автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Художественная картина мира в лирике К.С. Аксакова и И.С. Аксакова
- Год: 2014
- Автор научной работы: Ожерельев, Константин Анатольевич
- Ученая cтепень: кандидата филологических наук
- Место защиты диссертации: Омск
- Код cпециальности ВАК: 10.01.01
Полный текст автореферата диссертации по теме "Художественная картина мира в лирике К.С. Аксакова и И.С. Аксакова"
На правах рукописи
ОЖЕРЕЛЬЕВ Константин Анатольевич
Художественная картина мира в лирике К. С. Аксакова и И. С. Аксакова
Специальность 10.01.01 - русская литература
АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук
005548430
2 2 т 2214
Омск-2014
005548430
Работа выполнена в Федеральном государственном бюджетном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Омский государственный педагогический университет», на кафедре литературы и культурологии.
доктор филологических наук, профессор Косяков Геннадий Викторович
Киселев Виталий Сергеевич доктор филологических наук, доцент, Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Национальный исследовательский Томский государственный университет», кафедра русской и зарубежной литературы, профессор
Барский Олег Вадимович, кандидат филологических наук, доцент, Негосударственное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Омская гуманитарная академия», кафедра филологии, журналистики и массовых коммуникаций, доцент
Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Новосибирский национальный исследовательский государственный университет»
Защита состоится 19 июня 2014 г. в 12:00 часов на заседании диссертационного совета ДМ 212.179.02, созданного на базе Федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Омский государственный университет им. Ф. М. Достоевского», по адресу: 644077, г. Омск, пр. Мира, д. 55а.
С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке и на сайте Федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Омский государственный университет им. Ф. М. Достоевского» www.omsu.ru.
Автореферат разослан « ■12 » мая 2014 г.
Материалы по защите диссертации размещены на официальном сайте ОмГУ:
http ://omsu.ru/page.php?id=742
Научный руководитель:
Официальные оппоненты:
Ведущая организация:
Ученый секретарь диссертационного совета
Никитина Елена Аркадьевна
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Данная работа посвящена изучению художественной картины мира в лирическом наследии К.С.Аксакова и И.С.Аксакова. К. С. Аксаков (18171860), И. С. Аксаков (1823-1886) внесли значимый вклад в развитие идей славянофильства, в разработку эстетических и историософских концепций. Диапазон творческих интересов К. С. Аксакова и И. С. Аксакова определяли такие области, 'как литературная критика, лингвистика, переводческое дело, общественная деятельность. Поэтическое творчество К. С. Аксакова и И. С. Аксакова связано с переходным периодом в истории русской лирики: к середине 1830-х гг. намечается кризис романтической эстетики и поэзии, который стал наиболее ощутим после гибели А. С. Пушкина и М. Ю. Лермонтова. В русской лирике 1840-х гг. начинают преобладать эпигонские тенденции. Поэты-славянофилы творчески реализовали себя в контексте единой национальной традиции. Наиболее плодотворный период в поэтическом творчестве К. С. Аксакова приходится на 1830-е гг., демонстрируя собой инерцию поэтики романтизма, влияние немецкой классической философии, прежде всего Ф. В. Шеллинга и Г. В. Гегеля, а лирика И. С. Аксакова представляет собой по преимуществу поэзию общественного служения с присущей ей публицистичностью, прямолинейностью и декларативностью. Оба художника в равной степени стремились к пробуждению национального самосознания, к сохранению патриархальных ценностей русской культуры.
Творческое наследие К. С. Аксакова и И. С. Аксакова в отдельных его аспектах становилось объектом изучения ряда исследователей. Можно выявить следующие этапы изучения художественного наследия славянофилов:
- прижизненные критико-публицистические отзывы и статьи современников (В. Г. Белинский, Н. В. Гоголь, А. И. Герцен, Н. Г. Чернышевский, Ф. М. Достоевский);
- дореволюционная литературная и философская критика, академическое литературоведение (Н. Л. Бродский, С. А. Венгеров, В. В. Зеньковский, К. К. Ар-сеньев, В. Н. Кораблев, А. Н. Пыпин);
- литературоведение советского периода (Л. Я. Гинзбург, С. И. Машинский, В. И. Кулешов, А. Л. Осповат, В. В. Кожинов, А. С. Курилов, М. П. Лобанов, Б. Ф. Егоров, В. А. Кошелев);
- современные статьи, историко-литературные и монографические работы (Е. И. Анненкова, Д. А. Бадалян, О. А. Бознак, В. В. Боченков, А. А. Горелов, В. Н. Греков, М. М. Дунаев, А, Э. Еремеев, Т. М. Жаплова, Т. В. Зуева, Н. М. Ильченко, Г. В. Косяков, Д. А. Кунильский, А. П. Лисунов, М. А. Иванов, И. Ш. Юнусов).
Отзывы и рецензии современников на поэтическое и критическое наследие К. С. Аксакова и И. С. Аксакова обусловлены литературной полемикой второй половины XIX в. В них доминировало прежде всего осмысление славянофильской идеологии. Работы дореволюционных представителей академических литературоведческих школ, философов, литературных критиков и биографов отмечены стремлением к культурно-историческому, сравнительному
методам изучения творчества К. С. Аксакова и И. С. Аксакова, первыми попытками осмысления особенностей поэтики их произведений. Литературоведческие работы советского периода, несмотря на идеологические установки эпохи, характеризовались комплексным подходом в изучении мировоззренческих и поэтических исканий К. С. Аксакова и И. С. Аксакова. Для современных работ характерны многоплановость методик анализа текстов, интегративные подходы в изучении мировоззрения писателей, активный интерес к проблемам авторского мифотворчества и религиозности, развития славянофильских идей в XIX в. В современной зарубежной науке наследие славянофилов рассматривается в общем контексте развития утопических идей и социологических концепций XIX в. (Р. К. СИпбЮГГ, 8. Ва^г).
Актуальность исследования. Хотя научные труды, литературная критика, философские идеи, историософские взгляды братьев Аксаковых рассматривались в отечественной науке, их лирическое наследие изучено в недостаточной степени. Особенности художественной картины мира поэтов-славянофилов, их поэтической метафизики, онтологии, натурфилософии, антропологии и гносеологии не исследованы до сих пор. Рассмотрение художественного наследия поэтов не на уровне локального обращения к специфике стиля, анализа отдельных образов или сюжетов, а в совокупности структурных и ценностных аспектов как целостной образной картины мира, включающей в себя онтологическую вертикаль, онтологическую горизонталь, мифологемы, символы, хронотопы, становится перспективным направлением на современном этапе. Литературоведческий интерес к изучению религиозности и философичности русской поэзии, актуализировавшийся на рубеже 1980-1990-х гг. (работы Э. М. Афанасьевой, П. Е. Кухаркина, И. А. Есаулова, Д. Н. Жаткина, В. Н. Захарова, В. А. Котельникова и др.) и сопровождающийся стремлением восполнить пробелы в изучении литературного процесса, духовного диалога отечественной словесности с православной традицией, обусловливает актуальность обращения к художественному наследию К. С. Аксакова, И. С. Аксакова, чья лирика фокусирует в себе сущностные категории и характеристики православного миросозерцания.
По убеждению таких отечественных ученых, как А. Н. Пыпин, Л. Я. Гинзбург, Ю. М. Лотман, В. В. Кожинов, обращение к литературным фигурам «второго ряда» способствует как прояснению магистральных историко-литературных тенденций рассматриваемой эпохи, так и возможности проследить постепенные эволюционные процессы в области стиля, художественного метода, поэтики. Поэзия братьев Аксаковых типична для литературной ситуации середины XIX в., репрезентирующей преодоление стилевой и жанровой инерции, влияние эпического рода на лирику. Изучение творчества К. С. Аксакова и И. С. Аксакова проясняет поиск новых форм авторского и жанрового сознания в контексте смены культурной парадигмы: объективацию лирического «я», «очерковость», детализацию, синтетический и «диффузный» характер жанровых дефиниций. Актуально выявление образных форм выражения славянофильской идеологии в лирике братьев Аксаковых.
Цель диссертационного исследования - раскрыть мифопоэтическое, религиозное, философское и поэтическое своеобразие художественной картины мира лирики К. С. Аксакова и И. С. Аксакова. Достижению поставленной цели служат следующие задачи:
1) раскрыть эстетическую позицию К. С. Аксакова и И. С. Аксакова;
2) прояснить образные проявления категории соборности в эстетике, художественной онтологии, натурфилософии, антропологии, гносеологии и этике К. С. Аксакова и И. С. Аксакова;
3) проанализировать образы, оформляющие онтологическую горизонталь в художественной картине мира К. С. Аксакова;
4) рассмотреть художественное своеобразие образов, создающих онтологическую вертикаль в лирике К. С. Аксакова;
5) выявить мифологемы, символы, мирообразы, хронотопы, передающие идею единства мироздания в лирике К. С. Аксакова;
6) осмыслить аксиологическую содержательность сельских мирообразов в художественной картине мира К. С. Аксакова и И. С. Аксакова;
7) раскрыть художественные принципы изображения быта, социума и бытия в лирике И. С. Аксакова.
Объектом диссертационного исследования является лирика К. С. Аксакова и И. С. Аксакова в поэтическом контексте эпохи. Предметом исследования является художественная картина мира в поэзии братьев Аксаковых, воплощенная в комплексе ведущих мотивов, сюжетов, мирообразов, концептов, хронотопов.
