автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.01
диссертация на тему: Генезис и начало реализации социально-педагогических установок большевизма

Полный текст автореферата диссертации по теме "Генезис и начало реализации социально-педагогических установок большевизма"

РОССИЙСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ПЕДАГОШЕОДШ УНИВЕРСИТЕТ л, имени А.И.ГЕРЦША

На правах рукописи

ДАШШ, Ирина Александровна

ШВЗИС И НАЧАЛО РЕАЛИЗАЦИИ СЮЩАЛЬДО-ПШТСОТШСКИХ УСТАНОВОК БОЛЬШЕВИЗМА . '

Специальность 07.00.01 - история общественных движений

' и политических.партий

автореферат

диссертации на соискание ученой отапани кандидата исторических наук

Санкт-Дэтербург 19 9 3

' Диссертация выполнена на кафедре истории Российского государственного педагогического университета им. А.И.Гердена

Научный руководитель: доктор исторических наук,

профессор В.С.Вояков

Официальные оппоненты: доктор исторических наук,

профессор В.В.Фортунатов;

кандидат исторических наук, доцент А.И.Лейберов

Ведущая организация: Санкт-Петербургский государственный университет им. М.В.Ломоносова

Защита диссертации состоится ""1994 г. в часов на заседании Специализированного совета

К 113.05.06 по присуждению ученой степени кандидата исторических наук в Российском государственном педагогическом университете им. А.И.Герцена /191186, Санкт-Петербург, наб.реки Мойки, 48, корп. II, ауд. 37/

0 диссертацией можно ознакомиться в фундаментальной библиотеке педагогического университета

Автореферат разослан 199 ^г.

Ученый секретарь Специализированного совета, кандидат исторических наук, ///'

доцент //1С/ Г.К.Шлыкова

I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Среди различных факторов, оказывавших влияние на становление советского общества, - экономических, политических, социально-психологических, идейных - особое значение имели факторы идейного характера, во многом определявшие все остальные. Центральной идеей первых послереволюционных лет била идея формирования "нового человека". Именно вокруг нее постепенно строилась воспитательная система советского государства. Вопрос о том, кем были "новые,, советские люди" - вопрос мировоззренческих и этических ориентаций - становится насущным в условиях нынешней переходной эпохи. Это вопрос о том, стоит ли безоговорочно отвергать все, что связано с прошлой системой, вместе с самим понятием идеала. В идейных установках социализма содержались элементы общечеловеческого опыта по совместному выживанию и определенные представления о справедливости. Безусловную значимость таких принципов "системы коммунистического воспитания" советской эпохи как подчинение личного общему, дух интернационализма, устремление к будущему, чувство товарищества, трудовой коллективизм, научное мировоззрение признавали даже люди, далекие от иллюзий государственного социализма.* Обоснованием этих идеалов служил не только марксизм, но и другие направления научной и общественной мысли, влияние которых на формирование социально-педагогических установок большевистской партии представляется недостаточно изученным, в то время как наличие целостной воспитательной концепции уже в первые годы большевистского правления не вызывает сомнений. Вместе с тем, вопроо о происхождении теоретической конструкции "нового, советского человека" и ее разновидности - "новой, советской интеллигенции" - это еще и проблема политической ответственно-, сти за снижение культуры интеллектуального труда, за деформации нравственного сознания народа, которая также остается неразрешенной. Ссылок на личные качества "воадей" в этом смыале недостаточно; следует разобраться в том, были ля заложены в систему общественного воспитания порочные идеи и теоретические

I. Даниил Андреев. Роза Мира. Изд-во "Иной Мир", 1992.

С.489, 491.

ошибки - или негативные моменты стали следствием прямого искажения идей и результатом неправильного выбора средств и методов осуществления гуманистических целей. Таким образом, научная и практическая актуальность избранной темы определяется^ необходимостью уточнения знаний но истории той воспитательной доктрины, которая легла в основание "идеологической" политики рухнувшего теперь монопартийного государства, в частности: а) философских и социологических источников воспитательно-идеологической системы большевизма (а вместе с тем, и сложивших -ся на ее основе воспитательной концепции советского общества и т.н. марксистско-ленинской педагогики); б) идейных предпосылок направленного, волюнтаристического формирования интеллектуального слоя нового общества - "новой, советской интеллигенции" - слоя, определявшего в конечном счете и научно-технические возможности этого общества, и его нравственный уровень; в) истории формирования теоретической и действовавшей моделей общественного воспитания. Условные хронологические рамки исследования - первые три десятилетия XX века, на протяжении которых закладывались концептуальные основы будущей программы воспитания "нового, советского человека". Особое значение, разумеется, в этом отрезке времени имеет первое советское десятилетие, когда закладывался фундамент воспитательной системы. Предает исследования - общественные идеи, подготовившие новую концепцию воспитания и социальная педагогика, как направление общественной деятельности и политики, связанное с реализацией этих идей. Объект исследования - идеи, оказавшие наибольшее влияние на формирование "нового, советского Человека", которые не учитывались или мало учитывались ранее, а также способы их 'реализации в политике большевиков в 20-е годы, положившие начало такому явлению как "идеологическая борьба".

Степень изученности проблемы

Историографию очерченной проблематики можно систематизировать следующим образом:■

I. Комплекс исторических работ, которые охватываются названием

"История культурного строительства в СССР". П. История большевистской и других политичеЪких партий в Рос-оии.

Ш. История общественно-политических и общественно-педагогичес-

ких движений конца ХИ - начала XX веков. 1У. История зарубежной и русской педагогики.

У. История развития естественных (биология, генетика, медицина, психология личности) и общественных (философия, социология, социальная психология) наук. УТ. История русской и советской журналистики и печати.

Последовательность изучения литературы диктовалась логикой исследования и строилась по проблемному принципу. Подробный анализ достижений и пробелов историографии по интересующим нас сюжетам дан в диссертации; здесь ми ограничимся перечислением лишь некоторых нерешенных или мало освещавшихся вопросов, объясняющих необходимость изменения подходов к изучению данной проблематики.

I. Проблема становления общефилософской концепции "нового, советского человека" и формирование замысла соответствующей воспитательной системы. В процессе поиска теоретической модели "нового, советского человека" и путей ее вхождения в практику советской системы воспитания соискателю пришлось столкнуться с парадоксальной ситуацией: история формирования концепции "нового человека" не была предметом рассмотрения советских историков. В монографии патриарха культурно-революционной тематики М.П.Кима, положившего начало систематическому анализу проблем культурной революции, не оказалось'именно этой, как нам представляется, ключевой исходной проблемы-'' и это наложило отпечаток на все дальнейшие исследования. Многими историками (Бордюгов Г.А: - 1987, Волков B.C. - 1974, Ермаков В.Т.-1982, Зак Л.М. - 1974, Козлов В.А. - 1987, Шишкин В.Ф. - 1967) ставился вопрос о новом концептуальном фундаменте"истории советской культуры и о включении в исследования проблемы человека и его духовной сферы .(В.Т.Ермаков, например, настаивал на включении в проблематику культурной революции формирование личности социалистического типа как одного из цел.ел слагающих принципов**) • Однако, в советской историографии долго

1. М.Ким. Коммунистическая партия - организатор культурной революции в СССР. М.: Гос. изд. полит, литературы, 1955.

