Глаголы речевой деятельности в концептуальном пространстве замятинского текста

Маясов, Василий Евгеньевич

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Глаголы речевой деятельности в концептуальном пространстве замятинского текста

Год: 2011
Автор научной работы: Маясов, Василий Евгеньевич
Ученая cтепень: кандидата филологических наук
Место защиты диссертации: Мичуринск
Код cпециальности ВАК: 10.02.01

Диссертация по филологии на тему 'Глаголы речевой деятельности в концептуальном пространстве замятинского текста'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Глаголы речевой деятельности в концептуальном пространстве замятинского текста"

005005677

МАЯСОВ Василий Евгеньевич

ГЛАГОЛЫ РЕЧЕВОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ В КОНЦЕПТУАЛЬНОМ ПРОСТРАНСТВЕ ЗАМЯТИНСКОГО ТЕКСТА

Специальность 10.02.01 - русский язык

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

-8ДЕН 2011

Тамбов 2011

005005677

Работа выполнена на кафедре русского языка ФБГОУ ВПО «Мичуринский государственный педагогический институт»

Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор

Шарандин Анатолий Леонидович

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Козлова Раиса Петровна

кандидат филологических наук, доцент Лаврентьев Виталий Александрович

Ведущая организация: ГОУ ВПО «Московский

государственный областной университет»

Защита состоится 23 декабря 2011 г. в 15.00 на заседании диссертационного совета Д 212.261.03 ФБГОУ ВПО «Тамбовский государственный университет имени Г.Р. Державина» по адресу: Россия, 392000, г. Тамбов, улица Советская, 181 «И», зал заседаний диссертационных советов (ауд. 601).

С диссертацией и авторефератом можно ознакомиться в научной библиотеке ФБГОУ ВПО «Тамбовский государственный университет имени Г.Р. Державина» (г. Тамбов, ул. Советская, 6).

Автореферат размещен на официальном сайте Высшей аттестационной комиссии Министерства образования и науки Российской Федерации (адрес сайта: http://vak.ed.qov.ru) «17» ноября 2011 г.

Автореферат разослан «_» ноября 2011 г.

Ученый секретарь диссертационного совета доктор филологических наук, профессор

Хворова Л.Е.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Проблемы семантики и функционирования глагольного слова как источника знания о языковой, концептуальной и художественной картинах мира неоднократно рассматривались в отечественной лингвистике. Однако, несмотря на значительное количество изысканий в этой области (см. работы H.H. Болдырева, Е.С. Кубряковой, Т.П. Ломтева, Л.М. Васильева, Э.В. Кузнецовой, Ю.Д. Апресяна, A.B. Бондарко, В.Г. Руделева, З.Д. Поповой, И.А. Стернина, Н.Ф. Алефиренко, A.A. Уфимцевой, М.К. Милых, А.Л. Ша-рандина, А.П. Чудинова, Л.Г. Бабенко, С.М. Антоновой, Р.П. Козловой, C.B. Пискуновой, A.M. Плотниковой, И.А. Тарасовой, Л.В. Уманцевой и др.), глагольная лексика говорения все еще остается недостаточно изученным фрагментом языковой картины мира, особенно в контексте современных научных парадигм.

Актуальным на сегодняшний день остается изучение художественного дискурса в аспекте выявления моделей речевой деятельности и разновидностей их национально специфицированного осознания языковой личностью. Данная проблематика применительно к творчеству Евгения Ивановича Замятина остается совершенно неисследованной, равно как и идиостиль писателя в целом.

С учетом вышесказанного актуальность нашего исследования определяется следующими факторами:

- высокой степенью значимости исследования функциональных, когнитивных и культурологических возможностей лексико-семантической системы русского глагола;

- недостаточной изученностью особенностей функционирования речевой глагольной лексики в концептуальном пространстве художественного текста;

- важностью рассмотрения фрагмента языковой картины мира, непосредственно связанного с воспроизведением и восприятием речедействия человека;

- отсутствием системных исследований в области языка и индивидуально-авторского стиля произведений Е.И. Замятина;

- потребностью в исследовании концептосферы замятинского текста с позиций новых научных парадигм: лингвокультурологической и когнитивно-дискурсивной;

- необходимостью выявления и описания репрезентативной системы концепта РЕЧЕВАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ в пространстве замятинского текста.

Объектом нашего исследования выступают глаголы речевой деятельности, представленные в текстах малых эпических форм художественной прозы Е.И. Замятина - его повестях и рассказах.

Предметом анализа является структура и система языковых (речевых) средств функционально-семантического поля глаголов речевой деятельности,

обеспечивающих ввод, сопровождение и характеристику речи персонажей, их образность, и особенности языковой репрезентации концепта РЕЧЕВАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ в замятинском тексте.

Цель работы - на конкретном исследовательском материале показать систему индивидуально-авторской языковой репрезентации концепта РЕЧЕВАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ в концептуальном пространстве замятинского текста, особенности функционирования в нем глаголов и иных средств, вводящих и сопровождающих речь персонажей с позиций структурно-семантического, лин-гвокультурологического и когнитивно-дискурсивного подходов.

Поставленная цель предполагает решение следующих задач.

1. Определить состав и особенности функционирования лексико-семантической группы глаголов речевой деятельности в текстах произведений Е.И. Замятина.

2. Исследовать механизм формирования и развития концепта РЕЧЕВАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ в концептуальном пространстве замятинского текста, описав репрезентативную базу последнего.

3. Представить системную организацию семантического поля глаголов речевой деятельности в замятинском тексте.

4. Установить место и роль средств, обеспечивающих введение чужой речи в диалогах, в системе индивидуально-авторского стиля Е.И. Замятина.

5. Доказать, что исследуемые единицы в поэтической системе писателя выступают одним из ведущих средств создания художественного образа.

6. Выявить национально-культурную специфику глагольных репрезентаций концепта РЕЧЕВАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ в прозаических текстах писателя.

7. Показать роль художественной прозы Евгения Замятина в выражении русской национальной ментальности, своеобразие представления речевой деятельности с привлечением элементов сопоставительного анализа.

Исследовательская гипотеза. В замятинском тексте периферия концепта РЕЧЕВАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ по своим репрезентативным возможностям и прагматическому потенциалу намного богаче и разнообразнее, чем ядро, включающее, в основном, традиционные словоупотребления. В этом заключается реализация когнитивного механизма индивидуально-авторского развития концепта, расширяющего и пополняющего когнитивные представления о характере и особенностях протекания речевого акта говорящего по-русски человека.

Основные положения, выносимые на защиту.

1. Е.И. Замятин как яркий выразитель русской ментальности глубоко национален в системе своего идиостиля в целом и в таком его элементе, как глаголы говорения, или речевой деятельности. Средства представления речевой деятельности, функционируя в пространстве замятинского текста, являются ярким образным воплощением национальной ментальности.

2. В концептуальном пространстве замятинского текста глаголы говорения образуют уникальную по своему многообразию и широте представле-

ния микросистему, отражающую разновидности национального осознания средств представления речевой деятельности. Концептуальное содержание говорения писатель обогащает новыми признаками - движения, состояния, звучания, отношения и др. Писателю удается актуализировать когнитивные и прагматические возможности русской глагольной лексики, предельно расширяя поле средств ввода и сопровождения реплик персонажей.

3. Репрезентативная база концепта РЕЧЕВАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ в замя-тинском тексте проявляет себя в виде полевой структуры, организованной по ядерно-периферийному принципу. В целом эта структура имеет признаки функционально-семантического поля.

4. Ядерное положение занимают традиционные для русского литературного языка репрезентации - глаголы говорить и сказать, однако их употребление незначительно и уменьшается, либо, в ряде более поздних произведений Е.И. Замятина, вообще утрачивается в связи с их художественной невостребованностью в идиостиле писателя.

5. Периферийная зона как интерпретационный компонент концепта РЕЧЕВАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ представлена обширным перечнем неречевых средств в функции речевых. Их систематизация позволила выделить три группы: 1) номинативные глагольные единицы различных семантических классов и групп - функциональные аналоги речевых глаголов - в прямом значении (глаголы движения, состояния, отношения); 2) номинативные глагольные единицы - функциональные аналоги речевых глаголов - в переносном употреблении; 3) предикативные единицы в роли вводов - образные средства синтаксиса.

6. Речевая деятельность в замятинском тексте отражает динамическую картину мира и репрезентируется как поведение, поскольку волею автора включается в контекст поведения героя в момент его речевого акта и служит одним из ведущих средств создания художественного образа.

7. Писатель активно развивает прием реализации образа через глаголы речевой деятельности: для каждой новой реплики он находит свое индивидуальное средство ее ввода, практически не повторяясь, использует богатейшие пласты живой разговорной речи, народного языка, что способствует созданию особой речевой манеры персонажа и запоминающегося образа.

8. Специфика и своеобразие реализации концепта РЕЧЕВАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ в замятинском тексте нашли отражение в результатах сравнительно-сопоставительного анализа языковых средств ввода речи персонажа во фрагменте, включающем сравнение его репрезентации в произведениях Е.И. Замятина с представлением сферы говорения в некоторых произведениях Ф.М. Достоевского и А.П. Чехова. В отличие от этих писателей идиостиль Замятина обнаруживает значительно большее разнообразие неречевых средств, причем не только лексических, но и синтаксических.

Методология исследования. В основу работы положены принципы и основные положения структурно-семантического подхода (В.В. Виноградов,

Г.А. Золотова, П.А. Лекант, JI.M. Васильев, Э.В. Кузнецова, A.JI. Шарандин); функционального подхода (А.В.Бондарко, A.M. Шелякин, B.C. Храковский); концептуального анализа (Е.С. Кубрякова, В.З. Демьянков, H.H. Болдырев, Дж. Лакофф, P.M. Фрумкина); теории концептуализации и языковой репрезентации (H.H. Болдырев, В.И. Карасик, Н.Ф. Алефиренко, А.П. Бабушкин); теории лингвокультурологии (В.В. Колесов, Д.С. Лихачев, Ю.С. Степанов, В.В. Красных, Г.Г. Слышкин); теории художественного дискурса и текста (Ю.М. Лотман, М.М. Бахтин, В.В. Виноградов, Л.Г. Бабенко, Н.С. Болотнова, В.В. Леденева); теории речевой деятельности (A.A. Леонтьев,А.НЛеонтьев, Л.С. Выготский, Н.И. Жинкин, Е.С. Кубрякова).

Теоретическая основа исследования. Изыскания последних лет позволяют говорить о бытии замятинского текста как особого явления русской ментальное™ и как самостоятельного объекта научных изысканий [см.: Ал-табаева 2009, Желтова 2003, Давыдова 2000, Евсеев 2001, Комлик 2000, Полякова 2000, Попова 2003 и др.]. Произведения писателя, анализируются нами в соответствии с концепцией замятинского текста как национально-культурного феномена, согласно которой замятинский текст понимается «как самодостаточный феномен национальной культуры, как крупное явление русского языкового сознания, как национальное достояние России» и отличается целым комплексом признаков, позволяющих без труда распознать его в ряду текстов других авторов [Аптабаева 2009]. В числе таких важнейших признаков выделяется индивидуально-авторская концептосфера, одним из принципиально значимых компонентов которой выступает концепт РЕЧЕВАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ, репрезентируемый группой речевых и неречевых глаголов, глагольных сочетаний и предикативных единиц, вводящих и характеризующих речь персонажей.

Материалом для наших изысканий стала художественная проза выдающегося русского писателя Евгения Ивановича Замятина. Нами были избраны для анализа тексты повестей и рассказов Е.И. Замятина: «Один», «Девушка», «Уездное», «На куличках», «Непутевый», «Три дня», «Алатырь», «Африка», «Островитяне», «Ловец человеков», «Три дня», «Пещера», «Рассказ о самом главном», «Север», «Ёла», «Русь» и др. - всего 40 произведений. Объем проанализированного языкового материала составил свыше 2600 единиц.

Методы исследования. Основными методами исследования стали структурно-семантический, лингвокультурологический и концептуальный методы, а также метод лингвистического наблюдения, метод полевого описания, филологический анализ текста и индуктивный метод. Использованы элементы когнитивно-дискурсивного и сравнительно-сопоставительного метода, компонентного семантического анализа, приемы сплошной выборки и статистического описания. Данные методы использовались в комплексе, поскольку анализ проводился с привлечением тех приемов и методов, которые в наи-

большей степени способствовали поставленной цели и задачам исследования. Применялся метод лингвистического наблюдения и описания конкретных языковых фактов с целью получения и обобщения данных анализа замятин-ского текста.

Научная новизна исследования заключается в том, что:

- избранный нами материал никогда ранее не оказывался объектом научных разысканий;

- феномен замятинского текста рассматривается нами с малоизученной стороны языкового представления его концептосферы - в концептуальном аспекте;

- концептосферу произведений Е.И. Замятина мы анализируем с учетом когнитивно-дискурсивного и лингвокультурологического подходов к исследуемому феномену. В синтезе этих подходов и структурно-семантического подхода к концептам как к ментальным единицам и культурным константам национального языкового сознания видятся реальные перспективы многоаспектного изучения концептосферы художественного текста и средств ее выражения (репрезентации);

- произведено комплексное описание ранее неисследованного фрагмента текстовой модели индивидуально-авторской картины мира Е.И. Замятина - глаголов речевой деятельности;

- впервые выявлена и проанализирована система средств представления речевой деятельности в концептуальном пространстве замятинского текста;

- предпринято исследование ядерной и периферийной зон семантического поля глаголов речевой деятельности в замятинском тексте; выявлены и рассмотрены наиболее продуктивные семантические группы, занимающие периферийное положение;

- на материале функционально-семантического поля глаголов речевой деятельности описаны динамические процессы в развитии концептуального пространства замятинского текста, связанные с обусловленной идиостилем писателя актуализацией неречевых глаголов в функции речевых;

- выявлены и описаны в аспекте художественной образности особые компоненты поля речевой деятельности - предикативные единицы в роли вводов речи персонажа;

- обоснована специфика индивидуально-авторского употребления средств представления речевой деятельности в замятинском тексте с привлечением сопоставительного материала.

онного аспекта описания часто оказывается в исследовательском плане неоправданным и необоснованным, потому что фукциональный и когнитивно-дискурсивный подходы основываются на нем, используя в качестве базы его результаты. Это, естественно, не означает, что названные выше подходы являются второстепенными, не имеют исследовательской значимости. Так, рассмотрение средств представления речевой деятельности в свете когнитивно-дискурсивного подхода обосновывает значимость диссертационного исследования для когнитивной лингвистики в целом и для теории концептуализации и категоризации в частности. Выявление национально-культурной составляющей исследуемой системы представляет ценность с позиций лингво-кулътурологического направления. Результаты работы важны для общей концепции творческой эволюции Е.И. Замятина, для развития теории художественной речи в аспекте изучения индивидуально-авторской концептосфе-ры на новом текстовом материале.

Практическая значимость диссертационного исследования заключается в возможности использования его материалов в практике вузовского преподавания теории художественной речи, лингвокультурологии, стилистики языка, лингвопоэтики, лингвистического анализа художественного текста, в содержании разделов курса современного русского языка «Лексикология» и «Синтаксис». Результаты исследования могут найти свое применение в содержании спецкурсов и спецсеминаров по изучению языка художественного текста и семантики русского глагола, в лексикографической практике при составлении словаря языка писателей, при изучении русского языка как иностранного, а также в средней общеобразовательной школе на уроках словесности, в том числе и в классах с углубленным изучением русского языка.

Апробация. Положения дипломного исследования нашли свое отражение в докладах на межвузовских научных конференциях разного уровня: на Международном конгрессе по когнитивной лингвистике (Тамбов, 2006 г.); на Международном конгрессе литературоведов к 125-летию Е.И. Замятина «Литературоведение на современном этапе: Теория. История литературы. Творческие индивидуальности» (Тамбов, 2009 г.); на II Конгрессе Российского общества преподавателей русского языка и литературы «Русский язык и культура в пространстве Русского мира» (Санкт-Петербург, 2010 г.); на III Крымском лингвистическом конгрессе (Украина, Симферополь, 2011 г.); на Международной научной конференции «XXIV славяноведческие чтения» Южнославянского института Киевского славистического университета (Украина, Николаев, 2009 г.); на Международной научной конференции «Экология культуры и языка: проблемы и перспективы» (Архангельск, 2006); на Международной научной конференции «Русистика XXI века: традиции и тенденции» (Мичуринск, 2008 г.); на Международной научно-методической конференции «Славянский мир: духовные традиции и словесность» (Тамбов, 2010, 2011 г.); на II Международной научной конференции «Молодежные

Чеховские чтения» (Таганрог, 2011); на Международной научно-практической конференции «Селищевские чтения» (Елец, 2011 г.); на V Международной научно-практической конференции, посвященной 300-летию со дня рождения М.В. Ломоносова «Текст: проблемы и перспективы. Аспекты изучения в целях преподавания русского языка как иностранного» (Москва, 2011); на 2-й Всероссийской научной конференции «Слово и текст в культурном сознании эпохи» (Вологда, 2010 г.); на Всероссийской студенческой научно-практической конференциии «Языкознание и языки в системе современного образования» (Елабуга, 2005 г.); на ежегодных научных конференциях Мичуринского государственного педагогического института, на заседаниях теоретического семинара кафедры русского языка.

