Функциональная значимость послеложных конструкций в мокшанском языке

Ямашкина, Ольга Кузьминична

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.02
диссертация на тему: Функциональная значимость послеложных конструкций в мокшанском языке

Год: 2005
Автор научной работы: Ямашкина, Ольга Кузьминична
Ученая cтепень: кандидата филологических наук
Место защиты диссертации: Саранск
Код cпециальности ВАК: 10.02.02

Диссертация по филологии на тему 'Функциональная значимость послеложных конструкций в мокшанском языке'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Функциональная значимость послеложных конструкций в мокшанском языке"

На правах рукописи

(WZUÚf,

Ямашкина Ольга Кузьминична

ФУНКЦИОНАЛЬНАЯ ЗНАЧИМОСТЬ ПОСЛЕЛОЖНЫХ КОНСТРУКЦИЙ В МОКШАНСКОМ ЯЗЫКЕ

10,02.02 - языки народов Российской Федерации (финно-угорские и самодийские)

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Саранск-2005

Работа выполнена на кафедре мордовских языков Мордовского государственного педагогического института имени М.Е. Евсевьева

Научный руководитель

доктор филологических наук профессор Цыганкин Д.В.

Официальные оппоненты

доктор филологических наук профессор Куклин А.Н.

кандидат филологических наук Келина А.Н.

Ведущая организация

Марийский государственный университет

Защита состоится «14» декабря 2005 года в «13» часов на заседании диссертационного совета Д 212.117.09 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора филологических наук в мордовском государственном университете имени Н.П. Огарева по адресу: 430000, г. Саранск, ул. Большевистская, 68, корпус № 10, ауд. 403.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Мордовского государственного университета имени Н.П. Огарева.

Автореферат разослан «Щ» ноября 2005 г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат филологических наук доцент

Гребнева А.М.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования. Настоящая диссертация посвящена изучению функционально-семантической значимости послелогов в мокшанском языке. Необходимость данного исследования продиктована отсутствием монографических работ, в которых был бы представлен комплексный анализ послелогов в вышеуказанном аспекте.

Функционально-семантическая характеристика мокшанских послелогов позволит понять сущность данной категории. Настоящее исследование является неотъемлемой частью в общей задаче изучения релятивных слов в финно-угорских (уральских) языках.

Таким образом, актуальность избранной темы определяется ее общетеоретической и практической значимостью с одной стороны, ее недостаточной разработанностью - с другой.

Объект исследования. Объектом исследования настоящей диссертации являются послелоги мокшанского языка.

Цель и задачи исследования. Цель диссертации - функционально-семантическое описание категории послелогов в мокшанском языке.

Для достижения поставленной цели в работе ставится ряд задач:

- систематизировать послелоги в мокшанском языке;

- выявить дифференциальные признаки послелогов;

- установить наиболее характерные функционально-семантические группы и дать им обобщающий анализ;

- описать функционально-семантические особенности каждого послелога.

Научная новизна. Настоящее исследование является первой монографической работой в мордовском языкознании, посвященной функционально-семантической характеристике одной из категории служебных слов - послелогам мокшанского языка.

Методы исследования. Общетеоретической основой диссертации являются труды отечественных и зарубежных лингвистов по морфологии и лексикологии как финно-угорского, так и общего языкознания.

Основой функционально-семантической характеристики изучаемого класса слов послужил описательный метод.

Описание морфологической структуры, а также словопроизводственных особенностей строилось на морфемном вычленении.

В работе присутствуют элементы статистического метода, результаты подсчетов отражены в таблице.

Источники исследования. Источниками для исследования послужили произведения мокшанской художественной литературы, материалы устного народного творчества. В необходимых случаях привлекались примеры из разговорной речи.

При работе над диссертацией использованы научные труды Н. А. Баскакова, В. С. Бондаренко, В. В. Быкони, М. В. Всеволодовой,

РОс

< \ЛЬНА."3 !

И. С. Галкина, А.К. Имярекова, В. Ефремова, В. К. Кельмакова, Г. М. Керта, П. С. Кудаева, К. Е. Майтинской, Т.Г. Перфильевой, А. И. Сайнаховой, Б. А. Серебренникова, С. С. Сибатровой, 3. К. Тудвасевой, Е. Т. Черкасовой, М. П. Чхаидзе, П. С. Шишканова, Н. А. Щанкиной, а также различные словари и справочная литература.

Теоретическая и практическая значимость диссертации. Результаты диссертации могут быть использованы исследователями, разрабатывающими общетеоретические вопросы категории релятивных слов, интересующимися проблемами межъязыкового взаимодействия.

Основные положения работы и материалы диссертации могут быть использованы в праетике вузовского и школьного преподавания, при разработке теоретических и практических курсов, сыграют значительную роль при написании учебных пособий по морфологии, школьных учебников, при составлении словарей.

Апробация. Основные положения и результаты исследования излагались и обсуждались на кафедре мордовских языков, внутривузовских конференциях «Евсевьевские чтения» (Саранск, 2002 - 2005) Мордовского государственного педагогического института им. М.Е. Евсевьва и отражены в шести статьях, опубликованных в сборниках научных работ.

Структура диссертации. Диссертация состоит из предисловия, введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы, списка использованных источников, списка сокращений. В диссертации содержится одна таблица.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

В предисловии обосновывается актуальность исследования, излагаются цель, задачи, методы, научная новизна, теоретическая и практическая значимость работы, указываются источники исследования.

Во введении рассматривается история изучения послелогов мокшанского языка.

История изучения послелогов как особых языковых средств выражения грамматических значений начинается со времени появления «Мордовской грамматики», составленной П. Орнатовым (1838). Спустя более двух десятилетий после «Мордовской грамматики ...» П. Орнатова выходит в свет труд Августа Альквиста «Опыт мокша-мордовской грамматики» (1861). А.А.Шахматов в «Кратком очерке морфологии» (1910) частично касается морфологической структуры послеложных словосочетаний. Следующей публикацией по послелогам является статья А.К. Имярекова «О послелогах в мордовских языках» (1948), где автор говорит об относительно современном состоянии, возникновении и развитии послелогов в мордовских языках.

Более подробно послелоги рассматриваются в «Грамматике мордовских языков» (1962). Категория послелога стала предметом специального изучения в работе П.С. Кудаева «Категория послелога в мордовских языках» (1968).

В первой главе рассматриваются общетеоретические вопросы, касающиеся послелогов мокшанского языка.

1.1. Послелоги - это служебные слова, употребляемые при именах и их заместителях, выражающие различные (пространственные, временные, причинные, целевые, объектные) отношения между предметами, действиями, явлениями действительности.

В сочетании с именами существительными послелоги образуют послеложную конструкцию (послеложное сочетание): ащемс вирь маласа / находится около леса, тумс обедта меле / уйти после обеда, сувамс заведущайть шири / зайти к заведующему.

Послелоги являются лексическими единицами, они имеют как грамматическое (общее и частное), так и лексическое значение, однако, отличное от лексического значения знаменательных слов.

Общее грамматическое значение послелогов - это значение выражения отношений между самостоятельными словами, т.е. выражение отношений имени существительного к другим словам. Частное же грамматическое значение послелогов - это значения, присущие всем служебным словам одной и той же функционально-смысловой группы (для послелогов пространственные, временные, причинные и др. отношения). Лексическое значение служебных слов - это то значение, которым отличаются друг от друга отдельные служебные слова, принадлежащие к одной и той же функционально-смысловой группе. Лексическое значение послелогов связано с грамматическим настолько тесно, что правильнее было бы назвать его лексико-грамматическим значением.

Послелоги мокшанского языка управляют генитивом имени существительного неопределенного, определенного или притяжательного склонений, реже - номинативом: Минь туме кепуть бокста (Ю. Кузнецов) / Мы отошли от березы. Тядясь моли цёранц вакс, варжаксты лангозонза, каяй крес (М. Моисеев) / Мать подойдет к сыну, взглянет на него, перекрестится. Катось ащи шра ала (В. Мишанина) / Кошка сидит под столом. Послелоги башка, инголе, меле требуют от имени существительного формы аблатива: Ёлкада башка тяса мезевок лия аф моли, господин урядник (Т. Кирдяшкин) / Кроме елки здесь ничего не проводится, господин урядник. Уборкать аделаськ срокта инголе (И. Девин) / Уборку мы закончили раньше срока. Поездсь туй частта меле (М. Моисеев) / Поезд отправляется через час; коря - иллатива основного склонения: Содоме вайгяльс коря / Узнать по голосу.

Послелоги характеризуются способностью иметь при себе лично-притяжательные суффиксы. Такое положение более или менее обязательно для послелогов при личных местоимениях. Например: Мочь инголен оцю тев / Передо мной большая работа. В подобных конструкциях личные местоимения нередко опускаются, оставляя свою роль лично-притяжательным формантам при послелогах. Например: Инголен оцю тев / Передо мной большая работа. Такие послелоги, снабженные поссесивными суффиксами, выступающие в предложении самостоятельно в качестве его полноправного члена, в финно-

угроведении принято называть послеложными или послеложно-личными местоимениями.

К некоторым послелогам присоединяются сказуемостные суффиксы, и тогда послелоги, не переставая быть служебными словами, способствуют оформлению всей послеложной конструкции в качестве главного члена предложения: шра вакс-са-н / я (нахожусь) за столом, шра вакс-са-т / ты (находишься) за столом и т.д.

Послелоги участвуют в производстве сложных слов в качестве их второго компонента: меле «после». С их помощью образуются сложные наречия: семеле 'затем', 'потом' < 'после этого'. -.

С точки зрения повторяемости или неповторяемости падежных показателей различаются послелоги серийные и несерийные. К серийным автор причисляет послелоги, представляющие полную систему местных падежных форм одного и того же имени-основы. Серия пространственных послелогов может состоять из четырех основных членов (инессив - ала, элатив - алда, латив - алу, пролатив - алга). К несерийным относятся одиночные послелоги (пачк, турке).

