автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.14
диссертация на тему: Гендерная проблематика в тамильском варианте индуизма

Полный текст автореферата диссертации по теме "Гендерная проблематика в тамильском варианте индуизма"

САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

ХРУЩЕВА ПОЛИНА ВИКТОРОВНА

ТЕНДЕРНАЯ ПРОБЛЕМАТИКА В ТАМИЛЬСКОМ ВАРИАНТЕ ИНДУИЗМА

Специальность 09.00.14 -Философия религии и религиоведение

диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук

На правах рукописи

АВТОРЕФЕРАТ

Санкт-Петербург 2014

2 О ФЕВ 201!

005545246

Работа выполнена на кафедре религиоведения ФГБОУ ВПО «Уральский федеральный университет им. первого Президента России Б.Н.Ельцина»

Научный руководитель

Пивоваров Даниил Валентинович, доктор философских наук, профессор, Уральский федеральный университет

Официальные оппоненты:

Альбедиль Маргарита Федоровна, доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник, Музей антропологии и этнографии им. Петра Великого РАН

Хижняк Ольга Семеновна, кандидат философских наук, ведущий научный сотрудник, Государственный музей истории религии

Ведущая организация: Санкт-Петербургский государственный

электротехнический университет «ЛЭТИ» им. В.И. Ульянова (Ленина)

Защита состоится «20» ^Й-рТЙ 2014 года в ¡Я, О О часов на заседании Совета Д 212.232.68 по защите докторских и кандидатских диссертаций при Санкт-Петербургском государственном университете по адресу: 199034, Санкт-Петербург, В.О., Менделеевская линия, д. 5, философский факультет, ауд. гч.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке им. М. Горького Санкт-Петербургского государственного университета

Автореферат разослан « 06 » Ф6-&РС1А Л 2014 г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат философских наук, доцент

Т.Н. Лузина

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность исследования. В современном российском обществе остро стоит проблема столкновения традиционных ценностей с новыми ценностями, принесенными к нам волной глобализации. В этом столкновении не последнюю роль играет аксиологический аспект тендерной проблематики: тендерные роли размываются, значение слов «верность», «преданность», «чистота», «целомудрие» для молодого поколения становится все более смутным. В этой ситуации как нельзя более актуально обращение к изучению опыта культур, в которых традиционные ценности покоятся на метафизическом фундаменте, благодаря чему обеспечивается их устойчивость, непоколебимость под натиском глобализации, а также их значительное влияние на повседневную жизнь людей. Обращение к таким культурам способно открыть новые перспективы для решения проблем мировоззренческого и нравственного характера, изучение их основополагающих ценностей дает импульс к переосмыслению, реанимации и укреплению собственных ценностей.

В индуизме диалектика взаимодействия региональных традиций и традиции общеиндийской, их взаимовлияний, соотношения в них арийских и неарийских элементов, невероятно сложна. Дравидийское влияние находят даже в Ригведе, не говоря уже о том, что главным идеям Упанишад некоторые исследователи приписывают в основном неарийское происхождение. Тамильская культура по праву может быть названа самой значительной из дравидийских культур Южной Индии. В отечественной индологии, достигшей больших успехов в изучении санскритоязычной литературы, философии и мифологии, дравидоязычным культурам уделяется недостаточно внимания; между тем для понимания культуры Индии в ее целостности важны все дополняющие друг друга элементы противоречивого мультикультурного пространства этой страны. По этой причине каждое новое обращение к исследованию тамильской мифологии и культуры в академической, систематической форме становится актуальным и значимым.

В настоящей работе обращение к тамильской культуре обусловлено высокой степенью ее репрезентативности в отношении главного концепта исследования -энергийного прагматизма, а также в отношении корреляции тендерного и энергийного аспектов в тамильской ментальное™.

Степень изученности. Исследованиям индуизма, начиная с конца XVIII - первой половины XIX века вплоть до начала XX века, когда внимание ученых было приковано к Ведам, и литературе на санскрите (памятникам эпической и классической санскритской литературы, философским системам (даршанам), трактатам по общественно-религиозным предписаниям и пр.), было свойственно упускать из виду два фактора. Во-первых, за индуизм выдавалась в основном утонченная культура ученых брахманов, тогда как имеющий с ней мало общего народный индуизм оставался вне поля зрения. Народные культы и представления, отраженные в локальных мифах и сказаниях, требуют не менее пристального внимания исследователей.

Во-вторых, помимо санскритской культуры, с ее грандиозным корпусом литературы, восходящей к индоариям, в Индии присутствуют дравидийские культуры, еще более экзотичные и малоизученные. Дравидология начала развиваться позднее, и внимания ей уделялось значительно меньше. В 1856 году вышла сравнительная грамматика дравидийских языков Р.Колдуэлла1. Огромную филолого-этнологическую работу проделал Г.Опперт, изложивший ее результаты в книге «On the original inhabitants of Bharatavarsa or India» (1883), включавшей, в частности, южноиндийские мифы. Интенсивное же исследование южноиндийских культур, в частности, тамильской, развернулось только в XX веке. Южноиндийскую религиозную традицию исследовали Г.Уайтхед2, У. Элмор3. Начиная с середины XX века религиоведческая проблематика разрабатывалась усилиями таких ученых, как Дж.Харт4, К.Звелебил5, Б.Бек6, B.C. Раджам7, Д.Шульман8.

Затем резко возросла роль полевых исследований, которые осуществляли М.Травик, С.Даниел, Э.Краддок, М.Эгнор, Д.Майнс, Б.Шулер, У.Харман, П.Сринивасан

1 Caldwell R. A Comparative Grammar of the Dravidian or South-Indian Family of Languages. L.: Harrison, 1956. 528 p.

2 Whitehead H. The Village Gods of South India. London etc.: Oxford University Press, 1921. 175 p.

3 Elmore W. T. Dravidian Gods in Modern Hinduism. Madras, 1925. 178 p.

4 Hart G.L. П1. The Poems of Ancient Tamil: Their milieu and their sanserif counterparts. Berkley: University of California press, 1975. 308 p. Hart G.L. ГО Woman and the Sacred in Ancient Tamilnad//Journal of Asian Studies. Vol. ХХХП. №2. 1973. P. 233-250.

5 Zvclcbil K..V. The Nature of Sacred Power in Old Tamil Texts// Acta Orientalia. Vol.40.1979. P. 157-192.

6 Beck B.E.F. The Study of a Tamil Epic // Journal of Tamil Studies, 1972. V. 1. № 1. p. 23-35. Beck B.E.F. The Goddess and the Demon: A Local South Indian Festival and it's Wider Context. University of British Columbia, 1979.

7 Rajam V.S. Apanku: Female Sacred Power // Journal of the American Oriental Society. Vol. 106, № 2. 1986. P. 257-272.

8 Shulman D.D. Tamil Temple Myths. Princeton: Princeton University Press, 1980.448 p. Эта работа, в которой рассматривается многогранный образ богини в тамильской мифологии, имела больное значение для данного исследования.

и др.. Эти исследования, проводившиеся на протяжении последних десятилетий, выявили среди представлений, бытующих в сельских районах современной Южной Индии, множество данных, касающихся приоритетных для нашего исследования аспектов мировосприятия, в частности роли женщины и значения женской энергии.

В нашей стране изучение дравидийских культур началось в 1915 году с научной экспедиции Музея антропологии и этнографии, осуществленной A.M. и Л.А.Мерварт, результатом которой явились ряд линвистических и театроведческих статей, переводов9, «Грамматика тамильского разговорного языка» (1929 г.). Далее последовал перерыв в развитии российской тамилистики (и в целом дравидологии) вплоть до 1950-х годов, когда к изучению дравидийских языков приступили такие ученые, как С.Г. Рудин, Н.В. Гуров, М.С. Андронов, Ю.Я. Глазов, В.А. Макаренко, A.M. Пятигорский. Появились статьи, посвященные проблемам тамильской литературы, переводы, затем исследования стали выходить за рамки филологии. Некоторые тамилисты (А.М.Пятигорский, А.М.Дубянский, М.Ф.Альбедиль) исследование литературных форм сочетали с исследованием мифа и ритуала, прослеживая их тесную взаимосвязь. В 1989 г. вышла книга А.М.Дубянского «Ритуально-мифологические истоки древнетамильской лирики». На протяжении последних нескольких лет им и его учениками осуществляется перевод сборника древнетамильской лирики «Наттриней», произведений Андаль. И все же в целом изучению богатейшего наследия дравидоязычных культур в нашей стране уделяется недостаточно внимания; несмотря на глубокое и серьезное освещение отдельных аспектов тамильского наследия, картина далека от цельности.

