автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.03
диссертация на тему: Гонение на христиан и кризис античного миросозерцания

Полный текст автореферата диссертации по теме "Гонение на христиан и кризис античного миросозерцания"

<5

^ О

^ МИНИСТЕРСТВО ОБЩЕГО И ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО

> ,4/ ОБРАЗОВАНИЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ч_>

V/ НОВГОРОДСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

V ИМЕНИ ЯРОСЛАВА МУДРОГО

На правах рукописи

ГОНЕНИЕ НА ХРИСТИАН И КРИЗИС АНТИЧНОГО МИРОСОЗЕРЦАНИЯ

Специальность 07.00.03 - всеобщая история (История древнего мира)

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Новгород - 1998

Диссертация выполнена на кафедре всеобщей истории Новгородского государственного университета имени Ярослава Мудрого

Научный руководитель - доктор исторических наук, профессор Циркин Юлий Беркович.

Официальные оппоненты: - доктор исторических наук,

профессор Э.Д. Фролов - кандидат исторических наук, доцент А.Д. Рудоквас

Ведущая организация: Музей истории религии, г. Санкт-Петербург

Защита состоится " ^ет^и: 1998 г. в часов на

заседании Диссертационного Совета.К.0643202.при Новгородском Государственном университете имени Ярослава Мудрого по присуждению ученой степени кандидата исторических наук (Россия. Новгород, Антоново), в ауд.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке университета. Автореферат разослан /У сентября 1998 г.

Ученый секретарь

Диссертационного Совета /

кандидат исторических наук, доцент ь^Якубовская И.В.

Актуальность темы. Изучение духовного, политического, социального противостояния язычества и христианства занимает одно из центральных мест в мировой исторической науке. Конфликт двух крупнейших мировоззренческих систем поздней античности затронул все слои общества, изменил самые основы мировосприятия человека. Однако анализ изменений, протекающих в человеческом сознании в период кризиса подобного масштаба представляет интерес не только в силу грандиозности и неизбежного драматизма происходящего, по и потому, что углубляет наши представления о процессах, связанных с трансформацией мировоззрения в современном обществе.

Вместе с тем актуальность подобной проблематики обуславливает и особые сложности, связанные с исследованием в указанной области. При анализе мотивации деятельности представителей предшествующих поколений исключительно важным оказывается избежать искажений, связанных с воздействием на выводы исследователя комплекса стереотипных представлений его собственной эпохи. В этой связи изучение динамики конфликта язычества и христианства оказывается невозможным вне связи с изучением свойственных античности представлений о нормативном поведении, комплекса стереотипов, сформировавшихся в рамках античной культурной традиции. Нельзя также не учитывать закономерностей, свойственных человеческому общению, свойств восприятия и т.д. Понимание меры влияния подобных факторов на развитие событий существенно обогащает представления об историческом процессе, восполняет наши знания о жизни древних обществ.

Объектом исследования являются воздействие основных особенностей античного мировосприятия в период кризиса Римской империи на ход антихристианских гонений.

Цель диссертационного исследования - изучение свойств античного мировосприятия, оказавших наибольшее влияние на историю христианских гонений, а также трансформации этих свойств под воздействием социально-экономических и политических процессов, протекавших в период кризиса античного общества.

Для достижения указанной цели были поставлены следующие задачи:

1. Выделить основные причины конфликта христианского и античного мировосприятия в сфере обыденного сознания.

2. Используя акты и пассионы христианских мучеников, а также произведения христианских авторов, проследить динамику изменений, имевших место во взаимоотношениях рядовых жителей Римской империи и членов христианских общин в эпоху гонений.

3. Выделить основные факторы в сфере мировосприятия, оказавшие наибольшее влияние на формы проявления конфликта и обусловившие постепенное снижение его актуальности к концу очерченного периода.

Хронологические рамки. Наше исследование охватывает период с начала II века по второе десятилетие IV века н э. Начало этого периода соответствует первым государственным антихристианским мероприятиям. За рамками данной работы оставлены события I века, поскольку в это время, христианство не считалось системой, полностью изолированной от иудаизма. В качестве верхней границы выбраны годы, предшествовавшие принятию Миланского эдикта, когда сформировались условия для становления христианства в качестве государственной религии.

Степень изученности темы. Проблема антихристианских выступлений в Древнем Риме давно привлекала внимание исследователей. Множество книг XIX - начала XX вв. были посвящены как общей истории церкви в эпоху античности, так и собственно истории гонений. На этой стадии большинство работ русских и зарубежных исследователей имело констатирующий характер и ставило целью, воспроизведение последовательности событий. В тот период был создан целый ряд трудов энциклопедического типа, авторы которых стремились охватить возможно более широкий круг проблем.1 . . ■ •

Наиболее значительными исследованиями русских ученых конца XIX - начала,XX вв. по праву считают труды А.П. Лебедева и В В. Болотова, Книга А.П. Лебедева «Эпоха гонений на христиан»2 представляет собой, опыт тщательного анализа событий с позиций традиционного христианского эгоцентризма. Исследователь исходит из преувеличенных представлений о роли христианской церкви в жизни античного общества первых веков новой эры, однако стремление возможно более полно учесть различные факторы, повлиявшие на историю гонений, выделяют это произведение из числа современных ему изданий. .

Исследование В.В. Болотова 3 характеризуется наибольшей последовательностью научного подхода к решению проблем, связанных с историей репрессий против церкви. Ученый отрицает исключительный характер антихристианского законодательства в системе правовых норм эпохи, анализирует развитие правовой базы гонений.

В послеоктябрьский период в отечественной историографии начинает доминировать гиперкритический подход к истории церкви, обусловленный идеологическими установками. И хотя в это время создается весьма значи-

1 Aimap П. Христианство и Римская империя от Нерона до Феодосия. - СПб., 1899, Гар-нак А. Церковь и государство вплоть до установления государственной церквй. // Общая история европейской культуры. - СПб., 1911, т. 5, с. 239-270, Гиббон Э. История упаДка и разрушения Римской империи. - 1883-1886, т. 1-7, Ренан Э. Христианская церковь. -Ярославль, 1991, он же. Марк Аврелий и конец античного мира. - Ярославль, 1991; Moramsen Т. Der Religionsfrevel nach römische Recht. - 1890, р. 389 и др.

2 -Лебедев А П. Эпоха гонений на христиан и утверждение христианства. в греко-римском мире при Константине Великом. М., 1994, ,

3 Болотов В.В. Лекции по истории древней церкви. - Ч. 2. История,церкви в период до Константина Великого. - СПб., 1910.

тельное количество работ по истории христианства, затрагивающих в числе прочих и проблемы гонений 4, чрезмерная идеологизация заметно снижает их научную ценность. Достаточно долго в советской исторической литературе господствует тенденция к преуменьшению роли и масштабов гонений. Этим обусловлено практически полное отсутствие работ, специально посвященных истории гонений.

В 1940 г. выходит статья Е М. Штаерман «Гонения на христиан в III веке»5, где автор рассматривает борьбу Рима и христианства как противостояние недовольных провинциалов (средних землевладельцев, муниципальной знати) римской политике «высасывания сил». Основные положения данной работы представляются к настоящему времени не вполне правомерными.

В 1980 г. в ВДИ публикуется статья М.Е. Сергеенко, посвященная конфликту церкви и государства в правление Деция.6 Особое внимание здесь уделено воздействию на ход гонения провоцирующего поведения христиан.

В 1988 г. выходит монография минского исследователя В.А. Федоси-ка «Церковь и государство» 1, ставшая единственной попыткой в отечественной историографии послеоктябрьского периода провести целостный анализ динамики развития взаимоотношений между двумя различными организационными системами - христианской церковью и римской государственной машиной. Однако основным объектом исследования стали буржуазные концепции, связанные с историей гонений.

Что касается проблем развития и кризиса античного мировоззрения, напротив, им в отечественной историографии уделялось большое внимание Так С JI Утченко посвятил ряд работ истории эволюции римской системы ценностей. Проблемы взаимодействия идеологических . концепций христианства и античности рассматриваются в трудах И.С. Свенцицкой. Ей же принадлежит ряд работ, в которых проводится анализ взаимосвязей между кризисом гражданского коллектива в период императорского Рима и кризисом массового сознания. Различные аспекты кризиса античного миросозерцания освещаются в творчестве Е.М. Штаерман. Проблемы массового сознания на примере Римского Египта изучает А.Б Ковельман. Целый ряд работ, посвященных различным особенностям римского мировосприятия, создан Г.С. Кнабе.

