автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.20
диссертация на тему: Функционально-семантическая категория темпоральности на материале славянской и романской групп индоевропейских языков

Полный текст автореферата диссертации по теме "Функционально-семантическая категория темпоральности на материале славянской и романской групп индоевропейских языков"



БУДНА Иоанна

На правах рукописи

ФУНКЦИОНАЛЬНО - СЕМАНТИЧЕСКАЯ КАТЕГОРИЯ ТЕМПОРАЛЬНОСТИ НА МАТЕРИАЛЕ СЛАВЯНСКОЙ И РОМАНСКОЙ ГРУПП ИНДОЕВРОПЕЙСКИХ ЯЗЫКОВ

Специальность 10 02 20 - Сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

ДУШАНБЕ - 2006

003059696

Работа выполнена на кафедре русского языка и общего языкознания Российско-Таджикского (славянского) университета

Научный руководитель

Официальные оппоненты

доктор филологических наук, профессор Искандарова Дилоро Мукаддасовна

доктор филологических наук, профессор Файзов Махрам Файзович

кандидат филологических наук, доцент Матробов Саодатшо Касымович

Ведущая организация

Таджикский государственный национальный университет

хз

Защита состоится « » (ЛЬО^Л 2007 г в 13 ч на заседании

диссертационного совета К 737 011 01 по защите диссертаций на соискание ученой степени кандидата филологических наук в Российско-Таджикском (славянском) университете (734025, г Душанбе, ул Мирзо Турсунзаде, 30)

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Российско-Таджикского (славянского) университета

Автореферат разослан « ^ » /^(Дс^ХлЯ

2006 г

Ученый секретарь „-,

диссертационного совета ,

кандидат филологических наук, доцент _///, ^[^¡¡(^Шамбезода Х.Д.

Общая характеристика работы Актуальность исследования В связи с расширением межъязыковых и межкультурных контактов и необходимостью более глубокого понимания и изучения не только языков, но и менталыюсти народов мира, большое значение приобретают исследования в области когнитивной лингвистики Темпоралыюсть является центральным понятием в индоевропейских языках и по этой причине требует точного и полного исследования С индоевропейской, особенно восточно- я западнославянской точки зрения, возможно существование языка без артикля, однако невообразимо отсутствие отношения к пространство-временному континууму Соответственно, исследование категоризации времени в языковой картине мира носителей романских и славянских языков, несомненно, является актуальной задачей современной когнитивистики и типологии

Объектом исследования в данной диссертационной работе является темпоральность, как функционально-семантическая категория (ФСК), которая опирается на морфологические, синтаксические, лексические средства языкового выражения времени и отражает восприятие и осмысление человеком обозначаемых ситуаций и их элементов по отношению к моменту речи говорящего или иной точке отсчета, в романской и славянской группах индоевропейской семьи

Цель и задачи исследования Целью работы является комплексное исследование грамматического и лексического компонентов функционально-семантического поля (ФСП) темпоральное™ в романских и славянских языках

Для реализации поставленной цели потребовалось решение ряда конкретных задач

• описание и сравнительный анализ системы времен в четырех романских языках - испанском, итальянском, португальском и французском и в трех выделенных группах славянских языков с привлечением для исследования материала 13 языков,

• сопоставительный анализ концептуализации темпоральное™ системой глагольных времен романских и славянских языков,

• исследование восприятия времени в универсальной и национальных языковых картинах мира,

• исследование категоризации темпоральное™ в языковом сознании романских и славянских народов, а также носителей английского языка в сопоставительном и типологическом плане на фразеологическом материале исследуемых языков

Научная новизна исследования заключается, прежде всего, в том, что впервые исследована ФСК темпоральное™ на материале двух групп индоевропейских языков славянской и романской с привлечением обширного языкового материала, как грамматического, так и лексического Впервые также предпринято типологическое исследование системы глагольных времен данных групп языков на основе логических функций с целью выделения ядра и периферии, а также проведена классификация славянских языков по принципу

категоризации темпоральное™ в данных языках на грамматическом уровне Гипотеза будущего состояния языковой картины мира исследованных языков в отношении категории темпоральности, которую мы выдвинули после анализа изменений в их временных системах, является еще одним свидетельством новизны исследования

Материал и методы исследования. В первой части работы при описании системы глагольных времен в романских и славянских языках иллюстративным материалом послужили полевые данные, собранные автором диссертации в ходе многочисленных контактов с информантами - носителями исследуемых языков Во второй части работы источником материала послужили одно- и двуязычные, фразеологические словари и словари пословиц, а также электронные лексикографические ресурсы В ходе исследования для иллюстрации выдвинутых тезисов и гипотез использован грамматический и фразеологический материал 19 языков Обширность и охват научного и фактического материала может оказаться спорными, однако, в действительности, только такой широкий спектр дает возможность выявления существенных и подлинных сходств и различий между языками

Методами исследования послужил комплекс методик и техник, применяемых при изучении ФСК и ФСП, при описании и исследовании языковой картины мира и концептуализации категории темпоральное™ в языках, а также методы сравнительного и сопоставительного анализа

Теоретическая ценность заключается в систематическом описании грамматической категории времени в романских и славянских языках, а также детальном исследовании языковой картины мира носителей данных языков в плане восприятия категории времени Выдвинутые гипотезы, тезисы, результаты и выводы диссертационной работы могут послужить теоретической базой для исследований в области функциональной грамматики, типологического и сопоставительного языкознания, а также когнитивной лингвистики

Практическая значимость. Положения, гипотезы и выводы данной научной работы могут быть использованы при подготовке лекционных курсов для высших учебных заведений, разработке учебных пособий и чтении спецкурсов по дисциплинам лингвокультурология, сравнительная грамматика индоевропейских языков (разделы романские и славянские языки), фразеология, когнитивная лингвистика, функциональная грамматика, типология и сопоставительная лингвистика (разделы ФСК и ФСП, сопоставительное изучение индоевропейских языков), морфологии (раздел грамматические категории времени и вида), при составлении различных дву- и многоязычных фразеологических словарей, а также в методике преподавания славянских, романских и германских языков

Апробация работы. Диссертация обсуждена и представлена к защите на объединенном заседании кафедр русского языка и общего языкознания и английского языка и типологического языкознания филологического факультета РТСУ с участием ученых кафедры английского языка ФИМО РТСУ (протокол №3 от «27» октября 2006г)

Результаты исследования по теме диссертации были изложены в докладах на научно-практической конференции «Актуальные проблемы сопоставительной типологии, теории и практики перевода» (ТГНУ, сентябрь 2006 г ) По теме диссертации опубликовано две монографии общим объемом 16,75 п л

Структура диссертации Работа состоит из введения, двух глав, подразделенных на параграфы, заключения, а также списка литературы

Основное содержание работы

Во Введении обосновывается актуальность, определяются предмет, цель и задачи, научная новизна исследования, указывается материал, характеризуются методы исследования, устанавливаются теоретическая ценность и практическая значимость работы

Первая глава «Система глагольных времен как компонент ФСП темпоралыюсти» посвящена рассмотрению грамматической категории времени в романских и славянских языках, поскольку грамматика -взаимосвязанная система и может предоставить наиболее точно систематические знания о видении мира ее носителями Только благодаря сравнению и сопоставлению одних и тех же категорий в языках различных народов, можно получить полное и прозрачное изображение категорий темпоралыюсти Поскольку не все понятия в изучаемых языках являются абсолютно переводимыми, мы попытались исследовать также, каким образом эти языки компенсируют неизбежную понятийную непереводимость

1.1. Категория темпоралыюсти в лингвистике. Многие лингвисты считают, что в области индоевропеистики на тему темпоральности существует достаточно исследований, все систематизировано и иерархизировано

Мы попытались доказать, что темпоральность в индоевропейских языках требует вторичного рассмотрения с точки зрения когнитивизма, хотя не намерены полемизировать с Уорфом, автором определения SAE (Standard Average European) - Стандартный европейский язык, о существующих отличиях и несоответствии нашей, индоевропейской, точки зрения на темпоральность в сравнении с такими экзотическими языками, как, например, хопи

Языковеды с давних времен искали причины языковых изменений В диссертации рассматриваются теории и концепции В Гумбольдта, Б Уорфа, и Э Сепира, Я Грима, К Фосслера, H Финка, Ф Чирча, В Баниша и Дж Десклса и некоторых других Сепир и Уорф неизменно отрицают возможность передачи мира одного языка при помощи другого, констатируя, что каждый язык сегментирует и структурирует действительность особым способом, заключая в себе особое и только ему характерное видение мира Полностью противоположную позицию занимает П Ньюмарк [6, 19], утверждая, что „everythmg without exception is translatable" (все, без исключения, переводимо)

1.2. Функционально-семантическая категория темпоральности Темпоральность исследовали многие ученые на протяжении всей истории языкознания В данном параграфе анализируются точки зрения на категорию темпоральности известных ученых Э Дюркгейма, В Косеска-Тошевой и А

Мазуркевича, X Рейхенбаха, Э Бенвениста, С Вета, Э Кошмидера, А В Бондарко, С Петри, К Смит и др

X Рейхеибах [7] разработал схему для репрезентации грамматических времен в английском языке, которую модифицировал С Вет [9, 31-35], создавший две системы одну на пункте R, идентичном со временем высказывания (R=SpT), и вторую на пункте R, расположенном в прошлом (R=ET) При этом отмечается, что насколько первая система относится к актуальной действительности, настолько другая, перенесенная в прошлое, отражает ментальную картину мира

Внимания заслуживает также линия времени, которую мы находим у Э Кошмидера Речь идет о движении, обозначающем точку времени, которую мы минуем в данное мгновение, вдоль линии времени в неизменном темпе слева направо Вместе с этой стрелкой перемещается сознание субъекта, живущего в непрерывном настоящем [1,7]

В диссертации применяются следующие обозначения (по Рейхенбаху) Е - event - событие, факт, S - State - состояние, SitT - Situation Time - время события, RT - Reference Time - время отношения , SpT - Speech Time - момент речи, высказывания В схемах мы прибегаем к более коротким обозначениям, а именно е - Situation Time, s - Speech Time, r - Reference Time, E £ Sit T -событие, действие E произошло в определенный период времени, оно предельное, Е/ S О Sit Т -событие, действие Е или состояние S охватывают данный отрезок времени, г —» е - 'е' следует за 'г'во времени (г, е) - 'г' и 'е' сходятся во времени

1.3. Грамматическая категория времени в романских языках. В этой части работы исследована грамматическая категория времени как компонент поля темпоральное™ в четырех романских языках - испанском, итальянском, португальском и французском В системе каждого из исследуемых нами языков мы можем выделить четыре наклонения индикатив (изъявительное), конъюнктив (сослагательное), кондиционалис (условное) и императив (повелительное) В данном параграфе приводятся точки зрения известных западных ученых (Э Аларкос Иорах, А Лопес Гарсия, С Эрнандез Алонсо) на интерпретацию наклонений, времен и видов

При изучении категории темпоральное™ в романских языках, основой для выводов послужил анализ

I времен изъявительного наклонения,

II времен сослагательного наклонения,

III временной последовательности, косвенной речи

Во всех анализируемых романских языках мы привели список существующих временных форм, определяя их ядерные и периферийные функции, указывая архаичные формы и те, которые, по нашему мнению, исчезнут в будущем Исследование каждого языка сопровождается и иллюстрируется четырьмя таблицами, в которых представлена последовательность времен изъявительного и сослагательного наклонений, понимаемых как а) абсолютные и б) относительные времена

13 1. Испанский язык. При анализе всех форм изъявительного и сослагательного наклонений испанского языка, мы пришли к выводу, что практически у всех временных форм есть ядерные и периферийные функции Оказалось, что не только настоящее время является не совсем прозрачной категорией, так как может выражать настоящее действие, обычное действие, будущее время, прошлое действие В некоторых ситуациях даже плюсквамперфект - давнопрошедшее время, которое выражает предыдущее действие в отношении к другому прошлому действию, может функционировать как будущее по отношении к прошлому действию [г —► е —» s] Le pedí que viniera y al poco tiempo ya había venido - Я попросил его, чтобы пришел, и через минуту он уже был у меня

При рассмотрении различий в употреблении Indefinido и Perfecto и Indefinido и Imperfecto мы пришли к выводу, что очень часто эмоции говорящего манипулируют грамматическими правилами, как, например Mi abuelo ha muerto hace 8 años - Мой дедушка умер 8 лет тому назад [ е —> (г, s)]

Анализ изъявительного и сослагательного наклонений испанского языка привел нас к формулированию следующих констатаций

1 В изъявительном наклонении испанский язык отказался только от одного временного отличия, то есть от акцентирования разницы между давнопрошедшим далеким и близким Функции, выражаемые ранее Pretérito Anterior, дополняют основной состав функций плюсквамперфекта (таблица 3 в диссертации)

2 При рассмотрении сослагательного наклонения, нам удалось выявить признаки более серьезного упрощения вербальной картины мира испанского языка В связи с архаичностью Futuro Imperfecto de Subjuntivo и Futuro Perfecto de Subjuntivo, как в абсолютных временах, так и в относительных, последовательность и одновременность выражаются тем же самым временем сослагательного наклонения (ср таблицу 2 - Presente de Subjuntivo, таблицу 4 -Imperfecto de Subjuntivo)

1.3.2. Итальянский язык. Итальянский язык имеет, как и другие языки этой группы, весьма обширную временную систему В результате исследования системы изъявительного и сослагательного наклонений итальянского языка, мы пришли к следующим выводам

1 В изъявительном наклонении, в разговорном языке, исчезло различие между перфектом и аористом Это вызвало то, что Passato Prossimo (перфект), функция которого до сих пор представлялась следующим образом [е—>(r, s)], принял дополнительно функцию аориста [(е, г) —» s]

2 Устранение из употребления Passato Ramoto стало причиной перехода Trapassato Ramoto в систему архаических форм языка

3 Функциональная унификация Passato Prossimo и Passato Remoto стала причиной того, что задачу акцентирования сомнения в прошлом, выражаемого до сих пор двумя схемами е —► (г, s) и (е, г) —> s, принял в обоих случаях Futuro Anten ore

4 Изменения, которые имели место в сослагательном наклонении, составляют также результат унификации оппозиции аорист - перфект

1,3 3 Португальский язык. Португальский отличается от остальных романских языков присутствием Futuro do subjuntivo, выражающим условие, которое должно исполниться перед действием главного предложения

Из исследований двух наклонений португальского языка можно сделать следующие выводы

1 Формальное обладание португальским языком формами аориста и перфекта приближает португальскую глагольную систему не к испанской, а к итальянской Нами было уже доказано, что невозможно трактовать формы 'tenho terminado ' как эквивалент перфекта, так как в большей степени она указывает на повторяемость, итеративность действия в прошлом, чем на связь действия с настоящим Следовательно, временной отрезок, зарезервированный для двух прошлых времен Preterito Perfeito и Pretérito Simples, отражен португальским аористом

2 Обогащение системы сослагательного наклонения временными формами позволяет более точно определить будущий отрезок времени, следовательно, если в испанском и итальянском языках одновременность и последовательность передается при помощи одной грамматической формы, в португальском языке Futuro do Conjunctivo исполняет функцию будущего времени и выражается в схемах s —> (г, е) и (s, г) —> г

3 Тем не менее, в связи с перевесом употребления в языке изъявительного наклонения над сослагательным, изменение, которое произошло в наклонении реальности, т е формальная унификация перфекта и аориста, привело также и к изменению в сослагательном наклонении Форма 'tenha terminado ' применяется, следовательно, также не как типичный испанский Pretérito Perfecto de Subjuntivo, но с целью акцентирования повторяемости данного действия или состояния

4 Очередным, уже легко предполагаемым явлением, выявленным при анализе итальянского и испанского, является унификация давнопрошедшего отрезка времени португальский также, как два названных выше романских языка, в настоящий момент располагает только одним давнопрошедшим временем в изъявительном наклонении

1.3 4. Французский язык В пределах изъявительного наклонения мы сталкиваемся во французском языке со следующими грамматическими временами 1) в будущем Futur Proche, Futur Simple, Futur Anteneur, 2) в настоящем Present, перифрастическая конструкция être en train de + инфинитив, 3) в прошедшем Passe Recent, Passe Simple, Passe Compose, Plus-que-parfait, Passe Surcompose, Passé Antérieur

Функцию выражения будущего выполняют во французском языке три грамматических времени Отметим, что это первый романский язык из анализируемых, где для выражения действия, которое наступит в недалеком будущем, используется форма регулярного времени, а не перифрастическая конструкция

Во французском языке, единственном из романских, различие между повествовательным и дейктическим значениями прошедшего времени поддалось грамматикализации Время Passe Composé (il a vu) служит целям

дейктическим, a passe historique (Passé Simple - il vit) употребляется в исторических и фиктивных повествованиях [4, 80]

При сопоставлении относительной и абсолютной временности французского языка нами сделаны выводы

1 Унификация предыдущего отрезка времени, как в таблице 13, так и в 15 (см диссертацию) вызвана переходом Passe Simple в исторический реестр

2 Французский язык из всех романских языков наиболее упростил сослагательное наклонение, так как практически употребляется только два времени этого наклонения, а именно Subjonctif Present и Subjonctif Passe Это означает, что Subjonctif Present выполняет как функцию [s —> (г, е), (s, г) —> е, (г, е, s) в случае, когда SitT =RT, так и [s —> (г, е), (s, г) —» е, (г, е, s)], где SitT Ф RT. То же самое происходит с прошедшим временем сослагательного наклонения

1 3.5. Сопоставительный анализ грамматических форм времен в романских языках (выводы). Проанализировав отдельные языки романской системы, мы сопоставили грамматические формы времен изъявительного наклонения данной группы

ИЗЪЯВИТЕЛЬНОЕ НАКЛОНЕНИЕ- INDICATIVUM - абсолютные времена

испанский португальский итальянский французский

будущее вр terminare voy a terminar terminarei vou terminar fimro vado finendo je finirai je vais finie

