автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.06
диссертация на тему: Гончарные традиции низовий Конды в эпоху неолита-ранней бронзы

Полный текст автореферата диссертации по теме "Гончарные традиции низовий Конды в эпоху неолита-ранней бронзы"

. / да?.*

На правах рукописи

Сокольникова Татьяна Николаевна

ГОНЧАРНЫЕ ТРАДИЦИИ НИЗОВИЙ КОНДЫ В ЭПОХУ НЕОЛИТА-РАННЕЙ БРОНЗЫ

Специальность 07.00.06 - археология

Автореферат на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Барнаул -1999

Работа выполнена в Сургутском государственном педагогическом институте

Научный руководитель

Официальные оппоненты

Ведущая организация

доктор исторических наук, профессор И.Г.Глушков

доктор исторических наук, профессор, В.В.Бобров кандидат исторических наук, А.В.Новнков

Омский государственный университет

Защита состоится « ^ » 1999 г. в -/¿^ часов

на заседании диссертационного совета К 064.45. 04 в Алтайском государственном университете. Адрес: 656099, Барнаул, ул. Димитрова, 66. С диссертацией можно ознакомится в библиотеке Алтайского государственного университета

Автореферат разослан « » ^ё^-гч^УА/ 1999 г.

Ученый секретарь диссертационного совета, доктор исторических наук I \jv\s С.ВДыб

ТЧ

тч9/.5Тд1о

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность

Низовья Конды долгое время являлись своеобразным "белым пятном" на археологической карте Зауралья, что на общем фоне слабой разработанности археологии таежной зоны в значительной степени усложняет культурно-историческую интерпретацию многих процессов, протекавших здесь в древности. В этом смысле, актуальность и значимость изучения данного микрорайона связана, главным образом, с особенностью его географического положения - он является своеобразной контактной зоной между Зауральем и Западной Сибирью.

Перспективность исследования отдельных микрорайонов определяется возможностью построения хронологических шкал, сопоставление которых, в свою очередь позволит получить более широкую картину этнокультурных процессов, характерных для таежной зоны Западной Сибири. Длительное освоение пригодных для жизнедеятельности территорий и их относительная изолированность друг от друга приводили к складыванию оригинальных по своему облику и в то же время консервативных культурных образований. Материалы таких районов позволяют понять многие культурно-исторические процессы: миграции и контакты разных групп населения, взаимовлияния и преемственность традиций. В этом плане особенно актуальным является изучение древнейших производств, непосредственно связанных с контактной передачей опыта, наследованием конкретных технических навыков.

Исследование и сопоставление технологических традиций различных районов и периодов в сочетании с декоративно-морфологическими признаками позволяет проводить более глубокие и достоверные реконструкции этнокультурных процессов прошлого; прослеживать связи между конкретными культурными образованиями (археологическими культурами, типами керамики, группами памятников) и механизмы их воздействия друг на друга. Актуальной будет проверка независимым методом технологического анализа реконструкции сделанной по декоративно-морфологической схеме (Г.Ф.Коробкова).

Новизна

В данной работе в научный оборот вводятся новые материалы, позволяющее раскрыть специфику нижнекондинского микрорайона в структуре культурной зональности таежной полосы Западной Сибири и проследить контакты с самыми разными культурами и традициями зауральско-западносибирского региона. Материалы нижнекондин-ских поселений позволяют получить новую информацию о бытовании в конце неолита прочерченно-волнистой орнаментальной традиции, не имеющей близких аналогий в Зауралье и Западной Сибири. На поселениях Чилимка IV и X была обнаружена группа '^текстильной" керамики, сопутствующая обычно одино-крохалевской традиции и не встречавшаяся до сих пор в лесном Зауралье.

В работе проводится подробный технологический анализ керамических комплексов низовий Конды, позволивший выяснить характерные особенности каждой из них, сравнить их между собой, выявить технологические стандарты посуды эпохи неолита-ранней бронзы и преемственность производственных навыков.

Территориальные и хронологические рамки

Территориальные рамки работы ограничиваются нижним течением реки Конды (Чилимский микрорайон). Исходя из того, что эпоха неолига здесь представлена пока только единственным комплексом, для сопоставления и сравнения с ним были взяты материалы ближайжих хорошо раскопанных неолитических поселений - Чертова Гора и Канда (среднее течение бассейна рЛСонда). Кроме того, в работе были проанализированы материалы сопредельных территорий - Среднего Зауралья, Среднего Прииртышья, Нижнего и Сургутского Приобья.

Хронологические рамки работы охватывают период позднего неолита - 2-я пол. IV тыс. до н.э. до начала развитой бронзы - середина II ТЫС.ДО н.э.

Цель исследования - реконструкция технологических и декоративных стандартов керамической посуды древнего населения данного региона и интерпретация культурно-исторических процессов, протекавших на территории низовьев р.Конды в конце неолита - начале бронзового века.

Задачи работы:

1.Введение в научный оборот материалов новых памятников низовьев Конды конца периода неолита - раннего бронзового века;

2.Технологический и декоративно-морфологический анализ керамических комплексов поздненеолитических и раннебронзовых поселений низовьев р.Ковда;

3.Выявление технологических стандартов керамики поздненеолитических и раннебронзовых комплексов низовьев р.Конда;

4. Сравнительный анализ и сопоставление технологических и декоративно-морфологических стандартов нижнекондинских поселений с материалами сопредельных территорий.

Источники

В работе для технологического анализа были использованы керамические комплексы 8 поселений и привлечены материалы еще 16 памятников эпохи позднего неолита и ранней-развитой бронзы, расположенных в низовьях и в среднем течении бассейна р.Конда. Коллекции памятников хранятся в музеях и кабинетах археологии гг.Тобольска, Сургута.

В качестве источника для реконструкции технологических процессов привлекались материалы (эталоны и образцы), полученные в ходе экспериментальных археологических экспедиций, проводимых на базе лаборатории экспериментальной археологии г.Тобольска в течение нескольких лет.

Методика

При написании работы использовались самые разные методы исследования. Керамика подвергалась технологическому, декоративно-морфологическому и статистическому анализу. Для исследования и реконструкции производственных признаков проводилось микроскопическое изучение образцов керамики и испытания физико-механических свойств сосудов (пористости, плотности и водопогло-щения). Кроме того, использовался экспериментально-трасологический метод, предполагающий как визуальные и бинокулярные наблюдения за характером и формой следов, так и сопоставление с экспериментальными образцами.

Практическая значимость

Результаты данной работы могут быть использованы при написании обобщающих работ по древней истории Урала и Западной Сибири, для различных общих и спецкурсов по археологии Сибири, учебных пособий для школьных и вузовских археологических кружков.

Подробное технологическое и декоративно-морфологическое описание керамических коллекций низовьев р.Конда может послужить источником при проведении сравнительного анализа с керамическими комплексами сопредельных территорий.

Апробаиия

Некоторые итоги и результаты работы были изложены на научных конференциях в городах Омске, Иркутске, Новосибирске, Тобольске, Барнауле, Челябинске. По теме диссертации опубликованы 10 статей и тезисов.

Приношу искреннюю благодарность за помощь, оказанную в оформлении работы Н.Ю.Адамовой, Т.Н.Глушковой, Е.И.Гололо-бову, Т.М.Захожей и Н.П.Резниковой.

Структура работы

Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, табличного и иллюстративного приложений. В Приложении, состоящем из 35 таблиц дается декоративно-морфологический и технологический анализ керамики, альбом иллюстраций включает 80 рисунков.

КРАТКОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновывается актуальность и новизна темы, определяются цели и задачи исследования, даются территориальные и хронологические рамки, характеризуются основные источники и методы их изучения.

ГЛАВА 1. ИСТОРИОГРАФИЧЕСКИЕ ОЧЕРКИ ПО ПРОБЛЕМАМ ЭПОХИ НЕОЛИТА И РАННЕЙ БРОНЗЫ ЗАУРАЛЬЯ И ЗАПАДНОЙ СИБИРИ

В параграфе 1.1: Историография некоторых проблем неолита Западной Сибири дается характеристика основных исследований по вопросам культур неолита Западной Сибири.

В последнее время, в археологической литературе все сильнее отмечается необходимость изменения существующих представлений и, в целом, подхода к проблемам зауральского неолита, особенно таежных районов. Это определяется выявлением в последнее время различных локальных вариантов неолита Зауралья и прилегающих районов Западной Сибири. Так, например, открытие новых кошкинско-боборыкинских памятников, в том числе и значительно удаленных особенно к северу и востоку от основного "эпицентра" их распро-

странения - лесостепного Притоболья заставило по-новому взглянуть на проблемы кошкинско-боборыкинских древностей, их генезис, хронологическую и культурную принадлежность.

Мнения среди исследователей разделились. Одни исследователи, вслед за В.Т.Ковалевой, считают, что боборыкинская культура сформировалась на местной кошкинской основе, которая в свою очередь сформировалась при определенном воздействии с юга, хотя не исключается и непосредственная инфильтрация степного населения (В.Т.Ковалева, Л.В.Ивасько, Н.М.Чаиркина).

По мнению других исследователей (В.А.Зах, И.Г.Глушков), исходной территорией боборыкинской культуры являются районы Северного и Северо-Восточного Прикаспия. В то же время они полагают, что типологическую неопределимость «...кошкинского декоративного стандарта можно объяснить как результат генезиса этой традиции в процессе взаимодействия пришлого боборыкинского и местного полуденского населения» (И.Г.Глушков).

В последнее время меняется и интерпретация козловско-полуденских древностей (Л.Л.Косинская, В.А.Зах). Долгое время в западносибирской археологической науке под логикой развития местного неолита понималось "постепенное усиление печатных узоров за счет вытеснения прочерченных" (В.Ф.Старков). Доля гребенчатой, а особенно печатной техники в керамических комплексах являлась, своего рода, хронологическим показателем. В.Т. Ковалева на основании этого критерия разделила местный неолит на два этапа: козловский - ранний и полуденский - поздний.

Вопрос о сосуществовании различных приемов орнаментации является проблемным в целом для территории лесной и лесостепной Евразии (Н.Н.Гурина, Т.МГусенцова). В литературе все чаще высказывается мнение о том, что доля гребенчатой орнаментации по сравнению с другими приемами уже не является бесспорным критерием для относительной хронологии, а одновременное существование от-ступающе-накольчатой и гребенчатой техники орнаментации наводит на мысль об изначальной двухкомпонентности полуденской культуры (В.Т.Ковалева, Н.М.Чаиркина).

Совсем непонятно на данный момент место волнисто-прочерченных комплексов типа Чэс-тый-яг, Чилимка V и других, не выяснена также до конца и культурная приуроченность комплексов сумпаньинского типа.

В последнее время все большую популярность приобретает версия о мозаичности неолитических культур Зауралья, связанная с сосуществованием и развитием всех приемов орнаментации на протя-

жении всего неолита и наличием целого ряда возможных путей, обеспечивающих связи Урала в самых различных направлениях (главным образом, южные и западные) (Л.Л.Косинская, А.А.Выборнов).

С учетом современной ситуации вырисовывается более сложная картина зауральского неолита, не вписывающаяся в традиционную двухчленную схему В.Т.Ковалевой. Выделяется не одна или две, а несколько культурных традиций. Актуальным на данный момент представляется не поиск "чистых" линий развития, а оперирование отдельными культурными типами. В этом случае, гораздо легче уловить особенности каждой из них, а также проследить взаимосвязи между ними, выявить смешанные традиции, сложившиеся в результате взаимодействия разных культур.

