Говоры старообрядцев - семейских Бурятии: генезис, диалектный тип

Козина, Ольга Михайловна

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Говоры старообрядцев - семейских Бурятии: генезис, диалектный тип

Год: 2004
Автор научной работы: Козина, Ольга Михайловна
Ученая cтепень: кандидата филологических наук
Место защиты диссертации: Улан-Удэ
Код cпециальности ВАК: 10.02.01

Диссертация по филологии на тему 'Говоры старообрядцев - семейских Бурятии: генезис, диалектный тип'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Говоры старообрядцев - семейских Бурятии: генезис, диалектный тип"

На правах рукописи

Козина Ольга Михайловна

Говоры старообрядцев - семейских Бурятии: генезис, диалектный тип.

10. 02. 01 -русский язык

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Самара - 2004

Работа выполнена в Институте монголоведения, буддологии и тибетологии СО РАН

Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор

Пшеничнова Надежда Николаевна

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор Гольдин Валентин Евсеевич кандидат филологических наук, доцент Барабина Мария Николаевна Ведущая организация: Волгоградский государственный университет

Защита состоится «^>> <<ф£ЙС^!_£.>> 2004 г. в « ¡У" » часов на заседании диссертационного совета К 212. 218. 01 по филологическим наукам при Самарском государственном университете по адресу: 443011, Самара, ул. Академика Павлова, д. 1, зал заседаний

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Самарского государственного университета.

Автореферат разослан «I

26»

сГЛ» 2004

Ученый секретарь диссертационного совета

Карпенко Г.Ю.

Общая характеристика работы

Предлагаемая работа посвящена исследованию сибирских говоров вторичного образования - говорам старообрядцев (семейских) на территории Бурятии.

Актуальность исследования. В современной языковой ситуации территориальные диалекты как одна из форм национального языка занимают важное место. В этой связи Н.Н. Пшеничнова справедливо пишет: «При всей широте проблематики, которую можно рассматривать в качестве наиболее актуальной, общим и самым важным для всех диалектологов-русистов является полевой сбор диалектного материала и его квалифицированная обработка. Диалекты, как и всякая языковая система, развиваются, причем в современных условиях постоянного и интенсивного воздействия на них литературного языка, с одной стороны, и междиалектного контактирования, с другой, меняют свой облик особенно быстро, но функционируют при этом, в отличие от литературного языка, только в устной форме».1

Это замечание в значительной степени касается исследования русских говоров, распространённых на территориях позднего заселения русскими, так называемых вторичных говоров, или говоров вторичного образования. К их числу относятся и говоры старообрядцев (семейских) Забайкалья (Республики Бурятии и Читинской области). Изучение этих говоров продолжает оставаться актуальным, несмотря на то, что в 90-х годах в связи с научной подготовкой к изданию «Словаря говоров старообрядцев (семейских) Забайкалья (руководитель темы, ответственный редактор Т.Б. Юмсунова) работа по изучению семейских говоров заметно активизировалась.

Появились новые интересные лексикографические и лексикологические работы ученых, посвященные архаической лексике семейских говоров, экспрессивной лексике, языковой картине мира старообрядцев (М.Б.Матанцева, Н.А. Дарбанова, И.Ж. Степанова). На материале семейских говоров изучается лексическая семантика, активное внимание уделяется лексике духовной культуры старообрядцев (А.Д.Болсохоева, Л.Б. Матхеева). В последние годы исследуются и фонетические особенности говоров семейских (Л.Л. Касаткин, Т.Б. Юмсунова). Вместе с тем до сих пор наименее изученной структурной частью говоров семейских остается фонетико-грамматический уровень. В частности, нет достаточных знаний о фонетическом строе говоров - их артикуляционной базе и производной от нее специфике инвентаря звуков и их синтагматике. Не разработана фонетико-грамматическая типология семейских говоров, которая важна не только для включения их в классификационную сетку сибирских диалектов, но имеет весомое значение для характеристики современного русского диалектного континиума. Недостаточно изучен вопрос o структурных причинах стабильности старообрядческих говоров в условиях контакта с литературной формой языка. Кроме того, убедительного лингвистического обоснования требуют некоторые диалектные явления,

НАЦИОНАЛЬНАЯ

1 Пшеничнова Н.Н. Русская диалектология: итоги и перспективы // Вопросы языкознания^ МММЗДОД

Грос. на

С»

£гяь*а

вызванные влиянием языков коренного местного населения (бурят, эвенков и т.д.).

Таким образом, очевидно, что для выяснения специфики устройства и функционирования старообрядческих говоров, их динамики, степени сохранности, с одной стороны, и возможной изменчивости, с другой, под влиянием не только общего для всех говоров воздействия норм литературного языка, но и в условиях интенсивного взаимодействия с русскими говорами других типов и других языков, важно установить диалектные основы исследуемых говоров и сравнить их с теми типами, которые сложились в русском языке к середине XX в. на исконных территориях.

Проблема осложняется тем, что в силу экстралингвистических особенностей (время и характер переселения, процессы формирования и развития, взаимодействие с языками и диалектами коренных народов и др.), «говоры территорий позднего заселения обычно характеризуются значительной сложностью и пестротой, так что не всегда легко определить их основной тип» (Л.И. Баранникова). Так, например, изучая диалектную основу среднеобских говоров, В.В. Палагина обнаружила в четырех группах среднеобских говоров около тридцати комбинаций материнских говоров (В.В. Палагина). О слабой изученности сибирских русских диалектов с точки зрения генетических признаков пишет А. И. Федоров: «Комбинации материнских и иных говоров при сложении и развитии других говоров Сибири мало изучены».

Вместе с тем, характеризуя в частности современное состояние сибирской диалектологии и определяя одну из ее конечных целей, Н.Т.Бухарева пишет: «Необходима кропотливая исследовательская работа, в результате которой будут подробно описаны микродиалектные системы на современном этапе, проведена реконструкция материнской основы отдельного говора <.. .> и только при сопоставлении точно установленных диалектных основ, лексических систем и закономерностей в формировании различных говоров <...> можно будет провести объективно классификацию русских говоров Сибири».

Традиционно в диалектологических исследованиях определение материнской основы и диалектного типа для говоров территорий позднего заселения решается как сопоставление рассматриваемого говора (говоров) с характеристиками единиц диалектного членения (ДЧ) территории наиболее старых русских поселений (В.В. Палагина, Л.И. Баранникова, О.И. Блинова, М.Н. Барабина, и др.). Вместе с тем, по замечанию Н.Н. Пшеничновой, «<....>понятие "тип диалекта" часто употребляется по отношению к разным единицам диалектного членения: не только по отношению к наречиям и группам говоров, но и к межзональным, в том числе среднерусским говорам».

Очевидно, что проблема генетической интерпретации вторичных говоров без современных методов исследования, в частности, математических методов и компьютерной обработки данных, представляется достаточно сложной. Достижения русской диалектологии последнего десятилетия XX в., прежде всего, ДАРЯ, его Автоматизированный вариант, структурно-типологическая классификация (СТК) исконных русских говоров, проведенная с новых для

диалектологии позиций, представляют широкие возможности для анализа говоров вторичного образования, в частности, для установления их генезиса, определения диалектного типа, для объективной оценки процессов языкового развития.

Опираясь на учение Р.И.Аванесова о двух аспектах предмета диалектологии — структурно-типологическом и лингвогеографическом, — Н.Н.Пшеничнова провела структурно-типологическую классификацию русских говоров, отраженных в ДАРЯ, на основе использования элементов теории вероятностей и математической статистики, без учета территориальных, исторических или каких-либо иных характеристик этих говоров, то есть провела классификацию как результат их структурно-типологического сравнения; (отражение результатов СТК на лингвогеографической карте - это уже другой этап исследования). Н.Н. Пшеничнова ввела правила определения диалектного типа (или типа диалекта), расширив понятие диалектного типа, данное Р.И.Аванесовым.

Категориальная система и основные положения теории структурно-типологической классификации заключаются в следующем: 1. В СТК диалект понимается как чистая структура. 1.1. Термин диалектный тип (или "тип диалекта") нельзя употреблять в одном ряду с такими понятиями, как "наречие", "группа говоров". 1.2. В СТК тип диалекта, или диалектный тип, -это не группа говоров, а комплекс признаков, характеризующих однородную (как правило) группу говоров (исключение — говоры Западнорусского д.т., однородной группы не образующие) [Пшеничнова 2002, 79]. 2. Из числа признаков, Главных для деления, устанавливаются типоопределяющие признаки и сопутствующие-Гл, которые вместе с сопутствующими-Эталонными и составляют тип диалекта (диалектный тип). В зависимости от того, единицу какого разбиения характеризует тот или иной признак, статус одного и того же признака как типоопределяющего, сопутсвующего-Гл или сопутствующего-Эт может меняться. 3. Говоры однородной группы относятся к одному определенному диалектному типу (типу диалекта) при наличии следующих трех условий:

а) в структурно-лингвистической характеристике есть типоопределяющие признаки; б) в состав типоопределяющих признаков входят признаки фонетико-фонологические и/или морфологические; относительная частота по крайней мере части типоопределяющих признаков в данной классификационной единице р>0,5; в) чем больше в типе диалекта типоопределяющих признаков (чем меньше сопутствующих) и/или чем выше их классификационный вес, тем более определенно выражен диалектный тип; г) чтобы считать выделившуюся смешанную совокупность разнородных говоров такой совокупностью, которая характеризуется определенным диалектным типом, помимо условий, сформулированных выше, необходимо еще одно - компактность территории, к которой относятся говоры данной совокупности.

Предмет исследовния - говоры старообрядцев-семейских с. Десятниково Тарбагатайского района (Д), с. Новодесятниково Кяхтинского района (НД) и с. Никольское Мухоршибирского района (Нк) Республики Бурятия.

Эти говоры представляют собой своеобразный лингвистический заповедник, так как, в основном, они сложились в результате колонизационных перемещений старообрядцев и сформировались в условиях инодиалектного и иноязычного окружения.

Цель работы - определение диалектного типа исследуемых говоров семейских, уточнение их истории. Для достижения поставленной цели было необходимо решить следующие задачи:

1. Дать синхронное описание трех исследуемых говоров - (Д, НД, Нк) — по всем основным языковым показателям (архаичный слой говоров во всей его вариативности на фонетическом, грамматическом, лексико-семантическом уровнях).

2. Сравнить исследуемые говоры Д, НД и Нк: а) между собой; б) с окружающими старожильческими говорами; в) с говорами, отраженными в ДАРЯ.

3. Выявить интерферентные явления, обусловленные русско-бурятскими контактами (а именно, исследуемых говоров Д, Нк, НД с окружающими бурятскими диалектами).

4. Разграничить, насколько это возможно, с одной стороны, звенья системы, которые являются архаичными, или сложились в процессе имманентного развития исследуемых говоров, и звенья, являющиеся результатом междиалектного и межъязыкового контактирования, с другой.

5. Создать фонетическую, грамматическую и лексическую автоматизированную базу данных исследуемых говоров.

6. Решение поставленных задач позволит определить диалектный тип и уточнить генезис исследуемых старообрядческих говоров Д, Нк, НД.

Методика исследования. В ходе исследования применялись следующие методы: наблюдение, слуховой анализ, дескриптивный метод, статистический анализ данных, лингвогеографический метод, компьютерная обработка материалов. Исследование проводилось на материале говоров семейских, т.е. русских говоров, однако в необходимых случаях привлекались данные других языков.

Материал исследования собран автором во время диалектологических экспедиций в период с 1983 по 1989 гг. и с 1996 по 1999 гг. Сбор материала производился двумя путями: запись в транскрипции от руки и запись на магнитофонную пленку (60 кассет, 90 часов общего звучания). В работе использовались в основном расшифрованные магнитофонные записи. Проанализировано 86 000 словоформ.

Теоретическая значимость данного исследования определяется необходимостью изучения законов функционирования и развития диалектов как языковых систем, выяснения динамики развития диалектов в современной языковой ситуации. Теоретический интерес представляют обсуждаемые в работе вопросы, связанные с анализом комплекса лингвистических признаков диалекта, проблемой сохранности и/или трансформации вторичного островного диалекта в гетерогенной среде (междиалектные, межъязыковые контакты, влияние литературного языка).

Важны как в теоретическом, так и методологическом и практическом отношении определение диалектного типа исследуемых говоров. Теоретические выводы, содержащиеся в диссертации, методы описания и анализа могут быть использованы при исследовании материала других диалектов (языков) в сопоставительном плане.

Не менее важное значение полученные результаты будут иметь для построения типологии всех старообрядческих говоров, в частности, для уточнения сибирского языкового ландшафта в целом. Созданная автоматизированная база данных семейских говоров может использоваться как справочный материал при исследовании старообрядческих говоров в разных аспектах и рассматриваться в качестве дополнительного информационного источника к автоматизированному варианту ДАРЯ.

Практическая значимость исследования определяется тем, что его результаты могут быть использованы при составлении Диалектологического атласа региона. Полученные материалы могут найти свое применение при составлении упражнений, необходимых в практике преподавания курсов по русской диалектологии, исторической грамматике и др., или спецкурсов по ним. Сведения по диалектной фонетике и морфологии должны быть учтены при преподавании русского языка и культуры речи в местных условиях.

Картотека материалов исследования - 86 000 единиц и весь лексический материал могут быть использованы в лексикографической практике.

Научная новизна работы заключается в следующем:

1. Сибирские говоры старообрядцев (семейские) впервые описаны как отдельные частные диалектные системы по всем основным языковым показателям: фонетика-фонология, грамматика, лексико-семантические (многие) признаки.

2. Впервые представлено сравнение рассматриваемых говоров с говорами материнской территории по всем признакам, отражённым в ДАРЯ, прежде всего с говорами Западнорусского диалектного типа (д.т.), к которому рассматриваемые говоры наиболее близки.

3. Впервые создана автоматизированная база данных говоров семейских, сопоставимая с АВ ДАРЯ (представлены те же признаки и использована та же кодировка, что и в АВ ДАРЯ).

4. Впервые определён диалектный тип говоров семейских на основе сравнения их с говорами древнейших русских поселений (отраженными в ДАРЯ). Определение диалектного типа проведено впервые с помощью АВ ДАРЯ и созданной нами автоматизированной базы данных семейских по методу Н.Н. Пшеничновой.

5. Уточнен генезис говоров семейских.

Апробация исследования. Основные положения исследования нашли отражение в докладах и выступлениях на: Международной научно-практической конференции "Традиционная культура народов Байкальского региона: возрождение и развитие' (Улан-Удэ, 1999), на Международной научной конференции "Проблемы истории и культуры кочевых цивилизаций Центральной Азии" (Улан-Удэ, 2000), на региональной научно-практической

конференции "История, культура и язык старообрядцев Забайкалья" (Улан-Удэ, 2000), на III Международной научно-практической конференции "Старообрядчество Сибири и Дальнего Востока: история и современность, местная традиция, русские и зарубежные связи" (Улан-Удэ, 2001), на заседании Ученого Совета ИМБиТ БНЦ СО РАН (Улан-Удэ, 2001), на Международной конференции "Мир Центральной Азии" (Улан-Удэ, 2002), на Международной конференции "Проблемы современной русской диалектологии" (Москва, 2004).

По теме исследования опубликовано 20 статей и тезисов в научных сборниках объемом 12 п.л.

Структура и объем работы. Цели, задачи исследования и специфика анализируемого материала определили следующую структуру диссертационного исследования: введение, две части, шесть глав, заключение, список использованной литературы, семь приложений. В конце каждой главы даны краткие выводы по ним. Объем работы 360 с. в машинописи. В диссертации содержится 12 таблиц. Приложение включает список информантов, карты, образцы диалектной речи в транскрипции.

Основное содержание диссертации

Во Введении дается общая проблематика исследований вторичных говоров, рассматривается история изучения сибирских говоров, экстра- и интралингвистические факторы формирования русских диалектов Бурятии и их классификация, анализируется проблема генезиса старообрядческих говоров в целом, семейских говоров - в частности, содержится интерпретация этнонима семейские, аргументируется актуальность исследуемой проблемы, определяются цели, задачи и методы исследования.

Часть I «Фонетика» работы посвящена анализу фонетики старообрядческих говоров Д, Нк, НД.

Как показал анализ материала в Главе 1, вокализм исследуемых старообрядческих говоров характеризуется тем, что он не только развивается по законам внутреннего характера, но в определенной степени испытывает на себе иноязычное влияние (преимущественно это относится к вокализму говоров НД). В связи с этим в рассматриваемых говорах можно выделить основную систему вокализма (её "ядро") и периферию, то есть разного рода отступления от основных закономерностей вокализма рассматриваемых говоров.

Относительно основной системы вокализма старообрядческих (семейских) говоров сел Д, Нк и НД можно сделать следующие выводы:

1. В системе ударного вокализма старообрядческих говоров Д, Нк и НД в абсолютно сильной позиции представлено 5 фонем: /а/, /е/, /о/, /и/, /у/. По своему качеству — набору дифференциальных признаков, по артикуляторной характеристике звуков, воплощающих эти фонемы в сильной позиции, - они не отличаются от соответствующих гласных фонем русского литературного языка. Особенность говоров связана не с набором фонем и не с характеристикой звуков, их воплощающих, а с функциональной нагрузкой фонем, которая может

либо сужаться, либо расширяться за счет ряда рассмотренных выше фонетических особенностей, носящих чаще всего морфологизованный или лексикализованный характер.

В позициях нейтрализации, то есть сигнификативно слабых, вокализм представлен меньшим набором гласных.

2. В первом предударном слоге после твердых согласных в говорах Д, Нк, НД различаются фонемы /и/, /у/ и архифонема (слабая фонема - по Аванесову) /а-о/. Эта модель предударного вокализма представляет систему недиссимилятивного (сильного) аканья: гласные фонемы /а/ и /о/ в первом предударном слоге после твердых и заднеязычных согласных совпадают в звуке [а] независимо от качества ударенного гласного и консонантного окружения

3. В первом предударном слоге после мягких согласных в говорах Д и НД различаются фонемы /и/, /у/ и архифонема (слабая фонема) /а-о-е/. Эта модель предударного вокализма представляет систему недиссимилятивного сильного яканья: независимо от качества ударенного гласного и качества следующего согласного фонемы /а/, /о/ и /е/ представлены гласным [а], например, ([п'и]лл— [л'у](3еы - [с'а]ло — с[!Га]п6ва - [р'а]бова; [c'a]cmpôù - [c'a]лом - к [р'а]бой; к [с'а]лу - с[л'а ]пым — [р'а]бых; ф [с'а]ле - [в'а] л ел - г[л'а]дели; [c'a] ла -с[л'а]яая - [р'а]бая). Являясь в этих говорах устойчивой чертой, сильное яканье охватывает почти всю лексику.

В говоре Нк в первом предударном слоге после мягких согласных перед ударенным гласным [а] различаются фонема /а/ и архифонема (слабая фонема) /а-о-е-и/, а перед другими ударенными гласными ( не-[а]) различаются фонемы /и/, /у/ и архифонема (слабая фонема) /а-о-е/. Эта модель вокализма представляет систему диссимилятивного яканья жиздринского подтипа, например, [п'и]л<5 — [л'у]дем - [с'а]ло - с[л'а]иова - [р'а]бова; [c'a]строй [c'a\яом - к [р'а]бой; к [c'a\пу - с[л'а]пым — [р'а]бых; ф [с'а]лё - [в'а] лел г[л'а]делм; [с'и] ла - с[л'и]иая - [р'и]бшг).