Материалом для исследования послужили:
• магистерская диссертация К. С. Аксакова «Ломоносов в истории русской литературы и русского языка» (1845);
• биографический очерк И. С. Аксакова «Федор Иванович Тютчев» (1873-1874);
• литературно-критические статьи и речи «Несколько слов о поэме Гоголя: Похождения Чичикова, или Мертвые души» (1842). «Объяснение <По поводу рецензии В. Г. Белинского на «Несколько слов о поэме Гоголя...»>» (1842), «Взгляд на русскую литературу с Петра Первого» (кон. 1840-х гг.), «О Карамзине» (1848), «Обозрение современной литературы» (1857) и др. К. С. Аксакова; «По поводу письма из Англии Владимира Печерина» (1865), «По случаю юбилея Ломоносова» (1865), «Речь о А. С. Пушкине» (1880), «По поводу смерти Достоевского» (1881), «О столетнем юбилее Жуковского» (1883) И. С. Аксакова;
• корпус программных лирических текстов К. С. Аксакова («Ручей», 1830; «К N. М», 1832; «Элегия», 1832; «Я видел Волгу, как она...», 1832; «Воспоминание» («Как живы в памяти моей...»), 1833; «Фантазия», 1834; «Да, я певал, когда меня манило...», 1834; «Водопад», 1835; «Тучи грозные покрыли...», 1836; «Готовьте, топоры точите...», кон. 1830-х гг.; «К идее», 1842; «А.Н.Попову...», 1842; «Н.М.Языкову», 1844; «Москве», 1845; «Петру», 1845; «Свободное слово», 1854; «Тени», 1856; «Весна», 1857 и др.);
• корпус программных лирических текстов И. С. Аксакова («К. С. Аксакову», 1844; «Голос века», 1844; «"Среди удобных и ленивых..."», 1845; «Зачем опять теснятся в звуки...», 1845; «26-е сентября», сентябрь или октябрь 1845; «Очерк», 1845; «Ночь», 1845; «С преступной гордостью обидных...», 1845; «Вопросом дерзким не пытай...», 1845; «В тихой комнате моей...», 1845; «Andante», 1846; «Дождь», 1846; «Бывает так, что зодчий много лет...», 1846; «Свой строгий суд остановив...», между январем и апрелем 1847; «Пусть гибнет всё, к чему сурово...», 1849; «Добро б мечты, добро бы страсти...», 1853; «Опять тоска! опять раздор!», 1853; «На Дунай! туда, где новой славы...», 1854 и др.); мистерия «Жизнь чиновника» (1843) и поэмы «Зимняя дорога» (1845), «Бродяга» (1847-1850);
• художественные произведения таких русских поэтов, как М. В. Ломоносов («Вечернее размышление о Божием величестве при случае великаго севернаго сияния», 1743), Г.Р.Державин («Водопад», 1791-1794), В. А. Жуковский («Подробный отчет о луне. Послание к Государыне Императрице Марии Федоровне», 1820), А.С.Пушкин («Пророк», 1826; «Туча», 1835), С. П. Шевырев («Я есмь», 1825), Д. В. Веневитинов («Веточка», 1823), И. И. Козлов («Вечерний звон», 1827), Н. М. Языков («Константину Аксакову»), А. С. Хомяков («Поэт», 1827; «Орел», 1832; «Киев», 1839; «Не говорите: "То былое..."», 1844; «Кремлевская заутреня на пасху», 1850; «Воскресение Лазаря», 1852; «Вставайте! оковы распались...», 1853; «Суд Божий», 1854), Ф. И. Тютчев («Silentium!», 1830; «Как сладко дремлет сад темнозеленый...», 1830-е гг.; «В душном воздухе молчанье...», 1830-е гг.; «Русская география», 1848-1849; «Два голоса», 1850; «Вот от моря и до моря...», 1850-е гг.; «Черное море», 1871), Я. П. Полонский («И. С. Аксакову», 1856);
• эпистолярное наследие И. С. Аксакова.
Особенности поставленных целей и задач определили методологию диссертационной работы. Базовой теоретической категорией, используемой в исследовании, является закрепившаяся в современной литературоведческой науке дефиниция «художественная картина мира», применяемая в трудах М. М. Бахтина, Ю. М. Лотмана и др. Динамика и полифонизм картины мира в лирике К. С. Аксакова и И. С. Аксакова рассматриваются в единстве метафизических и физических доминант. Уровни поэтического мироздания у К. С. Аксакова и И. С. Аксакова (мифопоэтический, историософский и христианский) при индивидуальности каждого авторского стиля в целом демонстрируют тенденцию преодоления антитез на пути к обретению единства. Рассмотрение художественной картины мира у К. С. Аксакова и И. С. Аксакова в диссертационном исследовании учитывает следующие ракурсы:
1) особенности авторской концептосферы;
2) специфика мотивно-образного ряда (хронотоп, лирический сюжет, иконика и др.);
3) своеобразие художественной онтологии.
Художественные особенности ключевых мирообразов в лирике славянофилов исследуются с опорой на работы Г. В. Косякова, в которых мотивно-образный план в русской романтической поэзии изучается в рамках таких по-
нятий, как онтологическая вертикаль и горизонталь, которые восходят к отечественной религиозной философии. С онтологической горизонталью соотносятся поэтические образы и мотивы, составляющие земной, природный мир, а с онтологической вертикалью - образы и мотивы, характерные для изображения горней сферы, космоса.
Основным критерием отбора лирических текстов для анализа является их программный характер, возможность прояснить религиозно-философские, мировоззренческие и концептуальные доминанты, отразившиеся в поэтике произведений братьев Аксаковых. При анализе и интерпретации философских лирических текстов К. С. Аксакова и И. С. Аксакова используется методология Р. С. Спивак, согласно которой философскую лирику отличает особый «предмет художественного изображения» («всеобщего», «родового», «сущностного»), что определяет основные особенности ее художественной структуры: «субъектную организацию», «лирический сюжет», художественную образность, особенности времени и пространства в тексте.
Методологическую основу диссертационного исследования составили литературоведческие труды по теории родов и жанров литературы, стихосложению М. М. Бахтина, Б. Я. Бухштаба, Г. Н. Поспелова, Т. И. Сильман, В. Д. Сквозникова, М. Л. Гаспарова. Для сопоставления индивидуальной стилевой манеры К. С. Аксакова и И. С. Аксакова с поэтикой представителей романтизма и реализма используются работы таких ученых в области изучения поэтики и стилистики художественных произведений и литературного процесса, как Ю. Н. Тынянов, В. М. Жирмунский, Л. Я. Гинзбург, Б. А. Ларин, Д. С. Лихачев, Н. Я. Берковский, Ю. М. Лотман, В. В. Кожинов, М. М. Гиршман. В ходе исследования учитывались работы известных отечественных и зарубежных ученых в области культурологии и мифопоэтики (Е. М. Мелетинский, В. Н. Топоров, О. М. Фрейденберг, М. Элиаде и др.). При рассмотрении художественного творчества К. С. Аксакова и И. С. Аксакова, процессов авторского жанрообразования на стыке разных видов искусства за основу были взяты искусствоведческие исследования Дж. К. Арган, О. В. Соколова. Также диссертация опирается на работы Ю. В. Манна, Е. А. Маймина, посвященные изучению специфики русской философской эстетики и поэзии.
Для изучения философских оснований романтического метода, эстетического контекста эпохи в диссертации привлекались труды представителей немецкой классической философии (Ф. В. Шеллинг, Г. В. Гегель, В. Г. Вакен-родер и др.). Произведения представителей русской религиозной мысли начала XX в. (С. Н. Булгаков, Е. Н. Трубецкой, В. В. Зеньковский и др.) в диссертации помогают раскрыть основополагающие характеристики православного миросозерцания, символику иконографии, которые нашли образное воплощение в лирике К. С. Аксакова и И. С. Аксакова.
Проблематика диссертационного исследования, его комплексный характер предопределили использование различных методов и приемов. В работе применяются историко-генетический, сравнительный, герменевтический, интертекстуальный и целостный виды анализа. Также привлекаются биографический, мифопоэтический, историко-культурный, лингвистический, искусст-
воведческий методы анализа. Использование разнообразных методов и приемов литературоведческого анализа помогает добиться достоверности результатов.
Научная новизна диссертации состоит в том, что в ней впервые исследуется художественная картина мира в поэтическом наследии К. С. Аксакова и И. С. Аксакова в системном аспекте. В структурном единстве рассматриваются авторская концептосфера, мотивы, образы, хронотопы и художественная онтология, антропология, гносеология и этика в лирике К. С. Аксакова и И. С. Аксакова. Впервые выделены мифопоэтические и религиозные доминанты в натурфилософской и метафизической лирике К. С. Аксакова. Раскрыта близость поэзии славянофилов традициям православной иконографии и гимно-графии, псалмов. В новом ключе показаны на уровне поэтики эволюция художественного сознания двух поэтов, их сходство и различия, особенности творческого диалога. В диссертации показана семиотическая универсальность образных категорий дома, родового гнезда, храма, божественного Логоса, водной символики в поэтическом наследии К. С. Аксакова и И. С. Аксакова. Выявлена роль онтологических, гносеологических, историософских и социальных оппозиций для архитектоники лирических произведений славянофилов. В работе раскрыты генетические связи художественных произведений И. С. Аксакова с традициями бурлеска, травестийности, литературной игры, гротеска. Доказано органичное единство поэзии К. С. Аксакова и И. С. Аксакова с православными традициями духовной аскезы, смиренномудрия, нравственного восхождения, обретения соборного идеала, с ключевыми концептами национальной культуры.
Личный вклад соискателя состоит в определении темы и проблемы диссертации, в разработке концептуальной идеи работы, в критическом анализе теоретического материала, в непосредственном участии в получении основных результатов диссертационного исследования, в их систематизации и апробации на научных конференциях, в подготовке публикаций по теме диссертации в изданиях ВАК РФ.