Структура работы обусловлена поставленными задачами и включает Введение, Три главы, Заключение, Библиографический список, Приложение.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновываются актуальность и новизна исследования, определяются цель и задачи работы, отмечается теоретическая и практическая значимость диссертации, характеризуются объект, предмет и методы изучения материала, методология исследования, структура работы.

В 1 -й главе «Замятннский текст и его концептосфера» рассматривается художественный мир Евгения Замятина как объект научных изысканий, художественная картина мира в замятинском тексте, особенности репрезентации концепта РЕЧЕВАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ в текстах Е.И. Замятина. Намечаются ведущие направления исследования, освещается состояние современного замятиноведения, прослеживается эволюция трактовок художественного метода писателя, раскрываются основные положения выбранной концепции исследования.

На данном этапе, на наш взгляд, более или менее отчетливо выделяются три направления в современном замятиноведении: литературоведческое, лингвистическое, концептуальное. Первое направление, литературоведческое, является приоритетным, поскольку располагает наиболее обширным перечнем работ и, соответственно, наиболее значительными достижениями. Оно представлено работами зарубежных (Gildner 1993; Goldt 1995; Shane 1968; Scheffler 1984) и отечественных замятиноведов (Давыдова 2000; Евсеев 2001, Комлик 2000; Шенцева 1996 и др.), среди которых важное место занимают труды тамбовских филологов (Полякова 2000; Попова 2003; Желтова 2003; Чернышова 2003; Лядова 2004; Борода 2011; Панов 2009; Дзайкос 2009; Жукова 2009; Орлова 2011 и др.), выполненные в рамках научной школы по исследованию творчества Е.И. Замятина, руководимой профессором Л.В. Поляковой.

Подход тамбовских замятиноведов к проблематике творчества писателя через единый контекст культуры русского народа вообще и культуры сред-

нерусской провинции в частности, традиций русской литературы, с одной стороны, и новаций современной литературы XX века, с другой, дал возможность осуществить возрождение имени выдающегося русского писателя, признание его выдающегося вклада в мировой историко-литературный процесс и колоссального влияния на поиски русской литературы XX - начала XXI веков.

Мы полностью разделяем мысль о попытке писателя «проинтегрировать», выражаясь языком самого Замятина, специфику русского национального характера и русской истории в координатах мировой и, прежде всего, европейской цивилизации, поскольку эта идея сближается с постулатами другого направления в исследовании творчества Е.И. Замятина - лингвистического.

Послужной список этого направления гораздо скромнее и не имеет такого масштабного и системного характера, как предыдущее направление. Можно назвать всего несколько работ, непосредственно посвященных проблемам языка и стиля произведений Е.И. Замятина. Это диссертационные исследования [Рыжков 2000; Меньчева 2004] и научные статьи [H.A. Кожевникова, H.A. Николина, Т.Т. Давыдова, Е.В. Алтабаева, Н.Г. Блохина, П.В. Кобзев, Р.П. Козлова, C.B. Пискунова, A.C. Щербак, Г.З. Горбунова, Е.Ю. Хоркина, JI.P. Шевлякова и др.] по вопросам языка и стиля отдельно взятых произведений писателя.

Еще одно направление, которое выделяется в современном замятинове-дении, - концептуальное. Это новое, развивающееся направление, характерное для лингвистики текста в целом, в настоящее время еще формируется, но уже сейчас дает методологическую основу для исследователей [см. работы: Алтабаева 2009,2010 и др.]. По существу, оно является своего рода синтезом лингвокультурологического и когнитивно-дискурсивного подходов. В его русле язык произведений Замятина рассматривается как способ познания и выражения русской национальной ментальное™, и в этом контексте изучение проблем замятинского языка и стиля как самостоятельного объекта научных изысканий, на наш взгляд, особенно актуально и перспективно.

Осуществление концептуального анализа художественного текста представляет несомненный интерес еще и потому, что, наряду с исследованием индивидуально-авторской картины мира, он предусматривает не только выделение ключевых слов и описание обозначаемого ими концептуального пространства, но и выявление базовых концептов данного пространства [Ба-бенко 2000].

Именно концептуальный подход позволяет наиболее оптимально выявить общие закономерности и на их фоне показать специфические особенности произведения как реализацию индивидуально-авторской концептосфе-ры, или концептуальной картины мира, понимаемой как совокупность концептов [Лихачев 1997]. Ученые отмечают тесную связь концептуальной кар-

тины мира с языковой и художественной. Единицами концептуальной картины мира выступают концепты - особые ментальные образования, «основные ячейки культуры в сознании человека» [Степанов 2004]. Концептосфера художественного текста - феномен, исследование которого еще только начинается: к изучению национальных концептов ученые приступили в конце XX - начале XXI вв. [Лихачев 1997; Степанов 1997; Чернейко 1997; Попова, Стернин 1999; Демьянков 2001; Колесов 2002, 2006; Карасик 2002; Красных 2002; Воркачев 2004; Алефиренко 2005; Прохоров 2008, Маслова 2011 и др. Особое место в этом процессе занимает изучение индивидуально-авторской концептосферы как модели национального языкового сознания в личностном осмыслении писателя.

Не вдаваясь в подробности дискуссии вокруг трактовки сущности концептов как базовых элементов картины мира (Н.Д. Арутюнова, В.В. Колесов, Е.С. Кубрякова, В.З. Демьянков, Ю.С. Степанов, В.Н. Телия, В.И. Постовало-ва, А.П. Бабушкин, H.H. Болдырев, Л.О. Чернейко, Н.Ф. Алефиренко, З.Д. Попова, И.А. Стернин, В.И. Карасик и др.), отметим, что в контексте концептуального подхода концепты понимаются как единицы ментальности, отражающие знания и опыт человека, как константы языкового сознания^ ячейки культурной памяти (H.H. Болдырев, Е.С. Кубрякова, А.П. Бабушкин,' Н.Ф.Алефиренко и др.).

По поводу понятия менталъность также существует немало точек зрения, но нам наиболее близка позиция В.В. Колесова, по определению которого, «ментальность есть мировосприятие в категориях и формах родного языка, соединяющее интеллектуальные, волевые и духовные качества национального характера в типичных его свойствах. В русской традиции соответствующая категория именуется духовностью» [Колесов 2002]. Именно в творчестве Е.И. Замятина ментальность выступает сущностью, явленной в русской национальной и православной традиции как духовность.

Исследуемые нами тексты произведений Е.И. Замятина, как и художественный стиль речи в целом, характеризуются высокой частотностью глаголов и особой ролью этой части речи в достижении образной конкретизации. Следует отметить, что концептуальный анализ функционирования глаголов речевой деятельности, репрезентирующих соответствующий национально-культурный концепт русского языкового сознания - концепт РЕЧЕВАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ (ГОВОРЕНИЕ), ранее не был предметом специального рассмотрения ни в названном аспекте, ни применительно к художественному творчеству Замятина.

Концепт РЕЧЕВАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ является одним из принципиально значимых концептов замятинского текста и занимает важное место в замя-тинской концептосфере. В языке этот концепт репрезентируется группой речевых и неречевых глаголов, вводящих и характеризующих речь персонажей. Вербализуется он в любом авторском повествовательном тексте, где есть

диалог, однако именно в текстах Е.И. Замятина глагольные слова и выражения, вводящие и характеризующие речь персонажей, как показывают наблюдения, обнаруживают особую функциональную нагрузку, что позволяет говорить о высокой степени значимости концепта в системе индивидуально-авторской концептосферы, в создании субъективного образа объективного мира.

Занимая центральное положение во всей лексико-семантической системе русского языка, глагол доминирует и в структуре предложения, а в конструкциях с прямой речью обеспечивает ввод реплик в текст. Ведущую роль здесь играют глаголы речи, и, прежде всего, говорить - сказать, которые принадлежат к основному лексическому фонду и «демонстрируют обширные семантические связи, употребляясь с именами существительными во всех формах, распространяясь придаточными предложениями, присоединяя большой круг наречий» и т.д., что показывает многоплановость их отношений с различными элементами не только лексической, но и всей языковой системы [Козлова 1995].

В настоящее время состав и границы группы глаголов речевой деятельности в русском языке более или менее очерчены (см. работы Т.П. Ломтева, А.А.Уфимцевой, Л.М. Васильева, Э.В. Кузнецовой, В.И. Кодухова, М.К. Милых, Е.М. Кубряковой, Ю.В.Фоменко, А.Л. Шарандина, Л.Г. Бабенко, Л.В. Уманцевой, Р.П. Козловой, Е.А. Покровской, Н.П. Авдеевой, С.М. Антоновой и др.). Интерес к этой группе обусловлен, в том числе, и тем, что в определенных синтаксических условиях, а именно в конструкциях с прямой речью, группа глаголов речевой деятельности неизмеримо разрастается за счет употребления в данной функции глаголов других лексико-семантиче-ских групп. Такое явление свойственно только языку художественной литературы.

Исследование замятинского текста показало, что система авторских репрезентаций концепта РЕЧЕВАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ организована по полевому принципу и образует функционально-семантическое поле. В языке данное поле структурируется прежде всего речевыми глаголами. В художественном тексте в качестве речевых привлекаются глаголы самых разных семантических групп, составляющих интерпретационный компонент концепта - его периферию.

Имея полевую структуру, репрезентативная система концепта РЕЧЕВАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ в замятинском тексте отличается большим своеобразием. Главная ее особенность в том, что при традиционной ядерно-периферийной организации средств поля говорения обнаруживается значительное преимущество употреблений неречевых глаголов и глагольных выражений в функции ввода речи персонажей перед собственно речевыми, т.е. периферийные средства в концептуальной структуре произведений Замятина оказываются более частотными и художественно востребованными по сравнению с ядер-

ными. При этом обнаруживается не просто широкий спектр глагольных репрезентаций концепта - речевых глаголов и глагольных оборотов в конструкциях с прямой речью, но поразительное их разнообразие, причем не только собственно глаголов говорения, но и их функциональных аналогов. Характерной чертой замятинского идиостиля оказывается использование неречевых глаголов, глагольных оборотов, целых предикативных единиц в роли речевых: - У-ух... - железом по железу - заскрипит зубами Барыба; - Ловко! - заржал Барыба, загромыхал, засмеялся (Уездное); ...он не говорил, а полз, медленно култыхался, как тяжело нагруженный грузовик-трактор на широчайших колесах [...] - Я... Да, я видел, конечно... - скрипели колеса. - Ноя был абсолютно уверен, что он остановится - этот автомобиль. - Но если он не мог остановиться? Ну, вот просто - не мог? Пауза. Медленно и тяжело переваливается трактор - все прямо - ни на дюйм с пути: - Он должен был остановиться... (Островитяне).

2-я глава «Средства ввода и сопровождения речи персонажей в замятинском тексте» посвящена особенностям структурной организации поля речевой деятельности в замятинском тексте. Основные задачи этой главы - выявить состав и описать особенности функционирования глаголов речевой деятельности и их аналогов в замятинском тексте как средств ввода и сопровождения речи персонажей, раскрыть механизм формирования и развития концепта РЕЧЕВАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ в концептосфере произведений Замятина.

В ходе анализа материала были выявлены ядерные средства представления речевой деятельности в замятинском тексте, околоядерная зона и периферия поля речевой деятельности. Установлено, что неречевые глаголы и глагольные выражения в функции ввода речи персонажей имеют значительное преимущество перед собственно речевыми. В текстах произведений Е.И. Замятина нами обнаружено свыше 2,6 тыс. употреблений различных средств речевой деятельности, в числе которых только около 100 лексем могут быть отнесены к собственно речевым. В свою очередь, периферия демонстрирует большее разнообразие, именно в этой зоне получает развитие когнитивный механизм концепта РЕЧЕВАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ в замятинском тексте. Интерпретационный компонент концепта представлен обширным корпусом неречевых глагольных лексем, глагольных оборотов и предикативных единиц в функции вводов. Неречевых глагольных лексем, относящихся к самым разным семантическим классам, обнаружено свыше 600. В их числе преобладают глаголы с семантикой действия (акциональные), глаголы состояния и отношения менее многочисленны. Характерно, что почти для каждого ввода Замятин находит индивидуальное средство выражения и либо вообще не повторяется, либо использует не более двух-трех употреблений каждого из глаголов: Маковым цветом заалел Молочко, заиндючился и важно сказал: - По-жа-луйста! Просил бы... Я горжусь, что удостоен, можно сказать, доверия такой женщины... Бородавки тут абсолютно ни при чем... Аб-со-лютно! Надулся и замолчал («На куличках»).

Ядро семантического поля представлено прототипическим глаголом речевой деятельности в его двух видовых супплетивных формах: говорить -сказать. Наиболее частотным в замятинском тексте (как и в языке в целом, что подтверждают, в частности, работы Р.П. Козловой [Козлова 1994, 1995]) оказывается глагол сказать. И это вполне естественно в связи с его ядерным положением в структуре средств поля речевой деятельности и доминантной позицией в лексико-семантической группе глаголов речи русского языка. Так, в «Уездном» в роли ввода он насчитывает 31 употребление, в повестях «На куличках» и «Ела» - по 27 употреблений, в «Наводнении» - 40, в рассказе «Мученики науки» - 8, в повести «Колумб» - 7, в рассказе «Три дня» - 5, в повести «Алатырь» - 4 употребления, т.е. используется чаще остальных единиц.

Следует подчеркнуть, что далеко не в каждом произведении Замятина использованы ядерные средства. Так, Замятин в целом ряде своих произведений вообще не использовал лексему сказать. Ни разу она не встречается в роли вводов в рассказах «Девушка», «Старшина», «Письменно», «Ловец человеков», «Кряжи», «Мамай», «Пещера», «Рассказ о самом главном», «Слово предоставляется товарищу Чурыгину», «Русь», а также в повести «Север». Если в малых эпических формах, таких, как рассказ на нескольких страницах, сравнительно легко обойтись без универсального средства, то в средних эпических формах обойтись без него гораздо сложнее. Тем не менее, Замятину это удавалось просто блистательно. В повести «Север» с общим количеством вводов, превышающем сотню (102 употребления средств речевой деятельности), автор ни разу не использовал лексему сказать. То же самое в «Ловце человеков», где на 61 ввод не приходится ни одного употребления описываемого глагола. Единожды или дважды писатель использует этот глагол в рассказах «Африка», «Чрево», «Апрель», «Полуденница», «Детская», «Икс», в повести «Островитяне».

Глагол говорить существенно уступает по частотности глаголу сказать, но в ряде случаев конкурирует с ним. Заметно, что если автор предпочитает одну из этих лексем, то другая в тексте произведения почти не появляется. Но предпочтение в пользу говорить обнаруживается лишь в раннем рассказе «Девушка» с 34-мя, в «Рассказе о самом главном» с 8-ю и в «Слово предоставляется товарищу Чурыгину» с 10-ю случаями употребления. Вообще не встречается этот глагол в рассказах «Кряжи», «Ловец человеков», «Чрево», «Мамай», «Пещера», в рассказах «Один», «Африка», «Полуденница», «Старшина», «Апрель», «Икс», «Север», «Ела» появляется в единичных случаях (по 1-2 употребления).

Таким образом, использование глаголов говорить и сказать в замятин-ского текста отличается ярко выраженным своеобразием и динамикой: от более активного их употребления - к уменьшению частотности и полному отказу от них в пользу синонимов, но с возвратом к этим средствам в поздних произведениях «Ела» и «Наводнение». Установлено, что чем ярче реали-

зуется в тексте сказовая манера повествования, тем сдержаннее становится авторское использование узуального корпуса средств речевой деятельности, и наоборот. Данная закономерность прослеживается и по отношению к прочим речевым глаголам.