Гендерно-энергийный аспект тамильской религиозности отмечался так или иначе всеми исследователями, поскольку не заметить его невозможно, но никогда не рассматривался как фактор, координирующий значимые элементы культовой и социальной сферы.

Объект исследования: тендерные отношения в тамильской религиозной мифологии и в культе, а также тамильские представления о женском начале как один из системообразующих факторов тамильской культуры.

9 Переводы А.М.Мерварта, среди которых был и перевод эпической поэмы «Манимехалей», ныне утрачены.

Предмет исследования: представление о женском начале как энергийном принципе в тамильской религиозной культуре, его устойчивые и развивающиеся аспекты. Поле рассмотрения включает четыре пласта: древнюю поэзию, локальные шиваитские и шактистские мифы10, связанную с женскими божествами религиозную практику, а также воззрения современных тамилов, выявленные западными учеными в полевых исследованиях.

Цель работы: выявить роль тендерного аспекта, в частности, представлений о женском начале, в мифологии, в религиозной практике тамилов, а также их отражение в социальной практике.

Задачи диссертационного исследования:

• Обосновать и конкретизировать понятие «энергийный прагматизм».

• Установить корреляцию между культом женского начала и специфической выраженностью энергийной доминанты, энергийного прагматизма в тамильской ментальности.

• Проанализировать специфику восприятия сакральной силы в древнетамильском обществе.

• Рассмотреть представления о характере женских божеств в тамильской религиозности и диахронический аспект их культа в тамильском регионе.

• Исследовать тендерный аспект тамильской религиозности и два полюса женского начала в тамильской шиваитской мифологии: эротизм и целомудрие, их акцентированное выражение и своеобразное сочетание.

• Определить основания исключительной значимости женского целомудрия в тамильской ментальности.

• Реконструировать онтологическое обоснование представлений о девственной богине-матери в тамильской мифологии.

• Выявить влияние мифа на социальную практику тамилов.

10 Вишнуитская мифология практически не затрагивается по двум причинам: во-первых, несмотря на то, что женские божества в вишнуизме также отождествляются с энергией и занимают в отдельных направлениях почетное место в культе, вишнуизм в целом гораздо более патриархален, чем шиваизм; во-вторых, вишнуизм в Тамилнаду играет менее значительную роль, чем шиваизм и почитание народных богинь.

Географические и хронологические рамки исследования. Исследование охватывает тамилоязычный регион Южной Индии начиная с периода Санги (I-III века н.э.) до наших дней.

Источниковая база исследования. В качестве источников привлекались тексты Санги, тамильские локальные пураны (на тамильском языке, а также в английском и русском переводе), общеиндийские сакральные тексты индуизма («Ригведа» в русском переводе, классические пураны на санскрите и в английском переводе, «Махабхарата» в английском и русском переводе). Широко использовались также данные полевых исследований современных ученых.

Теоретическая основа и методы исследования. В настоящей работе предпринята попытка обобщения этнологических, филологических, религиоведческих и культурологических исследований тендерной проблематики в мифологии и религии тамильского региона; предложен новый термин, характеризующий одну из особенностей традиционных культур, необычайно ярко выраженную в культуре тамильской - энергийный прагматизм. Данное понятие и явилось ключевым концептом исследования.

Теоретико-методологическую основу исследования составляют труды зарубежных и отечественных исследователей, начиная с Н. Зёдерблома", который видел источник религии в психической жизни человека и полагал, что в основе религии лежит представление о безличной силе, происходящее из реакции человека на нечто особенное. Идеи Зёдерблома важны для настоящей работы как обоснованием феноменологического метода, так и акцентуацией аспекта силы в категории сакрального.

К теоретическим предпосылкам исследования можно также отнести конституируемую Рудольфом Отто априорность понятия сакрального12, т.е. априорность религиозности, основанной на интуиции сакрального, на нуминозной «настроенности духа». С темой настоящей работы связаны две из выделенных Отто составляющих нуминозного: чувство misterium tremendum (ощущение таинственного, повергающего в

11 Зёдерблом Н. Становление веры в Бога// Мистика. Религия: Наука. Классики мирового религиоведения. Антология / Пер. с англ., нем., фр. Сост. И ред. А.Н.Красникова. М.: Канон+, 1998. С. 263-314.

12 Orto R. Das Heilige: Über das Irrationale in der Idee des Göttlichen und sein Verhältniszum Rationalen. Breslau: Trewendt & Granier, 1917.

трепет, в ужас или в экстатическое состояние) и чувство fascinans (чарующее, завораживающее качество). Для нас важно утверждение Отто о том, что комплекс нуминозных чувств уже при своем возникновении обладает статусом абсолютной ценности, в то время как рационализация и этизация категории сакрального представляют собой позднейшее наслоение на нуминозное ядро, т.е. нуминозная ценность закладывается в основу объективных ценностей.

Г. ван дер Леу13, подобно Н. Зёдерблому, акцентирует в категории святости аспекты силы и власти (у Отго — majestas), а также связывает категорию сакрального с понятием «мана».

В отличие от Отто, стремившегося очертить контуры проявляющейся в опыте сакрального трансцендентной реальности через описание нуминозного содержания религиозного опыта, мы ограничиваемся анализом того, как выражается религиозный опыт в собственно культовой сфере, в текстах, а также в социальных установлениях, оставляя за скобками собственно нуминозное содержание опыта.

Большое значение для данного исследования сыграли разработанные во второй половине XX века концепции исследователей тамильской культуры (Дж.Харта, К.Звелебила, Д.Шульмана и др.), а также труды российских ученых, в особенности А.М.Дубянского и М.Ф.Альбедиль.

При анализе возникновения и эволюции понятий «анангу» и «шакти» использовался каузальный метод; сравнительно-исторический — при рассмотрении исторических ступеней развития культа богини в тамильском регионе и сопоставлении этапов развития культа женских божеств в различные эпохи. Применялись также феноменологический метод, метод историко-философской реконструкции, диахронный анализ, философско-религиоведческий анализ литературных произведений, контекстуальный и семантический анализ, метод включенного наблюдения (личное участие в тамильских религиозных праздниках).

Основные научные результаты и научная новизна. В настоящей работе вводится и обосновывается понятие «энергийного прагматизма». Различные аспекты тамильской культуры, связанные с женским началом, впервые последовательно

13 Van der Leeuw G. Einführung in die Phänomenologie der Religion. München: Ernst Reinhardt, 1925.

рассматриваются с точки зрения энергийного прагматизма. Данный подход позволяет увязать в единую систему существенные аспекты мифологии, культовой и социальной практики. Понятие «энергийный прагматизм», обоснованное и проиллюстрированное на примере религиозной жизни Тамилнаду, может применяться для анализа мифа, культа, социального поведения в религиоведении, культурологии, этнографии и социологии.

Основные положения, выносимые на защиту:

> Роль женского начала в культе, мифологии, в семье и некоторых социальных процессах обусловлена восприятием женщины как воплощения энергии («анангу», «шакти»),

> Тамильская культура характеризуется акцентированным выражением в ней энергийного прагматизма - ценностной установки традиционного общества на обретение и сохранение энергии, жизненной силы, мощи, установки, находящей выражение в большей части бытовых предписаний, социальных установлений и религиозных ритуалов.

> Роль энергийного прагматизма в современном социокультурном пространстве Тамилнаду значительна. Отношения между людьми во многих сферах строятся с учетом «техники безопасности» при обращении с энергией.

