Формирование протонаучного комплекса знаний в Месопотамии и Древнем Египте: когнитивные и социальные основания

Литовка, Ирина Ивановна

Полный текст автореферата диссертации по теме "Формирование протонаучного комплекса знаний в Месопотамии и Древнем Египте: когнитивные и социальные основания"

На правах рукописи

ЛИТОВКА Ирина Ивановна

ФОРМИРОВАНИЕ ПРОТОНАУЧНОГО КОМПЛЕКСА ЗНАНИЙ В МЕСОПОТАМИИ И ДРЕВНЕМ ЕГИПТЕ: КОГНИТИВНЫЕ И СОЦИАЛЬНЫЕ ОСНОВАНИЯ

09.00.08 - философия науки и техники

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук

Новосибирск, 2006

Работа выполнена в Институте философии и права ОИИФФ Сибирского отделения Российской академии наук

Научный руководитель:

- доктор философских наук, профессор А. Л. Симанов. Официальные оппоненты:

- доктор философских наук, профессор А. В. Бессонов.

- кандидат философских наук, доцент М. Ю. Веркутис.

Ведущая организация - Томский государственный университет

Защита состоится 29 мая 2006 г. в 13 часов на заседании диссертационного совета Д 003.057.01, по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора философских наук в Институте философии и права ОИИФФ СО РАН по адресу: 630090, Новосибирск-90, ул. Николаева, 8.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Объединенного Института истории, филологии и философии СО РАН.

Автореферат разослан «&£_» апреля 2006 г.

Ученый секретарь диссертационного со

кандидат философских наук

В. В. Бобров

4ь02Л

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования. С ходом развития науки меняется не только сфера проблем и задач, стоящих перед учеными, но и отношение к ее прошлому, которое все в большей мере воспринимается не как некий статичный и застывший образ, а как динамично развивающееся направление в познании реальности. В многовековой истории развития науки наряду с периодами бурного развития и роста научного знания были и периоды длительной стагнации, и именно поэтому для получения целостного представления о науке необходимо рассматривать все этапы ее развития во всем многообразии как внутренних, так и внешних факторов, влияющих на этот процесс. Известно, что оценки событий прошлого науки подвергаются пересмотру, когда выявляются новые документы и факты, в результате чего расширяется и углубляется исследуемая тематика и критически переосмысливаются философско-научные и историко-научные концепции.

В связи с этим актуальным представляется исследование опыта познавательной деятельности в Месопотамии и Древнем Египте. Эта актуальность обусловлена еще и следующими обстоятельствами. Во-первых, согласно устоявшемуся мнению научное знание начало формироваться в Древней Греции не ранее У11-У1 вв. до н.э. Именно к данному периоду относится появление значительного числа письменных источников, заключавших в себе систематизированные воззрения людей о бытии. Однако вполне очевидно, что для активизации такого рода познавательных процессов требуется предварительное кумулятивное накопление и практическая апробация имеющихся знаний. Эту работу выполнили мыслители древневосточных цивилизаций. Именно они заложили основы для будущего рождения научных знаний. Поэтому, во-вторых, необходим анализ как условий, при которых развивались и использовались эти знания, так и конкретных интересов их пользователей. В-третьих, переводы и комментарии текстов египтологами и ассириологами, осуществленные ими в конце XIX - первой половине XX вв., нуждаются в пересмотре и уточнении с позиций современных знаний. В-четвертых, протонаучные знания в Древней Месопотамии и Древнем Египте формировались на протяжении нескольких тысячелетий и дошли до наших дней фрагментарно. Первоисточники, за редким исключением представляют собой случайную разрозненную смесь данных из разных эпох и различных государств, что обусловливает необходимость всестороннего исследования каждого из них на основе данных различных наук.

Возникновение естественнонаучных представлений в глубокой древности -одна из спорных и актуальных проблем философии и истории науки. Эмпирический материал для построения концептуальных моделей философия науки во многом черпается из истории научного познания, и от того, насколько

РОС, национальная"'

_ 3 _ БИБЛИОТЕКА

С.-Петербург ^ ^ ^ ОЭ 2(И>(акт

адекватно отражаются сущностные проявления естествознания древних народов, во многом зависит наше представление о развитии науки в целом.

Таким образом, тема диссертационного исследования представляет интерес не только для истории науки, но также для философии науки и истории философии. Междисциплинарные научные исследования становятся особенно востребованными в последнее время. Замыкаясь в рамках собственного категориального аппарата, соблюдая его классическую чистоту и узконаучную независимость, все труднее достигать результатов, адекватных требованиям современного научного познания. Философия как своеобразная универсальная область познания и одновременно - форма мировоззрения, способна отражать окружающий мир во взаимосвязанном единстве и одновременно находить грани соприкосновения с любыми узкоспециальными проблемами, тем самым содействуя научной интеграции.

Степень разработанности проблемы. Проблема онтологического и гносеологического статуса, места и роли протонаучного познания и его методологии у народов древнейших цивилизаций Древнего Египта и Месопотамии в философской литературе отражена преимущественно фрагментарно и односторонне. На основании исследования имеющихся первоисточников уровень развития естествознания и математики в догреческий период оценивается в основном как довольно примитивный, имеющий сугубо практическую направленность и без какого-либо теоретического, рационального обобщения.

С другой стороны, есть тенденция относить все неясности к особенностям иррационального мировоззрения древних народов как носителей установок мифологической картины мира, либо разрешать их при помощи вольных допущений, например, ссылок на ошибки древнего переписчика. Однако из виду упускается тот факт, что в Древней Греции на протяжении всего периода ее существования также господствовала мифологическая картина мира, и тем не менее это обстоятельство не умаляет интеллектуальных заслуг древнегреческих мыслителей. Историей философии исследуются главным образом те связи, которые опосредованы точками соприкосновения с античной философией. Изложение материала по истории философии и науки в учебных пособиях по данным дисциплинам, как правило, начинается с периода античности, так как именно древнегреческая философия считается отправным пунктом научной эволюции.

Доказательство как теоретический метод обоснования эмпирических данных стало научным достоянием благодаря античной математике. Древневосточная математика и астрономия не привлекают внимание многих исследователей из-за отсутствия в текстах теоретически оформленных доказательств, и этот факт

традиционно объясняется тем, что протонаука носила исключительно прикладной характер.

В рамках исследований в сфере истории и философии науки поиск и осмысление основ возникновения и развития науки — один из краеугольных камней. К настоящему моменту усилиями историков науки, ученых-естественников и философов науки создано огромное количество работ, превративших историю и философию науки в активно развивающуюся и перспективную отрасль знания. Однако в результате «смешения жанров» возникает ряд проблем методологического характера, актуальных для любого исследования, где между объектом исследования и ученым существует значительный временной разрыв. Как следствие возникает проблема методологического несоответствия: при отсутствии в изучаемых системах научных критериев, сходных с теми, что предъявляются к результатам познания в современном научном сообществе, древнюю методологию познания либо пытаются отождествлять с современной, либо игнорировать.

Заявленная тематика практически не отражена в зарубежных и отечественных работах по философии науки и техники. Исследование темы проводилось главным образом в рамках истории науки. В связи с этим в качестве основных источников для написания кандидатской диссертации использовались работы историков, историков науки, философов и языковедов.

Классические работы Д. Бернала, Б. Ван-дер-Вардена, Г. С. Вильямса, Г. Грапова, Г. Дильса, Д. Р. Дикса, Ф. К. Куглера, С. Я. Лурье, А. Лукаса, О. Нейгебауэра, А. Л. Оппенхейма, В. Папке, Р. А. Паркера, Т. Е. Пита, Т. Г. Пинчеса, А.Д. Сакса, Д.Н. Штрассмайера, Г. Сартона, В. В. Струве, К. Фогеля; а также более современные работы этого же направления: А. Або, Д. В. Аносова, Дж. П. Бритона, А. А. Ваймана, А. Л. Вассоевича, И. Н. Веселовского, Дж. Д. Виера, Н. Т. Гамильтона, А. Джонса, Д. В. Дюка, В. Г. Гарзадьяна, Г. Е. Куртика, В. Г. Ламберта, С. Порполы, Д. Пингре, Е. Райнера, Н. М. Свердлова, Дж. Стила носят преимущественно историко-описательный характер.

