автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.03
диссертация на тему: Феномен мученичества во взаимоотношениях христианской Церкви и Римской империи

Полный текст автореферата диссертации по теме "Феномен мученичества во взаимоотношениях христианской Церкви и Римской империи"

004603399

На правах рукописи УДК: 27-36

Софян Анна Борисовна

Феномен мученичества во взаимоотношениях христианской Церкви и Римской империи (II - начало IV в.)

07.00.03 - «Всеобщая история»

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

10 ш 2т

Санкт-Петербург 2010

004603899

Работа выполнена на кафедре всеобщей истории факультета социальных наук ГОУ ВПО «Российский государственный педагогический университет

им. А. И. Герцена»

Научный руководитель: доктор исторических наук, доцент

Кудрявцева Татьяна Владимировна

Официальные оппоненты: доктор исторических наук, профессор

Кулишова Оксана Викторовна

кандидат исторических наук, доцент Сергеева Елена Валентиновна

Ведущая организация: Санкт-Петербургский институт истории

Российской Академии Наук

{£30

Защита состоится 27 мая 2010 г. в часов на заседании совета Д. 212.199.06 по защите докторских и кандидатских диссертаций при Российском государственном педагогическом университете им. А. И. Герцена, по адресу: 191186, Санкт-Петербург, наб. р. Мойки, д. 48, корп. 20, ауд. 212.

С диссертацией можно ознакомиться в фундаментальной библиотеке Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена по адресу: 191186, Санкт-Петербург, наб. р. Мойки, д. 48, корп. 5.

Автореферат разослан « гз » _2010 г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат исторических наук, доцент Г. К. Шлыкова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. В настоящее время в связи с возрождением религиозности в России возрастает актуальность научных исследований по истории христианства. Немалый интерес с точки зрения исторической науки и современного общества представляет история развития христианской церкви в Римской империи. Именно в этот период в христианской Церкви возникает и развивается рассматриваемый нами феномен мученичества как свидетельства об истинности своей веры перед язычниками и гибели за отказ отречься от своих убеждений.

Исследуемая в диссертации тема мученичества важна для понимания взаимоотношений христианской Церкви и языческого Рима, как власти, так и общества. Именно мученики стали первыми христианскими святыми и во многом определяли «лицо» Церкви, а впоследствии - в некоторой степени - и всей европейской христианской цивилизации.

Исследование феномена мученичества приобретает дополнительную актуальность, учитывая религиозную подоплеку некоторых современных международных и межнациональных конфликтов, являющихся отчасти следствием нетерпимости друг к другу приверженцев различных религий и конфессий, а также в связи с претензиями на мученичество членов современных террористических религиозных группировок.

Цель и задачи исследования. Основной целью является исследование на основе имеющихся источников феномена мученичества и его роли во взаимоотношениях христиан и язычников как на государственном, так и на бытовом уровне. Для реализации данной цели нам представляется необходимым решить следующие задачи:

1) выявить особенности христианского мученичества, составляющие его сущность, и представления о мученическом подвиге как у рядовых христиан, так и у отцов Церкви;

2) проследить, как эти особенности проявлялись в поведении самих христиан - мучеников и исповедников;

3) выяснить, как изменялось отношение к христианам на государственном уровне и среди языческого населения.

Таким образом, объектом нашего исследования является мученичество в годы гонений на христиан в Римской империи со II века до Миланского эдикта 313 г. Предмет исследования - проявления феномена мученичества и восприятие этого подвига христианской Церковью, а также роль мученичества во взаимоотношениях между Церковью и ее членами, с одной стороны, и языческим Римом, с другой.

В связи с указанными задачами устанавливаются хронологические рамки исследования. В центре внимания находится период от правления Траяна (конец I - начало II в.) до Медиоланского эдикта 313 г., уравнявшего положение христиан и язычников. Установленные границы объясняются тем, что только в конце I - начале II вв. появляются более или менее подробные и достоверные свидетельства о гибели христиан за веру, на основании которых можно строить исследование феномена христианского мученичества. Верхняя же граница носит более условный характер, так как известно, что после Медиоланского эдикта Лициний попытался возобновить преследование христиан. Но о повсеместном гонении говорить уже не приходится, так как ситуация совершенно изменилась: христиане были уравнены в правах с язычниками, и сам Константин явно предпочитал первых вторым.

Методологическая основа. Методологической основой диссертации послужили принцип историзма, а также традиционный историко-критический и историко-филологический методы, исключающие как чрезмерное доверие к историческому источнику, так и гиперкритицизм, заставляющий отвергать достоверность большинства сообщаемых в источниках сведений. Кроме того, использовался также системный подход, позволяющий рассматривать феномен мученичества как важную составляющую системы взглядов и взаимоотношений, связывающих христианскую Церковь и ее членов с Римской империей - государством и римским обществом.

Степень изученности темы. Проблема мученичества впервые была рассмотрена в научном ключе еще в XVIII в.: Э. Гиббон посвятил две главы своей «Истории упадка и разрушения Римской империи» гонениям на христиан и их мученичеству. Он рискнул утверждать, что количество мучеников было сильно преувеличено, и что «во время своих внутренних раздоров христиане причинили гораздо больше зла друг другу, чем потерпели от усердия неверующих»1. Однако сам Гиббон впадает в другую крайность, говоря о милосердном и мягком отношении большинства судей-язычников к христианам. В XIX в. французский ученый Э. Ренан посвятил проблеме мученичества ряд страниц своей книги «Марк Аврелий и конец античного мира»2, описывая психическое состояние мучеников, причины, побуждавшие их действовать именно так, а не иначе. Среди обобщающих трудов можно назвать также книгу американского ученого Вила Дюранта «Цезарь и Христос»3, при этом нельзя не заметить скептицизма Дюранта.

Отметим также некоторые работы, вышедшие в XX в. Монография У. X. К. Френда «Мученичество и гонение в ранней Церкви. Исследование конфликта от Маккавеев до Доната»4 посвящена подробному анализу гонений и мученичества как неотъемлемой их составляющей, однако автор не касается проблемы возникновения мученичества и его сущности. Некоторые интересные идеи о роли мученичества в обращении язычников высказал английский ученый Э. Р. Доддс5.

Существуют также отдельные статьи в сборниках, посвященных как проблеме мученичества, так и отдельным, более или менее протяженным во времени эпизодам истории гонений на христиан; в частности, статьи Ж. де Сен-Круа, Т. Д. Барнса, У. Френда и др. Однако в большинстве статей

1 Гиббон Э. История упадка и разрушения Римской империи. СПб., 1997. T. II. С. 118 -120.

2 Ренан Э. Марк Аврелий и конец античного мира. Ярославль, 1991.

3 Дюрант В. Цезарь и Христос / Пер. с англ. В. В. Федорина. M., 1995.

4 Frend W. H. С. Martyrdom and Persecution in the Early Church. A Study of a Conflict from the Maccabees to Donatus. Oxford, 1965.

5 Доддс Э. P. Язычник и христианин в смугное время. Некоторые аспекты религиозных практик в период от Марка Аврелия до Константина / Пер. с англ. А. Д. Пантелеева. СПб., 2003.

проблемы, связанные с феноменом мученичества, освещаются лишь постольку, поскольку это кажется уместным самим авторам.

В 1978 г. вышел в свет сборник, посвященный гонению в Галлии и лионским мученикам, в котором особый интерес представляют работы У. Френда, Г. Крафта, Ж. Ришара, Р. М. Гранта и Д. Фишвика6. Интересные идеи о мученичестве, в том числе и женском, содержатся также в статье Э. Ферпосона «Раннехристианское мученичество и гражданское неповиновение» и С. Дж. Холла «Женщины среди раннехристианских мучеников»7.

В последнее время появляется большое количество статей, посвященных различным проблемам истории христианства и мученичества, причем в основном популярностью пользуются тендерная тематика и проблема насилия в античном обществе, для исследования которой богатый материал дает как раз история гонений на христиан (например, статьи М.Э. Росси и К. Джонс).8

В конце XX - начале XXI века также издаются монографии, посвященные истории гонений и мученичества. Э. Джойс Солсбери делает акцент на влиянии мучеников на римское общество и власть9. Г. У. Бауэрсок рассматривает взаимоотношения мучеников и языческого римского государства, а также исследует проблему связи мученичества и самоубийства10.

В дореволюционной отечественной науке проблема мученичества была затронута в трудах таких известных ученых, как профессор Московской Духовной Академии А. П. Лебедев11 и профессор Санкт-Петербургской

6 Les martyrs de Lyon // Colloques Internationaux du Centre National de la Recherche. Paris, 1978

7 Christianity in Relation to Jews, Greeks and Romans. New-York, London, 1999.

8 Rossi Mary Ann. The Passion of Perpetua, Everywoman of Late Antiquity // http://www.womenpriests.oig/theology/rossi2.asp.; Jones C. Women, Death and Law during the Christian Persecutions // Martyr and Martyrologies / Ed. D. Wood. Cambridge (Mass.), 1993. P. 23 - 34.

9 Salisbury Joyce E. The Blood of Martyrs. New-York, London, 2004.

w Bowersock G. W. Martyrdom and Rome. Cambridge, 1995. P. 41-74.

11 Лебедев А. П. Эпоха гонений на христиан и утверждение христианства в греко-римском мире при Константине Великом. СПб., 2003, passim.

Духовной Академии В. В. Болотов12. Монография А. П. Лебедева интересна тем, что в ней уделяется большое внимание отношению к христианам язычников - простых людей и должностных лиц. В.В. Болотов подробно разбирает происхождение и значение слов «мученик» и «исповедник», утверждая, что правильнее было бы употреблять вместо слова «мученик» слово «свидетель» как наиболее близкое по значению к древнегреческому слову «царгис;»13.

В Советском Союзе вышли в свет несколько монографий, посвященных истории раннего христианства, среди которых можно назвать книги И. С. Свенцицкой «От общины к церкви» и «Тайные писания первых христиан» и, А. Б. Рановича «Очерк истории раннехристианской церкви»15, А. П. Ка-ждана «От Христа к Константину»16, Р. Ю. Виппера «Рим и раннее христианство»17. В статьях Е. М. Штаерман18, М. Е. Сергеенко19 исследовался ряд гонений на христиан. Однако, так как исследования по истории христианства должны были основываться на теории научного атеизма, ученые, затрагивающие тему гонений на христиан, должны были либо утверждать, что гонений и, соответственно, мучеников было гораздо меньше, чем об этом пишут20, либо рассматривать борьбу язычества с христианством как борьбу эксплуататоров против набирающих силу народных масс и борьбы за независимость.

В современной российской науке ситуация такова, что несмотря на, казалось бы, большое количество трудов по истории ранней христианской

12 Болотов В. В. Лекции по истории Древней Церкви. В 4 тт. М., 1994. Т. II. С. 2 - 9.

13 Болотов В. В. Лекции по истории Древней Церкви. Т. II. С. 2 - 9.

14 Свенцицкая И. С. От общины к церкви // Раннее христианство: страницы истории. М., 1989; она же. Тайные писания первых христиан. М., 1981

15 Ранович А. Б. Очерк истории раннехристианской церкви И Ранович А. Б. О раннем христианстве. М., 1959, С. 196 - 454.

1 Каждан А. От Христа к Константину. М., 1965.

17 Виппер Р. Ю. Рим и раннее христианство // Избранные сочинения в 2-х тт. Т. II. Ростов-на-Дону, 1995. С. 205-477.

18 Штаерман Е. М. Гонения на христиан в III веке // ВДИ. 1940. № 2. С. 96-105.

19 Сергеенко М. Е. Гонение Деция // ВДИ. 1980. № 1. С. 170-176.

20 Федосик В. А. Церковь и государство: Критика богословских концепций. Минск, 1988. С. 6; Ранович А. Б. Очерк истории раннехристианской церкви // Ранович А. Б. О раннем христианстве. М„ 1959. С. 335, 411.

церкви, значительное их число представляет собой переизданные труды дореволюционных российских ученых или переведенные на русский язык работы зарубежных историков античности и церкви, а также обзорные труды, в том числе и научно-популярную литературу по истории христианства, в которых проблема мученичества и его роли в лучшем случае удостаивается считанного количества страниц, а чаще всего лишь нескольких упоминаний в тех случаях, когда авторам это представляется необходимым21. Отечественная историография, посвященная раннехристианскому мученичеству, представлена в основном статьями, освещающими отдельные стороны данного феномена: А. Д. Пантелеева22, Е. М. Розенблюма23, вступительными статьями А. Г. Дунаева (о мученичестве Поликарпа Смирнского, Аполлония)24.

Итак, несмотря на немалое количество работ, мы видим, что проблема мученичества в современной отечественной историографии не получила еще достаточно полного освещения, за исключением разрозненных статей, освещающих отдельные стороны данной проблемы.

Источники. Исследование построено на скрупулезном анализе разнообразных письменных источников. Их можно разделить на две большие группы: сочинения и документы, авторами и составителями которых были христиане, и те, которые были созданы авторами-язычниками.

21 См., например: Лортц Й. История Церкви. М., 1999; Гонсалес Хусто JI. История христианства. СПб., 2003; Тальберг Н. История христианской церкви. М„ 2000; Поснов М. Э. История христианской Церкви (до разделения Церквей 1054 г.). М., 2005.

22 Пантелеев А. Д. «Допустим, что темница даже христианам в тягость»: раннее христианство и тюрьма // Власть и культура. Сборник конференции памяти основателя Центра исторической психологии В.П. Денисенко (25 ноября 2006 г.). СПб., 2007, с. 87-101.

23 Розенблюм Е. М. Античная героическая традиция и христианское мученичество на примере св. Игнатия и Анаксарха // Antiquitas Juventae: Сб. научных трудов студентов и аспирантов / Под ред. Е. В. Смыкова, А. В. Мосолкина. Саратов, 2006. С. 203-211; он же: Представления о поведении мученика на материале «Мученичества св. Иустина Философа» // Antiquitas Juventae: Сб. научных трудов студентов и аспирантов. Саратов, 2007. С. 271-280; он же: Идеал поведения мученика в поэме Пруденция «О венцах» // Antiquitas Juventae / Под ред. Е. В. Смыкова и А. В. Мосолкина. Саратов, 2008. С. 150175.

24 Дунаев А. Г. Предисловие к актам и апологии св. Аполлония // Сочинения древних христианских апологетов. СПб., 1999. С. 375-393. Предисловие к мученичеству св. Поликарпа// Писания мужей апостольских. М. 2003. С. 393-406.

Главным источником по нашей теме являются агиографические сочинения, среди которых выделяются акты мучеников, пассионы или страсти, и самые поздние по времени появления жития святых. Акты и страсти представляют собой два различных типа агиографической литературы. Акты -это записи судов над мучениками, которые не обязательно были дословными, но могли быть основаны на воспоминаниях свидетелей: большая часть актов пересказывает диалоги между мучениками и судьями; страсти же являются описаниями последних дней и смерти мученика; наконец, жития представляют собой самый поздний по времени возникновения тип агиографической литературы. Последние создавались по определенному, выработанному в течение большого промежутка времени, канону.

Огромную ценность представляют также нравственно-аскетические, полемические и богословские трактаты христианских писателей: в основном это трактаты Киприана Карфагенского и Тертуллиана, а также Климента Александрийского и других отцов Церкви; важные сведения мы черпаем из переписки Киприана, церковно-исторических сочинений Евсевия Памфила и Лактанция. Именно благодаря данным сочинениям возможно выяснить те обстоятельства, в которых погибали за веру христиане, уточнить взгляды Церкви на различные проблемы и вопросы, связанные с исповеданием и мученичеством.

Наконец, сочинения римских авторов - Тацита, Лукиана, Марка Аврелия, Цельса, Порфирия и переписка Плиния Младшего дают нам информацию о восприятии мученичества и поведения мучеников римскими властями и образованными язычниками.

Положения, выносимые на защиту:

- Подвиг мученика рассматривался как очищение ото всех грехов и второе крещение; кроме того, мученик считался единственным, кто после смерти попадает прямо в рай;

- В христианской Церкви различались две степени мученического подвига: исповедник - христианин, который не отрекся от веры и не отказался

почтить богов, но пока еще оставался в живых, даже после пытки, и мученик - исповедник, который был казнен или умер в тюрьме - от тягот или пыток;

- С изменением взаимоотношений христианской Церкви и Римской империи меняется и отношение к мученичеству и мученикам: если во П - начале III в., когда гонения были в основном локальными, власти чаще приговаривали христиан к смертной казни, а толпу возмущало и приводило в ярость само мужество идущих на смерть за веру, то с началом повсеместных гонений отношение населения к христианам начинает изменяться, и возмущение вызывает уже жестокость судей. Одновременно изменяется и взгляд самих христиан на гонения и мученичество: от требований и просьб о защите от преследований до упреков в адрес тех судей и язычников, которые пытались спасти исповедникам жизнь и воспрепятствовать их мученической гибели;

- Наиболее распространенной в христианской литературе была так называемая умеренная точка зрения на мученичество, которая сводилась к тому, что нельзя самовольно доносить на себя и напрашиваться на мученичество, так как «венец дается по Божиему удостоению», а самовольный исповедник рисковал отречением от веры, так как мог оказаться неготовым к мученическому подвигу;

- Мучеников можно (условно) подразделить на тех, кто жаждал страданий и даже требовал наиболее жестоких пыток; мучеников-«ораторов», произносивших длинные речи в защиту христианства или обличающие идолопоклонство; а также так называемых «простых героев», просто и смиренно исповедовавших свою веру. Особую категорию представляли «добровольные мученики», самостоятельно являвшиеся к правителям или учинявшие беспорядок, чтобы их схватили;

- Основными мотивами, побуждавшими к мученичеству, были: невозможность нарушить заповеди («да не будет у тебя других богов, кроме Меня»), желание приобщиться к мукам Христа, стремление очиститься от гре-

хов и войти в рай и - как более земной мотив - ожидание славы, пусть даже и посмертной.

Научная новизна диссертации обусловлена тем, что впервые в отечественной историографии предпринимается попытка исследования и системного анализа феномена христианского мученичества в свете взаимоотношений Церкви с языческой Римской империей и обществом. В диссертации представлен ряд новых трактовок ключевых для темы исследования проблем: проблемы соотношения понятий исповедник и мученик, сущности мученичества, вопроса о готовности к мученическому подвигу. Предлагается классификация мучеников по группам в соответствии с их поведением на судебном процессе и в тюрьме и особенностями их подвига.

Теоретическая значимость работы. В диссертации определяется сущность и место мученичества в истории христианства, проводится анализ ряда важных вопросов для понимания феномена мученичества, таких как вопрос о добровольном исповедании, почитании мучеников и исповедников, поведении христиан на судебном процессе, отношении населения и властей к мученикам и т.д. В работе приводятся аргументы против излишне критического отношения к проблеме мученичества, преуменьшения значительности испытаний, переносимых христианами.

Практическая значимость работы. Выводы и материалы, представленные в диссертации, могут быть использованы при подготовке и чтении общих и специальных курсов, составлении учебных пособий по истории древнего Рима, истории раннего христианства и христианской Церкви. Кроме того, полученные результаты представляют интерес для дальнейших научных исследований по схожей тематике (христианизация Римской империи, взаимоотношения язычников и христиан, Империи и Церкви и т.п.), для раскрытия и анализа такого явления, как добровольное мученичество, не только в античном, но и в других обществах, в том числе современном; они могут быть использованы не только историками, но также религиоведами, специалистами в области исторической психологии.

Апробация работы. Диссертация по главам и в целом обсуждена на заседании кафедры всеобщей истории Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена и рекомендована к защите на соискание ученой степени кандидата исторических наук. Результаты исследования нашли отражение в докладах автора на Герценовских чтениях в РГПУ им. А.И. Герцена (2005 - 2009 гг.). Основные положения диссертации излагались в публикациях автора - в статьях, опубликованных в журналах, рекомендованных Всероссийской аттестационной комиссии и тезисах доклада.

Структура работы. Структура исследования определяется поставленными целями и задачами. Диссертация состоит из введения, включающего историографический и источниковедческий обзоры, четырех глав, подразделяющихся на параграфы, заключения, списка источников и использованной литературы, а также списка сокращений. Общий объем диссертации - 226 с.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во введении обосновывается выбор темы исследования, ее актуальность, теоретическая и практическая значимость, обозначается методологическая основа, дается краткий источниковедческий и историографический обзор, приводятся положения, выносимые на защиту.