> Тамильская традиция отличается от классической санскритской, с одной стороны, акцентуацией значимости девственности и целомудрия, с другой, подчеркиванием сокрытого в девственнице эротического напряжения, что свидетельствует о важности для тамильской ментальности именно энергийного аспекта данного явления.

Теоретическое и практическое значение диссертации. В диссертации целостно представлена тендерная проблематика тамильского шиваизма. Разработано понятие «энергийный прагматизм», применимое к широкому спектру явлений религии и мифологии. Полученные результаты могут способствовать как дальнейшей методологической разработке данного подхода к мифологическому и культовому материалу, так и исследованию отдельных аспектов религиозной жизни Южной Индии. Опубликование результатов диссертационного исследования могло бы оказать некоторое положительное влияние на распространенные в обществе стереотипы тендерного поведения.

Материалы диссертации могут быть использованы при составлении учебных курсов, написании пособий по религиоведческим дисциплинам.

Степень достоверности и апробация результатов исследования. Достоверность исследования обеспечивается применением методов - каузального, сравнительно-исторического, феноменологического, философско-религиоведческого анализа и др., а также опорой на труды классиков религиоведения и исследователей тамильской культуры, как зарубежных, так и отечественных.

Основные выводы и теоретические положения настоящей диссертации прошли апробацию на научных конференциях, симпозиумах и семинарах, в том числе: «Позиции философии в современном обществе» (Екатеринбург, 2010); «Торчиновские чтения» (VI и VII международные востоковедные конференции, СПб, 2010, 2011); «Зографские чтения» (ХХХ1П, XXXIV и XXXV международные индологические конференции, СПб, 2011, 2012, 2013 гг.); «Гендерное измерение религии» (Москва, 2011); «Ценностные миры культур Востока» (Дни Петербургской Философии, СПб, 2011); Съезд молодых востоковедов России и СНГ (Звенигород, 2012); методологический семинар «Востоковедение и сравнительная философия в XXI веке: вызовы и перспективы» (ИФ РАН, Москва. 2012); I международная конференция «Психотехники и измененные состояния сознания в истории религий» (Санкт-Петербург, 2013); V межвузовская конференция МГУ и ИФТИ «Проблемы исторического и теоретического религиоведения» (Москва, 2013).

Диссертация обсуждалась, была одобрена и рекомендована к защите кафедрой религиоведения департамента философии Уральского федерального университета им. первого Президента России Б.Н.Ельцина. Основные положения диссертации отражены в публикациях, список которых приведен в конце автореферата.

Материалы данного исследования используются в учебном процессе (курс «Эволюция религии (на примере индуизма)» на философском факультете Уральского федерального университета).

Структура диссертации. Работа состоит из 3 глав, разделенных на 10 параграфов, а также Введения и Заключения.

Основное содержание исследования

Во Введении обосновывается актуальность и новизна исследования, описывается степень разработанности тендерной проблематики в тамильском индуизме в зарубежной и отечественной литературе, очерчивается предмет и объект исследования, ставятся цель и задачи, решаемые диссертантом, приводятся положения, выносимые на защиту.

В главе 1 «Культ женского начала и энергийный прагматизм» раскрывается ключевое для данного исследования понятие «энергийный прагматизм», соотнесенность в индийской культуре понятия мощи, энергии с женским принципом, рассматривается роль женского начала в шиваизме вообще и в тамильском шиваизме в частности, а также характер женских божеств в народных культах Тамилнаду.

В параграфе 1.1 описывается новый (применяемый в последующих разделах) подход к мифологическому и культовому материалу: рассмотрение его с точки зрения «энергийного прагматизма». Хорошо известно характерное для традиционного общества представление о том, что здоровье, плодородие, успех приходят к человеку не случайно, а зависят среди прочих факторов в немалой степени от количества и качества энергии, которой он обладает и/или управляет. На получение и удержание энергии направлены большая часть бытовых предписаний, социальных установлений и религиозных ритуалов. По отношению к данному явлению предлагается применять термин «энергийный прагматизм» (по аналогии с встречающимся в научном обиходе термином «духовный прагматизм»).

Под прагматизмом понимается мировоззрение, в котором основой любых ценностных представлений становятся не некие универсалии (культурные или сакральные), а в первую очередь потребности человека (в данном случае — потребность в энергии / жизненной силе); этические предписания увязаны непосредственно с жизненными устремлениями человека|4.Действие, исходящее из прагматической установки, в рамках индийской культуры противоположно действию дхармическому и карма-йоге: не ориентированному на результат действию из чувства долга. Прагматизм, напротив, означает, что человек ориентирован не на действие как таковое, а на действенность, результативность, действенность не для мира в целом, а для

14 Такая трактовка термина близка обыденному пониманию слова «прагматизм», а если говорить о философах одноименного направления, ближе всего к прагматизму Ричарда Рорти.

достижения конкретной цели, касающейся самого человека, его семьи, деревни или страны.

Энергия в представлении носителей такого мировоззрения - это сила, понимаемая то как качество, то как субстанция, основными атрибутами которой являются онтологичность, сакральность и могущество, субстанция, которой можно обладать, которая может передаваться, накапливаться, с помощью которой можно успешно действовать. Природа ее сакральна, поскольку в традиционном обществе именно «сакральные силы есть основа жизненных сил»15. Хотя представления об этой силе в различных культурах не полностью идентичны, в большинстве случаев предполагается, что эта сила пребывает повсюду, но доступна локализации, воздействует и на расстоянии, и через контакт, безлична, но иногда концентрируется или воплощается в определенных сущностях.

Энергийный прагматизм - это находящая выражение в большей части бытовых предписаний, социальных установлений и религиозных ритуалов ценностная установка традиционного общества на обретение и сохранение энергии, жизненной силы, мощи. Для энергийного прагматизма характерно акцентирование именно энергийных взаимодействий между сверхъестественными существами в мифах, между людьми и божествами в культе, между людьми в социуме, между человеком и природными, а также рукотворными объектами.

Энергийный прагматизм присущ индийской культуре в целом, но есть основания утверждать, что в тамильской ментальности энергийная доминанта выражена сильнее, чем в какой бы то ни было.

В некоторых культурах представления об энгергии включают ее соотнесение с полом в метафизическом аспекте или в социальном. В индуистской метафизике и мифологии сила, энергия (санскр. яаЫ), активность ассоциируется с женским началом, персонифицируется в образе Богини (в основном супруги Шивы). Идентификация Богини и шакти настолько же связана с метафизикой брахманической традиции, насколько с представлениями о защищающей силе локальных богинь, до сих пор почитаемых и в сельской местности, и в городах.

15 Мосс М. Социальные функции священного. - СПб.:Евразия, 2000. С. 101.

Для обозначения женского божественного начала в Тамилнаду используются именования «Шакти» и «Амман» (тамил, «амман» - «мать», «женщина», «богиня»), В восприятии шакти выделяется три основных аспекта: шакти - сакральная сила, откровение божественного; она связана с женским началом; это энергия, которой можно овладеть, которую можно рационально использовать. В мировоззрении тамилов женское начало теснейшим образом связано с понятиями аиаигу и шакти, обозначающими собственно энергию.

С целью подтверждения тезиса об особой роли энергийного прагматизма в тамильской ментальности приводится краткая характеристика основных проявлений упомянутого феномена, прослеживается связь их с женским началом. Рассматривается восприятие в тамильской культуре жертвоприношения как энергообмена и обновления энергии, значение целомудрия (кагри) как способа удержания энергии и неудовлетворенного желания как способа энергию увеличить, играющее ту же роль латентное инцестуальное напряжение; практика нонбу {попри) как способ увеличить энергию и направить ее на определенную цель, страдание (ра(и) и принесение даров {с1апат) как факторы, способствующие аккумуляции энергии и наделяющие властью, любовь и преданность (апри и ЬИаЫ) как род дарения, наделяющий силой.

