автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.13
диссертация на тему: Генезис исторического сознания в новоевропейской культуре

Полный текст автореферата диссертации по теме "Генезис исторического сознания в новоевропейской культуре"

САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙУНИВЕРСИТЕТ

На правах рукописи

Соколов Борис Георгиевич

ГЕНЕЗИС ИСТОРИЧЕСКОГО СОЗНАНИЯ В НОВОЕВРОПЕЙСКОЙ КУЛЬТУРЕ

Специальность:

09.00.13 — религиоведение, философская антропология, философия

культуры

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени доктора философских наук

Санкт-Петербург 2004

Работа выполнена на кафедре истории философии философского факультета Санкт-Петербургского государственного университета

Научный консультант доктор философских наук,

профессор Перов Юрий Валерианович

Официальные оппонен- доктор философских наук, ты профессор Иконникова Светлана

Николаевна

доктор философских наук, профессор Лола Галина Николаевна доктор философских наук, профессор Милютин Юрий Евгеньевич

Ведущая организация Санкт-Петербургский государственный политехнический университет

Защита состоится « Р » ./-^ /¿-о.-^ 2004 года в часов на заседании диссертационного совета Д.212.232.11 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора наук при Санкт-Петербургском государственном университете по адресу: 199034, Санкт-Петербург, В.О., Менделеевская линия д.5, философский факультет ауд. 150.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке им. М.Горького Санкт-Петербургского государственного университета.

Автореферат разослан «_»_2004 г.

Ученый секретарь .

диссертационного совета,

доктор философских наук, доцент Е.Г. Соколов

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ДИССЕРТАЦИИ

Актуальность темы исследования

Смена одной культурной традиции другой — это процесс, который во многом для его современников оказывается незримым. Эпоха мировой культурной трансформации, в которой мы живем, заслоняется для отечественного наблюдателя теми переменами в социальной и политической сферах, которые произошли в России за последние полтора десятилетия. Общество, к созданию которого направлены сейчас все силы нации, представляется нам стабильным и неизменным, в отличие от ситуации в нашей стране, где перемены протекают настолько стремительно, что мы стали свидетелями в течение жизни одного поколения значительной трансформации социальной, культурной, политической и духовной сфер нашей жизни. Однако та культурная ситуация, которая иногда называется «западным стилем и образом жизни», и соответствующая ей менталь-ность, способ организации производственной сферы, выстраивание политического ландшафта, ценности и ориентиры и т.п., демонстрируют стремительную динамику перемен. Понимание этих изменений, изменений в той культурной традиции, которая уже теперь наша и судьбу которой мы, скорее всего, разделим, представляется предельно актуальным.

Современные социальная и политическая реальности, культура как таковая не могут быть постигнуты без обращения к осмыслению ее истории и истории вообще. Именно по этой причине особое место в диссертационном исследовании уделено анализу не только мировой культурной ситуации, но и выявления ее динамики, а также динамики тех культурных процессов, которые коррелятивны общекультурным трансформациям. Эти процессы вызывают изменения не только экономической модели (переход к рыночной экономике), политической организации общества (трансформация тоталитарного государства в государство, ориентированного на модель либеральной демократии), но и смену ценностных установок общества, нравственных ориентиров и т.п. То есть речь идет не только о трансформации «внешней» стороны культурного пространства, но и об изменении ментальности российского народа. Процессы, связанные с изменениями культурно-исторического типа сознания — это процессы изменения самой культурной традиции, поскольку культурно-исторический тип сознания (тип мышления, «стиль» мышления) является одной и существенных характеристик культуры в целом. На основании единства культурно-исторического типа сознания и соответствующей

культурной традиции в диссертации становится предметом изучения модели исторической интерпретации как одного из подходов, позволяющих проанализировать динамику изменения исторического сознания и культурно-исторического сознания в целом и соответствующего ему культурного контекста.

Существенные социально-политические изменения, которые пережила Россия за два десятилетия, поставили Российское общество вообще, и российскую науку в частности перед лицом ряда новых и важнейших задач, имеющих принципиальное значение как в области теории, так и в области практики. Пересмотру подверглись подавляющее большинство социально-теоретических положений, прежде составлявших фундамент обществоведческих дисциплин. Особенно настоятельны и актуальны разработки новых познавательных методов в сфере культуры и философии. Само возникновение новой науки — культурологии — убедительное подтверждение этой потребности. Культура как таковая нуждается в постоянном прояснении как своих истоков, так и текущего момента и перспектив ближайшего развития, особенно если это касается нашей страны, находящейся в процессе формирования не только новой политической и экономической систем, но и выработкой ценностных ориентиров, которые создаются прежде всего в общекультурном пространстве.

Исследование современной мировой культуры и соответствующего ей современного культурно-исторического типа сознания, его исторической размерности представляется важным для гуманитарного знания в целом, и в особенности для культурологии, философии и философии культуры, поскольку позволяют прояснить целостность и структуру текущего момента развития культуры и ее ближайшие перспективы и уяснить природу и сущность культуры как таковой.

Состояние научной разработанности проблемы.

Основными предметами научного диссертационного исследования анализа являются сферы культуры, философии истории и сфера исследований современной макрокультуры. Поэтому степень разработанности проблемы необходимо оценивать в каждой из указанных сфер.

Первая сфера — это сфера исследований культуры. Сам тематизация культуры — и соответственно научный интерес к подобной проблематике — явление, восходящее к XVII — XVIII векам европейской истории. С тех пор огромное количество исследователей обращается к попыткам осмысления данного феномена. Принято «отсчитывать» начало исследо-

ваний культуры как таковой от работ Дж.Вико, К.Гельвеция, И.Канта, Б.Франклина, И.Гердера, С. Пуфендорфа, Г.Гегеля. Но и на протяжении девятнадцатого и двадцатого веков интерес к подобной проблемтике не утихает: Я. Буркхард, Э.Тэйлор, О.Шпенглер, А.Тойнби, И.Хейзинга, М.Бахтин, П.Сорокин, Дж. Фрэзер, Ф.Боас, Х.Ортега-и-Гассет, М.Мид, К. Клакхон, З.Фрейд, К.Юнг, В.Оствальд, Э.Кассирер, Г.Зиммель, М.Вебер, Т.Эллиот, К.Маннгейм, К.Леви-Стросс, С. Хантингтон,

A.Швейцер, Л.Уайт, М.Фуко, Ж.Бодрийар, Т.де Шарден, Ж.-Ф.Лиотар, М. Мосс, Н.Элиас, У.Эко, Г.-Г.Гадамер, Ю.Хабермас, М. Маклюэн, Ф.Джеймисон, Дж. Мердок и многие другие исследователи сделали предметом своего научного анализа феномены культуры. Глубокое и всестороннее осмысление феномена культуры в последние десятилетия осуществлено отечественными мыслителями. Достаточно упомянуть имена известных российских культурологов, таких как М. Каган, Ю.Лотман, С.Иконникова, Ю.Солонин, Э. Соколов, А.Грякалов,

B.Прозерский, Э.Юровская Т.Шехтер, И.Фарман, В. Розин, Б.Марков, Л.Круглова, В.Поликарпов, Ю.Лотман, В.Межуев, Э.Маркарян, разрабатывающих тематику выстраивания и постижения культуры и ее отдельных проявлений.

Вместе с тем, за редким исключением, сам феномен культуры в его целостности не всегда становится предметом анализа прежде всего зарубежных исследователей. В этом отношении многие авторы, исследующие феномен культуры, концентрируясь на решении частных или прагматичных проблем, не всегда в достаточной мере учитывают ту основную черту культуры как таковой — ее всеобщность, которая базируется на том, что в самом понятии «культура» заключена целостность человеческого присутствия. Именно поэтому довольно часто мыслители, пытающиеся рассматривать тот или иной феномен культуры, не стремятся увидеть эту целостность культуры как таковой, а также осмыслить онтологические основания этой целостности, в особенности это значимо для исследователей занятых анализом преимущественно первобытных культур (например, Э.Тейлор, Дж.Фрэзер, М.Мосс К. Клакхон). В отечественной научной литературе рассмотрение культуры также не всегда учитывает целостность культурного пространства, поскольку предлагаемые концепции ориентированы на подчеркивание лишь одного, как правило, деятельного аспекта феномена культуры. Так в работах Э.Маркаряна акцент делается на технологии деятельности, в исследованиях В.Межуева — на деятельность в форме всеобщего труда. Предлагаемый в диссерта-

ции подход к целостному постижению культуры через анализ исторического сознания не представлен ни в зарубежной, ни в отечественной исследовательской литературе.

Вторая сфера — это сфера истории, философии истории и исторического сознания. Использование анализа исторического сознания для анализа культуры базируется на том, что сам феномен культуры — и тесно с ним связанная проблематика человека и гуманитарного пространства — должен исследоваться в той плоскости, которую обозначают как диахрония. Историчность человеческой экзистенции и историчность культурного пространства со времен Гегеля является необходимым измерением любого процесса, — измерением, которое должно учитываться в любом гуманитарном исследовании. Рефлексии об истории и то, что принято называть философией истории, — проект, насчитывающий не одно столетие. Знаменитые историки и политики, философы и экономисты и пр. пытались не только описать происходящие события, но и понять механизмы их развертывания. Фукидид, Плутарх, БлАвгустина, Ф.Бэкон, Ш.Монтескье, Н.Маккиавелли, Болингброк, Г..-Б. де Мабли, Ф.Гизо, Ж.А. Кондорсе, Ж.Мишле. О.Тьери, О. Конт, Г.Спенсер, Т.Карлейль, Г.Бокль, Дж.Ст.Милль, И.Дройзен, Л.Ранк, Э.Дюркгейм, Р.Дж.Колингвуд, Г.Гердер, Г.Гегель, М.Штирнер, К.Маркс, Фр. Энгельс, В.Дильтея, О.Шпенглер, Г.Зиммеля, Э.Трельч, А.Данто, К.Ясперс, Й.Хейзинга, Р.Арон, Л.Февр, Ф.Дж.Таггарт, Б.Рассел, Б.Кроче, А.Бер, М.Блок, Ф.Бродель, П.Рикер, Ж.-П. Вернан, Е.Топольск, Ф.Шатле, В.Х.Дрей пытались постичь смысл, законы развития истории, осмыслить основные причины прошлых и грядущих изменений в человеческой истории. Отечественная философская и историческая мысль также внесла значительный вклад в постижение исторического развития. Работы В. Асмуса, Н.Гумилева, Т.Ойзермана, Н.Мотрошиловой, В.Келле, К.Сергеева, И.Кона, А.Богомолова, В.Соколова, М.Мамардашвили по праву оцениваются как классика постижения истории и историко-философского процесса.

Однако ситуация «смерти истории», заставляет по иному взглянуть на традиционные интерпретационные модели исторического постжения. Во многом благодаря критике историцизма В.Дильтея, Г.Риккерта, К.Поппера, Ф.Фукуямы . стал тематизированным и актуальным вопрос об исчерпанности «традиционной» универсальной модели интерпретации истории. Однако критика как таковая, не подкрепленная предложением иных интерпретационных моделей, не приводила до сих пор ни к

какому реальному результату: как правило, при «разрушении» одной модели исторического описания выстраивалась другая, но при этом матрица, «стиль» модели интерпретации истории не изменялся. Вместе с тем современная ситуация требует не только радикального разрыва с предшествующей моделью исторического описания, но и осмысления новых моделей истории.

Третья сфера — это исследования современной ситуации мировой культуры. Большое количество отечественных и зарубежных исследователей занимаются анализом текущей мировой культурной ситуации достаточно упомянуть работы зарубежных и отечественных и зарубержных исследовалей Д..Белла Дж.Бернала, Ч. Гольфингера, М.Валлерстайна, М.Кастельса, Э.Тоффлера, Ж.-ФЛиотара, Ж.Бодрийара, Ж.Бурдье, Фр.Фукуямы, С.Хантигтона, Г.Бейтсона, И. Бестужев-Лада, И. Василенко, Л. Вдовиченко, Р.Абдеева, В.Виноградова, В.Гуторова, Э.Кочетова, В. Лейбина, А.Назаретяна, А.Панарина, А Чумакова. Вместе с чаще всего мы имеем дело с исследованиями отдельных черт современной культуры. Например, Ж.Бурдье, М.Валлерстайн, А.Панарин, анализируют преимущественно политологические и социологические аспекты современной мировой культуры, Б.Андерсон исследует феномен национализма и т.п. Ряд исследователей анализируют современную ситуацию с помощью постструктуралистских и/или фрейдистких методик (М.Фуко, Ж.Бодийяр, Ж.Деррида, Ф.Джеймисон), не учитывающих историчность современности, что приводит к подчас не совсем корректным выводам, а также не выявляет связь отдельных феноменов современной реальности и культурно-историческим контекстом.

Таким образом, мы можем констатировать, что осмысление исторического сознания и соответствующей ей модели исторического описания как части культурного пространства современности, ее статус и соответствия ее информационным технологиям, доминирующим в современности не только в естественнонаучной или гуманитарной науке, но и на уровне повседневности, — это вопрос не исследованный ни в отечественной, ни в зарубежной науке. И именно он нуждается в настоятельном прояснении, на что и направлено диссертационное исследование.

Цели и задачи исследования

Основной целью данного исследования является проследить и объяснить становление, развитие и современное состояние новоевропейской

культурной традиции через анализ структуры и трансформаций исторического сознания и связанной с ним интерпретационной модели истории.

Для достижения указанной цели было необходимо решить ряд исследовательских задач.

Определить место и функциональную роль в культуре исторического сознания, показав связь исследования интерпретационных моделей истории и исторического сознания с культурной традицией;

Выявить основные характеристики универсальной модели интерпретации истории как новоевропейского способа постижения и интерпретации истории. Определить структуру и функционирование универсально-исторической модели исторической интерпретации и универсально-исторического типа сознания;

Проследить становление и развитие модели универсальной истории с момента ее зарождения до современной ситуации;

Вычленить основные характерные черты современной макрокультур-ной ситуации и ее родство и отличия от новоевропейской культурной традиции через сравнение двух моделей исторической интерпретации;

Проанализировать современный статус исторического сознания и используемую им модель гипертекстовой истории, выявить основные силовые линии и динамику современного состояние мировой макрокультуры;

Обосновать онтологическую правомерность гипертекстовой модели истории и ее связь с современной мировой культурной ситуацией, показав ее онтологическую и гносеологическую укорененность в структуре современного культурно-исторического типа сознания.

Источниковедческая база исследования

Диссертационное исследование протекало в следующих научных областях: культурология, история, философия истории, история философии, онтология, теория сознания, а также в сфера исследований современной культурной, политической и экономической ситуации. Поэтому его научной базой послужили исследования и работы в указанных областях.

В области исследования культуры автор опирался на работы Э.Тэйлора, О.Шпенглера, А.Тойнби, И.Хейзинга, М.Бахтина, П.Сорокина, Дж. Дж. Фрэзера, Ф.Боаса, Х.Ортега-и-Гассет, М.Мида, К. Клакхона, З.Фрейда, К.Юнга, В.Оствальда, Э.Кассирера, Г.Зиммеля, М.Вебера, Т.Эллиота, К.Маннгейма, К.Леви-Стросса, С. Хантингтона, А.Швейцера, Л.Уайта, М.Фуко, Ж.Бодрийара, Т.де Шардена, Ж,-Ф.Лиотара, М. Мосса, Н.Элиаса, У.Эко, Г.-Г.Гадамера, Ю.Хабермаса, М.

Маклюэна, Ф.Джеймисона, Дж. Мердока. Базой для исследования культуры послужили и работы отечественных мыслителей: М. Кагана, Ю.Лотмана, С.Иконниковой, Ю.Солонина, Э. Соколова, Е.Соколова,

A.Грякалова, В.Прозерского, Э.Юровской, Т.Шехтер, И.Фармана, В. Ро-зина, Б.Маркова, Л.Кругловой, В.Поликарпова, Ю.Лотмана, Г.Лолы,

B.Диановой, В.Межуева, Э.Маркаряна, А. Ахиезера, Ю.Шора, Ю.Яковца. При исследовании генезиса и развития исторического сознания автором диссертации использовались работы по истории, истории философии, философии истории, методологии истории: Фукидида, Плутарха, Тацита, Ксенофонта, Полибия, Арриана, Иосифа Флавия, Бл.Августина, Прокопия Кесарийского, Ф. Де Коммина, Ф.Бэкона, Ш.Монтескье, Н.Маккиавелли, Г..-Б. Де Мабли, Ф.Гизо, Ж.А. Кондорсе, Ж.Мишле. О.Тьери, О. Конта, Г.Спенсера, Т.Карлейля, Болингброка, Г.Бокля, Дж.Ст.Милля, И.Дройзена, Л.Ранке, ЭДюркгейма, Р.Дж.Колингвуда, Виндельбанда, Г.Гердера, Г.Гегеля, И.Канта, М.Штирнера, С.Киркегора, К.Маркса, Фр. Энгельса, В.Дильтея, Т.Джефферсона, О.Шпенглера, Г.Зиммеля, Г.Риккерта, Э.Трельча, Ф.Ницше, О.Шпенлера, К.Поппера,

A.Данто, К.Ясперса, Й.Хейзинга, Р.Арона, Л.Февра, Ф.Дж.Таггарта, Б.Рассела, А.Данто, А.Бера, М.Блока, Ф.Броделя, П.Рикера, Е.Топольски, Фр.Фукуямы, Ф.Шатле, В.Х.Дрея. При работе над диссертацией автор опирался на разработки отечественных мыслителей: Н.Мотрошиловой,

B.Келле, Е.Сейргейчик, И.Кона, А.Богомолова, В.Соколова, М.Мамардашвили, Н.Копысова.