Околоядерная зона поля представлена лексемами с общей семантикой речевой деятельности. Согласно лексикографической параметризации, представленной в «Толковом словаре русских глаголов» (далее - ТСРГ) под ред. Л.Г. Бабенко, эти глаголы представляют собой относительно самостоятельную семантическую группировку (по терминологии, принятой в ТСРГ, -подполе), входящую в поле «Действие и деятельность» и включающую в себя пять семантических групп: 1) глаголы характеризованной речевой деятельности, 2) глаголы речевого сообщения, 3) глаголы речевого общения, 4) глаголы обращения, 5) глаголы речевого воздействия [ТСРГ 1999: 349- 379].

К глаголам характеризованной речевой деятельности, использованных Е.И. Замятиным, относятся лексемы бормотать, пробормотать, брякать, бубнить, бурчать, буркнуть, воскликнуть, ворчать, выговорить, выкрикивать, галдеть, лепетать, проговорить, протянуть, шептать, зашептать, шипеть и др.: Старик повернулся сердито и, вылезая из толпы, бормотал: -Развелись всякие... Кончилось в посаде старинное житье, взбаламутили, да (Уездное); - Я бы рад, да не знаю, как. А то бы... вас первого поощрил, -вдруг, насмелевши, брякнул исправник (Алатырь); - Я бы, например, женил бы господина Тихменя, вот это бы так! - медленным языком ворчал Ломай-лов (На куличках); - У меня - дома...-лепечет Семен Семеныч (Детская).

Из семантической группы глаголов речевого сообщения в замятинском тексте представлены лексемы сказать, говорить, добавлять, докладывать, объявлять, объяснять, предупреждать, рассказывать, ввернуть: Механик подымается на палубу и докладывает: - Лука Петрович, пар уже готов (Три дня); -... Чтобы было как в ноевом ковчеге,- объяснил О'Келли (Островитяне); -Да он, не побожившись, и сам-то себе не верит! - про этакого божеряку ввернет Вахрамеев — и тот сдался, замолк (Русь).

Группу глаголов речевого общения в текстах Е.И. Замятина представляют лексемы беседовать, болтать, возражать, ругаться, выругаться, отвечать, ответить, переспрашивать, переспросить, спрашивать, спросить: - Утюг -тяжелый, надо под конец, чтобы не таскать его все время, резонно возражала Диди (Островитяне); Лука Петрович выругался по-своему, по-братушкин-скому: - Всю команду ~ на палубу! Ч-чэрт бы их... (Три дня); «Где Ганъка? — переспросил он (Наводнение). Наиболее частотной является лексема спросить, имеющая 36 употреблений, причем почти половина из них (15) приходится на текст повести «Наводнение», а также глагол ответить, обнаруживающий 10 употреблений. Остальные глаголы показали по 1-2 употребления.

Группу глаголов обращения в замятинском тексте представляют всего 5 лексем {звать, позвать, окликнуть, кликнуть, молиться), например: Бог его

знает, сколько он тут стоял, пока насмелился окликнуть: - Ваше-бродь... Господин поручик! (На куличках); -Диди! - робко позвал Кембл (Островитяне).

Встречаются в замятинском тексте и глаголы речевого воздействия (зазывать, командовать, шутить, обругать, оборвать): И Дорда командует резко, револьверно: - Ну- через мост! По одному бе-го-о-ом... а! (Рассказ о самом главном); Там, далеко где-то, Кортома шутит с гордой лопской девушкой. - Вот, Пелька, скоро поеду в Норвегию за товаром. Поедем со мной? (Север).

Итак, в замятинском тексте околоядерная зона поля составляет около 100 лексем, относящихся к глаголам характеризованной речевой деятельности, речевого общения и сообщения, обращения и воздействия и насчитывает свыше 550 употреблений собственно речевых лексем, использованных в прямом значении. В текстах Замятина они, в основном, употребляется по два-три раза, либо не повторяются вообще, т.к. применены только однажды.

Особо отметим, что многократное повторение средств ввода речи персонажей для замятинской поэтики в целом нехарактерно, отсюда столь поразительное разнообразие «штучных» лексем, поэтому практически каждая глагольное слово, найденное писателем в богатейших ресурсах русской речи, достойно индивидуального описания его бытия в пространстве замятинского текста. Это подтверждает исследование периферийной зоны поля, которая в замятинском тексте составляет около 70 % от общего числа употреблений и располагает крайне обширным арсеналом средств представления речевой деятельности. Все их многообразие можно подразделить на три группы:

1) номинативные глагольные единицы различных семантических классов и групп - функциональные аналоги речевых глаголов - в прямом значении;

2) номинативные глагольные единицы - функциональные аналоги речевых глаголов - в переносном употреблении - средства словесной образности;

3) предикативные единицы в роли вводов - образные средства синтаксиса.

К первой группе относятся номинативные глагольные единицы, используемые в функции речевых глаголов, принадлежащие к различным семантическим классам и группам. В пространстве замятинского текста они используются в прямом значении. Глагольные единицы различных семантических классов и групп более активны, нежели собственно речевые лексемы, выступают как заместители речевых глаголов, поддерживают их в составе рядов однородных членов и дают возможность читателю уловить мельчайшие детали протекания речевого акта и тончайшие оттенки состояния его субъектов. Установлено, что Е.И. Замятин для ввода прямой речи использует глагольные слова всех лексико-семантических полей и подполей, представленных в «Толковом словаре русских глаголов» под редакцией Л.Г. Бабенко («Действие и деятельность», «Бытие, состояние, качество», «Отношение»), большинства семантических групп.

Входящие в структуру поля «Действие и деятельность» подполя практически все задействованы писателем. Это подполя «Глаголы движения» (броситься, бухнуть, вскакивать, вскочить, выйти, выскочить, двинуться, дрожать, метаться, мчаться, обернуться, оборачиваться, повалиться, подбежать, подойти, подскочить, покатиться, примчаться, шевелиться, соскочить, кружиться, бежать и др.), «Глаголы перемещения объекта» (кивнуть, отмахиваться, подкинуть, поднимать, поднять, подняться, покачать, встряхивать, таскать, мотнуть, поматывать и др.), «Глаголы помещения объекта» (вбегать, влететь, забиться, заслонять, засыпать, протягивать, раскрывать, расставить, расстегивать, уложить, собрать, приложить, перевиваться, положить и др.), «Глаголы физического воздействия на объект» брыкнуть, вцепиться, гладить, заклевать, застегивать, застучать, изогнуться, колотить, нагнуться, наклониться, наклоняться, наскакивать, наскочить, обнимать, отпускать, пилить, повернуться, постукивать, потереть, простучать, рассекать, стряхнуть, стучать, ткнуть, хватать, согнуться, снять, вытягивать, споткнуться и др.), «Глаголы интеллектуальной деятельности» (взглянуть, вспомнить, глядеть, глянуть, заглянуть, любоваться, оглядываться, оглянуться, поглядеть, посмотреть, приглядываться, прислушиваться, прочитать, разглядывать, смекнуть, смотреть, сравнивать, увидать, встретиться и др.), «Глаголы социальной деятельности» ((не) выдержать, (не) вытерпеть, добиваться, повторить, показывать, суетиться, торопиться, декламировать, затеять, хитрить и др.), «Глаголы звучания» кряхтеть, похлопать, кричать, фыркать, гоготать, загоготать, крикнуть, задребезжать, зарычать, захлюпать, лаять, пролаять, пискнуть, хлопнуть, грохнуть, мурлыкать, квакать, мычать, выть, заскулить, загоготать, причмокнуть, хлопать, хлюпать и др.).

Особенно активно используются автором глаголы физического воздействия на объект (87 лексем) и глаголы движения (59 лексем), как одиночные, так и в блоках однородных членов. Такие глаголы важны не только как средство ввода реплик персонажей, но и для того, чтобы изобразить героя в момент речи, показать читателю его положение в пространстве, позу, жестикуляцию, выражение лица, настроение и т. д. Данный прием особенно удавался Замятину, именно поэтому его читатель видит не отвлеченные образы, а живых людей из плоти и крови, слышит, как они говорят, и понимает, какие чувства испытывают: Подскочила Агния. Вихлялась, подпрыгивала около генерала: - А Молочко про Тихменя рассказывал: совсем малый спятил... (На куличках).

В системе несобственно-речевых средств замятинского текста значимое место занимают глаголы звучания. В силу их «звучащей» семантики они особенно близки к собственно речевым глаголам и составляют ближнюю периферию поля речевой деятельности. В текстах Е.И. Замятина нами обнаружено 76 лексем с семантикой звучания, причем 64 из них употреблены единожды (пискнуть, квакнуть, гукнуть, грохнуть, заквохтать, застрекотать,

зарычать, зяпнуть, забулькать, завизжать, громыхнуть, пролаять, хлопнуть, хлюпать, щелкнуть; каркать, шуршать, звякать, мурлыкать, мычать, скулить, скрипеть, кряхтеть, квохтать, гудеть, хрипеть, пыхтеть и др.) и лишь 12 лексем повторяются (кричать, орать, крикнуть, завыть, закричать, заржать, запеть и др.). Глаголы звучания очень выразительны и не только активно используются писателем для передачи произносительных особенностей персонажей, но и часто закрепляются за конкретным героем с целью создания «звучащего» образа: - Долой сэров! - каркал кто-то упрямо и хрипло (Островитяне); - Нет еще, они - не все... ~ тоненьким голоском пискнул примолкший было петрушка (Ловец человеков); Савка почтительно фыркнул в сторону:- Ф-фы! Дак, к отцу Евсею-то в стакан муха того и гляди сядет (Уездное); Капитан Нечеса, кончая какой-то разговор, пролаял хрипло: - Так вот-с, дозвольте вас просить - в крестные-то, уж уважьте... (На куличках); Потифорна пришла домой с базару, веселая. Базарным дробным говором застрекотала: - Костюнька-а, происшествие-то нынче какое, слыхал? На катке-то? (Алатырь).

Часто глагол в авторской речи поддерживается обстоятельственными конкретизаторами, благодаря чему чужая речь передается писателем в мельчайших деталях, равно как и характер ее носителя выписывается с филигранной точностью и предельной реалистичностью: - Ну вот, Федор, стал и ты дома сидеть, слава богу. Остепеняйся-ка помаленьку, с господам... - ласковым комаром пел Пимен, впился в самое ухо Федору Волкову (Африка).

Поле «Бытие, состояние, качество» представлено в ТСРГ двумя подпо-лями: «Глаголы бытия» (вспыхнуть, встать, ждать, начать, нырнуть, обступить, осечься, остановиться, стоять и др.) и «Глаголы качественного состояния» (бледнеть, блеснуть, войти, воодушевиться, дразниться, думать, обидеться, обрадоваться, остолбенеть, побледнеть, подумать, покраснеть, прибавить, сиять, смутиться, торжествовать, удивиться, утешать) и др.

Поле «Отношение» располагает четырьмя подполями; три из них: «Глаголы владения» (выискивать, искать, схватить, путаться и др.), «Глаголы межличностных отношений» (засмеяться, кланяться, нахмуриться, поверить, поклониться, попрекнуть, посмеиваться, посмеяться, похваливать, рассмеяться, смеяться, улыбаться, улыбнуться, хихикнуть, хохотать и др.) и «Глаголы социальных отношений» (заступиться, отпустить, подталкивать, помочь, сдвинуть, торопить, умолять и др.) представлены в замятин-ском тексте.

В функции речевых глаголы состояния и отношения используются Замятиным реже, нежели глаголы действия, но, тем не менее, они очень выразительны: Отсмеялась Маруся - и опять на губах печаль: - Ведь я тут не очень часто смеюсь. Тут скучно. А может, даже и страшно (На куличках).

Сопровождая речь героев, все эти средства позволяют представить не только особенности ее протекания, но и состояние, настроение говорящих, их

мимику, движения, положение в пространстве в момент речевого акта. Функционирование в качестве речевых глаголов представителей самых разных лексико-семантических групп подтверждает тезис об их тесной взаимосвязи, взаимодействии и переплетении [см.: Шарандин 2009].

В 3-й главе «Единицы речевой деятельности как средство создания образа в замятннском тексте» рассматриваются средства лексической, или словесной, и синтаксической образности и вопрос о своеобразии художественного творчества писателя на основе сравнительно-сопоставительного анализа замятинского текста и произведений его выдающихся предшественников - Ф.М. Достоевского и А.П. Чехова.

Замятинский текст и его автор обладают замечательной способностью преобразовывать семантику любого, в том числе и нейтрального, слова, наделяя ее текстовыми приращениями смысла, прежде всего, эмоционально-экспрессивными и эстетическими. С этим свойством, как отмечает В.В. Виноградов, связано проявление такой важной черты текстовой семантики художественного произведения, как динамичность смысла [Виноградов 1963]. Также, говоря о лингвостилистических особенностях замятинского текста, прежде всего отмечают особую жизнь слова в его художественном пространстве [см. работы: Давыдова 2003, Кожевникова 1994, Николина 1994, Рыжков 2003, Федорова 1994 и др.]. Такой особой жизнью «живут» и средства речевой деятельности, вводящие и сопровождающие чужую речь. Их прямая, информативная функция у Замятина во многих случаях отходит на второй план, нейтрализуется и происходит актуализация прагматической функции, способствующих созданию образности и усилению эффекта воздейственности. В качестве одного из таких средств выступает группа номинативных глагольных единиц - функциональных аналогов речевых глаголов, используемых Е.И. Замятиным не в прямом, номинативном, а в переносном значении. В этом смысле важным оказывается понятие художественно-образной речевой конкретизации, рассмотренное в работах М.Н. Кожиной [см.: Кожина 1966 и др.]. В замятинском тексте глаголы различных семантических групп при вводе реплик активно проявляют себя в образно-конкретизирующей функции, например: отчеканить, отрубить, хлестнуть, боднуть, подхватить, плести, раскипеться, закипать, пилить, заладить, задребезжать, застрекотать, пузыриться, квакнуть, квохтать и др.

Для Замятина главным изобразительным средством является метафора. Метафорическая образность как один из приемов его художественного метода - синтетизма, как результат авторской «аналитической работы словоиска-тельства» пронизывает ткань замятинского текста и обеспечивает «смещение планов для изображения сегодняшней, фантастической реальности» [Замятин 2004]. H.A. Кожевникова справедливо отмечает, что «своеобразие стиля Е. Замятина во многом обусловлено распределением метафор и слов в прямом значении» [Кожевникова 1994]. Замятин метафорически использует гла-

гольную лексику для передачи особенностей речи, состояния и поведения персонажей, рисуя тем самым яркие, запоминающиеся образы: - Ларька, вазу мне, - квакнул генерал... (На куличках); - Бэйли! Бэйпи! - разрушенная миссис Лори стремглав летела по лестнице вниз во двор (Ловец человеков); Должно быть, Яуста отцу пожалобилась: стал Пимен, племяш двоедан-ский, за Федором следом виться, как комар, и жилять его непрестанно: -Ты как же это, Федор, с женой-то не влюбе живешь? Как ты с нею повенчан, то по закону божию - должен на ложе спать, а ты что ж это, а? -вился и вился Пимен (Африка).

Интуитивно осознавая «функциональную значимость грамматической формы слова и ее актуализацию по законам текстовых отношений, развитие текстовой семантики на основе одноуровневых и межуровневых отношений слов и предложений» [Пискунова 2004: 13], писатель вовлекает в авторскую речь новые, ранее не использовавшиеся ресурсы. Согласно нашим наблюдениям, в системе средств синтаксической образности замятинского текста выделяется несколько группировок, употребляющихся в роли вводов: 1) предикативные единицы с рядами из однородных членов - сказуемых; 2) двухком-понентные предикативные единицы; 3) безглагольные конструкции.

В пространстве замятинского текста ряды однородных сказуемых, на наш взгляд, выполняют функцию конкретизации и детализации условий протекания речевого акта. Выделяются следующие структурно-семантические разновидности используемых Замятиным рядов однородных сказуемых.

1) Ряд однородных сказуемых с конечным компонентом - речевым глаголом (может включать в себя от двух до пяти однородных сказуемых - для предельно детальной картины ситуации говорения): Он вздохнул раз-другой -и выругался: - Фу-ты, ч-черт! И тут краской воняет - никуда от нее не уйдешь...(Икс); На скамейке напротив старичок неизвестного пола (бабья куцавейка и борода) понимающе взглянул на бюст, осенил себя крестным знамением и сказал: - Пронеси, Господи! Подъезжаем... (Мученики науки); Когда часы останавливаются, он прячет их в карман, встает, собирает в горсть все глаза, натягивает их, как вожжи, говорит: - Так вот - письмо. Предлагают вам сдаться, выдать пятерых... (Рассказ о самом главном).

