на формальную конструкцию множества навыков его связями с практическим знанием; (3) Специфика ригористического подхода к практическому знанию.

Наиболее значительные результаты рассмотрения этих проблем |

таковы. (1) Применение навыка в данном ПОС находится в связи с практическим знанием поскольку оно может быть обосновано в '

качестве рассудительного. Такое обоснование может возникать в \

силу того, что это применение является частью более масштабных '

практико-когнитивных структур. Но оправдание разумности любого намерения ссылкой на некоторое более масштабное намерение уводит цепь обоснований в бесконечность. Поэтому в некоторых случаях само пребывание агента в данной ситуации может служить достаточным основанием применения некоторого его навыка. Совокупность обоснований, непосредственно соотносящих состояния окружающей среды с директивами применения тех или иных навыков называется рассудительной конституцией (р.к.) данного агента. Р.к. есть совокупность наиболее элементарных практических знаний агента. В рамках «онтологии трактата» р.к. определяется как функция из множества ПОС в множество-степень множества навыков агента, удовлетворяющая следующим условиям: (а) любой элемент образа данного ПОС обязан содержать хотя бы одну упорядоченную пару, левым элементом которой является это ПОС и, (б) если некоторый навык А есть элемент образа ПОС Р по данной р.к. и пересечение навыка А с навыком В включает хотя бы одну пару, левым элементом которой является Р, то В также является элементом образа Р по данной р.к. (2) Поскольку множество достигнутых агентом навыков выступает в качестве области значений р.к., между элементами этого множества возникают особые отношения. Так, некоторые из навыков могут стать «избыточными», поскольку их функции полностью или частично дублируются функциями других навыков. Далее, отдельные элементы в рамках данного множества навыков могут вступать в 1 практико-когнитивные коллизии, например, в тех случаях, когда , применение одного из навыков так изменяет окружающую среду, что ) становится невозможным разумное применение некоторого другого навыка. По определению: (А) навык А минимально рекомендуем в данной р.к., если и только если имеется ПОС Р, такое что образ Р по данной р.к. включает А, но не включает ни одного подмножества А, (В) множество навыков вполне структурировано в рамках данной р.к.,

если и только если ни один из минимально рекомендуемых в рамках данной р.к. навыков не является подмножеством никакого другого минимально рекомендуемого в рамках данной р.к. навыка, (С) множество навыков деятельностно связно относительно данной р.к., если и только если для любого его элемента А и любого ПОС Р, если существует такой навык В из данного множества, что Р есть правый элемент одной из его упорядоченных пар, то Р есть левый элемент '' одной из упорядоченных пар в А. Дальнейшие теоретические конструкции в рамках диссертации имеют в виду лишь такие р.к., которые основаны на вполне структурированных, деятельностно связных множествах навыков, все элементы которых являются минимально рекомендуемыми. В диссертации показано, что множества навыков, на которых основаны такие р.к. не содержат практико-когнитивных коллизий и навыков с дублируемыми функциями. (3) Все рассматриваемые в диссертации р.к. являются также ригористическими. Р.к. является ригористической в отношении выступающего ее основанием множества навыков, если и только если достижения агентом навыка необходимо и достаточно для его вхождения в это множество. Р.к. является ригористической, если и только если данная р.к. является ригористической в отношении выступающего ее основанием множества навыков и отсутствие навыка А в образе ПОС Р по данной р.к. является необходимым и достаточным условием антирекомендации в отношении применения А в Р.

В третьей главе «Инженерия индивидуальных практических знаний: философские аспекты ригористических концептуализаций» рассматриваются философская теория индивидуальных практических знаний, т.е. знаний о единичной р.к., не зависящих от ее возможных соотношений с другими р.к. Имеется в виду синхроническая, а не диахроническая независимость: хотя структура данной р.к. может 4 быть связана генетическими отношениями с иными р.к.,

соответствующее практическое знание будет индивидуальным, если $ оно может использоваться без ссылок на эти отношения.

Индивидуальное практическое знание не есть обязательно знание о разумных намерениях индивида как отдельной человеческой особи: некоторые формы знания об общественных диспозициях также могут быть отнесены к индивидуальному практическому зцанию. И не всякое практическое знание индивида является индивидуальным. Так,

индивид обычно имеет представление об эволюции его практических знаний, но это представление предполагает сопоставление более чем одной р.к. и не относится к индивидуальным практическим знаниям в описанном смысле. Поэтому в рамках теории индивидуального практического знания агент рассматривается лишь как носитель р.к. Таким образом, теория индивидуальных практических знаний является крайне примитивным и принципиально неполным вариантом теории практических зианий. Но для целей диссертации '

эта теория подходит почти идеально, поскольку (а) решаемые здесь вопросы так или иначе необходимо решать и в рамках любой более сложной версии теории практических знаний, (б) уже в рамках этой теории могут быть рассмотрены все вопросы теории практического знания, поставленные в первой главе. Постановка и решение вопросов происходит здесь в рамках единой системы определений основных понятий и методологических предпосылок, так что успех в построении данной теории будет, прежде всего, доказательством внутреннего единства проблемного поля философской теории практического знания и плодотворности формально-ригористического подхода к нему.

В первом параграфе «Атомарные диспозиции: средства структурного анализа и представления» ригористическая р.к. анализируется в качестве упорядоченной совокупности атомарных диспозиций. Атомарная диспозиция, состоящая в разумном намерении реализовать навык А в ПОС Р, рассматривается как наименьшая «единица намерения». Агент обладает данной атомарной диспозицией, если и только если А есть элемент образа Р по данной р.к. Ригористическая р.к. может быть отождествлена с совокупностью записей атомарных диспозиций агента в некоторой «базе знаний». Но поиск в такой базе, в силу ее обширности, может оказаться крайне трудоемким. Кроме того, есть основания усомниться в том, что р.к. является просто некоторым списком. Реалистичнее предположение о наличии в рамках р.к. сложно упорядоченных структур диспозиций. В диссертации рассмотрены разные варианты такого упорядочения с 5

применением матрично-векторного формализма. В качестве наиболее удачного варианта принимается следующий: навыки агента нумеруются в произвольном порядке, выбирается множество всех полных описаний состояния окружающей среды, таких что имеется навык' А, такой что данное ПОС является правым элементом

некоторого элемента А. Любое такое ПОС, в силу этого, соотнесено с усилиями агента по изменению окружающей среды. В силу деятельностной связности множества навыков, в любом таком ПОС агент может разумно применить любой из своих навыков. Таким образом, это множество объединяет в точности те ПОС, в которых ■ агент обладает наибольшей возможной для него свободой и контролем над окружающей средой. Эти ПОС соответствуют строкам I' т.н. основной матрицы рассудительности: г'-й элемент в строке есть О или 1 в зависимости от того, обладает ли агент диспозицией к реализации г-го навыка в данном состоянии окружающей среды. ПОС, не вошедшим в основную матрицу соответствуют векторы, координаты которых соответствуют сознательно реализуемым в этих состояниях навыкам агента, взятым в порядке возрастания их номеров; их значения определяются так же, как и в основной матрице. Эги ПОС предполагают некоторое стеснение свободы действий агента; их наступление происходит независимо от его усилий.

Во втором параграфе «Формы сложного индивидуального намерения: основания философской классификации» рассматривается общая структура индивидуального ригористического практического знания, и определяются перспективы применения полученных результатов к решению некоторых из отмеченных в главе первой проблем. Даже на уровне индивидуального знания агент не в состоянии обойтись лишь атомарными диспозициями. Поскольку он интегрирует свои намерения в единую картину его действий в окружающей среде, неизбежно возникают интенции, управляющие такой интеграцией, и имеющие более сложную форму, чем атомарные диспозиции. Но и эти управляющие диспозиции должны быть гармонизированы в своем применении, как между собой, так и с управляемыми ими более простыми диспозициями, так что структура интенций агента приобретает все новые и новые уровни сложности ad infinitum. В I этом случае невозможно одновременное осознание всех этих интенций, но, поскольку все они влияют на разумное поведение, можно говорить о неком их деятельном «достижении» агентом. Структура сложного намерения, гармонизирующего приобретение и реализацию намерений Д1,...,ДЫ зависит, очевидно, лишь от самих гармонизируемых намерений и способа их гармонизации («типа

сложного намерения»). В диссертации рассмотрены следующие типы сложных намерений: линия поведения, воздержание, исключающий выбор, неисключающий выбор и условная диспозиция. Обосновывается положение о том, что достижение любой диспозиции, принадлежащей к одному из этих типов, есть функция достижения гармонизируемых ей диспозиций. Т.к. правильно построенная запись индивидуальной диспозиции включает лишь указатели атомарных диспозиций и указатели типов сложных I

диспозиций, ее достижение зависит лишь от распределения достижений по множеству упоминаемых в ней атомарных диспозиций. Число всевозможных распределений такого рода конечно, и все они могут быть выписаны в виде строк специальной таблицы, в каждой из которых будет указано, достигнута ли данная сложная диспозиция для данного распределения достижений по ее атомарным компонентам. Такая таблица является наиболее мощным из доступных в рамках рассматриваемого варианта теории практических знаний средством анализа сложных диспозиций, так что любые диспозиции с идентичными таблицами достижимости отождествляются. Это позволяет обосновать рассмотренное множество типов сложных диспозиций в качестве «полного» списка форм индивидуального воления в том смысле, что для любой возможной таблицы достижимости найдется обладающая этой таблицей диспозиция, в запись которой входят лишь атомарные диспозиции и указатели рассмотренных в диссертации типов сложных диспозиций.

