автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.20
диссертация на тему: Взаимодействие категорий темпоральности, аспекта, акциональности при преобразовании глагольных форм лезгинского и английского языков

Полный текст автореферата диссертации по теме "Взаимодействие категорий темпоральности, аспекта, акциональности при преобразовании глагольных форм лезгинского и английского языков"

На правах рукописи

Алидарова Рад мил а Имнраслановна

□034645ЭЭ

ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ КАТЕГОРИЙ ТЕМПОРАЛЬНОСТИ, АСПЕКТА, АКЦИОНАЛЫЮСТИ ПРИ ПРЕОБРАЗОВАНИИ ГЛАГОЛЬНЫХ ФОРМ Л ЕЗГИНСКОГО И АНГЛИЙСКОГО ЯЗЫКОВ

Специальность 10.02.20 - Сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

\3 а?

Махачкала 2009

003464593

Работа выполнена в Государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Дагестанский государственный педагогический университет».

Научный руководитель - доктор филологических наук, профессор

Эфендиев Исрафил Исмаиловмч

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Защита диссертации состоится 5 марта 2009г., в 15 часов, на заседании диссертационного совета Д 212. 051. 01 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора филологических наук в Дагестанском государственном педагогическом университете по адресу 367003, Республика Дагестан, г.Махачкала, ул. М.Ярагского, 57, ауд. 140.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Дагестанского государственного педагогического университета.

Автореферат разослан и размещен на сайте ДГПУ www.dgpu.ru «3» февраля 2009г.

Ученый секретарь

Шихалиева Сабрина Ханалиевна кандидат филологических наук, доцент Алисултанов Алисултан Султанмурадович

Ведущая организация - Дагенстанский государственный

университет

диссертационного совета

М.О.Таирова

Общая харг.ктеристика работы. В диссертационной работе рассматриваются в-довременные формы глаголов лезгинского языка в сопоставлении с видовременными формами глаголов английского языка. Диссертация относится к области исследования контрастивной аспектологии и акциональности в русле функциональной грамматики.

Актуальность темы и степень ее изученности. Способы описания взаимодействия грамматических категорий постоянно привлекают внимание ученых разных стран, поскольку эти вопросы не имеют однозначного освещения ни в специальных исследованиях по английскому языку, ни в специальных исследованиях по лезгинскому языку. Тем более эта тема почти не затронута в работах сопоставительного плана. Сопоставительное исследование видов.ременных категорий и категорий способа действия в формах глаголов активно проводится на материале разных языков. [Недялков 1987, Татевосов 2005, и др.]. В наши дни проблемы описания вида и времени в залогах дагестанских языков [Маллаев 1998, Халилов 2000, Эльдарова 2000 и др.] расширяют географию исследования, привлекая к сопоставлению материалы разносистемных языков. [Бугарева 2000, Керимов 2002, Алипулатова 2007] Ведущие исследователи дагестанских языков редко ранее обращались к проблемам разграничения семантики вида и способа действия в глагольных словоформах. Представленные в формах глаголов русского языка, эти категории оказалась морфологически иначе выраженными в других языках. Понадобились усилия ученых разных стран, чтобы контрастивная аспектология оформилась как самостоятельный ракурс исследования материала разносистемных языков. [Керимов 2002, Татевосов 2005].

В лезгинском языке проблемы категории времени и вида непосредственно исследуются в двух монографиях. В монографии Н.С. Алипулатовой [2007] проведен обстоятельный анализ корреляций семантики видовременных форм глаголов лезгинского и английского языков. В монографии не предусматривалось описание семантики вида, отграниченного от исследования категории способа действия и от форм выражения темпоральности.

Теория контрастивной аспектологии была разработана К.Р. Керимовым на материале русского и лезгинского языков. [Керимов 2002]. К.Р. Керимов всестороннее исследовал проблемы вида в русском и лезгинском языке и описал свое видение функции и семантики аспекта (вида) в лезгинском языке. В монографии видовые оппозиции лезгинского глагола впервые представлены как семантика и функционирование категории вида и способа действия в парадигме глагольных форм. Вместе с тем автор «вывел» вид за пределы словообразования, поскольку в лезгинском языке его обслуживает категория способа действия. Таким образом, видовые оппозиции в лезгинском языке оказались ограниченными только рамками грамматики. Это означает, что и лезгинском языке существует только морфологически единая видовая оппозиция. Важно выделить утверждение автора о том, что

видовые оппозиции в лезгинском языке связаны с отсутствием класса глаголов imperfective tantum и perfective tantum.

Упомянутые проблемы подчеркивают актуальность темы данной работы. Несомненно, что описание типов видовых оппозиций является необходимым этапом развития теории аспектуальности, особенно в свете описания подобных явлений в разносистемных языках, таких как английский и лезгинский. Здесь нет единого мнения в рассмотрении парадигмы глагольных форм, отсутствует единое мнение о функции и семантике категории времени, вида и способа действия.

Актуальным в нашем исследовании является попытка провести единообразное описание взаимодействие названных категорий в глагольных формах разносистемных языков. Актуальной становится разработка понятийного аппарата для адекватного описания полевой структуры категории вида и времени в разных языках, ее ядра и фоновых показателей. Не менее актуальным является и изучение морфологических оппозиций различного типа (морфологических, деривационно-морфологических, лексико-грамматических), взаимосвязанных в парадигме глагольных форм. Назрела необходимость описания:

1) статики и динамики преобразования словоформ в глагольной парадигме;

2) разграничения количественной и качественной характеристики способов действия, взаимодействующих с характеристикой категории вида и времени в глагольной словоформе;

3) взаимосвязи между семантикой взаимодействующих грамматических категорий с лексикой, грамматикой, синтаксисом и словообразованием.

Подобный подход к рассмотрению научного и практического материала обуславливает актуальность и новизну данного исследования, предопределяя его объект и предмет.

Объект исследования составляют глагольные формы в лезгинском и английском языках, несущие информацию о категориях вида, времени и способа действия.

Предмет исследования: категории времени, вида и способа действия в парадигмах глагольных форм, а также взаимодействие этих категорий при преобразованиях глагольных словоформ.

Цель исследования заключается в выявлении путей и способов системной организации взаимодействия названных категорий в парадигме глагола при преобразованиях его форм.

Гипотеза исследования. Рассмотрение взаимодействия категории вида, времени, способа действия при преобразовании глагольных форм будет более эффективным, если разграничить мотивацию и выводимость их свойств в сфере лексики, грамматики, синтаксиса.

Цель, гипотеза исследования, а также специфика материала определяют задачи исследования]

1) описать механизм организации темпоральное™ в формах глаголов английского и лезгинского языков, провести их сопоставление;

2) уточнить видовые оппозиции в глагольных формах лезгинского и английского языков;

3) описать взаимодействие категорий вида и времени в глагольных формах лезгинского языка;

4) рассмотреть простые и сложные по форме глаголы в свете взаимодействия категорий вида и способа действия при их образовании.

Научная ochobsi исследования. Использование моделей, схем, таблиц при описании материала ориентировано на концепции функциональной и когнитивной грамматики, которые представлены в теории аспектологии и акциональности, разработанной отечественными и зарубежными учеными. [Теория функциональной грамматики A.B. Бондарко, Труды аспектологического семинара филологического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова, Т. 1-3, МГУ 1997-2001; Типология вида 1998; Comrie 1976; Vender 1967; Hopper, Thompson 1980 и др.]. Используется научный и практический материал работ отечественных и дагестанских ученых по теме исследования. [Абдулмуталибов 1997, Алипулатова 2007, Алексеев 1985, Гаджиев 1954, Гайдаров 1987, Гюльмагомедов 1975, Маслов 1984, Бондарко 1983, Брой 1998, Падучева 2001, Керимов 2002, Топурт 1959, Шихалиева 2005 и др.].

Материал исследования. Примеры извлечены из существующих словарей лезгинского языка (двуязычных, школьных, фразеологических, отраслевых, специализированных), из произведений художественной литературы, специальных научных публикаций различных авторов.

Методы исследования определены целями, гипотезой, задачами работы, технологией анализа материала. Анализ ориентирован на описание алгоритма взаимодействия вида, времени и способа действия при преобразовании глагольных форм, Применялся эмпирический метод, элементы качественного анализа данных, приемы структурного и сопоставительного методов анализа материала.

Научная новизна исследования. На основе исследования практического материала впервые представлены:

1) модель полевой организации темпоральности и аспекта в глаголах лезгинского и английского языков;

2) выявлено взаимодействие аспекта и акциональности в форме глагола лезгинского языка;

3) выделены типы морфологических оппозиций в парадигме глагольных форм, связанные с семантикой вида и способа действия;

4) уточнены критерии описания предельности/непредельности в описании способа дей ствия и семантики вида;

5) представлены схемы взаимодействия категорий вида, времени, способа действия при преобразовании глагольных форм;

6) доказано участие словообразовательных явлений в формировании семантики вида и способа действия у сложных глагольных образований. •

Теоретическая значимость исследования. В работе описаны морфологические оппозиции, связанные с взаимодействием времени, вида и способа действия в глагольных формах при их преобразованиях Описание материала раскрывает полевую структуру грамматических категорий вида и времени, их «выход» за пределы изолированной словоформы глагола, что имеет важное значение для теории аспектологии. Выявлены и описаны связи и отношения между формой и содержанием глаголов, передающих сематггику вида и способа действия средствами морфологии, синтаксиса, словообразования. Доказано, что взаимодействие формальных и содержательных компонентов глагольных форм обусловлено строением лезгинского языка как целого.

Практическая значимость исследования. Материал, введенный в корпус диссертации, можно использовать в практике преподавания лезгинского и английского языков в высшей и средней школе. Он интересен специалистам, которые занимаются теорией аспектологии как в отдельных языках, так и в сопоставительном плане. Практический материал применим при обучении неродным языкам в многонациональной аудитории. Данные диссертационного исследования могут найти применение в спецкурсах по лексикологии, грамматике, словообразованию различных языков, а также при их типологическом и структурном исследований.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Теоретическая разработка вопросов, связанных с описанием поля темпорапьности лезгинского и английского языков.

2. Алгоритм преобразования семантики в парадигме глагольных форм, ведущих к видовым оппозициям.

3. Практическая реализация разработанного алгоритма описания видовых оппозиций в парадигме глагольных форм лезгинского и английского языков.

4. Сопоставительный анализ результатов исследования, доказывающих многообразие морфологических оппозиций в глагольных формах взаимодействием категорий времени, вида и способа действия.

5. Обусловленность взаимодействия грамматических категорий фактами строения языка, его морфологией, лексикой, словообразованием, синтаксисом.

6. Английский язык в парадигме словоформ одного глагола противопоставляет по категории вида прогрессив/непрогрессив. Лезгинский язык обладает полевой структурой аспекта, разграничивая преобразования форм глагола как морфологическую деривацию и лексико-грамматическую деривацию.

7. Сложность организации формы и содержания глагола ведет к сложности взаимодействия грамматических категорий в парадигме глагольных форм.

Апробация и публикация. Работа выполнялась на кафедре дагестанских языков Дагестанского государственного педагогического университета. Отдельные главы работы и основные положения обсуждались на заседаниях данной кафедры и на заседаниях кафедры английской филологии. Полученные выводы доложены на межвузовских и региональных конференциях (Региональные научно-практические конференции в ДГПУ,

ДГУ, в институте повышения квалификации педагогических кадров в мае 2006г. и в мае 2007г., опубликованы статьи и тезисы докладов).

Объем и структура диссертации. Диссертация объемом в 161 страницу компьютерного набора состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованной литературы и приложения. Выводы представлены по каждой главе.

Основное содержание работы. Во введении обосновывается актуальность темы диссертации, определяются объект и предмет исследования, формулируются цель и задачи, указываются методы и приемы проведения работы, отмечается научная новизна и теоретическая значимость исследования.

Глава L Темпоральные комплексы глагольных форм лезгинского и английского языков. Теоретические грамматики английского языка описывают парадигму глагольных форм как видовременную. Такое же положение существует и в характеристике глагольных форм лезгинского языка. Естественно сравнить организацию темпорального комплекса глагольных форм одного и другого языка, не выделяя первоначально присутствие в них категории вида. Два параграфа данной главы содержат описание темпоральное™ глагольных форм в одном и другом языке, а первый параграф характеризует концепт «время» и поле темпоральности.

