автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.03
диссертация на тему: Художественный образ птиц в мистической поэзии средних веков

Полный текст автореферата диссертации по теме "Художественный образ птиц в мистической поэзии средних веков"

На правах рукописи

МИРСАИДОВ БАХРОМ ТОХИРОВИЧ

ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ ОБРАЗ ПТИЦ В МИСТИЧЕСКОЙ ПОЭЗИИ СРЕДНИХ ВЕКОВ

(Х1-ХШ вв.)

Специальность: * 10.01.03. -Литермура народов стран

зарубежья (таджикская литература)

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Худжанд- 2004

Работа выполнена на кафедре таджикской классической литературы Худжандского государственного университета им. академика Б.Гафурова

Научный руководитель: доктор филологических наук,

профессор Салимое Н.Ю.

Официальные оппоненты:

1. Доктор филологических наук, профессор Шарипов X.

2. Кандидат филологических наук, доцент Гаффарова У.

Ведущая организация- Таджикский государственный педагогический университет им. К.Джураева.

а /с,""

Защита диссертации состоится « " » апреля 2004 г. в часов на

заседании диссертационного Совета К 73700202 по защите диссертаций

на соискание ученой степени кандидата филологических наук при

Худжандском государственном университете им. акад. Б.Гафурова по

адресу: 735700, г. Хуцжанд, проезд Мавлонбекова 1.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Худжандского государственного университета имени академика Б.Гафурова

Автореферат разослан «

£ » М^къ* 2004

Ученый секретарь диссертационного Совета, кандидат филологических наук, доцент:

/

Общая характеристика

Актуальность темы. В истории эволюции мировой духовной культуры ценностная ориентация таджикско-персидской литературы Х1-ХШ веков на создание мистической поэзии имела особую значимость и являлась реальным литературным процессом. Этот процесс обусловил появление символики и аллегорий в образцах поэтических, философско-этических и религиозных книг.

Замечательные образцы «скрытых смыслов» находим мы в поэтических творениях великих восточных поэтов этой эпохи. Передовые умы прибегали к религиозным образам суфизма в целях иносказания и идеологического камуфляжа. Для поэзии этой эпохи характерна ёмкость, значительность и многозначность слова, благодаря которой слово служит поэтам оружием, их мечом. Поэзия средневековья выработала богатейший иносказательный стиль выражения, в котором самые утонченные мистические понятия были выражены в образах птиц. Художественные приёмы ташхис и тамсил, необычайная ёмкость слова и своеобразная символика эпической поэзии Х1-Х1П веков предоставляла возможность проекции пережитого творцом события, конфликта, исканий, раздумий и раскрытия сущности поворотов на извилистом пути становления мысли поэта и её выражения. Создавая художественные символические образы птиц, поэты средневековья представляли синтезированную картину эпохи во всей её сложности и противоречивости, со всеми таящимися в ней силами разрушения и созидания, эпохи завуалированной ими действительности.

В поэзии Х1-Х1П веков воцарились пафос намека, игра иносказаниями и аллегориями, двусмысленность полутонов, порождающие множество споров вокруг каждого бейта или стихотворения. В любом поэтическом творении мистической поэзии между строк проникали, словно вскользь, неожиданные символические образы, острая укоризна, в которых, видимо, и состояло назначение произведения, затаенный смысл творения. Современники отлично понимали стратогему поэта, направленную против тирании духовной и светской. Таков наиболее существенный мотив поэзии Х1-ХИ1 веков. Поэты эпохи стремились вырваться из творческой замкнутости, звали к «превращению» в более высокую сущность, и в соответствии с этим новым жизнеощущением меняли поэтическую форму своих творений.

Бесценные эпические произведения Х1-ХШ вв., исполненные величия и героизма, знаменующие собой эпоху в создании уникальных памятников письменности, в течении многих веков являются бессмертным значительным наследием таджикско-персидской литературы средневековья.

В Х1-ХШ веках формировалась и процветала уникальная, своеобразная школа мистической поэзии и прозы на фарси, деятельность которой считалась классической для последующей эволюции таджикско-персидской символической литературы средневековья.

Наиболее передовыми идеями прогрессивной литературы средневековья были гуманистическое художественное постижение миропонимания человека, познание его связи с природой, развитие патриотических мотивов "проповедь вдеала^-

ьи J ;1.от(_ка

С Г|«1срб)рг 200 ^ Р К

справедливого взаимоотношения человека и природы. Отсюда в литературе XI-XIII веков критерием оценки мышления, культурного разума, ремесленной даровитости, литературного мастерства поэтов стало умение раскрывать и отражать в своих творениях символизированное взаимоотношение человека с природой. Одним из важнейших результатов этого взаимоотношения стало формирование и вхождение в творческое пространство поэзии и прозы этой эпохи новых художественных литературных направлений, течений и традиций. Для этого периода специфично творческое многообразие в тематике, сюжетах, жанрах. Новые исторические условия вызвали необходимость создания своеобразных произведений высокого художественного уровня, созданных на аллегорическом, символическом словесном материале, примером которых были притчи и басни, связанные, в частности, с воссозданием художественного образа птиц, как неотъемлемой части природы.

В ряду этих произведений особое положение занимали и суфийские касыды и месневи (оды и поэмы), дастаны, в которых применялись поэтические приемы ташхис и тамсил в воссоздании художественного образа птиц. Эта форма изображения служила основой для отражения философских воззрений, поэтических замыслов, религиозных и научных взглядов поэтов эпохи Х1-ХШ веков. Это породило, в свою очередь, традиции написания символических, эпических высокохудожественных произведений на философской основе интерпретации фактов действительности.

Наиболее существенной чертой этих литературных произведений было аллегорическое изображение птиц в философских, мистических трактатах и книгах, суфийских одах и поэмах, в которых особую значимость и звучание приобретали философские, религиозные и научные воззрения поэтов, а также иносказательные переливы понятий.

Как шедевры таджикско-персвдской эпической поэзии, эти поэтические творения существовали в Х1-ХШ вв. на всех этапах бытия литературных процессов и характеризовали творческий путь творца, его мировоззрение, социальные и культурные особенности эпохи, при которой создавались эти произведения. Поэты эпохи средневековья в своих символико-мистических произведениях с высоким мастерством воспевали родную природу, столь полной контрастов, её естественную связь с человеком, борьбу злых и добрых начал в жизни человека. Ставя на всех этих аллегорических произведениях печать очеловечения мира (птиц, зверей, животных, растений, матери-земли, отца-неба и др.) окружающей природы, они создавали поляризацию представлений о добром и злом, светлом и темном начале в жизни.

В области идеологических представлений эта эпоха, бесспорно, существенно отличается от предшествующей прежде всего тем, что из древних представлений культа предков и мифов о «культурных героях» формируется героический эпос, аллегорически отражающий реальную историю. Не в образах божеств, а людей-героев и символизирующих эту галерею, существ (птиц) отразилась в обобщенно-иносказательной и художественной форме реальная борьба человека с темными силами.

Именно этот нравственный подъем души призывал представителей мистической поэзии ассоциировать в своем поэтическом сознании союз «бытия» с понятиями «разума» и «миропонимания» человека, верить в преобразующую силу этого союза.

Исследование традиций создания художественного образа птиц в мистической поэзии средних веков (Х1-Х1П) приведет к постижению функции, роли, значения и задач ташхис и тамсил в истории эволюции литературных жанров, к анализу основных понятий поэзии эпохи, к определению формы и содержания этих творений, которые предоставляют возможность проследить возникновение, становление и динамику развития традиций суфийской поэзии средневековья.

Обращение к истокам проблемы создания художественного образа птиц в мистической поэзии средневековья -это осознанная потребность современной национальной литературоведческой науки на пути к её гуманизации, так как эти традиции духовной культуры таджикского народа впитывают в себя и перерабатывают лучшие достижения нравственной, историко-литературной и историко-философской мысли прошлых эпох.

Изучение истории становления и формирования эпической поэзии, установление её связи с политической и социальной, научной и культурной жизнью Х1-ХШ веков, познание сущности её идейных концепций во временной и пространственной динамике, определение вклада и статуса выдающихся поэтов в эволюции мистической поэзии, выявление прогрессивных идей, заложенных в их творениях, создавая объективные нравственные основы духовного развития личности, вместе с тем открывают новые горизонты важнейших актуальных проблем литературоведения. Раскрывая внутреннюю логику исторического развития мистической поэзии, изучение вопроса в указанном аспекте ныне требует исследовательского внимания и углубленной научной разработки.

Подобный широкий диапазон научных изысканий позволит по-новому взглянуть на особенности создания художественного образа птиц в мистической поэзии Х1-ХШ веков через призму проблем становления, формирования и эволюции художественно-философской мысли поэтов прошлых эпох, осмыслить их с новых позиций, и на новом витке развития истории таджикско-персидской литературы сохранить и развить лучшие творческие традиции этой эпохи, а также философские и нравственно-этические концепции этих бессмертных творений.

Изученность проблемы. Интерес таджикско-персидских ученых, историков, а также зарубежных исследователей к вопросу постижения особенностей аллегорий и тайн, сокрытых в мистической поэзии и её художественных образах, особенно к познанию природы притч и их значений в мировой литературе, имеет долгую историческую традицию. Еще 10 веков тому назад Ибн Надим в «ал-Фехристе» подчеркивал, что «первой нацией, написавшей книги сказок, проявившей к ней интерес и создавшей устами животных дастаны, была иранская. То-есть персы были первыми, а правители Ашкони совершенствовали её, и затем в период Сасанидов она получила особое распространение. И все дастаны, прославившиеся а Аравии, вошедшие в арабский язык, принадлежали персам» (8,4-5).

Сказанное выше свидетельствует о существовании мноючисленных письменных образцов мистических произведений и памятников в таджикско-персидской поэзии Х1-Х1И веков, а также о наличии традиции тамсил в создании художественного образа «вахшу туюр» (животных и птиц), поэтических приемов ташхис в интерпретации миропознания, а также в определении сущности мистической персидско-таджикской литературы. Попытки исследования роли художественного образа туюр (птиц) в становлении первоначального мировоззрения и миропознания человека можно наблюдать в трудах Мехрдода Бахора, Ахмада Тафаззули, Жола Омузгора, Джона Хинлеза, Джорджа Фрезера, Артура Кристенсена и др.

В их исследованиях изучению образа туюр (птиц), хотя не уделено глубокое исследовательское внимание, однако они в раду других проблем мистической поэзии определяют положение и значение образа «вахшу туюр» в начальной стадии миропознания человека. Ряд трудов исследователей Такииура Номдориён «Символ и символические поэмы в персидской литературе», Бадеуззамана Фурузонфара «О жижи и творчестве Шейха Фаридуддина Атгара Нишобури», Е.Э.Бертельса «Суфизм и суфийская литература», А.Е.Бертельса «Художественный образ в искусстве Ирана (1Х-ХИ1)» относятся к их числу. Изучение данных трудов убеждает, что художественный образ птиц в качестве отдельного монографического исследования пока не стал объектом научного рассмотрения, поскольку рад важных проблем истории таджикско-персидской мистической поэзии остается ещё неизученным, к числу которых относится и проблема настоящего исследования.