В мокшанском языке имеются послелоги, которые образуют синонимичные ряды. Например, на причину, повод совершения какого-л. действия указывают послелоги: инкса 'из-за', колга 'из-за', кувалма 'из-за', еюнеда 'из-за'. Вдь тонць содасак, мзяра ломанъ юмай войнать инкса (М. Кяшкин) / Ведь сам знаешь, сколько людей погибает из-за войны. Ламос спорсесть модать соксеви крхкалгофтоманц колга (М. Сайгин) / Долго спорили из-за глубины вспашки земли. Алянц кувалма поздаськ поездти (Мокша) / Из-за его отца опоздали на поезд. Но ашеськ еяв мяпьс фкя важной обстоятельствать, конань еюнеда савсь кирдемс лама сталма (М. Кяшкин) / Но не учли одно важное обстоятельство, из-за чего пришлось испытать много трудностей; цель какого-л. действия: инкса 'ради, за', колга 'по', кувалма 'ради', мельгя 'за, по'. Мольфтема кеме тюрема цебяръ эряфть инкса (П. Левчаев) / Надо вести борьбу ради хорошей жизни. Мон саиь тейтъ важной тевонь колга (Л. Макулов) / Я пришел к тебе по важному делу. Эряви работамс марстонь тевонь кувалма (Мокша) / Необходимо работать ради общего дела. Ширдень ломаттненди исть мяръгонде якамс панга мельгя заповеднику (М. Моисеев) / Посторонним людям не разрешали ходить за грибами в заповедник.

Несмотря на множество синонимичных послелогов, абсолютно тождественных среди них мало или даже не обнаруживается. Все близкие по своему значению послелоги находятся между собой в «частичных» синонимичных отношениях. Они отличаются друг от друга по одному или ряду признаков. Во-первых, у них часто не совпадает семантическая структура. Одни обладают широким, другие - более узким кругом грамматических значений, поэтому они сходятся в одном или (реже) нескольких из своих значений. Во-вторых, даже в последнем случае нередко многие из синонимичных послелогов имеют различные, свойственные только им, оттенки значений. В-третьих, компоненты синонимического ряда могут употребляться в

разных стилях речи. В-четвертых, синонимичные послелоги различаются своим активным или пассивным функционированием.

Для послелогов мокшанского языка характерны антонимические отношения. Поскольку значение послелога реализуется в условиях двусторонних синтаксических связей, то антонимичность послелогов может зависеть от управляемого и управляющего слова и не зависеть от них.

Послелоги образуют антонимичные пары независимо от слов, с которыми они связаны, т.е. в одних и тех же семантико-синтаксических условиях употребляются антонимичные послелоги, изменяя противоположным образом значение сочетания, В мокшанском языке встречаются следующие антонимичные пары:

а) пространственные: ала - вельхксса, ала - лангса, инголе - фтала, ингольгя - фталга: Шись пандть ала / Солнце под горой - Шись пандть вельхксса / Солнце над горой. Шра ала катось I Под столом кошка - Шра лангса катось / На столе кошка. Школать инголе касы сад / Перед школой растет сад - Школать фтала касы сад / За школой растет сад. Ётась, бта акша пава, Настюшань ингольгя / Прошла, будто белая пава, перед Настей -Ётась, бта акша пава, Настюшань фталга / Прошла, будто белая пава, за Настей;

б) временные: инголе - меле: Недляшиста обедта меле тусь вигике пизем, сембе менельть вельхтязе эчке туцяса (Т. Кирдяшкин) / В воскресенье после обеда пошел сильный дождь, все небо заволокло тучами - Недляшиста обедта инголе тусь вишке пизем, сембе менельть вельхтязе эчке туцяса (Т. Кирдяшкин) / В воскресенье перед обедом пошел сильный дождь, все небо заволокло тучами.

1.2. По происхождению от слов разных категорий послелоги разделяются на два основных разряда: I - послелоги, сформировавшиеся на базе слов собственного языка; II - послелоги, восходящие к «готовым» послелогам других языков (заимствованные релятивные слова).

Послелоги первого разряда восходят к знаменательным словам или формировались путем переразложения основы из элементов (или при участии элементов) знаменательных слов. Послелоги второго разряда происходят от служебных слов.

Значительное или полное семантическое обособление послелогов от соответствующих имен происходит по двум причинам: либо именем, к которому восходит послелог, утрачено значение, послужившее основой для переосмысления данного имени в служебное слово, либо постепенное изменение значения самого служебного слова привело к значительному или полному его обособлению от имени. Например, полностью обособился по значению послелог эземс 'вместо', 'за' < эзем 'сиденье', 'скамейка'.

Послелоги, сформировавшиеся на базе наречий в большинстве своем являются изолированными (нейтральными), причем некоторые из них формировались на основе (онареченных) имен. В порядке исключения только отдельные отместоимейные послелоги могут образовывать серии, несмотря на то, что они из указательных местоимений преобразовались также через стадию

онаречения. Например, эса 'в' (локатив), эс 'в' (латив), эзда 'из', эзга 'вдоль', 'по', 'через' < ese 'этот' + соответственно инесс. -se/-sa, латив -s, элат. -ste, аблат. -da, пролат -ga.

В послелоги в основном превращались такие отыменные наречия, которые преобразовались из форм косвенных падежей имен. Подобные послелоги отличаются от серийных, главным образом, своей изолированностью: они не образуют серий с другими послелогами тождественной именной этимологии. Например: келес 'по' (пролатив) < келе 'ширина' + латив. -s; койса 'по', 'согласно' < лад 'согласие' + инесс. -so/-sa; пингста 'при', 'в' (темпоралис) < пинте 'век', 'время' + элат. -ste/-sta.

Заимствованных послелогов немного. В настоящее время в мокшанском языке функционируют такие тюркизмы, как башка 'кроме' < тат. башка 'кроме'; коря, корява, коряс 'по сравнению', 'по', 'согласно' < тат. kura 'по' (в состав послелогов корява, коряс в качестве добавочных элементов вошли пролат. -va, латив. -s); карша 'против' < тат. каршы 'против'.

Анализ заимствованных послелогов в работе провидится с учетом того, что единицы, которые в языке источнике употреблялись в качестве других частей речи, не могут быть отнесены к заимствованным послелогам, например, бокса 'около', бокста 'от', бокс 'к', бокова 'вдоль'. Приведенные служебные лексемы мокшанского языка нельзя считать заимствованными, так как в русском языке нет предлогов, сформировавшихся на основе существительного 'бок'. Кроме того, в состав перечисленных послелогов вошли падежные суффиксы мокшанского языка.

Нельзя считать заимствованными послелоги в тех случаях, когда речь идет о таких релятивных словах, которым в языке-источнике соответствуют отыменные послелоги. Например, ёнца 'у', ёнцта 'из', ёну 'к', ёнга 'вдоль' не могут считаться заимствованными: заимствовано тат. ян «бок», «сторона», и уже в мокшанском языке с помощью суффиксов местных падежей сформировались данные серийные послелоги, хотя в татарском языке от ян также сформировались серийные послелоги.

1.3. В мокшанском языке функционируют формально одинаковые имена и послелоги, наречия и послелоги, поэтому не всегда легко отличить послелог от знаменательных частей речи. Например, слово башка имеет значения 'отдельный', 'отдельно', 'кроме'. Употребляясь перед именем существительным, оно выступает в значении имени прилагательного в качестве определения: башка куд «отдельный дом»; употребляясь после имени существительного, имени числительного и местоимения - выполняет служебную роль и членом предложения не является: Кудта башка, изь няев мезевок / Кроме дома, не было видно ничего; употребляясь при глаголе, оно выступает в значении наречия в качестве обстоятельства: Сон эряй башка / Он живет отдельно. При этом необходимо руководствоваться критериями лексического и морфолого-синтаксического порядка.

Слово турке имеет значения 'перекладина', 'поперек', 'через'. Озамс турке лангс (MPC) / Сесть на перекла'дииу - слово турке выступает в значении имени существительного в качестве обстоятельства; употребляясь при глаголе,

оно выступает в значении наречия в качестве обстоятельства: Валентин мадсь турке (М. Моисеев) / Валентин лег поперек; употребляясь после имени существительного - выполняет служебную роль и членом предложения не является: Кись таргаесь паксятненъ, лугатнень, лоткнень турке (Т. Кирдяшкин) / Дорога пролегла через поля, луга, овраги.

Во второй главе дается функционально-семантическая характеристика обстоятельственных послелогов, проводится классификация их на данной основе. Согласно определившимся группам глава содержит пять разделов.

2.1. Данный раздел посвящается описанию самой многочисленной группы послелогов, выражающих пространственные отношения. Многие из таких послелогов совмещают помимо пространственных и другие грамматические значения и в зависимости от функционально-семантической структуры послелогов выделяется несколько подразделов, а именно: послелоги, выражающие только пространственные отношения: бокса 'около, у', ваксса 'возле, за, рядом', вельхксса 'над', келес 'по', перьфкя 'вокруг', пряса 'на', турке 'через', фтала 'за', ширеса 'на стороне чего-либо', эзга 'по', эс 'во что-либо', эшксса 'у'; послелоги, выражающие пространственные и временные отношения: алу 'под, накануне', ёткова 'между, среди, во время', инголе 'перед', кучкаста 'с середины', малас 'к, до, около', маласта 'от, около', потмоста 'из, в течение, за', тли 'в сторону чего-либо, к'; послелоги, выражающие пространственные, временные и другие отношения: кувалма 'вдоль, по, в течение, о (об), из-за, ради', лакга 'по, во время, о (об)', лангс 'на', пачк 'через, сквозь, во время'; послелоги, выражающие пространственные и другие отношения: эзда 'от', эса 'в'.

Анализ всех послелогов с пространственными значениями и сопоставление их между собой позволили определить следующие два ряда их значений: 1) послелоги со значением места и 2) послелоги со значением пространственного направления.