2. Ермаков В.Т. Исторический опыт культурной революции в СССР; методология, история и историография. 1.1.: АН СССР, 1987.

господствовала традиция выведения истории "новой, советской культуры" с чистой страницы, когда не подвергалась анализу преемственность идей и наследование прошлых информационных структур, влияние силы общественных традиций.(Большое значение для избавления от этой методологической ошибки имеет в последнее время проведение научных конференций и семинаров по проблемам развития общественной мысли XX в. в России, истории русской эмиграции, истории становления советской культуры-'-, издание научного наследия некоторых политических деятелей, не вписывавшихся ранее в официальную историографию**].

Советская историко-педагогическая литература шла по тому же пути, описывая историю школы в соответствии с курсом истории KIICC, признав раз и навсегда в качестве цели образования и воспитания формирование "гармонически развитой личности" Параллельно с исторической и педагогической литературой существует огромный пласт литературы философской, рассматривающей проблему человека в истории философии (Болдырев А.И., Ильенков Э.В., Марк A.A., Махаров Е.М., Цветкова Е.И. и др.), разрабатывавшей теоретические проблемы человека с позиций исторического материализма и изучавшей концепцию человека К.Маркса (Батенин С.С., Гуйван П.Н., Гуцаленко A.A. и др.). Но'это существование можно назвать именно параллельным. Специализация общественных наук привела к тому, что конкретная иртория трансформации концепции человека Маркса, синтеза ее с другими идеями, пути перехода этой концепции в советскую педагогику через концепцию общественного воспитания большевиков философами не рассматривались. Исключение составляют попытки специалистов по этике и историков партии с учетом политического происхождения так называемой марксистско-ленинской этики выяснить ее ге-

1. См., напр.: Интеллигенция.в политической истории XX века. Тезисы докладов межгосударственной научно-теоретической конференции. Иваново. 23-24 апр. 1992 г. и др.

2. Труды комиссии по научному наследию П.А.Кропоткина. М.: РАН. 1992; Труда комиссии по научному наследию А.А.Богданова. М.: РАН. 1992.

3. См., напр.: Очерки истории педагогической науки в СССР (I9I7-I980). М.: Просвещение, 1986.

незис и работы, посвященные становлению новой морали и новых принципов отношений на основе коллективных начал и взаимопомощи (Шшшш В.В., Петропавловский Р.В., Харчев А.Г., Шишкин В.Ф., Яковлев Б.Д.), а также попыток большевиков распространить свое идейное (не только политическое, но и моральное) влияние на молодежь (Олесич H.H., Лейберов А.И..Рогозин И.И.).

Мы решили заново задаться вопросом, в чьей именно интерпретации .перешли гуманистические элементы теории Маркса в воспитательную концепцию советского общества. Некоторые советские историки уверяли, что в ленинской-(Горбунов В.В., ¡.'онос-зон Э.И., Салимова К.И.). Однако, очевидно, что отрывочные высказывания Ленина по проблемам воспитания никогда не претендовали на теоретическое обоснование проблемы - это высказывания гвдггикаи практика. То же можно сказать и о произведениях его ближайнЬк соратников, которые касались теоретических проблем человека: это - интерпретации практиков. Всестороннее теоретическое обоснование некоторых концептуальных идей Маркса можно было дать лишь с позиций философии, а также социальной психологии, которая только начала появляться в конце XIX - начале XX в., потоцу что в марксистской концепции не доставало логического звена: выявления механизма зависимости общественного сознания от материальных факторов - экономических и технических. Таким образом, на вопрос о непосредственных предшественниках авторов советской общественно-педагогической теории, которые бы дополнили марксистскую теорию обоснованной схемой воспитания, советская историческая, философская и педагогическая литература не дает вразумительного ответа.

2. Влияние различных филооофско-этических вариантов "нормативного типа личности" на формирование социально-педагогических идей в России и попытки'их реализации-в начале XX века. Для выяснения происхождения воспитательной доктрины большевиков немаловажное значение тлеет вопрос о том, влияние каких философских систем и социологических учений помимо марксизма испытала она на себе. Очевидно, это влияние нужно искать со стороны распространенных в конце XIX - начале XX в., в западноевропейской и русской общественной мысли концептуальных воспитательных идей. Но и здесь в отечественной историографии существует большой пробел. Темы, связанные с идеей нормативного

человека в западной педагогике были отсечены долгое время запретом на "буржуазную" философию. В начале 60-х гг. в советской историко-педагогической литературе стали разрабатываться темы, связанные с педагогическими идеями сен-симониэма и позитивизма (ярким примером могут служить работы фрумова С.А.).Но эти исследования никак не связывались с возникновением воспитательной системы советского общества (хотя, как нам представляется, имели большое значение для выяснения ее корней) и остались неучтенными официальной историко-педагогической концепцией, продолжавшей выводить советскую педагогику из идей Маркса и Ленина. Специалисты по истории педагогики изучали нормативные теоретические модели человека русских революционеров-демократов (Башмакова P.A., Емельянов Б.В., Иовчук М.Т., Лай-зеров Н., Плеханов A.B. и др.), но это происходило или в отрыве от общего исторического или философского контекста, или слишком фрагментарно. Работы по педагогике и психологии, посвященные деятелям отечественного просвещения начала XX в. и советского периода страдают этим же недостатком. Информационный провал в истории развития теории воспитания в России начала XX в. в историко-педагогической литературе пытались восполнить, начиная с 80-х гг. (Егоров С.Ф., Сафаров P.A., Фрадкин Ф.А. и др.). Но чтобы действительно'это сделать, необходимо ликвидировать неестественный разрыв между историей педагогики и полным объемом истории философии и социологии.