В параграфе 1.2 Проблемы развития гребенчато-ямочной керамики в эпоху ранней-развитой бронзы в Западной Сибири рассматриваются вопросы соотношения и характеристики культур гребенчато-ямочной традиции эпохи ранней бронзы.

Памятники с гребенчато-ямочной орнаментацией известны на широкой территории Западной Сибири и существовали достаточно продолжительный период времени, начиная с позднего неолита и до поздней бронзы. Благодаря обширности пространственно-хронологических рамок гребенчато-ямочной орнаментальной традиции в археологии Западной Сибири возникла проблема ее определения. Существующие термины - "культура", "культурная общность" -оказались слишком "малы", тем более что исследователями изначально не предполагалась однокультурносгь всех гребенчато-ямочных комплексов. М.Ф. Косаревым был предложено понятие "гребенчато-ямочной орнаментальной традиции", которое помогло структурировать археологический материал, хотя и не решило проблем культурной принадлежности гребенчато-ямочной керамики (М. Ф.Косарев). По мере накопления и осмысления новых материалов в рамках обширной гребенчато-ямочной традиции стали выделяться ее локальные варианты, происходит переоценка традиционных концепций.

Так например, в последнее время была пересмотрена культурная и хронологическая принадлежность керамики кокуйского типа. Появилось мнение, о том, что кокуйский тип керамики не является родственным екатерининскому и восходит к местному мезолиту (А.Н.Панфилов, В.А.Зах, Е.М.Зах). Екатерининская культура в таком случае изначально представляется двукомпонентной или "гибридной" по своему происхождению, а соотношение различных техник орнаментации выступает для исследователей критерием в определении относительной хронологии памятника.

Нет единого мнения и по поводу культурно-хронологической принадлежности одиновских (гребенчато-ямочной) древностей. Одни исследователи оперируют понятием "одиновская культура", подразумевая под этим конкретную территорию ее распространения (Среднее Прииртышье и Бараба), другие - "одиновский тип керамики" или "одиновский этап", считая тем самым ее дальнейшим результатом развития гребенчато-ямочной орнаментальной традиции эпохи бронзы Западной Сибири (МФ.Косарев, В.И.Молодин).

В последнее время в литературе по отношению к лесным гребенчато-ямочным комплексам с псевдотекстильными отпечатками применяется термин "лесное Одино" (О.Н.Корочкова, В.И.Стефанов, Н.К.Стефанова). В целом, лесостепные и лесные гребенчато-ямочные комплексы, несмотря на общее сходство, обладают порой существенными отличиями. Исследователями отмечается, что гребенчато-ямочная керамика лесостепных районов обладает гораздо большим внутренним единством, чем лесная, которая, в целом, более вариативна (И.Г.Глушков). Это обстоятельство связывается исследователями прежде всего со спецификой ландшафтных зон, с тем, что в таежной зоне гораздо больше возможностей для локального (изолированного) развития.

Значительные трудности отмечаются исследователями в датировке и культурной атрибуции керамических комплексов, представляющих гребенчато-ямочную орнаментальную традицию, связанных, в первую очередь с ее консервативностьь и длительностью существования. Особенно это касается гребенчато-ямочной керамики позднего неолита - раннего металла, которая практически не поддается различению (М.Ф.Косарев).

Большую проблему в изучении данной традиции составляют ее взаимосвязи, как внутренние - между отдельными вариантами и этапами, так и внешние - с другими орнаментальными традициями. Трудности типологического расчленения гребенчато-ямочной керамики очень часто не позволяют исследователям давать более определенные датировки, вызывают разногласия и заставляют их оперировать широкими хронологическими пластами.

На данный момент в первой половине бронзового века Западной Сибири выделяются три основных КХГ: 1 - представлен екатерининской культурой, которая характеризует ранние этапы развития гребенчато-ямочной керамики; 2 - одино-крохалевские древности, связанные с распространением "текстильной" керамики; 3 - кротово-елуниско-степановско-ташковские комплексы, представляющие движущуюся технику нанесения орнамента.

Тем не менее, перед исследователями стоят проблемы создания типологического ряда внутри каждого КХГ. Такие попытки неоднократно и достаточно успешно предпринимались многими исследователями, занимающиеся проблемами бронзового века Западной Сибири. А.И. Петров провел "внутреннюю" градацию екатерининской керамики (А.И.Петров). На материалах бронзового века Васюганья Ю.Ф. Кирюпшн выделил несколько последовательных этапов степа-новской культуры.

В последнее время помимо анализа декора большое внимание в археологических исследованиях уделяется технологии изготовления сосудов. В то же время эти данные мало привлекаются как для построения общих схем развития, так и для создания культурно-хронологических колонок отдельных микрорайонов. Технологический анализ керамики в качестве дополняющего и "независимого" метода может дать и в том, и в другом случае существенные результаты. С другой стороны, изучение технологических традиций в рамках микрорайона даст возможность археологам проследить механизмы преемственности и трансформации в гончарстве, а также, возможно, и выявить природу произошедших изменений (И.Г.Глушков, Г. Ф.Коробкова, Л.В.Татаурова).

ГЛАВА 2. ТЕХНОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ КЕРАМИЧЕСКИХ КОМПЛЕКСОВ НИЗОВИЙ КОНДЫ (НЕОЛИТ-РАННЯЯ БРОНЗА)

В параграфе 2.1. Неолитические комплексы Конды дается технологическая характеристика керамических комплексов бассейна реки Конды.

Посуда Чилимской неолитической традиции (памятник Чилим-ка V) - низовья Конды представлена кругло- и остродонные банками, преимущественно средних размеров.

Основными примесями в глиняное тесто являются шамот и песок. Концентрация шамота в глиняном тесте составляет от 15% до 35%. Концентрация песка (на 1 см3) равна приблизительно от 20% до 50 %. Песок имеет естественное происхождение. Помимо песка, используемая для изготовления сосудов глина была богата органикой. Результаты технологических испытаний фрагментов стенок сосудов с поселения Чшгамка V представили нам следующую картину (табл.1): значения пористости и влагопоглощеяия находятся в достаточно широких интервалах - 13,9 - 52,6 % и 12,3 - 27,6 %. Значения плотности более близки друг другу -1,96 - 2,58 г/см.

и

Формовка сосудов осуществлялась жгутами диаметром в среднем 1,5-2 см. Вероятно в процессе формовки использовался такой прием как выбивка. Поверхность сосудов, как внешняя, так и внутренняя, очень ровная и гладкая, часто имеет матовый блеск.

Орнамент в большинстве случаев покрывает всю внешнюю поверхность сосуда, включая дно. В декорировании сосудов преобладает горизонтальная зональность. Наиболее распространенные следующие мотивы: волнистые или реже прямые параллельные горизонтальные линии (56,5%); сочетание горизонтальных линий с вертикальными или диагональными (26,1%); зигзаг (13%). Геометрические мотивы (сетка, заштрихованные треугольники и другие) встречены в единичных случаях. По венчику большинства сосудов наносился ряд глубоких ямок.

Приемы орнаментации посуды Чилимка V не отличаются разнообразием - это прочерчивание палочкой (64%) и протащенная гребенка (33%).

Полуденская керамическая традиция (Поселение Канда^

Сосуды представляют собой практически прямостенные банки с округло-приостренным дном. Диаметр колеблется от 12 до 32 см.

Основная примесь в глиняном тесте - шамот (размер фракций в среднем равен 2-3 мм, их концентрация в тесте около 12-15%) и крупный кварцевый песок (1-3 мм - размер фракций, концентрация около 15%). В целом, на поселении Канда, выделяется два основных рецепта в составлении формовочных масс: глина + песок; глина + песок + шамот. В результате проведенных технологических испытаний фрагментов стенок сосудов были получены следующие данные: значения пористости находятся в интервале 21 - 34,2%; водопогло-щения -11 -13,8 %; плотности -1,94 - 3,01 г/см3.

В большинстве случаев диагностируется жгутовой способ формовки сосудов. Направление формовки - от днища к устью. Обязательным для неолитических сосудов поселения Канда является наплыв на венчике с внутренней стороны, появление которого связано с особенностями накладывания последнего жгута.

Стенки неолитической посуды (и изнутри, и снаружи) достаточно ровные и гладкие. Для придания стенкам сосудов ровности, а также в качестве формобразующей операции на поселении Канда использовалась выбивка. Кроме тогго, после нанесения орнамента поверхность сосуда (и внутренняя, и внешняя) повергалась легкому равномерному лощению. В большинстве случаев оно было достаточно тщательным, иногда даже до матового блеска.

По технике орнаментации все сосуды подразделяются на три группы: 1.Сосуды, орнаментрированные в отступающе-накольчатой и накольчатой технике - 54,3 %, при этом отступание, в большинстве случаев, производилось слева направо. Наиболее распространенными мотивами являются: волнистые или горизонтальные линии - 46,4%; зигзаги - 15,5%; сочетание прямых или волнистых линий с зигзагами -8,4%; сочетание горизонтальных линий с диагональными и вертикальными - 9,8%. 2. Сосуды с прочерченными узорами - 27 %. Орнаментальные мотивы в данной группе практически не отличаются от предыдущей. Преобладающее большинство сосудов украшены монотонными горизонтальными прямыми, волнообразными линиями или зигзагами - 63,45%. Доля усложненных орнаментальных композиций (различные сочетания горизонтальных линий с вертикальными или диагональными) составляет около 27% . Небольшой процент - 1,5% -составляют сосуды с диагональной разбивкой орнаментального поля. 3. Сосуды, орнаментированные в технике шагающего штампа: гребенчатого или гладкого - 11,9%.

Шагающий штамп, как правило, сочетается с отступающе-накольчатыми или прочерченными узорами, причем, наносились они уже поверх шагающих узоров и отличаются большей глубиной.

Смешанный тип памятников (Поселение Чертова гора)

Неолитический комплекс поселение Чертова гора представлен плоско- и круглодонными сосудами самых разнообразных форм, из которых сосуды закрытой баночной формы составляют- 68,7%; сосуды закрытой баночной формы со слегка отогнутым венчиком - 15, 6%; сосуды баночной формы с вертикальной горловиной - 9,3 %; сосуды открытой баночной формы - 6,4 %.

По технике орнаментации в сочетание с определенными декоративными композициями на поселении выделяется 3 группы керамики. Первая группа представлена сосудами, орнаментированными техникой печатной гребенки (48,2%) и шагающей гребенкой (37,9%). Орнаментальные мотива, характерные для этой группы достаточно просты и отличаются следующими чертами: сплошное заполнение орнаментального поля (от венчика до дншца); монотонность и однообразие узоров - используются, как правило, один - два орнаментальных мотивов; преобладание горизонтальной зональности; особое выделение зоны венчика. Вторая группа представлена плоскодонными сосудами баночной - открытой и закрытой - и горшковидной форм (со слабо выраженной шейкой). Дншца, как правило, имеют придонный валик, что является специфической чертой для боборыкинской посуды. Для орнаментальной композиции данной группы также характер-

на простота и монотонность. Но в отличии от первой группы, для данной керамики характерна неполная орнаментация, что также является одной из характерных черт боборыкинской керамики. Узоры наносились только на верхнюю часть сосуда, иногда даже только на венчик, хотя само донышко и ребро (валик) также могли орнаментироваться и отличаются крайней разреженностью. Использовались отступающе-накольчатая (20,8%), прочерченная (30,7%) и накольчатая (35,1%) техники орнаментации. Третья группа представлена плоскодонными и круглодонными сосудами преимущественно баночной формы. Орнамент покрывает всю поверхность. Как правило, использовалось 1-2 орнаментальных мотива. Характерными для этой группы являются: горизонтальные или диагональные отрезки, разделенные вертикальными поясками; сочетание разнонаправленно заполненных зон; монотонные горизонтальные волнистые или прямые линии, оступающе-накольчатая и прочерченные техники орнаментации.