настоящее вр termino estoy terminando termino estou terminando fimsco sto finendo je finis je suis en tram de finir

прошедшее вр termine he terminado acabo de terminar terminei tenho terminado acabo de terminar fimi ho finito vengo finendo je finis j'ai fini je viens de finir

terminaba terminava fimvo je finissais

ИЗЪЯВИТЕЛЬНОЕ НАКЛОНЕНИЕ - INDICATIVUM - релятивные времена

следующий terminaría habría terminado terminaría teria terminado finirei avrei finito je finirais j'aurais fini

habré terminado terei terminado avro finito l'aurai fini

предыдущий había terminado hube terminado terminara tinha terminado avevo finito ebbi finito j'avais fini j'eus fini

Даже после беглого анализа и сопоставления нельзя отрицать того факта, что романская языковая картина мира в отношении понимания темпоральности очень богата и подтверждает мнение не только философов, но и писателей, что для человека безвременность явилась бы «хаосом» Возможно, в этом причина стремления романских народов уклониться от чувства безвременности через попытку полного овладения всеми тремя временными пространствами, их детальной схематизацией, и только это создает обманчивое чувство обладания временем и влияния человека на время, чего не создали языки славянских

народов, которые стереотипно признаются пессимистами, сбрасывающими ответственность за будущее на судьбу

В романских языках, так же, как в польском или русском, возможно употребление настоящего времени в функции будущего [s—> (г, е)]

Будущее простое время может употребляться для выражения настоящего с модальным оттенком Estará en casa - Пожалуй, он (* будет) дома [(е, г, s)]

Сложное прошедшее время Pretérito Perfecto может выражать близкое будущее Dentro de tres días he terminado el proyecto y te lo entregaré - Через три дня я закончу (* закончил) проект и тебе его вручу [(s, г) —» е]

Эта часть нашей диссертационной работы отражена в следующих тезисах

I Классическое понимание грамматических времен значительно упрощает языковую картину мира, вследствие чего можно прийти к выводу, что в пространстве SAE действительно уже нечего исследовать, так как все однозначно систематизировано

II Языковая картина мира - не неизменное бытие, но поддается влияниям, переменам, которые должны учитываться языковедами как признак времени Мы убеждены, что выводы, сделанные языковедами, могут быть полезными для специалистов других областей науки

1.4. Грамматическая категория времени в славянских языках. Многие авторы подчеркивают, что все славянские языки проявляют сходства в грамматическом строительстве и в запасе слов, в большой степени, чем германские или романские языки

Праславянский язык, то есть язык-предок всех славянских языков, в конце своего существования располагал тремя наклонениями изъявительным, повелительным и условным, а также имел следующие времена [8, 190] презенс — настоящее время, (е, г, s); аорист — прошедшее время, выражающее однократное, совершенное действие, (е, г) —» s, Sit Т £ Е; имперфект -прошедшее время, выражающее действия или состояния продолжающиеся или повторяющиеся, (е, г) —> s, E/S О Sit Т; перфект — прошедшее время, которое выражает действия, имеющие связь с настоящим, е —»(г, s); плюсквамперфект -давнопрошедшее время, выражающее предшествование действия по отношении к другому действию либо действие давно минувшее, е—► г—* s SitT ^RT; футурум предварительное - будущее, которое обозначает действие или процесс, следующее за моментом речи, но предшествующее другому явлению или моменту s —► е —► г SitT ^RT.

Несмотря на факт, что некоторые ученые убеждены в существовании в праславянском языке futurum primum [8, 374], однако большинство авторов склоняется к тому, что в праславянском языке простое будущее время не существовало, а функцию данного времени в большинстве славянских языков выполняли формы совершенного вида настоящего времени

1.4.1. Система времен праславянского языка. В ходе развития языка происходит исчезновение формы глагола быть В славянских языках выступают разные стадии этого процесса

1 полное сохранение глагола быть (в верхнелужицком - sym jëdl, -а, в нижнелужицком - som zëlal, -а, в словенском - sem délai, -а, в сербскохорватском - sam pitao, -la, в болгарском - чел съм),

2 потеря глагола быть в третьем лице (чешский - citai, -а, -о jsem, citai, -а, -о citali, -1у, -1а, словацкий - robil -а, -о som, robil -а, -о robili, македонский -сум читал, -а, -о, читал, -а, -о читале),

3 потеря в третьем лице и редукция глагола быть в остальных лицах (польский czytalem, -lam czytalismy, czytalyscie, czytales, -las czytaliscie, czytalyscie, czytal, -a, -o czytali, czytaly),

4 полная потеря вспомогательного слова быть (в восточнославянских и в кашубском языках, и отсюда необходимость употребления личных местоимений)

В остальных временах праславянского языка, мы можем наблюдать, что

а) аорист сохранился теперь только в лужицких языках, сербском, хорватском, болгарском и македонском,

б) имперфект, так же как аорист, сохранился только в лужицких языках, сербском, хорватском, болгарском и македонском,

в) плюсквамперфект выступает, по сей день, во всех славянских языках, за исключением русского

Применение давнопрошедшего времени в литературном языке сохранилось в следующих функциях

- выражение предыдущего действия по отношению к другому действию, имеющему место в прошлом е —► г —* s SitT ^RT,

- выражение действия, которое произошло очень давно е —> г —> s SitT

- выражение как предыдущего действия, так и последующего к ситуации, имеющей место в прошлом, только в словацком языке г —> е —» s,

г) будущее предварительное полностью сохранилось в болгарском, македонском, а также в сербском и хорватском языках

Следует подчеркнуть, что в польском и кашубском языках существует конструкция, служащая для описания прошедшего и будущего, которая однако не находит отражения в традиционном грамматическом разделе

В процессе исследования категории темпоральное™ в славянских языках нами было предложено, отличное от традиционного, деление славянских языков

I группа - русский, украинский, белорусский, польский, чешский, словацкий, словенский, кашубский,

II группа - нижнелужицкий, верхнелужицкий, сербский, хорватский,

III группа - болгарский, македонский

На двух противоположных полюсах нашего исследования находятся группа I, как представитель относительно упрощенной временной системы, на противоположном полюсе - группа III, которая располагает временной системой, приближенной к исследованной выше необычайно богатой романской системе

1.4.2. Временная система I группы славянских языков. Очевидно, нельзя предполагать, что такое большое количество языков будет составлять однородную группу, но основанием нашей систематизации является большее количество сходств, чем различий в пределах группы Во всех восточнославянских и западнославянских языках, таких как польский, чешский, словацкий, кашубский, а также в южнославянском словенском языке, встречаем 3 грамматических времени

а) настоящее время р^г?, пишу,

б) прошедшее время пар^аЬт, р18а1ет, я написал, я писал,

в) будущее время р1вас, пар^г^, буду писать, напишу,

а в литературном языке дополнительно давнопрошедшее время, которое используется, главным образом, в стилистических целях Мы хотели бы подчеркнуть, что только русскому языку незнакомо понятие давнопрошедшего времени, хотя есть ученые, утверждающие, что в северных говорах русского языка существует регулярное давнопрошедшее время В пределах нашего исследования были проанализированы польский и русский языки, как представители данной группы В результате анализа и сопоставления мы пришли к следующим выводам

1 Все глагольные формы настоящего, прошедшего и будущего времени могут обозначать в контекстах временные отношения в прошлом, т е временные отношения, предшествующие моменту высказывания

2 Все формы глаголов несовершенного вида имеют контекстовое временное значение, которое мы называем неактуальным, говорящим обычно о постоянно или периодически повторяемом действии или обычном действии Это значение в обоих языках выражается несовершенным видом

3 Только три глагольных формы в обоих языках выражают временные отношения в будущем, т е последовательность по отношению к моменту высказывания

4 Исключительно на уровне составного предложения, при помощи сложений временных значений, по крайней мере, двух форм прошедшего и настоящего, или прошедшего совершенного вида и настоящего времени, выражаются отношения в прошлом с результатом, актуальным в момент высказывания

Следует добавить, что на самом деле, как русский, так и современный разговорный польский язык, не располагают системой относительных времен Функцию показателей относительных времен выполняют флективные формы абсолютных времен, аспект, лексические средства

1.4.3. Временная система II группы славянских языков. В эту группу включены четыре языка Неслучайно, что, как западнославянские верхнелужицкий и нижнелужицкий, так и сербский и хорватский из группы южнославянских языков, являются близкородственными в рамках своих групп

Для исследования в качестве языка-представителя второй группы нами выбран сербский язык В сербском языке глаголы обладают многообразной системой форм и времен Существуют следующие грамматические времена 1

настоящее время, 2 плюсквамперфект, 3 аорист, 4 перфект, 5 имперфект, 6 будущее простое (первое), 7 будущее предварительное (второе)

В сербском языке представлена сложная система прошедших времен перфект, плюсквамперфект, аорист и имперфект Из них имперфект и плюсквамперфект в последнее время фактически не употребляются, а в разговорном языке господствуют в основном формы перфекта от глаголов совершенного и несовершенного вида Различные формы прошедшего времени различаются не только своими формальными признаками, но и синтаксическими функциями

В современном сербском языке аорист употребляется в следующих функциях

1 обозначение мгновенного действия в определенный период высказывания (е, г) s,

2 или совершающегося практически в момент высказывания е —> (г, s),

3 обозначение действия в будущем s —» (г, е)

Перфект является самой продуктивной формой прошедшего времени В предложении выступает в качестве предиката и обозначает

1 события и ситуации в отдаленном прошлом (е, г) —> s Чуо сам да си добро положио испит - Я слышал, что ты хорошо сдал экзамен,

2 события и ситуации в близком прошлом е —» (г, s) : Ми смо тек сада дошли на предаване - Мы только что пришли на лекцию,

3 в будущем s —* (г, е)- Ако мраз не престане, пропало нам je вопе - Если мороз не перестанет, пропадут фруктовые деревья

Простое будущее выражает действие в будущем как мгновенное, так и длительное, безотносительно к другим действиям Обозначает оно, как правило

1 законченное действие в будущем s —» (г, е): Чим падне вече ja пу засвирати у дворшце - Как только наступит вечер, заиграю на свирели

2 действие, которое произошло в прошлом г —* е —> s Sit Т Ф RT- Ми смо се припремали за рад, али он пе од)едном репи - Мы подготовились к работе, как он вдруг заговорит

3 определенное свойство У него boj купи пеш се увек наипи на лепо гостопримство - В его доме всегда найдешь прекрасное гостеприимство Будущее второе обозначает предварительное действие, которое

предшествует другому действию и употребляется в сложноподчиненных предложениях с придаточным условия или времени со значением нереализованного возможного или предполагаемого действия s —> е —► г Sit Т ф RT: Кад се будем вратила са факултета, ja пу средити CBOje книге - Когда вернусь из уиверситета, соберу свои книги

1.4.4. Временная система III группы славянских языков. В третью группу языков, которая характеризуется очень богатой временной системой, мы включили два южнославянских языка болгарский и македонский Особенности этой группы мы представили на примере болгарского языка, частично ссылаясь на македонский

Болгарский глагол располагает 9 временами и четырьмя наклонениями изъявительным, повелительным, условным и неуверенности

Учитывая значения времен в болгарском языке, мы различаем абсолютные и относительные времена Сначала были выделены ядерные функции абсолютных и относительных времен I Абсолютные времена

1 настоящее время - действие происходит в момент высказывания, (е, г, s): Аз чета книга - Я читаю книгу

2 прошедшее совершенное время (аорист) - действие прошедшее и совершенное в отношении к моменту высказывания (е, г) —> s. Аз четох книгата — Я читал / прочитал книгу

3 прошедшее неопределенное время (перфект) - действие прошедшее и совершенное в отношении к моменту высказывания, но его последствия по-прежнему актуальны е —> (г, s) Аз съм чел книгата. - Я читал / прочитал книгу

4 будущее простое время - будущее действие в отношении к моменту высказывания s —> (г, е) л (s, г) —» е* Аз ще чета книгата - Я буду читать / я прочитаю книгу

Г1 Относительные времена обозначают действие, ориентированное в отношении к некоему моменту в будущем или в прошедшем

1 прошедшее несовершенное время (имперфект) - действие одновременное и несовершенное в отношении к некому моменту в прошедшем (е, r)-»s Когато той дойде, аз четях книгата - Когда он пришел, я читал книгу

2 давнопрошедшее время (плюсквамперфект) - действие предыдущее в отношении к моменту в прошлом е —► г—► s SitT Ф RT Когато той дойде, аз бях прочел книгата - Когда он пришел, я уже прочитал книгу

3 futurum exactum (будущее предварительное) - действие предыдущее в отношении до некого момента в будущем s —* е —> г Sit Т^ RT Когато той дойде (настоящее время в значении будущего времени), аз ще съм прочел книгата - *Когда он придет, книга уже будет прочитана мной

4 futurum praetenti (будущее в прошлом) - действие должно было произойти после некого момента в прошлом г —> е —♦ s SitT Ф RT El < Е2 < SpT Когато той дойде (El), аз щях да чета (Е2) книгата -Когда он пришел, я начал читать книгу

5 futurum exactum praetenti (будущее предварительное в прошлом) создает параллель с будущим предварительным в отношении какого-то момента в прошлом г—>е—»s SitT Ф RT Е2 < El < SpT Ако не беше дошъл (El), щях да съм прочел (Е2) книгата - Если бы ты не пришел, я прочитал бы книгу

Наряду с ядерными функциями форм времен, в диссертации проанализированы их периферийные функции Например, настоящее время наряду со схемой (е,г, s) может выражать

- действия в прошлом для отображения фактов прошлого в беллетристике, исторических повествованиях, т наз историческое настоящее (е, г) —» s,

- действия близкого будущего, при помощи временных обстоятельств (s, г) —>е,

- глаголы совершенного вида, используемые в настоящем времени, в отличие от польского и русского языков, обозначают не будущие, а повторяющиеся действия, таким образом, в русском языке используется простое будущее время, а в болгарском - настоящее от глаголов совершенного вида s —* е —> г SitT ф RT: Когато дойда, ще поговорим - Когда приду, поговорим

Очень интересным явлением в болгарском и македонском языках являются глаголы несовершенного и совершенного вида в прошедших временах, таких как имперфект, перфект или аорист Это дает вышеуказанным языкам возможность акцентирования невообразимой прозрачности высказывания В славянских языках эксплицитно выражается результативность, и имплицитно - терминативность (совершенность), однако в романских языках обе выражены эксплицитно Сопоставление двух предложений болгарского языка и их эквивалентов во французском 1. Петар писа писмо н н кол ко часа. (Pierre a écrit une lettre pendant quelques heures ) 2. Петар написа писмото (Pierre a écrit la lettre ), показывает, что французский язык идентифицирует результативность и терминативность действия, что не имеет место в болгарском примере, где результативность передается при помощи совершенного вида, а терминативность выражается благодаря функции прошедшего времени - аориста

В болгарском и македонском языках мы тщательно изучили наклонение не-свидетеля или формы глагольного пересказывания, которые обозначают то, что говорящий информирует об определенном действии на основании высказывания другого человека Другими словами, говорящий информирует о действии, не будучи ее непосредственным свидетелем или наблюдателем Формы этого наклонения сложны, они образованы от причастия прошедшего времени и форм глагола съм (быть) В некоторых случаях, наклонение неуверенности проявляет много общих черт с сослагательным наклонением, однако при этом каждому грамматическому времени изъявительного наклонения соответствует форма грамматического времени в наклонении неуверенности во временных отрезках прошедшего, настоящего и будущего грамматические времена дополняются модальным оттенком неуверенности

1.4.5. Сопоставительный анализ концептуализации темпоральное™ системой глагольных времен славянских языков В данном подразделе приведено сопоставление грамматических времен славянских языков Обозначение двух плюсов в аористе и имперфекте болгарского и македонского языков, следует понимать как наличие двух разных форм от глаголов совершенного и несовершенного вида, так как данное изменение является не чисто аспектуальным, но эти формы обладают совершенно разными временными функциями

русский словенский украинский | польский чешский словацкий лужицкий сербский хорватский болгарский македонский

презенс + + + + + + +

аорист + + ++

перфект + + + + + + +

имперфект + + ++

плюсквам + + + + + +

простое буд + + + + + + +

предв буд + + +

буд в прош + +

буд в прош 2 +

пересек формы + +

Анализ всех трех предложенных нами групп не подтверждает всеобщего мнения, что у славянских языков, которые проявляют много схожих черт с балтийскими языками, имеется упрощенное по отношению к праславянскому состоянию, спряжение Оказывается, что понятие славянские языки неоднородно, потому что в его пределы входят, как русский, так и болгарский, то есть языки относительно отдаленные с точки зрения концептуализации темпоральное™

Из нашего сопоставления очевидно, что существуют славянские языки, репрезентирующие время еще более детально, чем романские языки, сохраняя одновременно подробность и точность в определении аспектуальных оттенков, что очень отчетливо противопоставляет их другим проанализированным нами индоевропейским языкам На примере первой, самой многочисленной группы славянских языков мы обнаружили крайне эгоцентричный и антропоцентричый способ видения мира, в котором человек считается центром вселенной и концептуализирует все, что его окружает, с собственной точки зрения Оказывается, что носители языков типа польского и русского считают свою позицию во времени и пространстве как пункт отношения, относительно которого помещают во времени и в пространстве предметы, состояния и происшествия Описывая происшествия прошлого, излагая их, всегда воспринимают прошлое с собственной, настоящей точки зрения, приближая прошлые происшествия к данному моменту и ставя глаголы подчиненного предложения в собственной временной перспективе будущее время в функции последовательности, настоящее время для выражения одновременности и прошлое - для выражения предшествования по отношению к форме глагола в прошедшем времени в главном предложении