Глава первая «Антихристианская политика римских властей и ее оценка Церковью» посвящена гонениям на христиан и реакции Церкви на них, а также выявлению особенностей содержания и условий пребывания христиан в темницах и анализу изменения антихристианской политики в течение II - IV вв.

В первом параграфе «Вопрос о причинах, количестве и характере гонений» дается краткий обзор антихристианской политики Империи, а также анализируются причины и характер гонений. Вопрос о количестве гонений различными авторами решался по-разному. Мы полагаем, что гонений

до Медиоланского эдикта было восемь: при Нероне в I в., одно при Траяне и два при Марке Аврелии во II в., при Септимии Севере, Деции и Валериане в Ш в. и Великое гонение при Диоклетиане и его преемниках в начале IV в. До середины Ш в. христиан преследовали «за имя», то есть за принадлежность к христианству, с середины же III в. с началом повсеместных гонений вопрос о религиозных убеждениях уступает по степени важности проблеме лояльности христиан как граждан к государственному римскому культу и к особе императора.

Причины гонений можно условно объединить в следующие группы: государственные, или политические, социальные, религиозные и психологические. Государственная причина заключалась в том, что христианская община представляла собой «недозволенную коллегию» (collegia illicita) и, возможно, пробуждала подозрение в заговоре против государства. Религиозные причины: отказ христиан участвовать в «культе цезарей», их неуважение к традиционному культу, их претензии на исключительность своей веры; наконец, то, что христианская религия представлялась язычникам чужеродной, а сами христиане считались отступниками от своих древних законов и обычаев, каковыми считались иудейские законы и обычаи. Социальные причины состояли в отказе христиан от активного участия в жизни общества и их собственном скрытном образе жизни, вызывавшем подозрения в самых отвратительных пороках. Наконец, Е. В. Амосова выделяет также причину, которую можно назвать психологической25: повышение уровня тревожности и эмоциональная неустойчивость внутри общества, а христианство соответствовало роли раздражителя, так как самим своим образом жизни и существованием христиане «демонстрировали существование конфликта между реально действующими нормами и традицией».

Второй параграф «Реакция и взгляды христианской Церкви на гонения» содержит анализ оценок и реакции Церкви на антихристианскую политику властей.

25 Амосова Е. В. Гонение на христиан и кризис античного миросозерцания / Автореферат дисс. на соискание учен. степ. канд. ист. наук. Великий Новгород, 1998. С. 12.

Со времени гонения при Нероне христиане, особенно образованные, жили и творили с постойной оглядкой на возможность гонения. Однако ощутимая реакция на гонения возникает со II века, времени правления Ан-тонинов. Именно в этот период появляются христианские апологии, обращенные к императорам; одновременно в мученичестве христианские писатели видели лучший конец земного существования. Кажущиеся на первый взгляд противоречивыми, эти факты дополняют друг друга: Церкви необходимо было противопоставить что-то гонениям, и христианские авторы, с одной стороны, пытались с помощью дара слова изменить отношение своих собратьев по вере к этой ситуации, а с другой стороны, всеми силами боролись против гонений, порождавших восхваляемое ими мученичество.

Активное сопротивление христиан ограничивалось лишь составлением апологий и обращением к императорам; большинство отвечало на преследования властей «ненасильственным сопротивлением», то есть просто не выполняли религиозных требований властей, терпя мученическую смерть или скрываясь в отдаленных областях.

С середины III в. в связи с изменением характера гонений изменяется реакция на них христианских священнослужителей: апологий почти не видно, и единственной формой реакции на гонение остается исповедание и мученичество для самых сильных, бегство для тех, кто, сомневаясь в своих силах, не желал подвергать опасности свою верность Христу и отступничество для остальных.

В христианской Церкви высказывались различные точки зрения на причину и источник гонений. Во-первых, гонения считались следствием злой воли «плохих» языческих правителей; в то же время у христианских апологетов вызывало удивление то, что гонения могли происходить и при добродетельных императорах. Во-вторых, гонения истолковывались как, с одной стороны, Божье наказание за грехи христиан, а, с другой, как испытание их веры на твердость. В-третьих, гонения и вообще антихристианская политика властей воспринимались как дело рук дьявола, в особенности воюющего

против христиан. Наконец, антихристианская политика Рима сопоставлялась с событиями и пророчествами Ветхого Завета, так или иначе предвещавшими подобные испытания верующих.

В третьем параграфе «Судопроизводство над христианами», исследуются особенности судебных процессов над обвиняемыми-христианами и содержания их в тюрьме.

Существовали две формы судопроизводства над христианами: суд в собственном смысле слова и суд администрации, или соёгсШо. Именно последняя форма судопроизводства применялась все чаще и чаще по отношению к обвиняемым из христиан. Постепенно сложилась некая схема судебного процесса над христианами: обвиняемого спрашивали, христианин ли он, он признавался; далее судья уговаривал его отречься и принести жертву или похулить Христа. Если христианин отказывался выполнить предложенное действие, его либо казнили сразу, либо подвергали пытке и заточению в темницу до следующего допроса или казни.

Нам неизвестно, какие виды казней были предписаны для христиан. Судя по всему, правителям на местах приходилось действовать на свой страх и риск, так как указы не давали им никакой подсказки по этому поводу. Если же говорить о других видах наказаний, то наиболее часто встречаются в источниках, кроме смертной казни, изгнание и ссылка в отдаленные местности или на рудники.

Физические условия пребывания под арестом были крайне тяжелы. Римляне вообще не заботились о телесном здоровье преступников и не собирались делать исключение для христиан, порой даже не отделяя их от обычных воров и убийц. Христиане, как и другие узники, страдали, помимо голода и жажды, от тесноты и духоты, сырости, темноты, грязи. Отсюда болезни и смерть некоторых узников еще до начала допросов. Однако оставшиеся на свободе единоверцы помогали своим собратьям, нередко прибегая к даче взятки.

В главе II «Сущность мученичества и его значение по произведениям христианских писателей» рассматриваются основные вопросы, связанные с учением о мученичестве.

Первый параграф «Сущность и назначение мученичества» посвящен анализу взглядов христианских писателей на сущность и смысл мученического подвига. Прежде всего, мученичество было свидетельством об истинности христианского учения, его лучшей апологией и одновременно средством пропаганды. Еще одной древней интерпретацией мученичества была интерпретация его как жертвы Богу и возможности стать истинным учеником Христа, о чем упоминается в письмах Игнатия, в посланиях Смирнской и Галльской Церквей.

Чуть позже появляются сравнения мученичества со сражением или соревнованием, победа в котором вознаграждалась венцом; противником христианина, естественно, считался сам дьявол. Такое истолкование мученичества было, по всей вероятности, отчасти обязано своим возникновением языческому прошлому его авторов или, по крайней мере, их знакомству с развлечениями язычников.

В начале III века, когда в результате указа Септимия Севера жертвами гонения становились наряду со священнослужителями катехумены, получила развитие трактовка мученичества как «крещения кровью», посредством которого можно было попасть прямо в Царство Небесное. В том же Ш веке появились еще две трактовки мученического подвига, а именно: мученик считался «воином Божьим», посредством же свидетельства о своей вере и мученической гибели можно было искупить свои грехи и заслужить прощение.

Во втором параграфе «Мученичество и исповедничество: смысл, значение и различия» рассматривается вопрос о соотношении понятий «мученик» и «исповедник». В письме галльской Церкви Церквам в Малой Азии сообщается, что сами мученики называли так только уже казненных христиан, а себя именовали лишь «исповедниками». Судя по источникам,

между мученичеством и исповедничеством проходила черта, переступить которую означало умереть. Однако слово «исповедник» было обозначением не отдельного подвига, а скорее промежуточного состояния христианина, еще не погибшего мученической смертью. Если эта смерть не происходила, выжившего после гонения христианина, заявившего о своей вере, называли исповедником.

Мучениками считались не только те, кто был казнен, но и христиане, умершие в темнице от тяжелых условий жизни. В то же время христиане, пострадавшие от домашнего насилия, упоминались в сочинениях и письмах отцов Церкви крайне редко. И даже в этом случае о посвящении в сан мученика ничего не говорится в отличие от исповедников, чьи случаи подробно разбирались в случае претензий на получение сана.

В третьем параграфе «Готовность и стремление к мученичеству и их отражение в трудах христианских писателей» исследуются точки зрения на стремление к мученичеству отцов Церкви и некоторых христианских сект, а также рассматривается вопрос о подготовке христиан к мученическому подвигу.

Стремление к мученичеству вызывало различную реакцию у представителей разных христианских течений. В кафолической, или ортодоксальной христианской Церкви, к верующим, бежавшим навстречу смерти, относились с опаской и осторожностью, так как те могли не выдержать страха и мучений и отступить. «Венец дается по Божиему удостоению», писал Ки-приан Карфагенский26, и искать его раньше срока считалось некоторыми отцами Церкви почти самоубийством. Однако, если такому нетерпеливому христианину удавалось не отступиться, выдержать все до конца и претерпеть мученическую кончину, его признавали мучеником, как и других погибших за веру.

Между тем существовали секты, отношение которых к мученическому подвигу можно назвать крайностью в сравнении с достаточно умеренной

26 Киприан. О падших // Творения... С. 214.

точкой зрения Церкви. Так, приверженцы гностических сект считали, что в мученичестве вообще нет необходимости, так как Бог не нуждается в человеческих жертвах; а монтанисты отвергали какой-либо другой исход жизни, кроме мученической гибели за веру, считая для христианина чуть ли не позором умереть в своей постели. Непозволительным они считали и бегство во время гонения, тогда как гностики не видели ничего предосудительного в том, чтобы выполнить требование властей и съесть кусочек жертвенного мяса или выпить немного жертвенного вина. Церковь отвергала как те, так и другие крайности.

Опасения возникали в основном из-за недостатка подготовленности к мученическому подвигу. Безусловно, готовность к мученичеству посылалась свыше, однако сама жизнь христиан была также подготовкой к этому испытанию. Одним из наиболее важных этапов подготовки к мученичеству было обучение христианской вере, изучение писаний и примеров мучеников. Еще одним способом подготовки к мученичеству были посты (которые доводились до крайности некоторыми из христиан), всевозможные лишения, а также беспрестанные молитвы. Тело, «иссохшее и обтянутое только кожей» (ТеП. Бе jejun., 12), не представляло из себя никакого материала для пытки и, как считалось, не могло почувствовать боли так, как чувствует ее здоровый и полный сил человек: ведь важной задачей при подготовке к мученичеству было избавление христианина от страха перед физической болью, в котором выражается инстинкт самосохранения.

В четвертом параграфе «Почитание мучеников и отношение к «падшим» в христианской Церкви» рассматривается вопрос об отношении к христианам, совершившим мученический подвиг или еще только произнесшим исповедание веры, и к тем, кто в силу каких-либо причин не выдержали - отступили или выполнили требование властей о жертвоприношении или клятве.

Дни кончины мучеников праздновались как дни их рождения для новой жизни, для истинного ученичества. Источники свидетельствуют о почти-

тельном, если не благоговейном отношении рядовых христиан к исповедникам и мученикам. Даже следы пыток и цепи считались украшением; приложиться к ним было большой честью; многие христиане стремились иметь у себя частичку тела какого-нибудь мученика, считая, что она обладает чудодейственной силой. Среди христианских писателей существовало представление о том, что только мученики, в силу своего подвига во имя Христа, сразу же обретают райское блаженство (Tert. De anim., LV, 4 - 5). Ипполит Римский писал о мучениках, что они сами будут судьями в первом воскресении (Hipp. In Dan., 37). Наконец, считалось, что мученики и исповедники могут попросить Церковь о прощении и принятии в общение некоторых «падших», разумеется, с рассуждением и осторожностью.

Однако слава мучеников и отличия исповедников предполагали и определенную ответственность: они не могли принадлежать к какой-либо ереси, иначе их подвиг считался уже недействительным; от них ожидали большего благочестия и более высокого уровня нравственности, чем от остальных верующих.

Напротив, отступники, или «падшие» становились объектом самых горьких упреков и сурового осуждения. Искупить свой грех можно было лишь двумя способами: через длительное и искреннее покаяние или исповеданием имени Христа, то есть поступком, противоположным совершенному греху.

Третья глава «Отношение римских властей и общества к мученичеству христиан» посвящена собственно взаимоотношениям римского населения и римских властей с обвиняемыми-христианами.

Отношению властей к христианам, представшим перед судом, посвящен первый параграф, «Мученичество глазами римских властей и их отношение к обвиняемым-христианам».

В актах и страстях мучеников мы часто встречаем свидетельства о великодушии и милосердии римских чиновников и судей: одни всеми силами пытались убедить христиан выполнить требование о жертвоприношении и

клятве; другие, даже видя вину христианина и получив признание, делали все от них зависящее, только бы не подвергать его смертной казни, третьи (хотя они были в меньшинстве) освобождали христиан, подсказывая им, как нужно вести себя и что говорить, чтобы их отпустили. Магистраты не были заинтересованы в большом количестве казней, так как, во-первых, это могло бросить тень на их репутацию чиновников; во-вторых, особенно со второй половины III века, смерть многих христиан могла нанести существенный удар по благополучию города и провинции. Наконец, собственный характер и совесть порой не позволяли магистратам проявить жестокость или приговорить к смертной казни людей, виновных только в своих убеждениях и, в сущности, не совершивших ничего противозаконного, тем более что обвиняемыми могли быть старик, почтенная матрона, хрупкая девушка или подросток.

Однако далеко не все магистраты проявляли милосердие по отношению к христианам. В актах и страстях встречаются и описания крайней жестокости, проявляемой судьями, как при вынесении смертного приговора и определении рода казни, так и в ходе допроса. К тому же милосердие судей не всегда спасало христиан от мучительной казни или не менее тяжелой ссылки или изгнания.

Нередко должностные лица оказывались под влиянием общества, частью которого они являлись, и порой крики толпы могли заставить магистрата принять то или иное решение.

В связи с этим во втором параграфе «Отношение к мученичеству в римском обществе» исследуется отношение к мученичеству и мученикам римской толпы и образованного населения империи.

Отношение римского народа к мученикам и исповедникам не всегда было ровным. На первом этапе стойкость мучеников вызывала у толпы ярость, которая еще более разгоралась, чем мужественнее вели себя христиане. Именно в это время, во II - начале III в., толпа требует самых мучительных казней для христиан, не жалея ни стариков, ни детей. Со време-

нем, однако, особенно жестокие и оскорбительные для человеческого достоинства казни и пытки стали пробуждать у народа ужас и сострадание, правда, в основном к тем, кто вызывал у него симпатию. Со времен гонения Деция мы видим попытки толпы предотвратить кровопролитие, просьбы к христианам пожалеть себя. В годы Великого гонения язычники иногда даже лгали, пытаясь избавить христиан от необходимости принести жертву и от казни, а некоторые прятали своих друзей и соседей-христиан, рискуя своим благополучием и порой жизнью (Äthan. Hist, ad шоп., 64). Однако верующие, в особенности христианские писатели, описывавшие гонения, вместо благодарности воспринимали такие проявления человеколюбия как коварные уловки с целью добиться отступничества: ведь для христиан мученическая гибель была началом иной, настоящей жизни в Царствии Небесном, тогда как для язычников воскресения плоти не существовало.

Образованное римское население отличалось от толпы лишь тем, что ненависть сменяется у него снисходительным презрением и жалостью. Большинство образованных язычников считало безумием готовность христиан умереть, лишь бы не совершить идолопоклонство.

В главе четвертой «Мученичество как образец поведения» исследуются описания страданий христиан в агиографической литературе, выделяются мотивы поведения мучеников, а также рассматриваются различные образцы поведения мучеников. Особое внимание уделяется добровольным исповедникам.

В первом параграфе «Натурализм мученических актов, его цель и смысл» анализируются особенности составления актов мучеников и страстей, выявляются причины подчеркнуто натуралистичного описания страданий и всевозможных житейских деталей. Прежде всего, это касается пыток, описываемых весьма подробно, со знанием дела. Наиболее вероятным объяснением этого факта является, по нашему мнению, то, что агиографы, несмотря на свою принадлежность к христианству, не смогли окончательно избавиться от влияния среды, в которой жили, где кровавые зрелища не вы-

зывали ужаса у большинства населения. Отчасти такое отношение к пыткам и убийствам можно объяснить тем, что для данного периода было характерно «максимально натуралистическое или шутовское копирование действительности»27. Наконец, подробное описание мучений было призвано воодушевить христиан, показав им, что с помощью Божией можно выдержать какие угодно муки, оно служило насмешкой над властями, не имеющими силы заставить мученика изменить своим убеждениям.

Тенденция к натурализму проявлялась и в описании видений мучеников: моменты принятия пищи и воды (молока или вина), награждение пальмовой ветвью, сцены пира или сражений в амфитеатре. Этому можно найти как вполне естественные причины (мученики испытывали в темнице голод и жажду, и организм давал о себе знать), так и причины, связанные с христианской символикой (почти каждая из подробностей напоминала христианам о Священном Писании). Наконец, многие детали можно объяснить языческим прошлым большинства авторов и составителей агиографических сочинений.

Во втором параграфе «Мотивы, побуждавшие христианина к подвигу исповедания и мученичества» показано, что основными мотивами мученичества являлись невозможность для христиан нарушить евангельскую заповедь об исповедании имени Христа и запрет идолопоклонства; желание приобщиться к мукам Христа, стать соучастниками Его страданий, а также желание освободиться от несправедливостей мира, в котором они жили28.

Параграф третий «Восприятие мучениками собственного подвига и различные модели их поведения» посвящен анализу поведения мучеников и его связи с их восприятием собственного подвига.

Изучая мученические акты и жития, мы сталкиваемся с несколькими наиболее типичными вариантами поведения мучеников и на основании некоторых общих черт можем условно объединить их в группы. Первая группа: мученики, стремившиеся к страданиям и пыткам и мечтавшие о них как

27 Бычков В. В. Эстетика отцов Церкви. М., 1995. С. 171.

28 Федосик В. А. Киприан и античное христианство. М., 1991. С. 127.

о самой большой радости. С одной стороны, такое страстное желание пыток могло быть проявлением самоагрессии и ненависти к своему телу; с другой, христиане искренне верили, что во время пыток и мучительной казни страдать будут не они сами, а Христос, и не боялись мук, к которым психологически уже были готовы.

Во вторую группу можно объединить так называемых мучеников-«ора-торов», произносивших целые речи перед властями и толпой. Их акты представляют собой религиозно-философские диалоги, которые кажутся неправдоподобными, так что некоторые ученые считали эти речи интерполяцией. Если это действительно так, то наиболее вероятной причиной было желание придать «произносимым» апологиям больше авторитета и сохранить их для будущих поколений. Если же апологии действительно произносились мучениками во время заседаний, то, скорее всего, делалось это с надеждой на обращение судьи или кого-либо из присутствующих.

Наконец, наиболее многочисленной является группа мучеников, которые покорно принимали то, что посылалось им судьбой. Среди них были как сновидцы и визионеры, так и «простые герои», отличившиеся «только» мужеством и преданностью своей вере. Неизвестно, были ли у мучеников видения в действительности, или их им приписывали; важно само наличие описаний видений и снов в актах и страстях, так как оно показывает, как высок был статус мучеников в Церкви, если их считали достойными такой Божией милости.

Большинство исповедников и мучеников превосходно осознавало значимость своего подвига, и это осознание у некоторых постепенно переходило в гордость и иногда приводило к нарушению ими церковной дисциплины. Однако большая часть исповедников и мучеников вполне осознавала свою ответственность и вела себя достойно своей славы.

Особое внимание в диссертации уделяется добровольным исповедникам, поведение которых и его причины рассматриваются в четвертом параграфе, «Добровольное исповедание и его место в истории гонений».

Добровольные исповедания христианства стали распространяться с увеличением численности христианского населения (особенно в Африке) и ростом числа монтанистов. Добровольные исповедники различались между собой по поведению: одни только являлись к властям и объявляли себя христианами, другие совершали при этом вызывающие и даже преступные действия. В последнем случае добровольные исповедники вполне могли спровоцировать ужесточение мер против христиан.