Что касается технологии изготовления, то особых различий между этими группами не наблюдается. На поселении Чертова Гора выделяются два основных варианта приготовления теста: глина + шамот; глина + песок + шамот. Первый явно преобладает. Концентрация шамота колеблется от 12 до 27 %, а размер фракций - от 1 до 5 мм. Песок добавлялся в тесто в концентрации до 35 %, фракции достаточно крупные -1 -2 мм.

Ширина стенок в большинстве случаев она составляет 1 см. Ширина спаев чаще всего варьирует в пределах 2,2-3 см. В ряде случаев был диагностирован жгутовой способ формовки. Средний диаметр жгута составлял примерно 2 см.

Поверхность сосудов тщательно заглаживалась орудием с ровной и гладкой поверхностью типа гальки. На заключительном этапе использовалась влажная обработка эластичным материалом (тканью, замшей, кожей).

В параграфе 2.2 Керамические комплексы эпохи ранней-развитой бронзы рассматривается технологическая традиция эпохи ранней - развитой бронзы (Чилимский микрорайон - низовья Конды -поселения Чилимка И,IV,VI,X,XVII).

Технологические испытания фрагментов стенок показали, что значения плотности и пористости сосудов всех памятников лежат приблизительно в одинаковых интервалах: плотность - 1,49-1,72 г/см3, пористость - 29,45 - 41,36% и водопоглощение - 17,6-25,4%.

В целом, формовочные массы данного микрорайона не отличаются большим разнообразием (особенно в рамках поселений). В качестве основных примесей традиционно использовались: шамот и песок; реже, а иногда и в единичных случаях, встречаются органика, дресва, тальк, охра.

Объединяет все раннеброгоовые памятники данного микрорайона и форма сосудов: баночная с прямыми или закрытыми стенками и круглым или уплощенным, реже плоским днищем.

Основная технологическая схема формовки таких сосудов - от днища к устью. Наращивание емкости происходило как жгутовым, так и ленточным способом. В большинстве случаев для данных комплексов характерен жгутовой способ формовки или формовка го нешироких (в среднем около 3 см) лент. Не исключено, что в ряде случаев использовался и вариант формовки сосудов из 2-х частей (Чи-лимка II,IV). Для раннебронзовых памятников характерно появление ленточного налепа.

Способы обработки поверхности сосуда также достаточно однотипны. Первичная обработка производилась гребенчатым шпателем, затем поверхность заглаживалась с помощью твердого инструмента с гладкой (не оставляющей следов) поверхностью рабочего края.

Орнаментальные мотивы раннебронзовой посуды чилимкинских поселений достаточно монотонны и в общих чертах схожи между собой. Во-первых, для всех комплексов характерна горизонтальная зональность в расположении узоров и сплошное заполнение орнаментального поля различными мотивами. Наиболее распространенными для всех памятников являются горизонтальные и косые ряды гребенчатого штампа, различные варианты многорядовых зигзагов, шахматное расположение зон гребенчатого штампа и т.д. Кроме того, для всех комплексов, хотя и в небольшом процентном соотношении, характерны геометрические элементы в декоре (больше всего они представлены в материалах поселения Чилимка II). Во-вторых, обязательным элементом в декоре посуды являлся ряд (или несколько) ямок по венчику. Высокая роль в орнаментальных композициях данной посуды отводится разделительным пояскам. Есть и определенное сходство в технике орнаментации. Также для всех комплексов (кроме поселения Чилимка XVII) характерна своеобразная манера орнаментации, когда орудие находится под углом относительно поверхности; небольшая форма рабочего края орудия.

ГЛАВА 3. КУЛЬТУРНО-ИСТОРИЧЕСКАЯ ИНТЕРПРЕТАЦИЯ КЕРАМИЧЕСКИХ КОМПЛЕКСОВ НИЗОВИЙ КОНДЫ В ЭПОХУ НЕОЛИТА - РАННЕЙ БРОНЗЫ

Параграф 3.1 Культурная характеристика лесного Зауралья в эпоху позднего неолита. Наиболее распространенными для неолита зауральского региона являются козловско-полуденская (восточно-уральская) и кошкинско-боборыкинкая культурные традиции. Первая сочетает прочерченную, отступающе-накольчатую и гребенчатую техники орнаментации, вторая ведет "чистую" прочерченно-отступающе-накольчатую линию развития. При этом козловско-полуденская представляет собой местную линию развития, а кошкин-ско-боборыкинская - инородную или пришлую. (В.Т.Ковалева, М.Ф.Косарев).

Основными характерными чертами полуденской керамики являются: прямые или закрытые формы сосудов с округло-приостренным дном; добавление в тесто отощающих примесей (песка, шамота, дресвы); сплошное заполнение орнаментом внешней поверхности сосуда; горизонтально-зональное расположение узоров (В.Т.Ковалева, В.Ф.Старков).

Несмотря на то, что ареал полуденских древностей распространяется на всю территорию лесного Зауралья, между отдельными районами наблюдаются некоторые различия.

На Конде полуденскую традицию в ее "классическом" варианте демонстрирует керамический комплекс поселения Канда. Форма сосудов, массивный налеп под венчиком с внутренней стороны, состав формовочных масс, характерные для керамики поселения Канда являются типичными для местного (полуденского) неолита. В то же время некоторые орнаментальные мотивы и разреженность узоров вызывают определенные кошкинские ассоциации.

В целом, северо-таежные материалы, близкие к полуденским, представленные в данном случае на поселении Канда, а также барсо-вогорские (Среднее Приобье) можно отнести к локальным вариантам существования этой культуры. Обнаруживая достаточно сильное сходство с «классическими» среднезауральскими сосудами, они, в то же время, имеют и некоторые своеобразные черты. Так, например, для них характерно почти полное отсутствие печатной техники орнаментации.

Боборыкинская керамика представлена сосудами остро- и круг-лодонных форм, плоскодонными банками и горшками, имеющими по краю плоских днищ своеобразные, зачастую орнаментированные вы-

ступы (В.Т.Ковалева Р.Д.Голдина, Л.Я.Крижевская). Наиболее распространенными мотивами являются горизонтальные линии, волны, зигзаги, реже встречаются геометрические узоры. Кошкинская керамика отличается от боборыкинской отсутствием профилированных сосудов и сосудов с придонными валиками, развитого геометргома и более архаичной техникой орнаментации, что, по мнению исследователей, носит стадиальный характер.

Что касается технологии, то по составу формовочных масс кошкинская керамика, в целом, сходна с боборыкинской посудой. Для них характерно использование органики, что является необычным для зауральской технологической традиции (В.Т.Ковалева). Формовка кошкинско-боборыкинских сосудов производилась с помощью жгутов.

Ареал распространения кошкинско-боборыкинских древностей очень широк. Внутри него выделятся отдельные локальные области, отличающиеся своими специфическими чертами. Так, например, особенностью приишимских памятников (Боровлянка 2, Мергень 3,6) является то, что наряду с отступающе-накольчатой, применялась техника гребенчатой качалки. По мнению исследователей, материалы таких поселений фиксируют процесс смешения носителей гребенчатой и отступающе-накольчатой орнаментации (А.Н.Панфилов, Е.М.Зах, В.А.Зах).

На Конде кошкинско-боборыкинская керамика представлена немногочисленными группами. Данная традиция представлена на пос. Чертова Гора. Для нее гораздо в меньшей степени характерны специфические черты боборыкинской культуры: менее выражены придонные валики, нет ребристых сосудов, в орнаментации используется гребенчатый штамп, хотя в тесте также фиксируется большое количество органики (Л.П.Хлобыстин). В то же время в керамике кошкин-ского типа (3 группа), наряду с ярко выраженными боборыкинскими чертами можно отметить целый ряд признаков, сближающих ее с по-луденской: наплыв, техника орнаментации, элементы орнаменты и т.д. (В.Т.Ковалева).

. Таким образом, если принять гипотезу о производном (смешанном) характере кошкинской керамики, то термин «кошкинская» будет обозначать не столько конкретный тип керамики, определяющийся рядом признаков, сколько констатировать двухкомпонентность (смешанность) того или иного комплекса, где будут сочетаться местные зауральские черты и «южные» боборыкинские.

На уровне технологии смешение разнокультурных традиций в керамических комплексах пос. Чертова Гора достигло уже достаточно

высокого уровня и, скорее всего, этот факт можно объяснить достаточно длительным совместным существованием, за время которого должны были произойти обмен опытом и смешение технологических традиций, приемов и навыков гончарного производства, приспособление пришлых "мастеров" к новой обстановке. Заимствования у пришлого населения, в свою очередь, носили больше внешний характер - форма сосудов, некоторые принципы орнаментации. В то же время, такие обстоятельства как, преобладание сосудов смешанного облика, "смягчение" (уменьшение) специфических боборыкинских черт на кондинской посуде, сходство всех трех групп по некоторым орнаментальным мотивам, имеющим зауральский колорит. Результаты технологических испытаний также могут свидетельствовать об определенной адаптации пришлого населения к моменту появления их в глубинных таежных районах.

Некоторые параллели третьей группе поселения Чертова Гора можно провести с керамическим комплексом поселения Канда. Их объединяют сходные формы сосудов, некоторые орнаментальные мотивы и принципы построения декора. Прослеживается близость в технологии изготовлении сосудов, особенно это касается традиции оформления венчика с массивным наплывом с внутренней стороны. Результаты технологических испытаний находятся примерно в одинаковых интервалах.

Самые южные (приишимские и притобольские) боборыкинские памятники датируются развитым неолитом - IV тыс. до н.э., а северные (Амня I) - концом неолита - началом энеолита - конец IV - 1-я половина 1П тыс. до н.э. Учитывая те обстоятельства, что на Конде боборыкинская керамика появляется в уже несколько деформированном виде и наличие группы "смешанного" облика, на данный момент этот керамический комплекс можно датировать поздним неолитом -концом IV - началом Ш тыс. до н.э. Проводя некоторые параллели материалам поселения Канда с третьей группой керамического комплекса поселения Чертова Гора, его также можно отнести к этому времени.

Материалы поселения Чилимка V представляют нам чистую прочерченную орнаментальную традицию, на данный момент не имеющую полных аналогов в зауральско-западносибирском неолиге.

Своеобразие посуды поселение Чилимка V проявляется, прежде всего, в сочетании таких признаков как, наличие ряда глубоких ямочек по венчику, тонкостенность посуды, характерных, в целом, для более позднего неолита с такими архаичными чертами, как однообразие орнаментальных схем и преобладание прочерченной техники нанесения орнамента, практически полным отсутствием гребенчатых узоров.

На Ковде прочерченно-волнистая керамика, которая обнаруживает наибольшее сходство с материалами поселения Чилимка V была встречена в сумпаньинских поселениях (среднее течение Конды). Но, сумпаньинская прочерченная керамика находится в едином (стратиграфически, типологически и технологически) комплексе с керамикой собственно сумпаньинского типа (гребенчатой) и таким образом, в отличие от чилимкинских представляют собой уже смешение различных культурных традиций.

Все известные в зауральско-западносибирском регионе комплексы с прочерченно-волнистой керамикой (честыйягский, сумпаныш-ские, козловские, барсовские) как правило, немногочисленны. Несмотря на определенное сходство между собой, они не могут быть связаны (во всяком случае, на данный момент их исследованности) с какой-то одной определенной культурной традицией. Каждый из них достаточно своеобразней и обладает рядом, свойственных только ему черт. Кроме того, все они (кроме чилимкинских), как правило, находятся в единых комплексах с другими (местными) орнаментальными традициями.