Косвенную позицию занимают вымирающие лужицкие, а также сербский и хорватский языки, которые более педантичным способом устанавливают порядок в прошлом отрезке времени В умах носителей этих языков происходят более сложные языковые операции, заключающиеся не только в расположении происшествий в отношении присутствующего момента, но и оценка близости прошедшего момента или ее влияния на настоящее человека

Крайнюю позицию занимают близкородственные языки, входящие в число балканской лиги македонский и болгарский Часто поднимаемая проблема темпоральной оппозиции славянских языков по отношению к романским абсолютно не имеет применения в случае болгарского или македонского Эти языки делят период времени таким же точным способом, как представители романских языков

Отметим также, что в языках первой группы отдельные грамматические времена, что очевидно неизбежно связано с их маленьким количеством, -категории необыкновенно полисемантичные Наряду с основными значениями, они имеют контекстуальные значения, которых, как правило, больше Вероятно, это свидетельствует о факте, что пользователи языка чувствуют его несовершенство, так как, нуждаясь в потребности выразить некие семантические достоинства, обязаны обращаться к формам уже существующим в языке Это неизбежно ведет к состоянию небольшой прозрачности грамматических форм Можно, очевидно, опереться на существующую в философии концепцию кругообразности времени, по которой, три временных размера, переплетаются и дополняются Мы рискнули выдвинуть гипотезу, что ментальность этих наций централизуется исключительно в момент присутствия, а прошлое воспринимается как окончательно закрытый период, на который мы уже не имеем влияния, а будущее - как отдаленный период, на который еще нет возможности повлиять

Во второй главе «Концепт «время» в языковом сознании индоевропейских народов» время рассматривается с точки зрения его категоризации в языковой картине мира носителей 18 романских и славянских, а также английского, языков на материале обширного фразеологического фонда

2.1. Отражение идеи времени во фразеологии. Характерной чертой фразеологических единиц является их образность, отчетливость, экспрессия Благодаря устойчивым сочетаниям, абстрактные понятия, свойства, внутренние состояния, разные действия и события, воспринимаются как конкретные и осязаемые Это один из механизмов, накладывающихся на языковую картину мира, у которой есть национальный характер Мы изучаем время путем наблюдения актуально присутствующих состояний и сравнения их с воспоминаниями прошедших состояний У некоторых из этих состояний есть предполагаемые циклы день и ночь, времена года, другие натуральные процессы также дают нам обманчивое чувство, что мы можем измерить время Однако время само по себе неуловимо, так как оно более абстрактная конструкция, чем осязаемая действительность

Время является универсальным понятием Оно касается всех людей и всех культур, нет такого места на земле, где люди существовали бы вне времени Соответственно, наиболее ярко оно находит отражение во фразеологическом фонде языков

2.2. Физический раздел времени (века, годы, времена года, часы, минуты, секунды). Люди воспринимают время двуаспектно одно время - это их собственное, эмоциональное время, второе - время природы, времен года,

часов, то есть т наз объективное время Как мы заметили, для человека время - понятие настолько властное и неумолимое, что в человеке рождается сопротивление и жажда хотя бы мнимого овладения временем, отсюда возникновение понятия эмоционального времени

Очень часто лексические единицы, входящие в состав физического раздела времени на года, века, месяцы, сопровождаются прилагательным, определяющим цвет, несущим метафорическое содержание Так, период детства, ранней молодости, психической незрелости выражается добавлением к существительному со значением темпоралыюсти прилагательного зеленый anni verdi/ zielone lata, либо опосредованно, как в английском salad days Период большого благополучия, большого благосостояния, экономического развития и культурного расцвета определяется при помощи золотого цвета, как в выражениях tempi d'oro, zloty wiek, secolo d'oro Серый цвет обладает отрицательным значением в выражениях, связанных со временем grigia quotidianita/szara codziennosé/серые будни

Некие времена года или явления природы, их сопровождающие, служат как основа для конструирования выражений, касающихся возраста человека О человеке пожилого возраста скажем, что он испытывает autunno della vita/ jesieñ zycia/осень жизни, зато человека молодого, только что входящего в жизнь, полного сил определим как находящегося nel flore degli anni/ w kwiecie wieku.

Отношение к естественному или общественному порядку, к устоявшимся обычаям, очень отчетливо во фразеологии - оказывается, что все, что нарушает эту норму, оценивается отрицательно Таким образом, языки желая подчеркнуть, что какое-то событие не совершится никогда, создали коллекцию очень интересных выражений, заключающих элементы естествоведческого абсурда prçdzej komus vvlosy na dloni wyrosnq - 'скорее y кого-то волосы на ладони вырастут', kiedy mi kaktus na dloni wyrosnie- 'когда у меня кактус на ладони вырастет', until hell freezes over - 'быстрее ад замерзнет', cuando las ranas se afeiten (tengan pelos)- 'когда лягушки будут бриться (будут иметь волосы)' и т п

Выражения, касающиеся временных соотношений, составляют совершенно особый портрет носителей индоевропейских языков Самую важную черту индоевропейского характера составляет предусмотрительность и умеренность Так, например не откладывай на завтрашний день того, что ты можешь сделать сегодня no dejes para mañana lo que puedas hacer hoy/ со masz zrobic jutro, zrób dzisiaj; завтра будет другой день demain il fera jour/ tomorrow will be another day; лучше поздно, чем никогда lepiej pózno, niz wcale/ meglio tardi che mai/ better late than never; чем быстрее, тем лучше le plus tôt sera le mieux/ im szybciej, tym lepiej и др

2.3. День и ночь в языковой картине мира. Мотив дня и ночи появляется очень часто в пословицах и фразеологии Ночь и день составляют

При передаче фразеологических соответствий в русском языке, жирным шрифтом выделяются в случае их отсутствия, дословный перевод нами оформляется в кавычках

одну из главных оппозиционных пар, запроектированных природой и ощущаемых человеком Они очень отчетливо противопоставлены друг другу, являясь как бы отдельными зонами мира, несимметричными и взаимоисключающими

День - существенный момент активности человека, ясным дням принадлежит работа, а темной ночи - отдых День во фразеологизмах воспринимается двояко с одной стороны, как короткий отрезок времени, с другой стороны, почти как вечность, в зависимости от того, чем он заполнен Французский язык выработал разницу между днем, понимаемым в широкой перспективе как временной отрезок, за которым следует ночь, как часть целого данного человеку времени, как часть, делимую на будущее или прошлое - un jour, но la journée - это день воспринимаемый в своей протяженности, как присутствующий момент, растяжимое настоящее, в котором помещается много происшествий и изменений День в перспективе вечности - только момент, но кажется, длится бесконечно, когда посвящен интенсивной работе ser más largo que un día sin pan - 'длинен, как день без хлеба', toute la sainte journeé/ todo el santo día - 'весь святой день', caly bozy dzieñ - 'весь божий день'

Ночь, в свою очередь, органически связана с черным цветом, отсюда употребление выражения пего come la notte/ czarny jak noc - 'черный, как ночь'

Автоматическое приписывание дням характеристик ночи связывается с неожиданным, неестественным или очень неприятным для человека явлением giornata nera/un día negro — 'черный день'

Ночь понимается как советчица, так как ночной отдых добавляет человеку сил и решает его проблемы la nuit porte conseil - 'ночь приносит совет', consultar algo con la almohada - 'посоветоваться с подушкой', a noite é boa conselheira/ noc jest najlepszym dorade;} - 'ночь хороша как советчица', sleep on something /ráno moudrejsi vecera/ утро вечера мудренее.

Жизнь в полном соответствии с природой, с естественным бегом лет, изменением времен года и времен суток, - достоинство, ценимое практически во всех обществах и народах Испанский язык имеет отдельное слово, называющее время между ночью и днем Временной период, приблизительно, с 3 до 6 ночи, определяется как la madrugada По нашему мнению, это связано с жизнью людей, близких к природе земледельцев, рыбаков и др Несмотря на то, что работа рыбака, крестьянина, требует раннего подъема, испанский язык избегает определения "вставать ночью", но заменяет его нейтральным вставать por la madrugada, то есть во временном отрезке между ночью и утром В английском языке, существует похожее выражение, хотя достаточно редко применяемое - small hours

Анализ фразеологии и пословиц, касающихся оппозиций дня и ночи, убеждает нас в том, что языковая картина мира отражает зависимости в мире, в котором жили наши предки Мы находим одобрение естественного порядка мира, в котором для каждой поры суток есть свои определенные функции и задачи

2.4. Начало и конец как показатель временных фаз Во всех культурах, которые представляют анализируемые нами языки, существует культ работы и порицание недостатка активности О том, как важно и как высоко ценятся действия, работа, свидетельствуют следующее фразеологизмы, указывающие на начало и конец действий buen principio, la mitad es hecho/ che bene incomincia è a metà dell'opera/a good beginning makes a good ending - 'то, что хорошо начинается, уже наполовину сделано, имеет хороший конец'

Существует, однако, мнение, что любое начинание сложно и требует от человека определенного усилия el primer paso siempre es el más difícil/ najtrudniejszy jest pierwszy krok/ il primer paso è sempre il piu difficile/ poczqtki sq zawsze najtrudniejsze - 'первый шаг всегда самый трудный", il n'y а que le premier pas qui coûte - 'только первый шаг стоит', todo comienzo es difícil, duro/ лиха беда начало

Романские языки совершают метафорическое описание жизни, как непрестанного начинания всего, так как en la vida todo es empezar/ nella vita tutto è cominciare - 'вся жизнь это начинание' Во всех идиомах, анализируемых нами языков, встречаемся с мыслью, что lo que mal empieza, mal acaba - 'то, что плохо начинается, плохо заканчивается'

В связи с тем, что жизнь человека временна, у всего в ней есть свое начало и конец il у a un terme à tout/ todo tiene fin en este mundo/ all good things come to an end - 'у всего в этом мире есть конец' и т п

Однако, фатализм этого мира, в котором у всего есть свое начало и свой конец, смягчают выражения такие как tout est bien qui finit bien /vvszystko dobre, со siç dobrze konczy/ all's well that ends well/ все хорошо, что хорошо кончается

2 5. Прошлое и будущее в языковой картине мира. Цикличность времени заключается в том, что наряду с настоящим, существует время, о котором помнят, прошлое может всегда присутствовать в настоящем Существует также время ожидаемое и воображаемое Сама жизнь в своем историческом измерении есть смесь прошлого и будущего и взаимное проецирование одного на второе, то есть жизнь кругообразна, а не линеарна как время часов

Для описания далекого прошлого все языки располагают могучим реестром идиоматических выражений Во французском языке встречаем обращение к историческим персонажам - королю Дагоберту жившему в VII веке, и дочери Короля Великого comme du temps du roi Dagobert - 'как во времена короля Дагоберта', comme du temps où la reine Berthe filait - 'как во времена, когда королева Берта пряла', а также к Библии remonter/ passer au déluge - 'возвращаться к потопу' before the Flood - 'перед потопом'

Наряду с бесспорным фактом, что прошлое сохраняется в человеческом сознании как нечто положительное, мучительно для человека сознание невозможности изменить прошлое, так как ce qui est fait est fait / quello che è fatto, è fa Ко/ à chose faite pas de remède/ what's done is done/ word spoken is past recalling - 'то, что сделано, сделано, выхода нет ', passons l'éponge, c'est du passé - 'стерли таблицу губкой, это уже прошлое', let bygones be bygones / со

bylo, a nie jest nie pisze siç \v rejestr — 'что было, а чего нет, не пишется в реестр', что было, то прошло и быльем поросло, davvno i nieprawda/ это было давно и неправда.

В народной мудрости содержится предупреждение людям, чтобы не оглядывались на прошлое, не уделяли слишком много внимания тому, что прошло, минуло, потому что человек не в состоянии изменить прошлого Люди не должны, думая о проштом, забывать о будущем not cry over spilt milk/ nie plakac nad rozlanym mlekiem - 'не плакать над разлитым молоком', águas passadas näo movem moinlios/ agua pasada no mueve molino - 'воды прошлого не двигают мельниц' Во французском языке встречаем перифразу библейского vanitas vanitatum tout passe, tout casse, tout lasse - 'все проходит, все ломается, все утомляет'

Человеческой способностью, направленной к прошлому, является память, отличающая человека от животных Она - чудесное умение сохранения потерянного прошедшего времени для Пруста, условие нормальности, так же как недостаток памяти - безумие - для Шопенгауэра, существо духовности, вне которой растягивается только материя - для Бергсона

Самым известным высказыванием, относящимся к будущему в итальянском языке, неоднократно цитированным в литературе, в музыке, является che sarà, sarà, sea lo que fuere/ lo que sea, será/ venga lo que viniere/ que sera, sera /чему быть, того не миновать, выражающее недостаток контроля человеческого существа над будущими происшествиями, над тем, что лишь должно состояться, произойти в его жизни

В языках христианских народов наряду с какой-то неопределенной силой (la forza del destino), предназначением, судьбой возникает сила Бога, отсутствие влияния человека на развитие какой-то ситуации, на здоровье, на будущее принимается как что-то естественное, человек соглашается с ним благодаря силе веры, так как everything in the lap of the gods/ tutto è nelle maní di Dio - 'все в руках Бога', el hombre propone, y Dios disponehomem рое e Deus dispoe/ человек предполагает, а Бог располагает и т п

Представитель индоевропейской культуры, несмотря на сознание, что будущее - загадка и не зависит от него самого, что судьба бывает изменчивой и коварной, смотрит, как правило, с надеждой в будущее la esperanza es lo ultimo que se pierde - nadzieja umiera ostatnia/ a esperança e a última a morrer/ надежда умирает последней/ while there's life, there's hope.

Позитивный взгляд в будущее наблюдается также во фразеологических оборотах, которые стимулируют человека к изменению своей жизни, к предпринятою действия независимо от возраста, времени nunca es tarde para comenzar - 'никогда не слишком поздно, чтобы начинать', better late than never/ más vale tarde que nunca/ lépe pozdë nez nikdy/ antes tarde do que nunca - 'лучше поздно, чем никогда', nigdy me jest za pózno - 'не бывает слишком поздно'

В выражениях, касающихся настоящей жизни, обращает на себя внимание вера в то, что у самого человека есть влияние на качество своей жизни cada uno es artifice de su propio destino/ chacun est l'artisan de son

bonheur (de sa fortune) - 'каждый ремесленник своей судьбы', kazdy jest kowalem wlasnego losu - 'каждый кузнец собственной судьбы', jak kdo zaseje, tak take sklidí/ jak zasiejesz, tak zbierzesz / you reap what you sow/ что посеешь, то и пожнешь

Очень отдаленное прошлое принимается во фразеологии как анахроническое, доисторическое и не очень отчетливое Наилучшим образом отражает это английский фразеологизм in the dim and distant past - в мрачном и далеком прошлом Совершенно иначе воспринимают фразеологизмы прошлое, которое практически всегда имеет достаточно положительные коннотации, действует здесь описываемый уже психологией эффект старых, добрых времен, отчетливо противопоставленных настоящему Будущее всегда связано с надеждой, человек, даже имеющий сознание непредвиденности будущих событий, влияния на них судьбы, Бога, не теряет надежды

2.6. Рождение и смерть как временные границы бытия. Влияние, какое оказывает место, время, семья, страна, в какой он родился, условия становления личности, на судьбу, жизнь человека, составляло предмет одной из самых интересных проблем науки на протяжении долгого времени nascere sotto una buona Stella/ nacer con buena estrella/ être né sous une bonne étoile/ill-starred/ born under a lucky star - 'родиться под счастливой звездой'

Элементы идеи предназначения, примирения с жизнью такой, какой она нам дана, очень популярный компонент идиоматических выражений Содержат они часто дополнительно характерный юмористический и метафорический элемент, из-за частых отсылок в мир животных chi nascc asino non puô moriré cavallo - 'кто рождается ослом, не умрет конем', nie urodzi sowa sokola - 'не родит сова сокола', a pear tree cannot bear an apple/ не може кружка да роди ]аблуку — 'груша не родит яблока'

Наши наблюдения показали что, язык посвящает теме смерти решительно больше места в своем лексическом запасе, чем мотиву рождения Это кажется парадоксальным явлением, потому что смерть - это загадка, неизвестное, это явление только в некой степени анализировано человеком и ни в коей степени, даже самой малой, им не контролируемое

Смерть во фразеологизмах бывает понята как перемена, как правило, относится к библейской максиме "ты из праха возник и в прах обратишься" obrócic siç w proch/ retourner en poussière/ to return to dust - 'обратиться в прах'

Когда приближается смерть, в человеке появляется убеждение о ее неизбежности, так как para todo hay remedio, menos para la muerte - 'на все есть лекарство, за исключением смерти', двум смертям не бывать, одной не миновать/ green leaves and brown leaves fall from the same tree - 'зеленые и желтые листья падают с одного и того же дерева'

В клятвах, обещаниях для придания им большей достоверности используется мотив смерти possa moriré se dico una bugia/ que me muera (quede tieso) si miento- 'пусть я умру, если вру ', neanche se mi ammazzi - ' хоть убей '

Во всех исследуемых нами языках мы можем найти отрицательную оценку смерти, которая является проявлением негативного, циничного переживания мира, манифестируемого вербально kogos trafil szlag - 'в кого-то попал удар', c'en aller les pieds devant/ vvyciqgn^c kopyta/ wyjechac nogami do przodu/ salir con los pies por delante/ estirar la pata - 'протянуть копыта, уехать ногами вперед', liar el petate - 'свернуть узелок', quedarse tieso - 'отвердеть', w^chac kwiatki od spodu/ criar malvas, margaritas/ be pushing up the daisies -'нюхать цветки снизу', корпус w kalendarz - 'пнуть в календарь' и т п