Время наряду с пространством входит в число бытийных категорий. Механизм отражения реального времени в языке еще недостаточно ясен, но в его описание включают следующие признаки: субъективную реальность, длительность и краткость действия, его предельность [Guillaume G. 1973: 47]. Система английского языка по отношению к совокупности данных признаков определяется как открытая. В ней лингвистическое настоящее является дискретным, подвижным. Оно легко ассоциируется с моментом речи в любом временном плане (прошедшее/будущее, предшествование/следование). Система лезгинского языка в сфере темпоральное™ может быть определена как закрытая. В лезгинском языке связи и отношения между компонентами сообщения ориентированы на субъект. Этой ориентации подчинено и оформление языковых единиц, передающих семантику темпоральное™. В английском и лезгинском языках по-разному представлен как грамматический спектр времен, так и их количественный состав.

Во втором параграфе данной главы проводится описание темпоральное™ глагольных форм английского языка, представленной в виде многоступенчатой системы. [Curme 1931]. В диссертации проводится анализ функций Present Simple, Present Continuous, Present Perfect, Present Perfect Continuous, Past Indefinite, Past Perfect, Future Indefinite, Future Continuous, Future Perfect, Future Perfect Continuous.

Сравнивая семантические функции временных глагольных форм английского языка, мы пришли к выводу, что различия в темпоральной интерпретации действия обусловлены либо отбором признаков, положенных в основу сообщения, либо стремлением говорящего уточнить предел варьирования

действия на оси времени. В итоге поле темпоральное™ глагольных форм английского языка было представлено следующей схемой.

Схема I

Поле темпоральное™ глагольных форм английского языка

Временной план Indefinite

Членимость временного плана Present Past Future

Темпоральность в языке 'Г

Членимость темпоральности Continuous Perfect Present Continuous

В поле темпоральности членимость временного плана (Present, Past, Future) взаимодействует с членимостыо в языке (Continuous, Perfect, Present Continuous).

Схемы и таблицы, представленные в диссертации, представляют собою статичное описание формы и функции видовременных глагольных форм английского языка.

Темпоральный комплекс глагольных форм лезгинского языка в нашем исследовании выглядит иначе. Мы формализуем описание материала, анализируя его содержание и формы выражения. Такой подход возможен потому, что в лезгинском языке присутствует формальная и содержательная дискретность языковых единиц. Каждому формальному элементу соответствует свое грамматическое значение. Описание парадигмы глагольных форм выполнено исследователями лезгинского языка в разных целях и с разных теоретических позиций [Гаджиев 1940, Талибов 1966, Гайдаров 1987, Шейхов 1993, Мейланова 1991 и др.]. В свое время У.А. Мейланова выделила в парадигме лезгинского глагола 4 стабильные формы, которые можно принять за исходные (ядерные в иной терминологии). Это формы на -ун и -уьн (масдар), форма на -з (абсолютив), форма на -да (будущее) и форма с аффиксом -на (аорист). Ядерные формы поля темпоральности статичны и их связь с семантикой и смыслом глагола стабильна в тексте сообщения. Так, масдар именует действие и имеет нулевую временную значимость. Форма на -з (деепричастие) связывает действие с планом настоящего, форма на -д(а) относит действие в план будущего, а форма с аффиксом -на связывает действие с планом прошлого. Можно совместить графическую схему ядра поля темпоральности с производными временными формами.

Ядро поля темпоральности графически обозначено в виде секторами [-V.

круга с

Комментарий.

Сектор I - формы с аффиксами -уьн, -ин (масдар). Сектор II - формы с аффиксом -з (целевая форма). Сектор III - фе рмы, меняющие -з на -да (формы будущего времени). Сектор IV — формы с аффиксом -на (прошедшее время). Сектор V — формы с аффиксами -р, -йа, -ей (причастие прошедшего времени).

Стрелки и лрямоугольники указывают количество выводимых временных форм и их функциональную значимость.

Рис. 2. Связи между исходными и производными морфологическими формами глагола в поле темпоральности.

1 сектор круга I масдар) - нет приводных форм [K.P. Керимов 2002]

II сектор круга [-з] - 3 выводимые формы:

[-з] + [-ава] —< къачузва j

f-з] + [-ама] — ► къачузма [-з] —> f-duj —> къачуди

2 мотивированные формы с -й: [-з] + [-ава] + [-й] —* къачузвай [-з] + [-ама] + [-й] —» кьачузмай

III сектор крут [-да] - 1 выводимая форма с -й: [-да] + [-й] —> къачурай

1 мотивированная форма с -р:

[-ди] + [-р] —> къачудир

IV сектор круга [-на] - 2 выводимые формы: [-на] + [-ава] —> къачунва

[-на] + [-ама] —> къачунма 2 мотивированные формы с -й: [-на] + [-ава] +[-й] —> къачунай [-на] + [-ама] + [-й] —> къачумай

V сектор круга [-а] - 1 выводимая форма с -а: [-р] —* [-а] - къачур —* къачура

[-ай] —► [-а] - т/ьур —» т/ьура [-ей] —*■ [-а] - фейи —♦ фея

В поле темпоральности элементы -ава, -ама, -й, -а грамматикализируют представление о характере протекания действия в том или ином временном плане. Вторичные производные формы {-ава, -ама, -авай, -амай) указывают параллельную соотнесенность в настоящем. Примеры в тексте.

Гьа и йисара мадни са карди зи рик1ел гел туна. [Гъ.Къурбан]. - В эти годы еще одно дело оставило след в моем сердце.

Зур сятдипай лезгиярни амай дагъустанвияр виры са жергеда акъвазна. [Жур. «Самур»] - Через полчаса лезгины и остальные дагестанцы все встали в одну шеренгу.

Геждалди руш адаз килигна, лап геждалди. [Я.Яралиев] - Долго глядела девушка на него, очень долго.

«Савкьат» ктабда Алуван Шагьэмировадин эхиримжи йисара теснифнавай шиирар гьатнава. [Газ. Лезги газ.]. - В книгу «Подарок» воити стихи, написанные Алуван Шахэмировой в последние годы.

Багъишламигиа, хтул, зун жувакай гзаф рахазва лугьуз. [М.Шихвердиев] - Извини, внук, что я о себе много говорю.

Зани гьак1 фикирзава, — галай юлдашрин гафарал кьул ч1угвадай яшлу дояркади. [Газ. Лезги газ.]. - Я тоже так думаю, - поддерживала слова своих подруг пожилая доярка.

Рухваярни ч/ехи жезва: абуру гьар нянрихъ чпин дах, Рагьим, варцин вилик гуьзлемишзава. [Къ. Мирзоев]. - И сыновья растут: каждый вечер они своего отца, Рагима, ждут у ворот.

Несмотря на различную технологию описания, в организации темпоральных глагольных форм лезгинского и английского языков можно обнаружить сходные моменты:

1. Темпоральные формы сравниваемых языков представляют в каждом единство видовременных значений.

2. Сравниваемые языки обладают большим набором видовременных форм, функционирующих в плане настоящего, прошедшего и будущего.

3. Вектор направленности действия во времени идентичен в сопоставляемых языках:

- - от прошлого через настоящее к будущему.

Темпоральные формы глаголов в том и другом языках имеют маркеры характеристики длительности, завершенности/незавершенности действия.

5. Для сравниваемых языков возможна оппозиция длительность/ недлительность:

- лезгинский язык: форма на [-з]/форма на [-на];

- английский язык: прич. + наст, время вспом. глагола.

6. Для английского языка характерна оппозиция завершенности/ процессности, для лезгинского языка характерна оппозиция статики/ динамики прочеса, состояния.

Отметим следующие различия.

1. В английском языке формы актуального презенса маркированы по сравнению с неактуальными. В лезгинском языке используется одна и та же форма настоящего времени: [-з] + ава, ама.

В плане прошлого глагольные формы лезгинского языка обладают дробной классификацией. Это обусловлено отсутствием согласования в глагольных формах. Лезгинский глагол способен формально маркировать предшествование с помощью аффикса -й: ава/авай (большая определенность по времени к моме!ггу речи по отношению к говорящему). Английский язык использует свои особенности согласования видовременных форм.

2. Английский язык чаще, чем лезгинский, способен нести модельные оттенки значения с помощью глагольных форм в плане будущего.

3. В английском языке дифференцированы во временных планах индефинитные и длительные глагольные формы. В лезгинском языке дифференциация затрагивает лексико-грамматические способы преобразования темпоральных грамматических форм.

4. Аналитические видовременные глагольные формы лезгинского языка отличны пс значению и функционированию от видовременных глагольных форм английского языка.

Выводы по первой главе. Концептуальное время может быть описано посредством универсальных семантических признаков, выделенных путем анализа имеющихся представлений о времени как в обыденном, так и в теоретическом знани и. К числу этих признаков могут быть отнесены: соотнесенность дейсгвия с длительностью и кратностью. Первый два признак квалифицирует положение действия относительно временных маркеров, последний характеризует способ протекания и распределения действия на оси времени.

Темпоральная оценка события осуществляется через комбинаторику указанных семантических признаков времени, составляющих темпорально-понятийные комплексы. Они представляют собой понятийную основу, отражающую все многообразие временного варьирования событий. Язык использует функционально-коммуникативную значимость темпоральных комплексов в описании сообщений о разных ситуациях. В лингвистике формируется парадигма знаний о том, как организуется, обрабатывается и передается информация с помощью языковой и коммуникативной

компетенции участников речевого акта, что меняет методы исследования материала.

Координацию маркеров речевого акта с позиции говорящего можно раскрыть, используя наборы признаков темпорально-понятийного комплекса. Он служит понятийной основой многообразия представлений о временном варьировании ситуации на онтологическом и логическом уровнях. Систематизация сведений о комплексах темпоральности совместима, если не обращаться к полевому строению темпоральности в лезгинском языке.

Членимость времени на настоящее, прошедшее, будущее присутствует в сопоставляемых языках. Векторный принцип построения временной триады в логике разносистемных языков передается отношениями одновременности, следования, предшествования. Это универсальные понятийные категории, которые наряду с видом, модальностью и залогом несопоставимы друг с другом в разносистемных языках. Общим для них является упорядоченность следования временных форм глаголов в речевых актах.

И в, лезгинском, и в английском языке описание временных рамок глаголов требует учета следующих признаков: а) членимость времени в контексте речевого акта; б) морфологии и лексики в конструкциях языка, используемых в речевом акте; в) особенностей маркирования темпоральности во временных глагольных формах.

При этом темпоральность в общем (концептуальном) плане описывается универсальными признаками длительности, целостности и предела. Первый и второй признак в сочетании маркируют положение дел (ситуацию) в речевом акте на оси времени. Второй и третий признак в сочетании маркируют способ протекания действия, дополняемый категорией времени и категорией вида.

Если в английском языке темпоральность упорядочена отношением предшествования (координативная темпоральность), то в лезгинском языке ведущими являются видовременные показатели формы и содержания глаголов (некоординативная темпоральность), передающие статику и динамику действия, т.е. возможные сообщения о внешней ситуации.

Глава 2. Взаимодействие темпоральности, аспекта, способа действия при преобразовании в глагольных формах. Во второй главе затронут широкий круг вопросов, касающихся теории аспектологии в общем языкознании, в теоретической грамматике английского языка, в исследованиях парадигмы глагольных форм, которые проводили исследователи лезгинского языка. Узловые вопросы описания семантики вида в английском языке в нашей работе представлены традиционно как оппозиция форм Continuous формам Non Continuous. Основное внимание уделяется описанию видовых оппозиций в лезгинском языке. Поскольку оно выполняется впервые, требуется не только привлечь обширный практический материал, но и раскрыть методику его описания. Описание категории вида предполагает опору на противопоставление рядов грамматических форм глаголов. Центр противопоставления в русском языке составляют пары единиц совершенного и несовершенного вида (НСВ/СВ:

брать/взять). Термины традиционны и обусловлены семантикой предельности/ непредельности, т.е. инвариантом значения грамматической категории вида. Между тем противопоставление СВ/НСВ нельзя отождествлять с видовыми оппозициями ни в английском, ни в лезгинском языках. (O.A. Ахманова называет более десяти разнообразных семантических определений вида, отграниченные от поля темпоральности и от категории способа'действия). Язык «свертываег»в категории вида признаки, разные по своим функциям, передавая информацию о распределении действия (кратность, итеративность, точечность, интенсивность и т.д.). В истории исследования категории вида в английском языке есть несколько этапов становления. На разных этапах исследования глагольных форм английского языка ученые отмечали различие между законченностью/ незаконченностью действия (... was written a letter, но: he wrote a letter), различие между однократностью и многократностью (totter <вырастить>, chatter <болтать>, ЪаЪЫе <лепетать>), различие между устойчивостью и изменчивостью (have <иметь>, но: get <получать> и т.д.). Аспектологи в наши дни выделили it этих различиях общность смысловых преобразований, обозначив их тремя терминами: а) вхождение в состояние - fall in love with <влюбитъся>; б) нахождение в состоянии - be in love with <быть влюбленным> ; в) выход из состояния - fall out of love with <разлюбить>.