Несмотря на существующие сегодня самые различные подходы к изучению истории суфийской поэзии Х1-ХШ веков, выделения в ней разнообразных аспектов и направлений, изучение традиций создания художественного образа птиц в символической поэзии в научных трудах по её истории требует новой интерпретации, поскольку по настоящее время фиксируются сложные, постоянно трансформирующиеся воззрения, которые «обречены» на регулярные пересмотры и изменения.

Новый этап исследования истории таджикской литературы, неизученность столь актуальной проблемы- художественного образа птиц в мистической поэзии средних веков -вызывает к проблеме научный интерес современных ученых. Необходимость изучения особенностей традиций и идей филологической мысли разных исторических эпох, определение поэтического вклада, познание и оценка мировоззрения поэтов, их идейных замыслов в создании образа «туюр», духовных запросов, социальных и культурных особенностей времени имеют важнейшее значение для понимания истории и определения динамики развития таджикско-персидской суфийской поэзии средневековья. Логика проблемы исследования поставила перед диссертантом задачу на историческом материале показать богатую филологическую культуру поэтов Х1-ХШ вв. и раскрыть особенности художественного образа птиц в мистической поэзии средневековья.

Цели и задачи исследования. Диссертационное исследование посвящено научному осмыслению новых символических образов в эпической поэзии XI-

6

XIII вв., раскрытию особенностей их своеобразной композиционной и идейной структуры, характеристике воззрений творцов литературных письменных памятников, а также изучению специфики воссоздания мистического художественного образа птиц в поэтических произведениях средневековья. Учитывая актуальность научного исследования данной проблемы в развитии современной науки литературоведения, опираясь на новые источники, диссертант стремился выявить ещё нерешенные вопросы и аспекты данной проблемы и описать целостную картину традиций создания мистических поэтических произведений, а также раскрыл, особенности художественного образа «туюр» (птиц) в них.

В соответствии с указанной целью автор диссертации ставит решение следующих задач:

1 Исследовать на основе изучения литературных и религиозных памятников письменности «Авеста», «Коран», а также пехлевийских книг своеобразные идейные постулаты поэтов эпохи средневековья в создании художественного образа птиц в мистической поэзии.

2. Выявить связи мистической поэзии Х1-ХШ вв. с основными идейными канонами общества той эпохи: политическими, социальными, религиозными и нравственными.

3. Определить основы совершенствования образа птиц в философско-литературном наследии поэтов начала персидской литературы, установить предпосылки появления образа птиц в данных памятниках.

4. Исследовать «Шахнаме» Фирдоуси и философские произведения Ибн Сино и Сухраварди с точки зрения анализа их исторической и этической сущности специфики, а также изображения художественного образа птиц.

5. Выявить и характеризовать эстетико-этические единства, устойчивые категории тождества прекрасного и нравственного в аллегорических прозаических трактатах, создавших основы появления мистических поэм-«Рисолат-ут-тайр», «Акли сурх», «Лугати мурон», «Голос крыла архангела Гавриила» Сухраварди, «Рисолат-ут-туюр» Ахмада Газали, «Рисолат-ут-тайр» Наджмуддина Рози, в которых своеобразно раскрывается образ птиц.

6. Комментировать особенности стихотворных произведений «Мантик-ут-тайр», посвященных различным вопросам мистики, духовного совершенства и этики тариката в беседах птиц.

Источники исследования. Источником исследования_послужили эпические произведения средневековых поэтов, дасганы выдающихся классиков персидско-таджикской поэзии, священная книга зороастрийской религии «Авеста», пехлевийские памятники, «Коран», «Шахнаме» Фирдавси, трактаты «Рисолатуггайр», «Акли сурх», «Лугати мурон», «Овози пари Чабраил» Сухраварди, «Рисолатуггайр» Ахмада Газзоли, «Рисолатутгайр» Нажмуддина Рози, диваны Санои Газнави, Хокони Шарвони, месневи «Мантик-ут-тайр», «Хусравнаме», «Мусибатнаме», «Илохинаме» Аттара, «Маснавии маънави» Джалолуддина Руми. Объектом изучения были также критические научные исследования относительно дастанов и религиозных месневи, осуществленные

7

учеными Номдориён, Фурузонфар, Зарринкуб, Шафеи Кадкани, Ахмадом Мужохид, Мухаммедом Джафаром Махжуб, Саиаджафаром Саджоди, Геямугом Ритгер, Е.Э. Бертельсом, А.Е. Бертельсом, Ш.М. Шукуровым и др.

Методология ислледования. В процессе работы над диссертацией, при анализе литературных источников автор опирался на сравнительно-исторический метод описания. В диссертации учтена и продолжена методика новейших исследований, применяемая отечественными и зарубежными литературоведами Е.Э. Бертельсом, А.Е. Бертельсом, Номдориён, Фурузонфар, Зарринкуб, Шафеи ,

Кадкани, Ахмадом Мужохид, Мухаммадом Джафаром Махджуб, Саидджафаром Саджоди, Гелмуюм Риттер, Ш.М. Шукуровым, Расулом Ходизаде, Худой Шарифовым, А. Насриддиновым, Н. Салимовым, М. i

Ходжаевой и другими.

Научная новизна исследования. В диссертационном исследовании впервые в таджикском литературоведении в историко-литературном аспекте изучается и научно рассматриваются проблемы формирования художественного образа птиц в мистической поэзии средних веков и процессы восприятия его (образа) символики в первоначальном миропонимании человека через призму литературных воззрений поэтов средневековья. В работе на основе научного анализа первого письменного памятника культуры «Авеста», литературных источников пехлевийского наследия и других древних источников, в которых художественный образ птиц находит мистическое отражение, выявляется национальная особенность изучаемой проблемы. Диссертант в исследовании с новых позиций, с учетом концепций предшествовавших научных трудов, изучает теоретические проблемы становления специфики художественного образа птиц, а также образного художественною мышления поэтов XI-XIII веков, историю создания и интерпретации поэтических символических образов.

На основе малоизученного проблемного поэтического материала впервые обобщены факты о своеобразии символической поэтики XI-XIII веков, и на базе анализа творчества множества представителей поэзии средневековья научно аргументированы роль и значение художественного образа птиц в первоначальной эволюции миропонимания человека.

Научная и практическая значимость исследования.

Научные результаты могут служить важной основной в составлении толковых терминологических словарей по суфийской литературе, в изучении истории таджикской суфийской поэзии различных исторических периодов, в определении традиций создания художественных образов, в изучении философского, религиозного, суфийского и литературного наследия поэтов XI-XIII веков, которое было средоточием концепций, воззрений поэзии, философских, социальных, нравственных проблем эпохи, над которыми бились лучшие умы средневековья.

Практические рекомендации диссертации могут быть использованы:

- при изучении курса «Истории таджикской классической литературы»;

- при создании учебников и учебных пособий по «Истории литературной критики», «Литературного анализа художественного текста», чтении спецкурсов,

на факультативных занятиях и спецсеминарах;

- при написании дипломных, реферативных и курсовых работ, а также научных докладов при выступлениях на конференциях восточного и филологического факультетов высших учебных заведений.

Апробация результатов исследования. Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры классической таджикской литературы от 9 января 2004 года, протокол №6, а также на заседании секции литературоведения Худжандского государственного университета им. акад. Б.Гафурова от 27 февраля 2004, протокол №1. Основное содержание диссертации изложено в научных статьях, опубликованных в различных научных сборниках. По материалам исследования диссертант выступал на научно-теоретических семинарах кафедры таджикской классической литературы, региональных конференциях, в том числе на конференции, посвященной 2700-летию книги «Авеста» (2001) и конференциях молодых ученых (Худжанд, 2000, 2001, 2002, 2003 гг.).

Структура исследования. Диссертационное исследование состоит из введения, трех глав, 8 разделов, заключения и библжирафии использованной литературы.

Основное содержание диссертации. Во введении диссертации подробно раскрывается актуальность избранной для исследования темы, обосновывается выбор и необходимость её изучения в данном дискурсе, степень её изученности, аргументирована научная новизна работы, цепи и задачи исследования. Здесь же определены теоретические и методологические основы исследования, его научная и практическая значимость.

Первая глава «Эволюция образа птиц в мифологической культуре и пехлевийских и религиозных книгах» состоит из трех разделов. В первом разделе этой главы «Понятие птицы в мифологической литератур«» на основе изучения мифологической литературы рассматривается положение проблемы в мировой культуре.

Исследование сюжетных координатов мифологических произведений поэтов Х1-ХШ веков, придерживающихся различных мировоззрений, оценка реальных литературных процессов эпохи дают возможность связывать это наследие с определенными вехами эволюции мировосприятия человека, выделить наиболее важный и яркий период в многовековом развитии мифологической литературы, которая по праву носит это название.

Именно мифологическая поэзия Х1-ХП1 вв. явилась наиболее выдающимся вкладом в мировую литературу, поскольку она в течение многих веков на своей обожествляющей природу поэзии возрождала подъем и расцвет гуманизма.

Анализ и синтез сюжетной канвы многих мифологических произведений рождают научную истину о том, что люди в древности наравне с поклонением Солнцу, Луне, Воде, Дереву, Огню и Ветру, Грому и Молнии проявляли особое почтение к животным и птицам.

По этой причине древние люди в своих рассуждениях проявляли веру и поклонение животным и птацам, обожествляя их. Зачастую в их размышлениях

9

птицы воспринимались как символы таинственных, скрытых существ, провозглашающих добрую весть, являясь в их воображении предсказателями грядущего. Выражая своё почтение к птицам, люди чувствовали себя под их покровительством и защитой. Подобные предположения и воззрения- поиски защиты под покровом величественных крыльев бессмертных птиц-отражены во многих преданиях мифологической литературы Х1-Х1И вв.

Русский литературовед А.Е.Бертельс пишет, что символ птиц встречается в надписях пещер времен палеолита, историческую древность которых уже ученые других эпох определяют более чем семнадцати тысяч лет.

В творчестве многих поэтов той эпохи пробудилось небывалое прежде внимание к образу птиц, что обусловило его воспевание в мифологической поэтике и послужило толчком к созданию галереи образов птиц в ней, сделав эти произведения излюбленными творениями эпохи.