Теоретическая значимость диссертационного исследования заключается в том, что в нем происходит обращение к актуальным литературоведческим проблемам мифопоэтики, межкультурного диалога, сюжетосложения, жанра, метода и стиля. Диссертация вносит определенный вклад в раскрытие художественных особенностей лирики малоизученных поэтов, так называемых авторов «второго ряда». В работе происходит обращение к таким проблемам, как смена монологизма диалогизмом, «реминисцентньш» мышлением в русской поэзии XIX в., взаимодействие поэзии и прозы, синтез искусств. Теоретическая значимость работы также заключается в развитии традиций рецептивной эстетики и герменевтики в осмыслении художественного текста, его имманентной философичности и религиозности. В исследовании анализируются различные аспекты взаимодействия русской поэзии XIX в. со святоотеческой традицией и духовной литературой. В диссертации актуализируются проблемы соотношения беллетристической стихотворной культуры и «высокой» поэзии. В работе осмысляются своеобразие и взаимосвязь поэтики и эстетики славянофилов и любомудров, а также психологизм русской классической поэзии.
Практическая ценность диссертационного исследования предполагает возможность использования его материалов в вузовской практике, при разработке и преподавании курсов по истории русской литературы XIX в., в том числе различных спецкурсов по истории славянофильства, по сравнительному изучению мировой и отечественной литератур, мифопоэтике. Результаты работы могут быть использованы при написании методических пособий по истории русской литературы, а также в качестве дополнений к справочным изданиям, связанным с систематизацией творческого наследия славянофилов, историко-литературных комментариев и примечаний к собраниям сочинений К. С. Аксакова и И. С. Аксакова.
Апробация работы. Основные положения диссертационного исследования излагались в форме докладов на ежегодной научной конференции с меж-_ дународным участием «Фольклорные и литературные исследования: современные научные парадигмы» (Омск, 2012), XXI научно-практическом семинаре «Народная культура Сибири» Сибирского регионального вузовского центра по фольклору (Омск, 2012), региональной научно-практической конференции «Традиционная культура Тарского Прииртышья. Перспективы развития и изучения. Сравнительный аспект» (Тара, 2012), межрегиональной научно-практической конференции с международным участием «Славянские чтения - 8. 1150 лет славянской письменности» (Тара, 2013), международной научно-практической конференции «Наука и образование в жизни современного общества» (Тамбов,
2013), III Международной научно-практической конференции «21 век: фундаментальная наука и технологии» (Москва, 2014), II Международной научной конференции «Филология и лингвистика в современном обществе» (Москва,
2014). По теме исследования опубликовано 9 статей, включая 3 публикации в центральных изданиях, реферируемых ВАК РФ.
Структура и объем диссертации. Структура диссертационного исследования обусловлена принципом историзма, основной проблематикой и спецификой источниковедческой базы. Диссертация состоит из введения, двух глав, включающих разделы, заключения и библиографического списка, включающего 175 наименований. Общий объем работы составляет 178 страниц.
На защиту выносятся следующие положения:
1. Соборность - ключевая категория художественной картины мира К. С. Аксакова и И. С. Аксакова, утверждающая себя в художественной онтологии как единство имманентного и трансцендентного миров, в художественной натурфилософии как единство индивидуального и универсального, в сфере художественной антропологии, гносеологии и этики - в постулировании идеала полноты миросозерцания (софийного союза веры, чувства и разума).
2. Антитезы (живое - мертвое, космос - хаос, духовная полнота личности - рационализм и эмпиризм, прошлое - настоящее, Восток - Запад, Москва - Санкт-Петербург) придают художественной картине мира К. С. Аксакова и И. С. Аксакова динамику и диалектичность.
3. Онтологическую горизонталь в лирике К. С. Аксакова составляют образы материнского лона земли, луга, злака, ручья, реки, водопада, моря, приобретающие аллегорический и символический смысл, выражая идеи пан-
теизма, космизма, протеизма и раскрывая становление и развитие человеческой личности.
4. Онтологическую вертикаль в поэзии К. С. Аксакова создают образы орла, небесного свода, звезд, зари, покрова, проясняющие идею восхождения
от дольнего мира к горнему.
5. Метафизическую идею единства мироздания в лирике К. С. Аксакова раскрывают мифологема мирового древа, символ Логоса и мирообраз вселенского храма.
6. Сельские мирообразы патриархальной усадьбы, родового гнезда, деревни в творчестве К. С. Аксакова и И. С. Аксакова проясняют мифологемы золотого
века, утраченного рая.
7. Социум, быт, не соответствующие идеалу соборности, предстают в лирике И. С. Аксакова как бездуховная, инфернальная сфера.
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
Во Введении рассматривается история вопроса, раскрывается актуальность работы, формулируются цели и задачи, объект и предмет исследования, обосновывается выбор источниковедческой базы, приводится методологическая основа диссертации, перечисляются основные методы и приемы, использованные автором, определяются научная новизна, теоретическая и практическая значимость, приводятся сведения об апробации, структуре и объеме работы, излагаются положения, выносимые на защиту.
Первая глава «Эстетика и лирика К. С. Аксакова и И. С. Аксакова в философском и художественном контексте эпохи» раскрывает ведущие эстетические принципы К. С. Аксакова и И. С. Аксакова, славянофильские критерии оценки художественных произведений, особенности методологии рассмотрения художественного текста. В данной главе рассматривается образное воплощение ключевых эстетических положений К. С. Аксакова в его лирическом творчестве, рассмотрена эволюция его стиля в движении от ранних натурфилософских и романтических текстов к ораторской гражданской лирике 1840-1850-х гг. Первый раздел «Эстетическая позиция К.С.Аксакова и И. С. Аксакова» знакомит с ключевыми положениями эстетики, литературной критики и публицистики К. С. Аксакова и И. С. Аксакова.
Эстетические труды братьев Аксаковых раскрывают, во-первых, влияние идей западноевропейского романтизма и немецкой классической философии (в частности, Ф. В. Шеллинга и Г. В. Гегеля) и, во-вторых, постепенный отход от идеалистической диалектики и выработку объективных критериев анализа литературного текста в единстве его содержательных и формальных компонентов. Главными эстетическими принципами для К. С. Аксакова и И. С. Аксакова выступали принципы единства формы и содержания, индивидуальной стилевой манеры художника, историзма и народности в искусстве. Идейный пафос и проблематика критических работ К. С. Аксакова и И. С. Аксакова демонстрировали установку на единство рассмотрения эстетических проблем с этическими, историософскими, социальными, национальными.
«Народное» начало в трудах К. С. Аксакова реализовывалось в образе высшей самоценной «идеи». Формой единства духовной жизни народа, синтеза национального с общечеловеческим у К. С. Аксакова выступает Логос. К. С. Аксаков подчеркивал сакральную природу Логоса, считая его основой человеческой культуры, носителем духовной универсальности («Статья К. С. Аксакова аиз «Молвы», № 11»). В историко-литературных работах славянофила ценностно разграничены общинный фольклор как самобытное (соборное) культурное явление и индивидуальное литературное творчество. К. С. Аксаков был убежден в том, что древнерусская словесность проникнута религиозностью, национальной самобытностью. Литература европеизированной России, напротив, характеризуется подражательностью и отвлеченностью. Для стиля работ К. С. Аксакова по эстетике характерно соединение аналитизма и публицистичности, эмоциональности. Стиль К. С. Аксакова-критика отличается введением прямых оценок, стремлением суммировать выводы по каждому затронутому вопросу, использованием пословиц и поговорок: ученье свет, а неученье тьма; кто за кем идет, тот с тем не сравняется. Ценность произведения искусства определялась, по К. С. Аксакову, его стремлением к универсализму, широте («эпичности») воссоздания явлений бытия. К. С. Аксаков разработал оригинальную концепцию истории русской литературы, восходящую к принципам идеалистической диалектики Гегеля и опирающуюся на тезис о доминирующей роли народного языка в становлении национальной словесности («Ломоносов в истории русской литературы и русского языка», 1845; «Взгляд на русскую литературу с Петра Первого», кон. 1840-х гг.). Магистральным в истории литературы, по К. С. Аксакову, выступает новаторство художника как индивидуального таланта по отношению к стилистическим и языковым средствам, нормативно закрепившимся в языке. Филологические труды славянофила отличает широкое использование философского категориального аппарата. К. С. Аксаков вводит в свои статьи оригинальные поэтологические термины «акт творчества», «полнота создания», «созерцание», «слог» («Несколько слов о поэме Гоголя: Похождения Чичикова, или Мертвые души», 1842).
Результаты научной деятельности К. С. Аксакова в области отечественной истории, народной культуры (быта славян, русских былин и древнерусских повестей), языка позволяют относить его к предтечам исторической школы в отечественном литературоведении, в фольклористике и культурологии. Языковедческие изыскания К. С. Аксакова, ориентированные на метод диалектического отрицания, были одними из первых опытов по философии языка в России. Эти работы выступают своеобразным методологическим «индикатором» не только в сфере лингвистики, но и в собственно художественном творчестве К. С. Аксакова при воссоздании поэтом своей поэтической вселенной, сочетающей как всемирное, так и национальное начала.