2 7 Старость и молодость во временной перспективе Испанский язык, так же как португальский и галицийский, дифференцирует значение прилагательного в зависимости от глагола, который он сопровождает Происходит это в случае ser и estar (быть), причем ser определяет постоянные состояния, a estar употребляется к временным Например, разница между Es viejo (Он старый ) и Está viejo (Он старый ), в первом примере, мы говорим об объективном факте, то есть о человеке, который уже в определенном возрасте Во втором случае, предложение может описывать молодого человека, который в данный момент выглядит старо, например, по причине усталости, болезни, хлопот, которые его огорчают, из-за одежды Таким же образом ведет себя прилагательное J oven (молодой)

Как правило, переход из детского возраста к молодости определяем, понимая его как сложный возраст l'âge ingrat/trudny Wiek, а часто и негативно как глупый возраст, прежде всего, сравнивая личность в этот период жизни с молодым животным l'âge bête/ glupi Wiek - 'глупый возраст, cielçcy Wiek — 'телячий возраст', la edad de pavo — 'индюшачий возраст', szczeniçce lata - 'щенячьи годы', в то же время молодость относим к растительному миру il flore délia vita/la flor de la vida/ kwiat wieku/ la fleur de l'âge - 'цветок жизни, возраста', in his prime/ w rozkwicie/ the first flush - 'в расцвете', либо к таким признакам, как отсутствие болезни, хорошее физическое состояние fully-grown/ w pelni sil/ en la plenitud de la vida - 'полон сил'

Как молодость, незрелость представляется с большой отчетливостью и преувеличением, так часто старого человека или старые предметы описываем с большой яркостью, достаточно уничижительным способом как vieux comme le monde/ vecchio come il mondo/ stary jak swiat - 'старый как мир', as old as the hills - 'старый как холмы', on the shelf- 'отложенный на полку', de antes de la guerra — 'довоенный', starszy od wçgla - 'старший угля', más viejo que la orilla del río - 'старше берега озера', se cae en pedazos/ sta cadendo a pezzi -'распадающийся на куски', no spring chicken- 'не весенний цыпленок', stare pudlo - 'старая коробка', stick-in-the-mud- 'застрявший в грязи' старомодный, отсталый

Как известно, язык прочно связан с ментальностью, культурой и традициями его носителей Именно поэтому много процессов и явлений, которые имеют место в обществе, находит свое отражение в языке Язык, как своеобразный код, причисляем к самым важным реальностям культуры, а языковая картина мира отражает мировоззрение носителей языка определенного культурного круга Анализ примеров показал, что часто

прослеживается определение возраста, особенно пожилого и старого, как безжалостное, отрицательное, невежливое в идиоматике исследуемых языков

Независимо от способа представления старости и молодости эти понятия антонимичны, всегда отчетливо противопоставляемы Иногда, вопреки бытовому прославлению молодости, фразеологизмы сохраняют косвенную позицию si jeunesse savait, si vieillesse pouvait/ если бы молодость знала, если бы старость могла, то есть у каждого возраста есть свои плюсы и минусы

В настоящее время ясность ума и хорошая физическая форма старых людей особенно ценятся и считаются нормой, заботливость о теле, уме, продолжении периода профессиональной и жизненной активности является признаком нашего времени Однако оказывается, что и ранее эти качества весьма ценились mantenersi bene - 'держаться хорошо', porter bien son âge -'хорошо носить свой возраст', avoir bon oeil/bon pied - 'иметь хороший глаз, хорошую ногу', vieux, mais encore vert/ stary, ale jary - 'старый, но ярый'

В идиоматических оборотах, затрагивающих старость, языки описывают ее двояко С одной стороны, появляется уважение к старшим людям, так как они признаются ценным источником знания для младших поколений, но с другой стороны, старость представлена как некий край жизни человека, край его возможности саморазвития, некой нереформируемости, излишнего привязывания к прежним обычаям и прежнему порядку

Культура стран южной Европы ассоциируется обычно с очень сильной преданностью семье, с уважением к родителям, дедушкам и бабушкам, в общем к старшим людям, знание которых заслуживает внимания и уважения младших поколений Однако, с другой стороны, там господствует и культ молодости, радости жизни

Тема старости и молодости отражена часто в языках не непосредственно сквозь отношение к людям, но через отношение к миру животных

Все исследуемые нами языки акцентируют роль, какую играет прошествие времени в мудрости человека, подчеркивают роль опыта, так как утверждал У С Моэм „Я должен был дожить до престарелого возраста, чтобы наконец-то научиться говорить 'не знаю" zádny uceny z nebe nespadl — 'ни один ученый с неба не упал', the child is the father of the man - 'ребенок - отец человека', lo que se aprende en bragas, no se olvida con canas - 'то, чему человек научится в пеленках, не забывает с седыми волосами', con los años viene el juicio - 'мудрость приходит с годами' , czlovviek mqdrzeje na starosc -'человек умнеет в старости', век живи — век учись, cos sial w mlodosci, w starosci bçdziesz zbieral -'то, что сеял ты в молодости, в старости будешь собирать', czego siç czlowiek za mlodu nauczy, to na starosc znaj'dzie/ со se v mládí naucís, ve stárí j'ako kdyz najdes - 'то, что человек смолоду выучит, то на старость найдет'

В культурах, которые характеризуются значительным уважением к старшим людям, часто встречаем эвфемизмы в определении старости и старых людей Испанский язык характеризует пожилого человека, как того, кто peina

canas - 'причесывает седые волосы', или констатирует, что ser mayor tiene sus ventajas - 'в жизни старшего человека есть свои хорошие стороны'

Нередко появляется в пословицах убеждение, что у зрелого возраста есть над молодостью уже перевес по причине хотя бы опыта старших людей, большего количества прожитых лет Все же однако, западная культура в этом аспекте отличается от культуры востока, автоматически подчиняющей молодых старым, где нет места для полемики или несогласия с точкой зрения старшего человека, где воля старших выполняется без сопротивления Во многих индоевропейских языках существует мнение, что не всегда опыт, возраст сочетается со знанием, так как se idade fosse igual a sabedoria, qualquer burro velho era Desembargador jubilado - 'если бы возраст и мудрость всегда сочетались, каждый старый осел был бы судьей на пенсии', а русский добавляет свои и на старуху бывает проруха, а также конь о четырех ногах, да и тот спотыкается В пословицах, имеющих явные корни в латинском, речь идет о людях, которые даже с течением лет не умнеют barba philosophum non facet — 'борода не делает философом', причем с учетом знака времени, так как раньше борода считалась признаком мудрости, теперь единицы отсылают нас к седой голове - явной особенности возраста tête de fou ne blanchit pas -'голова глупца не седеет', glupia glowa nie siwieje - 'глупая голова не седеет'

В идиоматических выражениях часто прокручивается сюжет молодости, которая обязана нагуляться, совершить определенные ошибки, чтобы потом их понять Во французском понимается почти как болезненное состояние, которое просто должно самостоятельно пройти il faut que jeunesse se passe -'молодость должна пройти', il faut profiter de la vie pendant qu'on est jeune/ mlodosc musí siç wyszumiec, молодо - зелено, погулять велено, boys will be boys - 'мальчики должны быть мальчиками', uzyvvaj swiata, póki sluzq lata -'радуйся миром, пока служат года' Русский язык в этом плане является более сдержанным, предупреждая молодых береги платье снову, а честь смолоду Или более общее, которое может относиться к произвольному возрасту de esta vida sacarás lo que disfrutes, nada más - 'с этой жизни ты вытянешь только то, что ты повеселишься, ничего больше'

Молодость понимается в общем как самый существенный период в жизни человека, так как формируется в нем его характер Есть некие привычки, приобретены в молодости, которые остаются с человеком на всю жизнь, так как опыт молодости влияет на всю дальнейшую жизнь человека é de pequenino que se torce o pepino - 'в молодости кривится огурец', czym skorupka za mlodu nasiqknie, tym na starosc trqci - 'чем скорлупка смолоду пропитается, тем на старость пахнет', on fera vieux ce quon fait jeune - 'человек будет делать в старости то, что делает в молодости' , quo semel est imbuta recens, servabit odorem testa diu - 'чем пропитается свежий кувшин, тем он долго будет пахнуть'

На жизнь молодого человека влияет также родной дом, привычки и воспитание, а также пример родителей, который может быть как положительным, так и отрицательным filho de peixe sabe nadar - 'сын рыбы умеет плавать', каков поп, таков и приход/ like father, like son/ tal pai, tal

filho/ de tal padre, tal hijo/ jaki ojciec, taki syn - 'какой отец, такой сын', de tal palo, tal astilla - 'какое дерево, такая заноза', niedaleko pada jablko od jabloni/ an apple doesn't fall far from the tree/ jablko nepadá daleko od stromu, ивер не пада далеко од кладе. 2.8. Восприятие времени в языковой картине мира

В процессе изучения фразеологизмов и пословиц исследуемых языков выяснилось, что для индоевропейских народов, существуют два измерения времени одно - физическое время, время находящееся 'вне человека', абсолютное, определяемое часами, календарями, праздниками, историей, соответствующее Ньютоновской концепции, и второе, которое существует в согласии с теорией Эйнштейна, понимаемое, очевидно не научно, но очень обыкновенно, то есть как относительное, эмоциональное время

Проанализировав фразеологические обороты исследуемых нами языков, можно выдвинуть гипотезу, что как в философии время понимается неоднозначно и описывается противоположными теориями, так и в языковом сознании индоевропейских народов время не представляется единообразной категорией и трактуется неоднородно

Время понимается пространственно, как физический предмет - длинный, короткий, как отрезок времени kavval czasu- 'отрезок времени', thin time -'худое время', в значении трудное время или как измеримое вещество poco tempo/ malo czasu/ poco tiempo/ мало времени,много времени/ duzo czasu/ tanto tempo/ moito tempo, иногда время как контейнер в два часа/ en dos horas/ w dwie godziny/ in two hours, zmiescic siç w czasie - 'поместиться во времени'

Частым явлением считается также антропоморфизм времени Антропоцентризм проявляется в том, что множество единиц непосредственно относится к людям, нельзя избежать впечатления, анализируя фразеологию, что центром и мерой мира является человек time is on our side/ il tempo lavora per/ il temps travaille pour -' время работает для кого-то, чего-то', el tiempo juega а favor de alguien - 'время играет в чью-то пользу', le temps presse/ time presses/ il tempo stringe/el tiempo apremia - 'время торопит', в ситуации, когда следует спешить выполнить какое-то задание

В польском языке время понимается как река, в романских и английском как птица czas plynie - 'время течет' il tempo vola/ el tiempo pasa volando/ time flies -'время летит'

У всего в этом мире есть также свое время wszystko w swoim czasie/ tous les choses en son temps/ cada cosa a su tempo/ всякому овощу свое время; take one's time - 'взять свое время', не спешить, делать что-то собственным темпом

Анализ фразеологических выражений показывает, что время понимается как наивысшее благо, как что-то безмерно для человека ценное gagner du temps/ gain time - 'добиться, получить время', derrochar el tiempo/тратить время/ tracic czas/ waste the time/ lose time, el tiempo es oro - 'время - золото', и о тех, кто его не ценит ukrasc czas/ robar el tiempo - 'украсть время', zlodziej czasu/ ladrón del tempo/ thief of time - 'вор времени'

В Заключении формулируются основные выводы

1 Исследование ФСК - это уход от направления анализа 'от формы к содержанию', присутствующего в грамматиках траисформационно-генеративпых и переход от выражаемых значений к разнородным грамматическим формам, в согласии с постулатами когнитивизма

2 Грамматические категории - понятия полисемантические Анализируя вербальную систему данного языка, мы можем обнаружить, аналогично исследованиям в области семантики, как прототипы, ядерные, преимущественные планы категории, так и второстепенные, периферийные Опираясь на широкий языковой материал, мы пришли к заключению, что концепция Б Уорфа о завершенности исследований системы индоевропейских языков не совсем верна, так как исследование только главных функций грамматических времен позволяет сделать вывод о том, что картина мира в отношении категории темпоральности представлена в значительно упрощенном виде

3 Мы обратили внимание на существование стереотипных и ошибочных упрощений, существующих в языкознании, доказывая, в частности, что выражение «группа славянских языков» весьма условно С темпоральной точки зрения, мы встречаем языки, которые подтверждают господствующее убеждение, что славянский язык обозначает «совершенство выражения категории аспекта и нищету временной системы» С другой стороны, на примере 2 и 3 групп славянских языков, мы пришли к выводу, что наряду с точным способом выражения категории вида, некоторые славянские языки, такие как македонский или болгарский, еще более логичным и точным образом, чем романские, могут служить примером совершенства в выражении временности, схематизируют темпоральность, употребляя не деепричастия, вид, адвербиальные выражения, а именно формы грамматических времен

4 Пользуясь логическими теориями авторов X Рейхенбаха и С Вета, мы проанализировали все функции грамматических времен, отходя в очередной раз от стереотипных исследований, концентрирующихся часто на архаичных вербальных системах Мы составили таблицу времен, которые появляются в литературном языке, времен, учитываемых грамматиками, отмечая одновременно изменения, которые совершаются теперь либо в существовании, либо в функциях употребления этих форм

5 Во второй главе, посвященной различным экспликациям категории темпоральности и отражению концепта «время» во фразеологии, идиоматических единицах и пословицах, у нас была возможность заметить, что языковая картина мира, выявленная при исследовании пословиц и фразеологических сочетаний, является достаточно однородной, с одной точки зрения, несмотря на то, что мы концентрировали наше внимание на трех разных языковых группах, и с другой- разнообразной Разумеется, у нас есть полное осознание того, что наш анализ не может быть признан полным и исчерпывающим по очень многим причинам Однако, даже подобные, ограниченные определенными рамками, исследования позволили нам прийти к

конкретным выводам, обоснованным достаточно обширным языковым материалом

6 Мы можем без сомнения подчеркнуть, что наши исследования дополнили и подкрепили конкретным языковым материалом несколько существующих в языкознании и философии тезисов, подтверждая их истинность „процесс интернационализации глубоко проникает не только в лексические, но и фразеологические запасы современных языков Его источник - это античная история, литература, мифология, библия, научно-технические, культурные, а затем и языковые контакты, которые в наши времена являются особенно интенсивными"[2, 27-28]

7 Следует подчеркнуть, что исследуемые группы языков входят в состав большой индоевропейской семьи, что, наверное, является фактором, поясняющим результаты наших исследований Кроме языковой, генетической близости, роль географического расположения наций, говорящих на этих языках, не подлежит сомнению Не без значения остается влияние совместной истории, международных контактов всякого типа на развитие семантики Кроме того, языки нами исследуемые, устанавливают особенность народов, находящихся на сравнимой ступени развития цивилизации Немалое влияние на язык имеет культура, особенно в свете когнитивистских исследований, отсюда сходство культур народов оказывается фактором немаловажным в подведении итогов Следует добавить, что источниками многих фразеологизмов в исследованных языках являются Библия, философия, античная культура

8 В диссертационной работе можно также найти доказательство тезиса, что существуют общечеловеческие ценности, отсюда заметное совпадение языковых картин мира, которое совершенно четко просматривается в наших исследованиях Для сторонника культурного релятивизма всегда найдутся убедительные аргументы на предмет равенства всех культур и их единичного совершенства, антропологи, ищущие культурной тождественности человека на уровне абстрактного понимания человеческой культуры, также сумеют показать, что, несмотря на множество культур, существует общая плоскость, которая позволяет нам говорить о человеке как культурном существе, не ограниченном рамками партикулярных обществ Антропологическое размышление, ее неизменная дилемма, выражает парадокс единство символической человеческой мысли и множество и разнородность культурных замыслов на жизнь [3, 12] В какой-то степени доказывает это также тезис Б Уорфа о существовании одного, стандартного индоевропейского языка, похожей ментальности и похожего духа индоевропейских наций

9 На основании наших исследований мы пришли также к выводу, что категория темпоральное™ одна, однако средства выражения разнородны Так, различия в отражении данной категории во фразеологии, главным образом, отражаются в разной частоте отсылок в Библию, в историю человечества, в мифы, в античный мир Кроме того, следует добавить, что в индоевропейской семье существуют различия в степени лексической консервативности отдельных языков Так, польский язык представляется нам как исключительно консервативный, а английский владеет фразеологией очень

модернизированной, подбирающейся в условиях изменяющегося мира Различия заключаются также в том, что каждый язык обращается к типичным для данной нации занятиям, к географическим условиям, к разнородности профессий, особых семейных отношений, господствующих патриархальных условий, явлений природы, своей истории и особой культуры Кроме того, в лексической системе отражаются стереотипные достоинства и недостатки данных народов, чувство юмора, особенности национального характера, более или менее оптимистический подход к жизни, то есть факторы, определяющие дух народа

В заключении следует подчеркнуть, что, несмотря на отмеченный выше универсальный характер ФСК темпоральности, на грамматическом и лексическом уровнях мы проследили особенности не только универсальной языковой картины мира в отношении восприятия времени, но и национальных картин мира носителей романских и славянских языков, сопоставив их при этом с представителем германской группы индоевропейских языков -английским языком

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях

1 Система глагольных времен как компонент ФСП темпоральности -Душанбе, 2006 - 164 с

2 Концепт «время» в языковом сознании индоевропейских народов Душанбе, 2006 - 101 с

Подписано в печать 20 11 06 Объем 1,4 п л Тираж 100 экз Отпечатано в типографии РТСУ

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Будна, Иоанна

ВВЕДЕНИЕ

ОГЛАВЛЕНИЕ

ГЛАВА 1. СИСТЕМА ГЛАГОЛЬНЫХ ВРЕМЕН КАК КОМПОНЕНТ

ФСП ТЕМПОРАЛЬНОСТИ

1.1. Категория темпоральности в лингвистике.

1.2. Функционально-семантическая категория темпоральности.

1.3. Грамматическая категория времени в романских языках.

1.3.1. Испанский язык.

1.3.2. Итальянский язык.

1.3.3. Португальский язык.

1.3.4. Французский язык.

1.3.5. Сопоставительный анализ грамматических форм времен в романских языках (выводы).