4. В процессе развития исследуемых говоров под влиянием различных факторов как внутреннего, так и внешнего характера на смену параллелизму в употреблении гласных после твердых и после мягких согласных с диссимилятивным принципом реализации гласных фонем в говорах Д, Нк, НД появились системы предударного вокализма с разрушенным параллелизмом: "недиссимилятивное (сильное) аканье—диссимилятивное яканье", которая отмечена в говоре Нк, и система с параллельным предударным вокализмом после твердых.

В Главе 2 «Консонантизм» проанализированный материал позволяет говорить, что различия консонантных систем исследуемых старообрядческих говоров Д, Нк, НД не связаны с составом фонем, различия состоят: в наборе дифференциальных признаков некоторых фонем; в их фонетической реализации; в функциональной нагрузке отдельных фонем.

1. Система согласных фонем рассматриваемых говоров представлена 35 фонемами, из которых 20 фонем образуют 10 пар по твердости-мягкости и 10 пар - по глухости-звонкости, 10 фонем образуют 5 пар только по твердости-

мягкости, 2 фонемы образуют пару только по глухости-звонкости и 3 фонемы являются непарными.

2. Большинство черт системы консонантизма старообрядческих говоров можно рассматривать как результат их имманентного развития или объяснить своеобразием артикуляционной базы: заднеязычные парные по глухости-звонкости [у] - [х], [г] - [х], [г] - [к], губно-губное образование фонемы /в/, передача иноязычного [ф] посредством звуковых замен, шепелявые согласные на месте свистящих фонем, произношение мягких кратких шипящих на месте фонем /ж/, /ш/, наличие нескольких вариантов аффрикаты /ч/, различных по степени палатализации, непозиционное оглушение и озвончение согласных. Вместе с тем на систему согласных старообрядческих говоров (в большей степени на говор НД) оказывают влияние языки и диалекты местных коренных жителей: под влиянием бурятского языка и его диалектов поддерживаются те черты, которые выработались в процессе внутреннего развития говоров: случаи употребления твердого [р] на месте /р7; произношение полумягких разновидностей кратких шипящих; произношение долгих твердых шипящих на месте долгих мягких; случаи употребления неэтимологического ц на месте /с/ (влияние цакающего цонгольского говора бурятского языка), случаи непозиционного оглушения и озвончения согласных.

3. Отдельные языковые явления (замена веляризованного сонанта спирантом (л > У), замена [у] на [)], перестановка сонантов, в соответствии с [в], наличие протетического [и] перед группой согласных, перестановка сонантов, звуки [с], [с'] на месте сочетаний [ст], [с'т'], [у] фрикативный и др.), многие из которых представлены единичными примерами, свидетельствуют о повышенных свойствах вокальности языковых систем Д, Нк и НД. Говоры Д, Нк и НД на пути к консонтизации, характеризующей более всего говоры "центра" (в дихотомии "центральные" — "периферийные" говоры), во многом ближе говорам более вокальным, то есть тоже идут к консонтизации, но еще сохраняют черты большей вокальности своих материнских говоров. В указанной закономерности говор Нк отличается большей вокальностью, говоры Д и НД - меньшей.

Часть II работы состоит из четырех глав и включает в себя анализ грамматики, лексики исследуемых старообрядческих говоров; определение диалектного типа исследуемых старообрядческих говоров, сравнение старообрядческих говоров Д, НК, НД с говорами Западнорусского диалектного типа.

В Главе 1 анализируются современные морфологические процессы в исследуемых говорах Д, Нк, НД. Они так же, как и фонетические, определяются, с одной стороны внутренними закономерностями развития диалектной системы, а с другой — внешними по отношению к этой системе факторами: междиалектными контактами и влиянием литературного языка.

Среди внутренних закономерностей развития в исследуемых говоров действует тенденция к объединения парадигм существительных мн. ч. в единый тип, к изменению нерегулярных словоизменительных типов имен и глаголов под влиянием регулярных и т.п. Общая направленность всех этих процессов

заключается в усилении стандартности выражения одних и тех же грамматических значений. Рассмотренный материал позволил сделать следующие выводы:

1. Наиболее продуктивным типом склонения существительных в единственном числе в говорах Д, Нк и НД является I тип склонения; менее продуктивным - II тип, наименее продуктивным - Ш тип склонения.

В говорах Д, Нк и НД выделяются следующие нерегулярные типы склонения: существительные мать, дочь; существительные на-мя.

В исследуемых говорах Д, Нк и НД выделяется тип I склонения с синкретизмом форм Р., Д. и П. пп. и их совпадением в форме с флексией -ы (в твердом варианте склонения) и -и (у существительных с основой на мягкий и заднеязычный согласный); и в форме с флексией -е (фонетические варианты - -[е], -[и]) вне зависимости от синтаксических конструкций, т.е. система склонения с сосуществованием форм типа жене, жены в Р., Д, П.(М). пп. Вследствие выравнивания места ударения по косвенным падежам в ряде существительных в говорах Д, Нк и НД возникла парадигма I склонения с неподвижным ударением на окончании.

В П.п. у существительных I склонения самым употребительным является окончание -у, менее употребительным - -е.

Существительные среднего рода с ударенным окончанием исследуемых говорах Д, Нк, НД образуют особый согласовательный класс, а существительные среднего рода с безударным окончанием перешли в женский род, но непоследовательно.

В говорах Д, Нк и НД наблюдается тенденция к объединению типов склонения: а) Ш типа склонения малопродуктивен, отмечается тенденция сближения его с I типом, т.е. отмечается тенденция к объединению всех существительных жен. р. в один тип склонения; б) существительные, относящиеся в русском литературном языке к нерегулярным типам склонения в говорах или относятся к какому-либо регулярному типу, или заменяются существительными, относящимися к регулярному типу; в) существительные на -мя употребляются без наращения в косвенных падежах и склоняются по II типу.

2. Парадигма склонения прилагательных и неличных местоимений жен. р. совпадает с соответствующей парадигмой русского литературного языка и большей частью русских говоров. Отклонение от данной парадигмы отмечается в говоре Нк, там спорадически употребляется формы прилагательных и неличных местоимений с ударенной флексией -ей с несмягченным предшествующим согласным, которые ранее, по-видимому, в говорах семейских были более распространенными.

Особенностью прилагательных муж. р. является совпадение окончаний Т. и П.пп. ед.ч., при этом заднеязычный основы перед ударенным окончанием --[Ш] является позиционно мягким; безударное окончание прилагательных муж.р. —[а№] или -[ъм], при этом заднеязычный в исходе основы - твердый.

В говорах Д и НД особенностью формообразования прилагательных жен.р. и примыкающих к ним местоимений является наличие стяжения гласных

в безударных окончаниях И. и В.пп. ед.ч. и И.п. мн.ч. (односложные окончания -аи, -у ) сосуществуют в речи одних и тех же лиц с нестяженными двусложными окончаниями —aja, -yjy. В говоре Нк стяженные формы отмечены только единичными примерами в форме И.п. мн.ч.

3. Формы личных местоимений я, ты и возвратного себя в исследуемых старообрядческих говорах Д, Нк, НД имеют одинаковое окончание —е в Р., В., Д. и П. падежах. Исследуемые говоры характеризуются специфическими формами указательного местоимения тот, содержащими в основе /j/.

4. В говорах Д, Нк, НД наблюдается тенденция к «выравниванию» основы настоящего времени, т.е. к устранению чередования согласных, предшествующих основообразующему суффиксу.

В говорах Д, Нк и НД система форм инфинитива характеризуется ударением на основе и наличием неслогообразующих окончаний -стъ, -чь, -ть. Глагол идти образует инфинитив со вторичным [т'].

- Глаголы исконно II спряжения с ударением на основе образуют вместе с глаголами исконно I спряжения с ударением на основе одно «общее спряжение»: (в 3 л. мн.ч. в большинстве случаев они имеют окончание -ут).

В говорах Д и НД последовательно употребляются стяженные формы глаголов на -laüel, и -/айе/, (реже -1ейе/), стяжение отсутствует в формах глаголов на -Ioüel,, -lyuel, -laüyl; в говоре Нк стяженные формы единичны.

В говорах Д, Нк и НД сосуществуют глагольные формы 3 л. ед. и мн.ч. настоящего и будущего простого времени с флексиями [т] и [т']; при этом говоры различаются между собой по относительной употребительности глагольных форм с [т] и [т']: в Нк значительно преобладают формы с [т'], в говорах Д и НД - формы с [т].

В говоре Д отмечено образование причастий с суффиксом -т- от тех глаголов на —ать, которые в других говорах и литературном языке образуют причастия с суффиксом -«-; в говорах Нк и НД преобладает суффикс —н-; с суффиксом -ден- в говоре Д образуются причастия не только от глагола есть и производных от него (как в литературном языке), но и от глагола дать.

5. Деепричастия выполняют в речи предикативную функцию обстоятельства: сосуществуют деепричастные формы на —вши, -мши, при этом формы на -мши значительно преобладают; употребительны приставочные деепричастные формы с суффиксом —дчи и корнем -ид-.

В Главе 2 «Синтаксис» отмечаются особенности построения предложных сочетаний типа «глагол (реже - имя) + предлог + имя (существительное, местоимение)», организованных при помощи управления. Эти особенности касаются: употребления другого предлога, в отличие от аналогичных конструкций в литературном языке; иной падежной формы существительного при общности предлога; различия всего предложно-падежного сочетания (иной предлог и иная падежная форма имени). Так, в исследуемых говорах употребление предлога с в говорах не ограничивается пространственным значением и используется во всех тех случаях, где в литературном языке выступает только предлог из.

В говоре Нк для обозначения объекта, на который направлено действие при глаголах движения: встречается конструкция с предлогом да и Д.п. имени (в отличие от соответствующих синтаксических конструкций с предлогом к с Д.п. имени в литературном языке).

В исследуемых говорах конструкции стали поить кони, пасти кони -свидетельствуют о замедленности языковых процессов - развитии категории одушевленности-неодушевленности - на периферийных территориях, бывших реликтовыми для старообрядческих говоров; не исключено также и иноязычное влияние в прошлом на территории Речи Посполитой.

Характерной чертой грамматической системы исследуемых старообрядческих говоров является употребление деепричастных форм в функции предиката; деепричастия в говорах также входят в состав предиката в качестве именной части и выполняют функцию атрибута в сочетании с глаголом состояния, обозначая признак, который является результатом законченного в прошлом действия.

Частица -то употребляется в говорах Д, Нк, НД с любым именем, а также и с глаголом, подчеркивая особую значимость того слова, к которому она присоединяется; в НД употребление постпозитивной частицы -ка вызвано, скорее всего стремлением к созвучию элементов речи.

В Главе 3 анализ лексического материала выявил значительное единство словарного состава изучаемых говоров, с единичными различиями между говорами обследованных сел. При этом в структуре анализируемой лексической системы условно можно выделить общенародную, общесибирскую, заимствованную и локальную лексики. Представленное описание части словарного состава позволяет говорить, что старообрядческие говоры обнаруживают определенное единство в синхронном плане, которое, прежде всего, связано с тем, что словарный фонд современных говоров — это в целом словарный фонд всего русского языка.

К наиболее важным общим закономерностям формирования и развития диалектной лексики исследуемых говоров относятся: семантическая и словообразовательная модификация, образование вторичных диалектных слов на базе материнских говоров, освоение заимствований из языка автохтонного населения Бурятии.

Основная масса лексических заимствований в исследуемых говорах относится к раннему периоду межъязыкового контактирования. Целый ряд заимствований сейчас многими не осознается как иноязычный по происхождению - старообрядцы воспринимают их как «свои», родные. Такие слова коммуникативно значимы, их характеризует высокая словообразовательная активность, фонетическая вариативность, а в отдельных случаях метафоричность.

Анализ бурятских заимствований позволил выявить отчетливую избирательность и яркую прагматическую направленность языка: маркируется и актуализируется все то, что имеет ценность в духовно-практической деятельности человека, все, что несет в себе опасность или угрозу его

существованию, а также то, что позволяет человеку ориентироваться в окружающем его мире.

Необходимо подчеркнуть, что наиболее заметный пласт бурятизмов отмечен в говоре с. Новодесятнико (НД), при этом в сознании говорящих имеет место дифференциация по языковой принадлежности слова, указывающая на непрерывный процесс пополнения словаря старообрядцев этого села за счет заимствований из бурятского языка.

Современное состояние лексической системы исследуемых говоров характеризуется процессом архаизации определенной части лексики. Этот процесс в основном охватывает, как и в других говорах русского языка, названия, относящиеся к сельскохозяйственной лексике, наименования отдельных предметов домашнего обихода, одежды, обуви; наименований, связанных с обрядовой деятельностью и религиозными отправлениями.

В Главе 4 определяется диалектный тип исследуемых говоров Д, Нк и НД. Сопоставление исследуемых говоров Д, Нк, НД с характеристиками единиц диалектного членения [Захарова, Орлова 1964] показало их значительное сходство с говорами южного наречия (Западной, Курско-Орловской, Восточной (рязанской), Верхне-Днепровской, Верхне- Деснинской групп и др.); с Межзональными говорами типа "Б". По ряду языковых черт исследуемые говоры сходны с Псковскими говорами (Западные среднерусские акающие говоры). Отдельные языковые черты имеют распространение в говорах северного наречия, некоторые языковые признаки сложно отнести к числу диагностирующих диалектную основу в силу их широкой локализации. Поэтому для уточнения генезиса рассматриваемых говоров, важно определить к какому из диалектных типов, характеризующих первичные говоры, можно с наибольшей вероятностью отнести анализируемые системы. То есть классифицировать исследуемые говоры вне территориального аспекта в чисто структурном плане с единицами структурно-типологической классификации (СТК) исконных русских говоров.

Чтобы определить, к какому диалектному типу (д.т.) можно отнести рассматриваемые говоры Д, НД, Нк в память ЭВМ были введены характеристики этих говоров, а именно все показатели, представленные в ДАРЯ, по которым была проведена структурно-типологическая классификация (СТК) материнских говоров (в основание классификации входят 4416 признаков фонетико-фонологического, морфологического, синтаксического, лексико-семантического уровня языка).

По методу Н.Н. Пшеничновой рассматриваемые говоры Д, НД, Нк сравнивались со всеми говорами территории ДАРЯ (4195 ЧДС). В результате такого сравнения было определено, к говорам каких классификационных единиц каждого из четырёх уровней СТК наиболее близки изучаемые говоры семейских.

Западнорусского д.т. Приведем показатели близости говоров семейских с говорами названных четырёх классификационных единиц первого уровня СТК: t (показатель близости) - таксономическое отношение t¡¡ i-oro говора с j-ой классификационной единицей равны:

Десятниково (Д) Новодесятниково (НД) Никольское (Нк)

tnC =0,006 tHcC =0,013 tHKC =0,0008

tílo =0,031 w, =0,021 tHKlo = 0,038

tjjj =0,085 t^n =0,086 tHKn =0,083

t*P =0,210 traP =0,190 tHKP =0,246

Приведенные данные показывают, что самый высокий показатель близости у говоров Д, НД, Нк - с говорами Западнорусского д.т., следовательно, рассматриваемые говоры наиболее близки материнским говорам Западнорусского д.т. (Р).

Говоры Западнорусского д.т. на следующих уровнях СТК распадаются на более мелкие классификационные единицы. Нам следует определить, к каким из этих единиц (2, 3, 4 уровней СТК) ближе всего исследуемые говоры.

Говоры Западнорусского д.т. занимают узкую полосу русско-белорусской и русско-украинской границы.

На втором уровне СТК материнские говоры Западнорусского д.т. разделились на три классификационные единицы: две однородные группы говоров - группа говоров Юго-западного д.т. (Р1) и группа говоров Северозападного д.т. (Р2) и совокупность разнородных говоров Западнорусского д.т. (РР). Приведем показатели близости рассматриваемых говоров с этим классификационными единицами второго уровня СТК.

_Десятниково__Новодесятниково__Никольское (Нк)

1дР| =0,608__1ндР, =0,559__1„к[.| =0,690

1дР2 = 1,232__иР2 =1,211__иР2 = 1,248

_^рр = 2,958_Л_^ндрр ~ 2,787 _^крр =3,127_

Приведенные данные показывают, что самый высокий показатель близости у говоров Д, НД, Нк - с совокупностью разнородных говоров (РР). Таких говоров на территории ДАРЯ - 81, и распространены они на карте, отражающей СТК, по северной и южной перифериям территории говоров Западнорусского д.т., а также редкими единичными вкраплениями на остальной территории ДАРЯ. Рассматриваемые говоры семейских ближе всего к этим материнским говорам второго классификационного ранга СТК.

Совокупность разнородных говоров второго ранга (РР) на третьем уровне СТК разделилась на две классификационные единицы: однородную группу говоров (РР1) и совокупность разнородных говоров (РРР). Приведем

показатели близости говоров семейских к этим классификационным единицам СТК.

Приведенные данные показывают, что говоры Д, НД, НК ближе всего к группе говоров третьего уровня СТК ((РР1) - на территории ДАРЯ таких говоров 36), диалектный тип этой группы говоров на третьем уровне СТК отсутствует, (правило, определяющее наличие или отсутствие в характеристике классификационной единицы диалектного типа, см. в: [Пшеничнова 1996,41, 46-49]).

Группа говоров РР1 на четвертом уровне СТК разделилась на две классификационные единицы: однородную группу говоров (РР11) и совокупность разнородных говоров (РР1Р). Сравним показатели близости рассматриваемых говоров семейских с этими единицами СТК четвертого ранга.

Приведенные данные показывают, что говоры Д, НД, Нк (более всего говор Нк) ближе всего к говорам однородной группы РР11, диалектный тип которых на четвертом уровне определить нельзя, - эти говоры относятся на третьем уровне к однородной группе РР, на втором уровне к Юго-западному д.т., а на первом классификационном уровне - к Западнорусскому д.т. Говоры этой группы занимают еще более компактный ареал (на территории ДАРЯ -это 16 говоров) по течению р. Оскол и в бассейне верхнего и среднего Дона.

В результате анализа исследуемых говоров семейских как единых целостных языковых систем по всем основным показателям и сравнения их с материнскими говорами и с использованием автоматизированной базы данных говоров Д, НД, Нк были сделаны следующие выводы:

те же диалектные особенности, характерны и для Псковских говоров), а именно южно-псковским (это четвертый уровень СТК; на третьем уровне - это группа говоров Северозападного д.т.); это дает основание предполагать, что, возможно, в более глубокой древности основой говоров, наследниками которых являются рассматриваемые семейские говоры, были говоры псковские

Кроме той общей характеристики рассматриваемых говоров Д, НД, и Нк, которой посвящена основная часть работы, данные говоры сравнивались с характеристиками той классификационной единицы СТК, к диалектному типу которой рассматриваемые нами говоры наиболее близки, а именно с характеристикой говоров Западнорусского д.т. (совокупность говоров Р). Сравнение именно с этой единицей СТК, то есть с единицей первого уровня классификации, обусловлено тем, что рассматриваемые нами говоры наиболее близки к таким единицам следующих (второго, третьего и четвертого) уровней СТК, которые не имеют диалектного типа, о чем было сказано выше (в них нет типоопределяющих признаков).

Сравнение исследуемых говоров Д, Нк, НД друг с другом и с говорами материнской территории выявило, что полного тождества всего комплекса лингвистических признаков исследуемых старообрядческих говоров и комплекса признаков Западнорусского диалектного типа, к которому наиболее близки рассматриваемые говоры семейских, не обнаружено. Это показали и приведенные выше значения таксономического отношения между каждым из рассматриваемых говоров семейских Д, Нк, НД с характеристиками классификационных единиц СТК, об этом свидетельствуют и такие показатели: среди Типоопределяющих признаков Западнорусского д.т. (всего 51) выявлено в Нк - 29 тождественных признаков, т.е. 57 %; соответственно в Д и НД - по 26 тождественных признаков, т.е. 50 %; среди Сопутствующих-Главных Западнорусского д.т. (всего 68) в Нк - 59 тождественных признаков, т.е. 89 %, в Д — 53, т.е. 80 %, в НД - 52, т.е. 80 %; среди Сопутствующих-Эталонных Западнорусского д.т. самыми распространенными в Нк являются те же 10 признаков, т.е. 100 %; в Д и НД -по 9 тождественных признаков, т.е. 90 %.

В Заключении обобщаются итоги исследования и делается вывод о том, что говоры старообрядцев-семейских в процессе языкового развития под влиянием различных факторов как внешнего (миграционные процессы, преобладание носителей какого-либо говора и др.), так и внутреннего характера (аналогические процессы разных типов, внутрисистемные отношения языковых единиц, местные тенденции языкового развития) сформировались в группу очень близких между собой говоров, наиболее соотносимую по принятым критериям, с Западнорусским диалектным типом. Эти говоры на карте, отражающей СТК, занимают узкую полосу русско-белорусской и русско-украинской границы.

Исследуемые старообрядческие говоры в результате более двухсотлетнего инодиалектного, иноязычного окружения практически не претерпели каких-либо значительных изменений. Это явилось следствием

глубокой конфессиональной обособленности в прошлом, которая обеспечила высокий уровень этнического самосознания и позволила сохранить отличную от окружающих приоритетную языковую индивидуальность.

Вместе с тем результаты исследования языковой системы старообрядческих говоров позволяют говорить о их неполной тождественности, о некоторых различиях между ними. Так, в говоре Нк ярко выражен «семейский лингвистический комплекс» - вариативные звенья которого имеют преимущественно южнорусскую локализацию.

Говоры Д и НД характеризуются некоторой нейтрализацией, "сглаженностью" комплекса признаков, наиболее типичных для говора Нк, проявлением их в остаточном виде, на периферии основной диалектной системы. Говоры Д, Нк и НД на пути к консонтизации, характеризующей более всего говоры "центра", сохраняют черты большей вокальности своих материнских говоров. В указанной закономерности говор Нк отличается большей вокальностью, говоры Д и НД — меньшей.

Настоящее исследование показало, что система говора НД в большей степени подверглась влиянию инодиалектных (сибирских) говоров, а иноязычное окружение способствовало появлению ряда инноваций, вызванных межъязыковым контактированием.

В результате исследования определен генезис говоров старообрядцев.

Работа содержит семь приложений. Приложение 1 представляет собой список информантов с социально-возрастной характеристикой каждого. Приложения 2, 3, 4, 5 включают карты, составленные автором: карта зон компактного проживания населения Республики Бурятия (2); карты, отражающие этнографический состав сел (семейские, старожилы-сибиряки, буряты) Тарбагатайского р-на РБ, Мухоршибирского р-на РБ, Кяхтинского р-на РБ (3, 4, 5). Приложение 6 — карта 7. Смешанная совокупность разнородных говоров (западнорусские) Р и ее разбиение.

В Приложении 7 представлены образцы диалектной речи в транскрипции.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Козина О.М. Вторичные заимствования в лексической системе семейских говоров Бур .АССР // Диалектная лексика в русских говорах Забайкалья. -Улан-Удэ: Изд. БФ СО АН СССР, 1984. - С. 28-36. (0,5п.л.).

2. Козина О.М. К изучению фонетики говора семейских сел Тарбагатай и Куйтун Бур. АССР // Фонетические исследования языков и диалектов Бурятии. - Улан-Удэ: Изд. СО РАН СССР, 1986. - С.91-96. (0,5 п.л.).

3. Козина О.М. Особенности произношения сибилянтов в речи русских старожилов Бурятии // Фонетические исследования языков и диалектов Бурятии. - Улан-Удэ: Изд. БФ СО РАН СССР, 1987. - С. 109-116. (0,5 п.л.).

4. Козина О.М. Губные спиранты в семейских говорах // Современные русские говоры. - М.: Наука, 1987. - С. 35-42. (0,5 п.л.).

5. Козина О.М. Определение генезиса переселенческих говоров с помощью Автоматизированного варианта Диалектологического атласа русского языка (АВ ДАРЯ) // Современные проблемы науки: Материалы конференции болгарских аспирантов с международным участием. - М., 1989. -С. 17-18. (0,1 п.л.).

6. Козина О.М. Лексические черты семейских говоров южной части Бурятии // Слово в русской народной речи. - Улан-Удэ: Изд. БНЦ СО РАН, 1991.-С. 14-22. (0,5 п.л.).

7. Козина О.М. Старообрядчество: современная проблематика. (Об этнониме "семейские") // Филологический сборник. - Улан-Удэ: Изд. БНЦ СО РАН. 1998. - С. 272-276 .(0,5 п.л.).

8. Юмсунова Т.Б., Майоров А.П., Козина О.М. и др. Словарь говоров старообрядцев (семейских) Забайкалья / Под. ред. Т. Б. Юмсуновой. -Новосибирск: Изд. СО РН, НИЦ ОИГГМ, 1999. - 550 с. (34,5 п.л., из них авторских - 3 п.л.).

9. Козина О.М. Диалектная лексикография Байкальского региона: историко-культурный аспект // Традиционная культура Байкальского региона. -Улан-Удэ: Изд. БНЦ СО РАН, 1999. - С. 117-124. (0,3 п.л.).

10. Козина О.М. Отражение влияния кочевой культуры в лексике старообрядцев Забайкалья // Проблемы истории и культуры кочевых цивилизаций Центральной Азии. Материалы международной научной конференции. Т.Ш Языки, Фольклор. Литература.- Улан-Удэ: Изд. БНЦ СО РАН, 2000. - С. 92-98. (0,4 п.л.).

11. Козина О.М. Живая речь старообрядцев // История культура и язык старообрядцев Забайкалья: Тезисы региональной науч.-практ. конф. - Улан-Удэ: Изд. Бурят, гос. ун-та. - С. 135-143. (0,5 п.л.).

12. Козина О.М. Старообрядческие говоры Забайкалья: проблема классификации // Старообрядчество: история и современность, местные традиции, русские и зарубежные связи: Материалы Ш Международной научно-практической конференции 26-27 июня 2001 г., Улан-Удэ. - Улан-Удэ: Изд. БНЦ СО РАН, 2001. - С. 200- 212. (0,7 п.л.).

13. Козина О.М. Межъязыковые контакты на диалектном уровне (на материале фонетики русского, бурятского и эвенкийского языков) // Мир Центральной Азии: Тезисы международной конференции 28-29 июня 2002 г., г. Улан-Удэ. - Улан-Удэ: Изд. БНЦ СО РАН, 2002. - С.68-75. (0,4 п.л.).

14. Козина О.М. Русские говоры Бурятии: история формирования, проблематика исследований // Гуманитарные исследования — Улан-Удэ: Изд. БГСХА, 2004. - С. 45- 68. (1 п.л.).

15. Козина О.М. Некоторые говоры забайкальских старообрядцев-семейских: генезис, диалектный типа // Проблемы современной русской диалектологии: Тезисы докладов международной конференции 23-25 марта 2004 г. - М.: ИР ЛЯ РАН, 2004. - С. 73-76. (0,2 п.л.).

"17 61»

РНБ Русский фонд

2005-4 15298

Подписано в печать 29 июня 2004 г. Формат 60x84/16. Бумага офсетная. Печать оперативная. Объем 1 п.л. Тираж 100 экз. Заказ № 443011 г. Самара, ул. Академика Павлова, 1 Отпечатано ООО «Универс-групп»

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Козина, Ольга Михайловна

ВВЕДЕНИЕ.

1. Проблематика вторичных говоров.

2. История изучения сибирских говоров.

3. Проблема классификации сибирских говоров.

4. История формирования русских говоров Бурятии.

5. Проблема генезиса старообрядческих говоров.

6. Об этнониме «семейские».

7. Общая характеристика исследования.

ЧАСТЬ 1. ФОНЕТИКА.

ГЛАВА 1. ВОКАЛИЗМ.

1. Ударный вокализм. Состав гласных фонем и их фу нкционир ование.

2. Безударный вокализм.

2.1. Гласные первого предударного слога.

2.1.1. Гласные первого предударного слога после парных твердых и заднеязычных согласных.

2.1.2. Гласные первого предударного слога мягких согласных.

2.1.3. Гласные первого предударного слога после шипящих и аффрикат ^ /ч/, /ц/.

2.1.4. К вопросу о формировании системы предударного вокализма исследуемых говоров.

2.2. Гласные других предударных слогов.

2.3. Вокализм начала слова.

2.4. Гласные заударных слогов.

2.4.1. Заударные гласные неверхнего подъема.

2.4.1.1. Заударный неконечный слог.

2.4.1.2. Заударный конечный закрытый слог.

2.4.1.3. Заударный конечный открытый слог.

2.4.2. Заударные гласные верхнего подъема.

2.5. Лабиализация безударных гласных.

3. Выводы.

ГЛАВА 2. КОНСОНАНТИЗМ.

1. Заднеязычные согласные /г/, /к/, /х/.

1.1. Особенности произношения заднеязычных согласных в условиях палатализации.

2. Губно-зубные согласные /в/, /в'/, /ф/, /ф'/.

2.1. Согласные /в/, /в'/.

2.2. Согласные/ф/,/ф'/.

3. Переднеязычные согласные.

3.1. Сонорные.

3.1.1. Сонорные /л/, /л'/.

3.1.2. Сонорные/р/,/р'/.

3.2. Смычно-взрывные переднеязычные согласные /т/, /т'/, /д/, /д'/.

3.3. Щелевые согласные.

3.3.1. Согласные /с/, /с'/, /з/, /з'/.

3.3.2. Согласные/ш/,/ж/.

3.3.3. Долгие шипящие согласные.

3.4. Аффрикаты.

3.4.1. Аффриката /ц/.

3.4.2. Аффриката/ч/.

3.4.3. Сочетание чн и его замены.

4. Среднеязычный сонант /j/.

4.1. Согласный /]/ в интервокальном положении.

4.2. Сочетания зубных согласных с /j/.

5. Некоторые особенности позиционного поведения согласных.

5.1. Корреляция по твердости-мягкости губных согласных.

5.2. Корреляция согласных по звонкости-глухости.

5.3. Протетические согласные.

5.4. Сочетание [ст] и его замены.

5.5. Сочетание [дн] [бм] и их замены.

СОПОСТАВЛЕНИЕ ОСНОВНЫХ ФОНЕТИЧЕСКИХ ОСОБЕННОСТЕЙ ГОВОРОВ сс Д, НД, Нк И СТАРОЖИЛЬЧЕСКИХ ГОВОРОВ.

6. Выводы.

ЧАСТЬ II. ГРАММАТИКА.

ГЛАВА 1. МОРФОЛОГИЯ.

1. Имя существительное.

1.1. Функционирование в говорах категории грамматического рода.

1.2. Склонение существительных в единственном числе.

1.2.1.1 склонение.

1.2.2. II склонение.

1.2.3. III склонение.

1.2.4. Нерегулярные типы склонения.

1.3. Склонение существительных во множественном числе.

2. Местоимения.

2.1. Личные местоимения 1-го и 2-го лица и возвратное.

2.2. Местоимения 3-го лица и указательные.

3. Имя прилагательное.

3.1. Склонения имен прилагательных в единственном числе.

3.2. Склонения имен прилагательных во множественном числе.

3.3. Сравнительная степень прилагательных.

4. Глагол.

Ц} 4.1. Основы глаголов.

4.2. Типы спряжений.

4.3. Личные формы настоящего и простого будущего времени.

4.4. Неопределенная форма глагола.

4.5. Возвратная форма.

4.6. Причастие.

4.7. Деепричастие.

ГЛАВА 2. СИНТАКСИС.

1. Словосочетание.

2. Предложение.

Г СОПОСТАВЛЕНИЕ ОСНОВНЫХ ГРАММАТИЧЕСКИХ ОСОБЕННОСТЕЙ ГОВОРОВ Д, Нк, НД и говоров старожильческого типа.

3. Выводы.

ГЛАВА 3. ЛЕКСИКА.

ГЛАВА 4 ОПРЕДЕЛЕНИЕ ДИАЛЕКТНОГО ТИПА.

Введение диссертации2004 год, автореферат по филологии, Козина, Ольга Михайловна

Русские говоры в силу разных исторических судеб их носителей, условий бытования, степени изученности, и, как следствие, неодинаковой актуальности проблем их изучения разделяются на говоры территории наиболее древнего поселения русских (исконные или материнские говоры) и говоры территорий позднего заселения (вторичные говоры, или говоры вторичного образования). Диалектные группы русского языка (исконные говоры), сформировавшиеся в период до XV в., занимают центр Европейской части России.

Говоры территории наиболее древнего поселения русских в течение длительного времени изучались в лингвогеографическом аспекте. Результатом такого подхода стал уникальный по своей культурной и научной значимости «Диалектологический атлас русского языка» [ДАРЯ 1986а,б; 1989а,б; 1996]. Труды ученых Московской диалектологической школы (МДШ), созданные в ходе работы над региональными атласами русского языка и ДАРЯ, стали во многом эталонными, определившими методы и направление диалектологических исследований. Это прежде всего работы Р.И. Аванесова, разработавшего основные положения теории лингвогеографии, а также работы его единомышленников: C.B. Бромлей, JÏ.H. Булатовой, Л.П. Жуковской, К.Ф. Захаровой Л.Э. Калнынь, J1.JI. Касаткина, И.Б. Кузьминой, О.Н. Мораховской, Е.В. Немченко, В.Г.Орловой, Т.Ю. Строгановой, H.H. Пшеничновой и др.

Для современной диалектологии характерно осмысление сделанного и постановка новых задач, поиск новых методов и подходов. В лингвогеографии это повышение интереса исследователей к новым типам карт, укрупнение объекта картографирования как следствие того, что многие атласы опубликованы и наступил этап обобщения их данных (ср., например, [Восточнославянские изоглоссы (ВСИ) 1995; ВСИ 1998; ВСИ 2000; ВСИ 2002]). На основе лингвогеографических (ареологических) аргументов решаются дискуссионные «проблемы современной славистики: каким было диалектное членение позднеславянского языка; представлял ли собой общевосточнославянский праязык генетическое единство или же такое единство генетически отсутствовало; можно ли считать современную близость русского, украинского и белорусского языков результатом длительных конвергентных процессов и др.» [Попова 1998, 5].

Новый коммуникативно-культурологический подход к изучению диалектной речи (с точки зрения функционального и когнитивного анализа) обосновывается В.Е. Гольдиным в [Гольдин 1997]. « .В сферу изучения вовлекаются и языковые явления, мало разрабатываемые в других парадигмах диалектологии, например, диалектные тексты как коммуникативные единицы. При этом исследования в области коммуникативной диалектологии сближаются с изучением устной городской литературной и нелитературной речи» [Гольдин 1998, 135]; (см. также [Гольдин, Сиротинина 1993; Гольдин 1997; Медведева 2002; Гольдин 2004].

Заключение научной работыдиссертация на тему "Говоры старообрядцев - семейских Бурятии: генезис, диалектный тип"

Выводы

Анализ лексического материала выявил значительное единство словарного состава изучаемых говоров, с единичными различиями между говорами обследованных сел. При этом в структуре анализируемой лексической системы условно можно выделить общенародную, общесибирскую, заимствованную и локальную лексики. Даже представленное описание части словарного состава позволяет говорить, что старообрядческие говоры обнаруживают определенное единство в синхронном плане, которое, прежде всего, связано с тем, что словарный фонд современных говоров - это в целом словарный фонд всего русского языка.

Необходимо подчеркнуть, что наиболее заметный пласт бурятизмов отмечен в говоре с. Новодесятнико, при этом в сознании говорящих имеет место дифференциация по языковой принадлежности слова, указывающая на непрерывный процесс пополнения словаря старообрядцев этого села за счет заимствований из бурятского языка.

ГЛАВА 4. ОПРЕДЕЛЕНИЕ ДИАЛЕКТНОГО ТИПА ГОВОРОВ

Д, НК, НД.

Сопоставление исследуемых говоров Д, Нк, НД с характеристиками единиц диалектного членения [Захарова, Орлова 1964] показало их значительное сходство с говорами южного наречия (Западной, Курско-Орловской, Восточной (рязанской), Верхне-Днепровской, Верхне-Деснинской групп и др.; с Межзональными говорами типа "Б". По ряду ) языковых черт исследуемые говоры сходны с Псковскими говорами (Западные среднерусские акающие говоры). Отдельные языковые черты имеют распространение в говорах северного наречия, некоторые языковые признаки сложно отнести к числу диагностирующих диалектную основу в силу их широкой локализации. Поэтому для уточнения генезиса рассматриваемых говоров, важно определить к какому из диалектных типов, характеризующих первичные говоры, можно с наибольшей вероятностью отнести анализируемые системы. То есть классифицировать исследуемые говоры вне территориального аспекта в чисто структурном плане с единицами структурно-типологической классификации (СТК) исконных русских говоров по методу НН. Пшеничновой). Исходные теоретические принципы, исследовательские приемы, понятийный аппарат этого метода изложены в [Пшеничнова 1993; 1996]. Вместе с тем, нам представляется важным подчеркнуть некоторые положения этой концепции, или как, отмечает автор, « на некоторых вопросах ввиду их сложности следует остановиться еще раз, акцентируя при этом отдельные положения СТК, которые недостаточно выделены в моей книге» [Пшеничнова 2002, 65]:

1) Необходимо учитывать существенную особенность диалектного языка - «его принципиальную двусторонность.: наличие в нем собственно структурного и территориального аспектов.структура диалектного языка может изучаться вне её территориальной проекции.Между структурным и территориальным аспектами изучения.существуют отношения тесной функциональной связи, но никак не тождества» [Аванесов 1965].

2) 34 диалектных типа, полученных в СТК, нельзя рассматривать в одном ряду - это типы разных рангов, относящиеся к единицам СТК разных разбиений, поэтому было бы большой ошибкой считать, что определить диалектный тип каждого вновь зафиксированного говора по СТК это значит определить, к какому из всех 34 д.т., выделенных в СТК, можно отнести данный говор, считая все 34 д.т. равноправными.

3) В СТК по способности различать все классификационные единицы одного уровня деления оцениваются все признаки основания, все признаки могут быть выстроены в ранжированный ряд, в котором значение их классификационных весов меняется (для русских говоров) монотонно. Ранжированный ряд весов (условно) делится на две части (по определенному правилу - [Пшеничнова 1996, 22]): главные для данного разбиения -, все остальные.

4) На первом уровне СТК классификационный вес признаков означает их роль в разделении всего рассматриваемого множества говоров на четыре единицы классификации: две однородные группы говоров (Севернорусского и Южнорусского д.т.), переходную совокупность (Среднерусские говоры) и смешанную совокупность разнородных говоров (говоры Западнорусского Д.т.).

Типоопределяющие признаки позволяют диагностировать диалектный тип каждого вновь зафиксированного говора, но это должно проходить в том же порядке, как проводится и вся СТК, то есть сначала определяется диалектный тип говора на классификационном уровне, далее - на втором, затем - на третьем и, наконец, на четвертом уровне деления.

5) Содержательно зависимость меры близости между двумя говорами от классификационной значимости признака, по которому говоры сравниваются можно пояснить следующим образом. Большая или меньшая близость между двумя говорами зависит от того, насколько широко распространен признак, по которому эти два говора сравниваются. Так, если в двух сравниваемых говорах присутствует признак широко распространенный, или отсутствует признак, который вообще в классифицируемых говорах является очень редким, то такие признаки очень мало говорят о близости между сравниваемыми говорами. Напротив, если два говора совпадают по признаку редкому или в обоих сравниваемых говорах отсутствует признак широко распространенный, то это с большей долей вероятности свидетельствует 5 близости данных двух говоров. Мера близости между каждыми двумя говорами по всем признакам вычисляется с учетом сказанного. На основании полученных мер близости определяется величина, которая показывает, могут данные два говора входить в одну однородную группу или не могут, и это на протяжении всей процедуры классификации определенным образом уточняется [Пшеничнова 1996, 1620].

6) Разбиение - разделение классификационной единицы более высокого уровня классификации на составляющие ее единицы следующего, более низкого уровня; пример разбиения: [Говоры Новгородского д.т.=Говоры Новгородского-Ладожского д.т. + другие — разнородные - говоры Новгородского д.т.] [Пшеничнова 2002, 63-80; 2004, 128-130].

Итак, чтобы определить, к какому диалектному типу (д.т.) можно отнести рассматриваемые говоры Д, НД, Нк,в память ЭВМ были введены характеристики этих говоров, а именно все показатели, представленные в ДАРЯ, по которым была проведена структурно-типологическая классификация (СТК) материнских говоров (в основание классификации входят 4416 признаков фонетико-фонологического, морфологического, синтаксического, лексико-семантического уровня языка).

По методу Н.Н.Пшеничновой рассматриваемые говоры Д, НД, Нк сравнивались со всеми говорами территории ДАРЯ (4195 ЧДС). В результате такого сравнения было определено, к говорам каких классификационных единиц каждого из четырёх уровней СТК наиболее близки изучаемые говоры семейских.

На первом уровне СТК выделилось четыре классификационных единицы: две однородные группы - группа говоров Севернорусского д.т. (С) и группа говоров Южнорусского д.т. (Ю), переходная совокупность говоров (П), или Среднерусские говоры, и совокупность разнородных говоров (Р) -говоры Западнорусского д.т. Приведем показатели близости говоров семейских с говорами названных четырёх классификационных единиц первого уровня СТК: I (показатель близости) — таксономическое отношение Ц 1-ого говора с З-ой классификационной единицей равны:

Десятниково (Д) Новодесятниково (НД) Никольское (Нк)

1дС =0,006 1нсС =0,013 1нкС =0,0008

1дЮ =0,031 1нлю =0,021 ию = 0,038

1дП =0,085 ^п =0,086 1нкП =0,083

V =0,210 иар =0,190 =0,246

Говоры Западнорусского д.т. занимают узкую полосу русско-белорусской и русско-украинской границы.24

Десятниково Новодесятниково Никольское (Нк)

1дР1 =0,608 гндр, =0,559 и?1 =0,690

1д?2 = 1,232 *ндР2 = 1,211 ^нкР2 = 1,248 р =2,958 *НПРР = 2,787 ^крр = 3,127

24 Эта территория несколько уже, чем западная зона ДЧ, занимающая более широкое пространство (ср.: карта № 7 в [Пшеничнова 1996] и карта № И в [Захарова, Орлова 1970]. «Однако важно обратить внимание на сходство говоров Западнорусского д.т. СТК и говоров Западной зоны ДЧ, которые выделены были на совершенно разных основаниях. Это сходство состоит, в частности, в том, что, как в ДЧ, так и в СТК рассматриваемые говоры неоднородны, и в них можно выделить отдельные однородные группы только на следующих классификационных уровнях, .на втором уровне СТК выделяются группы говоров - Юго-западного и Северо-западного д.т., на третьем уровне выделяется группа говоров Псковского д.т., в которой на четвертом уровне выделяется группа говоров Южнопсковского д.т. (подробно см.: [Пшеничнова 1996, 52, схема 8]» [Пшеничнова 2002, 71]» на остальной территории ДАРЯ. Рассматриваемые говоры семейских ближе всего к этим материнским говорам второго классификационного ранга СТК.

Десятниково Новодесятниково Никольское (Нк)

1ЛРРР = 2,958 *ндррр = 6,536 1„КРРР =6,497

1ДРР1 =12,115 ^РР! =11,431 ^НКРР! = 12,784

Приведенные данные показывают, что говоры Д, НД, НК ближе всего к группе говоров третьего уровня СТК ((РР 1) - на территории ДАРЯ таких говоров 36 , диалектный тип этой группы говоров на третьем уровне СТК отсутствует, (правило, определяющее наличие или отсутствие в характеристике классификационной единицы диалектного типа, см. в: [Пшеничнова 1996,41, 46-49]).

Десятниково Новодесятниково Никольское (Нк)

1ДРР1Р = 25,577 1ндрр1Р =24,679 ^кРР1Р =28,551

1ДРРП =34,830 1НДРРП =33,388 ^НКРРИ =38,355

Приведенные данные показывают, что говоры Д, £ Д, Нк (более всего говор

Нк) ближе всего к говорам однородной группы РР11, диалектный тип которых на четвертом уровне определить нельзя, - эти говоры относятся на третьем уровне к однородной группе РР, на втором уровне к Юго-западному д.т., а на первом классификационном уровне - к Западнорусскому д.т.

Говоры этой группы занимают еще более компактный ареал (на территории ДАРЯ - это 16 говоров) по течению р. Оскол и в бассейне верхнего и среднего Дона.

1) исследуемые говоры семейских по всем основным языковым показателям с наибольшей вероятностью можно отнести к Западнорусскому диалектному типу; 2) определен генезис исследуемых говоров: материнской основой семейских говоров Д, НД, Нк с наибольшей вероятностью следует считать говоры, занимающие территорию бассейна верхнего и среднего Дона; полученный вывод совпадает с точкой зрения A.M. Селищева на происхождение семейских говоров [Селищев 1920]; 3) вместе с тем, рассмотренный материал позволяет сделать некоторый новый вывод относительно происхождения старообрядческих говоров - совпадая по большинству своих особенностей с говорами бассейна верхнего и среднего Дона, по ряду языковых черт говоры Д и НД близки Псковским говорам (при характеристике говоров Д, Нк и НД (ч.1, II) во многих случаях отмечается, что те же диалектные особенности, характерны и для Псковских говоров), а именно южно-псковским (это четвертый уровень СТК; на третьем уровне - это группа говоров Северозападного д.т.); это дает основание предполагать, что, возможно, в более глубокой древности основой говоров, наследниками которых являются рассматриваемые семейские говоры, были говоры псковские

Кроме той общей характеристики рассматриваемых говоров Д, НД, и Нк, которой посвящена основная часть данной работы, интересно сравнить данные говоры с характеристиками той классификационной единицы СТК, к диалектному типу которой рассматриваемые нами говоры наиболее близки, а именно с характеристикой говоров Западнорусского д.т. Сравнение именно с этой единицей СТК, то есть с единицей первого уровня классификации, обусловлено тем, что рассматриваемые нами говоры наиболее близки к таким единицам следующих (второго, третьего и четвертого) уровней СТК, которые не имеют диалектного типа, о чем было сказано выше (в них нет типоопределяющих признаков).

Сопоставление исследуемых говоров Д, Нк, НД с говорами

Западнорусского диалектного типа (совокупность говоров Р):

Типоопределяющие признаки

Типоопределяющие признаки - это признаки, которые более всего отличают группу говоров Западнорусского д.т. от говоров других классификационных единиц того же, первого, уровня деления, то есть от говоров Севернорусского д.т., Южнорусского д.т. и Среднерусских говоров (см. правило определения типоопределяющих признаков в: [Пшеничнова 1993; 1996, 38-39; а также 2002а]).

1. Аканье диссимилятивное жиздринского типа: совпадение /о/ и /а/ в 1-ом предударном слоге в [а] при ударенных и, у, о, е ив гласном не -[а] при ударенном а. В исследуемых говорах Д, Нк, НД — аканье недиссимилятивное. 2. Гласный [ъ] на месте о и а в 1-м предударном слоге

I Г при диссимилятивном аканье: в[ъ]да, тр[ъ\ва и т.п. В исследуемых говорах Д, Нк, НД - данное явление отмечено единичными примерами. 3. Лабиализованный гласный ([у], [о]), [ъу] и др.) на месте о и а при диссимилятивном аканье. В исследуемых говорах Д, Нк, НД данное явление отмечено единичными примерами. 4. Яканье диссимилятивное. В исследуемых говорах данное явление отмечено только в говоре Нк, в говорах Д и НД — сильное яканье. 5. Жиздринский тип диссимилятивного яканья. В исследуемых говорах Д, Нк, НД — Жиздринский тип диссимилятивного яканья отмечен только в говоре Нк; в говорах Д, НД — сильный тип яканья. 6. Протетический [и] перед сочетанием "плавный + г / согласный": [и]ржать, [и~\лъдом и т.п. В исследуемых говорах Д, Нк, НД данное явление отмечено повсеместно. 7. На месте твердого в в середине слова перед звонкими и глухими согласными - [у]: пра[у]да, да[у~\но и т.п., тра\у]ка, о[у\са и т.п. В исследуемых говорах Д, Нк, НД данное явление отмечено повсеместно. 8. На месте твердого в в начале слова перед звонкими и глухими согласными - [в]: [в]ремя, [в]дова и т.п. [в]сех, в]торник и т.п. В исследуемых говорах Д, Нк, НД данное явление отмечено повсеместно. 9. Звук [у] на месте твердого в на конце слова, в окончании -ов Р.п. мн.ч. сущ. и в основах: столо[у], домо[у] и т.п. и гото[у], рука\у] и т.п. В исследуемых говорах Д, Нк, НД данное явление отмечено регулярно у последовательно. 10. [В], [ф] и/или [\у] и/или [у] в соответствии с безударным у в начале слова: [в]меть, [в]отца (у отца), [ф]тюг и т.п. и/или ]меть, [у/]отца, [у/]тюг и т.п. и/или [у]меть, [у]отца, [у]тюг и т.п. В исследуемых говорах Д, Нк, НД данное явление отмечено регулярно и последовательно. 11. 1). Протетический [в] перед ударенными [о] и [у]: [во]кна, [во]сень и т.п. и [ву]тка, [ву]чит и т.п. В исследуемых говорах Д, Нк, НД данное явление отмечено регулярно и последовательно. 12. Звук г / у] на месте в мягкого на конце слова: любо[у], оста[у] и т.п. В исследуемых говорах Д, Нк, НД данное явление отмечено единичными примерами. 13.

Звук [у] на месте в перед к' в середине слова: де[у~\ки, ла[у\ки и т.п. В исследуемых говорах Д, Нк, НД данное явление отмечено регулярно и последовательно. 14. В соответствии с сочетанием [н^'] [т^] - только или преимущественно [н'н'], [т'т']: свм[н'н']я, лт7я[т'т']е и т.п. В исследуемых говорах Д, Нк, НД данное явление отмечено. 15. В соответствии с сочетанием «мягкий согласный» + ) - долгие мягкие согласные (любые): ил<я[т'т']£7, с/яу[л'л']я, ру[жж]о и т.п. В говоре Нк данное явление отмечено регулярно, последовательно, в говорах Д, НД — 70% от общего числа словоупотреблений. 16. Основа мн. ч. сущ сын, равная основе ед.ч.: сыны, сыны). В исследуемых говорах Д, Нк, НД данное явление отмечено регулярно и последовательно. 17. Основа мн. ч. сущ. брат, равная основе / г ед.ч.: браты (браты). В исследуемых говорах Д, Нк, НД наряду с формой браты отмечена форма братовъя. 18. Окончание -<ий> в форме И.п. ед.ч. г / прилагат. м.р.: молодый, глухий и т.п. В исследуемых говорах Д, Нк, НД данное явление не отмечено. Во всех говорах окончание -<ой>. 19. Окончание -<ей> в формах косв. п.п. ед.ч. прилагат. ж.р.: с молодэй, без глухей и т.п. В исследуемых говорах Д, Нк, НД данное явление отмечено только в говоре Нк, в говорах Д и Нд - окончание -<ой>. 20. Окончание -<ей> в форме И. п. ед.ч. прилагат. м.р.: молодэй, глухей и т.п. В исследуемых говорах Д, Нк, НД данное явление не отмечено, только окончание -<ой>. 21. Согласная <г> в окончании Р.п. ед.ч. прилагат. м. и ср. р.: бело<г>о, тако<г>о и т.п. В исследуемых говорах Д, Нк, НД данное явление не отмечено, только бело<в>о, тако<в>о. 22. Согласная <г> в г ' / окончании Р.п. ед.ч. местоим. ко<г>о, че<г>о и то<г>о, мое<г>о и т.п. В исследуемых говорах Д, Нк, НД данное явление не отмечено, только в>: ко<в>о, че<в>о и то<в>о, мое<в>о. 23. Отмечена форма <)>он. В исследуемых говорах Д, Нк, НД данная форма отмечена. 24. Форма И.п. мн.ч. местоим. 3 л. <]>оны (\}о]ны, []'е]ны, \}и]ны, \}к\ны ). В исследуемых говорах Д, Нк, НД данные формы не отмечены. 25. Форма И.п. ед.ч. ж.р. местоим. тот - тая. В исследуемых говорах Д, Нк, НД данное явление отмечено повсеместно. 26. Форма В.п. ед.ч. ж.р. местоим. тот - тую. В исследуемых говорах Д, Нк, НД данное явление отмечено повсеместно.

27. Форма И.п. ед.ч. ср.р. местоим. тот - тое. В исследуемых говорах Д,

Нк, НД данное явление отмечено повсеместно. 28. Форма И.п. мн.ч. местоим. тот -тые. ([тыйе], [тыйи], [тыйа]). В исследуемых говорах Д, Нк,

НД данные формы отмечены повсеместно. 29. Фонема <е> в ударенном окончании 2 л. ед.ч. глаголов I спряж. с основой на парный твердый / / согласный: нес<е>шъ, бер<е>шь и т.п. В исследуемых говорах Д, Нк, НД данное явление не отмечено, повсеместно - фонема <о>: нес['о\шь, г бер\'6\шь. 30. Фонема <е> в ударенном окончании 2 л. мн.ч. глаголов I спряж. с основой на парный твердый согласный: нес<е>те, бер<е>те и т.п.

В исследуемых говорах Д, Нк, НД данное явление не отмечено, г / повсеместно - фонема <о>: несУо\те, бер['6\те. 31. Форма 3 л. ед.ч. глаголов I спряж. с ударенными окончаниями только с конечным т- -<е>т: / / нес<е>т, бер<е>т и т.п. В исследуемых говорах Д, Нк, НД данное явление г не отмечено, регулярно и последовательно отмечено <о>т': нес<'о>ть, бер<'о>ть; (в Нк 70% с-[т"]; а вД, НД-28 %[тг\). 32. Основа в формах наст. вр. глаголов типа - печь, беречь: 1 позиция - пе<к>у, пе<к>ут., г / бере<т>у, бере<т>ут. и т.п.; 2 позиция - пе<к,ё>шь, пе<к,ё>т., бере<г'ё>шь, бере<г,ё>т и т.п. 3 позиция - пе<к'о>м., бере<г,о>м и т.п. В исследуемых говорах Д, Нк, НД данные формы отмечены регулярно• и г последовательно, кроме 2 позиции - отмечено только - пе<к'о>шь, г г ' пе<к,о>т., бере<г,о>шь, бере<г,о>т и т.п. 33. Основа в формах настоящего времени и повелительного, наклонения глаголов типа крыть: л*[ы]то, м[ъ1\й, кр\ы\ю, кр[ы]й, р[ы]ешь, р[ы]й и т.п. В исследуемых говорах Д, Нк, НД данное явление не отмечено, повсеместно: м[о]ю, м[о]й, кр[о]ю, кр[о]й, р[о]ешь, р[о]й. 34. Сочетание числит, два, три, четыре с сущ. м.р. II скл. твердой разновидности в форме И.п. мн.ч.: два, три, четыре мужики, столбы и т.п. В исследуемых говорах Д, Нк, НД данное явление не отмечено. 35. Пространственные конструкции с предлогом з / / типа вытащить з озера, вылезти з ямы, приехать з Воронежа, приити з

Марьина и т.п. В исследуемых говорах Д, Нк, НД данное явление отмечено регулярно и последовательно. 36. Объектно-целевые ' ' ' конструкции с предлогом в: пойти в ягоды, в грибы, в цветы, в воду;

I ' поехать в дрова, в жерди и т.п. В исследуемых говорах Д, Нк, НД данное явление не отмечено. 37. Конструкции с частицей и/или союзом ти: ти он заскучал? Поехали ти в Брянск, ти В Москву; девок нас было пять ти шесть и т.п. В исследуемых говорах Д, Нк, НД данное явление не отмечено. 38. Сущ. кут. в значении 'угол, где висели иконы' ('красный угол'). В исследуемых говорах Д, Нк, НД данное явление не отмечено. 39. Сущ. мост, в значении 'иол'. В исследуемых говорах Д\ Нк, НД данное явление отмечено повсеместно. 40. Название орудия для выколачивания г / белья при стирке - пранник, праник (форма предмета не указана). В исследуемых говорах Д, Нк, НД — отмечено — валёк. 41. Название ухвата -вилки (вилка). В исследуемых говорах Д, Нк, НД отмечено повсеместно — г ухват. 42. Название сковородника - чепела. В исследуемых говорах Д, Нк, НД отмечено повсеместно — ухват. 43. Название заплаты - лапик. В исследуемых говорах Д, Нк, НД отмечено повсеместно - латка. 44. Глагол лапитъ или лапить с о значением 'чинить одежду, ставя заплату'. В исследуемых говорах Д, Нк, НД в данном значении употребляется глагол латать. 45. Слово жито в значении 'рожь'. В исследуемых говорах Д, Нк, НД данное явление отмечено повсеместно. 46. Название коллективной г помощи в работе - толока. В исследуемых говорах Д, Нк, НД в данном значении употребляется повсеместно слово помочь. 47. Название I моркови - морква. В исследуемых говорах Д, Нк, НД данное слово отмечено повсеместно. 48. Название свеклы — бурак. В исследуемых говорах Д, Нк, НД данное слово отмечено повсеместно. 49. Наречие холодно со значением 'холодно' В исследуемых говорах Д, Нк, НД данное г слово имеет распространение наряду со студено. 50. Глагол (за)ховатъ со значением 'прятать'. В исследуемых говорах Д, Нк, НД глагол (за)ховать в данном значении не отмечен. 51. Наречие дуже со значением 'очень'. В исследуемых говорах Д, Нк, НД с данным значением отмечено наречие шибко.

Сопутствующие — Главные признаки

Сопутствующие — Главные признаки - это признаки, которые в меньшей степени, чем типоопределяющие, различаются своим распределением по классификационным единицам того же, в данном случае первого, уровня деления (см. правило определения Сопутствующих

Главных признаков в: [Пшеничнова 1993; 1996, 38-41; а также 2002а]).

1. Совпадение гласных на месте о и а в 1-ом предударном слоге после твердых согласных в [а] (аканье) независимо от гласного под ударением: в[а]да, к[а]сы и т.п., тр\ъ\ва, стр[а]ды и т.п. В исследуемых говорах Д, Нк,

НД данное явление отмечено повсеместно. 2. Гласный [ъ] на месте о во 2ом предударном слоге после твердых согласных не между губными и не / перед слогом с [у]: м[ъ\локо, ст[ъ]роны и т.п. В исследуемых говорах Д, Нк,

НД данное явление отмечено. 3. Замена начального сочетания согласных в слове п[ъ]шенйца, п[а]шенйца, п[ы]шенйца. В исследуемых говорах Д, Нк,

НД данное явление отмечено повсеместно. 4. Отмечено \о\ржаной. В исследуемых говорах Д, Нк, НД отмечено - [а]ржаной. 5. Гласный [ъ] на месте о в заударном неконечном слоге после твердых согласных: в гор[ъ] де хол[ъ]дно и т.п. В исследуемых говорах Д, Нк, НД данное явление отмечено. 6. Гласный [ъ] на месте о в заударном неконечном слоге после твердых согласных: кол\ъ\с, хол[ъ\д и т.п. В исследуемых говорах Д, Нк,

НД данное явление отмечено. 7. Гласный [ъ] на месте о в заударном конечном открытом слоге после твердых согласных: мног[ъ], мест[ъ] и т.п.

В исследуемых говорах Д, Нк, НД данное явление отмечено. 8. Гласный а] на месте о в заударном конечном открытом слоге после твердых согласных: мног[а], мест[ъ\ и т.п. В исследуемых говорах Д, Нк, НД данное явление отмечено. 9. Гласный [и] на месте е (из *е и *ь) в заударном неконечном слоге перед твердыми согласными: вы[н'и]су, / о[з'и]ро и т.п. В исследуемых говорах Д, Нк, НД данное явление отмечено. 10. Гласный [и] и/или [ъ] на месте а в заударном неконечном слоге после парных мягких согласных и у перед твердыми: вы[т'и]игу, «о[(])и]с<з и т.п. и/или вы[т'ь]ну, по[Ц)ъ\са и т.п. В исследуемых говорах Д, Нк, НД данное явление отмечено. 11. Совпадение гласных на месте е (из *е и *ь) и и в заударном конечном слоге перед твердыми согласными: в [и] и/или [ь]: вы[н'и]с, вы[п'и]л и т.п. и/или вы[н'ь]с, вь/[п'ь]л и т.п. В исследуемых говорах Д, Нк, НД данное явление отмечено. 12. Гласный [и] и/или [ъ] заударного слога в словах за[(])н\ц, ме[с'и]г/ и/или за[($)ъ\ц, ме[с'ь]г/ Л исследуемых говорах Д, Нк, НД данное явление отмечено. 13. Гласный [и] на месте е в безударном окончании 1 л. мн. ч. глаголов с основой на парные по твердости-мягкости согласные: сша[н'и]л4, ко[л'и]л* и т.п. 14. Гласный [а] на месте заударного конечного е в окончаниях И. и В. п.п. ед.ч. сущ, ср.р.: по[л'а], воскресёнЦа] и т.п. В исследуемых говорах Д, Нк, НД данное явление отмечено. 15. Гласный [а] на месте заударного конечного е в окончании 2 л. мн.ч. глаголов: несё[т'а], люби[т'а] и т.п. В исследуемых говорах Д, Нк, НД данное явление отмечено. 16. Гласный [а] на месте о в 1-ом предударном слоге в абсолютном начале слова: [а]тнял, [а]дну и т.п. В исследуемых говорах Д, Нк, НД данное явление отмечено. 17. Гласный [а] на месте начального о в слове [а'[пять. В исследуемых говорах Д, Нк, НД данное явление отмечено. 18. Гласный [а] на месте о во 2-ом предударном слоге в абсолютном начале слова: [годного, [а]топрй и т.п. В исследуемых говорах Д, Нк, НД данное явление отмечено. 19. Гласный [а] на месте начального о в слове [а]гурцы. В исследуемых говорах Д, Нк, НД данное явление отмечено. 20. Звонкая задненебная согласная фонема в сильной и слабой позиции: [у] в сильной позиции, [х] - в слабой (дру[у~\а (дру\)ь\а) -дру[х] и т.п.). Данное явление отмечено регулярно и последовательно только в Нк. 21. Звуки [хв] и/или [х] - [хв'] и/или [х'] в соответствии с <ф>, <ф'; литературного языка: [хв]артук, [хв]6рма и т.п. и/или [х\артук, \х\орма, кд\х\та, ти\х\ и т.п. - [Хъ']илйпп, кон\хъ,щ\ёты и т.п, и/или [Х']илйпп, кон[х']ёты и т.п. В исследуемых говорах Д, Нк, НД данное явление отмечено регулярно и последовательно отмечено только в Нк, в Д и НД нерегулярно и непоследовательно. 22. В соответствии с <ф> - <ф'> литерат. языка - [хв] - [хв']: [хв]артук, [хв]орма и т.п. - кон[хв]ёты и т.п. В исследуемых говорах Д, Нк, НД данное явление отмечено регулярно и последовательно. 23. На месте твердого в в начале слова перед звонкими и глухими согласными - [ъ?]ремя, [м~\дова и т.п. и [\у]сех, [ч/]торник и т.п. В исследуемых говорах Д, Нк, НД данное явление отмечено. 24. Ув, уво на месте предлогов и приставок в и у: [ув\армию, [у§\три, [ува]снё, [ув]Алёны, [ува]ишй, [ув]лезть и т.п. В исследуемых говорах Д, Нк, НД данное явление отмечено регулярно и последовательно. 25. Конечное сочетание ст: мо[ст], хво[ст] и т.п. В исследуемых говорах Д, Нк, НД данное явление отмечено единичными примерами (преимущественно хвое, мое). 26. Мм -в соответствии с бм: о[мм]а'н, о[м'м']ён и т.п. В исследуемых говорах Д, Нк, НД данное явление не отмечено, преимущественно о\бм\йн, о\бм\ен. 27. В соответствии с гд - [д] в словах ко[д\а, то\д\а и т.п. В исследуемых говорах Д, Нк, НД данное явление не отмечено. 28. Начальный элемент в слове где - [и]дё, [й]де. В исследуемых говорах Д, Нк, НД данное явление не отмечено, (во всех /а]де, де). 29. Отмечено окончание -<е> в Р.п. ед.ч. сущ. на -а с ударенными окончаниями и основой на парный твердый согласный в сочетаниях с предлогом у: у женё, у сестрё и т.п. В исследуемых говорах Д, Нк, НД данное явление отмечено. 30. Отмечено окончание -<у> в П.п. ед.ч. одушевл. сущ. м.р.: при сыну, об отцу, на быку, при помёщику, об жениху, на барану и т.п. В исследуемых говорах Д, Нк, НД данное явление отмечено. 31. Грамматический род и форма И.п. ед.ч. сущ, мышь: серая мышь. В исследуемых говорах Д, Нк, НД данное явление отмечено. 32. Формы ед.ч. сущ. м.р. с суф. -угик- - по I скл.: дёдушка, от дёдушки, к дёдушке, с дёдушкой и т.п. В исследуемых говорах Д, Нк, НД данное явление отмечено. 33. Форма И.п, мн.ч. сущ. ср.р. с основой на парный твердый согласный - -<и>: окны, сёлы, вёдры и т.п. В исследуемых говорах Д, Нк, НД данное явление отмечено. 34. Форма Тв.п. мн.ч. сущ. I и II скл. - -а[м'и]: за <кша[м'и], рук0[ычтл\, сёлд[м'и] и т.п. В исследуемых говорах Д, Нк, НД данное явление отмечено только в Нк регулярно и последовательно, в Д и НД только и/или преимущественно — а[м]: за домам. 35. Форма Тв. п. мн.ч. сущ. I и II скл. --а[м'и]: за дома[м], руш[м], сёла[м] и т.п. В исследуемых говорах Д, Нк, НД данное явление отмечено регулярно и последовательно только в Д и НД. 36. Согласная <в> в окончании Р.п. ед.ч. муж. и ср.р. прилагат.: бёло<в>о, тако<в>о и т.п. В исследуемых говорах Д, Нк, НД данное явление отмечено регулярно и последовательно. 37. Форма Тв.п. мн.ч. адъективного скл. - на -<м'и>: хуЭы[м'и], бёлы[м'и] и т.п. В исследуемых говорах Д, Нк, НД данное явление отмечено только в Нк. 38. Форма Тв.п. мн.ч. адъективного скл. - на -<м>: худы<м>, бёлы<м> и т.п. В исследуемых говорах Д, Нк, НД данное явление отмечено только в Д и НД. 39. Совпадение окончаний Тв. и Д. п.п. мн.ч. сущ. В исследуемых говорах Д, Нк, НД данное явление отмечено только в Д и НД. 40. Отмечено окончание -е в Р. и/или В.п. личного местоим. 1 л. ед.ч.: у мене или у мнё; менё или мне. В исследуемых говорах Д, Нк, НД данное явление отмечено регулярно и последовательно. 41. Основа личного местоим. 2 л. ед.ч. и возвратного т<о>б~, с<о>б- только в Д. и П. п.п.: т<о>бё, с<о>бё. В исследуемых говорах Д, Нк, НД данное явление не отмечено. 42. Окончание -(а) Р. и В. п.п. личных местоим. 1 и 2 л. ед.ч. и возвратного у меня (или у мня), у тебя (или у тея, у тобя), у себя (или у сея, у собя); г г ' / / видишь меня (или мня), тебя (или тея, тобя) и т.п. В исследуемых говорах

Д, Нк, НД данное явление отмечено единичными примерами. 43.

Окончание -<е> Р. и В. п.п. личных местоим. 1 и 2 л. ед.ч. и возвратного: у менё (или у мнё), у тебё (или у meé, у тобё), у себё (или у собё); видишь менё, тебё (или meé, тобё) и т.п. В исследуемых говорах Д, Нк, НД данное явление отмечено регулярно и последовательно. 44. Окончание <ей> Р.,

Д., П. и Тв. п.п. ед.ч. ж.р. местоим. тот, один: тэй, однэй. В исследуемых говорах Д, Нк, НД данное явление отмечено только в Нк. 45.<Т'> в окончаниях 3 л. глаголов: несе<т'>, несу<т'>, знае<т'>, знаю<т'>; спи<т'>, спя(<т'>), люби<т'>, любя<т'> и т.п. В исследуемых говорах Д, Нк, НД данное явление отмечено регулярно и последовательно только в Нк (78% от общего словоупотребления) в Д и НД соответственно (30% и 28%). 46. Фонема <е> в ударенном окончании 3 л. ед.ч. глаголов I спряж. с основой на парный твердый согласный: нес<ё>т, бер<е>т и т.п. В исследуемых говорах Д, Нк, НД данное явление не отмечено. 47. Гласный [у] в безударном окончании 3 л. мн.ч. глаголов не I спряж. - только окончание -ут: носют, любют и т.п. В исследуемых говорах Д, Нк, НД данное явление отмечено регулярно и последовательно. 48. Основа в формах настоящего времени глагола лечь: 1 позиция -ля<ж>у, ля<ж>ут; 2 / / позиция - ля< ж>ешь, ля<ж>ет и т.п. В исследуемых говорах Д, Нк, НД данное явление отмечено единичными примерами лягешъ, лягем, но ляж.

49. Основа на <л'> во всех формах парадигмы настоящего времени глаголов типа сыпать, дремать при их отнесенности к II формообразовательному разряду: сыплю, сыплешь, сыплет., дремлю дремлю), дремлешь, дремлет.т.п. В исследуемых говорах Д, Нк, НД данное явление отмечено (отмечено без <л *> основа сып 'у, дрем 'у). 50.

Совпадение гласных на месте е (из *е и *ь) а м в заударном закрытом слоге.

В исследуемых говорах Д, Нк, НД данное явление отмечено. 51. Форма инфинитива глаголов типа плести, грести - плестъ, гресть и т.п. В исследуемых говорах Д, Нк, НД данное явление отмечено во всех (пле[с'], гре[с'1). 52. Название крестьянского жилища - хата. В исследуемых говорах

Д, Нк, НД данное явление не отмечено (во всех изба). 53. Название посуды, в которой растворяют тесто, - дёжка. В исследуемых говорах Д,

Нк, НД данное явление не отмечено (во всех - квашня). 54. Название ухвата - ухват. В исследуемых говорах Д, Нк, НД данное явление отмечено во всех. 55. Название цепа - цеп. В исследуемых говорах Д, Нк, НД данное явление отмечено во всех. 56. Глагол скородить со значением 'бороновать'. В исследуемых говорах Д, Нк, НД данное явление не отмечено (во всех бороновать). 57. Название всходов зерновых культур -зелень. В исследуемых говорах Д, Нк, НД данное явление отмечено. 58. Глагол берут со значением 'убирать лен с поля'. В исследуемых говорах Д, Нк, НД данное явление не отмечено, нет реалии. 59. Прилагат. жерёбная. В исследуемых говорах Д, Нк, НД данное явление не отмечено (жерёбая). 60. Прилагат. котная (об овце). В исследуемых говорах Д, Нк, НД данное явление отмечено во всех исследуемых говорах. 61. Глагол ревёт (о корове). В исследуемых говорах Д, Нк, НД данное явление отмечено во всех исследуемых говорах. 62. Глагол брешет (о собаке). В исследуемых говорах Д, Нк, НД данное явление не отмечено. 63. Название пешеходной дорожки - стёжка. В исследуемых говорах Д, Нк, НД данное явление отмечено во всех исследуемых говорах. 64. Словообразовательная модель названий ягод ~иц(а): бруснйца, землянйца, костянйца и т.п. В исследуемых говорах Д, Нк, НД данное явление отмечено во всех исследуемых говорах. 65. Наречие холодно. В исследуемых говорах Д, Нк, НД данное явление отмечено во всех исследуемых говорах наряду со студено. 66. Глагол петь. В исследуемых говорах Д, Нк, НД данное явление отмечено. 67. Глагол играть в соответствии с петь. В исследуемых говорах Д, Нк, НД данное явление отмечено. 68. Глаголы грёбоватъ, грёбать со значением 'брезговать'. В исследуемых говорах Д, Нк, НД данное явление отмечено.

Сопутствующие-Эталонные признаки

Сопутствующие - эталонные (ЭТ) признаки не могут диагностировать диалектный тип, так как их распределение по говорам разных классификационных единиц одного уровня деления различается недостаточно (см. определение признаков Сопутствующих-ЭТ в [Пшеничнова 1993; 1996, 39], а также [ Пшеничнова 2002а ]).

В [Пшеничнова 1996, 142] приводится десять наиболее распространенных в говорах Западнорусского д.т. Сопутствующих-ЭТ признаков (из общего числа таких признаков в говорах Западнорусского д.т.

109). Все эти 10 признаков отмечены и в говоре Нк, а в говорах Д и НД из этих 10 отмечено 9 признаков (признаки приводятся в порядке убывания их относительной частоты (Р) в говорах Западнорусского д.т.): t

1. Согласный [ц] на месте ц: улй[и\а, огур[и\ы и т.п. (р=1) Данное явление отмечено во всех исследуемых говорах - Д, Нк, НД. 2. Основа на -am- в формах мн.ч. сущ., обозначающих детенышей: телята, телят, телятам., поросята. и т.п. (р=1) Данное явление отмечено во всех исследуемых говорах -Д, Нк, НД. В Нк отмечно наращение основы с -ен- котенят, гусенят, лисенят. 3. Гласный [е] на месте е из *ё под ударением перед 1 мягкими согласными: в[ё]тер, зд[е]сь и т.п. (р=0,984) В исследуемых говорах Д, Нк, НД данное явление отмечено, но наряду (Тис'], [с\х]вер [ф'й]рлш. 4. Сочетание <äje> на стыке основы и окончания в глаголах I спряж.: зн<щ€>шь, зн<щ€>т, зн<гуе>л*, быв<щё>шъ и т.п. (р=0,966) В исследуемых говорах Д, Нк, НД данное явление отмечено регулярно и последовательно только в Нк, в Д и НД: зн<а>шь, зн<а>т, зн<а)е>м и т.п. 5. Основа и место ударения в формах наст. вр. глаголов II спряж. типа просить, любить: про<ш>у, про<с*>ишь. про<о?>ат\ лю<бл*>у, лю<б'>игиь. лю<&>ат и т.п. (р=0,958) Данное явление отмечено во всех исследуемых говорах говорах - Д, Нк, НД. 6. Глагол пахать со значением 'пахать'. (0,919) Данное явление отмечено во всех исследуемых говорах - Д, Нк, НД 7. Форма на <jy> Тв. п. ед.ч. сущ. III скл.: печью, лошадью и т.п.(р=0,910) Данное явление отмечено во всех исследуемых говорах - Д, Нк, НД. 8. Причастия на -вши от глаголов с основой прошедшего времени на гласный: уставши, взявши, одевши, евши и т.п.(р=0,906) Данное явление отмечено во всех исследуемых говорах - Д,

Нк, НД. Отмечено также - мши. 9. Общее название всех грибов - грибы. (р=0,902) Данное явление отмечено во всех исследуемых говорах говорах Д, Нк, НД. 10. Название навоза - навоз. (р=0,902) Данное явление отмечено во всех исследуемых говорах - Д, Нк, НД наряду с назем.

Сравнение исследуемых говоров Д, Нк, НД друг с другом и с говорами материнской территории выявило, что полного тождества всего комплекса лингвистических признаков исследуемых старообрядческих говоров и комплекса признаков Западнорусского диалектного типа, к которому наиболее близки рассматриваемые говоры семейских, не обнаружено. Это показали и приведенные выше значения таксономического отношения между каждым из рассматриваемых говоров семейских Д, Нк, НД с характеристиками классификационных единиц СТК, об этом свидетельствуют и такие показатели: так, среди Типоопределяющих признаков Западнорусского д.т. (всего 51) выявлено в Нк - 29 тождественных признаков, т.е. 57 %; соответственно в Д и НД -по 26 тождественных признаков, т.е. 50 %; среди Сопутствующих-Главных Западнорусского д.т. (всего 68) в Нк - 59 тождественных признаков, т.е. 89 %, в Д - 53, т.е. 80 %, в НД - 52, т.е. 80 %; среди сопутствующих-Эталонных Западнорусского д.т. самыми распространенными в Нк являются те же 10 признаков, т.е. 100%; в Д и НД - по 9 тождественных признаков, т.е. 90 %.

Заключение

Обобщая результаты проведенного исследования, можно сделать ряд следующих выводов. .

Старообрядческие говоры «пришли» в Сибирь в уже сформированном виде и в результате более двухсотлетнего инодиалектного, иноязычного окружения практически не претерпели25 каких-либо значительных изменений. Это явилось следствием глубокой конфессиональной обособленности в прошлом (запрет на браки с иноверцами, проживание в отдельной от иноверцев части села, отдельные от иноверцев церкви или молельные дома, кладбища и -др.; своя семейская «одежа», пища, особый характер постройки и устройства жилища и т.п.), которая обеспечила высокий уровень этнического самосознания26 и позволила сохранить отличную от окружающих приоритетную языковую индивидуальность.

Вместе с тем результаты исследования языковой системы трех старообрядческих говоров позволяют говорить о их неполной тождественности, о некоторых различиях между ними. Так, в говоре Нк ярко выражен «семейский лингвистический комплекс» - вариативные звенья которого имеют преимущественно южнорусскую локализацию.

25 Основанием для подобного утверждения служит сопоставление данных, полученных в результате современного исследования старообрядческих говоров (архаичного слоя) с описанием этих говоров крупнейшим ученым-славистом прошлого века A.M. Селищева [Селищев 1920; 1921].

Известно, что языковые изменения связаны со сложной системой взаимодействия исторических, социально-политических, правовых, экономических, культурных, этнодемографических, психологических, лингвистических и других факторов. При этом на современном этапе развития социолингвистики ученые выделяют именно уровень национального самосознания как один из наиболее влиятельных факторов, определяющий приоритетное развитие того или иного языка в обществе [Дырхеева 2002, 23]. С.Е. Никитина по этому поводу пишет: «Обостренное самосознание, присущее старообрядчеству, как и другим конфессиональным сообществам, стоящим в оппозиции к официальной религиозной идеологии, проявляется в пристальном внимании к своему и чужому речевому поведению» [Никитина 1992, 74]

Отдельные языковые явления (замена веляризованного сонанта спирантом (л >У), замена [у] на Ц], перестановка сонантов в слове, [w] в соответствии с [в], наличие протетического [и] перед группой согласных, перестановка сонантов, звуки [с], [с'] на месте сочетаний [ст], [с'т'], [у] -фрикативный и др.), многие из которых представлены единичными примерами, свидетельствуют о повышенных свойствах вокальности языковых систем Д, Нк и НД. Говоры Д, Нк и НД на пути к консонтизации, характеризующей более всего говоры "центра" (в дихотомии "центральные" - "периферийные" говоры), во многом ближе говррам более вокальным, то есть тоже идут к консонтизации, но еще сохраняют черты большей вокальности своих материнских говоров. В указанной закономерности говор Нк отличается большей вокальностью, говоры Д и НД -меньшей.

При сопоставлении исследуемых старообрядческих говоров Д, Нк, НД с распространенными на территории Бурятии старожильческими сибирскими говорами, выявлено значительно меньше общих черт с системой говора Нк, значительно больше общих черт отмечено с системами говоров Д и НД: (см. таблицы №11 и №12) "Сопоставление ." чч. I, II).

27 По выражению A.M. Селищева о говоре с. Десятникова (Д) «удаленностью от прочей семейщины» [Селищев 1921,21]. частности, цонгольского говора на говор НД сказалось, в следующем: 1) значительно большее количество лексических заимствованиях из бурятского языка в сравнении с лексическими системами Д и Нк (см. выводы по II части); 2) в фонетике - устойчивость произношения [у]-образных гласных в безударных (предударных и заударных) слогах, чему способствует цонгольский говор бурятского языка, произношение [р]-твердого на месте [р']-мягкого, непозиционное оглушение и озвончение согласных, употребление неэтимологического ц на месте /с/ как результат влияния цакающего цонгольского говора; в морфологии - отсутствие категории среднего рода у имен.

Данное исследование позволяет говорить, что говоры старообрядцев-семейских в процессе языкового развития под влиянием различных факторов как внешнего (миграционные процессы, преобладание носителей какого-либо говора и др.), так и внутреннего характера (аналогические процессы разных типов, внутрисистемные отношения языковых единиц, местные тенденции языкового развития), сформировались в группу очень близких между собой говоров, наиболее соотносимую по принятым критериям, с Западнорусским диалектным типом. Эти говоры на карте, отражающей СТК, занимают узкую полосу русско-белорусской и русско-украинской границы2*.

Эта территория несколько уже, чем западная зона ДЧ, занимающая более широкое пространство (ср.: карта № 7 в [Пшеничнова 1996] и карта № 11 в [Захарова, Орлова 1970]. «Однако важно обратить внимание на сходство говоров Западнорусского д.т. СТК и говоров Западной зоны ДЧ, которые выделены были на совершенно разных основаниях. Это сходство состоит, в частности, в том, что, как в ДЧ, так и в СТК рассматриваемые говоры неоднородны, и в них можно выделить отдельные однородные группы только на следующих классификационных уровнях, .на втором уровне СТК выделяются группы говоров - Юго-западного и Северо-западного д.т., на третьем уровне выделяется группа говоров Псковского д.т., в которой на четвертом уровне выделяется группа говоров Южнопсковского д.т. (подробно см.: [Пшеничнова 1996, 52, схема 8]» [Пшеничнова 2002, 71]»

При этом сравнение исследуемых говоров Д, Нк, НД друг с другом и с говорами материнской территории выявило, что полного тождества всего комплекса лингвистических признаков исследуемых старообрядческих говоров и комплекса признаков Западнорусского диалектного типа, к которому наиболее близки рассматриваемые говоры семейских, не обнаружено. Это показали и приведенные выше значения таксономического отношения между каждым из рассматриваемых говоров семейских Д, Нк, НД с характеристиками классификационных единиц структурно-типологической классификации.

В результате исследования определен генезис говоров старообрядцев: материнской основой семейских говоров Д, НД, Нк с наибольшей вероятностью следует считать говоры, занимающие территорию бассейна верхнего и среднего Дона; полученный вывод совпадает с точкой зрения A.M. Селищева на происхождение семейских говоров [Селищев 1920]. Вместе с тем, рассмотренный материал позволяет сделать некоторый новый вывод относительно происхождения старообрядческих (семейских) говоров - совпадая по большинству своих особенностей с говорами бассейна верхнего и среднего Дона, по ряду языковых черт говоры Д и НД близки Псковским говорам (ср.: анализ языковых систем говоров Д, Нк и НД (чч.1, II), во многих случаях отмечается, что те же диалектные особенности, характерны и для Псковских говоров), а именно южно-псковским (это четвертый уровень СТК; на третьем уровне - это группа говоров Северозападного д.т.). Это дает основание предполагать, что, возможно, в более глубокой древности основой говоров, наследниками которых являются рассматриваемые семейские говоры, были говоры псковские.

Список научной литературыКозина, Ольга Михайловна, диссертация по теме "Русский язык"

1. Аванесов Р.И. Вопросы образования русского языка в его говорах//Вестник МГУ, 1947. №9.

2. Аванесов Р.И. О долгих шипящих в русском языке // Доклады и сообщения филологического факультета МГУ, 1948. Вып.6.

3. Аванесов Р.И. Очерки русской диалектологии. 4.1. М.,1949.

4. Аванесов Р.И., Сидоров В.Н. Система фонем русского языка // Реформатский A.A. Из истории отечественной фонологии. Очерк. Хрестоматия. М., 1970.

5. Аванесов Р.И. Лингвистическая география и история русского языка//ВЯ. 1952. № 6.

6. Аванесов Р.И. Проблемы образования языка русской (великорусской) народности // ВЯ. 1955. № 5.

7. Аванесов Р.И. Русская литературная и диалектная фонетика. -М., 1974.

8. Аванесов Р.И. Русское литературное произношение. М.,1984.

9. Аванесов Р.И. О двух аспектах предмета диалектологии // Общеславянский лингвистический атлас М., 1965.

10. Азарх Ю.С. О корреляции согласных по твердости-мягкости в одном вологодском говоре // Исследования по русской диалектологии. -М., 1973.

11. Аксютина Н.В. К синхронному описанию консонантной диалектной системы (на материале говора с.Васильевки Саракташского района Оренбургской области) // Фонетика и орфоэпия: На материале говоров и речи городской интеллигенции Сибири. Красноярск, 1984.

12. Аникин А.Е. Тунгусо-маньчжурские заимствования в русских говорах Сибири. Новосибирск, 1990.

13. Аникин А.Е. Этимологический словарь русских диалектов Сибири: Заимствования из уральских, алтайских и палеоазиатских языков. -Москва; Новосибирск, 2000.

14. Андреева J1.K. К истории новых сочетаний согласных с j. в восточнославянских языках // Вопросы фонетики, словообразования, лексики русского языка и методики его преподавания. Пермь, 1964.

15. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов.- М.,1966.

16. Бабушкин С.М. Бурятская лексика в русской речи населения Восточной Сибири// Вопросы бурятско-русского двуязычия. Вып.2, Улан-Удэ, 1998.

17. Бажеева Т.П. Социальный и языковой аспекты формирования раннего (детского) бурятско-русского и русско-бурятского двуязычия. Улан-Удэ, 2002.

18. Барабина М.Н. Шипящие согласные в говорах Куйбышевской обл.: Дис. кандид. филол. наук. Куйбышев, 1980.

19. Барабина М.Н., Бордунова Л.И., Зиброва Т.Ф. Традиционный говор в статике и динамике. Фиксирование. Определение типа. Картографирование. Куйбышев, 1990.

20. Байрамова Т.Ф. Безударный вокализм говора села Тополиного Солонешенского района Алтайского края // Русские говоры Сибири. -Томск, 1981.

21. Баринова Г.А. Редукция гласных в разговорной речи: Фонологические подсистемы // Развитие фонетики современного русского языка. -М., 1971.

22. Баранникова JI.И. Проблема интерференции и вопросы взаимодействия языков // Вопросы методики преподавания иностранных языков в связи с проблемой языковой интерференции. Саратов, 1966.

23. Баранникова Л.И. К вопросу об изучении диалектов на территории позднего заселения // Тезисы докладов на X диалектологическом совещании 11-14 мая 1965 г. -М., 1965.

24. Баранникова Л.И. Русские народные говоры в советский период: К проблеме соотношения языка и диалекта. Саратов, 1967.

25. Баранникова Л.И. К проблеме классификации говоров территорий позднего заселения // Говоры территорий позднего заселения. -Саратов, 1977.

26. Баранникова Л.И. Региональные атласы русского языка: проблемы и перспективы // XII Международный съезд славистов. Краков 1998 г. Доклады российской делегации. М., 1998.

27. Белькова В.А. Судьба южновеликорусского говора в условиях инодиалектного окружения: Фонетико-морфологический очерк: Автореф. дис. канд. филол. наук. Воронеж, 1970.

28. Бестужев H.A. Бурятское хозяйство // Декабристы в Бурятии. Верхнеудинск, 1927.

29. Блинова О.И. О термине «старожильческий говор Сибири» // Ученые записки Томского университета. Вопросы языкознания и сибирской диалектологии. Томск, 1971. № 24. Вып. 2.

30. Блинова О.И. Введение в современную региональную лексикологию: Материалы для спецкурса. Томск, 1973

31. Блинова О.И. Лексикографическое исследование духовной и материальной культуры // Этносы Сибири. Язык и культура: Материалы Междунар. конф. Томск, 1997. Ч. 1.

32. Блинова О.И. Областной словарь как источник изучения народной речевой культуры // Материалы и исследования по русскойдиалектологии. I (VII): К 100-летию со дня рождения чл.-корр. РАН Р.И. Аванесова. М2002.

33. Бломквист E.H., Гринкова Н.П. Кто такие бухтарминские старообрядцы // Бухтарминские старообрядцы. М. Л., 1930.

34. Бобряков H.A. Вокализм Киренского района Иркутской области // Труды кафедр русского языка вузов Восточной Сибири и Дальнего Востока. Иркутск, 1960. - Вып. 1.

35. Болонев Ф.Ф. Народный календарь семейских Забайкалья (2-я пол. XIX нач. XX в.). - Новосибирск, 1978.

36. Болонев Ф.Ф. Украинско-белорусские элементы в народной культуре семейских Забайкалья // Традиционная духовная и материальная культура русских старообрядческих поселений в странах Европы, Азии и Америки.— Новосибирск, 1992.

37. Болонев Ф.Ф. Духовная культура и быт русских крестьян-старожилов Юго-Восточной Сибири в XVIII начале XX века (Семейские Забайкалья): Дис. д-ра. ист. наук. - Новосибирск, 1996.

38. Болонев Ф. Ф. Старообрядцы Алтая и Забайкалья: Опыт сравнительной характеристики. Барнаул, 2000.

39. Браславец K.M. Фонетическая система старожильческих говоров по старому водному пути с Иртыша на Енисей: Дис. канд. филол. наук. -М., 1959.

40. Браславец K.M. Речь русских старожилов Сахалина. -Южно-Сахалинск, 1963.

41. Брок О. Описание одного говора из юго-западной части Тотемского уезда// Сб. ОРЯС, 1907 -Т.83. № 4

42. Брок О. Очерк физиологии славянской речи // Энциклопедия славянской филологии. Сб., 1910. - Вып. 5. 2.

43. Бромлей C.B. Противопоставленность I и II спряжений в русских говорах и в литературном языке // Исследования по русской диалектологии / АН СССР. Ин-т рус. языка. М., 1973.

44. Бромлей C.B. Спряжение глаголов с безударными окончаниями в русских и белорусских языковых системах // Общеславянский лингвистический атлас: (Материалы и исследования). 1970.-М., 1972.

45. Бромлей C.B. Морфологические следствия взаимодействия говоров на фонетическом уровне // Диалектологические исследования по русскому языку. М., 1977.

46. Бромлей C.B. Стяжение в русских говорах и его морфологические следствия // Общеславянский лингвистический атлас: (Материалы и исследования). 1970. -М.: Наука, 1972.

47. Бромлей C.B., Булатова Л.Н. Очерки морфологии русских говоров. М., 1972.

48. Бромлей C.B. К истории формирования признака «твердость-мягкость» у заднеязычных фрикативных фонем в русском языке // Русские говоры. К изучению фонетики, грамматики, лексики. М., 1975.

49. Бромлей C.B. Различия в степени вокализованности сонорных и их роль в противопоставлении центральных и периферийных говоров // Диалектография русского языка. — М., 1985

50. Бромлей C.B. Основа в формах настоящего времени глаголов типа печь, беречь II Диалектологический атлас русского языка. Вып. И. Морфология. Комментарии к картам. М., 1989.

51. Брызгунова Е.А. Практическая фонетика и интонация русского языка. М., 1963.

52. Будаев Ц.Б. Лексика бурятских диалектов в сравнительно-историческом освещении. Новосибирск, 1979.

53. Будаев Ц.Б. Взаимодействие южнобурятских говоров с местными говорами // Взаимовлияние языков в Бурятии. -Улан-Удэ, 1978.

54. Будде Е.Ф. Главнейшие черты народного русского говора в Казанской губ. Варшава, 1894.

55. Бураев И.Д. Звуковой состав бурятского языка. Улан-Удэ,1959.

56. Бураев И.Д., Бажеева Т.П., Павлова Е.С. Атлас звуков бурятского языка,- Улан-Удэ, 1975.

57. Бураев И.Д. Основные этапы исследования бурятских диалектов и их классификация.// Развития и взаимодействие диалектов Прибайкалья. Улан-Удэ, 1988.

58. Бурят-монгольско-русский словарь. -М., 1951.

59. Бурятско-русский словарь.-Улан-Удэ, 1979.

60. Букринская И.А. Форма И.п. мн. ч. существительных среднего рода в русских говорах // Русские диалекты: Лингвогеографический аспект. -М., 1987.

61. Букринская И.А. Ударенное окончание -и в предложном падеже существительных второго типа склонения в русских диалектах // Русские народные говоры: Лингвогеографические исследования. М., 1983.

62. Букринская И.А., Кармакова О.В. Лингвогеографическое изучение восточнославянской лексики. М., 2002.

63. Булатова Л.Н. Формы предложного падежа с окончанием -у в различных диалектные системах склонения существительных // Русские диалекты: Лингвогеографический аспект. М., 1987.

64. Булатова Л.Н. Взаимоотношение окончаний одноименных форм существительных и прилагательных в русских говорах (на материале безударных окончаний творительного падежа множественного числа) // Диалектология и лингвогеография русского языка. -М., 1981.

65. Булатова Л.Н. О системе падежей в русских говорах // Исследования по русской диалектологии / Ан СССР. Ин-т рус. языка. -М., 1973.

66. Булатова Л.Н. Твердость и мягкость задненебных согласных как индикатор фонемного состава безударных окончаний прилагательных в формах множественного числа // Диалектологические исследования по русскому языку. М., 1977.

67. Бурова Е.Г. КадсП тады II Исследования по русской диалектологии. - М., 1973.

68. Бурова Е. Г. К вопросу о сочетании чн в русских говорах II Русские говоры. К изучению фонетики, грамматики, лексики. М., 1975.

69. Бурова Е. Г. Гласные вставки в начальных группах согласных в русских говорах // Диалектология и лингвогеография русского языка.-М., 1981.

70. Бухаева О.Д. О лексическом взаимодействии русского и бурятского языков (на материале диалектной лексики) // Русские народные говоры Забайкалья.- Улан-Удэ, 1995.

71. Бэшэ Л. Об аффрикатах хоринского диалекта // Краткие сообщения Института народов Азии. М., 1964. Вып. 83.

72. Васильева А.К. Фонемы <ф>, <ф'> и их замены в русских говорах // Русские говоры: К изучению фонетики, грамматики, лексики. -М., 1975.

73. Васильева А.К. О закономерностях возникновения в русских говорах юго-западной зоны спирантной пары в.-[ф] // Диалектологические исследования по русскому языку. М., 1977.

74. Васильева А.К. Специфика позиционного поведения губных спирантов в говорах севернорусского наречия // Диалектология и лингвогеография русского языка. М., 1981.

75. Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. М., 1977.

76. Виноградов B.B. Исследования в области фонетики севернорусского наречия // Известия Отделения русского языка и словесности Российской Академии наук. -Т. XXIV. -Кн.1. Петроград, 1922. - Кн. 2. - Петроград, 1923.

77. Высотский С.С. Утрата среднего рода в говорах к западу от Москвы // Доклады и сообщения Ин-та рус. языка АН СССР. Вып.1. - М.-Л., 1948.

78. Высотский С.С. Определение состава согласных фонем в связи с качеством звуков в севернорусских говорах // Очерки по фонетике севернорусских говоров. М., 1967.

79. Высотский С.С. Экспериментально-фонетические исследования в области русской диалектологии // Экспериментально-фонетическое изучение русских говоров. М., 1969.

80. Высотский С.С. О звуковой структуре слова в русских говорах // Исследования по русской диалектологии. М., 1973.

81. Георгиевский А.Г. Говоры Приамурья // Труды Дальневосточного педагогического института. Владивосток, 1930.

82. Георгиевский А.Г. К изучению говоров по Московскому тракту в Забайкалье // Записки Вл. Отд. РГО. Владивосток, 1930. Т .5. Вып.2.

83. Герд A.C. Из русско-белорусских языковых отношений (об одной изоглоссе псковских говоров) // Тезисы докладов на X диалектологическом совещании 11-14 мая 1965 г. М., 1965.

84. Герд A.C. и др. Севернорусское именное склонение на общеславянском фоне: (Материалы к истории славянского именного склонения) // Севернорусские говоры. Вып.2. -Л., 1975.

85. Герд A.C. Введение в этнолингвистику.- С-Петербург, 1995.

86. Гирченко В. Из истории переселения в Прибайкалье старообрядцев семейских. Верхнеудинск, 1922.

87. Глускина С.М. Упрощение некоторых групп согласных: (На материале Псковского областного словаря) // Слово в народных говорах русского Севера. Л., 1962.

88. Глускина С.М. О второй палатализации заднеязычных согласных в русском языке (на материале северо-западных говоров) // Псковские говоры П. Псков, 1968.

89. Глускина С.М. Мена звонких и глухих согласных в псковских говорах // Псковские говоры. III. Псков, 1973.

90. Голузо Л.В. Некоторые фонетические наблюдения над говором с. Яркино Богучанского района Красноярского края // Материалы по фонетике и истории сибирских говоров. Красноярск, 1975.

91. Голубева Н.Л. О консонантном окружении гласных, редуцируемых до нуля // Диалектография русского языка. -М., 1985.

92. Голубева Н.Л. Редукция безударных гласных до нуля в русских говорах // Актуальные проблемы диалектологии и исторической лексикологии русского языка. Тезисы докладов и сообщений. Вологда, 1983.

93. Гольдин В.Е. Парадигма языкового знания и проблема языковой личности // Русский язык и современность. Проблемы и перспективы развития русистики. Всесоюзная научная конференция. Москва, 20-23 мая 1991 г. Доклады. Ч. 1.- М., 1991.

94. Гольдин В.Е. Теоретические проблемы коммуникативной диалектологии: Дис. . д-ра филол. наук. Саратов, 1997.

95. Гольдин В.Е., Сиротинина О.Б. Внутринациональные речевые культуры и их взаимодействие // Вопросы стилистики. Вып. 25. -Саратов, 1993.

96. Горшкова К.В. Из истории консонантных диалектных различий русского языка // Научные доклады высшей школы. Филологические науки. -1964. -№4.

97. Горшкова K.B. Очерки исторической диалектологии Северной Руси: (По данным ист. фонологии). М., 1968.

98. Горшкова К.В. Историческая диалектология русского языка. -М, 1972.

99. Грек-Пабис И., Марыняк И. Русские старообрядцы в Польше и их говор // Диалектологический сборник: Материалы IV Диалектологич. конференции по изучению говоров и языковых контактов в Прибалтике (октябрь, 1972).-Вильнюс, 1974.

100. Григорьев А.Д. Устройство и заселение Московского тракта в Сибири с точки зрения изучения русских говоров // Известия института исследования Сибири. Труды историко-этнографического отделения. -Томск, 1921. Вып. 1.

101. Григорьев А.Д. Образование и общее распределение русских старожильческих говоров Сибири // СПб. ОРЯС. 1928. - Т. 101. № 3.

102. Гумбольд В. Избранные труды по языкознанию. М., 1985.

103. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. -М., 1956.

104. Дамдинов Д.Г. Говор читинских хамниган в свете сравнительно-исторической монголистики: Дис. канд. филол. наук. -Улан-Удэ, 1967.

105. Дарбанова H.A. Экспрессивная лексика говоров старообрядцев (семейских) Забайкалья (семантический, когнитивный и лексикографический аспекты): Дис. канд. филол. наук. Барнаул, 2000.

106. Дарбеева A.A. Сравнительная характеристика основных структурных особенностей бурятского и русского языков // Развитие национально-русского двуязычия. М., 1976.

107. Дарбеева A.A. Русско-монгольские языковые контакты в условиях двуязычия. М., 1984.

108. Дедюхина Jl.H. К истории распространения окончания -ма в современных русских говорах // Ученые записки МГПИ им. В.И.Ленина, № 292.-М., 1968.

109. Демидова Г.И. Именное склонение в севернорусских говорах: (Единственное число) // Севернорусские говоры. Вып. 3. - Л., 1979.

110. Демченко Т.Т. Консонантизм говора старожилов Савватеевки Иркутского района // Труды кафедр русского языка вузов Восточной Сибири и Дальнего Востока. Улан-Удэ, 1966.

111. Данилина Н.И. Расширение гласных верхнего подъема в русских говорах: Дис. канд. филол. наук. — Саратов, 1995

112. ДАРЯ 1986а Диалектологический атлас русского языка. Центр Европейской части СССР. В трех вып. Вып. I. Вступительные статьи. Справочные материалы. Фонетика. / Под ред. Р.И.Аванесова, C.B. Бромлей. -М., 1986.

113. ДАРЯ 19866 Диалектологический. Вып. I. Карты. - М.,1986.

114. ДАРЯ 1989а Диалектологический. Вып. И. Морфология. Комментарии к картам. / Под ред. Р.И. Аванесова, C.B. Бромлей. - М., 1989.

115. ДАРЯ 19866 Диалектологический. Вып. II. Карты. - М.,1989.

116. ДАРЯ 1996 Диалектологический. Вып. III. Синтаксис. Лексика. Комментарии к картам. / Под ред. О.Н. Мораховской - М., 1996.

117. ДАРЯ III Диалектологический. Вып. III. Карты. — М.,1996.

118. Долгих Б.О. Родовой и племенной состав народов Сибири в 17 веке. М., 1960.

119. Дондуков У.-Ж. Ш. Влияние русского языка на развитие и обогащение лексического состава бурятского языка. Улан-Удэ, 1974.

120. Дурново H.H. Очерк истории русского языка. M.-JI., 1924.

121. Дурново H.H., Соколов H.H., Ушаков Д.Н. Опыт диалектологической карты русского языка в Европе. С приложением очерка русской диалектологии. — М., 1915.

122. Дырхеева Г.А., Будаев Б.Ж., Бажеева Т.П. Бурятский язык: современное состояние (социолингвистический аспект).- Улан-Удэ, 1999.

123. Дырхеева Г.А. Бурятский язык в условиях двуязычия: Проблемы функционирования и перспективы развития. Улан-Удэ, 2002.

124. Захарова К.Ф., Орлова В.Г. Диалектное членение русского языка. -М., 1970.

125. Здобнова З.П. Типология русских говоров в Башкирии. -Уфа, 1981.

126. Зиндер JI.P. Фонематическая сущность долгого /s':/ палатализованного в русском языке // Науч. докл. высшей школы. ФН, 1963,2.

127. Иванов А. Грамматическая категория рода в русских липованских говорах на территории Румынии // Традиционная духовная и материальная культура русских старообрядческих поселений в странах Европы, Азии и Америки. Новосибирск, 1992.

128. Игнаткина JI.B., Литвачук Н.Ф. Диалектные фонетические особенности вокализма в речи жителей городов Перми, Новосибирска и Иркутска // Фонетика и орфоэпия: На материале говоров и речи городской интеллигенции Сибири. — Красноярск, 1984.

129. Иорданиди С.И. Унификация форм дательного, местного и творительного падежей множественного числа существительных в истории восточнославянских языков // Общеславянский лингвистический атлас. Материалы и исследования. 1985-1987.- М., 1989.

130. Иорданиди С.И. Из истории форм родительного падежа множественного числа имен существительных в русском языке. I. //

131. Общеславянский лингвистический атлас. Материалы и исследования. 1988-1990.-М., 1993.

132. Иорданиди С.И. Из истории форм родительного падежа множественного числа имен существительных в русском языке. II. // Общеславянский лингвистический атлас. Материалы и исследования. 1988-1990.-М., 1993.

133. Иванов В.В. Историческая грамматика русского языка. М.,1990.

134. Калашников П.Ф. К изучению говора семейских // Труды кафедр русского языка вузов Сибири и Дальнего Востока. Вып. 4. Улан-Удэ, 1966.

135. Калнынь Л.Э. Вариативные звенья диалектной системы как показатель происходящих в ней изменений // Совещание по вопросам диалектологии и истории языка: Тезисы докладов и сообщений (Волгоград, 21-24 сентября 1982 г.). М., 1982.

136. Калнынь Л.Э. К проблеме изучения вариативности в диалекте. Фонетический уровень (на материале говора, включенного в сетку ОЛА) // Общеславянский лингвистический атлас. Материалы и исследования. 1984.-М., 1988.

137. Калнынь Л.Э. Протетические согласные перед лабиализованными гласными // Восточнославянские изоглоссы. Вып. 2. -М., 1998.

138. Калнынь Л.Э. Отношение к признакам вокальность/ консонантность в фонетике восточнославянских диалектов // Восточнославянские изоглоссы. Вып. 3. М., 2000.

139. Козина О.М. Губные спиранты в семейских говорах // Современные русские говоры. М., 1991.

140. Каринский Н.М. Язык Пскова и его области в XV в. СПб.,1909.

141. Каринский Н.М. Очерки из истории Псковской письменности и языка. 4.1.-СПб, 1916.4.2. СПб., 1917.

142. Кармакова O.E. О звуке х. в русских говорах // Диалектологические исследования по русскому языку. М., 1977

143. Кармакова O.E. Словоизменение существительных среднего рода на *теп в русских говорах // Диалектография русского языка. — М., 1985.

144. Касаткин Л.Л. Прогрессивное ассимилятивное смягчение задненебных согласных в русских говорах. М., 1968.

145. Касаткин Л.Л. Гласные одного вологодского говора, не знающие противопоставления согласных по твердости-мягкости // Исследования по русской диалектологии. М., 1973.

146. Касаткин Л.Л. Новая ступень в развитии системы гласных русского языка // Развитие фонетики современного русского языка. М., 1971.

147. Касаткин Л. Л. Особенности воздействия мягкого заднеязычного согласного, стоящего после твердого согласного, на предшествующий гласный в русских говорах // Русские народные говоры: Лингвогеографические исследования. М., 1983.

148. Касаткин Л.Л. Русский диалектный консонантизм как источник истории русского языка: Пособие по спецкурсу. М., 1984.

149. Касаткин Jl.Jl. Разновидности фонетических гиперизмов в русских диалектах // Русские диалекты: Лингвогеографический аспект. — М., 1987.

150. Касаткин Л.Л. Утрата Ъ связи с процессом монофтонгизации дифтонгов в русском языке // Современные русские говоры. -М., 1991.

151. Касаткин Л. Л. Некоторые фонетические изменения в консонантных сочетаниях в русском, древнерусском и праславянском языках, связанные с противопоставлением согласных по напряженности-ненапряженности // ВЯ. 1995. № 2.

152. Касаткин Л.Л. Катагощинское яканье в говоре семейских-старообрядцев Забайкалья // Проблемы фонетики IV. М., 2002.

153. Касаткин Л.Л. Фонетика современного русского литературного языка. М., 2003.

154. Касаткина Р.Ф. Русская диалектная суперсегментная фонетика: Автореф. дис. докт. филол. наук. -М., 1989

155. Кашевская Ю.Д. Оценочные субстантивные и адъективные наименования лиц в говоре с. Кабанск (Восточное Прибайкалье): Автореф.дис. канд.филол. наук.-Томск, 1971.

156. Коготкова Т.С. Стяжение гласных в русских говорах в его отношении к различным морфологическим категориям // Материалы и исследования по русской диалектологии. Новая серия. Вып. И. М., 1961.

157. Кокшарова В.М. Некоторые особенности системы консонантизма старожильческого говора Пировского района Красноярского края // Проблемы сибирской диалектологии. Красноярск, 1979. -4 1.

158. Колобова Э. А. Шипящие согласные в говоре села Макарова Шилкинского района Читинской области // Материалы и исследования по сибирской диалектологии. Красноярск, 1973.

159. Колобова Э.А. Фонетическая система говора села Макарово Шилкинского района Читинской области: Дис . канд. филол. наук. -Красноярск, 1974.

160. Константинова O.A. Эвенкийский язык. М.-Л., 1964.

161. Копылова В.И. Фонетическая система говора семейских Красночикойского района Читинской области. Улан-Удэ, 1973.

162. Копылова В.И. Фонетические особенности говоров села Унэгэтэй Заиграевского района Бур АССР // Материалы по фонетике и истории сибирских говоров. Красноярск, 1975.

163. Кривошапкин М.Ф. Енисейский округ и его жизнь. СПб.,1865.

164. Кузьмина И.Б., Немченко Е.В. Синтаксис причастных форм в русских говорах. М., 1971.

165. Кузнецова A.M. Разновидности способа образования согласных в русских говорах // Экспериментально-фонетические исследования в области русской диалектологии. М., 1977а.

166. Кузнецова A.M. Типология палатального ряда в русских говорах // Диалектологические исследования по русскому языку. — М., 19776.

167. Кузнецова О.Д. Актуальные процессы в говорах русского языка (лексикализация фонетических явлений). Л., 1985.

168. Кузнецов П.С. Русская диалектология. М., 1960.

169. Лебедева A.A. Одежда одной из локальных групп русского населения Забайкалья (старообрядцев) // Из культурного наследия народов России.-Л., 1972.

170. Лённгрен Т. Русские старообрядческие говоры и проблема их классификации // История и география русских старообрядческих говоров. М., 1995

171. Лингвистический энциклопедический словарь. М„ 1990.

172. Литвиненко И.И. К истории формирования старожильческого говора междуречья Сыма и Касса среднего бассейна Енисея // Проблемы сибирской диалектологии. Красноярск, 1979. 4.1.

173. Литвиненко И.И. О перестройке предударного вокализма в старожильческих говорах Сибири // Фонетика и орфоэпия: На материале говоров речи городской интеллигенции Сибири. Красноярск, 1984.

174. Лопатина Л.Е. Родительный падеж в функции прямого объекта // Восточнославянские изоглоссы. Вып. 2. М., 1998.

175. Лопатина Л.Е., Тер-Аванесова A.B. Морфонологические особенности склонения имен существительных с основой на заднеязычный согласный // Восточнославянские изоглоссы. Вып. 3. М., 2000.

176. Лопатина Л.Е. Формы винительного падежа множественного числа одушевленных существительных // Восточнославянские изоглоссы. Вып. 3. М., 2000.

177. Лукьянова H.A. Современная диалектная лексикография Урала, Сибири и Дальнего Востока: типология и краткая характеристика словарей // Языковые единицы в семантическом и лексикографическом аспектах. Новосибирск, 1998.

178. Любимова O.A. Безударный вокализм после мягких согласных в старожильческих говорах Алтая // Фонетика и орфоэпия: На материале говоров и речи городской интеллигенции Сибири. — Красноярск, 1984.

179. Майоров А.П. Этимологизация диалектного слова и орфографический принцип его подачи в региональных словарях // Русские народные говоры Забайкалья (лексикография, лексикология). Улан-Удэ, 1955.

180. Манаенкова А.Ф. Язык Ветки: Дис. д-ра филол. наук. Минск, 1974.

181. Мартос А. Письма о Восточной Сибири. M., 1827.

182. Маслова Г.С. Русская народная одежда Забайкалья (XIX -XX вв.) // Быт и искусство русского населения Восточной Сибири. — Новосибирск, 1975. Ч. II.

183. Матанцева М.Б. Архаическая лексика в говорах старообрядцев (семейских) Забайкалья: Дис. . канд. филол. наук. — Барнаул, 1999.

184. Матвеева К.Н. Заимствования в лексической системе русских говоров Южной части Бурятии // Диалектная лексика в русских говорах Забайкалья. Улан-Удэ, 1985.

185. Матвеева К.Н. Административно-общественная заимствованная лексика в русских говорах южной части Бурятии // Развитие и взаимовлияние диалектов Прибайкалья. Улан-Удэ, 1988.

186. Матвеева Р.П. Фольклор семейских: формы и функции бытования // История, культура и язык старообрядцев Забайкалья. Тезисы региональной научно-практической конференции 19-20 октября 2000 г. -Улан-Удэ, 2001.

187. Медведева Т.Н. Особенности функционирования прецедентных феноменов в речи носителей традиционной культурыдеревенского общения // Материалы и исследования по русской диалектологии. М., 2002.

188. Молодых К. А. Бытовая лексика говора русского старожильческого населения Тункинского района Бурятской АССР: Дис. . канд. филол. наук. Иркутск, 1960.

189. Мораховская О.Н. Типология диалектных различий лексико-семантического уровня (структурный аспект) // Общеславянский лингвистический атлас. Материалы и исследования. М., 1983.

190. Минина Н.Е. Фонетико-грамматические особенности трех островных русских говоров на территории Витебской обл.: Дис. канд. филол. наук. Минск, 1993.

191. Нарысы па беларускай диалекталогии. -Мшск, 1964.

192. Никитина С.Е. "Народная филология" в старообрядческой культуре // Традиционная духовная и материальная культура русских старообрядческих поселений в странах Европы, Азии и Америки. -Новосибирск, 1992.

193. Николаева Т.М. Фразовая интонация славянских языков. -М, 1977.

194. Николаев С.Л. Следы особенностей восточнославянских племенных диалектов в современных русских народных говорах. 1. Кривичи. Балто-славянские исследования 1986. - М., 1988. Балто-славянские исследования 1987.- М., 1989.

195. Носова 3. И. Говор селений Болыпеокинского, Долоново, Долгий Луг Братского района Иркутской обл.: Дис. канд. филол. наук.

196. Обнорский С.П. Сочетание чн в русском языке // Труды Комиссии по русскому языку. Л., 1931. Т. 1.

197. Обнорский С.П. Именное склонение в современном русском языке. Вып. II. Множественное число. Л., 1927.

198. Образование севернорусского наречия и среднерусских говоров. М., 1970.

199. Оленина С.А. Говор села Мариинского Ульчского района Хабаровского края // Труды кафедр русского языка вузов Восточной Сибири и Дальнего Востока. Иркутск, 1950. № 1.

200. Орлова В.Г. История аффрикат в русском языке в связи с образованием русских народных говоров. М., 1959.

201. Орлова В.Г. Выпадение интервокального Г.1 и последующие изменения в сочетаниях гласных звуков // Образование севернорусского наречия и среднерусских говоров.- М., 1970.

202. Осокин Г.М. На границе Монголии. СПб, 1906.

203. Охрименко Г.И. Женский костюм семейских Х1Х-ХХ вв. и его украшения // Этнография русского населения Сибири и Средней Азии. -М., 1969.

204. Палагина В.В. Современный говор старожильческого населения западной части Томского района Томской области: Дис. канд. филол. наук.-Томск, 1951.

205. Палагина В.В. Реконструкция исходного состояния вторичного говора (на материале томского говора): Дис. докт. филол. наук. -Томск, 1973.

206. Паллас П.С. Путешествие по разным провинциям российского государства. Ч. 3, половины 1 и 2. СПб., 1788.

207. Панов М.В. О строении заударной части слова // Проблемы современной филологии. М., 1965.

208. Панов М.В. Русская фонетика. М., 1967

209. Панов М.В. Современный русский язык. Фонетика. — М.,1979.

210. Пауфошима Р.Ф. Некоторые вопросы, связанные с категорией глухости-звонкости согласных в говорах русского языка // Экспериментально-фонетическое изучение русских говоров. М., 1969.

211. Пауфошима Р.Ф. Перестройка системы предударного вокализма в одном вологодском говоре // Физические основы современных9фонетических процессов в русских говорах. М., 1978.

212. Пауфошима Р.Ф. О произношении гласных предударного слога в некоторых русских говорах // Диалектология и лингвогеография русского языка. М., 1981.

213. Пауфошима Р.Ф. Некоторые особенности сандхи в севернорусских говорах // Русские народные говоры: Лингвогеографические исследования. М., 1983.

214. Пауфошима Р.Ф. Фонетика слова и фразы в севернорусских говорах. М., 1983.

215. Пеньковский А.Б. Фонетика говоров Западной Брянщины Дис.канд. филол. наук. Владимир, 1966.

216. Пеньковский А.Б. О некоторых закономерностях звуковых замен при взаимодействии диалектов в связи с вытеснением севернорусского взрывного г фрикативным в южнорусском окружении // Очерки по фонетике севернорусских говоров. М., 1967.

217. Пеньковский А.Б. Заметки о категории одушевленности в русских говорах // Русские говоры. М., 1975.

218. Пожарицкая С.К. Русская диалектология. -М., 1997.

219. Пожарицкая С.К. Флексии творительного падежа множественного числа существительных // Восточнославянские изоглоссы. Вып. 3. М., 2000.

220. Попова T.B. Морфонологическая характеристика консонантного исхода основы в парадигме настоящего времени глаголов I спряжения типа русск. лит. печь, беречь// Восточнославянские изоглоссы. 1995.-М., Наука, 1995.

221. Попова Т.В. Морфонологическая характеристика консонантного исхода основы в парадигме настоящего времени глаголов II спряжения типа русск. лит. любить// Восточнославянские изоглоссы. 1998. Вып.2.-М., 1998.

222. Попова Т.В. Морфонологическая характеристика консонантного исхода основы в парадигме настоящего времени глаголов I спряжения типа русск. лит. Платить // Восточнославянские изоглоссы. 1998. Вып.2. М., 1998.

223. Попова Т.В. Флексия глагольной формы 3-го лица единственного числа настоящего времени // Восточнославянские изоглоссы. 1998. Вып.2. М.,1998.

224. Попова Т.В. Формы инфинитива от глаголов с основой на /к, г/ типа рус. лит. печь, беречь II Восточнославянские изоглоссы. Вып. 3. -М., 2000.

225. Попова Т.В. Формы инфинитива от глаголов с основой на гласный типа рус. лит. ходить, видеть II Восточнославянские изоглоссы. Вып. 3. М., 2000.

226. Попова Т.В. Формы инфинитива от глаголов с основой на согласный типа рус. лит. плести, вести, грести и класть, прясть, грызть И Восточнославянские изоглоссы. Вып. 3. М., 2000.

227. Поротникова A.A. О разновидностях севернорусских говоров Среднего Урала // Проблемы фонетики и истории сибирских говоров. Красноярск, 1977.

228. Протокол обыкновенного общего собрания Троицкосавского Кяхтинского отделения Приамурского отдела Императорского Русскогогеорафического общества. № 2, Кяхта 1894.

229. Преображенская М.Н. Чередование а//е как фонетическое явление в вологодских говорах // Изв. АН СССР. СЛЯ. 1965. Т. 24, Вып. 4.

230. Преображенская М.Н. Чередование а//е в одном вологодском говоре // Изв. АН СССР. СЛЯ. 1973а. Т. 32, Вып. 1.

231. Преображенская М.Н. Чередование а//е в русских говорах (механизмы и системные отношения) // АКД. М., 19736.

232. Преображенская М.Н. Русское диалектное явление в восточнославянском аспекте: Произношение не 'а в соответствии q (ja, 'а) II Очерки по истории и диалектологии восточнославянских языков. - М., 1980.

233. Путятина Л.Ф. Фонетическая система группы говоров старожилого русского населения Октябрьского района Хабаровского края // Автореф. дис. канд. филол. наук. Красноярск, 1974 .

234. Пшеничнова H.H. Статистический анализ многочленного диалектного соответствия (Глухие долгие шипящие в русских говорах) // ВЯ, № 6, 1973.

235. Пшеничнова H.H. О фонеме <о> в безударном начале слова в русских говорах (К вопросу о делимитативной функции языковых средств) // Диалектология и лингвогеография русского языка. М., 1981.

236. Пшеничнова H.H. Лингвогеографический и статистический анализ стяжения в русских говорах // Русские народные говоры (Лингвогеографические исследования). М., 1983.

237. Пшеничнова H.H. Русская диалектология: итоги и перспективы. ВЯ. 1985. № 6

238. Пшеничнова Н.Н. Автоматизированный вариант Диалектологического атласа русского языка // Лингвистические задачи и обработка данных на ЭВМ. М., 1987.

239. Пшеничнова Н.Н. Тип диалекта (славянский диалектный континиум) // Славянское языкознание. XI Международный съезд славистов. Братислава, сентябрь 1993 г. Доклады российской делегации. -М., 1993.

240. Пшеничнова Н.Н. Структурно-типологическая классификация и диалектное членение русского языка // Dialectología slavica. 4. Сборник к 85-летию С.Б. Бернштейна.- М., 1995.

241. Пшеничнова Н.Н. Типология русских говоров.- М., 1996а.

242. Пшеничнова Н.Н. Структурно-типологическая классификация русских говоров // Общеславянский лингвистический атлас. Материалы и исследования. 1991 1993 . - М., 19966.

243. Пшеничнова Н.Н. О типологии русских диалектов как сложных систем с постоянными и вариативными звеньями // Языковая картина мира. Лингвистический и культурологический аспект. М., 1998.

244. Пшеничнова Н.Н. Утрата j. и стяжение гласных в глагольных формах // Восточнославянские изоглоссы 1998. Вып.2.- М. 1998.

245. Пшеничнова Н.Н. Согласные на месте древнерусских ш'т'ш ., [ж'д'ж ] // Восточнославянские изоглоссы . 1998. Вып. 2.- М., 2000.

246. Пшеничнова Н.Н. Утрата интервокального j. и стяжение гласных в формах прилагательных // Восточнославянские изоглоссы 2000. Вып. 3.- М., 2000.

247. Пшеничнова Н.Н. О некоторых трудных вопросах структурно-типологической классификации русских говоров // Аванесовский сборник. К 100-летию со дня рождения чл.-корр. АН СССР Р.И.Аванесова. М., 2002а.

248. Пшеничнова Н.Н. Дискретность и континуальность русского диалектного пространства // Исследования по славянской диалектологии.

249. Восточнославянская диалектология, лингвогеография и славянский контекст.- М., 20026.

250. Пшеничнова H.H. Учение Р.И.Аванесова о двух аспектах предмета диалектологии применительно к выделению диалектов // Исследования по славянской диалектологии (в печати).

251. Рассадин В.И. Очерки по исторической фонетике бурятского языка.-М., 1986.

252. Реформатский A.A. <Ж> // То Honor Roman Jakobson: Essays on the Occasion of his Seventieth Birthday. The Hague Paris, 1967.

253. Реформатский A.A. Очерки по фонологии, морфонологии и морфологии. М., 1979.

254. Ровинский П. А. Этнографические исследования в Забайкальской области // Изв. СОРГО. Т. 3, № 3., 1872.

255. Ровинский П.А. Замечания об особенностях сибирского наречия и словарь // Известия сибирского отдела РГО. — 1873. Т. 4, Вып. 1.

256. Розен А.Е. Записки барона Андрея Евгеньевича Розена // Отечественные записки. № 4, 1876.

257. Романова М.А. Особенности произношения аффрикат в русских говорах Северного Зауралья // Лингвистические исследования. Научные труды. Тюмень, 1975.

258. Русская диалектология / Под ред. Р.И. Аванесова и В.Г. Орловой. М., 1964.

259. Русская диалектология / Под. ред. Л.Л. Касаткина. М.,1989.

260. Самотик Jl.Г. В.И. Даль и проблема сибирского наречия // Русское народное слово в историческом аспекте. Красноярск, 1984.

261. Самохвалова Е.И. Среднерусские говоры в украинском окружении // Учен. Записки Латв. Госуниверситета. Т.92: Материалы II Диалектологической конференции. — Рига, 1968.

262. Санжина Д. Д., Эрдынеева Э.Д. Об изучении взаимовливания русской и бурятской речи на диалектном уровне // Слово в русской народной речи. Улан-Удэ, 1991.

263. Саникович В.А. Межъязыковые контакты на диалектном уровне (На материале островного русского говора в Белоруссии): Дис. канд. филол. наук. Минск, 1986.

264. Селищев A.M. Забайкальские старообрядцы. Семейские. Иркутск, 1920.

265. Селищев A.M. Диалектологический очерк Сибири.- М.,1921.

266. Селищев A.M. Диалектологический очерк Сибири // A.M. Селищев. Избранные труды. М., 1968.

267. Семенова O.P. Особенности утраты интервокального j в русских говорах разного типа. АКД. Саратов, 1989.

268. Семивский Н.В. Новейшие, любопытные и достоверные повествования о Восточной Сибири, из чего многое доныне не было всем известно. СПб., 1817.

269. Сенкевич В. А. Проблемы сибирской и уральской диалектологии.- Челябинск, 1975.

270. Сидоров В.Н. Из истории звуков русского языка. М., 1966.

271. Словарь говоров старообрядцев (семейских) Забайкалья. Новосибирск, 1999.

272. Среднеобский словарь: Дополнение. Томск, 1983. - 4.1; 1986.-4.2

273. Словарь современного русского литературного языка. М.,

274. Смолякова Л.П. Формирование фонетической системы русских говоров Волго-Камья (с учётом иноязычных влияний): Автореф. дис. докт. филол. наук. Саратов, 1979.

275. Сморгунова Е.М. Старообрядцы Верхней Язьвы: особая языковая ситуация // Традиционная духовная и материальная культура русских старообрядческих поселений в странах Европы, Азии и Америки. -Новосибирск, 1992.

276. Соболевский А.И. Очерки русской диалектологии // Живая старина. Отделение этнографии РГО. — 1892. Т.2, Вып. 2.

277. Сологуб А.И. Формы родительного, дательного и предложного падежей существительных женского рода продуктивного типа склонения в русских говорах // ВЯ. 1972. № 1.

278. Сологуб А.И. Склонение существительных мать, дочь в русских говорах // Русские говоры: (К изучению фонетики, грамматики и лексики). М., 1975.

279. Сологуб А.И. О диалектных формах некоторых существительных женского рода, имеющих нулевую флексию в русском литературном языке // Диалектологические исследования по русскому языку.-М., 1977.

280. Сологуб А.И. О синкретизме форм в склонении существительных женского рода единственного числа по диалектным данным // Русские народные говоры: (Лингвогеографические исследования). -М., 1983.

281. Степанова И.Ж. Репрезентация фрагментов языковой картины мира старообрядцев (семейских) Забайкалья в идиостиле романов И.Калашникова. Дис. . канд. филол. наук. Барнаул, 2001.

282. Стрелкова E.H. Переселенческий южно-русский говор Верх-Убинского района Восточно-Казахстанской области в севернорусском окружении: Автореф. дис. канд. филол. наук. -М., 1954.

283. Столбунова В.И. Специфика развития русских говоров в иноязычной среде // Тезисы докладов на X диалектологическом совещании 11-14 мая 1965 г. -М, 1965.

284. Строганова Т.Ю. Новые сочетания согласных с /j/ в русских говорах // Образование севернорусского наречия и среднерусских говоров. -М., 1970.

285. Строганова Т.Ю. О вокализме 2-го предударного слога после твердых согласных в акающих говорах // Диалектологические исследования по русскому языку. М., 1977.

286. Судакова О.Н. Песенная традиция семейских и её тенденции // История, культура и язык старообрядцев Забайкалья. Тезисы региональной научно-практической конференции 19-20 октября 2000 г. Г. Улан-Удэ. Улан-Удэ, 2001.

287. Теплова В.Н. О склонении существительного мышь в говорах русского языка // Русские диалекты: (Лингвогеографический аспект). М., 1987.

288. Теплова В.Н. О заударном вокализме после твердых согласных в русских говорах // Диалектология и лингвогеография русского языка.-М., 1981.

289. Теплова В.Н. Звуки л., 1., [у] на месте этимологического л твердого и их место в фонологической системе севернорусских говоров // Очерки по фонетике севернорусских говоров. М., 1967.

290. Теплова В.Н. О вокализме заударного конечного открытого слога после твердых согласных в акающих говорах русского языка // Русские народные говоры: (Лингвогеографические исследования). М., 1983.

291. Тер-Аванесова A.B. Рефлексы * 'а и под ударением // Восточнославянские изоглоссы. 1995. М., 1995.

292. Тер-Аванесова A.B. Окончания родительного, дательного и местного падежей единственного числа существительных а- склонения // Восточнославянские изоглоссы. 1998. Вып.2. М.,1998.

293. Тер-Аванесова A.B. Окончания родительного, дательного и местного падежей единственного числа существительных а- склонения в восточно-славянских диалектах. М., 2002 .

294. Трубецкой Н.С. Основы Фонологии. М., 1960.

295. Трубинский В.И. Очерки русского диалектного синтаксиса. -Л., 1984.

296. Турбин Г.А. Южноуральские говоры.- Челябинск, 1979.

297. Тынтуева Е.И. Бытовая лексика говора семейских Забайкалья. Дис. канд. филол. наук.- Л., 1974.

298. Федоров А.И. Русский язык в Сибири. ВЯ. 1982. №2.

299. Филин Ф.П. Происхождение русского, украинского и белорусского языков. Л., 1972.

300. Филин Ф.П. О лексикализованных фонетико-морфологических вариантах слов в русских говорах // Лексика русских народных говоров. М. -Л., 1966.

301. Хабургаев Г.А. К вопросу об интерпретации падежного синкретизма в русских говорах // ВЯ. 1963. № 3.

302. Хабургаев Г.А. Очерки исторической морфологии русского языка: Имена. М., 1990.

303. Харташкина Р.Х. Взаимодействие русского и бурятского языков (на материале говоров русских старожилов и бурят Иркутской области). Иркутск, 1977.

304. Храмова T.B. Несколько замечаний о диалектной лексике старожильческого населения Тункинского района БАССР // Труды Иркутского гос. ун-та. Иркутск, 1967.

305. Христосенко Г.А. Источники информации о диалектном составе населения Нерчинска 17-18 вв. // Материалы и исследования по сибирской диалектологии. Красноярск, 1981.

306. Царева Л.И. Аканье и яканье в говорах юго-западной части Псковской области // Псковские говоры. 1. — Псков, 1962.

307. ЦГИА СССР, ф. 1263, оп.2., д. 5724, л.124.

308. Цомакион H.A. Историческая хрестоматия по сибирской диалектологии. Красноярск, 1960.

309. Цомакион H.A. Туруханские говоры в их истории и современном состоянии. Красноярск, 1966.

310. Цомакион H.A. Русские старожильческие говоры Сибири // Материалы и исследования по русской лексикологии и сибирской диалектологии. Красноярск, 1971.

311. Цыганова В.Г. Некоторые особенности старожильческих говоров Курагинского района Красноярского края // Проблемы фонетики и истории сибирских говоров. — Улан-Удэ, 1977.

312. Цыденбаев Ц.Б. К взаимовлиянию русского и бурятского языков // Взаимовлияние языков в Бурятии. — Улан-Удэ, 1978.

313. Черных П.Я. Русские говоры // Сибирская советская энциклопедия. Иркутск, 1929.

314. Черных П.Я. Русский язык в Сибири. История вопроса. Особенности русско-сибирского наречия. Иркутск: Вост.-сиб. Обл. изд-во, 1936.

315. Чернышев В.И. Псковское наречие: (Наблюдение над говорами б. Псковского уезда в 1917 году) // В.И. Чернышев. Избранные труды. Т.2-М., 1970.

316. Шовкопляс А.Г. Фонетические, морфологические и лексические особенности русского говора села Борсков Тывровского района Винницкой области // Исследования по лексикологии и грамматике русского языка.-Киев, 1975.

317. Шахматов A.A. Очерк современного русского литературного языка. С вводной статьей проф. С.И.Бернштейна. Изд. 4-е. - М., 1941.

318. Шахматов A.A. Историческая морфология русского языка. -М., 1957.

319. Элиасов А.Е. Бурятские и эвенкийские заимствования в языке русского старожилого населения Забайкалья (на материале произведений устного творчества языков народов Сибири в советскую эпоху, Улан-Удэ, 1965.

320. Элиасов JI.E. Словарь русских говоров Забайкалья. — М.,1980.

321. Эрдынеева Э.Д. Предударный вокализм русских говоров в Забайкалье // Исследования по фонетике языков и диалектов Сибири. -Новосибирск, 1986.

322. Эрдынеева Э.Д. Диалектная речь русских старожилов Бурятии. Новосибирск, 1986.

323. Эрдынеева Э.Д. Русские говоры в Бурятии. Улан-Удэ,1992.

324. Юмсунова Т.Б. Лексические контакты семейских говоров с бурятским языком и старожильческими русскими говорами (на материале названий диких животных) // Развитие и взаимодействие диалектов Прибайкалья.-Улан-Удэ, 1988.

325. Юмсунова Т.Б. Лексика говора старообрядцев (семейских) Забайкалья.-Новосибирск, 1992.

326. Юмсунова Т.Б. Фонетическое и морфологичское своеобразие говоров старообрядцев Забайкалья // Гуманитарные науки в Сибири. Новосибирск, 1999. №4.

327. Юмсунова Т.Б. Особенности консонантизма говоров старообрядцев (семейских) Забайкалья // Проблемы фонетики IV. М., 2002

328. Юмсунова Т.Б. Вариативность слова в говорах старообрядцев Забайкалья // Материалы и исследования по русской диалектологии I (VII). К 100-летию со дня рождения чл.-корр. РАН Р.И. Аванесова. М., 2002.

329. Grek-Pabisowa I. Stownicywo rosyjskiij wispy gwarowej staroobrzedowcow miszkajacych w Polsce: Rozwoj I stan dzisieejejszy. -Wroclaw.: Ossolineum, 1983.

330. Grek-Pabisowa I. К вопросу о польском и балтийском влиянии на островные говоры псковского типа // Aleo Baltica-Slavica XVIII. Warszawa, 1986.

331. Grek-Pabisowa I. Kierunki i stan badan nad staroobrz^dowcami wPolsce// Stud t т iaj^zykowezBialostocczyzny. Warszawa, 1989

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01 диссертация на тему: Говоры старообрядцев - семейских Бурятии: генезис, диалектный тип

Полный текст автореферата диссертации по теме "Говоры старообрядцев - семейских Бурятии: генезис, диалектный тип"

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Козина, Ольга Михайловна

Введение диссертации2004 год, автореферат по филологии, Козина, Ольга Михайловна

Заключение научной работыдиссертация на тему "Говоры старообрядцев - семейских Бурятии: генезис, диалектный тип"

Список научной литературыКозина, Ольга Михайловна, диссертация по теме "Русский язык"

Похожие темы диссертаций

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Говоры старообрядцев - семейских Бурятии: генезис, диалектный тип