И. С. Аксаков в эстетических и критико-публицистических статьях развивал и пропагандировал идеи гражданского служения, общественного подвига. И. С. Аксаков стоял у истоков отечественного сравнительного литературоведения, способствовал развитию исторического метода при анализе художественных текстов, одним из первых акцентировал важность религиозного и фило-
софского контекстов для комплексного рассмотрения творчества исследуемого художника. И. С. Аксаков указывал на значимость анализа именно поэтики художественного текста: особенностей композиции, образного языка, пейзажа. И. С. Аксаков выступал последовательным противником маргинальных жанров стихотворной беллетристики, стилизаторства, подражательности в литературе. Он был противником так называемых «городских» народных песен, характеризуя подобное явление как «трактирную цивилизацию» («По случаю юбилея Ломоносова», 1865). И. С. Аксаков был убежден, что ключевым свойством современной отечественной словесности и культуры в целом является раболепное отношение к авторитету Запада, в связи с чем и проявляется стремление к подражанию. В качестве образца поэтической «народности» И. С. Аксаков выделяет творчество А. С. Пушкина («Речь о А. С. Пушкине», 1880).
И. С. Аксаков также стоял у истоков историко-культурной и биографической школ в отечественном литературоведении. Он одним из первых использовал методологию комплексного рассмотрения художественного наследия исследуемого автора с детальным выделением магистральных тем, образов, мотивов, характеристикой соотношения стиля и мировоззрения (биографический очерк «Федор Иванович Тютчев», 1873-1874). И. С. Аксаков стремился анализировать в единстве художественную форму и философские идеи лирики русского романтика, заключая, что у Тютчева мысль и художественный образ «нераздельны». Тезис о единстве формы и содержания философской поэзии Тютчева доказывается Аксаковым не только при помощи аналитических аргументов, но и посредством образных сравнений («внешняя художественная форма не является у него надетой на мысль, как перчатка на руку, а срослась с нею, как покров кожи с телом»), И. С. Аксаков одним из первых в русской филологии обратился к изучению художественных форм проявления религиозности и философичности в лирическом тексте. Отталкиваясь от биографического метода, И. С. Аксаков обращается к историко-генетическому, сравнительному методам, предвосхищает метод целостного анализа.
В эстетике и критике К. С. Аксакова и И. С. Аксакова получил развитие принцип триады, путь через антитезы к синтезу. Эстетические доминанты литературно-критических работ К. С. Аксакова и И. С. Аксакова воплотились в их лирическом творчестве.
Во втором разделе «Художественное своеобразие ранней натурфилософской лирики К. С. Аксакова» рассматриваются образные представления об универсуме, художественная онтология, поэтика и стилистика в лирических текстах/раннего творчества К. С. Аксакова (1830-е гг.).
Мотивно-образный мир ранней натурфилософской поэзии К. С. Аксакова характеризуется единством земного и небесного, индивидуального и вселенского. Использование «синтеза» в поэтике позволяет славянофилу органично соединять разные поэтические и культурные традиции (славянскую, православную, западноевропейскую, ориентальную и др.), философские категории. Характерными особенностями поэтического мировоззрения К. С. Аксакова выступают стремление к универсальности, к диалектичности, протеизм и космизм («Элегия», 1832). Онтологические представления К. С. Аксакова о жизни
и смерти («Ручей», 1830) перекликаются с аналогичными взглядами, воплощенными в песне Ф. Шиллера «Юноша у ручья» («Der Jüngling am Bache», 1803) и в элегии Д.В.Веневитинова «Веточка» (1823). Если для лирического текста Шиллера характерно трагическое ощущение бытия и реализация романтического принципа двоемирия, то у К. С. Аксакова интонация и ритм обретают более плавное течение, произведение оттеняет оптимистическую идею принятия жизни в ее естественном развитии. Присущее герою Шиллера одиночество контрастирует с аксаковским восхождением от частного («человек») к всеобщему («люди», «смертные»). Наиболее частотны у К. С. Аксакова водные образы-стихии: реки, моря, ручья, океана, водопада. Оппозиции витального и мор-тального, динамического и статического определяют философскую основу и специфику лирического сюжета.
Онтологическая горизонталь в лирике славянофила оформляется посредством таких образов, как материнское лоно земли, луг, злак, ручей, река. В изображении земной природы, усадебного мира, родового гнезда в ранней лирике русского поэта проявляются мифологемы золотого века, утраченного рая, воплощенные при помощи идиллической образности («Воспоминание» («Как живы в памяти моей...»), 1833). Стремление К. С. Аксакова на композиционном уровне к троичным схемам способствует оформлению в его поэзии идеальной модели земного бытия в целом (земля, воздушное пространство, космическая сфера) и идиллического образа отчего дома-усадьбы, включающего три пейзажных уровня (условный, стихийный, антропогенный). Онтологическая вертикаль оформляется в поэзии К. С. Аксакова при помощи таких образов, как звезды, заря, небесный свод, покров, пелена, орел, Восток. Образы покрова, завесы в лирике славянофила воплощают православные представления о Богородице и Софии. В лирических текстах К. С. Аксакова широко представлен метафизический звездный пейзаж («К N. N.», 1832), который близок горним пейзажам у А. С. Хомякова («Поэт», 1827) и Ф. И. Тютчева («Как сладко дремлет сад темнозеленый...», 1830-е гг.).
В отличие от многих западноевропейских романтиков, акцентировавших идею двоемирия, К. С. Аксаков утверждает религиозную идею единства горнего и дольнего миров, которая проясняется в творчестве славянофила при помощи символов росы, света, мотивного комплекса восхождения. Наряду с онтологической вертикалью и горизонталью, в художественном мире лирики славянофила представлена такая характеристика, как «глубина», в связи с чем натурфилософская образность произведений поэта приобретает метафизическую направленность: лирический субъект К. С. Аксакова прозревает в земной природе Творца, в земной истории - историю небесную, во временном - вечное. Одним из ключевых символов в лирике славянофила является храм, с которым метафорически соотносятся человеческая душа, природа, мироздание («Да, я певал, когда меня манило...», 1834). Символика лирики К. С. Аксакова созвучна традициям святоотеческой книжности и гимногра-фии. Цветовая символика в ранней поэзии К. С. Аксакова также органично включает в себя иконографическую колористическую традицию (золотой, лазоревый, голубой, алмазный, огненный).
Контрастность соединяется в лирике славянофила со стремлением к универсальности, к слиянию стихий («море света»). Лирические пейзажи К. С. Аксакова отличаются динамичностью, диалектичностью. С одной стороны, топография многих лирических текстов русского поэта характеризуется условностью и отвлеченностью, с другой стороны, в них возникают конкретные пространственные образы. В миниатюре К.С.Аксакова «Водопад» (1835) находят оригинальное развитие поэтические интенции Г. Р. Державина («Водопад»; 1791-1794) о бренности земного бытия, иллюзорности славы. К. С. Аксаков стремится вложить в традиционные для поэтики романтизма художественные формы диалектическое философское содержание. Лирический текст наполняется притчевым смыслом.
Хронотопы лирических текстов русского романтика характеризуются свободным преодолением временных границ («Фантазия», 1834). Для лирического субъекта К. С. Аксакова более значимы прошлое и вечное, нежели настоящее. Сюжет многих ранних лирических текстов К. С. Аксакова построен на основе ретроспекции («Я счастлив был во времена былые...», 1834; «Когда, бывало, в колыбели...», 1834; «Тяжело-тяжело на душе залегло...», 1836; «Меня зовет какой-то тайный голос...», 1837). Романтик в рамках лирического текста отражает ритм природной жизни, смену утра, дня, вечера и ночи. Подчеркивая органичную связь микро- и макрокосмоса, славянофил использует параллелизм и градацию. В произведениях К. С. Аксакова представлены аллюзии, реминисценции, цитации как формы интертекстуальности. Так, дистих из «Вечернего звона» (1827) И. И. Козлова, являющегося вольным переводом элегии Т. Мура («Those evening bells», 1818), почти дословно приведен славянофилом в элегии «Воспоминание» (1833). Шум лесных деревьев в элегии К. С. Аксакова, таким образом, подразумевает его сближение с колокольным перезвоном и усиливает восприятие поэтом деревенского микрокосмоса как локального природного храма в пределах одного большого соборного целого - Вселенной.
Лирический субъект в ранней лирике К. С. Аксакова, с одной стороны, ощущает себя малой частью природного мира (младенцем, ребенком, сыном), с другой стороны, выступает как активная личность, стремящаяся к духовному самосовершенствованию, к самопознанию и творчеству. Человек в лирике славянофила - это странник, труженик. Художественная картина мира К. С. Аксакова в ранний период созвучна поэзии Ф. И. Тютчева, А. С. Хомякова.
В третьем разделе «Лирика К. С. Аксакова 1840-1850-х гг. и эволюция русского романтизма» анализируются реалистические тенденции в творчестве К. С. Аксакова 1840-1850-х гг., отразившиеся в поэтике, художественном стиле, жанровом репертуаре.
Славянофильская поэзия середины XIX в., сохраняя неразрывную генетическую связь с романтической эстетикой и поэтикой, в то же время вбирает черты реалистического метода. В лирике К. С. Аксакова 1840-1850-х гг. существенно меняется жанровый репертуар. Элегии и медитации теряют актуальность для русского поэта. Доминирующими выступают жанры послания, посвящения, сатиры, стихотворения «на случай» («9 февраля», 1848). Поэтика поздней лирики К. С. Аксакова фиксирует тенденцию контрастного изображения явле-
ний бытия, использования мотивов и образов с четко обозначенной «положительной» и «отрицательной» семантикой. Вместе с тем в гражданской лирике славянофила сохраняется условная романтическая образность. Художественная картина мира в лирике К. С. Аксакова 1840-1850-х гг. приобретает новые черты: осуществляется переход от натурфилософской образности к историософской, социальной. Данная тенденция в целом характерна для русской поэзии середины XIX в.