По завершении сотворения Бога-демиурга, этот образ в древней Месопотамии предстал как Солнце, подобное Орлу, а в Иране - в образе Солнце-орла с крыльями, в образе существа, воюющего со змеем, х I оническим, земным, темным божеством (3,154) Опора на вершину воззрений представителей мифологической поэзии приводит к мысли, что до Зардушта в ранних преданиях и последующих сказаниях большинству существ придавался вид животных, а Сотворитель растительного мира воспринимался в качестве кумира, и его образ обожествлялся. Под воздействием подобного миропонимания и мышления людей было создано множество легенд о сотворении человека и всего растительного мира, в ряду которых образ птиц находит яркое отражение. Мифологические символико-философские трактаты о птицах, а также их концепции о языке птиц рассматриваются в тесной связи с эволюцией мировоззрения и миропознания человека, в которые образ птиц проник глубоко. Величественные образы животных, напевы и полеты птиц пробуждали в человеке первые чувства познания красоты природы, его наблюдательность вызывала восхищение и удивление и закладывала в его сознании первые обобщенные понятия о создателе природы. Человечество, живя в близком соседстве с растительным и животным миром, изумлялось поведением, действиями и природой этих реалий. Постижение отношения человека с природой, животными и птицами стало стимулом в создании множества оригинальных мифических сказаний и легенд, свидетельствующих об изначальном миропонимании человека.

Главными особенностями мифологической поэзии были пристрастие к символическим изображениям и создание суфийского колорита, проявляющихся в поэтических образах, наполненных мифологической интерпретацией и символическим содержанием. Стремясь сделать более доступным смысл создаваемых образов, творцы мифологической поэзии птицам и животным придавали человеческую жизненную силу, уподобляя их предметам реальной действительности. Ценность художественных образов проявлялась в специфике поэтического мастерства их творцов. Исследование подтверждает, что предметные реалии, вошедшие в пространство мифологической поэзии, как объект художественного образа, в зависимости от идей поэта- творца,

10

приобретали особое значения. В этих гворениях множество удивительных образов, созданных с помощью фигуры тамсил и ташхис, получили свое оригинальное мифологическое существование.

Второй раздел первой главы «Образ птиц в «Авесте» и пехлевийских книгах» посвящен исследованию образа птиц в священной книге «Авеста» и различных пехлевийских книгах таких, как «Бундахишн».

В священном «Авесте» птицы характеризуются величественными созданиями и находятся на уровне, достойном божественных существ. Впервые в этой книге приводится упоминание о птице, которая именуется «Саена». Её существо в мире познается как преобразующая сила, обеспечивающая благоустройство и изобилие, а изменение её настроения, предопределяющее изменения в мире. Другая птица, описанная в 21 м разделе Бахромяш г и других главах этог о яшта, является птица Воруган, которая обладает необыкновенным внешним видом и образом. Возможно в Бахромяште упоминается о 1Игантской, высоко парящей, обеспечивающей мир и покой на земле, птице. В частности, в 35 и 36 разделах Бахром-яшт могущество этой, овеянной славой, птицы описано в следующей интерпретации:

«Тот, кто имеет при себе кость или перья этой неустрашимой птицы, того ни один всемогущий муж не уведет никуда и не умертвит». Или: «Человека, который имеет при себе перья, все остерегаются; подобно тому как все враги опасаются меня (Ахурамаздо), оберегая себя от страшного. Все враги боятся той мощи, которая существует во мне» (1,438).

Таким образом, мифоло1 ическое представление образа птиц в древней культуре и «Авеста» имеют немеркнущий след, и люди посредством создания мифологических образов птиц, символизирующих конкретные личности, и почитания их культа выражали свои надежды и чаяния. Полет птиц над вышиной гор и изголовьем облаков для человека и его изначального мышления был и проявлением веры в величие Создателя и поклонением ему. Веря, что зги существа неукоснительно способны возвысить человека над всем низменным, на этих представлениях создавали свои предания. Подобная традиция встречается и в литературе пехлевийской эпохи становления. Исследование образа птиц в мышлении и воззрениях людей, изучение истоков появления мифологических идей и сущностей в рамках их творений в период перехода к религиозному мировоззрению, создает возможность раскрыть реальную картину и причины появления мифологических символов в произведениях той эпохи и приводит к выводам:

1. Человечество на начальной стадии становления своего мировоззрения и формирования глубоких знаний о природе мироздания поклонялся птицам, вознося их до уровня несравненных священных созданий, воспринимая их сотворителем и защитником бытия.

2. В последующие периоды с эволюцией мировоззрения человека произошло нисхождение птиц с уровня божественных созданий, и они воспринимались как ангелы и прорицатели, как субъекты, связывающие Бога с природой.

3. В образах шип человек выражал свои сокровенные, возвышенные цели,

11

надежды, чаяния, а полет пгиц для него олицетворял полет мысли и веру людей в Бога.

Третий раздел первой главы «Значение птиц в священном Коране» рассматривает ценностное достоинство и значение птиц в этом шедевре религиозной культуры и исследует проблемы формирования системы издания их символических образов, а также полемизирует процессы, породившие основы символического описания образов птиц в «Коране».

В священной книге «Коран» образ птиц интерпретируется в их тесной связи с отдельными моментами бытия пророков.

В «Коране» неоднократно упоминается, что вся мощь и мудрость, всезнания пророков, в совокупности, от Аллаха. В 79 ояте суры Анбие подтверждается мысль, что знание и мудрость Давида и манера поведения Сулеймана, творящая правосудие, было признанием созидательной силы и благосклонности Всевышнего: «И этой манере Сулаймана обучили, и всем дали мудрость и знание, и горы покорены Давиду; они и птицы с ними перебирали четки- и все это сотворили мы».

Помимо легенд о Давиде и Сулеймане в «Коране» описываются приключения некоторых из пророков в тесной связи с образами животных и птиц.

Таким образом, божественные образы птиц занимают видное место и в «Коране», утверждая моральные принципы бытия, широко проникая в поэзию, приковывая всеобщее внимание к развитой религиозной культуре и демонстрируя его («Корана») высокие моральные максимы и постулата, выражая почитание культа Аллаха, и уважение к обычаям и нравам мусульманского Востока и к мусульманской вере. Образ птиц в «Коране» ассоциируется с основой характера рода человеческого, но характера, который сам по себе, стихийно, не раскроется, ибо он заложен в человеке только в виде способности и должен, собственно, быть воспитан.

Подводя итоги этого краткого обзора о значении птиц в «Коране» можно яснее представить оебе в какую систему воззрений был вовлечен образ птиц в классической поэзии и исламском мышлении:

1. Птицы в исламском миропознании человека также воспринимались как божественные, чистые создания, занимающие наравне с их наместником-человеком, почетное место и обеспечивающие связь человека с Аллахом и всеми живыми, священными существами.

2. Придание птицам дара речи, поднятие их статуса до уровня соратников пророков в исламском миропознании, а также молитвы с четкой, поклонение Аллаху и почитание Его культа являются свидетельством признания могущества и величия Создателя, который способен наравне с человеком дарить и другим своим созданиям человеческое поведение и действие.

3. Нарочитая двойственность художественного образа птиц, двойственность, раскрывающая единство отдельного и общего, внешнего и сокровенного мира птиц в сравнении с положительными и отрицательными качествами человека, оповещает о признании символических образов птиц в исламском мировосприятии и выявляет то более высокое, что проглядывает из-за непосредственно ощутимого

12

их сравнения и истины, прикрываемой своеобразной формой аллегорий и символов.

Раскрытие единства множественности (человека и птиц), связывание этих чуждых и даже противоречащих дру1 другу субъектов природы, требовали создания неожиданных образов, применения сравнений, своеобразных поэтических форм для преодоления их отделенности. На этом уровне воспевания образы птиц оцениваются и характеризуются не только как материальная основа для проявления природного свойства положительных качеств, но описываются и творителями зла и нежелательных поступок, на что намекают образы павлинов и ворон.

Вторая глава диссертации «Образ птиц в национальной эпической литературе и символико- философских дастанах» состоит из двух разделов. Первый раздел данной главы «Сияние Симурга в «Шахнаме» Фирдоуси», определяя природную связь человека и птиц в поэтическом произведении, раскрывает специфику создания образа Симург, сказочной птицы народов восточных стран, в национальном эпическом сказании «Шахнаме» Фирдоуси, который украшает поэзию X века, составляя немеркнущие страницы этой поэтической эпопеи эпохи.

«Шахнаме» Фирдоуси вошла в сокровищницу мировой культуры не только как бесценный памятник персидско- таджикской поэзии, воспевающий мужество и героизм, но признан и как символико- философское и историко героическое творение, охватывающее многие предания и дастаны, определяющие мировоззрение поэта. Автор «Шахнаме» был не только гениальным поэтом, но и великим мыслителем, отражавшим в своем творчестве посредством символических образов философские, социально- политические и этические идеи своей эпохи, думы и чаяния народа.

В широте этих воззрений, в описании образа птиц особую оценку поэта получает аллегорический образ Симург. Одним из таких приключенческих дастанов «Шахнаме», который восхищает и выводит разум и чувства человека за пределы равновесия - это сияние образа Симург, освещенный явными и художественными особенностями, и сказание о рождении Зола, продолжение жизни которого стало предпосылкой для сочинения величественных и редкостных описаний автора. Здесь Фирдоуси приступает к созданию образа иноземца, облик и вид которого не схоже с земными существами. Э-ю святое, божественное, победоносное, величественное создание, исцелитель и говорящая птица -Симург. Поэт местом обитания этой призрачной птицы называет Албурзкух, место, куда не приступала чья-либо нога, и место, свободное от живых существ.

По завершении этого дасгана отблески первой интерпретации образа Симург в «Шахнаме» подходят к концу. Впоследствии Симург приходит на помощь в рождении матери Рустама -Рудобы, и это считается вторым её явлением. Она спешит на помощь, чтобы дитя Зола- Рустам родился на свет живым. И в описании поэта Симург-это мудрый врачеватель, хирурги исцелитель, всецело отдающий спасению рода человеческого свои знания и мудрость.

Другой раз это отвлеченное, воображаемое, абстрактное, величественное

13

существо, созданное воображением Фирдоуси, появляется в пятом повествовании, когда Исфандияр вступает в сражение с этим богатырем. В мгновении битвы с Исфандияром Симург, однако, предстает не прежним. Здесь Симург не мудрей, не врачеватель, который стоял на страже мирного бытия людей и защиты дитя человека, как собственного, а предстает как злое существо, жаждущее сражения и не ищущее отдаления от боли и страданий этого богатыря.

Последний «полет» Симург в небосводе «Шахнаме» завершается гибелью Исфандияра Руинтан, Рустама и Шагод. С завершением «Шахнаме» Симург сходит с арены этой бесценной эпопеи и, кажется, буд-то с его уходом сказочный мир Аджам прощается с удивительным величием.