В работе над диссертацией мы опирались на источники, представленные обширной научной литературой различных направлений, и в частности:

- по проблемам языкознания и лингвистики - Э.А. Бадж, А. Гарднер, Г. Грапов, Л. А. Липин, Н. С. Петровский, И. Ф. Фихман, Ж. Ф. Шампольон, А. Эрман;

- источники по истории философии - Аристотель, Геродот, Гиппократ, Диоген Лаэртский, Прокл, Страбон, исследования С. Я. Лурье о Демокрите и др.;

- исследования по общим философским и философско-научным вопросам, а также проблемам методологии истории науки, в которых рассматривается философско-научная проблематика, не имеющая прямого отношения к вопросу оснований и методов протонаучного познания: М. Бунге, М. Блок, Г. Вейль, В. И. Вернадский, П. П. Гайденко, В. П. Горан, Л. Я. Жмудь, H.A. Злобин, В. Ж. Келле,

Н. И. Кузнецова, А. Ф. Лосев, С. Я. Лурье, С. Р. Микулинский, А. Л. Симанов, Г. Спенсер, В. С. Степин, В Н. Самченко, Б. А. Старостин, Б. Рассел, Н. И. Родный, А. Н. Чанышев, Г. В. Хомелев, Н. В. Хорев, П. Фейерабенд.

Предмет, объект, основная цель и задачи исследования Определение предмета, объекта, основных целей и задач работы обусловлено актуальностью исследований древнейших систем знаний для философии и истории науки.

Объект исследования - интеллектуальные достижения народов Древней Месопотамии и Египта в области математики, астрономии, медицины и других областях естествознания.

Предметом исследования является процесс формирования и развития рациональных мировоззренческих и методологических оснований в области естествознания и математики догреческого периода как часть общего процесса исторического генезиса научного познания.

Основная цель работы - провести методологический анализ когнитивных и социальных факторов, повлиявших на процесс формирования и развития комплекса рациональных знаний, накопленного древнейшими цивилизациями, и тем самым выявить эвристическое и философское значение протонаучного наследия для последующего развития научных представлений об окружающем мире. Кроме того, на основе этого анализа предполагается продемонстрировать значимость исследований в этой области для истории и философии науки. Реализация обозначенной цели достигается решением следующих задач:

- систематизация данных о возникновении, формировании и развитии математики и естествознания в древних культурах Месопотамии и Египта и реконструкция систем знаний на основании изученного эмпирического материала;

- анализ философско-методологических проблем и методов изучения протонауки Древнего Египта и Месопотамии, отражающих различные исследовательские направления в этой области философско-научного познания;

- выявление нормативной методологической специфики в протонаучной познавательной деятельности, характерной для культур древней Месопотамии и Египта;

- сравнительный анализ естественнонаучных представлений цивилизаций древнего Востока, древней Греции и, частично, современной науки в рамках различных философско-научных концепций, рассматривающих эти явления как исторически различные формы познавательной деятельности;

- определение статуса, роли и степени научности систем знаний древних народов Ближнего Востока и Египта с точки зрения различных концепций генезиса научного знания.

Методологическая и теоретическая основы исследования. Решение сформулированных в диссертации проблем, и в частности, проблемы временного диапазона и методологических различий представляется возможным, если в качестве базовой нормативно-методологической предпосылки будет взят принцип историзма. Принцип историзма при затруднении понимания сущности предмета указывает на необходимость обращаться к его генезису и развитию, рассматривая изучаемое явление как следствие этих процессов. Этот принцип познания вытекает из законов развития материального мира. Например, если мы располагаем данными об астрономических расчетах в Вавилоне в период Средневавилонского царства, их необходимо рассматривать с учетом существования Старовавилонского и Нововавилонского царств и, соответственно, в контексте сведений об астрономии во времена этих периодов. Принцип историзма не является абсолютно исчерпывающим, а ход истории не всегда поступательно равномерен, однако, игнорируя этот важный методологический принцип, исследователь лишается возможности произвести какую-либо историческую реконструкцию, получая вместо истории бессвязный фрагментированный набор фактов.

Различие базовых онтологических представлений (в самом широком смысле как учений о бытии) является серьезным препятствием в правильном определении статуса системы знаний древнейших культур. Онтология, базирующаяся на космогонических мифах, где наибольшую ценность имеет то, что скрыто и освящено оккультной таинственностью, где «ученый» прежде всего мудрец и чародей, существенно отличается от онтологии, основанной на действии естественных законов природы, где ученый - это естествоиспытатель, а результаты познания, напротив, приобретают свою ценность, только будучи популяризированными и обоснованными в естественнонаучных рамках.

В отношении связи явлений представляется важным соблюдение принципа причинности, методологический статус которого играет наиболее важную роль в организации процесса познания. Исторически принцип причинности был первым универсальным объяснительным принципом в научном познании. Фиксируя универсальную генетическую взаимосвязь явлений и объектов, принцип причинности позволяет моделировать исторический процесс, что в нашем случае крайне существенно на фоне катастрофического недостатка эмпирических данных. Как и во всякой другой науке, в истории особенно ценным было бы наличие у модели не только объясняющей, но и предсказывающей способности, то есть возможности на ее основе предполагать некие неизвестные доселе факты и даже указывать конкретные способы их обнаружения с последующим подтверждением этих предположений. Эта нормативно-методологическая основа научно-исследовательской работы также базируется на представлении о материальности мира. В данной работе мы также следовали принципу логической

непротиворечивости в рассуждениях от автора, однако относительно использования фактического материала его применение существенно ограничивается в силу противоречивости и разрозненности первоисточников.

В диссертации широко используются методы исторической реконструкции и систематизации, сравнительно-исторического, структурно-типологического и социально-исторического анализа. Комплексный историко-научный методологический подход позволил наиболее полно отразить научную и философскую проблематику исследований в области древних систем знаний.

Научная новизна исследования.

1. Впервые в философско-научном контексте осуществлена систематизация разрозненных эмпирических данных о математике, астрономии, медицине и других элементах естествознания народов Древней Месопотамии и Древнего Египта и произведена реконструкция этих систем знаний.

2. Проведен критический анализ устоявшихся на сегодняшний день в историко-научных и философских кругах суждений об уровне развития математики и естествознания в Древнем Египте и Древней Месопотамии.

3. В рамках философско-методологического анализа рассмотрены некоторые спорные моменты в содержании древних текстов, что дало возможность выявить противоречия семантического характера в интерпретациях этих текстов у отдельных авторов, имеющих решающее значение в определении статуса и исторической роли интеллектуального наследия народов Древней Месопотамии и Древнего Египта.

4. На основе анализа различных философских концепций генезиса научного познания показано, что существуют трудности в однозначном определении понятия «наука», и соответственно «протонаука», так как различные подходы в рассматриваемых нами концепциях возникновения науки как явления связаны с изначальным противопоставлением методологических установок и требуют полной прозрачности научной методологии.

5. Впервые рассматривается и обосновывается необходимость включения в историко-научные и философско-научные концепции генезиса научного знания темы протонауки народов древнего Востока как важного элемента общей концептуальной схемы истории и философии науки.

Результаты исследования содержатся в следующих основных положениях, которые выносятся на защиту:

1. С помощью сравнительного анализа удалось выделить и сопоставить специфические особенности, которые, с одной стороны, сближают протонауку с западной научной традицией, а с другой - в своей общекультурной совокупности

являются частью своеобразного социально-когнитивного феномена. Это дает основания утверждать, что древнегреческая натурфилософия не является прямым и непосредственным продолжением познавательных и методологических традиций Египта и Месопотамии, но вместе с тем когнитивный базис, в виде отдельных знаний народов древнего Востока в какой-то мере был воспринят и ассимилирован греческой натурфилософией.