Метафоры и символы поздней лирики славянофила оформляют различные оппозиции: онтологические (живое - мертвое, субстанциональное - акцидентное), гносеологические (полнота истинного знания - ограниченный эмпиризм и рационализм), историософские (Запад - Восток). Славянофильский идеал К. С. Аксакова соотнесен с патриархальным укладом допетровской эпохи. Западноевропейская же цивилизация в лирике русского романтика мифопоэтиче-ски соотнесена с миром теней, мрака, инфернальной сферой. Мотивный комплекс тени как призрачного существования в лирическом произведении славянофила «Тени» (1856) связан с мотивом историософской измены. Славянофил активно использует фольклорные образы и народнопоэтические обороты при описании народа и русской интеллигенции XIX в. Так, народная стихия сравнивается в тексте с летящим соколом, а чуждые Руси «тени» - с беспорядочной «галок стаей».
К. С. Аксаков создает масштабный мирообраз Руси, фокусируя ее пространственные характеристики и духовные основания, прежде всего православную веру, соборную этику («А. Н. Попову...», 1842). Значимая роль в художественном мире К. С. Аксакова 1840-1850-х гг. принадлежит образу Москвы как сакральной столицы России, противопоставленной С.-Петербургу («Москве», 1845). Обращение к прошлому способствует в поздней поэзии К. С. Аксакова усиленной рефлексии над настоящим и предвосхищает будущее российского государства, народа и культуры. Мотив «возврата» (к себе, родной истории, культуре) становится ключевым в поэзии К. С. Аксакова и других славянофилов в 1840-1850-х гг. («Возврат», 1845). Органично включенным в контекст славянофильской идеологии и поэзии является представленный в гражданской лирике К. С. Аксакова образ корней (корня). Данный образ символизирует у славянофилов связь с родной землей, культурной традицией и служит необходимым ориентиром для будущего развития.
В стихотворении К. С. Аксакова «К идее» (1842) традиционная для романтизма концепция двоемирия в хронотопе лирического текста приобретает гносеологическую и онтологическую направленность. Отторгая мнимые формы самоутверждения, лирический субъект открывает для себя истинное знание о мире. Если мир мечтаний соотнесен с эгоцентризмом, то духовное самопознание и познание мира предполагают открытость человека Вселенной. В произведении также отражена романтическая идея «невыразимого»: «Незримое случайности земной». Лирический субъект устремлен в сферу вечного, универсального, которая образно соотнесена со светом («строгий свет», «неумолимо озаряет»). Как и любомудры, К. С. Аксаков раскрывает онтологическую приро-
ду идеи, которая предопределяет развитие человечества, выявляет ментальные особенности.
Хронотоп лирического текста «Первое мая» (1842) подчеркивает авторскую мысль К. С. Аксакова о том, что время не властно над духовной субстанцией человека. Бытие, жизнь понимаются русским романтиком в качестве органичного соединения исторического и вечного: «Не страшен бег часов, и дней, и лет...».
В поздний период творчества сохраняется стремление К. С. Аксакова использовать в своей поэтической системе троичную архитектоническую схему. Так, модель идеального славянофильского видения Родины составляют в поэзии К. С. Аксакова:
1. Народная фольклорная основа Руси (песни, обряды);
2. Материальный территориальный субстрат (земля, почва);
3. Духовный центр, сердце православной культуры (Москва, столица).
Одна из модификаций условного исторического пространства, реализующаяся у К. С. Аксакова, также укладывается в троичную модель: Константинополь, Киев, Москва. Одним из ведущих мирообразов поздней лирики К. С. Аксакова является мировое древо, которое соединяет различные уровни космоса.
В контексте русской философской поэзии XIX в. лирическая проповедь «Свободное слово» (1854) К.С.Аксакова перекликается с метафизической лирикой С. П. Шевырева («Я есмь», 1825) и духовными одами А. С. Хомякова («Воскресение Лазаря», 1852 и др.), развивающими образные приемы христианской литературы. Как и С. П. Шевырев, Ф. И. Тютчев, А. С. Хомяков, К. С. Аксаков находит оригинальное художественное применение христианским символам и метафорам светильника, меча, соединяя имманентную религиозность и актуальную общественную проблематику. К. С. Аксаков в новом ключе использует умеренную стилевую архаику и придает одической форме универсальное смысловое звучание.
С духовным преображением личности и общества в поэзии русского романтика связан мотивный комплекс весны. В аллегорическом стихотворении «Весна» (1857), написанном как отклик на первые годы царствования императора Александра II, проявляется контрастность развития лирического сюжета, где отражены мотивы надежды и тревоги за будущее страны. Детали весеннего пейзажа у К. С. Аксакова служат иносказанием пробуждения народного самосознания, общественной жизни. К. С. Аксаков использует в лирическом тексте «Весна» народные поговорки, оттеняя внутренний, глубинный смысл образа весеннего торжества как постепенного освобождения народа от рабства: «То новый снег идет за старым». В финале стихотворения преобладает оптимистическая интонация.
Во второй главе «Лирика И. С. Аксакова и идеология русского славянофильства» рассматриваются мировоззренческие и поэтические особенности лирики И. С. Аксакова в контексте славянофильской теории и русской поэзии ХУШ-Х1Х вв., а также образное осмысление духовных проблем русского общества. Выявляются новаторство И. С. Аксакова в области поэтики жанров,
ритма, лирического сюжета, композиции художественного текста, сходство и различие в художественной картине мира братьев Аксаковых, художественное своеобразие поэзии И. С. Аксакова в изображении бытия, социума и быта.
Первый раздел «Поэтические особенности лирики И. С. Аксакова» исследует специфику художественного мира лирики славянофила.
Основополагающими для художественного стиля И. С. Аксакова являются размывание границ стихотворного канона предшествующей поэтической эпохи, «диффузный» характер жанровых образований, сближение лирического рода с эпическим, синтез искусств. Новаторским в творческом наследии И. С. Аксакова явилось возникновение такого оригинального жанра, как «лирический очерк» («Очерк», 1845; «Дождь», 1846), отмеченного детализацией описаний, тяготением к документальности, и в то же время наличием отклика лирического субъекта на факты окружающей действительности.
Для ранней лирики И. С. Аксакова характерна романтическая образная модель погружения в глубины духа, которое одновременно предполагает погружение в глубины мироздания. В ранней элегии И. С. Аксакова «В тихой комнате моей...» (1845) автор поэтизирует состояние духовного самоуглубления, характерное для христианской аскезы, утверждающей значимость священ-нобезмолвия. Если в лирическом зачине проявлено стремление к конкретизации, к опредмеченности, то в дальнейшем хронотоп становится более идеальным, духовным, зыбким. В плане художественной образности следует отметить, что поэт использует философские термины и образы, органичные для русской философской поэзии («бытие», «пучин бездонных духа»), и традиционные для романтизма образы («образ смутного виденья», «былые впечатленья»). Поэтические лексемы «тихая», «покорно», «мир» оттеняют имманентную религиозность элегии, формируя смысловую концептосферу христианского покоя. И. С. Аксакову не свойственно натурфилософское стремление разорвать границы между имманентным и трансцендентным мирами, слиться с природой, и в этом отношении творческое мировоззрение поэта отличается от шеллингианства раннего К. С. Аксакова.
Художественный мир лирики славянофила предполагает прозрение в настоящем вечного, а в бытовом - бытийного. Хронотопы многих ранних произведений славянофила соединяют пространственную локализацию и в то же время выход в сферу вечного и универсального. Пространство и время часто обусловлены состоянием души лирического субъекта и разворачиваются на фоне его «духовной работы», интроспекции. Скрытый ритм бытия раскрывается в процессе самопознания, рефлексии.
Современность и социум в лирическом наследии И. С. Аксакова представлены как мнимые сферы жизнедеятельности, противопоставленные субстанциональному, истинному и духовному («"Среди удобных и ленивых..."», 1845). Традиционное противопоставление городских и сельских мирообразов в творчестве поэта приобретает не столько социальную и этическую направленность, сколько метафизическую. Основу лирического сюжета часто составляет конфликт между духовными интенциями лирического субъекта и привычным ходом жизни современников, которая осмысляется с позиции православ-
ной этики как духовная смерть. Поэтический мир И. С. Аксакова выражает христианские идеи соборного мирочувствования, растворения «я» в «мы» («Свой строгий суд остановив...», между январем и апрелем 1847). Широко представлены у И. С. Аксакова мотивные комплексы странничества, поединка с социальными и духовными формами зла, близкие святоотеческой традиции. Жизнь в лирике И. С. Аксакова - это не только бремя, но и таинство, литургия. Данная религиозная идея развивается прежде всего в пейзажных, ночных элегиях поэта. Так, в элегии «Ночь» (1845) образные ряды «дивной красоты», «восторга тихого», «мгновений чистых благодати», «безмолвия ночного», «таинства», «неизвестности» формируют лирический контекст покоя и молитвенного предстояния перед Богом. Финал элегии заявлен как воспоминание об ушедших в мир иной друзьях, которое сопровождается размышлением о вечности, чувством смирения и предощущением бессмертия души после расставания с земным миром.
Горние пейзажи, созданные славянофилом, созвучны поэтическим образам М. В. Ломоносова, В. А. Жуковского, Ф. И. Тютчева. Аллегорические и символические образы в лирике И. С. Аксакова восходят к библейской, святоотеческой традиции (плевелы, «семя доброе»). Лирические тексты И. С. Аксакова часто включают в себя различные типы интертекстуальности, например, цитации произведений М. В. Ломоносова («Вечернее размышление о Божием величестве при случае великаго севернаго сияния», 1743), Ф. И. Тютчева («Silentium!», 1830), что позволяет им создать диалогическое единство с русской поэтической традицией XVI11-X1X вв. Лирика И. С. Аксакова часто обращается к проблеме синтеза музыки и поэтического искусства, что также отражается в оригинальных жанровых дефинициях произведений («Романс», 1844; «Andante», 1846; «Capriccio», 1846). Лирические тексты И.С.Аксакова часто построены на основе различных стихотворных размеров, непропорциональной строфики («Голос века», 1844). На типологическом уровне подобные формы выявляют тенденцию преодоления лирического «монологизма» в поэзии середины XIX в. «диалогизмом» и «реминисцентностью».