2) Ряд однородных сказуемых с речевым глаголом, дистантно расположенным по отношению к речи персонажа: Капитанша подбежала, крикнула, топнула: - Ты, чурбан, дурак. Сейчас слезь (На куличках);

3) Ряд однородных сказуемых - неречевых глаголов: И споткнулся на чем-то, заплакал горестно, положил на стол стриженую колгушку свою: - Уеду... у-й-еду я от вас... Уеду-у...(Африка); Шмит встал, спокойный, белый. Генерал тоже вскочил, громыхнул стулом и накинулся на Шмита, осыпал, оглоушил:- М-мальчишка! Ты с-смеешь не до-пу-скать, а? Мне, Азан-чееву? Да ты з-знаешь, я т-тебя в двадцать четыре часа... (На куличках).

Очень часто Замятин использует смешанные вводы: ряд однородных сказуемых - речевых и неречевых глаголов в сочетании с предикативными

единицами: - Да нет, ничего особенного... - Иванов открыл глаза, он изо всех сил старался улыбнуться, но улыбка не вышла, губы дрожали (Видение). Особую выразительность и экспрессивность приобретают вводы из однородных разнооформленных сказуемых с междометной формой глагола, своей несогласуемостью вносящей в общую семантику высказывания оттенок внезапности, интенсивности: Увидала Потифорна чиновником Костю -в голос как взвоет да в землю - кувырь: - Сергей Радонеж... угодники вы мои-и! (Алатырь), и смешанные вводы с безглагольной конструкцией: Голосила-голосила да в ноги Савоське: - Савосюшка, милый! Прости ты меня, Христа ради (Письменно).

Замятин мастерски использует конструкции с рядами вводов для создания запоминающихся образов - визитных карточек персонажей, например: Откуда-то вынырнул Митрий, подмигнул глазом, язык у него заплетался: - Н-никаких закононарушительных... жи-жизненных пороков... С собачкой... И потому: ш-ш-ш! Прошу! Чтоб все тихо! (Землемер); Исчезнувший мистер Краггс внезапно вынырнул из-под полу, уставился перед миссис Лори на невидимом пьедестале - такой коротенький чугунный монументик — и протянул наверх картонку: -Дорогая моя, это - вам (Ловец человеков).

Яркой образностью отличается использование предикативных единиц в роли вводов: в словах автора репрезентируется не сам субъект речи, а какое-либо свойство, качество, выступающее доминантной характеристикой - визитной карточкой героя, его внешнего облика, состояния в момент говорения, речевой манеры, жестикуляции, особенностей мимики и т.д.: Шмитовы железно-серые глаза сузились в лезвие: - Поручик Половец. Если вы сию же секунду не сойдете с дороги, я буду стрелять в вас. Мне все равно (На куличках); - Понимаете, Эдвард, это же немыслимо... - щеки у миссис Дьюли горели ... (Островитяне); - Надо и нам тоже... - брови у Пельки крепко стиснуты (Север); Разбудил генерала густой барбосий лай капитана Нечесы: — Вот, ваше превосходительство, Аржаной, который манзу-то убил (На куличках).

Замятин в роли вводов активно использует конструкции синтетического типа - ряды, сочетающие в себе неречевой глагол, двухкомпонентную предикативную единицу и/или безглагольную конструкцию. В этом случае слова автора представляют собой сложное бессоюзное или союзно-бессоюзное предложение, например: Дорда вскакивает - он этого ждал, может быть, даже хотел. Вскакивает, весь заряженный, револьверный, пули из глаз -в одного, в другого, в каждого из тысячных. - Что? Видели? Может, хотите - еще пошлем? (Рассказ о самом главном); - Ты...ты зачем же это... крючки-то? - стоит Марей, ноги расставил, ружье на земле (Север); Господи Исусе Христе, Сыне Бооюий... - на бочок желтая головка зиновей-лукичева, и уж такой будто пригорбый, такой прихворый (Сподручница грешных).

Выделены следующие типы безглагольных конструкций, встретившиеся в замятинском тексте: 1) слова автора с эллипсисом предиката и с эксплицированным субъектом речи: А Маша: - И знаешь, Март, я бы попробовала... (Пещера); Филимошка: - Председатель -я! - Грудь колесом, одну ногу вперед выставил, стоит, как буква Я (Рассказ о самом главном); А монашек ему почтительно: - Отец игумен вас к трапезе просили пожаловать (Непутевый); 2) слова автора с эллипсисом семантического субъекта и предиката и с эксплицированным семантическим объектом в функции субъекта: голос, бас, шепот, слова, крики, глаза, морщины, усмешка и под.: И все неистовей крики: - Батюшка! Кормилец! Заступи! Мы ведь знаем! (Знамение); В ответ -разгневанный императорский бас: - Что-о-о? Иди, дурак, лучше в кухню -самовар пора ставить (Мученики науки); 3) слова автора с эллипсисом субъекта и предиката и с эксплицированным конкретизатором: Вслух: - И ты... ты будешь дышать - днем, ночью, всегда, сколько хочешь! (Рассказ о самом главном); На дыбы: Филимошку? Не-ет! К чертовой матери! В шею их! Чтоб Филимошка опять? Не-ет! (Рассказ о самом главном); И, обернувшись к двери, - соловьем тотчас же: Ма-атушка-барышня! Радость-то нам какая нынче для Покрова... (Алатырь); Пауза. И затем самым нежнейшим из всех своих басов: - Ведь вы меня... любите? Да? И вы сделаете для меня все? (Мученики науки).

Вообще средства лексической и синтаксической образности в замятинском тексте тесно переплетаются и неразрывно связаны. Предикативные единицы приобретают предельную выразительность благодаря приемам персонификации и метонимизации. В этом случае реализуется эстетика «словесного кубизма», характерная для творческого метода Замятина, когда субъект говорения как бы отчуждается от своей речи и показывается через какую-либо его часть: Серая шляпа поднимается, изумленно смотрит: - Завтра? Ах, да, на гулянье. Пожалуй, пожалуй (Девушка); ...усы зашевелились и хрипло спросили:- Спички есть? (Часы); А медь - снова была медью, и медь смеялась: - Вы заметши, господа, когда Семен Семеныч проигрывает, он начинает умываться, вот этак - как муха лапкой (Детская); - Это бог знает что! - черви леди Кембл пошевеливались, высовывались... (Островитяне); В дверях - очки на кончике носа: - Елисей Елисеич велели - чтоб на собрание. Скорее (Мамай).

Наблюдения показывают, что в своем идиостиле Е.И. Замятин максимально использовал все изобразительно-выразительные возможности этих приемов.

Начиная с «Уездного», писатель фиксирует в сознании читателя особенности речевоспроизведения своих героев и находит для этого нестандартные, индивидуально-авторские репрезентации концепта РЕЧЕВАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ. Так, Барыба загромыхал, Барыба заговорил - одно за другим стал откалывать, как камни, слова тяжкие, редкие, отец Евсей забубукал, Чебо-

тариха раскипелась, Семен Семеныч Моргунов задребезжал, дьяконок подскочил и т.д. Замятин умело осваивал опыт предшественников - Ф.М. Достоевского и А.П. Чехова, которые в своих идиостилях активно использовали богатые синонимические возможности неречевых глаголов. Проведенный сравнительно-сопоставительный анализ позволил сделать следующие выводы.

Произведения Ф.М. Достоевского и Е.И. Замятина отличаются исключительной диалогичностыо, динамичностью, которая проникает и в речь героев, пронизывает ее. Оба писателя стремятся максимально приблизить диалоги своих героев к живой разговорной речи, активно употребляют паралин-гвистические средства. Использование неречевых глаголов позволило писателям показать внутренний мир героев, передать тончайшие оттенки их психического состояния, предельный накал чувств, эмоций и страстей. В тексте романа Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание» в функции вводов преобладают речевые глаголы: на 991 употреблений вводов 89-ти лексем в романе, на долю речевых глаголов приходится 810 употреблений, на долю неречевых - 181 употребление. В текстах повестей и рассказов Е.И. Замятина, напротив, превалируют неречевые средства (68 %) с минимальным повторением (как правило, один-два раза). Тем самым Е.И. Замятин развивает впервые отчетливо проявившуюся в творчестве Ф.М. Достоевского традицию употребления широкого спектра глагольной лексики в функции вводов прямой речи, привлекая огромное множество неречевых глагольных средств к выполнению функции говорения.

А.П. Чехов в расцвете своего творчества, напротив, уходит от свойственного ему в более ранний период разнообразия речевых и, особенно, неречевых глаголов (например, повесть «Три года»). Такая тенденция может быть обусловлена эволюцией творческого метода писателя: от прозаической манеры к художественной изобразительности драматургии, когда на первый план выходят иные формы и приемы. Доминирующим в чеховском тексте становится диалог, где речь персонажей передает их душевное состояние, а глаголы, ее вводящие, выполняют функцию, близкую к роли авторских ремарок в пьесах. Е.И. Замятин, в отличие от А.П. Чехова, предельно расширяет поле средств речевой деятельности, включая в него всю стихию русского глагольного слова и изобразительного синтаксиса при явном преимуществе неречевых средств. Проведенный анализ показал, что Е.И. Замятин реализует свои творческие возможности именно как прозаик высшего уровня мастерства, усвоивший и развивший лучшие традиции чеховской школы. В завершающий период своего творчества («Наводнение» и «Ёла») писатель вновь возвращается к активному использованию глагола сказать, проходя путь от внешних изобразительных эффектов, максимальную степень которых он убедительно представил в прозе, к сдержанности и лаконичности, глубинной внутренней выразительности.

В Заключении обобщается проанализированный материал и делается вывод о том, что в замятинском тексте периферия концепта РЕЧЕВАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ по своим репрезентативным возможностям и прагматическому потенциалу намного богаче и разнообразнее, чем ядро, включающее традиционные словоупотребления. В этом получает свое проявление когнитивный механизм индивидуально-авторского развития концепта, расширяющий и пополняющий, благодаря писательскому таланту Замятина, когнитивные представления о характере и особенностях протекания речевого акта говорящего по-русски человека. Показано, что, помимо передачи восприятия героями ситуации общения, их реакций на содержание коммуникации, с одной стороны, и раскрытия их внутреннего состояния в момент речевой деятельности, с другой, концепт РЕЧЕВАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ, по крайней мере, в проанализированных нами произведениях, может играть текстообразую-щую роль, выступая как один го ключевых компонентов идиостиля писателя. Замятин, используя богатейшие пласты живой разговорной речи, народного языка предельно индивидуализирует чужую речь, причем достигает этого средствами, находящимися за ее пределами, за текстом персонажа, - словами автора. Речевая деятельность в замятинском тексте репрезентируется как поведение, т.е. включается в контекст поведения героя в момент его речевого акта и служит мощным средством создания художественного образа. Результаты исследования подтверждают особое место и высокую степень значимости концепта РЕЧЕВАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ в системе индивидуально-авторской концептосферы.

Перспективным представляется рассмотрение особенностей репрезентации концепта РЕЧЕВАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ в произведениях Е.И. Замятина крупной эпической формы - романах, а также проведение сопоставления идиостиля писателя и художественных систем других авторов, в том числе и современных.

Содержание диссертации отражено в следующих публикациях:

1. Маясов В.Е. Глаголы речевой деятельности в замятинском тексте // Вопросы когнитивной лингвистики. Тамбов, 2011. - Л» 3. - С. 121-125.

2. Маясов В.Е. Глаголы речевой деятельности как средство создания образа в повести Е.И. Замятина «На куличках» // Вестник ТГУ им. Г.Р. Державина. - Тамбов, 2011. № 7. - С. 175-181.

3. Маясов В.Е. Индивидуально-авторское представление процесса речевой деятельности героев в произведениях Е.И. Замятина. II Актуальш про-блеми м5жслов'яньского дискурсу: Наукови-методичний зб1рник. - Мико-ла\'в: Вид-во Швденнослов'янського ¡нституту КСУ, 2010. - С. 36-42.

4. Маясов В.Е. Функционирование глаголов речевой деятельности в замятинском тексте // Материалы III Крымского лингвистического конгресса (3-7 октября). - Симферополь, 2011. Т. 2. С. 28-31.

5. Маясов В.Е. Глагольные репрезентации национально-культурного концепта речь в повести Е.И. Замятина «Уездное» // Языкознание и языки в системе современного образования»: Мат-лы Всероссийской студенческой научно-практической конференции. - Елабуга: Изд-во ЕГПУ, 2005. - С. 59-64.

6. Маясов В.Е. Национально-культурная специфика репрезентаций концепта речь в прозе Е.И. Замятина // Экология культуры и языка: проблемы и перспективы: Сб. науч. докладов и статей международной научной конференции / сост. Т.В. Винниченко, Т.В. Петрова. - Архангельск: КИРА, 2006. -С. 40-43.

7. Маясов В.Е. Когнитивный механизм формирования и развития концепта речевая деятельность в художественном тексте (на материале повести Е.И. Замятина «Уездное») // Международный конгресс по когнитивной лингвистике: сборник материалов, 26-28 сентября 2006 г. / отв. ред. H.H. Болдырев. - Тамбов, 2006. - С. 478-481.

8. Маясов В.Е. Глаголы речевой деятельности в художественной системе Е.И. Замятина // Литературоведение на современном этапе: Теория. История литературы. Творческие индивидуальности: м-лы Международного конгресса литературоведов. К 125-летию Е.И. Замятина. 5-8 октября 2009 г. / отв. ред. Л.В. Полякова. - Тамбов: Изд. дом ТГУ им. Г.Р. Державина, 2009. -С. 510-514.

9. Маясов В.Е. Глаголы речевой деятельности в художественной прозе Е.И. Замятина: семантика и прагматика// Русистика XXI века: традиции и тенденции: сборник материалов Международной научной конференции (20-22 ноября 2008 г.) / сост. и отв. ред. Е.В. Алтабаева. - Тамбов: Изд-во Першина Р.В., 2010. - С. 308-312.

10. Маясов В.Е. Средства передачи чужой речи в замятинском тексте// Славянский мир: духовные традиции и словесность: сб. мат-лов Междунар. науч.-метод. конф. / науч. ред. Н.Л. Потанина. Тамбов: Издательский дом ТГУ им. Г.Р. Державина, 2010. - С. 248-252.

11. Маясов В.Е. Замятинский текст: реализация образа через глаголы речевой деятельности // Слово и текст в культурном сознании эпохи: сб. науч. тр. Часть 5 / отв. ред. Г.В. Судаков. - Вологда: Легия, 2010. - С. 323-329.

12. Маясов В.Е. Неречевые глаголы в замятинском тексте: лингвокуль-турологический аспект // Русский язык и культура в пространстве Русского мира. Мат-лы II Конгресса Российского общества преподавателей русского языка и литературы. Санкт-Петербург, 26-28 октября 2010 г. / под ред. Е.Е. Юркова, Т.И. Поповой, И.М. Вознесенской, A.C. Шатилова. - В двух частях. - СПб., 2010. - Т. 1. - С. 220-225.

13. Маясов В.Е. Средства представления чужой речи в текстах А.П. Чехова и Е.И. Замятина: опыт сопоставительного анализа // Материалы II Международной научной конференции «Молодежные Чеховские чтения». - Таганрог, 2011. - С. 121-126.

14. Маясов В.Е. Глаголы звучания как средство представления речевой деятельности в замятинском тексте // III Селищевские чтения: материалы Международной научно-практической конференции, посвященной 125-летию со дня рождения Афанасия Матвеевича Селшцева (Елец, 22-23 сент. 2011 г.). -Елец: Елецкий государственный университет имени И.А. Бунина, 2011. -С. 195-200.

15. Маясов В.Е. Средства синтаксической образности при представлении чужой речи в замятинском тексте // Актуальные проблемы современной педагогической лингвистики: межвузовский сборник научных трудов / сост. и отв. ред. Е.В. Алтабаева. - Вып. 9. - Тамбов: Изд-во Першина Р.В., 2011. -С. 98-109).

16. Маясов В.Е. Семантическое поле глаголов речевой деятельности в замятинском тексте // Текст: проблемы и перспективы. Аспекты изучения в целях преподавания русского языка как иностранного: Материалы V Международной научно-практической конференции, посвященной 300-летию со дня рождения М.В. Ломоносова: Москва, филологический факультет МГУ имени М.В. Ломоносова, 24-26 ноября 2011 г. - М.: Макс Пресс, 2011. -С. 195-197.

17. Маясов В.Е. Глаголы речевой деятельности в текстах Ф.М. Достоевского и Е.И. Замятина: Семантика и функционирование // Славянский мир: духовные традиции и словесность: сб. мат-лов Междунар. науч.-метод. конф. Вып. 2 / науч. ред. Н.Ю. Желтова. Тамбов: Издательский дом ТГУ им. Г.Р. Державина, 2011.-С. 391-397.