В рамках ригористической теории индивидуальных практических знаний априорным статусом обладают те, и только те диспозиции, которые достигаются агентом при любом распределении достижений по входящим в них атомарным диспозициям. Отсюда не следует, что они достигаются любым агентом, так как фигурирующие в них навыки могут не быть достигнутыми данным агентом. Однако в основе таких «априорных законов индивидуального ригористического воления» лежит и некая общая структура, которая \

может рассматриваться независимо от конкретного множества достигнутых навыков и пространства ПОС. Далее, если при любом распределении достижений по атомарным диспозициям, входящим в

диспозиции Д1,...,Д достижения Д1.....ДЫ достаточно для

достижения Д, то Д является практическим выводом из Д1,.. .„ЩЧ".

В третьем параграфе «Индивидуальные ригористические диспозиции и факты сознательного поведения: возможные соотношения и необходимые связи» рассматриваются формальные условия перехода от индивидуальных ригористических диспозиций к выражающим их фактам сознательного поведения.

' Для реально действующего агента диспозиция служит, прежде

всего, указателем на множество соответствующих ей фактов

I- поведения. Но отождествление диспозиции, в духе бихевиоризма, с множеством соответствующих ей фактов поведения не удается -агенты с идентичными диспозициями могут вести себя различным образом. Эта разница определена различием не в диспозициях, но в схеме поиска поведенческих соответствий для этих диспозиций. Внутренняя структура системы диспозиций должна быть при этом поиске сохранена, но чаще всего она может быть сохранена разными способами. Выделяются два стиля поиска поведенческих соответствий для данной системы диспозиций: холистический и аналитический. Холистический поиск действует по принципу «все или ничего», начиная, при любом существенном изменении данной системы диспозиций, всю процедуру поиска заново. При аналитическом поиске поведенческие соответствия сначала находят для более или менее крупных частей системы диспозиций, из которых множество поведенческих соответствий для всей системы получается путем некоторого заранее определенного типа комбинации. Автор рассматривает по одному примеру схемы поиска каждого из этих основных стилей применительно к системе индивидуальных ригористических диспозиций, описанной в предыдущем параграфе. Эти примеры обладают следующими основными свойствами:

1) Существуют такие структуры фактов сознательного поведения, которые не выполняют никакую систему диспозиций (в том числе и

1 ни один из априорных законов индивидуального воления, так что эти законы не являются законами фактического поведения);

I 2) Существуют такие системы индивидуальных ригористических диспозиций, которым не соответствуют никакие возможные факты сознательного поведения (т.е. некоторые намерения являются противоречивыми, в том смысле, что их невозможно реализовать в принципе);

3) Если некоторые факты сознательного поведения соответствуют хотя бы одной системе индивидуальных ригористических диспозиций, то эти факты соответствуют и всем априорным законам индивидуального ригористического воления.

4) Если некоторые факты сознательного поведения соответствуют системе диспозиций Д1,...,ДN и Д есть практический вывод из Д1,...,ДЫ, то эти факты соответствуют также и Д.

В случае аналитического поиска соответствий свойства 3) и 4) ограничиваются областью таких фактов сознательного поведения, которые для каждой входящей в диспозиции данной системы атомарной диспозиции выполняют саму атомарную диспозицию или воздержание от нее.

Поскольку системы диспозиций вместе со схемой поиска поведенческих соответствий достаточно для порождения всего множества соответствующих им фактов сознательного поведения, можно утверждать, что связь между поведением и практическим знанием может быть понята без некогнитивных посредников. Действительно, схема поиска поведенческих соответствий, хотя и не является частью практических знаний агента, может быть описана априори, что невозможно в отношении эмоций и прочих психофизических механизмов, имеющих сугубо эмпирический характер.

В заключении подводятся основные итоги исследования, раскрывается его научное значение и научная новизна, определяются перспективы развития исследований по данной теме.

Теоретическая новизна исследования определяется следующими основными его чертами:

A) Рассмотрение всей совокупности проблем философии практического знания с точки зрения систематического выявления на понятийном уровне внутренней, нелогической формы (структуры) использования последнего.

B) Конструкция, на основании философски тривиальных принципов, единой системы философских категорий, связанных с практическим знанием.

C) Построение общей теории индивидуальных ригористических практических знаний, в качестве философского основания решения инженерных задач в этой области.

Б) Систематическое рассмотрение и анализ отношений между практическим знанием и сознательным поведением с помощью категории абстрактной схемы поиска поведенческих соответствий.

Осуществление данных теоретических новаций приводит исследование к следующим, выносимым на защиту, заключениям:

- Рассмотрение с некоторой единой точки зрения множества проблем, связанных в европейской философии с понятием практического знания может и должно составить задачу особого раздела предметно ориентированной гносеологии, который может быть назван философской теорией практического знания.

Важнейшей предпосылкой этой теории является осуществление строгого (изоморфного) соответствия между структурами практического знания, языка теории и диспозиций агента, в качестве объекта, которому адекватно практическое знание, но иначе, нежели этим диспозициям адекватно их правильное описание.

- Язык теории может быть построен в качестве некоторого варианта нелогического формализма, в том смысле, что семантическая категория любого символа теории однозначно задает диапазон его возможных использований для выражения диспозиций агента.

«Адресатом» диспозиций-практических-знаний агента является реализация навыка в некоторой ситуации.

- Множество мыслимых навыков агента может быть отождествлено с множеством всевозможных функциональных множеств упорядоченных пар полных описаний состояния окружающей среды.

- Базисная структура практических знаний агента образована диспозициями, в которых реализация единичного навыка соотносится непосредственно с состоянием окружающей среды.

- Рассматриваются в деталях лишь те совокупности практических знаний, в которые не включено упоминания о вероятной множественности действующих агентов и базисная структура которых удовлетворяет следующим условиям: (1) рассмотрение навыка в качестве возможного адресата диспозиций происходит тогда и только тогда, когда этот навык действительно достигнут агентом; (2) множество навыков-адресатов практико-когнитивных диспозиций является деятельностно связным и вполне

структурированным; (3) множество элементов базисной структуры удовлетворяет критериям минимальности, сознательной реализуемости и обобщенному критерию монотонности; (4) отсутствие диспозиции к реализации навыка в данной ситуации рассматривается агентом как сигнал к активному избеганию такой реализации. В рамках такого рода знаниевых систем, главным и единственным основанием усложнения элементов практического знания (диспозиций) является необходимость интеграции ряда ранее достигнутых или недостигнутых более простых диспозиций в некий единый образ намерений агента.

- В качестве основания философской классификации форм сложного индивидуального намерения предлагается тип взаимосвязи достижения данного сложного намерения с достижением или недостижением гармонизируемых ей более простых диспозиций, легко и компактно представимый в табличной форме.

- Может быть выявлен и однозначно описан класс намерений, достигаемых любым действующим в рамках принятых ограничений агентом вне зависимости от частного характера его воления. Этот класс следует считать однозначным описанием множества априорных законов конструкции индивидуального ригористического намерения.

- Может быть выявлен и однозначно описан класс интенционально общезначимых связей между достижением определенных с точки зрения их формы диспозиций, соответствующий множеству допустимых в рамках индивидуального ригористического сознания практических выводов.

- Связь между практическим знанием и сознательным поведением, не будучи однозначной, может быть описана как чисто когнитивная связь, опосредуемая схемой поиска поведенческих соответствий.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Математическая трактовка правосудности у Аристотеля и современная формальная этика //XXI век: будущее России в философском измерении: Материалы Второго Российского философского конгресса: В 4 т. - Екатеринбург, 1999. - Т. 3: Философская антропология и философия культуры. Ч. 1. - С. 236-237.

2. «Метафизика нравов» Канта и многообразие личностных моральных позиций //Материалы VIII Международных Кантовских чтений, посвященных 275-летию Иммануила Канта. - Калининград, 1999. - С. 76-78.

3. О философском и методологическом значении логики науки г //Молодая мысль на пороге нового века. - Екатеринбург, 2000. -

Часть 1.-С. 149-151. I 4. Истины логики и структура эмпирической реальности: к

истории проблемы //Современная логика: проблемы теории, истории и применения в науке. Материалы VI Общероссийской научной конференции. - СПб., 2000. - С. 80-82.

5. О ценностной невозможности гуманизма по отношению к лицам, отбывшим наказание в местах лишения свободы //Проблема нового гуманизма в мировом и российском контекстах. - Екатеринбург, 2001. - Т. 1: Политика и право на пути к новому гуманизму. Социальная ответственность и гуманистическая роль бизнеса. - С. 88-90.

6. «Логика эпистемологического анархизма» и проблемы формальной экспликации условных предложений //Современная философия в поисках сущностей и смыслов. - Екатеринбург, 2001.-С. 56-58.

7. О логике эпистемологического анархизма //Онтология возможных миров и структуры повседневности. - СПб., 2001. -С. 83-85.

8. Ценностный аспект нормотворчества //Эпистемы-2: Материалы межвуз. семинара: Альманах. - Екатеринбург, 2001. - С. 119-135.

9. Об одной новой трехзначной паранепротиворечивой логике //Логика толерантности и права. - Екатеринбург, 2002. - С. 96113.

10. О возможности прагмаггистской интерпретации г первопорядковой логики //Современная логика: проблемы

теории, истории и применения в науке. Материалы VII 1 Общероссийской научной конференции. - СПб., 2002. - С. 259-

262.

11. Формализм теории практического знания и современная логика //Смирновские чтения. 4 Международная конференция. -М., 2003.-С. 169-171.

Подписано в печать 3110.2003. Формат 60 х 84 1 /16.

Бумага типографская. Усл. печ. л. 1,5.

Тираж 100 экз. Заказ № 332 . Печать офсетная._

Уральский государственный университет. 620083, Екатеринбург, К-83, пр. Ленина, 51. Типолаборатория УрГУ.