Лирический субъект в поэзии славянофила - это деятельная личность, устремленная к поступку, к общественному служению. Лирика И. С. Аксакова имеет ярко выраженную дидактическую направленность, ориентируя читателя на прозрение метафизического смысла земной жизни.
Во втором разделе «Быт, социум и бытие в лирике И. С. Аксакова» изучается авторская позиция славянофила по отношению к социальным и духовным проблемам русского общества XIX в.
В поздней лирике И. С. Аксакова доминируют хронотопы, мотивы и образы, связанные с осмыслением социальной действительности. Славянофил стремится изображать социум, с одной стороны, максимально детально, а с другой стороны, обобщенно. В творчестве русского поэта социальное и бытовое служат отправной точкой для постижения бытийного, метафизического: в этой связи закономерно восприятие социальных форм зла в качестве проекции инфернальной сферы. Образы чиновников, дворян, государственных служащих окрашены в сатирические тона и представлены в гротескном виде, демонстри-
руя разрушение человеческого облика («Астраханский beau monde», 1844). Поэт широко использует стилистические и образные детали, характерные для бурлеска, карнавальные приемы инверсии, игры, амбивалентного смеха. В мистерии в трех периодах («Жизнь чиновника», 1843) поэт осуществляет ироничную десакрализацию мифологических мотивов (священного договора), деканонизацию литературных и музыкальных первоисточников (либретто оперы «Роберт-Дьявол» Дж. Мейербера), пародирует монолог из трагедии «Гамлет» У. Шекспира: «Служить иль не служить?» и т. д. В лиродрамагических и пародийных текстах И. С. Аксакова инфернальные, волшебные и сатирические мотивы (договора с дьяволом, «озверения» как гротескного превращения человека в животное, служения нечистой силе) представлены в органичном единстве. Им сопутствуют образные ряды, также имеющие пародийное наполнение и переосмысляющие античное литературное наследие: «хор добрых гениев», «таинственный голос».
В поэмах, непосредственно затрагивающих тему народности («Зимняя дорога», 1845; «Бродяга», 1847-1850), мотивные комплексы русского простора, зимнего пути, дороги, народной песни служат основой лирического сюжета. Онтологическую горизонталь оформляют образы русской земли, села, поля, деревни, а онтологическая вертикаль реализуется в образе бескрайнего неба. Мотив странничества связан у И. С. Аксакова с выбором историософского пути русского общества. Хронотоп в данных текстах отличается «безграничностью», многоплановостью пространства, «асихронностью» модели жизни (В. Н. Греков), калейдоскопичностью временных ракурсов, монтажным смещением изобразительных рядов. Нарративная структура поэмы содержит в себе своеобразный «инициатический» код, отраженный в заглавиях частей («Побег», «Бурмистр», «Шоссе», «Новый побег», «Погоня», «Осень», «Кабак», «Зима»).
Образ родной стороны, Отечества у И. С. Аксакова часто лишается идеализированной обрисовки, свойственной К. С. Аксакову, и приобретает неприглядные черты. Мотивные комплексы странничества, дороги, пути, воплощенные в лироэпических текстах И. С. Аксакова и выражающие идеи полноты жизни, в то же время, могут контрастировать с мотивами тесноты, духоты, присутствующими в стихотворениях гражданской тематики («Клеймо домашнего позора...», 1849). В подобных лирических текстах образ народа в ряде случаев также лишается идеализации, присущей К. С. Аксакову, и предстает «немым множеством» («Русскому поэту», 1846). Одной из центральных аксиологических антитез у И. С. Аксакова в художественном осмыслении темы русского общества является противопоставление «органичного» «искусственному». Образы Содома, царства греха в гражданской лирике И. С. Аксакова оттеняют противопоставление полноценной духовной жизни и духовной смерти. Образ храма у поэта приобретает новое качество и выступает синонимом высокого гражданского служения, духовной подвижнической миссии («Добро б мечты, добро бы страсти...», 1853).
Во многих произведениях И. С. Аксакова композиционную функцию выполняет экспрессивная антитеза мира, погрязшего во зле, и Бога. Данная антитеза оформляет многие псалмы. Примером следования русского поэта тради-
ции псалмов служит стихотворение «С преступной гордостью обидных...» (1845), где возникает характерная для христианской гимнографии ситуация воззвания человека к Творцу из бездны: «Господь! Господь, вонми моленью...». Данный стих адресует к 129 псалму (Песни восхождения): «Из глубины взываю к Тебе, Господи. Господи! услышь голос мой» (Пс. 129: 1-2). В этом сатирическом произведении «светская мишура» предстает личиной, которая экспрессивно противопоставлена не только небесному лику, но и человеческому лицу. В этой связи образ «просвещенных обезьян», представленный в критике славянофилов, приобретает не столько сатирическое, сколько религиозное звучание. Духовное зло искажает логосную природу: «Все так же лжет и срамословит...».
Лирический субъект в поэзии И. С. Аксакова исповедует веру в бессмертие души и воспринимает свой земной жизненный путь как крестную ношу. Для лирики И. С. Аксакова свойственно наличие экзистенциального выбора между подлинностью («быть») и искусственностью, масочностью («казаться»). В художественной картине мира И. С. Аксакова развивается ключевой для православия символ Фаворского света, знаменующий духовное преображение личности.
Жизненный удел человека в лирике И. С. Аксакова - это подвиг, бой и труд («На Дунай! туда, где новой славы...», 1854). Данное представление о человеческой жизни сближает авторскую позицию И. С. Аксакова с лирикой А. С. Хомякова. Война как социальный конфликт помогает лирическому субъекту поэзии И. С. Аксакова постичь историософскую миссию России как хранительницы православия, что также созвучно творчеству Ф. И. Тютчева и А. С. Хомякова.
В заключении приводятся и концептуально обобщаются основные выводы исследования, указываются перспективные направления дальнейшего изучения темы.
Нами установлено, что в мировоззрении и в художественном творчестве К. С. Аксакова и И. С. Аксакова ведущую роль играет укорененная в русском православном сознании идея соборности. Через погружение в глубины бессмертной души человек в лирике братьев Аксаковых приобщается к внутренним связям вселенской жизни. В художественной картине мира К. С. Аксакова и И. С. Аксакова проявляется стремление к антитетичности и к синтезу. Славянофилы преодолевают присущие романтизму двоемирие и романтическую иронию, утверждая религиозную идею Царствия Божиего. В отличие от поэзии К. С. Аксакова, художественная картина мира у И. С. Аксакова моделирует, с одной стороны, окружающую внешнюю реальность как пространство победившего зла, лжи, невежества, а с другой стороны, раскрывает вневременное и непреходящее величие земного мира и всего мироздания как чудесных творений Всевышнего.
К перспективным направлениям в русле исследуемой нами темы стоит отнести: дальнейшее системное изучение образной картины мира славянофильства в целом; контекстуальное изучение динамики жанровых процессов в поэтическом творчестве К. С. Аксакова и И. С. Аксакова и других малоизу-
ченных поэтов XIX в. (А. С. Норова, Н. М. Сатина, В. С. Печерина); выявление стилистического, идейно-образного и мотивного влияния славянофильской поэзии на ряд относимых к художественному «неославянофильству» течений в русской лирике XX в. - на творчество «новокрестьянских поэтов», на «тихую лирику» и т. д.; рассмотрение такого малоизученного явления в русской поэзии XIX в., как «постромантизм».
Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:
Публикации в изданиях, рекомендованных ВАК РФ:
1. Ожереяъев, К. А. Образные представления об универсуме в лирике К. С. Аксакова / К. А. Ожерельев // Омский научный вестник. Сер. Общество. История. Современность.-2012.-№5(112).-С. 154-157 (0,68 п. л.).
2. Ожерельев, К. А. Художественное своеобразие натурфилософских элегий К. С. Аксакова / К. А. Ожерельев // Наука о человеке : гуманитарные исследования. - Омск : НОУ ВПО «ОмГА», 2013. - № 1 (И). - С. 244-251 (0,93 п. л.).
3. Ожерельев, К. А. Художественное своеобразие лирики К. С. Аксакова 1840-1850-х гг. / К. А. Ожерельев // Омский научный вестник. Сер. Общество. История. Современность. - 2013. - № 4 (121). - С. 123-127 (0,75 п. л.).
Публикации в других изданиях:
4. Ожерельев, К. А. Становление и развитие принципа народности в эстетике К. С. и И. С. Аксаковых / К. А. Ожерельев // Народная культура Сибири : материалы XXI науч.-практ. семинара Сибирского регион, вузовского центра по фольклору / отв. ред. Т. Г. Леонова. - Омск : Изд-во ОмГПУ, 2012. - С. 255261 (0,37 п. л.).
5. Ожерельев, К. А. Эстетика К. С. Аксакова и И. С. Аксакова в философском контексте эпохи / К. А. Ожерельев // Традиционная культура Тарского Прииртышья. Перспективы развития и изучения. Сравнительный аспект : материалы регион, науч.-практ. конф. (9-10 ноября 2012 г., г. Тара) / отв. ред. О. А. Фёдорова. - Омск : Полиграф, центр КАН, 2012. - С. 227-234 (0,56 п. л.).