Для анализа структуры и функционирования исторического сознания в диссертации использовались работы Аристотеля, Платона, Г.Гегеля, И.Канта, А.Шопенгауэра, А.Бергсона, М.Хайдеггера, Ж.-П.Сартра, Э.Гуссерля, Ф. де Соссюра, Э.Фромма, З.Фрейда, К.Юнга, О.Шпенглера, Д.Серля, А.Безант, А.-М.Теменцки.

При исследовании современной культурной ситуации автор диссертации использовал работы следующих современных зарубежных и отечественных мыслителей, таких как: М. Альброу, Д..Белла Дж.Бернала, Ч. Гольфингера, З.Баумана, У.Бека, П.Бьюкенен, М.Валлерстайна, М.Кастельса, К. Коукера, Ж.-ФЛиотара, Э.Тоффлера, Фр.Фукуямы,

C.Хантигтона, БАндерсона, Г.Бейтсона, К.Поланьи, В.Беньямина, И. Бестужев-Лада, И. Василенко, Л. Вдовиченко, Р.Абдеева, В.Виноградова, Э.Кочетова, В. Лейбина, А.Назаретяна, А.Панарина, А. Уткина, А Чумакова.

Теоретико-методологические основы исследования.

В теоретико-методологическом отношении диссертационная работа в общем и целом основывается на классической рационалистической европейской исследовательской традиции и базируется на структурно-генетическом и феноменологическом анализах, важнейшими критериями которых являются: принцип объективности в интерпретации материала, всестороннего исследования и описания явлений, а также принцип историзма, необходимый при реконструкции культурных эпох. Наряду с этим применен принцип единства исторического и логического, позволяющий проследить основные этапы становления и развития исторического сознания. В работе использован также принцип комплексного системного анализа исследуемых проблем, что помогает исследовать сложных и междисциплинарных объектов.

В качестве методологических ориентиров в диссертации широко применяются также суждения и выводы авторов классических текстов, используемых в качестве источниковедческой базы.

Поскольку в диссертации исследуются проблемы, связанные с историчностью культуры и человека, то структурно-генетический и феноменологический анализ всегда дается в исторической перспективе. Любое явление, подвергается рассмотрению и описанию как часть взаимосвязанного целого, содержащая в себе существенно тождественные с целым структурные и функциональные моменты. Тождественность раскрывается также через историко-философский и историко-культурологический анализ развития и генезиса, рассматриваемых феноменов.

Схематика исследовательских методологических процедур варьируется в зависимости от рассматриваемой проблемной сферы. Так в сфере онтологии истории и культуры преобладает структурно-генетический и диалектический анализ; в разделах, посвященных выявлению структуры исторического сознания в большей степени задействованы феноменологические процедуры, а при рассмотрении генезиса универсальной модели исторической интерпретации «доминирует» историко-философская составляющая структурно-генетического исследования. В разделе, посвященном исследованию современной мировой культурной ситуации превалирует философско-культурологическая стратегия анализа, опирающаяся на представление о единстве сознания и бытия.

Необходимость использования различных исследовательских стратегий вызвана тем обстоятельством, что рефлексии в диссертационном исследовании подвергаются как различные аспекты культурного простран-

ства и культуры в целом, так и широкий спектр философских, культурологических, историко-философских проблем. Методологическое единство, при варьировании отдельных практик, способно, по мнению, диссертанта, обеспечить разносторонность и полноту исследуемых явлений и процессов в их развитии.

Научная новизна исследования

Научная новизна исследования, прежде всего, состоит в разработке нового подхода при анализе явлений культуры как таковой, культурно-исторических типов сознания, состояния современной мировой макрокультуры. Проведенное исследование исторического сознания как подход к пониманию и объяснению культурных процессов позволяет выявить основные характеристики современной культуры, ее истоки и ближайшие перспективы развития.

Конкретными же новыми результатами проведенного исследования являются следующие положения, выносимые на защиту.

Положения и выводы, выносимые на защиту

Культурная традиция определяет тип соответствующего культурно-исторического типа сознания. В свою очередь культурно-исторический тип сознания оказывает влияние на структуру, ценностные ориентиры культурной традиции, смысловую наполеннность ее феноменов. Процесс смены одной культурной традиции другой есть процесс смены одного культурно-исторического типа сознания другим, соответствующим новой культурной традиции;

^ Культура как целостность человеческого присутствия исторична, поскольку бытие человеческой экзистенции онтологично полагается как временное и историческое;

Каждой культурной традиции и культурно-историческому типу сознания соответствует определенная модель исторического описания, отражающая структуру историчности сознания. Историческая модель, как отражение размерности культурно-исторического типа сознания, позволяет выявить основные черты и структуру этого типа сознания и, соответственно, культурной традиции в целом. Через изменения моделей исторической интерпретации можно проследить процесс изменения культурно-исторического типа сознания и культуры в целом;

Модель исторического описания новоевропейской традиции — это модель универсальной истории, истоком которой явилась христианская модель постижения истории;

В модели универсальной истории мы можем выделить несколько существенных и фундирующих этот способ исторического описания. Центральный структурный топос данной модели - трансцендентального означаемого (закон, цель исторического движения), бесконечная гомогенная пространственно-временная среда развертывания исторического процесса, выстраивания и постижение истории как имеющее свое завершение, бесправный статус актора-индивида, идея человечества, равенство индивидов. Выделенные структурные элементы суть не только компоненты интерпретационной стратегии, но и отражение существенных черт исторической размерности новоевропейского культурно-исторического типа сознания и, соответственно, новоевропейской культурной традиции:

Процесс исчезновения универсальной модели истории культурно фундирован и связан с кардинальными изменениями, которые претерпевает современный культурно-исторический тип сознания и, соответственно, современная культура в целом. Изменение культурно-исторического типа сознания, которое зафиксируется через изменение культурного контекста приводит к изменениям исторической размерности этого типа сознания

Изменения культурного контекста современности корреля-тивны изменениям в модели исторического описания. Глобализация, универсализация, изменения статуса знания и переход к модели информации, исчезновение фигуры новоевропейского субъекта, доминирование в политической сфере модели либеральной демократии, возникновение новых информационных технологи, уменьшение значимости государственных структур, возникновение новых угроз и рисков и т.п. — все эти изменения в культурной, политической, экономической сферах возможны лишь при кардинальной трансформации культурно-исторического типа сознания;

Возникновение новой культурной традиции вызывает изменения в модели исторического описания: исчезновение функционально значимой фигуры трансцендентального означаемого, переосмысление роли индивида (от бесправного актора универсальной истории к реальному актору и интерпретатору), переход от монологичности изложения к полифонии, замещение текста гипертекстом и т.п. Все указан-

ное говорит о возникновение новой конфигурации исторической размерности нового культурно-исторического типа сознания и новой, соответствующей ей модели исторического повествования;

Современной культурной ситуации, которую можно определить как глобальную макрокультуру информационной направленности, соответствует гипертекстовая модель исторического описания;

Гипертекстовая модель исторического описания не только широко используется в системе Интернет-технологий и мультимедии и обладает рядом преимуществ, позволяющих в диалоговом, плюралистическом режиме выстраивать исторический материал, но и соответствует онтологическому способу событийного присутствия человеческой экзистенции.

Научно-практическая значимость исследования.

Материалы диссертации, разработанные в ней методологические подходы и полученные результаты позволяют лучше понять специфику культурных процессов современности. Они могут быть использованы при анализе и оценке современных культурных явлений, способствуя ориентации в многообразии культурной жизни, и, соответственно, социокультурной адаптации. Основные положения диссертационного исследования могут быть использованы при чтении общих и специальных курсах по культурологии, философии культуры, теории культуры, философии искусства, истории культуры, эстетике; при составлении и написании учебных пособий, программ и методических разработок по соответствующим разделам социальной философии, истории идей, психологии культуры, семиотике, прикладной культурологии.

Апробация работы.

Основные положения диссертации обсуждались на ряде научных конференций, были отражены в более чем в ПО публикациях автора, в том числе в 4 монографических исследованиях общим объемом более 120 п.л..

По тематике диссертационного исследования на философском, восточном факультетах, факультете журналистики СПбГУ читались спецкурсы «Гипертекст истории культуры», «О.Шпенглер и философия XIX века», «Гипертекст истории философии», «Современная философская герменевтика», «Основные тенденции современной мировой культурной ситуации». Материалы диссертационного исследования использовались при чтении общих курсов по «Философии культуры» и «Истории зару-

бежной философии», «История философии XIX века» на философском факультете СПбГУ.

Основные положения диссертации были изложены в докладах и выступлениях: на 1 Международных философско-культурологических чтениях «Язык и текст: онтология и рефлексия» СПб. 1992; на конференции «Современная философская компаративистика: мировоззренческие и методологические аспекты», СПб., 1993; на научной конференции Современная философия в зеркале компаративистики. СПб., 1994; на II международной конференции «Ребенок в современном мире». СПб., 1994; на конференции «Опыт религиозной жизни и ценности культуры» СПб., 1994; на конференции «Современная философия Запада и Востока на пороге XXI века». СПб., 1994; на научной конференции «Методология исследования диалога философских культур: общее и особенное». СПб., 1995; на конференции «Философия религии и философия и религия религиозная философия: Россия, Запад, Восток». СПб., 1995; на научной конференции «Скромное обаяние позитивизма» (позитивизм и его альтернативы в современной философии). СПб., 1996; на межвузовской научной конференции «Проблемы интеграции философских культур в свете компаративистского подхода». СПб., 1996; на международной конференции «Смыслы культуры». СПб., 1996; на Первом Российском Философском Конгрессе СПб., 1997; на международной научной конференции «Грани культуры». СПб., 1997; на 2 Конференции Петербургской Ассоциации Философов «Рациональность и типы познания». СПб., 1999; на научно-практической конференции «Средний класс в России: прошлое, настоящее, будущее». СПб., 2000; на научной конференции «Виртуальное пространство культуры». СПб., 2000; на международной научной конференции «Феномен российской интеллигенции. История и психология». СПб., 2000; на научной конференции «Философия XX века: Школы и концепции». СПб., 2000; на научной конференции «Этическое и эстетическое. 40 лет спустя» СПб., 2000; на международной конференции «Ритуальные пространства культуры». СПб., 2001; на научной конференции «Российско-германские философские связи». Гейдельберг, 2000; на научно-методической конференции «Формирование дисциплинарное пространство культурологии». СПб., 2001; на международной научной конференции «Методология гуманитарного знания в перспективе XXI века». СПб., 2001; на научном форуме «Игровое пространство культуры». СПб., 2002; на международной научной конференции «Я и Мы. История, психология, перспективы». СПб., 2002; на международной конфе-

ренции «Информация, коммуникация, общество». СПб., 2002; на международной конференции посвященной 90-летию со дня рождения Л.Н.Гумилева «Русская история и русский характер». СПБ., 2002; на научном форуме «Культурное пространство путешествий». СПб., 2003; на научном международном форуме «Феномен удовольствия в культуре». СПб., 2004.

Тематика исследование была поддержана грантом РГНФ №99-03-1977а

Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры истории философии 3 июня 2004 г.

Структура диссертации

Диссертация состоит из Введения, трех глав и заключения.

В первой главе определяется место исторической модели в философском осмыслении культурно-исторического типа сознания как характеристики культуры в целом. Историчность сознания рассматривается как определенная размерность, конфигурация сознания. Каждому культурно-историческому типу сознания соответствуют интерпретационные моделями, которые подвергаются в этой главе структурному анализу.

Во второй главе исследуется соответствующая новоевропейской культурной традиции универсальная историческая интерпретационная модель. Для этого рассматриваются основные структурные характеристики этой модели исторического описания, которые суть трансцендентальное означаемое, цель исторического процесса, функциональная роль индивида, бесконечная гомогенная пространственно-временная среда и пр. В этой же главе рассматривается становление и развитие универсально-исторической модели на конкретных примерах от истоков (христианская история), процесса тематизации до постепенного исчезновения данного способа постижения истории.

Предметом исследования третьей главы служит современная культурная ситуация, которая характеризуется как макрокультура, а также процессы изменения культурно-исторического типа сознания соответствующие глобализационным процессам перерастания новоевропейской культуры в общемировую. Структуре современного информационного общества и соответствующего ему макрокультуре наиболее адекватна гипертекстовая модель исторического описания. В этой же главе дается онтологическое обоснование гипертекстовой мультимедийной концепции истории.

В заключении диссертационного исследования содержатся выводы и намечаются пути дальнейшей разработки данной проблемы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во Введении обосновывается актуальность избранной темы исследования; анализируется степень разработанности проблематики в отечественной и зарубежной науке; определяются основные цели и задачи данного исследования; а также обосновывается его научная новизна. Здесь же характеризуется научно-практическая значимость работы и сообщается о ее апробации; описывается и обосновывается структура изложения.

Первая глава диссертации «История в контексте культуры» посвящена анализу соотношения философии, культуры, сознания и истории. Феномен исторического сознания рассматривается как сущностная характеристика культуры.

В первом параграфе данной главы «Топос философии и культура» рассматривается и обосновывается фундированность философского во-прошания в культурном контексте. Специфика философского вопроша-ния состоит в том, что оно фундируется на самом спрашивающем и раскрывает совместность тотальности сущего и способ присутствия человека в этой совместности. Само же присутствие человека определяется как культурное пространство. Поэтому философское вопрошание, ставя под вопрос самого спрашивающего и окружение его присутствия, фундируется в человеке и в том пространстве, которое маркируется в диссертации как культура.

Совместность сущего, которая служит предметом и базисом философии, становится потому предметом анализа 1.2. «Понимание, проявляющее совместность сущего», где рассматривается схематика и динамика процесса понимания. Процесс понимания определяется как процесс совместности и открытости тотальности присутствия человеческой экзистенции, т.е. процесс, раскрывающий сущее человеку и человека сущему. В процессе понимания конституируются сферы присутствия человека, т.е. сферы культуры как таковой. Эти сферы суть сфера предметной данности, сфера субъективности, сфера эйдетики и сфера социальности.

Философия раскрывает сущность культуры и, в свою очередь, фундируется в культурном пространстве. Попытки игнорирования этой онтологической фундированности философии в культурном контексте могут

привести к непроясненности в самых базовых посылках любых, даже «добротнейшим» образом выстроенных философских системах. Данное обстоятельство рассматривается в 1.3. «Случай И.Канта: необходимость культурного априори», где разбирается основанная на игнорировании культурной заданности и фундированности философии кантовская попытка конструирования формальной чувственности, базирующейся на допущении «всеобщих» априорных форм (1.3.1. «Кант: конструирование формальной чувственности», 1.3.2. Всеобщность априорности: вожделенная точка опоры»), а также обосновывается в 1.3.3. «Культурный базис «универсальности» необходимость культурного фундирования философии как таковой.

Предметом исследования § II «Топос культуры» становится феномен культуры, рассматриваемой «широко», как тотальность человеческого присутствия, включающее в себя понимающее проживание этого присутствия и историчность как сущностные характеристики бытия человеческой экзистенции.

Существенной характеристикой процесса постижения культуры является сам процесс тематизации и институализации, проявляющий способ фиксации смысла данного явления, а также выявляющий конфигурацию самой культурной традиции, определенным способом осуществляющий данный процесс (2.1. «Тематизация культуры как подступ к пониманию культурыI»). В этом же параграфе в пункте 2.2. «Культурно-исторический тип сознания» вводится определение культурно-исторического типа сознания, как сущностной характеристики культурной традиции. Культура, определяемая как сфера присутствия человека, выстраивается в соответствии с доминирующим культурно-историческим типом сознания, а потому в любом сущем, входящем в эту сферу, запечатлевает основные характеристики этого типа сознания, что, в конечном счете, позволяет говорить об определенном стилевом единстве той или иной культурной традиции.

