автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.03
диссертация на тему: Функция образа-символа в поэзии С. Т. Кольриджа

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Малышева, Елена Игоревна

Введение.3

Глава 1. Теория символа и эстетические взгляды С.Т.Кольриджа

§1. Специфика символа как художественного приёма.19

§2. Символ в романтизме.43

§3. Эстетические воззрения С.Т.Кольриджа.50

Глава 2. «Природные» символы поэзии С.Т.Кольриджа.59

§1. Символы Луны и Солнца.62

§2.Символ птицы.93

§3,Образ воды в поэзии Кольриджа.110

§4. Роль образов деревьев в поэзии Кольриджа.134—

§5. Образ змеи.152

Глава 3. Музыка в лирике С.Т.Кольриджа.159

Введение диссертации2003 год, автореферат по филологии, Малышева, Елена Игоревна

С.Т. Кольридж (Coleridge S.T., 1772-1834) - один из самых ярких деятелей Англии периода романтизма. Его теоретическое и поэтическое творчество относится к числу наиболее заметных, и, вместе с тем, противоречивых явлений в английской литературе. Будучи поэтом большого дарования, Кольридж во многом определил путь развития английской поэзии. Вместе с У.Вордсвортом он стоит у истоков английского романтизма, начало которого принято датировать годом появления совместного сборника Кольриджа и Вордсворта «Лирические баллады» (Lyrical Ballads, 1798). Эта работа вызвала широкий резонанс как в Англии, так и за её пределами.

Не меньший интерес, чем стихотворения, баллады, драмы Кольриджа, представляют оригинальные и глубокие его философско-критические работы, посвященные вопросам теории литературы, сформулированные им в специальных трудах, лекциях, письмах, беседах: они сыграли огромную роль в формировании теоретических основ английского романтизма. Критические работы Кольриджа интересны как опыт творческого самонаблюдения, изображение внутреннего развития, картина духовных странствий. Кольридж обновил и развил этот особый литературно-критический жанр.

Виднейший учёный, исследовавший философско-эстетические взгляды Кольриджа, Кэтлин Коберн, которая сделала очень многое, чтобы предоставить в распоряжение современных учёных и исследователей огромное количество сочинений английского романтика, во введении к «Собранию критических эссе» указывает, что труды Кольриджа состоят из 20 томов и 70 записных книжек! Цели нашей работы не позволяют проанализировать весь процесс интеллектуальных, философских поисков Кольриджа. Но всё же, представляется необходимым рассмотреть некоторые результаты и выводы, которые выкристаллизовались в «Biographia Literaria», написанной в основном летом 1815г. и опубликованной двумя годами позднее, в «Философских лекциях» (Philosophical Lectures), читавшихся с декабря 1818 г. по март 1819г., и других трудах. Так как именно в них поэт сформулировал свои взгляды на поэзию и искусство в целом, а также на его творца. Отметим, что Кольридж писал не только литературно-критические статьи. Его поздние работы посвящены религии и социальным и политическим аспектам богословия.

Кольридж был одарен во многих областях культуры, но смог полнее всего реализовать себя в поэтическом творчестве и в философии романтизма.

При том, что на сегодняшний день научная литература, посвященная творчеству С.Т.Кольриджа, представлена большим количеством названий, обращает на себя внимание диспропорция между числом посвященных ему работ отечественных и зарубежных исследователей. На русском языке исследований немного, тогда как на иностранных языках монографий и статей по отдельным вопросам творчества и аспектов личности поэта-романтика существует множество. Первым российским исследователем Кольриджа стал М.Жерлицын, который познакомил с биографией и основными произведениями английского романтика (1914г.). Среди отечественных ученых можно выделить Н.Я.Дьяконову, Е.И.Клименко, А.А.Елистратову, Г.В.Яковлеву, которые в своих работах по английскому романтизму не могли, конечно, обойти вниманием имя Сэмюеля Тейлора Кольриджа.

В книге А.А.Елистратовой «Наследие английского романтизма и современность^1960) отдельная глава посвящена Кольриджу. В ней автор дает периодизацию творчества поэта, а также дискутирует с западноевропейскими литературоведами (Ж.Одаром, ЛДж.Салингаром, Г.Ридом и др.) о творческом методе Кольриджа. Иностранные ученые сближают творчество романтика с модернистскими течениями в литературе -символизмом, сюрреализмом и т.п. Отечественный же исследователь настаивает на «историческом методе» в литературоведении, предлагает оценивать Кольриджа и его творчество с позиции романтизма. В целом же данный труд отвечает поставленной А.А.Елистратовой задаче: «Автор настоящей работы видел одну из своих основных задач в том, чтобы показать то объективно ценное, что заключается, - одновременно с многими пустоцветами», - в наследии английского романтизма, которое ознаменовало собой шаг вперед в художественном развитии человечества». [70, с.44]

В трудах Н.Я.Дьяконовой «Лондонские романтики и проблемы английского романтизма»(1970) и «Английский романтизм; Проблемы эстетики»(1978) большое внимание уделяется поэзии Кольриджа и эволюции его социально-политических взглядов. Во второй из названных работ анализируются также кольриджевские философские взгляды и символы, характерные для его поэзии. Но необходимо отметить, что последнему аспекту уделено недостаточное, на наш взгляд, внимание.

Анализируя основные произведения Кольриджа в работе «Английская литература первой половины ХЕХ в.»(1971), Е.И.Клименко сосредоточивает своё внимание на поэмах «Старый моряк» и «Кубла Хан». Отдельно выделяет «восточную тему» в творчестве поэта-романтика. Автор раскрывает фольклорные мотивы в лирике Кольриджа и показывает читателю особенности языка произведений поэта.

В исследовании Г.В.Яковлевой «Принципы построения характера в эстетической теории С.Кольриджа»(1976) дается анализ философской позиции поэта. Это одна из немногих работ, где рассматривается драматургическое творчество Кольриджа. Особое внимание обращено не на политические взгляды Кольриджа, как у Н.Я.Дьяконовой и А.А.Елистратовой, а на поэтику его произведений.

Среди отечественных исследователей можно назвать ещё имена О.Б.Вайнштейна (Восприятие «Озерной школы» в России в 20-30гг. Х1Хв., 1981), В.А.Сайтанова («Пушкин и английские поэты озёрной школы», канд. дисс., 1979), А.В.Лашкевича («Озёрная школа» в восприятии английской критики ХХв.», канд. дисс., 1982), М.А.Гелашвили, которая в кандидатской диссертации «Особенности творческого метода С.Т.Кольриджа»(1983) дала монографический обзор творчества английского романтика, Н.М.Саркисовой, исследовавшей философско-эстетические воззрения Кольриджа (канд. дисс. «Философская поэзия Кольриджа», 1999).

В западноевропейском литературоведении Кольридж всегда вызывал пристальный интерес, о его теоретических и поэтических работах говорили, спорили. Исследований, анализирующих различные аспекты творчества английского романтика, очень много. Буквально все в его наследии порождает дискуссии: начиная от творческого метода и заканчивая отдельными фразами и символами его стихотворений и поэм.

Статьи и монографии, посвященные жизни английского романтика, написали такие зарубежные авторы, как Дж.Вэлли (Walley G. Coleridge and Sara Hutchinson and the Asra poems, 1955), М.Сатер (Suther M. The dark night of S.T.Coleridge, 1960), Л.Хансон (Hanson L. The life of S.T.Coleridge. The early years, 1962), В.Редли (Radley V. S.T.Coleridge, 1966), Дж.Корнуэлл (Cornwell J. Coleridge. Poet and revolutionary 1772-1804. A critical biography, 1973), Дж.Бир (Beer J.B. Coleridge's variety. Bicentenary studies, 1974), С.Бикрейв (Byqrave S. Coleridge and the self: Romantic egotism, 1986) и другие литературоведы. Рассказывая о жизни поэта, основное внимание авторы уделяют раннему Кольриджу, периоду, который условно называют Бристольским, и времени расцвета поэтического таланта, которое он провел в Незерстоуи. Меньше пишут о путешествии в Германию, кризисе поэтического дара и о последнем периоде жизни.

Изучению места Колъриджа в литературном, культурном процессе посвящены работы индийского исследователя С.ДЯгги (Jaggi S.D. Coleridge and Yeats' theoiy of poetry, 1967), австрийского ученого В.Стивенсона (Stevenson W. Divine analogy. A study of the creation motif in Blake and Coleridge, 1972) и английских литературоведов Веллека (Wellek R. Immanuel Kant in England 1793-1838, 1931), Элвина (Elwin M. The first romantics, 1947), Грехема Xay (Hough Graham. The Romantic Poets, 1958), Боуры (Bowra C.M. The Romantic Imagination, 1961), Дункана (Duncan J.E. The revival of metaphysical poetry. The histoiy of a style, 1800 to the present, 1969), Фёста (Furst L.R. Romanticism in perspective. A comparative study of aspects of the Romantic movements in England, France and Germany, 1969), Хайтера (Hayter A. Opium and the Romantic imagination, 1970) и других. Особенно своеобразна работа Хайтера, в которой он исследует зависимость поэтов, их лирики, их образного ряда от опиума, от наркотиков. Так, относительно творчества Кольриджа, он рассматривает фрагмент «Кубла Хан» как яркий пример наркотического сна. Подобным образом, с тех же позиций анализирует кольриджевскую поэзию и Элизабет Шнейдср в монографии «Кольридж, опиум и «Кубла Хан» (Schneider Е. Coleridge, opium and "Kubla Khan", 1966)

Истории формирования философско-эстетических взглядов и анализу идей Кольриджа посвящены многие работы. Необходимо отметить такие, как исследование Ричардса (Richards I.A. Coleridge on imagination, 1950), Сэлингара (Salingar L.G. Poet and Philosopher, 1957), Шульца (Schulz M.F. The poetic voices of Coleridge. A study of his desire for spontaneity and passion for order, 1963), Уотсона (Watson G. Coleridge, the poet, 1966), Уолша (Walsh W. Coleridge. The work and the relevance, 1967), Дж.Орсини (Orsini G. Coleridge and German idealism. A study in the history of philosophy with unpublished materials from Coleridge's manuscripts, 1969). Именно в них высказаны различные точки зрения на ценность теоретических построений Кольриджа, дана разная, порой противоположная оценка его творчеству. Так одни считают философско-критическое наследие Кольриджа целиком заимствованным у Канта и Шеллинга (Ф. Р. Ливис, Р. Веллек, Т. М. Рейзор), другие, напротив, полагают, что его работы очень важны для английского романтизма, и Кольридж проявил себя как незаурядный мыслитель (Джордж Сентсбери, Герберт Рид).

Отдельным аспектам и проблемам кольриджевского творчества посвящены работы Спиэйта (Speaight Robert. The Ancient Mariners, 1958), Сатера (Suther M.E. Visions of Xanadu. (Coleridge's "Kubla Khan'' and other poems), 1965), Ярлотта (Yarlott G. Coleridge & the Abyssinian maid, 1967), Шаффера (Shaffer E.S. "Kubla Khan" and the fall of Jerusalem. The mythological school in biblical criticism and secular literature 1770-1880, 1975) и многих других.

Так С.Ф.Гингерих в монографической работе «Кольридж»(1924) утверждает, что поэма «Сказание о Старом Мореходе» в символической форме излагает теорию детерминизма. По Гингериху, поэма — размышление относительно доктрины о необходимости, очень занимавшей Кольриджа в годы, непосредственно предшествующие написанию «Сказания.».

Джон Ливингстон Лоуз в книге «Дорога в Занаду: Изучение воображения» (1927) рассматривает самые значительные сочинения Кольриджа - «Сказание о Старом Мореходе», «Кубла Хан» и другие. Он утверждает, что Кольридж писал свои произведения с целью высказать в образной форме мораль, выразить в форме «притчи» общечеловеческие ценности. Им двигала «какая-то глубоко человеческая забота, укорененная в обычном порядке вещей».[262, р.47-48] В «Сказании.» эта «глубоко человеческая забота» оказывается, по Лоузу, идеей греха и отпущения и представлением о том, что в авторских глоссах к поэме названо «епитимьей жизни». Но на этапе выводов Лоуз начинает сам себе противоречить и отрицает «поучение» как цель поэта: «Однако считать «Сказание о Старом Мореходе» задуманным как дидактическое произведение, значит оглуплять и Кольриджа и себя, ибо такая интерпретация разрушает мир иллюзии, а он-то и является самой сутью поэмы». [262, р.48]

Американский литературовед Эрл Лесли Григгс в книге «The Best of Coleridge» (1934) основное внимание уделил анализу поэмы «Сказание о Старом Мореходе». Этот критик является приверженцем теории «чистого» искусства. По поводу многочисленных споров относительно морали поэмы (есть она или нет), Григгс заметил: «Несомненно, только читатель, неспособный насладиться путешествием в область сверхъестественного, находит необходимым выискивать в ней поучение». [253, р.46] Первоначально исходя из других тезисов, он в конце концов приходит к тем же выводам, что и Лоуз.

А в «Философии литературной формы» (1941) Кеннета Берка, как, впрочем, у Хайтера и Шнейдер, мы находим примеры трактовки сексуальных и опиумных мотивов «Сказания о Старом Мореходе». Берк, занимавшийся изучением личных тем в поэме, писал о том, что знание жизни поэта, его пристрастий помогает в трактовке образов, им созданных.

Главное положение статьи Роберта Пенна Уоррена «Поэма, порожденная чистым воображением. Опыт прочтения» (1945-1946) в том, что поэма Кольриджа во взаимодействии своих составных частей и образов является символическим воплощением ценностных представлений поэта и его эпохи, которые реализовались в произведении на разных уровнях творческого воображения: осознанном и неосознанном. К осознанному («первичному воображению») относится идея о трудном искуплении трагической вины; к неосознанному («вторичному» или «чистому воображению»), смысл которого реконструируется Уорреном посредством анализа текстовых соотношений и изучения различных высказываний Кольриджа, — центральное для английского романтизма стремление к синтезу поэзии и правды, красоты и нравственности. Уоррен настаивает на оценочном прочтении поэмы, связанном в конечном счете с осмыслением того, как «трудная» поэтическая идея находит своё символическое воплощение.

В одном из самых основательных исследований Х.У.Пайпера (The Singing of Mount Abora. Coleridge's Use of Biblical Imagery and Natural Symbolism in poetry and Philosophy, 1987) рассматривается библейская образность и природная символика лирики английского романтика. Пайпер называет два истока кольриджевского символизма: пейзажную лирику конца ХУШ века (пантеистическая концепция) и «апокалиптический символизм» Ньютона. [269, р. 10] Исследователь анализирует некоторые символы поэзии Кольриджа, преимущественно сосредоточиваясь на Эоловой арфе.

В многочисленных работах, посвященных анализу философско-критического и поэтического наследия Кольриджа, нет единства. Каждый исследователь видит у английского романтика что-то свое, только ему близкое. Отсюда такое разнообразие и противоречивость оценок и мнений.

Один из исследователей, Алик Уэст, в книге «Кризис и критика» (1937) подробно рассматривает специфический, мистифицированный характер представлений Кольриджа об искусстве и обществе, который обусловил его отступление от взглядов, характерных для молодого Кольриджа, увлеченного идеями Революции и обращение в зрелом возрасте к религии и церкви. В отличие от большинства западноевропейских критиков, Уэст самое пристальное внимание уделяет общественно-политическим воззрениям поэта и его учению о «политическом организме». В противоречии между представлением Кольриджа о социальной природе поэзии и его позднейшим культом божественного «слова» Уэст видит одну из тех многообразных форм, в каких проявлялась по-разному у различных художников противоречивая сущность всего английского романтизма.

Нетрадиционные и весьма спорные трактовки философского и поэтического творчества Кольриджа представлены в работах Одара, Салингара, Рида.

Так французский критик Жан Одар в статье «Модернизм Кольриджа»(1946) сближает творчество поэта-романтика с поэтами-сюрреалистами. Кольридж заслуживает самой высокой оценки Одара именно «самой беспорядочностью своего мастерства» [261, р.95], своими метаниями, «надрывом», «горячкой», в которых он, по мнению французского исследователя, является «модернистом из модернистов». Одар ставит Кольриджа рядом с главой французских сюрреалистов Андре Бретоном и другими французскими литераторами модернистских направлений.

Английский сюрреалист Герберт Рид в работе «Кольридж как критик» утверждает, что Кольридж «на целую голову возвышается над всеми английскими критиками», и считает его особой заслугой «введение в критику философского метода».[271, р. 100] Рид объявляет английского поэта XIX века экзистенциалистом. В исследовании английского ученого Кольридж предстает как предшественник Фрейда, создатель эстетики бессознательного, поэтики кошмаров и сновидений. «Я отдаю себе отчет, что могу вызвать некоторое удивление, определяя Кольриджа как экзистенциалиста, но я думаю, что не трудно будет оправдать этот ярлык. Истоки экзистенциализма обычно возводят к Киркегору; но ещё более убедительно можно было бы говорить здесь о Шеллинге. Кольридж, несомненно, и был здесь в долгу у Шеллинга, но его постановка проблемы так актуальна и красноречива, что можно подумать, что он открыл её самостоятельно». [271, р.29]

ЛДж.Салингар, автор главы «Кольридж — поэт и философ» в пятом томе научно-популярного «Путеводителя по английской литературе» [274, р. 194], сопоставляет «Сказание о Старом Мореходе» с романами Кафки. И его не смущает временная дистанция. В заслугу Кольриджу ставится теория воображения, в которой он доказывает превосходство субъективного начала в поэзии. Салингар, несколько односторонне анализируя творчество Кольриджа, говорит, что вся его поэзия - гимн бессознательным движениям души.

Грехем Хау, один из самых авторитетных исследователей, автор книги «Романтические поэты», также усматривает суть поэтического новаторства Кольриджа в его субъективистском символизме и мифотворчестве. «Сказание о Старом Мореходе» кажется ему яркой иллюстрацией учения Юнга о мифах как воплощении темных и смутных поисков «коллективного сознания» на фоне «коллективного бессознательного»; в данном случае перед нами, по его мнению, лишь вариант «мифа нового рождения (the rebirth myth), как понимал его Юнг». [257, р.63]

Критик Роберт Спиэйт, обращает внимание на кольриджевское понимание предназначения поэта, творца. Исследователь, во многом вслед за английским романтиком, трактует проблему поэтического призвания художника в мистическом плане. Сравнивает судьбу Морехода из поэмы «Сказание о Старом Мореходе» с судьбой каждого настоящего художника. Так же, как мореплаватель, который должен был, повинуясь неведомой силе, время от времени повторять свою повесть случайно встреченным незнакомцам, истинный поэт, по мнению Спиэйта, является «посланцем вопреки собственной воле» (mess enger malgre lui). Он действует по наитию свыше, по воле Бога-творца и воплощает в своём творчестве его идеи. [280, p.XXXV]

В значительном труде, исследующем творчество Кольриджа, «Воображение и верность природе. Философские основы литературной критики Кольриджа» М.Сенци дал подробный анализ теоретических работ поэта. Сам автор так охарактеризовал своё исследование: «.я попытался «раскопать» древнегреческие основы взглядов Кольриджа, проследить отмеченные им, под влиянием английских и немецких философов, расхождения в учениях Платона и Аристотеля, соотнести это расхождение с принципом единства противоположностей, который пронизывает философские и эстетические взгляды Кольриджа и является основанием его конкретной литературной критики. Попытка оценить литературно-критическое наследие Кольриджа, всё ещё свежее и полное значения, является предметом данной работы». [69, с.131]

Хочется обратить внимание и на работу С.М.Бауры «Романтическое воображение», в которой содержатся лекции, прочитанные им в Гарвардском университете в 1948-49гг. Он рассуждает о роли воображения в романтической поэзии, анализируя высказывания и творчество Блейка, Кольриджа, Вордсворта, Шелли, Байрона и Китса. Причем, Байрон стоит несколько особняком, так как не разделял в полной мере главного, по мнению исследователя, положения английского романтизма о роли воображения. Функции воображения Баура придает, как и романтики, трансцендентальный, сверхчувственный смысл. Называя имена избранных поэтов, критик исключает из рядов романтиков тех, кто не уделял должного (на его взгляд) внимания проблеме творческого воображения. Автор пришел к выводу, что каждый из названных поэтов «был абсолютно уверен не только в том, что воображение является наиболее ценным достоянием, но также и в том, что оно связано каким-то образом со сверхъестественным». [235, р.4] Особенно это характерно для Кольриджа. В заключительной лекции Баура подводит итог достижениям романтизма: «Пять ведущих поэтов романтической эпохи, а именно Блейк,

Кольридж, Вордсворт, Шелли и Ките, несмотря на многочисленные различия, соглашались в главном, в том, что творческое воображение тесно связано с особенным прозрением за видимыми вещами невидимых законов». [235, р.271]

Одной из наиболее примечательных работ, в свете нашей темы, является исследование Бреста «Кольриджевская теория воображения». Здесь автор рассуждает о роли символа в творчестве английского поэта-романтика. Выделяя природно-сакральный символизм, Бретт пишет: «Взгляд Кольриджа на поэтическую образность как на символику мысли прямо вытекает из этой аналогии между Богом и поэтом. Как природные объекты являются символами божественной мысли, так поэтическая образность является символом мысли поэта». [237, р.84] Поэт своим воображением творит новую реальность, подобно Богу.

Итак, мы увидели, что в западноевропейском литературоведении наследие Кольриджа изучалось и продолжает изучаться самым тщательнейшим образом. Исследователи выдвигают свои теории, рассматривают творчество поэта и критика с разных сторон, различных точек зрения, в отличие от отечественных учёных, которые на протяжении длительного времени не уделяли Кольриджу заслуженного внимания.

Краеугольный камень» для любого исследователя творчества Кольриджа - вопрос о природе своеобразия художественного мира этого поэта. Неповторимое творческое «я» Кольриджа связано с его эстетическим мировоззрением, сформированным мощным влиянием немецкой эстетической мысли: Канта, Фихте, Шеллинга, А.В.Шлегеля, Ф.Шлегеля - и является художественным воплощением как их основных идей, так и собственных воззрений.

Выявить специфические особенности поэзии Кольриджа можно более точно, определив его место в английской литературной традиции. Он стоит на грани веков, на сломе старого и возведении нового, как в истории, так и в литературе, на стыке двух мировоззрений, двух литературных направлений. Кольридж и его сподвижники-«лейкисты» стали основателями, прародителями английского романтизма. Опираясь на традиции Просвещения, которые в Англии как нигде были сильны, Кольриджу удалось внести много нового в литературу - от отдельных образов-символов, до языковых, метрических и даже жанровых находок. Его младшие современники, расходясь во многом в политических и эстетических взглядах с Кольриджем, признавали его заслуги в литературе и критике. Так, известно, что «Сказание о Старом Мореходе», «Кристабель» и отдельные стихотворения производили огромное впечатление на В.Скотта, Дж.Г.Байрона, Китса, Шелли и других романтиков.

В западноевропейской поэзии позднейшего периода находит продолжение и развитие романтическая идея синтеза искусств, причем интерпретация вполне созвучна пониманию её ранними немецкими романтиками, а также Кольриджем. Влияние английского поэта-лейкиста прослеживается в творчестве Браунинга, Эмерсона и других, а особенно популярны его идеи стали в таких направлениях, как символизм, импрессионизм.

В отечественном литературоведении существует ряд работ, посвященных творчеству английского романтика С.Т.Кольриджа. Основное внимание в них сосредоточено на анализе его философии и социально-политических взглядов, а также на некоторых аспектах творчества. Изучение проблемы функционирования образа-символа ранее не ставилось во главу угла отечественными учеными. Однако, рассматривая художественный мир поэта, критики выявляли, интерпретировали и значение основных символов. Так, Е.И.Клименко в работе «Английская литература первой половины XIX века»(1971) уделяет внимание образу Старого Моржа и «восточным мотивам» лирики Кольриджа. Н.Я.Дьяконова в главе «Кольридж» монографии «Английский романтизм»(1978) анализирует образы Старого Моряка и Альбатроса, луны и соловья. М.А.Гелашвили в кандидатской диссертации «Особенности творческого метода С.Т.Кольриджа»(1983) рассматривает символы ветра и Эоловой арфы. Совокупный же анализ функционирования образов-символов в поэзии Кольриджа ранее не проводился.

В западноевропейском и американском литературоведении Кольриджу, его творчеству посвящено несравнимо больше работ. Но в них преобладает биографический аспект рассмотрения, а также анализ кольриджевской концепции воображения. Есть и работы, посвященные изучению символов, но авторы преимущественно сосредоточивают своё внимание на крупных произведениях английского поэта - «Сказании о Старом Мореходе», «Кубла Хане» и «Кристабели». Попытку дать общий анализ символики поэзии Кольриджа предпринял Пайпер (Piper H.W. The Singing of Mount Abora. Coleridge's Use of Biblical Imagery and Natural Symbolism in poetry and Philosophy), но его монография, на наш взгляд, трактует символы преимущественно с позиции религии, излишне зависима от библейских сюжетов, её положения нередко кажутся спорными, да и охвачена далеко не вся лирика романтика.

В современном литературоведении всё большую актуальность приобретает анализ творчества отдельных писателей в аспекте функционирования символов в их произведениях (Прокофьева Л.П. Цветовая символика звука как компонент идиостапя поэта, 1995; Панкратова О.В. Эволюция образов-символов в поэтическом наследии НС.Гумилева, 1997; Голубович К.О. Символ в поэзии У.Б.Йейтса, 1998 и т.д.). Такой подход позволяет глубже проникнуть в художественный мир авторов, раскрыть своеобразие подхода к отображению действительности.

Недостаточная изученность творчества Кольриджа и особенно образного ряда его поэзии в отечественном литературоведении и зарубежной критике определили актуальность, цели и задачи нашего исследования.

Актуальность нашей работы определена необходимостью разграничения символа и близких к нему понятий знака, метафоры, аллегории. Избранный аспект исследования позволяет продолжить изучение художественного своеобразия творчества Кольриджа, природа которого остается пока не в полной мере исследованной, а также углубить представление о связи музыки и литературы.

Научная новизна диссертации состоит в том, что предлагается монографический системный анализ философско-эстетических взглядов Кольриджа и отражение их в художественном мире писателя. Впервые дается комплексный анализ образа-символа во всей поэзии романтика, прослеживается его эволюция. В связи с этим уточняется то значение, которое имело творчество Кольриджа для истории английской литературы.

Цель диссертационной работы заключается в том, чтобы определить художественное своеобразие поэзии Кольриджа, дать научно обоснованный анализ его художественных принципов и изучить их воплощение в его поэзии, способствуя тем самым обогащению восприятия его творческого наследия.

Задачи исследования состоят в следующем:

• выявить специфику символа как художественного приёма, отделить его от таких близких понятий как знак, метафора, аллегория,

• уточнить место творчества Кольриджа в английской литературной традиции,

• сопоставив моменты сходства и различия поэзии Кольриджа с произведениями предшественников и современников на содержательно-образном уровне, выявить специфику творчества поэта-лейки ста,

• проанализировав образный ряд поэзии Кольриджа, рассмотреть символику стихотворных произведений.

Объектом исследования стала поэзия английского романтизма начала XIX века, специфика поэтики и эстетики которой отражена как в философско-теоретических трудах, так и в творчестве писателей-романтиков.

Предметом исследования является практически вся поэзия Кольриджа, что позволяет рассмотреть избранную тему во всем многообразии её аспектов.

Положения, выносимые на защиту:

• символ имеет ряд специфических черт, которые не позволяют расширительно употреблять этот термин и недифференцированно говорить о нём, как о знаке, метафоре и аллегории,

• в романтизме роль символа достаточно велика, что видно как из критико-философских сочинений, так и при рассмотрении в сопоставлении творчества Кольриджа и других поэтов-современников,

• своеобразие художественного мира Кольриджа заключается, прежде всего, в использовании символов,

• основные символы лирики английского романтика — «природные» и «музыкальные», которые раскрывают ядро кольриджевской поэзии, составляют специфику его поэтического мира,

• наличие в поэзии Кольриджа музыкальных образов иллюстрирует один из основополагающих романтических принципов — принцип синтеза искусств.

Теоретико-методологической основой работы стали достижения отечественной филологии в области поэтики, теории и истории литературы, отдельные труды по вопросам культуры, психологии. Среди них исследования С.С.Аверинцева, Н.П.Михальской, В.В.Ванслова, Ю.Габая, А.Я.Гуревича, НЛ.Дьяконовой, А.А.Елистратовой, В.М.Жирмунского, Е.И.Клименко, Н.В.Кулагиной, А.Ф.Лосева, Ю.МЛотмана, М.К.Мамардашвили, А.М.Пятигорского, Ю.В.Манна, И.Г.Неупокоевой, Н.Н.Рубцова, Н.А.Соловьёвой, Г.В.Яковлевой и других. В процессе работы использованы историко-литературный, сравнительно-типологический и аналитический методы исследования.

Научно-практическая значимость диссертационного исследования состоит в том, что материалы работы могут быть использованы в общих курсах лекций по истории английской литературы, спецкурсах и семинарах по проблемам английской поэзии, творчества поэтов-романтиков, поэзии Кольриджа и взаимосвязи искусств.

Наше диссертационное исследование состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Функция образа-символа в поэзии С. Т. Кольриджа"

Заключение

В литературном наследии Кольриджа, как одного из первых английских романтиков, очень четко прослеживается определенный творческий метод с ярко выраженными оригинальными чертами и, вместе с тем, во многом характерный для всего художественного направления романтизма. Творческие принципы Кольриджа впервые реализовались в поэтических произведениях, а затем были сформулированы в литературно-критических и философско-эстетических трудах. Одной из основных особенностей творческой индивидуальности Кольриджа является единство одаренного поэта и крупного теоретика. Творческий опыт Кольриджа-поэта сыграл большую роль в формировании его теоретических воззрений, которые, со своей стороны, в значительной степени определили специфику его поэзии.

В первую очередь Кольридж отмечал, что каждый поэт должен быть философом, то есть видеть больше, чувствовать острее, чем «обычный» человек. Творческий акт трактуется Кольриджем как высшее и наиболее полное проявление человеческих возможностей, как деятельность, в которой грани человеческого сознания расширяются, приобщая его постижению Божественного замысла, Идеи мира.

Определяющим для творческого процесса считается воображение. Причем Кольридж настаивал на разграничении его и фантазии, которая есть лишь функция памяти. («The Fansy is indeed no other than a mode of Memory emancipated from the order of time and space; while it is blended with, and modified by that empirical phenomenon of the will, which we express by the word CHOICE. But equally with the ordinary memory the Fancy must receive all its materials ready made from the law of association.» - писал Кольридж в главе 13 «Biographia Literaria». [215, p.223]) Воображение же является животворной силой и важнейшим органом человеческого Восприятия, повторением в сознании смертного вечного процесса созидания, Творения. Теория воображения - это то объективно ценное в кольриджевской теории, что отмечают почти все исследователи. Кольридж утверждал, что с помощью воображения в поэзии можно выразить идеальное — в образах, общее — в конкретном, вечное - во временном и создать новый художественный мир, где поэтический вымысел становится поэтической правдой.

Другим принципом эстетики Кольриджа является идея слияния воображения и верности правде природы, что тоже называется одним из теоретических достижений автора. Исходным пунктом как для философии, так и для всех видов искусства он провозглашает «бесконечное разделение на два противоположных вида деятельности». В 4 главе «Biographia Literaria» он говорит о двух основных свойствах поэзии - её способности вызывать сочувствие читателя посредством верности правде природы, и одновременно придавать предметам прелесть новизны посредством творческого воображения. В своей поэзии он стремился сочетать эти два, казалось бы, противоречивых принципа.

Наконец, Кольридж выделял понятие символа. Проведенное исследование позволяет прийти к выводу, что художественное своеобразие поэзии С.Т.Кольриджа связано во многом с символичностью его поэтического мышления. В теоретических трудах романтика прослеживается мысль о том, что истинная поэзия обязана быть символичной (т.е. содержать символы). Символ, по Кольриджу, - порождение Воображения. В нем просматривается, угадывается интуитивно сама правда жизни, Божественная Истина. В символе примиряются и противоположные начала (что невозможно ни в каких других образах). Принцип «примирения противоположностей», на котором мы заостряли внимание, яснее всего он проявляется в символе. Поскольку каждый символ потенциально представляет множество смыслов, то переходы от одного смысла к другому, т.е. расширение, раздвижение его первичного дискретного смысла, приводит к тому, что символ включает в себя также и противоположное значение. Это качество символа, как правило, обозначают как его двойственность.

Символичность мышления - одна из основных черт истинного поэта. Он, по мнению романтика, с помощью воображения постигает истину и красоту, так как ключ к одной и другой — в способности воображения приводить к единству многообразие вселенной. А символ и концентрирует, и предельно расширяет смысл произведения.

Важной характерной особенностью творческого метода С.Т.Кольриджа является многоплановость его художественных произведений, которая достигается поэтической неопределенностью образов, использованием символов, а также применением принципа недосказанности, дающей простор воображению. Эти черты творческой индивидуальности Кольриджа проявились в его больших произведениях «Сказание о Старом Мореходе», «Кубла Хан», «Кристабель» и стихотворениях. Любая попытка дать однозначное, излишне рациональное объяснение этим поэмам приводит к механическому сужению их многозначности, что в корне противоречит авторским принципам, главным из которых является принцип использования символов.

Исследование творческого метода поэта выявляет присущие этому методу качества, такие как многослойность, многомерность содержательного пространства произведений, символичность образов, оригинальность трактовок традиционных мотивов и сюжетов.

Прежде всего, мы выделили символы, связанные с природой. Совокупный анализ произведений С.Т.Кольриджа с позиции использования символов показывает, что в лирических произведениях преобладают образы Луны и Солнца, птиц и деревьев, воды и змей.

Солнце и Луна в большинстве произведений противопоставлены. Лишь обозначая красоту и разнообразие мира, они могут соединяться в одном контексте, иллюстрируя гармонию противоположностей. В большинстве же случаев они противоборствуют, и победа то на одной, то на другой стороне. Солнце у Кольриджа чаще всего имеет негативный инвариант значения. Под его покровительством происходят кровавые драмы, оно освещает путь обывателю, оно - свет практической необходимости. Солнце сопровождает преступления («Сказание о Старом Мореходе», «Франция»), сопутствует безрадостно и бесполезно проведенным дням («Кристабель»), жизни рассудка.

Луна же — спутница поэта, символизирует вдохновение, любовь, творческую интуицию («Монодия на смерть Чаттертона»). Она оберегает и предупреждает чистые тонкие души. Луна может как наказывать, так и награждать («Сказание о Старом Мореходе»). Она пророчествует, и не её вина, если к ней не прислушиваются («Кристабель»). Луна и помощник влюбленных. Она указывает путь сердцам и хранит их тайны («Гендекасиллабы в духе Катулла», «Любовь»). По взаимодействию героев с Луной мы можем судить об отношении к ним автора. Любимые романтиком персонажи всегда поддерживаемы и освещаемы Луной, или же сами подобны ей («Кристабель», «Эллис дю Кло»).

Птицы - не просто сопутствуют творцу, они сами — его символ, воплощение. Крылатые создания - символ полёта воображения, их песни — творчество художника. (Прежде всего это относится к образам лебедя и соловья). Птицы становятся теми справедливыми судьями, мерилом добра и зла, которые как милуют, так и наказывают отступившего от установленного Богом порядка (Альбатрос, Ворон). Их инвариант значения чаще всего положительный, и Кольридж нередко оригинален в трактовке символов птиц. Особенно это касается его Ворона, который не убийца, и не падалыцик, а справедливый мститель, и совы. Сова, традиционно пугающий символ ночи, у Кольриджа - хранительница мудрости, она сторожит границы двух миров -божественного и демонического. Сова может предупреждать о неприятностях и бедах. И только дважды Кольридж отступает от положительного толкования образа птиц - в стихотворениях «Страхи в одиночестве» и «Огонь, Голод и Резня».

Вода в разных её проявлениях часто присутствует в образном ряде поэзии Кольриджа. Безусловно, одним из основных «водных» символов является море. Оно - эмблема Англии (стихотворения «Ода уходящему году», «Полуночный мороз», «Страхи в одиночестве», «Эта липовая беседка - моя тюрьма»). Море прекрасно, оно охраняет и бережет Англию, как заботливый отец. Оно (как и река, и ручьи), вместе с другими природными образами, может составлять единый символ многообразия «подлунного» мира, звучать гимном всему, созданному Творцом («Гимн земле», «Гимн перед восходом солнца в долине Шамони»). Но не только в этом качестве оно выступает у романтика.

Море — свободная, вольная стихия. По отношению с морской стихией мы можем судить о многих героях английской литературы. Так, Старый Мореход у Кольриджа, презирая обитателей моря, испытывает адские муки, а, полюбив их, получает прощение. Море (в согласии с другими природными образами) карает и прощает. Судьба главного героя зависит, в конечном счете, от милости моря. Самая свободная и могущественная из стихий здесь служит воображению.

Море в поэзии романтика может служить мерилом добра и зла. Таковым оно предстает в стихотворении «Ворон». Оно - справедливый и неподкупный судья, наказывающий за покушение на природу, на её гармонию. Но море может и качать, успокаивать, становиться мудрым собеседником, другом и покровителем влюбленных («Эолова арфа», «Гендекасиллабы в духе Катулла»).

Река - частый атрибут поэзии Кольриджа. Зачастую её символика перекликается с символикой рек античного Аида. Она соединяет (разграничивает) миры - живых и мертвых, Божественного и Демонического (фрагмент «Кубла Хан», «Льюти»). Неумолимый ход времени символизирует речной поток в стихотворении «Ворон». Он означает невозможность что-либо изменить. Река - это ещё и своеобразный Рубикон. Но при всем при этом, она может символизировать и покорность, подчиненность берегам («Льюти»). Таким образом, символ реки, как и других водных стихий, неоднозначен.

Омут (или пруд) реже упоминается Кольриджем. Он заключает в себе тайну, загадку. Он притягивает и затягивает в свои глубины, суля смерть. Омут-зеркало — граница двух миров. И настоящий, по Кольриджу, - в глубине («Кубла Хан»).

Ливень, дождь в поэзии Кольриджа несут значительную символическую нагрузку. В одних произведениях основным инвариантным значением является союз неба и земли («Кубла Хан», «Сказание о Старом Мореходе»). В других (ода «Уныние»), - раскрываются мечты о ливне, который бы оживил чувства, поэтическое вдохновение, как дождь оживляет всё в природе.

Источник, ключ, ручей часто означают у Кольриджа чистоту души, обычно женской («Баллада о смуглой Леди», «Кристабель»). Но родник ещё может пророчествовать грядущие несчастья. Мудрость и творческое вдохновение источает философский ключ в стихотворениях «Эолова арфа», «Надпись для степного родника», «Могила рыцаря», «Труд без надежды». Он исцеляет душевные раны и дает силы путнику, чистому сердцем, внимательному к миру природы, продолжать свой путь.

Проведенный анализ позволил установить, что многочисленные «водные» образы очень важны для понимания творчества английского романтика, его самобытной картины мира и образного ряда лирики.

Деревья - не менее значительный символ поэзии С.Т.Кольриджа. Они, названные конкретно или собранные в леса и рощи, многообразны и противоречивы. Среди самых любимых романтиком деревьев - дуб и сосна. Дуб - властитель леса. Он стар, могуч и справедлив. Как неподкупный страж стоит он на границе двух миров - темного и светлого, ангельского и бесовского («Кристабель», «Эллис дю Кло.»). Как справедливый судья действует, защищая природу и потомство («Ворон»). К сожалению, его время проходит, он уже становится символом пусть славного, но всё же прошлого («Могила рыцаря»).

Сосна сродни дубу. Она столь же долговечна, но ещё и более устойчива. Она - символ вечной молодости и бессмертия души. Её прямой ствол наводит на мысль о непоколебимости убеждений, о стойкости и твердости духа. Но это ещё и определённое равнодушие («Кубла Хан»).

Мирт, терн, жасмин — в первую очередь символы любви. Но с разными оттенками. Терн - это любовь жертвенная, обреченная на страдания («Три могилы»). Жасмин, мирт являются символами счастливой, страстной любви, семейного благополучия («Эолова арфа», «Льюти»).

Среди поэтических образов Кольриджа не последнюю роль играет лес. Здесь находят пристанище как «положительные», так и «отрицательные» герои. Одних он оберегает, других испытывает на прочность. В лесах живут демонические создания. Кольриджевский лес, прежде всего, - символ опасностей («Кристабель», «Эллис дю Кло.»). В противоположность этому, роща - приют творцов: соловьев и поэтов. Роща укрывает их от мирского любопытства и суеты.

Образ змеи значительно реже упоминается Кольриджем. Но он не менее значим. Змею (snake-viper-serpent) Кольридж наделяет всеми негативными характеристиками. Его змеи завистливы, хитры, лживы, изворотливы, убивают медленно, ядом злословия («Кристабель», «Эллис дю Кло», «Уныние: ода»). Но, так как природа сама по себе прекрасна, человек должен возлюбить и самых, казалось бы, отвратительных существ — змей, лишь потому, что их создал Бог. Змея - это ещё и испытание веры («Сказание о Старом Мореходе»). Правда, иногда змея является не символом, а аллегорией («Мысли Дьявола»), но это не уменьшает значимость данного образа для Кольриджа. В трактовке символа змеи поэт-романтик достаточно традиционен, но, несмотря на это, интересен и глубок.

Итак, художественная картина мира Кольриджа включает в себя разнообразные природные образы - Луну и Солнце, моря и леса, птиц и змей. Все они достаточно традиционны для английских писателей, поэтов, живописцев, но Кольридж зачастую даёт свою, глубоко оригинальную трактовку. Вокруг Луны объединяются, обычно, благостные символы, символы-помощники. При её свете поют птицы (преимущественно соловьи), воды, не освещенные Солнцем, помогают творцам, питают их, поддерживают ослабевающие силы, деревья и леса становятся убежищем и приютом для обездоленных, но чистых сердцем героев. Правда, луна — не пассивный наблюдатель. Она может и испытывать, и наказывать отвернувшихся от её света, презревших самый щедрый дар Бога и природы - способность к воображению. Солнце же обычно освещает преступления и пороки. Его спутниками становятся змеи и простые обыватели, «ремесленники от искусства» и демонические создания. При его свете (или в отсутствие Луны) вольготно чувствуют себя тираны и атеисты, погрязшая в преступлениях Франция и холодно-равнодушная Англия.

Справедливости ради, отметим, что все вычлененные нами образы могут выступать в качестве единого символа - символа многообразия, гармонии и красоты природы, которая, в свою очередь, является подобием мира Бога. Через ощущение природы, через внимание к ней, поэт может интуитивно, при помощи воображения постичь замысел Творца.

В поэтическом и теоретическом наследии Кольриджа есть произведения, содержание которых тем или иным образом связано с музыкой: либо они включают описания воздействия музыки на слушателя, либо в них изображены музыканты и музыкальные инструменты, либо само название произведения указывает на специфически музыкальную форму. Несмотря на то, что Кольридж не был музыкантом, он придавал этому самому «символичному» из всех искусств большое значение. Следуя традиции немецких романтиков, Кольридж считал, что музыкант интуитивно проникает в высшие сферы гармонии и может передать её в своём творчестве.

В поэтическом творчестве Кольриджа встречаются стихотворения, которые уже самим своим названием указывают на музыкальную форму. Это песни, баллады, оды и монодии. Но мы останавливаем своё внимание на содержании, а ещё точнее, на символической образности. В текстах произведений романтика «звучат» арфы и колокола, трубы и песни.

Образ арфы очень популярен у романтиков. Натянутые струны души поэта соотносились с этим древним музыкальным инструментом. Кольридж, следуя традиции, в начале своего творчества соединял поэзию и нежные звуки Эоловой арфы. Как ветерок играет на музыкальном инструменте, так и поэт создает произведение искусства. Таким образом, арфа символизировала вдохновение, любовь, божественную гармонию. Она может создавать прекрасные миры. Но арфа отнюдь не беззащитна. Своими звуками «дикая арфа» поднимает людей, зовет восстать против несправедливостей современного общества. К сожалению, арфа покидает Кольриджа-поэта, и он с грустью и тоской прощается с ней.

Колокол в поэзии Кольриджа обычно звучит тревожным набатом. В произведениях он предвещает несчастья и смерть. Даже во время свадебных церемоний, когда, казалось бы, церковный перезвон должен благословлять молодых, он пророчествует беду («Кристабель», «Три могилы»). Похоронным звоном звучит колокол и в «Монодии на смерть Чаттертона». Мы не слышим у Кольриджа радостного звучания колоколов. Появление их не сулит ничего хорошего.

Труба со времен Средневековья — основной символ борьбы. Она зовет в бой и на высший суд. Именно в такой роли выступает труба и у Кольриджа. Самых больших грешников - правителей - зовет она на Страшный суд.

Песни «звучат» у поэта в исполнении как людей, так и птиц. Причем, последние поют чаще. Сама песня - символ творчества. Её исполнитель -высшее существо, так как только он может проникнуть в Божественный мир при помощи интуиции и творческого воображения. Абиссинская дева, поющая под аккомпанемент дульцимера, слушающий её поэт, который при помощи музыки может воздвигнуть дворец — вот образцы истинных творцов. Песня — выражение самых сокровенных тайн души, в ней раскрывается всё тайное и улавливается скрытое.

Анализ сочинений поэта позволяет установить: независимо от индивидуальности конкретных художественных задач, которые Кольридж ставит перед собой, в каждом стихотворении между текстами на «музыкальную тему» есть внутреннее единство и родство. Они все превозносят исполнителей и их создания.

В процессе нашего исследования мы показали, что символ является специфическим средством отношения человека к миру, художественного воплощения замысла, которое следует отличать от родственных ему, но тем не менее иных приемов, и прежде всего таких как знак, а также аллегория, метафора.

Результаты проведенного анализа символа и его функционирования в поэзии, в частности Кольриджа, весьма актуальны для исследования современной культуры, предполагающего необходимость отказа от гипертрофии рационалистического подхода и расширительного толкования символа.

Самобытное и неповторимо индивидуальное творчество Кольриджа обнаруживает прочную связь с английской литературной традицией. Подводя итог анализу природы творческого взаимодействия Кольриджа с предшествующими английскими поэтами и современниками, необходимо отметить, что в его основе лежат как принцип диалога с традицией, так и следование ей. В одних случаях продолжая, в других преобразуя традиции, Кольридж предлагает свой, глубоко оригинальный вариант концепции, темы, идеи, жанра, художественного приема или любого другого компонента литературного текста, творчески преломляя достижения предшественников и становясь примером для потомков.

Специфика поэтического творчества Кольриджа заключается, на наш взгляд, прежде всего в многообразном использовании различных символов и образов в его произведениях. Стихотворения, баллады, поэмы нельзя трактовать только в аспекте понимания, необходимо подниматься на уровень воображения. Произведения поэта-романтика многогранны, многослойны, а потому требуют определенной работы как разума, так и творческой интуиции. Анализ, проведенный нами, позволил проникнуть в поэтический мир английского поэта С.Т.Кольриджа. При этом отметим, что глубинное, образное содержание любого подлинно значительного произведения, и его стиль многосторонни, можно сказать, неисчерпаемы для познания. Поэтому сколько бы истолкований они ни получили, всегда останется возможность для нового, раскрывающего такие стороны этого произведения, которые

196 предшествующие исследователи не анализировали, не замечали или не ставили своей задачей рассмотреть. И каждое из них может иметь свое объективное обоснование в каком-либо из аспектов первоисточника.

197

Список научной литературыМалышева, Елена Игоревна, диссертация по теме "Литература народов стран зарубежья (с указанием конкретной литературы)"

1. Кольридж С.Т. Избранные труды. М., 1987.

2. Кольридж С.Т. Кристабель/ Пер. Г.Иванова. Пг., Петрополис, 1923.

3. Кольридж С.Т. Стихи. М., 1974.

4. Поэзия английского романтизма XIX века. М., 1975.

5. Аверинцев С.С. Символика раннего средневековья (К постановке вопроса) // Семиотика и художественное творчество. М., 1977.

6. Аврелий Августин (Блаженный). Творения. СПб., 2000, т.1- 4.

7. Алексеев М.П. Английская литература. М., 1991.

8. Алексеев М.П. Из истории английской литературы. Этюды. Очерки. Исследования. М.-Л.Д960.

9. Алхазова Н.Д., Кройтореску Л.И. В Королевстве, где говорят по-английски. Кишинев, 1989.

10. Аникин Г.В., Михальская Н.П. История английской литературы. М.,1985.

11. Атлас А.З. Интерпретация поэтического текста. СПб., 1993.

12. Байрон Д.Г. Дон Жуан // Д.Г.Байрон. Собр. соч. В 4 т., М., 1981, т. 1.

13. Баллады о Робин Гуде. Л., 1980.

14. Бауер В. Энциклопедия символов. М., 1995.

15. Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. М.,1975.

16. Бахтин М.М. Литературно-критические статьи. М., 1986.

17. Бахтин М.М. Человек в мире слова. М., 1995.

18. Белецкий А.И. Избранные труды по теории литературы. М., 1964.

19. Белоусова В.В. К вопросу о трактовке символа в современном искусстве// Идеологическая борьба и актуальные проблемы философии. Днепропетровск, 1974.

20. Белый А. Магия слов // Символизм., М.,1910.

21. Белый А. Символизм как миропонимание. М., 1994.

22. Бенвенист Э. Общая лингвистика. М., 1974.23,24,25,26.29,3031,32,33,3435,3637,38,39.40,41,42,43.романтизма. C6.II, М.Д971.

23. Берковский Н.Я. Романтизм в Германии. JL, 1973.1. Библия. М., 2000.

24. Виноградов И.И. Проблемы содержания и формы литературногопроизведения. М., 1958.

25. Виньи А. Чаттертон. Л., М., 1957.

26. Волгин А. Лунная астрология. Воронеж, 1992.

27. Вопросы теории и психологии творчества. Харьков, 1923, т. 8.

28. Выготский Л.С. Психология искусства. Анализ эстетической реакции.1. М.,1998.

29. Габай Ю. Романтический миф о художнике и проблемы психологиимузыкального романтизма. Л., 1987.

30. Гадамер Г. Актуальность прекрасного. М., 1991.

31. Гадамер Х.-Г. Истина и метод. М., 1988.45