Возникновение концепции "нового человека" в XX веке тесно связано с историей социологической мысли, и, пока что, наибольшее количество сведений в этом отношении дают книги, где описываются теории и практическая деятельность западных социологов-^ я таких русских просветителей и общественных деятелей как П.Л.Лавров, Н.В.Шелгунов, Н.К.Михайловский, М.М.Ковалевский, Н.И.Кареев, В.М.Бехтерев' (Сафронов Б.Г., Уткина Н.Ф., Шкуринов П.С. и др.). Но о характере их просветительской"деятельности пишется довольно мало, между тем, как нам кажется, именно эти имена должны были бы занимать законное место в предыстории будущей концепции "нового, советского человека" и

ЕСмЧБондарева Н.В., Гайденко П.П., Гофман А.Б., Кон И.О., Кучеренко Г.С., Нарский Й.С. и др.

"новой, советской интеллигенции". Информация о развитии идеи "нового человека" встречается в литературе, посвященной масонству (Соколовская Т.О., Соловьев О.Ф., Старцев В.И., Уколова В.И., Хасс Л. и др.). Но в целом подробную историю "нормативного человека" XX века еще предстоит устанавливать.

. 3. Отечественная историческая и педагогическая литература, где содержатся сведения о представителях "просвещенческого" крыла большевизма, с чьими именами естественно 'связывать происхождение воспитательной концепции и воспитательной системы советского общества, страдает неравномерностью в освещении деятельности различных представителей этого направления, крайностями и односторонностью. Очень много писалось об А.В.Луначарском, Н.К.Крупской, меньше - о М.Н.Покровском, И.И.Скворцо-ве-Степанове, Д.Б.Рязанове, почти ничего - о В.А.Базарове,

H.А.Роакове, Ы.А.Рейснере. Причем, если до середины 80-х гг.

о некоторых из этих людей писали в исключительно хвалебных тонах, сейчас тон сменился на противоположный. Попытки объективного анализа делаются в зарубежной историографии*. Именно зарубежной историографией било обращено внимание и на то, что деятельность представителей "просвещенческого" большевизма была объединена общей концепцией, отличающейся от официальной, что даже позволяет применять к ним название "другие большевики". , . В зарубежной историографии, начиная с 60-х гг., стало распространяться мнение о том, что одной из ключевых фигур, определявших деятельность "других большевиков" не только в ранней истории большевизма, но и позднее, был А.А.Богданов. О нем писали Дж'.Биггарт, И.Сусилото, З.Сочер, Р.Виль-ямс. Р.Дэньелз назвал Богданова "совестью революции". В советской исторической литературе Богданову совсем не повезло, не говоря о том, что в педагогической •-. литературе этого имени вообще не существовало. В истории партии это имя долгое время было, связано лишь с двумя сюжетами, иллюстрировавшими принципиальность Ленина в вопросах теории и тактики и его заботу о развитии культуры - с возникновением группы "Вперед" и Пролеткультом (Горбунов В.В. и др.). Редким и странным

I. См., напр. Тимоти Эдвард О'коннор. Анатолий Луначарский.

М.: Прогресс, 1992.

исключением дал середины 70-х гг. была книга А.А.Беловой, где говорилось о некоторых подробностях биографии Богданова, в том числе о его дружеских отношениях с Н.К.Крупской. На причастность Богданова к развитию позитивизма в России и к формированию идеалов советского общества не могли не обратить внимание философы и историки литературы, однако, это, как правило, сопровождалось противопоставлением ему "Материализма и эмпириокритицизма" Ленина, фактическими ошибками или традиционно грубыми выпадами в его адрес. Первыми из советских авторов, заговорившими о Богданове с иных позиций, были специалисты по кибернетике и экономисты (Тахтаджян А.Л., Белых A.A., Маневич В.Е. и др.). Большое значение дая восстановления исторической справедливости имело переиздание работ Богданова л публикации в журнале "Вопросы философии" статей, объективно освещающих историю споров по философским проблемам между Богдановым и Лениным (Коргунюк Ю.Г., Яхот И.). Научное наследие Богданова в последнее время стало объектом исследований Глове-ли Г.Д., Фигуровской Н.К., Никитиной H.H. и др. Но закрепившаяся в советской историографии недооценка масштабов влияния личности Богданова до сих пор остается одной из причин искажения советскими историками исходной концепции "культурно'й революции" и реальной картины ее осуществления.

4. История советских научных и просветительных учреждений, связанных с проведением "культурной революции". История культурного строительства первых лет советской власти 'исходила из "ленийской" концепции "культурной революции"*. Поскольку сам термин все связывали с последними заметками Ленина начала 1923 г., то, даже если начало культурной революции некоторые

I. См.: Ермаков В.Т. Становление историографии ленинской концепции культурной революции // Очерки истории партийного р руководства культурным строительством в СССР. I92I-I925. Изд. Рост, ун-та. С.130-153. Его же. Исторический опыт культурной революции в СССР: методология, история, историография (Дис-я) научн.докл. М., 1987. Суда по указанным публикациям, автор был близок к действительному пониманию теоретических источников "культурной революции", но версия "ленинского происхождения" захватила и его.

советские историки датировали 1917 г., то общий замысел этого явления все же искали в ленинских указаниях, и из этого, как представляется соискателю, проистекала неверная трактовка самого смысла "культурной революции". Сводя его к решению конкретных практических задач (борьбы с неграмотностью, развития народного образования, подготовки новой интеллигенции), советская историография попала в ловушку. Тем не менее, она накопила колоссальный материал, без которого невозможно было бы осмыслить влияние тех или иных идей на формирование общественного сознания и воспитания нового типа личности.

В рамках заданной концепции советская историография описала деятельность Наркомпроса и становление системы образования в СССР (Балашов Е.М., Ермишина С.А., Кейрим-Маркус М.Б., Штамм С.И. и др.). При этом большое значение имеет корректировка, внесенная в историю Наркомпроса распространением результатов исследований зарубежных авторов - Ш.Фиц-патрик, Мак-Клилланда, Т.О'Коннора. Относительной независимостью от мифологии отличались советские работы по истории организации и развития науки и техники*. Но при этом осталась невыясненной ведущая идея, в соответствии с которой строилась плановая организация научных исследований и научного образования. Последние публикации помогают разобраться в истории становления общественно-научных дисциплин, на основе которых происходило формирование мировоззрения "нового, советского человека" (Клушин В.И., Титова Л.Г., Шевченко В.Н., Яхот И. и др.). Нельзя считать полной историю такого важнейшего учреждения как Социалистическая Академия, роль которой как методологического центра переработки наук с "марксистско-ленинской" точки зрения еще не раскрыта.

5. В работах, где содержатся сведения об общественно-просветительском движении в первые годы ооветской власти, такого же рода пробелом является реальная история Пролеткульта, которая в советской литературе описывалась в соответствии о отношением Ленина к главному идейному руководителю этой организации - Богданову (Горбунов В.В., Шарапов Ю.П. и др.). Подробно

1.См:Бастракова M.G., Стрекопытов С.П., Четвериков С.О. и др.

