автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Художественная историософия М.А. Осоргина

Полный текст автореферата диссертации по теме "Художественная историософия М.А. Осоргина"

На правах рукописи

Жиганова Ольга Геннадьевна

Художественная историософия М. А. Осоргина

10.01.01 - Русская литература

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

г с:;т 2014

Самара-2014

005552934

005552934

Работа выполнена на кафедре русской и зарубежной литературы Федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Самарский государственный университет»

Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор Казарина Татьяна Викторовна

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, доцент кафедры русской литературы и методики преподавания ФГАОУ ВПО «Казанский (Приволжский) федеральный университет» Бреева Татьяна Николаевна

кандидат филологических наук, доцент кафедры теории и практики связей с общественностью Самарской государственной областной академии (М. В. Наяновой) Сомова Светлана Владимировна

Ведущая организация: ФГБОУ ВПО «Ульяновский государственный педагогический университет»

Защита состоится 13 ноября 2014 года в ^ часов минут в зале Ученого совета на заседании диссертационного совета Д 212.218.07 в Самарском государственном университете по адресу: 443011, г. Самара, ул. Академика Павлова, д.1.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке и на сайте Самарского государственного университета ЬИр^оуе(^агти.ги

Автореферат разослан « сентября 2014 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

Геннадий Юрьевич

Общая характеристика работы

В последние десятилетия сохраняется устойчивый интерес исследователей-гуманитариев к истории русской послереволюционной эмиграции, ее культуре и художественному наследию. Причина - интенсивная интеллектуальная жизнь Русского зарубежья. За русской эмиграцией первой волны прочно закрепилось определение «культурная», так как ее важнейшей особенностью был беспрецедентный отток из России культурных сил. В пристрастном, раздираемом противоречиями эмигрантском обществе, в котором политика неминуемо вторгалась во все сферы жизни, даже общность задач провоцировала ожесточенную борьбу идей, способную поставить под удар личные отношения их авторов. Мы полагаем, что в таких конкурентных условиях не могла не сформироваться ситуация напряженного интеллектуального поиска. Однако специфика эмигрантской литературы пока не в полной мере осознана исследователями. Личная и творческая судьба М. А. Осоргина как одного из видных представителей культуры Русского зарубежья в этом отношении показательна.

Популярность его первого романа «Сивцев Вражек» привела к тому, что львиная доля всех научных работ посвящалась и по сей день посвящается именно ему, тогда как, по нашему мнению, жанровая специфика осоргинской прозы не может быть выявлена на примере одного-единственного текста. Чтобы в полной мере понять ее особенности, необходимо учесть изменение поэтических принципов и установок писателя в течение жизни, осознать характер его творческой эволюции. Кроме того, несмотря на безусловную популярность у широкого читателя и интерес к творчеству М. А. Осоргина со стороны исследователей, критики нередко подвергали сомнению художественные достоинства его произведений. В вину писателю ставились слабая прописанность характеров и отсутствие сюжетной динамики. Одну из причин этих упреков мы видим в том, что романы писателя рассматривались в рамках традиционной романной типологии и не учитывалась их историософская направленность: так, «Сивцев Вражек» воспринимали как семейную хронику, роман воспитания, исторический роман и т.п.

За последние годы количество научных работ, в которых предпринимаются попытки осмысления творческого наследия М. А. Осоргина, увеличилось. Однако авторы большинства из них сосредоточены на сопоставительном анализе - делают акцент не на специфике осоргинского художественного творчества, а на отдельных чертах, роднящих его

произведения с творениями других авторов. Как правило, М. А. Осоргина объявляют безусловным традиционалистом - литературным наследником С. Т. Аксакова, И. С. Тургенева, Л. Н. Толстого, Ф. М. Достоевского. Таким образом, на примере сочинений автора-эмигранта большинство исследователей старается доказать устойчивость традиций русской классики, при этом недооценивая жанровую специфику романов М. А. Осоргина и навязывая писателю не характерные для него идеи.

Предпринятое в нашей работе рассмотрение его текстов позволяет пересмотреть укоренившийся в современном литературоведении взгляд на Осоргина как на автора одного-единственного «успешного» произведения и предложить совершенно новый, нетрадиционный подход ко всему творческому наследию этого автора - эксплицировать главный смыслопорождающий механизм, лежащий в основе его романов и повестей, и тем самым обнаружить своеобразный (историософский) «единый текст творчества» (В. В. Полонский) этого писателя.

В большинстве своих произведений М. А. Осоргин занят осмыслением социальной истории и причин ее кататсрофического характера в контексте всего мирового процесса, и его размышления приобретают вид четко выстроенной концепции. В свете литературоведческих изысканий последних лет само наличие и специфика структурирования этой концепции позволяет отнести эти произведения к жанру историософского романа. В каждом из них выстраивается мифологизированная картина мира, и ее конструированию, помимо набора сквозных мотивов и мифологем, способствуют специфические хронотоп и система персонажей: они подвергаются символизации, воплощая разнообразные авторские историософские представления — о бытийной норме, истинной сущности России, русском национальном характере и мышлении. В диссертации объяснены причины обращения прозаика к историософской проблематике, дано представление о том, каким был его путь к созданию собственной оригинальной художественной историософии, охарактеризована выработанная им концепция истории. С нашей точки зрения, изучение прозы М. А. Осоргина как историософской позволяет осветить значимые для неё структурные явления, оставленные без внимания другими литературоведами, и в результате даёт возможность точнее судить о сильных и слабых сторонах его прозы, убедиться, что сплошь и рядом отмечаемые критиками «недостатки» -это необходимые особенности формы, не препятствующие, а способствующие воплощению авторского замысла.

Актуальность работы. Анализ художественных принципов, нашедших свое выражение в рассматриваемой нами разновидности романного жанра, может способствовать не только определению места и значения творчества М. А. Осоргина в рамках всей эмигрантской культуры, но и лучшему уяснению специфики самой этой культуры.