2. Анализ историко-научных исследований по обозначенной тематике выявил необходимость корректировок в определении эпистемологического статуса и роли отдельных сфер протонаучных знаний, что служит достаточным обоснованием для критического пересмотра математических, астрономических и медицинских текстов и их значения для последующего развития математики и естествознания. Системы знаний народов древних цивилизаций Месопотамии и Египта имели свою специфику, которая наиболее ярко проявилась в математике, астрономии и медицине. Так в частности:

- рассмотрено, как на основе вавилонской шестидесятеричной системы счисления производились астрономические расчеты, что впоследствии имело важное значение для развития астрономии и геометрии в целом Древнеегипетская система счисления, применительно к геометрии, реализовывалась прежде всего в измерении площадей и объемов, что оказало существенное влияние на развитие древнегреческой геометрии;

- показано, как древнеегипетский операциональный математический принцип бинарности соотносится с современными методами компьютерного программирования, не являясь вместе с тем их прямым и непосредственным прототипом;

- обоснован тезис о том, что возникновение медицины как самостоятельной области систематизированных рациональных знаний следует относить не к середине I т. до н. э., времени жизни Гиппократа, а как минимум на полтора тысячелетия ранее - времени создания египетского хирургического папируса Эдвина Смита.

3. Раскрыто методологическое несоответствие, которое проявляется главным образом в попытках исторической реконструкции систем знаний древних цивилизаций при помощи современной нормативной методологии. Таким образом, осуществляется искусственное соотнесение древних смысловых значений с современными научными достижениями, что приводит к ситуации, когда древние знания рассматриваются в рамках и с позиций современных критериев научного познания. Нами обосновывается вывод о том, что в данном случае необходимо учитывать особенности протонаучной методологии, что требует от современного исследователя дескриптивного методологического подхода, основанного на методе

аналитического сравнения с целью выявить специфику познавательных принципов древних народов.

Научно-практическая значимость диссертационной работы Собранный в процессе работы над диссертацией фактический материал, а также основные результаты, полученные в ходе исследования, могут быть использованы для дальнейшего философско-методологического анализа проблематики, связанной с изучением протонауки древних цивилизаций Египта и Месопотамии, и в частности:

- в исследованиях процесса развития протонаучных форм познания с целью выявления общих закономерностей научного познания и создания единой теории развития науки;

- при постановке задач, направленных на решение проблемы методологического соответствия дескриптивной методологии современного исследователя и нормативной методологии создателей исследуемого исторического материала;

- в историко-философских и историко-научных исследованиях с целью создания полномасштабных работ в области изучения древнейших цивилизаций;

- для практического использования в сфере философско-научных и историко-научных исследований в рамках конкретных научных дисциплин, таких как математика, астрономия, медицина и т.д.;

- при чтении курсов лекций по истории и философии науки, а также при подготовке специальных курсов по философской и историко-научной тематике для студентов, аспирантов и специалистов.

Апробация работы.

1. Основные положения диссертационного исследования неоднократно освещались в докладах на научных семинарах и конференциях: философско-методологических семинарах сектора истории философии и сектора философии науки Института философии и права СО РАН (2002 - 2005 гг.); ХЫ Международной научной студенческой конференции: «Студент и научно-технический прогресс» (Новосибирск: 2003 г.); Летней философской школе НГУ: «Голубое озеро» (Новосибирск: 2002, 2004 гг.); Региональной научной конференции молодых ученых Сибири в области гуманитарных и социальных наук: «Актуальные проблемы гуманитарных и социальных исследований в XXI веке» (Новосибирск: 2003, 2005 гг.); IV Российском философском конгрессе: «Философия и будущее цивилизации» (Москва: 2005 г.).

2. Материалы и результаты диссертационной работы представлены в девяти научных публикациях, отражающих основное содержание, проблематику и направление исследования. (4, 5 печ. л.)

3. Диссертация обсуждалась на заседании сектора философии науки Института философии и права СО РАН 26 сентября 2005 г. и была рекомендована к защите.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и списка литературы, включающего 234 наименования.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновывается актуальность темы исследования, рассматривается степень ее разработанности и история проблематики, определяются предмет и объект исследования, формулируются его цель и задачи, методологические и эмпирические основания. Кроме того, описывается новизна и научно-практическая значимость результатов работы.

Глава 1 - «Формирование и развитие естествознания и точных наук в Древней Месопотамии» посвящена реконструкции и систематизации разрозненных эмпирических данных преимущественно о математике, астрономии и медицине древних государств Шумера, Вавилона, Ассирии. Исследование охватывает период, начиная с появления первых письменных свидетельств, сохранившихся в источниках, вплоть до гибели этих цивилизаций. Именно математика, астрономия и медицина получили в древнем мире наиболее широкое самостоятельное развитие и поддаются выделению из общей массы рациональных представлений древних народов Месопотамии об окружающем мире и соответственно могут претендовать на статус независимых областей знаний.

Первая глава является практической частью работы и включает в себя вводную часть и основную часть, состоящую из пяти параграфов. Вводная часть главы носит название «Хронология и общая история». В ней содержится краткое историческое описание основных политических и географических формаций древней Месопотамии как группы цивилизаций, имевших общие культурные корни и существовавших между реками Тигр и Евфрат и в области примыкавшей к ним с IV тысячелетия до н.э. до начала I тысячелетия н.э., независимо от языковой и этнической принадлежности народов их создававших. Здесь же содержатся сведения о зарождении и развитии ассириологии, об особенностях клинописи и ее дешифровке.

Основная часть главы - «Формирование отдельных отраслей знаний и особенности методологии познания», логически разбивается на пять параграфов, где последовательно излагается эмпирический материал о протонауке цивилизаций древней Месопотамии.

В § 1 «Общие сведения о системе образования» кратко рассматривается специфика учебного процесса, образовательных структур и традиций, а также тех методов, которые служили основой в процессе обучения. Специфика образования в древне Месопотамии была связана прежде всего с тем, что знания систематизировались только для целей обучения «избранных» представителей общества, и развитие протонауки было связано преимущественно с учебным процессом, либо являлось развитием идей и методов, возникавших в процессе обучения. В особых центрах, где собирались самые знаменитые древневосточные мудрецы и их наиболее одаренные ученики, проводились разработка и исследования накапливавшегося в течение тысячелетий знания. Эти учреждения не были обычными школами, и в них не могли обучаться дети рядовых граждан. Видимо они представляли собой некие элитарные «научные академии», существовавшие при дворцах правителей.

В § 2 «Математические знания» излагается эмпирический материал о возникновении, формировании и развитии шестидесятеричной шумеро-вавилонской системы счисления, её специфике и функциональных проявлениях в области арифметики, геометрии В этом же параграфе оспаривается выдвинутая в 30-е годы XX века немецким историком наук О. Нейгебауэром, и закрепившаяся в научных кругах гипотеза о высоком уровне развития алгебраических вычислений в древнем Вавилоне. На основе рассматриваемых примеров из древних вавилонских текстов нами обосновывается тезис, согласно которому, вавилоняне в своих расчетах не вводили переменных и не применяли никаких формул, а оперировали конкретными цифрами и геометрическими понятиями. Тот факт, что мы можем перевести их порядок вычисления на язык алгебры, еще не доказывает наличие самой алгебры в древневавилонской математике, ведь эта дисциплина изучает, прежде всего, качества величин, вытекающие только из отношений между ними и не зависящие от их природы. Дошедшие до нас первоисточники содержат лишь готовые решения, и на основании вольной реконструкции хода мысли их авторов О Нейгебауэр постулирует очень высокую степень абстрактности вавилонской вычислительной техники.

Судя по всему, главное обстоятельство, которое позволяет сделать вывод о независимом, почти теоретическом статусе месопотамской математики - это отсутствие непосредственной связи математических текстов с другими клинописными таблицами, а также несоответствие между требованиями хозяйственных нужд и уровнем развития вычислений. Однако назначение этих текстов - вопрос, до сих пор остающийся без однозначного ответа, и как мы показали, вероятно, объяснение о назначении многих текстов (во всяком случае, первичное) следует искать в области торгово-коммерческих и хозяйственных отношений. Помимо изложения непосредственных данных о развитии

математических знаний в древней Месопотамии, в параграфе делается обзор полемики по вопросу о существовании древневавилонской алгебры.