Послелоги со значением места указывают на место пребывания, совершения действия или место, где выявляются состояния или признаки предмета. Послелоги этой группы отвечают на вопрос коса? «где?» и имеют в своем составе инессивный суффикс -са. К ним относятся послелоги: бокса 'у кого-чего-л.': Аня ащесь вальмять бокса (И. Девин) / Аня стояла у окна; ваксса 'рядом с кем-чем-л.': Келусь касы кудть ваксса (Ю. Кузнецов) / Береза растет рядом с домом; вельхксса 'над чем-л.': Тядде кельме вармат уфайхть Мокшеть вельхксса (Ю. Кузнецов) / В этом году холодные ветра дуют над Мокшей; видеса 'около кого-чего-л.': Шрасъ ащи вальмять видеса (Мокша) / Стол стоит около окна; инголе 'перед кем-чем-л.': Плмамжа лангса эляльдьсь тядянц инголе (М. Моисеев) / Перед матерью на коленях просил; каршеса 'напротив кого-чего-л.': Валентин ащесь койканц каргиеса, а Рахмет вакссонза (М. Моисеев) / Валентин стоял напротив кровати, а Рахмет рядом; кучкаса 'на середине чего-л.': Акша келу касы паксять кучкаса (Я. Пинясов) / Посреди поля растет белая береза; лангса 'на чем-л.': Алясьуды скомня лангса (Мокша) / Мужчина спит на скамейке; маласа 'вблизи чего-л.': Кудста туроды тумс симомань вешендема, а мон вага ащан кенкш маласа - аф нолдса

(М. Моисеев) / Из дома вырывается за выпивкой, а я стою около двери - не выпускаю; фтала 'за кем-чем-л.': Кенкштъ ваксса голландкать фтала Егоронь эсь тиф кроватец (И. Девин) / Около двери за голландкой самодельная кровать Егора; потюса 'в, внутри чего-л.': Эрь кашторфсь кулевсь вирть потмоса (М. Кяшкин) / В лесу был слышен каждый шорох»; песа 'на конце чего-л.'; пряса 'на чем-либо': Монастырсь ащи пандть пряса (Т. Кирдяшкин) / Монастырь стоит на горе; ширеса 'на стороне кого-чего-л.': Ляцеидемат кулевсть запад ширеса (М. Кяшкин) / На западе слышались выстрелы; эса 'в чем-л.'; эшксса 'около, у кого-чего-л.': Антон сонць лафченяпь, но киньге эзда изь пеле Зюзинать эшксса (С. Ларионов) / Сам Антон слабый, но около Зюзиной никого не боялся.

К послелогам со значением пространственного направления, отвечающим на вопрос коза? «куда?» относятся: алу 'под что-л.': И вое «Икаруссь» тага валги папдоня алу (М. Моисеев) / И вот «Икарус» снова спускается под гору; боку 'к': Вели маладомста Тишка шарфтсь праулка боку (Т. Кирдяшкин) / Подходя к деревне, Тишка свернул к проулку; ваксе 'около, возле': Озась боранть ваксс и ушедсь арьсема эсь тевонц кувалмова (Т. Кирдяшкин) / Сел возле барана и начал думать про свое дело; вельхксс 'над чем-л.': Шобдава акша туста туман кеподсь роснень вельхксс (Т. Кирдяшкин) / .Утром поднялся белый густой туман над рожью; ёжес 'к кому-чему-л.': Тядясь ванондсыне синь (шабатнень), люпштасыне мяштенц ёжес, палсесыне (Н. Живайкина) / Мать любуется ими (детьми), прижимает к груди, целует; ёткс 'промеж чего-л.': Сурхнень тяйть латсе кенкш ёткс / Промеж двери пальцы не клади; инголи 'перед кем-чем-л.': Ворьгодить вятезь лагери, путозь строяф нлеппайхнень инголи (Т. Кирдяшкин) / Беглеца привели в лагерь, поставили перед пленными; кувалмос 'вдоль чего-л.': Тишка юксозе кяскавнять и ушедсь путнема китнень кувалмос прокламацият (Т. Кирдяшкин) / Тишка развязал мешок и начал раскладывать вдоль дороги прокламации; кучкас 'посреди кого-чего-л.': А кода ськамот каття паксять кучкас (Т. Кирдяшкин) / А как тебя одного оставлю посреди поля; лангс 'на что-л.': Миртть-рьват озасть койкать лангс (М. Моисеев) / Супруги сели на пустую кровать; потму 'вовнутрь чего-л.': Бабанясь кеподезе Тишкань прянц улода, и сувафтозе училища потму (Т. Кирдяшкин) / Бабушка подняла за подбородок голову, и завела в училище; пряс 'на что-л.': Веле песта куцеь губорнять пряс (Т. Кирдяшкин) / С конца села поднялся на гору; пяли 'к кому-л., в сторону чего-л.': Васенда сувасть попть пяли (Мокша) / Сначала зашли к попу; фталу 'за кого-что-л.': Тишкань мархта Степан аньцек кенерсть лисемс перетнень фталу (Т. Кирдяшкин) / Тишка со Степаном только успели выйти за огороды; шири 'к, в сторону кого-чего-л.': Ся тундатъ Тишканди мольсь кемгафтувоце кизось, мзярда сонь аляц Авдю и Мялька оцяц тага срхкасть Волгать шири (Т. Кирдяшкин) / В ту весну Тихону шел двенадцатый год, к'огда его отец Авдей и дядя Мялька опять собрались в сторону Волги и другие.

Послелоги этой группы употребляются в тех случаях, когда нужно уточнить место направления действия или конечный пункт движения. В своем составе они имеют лативиые -у, -и, -в и иллативные -с суффиксы.

К послелогам со значение пространственного направления, отвечающим на вопрос коста ? «откуда?» относятся: бокста 'от кого-чего-л.': Васенце машинась срхкась школать бокста (Л. Макулов) / Первая машина тронулась от школы; ваксста 'из-за чего-л.': Аверяскин лиссь шранц ваксста, венептезе кяденц шумбрандамс (И. Девин) / Аверяскин вышел из-за стола, протянул руку; велъхксста 'из-над чего-л.': Шиньф кеподсь прудть вельхксста, тоста кулевсть мациень вайгяльхть (Л. Макулов) / Пар поднялся над прудом, послышалось гогатание гусей; ёткста 'из кого-чего-л.': Кунара ни иармоттне каннезь шочкнень ёткста нупоттнень пизонди (Мокша) «Мох, который был между бревнами, птицы перетаскали на гнезда»; каршеста 'от кого-чего-л.': Михалевт тусь кенкшть каршеста (М. Моисеев) / Михалевич отошел от двери; лангета 'с чего-л.': Стясь скомня лангета (И. Девин) / Встал со скамейки; пряста 'с чего-л.': Пужентф лопатне либордозь валгихть шуфттнепь пряста (М. Моисеев) / Завядшие листья, шелестя падают с деревьев; фталда 'из-за чего-л.': Ковняське лиссь пандть фталда и дивандазь ванць работай ломаттень лангс (М. Сайгин) / Луна вышла из-за горы и с удивлением смотрела на работающих людей»; ширде 'со стороны кого-чего-л.': Вармасьуфась Тройця ширде (Т. Кирдяшкин) / Ветер дует со стороны Троицы; эшксста 'из-за кого-чего-л..': И вдруг инголен кить лангс врхтадсь будканя эшксста церашаба да шарытъ алу (М. Моисев) / И вдруг передо мной на дорогу из-за будки выскочил мальчик да под колесо и другие.

Послелоги этой группы имеют в своем составе суффикс элатива -ста. По своему значению эти послелоги прямо противоположны послелогам со значением куда? и обозначают идею удаления от какой-либо точки предмета или пространства.

К третьей группе послелогов со значением пространственного направления и отвечающих на вопрос куваня? «по какому месту?» относятся послелоги: алга 'под чем-л.': Кие-бди ётась вальмятнень алга - шлеп да шлеп (М. Сайгин) / Кто-то прошел под окнами - шлеп да шлеп; бокова 'вдоль, возле': Шапама нарсь касы китнень бокова (И. Девин) / Трава мурава растет вдоль дороги; вакска 'мимо, вдоль, возле': Паровозсь ётась ломаттнень вакска, кода стака канксонь каидомда меле (Л. Макулов) / Паровоз проехал мимо людей, как после тяжелой ноши; вельфкя 'через': Валентин аськолдась порогть вельфкя (М. Моисеев) / Валентин перешагнул через порог; ёткова 'между, среди': Кисьмоли пичетнень ёткова (М. Моисеев) / Дорога проходит между соснами; кувалма 'вдоль, по чему-л.': Эряздамольсь строить кувалма (В. Радин) / Быстро шел вдоль строя; кучкава 'посреди чего-л.'; ланга 'по чему-л.': Волиат молихть Волгать ланга (Т. Кирдяшкин) / По всей Волге идут волны; малава 'вблизи кого-чего-л.': Шить ётась вирть малава вишке пизем, и ляйсь сяшкава кассь, што иляденди тусь прудть вельфкя (П. Левчаев) / Днем вблизи леса прошел 'сильный дождь, и речка поднялась настолько, что к йечеру вышла из берегов: пачк 'через, сквозь что-л.': Ушень вачдеь сиякс валдопты

варять пачк (Мокша) / Через дыру серебром отливается наружный свет; перьфкя 'вокруг': Од ломаттнв пуромсть Ольгань калмомаропц перьфкя (Мокша) / Вокруг могилы Оли собралась молодежь; прява 'по чему-л.'; турке 'через': Автобуссь савор ётась кить турке (М. Моисеев) / Автобус тихо переехал через дорогу; фталга 'за, позади кого-чего-л.': Машина кись ётай вепенъконъ фталга (MPC) / За нашим селом проходит железная дорога; эзга 'по чему-л.': Кода ацам ланга молят паксять эзга (Мокша) / Идешь по полю как по матрацу и другие.