Процесс тематизации любого явления осуществляется в новоевропейской культурной традиции особым, только этой традиции свойственным образом (2.3. «Тематизация культуры как характеристика новоевропейского культурно-исторического типа сознания»; 2.3.1. «Тематизация гуманитарного знания» 2.3.2. «Тематизация и центрация феномена культуры»). Тематизированное новоевропейской культурной традицией явление, как и разбираемый феномен культуры, подвергается универсализации, центрации, дисциплинаризации и пр.

Особое внимание в данном параграфе уделено анализу процесса тема-тизации феномена культуры, связи культуры с культурно-историческим типом сознания, выстраивающего культурное пространство (2.4. «Культура как взгляд культурно-исторического типа сознания»; 2.5. «Двойная феноменальность культуры»), а также разбирается схематика событийности конституирования сфер культурного пространства. Динамика событийного процесса конституирования прослеживается на конкретном примере из предметной сферы культуры (2.6. «Культурное пространство. Конституирование предметной сферы). Событийность любого сущего сферы присутствия человека (культуры), поскольку речь идет о понимающем и смыслонаделяющем проживании человеческой экзистенции своего присутствия, раскрывается в изначальной совместной включенности, совместной положенности каждой сферы культурного пространства в процессе конституирования любого сущего.

Предметом анализа § III «Сознание, культура, история» становятся связь индивидуального сознания, культурно-исторического типа сознания и историчности человеческой экзистенции. Для этого в данном параграфе рассматриваются наиболее значимые для дальнейшего анализа философские концепции сознания. В ходе анализа Аристотелевской концепции души (3.1. «Душа» Аристотеля») и кантовской теории познания (3.2. «Кантовский «формализм») выделяется наиболее существенная, по мнению диссертанта, характеристика сознания, а именно ее формальная деятельность. Формальный механизм сознания (в терминологии Аристотеля — души) — это, по сути, единственное положение, с которым солидаризируется автор диссертации. И И.Кант, и Аристотель при том, что структура и функционирование сознания определяются и описываются не вполне корректно, правы в постулировании формальной активности сознания.

Понимание сознания как формальной деятельности позволяет выявить важные для дальнейшего анализа связи сознания с культурой и историей (3.3. «Сознаниеи культура»; 3.4. «Сознание и история», 3.5. «Культура и история»). Именно благодаря формальной деятельности сознания через анализ его формальной структуры может быть тематизирована и подвергнута анализу структура и функционирование культурного пространства.

В § IV Онтология истории предметом анализа становится смысл и онтологическая положенность истории, как историчности сознания, т.е. определенной размерности сознания. В пунктах 4.1. Топос человека', 4.2.

Вопрос об истине; 4.3. Открытость и проективность истины; 4.4. Проективность человеческой экзистенции', анализируются онтологические моменты историчности бытия человеческой экзистенции. Человеческая экзистенция выстраивает свое присутствие и этим конституирует не только сферу этого присутствия, но и саму себя по модели проективной направленности. Проективность человеческой экзистенции развертывается через истину, выступающую мерилом открытости и событийности. Проективная открытость выступает как сущностная характеристика событийного процесса конституирования. (4.5. Присутствие человека: событийность). Эта открытость развертывается в историчности, которая рассматривается как фундированная в самой структуре и динамике присутствия в событийности (4.6. Историчность бытия человеческой экзистенции). Динамика открытости и событийности историчности сознания вызывает необходимость использования — как меру и как наиболее адекватную событийной динамики историчности — той модели истины, которая выше была определена как открытость в событийном процессе конституирования человека и его присутствия (4.7. Истина в истории). Историчность присутствия человека формирует в каждую историко-культурную эпоху определенный способ исторического описания и интерпретации.

Собственно анализу историчности — и как модели описания, повествования, и как размерности сознания — посвящен § V История. В этом параграфе рассматриваются те значения, которые отражают различные модели исторического описания (5.1. История: значения). «Базовой» моделью исторического описания и соответствующего вида исторического сознания выступает рассказ, структурно выстраивающийся как микроистория. Микроистория по мнению диссертанта (даже в ее генерализированном виде, когда она охватывает большие «масштабы» событий) является наиболее распространенным способом исторического описания (5.2. Микроистория, генерализированная микроистория). Эта модель исторической интерпретации является, например, свойством-размерностью античного культурно-исторического типа сознания. Для подобной модели исторического описания и типа исторического сознания характерна определенная оптика близи, отсутствие как идей человечества вообще, так и идеи равенства индивидов. Однако в данной модели исторической интерпретации реальный участник исторического события оказывает на его течение реальное воздействие.

В отличие от микроистории, универсальная модель (5.3. Универсальная история или макроистория) истории отражает размерность довольно ограниченного по времени и по ареалу распространения новоевропейского культурно-исторического типа сознания, т.е. европейской культурной традиции. Специфика подобного вида интерпретации истории есть характеристика новоевропейской культурной традиции.

В завершении этого параграфа рассматривается история как научная дисциплина (5.4. История как дисциплинарное пространство и как наука), которая всегда выстраивается по модели науки, как она понимается в том или ином культурном пространстве и потому отражает культурный контекст.

Во Второй части данного исследования Универсальный проект истории предметом рассмотрения служит структура и возникновение, развитие и угасание универсальной модели истории, т.е. история новоевропейского типа исторического сознания.

Параграф I. Структура универсальной истории как размерность новоевропейского культурно-исторического типа сознания посвящен анализу структуры и функционированию универсальной модели исторического постижения. Прежде всего в этом параграфе (1.1.Структура универсальной истории и универсальная историческая размерность новоевропейского сознания) прослеживается связь универсальной модели истории со новоевропейском типом сознания и выделяются основные структурные моменты. Самой существенной структурной единицей универсальной истории является так называемое трансцендентальное означаемое. Анализ универсальной истории показывает, что фигура трансцендентального означаемого (1.2. Трансцендентальное означаемое), являясь центрирующим весь исторический процесс функциональным то-посом, тесно связана с функцией, которую в христианской модели истории была отведена христианскому Богу. Трансцендентальное означаемое функционирует как структурный топос, который фактически контролирует весь исторический процесс, являвшийся его означиванием. Топос трансцендентального означаемого может быть замещен различными функциональными «персонажами» (абсолютная идея Гегеля, организм-культура Шпенглера и т.п.), при этом сама структура и функционирование универсальной матрицы остается тождественным и сущностно единообразным.

Следующий функциональный топос — осмысление исторического процесса как могущего быть завершенным. В 1.3. Завершенность исто-

рического процесса. История как целевое единство рассматривается

представление о возможной конечности исторического процесса как обеспечивающее этому процессу целевое единство, так и как дополнительная функция, центрирующая на трансцендентальном означаемом историческое течение событий.

Одно из существенных свойств универсальной концепции истории — своеобразная роль реального участника, актора исторического процесса, который благодаря доминированию в истории трансцендентального означаемого оказывается в ситуации марионетки (1.4.1. Функциональная роль индивида в универсально-историческом процессе, 1.4.2. Бесправный индивид в универсальной истории как отражение безопорности субъективизмановоевропейского культурно-исторического типа сознания), от которой ничто не зависит в истории, и которая лишь вносит «шумы» в функционирование трансцендентального означаемого. Подобное бесправное и безответственное положение в осмыслении роли реального индивида в историческом процессе является следствием общекультурной «установки» новоевропейской ментальности.

Исторический процесс с точки зрения универсальной концепции истории может развертываться лишь в определенном пространственно-временном континууме (1.5. Бесконечная гомогенная среда пространства и времени), существенными свойствами которого являются гомогенность, бесконечность, а также та ее характерная черта, что это пространственно-временной континуум не оказывает никакого воздействия на процессы в нем происходящие, т.е. является пустым индифферентным вместилищем, в котором развертываются не связанные с ним процессы исторического свершения.

Универсальная история, по самому своему определению, это история не отдельного народа, но история человечества вообще (1.6. Идея человечества). Единое человечество — это та перспектива, в которую встраиваются любые «отдельные», «частные» истории: истории народов, государств, родов деятельностей и пр. Во многом идея человечества была сформирована в христианстве (по крайней мере, как формальная «декларация»), однако подлинное ее развертывание осуществляется гораздо позднее и относится как раз к новоевропейской культурной традиции и связанной с ней универсальной историей.

Одна из черт универсальной истории — признание реального и формального равенства акторов исторического процесса (1.7. Формальноера-венство индивидов). Однако из-за центрированности исторического про-

цесса на фигуре трансцендентального означаемого это равенство оказывается равенством бессильных повлиять на течении истории индивидов.

Последний существенный момент, который выделяется в структуре универсально-исторической размерности сознания и, соответственно, в универсальной модели интерпретации истории, — это «примысливание» историчности в любой сфере культурного пространства (1.8. Расширение универсально-исторического постижения на всю сферу человеческого присутствия). Истории причастна любая сфера человеческой активности — от истории искусств, экономики, даже «безумия» М.Фуко и т.п. до необходимых для «добротного» гуманитарного научного исследования исторических экскурсов в анализируемую проблему.

Второй параграф данной главы (§ II. История проекта универсальной истории) посвящен рассмотрению истории универсальной модели истории. На конкретных примерах исторических концепций выявляются структурные составляющие универсальной матрицы новоевропейских мыслителей и обосновывается принадлежность их исторических концепций к модели универсальной истории.

Универсальная модель истории генетически и «структурно» связана с христианской моделью (2.1. Предыстория универсальной истории: христианская модель истории; 2.1.1. Христианская модель истории как исток универсальной истории). Родственность двух моделей можно зафиксировать благодаря наличию в двух моделях тождественных структурных моментов. Фигура трансцендентального означаемого функционально тождественна фигуре христианского Бога. В обоих моделях наличествует «плановый» сценарий — план божественного творения в одной , во второй — план, связанный с неизбежностью действия познанных исторических законов. И в одной и в другой концепции роль индивидов функционально ничтожна. Однако, несмотря на тождественность некоторых моментов в структуре и функционировании двух исторических интерпретационных моделей, существуют и существенные различия, базирующиеся на том, что эти две концепции суть «отражения» различных культурно-исторических типов сознания. В этом же разделе в пункте 2.1.2. Пример христианской истории: история двух градов бл. Августина — рассмотрен конкретный пример построения христианской модели истории, а именно историческая концепция бл. Августина.

Само тематизированное возникновение универсальной модели можно зафиксировать лишь в эпоху Нового Времени. Момент тематизации подобного типа исторической интерпретации и соответсвующего ей типа

историчности сознания, как сущностной составляющей не только корпуса научного знания, но и как отражение историчности бытия, развертывается в работах одного из родоначальников новоевропейской науки, а именно у Фр.Бэкона. В диссертационном исследовании в пункте 2.2. Те-матизация дисциплинарного пространства истории в новоевропейской культурной традиции: Фрэнсис Бэкон рассмотрены основные положения исторической матрицы у английского мыслителя и выявлены те существенные моменты, которые позволяют говорить о том, что у Фр.Бэкона тематизируется именно универсальная история.

В целом универсальные концепции истории можно разделить на линейные и циклические, хотя структура и линейных и циклических концепций сущностно тождественна.

В разделе Линейные концепции универсальной истории анализируются конкретные концепции универсальной истории в ее «линейной» модификации, а также выявляются те структурные и функциональные характеристики, которые показывают, что мы имеем дело именно с универсальными концепциями истории.

В пункте 2.3. Гердеровская история культуры предметом рассмотрения является историческая концепция Гердера. Вначале дается анализ его концепции, хранящей еще существенный след христианской истории (Провидение, Творец). Универсум, а именно в масштабах Вселенной действует у Гердера история, постигается ввиде тотальности, закономерно проходящей строго определенные этапы становления. Подобных этапов семь. Процесс становления и развития, которые являются у Гердера существенными характеристиками историческогопроцесса, приводит к последнему акту «божественной комедии», а именно к этапу Мировой Души, являющейся целью исторического процесса. В истории «действует» не только Провидение (и через телос, через план творения и «непосредственно»), но и необходимые законы (фигура трансцендентального означаемого), например, круговращение, связанное с цикличностью природных процессов. В результате анализа концепции Гердера делается вывод об «универсально-историчности» его концепции истории.

Наиболее «ярким» примером универсальной концепции выступает гегелевская философия истории, рассмотренная в пункте 2.4. Гегелевская история абсолютной идеи. Трансцендентальное означаемое, которое можно фиксировать в его исторических воззрениях — это развитие абсолютного духа. Это развитие имеет своей «моделью» и законом своего развития гегелевскую диалектику «Аи^еЪищ» (снятие). Поэтому в дан-

ном разделе дается краткий абрис диалектики, а также применение ее в сфере духа, т.е. собственно в сфере исторического движения человечества, которое начинается лишь с возникновением государства. Это движение насчитывает три основных этапа, каждый из которых демонстрирует логику «Aufhebung» и движение по «нарастанию» свободы, которая реализуется лишь в государстве. Индивид, даже если он представляет собой так называемую «всемирно-историческую» личность «умален» в своих «правах», в возможности реального воздействия на ход истории, которая демонстрирует властное развертывание трансцендентального означаемого — абсолютного духа. В результате анализа гегелевской концепции делается однозначный вывод о ее принадлежности к универсально-исторической модели исторической интерпретации.

Довольно близко — настолько, что можно говорить о гегельянстве — к гегелевской исторической концепции примыкает история у М.Штирнера (2.5. История «единственного»М.Штирнера). В историческом процессе у М.Штирнера также задействована диалектика как закон исторического движения, но к этому добавляется еще достаточно значимый момент телоса исторического движения, которым является единственный. При всем довольно спорном «профессионализме» исторической концепции М.Штирнера, он интересен — и потому включен в рассмотрения — именно фиксацией единственного, как фигуры, которая значима в генезисе не только исторической концепции, но и в свете становления мировой макрокультуры и либеральной демократии, являющейся не только политической, но и культурной областью возникновения этой новой культурной традиции.

Еще одна концепция, носящая «гегельянский» характер, подвергается анализу в пункте 2.6. Марксистская концепция истории. И в этой концепции прослеживаются основные структурные и функциональные моменты универсальной истории: трансцендентальное означаемое, принимающее вид исторических законов движения общества, минимизирование роли индивида в историческом процессе (постоянные споры вокруг роли личности в истории лишь скрывают общую тенденцию к умалению роли личности), конец истории (коммунизм) и т.п.

В разделе Циклическиеконцепцииуниверсальной истории рассматривается один пример подобного вида универсальной истории а именно историческая концепция О.Шпенглера (2.7. «Закатная» история О.Шпенглера). История у Шпенглера — это история живого организма — культуры. Как любой организм, культура проходит определенные, за-

данные и не могущие быть измененными периоды своей жизни, которые символически именованы немецким мыслителем как весна, лето, осень и зима. Каждый период развития характеризуется определенными свойствами, например, зима — это стадия цивилизации, бессильного и нетворческого периода, когда возможность творения новых форм исчерпана. Цикличность истории у О.Шпенглера ни в коей мере не «скрывает» следы универсальной модели истории, поскольку все структурные и функциональные моменты налицо: трансцендентальное означаемое выступает в виде заданности развития живого организма-культуры, индивид ограничен в своих возможностях контекстуальной заданностью, история каждой культуры с предопределенностью имеет свое завершение и т.п.

Начиная с середины XIX можно констатировать начало процесса распада универсальной модели объяснения и интерпретации истории, и это становится предметом анализа раздела Процесс распада универсальной истории. Первоначально данный процесс протекает как «тематизация» универсальной концепции и нарастание критики трансцендентального означаемого. Правда, критика фигуры трансцендентального означаемого приводит лишь к замещению одного трансцендентального означаемого другим, и поэтому мы можем говорить о том, что критика осуществляется в рамках одного и того же культурно-исторического типа сознания, т.е. в рамках одной и той же культуры.

Процесс тематизиации универсальной модели истории проанализирован в пункте 2.8. Дильтей и его критика универсальной истории, в котором рассматривается не только тематизиация универсальной истории Вильгельмом Дильтеем, но и его критика историзма. Фиксация (темати-зация) универсальной истории В.Дильтеем осуществляется достаточно корректно: он отмечает на генетическую связь данной концепции с христианской историей и видит «ущербность» функционального топоса трансцендентального означаемого. Правда, само трансцендентальное означаемое у него не тематизируется, а его критика осуществляется в общей интенции Дильтея перехода от экспликативной модели (с необходимостью задействующей схематику трансцендентального означаемого) к модели дескриптивной в гуманитарном корпусе знания. У Дильтея же мы видим нарастание значимости того интеллектуального топоса, который является основным плацдармом процесса замещения современной культурной традиции на новую, — а именно индивида, помысленного уже не в рамках новоевропейского субъекта, а, скорее, в том ракурсе, в каком о нем «пророчествовал» М.Штирнер.