В § 3 «Астрономические знания» исследуются астрономические достижения народов, населявших области древней Месопотамии. Нами выделено четыре основных этапа формирования и развития астрономических представлений. Первый этап - астрономия старовавилонского периода (1830 - 1530 гг. до н.э.). Считается, что именно в этот период в Месопотамии появился единый и постоянный календарь. Основной источник сведений об астрономии этого периода - космогоническая поэма «Энума Анну Энлилль», которая датируется приблизительно началом II тыс. до н. э. В этой серии, состоявшей из 70 таблиц, была собрана большая часть астрологических представлений, основанных на астрономических наблюдениях. Так, например, из этих текстов следует, что время видимости Венеры как утренней и вечерней звезды всегда совпадает, и на этом основании можно предположить, что вавилонянам уже в этот период было известен тот факт, что это один и тот же объект — Венера. Традиционно это открытие по времени приписывается к периоду расцвета греческой натурфилософии и связывается с именами Пифагора и Парменида. Второй этап - астрономия касситского и ассирийского периода (1530 - 612 гг. до н. э.). К основным астрономическим достижениям этого периода относят изучение неподвижных звезд, их восходов, кульминаций и заходов. Основные источники астрономические таблички, объединенных в серию под названием ши1 АРПЧ и так называемые «Астролябии» - таблицы, где фигурируют 36 звезд, явления которых связаны с двенадцатью месяцами года, а также списки звезд Элама, Аккада и Амуру. По мнению Б. Ван-дер-Вардена именно «Астролябии» отмечают начало научной астрономии и представляют первую попытку систематизации донаучных знаний о звездах. Здесь же приводится полемика относительно датировки «Астролябий». Так, например, Б. Ван-дер-Варден настаивает на том, что «Астролябии» следует датировать более ранним шумерским периодом, однако подобная точка зрения не выдерживает критики, и мы склоняемся к тому, что они могли появиться не ранее старовавилонской династии Хаммурапи а, более вероятно, их следует датировать именно ассирийским периодом.

Третий этап, выделенный нами - зодиакальная астрономия Халдейского периода (612—539 гг. до н. э. ) и гороскопная астрономия Персидского периода (539—331 гг. до н. э.). В этот период окончательно оформляется разделение зодиакальных созвездий на 12 знаков по 30 градусов, что открыло путь для развития в будущем математической астрономии, так как, без подобной системы координат невозможно построение лунных и планетных таблиц. Показано как математические правила вычисления планетных движений возникли из потребностей развития зодиакальной астрологии. Здесь же демонстрируется что

многие понятия, используемые в дискуссиях по древней астрономии, не вполне соответствуют истинному смыслу тех терминов, которые использовали древние астрономы. Они употребляются по аналогии, в силу их сходства, но суть этой аналогии в каждом конкретном случае определяется интерпретацией переводчика. Так, в частности, рассматривается вопрос о том, имели ли вавилоняне представление о геометрии пространства как о сфере, ведь наличие 360° автоматически вызывает в нашем сознании аналогию с современными познаниями в области геометрии, где вся сферическая система координат базируется на 360 градусах. Напрашивается вывод: вавилонским астрономам, так же как и нашим современникам была известна концепция небесной сферы. Однако подобный вывод основан на вольном допущении по аналогии, которая в данном случае, скорее всего, ошибочна, так как современное значение термина «градус» и смысл термина, используемого вавилонянами, вероятно, имеют в своей основе совершенно различные концепции физической реальности.

Четвертый этап в развитии астрономических знаний в древней Месопотамии -астрономия Селевкидского периода 331 г. до н.э. - первые годы нашей эры. Именно этим периодом датируется большая часть текстов, содержащих вычисления лунных и планетных явлений математическими методами. Система знаний, разработанная вавилонскими астрономами этого периода, не исчезла с угасанием последней империи в Месопотамии. Упоминания о ней можно найти в греческих, византийских источниках, а позже и в средневековых. Гиппарх и Птолемей использовали вавилонские наблюдения Луны и планет, однако в отличие от вавилонян, которые применяли арифметические линейные методы, они строили свои расчеты, опираясь на тригонометрические методы вычислений. Этапы процесса проникновения вавилонской астрономии на запад все еще исследуются.

В § 4. «Медицинские знания» на примерах из известного кодекса законов царя старовавилонской династии Хаммурапи, касающихся юридического статуса лекаря, и других исторических сведениях, в частности из Геродота, делается обзор медицинской практики в Месопотамии, где согласно религиозным канонам анатомирование умерших было под категорическим запретом. Видимо, в результате у лекарей не было связного представления о человеческом организме и резюмируется параграф замечанием А. Оппенхейма о том, что изучение месопотамской медицины ведется почти сто лет, но ассириологам еще следует доказать, что его результаты важны для истории медицины, не говоря уже об истории и философии науки.

§ 5 «Прочие отрасли естествознания» завершает первую главу обзором сведений о химии, географии, зоологии, ботаники, минералогии. В результате анализа этого обзора был сделан вывод о том, что знания в этих областях, видимо, не выходили за пределы обычного природоведения и не рассматривались древними

народами Месопотамии (в отличие от математики, астрономии и медицины) как предмет для отдельного изучения.

Глава 2 - «Формирование и развитие естествознания и точных науке Древнем Египте» имеет структуру, аналогичную первой главе и также, является преимущественно практической частью работы, посвященной реконструкции и систематизации эмпирических данных о математике, астрономии, медицине древнего Египта. Во вводной части главы - «Хронология и общая история», содержатся сведения об административно-политическом устройстве древнего Египта, где в отличие от Месопотамии, на протяжении всей истории сохранялось относительное географическое и политическое единство, о природно-географических особенностях дельты Нила и наиболее значимых исторических событиях. Здесь же дан экскурс в историю изучения древнеегипетского языка и основных этапов становления египтологии как науки. В основной части главы -«Формирование отдельных отраслей знаний и особенности методологии познания» также содержится пять параграфов, имеющих формально-содержательную структуру, повторяющую построение первой главы.

В § 1 «Общие сведения о системе образования» на основе анализа сохранившихся первоисточников отмечается прогрессивный характер системы просвещения в древнем Египте, где социальный статус египтянина при выборе профессии не играл решающей роли, и человек мог получить хорошее образование, а впоследствии занять высокий государственный пост, исключительно в силу своих способностей, а не происхождения. Уровень образованности населения в Древнем Египте был, видимо, очень высок, по сравнению с другими древними цивилизациями, и в частности в отличие от Месопотамии, где грамотой владели «немногие, избранные». В государственном аппарате Египта всегда содержался значительный штат писцов и чиновников различных ведомств. Основной задачей школ являлась подготовка будущих грамотных чиновников, и они имели подведомственный статус. Массовое образование носило утилитарный характер, но помимо многочисленных школ, в крупных городах существовали так называемые «дома жизни», видимо выполнявшие функции древнеегипетских высших учебных заведений, о конкретной деятельности которых известно очень мало, так как обучение в них было связано с тайными религиозными посвящениями.

В § 2 «Математические знания» рассматривается доступный эмпирический материал о возникновении, формировании и развитии десятичной системы счисления древних египтян, которая имела существенные операциональные особенности (операциональный принцип удвоения), отличавшие ее от древнегреческой и современной систем счисления. Здесь приводятся аргументы против позиции О. Нейгебауэра, который отмечал, что египетская математика не внесла сколько-нибудь заметного вклада в развитие математических знаний, а

вместе с тем все сведения о египетской математике черпаются в основном из двух отрывочных папирусов, статус репрезентативности которых не установлен. В частности наиболее ярким примером, полемической несостоятельности позиции О. Нейгебауэра, на долгие годы заложившего традицию оценочного отношения многих исследователей к египетской математике, можно считать его дискуссию с академиком В.В. Струве относительно трактовки знаменитой задачи МЮ из Московского математического папируса. В.В. Струве установил, что в этой задаче содержится метод вычисления площади полусферы.

С. Я. Лурье относительно этой полемики отмечал, что нельзя всерьез воспринимать ссылку Нейгебауэра на то, что такая формула принципиально и резко противоречила бы всему тому, что мы знаем об уровне египетской математики, и данным всего прочего материала источников. По его мнению, которое мы в полной мере поддерживаем, и формулу объема усеченной пирамиды если бы папирус допускал какую бы то ни было возможность другого толкования Нейгебауэр считал бы несоответствующей уровню египетской геометрии. Как справедливо указал С. Я. Лурье такие рассуждения - типичное petitio principia, так как мы, в сущности, ничего не знаем о возможностях египетской математики, исходя из того малого числа источников, что имеются в распоряжении исследователей. Тем не менее, даже из сохранившихся папирусов очевидно, что египтяне, например, располагали в своих вычислениях наиболее точным, среди древних народов, значением числа я. Они определяли отношения длины окружности к диаметру как я ~ 4 (8/9)2 = 3, 1605.... Помимо этого существуют многочисленные свидетельства греческих мыслителей, среди которых Аристотель, Диоген Лаэртский, Геродот, Прокл, Страбон, о высоком уровне развития математических познаний в Древнем Египте. Характеризуя нынешнее положение с изучением древнеегипетской математики, следует отметить, что большинство исследователей, тем не менее, разделяют позицию О. Нейгебауэра, доверяя его авторитетному мнению и опираясь главным образом на его многочисленные опубликованные труды.

