автореферат диссертации по культурологии, специальность ВАК РФ 24.00.01
диссертация на тему: Государственная культурная политика как фактор становления гражданского общества

Полный текст автореферата диссертации по теме "Государственная культурная политика как фактор становления гражданского общества"

На правах рукописи

КАМЕНЕЦ Александр Владленович

ГОСУДАРСТВЕННАЯ КУЛЬТУРНАЯ ПОЛИТИКА КАК ФАКТОР СТАНОВЛЕНИЯ ГРАЖДАНСКОГО ОБЩЕСТВА

Специальность 24.00.01 - теория и история культуры

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени доктора культурологии

Работа выполнена в Институте социальной и культурной антропологии Государственной академии славянской культуры.

Научный консультант:

Официальные оппоненты:

Ведущая организация:

доктор философских наук Э.А. Орлова

доктор философских наук Ю.М. Резник, доктор философских наук E.H. Селезнева, доктор культурологии В.А. Ремизов

Российский государственный социальный Университет

Защита состоится 1 марта 2006 г. в "/^/^"часов на заседании Диссертационного совета № Д 212.044.01 по присуждению ученой степени доктора наук при Государственной академии славянской культуры.

Адрес: Москва, 125480, ул. Героев Панфиловцев, д. 39, корп. 2.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Государственной академии славянской культуры.

Автореферат разослан ^/й^^- 2006 г.

Ученый секретарь

Диссертационного со вета № Д 212.044.01 кандидат философских наук,

профессор ГАСК ¿^С^^ Бажов

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования.

Решение проблемы эффективности современной культурной политики в значительной мере зависит от развития общественного сектора, обеспечивающего повышение уровня социальной и гражданской активности населения. Участие самих граждан в преобразовании нашего общества является также залогом успешности проводимых социально-экономических реформ, модернизации общественной жизни.

Вместе с тем, государственная культурная политика как фактор становления гражданского общества пока еще не стала объектом систематических исследований, но сводится преимущественно к обеспечению административной и финансовой деятельности учреждений культуры.

Такой профессиональный стереотип связан в первую очередь с пониманием культуры как продукта «цеха» избранных творцов без учета социально-культурных интересов, запросов и гражданской активности различных групп населения. Не принимается во внимание также тот факт, что сами культурные ценности являются общезначимыми, если они являются результатом взаимодействия профессионалов в той или иной культурной деятельности и остальных членов общества.

Для активизации культурной политики по формированию в нашей стране гражданского общества сложились некоторые объективные предпосылки, к которым можно отнести следующие:

— переход многих учреждений культуры на новые условия хозяйствования, стимулировавший предпринимательскую активность их работников, осваивание рынка «культурных услуг» с учетом реального платежеспособного спроса населения;

— наметившаяся тенденция реструктуризации и разгосударствления отрасли в направлении развития коммерческого сектора «культурных услуг» и передаче части государственной собственности в руки частно-предпринимательских структур (не всегда, правда, с позитивными последствиями);

— распространение программно-целевых методов управления в сфере культуры, позволивших начать осваивать опыт адресного финансирования в отрасли культуры;

— внедрение многоканальной системы финансирования сферы культуры и расширение состава субъектов культурной политики;

- повышение роли учреждении культуры как инструмента государственной социально ориентированной культурной политики, особенно на региональном уровне.

В то же время эти положительные тенденции не могут в полной мере компенсировать негативные факторы в сфере культуры, связанные с недостаточной ориентированностью государственной культурной политики на гражданскую активность населения в качестве ее главного ресурса. Это:

- недостаточное использование потенциала учреждений культуры, связанное с низкой платежеспособностью населения и хроническим недофинансированием отрасли;

- износ материально-технической базы учреждений и объектов культуры, существенную долю которой составляют высокозатратные материальные ресурсы с низкой фондоотдачей (музейные, библиотечные, архивные фонды, клубная сеть, исторические памятники и сооружения и т.д.);

- усиление коммерциализации многих государственных учреждений культуры в ущерб выполнению ими своих социально-значимых функций;

- отсутствие эффективного общественного влияния на качество функционирования государственных учреждений культуры, неразработанность соответствующих механизмов контроля;

- неразработанность общей стратегии управления отраслью, использованием ее гражданского потенциала;

- недостаточная инвестиционная и инновационная активность в отрасли, во многом связанная с отсутствием влияния гражданских структур на повышение социальной значимости целенаправленной деятельности учреждений культуры в современном обществе.

Все эти негативные тенденции так или иначе свидетельствуют о недооценке «гражданского фактора» культурной политики, соответствующего формированию долгосрочного социального заказа на развитие отечественной отрасли культуры, ее отдельных подотраслей; обеспечивающего активизацию всего спектра ресурсов ее поддержки, не только государственных, но и общественных, коммерческих.

Особая проблема — неразработанность долгосрочных стратегий государственной политики, ориентированной на повышение социальной эффективности всей инфраструктуры отрасли культуры, ее реального влияния на повышение качества жизни членов общества. Это отражается в уязвимости предлагаемых общих направлений развития отрасли на среднесрочную и долгосрочную перспективу.

В большинстве экспертных разработок по совершенствованию культурной политики отсутствует даже сама постановка задачи ее ориентирования на решение социально значимых проблем в обществе. Учреждения культуры рассматриваются или с сугубо рыночных, или элитарных позиций. Причем достаточно часто приоритет отдается массовой, «рыночной» культурной

продукции. Настойчиво проводится мысль о невмешательстве государства в функционирование институциональных форм культуры везде, где это возможно. Тем самым предлагается поставить учреждения культуры в зависимость от стихийного спроса, лишив их устойчивых государственных гарантии существования. В этой ситуации неизбежна культурная колонизация со стороны промышленно развитых стран без продуманных противовесов этому процессу. Занижаются возможности собственных гражданских ресурсов культурной политики.

Реализация программы разгосударствления учреждений культуры или перевода в муниципальный статус привели на практике к их массовому перепрофилирована и неоправданной коммерциализации многих из них. Причем, этот процесс осуществляется без учета интересов и запросов самого населения.

В подходе к культурной политике наметилась и другая крайность - ограничение только символическими результатами профессиональной деятельности, причем чаще всего в областях искусства и идеологии. В стороне остаются ее возможности, связанные с повседневной жизнью людей, с улучшением ее качественных показателей. Резко противопоставляются позиции «субъектов» и «объектов» культурной политики, что закрывает возможность рассмотрения более полного вовлечения в институционально организованные культурные процессы различных слоев общества. Сторонники этой позиции подчеркивают особую роль государства в формировании общей идеологии, разделяемой системы культурных ценностей. Однако не ясны основные социальные механизмы такого формирования, принимая во внимание весь спектр соответствующих возможностей общества, а не только отрасли.

Для оценки возможностей государственной культурной политики в формировании гражданского общества особый интерес могут представлять утверждения экспертов о необходимости ее новых «социальных измерений». Отмечается, что особая роль в переосмыслении ее ориентации и определении соответствующих приоритетов должна принадлежать повышению качества повседневной жизни людей, что не рассматривается в полном объеме как общегосударственная задача. Но данный подход пока не конкретизирован применительно к задаче формирования гражданского общества.

Вместе с тем в осмыслении стратегий культурной политики уже имеются достижения, разработки социально и граждански ориентированного характера, не востребованные в должной мере управленческой практикой. Результат недооценки этих разработок отмечается исследователями.

Совершенно очевидно, что в переходном российском обществе действенная государственная культурная политика должна максимально способствовать развитию гражданской активности населения, создающей реальные предпосылки для освоения и создания культурных ценностей, необходимых для достижения общественного благополучия в современных условиях. Такой

акцент и приоритет в управлении отраслью культуры определил актуальность данного исследования.

СтспепьнаучноП разработанности темы.

Углубленные теоретические исследования культурной политики в нашей стране начали осуществляться сравнительно недавно. Тем не менее уже накопленный соответствующий исследовательский опыт позволяет дать ему некоторую общую оценку в интересующем нас аспекте, сделать предварительные обобщения для выявления уже имеющихся достижений и проблем в данной сфере исследований, значимых для совершенствования государственной культурной политики, направленной на формирование гражданского общества.

Среди исследователей, внесших вклад в теорию и методологию отечественной культурной политики можно выделить Э.А. Орлову, Ю.А. Веденина, К.Э. Разлогова, И.А. Бутенко, А.И. Комеча, А.И. Арнольдова, И.К. Кучмаеву, B.C. Жидкова, В.А. Тишкова, В.А. Ремизова, А.Я. Рубинштейна, E.H. Селезневу, A.B. Соловьева и других исследователей.

Сама проблематика государственной культурной политики исследовалась в различных аспектах соответствующими научно-исследовательскими учреждениями, центрами, коллективами. Модернизационные и информационно-аналитические аспекты современной культурной политики разрабатывались преимущественно в Российском институте культурологии (руководители исследований Э.А. Орлова, К.Э. Разлогов); проблемы культурного и природного наследия в контексте государственной культурной политики изучались в институте культурного и природного наследия (руководитель исследований Ю.А. Веденин); культурная политика в сфере художественной культуры, а также экономико-правовые аспекты этой политики исследовались в институте искусствознания (руководитель А.И. Комеч); проблемы сохранения ценностей отечественной культуры в качестве одного из необходимых приоритетов государственной культурной политики изучались в Государственной академии славянской культуры (ректор И.К. Кучмаева); зарубежный опыт культурной политики широко представлен в аналитических разработках Информкультуры Российской государственной библиотеки (руководитель Т.Н. Лаптева).

Следует также выделить направления исследований, центрированных на активизации гражданского потенциала культурной политики. В этой связи значимым этапом в ее изучении и разработке следует признать так называемый программный подход. Он стимулировался сложившимся к 90-м годам XX века социальным заказом на разработку региональных программ культурного развития как альтернатива централизованному, бюрократическому подходу к культурной политике, характерному для советского общества.

Программирование культурной политики явилось не только следствием своеобразного «регионального бунта» против засилья бюрократических структур федерального центра, но и более эффективной формой организации

исследований, включенных непосредственно в контекст управленческой деятельности. Комплексные региональные программы культурного развития по замыслу их разработчиков позволяли увязывать в одно целое цели, способы достижения, подзадачи, этапы реализации, ресурсы, сроки осуществления культурной политики. При этом отмечалось, что хотя сама процедура программирования зарождалась в рамках технических систем, она вполне может быть модифицирована для применения в социокультурной сфере с учетом специфики последней. Речь идет о предусмотренном региональными программами постоянном диалоге всех заинтересованных сторон в процессе их разработки и реализации. В свою очередь предусматривается ряд сопутствующих видов профессиональной деятельности, способствующих по замыслу исследователей повышению общей эффективности программных исследований: управленческое консультирование, проектирование социокультурной среды, игротехни-ческие семинары и т.д.

Еще один позитивный эффект программных исследований — расширение состава субъектов культурной политики, так или иначе вовлеченных в общую работу: управленцев разного уровня, представителей общественных организаций, коммерческих структур, местной интеллигенции и т.д.

Вместе с тем, программно-исследовательский подход был приспособлен административно-управленческим персоналом под собственные нужды, зачастую далекие от реальных проблем сферы культуры. Региональные программы стали удобной формой легитимизации корпоративных и лоббистских интересов части управленческого аппарата, «выбивающей» бюджетное финансирование для решения текущих ведомственных задач без соотнесения их с конечным социальным результатом. В этой ситуации многим чиновникам гораздо выгодней стало ориентироваться на узкий круг «своих» экспертов, штампующих «под копирку» различные региональные программы вне общественного и государственного контроля за расходуемыми средствами. Соответственно была профанирована сама идея программирования в сфере культурной политики.

Своеобразным выходом из этой ситуации стали научно-исследовательские разработки на основе социально-ориентированного подхода к государственной культурной политике. Безусловным лидером этого научного направления следует признать Э.А. Орлову. Она и ее последователи предложили принципиально иную концепцию культурной политики, оцениваемой в категориях повышения качества жизни горожан и жителей села.

Вместо традиционного объекта государственной культурной политики в виде взаимосвязанных элементов «учреждения культуры - посетители» был предложен объект «социокультурная среда — население». Вместо псевдопрограммных мероприятий, ориентированных на оптимизацию функционирования сложившейся системы «культурного обслуживания», были предложены проектные исследования.

Одним из лидеров прогнозного социального проектирования была исследовательская группа Т.М. Дридзе, сформированная на междисциплинарной основе. Разработки были уже ориентированы на развитие культурной инфраструктуры в соответствии с научным, а не отраслевым пониманием культуры. Последняя стала рассматриваться с точки зрения социальной и культурной антропологии как «содержание социальной жизни людей», культурных процессов, представляющее собой биологически ненаследуемую информацию, как искусственно созданные людьми объекты (артефакты), составляющие их жизненный мир.

Административно-управленческий персонал в сфере культуры «не заметил» социально-ориентированного подхода к культурной политике, т.к. он не вписывался в сложившуюся систему узковедомственных и «учрежденческих» интересов. Вместе с тем такой подход явился на сегодня, пожалуй, одним из самых продуктивных и инновативных для дальнейшего совершенствования государственной культурной политики как средства формирования гражданского общества.

Культурная политика и социальная стратификация общества. В условиях реального социального расслоения общества данный аспект, исследованный Э.А. Орловой, открывает новые возможности в дифференциации культурного обслуживания и социальной адресности предлагаемых социокультурных программ, проектов. В основу социальной стратификации этот исследователь взял два базовых признака: социально-профессиональный статус данной страты и возрастная градация внутри каждой страты. Это позволило исследователю дать содержательные рекомендации относительно развития системы культурных услуг на ближайшую перспективу. В данном диссертационном исследовании этот подход конкретизирован применительно к задаче формирования гражданского общества средствами государственной культурной политики.

В условиях складывающегося информационного общества активизировались ннформацпонно-аналнтнческие исследования государственной культурной политики. До последнего времени существовало два информационных центра, в которых проводились такие исследования: информационно-аналитическая служба Главного информационно-вычислительного центра Министерства культуры Российской Федерации (в настоящее время ликвидирована) и «Информкультура» Российской государственной библиотеки (функционирует и в настоящее время). Результаты информационно-аналитических исследований свидетельствуют об их значимости для отрасли. В рамках проблематики гражданского общества опыт ГИВЦа представляет интерес как систематический анализ реального состояния и тенденций развития отрасли культуры в ее влиянии на социальные и культурные запросы населения, так или иначе способствующего развитию его гражданской активности. Эта деятельность включала в себя подготовку информационных

обзоров отдельных подотраслей сферы культуры, рефератов статей центральной и региональной прессы, посвященных событиям культурной жизни и искусства как рупора общественного мнения, анализ отраслевой статистики в соотнесении с реальными социокультурными проблемами населения, ежемесячное издание под учредительством Министерства культуры российской Федерации информационного сборника «Ориентиры культурной политики», где особое внимание уделялось гражданской проблематике в сфере культурной политики (диссертант был его инициатором и долгие годы научным редактором). В настоящее время в ГИВЦе остался только пополняемый банк данных отраслевой статистики (без анализа этих данных). Информационная же работа в ГИВЦе, основанная на изучении реального состояния отрасли культуры в регионах, установлении обратной связи в сфере культурной политики фактически полностью заменена информатизацией отрасли (компьютеризацией органов и учреждений культуры).

Сохранила свои основные позиции «Информкультура» РГБ как независимый граждански ориентированный информационный центр, выпускающий содержательные информационно-аналитические издания, в которых отражается зарубежный опыт культурной политики, статьи ведущих ученых, исследующих актуальные проблемы культуры в нашей стране и за рубежом. Вместе с тем нельзя не отметить недостаточное использование интеллектуального потенциала этого информационного центра в государственной культурной политике, что отрицательно сказывается на качестве нормативных и служебных документов, управленческих решений в отрасли.

Отдельно следует выделить подготовку национальных докладов Министра культуры Российской Федерации, готовящихся силами, в основном, специалистов отраслевых научно-исследовательских учреждений. Чаще они носят в большей мере информационный, чем прогнозно-аналитический характер, существенно не влияя на общую стратегию государственной культурной политики. При этом характерно, что недостаточная их аналитичность связана, в первую очередь, с акцентом на рассмотрении функционирования сложившейся сети учреждений и объектов культуры без анализа их реального влияния на культуру общества, на социально-культурную активность населения.

Для анализа культурологической проблематики гражданского общества особый интерес могут представлять исследования, направленные на изучение ценностных ориентиров государственной культурной политики. Основная проблема, рассматриваемая в соответствующих научных публикациях, так или иначе связана с сохранением Российским суперэтносом собственной культурной идентичности, предполагающей наличие соответствующего устойчивого ценностно-смыслового «ядра» в соответствии с собственными культурными традициями, историей, укладом жизни и пр. Однако пока можно говорить скорее о некоторых предварительных обобщениях, умозаключениях, гипотезах отдельных исследователей, чем о серьезных систематических

изысканиях, актуальных для организации государственной культурной политики.

Недостаточно ориентированы на проблемы гражданского общества и экономические исследования культурной политики.

Основное содержание этих исследований составляет систематизация данных о характере финансирования различных подотраслей культуры, систематизация финансовых показателей учреждений культуры на основе различных статистических данных. Даваемые немногочисленными экономистами в области культуры рекомендации, как правило, в большей мере адресованы конкретным учреждениям культуры, чем органам управления в сфере культуры (в лучшем случае рекомендации касаются менеджмента, но не государственной стратегии и долгосрочной экономической политики).

Эта односторонность связана, в основном, с неразработанностью показателей и подходов, связанных с реальным участием населения в разработке и реализации культурной политики, новыми рыночными механизмами в сфере культуры, реальными культурными запросами населения. Но именно эта информация может представлять особый интерес для субъектов культурной политики, заинтересованных в становлении отечественного гражданского общества.

Вместе с тем в основном усилиями «Информкультуры» РГБ систематизирована и проанализирована достаточно обширная информация о зарубежном опыте экономических стратегий культурной политики, в значительной мере опирающейся на структуры гражданского общества и формирующей последние. Эти информационные исследования пока еще не сопоставлены с описаниями отечественной культурной политики. А существенным изъяном последних является оторванность от культурологических и социальных исследований, что приводит к «ползучему эмпиризму» и несистематизированпости фактов, акценту в большей мере на формальных, количественных, но не качественных показателях состояния и развития отрасли культуры в широком социокультурном контексте. И это также в значительной мере связано с преимущественно «учрежденческим» подходом, не учитывающим социальных последствий ее функционирования для различных групп населения, для реализации их гражданской позиции на базе учреждений культуры.

Таким образом, исследования культурной политики не направлены на выявление имеющихся общественных и гражданских ресурсов. Если же эти ресурсы и используются, то скорее для самосохранения в значительной мере «окуклившихся» управленческих структур, не способных к долгосрочному систематическому диалогу и взаимодействию с широкой общественностью, исследователями и экспертами в сфере культуры, так или иначе составляющими базу гражданского общества. Самими же органами культуры создано достаточно много способов умелой имитации взаимодействия с населением в целях сохранения собственного профессионального лица «граждански ориентированных» управленцев.

Обращение к проблематике гражданского общества как к одной из приоритетных для государственной культурной политики делает необходимым привлечение достижений мировой и отечественной философии, социологии и политологии, где оно рассматривается как социально-культурная ценность. Это в первую очередь труды Платона, Аристотеля, Макиавелли, Канта, Гегеля, Бэкона, Гроция, Гоббса, Локка, Спинозы, Гольбаха, Руссо, Монтескье, Пуфен-дора, Маркса, и других мыслителей прошлого. Среди крупных зарубежных исследователей, чьи работы значимы для изучения современной проблематики гражданского общества, можно выделить Р. Арона, П. Бурдье, М. Вебера, Э. Дюркгейма, Т. Парсонса, П. Сорокина, А. Токвиля, Ю. Хабермаса, М. Хай-деггера, Т. Спенса, Т. Ходжскина, А. Тойнби.

Свой вклад в изучение гражданского общества внесли и отечественные исследователи прошлого. Это, в первую очередь: М.А. Бакунин, H.A. Бердяев,

A.A. Богданов, А.И. Герцен, Ф.М. Достоевский, И.А. Ильин, М.М. Ковалевский, С. Десницкий, П.А. Кропоткин, П.И. Новгородцев, А.Н. Радищев, СЛ. Франк, Б.Н. Чичерин, E.H. Трубецкой.

В советский период практически были свернуты отечественные исследования реальных проблем становления и формирования гражданского общества. Они активизировались уже в постсоветский период благодаря наметившейся демократизации нашего общества. Группа этих исследователей достаточно многочисленна. Это - A.C. Ахиезер, Н.Е. Белова, А.Г. Ветошкин,

B.В. Витюк, К.С. Гаджиев, А. Гайда, Н.И. Глазунова, З.Т. Голенкова, И. Екаду-мова, H.A. Завершинская, A.A. Зиновьев, С.Г. Кара-Мурза, А.П. Кочетков, O.K. Крокинская, Ф. Мамедов, A.C. Панарин, A.M. Перфильев, Ю.М. Резник, JI.M. Романенко, А.И. Черных, И.Р. Шафаревич и др.

Особо следует выделить фундаментальные исследования гражданского общества, осуществленные Ю.М. Резником. Он впервые осуществил многомерный анализ этого феномена в его соотношении с «системным» и «жизненным» миром. Такая концептуализация гражданского общества составила основу нашего диссертационного исследования современных проблем государственной культурной политики.

В настоящее время образовался существенный разрыв между исследованиями гражданского общества и государственной культурной политики, вызванный расхождением интересов, профессиональных, социальных позиций самих исследователей. Ученые, изучающие культурную политику, как правило, не включают в сферу своих интересов ее гражданский потенциал, социальную активность самого населения, значимую для сферы культуры. Исследователи же, изучающие собственно гражданское общество, в основном, акцептируют политическую и социальную проблематику, исключая институциональную сферу культуры. В результате культурная политика изучается чаще без учета интересов, запросов, возможностей самого населения (в лучшем случае дело ограничивается изучением формальных характеристик посетителей

учреждений культуры). Соответственно и гражданское общество исследуется чаще всего без учета гражданского потенциала организованной культурной активности. Это отрицательным образом сказывается на эффективности государственной культурной политики, да и всей политики в социальной и экономической сфере.

Проблема исследования может быть сформулирована как разрыв между стремлением строить демократическую модернизированную государственную культурную политику и неопределенностью гражданских ориентиров этой политики, связанной с неизученностью возможностей отечественной отрасли культуры в формировании гражданского общества.

Гппотеза исследования. Ориентированность государственной культурной политики на формирование гражданского общества есть главное условие ее эффективности. Ведущая роль в достижении этого приоритета принадлежит взаимодействию государственных и местных органов культуры с третьим (общественным) сектором как партнером в процессе принятия и реализации управленческих решений в сфере культуры.

Методологическая основа диссертации определяется структурно-функциональной моделью социальной стратификации, на основе которой выявляются социокультурные и жизненные ориентации различных социально-демографических групп населения, выделяются различные социальные слои общества, формирующие собственные субкультуры и модели стиля жизни, соответствующие формы гражданской активности. Исследование осуществляется с позиций социальной и культурной антропологии с выделением разработанных в этой науке общих закономерностей социального поведения индивидов и групп, значимых для темы работы.

Цель исследования - разработка рекомендаций по повышению эффективности государственной культурной политики как фактора становления гражданского обществ а.

Основные задачи исследования:

- проанализировать состояние научных исследований, посвященных государственной культурной политике;

- выявить основные проблемы и приоритеты государственной культурной политики как фактора становления гражданского общества;

- разработать критерии и показатели социальной эффективности государственной культурной политики;

- определить основные модели организации государственной культурной политики, способствующие формированию гражданского общества;

- разработать основные технологии реализации моделей государственной культурной политики, ориентированных на развитие гражданского общества;

- подготовить рекомендации по совершенствованию государственного управления работой учреждений культуры, направленной на формирование гражданского общества.

Объект исследования - государственная культурная политика.

Предмет исследования - гражданское общество в аспекте государственной культурной политики.

Методы исследования:

- сравнительно-культурный - для сопоставления стратегий отечественной культурной политики прошлого и настоящего, а также для сравнительного анализа тенденций зарубежного и отечественного опыта в этой области, актуального для формирования в нашей стране гражданского общества;

- метод теоретического моделирования вариантов государственной культурной политики в аспекте ее гражданского потенциала;

- метод прогнозного проектирования - для разработки рекомендаций по повышению эффективности государственной культурной политики, направленной на формирование гражданского общества.

Научная новизна работы.

Впервые в рамках отечественных исследований в области культурной политики последняя рассматривается не столько через призму экономической, правовой проблематики; сохранения культурного наследия и ее аксиологии в сопоставлении с советским периодом развития нашего общества, сколько как процесс контакта населения с различными культурными ценностями, вовлечения членов нашего общества в социокультурные процессы.

Данное исследование в известной мере призвано восполнить этот пробел в научных исследованиях через обращение к проблематике гражданского общества. Именно последняя, на наш взгляд, является одной из наиболее востребованных в теории и практике культурной политики.

Исследование позволило выявить взаимосвязь и взаимозависимость социологических и культурологических категорий в изучении гражданского общества; определить возможности институциональных форм социокультурной деятельности в развитии гражданской активности населения; выявить складывающиеся тенденции государственной культурной политики, способствующие становлению гражданского общества; разработать и обосновать типы и виды гражданской активности и соответствующие вероятностные модели и сценарии взаимодействия государственной культурной политики с гражданским обществом; выделить приоритетные направления государственной культурной политики как фактора становления гражданского общества.

Теоретическая значимость исследования.