Q.OO з> -А

Р 18 65 6

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Ольховиков, Григорий Константинович

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I. ИСТОРИКО-ФИЛОСОФСКИЕ И МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВАНИЯ ПРОБЛЕМАТИКИ ПРАКТИЧЕСКОГО ЗНАНИЯ.

§ 1. Феномен практического знания и европейская философия.

§2. Теория практического знания как часть гносеологии.

ГЛАВА И. ОСНОВНЫЕ ПОНЯТИЯ ФИЛОСОФСКОЙ ТЕОРИИ ПРАКТИЧЕСКОГО ЗНАНИЯ.

§1. Концептуализация навыка как адресата практического знания.

§2. Ригористическая рассудительность: элементарные структуры.

ГЛАВА III. ИНЖЕНЕРИЯ ИНДИВИДУАЛЬНЫХ ПРАКТИЧЕСКИХ ЗНАНИЙ: ФИЛОСОФСКИЕ АСПЕКТЫ РИГОРИСТИЧЕСКИХ КОНЦЕПТУАЛИЗ АЦИЙ.

§1. Атомарные диспозиции: средства структурного анализа и представления

§2. Формы сложного индивидуального намерения: основания философской классификации.

§3. Индивидуальные ригористические диспозиции и факты сознательного поведения: возможные соотношения и необходимые связи.

Введение диссертации2003 год, автореферат по философии, Ольховиков, Григорий Константинович

Актуальность темы исследования определяется значительным ростом объемов и качественного многообразия видов и способов производства и активного использования знаний в условиях современного общества. Новоевропейская наука и связанные с ней философия науки и гносеология оставили современным исследователям совокупность ключевых концепций и методов работы с информацией, обеспечивших успешное развитие технологий обращения со знанием фактическим, описательным, или, используя несколько анахроничное выражение, со знанием о внешнем мире. Именно на основе этих методов были, на протяжении второй трети XX века, подготовлены блестящие достижения в области инженерии теоретических знаний, осуществленные в рамках междисциплинарной исследовательской программы «искусственный интеллект». Между тем, поскольку речь идет не о знании как достаточном основании разумных рассуждений и советов, но о знании как достаточном основании разумных действий, ситуация оставалась и продолжает оставаться сложной. В то же время, именно в этой сфере, а не в сфере научных теорий, неспособность людей и сообществ к разумным и взвешенным решениям, принимающая все более угрожающие размеры в условиях нарастающего многообразия и объема знаний, относящихся к «разумности действия» (головокружительный правовой, религиозный, нравственный, политический плюрализм, характеризующий глобальный миропорядок), дала наиболее популярный и существенный повод к разговорам о «закате рационализма».

Мы разделяем мнение Аристотеля о том, что связанная с разумностью поведения совокупность знаний, называемая в настоящей работе практическим знанием, принципиально отлична от всякого возможного истинного описания фактов (положений дел), индивидуализированного или обобщенного, классического или неклассического, статического или динамического. Это значит, что большинство технологий работы со знанием, составивших когнитивную специфику новоевропейского стиля и образа мышления, к этому знанию неприменимо. Это значит, далее, что вся работа по созданию, отладке и обоснованию оптимальных и высокоразвитых алгоритмов работы с этим знанием, составляющая предмет того подраздела исследований по искусственному интеллекту, который более всего заслуживает названия инженерии практических знаний, - вся эта работа должна быть выполнена «с нуля» и на принципиально иных основаниях, чем те, на которых ее пытались утвердить. Настоящая работа была выполнена автором в надежде сделать один из необходимых шагов к прояснению философских предпосылок и оснований той инженерии практических знаний, которая востребована современным уровнем общественного развития.

Степень разработанности проблемы. В силу насущной необходимости в изучении общих аспектов практического знания в любой социальной ситуации (которая была лишь обострена, но не изобретена в современном обществе), с разработкой тех или иных аспектов данной темы мы встречаемся почти на всем протяжении истории философии. В контексте настоящего исследования основополагающее значение имеют работы классических мыслителей античности (Сократ ранних платоновских диалогов, Платон, Аристотель, Цицерон, Сенека), средневековья (Пьер Абеляр, Фома Аквинский, Уильям Оккам) и Нового Времени (Б. Спиноза, Г.-В. Лейбниц, X. Вольф, Д. Юм, И. Кант, Г.В.Ф. Гегель). В XX веке наиболее важный вклад в прояснение общего когнитивного своеобразия практического знания был сделан в работах зарубежных исследователей позднего JI. Витгенштейна, П. Гича, А. Данто, У. Джемса, Дж. Дьюи, Ф. Кларка, Т. Котарбиньского, А. Макинтайра, Н. Малкольма, Дж.Э. Мура, Э. Нагеля, JL Оквиста, К.Р. Поппера, Г. Райла, А. Райнаха, Б. Рассела, Дж. Ролза, Ю. Хабермаса, М. Шелера, Г.Е.М. Энскомб, и отечественных авторов Г.В. Болдыгина, В.Ю. Васечко, А.А. Ивина, Ю.В. Ивлева, В.О. Лобовикова, И.Я. Лойфмана, Д.В. Пивоварова, Г.В. Сориной, Г.Л. Тульчинского. Еще более важными с точки зрения предпринятого исследования представляются работы, в которых предпринимаются попытки проанализировать своеобразие практического знания в качестве своеобразия структуры, зачастую посредством построения некоторого варианта теории практического вывода. Классические образцы такого анализа содержатся в исследованиях Р. Бинкли, Г.Х. фон Вригта, А.Т. Ишмуратова, Х.-Н. Кастанеда,

A. Кенни, В.А. Лефевра, В.О. Лобовикова, Б. Оун, У. Селларса, Г.Е.М. Энскомб. Начиная с XIX века, в рамках социальных исследований предпринимаются попытки описать социально воспроизводимое практическое знание в качестве факта, характеризующего изучаемое сообщество, и обосновать такое описание с философской и общенаучной точки зрения результатом чего становится построение так называемых теорий социального действия и мотиваций. В этом направлении особенно плодотворными оказались усилия зарубежных ученых и философов П. Бергера, П. Бурдье, М. Вебера, Р. Жирара, Ч.Х. Кули, Т. Лукмана, О. Моргенштерна, Дж. фон Неймана, В. Парето, Т. Парсонса, М. Фуко, А. Шюца. В том же направлении, но с большим вниманием к философским импликациям социальных теорий, были направлены усилия отечественных исследователей Э.В. Ильенкова, Л.Г. Ионина, В.Е. Кемерова, Т.Х. Керимова, Л.Н. Когана, А.И. Лучанкина, М.К. Мамардашвили, Г.В. Осипова, М.Н. Руткевича, Е.Г. Трубиной. Непосредственную связь с предлагаемыми в исследовании построениями по теории навыка обнаруживают логико-динамические концепции Б. Бук-Пентер, Р. Гольдблатта, В. Ранталы, К. Сегерберга, Д. Харела, и отечественных авторов А.Г. Кислова, М.А. Тайцлина,

B.И. Шалака. Исследования в области прикладной инженерии знаний, направленные на осмысление максимально общих теоретических и философских основ этой дисциплины, проведенные за рубежом М. Минским, Н. Нильсоном, А. Ньюэллом, С. Пейпертом, П. Уинстоном, Р. Шенком и отечественными учеными М.Г. Гаазе-Раппопортом, Ф.М. Кулаковым, Г.А. Поспеловым, Д.С. Поспеловым, выявили важность и глубину философских проблем, возникающих в этой области, и явились одной из важнейших мотиваций замысла предлагаемого исследования. Не меньшим значением в этом отношении обладают попытки собственно философских интерпретаций состояния исследований в сфере искусственного интеллекта в рамках философской теории сознания, которые могут быть найдены в работах Д. Деннета, X. Дрейфуса, С. Дрейфуса, X. Патнема, С. Приста, Дж. Серла, Б. Смита, Дж. Фодора, Ч. Чихара. Все эти исследования, впрочем, имеют в виду философское рассмотрение сознания и интеллекта вообще, в то время как тематика диссертационного исследования ограничена рассмотрением лишь одного, хотя и обладающего большим значением, класса когнитивных феноменов, а именно, практического знания. Наконец, необходимым условием формирования общеметодологических взглядов автора, легших, в основу предлагаемого здесь подхода послужили труды и результаты А. Андерсона, А. Варзи, раннего JI. Витгенштейна, Г. Генцена, Д. Дэвидсона, У.В.О. Куайна, К. Маллигана, Б. Смита, П.Ф. Стросона, К. Твардовского, Б. ван Фраассена, Я. Хинтикки, и отечественных авторов В.О. Лобовикова, В.И. Плотникова, Н.В. Бряник, B.JI. Васюкова, Е.К. Войшвилло, А.А. Зиновьева, В.В. Кима, К.Н. Любутина, А.В. Родина, В.А. Смирнова, Е.Д. Смирновой.

- Рассмотреть методологические основания применения формальных методов исследования в рамках современной теории знания и определить перспективы их применения в исследовании структуры практических знаний.

- Выявить эвристический потенциал предложенных методов работы с практическим знанием, посредством выработки уточненных определений некоторых ключевых понятий теории практического знания.

- Исследовать внутреннюю структуру достижимых и достигнутых агентом способностей к предметному преобразованию окружающей среды, в качестве изначального «адресата» имеющихся в данной системе практических знаний.

Определить специфику ригористического подхода к управлению практическими знаниями; выявить и описать исходные когнитивные элементы индивидуальной ригористической рассудительности.