Разнообразные переливы сияний образа Симург в «Шахнаме» приводят к концепции, что обращение поэта к созданию образа этой величественной птицы является не случайным. Изначальным намерением поэта становигся то, что с целью соблюдения сюжетного рельефа древних дастанов, он не должен обратиться к образу Симург в «Шахнаме», поскольку в представлении и мировоззрении народов Аджам полет птиц, выражает и воссоздает картины явления таинственного, скрытого, провозглашающего существа и ангелов. Люди представляли, что на небе парят крылатые люди, которые существуют как сила, связующая землю и небо. По этой причине, Фирдоуси, представляя образ Симург и другие удивительные эпизоды, сумел воспеть сущность и истинное достоинство древних легенд.

Суммируя основные причины проявления образа Симург в «Шахнаме» Фирдоуси, можно выделить следующие:

1. Создание пространства отражения блеска «фарра» каянидов.

2. Отражение божественного явления образом птиц.

3. Показ и интерпретация поражения отрицательных сил ахримана от рук положительных (сил) с прибытием его четы.

Второй раздел второй главы «Художественный образ птиц в аллегорических, философских и мистических поэмах» исследует вопросы проявления особых качеств образа птиц в символико-философских и религиозных произведениях. В этом разделе осуществляется анализ художественного образа туюр в «Рисолат -ат-тайр» Абуали ибн Сино.

Следует особо подчеркнуть, что с развитием в средние века исламского мышления и религиозно-философских воззрений символика и иносказания являлись распространенным способом отражения философско-этических и религиозных воззрений. Основным арсеналом и осью словотворчества в этих произведениях считались ташрех (комментирование) и тавзех (раскрытие смысла) философских, этических значений в языке птиц и других существ природы. Этот ракурс творчества внедрил в поэзии и прозу средневековья целую галерею образов живых существ, в ряду которых образ птиц занимал особое положение. Среди таких произведений трактат «Рисолат-ут-тайр» Ибн Сина является бесценным наследием мистической культуры. Автор в своем трактате сущность своего замысла повествует устами птицы, которая, как основной герой, до конца дастана находится в поиске основной цели своего бытия-царского двора

14

правителя. Учитывая эти особенности дастанов Мухаммад Такво в своем исследовании подчеркивает: «В ряду персидских дастанов встречаем некоторые дастаны, в которых с серьезным акцентом описаны не очень правдоподобные факты действительности. Эти дастаны зачастую в большинстве принадлежат перу великих философов и религиозных деятелей, и в них полемизиру ются важнейшие вопросы мышления и философии» (9,57)

В поэтических рамках этих символических дастанов мы находим образ личностей, деяния которых, на первый взгляд, для читателя не проявляются. Основной целью этих творений является полемика вокруг разгадки тайн природы, отношения духа и тела, величия нравственной силы человечества, доказание мощи духа и тленности тела, свободы и зависимости человека. Такипур Номдориён в своем труде, заключающем в себе оценку символических и философских дасга! юв Ибн Сина и Сухраварди, пишет: «В этой полемике можно обратиться к поэтическим наследиям под названием символического дастана подобно «Хдй ибни Якзан», «Рисолат-ут-тайр», «Саламан и Абсол», «Акли сурх», «Киссат-ул-гурбат-ул-гарибия», которые остались в наследство от Ибн Сины и Шайха широк» (5, 268).

В символических дастанах Ибн Сино и Сухраварди повествование ведется от имени героя дастана; в этом случае проявляются корни устойчивой связи нравственности человека в общении с птицами.

По мнению исследователей «Рисолат-ут-тайр» Шейха Шахобуддина Сухраварди является персидским переводом одноименного трактата Ибн Сины

Саидджафар Саджоди в предисловии, написанном к «Рисолат-ут-тайр» Сухраварди, пишет, что «одним из персидских посланий, принадлежащих Шахобуддину Сухраварди-это «Рисолат-ут-тайр», который является переводом «Рисолат-ут-тайр» Абуали Сино» (7,111).

Несомненно, что в аллегорических и философских трактатах, основную ось которых составляет художественный образ птиц, существует схожесть или интерпретация связи человеческой души с птицами. Особенно ярко это можно наблюдать в размышлениях Сухраварди. В тракгаге «Алвохи имоди», а также в «Рисола фи холату-т-туфулия» он уподобляет душу человека птице, тело- клетке.

Уподобление души человека птице получает особое распространение в XI-XII вв., о чем свидетельствуют многочисленные рисолат-ут-тайры, сочиненные в данный период. Наиболее яркими последователями этой традиции после Ибн Сины, но до Сухраварди были Ахмад Газали и Рузбехон Бакли.

По мнению Номдориён Рузбехон Бакли в своих произведениях, в том числе в «Абхар ул-ошикин» многократно использует подобное уподобление и особенность аллегории. Исследователь для иллюстрации своей мысли приводит следующий пример: «Знай, о, брат мой..., что когда священные птицы души улетят с ветки созерцания и пролетят через дальние расстояния и неба истины, то место их будет только на ковре приближенных. Знай, о, брат мой..., что, как только влюбленный выйдет из темницы покорности и у него снимут оковы боязни и Симург ег о души из чужбины испытаний прилетит в поле мудрости, то милость божья проявится» (5, 412).

Другой трактат, посвященный теме нашего исследования, это «Рисалат-ут-тайр» Наджмиддина Рози (ум. 654 х.). По выражению Номдориён эта поэма, которую можно причислить к рисолат-ут-тайрам по меньшей мере с точки зрения формы и структуры, вероятно, была написана около 590г.х (5,429).

В «Рисолат-ут-тайр> Рози, как и в других подобных трактатах, повествуется история, начинающаяся с рассказа о сборе угнетенных птиц в доме сказителя поэмы. Угнетенные птицы избирают своим представителем попугая, который должен довести до Сулеймана послание или письмо о положении птиц и их угнетении и т д.

Дастан полна аллегорий, иносказаний и поэтических описаний. Рози комментирует качества символических существ и особенности мест, прилагая усилия, чтобы читатель быстро вник в его аллегории.

Исследование указанных прозаических (аллегорических) мистических дастанов убеждает, что и Ибн Сина, и Сухраварди, и Рузбехон Бакли, и Наджмуддин Рози в образе птиц - голубя и воробья, сокола и анко, попугая и удода отразили полёт души совершенного человека в мир познания. Полет птиц в опасные места и кажущиеся бесплодные земли является результатом познания и восприятия птицы как божественного существа. Изменение героев, преобразование панорамы событий являются средствами, оставляющими яркий след в формировании миропознания совершенного человека и его приближения к заветным чаяниям.

«Рисолат-ут-туюр» Ахмад Газоли также является трактатом, охватывающим различные мистические темы, в которых автор выражает свои суфийские и философские мысли посредством образа птиц.

Многие исследователи, в том числе Машкур, Фурузонфар, Шиммель, А.Бертельс и др. полагают, что основным источником «Мантик-ут-тайр» Шейха Аттара является «Рисолат-ут-туюр» Ахмада Газоли.

Однако большинство ученых и текстологов на основе стиля изложения и рассуждения полагают, что в действительности трактат «Рисолат-ут-туюр» принадлежит перу старшего брата Ахмада Газоли Мухаммада Газоли и был написан на арабском языке, а затем его брат перевел его на персидский язык, подобно тому как Сухраварди перевел «Рисолат-ут-тайр» Ибн Сины.

Трактат Ахмада Газоли заканчивается описанием стремления и усилий каждой птицы для воссоединения с Симургом, независящим от её воли. Автор трактата в финале повествования призывает читателя и неопытных путников троп любви к проницательности и знанию аллегорий, совершению молитв и зикру Всевышнего, чтобы благодаря всему этому удостоиться ковра приближения. С другой стороны духовное путешествие птиц, которые являются аллегорией суфиев, путешествующих по стезе истины, доказывает связь образа птиц в мистической этике с личностью суфия и его духовностью. Сравнение содержания и смысла этого трактата с «Мантик-ут-тайром» Шейха Аттара убеждает, что произведение Ахмада Газали стало источником появления книги Аттара и оказало огромное влияние на её стиль.

Таким образом, аллегорические мистические произведения, связанные с

16

птицами и охватывающие философские и нравственные, мистические и религиозные темы, сперва возникли в виде прозаических научно-философских произведений, поскольку в начальный период им было больше присуще комментирование мистических и философских вопросов и взглядов. Именно эти произведения создали возможность появления на основе их содержания и тем полностью аллегорических, мистических и литературных книг в форме меснави и поэтических дастанов, имеющих огромную тематическую, литературную и художественную ценность.

Третья глава диссертации «Поэтические произведения мантик-ут-тайр в персидской литературе» состоит из трех разделов. Первый -посвящен анализу особенностей од Санаи «Тасбехи туйур» и «Мантик-ут-тайр» Хокони, второй- месневи «Мантик-ут-тайр» и третий- "Образу птиц в "Хусрав-наме ("Книга о Хусраве" )"Булбул-наме", ("Книга о соловье") Аттара и "Маснави маънави" Джалолуддина Мухаммада Балхи.

Известно, что появлением прозаических аллегорико- философских произведений, предмет которых излагается языком птиц, был заложен фундамент величественного здания персидской философско-мистической литературы под названием аллегорическо-философской. Под их влиянием возникли полноценные поэтические и прозаические произведения, обладающие большим литературно-мистическим значением.

В таких персидских произведениях речь вдет о подвигах птиц, которые направляются в поиски различных целей: посещение Анко, Симурга, малика, царя, его обители, таких как гора Каф, один из островов Магриба, и в свете всех указанных цепей находится облик человека-путешественника по пути истины и псшания.

К таким произведениям и относятся по одной оде Санои Газнави, Хокони Шарвони и Шейха Аттара. Также перу поэта XV века Алишера Навои принадлежит поэма «Лисон-ут-тайр» на тюркском языке.

Согласно утверждению автора его поэма является переводом «Мантик-ут-тайра» Шейха Аттара. Это было выражением любви Навои к творчеству Шейха Аттара.

Духовная роль Хакима Санои в сочинении аллегорическо-мистических произведений с использованием притч из жизни птиц ясно проявляется в оде «Тасбехи туюр» или «Мантик-ут-тайр».

Известный европейский исследователь Аннамери Шиммель в книге «Шукухи Шамс» в главе «Создание образов животных и птиц» пишет: «Мавлави, который слышит восхваление и прославление птиц, в большинстве случаев следует Санои. У Санои есть красивая ода под названием «Тасбехи туюр», где комментирует пение различных птиц в смысле зова и восхваления Всевышнего» (10,164).

Эта ода состоит из 46 бейтов, и в диване Санои, и в «Тозиёнахои сулук» Кадкани она приведена в этом объеме, с незначительными разночтениями. Однако, в диване поэта ода названа «Дар тавхид» («О единобожии») и нет указания, что он является « М антик-ут-тайром».

В этой оде о своей жизни рассказывают журавль, аист, горлица, павлин, удод

17

воробей, кукушка, сова, голубь, фазан, феникс, чиж, куропатка, утка, соловей, фиф, сокол, петух и др. Санои в своей оде приводит притчи о 30 видах птиц и, в связи с особенностями каждой птицы, излагает какую-нибудь захватывающую мистическую тему.