В каждом конфетном высказывании присутствует при вербализации выбор форм Continuous или Non Continuous, чтобы донести информацию о содержании действия в целом. Грамматическое различие вида сопряжено с различием лексическим. [Ср.: I think(so), lam thinking, I imagine, I am imagining-я считаю <думаю>, я размышляю <думаю>, я представляю, я воображаю]. Исследователи глагольных форм английского языка вынуждены признать, что в них наличие категории вида базируется на понимании временного предела действия. [Ср.: he was coming = (—) предел, но: he come in the evening = (+) предел]. Получается, что основное понятийное содержание предела заключено не в отдельной глагольной форме английского языка, а в соположенности видовременных глагольных форм. Категорию вида содержат предикативные формы глагола, а таюке инфинитив. В диссертации рассматриваются точки зрения различных ученых [А.И. Смирницкий, A.B. Бондарко, М.С. Бархударов, МЛ. Блох, В.В. Гуревич, B.Heine, O.Dahl и др.], которые по-разному интерпретировали соотношение между СВ/НСВ и перфектом/имперфектом в английском языке. В своих исследованиях ученые выделяют различные комбинации пар и целочек глагольных форм, параллельно сопоставляя их со способом выражения СВ/НСВ , констатируя, что нет адекватного членения плана выражения и плана содержания глагольных форм. Категория вида охватывает те ярусы лексики и грамматики, которые имеют не только функциональное различие, но и функциональное сходство, допуская синонимические замены, выступающие как особого рода фразеологические единицы. [Смирницкий 1959]. [Ср.: smoke, но: have smoke]. Предельность/непредельность действия покидает сферу грамматики, перемещаясь в область нормативности лексической сочетаемости глагольных форм.

Совокупность видовременньсх форм английского языка в парадигме глагола позволяет заметить следующее:

1) категории вида, времени и временной отнесенности, пересекаясь в различных областях грамматики и лексики, образуют 4 группы форм и 4 разряда: неопределенный, длительный, перфектный, перфектно-длительный;

2) бинарная оппозиция длительных форм, показывающих действие в его развитии и форм недлительных, не обладающих специфическим значением предела, образуют грамматическую видовую оппозицию, отдельную от категории времени;

3) современный английский язык строго разграничивает область употребления перфекта и длительных временных форм. Нередко граница между ними проходит между разными употреблениями и разными значениями одного и того же глагола. Эти явления не маркированы формально, но присутствуют в системе языка, в том смысле, что каждый ситуативный тип обладает своим дистрибутивным свойством. Выделяются следующие типы:

- состояния, статические и дуративные (know the answer, love Mery);

- процессы, динамические, дуративные, не стремящиеся к достижению предела (laugh <смеяться>, walk in the park <гулять в парке>)\

- осуществления, динамические, дуративные, стремящиеся к достижению предела (build a house <строитъ дом>, walk to school <ходить в школу, идти пешком в школу>)\

- семельфактивы, динамические, не стремящиеся к достижению предела, мгновенные {lap, flap <хлопать, шлепать>);

- достижения, динамические, стремящиеся к достижению предела, мгновенные (win the race, reach the top).

Видовые оппозиции в лезгинском языке представлены как разновидности преобразований глагольных форм (морфологических, морфолого-деривационных, деривационных лексико-грамматических). Каждый тип преобразований рассматривается как интеракция семантики грамматики и лексики. Рассмотрение видовых оппозиций в парадигме глагольных форм лезгинского языка проходит по следующим направлениям: а) отграничение категорий вида от категорий времени; б) отграничение категорий вида от категорий способа действия; в) определение статуса категории вида через связи и отношения между инвариантными значениями граммем СВ/НСВ.

Термины СВ/НСВ применяются при характеристике глагольных форм, свойства которых раскрываются в контексте однокоренных лексических единиц. [Например: шуьткьуън <мяться>, шуьткъуърун <мять>, шуьткьвер <морщина>, шуыпкъверартун <морщиться>, шуъткъвен <мятый> и т.д.\. Свойства глагольных форм могут быть противопоставлены и выявлены при сопоставлении семантики вида и лексико-грамматического разряда способа действия. [Ср.: аял тухун <носить ребенка>, но: къенез тухун <затащитъ внутрь>].

Термины перфект/имперфект используется при описании морфологической оппозиции флективного типа. В лезгинском языке регулярно противопоставляются пары глагольных форм на -з и -на (марф акатзава <дождь идет> - марф акатнава <дождь пошел, начался>). Темпоральная локализация маркируется вспомогательным глаголом ава, а маркером категории вида становятся аффиксы -з и -на в словоформе глагола. Анализ материала лезгинского языка убеждает, что организация видовых оппозиций отлична ог функционирования категории способа действия и от организации поля темпоральности. Категория вида образует свойственные ей отношения между словоформами одного глагола (ср.: хуьре ван гьатна <в селе поднялся шум> и кьиле ван гьатнава <в голове шумит>). Пара сопоставляемых глагольных форм передает в совокупности ситуацию ван гьатун <шуметъ>. У ситуации различные внешние и внутренние для языка характеристики. Соотношение между морфологией глагольных словоформ не позволяет говорить о прямой выводимости их формы и значения, когда взаимодействуют категории времени, вида, способа действия. При этом информация о семантике вида может быть нулевой (0), положительной (+), отрицательной (-). Шкала семантики категории вида представлена схематично как 4 позиции:

Схема 2.

0 + - 0

I II III IV

Это динамика преобразования семантики категории вида. Позиция I принадлежит масдару. В ней нулевая информация о семантике вида. Позиция II отведена формам с аффиксом -на. Это перфектные формы с выраженной (+) информацией о завершенности, конкретно-процессной или конкретно-фактической фазе действия. Формы с элементом -на сопряжены с аористом и причастием совершенного вида. Позиция III занята формами с элементом -з. они несут информацию о незавершенности действия (-) в смысле глагола. Форму с элементом -з традиционно называют целевой. Фактически это причастие несовершенного вида. Позиция IV свойственна формам с элементом -да. Они несут нулевую (0) информацию о перфективности/ неперфективности в семантике глагола, когда называемое действие, состояние обращено в будущее. Тем самым нулевой показатель оказывается совмещенным с позицией масдара, но занимает в общей схеме формально иное место. Адекватным обозначением полевой структуры видовой оппозиции морфологического флективного подвида мы считаем круг, в котором разграничены позиции глагольных форм. (См. рис.3)

Рис.3. Полевая структура флективной видовой оппозиции. Графически сектора 1-ГУ расположены по часовой стрелке на оси реального времени: от исхода к настоящему, прошлому, будущему. По-разному заштрихованные зоны в ядре полевой структуры обозначают позиции с маркерами перфектное™ (+) в семантике глагольных форм и позиции с маркерами имперфектности (-) в семантике глагольных форм (соответственно, формы с элементом -на или с элементом -з).

Отметим, что схемы и рисунки, воспроизводящие модель видовых оппозиций, статичны и не в состоянии отразить динамику отношений лексики и грамматики в смысле глагольной словоформы (например, в русском языке: <он мертв> - фокусируется внимание на настоящее состояние как результат действия в прошлом: <он умер>).

Подобные ситуации возможны и в лезгинском языке.

- Гада шегъердиз фена: Сын поехал в город (В настоящем фиксирован результат

действия).

- Ам накь хъфена: Он уехал вчера (Фиксирован результат действия в

прошлом).

- Руи1 гьуьлуькай Дочь ушла от мужа (Настоящее состояние фиксировано хъфена: как результат события в прошлом).

Противопоставление перфект/имперфект выявлено М.Е. Алексеевым [1985: 75] в пралезгинском глаголе. В современном лезгинском языке, по мнению автора, она сохраняется в противопоставлении основ совершенного вида (терминатив) и основ несовершенного вида (дуратив).

Таблицы глагольных форм, приведенные выше, в известной степени подтверждают точку зрения М.Е Алексеева. Таблицы позволяют выявить две тенденции:

а) сближение исходных основ масдара и перфекта, отличных от основы форм с аффиксом -з (имперфект):

масдар перфект имперфект

аку-н <видеть> аку-на аква-з

акьу-н акьу-на аква-з

<ударяться о что-либо>

б) сближение исходных основ масдара и имперфекта, отличных от основ форм с аффиксом -на (перфект):

масдар имперфект перфект

ац1у-н <напалнятъся> ац1у-з ац!а-на

вахгу-н <возвращать> вахгу-з вахга-на

вегьы-н <кидатъ> вегьи-з вегьена

В общем плане расхождение основ не всегда однозначны. Масдар, перфект и имперфект могут иметь одинаковые морфемы исходной основы:

масдар перфект имперфект

вахгу-н <6рать обратно вахгу-на вахгу-з

Исходные основы глагольных форм могут иметь расхождения морфонологического плана: масдар перфект имперфект

хкягъун <выбирать> хкяна хкаъйиз

Порою только исходная форма масдара несет морфологические различия:

масдар перфект имперфект

хуру-н <ткать> хра-на хра-з

Возможно абсолютное несовпадение исходных основ:

масдар перфект имперфект

хьу-н <6ыть> хьа-на жез

кьин <умереть> кье-на рекьи-з

Приведенные фаг'ы позволяют уточнить положение, согласно которому семантика вида сохраняется и в основах вторичных форм, и в основах форм, от которых они образуются.

Очевидно, полевая структура вида свидетельствует не о выводимости формы и содержания глагольных словоформ, а об их мотивированности, сосуществование в плане синхронии, где у каждой грамматической формы есть своя сфера функционирования.

Организация морфологической флективной оппозиции отличается от организации морфолого-деривационной оппозиции в поле аспекта. Первая статична, а вторая предполагает динамику преобразования глагольных форм. В нашем исследовании она представлена как последовательность деривационных шагов, ведущая к воспроизводимому преобразованию форм глаголов. Например, повторный способ действия представлен последовательностью деривационных шагов как цепь преобразований <вид -способ действия - время>. Несколько аналогичных примеров:

вид > способ действия > время

повторный

тухвана - тухузва хутахун < хутахна/перфект

СВ НСВ тухун хутахазва/имперфект

масдар: тухун <носить>

фена: физва хъфин < хъфена/перфект

СВ НСВ фин хфизва/имперфект

масдар: фин <идти>

Повторный способ действия в форме глагола может быть выражен с помощью морфолого-деривационного преобразования формы глагола {хъфин • < фин и др.). Он является морфемно характеризованным в поле темпоральности лезгинского языка.

Повторный способ действия в семантике глагольных форм несет информацию о длительности или о многократности. Эти категории лезгинского глагола представлены в парадигме глагольных форм. Не все исследователи лезгинского глагола признают длительность особой глагольной формой. [Талибов 1966, Топуриа 1959, Гайдаров 1985, Шейхов 1980]. Особый статус грамматической формы глагола с показателями длительности действия отмечен в монографии К.Р. Керимова [2002]. Возникает повод для обсуждения. Семантика длительности связана с наличием в глагольной форме вспомогательного элемента -ама. Он присоединяется и к формам с аффиксом -на и к формам с аффиксом -з (килигна - килигнава <посмотрев, находится>, рахазва — рахазма <говорит, все еще говорит>). Динамику взаимоотношений категорий вида, времени и способа действия можно передать следующим образом:

время вид способ действия

къун ксанма настояще/ СВ/НСВ непредельность

<спать> прошлое

Дробная классификация категорий вызвана. семантикой самого вспомогательного -ама. Она фиксирует непредельность способа действия

(все еще...). Глаголы с уточненной семантикой длительности действия обладают собственной словообразовательной потенцией.

Многократность способа действия и видовая оппозиция в формах глагола представлена в лезгинском языке несколькими приемами деривации:

1) масдар во мн.ч. + аффикс -ун (амукьун <падать> - амукьарун <валить с ног>);

2) имя сущ. во мн.ч. + аффикс -ун (субут + ар +ун <доказывать>);

3) глагол + аффикс -ар- (илифун <заходить в гости> - илифарун <звать на обед>).

Многократность действия в лезгинском языке передается и в формах сложных глаголов. В паре «исходная форма —► производная форма» глагола вторичная единица отмечена аффиксом -р-: фикир <мыслитъ> - фикирар авун = фикирарун <размыитять>. Б.Б. Талибов называл подобные образования сложными глаголами. Аффикс -ар- вносит в глагол качественную характеристику способа действия, т.е. в акте деривации предполагается, что глагол полностью охватывает объект действия: тариф <хвала> - тарифар авун = тарифарун <много хвалить, расхваливать>. Динамика преобразований глагольных форм представлена схемой:

Схема 3.

способ действия > время > вид

перфект: 0 план настоящего НСВ

Изложенные аргументы позволяют отнести деривационные типы (повторности, многократности, длительности) к характеристике преобразований форм глагола категории способа действия, ее мерности. Мерность тесно связана с семантикой вида и времени.

Морфолого-деривационная и морфологическая флективная оппозиция по-разному представляет взаимодействие категорий вида, времени, способа действия при преобразованиях глагольных форм. В качестве опоры используются одни и те же маркеры имперфекта (форма на -з) и перфекта (форма с аффиксом -на). Каждое из преобразований глагольной формы несет свое взаимодействие категорий вида, времени, способа действия. Ряд схем преобразований глагольных форм (соотношение порядка следования показателей способа действия, времени и вида) в процессе деривации дает наглядное представление об особенностях реализации видовых оппозиций в лезгинском языке. В диссертации проведен структурный анализ таких преобразований и представлен алгоритм перехода от одной словоформы к другой как упорядоченной последовательности цепи из разных последовательных звеньев деривации. Видовые оппозиции выражаются не только при комплексном, но и при цикличном преобразовании глагольных словоформ. Подобный факт ускользает от внимания исследователей, и поэтому не «лежит» на поверхности анализируемого материала.

Описание преобразований форм сложных глаголов со вспомогательными авун и хьун позволило найгги дополнительные критерии разграничения семантики категорий вида и способа действия в лезгинском языке.

Оказалось, что сложные глаголы лезгинского языка способны передать информацию о процессе, состоянии и вхождении в определенное состояние, меняя вспомогательные глаголы авун и хьун в своем составе. Сравним: тафаватлу авун <отличать>, но: тафаватлу хьун <отличаться>. Очевидно, подобное явление связано с целеполагающей деятельностью говорящего, оно находит свое выражение в правилах выбора глаголов авун и хьун, оформляющих сложное глагольное образование. Анализ большого количества примеров подтвердил данное предположение. Приведем характерный пример: кук1ун <скандал> - кук1унар <скандалы> - кук1унар авун <скандалить>. Форма р1. для существительного лексически сочетается со вспомогательным глаголом авун при образовании сложного глагола, обозначающего по смыслу конкретно-процессную ситуацию (имперфект). Иное условие реашзуется при формировании сложного глагола со вспомогательным хьун: лак! <пятно> - лак! хьун <быть пятнистым>. Сложное глагольное образование характеризует состояние и нахождение в определенном состоянии. Присутствие глагола хьун маркирует становление ситуации, а сложный глагол указывает на ее временную протяженность (цаз <шип> - цаз-цаз хьун <щетиниться, стоять дыбом>). Следовательно, семантика способа действия взаимодейтсвует с аспектуальным видинием ситуации говорящего на лезгинском языке. Существует зависимость между формой и содержанием исходного слова и семантикой глаголов авун/хьун , которые входят в состав сложного глагола. Если содержательно глаголом обозначается вхождение в новое состояние, то формально в сложном глаголе может присутствовать только вспомогательный глагол хьун (баябан <безлюдный> - баубан хьун <пустеть>). Отмечено, что аспектуальная характеристика ситуации у сложных глаголов может быть выражена (+), не выражена (0), иметь отрицательную оценку (-). Поэтому видовая оппозиция в сфере сложных глаголов отличается по мотивации ее лексико-грамматических подвидов. Семантика видовых оппозиций сложно организована в парадигме форм лезгинского глагола.

Заключение. В диссертации исследованы преобразования видовременных форм глаголов лезгинского и английского языков, что включает ее в тематику исследований контрастивной аспектологии и акциональности, разрабатываемых в русле функциональной грамматики.

Теоретическая грамматика в наши дни пополнилась монографиями, в которых убедительно доказано наличие категории вида в парадигме глагольных форм лезгинского языка. В них категория вида выявлена на основе сопоставления парадигмы глагольных форм лезгинского языка с парадигмами глагольных форм русского и английского языков. Исследования, проведенные К.Р. Керимовым и Н.С. Алипулатовой, представили видовые оппозиции лезгинского языка через семантику и функционирование категорий темпоральности, вида и лексическо-грамматического разряда способов действия. Категория вида вышла за пределы парадигмы форм отдельного глагола, что позволило расширить контекст ее рассмотрения.

Оказалось, что парадигма глагольных форм содержит видовые оппозиции, отличные и от поля темпоральности, и от семантики способа-действия. Данный тезис нашел свое подтверждение при описании морфологических оппозиций различной разновидности (морфологических, деривационно-морфологических, лексическо-грамматических). Описание форм глагола реализуется за счет анализа статики и динамики их преобразования. Это позволило разграничить ряд языковых явлений:

- мотивированность и выводимость свойств глагольных форм в контексте их использования;

- упорядоченность (иерархию) взаимодействия категорий вида, времени, способа действия при преобразовании парадигмы глагольных форм.

Оказалось, что иерархия отношений между названными категориями обусловлена прагматикой речевой деятельности носителей языка. В лезгинском языке существует алгоритм взаимодействия вышеназванных категорий, регламентирующих преобразование глагольных форм.

Намеченные нами подходы к описанию взаимодействия категорий вида, времени, способа действия при преобразовании глагольных форм могут быть подтверждены или опровергнуты при дальнейших исследованиях аналитических форм лезгинского глагола, в частности, при описании параллельных и последовательных деривационных шагов, при исследовании синонимии в сфере глагола.

Основное содержание диссертации отражено в следующих публикациях автора:

1. О морфологических формах деепричастия в лезгинском языке // Вестник ПГЛУ. №4. - Пятигорск, 2008. - С. 19-21.

2. Темпоральный комплекс глагольных форм лезгинского языка // Языки народов мира и Российской Федерации. - Махачкала: ДГУ, 2008. - С. 16-21.

3. Типы видовой оппозиции в лезгинском языке. Флективная видовая оппозиция II Языки народов мира и Российской Федерации. - Махачкала: ДГУ, 2008.-С. 21-26.

4. Роль теории в практике исследования материала разносистемных языков. // Гуманитарные науки: Новые технологии образования / Материалы XIII Региональной научно-практической конференции (15-16 мая 2008г.) -Махачкала, 2008. - С. 59-61.

5. Глаголы, обозначающие количественную характеристику способа действия. // Модернизация образования. Научно-методический журнал. №1. -Махачкала, 2008. - С. 81-84.

6. О причастных формах лезгинского языка // Язык в пространстве современной культуры. / Материалы международной научно-практической конференции. - Краснодар, 2008. - С. 62-66.

Формат 60x84. 1/16. Печать ризографная. Бумага № 1. Гарнитура Тайме. Усл. печ. л. — 1,5 изд. печ. л. - 1,5. Заказ - 85 - 25. Тираж 100 экз. Отпечатано в ООО «Деловой мир» Махачкала, ул. Коркмасова, 35а

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Алидарова, Радмила Имираслановна

Введение.

Глава 1. Темпоральные комплексы глагольных форм английского и лезгинского языков.

§1. Концепт «время» и темпоралъностъ в языке.

§2. Темпоралъностъ глагольных форм английского языка.

§3. Темпоральный комплекс глагольных форм лезгинского языка.

Глава 2. Аспект, темпоральность, акциональность у глаголов разносистемных языков.

§1. Проблема вида в исследованиях лингвистов разных направлений.

§2. Проблема вида и ее исследование в английском языке.

§3. Видовой характер глаголов, их избирательность в отношении временных форм.

§4. Способы выражения видовых оппозиций в английском языке.

§5. Вид и морфологические оппозиции форм глагола в лезгинском языке.

§6. Аспект и акциональность в сложных глагольных образованиях лезгинского языка.

Введение диссертации2009 год, автореферат по филологии, Алидарова, Радмила Имираслановна

В настоящем исследовании на материале глаголов английского и лезгинского языков рассматриваются два круга вопросов: структура темпоральности в сфере глаголов разносистемных языков; взаимодействие аспекта и темпоральности в глагольных формах в английского и лезгинского языков; взаимодействие аспекта и акциональности при преобразовании в глагольных формах разносистемных языков.

Проблема соотношения вида и времени в глагольных формах традиционно представлена в теоретических грамматиках английского языка. Назовем некоторые из них, раскрывающие возможные подходы к проблеме отношения между ними на материалах английского и других разных языков.[Comrie 1976, Jespersen 1931, Palmer 1965]. Соотношение данных категорий в языке и речи активно изучается отечественными и зарубежными учеными [Hopper, Thompson 1980, Калинина 2001, Князев 2005, Норманн 2004, Полинская 1986 и др.]. Сопоставительное исследование видовременных категорий и категорий способа действия активно проводится на материале разносистемных языков. [Bache 1995, Татевосов 2005, Rotshtein и др.]. В наши дни проблемы описания вида и времени в дагестанских языках [Маллаева 1998, Халилов 2001, Эльдарова 2000, Шихалиева 1996 и др.] расширяет географию исследования, привлекая к сопоставительному анализу материалы разносистемных языков [Бугарева 2001, Керимов 2002, Алипулатова 2007].

О способах описания вида и времени в глаголах лингвисты спорят давно и много. В круг обсуждаемых проблем входит диагностика поля темпоральности, соотношение между формами перфекта и другими временными показателями глагольных форм, предельность/непредельность действия, характеристика предельности действия, семантики глагола, категории вида и времени в комплексе, в словоформе глагола.

В своей монографии Н.С. Алипулатова рассматривает категории вида и времени, сопоставляя их форму и содержание в лезгинском и английском языках. Объектом исследования становятся ряды грамматических форм глаголов, призванные отобразить план настоящего, прошедшего и будущего в разносистемных языках. Изучаются такие ряды как в плане соотношения друг с другом, так и в плане отношения к моменту речи. В круг обсуждаемых проблем входит диагностика видовременных отношений, отношение между перфектом, имперфектом и другими временными показателями. Категории вида и времени рассматриваются в неразрывном единстве и на материале английского, и на материале лезгинского языков. В центр рассмотрения рядов глагольных форм попадает сопоставление сходства и различия в характеристике предельности/непредельности действия. С показателями, которые уточняют завершенность или незавершенность, длительность действия, Н.С. Алипулатова связывает и маркирование категории вида в парадигме глагольных форм лезгинского и аварского языков.

В монографии Н.С. Алипулатовой представлен обстоятельный обзор точек зрения отечественных и зарубежных ученых на соотношение вида и времени как в английском, так и в лезгинском языке.

Н.С. Алипулатова, рассматривая специфику строения глагольных парадигм лезгинского и английского языков, доказывает, что категория вида присуща разным рядам глагольных форм в сопоставляемых языках. Анализ материала, проведенный Н.С. Алипулатовой, убеждает, что английскому языку свойственно грамматическое противопоставление глагольных словоформ, связанное с наличием форм на -ing. Доказано, что коррелирующие по форме и содержанию ряды глагольных форм лезгинского и английского языков, способны выражать видовые противопоставления как формально, так и содержательно. Автор сосредоточил свое внимание на доказательстве значимости категории вида, ее формы и содержания в лезгинском языке. Подобная работа, выполненная впервые в сопоставительном плане на материале английского и лезгинского языков, содержит большой материал, изучение которого требует дополнительных усилий. В своей книге автор утверждает, что проблема функционирования категории вида в I лезгинском языке только поставлена, но специально не рассматривается. Для целей, которые предусмотрены в монографии Н.С. Алипулатовой, было необходимо и достаточно показать, что каждый ряд глагольных форм имеет отношение к категории вида. Естественно встает вопрос о специфике функционирования категории вида в самой парадигме глагольных форм, если рассматривать ее форму, функцию и семантику с позиций полевой организации явлений языка. Подобный подход к характеристике формы, содержания, функции видовых оппозиций в глаголах лезгинского языка предпринят в нашей работе, что определяет и ее актуальность, и своеобразие в сопоставлении практического материала разносистемных языков.

Разделяя точку зрения Н.С. Алипулатовой на взаимосвязь способов выражения вида и времени в глагольной парадигме как лезгинского, так и английского языка, мы анализируем специфику функционирования видовых оппозиций так, чтобы выявить их полевую организацию в системе лезгинского языка. Категория вида в лезгинском языке находит свое морфосинтаксическое выражение в слове, но принцип ее функционирования принадлежит механизму организации речевой деятельности в целом. Видовые оппозиции представлены в отдельных глагольных словоформах, но в своей совокупности эти оппозиции обладают полевой структурой, где существует взаимосвязанность морфологии и синтаксиса глагольных словоформ в целом. Полевая структура видовых оппозиций нуждается в диагностике построения поля темпоральности, соотношения всех временных показателей в построении текста сообщения, в анализе предельности/ непредельности действия в едином контексте, создаваемом носителем языка для передачи и восприятия нужной ему информации.

С этих позиций в нашем исследовании подчеркивается функционирование видовых оппозиций как средства дифференциации и выделения смысловых оттенков обобщенного грамматического значения способа действия. В этом контексте парадигма глагольных форм представляет собою явный случай видовых оппозиций. [В. Ilyish].

Подобная характеристика глагольных форм присуща исследованиям грамматики как категорий глагола в английском языке.

Так, например, в советской англистике особый видовой характер приписывают настоящему времени перфекта (В. Ilyish, Г.Н. Воронцова, много занимавшиеся специально этой формой). Б.А. Ильиш считает, что «форма настоящего перфектного представляет наиболее ясный случай видовой функции перфекта: это форма результативного вида». [Ilyish 1971: 80-81]. Г.Н. Воронцова не признает результативность основным значением вида, поскольку длительность и результативность являются категориями разного порядка. Та или другая интерпретация связи вида и времени может зависеть и от контекста, и от конкретного значения глагола. Все это требует тщательного специального исследования существа дела. Так, А.И. Смирницкий считал, что перфект как таковой не имеет отношения к категории вида в английском языке. Перфектность сама по себе есть определение процесса как предшествующего не абстрактному моменту речи, а известному моменту речи говорящего. С позиций А.И. Смирницкого, перфект и время не соположены, не конситуативны, а перфект принадлежит способу выражения временной отнесенности событий в логике языка.

Перфект считается либо чистой временной категорией, либо видовой «в широком смысле». И вид, и время имеются во всех языках, однако в одних они принимают форму грамматических категорий, в других же не категоризируются, находя средства выражения в скрытой грамматике. Набор универсальных атомарных значений скрытой грамматики соответствует смысловым зонам, «металингвистическим стимулам». По выражению X. Марчанда [Marchand 1955], они могут по-разному распределяться не только между явной и скрытой грамматикой, но и между категориями самой явной грамматики.

В лезгинском языке, да и во всем современном дагестанском языкознании у ученых существуют диаметрально противоположные взгляды на соотношение категорий вида и времени. К числу причин особой трудности описания категорий вида и времени можно отнести отсутствие единой теории вида [Черткова 1997: 125-135] и отсутствие единого понятийного аппарата описания материала языка. По работам последних лет заметно, что исследователи глаголов дагестанских языков не разграничивает семантику вида и семантику способа действия, количественную и качественную характеристики действия. Так, З.М. Маллаева [1998: 271] акцентирует внимание на глаголах длительного и недлительного вида в аварском языке (хъвазе <писатъ> -— хъвадаризе <писателъствоватъ>). Р.Г. Эльдарова [2000: 17] выделяет в системе лакского глагола корреляции трех рядов грамматических форм (перфектив лас-ун <взять> — дуратив лас-лан <братъ> и итератив ласаван). Проведя свое сопоставление типологии аспекта в дагестанских языках, С.Х. Шихалиева [2005: 123] приходит к выводу о том, что в системе дагестанских языков существует материальная аналогия формантов вида и времени. К.Р. Керимов считает, что в дагестанских языках, в лезгинском в частности, существует чрезвычайное своеобразие проявления категорий вида, времени и способа действия. Парадигма глагольных форм лезгинского языка, по крайней мере, содержит разные группы форм с разграничением разных морфологических оппозиций, связанных с видом. Из изложенного следует, что продолжение изучения связи между категориями вида, времени и способа действия остается актуальным и для лезгинского, и для английского языка. Для того чтобы связи и отношения между назваными категориями получили системное описание, надо выделить и исследовать, прежде всего, аспект и темпоральность в парадигме глагольных форм и английского, и лезгинского языков. Актуальным остается разработка понятийного аппарата для анализа полевой структуры темпоральности описание и моделирование аспектной ситуации, организации оппозиции, глагольных словоформ (морфологических, деривационно-морфологических и лексико-грамматических). Тем самым, становится актуальным изучение взаимосвязи между полем темпоральности и аспектуальности в видовременных формах лезгинского и английского языков, а также изучение путей и способов выражения связей и отношений между категорией аспекта и категорией способа действия. Темы исследования взаимодействия темпоральности, аспектуальности и акциональности в глагольных формах вызывает необходимость: описания полевой структуры темпоральности; описания поля аспекта, морфологии словоформ в парадигме форм глагола; разграничения характеристики способов действия, вида и времени в глагольных формах;

Комплексный подход к рассмотрению взаимодействия категорий темпоральности, аспекта и акциональности в формах глаголов лезгинского и английского языков обуславливает актуальность и новизну данного исследования, предопределяя его объект и предмет.

Объект исследования составляют видовременные глагольные формы и в лезгинском, и в английском языках, несущие информацию о категориях вида, времени и способа действия.

Предмет исследования: взаимодействие категорий темпоральности, аспекта и акциональности в глагольных формах лезгинского и английского языков, а также словоформ в глагольной парадигме их преобразования.

Цель исследования заключается в том, чтобы выявить взаимодействия категорий темпоральности и аспектуальности при преобразованиях глагольных форм в лезгинском и английском языках.

Гипотеза исследования. Рассмотрение взаимодействия категорий темпоральности, аспектуальности и акциональности в глагольных формах лезгинского и английского языков будет более эффективным, если разграничить мотивацию и выводимость их свойств на уровне лексики, грамматики и синтаксиса.

Цель, гипотеза исследования и специфика организации анализируемого материала определяют задачи исследования:

1) представить раздельно механизм организации категорий темпоральности и аспектуальности у глаголов лезгинского и английского языков, провести их сопоставление;

2) рассмотреть видовременные формы глаголов лезгинского и английского языков, уточнив взаимодействие показателей категорий темпоральности, аспектуальности и акциональности;

3) описать выводимость и мотивированность видовременных глагольных форм в системе лезгинского языка при их преобразованиях;

4) рассмотреть простые и аналитические глагольные формы лезгинского языка с учетом взаимодействия рассматриваемых грамматических категорий.

Научная основа исследования. Описание и анализ практического материала, использование моделей и графических схем, таблиц опирается на теорию функциональной грамматики А.В. Бондарко, на теорию аспектологии и акциональности, представленную в специальных работах отечественных и зарубежных ученых (Труды аспектологического семинара филологического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова Т. 1-3, МГУ 19972001 гг.; Типология вида 1998; Comrie 1976; Vendler 1967; Hopper, Thompson 1980 и др.), рассматриваются теоретические подходы и анализ практического материала, представленные в работах дагестанских ученых по теме данного исследования (Абдулмуталибов 1997; Алипулатова 2007; Алексеев 1985; Гаджиев 1954; Гайдаров 1987; Гюльмагомедов 1975; Керимов 2002; Топуриа 1959; Шихалиева 1996 и др.). Материал исследования выбран в словарях лезгинского языка (двуязычных, школьных, толковых, фразеологических, отраслевых). Используются примеры из художественной литературы, специальной литературы различных авторов.

Методы исследования определены целью, гипотезой, задачами работы, анализом практического материала. Анализ ориентирован на описание алгоритма взаимодействия категорий аспектуальности и темпоральности, аспекта и акциональности при преобразовании глагольных форм в лезгинском и английском языках.

Применялся эмпирический метод анализа материала, элементы количественного анализа данных, приемы структурного метода исследования. Приводятся таблицы, схемы, графические рисунки глагольных форм. Использованы приемы сопоставительного анализа разносистемных языков (лезгинского и английского).

Научная новизна исследования. На основе анализа практического материала впервые представлены:

1) полевая организация темпоральности и аспектуальности глаголов лезгинского и английского языков;

2) выявлены типы морфологических оппозиций в парадигме глагольных форм;

3) уточнены приемы описания поля темпоральности, аспекта и способа действия в лезгинском языке;

4) представлены схемы взаимодействия этих категорий при преобразованиях глагольных форм;

5) дана характеристика ситуативной аспектуальности и акциональности у сложных глагольных образований лезгинского языка;

6) доказано участие словообразовательных явлений в оформлении у сложных глагольных образований, характеризующих способ действия (акциональность).

Теоретическая значимость исследования. Представлен алгоритм взаимодействия категорий темпоральности и аспектуальности при преобразованиях глагольных форм. Выявлены и определены особенности связей и отношений между формами глаголов, мотивированные морфологией, лексикой, словообразованием и синтаксисом в сопоставляемых языках.

Теоретические положения и полученные результаты применимы при анализе материала в близкородственных и разносистемных языках. Доказано, что особенности взаимодействия категорий темпоральности и аспектуальности в глагольных формах вызваны строением языка, его парадигматикой и синтагматикой.

Практическая значимость исследования. Собранный и проанализированный в диссертации материал можно использовать в практике преподавания лезгинского и английского языков в высшей и средней школе. Он интересен для специалистов, занимающихся проблемами аспектологии как в отдельных языках, так и в сравнительном плане. Практический материал применим при обучении неродным языкам в многонациональной аудитории, особенно в Дагестане.

Данные диссертационного исследования могут найти применение в спецкурсах по лексикологии, грамматике, словообразованию различных языков, а также при их типологическом и структурном сопоставлении. На защиту выносятся следующие положения:

1. Аспект и темпоральность являются основными явлениями лезгинского и английского языков регламентирующих и парадигму глагольных форм и их функционирование.

2. Аспект в глагольных формах имеет свою специфику выражения, для чего в разносистемных языках используются языковые средства разной природы: морфологические, словообразовательные, лексические. В материале каждого языка присутствует свой показатель оппозиций в морфологии видов глагольных форм. Для английского языка важно противопоставление прогрессив/ непрогрессив, бытующее в словоизменительной парадигме одного и того же глагола. Лезгинский язык обладает тремя показателями грамматических оппозиций: морфологическими, деривационными, лексико-грамматическими. Они наблюдаются у глаголов, простых и сложных по построению. Чем сложнее организация глагольных форм, тем сложнее взаимодействие грамматических категорий при их образовании.

3. Любой тип взаимодействия грамматических категорий обладает внешним и внутренним строением. «Скрытая» грамматика языка регулирует связи между формой и содержанием его единиц.

4. взаимодействие темпоральности, аспекта и акциональности грамматикализировано, регулярно и предсказуемо по форме и содержанию при преобразованиях глагольных форм.

Апробация и публикация. Работа выполнялась на кафедре дагестанских языков Дагестанского государственного педагогического университета. Отдельные главы работы и основные положения обсуждались на заседаниях данной кафедры и на заседаниях кафедры английской филологии. Полученные выводы доложены на межвузовских и региональных конференциях (научно-практические конференции в ДГПУ, ДГУ, в институте усовершенствования педагогических кадров в мае 2006, 2007гг. Опубликованы статьи и тезисы докладов по теме диссертации).

Объем и структура диссертации. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка литературы и приложения. Общий объем диссертации — 177 страниц компьютерного набора. В диссертацию включены 9 таблиц, 7 схем и 3 графических рисунка.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Взаимодействие категорий темпоральности, аспекта, акциональности при преобразовании глагольных форм лезгинского и английского языков"

Заключение

В диссертационном исследовании рассмотрено взаимодействие темпоральности, аспекта и акциональности при преобразованиях форм глагола в глагольных словоформах. Анализировались парадигмы глагольных форм в английском и лезгинском языках. Традиционно формы глагола в лезгинском и английском языках определяются как видовременные, что дает основание для их сопоставительного изучения.

Особенность данной диссертационной работы состоит в том, что вопрос о механизме функционирования темпоральности, аспекта и акциональности раскрывается в комплексном описания преобразований форм глагола. Для английского языка реализуется функционально — грамматический подход к описанию фактов, для лезгинского — семантико-синтаксический. И в том и в другом случае используются элементы структурного подхода к анализу фактов.

Тезис о неразрывной связи между категориями вида, времени и способа действия в глагольных формах не препятствует возможности их раздельного описания. Систематизация представленного материала легко выполнима в таблицах, схемах и комментариях к ним. Отдельную проблему составляет только обсуждение содержания концепта «предельность» в перфекте английского глагола, это особенно актуально в связи с тем, что видовой характер английских глаголов избирателен в отношении временных форм.

Наше исследование глагольных форм английского языка остается в русле традиций, хотя в диссертации обсуждаются частные вопросы анализа практического материала, например, выделение видовых оппозиций в глагольных формах с разной морфологией. Этот сюжет редко затрагивается в исследованиях на материале английского языка, поэтому в нашей работе он раскрыт только на отдельных примерах.

В нашей работе основное внимание уделено исследованию материала лезгинского языка. Дело в том, что категория вида на материале лезгинского языка стала обсуждаться совсем недавно. Поскольку ученые рассматривали механизмы функционирования вида в рамках специфических черт этой категории в русском и других славянских языках, ей не находилось места при анализе практического материала лезгинского языка. Опыт описания вида в дагестанских языках в наши дни [Н.С. Алипулатова, КР. Керимов] поставил на очередь вопрос о специфике функционирования данной категории в лезгинском языке.

Опираясь на опыт изучения глагола и глагольных форм дагестанских языков, мы предложили свое описание полевой структуры темпоральности , аспекта в лезгинском языке, выделив в ней основные и производные морфологические формы. Сопоставление механизмов организации темпоральности в лезгинском и английском языках оказалось возможным при отказе от характеристики особенностей их семантического содержания. Наше сопоставительное исследование темпоральности глагольных форм лезгинского и английского языков статично. Оно нацелено на описание ядра и фона поля темпоральности с позиций морфологии.

Анализ особенностей функционирования вида в лезгинском языке оказался сложным. Системное описание вида в лезгинском языке нельзя отделить от характеристики взаимодействия формальных и содержательных показателей, как категории времени, так и категории способа действия. Они взаимодействуют при преобразованиях глагольных форм. Это всегда деривация — морфологическая или синтаксическая. В процессе деривации категория времени вносит свои морфологические показатели в глагольную форму (нулевые у масдара) и несет семантическую информацию о характере протекания действия. Она тесно связана с семантикой аспекта и акциональности, которые ориентированы на определение ± исчерпанности ситуации во времени, на определение ± преднамеренности изменения состояния объекта. Характеристика преднамереннсти/ непреднамереннсти изменения состояния у объекта действия оказалась одной из ведущих при рассмотрении противопоставлений форм сложных глаголов лезгинского языка. Показатели аспектной ситуации и акциональности ± предельность и целостность охват участников события сходным действием, характеристика состояния объекта по-своему дополняют содержание преобразуемых глагольных форм в лезгинском языке. Нам удалось установить, что взаимодействие темпоральности, аспекта, акциональности при таких преобразованиях форм глаголов динамично. Формирование разных рядов глагольных форм меняет порядок взаимодействия категорий, меняются связи и отношения между маркерами категорий времени, вида, способа действия в глагольной словоформе. В каждом случае морфологическое преобразование дополняет семантику лексики и семантику синтаксиса у глагола.

Оказалось, что механизм взаимодействия рассматриваемых категорий проявляется в парах глагольных форм, но организация взаимодействия принадлежит не отдельным лексическим классам глаголов, а системе лезгинского языка в целом. Мы пришли к этому выводу, рассматривая разные характеристики глагольных форм: морфологические, деривационно-морфологические и лексико-грамматические, т.е. словообразовательные. Способы организации грамматических категорий всегда взаимодействуют между собой. Как было установлено, у глаголов, простых по построению, морфологическая оппозиция аффиксов словоформ глагола предусматривает наличие одного из показателей: -з или -на. Аффикс располагается ближе к корню и принимает любой из маркеров темпоральности в финитной форме (физ-ва/фен-ва). Нефлективный, агглютинативный тип оформления глагола был назван морфолого-деривационным. Он обусловлен компонентами форм и содержания глагола, которые допускают вхождение в состав его формы словообразовательных формантов х-/хъ- (гъун —> хъгъун) и вхождение в ее состав словообразовательного форманта -ар- (агъузун —> агъузарун) или форманта каузатива -р- (алгъун —> алгъурун). К деривационно-морфологическому типу оппозиций относится ряд глагольных форм, образованных путем прибавления вспомогательного глагола -ава или -ама к форме некоторых глаголов (ала + ама —» алама, ксун —> ксанлга и др.). Избирательность смысла глаголов, допускающих сочетание с разными вспомогательными глаголами, доказывает близость процесса их образования к явлениям межсловной деривации.

Рассматриваемые морфологические оппозиции не выводятся из семантики способа действия, а дополняет ее с помощью своих, особых морфологических средств. Если категория способа действия вносит в смысл глагола указание на пространственно-временную ограниченность ситуации, то показатели вида и времени остаются фоновыми, дополняющими информацию о течении события во времени, о его исчерпанности или незавершенности, о преднамеренности/ непреднамеренности ситуации, создаваемой ее участниками.

Морфологический и деривационно-морфологический типы оформления глаголов сильно грамматизированы, что особенно отличает- ' формирование сложных глагольных образований со вспомогательными глаголами авун и хъун.

Мы целенаправленно выбираем примеры, способные раскрыть механизм формирования сложных глагольных образований в системе языка. Рассмотрены ряды словоформ с исходной основой имени существительного, принимающие: (а) только вспомогательный глагол авун (жерме авун), (б) только вспомогательный глагол хъун (гианк1ал хъун <разбитъ параличом>), (в) вспомогательные глаголы авун и хъун в определенных условиях (къурвах авун <заставлятъ страдатъ> — къурвах хъун <мучитъся>).

Выборка материала дополнена примерами образования глагольных словоформ с исходными прилагательными.

Разграничение условий формирования сложных глагольных образований, анализ связей и отношений между компонентами в парах языковых единиц и комплексе рассматриваемых примеров приводят к заключению о том, что в лезгинском языке бытует лексико-грамматическая обусловленность оформления глаголов. Она связана в семантике глагольных образований с рядом противопоставлений: участием в образовании исходных единиц разных частей речи (имени существительного или прилагательного); участием в оформлении языковых единиц разных вспомогательных глаголов (авун и хъун), каждый из которых вносит в смысл новых образований свою характеристику способа действия (хъун <бытъ, становитъся>, авун <делатъ>).

Компоненты глагольного образования обязательно подчиняются нормам формального и семантического согласования и вносят в смысл целого информацию о состоянии (пот.: шанк1ал хъун), о вхождении в состояние (adj.: зирек хъун), об исчерпанности процесса (пот.: серф хъун), о завершенности действия вместе с его исчерпанностью (пот.: къурбанд авун/хъун). Анализ материала показывает, что в семантике сложного глагольного образования вспомогательный авун всегда маркирует вхождение в процесс, а вспомогательный хъун может маркировать вхождение в состояние или завершение состояния. При определенной семантике исходной* основы (имя существительное sg. tnt.) вспомогательный глагол хъун служит показателем конситуации начала и конца процесса (кабаб хъун). В отдельных случаях собранные нами примеры прозрачны и позволяют четко разграничить лексико-грамматические противопоставления сложных глагольных образований по лексической семантике и семантике аспекта и акциональности. В некоторых других случаях примеры требуют дополнительных комментариев, раскрывающих многомерность взаимодействия лексических и грамматических признаков у сложных глагольных образований.

Намеченный нами подход к описанию лезгинского глагола может быть подтвержден или опровергнут дальнейшими исследованиями аналитических глагольных форм в области глагольного словообразования (последовательность и параллельность деривационных шагов), изучением проблемы вида в области тождества и различия слова. Особую задачу может составить исследование синонимии разнообразных вспомогательных глаголов и их «подравнивание» к конструкции со вспомогательными авун или хьун в составе целого нового образования. Надеемся, что дополнительные исследования взаимодействия темпоральности, аспекта, акциональности в парадигме глагольных форм не опровергнут тезиса о том, что оно обусловлено строением и функционированием лезгинского языка как целого.

Список научной литературыАлидарова, Радмила Имираслановна, диссертация по теме "Сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание"

1. Абдулмуталибов Н.Ш. 1997 — Отглагольные образования в лезгинском языке. Дис. канд. филол. наук — Махачкала. 1989.

2. Авилова Н.С. 1976. — Вид глагола и семантика глагольного слова. — М. Наука. 1976.

3. Агреллъ С. 2000 — О способах действия польского глагола // Вопросы глагольного вида. Ю.С. Маслов (сост.). — М., Изд. иностр. лит-ры. — 2000. С. 35-38.

4. Адмони В.Г. 1964. — Основы теории грамматики — М.; JL: Наука. 1964.

5. Алексеев М. Е. 1984. — К вопросу о классификации лезгинских языков //ВЯ№5 — 1984 С. 88-94.

6. Алексеев М.Е. 1985 — Вопросы сравнительно-исторической грамматики лезгинских языков. Морфология. Синтаксис. — М. Наука. 1985.

7. Алексеев М.Е., Шейхов Э.М. 1985. — О генетичной связи суффикса каузатива и показателя множественного числа имен в лезгинском языке // Категории числа в дагестанских языках. — Махачкала, 1985. С. 107-113.

8. Алексеев М.Е., Атаев Б.М. 1997. — Аварский язык. — М., Academia. 1997.

9. Алипулатова Н.С. 2007. — Категории вида и времени глагола в разносистемных языках // Опыт сопоставительного исследования на материале английского и лезгинского языков. — Махачкала, 2007.

10. Ю.Аракин В.Д. 1979. — Сравнительная типология английского и русского языков. — Л., — 1979 С. 126.

11. Ахманова О.С. 1969 — Словарь лингвистических терминов. —М., 1969.

12. Бабушкин А.П. 2001 — Калейдоскопическая образность концепта «время» // категоризация мира: пространство и время. —- М., 2001. С. 148-149.

13. Балин Б.М. 1987. Актуальная задача советской контрастивной грамматики. Контрастивная и функциональная грамматика: Межвуз. темат. сб. научн. тр. / Калининский госуниверситет. — Калинин. 1987.С. 4-6.

14. И.Бархударов JI.C.2000 — Очерки о морфологии английского языка. — М., 1975-2000.

15. Белошапкова Е.А. и др. Современный русский язык. — МЛ 989. С. 800.

16. Бокарев Е.А. 1959 — Цезские (дидойские) языки Дагестана. — М.: Наука. 1959.

17. Бондарко А.В. 1976 —- Теория морфологических категорий. — Д.: Наука. 1976.

18. Бондарко А.В. 1978 — Грамматическое значение и смысл. — JL: Наука. 1978.

19. Бондарко А.В. 1982 — Аспектуальные ситуации и вопрос о «категориальных ситуациях» в грамматике. Семантика аспектуальности в русском языке. Л.: Наука. 1982.

20. Бондарко А.В. 1983 -— Принципы функциональной грамматики и вопросы аспектологии. — JL: Наука. 1983.

21. Бондарко А.В. 1984 — Теория грамматического значения и аспектологические исследования / А.В. Бондарко (отв. ред.). Ин-т языкозн. АН СССР — Д.: Наука. 1984.

22. Бондарко А.В. 1988 — Направления функционально-грамматического описания «от формы» и «от семантики» // Функциональный анализ грамматических форм и конструкций. — JL: Наука. — 1988. С. 5-11.

23. Бондарко А.В. 1998 — Проблемы инвариантности / вариативности и маркированности / немаркированности в сфере аспектологии // Типология вида. — Л.: Наука. 1998. С. 64-80.

24. Брой В. 1998. — Сопоставление славянского глагольного вида и вида романского типа (аорист, имперфект, перфект) на основе взаимодействия с лексикой // Типология вида. — 1998. С. 88-99.

25. Бугарева В.М. 2001. — Видовременные формы глагола лакского в сопоставлении с английским и русским. Махачкала. 2001.

26. Бурлакова В.В. 1983 — Теоретическая грамматика английского языка. — М„ 1983. —С. 206.

27. Булыгина Т.В. 1982 — К построению типологии предикатов в русском языке / Семантические типы предикатов. — М. Наука. — 1982 С. 7-85.

28. Виноградов В.В. 1986 — Русский язык (Грамматическое учение о слове). — 3-е изд. — М.: Высшая школа. 1986.

29. Виноградова Т.Н. 1960 — Очерки по грамматике английского языка. — М. 1960.

30. Вопросы русской аспектологии / Уч. зап. Тартуского гос. ун-та. Вып. 625,—Тарту. —С. 3-20.31 .Воронцова Р.И. 1960 — Очерки по грамматике английского языка. — М., 1960.

31. Гаврилова В.И. 1998 — Краткое причастие на -н, -т как форма статального вида страдательного залога // Типология вида. — 1998 С. 99-114.

32. Гаджиев М.М. 1940 — Грамматика лезгинского языка. Ч. 1. Фонетика и морфология. — Махачкала: Дагтиз. (На лезг. яз.). 1940.

33. Гаджиев М.М. 1954 — Синтаксис лезгинского языка. Ч. 1 — Простое предложение. — Махачкала: Дагучпедгиз. 1954.

34. Гайдаров Р.И., Алипулатов М.А. 1965 — Учебник лезгинскою языка для педучилищ. —Махачкала: Дагучпедгиз. (На лезг. яз.). 1965.

35. Гайдаров Р.И. 1987 —■ Морфология лезгинского языка (Учебное пособие) —Махачкала: РИОДГУ. 1987.

36. Гайдаров P.M. 1991 — Основы словообразования и словоизменения в лезгинском языке — Махачкала: Дагучпедгиз. 1991.

37. Гак В.Г. 1972 — Высказывание и ситуация. Проблемы структурной лингвистики. — М., Наука. С. 349-372. 1972.

38. Гак В.Г. 1989 — Сравнительная типология французского и русского языков. 3-е изд. —М. Просвещение. 1989.

39. Гийом Г. 1992 — Принципы теоретической лингвистики. — М.: Прогресс. 1992.

40. Гловинская М.Я. 2001 — Еще раз к вопросу об инвариантах совершенного и несовершенного вида // Труды АС -1. — 2001. С. 37-39.

41. Греч Н.И 1827 — Практическая русская грамматика, изданная М.Гречем. — СПб. 1827.

42. Гринберг Дж. 1960 — Квантитативый подход к морфологической типологии языков // Новое в лингвистике. Вып. 3. — М., Изд. лит. на иностр. языках — 1960. С. 60-94.

43. Гуревич В.В. 1998 — Видовая семантика в русском и английском языках // Типология вида— 1998. С. 145-150.

44. Гуревич В.В. 2001 — Глагольный вид в аспекте актуального членения // Труды АС 1 —2001. С. 63-70.

45. Гусман Тирадо Р. 1998 — Функционально-семантическое поле аспектуальности в русском и испанском языках: опыт функциональной грамматики // Типология вида. — 1998. С. 150-157.

46. Гюльмагомедов А.Г. 1972 — Слово и фразеологизм в дагестанских языках // Труды Сам. ГУ им. А. Навои. Вып. 219. Вопросы фразеологии. Часть вторая. — Самарканд, — 1972. С. 55-62.

47. Гюльмагомедов А.Г. 1975 — О понятиях «сложный глагол», «составной глагол» (по данным лезгинского языка) // Шестая региональная научнаясессия по историко-сравнительному изучению иберийско-кавказских языков. Тезисы докладов. — Майкоп. ■— 1975. С. 66-67.

48. Дешериева Т.И. 1976 — К проблеме соотношения глагольных категорий времени и вида//ВЯ.№ 1. — 1976. С. 73-81.

49. Дешериева Т.И. 1979 — Исследование видовременной системы в нахских языках (с привлечением материала иносистемных языков). — М.: Наука. 1979.

50. Есперсен О. 1938 — Философия грамматики. — М.: Изд. иностр. литры. 1938.

51. Жирков Л.И. 1941 — Грамматика лезгинского языка. — Махачкала: Даггиз. 1941.

52. Зализняк А.А. 1990 — Об одном употреблении презенса совершенного вида ("презенс напрасного ожидания") // Metody formalne w opisie jezykow slowianskich. — Bialystok. — 1990. S. 109-114.

53. Зализняк A.A., Шмелев А.Д. 2000 — Введение в русскую аспектологию. -—М.: Языки русской культуры. 2000.57.3ернов Б.Е. 1986 Взаимодействие частей речи в английском языке. 1986.

54. Иваницкий И.В. 1991 — Основы общей и контрастивной аспектологии. — Кемерово. 1991.

55. Иванов В.В. 1990 — Историческая грамматика русского языка (Учебник для педагог, институтов). — М.: Просвещение. 1990.

56. Иванова И.П. 1961 — Вид и время в современном английском языке. — JI. 1961.

57. Иванова И.П. и др. 1981 Теоретическая грамматика современного английского языка. — М. 1981.

58. Караулов Ю.Н. 1976 — Общая и русская идиография. 1976.

59. Кацнельсон С.Д. 1965 — Основные задачи лингвистической типологии // Лингвистическая типология и восточные языки: Материалы совещания. — М.: Наука. — 1965. С. 71-76.

60. Кацнельсон С.Д. 1983 — Лингвистическая типология // ВЯ. № 3. — 1983. С. 9-20.

61. Керимов К.Р. 1984 — К вопросу о показателях грамматического класса в структуре глагола хиналугского языка // Ежегодник иберийско-кавказского языкознания. Т. XI. — Тбилиси: Мецниереба. — 1984. С. 149-137.

62. Керимов К.Р. 1996 — Есть ли категория вида в лезгинской языке? // ВЯ. № 1,-1996. С. 125-135.

63. Керимов К.Р. 1997 — Современная аспектология и изучение категории вида в дагестанских языках // Вестник ДГУ. Гуманитарные науки. Вып. 1. — Махачкала: ИПЦ ДГУ. — 1997. С. 9-15.

64. Керимов К.Р. 2002 — Контрастивная аспектология лезгинского и русского языков. Махачкала. 2002.

65. Кибрик и др. 1972 — Кибрик А.Е., Кодзасов С.В., Оловянникова И.П. Фрагменты грамматики хиналугского языка. — М: Изд. МГУ. 1972.

66. Кибрик А.Е., Кодзасов С.В. 1988 — Сопоставительное изучение дагестанских языков: Глагол. —М.: Изд. МГУ. 1988.

67. Климов Г.А., Алексеев К.Е. 1980 — Типология кавказских языков. — М.: Наука. 1980.

68. Комри В. 2001 — Общая теория глагольного вида // Труды АС-1. — 2001. С. 115-121.

69. Косериу Э. 1989 — Контрастивная лингвистика и перевод: их соотношение // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XXV. — М.: Прогресс. — 1989. С. 69-79.

70. Кошмидер Э. 1962 — Очерк науки о видах польского глагола. Опыт синтеза // Вопросы глагольного вида / Сост. проф. Ю.С. Маслов. — М.: Изд. иностр. лит-ры. — 1962. С. 105-167.

71. Кошмидер Э. 1962 — Турецкий глагол и славянский глагольный вид // Вопросы глагольного вида / Сост. проф. Ю.С. Маслов. — М.: Изд. нностр. лит-ры. — 1962. С. 382-394.

72. Кубрякова Е.С. 2001 — Категоризация мира: пространство и время // Материалы конференции: Категоризация мира. —М.: 2001 — С.13-14.

73. Кузнецов П. 1953 — Генезис видовременных отношений древнерусского языка // Тр. инст. языкознания АН СССР. Т 2. — М. — 1953. С. 220-253.

74. Лайонз Дж. 1978 — Введение в теоретическую лингвистику. — М.: Прогресс. 1978.

75. Леман Ф. 1997 — Грамматическая деривация у вида и типы глагольных лексем // Труды АС-2. — 1997. С. 54-68.

76. Л омов A.M. 1975 — Аспектуальная характеристика действия и ее типы // Вопросы русской аспектологии. — Воронеж. — 1975. С. 64-88.

77. Ломов A.M. 1977 — Очерки по русской аспектологии. — Воронеж: Изд. Воронежского ун-та. 1977.

78. Магометов А.А. 1967 — Агульский язык // Языки народов СССР. Т. IV. Иберийско-кавказские языки. —М.: Наука. — 1967. С. 562-579.

79. Маллаева З.М. 1998 — Видовременная система аварского языка. — Махачкала. 1998.

80. Мартин А. 1963 — Основы общей лингвистики // Новое в лингвистике. Вып 3. — М.: Изд. лит. на иностр. языках. — 1963. С. 366-566.

81. Мартыновский Ю.А. 1997 — Что такое глагольный вид в русском языке? // Труды АС-2. — 1997. С. 69-82.

82. Маслов Ю.С. 1962 — Вопросы глагольного вида в современном зарубежном языкознании // Вопросы глагольного вида. — М.: Изд. нностр. лит-ры. — 1962. С. 7-35.

83. Маслов Ю.С. 1975 — Русский глагольный вид в зарубежном языкознании последних лет // Вопросы русской аспектологии. — Воронеж. — 1975. С. 28-47.

84. Маслов Ю.С. 1978 — К основаниям сопоставительной аспектологии // Вопросы сопоставительной аспектологии. — Л.: Изд. ЛГУ. — 1978. С. 4-44.

85. Маслов Ю.С. 1984 — Очерки по аспектологии. — Л.: Изд. ЛГУ. 1984.

86. Мейланова У.А. 1964 — Об отражении категории класса в именах существительных дагестанских языков // Уч. зал. ИИЯЛ. Т. XIII. Сер. филол. — Махачкала: Изд. Даг. филиала АН СССР. — 1964. С. 5-25.

87. Мельчук Н.А. 1998 —Курс обшей морфологии. Том И. Часть вторая: Морфологические значения. — М.: «Языки русской культуры»; Вена: WSA. 1998.

88. Мещанинов И.И. 1967 — Соотношение логических и грамматических категорий // Язык и мышление / Ин-т языкознания АН СССР. — М.: Наука, — 1967. С. 7-16.

89. Мещанинов И.И. 1978 — Члены предложения и части речи. — Л.: Наука. 1978.

90. Мещанинов И.И. 1982 — Глагол. — Л.: Наука. 1982.

91. Милославский И.Г. 1987 — К определению основных понятий аспектологии // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. Т. 46. № 4. — 1987. С. 323-330.

92. Мурясов Р.З. 2001 — Некоторые проблемы контрастивной аспектологии // ВЯ. №5. — 2001. С. 86-112.

93. Нерознак В.П. 1986 — Метод сравнения в синхронном языкознании (К основаниям лингвистической компаративистики) // Изв. АН СССР. Серия лит. и яз. Т.45., №5. — 1986. С. 402-412.

94. Норман Б.Ю. 2004 — Возвратные глаголы-неологизмы и синтаксические предпосылки их образования // Храковский и др. (ред.). 40 лет С-Пб-й типологической школе. — М. 2004.

95. Ожегов С.И. 1983 — Словарь русского языка 14-е изд. — М.: Русский язык. 1983.

96. Падучева Е.В. 1986 — Семантика вида и точка отсчета (В поисках инварианта видового значения) // Изв. АН СССР. Серия лит. и яз. Т. 45. № 5. — 1986. С 413-424.

97. Падучева Е.В. 1991 — К семантике несовершенного вида в русском языке: общефактическое и акциональное значение // ВЯ. № 6. — 1991.С. 34-45.

98. Падучева Е.В. 1994 — Таксонимическне категории глагола и семантика видового противопоставления // Семиотика и информатика. Вып. 34. —М.: Языки русской культуры. — 1994. С. 7-31.

99. Падучева Е.В. 2001 ■— Точка отсчета в семантике времени и вида //Труды АС-1. —2001. С. 140-156.