Теоретическая и методологическая основа диссертационного исследования образована, в первую очередь, рядом общесемиотических концепций, восходящих к Ч. С. Пирсу и Л. Витгенштейну. При развертывании и методологическом обосновании основных положений философской теории индивидуального ригористического практического знания значительную роль играет абстрактное понятие формы (более общее, нежели понятие логической формы), восходящее к Платону и Аристотелю, в той его разработке, которую оно приобрело в XX веке в трудах JI. Витгенштейна, Г. Генцена, Б. Смита, К. Маллигана, В.О. Лобовикова и др. При обсуждении форм сложного индивидуального намерения важную роль играет метод анализа обыденного словоупотребления, разработанный в рамках аналитической философии. На всем протяжении диссертации используются разработанные в современной философии и гносеологии методы структурных исследований, а само исследование строится в значительной мере как исследование внутренней структуры практических знаний.

Теоретическая и практическая значимость исследования. В рамках собственно философской теории проведенное исследование значимо, прежде всего, в качестве обоснования статуса практических знаний в качестве самостоятельного и своеобразного объекта гносеологического исследования, использование которого его носителями предполагает особый тип нелогической рациональности. Тем самым делается шаг в направлении обобщенной концепции рациональности, где рациональность рассматривается в качестве свойства присущего классу объектов, более широкому, нежели совокупность умозаключений. Результаты диссертационного исследования значимы также в методологическом отношении: заданные здесь стратегии представления и проектирования систем практических знаний способны составить важную часть исследовательского арсенала таких дисциплин как социология, история, этика, религиоведение, правоведение, литературоведение, криминология и др. Полученные результаты могут быть плодотворно использованы в качестве эвристик специалистами в области искусственного интеллекта и прикладной инженерии знаний при решении таких задач, как понимание текстов и рассказов на естественном языке, конструкция экспертных систем в области вышеупомянутых социальных и гуманитарных дисциплин, симуляция структур здравого смысла» и обыденной рассудительности в системах искусственного интеллекта.

Основание структуры диссертации. Структура диссертации обусловлена необходимостью достижения цели общего философского обоснования методов работы с практическим знанием и иллюстрации их возможностей на частном примере индивидуального практического знания. В первой главе рассматриваются общие историко-философские и методологические предпосылки такого обоснования. Вторая глава посвящена выработке единой системы понятий, минимально необходимых для квалифицированного философского рассмотрения практического знания. В третьей главе производится выделение индивидуальных практических знаний в общем многообразии видов практического знания, и детально рассматриваются основания философской теории структурного представления знаний такого рода и управления ими.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Формально-ригористический подход к теории практического знания: философские основания"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Философия как интеллектуальная деятельность предоставляет возможность постановки новых и важных вопросов и улучшения нашего понимания затруднений, лежащих в основе уже существующих вопросов гораздо чаще, нежели дает возможность полного и окончательного ответа на эти вопросы. Поэтому философская теория знания, понятая как деятельность по прояснению философских оснований инженерии знаний в виде некоторого множества' существующих или возможных технологий передачи, хранения, трансформации и отчуждения реально существующего знания, не дает и не может дать готовых и непосредственно применимых разработок в этой сфере. Это и не входит в ее задачи. Результатом философской теории знания является скорее определенный взгляд на проблему создания и функционирования знаниевой технологии, некая глобальная эвристика, в виде ряда необходимых условий и множества возможных путей решения задач, возникающих в этой области. Конечно, такая эвристика тем ценнее, чем меньше творческих усилий остается на долю собственно инженера знаний, чем меньше неразрешенных принципиальных, не технических проблем ставит перед ним применение такой эвристики. Разработка такого философско-эвристического инструментария для инженерии практических знаний - сложная, многоуровневая, но и востребованная современным состоянием общества задача философа. Настоящая работа мыслится автором в качестве одного из первых, трудных шагов на этом пути.

Теоретическая новизна исследования определяется следующими основными его чертами:

D) Систематическое рассмотрение и анализ отношений между практическим знанием и сознательным поведением с помощью категории абстрактной схемы поиска поведенческих соответствий.

Осуществление данных теоретических новаций привело наше исследование к следующим, выносимым на защиту, заключениям:

- Важнейшей предпосылкой этой теории является осуществление строгого (изоморфного) соответствия между структурами практического знания, языка теории и диспозиций агента, в качестве объекта, которому адекватно практическое знание, но иначе, нежели этим диспозициям адекватно их правильное описание.

- «Адресатом» диспозиций-практических-знаний агента является реализация навыка в некоторой ситуации.

- Множество достижимых для агента навыков может быть отождествлено с множеством всевозможных функциональных множеств упорядоченных пар полных описаний состояния окружающей среды;

1) Рассмотрение навыка в качестве возможного адресата диспозиций происходит тогда и только тогда, когда этот навык действительно достигнут агентом.

2) Множество навыков-адресатов практико-когнитивных диспозиций является деятельностно связным и вполне структурированным.

3) Множество элементов базисной структуры удовлетворяет критериям минимальности, сознательной реализуемости и обобщенному критерию монотонности.

4) Отсутствие диспозиции к реализации навыка в данной ситуации рассматривается агентом как сигнал к активному избеганию такой реализации. В рамках такого рода знаниевых систем, главным и единственным основанием усложнения элементов практического знания (диспозиций) является необходимость интеграции ряда ранее достигнутых или недостигнутых более простых диспозиций в некий единый образ намерений агента.

- В качестве основания философской классификации форм сложного намерения предлагается тип взаимосвязи достижения данного сложного намерения с достижением или недостижением гармонизируемых ей более простых диспозиций, легко и компактно представимый в табличной форме.

Все эти тезисы обосновывают, в конечном счете, плодотворность и жизнеспособность предложенного нового подхода к некоторой части традиционной гносеологической проблематики, обосновывают его право на существование и дальнейшее развитие наряду с другими существующими подходами.

Список научной литературыОльховиков, Григорий Константинович, диссертация по теме "Онтология и теория познания"

1. Абеляр П. Этика, или познай самого себя /П. Абеляр; Пер. с. лат. С.С. Неретина //Абеляр П. Тео-логические трактаты. - М., 1995. - С. 247 - 310.

2. Абеляр П. Диалог между Философом, Иудеем и Христианином /П. Абеляр; Пер. с. лат. С.С. Неретина //Абеляр П. Тео-логические трактаты. -М., 1995. С. 311 -411.

3. Анкин Д.В. Пролегомены к семиотике философии /Д.В. Анкин. -Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 2003. 294 с.

4. Аристотель. Большая этика /Аристотель; Пер. с древнегреч. Т.А. Миллер //Аристотель. Соч.: В 4 т. М., 1984. - Т.4. - С. 295 - 374.

5. Аристотель. Никомахова этика /Аристотель; Пер. с древнегреч. Н.В. Брагинская //Аристотель. Соч.: В 4 т. М., 1984. - Т.4. - С. 53 - 293.

6. Аристотель. Метафизика /Аристотель; Пер. с древнегреч. А.В. Кубицкий //Аристотель. Соч.: В 4 т. М., 1975. - Т. 1. - С. 63 - 367.

7. Аристотель. Об истолковании /Аристотель; Пер. с древнегреч. Э.Л. Радлов //Аристотель. Соч.: В 4 т. М., 1978. - Т.2. - С. 91 - 116.

8. Аристотель. Политика /Аристотель; Пер. с древнегреч. С.А. Жебелев //Аристотель. Соч.: В 4 т. М., 1984. - Т.4. - С. 375 - 644.

9. Аристотель. Топика /Аристотель; Пер. с древнегреч. М.И. Иткин //Аристотель. Соч.: В 4 т. М., 1978. - Т.2. - С. 347 - 531.

10. Белнап Н.Д. Интенсиональные модели для формул первой ступени /Н.Д. Белнап; Пер с англ. А.Л. Никифоров //Семантика модальных и интенсиональных логик. М., 1981. - С. 325 - 362.

11. Бергсон А. Опыт о непосредственных данных сознания /А. Бергсон; Пер с фр. Б.С. Бычковский //Бергсон А Соч.: В 4 т. М., 1992. - Т. 1. - С. 50 -155.

12. Болдыгин Г.В. О практическом значении теоретического естествознания /Г.В. Болдыгин //Философские науки. 1989. - № 12. - С. 117 - 122.

13. Боргош Ю. Фома Аквинский /Ю. Боргош; Пер. с польск. М. Гуренко. -М.: Мысль, 1966.-216 с.

14. Брентано Ф. О происхождении нравственного познания /Ф. Брентано; Пер с нем. А.А. Анипко. СПб.: Алетейя, 2000. - 186 с.

15. Будбаева С.П. К исследованию и построению прагматических логик /С.П. Будбаева, Б.Н. Пятницын //Философия и логика. М., 1974. - С. 220 -278.

16. Васечко В.Ю. Максима как феномен культуры: Автореф. дис. д-ра филос. наук /Васечко В.Ю. Ростов, ун-т. Ростов н/Д, 2001. - 40 с.

17. Васечко В.Ю. Моральная максима как феномен познания и культуры /В.Ю. Васечко. Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 2000. - 232 с.

18. Васюков B.JI. Формальная феноменология /ВЛ. Васюков. М.: Наука, 1999.-223 с.

19. Вебер М. Избранные произведения /М. Вебер; Пер с нем. М.И. Левина, А.Ф. Филиппов, П.П. Гайденко. М.: Прогресс, 1990. - 808 с.

20. Витгенштейн JI. Замечания по основаниям математики /Л. Витгенштейн; Пер. с нем. М.С. Козлова, Ю.А. Асеев //Витгенштейн Л. Философские работы. М., 1994. - Часть II. - С. 1 - 207.

21. Витгенштейн Л. Дневники 1914 1916 с приложением Заметок по логике (1913) и Заметок, продиктованных Муру (1914) /Л. Витгенштейн; Пер с нем. и англ. В.А. Суровцев. - Томск: Водолей, 1998. - 192 с.