Поскольку многие тамильские божества уже к середине I тысячелетия н.э. были соотнесены с персонажами классической (пуранической) мифологии, в параграфе 1.2 в общих чертах говорится о мифологии пола в шиваитских пуранах. В качестве основных моментов отмечаются равенство, взаимодополнение полов в образе Ардханаришвары и разделение единой вселенской Шакти на отдельных богинь, т.е. все богини, локальные и всеиндийские, представляют собой аспекты и инкарнации единой Богини, Божественной Матери, творящей энергии.

В параграфе 1.3 дается краткий обзор тамильской литературы, содержащей представления тамилов о сакральных силах, а также мифологии талапурап - текстов, связанных с сакральными местами и их божествами. Подчеркивается, что в процессе приспособления к местным представлениям и нуждам классические мифы трансформировались, и прослеживая отличия тамильских мифов от их санскритских образцов, можно выявить темы и идеи, характеризующие особенности тамильского мировосприятия.

В параграфе 1.4 рассматриваются господствующие в древнетамильской культуре представления о природе сакрального и о соотнесении сакральной силы с женским принципом. Термин, обозначающий в древнетамильском языке сакральную силу, -аиангу (апапки), семантически чрезвычайно насыщен. Анангу этически нейтральна, безлична, непостоянна, опасна. Сакральные энергии мыслились имманентными, прослеживались во всем, что окрашено особой сакральной значимостью, и понимались как потенциально разрушительные: их необходимо умилостивить, иначе они принесут вред.

Когда в результате семантического сдвига слово «анангу» стало применяться по отношению к персонификациям энергии - женским божествам, энергию стали обозначать санскритским словом «шакти». С помощью полевых исследований выяснено, что для современных сельских жителей шакти — это энергия, неотъемлемо присущая любой активности, необходимое условие тяжелого труда и умственных усилий. Она придает особую действенность молитвам и проклятиям, живет в живых существах, может передаваться от одного существа другому и проецироваться на неодушевленные объекты, изменяя их или «воспламеняя». Наконец, шакти - это женская сила: она проистекает из женского принципа, воплощенного в Богине Шакти, манифестируясь преимущественно в женщинах. Мужчины обладают некоторым количеством шакти в силу того, что воплощают некоторую долю женского принципа. Шакти важна для процветания семьи в нескольких смыслах: от шакти женщины зависит благоденствие семьи в целом, а также здоровье, силы и успехи мужа. Хотя некоторые информанты считают, что мужчины могут получать шакти для своих физических усилий из пищи, большинство ощущает, что львиную долю энергии мужчина получает от жены (перенос энергии возможен лишь при условии, что жена предана мужу).

В следующем разделе (1.5) представлена трансформация образа и культа древней тамильской богини, прослеживаемая в стихах Санги, в эпических произведениях и храмовых надписях. Богиня, называемая в самых ранних доступных нам текстах Анангу или Котгравей, была богиней победы, прекрасной, опасной, танцующей, обладающей демонической свитой, принимающей кровавые жертвы. В постсангамский период в процессе аккультурации, связывающем эту богиню с Дургой, супругой Шивы; не

утрачивая прежние черты, она приобретает новые, вступает в определенные отношения с пураническими божествами, и с ней соотносят классические сюжеты. С расцветом поэзии бхакти богиня уступает мужским божествам пальму первенства и оттесняется на второй план, однако с XIII века наблюдается интенсивное строительство посвященных ей храмов, т.е. культ ее вновь обретает популярность, и политическая элита покровительствует культу богини ради укрепления собственной власти.

В разделе 1.6 рассматривается диалектика локальности и универсальности индийских божеств, демонстрируется первичность женского божественного принципа в тамильской религиозности и обрисовывается характер женских божеств. Божества отдельных сакральных центров, поскольку последние отождествляются с центром вселенной, сочетают в себе универсальность с привязкой к местности или природному объекту, но бог связан с местностью опосредованно, чаще всего через супругу, богиня же напрямую. Связь с местностью позволяет почитателям вступать с богиней в тесный эмоциональный контакт и считать и верховным, и «своим» божеством, заботящимся о нуждах жителей данной местности. Почитатели считают всех деревенских богинь одной Богиней, единой Шакти, создавшей универсум и принизывающей его. Шакти - единое, но способное принимать бесчисленные формы женское начало.

Происхождение богинь в мифах зачастую объясняется обожествлением женщин, пострадавших от несправедливости и/или принявших насильственную смерть, вследствие чего они обрели экстраординарные силы. Деревенская богиня - независимая, необузданная, незамужняя либо доминирующая над своим спутником, связана с эпидемиями (причем двояко, ибо насылает их и устраняет). Хотя благодаря урбанизации формы почитания и функции богинь претерпели некоторое изменение, популярность богинь не уменьшилась. Их почитание - попытка приобщиться к силе, обратить силу себе на пользу.

Итак, в главе 1 выявлен ярко выраженный в тамильской ментальное™ энергийный прагматизм, установлена его связь с женским началом как источником энергии и продемонстрирована первичность женского божественного принципа в тамильской религиозности.

Во второй главе «Два полюса женского начала в мифологии тамильской богини» рассматриваются характеристики этого принципа, запечатленные в тамильских

мифах. Исследуется тендерный аспект тамильской религиозности и два полюса женского начала в тамильской шиваитской мифологии: эротизм и целомудрие, их акцентированное выражение, а также своеобразное сочетание. Пресловутая противоречивость образа страстной девственницы, полярность эротизма и целомудрия снимается при рассмотрении мифа не в нравственной плоскости, а с точки зрения энергийного прагматизма: эротизм может выступать как источник энергии, целомудрие - как средство ее сохранения.

В разделе 2.1 «Эротизм в тамильском мифе и культе» рассматривается эротизм в отношениях человека и божественного начала, ярче всего проявившийся в тамильской шайва-бхакти. Бхакти, с ее идеалом бескорыстный самоотдачи, не преследующей никакой цели, тем не менее связана с заявленной нами в качестве основной чертой тамильской культуры - энергийным прагматизмом. Это становится ясным, если учесть восприятие тамилами страдания как фактора, способствующего накоплению шакти (бхактач же свойственны страдания и подчеркивание своих страданий), и акта отдачи: поскольку отдающий (имущество, заботу, энергию чувств и т.д.) обретает власть над получателем, любовь к Божеству наделяет почитателя некой властью над ним.

Оба полюса отношений гендерно определены, но эта определенность может не соответствовать требуемой в данном контексте, поэтому далее в сфере внимания оказывается культовый трансвестизм и мифы о перемене пола. Тендерные характеристики божеств в тамильской мифологии жестко не закреплены: божество мужского пола может играть роль матери, возлюбленной и даже оказаться аспектом Богини. Одной из деревенских богинь Южной Индии, является Мохини16, форма мужского божества, Вишну. В мифах встречается и другой вариант андрогина - богиня, наделенная мужскими чертами. Соединенные в двуполой богине разнородные качества обеспечивают ее самодостаточность, позволяющую ей сохранять энергию нерастраченной.

Культовый трансвестизм (переодевание мужчин в женщин) присутствует, в случае, если предполагается принесение в жертву богине человека или божества мужского пола, и перемена пола (как эквивалент кастрации) выступает в качестве

16 Oppert G. On the Original Inhabitants of Bharatavar$a or India. P. 455.

замены смерти; либо когда жрецы и обычные почитатели отождествляются с богиней, дабы почтить бога. В первом типе культового трансвестизма энергийный прагматизм очевиден из-за связи с мотивом жертвоприношения.

Причина тендерной размытости в отношениях южноиндийских божеств между собой и с их почитателями - идея о том, что у одного и того же существа возможны и мужские, и женские инкарнации, следовательно, пол - не сущностная характеристика личности, а преходящая форма. Божественные же сущности -проекции абсолютной полноты, объемлющей мужской и женский принципы, поэтому приписываемые им тендерные характеристики, строго говоря, имеют лишь контекстуальное значение.