100. Перцов Н.В. 1998 — Русский вид: словоизменение или словообразование? // Типология вида. — 1998. С. 343-355.

101. Петрухина К.В. 1997 — Аспектуальные классы глаголов и модели протекания действия во времени в славянских языках // Труды АС-3. — С. 141-156. 1997.

102. Полинская М.С. 1986 — Диффузные глаголы в синтаксисе эргативных языков. АКД. — М. 1986.

103. Пешковский А.М 1956 — Русский синтаксис в научном освещении 7-е изд. — М.: Учпедгиз. 1956.

104. Плунгян В.А 2000 -— Общая морфология: Введение в проблематику: Учебное пособие. — М.: Эдиториал УРСС. 2000.

105. Плунгян В.А. 2001 — Вид и типология глагольных схем // Труды АС-1. —2001. С. 173-100.

106. Порциг В. 1962 — О способах действия индоевропейских презентных образований // Вопросы глагольного вида. — М.: Изд. иностр. лит-ры. — 1962. С. 41-72.

107. Размусен Л.П. 1891 — О глагольных временах и об отношении их к видам в русском, немецком и французском языках // Журнал министерства народного просвещения. № 6. — 1891. С. 376-417.

108. Раппопорт Г. 1998 — Перфективация состояний // Типология вида. —С. 381-395. 1998.

109. Рейхенбах Т. 1962 — Направление времени. — М.: — 1962. С.376.

110. Саидов М. 1967 — Краткий грамматический очерк аварского языка // Саидов М. Аварско-русский словарь — М.: Советская энциклопедия. — 1967. С. 705-806.

111. Селиверстова О.Н. 1997 — Семантика СВ и понятие «работы» // Труды АС-2. — 1997. С 99-114.

112. Сильницкий Г.Г. 1973 — Семантические типы ситуаций и семантические классы глаголов // Проблемы структурной лингвистики.1. М. — 1973. С. 373-391.

113. Смирницкий А.И.1959 — Морфология английского языка, — М.: .Изд. лит. на иностр. яз. 1959.

114. Смит К.С. 1998 — Двухкомпонентная теория вида // Типология вида, —С. 404-421. 1998. ; •

115. Слюсарева Я.А. 1986 — Проблемы функционирования морфологии современного английского языка. — М. — 1986. С. 216.

116. Структурные общности. 1978 — Структурные общности кавказских языков. — М.: Наука. 1978.

117. Талибов Б., Гаджиев М. 1966 — Лезгинско-русский словарь. — М.: Советская энциклопедия. 1966.

118. Талибов Б. Б. 1966 — Грамматический очерк лезгинского языка // Талибов Б., Гаджиев М. Лезгинско-русский словарь. — М.: Советская энциклопедия— 1966. С. 538-602.

119. Татевосов С.Г. 2005 — Акциональность: Типология и теория // ВЯ. —2005 №1:2005. С. 108-153.

120. Тихонов А.Н. 1997 — Виды глагола и их отношение к слово- и формообразованию // Труды АС-3. — 1997. С. 180-186.

121. Топуриа Г. В. 1959 — Основные морфологические категории лезгинского глагола (по данным кюринского и ахтынского диалектов).

122. Тбилиси: Изд. АН Груз. ССР. 1959.

123. Уорф Б.П. 1960 — Лингвистика и логика // Новое в лингвистике. Вып. I. — М.: Изд. лит. на иностр. языках. — 1960. С. 135-168.

124. Урманцев Ю.А. 1961 — Урманцев Ю.А., Трусов Ю.П. О свойствах времени ВФ. — 1961. С. 58-70.

125. Услар П.К. 1896 — Этнография Кавказа: Языкознание. Т. VI: Кюринский язык. — Тифлис: Изд. Упр. Кавказского учебн. округа. 1896.

126. Хайдаков С.М. 1975 — Система глагола в дагестанских языках. — М.: Наука. 1975.

127. Ханмагомедов Б. Г.-К. 1967 — Табасаранский язык // Языки народов СССР. Т. IV: Иберийско-кавказские языки. — М.: Наука, — 1967. С. 545-561.

128. Холодович А.А. 1979 — Проблемы грамматической теории. — Л: Наука. 1979.

129. Храковский B.C. 1980 — Некоторые вопросы универсально-типологической характеристики аспектуальных значений // Аспектуальность и средства её выражения: Вопросы русской аспектологии. V. Уч. зап. Тартуского гос. ун-та. Вып. 537. — Тарту. — 1980. С. 3-23.

130. Цеплинския Ю.Э. 1997 — К вопросу о виде как языковой универсалии // Труды АС-3. — 1997. С 187-196.

131. Черткова и др. 1997 — Черткова М.Ю., Плунгян В.А., Рябчиков А.А., Кузнецов Д.О. Ответы на анкету аспектологического семинара филологического факультета МГУ им. М.В.Ломоносова // ВЯ. №3. — 1997. С. 125-135.

132. Черткова М.Ю. 1998 — От категории вида к категории времени или наоборот? // Типология вида. — 1998. С. 498-508.

133. Шахматов А.А. 1925 — Синтаксис русского языка. Вып. 1. — Л.1925.

134. Шейхов Э.М 1993 — Сравнительная типология лезгинского и русского языков; Морфология. — Махачкала: Изд. ДНЦ РАН. 1993.

135. Шелякин М.А. 2001 — О спорных вопросах русской аспектологии // Труды АС-1. — 2001.С. 210-219.

136. Шихалиева С.Х. 1996 — Категория вида к времени в табасаранском языке. Автореф. дис. канд. филол. наук. — Махачкала. 1996.

137. Шихалиева С.Х. 2005 — Типология аспекта в дагестанских языках / Вестник ДНЦ РАН, №20. — Махачкала. — 2005. С. 119-124.

138. Эльдарова Р.Г. 1993 — Лакский глагол: (Структура и семантика глагольного слова. Категории вида и залога. Вербоиды): Учебное пособие. —Махачкала: Изд. ДГУ. 1993.

139. Эльдарова Р.Г. 2000 — Лакский глагол (система глагольного словоизменения): Учебное пособие. — Махачкала: ИПЦ ДГУ. 2000.

140. Якобсон Г. 3. 1962 — Из рецензии на книгу Якоба Вакернагеля «Лекции по синтаксису» // Вопросы глагольного вида. — М.; Изд. иностр. лит-ры. — 1962. С. 39-40.

141. Ярцева В.Н. 1981 — Контрастивная грамматика. — М.: Наука. 1981.

142. Список источников на иностранных языках

143. Antinucci F. Cebert I. 1977 — Semantyka aspektu czasownikowego // Studia gramayczne. I (Ossolineum). — Wroclaw. 1997.

144. Barrera 1972 — Vidal Barrera. Parfait Simple et parfait compose — en castillan modern. Munchen, 1972. (p. 177).

145. Blokh I. 1983 — A course in Theoretical English Grammar. — M. 1983 — 383 p.

146. Bryant M. 1945 — Functional English Grammar. N.Y. Boston, 1945 — 376 p.

147. Cheever 1980 — J. Cheever. Selected short stories. M., 1980.

148. Comrie 1976. — B. Comrie. Form and function in explaining language universale || Explanations for language Universals. Amsterdam, 1984. (p. 6, p. 52).

149. Comrie В 1976 — Aspect: an introduction to the study of verbal aspect and related problems. — Cambridge: CUP. 1976.

150. Coseriu E. 1981 — Kontrastive linguistik und Ubersetzung: ihr Verhaltnis ueinaiidcr // Kontrastive Linguistik und Ubersetzungswissenschafi. — Munchen: Wilhelm Fink Verlag. 1981 — p. 183-199.

151. Curme G.O. A Grammar of the English Language. Boston, N.Y. 1935. V 2.370 p.

152. Dahl O. 1985 — Tense and aspect systems. — Oxford: Blackwell. 1985.

153. Diez Fr. 1872 — Grammatik der romanischen Sprachen. 111. — Bonn. 1872.

154. Dillon Y. 1973 — G.L. Dillon. Perfect and other aspects in a case grammar of English || Journal of Linguistics. Vol. 9. New York, 1973. (p. 271).

155. Dreiser — Th. Dreiser. Sister Carrie. M., 1958.

156. Durst P. — Andersen 2000 — The English progressive as -picture description / Lingustica, Hagniensic, 32. 2000.

157. Guillaume G. 1973 — Langage ct science tlu language. 3-е ed. — Paris. 1973.

158. Haspelmuth M. 1991 — A Grammar of Lezgian. — Berlin. 1991.

159. Heine B. 2003 — Heine В., Т. Kuteva. On contact-induced grammaticalization // Studies in language. 2003, 27 —3 p.

160. Helbig G. 1981 — Sprachwissenschaft — Konfrontation — Fremdschprachenunterricht, — Leipzig: VEB Verlag Einzyklopedie. 1981p. 70-101.

161. Henry 1977. — O. Henry. Selected stories. M., 1977.

162. Hopper P.I. 1980 — P.I. Hopper, S.A. Thompson. Transitivity in grammar and discourse // Language 56, 2, 1980.

163. Ilyish 1971 — B. Ilyish. The structure of Modern English. L., 1971. (p. 80-81).

164. Leech S., Swartvik I. 1983 — Univercity Grammar of English. — Moscow. 1983.

165. Marchand 1955 — H. Marchand. On a question of aspect || Studia linguistica JMbl.1955.

166. Martinet. I. 1970 — Elements de la linguistique generale. — Paris; Colin. 1970.I

167. Moor M. 1981 — Formenbildung des Lezgischen verbs unter besonderer beruecksichtigung der negation. Lizentiatsarbeit in allgemeiner sprachwissenschaft — Zuerich. 1981.

168. Palmer H. 1987 — A grammar of spoken English. — Cambridge. 1987.

169. Porzig W. — Zur Aktionsart Undogermanischer Prasensbildungen. JF, Bd. XLV.—Heft l.S 152-167.

170. Quirk R., Greenbaum S., Leech S., Swartvik I. 1982 —Univercity Grammar of English. — Moscow. 1982.

171. Smith C. 1977 — The Parameter of Aspect. — Dordrecht Kluwer Academic Publishers. 1977.

172. Vendler Z. 1967 — Linguistics in Philosophi — Ithaca, NY.: Cornell University Press. 1967.

173. Werzbicka A. 1967 — On the Semantics of the Verbal Aspect in Polish // To Honor Roman Jakobson. The Hague. — Paris: Mouton. 1967 — P. 22322249.1. Условные сокращения

174. РГ 1980 — Русская грамматика Т I — М., Наука. 1980.

175. СРЯ 1985-1988 — Словарь русского языка в 4-х т. АН СССР. Ин-трус. яз. 3-е изд. — М., Русский язык, 1985-1988.

176. СИЛДИ 1971 — Сравнительно-историческая лексика дагестанских языков — М.: Наука. 1971.

177. Типология вида 1998 —- Типология вида: проблемы, поиски, решения — М., Школа «Языки русской культуры». 1998 Труды АС-1 2001 — Труды аспектологическского семинара филологического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова Т. 1 — 2-е изд. — М., Изд. МГУ, 2001.

178. Труды АС-2 1997 — Труды аспектологического семинара филологического факультета МГУ им М.В. Ломоносова Т. 2 — М., Изд. МГУ 1997.

179. Труды АС-3 1997 — Труды аспектологического семинара филологического факультета МГУ им М.В. Ломоносова Т. 3 — М., Изд. МГУ 1997.

180. ТФГ 1987 — Теории функциональной грамматики. Введение. Аспектуальность. Временная локализованность. Таксис. — Л., Наука. 1987.

181. ТФГ 1987 — Теории функциональной грамматики. Темпоральность. Модальность. — Л., Наука. 1987.

182. ККС — Классификационная категория существительного.

183. ЛГР — Лексико-грамматический разряд.

184. ЛСВ — лексико-семантический вариант.1. СД — способ действия.1. Н.А. — Н. Ахмедов.1. Б.Г. —.Б. Гаджиалиев.1. Гь.К. — Гь. Курбанов.1. М.Ш. — М. Шахвердиев.

185. Къ.М. — Къ. Меджидов. З.Э. —.3. Эфендиев.

186. Жур. «Лит. Даг.» — Журнал «Литературный Дагестан». Жур. «Самур» — Журнал «Самур». Жур. «Дружба» — Журнал «Дружба». Газ. «Лезг. Газ.» — Газета «Лезги Газет».