автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.19
диссертация на тему: Контраст как смыслообразующий принцип организации романтического поэтического текста

Полный текст автореферата диссертации по теме "Контраст как смыслообразующий принцип организации романтического поэтического текста"

На правах рукописи

АЙВАЗЬЯНЦ Елена Владимировна

КОНТРАСТ КАК СМЫСЛООБРАЗУЮЩИЙ ПРИНЦИП ОРГАНИЗАЦИИ РОМАНТИЧЕСКОГО ПОЭТИЧЕСКОГО ТЕКСТА

10.02.19 - Теория языка

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

~ г СЕН 2015

00556188»

Майкоп-2015

005561888

Работа выполнена в федеральном государственном автономном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Северо-Кавказский федеральный университет»

Научный руководитель: Серебрякова Светлана Васильевна,

доктор филологических наук, профессор

Официальные оппоненты: Катермина Вероника Викторовна,

доктор филологических наук, профессор, ФГБОУ ВПО «Кубанский государственный университет» / кафедра английской филологии

Кузнецова Анна Владимировна,

доктор филологических наук, профессор, ФГАОУ ВПО «Южный федеральный университет» / кафедра отечественной литературы

Ведущая организация. ФГБОУ ВПО «Армавирская государственная педагогическая академия»

Защита состоится 19 сентября 2015 года в 09.00 часов на заседании специализированного диссертационного совета Д 212.001.09 по филологическим наукам при ФГБОУ ВПО «Адыгейский государственный университет» по адресу: 385000, Республика Адыгея, г. Майкоп, ул. Первомайская, 208, конференц-зал.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке им. Д.А. Ашхамафа ФГБОУ ВПО «Адыгейский государственный университет» по адресу: 385000, Республика Адыгея, г. Майкоп, ул. Пионерская, 260.

Автореферат разослан 2015 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета, АЛО' Баранова

кандидат Филологических наук, доцент

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность реферируемой работы определяется важностью системного анализа способов и специфики реализации контраста как принципа концептуальной организации поэтического текста эпохи романтизма с целью выявления индивидуально-авторской языковой и поэтической рефлексии. Романтизм как культурно-исторический феномен в его разнообразных текстовых манифестациях неоднократно становился объектом исследования, прежде всего, в литературоведческом аспекте (Берковский 1973; Дьяконова 1978; Корнилова 2001; Михайлов 2000; Подольская 1999; Eichner 1982; Kroe-ber, Ruof 1993; Masson 2004) и значительно реже в лингвистическом и лин-гвопоэтическом (Вайнштейн 1994; Левин 1998; Ромашко 1983, 1985; Серебряков 2008, 2010; Халтрин-Халтурина 2009; Kainz 1974; Esterhammer, Dick 2009; Wilson 2008).

В монографических и диссертационных работах, построенных на материале произведений английских романтиков, изучались мифологическое сознание и мифопоэтика западноевропейского романтизма (Корнилова 2001), проблема воображения и художественная практика английского романтизма (Халтрин-Халтурина 2010), антонимические оппозиции в поэтических текстах Дж.Г. Байрона и A.C. Пушкина (Гудкова 2010), особенности рецепции текстов английских романтиков в отечественной литературе (Шлейкина 2006; Подольская 1999; Рябова 2007; Тихомирова 2008), различные уровни языковой организации поэтических текстов и особенности их перевода (Зиновьева 2001; Данюшина 2003; Мошкина 2003; Малышева 2003; Новикова 2002; Севрюгина 2003). Анализировались также языковые способы выражения контраста и его стилистические функции на материале английского языка (Андреева 1984; Боева 2002, 2004; Мартынова 2006; Позняк 2002; Седых 1997), в немецкоязычной прозе (Серебряков 2009; Торосян 2005), в русской поэзии (Белодед 1971; Борисова 2004; Кузнецова 1998; Матвиевская 1978; Станиславская 2001) и прозе (Баскакова 2003; Марченко 1995). Таким образом, можно констатировать, что отдельного исследовательского внимания заслуживает функционирование контраста в романтическом поэтическом тексте как сложно организованном семантическом единстве.

Романтизм, принципиально отказавшийся от риторического «готового слова» и выдвинувший на первый план творческую индивидуальность, эффективно использовал прагматический потенциал контраста как релевантно-

з

го способа выражения субъективно-авторских интенций. Антропоцентрический вектор филологической науки актуализирует исследование речевого поведения, что значимо для изучения элитарной языковой личности поэта-романтика. Кроме того, романтическая поэзия сохранила вплоть до наших дней большую силу воздействия, чем другие виды романтического искусства, что объясняется спецификой лингвистической концепции романтизма и полной противоречий языковой рефлексией - проблемах культурно значимых, но недостаточно изученных.

Объектом исследования является романтический поэтический текст как сложно организованное семантическое единство.

Предметом анализа выступает контраст в его различных текстовых реализациях, обеспечивающих содержательно-смысловое единство поэтического текста.

Цель работы - выявление смыслообразующего потенциала средств и способов реализации контраста в романтическом поэтическом тексте, отражающем противоречивый характер индивидуально-авторского мировидения.

Достижение поставленной цели предполагается решение следующих задач:

- выявить концептуальные бинарные оппозиции, служащие основой реализации контраста как смыслообразующего принципа романтического поэтического текста;

- уточнить определение и установить прагматический потенциал романтического поэтического текста, обосновать высокую степень его образно-смысловой плотности;

- определить философские, социо- и лингвокультурные основания сходства художественного кода Кольриджа, Байрона и Китса;

- осуществить моделирование сверхтекстовых концептуальных полей, реализующих «концепт противоположного» и отражающих контрастный характер индивидуально-авторского мировидения;

- выявить лингвостилистические особенности реализации контраста и установить степень контрастности романтического поэтического текста Кольриджа, Байрона и Китса.

Материалом исследования послужили оригиналы и русскоязычные переводные версии поэтических произведений английских романтиков Кольриджа, Байрона и Китса, открывающие широкие возможности для рассмотре-

ния контраста как маркера их индивидуально-авторской поэтической картины мира и экспликации концептуально значимой информации. Базу исследования составили около 800 контекстов контраста.

Содержательно-методологическим основанием диссертационной работы являются доказанные в теории языка постулаты о взаимосвязи языка и мышления, языка и культуры, языка и социума, философский закон о единстве и борьбе противоположностей, свидетельствующие о деятельностно-антропоцентрическом подходе к изучению художественной коммуникации.

Теоретической базой исследования послужили работы таких исследователей в области теории художественного текста, как Л.Г. Бабенко, Ю.В. Казарин (2008), В.З. Демьянков (2001), Н.С. Болотнова (2007), В.В. Виноградов (2005), Г.О. Винокур (1991, 2006), Г.-Г. Гадамер (1991, 1995), И.Р. Гальперин (2004), Ю.М. Лотман (1998), В.А. Лукин (2005), В.В. Одинцов (2004), Ю.С. Степанов (1985), Н.Е. Сулименко (2007), И.А. Щирова, Е.А. Гончарова (2007). Особый интерес представляют для нас труды по поэтической речи С.Ф. Гончаренко (1990), Е.А. Горло (2006), A.B. Кузнецовой (2003, 2006), Ю.И. Левина (1998), Ю.М. Лотмана (1996), Л.С. Макаровой (2011), Я. Мукаржовского (1967), A.A. Потебни (1999), Ю.Н. Тынянова (2002), И.П. Черкасовой (2005, 2007), И.И. Чумак-Жунь (2009), К.Э. Штайн (2006), P.O. Якобсона (1996,2001).

В ходе разработки общетеоретических проблем мы обращались к исследованиям, посвященным эстетике романтизма и теории романтического текста, таких филологов, как Н.Я. Берковский (1973), А.Б. Ботникова (2003), О.Б. Вайнштейн (1994), A.C. Дмитриев (1980), Н.Я. Дьяконова (1978, 2001, 2007), A.A. Елистратова (1974), В.М. Жирмунский (1978), А. Карельский (1992, 1994), E.H. Корнилова (2001), Ю.В. Манн (1995), С.А. Ромашко (1983, 1985), М. Сенци (1973), A.A. Серебряков (2008, 2010), Д.М. Урнов (1975), Е.В. Халтрин-Халтурина (2009), И. Шетер (1973).

В процессе анализа эмпирического материала были использованы исследования по лингвистической семантике и функциональной стилистике O.A. Алимурадова (2003), Н.Д. Арутюновой (1998), Г.О. Винокура (1997), Н.О. Гучинской (1971, 1999), В.М. Жирмунского (1977), В.А. Звегинцева (1980), В.И. Карасика (2009), И.М. Кобозевой (2000), С.М. Мезенина (1984), В.П. Москвина (2002), М.В. Никитина (1988, 1996), Л.А. Новикова (1973,

1982), E.B. Падучевой (1996), C.B. Серебряковой (2002), Ф. де Соссюра (2000), Н.М. Шанского (1972).

Лингвопоэтические аспекты анализа романтических поэтических текстов разрабатывались с опорой на теоретические труды и исследования С.Н. Бройт-мана (2001), А.Н. Веселовского (2004), И.В. Гюббенет (1991), В.Я. Задорновой (1984, 1992), A.A. Липгарта (1997, 2006), В.П. Литвинова (2007), Ю.М. Лотмана (1994), A.A. Потебни (2003), A.A. Серебрякова (2009, 2010), Р. Якобсона (1975).

В ходе анализа и описания объекта исследования, наряду с общенаучными методами наблюдения, описания и классификации, были использованы такие методы, как семантико-стилисгический анализ слова, приемы компонентного анализа, метод семантических оппозиций, описательно-аналитический и контекстологический методы анализа, а также приемы лин-гвопоэтического анализа, которые составляют комплексную методику интерпретации поэтического текста.

Научная новизна работы состоит в проведении комплексного многоаспектного исследования контраста, в обосновании его смыслообразующей функции, обеспечивающей высокую степень образно-смысловой плотности семантического пространства романтического поэтического текста, в выявлении прагматически значимой иерархической системы концептуальных бинарных оппозиций, формирующих основу сверхтекстового семантического пространства и маркирующих противоречивость романтического и индивидуально-авторского мировидения. В работе установлены виды контраста и способы его текстовой реализации, выявлена интенционально обусловленная специфика конвергенции стилистических средств, определяющая степень контрастности текста. В ходе анализа осуществлено моделирование сверхтекстовых концептуальных полей, реализующих во взаимодействии «концепт противоположного», выявлены доминантные индивидуально-авторские смысловые оппозиции, установлена их периферийная образная зона.

Теоретическая значимость диссертационного исследования заключается в изучении смыслообразующего потенциала контраста на уровне поэтического текста трех представителей романтической эпохи разных поколений, в результате чего теория контраста обогащается некоторыми новыми положениями, основанными на эмпирических наблюдениях сопоставительного плана. Результаты проведенного исследования можно считать определенным

вкладом в теорию текста как высшего речевого знака, теорию языковой личности, функциональную стилистику, прагмалингвистику, лингвокультуроло-гию, теорию перевода.

Практическая значимость работы состоит в возможности использования ее отдельных положений в вузовских курсах по стилистике и интерпретации художественного текста, в специальных курсах по лингвистике текста, при составлении учебных пособий по анализу текста, а также при написании курсовых, выпускных квалификационных работ и магистерских диссертаций. Результаты исследования целесообразно включить в практику преподавания английского языка (в частности, таких его аспектов, как аналитическое чтение, стилистика, теория и практика перевода, лингвистический анализ художественного текста).

Гипотеза исследования может быть сформулирована следующим образом. Сложная, художественно полновесная система разнообразных изобразительно-выразительных средств, эксплицирующих романтическое миропонимание и субъективно-личностное восприятие объективных противоречий эпохи, позволяет определить прагматический потенциал контраста как доминантного смысло- и текстоорганизующего принципа романтического поэтического текста как качественно нового эстетического явления.

Положения, выносимые на защиту:

1. Контраст, пронизывая все уровни и выступая в качестве композиционного стержня произведения, обладает текстообразующим потенциалом, обеспечивая структурно-содержательное единство романтического поэтического текста как сложно организованного семантического пространства. Прагматически обусловленное соположение и противопоставление представлений и понятий романтической культуры получает реализацию посредством трех групп концептуальных бинарных оппозиций: 1) общечеловеческие архе-типические символические оппозиции; 2) философско-культурные романтические оппозиции; 3) индивидуально-авторские оппозиции, обусловленные спецификой индивидуально-авторского мировидения.

2. Высокая степень образно-смысловой плотности семантического пространства романтического поэтического текста обеспечивается концентрацией различных видов контраста, расположенных как контактно, так и дистантно, реализующих доминантные концептуально значимые личностные смыслы в их со- и противопоставлении и отражающих противоречивость мировидения поэта-романтика.

3. Единый философский, литературно-эстетический, культурно-исторический и политический контекст романтической контрастности поэтических произведений обусловил сходство художественных кодов таких элитарных языковых личностей, как С.Т. Кольридж, Дж.Г.Н. Байрон и Дж. Ките.

4. Архетипические и философско-культурные романтические оппозиции получают индивидуально-личностное осмысление. Сверхтекстовое концептуальное поле, реализующее «концепт противоположного» и отражающее амбивалентность и динамику романтической поэтической картины мира, представлено такими базовыми номинациями, как sun / moon - солнце / луна (Кольридж), joy / sorrow - радость / скорбь (Байрон), fair /foul - прекрасное / безобразное (Ките), смысловое наполнение которых специфицируется посредством периферийной образной зоны, в рамках которой актуализируются контекстуальное значение на метасемиотическом уровне и имплицитное, ин-тенционально заложенное автором метасодержание на метаметасемиотиче-ском уровне.

5. Основным приемом реализации контраста выступает антитеза в ее различных модификациях, прагматический потенциал которой усиливается посредством ее преимущественной конвергенции с лексическими и синтаксическими повторами, градацией, перифразом, графическим выделением ключевых слов (Кольридж), с иронией, олицетворением, градацией, инверсией, поэтической синонимизацией, гиперболой, риторическим вопросом (Байрон), с повтором, стилистическим сопоставлением и экспрессивными синтаксическими конструкциями (Ките); при этом их поэтическая картина мира обнаруживает различную степень контрастности.

Основные положения работы были апробированы на международных (Ростов н/Д 2009, 2010, 2014; Волгоград 2010; Таганрог 2011), межвузовских (Санкт-Петербург 2011) и региональных (Ставрополь 2010) конференциях, в сборниках научных трудов (Москва, 2009; Ставрополь, 2009; Краснодар 2013), а также в периодических изданиях, рекомендованных ВАК РФ (Пятигорск 2012; Тамбов 2012; Тверь 2013).

Структура работы определяется цельк} и основными задачами исследования. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, библиографического списка, включающего 261 наименование, 3 схем и 3 приложений.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность и устанавливается степень разработанности проблемы, определяются цель, задачи, материал и методы анализа, раскрываются научная новизна, теоретическая и практическая значимость работы, формулируются положения, выносимые на защиту.

В первой главе «Теоретические основания изучения романтических поэтических текстов в современной лингвистике» рассматриваются научные подходы к изучению поэтической речи, определяются понятия «поэтическое слово», «поэтическая картина мира», «романтический поэтический текст», обосновывается новаторский характер лингвопоэтической рефлексии романтиков, устанавливается коммуникативно-прагматическая специфика контраста как принципа художественного освоения действительности.

Изучение филологических трудов, посвященных структурным, функциональным и коммуникативным аспектам языка поэтического текста, позволило установить, что лингвистическая специфика поэтической речи заключается в способности любых языковых структур (фонетических, словообразовательных, грамматических, ритмических и т.д.) приобретать особый, интенционально заданный смысл, поскольку в поэтическом произведении актуализируется эстетическая функция и «внутри предложения происходят семантические скачки и переломы, не обусловленные потребностью сообщения, но заключенные в самом языке» (Мукаржовский 1967: 427) и свидетельствующие о художественной функциональности поэтического языка (Жирмунский 1977: 32), о дополнительной семантизации (Гаспаров 1994: 28), о неузуальной семантизации (Григорьев 1983: 10), о двойном кодировании (Лотман 1994: 88), о вторичной символической системе (Штайн 1998: 3), о генерировании новых смыслов (Лотман 1996: 21).

В ходе обзора научно-теоретических работ были выделены следующие сущностные признаки поэтической речи: образность, семантическая ослож-ненность, смысловая вариативность, высшая степень художественности, ритмичность, символичность, гармоничность, субъективность, эмоциональная насыщенность, маркирующие взаимодействие содержательно-смыслового, эстетического и прагматического компонентов поэтического текста. Поэтическое слово рассматривается при этом как средство доступа к ментально-поэтическому миру автора, т.к. в нем концентрируются особенности видения мира и личностные смыслы. Под поэтической картиной мира мы

понимаем, вслед за Н.С. Болотновой, «созданный творческим воображением автора художественный мир, воплощенный в образной форме в соответствии с определенными интенциями, являющийся объектом познавательной активности читателя» (Болотнова 2004: 20). Речь идет, таким образом, об уникальном индивидуально-авторском оценочно-экспрессивном отражении действительности средствами языка с целью реализации авторского замысла. Слово в поэтическом тексте можно определить как минимальную единицу образности и концепт произведения.

Романтический текст как «многомерное, иерархически организованное лингвоментальное образование, предполагает множественность исследовательских подходов и методов, базирующихся на различных эпистемологических принципах, допускает множественность интерпретаций, обусловленных заменой облигаторных для эпохи Просвещения причинно-следственных отношений на вероятностные» (Серебряков 2010: 39). Таким образом, имеется в виду сверхтекстовое образование, сформированное творчеством поэта-романтика, интерпретация которого предполагает обращение к широкому лингвокультурному контексту эпохи. Важно отметить, что сложность определения лингвопоэтической и эстетической сущности романтизма отмечалась как самими романтиками, прежде всего немецкими, уделявшими особое внимание художественной и языковой саморефлексии (А.-В. Шлегель, Ф. Шлегель, Новалис, В. Гумбольдт), так и современными филологами (Манн 1995; Михайлов 2000; Степанов 1985; Степанова 2001; Борев 2003 и др.).

Большим объяснительным потенциалом для выявления прагматических особенностей контраста, реализуемого посредством целой палитры взаимодействующих оппозиций, обладает лингвопоэтический анализ художественного текста, предполагающий одновременное изучение языковой и содержательной сторон текста (Липгарт 1997: 109) и акцентирующий уровневую структуру исследовательских шагов: от результатов собственно лингвости-листического анализа (семантический и метасемиотический уровни) к некоторому идейному, художественно-эстетическому фону, своеобразному мета-метасодержанию, которое предопределяет в конечном итоге концептуально значимое изменение, модификацию лексических значений слов, их конкретное эстетически и интенционально обусловленное функционирование (Задорнова 1984: 8-9; см. также: Макарова 2011: 9-10).

Последовательный содержательно-смысловой анализ романтических текстов как сложно организованного семантического единства позволяет осуществить моделирование сверхтекстового концептуального поля, реализующего «концепт противоположного», который «объединен концептуальной связью с другим концептом - его противочленом» (Никитин 1996: 508). Концептуальное поле трактуется в работе как совокупность интенционально противопоставленных, иерархически организованных ключевых слов поэтического текста, как комплексное сверхтекстовое смысловое образование двух концептов, объединенных признаком противоположности и являющихся значимым компонентом романтической поэтической картины мира. Концептуальное поле противоположности включает, наряду с базовыми номинациями противопоставляемых концептов (импликационная оппозиция как смысловое ядро поля), их возможные окказиональные вербализации, реализующие классификационные связи концептов, выделенных в романтических поэтических текстах Кольриджа, Байрона и Китса (классификационная оппозиция как ассоциативно-смысловая периферия поля).

Прием контраста исследуется в реферируемой работе с позиций лин-гвопоэтического анализа как явление внутритекстового / межтекстового многопланового функционирования, обеспечивающее смысловое единство романтического поэтического текста. Принцип со- и/или противопоставления элементов (Лотман 1996: 47) является универсальным структурообразующим принципом композиционно-семантической организации поэтического текста. Оппозиция в ее различных уровневых, структурных, семантических и смысловых реализациях - это не только актуальное противопоставление языковых единиц, но и продуктивный метод анализа сходств и различий ее компонентов в различных коммуникативных ситуациях поэтического контраста. Текстовые оппозиции, отражая «концептуальные связи и когнитивные структуры сознания» (Никитин 1996: 478), выводят на глубинный уровень содержания, фокусируя внимание адресата на главном.

Во второй главе «Смыслообразующий потенциал контраста и лин-гвостилистические средства его реализации в романтическом поэтическом тексте» обосновывается значение контраста как средства актуализации романтических представлений и понятий, определяются базовые концептуальные оппозиции, выявляются лингвостилистические особенности реализации контраста в романтическом поэтическом тексте Кольриджа, Байрона и Китса,

осуществляется моделирование сверхтекстовых концептуальных полей контрастного характера.

Как показал анализ, амбивалентность романтической поэтической картины мира обусловлена стремлением поэта к поиску идеала посредством противопоставления двух миров: духовного, внутреннего, и внешнего, материального, отражающего конфликт между личностью и окружающим миром. Контраст выступает основным принципом многомерной нелинейной организации речевого произведения посредством соположения и противопоставления представлений романтической культуры, способствуя преодолению заданных XVIII веком риторических канонов. В романтическом поэтическом тексте контраст реализуется посредством трех групп взаимосвязанных концептуальных бинарных оппозиций: 1) общечеловеческие архетипические символические оппозиции; 2) философско-культурные романтические оппозиции; 3) индивидуально-авторские оппозиции, обусловленные спецификой романтического мировидения Кольриджа, Байрона и Китса.

Коннотация контраста, обусловленная различной степенью противопоставленности содержательно-смысловых элементов текста, есть не только инструмент отражения особого романтического мира, но и один из важнейших способов актуализации индивидуально-авторских смыслов. Пронизывая различные уровни и выступая в качестве своеобразного стержня романтического произведения, контраст 1) реализует текстообразующий потенциал и обеспечивает структурно-смысловое единство семантического пространства; 2) выступает средством художественного отражения действительных и/или приписываемых изображаемому объекту противоречий; 3) функционирует как выразительное средство для акцентирования тех или иных сторон изображаемого объекта и активизации читательской рецепции.

Изучение метатекстов и поэтических произведений Кольриджа (17721834), занимавшего «особое, можно даже сказать уникальное место в английской культуре» (Горбунов 2004: 9), позволило установить приоритетную значимость философско-культурной антитетической оппозиции просвещение / романтизм, предопределившей контрастную диалектическую природу его романтического поэтического текста. Поэт считал обязательными элементами произведения сходство и различие: «в любом подлинном произведении искусства должен присутствовать союз этих противоположностей <...□, сходство в различном и различие в схожем и примирение обоих в едином целом» (Кольридж 1987: 225). Показательно, что гармонию Кольридж искал в

12

уравновешивании и примирении противоположностей на основе диалектической корреляции маркируемых ими сходств и различий (Кольридж 1980: 284). Многочисленные разножанровые метатексты Кольриджа являются ключом к его рано завершившемуся творчеству и поэтическому коду.

Рассмотрение поэтических текстов Кольриджа как единого семантического пространства на семантическом и метасемантическом уровнях позволило установить смыслообразующий потенциал концептуальной оппозиции sun / moon (солнце /луна), компоненты которой отличаются, однако, индивидуально-авторской оценочностью. Моделирование сверхтекстового концептуального поля противоположности показало, что к ядерной контрастной оппозиции восходит ряд других концептуально значимых семантических противопоставлений, которые формируют оппозитивные микроконтексты, создавая целостный контрастный макроконтекст произведения / поэтической картины мира. Периферийная образная зона, в рамках которой актуализируются контекстуальное значение на метасемиотическом и имплицитное, ин-тенционально обусловленное метасодержание на метаметасемиотическом уровне, значительно расширена за счет таких оппозиций (в основном классификационного типа), как light (of death) / night (white) (свет (смерти) / тьма (белая)), day / night (день / ночь), death / life (смерть / жизнь), life-in-death (as impossibility of dying) / life (жизнь в смерти (как невозможность умереть) / жизнь), lie / truth (ложь / истина), human,society / nature (человек, общество / природа), evil / good (зло / добро), crime / repentance (преступление / покаяние), crime / atonement (преступление / искушение), crime / blessing (преступление / благословение), solitude / God's grace (богооставленность / божья благодать), sorrow /joy (скорбь /радость), outward / inward (внешнее / внутреннее), real / imaginary (реальное / воображаемое), chaos / harmony (хаос / гармония) и др.

Детальное изучение одного из лучших творений поэта - «Сказания о Старом Мореходе» ('The Rime of the Ancient Mariner", 1797-1798 гг.) привело к выводу о смыслообразующей функции контраста, актуализирующего взаимообусловленность конверсивных понятий поэзии и прозы, фантастического и реального, трагического и обыденного. Было установлено, что контраст между лунным и солнечным светом, отражающий «онтологическое единство взаимодействующих противоположностей» (Никитин 1996: 509), положен в основу многих произведений поэта, однако его поэтическое осмысление Кольриджем является индивидуально-авторским. Все образы-символы «Сказания» были условно подразделены на два ассоциативно-концептуальных

поля, формирующих «концепт противоположного»: «лунное» и «солнечное». Значительным прагматическим потенциалом обладает следующий контекст: It perchedfor vespers nine, И девять раз в вечерний час

Whiles all the night, through fog-smoke white, Луна, сопровождая нас, Glimmered the white Moon-shine. Всходила в белой тьме.

Общечеловеческая символическая оппозиция sun / moon (солнце / луна) претерпевает смысловое преобразование: Кольридж ассоциирует все положительное, благое с ночью, все отрицательное, дурное - с днем. Об индивидуально-авторском переосмыслении архетипической оппозиции свидетельствуют оксюморонные сочетания fog-smoke white (белая завеса мглы) и white Moon-shine (белый лунный свет), обеспечивающие высокую степень экспрессивности, которая заметно снижена в переводе в описании ночи ввиду утраты семы «мерцание» и такой ее авторской характеристики, как fog-smoke white (букв.: дъшно-туманно белая).

Поэма построена на противопоставлении Солнца (the bloody Sun - кровавое солнце), при свете которого произошло убийство птицы и которое отождествляется с Кораблем Смерти и его пассажирками Смертью - Death и ок-сюморонно обозначенной Жизнью-и-в-Смерти - LIFE-IN-DEATH), и Луны (white Moon-shine — белый лунный свет). Контраст, реализуемый антитезой и оксюмороном, усиливается посредством конвергенции с повтором, сопоставлением и градацией разных видов смерти, графическим выделением. Ассоциативно-концептуальное поле «лунной» группы имеет положительную коннотацию: второй восход Луны обозначает искупление мореходом вины, при этом реализация индивидуально-авторских оппозиций классификационного типа, участвующих в формировании контрастного смыслового пространства текста: преступление / покаяние, преступление / искупление, преступление / благословение, богооставленнось / божья благодать, имеет имплицитный характер.

Анализ метатекстов и поэтических произведений Кольриджа как семантического единства позволил произвести моделирование сверхтекстового контрастного концептуального поля с базовыми номинациями sun / moon (солнце / луна) и прийти к выводу, что контраст 1) репрезентирует особую индивидуально-авторскую поэтическую логику, поэта; 2) концентрирует доминантную смысловую нагрузку, обеспечивая единство и гармонию эмоционально-образной системы; 3) выступает источником особой действенности его поэзии и активизации читательской рецепции; 4) преимущественно имплицитно отражает индивидуально-авторскую интерпретацию общечеловеческих символических и философско-культурных романтических оппозиций;

5) реализуется преимущественно посредством антитезы, прагматический потенциал которой поддерживается конвергенцией с лексическими и синтаксическими повторами, градацией, перифразом, графическим выделением ключевых слов. Преобладание форм динамического контраста, градационного сопоставления как маркера слабого контраста, однотипность антитетических противопоставлений свидетельствуют о достаточно низкой степени контрастности романтического текста Кольриджа.

К классицистическим взглядам Байрона (1788-1824), «самого влиятельного выразителя романтического мировоззрения» (Дьяконова 1978: 104), восходит базовая оппозиция классицизм / романтизм, определившая специфику его поэтической рефлексии. О новаторской деятельности элитарной языковой личности поэта свидетельствуют вклад в становление таких жанровых модификаций, как лиро-эпическая («байроническая») поэма и политическая сатира, романтическое переосмысление и обогащение стилистических приемов классической поэтики (ирония, контраст). Язык поэта обнаруживает органичное взаимодействие знаковых систем разных типов словесного искусства (поэт, прозаик, драматург) и разных видов научного знания (историк, философ).

Как показал лингвопоэтический анализ стихотворных текстов Байрона как единого семантического пространства, «концепт противоположного» объединяет контрастирующие концептуальные поля «радость» и «скорбь», представленные базовой индивидуально-авторской оппозицией joy / sorrow, которая определяет специфику контраста на семантическом, метасемиотиче-ском и метаметасемиотическом уровнях. Содержательно-смысловое ядро базовых номинаций получило прагматически обусловленное наполнение посредством периферийной образной зоны за счет таких импликационных оппозиций, как life / death (жизнь / смерть), peace / war (мир / война), freedom / slavery (свобода / рабство), victory / fail (победа / поражение), fame / shame (слава / позор), forgiveness / punishment (прощение / наказание), hope / despair (надежда / отчаяние), love / hate (любовь / ненависть), truth / lie (правда / ложь), good / evil (добро / зло), light / darkness (свет / мрак), dream / reality (мечта / реальность), inward / outward (внутренне / внешнее) и др., свидетельствующих о полном противоречий мировидении Байрона.

Лингвопоэтический анализ текста поэмы "Child Harold's Piligrimage" («Паломничество Чайльд-Гарольда», 1809-1816 гг.), в которой поэтом были актуализированы все важнейшие контрастные мотивы, показал, что ее композиционной основой послужило противопоставление образов беспокойного лирического героя (alone - одинокий, vulnerable - ранимый, suspicious - недо-

верчивый, indifferent - безразличный) и неугомонного путешественника (active - энергичный, inquisitive - пытливый, zealous - пылкий), воспевающего борьбу народов за свободу. Средством антонимической когезии разноплановых контрастирующих эпизодов поэмы с достаточно свободной композицией выступила базовая оппозиция импликационного типа joy / sorrow (радость / скорбь), определившая эмотивный характер контрастного мировидения Байрона.

В поэме восхищение природой и ее стихийными силами проецируется на прославление свободы. Так, посредством индивидуально-авторских лексических антонимов goodly / impious (прекрасный / нечестивый), delicious / impious (восхитительный / нечестивый), to blush / to таг (краснеть (созревать) / портить), to expand / to mar (простираться / портить), tree / man (дерево / человек), hills / man (холмы / человек) поэт имплицитно вербализует общечеловеческую оппозицию freedom / slavery (свобода / рабство), эксплицирующую эмоционально насыщенное контрастное слияние восхищения природой с ненавистью к тем, кто разрушает ее красоту. Прагматический потенциал данной оппозиции реализуется посредством грамматической антитезы to fight forfreedom / to be never free (контактный вид контраста).

Байрон наполняет новым романтическим содержанием контраст как стилистический прием классической поэтики, сочетая его с персонификациями и абстракциями, синтаксической приподнятостью и патетическими инверсиями. Скопление и контактное взаимодействие контрастоспособных лексических и синтаксических структур, нюансирование их семантики и экспрессивности, многократно актуализирующее контраст в поэтическом тексте Байрона, оформляет текст как гармоническое целое, придавая ему новое, полное противоречий романтическое измерение.

Развернутое изучение лирического поэтического текста Байрона как единого семантического пространства с опорой на сборник стихотворений "My soul is dark" («Душа моя мрачна») позволило установить приоритетную значимость семантической оппозиции inward / outward (внутреннее / внешнее), также восходящей к ключевому контрастному противопоставлению joy/ sorrow (радость / скорбь). Лингвопоэтический анализ лирического стихотворения "Stanzas for Music" («Стансы для музыки», 1814 г.) показал, что базовая индивидуально-авторская оппозиция inward / outward, играющая конструктивную смыслообразующую роль, реализуется посредством антитезы, построенной на контекстуальных оппозициях thoughts / tear (мысли / слеза) и thoughts / heart (мысли (разум) / сердце), которые имеют место в большинстве произведений Байрона. Прагматический потенциал антитезы усиливается по-

средством ее конвергенции с градацией, реализуемой индивидуально-авторскими синонимами to repent / to abjure / to break, to part / to fly и лексическими антонимами to part / to unite.

Антитетическое сочетание not to them, but to mine, намеренно расположенное Байроном под смысловым ударением в заключительной строке «Стансов», реализует завершающий, прагматически наиболее действенный акцент на главном мысленном и чувственном противопоставлении произведения: inward / outward (внутреннее / внешнее), еще раз демонстрируя его сквозное функционирование:

And the eartless may wonder at all I resign Бездушными буду за душу судим: Thy lip shall reply, not to them, but to mine. He им твои губы ответят, -

моим!

Таким образом, контраст в романтическом поэтическом тексте Байрона 1) является средством формирования, концентрации и интерпретации сквозных доминантных смыслов; 2) демонстрирует индивидуально-авторское наполнение преимущественно эксплицитно актуализированных общечеловеческих символических оппозиций; 3) несет в себе глубокий коммуникативно-прагматический потенциал, эксплицирующий высокое предназначение поэтического творчества; 4) реализуется, главным образом, посредством антитетических построений и оксюморона, прагматический потенциал которых усиливается конвергенцией с иронией, олицетворением, градацией, инверсией, поэтической синонимизацией, гиперболой, риторическим вопросом, обеспечивающей высокую степень контрастности поэтического текста.

В противоположность своему предшественнику Кольриджу и современнику Байрону, Ките (1795-1821) отвергал необходимость романтического максимализма в поэтическом тексте, стремясь к полному противоречий поиску прекрасного как объекта изображения. Важно отметить, что одной из главных аксиом поэзии Ките считал то, что она «должна удивлять не своей необычайностью, но чудесными крайностями» (Ките 1980: 357). Его определение поэтической индивидуальности построено на контрастирующих оппозициях, определивших специфику поэтической картины мира Китса: личность поэта «...все и ничто, ..., она радуется свету и тьме - она живет порывами, дурными и прекрасными, возвышенными и низменными, полнокровными и скудными, злобными и благородными...» (курсив наш. - Е.А.) (там же: 358).

Базовая культурно-философская оппозиция классицизм / романтизм, актуализируемая на метаметасемиотическом уровне, предопределила особенности поэтической рефлексии и художественного мировосприятия Китса, характеризующегося противоречиями и столкновениями противоположных

17

начал. Веря в магическую силу Воображения, способную преобразить косную реальность, Ките стремился примирять противоположности, уравновешивая светлое и темное начала, принимая жизнь в смене прекрасного и безобразного. Эстетически значимое символическое противопоставление fair / foul (прекрасное / безобразное) получило индивидуально-авторское осмысление и выступило в качестве базовой макроконцептуальной оппозиции, актуализирующей различными языковыми и образными средствами контраст в поэтическом тексте Китса. Реализация контрастного макроконтекста осуществляется посредством таких восходящих к базовой оппозиции периферийных семантических противопоставлений, как dream / reality (сон / реальность), good / evil (добро / зло), truth / lie (правда / ложь), freedom / slavery (свобода / рабство), life / death (жизнь / смерть), joy / sorrow (радость / страдание), laugh / sigh (смех / вздох (грусти)), bright /pale (яркий / тусклый), day / night (день /ночь) и др.

Важно отметить, что бинарные оппозиции, актуализирующие контраст, выполняют функцию как прагматически обусловленного противопоставления, так и сопоставления их компонентов с целью акцентировать их тесное взаимодействие. Показательным в этом плане можно считать стихотворение со знаковым для мировидения Китса названием "A Song of Opposites. Welcome Joy and Welcome Sorrow" («Песня противоположностей. Приветствую радость и приветствую печаль», 1818 г.), которое отражает оптимистическое восприятие Китсом мира как единства всех его отрицательных и положительных сторон. Как показал анализ, характерной чертой поэтической картины мира Китса является контраст, который может быть обозначен как синкретический, т.е. содержательно нацеленный на слияние, совмещение (синтез) как результат со- и противопоставления компонентов оппозиции (ЛЭС, 1990: 446) и, в результате, на гармонию. Так, контактная антитеза, заложенная Китсом в заглавие песни, организует текстовое пространство всего произведения, «примиряя» посредством введения сочинительного союза and (и) противоположности прекрасного и безобразного, добра и зла, радости и скорби, смеха и слёз, дня и ночи, похоронного звона и танцевальной музыки. Об уникальной индивидуально-личностной способности Китса видеть красоту во всех противоречивых проявлениях человеческой жизни свидетельствует не только антитетический, но и оксюморонный контекст синкретического контраста:

О the sweetness of the pain! Боль желанная приди!

И далее: ...Let те slake

All ту thirst for sweet heart-ache!

Дайте ж в песенке беспечной Утолить порыв сердечный!

Индивидуально-авторские лексические антонимы sweetness / pain (сладость/страдание) и грамматические межчастеречные антонимы sweet /ache (сладкий / боль), вербализующие в оксюморонных сочетаниях синестетиче-ского характера the sweetness of the pain (сладость боли) и sweet heart-ache (сладкая сердечная боль) бинарную оппозицию радость / страдание, подчеркивают специфику восприятия Китсом действительности, усиливая прагматический потенциал контраста. Изобразительно-выразительный потенциал контраста увеличивается и посредством комплекса экспрессивных синтаксических средств: синтаксического параллелизма, сочетания асиндетона с по-лисиндетоном, хиазма, многочисленных, в основном парных, словосочетаний сочинительного типа (fair and foul — прекрасный и омерзительный, sane and mad - здравый и безумный, bright and pale - яркий и бледный, laugh and sigh — смех и вздох, of the day and of the night - дневной и ночной и др.), в которых пары контрастивов одновременно обладают и значением противоположности, и значением взаимообусловленности.

Анализ сборника стихотворений "Hyperion" («Гиперион»), все стихотворения которого характеризуются разной степенью контрастности, позволил сделать следующие выводы: контраст в романтическом поэтическом тексте Китса 1) является способом поэтической концептуализации действительности и важной интерпретационной компонентой семантического пространства; 2) демонстрирует индивидуально-авторское наполнение преимущественно имплицитно актуализированных общечеловеческих символических оппозиций; 3) несет в себе глубокий коммуникативно-прагматический потенциал, деформируя реальность, привнося в нее некую аномалию; 4) отличается синкретическим характером, реализуется посредством антитезы и, реже, оксюморона, прагматика которых усиливается конвергенцией с лекси-ко-синтаксическими повторами, синтаксическим параллелизмом, асиндетоном, полисиндетоном, хиазмом и др., обеспечивающими среднюю степень контрастности поэтического текста, маркируя стремление Китса к гармонии.

Приведенная ниже схема демонстрирует организацию сверхтекстового контрастного концептуального поля поэтического текста Китса.

В Заключении обобщаются результаты исследования и формулируются следующие основные выводы.

1. Контраст выступает основным принципом содержательно-смысловой организации романтического текста, являющего собой процесс и результат языкотворческой деятельности поэтов-романтиков.

2. Основными приемами реализации контраста выступают антитеза в ее различных модификациях и оксюморон, прагматический потенциал которых усиливается посредством их интенционально обусловленной конвергенции с другими стилистическими средствами.

3. Ядерные номинации сверхтекстового концептуального поля, отражающие амбивалентность романтической поэтической картины мира, представлены у Кольриджа, Байрона и Китса, различными романтически значимыми оппозициями, смысловое наполнение которых специфицируются посредством индивидуально-авторской периферийной зоны.

4. Романтический поэтический текст Кольриджа, Байрона, Китса характеризуется различной степенью контрастности.

Перспективный ресурс нашего исследования видится в многоаспектном лингвопрагматическом изучении поэтического текста европейских романтиков, в выявлении их языковой и поэтической рефлексии, в том числе в сопоставительном и переводческом ракурсах.

Основные положения диссертации и результаты исследования отражены в следующих публикациях автора:

Научные статьи в ведущих рецензируемых журналах из списка ВАК:

1. Айвазьянц, Е.В. Контраст как способ достижения гармонии в романтическом поэтическом тексте С.Т. Кольриджа [Текст] / Е.В. Айвазьянц // Вестник Пятигорск, гос. лингв, ун-та. — №2. - Пятигорск: ПГЛУ, 2012. — С. 183-187(0,6 п.л.).

2. Айвазьянц, Е.В. Смыслообразующий потенциал контраста в романтическом поэтическом тексте Дж.Г.Н. Байрона [Текст] / Е.В. Айвазьянц // Филологические науки (вопросы теории и практики). - №7. - Ч. 2. - Тамбов: Грамота, 2012. - С. 13-16 (0,44 пл.).

3. Айвазьянц, Е.В. Контраст как механизм формирования и интерпретации имплицитных смыслов в романтическом поэтическом тексте Дж. Китса [Электрон] // Электронный научный журнал «Мир лингвистики и коммуникации». №4 (33), 2013 (ISSN 1999 - 8406$ "к # АС 77-50391) - Режим доступа: http://tverlingua.ru/archive/033/05 33.pdf (дата обращения: 13.08.2014). -(0,5 пл.).

Публикации в других изданиях:

4. Айвазьянц, Е.В. Реализация ключевого смысла "Darkness" в поэтическом мире Дж.Г. Байрона [Текст] / Е.В. Айвазьянц // Междисциплинарные аспекты лингвистических исследований: Сб. науч. тр. - Книга 1. - Ставрополь: Альфа Принт, 2009. - С. 7-14 (0,4 пл.).

5. Айвазьянц, Е.В. Становление Дж.Г. Байрона как языковой личности [Текст] / Е.В. Айвазьянц // Литература в диалоге культур - 7: Материалы Междунар. науч. конф. (1-4 октября 2009 г.). - Ростов н/Д: НМЦ «Логос», 2009. - С. 3-6 (0,3 пл.).

6. Айвазьянц, Е.В. Этапы жизненного пути Дж.Г. Байрона как экспликация изменения его мировосприятия [Текст] / Е.В. Айвазьянц // Актуальные проблемы гуманитарных и естественных наук: Журнал науч. публ. - №6. -М.: Литера, 2009. - С. 116-121 (0,4 пл.).

7. Айвазьянц, Е.В. Эмотивные доминантные смыслы стихотворного текста: прагматический аспект [Текст] / Е.В. Айвазьянц // Прагмалингвистика и практика речевого общения: материалы III Междунар. научно-практ. конф. (27-28 ноября 2009 г.). - Выпуск 3. - Ростов н/Д: ИПО ПИ ЮФУ, 2009. - С. 5-10 (0,35 пл.).

8. Айвазьянц, Е.В. Контраст как способ создания эмотивной тональности поэтического текста [Текст] Е.В. Айвазьянц // Проблемы «ума» и «сердца» в современной филологической науке: сб. науч. ст. по итогам V Международ-

ной науч. конф. (26-28 октября 2009 г.). - Волгоград: Изд-во ВГПУ «Перемена», 2010. - С. 395-401 (0,4 пл.).

9. Айвазьянц, Е.В. К определению понятия «романтический текст» [Текст] / Е.В. Айвазьянц // Язык. Дискурс. Текст: Труды и материалы V Международной науч. конф. (20 апреля 2010). - Ч. 1. - Ростов н/Д: АкадемЛит, 2010.-С. 10-12(0,3 пл.).

10. Айвазьянц, Е.В. Роль прагматических пресуппозиций в интерпре-: тации поэтического текста [Текст] / Е.В. Айвазьянц // Прагмалингвистика и практика речевого общения: материалы IV Междунар. научно-практическ. конф. (26 ноября 2010 г.). - Вып. 4. - Ростов н/Д: НПО ПИ ЮФУ, 2010. - С.

5-11 (0,4 пл.).

11. Айвазьянц, Е.В. Контраст как маркер саморефлексии поэта-романтика Байрона [Текст] / Е.В. Айвазьянц // Компетентностный подход в лингвистическом образовании: методология, теория, методика: материалы 55-й регион, научно-метод. конф. (21-22 апреля 2010 г.) - Ставрополь: Изд-во СГУ, 2010. - С. 125-128 (0,25).

12. Айвазьянц, Е.В. Контрастная сущность природы в художественной трактовке С.Т. Кольриджа [Текст] / Е.В. Айвазьянц // Вопросы теории языка и методики преподавания иностранных языков: сб. науч. тр. IV Междунар. науч. конф. (20-22 сентября 2011 г.). - Часть 2. - Таганрог: Изд-во Таганрог, гос. пед. ин-та, 2011. - С. 94-99 (0,3 пл.).

13. Айвазьянц, Е.В. Контраст как способ формирования прагматической установки поэтического текста [Текст] / Е.В. Айвазьянц // Герценовские чтения: материалы межвуз. науч. конф. (19-20 мая 2011 г.) - СПб.: РГПУ им. А.И.Герцена, 2011.-С. 84-86 (0,15 пл.).

14. Айвазьянц, Е.В. Лингвокультурная специфика контекста контраста в романтическом поэтическом тексте Дж. Китса [Текст] / Е.В. Айвазьянц // Филология как фундамент гуманитарного знания: Сб. научн. тр. - Книга 3. -Краснодар: Просвещение-Юг, 2013. - С. 9-12 (0,3 пл.).

15. Айвазьянц, Е.В. Текстовые коннотации контраста как маркера романтического мировосприятия [Текст] / Е.В. Айвазьянц // Личность, речь и юридическая практика: Сб. научн. тр. по материалам межд. научно-метод. конф. (30 марта 2014 г.). - Вып. 17. - Ростов-на-Дону: Изд-во ДЮИ, 2014. - С.

6-10 (0,35 пл.).

АЙВАЗЬЯНЦ Елена Владимировна

КОНТРАСТ КАК СМЫСЛООБРАЗУЮЩИЙ ПРИНЦИП ОРГАНИЗАЦИИ РОМАНТИЧЕСКОГО ПОЭТИЧЕСКОГО ТЕКСТА

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Подписано в печать 14.07.2015. Бумага типографская № 1. Формат бумаги 60x84/16. Гарнитура Times New Roman. Усл.печ.л. 1,0. Тираж 100 экз. Заказ 010.

Отпечатано на участке оперативной полиграфии Адыгейского государственного университета: 385000, г. Майкоп, ул.Первомайская, 208.