В § 3 «Астрономические знания» проводится анализ данных об астрономии и календарной системе, разработанных в древнем Египте. Несмотря на тот факт, что календарем египтян мы в модернизированном виде пользуемся и по сей день, об астрономии Древнего Египта мало что известно, так как до нас не дошло ни одного, строго говоря, астрономического папируса. Сведения о календаре были в основном почерпнуты у античных авторов и из отрывочных и малозначительных древнеегипетских находок. В параграфе рассматривается так называемая «астрономия деканов». Деканами называют некоторые неподвижные звезды, известные и названные египтянами, но отождествить которые не удается, исключая Сириус и Орион. Это своеобразные звездные часы, то есть рисунки, изображающие

небо с написанными на нем названиями звезд. Отвечающие деканам десятидневные интервалы заполняют весь год, образуя 36 колонок, разбитых в свою очередь каждая на 12 строк по числу часов ночи. Название одного и того же декана переходит из одной колонки в другую, каждый раз поднимаясь на строчку выше. Возникает диагональный узор, по которому эти тексты и были названы «диагональными календарями. Наиболее ранние диагональные календари обнаружены на внутренней поверхности крышек саркофагов эпохи Среднего царства, затем следуют надписи времен Нового царства.

Следует отметить, что исследования деканов представляет определенный интерес для астрономии в целом, так как успешная идентификация этих звезд позволила бы внести корректировки в расчеты о движении Земли относительно эклиптики не только для глубокой древности, но и использовать эти данные в качестве эмпирического материала для проверки точности теоретических расчетов в современной астрономии.

У Аристотеля в трактате «О небе» (И 12/292А) упоминается, что египтяне ведут наблюдения за звездами с незапамятных времен и что от них получено много надежных свидетельств о каждой из звезд. Есть и другие упоминания античных авторов, однако кроме этих упоминаний нет каких-либо других надежных источников, по которым можно было бы судить о практике регулярных астрономических наблюдений в древнем Египте до наступления эллинистического периода. При катастрофическом недостатке древнеегипетских первоисточников астрономического характера справедливым будет мнение, что однозначные утверждения о полном отсутствии астрономической активности в Древнем Египте с научной точки зрения некорректны. К сожалению, подобные утверждения не редкость. Остается рассчитывать на то, что в будущем благодаря археологическим изысканиям, наши знания в этой области будут пополнены.

В § 4 «Медицинские знания» исследуются медицинские достижения египтян, за которыми в этой области признаются значительные заслуги, возможно благодаря тому, что сохранились первоисточники. Из всех отраслей естествознания египтология более всего почерпнула именно в области истории медицины. Уже в надписи на стене усыпальницы Уашпта - главного архитектора фараона V династии Нефериркара, говорится о существовании медицинских трактатов. Упоминаемые в записи древнейшие медицинские трактаты до наших дней не дошли и о них известно лишь по этому свидетельству. До расшифровки иероглифического письма, имелись сведения о высоком уровне развития искусства врачевания в трудах греческого историка Геродота, а также в произведениях Диодора, Полибия, Страбона, Плутарха, но только после того как появилась возможность чтения иероглифов, эти сведения были подтверждены первоисточниками. Сохранилось около десяти неполных текстов, посвященных

врачеванию. Наиболее рациональные сведения о медицине Древнего Египта, с точки зрения современного естествознания, дают два папируса, датируемые II тыс. до н.э. - периодом Нового царства, однако по заметкам переписчика установлено, что они копировались с гораздо более древних источников. Это - большой медицинский папирус Г. Эберса, и папирус по хирургии Э. Смита. В папирусе Э. Смита подробно описываются хирургические методы лечения ран, переломов, разного рода ранений: всего описано 48 случаев различных травм и заболеваний. Текст папируса имеет четкую структуру, и каждый из 48 случаев рассматривается по пунктам: название заболевания или вид травмы; описание симптомов для данного случая; врачебный диагноз. При всех высоких оценках, которые даются медицинским познаниям египтян, выводы делаются на основании изучения очень малого количества первоисточников и, в конечном счете «восторженные эпитеты» исследователей относятся только к одному из них, т.е. к папирусу Э. Смита. Пульс египтяне называли «голосом сердца» и им уже более четырех тысячелетий назад была известна диагностика болезней по пульсу. Если учесть, что Гиппократ не имел представления о значении пульса, то, по справедливому замечанию Д. Сартона, когда о Гиппократе говорят, как об отце медицины следует помнить, что Гиппократ родился на тысячелетия позже авторов египетских медицинских папирусов. Таким образом, очевидно, что медицина Древнего Египта заслуживает исследования не только в рамках истории медицины, но и как памятник человеческой мысли в области рационального познания.

§ 5 «Прочие отрасли естествознания» посвящен по большей части химическим познаниям египтян, и в особенности в области технологий различных сплавов и смесей. Само слово «химия» происходит от названия Египта - Кэмет, как сами египтяне называли свою страну. Данные о развитии химии в Древнем Египте содержатся в основном в двух документах, составленных предположительно из различных источников в III в. до н. э. неким Псевдо -Демокритом - Волосом: Лейденском и Стокгольмском папирусах. Судя по содержанию этих источников, искусство изготовления различных сплавов из неблагородных металлов с целью их превращения в благородные в эллинистическом Египте процветало. Рассматриваемые документы - это не столько технологические трактаты для ремесленников, сколько алхимические сборники для «посвященных». Сведения из этих сборников были широко заимствованы греками, от последних они проникли в Рим, Византию и средневековую Западную Европу, где впоследствии экспериментально испытывались многими поколениями алхимиков Однако до настоящего времени точно не установлено, в какой мере средневековая алхимическая практика руководствовалась древнеегипетскими химическими технологиями.

Не сохранилось сколько-нибудь подробных географических папирусов, однако из отрывочных документов известно, что египтяне умели измерить длину Нила от острова Элефантины до впадения Нила в Средиземное море. В одном из текстов времен XII династий эта длина определяется в 106 итру (итру — 10, 5 км), что составляет 1113 км, то есть соответствует действительности. Сохранились образцы энциклопедической литературы, где перечислялись названия светил и небесных явлений, водоемов и видов почвы, людей различного социального положения, имена чужеземных народов, термины для обозначения подневольного населения, названия египетских городов, виды построек, сельскохозяйственные термины, названия продуктов питания, животных, птиц, насекомых и т. д.

Завершая обзор эмпирического материала и проблематики, связанной с его исследованием, приходится констатировать, что сохранилось катастрофически мало первоисточников протонаучной мысли от цивилизации, о которой слагались легенды еще в период античности.

Глава 3 «Проблемы эпистемологического статуса комплекса знаний народов Древней Месопотамии и Древнего Египта» является теоретической частью диссертации и состоит из трех параграфов. Материал, изложенный в первых двух главах, как мы считаем, наглядно демонстрирует, что многие создатели трудов по истории и теории науки совершенно напрасно игнорируют древнейший этап развития естествознания и точных наук как несущественный и никак не повлиявший на формирование такого сложного социально-культурного явления, как наука вообще и современная наука в частности, и третья глава посвящена научно-философскому обоснованию этого тезиса. В ней рассматриваются социально-когнитивные основания, повлиявшие на формирование протонаучной системы знаний с учетом историко-научных исследований и философских концепций генезиса развития науки.

В § 1 «Египетская "проблема" и Вавилонская "проблема"» были рассмотрены и выделены признаки, сближающие протонауку с современными научными традициями. В древних культурах Месопотамии и Египта в отношении результатов познания осуществлялись следующие требования, сходные с современными научными требованиями:

- выделение знаний, представляющих область рациональных познавательных интересов, из других форм духовного творчества;

- аккумуляция знаний, их сохранение и передача посредством письменных текстов, а не только вербально (через устную традицию и предметно через воплощение в образцах материальной культуры);

- систематизация знаний в области математики, астрономии, медицины посредством их приведения к общезначимым формам фиксации результатов

познания - таблицы, примеры, задачи, представляющим некую единую совокупность сведений по определенной тематике;

- эмпиризм как опора на факт в процессе сохранения результатов познания, с тем отличием, что в современном естествознании эмпирические методы исследования являются как исходной основой, так и подтверждением теоретических обобщений, в древних египетских и месопотамских текстах описываемые факты не сопровождаются очевидными теоретическими выводами.

- коллективизм как социальная ориентация в организации системы производства знания. Если античная натурфилософия демонстрирует нам образцы преимущественно индивидуального творчества, то современная наука - это, прежде всего коллективная система познавательной деятельности. Научный коллектив - исходный пункт в развитии и формировании яркой индивидуальности современного ученого, однако если современная наука сочетает черты коллективизма и индивидуализма, то древневосточная протонаука отличалась

«тотальным» коллективизмом.

Проведен сравнительный анализ социальных факторов, повлиявших на развитие различных когнитивных типов познавательной деятельности древних цивилизаций, что дает основания утверждать, что древнегреческая натурфилософия и комплекс знаний Египта и Месопотамии имели существенные отличия, в первую очередь проявлявшиеся в различии методологических оснований познавательной деятельности. В результате сравнения общественно-политических условий повлиявших на оформление познавательной практики удалось выделить и сопоставить социально-когнитивные специфические особенности, Греции - с одной стороны, Египта и Месопотамии - с другой, которые можно выразить через оппозиции по пяти пунктам:

В философско-научной и исторической литературе часто встречается утверждение, что препятствием на пути развития науки на Древнем Востоке служило мифологизированное сознание носителей религиозной картины мира. В Древней Греции на протяжении всего периода ее существования также господствовала мифологическая картина мира. Представления многих греческих мыслителей о природе вещей, мало чем отличались от мифа, но если в Египте и Месопотамии познающий субъект стремился непременно вписаться в

»

Древняя Месопотамия и Египет

кумулятивность

статичность

анонимность

Древняя Греция

революционность

динамизм

персонифицированность

сакрализация синтетичность

популяризация аналитичность

традиционный религиозный канон, то в Греции, напротив, мыслитель активно конкурировал с традицией, предлагая свое видение мира. Можно даже сказать, что каждый из них разрабатывал собственную новую картину мира как новую религию, противоречащую традиционной, основания которой он находил в силе собственного разума.

Продемонстрирована необходимость критического пересмотра ранних интерпретаций и исследовательских позиций в отношении математических и астрономических текстов и их значения для последующего развития математики и естествознания. На настоящий момент не обнаружено ни одной сохранившейся древнеегипетской библиотеки или целого архива и в основном, египтологи довольствуются обрывочными разрозненными документами, научная ценность которых зачастую представляется сомнительной. Археологические раскопки на территории Месопотамии оказались намного успешнее и предоставили историкам огромное количество первоисточников. Так, в частности библиотека царя Ашшурбанапала сохранилась целиком, а не в отрывках. Вместе с тем, работами О. Нейгебауэра на целые десятилетия была заложена традиция довольно односторонней интерпретации египетских и вавилонских текстов, имеющих отношение к точным наукам. Согласно его точке зрения в Вавилоне с древнейших времен существовали прогрессивные алгебра и астрономия, превосходящие уровнем развития достижения греческих мыслителей в период расцвета натурфилософии, а египетские «научные» успехи ни каким образом не могли повлиять на формирование точных наук где-либо в силу отсутствия сколько-нибудь значимых достижений. Например, еще в 1934 году немецкий математик и историк Карл Фогель в своей статье «Кубические уравнения у вавилонян?», подверг критике завышенную оценку Нейгебауэра относительно уровня развития вавилонской математики и показал, что последний явно значительно преувеличивает те смысловые значения, которыми оперировали вавилоняне в своих вычислениях и, исходя из этих надуманных предпосылок, постулирует существование многосложных алгебраических преобразований там, где вопрос сводится к решению не самых сложных геометрических задач вполне эмпирического характера. Рассматривая более поздние исследования по этому вопросу, с сожалением приходится признать, что «здоровая» научная оппозиция трактовкам Нейгебауэра в современной литературе практически отсутствует. Многократно повторяются тезисы о высокоразвитой вавилонской алгебре и примитивной египетской арифметике, и почему-то мало принимается во внимание факт существования великолепного перевода и интерпретации московского математического папируса, сделанного В. В. Струве.

В § 2 «Методологические аспекты исторической реконструкции» анализируется комплекс методологических проблем, связанных как с

исследованием протонауки Месопотамии и Египта, так и с пониманием методологических принципов, заложенных в основании самой протонауки. Между нормативной протонаучной методологией древних народов и современной дескриптивной историко-научной методологией не может быть непосредственных прямых преемственных связей, и пытаясь постулировать некое методологическое тождество, мы совершаем ничем не оправданный скачок через несколько тысячелетий развития науки и научной методологии. Историко-научная дескриптивная методология - не однородное явление, и здесь мы сталкиваемся с различными подходами, которые определяют и цель, и средства исследования. Все они могут быть представлены в рамках трех основных методологических направлений: онтологического, метафизического и гносеологического, которые мы выделили в ходе исследования. Проблема эффективности методологических подходов в рамках изучения истории древнего мира двойственна. Для культур древнего Востока характерно слепое следование традиции во всем, и чтобы объяснить специфику этих систем знаний, необходимо выявить их методические основы, однако исследователь в процессе интерпретации опирается на современные методологические установки, и как следствие возникает «конфликт методологий». Таким образом, осуществляется искусственное соотнесение древних смысловых значений с современными научными достижениями, что ведет к ситуации, когда древние знания рассматриваются в рамках современных критериев научного познания. В диссертации показано, что в Вавилоне, Египте и Греции существовали различные методологические подходы, и наиболее ярко эти различия видны на примере сравнения систем счисления и техники математических вычислений. Что касается Греции, то наша современная система счисления ведет свое происхождение от греческой и принципиально ничем не отличается от последней. В Вавилоне и Египте существовали принципиально другие, альтернативные современной системы счисления, и методы вычислительных операций в рамках этих систем существенно отличались от греческих и от современных. Историки не располагают ни одним явным письменным образцом вавилонских методологических предписаний, но очевидно, что без подобного руководства обучение столь сложной системе вычислений было бы невозможным. Для понимания нашего современника вавилонская техника счета требует особых пояснений, которые следует выстраивать на основе сравнительного анализа методов современной десятичной и древней шестидесятеричной систем счисления, не сводя одни к другим, но выявляя специфику «неизвестного», в данном случае -методологических оснований шестидесятеричной системы, на примере сравнения с «известным», то есть методологией десятичной системы счета.

Египетская методология математических расчетов существенно отличалась и от греческой, и от вавилонской, и была построена на принципах бинарности. Все

математические операции осуществлялись при помощи удвоения числовых значений для их последующего сведения к процедурам сложения или вычитания. Этот оригинальный принцип не нашел продолжения в греческой математике, однако при помощи сравнительно-методологического анализа мы обнаружили аналогии этому принципу в современной научно-технической практике. Как мы продемонстрировали, в основе египетской двоичной системы счисления и современных электронных систем счисления лежит единый математический метод удвоения, и обнаружение подобных параллелей способствует не только пониманию методологических аспектов протонауки, но и более глубокому осмыслению явлений современной науки и техники.

Проведенный анализ дает основания утверждать, что древнегреческая натурфилософия не является прямым и непосредственным продолжением методологических познавательных традиций Египта и Месопотамии, но, вместе с тем когнитивный базис, то есть система знаний народов древнего Востока, в какой-то мере была воспринята и ассимилирована греческой натурфилософией. Степень ассимиляции - тема для дальнейших исследований.

В § 3 «История протонауки и теория развития науки» проводится анализ определения протонауки в рамках анализа различных, выделенных нами, философских концепций генезиса научного познания: социально-производственной, когнитивно-логической и гуманистической. В каждом из этих направлений наука, и соответственно протонаука, рассматриваются через призму определенного набора свойств, которые признаются существенными для определения феномена науки как культурного явления. Таким образом, внутри этих концепций по-разному решается проблема différencia specifïca научного знания и соответственно вопрос об исторических границах генезиса науки. Наука предстает перед нами, во-первых, как социальный институт по производству нового знания, в истоках которого лежит естественнонаучная индуктивная методологическая программа Ф. Бекона; во-вторых, как сумма методологических установок для получения нового знания и познания истины, базирующаяся на логических дедуктивных методах, разработанных в период античности; в-третьих, как гуманистический феномен - своеобразное врожденное стремление людей к научно-познавательной деятельности, опирающееся на всю сумму изначально доступных человеческому мышлению методологических средств. Отмечено, что когда рассматриваются различные концепции возникновения науки, в сущности, речь идет о различии методологических подходов в рамках единой логико-диалектической методологии и о том, какой из этих подходов следует называть наукой, а также о социальных факторах, влияющих на процесс научного познания. В результате показано, что существуют трудности в однозначном определении понятия «наука», и соответственно «протонаука», так как различные подходы

рассматриваемых нами концепций возникновения науки как явления, связаны с изначальным противопоставлением методологических установок и социальных условий.

Однако какой бы из этих концепций мы не руководствовались, как подчеркивается в третьей главе, пренебрежительное отношение к изучению истории протонауки неуместно, так как в этом случае сама наука становится явлением беспредпосылочным. Наглядные параллели, которые мы провели между древнейшей и современной математикой (применение принципа бинарности в компьютерном программировании и функциональное использование шестидесятеричного принципа в современной метрологии), никак не подкреплены научно-историческими или научно-философскими исследованиями, и требуют дальнейшего углубленного изучения.

Таким образом, как нам представляется, обращение к анализу истории протонауки, даже в контексте наиболее далекой от нее социально-производственной концепции позволит приблизиться к пониманию природы науки как историко-культурного феномена и осознанию генетических корней современного научного знания. Экстраполируя это утверждение на тот спектр проблем, который освещался в диссертации, можно отметить, что изучение систем знаний древних народов является одним из тех срезов из области конкретных фактов, который обогатит как исследования в области философии науки, так и предоставит ценный конкретно-исторический материал для осмысления путей развития науки в целом. Историко-научный подход, как мы продемонстрировал в диссертации, может стать связующим звеном между философией науки, историей философии и историей конкретных научных дисциплин, наполнив их предметным содержанием.

В Заключении обобщаются результаты диссертационного исследования, формулируются новые проблемы, требующие дальнейшего рассмотрения.

Основное содержание диссертации изложено в следующих опубликованных работах:

1. Литовка ИИ. Типологические особенности протонауки Древней Месопотамии и Древнего Египта // Сборник научных трудов: «Философия: история и современность 2002-2003». - Новосибирск: ИфиПр СО РАН /НГУ, 2003- С. 1728

2. Литовка И.И. Протонаука Древней Месопотамии и Древнего Египта в социокультурном аспекте // Материалы региональной научной конференции молодых ученых Сибири в области гуманитарных и социальных наук «Перспективы гуманитарных и социальных исследований в XXI веке. -Новосибирск: НГУ, 2003. - С. 74-80

3. Литовка И.И. Типологические особенности развития протонаучных знаний на примере культур Месопотамии и Египта // Материалы Х1Л международной научной студенческая конференция "Студент и научно-технический прогресс": Философия. - Новосибирск: Изд-во НГУ, 2003. - С. 46-47

4. Литовка И.И. « Альмагест» Птолемея: дискуссия о подлинности // Философия науки. - 2004. - № 2 (21). - С. 85-98

5. Литовка И.И К вопросу о научно-исторической ценности «Альмагеста» Птолемея // Сборник научных трудов Летней философской школы «Голубое озеро - 2004». - Новосибирск: НГУ, 2004. - С. 177-183

6. Литовка И И Математика в древнем Вавилоне: к вопросу о существовании вавилонской «алгебры» // Философия науки. — 2005. — № 1 (24). - С. 132 - 148

7 Литовка И И. Древневавилонская «алгебра»: исторический факт или миф? // Материалы региональной научной конференции молодых ученых Сибири в области гуманитарных и социальных наук «Актуальные проблемы гуманитарных и социальных исследований в XXI веке». - Новосибирск: НГУ, 2005. - С. 52 -55

8. Литовка И. И Методологические аспекты исследования естествознания и точных наук древнего Египта и Месопотамии // Тезисы докладов и выступлений IV Российского философского конгресса: «Философия и будущее цивилизации». - Т. 1, Москва: «Современные тетради», 2005.- С. 465-466

9. Литовка И. И. Математика Древнего Египта: парадоксы двоичного принципа счисления // Философия науки. — 2006. — № 1 (28) - С. 63 - 86

Им лиц ИД № 04060 or 20 02 2001 11одписано к печати и в свет 20.04 2006 Формат 60x84/16. Бумага № 1. Гарнитура 'Times New Roman". 11сча1ь офссгиая. 11еч л. 2.1 Уч.-изд. л 2.0. Тираж 100. Заказ № 47 Институт неорганической химии им Л В Николаева СО РАН Просп. Акад. Лаврентьева, 3, Новосибирск. 630090.

'i

Л60£{\ J оо2А

¡И002 1

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Литовка, Ирина Ивановна

Введение 3 —

Глава первая: Формирование и развитие естествознания и точных наук в Древней Месопотамии 14

Часть I: Хронология и общая история 14

Часть II: Формирование отдельных отраслей знаний и особенности методологии познания

§ 1. Обилие сведения о системе образования 22

§ 2. Математические знания 24

§ 3. Астрономические знания 39

§ 4. Медицинские знания 74

§ 5. Прочие отрасли естествознания 78 -

Глава вторая: Формирование и развитие естествознания и точных наук в Древнем Египте 81

Часть I: Хронология и общая история 81-91 Часть II: Формирование отдельных отраслей знаний и особенности методологии познания

§ 1. Обилие сведения о системе образования 91

§ 2. Математические знания 94

§ 3. Астрономические знания 110

§ 4. Медицинские знания 118

§ 5. Прочие отрасли естествознания 130 -

Глава третья: Проблемы эпистемологического статуса комплекса знаний народов Древней Месопотамии и Древнего Египта 137

§ 1. Египетская проблема и Вавилонская проблема 137

§ 2. Методологические аспекты исторической реконструкции 164

§ 3. История протонауки и теория развития науки 176

Введение диссертации2006 год, автореферат по философии, Литовка, Ирина Ивановна

Актуальность исследования. С ходом развития науки меняется не только сфера проблем и задач, стоящих перед учеными, но и отношение к ее прошлому, которое все в большей мере воспринимается не как некий статичный и застывший образ, а как динамично развивающееся направление в познании реальности. В многовековой истории развития науки наряду с периодами бурного развития и роста научного знания были и периоды длительной стагнации, и именно поэтому для получения целостного представления о науке необходимо рассматривать все этапы ее развития. Оценки событий прошлого науки все чаще подвергаются пересмотру вследствие выявления новых документов и фактов, расширения и углубления исследуемой тематики и критического переосмысления историко-научных концепций. Современные естествоиспытатели, сталкиваясь с новыми проблемами, в поиске ответов все чаще обращаются к прошлому науки. Однако, возможно, многие из ответов следует искать не в ближайшем прошлом, а в самих истоках научной мысли.

Периодизация истории науки отличается от периодизации общей социальной истории и имеет свою специфику. На хронологические рамки истории науки в каждом конкретном случае в первую очередь влияет личная позиция исследователя, та сумма историко-научных концепций, направлений и знаний, которых он придерживается в своей работе. По наиболее распространенному мнению то явление, которое мы называем наукой, возникло не ранее VII-VI вв. до н.э. в Греции, однако более жесткая точка зрения относит момент возникновения науки к XVII в. н.э. Именно эти периоды связаны в истории культуры с активизацией мыслительной деятельности, преобразившей протонаучное знание в собственно научное. Однако из виду упускается тот факт, что для активизации требуется предварительное кумулятивное накопление и апробация материала, и именно мыслители древневосточных цивилизаций выполнили эту аккумулирующую функцию, заложив базовые основы для будущего рождения науки.

Судя по всему, первыми исследователями и интерпретаторами культурного наследия древнеегипетской и древнемесопотамской цивилизаций были античные авторы, но даже для них, несмотря на временную и пространственную близость, явления духовной жизни этих народов, и в особенности египетского, во многом представлялись таинственными. Начиная с середины XIX в. и до 30-х годов XX в. интерес к исследованию культур Египта и Месопотамии переживает новый всплеск. Именно в этот период, связанный с бурной археологической деятельностью на Ближнем Востоке, появляются первые переводы древних текстов. В последнее время интерес западной науки к изучению древнейших цивилизаций Востока вновь возрастает, однако современные исследователи воспринимают трактовку текстов, данную «отцами» египтологии и ассириологии начала прошлого века, не как частное научное мнение, а как факт, даже не пытаясь пересматривать этот не вполне объективный, как мы продемонстрируем в диссертации, подход.

С нашей точки зрения, тема представляет интерес далеко не только для истории науки, но и для философии науки и истории философии. Междисциплинарные научные исследования становятся особенно востребованными в последнее время. Замыкаясь в рамках собственного категориального аппарата, соблюдая его классическую чистоту и узконаучную независимость, все труднее достигать результатов, адекватных требованиям современного научного познания. Философия как своеобразная универсальная область познания и одновременно -форма мировоззрения, способна отражать окружающий мир во взаимосвязанном единстве и одновременно находить грани соприкосновения с любыми узкоспециальными проблемами, тем самым содействуя научной интеграции.

На пути исторической реконструкции древневосточных систем знаний и методов познания стоит целый комплекс трудноразрешимых проблем. Обозначим лишь некоторые, самые очевидные.

Наиболее значима проблема недостатка материала, и в особенности первоисточников, содержащих сведения о древнейшем естествознании. Другая существенная проблема - громадный временной диапазон существования древних цивилизаций. Хронологически зафиксированная история Древнего Египта и Месопотамии насчитывает около трех тысяч лет. Несомненно, что за этот период они претерпевали внутренние изменения. Факты, которые имеются в распоряжении историков, за редким исключением представляют собой случайную разрозненную смесь сведений из разных эпох и различных государств, как это имело место в истории Месопотамии. Каждая новая находка артефактов становится своеобразной сенсацией в мире археологов и историков, и в результате мы иногда сталкиваемся с попыткой экстраполяции суждений об одном единственном историческом факте на весь период развития цивилизации.

Возникновение естественнонаучных представлений в глубокой древности - одна из спорных и актуальных проблем истории и философии науки. Эмпирический материал для построения концептуальных моделей философия науки во многом черпается из истории научного познания. И от того, насколько адекватно отражаются сущностные проявления естествознания древних народов, во многом зависит наше представление о развитии науки в целом.

Другой аспект актуальности заявленной темы и ее отношения к философской проблематике можно обозначить как преемственно-исторический. Не секрет, что Древний Египет и Месопотамия в античном мире, где берет свое начало «родословная» современной западной философии и науки, почитались за достижения в области естествознания, астрономии и математики. Многие из античных философов посещали эти страны Древнего Востока в поисках мудрости жрецов. Среди греческих и позднее римских мыслителей мы находим многочисленные ссылки на этот факт. Возможно, истоки греческой философии следует искать в истории именно этих цивилизаций древности. Здесь открывается обширное поле исследовательской работы, как для истории философии, так и для философии науки. Протонаука Древнего Египта и Месопотамии - это тема, расположенная на стыке истории науки, философии науки и истории философии, и ее исследование в полной мере актуально в рамках философии науки, так как способствует пониманию истоков научного познания и его методологии.

Степень разработанности проблемы. Проблема онтологического и гносеологического статуса, места и роли протонаучного познания и его методологии у народов древнейших цивилизаций Древнего Египта и Месопотамии в философской литературе отражена преимущественно фрагментарно и односторонне. На основании исследования имеющихся первоисточников уровень развития естествознания и математики в догреческий период оценивается в основном как довольно примитивный, имеющий сугубо практическую направленность и без какого-либо теоретического, рационального обобщения.

С другой стороны, есть тенденция относить все неясности к особенностям иррационального мировоззрения древних народов как носителей установок мифологической картины мира, либо разрешать их при помощи вольных допущений, например, ссылок на ошибки древнего переписчика. Однако из виду упускается тот факт, что в Древней Греции на протяжении всего периода ее существования также господствовала мифологическая картина мира, и тем не менее это обстоятельство не умаляет интеллектуальных заслуг древнегреческих мыслителей. Историей философии исследуются главным образом те связи, которые опосредованы точками соприкосновения с античной философией. Изложение материала по истории философии и науки в учебных пособиях по данным дисциплинам, как правило, начинается с периода античности, так как именно древнегреческая философия считается отправным пунктом научной эволюции.

Доказательство как теоретический метод обоснования эмпирических данных стало научным достоянием благодаря античной математике. Древневосточная математика и астрономия не привлекают внимание многих исследователей из-за отсутствия в текстах теоретически оформленных доказательств, и этот факт традиционно объясняется тем, что протонаука носила исключительно прикладной характер.

В рамках исследований в сфере истории и философии науки поиск и осмысление основ возникновения и развития науки - один из краеугольных камней. К настоящему моменту усилиями историков науки, ученых-естественников и философов науки создано огромное количество работ, превративших историю и философию науки в активно развивающуюся и перспективную отрасль знания. Однако в результате «смешения жанров» возникает ряд проблем методологического характера, актуальных для любого исследования, где между объектом исследования и ученым существует значительный временной разрыв. Как следствие возникает проблема методологического несоответствия: при отсутствии в изучаемых системах научных критериев, сходных с теми, что предъявляются к результатам познания в современном научном сообществе, древнюю методологию познания либо пытаются отождествлять с современной, либо игнорировать.

Заявленная тематика практически не отражена в зарубежных и отечественных работах по философии науки и техники. Исследование темы проводилось главным образом в рамках истории науки. В связи с этим в качестве основных источников для написания кандидатской диссертации использовались работы историков, историков науки, философов и языковедов.

Классические работы Д. Бернала, Б. Ван-дер-Вардена, Г. С. Вильямса, Г. Грапова, Г. Дильса, Д. Р. Дикса, Ф. К. Куглера, С. Я. Лурье, А. Лукаса, О. Нейгебауэра, А. Л. Оппенхейма, В. Папке, Р. А. Паркера, Т. Е. Пита, Т. Г. Пинчеса, А.Д. Сакса, Д.Н. Штрассмайера, Г. Сартона, В. В. Струве, К. Фогеля; а также более современные работы этого же направления: А. Або, Д. В. Аносова, Дж. П. Бритона, А. А. Ваймана, А. Л. Вассоевича, И. Н. Веселовского, Дж. Д. Виера, Н. Т. Гамильтона, А. Джонса, Д. В. Дюка, В. Г. Гарзадьяна, Г. Е. Куртика, В. Г. Ламберта, С. Порполы, Д. Пингре, Е. Райнера, Н. М. Свердлова, Дж. Стила носят преимущественно историко-описательный характер.

В работе над диссертацией мы опирались на источники, представленные обширной научной литературой различных направлений, и в частности:

- по проблемам языкознания и лингвистики - Э.А. Бадж, А. Гарднер, Г. Грапов, Л. А. Липин, Н. С. Петровский, И. Ф. Фихман, Ж. Ф. Шампольон, А. Эрман;

- источники по истории философии - Аристотель, Геродот, Гиппократ, Диоген Лаэртский, Прокл, Страбон, исследования С. Я. Лурье о Демокрите и др.;

- исследования по общим философским и философско-научным вопросам, а также проблемам методологии истории науки, в которых рассматривается философско-научная проблематика, не имеющая прямого отношения к вопросу оснований и методов протонаучного познания: М. Бунге, М. Блок, Г. Вейль, В. И. Вернадский, П. П. Гайденко, В. П. Горан, Л. Я. Жмудь, H.A. Злобин, В. Ж. Келле, Н. И. Кузнецова, А. Ф. Лосев, С. Я. Лурье, С. Р. Микулинский, А. Л. Симанов, Г. Спенсер, В. С. Степин, В.Н. Самченко, Б. А. Старостин, Б. Рассел, Н. И. Родный, А. Н. Чанышев, Г. В. Хомелев, Н. В. Хорев, П. Фейерабенд.

Предмет, объект, основная цель и задачи исследования. Определение предмета, объекта, основных целей и задач работы обусловлено актуальностью исследований древнейших систем знаний для философии и истории науки.