Южноиндийская богиня проявляет себя как квинтэссенция то эротизма, то целомудрия, и оба этих полюса тесно связаны с ее энергийной сущностью. На полюсе эротическом, где образ богини сближается с образом олицетворяющего желание божества (что проявляется в именах богини, в мифах и иконографии), эротизм связан также с идеей жертвоприношения, а жертвоприношение в свою очередь связано с очищением, с обновлением и увеличением энергии. Во множестве мифологических сюжетов, в которых в жертву Богине приносится не кто иной как ее супруг, выявляется связь эроса и танатоса, а также мифологическая парадигма брака как жертвоприношения: в мифе бог, играя роль жертвователя и жертвы, жертвует собственной жизнью, чтобы быть возрожденным в процессе жертвоприношения, и, таким образом, его поведение служит образцом для почитателя. В тамильской традиции тесная связь богини с идеей жертвоприношения выражена более явно, чем в текстах брахман.

В разделе 2.2 «Целомудрие как величайшая ценность» идеал целомудрия представлен в качестве одной из констант тамильской культуры. В то время как в Северной Индии идеал целомудрия (тамил, кагри) в ведийские времена не был строгим и утвердился позднее, нет свидетельств, что в Южной Индии он когда-либо имел меньшее значение, чем сегодня. Карпу может проявляться в двух формах: девственности и преданности супругу. Значимость девственности обусловлена тем, что она позволяет в нерастраченном виде сохранить силу, полноту сакральной мощи — этически нейтральной, потенциально опасной, но при надлежащем контроле благостной,

оберегающей. Во многих мифах боги препятствуют браку богини, поскольку нуждаются в могущественной деве, защищающей их от демонов.

Подобно тому как в отношении к силе можно выделить два аспекта -прагматический, утилитарный, и восприятие ее в качестве сакрального феномена, так и целомудрие в тамильской культуре считается божественным, в то же время являясь средством сохранения энергии в изначальном концентрированном виде. Целомудрие в архаических сюжетах, обладая инструментальным значением, проявляется в рамках внеморального энергийного прагматизма. Девственность оказывается разновидностью тапаса, аскезы, и ее концентрированная мощь может быть направлена как на созидание, так и на разрушение. Контроль и ограничение со стороны мужчин позволяют избежать опасных проявлений женской энергии и способствуют сохранению энергии внутри семьи. Из этого воззрения и проистекает столь высокая, обусловленная энергийным прагматизмом, значимость целомудрия в браке, наделяющего, по воззрениям тамилов, женщину могуществом, а мужчин ее семьи — здоровьем и благополучием.

Если представление о том, что преданность жены мужу может наделить ее сверхчеловеческими способностями и энергиями, является общеиндийским, то тяготение к объединению идеала целомудрия в браке с идеалом девственности, к нереализованное™ инцеста более специфично для тамильской мифологии.

Очевидна биологически-эволюционная нецелесообразность выраженной в мифологии ценностной ориентации тамильского общественного подсознания: общество, которое в женщине больше всего ценит девственность, казалось бы, обречено на вымирание. Но тамильский менталитет ориентирован на пользу не столько биологическую, сколько «энергийную»: в нем содержится убеждение, что сакральная энергия обеспечивает благополучие и процветание на всех уровнях. Кроме того, тамилам известаы и иные способы сохранить женскую энергию: во-первых, кросскузенный брак, позволяющий не отправлять исполненную шакти молодую женщину за пределы семьи; во-вторых, целомудрие в браке, которое в пределе дает женщине не меньшее могущество, чем девственность. Однако девственность -излюбленная концепция тамилов, и в тамильских мифах даже замужние женщины зачастую остаются девственными.

В главе 3 «Присутствие мифа в обыденной ментальности и социальной практике» подчеркивается, что социокультурное конструирование тендерных отношений и тендерных идеалов в тамильской культуре происходит на религиозно-мифологической основе. Продемонстрировано, что зафиксированные в древности в мифологической форме мировоззренческие константы тамильской культуры по сей день обнаруживают свое присутствие в обеих сферах жизни тамилов - в сфере «ахам» и в сфере «пурам», т.е. в личной и общественной жизни. При рассмотрении роли мифа, в частности, мифологии женского начала, в жизни современного Тамилнаду, внимание обращается, во-первых, на присутствие мифа в семейно-брачных отношениях и на его влияние восприятии роли женщины (сфера ахам), во-вторых, на мифологию женского начала, наложенную на восприятие тамильской речи, выступающей в данном случае репрезентантом тамильской культуры в целом (сфера пурам).

В разделе 3.1 говорится о кажущейся парадоксальности взаимоотношений супругов, если их рассматривать вне контекста тамильской культуры, при помещении же в надлежащий контекст антиномии снимаются. Один из парадоксов заключается в том, что в Индии женщина ассоциируется с мощью, тогда как именно там она наиболее пассивна и бесправна. Однако обретение силы через страдание и служение - частный случай индуистской теории тапаса, согласно которой через определенные формы самоограничения (иногда болезненные) человек накапливает внутренний жар, тапас. Особая сила, которой обладает замужняя женщина, сила карпу, часто рассматривалась тамилами как форма тапаса, самоограничение женщины считалось формой аскезы. Итак, если принять, что шакти обретается (среди прочих способов) посредством страданий, (само)ограничений, служения, противоречие разрешается. Второе противоречие касается отношений супругов, для которых миф предлагает несколько, казалось бы, несовместимых парадигматических моделей. Этика игры, лилы, либо ссылка на кали-югу снимают теоретическую несовместимость моделей и обосновывают их сосуществование и взаимодействие. Во всех моделях в фокусе внимания оказывается шакти и контроль над ней. Из сказанного следует, что и в наши дни в реальной жизни людей энергийный прагматизм не только присутствует, но и играет значительную роль. Отношения строятся в соответствии с установкой на получение и сохранение энергии, а также акцентируется соблюдение «техники безопасности» при обращении с энергией.

В разделе 3.2 раскрывается присутствие мифа в сфере общественной на примере проявления архетипа матери-девы-богини применительно к тамильской речи в общественно-политических движениях Тамилнаду конца XIX - XX века. Фигура Тамилтай (букв. «Матери-Тамильской-Речи») не представляет амбивалентную мать, она однозначно сострадательная, вскармливающая и благостная. В соответствии с известной в тамильской мифологии концепции множественных матерей, распределяющей противоположные качества по разным персонажам, роль жестокой матери отводится санскритской речи или хинди. Несмотря на то, что трепетное отношение к родному языку встречается во многих культурах, отношение к родной речи в тамильской культуре можно считать беспрецедентным: только у тамилов возникло общественное движение, объединяющее людей, готовых не только служить Речи, но и посвятить ей жизнь целиком и умереть во имя ее процветания. Используемые в тамилпаттру образные ряды, широко задействуя слои бессознательного с их архетипами, мифологическими и религиозными парадигмами, способны были вызвать высокий эмоциональный накал и привести к радикальным действиям. Укорененные как в бессознательном, так и в истории, представления о Матери-Богине-Владычице обладает до сих пор огромным энергийным потенциалом.

В Заключении подводится итог проведенному исследованию.

Религиозная жизнь Южной Индии проникнута энергийным прагматизмом: в основе религиозных, этических и, в целом, ценностных представлений лежит потребность человека в энергии / жизненной силе; тамильское общество направляет свои усилия, строит свою систему ценностей в соответствии с главной ценностью -обретением и сохранением силы. Преобладает ориентация на действенность, результативность той или иной деятельности, которая может быть обеспечена достаточным количеством шакти (мощи, или энергии). Несмотря на то, что тамильскому представлению об энергии (анангу или шакти) можно найти аналоги в иных культурах, тамильское восприятие силы имеет определенную специфику. Особенностями тамильского восприятия силы можно считать:

- представление о женщине как одном из основных фокусов силы: только в Тамилнаду представления об энергии включают соотнесение ее с полом как в метафизическом аспекте, так и в социальном (общеиндийское соотнесение шакти с

полом ограничивается, в основном, сферой метафизики, выходя за ее пределы только в шактизме);

- особую акцентуацию энергийного аспекта явлений;

- сохранение актуальности данного представления для тамилов и в наши дни, в условиях не только деревни, но и города.