Птицы оды Санои, воодушевленные благоуханием весны, наступлением сезона радости и покоя, увеличения пищи, выражают благодарность за свою судьбу и счастье и хотят свой язык полностью посвятить восхвалению и благо- словию Бога.

Далее в оде птицы по очереди восхваляют мощь и созидателыюсть Творца, считая его основой жизни, двигателем ума и знаний всех существ, вдохновляющим душу и дающим речь, хранителем веры последователей пророка.

Анализ текста подтверждает, что ода «Мантик-ут-тайр» Санои Газнави весьма оригинальное поэтическое произведение, которое точными деталями изображения, композицией, необыкновенными диалогами, глубокими проповедями, смысловой гаммой, соотношением описания положения и внешности птиц открыла дорогу традиции использования образов животных и птиц в персидском стихе.

Несмотря на то, что в оде отсутствует определенная сюжетная линия, её мистическую и литературную ценность определяет суфийское изложение предмета от имени (языка) птиц, что составляет её особую притягательную силу.

Другим известным поэтическим произведением мантик-ут-тайр в истории персидской литературы является ода «Мантик-ут-тайр» Хакони Шарвони. Ода в диване Хакони имеет следующее введшие: <Огу оду называют «Мантик-ут-тайр». Первая матлаъ посвящена описанию утра и восхвалению Каабы, вторая матлаъ -описанию весны и восхвалению благородного пророка» (4, 29).

Ода «Мантик-ут-тайр» Хакани Шарвони состоит из 67 бейтов. В начале поэт воспевает свежее дыхание утра, ароматный ветерок, сверкающие цвегы, которые сделали благоухающим духовный шатер, т.е. эмперей.

Явление образов птиц и описание их меджлиса, следует после восхваления, прославления и описания Каабы. Хакани уподобляет птиц изучающим абджад школьникам, которые стоят у порога познания истины.

С началом меджлиса птицы открывают диспут по вопросам, связанным с природой и её утонченностью, наслаждением встречи друг с другом. Кукушка восхваляет цветение, от листьев которой получается мед. Соловей восхваляет цветок потому, что он благороден. Горлинка считает самым прекрасным, вечным ветви кипариса, однако, на её взгляд, цветник не долговечен. В спор кукушки, соловья, горлинки присоединяются другие птицы: удод, попугай, куропатка, скворец, и восхваляют качества других цветов, тюльпана, лилии, нарцисса.

Хакани, излагая спор птиц по вопросу выбора цветов и ароматных трав (раёхин), преследует следующие цели:

1. Иллюстрировать познавательный вкус путников тариката-птиц.

2. Интерпретировать особым образом качества Сущего перед путниками.

Наличие и рельеф сложенной сюжетной линии свидетельствуют о связи оды с

предшествующими произведениями. Поэт пишет, что его цель от сочинения киссы о споре и диспуте птиц и описания благоухающего цветника и сада заключается

18

в восхвалении цветка пророка. Он думает, что ювелир никогда не бросает в грязь редкий жемчуг, подобно тому как совершенный человек не считает равным память Бога и пророка с низменными и нечистыми ценностями.

На основе сравнения данного произведения с одой Санои можно прийти к выводу, что ода Хакани в отличие от произведения Санои, имеет сюжет и истинной целью сочинения является познание духовных ценностей и Божьих милостей. Но, несмотря на то, что цель Хакани имеет другую форму и оболочку, в его оде сохраняются известные манеры авторов аллегорически-философских трактатов в использовании образа птиц.

Второй параграф третьей главы диссертации назван «Месневи «Мантик-ут-тайр» Шейх Фаридуддина Аттара Нишобури».

В истории персидской литературы особое место среди аллегорическо-мистических произведений занимает «Мантик-ут-тайр» Фаридуддина Аттара. Необходимо отметить, что его перу кроме указанного произведения, принадлежат такие поэмы, как «Илахи-наме», «Асрор-наме», «Джавахир-наме», «Хусрав-наме», «Шарх-ул-кулуб», «Мусибат-наме», «Мухтар-наме» и др., в которых образ птиц занимает особое место.

Шейх Аттар в этих поэмах неоднократно упоминает духовный мантик-ут-тайр и сулейманский мантик-ут-тайр, сравнивая язык птиц с языком разговора возлюбленных, которые для выражения тайн любви используют специальную речь. Например, в «Мусибат-наме» автор упоминает это понятие и называет «зуфони мургон>м<язык птиц»:

И язык птиц в граде вашем, И мелодия и сияние для вас.

В ряду произведений Шейха Аттара месневи «Мантик-ут-тайр» считается выдающейся мистической поэмой. В поэме Аттар продолжает традицию использования образа птиц в комментировании и распространении мистических идей и тем. Поэма состоит из4458 бейтов, и с точки зрения охвата тем, построения сюжета, использования притч и рассказов, значимости художественной фантазии поэта, детализации событий имеет много общего с другими произведениями Аттара, такими как «Илохи-наме» (6511 бейт), «Мусибат-наме» (7535 бейт), «Асрор-наме» (3305 бейт), «Хусравнаме» (7838 бейт), «Мухтор-наме» (5000бейт).

Среди произведений Аттара поэма упоминается под названием «Макомоти туюр» и «Мантик-ут-тайр». Как он сам пишет в конце поэмы:

Как солнце завершение свети,

Ты завершение мантик-ут-тайра и макомоти туюр.

Фурузонфар считает, что название своей мистической поэмы Аттар взял из священного Корана: «Выражение «Мантик-уг-тайр» заимствовано из 16 стиха суры «Намл». Комментаторы объясняют внешний смысл выражения как знание и уразумение слов и мелодий птиц и приводят несколько рассказов о разговоре

19

Сулеймана с птицами.

Таким образом, содержание и цель «Мантик-ут-гайра» в какой-то мере являются логическим продолжением философских и мистических поэм о птицах, и влияние литераторов на поэму Аттара и места поэмы среди других книг поэта. Мнение указанных исследователей об аллегорических особенностях и общности поэмы Аттара с другими его творениями можно резюмировать в нескольких гипотезах: а) данная поэма Аттара отличается от других его поэм использованием символов птиц и созданием мистических образов с помощью птиц; б) отличательная особенность поэмы Аттара заключается в интерпретации духовного путешествия птиц и комментарии семи долин тариката.

Основное содержание "Мантик-ут -тайра" заключено в первой маколе, посвященной описанию удода, на которого возложено руководство птицами во время путешествия, а всего в поэме 34 макоды.

В начале поэмы удод как путеводитель и проводник, обращаясь к птицам: горлинке, попугаю, курапатке, соколу, соловью, павлину, франколину, ястребу, фениксу, фазану наделяет каждого из них духовным качеством.

В изображении поэта по внешнему виду птицы не похожи на людей. Он имеет ввиду людей с различными мыслями, мнениями, представителей разных ремесел и специальностей, ни разу не открывших глаза для познания тайн мира несмотря на то, что каждый из них обладает высоким саном.

После описания восхваления и прославления птиц начинается их рассказ Птицы "Мантик-ут-тайр "от жизненных невзгод и ненависти врагов, с целью упорядочения и регулирования дел своей страны, отправляются в поиск царя, чтобы, использовав силу и авторитет слова царя, установить определенный порядок в мире животных и птиц.

Маршрут движения птиц в "Мантик-ут-тайре "похож на маршрут птиц других аллегорических трактатов предшествующих поэтов. И здесь 30 птиц направляются в сторону горы Каф с целью посещения Симурта. Отличательная особенность данной поэмы от подобных поэм заключается в описании семи долин, которых должны пересечь птицы на пути к Симургу.

Каждая птица в поэме описана своеобразно и говорит соответственно своему положению. Удод по положению находится над всеми птицами, он не ограничен никакими мыслями и мнениями и является причиной путешествия птиц в сторону Симурта. Собравшиеся птицы как только узнали об опасностях, невзгодах и •

препятствиях пути, сразу отказались от путешествия и по очереди стали излагать свои отговорки.

В этой части поэмы привлекает внимание стиль Аттара. Удод слушает отговорки каждой птицы, затем наставлениями и примерами из собственной жизни, убеждает их продолжить путешествие к желанной цели.

До прибытия к семи долинам в "Мантик-ут-тайре" меняется тема бесед. Наравне с толкованием разных проблем на примере ответов удода на многочисленные вопросы птиц, Шейх Аттар согласно традиций составления месневи с помощью разных рассказов вводит новые лица, обладающие отличительными качествами и особенностями. В ходе таких бесед, рассказов,

20

повествований, высказываний пророка, царей, правителей, мудрецов, шейхов, поэтов, мистиков, представителей других профессий (скорняк, метальщик улиц, сумашедшего, дервиша) Шейх Аттар делает поучительные выводы, определяет мировоззрение, сознание и позицию каждого из них в обществе. Но основной целью изображения положения и состояния людей разных профессий, считается доказательство существования Абсолютной Истины под покровом противоположностей, многообразия небосвода.

Толкование, исследование и устройство долин в "Мантик-ут-тайр" характеризует стадии пути. И в этом случае Шейх Аттар использует многочисленные рассказы. Принцип работы Аттара в изложении путешествия птиц по долинам одинаковый. Сначала он объясняет изображаемую долину, затем в доказательство своих мыслей или характеристики данной долины приводит высказывания и рассказы пророков, мистиков, святых. Одним словом все эти рассказы служат для усиления и аргументации мысли автора о священной долине.

Важнейшим идейным аспектом " Мантик-ут-тайр" Шейха Аттара является изложение основных вопросов суфизма и учений о единстве бытия через беседы птиц.

Таким образом, Шейх Аттар своим "Мантик-ут-тайром" смог продолжить в истории мистической персидской литературы традиции составления аллегорических произведений и содействовал эволюции этого вида месневи. И, хотя после Аттара в мистической литературе эта традиция продолжалась долго, никто не достиг уровня его высот.

Третий параграф третьей главы диссертации назван "Образ птиц в "Хусрав-наме ("Книга о Хусраве" )"Булбул-наме", ("Книга о соловье") Аттара и "Маснави маънави" Джалолуддина Мухаммада Балхи. Поэмы "Хусрав-наме" и "Булбул-наме" Аттара, хотя и посвящены комментарию и толкованию отдельных вопросов мистицизма, в них также особое место занимает образ птиц.

Большинство глав и частей поэмы "Хусрав-наме" Шейха Фаридуддина Аттара начинаются хвалебными стихами, посвященными птицам. Аттар в начале глав и частей заставляет птиц говорить и тем самым желает оживить и осветить сиянием Истины мертвые и темные сердца. Птицы "Хусрав-наме"напоминают путников " Мантик-ут-тайра", но здесь речь идет о качествах птиц, в которых отражается разнообразие взглядов и ступеней суфиев.

