автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.05
диссертация на тему: Французская инвективная лексика в прагмалингвистическом и коммуникативно-дискурсивном аспектах

Полный текст автореферата диссертации по теме "Французская инвективная лексика в прагмалингвистическом и коммуникативно-дискурсивном аспектах"

На правах рукописи

НОСОВА Валентина Николаевна

ФРАНЦУЗСКАЯ ИНВЕКТИВНАЯ ЛЕКСИКА

В ПРАГМАЛИНГВИСТИЧЕСКОМ И КОММУНИКАТИВНО-ДИСКУРСИВНОМ АСПЕКТАХ

Специальность 10.02.05 - Романские языки

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

2 4 ОЕЗ 2011

Воронеж 2011

4855856

Работа выполнена в Воронежском государственном педагогическом университете

Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор

Моташкова Светлана Владимировна

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, доцент

Полянчук Ольга Борисовна

кандидат филологических наук, доцент Меркулова Надежда Вячеславовна

Ведущая организация: Белгородский государственный университет

Защита состоится « 28 » Февраля 2011 года в 15.20 часов на заседании диссертационного совета Д 212.038.16 при Воронежском государственном университете по адресу: 394006, г. Воронеж, пл. Ленина, 10, ауд. 49.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Воронежского государственного университета.

Автореферат разослан « 27 » января 2011 года

Ученый секретарь диссертационного совета

(Яелла. Велла Т.М.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Изучение инвективной лексики имеет важное значение как для исследования специфических аспектов межличностной коммуникации, связанных, в первую очередь, с конфликтной интеракцией, так и с многосторонней речевой практикой на межнациональном и даже на межкультурном уровнях. При этом очевидны многогранность и национальная обусловленность феномена инвективной лексики. Неисчерпаемость научного потенциала её исследования способствовала возникновению интереса к рассмотрению инвектив со стороны самых различных тучных дисциплин.

Так, инвективную лексику на современном этапе изучают одновременно несколько наук: лингвистика и теория текста (N. Ruwet, 1982; S. Fisher, 1988, 1995; С. Kerbrat-Orecchioni, 1990; P. Larrivé, 1994; С. Rouayrenc, 1996; D. Lagorgette, 1998, 2001; M. Bonhomme, 1999; J.-M. Adam, 1999), психология и теория психоанализа (Е. Larguèche, 1981, 1991, 1993; M. Chastaing, 1976, H. Abdi, 1980), социология(W. Labov, 1972; E. Goffman), история (С. Casagrande, S. Vecchio, 1991).

Настоящая диссертация, выполненная в рамках прагмалингвистического и дискурсивно-коммуникативного подходов в современной лингвистике, посвящена комплексному исследованию французской инвективной лексики в разговорном, художественном и публицистическом типах дискурса. В работе рассматриваются такие аспекты межличностной, национальной, лингвоэстетической и межкультурной коммуникации, как жанр и характер речевого взаимодействия, его цели, иллокутивные и перлокутивные компоненты коммуникации, условия их реализации, статусные и личностные характеристики коммуникантов, меняющиеся в процессе конфликтного узуса с использованием различного рода инвектив.

Актуальность данного исследования связана, в первую очередь, с расширением ареала инвективной и в её составе некодифицированной (обсценной) лексики во всех сферах вербальной коммуникации, а с другой-с необходимостью изучения инвективной лексики в целом и, в частности, французской, в свете прагматики, теории коммуникации, лингвистической теории текста.

Объектом исследования настоящей диссертации выступает французская инвективная лексика в разговорном, публицистическом и художественном дискурсах.

Предметом исследования является прагмалингвистические и коммуникативные особенности инвективной лексики во французском языке.

Цель настоящей диссертации заключается в комплексном лингвопрагматическом и коммуникативно-дискурсивном исследовании инвективной лексики в разговорном, публицистическом и художественном дискурсах и в выявлении её эмотивно-функционального, аксиологического и конфликтогенного потенциала.

Реализация поставленной цели предполагает решение ряда конкретных задач:

• рассмотреть инвективную лексику как проблему современной лингвистики и выявить основные аспекты её изучения;

• определить сущность понятия «инвективная лексика»;

• ■ определить источники пополнения инвективной лексики и место некодифицированной (обеденной) лексики в её составе;

• представить и описать основные функции, выполняемые инвективной лексикой в различных дискурсах;

• рассмотреть различные классификации инвективной лексики, предлагаемые русскими и французскими исследователями, выделив дискуссионные и/ или перспективные для настоящего исследования аспекты;

• выявить сущность понятий «прагматика» и «дискурс» для последующего анализа инвективы в прагмалингвистическом и коммуникативно-дискурсивном аспектах;

• определить роль инвективной лексики в конфликтной коммуникации;

• проанализировать особенности использования инвективной лексики в событиях и актах конфликтной межличностной интеракции, извлечённых из французской повседневной бытовой сферы;

• определить значение и специфику использования инвективной лексики в современной французской публицистике;

• описать коммуникативный характер функционирования инвективной лексики во французском художественном дискурсе.

В качестве материала для исследования послужили около 2000 различных речевых контекстов, содержащих инвективную лексику, которые были получены методом сплошной выборки из еженедельного издания «Charlie hebdo»(30 номеров за период 2008-2009 гг), из художественной литературы (романа Луи - Фердинанда Селина «Voyage au bout de la nuit» и пьесы Раффи Шар «Ma femme s'appelle Maurice»), a также из 40 записанных во Франции событий разговорно-бытового конфликтного дискурса.

Цель и задачи работы определили использование следующих методов: метода сплошной выборки, метода наблюдения и описания экспериментального материала, методов контекстуального анализа, метода прагмалингвистического анализа, интерпретативного метода, дискурсивного метода.

Критериями отбора материала для исследования явились:

1. Высокая степень употребительности инвективной лексики в еженедельном сатирическом издании «Charlie Hebdo», освещающем все основные события из различных сфер жизни Франции и мира. Это объяснятся возрастающей экстенсивностью использования даже самых грубых и оскорбительных инвектив во французском публицистическом дискурсе, а также аттрактивными, агрессивными и манипулятивными интенциями авторов статей, неуклонно снижающих порог табуированности в средствах массовой информации.

2. Новаторское использование инвективной лексики Л.-Ф. Селином в романе «Voyage au bout de la nuit», который разрушил табуированность сложившейся литературно-языковой практике. В вербально-эстетическое пространство литературы XX века вошла инвективная, в том числе обеденная лексика, представленная в романе во всей широте выполняемых функций. В современной пьесе Р. Шар «Ma femme s'appelle Maurice» представлены результаты усвоения и развития традиций Селина.

3. Широкая распространённость инвективной лексики в межличностной коммуникации. Ситуации бытового дискурса, извлеченные из французской естественной, чаще всего, конфликтной коммуникации - на улицах, на вокзалах, в поездах, учебных заведениях, в магазинах и др. свидетельствуют о значительном влиянии инвектизации на характер интеракций французов в общественных местах.

Научная новизна данного исследования заключается в следующем:

• в работе впервые осуществлено комплексное лингвопрагматичекое и коммуникативно-дискурсивное исследование инвективной лексики в разговорном, публицистическом и художественном дискурсах;

• определено место некодифицированной, в том числе обеденной (бранной) лексики в речевом воздействии различных жанров и исследованы тенденции её использования во французской вербальной коммуникации;

• комплексный анализ исследуемых единиц выявил многосторонний эмотивно-функциональный, аксиологический и конфликтогенный потенциал инвективной лексики;

• определены факторы, влияющие на иллокутивный и перлокутивный эффекты инвектизированной конфликтной коммуникации;

• представлена авторизированная прагма-коммуникативная, функционально-семантическая и тематическая классификация французской инвективной лексики;

• впервые проанализированы особенности функционирования инвективно-обсценной лексики в романе Л.-Ф. Селина «Voyage au bout de la nuit» и в пьесе P. Шар «Ma femme s'appelle Maurice»..

Теоретическая значимость работы состоит в том, что в ней определен ареал инвективной лексики как кумулятивного лингвистического феномена, вбирающего в себя любые лексические единицы национального языка и речи, которые специфически реализуют или изменяют свою семантику в негативной социокультурной коммуникации. Значимой для дальнейшего исследования инвективной лексики в составе конфликтной коммуникации является определение факторов, влияющих на иллокутивный и перлокутивный эффекты инвектизированного общения. В диссертации представлена авторизированная прагма-коммуникативная, функционально-семантическая и тематическая классификация французской инвективной лексики.

В результате комплексного лингвопрагматического и коммуникативно-дискурсивного исследования инвективной лексики в разговорном, публицистическом и художественном дискурсах был выявлен её

многосторонний эмотивно-функциональный, аксиологический и конфликгогенный потенциал, а также осуществлен анализ особенностей функционирования инвеетивно-обсценной лексики в художественном тексте на материале романа Л.-Ф. Селина «Voyage au bout de la nuit» и пьесы P. Шар «Ma femme s'appelle Maurice».

Практическая ценность проведённого исследования определяется возможностью использования его положений и выводов в спецкурсах по лексикологии, социолингвистике, лингвокультурологии, теории дискурса, теории межкультурной коммуникации, лингвистической теории текста. Кроме того, материал, представленный в диссертации, и результаты его исследования могут найти применение при составлении словаря инвективной, в частности, некодифицированной, обсценной лексики.

Теоретической базой исследования служат исследования в области инвективной лексики (В.И. Жельвис, В.В. Химик, С. Sautermaister, Y. Séméria, P. Guiraud, С. Rouayrenc, P. Hannot, D. Lagorgette, E. Larguèche, M.-H. Larochelle). Данная работа опирается также на достижения дискурс-анализа (Н.Д. Арутюнова, А.Н. Баранов, В.И. Карасик, Е.С. Кубрякова, М.Л. Макаров, Ю.С. Прохоров,А.П. Чудинов, Е.И. Шейгал).

На защиту выносятся следующие основные положения диссертации:

1. Инвективная лексика является кумулятивным лингвистическим феноменом, вбирающим в себя любые лексические единицы национального языка и речи, которые реализуют или изменяют свою семантику в негативной социокультурной коммуникации.

2. В состав инвективной лексики входят, в первую очередь, так называемые, «сниженные» (вульгарные, жаргонные, пейоративные) лексические единицы, нарушающие языковые литературные нормы и употребляемые во всех типах коммуникации и во всех дискурсах с целью достижения определённого коммуникативно-прагматического эффекта.

3. Особую категорию инвективной лексики составляет некодифицированная (обсценная) лексика, использование которой интенсифицирует процессы коммуникации и достижения перлокутивного эффекта.

4. Инвективная лексика многофункциональна и служит, прежде всего, средством репрезентации негативных интенций и эмоций участников коммуникации. В коммуникативном процессе она активизирует проявления вербальной агрессии, девалоризации, насилия, снижения статуса адресата, манипуляции сознания и поведения коммуникантов.

5. Инвективная лексика тесно связана с явлениями вербальной агрессии, вербального оскорбления, с конфликтной коммуникацией, социальной статусной конкуренцией, девалоризацией личности и социальных институций, участников коммуникации и образов персонажей.

6. Основными функциями в публицистическом и художественном дискурсах являются: аттрактивная, эмотивная, манипулятивная, агрессивная, а в художественном дискурсе ещё и эстетическая.

Апробация работы. Основные положения диссертации были представлены и обсуждались на разных этапах её разработки на научно-практических конференциях сотрудников кафедры французского языка Воронежского государственного педагогического университета (2006, 2008, 2010гг.), на региональной научно-методической конференции «Культура общения и её формирование» (Воронеж, 2010) международной научной конференции «Актуальные проблемы коммуникации и культуры» Пятигорского государственного университета (2006). По материалам исследования имеется 6 статей, одна из которых опубликована в издании, соответствующем списку ВАК РФ.

Структура диссертационного исследования. Диссертация состоит из Введения, четырёх глав, Заключения, и содержит список использованной научной литературы, перечень использованных словарей, а также списка источников эмпирического материала. Для наглядности классифицируемые языковые явления представлены в виде таблиц. Объем основного текста диссертации составляет 172 страницы, общий объем диссертации - 198 страниц.

Во введении обосновывается актуальность работы, определяются цели, задачи, объект, предмет, материал и методы исследования, описываются теоретическая и практическая значимость работы, научная новизна, отмечаются положения, выносимые на защиту.

Первая глава содержит аналитический обзор возможных подходов к изучению инвективной лексики. Проводится изучение всех сопряжённых с понятием «инвектива» терминов, как в русском, так и во французском языках. Описываются и систематизируются функции, выполняемые инвективной лексикой. Рассматривается проблема классификации инвективной лексики в современной лингвистической науке. Предложена авторизированная прагмалингвистическая, тематическая классификация французской инвективной лексики. Представлен функционально-семантический анализ инвективной лексики как средства материализации эмоций, катарсиса и выражения вербальной агрессии. Изложены основные положения прагмалингвистики, теории коммуникации и теории дискурса, сопряженные с инвективой.

Вторая глава посвящена анализу инвективной лексики в разговорном дискурсе. Представлены основные научные взгляды на понятия «речевой конфликтной коммуникации», «коммуникативной неудачи», «коммункативного конфликта». Вслед за этим был осуществлён прагмалингвистический анализ французских бытовых, разговорноречевых событий и ситуаций.

Третья глава содержит комплексный анализ инвективной лексики в публицистическом дискурсе. Рассматривается роль и место инвективы в современной публицистике. Определяется прагмалингвистический эффект использования инвективы в данном виде дискурса.

Четвёртая глава посвящена коммуникативному и прагмалингвистическому анализу инвективной лексики в художественном дискурсе (Л.-Ф.Селин, Р.Шар). Рассматривается место инвективы в

современной французской литературе. В романе инвектива исследуется как полифункциональное характерологическое и стилевое явление, играющее основополагающую роль в формировании конфликтной коммуникации и девалоризации участников речевого взаимодействия.

Каждая глава завершается выводами.

В Заключении подводятся итоги комплексного анализа инвективной лексики в разговорном, публицистическом и художественном дискурсах, формулируются основные выводы и положения по проведённому исследованию.

Список литературы содержит 280 наименований, из них 134 -на иностранных языках.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Глава 1. Теоретические проблемы лингвистического изучения инвективной лексики. Инвективная лексика - это универсальный лингвистический феномен, присущий всем языкам. Однако лишь на протяжении последних двух-трёх десятилетий она стала объектом серьёзных научных исследований в нашей стране, поскольку с началом процесса демократизации общества её употребление стало свободным не только в разговорном языке, но в СМИ и художественной литературе, стремившихся сблизиться с реальным языком бытовой вербальной коммуникации.

Определённая часть инвектив могла бы характеризоваться как такая подгруппа лексики, которая обычно в словарях помечается как «нецензурная» (non conventionnel). Однако в последнее время в статусе инвективной лексики произошли серьёзные изменения, которые в значительной мере лишают эту помету смысла В самом крайнем случае можно говорить о том, что в некоторых социальных группах соответствующая лексика «не принята», «не разрешена», её употребление осуждается, она считается вульгарной. Однако существуют достаточно многочисленные подгруппы, в которых такого рода инвектизированная речьобычная норма. Есть даже небольшое число подгрупп, где в определённых случаях инвективы обязательны.

Существует некий национальный инвективный список, содержащий, с одной стороны, слова общеизвестные, но осуждаемые в большинстве субкультур данной национальной культуры (например, фр. «Cognasse»!), а с другой стороны, - слова относительно приемлемые в некоторых речевых сшуациях («Merde»!). Отметим, что понятие «приемлемости» назвать однозначным редко когда удаётся, оно относительно по своей природе и зависит от многих факторов: социальных, статусных, возрастных, а решающую роль, как правило, определяет ситуация и контекст.

В зарубежной науке интерес к инвективной лексике и такой категории языковых единиц, которую современные лингвисты обозначают как «некодифицированная», «табуированная», «обсценная», «сниженная», «непечатная» лексика наметился несколькими десятилетиями раньше (В.И.Жельвис, D.Lagorgette). Французские лингвистические исследования инвектив проходят, как правило, по одному из четырёх направлений:

1) вокабуляр инвективы, изучаемый как «classe des axiologiques négatifs»,

2) синтаксический инструментарий инвективы; 3) инвективы и прагматика; 4) инвективы и flHCKypc(Christine Sautermaister, Yvec Séméria, Pierre Guiraud, Robert Edouard). Д. Лагоржет изучает оскорбления как способ провокации и разрешения конфликтов. Она стоит на позиции невозможности изучения инвектив в отрыве от таких наук, как этнология, социология, социальная психология. Теоретическую базу инвектив исследовательница строит исходя из комплексного подхода к инвективе как к явлению, принадлежащему в равной степени перечисленным наукам и, конечно, языкознанию [Lagorgette, 2007: 83-104].