Энергийный прагматизм (ценностная установка, направленная на получение, сохранение энергии и контроль над нею) актуален как «для богов», так и для людей, т.е. как в реальности тамильского культа и мифа, так и в реальности тамильского социума, составляя основу общественной морали.

Отношение к силе в целом в традиционных обществах весьма прагматично. Существ, которые обрели ее каким бы то ни было путем, почитают, чтобы умилостивить, почитают и исполненные силой объекты ради приобщения к ней; кроме того, имеется множество социальных и моральных предписаний, направленных на приобщение к шакти, ее накопление и сохранение. Однако же рассматривается она не только как средство для обретения благ зримых, материальных, но представляется самоценной, поскольку делает человека причастным к сакральной основе бытия.

Богине в Южной Индии приписывается как неистовый эротизм, так и строгое целомудрие, причем и в том и в другом случае важен аспект энергийный, а не моральный. Поскольку энергия может принимать как благотворный, так и злотворный характер, женские божества как воплощения силы амбивалентны.

При сравнении с другими культурами, где принята иная тендерная корреляция с активностью/пассивностью, можно сделать вывод, что использование тендерных категорий в отношении сфер бытия, по-видимому, не оправдано сущностными характеристиками мужского и женского, но является лишь проецированием на онтологическую сферу поляризации, присущей животному и растительному миру. Концепцию девственного материнства, напротив, можно рассматривать как проекцию онтологической концепции на сферу человеческого, как антропоморфное выражение эманационистской доктрины: полнота, порождая мир, при этом остается полнотой.

Значимость девственности и женской супружеской верности, наблюдаемая во многих традиционных культурах, в культуре тамилов играет особую роль. Целомудрие, согласно выраженным в мифе представлениям, дает женщине власть над богами, силу

останавливать солнце, оживлять мертвых, сжигать города, побеждать демонов, носить воду без кувшина. Сила эта, сберегаемая аскетизмом и целомудрием, может манифестироваться как жар, тогда как расточение энергии символизируется «охлаждением». От направленности этой силы зависит успех, благополучие, здоровье и жизнь членов семьи и, в особенности, супруга, в связи с чем целомудрие оказывается величайшей ценностью в культуре тамилов.

Основанием столь исключительной значимости женского целомудрия в тамильской ментальности является сочетание энергийного прагматизма с представлением о женщине как о воплощении Шакти, мощи, из чего и проистекает стремление заключить энергию женщины в строгие рамки и направить на благо семьи. Хорошо известна асимметрия отношения к женской и мужской измене, присутствующая в большинстве культур и в традиционном обществе воспринимаемая как нечто само собой разумеющееся. Факторы биологические и социальные, предлагаемые для объяснения двойного стандарта, оказываются неудовлетворительными или недостаточными, их дополняет объяснение с точки зрения энергийного прагматизма. В тамильском мировоззрении упомянутой асимметрии дается объяснение, можно сказать, онтологическое, основанное на представлении о природе сил, формирующих мироздание.

Работа не включает в себя сопоставления мотивов тамильской мифологии с универсальными мотивами мировой мифологии, поскольку это потребовало бы значительного расширения рамок исследования, что является делом будущего. На данном этапе исследования в этом не было безусловной необходимости: универсальность мифологических мотивов далеко не всегда свидетельствует о единстве представлений, лежащих в их основе. При сходстве форм их наполнение, вкладываемые смыслы, интерпретации могут быть различными. Тем не менее, изучая региональные мифы, можно прояснить диалектику ментальности общечеловеческой и ментальности конкретного народа, поэтому следующим этапом исследования должно стать привлечение компаративистского подхода, рассмотрение отмеченных нами особенностей тамильской культуры в широком контексте антропологических и социологических исследований.

Основные положения диссертации представлены в следующих публикациях:

По теме диссертации опубликованы статьи в ведущих рецензируемых научных журналах, рекомендованных ВАК РФ для публикации основных результатов диссертационных исследований:

1. Хрущева, П.В. Онтологические корни образа матери в тамильской мифологии // Вестник Челябинского государственного университета. — 2011- № 18 (233). — Философия. Социология. Культурология. Вып. 21. — С. 14-18.-0,6 п.л.

2. Хрущева, П.В. Представление о женщине как воплощении силы в культуре Южной Индии // Дискуссия: политематический журнал научных публикаций. - 2012. -№ 12 (30). - С. 38-42. - 0,5 п.л.

3. Хрущева, П.В. Энергийный прагматизм в тамильской культуре // История философии. № 18. - М.: Институт философии, 2013. - С. 59-70. - 0,7 п.л.

Другие публикации:

4. Девственность и целомудрие в традиционной тамильской культуре // Шестая международная научная конференция по философии, религии и культуре стран Востока (Торчиновские чтения). 3-6 февраля 2010 г. / Сост. и отв. ред. C.B. Пахомов. - СПб., 2010. - С. 224-230. - 0,45 п.л.

5. Девственница тамильской мифологии: нравственность или прагматизм? //Позиции философии в современном обществе: материалы всерос. науч. конф., посвящ. 45-летию филос. фак. Урал. гос. ун-та им. А. М. Горького, Екатеринбург, 19-20 мая 2010 г. Т. 2. - Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 2010. - 364 с. - Стр. 309-315. - 0,45 п.л.

6. Миф Шивы в зеркале философии: микрокосмический и макрокосмический аспекты // Философия, религия и культура стран Востока: Материалы научной конференции. СПб., 6-9 февраля 2008. - СПб., 2009. - С. 230-237. - 0,5 п.л.

7. Дискуссия о природе культа лингама в шиваизме // Этногенез и ранняя история народов Евразии: материалы международной научно-практической конференции 5-6 апреля 2010 года. - Пенза - Прага: ООО Научно-издательский центр «Социосфера», 2010. - 167 с. Стр. 52-62. - 0,75 п.л.

8. Ценность и образ родной речи в общественно-политических движениях Тамилнаду // Asiatica: Труды по философии и культурам Востока. Вып. 6. - СПб.: Изд-во С.-Петербургского ун-та, 2012. - С. 150-163.-0,8 п.л.

9. Сакральный трансвестизм и сакральная транссексуальность в тамильском культе и мифологии // ORIENT ALISTICA IUVENILE: Материалы Съезда молодых востоковедов России и СНГ (Звенигород, 3-5 октября 2012 г.). - М.: «Пробел-2000», 2012.-С. 281-286.-0,7 п.л.

10. Энергийный прагматизм в тамильской культуре // Зографский сборник. Вып.З. -СПб.: МАЭ РАН, 2013. - С. 180-190. - 0,6 п.л.

11. От идеала силы к идеалу чистоты: трансформация тамильского мифа // Седьмая международная востоковедная конференция (Торчиновские чтения): Метаморфозы. С.Петербург, 22-25 июня 2011 г.-Ч. I. - СПб, 2013.-С. 190-197.-0,5 п.л.