Западноевропейская и американская историография гонений значительно более обширна. Активную источниковедческую работу с памятниками агиографической литературы вели И.Делайе, Т.Д. Варне, Л. Робер, К.

4 Виппер Р.Ю. Рим и раннее христианство. - М., 1954; Голубцова Н.И. У истоков христианской церкви. - М., 1967, Каждан А П. От Христа к Константину. - М., 1965, Рожи-цын В. Раннее христианство в освещении современников. - М.-Л., 1926 и др.

5 Штаерман ЕМ Гонения на христиан в Ш в.//ВДИ, 1940, №2, с. 96-105.

6 Сергеенко МЕ. Гонение Деция. //ВДИ, 1980, №1, с. 171-176. ' ФедосикВ.А. Церковь и государство -Минск, 1988

Шварте и др. Реконструкции событий, непосредственно связанных с историей гонений, посвящены труды У. Фрэнда, А. Адьфёльди, Г. Грегуара, Г. Сен де Круа, Й. Фогта и многих других.

Проблемам взаимодействия античной и христианской идеологических систем так же уделялось большое внимание. Роль классического наследия в формировании христианской идеологии, идейная преемственность в центре внимания таких авторов как Г. Чедвик, Ч. Кохрейн, Р.Л. Фокс, М. Меслен, Ч. Стар, С. Бенко и др. Ряд исследователей, определяя соотношение античного и христианского мировоззрения, опираются на концепцию двух типов религиозного сознания, созданную в 30-е гг. А. Ноком. Особый интерес, среди трудов последователей этой школы вызвала у нас книга Дж. Гэйдже-ра, в которой автор на основании идей Нока и. теории когнитивного диссонанса анализирует причины устойчивости античной идеологии и особенности перехода от античного мировоззрения к христианскому.

Одним из самых блестящих примеров анализа процессов, связанных со сменой типа мировоззрения, является монография Е. Доддса "Язычник и христианин в 3noxy'(anxiety)":8 Ученый выделяет основные линии, по которым происходят изменения в мировосприятии людей той эпохи, а также последствия этих изменений для состояния, психики людей. Несомненные достоинства книги определяются комплексным подходом к изучению общественно-политических и идеологических процессов периода кризиса античного общества. ■,-..■

Важную роль в изучении интересующей нас проблематики играют работы, посвященные истории развития понятий, составляющих основу античного мировоззрения. Это зарисовка Ф. Гранта "Religio licita", опирающаяся на традиции У. Варде-Фоулера, исследование Л. Йанссена, посвященное развитию понятия supersütio, книга М. Вистранда о трактовке идеи насилия в античной литературе 1-Й вв. н э. и другие.

Таким образом, как история гонений, так и развитие кризиса античного мировосприятия были объектом внимания множества исследователей. Тем не менее, изученная нами литература дает основания считать, что анализ процессов, связанных с трансформацией античного миросозерцания, на материалах антихристианских гонений не проводился.

Источниковая база. В нашей работе использованы три основные группы письменных источников: акты и пассионы христианских мучеников, латинская и греческая патристика, а также ряд произведений нехристианских авторов. .

Основными источниками по данной теме являются акты и пассионы христианских мучеников. Этот тип источников мало привлекался для исследований, касающихся особенностей позднеримского мировосприятия, что обусловлено в первую очередь спецификой рассматриваемых документов. Агиографической литературе свойственен крайний субъективизм" и

" Dodds ER Pagan and Christian in an Age of Anxiety. Some Aspects of Religions Experience from Marcus Auielius to Constantino - Cambridge, ! 965.

тенденциозность в подборе материала, что несомненно осложняет ее использование в историческом исследовании. Но в то же время, целенаправленность, проявленная авторами или переработчиками актов и пассионов при собрании или компоновке материала, и даже характер привнесенных искажений представляют несомненную ценность для изучения особенностей мировосприятия того времени. В частности, анализ основных принципов повествования, свойственных агиографической литературе, позволяет вычленить особенности представлений христиан II-IV вв. о характере кх конфликта с античным миром, а также изучить стереотипные ожидания относительно поведения римлян во время гонений. И хотя при попытке реконструировать подлинные реакции языческого окружения следует учитывать специфические черты агиографических памятников, это не снижает значимость данного крута источников.

Еще одна особенность работы историка с актами и пассионами христианских мучеников определяется неодназначностью датировок, а зачастую и множественностью этапов формирования документов. Поскольку методология нашего исследования предполагает выявление свойств восприятия человеком окружающей действительности в рамках конкретного временного отрезка, проблема аутентичности используемых актов и пассионов имела для нас первостепенное значение. Поэтому в диссертации использованы материалы лишь тех агиографических памятников, принадлежность которых изучаемой эпохе признается подавляющим большинством исследователей. Именно этот принцип лежал в основе подбора коллекции актов и пассионов, опубликованных в Оксфорде, материалы которой и были использованы в нашей работе.9 Среди достоинств этого издания следует отметить и учет разночтений, имеющихся в основных академических собраниях актов и пассионов христианских мучеников.

Из числа произведений отцов христианской церкви, используемых в нашей работе, прежде всего следует выделить труды, традиционно привлекаемые яри изучении истории гонений. Наиболее обширны с точки зрения хронологических рамок материалы, представленные в "Церковной истории" Евсевия. То обстоятельство, что освещению здесь подлежат в основном события, происходившие на Востоке империи, а также отсутствие аналогичного источника для Западной части, обуславливают некую неполноту картины гонений. Отчасти это восполняется произведениями, освещающими события в рамках одного гонения в соответствующем регионе. К их числу откосятся письмо Тертуллиана к Скапуле, эпистолярное наследие Киприа-на, в первую очередь его послание к Деметриану, сочинение Понтия Диакона "О жизни и смерти Киприана". Аналогичны по типу материалы книги Евсевия "О палестинских мучениках", посвященной истории Великого гонения в одном регионе. Наиболее тенденциозным из источников, освещающих историю гонений, является произведение Лактация "О смерти гонителей", где изложение подчинено единой идее божественного возмездия

' I йе Айэ oft.be СЬпвйап МагСугв. ТпЬосЗ., гпй 1гап$1. Ьу Н Мивипйо. - Охй>гА 1972

за антихристианские деяния. Используя материалы данного круга источников, мы приняли тот же подход, что и к агиографической литературе, анализируя не только ход упоминаемых событий, но и характер проявленной авторами тенденциозности и субъективизма.

Следующая группа произведений христианских авторов, привлеченных к нашему исследованию - труды, посвященные полемике христианства с язычеством. Это апологии Юстина, Тертуллиана^ Татиана, диалог "Октавий" Минуция Феликса, сочинения Оригена "Против Цельса" и Ар-нобия "Против язычников". Особый интерес для нас представляет соотнесенность развития конфликта между христианством и язычеством с особенностями построения диалога [концепций ]в указанных произведениях.

Наконец, помимо творчества христианских авторов, в нашем исследовании эпизодически привлекаются фрагменты произведений Цицерона, Тита Ливия, Тацита, Иосифа Флавия, Светония, Марка Аврелия, Элия Аристида, Кассия Диона и др.

Методологической основой диссертации является комплексный подход к изучению обширной группы письменных источников, а также совокупность научных методов, составляющих фундамент исторического исследования: историзм, научная объективность и системный подход при анализе явлений прошлого.

Научная новизна. В диссертации впервые проводится исследование процессов, связанных с трансформацией античного миросозерцания, на материалах антихристианских гонений. В диссертации использованы группы актов и пассионов христианских мучеников, ранее не привлекавшие внимания исследователей. При этом историческое исследование включает элементы психологии, что определяет новый подход к решению поставленных проблем.

Практическая значимость работы. Содержащийся в диссертации материал может быть использован при разработке курсов лекций по истории Древнего Рима, для подготовки спецкурсов и спецсеминаров по истории христианства, а также для дальнейших научных изысканий в области истории древних цивилизаций, религиоведения, и исторической психологии.

Апробация работы. Основные положения диссертации были представлены в виде докладов на ежегодных научных конференциях, проводившихся в Новгородском Государственном университете имени Ярослава Мудрого, на X юбилейных Сергеевских чтениях в Московском Государственном университете. Материалы диссертации обсуждались на заседаниях кафедры всеобщей истории Новгородского государственного университета.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трёх глав, заключения, списков источников и литературы, а также списка сокращений.

Во введении обоснована актуальность темы, определено ее место в круге проблем, связанных с историей кризиса античного общества. Дан об-

зор источниковой базы и историографии; сформулированы основные методологические посылки исследования.

Первая глава, "Эволюция римской системы мировосприятия в первые века новой эры", посвящена изучению основных противоречий, существовавших между римской и христианской системами мировоззрения. Противоречий, обусловивших несовместимость этих систем и конфликт, протекавший в том числе и в сфере обыденного сознания.

В первом параграфе, "Основные черты римской системы мировосприятия", дается характеристика центральных особенностей мировоззрения, свойственного жителям Римской империи первых веков новой эры.

В эпоху существования античных городов-государств выживание человека в значительной степени было обусловлено внутренним единством той общины, к которой он принадлежал. В результате в античном мире сложился комплекс специфической моральности, негативной по своему характеру, ибо она определялась не собственными потребностями индивида, а теми ограничениями, которые обеспечивали выживание всего коллектива. Сама община превратилась в результате в высшую ценность, а отсутствие представлений о противостоянии одной части общества другой обеспечивало уникальную целостность мировосприятия, ставшую основой всей ан-10

тичнои культуры.

Одной из важнейших особенностей сформировавшейся системы мировоззрения стало представление мира как гармоничного единства части и целого, что распространялось как на природные явления, так и на воззрения о месте человека в обществе. Естественным эяемеиюм подобных представлений о мироздании была идея иерархии, поскольку жесткая структурированность мира представлялась единственным средством поддержания гармонии.

Стратификация общества воспринималась в том же ключе. Социальные принципы рассматривались как продолжение принципов мироздания, отношения, наиболее существенные для жизни общины, были сакрализова-ны. В результате противостояние сложившейся религиозной практике отождествлялось с противостоянием всей государственной системе, с разрушением гражданского коллектива. Именно этот аспект и выходил на первое место при определении государственной политики в отношении христиан.

Во втором параграфе, "Христианин в римском мире ", рассматриваются основные причины противостояния античного и христианского мировоззрений в сфере обыденного сознания.

В период становления первых христианских общин несколько обстоятельств обусловили достаточно прочно закрепившееся в сознании римлян противопоставление новой общности сложившейся социальной системе. Во-первых, первые христиане по преимуществу происходили из числа тех жителей империи, которые не считались полноправными с точки зрения социального статуса: переселенцы, дети от смешанных браков, рабы и т.п.

10 Якобсон В А. Государство и социальная психология. // ВДИ, 1989, №4, с 78.

Эти группы были наиболее уязвимы перед лицом кризисных проявлений, а следовательно, наиболее восприимчивые неримским идеологическим.концепциям. Христианство было лишь одним из выборов на пути интенсивного религиозного поиска, свойственного представителям указанных категорий.

Во-вторых, отсутствие признанной традиции автоматически исключало христиан из привычной обывателю системы связей. Что, впрочем, не избавляло сторонников "отслоившегося" иудейства от наследования многолетней непопулярности последнего.11

В-третьих, стремление христиан к обособлению в мире, которому свойственна принципиальная открытость частной жизни,12 поддерживало представления о недозволенности происходящего в рамках данного объединения.

Для самих христиан культивация противостояния гражданскому коллективу была прежде всего необходимым этапом становления собственной общности, поскольку отрицательное самоопределение, определение сферы, не принадлежащей "Я", является первым шагом на пути .осознания единства коллектива.13 Отделение нового сообщества, определявшегося как ес-скэБи рига, от окружающего мира подтверждалось центральными ритуалами - крещением и причащением.14 Только по мере наполнения собственного потеп, формирования определенной традиции, отличной от других религий, проработки идеологических концепций и т.д., стал возможен частичный отказ от дней обособления в мире. То обстоятельство, что самоизоляция от проблем, свойственных обществу, была одним из наиболее эффективных способов психологической защиты, также способствовало сохранению противостояния.

Однако идея противопоставления индивида государству находила противодействие в самых глубинных слоях сознания. Для римлянина нарушение упорядоченности существования отождествлялось с подрывом центральной оппозиции - Космос-Хаос,, противопоставлением структурированного мира миру с отсутствием внутренней структуры. Значимость данной оппозиции прокомментирована на примере "Панегирика Риму" Элия Аристида.

Христианство, будучи отнесено к разряду суеверий, эирегзЬЪо, способствовало в глазах жителей античного мира нарушению означенной оппозиции. Противодействуя отношениям, сакрализованным обществом, хри-

11 Кубланов М М Возникновение христианства. - М., 1974, с. 70.

12 Кнабе Г С. Древний Рим - история и повседневность: Эпоха, быт, костюм. - М., 1986, с. 158-174.

13 Поршнев Б.Ф. Социальная психология и история - М., 1979, с. 80-96.

14 Bryant J.M. The Sect-Church Dynamic and Christian Expaflsion in the Roman Empire: Persecution, Penitential Discipline and Schism in Sociological Perspective. // BJSoc, 1993, №44, p. 307-313

стианство воплощало для римлянина символ деструктивных сил. ОсобеннЪ ярко противоречия античного и христианского образа мысли проявились в отношении к смерти. Если для христиан идея воскресения из мертвых была естественной частью их вероучения, то для римлянина та же идея означала разрушение границы между миром жмых и миром мертвых, а следовательно, подрыв основ бытия.

Таким образом, для обитателей Римской империи последователи Иисуса представлялись носителями деструктивного начала, реальной угрозой положению в стране. В этом качестве они неизбежно должны были вызывать агрессивное отношение жителей империи. Однако характер общественно-политических изменений, протекавших в римском обществе в первые века новой эры, обуславливал значительные подвижки в недрах самого античного мировоззрения. Анализу направленности этой трансформации посвящен третий параграф - "Разрушение традиционных связей в римском обществе".

Существенной особенностью экономического бытия полиса являлась неизбежность экстенсивного пути развития. Однако по мере расширения территории государства традиционные отношения в рамках гражданского коллектива приходят в противоречие с потребностями общества. По мере утраты фамилией значения основы хозяйственной, социальной, идеологической жизни общества, рушатся традиционные семейные отношения. Изменяется стратификация общества, традиционные грани между группами населения стираются, уступая место новым статусным различиям, причем статус гражданина все в меньшей степени обеспечивает защищенность. На место горизонтальной системы управления приходит вертикальная, в рамках которой возрастает роль личной власти, увеличивается число ступеней управления, гражданин превращается в объект управления.

В результате этих изменений гражданин теряет значение как активный член политической группы. Возникает противоречие между возрастанием роли политического лидера, ростом зависимости общества от личностных качеств конкретного человеках одной стороны и развитием представлений о бессилии индивида перед лицом происходящего - с другой.

Общество стремится компенсировать угрожающий разрыв между идеальной нормой и реальностью. Один из механизмов компенсации - рет-роспективность римской системы ценностей, когда все изменения в обществе проводятся в форме "возврата" к прерванной или нарушенной традиции. Другой способ компенсировать нарушение общности - формирование малых коллективов, способных обеспечить человека персональной защитой. Наконец, наблюдается быстрый рост индивидуалистических тенденций, когда снижение персональной значимости личностных действий в масштабах государства компенсируется повышением субъективной значимости собственных мотивов и устремлений в рамках малой общности.

Каждый из означенных методов способен на некоторое время снизить остроту противоречий, однако в конечном итоге ведет к углублению наме-

тившихся тенденций и способствует дальнейшей трансформации общественных институтов. ...... . ,

Дезориентация обывателя, . его неспособность управлять , течением собственной жизни ведут к росту тревожности внутри, общества. Эмоциональная неустойчивость составляет главный фон жизни императорского Рима. Отрицательные эмоции захлестывают общество.. Агрессию вызывает многое, но в первую очередь те явления, которые наиболее очевидно демонстрируют существование конфликта между реально действующими нормами и традицией. До тех пор, пока противоречия не осознаны, все, что выносит конфликт на поверхность, воспринимается как угроза психической целостности, а следовательно становится объектом агрессии.

Как мы видели, христианство в полной мере могло претендовать на подобную роль, поскольку формировалось под влиянием процессов, коренным образом менявших лицо общества. Динамика агрессивных проявлений в отношении христиан должна, в свете выше сказанного, соответствовать субъективной значимости противоречий в сфере массового сознания.. По мере накопления противоречий между значимой нормой и реальностью агрессивность общества по отношению к раздражителю (в данном случае христианам) возрастает. Пик агрессии должен приходиться на период максимального проявления противоречий такого рода. Этап осознания характера внутреннего конфликта переносит недовольство и агрессию на другие объекты, прежний же раздражитель постепенно теряет значение.. . .

Изучению динамики развития конфликта и наиболее характерных типов агрессивных проявлений посвящена вторая глава, "Империя и христианство: дииамика конфликта". Данные источников рассматриваются здесь в хронологической последовательности. В первом параграфе, посвященном гонениям начала 2 века и эпохи Антонинов, выделены основные направления, по которым проводится анализ.материалов: а) характер действий рядовых граждан в отношении христиан; б) характер действий должностных лиц и, при наличии информации, соответствие этих действий личностной позиции магистратов, в) механизмы управления ситуацией, к которым обращается государство, их направленность и эффективность. .

На основании переписки Плиния с Траяном, рескрипта Адриана Ми-нуцшо Фундану и сообщений Евсевия о гонениях начала века в качестве исходных приняты следующие тезисы: во-первых, на начальном этапе действия властей носят ограничительный характер и имеют целью: преимущественно предотвращение беспорядков. При этом власти одновременно отрицают легитимность христианских .общин и стремятся избежать несанкционированных проявлений агрессии в отношении христиан. Государственные антихристианские мероприятия-носят на этом этапе не религиозный, а политический характер. Во-вторых, действия магистратов в начальный период конфликта полностью подчинены общегосударственной политике и не имеют личностной окраски. В-третьих, проявления враждебности

населения по отношению к христианам не требуют какой-либо инициативы властей. •

Анализ' текстов пассионов середины 2 века (пассивны Поликарпа. Птолемея и Луция, Юстина с товарищами) подтверждают выдвинутые тезисы. В каждом случае обеспечивается формальное соблюдение законности при наличии некоторых компромиссов, вызванных необходимостью уступок толпе. Личная позиция должностных лиц не молсет быть охарактеризована как враждебная, несмотря на исход событий. Так во время казни Поликарпа сам клирик оценивает поведение магистрата как готовность к диалогу (Mart. Polyc., "10,2).'В целом следует признать эффективность мероприятий, проведенных представителями государств^, поскольку ни в ситуации массового недовольства (мученичество Поликарпа), ни при 'сведении личных счетов (пассион Птолемея и Луция, предположительно :— мученичество Юстина (Tat., Oratio ad Graecos, 19)) не допущено выхода недовольства из-под общественного контроля:

Более сложную картину отношений демонстрирует история погрома церквей Лугдуна и Виекны. Побудительные мотивы действий магистратов допускают взаимоисключающие толкования. Изменяется тип "соучастия" жителей города в событиях, поскольку агрессия находит здесь выход уже на уровне непосредственного физического контакта с жертвами (с той, правда, оговоркой, что провокационность поведения христиан весьма значительна). Поведение жителей оказывается пограничным относительно норм, существующих в античном обществе, но приоритет судебных действий в конечном итоге соблюден. Степень агрессивности обывателя в адрес христиан чрезвычайно высока. Что касается собственной позиции должностных лиц, то ее оценка христианскими авторами как безусловно жестокой и враждебной не вполне адекватна. Независимо от неблагоприятного для верующих исхода событий, корни мотивации действий магистратов лежат, по-видимому, в политической сфере. Последнее вполне подтверждается материалами Актов Сцилитанских мучеников, анализ которых завершает данный раздел.

Второй параграф посвящен антйхристианским выступлениям эпохи Северов. В этот период государственная политика' направлена на консолидацию общества, и в условиях исчерпания потенциала прежней идеи гражданского единства ведется интенсивный поиск новых объединяющих начал. В результате религиозные и нравственные идеи становятся важным средством для осуществления военных и политических задач. Соответственно изменяется политика государства в отношении христиан. С одной стороны, государство по-прежнему заинтересовано в' предотвращении волнений любого рода, с другой - противостояние христиан обществу воспринимается как все более значимая социальная угроза.'Идея религиозной исключительности может восприниматься как положительно, с точки зрения консолидирующего потенциала, так и резко отрицательно, поскольку противопоставление церковной организации государственной противоречит общей направленности политического поиска эпохи. Перевес тех или иных сообра-

жений зависит и от конкретной ситуации, и от личных воззрений правителя. Отражая эту тенденцию, христианские авторы при освещении событий все чаще руководствуются идеей персональной ответственности за гонения. Наиболее яркое отражение это находит в творчестве Тертуллиана (Ad Scap., 3-4). Аналогичной линии рассуждений.применительно к эпохе Северов придерживается Евсевий (Hist. Eccl., VI, 1).

Компромиссный характер императорской политики данного периода, наиболее четко прослеживается в запрете на христианский прозелитизм : (H.A., Severus, 17,1). Этот запрет отражает стремление властей одновременно соблюсти принцип следования отеческой вере и прекратить активное обращение к новым вероисповеданиям. Если ранее государство выступало как сила урегулирования конфликтов между жителями страны, и карало, по сути, отдельных субъектов власти, отступающих от закона, то теперь христианство рассматривается как определенная организационная система, соответственно изменяется методика воздействия. Эту мысль подтверждают и попытки наследников Септимия Севера найти христианскому культу место в традиционной системе верований.

Поведение толпы в тот же период становится все менее управляемым и, судя по свидетельствам христианских источников, самосуд представляется отнюдь не исключительным явлением: "Сколь часто враждебная толпа, по собственному праву преступая ваш закон, набрасывается на нас с камнями и факелами. С безумием Вакханалий не щадят они даже христианских мертвецов, но разрывают их тела на части.. ." (Tert., Apol., XXXVII).

Основные поведенческие типы, представленные в пассионах указанного периода, характеризуются максимальным своеобразием: открытая враждебность, агрессивная ирония, восприятие происходящего как эстетического явления, демонстрация жестокости, основанной на предрассудках, характеризуют поведение толпы. Вместе с тем в повествование постепенно вводится элемент изумления (Passsio Perp. Et Felic., 10,5; 17; 20,2), отражающий единственно возможный на данном этапе тип обратной связи между христианами и язычниками-гонителями. Первые признаки двустороннего взаимодействия, имеющиеся в: пассионах эпохи Северов, отражают новый этап в истории развития отношений христианства и язычества.

Новые тенденции в государственной политике и во взаимоотношениях христианства и толпы нашли свое продолжение в период антихристианских погромов III в., которым посвящен третий параграф главы. Мероприятия имперского руководства все в большей степени осуществляются на уровне организационных систем, и направлены в первую очередь против верхушки клира. Новым явлением в христианском восприятии гонений оказывается проведение параллелей, между мероприятиями против церкви и антиаристократическими действиями имперских властителей.15/Впервые в единой связке оказываются (даже если исключительно в воображении са-

15 Федосик В А Указ соч., с. 62-63.

мих христиан) меры, направленные против традиционных гражданских институтов и меры против церкви.

Массовые погромы, сведения о которых имеются в письме Фирми-лиана Кйприану (Сург., Epist., LXXV, 10), у Оригена (Comm. In Mattheürn, 39) и в послании Дионисия, приведенным Евсевием (Hist. Eccl., VI, 41), характеризуются беспрецедентной жестокостью. Погромы носят стихийный характер; в каждом случае авторами выделяется конкретный повод к взрыву (серия землетрясений, направленная антихристианская агитация). Наиболее важной особенностью событий можно считаь отсутствие малейших признаков границы между погромщиками и их жертвами. Социальная регуляция полностью отброшена. Крайне показательно завершение погрома в Александрии (Hist. Eccl., VI, 41): уровень агрессии настолько высок, что гнев язычников обращается друг на друга; это обстоятельство и обеспечивает христианам передышку. Таким образом, ненависть к христианам играет решающую роль в начале событий, но их размах определяется в конечном итоге не силой антихристианских настроений, а не имёющей аналогов нестабильностью психического состояния популяции. ¡.- ■

Четвертый параграф посвящен гонениям Деция и Валериана, первым гонениям, способным претендовать на имя 'общегосударственных. Внутри- и внешнеполитическая обстановка эпохи определяет смещение центра тяжести государственной политики в отношений христиан с индивида на коллектив/ Эдикты Деция направлены не на инициирование широкомасштабной чистки общества, но на подтверждение религиозных позиций общества вкупе с демонстрацией политической лояльности граждан. Последнее должно было играть особую роль применительно к достаточно значительной уже общественной группировке, какой стала' к тому времени христианская церковь.

Мероприятия Валериана сориентированы исключительно на церковь как организацию. В центре внимания оказывается деятельность ведущих клириков при относительном безразличии исполнителей к присутствию рядовых христиан (Acta Сург.; 3,1, 4,1-2; Pont. Diac., Vita Сург. 18; Passio Fruct., 3; Passio Mont. Et Luc., 13). Конфискации затрагивают в первую очередь имущество общин. Запрет посещать кладбища также сориентирован на подрыв основ функционирования организации.

Отношение должностных лиц по значимости все более превалирует над отношением рядовых граждан. Для магистратов теряет актуальность проблема личностного выбора модели поведения. Пассионы демонстрируют тотальное неприятие христиан теми, кто занимает определенное положение в государственных структурах при неуклонном возрастании формализма требований. Требование совершить жертвоприношение хотя бы императору (Passio Pionii, 8,4) и допущение проконсула Эмилиана, что возможно одновременное поклонение и этому богу (Христу) вместе с теми, кто является богами по природе (Hist. Eccl., VII, 11) свидетельствуют, что в отношении магистратов личностная мотивация очень слабо выражена, а отношение к христианам диктуется социальным статусом.

Отношение толпы, напротив, все более ситуативно. Агрессия все чаще является непосредственным откликом на провоцирующее поведение христиан, да и сама христианская традиция постепенно отводит участие в гонениях рядовых язычников на задний план. Идея отклика жителей на страдания христиан, напротив, получает в пассионах III в. дальнейшее развитие. При этом формы взаимодействия язычников и верующих весьма многообразны: прямой диалог (существенно отличающийся по принципам построения от искусственных диалогов более ранних пассионов), изумление, сочуствие, и даже прямая поддержка христиан. Таким образом, единообразие действий граждан исчезает, и, в зависимости от сопутствующих обстоятельств, агрессия популяции может найти выход в диаметрально противоположных направлениях и направиться как на защиту, так и на избиение христиан. Гонения все более превращаются в способ политического манипулирования.

Пятый параграф посвящен Великому гонению. Он завершает картину изменений, произошедших во взаимоотношениях античного общества и христиан. Прежде всего, 2 пол. III в, характеризуется резким спадом волны спонтанных проявлений агрессии по отношению к верующим. Среди факторов, определяющих это обстоятельство, называют общий упадок культов, традиционных общественных институтов, прогрессирующее обособление правящей верхушки от основной массы населения, возрастание степени организованности самих христианских общин и т.д. В целом конфликт в общественной сфере наконец-то актуализирован, отрицать его существование далее становится невозможным, а потому снимается необходимость в психологической защите, одной из форм которой был перенос агрессии на внешний объект.

Количество проблем, обрушивающихся на временных властителей, слишком велико для того, чтобы придавать большое значение противостоянию государственной власти и христиан. В результате последние десятилетия III в. представляются последним эпохой процветания и всеобщего мира (Hist. Eccl., VIII, 1; VIII, 13), как нельзя более ярко подчеркивая неадекватность христианских оценок происходящего. По завершении этого периода получает окончательное оформление идея злой воли правителя как основной движущей силы конфликта между христианством и язычеством. Максимальное развитие эта идея получает в труде Лактанция "О смерти гонителей". Поведение рядовых граждан становится в свете данной концепции малозначимым и практически не освещается автором.

Подлинные причины антихристианских репрессий начала IV в. лежат в политической сфере и отражают стремление Диоклетиана и его наследников подавить довольно мощную организацию, ориентирующуюся фактически на тот же тип социальных отношений, что и новая государственность. В результате гонения, несмотря на видимость религиозных разногласий, оказываются еще одним проявлением политики жесткого социального и идеологического регулирования, свойственного системе домината.

Приоритет идеи политического повиновения над собственно религиозной идеей очевиден уже в актах Максимилиана и Map дела, датируемых концом III в. Те же акты, свидетельствуют об изменении отношения христиан к воинским обязанностям и, шире, о пересмотре их отношения к участию в большинстве сфер общественной жизни. В сознании верующих происходит постепенное разделение формальных государственных обязанностей и религиозных убеждений. Соответственно происходит постепенное смещение акцентов в описании языческого общества. При противопоставлении христианских общин язычеству чаще подразумевается противопоставление властителям, а не совокупности жителей страны. Сам языческий император оказывается при этом воплощением пороков идолопоклонничества (Hist. Eccl., VIII, 14, Lact, De mort, persec., VIII, XXI, XXII). Религиозные и вообще какие бы то ни было основания жестокости теряют значение, поскольку жестокость проявляется ко всем, и с этих позиций оценива-. ется: "Теперь в истязаниях, которые прежде применялись к христианам, он [Максимин Дайя] упражнялся на всех без разбора" (De mort, persec., XXII). Однако за персонифицированной критикой императоров скрывается критика новой государственной политики, которая идет вразрез с теми основами, на которых некогда покоилось античное общество., .

В итоге произошедших изменений для обывателя лояльность по от-, ношению к согражданам, находящимся в равной социальной позиции, оказывается выше лояльности в отношении государственной власти. Даже провоцирующее поведение христиан не способно пробить эмоциональный барьер.и вызвать всплеск агрессии (Euseb., Mart. Palest., 1, 3-4). Розыскная активность чиновников не слишком высока. Так Г. Сен де Круа насчитывает максимум 16 из 91 упомянутых Евсевием палестинских мучеников, кого можно отнести к категории специально разыскиваемых. Формальный характер дознания, исключающий любое эмоциональное участие гонителей, прослеживается и в актах и пассконах данного периода: актах Эвпула, пас-сионах епископа Феликса, Криспяны, Дасия, Юлия Ветерана.

Одновременно эпитеты, применяемые христианскими авторами в отношении судей, подчеркивают личную озлобленность против жертв, склонность к жестоким издевательствам (Mart. Palest., VIII, 8, XI, 14; XI, 18 etc.) Однако и сам Евсевий подчеркивает, что жестокость, проявляемая, в отношении христиан, становится лишь одним из средств добиться более высокого положения за счет более эффективного исполнения высочайших распоряжений (Hist. Eccl., IX, 4). Таким образом, поведение судей во время антихристианских процессов становится уже не выражением собственных убеждений, а итогом осознанного выбора наилучших . средств на пути к верщинам административной карьеры.

Что касается описаний языческой толпы, то и в тех. редких случаях, когда мы встречаемся с ними в актах, и у Евсевия массы.обывателей представлены как пассивная декорация событий, а не воплощение зла. (Mart.. Palest., VIII, 11). Наконец происходит ключевое превращение: после казней, длившихся, по словам писателя, много дней, «дикие звери, и собаки, и

стервятники растаскивают части человеческих тел повсюду, и весь город засыпан внутренностями и костями людей, так что нет ничего кажущегося более мерзким и ужасным даже для тех, кто прежде ненавидел нас; хотя они не столько оплакивают бедствия тех, против кого это свершается, сколько насилие против них самих и самой природы человеческой» (Mart. Palest., IX, 10). Действия против христиан представляются обывателю угрозой в собственный адрес. Христиане, независимо от того, какой процент жителей империи разделяет их убеждения, уже воспринимаются как часть общества, и бесчеловечное обращение с ними отождествляется с политикой власти в адрес всего гражданского коллектива. В этих условиях места для агрессии по отношению к христианам уже не остается.

Представленная во второй главе динамика развития конфликта между христианством и римским обществом требует определить соотношение типического для античности поведения, и форм агрессии, проявившихся в ходе антихристианских акций. Данной проблематике посвящена третья глава, "Агрессия и ее проявления в римском обществе".

В первом параграфе, "Роль агрессии в античном обществе", рассматриваются формы и границы агрессии, допустимые в римском обществе.

Соотношение юридических и этических норм античного мира предполагало тесную взаимосвязь понятий "закон" и "обычай", lex и mos. При этом обычаи предков, mores maiorum, провозглашались основанием закона, что. совершенно исключало оппозиционность данных понятий. Столь же прочная взаимосвязь существовала между понятиями mores maiorum и religio, поскольку именно сакрализация существенных связей общины с окружающим миром была одним из ведущих средств сохранения общности. Посягательство на любую составляющую комплекса lex - mos - religio трактовалась как существенная угроза общественному организму; поэтому исполнение приговора, вынесенного за это нарушение, подразумевало не только выполнение определенной совокупности физических действий, но и демонстрацию соответствующего отношения коллектива к проступку.

Потребность в выражении такого отношения привела к необходимости установления компромисса между регулированием поведения граждан и рядом общественно-значимых агрессивных проявлений, "дозволенной агрессией". Это лишь одна из сторон более обширной проблемы поддержания равновесия между необходимостью ограничивать свободу индивидуума для предотвращения распада общности и потребностью в личной инициативе, способной обеспечить развитие того же общества. Для Рима решение было найдено в четком разграничении сфер допущения и недопущения агрессии, в проведении четкой границы между социально поощряемым поведением внутри гражданского коллектива и вне его. В большинстве случает границу между "сферой мира" и "сферой аффекта" стремились закрепить

пространственно.16 Ту же цель преследовали особые ритуалы,17 как то ритуал объявления войны (Liv., 1,32,6-14), очищения воинов и т.д. Основным критерием оценки социальной значимости той или иной формы агрессии становилось ее соответствие системе virtutes. Так, по наблюдению М. Ви-странда, ряд представлений с частично снятыми социальными запретами -театр, спортивные состязания - вызывали резкую критику большинства римских писателей I в. н.э., поскольку проявления жестокости или распущенности были здесь нефункциональны, направлены на удовлетворение voluptas, проявления, оппозиционного virtus.18 Представления же, несущие, с современной точки зрения, значительно больший заряд насилия - гладиаторские бои, казни - оценивались положительно, поскольку поведение человека в их рамках рассматривалось с точки зрения соответствия понятию virtus.

Однако и здесь должен был последовательно соблюдаться принцип строго отделения "зоны агрессии" от сферы обыденного существования. Эта задача решалась во-первых, привлечением к представлениям только людей, не имеющих статуса гражданства, что исключало бессознательный перенос ситуативной враждебности на людей, равных по социальному статусу; во-вторых, строгим территориальным разделением зрителей и участников представлений. При организации казней с целью повышения соци-. альной нагрузки соблюдали ряд важнейших принципов 19: 1) принцип соответствия характера наказания типу . преступления, что соответствовало древнейшим принципам воздаяния за преступление, 2) принцип уничижения, подчеркивающего отречение присутствующих от наказуемого, 3) принцип устрашения, что имело целью предотвращение дальнейших пра-. вонарушений. Организация казни, таким образом, была нацелена на создание эмоционального барьера, исключающего сопереживание жертве и на поддержание у аудитории чувства справедливости происходящего.

Все эти принципы соблюдались и в отношении христиан. Меры наказания, применяемые к ним - сожжение и казнь ad bestias - определялись исходя из провозглашаемого, самими христианами противопоставления остальным жителям государства. Оба вида казни соответствовали типу вины, применение же пыток соответствовало идее устрашения. Члены общин, обладавшие правами римских граждан, не подлежали подобным наказаниям.

Акты намеренного уничижения, опозоривания христиан имеют свое отражение в ряде пассионов (Mart. Perp. et Felic., 20, Mart. Potam. et Basil., 3; Mart. Crisp., 3; Mart. Agape, Iren. et Chion., 6,2). Таким образом, характер

16 Кнабе Г.С. Историческое пространство и историческое время в культуре Древнего Рима. П Культура Древнего Рима. - М., 1985, т 2, с. 109-113.

17 Meslin М. L'homme romaine. - P., 1979, S. 43.

!S Wistrand M. Entertainment and Violence in Ancient Rome The Attitudes of Roman Writers of the First Century AD. - Gotteborg, 1992, p. 38-39.

19 Coleman K.M. Fatal Charades: Roman Executions Staged as Mythological Enactments. // IRS, 1990, №80, p 44-73.

выносимых в отношении христиан приговоров, процедура их исполнения и явная демонстрация отрицательных эмоций со стороны популяции вполне укладываются в рамки античной поведенческой нормы, диктуемой для подобных ситуаций.

Однако постепенно наблюдается ряд отклонений от нормативной модели поведения как в отношении христиан, так и вообще в восприятии зрелищ "насильственного" типа. Прежде всего, в;силу ослабления традиционных рычагов общественного контроля и превращения зрелищ в инструмент политической игры намеренно снижается степень ограничений, налагаемых на зрелища любого типа. Вообще свойственная античности театрализация сознания 20, присущая римской культуре первых, веков новой эры направленность на услаждение чувственности приводят ко все более активному включению в представления элементов самой жизни, все более смелому построению сцен, балансирующих на грани нарушений важнейших общественных запретов (Suet., Nero, 12,2; Passio Perp. et Felic., 21,7). Привлечение к участию в представлениях "актеров", обреченных на смерть, увеличивает возможности постановок в плане зрелищности; искусственные барьеры между зрителями и действующими лицами, создавая иллюзию защищенности от происходящего, лишь усиливают негативное воздействие зрелищ. Как следствие, возможности социального регулирования аффективной сферы резко снижаются, особенно в условиях кризиса, когда человек значительное время находится в состоянии эмоциональной неустойчивости.

Особое значение в этих обстоятельствах обретает изменение стратификации общества. С течением времени девальвация гражданского статуса приводит к тому, что агрессивность в отношении сограждан, ограниченная прежде общественными регулирующими механизмами, находит теперь выход. Завершается разрушение прежних юридических барьеров, различия в правовом положении honestiores и humiliores лишают последних той защиты, какой был ранее статус римского гражданина.

К рубежу II-III вв. изменяется характер участия рядовых граждан империи в антихристианских акциях. С одной стороны, уже в последней трети И века жители империи все чаще преодолевают границу «зоны возмездия» и начинают физически участвовать в расправах над христианами, не ограничиваясь ролью пассивных выразителей общественного осуждения. Свидетельством тому служит история погрома в Лугдуне и Виенне, а так же более поздние погромы в Александрии и Каппадокии. С другой стороны, в тот же период в христианской агиографии все чаще отмечаются колебания в оценочных суждениях присутствующих относительно христиан. Даже с поправкой на субъективизм источников можно проследить, как постепенно осознается диссонанс между образом христианина-врага и реального человека: "богоугодного старца" Поликарпа (Polyc. 7,3), молодых женщин Пер-петуи и Фелицитаты (Passio Perp. et Felic., 20,2). И если в эпизоде с моле-

30 Gnmal Р. La ctvOizaüon romaine. - P., 1962, S. 95 ff

нием Поликарпа речь идет лишь о констатации факта несоответствия, то в последнем случае лишь вмешательство устроителей действа не позволяет недоумению по поводу нестыковки образов перерасти в открытое сочувствие. В этом • смысле активно развиваемая христианскими апологетами мысль "Ненавидят, пока не знают" (Just., Apol. I, 3,3; Apol. II, 1, 3; Tert., Ad Nat., I, 1; Apol., I; Euseb., Hist Eccl., IV, б), исключительно верна с точки зрения особенностей человеческого восприятия Эмоциональная вовлеченность человека в происходящее способна существенно повлиять на оценку событий. :-

Во второй половине III в. картина общественной жизни настолько усложняется, что человек постоянно встает перед необходимостью выбора. Интериоризация общественных норм, свойственная античному миру, нарушается; потребность в определении личностной позиции приводит к смене типа поведения, характерного для большинства жителей империи. В то же время сфера агрессивных проявлений1 постепенно выходит из-под общественного контроля, отчасти в результате неправильно выбранной политики значительной части общественных деятелей, но в большей степени - Из-за характера экономических и социально-политических процессов, происходящих в обществе. Таким образом, смена типа агрессии является ярким показателем тех изменений в сфере мировосприятия, которые вызваны новой общественно-политической обстановкой.

Параграф "Римляне и христиане: исчерпание агрессии", завершающий 3 главу, посвящен проблеме направленности основных изменений в сфере мировосприятия, определивших исчерпание агрессии общества в отношении христиан.

В античном мире система контроля■ над нравственной сферой была прочно взаимосвязана с общественно-политическим устройством. Свойственное римской культуре соотношение таких понятий как форма и содержание, цель и средство, убеждение и поступок не оставляло места вариативности суждений о нравственности.

Однако существовавшая тесная связь этических понятий и общественного строя со временем поставила под угрозу нормальное существование общества. В пору кризиса падение авторитета государственных институтов сопровождалось растущим пренебрежением нравственными нормами. Выход, который быд найден в эпоху поздней античности, состоял в разделении сфер духовности и социальности. Явление, охарактеризованное Р. Доддсом как «вытеснение божественных сил из материального мира»,21 привело к формированию философских и этических концепций, не связанных непосредственно с конкретным государственным строем. Христианство было, пожалуй, наиболее успешной попыткой такого рода. В отличие от античного мировоззрения с его безразличием к «правильности» убеждения в сравнении с «правильностью» поступка, мировоззрение христианина тре-

21 DoddsR.L Op cit.-p. 37.

бовало, чтобы «то, во что человек верит, и то, чем он является, было одним и тем же».22

К концу кризиса III века в обществе возобладали представления о необходимости трансформировать основные элементы общественного строя. Реформы Диоклетиана стали возможны именно в силу нового понимания значимости кардинальных изменений без обязательного соотнесения правительственных мероприятий с традицией; эта идея уже не вызывала столь резкой реакции отторжения, как всего лишь несколько десятилетий назад. Прекращение агрессии населения в отношении христиан имело те же корни. Христиане перестали воплощать для жителя империи источник бедствий, поскольку противоречие между привычным образом государства и накапливающимися изменениями перестало существовать, как и сама государственная система, основывающаяся на принципах полисного общежития. Христианство стало неподходящим объектом для проявлений недовольства, так как новое понимание правосудия, справедливости и т.д. ставило христиан на одну ступень с остальными гражданами.

На пути формирования новых механизмов контроля над аффективной сферой, способных обеспечить восстановление нарушенной психической целостности, христианство получает видимое преимущество. В лоне данной религии эта идея развивается в течение уже достаточно длительного периода. Кроме того, идеология христианства значительно более полно соответствует идеологии формирующегося политического строя, нежели идеологические концепции, выросшие на идеях античного мира. И хотя христиане и ко времени упрочения на престоле Константина не будут составлять подавляющее большинство популяции, выбор новой идеологии правителями преобразованной империи вполне закономерен.

В заключении представлены основные выводы и намечены перспективы исследования.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

1. Трансформация образа рядового римлянина в христианской литературе периода гонений. / X Сергеевские чтения на кафедре истории древнего мира исторического факультета МГУ. 3-31 января 1997 г. // Вестник Московского Университета. Серия 8. История. № 2, 1998. - С. 128, // Вестник древней истории, 1998, №2, с. 207.

2. Эволюция.римской системы мировосприятия в первые века новой эры. -Новгород, Новгородский гос. ун-т, 1998. - Рук. Деп. в ИНИОН РАН 25.08.98, №53833. - 37 с.

22 Nock A.D. Conversion: the Old and the New in Religion from Alexander the Great to Augustine of Hippo. - Oxford. 1933, p 12

Текст диссертации на тему "Гонение на христиан и кризис античного миросозерцания"

МИНИСТЕРСТВО ОБЩЕГО И ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

НОВГОРОДСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ ИМЕНИ ЯРОСЛАВА МУДРОГО

На правах рукописи

АМОСОВА ЕЛЕНА ВАЛЕНТИНОВНА

ГОНЕНИЕ НА ХРИСТИАН И КРИЗИС АНТИЧНОГО МИРОСОЗЕРЦАНИЯ

Специальность 07.00.03 - всеобщая история (История древнего мира)

ДИССЕРТАЦИЯ на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Научный руководитель -

доктор исторических наук, профессор

Циркин Юлий Беркович

Новгород - 1998

СОДЕРЖАНИЕ:

Введение 3-19

Глава 1. Эволюция римской системы мировосприятия в 20-54 первые века новой эры.

1.1. Основные черты римской системы мировосприя- 20-24 тия.

1.2. Христианин в римском мире. 24-33

1.3. Разрушение традиционных связей в римском об- 33-49 ществе.

Глава 2. Империя и христианство: динамика конфликта. 55-124

2.1. Гонения начала II века и эпохи Антонинов. 56-75

2.2. Антихристианские выступления в эпоху Северов. 75-87

2.3. Антихристианские погромы III века. 87-90

2.4. Гонения Деция и Валериана. 90-101

2.5. «Великое гонение». 101-116 Глава 3. Агрессия и ее проявления в римском обществе. 125-152

1.1. Роль агрессии в античном обществе. 125-142

1.2. Римляне и христиане: исчерпание агрессии. 142-150 Заключение. 153-159 Список источников. 160-162 Список литературы. 162-178 Список сокращений. 179

Введение.

Изучение духовного, политического, социального противостояния язычества и христианства занимает одно из центральных мест в мировой исторической науке. Конфликт двух крупнейших мировоззренческих систем поздней античности затронул все слои общества, изменил самые основы мировосприятия человека. Однако анализ изменений, протекающих в человеческом сознании в период кризиса подобного масштаба, представляет интерес не только в силу грандиозности и неизбежного драматизма происходящего, но и потому, что углубляет наши представления о процессах, связанных с трансформацией мировоззрения в современном обществе.

Вместе с тем актуальность подобной проблематики обуславливает и особые сложности, связанные с исследованием в указанной области. Анализ мотивации деятельности представителей предшествующих поколений иногда проводится исследователями не вполне адекватно: мы пользуемся комплексом стереотипных представлений своей эпохи столь привычно и неосознанно, что невольно приписываем современные суждения людям минувших столетий. В результате возникают неверные заключения о субъективной значимости тех или иных событий, непонимание мотивов, которыми руководствовались люди и т.д. Ситуация усугубляется тем обстоятельством, что выводы, касающиеся данных вопросов, в принципе ^верифицируемы. Вместе с тем, исключение подобной проблематики из поля зрения ученых означает существенное обеднение нашего понимания хода истории.

Противостояние христианства и язычества, методы, используемые последним для подавления новой религии, долгое время оценивались с позиций политических, идеологических, религиозных концепций, развивавшихся в течение последующих веков и незнакомых античности. Р. Мак-Маллен, убежденный противник модернизации исторической науки в любых формах, до-

вольно четко сформулировал эту проблему применительно к критериям обращения в христианство: нет причин утверждать, что поступки человека «мотивированы тем-то и тем-то просто потому, что мы можем наблюдать то же в ныне живущих обществах».1 Именно поэтому, по нашему мнению, изучение динамики конфликта язычества и христианства оказывается невозможным вне связи с изучением свойственных античности представлений о нормативном поведении, комплекса стереотипов, сформировавшихся в рамках античной культурной традиции. Нельзя также не учитывать закономерностей, свойственных человеческому общению, свойств восприятия и т.д. Понимание меры влияния подобных факторов на развитие событий существенно обогащает представления об историческом процессе, восполняет наши знания о жизни древних обществ.

Во взаимоотношениях христианства и Рима четко выделяются три уровня взаимодействия:

1. христианская церковь и римское государство (взаимоотношения на уровне организационных систем);

2. христианство и греко-римская интеллигенция (уровень взаимодействия идеологических концепций);

3. христианство и рядовые граждане римского государства (взаимоотношения на уровне массового сознания).

Несмотря на то, что все типы взаимоотношений тесно переплетаются между собой, каждый имеет свои особенности, отличается динамикой развития, требует специфичной методики исследования. При этом если первые два аспекта взаимодействия в настоящее время достаточно хорошо изучены, последний, затрагивающий в первую очередь субъективные факторы, с нашей точки зрения, долгое время недооценивался отечественными исследователями.

Целью настоящего исследования является изучение свойств античного мировосприятия, оказавших наибольшее влияние на историю христианских гонений, а также трансформация этих свойств под воздействием социально-экономических и политических процессов, протекавших в период кризиса античного общества.

Для достижения поставленной цели были поставлены следующие задачи:

1. Выделить основные причины конфликта христианского и античного мировосприятия в сфере обыденного сознания.

2. Используя акты и пассионы христианских мучеников, а также произведения христианских авторов II - IV вв., проследить динамику изменений, имевших место во взаимоотношениях рядовых жителей Римской империи и членов христианских общин в указанный период.

3. Выделить основные факторы в сфере мировосприятия, оказавшие наибольшее влияние на формы проявления конфликта и обусловившие постепенное снижение его актуальности к концу очерченного периода.

Хронологические рамки.

Наше исследование охватывает период с начала II века по второе десятилетие IV века н.э. Начало этого периода соответствует первым государственным антихристианским мероприятиям. За рамками данной работы оставлены события I века, поскольку в это время христианство не считалось системой, полностью изолированной от иудаизма. В качестве верхней границы выбраны годы, предшествовавшие принятию Миланского эдикта, когда сформировались условия для становления христианства в качестве государственной религии.

Источниковая база.

В нашей работе использованы три основные группы письменных источников: акты и пассионы христианских мучеников, латинская и греческая патристика, а также ряд произведений нехристианских авторов.

Основными источниками по данной теме являются акты и пассионы христианских мучеников. Этот тип источников мало привлекался для исследований, касающихся особенностей позднеримского мировосприятия, что обусловлено в первую очередь спецификой рассматриваемых документов. Агиографической литературе свойственен крайний субъективизм и тенденциозность в подборе материала^ что несомненно осложняет ее использование в историческом исследовании. Но в то же время, целенаправленность, проявленная авторами или переработчиками актов и пассионов при собрании или компоновке материала, и даже характер привнесенных искажений представляют несомненную ценность для изучения особенностей мировосприятия того времени. В частности, анализ основных принципов повествования, свойственных агиографической литературе, позволяет вычленить особенности представлений христиан П-1У вв. о характере их конфликта с античным миром, а также изучить стереотипные ожидания относительно поведения римлян во время гонений. И хотя при попытке реконструировать подлинные реакции языческого окружения следует учитывать специфические черты агиографических памятников, это не снижает значимость данного круга источников.

Еще одна особенность работы историка с актами и пассионами христианских мучеников определяется неодназначностью датировок, а зачастую и множественностью этапов формирования документов. Поскольку методология нашего исследования предполагает выявление свойств восприятия человеком окружающей действительности в рамках конкретного временного отрезка, проблема аутентичности исполь-

зуемых актов и пассионов имела для нас первостепенное значение. Поэтому в диссертации использованы материалы лишь тех агиографических памятников, принадлежность которых изучаемой эпохе признается подавляющим большинством исследователей. Именно этот принцип лежал в основе подбора коллекции актов и пассионов, опубликованных в Оксфорде, материалы которой и были использованы в нашей работе. Среди достоинств этого издания следует отметить и

учет разночтений, имеющихся в основных академических собраниях

з

актов и пассионов христианских мучеников.

Из числа произведений отцов христианской церкви, используемых в нашей работе, прежде всего следует выделить труды, традиционно привлекаемые при изучении истории гонений. Наиболее обширны с точки зрения хронологических рамок материалы, представленные в «Церковной истории» Евсевия. То обстоятельство, что освещению здесь подлежат в основном события, происходившие на Востоке империи, а также отсутствие аналогичного источника для Западной части, обуславливают некую неполноту картины гонений. Отчасти это восполняется произведениями, освещающими события в рамках одного гонения в соответствующем регионе. К их числу относятся письмо Тертуллиана к Скапуле, эпистолярное наследие Киприана, в первую очередь его послание к Деметриану, сочинение Понтия Диакона «О жизни и смерти Киприана». Аналогичны по типу материалы книги Евсевия «О палестинских мучениках», посвященной истории Великого гонения в одном регионе. Наиболее тенденциозным из источников, освещающих историю гонений, является произведение Лактация «О смерти гонителей», где изложение подчинено единой идее божественного возмездия за антихристианские деяния. Используя материалы данного круга источников, мы приняли тот же подход, что и к агиографической литературе, анализируя не только ход упоминаемых со-

бытий, но и характер проявленной авторами тенденциозности и субъективизма.

Следующая группа произведений христианских авторов, привлеченных к нашему исследованию - труды, посвященные полемике христианства с язычеством. Это апологии Юстина, Тертуллиана, Та-тиана, диалог «Октавий» Минуция Феликса, сочинения Оригена «Против Цельса» и Арнобия «Против язычников». Особый интерес для нас представляет соотнесенность развития конфликта между христианством и язычеством с особенностями построения диалога двух принципиально разных культур в указанных произведениях.

Наконец, помимо творчества христианских авторов, в нашем исследовании эпизодически привлекаются фрагменты произведений Цицерона, Тита Ливия, Тацита, Иосифа Флавия, Светония, Марка Аврелия, Элия Аристида, Кассия Диона и др.

Степень изученности проблемы.

Проблема антихристианских выступлений в Древнем Риме давно привлекала внимание исследователей. Множество книг XIX - начала XX вв. были посвящены как общей истории церкви в эпоху античности, так и собственно истории гонений. На этой стадии большинство работ русских и зарубежных исследователей имело констатирующий характер и ставило целью воспроизведение последовательности событий. В тот период был создан целый ряд трудов энциклопедического типа, авторы которых стремились охватить возможно более широкий круг проблем.4 Подход исследователей определялся преимущественно степенью преувеличения роли христианства в древности.

Среди отечественных работ этого периода можно назвать труды Д. Азаревича, П.А. Лашкарева, В.А. Мелихова, А.Н. Муравьева, М.Э. Поснова, статью Ф.Ф. Зелинского в энциклопедии Брокгауза и Эфрона.5 Диапазон мнений здесь достаточно широк. На одном полюсе на-

ходятся работы, построенные на прямолинейных и схематичных утверждениях, будто центральной причиной гонений была ненависть зла к добру, ненависть темных, испорченных людей, неспособных справиться с бурей страстей, к светлым и искренним христианам,6 на другом - труды, авторы которых стремились учесть возможно больший круг факторов, оказавших влияние на описываемые события.

Наиболее значительными исследованиями русских ученых конца XIX -начала XX вв. по праву считают труды А.П. Лебедева и В.В. Болотова. Книга А.П. Лебедева «Эпоха гонений на христиан»7 представляет собой опыт достаточно тщательного анализа с позиций традиционного христианского эгоцентризма. Исследователь исходит из преувеличенных представлений о роли христианской церкви в жизни античного общества первых веков новой эры, однако стремление возможно более полно учесть различные факторы, повлиявшие на историю гонений, выделяют это произведение из числа современных ему изданий.

Исследование В.В. Болотова8 характеризуется наибольшей последовательностью научного подхода к решению проблем, связанных с историей репрессий против церкви. Ученый отрицает исключительный характер антихристианского законодательства в системе правовых норм эпохи, анализирует развитие правовой базы гонений.

Одновременно в мировой историографии Древнего Рима появляется ряд работ, посвященных анализу различных аспектов кризиса античного мировоззрения. Из числа авторов этого периода выделим Г. Буассье9, чьи труды и по сей день представляют немалый интерес для исследователей религиозной системы императорского Рима, идеологического кризиса той эпохи. Еще один видный исследователь начала XX в., В. Варде-Фоулер, изучал развитие понятийного аппарата в сис-

теме римского мировоззрения. Для нас особое значение имеет работа ученого о трансформации понятия religio в римской культуре.10

В послеоктябрьский период происходят достаточно значительные изменения в научных подходах как западных, так и отечественных ученых. В советской историографии начинает преобладать гиперкритический подход к истории церкви, обусловленный идеологическими установками. И хотя в советскую эпоху создается весьма значительное количество работ по истории христианства, затрагивающих в числе прочих и проблемы гонений11, чрезмерная идеологизация заметно снижает их научную ценность. Достаточно долго в отечественной исторической литературе господствует тенденция к преуменьшению роли и масштабов гонений. Однако в тех случаях, когда исследователи отказываются от тенденциозных оценок, наличие четкой методологии становится несомненным преимуществом советской исторической науки.

Число работ отечественных историков, непосредственно посвященных истории гонений, очень ограничено. В 1940 г. вышла в свет статья Е.М. Штаерман «Гонения на христиан в III веке»12, где автор рассматривала борьбу Рима и христианства как противостояние недовольных провинциалов - средних землевладельцев, муниципальной знати - римской политике «высасывания сил». Основные положения данной работы представляются к настоящему времени не вполне правомерными.

В 1980 г. публикуется небольшая по объему, но весьма ценная с точки зрения научного подхода статья М.Е. Сергеенко, посвященная конфликту церкви и государства в правление Деция.ь Особое внимание в ней уделяется воздействию свойственного христианам середины III века провоцирующего поведения на ход гонения.

В 1988 г. выходит монография минского исследователя В.А. Федосика «Церковь и государство»14, ставшая единственной попыткой в отечественной историографии послеоктябрьского периода провести целостный анализ динамики развития взаимоотношений между двумя различными организационными системами - христианской церковью и римской государственной машиной. История гонений рассматривается автором с последовательных методологических позиций, что придает работе целостность и определяет ее несомненную научную ценность. Однако основным объектом исследования стали буржуазные концепции, связанные с историей гонений. Как в указанной монографии, так и в последующих работах13 автор достаточно осторожно рассматривает вопросы, связанные с масштабами гонений, хотя критика и не перерастает в полное отрицание их значимости.

Что касается проблем развития и кризиса античного мировоззрения, напротив, им в отечественной историографии уделялось большое внимание. Так С.Л. Утченко посвятил ряд работ истории эволюции римской системы ценностей. 16 Проблемы взаимодействия идеологических концепций христианства и античности рассматриваются в трудах И.С. Свенцицкой.17 Ей же принадлежит ряд работ, в которых проводится анализ взаимосвязей между кризисом гражданского коллектива в период императорского Рима и кризисом массового сознания.18 Различные аспекты кризиса античного миросозерцания освещаются в творчестве Е.М. Штаерман.19 Проблемы массового сознания на примере Римского Египта изучает А.Б. Ковельман.20 Целый ряд работ, по