разработаны сюжеты, связанные с деятельностью творческих студий Пролеткульта (Дикушина Н.И., Шшегина Л.И.), сыгравших огромную роль в формировании традиций самодеятельного художественного творчества - одного из неоспоримых приобретений советского периода. Но до сих пор непонятным остается разделение Пролеткульта на "первый" и "второй" и причина нападок "второго" Пролеткульта на "богдановщину" - то есть на идеи своего организатора. Этот вопрос был поставлен и, отчасти, прояснен Г.Д.Гловели, Чижовой Л.М. Его постановка связана о попытками объективной оценки Богданова. Это касается и проблемы "новой, советской интеллигенции".

6. История направленного формирования "новой, советской интеллигенции" . Вектор этого комплекса исследований, как нам представляется, направлялся несколькими факторами. Во-первых, исключением советской историографией из понятия "интеллигенция" как ее первоначального содержания, связанного с понятием "интеллект" (означавшего способность к организующему рационалистическому мышлению), так и нравственно-этического оттенка этого термина. Это соответствовало тому, что произошло в реальной истории интеллигенции после выдвижения на первый план профессионального аспекта этого понятия. Вторым решающим фактором, повлиявшим на содержание работ по истории советской интеллигенции, было восприятие ленинских высказываний в качестве методологической установки. Поскольку у Ленина не имелось какой-либо модели формирования новой интеллигенции, какого-либо теоретического обоснования необходимости такого процесса (речь у него чаще всего шла о подготовке новых управителей и администраторов), советские историки, приученные принимать имеющиеся в наличии ленинские высказывания как программу, честно разрабатывали сюжеты, касающиеся организационной стороны вопроса: выдвижения рабочих на административные посты, и подготовки специалистов для всех отраслей хозяйства и культуры. Быяа также подробно разработана тема реформирования системы высшего образования, изучались вопросы социальной динамики интеллигенции (историографические обзоры по этим проблемам даны Эак Л.М., Главацким М.Е.). С интересующим нас вопросом о возникновении системы воздействия на сферу оознания будущей "новой интеллигенции" овязаны работы, посвященные истории форми-

рования идеологического и политического контроля в высшей школе и методов непосредственного и опосредованного партийного воздействия на студенчество (Лейкин А.Я., Коновалова Н.В., Фортунатов В.В. и др.). Накоплен огромный материал, который позволит раскрыть механизм волюнтаристического формирования "новой, советской интеллигенции". Историками поколения "шестидесятников", искавшими "социализм с человеческим лицом", были предприняты попытки составить некий обобщенный идеальный портрет советской интеллигенции, нормативный идеал действовавшей идеологической системы коммунистической-партии.-Основные черты этого идеала, как показано В.С.Волковым, уже существовали к началу 30-х годов. £го реализация, что доказывается тем же автором, вылилась в целенаправленное формирование своего рода сословия, состоявшего на службе у государства. Однако вопрос о происхождении идеальной модели "новой интеллигенции" остается открытым. В связи с этим назовем третий фактор, определивший, с нашей точки зрения, особенности изучения истории советской интеллигенции - это общая недооценка влияния на формирование советской культуры в целом и формирование социально-психологического портрета советской интеллигенции в частности идеи "культурной революции" в связи с неточным пониманием ее первоначального замысла.

Таким образом, анализ историографии позволяет сформулировать цель исследования следующим образом: выяснение происхок-деяияПГсодержания основных целевых установок социально-педагогической доктрины большевистской партии - теоретической модели "нового человека" и "новой интеллигенции" и истории формирования механизма их реализации. Конкретные исследовательские задачи заключаются в следующем:'

1) выяснение генезиса теоретической концепции "нового, советского человека" и ее роли в возникновении и воплощении замысла "культурной' революции";

2) поиск программных источников социальной педагогики большевизма, оценка их теоретического происхождения, содержания, способов распространения и степени их влияния на воспитательную концепцию нового общества;

3) уточнение идейного замысла программы формирования "новой интеллигенции" и особенностей ее реализации в политике

большевистской партии по отношению к студенчеству и учащейся молодежи на протяжении 20-х годов; 4) решение вопроса о логическом соответствии между целевыми установками воспитательно-идеологической доктрины большевиков и применявшимися шли средства!® и методами их осуществления ,

В основе методологических подходов предлагаемой работы лежит стремление автора придерживаться традиционных правил научного исследования: возможной объективности и точности. Общие методологические принципы исторического исследования, из которых исходил диссертант, и которые диктовали приоритетный выбор им тех или иных методик и применяемые методические приемы описаны в диссертации. Их особенность заключается в признании плодотворности метода субъективной социологии в исследовании истории формирования общественного сознания.

Источниковая база исследования.

Информационная ценность источников для соискателя определялась их целевым назначением и способом воздействия на общественное сознание. В соответствии с этим принципом была предпринята следующая классификация источников:

Теоретические источники. Сюда входят научные труды по философии, социологии, этике, социальной психологии, социальному прогнозированию и политологии, датированные концом ХУШ - началом XX веков. Диссертантом изучались идеи западноевропейской философии и социологии - Ж.-А.Кондорсе. Ж.-Ж.Руссо, А. де Сен-Симона, С7А.Базара, ЖгЛ.Анфантена, Э.Кабе, Ш.Фурье,.Р.Оуэна, О.Конта, Э.Канта, И.Фкхте, Г.Спенсера, К.Маркса, Ф.Энгельса, Ф.Ницше, Э.Маха, Э.Дюркгейма, М.Вебера, оказывавшие влияние на мировоззренческие установки начала XX века; идеи "этического социализма", формулировавшиеся в конце ХИ-нач. XX вв. П.На-торпом, Л.Буржуа, Э.Бернштейном, К.Каутским, Ж.Жоресом и др.; идеи русской социологической школы - П.Л.Лаврова, Н.К.Михайловского, В.А.Шелгунова, Н.И.Кареева, М.М.Ковалевского, В.М. Бехтерева, П.А.Сорокина, В.М.Чернова, А.Д.Авксентьева, М.И.Ту-ган-Барановского, А.А.Богданова и разновидности политической мысли марксистского направления - Г.В.Плеханова, П.Б.Струве, А.А.Богданова, В.И.Ленина, Л.Д.Троцкого, Н.И.Бухарина, И.В.

Сталина.

Нормативно-организационные или программные источники - документы, определявшие целевые установки различных общественных и политических образований и отдельных людей, принадлежавших к тому или иному кругу. (Нас, в частности, интересовали документы, определявшие образ действий круга лиц, формировавших воспитательно-идеологическую политику большевистской партии). Организационно-исполнительские источники - документы, даицие представление о претворении в действительность тех или иных целей и установок, свидетельства о различных идейных ориента-циях, о процессе трансформации идей (постановления местных партийных и государственных органов, общественно-политических молодежных организаций, учебные планы и программы, речи и статьи и проч.).