6. Ожерельев, К. А. Жанровое своеобразие лирики К. С. Аксакова 18401850-х гг. / К. А. Ожерельев // Славянские чтения - 8. 1150 лет славянской письменности : сб. статей межрегион, науч.-практ. конф. с междунар. участием 24 мая 2013 г. / ред. Л. К. Анцигина, Н. А. Киселева. - Тара : Изд-во А. А. Аска-ленко, 2013. - С. 89-94 (0,43 п. л.).
7. Ожерельев, К. А. Художественные особенности мистерии И. С. Аксакова «Жизнь чиновника» (1843) / К. А. Ожерельев // Наука и образование в жизни современного общества : сб. науч. трудов по материалам Междунар. науч.-практ. конф. 29 ноября 2013 г. - Тамбов : Изд-во ТРОО «Бизнес-Наука-Общество», 2013.-Ч. 1.-С. 140-142(0,18 п. л.).
8. Ожерельев, К. А. Поэтическое осмысление традиций русского классицизма в ранней лирике К.С.Аксакова / К. А. Ожерельев // 21 century :
fundamental science and technology III (21 век : фундаментальная наука и технологии) : материалы III Междунар. науч.-практ. конф. 23-24 января 2014 г., г. Москва. - North Charleston, SC, USA 29406, 2014. - Vol. 2. - С. 148-150 (0,31 п. л.).
9. Ожерельев, К. А, Ода И. С. Аксакова «На Дунай! туда, где новой славы...» (1854) как отражение историософских и эстетических.взглядов славянофильства / К. А. Ожерельев // Филология и лингвистика в современном обществе : материалы II Междунар. науч. конф. (г. Москва, февраль 2014 г.). - М.: Буки-Веди, 2014. - С. 31-33 (0,43 п. л.).
Редактор Г. Н. Орлов Технический редактор Д. В. Пискарев
Подписано в печать 06.05.2014. Формат 60x84/16. Бумага офсетная. Печать офсетная. Печ. л. 1,5. Уч.-изд. л. 1,5. Тираж 120 экз. Заказ П-1240.
Издательство ОмГПУ. Отпечатано в типографии ОмГПУ, Омск, наб. Тухачевского, 14, тел./факс: (3812) 23-57-93
Текст диссертации на тему "Художественная картина мира в лирике К.С. Аксакова и И.С. Аксакова"
МИНОБРНАУКИ РОССИИ
федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Омский государственный педагогический университет» Филологический факультет Кафедра литературы и культурологии
ОЖЕРЕЛЬЕВ Константин Анатольевич
Художественная картина мира в лирике К. С. Аксакова и И. С. Аксакова
Специальность: 10.01.01. - русская литература Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук
На правах рукописи
Научный руководитель: д-р филол. наук, профессор Г. В. Косяков
Омск 2014
ОГЛАВЛЕНИЕ
Введение..................................................................................................................................................................3
Глава 1. Эстетика и лирика К. С. Аксакова и И. С. Аксакова в философском
и художественном контексте эпохи..................................................................................................23
1.1. Эстетическая позиция К. С. Аксакова и И. С. Аксакова........................................23
1.2. Художественное своеобразие ранней натурфилософской лирики
К. С. Аксакова............................................................................................................................................................47
1.3. Лирика К. С. Аксакова 1840-1850-х гг. и эволюция русского романтизма..............................................................................................................................................................78
Глава 2. Лирика И. С. Аксакова и идеология русского славянофильства.... 106
2.1. Поэтические особенности лирики И. С. Аксакова......................................................106
2.2. Быт, социум и бытие в лирике И. С. Аксакова..............................................................131
Заключение............................................................................................................................................................156
Библиография......................................................................................................................................................163
ВВЕДЕНИЕ
К. С. Аксаков (1817-1860), И. С. Аксаков (1823-1886) внесли значимый вклад в развитие идей славянофильства, в разработку эстетических и историософских концепций. Диапазон творческих интересов К. С. Аксакова и И. С. Аксакова определяли такие области, как литературная критика, лингвистика, переводческое дело, общественная деятельность. Поэтическое творчество К. С. Аксакова и И. С. Аксакова приходится на переходный период в истории русской лирики: к середине 1830-х гг. намечается кризис романтической эстетики и поэзии, который стал наиболее ощутим после гибели А. С. Пушкина и М. Ю. Лермонтова. В русской лирике 1840-х гг. начинают преобладать эпигонские тенденции [Тынянов, 1977: 25]. В русской поэзии в контексте литературной полемики между представителями «чистого искусства» и гражданской поэзии ведется напряженный поиск новых художественных принципов, поэтического языка. В литературном процессе на первый план выдвигается эпический род литературы. После художественных открытий в области внутренней историчности личности, сделанных русскими поэтами-романтиками, отечественная проза в середине XIX в. обратилась к постижению актуальных проблем русского общества, сохраняя при этом сосредоточенность на осмыслении бытийных, религиозных оснований жизни.
В русской лирике постепенно преодолевается жанровый характер мышления, намечается тенденция к сближению стихотворной и прозаической речи [Зырянов, 2003]. К. С. Аксаков и И. С. Аксаков творчески реализовали себя в контексте единой национальной традиции. Наиболее плодотворный период в поэтическом творчестве К. С. Аксакова приходится на 1830-е гг., демонстрируя собой инерцию поэтики романтизма, влияние немецкой классической философии, прежде всего, Ф. В. Шеллинга и Г. В. Гегеля, а лирика И. С. Аксакова
представляет собой по преимуществу поэзию общественного служения с присущей ей публицистичностью, прямолинейностью и декларативностью. Оба художника в равной степени стремились к пробуждению национального самосознания, к сохранению патриархальных ценностей русской культуры [Анненкова, 1996].
Стоит отметить, что творческое наследие К. С. Аксакова и И. С. Аксакова в отдельных его аспектах становилось объектом изучения ряда исследователей. Можно выявить следующие этапы изучения художественного наследия славянофилов:
- прижизненные критико-публицистические отзывы и статьи современников: В. Г. Белинского, Н. В. Гоголя, А. И. Герцена, Н. Г. Чернышевского, Ф. М. Достоевского;
- дореволюционная литературная и философская критика, академическое литературоведение (Н. Л. Бродский, С. А. Венгеров, В. В. Зеньковский, К. К. Арсеньев, В. Н. Кораблев, А. Н. Пыпин);
- литературоведение советского периода (Л. Я. Гинзбург, С. И. Машинский, В. И. Кулешов, А. Л. Осповат, В. В. Кожинов, А. С. Курилов, М. П. Лобанов, Б. Ф. Егоров, В. А. Кошелев);
- современные статьи, историко-литературные и монографические работы Е. И. Анненковой, Д. А. Бадаляна, О. А. Бознак, В. В. Боченкова,
A. А. Горелова, В. Н. Грекова, М. М. Дунаева, А. Э. Еремеева, Т. М. Жапловой, Т. В. Зуевой, Н. М. Ильченко, Г. В. Косякова, Д. А. Кунильского, А. П. Лисунова, М. А. Чванова, И. Ш. Юнусова.
На оценку поэтического наследия братьев Аксаковых влияло общее восприятие славянофильской идеологии, отношение к которой в русском обществе было неоднозначным и менялось [Егоров, 1973 : 269-270].
B. Г. Белинский написал отзыв о стихотворном отрывке К. С. Аксакова из пародийной драмы «Олег под Константинополем», где критик резюмировал, что Аксаков является «человеком с необыкновенным поэтическим дарованием» [Белинский, 1953, т. I: 221]. В полемике по поводу жанровой специфики поэмы
«Мертвые души» Н. В. Гоголя В. Г. Белинский отстаивал «романическое» начало произведения, принципы исторического соответствия в противовес «эпической» трактовке К. С. Аксакова. Русский критик при всей полемичности в целом высоко оценивал славянофильское движение: «Так называемое славянофильство, без всякого сомнения, касается самых жизненных, самых важных вопросов нашей общественности» [Белинский, 1956, т. X: 17].
Д. Ф. Самарин акцентировал внимание на особой роли в программе славянофилов православной религиозности и веры в русский народ [Самарин, 1890: 25-26]. Мыслитель одним из первых охарактеризовал теоретическую платформу учения славянофилов, отмечая близость убеждений К. С. Аксакова, И. В. Киреевского и Ю. Ф. Самарина.
Общая высокая оценка всего эстетико-культурного явления славянофильства и его представителей была высказана Н. Г. Чернышевским. Критик считал К. С. Аксакова «одним из лучших наших поэтов-переводчиков» [Чернышевский, 1893: 248], особенно выделяя аутентичные подлиннику переводы из И. В. Гете и Ф. Шиллера.
Н. В. Гоголь неоднозначно воспринимал теоретическое и художественное наследие славянофилов, не разделяя ключевую для них модель общественного устройства. Писатель критически относился к художественному стилю К. С. Аксакова: «Но вот беда: у Константина Сергеевича нет вовсе слога» [Гоголь, 2009, т. XII: 546]. А. И. Герцен назвал К. С. Аксакова «мужающим юношей», подчеркивая в его личности и творчестве сложное сочетание наивных и прямодушных черт: «В его убеждениях не неуверенное пытанье почвы, не печальное сознание проповедника в пустыне, не темное придыхание, не дальние надежды — а фанатическая вера, нетерпимая, втесняющая, односторонняя, та, которая предваряет торжество» [Герцен, 1986, т. 2: 240]. Ф. М. Достоевский в «Дневнике писателя за 1877 год» подчеркивал историческую связь почвенничества и славянофильства: «Я во многом убеждений чисто славянофильских, хотя, может быть, и не вполне славянофил» [Достоевский, 1983, т. 25: 195].