В поле внимания Фатимы Зохры Нэджай (Fatima Zohra Nedjai) центральное место занимают тендерные характеристики и особенности инвективов. Исследовательница, заявляя о том, что «язык отражает социальные ценности и категоризирует мир маскулинный и фемининный», постулирует следующее: «оскорбительная силы инвективы по-разному действует на мужчину и на женщину». В работах алжирская исследовательница ищет ответы на вопросы, которые условно можно распределить по трём группам: 1) как женщины воспринимают окружающих и друг друга; 2) установление отношений между обидой и некоторыми типами табу, вытекающих из социокультурных ценностей. 3) установление отношений между изменением социальных ценностей и их изменениями [Nedjai, 2006].

Патрик Анно (Patrick Hannot) рассматривает ругательства, обвиняющие человека в нетрадиционной сексуальной ориентации, и определяет их влияние на самосознание так называемых «сексуальных меньшинств», их самооценку, идентификацию личности. Исследователя интересует, главным образом, психологическая сторона функционирования инвективы, её эмоциональное влияние на всех участников общения. Анализ проводится в прагматическом ракурсе, при этом учёный отмечает, что руководствуется прагматикой как «сферой лингвистики, изучающей эффекты коммуникации» [Hannot, 2009].

Инвективу во французской филологии на современном этапе справедливо рассматривают как «инструмент, влияющий на построение идентификации личности» («outil de construction identitaire»). При этом выделяют несколько типов воздействия: на личностную идентичность, на самоуважение, самооценку. В первом случае посредством инвективы реализуется идея «ты не такой как мы, ты глупее, хуже, толще, не той национальности»: «Gros débile! Tu es différent, sale blanc, sale nègre, sale juif, sale arabe, sale français, chien d'infidèle, sale goye, sale travelo...». Под этим углом инвективу рассматривают психолингвисты. Во втором случае инвектива выступает как «une contre valeur» («анти — ценность»), она направлена на личность оскорбляемого, на его самоуважение, профессиональные, личностные качества, под сомнение ставится тот факт, что он«достойная личность», более того, является ли он личностью. Яркий тому пример — звучащее часто из детских уст оскорбление «t'es nul, il est nul celui-là», с возрастом инвективный список расширяется,

приходят «débiles!», «con!», «fada !», «gogol» [Virginie A, 2008; Kar, 2008; Jay T, 2000 Drescher, 2004].

Инвектива, безусловно, является объектом изучения и французской юрислингвистики, но тогда речь идёт об «outrage»npnMTbiñ в данной науке термин, затрагивающий только вербальные оскорбления, произнесённые в общественных местах, в присутствии третьих лиц [Moiifort, 2008: 65-70].

Наиболее спорными в современной лингвистике остаются вопросы, связанные с определением понятия «инвективной лексики», а также источников пополнения вокабуляра инвективы. Так, во французском языке русской инвективе могут (у различных исследователей) соответствовать: «insulte», «injure», «juron», «invective», «les vannes», «gros mots», тогда как в русском сложно провести чёткую грань между такими понятиями, как «мат», «обсценная лексика», «пейоратив», «ненормативная лексика», «арго», «просторечие», «вульгаризмы».

В настоящем исследовании инвективы понимаются как сниженные лексические единицы, нарушающие литературную норму и выражающие негативные эмоции говорящего, в первую очередь, в конфликтной коммуникации и структурирующих ее дискурсах. При этом адресант, как правило, имеет цель оскорбить, унизить, девалоризировать оппонента или продемонстрировать негативную оценку предмету речи. С другой стороны, инвектива может использоваться в катартических целях, когда говорящий, употребляя непристойную лексику, нарушает тем самым вербальное табу и получает через подобный выход негативного эмоционального заряда моральное удовлетворение.

Источником пополнения инвективной лексики, в сущности, может быть весь национальный вокабуляр, единицы которого способны изменять свою семантику в конфликтном контексте (дискурсе) с общеупотребительной на оскорбительную и дестатуирующую (девалоризующую) участников коммуникации. Так, во французском языке названия большинства животных содержат в себе инвективный потенциал: la vache, le cochon, la cochonne, la chienne.

Отсутствует единый подход при определении функций инвективной лексики, которые мы объединили в 12 основных групп: 1)катартическая; 2)конфликгогенная; 3) профанная; 4) функции внутригрупповой коммуникации (контактоустанавливающая; средство дружеского подтрунивания или подбадривания; дуэльное средство; установление корпоративного духа общающихся; девальвация социального статуса оппонента); 5) аттрактивная; 6) прерывание контакта 7)поддержание гендерной идентичности; 8)медико-психологическая; 9)паггологическое сквернословие; 10) инвектива как художественный прием; 11)междометия и восклицания 12) манипуляция общественным мнением. Наиболее актуальными в формате данного исследования являются следующие: катартическая (моральное удовлетворение за счёт материализации негативных эмоций), конфликтогенная, девальвация

социального статуса оппонента, функция стилистического и художественного приёма.

На современном этапе лингвистика предлагает множество классификаций инвективной лексики. Одна из наиболее перспективных была предложена российским учёным В.И. Жельвисом, выделившим следующие категории: 1) богохульства, 2) ругательства, связанные с нечистотами, 3) сексуальные оскорбления, а также 4) оскорбления, связанные с темой крови. Классификация В. И. Карасика позволяет изучать речевое инвективное поведение коммуникантов в зависимости от их социальной роли, а также понять национально-специфичную инвективную стратегию и создать типологию инвективного общения.

Разнообразны и французские классификации инвектив. Практически все они кладут в основу тематический или прагмасемантический признаки. Во всех изученных нами французских классификациях выделяются категории по сексуальному и по расистскому признакам (И. Боннардель, Ю. Матгэю), что свидетельствует о значимости и употребительности обозначенных инвектив во французской речевой культуре.

Предложенная нами в диссертационном исследовании классификация исходит из того факта, что инвективы направлены, главным образом, на унижение, оскорбление, девалоризацию человека. Этот процесс обесценивания личности человека идёт, прежде всего, по двум основным направлениям. Во-первых, уничижению подвергается сама сущность человека, его личность, моральные достоинства, под сомнение ставятся умственные способности, объектом оскорбления становятся и физические недостатки. К другой категории относятся инвективы, снижающие образ человека в социуме. Он подвергается обвинению к принадлежности к «плохой, недостойной группе», либо объявляется недостойным в своей группе.

Третьим значимым моментом в этой связи является снижение образа мира материального, обесцениваются вещные предметы, неизменно принадлежащие человеку, что дополняет и усиливает идею снижения его образа. Безусловно, определённая часть инвектив не имеет целью оскорбить, но служит для выражения инвективных эмоций, так называемого катарсиса. Нельзя не обозначить и ещё одну группу инвектив, употребляющихся в междометных целях.

Вышесказанное находит отражение в следующей классификации инвективной лексики.

I. Инвективы «личностного» порядка: 1) уничижение морального достоинства и качеств; 2) девалоризация характерологических черт; 3) негативная оценка умственных способностей; 4) физические характеристики, девалоризирующие коммуникантов.

II. Инвективы «социального» характера: 1 Дискриминация по расовому признаку; 2) сексуально-гендерные инвективы; 3)«профессиональные» инвективы; 4)инвекгивы, передающие агрессивный характер взаимоотношений

коммуникантов; 5) инвективы, передающие безнравственность отношений: ложь, обман, мошенничество.

III. Богохульства

IV. Инвектива как средство номинации предметов и объектов обесцененного материального мира.

Рассмотрение инвективной лексики, одной из основных задач которой является реализация намерения оскорбление, девалоризировать оппонента, имеет непосредственное отношение к понятию прагматики, прагмалингвистики, а интересующая нас сфера употребления ограничена тремя видами дискурса: разговорным, публицистическим и художественным.

Прагматику (прагмалингвистику) мы понимаем как одну из областей исследования в языкознании, изучающую действенную силу различных языковых явлений в условиях конкретных ситуаций общения с учётом субъективных особенностей участников процесса коммуникации». Ключевым понятием прагмалингвистики является «речевой акт», в структуре которого выделяют локутивный, иллокутивный и перлокутивный акты.

Понятие дискурс до сих пор является объектом научных споров, которые начались с описания соотношения текста и дискурса. Описание признаков и характеристик дискурса, как и его составляющих, связано с объяснением различных процессов его порождения и функционирования, которых множество, чем и объясняется полифония определений дискурса и подходов к его изучению. Существенным и значимым для кашей работы является противопоставление лично стно-ориентированного и статусно-ориентированного дискурса, предложенной В. И. Карасиком. При таком подходе учитываются личностные характеристики участников общения, аксиологическая сущность и значимость социального статуса, то есть всё то, на что направлена инвектива с целью девалоризации и снижения.

Глава 2. Прагмалиигвистический и коммуникативный анализ инвективного словоупотребления во французской бытовом дискурсе

Инвективная лексика обладает мощным конфликтогенным потенциалом, то есть способностью переводить общение в плоскость конфликта. При этом значимыми являются все неотъемлемые характеристики любого коммуникативного акта, как то: личностные, социальные, статусные характеристики участников общения, ситуация, в которой происходит коммуникация, наличие/отсутствие третьих лиц.

Одной из внешних составляющих конфликта является вербально-агрессивный речевой акт, в ряду которого выделяются оскорбление, враждебное замечание, угроза, грубое требование, грубый отказ, порицание (упрёк) обвинение, ирония. Анализировать конфликтную коммуникацию можно лишь учитывая её прагматический характер, социально-ролевые отношения участников, а также социокультурный и психологический контекст. Кроме того, вопрос об успешности или неуспешности конфликтной коммуникации соотносится с понятием «коммуникативной неудачи» или «негативного коммуникативного результата», когда цель общения остается не

достигнутой. Специфика конфликтной коммуникации заключается в том, что она становится успешной в том случае, если нейтральное общение обретает характер конфликта.

Анализ бытовых ситуаций, представленный в диссертации, позволил продемонстрировать прагмалингвистический потенциал инвективного словоупотребления в рамках конфликтной коммуникации. В качестве примера, рассмотрим одну из таких ситуаций, описанных в диссертационном исследовании.

Ситуация разворачивается на обочине дороге, где один автомобиль слегка задел другой. Водители (первыйпожилой человек (Conducteur 1=С1), второй молодой (Conducteur 2= С2)- он и является виновником аварии) выходят поговорить:

С2: «Quel соп !».

Cl: «A c'est bon ! T'avais qu'à avancer plus vite !».

Cl: «Comment ça ? C'est réglementé à 50 !»

C2: «Mais on s'en fout, vous, les vieux !»,

Cl : «Quoi les vieux ?»

C2: «Ta guele, trace ta route !».

Cl : «Un peu de respect voyons!».

C2: «Vas-y, fais pas chier, dégage!»

Cl: «Oh, mais j'hallucine, apprenez donc à parler!»

C2: «Je parle comme je veux ! Allez, bane-toi !»

Cl: «Mais calmez-vous !»

C2: «Rembale avec toi ton gros tas de féraille avant que je le bouffe ! C'est bon tu vas pas me faire, tu vas bientôt crever, alors, sois sympa!».

Cl: «Mais... mais... aucun respect!».

C2: «Vas te faire enculer par ta vieille, fils de pute!» Ta gueule! J'ai pas que ça à faire !».

Bl: «Arrêtez donc!».

В представленном речевом фрагменте коммуникации мы видим, что он, как и любое уличное происшествие, привлёк внимание прохожих, с живым интересом наблюдающих за происходящим, не делая при этом попыток вмешаться.

Cl совершенно расстроен, восклицает: «Quel соп!». Молодой человек, безусловно, понимает, что виновен, и с невозмутимым, даже равнодушным видом пытается показать, что проблемы нет, и ничего страшного не произошло:«/! c'est bon! T'avais qu'à avancer plus у//<?/»Однако при этом он допускает нарушение коммуникативных норм, намеренно снижая статус коммуниканта и вводя в свою иллокуцию элементы конфликта, В частности, его обращение на ты, представляется ненормативным и намеренно конфликтогенным по двум причинам: во-первых, собеседники явно не знакомы, во-вторых, один из них - много старше.

Cl доказывает, что не нарушил правила дорожного движения и не допустил превышения скорости: «Comment ça? C'est réglementé à 501». Юноша,

не будучи способным разрешить проблему и найти компромисс, переходит в наступление и начинает оскорблять пожилого человека

В процессе коммуникации интенсифицируется вербальноагрессивный аспект намеренной девалоризации со стороны С-2 в адрес С-1, пострадавшего от его действий и немотивированной брани. При этом сама невиновность С-1 и отсутствие у С-2 объективных причин для брани, усиливает речевую агрессию С-2 и приводит его к оскорблению Cl по геронтологическому признаку: «Mais on s'en fout, vous, les vieux]». Защищаясь, пожилой человек недоумевающе восклицает: «Quoi les vieux?». Далее C2 переходит к нерегулируемому сознанием потоку нецензурной брани: «Та guele, trace ta routel».

С-1 старается уладить конфликт, направить его в мирное русло, просит «немного» уважения: «Un peu de respect voyons!». Но получает в ответ еще более бранное выражение: « Vas-y, fais pas chier, dégagel». В недоумении и возмущении Cl восклицает: «Oh, mais у"halluciné, apprenez donc à parler!», на что C2 отвечает грубым отказом: «Je parle comme je veux! Allez, bane-toi /». Последняя попытка С-1 успокоить С2 и разрешить конфликт («Mais calmez-vöh.y!») заканчивается явной коммуникативной неудачей: С2 снова обращается к уязвимой, по его мнению, позиции Cl- к его возрасту, и безжалостно предлагает ему быть «лапочкой», так как всё равно скоро «подыхать»: «Rembale avec toi ton gros tas de féraille avant que je le bouffe! C'est bon tu vas pas me faire, tu vas bientôt crever, alors, sois sympa!».

Cl безнадёжно разводит руками: «Mais... mais... aucun respect!».Очередное грубое требование «заткнуться» со стороны С2 лексически выражается с помощью грубых инвективных выражений: «Та gueule! J'ai pas que ça à faire !», «Arrêtez doncl». В завершение своей речевой агрессии С2, убедившись, что с машиной ничего серьёзного нет, и что Cl не будет обращаться в полицию, садится в машину и кричит из окна: « Vas te faire enculer par ta vieille, fils de pute!», дополняя геронтологические инвективы гендерно - сексуальными.

Очевидно, что в иллокуцию молодого человека - агрессора вошло такое намерение, как самозащита нападением, с использованием любых, даже самых радикальных речевых действий, эксплицированных инвекгивными оборотами. При этом не только характер избираемых лексем и оборотов, но и темпоритм его агрессивного поведения (преимущественное использование коротких, отрывистых и немотивированных реплик) свидетельствует о большой степени эмоциональности.

При этом пожилой человек ни разу не позволил себе нарушить коммуникативные нормы поведения. Более того, его иллокуция содержала явное стремление снять агрессию молодого человеку и гармонизировать конфликтную ситуацию.

И здесь знаковыми становятся формы обращения на «ты» со стороны С-2 и последовательное «Вы» С-1, демонстрирующие то обстоятельство, что даже односторонняя агрессия разрушает акт коммуникации и провоцирует конфликт.

Конфликтогенный потенциал инвективных лексических единиц зависит от ряда факторов. Прежде всего, это сдали участники общения, их тендерные,

возрастные и личностные характеристики. Так, с точки зрения возраста, наиболее конфликтными можно назвать подростков и молодёжь. Они зачастую выступают инициаторами конфликта, открыто выражая своё недовольство и раздражение: «Sale raciste», « sale pute», «pouffiasse»,вот пример оскорблений, которым подверглась девушка со стороны группы незнакомых девушек в метро за то, что её внешний вид показался им вызывающим. «Gros cul», «espèce de torchon», «gros con»- инвективы, произнесенные подростками в электропоезде, выполняли, прежде всего, функцию выражения эмоций - катартическую. Подростки опаздывали, были взволнованы и недовольны. В то же время, произнесение инвекгивных выражений позволяло им позиционировать себя наравне со взрослыми. Что касается тендерных характеристик, то мужчины используют инвективу с целью оскорбить оппонента в условиях конфликтной ситуации чаще, чем женщины, при этом подобные нападения зачастую носят оборонительный характер.

Безусловно, значимыми являются условия, при которых протекает коммуникация, психологический настрой коммуникантов, наличие или отсутствие стремления к конфликту или к его урегулированию.

Что касается самих инвектив, то наиболее эффективными (то есть оскорбительными) являются те, которые подчеркивают реально присущие объекту оскорбления характеристики. Так. у подростков и молодёжи наиболее обидными воспринимаются инвективы по возрастному признаку(« vieille carote»), по внешности, сексуально-гендерные инвективы(«Рои$'/<тае», «pute», «salope»), девалоризирующие умственные способности: «débile», «con».

Тем не менее, необходимо отметить, что, даже не смотря на высокочастотное употребление и агрессивный психологический настрой, инвективная лексика в речи молодёжи имеет меньший эффект, чем тот же вокабуляр в речи пожилого человека. Причиной подобных различий является, с нашей точки зрения, стереотипное восприятие представителей старшего поколения, как людей более сдержанных, образованных, культурных. Нарушение стереотипа влечёт эффект неожиданности и неуместности.