Констатирующе-информацдонные источники - документы, дающие объективированную информацию (отчетные материалы различных съездов, конференций и совещаний, отчеты, публикации научных докладов, учебники, данные социологических опросов и т.д.). Прямые коммуникационные источники - переписка (официальная и личная).

Классификационные источники - хроники, справочные материалы, статистические и систематические таблицы, выполненные исследователями .

Воспроизводящие (вторичные) источники - публицистическая полемика изучаемого периода, художественно-литературные произведения, отражающие события в образно-эмоциональной форме, воспоминания, автобиографии. ,

В основе второго способа систематизации источников, который применялся в ходе исследований, лежала внешняя форма. Применение этого подхода позволяло 1 получать

косвенную информацию (например, в особую группу выделялись сборники статей различных авторов, которые демонстрировали единство их взглядов, такие как "Очерки философии коллективизма", авторами которого были Богданов, Базаров, Горький, Луначарский). Среди архивных материалов была особо выделена группа материалов ■ из личных фондов, хранившихся в РЦЩЩЭД - бывшем ЦПА, ранее недоступная для исследователей, что также свидетельствовало о направлении их информационной ценности.

Соискателем изучены книжные фонды национальных библиотек, обследовано Ю дореволюционных научных и общественно-политических периодических изданий за 1901-1917 гг., 12 периодических изданий первых лет советской властии20-х гг., большое количество газет, проведено исследование многотиражной студенческой печати. Источниковой базой работы послужили также материалы 25 фондов 5 государственник архивов.

Особенностью предлагаемого исследования является то, что так называемым "актовым" источникам предпочитались так называемые "литературные", поскольку предмет исследования связан с субъективными точками зрения и оценками. Именно в такого рода источниках мы искали свидетельства о мировоззренческих представлениях, научных убеждениях и ценностных ориентациях интересующих нас лиц.

Научная новизна исследования обусловливается, во-первых, результатами, полученными соискателем, стремившимся к новому прочтению первых страниц истории советской культуры, и избавлению ее от политических клише и шаблонов.. Представляемая работа является первым опытом системного исследования на основе обновленных подходов истории возникновения воспитательно-идеологической доктрины Коммунистической партии, заложившей основы общественного воспитания и советской педагогики; во-вторых, выходом за рамки традиционного круга источников теоретического характера, к которым прибегали исследователи большевистской идеологии, позволившим подтвердить, что характеристика общественно-воспитательной системы и советской педагогики как "марксистско-ленинской" является, по существу, неверной;

в-третьих, успешным расширением диаметра поиска источников, которые воспринимались многими членами большевистской партии как документы программного характера и предпринятым фронтальным исследованием периодической печати 20-х гг. позволивши раскрыть тесную целевую взаимосвязь между журналами и между учреждениями, их издавшими (Пролеткульт, Наркомпрос, Социалистическая Академия);

в-четвертых, перенесением центра тяжести исследования с источников государственно-актового происхождения и официально-партийного характера на источники теоретические и литературно- 16 - ■

публицистические, демонстрирующие субъективные взгляды тех или иных деятелей, от которых зависела воспитательная политика, в-пятых, выдвижением новой версии происхождения такого явления как "культурная революция" и новых вариантов расшифровки связанных с ней спорных понятий, таких, как "новая интеллигенция", "пролетаризация науки", "пролетаризация высшей школы".

Апробация результатов исследования проводилась в докладах и выступлениях на Герценовских чтениях в РГПУ. им. А.И.Герцена в Санкт-Петербурге, на заседаниях научного семинара "Культура России XX в." Российско-американской университетской корпорации по изучению гуманитарных проблем в Москве, на заседаниях кафедры истории РГПУ им. А.И.Герцена

Практическая значимость исследования, Сформулированные в диссертации выводы могут послужить дальнейшей разработке проблем становления советской цивилизации, очищению начальной советской истории от элементов фальсификации и мифологизма, позволят внести значительные коррективы в историю советской педагогики. Результаты исследования могут быть непосредственно использованы в процессе преподавания политической отечественной истории, истории художественной культуры, истории педагогики.

■ П. СТРУКТУРА И СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Структурное построение диссертации является традиционным. Работа состоит из введения, двух глав, заключения, примечаний и комментариев и завершается списком источников и литературы. I глава - "Возникновение и развитие концептуальных основ и

модели формирования человека Нового Мира", П глава - "Программа пролетарской культуры и формирование "новой, пролетарской интеллигенции". Смысловое построение каждой из глав определяется выяснением истории возникновения и первых попыток воплощения каждой из целевых установок большевистской воспитательной системы -нормативного идеала "нового человека" и нормативного идеала "новой интеллигенции". Содержание работы I. Рассматривая историю поисков общественной мыслью нормативной модели "нового человека", а также соответствующих ей

способов воплощения, автор доказывает, что теоретическая концепция "нового человека", составившая смысловой стержень воспитательной системы советского общества, как и сама модель . этой системы, имели глубокие корни: в ее основе лежали масонские и теософские идеи о всеединстве человечества ио целостном человеке-Микрокосме, дополненные элементами учений с е н - с и -монизма, естественно-научного позитивизма, марксистской формационно-трудовой теории и нового, волюнтаристического направления психологической социологии. В диссертации показывается история утверждения к началу XX века коллективистической доктрины воспитания, переносящей решение проблемы формирования человека из области индивидуального сознания в область сознания общественного. Метод совершенствования человека путем апелляции к общественному сознанию был сформулирован Анри де Сен-Симоном как социальная педагогика и был предложен им обществу в качестве средства гармонизации человеческих отношений. На основе сен-симонизма, предложившего два пути осуществления социальной педагогики -"новое христианство" и систематизированную науку, в конце ХП века развивалась светская коллективистическая доктрина воспитания, избравшая главным средством совершенствования человека научное знание, Ее распространению способствовало с одной стороны, развитие естественно-научного позитивизма, который давал объективное научное обоснование принципам коллективизма, с ■другой - стремление к этизации и гуманизации политики под воздействием неокантианства. На будущую модель воспитания "нового советского человека" большое влияние оказали социально-педагогические принципы, разработанные такими общественно-политическими течениями конца XIX - нач. XX веков как французский "со-лидаризм" и немецкий "этический социализм" (наиболее отчетливо эти принципы были сформулированы в книгах Л.Буржуа и П.На-торпа). В Россию эти идеи пришли в начале XX века через деятелей круга М.М.Ковалевского, что показывается диссертантом на примере общественно-педагогической практики самого М.М.Ковалевского, Е.В. де Роберти, Н.И.Кареева, В.М.Бехтерева. Их

идеалом был "человек Общественный", и в соответствии с этим идеалом они направляли свои усилия по воспитанию новой гражданственности и научного мировоззрения.