1.4. Грамматическая категория времени в славянских языках.

1.4.1. Система времен праславянского языка.

1.4.2. Временная система I группы славянских языков.

1.4.3. Временная система II группы славянских языков.

1.4.4. Временная система III группы славянских языков.

1.4.5. Сопоставительный анализ концептуализации темпоральности системой глагольных времен славянских языков.

ГЛАВА 2. КОНЦЕПТ «ВРЕМЯ» В ЯЗЫКОВОМ СОЗНАНИИ ИНДОЕВРОПЕЙСКИХ НАРОДОВ

2.1. Отражение идеи времени во фразеологии.

2.2. Физический раздел времени (века, годы, времена года, часы, минуты, секунды).

2.3. День и ночь в языковой картине мира.

2.4. Начало и конец как показатель временных фаз.

2.5. Прошлое и будущее в языковой картине мира.

2.6. Рождение и смерть как временные границы бытия.

2.7. Старость и молодость во временной перспективе.

2.8. Восприятие времени в языковой картине мира.

Введение диссертации2006 год, автореферат по филологии, Будна, Иоанна

Понятие «время» является ядром интересов человека не только с начала его появления на земле как вида, но также главной проблемой каждого индивидуума, живущего здесь и сейчас. Этот термин обсуждался в научной среде много раз, главным образом, в области философии. Стоики и эпикурейцы учили, как достигнуть счастья путем правильного отношения ко времени и подчеркивали, что рациональное отношение ко времени возможно только, если исходить из понимания того, чем является время.

Святой Августин следующим образом выразил загадку времени в «Исповедях» [215, 266]: «Что же значит время? Если никто меня об этом не спрашивает, знаю. Если я пытаюсь объяснить спрашивающему, не знаю». Существо времени - течение. Августин сравнивает течение с вечностью, которая статична, постоянно присутствие. Время - отрицание вечности, нет в нем ни покоя, ни прочности. Временность - это непрочность, это постоянный переход из присутствия в отсутствие, как и из отсутствия в присутствие. Время никогда не стоит на месте.

Парадокс попытки измерения времени заключается в следующем: чтобы измерить время, надо его задержать, а время неудержимо уходит. А. Бергсон констатирует, что настоящая природа времени остается искаженной, когда пытаемся ее подчинить какому-то масштабу измерения, из-за чего мы ломаем ее непрерывность [113, 59-60].

Загадка времени по Ф. Ницше заключается в непрестанном сплетении трех фаз и в несамостоятельности каждой из них. Ф. Ницше сформулировал также концепцию вечного возвращения. «Время само по себе - бессмыслица: время существует только для существ, испытывающих впечатления» [151, 87]. И. Ньютон [112, 85-86] при формулировании принципов механики ввел наряду с понятием относительного пространства, известного из экспериментов, понятие абсолютного времени и абсолютного движения. А. Эйнштейн [113, 273] своей теорией относительности, срелятивировал понимание временности: существует не одно время, но много времен, два явления могут быть одновременными с одной точки зрения, а со второй точки зрения не быть одновременными, даже очередность явлений может быть относительной. Релятивность времен сопровождает относительность пространственных отношений.

Основные положения диссертации базируются на достижениях и постулатах когнитивной лингвистики, которая изучает язык не как автономное существование вне человека, а как путь выражения мысли, составляя при этом элемент познавательного аппарата человека, который выражается в способности восприятия и категоризации эмоций, процессов абстракции и мышления. Все эти познавательные способности взаимодействуют с языком и подвергаются его влиянию, благодаря чему исследование языка становится в каком-то смысле исследованием методов обмена мысли в процессе коммуникации среди людей. Лингвистические категории не только делают возможной языковую коммуникацию, но и диктуют нам определенный путь понимания окружающего нас мира. Необходимо подчеркнуть, что это -двустороннее действие, потому что язык вынуждает людей, на нем говорящих, воспринимать мир определенным способом, и одновременно это - культура и образ жизни данной нации, которые являются формирующим его фактором.

В работе проанализирована грамматика наравне с семантикой, философией и иногда прагматикой, с частым обращением к понятию времени в философском его осмыслении человечеством, с привлечением понятийного аппарата когнитивной лингвистики.

И. Анусевич - выдающийся польский когнитивист констатирует, что «Объективность мира не дана нам непосредственно, но мы испытываем ее при посредстве языка. То, что и как мы замечаем, зависит от нашего языка, язык предопределяет то, что мы можем заметить и признать за объективно существующее в нашем окружении, и язык решает то, как мы понимаем поддающиеся нашему восприятию объекты. От используемого в данной культуре языка зависит не только мир внутренних переживаний человека, моральные и этические нормы или способ поведения, но и структуры, через которые воспринимаются пространство, время, количество, качество и другие физические особенности материальной и нематериальной (психической, сознательной, абстрактной) действительности» [22, 19].

Особое место в когнитивном языкознании принадлежит понятию восстановления языковой картины мира, потому что в ней обнаруживаются наиболее полно зависимости между языком и обусловленным психически, культурно и даже климатически человеческим познанием.

Элементарные основания и окончательную форму языковой картины мира сформулировал В. Гумбольдт - в каждом естественном языке заключено соответствующее видение мира [90].

По мнению Т. Вайсгербера, исследование языковой картины мира - это название и опись накопленных в языке познавательных содержаний, знание опыта и оценивания, которые передаются из поколения на поколение [154].

В польской лингвистике понятие языковой картины мира появилось лишь в 1978 году у В. Писарка, который определяет его следующим образом: «Языковая картина мира, отраженная в данном национальном языке, не отвечает точно действительному представлению, обнаруживаемому наукой. Вследствие этого возможно, что между картинами мира, отраженными в отдельных национальных языках возникают значительные различия, вызванные разными условиями проживания определенных народов. Особенно отчетливо языковая картина мира, отраженная в данном языке, проявляется в лексической системе. Контакты между народами, особенно в пределах одного культурного, цивилизационного и общественно-политического сообщества, влекущие за собой взаимные языковые заимствования, способствуют стиранию различий между картинами мира, отраженными в языках этих наций» [226, 143].

Характерной чертой современного языкознания является все возрастающий интерес к сопоставительному исследованию языков. Сопоставительная лингвистика, как область языкознания, в связи с возросшими контактами языков и необходимостью решения проблем, в частности, межкультурной коммуникации, во всем мире привлекает сейчас к себе внимание не только теоретиков-лингвистов, но и практиков-лингводидактов. Особый интерес, по нашему мнению, представляют сопоставительные исследования функционально-семантических категорий и полей на материале различных, в частности, индоевропейских языков.

Первыми среди исследователей к научному сопоставлению языков обратились такие крупные ученые, как И. А. Бодуэн де Куртенэ, Е. Д. Поливанов. Вопросами сопоставительной грамматики интересовались Л. В. Щерба и А. И. Смирницкий. В разработку теории сопоставления языков большой вклад внесли В. Н. Ярцева, Б. А. Серебренников, А. А. Реформатский, Э. Косериу и многие другие.

Объектом исследования в данной диссертационной работе является функционально-семантическая категория (ФСК) темпоральности в романской и славянской группах индоевропейской семьи с привлечением для сопоставления лексического материала английского языка. Темпоральность, в нашем понимании этого слова, является категорией неизвестной для большого количества неиндоевропейских языков, в которых время действия часто не имеет такого значения, как, например, расстояние отправителя сообщения от действия. Однако она является центральным понятием в индоевропейских языках и по этой причине требует точного и полного исследования. С индоевропейской, особенно западно- и восточно-славянской точек зрения кажется, что возможно существование языка без артикля, однако невыраженность отношений пространство-временного континуума невозможна.

Целью работы является комплексное исследование грамматического и лексического компонентов функционально-семантического поля (ФСП) темпоральности в романских и славянских языках.

Задачи исследования. Цель работы обусловила постановку следующих исследовательских задач:

• Описание и сравнительный анализ систем времен в четырех романских языках - испанском, итальянском, португальском и французском;

• Описание и сравнительный анализ системы видо-временных отношений в трех выделенных группах славянских языков с привлечением для исследования материала 13 языков;

• Сопоставительный анализ концептуализации темпоральности системой глагольных времен романских и славянских языков;

• Исследование восприятия времени в универсальной и национальных языковых картинах мира;

• Исследование категоризации темпоральности в языковом сознании романских и славянских народов, а также носителей английского языка в сравнительно-сопоставительном плане на фразеологическом материале исследуемых языков.

Актуальность исследования обусловливается тем, что в связи с расширением межъязыковых и межкультурных контактов и необходимостью более глубокого понимания и изучения не только языков, но и ментальности народов мира, большое значение приобретают исследования в области когнитивной лингвистики. В диссертационной работе исследована категория времени, во-первых, на очень обширном лингвистическом материале, во-вторых, во всей полноте, не ограничиваясь простым грамматическим описанием, чистой схематизацией, в отличие от ранее предпринятых исследователями и учеными попыток изучить этот вопрос. Обширность и охват научного и фактического материала могут показаться спорными, однако, на наш взгляд, в действительности только такой широкий спектр делает возможным выявление существенных и подлинных сходств и различий между языками.

Следует отметить, что данное исследование не стремится к полному грамматико-семантическому описанию индоевропейских языков, а определяет исключительно существенные подобия и различия, отличая, с одной стороны, их возникновение в культуре, с другой, изучая влияние этих различий на культуру и образ мыслей носителей данного языка. В грамматическом описании отдельных языков часто используются понятия недостаточно универсальные. Только благодаря действительному сопоставлению и сравнению тех же самых категорий в языках различных народов можно получить полное и ясное выражение категорий темпоральности. Понимая, что не все понятия в изучаемых нами языках являются абсолютно переводимыми, мы попытались исследовать, каким образом эти языки компенсируют неизбежную понятийную непереводимость. Все вышесказанное свидетельствует о несомненной актуальности темы исследования.

Научная новизна исследования заключается, прежде всего, в том, что впервые предпринята попытка исследования ФСК темпоральности на материале двух групп индоевропейских языков: славянской и романской с привлечением обширного языкового материала, как грамматического, так и лексического, и частично с привлечением фразеологического материала английского языка. Впервые также проведена классификация славянских языков по принципу категоризации темпоральности в данных языках на грамматическом уровне. С темпоральной точки зрения на примере выделенных нами среди славянских языков 2 и 3 групп мы пришли к выводу, что наряду с явным грамматическим выражением категории вида, некоторые славянские языки, такие, как македонский или болгарский, еще более логичным и точным образом, чем романские, могут служить примером совершенства в выражении категории времени, схематизируют темпоральность, употребляя не деепричастия, вид, адвербиальные выражения, а именно формы грамматических времен.

Доказательством новизны исследования является также наша гипотеза о будущей модели языковой картины мира проанализированных языков в отношении категории темпоральности, которую мы предлагаем после исследования изменений в их временных системах.

Материал и методы исследования. В первой части работы при описании систем глагольных времен в романских и славянских языках иллюстративным материалом послужили данные, собранные автором диссертации в ходе длительных полевых исследований, а именно: сбора фактического материала в ходе многочисленных контактов с информантами-носителями исследуемых языков. Кроме того, для иллюстрации некоторых хрестоматийных примеров приводятся примеры из грамматик данных языков. Во второй части работы мы пользовались одно- и двуязычными словарями, фразеологическими словарями и словарями пословиц, а также лексикографическими ресурсами Интернета. В ходе исследования для иллюстрации выдвинутых тезисов и гипотез использован фразеологический материал 19 языков.

Методами исследования послужил комплекс методик и техник исследований, применяемых при исследовании ФСК и ФСП, при описании и исследовании языковой картины мира и концептуализации категории темпоральности в языках, а также методы сравнительного и сопоставительного исследования языков.

Теоретическая ценность заключается в систематическом описании грамматической категории времени в романских и славянских языках, а также детальном исследовании языковой картины мира носителей данных языков в плане восприятия категории времени. Выдвинутые гипотезы, тезисы, результаты и выводы диссертационной работы могут послужить теоретической базой для исследований в области функциональной грамматики, типологического и сопоставительного языкознания, а также когнитивной лингвистики.

Практическая значимость. Положения, гипотезы и выводы данной научной работы могут быть использованы при подготовке лекционных курсов для высших учебных заведений, разработке учебных пособий и спецкурсов по дисциплинам: лингвокультурология, сравнительная грамматика индоевропейских языков (разделы: романские и славянские языки), фразеология, когнитивная лингвистика, функциональная грамматика, типология и сопоставительная лингвистика (разделы: ФСК и ФСП; сопоставительное изучение индоевропейских языков), морфология (раздел: грамматические категории времени и вида); при составлении различных дву- и многоязычных фразеологических словарей, а также в методике преподавания славянских, романских и германских языков. Структура диссертации

Работа состоит из введения, двух глав, подразделенных на параграфы, заключения, а также списка использованной литературы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Функционально-семантическая категория темпоральности на материале славянской и романской групп индоевропейских языков"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В наших исследованиях мы сконцентрировались на анализе функционально-семантической категории (ФСК) темпоральности на материале избранных индоевропейских языков, относящихся, в основном, к двум группам - романской и славянской с привлечением для сопоставления, особенно во второй части работы, фразеологического материала английского языка. Всего для анализа ФСК темпоральности в той или иной степени был привлечен материал 19 индоевропейских языков.

В первой части нашей работы мы проанализировали ФСК темпоральности - понятие, которое в лингвистических исследованиях появилось относительно недавно, но его роль весьма значима. Исследование ФСК - это уход от направления анализа форма - содержание, присутствующего в грамматиках трансформационно-генеративных и переход от выражаемых значений к разнородным грамматическим формам, в соответствии с постулатами когнитивизма.

Мы старались доказать, что грамматические категории есть понятия полисемантичные, что мы можем, анализируя вербальную систему данного языка, найти так же как при исследованиях в области семантики как прототипы, преимущественные планы категории, так и второстепенные, побочные. В связи с этим, мы старались доказать на широком языковом материале, что концепция Б. Уорфа о комплексности исследований над системой индоевропейских языков не совсем верна, так как исследование только главных функций грамматических времен позволяет сделать вывод о том, что картина мира в отношении к категории темпоральности представлена в значительно упрощенном виде.

Мы обратили внимание на существование стереотипных и ошибочных упрощений, встречающихся в языкознании, доказывая, в частности, что например, выражение «группа славянских языков» весьма условно. С темпоральной точки зрения, нам известны языки, которые подтверждают господствующее убеждение, что славянский язык обозначает «совершенство выражения категории аспекта и нищету временной системы». С другой стороны, на примере выделенных нами среди славянских языков 2 и 3 группы, мы пришли к выводу, что наряду с выражением точным способом категории вида, некоторые славянские языки, такие, как македонский или болгарский, еще более логичным и точным образом, чем романские, могут служить примером совершенства в выражении времени, схематизируют темпоральность, употребляя не деепричастия, вид, адвербиальные выражения, а именно формы грамматических времен.

Пользуясь логичными теориями авторов X. Рейхенбаха и С. Вета, мы проанализировали все функции грамматических времен, отходя в очередной раз от стереотипных исследований, концентрирующихся часто на вербальных системах архаизирующих, неактуальных. Мы составили таблицу времен, которые появляются в литературном языке, времен, учитываемых грамматиками, отмечая одновременно изменения, которые совершаются теперь либо в существовании, либо в функциях употребления этих форм.

Будучи сторонниками тезиса, что разговорный язык в грамматической плоскости имеет огромное влияние на литературный язык и что изменения, происходящие в разговорном языке, действуют на литературный язык, мы провели анализ современной темпоральной картины мира отдельных языков, придя к выводу, что в современном мире восприятие времени изменяется. Мы одновременно смогли предложить тезис о будущем виде языковой картины мира проанализированных нами языков в отношении категории темпоральности, после исследования изменений в их временных системах.

Мы уверены, что всякие тезисы, которые предполагают завершение исследований над данной областью, очень рискованны, в том числе также тезис Б. Уорфа. Нашу диссертационную работу мы начали с рассмотрения философских концепций, касающихся понимания времени неслучайно. Во-первых, они представляют доказательство того, что понимание времени неоднозначно, человечество на протяжении веков не смогло сформулировать дефиниции времени. Абсурдным нам кажется призыв Б. Уорфа к окончанию исследований над темпоральностью в индоевропейских языках, так как основанием каждого исследования должна быть формулировка дефиниции ведущего, главного понятия исследований. Не имея возможности создать точной дефиниции времени, мы сделали вывод, что время - это очень субъективная категория и допускает разнородные точки зрения. С другой стороны, мы могли убедиться в подлинности предпосылки, что языкознание является дисциплиной, стоящей очень высоко в иерархии важности научных дисциплин, так как всякая наука, всякие концепции, теории могут возникать только в определенном естественном языке, они выражаются только при помощи языка. Влияние языка на разнородные теории, на философские концепции мы можем найти практически в случае каждого великого философа независимо от эпохи его творчества. Мы осмеливаемся утверждать, что некие элементы философских концепций вытекают не из чистых философских размышлений, оторванных от наблюдения действительности, но опираются, в частности, на наблюдение языка или их окончательная форма детерминируется конкретным естественным языком. Для подтверждения этого тезиса приведем несколько примеров.

Стоики и эпикурейцы в пределах своей мудрости жизни, способность к счастью подчиняли главным образом соответствующему опыту времени, умению существования в настоящем моменте и удаления «был» и «будет». Как стоики, так и эпикурейцы, различали два типа времени; первое из них так называемое физическое время течет в одну сторону, и оно неотвратимо. Кругообразное время течет в две стороны, и прошлое в нем возвращается. Отношение к концепции кругообразности времени мы обдумывали на примере некоторых славянских языков, которые в последовательности грамматических времен различают только три размера пространства-времени, а именно: настоящее, прошедшее и будущее независимо от глагола главного предложения. Тем самым то, что для других языков определяется как давнопрошедшее, в уме некоторых славянских наций будет прямым прошедшим, возвращающимся в прошлое; будущее останется всегда будущим, а одновременность будет выражаться всегда настоящим временем, независимо от периода пространства - времени, в котором находится повествователь событий.