Глава 3. Прагмалингвистическин и коммуникативный анализ инвективного словоупотребления во французском публицистическом дискурсе

Инвективная лексика в современном публицистическом дискурсе -явление не новое, но, безусловно, выходящее за рамки рече/языковой нормы и сложившихся традиций. Использование инвективы гарантирует автору, что статья незамеченной не останется, она вызовет недовольство, протест, согласие, т.е., определённую реакцию на подобное нарушение. С помощью инвективы происходит так называемая аттракция, т.е. привлечение внимания читателей к обсуждаемой теме, проблеме. В диссертационном исследовании проводится анализ инвективной лексики, появившейся на страницах популярного оппозиционного сатирического еженедельника «Charlie Hebdo» за период сентябрь 2008 г.май 2009 г.

В большинстве случаев статьи еженедельника носят характер расследований в различных областях жизни французского общества. При этом главным объектом внимания оппозиционных журналистов, представляющих «левое» мировоззрение, является политическая система Пятой республики. В результате главными объектами критики практически в каждом номере являются правящие силы - представители «правых»Президент и окружающие его министры.

Особенно следует подчеркнуть, что с помощью инвективной лексики журналистам оппозиционного издания, которым является «Charlie Hebdo», удаётся имплицитно отстаивать свои взгляды и позиции, влиять на формирование общественного мнения, давать оценку, критиковать и манипулировать общественным сознанием. В газете чётко прослеживаются основные линии, в вокабуляре которых инвективы присутствуют перманентно. К данным темам относятся: 1) политика: а) внешняя, б) внутренняя; 2) экономика; 3) культура; 4) наука; 5) религия и мораль; 6) спорт.

Журналисты выражают недовольство различными событиями, происходящими в мире. Так, среди актуальных событий, описываемых в еженедельнике, несколько месяцев превалировала тема войны между Израилем и Сектором Газа: «Il у a des morts civils, с 'est regrettable, MAIS.. » Ce putain de « mais » est destinée à anniniler toute pensée alternative. Il légitime la guerre et ses conséquences...» [№ 864, 7. 01. 2009, c. 8]. Слово «putain» доводит выражение пацифистских взглядов автора до крайней формы. Он демонстрирует неприятие как политиков, поощряющих вооруженный конфликт, так и своих коллег -журналистов, поддерживающих подобные действия.

В другой статье, посвященной критической ситуации, сложившейся в Секторе Газа с питанием, автор отмечает: «Après l'intervention militaire à Gaza; tu es soit du côté du Hamas, soit du côté d'Israël. Il existe un 3 eme camp, pourtant le camp de l'abruti qui va chercher son pain» [№864, 7.01.2009, p.7] («После военного вмешательства в Сектор Газа ты либо на стороне Хамаса, либо Израиля. Есть ещё и третий лагерь - психопата, который стремится просто не умереть с голоду»). Использование инвективного «abruti» в данном контексте подчёркивает абсурдность ситуациив борьбе идеологий даже первичные функции человека, его естественные потребности воспринимаются как нечто ненормальное.

*В колонке новостей приводится сообщение, подписанное инициалами О. В. - несложно в них увидеть фамилию американского президента Обама Барак (Obama Barac): «La première place boursière du monde vous informe qu'elle a distribué seulement 18 milliards de dollards de bonus aux fumiers qui vous ont foutu dans la merde. Bisous. О. B» [№ 868, 4. 02. 2009, c. 6]. Посредством подобного рода пародии автору статьи удаётся показать отношение «левых» к американскому президенту и мировой экономике. Люди, работающие на бирже, названы «fumiers»то есть не имеющие моральных принципов, подлые. Более того, их бесчестность передаётся ещё и выражением «foutu dans la merde». Получается, что все те, кто пострадал от их махинаций, были не просто

обмануты, они оказались там вследствие целенаправленных обманных действий «fumiers».

Подвергается критике внутренняя политика французского Правительства, а отдельной темой в газете выступает Н. Саркози, образ которого журналисты стремятся снизить с помощью сарказма, иронии, насмешек, в состав которых регулярно входит инвективная лексика:

С периодичностью два раза в месяц на страницах еженедельника печатается комикс «Робокози», основная задача которого - заставить читателя смеяться над президентом, его личной и общественной жизнью. Для этого его качества и поступки представлены в сатирической форме с чётко обозначенными анти - правыми интерпретациями. Так, например, Саркози размышляет о том, как замечательно иметь робота Робокози: «Je peux être partout en faisant chier nulle part». «Chkr»- очень грубый глагол, относящийся к области экскрементов в первом своём значении [№ 873,11.03.2009, р. 5].

На другой картинкесобрание лидеров «большой двадцатки» и визит Обамы. Делают общую фотографию глав государств. Саркози пытается выглядеть выше (и просто войти в кадр), поучает фотографа, как надо снимать: Sarkozy : « Plus haut, bordel ! Je ne suis toujours pas arrivé à l'épaule de ce batard Obama!» (Саркози: «Бери выше, чёрт возьми! Я так и не достаю даже до плеча этого плебея Обамы!») [№ 876,1. 04.2009, р. 5].

В статьях, посвящённых экономике, инвективная лексика призвана, прежде всего, выразить негодование и протест журналистов против отдельных событий и ситуаций, имеющих место в экономической сфере. При этом постоянным объектом критики выступают многочисленные забастовки, столь характерные для французского общества.

Статья о забастовке студентов, которая длится на момент выхода данного номера газеты уже 3 месяца (с января 2009 года). Автор показывает мотивы, причины забастовки и доказывает её обоснованность и необходимость: «Dix semaines de grève. Du jamais vu. Des directerurs de recherche ...dans la rue, avec habituelle racaille, intello-gauche, feignasse ! [877, 8.04.2009, p.2] («Десять недель забастовки. Невиданное дело! Научные руководители...все на улице с привычной интеллектуально- левой, бездельники»). Отметим, что «feignasse » можно лишь условно перевести как «бездельники». Во французском языке слово это крайне негативно, непристойно, что ещё более усиливается пейоративным суффиксом «-asse ». Участники забастовки осуждаются, негативно оцениваются как люди попросту использующие предлог, чтобы не работать.

Действия другого комикса происходят на заводе. Ситуация настолько обострилась, что директора с опаской смотрят на рабочих. Несколько раз рабочие брали дирекцию в заложники, не выпускали из кабинетов по нескольку суток, требуя удовлетворения заявленных требованийкак правило, сохранения рабочих мест любой ценой, избежание закрытия предприятия и, следовательно, безработицы. На одной из картинок изображён директор, который стучит в дверь туалета: «M. Boulard, vous chiez ou vous êtes en grève?» Рабочий выходит,

застёгивая брюки: «Les deux, monsieur le Directeur!» [868. 4 fevrier, с.2]. Глагол «chier» относится к категории просторечной лексики и совершенно недопустим в рабочей обстановке. Более того, посредством употребления подобной лексики в приводимом диалоге, реализуется намерение автора вызвать у читателя негативное восприятие и забастовок, и директора, который не знает, как вести себя в подобной ситуации.

Интересно представлены финансисты и управленцы банков в экономических статьях еженедельника. В качестве иллюстрации может послужить обозначение должности Президента — генерального директора (в русской культуре соответствует просто генеральному директору). В газете аббревиация « PDG » (Président Directeur Général) пишется через дефис, что образует аллюзию на P-D - «pédé»(rpy6. оскорбление со значением « гомосексуалист »), подталкивая читателя рассматривать высших управленцев как людей недостойных и аморальных: Christian Latouche, P-DG de l'entreprise Fiducial et proche de l'extrême droite... [№ 877, 8. 04. 2009, p. 12].

Кризис является постоянной темой статей еженедельника почти на протяжении года. Например, в одной статье автор Патрик Девидижан рассуждает на тему кризиса. «Бедные помогут бедным». Автор рассматривает изменения в налоговой политике, рост безработицы и тд. и приводит читателя к весьма не утешительным выводам: «Il faut toujours compter sur la solidarité des pauvres envers les pauvres. Plus les pauvres sont dans la merde, plus ils se demerdent» [№ 864,7.01.2009, c. 7].

В статьях культурологического содержания перманентно отрицательным персонажем выступает Дьёдоннэ. Так, например, журналист описывает посещение концерта данного артиста, скандально известный своим чёрным юмором и которого называют «le psychopate de l'humour». Описание публики осуществляется не без участия инвектив, что позволяет автору выразить своё презрение, дать негативную оценку людям, посещающих концерты Дьёдоннэ. Приведём в качестве примера несколько реплик из речи зрителей, которые представлены как «Un public jeune, blanchebeur surtout, sapé cité» . (Молодая публика, в основном негры, обитатели трущоб). «ЫапскеЬеиг»оскорбление по расовому признаку. Автор статьи всю свою нелюбовь к Дьёдоннэ переносит и на зрителей. Реплики зрителей: « J'ai fait le con » [(с. 2)J (Я повёл себя как дебил - о решении идти на этот концерт). Снова отношение автора, демонстрирующее, что на концерты этого исполнителя одни «дебилы» только и ходят.

Есть на концерте и дети, которые тоже выглядят презренно: «Depuis le debut, un môme de 8 ans est pété de rire»... Глагол «péter»- очередное обращение к сфере экскрементов. В описании публики есть ощущение карнавала с его непристойным всех и вся поглощающим смехом, а инвектива выражает чувство катарсиса публики.

Выход артиста на сцену описан так: «Entrée fracasante de Diedonné... Fier comme un cul» [№864,7.01.2009, р.4].Безусловно, гордость артиста можно было бы подчеркнуть и более пристойным эпитетом, но в несдержанности автора в данном случае, как и в большинстве других , просматривается единственное

желание - заразить читателя таки же отношением, пропитать его ненавистью, неприятием, даже отвращением к данной фигуре.

Интересно отметить, что газета регулярно посвящает статьи жизни современной молодёжи и иронизирует по поводу чрезмерной эмоциональностью молодого поколения, неумением найти компромисс, использованием вербальных оскорблений с целью самозащиты и самоутверждения. В одном из комиксов из серии «Жизнь современной молодёжи» действие происходит в метро, где молодая девушка очень громко говорит по телефону, раздражая тем самым окружающих. Все её реплики по телефону приблизительно сводятся к следующему: Ouais, сё oim, âlo,j'dis c'est oim ! Putain!Ma. замечания пассажиров: «Excusez moi, vous pouvez pacrier sivouplaît?», она отвечает грубыми посылами: «Va niquer ta mère, toi». Данный диалог показателен по нескольким причинам. Во-первых, он демонстрирует типичное, по мнению людей старшего поколения, поведение молодежи в общественных местах. Невоспитанность проявляется в громкой речи, что мешает окружающим, Во - вторых, молодым людям часто приписывают излишнюю грубость, несдержанность и агрессивность. Это подтверждается частым употреблением «Putain! Merde!» - будучи используемыми чаще всего как междометия, они вместе с тем снижают тон общения. Реакция коммуниканта в виде бранного посыла «Va niquer ta mère, toi», на вежливое замечание замечание подтверждает всё вышесказанное и характеризует девушку как невоспитанную и эгоистичную натуру.

Анализ описанной ситуации подтверждает сделанные выводы о специфике функционирования инвективы в речи молодёжи, которая зачастую характеризуется высокой эмоциональностью и конфликтностью.

Глава 4. Прагмалингвистический и коммуникативный анализ инвективного словоупотребления во французском художественном дискурсе

В четвёртой главе рассматривается функционирование инвективной лексики в двух произведениях художественной литературы: «Voyage au bout de la nuit» Jl. - Ф. Селина и «Ma femme s'appelle Maurice» P. Шар.

Л.-Ф. Селин по праву считается новатором в области литературы. «Путешествие» отменило табу, тяготевшее во Франции более трёх веков над народным языком, не допускавшимся в литературу. Начиная с 17 века, социальные и политические институты Франции проводили в жизнь мысль о том, что единственным «правильным» французским является язык, изучаемый в школе, только на этом языке можно писать. Л.-Ф. Селин ввёл инъективную лексику не только в речь персонажей, но и рассказчика, что позволяет погрузить читателя в мир жестокости, жизненного абсурда и безысходности, страдания, где правит ложь, а побеждает сильнейший.

Исследование вербально эстетического пространства романа, позволило сделать вывод относительно лексических единиц, выполняющих инвективную функцию. Установлено, что архаизмы, неологизмы, слова, созданные автором в прямом смысле слова, и, конечно же (что надо особо подчеркнуть) -

метафоры и слова, употреблённые в переносном значении, зачастую выполняют в романе инвективную функцию. Во-первых, они привлекают и заостряют на чём-либо внимание читателя, срабатывает психологический эффект неожиданности, неуместности, описанный нами в теоретической части исследования. Во-вторых, они позволяют воссоздать картину безысходности и дна жизни и человека, снизить его образ, выполняя тем самым, инвективную функцию.

Что касается непосредственно инвективной лексики, то она составляет 30% всего лексического корпуса в романе. Этим объясняются попытки исследователей творчества Селина её классифицировать, систематизировать. Наше исследование инвектив в романе строится на основе предложенной нами в первой главе настоящего исследования классификации. Учитывая, что персонажи романа - это люди, не принимающие, более того, отрицающие окружающий их мир, с нерешенными внутренними конфликтами и противоречиями, которые они пытаются решить за счет других.

В результате, герои Л.Ф. Селина формируют собственную индивидуальную идентичность в первую очередь за счет унижения окружающих, пытаясь возвыситься на их фоне. С этим связан тот факт, что основную группу инвектив в романе составляют «личностные», уничижающие моральное достоинство(сапагс1, charognard, charogne, cochon), характерологические черты(ЬгаШаг<1, dégonflard, foireux, mariole) и умственные способности (con, cornichon, couillon, crétin).

Важную функцию в романе выполняют инвективы, негативно оценивающие внешние характеристики, тематически относящиеся к называнию частей телафоиЫ, buffet, coffret, gueule, merde). Все они ставят человека в одном ряду с животным. В количественном отношении наиболее разнообразными являются сексуально-гендерные инвективы, нацеленные, прежде всего, на женщин (garce, putain, cochonne), либо приписывающие мужчинам женские черты. Наконец, агрессивный характер взаимоотношений между персонажами автор передаёт с помощью инвективной лексики(атосЬег, asticoter, casser la gueule, se chamailler). Кроме того, Селин насыщает инвективами и описание вещного мира, окружающего героев произведения (bouzin, boxon, bazar).

В современной художественной литературе инвективная лексика используется свободно, табуированность отсутствует. Так, на примере пьесы Р. Шар «Ma femme s'appelle Maurice» мы проанализировали то, каким образом, автор показывает современников, не приукрашивая их образы, заставляет над ними смеяться. Мораль пробивается на поверхность через всёразрушающее начало смехаидея карнавала всегда актуальна. Как и в случае романа Селина, в пьесе чётко прослеживаются те инвективы, что уничижают личностные характеристики персонажей, и социальные, передающие агрессивный и лживый характер отношений между персонажами. Проанализировав инвективную лексику в пьесе, мы выделили 4 основные прагмасемантические группы инвектив:

1) оценка умственных способностей. Речь персонажей изобилует инвективами, оценивающими их умственные характеристики. Частое обращение персонажей к таким инвективам говорит об их оскорбительности. Приведём примеры наиболее употребительных инвектив данной группы.

Соп,пе (Imbécile) - дурак, дура. Катрин, обвиняет Жоржа, что напрасно ждала его развода два года: « Mais quelle, соппе j'ai été pour depuis deux ans que tu allais divorcer...quitter ta femme pour moi !». Nigaud - балда, простофиля, дурачок. После ухода Катрин и Роже, Жорж, осознавая, что он и Морис по-прежнему переодеты в женщин, замечает возвращение жены, на что Морис, окончательно вошедший в роль, восклицает: «Mais c'est moi, ta femme, gros nigaud!»/ «Но это же я твоя жена, балда!» La patate -глупый человек: дурак, олух. Так Роже отзывается о мадам Труабаль, которая спасает ни в чём не повинного мужа: «Qu 'est-ce qu 'elle a la patate? y 'a quelque chose qui ne va pas?»/ «Что с этой дурочкой? Что-то не так?»

2) слова и выражения, имеющие в семантике сексуальный признак Речь персонажей также насыщена инвективами по тендерному признаку, но разнообразие невелико. Наиболее многочисленную группу составляют наименования «продажной женщины». Putain ~ проститутка (оскорбление). Обвиняя Катрин в том, что она скрывала своё замужество, Жорж обращается к ней: «Petite pute!» / «Маленькая ишюха!». Espece d'allumeusel Fouteuse de merde! - грубые ругательства, обвиняющие женщину в сексуальных провокациях и причинности всех бед. Жорж не находит ничего более мягкого, чтобы выразить все негативные чувства по отношению к бывшей любовнице: «Espece d'allumeusel Fouteuse de merde!..Non, mais regarde un peu..à cause de toi la gueule qu'elle tire, ma femme!». Grosse pédale - жирный педик. Это последняя характеристика, которой одаривает Жоржа Марьон, перед тем, как окончательно бросить его: «A partir du maintenant je suis ton pire cauchemar. Grosse pédale!»/ « С этого момента я - твой худший кошмар. Жирный педик!»