Диссертационное исследование позволило разработать методологические основания формирования и реализации государственной культурной политики, ориентированной на построение гражданского общества; выявить основные тенденции и закономерности инкультурации и социализации различных групп населения как потенциальных субъектов культурной политики; обогатить культурологическую теорию знанием о социальных процессах в обществах

переходного периода и соответствующих вероятностных сценариях их социокультурного развития.

Практическая значимость исследования.

Сложившаяся практика государственной культурной политики преимущественно носит узковедомственный и административный характер. Недостаточно полно используются социокультурные инициативы населения, возможности расширения влияния институциональной сферы культуры на самые различные области жизнедеятельности людей. В оценке деятельности учреждений и объектов культуры со стороны соответствующих управленческих органов преобладают валовые, формальные показатели при минимуме качественных оценок. При таком подходе исчезают ориентиры дальнейшего их развития, а также устойчивые стимулы обращения к ним различных групп населения. Отсутствует и внятная идеология культурной политики как инструмента формирования социально ориентированного государства и гражданского общества. Диссертационное исследование способствует переориентации государственной культурной политики для решения вышеназванных проблем.

Апробация и внедрение результатов диссертационной работы.

Результаты диссертационной работы нашли отражение в информационно-аналитических сборниках, сборниках научных трудов, в широкой печати (сб.: «Ориентиры культурной политики», «Наследие и современность», «Актуальные проблемы сохранения культурного и природного наследия», «Парк и отдых», «Парк и проблемы культуры»; национальных докладах о культурной политике Министерства культуры Российской Федерации на Совете Европы, информационно-аналитических обзорах Главного вычислительного центра Министерства культуры Российской Федерации и Информкультуры Российской государственной библиотеки); в разработке региональных программ культурного развития и мониторинга состояния отечественной культуры Российской Федерации по заданию Министерства культуры России.

Монография «Концептуальные основы культурной политики» обсуждались на заседании Института экономики Московского государственного университета культуры и искусства.

Результаты диссертационного исследования использовались при разработке региональных программ культурного развития, разработке Положения о клубных учреждениях, учебных курсов в академии переподготовки работников культуры, искусства и туризма Министерства культуры Российской Федерации, в Московском государственном университете культуры и искусства, в Социальном университете; в подготовке и издании научно-ииформационного сборника «Ориентиры культурной политики» в качестве его научного редактора и одного из авторов.

Положения, выносимые на защиту:

1. Современная государственная культурная политика представляет собой сложный комплекс воздействий на социокультурные процессы, включающий

в себя как постоянную систему государственного управления инфраструктурой сферы культуры, так и относящиеся к ней общественные инициативы, предпринимательскую активность. Взаимодействие этих субъектов культурной политики (государство, предприниматели, общественные структуры) должно основываться на согласовании их интересов, целевых установок в соответствии с задачей развития цивилизованного гражданского общества.

2. Само содержание государственной культурной политики при таком подходе сводится преимущественно к информационной, просветительской, финансовой и правовой деятельности, обеспечивающей становление гражданской культуры с учетом интересов всех членов общества. При этом само общество через гражданские институты и инициативы должно стать постоянным партнером государства в разработке и реализации социально ориентированной культурной политики.

3. Изменение содержания государственной культурной политики предполагает и соответствующие структурные и функциональные изменения в рамках отрасли. Оптимальной можно считать общественно-государственную систему управления сферой культуры с широким привлечением представителей третьего (общественного) сектора.

4. Государственные органы управления отраслью культуры в такой модели становятся прямо ответственными за организацию просветительской деятельности, способствующей становлению социального государства и гражданского общества с использованием самых различных информационных каналов, учебных заведений, учреждений культуры, различных государственных институтов, обладающих соответствующими информационно-просветительскими ресурсами.

Структура диссертации.

Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и списка использованной литературы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении разработана основная структура проведенного исследования, раскрывающая его общую логику: формулируется актуальность темы исследования, анализируется состояние разработанности проблемы; формулируются проблема и гипотеза исследования, его цель, задачи, предмет и объект, методологическая основа. Представлены также научная новизна, теоретическая и практическая значимость результатов проведенной исследовательской работы. Описываются апробация и внедрение результатов исследования; формулируются положения, выносимые на защиту.

В первой главе «Основные тенденции государственной культурной политики как предпосылки формирования гражданского общества» рассматривается гражданское общество как социологическая и культурологическая категория, выявляются возможности институциональной сферы культуры в развитии гражданской активности населения. Анализируются складывающиеся тенденции культурной политики, способствующие становлению гражданского общества.

В первом параграфе «Гражданское общество как социологическая и культурологическая категория» проводится анализ гражданского общества как социологической и культурологической категории. Культура гражданского общества является производной «системного» и «жизненного» миров, включая в себя как признаки социальной стратификации «системного» («официального») мира, так и социальной дифференциации жизненного мира. Эти признаки трансформируются в конкретных социальных локусах, имеющих конкретную топографию и конкретный социальный состав. Структуры гражданского общества функционируют в режиме реального времени, опираясь преимущественно на внегосударственньге источники существования. Причем в отличие от структур системного и жизненного миров, тяготеющих к консервации сложившихся паттернов поведения (исходя из доминирующих социально-политических условий или традиций, авторитетов) гражданское общество предполагает свободный социальный выбор его членов из конкурирующих программ гражданской самодеятельности.

Соответственно демократизм гражданского общества определяется условиями включения в него людей. Если вхождение в системный (официальный) мир обусловлено критерием социального престижа, в жизненный мир — критерием воспроизводства социальной ниши и поддержания групповой

принадлежности, то участие в гражданских структурах связано с гражданской солидарностью и сходством гражданских позиций, взглядов.

Наблюдаются и различия в соцпотехнических условиях организации системных, жизненных и гражданских структур. Первые создаются преимущественно через формальную, рациональную организацию, вторые на основе неформальных, взаимоотношений сложившихся внутри первичных социальных групп. Гражданские же структуры формируются прежде всего вокруг решения социально значимых проблем системного мира, который он решить не в состоянии. При этом используются как собственные организационные возможности участников гражданских инициатив, так и межличностные связи, отношения жизненного мира. Создается особая внеформальная гражданская структура, где характер взаимосвязей участников зависит от решаемых ими проблем. В одном случае эти взаимоотношения могут тяготеть к формально-ролевым, свойственным системному миру, в других - к неформальным, характерным для жизненного мира. Но в обоих случаях создается новое социальное качество объединения людей — социальная общность формируется вокруг «общего дела», которое и диктует соответствующие правила, нормы социального поведения, межличностные взаимоотношения, их иерархию и т.д.

Отдельный блок критериев отнесения тех или иных социальных структур к системным, жизненным и гражданским составляют культурологические. Это означает рассмотрение гражданского общества как культурологической категории, т.е. с позиций не только его институционального строения, но и его вклада в культурную жизнь общества, в создание культурных ценностей, в объединение людей на основе общих социокультурных ценностей. Если в системном мире преобладают формальные культурные различия (например, уровень и характер образования, почетные звания и должности в отрасли культуры), в жизненном мире определяющими являются культурные стили жизни, то в гражданском обществе важна культурная обусловленность гражданской самодеятельности людей. Это означает, что здесь оценивается реальный вклад тех или иных индивидов в культур1гую жизнь общества — влияние на качество и образ жизни различных групп населения.

Трактовка гражданского общества как культурологической категории означает также выделение идеально-нормативного аспекта его функционирования, а как социологической — деятельностно-технологического аспекта. Причем, в реальной государственной политике эти два аспекта должны быть согласованы, обеспечивая необходимую социокультурную динамику общества.

При этом институциональными структурами гражданского общества являются те, которые могут быть непосредственным партнером государственных структур или легитимным оппонентом государства. К внеинститу-циональным же можно отнести альтернативные по отношению к институционализированным структурам движения, общности, группы. «Питательной почвой» для последних являются единицы «жизненного мира», носящие

характер социального и культурного «андеграунда», оцениваемые как группы, не имеющие устойчивого социального статуса, склонные к маргинализации.

Оптимальным вариантом функционирования гражданского общества является осуществление посреднической миссии между системным и жизненным миром. Ее основное социокультурное содержание - создание культуры гражданственности как синтеза ценностного и правового пространства в обществе. Продуктом этого синтеза становится постоянно обновляемый культурный семиозис социальных ценностей с последующим их включением в систему моральных и правовых норм на основе баланса социальных позиций, порождаемых жизненным миром, и социальных ролей, представленных в системном мире.

Во втором параграфе «Возможности институциональных форм социокультурной деятельности в развитии гражданской активности населения» культура гражданского общества рассматривается на основе широко распространенного общего понимания культуры как «второй природы» -искусственно созданного людьми окружения. Исходя из такого понимания можно допустить в ее рамках потенциал формирования новых социальных реальностей, включая гражданский социум. При этом социокультурная активность может разворачиваться в пределах системного мира (тяготеющего к социетальным институциональным структурам), в пространстве жизненного мира (с его культурно-институциональными формами) и гражданского мира (тяготеющего и к социетальным, и к культурным институциональным формам социокультурной активности).

Системный мир обладает большими потенциальными возможностями для обеспечения полноценной гражданской жизни членов общества. В своей «Философии права» Гегель дал развернутое обоснование социальной целе-собразности существования государства как относительно независимого субъекта по отношению к гражданскому обществу в интересах этого последнего. Даже если не принимать как обоснованное спекулятивное утверждение Гегеля о воплощении «объективного духа» в форму государственности, нельзя не признать обоснованность утверждений философа о том, что индивиды по отношению к государству обладают не только правами, но и обязанностями. Но по мнению Гегеля, обязанностей у граждан по отношению к государству должно быть все же больше по аналогии отношения сына к своему родителю. Соответственно то, что государство требует от своих граждан в качестве обязанностей, есть в то же время и их права, а также гарантии соблюдения этих прав. Само же прочное государство держится не на силе, а общем «чувстве порядка».

Квинтэссенцию «культуры порядка» системного мира изложил в своем знаменитом трактате один из апологетов «тотальной государственности» Т. Гоббс. Он считает государство гарантом безопасности граждан. Именно с этих позиций Т. Гоббс оспаривает право тех или иных граждан вступать в оппозицию к

существующему государству (извечная дилемма «Безопасность или свобода»). По его мнению даже плохая неограниченная власть лучше, чем гражданская война.

В аргументациях Т. Гоббса наглядно демонстрируется факт функционирования системного мира на основе собственной, в известной мере оправданной социальной логики. Несмотря на проявляемое в системном мире недоверие к любому проявлению инакомыслия здесь потенциально возможны переговоры и диалог с оппозиционерами с позиций безопасности и защиты граждан. Именно в этом аспекте возможно выстраивание общего поля социокультурных интересов с представителями внесистемного мира.

Таким образом в пределах системного мира формируется характерная для него культура гражданственности, в которой значительное место принадлежит мифологемам защиты, безопасности и порядка в управляемом им обществе. Эта культура порождает и воспроизводит общенациональные идеологические и правовые нормативы, задающие общие правила взаимодействия для всех субъектов социальных и культурных отношений, предоставляет определенную возможность перевода любых гражданских инициатив и протестов в цивилизованное правовое русло.

Поэтому крайне неконструктивно рассматривать системный мир только как некоторую социальную реальность, являющуюся тормозом для тех или иных социальных или культурных инициатив, открытий, новаций, творчества. В рамках системного мира так или иначе создается собственная субкультура, допускающая инновационный вклад ее субъектов в культуру общества. Культура системного мира относится к институциональному социетальному пространству, формирующему нормативную матрицу общественных отношений. Хотя нельзя не отметить и возможность насаждения «сверху» идеологии и норм, ведущих к уничтожению государства, целого народа.

«Жизненный мир» также имеет собственную субкультуру, которая является порождением биосоциальных общностей: семей, общин, этнических групп и т.д. Основное ее содержание составляют «способы, паттерны выживания» индивидов как самоценных личностей, сохраняющих собственное психобиологическое своеобразие. Формируемая в этом случае «групповая солидарность» является первичной «экологической нишей», защищающей индивидуальное жизненное пространство и обеспечивающей самосохранение человека как биологического вида. Именно на этом социальном уровне формируется повседневная реальность и традиции, обеспечивающие культурную преемственность поколений, а также устойчивые признаки индивидуальной и групповой идентичности. Если системный мир является пространством зарождения и сохранения социальной энергетики всего общества, то жизненный мир порождает первичные витальные, биологические импульсы как основу индивидуального непосредственного мировидения и мироощущения, обеспечивает сохранение биоэтнического разнообразия человеческой популяции и ее выживание.

Изначально системный и жизненный мир по многим социокультурным признакам являются антиподами. В этом качестве они создают силовое поле социокультурной динамики общества, которая становится реальной созидающей силой благодаря наличию социального пространства гражданского общества как посредника между ними. Его институциональное развитие зависит от ориентированности деятельности, осуществляемой в рамках социальной структуры на создание жизненной среды, обеспечивающей доступность культурных благ для различных групп населения независимо от их образовательного уровня, способностей и т.д. Оптимальной в этом случае является среда, организуемая по «салонно-клубному» принципу, обеспечивающая каждому любителю органичный переход к позиции «профессионала» или «просвещенного дилетанта», а также свободную смену этих позиций.

В свою очередь эта среда становится фактически пространством для нового образа и стиля жизни участников организованной культурной активности, институализирующим разнообразие их интересов и запросов; расширяет возможности их культурной самореализации, особенно в досуговой сфере; формирует новые жизненные ориентации и экзистенциальные ценности на основе социализированного гражданского поведения.

Институционализированная социокультурная самодеятельность населения предназначена, в основном, для «культурного оформления» актуального социального содержания жизненного мира через предоставление разнообразных технологий, позволяющей личности решать собственные жизненные проблемы. Самореализация индивида в доступных ему формах самодеятельности позволяет ему занять активную гражданскую позицию в социуме на основе собственных социокультурных ориентации.

В третьем параграфе «Складывающиеся тенденции культурной политики, способствующие становлению грамаданского общества» указывается, что современная государственная культурная политика — это преимущественно становящаяся профессиональная деятельность. Неразвитость реальной (а не имитируемой) отечественной государственной культурной политики как профессиональной деятельности в первую очередь связана с недооценкой ее социальной значимости на уровне как государственных структур, так и обыденной жизни.

В этой ситуации необходимо в первую очередь усиление социальной востребованности учреждений культуры через актуализацию в них гражданского потенциала. Соответственно важно выявление возможностей современной государственной культурной политики как фактора становления гражданского общества. Именно этот социальный заказ со стороны государства и общества может стать условием ее эффективности, однако лишь при переориентации в сторону все большего вовлечения населения, гражданских структур в разработку и реализацию решений в сфере культуры, в управление соответствующими процессами.

В этой связи важной тенденцией государственной культурной политики становится реализация территориально-отраслевого принципа, предполагающего широкое вовлечение местного населения в организованную культурную активность, поддержание локальных гражданских инициатив, значимых для развития регионов как целостных социокультурных образований.

Кроме того, распространение институционально-учрежденческого принципа государственной культурной политики как наметившейся тенденции означает постепенное смещение акцентов с поддержания учреждений культуры как таковых к ориентированию деятельности этих учреждений на интересы и запросы населения. Эта тенденция создает предпосылки для становления различных групп населения как главного заказчика и субъекта культурной политики, так или иначе осуществляющих социальный контроль над деятельностью учреждений культуры.

Анализ тенденций культурной политики показывает также, что для дальнейшей активизации гражданских инициатив в сфере культуры желательно более широкое распространение принципа «длины руки». Это предполагает некоторую дистанцированность государства по отношению к содержанию профессиональной деятельности в сфере культуры, и в то же время ее постоянную реальную поддержку.

Наметившаяся в нашей стране и широко распространенная за рубежом тенденция полисубъектности культурной политики, способствует так или иначе расширению влияния структур гражданского общества на ее развитие.

Ориентация в мировой практике в большей мере на правовой, чем административный ресурс в государственной культурной политике является также важным резервом формирования гражданского общества ее средствами.

Заметной тенденцией культурной политики становится посредничество государства в отношениях между рынком и гражданским обществом. Таким образом создаются предпосылки гражданского участия в культурных процессах, реализуемых на уровне социальных институтов.

Для формирования гражданского общества важной тенденцией является такое поведение государства как субъекта культурной политики, которое предполагает, что при воздействии на культурные процессы, происходящие в обществе, учитываются национальные традиции, экономические и политические условия, культурно-исторический опыт страны.

Существенной тенденцией следует признать целенаправленное привлечение государством коммерческих структур к поддержке институциональной сферы культуры, разработку соответствующих технологий и продуманных акций. Отметим, что в цивилизованных странах в этом отношении не уповают на стихию рынка, который «все расставит на свои места». Государство берет на себя ответственность в конструктивном использовании рыночных механизмов (а в ряде случаев и в ограничении их действия) для сохранения и поддержки отечественной культуры.

Для развития гражданского общества имеет значение наибольшая распространенность следующих приоритетов государственной культурной политики, представленных в мировой практике: поддержка государством профессионального искусства, охрана культурного наследия, обеспечение доступа к учреждениям культуры широких слоев населения, поддержка высокого уровня культурной компетентности, художественное образование населения. В совокупности эти приоритеты создают необходимое социокультурное пространство для формирования и развития разнообразных гражданских инициатив в сфере культуры.

Значимой тенденцией является также создание института экспертов государственной культурной политики, представляющих в конечном счете интересы всего общества и самых различных учреждений, организаций, групп населения. Причем он формируется как на государственной, так и внегосу-дарственной основе и имеет реальное влияние на институциональную сферу культуры.

Оправдывает себя и наличие общегосударственных программ по различным направлениям культурной политики, делающих последнюю достаточно осмысленной и оцениваемой с позиций общегражданских интересов.

Для становления гражданского общества отработанным социально-правовым и экономическим механизмом является включение культурной политики в общеполитические процессы через механизмы поддержки сферы культуры различными структурами, организациями, заинтересованными в приобретении собственного политического капитала и положительного имиджа в общественном мнении.

Подводя итог первой главы диссертации, можно сделать вывод, что гражданское общество в большей мере изучено как социальная, и гораздо в меньшей мере как культурологическая категория. Основная причина такой диспропорции заключается в отсутствии отрефлексированности в современных исследованиях этого феномена как возможного ценностного ориентира развития всего общества. Поэтому проблематика гражданского общества в социологии, политологии, современной философии концентрируется преимущественно вокруг решения задач инструментального характера—как в той или иной ситуации противостоять засилью государственных структур, или создать ситуацию сотрудничества с ними гражданских объединений. Но без прояснения сущности гражданского общества как одного из возможных современных ценностных ориентиров общественной жизни (культурологический аспект) такой анализ носит достаточно поверхностный и конъюнктурный характер (ориентированность его на определенные политические и социальные группы или псевдообоснование существующего «официального» политического курса как наиболее демократического, гуманного, граждански ориентированного и т.д.). Отсюда остаются невыясненными, пожалуй, главные социальные вопросы в России — «Какое общество мы строим?» и соответственно «Каково должно

быть содержанке гражданской культуры населения в соответствии с социально-экономическим и и политическими реалиями?»

С другой стороны рассмотрение гражданского общества как только культурологической категории таит в себе опасность его мифологизации, оторванной от социальной реальности. Несколько упрощая, можно поставить задачу поиска органичного соответствия в понимании гражданского общества культурных и социальных компонентов как соответствия «цели» (культурологический аспект) и «средств» (социальный аспект). В реальной отечественной государственной культурной политике это может выглядеть как задача «прорыва» к гражданскому обществу на основе выявления культурного смысла доминирующих видов социальной активности населения. Эта активность может складываться как в институциональных, так и во внеинстнтуциональных формах. В обоих случаях важно выявлять культурные компоненты такой активности как возможность конституирования собственно гражданской реальности. Последняя обретает в этом случае свой смысловой код, семантику и становится фактом культуры, т.е. реальностью, а не ее имитацией.

Необходима также смена общей парадигмы государственной культурной политики от ориентирования ее на реальность «учреждения культуры-посетители» к реальности «социокультурная среда — население» (учреждения и посетители здесь уже носят подчиненный, технологический характер). Реально это означает, что главным адресатом культурной политики становятся группы населения, выделяемые по социально-культурным географическим пли административно-территориальным признакам. На первый взгляд, такая направленность культурной политики кажется поворотом от «реальных» объектов к условно-символическим единицам. На самом деле, это выход на реальные результаты культурной политики, выражаемые не в условных единицах посещаемости учреждений и реставрации объектов культуры, количестве мероприятий, культурных акций, единиц хранения и т.д., а в реальном изменении качества и образа жизни населения в сторону роста его социально-культурной и гражданской активности.

В этой связи распространенность региональных программно-проектных инициатив в сфере культурной политики следует признать положительной тенденцией, противостоящей традиционному подходу к ее построению на основе формальных и «валовых» показателей. Другой положительной тенденцией является усиление ориентированности принимаемых решений на субкультуры отдельных возрастных групп. В настоящее время в большей мере «повезло» молодежной субкультуре как «адресату» индустрии развлечений, культурно-информационных услуг. Но появляются и предпосылки для центрирования культурной политики на других возрастных группах, прежде всего благодаря определенным достижениям в области социальной работы и социального обеспечения отдельных групп населения, где отчасти используются культуртрегерские технологии. «Встреча» социальной и культурной политики

еще должна произойти. Ее результатом может стать рост общей гражданской культуры населения как сбалансированности социальных прав и обязанностей всех членов общества.

Мировой и частично отечественный опыт государственной культурной политики свидетельствует об усилении значимости государства в решении таких приоритетных задач, как поддержка профессионального искусства, охрана культурного наследия, обеспечение доступа к культуре широкой общественности, стимулирование культурной компетентности членов общества, формирование сети художественных образовательных учреждений и учебных курсов. Каждый из этих приоритетов так или иначе служит формированию гражданского общества, основанного, как известно, на социокультурных инициативах и активности самого населения безотносительно к прямому государственному или политическому заказу. При этом основными механизмами реализации таких приоритетов являются не только экономико-правовые, но и структурно-функциональные в системе социальных институтов, чей потенциал (как показывает опыт зарубежных стран) в отечественной государственной культурной политике далеко не исчерпан.

Во второй главе «Социально-культурный потенциал гражданского общества в контексте государственной культурной политики» рассматриваются основные типы и виды гражданской активности в России, имеющие отношение к улучшению качества жизни членов общества; гражданские инициативы и движения, влияющие на формирование государственной культурной политики, а также вероятностные модели и сценарии взаимодействия государства с гражданским обществом в этой области.

В первом параграфе «Культурный потенциал основных типов и видов гражданской активности в России» показывается ограниченность понимания культуры как способа мышления, концептуализации реальности и утверждается необходимость ее более широкой трактовки, предполагающей включение в это понятие вещей и способов взаимодействия людей.

Это означает, что в принципе каждая гражданская общность, объединение, движение способны порождать не только собственные культурные концепты, но и решать преобразовательные задачи по отношению к своему предметному и социальному окружению. Так, сохранение культурного наследия предполагает соответствующее изменение не только объектов прошлого, но и отношений, складывающихся вокруг них. Характерно, что в культурологии зафиксирован факт реального бытования культурных ценностей как результата групповых взаимодействий.

Сами же эти ценности могут осваиваться через «инаковый» культурный смысл в противопоставлении «Мы» и «Другие» с последующим его культурным нормированием. В этой связи выявление культурного потенциала гражданской активности возможно только на основе ее дифференциации, несущей в себе черты «своего», «привычного» и черты «пограничного», затрагиваю-

щего другую социальную реальность, с которой осуществляется взаимодействие.

Соответственно выделение культурного потенциала основных типов гражданской активности продуктивно осуществлять в его отнесенности к «системному» или «жизненному» миру. К первому, как известно, относятся те виды культурной активности, которые так или иначе связаны с деятельностью государственных и утвердившихся в обществе основных институциональных структур. Ко второму - активность, характерная для повседневной частной жизни людей. Культурологический анализ показывает различие видов такой активности в рамках «системного» и «жизненного» миров. Соответственно сама «территория» гражданского общества в культурном пространстве есть производное этих миров, тяготея к тому или иному центру гражданской активности - «системному» или «жизненному».

В параграфе выделяются следующие типы этой активности:

1) общегосударственная гражданская активность и 2) гражданская активность на основе частных инициатив. В свою очередь каждый из этих типов разделяется на соответствующие виды. Первый тип на: 1) «Системную гражданскую культурную активность» и 2) «Системную гражданскую культурную активность, тяготеющую к культуре «жизненного мира». Второй тип на: 1) «Гражданскую культурную активность «жизненного мира», тяготеющую к культуре «системного мира» и 2) «Культурную активность жизненного мира». Рассмотрение этих видов и типов гражданской активности позволяет сделать некоторые выводы.

Для совершенствования государственной культурной политики, ориентированной на формирование гражданского общества, необходимо использование культурного потенциала всего спектра гражданских инициатив, включая альтернативные по отношению к существующим государственным структурам.

Это использование эффективно, если оно осуществляется не по отдельности к каждому из рассмотренных выше видов и типов гражданской активности, а на основе взаимосвязей между ними, их взаимокоррекции и взаимодополнения.

Что значит в данном случае «использование»? Если придерживаться позиции Гегеля, что «государственное» есть прежде всего субстанция, осмысляющая общественное благо «для всех», а также исходя из необходимости того, чтобы государственные структуры дистанцировались от прямого вмешательства в социальную и культурную жизнь граждан, то прерогативой государственной культурной политики является выстраивание целостной идеальной картины (модели) возможных взаимодействий различных гражданских структур, значимых для культурной жизни общества с последующей их институциональной поддержкой на специально создаваемой и используемой для этого экономической и правовой основе.