Существует правильное, по нашему мнению, опасение, что возникающие на канве обдумываний Августина выводы на тему настоящего, всякие интерпретации грамматического времени, определяемые наименованием настоящего необоснованны, так как оказывается, что, говоря что-то происходит теперь, полагаем уже несуществующее прошедшее. Отсюда также, в языках, которые имеют грамматическую категорию времени, главная оппозиция протекать должна между прошедшим и непрошедшим временем, а такая временная система, ограниченная одной только оппозицией прошедшее время-непрошедшее время - основание для современных германских и славянских языков.

По мнению А. Бергсона, парадокс измерения времени заключается в том, что, чтобы время измерить, надо бы его задержать, а время неудержимо бежит. Бергсон констатирует, что настоящая природа времени остается искаженной, когда пытаемся ее подчинить какому-то масштабу измерения, из-за того, что мы ломаем ее непрерывность. Концепция А. Бергсона находит подтверждение во многих языках. Оказывается, что человек посредством грамматических времен пробует поделить время. Однако, на первый взгляд, точные названия времен, указывающие на их функции, ускользают от контроля человека, те функции взаимно скрещиваются и переплетаются.

Концепция Э. Хуссерля находит отражение в делении прошлого отрезка времени на перфект и аорист. По его мнению, первоначальная память -непосредственно присутствие прошлого (перфект), а вторичная память только косвенное, через признаки или другие переживания, репрезентация прошлого (аорист). Ретенцией он назвал первоначальную память, а вторичную -припоминанием. Ретенция принадлежит к непосредственному горизонту восприятия и невозможно отделить ее от настоящего замечания. Ретенция отличается, кроме того, как акт, некой самостоятельностью.

В концепции К. Ясперса находим обоснование для существования исследуемых нами эмоциональных употреблений времен. Философ убеждал, что человек может пережить моменты, в которых временные размеры отсутствуют, словно он переехал в вечное настоящее. Мы - люди приходим также почти к трансценденции, благодаря тому, что К. Ясперс называет пограничными ситуациями: страдание, смерть, жизненная неудача.

В части нашей работы, посвященной различным экспликациям категории темпоральности и отражению концепта «время» во фразеологии, идиоматических единицах и пословицах, мы сконцентрировали наше внимание на исследовании семи категорий, складывающихся в рамках отражения понятия темпоральности в универсальной картине мира.

Не подлежит сомнению, что фразеологизмы данных языков свидетельствуют о своеобразной интерпретации картины мира и признаваемых ценностях. В устойчивых сочетаниях обнаруживаются особенности, которые можно признать существенными для данного языкового общества. Для полной отчетливости следует добавить, что фразеологизмы - это источник знания о прошлом, о материальной и духовной культуре народа, так как отражают они прежнюю жизнь, предоставляют много информации о жизни общества, его культуре, бытовых переменах, истории. До нашего времени сохранилось и дошло много фразеологических единиц, которые мы охотно используем, несмотря на то, что действительность, которая стала причиной их возникновения и на которую они ссылаются, отошла уже в прошлое.

У нас была возможность заметить, что языковая картина мира, выявленная при исследовании пословиц и фразеологии, является достаточно однородной с одной точки зрения, несмотря на то, что мы концентрировали наше внимание на трех разных языковых группах, и со второй перспективы -разнообразной. Разумеется, у нас есть полное осознание того, что наш анализ не может быть признан полным и исчерпывающим по очень многим причинам.

Однако, даже подобные, ограниченные определенными рамками, исследования позволили нам прийти к конкретным выводам, обоснованным достаточно обширным языковым материалом.

Мы можем без сомнения подчеркнуть, что наши исследования дополнили и подкрепили конкретным языковым материалом несколько существующих в языкознании и философии тезисов, подтверждая их правдивость. Первый из них авторства В. М. Мокенко, который отмечает, что „процесс интернационализации глубоко проникает не только в лексические, но и фразеологические запасы современных языков. Его источник - это античная история, литература, мифология, библия, научно-технические, культурные, а затем и языковые контакты, которые в наши времена являются особенно интенсивными"[10, 27-28]. На самом деле, мы можем признать эту констатацию верной.

Следует подчеркнуть, что исследуемые группы языков входят в состав большой индоевропейской семьи, что, наверное, является фактором, поясняющим результаты наших исследований. Кроме языковой, генетической близости, роль географического расположения наций, говорящих на этих языках, не подлежит сомнению. Не без значения остается влияние совместной истории, международных контактов всякого типа на развитие семантики. Кроме того, языки нами исследуемые, устанавливают особенность народов, находящихся на сравнимой ступени развития цивилизации. Немалое влияние на язык имеет культура, особенно в свете когнитивистских исследований, отсюда также, сходство культур народов, которые обслуживаются этими языками, может быть значимо и для структуры преложений. Следует добавить, что источниками многих фразеологизмов в исследованных языках являются Библия, философия, античная культура.

Можно также в нашей диссертационной работе искать доказательство тезиса, что существуют общечеловеческие ценности, отсюда заметное совпадение языковых картин мира, которое совершенно четко просматривается в наших исследованиях. Для сторонника культурного релятивизма всегда найдутся убедительные аргументы на предмет равенства всех культур и их единичного совершенства; антропологи, ищущие культурной тождественности человека на уровне абстрактного понимания человеческой культуры также сумеют показать, что несмотря на множество культур, существует общая плоскость, которая позволяет нам говорить о человеке как культурном существе, не ограниченном рамками партикулярных обществ. Антропологическое размышление, ее неизменная дилемма, выражает парадокс: единство символической человеческой мысли и множество и разнородность культурных замыслов на жизнь [49, 12]. В какой-то степени доказывает это также тезис Б. Уорфа о существовании одного, стандартого индоевропейского языка, похожей ментальности и похожего духа индоевропейских наций.

Несомненно, тем не менее, наша диссертацоинная работа доказывает тезисы многих исследователей, в том числе В. Гумбольдта, что грамматика более близка духовному своеобразию народов, чем лексика.

Возможно причиной подтверждения этого тезиса в наших исследованиях является особая анализируемая нами универсальная категория, а именно время, то есть категория, в отличие от многих других, известная всему человечеству. Необходимо добавить, что наряду с констатацией, что эта категория известна всем людям, так как время - это понятие, с которым соприкасаемся все мы независимо от культуры, какую мы представляем, она также понимается как ведущая проблема человечества. Это доказывают многообразные исследования на тему темпоральности, проводимые в разных областях знания, в разные периоды развития человечества.

На основании наших исследований мы пришли также к выводу, что категория темпоральное™ одна, однако средства выражения разнородны. Так, различия в отражении данной категории во фразеологии, главным образом, отражаются в разной частоте отсылок к Библии, в историю человечества, в мифы, в античный мир. Кроме того, следует добавить, что в индоевропейской семье существуют различия в степени лексической консервативности отдельных языков. Так, польский язык представляется нам как исключительно консервативный, а английский владеет фразеологией очень модернизированной, подбирающейся в условиях изменяющегося мира. Различия заключаются также в том, что каждый язык обращается к типичным для данной нации занятиям, к географическим условиям, к разнородности профессий, особых семейных отношений, господствующих патриархальных условий, явлений природы, своей истории и особой культуры. Кроме того, видимое в стереотипных достоинствах и недостатках данных народов, к чувству юмора, особенностям национального характера, к более или менее оптимистическому подходу к жизни, то есть в факторах, определяющих дух народа.

В заключение следует подчеркнуть, что, несмотря на отмеченный выше универсальный характер ФСК темпоральности, на грамматическом и лексическом уровнях мы проследили особенности не только универсальной языковой картины мира в отношении восприятия времени, но и национальных картин мира носителей романских и славянских языков, сопоставив их при этом с представителем германской группы индоевропейских языков -английским языком.

Список научной литературыБудна, Иоанна, диссертация по теме "Сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание"

1. Алексеев П.В., Панин A.B. Философия. М.: Проспект, 2004.

2. Бондарко A.B. Введение. Основания функциональной грамматики. Теория функциональной грамматики. JL: Наука, 1987. - С. 5-39.

3. Бондарко A.B. Категория временного порядка и функции глагольных форм вида и времени в высказывании (на материале русского языка)// Межкатегориальные связи в грамматике. С.-Пб, 1996. - С. 6-21.

4. Бондарко A.B. О проблеме соотношения универсальных и идиоэтнических аспектов семантики: интерпретационный компонент грамматических значений. Вопросы языкознания № 3, 1992. - С. 5-20.

5. Бондарко A.B. О структуре грамматических категорий// Отношения оппозиции и неоппозитивного различия. Вопросы языкознания № 6, 1981.-С. 17-28.

6. Грызлова C.B. Абсолютное/ относительное время и таксис в русском языке // Материалы международной научно- практической конференции „Русский язык и литература в государствах Средней Азии". Душанбе: РТСУ, 2005.-С. 155-163.

7. Ермакова М.И. Очерк грамматики верхнелужицкого литературного языка-М.: Наука, 1973.

8. Исаченко А. Опыт типологического анализа славянских языков// Новое в лингвистике. Вып. 3. М., 1963. - С. 106-121.

9. Лосев А.Ф. Античная философия истории. М.: Наука, 1977.

10. Мокенко В.М. Образы русской речи// Историко-этимологические и этнолингвистические очерки фразеологии. Л.: Наука, 1986.

11. Мокенко В.М. Славянска фразеология. М.: Высшая школа, 1989.

12. Пашов П., Пырвев X., Радева В. Болгарский язык. София: Наука и искусство, 1986.

13. Смирнов Л.Н. Глагольное видообразование в современном словацком литературном языке. М.: Наука, 1970.

14. Спиркин А.Г. Философия. М.: Гардарики, 2003.

15. СтевановиЬ М. Граматика српскога je3Hica. Београд: Заветно Слово, 1998.

16. Супрун А.Е., Калюта А.М. Введение в славянскую филологию. Минск: Высшая школа, 1981.

17. Чуешов В.И. Введение в современную философию. Минск: ТетраСистемс, 1997.

18. Ярцева В.Н. Исследования по общей теории грамматики. М.: Наука, 1968.

19. Alarcos Llorach Е. Gramática de la lengua española. Madrid: Espasa, 2000.

20. Alexander L.G. Longman English Grammar- London and New York: Longman, 1991.

21. Anusiewicz J., D^browska A., Fleicher M. Jçzykowy obraz swiata i kultura. Projekt koncepcji badawczej. // Jçzyk a Kultura T. XIII. Wroclaw: Wydawnictwo Uniwersytetu Wroclawskiego, 2000. - Pp. 11-44.

22. Anusiewicz J. Kulturowa teoría jçzyka. Zarys problematyki.// Jçzyk a Kultura T.I. Wroclaw: Wiedza o Kulturze, 1994. - Pp. 17-30.

23. Banys W., Desclès J.-P. Dialogue à propos des invariantes du langue (dans une perspective cognitive).// Studia kognitywne T. II. Warszawa: Slawistyczny Osrodek Wydawniczy, 1997.

24. Banys W. Valeurs de vérité, échelle épistémique de fait/ non-fait et types d'emplois du si propositionnel conditionnel.// Studia Kognitywne T. IV. -Warszawa: SOW,2001.-Pp. 141-152.

25. Banys W. Wokól conditionalis, czyli warunkowo o warunkowosci.// Jçzyk a kultura T. VIII. Wroclaw: Wiedza о Kulturze, 1992. - Pp. 71-78.

26. Bartmiñski J. Stereotyp jako przedmiot lingwistyki. Z problemów frazeologii polskiej i slowiañskiej. // Jçzyk a Kultura T. III. Wroclaw: Wiedza о Kulturze, 1985.

27. Bartmiñski J., Tokarski R. Jçzykowy obraz swiata a spójnosc tekstu. Wroclaw: Wydawnictwo Uniwersytetu Wroclawskiego, 1986.

28. Benveniste E. Problèmes de linguistique générale. Paris: Gallimard, 1966.

29. Bergson H. Matière et memoire. Paris: Press Universitaires, 1953.

30. Bertinetto P. M. Against the received view that progressives are statives.// Studia Kognitywne T. I. Warszawa: SOW, 1994. - Pp. 43-56.

31. Bçza S. Gramatyka niemiecka. Warszawa: PWN, 1998.

32. Bçza S. Nowe repetytorium z gramatyki jçzyka niemieckiego. Warszawa: PWN, 1994.

33. Bobrowski I. Zaproszenie do jçzykoznawstwa. Krakow: PAN, 1998.

34. Bogacki K., Karola S. Zalozenia gramatyki o podstawach semantycznych. // Jçzyk a Kultura T. VIII.- Wroclaw: Wiedza o Kulturze, 1992. Pp. 157-188.

35. Bogdanowicz P. Czlowiek i czas. Warszawa: Wydawnictwo Szkolne i Pedagogiczne, 1989.

36. Boguslawski A. On defining expression // Studia Kognitywne. T. VI. -Warszawa: SOW, 2004. Pp. 11-20.r

37. Borkowski I. Smierci tajemnicze wrota. Jçzykowy swiat inskrypcji nagrobnych. // Jçzyk a kultura T. XIII. Wroclaw: Wydawnictwo Uniwersytetu Wroclawskiego, 2000. - Pp. 343-354.

38. Borrego J., Asencio J.G., Prieto E. El subjuntivo-valores y usos. Madrid: SGEL, 1998.

39. Bowerman M. Rola predyspozycji kognitywnych w przyswajaniu systemu semantycznego// Akwizycja jçzyka w swietle jçzykoznawstwa kognitywnego-Krakow: Universitas, 2003. Pp. 254-314.

40. Brockmeier J. Translating Temporality? Narrative Schemes and Cultural Meanings of Time. Budapest: Institute for Advanced Study, 1994.r

41. Bronowski J. Zrôdla wiedzy i wyobrazni. Warszawa: PWN, 1984.

42. Buczynska-Garewicz H. Metafizyczne rozwazania o czasie. Krakow: Universitas, 2003.

43. Buczyñska- Garewicz H. Semiotyka i filozofia znaku. Warszawa: PWN, 1980.

44. Bugajski M. J^zykoznawstwo normatywne. Warszawa: Wydawnictwo Naukowe PWN, 1993.

45. Bühler K. Teoría j^zyka. O j^zykowej funkcji przedstawiania. Kraków: Universitas, 2004.

46. Burszta W. J. Antropología kultury. Poznañ: Zysk i S-ka, 1998.

47. Burzynska A., Libura A. Obraz czasu w j^zyku potocznym i naukowym.// J^zyk a Kultura T. XIII. Wroclaw: Wydawnictwo Uniwersytetu Wroclawskiego, 2000.-Pp. 131-141.

48. Bytniewski P. J^zyk i kultura w koncepcji Sapira i Whorfa.// J^zyk a Kultura. T.II. Wroclaw: Wiedza o Kulturze, 1991.

49. Casad E. H. Location, paths and Cora verb// Conceptualizations and Mental Processing in Natural Language. Berlin/ New York/ Amsterdam: Mouton de Gruyter, 1993. - Pp. 593-645.

50. Casad E. H. J^zyk w relacji do j^zykoznawstwa kognitywnego. Kraków: Universitas, 2003.

51. Chlebda W. Stereotyp jako jednosc j?zyka, myslenia i dzialania. // J?zyk a Kultura T. XII. Wroclaw: TPPW, 1998. - Pp. 31-41.

52. Chomsky N. Rules and Representation. Oxford: Basil Blackwell, 1980.

53. Comrie B. Aspect: an Introduction to the Study of Verbal Aspect and Related Problems. Cambridge: Cambridge University Press, 1976.

54. Comrie B. On Reichenbach's approach to tense. Cambridge: Cambridge University Press, 1981.

55. Comrie B. Tense. Cambridge: Cambridge University Press, 1986.

56. Coronado G., María L., García G. J., Zarzalejos A., Alejandro A F. Lengua y civlización. Madrid: SGEL, 1994.

57. Cybulska-Janczew M., Perlin J. Gramatyka j^zyka hiszpañskiego. Warszawa: PWN, 1991.

58. Czechowska A. The Troublesome Dichotomy (Argument over Chomsky's competence and performance). T. XLIV. Poznan: Wydawnictwo Poznaiiskiego Stowarzyszenia Przyjaciól Nauk, 2002. - Pp. 7-27.

59. Czerwiñski P. Jçzyk rosyjski w konfrontacji z jçzykami Europy w aspekcie lingwokulturoznawczym. Katowice: Wydawnictwo Uniwersytetu Sl^skiego, 2004.

60. Czochralski J., Namowicz E. Akademicki podrçcznik jçzyka niemieckiego. -Warszawa: PWN, 2000.

61. D^browska A. Czy istnieje w podrçcznikach jçzyka polskiego dla cudzoziemców wyrazny obraz Polski i Polaków? // Jçzyk a Kultura T. XII-Wroclaw: TPPW, 1998. Pp. 279-295.

62. D^browska E., Kubiñski W. Akwizycja jçzyka w swietle jçzykoznawstwa kognitywnego// Akwizycja jçzyka w swietle jçzykoznawstwa kognitywnego. -Kraków: Universitas, 2003. Pp. 9-30.

63. D^browska E. Od formufy do schematu: akwizycja pytañ wjçzyku angielskim// Akwizycja jçzyka w swietle jçzykoznawstwa kognitywnego. Kraków: Universitas, 2003. - Pp. 223-254.

64. Desclés J.-P. Quelques concepts relatifs au temps et à l'aspect pour l'analyse des textes. // Studia Kognitywne T. I. Warszawa: SOW, 1994. - Pp. 57-88.