3) морально-оценочные характеристики персонажей. Salaud -человек, омерзительный с моральной точки зрения, оскорбление: сволочь. Видя грубое отношение Жоржа к Катрин, играя роль жены и одновременно сочувствуя девушке, Морис говорит: «et je t'interdis de m'appeler Princesse. Je ne suis plus ta Princesse, petit salaud!»/ «я запрещаю звать меня Принцессой. Я больше не твоя Принцесса, мелкая сволочь!» Connard -мерзавец. После ухода жены, Жорж во всём обвиняет Мориса: «Mais je vous l'ai tendue (la main) et vous m'avez traité de connard!» / «Но я вам протянул руку, а вы меня назвали сволочью». Rastaquouère -авантюрист, проходимец. Во время первого конфликта Жоржа с женой, он пытается выведать, есть ли у неё любовник: «Donne-moi son nom...je le connais ce rastacouère?»/ «Скажи мне, как его зовут. Я знаю этого проходимца?» Lâche - трус. Роже отзывается о Жорже: «C'est un lâche, il a les framboises»./ «Это трус, y него поджилки трясутся». Charogne - подлюга (бран.). Роже, принимая м. Труабаль за Жоржа, заявляет: «Crève, charogne!»/ «Сдохни, подлюга!» Merde - дерьмо. Катрин, явившись к Жоржу с намерением всё рассказать его жене, прямо об этом сообщает: «Laisse-moi passer, je veux voir ta femme pour lui dire que son mari est une grosse merde!» / «Дай пройти, я

хочу увидеть твою жену, чтобы сказать ей, что её муж- большая куча дерьма!» Enfoiré - з..ц. В разгар ссоры Катрин грубо бросает Жоржу: Роже несколько раз так называет Жоржа: «Où est ce salaud qui couche avec ma femme ? Ou est cet enfoiré ?»/ «З...Ц.! Где этот мерзавец, который спит с моей женой?» Vicelard развратник. Так называет Роже Труабаля, видя в нём любовника своей жены: «Vieux vicelard!» / «Старый развратник!» Dégonflé -трус . Роже обвиняет в слабости характера м. Труабаля: «Espèce de dégonflé. Viens, viens. Je te prends là, maintenant»./ « Жалкое подобие труса. Иди сюда, я тебе сейчас прямо и задам жару!»

4) инвективы, относящиеся к сфере взаимоотношений. В этой группе отчётливо выделяются два типа инвектив. В первую входят слова и выражения, обозначающие различные сексуальные действа, а во вторую - те, что описывают физическое насилие. Идея жестокости носит столь навязчивый характер, что в итоге выражает гротеск пьесы. Действующие лица не способны на грубое насилие. Угрозы лишь на словах, они - проявление эмоций, нуждающихся в выплеске.

Emmerder - плевать на кого-либо (но в очень грубой форме).Пытаясь объяснить наличие щетины у <окены» , Жорж пристаёт к Катрин с вопросами о её бритве. На что получает логичный ответ: «Moi, je t'emmerde!» / «Ты меня з...л!». Та gueule заткнись, умолкни. Роже грубо обрывает Мориса, который пытается его успокоить: «Та gueule la patate !»/ «Заткнись, придурок!». Péter la ¿»иеи/енабить морду (бран. выражение). Жорж, заставляя Мориса не выходить из образа его жены и не проникаться симпатией к Катрин, угрожает ему: «Mais je vais vous péter la gueule, vous!» / «Я вам пасть порву!». En prendre la gueule-получить по морде. Пугая Жоржа скорым приходом мужа, Катрин восклицает: «Ah, Roger et tu vas t'en prendre plein la gueule!» / «A, Роже! И от него-то ты получишь по морде!». Casser la gueule - расквасить физиономию. Говоря о способностях мужа, Катрин скажет позднее: «Il a toujours aimé casser la gueule de mes amants.»/ «Ему всегда нравилось квасить физиономии моих любовников!». Enfoncer (обставить), ecraser (раздавить), broyer (растолочь, раздробить), laminer (плющить), pulveriser (растирать в порошок). Брошенная жена угрожает мужу: «Je vais lâcher la horde d'avocats Américains de papa à tes trousses. Ils vont t'ecraser, t'enfoncern te broyer, te pulveriser!»/ « Я пущу кучу американских адвокатов по твоим следам! Я тебя обставлю, раздавлю, раздроблю, расплющу, разотру в порошок». Mouffer (от mouffette- зоол. вонючка) - вонять (в значении протестовать). Titiller - бесить, задирать. Роже грубо отталкивает мадам Труабаль, которая пытается заступиться за мужа: «Toi, la vioque, on t'as rien demandé! Tu t'écrasés»/ «тебя, старуха, ни о чём не спрашивали, умолкни.» « Si у en a un qui mouffe je lui passe la tête dans le fourneau...Parce qu 'il faut me titiller» / «если кто-то вонять будет, я ему башку в печку засуну, потому что меня не надо бесить!». Gicler6pbi3raTb слюной. Разгневанный Роже предупреждает: «Dis-leur aussi de prévenir l'ambulance et les pompes funèbres. Parce que ça va gicler maintenant ça va gicler.»/ «Пусть вызовут скорую помощь и катафалк, здесь скоро мокрое место одно останется». Régaler - прямое значение: потчевать, угощать, в тексте

обозначает угостить тумаками: Роже, узнав, что сестра Жоржа - переодетый мужчина, входит в ярость: «Je vais vous régaler toutes les deux!»/ «я вас обеих угощу!»

Таким образом, наиболее употребительными являются инвективы, дающие морально-оценочную характеристику персонажей, уличающие в трусости и подлости. Часто повторяются в тексте инвективы по тендерному признаку, при этом наиболее часто встречаются обвинения в продажности и нетрадиционной сексуальной ориентации. Сфера отношений ярко представлена с помощью инвектив, выражающих идею насилия и сексуальных действий. Среди уничижительных характеристик лица распространены те, что относятся к умственным способностям. В целом же, современная литература свободно обращается к инвективной лескике. Использование её является, прежде всего, стилистическим приёмом, а также способом воссоздания определённого типа реального общения.

Заключение

В Заключении подведены итоги исследования, определено, что в реферируемой работе реализованы ее цель и задачи, подтверждены основные положения, вынесенные на защиту. В частности, доказано, что инвективвая лексика как универсальный лингвистический феномен, присущий всем языкам, в том числе французскому, выполняет в речи, в коммуникации и в различных дискурсах самые разнообразные функции: от средства девалоризации и снижения статуса участника диалога до инструмента эмоциональной разрядки.

В работе представлена классификация инвективной лексики, позволяющая систематизировать инвективный материал с прагмалингвистических и тематико-коммуникативных позиций. Анализ французского инвективного материала в различных типах дискурса (разговорном, художественном, публицистическом) продемонстрировал многофункциональность инвективы, определил её роль в конфликтной коммуникации, а также продемонстрировал обширность её ареала, обусловленную многообразием источников пополнения.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Носова В. Н. Инвективная лексика в современном французском языке / В.Н. Носова //Коммуникативные исследования. Науч. ред. И.А. Стернин. - Воронеж: изд-во «Истоки», 2008. - С. 54-58.

2. Носова В. Н. О некоторых общих особенностях французского коммуникативного поведения / В.Н. Носова // Коммуникативные исследования. Науч. ред. И.А. Стернин. - Воронеж: изд-во «Истоки», 2008. - С. 58-62.

3. Носова В. H. Обучение коммуникативному поведению на занятиях по французскому языку в вузе / В.Н. Носова // Коммуникативные исследования. Науч. ред. И.А. Стернин. - Воронеж: изд-во «Истоки», 2008. - С. 227-231.

4. Носова В.Н. Вербализация коммуникативного конфликта в пьесе Раффи Шар «Ma femme s'appelle Maurice» / В.Н. Носова // Актуальные проблемы коммуникации и культуры. Вып. 3. Междунар. сб. науч. трудов. Пятигорский гос. ун-т. Москва Пятигорск, 2006. - С. 274-278.

5. Носова В.Н. Инвективная лексика в произведении Раффи Шар «Ma femme s'appelle Maurice» / B.H. Носова // Вестн. Воронеж. Гос. Унта. Сер. Филология. -2009. -№ 1. - С. 77-80.

6. Носова В.Н. Инвективная лексика в современном французском еженедельнике «Charlie Hebdo» / В.Н. Носова// Культура общения и её формирование: межвуз. сб. науч. трудов. Воронеж: изд-во «Истоки», 2010.— С. 93-98.

Статья под №5 опубликована в издании, соответствующем списку ВАК

Научное издание

НОСОВА Валентина Николаевна

ФРАНЦУЗСКАЯ ИНВЕКТИВНАЯ ЛЕКСИКА

В ПРАГМАЛИНГВИСТИЧЕСКОМ И КОММУНИКАТИВНО-ДИСКУРСИВНОМ АСПЕКТАХ

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Подписано в печать 19.01.2011. Формат 60x847ц;. Бумага офсетная. Печать трафаретная. Гарнитура «Тайме». Усл. печ. л. 1,5. Уч.-изд. л. 1,4. Заказ 8. Тираж 100 экз.

Государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Воронежский государственный педагогический университет». Отпечатано в типографии университета. 394043, г. Воронеж, ул. Ленина, 86. Тел. (4732) 55-58-32,55-61-83.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Носова, Валентина Николаевна

Введение

СОДЕРЖАНИЕ

ГЛАВА I. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ ИЗУЧЕНИЯ ИНВЕКТИВНОЙ

ЛЕКСИКИ 12 1.1 Понятие «инвективной лексики» в современной лингвистике и аспекты её изучения

1.2. Языковые и коммуникативные функции инвективной лексики

1.3. Проблема классификации инвективной лексики

1.4. Прагмалингвистический и дискурсивный подход к анализу инвективной лексики 41 Выводы по главе I

ГЛАВ AIL ПРАГМАЛИНГВИСТИЧЕСКИЙ И КОММУНИКАТИВНЫЙ АНАЛИЗ ИНВЕКТИВНОГО СЛОВОУПОТРЕБЛЕНИЯ ВО ФРАНЦУЗСКОМ БЫТОВОМ ДИСКУРСЕ 2.1 .Проблемы речевой конфликтной коммуникации: особенности и методы ее изучения

2.2. Прагмалингвистический и коммуникативный анализ французских бытовых ситуаций

Выводы по II главе

Г ЛАВ АШ.ПРАГМА ЛИНГВИСТИЧЕСКИЙ И КОММУНИКАТИВНЫЙ АНАЛИЗ ИНВЕКТИВНОГО СЛОВОУПОТРЕБЛЕНИЯ ВО ФРАНЦУЗСКОМ ПУБЛИЦИСТИЧЕСКОМ ДИСКУРСЕ

3.1. Особенности французского публицистического дискурса в прагмалингвистическом и коммуникативном аспектах

3.2. Использование инвективной лексики в публицистическом издании «Charlie hebdo» (основные тематические рубрики еженедельника)

3.2.1. Область внешней и внутренней политики

3.2.2. Экономическая сфера

3.2.3. Культура и мораль

3.2.4. Наука, медицина

3.2.5. Спорт 113 Выводы по III главе

ГЛАВА1У.ПРАГМАЛИНГВИСТИЧЕСКИЙ И КОММУНИКАТИВНЫЙ АНАЛИЗ ИНВЕКТИВНОГО СЛОВОУПОТРЕБЛЕНИЯ ВО ФРАНЦУЗСКОМ

ХУДОЖЕСТВЕННОМ ДИСКУРСЕ

4.1. Инвективная лексика в литературно - художественном дискурсе 115 4.1.1 .Пресуппозиционные сведения о творчестве Л.-Ф.Селина и романе «Voyage au bout de la nuit» 117 4.1.2.Классификация инвективного вербально - эстетического пространства романа

4.2. Тематико-семантическая классификация инвективной лексики «Voyage au bout de la nuit»

4.3.Инвективная лексика в современной французской литературе пьеса Раффи Шар - «Ma femme s'appelle Maurice»)

Выводы по IV главе

Заключениё

Список использованной научной литературы

Список источников эмпирического материала

Введение диссертации2011 год, автореферат по филологии, Носова, Валентина Николаевна

Инвективная лексика - это лингвистический феномен, присущий всем языкам. Однако на протяжении долгого времени учёные не рассматривали его как объект серьёзного филологического исследования. Процесс демократизации общества, продолжившийся во Франции и начавшийся в девяностых годах в России, нашёл своё отражение в языке. Употребление инвективной лексики стало свободным не только в разговорном дискурсе, но и в СМИ и в художественной литературе, стремившихся сблизиться с реальным языком бытовой вербальной коммуникации.

Российская наука отреагировала на эти процессы резким повышением интереса к инвективной лексике, появились отдельные статьи и монографии, по-свящённые её изучению, в особенности такой категории языковых единиц, которую современные лингвисты обозначают как «некодифицированная», «та-буированная», «обсценная», «сниженная», «непечатная» лексика. В зарубежной лингвистической науке такой широкий и всё возрастающий интерес ко всему спектру инвективной лексики наметился несколькими десятилетиями раньше (В.И.Жельвис, D.Lagorgette).

Изучение инвективной лексики имеет большое значение как для исследования специфических аспектов межличностной коммуникации, связанных, в первую очередь, с конфликтной интеракцией, так и с многосторонней речевой практикой на межнациональном и даже на межкультурном уровнях. При этом очевидны многогранность и национальная обусловленность феномена инвективной лексики. Неисчерпаемость научного потенциала её исследования способствовала возникновению интереса к рассмотрению инвектив со стороны самых различных научных дисциплин.

Так, инвективную лексику на современном этапе изучают одновременно несколько наук: лингвистика и теория текста (N. Ruwet, 1982; S. Fisher, 1988, 1995; С. Kerbrat-Orecchioni, 1990; P. Larrivé, 1994; С. Rouayrenc, 1996; D. Lagorgette, 1998, 2001; M. Bonhomme, 1999; J.-M. Adam, 1999), психология и теория психоанализа (Е. Ьа^иесИе, 1981, 1991, 1993; М. СИ^ан^, 1976, Н. АЬсН, 1980), социологияЬаЬоу, 1972; Е. Со£йпап), история (Casagrande ег УессЫо, 1991).

Настоящая диссертация, выполненная в рамках прагмалингвистического и дискурсивно-коммуникативного подходов в современной лингвистике, посвящена комплексному исследованию французской инвективной лексики в разговорном, художественном и публицистическом типах дискурса. В работе рассматриваются такие аспекты межличностной, национальной, лингвоэстетиче-ской и межкультурной коммуникации, как жанр и характер речевого взаимодействия, его цели, иллокутивные и перлокутивные компоненты коммуникации, условия их реализации, статусные и личностные характеристики коммуникантов, меняющиеся в процессе конфликтного узуса с использованием различного рода инвектив.

Актуальность исследования связана с расширением ареала инвективной, и в её составе некодифицированной (обсценной) лексики во всех сферах вербальной коммуникации, а также с необходимостью изучения инвективной лексики в целом и, в частности, французской, в свете лингвистики, прагматики, теории коммуникации, лингвистической теории текста.

Объектом исследования диссертации выступает французская инвектив-ная лексика в разговорном, публицистическом и художественном дискурсах.

Предметом исследования стали прагмалингвистические и коммуникативные особенности инвективной лексики во французском языке.

Цель настоящей диссертации заключается в комплексном лингвопрагма-тическом и коммуникативно-дискурсивном исследовании французской инвективной лексики в разговорном, публицистическом и художественном дискурсах, в выявлении её эмотивно-функционального, аксиологического и конфлик-тогенного потенциала.

Реализация поставленной цели предполагает решение ряда конкретных задач:

• рассмотреть инвективную лексику как проблему современной лингвистики и выявить основные аспекты её изучения;

• определить сущность понятия «инвективная лексика»;

• определить источники пополнения инвективной лексики и место некодифи-цированной (обсценной) лексики в её составе;

• представить и описать основные функции, выполняемые инвективной лексикой в различных дискурсах;

• рассмотреть различные классификации инвективной лексики, предлагаемые русскими и французскими исследователями, выделив дискуссионные и/ или перспективные для настоящего исследования аспекты;

• выявить сущность понятий «прагматика» и «дискурс» для последующего анализа инвективы в прагмалингвистическом и коммуникативно-дискурсивном аспектах;

• определить роль инвективной лексики в конфликтной коммуникации;

• проанализировать особенности использования инвективной лексики в событиях и актах конфликтной межличностной интеракции, извлечённых из французской повседневной бытовой сферы;

• определить значение и специфику использования инвективной лексики в современной французской публицистике;

• описать коммуникативный характер функционирования инвективной лексики во французском художественном дискурсе.

В качестве материала для исследования послужили около 2000 различных речевых контекстов, содержащих инвективную лексику, которые были получены методом сплошной выборки из еженедельного издания «Charlie hebdo»(30 номеров за период 2008-2009 гг.), из художественной литературы (романа Луи-Фердинанда Селина «Voyage au bout de la nuit» и пьесы Раффи Шар «Ma femme s'appelle Maurice»), a также из 40 записанных во Франции событий разговорно-бытового конфликтного дискурса.