Эта группа послелогов употребляется в тех случаях, когда нужно уточнить место, пространство или предмет, по которым распространяется то или иное действие, преимущественно связанное с движением. Эти послелоги имеют в своем составе пролативные суффиксы -ва, -га, -ка.

Послелоги, выражающие пространственные и временные отношения характеризуются совмещением пространственных и временных грамматических значений. Исходным и доминирующим для них является выражение различных обстоятельств в пространстве. Послелоги, выражающие пространственные, временные и другие отношения, обнаруживают кроме пространственных (являющихся наиболее частыми) и временных обстоятельственные, реже объектные значения. Послелоги, выражающие пространственные и другие отношения, совмещают наряду с пространственными и другие (за исключением временных) обстоятельственные, реже объектные значения.

Мокшанский язык богат послелогами, с помощью которых можно выразить пространственные отношения. В зависимости от лексического значения послелогов и от лексического значения имен существительных, которые они сопровождают, послелоги ведут себя по-разному. Они вносят в выражение пространственных отношений определенный оттенок: «внутри» или «внутрь», указание на поверхность, где что-либо находится, совершается действие или на который (в пределах которой) что-нибудь помещается; местоположение «позади» или движение по ту, по другую сторону чего-нибудь, распределение действия по поверхности предметов или пространств, действие или пребывание выше, поверх чего-нибудь, движение изнутри или от предмета, пункта и т.д.

2.2, Во втором разделе описываются послелоги, выражающие только временные отношения: меле «после», «через», пингста «во время», «при». С внешней стороны они характеризуются несерийностъю. Их внутреннее содержание отличается отсутствием и даже невозможностью развития других (невременных) обстоятельственных и необстоятельственных грамматических значений. При помощи служебных слов в целом выражаются разнообразные темпоральные отношения: продолжительность (кувалма, кувалмоста, потмоста 'в течение': Паксятнень штафнезень недяля потмоста (Т. Кирдяшкин) / Поля открылись за неделю); определенный момент {ёткова, ланга, пачк, пингста 'во время': Тя мастерскойть тиезь Митричень пингста (С. Ларионов) / При Митриче была построена эта мастерская. Самолетсь повсь туцяс варьхмодема ёткова (М. Кяшкин) / На рассвете

самолет попал в тучи. Куду тусь пиземонь пачк (Мокша) / Домой ушел во время дождя); приблизительный момент {малас, маласта, малати 'к', 'около': Поргов куду пачкодсь пялеветь малас (С. Ларионов) / Поргов пришел домой около полуночи); последовательность явлений {меле 'после': Мялькань кизефнезе Лвдюда меле (Т. Кирдяшкин) / После Авдея допрашивал Мяльку); (действие) (близко) перед каким-либо явлением (алу, карта 'накануне', инголе 'перед': Трощяста Тишка учатнень велеста лихтезень ши лисемда инголе (Т. Кирдяшкин) / На Троицу перед рассветом, Тишка вывел овец из села); после какого-либо явления {меле 'после': Валентин мрдась пухадемада меле палатав, велясь койканц лангс сизефста, бта ётась кувака ки (М. Моисеев) / Валентин, после того как покурил, вернулся в палату, лег на кровать, будто прошел длинный путь); в середину промежутка времени {кучкаста 'в середине', 'с середины': Лаймарькссь панчсь майть кучкаста / В середине мая черемуха отцвела); в завершающий период времени {песта 'в конце': Ся нинге рьванцты тяштсь октябрть песта: «Тейнек мярьгсть, руснень машни войнаса, Москуть any ули калмаф аф анъцек большевикнень стройсна, но и путови пе мариек войнати» (М. Сайгин) / Тот еще в конце октября написал жене: «Нам сказали, что русских на войне остается мало, под Москвой будут похоронены не только большевики, но и война закончится) и некоторые другие.

Перечисленные грамматические отношения могут выражаться относительно различных измерений самого времени или относительно какого-либо явления, события. В первом случае послелоги сочетаются с существительными временной семантики, в другом - с именами, называющими события, явления, а также с отглагольными формами, обозначающими процесс действия.

2.3. Группу причинно-целевых послелогов составляет шесть единиц. Причинно-целевыми собственно, т.е. совмещающими выражение причинных и целевых отношений, следует считать послелоги инкса 'из-за', 'за': Лопань .жалфсь марявсь сетьме варманять инкса (Ю. Кузнецов) / Из-за слабого ветра был слышен шелест листвы. Мзярда игобдава Тишка сувась алашатнень инкса

- сразу ашезеиь сода (Т. Кирдяшкин) / Когда утром Тишка зашел за лошадьми

- сразу их не узнал; колга 'из-за', 'по': Ламос спорсесть модать соксеви крхкалгофтоманц колга (М. Сайгин) / Долго спорили из-за глубины вспашки земли. Самс тевонь колга /Придти по делу; кувалма 'из-за', 'ради': Тяза санъ тядязень кувалма (Мокша) / Я пришел сюда из-за матери. Работамс марстонь тевонь кувалма / Работать ради общего дела. Причинные отношения выражают послелоги сюнеда 'из-за': Лама сталма савсь кирдемс обстоятельстватнень сюнеда (М. Моисеев) / Из-за обстоятельств пришлось испытать много трудностей; эзда 'из-за, от': Авдю сргозсь ононц эзда (Т. Кирдяшкин) / Авдей проснулся из-за сна; только целевые - послелог мельгя 'за, по': Галя сашендсь тевмельгя (М. Моисеев) / Галя приходил по делам.

2.4. Сравнительно-сопоставительные послелоги обозначают различные субъектно-, объектно- и «чисто» обстоятельственные отношения по подобию, сходству. Ими являются: кодяма 'наподобие'? Молемс савсь поймань кодяма шава вастова (Мокша) / Идти пришлось по пустому участку наподобие поймы;

коряс 'по сравнению с Да тяса, кода няеви, рабочайти эряфсь сисемксть сяда капьдяв велеть коряс (Т. Кирдяшкин) / Здесь, видимо, жизнь рабочего в семь раз тяжелее по сравнению с селом; лаца 'словно': Лента лаца таргавсь кись / Словно лента растянулась дорога; эшка: 'с (величиной)': Велети сембода инголе пачкотьф траксть лангс увазевсь Якуть врьгаз эшка пинец (П. Левчаев) / На дошедшую раньше всех до села корову залаяла собака Якова, величиной с волка.

2.5. Послелоги, выражающие отношения образа действия, меры и степени, представлены единицами: видева, видьгя 'по', 'до': Таргазе [Тишка] плманжа видева начкф пильгонц ведьста, тярняфтозе, бта тише помала (Т. Кирдяшкин) / Вытащил [Тишка] по колено промокшую ногу, потряс ее, будто помелом. Весть Тишка кармась ърдазста вероснень тарксема и сонцъ тусь тярни ърдазть потмос сялдаз видьгя (Т. Кирдяшкин) / Однажды Тишка вытаскивал ягнят из грязи и сам ушел в нее по горло; кувалма: Чиновниксь прянь апак кепотть кизефтезе тяшкава кяжиста и кайгиста, бта Тишка эздонза ащи ума кувалма вастса (Т. Кирдяшкин) / Чиновник, не поднимая голову, спросил так грубо и громко, бут-то Тишка от него стоял на расстоянии поля; кувалмос: Фкя ульцяц, бта варсиень паця, вана мянь коза таргави, цють аф кафта километрань кувалмос (В. Радин) / Одна улица, словно воронье крыло, вон куда тянется, чуть ли не на два километра; пачк: Арьсемань пачк афи шарьхкодсь, кода ётазе Бородинскяй седть (Т. Кирдяшкин) / В раздумьях он и не понял, как прошел Бородинский мост.

В третьей главе дается функционально-семантическая характеристика объектных послелогов, проводится классификация их на данной основе. Согласно определившимся группам глава содержит шесть разделов.

3.1. Послелоги, выражающие предмет мысли, речи представлены единицами: колга, ланга, кувалма 'о (об)'. Конструкции с ними указывают на лицо, предмет, явление, которые представляют собой объект разговоров, размышлений: Илья ламос арьсесь Настянь колга (Г. Пинясов) / Илья долго думал о Насте. Ванясь азондсь атянц кувалма, кода воявась немецнень каршес (Я. Пинясов) / Ваня рассказывал о дедушке, как он воевал против немцев. Послелог эзда «от» указывает на объект: Сембе кармасть цёранязень эзда пелема (И. Девин) / Все моего (от) мальчика стали бояться. Конструкции с послелогом эса указывают на субъект: Кулхцондомс докладонь тиитъ эса (В. Виард) / Слушать докладчика.

3.2. Совместные (комитативные) отношения выражает послелог мархта 'с (со)': Анна Петровна кафта шит лисендсь работама аватнень мархта (Л. Макулов) / Анна Петровна два дня выходила на работу с женщинами. Авась тумстонза салава ашкорясь мирденц мархта (Мокша) / Перед уходом жена тайком обнималась с мужем.

3.3. Выделительные отношения выражает послелог башка 'кроме, за исключением, наряду с ...': Сельсоветса кивок ашель Егорда башка (И. Девин) / В сельсовете никого не было кроме Егора». Тонафнеманцты лездсть, эсь стараниядонзЬ башка, учительсь тядянц мархта (Т. Кирдяшкин)"/ Его учебе помогли, кроме своих стараний, учительница с матерью.

3.4. Две единицы выражают грамматическое значение замещения вастс, эземс 'вместо'. Конструкции с данными послелогами указывают на предмет обмена, вознаграждения, компенсации, замещения, а также на лицо, предмет, в функции, качестве которого выступает, воспринимается по своим свойствам, признакам другие лица, предметы. Савва получандась ярмакнень вастс купчай (Т. Кирдяшкин) / Савва получил вместо денег купчую. А минь, Петр Иванович, тячи фкя-фкянъ няеме? ~ ответонь эземс сонць кизефтезе Ситкинть (В. Виард) / А мы, Петр Иванович, сегодня виделись? - вместо ответа сам спросил Ситкина.