Процесс распада универсальной истории, как интерпретационной модели, не протекал без постоянных рецидивов и попыток восстановлению «традиционного» новоевропейского подхода к осмыслению исторического процесса. Одна из таких попыток возврата к универсальной системе была осуществлена А.Тойнби. В пункте 2.9. Арнольд Тойнби: возврат к старой модели рассматривается эта попытка. Выделяемые Тойнби «умопостигаемые поля исследования» — цивилизации — подчиняются динамике Вызова и Ответа, т.е. той динамике, с помощью которой, по мнению диссертанта, можно объяснить все что угодно. Соответственно, универсальная модель истории у Тойнби оказывается не только устаревшей, но и ничего не объясняющей.

В последнем пункте данного параграфа (2.10. К.Поппер: демократическая критика историцизма) рассматривается критическая полемика сторонника открытого общества — К.Поппера — с историцизмом. Критика К.Поппером историцизма, который по многим позициям совпадаю-щет с тем, что в данном исследовании подразумевается под универсальной концепцией истории, ведется с позиций либеральной демократии. По мнению К.Поппера, существенное в историцизме не только то, что он пытается объяснить историю, но и предсказать ее течение и в соответствии с этими предсказаниями использовать в практической сфере неэффективную социальную инженерию. В этом отношении социальная инженерия постепенных преобразований (peacemeal) более результативна, не говоря уже о том, что она более гуманна. Вместе с тем, сам К.Поппер, критикуя историцизм, по мнению диссертанта, прибегает в своих воззрениях на исторический процесс к использованию некоторых моментов модели универсальной истории.

В Главе III Гипертекст истории анализируется современное состояние мировой макрокультуры и рассматривается соответствующая указанной культурной традиции модель интерпретационного выстраивания истории, а именно гипертекстовая мультимедийная модель.

В § I Сумерки универсальной истории продолжается начатый в конце второй главы анализ распада универсальной интерпретационной модели истории. В пункте ЗА. Демократия против универсальной истории на примере уже проанализированной в предыдущей главе работы К.Поппера «Открытое общество и его враги» выделяется та культурная парадигма, которая служит «форпостом» атаки не только на универсальную историю как интерпретационную модель, но и на сами основания новоевропейской культурной традиции, которая происходит «изнутри»

этой самой традиции. По мнению автора, либеральная демократия, развертывая потенции субъективизма новоевропейской традиции, во многом способствует завершению этой традиции.

Сам процесс завершения новоевропейской культурной традиции и связанной с ней системой универсальной модели исторической интерпретации рассматривается через взгляды современного мыслителя Фр.Фукуямы (3.2. Конец истории и «последний человек»: Гегель, Ницше и Фукуяма). Ф.Фукуяма не только тематизирует «смерть» универсальной истории, но и показывает основные тенденции современной культурной реальности, которые приводят эту интерпретационную модель к угасанию. По мнению Ф. Фукуямы, «мир с историей» и «мир без истории» репрезентируют современную дихотомию современного технологически развитого либерально-демократического мира и мира, принадлежащего к разного рода «тоталитарным» системам.

История как интерпретационная модель соответствует культурно-историческому типу сознания и, соответственно, культурной традиции в целом. Поэтому анализ культурного контекста, осуществляемый в § II. Современный культурный контекст: зарождение нового культурно-исторического типа сознания, ставит перед собой задачу выявления тех позиций современной реальности, которые с необходимостью имеют свое преломление в соответствующей модели исторической интерпретации.

Процесс исчезновения универсальной истории как способа объяснения хода истории говорит о кардинальных изменениях, которые наступают в культурно-историческом типе сознания, перестающего «осмыслять» историчность бытия универсальным образом. Этот процесс является «взаимообразным»: историческая модель находится в соответствии с культурно-историческим типом сознания. Именно схематика подобного взаимоотношения в современной ситуации стала предметом анализа в пункте 3.2.1. Изменение в культурно-историческом типе сознания и процессисчезновенияуниверсальной истории.

Существенным моментом в процессе современной трансформации и исторической модели, и культурной традиции играют процессы глобализации, которые представляются как определенного рода среда современных процессов (3.2.2. Общий фон и общая репрессивная модель: глобализация). Существенным моментом процесса глобализации является то, что он вызван изменением способа присутствия человеческой экзистенции, когда экзистенция проживает и экзистирует себя лишь в глобальном масштабе.

В ситуации становления новой мировой макрокультуры важную роль играет изменение традиционных моделей взаимоотношения во всех сферах жизни человека. Распыление субъекта, децентрация и т.п. идут рука об руку с изменениями в политической сфере, когда оказывается доминирующей система либеральной демократии, заменяющая традиционную систему иерархии власти на децентрированную модель современной демократии (3.2.3. Крах системы иерархии власти. Модель либеральной демократии). К модели исторической интерпретации это имеет прямое отношение, поскольку система иерархии соответствует системе, где исторический процесс центрируется на фигуру трансцендентального означаемого. Поэтому относительное «бессилие» современного либерально-демократического государства не только показывает сдвиг в системе ценностных координат, но и демонстрирует «всеобщность» процессов децентрации (3.2.3.1. Государство «в опале»). Подобные процессы можно проследить и в системе современных рисков и угроз, которые сопровождают не только техногенизацию современной цивилизации, но и сам процесс перехода от одной модели культуры к макрокультуре (3.2.3.2. Современныеугрозы ириски).

Особо показателен сдвиг, который можно проследить в системе знания. Этот сдвиг — переход от модели знания к модели информации — вызван как переосмыслением эпистемологических ориентиров общества, так и трансформациями в системе записи (хранения) информационных баз и «исчезновением» субъекта (3.2.4. Конец человека, конец эры книги. Переход отмодели знания кмодели информации).

Все указанные процессы трансформации означают возникновение новой культурной традиции и имеют следствием и изменение исторической размерности культурно-исторического типа сознания. Самый существенный момент (3.2.5. Изменение структуры исторического сознания: исчезновение фигуры трансцендентального означаемого) в возникающей новой размерности сознания и матрице исторического повествования — это исчезновение самого топоса трансцендентального означаемого. В отличие от предшествующего периода полного «господства» универсальной модели истории, когда речь шла даже в критической интенции лишь о замещении одного «типа» трансцендентального означаемого другим, дело доходит до исчезновение из исторического горизонта этой центрирующей весь исторический процесс фигуры. Центральным означаемым может стать в этой ситуации любая схема, любой мыслительный конструкт (3.2.5.1. История по «Маятнику Фуко»), т.е. речь идет о вос-

становлении как роли конкретного интерпретатора, так и реального актора исторического события.

В § III Гипертекстовая структура события (со-бытия) предметом рефлексии становится анализ со-бытия, в котором вычленяется гипертекстовая матрица.

Но первоначально в пункте 3.1. Виртуальная реальность: тройная феноменальность рассматривается феноменальность, которой обладает интернет-пространство. Автор говорит о тройной феноменальности, подразумевая под этим следующее. Виртуальный мир является произведением человека и как произведение обладает феноменальностью; сам виртуальный мир «в себе» представляет из себя систему бинарного кода, который, чтобы быть репрезентирован пользователю, должен быть преобразован, т.е. над ним должна быть произведена еще одна операция фено-менализации. Наконец, как означивание некоего содержания, виртуальное пространство обладает феноменальной схемой развертывания. Подобной тройной феноменальностью, по мнению автора, обладает и человеческое сознание, и в этом совпадении прослеживается гносеологическая фундированность интернет-мира и сознания человека.

В пункте 3.2. Гипертекст Интернета рассматривается гипертекстовая структура Интернет-пространства. Система Интернета использует гипертекст как базовую модель своего строения и функционирования. Речь идет не только о системе сайтов, связанных как единое гиперпространство системой ссылок, сносок в «другие» текстовые пространства, но и о внутреннем строении «обычного» сайта, использующего как гиперссылки в своем строении аудио-, видеоряды, а также текстовые базы данных.

Как указывает автор структура со-бытия в этом отношении функционирует по системе гипертекста: например, конституирование предметной сферы культуры протекает по сходному сценарию (3.3. Гипертекст события). Именно это позволяет говорить о гипертекстовой структуре события и тождественности (а значит и определенной оправданности) виртуального мира.

В § IV Гипертекстовая модель истории рассматривается та модель истории, которая, используя ресурсы интернет-пространства, является так называемой гипертекстовой моделью выстраивания истории.

Co-бытие человеческого присутствия может быть представлено как система конституирующих отсылок и потому гипертестова по свой сути. Историчность, включенная в со-бытие, развертывается и в гипертекствой интерпретации истории (4.1. Гипертекст события и истории). Эта мо-

дель уже функционирует в мире Интернета, даже если это еще не всегда оказывается в поле зрения рефлексии ученых и историков. (4.2. Гипертекст в Интернете). Поэтому необходимо проанализировать этот новый вид исторической интерпретации, определить его ресурсы и достоинства и выявить недостатки. Этому и посвящены оставшиеся разделы диссертационного исследования (4.3. Истории в виртуальном гипертекстовом режиме;4,4. Методология гипертекстовой истории). Можно сказать, что это система, которая не только «насыщает» историю видео- и аудиорядом, но в связи с отсутствием фигуры трансцендентального означаемого, делает возможным совмещение в едином гиперпространстве различных методик и подходов, делая историческое повествование не только более «объемным», но открытым для дальнейших инте-претационных методик и ходов.

В заключении диссертационного исследования подводятся итоги проведенной работы и намечаются дальнейшие перспективы исследования данной проблемы.

Содержание диссертации отражено в следующих основных публикациях:

1. Соколов Б.Г. Маргинальный дискурс Деррида. Изд-во СПбГТУ, СПб., 1996.6 п.л.

2. Соколов Б.Г. Герменевтика метафизики. Из-во СПбГУ., СПб., 1998 13 п.л.

3. Соколов Б.Г Гипертекст истории. Из-во СПбФО. СПб., 2001, 11 п.л.

4. Соколов Б.Г. Генезис истории. Изд-во «Алетейя СПб», СПб., 2004.20,4 п.л.

5. Соколов Б.Г. Предел сравнения // Вестник СПбГУ. Серия 6, философия, политология, социология, психология, право, вып. 1, СПб., 1992.0,4 пл.

6. Соколов Б.Г История и сознание: проект исторической психологии // Вестник Санкт-Петербургского университета. 2000. Серия 6, философия, политология, социология, психология, право, вып.4. СПб., 2001. 0,6 пл.

7. Соколов Б.Г Воображаемая история: Министерство Правды // Вестник СПбГУ. Серия 6, философия, политология, социология, психология, право, вып.4, СПб., 2003.0,4 п.л.

8. Соколов Б.Г Метафизика, эйдетика и конституирование социального региона // Философский век. Альманах. №7. Между физикой и метафизикой. СПб., 1998.0,3 п.л.

9. Соколов Б.Г Науки о человеке: универсализация и конфликт методологий // Методология гуманитарного знания в перспективе XXI века. Материалы международной научной конференции. СПб., 2001. 0,2 п.л.

10. Соколов Б.Г Дильтей и универсальная история: начало распада // Stadia culturae. Вып.4. СПб., 2003,0,8. п.л.

11. Соколов Б.Г Между пределом и ничто // Феномен удовольствия в культуре. Материалы международного форума. СПб., 2004.0,5 п.л.

12. Соколов Б.Г Определяющая роль европейской культурной традиции в мировой культуре. Основные черты современной мировой Культуры. Культура и глобальные проблемы современности // Культурология. Учебник. Под ред. Солонина Ю.Н., Кагана М.С., М.: «Юрайт-Издат», 2004.2 п.л.

13. Соколов Б.Г Представленность субъекта: современность Декарта и конституирование субъекта// Мысль №2. СПб.: Из-во СПбГУ, 1998. 1 п.л.

14. Соколов Б.Г Тематизация дисциплинарного пространства культуры // Формирование дисциплинарное пространство культурологии. Материалы научно-методической конференции. СПб., 2001.0,4 п.л.

15. Соколов Б.Г. «Феномен» культуры // Мысль. Ежегодник СПбФО. Вып.4. СПб.: Изд-во СПбГУ. 2000.0.5. п.л.

16. Соколов Б.Г. Без истории и история об истории// Вестник РХГИ. №3. СПб., 1999.0,6 п л.

17. Соколов Б.Г. Виртуальный мир и социальная сфера // Информация, коммуникация, общество. Международная конференция. Материалы круглого стола. СПб., 2002.0,3 п.л.

18. Соколов Б.Г. Гипертекстовое построение истории // Философия XX века: Школы и концепции. Материалы научной конференции. СПб., 2000.0,2 п.л.

19. Соколов Б.Г. Конец истории // Массовая культура России конца XX века, (фрагменты к..). Ч.И. СПб.: Из-во СПбФО. 2001.1,2

20. Соколов Б.Г. Культура и традиция // Метафизические исследования, Из-во «Алетейя». СПб., 1997, №4,1,6 п.л.

21. Соколов Б.Г. А.Шопенгауэр: воля и человек// Философская антропология. Очерк истории. Из.-во СПбГУ. СПб., 2003.0,6. п.л.

22. Соколов Б.Г. Культура и традиция // Метафизические исследования, Из-во «Алетейя». СПб., 1997, №4.1,2. п.л.

23. Соколов Б.Г. Культурная априорность // 81и(Иа еиИигае. Вып.2. СПб., 2002.0,6 п.л.

24. Соколов Б.Г. Открытость со-бытийности события: «Классный случай Рикера» //. Мысль № 1, Из-во СПбГУ, СПб., 1997.0,7 п.л.

25. Соколов Б.Г. Понимание со-бытия // Метафизические исследования. Из-во «Алетейя». СПб. 1997. №1.1,3 п.л

26. Соколов Б.Г. Современная размерность истории: исторический топос со-бытия // Метафизические исследования, Из-во «Алетейя». СПб., 1997, №2.1п.л.

27. Соколов Б.Г. Театр Юма: место человека // «Смыслы культуры». Материалы международной конференции СПб., 1996.1 п.л.

28. Соколов Б.Г. Топос Бога // Метафизические исследования. Из-во «Алетейя». СПб, 1999, №10. 0,9 п.л.

По теме диссертации были сделаны следующие научные переводы:

1. Т. Рокмор. Необоснованная система познания и эпистемологический круг. Метафизические исследования. Из-во «Алетейя». СПб. 1997. №1,0,4 пл.

2. Ж.Маритэн Предисловие к работе «Ступени познания». Метафизические исследования. Из-во «Алетейя». СПб. 1997. №1.0,4 п.л.

3. Ж.-П. Сартр. Жан Жираду и философия Аристотеля. Метафизические исследования, Из-во «Алетейя». СПб., 1998, №5.0,9 п.л.

4. М. Мерло-Понти. Христианство и злоба. Метафизические исследования. Из-во «Алетейя». СПб, 1998, №8.1,1 пл.

5. Ж.-Ф.Лиотар. Феноменология. Изд-во «Алетейя» СПб., 2002.6,5 п.л.

Подписано в печать 20.09.04. Формат 60x84/16. Бумага офсетная. Печать офсетная. Усл. печ. л. 1,86. Тираж 100. Заказ № 333.

Типография ЦСИ 190020, С.-Петербург, ул. Циолковского, 11.

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора философских наук Соколов, Борис Георгиевич

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I. ИСТОРИЯ В КОНТЕКСТЕ КУЛЬТУРЫ.

§1. Топос философии и культура.

§11. Топос культуры.

§111. Сознание, культура, история.

§IV. Онтология истории.

§V. История.

ГЛАВА II. УНИВЕРСАЛЬНЫЙ ПРОЕКТ ИСТОРИИ.

§1. Структура универсальной истории как размерность новоевропейского культурно-исторического типа сознания.

§11. История проекта универсальной истории.

ГЛАВА III. ГИПЕРТЕКСТ ИСТОРИИ.

§1. Сумерки универсальной истории.

§11. Современный культурный контекст: зарождение нового культурно-исторического типа сознания.

§ III Гипертекстовая структура события (со-бытия).

§ IV Гипертекстовая модель истории.