Цель и задачи работы определили использование следующих методов: метода сплошной выборки, методов наблюдения, описания и классификации экспериментального материала, методов контекстуального анализа, методов прагмалингвистического и коммуникативно - дискурсивного анализа, интер-претативного метода.

Критериями отбора материала для исследования явились:

1. Высокая степень употребительности инвективной лексики в еженедельном сатирическом издании «Charlie Hebdo», освещающем все основные события из различных сфер жизни Франции и мира. Это объяснятся возрастающей экстенсивностью использования даже самых грубых и оскорбительных инвектив во французском публицистическом дискурсе, а также аттрактивными, агрессивными и манипулятивными интенциями авторов статей, неуклонно снижающих порог табуированности в средствах массовой информации.

2. Новаторское использование инвективной лексики Л.-Ф. Селином в романе «Voyage au bout de la nuit», который разрушил табуированность сложившейся литературно-языковой практике. В вербально-эстетическое пространство литературы XX века вошла инвективная, в том числе обсценная лексика, представленная в романе во всей широте выполняемых функций. В современной пьесе «Ma femme s'appelle Maurice» представлены результаты усвоения и развития традиций Селина.

3. Широкая распространённость инвективной лексики в межличностной коммуникации. Ситуации бытового дискурса, извлеченные из французской естественной, чаще всего, конфликтной коммуникации - на улицах, вокзалах, в поездах, учебных заведениях, магазинах и др. свидетельствуют о значительном влиянии инвектизации на характер интеракций французов в общественных местах.

Научная новизна данного исследования заключается в следующем: • в работе впервые осуществлено комплексное лингвопрагматическое и коммуникативно-дискурсивное исследование инвективной лексики в разговорном, публицистическом и художественном дискурсах;

• комплексный анализ исследуемых единиц выявил многосторонний эмотив-но-функциональный, аксиологический и конфликтогенный потенциал ин-вективной лексики;

• определены факторы, влияющие на иллокутивный и перлокутивный эффекты инвектизированной конфликтной коммуникации;

• представлена авторизированная прагма-коммуникативная, функционально-семантическая и тематическая классификация французской инвективной лексики;

• впервые проанализированы особенности функционирования инвективно-обсценной лексики в романе Л.-Ф. Селина «Voyage au bout de la nuit».

Теоретическая значимость работы состоит в том, что в ней определен ареал инвективной лексики как кумулятивного лингвистического феномена, вбирающего в себя любые лексические единицы национального языка и речи, которые специфически реализуют или изменяют свою семантику в негативной социокультурной коммуникации. Значимой для дальнейшего исследования инвективной лексики в составе конфликтной коммуникации является определение факторов, влияющих на иллокутивный и перлокутивный эффекты инвектизи-рованного общения. В диссертации представлена авторизированная прагма-коммуникативная, функционально-семантическая и тематическая классификация французской инвективной лексики.

В результате комплексного лингвопрагматического и коммуникативно-дискурсивного исследования инвективной лексики в разговорном, публицистическом и художественном дискурсах был выявлен её многосторонний эмотив-но-функциональный, аксиологический и конфликтогенный потенциал, а также осуществлен анализ особенностей функционирования инвективно-обсценной лексики в художественном тексте на материале романа Л.-Ф. Селина «Voyage au bout de la nuit» и пьесы P. Шар «Ma femme s'appelle Maurice».

Практическая ценность проведённого исследования определяется возможностью использования его положений и выводов в спецкурсах по лексикологии, социолингвистике, лингвокультурологии, теории дискурса, теории межкультурной коммуникации, лингвистической теории текста. Кроме того, материал, представленный в диссертации, и результаты его исследования могут найти применение при составлении словаря инвективной, в частности, неко-дифицированной, обсценной лексики.

Теоретической базой исследования служат исследования в области инвективной лексики (В.И. Жельвис, В.В. Химик, С. Sautermaister, Y. Semeria, P. Guiraud, С. Rouayrenc, P. Hannot, D. Lagorgette, E. Largueche, M.-H. Larochelle). Данная работа опирается также на достижения дискурс-анализа (Н.Д. Арутюнова, А.Н. Баранов, В.И. Карасик, Е.С. Кубрякова, M.JI. Макаров, Ю.С. Про-хоров,А.П. Чудинов, Е.И. Шейгал).

На защиту выносятся следующие основные положения диссертации:

1. Инвективная лексика является кумулятивным лингвистическим феноменом, вбирающим в себя любые лексические единицы национального языка и речи, которые реализуют или изменяют свою семантику в негативной (конфликтной) социокультурной коммуникации.

2. В состав инвективной лексики входят, в первую очередь, так называемые, «сниженные» (вульгарные, жаргонные, пейоративные) лексические единицы, нарушающие языковые литературные нормы и употребляемые во всех типах коммуникации и во всех дискурсах с целью достижения определённого коммуникативно-прагматического эффекта.

3. Особую категорию инвективной лексики составляет некодифицированная (обсценная) лексика, использование которой интенсифицирует процессы коммуникации и достижения перлокутивного эффекта.

4. Инвективная лексика многофункциональна и служит, прежде всего, средством репрезентации негативных (агрессивных, конфликтных) интенций и эмоций участников коммуникации. В коммуникативном процессе она активизирует проявления вербальной агрессии, девалоризации, насилия, снижения статуса адресата, манипуляции сознания и поведения коммуникантов.

5. Инвективная лексика тесно связана с явлениями вербальной агрессии, вербального оскорбления, с конфликтной коммуникацией, социальной статусной конкуренцией, девалоризацией личности и социальных институций, участников коммуникации и образов персонажей.

6. Основными функциями в публицистическом и художественном дискурсах являются: аттрактивная, эмотивная, манипулятивная, агрессивная, а в художественном дискурсе ещё и эстетическая.

Апробация работы. Основные положения диссертации были представлены и обсуждались на разных этапах её разработки на научно-практических конференциях сотрудников кафедры французского языка Воронежского государственного педагогического университета (2006, 2008, 2010гг.), на региональной научно-методической конференции «Культура общения и её формирование» (Воронеж, 2010) международной научной конференции «Актуальные проблемы коммуникации и культуры» Пятигорского государственного университета (2006). По материалам исследования имеется 6 публикаций, из них одна статья опубликована в издании, соответствующем списку ВАК РФ.

Структура диссертационного исследования. Диссертация состоит из Введения, четырёх глав, Заключения, и содержит список использованной научной литературы, перечень использованных словарей, а также списка источников эмпирического материала. Для наглядности классифицируемые языковые явления представлены в виде таблиц. Объем основного текста диссертации составляет 172 страницы, общий объем диссертации - 198 страниц.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Французская инвективная лексика в прагмалингвистическом и коммуникативно-дискурсивном аспектах"

Выводы по четвёртой главе В представленной главе рассматривается функционирование инвективной лексики в двух произведениях художественной литературы: «Voyage au bout de la nuit» JI. - Ф. Селина и «Ma femme s'appelle Maurice» Раффи Шар.

Л.-Ф. Селин по праву считается новатором в области литературы. «Путешествие» отменило табу, тяготевшее во Франции более трёх веков над народным языком, не допускавшимся в литературу. Начиная с 17 века социальные и политические институты Франции проводили в жизнь мысль о том, что единственным «правильным» французским является язык, изучаемый в школе, только на этом языке можно писать. Л.-Ф. Селин ввёл инвективную лексику не только в речь персонажей, но и рассказчика, что позволяет погрузить читателя в мир жестокости, жизненного абсурда и безысходности, страдания, где правит ложь, а побеждает сильнейший.

Исследование вербально эстетического пространства романа, позволило сделать вывод относительно лексических единиц, выполняющих инвективную функцию. Установлено, что архаизмы, неологизмы, слова, созданные автором в прямом смысле слова, и, конечно же (что надо особо подчеркнуть) - метафоры и слова, употреблённые в переносном значении, зачастую выполняют в романе инвективную функцию. Во-первых, они привлекают и заостряют на чём-либо внимание читателя, срабатывает психологический эффект неожиданности, неуместности, описанный нами в теоретической части исследования. Во-вторых, они позволяют воссоздать картину безысходности и дна жизни и человека, снизить его образ, выполняя тем самым, инвективную функцию.

Что касается непосредственно инвективной лексики, то она составляет 30 % всего лексического корпуса в романе. Этим объясняются попытки исследователей творчества Селина её классифицировать, систематизировать. Наше исследование инвектив в романе строится на основе предложенной нами в первой главе настоящего исследования классификации. Учитывая, что персонажи романа - это люди, не принимающие, более того, отрицающие окружающий их мир, с нерешенными внутренними конфликтами и противоречиями, которые они пытаются решить за счет других. В результате, герои Л.Ф. Селина формируют собственную индивидуальную идентичность в первую очередь за счет унижения окружающих, пытаясь возвыситься на их фоне. С этим связан тот факт, что основную группу инвектив в романе составляют «личностные», уничижающие моральное достоинство, характерологические черты и умственные способности.

Важную функцию в романе выполняют инвективы, тематически относящиеся к называнию частей тела. Все они ставят человека в одном ряду с животным. В количественном отношении наиболее разнообразными являются сексу-ально-гендерные инвективы, ориентированные, прежде всего, на сниженную характеризацию женщин, либо оскорбительно приписывающие мужчинам женские черты. Наконец, агрессивный характер взаимоотношений между персонажами автор передаёт с помощью инвективной лексики. Кроме того, Селин насыщает инвективами и описание вещного мира, окружающего героев произведения.

В современной художественной литературе инвективная лексика используется свободно, табуированность отсутствует. Так, на примере пьесы Раффи Шар «Ma femme s'appelle Maurice» мы проанализировали то, каким образом, автор показывает современников, не приукрашивая их образы, заставляет над ними смеяться. Мораль пробивается на поверхность через всёразрушающее начало смеха - идея карнавала всегда актуальна. Как и в случае романа Селина, в пьесе чётко прослеживаются те инвективы, что уничижают личностные харат-керистики персонажей, и социальные, передающие агрессивный и лживый характер отношений между персонажами. Проанализировав инвективную лексику в пьесе, мы выделили 4 основные прагмасемантические группы инвектив: 1) оценка умственных способностей; 2) слова и выражения, имеющие в семантике сексуальный признак; 3) морально-оценочные характеристики персонажей; 4) инвективы, относящиеся к сфере взаимоотношений.

Заключение

Подводя итоги исследования, мы можем утверждать, что в нем были реализованы поставленные цель и задачи и сделаны следующие выводы:

Исследование инвективной лексики имеет большое значение для изучения специфических аспектов межличностной коммуникации, связанных как с конфликтной интеракцией, так и с многосторонней речевой практикой на различных уровнях и в различных типах дискурса, в частности, в разговорно - бытовом, публицистическом и художественном. Неисчерпаемый потенциал и неуклонно расширяющийся публичный ареал инвективной лексики, обусловленный её универсальностью, многогранностью и национальной специфичностью, способствовал возникновению интереса к рассмотрению инвектив со стороны самых различных научных дисциплин (лингвистики, социологии, психологий, психолингвистики, юрислингвистики и др).

Исследования французских лингвистов, посвященные инвективам, обращены, как правило, к четырём направлениям: 1) вокабуляр инвективы, изучаемый как «classe des axiologiques négatifs»; 2) синтаксический инструментарий инвективы; 3) инвективы и прагматика; 4) инвективы и дискурс. Во французской лексикологии, как и в российской, нет единства в терминосистеме инвективов и смежных с ними понятий. Так, во французском языке русскому термину «инвективная лексика» могут соответствовать терминологические номинации «insulte», «injure», «juron», «invective», «les vannes», «gros mots», a в свою очередь в русском сложно провести чёткую грань между такими поня- / тиями, как «мат», «обсцениая лексика», «пейоратив», «ненормативная лексика», «арго», «просторечие», «вульгаризмы».

В настоящем исследовании инвективы определяются как сниженные лексические единицы, нарушающие литературную норму и выражающие негативные эмоции говорящего, в первую очередь, в конфликтной коммуникации и структурирующих ее дискурсах. При этом адресант, как правило, имеет цель оскорбить, унизить, девалоризировать оппонента или продемонстрировать негативную оценку предмета речи.

С другой стороны, инвектива может использоваться в катартических целях, когда говорящий, употребляя непристойную лексику, нарушает тем самым вербальное табу и получает через подобный выход негативного эмоционального заряда моральное удовлетворение.

Источником пополнения инвективной лексики, в сущности, может быть весь национальный вокабуляр, единицы которого способны изменять свою семантику в конфликтном контексте (дискурсе) с общеупотребительной на оскорбительную и дестатуирующую (девалоризующую) участников коммуникации. При этом обсценная лексика также входит в состав инвективной, представляя собой самую непристойную и конфликтогенную её часть.

Инвективная лексика многофункциональна, что находит подтверждение во многих лингвистических работах французских и отечественных учёных. В настоящей работе нами была сделана попытка обобщения имеющихся точек зрения на эту проблему с последующим выделением 10 функциональных групп инвективного словоупотребления. Применительно к данному исследованию, в котором инвективная лексика рассматривается в трёх типах дискурса (разговорно-бытовом, публицистическом и художественном), наиболее значимыми названы катартическая и конфликтогенная функции, функция девальвации социального статуса оппонента, а также эстетическая функция.

Современная наука предлагает широкий выбор классификаций инвективной лексики. Нами было выявлено, что наиболее перспективными представляются те из них, которые позволяют рассматривать речевое инвективное поведение коммуникантов в зависимости от их социальной роли и прагматической интенции, а также от национально-специфической инвективной коммуникативной стратегии. Мы пришли к выводу, что подавляющее большинство российских и французских учёных в снову классификации инвективной лексики вводят тематический или прагмасемантический признаки.

Предложенная в данном исследовании авторизованная классификация инвективной лексики, сочетающая достижения современной лингвистики с конкретными задачами нашей работы, исходит из того обстоятельства, что в большинстве случаев эта лексико - семантическая категория используется в коммуникативных целях, реализующих агрессию, унижение, оскорбление, девалоризацию адресата.

Этот процесс девалоризации и снижения статуса коммуникантов устремляется, как правило, по двум основным направлениям. Во-первых, уничижению подвергается сама сущность человека, его личность, моральные достоинства, под сомнение ставятся умственные способности, предметом оскорбления становятся и физические недостатки. К другой категории относятся инвективы, снижающие образ человека в социуме. Участник коммуникации подвергается обвинению в принадлежности к «плохой, недостойной группе», либо объявляется недостойным в своей. Третьим значимым аспектом является снижение образа окружающего коммуниканта материального мира, то есть негативно или уничижительно оцениваются предметы, принадлежащие ему, усиливая интенцию девалоризации его образа.

Безусловно, определённая часть инвективной лексики может не содержать в себе интенции агрессии и оскорбления, а реализует цели аттракции или релаксации, то есть освобождения от негативных эмоций. Значительная часть инвектив, используется в качестве междометий с их собственным корпусом эмотивно - экспрессивных и прагмакоммуникативных функций.

В рамках исследования был проанализирован ряд рече - бытовых ситуаций, позволивших проследить эффект воздействия инвектив и специфику их функционирования с учетом обстоятельств и социальных ролей коммуникантов, их интенций, тендерных, возрастных и личностных характеристик. Так, с точки зрения возраста, была выявлена наиболее конфликтная группа - подростки и молодёжь, использующих инвективную лексику в целях самоутверждения, а также в качестве дуэльного средства. Что касается тендерных характеристик, то мужчины применяют инвективу с целью оскорбить оппонента в условиях конфликтной ситуации чаще, чем женщины, при этом подобные нападения носят как агрессивный, так и оборонительный характер.

Выбор инвективных лексических средств и эффект ими производимый зависит также от таких характеристик, как место, время, условия, при которых протекает коммуникация. В официальной обстановке достаточно самых «безобидных» инвектив, чтобы нарушить порядок.

В процессе анализа конфликтной коммуникации в общественных местах мы учитывали фактор «публики», или «зрителей», то есть третьих лиц, отмечая принципиальную значимость психологических факторов, определяющих поведение всех трех сторон и результатов конфликта. Нами было доказано, что в случае компромиссной или миролюбивой установки у одного участника общения при явно выраженной противоположной интенции другого, конфликтная коммуникация снижает свой накал или сходит на нет. Не приводят к разжиганию конфликта и те обстоятельства, когда участники общения не воспринимают инвективную лексику(вплоть до обсценной) как непристойность или оскорбление.

Анализ конфликтных ситуаций продемонстрировал, что наиболее эффективными (то есть оскорбительными) инвективами являются те, которые подчеркивают изъяны, реально присущие объекту оскорбления. Например, подростками и молодёжью, как и представителями старшего поколения, наиболее остро и непримиримо воспринимаются инвективы, обращенные к обозначению их возраста. Болезненную реакцию вызывают напоминания о несовершенном внешнем виде или о поведении, отклоняющемся от нормы. Конфликтная интенция оказывается успешно реализованной в случаях оскорбления с использованием инвектив сексуально-гендерного характера и девалоризирующего умственные способности.