3.5. Отношения обладания выражаются послелогами кядьса 'у': Достоверной даннайхть улихть старишнать и урядникть кядьса (Т. Кирдяшкин) / Достоверные данные есть у старшины и урядника; кядьста 'у': Сон мезе-бди ёрась кизефтемс Лизать кядьста, но ся изь карма кулхцондома, сувась алянц кабинете (Мокша) / Он что-то хотел спросить у Лизы, но та не стала слушать, зашла в кабинет своего отца; кядьс 'у': Апашатневок, ёт поесть Тишкань кядьс, кармасть правондама (Т. Кирдяшкин) / И лошади, как только оказались у Тишки, начали поправляться; кядьгя 'у': А коза молят - ярмакне явфт ломанень кядьгя (П. Левчаев) / А куда пойдешь - деньги у народа.

3.6. В данном разделе описываются послелоги, выражающие орудийные отношения: вельде, коряс 'по', эса. Конструкции с ними указывают на предмет, посредством которого или при помощи которого совершается, осуществляется действие: Мон улендень мархтонза боевой заданияе лиендемста, менельса кулендине радио вельде команданзон (М. Кяшкин) / Я был с ним на боевых заданиях, слышал по радио его команды. Фёдор Фёдорович меля якась ваймама райсобесть путёвканц коряс (Г. Пинясов) / Федор Федорович в прошлом году ездил отдыхать по путевке от райсобеса. Цёратне ёрасть таргамс пиксть эса сваятнень (С. Ларионов) / Мужчины веревкой хотели вытащить сваи.

В заключении излагаются основные выводы диссертационного исследования. Послелоги в мокшанском языке являются грамматическим средством выражения разного рода отношений между предметами, действиями, явлениями действительности. Им свойственны функционально-семантические, морфологические и синтаксические особенности.

По функционально-семантическому признаку послелоги делятся на пространственные, временные, причинно-целевые, сравнительно-сопоставительные, образа действия, меры и степени, совместные, выделительные, заместительные, обладания, орудийные.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Ямашкина, O.K. Функциональная нагрузка послелогов ланга «о», «по», кядьса «у», инкса «за», «из-за» [Текст] / O.K. Ямашкина // Актуальные вопросы мордовской филологии: межвуз. сб. науч. тр. / под ред. Л.П. Водясовой; Мордов. гос. пед. ин-т. - Вып. 1. - Саранск, 2003. - С. 66-68.

2. Ямашкина, O.K. Функциональная значимость мокшанских послелогов куваллш «по, вдоль», кучка «в середине», колга «о (об)» [Текст] / O.K. Ямашкина // Актуальные вопросы мордовской филологии •: межвуз. сб. науч. тр. / под ред. Л.П. Водясовой; Мордов. гос. пед. ин-т. - Вып. 2. - Саранск, 2003. - С. 52-54.

3. Ямашкина, O.K. Общая характеристика мокшанских послелогов [Текст] / O.K. Ямашкина // Актуальные вопросы мордовской филологии: межвуз. сб. науч. тр. / под ред. Л.П. Водясовой; Мордов. гос. пед. ин-т. - Вып. 3. - Саранск, 2005. - С. 71-76.

4. Ямашкина, O.K. Звуковые комплексы в мокшанском языке, соотносимые с разными частями речи [Текст] / O.K. Ямашкина // Актуальные вопросы мордовской филологии: межвуз. сб. науч. тр. / под ред. Л.П. Водясовой; Мордов. гос. пед. ин-т. - Вып. 3. - Саранск, 2005. - С. 76-80.

5. Ямашкина, O.K. Послелоги, выражающие временные отношения в мокшанском языке [Текст] / O.K. Ямашкина // Язык. Текст. Смысл : межвуз. сб. науч. тр. / отв. ред. С.М. Колесникова. - М.: МГОУ, 2005. - С. 90-93.

6. Ямашкина, O.K. Послелоги, выражающие субъектно-объектные отношения в мокшанском языке [Текст] / O.K. Ямашкина // Финно-угристика 6 : межвуз. сб. науч. тр. / редкол.: М.В. Мосин [и др.]; МГУ им. Н.П. Огарева. - Саранск: тип. «Крас. Окт.», 2005. - С. 155-159.

Бумага офсетная Формат 60x84 1/16 Гаршгтура Тайме. Печать способом ризографии. Усл. печ. л. 1,16. Уч.- изд. л. 1,02, Тираж 100 экз. Заказ № 402.

Отпечатано с оригинала-макета заказчика в копи-центре «Референт» ИП Тимошкина Л.В. 430000, г. Саранск, ул. Полежаева, 49. тел. (8342) 48-25-33

РНБ Русский фонд

2007-4

2 9 НОЯ №

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Ямашкина, Ольга Кузьминична

ПРЕДИСЛОВИЕ.

ВВЕДЕНИЕ.

Из истории изучения послелогов в мордовских языках.

ГЛАВА 1. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА МОКШАНСКИХ ПОСЛЕЛОГОВ.

1.1. Общая характеристика мокшанских послелогов.

1.2. Разряды послелогов по происхождению.

1.2.1. Послелоги, сформировавшиеся на базе слов собственного языка.

1.2.1.1. Послелоги, сформировавшиеся на базе имен.

1.2.1.2.Послелоги, сформировавшиеся на базе наречий и онаречных слов.

1.2.2. Заимствованные послелоги.

1.3. Звуковые комплексы в мокшанском языке, соотносимые с разными частями речи.

ГЛАВА 2. ФУНКЦИОНАЛЬНО-СЕМАНТИЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ОБСТОЯТЕЛЬСТВЕННЫХ ПОСЛЕЛОГОВ.

2.1. Послелоги, выражающие пространственные отношения.

2.1.1. Послелоги, выражающие только пространственные отношения.

2.1.2. Послелоги, выражающие пространственные и временные отношения.

2.1.3. Послелоги, выражающие пространственные, временные и другие отношения.

2.1.4. Послелоги, выражающие пространственные и другие отношения.

2.2. Послелоги, выражающие только временные отношения.

2.3. Послелоги, выражающие причинно-целевые отношения. i1, 2.4. Послелоги, выражающие сравнительно-сопоставительные ^ отношения.

2.5. Послелоги, выражающие отношения образа действия, меры и степени.

ГЛАВА 3. ФУНКЦИОНАЛЬНО-СЕМАНТИЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ОБЪЕКТНЫХ ПОСЛЕЛОГОВ.

3.1. Послелоги, выражающие предмет мысли, речи.

3.2. Послелоги, выражающие совместные отношения.

3.3. Послелоги, выражающие выделительные отношения.

3.4. Послелоги, выражающие отношения замещения.

3.5. Послелоги, выражающие значения обладания.

3.6. Послелоги, выражающие орудийные отношения.

Введение диссертации2005 год, автореферат по филологии, Ямашкина, Ольга Кузьминична

Объект исследования. Объектом исследования настоящей диссертации являются послелоги мокшанского языка.

Для достижения поставленной цели в работе ставится ряд задач: систематизировать послелоги в мокшанском языке; выявить дифференциальные признаки послелогов; установить наиболее характерные функционально-семантические группы и дать им обобщающий анализ; описать функционально-семантические особенности каждого послелога.

Методы исследования. Решая поставленные задачи, автор использовал ряд методов. Основой функционально-семантической характеристики изучаемого класса слов послужил описательный метод.

В работе присутствуют элементы статистического метода, результаты подсчетов отражены в таблице.

Общетеоретической основой диссертации являются труды отечественных и зарубежных лингвистов по морфологии и лексикологии как финно-угорского, так и общего языкознания.

Источники исследования. Источниками для исследования послужили произведения мокшанской художественной литературы, материалы устного народного творчества. В необходимости привлекались примеры из разговорной речи.

При работе над диссертацией использованы научные труды В. С. Бондаренко (Бондаренко, 1961), М. В. Всеволодовой (Всеволодова, 1975),

B. К. Кельмакова (Кельмаков, 1970, 1979), П. С. Кудаева (Кудаев, 1967, 1968, 1969), К. Е. Майтинской (Майтинская, 1955, 1963, 1979, 1980, 1981, 1982, 1983), Р.П. Рогожниковой (Рогожникова, 1972), А. И. Сайнаховой (Сайнахова, 1965, 1966, 1981), Б. А. Серебренникова (Серебренников, 1963, 1964, 1967),

C. С. Сибатровой (Сибатрова, 1982, 1986, 1988), Е. Т. Черкасовой (Черкасова, 1967), П. С. Шишканова (Шишканов, 1957), Н. А. Щанкиной (Щанкина, 1980, 1981, 1983), словари: Мокшень-рузонь валке (1998), Эрзянь-рузонь валке (1993).

В качестве сопоставительного привлекался материал других языков, извлеченный из соответствующих лексикографических источников, а также работ теоретического характера Н. А. Баскакова (Баскаков, 1979), В. В. Быкони (Быконя, 1979), И. С. Галкина (Галкин, 1966), В. Ефремова (Ефремов, 1956), Г. М. Керта (Керт, 1971), 3. К. Тудвасевой (Тудвасева, 1975), М. П. Чхаидзе (Чхаидзе, 1975).

Научная новизна. Настоящее исследование является первой цельной работой в мордовском языкознании, посвященной функционально-семантической характеристике одной из категории служебных слов — послелогам мокшанского языка.

В ходе работы над диссертацией собраны воедино, систематизированы и идентифицированы, по мере возможности, все послелоги, имеющиеся в мокшанском языке.

В работе представляется несколько иное разделение послелогов по функционально-семантическому признаку, которое не практиковалось до настоящего времени в мордовском языкознании. Так, диссертант выделяет совершенно новые подгруппы: послелоги, выражающие только пространственные и временные отношения; послелоги, выражающие и пространственные, и временные, и другие отношения; послелоги, выражающие пространственные и другие отношения.

Основные положения работы и материалы диссертации могут быть использованы в практике вузовского и школьного преподавания, при разработке теоретических и практических курсов, сыграют значительную роль при написании учебных пособий по морфологии, школьных учебников, при составлении словаря.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, предисловия, трех глав, заключения, списка использованной литературы, списка использованных источников, списка сокращений.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Функциональная значимость послеложных конструкций в мокшанском языке"

Заключение

Послелогами в мокшанском языке называем служебные слова, которые употребляются при именах и их заместителях (местоимениях, причастиях, прилагательных, числительных) и выражают различные (пространственные, временные, причинные, целевые, объектные и др.) отношения между предметами, действиями, явлениями действительности.

Послелоги в сочетании с именем существительным образуют послеложную конструкцию (послеложное сочетание). В них имя существительное выступает в качестве главного слова, а второй компонент (послелог) - в качестве средства выражения грамматических значений.

Послелоги являются лексическими единицами, и они имеют как грамматическое (общее и частное), так и лексическое значение. Общее грамматическое значение послелогов - это значение выражения отношений между самостоятельными словами. Частное — это значение, присущее всем служебным словам одной и той же функционально-смысловой группы (для послелогов — пространственные, временные, причинные и прочие отношения). Лексическое значение - это то значение, которым отличаются друг от друга отдельные служебные слова, принадлежащие к одной и той же функционально-смысловой группе. Лексическое значение послелогов связано с грамматическим настолько тесно, что правильнее было бы назвать его лексико-грамматическим значением.

Послелоги мокшанского языка управляют генитивом имени существительного неопределенного, определенного или притяжательного склонений, реже номинативом.

Мокшанские послелоги участвуют в словообразовании. Пространственные послелоги, снабженные лично-притяжательными суффиксами и выступающие в предложении в качестве его полноправного члена, переходят в послеложные (послеложно-личные) местоимения. Послелоги участвуют в производстве сложных слов в качестве их второго

123 компонента. К некоторым послелогам присоединяются сказуемостные суффиксы, способствующие оформлению всей послеложной конструкции в качестве главного члена предложения.

В мокшанском языке функционируют формально одинаковые имена и послелоги, наречия и послелоги. Поэтому не всегда легко отличить послелог от имени, послелог от наречия. При этом необходимо руководствоваться критериями лексического и морфолого-синтаксического порядка. Есть имена и наречия, в настоящее время переживающие процесс перехода в служебные слова описываемой категории.

С точки зрения повторяемости или неповторяемости основы и одновременно системности или несистемности падежных показателей различаются послелоги серийные и несерийные. К серийным автор причисляет послелоги, представляющие полную систему местных падежных форм одного и того же имени-основы. Серия пространственных послелогов может состоять из четырех основных членов. Одиночные послелоги рассматриваются как несерийные.

Семантический анализ показывает, что послелоги мокшанского языка бывают однозначные и многозначные. Материалы свидетельствуют, что намного преобладают многозначные послелоги.

В мокшанском языке встречается немало послелогов, которые образуют синонимические ряды. Однако абсолютных синонимов среди послеложных единиц не обнаруживается. Все близкие по своему значению послелоги находятся между собой в «частичных» синонимичных отношениях. Синонимичные пары или ряды различаются обычно по одному или даже нескольким признакам.

По функционально-семантическому признаку мокшанские послелоги делятся на обстоятельственные (пространственные; пространственные и временные; пространственные, временные и прочие; пространственные и прочие; временные; причинно-целевые; сравнительные; образа действия, меры и степени) и объектные (совместные, выделительные, орудийные, обладания, замещения, послелоги, выражающие предмет мысли, речи).

Языковой материал показывает, что наибольшую группу образуют послелоги пространственных (в том числе с совмещением прочих) значений.

Послелоги со значением пространственного направления в свою очередь делятся на три группы: 1) отвечающие на вопрос коза? «куда?» 2) коста? «откуда?» и 3) куваня? «по какому месту?» Послелоги со значением пространственного направления, отвечающие на вопрос коза? «куда?» употребляются в тех случаях, когда нужно уточнить место направления действия или конечный пункт движения. В своем составе они имеют дативные -у, -и, -в и иллативные -с суффиксы.

Послелоги со значением пространственного направления, отвечающие на вопрос коста? «откуда?» имеют в своем составе суффикс элатива -ста. По своему значению эти послелоги прямо противоположны послелогам со значением коза? «куда?» и обозначают идею удаления от какой-либо точки предмета или пространства.

Группа послелогов со значением пространственного направления и отвечающих на вопрос куваня? употребляется в тех случаях, когда нужно уточнить место, пространство или предмет, по которым распространяется то или иное действие, преимущественно связанное с движением. Эти послелоги имеют в своем составе пролативные суффиксы -ва, -га, -ка.

В зависимости от лексического значения послелогов и от лексического значения имен существительных, которые они сопровождают, послелоги ведут себя по-разному. Они вносят в выражение пространственных отношений определенный оттенок: «внутри» или «внутрь», указание на поверхность, где что-либо находится, совершается действие или на который (в пределах которой) что-нибудь помещается; местоположение «позади» или движение по ту, по другую сторону чего-нибудь, распределение действия по поверхности предметов или пространств, действие или пребывание выше, поверх чего-нибудь, движение изнутри или от предмета, пункта и т.д.

Временные послелоги выражают темпоральные отношения относительно различных измерений самого времени или относительно какого-либо явления, события. В первом случае послелоги сочетаются с именами существительными временной семантики, в другом — с именами, называющими события, явления, а так же с отглагольными формами, обозначающими процесс действия. Среди них доминируют в числе послелоги, указывающие на момент, время (с разными оттенками) совершения действия.

Послелоги, выражающие объектные и прочие отношения представлены в незначительном количестве (см. таблицу на с. 122).

Проведенный анализ показывает, что мокшанские послелоги не имеют принципиальных отличий от послелогов родственных языков. Они обнаруживают в основном те же функционально-семантические, генетические, морфологические, синтаксические, словопроизводственные и другие особенности.

Список научной литературыЯмашкина, Ольга Кузьминична, диссертация по теме "Языки народов Российской Федерации (с указанием конкретного языка или языковой семьи)"

1. Барсов Барсов, Н. Грамматика мордовского языка по наречию мокша Текст. / Н. Барсов. - Саранск, рукописный фонд МНИИЯЛИЭ, фотокопия №4012.

2. Баскаков 1979 Баскаков, Н. А. Историко-типологическая морфология тюркских языков: Структура слова и механизм агглютинации Текст. / Н. А. Баскаков. - М.: Наука, 1979. - 274 с.

3. Бондаренко 1961 Бондаренко, В. С. Предлоги в современном русском языке Текст. / В. С. Бондаренко. М.: Учпедгиз, 1961. - 74 с.

4. Бубрих 1949 Бубрих, Д. В. Грамматика литературного коми языка Текст. / Д. В. Бубрих. - Л.: Изд-во ЛГУ им. А. А. Жданова, 1949. - 206 с.

5. Бубрих 1953 Бубрих, Д. В. Историческая грамматика эрзянского языка Текст. / Д. В. Бубрих. - Саранск : Мордов. кн. изд-во, 1953. - 272 с.

6. Бузакова 1976 Бузакова, Р. Н. Синонимика падежных форм и послеложных конструкций Текст. / Р. Н. Бузакова // Финно-угристика — Саранск, 1976. - Вып. 1. - С. 22-32.

7. Букмакин 1971 Букмакин, С. К. Послелоги в средневосточных говорах удмуртского языка Текст. / С. К. Букмакин // СФУ. 1971. -№ 2. - С. 103-112.

8. Быконя 1979 Быконя, В. В. Структурно-семантическая характеристика послелогов сложного образования в селькупском языке Текст. / В. В. Быконя // Вопросы финно-угроведения. - Сыктывкар, 1979. - С. 25.

9. Всеволодова 1975 Всеволодова, М. В. Способы выражения временных отношений в современном русском языке Текст. / М. В. Всеволодова. - М. : Наука, 1975.- 186 с.

10. Галкин 1964 Галкин, И. С. Историческая грамматика марийского языка Текст. / И. С. Галкин. - Ч. 1. Морфология : Учеб. пособие для студ. - Йошкар-Ола : Map. кн. изд-во, 1964. - 204 с.

11. Галкин 1966 Галкин, И. С. Историческая грамматика марийского языка Текст. / И. С. Галкин. — 4.1. Морфология : Учеб. пособие для студ. - Йошкар-Ола : Map. кн. изд-во, 1966. - 168 с.

12. ГМЯ 1962 Грамматика мордовских языков. Фонетика и морфология Текст. - Саранск : Мордов. кн. изд-во, 1962. - 374 с.

13. ГМЯ 1980 Грамматика мордовских языков. Фонетика. Графика. Орфография. Морфология : Учебник для национальных отделений вузов Текст. / под ред. Проф. Д. В. Цыганкина - Саранск : Изд-во Мордов. ун-та, 1980.-430 с.

14. Грамматика современного удмуртского языка. Фонетика и морфология Текст. Ижевск, 1962. — 376 с.

15. Грамматика финского языка. Фонетика и морфология Текст. . М. - JI. Центриздат, 1958. - 332 с.

16. Дубровина 1952 Дубровина, 3. М. Послелоги и предлоги в современном финском литературном языке Текст. : автореф. дисс. . канд. филол. наук / Дубровина 3. М. - Л., 1952. - 22с.

17. Евсевьев 1931 Евсевьев, М. Е. Основы мордовской грамматики Текст. / М. Е. Евсевьев. - М.: Центриздат, 1931, - 446 с.

18. Ефремов 1955 Ефремов, В. Послелоги как средство выражения грамматических отношений в марийском языке Текст. / В. Ефремов. — Йошкар-Ола : Map. кн. изд-во, 1955. - 143 с.

19. Ефремов 1956 Ефремов, В. Послелоги в марийском языке Текст. / В. Ефремов. - Йошкар-Ола : Map. кн. изд-во, 1956. - 156 с.