Новым вариантом модели "человека Общественного", включавшим основные элементы предшествующей модели, стала модель "нового человека", предложенная представителем "русского махизма1,' "официальным вице-лидером (по выражению М.Н.Покровского) и признанным теоретиком большевистской партии в 1904-1909 гг. A.A. Богдановым (Малиновским). Основными психологическими характеристиками теоретической модели этого типа личности были целостность мировосприятия, мировоззрения и мироотношения, проявляющиеся как осознание единства с человечеством, универсализм организаторских и исполнительских возможностей, научно-организационное мышление и коллективизм. В диссертации прослеживается, на основе каких идей била синтезирована эта теоретическая конструкция, и каким образом она повлияла на формирование "марксистской" педагогики. Богданов был одной из первых фигур в большевиотской партии до 1909 г., что замалчивалось в официальной советской историко-партийной историографии. Учитывая трагические уроки первой русской революции, он сделал вывод о недостаточной разработанности вопросов научного социализма и необходимости их дальнейшей теоретической разработки на основе практических данных. В качестве методологии научного социализма Богдановым была предложена "философия новейшего естествознания" Э.Маха, поскольку он считал, что судьба научно-технического и общественного прогресоа в XX веке будет зависеть от развития, р первую очередь естественных и точных наук. Из втого вытекала задача развития научно-организационного мышления пролетариата, которая выдвигалась им перед социал-демократией как задача практическая. Богданов был обвинен Г.В.Плё-хановым, а затем В.И.Лениным в филооофской "ереси" и ревизионизме, и был уотранен из большевистской партии. О точки зрения ортодоксального марксизма в изложении Плеханова, преъяв-ленное Богданову обвинение соответствовало действительности. Подчеркивая свою приверженность марксизму, Богданов сконцентрировал внимание на гуманистических элементах социологической теории Маркса, которые, по его мнению, требовали обоснования и дальнейшего развития. Экономический детерминизм Маркса был

заменен у Богданова техническим детерминизмом, связанным с преобразовательной деятельностью человека, его волей. Кроме того, в интерпретации Богданова марксизм был откорректирован■ этическими принципами коллективизма, вытекавшими из доктрины сен-симонистов. Анализ научного наследия Богданова в области теории познания и социологии позволяет утверждать, что его ■ "философия живого опыта" (выражение самого Богданова) была свойственна естественно - научному позитивизму и психологической социологии начала ХХвека; его практическая деятельность была посвящена модернизации марксизма.

Теоретичеокие построения Богданова составили основу программы коммунистического (коллективистического) общеотва -Нового Мира. Модель "нового человека", включенная в модель Нового Мира, бша составной частью теории смены культур (ее оо-новные элементы также рассматриваются в диссертации) и стала, как утверждает соискатель, исходной точкой реального процесса "культурной революции", которую о 1917 г. пыталось осуществить определенное течение большевизма. В соответствии с теорией Богданова эта культурная революция была условием перехода к культуре высшего типа - социалистической («коммунистической® коммунизму=коллективизму). Она должна била осуществиться в трех сферах общественного бытия - в сфере производства (новая организация вещей), в сфере политики и образования (новая организация людей) и в сфере реализации общественного сознания (новая организация идей). Формирование нового типа личнооти, характерного для будущей культуры, должно было стать основой дальнейшего гармоничного существования человечества. "Новый человек" стал также целью первого этапа культурной революции, который Богданов и его единомышленники видели, прежде вовго, в осуществлении революции в сфере сознания-идеологической ре-волюдаи-и которая, о их точки зрения, была ближайшей задачей пролетариата и его партии.

2. В диссертации указывается на существование документальных источников, свидетельствующих о наличии в партии большевиков неофициальной программы культурной революции в виде собирательной по форме, но целостной

по существу, объединенной общей развивающейся идеей "программы пролетарской культуры". Автор представляемой к защите работы утверждает, что эта программа стала основой действий значительной части большевистской партии, идеологи которой названы в работе "этическим крылом большевизма" в соответствии с их главкой целью - социализацией личности (коллективизацией) и со стремлениями представителей этого течения этизировать политику, внеся в нее элементы социальной педагогики, направленной на формирование нового общественного сознания. (Причем, если Богданов все время подчеркивал необходимость независимости "идеологического" творчества от текущей политики, его сторонники чаще всего стремились к быстрой реализации идей, что невозможно было осуществить вне политики). Программу пролетарской культуры составили -коллективные заявления: I) платформа группы "Вперед" (1909 г.), 2) платформа "Мы - коллективисты" (1921 г.) и 3) резолюции I Всероссийской конференции Пролеткультов (1918 г.) - организации, членами которой были многие партийные деятели, определявшие в дальнейшем так называемую "воспитательную" политику большевистской партии. Кроме того, как показывается в диссертации, программными документами "этического большевизма" можно считать некоторые выступления и работы Богданова, формулирующие цель пролетариата'- Новый Мир - и способы ее достижения, связанные, в первую очередь, с формированием нового сознания рабочего класса -(например, роман "Красная Звезда", популярный катехизис "Наука об общественном сознании" или доклад "Пролетариат и наука" на I Всерос. конф. Пр-тов) . Как показывает соискатель, на основе этих идей строилась не только деятельность непосредственных сторонников Богданова (стоявшего вне партии), но и многие определяющие моменты официальной политики партии в культурно-идеологической сфере, начиная с 1920-21 гг., когда, с одной стороны, были определены формы и методы контроля в этой сфере, а с другой - выявилось отсутствие какой-либо иной позитивной программы, соответствующей идее построения нового общества.

Выясняя пути проникновения "богдановской ереси" в официальную политику большевистской партии, на основании сравнительного анализа книг, брошюр, статей, текстов речей и научных

докладов, рецензий, диссертант подчеркивает личное влияние Богданова и выделяет круг его едино-

мышленников, сторонников и последователей в стремлении к "революции сознания": первый нарком просвещения А.В.Луначарский, первый "пролетарский" писатель, страстный борец за достоинство и раскрепощение человека" А.Ы.Горький, первый председатель Пролеткульта, а затем - главный цензор страны И.ИЛебедев-Полянский, один из участников организации партийной школы на Капри, а затем ректор Комуниверситета М.Н.Лядов, председатель Президиума Социалистической Академии в 1922-23 гг. ¿.Л.Преображенский, один из руководителей Пролеткульта, председатель РОСТа, определявший с середины 20-х годов политику партии в области литературы из отдела печати ЦК ВКП/б/ II .М.Керженцев и др. - отказавшиеся впоследствии от Богданова или нет, но сохранявшие приверженность идеям культурной революции. До конца 1920 г. представители "культурно-революционной школы" Богданова проводили свою программу через II р о л ет к у л ь т; его научные и литературно-художественные студии стали первыми лабораториями по формированию "нового человека". Пролеткульт в это'время оказывал большое влияние на выработку принципов политики Наркомпроса: руководство важнейшими участками деятельности Пролеткульта и Наркомпроса осуществлялось зачастую одними и теш же лицами.'Деятельность Пролеткульта по выработке новой, "пролетарской" идеологии в это время была независимой от указаний со стороны ЦК РКП/б/, но это же служило причиной настороженного отношения ЦК к Наркомпросу. В конце 1920 г. и Пролеткульт, и Наркомпрос были поставлены под полный контроль партийной власти. В то же время многие идеи Пролеткульта были восприняты Агитпропом ЦК РКП/б/. В 20-е гг. сторонников программы пролетарской культуры, как отмечается в работе, можно обнаружить среди первых лиц каздой из отраслей "идеологической" сферы - в системе образования, в издательском деле, в сфере организации науки и высшей школы. Список их имен отчасти совпадает с тем, что называлось "просвещенческим крылом большевизма".

В диссертации показывается влияние социологических идей Богданова и программы пролетарской культуры на формирование концепции советской педагогик и.Это

иллюстрируется высказываниями Н.К.Крупской, А.С.Макаренко, А.М.Горького, А.М.Коллонтай и др. Советскую педагогику в соответствии с содержанием программы пролетарской культуры, определившей ее главные акценты - универсальное научное знание и политехнизм в образовании и товарищество и коллективизм в воспитании - автор называет "педагогикой трудового коллективизма'.1 В диссертации доказывается, что в основе реформирования науки и высшего образования в 20-е гг. также лежала одна из главных идей программы пролетарской культуры, делавшей ставку на организующую роль интеллекта. Эта идея - идея "пролетаризации" науки нацелена на формирование "нового человека". Она была связана с поиском способа преодоления границ человеческого познания и интеллектуального освобождения пролетариата, и, одновременно, достижения цели, поставленной Сен-Симоном - "создания систематического порядка истин" - будущей основы рационалистического переустройства мира. Поиск единого, объединяющего различные отрасли наук метода, активно велся в социологии начала XX века. Но именно программа пролетарской культуры способствовала тому, что большевики сочли этот метод открытым. Идея "пролетаризации" науки была основана на вере в особую, "пролетарскую точку зрения", которая происходила не столько из революционного марксизма, сколько из идеи того же Сен-Симона об организующей роли "индустриального класса" и теории психофизического монизма, отстаивавшейся такими сторонниками био-социальной теории личности как Е.В. дэ Роберти, В.М.Бехтерев и А.А.Богданов. "Пролетаризация" (=социализащш=коллективизация). науки означала объединение всех научных з на н и й "руководящей нитью" - методологией -и формирование на этой основе единой, монистической науки, выражающей концентрированный трудовой опыт человечества. В качестве такой методологии предлагалась "коллективистическо-трудовая" точка зрения пролетариата. "Пролетарская"'точка зрения была тем рычагом, о помощью которого сторонники "культурной революции школы" Богданова надеялись перевернуть мир. Эта точка зрения, - считали они, - совпадает с мироощущением и мироотношением человек будущего; научно-организационным и коллективистическо-трудовым.

Она предполагала определенный метод, который заключался в том, чтобы "всякий факт опыта... рассматривать с точки зрения развивающегося и организующегося в своем развитии человечества, ■ в том, чтобы всякое явление действительности и мышления рассматривать как интегральную часть безгранично развивающейся • трудовой ткани".^ Этот метод, - считал Богданов, - отражает мироотношение пролетариата, поэтому его можно назвать пролетарским. Пример применения такого метода блестяще продемонстрировал Маркс, поэтому его можно называть марксистским. Именно этот метод сторонники программы пролетарской культуры приняли в качества универсального, и стали применять его в первую очередь при написании учебников ло общественным наукам (в частности, так был написан первый систематический учебник по историческому материализму, изданный под именем Н.И.Бухарина). Цони-мание идеи реформирования науки с "пролетарской" точки зрения очень важно, так как эта идея включала и требование реформирования содержания и системы организации образования с тем, чтобы, во-первых, вместить в него все зна-н и я, весь коллективный опыт человечества Счто позволило бы преодолеть узость и ограниченность мышления и интеллектуальное неравенство), во-вторых, приблизить к решению практических преобразоватвль-н ы х задач, в-третьих, создать основу для формирования универсального научно-организационного мышления - важнейшей черты нового типа личности. Метод трудового коллективизма, базирующийся на идее ассоциации усилий и положенный в основу реформирования системы организации научных исследований и обучения, должен был не только умножить конечный эффект, но и решить в будущем задачу неравенства интеллектов на основе взаимодополнения психологических возможностей и осуществления "единства психического опыта" как основы коллективистического мироотношения. В работе говорится о том, что задача "пролетаризации" (коллективизации) науки была.выдвинута сначала Пролеткультом в

I. А.А.Богданов. Вопросы социализма. М.'.Политиздат.1990.С.127.

- 24 -

1918 г., а затем - в качестве первоочередной осенью 1921 г. авторами оппозиционной платформы "Мы - коллективисты", объявившими себя последовательными сторонниками Богданова и идейными наследниками грушш "¿перед". О 1922 г. сразу после этого началась активная деятельность Социалистической Академии (основанной при активном участии Богданова в 1918 г.) - центра переработки науки с "марксистской точки зрения" и начались масштабные содержательные изменения в системе высшей ш к о л ы, во многом определившие портрет будущей советской интеллигенции.

3. В диссертации доказывается, что смысловое'содержание понятия "новая, пролетарская интеллигенция" - второй целевой установки воспитательной деятельности большевистской партииг которое вкладывалось в него сторонниками программы пролетарской культуры, связано, с одной стороны, с определением Богдановым специфических функций интеллигенции в обществе, обусловленных организующей ролью интеллекта ("организацией идей"), а с другой - с. идеей революции сознают (=идеологической революции) как одной из трех составных частей революции культуры. Эта, так называемая "новая интеллигенция", должна была выполнить идейно-организационную задачу, то есть сформулировать систему идей (идеологию) культуры Нового Мира, отражающую мироотношение пролетариата - класса, с которым связывалась идея прогресса. Задача формирования идеологии Нового Мира, выраженной символом Рабочей Энциклопедии, должна была осуществиться при помощи Рабочего Университета, символизирующего научное и образовательное учреждение, которое начнет реформировать науку и возьмет на себя миссию подготовки "новой интеллигенции".Этот слой "новой интеллигенции" должен был постепенно расширяться до образования универсальной личности - психологического типа нового, коллективистического общества. Эта задача была сформулирована впервые в 1909 г. в первом программном заявлении "впере-довцев". Важнейшими нормативными признаками теоретической модели "новой, пролетарской интеллигенции" были научно-организационный способ мышления и "пролетарское", коллективистичес-ко-трудовое мироотношение. "Пролетарской" эта интеллигенция должна была быть не по происхождению, а постольку, поскольку

для успешного решения организационно-идеологической задачи ей необходимо было "посмотреть на мир глазами пролетариата" (как это сделал Маркс), ощутить его через матрицу научно-технического и кодлективистическо-трудового сознания - важнейшей психологической черты человека будущего, якобы имманентно свойственной пролетариату. Соискатель показывает, что утопическая надевда на особую, пролетарскую психологию лежала в основе воспитательных методов большевиков в отношении студенчества и рабочей молодежи. Большевики, с одной стороны, стремились привить рабочим подросткам научно-технические знания и организаторские навыки, а с другой - использовать морально-психологический эффект воздействия коллективного труда среда учащейся молодежи (с точки зрения "Эмпириомонизма" Богданова, в котором была изложена сформулированная им теория познания, матрицу индивидуального сознания формирует жизненный, и, в первую очередь, трудовой опыт). "Пролетаризацию высшей школы" сторонники программы пролетарской культуры понимали в соответствии с этим как метод формирования "новой интеллигенции", который заключался, во-первых, во введении в преподавание наук, переработанных о "пролетарской точки зрения", во-вторых, в использовании коллективно-трудового опыта в воспитании нового типа личности (отсюда - ставка на производственный опыт молодежи, из которой происходило требование производственного стажа при приеме в вузы, и постоянный коллективно-трудовой тренинг, выражавшийся в увлечении производственной практикой как важнейшим элементом образования). Все это не исключает и другого понимания "пролетаризации высшей школы" как процесса чисто политического, существовавшего параллельно с первым. Влияние идеи "новой интеллигенции" именно в том смысле, в каком это было свойственно программе пролетарской культуры, проявилось, как показано в диссертации, в деятельности рабфаков, а также Института красной профессуры, который воплотил в приближении к идеальному варианту идею подготовки организаторов новой идеологии.

В работе показывается, в каких вариантах претворялась идея подготовки "новой интеллигенции" в течение 20-х гг. -"организации организаторов", "организации идеологов", "организации командиров". Соискатель доказывает, что такие лидеры

большевистской партии как Л.Д.Троцкий, Н.И.Бухарин во многом следовали идеям Богданова и разделяли многие установки программы пролетарской культуры, в частности, в отношении "новой интеллигенции". Автором также сделана попытка показать влияние на процесс формирования "новой интеллигенции" антиутопии Богданова - его теории "нового класса", которое проявилось в отрешении компенсировать негативные тенденции ^'перерождению усиленной подготовкой организаторов новой идеологии,' в повышенном внимании к будущей инженерно-технической интеллигенции как носителям будущей технической революции, которая должна будет стать частью культурной революции, а также в массированном воздействии на сферу сознания, сформулированном как "культурная" или "идеологическая" борьба.

4. В диссертации показывается, что кроме некоторых утопических ошибок, 'воспринятых из программы "этического большевизма" (в частности, надевды на всемогущество коллективизма, на особую, "пролетарскую" психологию, полное игнорирование силы нац. традиций ), причинами несоответствия результатов социально-педагогической деятельности партии (выражавшейся с середины 20-х годов термином "идеологическая") гуманистическим целевым установкам программы пролетарской культуры было не только моральное, но и логическое несовпадение средств и методов, применяемых партийной властью, с теми принципами, на которых была основана программа "культурной революции". Несоответствующим первоначальному замыслу было обращение с 1923-2^ гг. к новым, формально-религиозным формам социализации (этизации) личности, вылившимся в культ Ленина и "ленинизма", на фундаменте которого стала проводиться дальнейшая "культурная революция". Оно противоречило той позитивистской формуле прогресса личности, выдвинутой Богдановым, от которой отталкивалась программа пролетарской культуры: вытеснение фетишизма научным мышлением, - и вело к внедрению схоластики в обучении, тормозя развитие научно-технической мысли. Это явление расценивается в работе как компромисс "этического большевизма" с действительностью. Был нарушен еще один главный принцип, заложенный в программу пролетарской культуры в соответствии с требованиями социальной педагогики; развитие личности

«ф

должно осуществляться в интересах развития общества, дающего силы этой личности, но не в интересах группы политиков. Б соответствии с этим принципом социальная педагогика должна осуществляться силами общественными и самодеятельными. Богданов и некоторые из его сторонников отстаивали принцип независимости "культурно-идеологической деятельности пролетариата". История первых лет существования Пролеткульта (I9I8-I920 гг.) -это история оппозиции и сопротивления попыткам навязать политический контроль со стороны партии. С 1921 г. развитие пролетарского "самосознания" осуществлялось уже партийно-политическими методами под контролем Агитпропа ЦК РКП/б/ и непосредственно Политбюро. В работе показывается, что перенесение большевиками смысла социально-педагогических задач в политическую область и монополизация ими социально-педагогических функций обусловили монополизацию идейной сферы культуры и влекли за собой применение методов, определявших многие отрицательные■особенности воспитательной системы и искажавших смысл первоначальных гуманистических идей "этического большевизма", воспринятых от мировой общественной мысли.

Основные положения диссертации изложены в следующих публикациях:

1. Богданов A.A. Концепция "нового человека" // Педагогика, 1993. № I. С.93-97.

2. Концепция формирования нового человека А.А.Богданова или о чем молчит история советской педагогики. Рукопись депо-ниров. в ИНИОН РАН, Ä 47444, 21.12.1992.

3. О некоторых теоретических источниках советской педагогики U Гуманистические идеи, социально-педагогические эксперименты, бюрократические извращения в развитии отечественной школы. СПб.: Образование. 1993. С.30-48.

4. Ленинградская студенческая 'печать конца 20-х годов как средство выражения общественной активности "пролетарского студенчества" // Российская интеллигенция. Страницы истории. СПб.: Изд-во ЛГПИ им. А.И.Герцена. 1991. C.I00-II2. ,

5. Ролевая игра "Слет студкоров Ленинграда" // Методические рекомендации к проведению ролевых игр в курсе политической истории. Л.: Изд-во ЛГПИ им. А.И.Герцена. 1990. С.25-32. л