Главное требование к такой «идеальной картине» должно заключаться в ее непротиворечивости и эстетической завершенности, если под последней понимать органичность культурного содержания и правовой формы, поддерживаемых государством гражданских инициатив. Достижение этой органичности и является задачей государственной культурной политики.

Во втором параграфе «Гражданские инициативы и движения, влияющие на формирование государственной культурной политики» выявляется специфика различных инициатив и движений, значимых для становления гражданского общества. Если системная гражданская активность преимущественно расширяет возможности уже существующего системного мира, в том числе сложившихся институтов и учреждений в социокультурной сфере, то гражданская активность на уровне «жизненного мира» является полем жизне-строительных экспериментов и моделей социокультурного поведения, разворачиваемых в жизненном мире, в локальных областях социального пространства. Для системной гражданской активности оптимальной является социокультурная стратегия, разворачиваемая по известному принципу «Мыслить глобально — действовать локально». Для гражданской активности в «жизненном мире» более приемлемым оказывается противоположный принцип «Мыслить локально -действовать глобально». Это означает, что в первом случае основное содержание гражданской активности составляет создание культурной среды, необходимой для полноценной социальной самореализации личности.

Во втором случае гражданская активность направлена на социальную самореализацию индивида, исходя из сложившей повседневной культурной среды, развитие его соответствующих социально-адаптационных возможностей («экология человека»).

Соответственно чаще всего гражданская культурная активность в пределах «жизненного мира» проявляется в виде экологических инициатив, а также в ситуациях, связанных с отстаиванием фундаментальных прав личности на безопасность и здоровье. Именно в этом качестве «жизненный мир» является необходимым ограничением для тех или иных псевдогражданских инноваций «системного мира», а также конструктивным партнером последнего в достижении социально-экологических результатов. О «псевдогражданственности» речь может идти в тех случаях, когда ее результатом является нанесение очевидного ущерба безопасности и здоровью общества.

Рассмотренные гражданские инициативы и объединения оцениваются в контексте процесса «формирование - использование социально-культурных ценностей», т.к. совершенствование именно этого процесса имеет особую значимость для государственной культурной политики, определяет ее состоятельность.

В третьем параграфе «Вероятностные модели и сценарии государственной культурной политики, способствующей становлению гражданског о общества» отмечается, что современная институциональная организация культурной жизни в России является сложным конгломератом различных подходов и

установок, зачастую противоречащих друг другу, но фрагментарно отражающих разные модели государственной культурной политики. Для выстраивания общегосударственной стратегии взаимодействия властей с гражданским обществом в этой области важно рассмотрение таких моделей в относительно развернутом виде, чтобы оценить их положительные и отрицательные воздействия на институциональную сферу культуры, возможности их воплощения в реальную управленческую практику.

В качестве базовой для других моделей культурной политики выделяется проектная, которая ориентирована на использование потенциала и социокультурных запросов самого населения в развитии отечественной культуры. В данном случае могут проектироваться и поддерживаться государством те направления организованной культурной активности, которые способствуют решению проблем совершенствования образа жизни и повышения качества жизни населения, а также решению задачи сохранения культурной идентичности нации.

Проектная модель культурной политики является предпосылкой реального взаимодействия государства со структурами гражданского общества в сфере культуры. Реализация этой возможности предполагает структурные и функциональные изменения системы государственного управления в сфере культуры. Необходимо взаимодействие цивилизационной, мифологической, социально-ориентированной моделей культурной политики в рамках общенациональных и региональных проектов культурного развития.

Изучение социально-культурного потенциала гражданского общества в контексте государственной культурной политики позволило сделать вывод о том, что для ее совершенствования наиболее продуктивно соотнесение культурной активности «жизненного мира» с «цивилизационной» моделью культурной политики; культурной активности «жизненного мира», тяготеющей к культуре «системного мира» с «мифологической» моделью культурной политики; «системной» гражданской культурной активности, тяготеющей к культуре «жизненного мира» с «социально-ориентированной» моделью культурной политики и собственно «системной» гражданской культурной активности с «проектной» моделью культурной политики.

Особо следует отметить промежуточное положение «мифологической» модели культурной политики между «цивилизационной» и «социально-ориентированной» моделями. Эта желательная промежуточность есть альтернатива распространенному заблуждению представителей «системного мира», считающих себя ответственными за «производство» «национальных мифов» (в истории достаточно примеров, показывающих катастрофические последствия таких претензий). В наше время такой характер носят попытки «власть предержащих» выработать новую «русскую идею», новую «мифологию», способную сплотить нацию. Но известно, что мифы нельзя придумать под политическую конъюнктуру, хотя государственные идеологи пытаются их

создавать и навязывать. Культурная значимость и устойчивость мифа обеспечивается его порождением реальной жизненной практикой, граждански ориентированным населением в виде социальной мечты о «светлом будущем» или воспоминания о «золотом прошлом». В недрах же «системного мира» можно только поддерживать граждански значимые персоналии и общественные поступки, которые могут инициировать и «разбудить» мифотворчество в обществе.

Соответственно зрелая проектная модель культурной политики предполагает концептуальную и методическую проработку всех других моделей как ее составных частей. Сам итоговый социокультурный проект является творческим синтезом их и соответствующих им гражданских инициатив. Такой подход к культурной политике желателен по отношению как к сфере культуры в целом, так и к ее отдельным областям.

Особая роль в реализации проектной модели принадлежит государственной политике в сфере досуга населения как необходимому «тренингу спонтанности» (термин Дж. Морено), развивающему способности к самоорганизации и навыки гражданской самодеятельности.

Третья глава «Приоритетные направления государственной культурной политики как фактора становления гражданского общества» посвящена критериям и показателям эффективности государственной культурной политики как фактора становления гражданского общества, анализу эффективности современной государственной культурной политики в аспекте становления гражданского общества и культурологическим основаниям государственной культурной политики, способствующей становлению гражданского общества в России.

В первом параграфе «Критерии и показатели эффективности государственной культурной политики как фактора становления гражданского общества» осуществляется анализ критериев эффективности государственной культурной политики, сложившихся в реальной практике. Выяснилось, что эти критерии носят преимущественно формально-количественный характер, фиксируют объем ресурсов учреждений и органов культуры. Как правило, социально-культурная эффективность их использования низка. Акцент на преимущественно затратные механизмы управления учреждениями культуры не позволяет определить их реальное влияние на становление гражданского общества в категориях соответствующего изменения сознания (в сторону гражданского самосознания) и социального поведения (в сторону гражданского поведения) населения.

Соответственно в контексте проблематики гражданского общества продуктивна разработка критериев эффективности государственной культурной политики на основе выявления соотношения «производства» и использования населением культурных ценностей в рамках социально значимых задач, решаемых с помощью той или иной модели государственной культурной политики. Анализ

гражданского потенциала каждой из них позволяет выявить следующие базовые критерии эффективности государственной культурной политики, отнесенные к соответствующей ее модели: критерий доступности гражданской культурной активности для различных групп населения («мифологическая модель»); критерий актуальности и доступности культурно-познавательной информации, способствующей гражданской консолидации общества («социально-ориентированная модель»); критерий инновационности культурной деятельности гражданской направленности («цнвилизационная модель»); критерий развития гражданской активности населения по совершенствованию своего повседневного образа и качества жизни («проектная модель»). Учитывая, что проектная модель культурной политики синтезирует все другие, ее базовый критерий (гражданская активность населения по совершенствованию образа и качества жизни) должен быть базовым и для них. Такая установка вполне соответствует и гуманистической трактовке категории «культура» как «содержания социальной жизни людей» (Э.А. Орлова) и соответственно ориентации на совершенствование этого содержания, т.е. реального бытования искусственных объектов и их освоения и использования в реальном социуме.

В таком контексте необходимо изменение общей стратегии определения и анализа критериев и показателей уже имеющейся государственной статистики социально-культурной сферы, атакже активизация комплексных информационных экспертиз и прогнозов эффективности государственной культурной политики в регионах в категориях качества и образа жизни населения как субъекта гражданской самодеятельности. Предлагаемый в данном параграфе набор соответствующих критериев и показателей может оценивается как основа реального изменения общей стратегии государственной культурной политики, способствующего формированию гражданского общества.

В рамках каждого из вышеперечисленных критериев эффективности государственной культурной политики центральное место должны занять показатели «интерактивности» и «аниматорства» населения по отношению к предлагаемым видам культурной деятельности. Причем эти показатели важны как в ситуации удовлетворения культурных запросов населения («культурное обслуживание»), так и в ситуации формирования, развития этих запросов («культуртрегерство»).

Во втором параграфе «Анализ эффективности современной государственной культурной политики в аспекте становления гражданского общества» делается вывод о том, что в целом государственная культурная политика не соответствует критериям ее эффективности, значимым для формирования гражданского общества. Это, как было отмечено в предыдущем параграфе, критерии, связанные с государственным обеспечением: доступности гражданской культурной активности для различных групп населения; актуальности и доступности культурно-познавательной информации, способствующей гражданской консолидации общества; инновационности культурной деятельности

гражданской направленности; развития гражданской активности населения по совершенствованию своего повседневного образа и качества жизни.

В этой связи основными резервами повышения эффективности государственной культурной политики в аспекте становления гражданского общества являются:

1. Дальнейшее расширение состава субъектов государственной культурной политики за счет привлечения представителей нарождающегося «среднего класса» как заинтересованного в скорейшем становлении гражданского общества. Этот процесс может способствовать не только расширению ее социальной базы, но и выявлению новых устойчивых источников ее финансирования и материальной поддержки.

2. Разработка внятной стратегии поддержки некоммерческого сектора отрасли культуры как граждански значимой ценности и установление соответствующих экономико-правовых правил, нормативных механизмов, разводящих коммерческие и некоммерческие организации в соответствии со спецификой решаемых социокультурных задач.

3. Включение в качестве одного из приоритетов государственной культурной политики постоянное изучение культурных интересов и запросов населения регионов, организацию мониторинга функционирования отрасли культуры в соответствии с этими запросами с привлечением к этой работе различных структур становящегося гражданского общества.

4. Переориентация системы государственных учреждений культуры на удовлетворение культурных запросов всех социально-демографических групп населения и оценка их деятельности прежде всего исходя из решения этой задачи. Причем, особое внимание следует уделять интенсивной культуртрегерской, прежде всего просветительской деятельности учреждений культуры, способствующей становлению гражданского общества. Речь идет о правовом, политическом и экономическом просвещении; развитии навыков самоорганизации и самоуправления населения в сфере культуры, любительской деятельности; востребованности «творцов культуры» обществом, населением; вовлечении членов общества в формы организованной культурной активности, способствующие оздоровлению образа жизни, росту гражданской самодеятельности населения.

5. Включение государственной культурной политики в более широкий контекст государственной социальной политики и оценка реальной социальной эффективности первой - влиянии работы учреждений культуры на процессы социализации и социальной адаптации различных групп населения. Соответственно наиболее эффективно работающие такие учреждения должны иметь преимущество в государственной поддержке, соответствующих льготах и т.д.

6. Разработка стратегии подготовки кадров для сферы культуры и искусства в направлении работы с населением, вовлечением его в разнообразную социо-

культурную деятельность, используя зарубежный опыт подготовки «специалистов по социальному участию», ответственных за создание локальных культурных сред по месту жительства для решения тех или иных граждански значимых проблем. В настоящее время обучение специалистов по сохранению, созданию и распространению культурных ценностей, не предполагает формирования навыков вовлечения в этот процесс самого населения, его гражданских структур.

7. Смещение акцентов в государственной поддержке профессионального искусства в сторону привлечения к экспертизе и распоряжению ресурсами творческих союзов и организаций; усиление общественно-государственных механизмов управления этим процессом по «принципу длины руки», исключающем административный или политический произвол по отношению к деятелям искусства.

8. Сближение стратегических задач государственной культурной н образовательной политики на всех уровнях, обеспечивающее выработку общей стратегии в области просвещения, образования и социализации всех групп населения. В настоящее время такая задача субъектами государственной культурной политики даже не ставится.

9. Разработка общегосударственной стратегии культурной политики в сфере досуга как пространства социализации и формирования гражданской культуры членов общества. Особое внимание при этом необходимо уделить государственной поддержке клубной сети при условии расширения ее функций до общественного института, в поддержке которого участвуют самые различные группы населения. При этом важно учесть опыт стран с уже развитым гражданским обществом и устойчивыми клубными традициями.

В третьем параграфе «Культурологические основання государственной культурной политики, способствующей становлению граяоданского общества в России» фиксируется важное взаимодополнение «системных» и «жизнетвор-ческих» гражданских структур, основанное на преобладании «телесных» или «информационно-знаковых» элементов в социокультурной активности. Существование в культуре общества обоих элементов позволяет исследователям относить культуру к «кентавр-категории», объединяющей вещественные и символические объекты. Анализ содержания деятельности «системных» и «жизнетворческих» гражданских объединений показывает, что вторые тяготеют к «телесности», а первые - к «информационно-знаковому» воплощению культурной активности. Разумеется, такое разделение в чистом виде не встречается, речь идет о доминировании в том или ином типе гражданского объединения одного из этих аспектов.

Тем не менее, обособление по этому признаку «жизненного» и «системного» миров без взаимодействия между ними приводит к профанировашно их культуротворческого потенциала для государственной политики. Соответственно ее задачей является обеспечение «встречи» актуального культурно

«неоформленного» содержания «жизненного мира» («культура повседневности») и институционально-правовой формы гражданских инициатив «системного мира».

В этой связи выделяется необходимость разработки и реализации общих смыслов и значений для определения в рамках «жизненного» и «системного» миров сущности формируемого гражданского социума, с его собственной культурой, т.е. языком значений и символов как средством специфичной для него коммуникации. Для этого необходимо поддержание постоянного диалога культур гражданского общества и «системного мира» в решении задач социально-культурного развития общества и сохранения его культурных ценностей.

Важным культурологическим основанием построения государственной культурной политики можно считать ориентированность властей в первую очередь на те гражданские структуры и объединения, которые стремятся реализовать социально-культурные запросы самого населения, значимые для их повседневной жизнедеятельности.

Особая роль в этом процессе принадлежит «культуре повседневности», которая в таком контексте должна стать исходной предпосылкой определения содержания граждански ориентированной государственной культурной политики, а также основной сферой ее реализации, т.к. именно в повседневной жизни зарождается большинство инициатив и движений, актуальных для становления современного гражданского общества.

Рассмотрение приоритетных направлений государственной культурной политики как фактора становления гражданского общества позволило сделать вывод о необходимости постоянного открытого дискурса «Гражданская культура» на основе диалога между «системным» миром и структурами гражданского общества как посредниками между «жизненным» и «системным» мирами. Различные содержательные аспекты этого дискурса могут составить основу соответствующих приоритетов культурной политики.

Насколько реально достижение общего культурного пространства для коммуникации «жизненного» и «системного» мира, называемого гражданским обществом? Приближение к ответу на этот вопрос можно найти в «учении о бытии» М. Хайдеггера.

По его мнению, усилившаяся виртуальность современного социума, отрывающая человека от реальности и направляющая его в «ничто», порождает ужас, которому можно противопоставить только возрождение связи с реальным бытием. С другой стороны переход в условную реальность, усилившийся в современном информационном обществе можно рассматривать и как предпосылку возникновения новой «трансцендентности», которая, как считает М. Хайдеггер, есть «выступание за пределы сущего». А это означает, что каждый индивид потенциально может выстраивать ту «идеальную реальность», внутри которой возможна встреча с любым партнером по коммуникации. В настоящее время уже становится сложно различить, что в «жизненном» или «системном»

мире является порождением их собственного социального опыта, а что-результатом воздействия информационной среды, пронизывающей функционирование этих миров актуальными культурными значениями. Но это же создает вероятность частичных совпадений культурных смыслов и значений при диалоге представителей «жизненного» и «системного» миров.

В заключении подводятся итоги проделанной работы и намечаются перспективы дальнейшего исследования.

Выводы

Усиление гражданских компонентов в государственной культурной политике должно рассматриваться как ее включение в более широкий контекст решения социально значимых проблем общества при опоре на уже найденные решения. А это в свою очередь предполагает формирование новой культурной парадигмы, предполагающей активизацию институтов гражданского общества. Для дальнейшего выживания все более востребованным становится «креативный» социум и соответственно люди, способные поддерживать безопасную жизненную среду, предвидеть и предотвращать возможные социально-экологические угрозы, т.е. способные проникать за границы «видимого» во имя такого изменения окружения, которое не вызывает негативных последствий ни для него, ни для людей. Именно в этом качестве и нужна в первую очередь государственная культурная политика как фактор формирования гражданского общества.

Исследование выявило, что гражданское общество не имеет собственной «культурной территории». Сама культура гражданственности есть результат диалога культур «жизненного» и «системного» миров. Продуктивность же этого диалога как задача государственной культурной политики зависит от ориентированности последней на парадигму переговоров представителей «жизненного» и «системного» миров, в результате которых складываются реальные предпосылки формирования гражданского общества и его влияния на выработку и реализацию социально значимых решений.

Предпосылкой такого диалога является выделение в качестве приоритетов государственной культурной политики организацию информационно-просветительной и аниматорской деятельности учреждений культуры, направленной на повышение гражданской культуры и рост социально-культурной активности населения.

Список работ автора по теме диссертации

Всего автором опубликовано около 55 работ общим объемом 52, 3 п.л. По теме диссертации опубликовано 32 работы, общим объемом 41,5 п.л. Из них:

Монографии и брошюры.

1. Концептуальные основы культурной политики: Монография / МГУКИ. -М, 2005. -7,9 п.л.

2. Деятельность клубных учреждений в современных условиях: учебное пособие. - М.: Институт переподготовки работников искусства, культуры и туризма Министерства культуры РФ, 1998. - 2 п.л.

3. Клубы вчера, сегодня, завтра. -М.: «Каисса», 2001.-3 п.л.

4. Анализ деятельности театров Российской Федерации - М.: Министерство культуры РФ, ГИВЦ, 1999. - 1,2 пл.

5. Театральное искусство -М.: Министерство культуры РФ, ГИВЦ, 1995. — 1,2 пл.

6. Театральное и музыкальное искусство. — М.: Министерство культуры РФ, ГИВЦ, 1996.-2,2 пл.

7. Театральныекадры.-М.:МинистерствокультурыРФ,ГИВЦ, 1991.-1,1 пл.

8. Состояние культурного наследия в регионах Российской Федерации. -М.: Министерство культуры РФ, ГИВЦ, 1998. — 2,2 п.л.(Соавт. Гаврилов Ю.А., Шевченко А.Г.).

9. Театральное искусство. Государственная политика в области художественной культуры. - М.: Министерство культуры РФ, ГИВЦ, 1998. — 1,3 пл. (Соавт. ДробоваЕ.В.).

10. Политическая культура России. — М.: Брандес, 1997 — 6,5 пл. (Соавт. Онуфриенко Г.Ф., Шубаков А.Г.).

Статьи и разделы в монографиях.

11. Анализ эффективности современной государственной культурной политики в аспекте становления гражданского общества// Социальная политика и социология / Росс. гос. соц. ун-т. - М., 2005—№ 4. — 0,5 п.л.

12. Государственная культурная политика по развитию социокультурной активности лиц пожилого возраста // Активизация социокультурного участия людей пожилого возраста в решении проблем российского общества / Госуд. академия славянской культуры, Ин-т социальной и культурной антропологии. — М., 2005.-0,3 пл.

13. Концепция создания единой информационной Системы «Мониторинг состояния Российской культуры» // Ориентиры культурной политики. Информ. Сборник. Выпуск 5. — М.: Министерство культуры РФ, ГИВЦ, 2001. — 0,2 п.л.

14. Методика анализа статистических данных по развитию народного творчества // Сб. статей для специалистов Домов народного творчества / Федер. агентство по культуре и кинематографии, Гос. Росс. Дом народного творчества.— М., 2005.-2 пл.

15. Основные проблемы сохранения и развития традиционной культуры в современных условиях // Проблемы этнологии и этнопедагогнкп / Междунар. центр художественно-образовательных систем. - Новосибирск, 1997.-0,6 и.л.

16. Природа в русском театре и драматургии // Экология культуры: Альманах Института Наследия «Территория». - М.: Институт наследия, 2000. - 0,4 п.л.

17. Становление гражданского общества: тенденции культурной политики // Вестник МГУКИ. -2005. 3.-0,5 п.л.

18. Театры как объект государственной культурной политики // Ориентиры культурной политики. Информ. Сборник. Выпуск 7. - М.: Министерство культуры РФ, ГИВЦ, 1993.-0,3 п.л.

19. Теоретические основания государственной культурной политики // Обсерватория культуры, —М.: РГБ Информкультура. Вып. 2,2005.-0,4 п.л.

20. Школьные музеи и проблемы XXI века // XXIV Всероссийский семинар «Музей и подрастающее поколение» / Объединение музейных педагогов России, Моск. ин-т развития образоват. систем. - М., 2001. - 0,1 п.л.

21. Формирование музыкальных запросов подрастающего поколения // Система музыкального воспитания детей и подростков. — М.: Министерство культуры РФ, ГИВЦ. - 0,7 п.л. (Соавт. Павлова Т.В.).

22. Проблемы культурного и природного наследия в современных политических программах/ Сб. Наука о культуре: итоги и перспективы. Вып.4. -М.: Информкультура РГБ, 1996.- 1,3 п.л. (Соавт. Веденин Ю.А.).

23. Социокультурные стратегии в свете современных общественно-политических трансформаций в обществе//Социальные процессы и социальные отношения в современной России / 4-й Международный социальный конгресс. Т. 3. - М.: Изд-во РГСХ 2005. -0,2 п.л. (Соавт. Дорогова Л.Н.).

24. Методика составления «Культурной карты региона» // Ориентиры культурной политики. Информ. Сборник. Выпуск 5, —М.: Министерство культуры РФ, ГИВЦ, 2001. - 0,4 п.л. (Соавт. Орлова Э.А.).

25. Технологии формирования и реализации социокультурной политики // Ориентиры культурной политики. Информ. Сборник. Выпуск 6. - М.: Министерство культуры РФ, ГИВЦ, 1996.-3 п.л. (Соавт. Орлова Э.А., Филонов Л.Б.).

26. Содержание и уровень обучения кадров отрасли//Культура и культурная политика в России: Коллект. монография / Отв. ред. Бутенко И.А., Разлогов К.Э. -М.: Моск.обществ. научн. фонд, 2000.-0,2 п.л.

27.Образование в области культуры и искусства // «Культурная политика России. История и современность»: Коллект. монография / Отв. ред. К.Э. Разлогов, И.А. Бутенко - М.: Министерство культуры РФ, ГИВЦ, 1996. Раздел 4.7. — 0,2 п.л.

28. Культурное наследие. Основные тенденции и проблемы // «Культурная политика России. История и современность»: Коллект. монография / Отв. ред. К.Э. Разлогов, И.А.Бутенко. - М.: Министерство культуры РФ, ГИВЦ, 1996 . Раздел 5.1. — 0,2 п.л. (Соавт. Размустова Т.О.).

29. Памятники истории и культуры // «Культурная политика России. История и современность»: Коллект. монография/Отв. ред. К.Э.Разлогов, И.А.Бутенко. -М.: Министерство культуры РФ, ГИВЦ, 1996. Раздел 5.2. - 0,2 п.л. (Соавт. Размустова Т.О.).

30. Историко-культурные территории. Исторические города //«Культурная политика России. История и современность»: Коллект. монография / Отв. ред. К.Э. Разлогов, И.А.Бутенко. - М.: Министерство культуры РФ, ГИВЦ, 1996. Раздел 5.3. - 0,2 п.л. (Соавт. Размустова Т.О.).

31. Музеи // «Культурная политика России. История и современность»: Коллект. монография/Отв. ред. К.Э. Разлогов, И.А. Бутенко. -М.: Министерство культуры РФ, ГИВЦ, 1996. Раздел 5.4.-0,2 п.л. (Соавт. Размустова Т.О.).

32. Народная культура //«Культурная политика России. История и современность»: Коллект. монография / Отв. ред. К.Э.Разлогов, И.А.Бутенко. - М.: Министерство культуры РФ, ГИВЦ, 1996. Раздел 5.7. - 0,3 п.л. (Соавт. Михайлова Н.Г.).

Издательский центр ГАСК Лицензия ИД № 06234 от 09.11.01

Подписано к печати 05.12.05 Усл. печ. л. 2,25. Тираж 100 экз. 125480, Москва, ул. Героев Панфиловцев, д. 39, к. 2 Тел. 725-32-98, факс 948-92-00

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора культурологии Каменец, Александр Владленович

Введение.

Глава 1. Основные тенденции государственной культурной политики как предпосылки формирования гражданского общества.

1.1. Гражданское общество как социологическая и культурологическая категория.

1.2. Возможности институциональных форм социокультурной деятельности в развитии гражданской активности населения.

1.3. Складывающиеся тенденции культурной политики, способствующие становлению гражданского общества.

Глава 2. Социально-культурный потенциал гражданского общества в^ контексте государственной культурной политики./.

2.1. Культурный потенциал основных типов и видов гражданской активности в России.(.

2.2. Гражданские инициативы и движения, влияющие на формирование государственной культурной политики.

2.3. Вероятностные модели и сценарии государственной культурной политики, способствующей становлению гражданского общества.

Глава 3. Приоритетные направления государственной культурной политики как фактора становления гражданского общества.

3.1. Критерии и показатели эффективности государственной культурной политики как фактора становления гражданского общества.

3.2. Анализ эффективности современной государственной культурной политики в аспекте становления гражданского общества.

3.3. Культурологические основания государственной культурной политики, способствующей становлению гражданского общества в России.

Введение диссертации2006 год, автореферат по культурологии, Каменец, Александр Владленович

Актуальность темы исследования

Решение проблемы эффективности современной культурной политики в значительной мере зависит от развития общественного сектора, обеспечивающего продуктивность социальной и гражданской активности населения. Участие самих граждан в преобразовании нашего общества является также залогом успешности проводимых социально-экономических реформ, его модернизации.

Вместе с тем, государственная культурная политика как фактор становления гражданского общества пока еще не стала объектом систематических исследований, а сама управленческая практика в этой сфере осуществляется преимущественно как процесс административной и финансовой текущей деятельности учреждений и объектов культуры.

Данный профессиональный стереотип связан в первую очередь с пониманием культуры как продукта «цеха» избранных творцов без учета социально-культурных интересов, запросов и гражданской активности различных групп населения. Не принимается во внимание также тот факт, что сами культурные ценности являются общезначимыми, если они являются результатом взаимодействия профессионалов в той или иной культурной деятельности и остальных членов общества. Наконец, сама культура есть в конечном счете составляющая образа и качества жизни людей, а ее уровень является показателем и проявлением развитости гражданского общества.

В настоящем исследовании основное внимание уделено решению проблем культуры как отрасли, т.е. деятельности учреждений и организаций культуры, решающих общегосударственные социально значимые задачи. Именно в этом контексте и рассматривается в нашем исследовании государственная культурная политика.

Для активизации государственной культурной политики по формированию в нашей стране гражданского общества сложились некоторые объективные предпосылки, к которым можно отнести следующие:

- переход многих учреждений культуры на новые условия хозяйствования, стимулировавший предпринимательскую активность работников культуры, осваивание рынка культурных услуг с учетом реального платежеспособного спроса населения;

- наметившаяся тенденция реструктуризации и разгосударствления отрасли, в направлении развития коммерческого сектора культурных услуг и передаче части государственной собственности в руки частно-предпринимательских структур (не всегда, правда, с позитивными последствиями);

- распространение программно-целевых методов управления в сфере культуры, позволивших начать осваивать опыт финансирования социально-значимой деятельности учреждений культуры;

- внедрение многоканальной системы финансирования культуры и расширение состава субъектов культурной политики за счет расширения межведомственной кооперации и активизации коммерческого сектора дл поддержки и развития культуры;

- повышение уровня политической культуры деятельности государственных органов, особенно на региональном уровне.

В то же время данные тенденции не могут в полной мере компенсировать негативные факторы в сфере культуры, связанные с недостаточной ориентированностью государственной культурной политики на гражданскую активность населения в качестве ее главного ресурса. Это:

- существенные ограничения в дальнейшем росте объема культурных услуг, связанные с низким платежеспособным спросом населения и хроническим недофинансированием отрасли;

- износ материально-технической базы учреждений и объектов культуры отрасли, существенную долю которой составляют высокозатратные материальные ресурсы с низкой фондоотдачей (музейные, библиотечные, архивные фонды, клубная сеть, исторические памятники и сооружения и т.д.);

- усиление коммерциализации деятельности многих государственных учреждений культур в ущерб выполнению ими своих социально-значимых функций;

- отсутствие эффективного общественного и государственного влияния на систему культурного обслуживания населения, неразработанность соответствующих механизмов контроля за деятельностью учреждений культуры;

- неразработанность общей экономической стратегии управления, использующей гражданский потенциал отрасли;

- недостаточная инвестиционная и инновационная активность в отрасли, во многом связанная с отсутствием влияния гражданских структур на повышение социальной и гражданской значимости учреждений культуры в современном обществе.

Все эти негативные тенденции так или иначе свидетельствуют о недооценке «гражданского фактора» культурной политики, соответствующего формированию долгосрочного социального заказа на развитие отечественной культуры, ее отдельных подотраслей; обеспечивающего активизацию всего спектра ресурсов поддержки отрасли культуры, не только государственных, но и общественных, коммерческих.

Особая проблема - неразработанность долгосрочных стратегий государственной политики, ориентированной на повышение социальной эффективности всей инфраструктуры отрасли культуры, ее реального влияния на общественную жизнь. Это отражается в уязвимости предлагаемых общих направлений развития отрасли культуры на среднесрочную и долгосрочную перспективу.

В большинстве экспертных разработок по совершенствованию государственной культурной политики отсутствует даже сама постановка задачи на ее сближение с решением социальных проблем в обществе.

Деятельность учреждений культуры рассматривается или с сугубо рыночных, или элитарных позиций. Причем достаточно часто приоритет отдается массовой, «рыночной» культурной продукции. В этой ситуации неизбежна культурная колонизация со стороны промышленно развитых стран без продуманных противовесов этому процессу. Занижаются возможности собственных гражданских ресурсов культурной политики (342).

Реализация программы разгосударствления учреждений культуры или перевод многих из них в муниципальный статус привели на практике к их массовому перепрофилированию и неоправданной коммерциализации. Причем этот процесс осуществляется без учета интересов и запросов самого населения (141).

В подходе к культурной политике наметилась и другая крайность -взгляд на отрасль культуры как только на чисто духовное образование, связанное с существованием определенной «картины мира». В стороне остаются аспекты деятельности учреждений культуры, связанные с культурой повседневного образа жизни, социальные показатели культурных процессов. Резко разделяются позиции субъектов и объектов культурной политики, что закрывает возможность рассмотрения более полного вовлечения в культурные процессы различных слоев общества. Сторонниками этой позиции справедливо отмечается особая роль государства в формировании культурного самосознания людей. Однако не ясны основные социальные механизмы такого формирования, использующие весь спектр соответствующих возможностей общества (20, 141).

Для оценки возможностей государственной культурной политики в формировании гражданского общества особый интерес могут представлять утверждения экспертов о необходимости новых «социальных измерений» культуры. Отмечается, что особая роль в переосмыслении роли учреждений культуры в современном обществе и определении соответствующих приоритетов культурной политики должна принадлежать культуре повседневности, которая не рассматривается в полном объеме как общегосударственная задача. Но данный подход пока не конкретизирован применительно к задаче формирования гражданского общества.

Вместе с тем, в осмыслении стратегий культурной политики уже имеются достижения, разработки социально и граждански ориентированного характера, не востребованные в должной мере управленческой практикой (76, 92, 96, 98, 99, 110, 144, 189, 227, 276, 287-295, 303, 340, 347). Результат недооценки этих разработок отмечается исследователями. Так, указывается, что «наиболее важным в современных реформах является несоответствие в процессе крупных преобразований модерниза-ционного и национально-государственного начал. Если эта проблема тем или иным образом не будет разрешена, то шансы на успех модернизации в стране окажутся ничтожными. Названная оппозиция носит в России сквозной, пронизывающий основные социальные страты характер. Не столкновение модернизированных и консервативных слоев представляет главную угрозу преобразованиям, а антагонизм модернизационных и национально-государственных начал» (3, с. 83). И далее: «сведение модер-низационной и национально-государственной «осей» развития потребует тщательного анализа традиционных элементов общества, вплетения их в современный процесс так, как это делалось, например, во Франции, Италии, Германии» (там же, с. 83). Предлагается также «закрепить и существовавшую ранее традицию социального участия различных российских корпоративистских объединений, в том числе предпринимательских, в программах развития регионов и поселений. Эти объединения или союзы строятся либо по отраслевому, либо по регионально-отраслевому принципам. Хотя сегодня корпоративизм этих объединений весьма размыт, отрицать их влияние на экономическую и социальную политику правительства не следует» (там же, с. 84). Саму же «региональную политику следует формировать снизу, тем более, если ставить цель синтезировать национальное с модернизационным. Тогда повышенную актуальность приобретают исследования методов сохранения исторических поселений, сел и городов, ландшафтов, дифференциации районов по культурно-хозяйственным укладам, поддержки сельской среды, которая во всех развитых странах ведется не столько по экономическим соображениям, сколько ради сохранения этносов, нации, государства. Следует признать, что субъект социальной и культурной политики до сих пор сколько-нибудь удовлетворительно даже не описан, хотя и населен живыми людьми. А средства бюджета следует направлять не только на поддержку уже акционированных предприятий, но и на государственные нужды и, прежде всего, на организацию социальной и культурной политики, способной освободить значительную часть бюджета от груза хозяйственных расходов» (там же, с. 84).

Таким образом, действенная государственная культурная политика должна максимально способствовать развитию гражданской активности населения, создающей реальные предпосылки для освоения и создания культурных ценностей, достижений. Данный акцент и приоритет в управлении культурными процессами определил актуальность данного исследования.

Степень разработанности проблемы

Углубленные теоретические исследования культурной политики в нашей стране начали осуществляться сравнительно недавно. Тем не менее уже накопленный соответствующий исследовательский опыт позволяет дать ему некоторую общую оценку в интересующем нас аспекте, сделать предварительные обобщения для выявления уже имеющихся достижений и проблем в данной сфере исследований, значимых для совершенствования государственной культурной политики, направленной на формирование гражданского общества.

Среди исследователей, внесших вклад в теорию и методологию отечественной культурной политики можно выделить Э.А. Орлову, Ю.А. Веденина, К.Э. Разлогова, И.А. Бутенко, А.И. Комеча, А.И. Арнольдова,

И.К. Кучмаеву, B.C. Жидкова, В.А. Тишкова, В.А. Ремизова, А.Я. Рубинштейна, Е.Н. Селезневу, А.В. Соловьева и других исследователей.

Сама проблематика культурной политики разрабатывалась в различных аспектах соответствующими научно-исследовательскими учреждениями, центрами, коллективами. Модернизационные и информационно-аналитические аспекты современной культурной политики разрабатывались преимущественно РНИИ культурологии (руководители исследований Э.А. Орлова, К.Э. Разлогов); проблемы культурного и природного наследия в контексте государственной культурной политики изучались институтом наследия (руководитель исследований Ю.А. Веденин); культурная политика в сфере художественной культуры, а также экономико-правовые аспекты этой политик исследовались институтом искусствознания (руководитель А.И. Комеч); проблемы сохранения отечественной культуры в качестве одного из необходимых приоритетов государственной культурной политики изучалась Академией славянской культуры (руководитель И.К. Кучмаева); зарубежный опыт культурной политики широко представлен в аналитических разработках Информ-культуры РГБ (руководитель Т.Н. Лаптева).

Следует также выделить направления исследований, центрированных на активизации гражданского потенциала культурной политики. В этой связи значимым этапом в ее изучении и разработке следует признать комплекс развернувшихся исследований на основе так называемого программного подхода. Данный подход стимулировался сложившимся к 90-м годам XX века социальным заказом на разработку региональных программ культурного развития как альтернативы централизованному, бюрократическому подходу к культурной политике, характерному для советского общества.

Подводя первые итоги регионального программирования, теоретики, работающие в рамках этого подхода писали: «В недалеком прошлом основной формой управления была централизованная административная система. Она характеризовалась четкой иерархией подчинения местных уровней управления центральным, а в качестве исполнителей имела сеть отраслевых учреждений культуры. Стратегические цели деятельности формулировались в центре и по административным каналам спускались на нижние этажи управления. На местном уровне общие цели доводились до сведения работников учреждений культуры, которые приспосабливали свои мероприятия к новой тематике. Такая форма управления имела как минимум два серьезных недостатка: во-первых, она была неповоротлива, при этом игнорировались местные условия и реальные проблемы культуры и, во-вторых, отсутствовал механизм какой-либо поддержки и финансирования деятельности вне рамок культурно-просветительных учреждений» (157, с. 32).

Программирование культурной политики явилось не только следствием своеобразного «регионального бунта» против засилья бюрократических структур федерального центра, но и как более эффективная форма организации исследований, включенных непосредственно в контекст управленческой деятельности. Комплексные региональные программы культурного развития по замыслу их разработчиков позволяли увязывать в одно целое цели, способы достижения, подзадачи, этапы реализации, ресурсы, сроки осуществления культурной политики. При этом отмечалось, что хотя сама процедура программирования зарождалась в технических системах деятельности, она вполне может быть модифицирована в социокультурной сфере с учетом специфики последней. Этот учет возможен прежде всего благодаря предусмотренному региональными программами постоянному диалогу всех заинтересованных сторон в процессе их разработки и реализации. В свою очередь диалоговый режим создания программ активизировал ряд сопутствующих видов профессиональной деятельности, способствующих по замыслу исследователей повышению общей эффективности программных исследований: управленческое консультирование, проектирование социокультурной среды, игротехнические семинары и т.д.

Еще один позитивный эффект программных исследований -расширение состава субъектов культурной политики, так или иначе вовлеченных в общую программную работу: управленцев разного уровня, представителей общественных организаций, коммерческих структур, местной интеллигенции и т.д.

Вместе с тем, произошло определенное «растворение» программно-исследовательского подхода в деятельности административно-управленческого персонала, решающего задачи, зачастую далекие от реальных проблем отрасли культуры. Разрабатываемые региональные программы явились очень удобной формой легитимизации узкокорпоративных и лоббистских интересов части управленческого аппарата, «выбивающих» бюджетное финансирование для решения текущих задач без соотнесения их с конечным результатом. В этой ситуации многим чиновникам гораздо выгодней стало ориентироваться на узкий круг «своих» экспертов, штампующих «под копирку» различные региональные программы вне общественного и государственного контроля за расходуемыми средствами. Таким образом, узкоаппаратный подход к программам в отрыве от участия в них граждански активного населения привел в значительной мере к профанированию самой идеи программирования в сфере культурной политики.

Своеобразным «прорывом» из данного административного «капкана» явились научно-исследовательские разработки на основе социально-ориентированного подхода к государственной культурной политике. Безусловным лидером данного научного направления следует признать Э.А. Орлову. Этим исследователем и ее последователями была предложена принципиально иная концепция культурной политики, оцениваемой в категориях повышения качества жизни горожан и жителей села.

Вместо традиционного объекта государственной культурной политики в виде взаимосвязанных элементов «учреждения культуры - посетители» был предложен объект «социокультурная среда - население». Вместо псевдопрограммных мероприятий, ориентированных на оптимизацию функционирования сложившейся системы культурного обслуживания, были предложены прежде всего проектные исследования.

Одним из лидеров прогнозного социального проектирования явился научно-исследовательский коллектив Т.М. Дридзе с участием представителей других научных школ и направлений (318). Данные исследования были уже ориентированы на развитие инфраструктуры отрасли культуры в соответствии с новым пониманием культурных процессов. Последние стали оцениваться в предмете социальной и культурной антропологии как «содержание социальной жизни людей» (285, с. 19). В соответствии с социально-ориентированным подходом к развитию культурных процессов теперь «категория «культура» обозначает содержание совместной жизни и деятельности людей, представляющее собой биологически ненаследуемые, искусственно созданные людьми объекты (артефакты).

Под культурой понимаются «организованные совокупности материальных объектов, идей и образов; технологий их изготовления и оперирования ими; устойчивых связей между людьми и способов их регулирования; оценочных критериев, имеющихся в обществе. Это созданная самими людьми искусственная среда существования и самореализации, источник регулирования социального взаимодействия и поведения» (285, с. 20). Не следует удивляться тому, что административно-управленческий персонал в сфере культуры «не заметил» социально-ориентированного подхода к культурной политике, т.к. он не вписывался в сложившуюся систему узковедомственных и «учрежденческих» интересов. Вместе с тем, этот исследовательский подход явился на сегодня, пожалуй, одним из самых продуктивных и инновативных для дальнейшего совершенствования государственной культурной политики как средства формирования гражданского общества.

Культурная политика и социальная стратификация общества.

В условиях реального социального расслоения общества данный аспект, исследованный Э.А. Орловой, открывает новые возможности в дифференциации культурного обслуживания и социальной адресности предлагаемых социокультурных программ, проектов. В основу социальной стратификации этот исследователь взял два базовых признака: социально-профессиональный статус данной страты и возрастная градация внутри каждой страты. Это позволило исследователю дать чрезвычайно содержательные рекомендации относительно развития системы культурных услуг на ближайшую перспективу (291). В данном диссертационном исследовании этот подход конкретизирован применительно к задаче формирования гражданского общества средствами государственной культурной политики.

В условиях складывающегося информационного общества активизировались информационно-аналитические исследования государственной культурной политики. До последнего времени существовало два информационных центра, в которых проводились такие исследования: информационно-аналитическая служба Главного информационно-вычислительного центра Министерства культуры Российской Федерации (в настоящее время ликвидирована) и «Информкультура» Российской государственной библиотеки (функционирует и в настоящее время). Опыт информационно-аналитических исследований полностью доказал их состоятельность и значение для отрасли. Для проблематики гражданского общества опыт информационно-аналитической деятельности ГИВЦа представляет интерес как систематический анализ реального состояния и тенденции развития отрасли культуры (ее учреждений и организаций) в ее влиянии на социальные и культурные запросы населения, так или иначе способствующего развитию его гражданской активности. Эта деятельность включала в себя подготовку информационных обзоров отдельных подотраслей культуры, рефератов статей центральной и региональной прессы по вопросам культуры как рупора общественного мнения, анализ отраслевой статистики в соотнесении с реальными социокультурными проблемами населения, ежемесячное издание под учредительстовм Министерства культуры российской Федерации информационного сборника «Ориентиры культурной политики», где особое внимание уделялось гражданской проблематике в сфере культурной политики (диссертант был его инициатором и долгие годы научным редактором). В настоящее время в ГИВЦе остался только пополняемый банк данных отраслевой статистики (без обоснования критериев отбора и анализа этих данных). Информационная же работа в ГИВЦе, основанная на реальном изучении состояния культуры в регионах, установлении обратной связи в сфере культурной политики фактически полностью заменена информатизацией отрасли (компьютеризацией органов и учреждений культуры).

Сохранила свои основные позиции «Информкультура» РГБ как независимый граждански ориентированный информационный центр, выпускающий содержательные информационно-аналитические издания, в которых отражается зарубежный опыт культурной политики, статьи ведущих ученых, исследующих актуальные проблемы культуры в нашей стране и за рубежом. Вместе с тем, нельзя не отметить недостаточное использование интеллектуального потенциала данного информационного центра в государственной культурной политике, что отрицательно сказывается на качестве нормативных и служебных документов, управленческих решений в отрасли.

Отдельно следует выделить подготовку национальных докладов Министра культуры Российской Федерации, готовящихся силами, в основном специалистов отраслевых научно-исследовательских учреждений. Чаще они носят в большей мере информационный, чем прогнозно-аналитический характер, существенно не влияя на общую стратегию государственной культурной политики (224, 227). При этом характерно, что недостаточная их аналитичность связана, в первую очередь, с акцентом на рассмотрении функционирования сложившейся сети учреждений и объектов культуры без анализа их реального влияния на культуру общества, на социально-культурную активность населения.

Для анализа культурологической проблематики гражданского общества особый интерес могут представлять исследования, направленные на изучение ценностных ориентиров государственной культурной политики. Основная проблема, рассматриваемая в соответствующих научных публикациях, так или иначе связана с сохранением Российским суперэтносом собственной культурной идентичности, предполагающей наличие соответствующего устойчивого ценностно-смыслового «ядра» в соответствии с собственными культурными традициями, историей, укладом жизни и пр. (20, 141,212, 299, 382,). Однако пока можно говорить скорее о некоторых предварительных обобщениях, умозаключениях, гипотезах отдельных исследователей по данной проблеме, чем серьезных систематических исследованиях, актуальных для организации государственной культурной политики.

Недостаточно ориентированы на проблемы гражданского общества и экономические исследования культурной политики.

Основное содержание этих исследований составляет систематизация данных о характере финансирования различных подотраслей культуры, систематизация финансовых показателей деятельности учреждений культуры на основе различных статистических показателей. Даваемые немногочисленными экономистами отрасли культуры рекомендации, как правило, в большей мере адресованы конкретным учреждениям культуры, чем органам управления в сфере культуры (в лучшем случае рекомендации касаются менеджмента в деятельности учреждений культуры, но не государственной стратегии и долгосрочной экономической политики по отношению к системе учреждений и организаций культуры -125, 126, 208,364).

Эта односторонность связана, в основном, с неразработанностью показателей и подходов, связанных с реальным участием населения в деятельности учреждений культуры, новыми рыночными механизмами в отрасли культуры, реальным спросом населения на те или иные виды культурных услуг. Но именно эта информация может представлять особый интерес для субъектов культурной политики, заинтересованных в становлении отечественного гражданского общества.

Вместе с тем, в основном, в рамках «Информкультуры» Российской государственной библиотеки систематизирована и проанализирована достаточно обширная информация о зарубежном опыте экономических стратегий культурной политики, в значительной мере опирающейся на структуры гражданского общества и формирующей последние. Эти информационные исследования пока еще не сопоставлены с отечественной культурной политикой (238, 281-283).

В то же время существенным изъяном отечественных исследований государственной культурной политики является их оторванность от культурологического и социального контекстов, что приводит к «ползучему эмпиризму» и описательности этих исследований, акценту в большей мере на фиксации формальных, количественных, но не качественных показателей развития культуры. И это также в значительной мере связано преимущественно с «формально-учрежденческим» подходом в этих исследованиях: вне анализа процесса реального освоения и использования культурных ценностей различными группами населения, реализации их гражданской позиции на основе предлагаемой культурной деятельности.

Таким образом, исследования государственной культурной политики не направлены на выявление ее имеющихся общественных и гражданских ресурсов. Если же эти ресурсы и используются, то скорее для самосохранения в значительной мере «окуклившихся» управленческих структур, не способных к долгосрочному систематическому диалогу и взаимодействию с широким кругом общественности, исследователей и экспертов в сфере культуры, так или иначе составляющих базу гражданского общества. Самими же органами культуры создано достаточно много способов умелой имитации взаимодействия с населением в целях сохранения собственного профессионального лица «граждански ориентированных» управленцев.

Обращение к проблематике гражданского общества как к одной из приоритетных для государственной культурной политики делает необходимым привлечение к исследованию мировых и отечественных достижений в областях философии, социологии и политологии, где данный феномен рассматривается как социально-культурная ценность. Это в первую очередь труды Платона, Аристотеля, Макиавелли, Канта, Гегеля, Бэкона, Гроция, Гоббса, Локка, Спинозы, Гольбаха, Руссо, Монтескье, Пуфендора, Маркса и других мыслителей прошлого. Среди крупных зарубежных исследователей, чьи работы значимы для изучения современной проблематики гражданского общества, можно выделить Р. Арона, П. Бур-дье, М. Вебера, Э. Дюркгейма, Т. Парсонса, П. Сорокина, А. Токвиля, Ю. Хабермаса, М. Хайдеггера, Т. Спенса, Т. Ходжскина, А. Тойнби.

Свой вклад в изучение гражданского общества внесли и отечественные исследователи прошлого. Это, в первую очередь: М.А. Бакунин, Н.А. Бердяев, А.А. Богданов, А.И. Герцен, Ф.М. Достоевский, И.А. Ильин, М.М. Ковалевский, С. Десницкий, П.А. Кропоткин, П.И. Новгородцев, А.Н. Радищев, C.J1. Франк, Б.Н. Чичерин, Е.Н. Трубецкой.

В советский период практически отсутствовали отечественные исследования реальных проблем становления и формирования гражданского общества. Эти исследования активизировались уже в постсоветский период благодаря наметившейся демократизации нашего общества. Группа этих исследователей достаточно многочисленна. Это - А.С. Ахиезер, Н.Е. Белова, А.Г. Ветошкин, В.В. Витюк, К.С. Гаджиев, А. Гайда,

18

Н.И. Глазунова, З.Т. Голенкова, И. Екадумова, Н.А. Завершинская, А.А. Зиновьев, С.Г. Кара-Мурза, А.П. Кочетков, O.K. Крокинская, Ф. Ма-медов, А.С. Панарин, A.M. Перфильев, Ю.М. Резник, JI.M. Романенко, А.И. Черных, И.Р. Шафаревич и другие исследователи.

Вместе с тем, образовался существенный разрыв между исследованиями феномена гражданского общества и государственной культурной политикой, вызванный расхождением интересов, профессиональных, социальных позиций самих исследователей. Ученые, исследующие культурную политику, как правило, не включают в сферу своих интересов ее гражданский потенциал, социальную активность самого населения, значимую для сферы культуры. Исследователи же, изучающие собственно гражданское общество, в основном, акцентируют политическую и социальную проблематику данного феномена без его культурной составляющей. В результате государственная культурная политика изучается чаще без учета интересов и запросов самого населения (в лучшем случае дело ограничивается изучением формальных характеристик посетителей учреждений культуры). Соответственно и гражданское общество исследуется чаще всего без учета гражданского потенциала культуротворческих процессов. Это не может сказываться отрицательным образом на эффективности государственной культурной политики, да и всей политики в социальной и экономической сфере.

Проблема исследования может быть сформулирована как разрыв между стремлением строить демократическую модернизированную государственную культурную политику и неопределенностью гражданских ориентиров этой политики, связанной с неизученностью возможностей отечественной отрасли культуры в формировании гражданского общества.

Гипотеза исследования. Ориентированность государственной культурной политики на формирование гражданского общества есть главное условие ее эффективности. Ведущая роль в достижении этого приоритета принадлежит взаимодействию государственных и местных органов культуры с третьим (общественным) сектором как партнером в процессе принятия и реализации управленческих решений в сфере культуры.

Методологическая основа диссертации определяется структурно-функциональной моделью социальной стратификации, на основе которой выявляются социокультурные и жизненные ориентации различных социально-демографических групп населения, выделяются различные социальные слои общества, формирующие собственные субкультуры и модели стиля жизни, соответствующие формы гражданской активности. Исследование осуществляется с позиций социальной и культурной антропологии с выделением разработанных в этой науке общих закономерностей социального поведения индивидов и групп, значимых для темы работы.

Цель исследования - разработка рекомендаций по повышению эффективности государственной культурной политики как фактора становления гражданского общества.

Основные задачи исследования:

- проанализировать состояние научных исследований, посвященных государственной культурной политике;

- выявить основные проблемы и приоритеты государственной культурной политики как фактора становления гражданского общества;

- разработать критерии и показатели социальной эффективности государственной культурной политики;

- определить основные модели организации государственной культурной политики, способствующие формированию гражданского общества;

- разработать основные технологии реализации моделей государственной культурной политики, ориентированных на развитие гражданского общества;

- подготовить рекомендации по совершенствованию государственного управления работой учреждений культуры, направленной на формирование гражданского общества.

Объект исследования - государственная культурная политика.

Предмет исследования - гражданское общество в аспекте государственной культурной политики.

Методы исследования:

- сравнительно-культурный - для сопоставления стратегий отечественной культурной политики прошлого и настоящего, а также для сравнительного анализа тенденций зарубежного и отечественного опыта в этой области, актуального для формирования в нашей стране гражданского общества;

- метод теоретического моделирования вариантов государственной культурной политики в аспекте ее гражданского потенциала;

- метод прогнозного проектирования - для разработки рекомендаций по повышению эффективности государственной культурной политики, направленной на формирование гражданского общества.

Научная новизна работы. Впервые в рамках отечественных исследований в области культурной политики последняя рассматривается не столько через призму экономической, правовой проблематики; сохранения культурного наследия и ее аксиологии в сопоставлении с советским периодом развития нашего общества, сколько как процесс контакта населения с различными культурными ценностями, вовлечения членов нашего общества в социокультурные процессы.

Данное исследование в известной мере призвано восполнить этот пробел в научных исследованиях через обращение к проблематике гражданского общества. Именно последняя, на наш взгляд, является одной из наиболее востребованных в теории и практике культурной политики.

Исследование позволило выявить взаимосвязь и взаимозависимость социологических и культурологических категорий в изучении гражданского общества; определить возможности институциональных форм социокультурной деятельности в развитии гражданской активности населения; выявить складывающиеся тенденции государственной культурной политики, способствующие становлению гражданского общества; разработать и обосновать типы и виды гражданской активности и соответствующие вероятностные модели и сценарии взаимодействия государственной культурной политики с гражданским обществом; выделить приоритетные направления государственной культурной политики как фактора становления гражданского общества.

Теоретическая значимость исследования

Диссертационное исследование позволило разработать методологические основания формирования и реализации государственной культурной политики, ориентированной на построение гражданского общества; выявить основные тенденции и закономерности инкультурации и социализации различных групп населения как потенциальных субъектов культурной политики; обогатить культурологическую теорию знанием о социальных процессах в обществах переходного периода и соответствующих вероятностных сценариях их социокультурного развития.

Практическая значимость исследования

Сложившаяся практика государственной культурной политики преимущественно носит узковедомственный и административный характер. Недостаточно полно используются социокультурные инициативы населения, возможности расширения влияния институциональной сферы культуры на самые различные области жизнедеятельности людей. В оценке деятельности учреждений и объектов культуры со стороны соответствующих управленческих органов преобладают валовые, формальные показатели при минимуме качественных оценок. При таком подходе исчезают ориентиры дальнейшего их развития, а также устойчивые стимулы обращения к ним различных групп населения. Отсутствует и внятная идеология культурной политики как инструмента формирования социально ориентированного государства и гражданского общества.

Апробация и внедрение результатов диссертационной работы

Результаты диссертационной работы нашли отражение в информационно-аналитических сборниках, сборниках научных трудов, в широкой печати (сб.: «Ориентиры культурной политики», «Наследие и современность», «Актуальные проблемы сохранения культурного и природного наследия», «Парк и отдых», «Парк и проблемы культуры»; национальных докладах о культурной политике Министерства культуры Российской Федерации на Совете Европы, информационно-аналитических обзорах Главного вычислительного центра Министерства культуры Российской Федерации и Информкультуры Российской Государственной библиотеки); в разработке региональных программ культурного развития и мониторинга состояния отечественной культуры Российской Федерации по заданию Министерства культуры России.

Монография «Концептуальные основы культурной политики» обсуждалась на заседании Института экономики Московского государственного университета культуры и искусства.

Результаты диссертационного исследования использовались при разработке региональных программ культурного развития, разработке Положения о клубных учреждениях, учебных курсов в академии переподготовки работников культуры, искусства и туризма Министерства культуры Российской Федерации, в Московском государственном университете культуры и искусства, в Социальном университете; в подготовке и издании научно-информационного сборника «Ориентиры культурной политики» в качестве его научного редактора.

Положения, выносимые на защиту:

1. Современная государственная культурная политика представляет собой сложный комплекс воздействий на социокультурные процессы, включающий в себя как постоянную систему государственного управления инфраструктурой сферы культуры, так и относящиеся к ней общественные инициативы, предпринимательскую активность. Взаимодействие этих субъектов культурной политики (государство, предприниматели, общественные структуры) должно основываться на согласовании их интересов, целевых установок в соответствии с задачей развития цивилизованного гражданского общества.

2. Само содержание государственной культурной политики при таком подходе сводится преимущественно к информационной, просветительской, финансовой и правовой деятельности, обеспечивающей становление гражданской культуры с учетом интересов всех членов общества. При этом само общество через гражданские институты и инициативы должно стать постоянным партнером государства в разработке и реализации социально ориентированной культурной политики.

3. Изменение содержания государственной культурной политики предполагает и соответствующие структурные и функциональные изменения в рамках отрасли. Оптимальной можно считать общественно-государственную систему управления сферой культуры с широким привлечением представителей третьего (общественного) сектора.

4. Государственные органы управления отраслью культуры в такой модели становятся прямо ответственными за организацию просветительской деятельности, способствующей становлению социального государства и гражданского общества с использованием самых различных информационных каналов, учебных заведений, учреждений культуры, различных государственных институтов, обладающих соответствующими информационно-просветительскими ресурсами.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Государственная культурная политика как фактор становления гражданского общества"

Выводы

1. Продуктивно для совершенствования государственной культурной политики соотнесение культуротворческой активности «жизненного мира» с «цивилизационной» моделью культурной политики; культурной активности «жизненного мира», тяготеющей к культуре «системного мира» «мифологической» моделью культурной политики; «системной» гражданской культуротворческой активности, тяготеющей к культуре «жизненного мира» с «социально-ориентированной» моделью культурной политики и собственно «системной» гражданской культуротворческой активности с «проектной» моделью культурной политики.

2. Особо следует отметить промежуточное положение «мифологической» модели культурной политики между «цивилизационной» ее моделью и «социально-ориентированной». Эта желательная промежуточность есть альтернатива распространенному заблуждению представителей «системного мира», считающих себя ответственными за «производство» «национальных мифов» (в истории достаточно примеров, показывающих катастрофические последствия такого заблуждения). В наше время это заблуждение часто формулируется как задача «власть предержащих» за выработку новой «русской идеи», новой «мифологии», способной сплотить нацию. На самом деле, миф нельзя придумать сверху, хотя ложные мифы так и создаются, и навязываются. Культуротворческая устойчивость мифа обеспечивается его созданием в реальной жизненной практике.

Многие из этих мифов трансформируются до уровня желаемого социального преобразования общества в виде социальной мечты о «светлом будущем» или воспоминания о «золотом прошлом» (навстречу «социально-ориентированной» модели культурной политики - см. схему). В недрах же «системного мира» можно только инициировать появление граждански значимых персоналий и общественных поступков, которые могут «разбудить» мифотворчество масс.

3. Соответственно зрелая проектная модель культурной политики предполагает концептуальную и методическую проработку всех вышеназванных других моделей культурной политики как ее составных частей. Сам итоговый социокультурный проект является творческим синтезом этих моделей и соответствующих им вышеназванных гражданских инициатив.

4. Особая роль в реализации проектной модели принадлежит государственной политике в сфере досуга населения как его необходимому «тренингу спонтанности» (термин Дж.Морено), развивающему способности к самоорганизации и навыки гражданской самодеятельности. На основе суммирования вышеприведенных в данном и предыдущих параграфах главы схем, общая структура проектной модели государственной культурной политики в сфере досуга может выглядеть следующим образом:

ПРОЕКТНАЯ МОДЕЛЬ КУЛЬТУРНОЙ ПОЛИТИКИ

Рекреационно-ориенированное целевое поведение

1 L 1

Рекреационно-ориентированное поисковое поведение

Пространство «жи шенно! о мира»)

Социально-ориентированное целевое поведение Культурно-ориентированное целевое поведение

1 1 г j к г

Социально-ориентированное поисковое поведение (Пространство гражданскою общества)

Культурно-ориентированное поисковое поведение

Пространство «системного мира»)

Цивилизационнан модель культурной политики

Мифологическая модель культурной поли1ики

Социально-орисн-тированная модель культурной политики

Включение в социально-ориентированную модель культурной политики культурно-ориентированного поведения при наличии в той же схеме социально-ориентированного поведения, соотнесенного с мифологической моделью культурной политики, не является недоразумением. Как раз задачей государственной культурной политики и является, на наш взгляд, I поворот к расширению возможностей инкультурации в реальном социу.ле.

ГЛАВА 3. ПРИОРИТЕТНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ ГОСУДАРСТВЕННОЙ КУЛЬТУРНОЙ ПОЛИТИКИ КАК ФАКТОРА СТАНОВЛЕНИЯ ГРАЖДАНСКОГО ОБЩЕСТВА

3.1. Критерии и показатели эффективности государственной культурной политики как фактора становления гражданского общества

К базовым ориентирам культурной политики, имеющим отношение к гражданскому обществу, можно отнести процессы социализации и ин-культурации. Содержание этих процессов включает в себя освоение индивидами собственного культурного «пространства и времени», технологий социокультурной деятельности, взаимодействия, общения, символических структур, нормативных образований, значимых для становления гражданского общества.

В практике государственной культурной политики сложились следующие наиболее распространенные критерии эффективности культурной политики:

1) объем государственных финансовых затрат, выделяемых на нужды культуры (соответственно оценивается деятельность чиновников, каким-то образом сумевших повлиять на выделение бюджетных средств для отрасли культуры);

2) объем валовых показателей в сфере культуры (развитие сети, объема культурных услуг, посещаемость и т.д.);

3) массив нормативных документов, выпущенных органами культуры для решения тех или иных задач государственной культурной политики (объем этих документов и их качество). Прокомментируем данные критерии.

Критерий «Объем государственных финансовых затрат, выделяемых на нуяеды культуры». Как известно, отечественная отрасль культуры испытывает хроническое недофинансирование, будучи почти полностью зависимой от финансирования ее «экономическим ведомством» государства. Соответственно объем этого финансирования зависит в значительной мере от искусства аппарата органов культуры обеспечить получение таких средств через определенные организационно-управленческие усилия. Анализ этой деятельности органов культуры показывает, что наиболее распространенным механизмом поиска таких средств становится механизм лоббирования интересов соответствующей подотрасли культуры (например, библиотечной, музейной и т.д.). Причем сам этот механизм (и это следует подчеркнуть особо) находится в прямой зависимости от личных контактов соответствующих чиновников ведомства культуры с другими ведомствами - держателями финансовых средств и поэтому носит сугубо «кабинетный», закрытый характер, недоступный широкой общественности, рядовым экспертам.

Таким образом появляются реальные предпосылки субъективизма в выборе объема этих средств, приоритетов финансирования, контроля за расходованием этих средств. Сам же алгоритм деятельности органов культуры, акцентирующий добывание и распределение средств как основной вид деятельности, страдает к тому же «экономизмом», зачастую оторванным от реального содержания финансируемой культурной деятельности. Этот критерий на практике не соответствует задаче становления гражданского общества, способного осуществлять контроль за процессом финансирования культуры, распределения, освоения соответствующих финансовых средств.

Второй распространенный критерий - «Оценка деятельности органов и учреждений культуры на основе «валовых» показателей развития соответстсвующей подотрасли (музейной, библиотечной, клубной и т.д.): количеством соответствующих учреяедений культуры, их посещаемостью, объемом услуг, предлагаемых этими учреждениями и т.д. При всей внешней очевидности и видимой объективности этого критерия остаются неясными следующие вопросы: «Какова реальная роль работников культуры в росте этих показателей?», «Является ли тот или иной количественный рост в соответствующей подотрасли показателем роста качества работы учреждений культуры?», «Каковы качественные критерии оценки соответствующих показателей подотрасли?»

Следующий распространенный критерий оценки эффективности государственной культурной политики - «Объем и качество нормотвор-ческой деятельности». Реальная ситуация в сфере культуры заключается в огромном дефиците юристов в отрасли культуры. Соответственно все учреждения культуры так или иначе становятся заложниками узкой группы экспертов, вовлеченных аппаратом управления в сфере культуры в разработку соответствующих нормативных документов. Очевидно, что эта ситуация отрицательно сказывается и на качестве самих нормативных документов, и на возможности контроля за их выполнением. Следовательно и этот критерий сам по себе не может рассматриваться как объективный для оценки эффективности государственной культурной политики. Решение проблемы создания устойчивой нормативной базы отрасли культуры лежит прежде всего в моральной, а не в экономической плоскости, т.к. само право по своей природе закрепляет уже сложившиеся в обществе моральные регулятивы и нормы, и по возможности не противоречит последним. Особенно значимо отсутствие такого противоречия в отрасли культуры, способствующей распространению и развитию моральных ценностей. Соответственно эффективное нормотворчество возможно лишь при налаженном механизме «обратной связи» от социальных субъектов, демонстрирующих набор моральных ценностей, значимых для общества. Моральные нормы так или иначе отражаются в праве. Последнее же является открытой, саморазвивающейся системой, чутко реагирующей на изменения морального климата в обществе. Большой опыт такого нормотворчества накоплен прежде всего в «третьем» (общественном или гражданском) секторе и именно этот партнер должен стать основным для органов управления в отрасли культуры в совершенствовании правовой базы деятельности учреждений и организаций культуры.

В задачи данной работы не входит разработка общих критериев эффективности государственной культурной политики вне постановки задачи формирования гражданского общества. Но можно продвинуться и в этом направлении, если разрабатывать эти критерии с учетом задачи становления гражданского общества. Культурная политика, ориентированная на эти задачи, так или иначе включает в себя набор критериев, существенно усиливающих значение конечного социально-культурного эффекта управленческой деятельности в сфере культуры, преодолевает «узкоаппаратный», «узковедомственный», формальный характер в оценке деятельности субъектов культурной политики.

Критерии и показатели культурной политики в контексте задач формирования гражданского общества в конечном счете лежат вне области ведомства культуры, хотя и имеют к ней прямое отношение. Это оценка эффективности государственной культурной политики (ее конечных результатов) в плоскости социального воспроизводства и социального благополучия индивидов в обществе, т.е. с позиций социальной экологии. В этом случае мы не уходим от специфики культурных процессов в развитии гражданского общества, а повышаем значимость отрасли культуры как общественного явления, необходимого для социальной адаптации и социализации всех групп населения.

Задача совершенствования государственной культурной политики как фактора становления гражданского общества позволяет разработать соответствующие жизнеспособные критерии и показатели эффективности этой политики с учетом выделенных нами в предыдущих параграфах типах гражданской активности и возможных моделях государственной культурной политики.

Логику такой разработки можно представить в виде следующей таблицы:

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проведенное исследование позволило выявить и обосновать возможность преодоления разрыва между задачей дальнейшей демократизации и модернизации государственной культурной политики и неопределенностью гражданских ориентиров этой политики. В этой связи основное внимание в работе было уделено изучению потенциала отечественной культуры в формировании гражданского общества.

Подтвердилась основная гипотеза исследования, заключающаяся в том, что ориентированность государственной культурной политики на формирование гражданского общества есть главное условие ее эффективности. Ведущая же роль в этом процессе принадлежит взаимодействию органов культуры с третьим (общественным) сектором как партнером в диалоге государства и населения в процессе принятия и реализации управленческих решений в сфере культуры.

На основе структурно-функциональной модели социальной стратификации были выявлены социокультурные и жизненные ориентации различных социально-демографических групп населения, выделены различные социальные слои общества, формирующие собственные субкультуры и модели культурного поведения, соответствующие формы гражданской активности. Обращение к социальной и культурной антропологии с выделением разработанных в этой науке общих закономерностей социального поведения индивидов и групп позволило получить обобщенные характеристики этого поведения, значимые для задачи формирования гражданского общества средствами государственной культурной политики.

Главным итогом исследования явилась разработка рекомендаций по повышению эффективности государственной культурной политики как фактора становления гражданского общества.

Исследование позволило: проанализировать состояние научных исследований государственной культурной политики; выявить основные проблемы и приоритеты государственной культурной политики как фактора становления гражданского общества; разработать критерии и показатели социальной эффективности государственной культурной политики; определить основные модели организации государственной культурной политики, способствующие формированию гражданского общества; разработать основные технологии реализации моделей государственной культурной политики, ориентированных на развитие гражданского общества; подготовить рекомендации по совершенствованию государственного управления культурными процессами, формирующими гражданское общество.

Научной новизной работы явилось выявление основных тенденций и закономерностей процесса контакта населения с различными культурными ценностями, вовлечения всех членов общества в социокультурные процессы; восполнение пробела в исследовании социальной эффективности государственной культурной политики как граждански ориентированной профессиональной деятельности.

Диссертационное исследование позволило разработать методологические основания формирования и реализации государственной культурной политики, ориентированной на построение гражданского общества; выявить основные тенденции и закономерности инкультурации и социализации различных групп населения как объектов и субъектов культурной политики; обогатить культурологическую теорию знанием о социальных процессах в обществах переходного периода и соответствующих вероятностных сценариях социокультурного развития таких обществ.

Исследование показало, что сложившаяся практика государственной культурной политики носит преимущественно узковедомственный и административный характер. Недостаточно полно используются социокультурные инициативы самого населения, возможности расширения влияния учреждений культуры на самые различные сферы жизнедеятельности людей. В управлении деятельностью учреждений культуры преобладают валовые, формальные показатели при минимуме качественных показателей. При таком подходе исчезают ориентиры дальнейшего развития отрасли культуры, а также устойчивые стимулы освоения культурных ценностей различными группами населения. Отсутствует и внятная идеология культурной политики как инструмента создания социально ориентированного государства и гражданского общества.

В соответствии с задачами нашего исследования гражданское общество рассматривалось нами как социологическая и культурологическая категория. Было выявлено, что изучение гражданского общества как культурологической категории предполагает выделение идеально-нормативного аспекта его функционирования, а как социологической - деятельно-стно-технологического аспекта. Причем, в реальной государственной политике эти два аспекта должны быть согласованы, обеспечивая необходимую социокультурную динамику общества.

Институциональными же структурами гражданского общества являются те, которые могут быть непосредственным партнером государственных структур или легитимным оппонентом государства. К внеинститу-циональным гражданским структурам можно отнести альтернативные по отношению к институционализированным структурам движения, общности, группы. «Питательной почвой» для последних являются инициативы из сферы «жизненного мира», носящие характер социального и культурного «андеграунда», оцениваемые как группы, не имеющие устойчивого социального статуса, склонные к маргинализации.

Оптимальным вариантом функционирования гражданского общества является осуществление посреднических функций между системным и жизненным миром. Основное социокультурное содержание этого посредничества должно составлять становление культуры гражданственности как синтеза ценностного и правового пространства в обществе. Продуктом этого синтеза является постоянно обновляемый культурный семиозис ценностей гражданского общества с последующим их включением в систему моральных и правовых норм на основе баланса социальных позиций, порождаемых жизненным миром, и социальных ролей как технологических требований к реализации этих позиций, разрабатываемых системным миром.

Выявление возможностей институциональных форм социокультурной деятельности в развитии гражданской активности населения позволило сделать вывод о необходимости ориентированности институционализированной социокультурной деятельности на создание социально-культурной среды, обеспечивающей доступность культурных услуг для различных групп населения независимо от их культурно-образовательного уровня, способностей и т.д. Оптимальной в этом случае является среда, организуемая по «салонно-клубному» принципу, обеспечивающая органичное принятие каждым любителем того или иного занятия позиции «созидателя» или «просвещенного слушателя, зрителя», а также свободной смены этих позиций.

В то же время эта социокультурная среда становится фактически пространством для нового образа жизни участников культурной деятельности, институционализирующим разнообразные культурные запросы; расширяет репертуар культурной активности различных групп населения, особенно в культурно-досуговой сфере; формирует новые жизненные ориентации и экзистенциальные ценности на основе социализированного гражданского поведения.

Был также сделан вывод, что институционализированная социокультурная самодеятельность населения предназначена, в основном, для «культурного оформления» актуального социального содержания жизненного мира через предоставление разнообразных технологий творческой самореализации личности, позволяющей ей решать собственные жизненные проблемы. Доступ индивида к жизнетворческой самодеятельности становится для него, таким образом, возможностью занять активную гражданскую позицию в социуме на основе собственных социокультурных ориентации.

В исследовании также были выявлены складывающиеся тенденции культурной политики, значимые для становления гражданского общества. Среди этих тенденций - реализация территориально-отраслевого принципа в управлении учреждениями культуры, предполагающего широкое вовлечение местного населения в культурные изменения, развитие локальных гражданских инициатив, значимых для развития регионов как целостных социокультурных образований.

Важной выявленной тенденцией в соответствии с темой исследования можно считать возникновение институционально-учрежденческого принципа государственной культурной политики. Эта тенденция означает постепенное смещение акцентов с поддержки учреждений культуры как таковых в сторону организации тех направлений деятельности этих учреждений, которые значимы для самого населения. Эта тенденция создает предпосылки к пробуждению гражданского самосознания различных групп населения как главного заказчика и субъекта культурных процессов, так или иначе осуществляющих социальный контроль над деятельностью учреждений культуры.

Была выявлена, как перспективная, наметившаяся тенденция управления в сфере культуры по принципу «длины руки», предполагающего некоторую удаленность государства от содержания творческой жизни в отрасли культуры и в то же время не оставляющего своей заботы о реальной поддержке учреждений культуры. В результате создаются предпосылки для дальнейшей активизации гражданской самодеятельности населения в сфере культуры.

Перспективной тенденцией, выявленной в исследовании можно считать также наметившуюся в нашей стране и широко распространенную за рубежом полисубъектность культурной политики, которая способствует так или иначе расширению влияния структур гражданского общества на деятельность учреждений культуры.

Следующая позитивная тенденция - ориентация в мировой практике в большей мере на правовой, чем на административный ресурс в государственной культурной политике. Эта тенденция связана с эффективным использованием важного резерва становления гражданского общества через стимулирование деятельности учреждений культуры средствами правовых механизмов.

Важной тенденцией следует признать целенаправленное привлечение государством коммерческих структур к поддержке культуры и соответствующие программы, продуманные акции по решению этой задачи. Причем в развитых странах государство берет на себя ответственность за конструктивное использование рыночных механизмов (а в ряде случаев и за ограничение действия этих механизмов) для сохранения и поддержки отечественной культуры (238, 281-283).

Перспективной тенденцией культурной политики следует также признать функционирование института ее экспертов, представляющих в конечном счете интересы всего общества и самых различных учреждений, организаций, групп населения. Причем этот институт формируется как на государственной, так и внегосударственной основе и в ряде случаев имеет реальное влияние на социокультурные процессы в обществе.

Для определения социально-культурного потенциала гражданского общества в контексте государственной культурной политики были выявлены следующие основные типы и виды гражданской активности в России, имеющие культуротворческое значение: 1) «системно-ориентированная» гражданская активность и 2) гражданская активность, ориентированная на частные инициативы.

В свою очередь каждый из этих типов разделяется на соответствующие виды. Первый тип на: 1) «Системную гражданскую активность» и 2) «Системную гражданскую активность, тяготеющую к культуре "жизненного мира"». Второй тип на: 1) «Гражданскую культурную активность "жизненного мира", тяготеющую к культуре "системного мира"» и 2) «Гражданскую активность жизненного мира».

Для дальнейшего совершенствования государственной культурной политики, ориентированной на формирование гражданского общества, необходимо использование социокультурных ресурсов всего спектра гражданских инициатив, включая альтернативные по отношению к существующим государственным структурам.

В то же время это использование эффективно, если оно осуществляется не по отдельности к каждому из рассмотренных выше видов и типов гражданской активности, а на основе взаимосвязей между ними, на основе их взаимокоррекции и взаимодополнения.

Это предполагает необходимость для государственных структур дистанцироваться от прямого вмешательства в социальную и культурную жизнь граждан. Соответственно прерогативой государственной культурной политики в культуротворческом процессе является выстраивание целостной идеальной картины (модели) возможных взаимодействий различных структур гражданской активности, значимых для культурной жизни общества с последующей их экономико-правовой поддержкой на специально создаваемой и используемой для этого правовой основе.

Основное требование к такой «идеальной картине» должно заключаться в ее непротиворечивости и эстетической завершенности, если под последней понимать органичность культурного содержания и правовой формы, поддерживаемой государством гражданской инициативы. Достижение этой органичности и является задачей государственной культурной политики.

Особую роль для формирования граждански ориентированной культурной политики играет общественно организуемый досуг, являющийся пространством для инициатив гражданских структур всех видов и типов.

В исследовании были выявлены основные сложившиеся в отечественной практике модели государственной культурной политики, имеющие значение для становления гражданского общества. На основе сопоставительного анализа этих моделей был сделан вывод о предпочтительности проектной модели как базовой для других моделей, которые могут носить вспомогательный характер. Именно проектная модель культурной политики является предпосылкой реального взаимодействия государства со структурами гражданского общества в сфере культуры. Реализация этой возможности предполагает изменение всей системы государственного управления в сфере культуры на основе проектной идеологии предполагающей взаимодействие других имеющихся моделей (цивилизационной, мифологической, социально-ориентированной) в рамках общенациональных и региональных проектов культурного развития.

Сопоставительный анализ моделей культурной политики и различных видов, типов гражданской активности позволил наметить границы реализации каждой из рассмотренных моделей.

Для совершенствования государственной культурной политики продуктивно соотнесение культуротворческой активности «жизненного мира» с «цивилизационной» моделью культурной политики; культурной активности «жизненного мира», тяготеющей к культуре «системного мира» с «мифологической» моделью культурной политики; «системной» гражданской культуротворческой активности, тяготеющей к культуре «жизненного мира» с «социально-ориентированной» моделью культурной политики и собственно «системной» гражданской культуротворческой активности с «проектной» моделью культурной политики.

Для современной культурной политики следует особо отметить важность выделенного в исследовании промежуточного положения ее «мифологической» модели между «цивилизационной» моделью и «социально-ориентированной». Она состарит альтернативу распространенному заблуждению представителей «системного мира», считающих себя ответственными за «производство» «национальных мифов» (в истории достаточно примеров, показывающих катастрофические последствия такого заблуждения). Культуротворческая устойчивость мифа может быть обеспечена его «выталкиванием» из реальной жизненной практики самим граждански ориентированным населением, трансформирующим его до уровня желаемого социального преобразования общества как своеобразного желаемого «сверхпроекта» в виде социальной мечты о «светлом будущем» или воспоминания о «золотом прошлом». В недрах же «системного мира» можно только инициировать появление граждански значимых персоналий и общественных поступков, которые могут «разбудить» мифотворчество масс.

Соответственно зрелая проектная модель культурной политики предполагает концептуальную и методическую проработку других моделей культурной политики как ее составных частей. Сам итоговый социокультурный проект является творческим синтезом этих моделей и соответствующих им гражданских инициатив. Исследование показало, что этот подход к культурной политике желателен как по отношению к культуре в целом, так и по отношению к ее отдельным сферам, областям, подотраслям и т.д.

При этом особая роль в реализации проектной модели принадлежит государственной политике в сфере досуга населения как его необходимому «тренингу спонтанности» (термин Дж. Морено), развивающему способности к самоорганизации и навыки гражданской самодеятельности.

В диссертационном исследовании были определены также критерии и показатели эффективности государственной культурной политики как фактора становления гражданского общества. Выяснилось, что в существующей практике государственной культурной политики критерии ее эффективности носят преимущественно формально-количественный характер, связанный в конечном счете с фиксацией объема увеличения ресурсов деятельности органов управления в сфере культуры и подведомственных учреждений культуры. «Зависает», как правило, фиксация реальной социально-культурной эффективности использования этих ресурсов. Акцент на преимущественно затратных механизмах управления учреждениями культуры не позволяет определить реальное влияние культуры на становление гражданского общества в категориях соответствующего изменения сознания (в сторону гражданского самосознания) и социального поведения (в сторону гражданского поведения) населения.

Соответственно в контексте проблематики гражданского общества продуктивен акцент на критериях эффективности государственной культурной политики, связанных с выявлением соотношения «производства» и освоения населением социально-культурных ценностей в рамках социокультурных задач, решаемых на основе той или иной модели государственной культурной политики.

Проведенный анализ гражданского потенциала каждой из этих моделей позволил выявить следующие базовые критерии эффективности государственной культурной политики, отнесенные к соответствующей ее модели: критерий доступности гражданской активности культуротвор-ческой направленности для различных групп населения («мифологическая модель»); критерий актуальности и доступности социально значимой культурно-познавательной информации, способствующей гражданской консолидации общества («социально-ориентированная модель»); критерий инновационности культуротворческой деятельности гражданской направленности («цивилизационная модель»); критерий развития гражданской активности населения по совершенствованию своего повседневного образа и качества жизни («проектная модель»).

Учитывая, что проектная модель культурной политики ориентирована на синтез других выделенных нами моделей культурной политики, ее критерий (гражданская активность населения по совершенствованию образа и качества жизни) должен быть базовым для указанных выше критериев эффективности, отнесенных к другим моделям государственной культурной политики. Эта установка вполне соответствует и трактовке сущности культурных процессов как «содержания социальной жизни людей» (Э.А. Орлова) и соответственно установке на совершенствование этого содержания.

В исследовании был сделан вывод о том, что в данном контексте необходимо изменение общей стратегии определения и анализа критериев и показателей уже имеющейся государственной статистики социально-культурной сферы, а также активизация комплексных информационных экспертиз и прогнозов эффективности государственной культурной политики в регионах в категориях качества и образа жизни населения как субъекта гражданской самодеятельности.

В целом государственная культурная политика, как показал анализ ее подотраслей, не соответствует критериям эффективности, значимым для формирования гражданского общества, т.е. критериям, связанных с государственным обеспечением: доступности гражданской активности культу-ротворческой направленности для различных групп населения; актуальности и доступности социально значимой культурно-познавательной информации, способствующей гражданской консолидации общества; инновационности культуротворческой деятельности гражданской направленности; развития гражданской активности населения по совершенствованию своего повседневного образа и качества жизни.

В исследовании были определены основные резервы повышения эффективности государственной культурной политики в аспекте становления гражданского общества. Это:

1) дальнейшее расширение состава субъектов государственной культурной политики за счет вовлечения в нее представителей нарождающегося «среднего класса» как заинтересованного в скорейшем становлении гражданского общества. Этот процесс может способствовать не только расширению социальной базы культурных услуг, но и выявлению новых устойчивых источников ее финансирования и материальной поддержки;

2) разработка стратегии поддержки некоммерческого сектора отрасли культуры как граждански значимой ценности и установление соответствующих экономико-правовых правил, нормативных механизмов, обеспечивающих разведение коммерческих и некоммерческих учреждений культуры в соответствии со спецификой решаемых социокультурных задач;

3) выделение как особой задачи государственной культурной политики постоянного изучения культурных интересов и запросов населения регионов, организации мониторинга деятельности учреждений культуры в соответствии с этими запросами с привлечением к данной работе различных структур становящегося гражданского общества;

4) переориентация всей системы государственных учреждений культуры на удовлетворение культурных запросов всех социально-демографических групп населения и оценка их деятельности прежде всего в этом аспекте. Причем эта задача должна сопровождаться и интенсивной культуртрегерской деятельностью учреждений культуры прежде всего в виде просветительской деятельности, способствующей становлению гражданского общества. Это такие направления как: правовое, политическое и экономическое просвещение; развитие навыков самоорганизации и самоуправления населения в сфере культуры, любительской деятельности; обеспечение востребованности «творцов культуры» обществом, населением; предоставление культурных услуг, способствующих формированию здорового образа жизни, социальной активности и гражданской самодеятельности населения;

5) включение государственной культурной политики в более широкий контекст государственной социальной политики и оценка эффективности первой на основе ее реальной социальной эффективности - влиянии на процессы социализации и социальной адаптации всех групп населения средствами культурной деятельности. Соответственно именно такие учреждения культуры должны иметь преимущество в государственной поддержке, соответствующих льготах и т.д.;

6) разработка стратегии подготовки кадров учреждений культуры в направлении работы с населением, вовлечением его в разнообразные социокультурные занятия, используя зарубежный опыт подготовки «специалистов по социальному участию», ответственных за создание локальных культурных сред по месту жительства для решения тех или иных граждански значимых проблем. В настоящее время наблюдается крен в сторону подготовки различных специалистов по сохранению, созданию и распространению культурных ценностей, чья деятельность исключает вовлечение в этот процесс самого населения, его гражданских структур;

7) смещение акцентов в государственной поддержке профессионального искусства в сторону привлечения к этой поддержке (в первую очередь как экспертов и распорядителей ресурсов) творческих союзов, организаций, других гражданских структур в этой сфере; усиление общественно-государственных механизмов управления в отрасли культуры по «принципу длины руки», исключающем административный или политический произвол по отношению к деятелям культуры и искусства;

8) сближение стратегических задач государственной культурной политики с аналогичными задачами государственной образовательной политики на всех уровнях, обеспечивающей в конечном счете выработку общей стратегии в области просвещения, образования и социализации всех групп населения. В настоящее время такая задача субъектами государственной культурной политики даже не ставится;

9) разработка общегосударственной стратегии культурной политики в сфере досуга как пространства социализации и формирования гражданской культуры личности. Особое внимание при этом необходимо уделить государственной поддержке клубной сети при условии расширения ее функций до общественного социального института, в поддержке которого участвуют самые различные группы населения. При этом важно учесть клубный опыт стран с уже развитым гражданским обществом и устойчивыми клубными традициями.

Исследование позволило в итоге выделить ряд культурологических оснований государственной культурной политики, способствующей становлению гражданского общества в России. Среди них:

- обеспечение постоянного диалога культур гражданского общества и «системного мира» в решении задач социально-культурного развития общества и сохранения его культурных ценностей;

- ориентированность государства в первую очередь на те гражданские структуры и объединения, через которые реализуются социально-культурные запросы самого населения, значимые для их повседневной жизнедеятельности;

- «культура повседневности» как исходная предпосылка определения содержания граждански ориентированной государственной культурной политики, а также как основная сфера реализации задач этой политики, т.к. именно в «культуре повседневности» зарождается большинство инициатив и движений, актуальных для становления современного гражданского общества.

Проведенное исследование позволило выявить желательные приоритетные направления государственной культурной политики как фактора становления гражданского общества: легитимизация государственной культурной политикой культурных достижений гражданских объединений и инициатив как новых общезначимых культурных эталонов и ценностей; решение социальных проблем общества средствами культурной политики; обеспечение сохранения и создания общественно значимых культурных ценностей; сохранение и развитие общественно значимых культурных традиций; формирование нравственно-эстетической культуры общества; формирование правовой культуры общества; сохранение духовной культуры общества; сохранение и развитие интеллектуально-творческих ресурсов отечественной культуры; поддержка субкультур неэкстремистских гражданских общностей и этносов; поддержка и развитие клубной культуры общества.

Проведенное исследование позволило также выявить дальнейшие перспективы изучения гражданского общества в контексте государственной культурной политики, а также возможности перестройки последней в соответствии с задачей формирования гражданской культуры населения. Выяснилось, что гражданское общество в большей мере изучено как социальная, и гораздо в меньшей мере как культурологическая категория. Это выражается в большей изученности проблематики гражданского общества в социологии, политологии, современной философии в контексте решения задач инструментального характера - как в той или иной ситуации противостоять засилью государственных структур, или создать ситуацию сотрудничества с ними гражданских объединений. Такой анализ носит достаточно поверхностный и конъюнктурный характер (ориентированность его на определенные политические и социальные группы или псевдообоснование необходимости «официального» политического курса как наиболее демократического, гуманного, граждански ориентированного и т.д.) без изучения всего культурного контекста формируемой гражданственности, ее традиций, влияния на становление гражданского общества особенностей менталитета российского суперэтноса и т.д.

С другой стороны, рассмотрение гражданского общества как только культурологической категории таит в себе опасность его мифологизации, оторванной от социальной реальности. Соответственно актуальна задача поиска органичного соответствия в изучении гражданского общества культурных и социальных компонентов. В реальной отечественной государственной культурной политике это может выглядеть как задача «прорыва» к гражданскому обществу на основе выявления культурного потенциала возможной социальной активности населения. Эта активность может складываться как в институциональных, так и во внеинституциональных формах. В обоих случаях важно выявлять культурные компоненты такой активности как возможность конституирования собственно гражданской реальности. Последняя обретает в этом случае свой смысловой код, семантику и становится фактом культуры, т.е. реальностью, а не ее имитацией.

Необходима смена общей парадигмы государственной культурной политики от ориентирования ее на реальность «учреждения культуры -посетители» к реальности «социокультурная среда - население как потенциальный посетитель учреждений культуры» (учреждения и посетители здесь уже носят подчиненный, технологический характер). На первый взгляд, такой поворот культурной политики есть уход от ее «реальных» объектов к условно-символическим единицам. На самом деле, в конечном счете это выход на реальные результаты культурной политики, выражаемые не в условных единицах посещаемости учреждений и объектов культуры, количестве мероприятий, культурных акций, единиц хранения и т.д., а в реальном изменении качества и образа жизни населения в сторону большей востребованности этим населением программ и услуг учреждений культуры.

В этой связи распространенность региональных программно-проектных инициатив в сфере культурной политики следует признать положительной тенденцией, противостоящей традиционному подходу к учреждениям культуры на основе формальных и «валовых» показателей. Другой положительной тенденцией является усиление ориентированности этой политики на субкультуры отдельных социально-демографических групп. В настоящее время в большей мере «повезло» молодежной субкультуре как объекту индустрии развлечений, культурно-информационных услуг. Но появляются и предпосылки для центрирования культурной политики на других возрастных группах, прежде всего благодаря определенным достижениям социальной работы и социального обеспечения отдельных групп населения, использующих в определенной мере культуртрегерские технологии. «Встреча» социальной и культурной политики еще должна произойти. Ее результатом может стать рост общей гражданской культуры населения как сбалансированности социальных прав и обязанностей всех членов общества.

Мировой и частично отечественный опыт государственной культурной политики показывает усиление важности государства в поддержке и сохранении культуры. Причем, выявились и основные приоритеты такой политики. Это - поддержка государством профессионального искусства, охрана культурного наследия, обеспечение доступа к услугам учреждений культуры различных групп населения, поддержка высокого уровня культурных запросов, художественное образование населения. Каждый из этих приоритетов так или иначе служит формированию гражданского общества, основанного, как известно, на социокультурных инициативах и творческой деятельности самого населения безотносительно к прямому государственному или политическому заказу. При этом основными механизмами реализации этих приоритетов являются экономико-правовые, чей потенциал (как показывает опыт зарубежных стран) в отечественной государственной культурной политике далеко не исчерпан.

Исследование выявило, что гражданское общество не имеет собственной «культурной территории». Сама культура гражданственности есть результат диалога культур «жизненного» и «системного» миров на основе переговоров представителей «жизненного» и «системного» миров, в результате которых складываются реальные предпосылки формирования гражданского общества и его влияния на культурные процессы.

Список научной литературыКаменец, Александр Владленович, диссертация по теме "Теория и история культуры"

1. Абдеев Р.Ф. Философия информационной цивилизации. М.: ВЛАДОС, 1994.-336 с.

2. Абульханова-Славская К.А. Стратегия жизни. М.: Мысль, 1991. -299 с.

3. Аврех Г.Л. Современные российские реформы и хозяйственные традиции) // Ориентиры культурной политики. Информ. сборник. Выпуск 2. М.: Министерство культуры РФ, ГИВЦ, 2000. С. 77-84.

4. Агеев B.C. Межгрупповое взаимодействие: социально-психологические проблемы. М.: Изд-во МГУ, 1990. 240 с.

5. Адлер А. Практика и теория индивидуальной психологии: Пер. с нем. М.: Фонд «За экономическую грамотность», 1995. 296 с.

6. Айвазян А.А. Гражданское общество и правовое государство // Интеллигенция и проблемы формирования гражданского общества в России: Тезисы докладов Всероссийской конференции. 14-15 апреля 2000 г. Екатеринбург: УрГУ, 2000. 264 с.

7. Аксючиц В. Идеократия в России: Метаморфозы богоборческого режима. М.: Выбор, 1995. 175 с.

8. Алов А.А., Владимиров Н.Г., Овсиенко Ф.Г. Мировые религии / Под ред. А.В. Каменца, Г.С. Лялиной. М.: ПРИОР, 1998. 480 с.

9. Американская социологическая мысль: Тексты / Под ред. В.И. Добренькова. М.: Изд-во МГУ, 1994. 496 с.

10. Американская социология: Перспективы, проблемы, методы / Сокр. пер. с англ. В.В. Воронина и Е.В. Зиньковского; ред. Г.В. Осипов. М.: Прогресс, 1972. 392 с.

11. Американские просветители. Избран, произв. В 2-х т. Т. 1. М.: Мысль, 1968.-519 с. (Философское наследие).

12. Американские просветители. Избран, произв. В 2-х т. Т. 2. М.: Мысль, 1969 - 445 с. - (Философское наследие).

13. Андреев Д. Роза мира. М.: Руссико, 1991. 286 с.

14. Андреева Г.М. Социальная психология. М.: Аспект Пресс, 1997.-376 с.

15. Антология русской классической социологии: тексты / Сост. и коммент. Д.С. Клементьева, J1.H. Панковой. М.: Изд-во МГУ, 1995. 240 с.

16. АнтонянЮ.М. Миф и вечность. М.: Логос, 2001.-463 с.

17. Антропологическая проблематика в западной философии: Сб. статей / Под ред. М.А. Гарнцева. М.: Изд-во МГУ, 1991. 80 с.

18. Аристотель. О душе. М.: Соцэкгиз, 1937. 179 с.

19. Аристотель. Политика. Афинская полития. М.: Мысль, 1997.197 с.

20. Арнольдов А.И. Грядущая цивилизация: духовно-нравственное и социальное здоровье человека // Ориентиры культурной политики. Информ. сборник. Выпуск 6. М.: Министерство культуры РФ, ГИВЦ, 2001. -С. 6-19.

21. Арон Р. Демократия и тоталитаризм: Пер. с франц. М.: Текст, 1993.-303 с.

22. Арон Р. Этапы развития социологической мысли / Общ. ред. и предисл. Гуревича П.С. М.: Изд. группа «Прогресс». «Политика», 1992. -608 с.

23. Афанасьев. Поэтические воззрения славян на природу. М.: Современный писатель, 1995. Т. 1 -416 е., т. 2 396 е., т. 3 - 415 с.

24. Ахиезер А.С. Россия: критика исторического опыта. Т. 1,2, 3. М., 1991.

25. Ахиезер А.С. Социально-культурные проблемы развития России. Философский аспект. М., 1992.

26. Бакланова Т.И. Педагогика художественной самодеятельности. М.: МГУКИ, 1992.-160 с.

27. Бакунин М.А. Философия. Социология. Политика. М.: Правда,1989. 624 с. - (Из истории отечественной философской мысли).

28. Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика. М.: Изд. группа «Прогресс», «Универс», 1994. 616 с.

29. Барулин B.C. Социальная жизнь общества: Вопросы методологии. М.: Изд-во МГУ, 1987. 186 с.

30. Бахарев В.В. Экологическая культура социума как система. Автореф. дисс. на соиск. учен. степ, д-ра социолог, наук. Саранск: Саранский гос. ун-т, 2000. 42 с.

31. Бахтин М.М. Эпос и роман / Михаил Бахтин. СПб.: Азбука, 2000.-300с.

32. Бахтин М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. 2-е изд. М.: Художественная литература,1990.-543 с.

33. Бахтин М. Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1986.-444 с.

34. Белая книга. Экономические реформы в России. 1991-2001. М.: Алгоритм, 2002. 288 с.

35. Белик А.А. Психологическая антропология: История и теория. М.: Ин-т этнологии и антропологии РАН, 1993. 190 с.

36. Белова Н.Е. Становление гражданского общества в России. Автореф. канд. полит, наук. М.: МГУ, 1997. 18 с.

37. Бентам И. Избран, соч. Т. 1. Пер. с англ. и франц. СПб.: Русская книжная торговля, 1867. 678 с. - (Библиотека классических западноевропейских писателей в русском переводе).

38. Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. М.: Медиум, 1995.-324 с.

39. Бердяев Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма. М.: Наука, 1990.-223 с.

40. Бердяев Н. О культуре / Бердяев Н. Философия творчества, культуры и искусства. Т. 1. М.: Искусство, 1994. 541 с.

41. Беспарточный Б.Д., Ковалева Т.И., Королев Б.Н., Черкашин М.Д. Гражданское общество: духовная жизнь. М.: МГСУ. 296 с.

42. Библер B.C. На гранях логики культуры. М.: Русское феноменологическое общество, 1997. 440 с.

43. Бирлайн Дж.Ф. Параллельная мифология. М.: КРОН-ПРЕСС, 1997.-336 с.

44. Блумер Г. Коллективное поведение // Американская социологическая мысль: Тексты / Под ред. В.И. Добренькова М.: Изд-во МГУ, 1994. -С. 168-215.

45. Бобнева М.И. Социальные нормы и регуляция поведения. М.: Наука, 1978.-31 1с.

46. Богданов А.А. Тектология: (Всеобщая организационная наука). В 2-х кн. Книга 1 / Редкол. Л.И. Абалкин (отв. ред.) и др. / Отд. экономики АН СССР. Ин-т экономики АН СССР. М.: Экономика, 1989. 304 с.

47. Богданов А.А. Тектология: (Всеобщая организационная наука). В 2-х кн. Книга 2 / Редкол. Л.И. Абалкин (отв. ред.) и др. / Отд. экономики АН СССР. Ин-т экономики АН СССР. М.: Экономика, 1989. 351 с.

48. Бокарев Н.Н. Социология личности: Учеб.-метод. пособие. М.: Союз, 1994.-30 с.

49. Бренер О. Проект «Культура Автограда» // Ориентиры культурной политики. Информ. сборник. Выпуск 3. М.: Министерство культуры РФ, ГИВЦ, 1995.-С. 3-33.

50. Брехт Б. О театре. М.: Иностранная литература, 1960. 363 с.

51. Буева Л.П. Человек: деятельность и общение. 2-е изд. М.: Наука, 1978.-216 с.

52. Бурдье П. Социология политики. Пер. с франц. / Сост., общ. ред. и предисл. Н.А. Шматко. М.: Socio-Logos, 1993. 336 с.

53. Бутенко И.А. Социальное познание и мир повседневности. Горизонты и тупики феноменологической социологии / Отв. ред. Л.Г. Ионин. М.: Наука, 1987. 144 с.

54. Бутенко И.А., Гришаев И.А., Каменец А.В. и др. Культурная политика России / Отв. ред. И.А. Бутенко, К.Э. Разлогов // Ориентиры культурной политики. Информ. сборник. Выпуск 2 и 3. М.: Министерство культуры РФ, ГИВЦ, 1996. 218 с.

55. Быкова Э.В. Социальная организация и общественная реализация любительского творчества // Ориентиры культурной политики. Информ. сборник. Выпуск 10. М.: Министерство культуры РФ, ГИВЦ, 1997.-С. 19-35.

56. Бэкон Ф. Опыты или наставления нравственные и политические / Бэкон Ф. Соч. в 2-х томах. Т. 2. М.: Ин-т философии АН СССР, «Мысль», 1978.-С. 351-518.

57. Вахтеров В.П. Внешкольное образование народа. М.: Тип. т-ва И.Д. Сытина, 1896.-380 с.

58. Вебер М. Избранные произведения. Пер. с нем. / Сост., общ. ред. и послесл. Ю.Н. Давыдова; предисл. П.П. Гайденко. М.: Прогресс, 1990.-808 с.

59. Вебер М. Избранное. Образ общества: Пер. с нем. М.: Юрист, 1994. 704 с. - (Лики культуры).

60. Веденин Ю.А. Необходимость нового подхода к культурному и природному наследию // Актуальные проблемы сохранения культурного и природного наследия. Сб. статей. М.: РНИИ культурного и природного наследия, 1995.-С. 5-20.

61. Веденин Ю.А. Формирование нового культурно-экологического подхода к сохранению наследия // Экология культуры: Альманах Института Наследия «Территория». М.: Институт Наследия, 2000. С. 25-30.

62. Веденин Ю.А., Каменец А.В. Проблемы культурного и природного наследия в современных политических программах / Сб. «Наука окультуре: итоги и перспективы». Вып. 4. М.: НИО Информкультура РГБ, 1996.-34 с.

63. Ветошкии А.Г. Диалог как социокультурная основа организации гражданского общества (теоретико-методологическое исследование). Автореф. канд. социологич. наук. М.: Ин-т социально-полит, исследований РАН, 2003. 26 с.

64. Виноградов В.Н., Эрлих О.В. Социальное проектирование становления и развития гражданского сообщества. СПб.: Леонтьевский центр, 2000.-120 с.

65. Виноградский В.Г. Социальная организация пространства (Философско-социологический анализ). М.: Наука, 1988. 192 с.

66. Витаньи И. Общество, культура, социология. Пер. с венг. / Общ. ред. С.Н. Плотникова; вступит, ст. И.С. Нарского. М.: Прогресс, 1984. -288 с.

67. Витюк В.В. Состав и структура гражданского общества как особой сферы социума. Гражданское общество, теория, история, современность / Ред. З.Т. Голенкова. М.: РАН, Ин-т социологии, 1999. С. 28-68.

68. Витюк В.В. Становление идеи гражданского общества и ее историческая эволюция. М.: Институт социологии РАН, 1995. 91 с.

69. Воеводина Л.Н. Мифология и культура. М.: Институт общегуманитарных исследований, 2002. 384 с.

70. Волков Г.Н. Этнопедагогика. М.: Academia, 1999. 175 с.

71. Воловик А.Ф., Воловик В.А. Педагогика досуга. М., 1998.

72. Волощенко Г.Г. Досуг как русско-славянский концепт. Омск: Алт. гос. ин-т к-ры, 1994. 55 с.

73. Вольтер. Философские сочинения. Пер. с фр. / Ответ, ред. В.Н. Кузнецов. М.: Наука, 1989. 752 с. - (Памятники философской мысли).

74. Воробьев A.M. Средства массовой информации как фактор формирования гражданского общества: процесс, тенденции, противоречия. Екатеринбург: Изд-во УрЮИ МВД России, 1998. 184 с.

75. Востряков JI.E. Как представляют образ идеального управленца европейские и российские администраторы) // Ориентиры культурной политики. Информ. сборник. Выпуск 5 . М.: Министерство культуры РФ, ГИВЦ, 2004.-С. 11-39.

76. Востряков JI.E. Региональные программы развития сферы культуры: модель реализации в современных условиях (на примере Архангельской области) // Ориентиры культурной политики. Информ. сборник. Выпуск 2. М.: Министерство культуры РФ, ГИВЦ, 1998. С. 39-56.

77. Выжлецов Г.П. Аксиология культуры. СПб.: С-Петерб. гос. ун-т, 1996.- 148 с.

78. Гаврилов Ю.А., Шевченко А.Г. Некоторые проблемы комплектования и использования фондов массовых и универсальных библиотек // Ориентиры культурной политики. Информ. сборник. Выпуск 10. М.: Министерство культуры РФ, ГИВЦ, 1993. С. 3-7.

79. Гадамер Х.Г. Истина и метод: Основы философской герменевтики. М.: Прогресс, 1988. С. 293-305.

80. Гаджиев К.С. Политическая наука. Пособие. М.: Сорос -Международные отношения, 1994. 400с.

81. Гегель Г.В.Ф. Философия духа // Энциклопедия философских наук. Т. 3. М.: Мысль, 1977. 471 с. - (Философское наследие).

82. Гегель Г.В.Ф. Философия права. Пер. с нем. М.: Мысль, 1990. -524 с. (Философское наследие).

83. Генисаретский О.И. Методологический анализ понятия «культура» в структурно-функциональных моделях общества. Автореф. дисс. на соиск. учен. степ. канд. филос. наук. М.: ИКСИ АН СССР, 1970. 20 с.

84. Генисаретский О.И. Навигатор: методологические расширения и продолжения. М.: Путь, 2002. 528 с.

85. Герцен А.И. Сочинения в 2-х т. Т. 1. М.: Мысль, 1985-1986. -592 с. (Философское наследие).

86. Герцен А.И. Сочинения в 2-х т. Т.2. М.: Мысль, 1985-1986. -654 с. (Философское наследие).

87. Гессе Г. Игра в бисер / Герман Гессе. Собр. соч. в 4-х томах. Т. 4. СПб.: Северо-Запад, 1994. 542 с.

88. Гизо Ф.П.Е. История цивилизации в Европе от падения Римской империи до французской революции / Ред. пер. К.К. Арсеньева. СПб.: В.Д. Вольфсон, 1892. -263 с.

89. Гильдебран Д. Метафизика коммуникации. СПб.: Алетейя, 2000.-373 с.

90. Глазунова Н.И. Гражданское общество и государственная власть: соотношение и взаимодействие / Россия. Политические вызовы XXI века. Второй всероссийский конгресс политологов 21-23 апреля 2000 г. М.: Росспэн, 2002. С. 662-665.

91. Глазычев B.JI. Методические рекомендации по программированию культурного развития города // Социальное проектирование в сфере искусства. М.: НИИ культуры, 1987. С. 17-18.

92. Гоббс Т. Левиафан. М.: Мысль, 2001. 478 с.

93. Гозман Л.Я., Шестопал Е.Б. Политическая психология. Ростов-на-Дону: Феникс, 1996. 448 с.

94. Голенкова З.Т. Альтернативы и перспективы гражданского общества в России // Гражданское обществоб теория, история, современность / Ред. З.Т. Голенкова. М.: РАН, Ин-т социологии, 1999. С. 7-28.

95. Голышев А.И. Местное самоуправление и культура // Ориентиры культурной политики. Информ. сборник. Выпуск 2. М.: Министерство культуры РФ, ГИВЦ, 1998. С. 57-62.

96. Гольбах П.А. Избранные произведения. В 2 т. М.: Мысль, 1963. 563 с. - (Философское наследие).

97. Горбатова И.И. Культурно-просветительная деятельность. М.: Министерство культуры РФ. ГИВЦ, 2003. 102 с.

98. Горбатова И.И. Учреждения культуры на селе // Ориентиры культурной политики. Информ. сборник. Выпуск 1. М.: Министерство культуры РФ, ГИВЦ, 2002. С. 102-113.

99. Горбунов В.В. Идея соборности в русской религиозной философии: В.С.Соловьев, В.В.Розанов, П.А.Флоренский, С.Н.Булгаков, Н.А. Бердяев. М., 1994.- 179 с.

100. Гордон Л.А., Клопов Э.В. Человек после работы. М.: Наука,1972.

101. Государственная служба России: диалог с обществом / Под ред. B.C. Комаровского. М.: Изд-во РАГС, 1998. 210 с.

102. Гражданское общество / Философский словарь / Ред. И.Т. Фролов. М.: Республика, 2001. С. 133.

103. Гражданское общество в поисках пути / Отв. ред. А.Ю. Сун-гуров. СПб.: Гуманитарный политологический центр «Стратегия», 1997. -204 с.

104. Гражданское общество в России: структуры и сознание. М.: Наука, 1998.-256 с.

105. Гражданское общество. Мировой опыт и проблемы России. Институт мировой экономики и международных отношений Российской академии наук. М.: Эдиториал УРСС, 1998.-312 с.

106. Гражданское общество: теория, история, современность / Ред. З.Т. Голенкова. М.: Ин-т социологии РАН, 1999. 165 с.

107. Гражданское общество против коррупции в России / Под ред. М.Б. Горного. СПб.: Норма, 2002. 376 с.

108. Грацианский П.С. Политическая и правовая мысль России второй половины XVIII в. М.: Наука, 1984. 254 с.

109. Гришаев Т.А., Соколов Е.Н. и др. Национально-культурная политика в Российской Федерации: принципы и механизмы // Ориентиры культурной политики. Информ. сборник. Выпуск 1. М.: Министерство культуры РФ, ГИВЦ, 1994. С. 3-24.

110. Громов И.А., Мацкевич А.Ю., Семенов В.А. Западная теоретическая социология. СПб.: Ольга, 1996. 286 с.

111. Гроций П.А. О праве войны и мира. М.: Ладомир, 1994. 868 с.

112. Гуманистические ценности современной культуры. М.: Ин-т философии АН СССР, 1988. 109 с.

113. Гумбольд фон В.К. Опыт установления пределов государственной деятельности. СПб.: Тип. В.Ф. Лугинина, 1908. 164 с.

114. Гумбольд фон В. Язык и философия культуры. Пер. с нем. / Сост., общ. ред. и вступит, ст. А.В. Гулыги и др. М.: Наука, 1985. 449 с.

115. Гумилев Л.Н. От Руси к России: очерки этнической истории. М.: Экопрос, 1992.-336 с.

116. Гумилев Л.Н. Этносфера: история людей и история природы. М.: Экопрос, 1993.-544 с.

117. Гумплович Л. Общее учение о государстве / Пер. с нем. и вступит, ст. И.Н. Неровецкого. СПб.: Тип. тов-ва «Общественная польза», 1910. 516 с.

118. Гуревич П.С. Культурология. М.: Проект, 2004. 336 с.

119. Гусев В.Е. Русская народная художественная культура. СПб.: Петерб. ин-т театра, музыки и кинематографа, 1993. 110 с.

120. Гуссерль Э. Логические исследования. Картезианские размышления. М.: ACT, 2000. 752 с.

121. Десницкий С. Слово о прямом и ближнем способе к научению юриспруденции. М., 1768.-51 с.

122. Дидро Д. Избранные произведения / Под общ. ред. А.А. Смирнова. М.-Л.: Изд-во полит, лит., 1951. 412 с.

123. Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов / Общ. ред. и вступит, статья А.Ф. Лосева. М.: Мысль, 1979. -620 с. (Философское наследие).

124. Донова Д.А. Маркетинг в театре: понятия и проблемы // Ориентиры культурной политики. Информ. сборник. Выпуск 4. М.: Министерство культуры РФ, ГИВЦ, 2004. С. 59-80.

125. Донова Д.А. Маркетинг в театре: понятия и проблемы // Ориентиры культурной политики. Информ. сборник. Выпуск 5. М.: Министерство культуры РФ, ГИВЦ, 2004. С. 71-100.

126. Достоевский Ф. Записки из подполья / Ф.М. Достоевский. Собр. соч. в 15 томах. Л.: Наука, 1989. С. 452-550.

127. Достоевский Ф. Избранное. М.: Изд-е Сретенского монастыря, 2000. 400 с.

128. Дуков Е.В. Концертная деятельность в 2000 году. М.: Министерство культуры РФ, ГИВЦ, 2001. 95 с.

129. Дуков Е.В., Жидков B.C. и др. Введение в социологию искусства. СПб.: Алетейя, 2001. 256 с.

130. Духовное измерение современной политики / Отв. ред. В.Н. Шевченко. М., 2003.- 190 с.

131. Духовное развитие и реформирование общества: Учебно-методическое пособие. М.: Изд-во РАГС, 2003. 217 с.

132. Дюркгейм Э. О разделении общественного труда. Метод социологии / Пер. с фр. и послесловие А.Б. Гофмана. М.: Наука, 1990. -575 с. (Социологические исследования).

133. Дюркгейм Э. Социология. Ее предмет, метод, предназначение / Пер. с фр., сост. А.Б. Гофмана. М.: Канон, 1995. 352 с. - (История социологии в памятниках).

134. Екадумова И. Проблема выявления элементов гражданского общества и оценки их роли в процессе социальной трансформации// Россия. Политические вызовы XXI века. М.: РОССПЭН, 2002. С. 340-343.

135. Ельмеев В.Я. Воспроизводство общества и человека. М.: Мысль, 1988.-235 с.

136. Емельянов Б.В., Новиков А.И. Русская философия серебряного века. Курс лекций. Екатеринбург: Изд-во УрГУ, 1995. 281 с.

137. Ерасов Б.С. Социальная культурология. М.: Аспект Пресс, 1996.-590 с.

138. Жарков А.Д. Технология культурно-досуговой деятельности. М.: МГУКИ, 1998.-287 с.

139. Жидков B.C. Государственная культурная политика // Ориентиры культурной политики. Информ. сборник. Выпуск 6. М.: Министерство культуры РФ, ГИВЦ, 2001. С. 49-86.

140. Завершинская Н.А. Христианский храм как культурное пространство формирования ценностей гражданского общества // Россия. Политические вызовы XXI века. М.: РОССПЭН, 2002. С. 672- 679.

141. Зайцева Г.А. и др. Проблемы обеспечения сохранности музейного фонда России // Ориентиры культурной политики. Информ. сборник. Выпуск 11. М.: Министерство культуры РФ, ГИВЦ, 1997. С. 97-109.

142. Зарубежный опыт функционирования различных учреждений культуры. М.: Министерство культуры РФ, ГИВЦ, 1991. 77 с.

143. Заседание Координационного Совета по культуре и кинематографии при Министерстве культуры РФ (г. Уфа, 29-30 сент. 2001 г.). Стенограмма // Ориентиры культурной политики. Информ. сборник. Выпуск 12. М.: Министерство культуры РФ, ГИВЦ, 2001. 97 с.

144. Заседания 5 Координационного Совета по культуре и кинематографии 17-18 ноября 2003 года. Стенограмма // Ориентиры культурной политики. Информ. сборник. Выпуск 1. М.: Министерство культуры РФ, ГИВЦ, 2004. 63 с.

145. Здравомыслов А.Г. Потребности. Интересы. Ценности. М.: Политиздат, 1986.-223 с.

146. Зимин А.И. Европоцентризм как форма западноевропейской мировоззренческой самоидентификации // Ориентиры культурной политики. Информ. сборник. Выпуск 8. М.: Министерство культуры РФ, ГИВЦ, 2001.- С. 34-45.

147. Зиновьев А. Идеология партии будущего. М.: Алгоритм, 2003.- 239 с.

148. Зиновьев А. Коммунизм как реальность. М.: Центрполиграф, 1994.-495 с.

149. Зиновьев А. Мой дом моя чужбина. Гомо советикус. М.: Приложение к журналу «Лепта», 1991. - 320 с.

150. Зиновьев А. На пути к сверхобществу. СПб.: Изд. дом «Нева», 2004. 608 с.

151. Зиновьев А.А. Русская трагедия (гибель утопии). М.: Алгоритм, 2002.-476 с.

152. Злобин Н.С. Культура и общественный прогресс. М.: Наука, 1980.-303 с.

153. Знанецкий Ф. Исходные данные социологии // Американская социологическая мысль: Тексты / Под ред. В.И. Добренькова. М.: Изд-во МГУ, 1994.-С. 62-77.

154. Золотницкий В. Сокращение естественного права, выбранное из разных авторов для пользы Российского общества. СПб., 1764. 148 с.

155. Иванова Е.Л., Каткова Л.П. Программирование в культуре как механизм реализации культурной политики // Ориентиры культурнойполитики. Информ. сборник. Выпуск 3. М.: Министерство культуры РФ, ГИВЦ, 1994.- С. 31-50.

156. Иконникова С.Н. История культурологии. Идеи и судьбы. СПб., 1996.

157. Ильенков Э.В. Философия и культура. М.: Политиздат, 1991. -464 с. (Мыслители XX века).

158. Ильин И.А. Наши задачи. Историческая судьба и будущее России. Статьи 1948-1954 годов. В 2-х т. М.: МП «Рарог», 1992. Т. 1. 344 е.; Т. 2. - 272 с.

159. Ильин И. О грядущей России. Казань: Свято-Троицкий монастырь и корпорация «Телекс», 1991. 367 с.

160. Ильин И.А. Одинокий художник. М.: Искусство, 1993. 342 с.

161. Интеллигенция и проблемы формирования гражданского общества в России: Тезисы докладов Всероссийской конференции. 14-15 апреля 2000 г. Екатеринбург: Изд-во УрГУ, 2000. 264 с.

162. Ионин Л.Г. Социология культуры. М.: Изд. дом ГУ ВШЭ, 2004.-427 с.

163. Исаев И.А. Метафизика власти и закона / И.А. Исаев. М.: Юристъ, 1998.-254 с.

164. История политической и правовой мысли XVII-XVIII вв. М.: Наука, 1989.-396 с.

165. Каганский В.Л., Родоман Б.Б. Культура в ландшафте и ландшафт в культуре / Наука о культуре: итоги и перспективы. Вып. 3. М.: Информкультура РГБ, 1995. 88 с.

166. Казакова Л.И. Человек в системе духовной жизни общества: Монография. М.: ИЧП «Изд-во Магистр», 1999. 160 с.

167. Казначеев В.П. Космогония планеты и программа «Гея». Новосибирск: Межд. ин-т антропоэкологии им. Н.А. Козырева., 1997 74 с.

168. Казначеев В.П., Поляков Я.В., Акулов А.И., Мингазов И.В. Проблемы «Сфинкса XXI века». Выживание населения России. Новосибирск: Наука, 2000. 232 с.

169. Каменец А.В. Анализ деятельности театров Российской Федерации. Аналитический обзор. М.: Министерство культуры РФ, ГИВЦ, 1999.-29 с.

170. Каменец А.В. Анализ эффективности современной государственной политики в аспекте становления гражданского общества // Социальная политика и социология. М.: Изд-во РГСУ, 2005. № 4.

171. Каменец А.В. Деятельность клубных учреждений в современных условиях. Уч. пособие. М.: Ин-т переподготовки работников искусства, культуры и туризма Министерства культуры РФ, 1998. 41 с.

172. Каменец А.В. Клубы вчера, сегодня, завтра. М.: Каисса, 2001.75 с.

173. Каменец А.В. Концептуальные основы культурной политики. М.: МГУКИ, 2005.- 190 с.

174. Каменец А.В. Концепция создания единой информационной Системы «Мониторинг состояния Российской культуры» // Ориентиры культурной политики. Информ. сборник. Выпуск 5. М.: Министерство культуры РФ, ГИВЦ, 2001.- С. 100-103.

175. Каменец А.В. Основные проблемы сохранения и развития традиционной культуры в современных условиях // Проблемы этнологии и этнопедагогики. Новосибирск: Междунар. центр художественно-образовательных систем, 1997. С. 4-19.

176. Каменец А.В. Природа в русском театре и драматургии // Экология культуры: Альманах Института наследия «Территория». М.: Институт наследия, 2000. С. 133-142.

177. Каменец А.В. Содержание и уровень обучения кадров отрасли // Культура и культурная политика в России / Отв. ред. И.А. Бутенко, К.Э. Разлогов. М.: Моск. обществ, научн. фонд, 2000. С. 55-59.

178. Каменец А.В. Становление гражданского общества: тенденции культурной политики // Вестник Московского государственного университета культуры и искусства. № 3, 2005. С. 79-82.

179. Каменец А.В. Театры как объект государственной культурной политики // Ориентиры культурной политики. Информ. сборник. Выпуск 7. М.: Министерство культуры РФ, ГИВЦ, 1993. С. 18-24.

180. Каменец А.В. Театральное и музыкальное искусство. Аналитический обзор. М.: Министерство культуры РФ, ГИВЦ, 1996. 59 с.

181. Каменец А.В. Театральные кадры. Аналитический обзор. М.: Министерство культуры РФ, ГИВЦ, 1991 27 с.

182. Каменец А.В. Теоретические основания государственной культурной политики // Обсерватория культуры. М.: РГБ Информкультура. Вып. 2, 2005. С. 22-30.

183. Каменец А.В. Школьные музеи и проблемы XXI века // XXIV Всероссийский семинар «Музей и подрастающее поколение». М.: Объединение музейных педагогов России, Моск. ин-т развития образоват. систем, 2001.-С. 37-39.

184. Каменец А.В., Гаврилов Ю.А., Шевченко А.Г. и др. Состояние культурного наследия в регионах Российской Федерации. Аналитический обзор. М.: Министерство культуры РФ, ГИВЦ, 1998. 58 с.

185. Каменец А., Дробова Е. Театральное искусство. Государственная политика в области художественной культуры. Аналитический обзор. М.: Министерство культуры РФ, ГИВЦ, 1998. 32 с.

186. Каменец А.В., Онуфриенко Г.Ф., Шубаков А.Г. Политическая культура России. М.: Брандес, 1997. 142 с.

187. Каменец А.В., Павлова Т.В. Формирование музыкальных запросов подрастающего поколения // Система музыкального воспитания детей и подростков. М.: Министерство культуры РФ, ГИВЦ. С. 10-27.

188. Камю А. Бунтующий человек. Философия. Политика. Искусство. Пер. с фр. М.: Политиздат, 1990. 415 с. - (Мыслители XX века).

189. Кант И. Критика практического разума / И. Кант. Основы метафизики нравственности. М.: Мысль, 1999. С. 247-264. - (Классическая философская мысль).

190. Кант И. Метафизика нравов в двух частях / И. Кант. Основы метафизики нравственности. М.: Мысль, 1999. С. 565-894. - (Классическая философская мысль).

191. Кант И. Основы метафизики нравственности. 1785 / И. Кант Основы метафизики нравственности. М.: Мысль, 1999. С. 155-246. -(Классическая философская мысль).

192. Кант И. Пролегомены ко всякой будущей метафизике, которая может появиться как наука / И. Кант. Собр. соч. в восьми томах. Т. 4. М.: Чоро, 1994.

193. Кара-Мурза С.Г. Антисоветский проект. М.: Алгоритм, 2002.288 с.

194. Кара-Мурза С.Г. Советская цивилизация (книга первая). М.: Алгоритм, 2001.-528 с.

195. Кара-Мурза С.Г. Советская цивилизация (книга вторая). М.: Алгоритм, 2001. 688 с.

196. Касьянова К. О русском национальном характере. М.: Ин-т нац. модели экономики, 1994. 367 с.

197. Карташев П. Трансформация концепций культурной политики Франции в 60-е 80-е годы. М.: Информкультура РГБ. Экспресс-информация. Вып. 9, 1987. - 15 с.

198. Каулен М.Е. Музееведение на современном этапе // Ориентиры культурной политики. Информ. сборник. Выпуск 8. М.: Министерство культуры РФ, ГИВЦ, 2001.- С. 53-63.

199. Келлерман П.Ф. Психодрама крупным планом. М.: Класс, 1998.- 156 с.

200. Кипнис М. Драмотерапия. Театр как инструмент решения конфликтов и способ самовыражения. М.: Ось, 2002. - 192 с.

201. Киршина Т.В., Березий О. и др. Жизнь проекта «Культура Автограда» // Ориентиры культурной политики. Информ. сборник. Выпуск 4. М.: Министерство культуры РФ, ГИВЦ, 1995. С. 19-64.

202. Киселева Т.Г., Красильников Н.Д. Социально-культурная деятельность. М.: МГУКИ, 2001.

203. Ковалевский М.М. Происхождение современной демократии. В 4 т. М.: Тип. А.И. Мамонтова, 1895-1897. - Т. 1 - 660 с. (1895); т. 2 -572 с. (1896); т. 3 - 336 с. (1897); т. 4 - 352 с.

204. Ковалевский М.М. Общее учение о государстве. СПб., 1919. —27 с.

205. Ковригина В.М., Чурилова С.В. Культура и рынок: экономико-правовой и социальный аспект // Ориентиры культурной политики. Информ. сборник. Выпуск 4. М.: Министерство культуры РФ, ГИВЦ, 1999. С. 27-31.

206. Комаров С.А. Общая теория государства и права / С.А. Комаров. СПб.: Юрид. ин-т, 2001. 61 с.

207. Кондаков И.В. Введение в историю русской культуры. М.: Аспект Пресс, 1997. 687 с.

208. Кондаков И.В. Национально-русский менталитет как фокус взаимодействия природного и культурного наследия // Ориентиры культурной политики. Информ. сборник. Выпуск 11. М.: Министерство культуры РФ, ГИВЦ, 1997. С. 49-64.

209. Концепция программы «Государственная поддержка сохранения и развития театрального искусства Российской провинции // Ориентиры культурной политики. Информ. сборник. Выпуск 3. М.: Министерство культуры РФ, ГИВЦ, 1994. С. 7-31.

210. Коробкин В.И., Передельский JT.B. Экология. Ростов-на-Дону: Феникс, 2001.-576 с.

211. Коул М., Скрибнер С. Культура и мышление. М.: Прогресс, 1977.-261 с.

212. Крокинская O.K. Гражданское общество и массовое сознание: Несколько социологических фактов. Учебное пособие. СПб: Изд-во С-Петерб. ун-та, 2000. 72 с.

213. Кропоткин П.А. Хлеб и воля. Современная наука и анархия. М.: Правда, 1990. 640 с. - (Из истории отечественной философской мысли).

214. Кропоткин П.А. Этика: Избранные труды. М.: Политиздат, 1991. 496 с. - (Библиотека этической мысли).

215. Крутов А.В. К вопросу о развитии представлений о гражданском обществе и государстве // Россия. Политические вызовы XXI века. М.: РОССПЭН, 2002. С. 708-711.

216. Крылов-Иодко P.P. Функциональный подход к процессу формирования региональных социально-культурных программ: Автореф. дис. . канд. пед. наук / Моск. госуд. университет культуры и искусства. М., 2003.-26 с.

217. Кудрина Т.А. Творческая личность: проблемы формирования. Минск: Общество «Знание», 1993. 29 с.

218. Кузнецов В.Г. Герменевтика и гуманитарное познание. М.: Изд-во МГУ, 1991.- 192 с.

219. Культура // Философский словарь / Ред. И.Т. Фролов. М.: Республика, 2001.-С. 133.

220. Культура и культурная политика в России / Отв. ред. И.А. Бу-тенко, К.Э. Разлогов. М.: Моск. обществ, научн. фонд, 2000. 240 с.

221. Культура регионов в 2002 г. Факты, цифры, мнения // Ориентиры культурной политики. Информ. сборник. Выпуск 3. М.: Министерство культуры РФ, ГИВЦ, 2003. 71 с

222. Культурная политика России. История и современность // Ориентиры культурной политики. Информ. сборник. Выпуск 2-3. М.: Министерство культуры РФ, ГИВЦ, 1996. 218 с.

223. Культурная политика России. История и современность. Два взгляда на одну проблему // Ориентиры культурной политики. Информ. сборник. Выпуск 8. М.: Министерство культуры РФ, ГИВЦ, 1999. С. 3-14.

224. Культурно-досуговая деятельность / Под науч. ред. А.Д. Жаркова, В.М. Чижикова. М.: МГУКИ, 1998.-461 с.

225. Культурные запросы населения и оптимизация управления деятельностью учреждений культуры. М.: ИМХО. 112 с.

226. Культурные ценности: прошлое и современность / Отв. ред. И.К. Кучмаева. М.: Ин-т философии АН СССР, 1988. 144 с.

227. Культурология. XX век. Словарь / Гл. ред., сост. и авт. проекта А.Я. Левит. СПб.: Унив. кн., 1997. 630 с.

228. Кун Т. Структура научных революций. М.: Прогресс, 1975.289 с.

229. Кутя В.В., Каменец А.В., Ковригина В.М. Краеведческие музеи вчера, сегодня, завтра. М.: Центр музейных инициатив, 2001. 50 с.

230. Кучевский В.Б. Основные сферы жизнедеятельности общества. Учебное пособие. М.: МГУКИ, 2002. 134 с.

231. Кучмаева И.К. Путь к всечеловеку. Мир как целое в концепции культуры М.М. Пришвина. М., 1977. 148 с.

232. Кьеза Дж. Прощай, Россия. М.: Гея, 1998. 272 с.

233. Лакшин В .Я. Берега культуры. Сборник статей. М.: Мирос, 1994.-375 с.

234. Лаптева Т.И., Обидин А.И., Онуфриенко Г.Ф. и др. Культурная политика в условиях рынка // Ориентиры культурной политики. Информ. сборник. Выпуск 4. М.: Министерство культуры РФ, ГИВЦ, 1999. С. 9-15.

235. Леви-Стросс К. Первобытное мышление. М.: Республика, 1994. -384 с.

236. Леви-Стросс К. Структурная антропология. М.: Наука, 1985.536 с.

237. Лейтц Г. Психодрама. Теория и практика. Классическая психодрама Я.Л. Морено. М.: Издат. группа «Прогресс», «Универс», 1994. -352 с.

238. Лефевр В.А. Конфликтующие структуры. М.: Советское Радио, 1973.-159 с.

239. Лихачев Д.С., Панченко A.M. «Смеховой мир» Древней Руси. Л.: Наука, 1976.-204 с.

240. Лосский И.О. Чувственная, интеллектуальная и мистическая интуиция / Сост. А.П. Поляков. М.: Республика, 1995. 400 с. - (Мыслители XX века).

241. Мазаев А.И. Праздник как социально-художественное явление. М.: ВНИИ искусствознания, 1978. 392 с.

242. Мазуров Ю.Л. Жить по природе // Ориентиры культурной политики. Информ. сборник. Выпуск 1. М.: Министерство культуры РФ, ГИВЦ, 1996.- С. 33-52.

243. Мазуров Ю.Л. Охрана природного наследия в экологической и культурной политике// Актуальные проблемы сохранения культурного и природного наследия. М.: Министерство культуры РФ, РНИИ культурного и природного наследия, 1995. - С.65-74.

244. Мазуров Ю.Л. Природное наследие как новый акцент в европейской экологической политике // Наследие и современность. Вып. 1. М.: РНИИ наследия, 1995. С. 49-58.

245. Макиавелли Н. Государь. М.: Мысль, 1996. 639 с.

246. Макайвер Р. Реальность социальной эволюции // Американская социологическая мысль: Тексты / Под ред. В.И. Добренькова. М.: Изд-во МГУ, 1994.-С. 78-93.

247. Макаренков Е.В., Сушков В.И. Политология. Альбом схем. М.: Юристъ. 1998.-208 с.

248. Малиновский Б. Магия, наука и религия. М.: Рефл-бук: СЕИ, 1998.-288 с.

249. Малиновский Б. Научная теория культуры. М.: ОГИ, 1998.205 с.

250. Мамардашвили М. Как я понимаю философию. 2-е изд. М.: Изд. группа «Прогресс», «Культура», 1992. 415 с.

251. Мамедов Ф. О научном подходе к формированию культурной политики в гражданском обществе // Ориентиры культурной политики. Информ. сборник. Выпуск 9. М.: Министерство культуры РФ, ГИВЦ, 2001. С. 54-67.

252. Маркиз де-Кюстин. Николаевская Россия. М.: Тера, 1990. 288 с.

253. Маркетинг: Учебник / А.Н. Романов, Ю.Ю. Корлюгов, С.А. Красильников и др.; под ред. А.Н. Романова. М.: Банки и биржи, ЮНИТИ, 1996.-560 с.

254. Марков А.П., Бирженюк Г.М. Основы социокультурного проектирования. СПб., 1998.

255. Маркс К., Энгельс Ф. К критике гегелевской философии права / К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения. Изд 2-е. М.: Госполитиздат, 1955. Т. 1. С. 219-368.

256. Маркузе Г. Одномерный человек. М.: REFL-book, 1994. 368 с.

257. Методические указания по подготовке региональных программ развития и сохранения культуры и искусства // Ориентиры культурной политики. Информ. сборник. Выпуск 4. М.: Министерство культуры РФ, ГИВЦ, 1999.- С. 32-49.

258. Методологические проблемы экологии человека. Новосибирск: Наука, Сиб. отделение, 1988. 139 с.

259. Мид Дж. Психология пунитивного правосудия // Американская социологическая мысль: Тексты / Под ред. В.И. Добренькова. М.: Изд-во МГУ, 1994.-С. 237-259.

260. Мид М. Культура и мир детства. М.: Наука, 1988. 429 с.

261. Миллс Ч. Высокая теория // Американская социологическая мысль: Тексты / Под ред. В.И. Добренькова. М.: Изд-во МГУ, 1994. -С. 140-162.

262. Михайлова Л.И. Социодинамика народной художественной культуры: детерминанты, тенденции, закономерности. М.: Вуз. кн., 1999. 237 с.

263. Михайлова Н.Г. Современное народное творчество и социокультурные процессы // Ориентиры культурной политики. Информ. сборник. Выпуск 10. М.: Министерство культуры РФ, ГИВЦ, 1997. С. 3-7.

264. Моисеев Н.Н. Человек и ноосфера. М.: Молодая гвардия, 1990. -351 с.

265. Моль А. Социодинамика культуры. М.: Прогресс, 1973. 406 с.

266. Монтексье Ш. Избранные произведения. О духе законов. М.: Политиздат, 1955.-С. 159-733.

267. Морено Якоб. Психодрама. М.: Апрель Пресс, изд-во ЭКСМО-Пресс, 2001. 528 с.272. «Музей и подрастающее поколение». XXV Всероссийский семинар. М.: Объединение музейных педагогов, Моск. ин-т образоват. систем, 2002. 98 с.

268. Музей. Образование. Культура. Процессы интеграции. Сост. И.М. Коссова. М.: Ин-т переподготовки работников искусства, культуры и туризма РФ, 1999. 156 с.

269. Мунье Э. Персонализм. М.: Искусство, 1992. 176 с.

270. Наследие и современность. Вып. 2. Сост. и научн. ред. В.Е. Туманов. М.: Ин-т наследия, 1995. 134 с.

271. Национальный доклад. Культура и культурная политика в России / Отв. ред. И.А. Бутенко, К.Э. Разлогов. М.: Моск. обществ, научный фонд, 2000. 240 с.

272. Николов JI. Структуры человеческой деятельности. М.: Прогресс, 1984.- 176 с.

273. Новаторов В.Е. Культурно-досуговая деятельность: Словарь-справочник. Омск, 1992. 182 с.

274. Новгородцев П.И. Об общественном идеале. М.: Пресса, 1991. 640 с. - (Из истории отечественной философской мысли).

275. О перспективах развития отрасли культуры Российской Федерации на 2000-2002-2005 гг. // Ориентиры культурной политики. Информ. сборник. Выпуск 10. М.: Министерство культуры РФ, ГИВЦ, 1999.-93 с.

276. Онуфриенко Г.Ф. Культура и искусство в условиях рынка (зарубежный опыт) // Ориентиры культурной политики. Информ. сборник. Выпуск 8. М.: Министерство культуры РФ, ГИВЦ, 1999. С. 64-97.

277. Онуфриенко Г.Ф. Культурное наследие за рубежом // Наследие и современность. Выпуск 1. М.: Ин-т наследия, 1995. С. 59-77.

278. Ориентиры культурной политики за рубежом // Ориентиры культурной политики. Информ. сборник. Выпуск 5. М.: Министерство культуры Росс. Федерации, ГИВЦ, 1995. С.3-19.

279. Орлов Б.С. Социал-демократия перед лицом глобальных проблем. М.: ИНИОН, 2000. 151 с.

280. Орлова Э.А. Введение в социальную и культурную антропологию. М.: МГИК, 1994.-214 с.

281. Орлова Э.А. Внутриорганизационная культурная среда // Наука о культуре. Итоги и перспективы. Выпуск 3. М.: Информкультура РГБ, 1999.-60 с.

282. Орлова Э.А. Динамика культуры и процессы социализации // Ориентиры культурной политики. Информ. сборник. Выпуск 8. М.: Министерство культуры РФ, ГИВЦ, 1999. С. 28-52.

283. Орлова Э.А. Повышение качества жизни как направление культурной политики // Организационно-управленческие и финансово-правовые аспекты культурной политики. Выпуск 5. М.: Министерство культуры РФ, ГИВЦ, 1992.-С. 3-8.

284. Орлова Э.А. Процессы модернизации в Российской художественной культуре // Организационно-управленческие и финансово-правовые аспекты культурной политики. Выпуск 6. М.: Министерство культуры РФ, ГИВЦ, 1992.-С. 3-17.

285. Орлова Э.А. Ситуация в области изучения культуры в России // Ученые записки РГСУ, № 1. М., 2005. С. 42-48.

286. Орлова Э.А. Социальная политика в сфере культуры // Ориентиры культурной политики. Информ. сборник. Выпуск 5. М.: Министерство культуры РФ, ГИВЦ, 1995. С. 3-19.

287. Орлова Э.А. Теоретические основания построения критериев оценки программ (проектов) социокультурного развития // Панорама культурной жизни стран СНГ и Балтии. Выпуск 9. М.: Информкультура РГБ, 1998.-68 с.

288. Орлова Э.А. Теоретические основания построения критериев социальной эффективности программ (проектов) социокультурного развития // Ориентиры культурной политики. Информ. сборник. Выпуск 2. М.: Министерство культуры РФ, ГИВЦ, 1998. С. 9-39.

289. Орлова Э.А., Каменец А.В. Методика составления «Культурной карты региона» // Ориентиры культурной политики. Информ. сборник. Выпуск 5. М.: Министерство культуры РФ, ГИВЦ, 2001. С. 90-99.

290. Орлова Э.А., Филонов Л.Б., Каменец А.В. Технологии формирования и реализации социокультурной политики // Ориентиры культурной политики. Информ. сборник. Выпуск 6. М.: Министерство культуры РФ, ГИВЦ, 1996.-С. 3-74.

291. Ортега-и-Гассет X. Что такое философия? М.: Наука, 1991.408 с.

292. Панарин А.С. Заблудившиеся западники и пробудившиеся евразийцы / Цивилизации и культуры. Выпуск 1. М.: Ин-т востоковедения РАН, Росс, ин-т кульурологии, Моск. гос. ун-т культуры, 1994. С. 25-36.

293. Панарин А.С. Политология. М.: Проспект, 1998. 408 с.

294. Панарин А.С. Пределы фаустовской культуры и пути российской цивилизации // Наука о культуре. Итоги и перспективы. Выпуск 4. М.: Информкультура РГБ, 1998. С. 2-27.

295. Панченко A.M. Русская культура в канун петровских реформ. Л., 1984.

296. Парсонс Т. Система современных обществ. М.: Аспект Пресс, 1997.-270 с.

297. Патрушев С.В. Еще раз о гражданском обществе в России // Россия. Политические вызовы XXI века. М.: РОССПЭН, 2002. С. 743-744.

298. Перепелкин Л., Размустова Т. Культурная политика и культурное разнообразие в современной России // Ориентиры культурной политики. Информ. сборник. Выпуск 6. М.: Министерство культуры РФ, ГИВЦ, 2003. 73 с.

299. Перфильев A.M. Гражданское общество. Исторический обзор теорий. М.: Межведомств, научно-учебный центр комплексных проблем национальной политики, 1999. 46 с.

300. Платон. Сочинения в трех томах. Т. 3. Ч. 1. Государство. М.: Мысль, 1971.-С. 89-454.

301. Политическая история России: Хрестоматия / Сост. В.И. Коваленко, А.Н. Медушевский, Е.Н. Мощелков. М.: Аспект Пресс, 1996. 624 с.

302. Политические партии, движения и организации современной России на рубеже веков. Аналитический справочник / Под ред. И.Н. Бары-гина. СПб.: Изд-во В.А. Михайлова, 1999. 208 с.

303. Политические партии Избирательные объединения накануне выборов депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации четвертого созыва. Справочник под общей ред. Заст-рожной O.K. М.: Росс, фонд свободных выборов, 2003. - 247 с.

304. Политология: Альбом схем / Сост.: Е.В. Макаренков, В.И. Суш-ков. М.: Юристъ, 1998. 208 с.

305. Политология / Ред. В.Н. Лавриненко. М.: ЮНИТИ, 2002. 544 с.

306. Попов С.В., Щедровицкий П.Г. Игровое движение и организа-ционно-деятельностная игра // Вопросы методологии. № 1-2. М.: Касталь, 1994.-С. 112-137.

307. Поппер К. Логика и рост научного знания. Избранные работы. М.: Прогресс, 1983.-605 с.

308. Постмодернизм и культура: Сборник статей / Отв. ред. E.II. Шапинская; Ин-т философии АН СССР. М.: ИФАН, 1991. 138 с.

309. Почебут Л.Г. Социальная психология толпы. СПб.: Речь, 2004. 240 с.

310. Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса. Новый диалог человека с природой. М.: Прогресс, 1986.-431 с.

311. Проблема человека в западной философии: Переводы / Сост. и послесловие П.С. Гуревича; общ. ред. Ю.Н. Попова. М.: Прогресс, 1988. -552 с.

312. Проблемы культуры в современном капиталистическом обществе / Отв. ред. И.К. Кучмаева. М.: Ин-т философии АН СССР, 1985. 89 с.

313. Прогнозное социальное проектирование / Отв. ред. Т.М. Дри-дзе. М.: Наука, 1994.-304 с.

314. Психология масс. Хрестоматия. Самара: Издат. дом «Бахрах», 1998.-592 с.

315. Пушкин А.С. Скупой рыцарь / А.С. Пушкин. Драматические произведения. М.: Художественная литература, 1982. С. 96-112.

316. Радищев А.Н. Избранные философские и общественно-политические произведения / Под общей ред. И.Я. Щипанова. М.: Госполитиздат, 1952. 676 с.

317. Резник Ю.М. Гражданское общество. М.: Моск. соц. ун-т, 1998. 546 с.

318. Ремизов В.А. Социальная экология культуры личности. М.: МГУКИ, 2005.- 163 с.

319. Розанов В.В. Религия. Философия. Культура. М.: Республика, 1992.-399 с.

320. Розин В.М. Введение в культурологию. М.: ИНФРА; М.: ФОРУМ, 2001.-224 с.

321. Розин В.М. Культурология. М.: ИНФРА; М.: ФОРУМ, 2002.341 с.

322. Розин В.М. Проникновение в мышление. М.: Едиториал УРСС. 2002.-288 с.

323. Розин В.М. Путешествие в страну эзотерической реальности. Избранные эзотерические учения. М.: УРСС, 1998. 373 с.

324. Розин В.М. Семиотические исследования. М.: Унив. кн., 2001. -251 с.

325. Розин В.М. Теория культуры. М.: NOTA BENE Медиа Трейд Компания, 2005. 416 с.

326. Розин В.М. Эзотерический мир. М.: УРСС, 2000.-317 с.

327. Романенко JI.M. Гражданское общество (социологический словарь-справочник). М.: Социоинженерная ассоциация «Деловое содействие», 1995.- 115 с.

328. Романенко JI.M. Социальные технологии разрешения конфликтов гражданского общества: экзистенциальные альтернативы современной

329. России на пороге третьего тысячелетия. М.: РАН, Центр конфликтологии, ин-т социологии, 1998. 346 с.

330. Руссо Ж.Ж. Об Общественном договоре или принципы политического права. М.: Гос. социально-экономическое изд-во, 1938. 123 с.

331. Савельев В.В. Этничность как геном культуры // Ориентиры культурной политики. Информ. сборник. Выпуск 8. М.: Министерство культуры РФ, ГИВЦ, 2001. С 23-33.

332. Садовская B.C. Педагогические основы формирования культуры быта. М.: МГУКИ, 1996. 203 с.

333. Самосознание европейской культуры XX века: Мыслители и писатели Запада о месте культуры в современном обществе. М.: Политиздат, 1991. 366 с.

334. Сапрыкин В.А. О теоретико-методологических основаниях изучения феномена советской культуры // Ученые записки РГСУ. № 1. М.: Изд-во РГСУ, 2005. С. 69-80.

335. Сборник нормативных документов для культурно-досуговых учреждений и организаций. М.: Экономические новости, 2003. 840 с.

336. Селезнева Е.Н. Культурное наследие России в политических дискурсах 1990-х годов. Автореф. на соиск. учен. степ, доктора филос. наук. М.: Госуд. академия славянской культуры, 2004. 23 с.

337. Сепир Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии. М.: Прогресс, Универс, 1993. - 656 с.

338. Сидоров Е.Ю. Концепция развития культуры и искусства // Ориентиры культурной политики. Информ. сборник. Специальный выпуск. М.: Министерство культуры РФ, ГИВЦ, 1995. 76 с.

339. Силин А.Д. Театр выходит на площадь. М.: ВНМЦ НТ и КПР Министерства культуры СССР, 1991. 178 с.

340. Скиннер Б.Ф. Технология поведения // Американская социологическая мысль: Тексты / Под ред. В.И. Добренькова. М.: Изд-во МГУ, 1994.-С. 30-46.

341. Современная социальная теория: Бурдье, Гидденс, Хабермас. Новосибирск: Изд-во Новосибирского Университета, 1995 120 с.

342. Солженицын А.И. «Русский вопрос» к концу XX века / Новый мир. №7. М., 1994.

343. Соловьев А.В. Социокультурная политика в период Российских преобразований на рубеже XX-XXI веков. Автореф. дисс. на соиск. учен. степ. канд. культурологии. М.: Госуд. академия славянской культуры, 2004.-23 с.

344. Сорокин П.А. Человек. Цивилизация. Общество. М.: Политиздат, 1992. 543 с. - (Мыслители XX века).

345. Социальная работа: теория и практика. М.: Инфра, 2002. 426 с.

346. Социальный менеджмент: Учебник / Под ред. Д.В. Валового. М.: ЗАО «Бизнес школа», «Интел-Синтез», Академия труда и социальных отношений, 2000. 392 с.

347. Социология. Основы общей теории / Отв. ред. Г.В. Осипов. М.: Норма, 2003.-912 с.

348. Спенсер Г. Личность и государство / Ред. В.В. Битнер. СПб., 1908.-84с.

349. Спиноза Б. Избранные произведения в двух томах. Т. 2. М.: Политиздат, 1957. 727 с.

350. Стенограмма дискуссии «О концепции развития отрасли культуры в 2000-2001 гг.» // Ориентиры культурной политики. № 10. М.: Министерство культуры РФ, ГИВЦ, 1999. С. 6-83.

351. Стрельцов Ю.А. Культурология досуга. М.: МГУКИ, 2002.184 с.

352. Стрельцов Ю.А. Человек в мире общения. М., 1999. 200 с.

353. Ступени самообретения / Отв. ред. И.К. Кучмаева. М.: Ин-т философии РАН, 1992.-231 с.

354. Сунгуров А.Ю. Гражданское общество: основные этапы развития и возможная структура // Гражданское общество в поисках пути /

355. Отв. ред. А.Ю. Сунгуров. СПб.: Гуманитарный политологический центр «Стратегия», 1997. 204 с.

356. Сундиев И.Ю. Молодежные движения в контексте социальной самодеятельности // Общественные самодеятельные движения: проблемы и перспективы. М.: НИИК, 1990. С. 15-28.

357. Суслова Е.А. Социокультурная диагностка: теоретико-методологические и прикладные аспекты // Наука о культуре. Итоги и перспективы. Выпуск 2. М.: Информкультура РГБ, 1998. С. 2-21.

358. Теоретические основания культурной политики / Отв. ред. Э.А. Орлова. М.: РИК, 1993. 272 с.

359. Тишков В. Культура и культурная стратегия как антропологическое явление // Ориентиры культурной политики. Информ. сборник. Выпуск 9. М.: Министерство культуры РФ, ГИВЦ, 2001. С. 18-25.

360. Токвиль А. Демократия в Америке. М.: Прогресс, 1992. 554 с.

361. Тульчинский Г.Л. Менеджмент в сфере культуры. СПб.: Лань, 2001.-384 с.

362. Туровский М.Б. Философские основания культурологии. М.: РОССПЭН, 1997.-437 с.

363. Урбанович А.А. Психология управления. Учебное пособие. Минск: Харвест, 2003. 640 с.

364. Устюжанина Л.В. Основы маркетинга услуг в сфере свободного времени // Ориентиры культурной политики. Информ. сборник. Выпуск 6. М.: Министерство культуры РФ, ГИВЦ, 1996. С. 82-94.

365. Устюжанина Л.В., Каменец А.В. Экономическая политика государства в сфере культуры. Материалы круглого стола // Ориентиры культурной политики. Информ. сборник. Выпуск 4. М.: Министерство культуры РФ, ГИВЦ, 2004. С. 12-43.

366. Федеральная целевая программа «Социальное развитие села до 2010 года» // Ориентиры культурной политики. Информ. сборник. Выпуск 7. М.: Министерство культуры РФ, ГИВЦ, 2002. 90 с.

367. Феномен Зиновьева / Сост. А.А. Гусейнов, О.М. Зиновьева, К.М. Кантор. М.: Современные тетради, 2002. 400 с.

368. Фихте И.Г. Замкнутое торговое государство. М.: Красная новь, 1923.- 174 с.

369. Фонотов А.Г. Россия от мобилизационного общества к инновационному. М.: Наука, 1993. 271 с.

370. Фохт-Бабушкин Ю. Социокультурные факторы роста посещаемости учреждений культуры // Ориентиры культурной политики. Информ. сборник. Выпуск 6. М.: Министерство культуры РФ, ГИВЦ, 2001. -С. 108-128.

371. Франк СЛ. Духовные основы общества. М.: Республика, 1992. -511 с. (Мыслители XX века).

372. Фрейд 3. Введение в психоанализ. Лекции. М.: Наука, 1991.456 с.

373. Фромм Э. Бегство от свободы. М.: Прогресс, 1995. 256 с.

374. Хабермас Ю. Демократия. Разум. Нравственность. М.: АО «KAMI», 1995.-245 с.

375. Хайдеггер. Время и бытие. Статьи и выступления. М.: Республика, 1993. 447 с. - (Мыслители XX века).

376. Хайек Ф.А. Пагубная самонадеянность. Ошибки социализма. М.: Новости, 1992.-364 с.

377. Хейзинга И. Homo Iudens. М.: Изд. Группа «Прогресс», «Прогресс-Академия», 1992. 464 с.

378. Хоманс Дж.К. Возвращение к человеку // Американская социологическая мысль. Тексты / Под ред. В.И. Добренькова. М.: Изд-во МГУ,1994. С. 46-61.

379. Хренов Н.А. Между игровым и серьезным (личность эпохи социальной аномии в ее посттоталитарных формах) // Ориентиры культурной политики. Информ. сборник. Выпуск 6. М.: Министерство культуры РФ, ГИВЦ, 2001. С. 19-48.

380. Хренов Н.А. Социальная психология искусства: теория, методология, история. М.: Гос. ин-т искусствознания, 1998. - 276 с.

381. Хюбнер К. Истина мифа. М.: Республика, 1996. 447 с.

382. Цицерон М.Т. Диалоги. О государстве. О законах / Пер. с лат. М.: Наука, 1966.-224 с.

383. Чичерин Б.Н. Собственность и государство. В 2 ч. М.: Тип. Мартынова, 1882-1883. Ч. 1. - 470 с. (1882); ч. 2. - 457 с. (1883).

384. Шарден П.Т. Феномен человека. М.: Наука, 1987. 240 с.

385. Шафаревич И.Р. Есть ли будущее у России? М.: Советский писатель, 1991. 556 с.

386. Швейцер А. Культура и этика. М.: Прогресс, 1973. 342 с.

387. Шишкин С.В. Разработка территориальных программ в сфере культуры // Ориентиры культурной политики. Информ. сборник. Выпуск 7. М.: Министерство культуры РФ, ГИВЦ, 1993. С. 6-17.

388. Шмойлов М.А. Молодая художественная интеллигенция в условиях перестройки. Автореф. дисс. канд. филос. наук. М.: Ин-т молодежи. 19 с.

389. Шпенглер О. Закат Европы. Очерки морфологии мировой истории. Т. 1. М.: Мысль, 1993. 663 с.

390. Шульгин П.М. Комплексные региональные программы сохранения и использования культурного и природного наследия // Ориентиры культурной политики. Информ. сборник. Выпуск 3. М.: Министерство культуры РФ, ГИВЦ, 1994. С. 51-60.

391. Шульгин П.М. Уникальные территории в региональной политике // Наследие и современность. Выпуск 1. М.: Ин-т наследия, 1995. С. 9-21.

392. Шюц А. Формирование понятия и теории в общественных науках // Американская социологическая мысль. Тексты / Под ред. В.И. Добренькова. М.: Изд-во МГУ, 1994. С. 481-496.

393. Щедровицкий Г.П. Избранные произведения. М.: Шк. культ, политики, 1995. 800 с.

394. Щедровицкий Г.П. Философия. Наука. Методология. М.: Шк. культ, политики, 1997. 656 с.

395. Щербак К. Проблемы любительского движения // Ориентиры культурной политики. Информ. сборник. Выпуск 4. М.: Министерство культуры РФ, ГИВЦ, 1994. С. 39-43.

396. Энергоинформационный обмен и здоровье человека. Введение в креативную психургию. М.: Лаборатория иерархических информационных технологий, 1999. 54 с.

397. Юдин А.В. Русская традиционная народная духовность. М.,1994.

398. Юнг К.Г. Проблемы души нашего времени. М.: Изд. группа «Прогресс», «Универс», 1993. 336 с.

399. Юнг К.Г. Психологические типы. М.: Изд. группа «Прогресс», «Универс», 1995.-716 с.

400. Ясперс К. Смысл и назначение истории. М.: Политиздат, 1991. 527 с. - (Мыслители XX века).

401. Creating culture: Profiles in the study of culture / Diane J Austin Broos (ed); With a forew. by Bruc Kapferer. Sydney etc.: Allen Unwin, 1987.

402. Douglas, Mary. How institutions think / Mary Douglas. -Syracuse (N.Y.): Syracuse univ. Press, 1986.

403. Fikentscher, Wolfgang. Modes of thought: A study in the anthropology of law religion /Wolfgang Fikentscher. 1995.

404. Morris C. Signs, Language and Behavior N.Y., 1946.

405. Parsons Т. Essays in Sociological Theory Pure and Applied. N.Y.,1. T967.

406. Radcliffe-Brown A.R. Method in social Anthropology. L., 1968.

407. Wilde A. Horizons of Assent: Modernism, Postmodernism and the Ironic Imagination. Baltimore, 1981.

408. Winick Ch. Dictionary of Anthropology. Wittlefield., 1975.