Подписано в печать 05.02.14 Формат 60х84'/|б Цифровая Печ. л. 1.1 Тираж 100 Заказ 05/02 печать

Типография «Фалкон Принт» (197101, г. Санкт-Петербург, ул. Большая Пушкарская, д. 54, офис 2)

Текст диссертации на тему "Гендерная проблематика в тамильском варианте индуизма"

УРАЛЬСКИЙ ФЕДЕРАЛЬНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ ИМ. ПЕРВОГО ПРЕЗИДЕНТА РОССИИ Б.Н.ЕЛЬЦИНА

04201456487

Хрущева Полина Викторовна

ТЕНДЕРНАЯ ПРОБЛЕМАТИКА В ТАМИЛЬСКОМ ВАРИАНТЕ ИНДУИЗМА

Специальность - 09.00.14. - Философия религии и религиоведение Диссертация

на соискание ученой степени кандидата философских наук

Научный руководитель доктор философских наук,

профессор

Пивоваров Даниил Валентинович

Екатеринбург

На правах рукописи

2014

ОГЛАВЛЕНИЕ

Введение 3

Глава 1. Культ женского начала и энергийный прагматизм 13

1.1 Энергийный прагматизм 13

1.2. Женский принцип в шиваизме 31

1.3. Тамильская мифология и литература 36

1.4. Сакральные силы в древнетамильской культуре 42

1.5. Персонификации женской энергии 61

1.6. Первичность женского божественного принципа и характер женских божеств в тамильской религиозности 71 Глава 2. Два полюса женского начала в мифологии тамильской богини 92

2.1. Эротизм в тамильском мифе и культе 94

2.1.1. Преданность божественному возлюбленному 94

2.1.2. Сакральный трансвестизм и сакральная транссексуальность в культе и мифологии 103 2.1.3 Отождествление богини с Камой 114 2.1А Эрос и насилие: брак как жертвоприношение 121

2.2. Целомудрие как величайшая ценность 135

2.2.1. Отношение к целомудрию в Северной и Южной Индии 135

2.2.2. Идеал девственности как внеморальный прагматизм 140

2.2.3. Парадокс замужней девственницы 153

2.2.4. Девственное материнство 162 Глава 3. Присутствие мифа в обыденной ментальности и социальной практике 177

3.1. Миф и отношения в браке 178

3.2. Миф и идеология общественных движений 188 Заключение 204 Библиография 209

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность исследования. В современном российском обществе остро стоит проблема столкновения традиционных ценностей с новыми ценностями, принесенными к нам волной глобализации. В этом столкновении не последнюю роль играет аксиологический аспект тендерной проблематики: тендерные роли размываются, значение слов «верность», «преданность», «чистота», «целомудрие» для молодого поколения становится все более смутным. В этой ситуации как нельзя более актуально обращение к изучению опыта культур, в которых традиционные ценности покоятся на метафизическом фундаменте, благодаря чему обеспечивается их устойчивость, непоколебимость под натиском глобализации, а также их значительное влияние на повседневную жизнь людей. Обращение к таким культурам способно открыть новые перспективы для решения проблем мировоззренческого и нравственного характера, изучение их основополагающих ценностей дает импульс к переосмыслению, реанимации и укреплению собственных ценностей.

В индуизме диалектика взаимодействия региональных традиций и традиции общеиндийской, их взаимовлияний, соотношения в них арийских и неарийских элементов, невероятно сложна. Дравидийское влияние находят даже в Ригведе, не говоря уже о том, что главным идеям Упанишад некоторые исследователи приписывают в основном неарийское происхождение. Тамильская культура по праву может быть названа самой значительной из дравидийских культур Южной Индии. В отечественной индологии, достигшей больших успехов в изучении санскритоязычной литературы, философии и мифологии, дравидоязычным культурам уделяется недостаточно внимания; между тем для понимания культуры Индии в ее целостности важны все дополняющие друг друга элементы противоречивого мультикультурного пространства этой страны. По этой причине каждое новое обращение к исследованию тамильской мифологии и культуры в академической, систематической форме становится актуальным и значимым.

В настоящей работе обращение к тамильской культуре обусловлено высокой степенью ее репрезентативности в отношении главного концепта исследования - энергийного прагматизма, а также в отношении корреляции тендерного и энергийного аспектов в тамильской ментальности.

Степень изученности. В исследованиях индуизма, начиная с конца XVIII -первой половины XIX века, когда внимание ученых было приковано к Ведам и литературе на санскрите (памятникам эпической и классической санскритской литературы, философским системам (даршанам), трактатам по общественно-религиозным предписаниям и пр.), было упущено из виду два фактора. Во-первых, за индуизм выдавалась в основном утонченная культура ученых брахманов, тогда как народный индуизм, имеющий с культурой брахманов мало общего, оставался вне поля зрения. Народные культы и представления, бытующие как в сельской местности (даже в современной Индии сельское население составляет около 70 процентов), так и в городах, представления^ отраженные в локальных мифах и сказаниях, требуют не менее пристального внимания; порой именно они позволяют понять мотивы и мировоззренческие основания кажущегося необъяснимым поведения.

Во-вторых, помимо санскритской культуры, с ее грандиозным корпусом литературы, восходящей к ариям, в Индии присутствуют дравидийские культуры, еще более экзотичные и малоизученные. Дравидология начала развиваться позднее, и внимания ей уделялось значительно меньше. В 1856 году вышла сравнительная грамматика дравидийских языков Р.Колдуэлла1. Огромную филолого-этнологическую работу проделал Г.Опперт, изложивший ее результаты в книге «On the original inhabitants of Bharatavarsa or India» (1883), куда вошли, в частности, южноиндийские мифы. Интенсивное же исследование южноиндийских культур, в частности, тамильской, развернулось только в XX веке.

1 Caldwell R. A Comparative Grammar of the Dravidian or South-Indian Family of Languages. London: Harrison, 1956, 528 P-

Южноиндийскую религиозную традицию исследовали Г.Уайтхед , У. Элмор . Начиная с середины XX века религиоведческая проблематика разрабатывалась усилиями таких ученых, как Дж.Харт4, К.Звелебил5, Б.Бек6, B.C. Раджам7,

о

Д.Шульман .

Затем резко возросла роль полевых исследований, которые осуществляли М.Травик, С.Даниел, Э.Краддок, М.Эгнор, Д.Майнс, Б.Шулер, У.Харман, П.Сринивасан и др. Эти исследования, проводившиеся на протяжении последних десятилетий, выявили среди представлений, бытующих в сельских районах современной Южной Индии, множество данных, касающихся приоритетных для нашего исследования аспектов мировосприятия, в частности роли женщины и значения женской энергии.

В нашей стране изучение дравидийских культур началось в 1915 году с научной экспедиции Музея антропологии и этнографии, осуществленной A.M. и Л.А.Мерварт, результатом которой явились ряд линвистических и театроведческих статей, переводов9, «Грамматика тамильского разговорного языка», вышедшая в 1929 г. Далее последовал перерыв в развитии российской тамилистики (и в целом дравидологии) вплоть до 1950-х годов, когда к изучению дравидийских языков приступили такие ученые, как С.Г. Рудин, Н.В. Гуров, М.С.

2 Whitehead Н. The Village Gods of South India. London etc.: Oxford University Press, 1921.175 p.

3 Elmore W. T. Dravidian Gods in Modem Hinduism. Madras, 1925.178 p.

4 Hart G.L. III. The Poems of Ancient Tamil: Their milieu and their sanserif counterparts. Berkley: University of California press, 1975. 308 p. Woman and the Sacred in Ancient Tamilnad // Journal of Asian Studies. Vol. XXXII. №2.1973. P. 233250.

5 Zvelebil K.V. The Nature of Sacred Power in Old Tamil Texts // Acta Orientalia. Vol. 40.1979. P. 157-192.

6 Beck B.E.F. The Study of a Tamil Epic // Journal of Tamil Studies, 1972. V. 1. № 1. P. 23-35. Beck B.E.F. The Goddess and the Demon: A Local South Indian Festival and it's Wider Context. University of British Columbia, 1979.

7 Rajam V.S. Apariku: Female Sacred Power // Journal of the American Oriental Society. Vol. 106, № 2.1986. P. 257-272.

8 Shulman D.D. Tamil Temple Myths. Princeton: Princeton University Press, 1980.448 p. Эта работа, в которой рассматривается многогранный образ богини в тамильской мифологии, имела больное значение для данного исследования.

9 Переводы А.М.Мерварта, среди которых был и перевод эпической поэмы «Манимехалей», ныне утрачены.

Андронов, Ю.Я. Глазов, В.А. Макаренко, A.M. Пятигорский. Появились статьи, посвященные проблемам тамильской литературы, переводы, затем исследования стали выходить за рамки философии. Некоторые тамилисты (А.М.Пятигорский, А.М.Дубянский, М.Ф.Альбедиль) исследование литературных форм сочетали с исследованием мифа и ритуала, прослеживая их тесную взаимосвязь. В 1989 г. вышла книга А.М.Дубянского «Ритуально-мифологические истоки древнетамильской лирики». На протяжении последних нескольких лет им и его учениками осуществляется перевод сборника древнетамильской лирики «Наттриней», произведений Андаль. И все же в целом изучению богатейшего наследия дравидоязычных культур в нашей стране уделяется недостаточно внимания; несмотря на глубокое и серьезное освещение отдельных аспектов тамильского наследия, картина далека от цельности.