Степень научной разработанности проблемы. Принадлежность текстов М. А. Осоргина к жанровой разновидности историософского романа еще не осознана исследователями: в течение нескольких десятилетий ведётся изучение художественной историософии русских символистов - Д. Мережковского и А. Белого. Но сходные явления в реалистической литературе до сих пор не обращали на себя внимание литературоведов. Специфика художественной историософии Осоргина не нашла отражения в известной нам научной литературе.

Объект исследования - развернутая историософская концепция, созданная писателем.

Предмет исследования - способы художественного выражения авторской концепции истории.

Материалом для диссертации послужили известные прозаические произведения М. А. Осоргина - «Сивцев Вражек», «Свидетель истории», «Книга о концах», «Вольный каменщик», «Повесть о сестре», «Времена», - а также опубликованные письма писателя к друзьям. Стремление к типологическому осмыслению взглядов М. А. Осоргина обусловило обращение к историософским романам других авторов («Петербургу» А.Белого, трилогиям «Христос и Антихрист», «Царство Зверя», роману «Рождение богов. Тутанкамон на Крите» Д. С. Мережковского), с одной стороны, и трудам русских философов Х1Х-ХХ вв., осмыслявшим генезис и специфику явления социальной истории и истории России (П. Я. Чаадаева, А. И. Герцена, А. С. Хомякова, Н. А. Бердяева, С. Н. Булгакова, русских космистов), с другой.

Целью диссертации является всестороннее изучение особенностей художественной репрезентации историософии М. А. Осоргина. В соответствии с этой целью мы ставим перед собой следующие задачи:

- рассмотреть творчество писателя в русле идейной и жанровой проблематики историософского романа;

- выявить способы «конструирования» образа истории и «мифа истории» в произведениях Осоргина;

- проследить динамику художественных установок и конкретных

эстетических решений в процессе творческой эволюции автора;

- определить особенности формы историософского романа, созданного М. А. Осоргиным, в ходе их сопоставления с другими образцами жанра.

Итоги комплексного решения поставленных задач определяют научную новизну нашей диссертации: она представляет собой первое исследование, в котором осуществляется рассмотрение основных произведений М. А. Осоргина как историософских, выявляются особенности структурирования и эволюции его историософской прозы.

Теоретико-методологическую основу диссертации составили труды по теории историософского романа В. В. Полонского, Т. В. Бреевой, Т. И. Дроновой, по проблемам поэтики и структуры художественного текста М. М. Бахтина, Ю. М. Лотмана, Б. А. Успенского, В. Н. Топорова, Б. М. Эйхенбаума. В равной степени актуальными для нас явились труды о мифе и писательском неомифологизме 3. Г. Минц, В. М. Мелетинского, С. 3. Агранович, И. В. Саморуковой, монографии Н. Я. Берковского, Л. Я. Гинзбург, Н. Т. Рымаря, посвященные конкретным прозаическим жанрам. Мы комплексно применяли структурно-семантический, сравнительно-исторический, мифо-поэтический методы.

Положения, выносимые на защиту:

1. Все крупные произведения М. А. Осоргина - «Сивцев Вражек», «Свидетель истории», «Книга и концах», «Вольный каменщик», «Повесть о сестре» - связаны с его историософскими поисками - стремлением выстроить мифологическую картину мира, отражающую авторский взгляд на место истории в общей структуре бытия и на историческое поведение человека.

2. Созданная М. А. Осоргиным мифологическая система существенно отличается от символистской: она опирается не на библейскую или фольклорную образность, а на естественно-научную - органицистскую -концепцию бытия. В отличие от произведений символистов, романы М. А. Осоргина отразили стремление продемонстрировать выгоды для национальной культуры «серединного» пути развития, способного избавить ее от исконной полярности и впадения в крайности.

3. В основе авторской мифологической картины мира - базовая архетипическая модель противостояния Космоса и Хаоса, которая реализуется с помощью двух основных антитез, заданных хронотопом произведений: вечное/временное и природное/социальное. Человеческой жизни, протекающей в согласии с природными ритмами, противопоставляется катастрофическое

историческое существование. М. А. Осоргин утверждает в качестве идеальной временной модели гармоничного развития общества спиралевидное, винтовое движение, сопрягающее природный круговорот и однонаправленно текущее линейное время человеческой жизни.

4. Историософский характер текстов Осоргина определяет нетипичность их построения - методом нисхождения от организованного сложнейшим образом метасюжетного к элементарно устроенному сюжетно-фабульному уровню. Единство двууровневого художественного целого поддерживается сложной системой сквозных мотивов, мифологем, архетипических схем, которые формируют авторский миф истории.

5. Историософские тексты М. А. Осоргина представляют собой сочетание разнородных дискурсов - идиллического, нравоучительного, - которые в сумме создают индивидуально-авторский дискурс, условно названный нами «интеллигентски-просветительским».

6. Для М. А. Осоргина характерны постоянные эксперименты с жанровой структурой историософского романа: в «Сивцевом Вражке» прозаик отталкивается от архитектоники идеологического романа, в «Вольном каменщике» делает шаг в сторону романа воспитания, в «Повести о сестре» вводит историософскую составляющую в жанр литературного портрета. Жанровая эволюция осоргинских текстов продиктована стремлением автора к преодолению умозрительности историософских схем за счёт конкретики собственных жизненных наблюдений и переживаний. В поздних произведениях писатель уделяет всё большее внимание внутреннему миру личности.

7. В своем творчестве М. А. Осоргин стремится сгладить противоречия между противоположными взглядами на реальность - рационалистическим и субъективно-эмоциональным, найти баланс между двумя доминирующими векторами изобразительности - образным и публицистическим.