В публицистическом дискурсе инвективная лексика является эффективным средством манипулирования общественным сознанием и интенсификации внимания читателей к тем или иным проблемам и известным персонажам. На материале еженедельника «Charlie Hebdo», освещающего в сатирической форме широкий спектр проблем и актуальных событий, мы проанализировали различные аспекты и специфику использования инвективного словоупотребления. Инвективная лексика достаточно часто появляется на страницах современных французских публицистических изданий, но использование её в таком объёме, как в «Charlie Hebdo», безусловно, выходит за рамки устоявшейся нормы и сложившейся традиции.

Объяснением этого факта является то, что в газете инвектива выполняет, кроме основных, еще и аттрактивную функцию, добиваясь особенно большого эффекта у постоянной - высокообразованной, интеллектуальной читательской аудитории, для которой такого рода словоупотребление, как правило, анорма-тивно.

Объектом критики «Charlie Hebdo» является, в первую очередь, Президент (Н. Саркози) и правящая партия, а также проводимая ими внутренняя и внешняя политика. Зачастую главными героями газеты становятся молодые люди. В статьях, посвящённых молодёжи, специфическими лексическими средствами подвергается критике её недостаточная толерантность и чрезмерная ин-вективизация речевого поведения. Подобный сарказм, на наш взгляд, содержит следующую интенцию: журналисты, с помощью юмора и сарказма стремятся реализовать дидактические цели.

Инвективная лексика в художественном тексте нашла наиболее яркое выражение в творчестве Л.-Ф. Селина.

Писатель считается новатором в области литературы, поскольку его произведение «Voyage au bout de la nuit» положило начало использованию ин-вективной лексики не только в речи персонажей, но и автора - рассказчика, отменив тем самым табу, которое существовало во Франции со времен основания Французской Академии, одновременно реализовав авторскую интенцию сближения литературы с реальной жизнью и ее речевой практикой.

Анализ вербально - эстетического пространства романа показал, что в качестве инвектив в романе выступают, помимо самой ненормативной лексики, ещё и архаизмы, неологизмы, метафоры и слова, употреблённые в переносном значении. Как и табуированная лексика, они выполняют аттрактивную, характерологическую, образную, смысловую, эстетическую и референциальную функции, обеспечивая эффекты неожиданности, дегероизации персонажей и уничтожения пафосного представления о жизни. Кроме того, они позволяют воссоздать картину безысходности и трагизма существования человека.

Инвективная лексика в романе составляет широкий многозначный вербальный пласт романа, распределенный нами вслед за функционально - эстетическим анализом, в таблицах, соответствующих принятой нами классификации и отражающих различные возможности ее использования в романе.

В соответствии с классификацией нами было выявлено, что основную группу инвективных лексем в романе составляют конфликтогенные словоупотребления, направленные на личностные характеристики участников внут-рихудожественной коммуникации, репрезентирующие негативные оценки нравственных качеств, умственных способностей, психологических качеств персонажей, особенностей их внешнего вида и поведения. Значительным эффектом девалоризации, снижения статуса коммуникатов обладают инвективные номинации частей тела и сравнения с животным миром, негативно характеризующие прдставителей человечекого рода.

Наибольшей частотностью обладают сексуально-гендерные инвективы, направленные, прежде всего, на характеризацию женщин или девалоризирую-щие мужчин и снижающие их статус сравнениями с женскими асоциальными сексуальными проявлениями. Инвективная лексика передаёт агрессивный характер взаимоотношений между персонажами романа, а также негативно характеризует предметный и социальный мир произведения.

Пьеса Раффи Шар «Ma femme s'appelle Maurice» дает представление о развитии традиций Ф.Вийона, Ф.Рабле и Л.-Ф.Селина и о месте и функциях инвективной лексики в современной французской художественной литературе. В произведении Р. Шар обращает на себя внимание дальнейшее освобождение художественного дискурса от лексически — инвективной табуированности, когда процессы эстетизации обыденной реальности сопровождаются активной и всепроникающей инвективизацией речевого поведения персонажей. Проанализировав пьесу, мы пришли к выводу, что в этом произведении процесс сближения художественного и разговорно — бытового дискурса во французской литературе достиг своего апогея.

Проанализировав инвективную лексику в пьесе, мы выделили 4 основные прагмасемантические группы инвективного словоупотребления: 1) оценка умственных способностей; 2) слова и выражения, имеющие в семантике гендерно -сексуальный признак; 3) морально-оценочные характеристики персонажей; 4) социально - психологические инвективы.

На наш взгляд, изучение инвективной лексики, в том числе французской, имеет большую научную перспективу, и сама ненормативная лексика в ее различных аспектах требует дальнейшего исследования.

Список научной литературыНосова, Валентина Николаевна, диссертация по теме "Романские языки"

1. Агрессия в языке и речи: сборник научных статей / ред. И.А. Шаронов. М.: издат. центр РГГУ, 2004. - 208 с.

2. Александрова О.В. Единство прагматики и лингвопоэтики в изучении текста художественной литературы / О.В. Александрова // Проблемы семантики и прагматики. Сборник научных трудов. Калининград: КГУ, 1996. -С. 3-7.

3. Апресян Ю. Д. Перформативы в грамматике и в словаре / Ю.Д. Апресян // Известия АН СССР: Отделение литературы и языка. 1986.- Т. 45. - № З.-С. 208-223.

4. Арно А., Николь П. Логика, или искусство мыслить, где помимо обычных правил содержатся некоторые новые соображения, полезные для развития способности суждения / А. Арно, П.Николь. М.: Наука, 1991. - 412с.

5. Арутюнова Н. Д. Типы языковых значений: Оценка. Событие. Факт. / Н. Д. Арутюнова. М.: Наука, 1988. - 339 с.

6. Арутюнова Н.Д. Истоки, проблемы и категории прагматики / Н.Д. Арутюнова, Е.В. Падучева // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 16. -М.: Прогресс, 1985. С.8-42.

7. Арутюнова Н.Д. Фактор адресата / Н.Д. Арутюнова // Изв. АН СССР. Сер. Литература и язык. Т. 40. - № 4. - 1981. - С. 356-367.

8. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека / Н.Д. Арутюнова. М.: Языки русской культуры, 1998. - 895 р.

9. Арутюнова Н.Д., Е. Падучева, Новое в зарубежной лингвистике. Лингвистическая прагматика/ Н.Д. Арутюнова, Е. Падучева М.: Прогресс, 1985. -500 с.

10. Бабенко Л.Г. Лексические средства обозначения эмоций в русском языке / Л.Г. Бабенко. Свердловск: Издательство Уральского университета, 1989.-286 с.

11. Бали Ш. Общая лингвистика и вопросы французского языка / Ш. Балли. М.: Изд-во иностранной литературы, 1955. — 416 с.

12. Балли Ш. Французская стилистика / Ш. Балли. М.: Изд-во иностранной литературы, 1961. - 394 с.

13. Баранов А.Г. Антропная парадигма в языкознании: теоретические и методологические аспекты / Баранов А.Г. // Сфера языка и прагматика речевого общения: Междунар.сб. научн.тр. Краснодар, КубГУ, 2002. - С. 8-14.

14. Баранов А.Г. Текст в функционально-прагматической парадигме / Баранов А. Г. -Краснодар: КубГУ, 1988. 148 с.

15. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. / М.М. Бахтин. М.: Искусство, 1979. - 444 с.

16. Белкина З.В. К вопросу о символьном употреблении слова / З.В. Белкина // Сопоставительно-семантические исследования русского языка. -Воронеж: Изд-во ВГУ, 1979. С. 3-12.

17. Бенвенист Э. Общая лингвистика / Э. Бенвенист. М.: Прогресс, 1974.-446 с.

18. Бисималиева М. К. О понятиях "Текст" и "Дискурс"/ М. К. Бисима-лиева // Филологические науки. 1999. - №2. - С. 79-85.

19. Богданов В.В. Речевое общение: прагматические и семантические аспекты / В.В. Богданов. JL: Ленинградский гос. ун-т, 1990.—87 с.

20. Бондарко А. В. Введение: Основания функциональной грамматики: Введение, аспектуальность, временная локализованность, таксис / A.B. Бонда-ренко. Л.: Наука, 1987. - 347 с.

21. Бонфуа К. Л.-Ф. Селин рассказывает о своей юности / К. Бонфуа // Иностранная литература. 2001. - № 9. - С. 217-222.

22. Борботько В.Г. Элементы теории дискурса / В.Г. Борботько. -Грозный: Чечено-Ингушский гос, университет им. Л.Н. Толстого, 1981 112 с.

23. Борисов С.Б. Человек, текст, культура: очерки по культурной антропологии и истории духовной культуры/ С.Б. Борисов., Екатеринбург: Шад-ринский пединс-т, 1994. 51с.

24. Булыгина Т.В. О границах и содержании прагматики / Т.В. Булыги-на // Известия АН СССР. Серия литература и языки. М.: Наука, 1981. — Т. 40. № 4. — С. 333—342.

25. Булыгина Т.В., Шмелев А.Д. Языковая концептуализация мира (на материале русской грамматики) / Т.В. Булыгина, Шмелев А.Д. М.: Школа Языки русской культуры , 1997. - 576 с.

26. Вежбицкая А. Речевые жанры / А. Вежбицкая // Жанры речи. Саратов: Колледж, 1997. Вып. I, С. 99-111

27. Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание : Пер. с англ. отв. ред. М. А. Кронгауз / А. Вежбицкая. М. : Русские словари, 1997. - 416 с.

28. Вежбицкая А., Годдард К. Дискурс и культура / А. Вежбицкая, К. Годдард // Жанры речи. Саратов, 2002. - Вып. 3. - С. 118-157.

29. Вежбицкая А., Годдард К. Дискурс и культура / А. Вежбицкая., К. Годдард // жанры речи: Сборник научных статей. Саратов : Изд-во ГОС УНЦ "Колледж", 2002. Вып. 3. - С. 118-156.

30. Винокур Т.Г. Говорящий и слушающий. Варианты речевого поведения / Т.Г. Винокур,- М.: Наука, 1993. 171 с.

31. Виту Ф. Жизнь Селина / Ф. Виту // Иностранная литература. 2001. - № 9. - С. 223-276.

32. Водак Р. Язык. Дискурс. Политика / Р. Водак.- Волгоград: 1997.137 с.

33. Водяха A.A. Эмотивный потенциал фразеологических единиц / A.A. Водяха // Взаимодействие языковых уровней в сфере фразеологии. Тез.докл.межд.науч.-теор. Конф. Волгоград: Перемена, 1996. - С. 30-32.

34. Гак В.Г. беседы о французском слове / В.Г. Гак. М.: Международные отношения, 1966. - 335 с.

35. Гак В.Г. Высказывание и ситуация / В.Г. Гак // Проблемы структурной лингвистики. М.: 1972 - С. 349-372.

36. Гак В.Г. Прагматика, узус и грамматика / В.Г. Гак // Иностранный язык в школе. 1982. - № 5. - с. 15- 30.

37. Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования / И.Р. Гальперин. М.: Наука, 1981. - 141 с.

38. Гаспаров Б.М. Язык, память, образ. Лингвистика языкового существования / Б.М. Гаспаров. М.: Новое литературное обозрение, 1996. - 351 с.

39. Гольдин В.Е. Обращение: теоретические проблемы / В.Е. Гольдин. Саратов: Изд-во Саратовского ун-та, 1987. - 127 с.

40. Горелов И.Н. Невербальные компоненты коммуникации / И. Н. Горелов. М.: Наука, 1980. - 238 с.

41. Грачев М.А. Как появляются арготизмы в нашей речи / М.А. Грачев // Русская речь. 1996. - № 4. - С. 67-71.

42. Гринева Е.Ф. Словарь разговорной лексики французского языка / Е.Ф. Гринева. М.: Русский язык, 1988. - 420 с.

43. Гришаева Л.И. Коммуникативная неудача и коммуникативный сбой как негативный коммуникативный результат / Л.И. Гришаева // Германские, романские и русский языки в сопоставительном аспекте: сб. науч. трудов. Воронеж: Петровский сквер, 1998. - С.41-61.

44. Девкин В.Д. Диалог: Немецкая разговорная речь / В.Д. Девкин. -М.: Высшая школа, 1981.—159 с.

45. Дейк ван Т.А. Язык. Познание. Коммуникация. / Т.А. ван Дейк. -М.: Прогресс, 1989. 312 с.

46. Дементьев В.В. Непрямая коммуникация и ее жанры / В.В. Дементьев. Саратов: Изд-во Саратовского гос. ун-та, 2000. - 248 с.

47. Дементьев В.В., Седов К.Ф. Социопрагматический аспект теорииречевых жанров / В.В. Дементьев, К.Ф. Седов. Саратов: Изд-во Саратовского пед. Ин-та, 1998.- 107 с.

48. Демьянков В. 3. «Теория речевых актов» в контексте современной зарубежной лингвистической литературы (Обзор направлений) / В.З. Демьянков // Новое в лингвистике. Теория речевых актов. М.: 1986, Вып. 17. - С. 223-235.

49. Демьянков В. 3. Когнитивная лингвистика как разновидность интерпретирующего подхода / В.З. Демьянков // Вопросы языкознания.-1994. № 4. - С.17-33.

50. Демьянков В.З. Теория прототипов в семантике и прагматике языка /В.З. Демьянков // Структура представления знаний в языке: Сборник научно-аналитических обзоров. М.: ИНИОН РАН, 1994. - С. 32-86.

51. Демьянков В.З. Доминирующие лингвистические теории в конце XX века / В.З. Демьянков // Язык и наука конца XX века. М.: РГГУ, 1995. -С.239-320.

52. Демьянков В.З. Прагматические основы интерпретации высказывания / В.З. Демьянков // Известия АН СССР ОЛЯ. 1981. - Т.40. - Вып. 4. - С. 368-377.

53. Дмитриенко Г.В. Вербальная инвектива в англоязычном лексическом субстандарте: Автореф. дис. . канд.филолог. наук: 10.02.04. / Г.В. Дмитриенко; Пятигорский государственный лингвистический университет. Пятигорск, 2007.-21 с.

54. Долинин К.А. Интерпретация текста (французский , язык) / К.А. Долинин. М.: Просвещение, 1985. - 287 с.

55. Долинин К.А. Стилистика французского языка / К.А. Долинин. Л.: Просвещение, 1978. - 340 с.

56. Дридзе Т.М. Текстовая деятельность в структуре социальной коммуникации: Проблемы семиосоциопсихологии / Т.М. Дридзе. М.: Наука, 1984.-267 с.

57. Дымарский М. Л. Текст дискурс - художественный текст / М. Л. Дымарский // Текст как объект многоаспектного исследования: сб. статей научно-методического семинара "ТЕХТиБ": - Вып.З. 4.1. - Ставрополь : Изд-во Ставроп. Гос. ун-та, 1998. - С. 32-66.

58. Дымарский М.Я. Проблемы текстообразования и художественный текст: (На материале русской прозы XIX — XX вв.) / М.Я. Дымарский. М.: КомКнига, 2006. - 293 с.

59. Жельвис В.И. Поле брани: сквернословие как социальная проблема в языках и культурах мира / В.И Жельвис. М.: Ландомир, 2001. - 349 с.

60. Звегинцев В. А. Предложение и его отношение к языку и речи. / В.А. Звегинцев. М.: Изд-во МГУ, 1976. - 309 с.

61. Йокояма О. Теория коммуникативной компетенции и проблематика порядка слов в русском языке / О. Йокояма // Вопросы языкознания 1992. - № 6.-С. 94-104.

62. Карасик В.И. Язык социального статуса / В.И. Карасик. М.: Российская академия наук, Ин-т языкознания, 1992. - 329 с.

63. Карасик В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс / В.И. Карасик. Волгоград: Гнозис, 2002.—389 с.

64. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность / Ю.Н. Караулов. -М.: Наука, 1987.-261 с.

65. Кибрик A.A. Когнитивные исследования по дискурсу / A.A. Кибрик // Вопросы языкознания. № 5. - 1994.- с. 126-139.

66. Климова И. И. Дискурс и его истоки / И. И. Климова. М. : Диалог -МГУ, 2000.-86 с.

67. Климова М. Луи-Фердинанд Селин в России: материалы и исследования / М. Климова // Санкт-Петербург: общество друзей Селина, 2000. 143 с.

68. Колесников Н.П., Корнилов В.Н. Поле русской брани / Н.П. Колесников, В.Н. Корнилов. Ростов-на-Дону: Феникс, 1996. - 384 с.

69. Колтунова М.В. Что несет в себе жаргон / М.В. Колтунова // Русская речь. 1994. - № 1. - С. 48-50.

70. Колшанский Г.В. Коммуникативная функция и структура языка / Г.В. Колшанский. М.: Наука, 1984. - 175 с.

71. Корман Е.А. Фразеологические единицы с анималистическим компонентом в испанском языке (функционально-прагматический и когнитивный аспекты) / Е.А. Корман. // дисс. на соиск. уч. степ. канд. фил. наук. Ростов-на-Дону, 2007.-215 с.

72. Костенко Н.В. Прагматика и языковая картина мира / Н.В. Костенко // Актуальные проблемы прагмалингвистики. Тез.докл. Воронеж: изд-во ВГУ, 1996.-С. 44-45.

73. Крысин Л.П. Социолингвистические аспекты изучения современного русского языка / Л.П. Крысин. М.: Наука, 1989. - 314 с.

74. Кубрякова Е. С. Начальные этапы становления когнитивизма: лингвистика — психология — когнитивная наука / Е.С. Кубрякова // Вопросы языкознания. 1994. - № 4. - С. 34-47.

75. Кубрякова Е. С. О понятиях дискурса и дискурсивного анализа в современной лингвистике / Е. С. Кубрякова // Дискурс, речь, речевая деятельность. М. : Языки славянской культуры, 2000. - С. 7 - 25.

76. Курилович Е. Очерки по лингвистике: Сборник статей / Е. Курило-вич. М.: Изд-во иностр. лит. 1962. - 456 с.

77. Лихачев Д. С. О филологии / Д.С. Лихачев. М.: Высшая школа, 1989.—206 с.

78. Лихачев Д. С. Текстология: На материале русской литературы X-XVII веков / Д.С. Лихачев. М.: 1983.— 639 с.

79. Личностные аспекты языкового общения: Сб. ст./ Отв. ред. И.П. Сусов Калинин: КГУ, 1989. - 161 с.

80. Макаров М. Л. Основы теории дискурса / М. Л. Макаров. М. : ИТДГК "Гнозис", 2003. - 280 с.

81. Макаров М.Л. Коммуникативная структура текста / М.Л. Макаров.- Тверь: Твер. гос. ун-т, 1990. 52с.

82. Макаров М.Л. Основы теории дискурса / М.Л. Макаров. М.: Гнозис, 2003.-230 с.

83. Матвеева Т.А. Лексическая экспрессивность в языке / Т.А. Матвеева. Свердловск, 1986. - 352 с.

84. Матвеева Т.В. Функциональные стили в аспекте текстовых категорий / Т.В. Матвеева. Свердловск: Изд-во Урал. гос. ун-та, 1990. - 624 с.

85. Мецлер A.A. Прагматика коммуникативных единиц / A.A. Мецлер.- Кишинев: Штиница, 1990. 104 с.

86. Минский М. Фреймы для представления знаний / М. Минский. -М.: Мир, 1979.- 151 с.

87. Можейко М.А. Инвектива / М.А. Можейко. http: // the-ory.sinp.msu.ru.

88. Мокиенко В.М. Русская бранная лексика: цензурное и нецензурное / В.М. Мокиенко // Берлин: Russistik, 1994. № 1-2. - С. 50-73.

89. Муравьева Н.В. Язык конфликта / Н.В. Муравьева. http: // dere.com.ua / library / muravyeva / Ol.shtm /

90. Мурзин Л.Н., Штерн A.C. Текст и его восприятие / Л.Н. Мурзин, A.C. Штерн. Свердловск: Изд-во Урал. Ун-та, 1991. - 172 с.

91. Недосейкин М.Н. Формы повествования в романе Луи-Фердинанда

92. Селина «Путешествие на край ночи» / М.Н. Недосейкин // Филологические записки. М.: Вестник литературоведения и языкознания. - 2001. - Выпуск. 15. — 186 с.

93. Новиков А.И. Семантика текста и её формализация / А.И. Новиков. -М.: Наука, 1983.-213 с.

94. Новое в зарубежной лингвистике. Лингвистика текста. Вып.8. М.: Прогресс, 1982.-342 с.

95. Новое в зарубежной лингвистике. Теория речевых актов. Вып. 17. -М.: Прогресс, 1986. 423с.

96. Носенко Э.Л. Влияние состояния эмоционального напряжения на восприятие речи / Э.Л. Носенко // Смысловое восприятие печевого сообщения. -М.: Наука, 1976.-220 с.

97. Откупщикова М.Н. Синтаксис связного текста / М.И. Откупщикова. Л.: Ленинг. гос.ун-т, 1982. - 103 с.

98. Падучева Е.В. Высказывание и его соотнесенность с действительностью (референциальные аспекты семантики местоимений) / Е.В. Падучева. -М.-.УРСС, 2001,—287 с.

99. Падучева Е.В. Прагматические аспекты связности диалога / Е.В. Падучева // Известия АН СССР ОЛЯ. 1982. - Т. 41. - № 4. - С. 305-313

100. Петрова В.В., Герасимова В.И. Новое в зарубежной лингвистике. Когнитивные аспекты языка. М.: Прогресс, 1988. - 320 с.

101. Петрова Н. В. Текст и дискурс / Н. В. Петрова // Вопросы языкознания. 2003. - №6. - С. 123-131.

102. Позолотин, А. Ю. Инвективные обозначения человека как лингво-культурный феномен: На материале немецкого языка: автореферат дис. канд. фил. наук : 10.02.19 /А.Ю. Позолотин// Волгогр. гос. пед. ун-т Волгоград, 2005 19 с.

103. Постовалова В. И. Картина мира в жизнедеятельности человека / В.И. Постовалова // Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира /

104. Отв. ред. Б.А.Серебренников. — М., 1988. — С. 12-18.

105. Почепцов Г.Г. Теория коммуникации / Г.Г. Почепцов. М.: Рель-бук, 2003.-651 с.

106. Салимовский В.А. Жанры речи в функционально — стилистическом освещении (научный академический текст) / В.А. Салимовский. Пермь: Изд-во Перм. ун-та, 2002. 238 с.

107. Саржина О.В. Различие языковых кодов коммуникантов как кон-фликтообразующий фактор (на примере инвективных имен лица) / О.В. Саржина // http: // irbis.asu.ru / mmc / juris 5 / 10.ru. shtml

108. Седов К.Ф. Дискурс и личность: эволюция коммуникативной компетенции / К.Ф. Седов. М.: Лабиринт, 2004. - 320 с.

109. Селин Л.Ф. Интервью разных лет / Л.Ф. Селин // Иностранная литература. 2001. - № 9. - С. 277-288.

110. Сидорова Е.Ю. Вербальная агрессия как коммуникативно-прагматическое явление / Е.Ю. Сидорова. // http ://www.lib.tsu.ru.mminfo/000063105/319/image/319-028.pdf.

111. Симонов А.К. Понятие чести и достоинства, оскорбления и ненормативности в текстах права и средств массовой информации / А.К. Симонов, А.Р. Ратинов. http: // www.internews.ru/books/dignity/6.html

112. Сиротинина О.Б. Современная разговорная речь и ее особенности / О.Б. Сиротинина. М.: 1974.—142 с.

113. Скребнев Ю.М. Введение в коллоквиалистику / Ю.М. Скребнев. -Саратов: Изд-во Саратов, ун-та, 1985. 208 с.

114. Слышкин Г.Г. От текста к символу / Г.Г. Слышкин. М.: : Academia, 2000. - 128 с.

115. Снегов С.А. Язык, который ненавидит / С.А. Снегов. М.: Просвет, 1996.-240 с.

116. Степанов Ю.С. В трехмерном пространстве языка: Семиотические проблемы лингвистики, философии, искусства / Ю.С. Степанов. М.: Наука,1985.-335 с.

117. Степанов Ю. С. Методы и принципы современной лингвистики / Ю.С. Степанов. М.: УРСС, 2005. - 309 с.

118. Стернин И.А. Введение в речевое воздействие / И.А. Стернин. -Воронеж: Изд-во ВГУ, 2001. 252 с

119. Стернин И.А. Проблема сквернословия / И.А. Стернин. Воронеж: ,2004.-30 с.

120. Стернин И.А. Проблемы анализа структуры значения слова / И.А. Стернин. Воронеж: изд-во ВГУ, 1979. - 156 с.

121. Сусов И.П. К предмету прагмалингвистики / И.П. Сусов // Содержательные аспекты предложения и текста. Калинин: 1983. - С. 3-15.

122. Сусов И.П. Коммуникативно-прагматическая лингвистика и ее единицы / И.П. Сусов // Прагматика и семантика синтаксических единиц. Калинин: изд-во КГУ, 1984. - С. 3-12.

123. Сусов И.П. Семантика и прагматика предложения / И.П. Сусов. -Калинин: Изд-во КГУ, 1980. 51 с.

124. Сухих С.А., Зеленская В.В. Прагмалингвистическое моделирование коммуникативного процесса / С.А. Сухих, В.В. Зеленская. Краснодар: Изд-во Кубанск. гос. ун-та, 1998. - С. 28-42.

125. Тарасова И.П. Структура смысла и структура личности коммуниканта / И.П. Тарасова // Вопросы языкознания. 1992. - № 4. - С. 108-110.

126. Телия В.Н. Типы языковых значений: связное значение слов в языке / В.Н. Телия. М.: Наука, 1981. - 269 с.

127. Третьякова B.C. Конфликт глазами лингвиста / B.C. Третьякова // Юрислингвистика-2. Русский язык в его естественном и юридическом бытии. -Барнаул, 2000. С. 127-140.

128. Третьякова B.C. Речевой конфликт и аспекты его изучения / B.C. Третьякова II http: // irbis.asu.ru I mmc / juris 5 / 1 l.ru.shtml

129. Федосюк М.Ю. Нерешенные вопросы теории речевых жанров /

130. М.Ю. Федосюк // Вопросы языкознания. 1997. - № 5. - С. 102-120.

131. Фененко H.A. Язык реалий и реалии языка / H.A. Фененко. Воронеж: изд-во Воронежского университета, 2001. — 140 с.

132. Формановская H.H. Коммуникативно прагматические аспекты единиц общения / Н.И. Формановская. — М.: Институт русского языка имени A.C. Пушкина.-291 с.

133. Химик В.В. Поэтика низкого, или Просторечие как культурный феномен / В.В. Химик. Санкт-Петербург: Филологический факультет СПГУ, 2000.-320 с.

134. Хомяков В.А. Некоторые типологические особенности нестандартной лексики английского, французского и русского языков / В.А. Хомяков // Вопросы языкознания. 1992. - № 3. - С. 94-105.

135. Чернышова Т.В. Стилистический анализ как основа лингвистической экспертизы конфликтного текста / Т.В. Чернышова // Юрислингвистика-2. Русский язык в его естественном и юридическом бытии. Барнаул, 2000. - С. 206-213.

136. Шарифуллин Б.Я. Обсценная лексика: терминологические заметки/ Б.Я. Шарифуллин // Речевое общение : вестн. рос. ритор, ассоциации. Красноярск, 2000. - № 1(9). - С. 108-111.

137. Шарифуллин Б.Я. Языковая агрессия и языковое насилие в свете юрислингвистики: проблема инвективы // http: // irbis.asu.ru / mmc / juris 5 / 12.ru. shtml

138. Шаров JI. Великий и могучий.русский мат / Л.Шаров // Смена. -2003. -№ 1.-С. 240-248.

139. Шахинский В.И. Категоризация эмоций в лексико-семантической системе языка / В.И. Шахинский. Воронеж: Издательство воронежского университета, 1987. - 192 с.

140. Шведова Н.Ю. Очерки по синтаксису русской разговорной речи / Н.Ю. Шведова. М.: Азбуковник, 2003. - 377 с.

141. Шейгал Е.И. Семиотика политического дискурса / Е.И. Шейгал. — Волгоград: Перемена, 2000. — 368 с.

142. Юрислингвистика — 5: Юридические аспекты языка и лингвистические аспекты права: межвуз. сб. науч. ст. Барнаул : Изд-во Алт. гос. ун-та, 2004. - 356 с.

143. Язык, дискурс и личность: Межвуз. сб. науч. тр. / Ред. кол.: И. П. Сусов и др. Тверь: Тверской государственный университет, 1990. - 134 с.

144. Языковая личность: институциональный и персональный дискурс. Сб. науч. Ст. Волгоградский гос.пед.ун-т. Научно-исследовательская лаборатория «Язык и личность»- Волгоград: Перемена, 2000.—227 с.

145. Якубинский Л.П., Леонтьев А., Язык и его функционирование / Л.П. Якубинский., А.А.Леонтьев М.: Наука, 1986. - 205с.

146. Ярцева В.Н. Большой энциклопедический словарь: Языкознание. / Ярцева В.Н. М.: Большая российская энциклопедия, 1998. - 685 с.

147. Aimeras P. Nature et évolution de l'argot célinien/P. Aimeras// Le français moderne. Vol. 11. 1972. p. 325-334.

148. Azoulay V., Boucheron P. Le mot qui tue. Une histoire des violences intellectuelles de l'antiquité à nos jours / V. Azoulay, P. Boucheron. Paris: Champ Vallon, 2009.-238 p.

149. Ballmer Th., Brennenstull W. Speech act classification: A study in the lexical analysis of English speech activity verbs / Th. Ballmer, W. Brennenstull. -Berlin: Springer-Verlag, 1981 -274 p.

150. Banks D. Les marqueurs stylistiques de la présence de l'auteur/ Banks D . Paris: L'Harmattan, 2005. 281 p.

151. Bouchet Th. L'Insulte (en) politique. Europe et Amérique latine, du XIXe siècle à nos jours / Th. Bouchet, M. Legget, G. Verdo. Dijon: Editions universitaires de Dijon, 2005 291 p.

152. Brown G., Yule G. Discourse analysis / G. Brown, G. Yule. New York: Cambridge, 1989. - 288 p.

153. Cabantous A. Histoire du blasphème en Occident XVIe-XIXe siècles / A. Cabantous. Paris: Albin Michel, 1998. - 307 p.

154. Carbasse J.-M. Histoire du droit pénal et de la justice criminelle / J.-M. Carbasse. Paris: PUF, 2000. - 445 p.

155. Caroline Mellet C. L'offense verbale dans les questions au Gouvernement : approche interactionnelle et pragmatique / Mellet C. (http://tristan.u-bourgogne.fr/UMR5605/manifestations/0607/06ll22.html)

156. Casagrande C., Vecchio S. Les péchés de la langue : discipline et éthique de la parole dans la culture médiévale / C. Casagrande, S. Vecchio. Paris: Cerf, 1991.-352 p.

157. Caudron C., Populaire J. La féminisation des insultes et des gros mots // Caudron C., Populaire J. (http://www.scribd.com/doc/7418475/Feminisation-Insultes-Et-Gros-Mots

158. Chafe W. Discourse, consciousness and time / W. Chafe. Chicago, 1994.-327 p.

159. Chastaing M., Abdi H. Psychologie des injures / M. Chastaing, H. Abdi // Journal de psychologie normale et pathologique. 1980. - № 1. - P. 31-62.

160. CODE PENAL2007: Code Pénal. 104 édition, annotée par Y. Mayaud avec le concours d'Allain. Paris, Dalloz, 2007.

161. Godar A. Poétique de Celine./Godar A. // Paris : Gallimard, 1985, 4801. P

162. Cresciucci A. Céline voyage au bout de la nuit/ A. Cresciucci. -Klincksieck, 1993. 196p.

163. Cromer G. A War of Words. Political violence and public debate in Israel / G. Cromer. London, New-York: Frank Cass, 2004. - 154 p.

164. Debrie N. Il était une fois.Céline.: Les institutions psychologiques dans l'oeuvre célinienne: écrit sur parole/ N.Debrie. Paris, Aubier, 1990 .-480 p.

165. Desmons E., Paveau M.-A. Outrages, insultes, blasphèmes et injures : violences du langage et polices du discours. Paris: L'Harmattan, 2008. - 188 p.

166. Detrie C. Cousin de crapaud! Fils de bœuf!.De quelques stratégies apostrophiques en discours institutionnel / C. Detrie // Moïse C., Auger N., Fracchiolla B., Schultz-Romain C. La violence verbale. 2 vol. Paris: L'Harmattan, 2008. - P. 19-44.

167. Drescher M . Jurons et hétérogénéité enonciative/ Drescher M // Travaux de linguistique, 2004/2, № 49, p. 19-37.

168. Dubol Y. Je suis une prostituée, tu seras un travailleur de sexe. Unefiliation impossible. Travail, genre et sociétés, 2003/2, №10, p. 129-146.

169. Dufournet J. Villon: Ambiguité et carnaval / J.Dufournet / / Paris: Champion, 1992.-230 p.

170. Emotte P., Rosier L. L'ontotype : une sous-catégorie pertinente pour classer les insultes? / P. Ernotte, L. Rosier // Lagorgette D., Larrivée P. (éds). Les insultes: approches sémantiques et pragmatiques. Langue Française, 2004. - P. 3548.

171. Fischer S. L'insulte: la parole et le geste / S. Fischer // Lagorgette D., Larrivée P. (éds). Les insultes: approches sémantiques et pragmatiques. Langue Française, 2004. - P. 49-58.

172. Faucaukt M. L'ordre de discours / M. Faucault // Paris: Gallimard, 1971,126 p.

173. Flynn C. Insuit and Society: Patterns of Comparative Interaction / C. Flynn. Londres: National University Publications, 1977. - 141 p.

174. Gaffney J. The Language of Political Leadership in Contemporary Britain / J. Gaffney. New York: St. Martin's Press, 1991.-257 p.

175. Gauthier G. L'argumentation périphérique dans la communication politique. Le cas de l'argument ad hominem / G. Gauthier. Hermès, 1995. - 213 p.

176. Godard H. Poétique de Céline / H. Godard // Paris: Editions Gallimard, 1985-480 p.

177. Grice H.P. Logic and conversation / H.P. Grice // Cole P., Morgan J.I. (eds.) Syntax and semantics 3: Speech acts. New York: 1975. - P. 154-182.

178. Grimshaw A. D. Conflict Talk: Sociolinguistic Investigations of Arguments in Conversations / A.D. Grimshaw. Cambridge University Press, 1990.- 3561. P

179. Guilhaumou J. Percevoir et traduire la violence verbale du peuple. De l'ancien régime au 19eme siècle / J. Guilhaumou // Moïse C., Auger N., Fracchiolla B., Schultz-Romain C. (éds). La violence verbale. 2 vol. Paris: L'Harmattan, 2008. -P. 55- 76.

180. Guiraud P. Les gros mots / P. Guirard. Paris: PUF, 1975. - 123 p.

181. Halimi A. Du bon usage de l'insulte en période électorale / A. Halimi. -Paris: Editions Saint-Germain-des-Prés, 1973. 45 p.

182. Hamel Y. Scènes de la vie (anti)américaine. Autour de La putain respectueuse de Jean-Paul Sartre I Y. Hamel // Larochelle M.-H. (éd.). Paris: Etudes Littéraires. Esthétiques de l'invective. 2008. P.99-112.

183. Hammou K. La vérité au risque de la violence. Remarques sur la stylistique du rap en français / K. Hammou // Moïse C., Auger N., Fracchiolla B., Schultz-Romain C. (éds). La violence verbale. 2 vol. Paris: L'Harmattan, 2008. - P. 203-222.

184. Hannot P. Les injures homophobes et la construction d'identité des homosexuels/ P. Hannot (http://p56h.unblog.fr/2009/07/01/les-injures-homophobes-et-la-construction-didentite-des-homosexuels)

185. Harel S. Fatalité de la parole : invective et irritation dans l'oeuvre de Thomas Bernhard / S. Harel // Larochelle M.-H. (éd.). Etudes Littéraires. Esthétiques de l'invective, 2008. P. 59-82.

186. Huard I. Injure, insulte et juron /1. Huard // Le journal du Barreau. -volume 34. Numéro 18. 1 novembre 2002.http ://www.bareau.qc.ca/j oumal/jframeset.asp?article=/j oumal/vol3 4/№ 18/etymologi e.htm/).

187. Jay T. Why we curse: a neuro-psycho-social theory of speech / T. Jay. -Philadelphia: John Benjamins, 2000. -328 p.

188. Jounin N. Rappels à l'ordre et subversions ordinaires dans le langage de chantier / N. Jounin // Moïse C., Auger N., Fracchiolla B., Schultz-Romain C. (éds).1. violence verbale. 2 vol. Paris: L'Harmattan, 2008.- P.109-126.

189. Kara M. Parlures argotiques, insultes / M. Kara // Moïse C., Auger N., Fracchiolla B., Schultz-Romain C. (éds). La violence verbale. 2 vol. Paris: L'Harmattan, 2008. - P. 183-201.

190. Kerbrat Orecchioni C. Discours politique et manipulation: du bon usage des contenus implicites» / C. Kerbrat - Orecchioni // Le discours politique. -Lyon: PUL, 1984.-p. 32

191. Koren R. Presse et violence discursive : le lecteur bâillonné / R. Koren // Violence et Coexistence humaine. Montréal: Montmorency, 1995. - P. 273-280.

192. Labov W. Language in the Inner City : Studies in the Black English Vernacular / W. Labov. Philadelphia: University of Pennsylvania Press, 1972. -412 p.

193. Labov W. Rules for Ritual Insults / W. Labov // Sudnow D. (ed). Studies in Social Interaction. New-York: Free Press, 1972. - P. 120-170.

194. Lagorgette D. Insultes et sounding: du rituel à l'exclusion / D. Lagorgette // Derive J., Santi S. (éds). Actes du colloque sur la Communauté et l'exclusion. -Grenoble / Chambéry: MSH-Alpes, 2003. P. 117-148.

195. Lagorgette D. Les syntagmes nominaux d'insulte et de blasphème : analyse diachronique du discours marginalisé / D. Lagorgette // Thélème, Revista Complutense de Estudios Franceses. 2003. - P. 171-188.

196. Lagorgette D. Termes d'adresse et insultes: discours sur l'autre ou sur moi? / D. Lagorgette // Ayres-Bennett W., Jones M.S. (éds). The French Language and questions of identity. Londres, MHRA / Legenda, 2007. - P. 116-128.

197. Lagorgette D., Larrivée P. Interprétation des insultes et relations de solidarité /D. Lagorgette, P. Larrivée. Langue Française, 2004. - P. 83-104.

198. Lagorgette D., Larrivée P. Les insultes: approches sémantiques et pragmatique/D. Lagorgette, P.Larrivée. Langue Française, 2004. - P. 3-12.

199. Lardellier P. (éd.). Des violences médiatiques / P. Lardellier. Paris: L'Harmattan, 2003.-P. 17-25.

200. Larguèche E. Le juron : parole sans foi ni loi. Le Serment II / E. Larguèche Paris: Ed. du CNRS, 1991. - P.235-244.

201. Larguèche E. Parole dans le dos, parole en face, médisance et injure. La Médisance / E. Larguèche Presses Universitaires de Reims, 2006. - P.203-220.

202. Larguèche E. Espèce de.! : réflexions sur les relations de l'individuel et du collectif dans l'injure » // Psychanalyse à l'Université. 1987. - № 1. -P.133-146.

203. Larguèche E. La naturalisation : de l'acquisition de la nationalité à l'empaillage, Psychanalyse à l'Université, Paris: Karthala, 1989,14, p.71-89.

204. Larguèche E. « Le trait d'esprit : une injure évitée?» Psychanalyse à l'Université, 1990, p.27-54.

205. Larguèche E. Espèce de . ! Réflexions sur les relations de l'individuel et du collectif dans l'injure / E. Larguèche // Psychanalyse à l'université. 1988- P. 133-146.

206. Larguèche E. Direction de: L'injure, la société, l'islam. Une anthropologie de l'injure / E. Larguèche // Revue des mondes musulmans et de la Méditerranée. 2004. - n°103-104. - P. 27-267.

207. Larguèche E. Face injuriée, face perdue . Ne pas perdre la face (sous la direction de Nello Zagnoli et Marcel Roux) / E. Larguèche. Vaucresson: le Centre National de Formation et d'Etudes de la Protection Judiciaire de la Jeunesse ,1993-P.65-82.

208. Larguèche E. Injure et sexualité. Le corps du délit / E. Larguèche. -Paris: PUF, 1997.-166 p.

209. Largueche E. L'effet injure: de la pragmatique à la psychanalyse / E. Largueche. Paris: PUF, 1983.-167 p.

210. Largueche E. L'injure à fleur de peau / E. Largueche. Paris:1.Harmattan, 1993.- 175 p.

211. Larguèche E. L'injure chez des pré-adolescents : l'influence d'un contexte // Les Cahiers de la Sécurité intérieure. 2000.- № 42. - P.173-191.

212. Larguèche E. L'injure comme objet anthropologique / E. Larguèche // Revue des mondes musulmans et de la Méditerranée. 2004. - №103-104. - P. 2956.

213. Larguèche E. L'injure mise en scène. A propos d'un 'insulteur public' dans la société bagdadienne du Xiè siècle / E. Larguèche // Revue des mondes musulmans et de la Méditerranée. 2004. - № 103-104. - P.251-267.

214. Larguèche E. L'indésirable et ses frontières // Parcours d'exil-1991.- № 3. P.87-97.

215. Larochelle M.-H. (éd.). Invectives et violences verbales dans le discours littéraire / M.-H. Larochelle. Lévis: Presses de l'Université Laval, 2007. - 215 p.

216. Larochelle M.-H. Poétique de l'invective romanesque. L'invectif chez Louis-Ferdinand Céline et Réjean Ducharme / M.-H. Larochelle. Montréal: XYZ éditeur, 2008. - 223 p.

217. Latin D. «Voyage au bout de la nuit» de roman de la subversion et subversion du roman: langue, fixion, ecriture. / D. Latin. Bruxelles. Palais des Académies, 1998. 500 p.

218. Le Corre G. Les marques morpho-dynamiques de l'insulte en Langue des Signes Française / G. Le Corre // Lagorgette D., Larrivée P. (éds). Les insultes: approches sémantiques et pragmatiques. Langue Française, 2004. - P.105-124.

219. Lebrevaud C. L'insulte en français: structure, fonctionnement et aspects sociolinguistiques. Thèse de doctorat / C. Lebrevaud. Bordeaux, 1996.- 259 p.

220. Lecharny H. L'injure à Paris au XVIIIe siècle / H. Lecharny // Revue d'histoire moderne et contemporaine. 1989. - № 36. - P. 559-585.

221. Lecharny H. L'injure à Paris au XVIIIe siècle, un aspect de la violence au quotidien / H. Lecharny // Revue d'Histoire moderne et contemporaine. 1989. -P. 559-584.

222. Leech G.N. Principles of pragmatics / G.N. Leech. London, New York: 1986-312 p.

223. Leglise, Leroy: http://hal.archives-ouvertes.fr/docs/00/29/24/10/PDF/2008-article-insultes-leglise-leroy.pdf

224. L'invective au Moyen-Âge. Actes du colloque. Paris: Presses de la Sorbonne nouvelle, 1995. - 320 p.

225. Lioger E. Quelles approches théoriques pour la description du français parlé par les jeunes des cités?/ Lioger. E. // La linguistique, 2002/1, 38, p. 41-52.

226. Liogier E. Quelles approches théoriques pour la description du français parlé par les jeunes des cités? / Liogier.E.http://ww.caim.info/article.php?IDREVUE=LING&IDNUMPUBLIE=LING3 81 &IDARTICLE=LING3 810041 )

227. Longacre R. The grammar of discourse / R. Longacre. New York: Plenum Press, 1983. - 362 p.

228. Macphee N. The Book of Insults Ancient and Modern / N. Macphee. -Toronto: Van Nostrand Reinhold, 1978. 160 p.

229. Maingueneau D. Sémantique de la polémique / D. Maingueneau. -Lausanne: L'Age d'Homme, 1983. 206 p.

230. Malkin J. R. Verbal Violence in Contemporary Drama: From Handke to Shepard / J.R. Malkin. Cambridge University Press, 2006. - 245 p.

231. Milner J.-C. De la syntaxe à l'interprétation. Quantités, insultes, exclamations / J.-C. Milner. Paris: Seuil, 1978. - 407 p.

232. Milner J.-C. De la syntaxe à l'interprétation. Quantités, insultes, exclamations / J.-C. Milner. Paris: Seuil, 1978. - 407 p.

233. Miniconi P.-J. Les termes d'injure dans le théâtre comique / P.-J. Miniconi // Revue d'études latines. 1958.- P. 159-175.

234. Monfort J.-Y. L'injure dans la loi du 29 juilet 1881 sur la liberté de la presse// Desmos E., Paveau A.-M. Outrages, insultes, blasphèmes et injures : violences du langage et polices du discours.- Paris : L'Harmattan, 2008. P.65-70.

235. Montandon A. (dir.) Dictionnaire raisonné de la politesse et du savoir vivre: du Moyen Age à nos jours / A. Montandon. Paris: Seuil, 1995. - 897 p.

236. Morel F. La violence verbale des réformes du midi aux XVIeme et XVII eme siècles / F. Morel // Moïse C., Auger N., Fracchiolla B., Schultz-Romain C. (éds). La violence verbale. 2 vol. Paris: L'Harmattan, 2008. - P. 77- 94.

237. Nedjai F. Z. Etude sociolinguistique de la perception des insultes en Algérie //Nedjai F. Z. (www. annales.univ-mosta.dz/fr6/nedjai.pdf)

238. Oger C. Du "parler cru" à l'insulte : niveaux de violence dans le discours sexiste en politique / C. Oger // Moïse C., Auger N., Fracchiolla B., Schultz-Romain C. (éds). La violence verbale. 2 vol. Paris: L'Harmattan, 2008. - P.45-59.

239. Petiteau N. Insultes et hostilités politiques sous le Consulat et l'Empire / N. Petiteau // Bouchet T. (éd.). L'insulte (en) politique. Dijon: Editions Universitaires de Dijon, 2005. - P.209-216.

240. Petiteau N. Violence verbale et délit politique. 1800-1830 / N. Petiteau // Revue d'histoire du XIXe siècle 36. Mots, violence et politique, 2008. P. 75-90.

241. Pichette J.-P. Le Guide raisonné des jurons / J.-P. Pichette. Montréal, 1980.-305 p.

242. Postel C. Traité des invectives au temps de la réforme / C. Postel. -Paris: Belles Lettres, 2004. 315 p.

243. Prost A. Le vocabulaire des proclamations électorales de 1881, 1885 et 1889 / A. Prost. Paris: PUF, 1974. - 196 p.

244. Rosier L. Petit traité de l'insulte / L. Rosier. Bruxelles: Labor, 2006.-101 p.

245. Rouayrenc C. Les Gros Mots / C. Rouayrenc Paris:P.U.F, 1998.-127p.

246. Ruwet N. Grammaire de l'insulte et autres études / N. Ruwet. Paris:1. Seuil, 1982.-349 p.

247. Sacks H., Schegloff E., Jefferson G. A simplest systematics for the organization of turn — taking in conversation / H. Sacks, E. Schegloff, G. Jefferson // Language. 1974. -Vol. 50. - P. 123-150.

248. Sautermeister C. Céline vociférant ou l'art de l'injure / C. Sautermeister. Paris: Société d'études céliniennes, 2006. - 131 p.

249. Schultz-Romain C. Description de la violence verbale en situation difficle d'enseignement / C. Schultz-Romain // Moïse C., Auger N., Fracchiolla B., Schultz-Romain C. (éds). La violence verbale. 2 vol. Paris: L'Harmattan, 2008. - P. 97-120.

250. Searle J. Expression and meaning/ J. Searle. Cambridge, 1979. - 187p.

251. Tavernier F. La violence verbale dans les conseils d'université / F. Tavernier // Moïse C., Auger N., Fracchiolla B., Schultz-Romain C. (éds). La violence verbale. 2 vol. Paris: L'Harmattan, 2008. - P.61-78.

252. Viaud-Gayet C. Les disputes de politesse dans l'espace urbain : quand la politesse tourne à la violence / C. Viaud-Gayet // Moïse C., Auger N., Fracchiolla B., Schultz-Romain C. (éds). La violence verbale. 2 vol. Paris: L'Harmattan, 2008.1. P.147-181

253. Vincent D., Laforest M. Dire du mal du tiers absent: une activité conversationnelle cohésive mais risquée / D. Vincent, M. Laforest // Mougin S. (éd.) La médisance. Reims: Presses de l'Université de Reims, 2006. - P. 59-79.

254. Virginie A. « Conflits langagiers et conflits identitaires au sein de réunions de travail en entreprise» / A. Virginie // Moïse C., Auger N., Fracchiolla В., Schultz-Romain С. (éds). La violence verbale. 2 vol. Paris: L'Harmattan, 2008. - P. 127-146.

255. Wilson J. Politically Speaking: the Pragmatic Analysis of Political Language /J. Wilson. Cambridge: B. Blackwell, 1990. - 203 p.

256. Zagdanski S. Céline seul: essai / S. Zagdanski // Paris : Editions Gallimard, 1993.- 132 p.1. Список словарей

257. Cellard J., Rey A. Dictionnaire du français non conventionnel / Cellard J., Rey A. P. : Hachette, 1991.- 928 p.

258. Dubois J. Le vocabulaire politique et social en France de 1869 à 1872 / J. Dubois. Paris: Larousse, 1962. - P. 31- 62.

259. Dulude Y., Trait J.-C. Dictionnaire des injures québécoises / Y. Dulude, J.-C. Trait. Montréal: Stanké, 1996. - 461 p.

260. Enckell P. Dictionnaire des jurons / P. Enckell. P.: Presses Universitaires de France, 2004. 800 p.

261. Gordienne R. Dictionnaire des mots qu'on dit gros: de l'insulte et du dénigrement / R. Gordienne. Paris: Hors commerce, 2002. - 506 p.

262. Guiraud P. Les gros mots / P. Guiraud. Paris: PUF, 1975. - 123 p.

263. Larousse illustré. Dictionnaire encyclopédique pour tous/Géorges Lucas, Claude Maureau, Claude Labouret. Librairie LAROUSSE, 2003. - 1800 p.

264. Rawson H. A Dictionary of Invective. A Treasury of Curses, Insults,1. Of

265. Put-Downs, and Other Formerly Unprintable Terms from Anglo-Saxon Times to the Present / H. Rawson. Londres: Robert Hale, 1989. - 435 p

266. Список источников эмпирического материала

267. Céline L.-F. Voyage au bout de la nuit / L.F. Céline. //P. : Gallimard, 1972.-505 p.

268. Charlie hebdo/ Propriétaire Philippe Val// Rédacteur en chef G. Briard. Paris, 2008-2009.

269. Shart R. Ma femme s'appelle Maurice / R. Shart // P. : Avant -Scène. Théâtre. 1998.-№1037 53 p.