Подписано в печать 16.11.2011 г. Формат 60x48/16. Объем 1,4 п.л. Тираж 100 экз. Заказ № 1211. Бесплатно. 392008, г. Тамбов, Советская, 190г. Издательский дом Тамбовского государственного университета имени Г.Р. Державина

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Маясов, Василий Евгеньевич

Введение.

Глава 1. Замятинский текст и его концептосфера

1.1. Художественный мир Евгения Замятина как объект научных изысканий.

1.2. Художественная картина мира и замятинский текст.

1.3. Концепт РЕЧЕВАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ в замятинском тексте.

Выводы по главе.

Глава 2. Средства ввода и сопровождения речи персонажей в замятинском тексте.

2.1. Функционально-семантическое поле речевой деятельности в замятинском тексте: структура и языковые средства.

2.2. Ядерные средства представления речевой деятельности в замятинском тексте.

2.3. Околоядерная зона поля речевой деятельности.

2.4. Периферия поля речевой деятельности: неречевые глаголы в функции речевых.

Выводы по главе.

Глава 3. Единицы речевой деятельности как средство создания образа в замятинском тексте.

3.1. Средства лексической образности в роли вводов речи персонажей.

3.2. Средства синтаксической образности в роли вводов речи персонажей.

3.3. Художественное своеобразие средств речевой деятельности в текстах Е.И. Замятина (на материале сопоставительного анали

3.3.1. Е.И. Замятин и Ф.М. Достоевский.

3.3.2. Е.И. Замятин и А.П. Чехов.

Выводы по главе.

Введение диссертации2011 год, автореферат по филологии, Маясов, Василий Евгеньевич

Глаголы говорения, или речевой деятельности (речевого действия), представляют собой уникальную микросистему в системе языка и его функциональных разновидностей. Не будет преувеличением сказать, что это центр всей глагольной лексико-семантической системы, реализация когнитивных возможностей которой наблюдается, прежде всего, в художественном дискурсе. В его концептуальном пространстве весьма широко представлен класс слов и выражений, в котором находит свое отражение фрагмент языковой картины мира, непосредственно связанный с воспроизведением и восприятием речевой деятельности говорящего по-русски человека. Говоря об особенностях этого класса слов, A.JI. Шарандин справедливо отмечает, что глаголы речи, наряду с глаголами мышления и чувств «имеют статус действия, то есть статус некоторой активности, направленной на определенную цель и побуждаемой мотивом, конкретизирующим потребность деятеля» [Шарандин 2001: 135].

Проблемы семантики и функционирования глагольного слова как источника знания о языковой, концептуальной и художественной картинах мира неоднократно рассматривались в отечественной лингвистике. Однако, несмотря на значительное количество изысканий в этой области (см.: Болдырев 1994, 2000, 2006; Кубрякова 2004, 2008; Апресян 1995; Бондарко 1996, 2004; Шведова 1983; Руделев 1996; Попова, Стернин 1999; Алефи-ренко 2005а; Васильев 1981, 2000; Кузнецова 1989; Милых 1975; Шарандин 1990, 2001, 2009; Чудинов 1984; Бабенко 1999; Антонова 2003; Козлова 1994, 1995; Пискунова 2002; Плотникова 2006; Тарасова 2003; Чарыко-ва. 2000 и др.), глагольная лексика говорения все еще остается недостаточно изученным фрагментом языковой картины мира, особенно в контексте современных научных парадигм. Не случайно Е.С. Кубрякова подчеркивает, что «в научном описании речевой деятельности особое внимание должно быть уделено. детальной характеристике структуры этой деятельности, что создает.то, что мы называем изучением механизмов речевой деятельности» [Кубрякова 2008: 28].

Глаголы речевой деятельности, существенно различаясь по своему лексическому значению, выполняют в художественном тексте одну и ту же функцию — ввода и сопровождения речи персонажей в диалоге. По функциональным признакам сближаются достаточно разные по семантике лек-~~~ семы, как говорил, сказал, спросил, ответил и крикнул, пискнул, огрызнулся, подумал, бормотал, проронил, вырвалось, зашипел, процедил, буркнул, промямлил, вскочил, заторопился, наклонился, подошел, повернулся и т.д.

Поскольку основное функциональное предназначение глаголов речевой деятельности в художественном дискурсе связано с сопровождением процесса говорения, они призваны демонстрировать, конкретизировать, прояснять ситуацию протекания речевого акта, характеризовать героя не только как субъекта коммуникации, но и в плане его поведения, характера, манер, внешнего облика. В глаголах речевой деятельности заключена важная когнитивная информация, актуализация которой бывает возможна в ряде случаев только в ходе речепроизведения. Следует отметить, что если контуры группы собственно речевых глаголов в лингвистической науке более или менее очерчены [см., напр.,ТСРГ 1999: 349-379], то в пространстве художественного текста ее состав существенно разрастается за счет употребления неречевых глаголов в функции речевых. Вследствие этого функциональные возможности русской глагольной лексики в этом плане остаются недостаточно изученными. Значимость ее исследования велика еще и потому, что, она, «являясь в семиотическом отношении пропози-тивной, в когнитивном отношении является метаязыковой — категори-зующей и концептуализирующей речевую деятельность и человека говорящего» [Антонова 2003: 45].

Актуальным на сегодняшний день остается изучение художественного дискурса и в аспекте выявления моделей речевой деятельности и разновидностей их национально специфицированного осознания языковой личностью. Данная проблематика применительно к творчеству Е.И. Замятина остается совершенно неисследованной, равно как и идиостиль писателя в целом.

С учетом вышесказанного актуальность нашего исследования определяется следующими факторами: высокой степенью значимости исследования когнитивных и культурологических возможностей лексико-семантической системы русского глагола; недостаточной изученностью особенностей функционирования речевой глагольной лексики в концептуальном пространстве художественного текста; важностью рассмотрения фрагмента языковой картины мира, непосредственно связаннного с воспроизведением и восприятием речедей-ствия человека, говорящего по-русски.

•/ отсутствием системных исследований в области языка и индивидуально-авторского стиля произведений Е.И. Замятина; потребностью в исследовании концептосферы замятинского текста с позиций новых научных парадигм: лингвокультурологической и когнитивно-дискурсивной; необходимостью выявления и описания репрезентативной системы концепта РЕЧЕВАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ в пространстве замятинского текста.

Как известно, концептуальное содержание процесса речевой деятельности отражает тот фрагмент языковой картины мира, который непосредственно связан с воспроизведением и восприятием процесса говорения. Важно учитывать, что восприятие процесса говорения определяется особенностями воспроизведения последнего. В художественном тексте, который выступает своего рода зеркалом, отражающим наш национальный стереотип на разных исторических этапах своего бытия, концепт РЕЧЕВАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ реализуется в соответствии с особенностями идиостиля писателя самыми разными средствами, но, прежде всего, — предикатами речевого действия.

Объектом нашего исследования выступают глаголы речевой деятельности, представленные в текстах малых и средних эпических форм художественной прозы Е.И. Замятина - его рассказах и повестях.

Предметом анализа являются структура и система языковых (речевых) средств функционально-семантического поля глаголов речевой деятельности, обеспечивающих ввод, сопровождение и характеристику речи персонажей, их образность, и особенности языковой репрезентации концепта РЕЧЕВАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ в замятинском тексте.

Цель работы — на конкретном исследовательском материале показать систему индивидуально-авторской языковой репрезентации концепта РЕЧЕВАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ в концептуальном пространстве замятинского текста, особенности функционирования в нем глаголов и иных средств, вводящих и сопровождающих речь персонажей с позиций структурно-семантического, лингвокультурологического и когнитивно-дискурсивного подходов.

Поставленная цель предполагает решение следующих задач.

7. Показать роль художественной прозы Евгения Замятина в выражении русской национальной ментальности, своеобразие средств речевой деятельности с привлечением элементов сопоставительного анализа.

Основные положения, выносимые на защиту.

1. Е.И. Замятин как яркий выразитель русской ментальности глубоко национален в системе своего идиостиля в целом и в таком его элементе, как глаголы говорения, или речевой деятельности. Средства представления речевой деятельности, функционируя в пространстве замятин-ского текста, являются ярким образным воплощением национальной ментальности.

2. В концептуальном пространстве замятинского текста глаголы говорения образуют уникальную по своему многообразию и широте представления микросистему, отражающую разновидности национального осознания средств представления речевой деятельности. Концептуальное содержание говорения писатель обогащает новыми признаками - состояния, движения, звучания, отношения и др. Писателю удается актуализировать когнитивные и прагматические возможности русской глагольной лексики, предельно расширяя поле средств ввода и сопровождения реплик персонажей.

3. Репрезентативная база концепта РЕЧЕВАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ в замятинском тексте проявляет себя в виде полевой структуры, организованной по ядерно-периферийному принципу. В целом эта структура имеет признаки функционально-семантического поля.

4. Ядерное положение занимают традиционные для русского литературного языка репрезентации - глаголы говорить и сказать, однако их употребление незначительно и уменьшается, либо в ряде более поздних произведений Е.И. Замятина вообще утрачивается в связи с их художественной невостребованностью в идиостиле писателя.

5. Периферийная зона как интерпретационный компонент концепта РЕЧЕВАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ представлена обширным перечнем неречевых средств в функции речевых. Их систематизация позволила выделить три группы: 1) номинативные глагольные единицы различных семантических классов и групп - функциональные аналоги речевых глаголов — в прямом значении: глаголы движения, восприятия, мышления, эмоционального состояния и т.д.; 2) номинативные глагольные единицы - функциональные аналоги речевых глаголов - в переносном употреблении, проявляющие себя как средства словесной образности; 3) предикативные единицы в роли вводов - образные средства синтаксиса.

8. Специфика и своеобразие реализации концепта РЕЧЕВАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ в замятинском тексте нашли отражение в результатах сопоставительного анализа языковых средств ввода речи персонажа во фрагменте, включающем сравнение его репрезентации в произведениях Замятина с представлением сферы говорения в некоторых произведениях Ф.М. Достоевского и А.П. Чехова. В отличие от этих писателей идиостиль Замятина обнаруживает значительно большее разнообразие неречевых средств, причем не только лексических, но и синтаксических.

Методология исследования. В основу работы положены принципы и основные положения структурно-семантического подхода (В.В. Виноградов, Г.А. Золотова, П.А. Лекант, Л.М Васильев, Э.В. Кузнецова, А.Л. Ша-рандин и др.); функционального подхода (A.B. Бондарко, A.M. Шелякин, B.C. Храковский и др.); концептуального анализа (Е.С. Кубрякова, В.З. Демьянков, H.H. Болдырев, Дж. Лакофф, P.M. Фрумкина, и др.); теории концептуализации и языковой репрезентации (H.H. Болдырев, В.И. Карасик, Н.Ф. Алефиренко, А.П. Бабушкин и др.); теории лингво-культурологии (В.В. Колесов, Д.С. Лихачев, Ю.С. Степанов, В.В. Красных, Г.Г. Слышкин и др.); теории художественного дискурса и текста (Ю.М. Лотман, М.М. Бахтин, В.В. Виноградов, Л.Г. Бабенко, Н.С. Болотнова, B.B. Леденева и др.); теории речевой деятельности (A.A. Леонтьев, А.Н. Леонтьев, Л.С. Выготский, Н.И. Жинкин, Е.С. Кубрякова и др.).

Теоретическая основа исследования. Изыскания последних лет позволяют говорить о бытии замятинского текста как особого явления русской ментальности и как самостоятельного объекта научных изысканий [см.: Алтабаева, 2009, Давыдова 2000, Евсеев 2001, Желтова 2003, Комлик 2000, Полякова 2000, Попова 2003 и др. ]. Произведения писателя, анализируются нами в соответствии с концепцией, согласно которой замятин-ский текст понимается «как самодостаточный феномен национальной культуры, как крупное явление русского языкового сознания, как национальное достояние России» и отличается целым комплексом признаков, позволяющих без труда распознать его в ряду текстов других авторов [Алтабаева, 2009: 75]. В числе таких важнейших признаков выделяется индивидуально-авторская концептосфера, получающая в пространстве замятинского текста национально специфицированную вербализацию. Полотно замятинского текста организуется системой разнообразных средств, формирующих текстовую модель картины мира, и системный герменевтический анализ этих средств позволяет исследовать концептосферу художественной прозы Е.И. Замятина и особенности репрезентации в замятинском тексте его ведущих концептов. Одним из таких принципиально значимых компонентов замятинской концептосферы выступает концепт РЕЧЕВАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ, репрезентируемый группой речевых и неречевых глаголов, глагольных сочетаний и предикативных единиц, вводящих и характеризующих речь персонажей.

Обладая целым рядом отличительных признаков, замятинский текст является ярким воплощением русской ментальности и демонстрирует самобытное представление национальной концептосферы.

Материалом для наших изысканий стала художественная проза выдающегося отечественного писателя Евгения Ивановича Замятина. Нами были избраны тексты повестей и рассказов Е.И. Замятина: «Один», «Девушка», «Уездное», «На куличках», «Непутевый», «Три дня», «Алатырь», «Африка», «Островитяне», «Ловец человеков», «Три дня», «Пещера», «Рассказ о самом главном», «Север», «Ела», «Русь» и др. — всего 40 произведений. Объем проанализированного языкового материала составил свыше 2600 текстовых примеров.

Методы исследования. Основными методами исследования стали структурно-семантический, лингвокультурологический и когнитивно-дискурсивный методы, а также метод лингвистического наблюдения, метод полевого описания, филологический анализ текста и индуктивный метод. Использованы элементы компонентного семантического анализа, сравнительно-сопоставительного метода и приемы сплошной выборки и статистического описания. Данные методы использовались в комплексе, поскольку анализ проводился с привлечением тех приемов и методов, которые в наибольшей степени способствовали поставленной цели и задачам исследования. В качестве основного метода применялся метод лингвистического наблюдения и описания конкретных языковых фактов с целью получения и обобщения данных анализа замятинского текста.

Научная новизна исследования заключается в том, что: избранный нами материал никогда ранее не оказывался объектом научных разысканий; феномен замятинского текста рассматривается нами с малоизученной стороны языкового представления его концептосферы; концептосферу произведений Е.И. Замятина мы анализируем с учетом когнитивно-дискурсивного и лингвокультурологического подходов к исследуемому феномену. В синтезе этих подходов и структурно-семантического подхода к концептам как к ментальным единицам и культурным константам национального языкового сознания видятся реальные перспективы многоаспектного или комплексного изучения концептосферы художественного текста и средств ее выражения (репрезентации); произведено комплексное описание ранее неисследованного фрагмента текстовой модели индивидуально-авторской картины мира — глаголов речевой деятельности; впервые выявлена и проанализирована система средств представления речевой деятельности в концептуальном пространстве замятин-ского текста; предпринято исследование ядерной и периферийной зон семантического поля глаголов речевой деятельности в замятинском тексте; выявлены и рассмотрены наиболее продуктивные группы, занимающие периферийное положение. описаны на материале функционально-семантического поля глаголов речевой деятельности динамические процессы в развитии концептуального пространства замятинского текста, связанные с актуализацией неречевых глаголов в функции речевых, которая обусловлена идиости-лем писателя; выявлены и описаны в аспекте художественной образности особые компоненты поля речевой деятельности - предикативные единицы в роли вводов речи персонажа; обоснована специфика индивидуально-авторского употребления средств представления речевой деятельности в замятинском тексте с привлечением сопоставительного материала.

Теоретическая значимость работы определяется ее вкладом в современное замятиноведение как исследования, посвященного языковой основе замятинского текста. Представленный традиционный подход к описанию глаголов речевой деятельности, детальное и внимательное отношение к единицам и категориям с позиций «от формы к содержанию» позволяет увидеть новые стороны их функционирования, осознать, что игнорирование традиционного аспекта описания часто оказывается в исследовательском плане неоправданным и необоснованным, потому что фукцио-нальный и когнитивно-дискурсивный подходы основываются на нем, используя в качестве базы его результаты. Это, естественно, не означает, что названные выше подходы являются второстепенными, не имеют исследовательской значимости. Так, рассмотрение средств представления речевой деятельности в свете когнитивно-дискурсивного подхода обосновывает значимость диссертационного исследования для когнитивной лингвистики в целом и для теории концептуализации и категоризации в частности. Выявление национально-культурной составляющей исследуемой системы представляет ценность с позиций лингвокультурологического направления в современной науке. Результаты и материалы работы важны для общей концепции творческой эволюции Е.И.Замятина, для развития теории художественной речи в аспекте изучения индивидуально-авторской кон-цептосферы на новом текстовом материале.

Практическая значимость диссертационного исследования заключается в возможности использования его материалов в практике вузовского преподавания теории художественной речи, лингвокультурологии, стилистики, лингвопоэтики, лингвистического анализа художественного текста, в содержании разделов курса современного русского языка «Лексикология» и «Синтаксис». Результаты исследования могут найти свое применение в содержании спецкурсов и спецсеминаров по изучению языка художественного текста и семантики русского глагола, в лексикографической практике при составлении словаря языка писателей, при изучении русского языка как иностранного, а также в средней общеобразовательной школе на уроках словесности, в том числе и в классах с углубленным изучением русского языка.

Апробация. Положения диссертационного исследования нашли свое отражение в докладах на межвузовских научных конференциях разного уровня: на Международном конгрессе по когнитивной лингвистике (Тамбов, 26 - 28 сентября 2006 г.), на Международном конгрессе литературоведов к 125-летию Е.И. Замятина «Литературоведение на современном этапе: Теория. История литературы. Творческие индивидуальности» (Тамбов, 5-8 октября 2009 г.), на II Конгрессе Российского общества преподавателей русского языка и литературы «Русский язык и культура в пространстве Русского мира» (Санкт-Петербург, 26 - 28 октября 2010 г.), на III Крымском лингвистическом конгрессе (Украина, Симферополь, 3-7 октября 2011 г.), на Международной научной конференции «ХХГУ славяноведческие чтения» Южнославянского института Киевского славистического университета (Украина, Николаев, 2009 г.), на Международной научной конференции «Экология культуры и языка: проблемы и перспективы» (Архангельск: КИРА, 2006), на Международной научной конференции «Русистика XXI века: традиции и тенденции» (Мичуринск, 20 - 22 ноября 2008 г.); на Международной научно-методической конференции «Славянский мир: духовные традиции и словесность» (Тамбов, 18-20 мая 2010 г., 17-20 мая 2011 г.); на II Международной научной конференции «Молодежные Чеховские чтения» (Таганрог, 20-21 апреля 2011), на Международной научно-практической конференции «Селищевские чтения» (Елец, 22-23 сентября 2011 г.), на Международной научно-методической конференции «Славянский мир: духовные традиции и словесность» (Тамбов, 17-20 мая 2011 г.), на V Международной научно-практической конференции, посвященной 300-летию со дня рождения М.В. Ломоносова «Текст: проблемы и перспективы. Аспекты изучения в целях преподавания русского языка как иностранного» (Москва, 2011); на 2-й Всероссийской научной конференции «Слово и текст в культурном сознании эпохи» (Вологда, ВГПУ, сентябрь 2010 г.), на Всероссийской студенческой научно-практической конференциия «Языкознание и языки в системе современного образования» (Елабуга, ЕГПУ, май 2005 г.), на ежегодных научнопрактических конференциях профессорско-преподавательского состава Мичуринского государственного педагогического института, теоретическом семинаре кафедры русского языка МГПИ.

По теме исследования опубликовано 17 научных статей, в том числе 2 работы в изданиях, рекомендованных ВАК РФ.

Структура работы обусловлена поставленными задачами и включает в себя Введение, Три главы, Заключение, Библиографический список, Приложение.

1 ГЛАВА

ЗАМЯТИНСКИЙ ТЕКСТ И ЕГО КОНЦЕПТОСФЕРА

Заключение научной работыдиссертация на тему "Глаголы речевой деятельности в концептуальном пространстве замятинского текста"

ВЫВОДЫ ПО ГЛАВЕ

В этой главе предметом рассмотрения была система образных средств авторской речи замятинского текста - лексических и синтаксических.

Установлено, что одним из средств лексической (словесной) образности в замятинском тексте выступает группа номинативных глагольных единиц - функциональных аналогов речевых глаголов в переносном употреблении. Замятин метафорически использует глагольную лексику для передачи особенностей речи, состояния и поведения персонажей, причем чаще всего — метафору-сравнение.

В замятинском тексте глаголы различных семантических групп выступают в образно-конкретизирующей функции благодаря отбору слов и особому контекстному окружению. Делается вывод о том, что особенности средств лексической образности, участвующих в сопровождении речи персонажей замятинского текста, определяются, прежде всего, употреблением в переносном значении неречевой глагольной лексики для создания выразительных речевых портретов.

Замятиным в процесс представления чужой речи активно вовлекаются образные средства синтаксиса. В системе средств синтаксической образности выделяется несколько группировок, употребляющихся в роли вводов: предикативные единицы с рядами из однородных членов - сказуемых; двухкомпо-нентные предикативные единицы; безглагольные конструкции разных видов.

Средства словесной образности и синтаксической в замятинском тексте тесно переплетаются и неразрывно связаны, что позволяет охарактеризовать дальнюю периферию репрезентативной системы исследуемого нами концепта как его интерпретационный компонент, выполняющий в идиостиле писателя текстоообразующую функцию.

Специфика и своеобразие реализации концепта РЕЧЕВАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ в замятинском тексте нашли свое подтверждение в результатах сравнительно-сопоставительного анализа языковых средств ввода речи персонажа в произведениях Е.И. Замятина с представлением сферы говорения в произведениях Ф.М. Достоевского и А.П. Чехова. В отличие от этих писателей идиостиль Замятина обнаруживает значительно большее разнообразие неречевых средств, причем не только лексических, но и синтаксических. В этом плане Е.И. Замятин выступает новатором в области языкового представления сферы говорения в художественном тексте.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Возросший исследовательский интерес к личности и творчеству выдающегося русского писателя Е.И. Замятина - виднейшего представителя «возвращенной» литературы - обусловил появление целого научного направления, развивающегося в контексте изучения историко-культурного развития России, путей сохранения и осмысления культурного наследия Русского Зарубежья, духовных и эстетических ценностей отечественной и мировой литературы, фольклора - тамбовской замятиноведческой научной школы.

В то же время язык и стиль произведений писателя пока остается недостаточно изученной областью лингвистики, хотя изобразительное мастерство этого автора неоспоримо. Настолько Замятин оказался востребован в отечественном и зарубежном литературоведении, настолько же малоисследованным является язык его художественной прозы. В науке до сих пор нет системного исследования в отношении языка и стиля его произведений. Возможно, здесь сказалась «необъятность» замятинского языка и невозможность адекватного его рассмотрения с позиций традиционной лингвистики, собственно лингвистики. Тем не менее, язык и стиль произведений Е.И. Замятина, бесспорно, заслуживают самого пристального внимания специалистов.

Обращение к лингвостилистической стороне творческого наследия писателя видится нам особенно актуальным и своевременным в контексте концептуального подхода. Художественная проза Е.И. Замятина, в силу ее ярко выраженной языковой специфики, - замечательный материал для проведения лингвистических исследований по новейшим методикам, разрабатываемым современными научными направлениями.

Основной целью предпринятого нами исследования было показать особенности функционирования глаголов, вводящих прямую речь, на материале произведений Е.И. Замятина с позиций лингвокультурного и V ч. когнитивно-дискурсивного аспектов. Для этого в нашей работе были описаны важнейшие стороны процесса исследования концептосферы художественного текста как одного из путей рассмотрения индивидуально-авторской картины мира. Мы пришли к выводу о том, что анализ концептов, их сущности, национально-культурной специфики, когнитивного механизма их формирования и развития, особенностей взаимодействия в тексте дает возможность комплексного изучения оригинального текстового материала во взаимосвязи языка, сознания и культуры.

Выявление и исследование различных способов вербализации и организации концептов в концептуальном пространстве художественного текста позволяет не только правильно понять текст как реализацию авторского замысла, но и реконструировать важнейшие составляющие русского национально-культурного пространства. Исследование русской национальной концептосферы на сегодняшний день является одной из актуальнейших проблем современной лингвистической науки. Особое место в этом процессе занимает изучение индивидуально-авторской концептосферы как модели национального языкового сознания в личностном осмыслении писателя. В своей работе мы стремились показать роль художественной прозы Евгения Замятина в выражении русской национальной ментальности.

В нашем исследовании представлен концептуальный анализ одного из национально-культурных концептов русского языкового сознания — концепта РЕЧЕВАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ, который ранее не был предметом специального рассмотрения ни в названном аспекте, ни применительно к художественному творчеству Замятина.

Исследуемый нами концепт отражает фрагмент языковой картины мира, непосредственно связанный с воспроизведением и восприятием речевой деятельности русского человека. Восприятие процесса говорения определяется особенностями воспроизведения последнего. Знаменитое сократовское «заговори, чтоб я тебя увидел» отражает концептуально значимый смысл говорение как один из способов представления личности говорящего. Несомненно, что в художественном тексте этот смысл реализуется в соответствии с особенностями идиостиля и идиолекта писателя.

Как показали проведенные наблюдения над прозаическими текстами произведений малых и средних эпических форм Е.И. Замятина (всего проанализировано 40 произведений), в конструкциях с прямой речью обращает на себя внимание широкий спектр глаголов говорения (свыше 100 лексем) и их функциональных аналогов из других семантических классов, определенным образом характеризующих речь персонажей. Характерной особенностью замятинского идиостиля является функционирование неречевых глаголов и глагольных оборотов в роли речевых (свыше 650 лексем), привлечение предикативных единиц, в том числе и безглагольных.

Наше исследование показало, что в замятинском тексте периферия концепта РЕЧЕВАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ по своим репрезентативным возможностям и прагматическому потенциалу намного богаче и разнообразнее, чем ядро, включающее, в основном, традиционные словоупотребления. В этом мы усматриваем реализацию когнитивного механизма индивидуально-авторского развития концепта, расширяющего и пополняющего, благодаря писательскому таланту Замятина, когнитивные представления о характере и особенностях протекания речевого акта.

Анализ экспликаций концепта РЕЧЕВАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ в текстах произведений Евгения Замятина показывает, что, помимо передачи восприятия героями ситуации общения, их реакций на содержание коммуникации с одной стороны, и раскрытия их внутреннего состояния в момент речевой деятельности, с другой, данный концепт, по крайней мере, в проанализированных нами произведениях, может играть текстообразующую роль, выступая как один из ключевых компонентов идиостиля писателя.

Проведенные наблюдения позволяют сделать следующие выводы:

- замятинская палитра средств представления процесса речевой деятельности в повести «На куличках» оказывается чрезвычайно богатой и многокрасочной: акт говорения героев изображается автором так, чтобы читатель услышал и увидел их живыми и настоящими, предельно индивидуализированными в конкретной речевой ситуации;

- Замятину удается с кинематографической зоркостью показать, как говорят его герои, передать особенности их речевого поведения, состояние, настроение, положение в пространстве во время речевого акта посредством использования в качестве вводов не только глагольной лексики в прямом и переносном употреблении, но и предикативных единиц, дающих действующим лицам развернутую и образную характеристику;

- речевая деятельность в замятинском тексте репрезентируется как поведение, волею автора включается в контекст поведения героя в момент его речевого акта и служит мощным средством создания художественного образа;

- линия реализации образа через глаголы речевой деятельности, проявившаяся еще в «Уездном», получает свое высокохудожественное воплощение в повести «На куличках» и красной нитью проходит через все творчество Е.И. Замятина. Именно поэтому читатель воспринимает не отвлеченные образы, а живых людей из плоти и крови, слышит, как они говорят, и понимает, что они чувствуют. Тем самым создается эффект присутствия, соучастия, погружения читателя в пространство замятинского текста, и в этом — одно из проявлений великого писательского таланта Замятина, средствами русского языка виртуозно запечатлевшего не просто субъекта в момент речевой коммуникации, но человека говорящего с его мыслями, чувствами, эмоциями, страстями.

Так, при помощи мощного арсенала паралингвистических средств писатель подчеркивает наиболее характерные черты и качества своих персонажей. В момент говорения его герои могут сощурить глазки, выпялить глаза, растворить четырехугольную свою улыбку, сунуть кислую \ | г улыбку, затрястись от смеху, поперхнуться от смеха, наливаться смехом, поманить пальцем, махнуть рукой, хлопнуть по коленке, мотать головой, протягивать руки, обиженно пожать плечами, нагнуться к уху, сиять золотом коронок, тряхнуть рыжими вихрами, сморщить лоб, и т. д. Безусловно, вне контекста эти выражения не имеют характер речевых проявлений, но в художественном пространстве замятинского текста они функционируют именно таким образом и вносят тончайшие оттенки в • ь • понятийное содержание концепта РЕЧЕВАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ. Именно поэтому речь героев Замятина звучит, пульсирует, движется, наполняя содержание его произведений тем самым «дыханием» фразы, которое одухотворяет все творчество писателя. Речевая деятельность в замятинском тексте репрезентируется как поведение, волею автора включается в контекст поведения героя в момент его речевого акта и служит мощным средством создания художественного образа.

Анализ только одного из фрагментов замятинской концептосферы показал, что Е.И. Замятин своим словесным творчеством выступает как прозаик высшего уровня мастерства, как писатель-новатор, который не только усвоил и реализовал лучшие традиции русского реализма в отечественной литературе, но и смог поднять их на новый, более высокий и совершенный, уровень.

Список научной литературыМаясов, Василий Евгеньевич, диссертация по теме "Русский язык"

1. Замятин Е.И. Собр. соч.: В 5 т.- М. Русская книга, 2003. Т. I. Уездное.- 608 с.

2. Замятин Е.И. Собр. соч.: В 5 т. М. Русская книга, 2003. - Т. И. Русь. -592 с.

3. Замятин Е.И. Собр. соч.: В 5 т. М. Русская книга, 2003. - Т. III. Лица.- 608 с.

4. Чехов А.П. Полное собрание сочинений и писем в 30-ти томах. М., 1983-1988.-Т. IX.-543 с.

5. Достоевский Ф.М. Полное собрание сочинений и писем. В 30-ти томах.- Л.: Наука, 1973 1979. - Т. У11.-217 с.

6. БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК СПИСОК СЛОВАРЕЙ

7. Ахманова, О. С. Словарь лингвистических терминов / О.С. Ахманова. -Изд. 2-е. М., 1969. 607 с.

8. Большой энциклопедический словарь. Языкознание / глав. ред. В.Н. Ярцева. 2-е изд. - М.: Большая Российская энциклопедия, 1998. - 685 с.

9. Болотнова, Н.С. Коммуникативная стилистика текста. Словарь-тезаурус. -Томск, 2008.-384 с.

10. Васильев, JI.M. Системный семантический словарь русского языка: Предикатная лексика. Вып. 1/ JI.M. Васильев Уфа, 2000. - 200 с.

11. Васильева, Н. В. Краткий словарь лингвистических терминов / Н.В. Васильева, В.А. Виноградов, A.M. Шахнарович. М., 1995. - 175 с.

12. Даль, В. Толковый словарь живого великорусского языка / В. Даль. М., 1991. - ВIV т. (по изданию 1882 г.).

13. Золотова, Г.А. Синтаксический словарь: Репертуар элементарных единиц русского синтаксиса / Г.А. Золотова. М., 1988. - 440 с.

14. Кильдибекова, Т.А. Гафарова Г.В. Функционально-когнитивный словарь русского языка (сфера «говорить»)/ Т.А. Кильдибекова. Уфа, 2000. - 664 с.

15. Кондаков, Н.И. Логический словарь-справочник/ Н.И. Кондаков. М., 1975. - 720 с.

16. Лингвистический энциклопедический словарь / глав. ред. В. Н. Ярцева. -М., 1990.-683 с.

17. Ожегов, С. И. Толковый словарь русского языка: 80 ООО слов и фразеологических выражений / С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова. 4-е. изд. -М., 1999.-900 с.

18. Психология: Словарь / под общ. ред. А. В. Петровского, М. Г. Ярошевского: изд. 2-е. М., 1990. 494 с.

19. Русский семантический словарь. Толковый словарь, систематизированный по классам слов и значений / под общей редакцией Н.Ю.Шведовой. М., 2007. Т.4: Глагол.

20. Русский язык. Энциклопедия / гл. ред. Ю.Л. Караулов. 2-е изд. перераб и доп. - М.: Большая Российская энциклопедия; Дрофа, 1998. - 703 с.

21. Семантические модели русских глагольных предложений: экспериментальный синтаксический словарь: Проспект / под общ. ред. проф. Л.Г. Бабенко. Екатеринбург: Изд-во Урал. Ун-та, 1998.- 172 с.

22. Толковый идеографический словарь русских глаголов: Проспект. Екатеринбург, 1997. 74 с.

23. Толковый словарь русских глаголов: Идеографическое описание. Английские эквиваленты. Синонимы. Антонимы / под ред. проф. Л.Г. Бабенко М.: АСТ-ПРЕСС, 1999. - 864 с. (ТСРГ)

24. Философский энциклопедический словарь. М., 1983. 840 с.

25. СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

26. Адмони, В. Г. Грамматика и текст / В.Г. Адмони // Вопр. языкознания. -1985.-№ 1.-С. 63-69.

27. Адмони, В. Г. Грамматический строй как система построения и общая теория грамматики / В.Г. Адмони. Л.: Наука, ленингр. отд-ние, 1988. — 234 с.

28. Алефиренко, Н.Ф. Спорные проблемы семантики / Н.Ф. Алефиренко. — М.: Гнозис, 2005а. 326 с.

29. Алтабаева, Е.В. Замятинский текст как лингвокультурный феномен / Е.В. Алтабаева // Вестник Нижегородского университета им. Н.И Лобачевского. № 6. 4.2. Т. 1. Нижний Новгород: Изд-во ННГУ им. Н.И Лобачевского, 2011. - С. 27-30.

30. Алтабаева, Е.В. Замятинский текст как объект лингвокультурологии / Е.В. Алтабаева // Филологическая регионалистика. Тамбов, 2009а. - № 1-2.-С. 74-78.

31. Антонова, С.М. Глаголы говорения динамическая модель языковой картины мира: опыт когнитивной интерпретации: Монография / С.М. Антонова. - Гродно: ГрГУ, 2003. - 519 с.

32. Апресян, Ю.Д. Избр. труды. Т.2: Интегральное описание и системная лексикография / Ю.Д. Апресян. М., 1995. - 767 с.

33. Арутюнова, Н.Д. Предложение и его смысл: Логико-семантические проблемы / Н.Д. Арутюнова. 5-е изд. - М.: Издательство ЛКИ, 2007. - 384 с. (Лингвистическое наследие XX века).

34. Арутюнова, Н.Д. Типы языковых значений: Оценка. Событие. Факт. / Н.Д.

35. Арутюнова. М., 1988. - 339 с.

36. Бабушкин, А.П. Типы концептов в лексико-фразеологической семантике языка / А.П. Бабушкин. Воронеж, 1996. - № 3.- С. 38-35.

37. Бабайцева, В.В. Синтаксис. Пунктуация: Учеб пособие для студентов /

38. B.В. Бабайцева, Л.Ю. Максимов. -М.: Просвещение, 1981.-281 с.

39. Бабенко, Л.Г. Базовые концепты процессуально-событийного мира / Л.Г. Бабенко // русская глагольная лексика: денотативное пространство: коллект. монография под общ. ред. Л.Г. Бабенко. Екатеринбург, 1999. —1. C. 7-22.

40. Бабенко, Л.Г. Лексические средства обозначения эмоций в русском языке / Л.Г. Бабенко. Свердловск, 1989. - 184 с.

41. Бабенко, Л.Г. Лингвистический анализ художественного текста: учебник для вузов по спец. «Филология» / Л.Г.Бабенко, Ю. В. Казарин, И.Е. Васильев. Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 2000. - 534 с.

42. Барлас, Л.Г. Русский язык. Стилистика. Пособие для учителей./ Л.Г. Барлас. М.: Просвещение, 1978. - 256 с.43 .Бахтин, М. М. Проблема речевых жанров / М.М. Бахтин // Литературно-критические статьи / сост. С. Бочаров и В. Кожинов. М., 1986а. - 543 с.

43. Бахтин, М. М. Проблема текста в лингвистике, филологии и других гуманитарных науках. Опыт философского анализа / Бахтин М. М. Литературно-критические статьи / сост. С. Бочаров и В. Кожинов. М., 19866. - 138 с.

44. Бахтин, М. М. Проблемы поэтики Достоевского / М.М. Бахтин. М.: Сов.

45. Россия, 1979. Изд. 4-е. - 320 с.

46. Бахтин, М.М. Человек в мире слова / М.М. Бахтин. М.: Изд-во Российского открытого ун-та, 1995. — 140 с.

47. Белоусов, В.Н. Краткая русская грамматика / В. Н. Белоусов, И. И. Ковтунова., И. Н. Кручинина и др. / под ред. Н. Ю. Шведовой и В. В. Лопатина. М., 1989. - 640 с.

48. Белянин, В. Л. Психолингвистические аспекты художественного текста / В.Л. Белянин. М., 1988. - 123 с.

49. Бенвенист, Э. Общая лингвистика / Э. Бенвенист // под ред., с вступ. ст. и коммент. Ю. С. Степанова. М., 1974. - 447с.

50. Бердяев, H.A. Самопознание (Опыт философской автобиографии)/ H.A. Бердяев. М., 1990. - 336 с.51 .Бернштейн, Н. А. Очерки по физиологии движений и физиологии активности / H.A. Бернштейн. М., 1966. - 347 с.

51. Блохина, Н.Г. Текст: семантика, структура, функция / Н.Г. Блохина // Текст: семантика, форма, функция: мат-лы межвуз. науч.-практ. конф. 6-7 октября 2004 г./ отв. ред. C.B. Пискунова. Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г.Р. Державина, 2004. - С.44-47.

52. Богданов, В. В. Речевое общение. Прагматические и семантические аспекты / В.В. Богданов. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1990. - 88 с.

53. Богин, Г.И. Воздейственность текста как наличие программы рефлективных техник понимания / Г.И. Богин //Художественный текст как акт речевого воздействия: Материалы Всероссийской научнойконференции.- Вып. 2.- Ростов- на -Дону, 1996.- С. 5 11.

54. Болдырев, H.H. Категориальное значение глагола: Системный и функциональный аспекты. СПб., 1994. -171 с.

55. Болдырев, H.H. Когнитивная семантика: Курс лекций по английской филологии/ H.H. Болдырев. 2-е изд., стереотип. - Тамбов: Изд-во Тамб. ун-та, 2001.-123 с.

56. Болдырев, H.H. Концепт и значение слова / H.H. Болдырев // Методологические проблемы когнитивной лингвистики: Научное издание / под. ред. И.А. Стернина. Воронеж: Воронежский государственный университет, 2001. - С. 25-36.

57. Болдырев, H.H. Концептуальное пространство когнитивной лингвистики / H.H. Болдырев // Вопросы когнитивной лингвистики. №1. — Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г.Р. Державина, 2004. С. 18-36.

58. Болдырев, H.H. Языковая репрезентация основных уровней познания / H.H. Болдырев, Магировская, О.В. // Вопросы когнитивной лингвистики. №2. Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г.Р. Державина, 2009. - С. 7-16.

59. Болдырев, H.H. Языковые категории как формат знания / H.H. Болдырев // Вопросы когнитивной лингвистики. Тамбов: Изд-во Тамб. ун-та, 2006. -№ 2. - С. 5-22.

60. Бондарко, А. В. Проблемы грамматической семантики и русской аспектологии / A.B. Бондарко. СПб., 1996. - 220 с.

61. Бондарко, A.B. Русский глагол / A.B. Бондарко, JI.JI. Буланин. М, 1974. -128 с.

62. Бондарко A.B. Функциональная грамматика / A.B. Бондарко. JL, 1984. -133 с.

63. Бондарко A.B. Теоретические проблемы русской грамматики / A.B. Бондарко. СПб., 2004. - 208 с.

64. Васильев, JI.M. Семантика русского глагола: учеб. пособие для слушателей факультативного повышения квалификации/ JI.M. Васильев. -М.: Высш. шк., 1981. 184 с.

65. Васильев, JI.M. Современная лингвистическая семантика: учеб. пособие для вузов / JI.M. Васильев М.: Высш. шк., 1990. - 176 с.

66. Вендина, Т.И. Средневековый человек в зеркале старославянского языка/ Т.Н. Вендина. М.: Индрик, 2002. - 336 с.

67. Вежбицкая, А. Язык. Культура. Познание / А. Вежбицкая. М.: Русские словари, 1996. С.33-88.

68. Виноградов, В.В. Русский язык. (Грамматическое учение о слове): учебное пособие для вузов /В.В. Виноградов// отв. ред. Г.А. Золотова. 3-е изд., испр. - М.: Высшая школа, 1986. - 640 с.

69. Виноградов, В.В. О языке художественной прозы. Избранные труды/ В.В. Виноградов. М.: Наука, 1980. - 360 с.

70. Виноградов, В.В. Поэтика русской литературы. Избранные труды./ В.В. Виноградов. М.: Наука, -1976. - 511 с.

71. Винокур, Т.Г. Говорящий и слушающий: Варианты речевого поведения/ Т.Г. Винокур. М.: Наука, 1993. - 176 с.

72. Волкова, JI. Б. Диалог в речемыслительной деятельности (экспериментальное исследование вопросов к тексту): Автореф. дис. . канд. филол. наук/ Л.Б. Волкова. СПб., 1995.

73. Воркачев, С.Г. Счастье как лингвокультурный концепт/ С.Г. Воркачев. -М.: ИТДГК «Гнозис», 2004. 236 с.

74. Гальперин, И. Р. Текст как объект лингвистического исследования /

75. И.Р. Гальперин. М., 1981. - 138 с.

76. Гаспаров, Б.М. Язык, память, образ. Лингвистика языкового существования/ Б.М. Гаспаров. М., 1996. - 352 с.

77. Головин, Б. Н. Основы культуры речи: учеб. для вузов по спец. «Рус. яз. и лит.» / Б.Н. Головин. 2-е. изд. испр. - М., 1988. - 320 с.

78. Голуб, И.Б. Стилистика русского языка / И.Б. Голуб. 8-е изд. - М.: Айрис- пресс, 2007. 448 с.

79. Гумбольдт, В. фон. Язык и философия культуры / В. Гумбольдт.- М.: 1985. 448 с.

80. Гумбольдт, В. фон. Избранные труды по языкознанию / В. фон Гумбольдт.- М.: Прогресс, 1984. 397 с.

81. Давыдова, Т.Т. Образность и язык романа Е.И. Замятина «Мы» / Т.Т. Давыдова // Творческое наследие Евгения Замятина: взгляд из сегодня. Статьи, очерки, заметки, библиография: В 11-ти кн. Кн. XI. Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г.Р. Державина, 2003. С.116-124.

82. Давыдова, Т.Т. Творческая эволюция Евгения Замятина в контексте русской литературы первой трети XX века / Т.Т. Давыдова М.: Изд-во МГУП, 2000.-363 с.

83. Дейк, Т. А. Ван. Стратегия понимания связного текста / Т. А. ван Дейк, В. Кинч // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 23: Когнитивные аспекты языка / сост., ред. и вступ. ст. В. В. Петрова и В. И. Герасимова. М., 1988.- С.153-211.

84. Дейк, Т. А. ван. Язык. Познание. Коммуникация / Т. А. ван. Дейк. М.: Прогресс, 1989.-312 с.

85. Демьянков, В.З. Понятие и концепт в художественной литературе и научном языке/ В.З. Демьянков// Вопросы филологии. М., 2001. - № 1 (7). - С. 35-46.

86. Диброва, Е.И. Коммуникативно-когнитивная модель текстопорождения /

87. Е.И. Диброва //Семантика языковых единиц: доклады с Международной конференции.- М., 1996.- С. 130-137.

88. Дреселер, В. Синтаксис текста / В. Дресслер // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 8: Лингвистика текста / сост., общ. ред. и вступ. ст. Т. М. Николаевой. М., 1978. - С. 111-137.

89. Дымарский, М.Я. Проблемы текстообразования и художественный текст (на материале русской прозы XIX-XX вв.) / М.Я. Дымарский. М.: Эдиториал УРСС, 2001. - 328 с.

90. Евсеев, В.Н. Художественная проза Е.И. Замятина: творческий метод, жанры, стиль:: дис. д-ра филол. наук / В.Н. Евсеев. М., 2001.

91. Желтова, Н.Ю. Проза Е.И. Замятина: пути художественного воплощения русского национального характера / Н.Ю. Желтова.- Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г.Р. Державина, 2003. 238 с.

92. Илюшин, A.A. Глаголы жеста у Достоевского/А.А. Илюшин // Русская речь. М., 1969. - № 6. - С. 21-29.

93. Ирисханова, О. К. О лингвокреативной деятельности человека: отглагольные имена/ О. К. Ирисханова. М.: Изд-во ВТИИ, 2004. - 352 с.

94. Карасик, В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс / В.И. Карасик. Волгоград: Перемена, 2002. - с. 166-205.

95. Караулов, Ю.Н. Русский язык и языковая личность./ Ю.Н. Караулов. М.: Наука, 1987. - 96 с.

96. Караулов, Ю. H. От грамматики текста к когнитивной теории дискурса (вступительная статья) / Ю. Н. Караулов, В.В. Петров, Дейк Т. ван. А. // Язык. Познание. Коммуникация. М., 1989. - С. 5 - 11.

97. Касевич, В. Б. Семантика. Синтаксис. Морфология / В.Б. Касевич. М., 1988.-309 с.

98. Кацнельсон, С.Д. Категории языка и мышления: Из научного наследия / С.Д. Кацнельсон. М.: Языки славянской культуры, 2001. - 864 с.

99. Кедрова, Е. Я. Вербальное обозначение жестов персонажей при передаче прямой речи в художественном тексте: на материале прозы А. П. Чехова: диссертация . кандидата филологических наук : 10.02.01. -Ростов-на-Дону, 1980. 190 с.

100. Кильдибекова, Т. А. Глаголы действия в современном русском языке/ Т.А. Кильдибекова. Саратов, 1985. - 160с.

101. Кожина, M. Н. Стилистика русского языка / М.Н. Кожина. 2-е. изд. -М., 1983.-223с.

102. Козлова, Р.П. Глагольное слово в лексической системе современного русского языка / Р.П. Козлова. М.: МПУ, 1994. - 207 с.

103. Козлова, Р.П. Парадигматические и синтагматические отношения вглагольной лексике (на примере глагола говорить) / Р.П. Козлова // Современная лингвистика. Проблемы и решения. Тамбов: ТГПИ, 1994.

104. Козлова, Р.П. Синонимические отношения в лексеме глагола «говорить» / Р.П. Козлова // Теоретические и практические проблемы преподавания русского языка как неродного. Тамбов: ТГПИ, 1991.

105. Козлова, Р.П. Системные отношения в глагольной лексике современного русского языка: автореферат дисс. . на соискание ученой степени докт. филол. наук / Р.П. Козлова. М., 1995. - 39 с.

106. Колесов, В.В. История русского языка: учебное пособие для студентов филологических факультетов высших учебных заведений/ В.В. Колесов СПб: Филологический факультет СПбГУ; М.: Изд. центр «Академия», 2003. - 672 с.

107. Колесов, В.В. Концепт культуры: образ — понятие символ / В.В. Колесов // Вестник С.-Петерб. ун-та. 1992. №16. Вып.З.: История, языкознание, литературоведение. - С.64.

108. Колесов, В.В. Русская ментальность в языке и тексте / В.В. Колесов. -СПб.: Петербургское востоковедение, 2006. 624 с.

109. Колесов, В.В. Слово и дело: Из истории русских слов / В.В. Колесов. -СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2004. 703 с.

110. Колесов, В.В. Философия русского слова /В.В. Колесов. СПб.: ЮНА, 2002.-448 с.

111. Колшанский, Г. В. Объективная картина мира в познании и в языке / Колшанский. М., 1990. - 103 с.

112. Комлик, H.H. Творческое наследие Е.И. Замятина в контексте традиций русской народной культуры / H.H. Комлик. Тамбов-Елец: Изд-во ТГУ им. Г.Р. Державина, 2000.

113. Красных, В.В. Этнопсихолингвистика и лингвокультурология: курс лекций / В.В. Красных. М.: Гнозис, 2002. - 283 с.

114. Краткий словарь терминов лингвистики текста / сост. Т. М. Николаева // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 8: Лингвистика текста. М., 1978. - 479 с.

115. Кривоносов, А. Т. «Лингвистика текста» и исследование взаимоотношения языка и мышления / А.Т. Кривоносов // Вопр. языкознания. 1986. № 8. - С.23-27.

116. Кубрякова, Е.С. Номинативный аспект речевой деятельности / Е.С. Кубрякова. -2-е изд. М., 2008. - С.160 с.

117. Кубрякова, Е.С. О тексте и критериях его определения // Текст. Структура и семантика: Доклады VIII Международной конференции. Т.1.-М., 2001. С.72-81.

118. Кубрякова, Е.С. Язык и знание / Е.С. Кубрякова. М.: Рос. академия наук. Ин-т языкознания, 2004. - 560 с.

119. Кузнецова, Э.В. Лексикология русского языка: Учеб. пособие для филол. фак. ун-тов. 2-е изд., испр. и доп. / Кузнецова Э.В. М.: Высш. шк., 1989. - 216 с.

120. Лакофф, Дж. Метафоры, которыми мы живем / Дж. Лакофф., М. Джонсон // Язык и моделирование социального взаимодействия / сост. В.t

121. М. Сергеева и П. Б. Паршина. М., 1987. - С. 126-172.

122. Латина, О.В. Экспрессивная функция языка// Человеческий фактор в языке: Языковые механизмы экспрессивности. М., 1991. С. 42-50.

123. Леденева, В.В. Новообразования в текстах В.В. Розанова / В.В. Леденева // Текст. Структура и семантика: Доклады IX Междунар. науч. конф. -М.: СпортАкадемПресс, 2004. С. 39-42.

124. Леонтьев, А. А. Высказывание как предмет лингвистики, пси холингвистики и теории коммуникации / A.A. Леонтьев // Синтаксис текста / отв. ред. Г. А. Золотова. М., 1979. - 348 с.

125. Леонтьев, А.Н. Общее понятие о деятельности. Основы теории речевой деятельности/ А.Н. Леонтьев. М., 1974. - С. 5-20.

126. Леонтьев, А. А. Языковое сознание и образ мира / A.A. Леонтьев // Тезисы IX Всесоюзного симпозиума по психолингвистике и теории коммуникации. "Языковое сознание", Москва, 30 мая 2 июня 1988 г. -М.: Институт языкознания АН СССР, с. 105 - 106.

127. Лихачев, Д.С. Концептосфера русского языка / Д.С. Лихачев // Русская словесность. От теории словесности к структуре текста. Антология / Под ред. проф. В .П. Нерознака. -М., 1997. С. 280-287.

128. Лосев, А.Ф. Очерки античного символизма и мифологии/ А.Ф. Лосев.-М.: Мысль, 1993. 960 с.

129. Лосев, А.Ф. Философия. Мифология. Культура / А.Ф. Лосев.- М., 1991.

130. Лотман, Ю. М. Риторика / Ю.М. Лотман // Труды по знаковым системам. Вып. 12. - Тарту, 1981. - 205 с.

131. Лотман, Ю. М. Текст и внетекстовые художественные структуры / Ю.М. Лотман // Веллер М. И. Легенды Невского проспекта. СПб., 1994. -349 с.

132. Матезиус, В. О так называемом актуальном членении предложения / В. Матезиус // Пражский лингвистический кружок: сборник статей. М.,1967. С. 239-245.

133. Меньчева, С.И. Цветообозначение в произведениях Е.И. Замятина: форма, семантика, функция: автореф. дис. .канд. филол. наук / С.И. Меньчева. Тамбов, 2004. - 24 с.

134. Мещанинов, И.И. Глагол / И.И. Мещанинов. M.-JL, 1982. - 245с.

135. Милых, М.К. Конструкции с косвенной речью в современном русском языке. Ростов-на-Дону, 1975.

136. Миллер, JI.B. Художественный концепт как смысловая и эстетическая категория / JI.B. Миллер // Мир русского слова. 2000. - № 4. - С.40.

137. Михайлов, О.Н. Гроссмейстер литературы / О.Н. Михайлов // Евгений Замятин. Избранное.-М., 1989.- С. 3-28.

138. Москальская, О. И. Грамматика текста / О.И. Москальская. М., 1981.183 с.

139. Москальская, О. И. Текст как лингвистическое понятие (обзорная статья) / О.И. Москальская // Ин. языки в шк. 1978. № 3. - с. 9-17.

140. Мурзин, JI. Н., Текст и его восприятие / JI.H. Мурзин, A.C. Штерн. -Свердловск, 1991. 172 с.

141. Мущенко, Е.Г. Поэтика сказа / Е.Г. Мущенко, В.П. Скоболев, JI.E. Кройчик. Воронеж, 1978. - 287 с.

142. Никандрова, И.А. Глагол как средство репрезентации языковой личности персонажа (на материале романа Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание»): автореф. дис. .канд. филол. наук / И.А. Никандрова. Коломна, 2010. - 27 с.

143. Никитин, М.В. Курс лингвистической семантики. / М.В. Никитин. -СПб., 1997. 760 с.

144. Николаева, Т. М. Лингвистика текста. Современное состояние и перспективы (вступ. статья) / Т.М. Николаева // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 8: Лингвистика текста / сост., общ. ред. и вступ. ст. Т.

145. M. Николаевой. M., 1978. - С. 5-42.

146. Николина, H.A. Категория времени в художественной речи. Монография / H.A. Николина. М.: Прометей, 2004. - 276 с.

147. Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 17: Теория речевых актов / сост. и вступ. ст. И. М. Кобозевой и В. 3. Демьянкова; общ. ред. Б. Ю. Городецкого. М., 1986. - 424 с.

148. Норман, В. Ю. Грамматика говорящего / В.Ю. Норман. СПб., 1994. -230 с.

149. Ольшанский, И.Г. Концепт значение - межкультурная коммуникация/ И.Г. Ольшанский // Филология и культура: М-лы III-й межд. науч. конф. 16-18 мая 2001 г. В 3 ч. Ч. 2. - Тамбов, 2001.- С. 18-19.

150. Остин, Дж. // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 17: Теория речевых актов / сост. и вступ. ст. И. М. Кобозевой и В. 3. Демьянкова; общ. ред. Б. Ю. Городецкого. М., 1986. - С. 211 -250.

151. Павилёнис, Р.И. Язык, смысл, понимание /Р.И. Павилёнис // Язык. Наука. Философия: Логико-методологический и семиотический анализ. — Вильнюс, 1986. 289 с.

152. Петров, М.К. Язык, знак, культура / М.К. Петров. М.: Эдиториал УРСС, 2004.-328 с.

153. Пешковский, А. М. Русский синтаксис в научном освещении / A.M. Пешковский. 6-е. изд. - М., 1938. - 452 с.

154. Пискунова, C.B. Тайны поэтической речи (грамматическая форма и семантика текста) / C.B. Пискунова. Тамбов: ТГУ, 2002. - 408 с.

155. Плотникова, A.M. Многозначность русского глагола: когнитивное моделирование / A.M. Плотникова. — Екатеринбург, 2006. 158 с.

156. Плунгян, В.А. Общая морфология: Введение в проблематику: Учеб. пособие / В.А. Плунгян. М., 2000. - 384 с.

157. Полякова, Л.В. Евгений Замятин в контексте оценок истории русской литературы XX века как литературной эпохи / Л.В. Полякова. -Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г.Р. Державина, 2000. 283 с.

158. Попова, И.М. «Чужое слово» в творчестве Е.И. Замятина (Н.В. Гоголь, М.Е. Салтыков-Щедрин, Ф.М. Достоевский): дис. . докт. филол. наук / И.М. Попова. М., 1997. - 425 с.

159. Попова, И.М. Литературные знаки и коды в прозе Е.И. Замятина: функции, семантика, способы воплощения / И.М. Попова Тамбов: Изд-во ТГТУ, 2003. - 148 с.

160. Попова, З.Д., Стернин, И.А. Понятие «концепт» в лингвистических исследованиях / З.Д., Попова, И.А. Стернин. Воронеж, 1999.

161. Потебня A.A. Из записок по русской грамматике./ A.A. Потебня. Т.1-2. М., 1958.-320 с.

162. Потебня, A.A. Из записок по русской грамматике./ A.A. Потебня. Т.4. Вып.2. М., 1977.-423 с.

163. Постовалова, В.И. Лингвокультурология в свете антропологическойпарадигмы (к проблеме оснований и границ современной фразеологии) / В.И. Постовалова // Фразеология в контексте культуры. М., 1999. С. 2537.

164. Проблемы функциональной грамматики: Полевые структуры / отв. ред. А.В.Бондарко, С.А. Шубик. СПб.: Наука, 2005. - 480 с.

165. Проскуряков, М.Р. Концепт из хаоса / М.Р. Проскуряков // Материалы XXVII Межвуз. науч.-метод. конф. Вып. 12: Секция стилистики. СПб., 1998. С. 13-22.

166. Проскуряков, М.Р. Концептуальная структура текста / М.Р. Проскуряков. СПб., 2000. - 214 с.

167. Прохоров, Ю.Е. В поисках концепта / Ю.Е. Прохоров. М.: Флинта: Наука, 2008,- 176 с.

168. Реферовская, Е. А. Коммуникативная структура текста в лексико-грамматическом аспекте / Е.А. Реферовская. JL, 1989. - 168 с.

169. Рождественский, Ю. В. Лекции по общему языкознанию / Ю.В. Рождественский. М., 1990. - 381 с.

170. Розенталь, Д.Э., Справочник лингвистических терминов: пособие для учителей / Д.Э. Розенталь, М.А. Теленкова М.: Просвещение, 1972. -495 с.

171. Розенталь, Д.Э. Практическая стилистика русского языка/ Д.Э. Розенталь. М.: ООО «Изд. АСТ-ЛТД», 1998. - 384 с.

172. Руделев, В.Г. Динамическая теория частей речи русского языка // Вестник Тамбовского университета. Сер. Гуманитарные науки. Вып.1. Тамбов, 1996. 180 с.

173. Руделев, В.Г. Слово в лексической системе языка/ В.Г. Руделев. -Тамбов, 1984. 143 с.

174. Руделев В.Г. Вначале было слово / В.Г. Руделев, O.A. Руделева. — Тамбов, 1995. 177 с.

175. Русская глагольная лексика: денотативное пространство / ред. JI. Г. Бабенко. Екатеринбург: Изд-во УрГУ, 1999. - 460 с.

176. Рыжков, И.А. Функции глаголов со значением ощущения и эмоционального процесса в художественном тексте (на материале романа Е. Замятина «Мы»): автореф. дис. .канд. филол. наук/ И.А. Рыжков. Тамбов, 2000. - 25 с.

177. Рыжков, И.А. Функции глаголов со значением ощущения и эмоционального процесса в художественном тексте (на материале романа Е. Замятина «Мы»): дис. . канд. филол. наук/ И.А. Рыжков. Тамбов, 2000. - 226 с.

178. Рыжков, И.А. Язык художественной литературы: синтаксические дериваты глагола в романе Е. Замятина «Мы»/ И.А. Рыжков.- Мичуринск: МГПИ, 2003. 122 с.

179. Серебренников, Б.А. Предисловие // Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира. М., 1988. - С. 55.

180. Скороспелова Е.Б. Замятин и его роман «Мы». М.: Изд-во Московского университета, 1999. 79 с.

181. Слышкин, Г.Г. От текста к символу. Лингвокультурные концепты прецедентных текстов в сознании и дискурсе / Г.Г. Слышкин. М., 2000. -128 с.

182. Соссюр, Ф. де. Курс общей лингвистики / Ф. де. Соссюр // Труды по языкознанию. М., 1977. - 256 с.

183. Степанов, Ю.С. Константы. Словарь русской культуры. Опыт исследования / Ю.С. Степанов. М., 2007. - с. 40-76.

184. Стернин, И.А. Лексическое значение слова в речи / И.А. Стернин. Воронеж, 1985.-170 с.

185. Талми, Л. Отношение грамматики к познанию / Л. Талми // Вестник Московского университета. Сер. 9. Филология. 1999. №1.- с. 91-115.

186. Тарасова, И.А. Идиостиль Георгия Иванова: когнитивный аспект / И.А. Тарасова. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 2003. - 190 с.

187. Телия, В.Н. Первоочередные задачи и методологические проблемы исследования фразеологического состава языка в контексте культуры / В.Н. Телия // Фразеология в контексте культуры. М.: Языки русской культуры, 1999. с. 13-24.

188. Теория функциональной грамматики: Темпоральность. Модальность. Л., 1990. 263 с.

189. Тураева, 3. Я. Лингвистика текста/ З.Я. Тураева. М., 1986. - 127 с.

190. Федин, Конст. Горький среди нас. Картины литературной жизни / Конст. Федин. М.: Молодая гвардия, 1967. - 352 с.

191. Филиппов, К. А. Лингвистика текста и проблемы анализа устной речи/ К.А. Филиппов. Л, 1989. - 126 с.

192. Фреге, Г. Понятие и вещь / Г. Фреге // Семиотика и информатика. Вып. 10. М., 1978. С. 380-396.

193. Фреге, Г. Смысл и значение / Фреге Г. // Избранные работы. М., 1997. -411 с.

194. Фрумкина, P.M. Концепт, категория, прототип / P.M. Фрумкина // Лингвистическая и экстралингвистическая семантика. Сб. обзоров. М.: РАН, 1992. -С.28-43.

195. Фрумкина, P.M. Концептуальный анализ с точки зрения лингвиста и психолога (концепт, категория, прототип) / P.M. Фрумкина // НТИ. Сер.2. -№3,1992.-С. 1-9.

196. Фрумкина, P.M. Лингвист как познающая личность / P.M. Фрумкина // Язык и когнитивная деятельность. М., 1989. - С.38-46.

197. Химик, В.В. Поэтика низкого, или просторечие как культурный феномен / В.В. Химик. СПб.: СПбГУ, 2000. - 272 с.

198. Чарыкова, О.Н. Роль глагола в репрезентации индивидуальноавторской картины мира в художественном тексте: автореферат дисс. . на соискание ученой степени докт. филол. наук / О.Н.Чарыкова. — Воронеж, 2000. 39 с.

199. Чернейко, JI.O. Лингвофилософский анализ абстрактного имени. М.: Изд-во Б.И., 1997.-320 с.

200. Чернышева, O.E. Жанр сказки Е.И. Замятина: историко-литературный контекст и структурно-поэтическая специфика / O.E. Чернышова. -Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г.Р. Державина, 2003. 151 с.

201. Чудинов, А.П. Семантическое варьирование русского глагола / А.П Чудинов. Свердловск, 1984. - 72 с.

202. Шарандин, А.Л. Интегративная концептуализация в морфологии / А. Л. Шарандин // Когнитивные исследования языка. Вып. 4: Концептуализация мира в языке: Кол. монография. М.-Тамбов: ИЯ РАН -ТГУ,2009. С.232-277.

203. Шарандин, А.Л. Лексическая семантика русского глагола в морфологическом освещении / А.Л. Шарандин. — Ленинград, 1990. — 138 с.

204. Шарандин, А.Л. Русский глагол: Комплексное описание глагола / А.Л. Шарандин. Тамбов: ТГУ, 2009. - 586 с.

205. Шарандин, А.Л. .Системная категоризация русского глагола / А.Л. Шарандин. Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г.Р. Державина, 2001. - 209 с.

206. Шведова, Н.Ю. Лексическая классификация русского глагола // Славянское языкознание. Киев, 1983.- С. 109 -120.

207. Шелякин, М.А. Язык и человек: К проблеме мотивированности языковой системы: Учеб. Пособие / М.А.Шелякин. М.: Флинта: Наука, 2005.-296 с.

208. Шенцева, Н.В. Художественный мир Е.И. Замятина: учебноометодическое пособие / Н.В. Шенцева. Йошкар-Ола, 1996. - 138 с.

209. Штерн, А. С. Перцептивный аспект речевой деятельности: докт. дис./ A.C. Штерн. Л., 1990.

210. Щерба, Л. В. Избранные работы по русскому языку/Л.В. Щерба. М., 1957. - 260 с.

211. Якубинский Л. П. О диалогической речи // Русская речь. Т. 1. Пг., 1923.-С. 17-58.

212. Языки как образ мира. М.,: ООО «Издательство ACT», СПб., 2003. -568 с.

213. Gildner, A. Proza Jewgienija Zamiatina. / А. Gildner. Krakow, 1993.

214. Goldt, R. Thermodynamik als Textern. Die Entropiesatz als poetologische Chiffre bei E.I.Zamjatin/ R. Goldt. Mainz, 1995;

215. Scheffler, L. Evgenij Zamjatin. Sein Weltbild und seine literarische Thematik/L. Scheffler. Köln, Wien, 1984.

216. Shane, A. The Life and Works of Evgenij Zamjatin/ A. Shane. BerkeleyLos Angeles, 1968.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Глаголы речевой деятельности в концептуальном пространстве замятинского текста"

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Маясов, Василий Евгеньевич

Введение диссертации2011 год, автореферат по филологии, Маясов, Василий Евгеньевич

Заключение научной работыдиссертация на тему "Глаголы речевой деятельности в концептуальном пространстве замятинского текста"

Список научной литературыМаясов, Василий Евгеньевич, диссертация по теме "Русский язык"

Похожие темы диссертаций