В другом выдающемся произведении мистической персидско-таджикской литературы "Маснави маънави" Джалолуддина Мухаммади Балхи, особенно в тех частях, где речь вдет о жизнеописании Давуда и Судеймана, использованы образы птиц, понятия и терминология, присущие мантик-ут-тайрам, а также говорится о языке и мелодии птиц. Аннамери Шиммель в своей книге "Шукухи Шамс" посвятила отдельную главу аллегориям и аналогиям растений и животных в творчестве Мавлави. Поэт на основе коранических, народных, фольклорных сказаний и религиозных преданий создал новые аллегории. Как было отмечено в первой главе о коранических сказаниях, о птицах, поэт под покровом внешнего облика, жизнеописания, голоса и мелодии птиц создает конкретные лица.

21

Мавлави в "Маснави маънави" комментирует мелодию птиц как изложение сокровенных тайн, познать которых достоин не каждый.

Знакомство с содержанием "Маснави маънави" Руми убеждает, чго в этом величественном мистическом произведении образы птиц-попугая, ястреба, удода и других приобретали различные оттенки. Но, в основном, птицы Мавлави похожи на людей, большинство которых прошли духовные ступени и достигли уровня совершенного человека.

Мавлави, как и другие мистики, конечной целью духовного путешествия птиц «

считает достижение высшей ступени-горы Каф и освобождение от всех привязанностей (тааллукот). Для каждой птицы, достигшей этой ступени, весь мир с его принадлежностями не более чем мираж.

Мавлави в образе птиц изображает путников тариката, любви, цель которых покорение горы Каф-абсолютной истины и познание Всевышного:

Дня души каждой птицы, достигшей горы Каф, Весь мир не больше чем пустота.

В заключении диссертации подведены итоги исследования художественного образа птиц в мистической поэзии.

1. Художественный образ птиц впервые появился в представлении человечества в начале его существования. В эту эпоху он в большинстве случаев считался сверхестественным субъектом и символом проявления созидательных сил.

2. В древней мифологии и преданиях, охватывающих первычные восприятия человека, образ птиц воспринимался в качестве творца или проявления лика божьего и служил объектом поклонения и почитания. Эволюция образа Симурга в персидской мистической и эпической литературе и образа Анко в арабских источниках связана с указанными древнейшими представлениями человечества.

3. В процессе духовной и интеллектуальной эволюции миропознания человека, а также открытия новых сил природы, были преоделены рамки наивного и первичного познания мира, открыты другие познавательные горизонты истин. На этой основе роль птиц в сознании человека с уровня божественного создания была снижена до уровня существа, приближенного к Всевышному и представлена предвестником, пророком. Проявление лика ангелов в образе птиц можно наблюдать в священной книге «Авеста», письменных пехлевийских памятниках; духовное величие птиц встречается и в "Коране".

4. Первобытные представления человека и вознесение духовной роли птиц, „ особенно отражение образа птиц в религиозных книгах, открыли горизонты для вхождения в человеческие представления и размышления, а также в пространство художественной литературы, философско-этических трактовок образа птиц,

ярким доказательством чего служат образы птиц в "Шахнаме" Фирдоуси и философских произведениях Ибн Сины и Сухраварди.

5. В начале формирования художественного образа птиц в поэтических произведениях в большинстве случаев качества и особенности жизни птиц

22

использовались для выражения замыслов автора книги. Об этом свидетельствует ода "Тасбехи туюр" Санои Газневи и "Мантик-у1-тайр" Хакани Шарвани.

6. С пояштением "Мантик-ут-тайр" Шейха Фаридуддина Аттара завершилось формирование книг о птицах в персидской литературе как особого вида художественных произведений. В эту эпоху не только мистические темы выражаются языком и действиями птиц, но и художественный образ человека, находящегося на пути тариката, создается с помощью образа птиц.

7. В поэме "Мантик-ут-тайр" Шейха Аттара комментируется центральный вопрос теории суфизма-единства бытия, что составляет её ценностную ориентацию. Атгарс помощью персонификации (ташхис) птиц открыл большие возможности для изложения своих взглядов, и тем самым защитил себя от неблагоприятных факторов фанатизма.

Цитируемая литература:

1. Авасто /Гузориш ва пажухиши Чалили Дустхох. И борат аз 2 чицд. -Техрон: Интишороти Марворид, 1370. - 1195 с,

2. Аттор Фаридуддин. Мантикутгайр./Баэхтимомидуюур Ахмада Ранчбар. -Техрон: 1369,- 737 с.

3. Бертельс А.Е.Художественный образ в искусстве Ирана IX-XV веков (Слово, изображение). - М.:Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 1997.-422 с.

4. Девони Хоконии Шарвони. Мутобики нусхаи хаттии 763-и хичри (аз мачмуаи шахси). Бо мукаддимаи устод Бадеъуззамони Фурузонфар. Техрон: «Нигох», 1375. -762 с.

5. Номдориён Такипур. Рамз ва досттонхои рамзи дар адаби форси. Тахлиле аз достонхои ирфони-фалсафии Ибни Сино ва Сухраварди. Техрон: 1375. 622 с.

6. Санойи Хдким. Девон. /Мукаддима, шархи зиндаги ва шеваи сухани Санойи ба калами устод Бадеъуззамони Фурузонфар. -Техрон: 1375.- 683 с.

7. Саччоди Саидчаъфар. Шархи «расоил»-и форсии Сухраварди. Техрон. 1376. -282 с.

8. Сухраварди Шайхи шахид Шахобуддин Яхс. Хикматлуишрок. /Тарчумаи Савдчавхари Саччодй. -Техрон: 1377,- 619 с.

9. Такво Мухаммади. Хикоётихайвонот дар адаби форсй. Техрон: интишороти Равзана.- 418 с.

10. Шиммель Аннамери. Шукухи Шамс. Тарчумаи Хасани Лохути. Техрон: интишороти илми ва фарханги 1992.- 885 с.

Основное содержание работы отражено в следующих публикациях автора:

1. Художественный образ птиц в мистической поэзии средних веков

//Тезисы статей. Т.2. Худжанд:-1999.- С. 143-144 (на тадж. яз.).

2. Поэтический ответ Аттара Ахмаду Газоли //Тезисы выступлений на научно-практической конференции профессорско-преподовательского состава и студентов коммерческого колледжа ТГУК в честь 60-летия Ленинабадской области. Худжанд:-2000.- С.91-92 (на тадж. яз.).

3. Предпосылки одного художественного образа //Тезисы выступлений на научной конференции молодых ученых и специалистов, посвященной 60-летию Ленинабадской области. Худжанд: -2000. -С. 8-10 (на тадж. яз.).

4. Эволюция образа птиц в мифологии, "Авесте" и пехлевийском наследии. //Раховарди олимони чавон. Худжанд: -2000. -С. 68-75 (на тад. яз.).

5. "Авеста" о творения мира. Раховарди олимони чавон, Т 3 Худжанд:-2001. -С.15-19 (на тадж. яз.).

6 Очеловечивание в мифологической культуре и "Авесте" //Нахусткомуси миллат. Худжанд: 2001.-С. 179-184 (на тадж. яз.).

7. Роль Ахмади Газоли в развитии суфийской литературы //Мумтоз Суз Худжанд- 2002. -С. 91-94 (на тадж. яз.).

8. Образ птиц в аллегорико-философских поэмах //Таблаи аттор. 4.2. Худжанд: 2001 (на тадж. яз.)

9. Единство мысли в мистических поэмах средних веков //Ученые записки ХГУ. Гуманитарные науки. №4. Худжанд: 2002. -С. 143-152 (на тадж. яз).

10. Эволюция образа симург в таджикской литературе (от Авесты до исламского мировосприятия) //Материалы научно-теоритической и практической конференции преподавателей и молодых ученых в честь 70-летия ХГУ им. академика Б.Гафурова. Худжанд: 2002. -С. 266-267 (на тадж. яз.).

11. Мантик-ут-тайр является произведением Хокони //«Худжанд»- №7,-Худжанд: 2003. -С. 74-80 (на тадж. яз.).

Формат 60x84/16. Объем 1,5 п.л. Заказ №18. Тираж 100.

Издательство «Нури маърифат» ХГУ им. академика Б.Гафурова 735700, г. Хуажанд, ул. Ленина 32.

I ¡

I

.t

¡v4

I !

\

I

1

i i

!

i i

I Í

РНБ Русский фонд

2004-4 7904

»

9

Текст диссертации на тему "Художественный образ птиц в мистической поэзии средних веков"

к' w-w/wg

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ РЕСПУБЛИКИ ТАДЖИКИСТАН ХУДЖАНДСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ ИМЕНИ АКАДЕМИКА Б.ГАФУРОВА КАФЕДРА ТАДЖИКСКОЙ КЛАССИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

На правах рукописи МИРСАИДОВ БАХРОМ ТОХИРОВИЧ

ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ ОБРАЗ ПТИЦ В МИСТИЧЕСКОЙ ПОЭЗИИ СРЕДНИХ ВЕКОВ (XI-XIII вв.)

Специальность: 10.01.03. -Литература народов стран зарубежья

(таджикская литература)

Диссертация

на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Научный руководитель: член - корреспондент Академии наук Республики Таджикистан, доктор филологических наук, профессор Н.Ю.Салимов

Худжанд - 2004

к Oy-iO/fffg

ВАЗОРАТИ МАОРИФИ ^УМХ,УРИИ ТОЧИКИСТОН ДОНИШГОХ.И ДАВЛАТИИ ХУЧАНД БА НОМ И АКАДЕМИК Б.РАФУРОВ КАФЕДРАИ АДАБИЁТИ КЛАССИКИИ ТОЧИК

Ба х>укми дастнавис

МИРСАИДОВ БАХ.РОМ ТОХ.ИРОВИЧ

ТИМСОЛИ БАДЕИИ ПАРРАНДАГОН ДАР НАЗМИ ИРФОНИИ АСРХ.ОИ МИЁНА (АСРХ.ОИ XI-XIII)

Ихтисоси 10.01.03 - Адабиёти халвой кишвархри хори^й

(адабиёти то^ик)

Рисола

барои дарёфти дара^аи илмии номзади илмх,ои филология

Рох^бари илмй: узви вобастаи Академияи улуми Ч,умх>урии То^икистон, доктори илм^ои филологй, профессор Н.Ю.Салимов

Хучанд - 2004

»

МУНДАРИЧА

Муцаддима 3

Боби I. Та^аввули симои паррандагон дар фар^анги

асотир, «Авасто», кутуби пах^лавй ва маз^абй 9

Фасли аввал Маф^уми парранда дар фар^анги асотир 9

Фасли дуввум Симои туйур дар «Авасто» ва кутуби па:утвй 15

Фасли саввум Арчи мургон дар К,уръони ма^ид 23

Боби II. Тимсоли туйур дар ^амосаи миллй ва достойной

рамзии фалсафй 30

Фасли аввал Чилваи Симург дар «Шох;нома»-и Абулцосими

Фирдавсй 30

Фасли дуввум Тимсоли бадеии паррандагон дар достойной

рамзию фалсафй ва ирфонй 41

Боби III. Осори манзуми мантицуттайр дар адаби форсй 78 Фасли аввал К,асидаи «Тасбех^и туйур»-и Санойии Разнавй ва

цасидаи «Мантик;уттайр»-и Хок;онии Шарвонй 79

Фасли дуввум Маснавии «Мантик;уттайр»-и Шайх Фаридуддин

Аттори Нишобурй 98

Фасли саввум Тамсили парранда дар «Хусравнома»-ву «Булбулнома»-и Аттор ва «Маснавии маънавй»-и Ч,алолуддин Му^аммади Балхй 145

Хул оса 155

Китобнома 159

МУ К.АДД ИМ А

Абнои башар аз нахустин лах,зах>ои зиндагии хеш пайванди ногусастание бо х.аводис, ^олот, ашё ва ак;соми дигари табиат, ачроми улвй устувор намудааст, ки мах>з х>амин иртиботи у асари фузун бар зиндагии чорияш гардида. Дар канори ин муносибот бо табиат ва х^аводиси он инсоният ба х^айси сарвари махлук;от дар руи замин аз мавчудияти ашёву васоити табиат Чих>ати к;онеъ намудани талаботи хеш истифода карда, то чое чи^ати тагйир пазируфтани симои зох,ирии он^о нацши муассир гузоштааст. Баробари ин, барои шинохти арзишх>ои маънавй бархе вак;оеъ ва х,олоту ашёро ба сифати падидах^ои омузанда ва чашмгир маърифат намуда, тадричан бо . неруи халлоции худ намох^ои бешумори табииро дар доираи чах>онбинии хеш арчу ик;тидори хосса бахшидааст. Дар дарозои ин гуна талошхр маърифати олам дар тафаккури инсоният боз х>ам густариш пайдо карда, дар заминаи такомули маънавии у, яъне аз тафаккури асотирй то фарх>анги вахдониву моддагарой ва расидан то марх,илаи олии камолоти чах>оншиносивУ бозёфтх>ои акдонй даст бурдани башар тамдид пазируфтааст. Хосса, дар рузгоре, ки доираи маърифати одамон доман пах>н карда, бо зух>ури чанба^ои мухталиф дар зиндагии ичтимоиву маънавй ташхис ё шахсият бахшидан ба ашё ва падидах>ои олами наботу х>айвонот хосияти муайян к;абул мекунад. Ин вижагй ба тадрич ба адабиёти х,амаи ак;воми сох>ибтамаддун х^амчун равиши тамсилй ва самбулгарой маъруфият ёфта, намудоре аз тафаккури зебоишиносиву чах;оншиносй номзад мегардад.

Аз ин нуцтаи назар, тимсоли чонваРонУ Чисмх>ои дигари табиат дар осори адабиву ^унарй махсусияти бештаре касб карда, дар чав^ари адабиёти форсу точик низ ЧОЙГОХ.И махсус дарёфтаанд. Аз миёни ин осор тамсилу ташхис аз паррандагон вусъати расоилу кутуби фалсафию ирфонй, цасоид ва

маснави^ои суфиёна интишор ёфтанд, ки дар онх>о бештар матолиби фалсафиву динй ва илмй, инчунин баёни маъониву мафх>умх>ои мармузи ирфонй чанбаи махсус пайдо кардаанд. Дар ин радиф бархе аз ин осори мутааддид дар мех>вари тадк;ик;оти рисолаи мо к;арор гирифта, чанбах^ои хос, мухтассоти мавзуиву х;унарй, тадк;ик;у баррасии рамзу тамсилоти онх>о ба маърази таэдик; кашида шудаанд.

Ёдоварй ба маврид аст, ки таваччУ*>и axjm назар, муаррихон ва мух,ак;к;ик;они форсу то^ик, инчунин донишмандони ча*>онй ба масъалаи шинохти рамзу рози ин осор, бавижа мацоми тамсилоти ва^шу туйур дар Ча^оншиносй ва адабиёти ча*>он собик;аи тулонии таърихй дорад. Миёни ак;воми ча^онй нигох>и вижаи мардуми форс ба матолиби мазкур мавриди эътироф ва арчгузории донишмандон царор гирифтааст. Х,ануз х,азор сол к;абл аз ин Ибни Надим дар «ал-Фех,рист»-и худ навишта, ки «нахустин миллате, ки кутуб ва расоили афсона навишт ва ба он тава^ЧУ* кард ва аз забони ^айвонот достон халц кард, миллати Эрон буд. Яъне форс аввал буд ва мулуки Ашконй онро ба камол расониданд ва давраи Сосонй вусъату густариш пайдо кард. Ва достойное, ки дар Араб шух>рат ёфтаву ба забони арабй даромадааст, х,ама аз он миллати форсй будааст» (37, 4-5).

Гуфтори фавк; аз касрати мавчудияти намунах>ои хаттии ин навъ осору ёдгори^о ва далели собицаи адабии тамсилу ташхис аз вах>шу туйур дар Чах^оншиносиву осори манзуму мансури форсй мах>суб мегардад.

Аммо таваччУ^и донишмандону олимон ба мак;оми тимсоли туйур дар густураи осори фалсафию ирфонй ва адабй х^ануз маънии тадк;ик;у баррасии комили ин матолибро надорад. Танх>о масъалаи шинохт ва дарки тамсилоти вах>шу туйур дар осори илмй зимни ташрех^и ча^оншиносии башарй бо назардошти матолиби мармуз ва ифодаи мак;садх>ои фалсафию ирфонии муаллифони ин навъ осор берун омадааст.

Кушшщои тадк;ик;и густурдаи тимсоли туйур дар чах,онбинии ибтидоии инсонро метавон дар та^к;ик;оти Ме^рдоди Бах>ор, Ах>мади Тафаззулй, Жола Омузгор, Ч,он Х,инлез, ^еймс Фрезер, Артур Кристинсен ва дигарон дучор омад. Х,арчанд дар кутубу расоили ин мух>ак,к;ик;он баррасии тимсоли туйур дар асотир сурати хосу чуцогона надорад, аммо эшон дар канори баррасии дигар анвоъи асотир чойго^и ва^шу туйурро низ дар чах;оншиносии аввалияи инсон мук;аррар намудаанд.

Таципури Номдориён дар асари хеш «Рамз ва достойной рамзй дар адаби форсй» кушише барои муаррифии осори вижаи марбут ба туйур намудааст, аммо чун к;асди аслии у бахусе руи достойной рамзй мах^суб мешавад, дар радифи осори дигари рамзию фалсафии форсй бахши аъзами ин навъ достонх>оро ба риштаи таодиц кашидааст. Ба таъбири дигар, мах;з ин китобро метавон ягона асар ба шумор овард, ки перомуни чойго^и туйур ва тимсоли бадеии мургон дар адабиёт мабо^иси бештаре оростааст.

Бахши дигари тах>к;ик;оти олимон ба иртиботи вижаги^ои осори махсуси марбут ба паррандагон ан^ом ёфтаанд, ки дар ин к;исмат метавон аз рисолаи Чомеи Бадеъуззамони Фурузонфар «Шарх^и ах>вол ва накду тах^лили осори Шайх Фаридудцин Аттори Нишобурй», Е.Э. Бертелс «Тасаввуф ва адабиёти суфия» ва амсоли ин ёдовар шуд. Фурузонфар дар радифи дигар осори Аттор маснавии маъруфи у «Мантик;уттайр»-ро мавриди наеду баррасии амик; к;арор додааст, ки рисолаи мазкурро ба х>айси мух,имтарин осори тах>к;ик;ии ин маснавй х>ам аз лих^ози мавзуй ва х>ам аз нигох>и х>унарй ба шумор метавон овард. Абдулх;усайни Зарринкуб дар китоби «Ёддоштх>о ва андешах>о» бахши махсусеро ба накди асари Фурузонфар бахшида, холигох>и андешах>ои уро афзун намудааст. Дар китоби Е.Э.Бертелс низ мухтассоти маснавих>ои «Мантик;уттайр» ва «Булбулнома»-и Аттор х>амчун осори фарогири матолиб дар заминаи корбандии тимсоли туйур мавриди арзёбии амик; царор гирифтаанд.

Аз ин нуцтаи назар баррасии тимсоли бадеии паррандагон ба х,айси мавзуи мушаххас ва матлаби аслй дар яке аз ин тах>к;ик;от чараён напазируфтааст ва х^олати мазкур тацозои онро пеш мегузорад, ки дар адабиётшиносии то^ик ин мавзуъ ба таври густурда ва фарох бо пайванди к;авии такомули тимсоли туйур дар ча*>оншиносии инсоният, бозчуии реша^ои маънавии му^окоти туйур дар кутуби маз^абй ва осори х,амосй, Чойгох^и симои паррандагон дар осори фалсафию ирфонй ба таври чудогона ба доираи таэдик; кашида шавад. Рисолаи х>озир аз кушиш^ои нахустин барои муаррифй ва таодици матолиби мазкур дар адабиётшиносии то^ик мах^суб мешавад.

Мацсад ва вазифа^ои рисола. Мацсади асосии таълифи рисола ба майдони таэдик; кашидани тимсоли бадеии паррандагон ва та^аввули мух;окоти туйур дар назми ирфонии асрх>ои миёна ба шумор меравад. Ба иртиботи матлаби мазбур, ки мех>вари асосии тадк;ик;оти рисола ба шумор меояд, а\дофи асосии нигориши онро ба таври зайл мушаххас намудан мумкин аст:

1. Тах>к;ик;и сайри та^аввули маънавии тимсоли туйур дар ча*>оншиносии ибтидоии инсоният, асотир, осори мактуби адабию мазх,абй чун «Авасто», кутуби па\лавй, «К,уръон» ва пайрезии заминах>ои зухури осори вижаи тамсилй дар к;уруни вусто.

2. Баррасии замина^ои такомули тимсоли бадеии паррандагон дар осори адабию фалсафии а\ци аввали адабиёти форсй ва та^к;ик;и сарчашмах^ои пайдоиши мух,окоти туйур дар осори мазкур. Манзури аслии тадк;ик;от дар ин бахши рисола «Шо^нома»-и Фирдавсй ва осори фалсафии Ибни Синову Сухравардй мах^суб мегардад, ки дар ин навъ осор тимсоли бадеии паррандагон аз чилваи хос бархурдор аст.