8. В финале творческого пути М. А. Осоргин сознательно пересматривает свои взгляды. Он возвращается к абсолютизации природного начала, идеализации естественного бытия, демонстративно отказываясь от какого бы то ни было рационального (в том числе историософского) осмысления жизни.

Теоретическая значимость исследования определяется тем, что его результаты способствуют уточнению жанровых особенностей историософского романа и выявлению специфики литературного процесса Русского зарубежья.

Практическая значимость диссертации. Результаты работы могут быть использованы в образовательном процессе: при разработке школьных и вузовских курсов и спецкурсов по теории и истории литературы.

Апробация основных положений диссертации осуществлялась на всероссийских и международных научно-практических конференциях, в том числе: П1 Международной научно-практической конференции «Литература и театр: проблемы диалога» (Самара, 2010), IV Международной научно-практической конференции «Коды русской классики: "детство", "детское" как смысл, ценность и код» (Самара, 2011), Международной научной конференция молодых учёных «Язык и репрезентация культурных кодов» (Самара, 2012), Межвузовской научно-практической конференции молодых исследователей «Литература в системе культуры» (Тверь, 2012), Международной научной конференции, приуроченной к 1150-летию Российской государственности «Российская государственность: от истоков до современности» (Самара, 2012), IV Всероссийской научно-практической конференции «Литература - театр -кино: проблемы рецепции и интерпретации» (Самара, 2012), V Международной научно-практической конференции «Коды русской классики: "род", "родовое" как смысл, ценность и код» (Самара, 2013), а также на аспирантских семинарах и заседаниях кафедры русской и зарубежной литературы.

Структура и объем диссертации. Работа состоит из введения, трех глав, заключения и списка использованных источников и литературы (227 наименований). Объем основной части работы - 175 страниц.

Результаты диссертационного исследования отражены в 12 публикациях, 4 из которых опубликованы в изданиях, соответствующих рекомендованному ВАК РФ «перечню рецензируемых изданий».

Основное содержание работы Во Введении подробно рассматриваются существующие на данный момент литературоведческие исследования, посвященные как жанру историософского романа, так и творческому наследию М. А. Осоргина, обосновывается актуальность и новизна исследования, формулируются его цели и задачи, указываются предмет, объект и методы исследования, его теоретико-методологическая основа. Утверждается, что теория историософского романа начала разрабатываться только в последнее десятилетие и по сей день находится в стадии формирования. Однако в исследованиях, созданных за это время, уже существуют четкие подходы к

осмыслению данной жанровой разновидности. Для уяснения ее особенностей важно отличать историософию от близкого понятия «философия истории». Философия истории признает самоценность истории и оттого сосредоточена на выявлении внутренней лотки исторического процесса, поиске причинно-следственных связей, существующих между событиями. Историософия, напротив, рассматривает историю как поле деятельности внеположных ей сил, сферу проявления универсальных бытийных законов - видит смысл истории вне ее самой.

Такое осмысление социально-исторического бытия обусловливает жанровую специфику историософского романа. Согласно теории, разработанной В. В. Полонским и Т. Н. Бреевой, она определяется процессами реактуализации мифа и активного авторского мифотворчества. Писатели начинают сознательно обращаться к мифологии. Миф воспринимается как вечно живое начало и благодаря своей исконной символичности может выступать как концентрат исторического опыта, экспрессивное средство типизации, удобный язык описания вечных моделей поведения и неизменных законов социального и природного бытия. Поэтому художественная историософия - это «прежде всего перевод дискретного ряда философствования об истории на язык универсальных символов-мифологем»'. Актуализация мифа оказывается определенной формой «припоминания», которая помогает человеку преодолеть разорванность своего бытия и тем самым понять себя и историю, осознать своеобразие своей страны. При этом авторский мифологизм совмещается с тенденцией к нарративизации истории -восприятием ее как текста. В историософском романе авторская концепция связана с выявлением несостоятельности традиционных представлений об истории. Эти черты, свойственные историософскому роману, существенно отличают его от романа исторического, жанрообразуюшим принципом которого является наличие напряженной интриги, сочетание историзма и авантюрности. В историософском романе, напротив, философское и историческое начало господствуют над романным, предопределяя и другие особенности его поэтики. В частности, его структура носит генерализующий характер, поэтому романные образы отличаются высокой степенью обобщенности, что дает возможность их расширительного восприятия. Так, писатель вступает в диалог с культурной, философской, исторической мыслью

1 Полонский В. В. Мифопоэтика и динамика жанра в русской литературе конца XIX - начала XX веков. М.: Наука, 2008. С.51.

9

разных эпох. Не подвергаясь прямой авторской оценке, герои-концепции сталкиваются, взаимодействуют в рамках текста и испытывают тем самым собственную жизнеспособность, а авторская позиция приобретает диалогичность.

Первая глава «Историософское осмысление мирового процесса в романе "Сивцев Вражек"» посвящена особенностям авторского видения исторического процесса и специфике воплощения концепции писателя на разных уровнях произведения.

В параграфе 1.1. «Авторские представления о социальной истории в системе пространственно-временных координат романа» рассматривается сложная пространственно-временная структура «Сивцева Вражка». В результате проведенного анализа установлено, что в основе авторской мифологической картины мира - базовая архетипическая модель противостояния Космоса и Хаоса, которая реализуется с помощью двух основных антитез: вечное/временное и природное/социальное. Так автор эксплицирует связь между астрономическим, природным и этическим космосом. В этом контексте осмысляется М. А. Осоргиным и проблема человеческой активности, которая предполагает относительную свободу в осуществлении людьми своих целей. Рассмотрение и оценка социально-политической жизни производится автором с точки зрения естественного природного бытия, первичность которого подчеркивается появлением особого природного кода восприятия исторических событий. Противопоставление природа/история, которое выстраивается в повествовании с помощью ряда мотивов (например, детства, болезни и др.), воплощает представления о социальной истории как о результате сознательного отдаления человека от своей исконной среды. Автор демонстрирует зависимость человека и его действий от природных (естественных) импульсов, тем самым декларируя обязательность согласования человеческой деятельности с бытием всего макрокосма. Приоритет естественной, биологической жизни над всеми общественными процессами подчеркивает неизменное присутствие в мире сил, нормализующих существование человека и после социальных взрывов вновь приводящих жизнь к устойчивости и размеренности.