Церковь с осторожностью относилась к подобным поступкам, однако, если мученический подвиг совершался, она оценивала поведение данных добровольных исповедников и затем мучеников по принципу «победителей не судят».

Среди причин добровольного исповедания было: во-первых, желание подать пример другим христианам и показать, что человеку под силу вытерпеть мучения и не отречься от веры; во-вторых, стремление разделить со своими друзьями и близкими их почетный и страшный жребий; наконец, это мог быть протест против репрессивных мер властей по отношению к христианам. Многие христиане оказывались добровольными исповедниками, а затем и принимали мученическую гибель из-за того, что не могли или не хотели подавить свои душевные порывы, проснувшиеся под впечатлением от страданий других мучеников.

Естественно, чем более дерзким было добровольное исповедание христианина, тем больше у него было шансов спровоцировать ужесточение преследований. Но большинство судей и правителей проявляло благоразумие: они либо прогоняли от себя подобных христиан, либо подвергали наказанию их одних.

В заключении подводятся основные итоги и формулируются выводы.

В мученическом подвиге видели искупление грехов и второе крещение. Мученик был свидетелем истинной веры и воином и истинным учеником Христа; кроме того, даже если он не произносил никаких речей, сам его подвиг был миссионерской проповедью и апологией христианства. Со вре-

менем представление о мученическом подвиге усложнялось, возникло представление о мученике как христианине, претерпевшем смерть за веру, и исповеднике, то есть христианине, оставшемся в живых после суда и гонения.

Почитание мучеников и исповедников различалось: если исповедники получали свою награду уже в земной жизни, в том числе и право на более почетную церемонию посвящения в пресвитеры или диаконы, то мученики, покинув этот мир, не могли уже насладиться своей славой на земле. Но они почитались как святые: считалось, что их души после смерти попадают прямо в рай; их мощи и капли крови почитались как священные реликвии; дни их смерти обязательно фиксировались и впоследствии праздновались как дни их рождения в вечную жизнь.

Мученичество считалось самым славным концом жизни для христианина. Вместе с тем к мученичеству нужно было быть готовым, иначе это грозило отпадением от христианства. Готовность к мученичеству достигалась разными способами: от знакомства христиан со Священным Писанием и укрепления их в вере до постов и всевозможных лишений, рекомендованных Тертуллианом.

В своем отношении к обвиняемым христианам магистраты отличались, в зависимости от своей позиции и своего характера, милосердием и терпением или почти изуверской жестокостью. Вместе с тем отношение к христианам со стороны властей и толпы было противоположным: до середины III в. инициатором гонений часто выступала толпа, требовавшая как можно более мучительных казней, тогда как правительство лишь старалось ограничить народный гнев рамками закона; с началом же повсеместных гонений толпа сострадает и даже пытается помочь христианам, навлекая на себя упреки с их стороны.

Среди мучеников были те, кто страстно желал как можно более сильных мук; мученики-«ораторы», произносившие на суде апологии и обличения язычества; и, наконец, «простые герои», смиренно исповедовавшие свою

веру и терпевшие за это все пытки и казни, которые доставались на их долю; а также добровольные, или, скорее, самовольные исповедники, заявлявшие о своей вере без допроса и без требований со стороны магистрата, а иногда сопровождавшие свои заявления оскорблением языческих святынь.

Основные положения диссертации отражены в следующих опубликованных работах автора:

1. Мученичество Перпетуи и Фелициты: эпизод из истории гонений на христиан в III веке П Герценовские чтепия-2005. Актуальные проблемы социальных наук. СПб., 2005. С. 146 - 148. 0,15 п.л.

2. Мученичество и исповедничество: синонимы или разные степени одного подвига? // Вестник Новгородского государственного университета. Великий Новгород, 2008. № 49. С. 33 - 36.0,2 п.л.

3. Добровольное исповедание глазами христиан во II - IV веках // Вестник Поморского университета. Архангельск, 2008. № 14. С. 124 -127.0,35 п.л.

Подписано в печать 20.04.2010 г. Формат 60x84 1/16. Бумага офсетная. Печать офсетная. Усл. печ. л. 1,5. Тираж 100 экз. Заказ № 1594.

Отпечатано в ООО «Издательство "JIEMA"»

199004, Россия, Санкт-Петербург, В.О., Средний пр., д.24, тел./факс: 323-67-74 e-mail: izd_lema@mail.ru http://www.lemaprint.ru

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Софян, Анна Борисовна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I. АНТИХРИСТИАНСКАЯ ПОЛИТИКА РИМСКИХ ВЛАСТЕЙ И ЕЕ ОЦЕНКА ЦЕРКОВЬЮ.

§ 1. Вопрос о причинах, количестве и характере гонений.

§ 2. Реакция и взгляды христианской Церкви на гонения.

§ 3. Судопроизводство над христианами.

ГЛАВА П. СУЩНОСТЬ МУЧЕНИЧЕСТВА И ЕГО ЗНАЧЕНИЕ ПО ПРОИЗВЕДЕНИЯМ ХРИСТИАНСКИХ ПИСАТЕЛЕЙ.

§ 1. Сущность и назначение мученичества.

§ 2. Мученичество и исповедничество: смысл, значение и различия.

§ 3. Готовность и стремление к мученичеству и их отражение в трудах христианских писателей.

§ 4. Почитание мучеников и исповедников и отношение к «падшим» в христианской Церкви.

ГЛАВА П1. ОТНОШЕНИЕ РИМСКИХ ВЛАСТЕЙ И ОБЩЕСТВА К МУЧЕНИЧЕСТВУ ХРИСТИАН.

§ 1. Мученичество глазами римских властей и их отношение к обвиняемым христианам.

§ 2. Отношение к мученичеству в римском обществе.

ГЛАВА IV. МУЧЕНИЧЕСТВО КАК ОБРАЗЕЦ ПОВЕДЕНИЯ.

§ 1. Натурализм мученических актов, его цель и смысл.

§ 2. Мотивы, побуждавшие христианина к подвигу исповедания и мученичества.

§ 3. Восприятие мучениками собственного подвига и различные модели их поведения.

§ 4. Добровольное исповедание и его место в истории гонений.

Введение диссертации2010 год, автореферат по истории, Софян, Анна Борисовна

В связи с обострением религиозных противоречий, как между различными религиозными системами, так и межконфессиональных, обусловленных увеличением активности миссионерской деятельности, возрастает актуальность научных исследований по истории мировых религий вообще и христианства в частности. Немалый интерес с точки зрения как исторической науки, так и современного общества представляет история развития христианской церкви в Римской империи; а такому явлению, как мученичество, принадлежит важная роль в построении взаимоотношений, с одной стороны, христианской Церкви и Римской империи, с другой - обычных христиан и язычников. Причина заключается в том, что мученичество было продуктом этих взаимоотношений и само, в свою очередь, влияло на их развитие: ведь для того, чтобы начались репрессии против христиан^ необходимы были определенные изменения во взглядах властей на эту новую для всего мира религию — изменения, которые превратили последователей Христа, с одной стороны, и языческое население, с другой, из глубоко безразличных друг другу групп в ожесточенных соперников. Вместе с тем именно появление среди христиан первых жертв, пострадавших не за что иное, как за свою религию, породило такое явление, как мученичество, получившее свое идеологическое обоснование и своих героев и оказавшее огромное воздействие на дальнейшие язы-ческо-христианские взаимоотношения.

Исследование феномена мученичества приобретает дополнительную актуальность, учитывая религиозную подоплеку некоторых современных международных и межнациональных конфликтов, являющихся отчасти следствием нетерпимости друг к другу приверженцев различных религий и конфессий, а также в связи с претензиями на мученичество членов современных террористических религиозных группировок (арабское слово «шахид» в переводе означает то же самое, что и греческое слово р.арти<; — «свидетель»1).

1 Болотов В. В. Лекции по истории древней Церкви. В 4 т. М., 1994. Т. И. С. 2.

Кроме того, интересно также и то, что раннее христианство в Римской империи своим положением может напомнить современному исследователю положение нынешних религиозных сект2, за исключением, разумеется, мученичества, получившего такое распространение в первые века нашей эры. Черты сходства, которые можно проследить при их детальном рассмотрении и сравнении, могут служить дополнительными причинами, обусловливающими актуальность данной темы в современной России. Ведь, как и в первые века нашей эры, многие люди, утратившие доверие к представителям традиционных христианских конфессий, вступают в «тоталитарные» секты, предлагающие на первых порах своим адептам нечто, что они, казалось, так долго и безуспешно искали. А отношение к данным явлениям остальной части населения и властей отчасти повторяет отношение языческого народа и римских правителей к христианам до наступления эры гонений и мученичества, естественно, не считая активного проявления агрессии и насилия.

Хронологическими рамками данного исследования являются II век и начало IV века до Медиоланского эдикта 313 г., уравнявшего положение христиан и язычников. Данные границы объясняются тем, что именно в начале II в. н.э. появляются более или менее подробные свидетельства о гибели за веру христиан, на основании которых можно исследовать феномен христианского мученичества. Верхняя граница носит более условный характер, так как известно, что после подписания Медиоланского эдикта Лициний попытался возобновить преследование христиан. Но гонение как таковое начато не было, и к тому же оно было противозаконным в отличие от прежних, когда самих христиан обвиняли в нарушении законов и обычаев государства.

2 Мы не сравниваем деятельность христианских общин эпохи гонений в Римской империи с разрушительной по отношению к окружающим деятельностью некоторых сект и, тем более, исламских террористов. Сходство с некоторыми современными сектами может наблюдаться по таким признакам, как малое количество верующих, неприязнь и даже страх со стороны окружающих и вследствие этого разрыв с семьей и обычным образом жизни, характерным для большинства, а также пассивное или активное отрицание религиозных норм, принятых в обществе.

Степень изученности темы. Несмотря на достаточную, казалось бы, степень изученности темы гонений на христиан в зарубежной литературе и возросший интерес к данной теме в отечественной науке, проблема мученичества как наиболее значительного явления в рамках гонения до сих пор затрагивалась лишь в относительно немногочисленных монографиях; в ряде работ церковных историков рассматривается в основном христианская точка зрения на мученичество почти без сопоставления ее со взглядами на эту проблему языческого населения и властей. Необходимо, однако, отметить, что среди работ по данной проблеме есть немало заслуживающих внимательного изучения.

Еще в XVIII в. Эдуард Гиббон посвятил две главы своей «Истории упадка и разрушения Римской империи»3 гонениям на христиан и их мученичеству. Он рискнул утверждать, что количество мучеников было сильно преувеличено, и что «во время своих внутренних раздоров христиане причинили гораздо больше зла друг другу, чем потерпели от усердия неверующих»4. Однако сам Гиббон впадает в другую крайность, говоря о милосердном и мягком отношении большинства судей-язычников к христианам. Его нападки на христиан и христианство подчас слишком резки, чтобы осторожный и внимательный читатель мог принять как достоверные некоторые его выводы, которые, возможно, происходят от глубокого личного разочарования в христианской Церкви.

В XIX в. французский ученый Э. Ренан посвятил проблеме мученичества ряд страниц своей книги «Марк Аврелий и конец античного мира»5, пытаясь описать психическое состояние мучеников, причины, побуждавшие их действовать именно так, а не иначе, а также описать некоторые ереси, которые оказывали немалое влияние на умы рядовых христиан, например, ересь мон-танистов, известных своим чрезмерно суровым даже по раннехристианским меркам нравственным кодексом. Несмотря на некоторые недостатки, такие

3 Гиббон Э. История упадка и разрушения Римской империи. СПб., 1997. Т. И.

4 Там же. С. 118-120.

5 Ренан Э. Марк Аврелий и конец античного мира. Ярославль, 1991. как узкие хронологические рамки исследуемого периода (само название книги устанавливает верхнюю границу — конец II в.) и недостаточное освещение некоторых связанных с проблемой мученичества вопросов, например, вопроса о статусе мучеников и исповедников, работа представляет немалую ценность, так как в ней рассказывается об отношении к мученичеству и аскетизму как монтанистов и представителей ортодоксального христианства, так и гностических сект, а также самих мучеников; отношение к мученикам и их стремлению к страданиям и смерти за Христа со стороны просвещенных язычников и т.д.

В 1944 г. вышел третий том «Истории цивилизации» американского ученого Вила Дюранта, названный им «Цезарь и Христос»6 и посвященный истории борьбы римского языческого государства и христианства и победы последнего: «Цезарь и Христос встретились на арене амфитеатра, и Христос одержал верх»7. Автор кратко излагает историю гонений на христиан и описывает основные ереси, существовавшие в ту эпоху. При описаниях страданий христиан нельзя не заметить скептицизма Дюранта. Например, он отмечает «напряженный гиперболизм» и «захватывающую баснословность» актов мучеников; а случайно брошенная им по поводу описания Евсевием пыток христиан фраза - «в нашем распоряжении нет ни одного описания этих событий, оставленного язычниками»8 — наводит на мысль, что ученый сомневается в достоверности этого описания. Разумеется, многое в рассказе церковного историка действительно было преувеличением, но ведь, кроме Евсевия, у нас есть и другие источники, в которых рассказывается о том, каким мучениям подвергались христиане9. Если же принимать за основополагающее

6 Дюрант В. Цезарь и Христос / Пер. с англ. В. В. Федорина. М., 1995.

7 Дюрант В. Цезарь и Христос. С. 701.

8 Там же. С. 700-701.

9 Например, описания у Лактанция в его книге «О смертях преследователей» (Lact. De mort., XVI, 5-8; XXI, 7-11) и «Божественных установлениях» (Lact. Div. Inst., V, 11,9-17), в книге Евсевия «О палестинских мучениках», а также письмо епископа Филеи, сохранившееся благодаря тому же Евсевию (Eus. НЕ, VIII, 10, 4-9). Из языческих источников мы можем назвать, например, «Анналы» Тацита, где в повествовании о Нероне рассказано, каким мучениям были подвергнуты христиане, обвиненные в поджоге (Ann., XV, 44), свидетельство преувеличенности рассказов Евсевия отсутствие описаний, созданных язычниками, то по поводу многих гонений и мучеников можно было бы сказать, что они вообще не происходили.

Среди обобщающих трудов по истории раннего христианства, в которых затрагивается и проблема гонений, можно назвать книгу итальянского ученого-коммуниста А. Донини «У истоков христианской религии»10, где автор описывает события первых веков истории христианства и выражает свое мнение по поводу отдельных вопросов, связанных с гонениями на христиан, как, например, причины гонений на христиан, акты мучеников и их достоверность и т.д.

В работе У. X. К. Френда «Мученичество и гонение в ранней Церкви. Исследование конфликта от Маккавеев до Доната»11, выпущенной в Оксфорде в

1965 г., автор, по его собственным словам, сделал попытку исследовать подъ

10 ем христианства как общественного движения . Монография посвящена подробному анализу гонений и мученичества как неотъемлемой их составляющей, но не более; такой проблемы, как сущность, возникновение и роль мученичества во взаимоотношениях христиан и язычников — простых людей - и тех, кто был у власти, равно как и восприятие мученичества христианами и язычниками, Френд касается лишь постольку, поскольку это имеет отношение к предмету его исследования. Однако монография Френда представляет несомненную ценность благодаря использованию обширного археологического и литературного материала с его анализом и сопоставлением с другими источниками. «Мученичество и гонение в ранней Церкви» является одним из фундаментальных трудов, посвященных данным проблемам в истории раннего христианства. а также «Октавия» Минуция Феликса, в котором Цецилий также упоминает о пытках и мучительных казнях, приготовленных для христиан (Min. Fel. Oct., 12).

10 Донини А. У истоков христианской религии / Пер. с ит. И. И. Кравченко. М., 1989.

11 Frend W. Н. С. Martyrdom and Persecution in the Early Church. A Study of a Conflict from the Maccabees to Donatus. Oxford, 1965.

12 Frend W. H. C. Martyrdom and Persecution in the Early Church. P. 13.

Нельзя не обратить внимание на интересную идею о роли мученичества в обращении язычников, высказанную английским ученым Э. Р. Додцсом в его работе «Язычник и христианин в смутное время»13, опубликованной в 1965 г. Доддс полагает, что нередко христианство принимали люди, «которых осознанно или неосознанно привлекала смерть», из-за возможности мученичества, предоставляемой христианину14, в доказательство чего он указывает на некоторые первоисточники и работы других ученых. Однако проблемы мученичества он касается лишь вскользь и не развивает свою мысль далее.

Кроме монографии В. Френда и работы Э. Р. Доддса, существуют также отдельные статьи в сборниках, посвященных как проблеме мученичества вообще, так и отдельным, более или менее протяженным во времени эпизодам истории гонений на христиан; в частности, статьи английского ученого-марксиста Ж. де Сен-Круа, Т. Д. Барнса, самого В. Френда и др. Однако в большинстве статей проблемы, связанные с феноменом мученичества, освещаются лишь постольку, поскольку это кажется уместным самим авторам.

Тимоти Дэвид Варне в своих статьях «Мученические акты до Деция»15 и «Евсевий и датировка мученичеств»16 рассматривает дошедшие до нас первоисточники с точки зрения их подлинности и соответствия тому периоду, в который происходило описываемое событие («Мученические акты до Деция»), и степени точности датировки того или иного мученичества церковным историком Евсевием Памфилом («Евсевий и датировка мученичеств»). Заметен скептицизм, с которым автор относится к первоисточникам, особенно к трудам Евсевия, и к тому или иному, казалось бы, устоявшемуся в науке мнению. Несомненным достоинством его статей является использование всех доступных ему источников на латинском и древнегреческом языках, а также

13 Доддс Э. Р. Язычник и христианин в смутное время. Некоторые аспекты религиозных практик в период от Марка Аврелия до Константина / Пер. с англ. А. Д. Пантелеева. СПб., 2003.

14 Доддс Э. Р. Язычник и христианин в смутное время. С. 216 — 217.

15 Barnes T. D. Pre-Decian Acta Martyrum // Barnes T. D. Early Christianity and the Roman Empire. London - Harvard, 1984. P. 509 - 531.

16 Barnes T. D. Eusebius and the Date of the Martyrdoms // Les martyrs de Lyon. Paris, 1978. P. 137-141. высокий научный уровень и грамотно построенные выводы, хотя и пробуждающие некоторые сомнения. Однако, кроме статей, у Барнса нет ни одной монографии, посвященной мученичеству или гонениям на христиан в целом.

Ж. де Сен-Круа является автором нескольких научных статей, посвященных теме гонений на христиан, в которых присутствуют некоторые весьма интересные идеи. Так, например, в своей статье «Почему ранние христиане подвергались преследованиям?»17 он отвергает точку зрения своего оппонента А. Н. Шервин-Уайта о том, что христиан судили и приговаривали из-за их «упрямства», проявляемого во время допроса на суде18. Сен-Круа затрагивает в своей статье и проблему добровольного мученичества, однако не идет дальше утверждения о том, что добровольные мученичества могли провоцировать гонения или сделать уже начавшееся гонение более интенсивным19, и предположения о более раннем времени появления случаев добровольного

20 тг мученичества, чем середина II века . Данная статья является лишь частью научной дискуссии, начавшейся между автором и его оппонентом А. Н. Шервин-Уайтом, после работ последнего «Снова о ранних гонениях и рим

11 оо ском праве» и «Римское общество и римское право в Новом Завете» .

В 1959 г. Уильям Френд опубликовал свою статью «Неудача гонений в Римской империи», которая еще раз была издана в сборнике под редакцией

УХ

М. Финли «Исследования по античной истории» . В данной статье Френд рассматривает проблему провала антихристианской политики Римской империи во второй половине Ш — начале IV в., а также касается вопроса о му

17 Ste-Croix G. E. M. de. Why were the Early Christians Persecuted? // Studies in Ancient Society / Ed. M. Finley. London, 1984. P. 210 - 249.