Гендерно-энергийный аспект тамильской религиозности отмечался так или иначе всеми исследователями, поскольку не заметить его невозможно, но никогда не рассматривался как фактор, координирующий значимые элементы культовой и социальной сферы.

Объект исследования: тендерные отношения в тамильской религиозной мифологии, в культе и тамильские представления о женском начале как один из системообразующих факторов тамильской культуры.

Предмет исследования: представление о женском начале как энергийном принципе в тамильской религиозной культуре, его устойчивые и развивающиеся аспекты. Поле рассмотрения включает четыре пласта: древнюю поэзию, локальные шиваитские и шактистские мифы10, связанную с женскими божествами религиозную практику, а также воззрения современных тамилов, выявленные западными учеными в полевых исследованиях.

10 Вишнуитская мифология практически не затрагивается по двум причинам: во-первых, несмотря на то, что женские божества в вишнуизме также отождествляются с энергией и занимают в отдельных направлениях почетное место в культе, вишнуизм в целом гораздо более патриархален, чем шиваизм, во-вторых, вишнуизм в Тамилнаду играет менее значительную роль, чем шиваизм и почитание народных богинь.

Цель работы: выявить роль тендерного аспекта, в частности, представлений о женском начале, в религиозной практике тамилов, в мифологии, а также их отражение в социальной практике.

Задачи диссертационного исследования:

• Установить корреляцию между культом женского начала и специфической выраженностью энергийной доминанты, энергийного прагматизма в тамильской ментальности.

• Обосновать и конкретизировать понятие «энергийный прагматизм».

• Проанализировать специфику восприятия сакральной силы в древнетамильском обществе.

• Рассмотреть представления о характере женских божеств в тамильской религиозности и диахронический аспект их культа в тамильском регионе.

• Исследовать тендерный аспект тамильской религиозности и два полюса женского начала в тамильской шиваитской мифологии: эротизм и целомудрие, их акцентированное выражение, а также своеобразное сочетание.

• Определить основания исключительной значимости женского целомудрия в тамильской ментальности, в т.ч. реконструировать онтологическое обоснование представлений о девственной богине-матери в тамильской мифологии.

• Выявить влияние мифа на социальную практику тамилов.

Географические и хронологические рамки исследования. Исследование

охватывает тамилоязычный регион Южной Индии начиная с периода Санги (1-Ш века н.э.) до наших дней.

Источниковая база исследования. В качестве источников привлекались тексты Санги, тамильские локальные пураны (на тамильском языке, а также в английском и русском переводе), общеиндийские сакральные тексты индуизма

(«Ригведа» в русском переводе, классические пураны на санскрите и в английском переводе, «Махабхарата» в английском и русском переводе). Использовались также данные полевых исследований современных ученых.

Теоретическая основа и методы исследования. В настоящей работе предпринята попытка обобщения этнологических, филологических, религиоведческих и культурологических исследований тендерной проблематики в мифологии и религии тамильского региона; предложен новый термин, характеризующий одну из особенностей традиционных культур, необычайно ярко выраженную в культуре тамильской - энергийный прагматизм. Данное понятие и явилось ключевым концептом исследования.

Теоретико-методологическую основу исследования составляют труды зарубежных и отечественных исследователей, начиная с Н. Зёдерблома11, который видел источник религии в психической жизни человека и полагал, что в основе религии лежит представление о безличной силе, происходящей из реакции человека на нечто особенное. Идеи Зёдерблома важны для настоящей работы как обоснованием феноменологического метода, так и акцентуацией аспекта силы в категории сакрального.

К теоретическим предпосылкам исследования можно также отнести конституируемую Рудольфом Отто априорность понятия сакрального12, т.е. априорность религиозности, основанной на интуиции сакрального, на нуминозной «настроенности духа». К теме настоящей работы имеют отношение две из выделенных Отто составляющих нуминозного: чувство misterium tremendum (ощущение таинственного, повергающего в трепет, в ужас или в экстатическое состояние) и чувство fascinans (чарующее, завораживающее качество). Для нас важно утверждение Отто о том, что комплекс нуминозных чувств уже при своем возникновении обладает статусом абсолютной ценности, в

иЗёдерблом Н. Становление веры в Бога// Мистика. Религия: Наука. Классики мирового религиоведения. Антология / Пер. с англ., нем., фр. Сост. И ред. А.Н.Красникова. М.: Канон+, 1998. С. 263-314.

12 Otto R. Das Heilige: Über das Irrationale in der Idee des Göttlichen und sein Verhältniszum Rationalen. Breslau: Trevvendt & Granier, 1917.

то время как рационализация и этизация категории сакрального предсталяют позднейшее наслоение на нуминозное ядро, нуминозная ценность закладывается в основу объективных ценностей.

Г. ван дер Jley13, подобно Н. Зёдерблому, акцентирует в категории святости аспекты силы и власти (у Otto — majestas), а также связывает категорию сакрального с понятием «мана».

В отличие от Отто, стремившегося очертить контуры проявляющейся в опыте сакрального трансцендентной реальности через описание нуминозного содержания религиозного опыта, мы ограничиваемся анализом того, как выражается религиозный опыт в собственно культовой сфере, в текстах, а также в социальных установлениях, оставляя за скобками собственно нуминозное содержание опыта.

Большое значение для данного исследования сыграли разработанные во второй половине XX века концепции таких исследователей тамильской культуры, как Дж.Харт, К.Звелебил, Д.Шульман, а также труды российских ученых, в особенности А.М.Дубянского и М.Ф.Альбедиль.

При анализе возникновения и эволюции понятий «анангу» и «шакти» использовался каузальный метод; сравнительно-исторический — при рассмотрении исторических ступеней развития культа богини в тамильском регионе, сопоставлении этапов развития культа богини в различные эпохи. Применялись также феноменологический метод, метод историко-философской реконструкции, диахронный анализ, философско-религиоведческий анализ литературных произведений, контекстуальный и семантический анализ, метод включенного наблюдения (личное участие в тамильских религиозных праздниках).

Основные научные результаты и научная новизна. В настоящей работе вводится и обосновывается понятие «энергийного прагматизма». Различные

13 Van der Leeuw G. Einführung in die Phänomenologie der Religion. München: Ernst Reinhardt, 1925.

аспекты тамильской культуры, связанные с женским началом, впервые последовательно рассматриваются с точки зрения энергийного прагматизма. Данный подход позволяет увязать в единую систему существенные аспекты мифологии, культовой и социальной практики. Понятие «энергийный прагматизм», обоснованное и проиллюстрированное на примере религиозной жизни Тамилнаду, может применяться для анализа мифа, культа, социального поведения в религиоведении, культурологии, этнографии и социологии.

Основные положения, выносимые на защиту:

> Роль женского начала в культе, мифологии, в семье и некоторых социальных процессах обусловлена восприятием женщины как воплощения энергии («анангу», «шакти»).

> Тамильская культура характеризуется акцентированным выражением в ней энергийного прагматизма - ценностной установки традиционного общества на обретение и сохранение энергии, жизненной силы, мощи, установки, находящей выражение в большей части бытовых предписаний, социальных установлений и религиозных ритуалов.

> Роль энергийного прагматизма в современном социокультурном пространстве Тамилнаду значительна. Отношения между людьми во многих сферах строятся с учетом «техники безопасности» при обращении с энергией.

> Тамильская традиция отличается от классической санскритской, с одной стороны, акцентуацией значимости девственности и целомудрия, с другой, подчеркиванием сокрытого в девственнице эротического напряжения, что свидетельствует о важности для тамильской ментальности именно энергийного аспекта данного явления.

Теоретическое и практическое значение диссертации. В диссертации целостно представлена тендерная проблематика тамильского шиваизма. Разработано понятие «энергийный прагматизм», прим