автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.07
диссертация на тему: Формирование лексики мордовских литературных языков

Полный текст автореферата диссертации по теме "Формирование лексики мордовских литературных языков"

МАРИЙСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

На правах рукописи

ШЕЯНОВА Таисия Михайловна

ФОРМИРОВАНИЕ ЛЕКСИКИ

МОРДОВСКИХ ЛИТЕРАТУРНЫХ ЯЗЫКОВ

10.02.07;— финно-угорские и самодийские языки

Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

ЙОШКАР-ОЛА 1996

Работа выполнена на кафедре русского языка филологического факультета Мордовского государственного университета имени Н. П. Огарева.

Официальные оппоненты:

— доктор филологических наук профессор Л. Ш. Арсланов;

— доктор филологических наук Г. И. Лаврентьев

— доктор филологических наук профессор А. Т. Липатов;

Ведущее учреждение: Научно-исследовательский институт языка, литературы, истории и экономики при Правительстве Республики Мордовия.

Защита диссертации состоится « »_1996 г. в__часов на заседании диссертационного совета Д 064.44.01 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора филологических наук при Марийском государственном университете по адресу: 424001, г. Йошкар-Ола, ул. Пушкина, 30.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Марийского государственного университета.

Автореферат разослан « »_1996 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

кандидат филологических наук доцент Г. Н. Валитов

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Обоснование темы исследования и ее актуальность. Данная работа является первым опытом целостного системного исследования истории, формирования - лексики мордовских' литературных языков. Делается попытка теоретически осмыслить л обобщить мноюгранный процссс се становления.

Идея написания работы возникла из нужд теоретического и практического языкознания.

Лексика до настоящего времени остается наименее исследованной, упорядоченной и обработанной частью мордовских языков. Многие вопросы, имеющие основополагающее значение, либо вовсе не .изучались"и не разрешались, либо решались стихийно и далеко не лучшим образом. Среди них — формирование и развитие терминологии, проблема .диалектных слов в лексико-ссмантической и словообразовательной системе мордовских литературных языков и само их определение, вопросы стилистической организации лексики. До сих пор не разработаны критерии дифференциации лексики мордовских национальных и литературных языков. И другие.

Как показывает опыт, синхронный срез при высокой степени изменчивости словарного состава языка не всегда дает верное представление о языковых процессах и тенденциях его движения. Нередко невозможно дать ответы на частные вопросы современной лексики без. диахронного подхода к их решению. Историческая лексикология мордовских языков еще не разработана. Лексика эрзянского и мокшанского языков не была до сих пор предметом специального системного анализа линг-зистов в плане, диахронии. Исследование указанных проблем имеет общетеоретическую и- практическую направленность на функционирование и развитие мордовских языков. Оно- представляет определенный интерес также для сопоставительной лексикологии и семасиологии родственных финно-угорских языков.

Целью работы является исследование путей, и источников формирования лексики мордовских литературных - языков,- особенностей ее становления и современного состояния.

Для достижения поставленной цели ставится задачей: про-

вести-сравнительно-исторический анализ процесса тематического "набора лексики, способов и тенденций ее изменения и развития в разные синхронные срезы; выявить и рассмотреть различного рода трансформации в семантической структуре лексических единиц; изучить формирование парадигматических, синтагматических связей и других системных отношений в лексике, дать стилистическую характеристику словарного состава мордовских языков. При этом на первый план ставится выявление внутренних связей лексических единиц, их взаимодействия и взаимовлияния. Задачей исследования является также изучение влияния на мордовские языки контактировавших с ними в разных условиях языков, особенно русского, связи с которым наиболее длительны.

; Хронологизация появления лексических' единиц, семантических изменении в них в процессе исторического развития языка в силу объективных причин (отсутствия исторических словарей, письменных памятников ранней поры) имеет в работе подчиненное значение, помогающее выполнению основных вышеназванных задач.

Все эти вопросы не были до сих пор объектом специального изучения. Их постановка, исследование в синхронном и дна-хронном планах, первое обобщенно-целостное, системное описание и определяет основное содержание работы.

Научная новизна результатов данного исследования заключается в следующем: 1) впервые теоретически осмыслены и обобщены в синхронном и диахронном аспектах пути формирования лексики мордовских языков как системы, дано обобщенно-целостное ее описание;

. 2) впервые дается дифференцированный спнхрощю-диахроп-ный анализ источников и способов обогащения словарного состава эрзянского и мокшанского языков. Выявляются причины и время появления, особенности становления некоторых моделей словопроизводства; .

3) впервые обстоятельно изучен и описан в синхронном и диахронном планах один из активных источников пополнения лексики мордовских языков — калькирование;

4) впервые в синхронном и диахронном планах исследуется роль и место, а где возможно и время заимствований, причины их появления. Прослеживается влияние русского языка на развитие лексики эрзянского и мокшанского языков;

5) впервые .рассматриваются лексико-семантические процессы, происходившие в лексике в разные периоды ее развития;

-' 6) впервые изучаются изменения в лексико-семантической структуре целого ряда слов, эволюция многих из них; •

7) впервые поднимаются проблемы стилистической диффе-

ренцнащш и организации словарного состава мордовских языков. Новизну работы определяет и социолингвистический подход к анализу исследуемого -материала, стремление установить внутриязыковые и экстралннгвистические факторы развития лексики в ' ихвзаимодействии, сочетатьаспект-сннхронин и диахронии'в исследовании поставленных проблем.

Теоретической и методологической основой решения поставленных в диссертации вопросов является диалектическое учение о закономерностях.развития общества и языка, принцип диалектико-'нсторичеекого подхода- при изучении языковых явлении'и фактов, труды ученых отечественного и зарубежного языкознания.

Материалы и методы исследования. Диссертация написана на основе материалов, извлеченных автором самостоятельно из рукописных фондов АН .СССР, С.-Петербургской библиотеки им. Салтыкова-Щедрина, Мордовского научно-исследовательского института языка, истории и экономики при Правительстве Республики Мордовия, памятников письменности конца XVII, XVIII, второй половины XIX, начала XX вв.; на основе языка мордовской периодической печати, художественной, общественно-политической и учебной литературы, словарей финно-угорских и других языков, устной речи мордвы.

В диссертации рассматривается процесс формирования лексики мордовских литературных языков. Дастся поэталный ретроспективный анализ ее сложения и развития с древнейших времен до современного состояния. Ввиду неисследованностп лексики древней поры, отсутствия письменных памятников и словарей, неразработанности исторической лексикологии для дореволюционного времени дается возможно более полное воссоздание словарного состава каждого нз периодов и его обзор (в начале соответствующего раздела).-Со времен/г появления письменных источников стремились воспроизвести наиболее - раннюю фиксацию лексических единиц. ~ В послереволюционное аремя, когда словарный состав языка довольно широко и полно отражается в письменной литературе и нет острой необходимости, (и возможности, в силу, огромного .. количества) в таких подробных историко-лингвистических его обзорах, ограничиваемся общей сопоставительной характеристикой и разносторонним анализом особенностей становления и , развития лексики каждого из периодов.

Выявление истоков словаря мордовских языков, а в ряде ' случаев отсутствие письменных памятников или нужных других доказательств потребовали обращения к фактам родственных языков, к трудам исследователей, истории финпо-угорских, славянских, тюркоязычных и" некоторых других народов и их "языков, этимологическим разысканиям по ним.

Привлечение данных близкородственного мокшанского языка позволяет определить общие и частные закономерности и тенденции в развитии лексики обоих языков, обнаружить факты, скрытые (или менее выраженные) в, рдном из них и более явственные или прозрачные в другом, представляет более широкие возможности полнее и вернее рассмотреть характер и пути развития лексики этих близких языков в разных исторических, ^.условиях, ярче вскрывает взаимодеейтвие экстралингвистических факторов и внутриязыковых изменений. В работе широко привлекались данные исторической науки. В основу' конкретной методики исследования лингвистического материала положено комплексное глубинное изучение его в синхронном и диа-хронном аспектах. При таком подходе к анализу материала были использованы разные методы исследования как традиционные: наблюдения, метод внутренней реконструкции, сопоставления, сравнительно-исторический, исторический, описательный, так и приемы и методы структурного анализа — компонентный, дистрибутивный и др. Лингвистическое толкование материала дополняется экстралингвистической его интерпретацией.

Теоретическое 'значение и практическое применение. Исследование имеет прямой выход в общелингвистическую, истори-Ко-лексикологическую, лексикографическую, словообразовательную, стилистичесую сферу применения, в практику вузовского и школьного преподавания мордовских языков, в журналистскую и редакционную практику. Материалы исследования могут быть Широко использованы в вузовском преподавании как при чтении учебных курсов, так и при проведении практических ' • занятий, спецкурсов и спецсеминаров по лексикологии, лексикографии, словообразованию, стилистике, культуре речи. Мно-' гие положения ;и выводы 'необходимы для составления И' .научения описательной и исторической лексикологии мордовских языков, их истории; для составления учебных пособий и программ по современным мордовским языкам и 'сопоставительным курсам. Данные исследования важны для выяснения этнической, истории мордвы. Некоторые сведения и факты представляются значимыми для осмысления путей развития родственных финно-угорских и контактировавших' с ними языков и истории их носителей. 4

Результаты и факты исследования имеют определенное значение для решения некоторых вопросов общего " языкознания и могут быть использованы при их изучении со студентами, таких, например, как функционирование языков и их структурное развитие, влияние изменений в обществе на изменения в лексике и опосредованно — в грамматике, а также для освещения важнейшей проблемы общего языкознания — о характере и при-

чинах языковых,изменении; вопросов языкового контактирования и влияния; социолингвистики, языковой политики.

Исследование выдвинутого в диссертации круга вопросов имеет социально-политическое значение: оно необходимо для осуществления"правильной языковой политики, сознательного участия общества, носителей языка в дальнейшем развитии .мордовских литературных языков.

Апробация работы. Материалы и результаты диссертационной работы докладывались и обсуждались на виутривузовских • конференциях Мордовского государственного университета; на республиканских, межвузовских конференциях, на Всесоюзных конференциях по фщшо-угроведению (Саранск 1979, 1990; Ужгород 1977; Сыктывкар 1979; Владикавказ. 1985; Ижевск 1987), па Международных конгрессах и симпозиумах финно-угроведов (Сыктывкар 1985, Будапешт 1987).

По теме диссертации автором опубликованы статьи, монография «Развитие лексики эрзя-мордовского литературного языка» (1968), два учебных пособия для студентов филологических факультетов вузов: «Влияние русского языка на развитие словарного состава современных мордовских языков» (Саранск 1983) и «Формирование лексики мордовских языков. История лексики.' Языковые контакты» (Саранск 1989)-. Общий объем .опубликованных по теме диссертации работ составляет около 30 печ. л.

Некоторые выводы и положения исследования нашли отражение в практике вузовского преподавания мордовских и русского языков, научной литературе. Диссертация обсуждалась [¡а заседаниях кафедр мокшанского, эрзянского и русского языков Мордовского государственного университета, на заседании Совета филологического факультета Марийского государственного университета.

Структура и объем работы. Диссертация состоит из ~ введения, пяти глав, заключения, библиографии, списка источников и сокращений. Объем работы без ■ библиографического списка — 398 страниц машинописного текста. .. . .

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ И РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ

Во введении обосновывается выбор темы диссертационной работы .н ее актуальность, определяются цели и задачи исследования;-указываются методологические основы, методы, источники и материалы исследования; характеризуются научная новизна, теоретическая и практическая значимость работы, апробация ее содержания. ,

В первом разделе работы «История становления социаль-

ной лексики мордовских языков» рассматривается процесс формирования словарного "состава в дореволюционный период. При этом-основное внимание обращается на социальную лексику, отражающую разные стороны жизни общества: социальное устройство и структуру, экономику и политику, взаимоотношения людей и их мировоззрение. Она во все времена наиболее актуальна, представляет разнообразный лингвистический материал, дающий большие возможности для наблюдения лекси-ко-семантических и словообразовательных процессов эрзянского и мокшанского языков, закономерностей- их функционирования и развития.

В первой части указанного раздела «Истоки социальной лексики мордовских языков» доказывается, что истоки социальной лексики уходят в глубокую древность — ро1времена финно-угорской языковой общности. Лингвистические и исторические данные позволяют судить о том, что к концу 1 тысячелетня до п. э. круг слов, обслуживающих сферу социальной жиз-' ни общества, представлял довольно разнообразный набор, обнаруживающий определенную тематическую организованность: наименования понятий из сферы социального устройства общества; слова, отражающие взаимоотношения людей, термины религии; -морально-этическая терминология, номинанты понятий военного характера и др.

Обращает внимание широкая, недостаточно определенная и конкретизированная семантика наиболее древней части слов данного пласта лексики. Одно и.то же слово могло обозначать очень разные понятия, связанные чаще по признаку их смежности. Это нередко свидетельствует о недостаточной дифференциации самих обозначаемых понятий, а следовательно, и их обозначений. Вместе с этим есть среди них-и термины: э. инже, м. инжи «гость»; э., м. сёпомс «скрыть»; уре «раб». По> происхождению основную часть слов этого периода составляют исконные, но есть и заимствования. Древняя лексика довольно ярко обнаруживает тенденцию к образованию в языке отдельных самостоятельных наименовании для разных понятий. Однако она выявляет и другую тенденцию — обозначение новых явлений уже известными словами на основе смежности ' обозначаемых понятий: э. пря «голова» и «глава», ветиця «волок (вообще)» и «предводитель (военный)», максомс «дать, (отдать)» и «продать». Представляется весьма важным явление расширения значения слов, их переосмысление в столь ранний период языкового развития. По традиции хронологически его связывают обычно с более поздними этапами развития языков. "

С точки зрения современного языкового состояния слова финно-угорского происхождения представляют собой немного-

сложные нечленимые основы, стилистически нейтральны, ' общеупотребительны, активно участвуют в 'словопроизводстве.

Во второй-части раздела — «Становление социальной лексики мордовских языков» прослеживается дальнейшее днпжс-,_ние словарного состава: генезис тематических пластов, установление парадигматических и синтагматических отношений, эволюция семантической структуры лексических единиц.

Устанавливается, что под действием экстралингвпстпчсеких условий в этот период очень значительно пополнилась экономическая, морально-этическая, религиозная терминологии. В каждой из них развились своп, довольно многочисленные и .отработанные микросистемы. Были заложены культурно-просветительная, юридическая терминологии. В процессе тематического набора лексики, рассматриваемом в работе очень подробно, выявляется глубинная организация лексики: внутренние связи ее единиц, их взаимодействие и взаимовлияние как ча-- стей целого. Определяется семантический объем и круг синтагматических связей множества слов, например: м. ункстамс сура «взвесить пшена», но мерамс квалма «измерить длину». Складываются синонимические отношения и пока еще немногочисленные синонимические ряды': э. покш, м. оцю «большой (главный), старший», начальник; э., м. уре «раб», невольник, раб и др. Синонимические отношения, значительно отличаются от характера их в современных мордовских языках. В силу специфики развития этих языков для данного периода более характерны абсолютные синонимы, от чего язык поздлес освобождается, реже — семантические синонимы.

Им противополагаются антонимические отношения: э., м. ка-совкс «прибыль» — э. ёмавкс, м. юмафке, э., м. убытка «убыток», «ущерб». Показывается, как в сложном процессе номинации получают окончательное, дифференцированное выражение многие понятия, например:, кой «обычай», заповедь, закон, вера. Из ряда претендующих-н*а~обозначение понятия «царь» вариа'тов: я. кирди, букв, «держатель», эрзянь кирди, кинязь, царь, инязо-ро, о л янь кирдиця — утверждается инязоро «царь»; э. навмокс, сыскемс, изнямс — изнямс «победить»,_м. сзсквмс,. сяськомс — сяськомс «то же» п др. Многие понятия не обрели еще своего постоянного1 наименования. Об этом свидетельствует большая вариантность названий, их неустойчивость, растущая полисемия. Отмечается усиление тенденции к дифференцированному обозначению понятий. Создается большое количество переносных словоупотреблении и устойчивых сочетаний. Многое еще на стадии становления.

На основе рассматриваемого материала делается вывод, что в течение длительного предреволюционного периода шел активный процесс тематического набора и развития словарного

состава мордовских языков, принесший в лексику- не только"* большие количественные, но и. качественные изменения.

В третьей главе диссертации — «Пути и способы развития лексики мордовских языков* в дореволюционный период» дает-.ся дифференцированный анализ словопроизводства этого времени; устанавливаются словообразовательные модели, их продуктивность. Отмечается в частности, что пополнение лексики в рассматриваемый период идет как за счет образования неологизмов на собственно языковом материале, так и заимствования лексических единиц из других языков. Используются разные способы мордовского словообразования. Наиболее продуктивными являются морфологический, ограничивающийся в мордовских языках суффиксальным словопроизводством, лексико-синтаксический и лексико-семантический.

Из суффиксов именного словообразования выделяется своей продуктивностью суффикс -кс. С его помощью были образованы, например, от глагольных основ термины э. промкс,' м. пуромкс «сход»; э. каявкс, м. калфкс «подать». Есть существительные, образованные по этой модели от именных основ: э. прявкс «глава, главный», э. чумовкс, м. муворкс «вина». Отмечается, если производящая основа оканчивается на гласный, суффикс -кс по фонетическим причинам наращивается согласным -в- (м. -ф-), иногда наблюдается (при многосложной структуре слова) явление стяжения э.', м. озкс (ср. э. озновкЬ) «мольба», .«молитва».

Удается проследить причины и время появления 'словообразовательных моделей с суффиксами -чи, -пель, а также специализацию для обозначения абстрактных понятий словообразовательной модели с суффиксом -м (-ма, -мо). В связи с большим притоком новых понятий отвлеченного характера в XVIII — 'начале XIX вв. потребовалась типизированная модель их обозначения. На основании того признака, что существительные, образованные от глаголов с помощью, суффикса -м, -обозначают отвлеченное* название действия, эта словообразовательная модель была использована для образования номинантов абстрактных понятий: кирдима «владение», сивидема «наем», ёмав-тума «убыток, потеря». Есть случаи обозначения отвлеченных понятий сочетанием существительного (имени действия) с суффиксом -мо, несущего'признак отвлеченного существительного, с каким-либо семантическим определителем или _ уточнителем (в работе они-анализируются подробно): э., м. - оляс нолдамо (букв, «на'волю отпускание») «освобождение», икелев евтнима (букв, «вперед сказание») «предсказание». Образование существительных от* глаголов по этой модели очень продуктивно. Однако, подходящие для обозначения отвлеченных существительных отглагольного характера, существительные, образо-

ванные от глаголов с помощью суффиксов -мо, -ма (-.не), по своей глагольной семантике не годятся для обозначения отвлеченных существительных пеглаголыюго характера: глагольные ассоциации при этом настолько сильны, что переводят семантику последних-в-глагольную, слово понимается как имя денет- ~ вия, процесс, а не как явление, предмет, ср.: э. сюпалгадмо «богатство» (букв,-«богатение»); вачумо «голод» (букв, «голодание»), Они не утвердились в языке. Возникла необходимость искать типизированные способы образования существительных для отвлеченных понятий неглагольного характера. Это подтверждают примеры использования в письменных памятниках для обозначения отвлеченных существительных неглагольного характера основ прилагательных и- существительных: . «истина» -- виде (букв, «прямой»); «равенство»'-- аейааъ в. «одинаковый»). Параллельно в других источниках (нередко в этих же) употреблялись номинанты, образованные по модели основа имени прилагательного, существительного + суффикс -ма, -мо: «иго» — сталмо, «храбрость»'— вийма, чаще' эта модель'встречается в мокшанском языке. Однако эти способы не стали продуктивными. Регулярной становится новая деривационная модель с суффиксом -чи (м. -ши): э. сюпавчи, м. сю-павши «богатство»; э. беднойчи, м. беднашии «бедность».

Отметим, образование отвлеченных существительных с помощью характерного для них полузнамецательного суффикса -цель. Присоединяясь к отглагольному существительному на -мо, -ма (имя действия), указанный компонент образует новые слова со значением объекта, предмета какого-либо действия: миемапель (миема «продавание» + пель «часть», букв, «предмет, часть для продажи») «товар».

Сложные слова по морфологической структуре распадаются на сложные слова, образованные из подчинительных словосочетаний с атрибутивным значением: э. икелевал «предисловие»; э., м. штат о а «свеча»; э. •инечи, м. оцюши «пасха»; и парные слова: э. ули-паро «добро».'Последних мало. 'Активным является обозначение новых понятии составными наименованиями: э. икелсв евтыця (букв, - «вперед -сказывающий») «пророк», микшнема тарка (букв, «продавание место») «рынок». Особо следует сказать о номинантах с компонентами тарка, кудо: они очень близко стоят к суффиксальным образованиям, особенно дериваты с компонентом тарка, более расположенном к абстрагированию. Потенциально такие образования представляют собой базу для развития новых суффиксальных моделей. По семантическим, грамматическим и синтаксическим признакам составные номинанты совпадают со сложными словами, образованными из подчинительных словосочетаний, отличаясь от них раздельным написанием. Потому и рассматриваются здесь.

Морфолого-синтаксический 'способ словообразования представлен в основном субстантивированными причастиями. Чаще они не входят в состав языка как постоянные лексемы, а служат средством выражения определенного смысла. Однако Не. исключена возможность и их терминологизации: э. пурныця (букв, «собирающий») «нищий», ваныця (букв, «охраняющий») «спаситель». Менее активна адъективация падежных форм существительных, еще менее продуктивна адвербиализация разных частей речи.

Пополнение словарного состава за счет новых семантических осмыслений слов подробно анализируется в параграфе «Лексико-семантический способ образования наименований». При этом способе не возникают новые по звучанию слова. Уже Известные лексемы начинают употребляться для обозначения новых понятий. Сущность этого вида номинации, ход его развития неоднородны ■ и пока еще мало изучены. Во 2 половине XIX в. все более отчетливо проявляется тенденция к семантической специализации, терминологизации широкого и общего значения слов: э. ёвтнема «рассказывание» термнпологизирова: лось в значении «рассказ»; кирдима «держание» — «издержка (финансовая)». Есть случаи противоположного характера: слова с конкретным значением начинают употребляться в более широком отвлеченном содержании: э., м. вал «слово» — «речь»; э., м. трямс «содержать» — в значении «воспитать». При этом смещается предметная отнесенность слов, видоизменяется их смысловой объем (все слова сохраняют и свое исходное значение), расширяются синтагматические связи. Таким образом создаются новые употребления известных слов в переносном значении, которые, повторяясь и типизпруясь, становятся самостоятельными семами. Оставаясь в семантической структуре одного слова, новые значения способствуют развитию полисемии в языке. Этот процесс активнз1фуется в связи с появлепн: ем переводов, письменной литературы. Но, поскольку она в этот период очень ограничена и нерегулярна, не в состоянии была проводить до конца свои рекомендации, отстаивать их и широко пропагандировать. В таких условиях нередко "побеждали заимствования, имеющие чаще более длительную и широкую традицию словоупотребления. Тем_ не менее семантический способ был одним из активных путей пополнения лексики мордовских языков.

Значительным явлением в истории мордовского словопроизводства следует считать появление калек, хотя их в данный период еще сравнительно немного. Им посвящен параграф «Лексические кальки». Отмечается, что калькирование — явление довольно позднее в мордовских языках. Более или менее регулярно калькированные единицы стали употребляться во вто-

рой половине второго тысячелетия, причем кальки создавались ' только с русского языка. Не оставили калькированных лексических единиц даже тюркские языки, длительное время и сравнительно поздно контактировавшие с мордовскими языками, в -частности, татарский. Такой факт оказался следствием-ряда причин как" экстралипгвистпческого, так и лингвистического порядка: отсутствия письменности и переводческой прпктики, стимулирующих калькирование; плохого знания лексико-граммати-ческого строя этого языка (языки разнотипные).

С русского языка калькировались обозначения новых понятии, устойчивые глагольные словосочетания (э. сиведемс робот-никекс, м. сиводемс работникскс «наняться в работники»; максиме наёмс«отдать в наймы»),-либо составные термины (редко) (.9. стояльной кардаз «постоялый двор») или прива-тивные образования (авийе, и!1равда «неправда») — лексические единицы, имеющие разложимую в смысловом отношении, мотивированную «внутреннюю семантику», сопоставимую • со словами мордовских языков. Не встретилось среди калек рассматриваемого периода словообразовательных калек. Кальки могли быть как полными, так и неполными (см. примеры выше).

В следующей главе «Пополнение лексики мордовских языков за счет заимствований» рассматриваются заимствования. Выявляются причина их появления, место в процессе становления лексики, а где возможно — и время вхождения в мордовские языки. В работе доказывается, что в первом тысячелетии н. э. и первой половине второго во время контактов с тюрко-язычными народами были заимствованы слова из тюркских языков. Позднее, в период монголо-татарского нашествия, вошли в мордовские языки из татарского слова, обозначающие понятия из сферы административного управления, торговли, взаимоотношения людей: э. мускулямс «насмехаться», сюконямс «поклониться», м. уцез «дешевый» и др. Основную массу иноязычных слов дореволюционного времени' составляют русизмы. Они выделяются-большим количеством, разнообразием и регулярностью (но не одинаковой в разные периоды продуктивностью). Однако, предметом целостного ..исторического... иссле-. - дования они еще нв являлись. В работе дается история заимствований и определения их в лексико-семантической системе мордовских языков (освоения) большого количества номинант. из разных тематических пластов словарного состава: отражающих понятия социально-политического устройства общества (терминов, обозначающих органы власти и учреждения:" э., м. царь, кантора (гантыр, гантора), управа и др.; единицы административно-территориального, деления: губерния, волость, у гад; названий, отражающих социально-политическую структуру общества: э. бояр, м. баяр «боярин»; э., м. помещик, слуга;

должностных лиц: староста, урядник; заимствований из военной лексики: э., м. полк, салдат, воин и др.); номинантов из сферы социально-экономической деятельности общества: э., м. аренда, наем, жаловня «-жалованье» и др.; терминов религии: э. церькова, м. церькав, э., м. поп, ангел, святой и др.; некоторых слов из сферы взаимоотношения людей: неолямс «неволить», здоровамс «здороваться», славамс «славить»; некоторых терминов закладывающихся в конце XIX в. тематических групп из области просвещения и культуры: экзамен, книга (кинига), картина; юриспруденции: суд, судия и др. Рассматривается фонетическое, морфологическое и семантическое освоение заимствований. Важно отметить, что большую часть . заимствований составляют термины. Такое положение' объясняется от-, части самой причиной заимствования иноязычных номинантов — прежде всего как более точных и экономичных, благодаря, которым они нередко утверждаются в языке в конкуренции с менее терминологичными собственно языковыми вариантами: тавар, власть, жаловня «-жалование» и др. Именно терминологич-ностыо можно объяснить в определенной степени тот факт, что, несмотря на изустный характер проникновения заимствований, почти пет случаев значительных смещений в семантике рус-ких слов или их переосмыслений.

Среди заимствований есть и полисемантичные слова; имеющие несколько значений: э., м. служамс «служить»: 1) кому, на кого по воле своей оказывать услуги, подавать помощь, услуживать, прислуживаться (боярнэнь служамс «служить барину»); 2) служить (где, чем, при чем); быть на государственной либо общественной службе, при должности, занимать место с известными обязанностями и т. п. (служамс канторасу «служить в конторе»); 3) «совершать церковную службу». Татарские заимствования чаще сопровождаются фонетическими изменениями и довольно значительными сдвигами в семантике в плане обобщения или расширения ее.

В главе «Лексико-семантические процессы в лексике мордовских языков XVIII — XIX веков» "описываются лексико-семантические процессы, протекавшие в лексике дореволюционного периода: дифференциаций и уточнения ее, семантической специализации многих слов общего значения, освобождения от вариантности. Они совершенствуют лексико-семантическую систему. Особенно интенсифицируясь со второй половины XVIII в., эти процессы переходят за пределы XIX в.

Заключая раздел, можно сказать, что - в дореволюционный период шел интенсивный процесс развития системы словообразования. В качестве по.вого в ней можно отметить выработку диф; ференцнрованпых способов номинации разных по характеру отвлеченных понятий, появление новых словообразовательных мо-

делен, калькирование. Особенностью мордовского словообразования является то, что оно не пользуется иноязычными словообразовательными морфемами, не заимствует их.

В процессе словопроизводства участвуют как слова древнего (финно-угорского) происхождения, так ^ц " более позднего, свои и заимствованные. Лексические заимствования являются постоянным источником пополнения словарного состава. Чаще заимствуются термины, обозначения новых понятии, либо более дифференцированные номинанты. Заимствования стимулируют собственно языковую контрноминацшо. Большинство заимствованных слов сопровождается мордовскими вариантами номинации. Однако утверждение в языке зависит от ряда экс. тралингвистических и лингвистических'факторов. С точки зрения словопроизводства особенностью рассматриваемого периода, особенно последней четверти второго тысячелетия, является большая вариантность не только самих обозначений, но и способов их образования. В активном поиске более адекватного выражения вырабатываются и отбираются и способы словопроизводства. В качестве примера можно назвать сложную историю формирования словообразовательных моделей для номинации отвлеченных понятий, способов выражения действующего лица женского пола, исходной формы заимствованных из русского языка качественных прилагательных.

Неожиданно резко изменился ход развития и функционирования мордовских языков после Октябрьской социалистической революции, принесшей огромные изменения во все сферы социальной жизни общества. На мордовских языках стала издаваться общественно-политическая литература. Было положено начало систематическому функционированию письменности на. каждом из мордовских языков — эрзянском и мокшанском. По сути началось строительство мордовских письменных литературных языков. Оно. прежде всего.коснулось той части лексики, которая связана с социальной стороной деятельности общества. Именно социальная лексика наиболее ярко обнаруживает механизм развития я'зыка и общества — одну из важнейших проблем современного языкознания. ^

Особенно.бурным и продуктивным был первый период языкового строительства (20 — 30 гг. XX в.). Ему посвящается четвертый раздел работы — «Формирование лексической системы мордовских языков в 20 — 30 гг. XX в.». В разделе дается характеристика языковой- обстановки после революции. Отмечается, что преобразования в общественно-политической жизни народов России принесли массу новых понятий, они требовали безотлагательного обозначения. Мордовские языки не располагали готовыми наименованиями для них. По многовековой традиции очень часто особенно в первое-время для новых поня-

тип использовались их русские названия. Абсолютное большинство новых заимствований было введено уже в первой 'половине 20-х гг. (для сохранения хронологической точности движения словарного состава и его целостности заимствования этого периода анализируются раньше малопродуктивного в это время собственного словообразования).

При столь интенсивном заимствовании в условиях отсутствия нормирующих принципов литературного язы.ка вошло много неоправданных русизмов, от которых язык позднее постепенно освобождался. Вопрос о заимствованиях — одна из "'злободневных проблем языкового строительства .на протяжении всего послереволюционного времени. Но особенную сложность он представлял в начале языкового строительства, в 20-е гг., когда, с ■одной стороны, огромным потоком вводились в силу' сложив-щнхся условий русские заимствования, с другой — нужно было закладывать основы национального литературного языка, определить пути его развития, а значит, определить и отношение к заимствованным словам и их место в развитии лексики.

С самого начала языкового строительства и до настоящего времени теоретически предлагалась и защищалась линия разумного использования заимствованных слов (русских и интернациональных) в обогащении лексики мордовских литературных языков. Газетные работники, учителя, образованные специалисты, протестуя против введения ненужных заимствований, оправдывают их использование там, где замена иноязычных слов ведет к искажению смысла или совсем невозможна. Практически данная проблема решалась следующим образом. Как только представилась малейшая возможность: организовалась регулярно выходящая на каждом из мордовских языков печать, сложились кадры газетных работников, был приобретен некоторый опыт издательского дела — язык стал освобождаться (со 2-й половины 20-х гг.) от неоправданных заимствований. Например. При имевшемся идентичном в смысловом отношении варианте э. оля, м. воля (оля) «свобода», «свободный»; э. олячи, м. оляши «свобода» в первой половине 20-х гг. были введены р'усские лексемы э., м. свобода; э. свободной, м. свободнай «свободный». В дальнейшем новые заимствования в эрзянско.м языке перестают употребляться, восстановились в правах прежние обозначения. В мокшанском языке они сохранились до сих пор на правах стилистических синонимов в публицистике. Некоторые заимствования стали калькироваться: э., м. красноармеец — -,. якстереармсец, м. якстерьармеец; э. перевыбор г — коикамот м. иеревыборхт — кочкамат. Решение вариантных рядов,, создавшихся при этом, не завершается в 20-е гг., они окончательно разрешаются только в 30-е гг. и. позднее. Такое положение в определенной степени объясняется отсутствием достаточно ак-

тнвпого сознательного вмешательства в организацию языкового строительства, что справедливо было отмечено в резолюции пергой языковой конференции.

К концу 20-х — в первой половине 30-х гг. стремление активизировать собственные языковые возможности в языковом" строительстве еще более усиливается (см. дальше). Тем не менее вопрос о заимствованиях по-прежнему в центре внимания. Этого требовала разработка норм литературных языков, необходимость создания терминологии.

Вся языковые конференции без исключения в том или ином плане подтверждают целесообразность использования заимствованных слов для-дальнейшего развития мордовских языков. Вторая Мордовская языковая научная конференция, обсудила и утвердила общественно-политические термины, которые были введены в эрзянский язык без перевода: -общества, закономерность, руководства, мировоззрения и др. Общая теоретическая и практическая политика использования в языковом строительстве русских и интернациональных слов способствовала тому, что, несмотря на самую высокую активизацию „собственно языковых возможностей словопроизводства, в это время в лексику вошло значительное количество новых заимствований.

Любопытно обратить внимание на развитие в этот .период г.ар'иаитных рядов уже бытовавшее заимствованное с.юсо'— на-ииональный вариант, в которых в 20-с — начале 30-х гг. был активизирован национальный вариант, либо он вновь появился. Многие из них к этому времени прояснились пли разрешились окончательно. В большинстве случаев длительное время употреблявшиеся в речи заимствования сохранились пли восстановились с течением времени снова: так прочно они успели укрепиться в языке. Э., м. единаличник (и э. башка эриця, м. башка эряй) «единоличник», э. высшей учебной заведения, м. высшай учебнай-заведения (э. покш школа) «вуз» н др. Это, являлось одной из причин создания ненужных лексических дублетов, ставших в ряде случаев стилистическими синонимами: передовой и э. икелев молиця, м. инголе моли «передовик»; э., м. враг и душман; э. тувтал, м. туфтал и причина и др. Из необходимости дифференциации разных признаков понятия остались в русском обозначении собрания, заседания, конференция (ср.: промкс «собрание» (вообще)) и некоторые другие явления.

С конца 30-х гг. приток русских заимствований снова усиливается. Об этом свидетельствует утвержденная на языковой конференции 1937 г. школьная учебная терминология (например, из 27 мокшанских географических терминов 22 заимствованы из русского языка, 4/калькиро"вапы, й только 1 своей; из 26 эрзянских заимствовано 19; 7 исконных; из алгебраических 40 терминов в мокшанском языке 34 заимствованных, 6 калькиро-

ванных с русских). При разработке указанной терминологии сказались неудачи составления специальных терминов (географических в конце 20-х гг., языковедческих, не принятых общественностью в 30-е гг.); отсутствие отраслевых словарей, кото-'рые нормировали бы употребление специальной терминологии и направля'ли (ориентировали) и сам процесс термннотворчества; ориентация на русскую терминологию в сфере общественно-политической лексики. Несмотря на некоторую специфику общественно-политической терминологии в более широком использовании заимствований, она отражала общую тенденцию усиления замствования в процессе обогащения мордовской лексики в целом. Последнее было следствием ряда причин прежде всего неязыкового характера: вопросы языкового строительства решались практически во многих случаях произвольно, стихийно и нередко зависели от индивидуальных вкусов литературных работников, переводчиков". Вопреки решениям II Мордовской языковой конференции, не было организаторского учреждения, постоянно направляющего и контролирующего терминотворчество в мордовских языках. Многие языковеды, имевшие специальную подготовку и определенный опыт в языковом строительстве мордовских литературных языков, в самые бурные годы оказались отстранненными от него. Дело осложнилось отсутствием подготовленных кадров. Все сильнее стало сказываться на развитие лексики двуязычие.

Анализируется фонетическое, морфологическое и семантическое освоение заимствований этого периода в сопоставлении с их освоением в предшествующий (дореволюционный) период.

Основная часть этого раздела — «Развитие словарного состава за счет собственных возможностей мордовских языков» начинается с характеристики языковой обстановки и формирования лексической системы письменных мордовских языков в 20 — 30 гг. В отведенном для этого параграфе подробно' рассматриваются особенности языкового строительства этого периода; отмечается, что вопросы языкового строительства впервые становятся предметом официального внимания общественности.

По мере роста языкового самосознания растет ответственность его носителей за судьбы родного языка. Нет еще квалифицированных национальных кадров, мало грамотных людей, однако уже с первой половины 20-х гг. на страницах печати обсуждаются и рашаются вопросы языкового строительства, одной из важнейших проблем которого с самого его начала является словарный состав языка, пути его дальнейшего обогащения и развития. И хотя, как было указано, заимствования представляли оперативный способ пополнения лексики мордовских языков, особенно после революции (в 1 половине 20-х гг.), внутрен-

ниё языковые возможности остаются постоянным ориентиром, неизменным источником пополнения и развития лексики мордовских Языков. В конце 20-х — в первой половине 30-х гг., в период бурного^ создания письменных._литературпых .. языков,. по^. полненпе лексики эрзянского и мокшанского языков за счет собственных ресурсов получает особую активизацию. Объясняется это целым рядом экстралингвистических факторов. Во-первых, несколько уменьшился по сравнению с первыми послерево-люционньши годами поток новых понятии (с середины 20-х гг.), появилась возможность не столь спешной подачи обозначении. Во-вторых, был приобретен определенный опыт в решении вопросов языкового строительства.

В связи с получением национальной автономии — установлением национального мордовского округа -- стала проводиться коренизацпя административного аппарата. Было решено перевести делопроизводство на родной язык. Эти политические акты усилили внимание к мордовским языкам, способствовали росту национального самосознания мордовского народа, активизировали энтузиазм создания национальных литературных языков, всестороннего развития собственно языковых возможностей обогащения их лексики.

В подразделе «Обогащение словарного состава мордовских языков на основе собственных ресурсов языка» подробно анализируются способы словообразования в 20 — 30 гг. в сопоставлении со словопроизводством предшествующих периодов. Отмечается, что для обогащения лексики были использованы все возможные пути словопроизводства.

В именном суффиксальном словообразовании наиболее продуктивной является модель с суффиксом -кс, образующая существительные от именных и глагольных основ: э., м. яволявкс «заявление», э. чождалкс «льгота», невтевкс «показатель» со значением предназначения,- результата но действию и т. л. Активнее. чем до революции, образует от качественных прилагательных имена существительные с отвлеченным значением суффикс э. -чн, м. -ши: э. содамо ни, м. содама ши «знания»; э. рау-жо ни «темнота (непросвещенность)». Последние более характерны для письменного литературного языка. Довольно продуктивно, образование существительных с абстрактным значением при помощи суффикса -ма (только от глаголов): э., м. ваннома «смотр», тердема «призыв» и др. За это время значительно пополнилась и глагольная лексика. Однако следует отметить, что по общему количеству новообразований и по разнообразию активных словообразовательных,типов рроцесс словопроизводства в системе глагола менее активен, чем в системе существительного. Такое положение объясняется, во-первых, тем, что эта часть лексики мордовских языков была более богатой. Из нее в силу

специфики глагольных слов (меньшая терминологичность В сравнении с именными, большая семантическая емкость) можно было значительно легче подобрать слова для выражения новых глагольных понятий. Это подтверждает и практика языкового строительства. Процесс переосмысления значительно шире коснулся именно глагольной лексики. Во-вторых, потребности мордовских языков в новых глагольных обозначениях удовлетворялись чаще не образованием глаголов от новых имен, а заимствованием их из руского языка. При этом заимствованные гла-~ голы оформлялись своим инфинитивным суффиксом — э., м. -мс, что делало их более привычными и быстро осваиваемыми: э., м. организовамс; э., м. конт'ролировамс.

Есть глаголы, образованные от разных частей речи при помощи-суффиксов: -нд-: вейсэндямс «объединить»; -цт-:з. вейкец-тямс «сравнять, уравнять»; э. сермацтомс, м. -фт-: серматфтомс «записаться». Значительно более активным является процесс словообразования внутри самого глагола, расширяющий выразительные возможности глагольных лексем.

Продуктивным становится лексико-синтаксическое словообразование. Для наименования новых понятий очень активно используются составные термины икеле пелькс «будущее», сельме ванума «мировоззрение». Они легки в образовании, достаточно адекватно выражают понятия (особенно обобщенно-отвлеченного характера, число которых быстро увеличивается), традици-онны. Несмотря на их раздельное написание, такие номинанты полностью подходят под фонетические и грамматические признаки сложных слов подчинительного типа. Они создавались сразу как целостные неделимые единицы, выполняющие номинативную функцию слова. Такие образования приобретают идиоматическую, отличную от простой суммы значений компонентов семантику. В работе подробно описывается многообразие моделей грамматической структуры таких наименований.

Очень продуктивно и регулярно образование парных слов: э. анокстамо-теима («изготовление-делание») «производство», арсема-кортамо («думание-говоренпе») «обсуждение». В парные слова спариваются обычно близкие по значению, чаще синонимичные слова. Однако для данного периода характерно образование их из "компонентов, семантически не связанных, характеризующих явление с разных сторон: э. Штердиия-кодыця, м. кштирди-кодай (фабрика) («прядущая-ткущая» (фабрика)); э. тевть-обуцят («дела-нравы») «традиции». Компоненты сохраняют свое значение и осмысливаются как звенья, определяющие более широкое, обобщающее понятие. .Большую часть парных слов составляют существительные, глаголы, есть прилагательные и деепричастия.

Особенностью парных неологизмов этого времени является

сочетание слов разных диалектов. Использование - диалектный компонентов объясняется способностью их выполнять в данном случае расширительную, обобщающе-абстрагирующую роль. По

______семанти.ческой..характеристике компонентов выделяются слова,

диалектные компоненты которых обозначают одно понятие: э. кортамс-басямс «обсуждать», яжамс-тапамс «разрушать», и слова, компоненты которых обозначают разные понятия: арсе-мат-тевть («думы-дела») «заботы», ччйнемат-талномат («бе-готня-волпешгя»). Появление, парных слов с диалектным компонентом наблюдается с конца 20-х — в начале 30-х гг. Это время наиболее интенсивного использования диалектной лексики для обогащения словарного состава письменных мордовских языков. Оно свидетельствует, с одной стороны, о создании парных неологизмов в языке письменной литературы, с другой — о целенаправленном участии литературных работников в процессе обогащения лексики, С середины 30-х гг. привлечение диалектизмов в словопроизводство резко уменьшается. В качестве компонентов парных слов все чаще стали использоваться . заимствования: э. покш — главной (вопрос) «главный (вопрос)». В диссертации доказывается, что именные парные слова при определенных условиях могут переходить в сложные слова. Для этого необходимым условием является переосмысление или потеря самостоятельного лексического значения хотя бы одним из составляющих компонентов и становление его в разряд формальных средств словообразования. Подробно анализируются требования, предъявляемые к лексическим единицам, образованным лек-сико-снитаксическим способом, чтобы утвердиться в языке, и причины неудачи некоторых неологизмов этого тина. Отмечается большая роль в культивировании новых лексических единиц письменной литературы, являющейся ориентиром и законодателем словоупотребления. Начиная с кенца 30-х гг. лсксико-снп-таксическое словопроизводство уменьшается-.-был взят-курс на более широкое заимствование обозначений из русского языка, особенно в сфере общественно-политической терминологии.

Морфолого-синтаксическое словообразование продетавлспо субстантивацией, адвербиализацией и адъективацией. • Про'дук* тивной является субстантивация. В разряд существительных переходят в основном причастия и прилагательные, при этом они обозначают названия лиц по профессии: э. ливтниця, м. лиенди «летчик»; отвлеченные, понятия: э. ютазь, м. стаф «прошлое-». — - Степень перехода может быть различной. -

Очень активным и продуктивным способом пополнения лексики, прежде всего.письменного языка являлось калькирование лексических единиц русского языка. Калькируются единицы, разложимые в смысловом отношении — сложные составные термины, фразеологические единицы: э., м. велень совет «сельский

совет», од экономической (м. экономический) политика «новая экономическая политика». Словообразовательные кальки (сложные и сложносокращенные слова) единицы:'э. яксгерсармеец «красноармеец», э., м. велькор «селькор». По грамматической структуре выделяются кальки именного характера, выполняющие номинативную функцию (они составляют большую часть), и глагольные. Особенностью калькирования этого* времени является создание серий номннантов с одним постоянным компонентом: паксянь станонь кудо (м. куд) «дом полевого, стана», ловнома кудо «изба-читальня», оймсема кудо «дом отдыха». Значение потворяющегося второго компонента вследствие типизации этих образований ослабляется, у пего появляется морфологическая функция обобщения и стандартизации. С начала 20-х гг. активно калькируются развернутые аббревиатуры, представляющие собой названия разного рода организаций. Подробно анализируются глагольные кальки, образующие устойчивые сочетания: э. саемс (м. сявомс) вал «взять слово», максомс пеняцямо «подать жалобу» и др. Дается хронологическая характеристика калькированных единиц.

Отличное от прямого калькирования явление представляет собой «семантическая индукция» — семантическое видоизменение уже существующих в языке слов под воздействием иноязычного источника. В отличие от калькированных сочетаний, связь слов в которых фразеологически замкнута, ограничена пределами только этой единицы, «семантическая индукция» (СИ) представляет собой целую серию однотипных сочетаний одной и той же лексемы с другими словами по подобию синонимичного в прямом значении слова русского языка, более свободных по характеру связи слов в них и открытых в линейных рядах.'

Степень и содержание семантических сдвигов при этом неодинаковы, как и пути их осуществления.

1. В основе семантической индукции может лежать перевод русского слова соответствующим по прямому значению мордовским словом. Под влиянием руского образца мордовское слово начинает употребляться в сочетаниях, несвойственных самому мордовскому языку. Таким образом у целой группы глаголов, сочетающихся только с конкретными существительными, появились новые предметно-понятийные связи нематериального характера. Например, по специфике лексико-грамматической системы мордовских языков э. кепедемс, м. кеподемс «поднять» могли сочетаться раньше только со словами конкретно-материального значения. Под влиянием руского словоупотребления эти глагольные лексемы в 20-х гг. начинают употребляться в переносном значении: 1) «налаживая, улучшить,"развить»; 2) «увеличить, повысить»; 3) «сделать более активным, повысить, улучшить». Произошло перемещение приложимости в сферу со-

циалыю-идеологнческпх, отвлеченных понятии лексем э. пан-о/сомс, м. панжемс «открыть» {пленум, конференцию. и т. л.) (раньше — только что-то конкретно выраженное); э., м. ваномс «смотреть, наблюдать охранять» — «вникнув, разобрать, обсу-дпть»-(э. ваномс вопрос '(м. кизефкс)"«рассмотреть вопрос») и др. Основой для такого воздействия оказалось совпадение во внутренней форме глаголов русского и мордовского языков, синонимичность их в прямом значении.

Нередко семантическая эволюция слова-осложняется расширением его функционирования (за неимением эквивалентного соответствия) за счет употребления в переносном значении близкого по семантике русского глагола: .употребление лексемы . . э. келейгавтомс, м. келептемс «расширить» в переносном значении русской глагольной лексемы развернуть- «проявить, осуществить в полной мере, в широких размерах».

2. За неимением соответствующих мордовских эквивалентов русские слова передаются более общими, родовыми по значению словами, близкими по семантике к русским индуцирующим.

Вовлечение слова в семантическое поле русского глагола происходит чаще на основе подобия смысловых ассоциаций: значение, выражаемое русской лексемой выполнить (план, задание и т. п.), в мокшанском языке стало передаваться словом пяшко-дсмс, букв, «наполнить, дополнить» (исходя* пз семантики про- . изводящей основы префиксального деривата — частое явление для первого периода языкового строительства). В эрзянском языке в указанном значении персосмыслнлось слово топавтомс, букв, «наполнить, переполнить, довести до определенных границ, до краев (какую-либо вместимость)».

В работе на многочисленных примерах рассматривается согласование индуцирующего влияния русского образца с особенностями лекснко-грамматпческой системы мордовских языков. Доказывается, что СИ, как..и калькирование, процесс двусторонний, состоящий из иноязычного (в данном случае русского) влияния и активной координирующей роли перенимающего языка, которая всегда оказывалась решающей. Они удачно соединяли индуцирующее влияние русских номинантов с собственно языковым материалом. Такие наименования новых понятий были понятнее заимствованных, это облегчало их усвоение. Семантическая индукция характерна в основном для глагольной части лексики. Объясняется такой факт тем, что общая глагольная семан-. тика- легче поддается указонному воздействию, чем более узкое, терминологическое значение имени. Обозначение же терминов чаще заимствовалось.

Важно подчеркнуть, что калькирование'и СИ — это не просто количественые изменения в языке. Они обусловливают и значительные качественные сдвиги в лексико-грамматнческой си-

стеме мордовских языков: целые группы слов меняют сферу своей приложимости от понятий материально-конкретных к понятиям отвлеченного, политико-идеологического характера. Значительно расширяется образование пёреносных значений и ярких образных словоупотреблений; при этом может измениться' глагольное управление, переходность (ср.: яволявтомс мезде «сообщить о чем», но под влиянием русского словоупотребления появилось и мезв «что» (мир)),-категория числа у имен существительных. Заключается, что калькирование и СИ представляли в 20 — 30 гг. один из активных путей развития словарного состава, прежде всего> социальной лексики. Названные процессы являлись постоянными факторами .изменения семантической структуры слов и развития полисемии в мордовских языках.

Наряду с процессом активного пополнения лексики в параграфе «Процессы архаизации лексики» .рассматривается освобождение ее от устаревших, вышедших из употребления по разным причинам элементов.

В следующем параграфе — «Лексико-семантические процессы совершенствования, стилистической дифференциации и нормирования в лексике 20 — 30 гг.» -подробно описывается процесс совершенствования локсико-семантичекой системы мордовских языков этого времени. На большом фактическом материале доказывается, что наряду с пополнением словарного состава шел постоянный сложный процесс его совершенствования: создания и отбора самых подходящих вариантов обозначения как новых, так и уже известных понятий; уточнения, • окончательного' становления целого ряда вариантов словоупотребления, дифференциации обозначния- разных понятий, освобождения от ненужных вариантов.

В период становления мордовских письменных литературных языков обращает на себя внимание большая вариантность словоупотребления. Литературные работники отражают в языке письменности пользование весьма многообразным и пестрым по своему характеру лексическим материалом. Нередко оказываются введенными в практику письменной речи несколько параллельных форм выражения того или иного понятия. В ходе дальнейшего развития языка идет процесс уточнения, отбора наиболее подходящей из них. Другие либо определяются на положение синонимов, либо оказываются словами-дублетами и очень часто выпадают из употребления. Пример. В дореволюционных письменных памятниках понятие «школа» обозначалось номи-нантой э. тонавтума кудо, м. тонафнема (тонафтума) куд. В диалектах употреблялись и русские заимствования э. училища, м. училище, учильня. Все они вводятся литработниками, носителями разных диалектов, в ненормированный в 20-е гг. язык печати. С начала 20-х гг. входит и заимствование школа. Лрн-

мерно с одинаковой активностью они употребляются вплоть до конца 20-х гг., нередко еще и в первой половине 30-х гг. Однако положение варианта училища оказывается не перспективным в связи с появившейся необходимостью обозначать специальные

средине учебные заведениягПоэтому к концу 20-х гггон выходит-----

из употребления в прежнем значении, оставив за собой последнее. Вариант учильня вслед за русским языком перестает употребляться как архаическая форма. Мордовский вариант вышел из употребления, вероятно, в силу.своей громоздкости по сравнению с заимствованными терминами еще раньше. Так положение решилось в пользу заимствования школа. Сложный и длительный дуть уточнения, дифференциации значений прошли до их современного функционирования синонимичные слова э. бо-роцямс, м. бароцямс; э., м. ¡уремс, тюрсмс; з. ,'сезксте.иа, и. ки-зефке, вопрос и другие.

Нельзя, говорить о формировании лексической системы литературных языков без ее стилистической характеристики.

До революции мордовские языки функционировали в одной своей разновидности — разговорной. Эта особенность сказалась на языке первых газет, переводов отсутствием стилистических регламентации. В течение послереволюционного десятилетия в языке письменной литературы свободно, употреблялись слова разных дНалектов, синонимические средства стилистически не различались. Не имели стилистического признака слова с эмо-ционалыю-экспрессивной окраской и устаревшие слова.

С появлением литературы разных жанров появилась необходимость стилистической дифференциации словарного состава. Вопросы стилистики в теоретическом плане в первый период языкового строительства не ставились. Однако практически стихийно, очень медленно шел и процесс стилистической обработки лексики.

Начинает складываться стилевая .прикрепленность лексических единиц,например, общественно-политическая терминология употребляется преимущественно в публицистическом стиле и менее характерна для художественной литературы. С начала 30-х гг., со времени наиболее активного строительства литературных языков, наблюдается процесс освобождения публицистической речи от слов с резко отрицательной экспрессивно-эмоциональной окраской. Слово ёртомс «выбросить, сбросить» в прямом значении нейтрально. С начала 20-х гг. оно стало употребляться в эрзянском языке в переносном значении «свергнуть (царя, власть)»; «освободить от занимаемой должности», «исключить (из партии)». В таком переосмыслении резче проявилась отрицательная эмоциональная оценка, заключенная в семантике этого слова. В дальнейшем"лексема ёртомс в социально-политическом осмыслении определяется как грубо простореч-

пая и в значении «освободить от занимаемой должности» была заменена словом каямс, букв, «спять»; в значении «исключить» стало употребляться слово панемс «выгнать». Стилистическая оценка кссалась в основном глагольных слов, менее терминоло-гичных и потому более расположенных к стилистической характеристике. Исследование показывает, что первый период строительства письменных литературных языков был временем исключительно активного и продуктивного развития лексики. В этот период завершается тематический набор номинативных средств, соответствующий требованиям расширившихся функций мордовских языков. Для образования новых номинантов использовались все известные способы словопроизводства. В начале периода по причине «терминологической недостаточности» широко вводились заимствования. Многие из них заменились позднее мордовскими наименованиями. Собственно языковая контрноминация особенно активизируется в первой половине 30-х гг. Во второй половине 20-х — в 30-е гг. продолжается и углубляется процесс дальнейшего упорядочения и совершенствования лексической системы. Начинается процесс стилистической дифференциации и литературного нормирования лексики.

В последнем разделе диссертации — «Развитие словарного состава современных мордовских литературных языков» дается описание движения лексики с 40-х гг. до настоящего времени.

По особенностям ее развития выделяются два периода: 40 — 50 гг. и 60 — 90 гг. Дается общая характеристика состояния лексики 40 — 50 гг. Отмечается, что, в противоположность предшествующему периоду, с конца 30-х — в начале 40-х гг. в письменном языке начинают неоправданно широ.ко использоваться заимствования. Утверждаются в правах литературной нормы не- » которые вытесненные в начале 30-х гг. русизмы: э., м. вождь (э. ветиця, м. вяти); э., м. заместитель (э, м. полавтыця); руководства (э. ветямо, м. вятема) и др. Нередко заменяются заимствованиями общеупотребительные мордовские слова, удачные неологизмы первого периода: э. пелькстамс, м. пяльк<;томс — соревновамс «соревноваться»; э. ушодкс, м. ушоткс — инициатива и др.

В мае 1941 г. на специальном совещании Мордовского научно-исследовательского института о состоянии мордовских языков обсуждался вопрос о заимствованиях и.переводах на мордовский язык. Участники совещания, отмечая, что споры вокруг научно-технических терминов и советизмов (принять русские или разработать национальные), особенно острые в период 1935 — 36 гг., прекратились, указывали вместе с этим, что вопрос о политических терминах до сих пор стоит остро. В резолюции совещания были названы в качестве отрицательных тенденций в практике литературно-издательской работы; 1) разнобой

в употреблении общественно-политической, научной и производственно-технической терминологии; 2) отдельные случаи пренебрежительного отношения к имевшемуся запасу лексики самих мордовских языков и неоправданное обращение к заимствованиям; 3) искусственное внедрение чуждых н противоречащих-закономерностям мордовских языков оборотов речи из русского языка. Отмечалось, что одной из причиц употребления большого количества заимствований является плохое знание лексики родного языка, низкая языковая культура переводчиков. Было указано на неоправданное введение заимствований, вместо собственно языковых неологизмов первого периода. Участники совещания призывали полнее использовать мордовскую лексику, заимствуя лишь те русские слова, для которых нет адекватных эквивалентов. Однако в принятом решении сказано, что социальную, политическую, производственно-теххпическуго п научную терминологию следует заимствовать из русского языка. Та1 кое направление в отношении социально-политической лексики вновь было подтверждено на научной сессии- по вопросам мордовского языкознания в ноябре 1952 г.

Рассматриваются пути обогащения словарного состава этого времени. В процессе обогащения лексики более активными оказываются морфологический способ словообразования, отмечается продуктивность калькирования (калькируются составные термины) и СМ: э. дополнительной, м. дополнительна!! пан-дома «дополнительная оплата»; э. икельце линия «передовая линия»; э. кепедемс (м. кеподемс) роль «поднять роль». Даются калькированные единицы, их модели. Указанные явления поддерживают и усиливают процесс расширения сферы приложимости мордовских слов под влиянием русского словоупотребления, активизируют стилистическую дифференциацию лексики: калькированные единицы употребляются преимущественно в письменной литературе. Анализируются причины не укрепившихся, неудачных калек, как правило, противоречащих закономерностям лексико-грамматическои системы мордовских языков или недостаточно точно передающих обозначаемое понятие. Активизация заимствования и калькирования -отрицательно сказывалась на продуктивности собственно языковых способов словообразования. Однако они участвуют в обогащении словарного состава. Наиболее активным в 40 — 50 гг. оказывается морфологический (суффиксальный) способ. Продуктивны модели образования существительных с суффиксами -кс: э. путовкс, м. путфке «вклад»; э. кадовкс «пережиток»; -ни: э. (а)бсйксть1ш «(не)равенство», лавшочи «слабость»; -ма\ э. лиякстомома, м. лиякстома (илякстома) «изменение; перемена»; глаголов: -т (э. малавикстамс, м. малавикстомс «сблизить»; э. явтамс, м. явф-томс «выделить (из ряда подобных))».

Начинает возобновляться употребление некоторых вытесненных заимствованиями неологизмов предыдущего периода: э. видечи, м. видеши «справедливость»; э. анокчи, м. анокши «готовность» и др.

Продолжается процесс качественной отработки лексики (хотя значительно менее активный, чем в первый период языкового строительства). В 40-е'гг. окончательно отрабатывается, например, обозначение понятия.«разгромить, разбить (врага)», на которое претендовали два.диалектных варианта — э. чавомс, м. шавомс «бить, убивать» и э., м. тапамс «бить, разбить». Победа оказалась за последним. Укрепляется в качестве литературной нормы для выражения значения «освободить от занимаемой должности» (в официально-публицистическом стиле) слово олякстомтомс, переосмысление которого в этом направлении началось в 30-е гг. (до этого — панемс, каямс). Закрепляются в письменном литературном языке некоторые национальные варианты, длительное время конкурировавшие с заимствованиями.

Второй период был испытанием и укреплением сделанного в первый период языкового строительства.

Свои особенности- отличают развитие лексики и позволяют выделить в самостоятельный этап период с 60-х гг. по настоящее время. Ему отведена вторая часть раздела — «Особенности развития лексики мордовских литературных "языков в 60 — 90 годы».

С 60-х годов создаются более благоприятные условия для развития мордовских языков. Прежде всего следует указать на обращение общественности, научных работников к теоретическим вопросам мордовского языкознания. Научная сессия по вопросам мордовского языкознания, проведенная в Саранске Институтом языкознания АН СССР и МНИИ в ноябре 1952 г., обсудила важные проблемы развития литературных языков, их словарного состава; изучения и преподавания мордовских языков в школах. Был положен конец разговорам — двум или одному мордовскому литературному языку быть дальше. Было решено развивать оба литературных языка. Для дальнейшего развития словарного состава эрзянского и мокшанского языков предлагалось максимально использовать их внутренние лексические ресурсы, в то же время, где это оправдано, использовать и заимствования. Была особо подчеркнута необходимость улучшения кадров переводчиков, их подготовки и постоянной учебы.

В 50 — 60 гг. количественно и качественно выросла мордовская литература, возобновили выход оригинальные национальные газеты «Мокшень правда» и «Эрзянь правда», значительно расширилось издательское дело. Переиздаются произведения писателей и журналистов первого периода — Т. Раптанова, А. Дуняшина, 3. Дорофеева, что дало возможность познако-

мпть читателей с языком художественной литературы 30-х гг...

В таких условиях одним из главных направлений развития словарного состава мордовских литературных языков становится качественное его.совершенствование. В этом процессе следует, „выделить, две. очень, важные тенденции —.освобождение от неоправданных заимствований предшествующих периодов и восстановление удачых неологизмов 20 — 30 гг., несправедливо изъятых из литературного обращения. -

Параллельно шел процесс пополнения словарного состава новыми лексическими единицами.,Способы и интенсивность их образования на разных этапах этого периода были различны. Собственно языковое словопроизводство было наименее продуктивным в 70 — 80 гг., когда усилилось заимствование. Заимствования почти бесконтрольно употреблялись в устной речи, беспринципно и часто неоправданно использовались в прессе. Такая языковая обстановка сопровождалась пассивностью общественности, носителей языка к положению языка и его развитию. Однако собственно языковое словопроизводство не прекращалось. п Есть суффиксальные образования: э. контрольтемечи, м. контрольфтемаши «бесконтрольность», э. ламоксчи, м. ла-моксши «численность».

Составные наименования: э. ловныцянь зал «читальный зал»; э. меельце кулят, м. мекольдень кулят «новости, э.сы шка «будущее». ..........

Активно калькирование. Калькируются составные термины, устойчивые сочетания: э. личной труиовой казне «личный трудовой подарок»; э. почетной, м. почетной лем «почетное имя»; э.бороцямс почетной лемень кис, м. тюремс почетной лемть инк-са «бороться за почетное звание».

Заметные изменения в языковую обстановку приносят 90-е гг. В первой половине 90-х гг. в связи с государственно-политическими реформами и демократизацией общества мордовский народ обращается к проблемам национального возрождения. Созываются съезды мордовского народа, составляются программы национального возрождения, одним из важнейших пунктов в них является требование.для мордовских языков статуса государственных. Наблюдения за развитием мордовских языков на этом этапе выявляют активизацию собственно языкового словопроизводства. В главе «Собственно языковое словопроизводство в 90 гг.» в специальных параграфах подробно рассматриваются все способы обогащения словарного состава этого времени. При анализе суффиксального словообразования отмеча- -ется его продуктивность в сфере именного словопроизводства. Активностью п регулярностью выделяются суффиксы э. -чи, м. -ши, образующие названия отвлеченных понятий от именных основ:' э. ломаньксчи «человечность», роботавтомочи «безработица»,

вейкёксчи «равенство». В именном .словообразовании участвуют и другие суффиксы, чаще образуя слова от глагольных основ, -ка: э. кенгелямка «донос»; -ма, -мо: э. рузыямо «обрусение», яволявтома-«заявление». Отмечается, что дериваты с указанными суффиксами имеют стилистическую окраску книжности.

В словопроизводстве других - частей речи суффиксальный способ малопродуктивен. Есть такие дериваты среди глаголов: . э. рузыямс «обрусеть», м. азорондамс «хозяйничать»; наречий: э. торжественнасто «торжественно», м. деловойста «по-деловому».

Очень продуктивным становится лексико-синтаксический"способ словообразования. В отличие от предыдущих периодов активизируется образование сложных слов ■ подчинительного типа. В основном это существительные.. В работе описываются их-модели.

Образуется большое .количество парных слов как именного, так и глагольного'характера. По семантическим отношениям компонентов они образуют разные группы, описанные в диссертации подробно. '

Особенностью глагольных парных слов этого времени является то, что составляющие их компоненты чаще семантически не связаны между собой: э.'пурнамс-ладямс («собрать-наладить») «образовать», тапамс-пултамс («разбивать-сжигать») «уничтожать»; м. кулемс-содамс («слышать-знать») «узнать» и др.

Активно, хотя менее многочисленно, образование составных наименований. Детально .характеризуются их модели.-

Морфолого-синтаксический способ наиболее широко . представлен субстантивацией причастий: ваясодиця «труженик», ее-шиця «проситель». В большинстве случаев' субстантивированные причастия не теряют способности сочетаться с существительными и-выступать в этом случае в. роли причастия. .Иногда субстантивация осложняется морфемами, выражающими кате-, горию определенности: пурнавозьгне «собравшиеся», неенсесь «современность». Такие суб.стантиваты полностью переходят в разряд существительных.

Адвербиализовались некоторые падежные формы' существительных. Есть случаи адъективации существительных.

Обращается внимание на активизацию употребления в -языке письменной литературы диалектных и устаревших слов (арха-. нзмов).. Так, вновь вводится в речевое обращение заменившееся русским заимствованием ойска (войска) еще до революции ушмо «войско», активизируется прилагательное тиринь • вместо-заимствованного родной. Употребляются диалектные слова кажо «беда, несчастье», паземс «-ругать", позорить» и другие. Диалектные слова либо заменяют заимствования, либо пополняют ряды синонимов. Употребление диалектных н устаревших слов

23-

часто непоследовательно, поэтому общеизвестными они становятся медленно и редко.

• • Для обогащения номинативных средств и эрзянского, и мокшанского языка очень активно используется употребление слов в переносном значении, их переосмысление: э. невтемс «показать» стало обозначать понятие «представлять (действовать по чьему-п. поручению, быть чьим-н. представителем)», сёрмацтомс «стать подписчиком чего-н.» — «по- -ставить свою подпись на чем-н.».

В современных мордовских языках, преимущественно в письменных, очень продуктивным способом образования новых лексических единиц является калькирование. Калькируются русские составные наименования, устойчпвыс-сочетания. Многочисленны семантические кальки. По лексико-грамматической принадлежности это чаще именные части речи — существительные и прилагательные, глаголы: келень кандыця «носитель языка», национальной вельмевтема «национальное возрождение»; ва-номс тсв «рассмотреть дело».

Активно действует явление, семантической' индукции. Так, эрзянское слово топавтомс, перейдя в производном значении «выполнить (осуществить)» (первоначальное значение «напол- . нить») в сферу сочетания со.словами, обозначающими понятия немаитериалыюго характера (топавтомс план «выполнить план»), переносит"целую цепь "и друп; ч сочетаний соответствующего слова в русском языке: топавтомс задания «выполнить задание»; топавтомс вешма (-т) «выполнить требование (-я)», топавтомс долг «выполнить долг», топавтомс бюджет «выполнить бюджет», топавтомс закон «выполнять (соблюдать) закон», топавтомс конституция, робота, задана, власть... «-выполнять (соблюдать) конституцию, работу, задачу; исполнять (осуществлять) власть...». Ср. в мокшанском языке: пяшкотькшнемс план, задания, вешфке, договор, задача, всеобуч... «выполнять план, -задание, требование, договор, задачу, всеобуч и.т. п.».

Заимствования. С 90-х гг. в языке письменной литературы наблюдается тенденция более строгого отношения к заимствованиям и более активного обращения к собственно языковым средствам выражения понятий как-новых:, так и уже известных. ,Хотя и теперь неоправданное пользование русизмами — явление постоянное. Заимствования активно пополняют лексику мордовских языков. В работе описывается фонетическое, морфологическое и семантическое освоение заимствованных слов й современных условиях.

В последней главе диссертации «Качественное совершенствование лексической системы современных мордовских литературных языков. Стилистическая характеристика лексики» на конкретном материале раскрывается непрерывный процесс качест-

венной отработки лексй.ко-семантической системы мордовских языков. Это — нахождение наиболее точных и оправданных . форм выражения уже известных и новых понятий, освобождение от вариантных обозначений. Явление вариантности остается характерной особенностью состояния лексики и данного периода. Но причины ее возникновения (они обстоятельно анализируются в работе) иные, чем в предшествующие периоды. И это'обстоятельство поднимает роль мордовских литературных языков в сохранении и развитии собственно языковых выразительных средств, их совершенствовании.

Продолжается стилистическая, дифференциация лексики мордовских литературных языков и ее нормирование. Определяется ряд конкретных случаев стилистического словоупотребления. Становится более отчетливым и расширяется процесс стилистической дифференциации словарного состава, особенно в сфере социальной лексики. Умножается разряд стилистически маркированной лексики. Она создается чаще заимствованиями, калькированными единицами, получающими оттенок '.книжности, и словами, имеющими эмоциально-экспрессивную. окраску. В связи с большой вариантностью собственных и заимствованных обозначений усиливается тенденция' формирования стилистических синонимов. Однако эти соотнесенности и характеристики часто очень условны и зыбки. Стилистическое оформление лексики идет стихийно, под большим влиянием русского языка. Тенденция стилистической дифференциации в дальнейшем будет, вероятно, усиливаться: именно в таком плане идет во многих случаях разрешение вариантности номинантов.

Подводя итог расматрпваемому периоду развития лексики — с 40-х годов до современного ее состояния, следует- отметить, что движение это в разные этапы было, не равномерным и не единообразным, как и способы обогащения словарного состава и его совершенствования. Однако .'общие тенденции и закономерности функционирования и изменения, определившие современное состояние, позволяют выделить его в один, современный период развития лексики. Характерной особенностью этого периода является совершенствование номинативных средств языка. Идет активная очистка словарного состава от ненужных заимствований и восстановление вытесненных заимствованиям!; в разное время удачных неологизмов и общеупотребительных мордовских лексических- единиц. Продолжается процесс разрешения вариантных обозначений, выработка более точных номинантов и характерных для мордовских языков способов передачи понятий. В 90-е гг. резко активизируется процесс собственно 'языкового словотворчества. В словопроизводство включаются все возможные способы"словообразования.'

В заключении диссертации изложены выводы, к_которым приводит исследование. Наиболее важные из них можно свести к следующим основным положениям.

1.. Многоаспектный сравнительно-исторический и синхронно-описательный анализ Собранного" материала позволяет заключить, что к настоящему времени в мордовских языках на основе общенационального языка сложилась общеупотребительная, подчиненная определенным нормам литературного словоупотребления форма лексико-семантичсскон системы эрзянского и мокшанского языков, функционирующая как в письменной, так и устной сферах общения. Литературные нормы в лексике не имеют еще столь длительных, и строгих традиций, какими они являются в старописьменных литературных языках, потому особенно нуждаются-в пропаганде* защите и дальнейшем их совершенствовании и развитии. Особенного внимания требуют терминология и стилистическая организация лексики мордовских языков.

2. За время многовекового исторического развития в мордо'в-ских языках сложилась богатая словообразовательная система.-Процесс развития словарного состава этих языков был неравномерным и не единообразным. Он всегда был зависим от потребностей общества, экстралингвистических условий и лингвистических особенностей языка, регулирования этим процессом. В разные периоды функционирования и развития языков изменялись источники и резервы обогащения лексики, активность разных способов ее пополнения. В настоящее время в эрзянском и мокшанском языках приведен в действие весь механизм словопроизводства. Наиболее активными оказываются лекснко-син-

"таксический и лексико-семантический способы. Последний вместе с калькированием и семантической индукцией становится наиболее продуктивным и перспективным. Он не является типизированным- способом образования-номинантов, определяется, индивидуальным значением слова, его парадигматическими и синтагматическими связями.

Значительное место в лексике современных мордовских языков занимают заимствования. Ранние заимствования составляют в основном тюркизмы, более поздние и многочисленные — русские заимствования. Заимствовались обозначения новых понятий, -более точные наименования, термины. Нередко заимствования вводились и вводятся неоправданно. Часть из них, особенно в настоящее время, пополняют ряды семантических и стилистических синонимов.

3. Синхроническое и диахроническое исследование лексики выявило, что "формирование "лексико-'семантической системы мордовских языков проходило в длительном, сложном и многогранном процессе набора тематических пластов, развития поли-

семии, дифференциации обозначений, стилистической организации лексики; в процессе освобождения языка от неоправданных заимствований и восстановления неправомерно вытесненных из употребления заимствованиями „мордовских лексических единиц. Все эти тенденции с разной интенсивностью проявляются и в современных эрзянском и мокшанском языках и прямо выходят в парадигматические и синтагматические отношения в лексике. . ^

Основное содержание диссертации отражено в следующих

работах: •

1. К истории становления лексики эрзянского литературного языка // Труды / МНИИЯЛИЭ при Совете Министров МАССР, вып. XXIX, серия лингвистическая. — Саранск, 1965. — С. 143 — 190. ■■

2. Обогащение лексики эрзя-мордовского литературного языка заимствованиями из русского языка //Труды /МНИИЯЛИЭ, вып. XXXII. — Саранск, 1967. — С. 178 — 194.

3.'О мордовском языке. — Блокнот агитатора, — Саранск, 1967. — № 5. — С. 44 — 48.

4. Кода сюпалгады минек келесь // Сятко (на-эрз. яз.). — Саранск, 1967. -№ 1. — С. 82 — 85. '

5. Роль русского языка в обогащении лексики эрзянского литературного языка // Материалы научной конференции. Те'зисы докладов / Мордовский ун-т. — Саранск, 1967. — С. 118 — 121.

6! Развитие лексики'эрзя-мордовского литературного языка в советскую эпоху. — Саранск, 1968. — 183 с.

7. Образование устойчивых сочетаний слов в эрзя-мордовском языке по структурным моделям устойчивых сочетаний" слов русского языка // Материалы научной конференции / Мордовский ун-т. — Саранск, 1970. — С. 145 — 147. -

8. К вопросу о морфологическом составе заимствованных слов в мордовских языках // Материалы конференции молодых ученых / Мордовский ун-т. — Саранск, 1971. — С. 115 — 116.

9. Основные способы словообразования в современном эрзя-мордовском языке // Материалы докладов на Огаревских чтениях. / Мордовский ун-т. — Саранск, 1972. —- С. 112 — 114.

10. Образование составных наименований в эрзя-мордовском литературном языке под влиянием русс.кого языка // Материалы конференции молодых ученых Волго-Вятского региона./ Мордовский ун-т. — Саранск,-1972. — С. 48 — 50.

11. Влияние русского языка на развитие лексической поли-

семии эрзя-мордовского литературного языка // Вопросы-финноугроведения. Вып.'VI. — Саранск, 1975. — С. 259 — 264.

12. Индуцирующее влияние русских лексем на изменение семантики слов_современных мордовских-языков // Исследование ~ финно-угорских языков и литератур -в их взаимосвязях с язы-' ка.ми и литературами народов СССР (Тезисы докладов Всесоюзна науч. совещ. фннно-угроведов). — Ужгород, 1977 — С. 85 — 86.

13. Из_ истории, формирования общественно-политической

- лексики мордовских языков (XVIII — XIX вв.) // Вопросы фин- ' но-угроведения. Языкознание (Тезисы докладов на XVI Всесо-•юзн. конф. финно-угр'оведов). — Сыктывкар, 197-9. — С. 64..

.14. О взаимодействии мордовского и русского языков в советскую эпоху // «В братском содружестве». — Саранск, 1981. — С. 311 — 314.

15. Влияние русского языка на развитие словарного состава мордовских языков. Учеб. пособие / Мордов. ун-т. — Саранск, 1983. — 80 с.

16. Языковое строительство и - формирование системы лексики мордовских языков в 20 — 30-е годы // Проблемы грамматического строя мордовских языков // Труды / МНИИЯЛИЭ. Вып. 77. Серия лингвистическая. — Саранск, 1984. — С. 138 — 164.

17. Роль русского языка в создании интернационального языкового фонда народов СССР (на примере мордовских языков). ¡1 Русский язык как средство интернационального воспитания учащейся молодежи (Тезисы докладов Всесоюзной межвузовской научно-методической конференции). / Северо-Осетин-ский ун-т. —^Орджоникидзе, 1985. — С. 128 — 130.

18. Некоторые вопросы изучения русской, лексики на нацио-... .. нальном' (мбрдовском). отделении // Преподавание русского языка в финно-угорских школах / Сборник тезисов V Международного симпозиума (МАПРЯЛ). Сыктывкар. — М., 1985. -

С. 15 10. ....... .....

19. К истории номинации абстрактных понятий в мордовских языках (на английском языке) // Шестой Международный конгресс финно-угрбведов. Языкознание: — Сыктывкар, 1985. — С. 77.

20. Особенности калькирования в современных мордовских литературных языках // Языкознание: Тезисы докладов XVII Всесоюзной финно-угорской конференции. — Устинов, 1987. — _ С. 225 — 227.......' ■-■'." .....

21. Формирование лексики мордовских языков. История лек-

сики. Языковые контакты. Учеб. пособие / Мордов. ун-т. — Саранск, 1989. — 92 с.

22. Сюпалгады келесь, сюпалгадтано миньгак. // Сятко. — 1992. — № 1. — С. 69 — 70. •

23. Специальная терминология в мордовских школьных учебниках 30-х гг. XX в. // Проблемы мордовской книги: История и современность / Мордовский пединститут. — Саранск, 1994. — С. 46 — 49. ' ~