20. Имайкина 1980 — Имайкина, М. Д. Сопоставительная грамматика русского и мордовских языков Текст. / М. Д. Имайкина. Саранск : Мордов. кн. изд-во, 1980,-100 с.

21. Имяреков 1948 Имяреков, А. К. О послелогах в мордовских языках Текст. / А. К. Имяреков // Труды МНИИЯЛИ. - Саранск, 1948. - № 10. - С. 6168.

22. Карелсон 1979 Карелсон, Р. О некоторых проблемах наречия и предлога-послелога в прибалтийско-финских языках Текст. / Р. Карелсон // Вопросы финно-угроведения. - Сыктывкар, 1979. - С. 48-49.

23. Карелсон 1959 Карелсон, Р. Союзы в прибалтийско-финских языках Текст.: автореф. дисс. канд. филол. наук / Карелсон Р. - Тарту, 1959. — 30 с.

24. Карский 1956 Карский, Е. Ф. Белорусы. Язык белорусского народа Текст. / Карский Е. Ф. - М.: Изд-во Академии наук СССР, 1956. - Вып. 23.

25. Кельмаков 1979 Кельмаков, В. К. Некоторые общие пути образования послеложных форм в финно-угорских языках Текст. / В. К. Кельмаков // Всесоюзная конференция по финно-угроведению. — Йошкар-Ола, 1979. — С. 172-176.

26. Кельмаков 1970 Кельмаков, В. К. Некоторые общие пути образования послеложных форм в финно-угорских языках Текст. / В. К. Кельмаков // Вопросы финно-угроведения.- Йошкар-Ола, 1970. - Вып. 5. - С. 64-72.

27. Кельмаков 1970 Кельмаков, В. К. Происхождение специфических послелогов диалекта удмуртского языка Текст. / В. К. Кельмаков // СФУ. — 1970.-№2.-С. 33-39.

28. Керт 1971 Керт, Г. М. Саамский язык. Фонетика. Морфология. Синтаксис Текст. / Г. М. Керт. - Л., 1971. - 286 с.

29. Коляденков 1954 Коляденков, М. Н. Грамматика мордовских (эрзянского и мокшанского) языков Текст. / М. Н. Коляденков. — Ч. 2. Синтаксис. - Саранск : Морд. кн. изд-во, 1954. - 326с.

30. Крейдлин 1982 Крейдлин, Г. Е. Служебные и строевые слова Текст. / Г. Е. Крейдлин // Семантика служебных слов. - Пермь, 1982. - С. 106-112.

31. Кудаев 1969 Кудаев, П. С. Категория послелога в мордовских языках Текст. : автореф. дисс. канд. филол. наук / Кудаев Павел Сергеевич. Саранск, 1969.-21с.

32. Кудаев 1969 Кудаев, П. С. Категория послелога в мордовских языках Текст. : дисс. канд. филол. наук / Кудаев Павел Сергеевич. Саранск, 1969, -280 с.

33. Кудаев 1968 Кудаев, П. С. К вопросу истории изучения послелогов мордовских языков Текст. / П. С. Кудаев // Ученые записки / Изд-во Мордов. ун-та. - Саранск, 1968. - № 64. - С. 162-189.

34. Кудаев 1967 Кудаев, П. С. К вопросу о послелогах мордовских языков Текст. / П. С. Кудаев // Вопросы мордовского языкознания / Труды МНИИЯЛИЭ. - Саранск, 1967. - Вып. 32. - С. 160-177.

35. Лаврентьев 1968 Лаврентьев, Г. И. Послелоги и частицы в волжском говоре марийского языка Текст. / Г. И. Лаврентьев // Вопросы марийского языкознания. - Йошкар-Ола, 1968. - С. 111-114.

36. Майтинская 1963 Майтинская, К. Е. Два направления развития аналитических конструкций в венгерском языке Текст. / К. Е. Майтинская // Аналитические конструкции в языках различных типов. - Л., 1963. — С. 15-16.

37. Майтинская 1982 Майтинская, К. Е. Служебные слова в финно-угорских языках Текст. / К. Е. Майтинская. - М. : Наука, 1982. — 185 с.

38. Майтинская 1979 Майтинская, К. Е. Историко-сопоставительная морфология финно-угорских языков Текст. / К. Е. Майтинская. - М. : Наука, 1979.-264 с.

39. Майтинская 1955 Майтинская, К. Е. Венгерский язык Текст. / К. Е. Майтинская. - Ч. 1. Введение. Фонетика. Морфология. - М. : Изд-во АН СССР, 1955.-384 с.

40. Майтинская 1955 Майтинская, К. Е. К вопросу о категории падежа (на материале финно-угорских языков) Текст. / К. Е. Майтинская // Вопросы грамматического строя. - М. 1955. - С. 226-249.

41. Майтинская 1979 Майтинская, К. Е. Заимствование релятивных слов (послелогов и предлогов) в финно-угорских языках Текст. / К. Е. Майтинская // Вопросы финно-угроведения. - Сыктывкар, 1979. - С. 111.

42. Майтинская 1980 Майтинская, К. Е. Заимствование релятивных слов в финно-угорских языках Текст. / К. Е. Майтинская // СФУ. - 1980. - № 1. — С. 1-5.

43. Майтинская 1981 — Майтинская, К. Е. К относительной хронологии формирования послелогов в финно-угорских языках Текст. / К. Е. Майтинская // CQIFU Para 6. Turku, 1981. С. 170-176.

44. Майтинская 1964 Майтинская, К. Е. Местоимения в мордовских и марийских языках Текст. / К. Е. Майтинская. - М. : Наука, 1964. - 110 с.

45. Майтинская 1965 Майтинская, К. Е. Парадигматическая ограниченность аналитических форм (на материале венгерского и некоторых др. языков) Текст. / К. Е. Майтинская // Аналитические конструкции в языках различных типов. - M. - JL, 1965. - С. 309-316.

46. Майтинская 1983 — Майтинская, К. Е. Заимствованные служебные слова в финно-угорских языках Текст. / К. Е. Майтинская // MSFOu. 1983. - № 185. — С. 179-189.

47. Мокшень кяль. Морфология : Вузонь мокшень и фоно-угрань отделениянь тонафнихненди учебник Текст. / сёрматф-тиф Н. С. Алямкинонь кядяла. Саранск : Тип. «Крас. Окт.», 2000. - 236 с.

48. MPC 1998 Мокшень-рузонь валке. Мокшанско-русский словарь Текст. / Под ред. Б. А. Серебренникова, А. П. Феоктистова, О. Е. Полякова. - М. : Русский язык; Дигора, 1998. - 920 с.

49. Мосина 2005 Мосина, H. М. Послелоги в эрзянском и финском языках Текст. / H. М. Мосина // История, современное состояние, перспективы развития языков и культур финно-угорских народов. Сыктывкар, 2005. - С. 147-150.

50. Орнатов 1838 Орнатов, П. Мордовская грамматика, составленная на наречии мордвы-мокши Тамбовской семинарии профессором, магистром Павлом Орнатовым Текст. / П. Орнатов. - М.: Наука, 1838.- 106 с.

51. Перфильева 1974 Перфильева, Т. Г. Выражение пространственных отношений в ненецком языке: падежи и другие средства Текст. / Т. Г. Перфильева // Склонение в палеоазиатских и самодийских языках. — Л., 1974.-С. 163-173.

52. Перфильева 1974 Перфильева, Т. Г. Выражение временных и пространственных отношений средствами ненецкого языка Текст. : авгореф. диссс. . канд. филол. наук / Перфильева Т. Г. - Новосибирск, 1974. - 18 с.

53. Перфильева 1974 Перфильева, Т. Г. Выражение временных и пространственных отношений средствами ненецкого языка Текст. / Перфильева Т. Г. - Новосибирск, 1974. — 205 с.

54. Рогожникова 1972 Рогожникова, Р. П. О служебных словах русского языка Текст. / Рогожникова Р. П. // Известия Академии наук СССР. Серия литературы и языка. 1972. - Вып. 4. - С. 340-347.

55. Ромбандеева 1973 Ромбандеева, Е. И. Мансийский (вогульский) язык Текст. / Е. И. Ромбандеева. - М.: Наука, 1973. - 207 с.

56. Рубкалева 1965 — Рубкалева, В. И. Послелоги в ненецком языке Текст. / В. И. Рубкалева // СФУ. 1965. - № 4. с. 285-290.

57. Сайнахова 1965 Сайнахова, А. И. Сложные серийные послелоги в мансийском языке Текст. / А. И. Сайнахова // Всесоюзная конференция по финно-угроведению : Тез. докл. и сообщ. - Сыктывкар, 1965. - С. 91-95.

58. Сайнахова 1966 Сайнахова, А. И. Служебные слова в мансийском языке Текст. : автореф. диссс. . канд. филол. наук / Сайнахова А. И. - М. 1966. -20 с.

59. Сайнахова 1966 — Сайнахова, А. И. Простые серийные послелоги мансийского языка Текст. / Сайнахова А. И. // Проблемы лингвистического анализа.-М., 1966.-С. 147-156.

60. Сайнахова 1981 Сайнахова, А. И. Собственно-мансийские несерийные послелоги Текст. / Сайнахова А. И. // Языки и фольклор народов Севера. -Новосибирск, 1981.-С. 168-173.

61. Серебренников 1963 Серебренников, Б. А. Историческая морфология пермских языков Текст. / Б. А. Серебренников. - М.: Изд-во АН СССР, 1963. -390 с.

62. Серебренников 1967 Серебренников, Б. А. Историческая морфология мордовских языков Текст. / Б. А. Серебренников. - М. : Наука, 1967. — 260 с.

63. Серебренников 1964 Серебренников, Б. А. Основные линии развития падежной и глагольной систем в уральских языках Текст. / Б. А. Серебренников. - М.: Наука, 1964. - 183 с.

64. Сибатрова 1988 Сибатрова, С. С. Послелоги в марийском языке Текст. : автореф. диссс. . канд. филол. наук / Сибатрова Серафима Сергеевна. -Тарту, 1988.-18с.

65. Сибатрова 1982 — Сибатрова, С. С. Послелоги в горном наречии марийского языка Текст. / С. С. Сибатрова // Тезисы докладов на конференции молодых ученых Марийского научно-исследовательского института. — Йошкар-Ола, 1982.-С. 3-4.

66. Сибатрова 1986 Сибатрова, С. С. К вопросу о синонимике синтетических форм и послеложных конструкций в марийском языке Текст. / С. С. Сибатрова // СФУ. - 1986. - № 2. - С. 108-115.

67. Сибатрова 1986 Сибатрова, С. С. Морфологические особенности послелогов в марийском языке Текст. / С. С. Сибатрова // Марийская филология. - Йошкар-Ола, 1986.-С. 102-108.

68. Сорокина 1974 Сорокина, И. П. Функции послеложных конструкций в выражении пространственных отношений : (на материале энецкого языка) Текст. / И. П. Сорокина // Склонение в палеоазиатских и самодийских языках. -Л., 1974.-С. 174-178.

69. Сорокина 1983 Сорокина, И. П. пространственные послелоги в энецком языке Текст. / И. П. Сорокина // Проблемы этногенеза и этнической истории самодийских народов. - Омск, 1983. - С. 73-77.

70. Сорокина 1984 Сорокина, И. П. Послелоги энецкого языка Текст. / И. П. Сорокина // СФУ. - 1984. - № 2. - С. 118-124.

71. Терещенко 1958 Терещенко, H. М. К вопросу о происхождении послелогов Текст. / H. М. Терещенко // Доклады и сообщения. - M.-JL, 1958. -№ 1.-С. 62-76.

72. Терещенко 1974 Терещенко, H. М. Очерк грамматики ненецкого языка Текст. / H. М. Терещенко. - JI. : Изд-во ЛГУ, 1974. - 247 с.

73. Тудвасева 1975 Тудвасева, 3. К. Послелоги коми-пермяцкого языка и методика их преподавания Текст. : автореф. . канд. филол. наук / Тудвасева 3. К. - М. 1975. - 21 с.

74. Феоктистов 1963 Феоктистов, А. П. Категория притяжательности в мордовских языках Текст. / А. П. Феоктистов. - Саранск : Мордов. кн. изд-во, 1963.- 184 с.

75. Цыганкин 1981 Цыганкин, Д. В. Образование морфологических элементов в волжских языках Текст. / Д. В. Цыганкин // CQIFU. Para 6. -Turku, 1981.-С. 54-59.

76. Черкасова 1967 Черкасова, Е. Т. Переход полнозначных слов в предлоги Текст. / Е. Т. Черкасова. - М. : Наука, 1967. - 280 с.

77. Чхаидзе 1975 Чхаидзе, М. П. Дистрибутивный анализ марийских послелогов Текст. / М. П. Чхаидзе // Вопросы финно-угроведения — Саранск, 1975.-Вып. 6.-С. 252-259.

78. Шахматов 1910 Шахматов, А. А. Мордовский этнографический сборник Текст. / А. А. Шахматов. 1910. - 812 с.

79. Шишканов 1957 Шишканов, П. С. О послелогах в мокшанских языках Текст. / П. С. Шишканов // Ученые записки / Изд. Мордов. ун-та — Саранск, 1957.-№6.-С. 162-169.

80. Щанкина 1981 Щанкина, H. А. Грамматические средства выражения временных и пространственных отношений в мордовских языках Текст. : автореф. диссс. . канд. филол. наук / Щанкина Нина Андреевна. - Саранск, 1981.-18с.

81. Щанкина 1983 Щанкина, H.A. Послелоги, совмещающие в себе значения пространства и времени в мордовских языках Текст. / Н. А. Щанкина // Проблемы грамматического строя мордовских языков. - Саранск, 1983. - С. 186-192.

82. Щанкина 1981 Щанкина, Н. А. Падежи, выражающие временные отношения в мордовских языках Текст. / Н. А. Щанкина // Проблемы межъязыкового контактирования. - Саранск, 1981. - Вып 61. - С. 128-135.

83. Щанкина 1980 Щанкина, Н. А. Выражение временных отношений наречиями Текст. / Н. А. Щанкина // Финно-угристика. - Саранск, 1980. -Вып. З.-С. 95-109.

84. Эрзянь-рузонь валке. Эрзянско-русский словарь Текст. / под ред. Б. А. Серебренникова, Р. Н. Бузаковой, М. В. Мосина. М. : Русский язык; Дигора, 1993. - 830 с.

85. Якубинский 1953 Якубинский, JL П. История древнерусского языка Текст. / JI. П. Якубинский. - М.: Наука, 1953. - 269 с.

86. Ямашкина 2005 Ямашкина, О. К. Общая характеристика мокшанских послелогов / О. К. Ямашкина Текст. // Актуальные вопросы мордовской филологии. - Саранск, 2005. - Вып. З.-С. 71-76.

87. Ahlgvist 1861 Ahlgvist, A. Versuch einer mokscha-mordwinischen Grammatik, nebst. Worterverzeichniss / A. Ahlgvist. - St.-Petersburg. 1861. - 300 s. Gheno 1975 - Gheno, D. Az erza-mordvin nevutok attekintese. NyK - № 77,1975.

88. Gheno 1976 Gheno, D. Az erza-mordvin nevutok attekintese. NyK — № 77,1976.

89. Mikola 1975 Mikola, T. Die alten Postpositionen des Nenzischen (Juraksamojedischen). - Budapest, 1975. - 242 s.

90. Oinas 1961 Oinas, F. The development jf some postpositional cases in Balto-finnie languages. - MSFOu - № 123, 1961.-181 s.

91. Redei 1962 Redei (Rodanovics), K. Postpositionen im syrjanischen unter Berücksichtigung des Wotjakischen. — Budapest, 1962. - 224 s.

92. Saarinen 2005 — Saarinen S. Die Nominalkategorie und das Postpositionssustem der Wolgasprachen // Orationes plenariae : Pars 1. Yoshkar-Ola, 2005.-S. 161-174.

93. Sebestuen 1965 Sebestuen, A. Uber das ungarische Postpositionssustem // FUF. - 1965. - XXXV, h. 3. - S. 264-278.

94. Stoebke 1968 Stoebke, R. Die Verhaitnisworter in den ost seefinnischen Sprachen // IUAS. - 1968. - 354 s.

95. Список использованных источников

96. Бебан 1962 Бебан М. А. Тундань нармотть : Роман. - Саранск : Морд. кн. изд-во, 1962. - 238 с.

97. Виард 1961 -Виард В. В. Кешань приключениянза : Расскаст. — Саранск : Морд. кн. изд-во, 1961. 110 с.

98. Девин 1991 Девин И. М. Нардише : Роман. - Саранск : Морд. кн. изд-во, 1991.-429 с.

99. Живайкина 1998 Живайкина Н. В. Кельгома : Азкс кона ульсь. Мокша, 1998, №3.-С. 18-23.

100. Кирдяшкин 1989 Кирдяшкин Т. А. Кели Мокша : Роман. Иттненди и од ломаттненди. - Саранск : Морд. кн. изд-во, 1989. - 272 с.

101. Кишняков 1979 Кишняков И.П. Вешендьса эсь тяштезень : Роман. — Саранск : Мордов. кн. изд-во, 1979. - 308 с.

102. Кузнецов 1987 Кузнецов Ю. Ф. Кемонь шит июльста : Повесть. -Саранск : Морд. кн. изд-во, 1987. - 132 с.

103. Кяшкин 1959 Кяшкин М. Курссь - Родинась : Повесть. - Саранск : Морд, кн. изд-во, 1959. - 104 с.

104. Ларионов 1962 Ларионов С. С. Лямбе кядьса : Роман. - Саранск : Морд, кн. изд-во, 1962.-294 с.

105. Ларионов 1962 Ларионов С. С. Колма вармат : Повесть. - Саранск : Морд. кн. изд-во, 1962. - 294 с.

106. Левчаев 1983 Левчаев П. И. Стирнят - якстернят : Роман. — Саранск : Морд. кн. изд-во, 1983. - 184 с.

107. Левчаев 1959 Левчаев П. И. Вирсь увнай : Расскаст и очеркт. Саранск : Морд. кн. изд-во, 1959. - 243 с.

108. Макулов 1997 Макулов Л. Ф. Мокшень стирь : Повесть. - Саранск : Морд. кн. изд-во, 1997. - 333 с.

109. Малькин 1959 Малькин А. Кельгома стирти : Расскаст. - Саранск : Морд, кн. изд-во, 1959. -71 с.

110. Мишанина 1992 Мишанина В. И. Озкст тумоть тарадонза : Повестть, азкст, пьесат. - Саранск : Морд. кн. изд-во, 1992. - 251 с.

111. Моисеев 1997 Моисеев М. С. Оду аф няйсамасть : Повесть. - Саранск : Морд. кн. изд-во, 1997. - 240 с.

112. Мокша. 2002. № 8-9. 144 с.1. Мокша. 2003. № 10. 115 с.

113. Мордовские пословицы, присловицы и поговорки. Саранск : Морд. кн. изд-во, 1986.-278 с.

114. Пинясов 1985 Пинясов Г. И. Ялгане и содафне : Расскаст и очеркт. — Саранск, 1985.-240 с.

115. Пинясов 1989 Пинясов Я. Ялгань марлю : Расскаст, ёфкст, нюрьхкяня пьесат. - Саранск : Морд. кн. изд-во, 1989. - 125 с.

116. Радин 1983 Радин В. И. Моронь ваймот : Повестть и расскаст. - Саранск : Морд. кн. изд-во, 1983. - 176 с.

117. Сайгин 1974 Сайгин М. JI. Давол : Роман. - Саранск : Морд. кн. изд-во, 1974.-276 с.

118. Устно-поэтическое творчество мордовского народа. В 8-ми томах. Т.З. Мокшанские сказки. Саранск : Морд. кн. изд-во, 1966. - 383 с.