В целом, отзывы и рецензии современников на поэтическое и критическое наследие К. С. Аксакова и И. С. Аксакова обусловлены литературной полемикой второй половины XIX в. Они закономерно отмечены как субъективными оценками, так и стремлением объективно определить роль поэтов-славянофилов в истории отечественной словесности. В критических отзывах данного периода доминировало, прежде всего, осмысление славянофильской идеологии.
Работы дореволюционных представителей академических литературоведческих школ, философов, литературных критиков и биографов значительно обогатили взгляды на эстетику и поэзию славянофилов. Присущее предыдущему периоду тяготение к эссеизму и мемуарному характеру статей сменяется на рубеже Х1Х-ХХ вв. стремлением к культурно-историческому, сравнительному методам изучения творчества К. С. Аксакова и И. С. Аксакова, первыми попытками осмысления особенностей поэтики их произведений. Так, А. Н. Пыпин поставил вопрос о связи лирических текстов у братьев Аксаковых с предшествующей поэтикой романтизма, подчеркивая тот факт, что многие программные положения славянофильства нашли первоначальное выражение именно в их поэтических произведениях, имеющих ярко выраженную идеалистическую направленность [Пыпин, 1906]. Исследователь также отмечал особое влияние идей немецкой классической философии на славянофилов. Применительно к творчеству И. С. Аксакова, А. Н. Пыпин предложил классификацию лирики, выделив две группы:
1. Поэтические произведения, в которых воплощались славянофильские представления об идеальном;
2. Опыты в духе народной поэзии.
А. Н. Пыпин доказал необходимость изучения таких поэтов, как К. С. Аксаков и И. С. Аксаков, для понимания особенностей историко-литературного процесса.
Ф. А. Степун контекстуально рассматривал немецкий романтизм и русское славянофильство [Степун, 1910]. О влиянии идей Г. В. Гегеля на творчество К. С. Аксакова писал в первой половине XX в. философ-богослов
В. В. Зеньковский [Зеньковский, 2001: 232]. Н. О. Лосский указывал на преобладание в историософии и поэтическом творчестве К. С. Аксакова излишней идеализации русской старины [Лосский, 1991: 45].
С. А. Венгеров охарактеризовал К. С. Аксакова как «передового бойца славянофильства», выделяя в его лирике особую значимость «пафоса мысли» [Венгеров, 1912, т. III: 97]. Литературоведы К. К. Арсеньев и В. Н. Кораблев в своих работах выделили основные мотивы лирики К. С. Аксакова и И. С. Аксакова [Арсеньев, 1888], [Кораблев, 1911]. Н. Л. Бродский указал на значение категории Подвига для жизни и творчества И. С. Аксакова [Бродский, 1910: XXVIII]. Ученый, анализируя славянофильскую поэзию в целом, отмечал ее «партийный», самодовлеющий характер [Бродский, 1910: 137].
Развивая традиции историко-литературных и биографических работ дореволюционного литературоведения в изучении художественного наследия К. С. Аксакова и И. С. Аксакова, советские ученые акцентировали внимание на анализе лирических текстов [Дементьев, Калмановский, 1960], на определении ведущих черт славянофильской эстетики и критики [Егоров, 1980], историософии [Осповат, 1988], на соотношении общественно-публицистических выступлений и лирических произведений, на рассмотрении творчества славянофилов в контексте развития русской философской прозы и поэзии XIX в.
А. С. Курилов отмечал доминирующую роль принципа народности в эстетике братьев Аксаковых: «Отсюда у Аксаковых представление о народности как одной из важнейших и неотъемлемых частей литературы» [Курилов, 1981: 26]. В. И. Кулешов впервые в отечественном литературоведении поставил вопрос о необходимости детального изучения поэтики К. С. Аксакова, И. С. Аксакова,
A. С. Хомякова: «Поэтика славянофилов до сих пор еще не исследована обстоятельно» [Кулешов, 1976: 186]. Ученый сделал важные наблюдения в этой области на уровне ритмики, мелодики стиха, структурной организации строф и влияния поэзии Аксаковых на последующий период развития русской лирики.
B. И. Кулешов указывал, что в философской лирике славянофилов присутствует «излишняя печать архаики допушкинского периода <...>. Жанры все размыты,
любовно эротической темы нет» [Кулешов, 1976: 186]. В содержательном плане исследователь считал подобную лирику продолжением традиций романтической гражданской поэзии, выделяя в философских стихотворениях К. С. Аксакова ведущую роль ораторских приемов, звучащего слова. Ученому также принадлежат выводы о влиянии поэзии мысли и «психологического письма» В. А. Жуковского на творчество К. С. Аксакова (на примере стихотворения славянофила «Фантазия», 1834).
Значимыми для изучения лирического наследия К. С. Аксакова и И. С. Аксакова в советский период были работы таких историков и теоретиков литературы, как М. М. Бахтин, А. Ф. Лосев, С. И. Машинский, Л. Я. Гинзбург,
B. В. Кожинов, М. П. Лобанов.
М. М. Бахтин при сопоставлении западнической эстетической программы и славянофильской теории отмечал: «Славянофильство - это значительное явление в истории русской мысли, тогда как западничество - мыльный пузырь, который ничего кроме фраз не создал и лопнул» [Бахтин, 2000, т. 2: 427]. А. Ф. Лосев исследовал генезис филологических и эстетических взглядов К. С. Аксакова [Лосев, 2009].
Анализируя ранние лирические тексты К. С. Аксакова, созданные еще в студенческие годы, и отмечая их подражательный, имитационный характер,
C. И. Машинский подчеркивал, что «они вместе с тем существенны для понимания внутреннего мира автора и того круга молодых людей, в котором он жил» [Машинский, 1964: 282]. Исследователь раскрыл сущностные различия между стихотворениями 1830-х гг. и поэзией К. С. Аксакова 1840—1850-х гг., когда лирика славянофила «претерпевает существенную эволюцию. Темы лирические и философские почти иссякают, и в его творчестве начинает преобладать политическая струя» [Машинский, 1964: 283]. Литературоведу принадлежат выводы о философичности программных произведений К. С. Аксакова. Помимо гегельянского и шеллингианского начал в его творчестве, С. И. Машинский указывал на славянофильскую теорию прекрасного в духе философии «примирения с жизнью».
Л. Я. Гинзбург отметила в поэтических декларациях кружка Н. В. Станкевича или «нового романтического поколения», к которому принадлежал в ранний период творчества К. С. Аксаков, с одной стороны, тенденцию к психологизму, к рефлексии, а с другой - стремление к обретению «абсолюта». Литературовед отмечала этическую доминанту лирического антропоцентризма, которая преобладала в поэтическом творчестве представителей данного кружка: «В кружке Станкевича идеологический центр перемещается в сторону вопроса о назначении человека. Не эстетика, а этика становится во главу угла» [Гинзбург, 1997: 133].
В. В. Кожинов в своих статьях на фоне развернувшейся в отечественном литературоведении дискуссии о славянофилах в 1960-е гг. в журнале «Вопросы литературы» отмечал двойственный характер полемики между К. С. Аксаковым и В. Г. Белинским по вопросу художественной специфики поэмы «Мертвые души» Н. В. Гоголя. Исследователь доказывал, «что в своем понимании творческого метода Гоголя Белинский в ряде моментов был близок к К. Аксакову, но полемический пафос подчас побуждал его излишне резко отталкиваться от суждений славянофильского критика» [Кожинов, 2002: 115]. В. В. Кожинов также соглашается с мнением многих исследователей о влиянии романтического мировоззрения на поэзию славянофилов: «творчество <...> поэтов-славянофилов <...> несет в себе несомненные черты романтизма» [Кожинов, 1978: 91].
В книге М. П. Лобанова о С. Т. Аксакове, наряду с жизнеописанием писателя и оценкой его творчества приводились важные сведения о мировоззрении братьев Аксаковых, этапах формирования их поэтической позиции. Литературовед указывал на актуальный для русской культуры характер лирики К. С. Аксакова: «В стихах Константина Аксакова остался не только пафос его любимой мысли, но в иных и такие стороны бытия, которые, может быть, как никогда многое говорят современному сознанию» [Лобанов, 2005: 214].
Советские литературоведческие работы о поэтическом и публицистическом творчестве К. С. Аксакова и И. С. Аксакова способствовали формированию
комплексного подхода в изучении мировоззренческих и поэтических исканий художников.
Эстетические и литературные воззрения русских славянофилов были системно проанализированы в работе В. А. Кошелева [Кошелев, 1984]. Значение художественных исканий русских романтиков, любомудров, поэтов кружка Н. В. Станкевича и славянофилов для оформления «русской философской прозы» первой половины XIX в. исследовано А. Э. Еремеевым [Еремеев, 1989: 32-36].
Для современных работ, посвященных изучению творчества К. С. Аксакова и И. С. Аксакова, характерны многоплановость методик анализа текстов, интегративные подходы в изучении мировоззрения писателей, активный интерес к проблемам авторского мифотворчества и религиозности [Анненкова, 1999], развития славянофильских идей в XIX в. [Щербакова, 2007]. Так, в работах М. М. Дунаева, методологически объединяющих как собственно литературоведческие, так и богословские подходы, обстоятельному анализу подвергается эстетика и этика славянофилов. Ученый отмечает глубоко православные корни поэтической «вселенной» славянофилов, рассматривает особенности поэтического мироощущения И. С. Аксакова: «<...> в мироощущении Аксакова не было того обострённого трагизма, каким нередко отмечено бывает внутреннее состояние души поэтов» [Дунаев, 2002: 109]. Одним из главных тезисов исследователя является представление о д�
