автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.02
диссертация на тему: Гельмецкий диалект цахурского языка

Полный текст автореферата диссертации по теме "Гельмецкий диалект цахурского языка"

На правах рукописи

Ибрагимов Александр Гарунович

ГЕЛЬМЕЦКИЙ ДИАЛЕКТ ЦАХУРСКОГО

ЯЗЫКА

10.02.02-Языки народов Российской Федерации (кавказские языки)

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

- 8 ЛЕН 2011

Махачкала - 2011

005003919

Работа выполнена в Федеральном государственном бюджетном образовательном учреждении высшего профессионального

образования

"Дагестанский государственный педагогический университет"

Научный руководитель - доктор филологических наук, профессор

Дибиров Ибрагим Ашрапудинович

Официальныеоппоненты: доктор филологическихнаук, профессор ДГУ

Керимов Керим Рамазанович; кандидат филологических наук, доцент ДГПУ Алисултанов Алисултан Султанмурадович.

Ведущая организация: Институт языка, литературы и искусства

им. Г. ЦадасыДНЦ РАН (г. Махачкала)

Защита состоится 28-го декабря 2011 г., в 14 часов, на заседании диссертационного совета Д.212.051.01 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора и кандидата наук в Дагестанском государственном педагогическом университете по адресу: 367003, Республика Дагестан, г. Махачкала, ул. М. Ярагского, 57, ауд. № 97.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Дагестанского государственного педагогического университета

Объявление о защите и автореферат размещены на официальном сайте Министерства образования и науки РФ vak@mon.gov.ni и на сайте Дагестанского государственного педагогического университета (www.dgpu.ru) 25-го ноября 2011 года.

Автореферат разослан 25-го ноября 2011 г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат филологических наук,

Д°чент М.О. Таирова

Общая характеристика работы

Объектом исследования настоящей диссертации является гельмецкий диалект цахурского (цахского) языка с экскурсом в историю. Цахурский язык в составе с рутульским (мухадским), крызским и будухским языками образуют юго-западную подгруппу лезгинских языков. Гельмецкий диалект представляет собой переходное звено в указанных языках. В работе исследованы фонетика, морфология и лексика гельмецкого диалекта (ГД), определено его место в динамике цахурского, рутульского, крызского и будухского языков.

Предметом исследования является ГД. По фонетическим и морфологическим особенностям он стоит ближе к рутульскому, крызскому и будухскому языкам, обеспечивая плавный переход в языковых изменениях с востока на запад. Устанавливаются общности и расхождения в гельмецком и цахском диалектах и их связь с языками юго-западной подгруппы. В этом ракурсе обстоятельно исследованы фонетические, морфологические и лексические особенности ГД выявлены архаизмы и инновации и их распределение в ареальных единицах и генетически близко родственных языках.

Актуальность темы исследования вытекает из необходимости изучения всех разновидностей цахурского языка (ЦЯ), в частности, как гельмецкого, так и цахского диалектов. Цахский диалект и его множество говоров бассейна реки Самур и Алазанской долины в специальной литературе достаточно хорошо изучены. Гельмецкий диалект с выделением говоров сс. Гельмец и Лек слабо исследован, его системно-структурные особенности не введены в научный обиход. Полномасштабное изучение восточнокавказских языков стало острой необходимостью кавказоведения в связи с установлением генетических связей между восточнокавказскими и древними мёртвыми языками Ближнего Востока - хурритским и урартским (биайни). Фонетические, морфологические, лексические и синтаксические особенности ГД представляют определённый вклад в исследовании древних генетических, пожалуй, и ареальных связей восточнокавказских языков с языками Ближнего и Среднего Востока.

Гипотеза исследования допускает возможность расширения генетических связей не только в подгруппах и группах в дагестанских языках, но и шире - в общей сумме восточнокавказских языков, обеспечивающих их увязку с хуррито-урартской языковой общностью, в выявлении закономерностей динамики языков, сужение или расширение языковых единиц, например, развитие системы гласных от первичных а, ы, у и их фарингальных корреляций до 20//30 гласных в цахурском и чеченском языках, утрата категории именного класса в агульском, лезгинском и удинском языках, также многих других вопросов, ищущих обоснованных ответов.

Целью диссертационного исследования является комплексный анализ фонетических, лексических и морфологических особенностей гельмецкого диалекта цахурского языка.

В соответствии с поставленной целью в работе ставятся и решаются следующие задачи:

1) определение места ГД в ареальной структуре ЦЯ, а также в юго-западной подгруппе лезгинских (самурских) языков;

2) исследование фонетической базы ГД в общей системе юго-западной подгруппы лезгинских языков;

3) всестороннее исследование морфологии с охватом грамматических категорий и словообразования;

4) анализ фонетической и морфологической структуры слова ГД и его отличия от ЦЦ;

5) разграничение исконной и заимствованной лексики, выявление архаизмов и инноваций в словарном составе;

6) обобщение диалектных особенностей в общей теории лингвистики, вьивление закономерностей развития языка.

Научная новизна. В настоящем исследовании впервые представлена обоснованная база фонем гласных и согласных в ГД, просодия слова в реализации фарингализации как единый признак гласных и согласных, фонематичность твёрдых и мягких согласных, причинность появления этого явления и связь с прежней системой.

Впервые дано полное описание морфологии, формирование эргатива, своеобразие оформления множественности личных имён общей морфемой -би, как это происходит в даргинском. ГД в себе содержит некоторые элементы других дагестанских языков, не имеющих близкого генетического родства.

Теоретическая значимость диссертации определена решением ряда узловых вопросов фонетики, морфологии, лексики и синтаксиса.

В области фонетики: рефонологизация гласных фонем э, о, ы посредством внутренних резервов языка, в частности, распад < и > на две фонемы - на < и >, < э >; делабилизация согласных как причина появления < о >: джвал*> джол' "сноп"; ослабление <у> в соседстве с сонорными и глайдами: сува > сыва "гора". Естественно, в расширении базы гласных фонем языковые контакты имели место.

В области морфологии: в категории класса сохранены следы отдалённого функционирования категории одушевлённости и неодушевлённости, т.е. активности и инактивности, а в последующем замены на категорию человека и нечеловека (личности и неличности. Формант множественности -ба пережиточно сохранился в терминах кровного родства: чу-ба "братья по крови", йиш-ба "дочери по крови", чу-ба-бы, йиш-ба-би > йиш-би "братья, дочери вообще". Сравнительно больше разрушена система местных падежей как процесс унификации

категории падежа.

В области лексики: особенности гельмецкого диалекта содержат ключ к восстановлению и реконструкции исконной лексики.

Практическая значимость работы заключается в расширении границ географической лингвистики, в актуализации сравнительно-исторических исследований как по цахурскому, так и генетически родственных языков, в расширении круга изучения и преподавания родного (цахурского) языка в общеобразовательной и высшей школе, в написании исторической грамматики диалектов и говоров цахурского языка и, наконец, в формировании и становлении цахурского литературного языка.

Методы и источники исследования. Основным методом в работе является синхронное описание гельмецкого диалекта с экскурсом в диахронию собственно цахурского языка и языков близкого и дальнего родства. Исследование в основном базировалось на говоре с. Гельмец.

Восточнокавказские языки во второй половине XX в. накопили достаточный исследовательский опыт по ареальной лингвистике, в частности фундаментальные работы по аварскому (Ш.И. Михаилов), лезгинскому (Р.И. Гайдаров, У.А. Мейланова), цезским (Е.Ф. Бокарев, Д. Имнайшвили,), андийским (Т.Е. Гудава, З.М. Магомедбекова), лакскому (С.М. Хайдаков, И.Х. Абдуллаев, Г.Б. Муркелинскин), даргинскому (С. Абдуллаев, З.Г. Абдуллаев, P.O. Мугалов), агульскому, табасаранскому (A.A. Магометов, Б. Ханмагомедов, Н.Д. Сулейманов), рутульскому, цахурскому (А.Н. Генко, С.А. Джафаров, Е.Ф. Джейранишвили, Г.Х. Ибрагимов, А.Е. Кибрик, Я.Г. Тестелец, А.М. Асланов), чеченскому (Ю. Дешериев, А. Магомедов) и др. Приоритеты в исследовательской работе принадлежат П.К. Услару, А.М. Дирру, их фундаментальным работам по кавказским языкам, а также работам А.Н. Генко (абазинский, цахский, табасарнский, лезгинский), Л.И. Жиркова (аварский, лакский, даргинский, лезгинский, табасаранский), Е.А. Бокарева, Арн. Чикабавы, Г.А. Климова, А.Е. Кибрика, М.Е. Алексеева, М.Ч. Чеерчиева (по общим вопросам кавказских языков), И.А. Дибирова (алазанские говоры дагестанских языков) и др.

В работе использованы методы полевой работы, разработанные А.Е. Кибриком. Источниками исследования служили полевой материал, фольклор, ашугская поэзия, работы современных поэтов и сказителей на гельмецком диалекте. Автономно анализирована речь по признакам пола и возраста.

На защиту выносятся следующие положения:

-гельмецкий диалект является переходным в исторической общности цахурско-рутульского и крызско-будухского языков, гавестных в научной литературе и как йикийско-албанские языки (Е.Ф. Джейранишвили, Г.Х. Ибрагимов);

- фонетика сохранила общности с рутульским, крызским и будухским языками; в системе гласных имеются умлауты, отсутствующие в цахском диалекте (в говорах самурского бассейна), но характерные для рутульского, крызского и будухского языков;

-палатальность согласных на уровне фонем более последовательно проходит в гельмецком диалекте. Оппозиция твёрдость - мягкость согласных восходит к исторической фарингализации. Аналогичное явление отмечено в борчинско-хновском диалекте рутульского языка;

-вторична рефонологизация гласных э, о, ы, долгота как простых, так и фарингальных гласных;

-в морфологии оформление эргатива в собственно-личных местоимениях стоит автономно, параллели имеют место в аварском языке; аналогов в лезгинских языках не встречаются;

-струю-ура глагольной лексики в ГД более архаична, чем в ЦЦ; -исконная лексика в гельмецком диалекте более устойчива, ряд лексем имеет автономное употребление, типа диъ, диъна "нет".

Апробация работы. Результаты диссертационного исследования периодически докладывались на заседаниях кафедры дагестанских языков, на научных конференциях профессорско-преподавательского состава Дагестанского государственного педагогического университета. По теме диссертации опубликовано шесть работ, из них две - посвящены гласным и согласным, три статьи - вопросам морфологии. Общий объём публикаций более 40 стр.

Структура и объём диссертации. Работа (160 стр.) состоит из введения, трёх глав, заключения и списка использованной литературы.

Основное содержание работы Во введении определены объект и предмет исследования, обоснована актуальность темы диссертации, рассмотрена гипотеза расширения генетических связей в языковых группах и подгруппах, намечены цели и задачи, раскрыта научная новизна темы и её связь в обогащении теории в ареальной лингвистике, установлены новизна и практическая значимость работы, определены методы и источники исследования. Разработаны положения, выносимые на защиту. Дана информация по апробации и публикациям, о структуре и содержании диссертации. Во введении освещен также вопрос истории исследования.

В первой главе "Фонетика" системно исследованы гласные и согласные, фонетическая и морфологическая структура слова, слог и слогораздел, ударение. Хотя фонетика цахурского языка (ЦЯ) в цахском диалекте (ЦЦ) и в его говорах достаточно хорошо исследована, однако фонетическая система гельмецкого диалекта (ГД) в научной литературе не освещена и она заметно отличается от ЦД. Территориально ГД (говоры сс. Гельмец и Лек) занимает пограничную территорию с рутульским языком, по структурным особенностям он отражает ряд общих черт, характерных

как для цахурского, так и для рутульского языка. В ГД представлены автономные отличия, не типичные цахурскому и рутульскому языкам.

Простых гласных фонем шесть: а - хав "дом", акка "дверь"; и - итв "мёд", хив "село", ши "мы", шиби "мы все"; у - урва "мука, к!ут1ун "почка", су "толокно"; е (э) - эч "яблоко", хев "вьюк", с'оле "горная индейка"; о - окь "трава", хъов "нос", до "имя"; ы - ыкьар "болезнь", ыкказ "вести", хъы "черника". Фонемы <е>, <о>, <ы> в ЦЯ вторичны. Отпочкование фонемы <//> на <//>, <е> - давний процесс, последовательно наблюдаемый в цахурском и генетически родственных языках. Рефонологизация <е> обусловлено расширением функций обычных гласных и появлением функциональной оппозиции <и> ~ «?>; хив "село" ~ хев "вьюк", сим "проволока" ~ сем "яд". Хотя <е> в дагестанских языках, кроме лакского, является сложившейся фонемой, но в ряде из них чередование и< >е, нейтрализация функциональной оппозиции сохраняется, так, например, в лексемах хив "дом" ~ хев "вьюк" чередование <и>:<е> не допускается, а в словах дих / дех "сын", хик / хек "грецкий орех" чередование и : е является свободным, но оно ограничено. В дагестанских языках фонема <о>, где она функционирует, как и в ЦЯ, вторична. Функциональное ограничение лабиализованных согласных как фонем вызвало появление <о>. В ЦЯ фонема <о> - внутри языковое явление. В языке восточном наречии рутульского языка о полностью отсутствует, редко встречается в ихрекском и борчинско-хиновском диалектах, граничащих с ГД цахурского языка. В ГД фонема <о> значительно позже появилось, её распределение в речи уступает ТТД ср.: гел. джвш ~ цах. джол "сноп".

Широкое употребление <и> в ГД отражает архаичное состояние. Однако рефонологизация <ы> имела место уже в цахурско-рутульской языковой общности.

В ГД фарингализованных четыре гласных: al, yl, ы1, ol. В ряду фарингализованных устраняется корреляция гласных по твердости и мягкости:

а и у о

аь ы Уь s^* оь ^^

В ГД до последнего времени, как и в цахском, синхронно возможно выделение фарингализованных гласных и согласных. Сама фарингализация в речи независимо от природы имеет ярко выраженный просодический характер как признак (звучание) слога или последовательность слогов. Однако, учитывая относительную самостоятельность вокала в фонетической структуре слова, правомерно отнесение прюнака фарингализации к гласному, ср.: ealui и ваьш "сто", ч1а1р и ч!аър "волос".

Фарингализация, как фонологическая база, исторически была присуща всем восточнокавказским языкам. В поцессе динамики многие языки утратили её. Этот процесс во второй половине XX в. оказался действующим в ГД ЦЯ. Расширение или сужение тех или иных явлений в языках связаны с речевой деятельностью, коммуникативными функциями языка. Утрата фарингализации в ГД (говор с. Гельмец) было установлено в 80 - 90 годах в речи детей 12-14 летнего возраста. Родители говорили, что речь детей для них во многом становится непонятной. Категориальные и иные изменения в языках параллельно создают инцидент других изменений. Так, в фонетической системе как фонемы перестали функционировать краткие и долгие фарингализованные гласные, соответственно и фарингализованные согласные.

Все они совпали с обычными их коррелятивами: ей, у1, о1, ьй > а, у, о, ы (в системе гласных и на умлауты - аь, уь, оь); къхъ', ххъ', кь' > къ, хъ, ххъ, къ; гъх',хх'> гъ, х, хх;ъ',гь'> ъ, гь.

Утрата фарингализации обусловила образование омонимов и фонетических вариантов слов типа: ваш / ваьш "сто", чЫр / ч1аьр "волос", йуч1улле / йуъч1уълле "девять", агъа "гребень" ~ агъа "господин", йигъ "день" ~ иыгъ "мост". Язык, как правило, старается избавиться от "лишних" омонимов. При этом язык использует внутренние резервы. В ГД это явление достаточно открыто проходит, например, при фарингализации в лексемах йигъ/йыгъ "день" ~ иыгъ "мост" дифференциальным признаком выступает фарингализация и её отсутствие в лексемах, а когда фарингализация исчезает в языке лексемы иигъ/йыгъ "день" ~ иыгъ "мост" функциональную оппозицию создают и ~ ы, они закрепляются в лексемах иигъ "день" ~ йыгъ "мост", как в лексемах хив "село" ~ хев "вьюк", сив "рот" ~ сыв "черемша" или как в рутульском: дид "отец" ~ дыд "муха".

Умлаутов в ГД три: аь, уь, оь. Они являются периферийными фонемами. Обычно аь вступает в свободное чередование с фонемой -е, ср.: зер/заьр "корова", к1ат1е/к1ат1аь "курица". Однако аь синхронно имеет и самостоятельную природу, например, хшаьваз "радуга", наьхьаьй "земляника", шипаьхир "летучая мышь. В сочетании с палатальными согласными гласные а, аь имеют свободное чередование, ср.: д'аггу/ д'аыггу "кукушка", Бапйапай / БатГаънай "собственное жен. имя", аз'ар/аз'аьр и т.д. В ряде лексем сохранилась этимологическая связь аь с первичной фарингализацией: маьхьби (<т!хьби) "горсть", аьгъаь (<а1гъаГ) "гребень" и т.д.

Фонологическая долгота гласных представлена в падежных аффиксах. В частности, эргатив и инессив в ряде случаев дифференцируются долготою падежного аффикса инессива, ср.: им. манби "те", эрг. мабише, инессив манбишё \<шбишей) "среди тех". В неразумных именах (III, IV кл.) оппозиция эрг. и инее, обеспечивается разными маркерами: им. магьва крапива, инее, магьвайе. Как инновация в

ГД не получила развития и встречается редко.

В системе согласных ГД представлены шумные, сонарные и глайды. Шумные делятся на смычные и фрикативные (спиранты), дифференцируются по звонкости, глухости, преруптивности и абруптивности. Ряд абруптивных ограничен смычными. По способу образования (характеру артикуляции органов речи) различают смычные, аффрикаты и спиранты. По месту образования выделяются губные, зубные, сибилянты, палатальные, велярные, увулярные и ларингальные. Сибилянты имеют ряды "передние" и "задние". Увулярные и ларингальные различают ряд фарингализованных (в речи старшего и пожилого возраста). Фонемообразующими выступают: звонкость -глухость - преруптивность (интенсивность) - абруптивность; твёрдость и мягкость, лабиальность и нелабиальность, фарингальность (в речи ниже 40 - 45 лет, включая и пол не функционирует) и нефарингальность. См. таблицу.

Согласные фонемы гельмецкого диалекта

Способ образования Место образования

Губные ¡Губно-зубные Зубные Свистящие Увулярные Ларингальные

¡Палатальные Непалатальные Палатальные § X Е= § и д V 1 а 1 1 а а Е} а и Заднеязычные Простые 3 X я 8. Простые § I § а

Шумные Смычные Нелаби- альные Звонк ие б д' Д дж г' г къ къ'

Глух ие п т' т ц' ц ч к' к хъ хь'

Силь ныс пп тт' тг ЦЦ чч к к' кк ххъ XX ъ'

Абру птив ы п! тГ т1 цГ ц1 ч1 кГ К1 кь кь' ъ ъ'

Лабиаль-ные | Звонк иг дж в гв

Глух ие ТВ кв ¡сьв хь' в

Силь иые ттв ххьв XX ъв

Абру птив ы ч1в к1в кь кь' в

© Я з' 3 ж г! пь

Звонк ие

с' хь' хь

Силь ные с' с ххь ххь X

Лабиальные Звонк ие в ъв

Глух ие в ьв хв г ь гь'

Силь ные хьв

о д б е Неназальн ые л'

Назальны е н'

Глайды

Согласные в ГД в сравнении с литературным ЦЯ обнаруживают следующие отличия:

1. В ряду передних сибилянтов отсутствует звонкий смычной дз, который совпал с передним фрикативным звонким сибилянтом з: гел. ганз ~ цах. гандз "скала".

2. Задний ряд фрикатильных сибилянтов (ж, ш, щ) является полным: гуж ~ гудж "сила", гъежен' — "видит".

3. Лабиализация, как признак исторической фонологии дагестанских языков, сравнительно лучше сохранилась, ср.: гел. джвал' ~ джол' "сноп", магъва ~ магъа "крапива".

4. Исторические изменения фонетической системы отражают иные процессы, чем в ЦЦ: смычный звонкий увулярный кь в словах исконной лексики последовательно перешел в гъ: гъийна ~ къийна "сегодня", гъарг ~ кьарг "баран", мангъве ~ мапкъве "он", мангъе ~ манкье "она". В заимствованных словах кь сохраняется без изменений: къул "раб", кьузай "север". Латеральная краткая аффриката къ1 в гельмецком и цахском диалектах даёт разные корреспонденты - кь, к1: вукъул' ~ вук1ул' "голова", "вершина", окь ~ ок1 "трава". Исконные кь и к1 в ЦЯ остаются без изменений: кьыпа ~ къына "козёл-вожак", йак1в ~ йак1в "топор". В реализации рефлекса къ! ГД примыкает к рутульскому, будухскому и крызскому языкам;

5. В ГД датив, а в глаголах инфинитив оформляются посредством аффикса -з/-г'з; в ЦЦ ему соответствует -с. -ус: гел. заз ~ зас "мне", арйез ~ айр-ес "придти", ич1ез ~ ич1ес "войти".

6. Первичный (общецахурский) ж в ГД сохранился, в ЦЦ он совпал с дж: гыжыва ~ гыджа "сливки", чож - чодж "брат". В наших материалах ж в анлауте лексемы не обнаружено, исключение составляют

заимствования: "журнал", "жакет" и др.

7. Исконный консонант дж в ГД сохраняется. Ему в ЦД также соответствует дж: джерджи ~ джерджий "вязанка хвороста", джиб ~ джиб "карман".

8. Сочетание -в- с предшествующим согласным обусловлено редукцией гласного. В ГД этот процесс более прозрачен, чем в цахском: т1ыжва < т1ыжыва "кольцо", мысва < мысыва "козлёнок до 6 месяцев", хидва < хидидива) "хранилище продуктов".

Фонетическая и морфологическая структура слова в ГД идентична цахской, но с некоторым преобладанием архаичности. Односложные слова преимущественно имеют модель: шумный согласный (С) + гласный (Г) + сонорный или глайд (Б), который выступает в функции и наоборот БГС, например, гъы1л "лето", н'окь "пахотное поле". Структура односложных лексем типа СГБ, 5ГС является архаичной. Остальные структурные разновидности вторичны - получены в результате фономорфоогическиых изменений, ср: у л' "глаз" - выпал анлаутный шумный, ос "полено" - выпал анлаутный детерминант. Лексемы типа т1ет1 "цветок", к1ак1 "ресница", представляют собой редушшцированные основы с семантикой множественности. Закрытые односложные лексемы типа чож "брат", кьас "плато", т.е., с разными шумными исторически представляли собой сложные или производные основы, в структуре которых детерминанты подверглись усечению,

Односложные исконные системы типа СГБС (гъарг "баран", к1варч "копыто") исторически также являются сложными или производными. В исконных лексемах, как односложных, так и дву- и более сложных, в стечении конечных согласных предыдущий согласный бывает сонорный: ург "ярка", ха-ранг "бревно-стилаж в хозяйственной комнате", т1у-луиг "напёрсток" и т.д.

В односложных лексемах структурный тип БГ не обнаружен. Стало быть модель БГС не допускала выпадения анлаутного опорного шумного.

В ГД отсутствует тип слога А, характерный для цахского. Это связано отсутствием долгих гласных в гельмецком.

Заметное количество открытых слогов в двух- и более сложных словах обусловлено законом открытого слога, который стимулировал дивергенцию цахурского и рутульского языков, ср.: гел. к1ат1аъ ~ к1ат1 "курица", а-кка~рак "дверь", аь-гъаъ (<а!-гъа1) ~ра!гъ "гребень".

В гельмецком и цахском диалектах в исконной лексике доминируют односложные слова. Этому способствует богатая фонетическая система - гласных и согласных.

Слог и слогораздел в ГД имеет те же особенности, что и в цахском. Слогообразующими выступают гласные, т.е. количество слогов в лексеме соответствует количеству гласных: хав "дом", хай-би "дома", тыр-тыр-рыгъ "чащоба".

Ударение в ЦЯ и сегодня у исследователей вызывает много вопросов. Эти трудности первым обнаружил А.М.Дирр, один из основателей кавказоведения. Его замечания об отсутствии понятия ударение у его информантов (гов. с. Микик) более точно отражают особенности акцентуации ЦЯ [Дирр 1913: 4 - 5].

Разного плана суждения об ударении в ЦЯ высказаны Е.Ф. Джейранишвили, Г.Х. Ибрагимовым, А.Е. Кибриком, C.B. Кодзосовым [Джейранишвили 1964: 351 - 355; Ибрагимов 1964: 54 - 70, он же 1968: 84 -93].

Поскольку вопрос об ударении в ЦЯ, включая и ГД, нуждается в специальном исследовании в диссертационной работе обобщенно приводим известные высказывания в литературе об ударении в ЦЯ. В каждом суждении, естественно, существует определённая доля истины.

Наше видение акцентуации (ударения) в ГД заключается в следующем:

1. Ударение в гельмецком и цахском диалектах существенных отличий не имеет;

2. Акцентные отличия в какой-то мере объективно присутствуют в каждой ареальной единице языка. Явление универсальное, оно существует в речи каждого субъекта (носителя языка).

Вторая глава "Морфология" посвящена грамматическим категориям и словообразованию частей речи и служебным словам в ГД.

Именная категория класса в ГД в распределении номинаций (имён) в сравнении с цахским заметных различий не обнаруживает: в ед. числе функционируют четыре именных класса - мужчин, женщин, животных и активных вещей, вещей и экзотических животных. Расхождения наблюдаются в распределении вещей между третьим и четвёртым классами, т.е. в разграничении активной и инактивной семантики. В эту категорию попадают часто синонимы, так капле и вукьул' "голова" отнесены к III кл., в цах. вукьул' - к III, калле - к IV. И ещё: в ГД наблюдается неустойчивое классное употребление ряда названий явлений природы, например, виригъ к1ивач1епа (III) "солнце заходит", виригъ гымылбишёхъа оч1е (IV) "солнце в облака входит", или ваз к1моч1ез (III) "луна скроется", ваз алхъоч1е (IV) ) "луна всходит". В ГД отражаны следы архаичного состояния языка, когда все названия неодушевлённых существ относились к IV кл. Отмеченное явление явно связано с разграничением в языке категорий одушевлённости (активности) и неодушевлённости (инактивности). Неустойчивое классное употребление названий солнца и луны, видимо, связано и с этнической психологией: солнце и луна не только светила, но и божества, тем более цахуры до принятия христианства (313) исповедовали зороастризм.

В суффиксальном классном оформлении Гельмецкий и цахский диалекты расходятся в переходе д>н, ср. : гел. йиш-на ~ цах. йти-да "наш",

гел. йуш-на~ цах. вуш-да "ваш".

Во мн. ч. выделяются класс человека (кто) и класс нечеловека (что), т.е. происходит объединение классов мужчин и женщин, класса животных и вещей.

Категория числа в ГД идентична категории числа в цахском. Исключение составляют фонетические особенности, отражающие архаичные черты. Формантами множественности в ГД выступают: -би, -ба, -ар, -ер, -аьр, -р, -ева, -йар, -бар, -аппу (<-абби). Более

употребительны -би, -р, восходящие к -бур. Формант множественности -бар, как и в ЦД, сохранился в лексеме хына-бар "родичи". С ограниченным мн. ч. в терминах родства связана морфема -ба: чу-ба "братья по крови", чу-ба-би "братья вообще", йиш-ба "дочери по крови", йиш-би (<йиги-ба-би)"дочери вообще" (ср. цах. чу-ба "братья по крови", чодж-ар "братья вообще", йиш-ба "дочери по крови", йииаи-ара "дочери вообще"). Морфемы -йаъ, -ева, также связаны с семантикой кровного родства: дих "сын", дих-йаь "сыновья по крови", дак-ева "отцы", йед-ееа "матери" (атрибут исторической большой семьи). Инвентарь классных формантов множественности -бур, -б (>-.»), -р (>-«), -ва в ГД шире, чем в цахском.

В категории падежа в (ГД) различают грамматические, местные и опредилительно-местные падежи. Такая же система характерна ЦД. Грамматических (основных) падежей четыре: именительный (или абсолютов), эргативный (эргатив), родительный (генитив) 1-ый -номинативно-определительный и 2-ой - косвенно-определительный, дательный (датив). Три падежа - комитатив, аффектив и иллатив - серии не образуют, по автономности они примыкают к грамматическим падежам, особенно падеж аффектива (как датив он при глаголах аффекта выступает как субъект действия). Полнота серий местных падежей здесь сравнительно больше разрушена, чем в цахском. В формировании ряда местных падежей заметны следы аналитизма. Падежи номинативно-определительного и косвенно-определительного типа параллели имеют в ихрекском диалекте РЯ, соответственно их образование следует отнести к цахурско-рутульской языковой общности. Функционально аффиксы -д, -уд, -ды, -ди в ихр. и -и, -на, -пи, -д, -д\>, -ди в гел. и цах. диалектах идентична-. Очевидна также их материальная общность.

В ГД субстантивы различают два типа склонения: прямой и косвенной основ. Во мн. числе эргатив неличных имён (нечеловека) сохраняет формант -\>н/-п, характерный для ед. числа, в цахском диалекте во мн. числе все имена в эргативе имеют общую маркировку, ср.: гел. им. гъарг-би "бараны", эрг. гъаргби-ш-ин\ цах. им. къаргыбъг, эрг, къаргыби-ш-е; формант множественности -ава в терминах родства, в косвенной основе получает -р, утраченный номинативом: им. йед'-ава "матери", эрг. йед'-авар-ш-аь. В парадигмах склонения характерно некоторое сокращение

числа падежей. Ед. число (прямая основа ~ косвенная основа): им. чож "брат", гъарг "баран" ~ дих "сын", п'ак "молоко", эрг. чож-аь, гъарг-ан ~ дух-аи-аь, п'ак-н-гн; род.1. чож-на (-ун), гъарг-ана (-ан) ~ дух-ай-на (-ин), н'ак-н-ена {-еп)\ род.2. чож-ни, гъарг-ани ~ дух-ай-ни, н'ак-и-ени; дат. чож-уз, гъарг-аз ~ дух-ай-из, н'ак-н-ез. Мн. число: йед'-ава "матери", йив-ара "деревья"; эрг. йед'-авар-ишъ, иив-ар-ш-ин; род.1. йед'-аеар-ш-ина (-гт), нив-ар-ш-гта, род.2. йед'-авар-ш-ини, йив-ар-ш-ини; дат. йед'-авар-ш-из, йив-ар-ш-из. Косвенная основа на -ай восходит к -ар и имеет материальную и функциональную общность с соответствующей формой РЯ, ср.: тел. им. дих "сын", эрг. дух-айаь ~ рут. дух, эрг. дух-ара. Косвенная основа субтантивов ед числа на -н- связана с основой на -д- РЯ.

Словообразование глагола в ГД по сравнению с цахским особых различий не имеет. Здесь оно также является преимущественно префиксальным: и-ч1ез "входить", ги-ч1ез "спускаться. В глагольном словообразовании в ГД словосложение имеет больший удельный вес, чем в цахском: г1ап'би-гъаъаз "зевать",миз-ывха1з "лизать".

В словообразовании субстантивов в ГД выделяются: 1) суффиксальное словообразование и 2) словообразование способом сложения основ. Отличия в словообразовании незначительны. В гельмецком аналитическое словообразование имеет больший вес (явный признак архаизма): хаьлаь-ваз (цах. xahweyp) "радуга", сывана-соле (с'оле) "улар".

В суффиксальном словообразовании афф. -да в терминах родства получил семантическое переосмысление: гел. дих-ав "внук" ~ цах. дих-ав "сыночек". В ЦЦ понятия "племянник (-ца)", "внук (-чка)" передаются общим термином хыдыл' (явный рудимент родовой семьи). Изменения в организации семьи вызвали к жизни и соответствующие термины. В ЦЦ термин внук, (-чка) передаётся заимствованной лексемой пева го

азерб. языка. Родовые названия в ГД последовательно сохраняют формант -vea, с семантикой ограничения мн. числа: нед'-ава "матери", дак'-ееа "отцы". В ряде лексем засвидетельствованы заимствованные аффиксы словообразования, отсутствующие в ЦЦ, например, мис-кар (перс.) "мастер по изготовлению медной посуды", тыртыр-рыгъ (азерб.) "чащоба". Исконные словообразовательные суффиксы в цах. и гел. диалектах являются общими: каба-хъап "левый", аб-ай "свекровь", абаттей "свёкор".

Показатели качественных и относительных прилагательных -vw, -на (I, II, III), -га, -н (IV) идентичны. Процесс -д>н в атрибутивных формантах завершен: кьаьс-на (-ын) ~ цах. кьа1с-да (-ын) "старый". Ряд субстантивов с семантикой качественной ориентации образуют прилагательные от косвенной основы генитива, что и подтверждает мнение о позднем образовании прилагательных: гуж "сила" гуж+на-на (и) "сильный". Функционирование немаркированных имён как в

гельмецком, так и цахском в значении неоформленных прилагательных является инновацией, ср.: челлак (параллельно челлак-на) адсши "ловкий человек", вугьпущ!, вугънуц1-па (-уп) "бешеный". Маркированные формы вторичны. Прилагательные с маркерами -га, -сыз, -ль; (>-ры), -кар не имеют классной координации,

Координация по классу и числу у классных прилагательных реализуется через ПКл, ср.: I ц1елерпа адами "голый мужчина", II ц1елерна хьуиаще "голая женщина", III ц!елеСта батан "голая лошадь", IV ц1еледын хав "голый дом"; мн. ч. 1,11 ц!елебын адамийаьр, йедар "голые мужчины, женщины"; III, IV ц!еледын балкаиар, хайби "голые лошади, дома".

Склонение дифференцировано по признаку разумности и неразумности. В группе разумности I кл. к косвенной основе в ед. числе принимает гъва, II кл. - гъа. В группе неличностн к основе косвенных падежей (III, IV) принимают элемент чи, ср.: им, I, II кышына "уродливый, -ая", эрг. I кышып-гъва, II кышын-гъа; им. Ш кышына, IV кышын, эрг. Ill, IV кышыи-чин.

Образование кратких прилагательных диалектных отличий не имеет. Классная координация функционально сближает их с глаголом: йуг-ра (I, II), иуг-ба (III), иуг-да (IV) "хорош, -а, о". В структуре синтагмы они выполняют функции предиката. Сравнительная степень передаётся описательно делативом на -\'ле1 -\лаь\ йишпи дакк-илаь эк1иа мерна диъина "нашего отца смелее никого нет". Функции превосходной степени выполняет вспомогательное слово г'еИр(1, II), г'ейб (III), г'ейд (IV) "очень", "сильно", элемент -джар (I, II), -джаб (III), -джад (IV) "только", "лишь". ГД также сохранил архаичный способ образования превосходной степени прилагательных посредством редупликации (повтора): к1арын "черный" ~ к1апк1арын "очень черный", "черно-черный)".

Числительные в плане морфологической характеристики диалектных отличий не имеют. Локальные отличия сводятся к фонетическим особенностям, отражающим архаичные черты. В составных числительных (11 - 19) компоненты сравнительно в ГД более самостоятельны, ср.: гел. тщ1ы-сарле ~ цах. йиц1ыссар (11), йш11ы-кьо1рле ~ гшц1ыкъва1р (12), йиц1ы-йуьч1аърле ~ тщ1ыйч1ва1р (19). Нейтральный элемент -ле, следующий за ПКл в структуре числительных, имеет в ГД частое употребление, чем в цахском. Числительные в синтаксической связи (определение и определяемое) классную координацию получают в номинативе: им. кьо1рле (I, II) дих, ичилай "два сына", "две девушки", кьо1бле йац! "два быка", кьо1лле (<кьо1эле) хав "два дома"; эрг. кьоЬш духайаь, ичшайаь, йац1ан, хаван. Числительные при самостоятельном употреблении, как и субстантивированные прилагательные, склоняются; диалектные различия ограничиваются фонетическими расхождениями. Различают два типа склонения:разумности, неразумности, ср.: первый тип - им. сарле (I, II), эрг. сан-гъв-а (I), сан-гъ-а (II); второй тип: им. сабле

(III), садле (IV), эрг. сап-чин (III, IV). Порядковые числительные в ГД образуются посредством элементов -азна (I, II, III), -азын (IV). Здесь ПКл при встрече с абруптивом ъ выпадает без последствий: гел. саъазна (I, II, III), саъазыи ~ цах. I, II саръэсда, П1 сап1есда < сабъэсда, IV сат1есын < садъэсын "первый, -ая, -ое". В косвенной основе порядковые числительные с определяемым именем в классную координацию не вступают, например: саъазна ичгшай "первая девушка", саъазыи сыныф "первый класс"; саъазни ичшайна цыма "первой девушки жених".

Распределительные числительные в диалектах идентичны. Они, как правило, образуются удвоением основы и формантом -на, который присоединяется ко второму композиту: са-са-па "по одному", хъоц1ал'-хъоц1ст'-на "по тридцать". Классные числительные в структуре сохраняют нейтральный элемент -ле, исторически восходящий к личности (так, в аварском ле функционирует в значении обращения к человеку - мужчине). Классная соотнесённость отражена в классном оформлении, регулирующим и классную координацию предиката: I кьо1р-ле-на хъора, II кьо1р-ле-на хъыйера, III кьо1б-ле-на хъивора, къо1л-ле-на < къо1д-ле-на хъора "по две/две приходи".

Личные местоимения в ГД имеют ряд отличительных особенностей, не только фонетического, но и морфологического и лексического характера. Личные местоимения ши "мы", шу "вы" дополнительно принимают формант множественности -би, например: иш-би духайизхъа гъабкъын "мы к сыну поехали", шу-би ч1алагахъа гьабкъын "вы пошли в лес". В косвенных падежах -би выпадает: шаз-хъа йед' арйез "к нам мать придёт"; швазхъа дихары "к вам сын пришел". Употребление личных местоимений с формантами множественности является архаичным. В цахском диалекте местоимения ши, шу дополнительное употребление форманта множественности -бы (<-би) не допускается. В борч.-хин. диалекте рутульского языка это явление сохраняется: йухъу1н-ар /Шухъу1н-би "мы". Третье лицо личных местоимений передаётся указательными местоимениями; оформление морфемой множественности актуализирует их соотнесённость к личным местоимениям: мана'мап "он, она, оно", ман-би "они"; шена/шен "тот, та, то", шен-би "те", гьен-би "те чуть дальше".

Автономно стоит в ГД морфологическое оформление эргатива личных местоимений, не сходное с эргативом субстантивов, см.: им. шо-би "мы", шу-би "вы", эрг. ша-сс-аь, шва-сс-аъ. Морфема эргатива в ГД -сс-аь имеет параллели в аварском -сс, -з (в литературном аварском -ща). Необычность оформления эргатива личных местоимений в ГД, не характерная для структуры цахурского и генетически близкородственных языков, позволяет квалифицировать формы эргатива ГД как наиболее архаичные, возможно, восходящие к ранней типологии языка. В морфологической реализации возвратных местоимений ГД отличий не

имеет. Исключение составляет эргатив, ср.: им. гъуж (I), йиж (II), гъуж

(III), йиж (IV) "сам, -а, -о"; эрг гъуж-е (I), йиж-е (II), чин (III, IV); им. джва (I, II), йижби (Ш, IV), эрг. джва-ссе (I, П), чип (III, IV) "сами".

Указательные местоимения, функционально связанные с категорией неразумности, во мн. числе косвенной основе не содержат форманта множественности; в категории разумности его присутствие является необходимым: им. гъамапа (I, II, III), гъаиан (IV) "тот -а, -о", эрг. гъаман-гъв-аI (I), гьаман-гъ-а (II), гъаман-чин (III, IV). Локальные отличия ГД архаичны, их аналоги имеют соответствия в РЯ. Соотнесённость детермината -ш- с категорией личности отражена в структуре вопросительных местоимений, ср.: гьащу "кто", гъаджу "что", гьащухъсше "кто-то", гьаджухьайе "что-то". Как детерминант -дж- {гъаджу) восходит к -v, посредством которого оформляется косвенная основа атрибутивных имён.

Морфологическая структура глагола ГД идентична со структурой цахского глагола. Тем не менее, для структуры глагола ГД характерны более архаичные черты. В частности, в ней сохранилось функционирование ПКл -д- во мн. числе в категории личности (в цахском его замещает ПКл -6-): гел. хъи-д-аъэз ~ цах. хъа-в-апес. В гельмецком аналитизм в глагольных лексемах, связанный с исходным композитом, прослеживается сравнительно лучше, чем в цахском: гъаргьихьез "гулять" (букв, "наружу быть"). В ГД корневой согласный редко выпадает, ср.: гел. ап'айез ~ цах. т'апес "расти", наст. ач'гьа!-вор ~ ал'с11-вор "растёт".

Классная координация глагола обусловлена синтаксической связью: в переходных глаголах она морфологическую оппозицию получает через ближайший объект, в непереходных глаголах - через субъект действия: Йедаъ китаб тишшу "Мать книгу купила"; Фыкыр гъеве еаззаь еахъа "Думу делай ты о себе"; Бапкаи сувалхъа абкьын' "Конь в горы ушел". Суффиксальное классное согласование атрибуктивных имен с оппозицией в ед. числе I, II, III ~ IV, а в мн. числе - нейтрализацией IV кл. исторически связано с категорией одушевлённости / неодушевлённости. Это явление в таком же функционировании сохранено западным наречием (ихр. и борч.-хин. диалектами) РЯ. Преобразование типологии в эргативную обусловило распад категории одушевлённости и неодушевлённости, активности и инактивности и замены их категориями разумности и неразумности, транзитивности и интразитивности. Однако следы прежнего типологического состояния дают о себе знать. Они в ГД более заметны: чож ы1ххъа1зпа (I) "брат пойдёт"; ичилай йы1ххъа!зпа (II) "девочка пойдёт", сой вы1ххъа1зна (III) "медведь пойдёт"; но ос ыкказын'

(IV) "полено понесёт (кто-то)". Это явление имеет место и в третьем классе, когда субстантив является неодушевлённым (инактивным): эч выкказна "яблоко отнесёт (кто-то)".

Категория аспекта (вида) в ГД подвергалась существенным

изменениям. Следы её пережиточно сохранились в морфологической и лексической структуре ряда глаголов. Таковыми являются предкорневые -й- (<-/>-), -а-, функционально не связанные с ШСл, 34, 04. Эти элементы, как правило, прослеживаются в презенсе и ветативе глаголов длительного действия, ср.: ивагьаз (III) "поместить", иеайгъ-воб (букв.) "помещая есть", имавайгъе "не помешай"; предкорневой -й- в презенсе и ветативе генетически восходят к ФА; ал'абт1аз (1П) "брать", ал'абат1ана "берёт", ил'мабат1а "не бери"; предкорневой -а- в презенсе и ветативе материально и семантически связан с ФА. Некоторые глаголы передают видовые отношения лексическими средствами - редупликацией или сложением двух основ: агъсйгъаЪпа "потечёт", агъа1гъа1 "течёт".

Префиксальные элементы имеют широкое функционирование и в ГД. В основном они материально и содержательно совпадают с соответствующими ПЭ ЦЦ. Функционально одни ПЭ образуют лексические единицы с различными пространственными значениями, другие - лишены функциональной нагрузки и представляют собою основообразующие элементы. В ГД анлаутные гласные в структуре глагольной лексемы не всегда выполняют функции ПЭ, в ветативе и негативе они не сохраняются: арйез "придти", марайе "не приходи", ащез "плакать", маще "не плачь". В то же время в структуре ряда глагольных лексем анлаутный гласный выполняет функции преверба: м-ч/ез "входить", и-ме-ч1е "не входи". В диалектах имеет место расхождение в семантике ряда превербов:: и-ч!ез "входить, г'и-ч1ез "спускаться", к1и-ч1ез "спускаться во что-то", алхъи-ч1ез "подняться на что-то", гъиъи-ч1ез "спускаться на прежнее место" (йтыле гъиъичкз "спускаться с дерева"), агъи-ч1ез "выходить", гъокъалаз "прыгать" и т.д. Материальная база превербов в диалектах отличается, ср.: гел. агъи-ч1ез ~ цах. хъигъи-ч1ес "выходить", гьиъи-ч1ез ~ къиъи-ч1ес "спускаться (в цах. без ограничения места) и т.д.

Образование временных форм ГД в основном следует за цахским. От основы инфинитива образуются все формы будущего времени: быть -инф. ихьез (I, IV), гшхьез (II), еыхьез (1П); будущ. прич. ихьезва (I, IV), будущ. причастн. ихьезна (I) йихъезна (II), выхьезна (III), ихьезын (IV) и т.д.

Парадигматический ряд наст, времени образуется от основы деепричастия наст, времени: наст, общее алсхва (I, IV), ал'йехва (II), ал'ахва (III), "летает"; наст, причаст. алехвапа (I), -н (IV), наст, опред. ал'ехвани (I, IV), наст, повеств. алехеа-вар (I, IV) "летая есть" и т.д. В парадигматическом ряду все формы прошедшего времени образуются от основы деепричастия прошедшего времени: оркъул (I, И), обкъул (Ш), одкьулыйн (IV) "прыгнув"; прош. прич. оркъулна (I, II), обкьулна (Ш), одкъул'ийн, одкьул'ин (IV) "прыгнул". Детерминативные и недерминативные глаголы в образовании временных форм локальных

отличий не имеют. Ич1ез "входить", ml oit "масдар", эч1е (императив), эч1и-вор (дееприч. наст, вр.), г'ойхъаназ "гореть", г'ойхьунчй (масдар), г'ойхьан (деепр, наст, вр.), г'орхьун (деепр. прош. вр.). Типы спряжения являются общими для цахского и гельмецкого диалектов. Причастие различает три времени: будущее, настоящее и прошедшее. В синтаксической связи причастие предшествует определяемому: ичк'зиа адами (I) "мужчина, который войдёт", ахаЪып кар (1У)"посильное дело". Замена мест в линейном ряду меняет семантику: адами ич1езна "мужчина войдёт", кар axahbiii "с работой справлюсь").

Формантами императива являются -е,-аь, -а, -ыйе\ арй-е "приди", г'уьр-а "сиди, посиди", ыкк-ыйе "веди". Морфологическая проекция ветатива (гъимежи "не показывайся") и негатива (гъидежез "не видеть"), локальных отличий не имеет. Аналитическая форма отрицания глагола образуется посредством лексемы диь "нет".

Вопросительные формы глагола образуются посредством вспомогательного глагола и вопросительной частицей -а с классной координацией, соответствующей предикату в синтагме: адами ары вараШ букв, мужчина пришедши есть ли?" Нед йы1хъаI еараО? "мать идя есть ли?", Балкан ву1ххъа1 ваба\21 "лошадь идя есть ли?.

Глагол в гельмецком диалекте, как и в цахском, содержит элементы личного спряжения: зы парна "я есть", гъу вар-вар "ты есть", гьеиа вар-вар "он / она есть". Местоимение, как и предикат, вступает в классную координацию в зависимости от содержательной синтагмы: зылар варна "и я присутствую", гъунар вар-вар "и ты присутствуешь", гъенар вар-вар "и он / она присутствует ".

В ГД представлены непроизводные (первичные) и производные наречия: гъийиа "сегодня", саи'хьа "вчера", н'ахъай "куда", г'ейрыр, -ыб, -ыд "очень", гыгар, -б, ~д "сильно", гьача "пока". Производные наречия бывают простыми и составными: экь-ра (1,11), -ба (III), -да (IV) "быстро". Непроизводные классные наречия посредством определительных формантов могут переходить в разряд прилагательных, ср.: цклер (I, И), "голо", цкяерна (1,11) "голый (-ая)". В наречиях места ПКл функционально являются также формантами наречий: дагъай-р (I, И), -б (III), -д (IV) "внизу", аву-р {-б, -д) "внизу", "под". Диалектные отличия наречий сводятся к некоторым фонетическим {кьане ~ к1ат "рядом"), морфологическим (эхьаз ~эхьал' "вечером") и лексическим {гыгар ~ г'ёр "очень").

Служебные слова - частицы, союзы, междометия - в гельмейком и цахском диалектах идентичны, отличия ограничиваются фонетическими особенностями: гел. ва ~ цах. ву, йаъ ~ fie, au ~айи, вай ~ вай-вай.

Лексика состоит из двух пластов: исконной и заимствованной. Часть исконной лексики по семантике и звучанию совпадает с лексикой ЦЦ: ваз "луна", йиз "снег", мыц "ветер", хоче "змея".

Часть лексики этой группы обнаруживает фонетические различия: гел. виригь ~ цах. верыгъ "солнце" (дальше в такой же схеме), йыкъекь ~ ик1ейк "снежный обвал", вук1ул' ~ сувана вук1ьул' "голова", заза ~ заза (<зазава) "колючка", муьйе ~ пуъйе "мята", ивам ~ йеш "тмин". Здесь очевидна более архаичная структура ГД типа и ~ э, а ~ а, и-еа ~ йк, кь ~ к1. Некоторые понятия с общей семантикой в ГД передаются как исконно разнокорневыми, так и генетически разнородными лексемами, ср.: гел. хъы1гьа1з ~ цах, ал'гъсйс "сходить", "пойти", хь'емче ~ дырыш "мокрый снег", ц1а-гъадхьул ~ шилтак "молния" (в цах. заимствованная из азерб.), хаьлаьваз ~ хаЫевур "радуга", мыккына луьлаъ ~ сурсул' "сосулька", ч1емч1еби ~ курсивы "шишки", иаьххъаьй ~ чегалег "земляника" (в цах. из азерб.), хьунуз ~ йуххьанпа сук "яровая пшеница", сежеле ~ зут'хаЫе "муравей" и т.д. Лексемы такого плана в ГД преобладают. В распределении исконной лексики для ГД характерна заметная общность с рутульским языком, например: гел. ц!агъадхьул - рут. ц!айрапын "молния" (букв, "огонь вспыхнул" ~ "огонь рассыпал"), нурхьай ~ яирхъвай "голубь", выг/ыч' ~ выг1ыл "муж" (в цах. "самец") и т.д.

Заимствованная лексика в ГД в сравнении с цахским заметных отличий не обнаруживает. Наибольшее число заимствований содержит общественно-политическая, религиозно-культовая и бытовая лексика. Древние заимствования связаны с языками Ближнего и Среднего Востока: персидским, семитскими; с принятием христианства - сирийским (арамейским), греческим. Тюркоязычные контакты, хотя имели и более ранние традиции (гунны: II - IV вв.), активизировались с XI - XIII вв. С вхождением Дагестана в экономическую и культурно-политическую сферу России (с1861 г.) русский доминирует в языковых контактах.

В заключении обобщены результаты диссертационного исследования в сфере ареальной лингвистики по теории и практике. Они достаточно значительны по охвату языков как ближнего, так и отдалённого генетического родства. Намечен ряд перспективных направлений по сравнительно-историческому исследованию дагестанских языков.

Основное содержание диссертации изложено в следующих публикациях автора:

Статьи в изданиях, рекомендованных Высшей аттестационной коммисией:

1. Ибрагимов А.Г, Система гласных фонем в гельмецком диалекте цахурского языка//Вестник университета Российской академии образования. М,г 2011 №4 с. 102-105

Статьи, опубликованные в других изданиях: 2. Ибрагимов А.Г. Консонантизм в гельмецком диалекте цахурского языка/ТПроблемы общего и дагестанского языкознания. Выпуск 6. Махачкала, 2008 - с. 112-119

3. Ибрагимов А.Г. Категория падежа имени существительного в гельмецком диалекте цахурского языка//Материалы I конференции молодых ученых «Дагестанские языки». Махачкала, 2008г. - с. 24-31

4. Ибрагимов А.Г. Лексико-семантические и морфолого-синтаксичес-кие особенности собственно-личных местоимений гельмецкого диалекта цахурского языка// Материалы II конференции молодых ученых «Дагестанские языки». Махачкала, 2009 с. 37-42

5. Ибрагимов А.Г. Глагол в гельмецком диалекте цахурского языка: морфологическая структура, корневая морфема, классная координация//Кавказский лингвистический журнал. Выпуск I, II. Махачкала, 2009 с. 37-44

6. Ибрагимов А.Г. Гельмецкий диалект как переходное звено между цахурским и рутульским языками// Кавказский лингвистический журнал. Выпуск III. Махачкала, 2010 с. 41-48

Подписано в печать 31.10.2011г. Формат 60x84. Печать ризографная. Бумага офсетная. Гарнитура «Тайме». Усл. п. л. 1. Тираж 100 Отпечатано в типографии НИЛДЯ Тел. 8988-695-45-02

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Ибрагимов, Александр Гарунович

Введение.

0.1. Общая характеристика работы.

0.2. История вопроса.

Глава I. Фонетика.

1.1. Гласные.

1.2. Согласные.

1.3. Фонетическая и морфологическая структура слова.

1.4. Слог и слогораздел.

1.5. Ударение.

Глава II. Морфология.

2.1. Имя существительное.

2.1.1. Категория класса.

2.1.2. Категория числа.

2.1.3. Категория падежа.

2.1.4. Словообразование.

2.2. Имя прилагательное.

2.3 Имя числительное.

2.4. Местоимение.

2.5. Глагол.

2.5.1. Морфологическая структура.

2.5.2. Классная координация глагола.

2.5.3. Категория аспекта.

2.5.4. Превербы.

2.5.5. Категория времени.

2.5.6. Причастие.

2.5.7. Императив, ветатив, негатив.

2.5.8. Вопросительные глаголы.

2.5.9. Личное спряжение.

2.6. Наречие.

2.7. Служебные слова.

Глава III. Лексика.

3.1. Пласты лексики.

3.2 Исконная лексика.

3.3. Заимствованная лексика.

Введение диссертации2011 год, автореферат по филологии, Ибрагимов, Александр Гарунович

0.1. Диссертационное исследование посвящено синхронному описанию гельмецкого диалекта цахурского языка с экскурсами в историю. Цахурский язык по степени генетического родства в составе с рутульским, будухским и крызским языками образует юго-западную подгруппу лезгинских языков. Близкое родство имеет с рутульским (мухадским) языком. В самой юго-западной подгруппе локальные генетические общности образуют цахурско-рутульский (цахско-мухадский) и крызско-будухский (шахдагские) языки. Исторически эти четыре языка и их носители имели общую территорию в горах Большого Кавказа с выходом на Куро-Алазанскую долину и предгорье Малого Кавказа, в частности, на Нагорный Карабах. Словом, цахуры, рутулы, крызы, будухи (йикийцы-албанцы) в Кавказской Албании с выходом на Каспий занимали метрополию. Территориальный разрыв между цахско-мухадским и крызско-будухским языками и их носителями был инициирован арабскими завоеваниями в Закавказье (VII - IX вв.) и массовым движением огузов-тюрок и образованием сельджукской империи в XI в. от Тихого океана до Средиземного моря. Основателем и первым правителем был Тогрул-бек (около 993 - 1063). Правил империей с 1038.

Крызы и будухи локализовались на южных скатах Шахдага, непосредственно соприкасаясь с кюринцами на востоке при Каспийской низменности в сторону Кубы и Хачмаза. На Шахдаге, кроме крызов и будухов, обитают хиналуги. Хиналугский язык в группе лезгинских языков стоит обособленно. Он - одноаульный язык. Село Хиналуг расположено недалеко от Базардюзи Шахдага к югу на высоте 2300 метров от уровня мирового океана. Самоназвание Каътш халкь, а язык называют Каътш мац1. Подробно см. [Шаумян 1940: Дешериев 1959; он же 1967 с. 659 - 675; Саадиев 1967 с. 627 - 658; Кибрик 1972; Дирр 1913; Джейранишвили 1966; Ибрагимов 1978; Он же 1990; Он же 2004; Фрагменты . 1999]. К северу от

Хиналуга в бассейне Самура расположено самое высокое лезгиноязычное село в Европе Куруш (Къуруш). В XIV - XVI вв. здесь находилась резиденция кади - Верховного судьи в Дагестане [Ибрагимов 1980: 174 - 178].

Юго-западная подгруппа лезгинских языков (цахурский, рутульский, будухский, крызский) в составе Кавказской Албании (IV в. до н.э. - 10 в. н.э.) представляла собой общий язык с выделением крызско-будухского и цахско-мухадского наречий. Распад общей территории функционирования этих языков ускорило дифференциацию цахско-мухадского и крызско-будухского наречий в самостоятельные языки. В свою очередь параллельно шел процесс формирования цахского, мухадского, крызского и будухского языков.

В рутульском языке с учетом фонетических и морфологических особенностей выделяются два наречия: восточное в составе мухадского, шиназского, мюхрекского диалектов и юго-западное наречие в составе борчинско-хиновского и ихрекского диалектов. Системно-структурные особенности восточного наречия обнаруживают больше общностей с будухским языком, а юго-западное наречие - с крызским и цахским языками [Ибрагимов 1978, 1990, 2004].

Гельмецкий диалект (ГД), как в самом цахурском языке, так и в составе юго-западной группы лезгинских языков, занимает особое место. Носители гельмецкого диалекта (жители селений Гелъмец и Лек) непосредственно граничат с мухадцами (рутульцами), естественно, и с мухадским (рутульским) языком. Гелъмец и Лек - первые восточные селения цахов в бассейне реки Самур. Гелъмец (<Гыл'мец1) этимологизируется как гел (ср. гелы)+мац1, т.е. язык; этимология Лек очевидна: леги).

Фонетическая база гельмецкого диалекта полностью совпадает с фонетической системой мухадского, крызского и будухского языков. Более подробно в тексте "Гельмецкий диалект цахурского языка", раздел "Фонетика".

Освоение бассейна реки Самур цахами связано с появлением в хозяйстве овцеводства. Первые крупные поселения цахов в Верховьях

Самура появились в 3-ем и 2-м тысячалетии до н.э. Таковыми являются селения Лек, Гыл'мец1, Ц1а1х, Мишлеш, Джина1гъ, Mylxalx. В последующем образовались селения Муслагъ, Корш, Калел, Ammcui. Селения Хьойик, ХыШагъ, МиххъегI являются отселками Ц1аха (Цахура). Куро-Алазанская долина и южные скаты Большого Кавказа, а также Арцах (Нагорный Карабах) на Малом Кавказе были местами исконного обитания цахов. Параллельно с цахскими поселениями у истоков Самура образовались два аварских аула: Къиргъул и Куссур. Связь между Алазанъю {Галлом) и бассейном реки Самур поддерживали через перевалы Динди (Закатальская зона) и Балякъада (Кахская зона).

Итак, вышесказанное обуславливает актуальность темы и, в первую очередь, обеспечивает полноту изучения цахурского языка с охватом его ареальных отличий, и, во-вторых, создаёт материальную лингвистическую базу в исследовании генетических связей близкого и дальнего родства языков. В этом плане структурно-системные особенности ГД играют важную роль.

Актуальность темы исследования вытекает из необходимости охвата изучением всех разновидностей цахурского языка. Таковыми являются говоры, диалекты. В специальной литературе разграничение их разнятся. Наиболее аргументированным является выделение двух диалектов: цахского со множеством говоров и гельмецкого, с выделением говоров двух сел -Гелъмец и Лек. Цахский диалект и его говоры в литературе достаточно хорошо изучены. Гельмецкий диалект слабо исследован, его системно-структурные особенности не введены в научный обиход, они пока остаются лишь экзотическими. Полномасштабное изучение восточнокавказских языков стало острой необходимостью в связи с установлением их генетических связей с древними мёртвыми языками Ближнего Востока, в частности, с хурритским и урартским (биайни) языками.

Объектом диссертационного исследования избран гельмецкий диалект (говоры сс. Гелъмец и Лек). Он в юго-западной подгруппе лезгинских языков занимает особое положение. По фонетике и ряду морфологических и лексических особенностей ближе стоит к рутульскому, крызскому и будухскому языкам, обеспечивает плавный переход в языках с востока на запад. Эргативный падеж личных местоимений по составу морфемы -ззе < -зсе < -ссе обнаруживает материальную общность с аварским (ср. -цц). Фонетические, морфологические и лексические особенности ГД становятся объектом исследования, их данные входят в блок историко-сравнительных исследований дагестанских языков.

Гипотеза исследования допускает возможность расширения генетических связей не только в подгруппе и группах, но и шире - в общей сумме восточнокавказских языков, обеспечивающих их увязку с хуррито-урартской языковой общностью, в выявлении закономерностей динамики языков, сужении или расширении языковых единиц, например, развитие системы гласных от первичных а, и, у и их фарингальных корреляций до 20-и, 30-и гласных в цахурском и чеченском языках, утрата категории именного класса в агульском, лезгинском и удинском языках, сужение именной классной категории на человека и нечеловека до 2-х в ед. числе в табасаранском, также многих других вопросов, ищущих обоснованных ответов.

Цель исследования состоит в последовательном описании системно-структурных особенностей в гельмецком диалекте, общностей и расхождений в фонетике, морфологии, лексике и синтаксисе, особенно в субъектно-объектных отношениях, в реализации субъекта в зависимости от семантики предиката (сказуемого) и членов предложения в их линейном ряду. Особенно актуальным является выделение инноваций и архаизмов в гельмецком диалекте, их связь с цахским диалектом, а также с рутульским, крызским и будухским языками, другими восточнокавказскими языками.

Цель исследования решена постановкой и решением ряда вопросов фонетики, морфологии и лексики:

1) определением места ГД в ареальной структуре цахурского языка, а также в юго-западной подгруппе лезгинских (самурских) языков;

2) последовательным изучением фонетической базы ГД в общей системе юго-западной подгруппы лезгинских языков;

3) всесторонним исследованием морфологии с охватом всех грамматических категорий и словообразования;

4) анализом фонетической и морфологической структуры слова и его отличия от цахского диалекта;

5) разграничением исконной и заимствованной лексики, выявлением архаизмов в лексике;

6) обобщением диалектных особенностей в общей теории лингвистики, выявлением закономерностей в языке.

Научная новизна. В настоящем исследовании впервые представлена обоснованная база фонем гласных и согласных, просодия слова в реализации фарингализации как единый признак гласных и согласных, фонематичность твёрдых и мягких согласных, причинность появления этого явления и связь с прежней системой языка.

Впервые дано системное описание морфологии, формирование эргатива, материальная общность морфемы эргатива личных имён с аварским языком, своеобразие оформления множественности личных имён общей морфемой множественности -би, как это происходит в даргинском. Гельмецкий диалект бережет в себе какие-то элементы других дагестанских языков, не имеющих близкое генетическое родство, т.е. в нём живет общедагестанский языковый дух более, чем в цахском диалекте. Такие явления в плане научной новизны особенно ценны.

Теоретическая значимость диссертации определена в решении ряда узловых вопросов фонетики, морфологии, лексики и синтаксиса.

В области фонетики: рефонологизация гласных фонем э. о; ы посредством внутренних резервов языка, в частности распада < и > на две фонемы - на < и >, < э >; делабилизация согласных как результат появления < о >: джвал> джол "сноп"; ослабление < у > в соседстве с сонорными и глайдами: сува > сыва "гора". Естественно, в расширении базы гласных фонем имело место и языковые контакты.

В области морфологии: в категории класса сохранены следы отдалённого функционирования категории одушевлённости и неодушевлённости, т.е. активности и инактивности, заменённой в последующем развитии языка на категории человека и нечеловека (личности и неличности), последовательно форманты множественности -ар, -ер, -аьр, -р на исходе получают дополнительную огласовку, как правило, -а: бигъ-ара "усы", п1ыз-ара "губы". Формант множественности -ба пережиточно сохранился в терминах кровного родства: чу-ба "братья", йиш-ба "дочери по крови", йиш-би "дочери вообще"; сравнительно больше разрушена система местных падежей как процесс унификации падежной системы, унифицирован переход д > н в генитиве. Собственно-личные местоимения сохраняют архаичные особенности, т.е. различия с мухадским, как в фонетике, так и в морфологии и лексике. Исходная форма глагольной лексики остаётся без изменений. Особенности гельмецкого диалекта содержат ключ к восстановлению и реконструкции исконной лексики.

Практическая значимость заключается в расширении границ географической лингвистики, в актуализации исследовательской работы сравнительно-исторического плана собственно цахурского и генетически родственных языков, в расширении круга изучения и преподавания родного языка в общеобразовательной и высшей школе, в создании исторической грамматики диалектов и говоров цахурского языка и, наконец, в формировании и становлении цахурского литературного языка.

Методы и источники исследования. Основным методом в работе является синхронное описание ГД с экскурсом в диахронию как в собственную историю цахурского языка, так и языков близкого и дальнего родства. Исследование в основном базировалось на говоре села Гелъмец с привлечением данных также с. Лек, когда они содержат дополнительную информацию, связанную с другими ареальными единицами.

Восточнокавказские языки во второй половине XX в. накопили достаточный исследовательский опыт по ареальной лингвистике, в частности, выполнены фундаментальные работы по аварскому (ТЛИ. Микаилов), лезгинскому (У.А. Мейланова), цезским языкам (Д. Имнайшвили, Бокарев Е.Ф.), андийским (Т.Е. Гудава, З.М. Магомедбекова), лакскому (С.М. Хайдаков, И.Х. Абдуллаев), даргинскому (З.Г. Абдуллаев, Гасанова С.М.), табасаранскому (Магометов A.A., Ханмагомедов Б.), агульскому (A.A. Магометов), рутульскому, цахурскому (Генко А.Н., Джафаров С.А., Джейранишвили Е.Ф.,Ибрагимов Г.Х., Кибрик А.Е., Тестелец Я.Г., Асланов A.M.), чеченскому (Ю. Дешериев, А. Магомедов) и др. Приоритеты в исследовательской работе принадлежат П.К. Услару, A.M. Дирру, их фундаментальным работам по кавказским языкам, а также работам А.Н. Генко (абазинский, цахский, табасарнский, лезгинский), Л.И. Жиркову (аварский, лакский, даргинский, лезгинский, табасаранский) Е.А. Бокареву, Арн. Чикабаве, Г.А. Климову, А.Е. Кибрику, М.Е. Алексееву (по общим вопросам кавказских языков), И.А. Дибирову (алазанские говоры дагестанских языков) и др.

В работе использованы методы полевой работы, разработанные А.Е. Кибриком. Источниками исследования служили полевой материал, фольклор, ашугская поэзия, работы современных поэтов и сказителей на гельмецком диалекте. Автономно изучалась речь по признакам пола и возраста. Детский язык показал полную утрату фарингализации. В формировании цахурского литературного языка значительно влияние современных поэтов и писателей, пишущих на гельмецком диалекте (гов. сс. Гельмец и Лек).

На защиту выносятся следующие положения:

-гельмецкий диалект является переходным в исторической общности цахурско-рутульского и крызско-будухского языков, известных в научной литературе и как йикийско-албанские языки (Е.Ф. Джейранишвили, Г.Х.Ибрагимов);

-фонетика (гласные и согласные) сохранили общности с рутульским, крызским и будухским языками; в системе гласных имеются умлауты, отсутствующие в цахском диалекте (в говорах самурского бассейна), но характерные для рутульского, крызского и будухского языков;

-палатальность согласных на уровне фонем более последовательно проходит в гельмецком диалекте. Оппозиция твёрдость - мягкость согласных восходит к исторической фарингализации. Аналогичное явление отмечено в борчинско-хиновском диалекте рутульского языка;

-вторична рефонологизация гласных э, о, ы, также долгота как простых, так и фарингальных гласных; она, т.е. долгота гласных, более ярко представлена, как и в рутульском языке (мухадский диалект), в падежных морфемах;

-лабиализация согласных, как историческое явление, сравнительно устойчивее, чем в цахском;

-в морфологии оформление эргатива в собственно-личных местоимениях стоит автономно, параллели обнаруживает в аварском языке; аналогов в лезгинских языках не встречаются;

-структура глагольной лексики более архаична, чем в цахском; основа глагольной лексики фонетическим изменениям реже подвержена;

-исконная лексика в гельмецком диалекте более устойчива, ряд лексем имеет автономное употребление, типа диъ, диъна "нет".

Апробация и публикации. Результаты диссертационного исследования периодически докладывались на заседаниях кафедры дагестанских языков и научных конференциях ДГПУ. Содержание диссертации опубликовано в шести статьях; из них две статьи посвящены гласным и согласным, три статьи - вопросам морфологии. Статья "Гласные в гельмецком диалекте цахурского языка" (10 стр. компьютерного набора) опубликована в ВАКовском издании (Москва). Общий объём публикаций более 40 стр.

Структура диссертации. Работа состоит из введения, трёх глав:

Заключение научной работыдиссертация на тему "Гельмецкий диалект цахурского языка"

Заключение

Различия, которые контрастно отражены в гельмецком и цахском диалектах, в цахурском языке обусловлены внутриструктурными и внешними факторами. В свою очередь, оба аспекта (внутриструктурный и внешний) в развитии языков взаимосвязаны и соответственно могут друг друга стимулировать. Распределение архаизмов и инноваций в диалектах и говорах ЦЯ обусловлены действием этих двух аспектов и степенью их активности. Так, из гласных а, у, и, э, ы, о, стабильно представленных в гел. и цах. диалектах, к общелезгинскому состоянию восходят а, у, и, э. Гласный ы представляет отличительную особенность юго-западного ареала лезгинских языков. Для общелезгинского состояния он не был характерен. Более поздним является образование гласного о. Наличие его в гельмецком и цахском диалектах и их говорах свидетельствует, что зарождение его относится к общецахурскому прасостоянию.

В гел. диалекте гласный и в отличие от цахского имеет относительно частое употребление, что отражает более архаичное состояние. Рефонологизация ы вторична, однако она уже была известна цахско-рутульской языковой общности. Фонологическая корреляция гласных и, ы обусловлена расширением функционального значения гласных в связи сужением исторической корреляции согласных по эмфатической палатальности и непалатальности. В свою очередь в ГД в речи людей до 40-а лет отмечено отсутствие фарингализации как фонетического и фонологического явления. Утрата фарингализации вполне согласуется с внутриструктурными изменениями в истории дагестанских языков.

Умлаутированные аъ, уь, оъ в ГД и в ряде говоров ЦД Алазанской долины являются периферийными фонемами.

• Фонологическая долгота гласных а, й, у, э, б, характерная для морфологических формантов (падежных аффиксов, показателей класса и др.) в ГД и ЦД имеет неравномерное распределение. В гел. диалекте долгота гласных фонологическую реализацию получает в падежных аффиксах, а долготу гласных, мотивированную фонетическими изменениями, избегает: гел. заза ~ цах. заза (< зазава) "колючка", к1ач1а ~ к1ач1а (< к1ач1ава) "стручок".

Инновационной является оппозиция согласных по палатальности ~ непалатальности: йед'ар "матери" ~ йедар "женщины", хъ'ан "вода" ~ хъан "дно". В ГД в ряду передних сибилянтов отсутствует смычный звонкий дз, который совпал с передним фрикативным звонким сибилянтом з: гел. оза ~ цах. одза "встань", газай ~ гадзай "кирка". Задний ряд фрикативных сибилянтов ж, ш, щ является полным, в цах. диалекте он ущербен: кьажир ~ къаджир "коршун", нож ~ нодж "шмель", чож ~ чодж "брат". Лабиализация, как существенный признак исторической фонологии дагестанских языков, сравнительно лучше сохранилась в ГД: джвал' ~ джол' "сноп", йваш ~ йеш "тмин", магъва ~ магъа (< магъава). Слабая фарингализация, как переходное звено в образовании умлаутов в ГД является инновацией: ч1аър, ч1ар ~ ч1а1р "волосы", йуъч1аъл ~ йу1ч!а1л "девяносто", аьгъаъ, агъаъ ~ а1гъа1 "гребень".

В гел. диалекте исторические изменения фонетической системы отражают иные процессы, чем в ЦД: смычный звонкий увулярный къ в исконных словах перешел в фрикативный увулярный гъ (в этом явлении гов. с Микик ЦД совпадает с ГД): гъо1н, гъоьн ~ къо1н "куропатка", гъул' ~ къул' "окно", мангъе (эрг.) ~ манкъе (эрг) "она", мангьве (эрг.) ~ манкъве (эрг.) "он". В заимствованных словах къ остаётся без изменения.

Латеральная краткая аффиката, характерная для прасостояния ЦЯ в гел. и цах. диалектах даёт разные рефлексы кь, кГ. гел. вукьул' ~ вук1ул', кьыххьин (IV кл.) ~ к1ыххьен (IV кл.) "толстый", г'окъалаз ~ г'ок1алас "прыгать сверху вниз", къов ~ к1ов "острая боль". Исконные къ, къ', к1 в ЦЯ остаются без изменений. В реализации рефлекса исторического къI ГД примыкает к рутульскому, будухскому и крызскому языкам. Датив и инфинитив в ГД оформляются посредством аффикса -з/-уз. В ЦД, а также в рутульском и крызском языках ему соответствует -с/-ус; в оформлении датива будухский язык совпадает с ГД; тел. (ЦЯ) им. хив ~ буд. кум "село" (далее также), эрг. хив-ын ~ кум-ыр, род. хив-на (-ын) ~ кум-у, дат. хив-щ ~ кум-аз, шаз ~ йез "нам", шваз ~ ваз "вам".

Первичный (общецахурский) ж в ГД сохранился, в цахском он перешел в дж: гыжива ~ гыджа "сливки". Исконный дж в диалектах и говорах сохраняется. В гельмецком сохранились следы звонких сильных смычных ккъ и гг: къаъраьккъан ~ кьаіраххьаїн "сорока", д'аггу ~ д'уккий "кукушка". Отмеченное явление широкое функционирование имеет в мюхр. диалекте рутульского языка. Звонкие преруптивы присущи некоторым ареальным единицам даргинского языка. Сочетание -в- с предшествующим согласным в цах. диалекте является инновацией и обусловлен редукцией гласного: тіьіжьіва ~ тіьіджва < тіьіджьіва "кольцо" мысыва ~ мысва < мысыва "козлёнок", хидива ~ хидва < хидива "хранилище",

В ГД фонетическая и морфологическая структура слова несколько архаичнее, чем в цахском. Односложные лексемы преимущественно имеют модель: шумный согласный (С) + гласный (Г) + сонорный или глайд (8). Последние выступают в функции детерминантов. В этой же функции иногда могут выступать б, д. Отмеченная модель СГ8 имеет и обратный порядок -8ГС: хаїм "ночь", чіаьр "волос", рыхь' "слюна", мык "лёд", йац "вол", дих "сын". В отличие от родственных языков в ЦЯ структура слова, особенно анлаут и ауслаут, претерпела заметные изменения, возросло функционирование открытых слогов: цах. кіатіе ~ рут. кіаті, цах. акка ~ рут. рак "дверь", цах. аігьаі ~ рут. раїгь "гребень".

Слог и слогораздел в ЦЯ и в диалектах и говорах имеют общие закономерности. Как в односложных, так и многосложных словах типы слогов идентичны. Исключение составляет слог, состоящий из долгого гласного, отсутствующий в гельмецком: гел. у-гъа ~ цах. о "наверху". В цахском стяжение лексем обычное явление, ГД его не допускает: гел. иваъас ~ цах. аъас "подует", гьігаб ~ гёб "много", "долго", с'ой ~ с'о "медведь". Акцентуация не обнаруживает заметных явлений. В структуре слова конечные результаты тональной организации слова в ЦД и смешанной просодии слова в ГД, видимо, являются общими. Смешанный тип просодии в слове, обладающий тональным контуром и ударением в ГД, обеспечивает плавный переход от тональной организации слова в ЦД к динамическому ударению в рутульском языке.

Локальные отличия в формировании числа в ЦЯ сводятся к фонетическим особенностям, отражающим более архаичные черты в том или ином диалекте. В частности, формант множественности -би в ГД более архаичен, чем -бы в ЦД.

В склонении имён существительных локальные единицы ЦЯ различают два типа склонения: с прямой основой и косвенной основой. Склонение с косвенной основой ограничено несколькими лексемами и носит пережиточный характер. Основные падежи в одном и другом диалектах являются общими. В ГД в формировании ряда местных падежей заметен аналитизм, в ЦД процесс синтеза формальной части с исходной основой является последовательным. В ГД эрг. падеж неличных имён во мн. числе сохраняет формант -vh/-h, характерный для ед. числа, а в ЦД во мн. числе все субстантивы в эргативе имеют общую маркировку. Совокупность падежных формантов в ГД сохранились лучше, чем в цахском.

В словообразовании словосложение в ГД занимает сравнительно большее место, чем в цахском; гел. йиц1ы-йокьулле ~ цах. йицМкьвад (14), солни-суралхъа ~ солулхъа "налево". В суффиксальном словообразовании к локальным отличиям относится семантическое переосмысление афф. -ав в терминах родства: гел. дихав "внук" ~ цах. дихае "сыночек" (ср. дих "сын", йищав "внучка ~ йищав "доченька").

Субстантивированные прилагательные группы личности к основе косвенных падежей в ед. числе присоединяют элементы -гъв (I кл.), -гъ (II кл.), генетически восходящие к местоимению второго лица, ср.: гъу "ты", йи-гъна (-ын) "твой", ваз (< гъваз) "тебе". В группе вещей (неличности) субстантированные прилагательные к основе косвенных падежей присоединяют элемент -чи, генетически восходящий к местоимению третьего лица (ср. в борч.-хин. диалекте РЯ чин "он", чинбы "они".

Вигезимальная модель словообразования числительных, которая осталась без изменений в крызском и будухском, заменена в цахурском и рутульском децимальной моделью, ср.: цах. хьеб-ціал', рут. хъиб-ц1ыр "тридцать" (3+10 —> трижды десять), крыз. къва(д)къад, буд. кьеа(д)къад "сорок" (букв. "2 раза двадцать" или "дважды двадцать").

Личные местоимения в ЦЯ не различают форм эксклюзива и инклюзива. Гельмецкий диалект сохранил функционирование личных местоимений ши "мы", шу "вы" в сочетании с формантами множественности -би: ши-би, шу-би. Может быть ши и шиби, шу, шу-би — одна из форм реализации инклюзива и эксклюзива: ши "мы без вас", а ши-би "мы вместе с вами" или шу "вы без нас", шу-би "вы с нами".

Личные местоимения в ГД, в отличие от цахского, в эргативе маркированы, ср.:

ГД ЦД им. зы зы "я" эрг. зассе зы род. йизна (-ын) йизда (-ын) род. йиз-ни йиз-ди дат. заз зас

Формант эргатива личных местоимений -ссаъ/-ссе в ГД не имеет соответствий в языках йихъийско-албанского ареала. Его параллели представлены в аварском, в частности -сс, -з. Формальное и функциональное формирование эргатива личных местоимений в гельмецком, видимо, имеет довольно отдаленную традицию и связано с распадом структуры активного строя. В морфологической структуре возвратных местоимений эти изменения более заметны в оформлении эргатива: ГД ЦД им. гъуж (I кл.) вудж (I кл.) "сам" эрг. гъуже вудже

ГД им. джва (I, II) эрг. джвассаъ

Мн. число цд джо ((I, II) "сами джо о им. йидж-би (III, IV) йидж-бы (III, IV) "сами эрг. чин (III, IV) чин/чише м

Эргатив чише более поздняя форма.

В гельмецком диалекте историческая соотнесённость детерминанта -ш-с категорией личности отражена в структуре вопросительных местоимений: гъащу "кто", гъаджу "что", гъащухъайе "кто-то", гъаджухъайе "что-то". Функционирование дж в значении детерминанта категории неличности позволяет увязать его с элементом ч, посредством которого оформляется косвенная основа самостоятельно употребляемых атрибутивных имён: дж>ч - широкое функционирование имеет в рутульском языке.

Глагол в ЦЯ в основном сохранил общность морфологических категорий класса, числа, времени, наклонения и аспекта с рутульским, крызским и будухским языками. Заметные изменения в процессе динамики произошли в категории аспекта и времени. Подверглась изменению детерминативная основа глагола. Сравнительно архаичные черты свойственны глаголу ГД.

В частности, в гельмецком сохранилось функционирование ПКл -д- во мн. числе в категории личности. В ЦД его замещает ПКл -в-, ср.: гел. хъидайез ~ цах. хъавалес "приходить", хъидадийез ~ хъидалес (< хъидавалес) "не приходить". Изменения в цахском вторичны. Сложные оппозиционные отношения в морфологической проекции именных классов, связаны с изменениями типа языка - с развитием эргативной типологии. В историческом плане для пралезгинского состояния было характерно разделение субстантивов, т.е. имён существительных, на одушевлённые и неодушевлённые, а глаголов - на активные и стативные. Преобразование типологии в эргативную обусловило распад категорий одушевлённости и неодушевлённости, активности и инактивности и замену их категориями разумности и неразумности , транзитивности и интразитивности. Однако следы прежней типологии заметно сохранились в ГД, ср.: адами у1ххъа1нна (I) "мужчина идёт", хьунаще йиххъаЫа (II) "женщина идёт", балкан ву1ххъа1на (III) "лошадь идёт), но ос ьгккан "полено несёт (кто-то)" -одушевлённые имена активностью противопоставлены неодушевлённым именам инактивностью.

Изменения в категории аспекта и нейтрализация функциональной нагрузки её предкорневых формантов -й-<-р- привели к возможности взаимодействия формантов аспекта, класса и числа в структуре глагола.

Префиксальные элементы в диалектах сохраняют материальную и семантическую общность, разность свидетельствует об усилении их роли и удельного веса в ЦЯ. В диалектах также не нарушена общность образования временных форм у глаголов как с детерминативными, так и с недетерминативными основами. Сохранена также общность типов спряжения.

В ЦЯ генетическая преемственность с исходным состоянием языка сохранилась в наречиях и служебных словах. Локальные особенности наречий здесь сводятся к некоторым фонетическим, морфологическим и лексическим отличиям. Отличия служебных слов ограничиваются лишь фонетическими особенностями диалектов и говоров.

Исконная лексика в ЦЯ, в диалектах и говорах, лучше всего сохранилась в названиях частей тела, в наименованиях диких и домашних животных, птиц, растений, пищи и пищевых продуктов, утвари, явлений природы, в терминах родства, болезней, сельского хозяйства и инвентаря. В составе исконной лексики для гельмецкого диалекта характерна заметная общность с рутульским языком.

Сокращения, принятые в работе авар. - аврский агул. - агульский АН - академия наук анд. - андийский

АПИЯ - Азербайджанский педагогический институт арч. - арчинский ахв. - ахвахский багв. - багвалинский бежт. - бежтинский ботл. - ботлихский

БСЭ - Большая советская энциклопедия буд. - будухский

ГД - гельмецкий диалект гел. - гельмецкий гин. - гинухский год. - годоберинский гунз. - гунзибский дарг. - даргинский

Даг. ФАН - Дагестанский филиал академии наук зч - запретительная частица изд. - издательство

ИИЯЛ - Институт истлории, языка и литературы

ИКЯ - иберийско-кавказские языки

ИРЯ - Институт русского языка

ИСИ - историко-сравнительное изучение карат. - каратинский кл. - класс косв. опр. - косвенно-определительный крыз. - крызский Л. - Ленинград лак. - лакский лезг. - лезгинский М. - Москва Миш. - Мишлеш мн. - множественность / множественное ном.-опр. - номинативно-определительный огран. мн. - ограниченная множественность

04 - отрицательная частица

ОЭ - основообразующий элемент

ПКл - показатель именного класса

ПЭ - префиксальный элемент

РАН - Российская академия наук рут. - рутульский

РЯ - рутульский язык

РНС - региональная научная сессия см. - смотри ср. - сравни табас. - табасаранский удин. - удинский

ФА - формант аспекта хварш. - хваршинский хин. - хиналугский

ЦД - цахский диалект цах. - цахский цез. - цезский

ЦЯ - цахурский (цахский) язык чам. - чамалинский

Список научной литературыИбрагимов, Александр Гарунович, диссертация по теме "Языки народов Российской Федерации (с указанием конкретного языка или языковой семьи)"

1. Абаев В.И. Историко-этимологический словарь осетинского языка. М., Л., 1958. Т. 1.

2. Абдуллаев З.Г. Даргинский язык // Языки народов СССР. М., 1967 (ИКЯ: Т. 4).

3. Абдуллаев З.Г. Очерки по синтаксису даргинского языка. М. 1971.

4. Абдуллаев З.Г. Проблемы эргативности даргинского языка. М.: "Наука", 1986.

5. Абдуллаев З.Г. Морфемный состав даргинского языка. Махачкала, 2010.

6. Абдуллаев И.Х. Категория грамматического класса и вопросы исторической морфологии лакского языка. Махачкала, 1974.

7. Абдуллаев С.Н. Русско-даргинский словарь. Махачкала, 1950.

8. Абдуллаев С. Грамматика даргинского языка. Махачкала, 1954.

9. Азаев Х.Г. Ботлихский язык // Языки Дагестана. Махачкала Москва, 2000.

10. Ю.Алексеев М.Е. Вопросы сравнительно-исторической грамматики лезгинских языков. М., изд. "Наука", 1985.11 .Алексеев М.Е. Сравнительно-историческая морфология аваро-андийских языков. М., "Наука", 1988.

11. Асланов A.M. Взаимоотношения азербайджанского и цахурского языков (На материале закатальско-кахских говоров). Автореф. дис. . канд. филол. наук. Баку, 1965.

12. Асланов A.M. Термины овцеводства у цахур // III РНС по ИСИ ИКЯ: Вопр. Отраслевой лексики: Тез. докл. Грозный, 1969.

13. Асланов A.M. О цахурских иранизмах // РНС по ИСИ ИКЯ: Пробл. языковых контактов на Кавказе. Тез. докл. Орджоникидзе, 1973.

14. Асланов A.M. Взаимодействие азербайджанского языка с другими языками на территории Азербайджанской ССР: Автореф. дис. . д-ра.филол. наук. Баку, 1982.

15. Асланов A.M. Азербайджанский язык в орбите языкового взаимодействия. Баку. 1989.

16. Атаев Б.М. Некоторые особенности морфемной структуры в склонении личных местоимений аварского языка // Морфемный строй дагестанских языков. Махачкала, 1988.

17. Ахманова С.С. Словарь лингвистических терминов. М., 1966.

18. Бокарев Е.А. Цезские (дидойские) языки Дагестана. М., 1959.

19. Бокарев Е.А. Введение в сравнительно-историческое изучение дагестанских языков. Махачкала, 1961.

20. Бокарев Е.Ф. К реконструкции падежной системы пралезгинского языка // Вопросы грамматики. М., Л., 1960.

21. Библейский энциклопедический словарь. Торонто. 1989. (Составил Эрик Нюстрем).

22. Габибулаева П.М. Фразеологические единицы в сирхинском диалекте даргинского языка: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Махачкала, 2011.

23. Гаджиев М.М. Синтаксис лезгинского языка. I. Простое предложение. Махачкала, 1954.

24. Гаджиев М.М. Синтаксис лезгинского языка. II. Сложное предложение. Махачкала, 1963.

25. Гайдаров Р.И. Ахтынский диалект лезгинского языка. Махачкала, 1961.

26. Гайдаров Р.И. Лезги ч1алан диалектология. Махачкала, 1963.

27. Гайдаров Р.И. Лексика лезгинского языка. Махачкала, 1977.

28. Гайдаров Р.И. Морфология лезгинского языка: Учеб. пособие. Махачкала, 1977.

29. Гайдаров Р.И. Лезги ч1алан фонетика. Махачкала, 1982.

30. Гамзатов Г.Г. Язык душа и имя народа // Языки Дагестана. Махачкала - Москва, 2000.

31. Ганиева Ф.А. Хиналугский язык // Языки Дагестана. Махачкала -Москва, 2000.

32. Гаприндашвили Ш.Г. Фонетика даргинского языка. Тбилиси, 1966.

33. Гасанова С.М. Очерки даргинской диалектологии. Махачкала, 1971.

34. Генко А.Н. Цахурский (цахский) алфавит. Баку, 1934.

35. Генко А.Н. Арабский язык и кавказоведение // Труды Второй сессии ассоциации арабистов. М.; Л., 1941.

36. Гигинейшвили Б.К. Сравнительная фонетика дагестанских языков. Тбилиси, 1977.

37. Гмыря Л.Б. Страна гуннов у Каспийских ворот. Махачкала, 1995.

38. Гудава Т.Е. Сравнительный анализ глагольных основ в аварском и андийских языках. Махачкала, 1959.

39. Гудава Т.Е. Консонантизм андийских языков. Тбилиси, 1969.

40. Гудава Т.Е. К вопросу о комплексах согласных в аварском языке (аблаут, ауслаут). Тбилиси, 1970. (ИКЯ: Т. 17).

41. Гудава Т.Е. Историко-сравнительный анализ дидойских языков. Тбилиси, 1979.

42. Гукасян В.Л. Взаимоотношения азербайджанского и удинского языков: Автореф. дис. . д-ра филол. наук. Баку, 1973.

43. Гукасян В.Л. Удинско-азербайджанско-русский словарь. Баку, 1974.

44. Гусейнова Ф.И. Лексика рутульского языка: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Тбилиси, 1988.

45. Гюльмагомедов А.Г. Фрезеологический словарь лезгинского языка. Махачкала, 1975.

46. Джейранишвили Е.Ф. Грамматические классы в цахурском и рутульском языках. Тбилиси, 1953. (ИКЯ: Т. 5).

47. Джейранишвили Е.Ф. Фарингализованные гласные в цахурско-рутульском и удинском языках. Тбилиси, 1959. (ИКЯ: Т. 11).

48. Джейранишвили Е.Ф. Ударение и связанные с ним некоторые фонетическо-морфологические процессы в цахурском и рутульскомязыках. Тбилиси, 1964. (ИКЯ: Т. 14).

49. Джейранишвили Е.Ф. Основные вопросы фонетики и морфологии цахского и мухадского (рутульского) языков. Автореф. дис. . д-ра филол. наук. Тбилиси, 1966.

50. Джейранишвили Е.Ф. Удийский язык. Тбилиси, 1971.

51. Джейранишвили Е.Ф. Цахский и мухадский языки. 1. Фонетика. 2. Морфология. Тбилиси, 1984.

52. Джидалаев Н.С. Русско-лакский словарь. Махачкала, 1987.

53. Джидалаев Н.С. Языковая жизнь Дагестана // Языки Дагестана. Махачкала Москва, 2000.

54. Дешериев Ю.Д. Грамматика хиналугского языка. М., 1959.

55. Дешериев Ю.Д. Будухский язык // Языки народов СССР. М., 1967. СИКЯ: Т. 4).

56. Дешериев Ю.Д. Сравнительно-историческая грамматика нахских языков и проблемы происхождения и исторического развития горских кавказских языков. Грозный, 1963.

57. Дешериева Т.И. Морфологические общности // Структурные общности кавказских языков. М., 1978.

58. Дибиров И.А. Алазанские говоры дагестанских языков. Махачкала. 2000.

59. Дирр A.M. Удинский язык. Тифлис, 1904.

60. Дирр A.M. Агульский язык. Тифлис, 1907.

61. Дирр A.M. Арчинский язык. Тифлис, 1908.

62. Дирр A.M. Рутульский язык. Тифлис, 1911.

63. Дирр A.M. Цахурский язык. Тифлис, 1913.

64. Жирков Л.И. Табасаранский язык. М.; Л., 1948.

65. Жирков Л.И. Лакский язык. Фонетика и морфология. М., 1955.

66. Жирков Л.И. Законы лезгинского ударения // Язык и мышление. М.; Л., 1970. Т. 10.68.3агиров В.М. Лексика табасаранского языка. Махачкала, 1981.69.3агиров В.М. Сравнительная лексикология языков лезгинской группы. Махачкала, 1996.

67. Ибрагимов Г.Х. Об ударении и структуре слога и слогоразделе в цахурском языке // Учен. Зап. ИИЯЛ Даг. ФАН СССР. Сер. филол. 1964. Т. 13.

68. Ибрагимов Г.Х. Фонетика цахурского языка. Махачкала, 1968.

69. Ибрагимов Г.Х. Фарингализованные звуки в цахурском и рутульском языках // Ежегодник ИКЯ, Тбилиси, 1974, Т. 1.

70. Ибрагимов Г.Х. О многоформантности множественного числа имён существительных в восточнокавказских языках // ВЯ. 1974. № 3.

71. Ибрагимов Г.Х. Изучение фонетики дагестанских языков // Языки Дагестана. Махачкала, 1976. Вып. 3.

72. Ибрагимов Г.Х. Цахурско-грузинские лексические параллели // Материалы V регион, науч. сес. по ИСИ ИКЯ. Орджоникидзе, 1977.

73. Ибрагимов Г.Х. Рутульский язык. М., 1978.

74. Ибрагимов Г.Х. Новые источники по истории цахуров // Развитие феодальных отношений в Дагестане. Махачкала, 1980.

75. Ибрагимов Г.Х. Цахурский язык. М., 1990.

76. Ибрагимов Г.Х. Рутульский язык // Языки Дагестана. Махачкала -Москва, 2000.

77. Ибрагимов Г.Х. Рутульский язык: Синхрония и диахрония. Махачкала, 2004.

78. Ибрагимов Г.Х., Нурмамедов Ю.М. Цахурско-русский словарь. Махачкала, 2010.

79. Имнайшвили Д.С. Дидойский язык в сравнении с гинухским и хваршийским языками. Тбилиси, 1963.

80. Исаков И.А. Гинухский язык // Языки Дагестана. Махачкала Москва, 2000.

81. Исаков И.А. Гунзибский язык // Языки Дагестана. Махачкала -Москва, 2000.

82. Исмаилова A.M., Таирова М.О. Особенности оформления объектных определительных и обстоятельных отношений в рутульском языке. Махачкала, 2010.

83. Караев А.Г. Идиоматические выражения в цахурском языке. Автореф. дис. . канд. филол. наук. Баку, 1969.

84. Кацнельсон С.Д. К происхождению эргативной конструкции // эргативная конструкция в языках различных типов. Д., 1967. С. 33 40.

85. Кибрик А.Е. и др. Фрагменты грамматики хиналугского языка. М., 1972.

86. Кибрик А.Е. Методика полевых исследований (к постановке проблемы). М., 1972.

87. Кибрик А.Е. и др. Опыт структурного описания арчинского языка. М., 1977. Т. 1: Лексика, фонетика.

88. Кибрик А.Е. и др. О просодической структуре слов в дагестанских языках // Предварительные публикации / Проблем. Группа по эксперим. и прикл. лингвистике Ин-та рус. яз. АН СССР. М., 1978. Вып. 115.

89. Кибрик А.Е, Кодзасов C.B. Фонетические общности //Структурные общности кавказских языков. М., 1978.

90. Кибрик А.Е, Кодзасов C.B. Сопоставительное изучение дагестанских языков. Глагол. Изд. МГУ. М., 1988.

91. Кибрик А.Е, Кодзасов C.B. и др. Фрагменты цахурского языка в типологическом освещении. М., 1999.

92. Климов Г.А. Этимологический словарь картвельских языков. М., 1964.

93. Климов Г.А. Кавказские языки. М., 1965.

94. Климов Г.А. Вопросы методики сравнительно-генетических исследований. Изд. "Наука", Л., 1971.

95. Климов Г.А. Типология языков активного строя. М., 1977.

96. Климов Г.А. Основы лингвистической компаратвистики. М., 1990.

97. Климов Г.А., Халилов М.Ш. Словарь кавказских языков. М., 2003.

98. Кодзасов C.B. Фонетика арчинского языка. Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1977.

99. Крупнов Е.И. Древняя история Северного Кавказа. М., 1960.

100. Курбанов А. Система склонения в цахурском языке. Автореф. дис. . канд. филол. наук. Баку, 1966.

101. Курбанов А.И. К происхождению эргативной конструкции // Эргативная конструкция в языках различных типов. JL, 1967. С. 33 -40.

102. Лавров Л.И. Эпиграфические памятники Северного Кавказа X XVII вв. М., 1966.

103. Лаптев Т.П. Причинность и вероятность развития языков // Филол. науки. 1966. № 3.

104. Магарамов М.Д. Арабские лексические единицы в цахурском языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Махачкала, 2005.

105. Магомедбекова З.М. Каратинский язык. Тбилиси, 1971.

106. Магомедбекова З.М. Чамалинский язык. Тбилиси, 1987.

107. Магомедов А.Г. Чеченский язык // Языки Дагестана. Махачкала -Москва, 2000.

108. Магомедов А.Г. Очерки фонетики чеченского языка. Махачкала, 2005.

109. Магомедова Б.Г. Пространственные и абстрактные значения превербов даргинского языка: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Махачкала, 2011.

110. Магомедова П.Т. Тиндинский язык // Языки Дагестана. Махачкала -Москва, 2000.

111. Магомедова П.Т. Чамалинский язык // Языки Дагестана. Махачкала -Москва, 2000.

112. Магометов A.A. Кубачинский язык. Тбилиси, 1963.

113. Магометов A.A. Табасаранский язык. Тбилиси, 1965.

114. Магометов A.A. Агульский язык. Тбилиси, 1970.

115. Мадиева Г.И. Аварский язык: фонетика, морфология, лексика. Махачкала, 1965.

116. Майсак Т. А., Татевосов С.Г. Вид и модальность: способы взаимодействия (на материале цахурского языка) // Типология вида: проблемы, поиски. М. 1998.

117. Махмудова С.М. Морфология рутульского языка. М. 2001.

118. Мейланова У.А. Морфологическая и синтаксическая характеристика падежей лезгинского языка. Махачкала, 1960.

119. Мейланова У.А. Очерки лезгинской диалектологии. М., 1964.

120. Мейланова У.А. Лезгинский язык // Языки Дагестана. Махачкала, 2000.

121. Мельников Г.П., Курбанов А.И. Логические основы именной классификации в цахурском языке // Вопросы структуры языка. М., 1964.

122. Мещанинов И.И. Эргативная конструкция в языках различных типов. Л.: «Наука», 1967.

123. Микаилов К.Ш. Арчинский язык. Махачкала, 1967.

124. Микаилов К.Ш. К генезису -цца одного из северо-аварских формантов эргативного падежа // УЗ ИИЯЛ им. Г. Цадасы. Махачкала, 1968.

125. Микаилов Ш.И. Очерки аварской диалектологии. М.; Л., 1959.

126. Микаилов Ш.И. Сравнительная морфология аварских диалектов. Махачкала, 1964.

127. Моллаева З.М. Взаимосвязь терминов пространственной и временной ориентации по материалам аварских диалектов // Диалектологическое изучение дагестанских языков. Махачкала, 1992. С. 41 44.

128. Муркелинский Г.Б. Грамматика лакского языка. Ч. I. Махачкала, 1971.

129. Нурмагомедов М.М. Образование деепричастий в аварском языке //Вопросы словообразования дагестанских языков. Махачкала, 1986.

130. Нурмагомедов М.М. Временные форманты глагола в аварском языке // Выражение временных отношений в языках Дагестана. Махачкала, 1991.

131. Нурмагомедов М.М. Префиксальное образование глаголов в аварском языке // Глагольное словообразование в иберийско-кавказских языках. Майкоп, 1993.

132. Нурмагомедов М.М. О природе некоторых аффиксальных морфем в аварском языке // Актуальные проблемы общей и адыгской филологии: Материалы VI международной научной конференции. Майкоп, 2008.

133. Нурмагомедова С.Г. Фонетические и морфологические особенности тлохского говора аварского языка: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Махачкала, 2009.

134. Нурмамедов Ю.М. Лексика цахурского языка. Автореф. дис. . канд. филол. наук. Махачкала, 2000.

135. Нурмамедов Ю.М. Цахурский язык и взаимодействие языков. Гянджа, 2010.

136. Саадиев Ш. Склонение имён существительных в крызском языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1953.

137. Саадиев Ш. Крызский язык //Языки народов СССР. М., 1967. (ИКЯ: Т. 4).

138. Саидов М.С., Микаилов Ш.И. Русско-аварский словарь. Махачкала, 1951.

139. Саидов М. Аварско-русский словарь. М. 1967.

140. Саидова П.А. Андийский язык // Языки Дагестана. Махачкала -Москва, 2000.

141. Саидова Я.М. Служебные слова в рутульском языке: А.втореф. дис. . канд. филол. наук. Махачкала, 2003.

142. Самедов Д.С. Арчинский язык // Языки Дагестана. Махачкала -Москва, 2000.

143. Сравнительно-историческая лексика дагестанских языков. М. 1971.

144. Структурные общности кавказских языков. М., 1978.

145. Сулейманов Н.Д. К истории формирования направительных морфем с вертикальной ориентацией в дагестанских языках (историко-типологический аспект) //Проблемы сравнительно-исторического исследования морфологии языков Дагестана. Махачкала, 1992.

146. Сулейманов Н.Д. Агульский язык // Языки Дагестана. Махачкала -Москва, 2000.

147. Сулейманова Т.А. Сравнительно-сопоставительный анализ имени числительного в рутульском и английском языках: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Махачкала, 2009.

148. Таирова М.О. Морфолого-синтаксическая характеристика падежей рутульского языка: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Махачкала, 1998.

149. Таирова М.О. Об особенностях склонения местоимений рутульского языка // Актуальные проблемы общей и адыгской филологии. Майкоп, 1990. С. 97-98.

150. Таирова М.О. Морфология склонения в рутульском языке. Махачкала, 2002.

151. Талибов Б.Б. Система глагола в цахурском языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1955.

152. Талибов Б.Б. Система грамматических классов в цахурском языке// ВИИКЯ. М., 1961.

153. Талибов Б.Б. Способы выражения глагольного отрицания в цахурском языке // Учен. Зап. ИИЯЛ Даг. ФАН СССР. 1964. Т. 12.

154. Талибов Б.Б. Цахурский язык // Языки народов СССР. М., 1967.

155. Тестелец Я.Г., Толдова С.Ю. Рефлексивные местоимения в дагестанских языках и типология рефлексива // Вопросы языкозниния, № 4, 1998.

156. Топурия Г.В. К образованию множественного чмсла в лезгинскихязыках. Тбилиси, 1973. (ИКЯ: Т. 18).

157. Топурия Г.В. Строение имён числительных в лезгинском и крызском языках // Сообщ. АН ГССР. 1959. Т. 23.

158. Топурия Г.В. Удинский язык // Языки Дагестана. Махачкала -Москва, 2000.

159. Умарханова Д.А. Характеристика морфемного состава даргинского языка: Автореф. дис. . канд. филол. Наук. Махачкала, 2010.

160. Услар П.К. Лакский язык. Тбилиси, 1890.

161. Услар П.К. Хюрклинский язык. Тифлис, 1892.

162. Услар П.К. Кюринский язык. Тифлис, 1896.

163. Услар П.К. Табасаранский язык. Тбилиси, 1979.

164. Хайдаков С.М. Очерки по лексике лакского языка. М., 1961.

165. Хайдаков С.М. Сравнительно-сопостаительный словарь дагестанских языков. М., 1973.

166. Хайдаков С.М. Принципы именной классификации в дагестанских языках//ВЯ. 1973. №2.

167. Хайдаков С.М. Системы глагола в дагестанских языках. М., 1975.

168. Халилов М.Ш. Бежтинский язык // Языки Дагестана. Махачкала -Москва, 2000.

169. Халилов М.Ш. Цезский язык // Языки Дагестана. Махачкала -Москва, 2000.

170. Хидиров B.C. Типы глагольных основ в крызском языке // Учен. Зап. АПИЯ им. М.Ф. Ахундова. Баку, 1963. Вып. 3. Язык и литература.

171. Чеерчиев М.Ч. Теория языка: Учебное пособие. Махачкала, 2004.

172. Чеерчиев М.Ч. Теоретическое обоснование сравнительно-исторических экстраполяций. Махачкала, 2006.

173. Чикобава А. Из истории образования зргативного (активного) падежа в аварском языке // Языки Дагестана. Махачкала, 1948. Вып. 1.

174. Чикобава A.C., Ломтатидзе К.В. Иберийско-кавказские языки // БСЭ. Т. 17. М., 1952.

175. Шаумян Р. Яфетические языки "шахдагской подгруппы" // Язык и мышление. М; Л., 1940.

176. Шаумян Р. Грамматический очерк агульского языка. М.; Л., 1941.

177. Шейхов Э.М. Будухский язык // Языки Дагестана. Махачкала -Москва, 2000.

178. Qafsrov S. Zgxni mizen grammtika va okanasbn qajdaBb. Baku, 1937.

179. Erkert R. Die Sprachen des kaukasischen Stammes. Wien, 1895.

180. Ibrahimov H/ Dagestan and the Near East before Islam. Helsinki, 2006.

181. Haspelmath M. A grammar of Lezgian. Berlin N. - Y. 1993.

182. Trubetzkoy N. Die Konsonantensysteme der ostkaukasischen sprachen: Caucasica. Jeipzig, 1931. Fasz. 8.