65. Desclés J.-P. Logique combinatoire, typologie et analyse aspecto- temporelle.// Studia Kognitywne T. II. Warszawa: SOW, 1997. - Pp. 37- 69.

66. Dietrich W. El aspecto verbal perifrástico en las lenguas románicas. Estudio sobre el actual sistema verbal de las lenguas románicasy sobre el problema del origen del aspecto verbal perifrástico. Madrid: Gredos, 1983.

67. Fernández J., Fuente R., Siles J. Curso intensivo de español. Madrid: SGEL, 1997.

68. Fidyk M., Skup-Stundis T. Nowe repetytorium z jçzyka rosyjskiego. -Warszawa: PWN, 1997.

69. Filipowicz-Rudek M., Konieczna-Twardzikowa J., Stoch M. Miçdzy oryginalem aprzeklademIII-Kraków: Universitas, 1997.

70. Fleischer M. Obraz swiata. Ujçcie z punktu widzenia teorii systemów i konstruktywizmu.// Jçzyk a Kultura T. XIII. Wroclaw: Wydawnictwo Uniwersytetu Wroclawskiego, 2000. - Pp. 45-71.

71. Furdal A. Jçzykoznawstwo otwarte. Wroclaw: Ossolineum, 2000.

72. Gajdziñska A. Wartosciowanie we frazeologii. // Jçzyk a Kultura. T. III. -Wroclaw: Wiedza o Kulturze, 1991. Pp. 15-28.

73. Galton H. Choice of Object and the Ocurrence of Tenses in Macedonian// Problemy opisu gramatycznego jçzykôw slowianskich. Warszawa: PAN, 1991.-Pp. 65-69.

74. Garcia G. J. Perífrasis verbales. Madrid: SGEL, 1992.

75. Goldberg A. Ksztaltowanie siç semantyki konstrukcji struktury argumentowej w jçzyku angielskim // Akwizycja jçzyka w swietle jçzykoznawstwa kognitywnego. Kraków: Universitas, 2003. - Pp. 120-144.

76. Gol^b Z. O pochodzeniu Slowian w swietle faktów jçzykowych. Kraków: Universitas, 2004.

77. Golçbiowska L. Przewodnik po czasach w jçzyku angielskim- Warszawa: Prószyñski i Spólka, 2000.

78. González H. A., Cuenot J.R., Sanchez Alfaro M. Gramática del español lengua extranjera. Madrid: Edelsa, 1997.

79. Gorzelañczyk E. J. Genetyczne zródla jçzyka. T. V. Poznan: Wydzial Neofilologii Uniwersytetu im. Adama Mickiewicza, 2003. - Pp. 49-55.

80. Gómez T. L. Perífrasis verbales. Madrid: Arco Libros, 1988.

81. Gross G. La linguistique peut-elle être une science expérimentale? T. IV. Poznañ: Wydzial Neofilologii Uniwersytetu im. A. Mickiewicza, 2004. Pp. 131-147.

82. Grzegorczykowa R. Rola jçzyka w tworzeniu kultury umyslowej. // Jçzyk a Kultura T. I. Wroclaw: Wiedza o Kulturze, 1991, Pp. 61-71.

83. Grzegorczykowa R. Wprowadzenie do semantyki jçzykoznawczej. Warszawa: Wydawnictwo Naukowe PWN, 2001.

84. Grzegorczykowi R. Kognitywne uj?cie znaczenia a problem realizmu filozoficznego.// J?zyk a Kultura Т. VIII. Wroclaw: Wiedza o Kulturze, 1992. -Pp. 37-41.

85. Heidegger M. The Concept of Time. Oxford: Blackwell Publishers, 1992.

86. Hernández A. C. Gramática funcional del español. Madrid: Gredos, 1984.

87. Hernas A. Czas i obecnosc. Kraków: Instytut Mysli Józefa Tischnera, 2005.

88. Hewings M. Advanced Grammar in Use. Cambridge: Cambridge University Press, 1999.

89. Humboldt von W. Rozmaitosc j?zyków a rozwój umyslowy ludzkosci- Lublin: Wydawnictwo Katolickiego Uniwersytetu Lubelskiego, 2001.

90. Husserl E. Idee czystej fenomenologii i fenomenologicznej filozofii. Т. I. -Warszawa: PWN, 1967.

91. Illg J., Illg T. Wielka ksi?ga m^drosci. Aforyzmy i przyslowia- Katowice: Videograf II, 2004.

92. Ingarden R. Ksi^zeczka o czlowieku. Warszawa: PWN, 1975.

93. Ingarden R. Wst?p do fenomenologii Husserla. Warszawa: PWN, 1974.

94. Janda L. Koncepcja przypadka i czasu w j^zykach slowiañskich. Kraków: Universitas, 2004.

95. Jasiñska В., Jaslan J., Woytowicz-Neymann M. J?zyk angielski repetytorium gramatyki z сwiczeniami. - Warszawa: PWN, 1999.

96. J^draszko C. Latina, na со dzieñ. Warszawa: Nasza Ksi?garnia, 1970.

97. J?drzejko E., Kita M. Gramatyka j?zyka polskiego- Warszawa: Ex Libris, 2000.

98. Kaliszan J. Глагольный вид и словообразование в русском языке. Т. IV-Poznañ: Wydzial Neofilologii Uniwersytetu im. A. Mickiewicza, 2004. Pp. 147-153.

99. Kalkowska A. Dyslokacja w j?zyku francuskim problem teoretyczny i translatorski. Т. I. - Kraków: Universitas, 1995. - Pp. 87-95.

100. Kamisznikow A. Towards a psycholinguistic understanding of non-verbal behavior. T. V. Poznan: Wydzial Neofilologii Uniwersytetu im. Adama Mickiewicza, 2003. - Pp. 67-85.

101. Kardela H. Gramatyka kognitywna jako globalna teoria jçzyka. // Jçzyk a Kultura T. VIII. Wroclaw: Wiedza o Kulturze, 1992. - Pp. 9-22.

102. Karolak S. Y a-t-il une différence de principe entre l'aspect roman et slave? // Problemy opisu gramatycznego jçzykôw slowianskich. Warszawa: PAN, 1991.-Pp. 85-95.

103. Karolak S. Le concept d'aspect et la structure notionelle du verbe. // Studia Kgnitywne T. I. Warszawa: SOW, 1994. - Pp. 21-41.

104. Karolak S. Aspect- catégorie grammaticale? Formalization des faits de langues. // Studia Kognitywne T. II. Warszawa: SOW, 1997. - Pp. 127-144.

105. Karolak S. Configurations aspectuelles inchoative et résultative en bulgare. // Studia Kognitywne T. IV. Warszawa: SOW, 2001. - Pp. 31-49.

106. Karolak S. Réflexions sur la catégorie de l'aspect. T. XLV. Poznan: Wydawnictwo Poznanskiego Stowarzyszenia Przyjaciôl Nauk, 2003. - Pp. 151177.

107. Karolak S. Do case morphemes have meaning? // Studia Kognitywne T. VI. -Warszawa: SOW, 2004. Pp. 49-61.

108. Kisiel P. Etykieta jçzykowa a wzôr kultury. // Jçzyk a Kultura T. VI. Wroclaw: Wiedza o Kulturze, 1991. - Pp. 9-14.

109. Klemensiewicz Z., Lehr-Splawinski T., Urbanczyk S. Gramatyka historyczna jçzyka polskiego. Warszawa: PWN, 1964.

110. Kolakowski L. O co nas pytaj^ wielcy filozofowie. Séria I. Krakôw: Znak, 2005.

111. Kolakowski L. O co nas pytaj^. wielcy filozofowie. Séria II. Krakôw: Znak,2005.

112. Kolakowski L. O co nas pytaj\ wielcy filozofowie. Séria III. Krakôw: Znak,2006.

113. Kofakowski L. 0 wypowiadaniu niewypowiadanego: jçzyk i sacrum. // Jçzyk a Kultura T. IV. Wroclaw: Wiedza o Kulturze, 1991. - Pp. 53-63.

114. Korniejenko A. Dlaczego nieprzekladalnosc jest niemozliwa? T. I. Krakow: Universitas, 1995.-Pp. 155-165.

115. Korzyk K. Semantyka kognitywna problemy i metody. Kilka uwag natury filozoficznej. // Jçzyk a Kultura T. VIII. - Wroclaw: Wiedza o Kulturze, 1992. -Pp. 57-70.

116. Koseska-Toszewa V. Gramatyka konfrontatywna rosyjsko-polska. Sktadnia-Warszawa: SOW, 1993.

117. Koseska- Toszewa V., Mazurkiewcz A. Les réseaux de Petri et la description de la temporalité et de la modalité dans les langues naturelles. // Studia Kognitywne T. I. Warszawa: SOW, 1994. - Pp. 89-112.

118. Koseska-Toszewa V. Can we talk about tense without talking about aspect at the same time? // Studia Kognitywne T. IV. Warszawa: SOW, 2001. - Pp. 87-93.

119. Koseska-Toszewa V. Bulgarian perfectum and its temporal and modal meanings. // Studia Kognitywne T. IV. Warszawa: SOW, 2001. - Pp. 131 -141.

120. Koseska- Toszewa V., Mazurkiewicz A. Once more about net representation of the semantic category of tense. // Studia Kognitywne T. VI. Warszawa: SOW, 2004.-Pp. 63-79.

121. Kowalikowa J., Zydek-Bednarczuk U. Wspôtczesna polszczyzna.- Krakow: Od Nowa, 1996.

122. Kreisberg A., De Fanti S. Môwimy po wlosku. Warszawa: Wiedza Powszechna, 1992.

123. Krzyzanowska A. Udzial internacjonalizmow we frazeologii francuskiej i polskiej ( na podstawie zwi^zkôw oznaczaj^cych smierc)// Jçzyk a kultura. T. VII. Wroclaw: Wiedza o Kulturze, 1992. - Pp. 129-134.

124. Kurcz I. Psychologia jçzyka i komunikacji. Warszawa: Wydawnictwo Naukowe SCHOLAR, 2005.

125. Kurylin Z. Gramatyka jçzyka rosyjskiego. Warszawa: Wydawnictwo Philip Wilson, 2004.

126. Kwasnica R. Rzeczywistosc jako byt sensu. Teza o j^zykowym tworzeniu rzeczywistosci. // J?zyk a Kultura T. I. Wroclaw: Wiedza o Kulturze, 1991. -Pp. 32-60.

127. Langacker Ronald W. Grammar and Conceptualization. Cognitive Linguistics Research 14. Berlin-New York: Mouton de Gruyter, 1999.

128. Langacker Ronald W. An Overview of Cognitive Grammar. // Topics in Cognitive Grammar. Amsterdam-Philadelphia: John Benjamins Publishing Co, 1988.-Pp. 3-48.

129. Langacker Ronald W. Model dynamiczny oparty na uzusie j^zykowym// Akwizycja j?zyka w swietle j^zykoznawstwa kognitywnego. Kraków: Universitas, 2003. - Pp. 30-120.

130. Leach E. Anthropological aspects of language: Animal categories and verbal abuse// New Directions in the Study of Language. Cambridge: MIT Press, 1964.-Pp. 23-63.

131. Leech G. Semantics. Middlesex: Penguin Books, 1977.

132. Libura A., Libura M. Stereotypy a s^dy naukowe na przykladzie niektórych podstawowych poj?c gramatycznych.// J?zyk a Kultura T. XII. Wroclaw: TPPW, 1998.-Pp. 296-303.

133. Libura M. Jak obraz swiata odbija si? w gramatyce? Analiza j?zyka fizyki klasycznej. // J?zyk a Kultura T. XIII. Wroclaw: Wydawnictwo Uniwersytetu Wroclawskiego, 2000. - Pp. 125-130.

134. Loba M. Pami^c i narracja.// Scripta Neophilologica Posnaniensia. T. IV. Poznan: Wydzial Neofilologii Uniwersytetu im. A. Mickiewicza, 2004. Pp. 283-293.

135. López García A. La interpretación metalingüística de los tiempos, modos, y aspectos del verbo español: ensayo de fundamentación // Tiempo y aspecto en español. Cátedra, Madrid, 1990.

136. Luchowska A. Status zasady sprzecznosci w j^zykowym obrazie swiata. // J?zyk a Kultura T. XIII. Wroclaw: Wydawnictwo Uniwersytetu Wroclawskiego, 2000. - Pp. 85-88.

137. Lyons J. Wstçp do jçzykoznawstwa. Warszawa: PWN, 1975.

138. Lyons J. Semantics. Cambridge: Cambridge University Press, 1977.

139. Lukaszyk E. Jçzyk portugalski od A do Z. Repetytorium. Warszawa: Wydawnictwo KRAM, 1998.

140. Malinowski B. The dilemma of contemporary linguistics. Review of M.M. Lewis, Infant Speech: A Study of the Beginnings of Language. London: KeganPaul, 1937.

141. Manczak W. Problème de l'origine des langues romanes après une trentaine d'années. T. XLIV. Poznan: Wydawnictwo Poznanskiego Stowarzyszenia Przyjacióí Nauk, 2002. - Pp. 87-93.

142. Maslowska E. Myslenie potoczne w semantyce. // Jçzyk a Kultura T. V. -Wroclaw: Wiedza o Kulturze, 1992. Pp. 203-208.

143. Milewski T. Jçzykoznawstwo- Warszawa: PWN, 1969.

144. Mogus M. Povijest hrvatskoga knjizevnoga jezika. Zagreb: Nakladni Zavod Globus, 1993.

145. Murphy R. English Grammar in Use. Cambridge: Cambridge University Press, 1994.

146. Nagórko A. Zarys gramatyki polskiej ze síowotwórstwem. Warszawa: PWN, 2001.

147. Nagórko A. Zarys gramatyki polskiej. Warszawa: PWN, 2003.

148. Newmark P. Manual de traducción. Madrid: Ediciones Cátedra, 1995.

149. Niedzielski N., Preston D. Folk Linguistics- Introduction.// Lingua Posnaniensis. T. XLIV. Poznan: Wydawnictwo Poznanskiego Stowarzyszenia Przyjacióí Nauk, 2002.-Pp. 192-195.

150. Nietzsche F. Niewczesne rozwazania. Kraków: Znak, 1996.

151. Nietzsche F. Tako rzecze Zaratustra. Warszawa: Mortkowicz, 1905.

152. Nowakowska A. Bukiet jarzyn po polsku (prototyp a frazeologia).// Jçzyk a Kultura T. XII. Wroclaw: TPPW, 1998. - Pp. 272-277.

153. Obara J. Kategoria ducha jçzykowego w pogl^dach niektôrych niemieckich i polskich myslicieli XIX i XX wieku. // Jçzyk a kultura. T. I Wroclaw: Wiedza oKulturze, 1991.-Pp. 83-106.

154. Oczkowa B. Zaiys historii jfzyka serbsko-chorwackiego. Krakow: Uniwersytet Jagiellonski, 1983.

155. Ossipova O. The Possibility of the Existence of Possessive Declension in Ancient Indoeuropean.// Lingua Posnaniensis. T. XLIV. Poznan: Wydawnictwo Poznanskiego Stowarzyszenia Przyjaciôl Nauk, 2002. - Pp. 9397.

156. Pachocinska E. Jçzykoznawstwo a postmodernizm. // Scripta Neophilologica Posnaniensia. T. V. Poznan: Wydzial Neofilologii Uniwersytetu im. Adama Mickiewicza, 2003. - Pp. 129-145.

157. Pajdzinska A., Krzyzanowski P. Przesziosc w jçzykowym obrazie swiata. -Lublin: Wydawnictwo Uniwersytetu Marii Curie-Sklodowskiej, 1999.

158. Pawelec A. Znaczenie ucielesnione. Propozycje krçgu Lakoffa- Krakow: Universitas, 2005.

159. Penchev Y. Tense and Perfectivization. // Studia Kognitywne. T. IV. -Warszawa: SOW,2001.-Pp. 121-131.lôl.Perlin O. Jçzyk hiszpanski dla zaawansowanych. Warszawa: Wiedza Powszechna, 1986.

160. Perlin O. Zarys gramatyki jçzyka hiszpanskiego. Warszawa: PWN, 1993.

161. Perlin O. Jçzyk hiszpanski dla lektoratow. Warszawa: PWN, 1971.

162. Pike Kenneth L. Language in Relation to a Unified Theory of the Structure of Human Behavior. Part. I. Glendale: Summer Institute of Linguistics, 1954.

163. Pike Kenneth L. Language in Relation to a Unified Theory of the Structure of Human Behavior. Part. III. Glendale: Summer Institute of Linguistics, 1960.

164. Pisarska A., Tomaszkiewicz T. Wspôlczesne tendencje przekladoznawcze-Poznari: Wydawnictwo Naukowe UAM, 1998.

165. Polanski K. Encyklopedia jçzykoznawstwa ogôlnego. Wroclaw: Ossolineum, 1999.

166. Popova V., Ivanova D. Zwi^zla gramatyka j?zyka bulgarskiego. Poznan: Wydawnictwo Naukowe UAM, 2004.

167. Prochorowa S. Stereotyp j^zykowy Europejczyka w kontekscie opozycji swój-obcy. // .qzyk a Kultura T. XII.- Wroclaw: TPPW, 1998. Pp. 239-244.

168. Proust Marcel W. Poszukiwaniu straconego czasu. Warszawa: PIW, 19561960.

169. Quasthoff U. Etnocentryczne przetwarzanie informacji. Ambiwalencja fiinkcji stereotypów w komunikacji mifdzykulturowej. // J^zyk a Kultura T. XII. -Wroclaw: TPPW, 1998. Pp. 11-30.

170. Rataj K. Metaphor, emotion and the human brain. // Scripta Neophilologica Posnaniensia. T. V. Poznan: Wydziat Neofilologii Uniwersytetu im. Adama Mickiewicza, 2003. - Pp. 193-209.