22. Витгенштейн Л. Культура и ценность /Л. Витгенштейн; Пер. с нем. М.С. Козлова, Ю.А. Асеев //Витгенштейн Л. Философские работы. М., 1994. -Часть I.-C. 407-492.

23. Витгенштейн Л. Логико-философский трактат /Л. Витгенштейн; Пер. с нем. М.С. Козлова, Ю.А. Асеев //Витгенштейн Л. Философские работы. -М., 1994.-Часть I. С. 1-74.

24. Витгенштейн JI. О достоверности /Л. Витгенштейн; Пер. с нем. М.С. Козлова, Ю.А. Асеев //Витгенштейн Л. Философские работы. М., 1994. -Часть I.-C. 321 -406.

25. Витгенштейн Л. Философские исследования /Л. Витгенштейн; Пер. с нем. М.С. Козлова, Ю.А. Асеев //Витгенштейн Л. Философские работы. -М., 1994. Часть I. - С. 75 - 320.

26. Войшвилло Е.К. Философско-методологические аспекты релевантной логики /Е.К. Войшвилло. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1988. - 139 с.

27. Войшвилло Е.К. Методологическое значение релевантной логики /Е.К. Войшвилло //Методология развития научного знания. М., 1982. - С. 88 -93.

28. Вольневич Б. Понятие факта как модального оператора /Б. Вольневич; Пер. с англ. В.Н. Порус //Философия и логика. М., 1974. - С. 156 - 164.

29. Вригт Г.Х. фон. Модальная логика мест /Г.Х. фон Вригт; Пер. с англ. Н.И. Стяжкин //Философские науки. 1977. - № 6. - С. 112 -119.

30. Вригт Г.Х. фон. Новый подход к логике предпочтения /Г.Х. фон Вригт; Пер. с англ. И.А. Герасимова //Вригт Г.Х. фон Логико-философские исследования: Избр. труды. М., 1986. - С. 411 - 449.

31. Вригт Г.Х. фон. Нормы, истина и логика /Г.Х. фон Вригт; Пер. с англ. П.И. Быстров //Вригт Г.Х. фон Логико-философские исследования: Избр. труды. М., 1986. - С. 290-410.

32. Вригт Г.Х. фон. Объяснение и понимание /Г.Х. фон Вригт; Пер. с англ. Е.И. Тарусина //Вригт Г.Х. фон Логико-философские исследования: Избр. труды. М., 1986. - С. 35 - 241.

33. Вригт Г.Х. фон. О логике норм и действий /Г.Х. фон Вригт; Пер. с англ. А.Ю. Муравицкий //Вригт Г.Х. фон Логико-философские исследования: Избр. труды. М., 1986. - С. 245 - 289.

34. Гегель Г.В.Ф. Наука логики: В 3 т. Т. 3: Учение о понятии /Г.В.Ф. Гегель; Пер с нем. Б.Г. Столпнер. М.: Мысль, 1972. - 374 с.

35. Гегель Г.В.Ф. Система наук. Часть первая. Феноменология Духа /Г.В.Ф. Гегель; Пер с нем. Г.Г. Шпет. СПб.: Наука, 1999. - 444 с.

36. Гегель Г.В.Ф. Философия права /Г.В.Ф. Гегель; Пер с нем. Б.Г. Столпнер. М.: Мысль, 1990. - 524 с.

37. Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук: В 3 т. Т. 3: Философия духа /Г.В.Ф. Гегель; Пер с нем. Б.Г. Столпнер. М.: Мысль, 1977. - 471 с.

38. Гейтинг А. Интуиционизм /А. Гейтинг; Пер с англ. В.А. Янков. М.: «Мир», 1965. - 200 с.

39. Гемпель К.Г. Логика объяснения /К.Г. Гемпель; Пер. с англ. О. А. Назарова. М.: Дом интеллектуальной книги, Русское феноменологическое общество, 1998. - 240 с.

40. Генцен Г. Исследование логических выводов /Г. Генцен; Пер с нем. В.А. Идельсон //Математическая теория логического вывода. М., 1967. - С. 9 -74.

41. Генцен Г. Непротиворечивость чистой теории чисел /Г. Генцен; Пер с нем. Г.Е. Минц //Математическая теория логического вывода. М., 1967. -С. 77- 153.

42. Генцен Г. Новое изложение доказательства непротиворечивости чистой теории чисел /Г. Генцен; Пер с нем. Г.Е. Минц //Математическая теория логического вывода. М., 1967. - С. 154 - 190.

43. Гоббс Т. О свободе и необходимости /Т. Гоббс; Пер с англ. А. Гутерман //Гоббс Т. Соч в 2-х т. М., 1989. - Т. 1. - С. 574 - 611.

44. Гоббс Т. Левиафан /Т. Гоббс; Пер с англ. А. Гутерман //Гоббс Т. Соч в 2-х т.- М., 1991. Т. 2. - С. 3 -545.

45. Гольдблатт Р. Логика времени и вычислимости /Р. Гольдблатт; Пер с англ. В.Н. Стеблецова. М.: ОИЛКРЛ, 1992. - 139 с.

46. Горбатов В.А. Теория частично упорядоченных систем /В.А. Горбатов. -М.: Советское радио, 1976. 336 с.

47. Данто А. Аналитическая философия истории /А. Данто; Пер с англ. A.JI. Никифоров, О.В. Гаврюшина. М.: Идея-Пресс, 2002. - 290 с.

48. Деннет Д. Онтологическая проблема сознания /Д. Деннет; Пер с англ. A.JI. Блинов //Аналитическая философия: становление и развитие (антология). М., 1998. - С. 360 - 375.

49. Джеймс У. Психология /У. Джеймс; Пер с англ. И.П. Лапшин. М.: Педагогика, 1991. - 368 с.

50. Дигесты Юстиниана: Избранные фрагменты /Пер. с лат. И.С. Перетерский М.: Наука, 1984. - 456 с.

51. Дрей У. Еще раз к вопросу об объяснении действий людей в исторической науке /У. Дрей; Пер с англ. Ю.А. Асеев //Философия и методология истории. М., 1977. - С. 37 - 71.

52. Дрейфус X. Создание сознания vs моделирование мозга /X. Дрейфус, С. Дрейфус; Пер. с англ. А.Л. Блинов //Аналитическая философия: становление и развитие (антология). М., 1998. - С. 401 - 432.

53. Дьюи Дж. Психология и педагогика мышления. (Как мы мыслим) /Дж. Дьюи; Пер. с англ. Н.М. Никольская. М.: Лабиринт, 1999. - 192 с.

54. Дюркгейм Э. Определение моральных фактов /Э. Дюркгейм; Пер. с фр. А.Б. Гофман //Теоретическая социология: антология: В 2 ч. 4.1. М., 2002.-С. 25-69.

55. Жирар Р. Насилие и священное /Р. Жирар; Пер. с фр. Г. Дашевский. М.: Новое литературное обозрение, 2000. — 399 с.

56. Жучков В.А. Немецкая философия эпохи раннего Просвещения (конец XVII первая четверть XVIII в.) /В.А. Жучков. - М.: Наука, 1989. - 206 с.

57. Жучков В.А. Из истории немецкой философии XVIII в. Предклассический период. От вольфовской школы до раннего Канта /В.А. Жучков. М.: ИФРАН, 1996. - 260 с.

58. Зайков А.В. Конструкция собственности в римском праве и проблема расщепления собственности /А.В. Зайков //Вестник Гуманитарного университета: серия «Право». Екатеринбург, 2000. - № 1 (2). - С. 33 — 42.

59. Зайцев Д.В. Теория релевантного следования I: Аксиоматика /Д.В. Зайцев //Логические исследования. М., 1998. - Вып. 5. - С. 119 - 128.

60. Законы Ману /Пер. с санскр. С.Д. Эльманович. М.: Изд. Вост. лит., 1960.-361 с.

61. Зиммель Г. Общение. Пример чистой, или формальной социологии /Г. Зиммель; Пер. с нем. Л.Г. Ионин //Георг Зиммель. Избранное: В 2 т. Т.2. Созерцание жизни. М., 1996. - С. 486 - 500.

62. Зиновьев А.А. Логика науки /А.А. Зиновьев. М.: Мысль, 1971. - 279 с.

63. Зиновьев А.А. Очерки комплексной логики /А.А. Зиновьев. М.: Эдиториал УРСС, 2000. - 560 с.

64. Ивин А.А. Основания логики оценок /А.А. Ивин. М.: Изд-во Моск. унта, 1970.-230 с.

65. Ивин А.А. Логика норм /А.А. Ивин. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1973. - 122 с.

66. Ивлев Ю.В. Модальная логика /Ю.В. Ивлев. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1991.-221 с.

67. Ишмуратов А.Т. Логические теории временных контекстов: (Временная логика) /А.Т. Ишмуратов. Киев: Наукова думка, 1981. - 150 с.

68. Ишмуратов А.Т. Логический анализ практических рассуждений: (Формализация психологических понятий) /А.Т. Ишмуратов. — Киев: Наукова думка, 1987. 137 с.

69. Кант И. Метафизика нравов в двух частях /И. Кант; Пер. с нем. С.Я. Шейнман-Топштейн, Ц.Г. Арзаканьян //Кант И. Критика практического разума. СПб., 1995. - С. 259 - 505.

70. Кант И. Критика практического разума /И. Кант; Пер. с нем. Н.М. Соколов, перераб. М.И. Иткин //Кант И. Критика практического разума. -СПб., 1995.-С. 121-258.

71. Кант И. Критика чистого разума /И. Кант; Пер. с нем. Н.О. Лосский. М.: Мысль, 1994.-591 с.

72. Кант И. Основы метафизики нравственности /И. Кант; Пер. с нем. Л.Б.Д. //Кант И. Критика практического разума. СПб., 1995. - С. 53 - 119.

73. Кант И. О поговорке «Может быть это и верно в теории, но не годится для практики» /И. Кант; Пер. с нем. Н. Вальденберг //Кант И. Соч.: В 6 т.- М., 1965. Т. 4. Ч. 2. - С. 59 - 106.

74. Кант И. Религия в пределах только разума /И. Кант; Пер. с нем. Н.М. Соколов, перераб. А.А. Столяров //Кант И. Трактаты и письма. М., 1980.- С. 78 -278.

75. Карнап Р. Значение и необходимость /Р. Карнап; Пер. с англ. Н.В. Воробьев. М.: ИЛ, 1959. - 382 с.

76. Карнап Р. Философские основания физики. Введение в философию науки /Р. Карнап; Пер. с англ. Г.И. Рузавин. М.: Прогресс, 1971. - 390 с.

77. Каролина. Уголовно-судебное уложение Карла V/ Пер. со средневерхнегерм. С. Я. Булатов. Алма-Ата: Наука, 1967. - 152 с.

78. Кемеров В.Е. Введение в социальную философию: Учебник для вузов /В.Е. Кемеров. Изд. 4-е, испр. - М.: Академический Проект, 2001. - 314 с.

79. Керимов Т.Х. Социальная гетерология /Т.Х. Керимов. Екатеринбург: Изд-во УралНАУКА, 1999. - 170 с.

80. Котарбиньский Т. Трактат о хорошей работе /Т. Котарбиньский; Пер. с польск. Л.В. Васильев, В.И. Соколовский. М.: Экономика, 1975. - 271 с.

81. Куайн У.В.О. Слово и объект /У.В.О. Куайн; Пер. с англ. А.З. Черняк, Т.А. Дмитриев. М.: Логос, Праксис, 2000. - 386 с.

82. Кули Ч.Х. Человеческая природа и социальный порядок: Пер. с англ. /Ч.Х. Кули. М.: Идея-Пресс, Дом интеллектуальной книги, 2000. - 320 с.

83. Кэмпбелл Д.Т. Эволюционная эпистемология /Д.Т. Кэмпбелл; Пер с англ. Д.Г. Лахути //Эволюционная эпистемология и логика социальных наук: Карл Поппер и его критики. М., 2000. - С. 92 - 146.

84. Ламетри Ж.О. Анти-Сенека, или рассуждение о счастье /Ж.О. Ламетри; Пер. с фр. В. Левицкий //Ламетри Ж.О. Сочинения. 2-е изд. - М., 1983. -С. 241 -295.

85. Лейбниц Г.-В. Опыты теодицеи о благости Божией, свободе человека и начале зла /Г.-В. Лейбниц; Пер. с фр. К. Истомин //Лейбниц Г.-В. Соч. в 4 т. М., 1989. - Т. 4. - С. 49 - 556.

86. Лесьневский С. Об основаниях математики (глава 9) /С. Лесьневский; Пер. с польск. Б.Т. Домбровский, испр. и доп. В.Л. Васюков //Философия и логика Львовско-Варшавской школы. М., 1999. - С. 262 - 280.

87. Лефевр В.А. Формула человека. Контуры фундаментальной психологии /В.А. Лефевр; Пер. с англ. В.А. Лефевр. М.: «Прогресс», 1991. — 108 с.

88. Лобовиков В.О. «Искусственный интеллект», формальная этика и морально-правовой выбор /В.О. Лобовиков. Свердловск. Изд-во Урал, ун-та, 1988.- 188 с.

89. Лобовиков В.О. Математическое правоведение. Часть I. Естественное право/В.О. Лобовиков. Екатеринбург: Изд-во Гуманитарного ун-та; Изд-во Уральской государственной юридической академии, 1998. - 240 с.

90. Лобовиков В.О. Модальная логика оценок и норм с точки зрения содержательной этики и права /В.О. Лобовиков. Красноярск: Изд-во Краснояр. ун-та, 1984. - 272 с.

91. Лобовиков В.О. Формальная философия вообще и формальная онтология в частности /В.О. Лобовиков //Эпистемы: Материалы межвузовского семинара: Альманах. Екатеринбург, 1998. - С. 11 - 22.

92. Логика и компьютер. Моделирование рассуждений и проверка правильности программ /Н. А. Алешина, А. М. Анисов, П. И. Быстров и др. М.: Наука, 1990. - 240 с.

93. Логический подход к искусственному интеллекту: от классической логики к логическому программированию /А. Тейз, П. Грибомон, Ж. Луи и др.; Пер. с фр. П.П. Пермяков. М.: Мир, 1990. - 432 с.

94. Логический подход к искусственному интеллекту: от модальной логики к логике баз данных / ; Пер. с фр. Г.П. Гаврилов, П.П. Пермяков, А.А. Иванова. М.: Мир, 1998. - 494 с.

95. Лойфман И.Я. Основы гносеологии /И.Я. Лойфман, М.Н. Руткевич. -Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 1996. 176 с.

96. Лоренцен П. Обоснование дедуктивного метода /П. Лоренцен; Пер. с нем. X. Вессель //Философия и логика. Философия в современном мире. -М., 1974.-С. 79-83

97. Лорьер Ж.-Л. Системы искусственного интеллекта /Ж.-Л. Лорьер; Пер. с фр. С.М. Евграфова, Р.И. Девишев, В.И. Дихтяр и др. М.: Мир, 1991. -568 с.

98. Лукасевич Я. В защиту логистики /Я. Лукасевич; пер. с польск. В.Л. Васюков, Е.Н. Шульга //Философия и логика Львовско-Варшавской школы. -М., 1999.-С. 198-218.

99. Лукасевич Я. О детерминизме /Я. Лукасевич; пер. с польск. В.Л. Васюков //Философия и логика Львовско-Варшавской школы. М., 1999. -С. 179-198.

100. Любутин К.Н. Синтетическая теория идеального /К.Н. Любутин, Д.В. Пивоваров. Псков: Изд-во ПОИКРО, 2000. - 207 с.

101. Ляпунов А.А. О некоторых общих вопросах кибернетики /А.А. Ляпунов

102. Проблемы кибернетики. М., 1958. - Вып.1. - С. 5 - 22. ЮЗ.Макинтайр А. После добродетели: Исследования теории морали /А. Макинтайр; Пер. с англ. В.В. Целищев. - М.; Екатеринбург: Академический проект: Деловая книга, 2000. - 384 с.

103. Маркс К. Капитал. Критика политической экономии. Т. I. Кн. I. Процесс производства капитала /К. Маркс; Пер. с нем. И.И. Скворцов-Степанов. М.: Политиздат, 1973. - 907 с.

104. Марченков С.С. Замкнутые классы булевых функций /С.С. Марченков. -М.: Физматлит, 2000. 128 с.

105. Юб.Милль Дж.Ст. Утилитарианизм. О свободе /Дж.Ст. Милль; Пер. с англ. А.Н. Неведомский СПб.: Изд. Аполлона Головачова, 1866 - 1869. - 412 с.

106. Минский М. Вычисления и автоматы /М. Минский; Пер. с англ. Б.Л. Овсиевич, Л.Я. Розенблюм. М.: Мир, 1971. - 364 с.

107. Минский М. Фреймы для представления знаний /М. Минский; Пер. с англ. О.Н. Гринбаум. М.: Энергия, 1979. - 151 с.

108. Минский М. Персептроны /М. Минский, С. Пейперт; Пер. с англ. Г.Л. Гимельфарб, В.М. Шарыпанов. М.: Мир, 1971. - 261 с.

109. О.Миронов Д.А. Австромарксизм, позитивизм-и рабочее движение /Д.А. Миронов, А.В. Перцев. Свердловск: Изд-во Урал, ун-та, 1990. - 216 с.

110. Мур Дж.Э. Принципы этики /Дж.Э. Мур; Пер. с англ. Л.В. Коновалова. М.: Прогресс, 1984. - 326 с.

111. Навык //Философский энциклопедический словарь /Гл. редакция: Л.Ф. Ильичев, П.Н. Федосеев, С.М. Ковалев, В.Г. Панов. М., 1983. - С. 393 -394.

112. Непейвода Н.Н. Уровни знаний и умений /Н.Н. Непейвода //Труды научно-исследовательского семинара Логического центра Института философии РАН. М., 2000. - Вып. XIV. - С. 9 - 35.

113. Нильсон Н.Дж. Принципы искусственного интеллекта /Н.Дж. Нильсон; Пер. с англ. P.M. Абдурахманов, Ю.И. Крюков. М.: Радио и связь, 1985. - 373 с.

114. Ницше Ф. Человеческое, слишком человеческое. Книга для свободных умов /Ф. Ницше; Пер. с нем. C.JI. Франк. М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2001. - 383 с.

115. Общая теория права и государства /Под ред. В.В. Лазарева. М.: Юристь, 1996. - 472 с.

116. Остин Д. Избранное /Д. Остин; Пер. с англ. Л.Б. Макеева . М.: Идея-Пресс, 1999.-332 с.

117. Парсонс Т. К общей теории действия. Теоретические основания социальных наук /Т. Парсонс; Пер. с англ. И. Бакштейн, В.Ф. Чеснокова //Парсонс Т. О структуре социального действия. Изд. 2-е. - М., 2002. - С. 415-562.

118. Парсонс Т. Роль идей в социальном действии /Т. Парсонс; Пер. с англ. И. Бакштейн //Парсонс Т. О социальных системах. М., 2002. — С. 521 -542.