В качестве предварительной гипотезы можно выдвинуть предположение о том, что керамический комплекс ЧК V, наряду с некоторыми другими сходными прочерченно-волнистыми комплексами типа Чэстыйяг, сургутскими (быстринскими по Л.А.Косинской) и сум-панышскими представляет собой один из этапов этого мощного переселенческого движения южного (кельтеминарского ?) населения.

В целом, неолитические памятники бассейна Конды представляют самые разные традиции: сумпаньинскую, кошкинско-бобо-рыкинскую, полуденскую, чилимкинскую. Практически во всех случаях (кроме чипимкинской) имеет место неоднородность керамических комплексов, свидетельствующая о каких-то контактах, "смешении" различных групп населения. Все эти обстоятельства предполагают сложность и неоднозначность процессов культурного развития бассейна р. Конда.

В параграфе 3.2 дается культурная характеристика лесного Зауралья в эпоху ранней бронзы и на общем фоне проводится культурно-историческая интерпретация нижнекондинских комплексов.

Посуда чилимкинских поселений по своим декоративно-морфологическим и технологическим стандартам находит аналогии со многими орнаментальными традициями, существующими (и сосуществующими) в первой половине бронзового века в зауральско-западносибирском регионе.

Для всех памятников (кроме поселения Чилимка XVII) одним из ведущих орнаментальных мотивов являются наклонные столбики, состоящие из оттисков штампа. Эта черта, а также наличие "текстильных" оттисков (Чилимка IV и X) позволяют соотнести данные комплексы с одино-крохалевской посудой. Общим для них является и сам принцип орнаментации - чередование основного узора и разделительных поясков, характерный в целом для гребенчато-ямочной традиции. В то же время, в орнаментальных композициях ямки не играли самостоятельной роли, они зачастую наносились прямо поверх орнамента или были включены в различные комбинации из оттисков штампа. Кроме того, ряды ямок практически отсутствуют на тулове, они, как правило, лишь разделяли сосуд на три большие зоны. Широкие горизонтальные полосы узора характерны в большей степени для зауральской керамики, близость с которыми прослеживается и по таким признакам как наличие в декоре посуды геометризирован-ных элементов - ромбов, зигзагов, шахматных и взаимопроникающих зон, высокая плотность нанесения узора и отсутствие стандартных схем.

На стенках сосудов поселения Чилимка II, IV и XVII имеются антропо-и зооморфные изображения, весьма распространенное явление для эпохи раннего металла Среднего Зауралья, в том числе и для бассейна Конды (волвончинский тип) (С.Ф. Кокшаров). Аналогии некоторым видам узоров - кресты, многорядовый зигзаг, горизонтальные цепочки ромбов с ямками внутри, «соты» (Чилимка II) находятся в более северных районах (Геологическое П1, Сартынья I) (Е.А.Васильев).

Основные технологические стандарты, находят широкие аналогии в культурах эпохи раннего металла и доандроновской бронзы Зауралья и Западной Сибири. Так, жгутовая технология формовки сосудов широко распространена в эпоху неолита-ранней бронзы по всей Сибири. В неолите таежного Зауралья она характерна для полу-денских и кошкинско-боборыкинских комплексов, что позволяет говорить об определенной преемственности технологических традиций. На Конде она характерна для полымьятской керамики, которая сходна с чилимкинской и по некоторым другим особенностям формовки (формовка с устья, размеры жгута и др.).

Что касается обработки поверхностей сосудов, то первичная (гребенчатая) грубая обработка поверхности связанная с заглаживанием швов была весьма распространена в конце неолита - бронзовом веке в Зауралье и Западной Сибири. Обработка твердым штампом или выбивка под «текстиль», встреченная на поселениях Чилимка IV и X

известна как в памятниках лесостепья, так и в лесной зоне, и является своеобразным признаком - индикатором одино-крохалевской орнаментальной традиции (И.Г.Глушков, Т.Н. Глушкова). Текстильно-ямочная керамика (небольшая группа которой имеется в коллекции пос. Чилимка X ) тяготеет в основном к лесостепным комплексам бассейна Ишима и Иртыша. «Текстильные» оттиски на посуде кон-динского региона не являются широко распространенным явлением. Помимо чшшмкинских поселений они были встречены на поселениях Кама II и Волвонча I, относящихся к рубежу неолита - бронзового века

(С.Ф. Кокшаров, Н.К.Стефанова; И.Г. Глушков, Т.Н.Глушкова).

По манере постановки штампа и типам орудий (с небольшим рабочим краем), а также плотности нанесения орнамента посуда поселений Чилимка II, IV, VI и X очень сходна с екатериненскими и шап-кульскими комплексами эпохи раннего металла. Одиновские мотивы здесь, зачастую выполнялись в типичной для Зауралья манере отступающего штампа или отступающей палочки. Это обстоятельство может свидетельствовать во-первых, об их генетической преемственности по отношению к последним, и во-вторых, их близкой хронологической позиции.

Таким образом, круг аналогий посуды чилимкинских поселений очень широк и распространяется как на близлежащие территории (среднее течение реки Конды, Сургутское и Нижнее Приобье, Тюменское Притоболье), так и с более отдаленными - лесостепными районами (Среднее Прииртышье, Верхнее Приобье, Барабинская лесостепь). Это объясняется особенностями эпохи раннего металла -ранней бронзы - времени внедрения в местную среду и развития гребенчато-ямочного компонента и распространением стандартизированных орнаментальных схем.

Принимая во внимание технологическую близость, наличие общих черт в принципах построениях орнамента и технике нанесения декора чилимкинских комйлексов, можно предположить, что они занимают достаточно компактный хронологический промежуток времени. Исходя из анализа декоративно-морфологических и технологических стандартов и сопоставления различных орнаментальных традиций друг с другом, чилимкинские комплексы можно датировать первой пол. II тыс.до н.э. Вместе с тем, определенное сочетание орнаментальных и технологических признаков позволяет провести более тонкую хронологическую градацию. Более поздним временем в этих пределах будут датироваться комплексы поселений Чилимка IV и X, как наиболее близкие одино-крохалевским стандартам. Посуда

поселений Чилимка II,VI, XVII находит аналогии вплоть до отдельных узоров (геометрических фигур, "сот") в раннеполымыггских комплексах (поселение Геологические III), датируемых С.Ф.Кокшаровым второй четвертью II тыс.до н.э. Посуда поселения Чилимка XVII ор-наментированая преимущественно техникой шагающей гребенки близка керамике позднеполымьятского типа, датируемой третьей четвертью II тыс.до н.э. Таким образом, хронологически данные комплексы будут занимать более ранние позиции.

Итак, материалы чилимкинских поселений позволяют расширить границы распространения одино-крохалевской орнаментальной традиции. Являясь ее северо-западной окраиной, они, тем не менее, очень близки местным гончарным традициям, сложившимся здесь в эпоху финального неолита - раннего металла.

В ЗАКЛЮЧЕНИИ проводится обобщение основных итогов исследования и определяется характер связей нижнекондинского населения в эпоху неолита-ранней бронзы, определяющихся, прежде всего спецификой географического положения данного микрорайона.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

1. Реконструкция гончарных традиций неолитического поселения Чилимка V // Третьи исторические чтения памяти М.П.Грязнова. - 4.2. - Омск, 1995. - С. 64-68.

2. Реконструкция технологии орнаментации пос. Чилимка 5. - Тезисы докладов XXXIII PACK. - Иркутск, 1993.

3. Технологический анализ керамики поздненеолитического поселения Нижняя Тунуска II в Среднем Прииртышье // Керамика как исторический источник. - Тобольск, 1996. - С. 29-34.

4. Технологическая характеристика посуды поселения раннего металла на оз. Арантур // Археология и этнография Сибири и Дальнего Востока. - Тезисы докладов XXXIV PACK. - Барнаул, 1994. -С.40-42.

5. Прочерченно-волнистая керамика в неолите Зауралья и Западной Сибири У/ XIV Уральское археологическое совещание (тезисы докладов). - Челябинск, 1999. - С. 41-43.

6. Поздненеолигаческая посление Канда в басс. Конды (к проблеме соотношения кошкинско-боборыкинских древностей // Сибирь в панораме тысячелетий (материалы международного симпозиума). - Т.1. - Новосибирск,1998 . - С.551-559.

7. Неолитическое поселения Чертова гора на р. Конде (в печати).

8. Гончарные традиции Зауралья эпохи ранней бронзы (на примере керамических комплексов низовий конды) (в печати).

9. Возможности реконструкции орудий обработки поверхности по следам на сосудах // Экспериментальная археология. Вып. 3. - Тобольск, 1994. - С. 13-20.

10. Собольникова Т.Н. Проблема диагностики обработки поверхности глинянной посуды (классификация признаков) // Археология и этнография Сибири и Дальнего Востока. Барнаул, 1994. - С.40-42.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Собольникова, Татьяна Николаевна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. ИСТОРИОГРАФИЧЕСКИЕ ОЧЕРКИ ПО ПРОБЛЕМАМ ЭПОХИ НЕОЛИТА И РАННЕЙ БРОНЗЫ ЗАУРАЛЬЯ И ЗАПАДНОЙ СИБИРИ.

1.1. Историография некоторых проблем неолита Западной Сибири.

1.2. Проблемы развития гребенчато-ямочной керамики в эпоху ранней-развитой бронзы в Западной Сибири.

ГЛАВА 2. ТЕХНОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ КЕРАМИЧЕСКИХ КОМПЛЕКСОВ НИЗОВИЙ КОНДЫ (эпоха неолита- ранней бронзы).

2.1.Неолитические комплексы Конды.

2.2. Керамические комплексы эпохи ранней-развитой бронзы.

ГЛАВА 3. КУЛЬТУРНО-ИСТОРИЧЕСКАЯ ИНТЕРПРЕТАЦИЯ

КЕРАМИЧЕСКИХ КОМПЛЕКСОВ НИЗОВИЙ КОНДЫ В ЭПОХУ НЕОЛИТА - РАННЕЙ БРОНЗЫ.

3.1. Культурная характеристика лесного Зауралья в эпоху позднего неолита.

3.2. Культурная характеристика лесного Зауралья в эпоху ранней бронзы.

Введение диссертации1998 год, автореферат по истории, Собольникова, Татьяна Николаевна

Актуальность

Низовья Конды долгое время являлись своеобразным "белым пятном" на археологической карте Зауралья, что на общем фоне слабой разработанности археологии таежной зоны в значительной степени усложняет культурно-историческую интерпретацию многих процессов протекавших здесь в древности. В этом смысле, актуальность и значимость изучения данного микрорайона связана, главным образом, с особенностью его географического положения -он является своеобразной контактной зоной между Зауральем и Западной Сибирью. Перспективность исследования отдельных микрорайонов в последнее время подтверждается многими археологами (48, с.25; 123, с.50). Прежде всего, это связано с возможностью построения хронологических шкал отдельных микрорайонов, сопоставление которых, в свою очередь позволит получить более широкую картину этнокультурных процессов, характерных для таежной зоны Западной Сибири (123, с.51). В первую очередь этот метод актуален для лесных районов, которые отличаются от лесостепных крайне неравномерным (микрорайональным) заселением. Длительное освоение пригодных для жизнедеятельности территорий и их относительная изолированность друг от друга приводила к складыванию здесь оригинальных по своему облику и, в то же время, консервативных культурных образований. В связи с этим, материалы таких районов позволяют понять многие культурно-исторические процессы: миграции и контакты разных групп населения, взаимовлияния и преемственность традиций. В последнем случае, наиболее актуальным является изучение древнейших производств, непосредственно связанных с контактной передачей опыта, наследованием конкретных технических навыков.

Для таежных районов самым массовым археологическим источником является керамика. Изучение технологии керамики актуально для многих "археологов-таежников", поскольку "технологическая традиция более устойчива, стереотипна." и поэтому является не менее надежным культурным индикатором, чем традиция орнаментальная (133, с. 104).

Естественно, что все этапы и элементы, составляющие процесс производства сосудов по-разному реагируют на различного рода изменения (внешнее воздействие, 4 экологические и природные изменения, переселение и т.д.) (46, с. 19; 134, с. 159; 176, с. 10). Наиболее консервативными в этом плане являются навыки, связанные с моделированием формы (61, с.11; 50, с.66; 12). Форма сосуда, так же как и орнамент, является наиболее устойчивым визуально "узнаваемым" признаком - своеобразной "визитной карточкой" любой посуды. Технологические навыки и стереотипы составления формовочных масс, приемы формовки, обработки поверхностей, то есть непосредственно производственная сфера, функционально обусловлена. В связи с этим, изменения каких-либо обстоятельств (экологии, переселение в другую среду и т.д.) вынуждает их приспосабливаться, а значит меняться. При этом, формовочные массы, как показывают многочисленные исследования, будут являться наиболее реагентным признаком и настолько быстро изменяться, что археологически не всегда могут быть зафиксированы (46, с.20). Приемы формовки и обработки поверхностей в этом отношении более стабильны и поэтому более диагностичны в плане определения миграционных процессов (46, с.20).

Таким образом, исследование и сопоставление технологических традиций различных районов и периодов в сочетании с декоративно-морфологическими признаками позволяет проводить более глубокие и достоверные реконструкции этнокультурных процессов прошлого; прослеживать связи между конкретными культурными образованиями (археологическими культурами, типами керамики, группами памятников) и механизмы из воздействия друг на друга (46, с. 18-19). Особенно интересным и актуальным моментом будет являться проверка реконструкции сделанной по декоративно-морфологической схеме, независимым методом технологического анализа 97, с.З). В данной работе привлечение самого широкого круга аналогий и сопоставление различных технологических и орнаментальных традиций позволило выявить специфику нижнекондинского микрорайона в структуре культурной зональности таежной полосы Западной Сибири.

В обще методологическом плане археологи, при создании обобщающих концепций и схем развития древней истории, как правило, оперируют "чистыми" линиями развития", распространяя их на широкие территории. В этом случае, не всегда может быть учтено все многообразие археологического источника. В последние годы многие исследователи приходят к необходимости создания культурно5 хронологических колонок отдельных микрорайонов, а уже затем, через их сопоставление переходить к более широким реконструкциям.

Особенно актуально данное направление для лесной зоны, представляющей, как правило узко локальные (почти всегда немногочисленные, иногда даже в рамках отдельных единичных памятников) культурные образования. Данное обстоятельство связано, в первую очередь с микрорайональным принципом заселения таежных районов.

Новизна

В данной работе в научный оборот вводятся новые материалы, позволяющее раскрыть нам культурную специфику нижнекондинского микрорайона и проследить контакты с самыми разными культурами и традициями зауральско-западносибирского региона, так же и более южных регионов - кельтеминарской, кош-кинско-боборыкинской - гребенчато-ямочной.

Материалы нижнекондинских поселений позволяют получить новую информацию: во-первых, о бытовании здесь в конце неолита какой-то неизвестной, не имеющей близких аналогий в Зауралье и Западной Сибири прочерченно-волнистой орнаментальной традиции; во-вторых, на поселениях Чилимка IV и X была обнаружена группа "текстильной" керамики, сопутствующая обычно одино-крохалевской традиции и не встречающаяся до сих пор в лесном Зауралье. В археологической литературе в последние годы широко распространился термин "лесное Одино", но не было обнаружено "чистых" комплексов с керамикой этого типа. Псевдотекстильная посуда встречалась, как правило, в виде примеси к различной керамике. Материалы поселения Чилимка IV позволяют дать полную характеристику этому типу посуды, сопоставимому с лесной псевдотекстильной традицией.

В работе проводится подробный технологический анализ керамических комплексов низовий Конды, позволивший выяснить характерные особенности каждой из них, сравнить их между собой, выявить технологические стандарты посуды ранней бронзы и преемственность производственных навыков.

Вместе с тем, специфика нижнекондинских комплексов позднего неолита -ранней бронзы была показана на основе сопоставления их с керамическими традициями сопредельных территорий. Проведение подробного исследования позволило проследить контакты и взаимодействие с инокультурным населением, 6 таким образом, дать культурно-историческую интерпретацию развития данного региона в древности.

Территориальные и хронологические рамки . Территориальные рамки работы ограничиваются нижним течением реки Конды (Чилимский микрорайон). Это связано с особой значимостью данного района. Как контактную зону между Зауральем (запад) и Западной Сибирью (восток), лесом и лесостепью, Нижнюю Конду характеризует особая компрессия археологических культур, позволяющая глубже понять характер культурных связей. Исходя из того, что эпоха неолита здесь представлена пока только единственным комплексом, для сопоставления и сравнения с ним были взяты материалы ближайжих неолитических поселений - Чертова Гора и Канда ( среднее течение бассейна р.Конда). Кроме того, в работе были проанализированы материалы сопредельных территорий - Среднего Зауралья, Среднего Прииртышья, Нижнего и Сургутского Приобья.

Хронологические рамки работы охватывают период позднего неолита - 2-я пол. IV тыс. до н.э. до начала развитой бронзы - 3-я четверть II тыс.до н.э.

Цель исследования - реконструкция технологических и декоративных стандартов керамической посуды древнего населения данного региона и интерпретация культурно-исторических процессов, протекавших на территории низовьев р.Конды в конце неолита - начале бронзового века.

Задачи работы:

Введение в научный оборот материалов новых памятников низовьев Конды конца периода неолита - раннего бронзового века;

2.Технологический и декоративно-морфологический анализ керамических комплексов поздненеолитических и раннебронзовых поселений низовьев р.Конда;

3.Выявление технологических стандартов керамики поздненеолитических и раннебронзовых комплексов низовьев р.Конда;

4. Сравнительный анализ и сопоставление технологических и декоративно-морфологических стандартов нижнекондинских поселений с материалами сопредельных территорий.

Источники

В работе были использованы керамические комплексы 8 поселений и привлечены материалы еще 16 памятников эпохи позднего неолита и ранней-развитой брон7 зы, расположенных в низовье и в среднем течении бассейна р.Конда. Коллекции памятников хранятся в музеях и кабинетах археологии гг.Тобольска, Сургута.

В качестве источника для реконструкции технологических процессов привлекались материалы (эталоны и образцы), полученные в ходе экспериментальных археологических экспедиций, проводимых на базе лаборатории экспериментальной археологии г.Тобольска в течение нескольких лет.

Методика

При написании работы использовались самые разные методы исследования. Керамика подвергалась технологическому, декоративно-морфологическому и статистическому анализу. Для исследования и реконструкции производственных признаков проводилось микроскопическое изучение образцов керамики и испытания физико-механических свойств сосудов (пористости, плотности и водопоглощения). Кроме того, использовался экспериментально-трасологический метод, предполагающий как визуальные и бинокулярные наблюдения за характером и формой следов, так и сопоставление с экспериментальными образцами.

Проведение реконструкций производственных навыков, которыми в последние годы занимается все больше археологов осуществляется с помощью целого арсенала методов. При этом достаточно активно используются методы естественных и технических наук (петрографический, химический анализ, испытание физических свойств и т.д.) (155, с. 4). Особое место при изучении гончарных производств занимает метод микроскопического анализа, на основании которого С.А. Семеновым было разработано целое направление в археологическом исследовании камня - трасология (157, с.235). Наиболее популярным на данный момент среди археологов является метод бинокулярной микроскопии, позволяющий обработать большое количество материала. В изучении гончарного производства можно выделить группу методов, направленных на исследование различных этапов гончарного производства:

1 .Изучение структуры черепков с целью анализа формовочных масс. При этом производится общая характеристика текстуры излома или поверхности черепка, форма и размерность пор, трещин, фракций примесей, степень их концентрации (155, с. 10). Помимо трасологического анализа для реконструкции физических свойств глины (пористость, плотность, водопоглощение) проводились технологические испытания. Этот метод позволяет не только дать определенное заключение о физических 8 свойствах керамики, но может использоваться для проведения культурных интерпретаций.

2.Изучение следов формовки, обработки поверхности и орнаментации с целью реконструкции как орудий производства, так и самого производственного процесса. Объектом наблюдений является узор черепков, рельеф поверхности (155, с.15-17). Для реконструкции орудий орнаментации используется метод слепков (157, с.32). С.А. Семенов и Г.Ф. Коробков, а разрабатывая методику проведения трасологического анализа, подчеркивали эффективность сочетания его с методом физического моделирования (157, с. 235). Использование этого метода позволяет понять многие детали производственного процесса не всегда доступные для него при теоретических построениях.

В настоящее время проведение различного рода экспериментов является обычным при проведении археологических исследований, особенно касающихся технологий. Появляется много работ связанных с методикой проведения подобных исследований (43; 12; 155; 29). Методы "экспериментальной археологии" дают возможность исследователям наблюдать за "живой" культурой, воспроизвести производственную деятельность, которая, в свою очередь, отражает в целом уровень технического и технологического состояния изучаемого общества (140, с.5; 60, с.4).

Соединение трасологического анализа и эксперимента в археологии достаточно эффективно проявилось в создании так называемого банка экспериментально-трасологических данных или коллекции эталонов, что отражает уже достаточно высокий уровень систематизации материала. При создании таких коллекций эталонов учитываются самые различные обстоятельства, которые могут каким-то образом повлиять на характер гончарных следов (97, с. 12). Для керамики это: качество глины, концентрация примесей, степень подсушенности, положение орудий при работе и т.д. Естественно, чтобы добиться получения "устойчивых" признаков необходимо многократное повторение эксперимента.

В целом, эффективность и достоверность археологических реконструкций, особенно в области технологий, во многом зависит, от комплексного применения различных методов исследования, как дополняющих, так и проверяющих друг друга (157, с.232-235; 155, с.4). 9

Практическая значимость

Результаты данной работы могут быть использованы при написании обобщающих работ по древней истории Урала и Западной Сибири, для различных общих и спецкурсов по археологии Сибири, учебных пособий для школьных и вузовских археологических кружков.

Подробное технологическое и декоративно-морфологическое описание керамических коллекций низовьев р.Конда может послужить источником при проведении сравнительного анализа с керамическими комплексами сопредельных территорий.

Апробация

Некоторые итоги и результаты работы были изложены на научных конференциях в городах Омске, Иркутске, Новосибирске, Тобольске, Барнауле, Челябинске. По теме диссертации опубликовано 10 статей и тезисов.

Приношу искреннюю благодарность за помощь, оказанную в оформлении работы Н.Ю. Адамовой, Т.Н. Глушковой, Е.И. Гололобову, Т.Н. Захожей и Н.П. Резниковой.

10

Заключение научной работыдиссертация на тему "Гончарные традиции низовий Конды в эпоху неолита-ранней бронзы"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Культура бассейна р.Конда уже с раннего неолита рассматривается в тесной связи с сопредельными территориями. При этом отмечаются некоторые отличия между верховьями и средним течением р.Конды и низовьями Конды. Материалы поселения Чертова Гора и Канда демонстрируют нам тесную связь, прежде всего с зауральским неолитом, включенность в культурно-генетические и миграционные процессы, проходившие здесь в конце неолитической эпохи. Керамический комплекс поселения Канда представляет почти "классический" вариант местного - полуденского - неолита, для которого характерно сочетание и сосуществование нескольких техник орнаментации - прочерченной, отступающе-накольчатой, шагающей и печатной. Материалы поселения Чертова Гора, в свою очередь, отражают процесс проникновения в местную среду пришлого населения. По мнению исследователей, непосредственная миграция боборыкинского населения ограничивалась южнотаежными районами. Продвижение их в глубинные таежные районы, вероятно, не всегда могло быть связано с непосредственной миграцией, возможно, в ряде случаев это было связано и с культурной диффузией. Этим можно объяснить появление керамики "смешанного" облика, в которой зачастую доминирующими были именно местные особенности. Отдаленные кошкинско-боборыкинские ассоциации прослеживаются исследователями в керамике в Сургутского Приобья (барсовогорский тип), являющейся местной по своему облику. Аналогичная ситуация, вероятно, сложилась и в бассейне Конды. Культура - мигрант появляется здесь в уже достаточно деформированном (адаптированном) виде.

Материалы поселения Чилимка V представляют нам совершенно иную, какую-то особую культурную традицию, не имеющую аналогов в местном зауральском неолите. Определенное сходство данному керамическому комплексу прослеживаются в материалах кельтеминарской культуры, воздействие которой в позднем неолите-энеолите ощущается по всей южной перифирии Западной Сибири (20, с.32). Возможно, керамический комплекс Чилимка V представляет собой один из этапов этого мощного переселенческого движения.

В эпоху ранней бронзы характер культурных связей несколько меняется. Позд-неполымьятские комплексы связываются исследователями с продвижением восточ

172 ного населения (степановского). Генезис гребенчато-ямочной керамики в Среднем Приобье в эпоху раннего металла - ранней бронзы соотносится с территорией Тюменского Притоболья. Вполне возможно, что с ней же связано появление гребенчато-ямочного (одиновского) компонента в низовьях Иртыша, тем более что достаточно активные контакты между этими районами наблюдаются в предшествующие периоды. Чилимкинский микрорайон находится в низовьях Конды и Иртыша и в этом плане здесь больше возможностей для взаимодействия и контактов. Этот район находится на пересечении двух магистралей: Иртыша, соединяющего север и юг и Конда -Обь обеспечивающий связи в западно-восточном направлении.

Исходя из материалов представленных комплексов, можно предположить, что особого развития эта традиция здесь не получила. Наибольшая близость "классическим" одиновским стандартам проявляется в материалах поселения Чилим-ка IV - одним из ранних комплексов. В остальных комплексах гребенчато-ямочный компонент играет несущественную роль и включен в традиционные зауральские схемы. Таким образом, в эпоху раннего металла в низовьях Иртыша-Конды ослабевает западносибирское влияние и преобладающую роль начинают играть зауральские связи.

Появление традиции движущейся гребенки Чилимка XVII, также вполне можно считать результатом местного развития при определенном влиянии общих, эпохальных тенденций культурно-исторического развития зауральско-западно-сибирского региона.

173

Список научной литературыСобольникова, Татьяна Николаевна, диссертация по теме "Археология"

1. Адамова Н.Ю. Керамика ранней-развитой бронзы таежного Обь-Иртышья: Авто-реф. дис. . канд. ист. наук. Барнаул, 1996. - 26 с.

2. Адамова Н.Ю. Миграции в эпоху бронзы в междуречье Демьянки и Иртыша (по материалам Нелымского микрорайона) // Палеодемография и миграционные процессы в Западной Сибири в древности и средневековье. Барнаул, 1994. - С.61-62.

3. Адамова Н.Ю. Моделирование некоторых сторон гончарной традиции (на материалах таежных памятников развитой бронзы)// Экспериментальная археология. -Тобольск, 1991. Вып. 1. - С.67-72.

4. Алексашенко H.A. Промысловые стоянки Леуши I // Древние поселения Урала и Западной Сибири. Свердловск, 1984. - С.55-61.

5. Арефьев В.А. Прочерченно-накольчатая керамика неолитических поселений Тагильского Зауралья // ВАУ. № 18. - Свердловск, 1986. - С.26-33.

6. Арешан Т.Е. Культура и операционные иерархические структуры археологических источников // Археологические культуры и культурная трансформация (материалы методологического семинара ЛОИА АН СССР). Ленинград, 1990. - С.93-100.

7. Археологическое наследие Тюменской области. Памятники лесостепной и подтаежной полосы. Новосибирск, 1995. - 239 с.

8. Археология СССР. Эпоха бронзы лесостепной и подтаежной полосы. М., 1987. -470 с.

9. Ю.Асташкин В.И. Орнаментальные традиции и некоторые проблемы культурной эволюции в неолите Зауралья // Проблемы культурогенеза и культурного наследия. -ч. II. С-Пб, 1993. - С.54-59.

10. П.Бадер О.Н. Уральский неолит. В кн. Каменный век на территории СССР. - М., 1970. -С.157-172.

11. Бобринский A.A. Гончарство Восточной Европы. М., 1978. - 272 с.

12. Бобринский A.A. Отражение эволюционных и миграционных процессов в особенностях древней гончарной технологии // Палеодемография и миграционные процессы в Западной Сибири в древности и средневековье. Барнаул, 1994. - С. 14-16.

13. Бобров В.В. Культурногенетические процессы в эпоху бронзы на территории Куз-нецко-Салаирской горной области (в аспекте формирования археологических культур)// Культурногенетические процессы в Западной Сибири. Томск, 1993. - С.6-8.

14. Борзунов В.А., Кирюшин Ю.Ф., Матющенко В.И. Поселения и жилища эпох камня и бронзы Зауралья и Западной Сибири // Памятники древней истории культуры Урала и Западной Сибири. Екатеринбург, 1993. - С.4-45.

15. Буров Г.М. Крайний Северо-Восток Европы в III-II тыс. до н.э.: взаимодействие археологических культур // Археологические культуры и культурно-исторические общности Большого Урала. Екатеринбург, 1993. - С.11-13.

16. Васильев Е.А. Гребенчато-ямочная керамика Среднего Приобья // Этнокультурная история населения Западной Сибири. Томск, 1978. - С.3-12.

17. Васильев Е.А. Древнейшая история севера Западной Сибири: концепция В.Н.Чернецова в контексте современных исследований // Методика комплексных исследований культур и народов Западной Сибири. Томск, 1995. - С.41-43.

18. Васильев Е.А. К проблеме среднеазиатских западносибирских связей в неолитическую эпоху // Проблемы исторической интерпретации археологических и этнографических источников Западной Сибири. - Томск, 1991. - С.31-33.

19. Васильев Е.А. Миграционные процессы в таежной полосе Западной Сибири в эне-олитическую эпоху (причины и динамика) // Смены культур и миграции в Западной Сибири. Томск, 1987. - С.13-14.

20. Васильев Е.А. Погребальные комплексы Ясунского озера // Материалы и исследования культурно-исторических проблем народов Сибири. Томск, 1996. - С.36-46.

21. Васильев Е.А. Проблемы реконструкции социальных отношений древних обществ таежной полосы Западной Сибири (неолитическая эпоха) // Проблемы исторической интерпретации археологических и этнографических источников Западной Сибири. Томск, 1990. - С.40-41.

22. Васильев Е.А. Хронология и культурная принадлежность памятников эпохи раннего металла в басс. Северной Сосьвы // Этнокультурные процессы в Западной Сибири. Томск, 1983. - С.40-62.

23. Васильев И.Б., Выборнов A.A. Неолитические культуры лесостепного Поволжья и их взаимодействие с населением лесного Волго-Камья // Проблемы изучения раннего неолита лесной полосы европейской части СССР. Ижевск, 1988. - С.78-92.

24. Васильев И.Б., Выборнов A.A., Горщук И.В., Зайберт В.Ф. Поселение УК VI и проблемы боборыкинской культуры // Археологические культуры и культурно-исторические общности Большого Урала. Екатеринбург, 1993. - С.22-24.

25. Васильева И.Н, Салугина Н.П. Роль эксперимента в изучении древнего гончарства (к постановке проблемы) // Тезисы докладов Всесоюзной научной конференции 11-16/II 1991. - Куйбышев, 1991. - С.76-80.

26. Визгалов Г.П., Фильчаков Е.К. О рыболовстве древнего населения Конды эпохи раннего металла // Социально-экономические проблемы древней истории Западной Сибири. Тобольск, 1988. - С.20-25.176

27. Викторова В.Д.,Алексашенко H.A., Зырянова С.Ю. Поселение боборыкинской культуры ЮАО V // XIV Уральское археологическое совещание (тезисы докладов) -Челябинск, 1999. С.19-20.

28. Виноградов A.B. Неолитические памятники Хорезма. -1968.- 178 с.

29. Выборнов A.A. Неолит Прикамья. Учебное пособие по спецкурсу. - Самара, 1992. - 147 с.

30. Гаджиева Е.А., Кокшаров С.Ф. О раскопках пос. Геологическое VII // Архелогиче-ские открытия Урала и Поволжья. Сыктывкар, 1989. - С. 143-145.

31. Ганжа А.И. Понятие "археологическая культура": многообразие подходов и возможность однозначного определения // Археологические культуры и культурная трансформация (материалы методологического семинара ЛОИА АН СССР). Ленинград, 1990. -С.60-65.

32. Генинг В.Ф., Крижевская Л .Я. Новые неолитические памятники на р. Ишим // КСИА. Вып. № 106. - 1966. - С.44-50.

33. Генинг В.Ф., Стефанова Н.К. Черноозерье IV поселение кротовской культуры // Археологическое исследование севера Евразии. - Свердловск, 1982. - С.53-64.

34. Глушков И.Г. "Естественные" стратегии керамической классификации // Методика комплексных исследований культур и народов Западной Сибири. Томск, 1995. -С.45-47.

35. Глушков И.Г. Динамика культурно-исторического развития Обь-Иртышья в эпоху доандроновской бронзы // Хронология и культурная принадлежность памятников каменного и бронзового веков Южной Сибири. Барнаул, 1988. - С.55-57.

36. Глушков И.Г. Естественно-географические условия формирования гончарных традиций Обь-Иртышья // Исторические чтения памяти М.П.Грязнова. Тезисы докладов областной научной конференции. Омск, 1987. - С.23-26.

37. Глушков И.Г. Керамика как исторический источник. Новосибирск, 1996. - 327 с.

38. Глушков И.Г. Кротовская культура на Иртыше // Проблемы этнической истории тюркских народов Сибири и сопредельных территорий. Омск, 1984. - С.33-57.

39. Глушков И.Г. Культурно-хронологическая колонка памятников неолита и бронзового века Чилимского микрорайона // Археологические микрорайоны Западной Сибири. Омск, 1994. - С.25-28.177

40. Глушков И.Г. Миграции и гончарные традиции // Палеодемография и миграционные процессы в Западной Сибири в древности и средневековье. Барнаул, 1994. -С.18-20.

41. Глушков И.Г. Неолитическая керамика Конды по материалам поселения Чертова Гора и Канда // Сибирь в панораме тысячелетий (материалы международного симпозиума). Т.1. - Новосибирск,1998. - С.131-138.

42. Глушков И.Г. Особенности коммуникации культурно-исторического процесса в таежной зоне // Культурногенётические процессы в Западной Сибири. Томск, 1993.- С.15-17.

43. Глушков И.Г. Очерк историографии I -й половины бронзового века (советский период)// Вопросы истории исследования и истории археологии Западной Сибири. -Омск, 1992. -С.40-53.

44. Глушков И.Г. Технологическая гончарная традиция как индикатор этнокультурных процессов (на примере комплексов доандроновской бронзы) // Древняя керамика Сибири: типология, технология, семантика. Новосибирск, 1990. - С.63-76.

45. Глушков И.Г., Глушкова Т.Н. Текстильная керамика. Тобольск, 1992. - 130 с.

46. Глушков И.Г., Петров А.И. Памятники самусьско-сейминской эпохи в лесном Прииртышье // Проблемы этнической истории тюркских народов и сопредельных территорий. Омск, 1984. - С.21-23.

47. Голдина Р.Д., Крижевская Л.Я. Одино поселение эпохи ранней бронзы в западносибирском лесостепье // КСИА, № 127. - М., 1978. - С.72-77.

48. Турина H.H. Неолит лесной и лесостепной зон европеской части СССР // Каменный век на территории СССР, М., 1970. - С. 134-157.

49. Гусенцова Т.М. Мезолит и неолит Камско-Вятского междуречья. Ижевск, 1993. -196 с.

50. Деревянко А.П., Петрин В.Т., Кирюшин Ю.Ф. Молодин В.И. Миграционные процессы в Западной Сибири в каменном и бронзовом веках // Палеодемография и ми178грационные процессы в Западной Сибири в древности и средневековье. Барнаул, 1994. - С.5-8.

51. Дрябина Л.А. Переход к энеолиту в Тюменском Притоболье: преемственность культурных традиций// Археологические и культурно-исторические общности Большого Урала. Екатеринбург, 1993. - С.55-56.

52. Дрябина Л.А. Развитие и взаимодействие культурных традиций в эпоху энеолита в Зауралье // Проблемы культурогенеза и культурное наследие. Материалы к конференции. Часть 2. - С-Пб, 1993. - С. 169-172.

53. Жущиховская И.С. Гончарство, древних культур юга Дальнего Востока СССР как социально-экономическое явление (некоторые аспекты изучения). Владивосток, 1990.-49 с.

54. Калинина И.В. Гаджиева Е.А. Архаические орнаментиры для керамики // AD РО-LUS. С-Пб, 1993. - С.83-95.

55. Кернер В.Ф. Керамический комплекс боборыкинской культуры в верховьях р.Исеть // XIV Уральское археологическое совещание (тезисы докладов). Челябинск, 1999. - С.24-25.

56. Кернер В.Ф. Раскопки пос. Исетское Правобережное // Архелогические открытия Урала и Поволжья. Сыктывкар, 1989. - С.149-151.

57. Кирюшин Ю.Ф. Периодизация культур неолита и бронзы Верхнего и Среднего Приобья // Хронология и культурная принадлежность памятников каменного и бронзового веков Южной Сибири. Барнаул, 1988. - С.59-63.

58. Кирюшин Ю.Ф. Поселение Тух-Эмтор IV памятник Васюганского Приобья // Из истории Сибири. - Вып. № 19. - Томск, 1976, - С. 3-29.

59. Кирюшин Ю.Ф., Кирюшин К.Ю. Проблемы формирования энеолитической культуры // Четвертые исторические чтения памяти М.П.Грязнова. Омск, 1997. - С.64-66.

60. Кирюшин Ю.Ф., Малолетко A.M. Бронзовый век Васюганья. Томск, 1979. - 181 с.

61. Ковалева В.Т. Боборыкинская культура (итоги изучения) // ВАУ. № 18. - Свердловск, 1986.-С. 14-27.

62. Ковалева В.Т. Динамика культуры и истории в Среднем Зауралье (неолит, бронзовый век) // Археологические культуры и культурно-исторические общности Большого Урала. Екатеринбург, 1993. - С.83-85.

63. Ковалева В.Т. Некоторые дискуссионные проблемы в изучении раннего неолита лесного Зауралья // Проблемы изучения раннего неолита лесной полосы Европейской части СССР. Ижевск, 1988. - С.106-119.

64. КовалеваВ.Т. Неолит Среднего Зауралья. Свердловск, 1989. - 80 с.

65. Ковалева В.Т. О схемах развития неолита лесного Зауралья // ВАУ. Вып.№15. -Свердловск, 1981. - С.57-61.

66. Ковалева в.Т. Скрытые символы древнего знания // Уральский исторический вестник. № 4. - Екатеринбург, 1997. - С.65-76.

67. Ковалева В.Т. Ташковская культура раннего бронзового века Нижнего Притоболья // Материальная культура древнего населения Урала и Западной Сибири. ВАУ. -Вып. № 19. - Свердловск, 1988. - С.29-47.180

68. Ковалева В.Т., Варанкин Н.В. К вопросу о происхождении боборыкинской культуры // ВАП. Тюмень, 1976. - С.21-29.

69. Ковалева В.Т., Варанкин Н.В. О соотношении кошкинских и боборыкинских комплексов (по материалам поселений на берегу Андреевского озера к г.Тюмени. СА. - № 1,- 1994.-С.144-159.

70. Ковалева В.Т., Зырянова С.Ю. историография и дискуссионные проблемы боборыкинской культуры // ВАУ. Вып.23. - Екатеринбург, 1998. - С.162-184.

71. Ковалева В.Т., Ивасько JI.B. Неолитические комплексы поселения Ташково I на Исети // Неолитические памятники Урала. Свердловск, 1991.- С. И2-132.

72. Ковалева В.Т., Ивасько JI.B. Раскопки ранненеолитического поселения Ташково III на р. Исеть // Археологические открытия Урала и Поволжья. Сыктывкар, 1989. -С.151-153.

73. Ковалева В.Т., Потемкина Т.М. Поселения с линейно-накольчатой керамикой бассейна р.Тобол//КСИА. Вып. 161.-М., 1980. -С.91-97.

74. Ковалева В.Т., Сериков Ю.Б. Поселения боборыкинского типа на Андреевском озере у г. Тюмени // Археологические исследования севера Евразии. Свердловск, 1982. - С.39-52.

75. Ковалева В.Т., Устинова Е.А., Хлобыстин Л.П. Неолитическое поселение Сумпа-нья IV в басс. Конды // Древние поселения Урала и Западной Сибири. Свердловск, 1984. - С.32-45.

76. Ковалева В.Т., Чаиркина Н.М. Этнокультурные и этногенетические процессы в среднем Зауралье в конце каменного начале бронзового века: итоги и проблемы исследования // ВАУ. - Екатеринбург, 1991. - Вып.20. - С.45-70.

77. Кокшаров С.Ф. Восточно-уральская культурно-историческая общность эпохи энеолита // Археологические культуры и культурно-исторические общности Большого Урала. Екатеринбург, 1993. - с.88-90.

78. Кокшаров С.Ф. Энеолит и бронзовый век басс. р.Конды: Автореф. .канд. ист. наук. Москва, 1993.-22 с.

79. Кокшаров С.Ф., Стефанова Н.К. Поселение Волвонча I на р. Конде // Памятники древней культуры Урала и Западной Сибири. Екатеринбург, 1993. - С.54-67.

80. Кольцов П.М. Неолитическое поселение Джангар // Археологические культуры Северного Прикаспия. Куйбышев, 1988. - С.52-92.181

81. Коробкова Г.Ф. Функциональная типология и ее роль в реконструкции хозяйственных систем прошлого // Проблемы культурогенеза и культурное наследие (материалы к конференции) Ч.П. - С-Пб, 1993. - С.36-39.

82. Коробкова Г.Ф. Экспериментально-трасологические разработки как комплексное исследование в археологии // Экспериментально-трасологические исследования в археологии. С-Пб, 1984. - С.3-20.

83. Корочкова О.Н., Стефанов В.И., Стефанова Н.К. Культуры бронзового века пред-таежного Тоболо-Иртышья (па материалам работ УАЭ) // ВАУ. Вып.№ 20. - Екатеринбург, 1991. - С.70-92.

84. Корякова Л.Н., Кокшаров С.Ф. Археологические аспекты древнейшей истории Зауралья и Западной Сибири (эпоха камня и бронзы) // Проблемы хронологии и периодизации археологических памятников в Южной Сибири. Барнаул, 1991. -С.36-39.

85. ЮО.Корякова Л.Н., Стефанов В.И., Стефанова Н.К. Проблемы методики исследований древних памятников и культурно-хронологическая стратиграфия поселения УК III. Свердловск, 1991. - 71 с.

86. Косарев М.Ф. Некоторые методологические проблемы западносибирской археологии // Методологические аспекты археологических и этнографических исследований в Западной Сибири. Томск, 1981. - С.5-7.

87. Ю2.Косарев М.Ф. Сложение культур эпохи бронзы Зауралья и Западной Сибири // Тезисы пленарных и некоторых дискуссионных докладов VI Уральского археологического совещания. М., 1977. - С.3-5.

88. ЮЗ.Косарев М.Ф. Бронзовый век Западной Сибири. -М., 1981. 279 с.

89. Косарев М.Ф. Географическая среда и неравномерность социально-экономического развития разных районов Западной Сибири в первобытную эпоху // ВАЛ. Тюмень, 1976. - С.3-20.

90. Ю5.Косарев М.Ф. Древние культуры Томско-Нарымского Приобья. М.,1974.

91. Юб.Косарев М.Ф. Из древней истории Западной Сибири (общая историко-культурная концепция) // Российский Этнограф. № 4. - М.,1993.

92. Косарев М.Ф. Культура как способ взаимодействия человека с природой // Из истории Сибири. Томск, 1976.182

93. Косинская JI.Jl. Неолит Севера Западной Сибири: проблема южных связей// XIV Уральское археологическое совещание (тезисы докладов). Челябинск, 1999. -С.27-28.

94. Ю9.Косинская Л.Л. Новокаменный век: хозяйство и образ жизни поселения по обе стороны Урала // Уральский исторический вестник. № 4. - Екатеринбург, 1997. -С.12-28.

95. Косинская Л.Л. Поселение Барсова гора II/8 и проблема выделения культур таежного Приобья // Культурно-генетические процессы в Западной Сибири. Томск, 1993. - С.78-81.

96. Косинская Л.Л. Поселение Ир II // Древние поселения Урала и Западной Сибири. Свердловск, 1984. - С.45-55.

97. Косинская Л.Л. Проблемы хронологии и культурного взаимодействия в неолите таежного Зауралья Западной Сибири // Археологические культуры и культурно-исторические общности Большого Урала. Екатеринбург, 1993. - С. 102-104.

98. Крижевская Л.Я. Некоторые данные о неолите и ранней бронзе западносибирского лесостепья // Сибирь и ее соседи в древности. Новосибирск, 1970. - С.155-162.

99. Крижевская Л.Я. Раннебронзовое время в Южном Зауралье. Л., 1977. - 129 с.

100. Крижевская Л.Я. Эпоха ранней бронзы в Южном Зауралье // Тезисы пленарных и некоторых дискуссионных докладов III Уральского археологического совещания. -М, 1977. -С.8-10.

101. Крижевская Л.Я., Гаджиева Е.А. Неолитическое поселение Сумпанья VI и его место в неолите Восточного Зауралья // Неолитические памятники Урала. Свердловск, 1991. - С.80-100.

102. Ламина Е.В., Добрецов H.H. Технологические особенности керамики крохалев-ского типа // Древняя керамика Сибири. Новосибирск, 1990. - С.54-63.183

103. Массой В.М. Феномен культуры и культурогенез древних обществ // Археологические культуры и культурная трасформация (материалы методологического семинара ЛОИА АН СССР). Ленинград, 1990. - С.5-10.

104. Матвеев A.B., Зах В.А., Ларин С.И., Дрябина Л.А. Доисторические культуры и палеогеография мергенского археологического микрорайона // Археологические микрорайоны Западной Сибири. Омск, 1997. - С.76-115.

105. Матющенко В.И. Древняя история населения лесного и лесостепного Приобья (неолит и бронзовый век) // Из истории Сибири. Вып.9. - 4.1. - Томск, 1973. - 184 с.

106. Матющенко В.И. О характере культурной принадлежности памятников эпохи бронзы лесостепного и степного Обь-Иртышья // Проблемы хронологии и периодизации археологических памятников Южной Сибири. Барнаул, 1991. - С.62-63.

107. Матющенко В.И. Омская стоянка // Вопросы археологии и этнографии Западной Сибири. Томск, 196. - С.79-93.

108. Мец Ф.И. Об ареале памятников игрековского типа // Культурногенетические процессы в Западной Сибири. Томск, 1993. - С.35-39.

109. Мец Ф.И. Поселение Березовый остров археологический памятник Васюганско-го Приобья // Археологические исследования в Среднем Приобье. - Томск, 1993. -С.5-25.

110. Молодин В.И. Бараба в эпоху бронзы. Новосибирск, 1985. - 200 с.

111. Мол один В.И. Корреляция культур эпохи бронзы Западной Сибири // Хронология и культурная принадлежность памятников каменного и бронзового веков Южной184

112. Сибири. Тезисы докладов и сообщений к научной конференции (23-25 марта 1988). -Барнаул, 1988. С.51-54.

113. Молодин В.И. Памятники одиновского типа в барабинской лесостепи // Проблемы западносибирской археологии. Эпоха камня и бронзы. Новосибирск, 1981. -С.63-75.

114. Молодин В.И. Проблемы мезолита и неолита лесостепной зоны Обь-Иртышского междуречья // Археология Южной Сибири. Кемерово, 1985. - С. 158-160.

115. Молодин В.И., Глушков И.Г. Самусьская культура в Верхнем Приобье. Новосибирск, 1989. - С. 168.

116. Молодин В.И., Новиков A.B. Технология керамического производства и этноге-нетические построения // Проблемы исторической интерпретации археологических и этнографических источников Западной Сибири. Томск, 1990. - С. 158-160.

117. Молодин В.И., Полосьмак Н.В. Венгерово 2 поселение кротовской культуры // Этнокультурные явления в Западной Сибири. - Томск, 1978.

118. Молодин В.И., Пряхин А.Д. Некоторые проблемы изучения эпохи развитой-поздней бронзы Евразийских лесостепей // Сибирь в панораме тысячелетий. Материалы международного симпозиума Т.1. - Новосибирск, 1998. - С.419-420.

119. Морозов В.М., Стефанова В.И. Амня I древнейшее городище Северной Евразии ? // ВАУ, № 21. - Екатеринбург, 1993. - С.143-170.

120. Мошинская В.И. Древняя скульптура Урала и Западной Сибири. М., 1976.

121. Новиков A.B. Гончарное производство Усть-Тартасского форпоста // Древняя керамика Сибири: типология, технология, семантика. Новосибирск, 1990. - С. 175182.

122. Новиков A.B. Технология керамического производства лесостепной полосы Западной Сибири в эпоху средневековья: Автореф. . канд. ист. наук. Новосибирск, 1990.-23 с.

123. Панфилов А.Н., Зах Е.М., Зах В.А. Боровлянка 2 памятник неолита и переходного от бронзы к железу времени в Нижнем Приишимье // Источники этнокультурной истории Западной Сибири. - Тюмень, 1991. - С.25-50.

124. Петров А.И. К вопросу о среднеиртышской неолитической культуре // Проблемы этнической истории тюркских народов Сибири и сопредельных территорий. -Омск, 1984.-С.4-13.

125. Петров А.И. Периодизация и хронология памятников екатерининской культуры в Среднем Прииртышье // Источники по истории Западной Сибири. Омск. 1987. -С.4-20.

126. Петров А.И. Стоянка Крапивка I // Этнокультурные процессы в Западной Сибири. -Томск, 1983.-С.21-33.

127. Полосьмак Н.В. Керамический комплекс поселения Крохалевка 4 // Древние культуры Алтая и Западной Сибири. Новосибирск, 1978. - С.36-46.

128. Посредников В.А. Болынеларьякское поселение II археологический памятник Сургутского Приобья // ИИС. - Вып. № 5. - Томск, 1973. - С.64-94.

129. Потемкина Т.М. Бронзовый век лесостепного Притоболья. М., 1985. - 376 с.

130. Потемкина Т.М. Проблемы контактов и взаимодействий населения степной и лесной зоны Притоболья в эпоху бронзы // Проблемы культурогенеза и культурного наследия. Материалы к конференции. С-Пб., 1993. - С.23-26.

131. Потемкина Т.М., Корочкова О.Н., Стефанова В.И. Лесное Тоболо-Иртышье в конце эпохи бронзы. М., 1995. — 151 с.

132. Радиоуглеродное датирование неолитических комплексов Зауралья // Неолитические памятники Урала. 198 с.186

133. Сайко Э.В., Жущиховская И.С. Методы микроскопии в исследованиях древней керамики (методические аспекты и практика). Владивосток, 1990. - 51 с.

134. Сальников К.В. Новый вариант раннебронзовой культуры Зауралья // КСИА, 1961.-Вып. 85.

135. Семенов С.А., Коробкова Г.Ф. Технология древнейших производств. Л., 1983. -255 с.

136. Сериков Ю.Б. От археологии культур к археологии памятников // Третьи исторические чтения памяти М.П. Грязнова. Материалы Всероссийской научной конференции. 4.1. - Омск, 1995. - С.81-84.

137. Сериков Ю.Б. Уральские Зори II однослойный памятник нового типа // Неолитические памятники Урала. - Свердловск, 1991. - С.32-46.

138. Собольникова Т.Н. Реконструкция гончарных традиций неолитического поселения Чилимка V // Третьи исторические чтения памяти М.П.Грязнова. 4.2. - Омск, 1995.-С.

139. Собольникова Т.Н. Технологическая характеристика посуды поселения раннего металла на оз. Арантур // Археология и этнография Сибири и Дальнего Востока. -Тезисы докладов XXXIV PACK. Барнаул, 1994. - С.40-42.

140. Собольникова Т.Н. Технологический анализ керамики поздненеолитического поселения Нижняя Тунуска II в Среднем Прииртышье // Керамика как исторический источник. Тобольск, 1996. - С.29-34.

141. Старков В.Ф. К вопросу о периодизации зауральского неолита // Проблемы хронологии и культурной принадлежности археологических памятников Западной Сибири. Томск, 1970.-С.З-11.

142. Старков В.Ф. Мезолит и неолит лесного Зауралья. М.,1980. - 218 с.16 5. Стар ков В.Ф. Новые данные о среднеиртышской культуры // История, археология и этнография Сибири. Томск, 1979. - С.3-14.

143. Стефанова Н.К. Исток IV неолитический памятник Тюменского Притоболья // Неолитические памятники Урала. - Свердловск, 1991. - С. 132-144.

144. Стефанова Н.К. О керамике кротовской культуры в Среднем Прииртышье // Проблемы Урало-Сибирской археологии. Свердловск, 1986. - С.38-47.

145. Стоколос B.C. Культуры эпохи раннего металла Северного Приуралья. М., 1988, - 255 с.187

146. Татауров С.Ф., Тихонов С.С. Поселение Танатово II // Археологические микрорайоны Западной Сибири. Омск, 1997. - С. 192-206.

147. Татаурова Л.В. О возможности изучения обменных отношений древности по керамике (по материалам Нижнетарского археологического микрорайона) // Третьи исторические чтения памяти М.П.Грязнова. -4.2. Омск, 1995. - С.139-140.

148. Фильчаков Е.К. Гончарные традиции древнего населения бассейна Конды // Культурные и хозяйственные традиции народов Западной Сибири. Новосибирск, 1989.-С.З-12.

149. Хвостов В.А. Проблемы периодизации и хронологии памятников эпохи неолита -раннего металла Омского Прииртышья // Россия и Восток: археология и этническая история. Омск, 1997. - С. 15-19.

150. Хвостов В.А. Этнокультурные контакты населения Среднего Приитышья в эпоху неолита-ранней бронзы (по материалам керамики) // Четвертые исторические чтения памяти М.П.Грязнова. Омск, 1997. - С.173-174.

151. Хлобыстин Л.П. Сатыгинский тип керамики Западной Сибири // АГ) РОЬШ. СПб, 1993. - С.29-37.

152. Цетлин Ю.Б. Некоторые культурные традиции в гончарстве племен с присваивающими и производящими формами хозяйства // Палеодемография и миграционные процессы в Западной Сибири в древности и средневековье. Барнаул, 1994. -С.16-18.

153. Цетлин Ю.Б. Некоторые особенности технологии гончарного производства в бассейне Верхней Волги в эпоху неолита// СА. 1980. - № 4. - С.9-15.

154. Чаиркина Н.М. Зауральско-Североказахстанская культурно-историческая область эпохи энеолита (проблемы энеолита Среднего Зауралья) // УИВ. Вып.№ 4 . - Екатеринбург, 1997. - С.28-40.

155. Чаиркина Н.М. Среднее Зауралье в эпоху энеолита (культурногенетический аспект) // Археологические культуры и культурно-исторические общности Большого Урала. Екатеринбург, 1993. - С.216-217.

156. Чемякин Ю.П. К периодизации памятников каменного века в Сургутском При-обье // Культурногенетические процессы в Западной Сибири. Томск, 1993. -С.117-119.188

157. Чемякин Ю.П. Каменный и бронзовый век Сургутского Прнобья (культурно-хронологическая периодизация археологических памятников): Автореф. дис. . канд. ист. наук. Ижевск, 1994. - 21 с.

158. Ш.Чемякин Ю.П. Неолит и энеолит Сургутского Приобья // Сибирь в панораме тысячелетий. Материалы международного симпозиума Т.1. - Новосибирск, 1998 -С.615-624.

159. Чемякин Ю.П. Энеолитическая стоянка Барсова гора II/17 в Сургутском Приобье // Неолитические памятники Урала. Свердловск, 1991. - С.184-187.

160. Чернецов В.Н. К вопросу о сложении уральского неолита. История археология и этнография Средней Азии. - И., 1968. - С. 41-53.

161. Чернецов В.Н. Этнокультурные ареалы в лесной и субарктической зонах Евразии в эпоху неолита // Проблемы археологии Урала и Сибири. М.,1973.

162. Шорин А.Ф. Зауральско-казахстанская культурно-историческая область культур гребенчатого геометризма эпохи энеолита // Методика комплексных исследований культур и народов Западной Сибири. Томск, 1995. - С.208-209.

163. Шорин А.Ф. О зауральской области ареала лесных энеолитических культур гребенчатой керамики // ВАУ. № 21. - 1993. - С.84-93.

164. Юровская В.Т. Неолитическое жилище на ст. Козлов Мыс I // ВАУ. Вып. 13. -Свердловск,1975. - С.86-91.

165. Coles J. Experimental archaeology. New York, 1979.

166. Shepard A.O.Ceramics for the archaeologist. Washington, 1956. - 380 c.

167. Rye O. Pottery technology. Principle and reconstruction. Washington, 1981. - 150 c.189