3. Ба доираи тах>к;ик; кашидани расоили вижаи мансури тамсилй, ки матолиби аслии осори номбурда тавассути симои туйур ифода гардида, барои

ба вучуд омадани достон ва маснавих,ои махсуси ирфонии тамсилй заминало фаро^ам оварданд. Рисолах>ои «Рисолатуттайр», «Ак;ли сурх», «Л у гати мурон», «Овози пари Ч,абраил»-и Сух,равардй, «Рисолатуттуйур»-и Ах^мади Разолй, «Рисолатуттайр»-и Начмуддини Розй дар ин шумор царор доранд.

4. Шарх>у бозгуи вижаги^ои осори манзуми мантицуттайр, ки дар онх>о масоили мухталифи ирфонй, сайру сулуки маънавй, одоби тарик;ат дар мух>окоти мургон гунчоиш ёфтаанд.

Сарчашма^ои тащиц. Сарчашма^ои асосии таълифи рисола «Авасто» ва кутуби тах>к;ик;и асотир, осори пах^лавй чун «Бундах,ишн», «Ардовирофнома», «К,уръон», «Шох;нома»-и Фирдавсй, рисолах>ои «Рисолатуттайр», «Саломон ва Абсол», «Х,ай ибни Як;зон»-и Ибни Сино, «Рисолатуттайр», «Ацли сурх», «Лугати мурон», «Овози пари Ч,абраил»-и Сух>равардй, «Рисолатуттуйур»-и Ах^мади Разолй, «Рисолатуттайр»-и Начмуддини Розй, девонх^ои Санойии Разнавй, Хоцонии Шарвонй, маснавих>ои «Мантик;уттайр», «Хусравнома», «Мусибатнома», «Илох>инома»-и Аттор, «Маснавии маънавй»- и Ч,алолудцини Румй, инчунин осори тах>к;ик;ии марбут ба достон ва маснавих>ои ирфонии к;уруни вусто, ки аз чониби Таципури Номдориён, Бадеъуззамони Фурузонфар, Абдулх^усайни Зарринкуб, Шафеъи Кадканй, А^мади Мучо^ид, Саидчаъфари Саччодй, Х^илмут Риттер, Е.Э.Бертелс, А.Е.Бертелс, Ш.М.Шукуров ва дигарон анчом ёфтаанд, ба шумор меоянд.

Методологиям тащиц. Асоси назарй-амалии усулх,ои тах,к;ик;и рисола принсипи тах^пили муцоисавй-таърихй ма^суб мешавад. Баробари ин х^ангоми таълифи рисола аз усулх;ои тах,к;ик;отии олимони ватаниву хоричй, чун Е.Э.Бертелс, А.Е.Бертелс, Таципури Номдориён, Бадеъуззамони Фурузонфар, Абдулх>усайни Зарринкуб, Шафеъи Кадканй, Ах^мади Мучо^ид, Му^аммад Ч,аъфари Махдуб, Саидчаъфари Саччодй, Хдлмут Риттер, Ш.М.Шукуров Шафеии Кадканй, Расул Х,одизода, Худой Шарифов, А.Насридцинов, Н.Салимов, М.Хочаева ва дигарон истифода шудааст.

Навовари^ои илмии рисола. Дар рисола бори нахуст сайри таърихии ♦ ташаккули маънавию бадеии му^окоти паррандагон дар андешаву тафаккур ва мероси илмиву адабии форсй аз мар^ила^ои чах;оншиносии ибтидоии инсоният, осори аввалия мактуб, чун асотиру кутуби хаттии маз^абиву х>амосй, «Авасто»- ву осори пахдавй то осори вижаи манзуму мансури форсии цуруни вусто, ки сурати махсуси тимсоли туйур дар ин навъ осор чилваи рушан дорад, мавриди тах^лили густурда к;арор гирифтааст. Баробари ин рисолах^ои рамзии фалсафии марбут ба мургон, инчунин осори манзуми мантащуттайр дар дарозои та^аввули фикрию чах>оншиносй ва бадей дар ало^идагй бо так;рири вижагих>ои мавзуиву х,унарй ва тах,лили мундари^аи осори мазкур дар доираи меъёр^ои шинохти рамз ва тамсил бори аввал ба таври муфассал тадк;ик;у баррасй шудаанд.

Арзиши илмй ва амалиирисола. Нати^ах,ои ба дастомадаи рисоларо дар анчоми коркой таодик;ии марбут ба адабиётшиносй, забоншиносй, фалсафа ва гайра мавриди истифода к;арор додан мумкин аст. Баробари ин матолиби рисоларо дар чараёни таълифи кутуби таърихи адабиёти то^ик, махсусан, таърихи адабиёти суфия, кутуби фалсафй, таълифи фарх>ангх>ои ирфонй, рисолах>ои илмии забоншиносии таърихй ба кор гирифтан мумкин аст. Рисола барои сух,батх>о, таълифи коркой дипломиву курсй дар факултах>ои филологй ва дареной таърихи фалсафа ба х,айси сарчашма метавонад хизмат намояд.

Сохтори кор. Рисола аз муцаддима, се боб, 8 фасл, хулоса ва фехрасти адабиёти истифодашуда иборат аст.

« БОБИ I.

ТАХ.АВВУЛИ СИМОИ ПАРРАНДАГОН ДАР ФАРХ.АНГИ АСОТИР, АВАСТО, КУТУБИ ПАХДАВЙ ВА МАЗХ.АБЙ

ФАСЛИ АВВАЛ МАФХ.УМИ ПАРРАНДА ДАР ФАРХ.АНГИ АСОТИР

Инсоният дар сарогози зиндагии хеш дар курраи арз бо х,ар гуна вок;еаву муъчизоти табиат муво^е^ гардида, чщати рафъи офоти мухталифи табий ва мутобик;ат бо к;увои созандаи он талош варзидааст. Баробари чустучуи рох,и амну осоиш ва исте^коми зиндагии наели башар дар руи замин ва барои дарку фа^ми к;уввах;ои маънавй у кушидааст, то хешро ба василаи неру^ои маънавй ва растай холите та^физ намояд. Дар нати^а дар тафаккури инсони нахустин оташи маърифати ибтидоии офаринандаву му^аррики хуршеду мох>, ачроми фалакй, фасл^ои сол, бах,ору хазон забона мезад ва нишона^ои аввалини кашфу тах>к;ик;и асрори табиат дар тафаккури у зу^ур мекард. Сарогози содаандешии инсон ба он иртибот дошт, ки у нахуст ба падида^ои матлуб ва манфиатбахши табиат ру оварда, он^оро ба ^айси к;увва^ои на^отбахшу рузиде^и хеш шинохт. Барои у тулуъи хуршед, дурахшидани мох;, гулгулаи раъду барк; ва золоти ^аммонанди ин ^амчун намунаи олии офаринандагй мавдб мешуданд. Вай чунин меандешид, ки х»ар як аз ин к,увва^ои табиат к;удрати хилк;ати мунфарид доранд ва мач,муи х,аракоту рафтори онхр муртабит ба афъолу аъмоли худи инсон аст. Дар доираи ин гуна чах>онбинй ва фа^ми асрори табиату коинот инсоният чунин к,увои бузурги табиатро ба сифати холик; ва офаринанда эътироф намуда, сарнавишт ва такдири худро ба яке аз онх>о пайванд мех^исобид. Ин буд, ки бо эътирофи халлоцияти ин ё он ацеоми табиат мардуми бостонй руз^ои

муайяни солро барои к;урбониву шукргузории офаридгорони хеш мук;аррар ♦ карда, ба ин васила мекушиданд, ки то ба орзуву ормон^ои худ даст ёбанд ва ё хешро аз к;ах>ру газаби эшон ниго^ доранд. Бо интишори ин чах>онбинй дар дунёи к;адим чомеаи бисёрхудой ба вучуд омада, дар андешахри одамон худоён ба гунаву суратх,ои мухталиф парвариш меёфтанд. Аз ин ру, чщати мушо^ида ва э^тироми ягон сифати матлуб дар ин ё он ашёву ^аводис ацвоми бостонй дар руз^ои хушнудй ва бадбахтиашон маросими х>амду сано ва ё ситоиши офаридгорон барпо менамуданд.

Донишманди эронй Муртазо Ровандй дар шарх>и ча*>оншиносии ибтидоии башарият навиштааст: «Чун барои х>ар чиз рух, ва Худое буданд, адади ашёи парастиданй нома\цуд буд, то ба ин тадбир ба чалби авомили мусоид ва дафъи зарари падида^ои номувофик; тавфик; биёбанд. Ин худоёни бешуморро метавон дар шаш даста к;арор дод: осмонй, заминй, чинсй, х>айвонй, инсонй ва илох^й» (104, 803).

Ч,ах,онгири Ушидрй низ дар ин хусус фикри чолиберо ба гунаи зайл иброз медорад: «Ак;воми гуногуни ориёй к;абл аз Зардушт он чиро дар назарашон судманд буд, мисли обу оташ ва бошукух;у зебо буд, мисли хуршеду мо^ Чумларо Худое дониста ва ба шукронаи бахшоишу баракоте, ки аз ин к;увои табиат ба онон мерасид, бад-онх>о сачца мебурданд. Х,амчунин аз к;увои дигари табиат дар биму ^арос буданд ва басо аз онх,о осебу газанд медиданд, мисли раъду барк; ва гайра. Х,ар якро чудогона парвардигори газаболудй тасаввур намуда ва барои фуру нишондани к;а^ру хашми онон тазарруъу зорй мекарданд ва фидияву к;урбонй меоварданд» (121,21).

Дар баробари арч гузоштан ба хуршеду мох;, обу дарахт, оташу бод ва раъду барк;, мардуми к;адим ба ва^шу туйур низ рагбати хосса зох>ир менамуданд. Х,айкали бузурги бах>оим ва алх^ону овоз ва парвози паррандагон барои нахустин мушохддаи инсон ангезаи гарибро тавлид мекард ва дар тафаккури у са^ифаи наверо аз боби офаридгори табиат боз менамуд. Аз ин

боис буд, ки бани башар дар ^ам^аворй бо х,айвонот зиста, аз рафтору ♦ х>аракоти ин навъ махлуцот ба шигифт меомад. Нати^аи ин пайванд ва муносибати инсон бо х,айвоноту хайли туйур ба э^оди к;иссах,ои зиёди мухайялу пурбор аз андешах>ои ^а^оншиносй меан^омид. Аз ин хотир, одамони к;адим дар баъзе аз ин тахайюлоти худ ба эзидони х,айвонй бовар^ояшонро 40Й медоданд. Масалан, ба андешаи онх>о паррандагон рамзй х^отифи гайб, муждарасони нек, гуяндаи пешомадх>о шинохта шудаанд. Аз ин Чих>ат, дар аксари маворид одамон бо ифодаи э^тиром ба вах>шу туйур худро дар зери Х.ИМОЯИ он^о медиданд. Бино бар навиштаи академик Бобовой Бафуров сурати одамони дар зери цаноти мургон пано^а