119. Пассмор Дж. Сто лет философии /Дж. Пассмор; Пер. с англ. И.В. Борисова, Л.Б. Макеева, A.M. Руткевич. М.: Прогресс-Традиция, 1998. -496 с.

120. Патнем X. Сознание и машины /X. Патнем; Пер. с англ. Л.Б. Макеева, О.А. Назарова, А.Л. Никифоров //Патнем X. Философия сознания. М., 1999.-С. 23-52.

121. Патнем X. Ментальная жизнь некоторых машин /X. Патнем; Пер. с англ. Л.Б. Макеева, О.А. Назарова, А.Л. Никифоров //Патнем X. Философия сознания. М., 1999. - С. 68 - 87.

122. Перцев А.В. Типы методологий историко-философского исследования. Закат рационализма /А.В. Перцев. Свердловск: Изд-во Урал, ун-та, 1991. - 196 с.

123. Пирс Ч.С. Начала прагматизма /Ч.С. Пирс; Пер. с англ. В.В. Кирющенко, М.В. Колопотин. СПб: Алетейя, 2000. - 318 с.

124. Пирс Ч.С. Логические основания теории знаков /Ч.С. Пирс; Пер. с англ. В.В. Кирющенко, М.В. Колопотин. СПб: Алетейя, 2000. - 352 с.

125. Платон. Государство или О справедливости /Платон; Пер. С древнегреч. А.Н. Егунов //Платон. Соч.: В 3 т. М., 1971. - Т. 3. Ч. 1. - С. 89 - 454.

126. Платон. Законы /Платон; Пер. С древнегреч. А.Н. Егунов //Платон. Соч.: В 3 т. М., 1971. - Т. 3. Ч. 2. - С. 83 - 478.

127. Поппер К.Р. Мир предрасположенностей /К.Р. Поппер; Пер. с англ. Д.Г. Лахути //Эволюционная эпистемология и логика социальных наук: Карл Поппер и его критики. М., 2000. - С. 176 - 209.

128. Поппер К.Р. Эволюционная эпистемология /К.Р. Поппер; Пер. с англ. Д.Г. Лахути //Эволюционная эпистемология и логика социальных наук: Карл Поппер и его критики. М., 2000. - С. 57 - 74.

129. Поппер К.Р. Эпистемология без познающего субъекта /К.Р. Поппер; Пер. с англ. Л.В. Блинников //Поппер К.Р. Логика и рост научного знания. -М., 1983.-С.439-495.

130. Прайор А.Н. Временная логика и непрерывность времени /А.Н. Прайор; Пер. с англ. З.А. Сокулер //Семантика модальных и интенсиональных логик.-М., 1981.-С. 76-97.

131. Представление и использование знаний /Под ред. X. Уэно, М. Исидзука; Пер. с яп. И.А. Иванов. М.: Мир, 1989. - 220 с.

132. Прист С. Теории сознания /С. Прист; Пер. с англ. А.Ф. Грязнов. М.: Идея-Пресс, Дом интеллектуальной книги, 2000. - 288 с.

133. Пространство и время //Философский энциклопедический словарь /Гл. редакция: Л.Ф. Ильичев, П.Н. Федосеев, С.М. Ковалев, В.Г. Панов. М., 1983.-С. 541-542.

134. Пуанкаре А. О науке: Пер. с фр. /А. Пуанкаре. М.: Наука, 1990. - 736 с.

135. Райл Г. Понятие сознания /Г. Райл; Пер. с англ. И.В. Борисова, М.С. Козлова, З.А. Сокулер и др. М.: Идея-Пресс, Дом интеллектуальной книги, 1999.-408 с.

136. Райнах А. Собрание сочинений /А. Райнах; Пер. с нем. В.А. Куренной. -М.: Дом интеллектуальной книги, 2001. 483 с.

137. Рассел Б. Исследование значения и истины /Б. Рассел; Пер. с англ. Е.Е. Ледников, А.Л. Никифоров. М.: Идея-пресс, Дом интеллектуальной книги, 1999.-400 с.

138. Рассел Б. Человеческое познание, его сфера и границы /Б. Рассел; Пер. с англ. Н.В. Воробьев. Киев: Ника-Центр, 1997. - 556 с.

139. Рассел Б. Философия логического атомизма /Б. Рассел; Пер. с англ. В.А. Суровцев. Томск: Водолей, 1999. - 192 с.

140. Рассел Б. Философский словарь разума, материи и морали /Б. Рассел; Пер. с англ. А. Васильченко, Ю. Данько, А. Клепиков и др. Киев: Port-Royal, 1996.-368 с.

141. НЗ. Ролз Дж. Теория справедливости /Дж. Ролз; Пер. с англ. В.В. Целищев, В.Н. Карпович, А.А. Шевченко. Новосибирск: Изд-во Новосиб. ун-та, 1995.-535 с.

142. Роутлей Р. Семантика следования /Р. Роутлей, Р. Мейер; Пер. с англ. А.Л. Никифоров //Семантика модальных и интенсиональных логик. М., 1981.-С. 363-423.

143. Сегерберг К. «После» и «во время» в динамической логике /К. Сегерберг; Пер. с англ. А.Н. Бохман //Модальные и интенсиональные логики и их применения к проблемам методологии. М., 1984. - С. 58 — 81.

144. Сенека JI.A. Нравственные письма к Луциллию /Л.А. Сенека; пер. с лат. С.А. Ошеров. М.: Наука, 1977. - 383 с.

145. Сёрл Дж. Сознание, мозг и программы /Дж. Серл; Пер. с англ. А.Л. Блинов //Аналитическая философия: становление и развитие (антология). -М., 1998.-С. 376-400.

146. Сёрл Дж. Открывая сознание заново /Дж. Серл; Пер. с англ. А.Ф. Грязнов. М.: Идея-Пресс, 2002. - 256 с.

147. Смирнова Е.Д. Философия и логика /Е.Д. Смирнова. М.: Российская политическая энциклопедия, 1996. - 304 с.

148. Соловьев B.C. Оправдание добра /B.C. Соловьев. М.: Республика, 1996.-479 с.

149. Соловьев B.C. Определение права в его связи с нравственностью /B.C. Соловьев //Власть и право: Из истории русской правовой мысли. Л., 1990.-С. 100-114.

150. Сорина Г.В. Логико-культурная доминанта. Очерки теории и истории психологизма и антипсихологизма в культуре /Г.В. Сорина. — М.: Прометей, 1993. 225 с.

151. Спиноза Б. Этика, доказанная в геометрическом порядке. /Б. Спиноза; Пер. с лат Н.А. Иванцов. М.-Л.: Соцэкгиз, 1932. - 223 с.

152. Субботин А.Л. Традиционная и современная формальная логика /А.Л. Субботин. М.: Наука, 1969. - 160 с.

153. Судоплатов С.В. Элементы дискретной математики: Учебник /С.В. Судоплатов, Е.В. Овчинникова. М.; Новосибирск: ИНФРА-М: Изд-во НГТУ, 2002. - 280 с.

154. Тарский А. Понятие истины в языках дедуктивных наук /А. Тарский; Пер. с польск. B.JT. Васюков //Философия и логика Львовско-Варшавской школы. М., 1999. - С. 19 - 156.

155. Твардовский К. К учению о содержании и предмете представлений. Психологическое исследование /К. Твардовский; Пер. с нем. Я. Саноцкий //Твардовский К. Логико-философские и психологические исследования. -М, 1997.-С. 38- 159.

156. Толмен Э. Поведение как молярный феномен: Пер. с англ. /Э. Толмен //Хрестоматия по истории психологии. М., 1980. - С. 46 - 63.

157. Толстой Л.Н. Исповедь /Л.Н. Толстой //Толстой Л.Н. Полн. Собр. Соч. -М., 1992.-Т.23.-С. 1-59.

158. Толстой Л.Н. В чем моя вера? /Л.Н. Толстой //Толстой Л.Н. Полн. Собр. Соч. М., 1992. - Т. 23. - С. 304 - 465.

159. Трубина Е.Г. Рассказанное Я: отпечатки голоса /Е.Г. Трубина. -Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 2002. 272 с.

160. Тульчинский Г.Л. Разум, воля, успех: О философии поступка /Г.Л. Тульчинский. Л.: Изд-во ЛГУ, 1990. - 214 с.

161. Уотсон Дж.Б. Психология с точки зрения бихевиориста: Пер. с англ. /Дж.Б. Уотсон //Хрестоматия по истории психологии. М., 1980. - С. 17 — 34.

162. Успенский В.А. Теорема Геделя о неполноте /В.А. Успенский. М.: Наука, 1982.- 111 с.

163. Фейерабенд П. К. Избранные труды по методологии науки /П.К. Фейерабенд; Пер. с. англ. и нем. А.Л. Никифоров М.: Прогресс, 1986. -543 с.

164. Финн В.К. Эволюционная эпистемология Карла Поппера и эпистемология синтеза познавательных процедур. Вместо послесловия /В.К. Финн //Эволюционная эпистемология и логика социальных наук: Карл Поппер и его критики. М., 2000. - С. 364 - 424.

165. Флек JL Возникновение и развитие научного факта: введение в теорию стиля мышления и мыслительного коллектива /Л. Флек; Пер. с нем., англ., и польск. В.Н. Порус. М.: Идея-Пресс, Дом интеллектуальной книги, 1999.-220 с.

166. Фодор Дж. Операционализм и обыденный язык /Дж. Фодор, Ч. Чихара; Пер. с англ. А.В. Пономарева //Аналитическая философия: становление и развитие (антология). М., 1998. - С. 234 - 262.