18 Ste-Croix G. E. M. de. Why were the Early Christians Persecuted? P. 229 - 231.

19 Ibid. P. 234.

20 Ibid. P. 236.

21 Sherwin-White A. N. The Early Persecutions and Roman Law again // JTS, new ser. Vol. III. 1952. P. 199-213.

22 Sherwin-White A. N. Roman Society and Roman Law in the New Testament. Oxford, 1963.

23 Frend W. H. C. The Failure of the Persecution in the Roman Empire // Studies in Ancient Society. P. 263 - 287. ченичестве. Заслуживает внимания утверждение автора, что силу для выживания давала христианской Церкви готовность ее членов умереть за нее24.

В 1978 г. вышел в свет сборник, посвященный гонению в Галлии и лионским мученикам, в котором были напечатаны статьи европейских и американских ученых, среди которых особый интерес представляют работы Уильлг лг пп яма Френда , Генриха Крафта и Жозефа Ришара . Так, Френд в своей статье сопоставляет мученичество этих двух христианок и, объединяя их в один период, отмечает, что для христианства того времени были еще весьма характерны настроения, происходившие из позднеиудейской апокалиптики и

28 истории Маккавеев . В статьях Ришара и Крафта рассматриваются соответственно проблемы соотношения понятий «мученик» и «исповедник» и взаимодействия Церкви с монтанистами. Кроме данных работ, отметим и статьи Р. М. Гранта и Д. Фишвика , первый из которых посвятил свою работу освещению в «Церковной истории» Евсевия судьбы галльских мучеников и личного отношения к ним данного автора, а последний рассматривает вопрос, каким образом провинциальный культ «переместился от живых августов на обожествленные персонажи, а затем обратно к царствующему императору»31.

24 Frend W. H. С. The Failure of the Persecution in the Roman Empire. P. 267.

25 Frend W. H. C. Blandina and Perpetua: two Early Christian Heroines // Les martyrs de Lyon // Colloques Internationaux du Centre National de la Recherche. Paris, 1978. P. 167-175.

26 Kraft H. Die Lyoner märtyrer und der montanismus // Les martyrs de Lyon. S. 233 - 244.

27 Ruysschaert J. Les «martyrs» et les «confesseurs» de la lettre des églises de Lyon et da Vienne // Les martyrs de Lyon. P. 155 -164.

28 Frend W. H. C. Blandina and Perpetua: two Early Christian Heroines. P. 175. О влиянии, прямом или косвенном, книги Маккавеев на христианские повествования о мучениках, а также на творчество таких писателей, как Ириней, Евсевий Памфил, Августин и Иоанн Златоуст, пишет и Р. Мак-Муллен (MacMullen R. Enemies of the Roman Order. Treason, Unrest and Alienation in the Empire. Cambridge, 1966. P. 84).

29 Grant R. M. Eusebius and the Martyrs of Gaul // Les martyrs de Lyon. P. 129 - 135.

30 Fishwick D. The Federal Cult of the Three Gauls // Les martyrs de Lyon. P. 33-43.

31 Ibid. P. 33.

В 1993 г. в Британском социологическом журнале была опубликована ста

32 тья Дж. Брайента , в которой автор исследует процесс перехода христианской общины от замкнутой секты к церкви и ее расширения, рассматривая период со второй половины II века до 315 г. и, разумеется, не обходя вниманием гонения на христиан, в которых его интересует изменение отношения Церкви к согрешившим, в том числе, так называемым «падшим».

В статье Э. Ферпосона «Раннехристианское мученичество и гражданское неповиновение» в сборнике «Христианство в связи с иудеями, греками и римлянами» мученичество рассматривается как акт гражданского неповиновения властям с целью отстоять свободу вероисповедания и сравнивается с деятельностью Ганди в Индии и Мартина Лютера Кинга в движении за гражданские права в США33. В своей статье, однако, из-за ее небольшого объема Фергюсон не останавливается подробно ни на одном вопросе, касающемся проблемы мученичества, а обобщает уже сказанное и сообщает свое мнение по этому поводу, естественно, в соответствии с заявленной им точкой зрения, и, тем не менее, его работа представляет немалый интерес для исследования проблемы мученичества, его природы и его роли в жизни христианской Церкви, так как содержит еще один, не совсем привычный взгляд на эту проблему.

Другая статья из этого сборника, написанная Стюартом Джорджем Холлом, «Женщины среди раннехристианских мучеников»34, посвящена роли и месту женщины среди христианских мучеников. Рассмотрев некоторые наиболее известные случаи женского мученичества, такие как мученичество Агафоники, Бландины, Перпетуи и Фелициты, Хариты, а также мученичество Ирины, Холл приходит к выводу, что хотя мученический подвиг и ставил

32 Bryant J. M. The Sect-Church Dynamic and Christian Expansion in the Roman Empire: Persecution, Penitential Discipline, and Schism in Sociological Perspective // BJSoc. 1993. Vol. 44, № 2. P. 303 - 339.

33 Ferguson E. Early Christian Martyrdom and Civil Disobedience // Christianity in Relation to Jews, Greeks, and Romans. New-York; London, 1999. P. 267 - 277.

34 Hall Stuart G. Women among the Early Martyrs // Christianity in Relation to Jews, Greeks and Romans. P. 301-321. женщину на один и тот же уровень с мужчиной, однако, если ей удавалось выжить, то в ортодоксальной церкви она не могла рассчитывать на почетное положение учителя или священника . Действительно, мы не встречаем в раннехристианской литературе упоминаний о женщинах-исповедницах, ставших учителями или пресвитерами. Впрочем, справедливости ради следует сказать, что, во-первых, ненамного чаще мы сталкиваемся и с упоминаниями о выживших после своего исповедания женщинах: в большинстве случаев рассказы о них оканчиваются казнью; во-вторых, у нас слишком мало свидетельств и о тех случаях, когда исповедники становились пресвитерами, так как обычно об их жизни после гонения источники умалчивают, если только это не священнослужители и не писатели. Обращает на себя внимание и утверждение Холла о соотношении терминов «мученик» и «исповедник»: автор утверждает, что «исповедник» и «мученик» — это одно и то же, и что существование живых мучеников вполне возможно36. На этом основании он постоянно называет своих героинь то мученицами, то исповедницами, даже не приводя из христианских источников убедительных доказательств идентичности этих терминов.

В последнее время появляется большое количество статей, посвященных различным проблемам истории христианства и мученичества, причем в основном популярностью пользуются тендерная тематика и проблема насилия в античном обществе, для исследования которой богатый материал дает как раз история гонений на христиан. Например, в 1985 г. была опубликована статья Мэри Энн Росси «Мученичество Перпетуи, обычной женщины поздней античности»37, где автор весьма подробно исследует данный агиографический памятник38; в 1993 г. вышла статья Крис Джонс «Женщины, смерть и

35 Ibid. Р. 321.

36 Ibid. Р. 302.

37 Rossi Магу Ann. The Passion of Perpetua, Everywoman of Late Antiquity // http://www.womenpriests.org/theology/rossi2.asp.

38 Следует отметить, что мученичество Перпетуи вообще привлекает внимание многих исследователей истории ранней Церкви. право во время христианских гонений», посвященная вопросу о казнях хри

39 стианских мучениц в соответствии с римскими законами .

В конце XX — начале XXI века также издаются монографии, посвященные истории гонений и мученичества, например, книга английской исследовательницы Э. Джойс Солсбери «Кровь мучеников. Непредвиденные последст

40 вия античного насилия» , в которой автор исследует «некоторые идеи, которые сформировались в эту основополагающую эпоху» и демонстрирует, что уже в IV столетии «христианские лидеры поняли, как влиятельны мученики и как трудно управлять этим влиянием»41. В 1995 г. выходит в свет небольшая, но весьма ценная монография профессора Г. У. Бауэрсока «Мученичество и Рим», в которой рассматриваются взаимоотношения мучеников и языческого римского государства, а также исследуются гражданская роль мученичества и проблема связи мученичества и самоубийства, которым он посвятил две главы своей монографии42.

В дореволюционной отечественной науке проблема мученичества была затронута в трудах таких известных ученых, как профессор Московской Духовной Академии А. П. Лебедев43 и профессор Санкт-Петербургской Духовной Академии В. В. Болотов44.

Рассуждая о причинах гонений на христиан, А. П. Лебедев говорит о мучениках и значении их страданий в том же духе, в каком написал свою статью спустя почти целое столетие Э. Ферпосон: «кровь мучеников льется, но недаром льется эта кровь: ею покупается дражайшее из всех прав человеческих - право свободного христианского убеждения»45. Это, пожалуй, единственное высказывание ученого, из которого можно узнать о его позиции по

Jones С. Women, Death and Law during the Christian Persecutions // Martyr and Martyrolo-gies / Ed. D. Wood. Cambridge (Mass.), 1993. P. 23 - 34.

Salisbury Joyce E. The Blood of Martyrs. Unintended Consequences of Ancient Violence. New-York - London, 2004.

41 Salisbury Joyce E. The Blood of Martyrs. P. 3.

42 Bowersock G. W. Martyrdom and Rome. Cambridge, 1995. P. 41-74.

43 Лебедев А. П. Эпоха гонений на христиан и утверждение христианства в греко-римском мире при Константине Великом. СПб., 2003, passim.

44 Болотов В. В. Лекции по истории Древней Церкви. В 4 тг. М., 1994. Т. И. С. 2 - 9.

45 Лебедев А. П. Эпоха гонений на христиан. С. 9. отношению к мученичеству. В дальнейшем же при упоминании о каких-либо христианах, погибших за свою веру, он ограничивается анализом мученических актов и других свидетельств с точки зрения их подлинности и соответствия истине сообщаемых ими сведений. Монография Лебедева имеет немалое значение и интересна тем, что, во-первых, церковный историк проводит анализ сохранившихся источников с присущей ему тщательностью и добросовестностью, а, во-вторых, несколько упуская из виду отношение к мученичеству христиан и его влияние на их поведение, он уделяет большое внимание отношению к христианам язычников — простых людей и должностных лиц.

В. В. Болотов, чьи лекции по истории Древней Церкви были опубликованы вскоре после его смерти, придает проблеме мученичества такое значение, какое вообще возможно при чтении лекций по истории Церкви в общем. Так, описывая некоторые из ересей, он обязательно упоминает об отношении их основателей и приверженцев к мученичеству46. Кроме того, в самом начале второго тома проблеме мученичества уделяется несколько страниц, где ученый подробно разбирает происхождение и значение слов «мученик» и «исповедник», утверждая, что правильнее было бы употреблять вместо слова «мученик» слово «свидетель» как наиболее близкое по значению к древнегреческому слову «цартод»47.

В XX веке в Советском Союзе выходят в свет монографии, посвященные истории раннего христианства, среди которых можно назвать книги И. С. Свенцицкой «От общины к церкви»48 и «Тайные писания первых христиан»49, А. Б. Рановича «Очерк истории раннехристианской церкви»50, А. П.

46 См., например, его описание монтанизма. Болотов В. В. Лекции по истории Древней Церкви. Т. И. С. 351-364.

47 Болотов В. В. Лекции по истории Древней Церкви. Т. II. С. 2 - 9.

48 Свенцицкая И. С. От общины к церкви // Раннее христианство: страницы истории. М., 1989.

49 Свенцицкая И. С. Тайные писания первых христиан. М., 1981.

50 Ранович А. Б. Очерк истории раннехристианской церкви // Ранович А. Б. О раннем христианстве. М., 1959. С. 196-454.

Каждана «От Христа к Константину»51, Р. Ю. Виппера «Рим и раннее христианство»52. Появляются и статьи, посвященные, в частности, гонениям на христиан, например, статьи Е. М. Штаерман53, М. Е. Сергеенко54. Однако, так как исследования по истории христианства должны были основываться на теории научного атеизма, ученые, затрагивающие тему гонений на христиан, должны были либо утверждать, что гонений и, соответственно, мучеников было гораздо меньше, чем об этом пишут55, либо рассматривать борьбу язычества с христианством как борьбу эксплуататоров против набирающих силу народных масс и борьбы за независимость56. Так, например, И. С. Свенциц-кая в своей книге «От общины к церкви» утверждает, что Септимий Север издал в Египте особое распоряжение против обращения в христианство и иудаизм, так как «в Египте эти вероисповедания были достаточно распространены, и их религиозные лозунги использовались для выступлений против

51 Каждая А. От Христа к Константину. М., 1965.

52 Виппер Р. Ю. Рим и раннее христианство // Избранные сочинения в 2-х тт. Т. II. Ростов-на-Дону, 1995. С. 205 - 477.

53 Штаерман Е. М. Гонения на христиан в Ш веке // ВДИ. 1940. № 2. С. 96-105.

54 Сергеенко М. Е. Гонение Деция // ВДИ. 1980. № 1. С. 170-176.

55 Например, В. А. Федосик, основываясь на малом количестве надписей со словом «мученик» в западной части империи, относящихся к III - IV вв., опровергает «распространенный среди теологов тезис о большом количестве христиан, погибших при гонениях» (Федосик В. А. Церковь и государство: Критика богословских концепций. Минск, 1988. С. 6). Но ведь христиане не обязательно выбивали это слово на надгробии или в катакомбе рядом с нишей для покойника; к тому же часто уже готовые надгробия покупались ими у мастеров-язычников, почему в христианских надписях не раз встречается даже посвящение богам Манам (буквы D М) (См.: Федорова Е. В. Введение в латинскую эпиграфику. М., 1982. С. 200). Наконец, нельзя забывать и о том, что многие христиане, особенно с середины III века, умирали исповедниками, а не мучениками, а также о том, что власти могли не отдать тела казненных мучеников их собратьям по вере. А. Б. Ранович также считал количество погибших в результате гонений в некоторых случаях преувеличенным (Ранович А. Б. Очерк истории раннехристианской церкви // Ранович А. Б. О раннем христианстве. М., 1959. С. 335,411). Дж. Брайент также пишет, что количество жертв в первые два столетия христианства было незначительным (Bryant J. М. The Sect-Church Dynamic and Christian expansion in the Roman Empire. P. 314).

56 Похожие рассуждения (относительно социально-экономической и политической подоплеки гонений) встречаются и у некоторых иностранных ученых, например, у А. Донини (Донини А. У истоков христианской религии. С. 179, 185, 188 и т.д.); намекает на политическую подоплеку Дж. Джонсон (Johnson G. J. De conspiration delatorum: Pliny and Christians Revisited//Latomus. 1988. T. 47, fasc. 2. P. 418,421-422). властей» , то есть что Север таким образом стремился оградить Египет и всю империю от мятежей и народных восстаний; а Е. М. Штаерман прямо указывает на то, что «христианство возникло как движение рабов и бедняков, бесправных и угнетенных, покоренных и рассеянных Римом народов», и что именно это является основной причиной правительственных гонений Ш ве

СО ка . Но, если не обращать внимание на неизбежные (и нередко используемые самим автором против его воли) идеологические клише, можно увидеть, что на страницах данных работ высказывается немало интересных замечаний, касающихся истории гонений на христиан и взаимоотношений христианской Церкви с римским государством - того фона и тех обстоятельств, без изучения которых исследование феномена христианского мученичества было бы затруднительно.

В современной российской науке ситуация такова, что несмотря на, казалось бы, большое количество трудов по истории ранней христианской церкви, значительное их число представляет собой переизданные труды дореволюционных российских ученых или переведенные на русский язык работы зарубежных историков античности и церкви, а также обзорные труды, в том числе и научно-популярную литературу, по истории христианства, в которых проблема мученичества и его роли в лучшем случае удостаивается считанного количества страниц, а чаще всего лишь нескольких упоминаний в тех случаях, когда авторам это представляется необходимым59.

Однако сейчас в отечественной науке также пробуждается интерес к истории раннего христианства, которой в основном посвящаются научные статьи, но не монографии. Различные вопросы, связанные с гонениями на христиан и - косвенным образом — с христианским мученичеством, исследуются в рабо

57 Свенцицкая И. С. От общины к церкви // Раннее христианство: страницы истории. М., 1989. С. 169.

58 Штаерман Е. М. Гонения на христиан в III веке. С. 99. См. также: Ранович А. Б. Очерк истории раннехристианской церкви. С. 327.

59 См., например: Лортц Й. История Церкви. М., 1999; Гонсалес Хусто JI. История христианства. СПб., 2003; Тальберг Н. История христианской церкви. М., 2000; Поснов М. Э. История христианской Церкви (до разделения Церквей 1054 г.). М., 2005. тах Е. В. Сергеевой (Амосовой)60, Ю. К. Колосовской61, Е. М. Розенблюма62, А. Д. Пантелеева63, А. В. Колобова64 и т.д.

Итак, несмотря на большое, казалось бы, количество работ, мы видим, что тема христианского мученичества как одного из феноменов истории раннего христианства еще не нашла более или менее заинтересованного исследователя в современной отечественной науке.

Источниковая база. Доступные нам источники обильны и разнообразны, но в основном это письменные источники.

Целесообразным представляется разделить все письменные источники на источники языческого65 и христианского происхождения. Последние, разу

60 Амосова Е. В. Гонение на христиан и кризис античного миросозерцания / Автореф. дисс. на соиск. уч. степ. канд. ист. наук. Великий Новгород, 1998; она же: Спонтанные гонения на христиан как проявление кризиса античного массового сознания // Античный мир и археология. Вып. 10. Саратов, 1999. С. 88 - 97; она же: «Золотой век» в Римской империи, гонения на христиан и проблема толерантности в античном обществе // Вестник НовГУ. Серия «Гуманитарные науки: история, литературоведение, языкознание». 2003. № 25. С. 4-8.

61 Колосовская Ю. К. Христианские общины позднеримского города на Дунае // Человек и общество в античном мире / Отв. ред. д. ист. наук JI. П. Маринович. М., 1998. С. 224 - 266; она же: Агиографические сочинения как исторический источник // ВДИ. 1992. № 4. С. 222 -229. л)

Розенблюм Е. М. Античная героическая традиция и христианское мученичество на примере св. Игнатия и Анаксарха // Antiquitas Juventae / Под ред. Е. В. Смыкова, А. В. Мосол-кина. Саратов, 2006. С. 203 — 211; он же: Представления о поведении мученика на материале «Мученичества св. Иустина Философа» // Antiquitas Juventae. Саратов, 2007. С. 271 - 280; он же: Идеал поведения мученика в поэме Пруденция «О венцах» // Antiquitas Juventae. Саратов, 2008. С. 150 - 175.

63 Пантелеев А. Д. «Допустим, что темница даже христианам в тягость»: раннее христианство и тюрьма // Власть и культура. Сборник конференции памяти основателя Центра исторической психологии В.П. Денисенко (25 ноября 2006 г.). СПб., 2007, сс. 87-101 // Режим доступа: http://sno.7hits.net/html-textes/pant; он же: Христиане и римская армия от Павла до Тертуллиана // Мнемон. Исследования и публикации по истории античного мира / Под ред. проф. Э. Д. Фролова. Вып. 3. СПб., 2004. С. 413 - 428; он же: Христианство в Римской империи во 11 — III вв. (К проблеме взаимоотношений новых религиозных течений и традиционного общества и государства) / Автореферат диссертации на соискание ученой степени канд. ист. наук. СПб, 2004; он же: Христиане в правление Марка Аврелия // Мнемон. Вып. 4. 2005. С. 305 - 316; он же: Жертвы глобализма: эдикт Каракаллы и положение христиан в начале III в. // Мнемон. Вып. 5. 2006. С. 95 - 110; он же: Религиозная терпимость и нетерпимость в Риме во II - III вв. // Мнемон. Вып. 5.2006. С. 407 - 420.

64 Колобов А. В. Римская армия и христианство на востоке империи (И — начало IV в. н.э.) // Вестник Пермского государственного университета. Вып. 5. 2005. С. 21-25. Режим доступа: http://paxb2.narod.ru/rome/kolobovarmy.doc.

6 Под источниками языческого происхождения здесь имеются в виду источники, созданные авторами-нехристианами. меется, более многочисленны, так как, во-первых, Церковь была заинтересована в том, чтобы сохранить свидетельство о доблести и вере своих мучеников, а, во-вторых, мученичество было реальностью, с которой неизбежно сталкивался в эпоху гонений любой христианин, и, столкнувшись с этой реальностью, не мог оставаться равнодушным. Отсюда множество актов мучеников, которые составлялись свидетелями гибели за веру своих собратьев непосредственно после этого события или спустя некоторое время, иногда через несколько лет; большое количество трактатов, посвященных мученичеству и мученикам, порой с подробными инструкциями, как вести себя, что следует и чего не следует делать; писем к мученикам и от них, а также упоминаний как о тех, кто завершил свое свидетельство смертью и тех, кто остался после всех испытаний в живых, так и о тех, кто, испугавшись или не выдержав мучений и угроз, совершил требуемое властями действие; наконец, даже поэтических произведений, посвященных мученикам.