Это кардинально отличает «Сивцев Вражек» М. А. Осоргина от «образцовых» историософских текстов, написанных авторами-символистами -А. Белым и Д. С. Мережковским. В их романах происходит дискредитация и релятивизация исходной, традиционной для космогонического мифа,

архетипической схемы, что связано с уверенностью этих авторов в невозможности окончательной победы над разрушительными силами. По контрасту с ними в романе М. А. Осоргина реализуется архетипическая событийная схема с другой внутренней структурой: порядок, равновесие, гармония - их нарушение - шг восстановление. Так выражается доверие этого писателя к миропорядку, в котором любой дисбаланс преходящ, а восстановление и торжество гармонии - дело времени.

В параграфе 1.2. «История как текст» подвергаются анализу представления М. А. Осоргина о социальном процессе как нарративе, который имеет фикциональный характер. Писатель дискредитирует историю, развенчивая принадлежащие правителям и историкам суждения о ней как о линейном и прогрессивном пути развития человечества. Этой цели подчинен так называемый «кремлёвский» текст. Выстроенное в романе нетрадиционное противопоставление естественного московского городского пространства, в котором, как в живом организме, все составляющие существуют в гармонии, и холодной, «мертвой» территории Кремля подчеркивает противоестественность исполненной катастрофизма истории. По М. А. Осоргину, она чужда истинной - далекой от политики и причастной природе - народной жизни.

Параграф 1.3. «Персонификация авторских историософских идей в системе персонажей» посвящен тому, как основной мифологический конфликт Космоса/Хаоса, структурирующий авторский миф истории, реализуется на уровне героев, обрастая множеством частных вариантов. Герои романа оказываются персонификациями основных (как наиболее продуктивных, так и наиболее опасных, с точки зрения писателя) тенденций в сознании эпохи и оттого их характеры редуцируются до какой-либо одной доминирующей черты.

Все герои осоргинского романа в большей или меньшей степени связаны с семьей орнитолога, сгруппированы вокруг особнячка на Сивцевом Вражке, представляющего собой особое пространство - зону устойчивости. Поэтому жизненная позиция, свойственная профессору и Танюше, может рассматриваться в качестве опорной, иллюстрирующей авторский взгляд на норму человеческого бытия и помогающей выявлению специфики социальной истории. По контрасту с образом Танюши и её деда жизни всех остальных героев представляются отклонениями от нормы. Автор развенчивает «сверхчеловеческий» дионисизм (Эдуард Львович), обездушенную мертвую рассудочность (Астафьев, товарищ Брикман, «человек в желтых гетрах»), примитивное стихийное приспособленчество (Колчагин) и поверхностное

эстетство в восприятии исторических трагедий, связанное с неосознанной восприимчивостью к идеологической пропаганде (Стольников). С помощью эпизодических персонажей писатель демонстрирует связь этих мировоззренческих позиций: образ Эрберга выявляет близость рассудочности и позерства, образ Завалишина - связь рассудочности и стихийного хищничества. Для автора внутреннее родство этих вариантов человеческого поведения обусловлено тем, что все они ведут к торжеству хаоса в социальной жизни.

Проведенный нами анализ свидетельствует о том, что в «Сивцевом Вражке» авторские идеи только начинают «вызревать», а писатель ищет компромисс между идеологическим и непосредственно историософским романом: несмотря на то, что огромная роль в этом произведении отводится разного рода идеям и теориям, которые рождаются в человеческом сознании, определяя поведение и в целом судьбу своего носителя, большинство персонажей М. А. Осоргина все же трудно отнести к числу героев, которым «надобно мысль разрешить». Выбранные ими стратегии поведения - зачастую результат сиюминутных неверных умозаключений, единичных ошибок, а не следствие одержимости длительно вынашиваемыми концепциями. Для автора первостепенна подчиненность абсолютно всех людей заданному природой порядку вещей. Дискредитируя поведенческие стратегии героев, М. А. Осоргин подчеркивает, что их идеи только «подыгрывают» истории, усиливая ее мощь, и Хаос, провоцирующий утрату внутренней гармонии, поглощает их вне зависимости от конкретного содержания их взглядов - все они, исключая Танюшу и Васю, по разным причинам погибают.

Генерализующий характер структуры «Сивцева Вражка» позволяет увидеть в истории взросления главной героини путь «духовного возмужания» России. Феминизация образа России позволяет также совместить этот путь с архетипическим сюжетом поиска жениха. Торжество гармонии над хаосом вновь декларируется автором: соотношение мужского и женского начал и их взаимное проникновение, выразившееся в обретении Танюшей будущего мужа, знаменует продолжение жизни в ее истинной - естественной - форме.

Во второй главе «Авторское решение проблемы самоопределения России в историософских координатах Восток - Запад» выявляется характер трансформации авторской концепции истории в романах «Свидетель истории» и «Книга о концах». Объектом внимания писателя становится уже не столько социальная история как таковая, сколько ее понимание человеком: автора

интересуют особенности мышления определенных категорий людей - как стремящихся к самореализации через социальное действие, очарованных историей, так и не проявляющих к ней интереса. По контрасту с «Сивцевым Вражком» в дилогии сталкиваются и противоборствуют уже не стихийно сформировавшиеся жизненные позиции, а разные концепции поведения, источники которых - рационалистические западные и созерцательные восточные жизненные принципы. Таким образом, М. А. Осорпш решает проблему самоопределения России в историософских координатах Восток -Запад. Связывая западное (ницшеанское) и восточное (буддийское) влияние на мировоззрение своих героев с двумя противоположными типами восприятия мира - в исторических и мифологических категориях, - писатель представляет их конфронтацию инвариантом эпического противоборства Космоса и Хаоса в пространстве человеческого мира. При этом в каждом романе воспроизводится по одному акту борьбы метафизических сил: в «Свидетеле истории» мы видим зарождение и развитие их драматичного противостояния и уничтожение гармонии мира, а в «Книге о концах» - символическое разрешение коллизии.

Параграф 2.1. «Бытнйно-космический масштаб событий: "Космос"» посвящен авторскому пониманию гармонии. В нем констатируется, что в дилогии представления об упорядоченно-космическом начале связаны с идеями пространственной разомкнутости, нескончаемого простора и «остановившегося» времени - вечности. М. А. Осоргин постулирует возможность абсолютного, полного растворения человека в безличной природе, которая не замечает индивида со всеми его благими и порочными, верными и ложными стремлениями. Согласно авторской концепции, своеобразие России обусловлено именно пространственной ширью, невероятными размерами страны, а возможность слияния с природой - привилегия русских, которым простор «конгениален». При этом сосредоточенность на проблеме самоопределения России провоцирует не только выявление ее особости, отличия от других держав, но и обнаружение факторов, которые должны способствовать выработке ею духовных основ для бескризисного существования. По М. А. Осоргину, Россия должна избавиться от интереса к истории, «по-восточному» «преклонить колени» перед природой и избегать опасности «закабаления мира», заключенной в западном «прометеизме».

Параграф 2.2. «Бытийно-космический масштаб событий: "Хаос"» содержит исследование авторских представлений о разрушительном начале, влияющем и на бытие каждого конкретного человека, и на жизнь общества в

целом. Как и в «Сивцевом Вражке», к сфере хаотического М. А. Осоргин относит прежде всего историю и все с ней связанное: с одной стороны, человеческое желание в той или иной мере определять ход российских и европейских событий (история как процесс развития общества), с другой -готовность течение этого процесса фиксировать и изучать (история как область знаний). При выборе главных героев автор учитывает эту «двуликость» истории: главная героиня Наташа Калымова вместе с другими членами террористической организации пытается творить историю; в свою очередь, отец Яков, alter ego автора, старается ее описывать. Однако оба персонажа совершают ошибку, обманываются в своих стремлениях и ожиданиях и в итоге «порывают» с историей во всех ее вариантах. При этом оба героя - обладатели «руссейших сердец», а значит, их поведение национально типично. Такая типичность позволяет рассматривать их приключения как метаморфозы, происходящие в истории с русским человеком и со всей Россией вообще.

Жизненный путь авторского протагониста - отца Якова, - его странствия по стране, любопытство к социальной жизни и желание оставить после себя летопись интерпретируются как следствия «летописного образа мыслей» (Б. М. Эйхенбаум). Отец Яков пытается понять общие закономерности социального процесса: и народная, и государственная точки зрения на историю - в первую очередь, объекты осмысления героя-летописца, сознание его самого возвышается над ними. Автор подчеркивает, что такая рефлексия над существующими контрастными представлениями об историческом процессе возможна, так как «любопытствующий землепроход» мыслит в особой системе координат, смотрит на происходящее вокруг с позиций вечных, неизменных законов, управляющих бытием. По Осоргину, только так можно увидеть, что великолепие истории - фикция, и восстать против трактовки общественно-политического процесса как разумного и закономерного. Завершение сюжетной линии отца Якова способствует абсолютной дискредитация историчности: на примере этого героя М. А. Осоргин демонстрирует, как история «проигрывает» природе, утрачивая всякую власть над человеческой судьбой. Смерть персонажа предстает окончательном «совпадением» с природой: он заканчивает жизненный путь где-то на просторах России, «а где именно, неизвестно», незадолго до этого предав огню все свои записи.

Особое внимание уделено тому, как автор развенчивает и другой «лик» истории - социальное действие. Его персонифицирует главная героиня дилогии Наташа Калымова. Логика происходящего с ней обнаруживается в контексте

событий, которые случаются со всеми героями-террористами. Их действия характеризуются при помощи ряда устойчивых мотивов: противоестественного сокращения жизненного пространства; «проклятых» мест; внутреннего родства умозрительного и стихийного; театральной игры и игры в Сверхчеловека: отце-, детоубийства; богатырства. Каждый их них акцентирует внимание на тех аспектах боевой деятельности террористов, которые позволяют разглядеть ее противоестественность. Бытие страны предстает нескончаемым «дурным» круговоротом трагических событий и смертей. Вместе с тем, эти мотивы характеризуют и истоки действий героев. По М. А. Осоргину, их причина - ошибочное мировоззрение, основанное на контаминации чуждых русским культурных установок. На первом месте для автора не принципы, присущие разным культурам, а особенности восприятия их русскими: и западные, и восточные идеи, пропущенные через призму русского национального сознания, несут с собой хаос, принципиально не способны гармонизировать социальную жизнь.

В параграфе 2.3. «Авторский взгляд на русскую историю: метасюжетный уровень организации целого в дилогии» делается акцент на выявленной нами нестандартности построения «Свидетеля истории» и «Книги о концах», позволяющей прийти к выводу об их близости к чистой, «образцовой» форме историософского романа. Особое внимание уделено сложности внутренней структуры дилогии, в которой события перемежаются с «авторскими» рассуждениями и отступлениями, «разрываются» ими, благодаря чему текст становится многоуровневым, превращается в сложносоставную конструкцию, в которой элементы разных уровней соседствуют или проступают один сквозь другой. Обобщения для писателя важнее конкретики: по сравнению с первым осоргинским романом, в дилогии иллюстративность текста, роль метасюжета и авторского голоса существенно возрастает, а количество сюжетных событий минимизируется. Причем М. А. Осоргину настолько важно высказаться напрямую, что он ставит под удар даже художественность своих текстов, совершая насилие над жизнеподобием и логикой повествования: на сюжетном уровне эпизоды не отличаются связностью, а обезличенным героям отводится сугубо функциональная роль.

Исследование особенностей архитектоники дилогии Осоргина позволяет увидеть, что появление в тексте противоречащих логике характеров и неправдоподобных сцен объясняется тем, что события, происходящие с действующими лицами-людьми, дают представления о подлинных персонажах

его произведений - противоборствующих силах Космоса и Хаоса. Эпичность битвы двух сил подчеркивается и путем трансформации основной коллизии: если в «Сивцевом Вражке» мы встречаемся с ее вариантом порядок, равновесие, гармония - гсс нарушение - их восстановление, то в дилогии автор даёт понять, что разрешение противоречий временно, а очередной всплеск исторической стихии не за горами. Согласно той сложной диалектике взаимоотношений конфронтирующих сил, которая выстраивается в дилогии, эта борьба приобретает статус вечного противоборства, а ее результат уже не кажется столь предсказуемым, как в первом осоргинском романе.

Авторское знание транслируется в текст с помощью системы мифологем и заимствованных у других писателей (в частности, у А.Белого) образов и сюжетных ходов. Как и в большинстве историософских романов рубежа Х1Х-ХХ вв., особую значимость у М. А. Осоргина приобретают традиционные сказочные мотивы (к примеру, попытки героев избавить Россию от «медвежьего сна» отсылают к мифологическому сюжету расколдовывания и освобождения Спящей Царевны). Между тем, анализ архитектоники дилогии доказывает, что их использование не предопределяет ориентацию романов М. А. Осоргина на жанр сказки, выявляя близость художественного сознания писателя к притчевому. Именно категоричность и однозначность причти, которая требует от человека, столкнувшегося с проблемой духовного выбора, отказаться от слепого копирования устоявшихся коллективных моделей поведения, соответствует представлению писателя о путях становления личности. При этом «притчевость» осоргинских романов предполагает и особую авторскую позицию. В дилогии «автор» занимает место притчевого «аллегорического субъекта» (С. 3. Агранович, И. В. Саморукова), которому доступна истина - «сакральные» знания об устройстве мироздания. Ориентация именно на этот жанр позволяет писателю продемонстрировать, как человек, линейно воспринимающий время, должен вести себя, чтобы органично вписаться в гармоничную, основанную на вечных законах естественную жизнь природы, не утратив при этом собственной идентичности.

В третьей главе «Сопряжение историософской и антропологической проблематики в "Вольном каменщике" и биографической прозе М. А. Осоргина: авторские эксперименты с жанровой структурой историософского романа» внимание сосредоточено на изменении художественных установок писателя в поздний период его творчества. Впервые выявляются и характеризуются черты поэтики его произведений, говорящие о

пересмотре автором собственной историософской концепции, отказе от прежних тем и ракурсов их рассмотрения. Утверждается, что помимо историософских романов М. А. Осоргин создает и «гибридные» произведения, объединяющие конструктивные черты разных жанров.

Параграф 3.1. «"Вольный каменщик": поиски путей противостояния истории» посвящен авторской творческой переориентации, суть которой в сопряжении историософской и антропологической проблематики. С одной стороны, писательское внимание по-прежнему сосредоточено на взаимоотношениях истории (которая предстает суммой разнообразных обстоятельств, управляющих человеком) и природы, дарующей ему покой и умиротворение. С другой стороны, в повести начинает проявляться авторский интерес к индивидуальной судьбе человека. Писатель впервые делает внутренний мир индивидуума самостоятельным объектом описания. В отличие от традиционных историософских романов, в которых сюжетно-образный уровень подчинен концептуально-авторскому, в «Вольном каменщике» они предельно взаимосвязаны и одинаково значимы. Судьба персонажа уже не просто призма для рассмотрения более существенных глобальных и социальных событий, а такой же полноценный предмет изображения, как и выявленные с ее помощью мировые закономерности.

М. А. Осоргин рассматривает изображаемое с предельно обобщенной точки зрения, вписывает его в широкие - общечеловеческие, вселенские -рамки, связывая задачу сохранения героем-эмигрантом национальной и культурной идентичности с выработкой «интернационального» мировоззрения, способного стать основой всеобщего единства. Однако писатель также позволяет нам погрузиться и во внутренний мир Егора Егоровича Тетехина. По контрасту с прежними персонажами этого автора, главный герой повести получает в её рамках беспрецедентную свободу. Преодолевая жизненные испытания, Егор Егорович сам дорастает до тех истин, которые в других произведениях повествователь доносит от своего имени. Выявляя специфику и социальной жизни, и внутреннего мира личности, М. А. Осоргин пытается осмыслить их взаимодействие и одновременно экспериментирует с формой историософского романа, стараясь обогатить его привычную уже архитектонику: использует автокомментированное письмо, прямой диалог с собственными персонажами и читателями, иронию и самоиронию.

Характеристика судьбы и душевной эволюции героя осуществляется при помощи двух основных взаимосвязанных мотивов - смерти/воскресения и

пути. Их появление и реактуализация в тексте всякий раз знаменует начало очередного этапа в жизни персонажа. Причем каждый такой этап связан с преодолением Егором Егоровичем разного рода трудностей и последующим изменением его отношения к окружающему миру и социальной жизни.

Более того, герой воюет не только с внешними жизненными обстоятельствами, но и с авторской волей, задающей логику повествования. Автор соотносит героев с узнаваемыми литературными типажами: главный герой Егор Егорович Тетехин назван «маленьким человеком», его жена Анна Пахомовна попадает под категорию скучающей, не довольной браком жены, которая начинает искать необходимых ей удовольствий на стороне (ср. «Мадам Бовари» Г. Флобера, «Анна Каренина» Л. Н. Толстого), а переселение Тетехина и его друга профессора Панкратова на дачу отсылает читателей к одному из сюжетов мировой литературы, воплощенному, в частности, в «Буваре и Пеюоше» Г. Флобера. Однако во всех этих случаях герои справляются с авторским «прессингом»: стандартная модель развития сюжета разрушается. Так М. А. Осоргин проблематизирует отношения жизни и литературы -отвергая навязанные культурой формульные определения человека, делая своих героев способными к внутреннему росту, «оживляя» их. Пародируя поэтологические особенности разных литературных жанров, писатель выступает против тех способов осмысления жизни, которые до сих пор предлагала литература - против ее «заочного овнешняющего и завершающего подхода» (М. М. Бахтин) к человеку. Поэтому приемы «снятия литературности» играют в повествовании столь весомую роль - подчеркивают проницаемость границ между текстом и реальностью.

Отмеченные особенности построения текста позволяют сделать вывод о ходе авторских экспериментов с жанром историософского романа: возникновение в произведении М. А. Осоргина героя нового типа - способного выдержать и давление обстоятельств, и авторский нажим и самостоятельно вынести из жизни уроки, - провоцирует некоторое сближение «Вольного каменщика» с одной из традиционных романных форм - с романом воспитания.

В параграфе 3.2. «Мемуарная проза М. А. Осоргина» анализируются особенности мемуаристики писателя - его «Повести о сестре» и автобиографического повествования «Времена», - которая обладает нестандартными жанровыми чертами. Утверждается, что стремление Осоргина основать свою концепцию на биографических фактах, которые оказывают наибольшее сопротивление фантазии и вымыслу, существенно отличает его

«историософскую биографику» (термин В. В. Полонского) от известных образцов жанра, в которых реальные события из истории или личной жизни автора служат только иллюстрациями его суждений о жизни. Для Осоргина характерны полярные установки: он избирает в качестве материала для работы действительные факты именно потому, что их максимально трудно насильственно «втиснуть» в рамки любой, в том числе историософской, концепции. Так он сглаживает противоречия между двумя противоположными взглядами на реальность - рационалистическим и субъективно-эмоциональным, - примиряет «сталь мысли» и «сердечную требуху».

Анализ «Повести о сестре» демонстрирует, что писатель за счет историософской составляющей обогащает жанр литературного портрета: размышления над крайне несчастливой судьбой родной сестры провоцируют поиск бытийной и исторической логики. Соединение историософского с жизнеописательным оказывается возможным благодаря совмещению двух, казалось бы, взаимоисключающих взглядов на изображаемого человека -глубоко личного, заинтересованного и отстраненного, беспристрастного. Для объяснения причин Катюшиных неудач автор обращается к максимально широким обобщениям: от воспоминаний о конкретной женщине он почти незаметно переходит сначала к размышлениям над собственной жизнью, а затем к осмыслению всеобщих бытийных законов. В соответствии с концепцией М. А. Осоргина, все, что существует не в такт с остальным миром, рано гибнет. В случае с героиней этому способствует социальная действительность, которая извращает естественный, заложенный в природе порядок вещей. Однако социальное в этом произведении являет себя не столько в исторических катаклизмах, сколько в организации отношений между мужчиной и женщиной внутри семьи.

Отельному рассмотрению подвергается в работе и «автобиографическое повествование» М. А. Осоргина. В нем писатель пользуется не характерным для него прежде художественным приёмом - следует за собственными эмоциями, которые порождают прихотливый, порой бессвязный поток памятных сцен. Такое построение существенно отличает жизнеописание М. А. Осоргина и от «фактологических» мемуаров, акцентирующих внимание на внешней стороне жизни их «авторов», и от биографических текстов, для создателей которых на первом месте эпизоды становления внутреннего мира личности, противоречия ее души. Писатель синтезирует обе художественные установки, каждая из которых особо связана с его пониманием жизни.

По М. А. Осоргину, духовное бытне личности дискретно: на своем веку человек переживает несколько внутренних перерождений, и, чтобы увидеть этот скрытый от глаз процесс, необходимо отказаться от попыток выстроить такие самостоятельные события в строгую последовательность. Гораздо важнее эксплицировать их внутреннюю связь. Между тем, человеку невероятно сложно сделать это самому: на протяжении жизни он не тождествен себе. Поэтому для писателя так важно создание автобиографии: этот процесс становится средством повторного погружения в «водоворот» собственной жизни, способом восстановления остроты переживаний. Осоргин по-особому компонует факты: причудливо сопрягает в рамках одного рассуждения воспоминания из разных возрастных периодов. Благодаря создающейся «узорчатости» повествования, во «Временах» возникает своеобразный стереоскопический эффект, позволяющей «автору» и читателю увидеть объект изображения объемным.

Признавая приоритет субъективных эмоций перед интеллектуальными задачами моделирования или реконструкции представлений о внешней (исторической, социальной и т.д.) реальности, писатель, по сути, отказывается от историософского ракурса рассмотрения жизненного процесса. Основная дихотомия, структурировавшая его прежнюю концепцию, подвергается трансформации - граница между Космосом и Хаосом размывается. Раньше Хаос у М. А. Осоргина представлял собой совокупность всех страшных, разрушительных сил. Теперь же он явлен в образе бытийного многообразия. Писатель перестает навязывать жизни какую-либо логику: беспорядочность начинает казаться ее сущностью. В автобиографическом тексте М. А. Осоргина и Космос уже нечто большее, чем просто извечно установленный, устойчивый порядок, а размеренность, нарушаемая самопроизвольными, но необходимыми стихийными порывами, которые избавляют от застоя и однообразия.

В Заключении диссертации обобщаются результаты проделанной работы, формулируются основные выводы, служащие основой положений, выносимых на защиту. Утверждается, что последовательное, от произведения к произведению, развитие одной концепции - концепции «природокультуры», -демонстрирует, что творчество писателя-эмигранта протекало в русле художественных процессов, свойственных литературе рубежа веков, когда мифопоэтизация художественной формы проявила себя с наибольшей силой, а самостоятельные сочинения (в том числе разножанровые) даже одного автора взаимокомментировали друг друга и потому могли быть восприняты как единый «текст»-миф. С другой стороны, выявленные нами особенности

использования М. А. Осоргиным «контроверсы» Космос/Хаос позволяют сделать вывод о создании этим писателем самостоятельного «извода» историософского романа: М. А. Осоргин одинаково далек как от поисков нового бытийного - мистериального - синтеза, так и от противоположных, аналитических, тенденций, подразумевающих разрушение «всякого органического синтеза и старого природного мира» (В. В. Полонский). Подлинная оригинальность созданной писателем концепции определяется именно авторской опорой на естественно-научную образность, которая не была свойственна авторам других историософских романов.

Итоговый отказ от историософии представляется нам логичным завершением творческого пути М. А. Осоргина. Усиление авторского интереса к человеку неминуемо провоцирует отход от художественной историософии: ее сосредоточенность на поиске и осмыслении глобальных закономерностей бытия, стремление к построению предельно широкой и обобщенной картины мира естественно требует соответствующего языка, которым является миф, открывающий в любом явлении универсально-общечеловеческое содержание и оттого непригодный для описания динамичного внутреннего мира личности.

Статьи в рецензируемых научных журналах:

1. Жиганова, О. Г. Специфика хронотопа в романах М. А. Осоргина «Сивцев Вражек» и М. А. Булгакова «Белая гвардия»: опыт сопоставительного изучения / О. Г. Жиганова // Вестник Самарского государственного университета. - №1 (75). - Самара: Изд-во «Самарский университет», 2010. - С.157-164. (0,4 п.л.);

2. Жиганова, О. Г. «Лирический анархизм» М. А. Осоргина в контексте эмигрантских споров об истории / О. Г. Жиганова // Известия Самарского научного центра РАН. Т.14. - №2 (5). - Самара: «СНЦ РАН», 2012. - С.1247-1251. (0,4 пл.).;

3. Жиганова, О. Г. «Вольный каменщик» М. А. Осоргина как история духовного «взросления» личности / О. Г. Жиганова // Вестник Самарского государственного университета. - №8.1 (99) . - Самара: Изд-во «Самарский университет», 2012. - С.157-164. (О, 6 пл.);

4. Жиганова, О. Г. «Красота утраченной женственности» (Судьба русской женщины в «Повести о сестре М. А. Осоргина») / О. Г. Жиганова // Известия Самарского научного центра РАН, Т.15. - №2(2). - Самара: «СНЦ РАН», 2013. - С.435-438. (0,5 пл.);

Публикации в других изданиях:

5. Жиганова, О. Г. Специфика изучения хронотопа читателя в высших учебных заведениях (на примере прозы М. А. Осоргина) / О. Г. Жиганова // Вестник педагогических инноваций. - №2 (22). - Новосибирск: ООО «Немо Пресс», 2010. - С.38-62. (1 пл.);

6. Жиганова, О. Г. Проявление оппозиции «своё - чужое» в романе М. А. Осоргина «Сивцев Вражек» / О. Г. Жиганова // Научная перспектива. -№3/4. - Уфа: «Инфинити», 2010. - С.68-72 (0,4 пл.);

7. Жиганова, О. Г. Образ путешествия в романе М. А.Осоргина «Сивцев Вражек» как одна из форм выражения авторского присутствия в тексте / О. Г. Жиганова // Телескоп. Научный альманах. - Вып.22. - Самара: Изд-во «Научно-технический центр», 2010. - С. 83-92. (0,4 пл.);

8. Жиганова, О. Г. Театральный код восприятия исторического катаклизма / О. Г. Жиганова // Литература и театр: проблемы диалога. Сб. научных статей по материалам 3 международной научно-практической конференции «Литература и театр». - Самара: ООО «Офорт», 2011. - С.136-141. (0, 3 пл.);

9. Жиганова, О. Г. М. А. Осоргин: определение традиции исторического мышления / О. Г. Жиганова // Российская государственность: от истоков до современности: Материалы Международной научной конференции, приуроченной к 1150-летаю Российской государственности. Самара, 13-15 сентября 2012 г. - Самара: «СНЦ РАН», 2012. - С.401-405. (0, 3 пл.);

10. Жиганова, О. Г. Мифологема «детство» в романах М. А. Осоргина / О. Г. Жиганова // Коды русской классики: «детство», «детское» как смысл, ценность и код: материалы IV Международной научно-практической конференции. - Самара: «СНЦ РАН», 2012. -С. 136-140. (0,3 пл.);

11. Жиганова, О. Г. История как болезнь (на материале романа М. А. Осоргина «Книга о концах») / О. Г. Жиганова // Литература в системе культуры: сб. научно-практической конференции молодых исследователей. - Тверь: Твер. гос. ун-т, 2012. - С.44-49. (0, 4 пл.).

12. Жиганова, О. Г. Пространство исторического катаклизма: сравнительный анализ пространственно-временных особенностей романов М. А. Осоргина «Сивцев Вражек», «Свидетель истории» и «Книга о концах» / О. Г. Жиганова // Грани познания. - №3 (8) 2010. - [Электронный ресурс]. Режим доступа: www. grani.vspu.ru. Дата обращения: 06.09.2014 (0, 6 пл.).

Подписано в печать'/.09.2014. Формат 60 х 84/16. Бумага ксероксная. Печать оперативная. Объем - 1.25 усл. п. л. Тираж 100 экз. Заказ № 58.

Отпечатано в типографии ООО «Инсома-пресс» 443080. г. Самара, ул. Санфировой, 110 А; тел.: 222-92-40