171. Reichenbach H. Element of Symbolic Logic. London: Macmillian, 1947.

172. Renata G. Rola j?zyka w tworzeniu kultury umyslowej. // Jfzyk a kultura. T. I.Wroclaw: Wiedza o Kulturze, 1991. Pp. 61-72.

173. Roca-Pons J. Introducción a la gramática funcional. Barcelona: Teide, 1986.

174. Sadomirska I. O metaforach zycia i smierci w stalych zwi^zkach wyrazowych w j^zyku rosyjskim. // J?zyk a Kultura T. XIII. Wroclaw: WUW, 2000. - Pp. 355-367.

175. Saloni Z., Swidziñski M. Skíadnia wspólczesnego j^zyka polskiego. -Warszawa: PWN, 2001.

176. Sapir E. Jfzyk, kultura, osobowosc. Warszawa: PWN, 1978.

177. Sapir E. Language. An Introdction to the Study of Speech. Mounton, New York, 1921.

178. Sarmiento R. Gramática básica del español. Madrid: SGEL, 1989.

179. Sartre J.P. L'être et le néant. Paris: Editions Gallimard, 1943.

180. Sawicki P. La España del cambio. Warszawa: Wydawnictwo Naukowe PWN, 1993.

181. Saussure F. Kurs jçzykoznawstwa ogólnego. Warszawa: PWN, 2002.

182. Scheffler P. Gramatyka jçzyka angielskiego. Poznan: Altravox Press, 1996.r

183. Schopenhauer A. Swiat jako wola i przedstawienie. Warszawa: PWN, 1994.

184. Schubert K. Planned Linguistics. From Concept to Reality. // Lingua Posnaniensis, T. XLV. Poznañ: Wydawnictwo Poznanskiego Stowarzyszenia Przyjaciól Nauk, 2003. - Pp. 181 -186.

185. Seleskovitch D. Interpréter pour traduire. Paris: Didier, 1985.

186. Sçkowska E. Kontakt jçzykowy a kontakt kulturowy na przykladzie slownictwa Polonii angielskiej i amerykañskiej. // Jçzyk a kultura. T. VII. Wroclaw: Wiedza o Kulturze, 1992.-Pp. 103-110.

187. Shimomiya T. Towards a Linguistics of Proverbs. // Lingua Posnaniensis. T. XLV. Poznan: Wydawnictwo Poznañskiego Stowarzyszenia Przyjaciól Nauk, 2003.-Pp. 63-69.

188. Siemienski T. Problematyka relacji miçdzy jçzykiem a kulturq. w pracach jçzykoznawcôw amerykanskich. // Jçzyk a kultura. T. I. Wroclaw: Wiedza o Kulturze, 1991.-Pp. 73-82.

189. Simula S. Conoscere l'italiano. Warszawa: PWN, 2005.

190. Sinha Ch., Thorseng L., Hayashi M., Plunkett K. Akwizycja terminologii przestrzennej wjçzyku duñskim, angielskim i japoñskim. // Akwizycja jçzyka w swietle jçzykoznawstwa kognitywnego Kraków: Universitas, 2003. - Pp. 314361.

191. Skibiñski A. Jçzyk jako narzçdzie autokreowania tozsamosci.// Scripta Neophilologica Posnaniesia. T. VII. Poznañ: Wydzial Neofilologii UAM, 2005.-Pp. 111-117.

192. Skornia H. Czas- statycznosc, a temat- remat. // Jçzyk a Kultura T. VIII. -Wroclaw: Wiedza o Kulturze, 1992. Pp. 195-200.

193. Slobin D. Od mysli i jçzyka do myslenia dla möwienia. // Akwizycja jçzyka w swietle jçzykoznawstwa kognitywnego Krakow: Universitas, 2003. - Pp. 361403.

194. Smilauer V. Nauka o ceském jazyku. Praha: SPN, 1972.

195. Smith Carlotta S. The Domain of Tense. Paris: MIT Press, 2000.

196. Smith Carlotta S. The Pragmatics and Semantics of Temporal Meaning. Paris: MIT Press, 2000.

197. Smith Carlotta S. Aspectual entities and tense in discourse. Paris: MIT Press, 2005.

198. Smith Carlotta S. Time with and without tense. Austin: University of Texas Press, 2005.

199. Smith C., Perkins E., Fernald T. Time in Navajo: Direct and Indirect Interpretation. Austin: University of Texas, 2007.

200. Stasinska P. Political correctness, czyli poprawnosc polityczna w przestrzeni kulturowej i jçzykowym obrazie swiata Amerykanöw. // Scripta Neophilologica Posnaniesia. T. VII. Poznan: Wydziat Neofilologii UAM, 2005. - Pp. 117129.

201. Stefanski W. Wprowadzenie do jçzykoznawstwa historyczno-porownawczego. -Torun: Uniwersytet Mikolaja Kopernika, 2001.

202. Stein E. Wiedza krzyza. Krakow: Wydawnictwo Karmelitöw Bosych, 1999.

203. Stieber Z. Zarys gramatyki porôwnawczej jçzykôw slowianskich. Warszawa: PWN, 2005.

204. Stjepko T., Stjepan B. Gramatika hrvatskoga jezika. Zagreb: Skolska Knjiga, 1994.

205. Strutynski J. Gramatyka jçzyka polskiego. Krakow: Universitas, 2002.

206. Sypnicki J., Vetulani G. Sur l'aspect en français et en polonais. Poznan: Wydawnictwo Naukowe Uniwersytetu im. A. Mickiewicza, 1996. - Pp. 115123.

207. Szadyko S. Poradnik gramatyczny wspolczesnego jçzyka rosyjskiego. -Warszawa: POLTEXT, 2003.

208. Szkutnik L. Repetytorium z gramatyki jfzyka angielskiego. Warszawa: DELTA, 2000.

209. Szober S. Gramatyka j?zyka polskiego. Warszawa: PWN, 1969.

210. Szypowska M. J^zyk francuski. Warszawa: Wiedza Powszechna, 1983.r

211. Swi^czkowska H. J^zykowy fundament trzeciego swiata Poppera. T. II. -Poznañ: Wydzial Neofilologii Uniwersytetu im. Adama Mickiewicza, 2000.

212. Swi^ty A. Wyznania. Kraków: Znak, 1994.

213. Tabakowska E. Kognitywne podstawy j?zyka i jqzykoznawstwa. Kraków: Universitas, 2001.

214. Tarajlo-Lipowska Z. K. O czeskim día Polaków. Wroclaw: Wydawnictwo Uniwersytetu Wroclawskiego, 2000.

215. Tatarkiewicz W. Historia filozofii. Filozofia nowozytna do roku 1830. -Warszawa: PWN, 1990.

216. Tatarkiewicz W. Historia filozofii. Filozofia starozytna i sredniowieczna. -Warszawa: PWN, 1990.

217. Tatarkiewicz W. Historia filozofii. Filozofia XIX wieku i wspcrtczesna. -Warszawa: PWN, 1990.

218. Taylor J. R. Kategoryzacja w j^zyku Kraków: Universitas, 2001.

219. Teliga Weronika. Frazeologizmy-idiomy jako stereotypy kultury. // Jqzyk a Kultura T. XII. Wroclaw: TPPW, 1998. - Pp.160-168.

220. Thomason S. Language Contact an Introduction. // Lingua Posnaniensis. T. XLV. - Poznañ: Wydawnictwo Poznañskiego Stowarzyszenia Przyjaciól Nauk, 2003.-Pp. 191-195.

221. Tkaczyk K. Gramatyka jqzyka niemieckiego Warszawa: WILGA, 2001.

222. Tokarski J. Fleksja polska. Warszawa: PWN, 2001.

223. Tokarski R. Slownictwo jako interpretacja swiata. Encyklopedia kultury polskiej XX wieku. // J^zyk a Kultura. T. II. Wroclaw: Wiedza o Kulturze, 1993.

224. Tomasello M. Czy male dzieci posiadaj^ skladniow^ kompetencj? osób doroslych?// Akwizycja j?zyka w swietle j^zykoznawstwa kognitywnego-Kraków: Universitas, 2003. Pp. 144-223.

225. Turkowska M. Kilka uwag o nieosobowosci rosyjskiej i polskiej na tie angielskim i innym. // Jçzyk rosyjski w konfrontacji z jçzykami Europy w aspekcie lingwokulturoznawczym. Katowice: Wydawnictwo Uniwersytetu Sl^skiego, 2004. - Pp. 184- 201.

226. Urbanczyk S. Encyklopedia wiedzy o jçzyku polskim. Wroclaw: Wydawnictwo Uniwersytetu Wroclawskiego, 1978.

227. Vet C. Temps, aspects et adverbes de temps en français contemporain. -Genewa: Droz, 1980.

228. W^sik E. On the idea of an ecological grammar of verbal discourse from a human-centered perspective. // Scripta Neophilologica Posnaniensia. T. V. -Poznan: Wydziai Neofilologii Uniwersytetu im. Adama Mickiewicza, 2003. -Pp. 253-265.

229. W^sik E. Sociological pragmatics from a hard-science perspective: a side-note to the conception of human linguistics. // Scripta Neophilologica Posnaniesia. T. VII. Poznan: Wydziai Neofilologii UAM, 2005. - Pp. 181-195.

230. W^sik Z. Jçzyk, jçzyki czy wlasciwosci jçzykowe czlonköw wspôlnot komunikatywnych w przedmiocie badari lingwistycznych? // Scripta Neophilologica Posnaniesia. T. VII. Poznan: Wydziai Neofilologii UAM, 2005.-Pp. 195-221.

231. Weil S. Mysli. Warszawa: PWN, 1985.

232. Whorf B. L. Jçzyk, mysl i rzeczywistosc. Warszawa: PIW, 1982.

233. Wierzbicka A. The Semantics of Grammar. Amsterdam: Benjamins, 1988.

234. Winniczuk L. Lingua Latina. Warszawa: PWN, 1975.

235. Wodzinski C. Filozofia jako sztuka myslenia. Warszawa: Fundacja Büchnera, 1993.

236. Wozniewicz W. Ideología rosyjska dawniej i dzis. Koncepty i realia. // Scripta Neophilologica Posnaniensia. T. IV. Poznan: Wydzial Neofililogii Uniwersytetu im. A.Mickiewicza, 2004. - Pp. 309-319.

237. Zamiara K. Kultura, komunikacja, podmiotowosc// Szkice epistemologiczno-kulturoznawcze. Poznan: Wydawnictwo Naukowe UAM, 2005.

238. Zarçba L. Szkice z frazeologii porównawczej francusko-polskiej i polsko-francuskiej. Kraków: Ksiçgarnia Akademicka, 2004.

239. Zawodniak J. Wplyw czynników poznawczych na rozwój jçzyka dziecka.// Scripta Neophilologica Posnaniesia. T. VII. Poznañ: Wydzial Neofilologii UAM, 2005.-Pp. 263-277.

240. Zybert J., Kavka S. Notes on research into idiomaticity// Scripta Neophilologica Posnaniesia. Tom VII. Poznañ: Wydzial Neofilologii UAM, 2005. - Pp. 277287.1. Источники

241. ЖивановиЬ Б. Slownik polsko-serbski. Tom I i II. Београд: Serbska Akademia Nauki, 1999.

242. Лысенкова Ю.А. Англо-русский и русско-английский словарь- Москва: ACT, 2004.

243. Anusiewicz J., Skawiñski J. Slownik polszczyzny potocznej. Warszawa, Wroclaw: PWN, 2000.

244. Boguslawski A. Slownik rosyjsko-polski, polsko rosyjski. - Warszawa: Wiedza Powszechna, 1962.

245. Buitrago A. Diccionario de dichos y frases hechas. Madrid: Espasa, 2002.

246. Carlos G., Yurkievch S. Dictionnaire français-espagnol, espagnol-français. -Paris: Harper Collins Publishers, 1995.

247. Ciesla M. Slownik rosyjsko-polski, polsko-rosyjski. Warszawa: Harald G Dictionaries, 1998.

248. Cirlot J. E. Slownik symboli. Kraków: Znak, 2000.

249. Cousin P-H. Dictionnaire français-anglais, anglais-français. Paris: Le Robert & Collins, 2002.

250. Dunaj B. Popularny slownik jçzyka polskiego- Warszawa: WILGA, 2001.

251. Grzybowska W. Polsko-rosyjski slownik tematyczny. Warszawa: Harald G Dictionaries, 1998.

252. Heinz L. Slownik przedmiotowy jçzyka rosyjskiego. Warszawa: Langenscheidt, 2003.

253. Hessen D., Stypula R. Wielki slownik polsko-rosyjski. Warszawa: Wiedza Powszechna, 2004.

254. Howlett C. The Pocket Oxford Russian Dictionary. Oxford: Oxford University Press, 1997.

255. Janowska A., Niewiara A. Slownik terminôw gramatycznych. Katowice: Videograf II, 2001.

256. Jedlinska A. Slownik polsko-wloski, wlosko-polski. Warszawa: Wiedza Powszechna, 1991.

257. Jedlinska A., Szwykowski L., Tomalak J. Kieszonkowy slownik francusko-polski, polsko-francuski. -Warszawa: Wiedza Powszechna, 1995.

258. Kalina P. Podrçczny slownik polsko-niemiecki. Warszawa: Wiedza Powszechna, 1965.

259. Kopalinski W. Slownik wyrazôw obcych i zwrotôw obcojçzycznych. -Warszawa: Wiedza Powszechna, 1990.

260. Kopalinski W. Slownik mitôw i tradycji kultury. Krakow: Panstwowy Instytut Wydawniczy, 1985.

261. Kopalinski W. Slownik symboli. Warszawa: Wiedza Powszechna, 1990.

262. Koszla-Szymanska M., Pulido Ruiz J. Idiomy hiszpanskie. Warszawa: Wiedza Powszechna, 2000.

263. Kurylin Z., Chwatow S. Slownik rosyjsko-polski, polsko-rosyjski. Warszawa: Philip Wilson, 2004.

264. Leciejewicz L. Slownik kultury dawnych Slowian. Warszawa: Wiedza Powszechna, 1990.

265. Maclean U, Ratajczak P. Slownik tematyczny j?zyka angielskiego.- Zielona Góra: Kanion, 2004.

266. Martí Marca A., Martí Marca J., Jurdel B. Maly slownik hiszpansko-polski, polsko- hiszpanski. Warszawa: Wiedza Powszechna, 1990.

267. Matesic J. Frazeoloski rjecnik hrvatskoga ili srpskog jezika, skolska knjiga. -Zagreb: Nakladni Zavod Globus, 1982.

268. Mazanek A., Wójtowicz J. Idiomy polsko-wloskie (Fraseologia idiomatica polacco-italiana). Warszawa: PWN, 2004.

269. Mirowicz A., Dulewiczowa I. Wielki slownik rosyjski-polski. Warszawa: Wiedza Powszechna, 2004.

270. Mitronowa I., Sinicyna G. Slownik polsko-rosyjski i rosyjsko-polski. -Moskwa: Russkij Jazyk, 1982.

271. Mitronowa I., Synicyna H., Lipkes H. Slownik kieszonkowy polsko-rosyjski i rosyjsko-polski.-Moskwa: Wydawnictwo SowieckaEncyklopedia, 1965.

272. Moraczewska A. Slownik angielskich idiomów i utartych zwrotów z indeksem polskim. Warszawa: Philip Wilson, 2005.

273. Murcia R. A. Polsko-hiszpanski slownik tematyczny. Warszawa: Harald Dictionaries, 1997.

274. Murcia S. A., Pieñkowska B. Szkolny leksykon idiomów hiszpañskich. -Warszawa: Oficyna Wydawnicza Delta W-Z, 2000.

275. Perlin O., Perlin J. Podr^czny slownik polsko-hiszpanski. Warszawa: Wiedza Powszechna, 1995.

276. Piotrowski T., Saloni Z. Nowy slownik angielsko-polski, polsko-angielski. -Warszawa: WILGA, 2002.

277. Presa G., Fernando M. G. Diccionario polaco-español, español-polaco. -Madrid: GRAM Ediciones, 2001.

278. Pulido R. J., Leniec-Lincow D. Idiomy polsko-hiszpaAskie. Warszawa: PWN, 2003.

279. Rozental D., Michalkiewicz C. Wybór idiomów i zwrotów rosyjskich. -Warszawa: Wiedza Powszechna, 1974.

280. Simbierowicz L. Nowy angielsko-polski stownik idiomów i zwrotów. -Warszawa: Harald G Dictionaries, 2000.

281. Skorupka S. Stownik frazeologiczny j?zyka polskiego A/P. Warszawa: Wiedza Powszechna, 1989.

282. Skorupka S. Stownik frazeologiczny j?zyka polskiego R/Z. Warszawa: Wiedza Powszechna, 1989.

283. Skorupko S. Stownik wyrazów bliskoznacznych. Warszawa: Wiedza Powszechna, 1986.

284. Skupiñska-Dybek E. Stownik polsko-rosyjski, rosyjsko-polski z gramatyk^.-Kraków: Langenscheidt, 2004.

285. Smith C. Diccionario español-inglés, English-Spanish Barcelona: Grijalbo, 2000.

286. Sobol E. Podr^czny stownik j?zyka polskiego. Warszawa: PWN, 1996.

287. Swi^tochowska I. R. Uniwersalny stownik rosyjsko-polski, polsko-rosyjski: Warszawa: DELTA, 2002.

288. Tkaczyk K. Stownik niemiecko-polski. Warszawa: WILGA, 2000.

289. Varela F., Kubarth H. Diccionario fraseológico del español moderno. Madrid: Editorial Gredos, 1994.

290. Waits K. 21st Century Dictionary of Slang. New York: Princetown Language Institute, 1994.

291. Wawrzykowicz S., Hiszpañski K. Podr^czny stownik hiszpansko-polski. -Warszawa: Wiedza Powszechna, 1993.

292. Zariba L. Polsko-francuski stownik frazeologiczny. Warszawa: PWN, 2004.