Введение диссертации2004 год, автореферат по философии, Соколов, Борис Георгиевич

Смена одной культурной традиции другой — это процесс, который во многом для его современников оказывается незримым. Эпоха мировой культурной трансформации, в которой мы живем, заслоняется для отечественного наблюдателя теми переменами в социальной и политической сферах, которые произошли в России за последние полтора десятилетия. Общество, к созданию которого направлены сейчас все силы нации, представляется нам стабильным и неизменным, в отличие от ситуации в нашей стране, где перемены протекают настолько стремительно, что мы стали свидетелями в течение жизни одного поколения значительной трансформации социальной, культурной, политической и духовной сфер нашей жизни. Однако та культурная ситуация, которая иногда называется «западным стилем и образом жизни», и соответствующая ей ментальность, способ организации производственной сферы, выстраивание политического ландшафта, ценности и ориентиры и т.п., демонстрируют стремительную динамику перемен. Понимание этих изменений, изменений в той культурной традиции, которая уже теперь наша и судьбу которой мы, скорее всего, разделим, представляется предельно актуальным.

Современные социальная и политическая реальности, культура как таковая не могут быть постигнуты без обращения к осмыслению ее истории и истории вообще. Именно по этой причине особое место в диссертационном исследовании уделено анализу не только мировой культурной ситуации, но и выявления ее динамики, а также динамики тех культурных процессов, которые корреля-тивны общекультурным трансформациям. Эти процессы вызывают изменения не только экономической модели (переход к рыночной экономике), политической организации общества (трансформация тоталитарного государства в государство, ориентированного на модель либеральной демократии), но и смену ценностных установок общества, нравственных ориентиров и т.п. То есть речь идет не только о трансформации «внешней» стороны культурного пространства, но и об изменении ментальности российского народа. Процессы, связанные с изменениями культурно-исторического типа сознания — это процессы изменения самой культурной традиции, поскольку культурно-исторический тип сознания (тип мышления, «стиль» мышления) является одной и существенных характеристик культуры в целом. На основании единства культурно-исторического типа сознания и соответствующей культурной традиции в диссертации становится предметом изучения модели исторической интерпретации как одного из подходов, позволяющих проанализировать динамику изменения исторического сознания и культурно-исторического сознания в целом и соответствующего ему культурного контекста.

Существенные социально-политические изменения, которые пережила Россия за два десятилетия, поставили Российское общество вообще, и российскую науку в частности перед лицом ряда новых и важнейших задач, имеющих принципиальное значение как в области теории, так и в области практики. Пересмотру подверглись подавляющее большинство социально-теоретических положений, прежде составлявших фундамент обществоведческих дисциплин. Особенно настоятельны и актуальны разработки новых познавательных методов в сфере культуры и философии. Само возникновение новой науки — культурологии — убедительное подтверждение этой потребности. Культура как таковая нуждается в постоянном прояснении как своих истоков, так и текущего момента и перспектив ближайшего развития, особенно если это касается нашей страны, находящейся в процессе формирования не только новой политической и экономической систем, но и выработкой ценностных ориентиров, которые создаются прежде всего в общекультурном пространстве.

Исследование современной мировой культуры и соответствующего ей современного культурно-исторического типа сознания, его исторической размерности представляется важным для гуманитарного знания в целом, и в особенности для культурологии, философии и философии культуры, поскольку позволяют прояснить целостность и структуру текущего момента развития культуры и ее ближайшие перспективы и уяснить природу и сущность культуры как таковой.

Состояние научной разработанности проблемы. Основными предметами научного диссертационного исследования анализа являются сферы культуры, философии истории и сфера исследований современной макрокультуры. Поэтому степень разработанности проблемы необходимо оценивать в каждой из указанных сфер.

Первая сфера — это сфера исследований культуры. Сам тематизация культуры — и соответственно научный интерес к подобной проблематике — явление, восходящее к XVII — XVIII векам европейской истории. С тех пор огромное количество исследователей обращается к попыткам осмысления данного феномена. Принято «отсчитывать» начало исследований культуры как таковой от работ Дж.Вико, К.Гельвеция, И.Канта, Б.Франклина, И.Гердера, С. Пуфендорфа, Г.Гегеля. Но и на протяжении девятнадцатого и двадцатого веков интерес к подобной проблематике не утихает: Я. Буркхард, Э.Тэйлор, О.Шпенглер, А.Тойнби, И.Хейзинга, М.Бахтин, П.Сорокин, Дж. Фрэзер, Ф.Боас, Х.Ортега-и-Гассет, М.Мид, К. Клакхон, З.Фрейд, К.Юнг, В.Оствальд, Э.Кассирер, Г.Зиммель, М.Вебер, Т.Эллиот, К.Маннгейм, К.Леви-Стросс, С. Хантингтон, А.Швейцер, Л.Уайт, М.Фуко, Ж.Бодрийяр, Т.де Шарден, Ж.-Ф.Лиотар, М. Мосс, Н.Элиас, У.Эко, Г.-Г.Гадамер, Ю.Хабермас, М. Маклюэн, Ф.Джеймисон, Дж. Мердок и многие другие исследователи сделали предметом своего научного анализа феномены культуры. Глубокое и всестороннее осмысление феномена культуры в последние десятилетия осуществлено отечественными мыслителями. Достаточно упомянуть имена известных российских культурологов, таких как М. Каган, С.Иконникова, Ю.Солонин, Э. Соколов, А.Грякалов, В.Прозерский, Э.Юровская Т.Шехтер, И.Фарман, В. Розин, Б.Марков, Л.Круглова, В.Поликарпов, Ю.Лотман, В.Межу ев, Э.Маркарян, разрабатывающих тематику выстраивания и постижения культуры и ее отдельных проявлений.

Вместе с тем, за редким исключением, сам феномен культуры в его целостности не всегда становится предметом анализа прежде всего зарубежных исследователей. В этом отношении многие авторы, исследующие феномен культуры, концентрируясь на решении частных или прагматичных проблем, не всегда в достаточной мере учитывают ту основную черту культуры как таковой — ее всеобщность, которая базируется на том, что в самом понятии «культура» заключена целостность человеческого присутствия. Именно поэтому довольно часто мыслители, пытающиеся рассматривать тот или иной феномен 5 культуры, не стремятся увидеть эту целостность культуры как таковой, а также осмыслить онтологические основания этой целостности, в особенности это значимо для исследователей занятых анализом преимущественно первобытных культур (например, Э.Тейлор, Дж.Фрэзер, М.Мосс К. Клакхон). В отечественной научной литературе рассмотрение культуры также не всегда учитывает целостность культурного пространства, поскольку предлагаемые концепции ориентированы на подчеркивание лишь одного, как правило, деятельного аспекта феномена культуры. Так в работах Э.Маркаряна акцент делается на технологии деятельности, в исследованиях В.Межуева — на деятельность в форме всеобщего труда. Предлагаемый в диссертации подход к целостному постижению культуры через анализ исторического сознания не представлен ни в зарубежной, ни в отечественной исследовательской литературе.

Вторая сфера — это сфера истории, философии истории и исторического сознания. Использование анализа исторического сознания для анализа культуры базируется на том, что сам феномен культуры — и тесно с ним связанная проблематика человека и гуманитарного пространства — должен исследоваться в той плоскости, которую обозначают как диахрония. Историчность человеческой экзистенции и историчность культурного пространства со времен Гегеля является необходимым измерением любого процесса, — измерением, которое должно учитываться в любом гуманитарном исследовании. Рефлексии об истории и то, что принято называть философией истории, — проект, насчитывающий не одно столетие. Знаменитые историки и политики, философы и экономисты и пр. пытались не только описать происходящие события, но и понять механизмы их развертывания. Фукидид, Плутарх, Бл.Августина, Ф.Бэкон, Ш.Монтескье, Н.Маккиавелли, Болингброк, Г.-Б. де Мабли, Ф.Гизо, Ж.А. Кондорсе, Ж.Мишле. О.Тьери, О. Конт, Г.Спенсер, Т.Карлейль, Г.Бокль, Дж.Ст.Милль, И.Дройзен, Л.Ранк, Э.Дюркгейм, Р.Дж.Колингвуд, Г.Гердер, Г.Гегель, М.Штирнер, К.Маркс, Фр. Энгельс, В.Дильтея, О.Шпенглер, Г.Зиммеля, Э.Трельч, А.Данто, КЛсперс, Й.Хейзинга, Р.Арон, Л.Февр, Ф.Дж.Таггарт, Б.Рассел, Б.Кроче, А.Бер, М.Блок, Ф.Бродель, П.Рикер, Ж.-П. Вернан, Е.Топольски, Ф.Шатле, В.Х.Дрей, Х.Уайт, пытались постичь смысл, законы развития истории, осмыслить основные причины прошлых и грядущих изменений в человеческой истории. Отечественная философская и историческая мысль также внесла значительный вклад в постижение исторического развития. Работы В. Асмуса, Н.Гумилева, Т.Ойзермана, Н.Мотрошиловой, В.Келле, К.Сергеева, И.Кона, А.Богомолова, В.Соколова, М.Мамардашвили по праву оцениваются как классика постижения истории и историко-философского процесса.

Однако ситуация «смерти истории», заставляет по иному взглянуть на традиционные интерпретационные модели исторического постжения. Во многом благодаря критике историцизма В.Дильтея, Г.Риккерта, К.Поппера, Ф.Фукуямы . стал тематизированным и актуальным вопрос об исчерпанности «традиционной» универсальной модели интерпретации истории. Однако критика как таковая, не подкрепленная предложением иных интерпретационных моделей, не приводила до сих пор ни к какому реальному результату: как правило, при «разрушении» одной модели исторического описания выстраивалась другая, но при этом матрица, «стиль» модели интерпретации истории не изменялся. Вместе с тем современная ситуация требует не только радикального разрыва с предшествующей моделью исторического описания, но и осмысления новых моделей истории.

Третья сфера — это исследования современной ситуации мировой культуры. Большое количество отечественных и зарубежных исследователей занимаются анализом текущей мировой культурной ситуации достаточно упомянуть работы зарубежных и отечественных и зарубержных исследовалей Д.Белла Дж.Бернала, Ч. Гольфингера, М.Валлерстайна, М.Кастельса, Э.Тоффлера, Ж.-Ф.Лиотара, Ж.Бодрийара, Ж.Бурдье, Фр.Фукуямы, С.Хантигтона, Г.Бейтсона, И. Бестужев-Лада, И. Василенко, Л. Вдовиченко, Р.Абдеева, В.Виноградова, В.Гуторова, Э.Кочетова, В. Лейбина, А.Назаретяна, А.Панарина, А Чумакова. Вместе с чаще всего мы имеем дело с исследованиями отдельных черт современной культуры. Например, Ж.Бурдье, М.Валлерстайн, А.Панарин, анализируют преимущественно политологические и социологические аспекты современной мировой культуры, Б.Андерсон исследует феномен национализма и т.п. Ряд исследователей анализируют современную ситуацию с помощью постструктуралистских и/или фрейдистких методик (М.Фуко, Ж.Бодийяр,

Ж.Деррида, Ф.Джеймисон), не учитывающих историчность современности, что приводит к подчас не совсем корректным выводам, а также не выявляет связь отдельных феноменов современной реальности и культурно-историческим контекстом.

Таким образом, мы можем констатировать, что осмысление исторического сознания и соответствующей ей модели исторического описания как части культурного пространства современности, ее статус и соответствия ее информационным технологиям, доминирующим в современности не только в естественнонаучной или гуманитарной науке, но и на уровне повседневности, — это вопрос не исследованный ни в отечественной, ни в зарубежной науке. И именно он нуждается в настоятельном прояснении, на что и направлено диссертационное исследование.

Цели и задачи исследования. Основной целью данного исследования является проследить и объяснить становление, развитие и современное состояние новоевропейской культурной традиции через анализ структуры и трансформаций исторического сознания и связанной с ним интерпретационной модели истории. Для достижения указанной цели было необходимо решить ряд исследовательских задач.

Определить место и функциональную роль в культуре исторического сознания, показав связь исследования интерпретационных моделей истории и исторического сознания с культурной традицией;

Выявить основные характеристики универсальной модели интерпретации истории как новоевропейского способа постижения и интерпретации истории. Определить структуру и функционирование универсально-исторической модели исторической интерпретации и универсально-исторического типа сознания;

Проследить становление и развитие модели универсальной истории с момента ее зарождения до современной ситуации;

Вычленить основные характерные черты современной макрокультурной ситуации и ее родство и отличия от новоевропейской культурной традиции через сравнение двух моделей исторической интерпретации;

Проанализировать современный статус исторического сознания и используемую им модель гипертекстовой истории, выявить основные силовые линии и динамику современного состояние мировой макрокультуры;

Обосновать онтологическую правомерность гипертекстовой модели истории и ее связь с современной мировой культурной ситуацией, показав ее онтологическую и гносеологическую укорененность в структуре современного культурно-исторического типа сознания.

Источниковедческая база исследования. Диссертационное исследование протекало в следующих научных областях: культурология, история, философия истории, история философии, онтология, теория сознания, а также в сфера исследований современной культурной, политической и экономической ситуации. Поэтому его научной базой послужили исследования и работы в указанных областях.

В области исследования культуры автор опирался на работы Э.Тэйлора, О.Шпенглера, А.Тойнби, И.Хейзинга, М.Бахтина, П.Сорокина, Дж. Дж. Фрэзера, Ф.Боаса, Х.Ортега-и-Гассет, М.Мида, К. Клакхона, З.Фрейда, К.Юнга, В.Оствальда, Э.Кассирера, Г.Зиммеля, М.Вебера, Т.Эллиота, К.Маннгейма, К.Леви-Стросса, С. Хантингтона, А.Швейцера, Л.Уайта, М.Фуко, Ж.Бодрийара, Т.де Шардена, Ж.-Ф.Лиотара, М. Мосса, Н.Элиаса, У.Эко, Г.-Г.Гадамера, Ю.Хабермаса, М. Маклюэна, Ф.Джеймисона, Дж. Мердока. Базой для исследования культуры послужили и работы отечественных мыслителей: М. Кагана, Ю.Перова, С.Иконниковой, Ю.Солонина, Э. Соколова, Е.Соколова,

A.Грякалова, В.Прозерского, Э.Юровской, Т.Шехтер, И.Фармана, В. Розина, Б.Маркова, Л.Кругловой, Г.Лолы, В.Поликарпова, Ю.Лотмана, Г.Лолы,

B.Диановой, В.Межуева, Э.Маркаряна, А. Ахиезера, Ю.Шора, Ю.Яковца.

При исследовании генезиса и развития исторического сознания автором диссертации использовались работы по истории, истории философии, философии истории, методологии истории: Фукидида, Плутарха, Тацита, Ксенофонта, По-либия, Арриана, Иосифа Флавия, Бл.Августина, Прокопия Кесарийского, Ф. Де Коммина, Ф.Бэкона, Ш.Монтескье, Н.Маккиавелли, Г.-Б. Де Мабли, Ф.Гизо, Ж.А. Кондорсе, Ж.Мишле. О.Тьери, О. Конта, Г.Спенсера, Т.Карлейля, Болингброка, Г.Бокля, Дж.Ст.Милля, И.Дройзена, Л.Ранке,

Э.Дюркгейма, Р.Дж.Колингвуда, Виндельбанда, Г.Гердера, Г.Гегеля, И.Канта, М.Штирнера, С.Киркегора, К.Маркса, Фр. Энгельса, В.Дильтея, Т.Джефферсона, О.Шпенглера, Г.Зиммеля, Г.Риккерта, Э.Трельча, Ф.Ницше, О.Шпенлера, К.Поппера, А.Данто, КЛсперса, Й.Хейзинга, Р.Арона, Л.Февра, Ф.Дж.Таггарта, Б.Рассела, А.Данто, А.Бера, М.Блока, Ф.Броделя, П.Рикера, Е.Топольски, Фр.Фукуямы, Ф.Шатле, В.Х.Дрея. При работе над диссертацией автор опирался на разработки отечественных мыслителей: Н.Мотрошиловой, В.Келле, Е.Сейргейчик, И.Кона, Ю.Милютина, А.Богомолова, В.Соколова, М.Мамардашвили, Н.Копысова.

Для анализа структуры и функционирования исторического сознания в диссертации использовались работы Аристотеля, Платона, Г.Гегеля, И.Канта, А.Шопенгауэра, А.Бергсона, М.Хайдеггера, Ж.-П.Сартра, Э.Гуссерля, Ф. де Соссюра, Э.Фромма, З.Фрейда, К.Юнга, О.Шпенглера, Д.Серля, А.Безант, А.-М.Теменцки.