Непосредственные воспоминания о свидетельстве за веру и смерти христианских мучеников дошли до нас в актах и страстях (passiones, fxccpTUpicx), которые с Нового времени неоднократно издавались и переиздавались в том или ином составе, в зависимости от того, по какому принципу отбирались эти свидетельства. Акты и страсти представляют собой два различных типа агиографической литературы. Акты представляют собой записи судов над мучениками, которые не обязательно были дословными, но могли быть основаны на воспоминаниях свидетелей: большая часть актов пересказывает диалоги между мучениками и судьями66; страсти же являются описаниями последних дней и смерти мученика ; наконец, жития представляют собой самый позд

66 Ю. К. Колосовская называет агиографию «особым жанром позднеантичной культуры»: «агиографические сочинения были написаны в излюбленной для античности форме диалогов и элогий, более всего подходивших для прославления христианского мученика и одерживаемой им победы над языческим многобожием» (Колосовская Ю. К. Христианские общины позднеримского города на Дунае. С. 242).

67 Salisbury Joyce Е. The Blood of Martyrs. P. 4. Любопытную классификацию предложил еще в первой половине XX века И. Делайе, выделявший в агиографической литературе исторические страсти, панегирики мученикам и «искусственные» страсти. См. Delehaye H. Les passions des martyrs et les genres littéraires. Bruxelles, 1921. P. 9. ний по времени возникновения тип агиографической литературы. Последние создавались по определенному, выработанному в течение большого промежутка времени, канону.

В настоящее время исторической наукой установлено, насколько уверенно можно считать те или иные акты или страсти подлинными и относящимися к тому времени, в какое пострадал данный мученик. Безусловно, это важная информация, которая помогает выяснить, что действительно происходило с героями этих описаний и как эти события воспринимались. Мы можем с достаточной степенью уверенности заявлять о подлинности многих мученических актов, прежде всего, благодаря их происхождению: в римской системе управления фиксации судебных процессов уделяли немалое внимание, и рядом с судьей должен был сидеть секретарь или другое лицо, которое отвечало за запись хода судебного процесса, в том числе и выносимого приговора (Pas. Seil., 14; Mart. Pion., 9, 1-3 etc.). Вероятно, именно по этой причине до нас дошло немало актов мучеников: христиане заботились о том, чтобы разыскивать и сохранять как можно больше свидетельств о подвигах мучеников и платили иногда большие деньги за то, чтобы их допустили к судебным архивам68. Впоследствии, когда Церковь перестала быть гонимой, эта задача облегчилась.

Однако, как пишет А. Г. Дунаев, работа с агиографической литературой осложняется тем, что, во-первых, христиане были заинтересованы в «литургическом и духовно-назидательном использовании» мученических актов; во-вторых, задача определения фактической достоверности трудновыполнима

68 Например, составитель актов Тараха, Проба и Андроника заплатил, как указано в прологе к этим актам, двести денариев чиновнику за допуск к необходимым материалам (См.: Акты св. мучеников Тараха, Прова и Андроника. Послание Киликийских христиан к Ико-нийцам // Журнал «Духовная беседа, еженедельно издаваемая при Санкт-Петербургской Духовной Академии. СПб., 1859. T. VIII. С. 41 - 57, 91 - 108). Ю. К. Колосовская также отмечает использование составителями агиографических памятников исторических источников и данных устной традиции (Колосовская Ю. К. Агиографические сочинения как исторический источник // ВДИ. 1992. № 4. С. 223). В то же время А. Донини исключает использование государственных судебных архивов составителями актов мучеников и пишет, что «в лучшем случае речь могла идти о заметках какого-либо верующего, присутствовавшего на суде» (Донини А. У истоков христианской религии. С. 203). из-за того, что «обычные способы (исторические детали, хронология, формальный анализ, сопоставление с папирусами и подлинными юридическими

69 документами и т.п.) не всегда являются доказательными» .

Жития святых во многом отличаются от актов и страстей мучеников, и в качестве исторического источника их использовать сложнее, прежде всего из-за условного характера повествования: самым главным в житии является подвиг мученика и его страдания, а то, в каком году они имели место, в какой местности и кто присутствовал на суде, а также обстоятельства, связанные с мученичеством, и историческая эпоха рассматривались как второстепенные, и хотя те или иные указания все-таки даются, они чаще всего не вполне точны. Но нельзя забывать, что жития создавались их авторами не как исторический источник в собственном смысле слова и даже, возможно, не как источник по истории христианства, а скорее как благочестивое чтение (на Руси, например, ежемесячные сборники житий, составленные сначала митрополитом Макарием, а затем святителем Димитрием Ростовским, получили название Четиих Миней и представляли собой любимое чтение на каждый день). Редкому верующему пришло бы в голову анализировать житие и страдание того или иного святого как источник знаний по истории церкви. Более того, жития появляются гораздо позже, чем акты и страсти мучеников, и чаще всего являются их литературной переработкой. И все же это не означает, что житиями святых невозможно воспользоваться. В целом ряде случаев это единственная, пусть и сильно переработанная версия более древних агиографических памятников, которые по тем или иным причинам не сохранились до нашего времени, и здесь без житийной литературы не обойтись. Нужно только осторожно относиться к событийной канве того или иного жития, по возможности отделяя достоверные или хотя бы правдоподобные сведения от недостоверных.

69 Дунаев А. Г. Предисловие к мученичеству св. Поликарпа // Писания мужей апостольских. М., 2003. С. 393 - 394.

Наконец, необходимо отметить, что даже признанные недостоверными или приукрашенными источники могут пролить свет на некоторые вопросы, связанные с мученичеством в истории Церкви и Римского государства: дополнительные детали могут указывать на эмоциональное отношение к мученикам и представления авторов о мученичестве. К созданию приукрашенных или даже полностью недостоверных свидетельств автора в большинстве случаев подталкивали вполне определенные цели.

В данной работе используется оксфордское собрание актов мучеников под редакцией Герберта Мусурильо, который выполнил параллельный перевод этих документов с древнегреческого и латинского языков на английский и снабдил тексты некоторыми необходимыми комментариями . Некоторые из этих текстов уже переведены на русский язык, как, например, мученичество

71 св. Иустина Философа и его товарищей и житие святого Аполлония Отшельника72, однако большая часть остается непереведенной на русский язык.

Безусловно, источником наших сведений о христианстве и некоторых представлений о мученичестве является Священное Писание, откуда и черпались познания в области христианской нравственности, руководившие как всеми христианами, так и, в частности, мучениками. Однако кроме книг Священного Писания, которые почитались уже древними христианами и были включены в число канонических, существовали и другие сочинения о святом семействе и об апостолах, не вошедшие в христианский канон и получившие название апокрифов . Разумеется, нельзя воспринимать их буквально как ис

70 The Acts of the Christian Martyrs. Oxford, 1972.

71 Мученичество св. Иустина Философа // Сочинения древних христианских апологетов / Пер. с древнегреч. А. Г. Дунаева. СПб., 1999. С. 362 - 372.

72 Житие святого Аполлония Отшельника // Сочинения древних христианских апологетов / Пер. с древнеарм. В. А. Арутюновой-Фиданян. С. 394 - 406.

73 А. П. Скогорев пишет, что христианским апокрифами можно назвать те сочинения, которые отвечали сразу трем условиям: «во-первых, сюжет произведения связан с библейской историей, а действующими лицами являются ее персонажи; во-вторых, данный текст не вошел в состав Священного Писания; и, главное — он в то или иное время претендовал на роль источника веры или же воспринимался таковым» (курсив А. П. Скогорева). Скогорев А. П. Раннехристианская апокрифика и религиозные искания народных масс позд-неантичной эпохи // Скогорев А. П. Апокрифические деяния апостолов. Арабское евангелие детства Спасителя. СПб., 2000. С. 11-12. торические источники, так как часто они полны фантастических или слишком натуралистичных подробностей, но апокрифические писания отражали настроения верующих той эпохи, в которую были созданы, и отчасти формировали религиозные стереотипы в тех кругах, где их почитали источником веры. Из апокрифов так же, как и из канонических книг Священного писания, черпались сравнительные обороты, символика и способы восприятия мира. Ведь окончательно список книг Нового Завета был составлен на Карфагенском соборе 419 года, и даже после этого некоторые апокрифические сочинения продолжали пользоваться популярностью, и именно они стали источником тех сведений из жизни Марии, Иосифа, апостолов, которыми мы теперь располагаем: рассказы о рождестве и детстве Марии, о способе распятия апостола Петра (вниз головой) и др.

Интересную группу первоисточников христианского происхождения представляют апологии, особенно часто появлявшиеся во II — нач. Ш вв. Их авторы — Юстин-Философ (нач. П в. - 165-166 гг.)74, Татиан (ок. 120 - ок. 175 яг 7*7 — г.) , Аристид (II в.), Афинагор (II в. Мелитон (П в.) , Тертуллиан (ок. 160 - после 220 г.) - обращались как к отдельным лицам, так и ко всему языческому населению империи с целью убедить их в том, что благодаря своему нравственному поведению и повиновению законам христиане являются не только безвредными, но даже полезными подданными, а, следовательно, их

70 не за что преследовать . Авторы этих сочинений прибегали как к обычной

74 Юстин - философ и мучеиик. Творения / Пер. прот. П. Преображенского. М., 1995.

75 Татиан. Слово к эллинам / Пер. Д. Е. Афиногенова // Раннехристианские апологеты II -IV вв. М., 2000. С. 93-105.

76 Афинагор. Предстательство за христиан Афинагора Афинянина / Пер. А. В. Муравьева // Раннехристианские апологеты. С. 45 — 73.

77 Фрагмент апологии Мелитона сохранился в «Церковной истории» Евсевия Памфила (НЕ, IV, 26,5-11).

Тертуллиан. Апологетик // Тертуллиан. Апология / Пер. с лат. Киево-Печерской Лавры. М.; СПб., 2004. С. 210-297.

79 А. В. Вдовиченко пишет, что авторами апологий преследовалась двоякая цель: «отстоять христианство средствами литературной борьбы и одновременно огласить в истине своих явных или подразумеваемых адресатов — интересующихся собеседников, что для обеих сторон мыслилось небесполезным». Вдовиченко А. В. Христианская апология. Краткий обзор традиции // Раннехристианские апологеты. С. 5. форме обращения к слушателям, так и к популярному среди античных писателей жанру диалога, как это, например, делает в своей апологии Минуций

ЯП

Феликс (втор. пол. II - нач. III в.) . Вероятнее всего, появление апологий в таком количестве именно во II веке было действительно, как полагал Гастон Буассье, связано с надеждами христиан на разумных и гуманных императоров, которых, как они думали, можно попытаться убедить в целесообразности проводить более снисходительную политику по отношению к верующим во Христа81, не опасаясь при этом новых репрессий, которые порождаются вспышками гнева и раздражения, когда государством руководят менее уравновешенные правители. Последующие события, правда, не оправдали этих надежд, однако новые апологии время от времени призывали языческое население и власти к человечности и здравому смыслу. Наличие апологий показывает, что христианских писателей все же не оставляла надежда на прекращение гонений в государстве, несмотря на то, что именно эти гонения доставляли Церкви столько прославляемых затем мучеников.

Немалое количество богословских трактатов было посвящено мученичеству и поведению христиан во время гонений. Наиболее ранними среди них являются сочинения африканского христианского писателя Тертуллиана , вероятно, наиболее плодовитого из всех латинских христианских авторов. Известно, что он стал христианином уже в зрелом возрасте, а около 203 - 204 г. увлекся монтанизмом, в котором находил ту строгость нравов и тот мистицизм, которых не мог найти в ортодоксальной Церкви, а примерно в 213 г. окончательно перешел в монтанизм. Если проследить развитие взглядов Тертуллиана в его произведениях, то мы заметим, что до 203 — 204 гг. они рисуют истинного приверженца Церкви, борца с ересями и красноречивого апо

80 Минуций Феликс. Октавий / Пер. прот. П. Преображенского // Сочинения древних христианских апологетов. С. 226 - 271.

81 Буассье Г. Падение язычества. Исследование последней религиозной борьбы на Западе в IV веке // Собрание сочинений в 10 тт. СПб., 1998. Т. V. С. 348.

82 О самом Тертуллиане см.: Преображенский П. Тертуллиан и Рим. М., 2004. логета. Таковы, в частности, его «Апология»83, «К язычникам»84, «Противоядие от скорпионов» — трактат, направленный против гностиков, а также, возможно, трактаты «О крещении», «К мученикам», «О зрелищах», «О покаянии». Далее в его трактатах все явственнее прослеживается уклон в сторону монтанизма; например, это хорошо видно в таких трактатах, как «О ду

ОС OfC п»т OQ ше» , «К Скапуле» , «О венке воина» , «О бегстве во время гонения» , «О

89 посте, против «душевных» христиан» и т. д.

К литературе, специально посвященной вопросу о поведении христиан во время гонений и о мученичестве, можно отнести также «Увещание к мученичеству» Оригена (ок. 185 - 254 г.)90 и сочинения Киприана Карфагенского (ок. 200 - 258), среди них «Книгу о падших»91, «Похвала мученичеству»92 и «Письмо к Фортунату об увещании к мученичеству» .

Ориген, как известно, родился в христианской семье, его отец претерпел мученическую смерть во время гонения при Септимии Севере. Сам Ориген вскоре стал учителем Александрийской огласительной школы. Во время гонения при Деции Ориген был схвачен и заточен в темницу, однако мучеником не стал и был выпущен на волю, а через два или три года скончался.

Жизнь Киприана Карфагенского известна нам благодаря его диакону Пон-тию, написавшему биографию епископа, а также из его собственных писем и

83 Тертуллиан. Апология / Пер. с лат. Киево-Печерской Лавры. М.; СПб., 2004. С. 210 -297.

84 Тертуллиан. К язычникам // Тертуллиан. Апология. С. 145 — 209.

85 Тертуллиан. О душе / Пер., в ступ. Статья, комментарии и указатель А. Ю. Братухина. СПб., 2004.

86 Тертуллиан. К Скапуле / Пер. с лат. Киево-Печерской Лавры. С. 308 - 314.

87 Tertulliani De corona // PL. Vol. 2. Col. 73 - 102.

88 Tertulliani De fuga in persecutionis // PL. Vol, 2. Col. 101-120.

89 Tertulliani De jejuniis // PL. Vol. 2. Col. 953 - 978.

90 Ориген. Увещание к мученичеству // Отцы и учители Церкви III в. Антология в 2-х тт. / Сост. иеромонах Иларион (Алфеев). М. 1996. Т. II. С. 36 - 67.

91 Киприан. О падших // Творения святого священномученика Киприана, епископа Карфагенского. М., 1999. С. 208 - 231.

92 Киприан. Похвала мученичеству // Творения святого священномученика Киприана. С. 386 - 404. Подлинность данного сочинения доказать трудно, но так же трудно и признать их подложными. Вероятно, поэтому «Похвала мученичеству» была включена редакторами данного издания в число сочинений Киприана.

93 Киприан. К Фортунату об увещании к мученичеству // Творения святого священномученика Киприана. С. 354 - 376. трактатов. Став христианином уже в зрелом возрасте, Киприан впоследствии был посвящен в епископы Карфагенской церкви. Во время гонения при Де-ции он скрылся, но продолжал заботиться о своей церкви посредством переписки, а в годы гонения при Валериане был казнен. По его письмам и трактатам мы можем проследить, какие вопросы волновали христиан того времени и как изменялась позиция Церкви по отношению к проблеме власти епископа и проблеме отпавших, то есть принесших жертвы другим богам, а также к крещению младенцев и другим проблемам.

В остальных богословских трактатах о мученичестве лишь упоминается, однако эти несколько абзацев, а иногда лишь несколько строк, встречающихся в порой весьма обширных трудах, дают исследователю немало ценной информации о тех деталях в отношении христианской Церкви к мученичеству, которые могли ускользнуть из поля зрения авторов трактатов, целиком посвященных этому феномену. Так, например, об особых привилегиях мучеников и исповедников упоминается в «Апостольском предании» Ипполита Римского (Hipp., 9) ив сочинениях Тертуллиана «О душе» и «О посте.»; вопрос о готовности к мученичеству и стремление к нему затрагивает также Климент Александрийский (ок. 150 — ок. 215 г.) в своих «Строматах» (Clem. Alex., Strom., IV, passim)95.

Эпистолярное наследие христианских писателей также содержит немало ценных сведений о том, как воспринималось мученичество и гонения в современную им эпоху, и как они сами относились к этому вопросу, например, послания Игнатия Антиохийского96, переписка Киприана Карфагенского97,

94 Св. Ипполит Римский. Апостольское предание / Пер. с латинского и предисл. свящ. П. Бубуруза // Богословские труды. М., 1970. Вып. 5. С. 276 - 296.

9 Климент Александрийский. Строматы / Пер. с древнегреч. Е. В. Афонасина. В 3-х тт. СПб., 2003. T. II.

96 Игнатий Антиохийский. Послания св. Игнатия Богоносца / Пер. прот. П. Преображенского. СПб., 1902.

97 Ван Эйсинга, однако, сомневается в том, что письма св. Киприана, как и более поздних отцов Церкви, действительно были настоящими письмами, хотя они и были адресованы и отправлены некоему кругу лиц. Он указывает, что данные письма были написаны для общественного чтения, и что на Киприана, Лактанция и других отцов Церкви большое влияние имело наследие Сенеки (Van den Bergh van Eysinga G. A. Early Christianity's Letters /

Дионисия Александрийского, а также коллективные послания галльских Церквей Церквам в Малой Азии и Смирнской Церкви к церкви Филомелий-ской. Последние, как и письма Дионисия Александрийского, сохранились лишь в более или менее обширных цитатах в «Церковной истории» Евсевия Памфила (ок. 260 - ок. 340), которая ценна для нас не только как первая попытка полностью изложить историю христианства от времен Иисуса Христа до периода, современного Евсевию, но и как произведение, включающее в себя не дошедшие до нас в оригинальном виде фрагменты письменных памятников той эпохи98.

Наконец, одну из наиболее интересных групп источников христианского происхождения составляют поэтические произведения, посвященные мученичеству и мученикам, среди которых, например сочинение Аврелия Пру-денция Климента «О венцах»99.

Собственно церковно-исторические произведения также представляют немалый интерес для исследования феномена мученичества,, так как освещают события, обстановку и представления людей того времени: ведь трудно понять явление или процесс, если не знать, в каких условиях они возникли и проходили. Одним из таких сочинений является «Церковная история» кеса-рийского епископа Евсевия Памфила (ок. 265 - ок. 340), охватывающая первые три века истории развития христианства на всей территории Римской империи. Правда, значимость труда Евсевия несколько уменьшается при изучении явления мученичества и истории гонений в западных провинциях, так как он весьма мало знал об этой части империи (возможно, потому, что не читал на латинском языке)100, но это компенсируется тем изобилием ин

Тг. By F. J. Fabri, Dr. M. Conley, 2001 // Godsdienstwetenschappelijke Studien, 1951. S. 3 - 31. // Режим доступа: http://www.ecclesia.reUgmuseum.ru/word/EARLY%20CHRISTIANITY.doc.

DO „

По подсчетам ученых, количество этих практически дословных извлечении достигает 250. См. Кривушин И. В. Рождение церковной историографии: Евсевий Кесарийский. Иваново, 1995. С. 9.

99 Aurelii Prudentii Clementi Liber Peristaphanon // PL. Vol. 60 // Режим доступа: http:// thelatinlibrary.com/prud.html.

100 Barnes T. D. Eusebius and the Date of Martyrdoms. P. 139. формации, которую он дает по Востоку. Кроме того, «Церковная история» Евсевия Памфила не ограничивается описанием событий прошлого; она содержит также воспоминания автора о пережитом им самим Великом гонении, и, разумеется, сообщает о мучениках и тех страданиях, которые они перенесли за свою веру. А так как Евсевий, рассказывая о событиях, о которых слышал или которым сам был свидетелем, сообщал при этом и свое мнение, то мы получаем весьма ценные сведения о восприятии гонения и, следовательно, мученичества в начале IV века, разумеется, с той оговоркой, что его утверждения не вполне беспристрастны: историк сам признается в том, что стремился рассказать «только о том, что может послужить на пользу, во-первых, нам самим, а затем и нашим потомкам» (Eus. НЕ, VIII, 2, 3). Наиболее подробно Евсевий описывает события I века н.э., связанные с жизнью Иисуса Христа и деяниями апостолов, вплоть до смерти Иоанна Богослова (им посвящены две первые книги и половина третьей) и конца III — первой четверти IV века, когда произошло Великое гонение и затем утверждение на престоле Константина и его расправа с Лицинием (книги восьмая, девятая и десятая); истории же Церкви II и III веков посвящены остальные четыре с половиной книги, хотя именно в эти века произошла большая часть (шесть из восьми) гонений на христиан. И. В. Кривушин объясняет это тем, что для Евсевия данный период не имеет большого самостоятельного значения: «убирая из истории все новое и необычное, Евсевий пытается максимально сжать время между апостолами и Диоклетианом, чтобы поставить лицом к лицу Христа и Константина»101. С точки зрения Кривушина, церковный историк уделяет наибольшее внимание именно этим двум макрособытиям, между которыми и помещаются все остальные события истории христианства того периода102. Еще раньше похожую точку зрения высказал А. П. Лебедев, утверждая, что Евсевий «видит в гонениях наглядное выражение торжества еван

101 Кривушин И. В. Рождение церковной историографии: Евсевий Кесарийский. С. 51.

102 Там же. С. 23-24. гельской истины над силами, сопротивными ей»103. Возможно, именно для того, чтобы показать это торжество, церковный историк и останавливается наиболее подробно на земной истории Христа и победе христианства при Константине Великом. Сделать это Евсевий пытается при помощи рассказов о нравственной победе слабейшей стороны (мучеников) над сильными (гонителями христианства). Фактически, по справедливому мнению А. П. Лебедева, «история христианства положительно разрешается для Евсевия в историю мученичества»104.

Излагая историю христианства, Евсевий порой преувеличивает или преуменьшает значимость некоторых событий. Но в своей работе он приводит и целые выдержки из документов, относившихся к описываемой им эпохе, и именно из них мы узнаем о событиях, которые происходили до начала IV в. (правда, подчас весьма трудно проверить точность его цитирования, и нам приходится полагаться в этом только на самого Евсевия, так как многие из цитируемых им источников были утеряны). Он не всегда точен в определении количества мучеников, даже если сам был свидетелем их страданий, но многие его сведения подкрепляются перепиской христианских священнослужителей, актами мучеников и другими документами, которые он часто приводит на страницах своего труда.

Еще одним сочинением, которое можно называть церковно-историческим, является книга «О смертях гонителей» Лактанция (ок. 260 - после 326 г.)105. Основное внимание автора в этой книге уделяется Великому гонению и судьбе императоров-гонителей; тем же гонениям, которые предшествовали этому, уделяется ровно столько внимания, сколько нужно, чтобы поведать о проступке императоров-гонителей и постигшей их за это каре. Иными словами, рассказ об этих гонениях «превращается у Лактанция в череду ехетр1а», при

103 Лебедев А. П. Церковная историография в главных ее представителях с IV по XX в. СПб., 2001. С. 79.

104 Лебедев А. П. Церковная историография в главных ее представителях с IV по XX в. С. 80-81.

105 Лактанций. О смертях преследователей. СПб., 1998. званных показать судьбы императоров, преследовавших христиан106. Интересно, что Лактанций останавливается лишь на тех императорах-гонителях христиан, судьбы которых служили свидетельством гнева Божьего: это Нерон, Домициан, Деций, Валериан и императоры-тетрархи.

Нельзя не обратить внимание и на сочинения, вышедшие из-под пера авторов-гностиков. Большая часть гностической литературы считалась утерянной, пока в 1945 г. в верхнем Египте, неподалеку от местечка Наг-Хаммади, не были найдены папирусы, среди которых были и считавшиеся давно и безвозвратно утерянными гностические сочинения. Изучением гностицизма занимались такие ученые, как Е. В. Афонасин107, М. К. Трофимова108, A. JI. Хосроев109, Г. Йонас110. Известно, что гностики отрицали мученичество как подвиг или, как Гераклеон, ставили его ниже праведной жизни111, а так как их учение имело успех, то, несомненно, их суждения о мученичестве также оказывали влияние на христиан.

Несмотря на очевидную во многих случаях субъективность источников христианского происхождения, мы не можем не принимать их всерьез и расценивать лишь как пропагандистскую литературу, так как, во-первых, большая часть данных источников представляет огромный интерес как свидетельство о настроениях, преобладавших в этот период, влиявших на поведение мучеников и изменявшихся под воздействием со стороны ортодоксальных и еретических мыслителей; а, во-вторых, немалое количество не сохранившихся письменных документов дошло до нас в цитатах и пересказах последующих авторов, в том числе Евсевия Памфила, в «Церковной истории» которого можно найти отрывки писем Дионисия Александрийского (Eus. НЕ,

106 Тюленев В. М. Лактанций: христианский историк на перекрестке эпох. СПб., 2000. С. 16.

107 Афонасин Е. В. Античный гностицизм. Фрагменты и свидетельства. СПб., 2002.

108 Трофимова М. К. Историко-философские вопросы гностицизма (Наг-Хаммади, II, соч. 2,3,6,7). М., 1979.

109 Хосроев А. Л. Александрийское христианство по данным текстов из Наг-Халшади. М., 1991.

110 Йонас Г. Гностицизм. СПб., 1998.

111 Хосроев А. Л. Александрийское христианство по данным текстов из Наг Хаммади. С. 166.

VI, 40, 1-42, 5; 44; 45, 1) и письмо епископа Филеаса к тмуитам (Eus. НЕ, VIII, 10, 2-10), подлинные фрагменты апологии Мелитона (Eus. НЕ, IV, 26, 5-11), послания Смирнской Церкви и Галльских Церквей (Eus. НЕ, IV, 15, 345; V, 1, 3 - 3, 3), а также акты некоторых христианских мучеников, например, мученичество Потамиэны и Василида (Eus. НЕ, VI, 5), акты Марина (Eus. НЕ, VD, 15).

Другую группу представляют источники языческого происхождения, не менее разнообразные, чем христианские источники. Среди языческих сочинений, в которых присутствуют некоторые замечания, касающиеся христианского мученичества, нужно выделить, во-первых, научные и философские трактаты, среди которых произведения известного античного врача Галена, * 1 I Л философов-стоиков Эпиктета , Марка Аврелия ; во-вторых, литературу полемического содержания («Правдивое слово» Цельса114; «Против христиан» Порфирия115) и художественную литературу (сочинения Лукиана116); в-третьих, биографии римских императоров, особенно императоров II — IV ве

11*7 ков , в которых можно найти и сообщения о политике, проводимой ими по отношению к христианам, хоть и редкие; и, наконец, переписку Плиния

I I о

Младшего , в которой затрагивается проблема христианства и можно почерпнуть сведения о личном отношении автора к данному вопросу.

Рассмотрим более подробно некоторые из вышеупомянутых сочинений. «Правдивое слово» Цельса дошло до нас в виде обширных фрагментов в книге Оригена «Против Цельса» (passim), и сомнений в их достоверности не возникает, так как Ориген ставил своей целью опровержение выводов, сделан

112 Эпиктет. Беседы / Пер. с древнегреч. и примеч. Г. А. Тароняпа. М., 1997.

113 Марк Аврелий. Размышления / Пер. с греч. С. Роговина. Магнитогорск, 1994.

114 Цельс. Правдивое слово / Пер. А. Б. Рановича // Ранович А. Б. Античные критики христианства. М., 1990. С. 270 - 331.

115 Сочинение Порфирия дошло до нас лишь в отрывках, сохранившихся у Августина Блаженного и у Макария. См.: Ранович А. Б. Античные критики христианства. М., 1990. С. 351-391.

116 Лукиан. Сочинения в 2-х тг. / Пер. Н. П. Баранова, Д. В. Сергеевского. СПб., 2001.

117 Властелины Рима. Биографии римских императоров от Адриана до Диоклетиана / Пер. С. Н. Кондратьева. СПб., 2001.

118 Плиний Младший. Письма / Пер. M. Е. Сергеенко, А. И. Доватура. М., 1982. ных в «Правдивом слове»119. Если бы у Цельса были замечены хотя бы малейшие признаки симпатии к христианам или одобрения, Ориген, ни минуты не сомневаясь, использовал бы этот трактат в целях пропаганды.

Во второй половине П века друг и учитель Марка Аврелия Корнелий Фронтон произнес речь против христиан, которая, к сожалению, не сохранилась до нашего времени в своем первозданном виде. Однако У. Френд считает, что речь Цецилия в «Октавии» Марка Минуция Феликса есть не что иное, как «фрагментарный пересказ» речи Фронтона против христиан120. Как согласиться, так и полностью опровергнуть данное утверждение трудно: ведь в это время христианами действительно заинтересовались, и многие образованные люди выдвигали нередко схожие претензии к христианам, так что весьма вероятно как то, что Минуций Феликс воспользовался уже произнесенными и записанными речами, так и то, что он сам воспроизвел те аргументы и обвинения, которые христиане столь часто слышали в свой адрес.

Сочинения Лукиана из Самосаты не были посвящены проблеме христианства; более того, последователи Христа появляются лишь случайно в некоторых из них, причем автор упоминает о христианах лишь тогда, когда это требуется для того, чтобы описать очередное приключение своего персонажа. Лишь одно сочинение, «Друг Отечества, или Поучение» , содержит немало намеков на христианство и манеру христиан проповедовать, изобличая пороки и слабости богов. Однако сатирические произведения Лукиана интересны для исследователя тем, что показывают, хоть и мимоходом, каковы были взаимоотношения христиан между собой. Особенно интересно с этой точки зрения сочинение «О смерти Перегрина» , где Лукиан, проводя своего героя Перегрина-Протея через различные испытания, описывает и эпизод с недолгим пребыванием его в тюрьме за исповедание христианства. Лукиан го

119 Ориген. Против Цельса / Пер. Л. Писарева. СПб., 2008.

120 Frend W. H. С. Martyrdom and Persecution in the Early Church. P. 251 - 252.

121 Лукиан. Друг Отечества, или Поучение / Пер. Н. П. Баранова // Сочинения в 2-х тг. Т. II. 306-316.

122 Лукиан. О смерти Перегрина / Пер. Н. П. Баранова // Сочинения в 2-х тт. T. II. С. 294 — 305. ворит и об отношении христиан к исповедникам, одним из которых они по

123 читали Перегрина : об их уважении, готовности помочь как словом, так и делом, стремлении вытащить своего собрата по вере из тюрьмы любым способом. Как книга «О смерти Перегрина», так и «Александр, или Лжепро

124 рок» рисуют нам картину взаимоотношении христиан и язычников, вплоть до личной позиции автора по этому вопросу. Легко заметить, что Лукиан относится к христианам скорее со снисходительным презрением глубоко светского и рассудочного человека, чем с открытой враждебностью или суеверным страхом; он неплохо знает их и настроен достаточно спокойно, чтобы подметить как положительные, так и отрицательные черты христианского социального характера.

Эпиктет, как и Сократ, ничего никогда не писал, и дошедшие до нас «Беседы» принадлежат перу одного из его учеников Арриана Флавия, который записывал речи своего учителя. Эпиктет вполне мог знать о христианах, так как, по-видимому, умер в 120-х гг., в правление Адриана; к тому же Г. А. Та-ронян, ссылаясь на послание апостола Павла к Титу (Титу, 3:12), высказывает предположение, что в Никополе, где жил философ, уже «существовала од

19S на из самых ранних христианских общин» . Правда, в «Беседах» только два раза упоминается о секте, имеющей некоторое сходство с христианами, и неизвестно даже, говорится ли здесь вообще о христианах, но нам важны не только эти скудные и не всегда ясные сведения, но и, вероятно, в большей степени, отношение Эпиктета к страданию и смерти, а этого материала в «Беседах» вполне достаточно.

Говоря об источниках языческого происхождения, нельзя не отметить переписку Плиния Секунда, наместника Вифинии и Понта, с императором Траяном. Это первые документы, на основе которых можно составить себе

Книга «О смерти Перегрина» — это сатира, где Лукиан высмеивает, в том числе, и христиан. Но Стефан Бенко прямо называет Перегрина христианином, вернувшимся к язычеству. См.: Benko S. Pagan Rome and the Early Christians. Bloomington, 1984. P. X.

124 Лукиан. Александр, или Лжепророк / Пер. Д. В. Сергеевского // Сочинения в 2-х тт. Т. II. С. 317-336.

125 Эпиктет. Беседы. С. 285, прим. 5. суждение о форме судопроизводства над христианами и о причинах гонений со стороны языческого правительства. Плиний, вероятно, впервые столкнулся с проблемой христиан и не мог не обратиться по этому поводу к своему другу и покровителю Траяну (Ер. X, 96; 97). Любопытно, что Плиний считает едва ли не самым главным основанием для смертной казни упорство христиан в исповедании своей веры, а не какое-либо преступление. Однако интерес вызывают не только эти два послания, непосредственно касающиеся христианства, но и другие письма Плиния, так как они помогают нам представить себе ту обстановку, в которой происходило преследование христиан в Вифи-нии и Понте.

Скудость сведений в языческих источниках о христианах вообще и тем более о мученичестве можно объяснить тем, что ни образованные граждане, ни представители власти не придавали этой проблеме большого значения и не считали нужным уделять ей более одной-двух фраз или, в лучшем случае, страниц. Еще одна причина небольшого количества языческих источников о христианстве и, в частности, о проблеме мученичества, заключается, на наш взгляд, в том, что не все источники сохранились до нашего времени, либо потому, что были утрачены, либо, быть может, благодаря стараниям христианской Церкви, которой, как некогда Платону, чьи ученики сожгли, по легенде, сочинения Демокрита, было невыгодно наличие литературы, содержащей порой весьма оскорбительные выпады против нее.

Объектом нашего исследования является мученичество в годы гонений на христиан в Римской империи со II века до Миланского эдикта 313 г. Предмет исследования — проявления феномена мученичества и восприятие этого подвига христианской Церковью, а также его роль в складывающихся взаимоотношениях между Церковью и ее членами, с одной стороны, и языческим Римом, с другой.

Методологической основой диссертации послужил принцип историзма, а также традиционный историко-критический и историко-филологический методы, исключающие как чрезмерное доверие к историческому источнику, так и гиперкритицизм, заставляющий отвергать достоверность большинства сообщаемых в источниках сведений, а также системный подход, позволяющий рассматривать феномен мученичества как важную составляющую системы взглядов и взаимоотношений, связывающих христианскую Церковь и ее членов с Римской империей как государством и ее населением.

Целью исследования является исследование феномена мученичества и установление его роли во взаимоотношениях христиан и язычников, как на государственном, так и на бытовом уровне.

Для реализации данной цели необходимо решить следующие задачи:

1) выявить особенности христианского мученичества, составляющие его сущность, и представления о мученическом подвиге как у рядовых христиан, так и у отцов Церкви;

2) проследить, как эти особенности проявлялись в поведении самих христиан - мучеников и исповедников;

3) выяснить, как изменялось отношение к христианам на государственном уровне и среди языческого населения и какое воздействие оказал феномен мученичества на римское общество.

Положения, выносимые на защиту.

1. Подвиг мученика рассматривался как очищение ото всех грехов и второе крещение; кроме того, мученик считался единственным, кто после смерти попадает прямо в рай.

2. В христианской Церкви различались две степени данного подвига: исповедник - христианин, который не отрекся от веры и не отказался почтить богов, но пока еще оставался в живых, даже после пытки, и мученик - исповедник, который умер в результате пыток или в тюрьме или был казнен.

3. С изменением взаимоотношений христианской Церкви и Римской империи меняется и отношение к мученичеству и мученикам: если во II - начале III в., когда гонения были в основном локальными, власти чаще приговаривали христиан к смертной казни, а толпу возмущало и приводило в ярость само мужество идущих на смерть за веру, то с началом повсеместных гонений отношение населения к христианам начинает изменяться, и возмущение вызывает уже жестокость судей. Одновременно изменяется и взгляд самих христиан на гонения и мученичество: от требований и просьб о защите от преследований до упреков в адрес тех судей и язычников, которые пытались спасти исповедникам жизнь и воспрепятствовать их мученической гибели.

4. Наиболее распространенной в христианской литературе была так называемая умеренная точка зрения на мученичество, которая сводилась к тому, что нельзя самовольно доносить на себя и напрашиваться на мученичество, так как «венец дается по Божиему удостоению», а самовольный исповедник рисковал отречением от веры, так как мог оказаться неготовым к мученическому подвигу.

5. Мученики различались по своему поведению во время судебного процесса и в тюрьме. Их можно (условно) подразделить на тех, кто жаждал страданий и даже требовал наиболее жестоких пыток; мучеников-«ораторов», произносивших длинные речи в защиту христианства или обличающие идолопоклонство; а также так называемых «простых героев», не произносивших речей, не требовавших особенных пыток, а просто и смиренно исповедовавших свою веру. Особую категорию представляли «добровольные мученики» или, вернее, добровольные исповедники, самостоятельно являвшиеся к правителям или учинявшие беспорядок, чтобы их схватили.

6. Основными мотивами, побуждавшими к мученичеству, были невозможность нарушить заповеди («да не будет у тебя других богов, кроме Меня»; «всякого, кто исповедает Меня пред людьми, того исповедаю и Я пред Отцом Моим Небесным»), желание приобщиться к мукам Христа, стремление очиститься от грехов и войти в рай и — как более земной мотив — ожидание славы, пусть даже и посмертной.

37

Заключение научной работыдиссертация на тему "Феномен мученичества во взаимоотношениях христианской Церкви и Римской империи"

Заключение

Вся история раннего христианства прошла под знаком гонений, так что можно без преувеличения сказать вслед за известным ученым Э. Ренаном, что «гонение. было естественным состоянием христианина»1. Именно гонения оказали решающее воздействие на развитие ранней Церкви и предопределили многие его особенности; гонениям Церковь обязана своими первыми святыми, которыми стали ее мученики.

Христиан преследовали по многим причинам, среди которых можно выделить несколько групп: государственно-политические, религиозные, социальные и психологические причины. Среди государственных причин называют отказ христиан участвовать в почитании официальных римских богов и то, что они составляли соПе^ае ННскае (недозволенные коллегии), от которых, как считали власти, можно было ждать какого-нибудь заговора. Как религиозные причины указываются подозрения христиан в безбожии; их отказ участвовать в «культе цезарей» и традиционном римском культе; наконец, то, что христиане считались отступниками от иудейских законов и обычаев, от которых, как считалось, христианская религия и вела свое происхождение. В качестве социальных причин следует указать отказ христиан от участия в жизни общества, от праздников и занятия тех или иных должностей, а также их скрытный образ жизни и вытекающие из него подозрения в самых ужасных уголовных преступлениях. Наконец, психологические причины гонений заключались в том, что уровень тревожности в римском обществе был повышен из-за неосознанного ощущения противоречия между вековыми традициями и реальной жизнью, а христиане самим своим существованием и поведением заставляли еще острее

1 Ренан Э. Христианская церковь / Пер. с франц. В. А. Обручева. Ярославль, 1991. С. 172. почувствовать это противоречие2; возможно, сами того не желая, они раздражали своих сограждан тем, что отличались от них.

Основными источниками изучения феномена мученичества являются агиографические источники: акты и страсти мучеников, а также жития, наиболее поздние по времени создания и содержащие наряду с историческими и большой пласт легендарных сведений. Главной особенностью страстей и житийной литературы (актов мучеников это касается в меньшей степени) является натурализм и большое внимание к житейским деталям, часто имеющим символическое значение, особенно в видениях.

Этому можно найти несколько объяснений. Во-первых, с одной стороны, страсти мучеников составлялись порой такими же бывшими язычниками, как и все остальные жители империи, воспитанными на кровавых зрелищах и убийствах на арене и лишь в зрелом возрасте принявшими христианство. В силу своей новой веры они не могли уже позволить себе такие грубые развлечения, но ведь иные люди устроены так, что, даже описывая чужие физические страдания, испытывают нездоровое наслаждение. С другой стороны, таким образом можно было дать выход скопившейся агрессии и негативным эмоциям, неизбежно возникавшим у гонимых христиан, запретивших себе самим даже попытку мести гонителям. Во-вторых, подобный натурализм объяснялся желанием воодушевить оставшихся в живых христиан и дать им урок мужества, а также постоянной сосредоточенностью на текущих и предстоящих страданиях и восприятием их как одного из самых важных событий для самих мучеников и для общины, в которой они жили. Что же касается житейских деталей в актах и видениях, то они, как уже говорилось, имели чаще всего символическое значение и должны были напоминать историю Христа и слова, сказанные Им.

2 Амосова Е. В. Гонение на христиан и кризис античного миросозерцания / Автореферат диссертации на соискание уч. степ. канд. истор. наук. Великий Новгород, 1998. С. 12.

Мученичество христиан было, в сущности, реакцией на гонения, так сказать, «пассивным сопротивлением» попыткам государства заставить их поступать так же, как поступали все; но постепенно оно же стало и целью для многих из христиан: в мученическом подвиге видели искупление грехов и второе крещение - крещение кровью; мученик был свидетелем истинной веры (само слово «мученик» — martyr — греческое и в оригинальном переводе звучит как «свидетель») и воином Христа; наконец, он был проповедником и миссионером, даже если не произносил никаких речей: сами его страдания и смерть за веру производили такое сильное впечатление, что зрители (а казни были публичными) проникались сочувствием, а некоторые из них обращались в христианскую веру.

Со временем представления о мученическом подвиге стали усложняться; возникает деление его на две степени: исповедник — христианин, который предстал перед судом, исповедал свою веру, даже, может быть, подвергся пыткам, но все же остался жив, и собственно мученик - христианин, претерпевший смерть за веру, причем неважно, насколько мучительной была эта смерть. Иногда, правда, мучениками заранее называли тех христиан, которые уже успели стать исповедниками, но еще были живы, однако конец их был известен. Впервые различие мучеников и исповедников появляется в «Пастыре» Ерма, а само слово «исповедники» произнесли, говоря о себе, лугдунские мученики. Затем это различие появляется в трудах Ипполита Римского, Киприана Карфагенского, в письмах Дионисия Александрийского; в историографии его подчеркивал целый ряд ученых и богословов, например, В. В. Болотов, И. Мейендорф, У. Френд и др. Почитание исповедников и мучеников различалось: если исповедники, выжив после гонения, получали свою награду уже в земной жизни, то мученики, покинув этот мир, не могли насладиться ею, но почитались как святые.

Прежде всего, мученики считались единственными, души которых после их смерти попадали прямо в рай (Tert. De anim., LV, 4-5). Кроме того, на земле их тела не только старались предать как можно более достойному погребению, но и (впоследствии) считали их мощи и капли пролитой крови священными реликвиями, за которыми, если в данной области не было гонения, иногда посылали в другую. Дни смерти мучеников обязательно фиксировались и впоследствии праздновались как дни их рождения в жизнь вечную. Подобные празднования стали практиковаться еще во II — III веке: ведь в мученичестве Пиония указано, что пресвитер со своими товарищами был схвачен «на второй день шестого месяца, по случаю великой субботы и годовщины блаженного Поликарпа» (Mart. Pion. 2, 1); следовательно, день мученической гибели Смирнского епископа был зафиксирован и праздновался довольно долгое время.

Исповедники почитались не менее мучеников. Пока они оставались в темнице, их навещали собратья по вере, всеми возможными способами пытаясь облегчить их заключение; некоторые в порыве благоговения даже целовали их цепи и раны, оставшиеся после пыток. Если же исповедника освобождали, то на воле его ожидала более почетная церемония посвящения в пресвитеры или диаконы (в том случае, когда он претендовал на этот сан). Наконец, исповедники и мученики в силу их подвига удостаивались права ходатайствовать перед Богом и Церковью о прощении для своих более слабых и потому отпавших единоверцев.

Однако исповедники и мученики (до своей смерти) не могли разделять взгляды, которые Церковь считала еретическими, и должны были еще внимательнее следить за своим поведением, так как, по мнению Киприана, искушения исповедников только возрастали по сравнению с теми, которые испытывали рядовые верующие (Cypr. De imitate, 21).

В то же время отношение к самим отпавшим было весьма строгим: для того, чтобы получить прощение, все они должны были пройти длительный период покаяния, и некоторые из них не получали это прощение до самой своей смерти. Только одно средство могло сократить этот период — уже упомянутое заступничество какого-нибудь исповедника или мученика, засвидетельствованное письменно. Если же «падший» хотел скорее загладить свою вину, он мог пойти по пути более опасному для его жизни и произнести перед судом исповедание своей веры. В таком случае его считали мучеником или исповедником (в зависимости от того, оставался он жив или нет) наравне с прочими.

Мученичество считалось самым славным концом жизни христианина, а члены некоторых ригористических сект, например, монтанисты, даже считали постыдным для христианина умереть в собственной постели. Вместе с тем к мученичеству нужно было быть готовыми, иначе это грозило отречением от Христа вместо исповедания веры. Прежде всего, необходимо было, чтобы на то была Божья воля; кроме того, готовность к мученичеству достигалась разными способами: это могло быть знакомство христиан со Священным писанием и укрепление их в вере, а могли быть строгие посты и лишения, на которых настаивал в особенности Тертуллиан. Подобная подготовка пробуждала в христианах такую сильную жажду мученичества, что некоторые сами устремлялись к нему.

Вместе с тем отношение Церкви к таким самовольным исповедникам было сложным и противоречивым: с одной стороны, самодоносы порицались как одна из разновидностей самоубийства, с другой, подобные доводы не принимались во внимание, если самовольный исповедник оканчивал свою жизнь мученической смертью.

Первоначально, когда гонения были случайными и локальными, а у власти находились правители из династии Антонинов, а затем Северов, христиане приговаривались к смертной казни за само свое имя, и казни в основном совершались, чтобы успокоить народ, который возмущался и приходил в ярость от самого мужества идущих на смерть за веру. В это время, особенно во П - начале Ш в., наиболее образованные христианские авторы обращались к императорам с апологией своей веры в надежде, что будут услышаны, и помимо доказательств истинности христианства просили о защите от притеснений толпы и местных правителей, будучи убеждены, что сами «хорошие» императоры не преследуют христиан.

С течением времени отношение правительства и простого языческого населения к христианам изменяется: власти, достаточно убедившись в том, что христиане являются неплохими подданными, и в то же время понимая, в чем состояла опасность христианства, требовали от них такого же доказательства лояльности, как и от остальных, то есть принесения жертвы римским богам. Со времени императора Деция от почти немедленной казни христиан переходят к долговременному заключению в тюрьме в как можно более тяжелых условиях и к пыткам, направленным, на то, чтобы сломить волю исповедника и, вынудив совершить жертвоприношение, спасти ему жизнь. Во время Великого гонения власти довольствовались даже фиктивным жертвоприношением.

В своем отношении к исповедникам и к мученичеству одни магистраты, в зависимости от своей позиции и своего характера, отличались почти изуверской жестокостью, другие были милосердны и терпеливы и доводили дело до пыток и казни только в самом крайнем случае, всеми силами пытаясь спасти обвиняемого. Большинство образованных язычников, особенно должностных лиц, считало настойчивость христиан в исповедании своей веры «упрямством», которое выводило из себя наименее уравновешенных и, как считал Плиний Младший (Plin. Sec. Ер. X, 96, 3-4), заслуживало наказания, которое и приводилось в исполнение.

В то же время для христиан даже ложное свидетельство преданности богам было невозможно; в агиографической литературе и в церковно-исторических и апологетических сочинениях мы читаем упреки в адрес жестоких правителей, пытавшихся воспрепятствовать мученической гибели христиан.

Подобные упреки обращены и к языческому населению, которое, убедившись в безобидности христиан, проникалось состраданием при виде переносимых ими мучений, а иногда и симпатией к отдельным их представителям, и пыталось сделать все возможное, чтобы только спасти их от смерти.

Основным мотивом, который влиял на поведение мучеников и их стремление к смерти за Христа, была невозможность нарушить заповедь о запрете идолопоклонства и желание приобщиться к мукам самого Иисуса Христа, которые воспринимались самими мучениками настолько живо, что иногда они даже представляли, как внутри их будет страдать сам Христос, или видели Его в своих товарищах (Eus. НЕ, V, 1, 41). В то же время многим из них не были чужды и надежды на славу на земле, пусть даже и посмертную, и на очищение от всех грехов и обретение рая.

Социальный состав мучеников, как, впрочем, и всей христианской Церкви, не был однородным, и это, отчасти, вместе с их психическим состоянием и мотивами, определяло поведение на суде во время допросов и в темнице. Можно выделить несколько групп мучеников в зависимости от их поведения (разумеется, условно, так как ничто не мешало одним и тем же мученикам проявлять мужество и удостаиваться видений, стремиться к страданиям и защищать веру с помощью своего красноречия). Среди них были мученики, которые призывали на себя все страдания, какие только могло изобрести нездоровое воображение - их собственное или судьи и палача; можно также выделить так называемых мучеников-«ораторов», произносивших на суде длинные апологии христианской веры и обличения язычества. Существовали и «простые герои», смиренно исповедовавшие свою веру и терпевшие за это все пытки и казни, которые доставались на их долю. Чаще всего с их уст не слетало ничего, кроме короткой фразы «Я христианин». В основном это были простые, необразованные люди, ремесленники, солдаты, рабы и вольноотпущенники, не обладавшие даром красноречия и не умевшие понять иногда тонкую игру слов, вследствие чего они ограничивались только признанием в христианстве в ответ на любую обращенную к ним реплику.

Немаловажную роль в поведении и мотивации мучеников играли видения, которые удостаивались некоторые из них (или им их приписывали). Чаще всего эти видения были непосредственно связаны с концом жизни таких визионеров или с загробной жизнью, в которой они видели награду за свои страдания.

Наконец, особую группу образуют добровольные или, скорее, самовольные исповедники, заявлявшие о своей вере без допроса и без требования со стороны магистрата, а иногда сопровождавшие свое исповедание каким-нибудь вызывающим поступком. Вероятнее всего, большинство добровольных исповедников становились таковыми из лучших побуждений, стремясь подать пример собратьям по вере или присоединиться к своим погибшим за веру друзьям и близким; мог иметь место и протест против несправедливости и жестокости магистрата. Однако трудно говорить о непосредственном влиянии таких добровольных исповеданий на начало гонений или даже на ужесточение их со стороны провинциальной администрации.

Список научной литературыСофян, Анна Борисовна, диссертация по теме "Всеобщая история (соответствующего периода)"

1. The Acts of the Christian Martyrs // Introduction, texts and translation by H. Musurillo. Oxford, 1972. 380 p.

2. Athenagorae Legatio pro Christianis // PG. Vol. 6. Col. 890-973. -Афинагор. Предстательство за христиан Афинагора Афинянина / Пер. А. В. Муравьева // Раннехристианские апологеты II — IV вв. М.: Ладомир, 2000. С. 45-73.

3. S. Aurelii Augustini Sermones adPopulum // PL. Vol. 38. Col. 1247-1483.

4. Clementis Alexandrini Stromata // PG. Vol. 8. Col. 563-636. Климент Александрийский. Строматы / Пер. с древнегреч. Е. В. Афонасина. СПб.: Издательство Олега Абышко, 2003. В 3-х тт. T. II. - 336 с.

5. Thasci Caecili Cypriani De Catholicae Ecclesiae unitate // CSEL. T. 1П. Col. 209-233. Киприан. О единстве Церкви // Творения святого священномученика Киприана, епископа Карфагенского. М.: Паломник, 1999. С. 232-251.

6. Thasci Caecili Cypriani De habitu virginum // CSEL. T. III. Col. 187-205. -Киприан. Об одежде девственниц // Творения святого священномученика Киприана, епископа Карфагенского. М.: Паломник, 1999. С. 191-207.

7. Thasci Caecili Cypriani De lapsis // CSEL. T. Ш. Col. 237-264. Киприан. О падших // Творения святого священномученика Киприана, епископа Карфагенского. М.: Паломник, 1999. С. 208-231.

8. Thasci Caecili Cypriani De mortalitate // CSEL. T. 1П. Col. 297-314. -Киприан. О смертности // Творения святого священномученика Киприана, епископа Карфагенского. М.: Паломник, 1999. С. 292-306.

9. Thasci Caecili Cypriani Epistulae // CSEL. T. Ш. Col. 465-842. -Киприан. Письма // Творения святого священномученика Киприана, епископа Карфагенского. М.: Паломник, 1999. С. 407-687.

10. Epictete Entretiens / Texte établi et traduit par J. Souilhe. P.: Les Belles Lettres, 1949 — 1955. — Эпиктет. Беседы Эпиктета / Пер. с др.-греч. Г. А. Тароняна. М.: Ладомир, 1997. 312 с.

11. Eusebii Ecclesiacticae Historiae libri decern // PG. Vol. 20. Col. 45-905. -Евсевий Памфил. Церковная история / Пер. Санкт-Петербургской Духовной Академии. СПб.: Амфора, 2005. 491 с.

12. Eusebii Liber de martyribus Palaestinae // PG. Vol. 20. Col. 1457-1518. -Евсевий Памфил. О палестинских мучениках / Пер. с др.-греч. Санкт-Петербургской Духовной Академии // Сочинения в 2-х тт. СПб.: Типография Е. Фишера, 1849. T. II.

13. Sancti Hermae Pastor // PG. Vol. 2. Col. 892-1010. Ерм. Пастырь / Пер. прот. П. Преображенского // Писания мужей апостольских. М.: Издательский Совет Русской Православной Церкви, 2003. С. 160 - 207.

14. Hieronymus. De viris illustribus liber ad dextrum // PL. Vol. 23. Col. 181 -206b. — Иероним Стридонский. Книга о знаменитых мужах // Творения блаженного Иеронима Стридонского. Киев, 1910. Ч. V. С. 258 — 314.

15. S. Hippolyti Apostólica de charismatibus traditio // PG. Vol. 10. Ипполит Римский. Апостольское предание / Пер. с латинского и предисл. свящ. П. Бубуруза // Богословские труды. М., 1970. Вып. 5. С. 276 - 296.

16. S. Hippolyti In Danielem // PG. Vol. 10. Col. 633-698. Ипполит Римский. Толкование на книгу пророка Даниила. М.: Изд-во им. святителя Игнатия Ставропольского, 1998. — 167 с.

17. S. Hippolyti Philosophumena, sive Omnium haeresium refutatio // PG. Vol. 16c. Col. 3020-3467.

18. Homer. The Odyssey. Cambridge MA., Harvard University Press; London, William Heinemann, Ltd., 1919. Гомер. Одиссея / Пер. с греч. В. А. Жуковского. СПб.: Азбука-классика, 2006. — 416 с.

19. S. Ignatii Antiocheni Epistolae Genuinae // PG. Vol. 5. Col. 625-728. -Игнатий Антиохийский. Послания св. Игнатия Богоносца / Пер. прот. П. Преображенского. СПб., Издание книгопродавца И. JI. Тузова. 1902.

20. S. Irenaei Adversus Haereses libri quinqué // PG. Vol. 7. Col. 433-1222. -Ириней Лионский. Пять книг обличения и опровержения лжеименного знания / Пер. П. Преображенского // Творения. М.: Паломник: Благовест, 1996. С. 17-528.

21. Iustinus Philosophus et Martyr. Apologia prima pro Christianis // PG. Vol. 6. Col. 327-440. Юстин - философ и мученик. Апология I, представленная в пользу христиан Антонину Благочестивому / Пер. прот. П. Преображенского

22. Юстин — философ и мученик. Творения. М.: Паломник: Благовест, 1995. С. 31-104.

23. Lactantius. Divinarum Institutionum omnes libri collecti. // PL. Vol. 6. Col. 111 — 822a, Лактанций. Божественные установления / Пер. с лат. В. М. Тюленева. СПб.: Издательство Олега Абышко, 2007. - 512 с.

24. Lucii Caecilii Firmiani Lactancii Liber ad Donatum confessorem, de mortibus persecutorum // PL. Vol. 7. Col. 189-275. Лактанций. О смертях гонителей / Перевод В.М. Тюленева, СПб.: Алетейя, 1998. - 280 с.

25. Luciani opera / Ed. A. M. Harmon. London, 1913. Лукиан. Александр, или Лжепророк / Пер. с древнегреч. Д. В. Сергеевского // Лукиан. Сочинения в 2-х тт. СПб.: Алетейя, 2001. T. II. С. 317 - 336.

26. Luciani opera / Ed. A. M. Harmon. London, 1913. —Лукиан. Друг Отечества, или Поучение / Пер. с древнегреч. Н. П, Баранова // Лукиан. Сочинения в 2-х тт. СПб.: Алетейя, 2001. T. II. С. 306 316.

27. Luciani opera / Ed. A. M. Harmon. London, 1913. -Лукиан. О смерти Перегрина / Пер. с древнегреч. Н. П. Баранова // Лукиан. Сочинения в 2-х тт. СПб.: Алетейя, 2001. T. II. С. 294 305.

28. The Meditations of the Emperor Marcus Aurelius. 2 vols. / Ed. A. S. L. Farquharson. Oxford, 1944. Марк Аврелий. Размышления / Пер. с древнегреч. С. Роговина. Магнитогорск: АМРИТА-УРАЛ, 1994. — 293 с.

29. М. Minucius Felix. Octavius // PL. Vol. 3. Col. 231-366c. Минуций Феликс. Октавий / Пер. прот. П. Преображенского // Сочинения древних христианских апологетов. СПб.: Алетейя, 1999. С. 226 - 271.

30. Sancti Optati Afii Milevitani Episcopi De schismate donatistarum adversus Parmenianum // PL. T. XI. Col. 883 1103.

31. Origenis Contra Celsum // PG. Vol. 11. Col. 651-1630. Ориген. Против Цельса / Пер. с греч. JI. Писарева. СПб.: Библиополис, 2008. С. 410 — 790.

32. Origenis Exhortatio ad Martyrium // PG. Vol. 11. Col. 563 636. - Ориген. Увещание к мученичеству / Пер. Н. Корсунского // Отцы и учители Церкви III в. Антология в 2-х тт. / Сост. иеромонах Иларион (Алфеев). T. II. М.: Либрис, 1996. С. 36 - 67.

33. Passio Apostoli Pauli. — Мученичество апостола Павла / Пер. с лат. А. П. Скогорева // Апокрифические деяния апостолов. Арабское евангелие детства Спасителя. СПб., 2006. С. 221 -236.

34. Passio Apostolorum Petri et Pauli // Скогорев А. П. Апокрифические деяния апостолов. Арабское Евангелие детства Спасителя. СПб., 2000. С. 439-451.

35. Paulus Orosius. Historiae adversum paganos. Павел Орозий. История против язычников / Пер. с лат. В. М. Тюленева. СПб.: Алетейя, 2003. Кн. VI — VII. - 376 с.

36. Plini Minoris Epistulae / Ed. R. А. В. Mynors. Oxford: Clarendon Press, 1963. Плиний Младший. Письма / Пер. M. Е. Сергеенко, А. И. Доватура. М.: Наука, 1984.-407 с.

37. Scriptores Historiae Augustae / Ed. E. Hohl. Lipsiae, 1955. Vol. 1-2. -Властелины Рима. Биографии римских императоров от Адриана до Диоклетиана / Пер. С. Н. Кондратьева. Под ред. А. И. Доватура. СПб.: Алетейя, 2001. 383 с.

38. Suetoni Tranquilli Opera. I. De vita Caesarum / Ed. Maximilian Ihm. Leipzig: Teubner, 1908. — Светоний. Жизнеописания двенадцати цезарей // Пер. с лат. М. Л. Гаспарова. СПб.: Кристалл, 2000. 639 с.

39. Sulpicii Severi Chronicorum, quae vulgo inscribuntur Historia Sacra, Libri Duo // PL. T. XX. Col. 95-159. Сульпиций Север. Хроника // Сульпиций Север. Сочинения / Пер. с лат. А. И. Донченко. М.: РОССПЭН, 1999. С. 8-90.

40. Taciti Cornelii Annales / Ed. С. D. Fisher. Oxford, 1906. -Тацит. Анналы / Пер. с лат. А. С. Бобовича // Сочинения в 2-х т. T. I. М.: Ладомир, 1993. -444 с.

41. Tatiani Oratio adversus Graecos // PG. Vol. 6. Col. 803-889. Татиан. Слово к эллинам / Пер. Д. Е. Афиногенова // Раннехристианские апологеты II - IV вв. М.: Ладомир, 2000. С. 93 - 105.

42. Tertulliani Ad martyres // PL. Vol. I. Col. 619-628. Тертуллиан. К мученикам / Пер. Э. Юнца // Тертуллиан. Избранные сочинения. М.: «Прогресс», 1994. С. 273 - 276.

43. Tertulliani Ad nationes // PL. Vol. 1. Col. 559 608.

44. Tertulliani Ad Scapulam. Тертуллиан. К Скапуле // Тертуллиан. Апология / Пер. с лат. Киево-Печерской Лавры. М.: «Издательство ACT»; СПб.: «Северо-Запад Пресс», 2004. С. 308 - 314.

45. Tertulliani Apologeticum // PL. Vol. 1. Col. 257-536. Тертуллиан. Апологетик // Тертуллиан. Апология / Пер. с лат. Киево-Печерской Лавры. М.: «Издательство ACT»; СПб.: «Северо-Запад Пресс», 2004. С. 210-297.

46. Tertulliani De anima. Тертуллиан. О душе / Пер. с лат. А. Ю. Братухина. СПб.: Издательство Олега Абышко, 2004. - 254 с.

47. Tertulliani De corona// PL. Vol. II. Col. 73 102.

48. Tertulliani De fuga in persecutionis // PL. Vol. II. Col. 101-120.

49. Tertulliani De Jejuniis // PL. Vol. II. Col. 953 978.

50. Tertulliani De spectaculis // PL. Vol. 1. Col. 627-662. Тертуллиан. О зрелищах / Пер. Э. Юнца // Тертуллиан. Избранные сочинения. М.: «Прогресс», 1994. С. 277-293.

51. Жития святых на русском языке, изложенные по руководству Четьих-Миней св. Димитрия Ростовского с дополнениями, объяснительными примечаниями и изображениями святых. В 12 кн. Козельск; М., 1991 1993.

52. Книга о рождестве блаженнейшей Марии и детстве Спасителя / Пер. с лат. Вега (В. В. Геймана) // Книга апокрифов. СПб.: Амфора, 2005. С. 203 -251.

53. Ранович А. Б. Первоисточники по истории раннего христианства. Античные критики христианства. М.: Издательство политической литературы, 1990. 479 с.

54. Свидетельство истины / Пер. А. Л. Хосроева // Александрийское христианство по данным текстов из Наг Хаммади. М.: Наука, 1991. С. 223232.217 Литература

55. Аллар П. Христианство и Римская империя от Нерона до Феодосия / Пер. с франц. СПб.: Синодальная типография, 1898. 292 с.

56. Амосова Е. В. Гонение на христиан и кризис античного миросозерцания. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук. Великий Новгород, 1998.

57. Амосова Е. В. Спонтанные гонения на христиан как проявление кризиса античного массового сознания // Античный мир и археология. Саратов, 1999. Вып. 10. С. 88-97.

58. Амосова Е. В. «Золотой век» в Римской империи, гонения на христиан и проблема толерантности в античном обществе // Вестник НовГУ. Серия «Гуманитарные науки: история, литературоведение, языкознание». Великий Новгород, 2003. № 25. С. 4 8.

59. Амосова Е. В. Odium regens? (К событиям 177 г. в Лугдуне и Виенне) // Жебелевские чтения-3. Тезисы докладов научной конференции 29-31 октября 2001 г. С. 178 — 182 // Режим доступа: http://vmw.centant.pu.ru/centrum/publik/confcent/2001-10/amosova.htm.

60. Афонасин Е. В. «В начале было.» // Античный гностицизм. Фрагменты и свидетельства. СПб.: Изд-во Олега Абышко, 2002. 368 с.

61. Бартошек М. Римское право. Понятия, термины, определения / Пер. с чешек. Ю. В. Преснякова. М.: Юридическая литература, 1989. 448 с.

62. Бердников И. С. Государственное положение религии в Римско-византийской империи. Казань: Типография Императорского университета, 1881. Т. I. 579 с.

63. Болотов В. В. Лекции по истории древней Церкви. В 4-х тт. М.: Издание Спасо-Преображенского Валаамского ставропигиального монастыря, 1994. Т.П.-492 с.

64. Большой юридический словарь / Под ред. А. Я. Сухарева, В. Е. Крутских. М.: ИНФРА-М, 2002. 704 с.

65. Браун П. Культ святых. Его становление и роль в латинском христианстве / Пер. с англ. В. В. Петрова. М.: РОССПЭН, 2004. 207 с.

66. Буассье Г. Падение язычества. Исследование последней религиозной борьбы на Западе в IV веке // Собрание сочинений в 10 тт. СПб.: Петрополис, 1998. Т. V. 399 с.

67. Буассье Г. Римская религия от времен Августа до Антонинов / Пер. Н. Н. Спиридонова. М.: К. Н. Николаев, 1914. 735 с.

68. Буркхард Я. Век Константина Великого / Пер. с англ. JI. А. Игоревского. М.: Центрполиграф, 2003. 367 с.

69. Бычков В. В. Эстетика отцов Церкви. М.: Ладомир, 1995. 593 с.

70. Василик В. В. Мученичество и молитва // Мнемон. Исследования и публикации по истории античного мира / Под ред. проф. Э. Д. Фролова. СПб., 2009. С. 417-427.

71. Вдовиченко А. В. Христианская апология. Краткий обзор традиции // Раннехристианские апологеты П — IV вв. М.: Ладомир^ 2000. С. 5-38.

72. Виппер Р. Ю. Рим и раннее христианство // Избранные сочинения. В 2 тт. Т. II. Ростов-на-Дону: Феникс, 1995. С. 205-477.

73. Гарнак А. История догматов / Пер. с нем. С. В. Меликовой // Раннее христианство. В 2 тт. М.: Издательство «Фолио», 2001. С. 85-508.

74. Гарнак А. Миссионерская проповедь и распространение христианства в первые три века / Пер. с нем. А. А. Спасского. СПб.: Издательство Олега Абышко, 2007. 381 с.

75. Гиббон Э. История упадка и разрушения Римской империи. СПб.: Наука, Ювента, 1997. Т. II. 384 с.

76. Гиро П. Частная и общественная жизнь греков / Пер. Н. И. Лихаревой. М.: Ладомир, 1994. 672 с.

77. Гонсалес Хусто Л. История христианства. СПБ: Библия для всех, 2003. Т. I. — 400 с.

78. Дворкин А. Л. Очерки по истории вселенской православной Церкви. Н. Новгород: Издательство братства во имя св. князя Александра Невского, 2005. 924 с.

79. Доддс Э. Р. Язычник и христианин в смутное время / Пер. с англ. А. Д. Пантелеева. СПб.: Гуманитарная академия, 2003. — 319 с.

80. Донини А. У истоков христианской религии / Пер. с ит. И. И. Кравченко. М.: Изд-во политической литературы, 1989. 365 с.

81. Дунаев А. Г. Предисловие к актам и апологии св. Аполлония // Сочинения древних христианских апологетов. СПб.: Алетейя, 1999. С. 375 — 393.

82. Дунаев А. Г. Предисловие к мученичеству св. Поликарпа // Писания мужей апостольских. М.: Издат. Совет Русской Православной Церкви, 2003. С. 393-406.

83. Дюрант В. Цезарь и Христос. Пер. с англ. В. В. Федорина. М.: КРОН-ПРЕСС, 1995.-736 с.

84. Живов В. М. Святость. Краткий словарь агиографических терминов. М.: Гносис, 1994. -112 с.

85. Жизнеописание святого священномученика Киприана // Творения святого священномученика Киприана, епископа Карфагенского. М.: 1999. С. 5-78.

86. Зом Р. Церковный строй в первые века христианства. Пер. с нем. А. Петровского, П. Флоренского. СПб.: Издательство Олега Абышко, 2005. -310с.

87. Йонас Г. Гностицизм. СПб.: Лань, 1998. — 384 с.

88. Каган Ю. М. О латинских словах, обозначающих одежду // Быт и история в античности / Под ред. Г. С. Кнабе. М.: Наука, 1988. С. 127 142.

89. Каждан А. П. От Христа к Константину. М.: Знание, 1965. 306 с.

90. Колобов А. В. Римская армия и христианство на востоке империи (П -начало IV в. н.э. // Вестник Пермского университета. 2005. Вып. 5. С. 21 25 // Режим доступа: http://paxb2.narod.ru/rome/kolobovarmy.doc.

91. Колосовская Ю. К. Агиографические сочинения как исторический источник // ВДИ. 1992. № 4. С. 222 229.

92. Колосовская Ю. К. Христианские общины позднеримского города на Дунае // Человек и общество в античном мире. М.: Наука, 1998. С. 224-266.

93. Корелин М. С. Падение античного миросозерцания. Культурный кризис в Римской империи. СПб.: Коло, 2005. 192 с.

94. Кривушин И. В. Рождение церковной историографии: Евсевий Кесарийский / Учебное пособие. Иваново: Ивановский государственный университет, 1995. 68 с.

95. Лебедев А. П. Эпоха гонений на христиан и утверждение христианства в греко-римском мире при Константине Великом. СПб.: Издательство Олега Абышко, 2003. 364 с.

96. Лебедев А. П. Духовенство древней вселенской церкви от времен апостольских до X века. СПб.: Издательство Олега Абышко, 2003. 444 с.

97. Лебедев А. П. Церковная историография в главных ее представителях с IV по XX в. СПб.: Алетейя, 2001. 500 с.

98. Лортц Й. История Церкви. М.: Христианская Россия, 1999. Т. I. 511 с.

99. Мейендорф И. Введение в святоотеческое богословие / Пер. с англ. Л. Волохонской. Киев: Храм преподобного Агапита Печерского, 2002. 356 с.

100. Пантелеев А. Д. Жертвы глобализма: эдикт Каракаллы и положение христиан в начале III века // Мнемон. Исследования и публикации по истории античного мира / Под ред. проф. Э. Д. Фролова. Вып. 5. 2006. С. 95 110.

101. Пантелеев А. Д. Религиозная терпимость и нетерпимость в Риме во II — III вв. // Мнемон. Исследования и публикации по истории античного мира / Под ред. проф. Э. Д. Фролова. Вып. 5. 2006. С. 405 418.

102. Пантелеев А. Д. Христиане в правление Марка Аврелия // Мнемон. Исследования и публикации по истории античного мира / Под ред. проф. Э. Д. Фролова. Вып. 4. 2005. С. 305 316.

103. Пантелеев А. Д. Христиане и римская армия от Павла до Тертуллиана // Мнемон. Исследования и публикации по истории античного мира / Под ред. проф. Э. Д. Фролова. Вып. 3. СПб., 2004. С. 413 428.

104. Попова Н. Н. Античные и христианские символы. СПб.: Аврора; Калининград: Янтарный сказ, 2003. — 62 с.

105. Поснов М. Э. История христианской Церкви (до разделения Церквей 1054 г.). М.: Высшая школа, 2005. 648 с.

106. Преображенский П. Тертуллиан и Рим. М.: УРСС: Едиториал УРСС, 2004.-232 с.

107. Ранович А. Б. Очерк истории раннехристианской церкви // Ранович А. Б. О раннем христианстве. М.: Академия наук СССР, 1957. С. 196 454.

108. Рассел Б. История западной философии и ее связи с политическими и социальными условиями от античности до наших дней / Подгот. текста В. В. Целищева. Новосибирск: Изд-во Новосибирского университета, 2001. 992 с.

109. Ренан Э. Марк Аврелий и конец античного Рима / Пер. с франц. В. А. Обручева. Ярославль: Терра, 1991. — 350 с.

110. Ренан Э. Христианская церковь / Пер. с франц. В. А. Обручева. Ярославль: Терра, 1991. 304 с.

111. Розенблюм Е. М. Представления о поведении мученика на материале «Мученичества св. Иустина Философа» // Antiquitas Juventae: Сб. научных трудов студентов и аспирантов. Саратов: «Научная книга», 2007. С. 271 — 280.

112. Розенблюм Е. М. Идеал поведения мученика в поэме Пруденция «О венцах» // Antiquitas Juventae / Под ред. Е. В. Смыкова и А. В. Мосолкина. Саратов, 2008. С. 150 175.

113. Свенцицкая И. С. Женщина в раннем христианстве // Женщина в античном мире. Сборник статей / Отв. ред. Л. П. Маринович, С. Ю. Сапрыкин. М.: Наука, 1995. С. 156 167.

114. Свенцицкая И. С. От общины к церкви // Раннее христианство: страницы истории. М.: Политиздат, 1989. С. 7 182.

115. Свенцицкая И. С. Тайные писания первых христиан. М.: Политиздат, 1981.-288 с.

116. Сергеенко М. Е.,Гонение Деция // ВДИ. 1980. № 1. С. 170 176.

117. Сергеенко М. Е. К 22 письму из переписки Киприана // ВДИ. 1984. № З.С. 119.

118. Скогорев А. П. Раннехристианская апокрифика и религиозные искания народных масс позднеантичной эпохи // Скогорев А. П. Апокрифические деяния апостолов. Арабское евангелие детства Спасителя. СПб.: Алетейя, 2000.-С. 5-158.

119. Словарь средневековой культуры / Под общ. ред. А. Я. Гуревича. М.: РОССПЭН, 2003.-631 с.

120. Тальберг Н. История христианской церкви. М.: Издательство Свято-Тихоновского богословского института, 2000. — 517 с.

121. Трофимова М. К. Историко-философские вопросы гностицизма (Наг-Хаммади, сочинения 2, 3, 6, 7). М.: Наука, 1979. 216 с.

122. Тюленев В. М. Лактанций: христианский историк на перекрестке эпох. СПб.: Алетейя, 2000. 320 с.

123. Федорова Е. В. Введение в латинскую эпиграфику. М.: Издательство Московского государственного университета, 1982. 255 с.

124. Федосик В. А. Киприан и античное христианство. Минск: «Университетское», 1991. — 208 с.

125. Федосик В. А. Критика богословских концепций сущности христианского катехумената. Минск: Наука и техника, 1983. 87 с.

126. Федосик В. А. Церковь и государство. Критика богословских концепций. Минск: Наука и техника, 1988. 205 с.

127. Флоровский Г. Восточные отцы Церкви. М.: ACT, 2003. 637 с.

128. Фокин А. Р. Латинская патрология. М.: Греко-латинский кабинет Ю. А. Шичалина, 2005. Т. I. 362 с.

129. Хосроев A. JI. Александрийское христианство по данным текстов из Наг Хаммади. М.: Наука, 1991. 276 с.

130. Штаерман Е. М. Гонения на христиан в Ш в. // ВДИ. 1940. № 2. С. 96 -105.

131. Barnes Т. D. Eusebius and the Date of Martyrdoms // LML. Paris, 1978. P. 137-141.

132. Barnes T. D. Legislation against the Christians // JRS. 1968. Vol. LVHI. P. 32-50.

133. Barnes T. D. Pre-Decian Acta Martyrum // Early Christianity and the Roman Empire. London Harvard, 1984. P. 509 - 531.

134. Benko S. Pagan Rome and the Early Christians. Bloomington: Indiana University Press, 1984. 180 p.

135. Bowersock G. W. Martyrdom and Rome. Cambridge: Cambridge University Press, 1995. 106 p.

136. Bryant J. M. The Sect-Church Dynamic and Christian Expansion in the Roman Empire: Persecution, Penitential Discipline, and Schism in Sociological Perspective // BJSoc. 1993. Vol. 44, № 2. P. 303 339.

137. Coleman К. M. Fatal Charades: Roman Executions Staged as Mythological Enactments // JRS. 1990.Vol. LXXX. P. 44-73.

138. Delehaye H. Les Passions des Martyrs et les Genres littéraires. Bruxelles, 1921.-448 p.

139. Ferguson E. Early Christian Martyrdom and Civil Disobedience // Christianity in Relation to Jews, Greeks and Romans. New-York — London, 1999. P. 267 277.

140. Fishwick D. The Federal Cult of the Three Gauls // LML. Paris, 1978. P. 33 -43.

141. Frend W. H. C. Blandina and Perpetua: two Early Christian Heroines // LML. Paris, 1978. P. 167 175.

142. Frend W. H. C. Martyrdom and Persecution in the Early Church. A study of a Conflict from the Maccabean to Donatus. Oxford: Blackwell, 1965. — 625 p.

143. Frend W. H. C. The Failure of the Persecutions in the Roman Empire // Studies in Ancient Society / Ed. M. Finley. London, 1984. P. 263 287.

144. Grant R. M. Eusebius and the Martyrs of Gaul // LML. Paris, 1978. P. 129 -135.

145. Hall Stuart J. Women among the Early Martyrs // Christianity in Relation to Jews, Greeks and Romans. New-York London, 1999. P. 301 - 321.

146. Johnson G. J. De conspiratione delatorum: Pliny and Christians Revisited // Latomus. 1988. T. 47, fasc. 2. P. 417 422.

147. Jones A. H. M. The Social Background of the Struggle between Paganism and Christianity in the Forth Century // The Conflict between Paganism and Christianity in the Forth Century / Ed. A. Momigliano. Oxford: Clarendon Press, 1963. P. 17-37.

148. Jones C. Women, Death and Law during the Christian persecutions // Martyr and Martyrologies / Ed. D. Wood. Cambridge (Mass.), 1993. P. 23 34.

149. Kraft H. Die Lyoner Märtyrer und der Montanismus // LML. Paris, 1978. S. 233-244.

150. MacMullen R. Enemies of Roman Order. Treason, Unrest, and Alienation in the Empire. Cambridge: Cambridge University Press, 1966. 370 p.

151. MacMullen R. Roman Social Relations. 50 В. C. to A. D. 284. New-Haven London, 1974. - 212 p.

152. Musurillo H. Introduction // The Acts of the Christian martyrs. Oxford, 1972. P. i — lxxiii.

153. Peters E. Torture. Philadelphia (Pa): University of Pennsylvania Press, 1996.-291 p.

154. Rossi Mary Ann. The Passion of Perpetua, Everywoman of Late Antiquity // Режим доступа: http://www.womenpriests.org/theology/rossi2.asp.

155. Ruysschaert J. Les "martyrs" et les "confesseurs" de la lettre des églises de Lyon et da Vienne // LML. Paris, 1978. P. 155 164.

156. Salisbury Joyce E. The Blood of Martyrs. Unintended Consequences of Ancient Violence. New-York — London: Routledge, 2004. — 233 p.

157. Sherwin-White A. N. Roman Society and Roman Law in the New Testament. Oxford: Clarendon Press, 1963. 204 p.

158. Sherwin-White A. N. The Early Persecutions and Roman Law again // JTS, new ser. Vol. III. 1952. P. 199 213.

159. Sherwin-White A. N. Why were the Early Christians Persecuted? An Amendment // Studies in Ancient Society / Ed. M. Finley. London: Routledge, 1984. P. 250-255.

160. Ste-Croix G. E. M. de. Why were the Early Christians persecuted? // Studies in Ancient Society / Ed. M. Finley. London: Routledge, 1984. P. 210 -249.

161. Van den Bergh van Eysinga G. A. Early Christianity's Letters / Tr. By F. J. Fabri, Dr. M. Conley, 2001 // Godsdienstwetenschappelijke Studien, 1951. S. 3 -31 // Режим доступа: http://www.ecclesia.relig-museum.ru/word/EARLY%20CIIRISTlANITY.doc.226