167. Фоллесдаль Д. Введение в феноменологию для философов-аналитиков /Д. Фоллесдаль; Пер. с англ. В.А. Суровцев //Логос. 2001. - № 4. - С. 21 -36.

168. Фреге Г. Мысль: логическое исследование /Г. Фреге; Пер. с нем. В.А. Лунгян //Философия. Логика. Язык. М., 1987. - С. 18-47.

169. Фрейд 3. Введение в психоанализ: Лекции /3. Фрейд; Пер. с нем. Г. Барышникова. СПб.: Питер, 2002. - 384 с.

170. Фуко М. Археология знания /М. Фуко; Пер. с фр. С. Митин, Д. Стасов. Киев: Ника-Центр, 1996. - 208 с.

171. Хрестоматия по всеобщей истории государства и права: В 2 т. Т. 1. /Под ред. К.И. Батыра и Е.В. Поликарповой. М.: Юристъ, 1996. - 392 с.

172. Хинтикка Я. Кванторы, языковые игры и трансцендентальные рассуждения /Я. Хинтикка; Пер. с англ. В.Н. Брюшинкин //Хинтикка Я. Логико-эпистемологические исследования. М., 1980. - С. 281 - 309.

173. Хинтикка Я. Языковые игры для кванторов /Я. Хинтикка; Пер. с англ. А.Л. Никифоров //Хинтикка Я. Логико-эпистемологические исследования. М., 1980. - С. 245 - 280.

174. Цели и средства //Словарь по этике /Под ред. А.А. Гусейнова и И.С. Кона. 6-е изд. - М., 1989. - С. 386 - 387.

175. Цицерон М.Т. О старости. О дружбе. Об обязанностях /М.Т. Цицерон; Пер. с лат. В.О. Горенштейн. М.: Наука, 1993. - 245 с.

176. Цицерон М.Т. Диалоги. О государстве. О законах /М.Т. Цицерон; Пер. с лат. В.О. Горенштейн. М.: Наука, 1966. - 224 с.

177. Чежовский Т.Н. О формальном понятии ценности /Т.Н. Чежовский; Пер. с польск. Е.Н. Шульга //Философия и логика Львовско-Варшавской школы. М„ 1999. - С. 361 - 374.

178. Чень Ч. Математическая логика и автоматическое доказательство теорем /Ч. Чень, Р. Ли; Пер с. англ. Г.В. Давыдов и др. М.: Наука, 1983. -360 с.

179. Черч А. Введение в математическую логику. Т. 1 /А. Черч; Пер. с англ. B.C. Чернявский. М.: ИЛ, 1960. - 485 с.

180. Шалак В.И. Теория пропозициональных программ И. /В.И. Шалак //Логические исследования.- Вып. 5. М., 1998. - С. 163 - 170.

181. П1елер М. Формализм в этике и материальная этика ценностей /М. Шелер; Пер. с нем. А.В. Денежкин //Шелер М. Избранные произведения. -М., 1994.-С. 259-337.

182. Шлик М. О фундаменте познания /М. Шлик; Пер. с англ. А.А. Яковлев //Аналитическая философия: Избранные тексты. М., 1993. - С. 33 — 50.

183. Шопенгауэр А. Свобода воли и нравственность /А. Шопенгауэр; Пер. с нем. Ю.И. Айхенвальд. М.: Республика, 1992. - 447 с.

184. Штаммлер Р. Хозяйство и право с точки зрения материалистического понимания истории. Т. 1: Пер. с нем. /Р. Штаммлер. СПб.: Начало, 1907. - 408 с.

185. Штаммлер Р. Сущность и задачи права и правоведения /Р. Штаммлер; Пер. с нем. В.А. Краснокутский. М.: Изд-во И. Сытина, 1908. - 326 с.

186. Элти Дж. Экспертные системы: концепции и примеры /Дж. Элти, М. Кумбс; Пер. с англ. Б.И. Шитиков. М.: Финансы и статистика, 1987. -191 с.

187. Эшби У. Росс. Конструкция мозга /У. Росс Эшби; Пер. с англ. Ю.И. Лашкевич. М.: Мир, 1964. - 411 с.

188. Юм Д. Трактат о человеческой природе /Д. Юм; Пер. с англ. С.И. Церетели //Юм Д. Соч. в 2 т. М., 1966. - Т. 1. - С. 87 - 788.

189. Юм Д. Исследование о человеческом разумении /Д. Юм; Пер. с англ. С.И. Церетели. М.: Издат. группа «Прогресс», 1995. - 240 с.

190. Ясперс К. Общая психопатология /К. Ясперс; Пер. с нем. Л.О. Акопян. -М.: Практика, 1997. 1056 с.

191. Anscombe G.E.M. Intention /G.E.M. Anscombe. 2nd ed. - Oxford: Basil Blackwell, 1968.-94 p.

192. Aune B. Reason and Action /В. Aune. Dodrecht: D.Reidel, 1977. - 206 p.

193. Aqvist L. Deontic logic /L. Aqvist //Handbook of Philosophical Logic. Vol. 2 /D. Gabbay and F. Guenthner (eds.). D.Reidel: Dordrecht, 1984. - P. 605 -714.

194. Clark Philip. What Goes Without Saying in Metaethics /Philip Clark //Philosophy and Phenomenological Research. 2000. - № 2. - Vol. LX. - P. 357-380.

195. Dummett M. What is mathematics about? /М. Dummett //Mathematics and Mind /Ed. Alaxander George. New York: Oxford University Press - 1994 - P. 11-26.

196. Fraassen Bas C. van The False Hopes of Traditional Epistemology /Bas C. van Fraassen //Philosophy and Phenomenological Research. 2000. - № 2. -Vol. LX. - P. 253 -280.

197. Franklin B. A Dissertation on Liberty and Necessity, Pleasure and Pain /В. Franklin //The American Age of Reason. Moscow: Progress Publishers, 1977. -P. 60-72.

198. Hallden S. On the Logic of "Better" /S. На1Шёп. Uppsala: Almqvist & Wiksells, 1957.- 111 p.

199. Harel D. Dynamic logic /D. Harel //Handbook of Philosophical Logic. Vol. 2 /D. Gabbay and F. Guenthner (eds.). D.Reidel: Dordrecht, 1984. - P. 407 -604.

200. Hintikka J. What If.? Toward Excellence in Reasoning /J. Hintikka, J. Bachman. London; Toronto: Mayfield, 1991. - 466 p.

201. Kubinski T. An Outline of the Logical Theory of Questions /Т. Kubinski. -Berlin: Akademie-Verlag, 1980. 142 s.

202. Magee B. Popper /В. Magee. L.: Fontana, 1973. - 109 p.

203. Mulligan K. A Relational Theory of the Act /К. Mulligan, B. Smith //Topoi. -1986.-Vol. 5/2.-P. 115-130.

204. O'Connor D. The Metaphysics of G.E.Moore /D. O'Connor. Dodrecht: D.Reidel, 1982.- 180 p.

205. Penther B. A Dynamic Logic of Action /В. Penther //Journal of Logic, Language and Information.- 1994. №3. - Vol. 3. - P. 169 - 210.

206. Rantala V. On the Logic of Connectionist Representation /V. Rantala //Логические исследования.- M., 1998. Вып. 5. - С. 195 - 205.

207. Rodin A.V. Kant and Variable /A.V. Rodin //Материалы VIII Международных Кантовских чтений, посвященных 275-летию Иммануила Канта. Калининград, 1999. - С. 80 - 82.

208. Segerberg К. On The Reversibility of Doxastic Actions /К. Segerberg //Логические исследования.- M.: Наука, 1998. Вып. 5. - С. 135 — 138.

209. Smith В. Fiat and bona fide boundaries /В. Smith, A.C. Varzi //Philosophy and Phenomenological Research. 2000. - № 2. - Vol. LX. - P. 401 - 420.

210. Smith B. Framework for Formal Ontology /В. Smith, K. Mulligan //Topoi. -1983.-Vol. 2 P. 73 -85.

211. Smith B. Husserl, Language, and the Ontology of the Act /В. Smith //Speculative Grammar, Universal grammar, and Philosophical Analysis of Language /D. Buzzetti and M. Ferriani (eds.). Amsterdam: John Benjamins, 1987.-P. 205-227.

212. Smith B. In Defense of Extreme (Fallibilistic) Apriorism /В. Smith //Journal of Libertarian Studies.- 1996. Vol. 12. - P. 179- 192.

213. Smith B. More Things in Heaven and Earth /В. Smith //Grazer Philosophische Studien.- 1995. Vol. 50. - P. 187 - 201.

214. Smith B. On Substances, Accidents and Universals: In Defense of a Constituent Ontology /В. Smith //Philosophical Papers. 1997. - Vol. 26 - P. 105-127.

215. Smith B. The Basic Tools of formal Ontology /В. Smith //Formal Ontology in Information Systems. /Nicola Guarino (ed.). Amsterdam; Oxford; Tokyo; Washington, DC: IOS Press (Frontiers in Artificial Intelligence and Applications), 1998. - P. 19-28.

216. Smith B. The Structures of the Common-Sense World /В. Smith //Acta Philosophica Fennica.- 1995. Vol. 58. - P. 290 - 317.

217. Sobel C.P. The Cognitive Sciences: An Interdisciplinary Approach /С.Р. Sobel. London; Toronto: Mayfield, 1999. - 327 p.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Формально-ригористический подход к теории практического знания: философские основания"

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Ольховиков, Григорий Константинович

Введение диссертации2003 год, автореферат по философии, Ольховиков, Григорий Константинович

Заключение научной работыдиссертация на тему "Формально-ригористический подход к теории практического знания: философские основания"

Список научной литературыОльховиков, Григорий Константинович, диссертация по теме "Онтология и теория познания"

Похожие темы диссертаций