При исследовании современной культурной ситуации автор диссертации использовал работы следующих современных зарубежных и отечественных мыслителей, таких как: М. Альброу, Д.Белла Дж.Бернала, Ч. Гольфингера, З.Баумана, У.Бека, П.Бьюкенен, М.Валлерстайна, М.Кастельса, К. Коукера, Ж.-Ф.Лиотара, Э.Тоффлера, Фр.Фукуямы, С.Хантигтона, Б.Андерсона, Г.Бейтсона, К.Поланьи, В.Беньямина, И. Бестужев-Лада, И. Василенко, Л. Вдовиченко, Р.Абдеева, В.Виноградова, Э.Кочетова, В. Лейбина, А.Назаретяна, А.Панарина, А. Уткина, А Чумакова.

Теоретико-методологические основы исследования. В теоретико-методологическом отношении диссертационная работа в общем и целом основывается на классической рационалистической европейской исследовательской традиции и базируется на структурно-генетическом и феноменологическом анализах, важнейшими критериями которых являются: принцип объективности в интерпретации материала, всестороннего исследования и описания явлений, а также принцип историзма, необходимый при реконструкции культурных эпох. Наряду с этим применен принцип единства исторического и логического, позволяющий проследить основные этапы становления и развития исторического сознания. В работе использован также принцип комплексного ю системного анализа исследуемых проблем, что помогает исследовать сложных и междисциплинарных объектов.

В качестве методологических ориентиров в диссертации широко применяются также суждения и выводы авторов классических текстов, используемых в качестве источниковедческой базы.

Поскольку в диссертации исследуются проблемы, связанные с историчностью культуры и человека, то структурно-генетический и феноменологический анализ всегда дается в исторической перспективе. Любое явление, подвергается рассмотрению и описанию как часть взаимосвязанного целого, содержащая в себе существенно тождественные с целым структурные и функциональные моменты. Тождественность раскрывается также через историко-философский и историко-культурологический анализ развития и генезиса, рассматриваемых феноменов.

Схематика исследовательских методологических процедур варьируется в зависимости от рассматриваемой проблемной сферы. Так в сфере онтологии истории и культуры преобладает структурно-генетический и диалектический анализ; в разделах, посвященных выявлению структуры исторического сознания в большей степени задействованы феноменологические процедуры, а при рассмотрении генезиса универсальной модели исторической интерпретации «доминирует» историко-философская составляющая структурно-генетического исследования. В разделе, посвященном исследованию современной мировой культурной ситуации превалирует философско-культурологическая стратегия анализа, опирающаяся на представление о единстве сознания и бытия.

Необходимость использования различных исследовательских стратегий вызвана тем обстоятельством, что рефлексии в диссертационном исследовании подвергаются как различные аспекты культурного пространства и культуры в целом, так и широкий спектр философских, культурологических, историко-философских проблем. Методологическое единство, при варьировании отдельных практик, способно, по мнению, диссертанта, обеспечить разносторонность и полноту исследуемых явлений и процессов в их развитии.

Научно-практическая значимость исследования. Материалы диссертации, разработанные в ней методологические подходы и полученные результаты позволяют лучше понять специфику культурных процессов современности. Они могут быть использованы при анализе и оценке современных культурных явлений, способствуя ориентации в многообразии культурной жизни, и, соответственно, социокультурной адаптации. Основные положения диссертационного исследования могут быть использованы при чтении общих и специальных курсах по культурологии, философии культуры, теории культуры, философии искусства, истории культуры, эстетике; при составлении и написании учебных пособий, программ и методических разработок по соответствующим разделам социальной философии, истории идей, психологии культуры, семиотике, прикладной культурологии.

Апробация работы. Основные положения диссертации обсуждались на ряде научных конференций, были отражены в более чем в 110 публикациях автора, в том числе в 4 монографических исследованиях общим объемом более 120 п.л.

По тематике диссертационного исследования на философском, восточном факультетах, факультете журналистики СПбГУ читались спецкурсы «Гипертекст истории культуры», «О.Шпенглер и философия XIX века», «Гипертекст истории философии», «Современная философская герменевтика», «Основные тенденции современной мировой культурной ситуации». Материалы диссертационного исследования использовались при чтении общих курсов по «Философии культуры» и «Истории зарубежной философии», «История философии XIX века» на философском факультете СПбГУ.

Основные положения диссертации были изложены в докладах и выступлениях: на 1 Международных философско-культурологических чтениях «Язык и текст: онтология и рефлексия» СПб. 1992; на конференции «Современная философская компаративистика: мировоззренческие и методологические аспекты», СПб., 1993; на научной конференции Современная философия в зеркале компаративистики. СПб., 1994; на II международной конференции «Ребенок в современном мире». СПб., 1994; на конференции «Опыт религиозной жизни и ценности культуры» СПб., 1994; на конференции «Современная философия

Запада и Востока на пороге XXI века». СПб., 1994; на научной конференции

12

Методология исследования диалога философских культур: общее и особенное». СПб., 1995; на конференции «Философия религии и философия и религия религиозная философия: Россия, Запад, Восток». СПб., 1995; на научной конференции «Скромное обаяние позитивизма» (позитивизм и его альтернативы в современной философии). СПб., 1996; на межвузовской научной конференции «Проблемы интеграции философских культур в свете компаративистского подхода». СПб., 1996; на международной конференции «Смыслы культуры». СПб., 1996; на Первом Российском Философском Конгрессе СПб., 1997; на международной научной конференции «Грани культуры». СПб., 1997; на 2 Конференции Петербургской Ассоциации Философов «Рациональность и типы познания». СПб., 1999; на научно-практической конференции «Средний класс в России: прошлое, настоящее, будущее». СПб., 2000; на научной конференции «Виртуальное пространство культуры». СПб., 2000; на международной научной конференции «Феномен российской интеллигенции. История и психология». СПб., 2000; на международной конференции «Ритуальные пространства культуры». СПб., 2001; на научной конференции «Российско-германские философские связи». Гейдельберг, 2000; на научно-методической конференции «Формирование дисциплинарное пространство культурологии». СПб., 2001; на международной научной конференции «Методология гуманитарного знания в перспективе XXI века». СПб., 2001; на научном форуме «Игровое пространство культуры». СПб., 2002; на международной научной конференции «Я и Мы. История, психология, перспективы». СПб., 2002; на международной конференции «Информация, коммуникация, общество». СПб., 2002; на международной конференции посвященной 90-летию со дня рождения Л.Н.Гумилева «Русская история и русский характер». СПБ., 2002; на научном форуме «Культурное пространство путешествий». СПб., 2003; на научном международном форуме «Феномен удовольствия в культуре». СПб., 2004.

Тематика исследование была поддержана грантом РГНФ №99-03-1977а

Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры истории философии 3 июня 2004 г.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Генезис исторического сознания в новоевропейской культуре"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Попытаемся суммировать то, что нам удалось выяснить в предлагаемой диссертации:

Культурная традиция определяет тип соответствующего культурно-исторического типа сознания. В свою очередь культурно-исторический тип сознания оказывает влияние на структуру, ценностные ориентиры культурной традиции, смысловую наполеннность ее феноменов. Процесс смены одной культурной традиции другой есть процесс смены одного культурно-исторического типа сознания другим, соответствующим новой культурной традиции;

Культура как целостность человеческого присутствия исторична, поскольку бытие человеческой экзистенции онтологично полагается как временное и историческое;

Каждой культурной традиции и культурно-историческому типу сознания соответствует определенная модель исторического описания, отражающая структуру историчности сознания. Историческая модель, как отражение размерности культурно-исторического типа сознания, позволяет выявить основные черты и структуру этого типа сознания и, соответственно, культурной традиции в целом. Через изменения моделей исторической интерпретации можно проследить процесс изменения культурно-исторического типа сознания и культуры в целом; Модель исторического описания новоевропейской традиции — это модель универсальной истории, истоком которой явилась христианская модель постижения истории; В модели универсальной истории мы можем выделить несколько существенных и фундирующих этот способ исторического описания. Центральный структурный топос данной модели - трансцендентального означаемого (закон, цель исторического движения), бесконечная гомогенная пространственно-временная среда развертывания исторического процесса, выстраивания и постижение истории как имеющее свое завершение, бесправный статус актора-индивида, идея человечества, равенство индивидов. Выделенные структурные элементы суть не только компоненты интерпретационной стратегии,

353 но и отражение существенных черт исторической размерности новоевропейского культурно-исторического типа сознания и, соответственно, новоевропейской культурной традиции: Процесс исчезновения универсальной модели истории культурно фундирован и связан с кардинальными изменениями, которые претерпевает современный культурно-исторический тип сознания и, соответственно, современная культура в целом. Изменение культурно-исторического типа сознания, которое зафиксируется через изменение культурного контекста приводит к изменениям исторической размерности этого типа сознания

Изменения культурного контекста современности коррелятивны изменениям в модели исторического описания. Глобализация, универсализация, изменения статуса знания и переход к модели информации, исчезновение фигуры новоевропейского субъекта, доминирование в политической сфере модели либеральной демократии, возникновение новых информационных технологи, уменьшение значимости государственных структур, возникновение новых угроз и рисков и т.п. — все эти изменения в культурной, политической, экономической сферах возможны лишь при кардинальной трансформации культурно-исторического типа сознания; Возникновение новой культурной традиции вызывает изменения в модели исторического описания: исчезновение функционально значимой фигуры трансцендентального означаемого, переосмысление роли индивида (от бесправного актора универсальной истории к реальному актору и интерпретатору), переход от монологичности изложения к полифонии, замещение текста гипертекстом и т.п. Все указанное говорит о возникновение новой конфигурации исторической размерности нового культурно-исторического типа сознания и новой, соответствующей ей модели исторического повествования;

Современной культурной ситуации, которую можно определить как глобальную макрокультуру информационной направленности, соответствует гипертекстовая модель исторического описания; Гипертекстовая модель исторического описания не только широко используется в системе Интернет-технологий и мультимедии и обладает рядом преимуществ, позволяющих в диалоговом, плюралистическом режиме вы

354 страивать исторический материал, но и соответствует онтологическому способу событийного присутствия человеческой экзистенции.

Таковы результаты проведенного исследования новоевропейского исторического сознания. В самом конце, после подведения итогов, позволим себе несколько замечаний о возможных следствиях, которых мы не смогли охватить в данной работе.

Эти замечания касаются не столько статуса исторической модели и перспективы внедрения гипертестовой модели интерпретации истории, сколько самой культурной ситуации, возникающей в результате «тотального» и глоба-листического внедрения интернет-технологий и виртуализации реальности. Сама гипертекстовая модель истории уже представлена в интернете, однако ее осмысление именно как новой модели исторического постжения, не осуществляется, что делает процесс ее развития не то, чтобы хаотичным, но подчиняющимся той динамике, которая все более и более «проглядывает» сквозь виртуальную реальность. Это динамки - динамика новоевропейской цифири.

Средство — любое, без различия, автомобиль ли это или орудие производства — как медиальная среда воздействует не только на «окружающий» мир, оно формует и уподобляет себе самого своего создателя — человека. В этом смысле раб всегда имеет «фору» перед господином. Средство, как бы оно не представлялось использующему его, небезопасно. Медиальная среда как средство также предельно опасна, ибо с легкостью может «узурпировать» топос того, кто ее создал.

Современность, развертываясь по модели глобализма, делает любое средство уже не просто опасным, но предельно опасным, поскольку лишает альтернативы. Медиальная среда Интернета и компьютера в этом отношении предельно опасны. И не только потому, что им нет альтернативы, но и потому, что эта безальтернативность принимает глобалистический характер. Виртуальный мир уже давно не «виртуальный». Он является необходимым «посредником» в нашей повседневности: от планирования и функционирования в производственной сфере и «безналичных» денег, которые — хотим мы этого или нет— в обозримом будущем заменят всю «реальную» наличность, до сферы интимного собеседования. Как и любая медиальная среда, среда интернет

355 технологий обладает определенными правилами «прохождения» информации, т.е. диктует свое коммуникационные условия. Изменению подвергается и сама модель знания, на что мы уже указывали: происходит дрейф в сторону информации. Или, как говорит об этом Ж.-Ф. Лиотар: «При таком всеобщем изменении природа знания не может оставаться неизменной. Знание может проходить по другим каналам и становиться операциональным только при условии его перевода в некие количества информации. Следовательно, мы можем предвидеть, что все непереводимое в установленном знании, будет отброшено, а направление новых исследований будут подчиняться условию переводимости возможных результатов на язык машин»35.

И предельная опасность заключена в этих правилах, прежде всего потому, что глобализационные процессы делают их «универсальными» правилами любой коммуникации, любого общения. Как медиальная среда, среда Интернета и виртуального мира «преобразует» реальность, и вся «проблема» заключается в этом преобразующем коммуникативном пространстве. Что может быть реализовано, передано, а что нет? — самой существенный вопрос. Дело в том, что «почти все» в этом виртуальном мире может быть передано — пройдя через «сито» бинарного кода — от фотографии до звучания симфонического оркестра. Но эта передача — через преобразование в бинарный код — не может передать самое существенное, а именно то, что Фр.Ницше определял как «человеческое, слишком человеческое».

35 Лиотар Ж.-Ф. Состояние посмодерна. М., СПб.: «Алетейя», «Институт экспериментальной социологии», 1998. С.17.

Список научной литературыСоколов, Борис Георгиевич, диссертация по теме "Философия и история религии, философская антропология, философия культуры"

1. Абдеев Р.Ф. Философия информационной цивилизации: диалектика прогрессивной линии развития как гуманная общечеловеческая философия для XX1.века. М.: «ВЛАДОС», 1994. 334 с.

2. Абдулаев 3. Экологические отношения и экологическое сознание. Ташкент: «Фан», 1990. 247 с.

3. Августин Аврелий. Исповедь. М. Ренессанс, 1991. 488 с.

4. Адорно Т., Хоркхаймер М. Диалектика просвещения. Философские фрагменты. М.-СПб.: «Медиум»-«Ювента», 1997. 312 с.

5. Азроянц Э.А. Глобализация: катастрофа или путь к развитию? Современные тенденции мирового развития и политические амбиции. М.: «Новый век», 2002. 414 с.

6. Андерсон Б. Воображаемые сообщества. М. «Канон-пресс-Ц», 2001. 288 с.

7. Антология исследований культуры. Т.1. Интерпретации культуры СПб.: «Университетская книга», 1997.

8. Аристотель Метафизика / Аристотель. Сочинения в четырех томах. Т.1. М. «Мысль», 1976. 552 с.

9. Аристотель. Политика / Аристотель. Сочинения в четырех томах. Т.4. М.: «Мысль», 1983. 830 с.

10. Аркан Ю.Л. Очерки социальной философии романтизма. Из истории немецкой консервативно-романтической мысли. СПб.: «Наука», 2004. 380 с.

11. Арон Р. Избранное Введение в философию истории. М. ПЕР СЭ; СПб.: «Университетская книга», 2000. 543 с.

12. Арон Р. Избранное: измерения исторического сознания М.: «РОССПЭН», 2004. 527 с.

13. Арриан. Поход Александра. СПб.: «Алетейя», 1993. 362 с.

14. Асмус В.Ф. Историко-философские этюды. М.: «Мысль», 1984.318 с.

15. Барт Р. Camera lucida. М.: «Ad marginem», 1997. 224 с.

16. Барт P.S/Z. М.: РИК «Культура» «Ad marginem», 1994. 303 с.

17. Басин М.А., Шилович И.И. Синергетика и Internet, (путь к Synergonet). СПб.: «Наука», 1999. 71 с.

18. Батай Ж. Внутренний опыт. СПб.: «Аксиома», «Мифрил», 1997. 346 с.

19. Бауман 3. Индивидуализированное общество. М.: «Логос», 2002. 390 с.

20. Безант А. Исследования сознания. М.: «Рефл.-Бук», 1997. 256 с.

21. Бек У. Общество риска. На пути к другому модерну. М.: «Прогрес-Традиция», 2000. 384 с.

22. Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество. М.: «Academia», 2004. 788 с.

23. Беньямин В. Произведение искусства в эпоху его технической воспроизводимости. Избран, эссе. М.: «Медиум», 1996. 239 с.

24. Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания. М.: «УРСС», 2001. 324 с.

25. Бернал Дж. Наука в истории общества. М., Их-во Иностранной литературы, 1956. 735 с.

26. Бестужев-Лада И.В. Альтернативная цивилизация. М.: «УРСС», 1998.352 с.

27. Бестужев-Лада И.В. В лабиринтах эмансипации: женщина как социальная проблема. М.: «Academia», 2000. 201 с.

28. Биоэтика: принципы, правила, проблемы. Юдин Б.Г. (Ред.) М.: «УРСС», 1998.472 с

29. Блок М. Апология истории. М.: Наука, 1973. 232 с.

30. Бовуар С. де. Второй пол. М.: Прогресс; СПб.: «Алетейя», 1997.832 с.

31. Богомолов А.С. Буржуазная философия США XX века. М.: «Мысль», 1974. 343 с.

32. Бодрийяр Ж. Символический обмен и смерть.М.: «Добросвет», 2000. 387 с.

33. Бодрийяр Ж. Система вещей. М.: «Рудомино», 1995. 174 с.

34. Болингброк. Письма об изучении и пользе истории. М.: «Наука», 1978. 360 с.

35. Боноски Ф. Две культуры. М.: «Прогресс», 1978. 435 с.

36. Бонхеффер Д. Сопротивление и покорность. М.: «Прогресс», 1994. 244 с.

37. Бродель Ф. Средиземное море и средиземноморский мир в эпоху Филиппа II: в 3 ч. 4.1: Роль среды. М: «Языки славянской культуры», 2002. 496 с.

38. Будущее искусственного интеллекта. Ред. Сост. К.Е.Ливитин, Д.А, Поспелов. М. «Наука», 1991. 322 с.

39. Бурдах К. Реформация. Ренессанс. Гуманизм. М.: «РОССПЭН», 2004. 208 с.

40. Бурдье П. Практический смысл. СПб.: «Алетейя», 2001. 562 с.

41. Буркхард Я. Культура Возрождения в Италии. М.: «Юрист», 1996. 591 с.

42. Буркхард Я. Размышления о всемирной истории. М.: «Российская политическая энциклопедия», 2004. 560 с.

43. Бьюкенен П.Д Смерть Запада. М.: ACT 2003. 444 с.

44. Бэкон Ф. История правления короля Генриха VII. М.: «Наука», 1990. 324 с.

45. Бэкон Ф. Сочинения в 2-х томах. Т. 1. М.:. «Мысль», 1977. 567 с

46. Бэкон Ф. Сочинения в 2-х томах. Т. 2. М.: «Мысль», 1978. 575 с.

47. Валлерстайн И. Анализ мировых систем и ситуация в современном мире. М.: Из-во «Урсс», 2001.416с

48. Валлерстайн И. После либерализма. М.: «УРСС», 2003. 256 с.

49. Васильков В.В., Яковлев И.П., Барыгин И.Н. и др. Волновые процессы в общественном развитии. Новосибирск: Из-во Новсиб. ун-та, 1992. 228 с.

50. Вдовиченко Л.Н. Альтернативное движение в поисках альтернатив. М. «Мысль», 1988. 186 с.

51. Вебер А. «Антиглобалистские движения начало Великой смуты XXI века? Что стоит за так называемым антиглобализмом?» // Мировая экономика и международные отношения №12, 2001, с. 50-56.

52. Вебер А. Избранное: кризис европейской культуры. СПб.: «Университетская книга», 1999. 566 с.

53. Вебер М. Избранные произведения. М.: «Прогресс»., 1990. 808 с.

54. Вернан Ж.П. Происхождение древнегреческой мысли. М.: Прогресс. 1988. 224 с.

55. Вершинин М.С. Политическая коммуникация в информационном обществе. СПб.: Из-во Михайлова В.А., 2001. 253 с.

56. Вико Дж. Основания новой науки об общей природе наций. М.-Киев: Из-во «REFL-book»-«HCA», 1994. 656 с.

57. Виндельбанд. Избранное. Дух и история. М.: «Юрист», 1995. 687 с.

58. Винер Н. Творец и будущее. М.: Из-во «АСТ», 2003. 732 с.

59. Винкельман И.И. История искусства древности. Малые сочинения. СПб.: «Алетейя», 2000. 800 с.

60. Виноградов В.А. Проблемы информационной деятельности в области социального и гуманитарного знания. М.::ИНИОН РАН, 2001. 328 с.

61. Вирильо П. Машина зрения. СПб.: «Наука», 2004. 141 с.

62. Гадамер Х.-Г. Истина и метод. М.: «Прогресс», 1988. 704 с.

63. Гаджиев К.С. Геополитика. М. «Международные отношения», 1997. 383 с.

64. Гегель Г.В.Ф. Философия истории. СПб., «Наука», 1993. 480 с.

65. Гегель Г.Ф.В. Философия права. М.: «Мысль», 1990, 524 с.

66. Гемпель К.Г. Логика объяснения. М.: «Дом интеллектуальной книги», 1998. 240 с.

67. Генон Р. Кризис современного мира. М.: «АРКТОГЕЯ», 1991. 160 с.

68. Гердер И. Г. Идеи к философии истории человечества. М.: Наука, 1977. 704 с.

69. Геродот. История. М.: «Из-во ACT», «Ладомир», 2002. 752 с.

70. Гильдебранд Д.фон. Метафизика коммуникации. Исследование сущности и ценности общественных отношений. СПб.: «Алетейя», 2000. 373 с.

71. Гирц К. Интерпретация культур. М.: «РОССПЭН», 2004. 560 с.

72. Глобализация сопротивления: борьба в мире. Бузгалин А.В. (Ред.) М.: Из-во «УРСС» 2004. 304 с.

73. Глобальное сообщество: картография постсовременного мира. Отв. Ред. А.И. Некслесс. М.: «Вост. Литература», 2002. 463 с.

74. Глобальное сообщество: новая система координат (подход к проблеме). СПб.: «Алетейя», 2000. 314 с.

75. Глобальные проблемы и общечеловеческие ценности: Сост. Л.И.Василенко и В.Е. Ермолаев. М.: «Прогресс», 1990. 495 с.

76. Городниченко О.Г. Теория истории (взаимодействие условий материальной жизни социальных организмов и исторический процесс). Ростов-на-Дону, (Изд.неизвестно), 1995. 216 с.

77. Грановский Т.Н. Лекции по истории средневековья. М. «Наука», 1987. 428 с.

78. Гроф С., Ласло Э., Рассел П. Революция сознания: Трансатлантический диалог. М.: Из-во «АСТ», 2004. 248 с.

79. Гуревич А.Я. Средневековый мир: культура безмолвствующего большинства. М.: «Искусство», 1989. 396 с.

80. Гусаченко В.В. Трансгрессии модерна. М.: Из-во «Урсс», 2002. 400 с.

81. Гуссерль Э. Идеи к чистой феноменологии и феноменологической философии. Книга I. Общее введение в чистую феноменологию. М.: «Дом интеллектуальной книги», 1999. 336 с.

82. Гуссерль Э. Картезианские размышления. СПб. :»Наука», 1998. 316 с.

83. Давидович В.Е., Жданов Ю.А. Сущность культуры. Из-во Ростовского университета, 1979. 264 с.

84. Данто А. Аналитическая философия истории. М,: «Идея-Пресс», 2002. 290 с.

85. Дебор Г. Общество спектакля. М.: «Логос», 2000. 184 с.

86. Дейк Т.А. ван. Язык, познание, коммуникация. М.: «Прогресс», 1989. 312 с.

87. Дейт К.Дж. Основы будущих систем баз данных. Третий манифест. М.: Из-во «Урсс», 2004. 656 с.

88. Делез Ж. Логика смысла. М.: «Академия», 1995. 301 с.

89. Делез Ж. Переговоры. СПб.: «Наука», 2004. 235 с.

90. Делез Ж. Различие и повторение. СПб.: «Петрополис», 1998. 384 с.

91. Делез Ж. Складка. Лейбниц и барокко. М.: «Логос», 1997. 264 с.

92. Деррида Ж. Письмо и различие. М.: «Академический проект», 2000. 495 с.

93. Диакон Л. История. М.: «Наука», 1988. 240 с.

94. Дианова В.М. Постмодернистская философия искусства: истоки и современность.СПб.: «Из-во «Петрополис», 1999. 240 с.

95. Диди-Юберман Ж. То, что мы видим, то, что смотрит на нас. СПб.: «Наука», 2001. 264 с.

96. Дильтей В. Введение в науки о духе / Дильтей В. Собрание сочинений в 6 тт. T.I. М.: Дом интеллектуальной книги, 2000. 271-727 с.

97. Дильтей В. Воззрение на мир и исследование человека со времен Возрожднения и Реформациии. Москва Иерусалим: «Университетская книга», «Gesharim.» 2000. 464 с.

98. Дильтей В. Описательная психология. СПб.: «Алетейя», 1996.

99. Дойч Д. Структура реальности. Ижевск: Ред. Журнала «Регулярная и хаотическая динамика», 2001. 399 с.

100. Дорощенко И.М. Становление и развитие методологии истории. Калинин, Из-во Калининградского университета, 1987. 80 с.

101. Дройзен И.Г. История эллинизма. Т.1. СПб.: «Наука» «Ювента», 1997. 448 с.

102. Дройзен И.Г. История эллинизма. Т.2. СПб.: «Наука» «Ювента», 1997. 387 с.

103. Дудник С.И., Солонин Ю.Н. Парадигмы исторического мышления XX века. Очерки по современной философии культуры. СПб.: СПбФО, 2001. 200 с.

104. Дьюи Д. Свобода и культура. London. Overseas publication Interchange. 196 с.

105. Дюркгейм Э. О разделении общественного труда. М.: «Канон», 1996. 432 с.

106. Жижек С. Добро похаовать в пустыню реального. М.: Фонд научных исследований «Прагматика культуры», 2002. 169 с.

107. Жижек С. Хрупкий абсолют, или Почему стоит бороться за христианское наследие. Фонд научных исследований «Прагматика культуры», 2003. 180 с.

108. Жильсон Э. Философия в средние века: от истоков патристики до конца XIV века М.: «Республика», 2004. 678 с.

109. Зидентоп Л. Демократия в Европе. М.: «Логос», 2001. 311 с.

110. Зиммель Г. Избранное Т. 1 Философия культуры. М.: «Юрист», 1996. 671 с.

111. Зиммель Г. Избранное Т. 2 Созерцание жизни. М.: «Юрист», 1996.607 с.

112. Иванов Вяч. Вс. Культурная антропология и история культуры // Одиссей. Человек в истории. М. «Наука», 1989. С. 11-20.

113. Иконникова С.Н. История культурологических теорий. 4.1.СПб.: Из-во СПб госуниверситета культуры и искусств. 2001, 104 с.

114. Иконникова С.Н. История культурологических теорий. 4.2. СПб.: Из-во СПб госуниверситета культуры и искусств. 2001, 180 с.

115. Иконникова С.Н. История культурологических теорий.Ч.З. СПб.: Из-во СПб госуниверситета культуры и искусств. 2001, 152 с.

116. Ильин И. Постмодернизм от истоков до конца столетия: эволюция научного мифа. М.: «Интрада.», 1998. 256 с.

117. Ильин И. Постструктурализм. Деконструктивизм. Посмодернизм. М.: «Интрада», 1996. 256 с.

118. Информационные технологии и системный анализ. Емельянов C.B. (Ред.) M.: «УРСС», 2004. 88 с.

119. Историческая наука и методология истории в России XX века. К 140-летию со дня родения академика A.C. Лаппо-Данилевского. СПб.: Из-во «Северная Звезда», 2003.415 с.

120. Каган М.С. Введение в историю мировой культуры. Книга вторая. СПб.: «Петрополис», 2001. 320 с.

121. Каган М.С. Введение в историю мировой культуры. Книга первая. СПб.: «Петрополис», 2000. 368 с.

122. Каган М.С. Философия культуры. СПб.: Петрополис, 1996. 416 с.

123. Кайзерлинг Г.фон. Америка. Заря нового мира. СПб.: Из-во СПбФО, 2002. 530 с.

124. Кант И. Идея всеобщей истории во всемирно-гражданском плане / Кант И. Сочинения в 4-х томам на немецком и русском языках. T.I. «Трактаты и статьи» (1784-1796).М.: Издательская Фирма АО «Ками», 1993. 79 124

125. Кант И. Критика чистого разума. М.: «Мысль», 1994. 591 с.

126. Капустина Л.Б. Философия и искусство: логика паратекста. СПб.:СПбФО-«Петрополис, 2004. 216 с.

127. Карлейль Т. Французская революция. История. М.: «Мысль». 1990. 576 с.

128. Кассирер Э. Философия символических форм. Т 1-.Язык. М., СПб.: «Университетская книга», 2002. 272 с.

129. Кассирер Э. Философия символических форм. Т 2-.Мифологическое мышление. М., СПб.: Университетская книга, 2002 280 с.

130. Кассирер Э. Философия символических форм. Т 3. Феноменология познания. М., СПб.: Университетская книга, 2002. 398 с.

131. Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество, культура. М.: ГУ ВШЭ, 2000. 92 с.

132. Келлер В. Библия как история. М.: «Крона Пресс», 1999. 480 с.

133. Киви Б. Гигабайты власти: информационные технологии между свободой и тоталитаризмом. М.: «Бестселлер», 2004. 352 с.

134. Клакхон К. Зеркало для человека. Введение в антропологию. СПб.: «Евразия», 1998. 352 с.

135. Клаус Г. Кибернетика и общество. М.: «Прогресс», 1967. 432 с.

136. Клаус Г. Кибернетика и философия. М.: Из-во иностранной литературы, 1963. 532 с.

137. Козловский П. Культура постмодерна. М.: Республика, 1997. 240 с.

138. Койре А. От замкнутого мира к бесконечной вселенной. М.: Логос, 2001. 288 с.

139. Колингвуд Р.Дж. Идея истории. Автобиография. М.: Наука, 1980. 486 с.

140. Коллонтай, В. «Эволюция западных концепций глобализации.» Мировая экономика и международные отношения №1, 2002, с. 24-30, №2/2002, с. 32-38.

141. Коммуникация в современной науке. Сб. переводов. Сост. Э.М. Мирского, В.Н. Садовского. М.:: «Прогресс», 1976. 438 с.

142. Конт О. Дух позитивной философии. СПб.: «СПбФО», 2000, 162 с.

143. Копысов Н.Е. Как думают историки. М.: «Новое литературное обозрение». 2001.326 с.

144. Корюоф Ф. Новые социологии. СПб.: «Алетейя», 2002. 172 с.

145. Косолапов, Н. «Глобализация: сущностные и международно-политические аспекты» // Мировая экономика и международные отношения №3, 2001, с. 69-73.

146. Коукер К. Сумерки Запада. М.: «Московская школа политических исследований», 2000. 270 с.

147. Кребер А.Л. Избранное: природа культуры. М.: «РОССПЭН», 2004. 1007с.

148. Кроче Б. Антология сочинений по философии. СПб.: Изд-во «Пневма», 2003. 477 с.

149. Куббель Л.Е. Очерки потестарно-политической этнографии. М.: «Наука», 1988.271 с.

150. Кугай А.И. Насилие в контексте современной культуры. СПб.: «РНБ», 2000. 167 с.

151. Кузнецов H.A., Мусхелишвили Н.Л., Шрейдер Ю.А. Информационное взаимодействие как объект научного исследования// Вопросы философии, 1999, №1, М.:1999. Сс.77-85.

152. Кутырев В.А. Разум против человека. Философия выживания в эпоху постмодернизма. М. «ЧеРО», 1999. 230 с.

153. Лакатос И. Фальсификация и методология научно-исследовательских программ. М.: «Медиум», 1995. 236 с.

154. Лапин Н.И. Проблема социокультурных трансформаций // Вопросы философии, 2000 №6, М.: 2000. Сс.3-17.

155. Левашова, A.B. «Глобализация мира: миф или реальность?» // Вестник Московского университета. Серия 18. Социология и политология №1, 2001, с. 1528.

156. Леви-Строс К. Структурная антропология. М.: «:Наука», 1985. 536 с.

157. Лиотар Ж.-Ф. Состояние посмодерна. М., СПб.: «Алетейя», «Институт экспериментальной социологии», 1998. 160 с.

158. Лукман Т., Бергер П. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания. М.: «Медиум», 1995. 322 с.

159. Мабли Г.-Б. О том, как писать историю. М.: «Наука», 1993. 414 с.

160. Макинтайр А. После добродетели. М.: «Академический проект», Екатеринбург: «Деловая книга», 1999. 384 с.

161. Макродинамика: закономерности геополитических, социальных и культурных изменений. Под ред. Н.С. Козлова. Новосибирск: «Наука», 2002. 468 с.

162. Макьявелли Н. История Флоренции. М.: «Наука». 1986. 448 с.

163. Малинов A.B. Философия истории в России. СПб.: Издательско-торговый дом «Летний сад». 2001. 192 с.

164. Малиновский Б. Избранное: динамика культуры. М.: «РОССПЭН», 2004. 959 с.

165. Мальковская И.А Знак коммуникации. Дискурсивные матрицы. М.: Из-во «УРСС», 2004. 240 с.

166. Маньковская Н. Эстетика постмодерна. СПб.: «Алетейя», 2000. 347 с.

167. Марков Б.В. Знаки бытия. СПб.: «Наука», 2001. 561 с.

168. Маркузе Г. Эрос и цивилизация. Одномерный человек: исследование идеологии развитого индустриального общества. М.: Из-во «ACT», 2002. 526 с.

169. Марлоу Ю. Пиар в электронных СМИ. М.: «УРСС», 2002. 240 с.

170. Махмуов Т.А. Маргинальность в общественных трансформациях. М.: «Гуманитарий», 2003. 179 с.

171. Медведева Е.В Рекламная коммуникация. М.: «УРСС», 2004. 280 с.

172. Мейнеке Ф. Возникновение историзма. М.: «РОССПЭН», 2004. 480 с.

173. Мелюхин И.С. Информационное общество: истоки, проблемы, тенденции развития. М.: «УРСС», 1999. 208 с.

174. Метафизические исследования. Вып. 2. История. СПб.: «Алетейя», 1997. 304 с.

175. Метафизические исследования. Вып. 3. История. СПб.: «Алетейя», 1997. 360 с

176. Мид М. Культура и мир детства. М.: «Наука», 1988. 431 с.

177. Мнеян М.Г. Инновационный вызов времени. М.: «УРСС», 2002. 200 с.

178. Момзен Т. История Рима. СПб.: «Лениздат», 1993. 269 с.

179. Мосс М. Социальные фикции священного. СПб.: «Евразия», 2000. 448 с.

180. Мэмфорд Л. Миф машины. Техника и развитие человечества. М. Логос, 2001.408 с.

181. Назаретян А.П. Цивилизационные кризисы в контексте Универсальной истории: синергетика, психология и футурология. М.: ПЭР-СЭ, 2001. 239 с.

182. Назаров М.М. Массовая коммуникация и общество. Введение в теорию и исследования. Курс лекций, хрестоматия. М.: «УРСС», 2004. 432 с.

183. Нанси Ж.-Л. Corpus. M.: «Ad marginem», 1999. 256 с.

184. Ницше Фр. Так говорил Заратустра. Книга для всех и ни для кого. М.: «Интербук». 1990. 301 с.

185. Новик И.Б., Абдуллаев А.Ш. Введение в информационный мир. М.: «УРСС», 1991.232 с.

186. Отчуждение человека в перспективе глобализации мира. Сборник философских статей. Вып.1. СПб.: «Петрополис», 2001. 378 с.

187. Панарин A.C. Искушение глобализмом. М. «Русский национальный фонд», 2000. 381 с.

188. Парсонс Т. О структуре социального действия. М.: «Академический проект», 2002. 880 с.

189. Патнем X. Философия сознания. М.: «Дом интеллектуальной книги», 1999. 240 с.

190. Перов Ю.В. Историчность и историческая реальность. СПб.: Из-во Санкт-Петербургского философского общества, 2000. 144 с.

191. Пестель Э. За пределами роста. Глобальные проблемы соременности и деятельность международной организации «Римский клуб». М.: «Прогресс» , 1988. 268 с.

192. Плесснер X. Ступени органического и человек: введение в философскую антропологию. М.: «РОССПЭН», 2004. 368 с.

193. Подкорытов Г.А., Историзм как метод научного познания. Л.: Из-во Ленинградского университета, 1967. 190 с.

194. Поланьи К. Великая трансформация: политические и экономические истоки нашего времени. СПб.: «Алетейя», 2002. 320 с.

195. Поппер К. Открытое общество и его враги. T. I. М.: Феникс, Международный фонд «Культурная инициатива». 1992. с.448.

196. Поппер К. Открытое общество и его враги. T. И. М.: Феникс, Международный форд «Культурная инициатива». 1992. с.528.

197. Прист С. Теории сознания. М.: «Дом интеллектуальной книги», «Идея-Пресс», 2000. 288 с.

198. Прокопий Кесарийский. Война с Персами. Война с вандалами. Тайная история. М.: «Наука", 1993. 572 с.

199. Ракитов А.И. Историческое познание: системно-гносеологический подход. М.: «Политиздат»: 1982. 303 с.

200. Ракитов А.И. Философия компьютерной революции. М.: «Политиздат», 1991.287 с.

201. Рикер П. Время и рассказ. Т.1. Интрига и исторически рассказ. М.; СПб.: «Университетская книга», 1998. 313 с.

202. Рикер П. Конфликт интерпретаций. М.: «Academia-Центр» «Медиум», 1995.418 с.

203. Риккерт Г. Философия истории // Риккерт Г. Философия жизни. Киев: «Ника-Центр», 1997.

204. Самосознание европейской культуры XX века: Мыслители и писатели Запада о месте культуры в современном обществе. Сост.Р.А. Гальцева. М.: «Политиздат», 1991. 366 с.

205. Сартр Ж.-П. Бытие и ничто. Опыт феноменологической онтологии. М.: «Республика», 2000. 639 с.

206. Сартр Ж.-П. Проблемы метода. М.: Издательская группа «Прогресс», 1994. 238 с.

207. Светлов Р.В. Историчность бытия? // Вестник РХГИ. 1999 № 3. СПб.: Из-во РХГИ, 1999. С. 11-14

208. Сергейчик Е.М. Философия историю. СПб,: Из-во «Лань», СПб. университет МВД России, 2002. 608 с.

209. Серль Дж. Открывая сознание заново. М.: «Идея-Пресс», 2002. 256 с.

210. Сориа. Деньги: Крушение политики. СПб.: «Наука», 2001. 140 с.

211. Соссюр Ф. де. С. Труды по языкознанию. М.: «Прогресс», 1977. 696 с.

212. Тард Г. Социальная логика. СПб.: «Социально-психологический центр. СПб.», 1996. 554 с.

213. Тацит Публий Корнелий. Анналы. Малые произведения. История. М.: «Из-во ACT», «Ладомир», 2003. 984 с.

214. Тейлор Э. Первобытная культура. М.: Политиздат, 1989. 573 с.

215. Терещенко H.A., Шатунова Т.М. Постмодерн как ситуация философствования. СПб.: «Алетейя», 2003.192 с

216. Тойнби А. Постижение истории. Сборник. Сост. Огурцов А.П. М.: Прогресс. 1991.736 с.

217. Топольски Е. Методология истории. М.: «Институт научной информации по общественным наукам», 1977. 912 с.

218. Тоффлер Э Метаморфозы власти. М.: «ACT» 2003. 669 с.

219. Тоффлер Э. Шок будущего М.: «ACT» 2003. 557 с.

220. Трельч Э. Историзм и его проблемы. М.: Юрист, 1994. 719 с.

221. Уайт Л. Избранное: Эволюция культуры. М.: «Российская политическая энциклопедия», 2004. 1064 с.

222. Уайт X. Метаистория. Историческое воображение в Европе XIX в. Екатеринбург. Из-во Уральского университета, 2002. 528 с.

223. Урсул А.Д Природа информации. М.: Издательство политической литературы, 1968. 288 с.

224. Уткин А.И. Глобализация: процесс и осмысление. М.: «Логос», 2001. 254 с.

225. Утопия и утопическое мышление: онтология зарубежной литературы. Сост., общ. Ред. В.А.Чаликовой. М.: «Прогресс», 1991. 405 с.

226. Фарман И.П. Теория познания и философия культуры. (Критический анализ зарубежных идеалистических концепций). М.: «Наука», 1986. 200 с.

227. Феномен человека: Антология. Сост, П.С.Гуревича. М.: Высшая школа, 1993.350 с.

228. Философия культуры. Становление и развитие. Ред. М.С.Кагана, Ю.В. Перов и др. СПб., «Лань». 1998. 448 с.

229. Философские вопросы технического знания. М.: «Наука», 1984. 296 с.

230. Фрагменты ранних греческих философов. Ч. I. От эпических теокосмогоний до возникновения атомистики. М.: «Наука», 1989. 576 с.

231. Фрэзер Дж. Фольклор в Ветхом Завете. М.: «Политиздат», 1985. 542 с.

232. Фуко М. Археология знания. К.: «Ника-Центр», 1996. 208 с.

233. Фуко М. Слова и вещи. СПб.: Из-во «A-cad», 1994. 406 с

234. Фукуяма Ф. Великий разрыв. М.: Изд-во ACT, 2003. 474 с.

235. Фукуяма Ф. Наше постчеловеческое будущее. М.: Из-во «ACT», 2004. 349 с.

236. Хайдеггер М. Бытие и время. М.: Ad Marginemio, 1997. 452 с.

237. Хайдеггер М. Европейский нигилизм /Хайдеггер М. Время и бытие: статьи и выступления. М.: Республика, 1993, с. 63-176

238. Хайдеггер М. О сущности истины / Хайдеггер М. Разговор на проселочной дороге: Сборник. М.: Высш. Школа, 1991. 192 с.

239. Хайдеггер М. Основные понятия метафизики / Хайдеггер М. Время и бытие: статьи и выступления. М.: Республика, 1993. с. 327-344.

240. Хайзинга Й. Homo ludens. М.: «Прогресс», «Прогресс-Академия», 1992. 464 е.

241. Хайсхофер К. О геополитике. Работы разных лет. М.: «Мысль», 2001. 426 с.

242. Хантингтон С. Столкновение цивилизаций. М.: «ACT», 2003. 603 с.

243. Хапаева Д. Время космополитизма. Очерки интеллектуальной истории. СПб.: Из-во журнала «Звезда», 2002. 272 с.

244. Хвостова К.В. Контент-анализ в исследованиях по истории культуры. // Одиссей. Человек в истории. 1989, М. «Наука», 1989. С. 136-143.

245. Хейзинга Й. Осень средневековья. М.: «Наука», 1988. 540 с.

246. Химанен П., Кастельс М. Информационное общество и государство благосостояния: Финская модель. М.: «УРСС», 2002. 224 с.

247. Хокинг С. Краткая история времени. От большого взрыва до черных дыр. СПб.: «Амфора», 2000. 268 с.

248. Хренов H.A. Культура в эпоху социального хаоса. М.: «УРСС», 2002. 448 с.

249. Хюбнер К. Истина мифа. М.: Республика. 1996. 448 с.

250. Циклические ритмы в истории, культуре, искусстве. (Отв. ред. Хренов Н.А,). М.: «Наука», 2004. 621 с.

251. Чумаков А.Н. Философия глобальных проблем. М.: «Знание», 1994. 159 с.

252. Шелер М. Избранные произведения. М.: «Гнозис», 1994. 490 с.

253. Шелер М. Ресентимент в структуре морали. СПб.: «Наука», 1999. 231 с.

254. Шопенгауэр Ä. О четверояком корне. Мир как воля и представление. Т.1. Критика кантовской философии: М.: «Наука», 1993. 672 с

255. Шпенглер О. Закат Европы. Очерки морфологии мировой истории. 1. Гештальт и действительность. М.: «Мысль», 1993. 663 с.

256. Штирнер M. Единственный и его собственность. Харьков; Основа, 1994, 560 с.

257. Щюц А. Избранное: мир, светящийся смыслом. М.: «РОССПЭН», 2004. 1056 с.

258. Эко У. Отсутствующая структура. Введение в семиологию. СПб.: «Петрополис», 1998. 432 с.

259. Элиас Н. О процессе цивилизации. Социогенетические и психогенетические исследования. Т.1 Изменения в поведении высшего слоя миря в странах Запада. М.; СПб.: «Университетская книга», 2001. 322 с.

260. Элиас Н. О процессе цивилизации. Социогенетические и психогенетические исследования. Т.2 Изменения в обществе. Проект теории цивилизации. М.; СПб.: «Университетская книга 2, 2001. 382 с.

261. Элиот Т. Избранное: Религия, культура, литература. М.: «РОССПЭН», 2004. 752 с.

262. Юнгер Ф.Г. Совершенство техники. Машина и собственность СПб. «Владимир Даль», 2002. 560 с.

263. Яковец Ю.В. Глобализация и взаимодействие цивилизаций. М.: «Экономика», 2003. 411 с.

264. Ясперс К. Всемирная история философии. Введение. СПб.: «Наука», 2000. 272 с.

265. Ясперс К. Смысл и назначение истории. М.: «Политиздат», 1991. 527 с.

266. Assmann a. Zeit und Tradition: Kulturelle Strategien der Dauer. Köln: Böhlau, 1999. 167 s.

267. Balkin J.M. Cultural software: A theory of ideology. N. Haven; L.: Yale U.P., 1998.-XII, 335 p

268. Beck U. The reinvention of politics: Rethinking modernity in the global social order. Cambr.: Polity press; Oxf.; Cambr.: Blackwell, 1997. 206 p.

269. Berger A.A. Essentials of mass communication theory. Thousand Oaks, Calif.: Sage, 1995. 208 p.

270. Boudon R. Beyond rational choice theory // Annual Review of Sociology, Aug 2003 Vol. 29:P.1-21.

271. Bouton С. Le procès de l'histoire. Fondement et postérité de l'idealisme histirique de Hegel. P.:VRIN, 2004.321 p. ^ ^

272. Châtelet F. La naissance de l'histoire. T.I. P.: Éditions de Minuit. 460 p.

273. Сое M. Human factor for tehnical communicators. N.Y.: Wiley, 1996. 350 p.

274. Corner J. Studying media: Problems of theory and method. Edinb.: U.P., 1998. 182 p.

275. Craib I. Experiencing identity. L.: Sage, 1998. 190 p. ;

276. Culture and Cooperation in Europe's Borderland. Ed. by J.Anderson, L.O'Dowd, T.M. Wilson. Amsterdam, N.-Y., Rodopi, 2003. 250 p.

277. Current issues in philosophy of mind / Ed.: A. O'Hear. Cambr.: CUP, 1998. 405 p.

278. De la tradition à la post-modernité: Écrits en hommage à Jean Poirier / Textes réunis: A. Carénini. P.: PUF, 1996. 487 p.

279. Does the World Exist? Plurisingificant Ciphering of Reality. Ed. by A.-T. Tymienecka. L., Kluwer Academic Publishers, 2003. 928 p.

280. Erfahrung Geschichte - Identität: Zum Schnittpunkt von Philosophie und Theologie: Für Richard Schaeffler / Hrsg.: M. Laarmann. - Freiburg i/Br. Herder, 1997. 392 s.

281. Evans P. The eclipse of the state? // World Politics. 1997. № 50. P. 62—87;

282. Fukuyama F. The end of history and the last man. New York: The Free Press. 1994. 358 p.

283. Gueroult M. Histoire de l'histoire de la philosophie. P. : Aubier, 1988. 674 p.

284. Guyau M. La genèse de l'idée de temps. P. : Editions l'Harmattan, 1998. 142 p.

285. International communication and globalization: A critical introduction / Ed.: A. Mohammadi. L.: Sage, 1997, 228 p.

286. Jenness V. Explaining criminalization: From Demography and Status Politics to Globalization and Modernization //Annual Review of Sociology, Aug 2004, Vol. 30.1. P. 147-171

287. Kekes J. Against liberalism. Ithaca; L.: Cornell, 1997., 244 p.

288. KungH. A global ethic for global politics and economics: L.: SCM, 1997. 315 p.

289. L'histoire et ses imerprétation. Entretiens autour de Arnold Toynbee sous la direction de Raymond Aron. P. : Mouton & CO, 1961. 237 p.

290. Mobilizing Place, Placing Mobility. The Politics of Representation in a Globalized World. Ed. by G.Verstraete, T. Cresswell. Amsterdam, N.-Y., Rodopi, 2002. 195 p

291. Nisbet R.A. Tradition and revolt. N. Brunswick, N.Y.; L.: Transaction, 1999. 308 p.

292. Peterson R:A:, Anand N: The production of culture perspective // Annual Review of Sociology, Aug 2004, Vol. 30. P.311-334.

293. Rockmore T. Georg Wilhelm Friedrich Hegel. Avant / après. Paris. Criterion, 1992. 272 p.

294. Ruby C. Histoire de la philosophie. P.: Éditions La Découverte. 1991, 124 p.

295. Technology and the politics of knowledge / Ed.: A. Feenberg. Bloomington; Indianapolis: Ind. U.P., 1995. 288 p.

296. The concious Mind. In search of a fundamental theory. Ed. D.J. Chalmers. N.-Y. Oxford.; Oxford Univ. Press, 1996, 414 p.

297. Thomas N. Out of time: History and evolution in anthropological discourse. Ann Arbor: Univ. of Mich, press, 1996. 155 p.