автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Модели пространства в поэзии Елены Шварц

Полный текст автореферата диссертации по теме "Модели пространства в поэзии Елены Шварц"

На правах рукописи

ВОРОНЦОВА Кристина Владиславовна

МОДЕЛИ ПРОСТРАНСТВА В ПОЭЗИИ ЕЛЕНЫ ШВАРЦ

Специальность 10.01.01 -русская литература

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Волгоград — 2013

005060829

Работа выполнена в Федеральном государственном бюджетном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Волгоградский государственный социально-педагогический университет».

Научный руководитель - доктор филологических наук, профессор

Тропкина Надежда Евгеньевна.

Официальные оппоненты: Кулагин Анатолий Валентинович, доктор

филологических наук, профессор (ГАОУ ВПО «Московский государственный областной социально-гуманитарный институт», профессор кафедры литературы);

Воробьева Светлана Юрьевна, кандидат филологических наук, доцент (ФГАОУ ВПО «Волгоградский государственный университет», доцент кафедры литературы, издательского дела и литературного творчества института филологии и межкультурной коммуникации).

Ведущая организация - ФГБОУ ВПО «Самарский государственный университет».

Защита состоится 26 июня 2013 г. в 10.00 час. на заседании диссертационного совета Д 212. 027. 03 в Волгоградском государственном социально-педагогическом университете по адресу: 400066, г. Волгоград, пр. им. В.И. Ленина, 27.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Волгоградского государственного социально-педагогического университета.

Текст автореферата размещен на официальном сайте Волгоградского государственного социально-педагогического университета: http://www.vspu.ru 24 мая 2013 г.

Автореферат разослан 24 мая 2013 г.

Ученый секретарь диссертационного совета доктор филологических наук, профессор

Е.В. Брысина

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Творчество Елены Шварц - одно из наиболее значительных явлений русской литературы конца XX - начала XXI в. Ее поэзии присущи парадоксальность и яркость образов, особая музыкальность и выразительная полиметрия стихотворений, странное сплетение различных метафизических и геокультурных мотивов.

Самобытная поэзия Елены Шварц не раз привлекала внимание критики. Публикация последних стихов, дневников, писем поэтессы после ее смерти в 2010 г. вызвала новую волну интереса к ее личности и произведениям. В настоящее время начинается новый этап осмысления творческого пути поэта. Художественный мир Елены Шварц осознается в его целостности и эволюции. Вместе с тем на сегодняшний день нет научных изданий произведений поэта, литературоведческое осмысление наследия Шварц находится в самом начале: защищена одна кандидатская диссертация, есть отдельные научные статьи о ее творчестве, в основном - за рубежом.

Не случайно избран аспект исследования творческого наследия Елены Шварц. В образном строе ее произведений доминирует пространственное начало, именно оно формирует систему художественных моделей, в которых актуализируется образ лирической героини.

Таким образом, изучение творчества Елены Шварц через систему пространственных моделей в ее поэзии - актуальная задача современного литературоведения.

Объектом изучения являются поэтические произведения Елены Шварц, написанные с 1970-х гг. по 2010 г.

Предмет исследования - система пространственных образов и моделей в поэзии Елены Шварц.

Материалом исследования послужили стихотворные и прозаические произведения Елены Шварц, дневники и интервью, мемуары друзей, ее эпистолярное наследие, включая фрагменты переписки с автором диссертации, вынесенные в приложение к работе.

Цель настоящего исследования состоит в том, чтобы выявить семантику и художественную специфику основных пространственных моделей в поэзии Елены Шварц.

Поставленная цель предполагала решение ряда конкретных задач:

1. Проанализировать геокультурную модель «идеального мира» в поэзии Е. Шварц, основанную на диалоге Востока и Запада.

2. Рассмотреть интертекстуальную модель пространства у Е. Шварц, сформированную в русле эстетики и поэтики постмодернизма и

основанную на «пространственногенном» (Д.Н. Замятин) потенциале культурной цитации.

3. Выявить и охарактеризовать особенности антропологической модели пространства в поэзии Елены Шварц.

4. Исследовать мифопоэтическую основу системы пространственных моделей в поэзии Елены Шварц.

В работе применялись различные методы исследования: биографический метод, методы интертекстуального и традиционного историко-литературного, мотивного анализа, сравнительно-сопоставительный метод, а также системный метод, включающий целостный анализ лирического стихотворения.

Методологическую базу настоящей работы составили фундаментальные исследования в области теории лирики (M.JI. Гаспаров, Л.Я. Гинзбург, В.М. Жирмунский, Н.Д. Тамарченко, Ю.Н. Тынянов, В.Е. Хализев), работы по проблемам художественного пространства и сверхтекста (М.М. Бахтин, Д.С. Лихачев, Ю.М. Лотман, Б.А. Успенский, В.В. Иванов, В.Н. Топоров, Т.В. Цивьян, Н.Е. Меднис), труды по теории постмодернизма (Р. Барт, Ф.Ж. Делез, Ж. Деррида, В.Н. Курицын, Н.Л. Лейдерман, М.Н. Липовецкий, И.С. Скоропанова, М.Н. Эпштейн). Особое место в свете современного интегративного подхода к гуманитарному знанию занимают методология моделирования культурно-географических образов (Д.Н. Замятин, В.Л. Каган-ский, И.Т. Касавин), труды по проблемам антропологического пространства в современной русской поэзии (Н.Е. Тропкина, Н.Е. Ряб-цева). Пространство в творчестве Е. Шварц строится по законам ми-фопоэтики, поэтому нами были использованы классические исследования по теории мифа (М. Элиаде, К.Г. Юнг, А.Ф. Лосев, Е.М. Меле-тинский и др.).

Научная новизна работы состоит в том, что впервые в литературоведении рассматриваются типология пространственных образов и система моделей пространства в поэзии Елены Шварц. В научный оборот вводятся новые материалы, связанные с жизнью и творчеством поэта: ее переписка, неизданные воспоминания современников о ней.

Теоретическая значимость исследования заключается в развитии теории художественного пространства в лирическом тексте; углублении представления о типологии образов пространства и пространственных моделях в поэзии; разработке актуальной для современного литературоведения проблемы антропологического пространства.

Практическая значимость работы состоит в том, что ее важнейшие положения могут быть использованы при разработке лекционных курсов по истории русской литературы, спецкурсов по русской поэзии конца XX - начала XXI в., элективных курсов по современной русской поэзии для профильных классов с углубленным изучением предметов гуманитарного цикла. Представленные в диссертации материалы могут применяться в эдиционной практике при подготовке текстов Елены Шварц к научному изданию.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Геокультурная модель «Восток - Запад» рассматривается Еленой Шварц как фундамент для построения «идеального мира» с единой культурой, религией и литературой. Попытка снятия устойчивой оппозиции между двумя типами человеческой цивилизации осуществляется в границах традиционных лирических жанров и на основе культурных парагеографических образов, однако главенствующей для формирования единого пространства остается авторская экуменическая концепция. Культурологические парадигмы Востока и Запада представлены «пространственногенными» стереотипными образами.

2. Художественная природа творчества Елены Шварц обусловлена эстетикой постмодернизма, поэтому межтекстовый диалог как основное свойство произведений поэтессы позволяет сформироваться интертекстуальной пространственной модели. Эта модель актуализируется в культурной цитации, которая предполагает использование и переосмысление уже имеющихся в русской литературе сверхтекстов: локальных текстов и биографических мифов.

3. В позднем творчестве Елены Шварц ключевой является антропологическая модель пространства. Семантический фокус картины мира в ее последнем сборнике составляют такие явления, как старость, болезнь, а также умирание как физиологический процесс. Категория телесности становится значимой для поэтического сознания поэтессы в силу биографических обстоятельств.

4. Все пространственные модели в творчестве Елены Шварц носят четко выраженный мифопоэтический характер, который определяет структуру и культурологическую семантику образов пространства.

Апробация результатов. Основные положения диссертации были изложены в докладах на международных конференциях: V и VI научных конференциях «Рациональное и эмоциональное в литературе и фольклоре» (Волгоград, 2009,2011 гг.); III научной конференции «Во-

сток - Запад в пространстве русской литературы и фольклора» (Волгоград, 2009 г.); IV научной конференции «Восток - Запад: пространство природы и пространство культуры в русской литературе и фольклоре» (Волгоград, 2010 г.); V научной конференции «Восток - Запад: типология пространства в русской литературе и фольклоре» (Волгоград, 2012 г.); IV виртуальной научно-практической конференции по русистике, литературе и культуре «Образовательные технологии в виртуальном лингвокоммуникативном пространстве» (США, 2011 г.); II научно-практической конференции «Актуальные вопросы востоковедения: проблемы и перспективы» (Уссурийск, 2011 г.); научно-практической конференции «Славянская культура: истоки, традиции, взаимодействие. X юбилейные Кирилло-Мефодиевские чтения» (Москва, 2009 г.); научно-практической конференции «Славянская культура: истоки, традиции, взаимодействие. XII Кирилло-Мефодиевские чтения. Диалог культур: Россия - Запад - Восток» (Москва, 2011 г.); научно-практической конференции «Славянская культура: истоки, традиции, взаимодействие. XIV Кирилло-Мефодиевские чтения» (Москва, 2013 г.); на всероссийских конференциях: научно-практической конференции с международным участием «Филология и культурология в информационном обществе» (Хабаровск, 2010 г.); научно-практической конференции «Вопросы духовности и нравственности в российском обществе, культуре и литературе» (Ми-хайловка, 2007 г.); научно-практической конференции «Особенности духовно-нравственного формирования личности в современной цивилизации» (Михайловка, 2009, 2010 гг.); I научно-практической интернет-конференции «Проблемы межлитературного взаимодействия» (Якутск, 2012 г.); III научной конференции молодых ученых «Актуальные вопросы филологической науки XXI века» (Екатеринбург, 2013 г.); на региональных конференциях: XII, XIII, XV конференциях молодых исследователей Волгоградской области (2007, 2008, 2010 гг.); LIX-LXIII научных конференциях студентов ВГПУ (20062010 гг.).

Основные положения диссертации нашли отражение в 20 публикациях, в том числе в 3 публикациях в изданиях, рекомендованных ВАК Минобрнауки России.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы (426 источников) и приложений, которые включают переписку автора диссертационной работы с Е. Шварц, иконографические материалы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Введение содержит постановку проблемы типологии моделей художественного пространства, определение методологии, объекта, предмета, цели и задач изучения, доказательство актуальности, формулировку в общем виде научной новизны защищаемых положений, обоснование теоретической и практической значимости работы и обзор литературы по рассматриваемому вопросу.

В первой главе «Геокультурная модель "Восток-Запад" в поэзии Елены Шварц» художественный мир автора рассматривается как межкультурный диалог цивилизаций двух типов. Устанавливается, что в поэзии Елены Шварц культурные парадигмы Востока и Запада представлены, прежде всего, пространственногенными стереотипными образами. Автор создает идеальный художественный мир при помощи снятия традиционной оппозиции Востока и Запада. Культурные парадигмы в поэзии Елены Шварц представляют собой разноуровневые пространства, связанные авторской мифопоэтической кросскуль-турной концепцией мира.

В первом параграфе «Пространство жанра. Соотношение Восток -Запад в "Хокку" Елены Шварц» рассматривается взаимодействие культурных парадигм в поэзии Елены Шварц на основе анализа пространства жанра хокку. Оно культурно маркировано и включено в геопространство Японии и Востока в целом. При минимальном объеме смысловое пространство хокку безгранично и вмещает в себя одновременно полярные области мироздания. При этом оно разомкнуто за счет недосказанности, умолчания, активизирующих творческий потенциал читателя. Мы наблюдаем в традиционных трехстишиях большое количество мифологем, да и сами хокку являются частью не столько национальной культуры Японии, сколько одной из составляющих мифологемы «Япония» в современной картине мира человека западной цивилизации.

Наиболее активно к малым формам японской поэзии обращаются поэты постмодернизма. Этот жанр дает возможность для иронического переосмысления традиционно сложившейся формы с разрушением канонических черт, приемов и законов жанра.

«Хокку» - цикл стихотворений Елены Шварц, в котором традиционная форма пропущена сквозь призму авторского восприятия поэта-постмодерниста. Это своеобразное кумулятивное произведение, которое составляют отдельные микроциклы из нескольких трехсти-

ший: «Два хокку на тему Поста», «Три хокку на тему харакири», «Три хокку на тему каратэ», «Воспоминание о случае, происшедшем у Центра мировой торговли в 1999 году». Причем каждый из микроциклов может существовать как самостоятельный текст.

Хокку Елены Шварц лишь отчасти соответствуют заявленному жанру: автор очень далеко отходит от традиции и строит микро- и макрокосм трехстиший по своим законам, изменяя каноническое пространство жанра. Фактически она превратила отдельные трехстишия в строфы вполне традиционного западноевропейского стихотворения, а всю связку микроциклов - в книгу стихов. В некоторых хокку нарушены слоговое правило построения жанра (хотя основная тенденция -это попытки остаться в канонических 5-7-5) и паузирование: «Фигу супу я / Показала: выкуси! /Что? Съел? Пост у нас».

В данном хокку заметна попытка поэтессы в границах «восточного» жанра выразить «западные» темы, чему способствуют пародийный элемент, обилие экспрессивной разговорной, эмоционально окрашенной лексики: «показать фигу», «выкуси!», «что? Съел?». Что интересно, автор старается остаться в рамках некой «японскости», используя, например, часть идиоматического выражения «выкуси!», которая для русского уха в соответствующем жанровом окружении выглядит очень «японским».

Автором предпринята попытка объединить два типа цивилизации в границах восточного жанра с помощью различных приемов: использование нетрадиционной формы, включение в канонические хокку чужеродных религиозных пространств, ироническое переосмысление жанра, использование заглавий, законченность каждого отдельного хокку при включении в микроциклы, создание стереотипной «картины мира» западного человека и т. п. Таким образом, восточная форма насыщается западным содержанием, культурные пространства Запада и Востока наслаиваются и взаимодополняются.

Во втором параграфе «Религия как геокультура. Место встречи Востока и Запада» система пространственных моделей рассматривается при анализе диалога религий. Весь эмпирический мир и духовно-нравственная природа человека в поэзии Елены Шварц осмысливаются в религиозно-философском аспекте. Сам автор называет свое мировоззрение «средневековым», однако оно представлено нетрадиционным, а преображенным авторским сознанием. Поэт выстраивает свою целостную Вселенную по законам экуменического соединения элементов Востока и Запада. Попытка создать единую мировую

религию на базе существующих, тем самым объединив пространство Востока и пространство Запада в нерасторжимое целое, - основной принцип построения авторской вселенной в стихотворениях поэтессы.

Авторская поэтическая модель мира в книге «Труды и дни Лави-нии, монахини из Ордена обрезания сердца» ярче всего раскрывается в идеальном пространстве мировой религии, в котором примирены Плоть и Дух на основе религиозной страсти к Богу. Буддизм и христианство представлены как некое сюжетообразующее единство. В центре внимания автора-постмодерниста - основные понятия буддизма, метаморфозы, присущие этой религии: карма,реинкарнация, сан-сара. В этом ряду заметную роль играет и иудаизм: орден, к которому принадлежит главная героиня книги, называется Орденом обрезания сердца.

Трансформация христианских образов, переплетение философского мировоззрения Востока и Запада, достижение спасения души с помощью разнородных духовных практик приводят к созданию экуменистической геокультуры, «фундаментом» которой выступает истовая любовь к Богу.

Автор выбирает из каждого религиозно-философского учения основной «кирпичик», а затем из этих «кирпичиков» строит идеальное сакральное пространство, «Орден обрезания сердца» в границах четко очерченного локуса монастыря. Именно этот упорядоченный ло-кус, «глядящий» внутрь себя, помогает нестабильной и противоречивой системе религиозных геокультур сосуществовать в художественном мире поэтессы.

Эта линия продолжается в маленькой поэме «Прерывистая повесть о коммунальной квартире». Ее семантическое ядро составляют прост-ранственногенные образы, которые в мире реальном, в топографически достоверном пространстве и историческом времени олицетворяют каждый свою «восточную геокультуру».

Для Елены Шварц единая религия - это первооснова пространства человеческой культуры вне традиционной антитезы «Восток -Запад».

В третьем параграфе «Парагеографические образы Востока и Запада в аспекте мировой литературной традиции» особенности культурного пространства Востока и Запада выявляются при анализе пространственногенных литературных или фольклорных образов, являющихся легко узнаваемым порождением одного из типов мировой цивилизации.

Восток в картине мира западного человека априори мифологичен и экзотичен, поэтому традиционные для той или иной восточной культуры образы автоматически становятся парагеографическими понятиями (Д.Н. Замятин). Елена Шварц активно оперирует ими для построения мифопоэтического пространства Востока. Гекстопорож-дающим для поэтессы являются произведения китайской литературы, особенно «Рассказы о чудесах Ляо Чжая» писателя XVII в. Пу Сун-лина. Самая знаменитая их часть под названием «Лисьи чары» стала основой книги Елены Шварц «Стихи Арно Царта», написанной от лица вымышленного эстонского поэта. В этой книге литературный Китай актуализирован с помощью анималистического образа Лисы, являющегося «маркером» восточной культуры.

Интерпретация Еленой Шварц образа Лисы как фривольной красавицы из мира духов совпадает с трактовкой образов лисиц Пу Сун-лина. Однако это не заимствование и не стилизация, а постмодернистская деконструкция. Например, Лиса обладает фантастическими способностями к оборотничеству, что раскрыто автором в ироническом ключе. Чтобы не выделяться из толпы в Петербурге, она становится «веселой бабенкой в ватнике и сапогах». Главное, что роднит Лису из «Сочинений Арно Царта» с лисицами Пу Сун-лина - это воплощение истинной Женственности и мечты о любви и счастье. Смысл жизни Лисы у Е. Шварц, как и героинь Пу Сун-лина, - Любовь, направляющая ее странствия по миру от Китая до Эстонии.

Литературный Китай конструируется в постмодернистском тексте Елены Шварц не только путем прямых заимствований из «Рассказов о чудесах Ляо Чжая», но и благодаря упоминаниям об авторах, которых читает Лиса, - среди прочих это Пу Сун-лин.

В границах авторской мифопоэтической модели мира Восток и Запад вступают в диалог благодаря любовному союзу главных героев, являющихся носителями признаков разных типов цивилизации.

Во второй главе «Интертекстуальная модель пространства русской литературы в поэзии Елены Шварц» исследуется система пространственных образов, обусловленная принадлежностью автора к постмодернизму.

В первом параграфе «Образ "русской Италии" как пример геобиографии личности» рассматриваются особенности трансформации итальянского текста русской литературы поэтом-постмодернистом. Поездка в Италию в 2001-2002 гг. стала для Елены Шварц важным жизненным и творческим этапом, поэтому мы рассматриваем это пу-

тешествие как пример геобиографии. Стихи об Италии можно воспринимать как своего рода путевой дневник.

Для поэтессы Италия представляет собой, в первую очередь, «культурно-исторический background» (Д.Н. Замятин) ее собственных переживаний и рефлексии, ее мистического визионерства. И хотя Италия символизирует собой великое европейское прошлое, у Елены Шварц она становится скорее культурным настоящим. Давние события интерпретируются как происходящие в настоящее время, а лирическая героиня периодически сама становится их участницей. Италия Елены Шварц населена мифологизированными фигурами писателей, художников, ученых. В то же время это большая картинная галерея с культурными артефактами, воспринимаемыми не всегда в традиционном ключе. В итальянских стихотворениях пространство представляет собой четко фиксированный круг культурных образов, связанных с историей и искусством. Кроме того, русская литература об Италии стала для поэтессы пространственногенным элементом культурно-исторического интертекста.

Елена Шварц как поэт-постмодернист обращается к сложному комплексу геохудожественных образов итальянского текста русской литературы, подвергая его трансформации и частично - деконструкции.

Образ Италии в творчестве Елены Шварц представляет собой сложную разветвленную систему топосов и артефактов: это реки, моря, империи, памятники архитектуры, туристические достопримечательности. Однако целостный «портрет» Италии складывается только из географических образов крупнейших городов и их «культурной памяти»: Венеция, Флоренция, Рим. Естественно, путешествие как динамический процесс накладывает на тексты свой отпечаток, поэтому первоначально созданные образы постоянно меняются. Автор привлекает различные интертексты, вследствие чего структура пространства Италии становится многослойной. В эту структуру, помимо культурных интертекстов, включены субъективные путевые впечатления в сочетании с авторской рефлексией, что характерно для геобиографии личности.

В диссертации детально рассматривается пространство Рима в стихотворениях Елены Шварц. Оно имеет интертекстуальный смысл, обусловленный тем, что ее произведения - это тексты не столько о вечном городе, сколько о «римском тексте» русской литературы. Рим становится своеобразной «машиной времени» в ходе путешествия

автора по литературным эпохам. Можно выделить несколько семантических слоев, из которых собирается калейдоскопический образ города, интерпретируемого в мифопоэтическом ключе: 1) миф о Ро-муле и Реме, вскормленных Капитолийской волчицей; 2) мифологизированное изображение города периода Римской империи; 3) сюжет о Риме - колыбели христианства; 4) вторичное обращение к римскому тексту русской литературы.

В поэзии Елены Шварц образ Рима совмещает все вышеперечисленные аспекты мифа, город становится центром конструируемой автором Вселенной. Поэтесса играет анаграммами «Рим - мир» и называет город «сердцем мира». Елена Шварц населяет свой Вечный Рим реальными фигурами прошлого, смешивая эпохи и личности (Фердинанд, Атилла, Гоголь). Лирическая героиня наблюдает исторические события, через века чувствует их связь с собственной жизнью, находит тайное значение в каждой детали. В мифопоэтическом городском хронотопе такое личное геобиографическое время становится нормой, определяющей поведение персонажей и способы репрезентации мифологической пространственной модели Рима.

В творчестве Елены Шварц город одновременно безграничен, простираясь через эпохи и империи, и предельно сужен, локализован определенными топонимами, составившими геобиографию поэтессы: вилла Медичи, на которой она жила в творческом отпуске, Пантеон, фонтаны Бернини, памятник Джордано Бруно, Circo Massimo, холм Авентин, площадь Мальтийских рыцарей, Пьяцца дель Пополо, Пьяц-ца Барберини. Вокруг этих топонимов строится лирический сюжет большей части итальянских стихотворений, они становятся не просто декорацией к описываемым событиям, но и их полноправными культурными героями.

В семантическом центре пространственной модели «русского Рима» современной литературы непременно оказывается образ Н.В. Гоголя. Для Елены Шварц личность писателя, вписанная в пространство Рима, является своеобразной достопримечательностью наравне с памятниками истории и архитектуры: «Так прощай, сад Медичий-ский, / И стена Аврелиана, / Гоголь, piazza Barberini, / и похожая на колхозницу статуя богини Рима». Образ Н.В. Гоголя приобретает парагеографические черты и становится пространственногенным, формируя топос «русского Рима». Этот процесс носит амбивалентный характер, поэтому пространство Рима, в свою очередь, становится антропоморфным: в итоге именно Вечный город ведет само-

стоятельный диалог с лирической героиней «Римской тетради». Очевиден мифопоэтический характер пространства, в котором миф Рима традиционно сливается с гоголевским мифом в нерасторжимое единство.

Иные грани римского текста актуализируются в поэзии Елены Шварц через ее обращение к итальянскому тексту Н.Гумилева. Именно его флорентийское стихотворение «Фра Беато Анджелико» можно интерпретировать как прецедентный текст для стихотворения Елены Шварц «Воспоминания о фреске Фра Беато Анджелико "Крещение" при виде головы Иоанна Крестителя в Риме», представляющего собой сложное переплетение цитации и кросскультурных отсылок. В стихотворении актуализируется образ Рима как центра первохристи-анства. При этом если в творчестве Николая Гумилева Италия предстает солнечной и жизнерадостной страной, будто нарисованной чистыми красками мастеров эпохи Возрождения, то у Елены Шварц мы видим темную «изнанку» Италии, жестокую и пугающую. В соответствии с этой авторской установкой в стихотворения включены исторические имена, вызывающие мрачные и трагические ассоциации: Цезарь, Джордано Бруно, Пиранези.

Один из символов Вечного города - «фонтаны, водометы Рима», которые стали ключевым локусом посвященных ему текстов русских литераторов. Фонтаны - это одновременно и история, и искусство, и торжество инженерной мысли, и живая «кровь» города. Укрощение стихии воды в форме фонтана у Елены Шварц носит сакральный смысл. «Живая» природная вода, проведенная по акведукам, становится «мертвой», будто проистекает напрямую из царства Плутона. Сакральна сама римская земля, являясь пограничным пространством между далеким прошлым и настоящим, а иногда и между бытием и не-бытием. Создавая образы римских фонтанов, Елена Шварц обращается к прямому диалогу с «Римскими сонетами» Вячеслава Иванова.

Одно из наиболее значимых явлений римского текста русской литературы XX в. - «Римские элегии» Иосифа Бродского, с которыми вступают в диалог и дискуссию поэты-постмодернисты. Елена Шварц, как и Бродский, осмысливает себя в топосе Рима, но делает это несколько иным способом: она выстраивает пространство Рима по законам геобиографии, не отделяя свою историю от истории Вечного города. Связь «Римской тетради» и «Римских элегий» раскрывается, в первую очередь, на мотивно-образном уровне. У обоих поэтов существует ассоциативная связь между образом луны и образом фонта-

на. составляющими вертикальный вектор римского пространства. Если фонтан - «земная» вертикаль, борющаяся с притяжением, то луна - «небесная», существующая за счет этого притяжения. Перекликаются между собой строки, в которых описываются архитектурные достопримечательности Рима, вспоминается миф о Волчице, вскормившей Ромула и Рема, приводятся другие традиционные мифологемы вечного города.

Во втором параграфе «Петербургский текст: пространство города как постмодернистский эксперимент» анализируется петербургский текст в поэзии Елены Шварц как один из ведущих интертекстов.

Елена Шварц - коренная жительница Санкт-Петербурга, своим творчеством продолжившая развитие петербургского текста русской литературы. Пространство города на Неве в ее стихотворениях во многом традиционно, и в нем находят продолжение специфические для классической русской литературы черты. Однако фантасмагория в ее поэзии основана не только на литературных интертекстах, но и на культурных, фольклорных и мифологических. Можно сказать, что она ставит над традиционным городским пространством постмодернистский эксперимент: Петербург создается из знаковых мифологем русской культуры. В пространство классического петербургского мифа привносятся современные автору реалии, фрагментарность искусственно сконструированного пространства преодолевается при помощи авторской иронической теософии, следуя которой Елена Шварц делает свой родной город центром мира, как и Рим в итальянских стихотворениях. Для нее Петербург - это универсальное пространство, в котором сосуществуют различные пласты его истории и культурной географии.

Петербург для поэтессы - своеобразная модель ее собственного творчества: ее поэзия так же культурогенна, как и сам город.

Мифопоэтика Петербурга переосмысливается у Елены Шварц в постмодернистском ключе (и такое прочтение становится импульсом для новой трактовки Петербурга как пограничного межкультурного пространства Востока и Запада: «...Петербург, нам родина, - особая страна,/ Он - запад, вброшенный в восток, I И окружен, и одинок, / Чахоточный, все простужался он, /Ив нем процентщицу убил Наполеон»). Петербург в творчестве Елены Шварц является воплощением России, ее география за пределами этого города представлена эпизодически. Петербург-вся Россия, это Россия, которой нет, но которая могла бы быть. Мифопоэтическое пространство Петербурга становится динамичным и безграничным.

В стихотворении «Мертвых больше» (1989) Петербург является не просто пограничным пространством двух культур, но местом непосредственного смешения мира живых и мира мертвых: «Петербургский погибший народ / Вьется мелким снежком средь живых». Поэтому Нева становится водной границей между царством живых и мертвых, объединяя в себе представления о реках загробного мира античной мифологии: «Кто-то скользнул из Невы в Коцит, / Просто нырнул насквозь». Эта тесная близость загробного мира и мира живых напоминает и египетские мифы, что не случайно, т. к. Петербург для Елены Шварц, как и для многих других авторов, был аналогом Древнего Египта.

Историческая память о трагической судьбе города в годы Великой Отечественной войны изменила и представление о Петербурге как о некрополе. Блокада Ленинграда навсегда закрепила доминанту темы смерти в петербургском тексте. В стихотворениях Елены Шварц весь этот тяжелейший период в жизни города отражен в качестве ключевой, «сигнальной» точки истории, что и делает Петербург мортальным пространством. Блокада Ленинграда кончилась в истории, но продолжает длиться в вечности: «А там такие бродят тени <...> / И взрыва шум еще не стих». Пространство Петербурга в стихотворениях, посвященных этим событиям, предельно замкнуто на самом себе и не имеет выходов во внешний мир. Можно сказать, что именно осада Ленинграда возрождает идею города-крепости, которым его и задумывал Петр I.

Ленинградская блокада в стихах Елены Шварц - живое существо, как древнее хтоническое чудовище, питающееся падалью, смертью. Поэтесса использует разные имена своего города, но если пространства, обозначенные топонимами «Петербург» и «Петроград», вписаны в историю и репрезентируют культурные связи, то пространство «Ленинград» полностью отрезано от окружающего мира, от прошлого и будущего. Образ Ленинграда выключен из семантического поля петербургского текста русской литературы - настолько сильны переживания поэтессы и ее соотечественников. Петербург и Петроград существуют в пространстве истории и культуры, а Ленинград - в вечности.

Таким образом, можно говорить о мифологизированном образе ленинградской блокады в поэзии Елены Шварц, созданном в стилистике экспрессионизма.

При всей фантасмагоричности пространства Петербург нарисован с топографической точностью и включает в себя не только исторический центр города, традиционный для туристических маршрутов, но и окраины, задворки, подлинные конкретные адреса, важные для личностной мифологии автора. Реальное топографическое пространство Петербурга трансформируется в экзистенциальное пространство, существующее на границе реального и метафизического миров.

В третьем параграфе «Мифопоэтика биографического пространства: образы русских поэтов и писателей в стихотворениях Елены Шварц» анализируется биографическое пространство русских поэтов и писателей. Биографическое пространство того или иного писателя помещается в вечность, оно достигает абсолюта и по сравнению с ним любые другие пространства теряют значимость. Все, что случается с поэтами и писателями прошлого в стихотворениях Елены Шварц, рассказывается с позиции очевидца, современника, который запечатлел случившееся максимально объективно, отрефлексировал и дал метафизическое объяснение. Гораздо реже слово берет сам герой и лирическое стихотворение написано от первого лица. Автор позволяет себе «вселяться в голову» великого человека, «подслушивать» его мысли, моделируя и воспроизводя соответствующие обстоятельства: болезненный бред, сумасшествие, хронический душевный недуг.

Мифологизированные биографии писателей и их произведения воспринимаются поэтессой как прецедентный текст. В поэзии Елены Шварц возникают поистине знаковые фигуры русской литературы: Пушкин, Достоевский, Велимир Хлебников, Андрей Белый, Давид Бурлюк и другие, интерпретированные в постмодернистском ключе.

Мифопоэтика биографического пространства Пушкина дополняется элементами абсурдности, дается в фольклорном осмыслении. Мотив призывания души Пушкина сразу в двух произведениях Елены Шварц («Баллада о спиритическом сеансе», «Нездешняя награда») появился благодаря тому, что именно его дух вызывают чаще всего носители русской культуры, и таким образом у биографии поэта в бытовой сфере появилась и своеобразная «загробная составляющая». Образ Пушкина у Елены Шварц, по канонам постмодернистской эстетики, деканонизируется, дается в ироническом и абсурдистском ключе: «"Что, Александр Сергеевич, I Будет ли война?" / А он не понимает / И скок на мягкий знак. <...> / А он им отвечает: / "Не будет ни хрена"...».

Пространство биографического мифа Достоевского в поэзии Елены Шварц, в отличие от пространства мифа о Пушкине, лишено иронического осмысления и носит предельно замкнутый характер, внутри него возможна любая фантастическая и ужасная реальность, созданная больным воображением русского классика.

Свою творческую позицию Елена Шварц может актуализировать через отдельный эпизод мифологизированной биографии художника. Примером этого служит стихотворение «Как Андрей Белый чуть под трамвай не попал». Биографическое пространство Андрея Белого в интерпретации Елены Шварц обладает очевидными чертами мифа: избранность поэта позволяет ему совершать мгновенные перемещения из мира живых в мир мертвых и обратно. В стихотворении, посвященном ему, мы находим некоторые черты геобиографии личности. В художественном пространстве Андрея Белого существуют две основные мифогенные точки: Москва и Дорнах. Обе они репрезентированы в тексте стихотворения Елены Шварц, действие которого происходит у Покровских ворот, а в сознании героя проносится воспоминание, актуализирующее иное геопространство, связанное с творческой личностью Белого: «Храм мелькнул перевернутый - Дорнах. /Альпы, Доктор, сияя крутнулись шаром / И разбились в булыжниках черных, / Как простой акробат». В стихотворении «Как Андрей Белый чуть под трамвай не попал» говорится не только о конкретно биографическом событии, но и об экзистенциальном противостоянии человека смерти, о желании заглянуть за грань дозволенного в мире живых. Мифологизированные события изначально отталкиваются от реальных фактов биографии поэтов, которым придается новая семантика.

Создавая стихотворения, посвященные русским поэтам и писателям, Елена Шварц опирается на разнородные мифопоэтические представления об их личностях, используя античную мифологию, систему эсхатологических и инфернальных мотивов, традиционную символику, что позволяет поэтессе сформировать устойчивое геобиографическое пространство.

В третьей главе «Антропологическое пространство как предмет художественной рефлексии в сборнике "Перелетная птица. Последние стихи" (2007-2010)» разрабатывается весьма актуальная в современном литературоведении проблема антропологического пространства. В последнем сборнике поэтессы мотивы болезни, старости, предчувствия смерти обусловлены биографическими обстоятельствами.

В первом параграфе «Хронотоп возраста в последних стихотворениях Елены Шварц» выявляются особенности антропологической пространственной модели старости. Нельзя сказать, что это пространство является доминирующим для последних стихотворений поэтессы, но оно занимает в них существенное место. Знаменательно, что уже стихотворение, открывающее сборник, носит заглавие «Вести из старости». В нем старость выступает своеобразным «мостиком» между бытием и небытием.

В позднем творчестве Елены Шварц исчезают характерные для ее ранней поэзии образы церковных старушек и старичков, тихих, наивных, несчастных и обаятельных из-за некоторой своей юродивости, почти святости. Создавая эти образы, поэтесса, естественно, не включала себя в этот хронотоп, скорее, даже противопоставляла ему себя как не достигшую святости и просветленности.

В мировой литературе образ старухи имеет амбивалентную семантику: с одной стороны, старый человек - это носитель мудрости и высоких нравственных качеств, с другой стороны, образы стариков и старух часто наделяются негативными коннотациями. «Придурковатость», чудаковатость, а нередко и поэтика ужасного характерны для данного образа в творчестве Пушкина, Гоголя, Достоевского, Хармса. Елена Шварц продолжает эту традицию, поэтому в ее стихотворении образу старухи сопутствует экспрессивный эпитет - «придурковатая». «Придурковатая старуха», косо взглянувшая на лирическую героиню, - образ, явно родственный усмехающейся графине из «Пиковой дамы» Пушкина и смеющейся старушонке из сна Рас-кольникова в «Преступлении и наказании» Достоевского. В последних стихотворениях Елены Шварц старость обозначает беспомощность человека перед временем и судьбой, тщетность жизненных устремлений, предчувствие смерти, уродливость, жестокое и справедливое возмездие за грехи юности. Неожиданное появление в зеркале старухи воспринимается лирической героиней как злая насмешка. Она, видя свое отражение, не отождествляет его с собой, не включает себя в художественное пространство старости. Мир «по ту сторону» зеркала выглядит абсурдным, запредельным, ужасающим: «Я б удивилась даже меньше, / Когда б оттуда прыгнул зверь...».

Пространство старости у Елены Шварц архетипично и мифологично, как любое антропологическое пространство, включающее в себя физиологические и культурные начала.

Во втором параграфе «Танатологическое пространство как предмет лирической рефлексии» выявляются особенности антропологического пространства, связанного с болезнью и умиранием.

В соответствии с авторской датировкой стихотворений мы можем трактовать книгу как рефлексию танатологического опыта.

Танатологическая тема присутствует в творчестве большинства поэтов, однако в сборнике «Перелетная птица...» она представлена обостренно, это рефлексия на тему болезни и скорой смерти человека, приговор которому уже подписан, и он лишь ожидает его исполнения. Болезнь Для лирической героини Елены Шварц становится определенным этапом жизни накануне смерти, и это состояние является основой для формирования модели пограничного антропологического пространства: «Как флорентийский дюк, / отравленный коварно, / Я угасаю. Дух, / Мечась по клетке тварной, / Уже почти снаружи. / Глаза туманятся, мерцая, / Смотрят вчуже».

Физиологический элемент в данном случае преобладает над социокультурным. «Телесность» выступает основной характеристикой пространства болезни, делая его хрупким и замкнутым в границах человеческого тела. Жизненный опыт поэтессы позволяет описывать болезнь со множеством натуралистических подробностей («море морфия, Морфея»), Кроме того, топос болезни, если рассматривать болезнь как процесс умирания, тесно стыкуется непосредственно с танатологическим пространством.

Художественное пространство болезни эмоционально насыщено. Внутри него разворачивается диалог между Плотью и Духом, однако традиционное для религиозного мировоззрения автора противопоставление этих понятий снимается. Человеческое тело становится не просто вместилищем души во время ее земного пути, страдания наделяют плоть сакральным смыслом («Фиал страдания пустой»). Боль в этом художественном пространстве является главенствующим признаком живого существа («Забарабанит сердце вспять, / Будет горло снова петь / И зубы болеть»). Пространство болезни характеризуется также замкнутостью, изолированностью от окружающего мира и экзистенциальной отчужденностью лирической героини от него: «Корабль Жизни уносился вдаль. / Я с вашего упала корабля».

Топос больницы в поэзии Елены Шварц наделен заведомо устойчивой эмоциональной окраской и связан с рефлексией на тему умирания, поэтому он является «страшным» пространством и еще одним пограничным пространством между жизнью и смертью. Обстановка реанимационной палаты в стихотворении «Воспоминание о реанимации с видом на Невы теченье» описана крайне скупо: лирическая героиня лежит у окна на каталке и смотрит на Неву. Однако про-

странство не замкнуто, оно расширено до пределов мифопоэтическо-го универсума. Окно больничной палаты становится окном в загробную жизнь, а Нева - Ахероном, «рекой скорби»: «Я у окна лежала и внезапно/ Взяла каталку сильная вода». Замкнутый топос реанимационной палаты связывается со Вселенной и становится безграничным, бесконечным в пространстве и времени как часть пространственного универсума жизни и смерти. Таким образом, пространство реанимационной пала ты не является «топосом отчаяния»: в нем нет физической боли и страха смерти. Благодаря мысли о повторяемости истории («И в нем я нового увижу постояльца»), лирическая героиня надеется на то, что круговорот жизни не прервется. Личностная мифология вписывается в общечеловеческий контекст. Мысленное «путешествие» у окна реанимационной палаты происходит с севера на юг, от современности - в глубь веков, от внешних обстоятельств - к внутренней сущности героини, переживающей опыт умирания.

В третьем параграфе «Динамика мортального пространства» рассматривается динамика танатологических образов в последнем сборнике стихов поэтессы. Смерть рассматривается в нем не только как философская категория, но и как процесс перемещения в пространстве. Однако, учитывая специфику пространственных моделей художественного мира поэтессы, физическую смерть человека можно интерпретировать как своего рода «путешествие», как динамическое антропологическое пространство.

Центральным для сборника «Перелетная птица...» становится стихотворение, названное по первой строчке, из которой составителями книги и было взято ее заглавие: «Мы - перелетные птицы с этого света на тот». Караван перелетных птиц - наиболее яркая метафора для путешествующих между мирами душ. С высоты птичьего полета открывается вид на оба мира одновременно: пространственные пласты мира живых и мира мертвых оказываются равно отдалены от лирического субъекта, однако раскрываются во всей своей обширности, их можно обозреть наиболее полно только с этой точки. Таким образом, по мнению Елены Шварц, процесс физического умирания - сакральное состояние, при котором обыденный человеческий мир предельно расширяется, соединяясь с универсумом, вечностью.

«Тот свет» - конечная цель путешествия «перелетных душ». Динамика жизни, смена пространств в этой точке прекратятся. Пространство смерти в художественном мире Елены Шварц - это «тот свет»: «Мы - перелетные птицы с этого света на тот. (Тот - по-немецки так

грубо - tot.)». Tot в переводе с немецкого - «смерть». Лирическая героиня «укоряет» немецкий язык в грубости и прямолинейности: в русской интерпретации души умерших людей летят на «тот свет», не до конца зная, что их ждет, а немецкий эквивалент не оставляет человеку никаких шансов.

Мир мертвых расширяет границы обыденного. Если обычный человек знает о существовании только четырех сторон света, то умирающая лирическая героиня говорит о существовании пятой: «И когда наступает наш час / И кончается наше лето, / Внутри пробуждается верный компас / И указует пятую сторону света».

В концепции поэтессы смерть становится возвращением в исходное состояние, в точку, в которую «закатывается» достигнувшая предела Вселенная. Смертное человеческое тело становится аналогом расширяющейся Вселенной, оно умирает, также достигнув предела, и возвращается к истокам. Автор снимает негативный пласт семантики, связанный с танатологическим пространством, и поднимает ожидание собственной смерти до уровня универсума, наполняя ее сакральным смыслом. При этом умирание как процесс воспринимается только в динамике, это однонаправленное движение, во время которого окружающее пространство меняется. «Скорость» движения высока, поэтому человек не замечает внешнего в «смене ландшафтов». В стихотворениях, посвященных смерти, у лирической героини Елены Шварц взгляд направлен вовнутрь, именно в ее внутреннем мире фиксируются изменения.

В стихотворениях Елены Шварц о смерти возникает взгляд с высоты птичьего полета, как бы из космоса, и в силу удаленности от земного бытия между миром живых и миром мертвых нет видимых границ. Сама точка ее пребывания находится в промежуточном пространстве между миром живых и миром мертвых.

В стихотворении «Обводный канал», жанр которого автор определяет как «маленькую элегию», названа более определенная и четкая граница между жизнью и смертью. В силу того, что это граница водная, она наделяется мифопоэтическими характеристиками и становится Стиксом. Обводный канал - неслучайный топос, т. к. Елена Шварц жила недалеко от него.

Обводный канал как прообраз смерти выглядит ледяным и сонным, статичным. Кипение новой жизни («туманность жизни... новой и кипящей») противопоставляется характеристикам канала, данным через эпитеты: «мерзлый, тусклый», «соннотекущий», «больной», «хо-

лодный». Прохождение через границу между двумя ипостасями -жизнью и смертью - предполагает перерождение. Потусторонний мир мертвых, несмотря на свою недосягаемость для живых и визуальную недостижимость, является динамическим пространством и противопоставляется статическому пространству Обводного канала, пространству смерти. В данном стихотворении путешествие не совершается, однако намечен «маршрут» будущего перемещения между мирами. Мир мертвых моделируется в сознании лирической героини, достраивается по кусочкам на основе мифопоэтического опыта человечества, мистических видений лирической героини, предчувствия и предощущения ею собственной смерти. Таким образом, в последнем сборнике стихов Елены Шварц создается парадоксальная динамическая модель танатологического пространства.

В заключении диссертации излагаются выводы исследования и намечаются пути дальнейшей разработки типологии моделей художественного пространства в современной поэзии в рамках заявленного в данной диссертации подхода.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях автора:

Научные статьи в рецензируемых журналах, рекомендованных ВАК Минобрнауки России

1. Воронцова, К.В. Пространство жанра в поэзии Елены Шварц (на материале «Хокку») / К.В. Воронцова//Изв. Юж. фед. ун-та. Сер.: Филол. науки. - Ростов н/Д., 2011. - № 4. - С. 14-20 (0,5 пл.).

2. Воронцова, К.В. Пространственная модель «Восток-Запад» в поэзии Елены Шварц / К.В. Воронцова // Изв. Волгогр. гос. пед. унта. Сер.: Филол. науки. - 2011. - № 10. - С. 144-147 (0,4 пл.).

3. Воронцова, К.В. Пространство русской литературы в поэзии Елены Шварц / К.В. Воронцова // Изв. Волгогр. гос. пед. ун-та. Сер.: Филол. науки. - 2012. - № 6. - С. 136-139 (0,4 пл.).

Статьи в сборниках трудов и материалов научных конференций и в других научных изданиях

4. Воронцова, К.В. Мотив превращения в свете традиций восточной философии (на материале книги стихов Е.Шварц «Труды и дни Лавинии, монахини ордена обрезанного сердца») / К.В. Воронцова // Вестник Студенческого научного общества. - Волгоград: Изд-во ВГПУ «Перемена», 2007. -№ 23. - С. 146-149 (0,3 пл.).

5. Воронцова, К.В. Экуменические идеи в современной русской поэзии (на материале сб. Е.Шварц «Труды и дни Лавинии, монахини ордена обрезанного сердца») / К.В. Воронцова // Вопросы духовности и нравственности в российском обществе, культуре и литературе: сб. материалов науч. конф. - Михайловка: ИГ1 Рогачев Д.В., 2007. -С. 32-36 (0,4 п.л.).

6. Воронцова, К.В. Особенности использования религиозной символики в творчестве Е. Шварц (по материалам сборника «Труды и дни Лавинии, монахини ордена обрезанного сердца») / К.В. Воронцова//XII региональная конференция молодых исследователей Волгоградской области: сб. науч. материалов. - Волгоград: Изд-во ВГПУ «Перемена», 2008. - С. 287-292 (0,5 п.л.).

7. Воронцова, К.В. Оппозиция «Восток - Запад» в поэзии Е. Шварц / К.В. Воронцова//Славянская культура: истоки, традиции взаимодействие. X юбилейные Кирилло-Мефодиевские чтения: сб. материалов Междунар. науч.-практ. конф. «Диалог культур: Россия - Запад - Восток». - М.; Ярославль: Изд-во «Ремдер», 2009. - С. 161-164 (0,3 п.л.).

8. Воронцова, К.В. Особенности хронотопа в поэзии Елены Шварц / К.В. Воронцова // XIII региональная конференция молодых исследователей Волгоградской области: сб. науч. материалов. - Волгоград: Изд-во ВГПУ «Перемена», 2009. - С.75-80 (0,4 пл.).

9. Воронцова, К.В. Образы Востока и Запада в поэзии Елены Шварц / К.В. Воронцова // Вестник Студенческого научного общества. - Волгоград: Изд-во ВГПУ «Перемена», 2009. -№ 25. - С. 132-136 (0,4 п.л.).

10. Воронцова, К.В. Мифопоэтическая модель мира в поэзии Елены Шварц / К.В. Воронцова, Н.Е. Рябцева // Восток - Запад в пространстве русской литературы и фольклора: сб. материалов Третьей Междунар. науч. конф. (заоч.). - Волгоград: Изд-во ВГПУ «Перемена», 2009. - С. 68-73 (0,5 п.л.).

11. Воронцова, К.В. Современная литература о взаимоотношениях России и Востока (на материале «маленьких поэм» Елены Шварц) / К.В. Воронцова // Особенности духовно-нравственного формирования личности в современных условиях: сб. материалов Всерос. науч.-практ. конф. - Волгоград: Изд-во «Бланк», 2010. - С. 27-30 (0,3 пл.).

12. Воронцова, К.В. Категории «Восток» - «Запад» как эмоциональное и рациональное начало в поэзии Елены Шварц / К.В. Воронцова // Рациональное и эмоциональное в литературе и фольклоре: сб. науч. ст. по итогам V Междунар. науч. конф. - Волгоград: Изд-во ВГПУ «Перемена», 2010. - С. 369-373 (0,4 пл.).

13. Воронцова, К.В. Концепция греха в поэзии Е. Шварц / К.В. Воронцова // XV региональная конференция молодых исследователей

Волгоградской области. Напр. 13 «Филология»: сб. науч. материалов. -Волгоград: Изд-во ВГПУ «Перемена», 2010. - С. 13-15(0,2 п.л.).

14. Воронцова, К.В. «Петербургский миф» в поэзии Елены Шварц и «Лондонский миф» в прозе Питера Акройда / К.В. Воронцова // Образовательные технологии в виртуальном лингвокоммуникатив-ном пространстве: IV Междунар. виртуальная науч.-практ. конф. по русистике, литературе и культуре: сб. науч. докл. / США, Вермонт, Мидлбери колледж и др. - Ереван: Лимуш, 2011. - С. 65-70 (0,6 пл.).

15. Воронцова, К.В. Антиномия «дух-плоть» в поэтическом творчестве Елены Шварц / К.В. Воронцова // Особенности духовно-нравственного формирования личности в современных условиях: сб. материалов Всерос. науч.-практ. конф. - Волгоград: Изд-во «Бланк», 2011.-С. 192-195 (0,4 пл.).

16. Воронцова, К.В. Хокку Елены Шварц как синтез Востока и Запада / К.В. Воронцова // Восток - Запад: пространство природы и пространство культуры в русской литературе и фольклоре: сб. ст. по итогам IV Междунар. науч. конф. - Волгоград: Изд-во «Парадигма», 2011.-С. 157-164 (0,5 пл.).

17. Воронцова, К.В. Образы русских поэтов и писателей в поэзии Елены Шварц / К.В. Воронцова // Проблемы межлитературного взаимодействия [Электронный ресурс]: сб. материалов I Всерос. науч.-практ. интернет-конф. - URL: http://www.s-vfu.ru/content/div/ 1125/INT-KONF-LITERAT-2012.htm (дата обращения: 21.03.2013).-С. 5 (0,3 пл.).

18. Воронцова, К.В. Литературный Китай в стихах Елены Шварц / К.В. Воронцова// Актуальные вопросы востоковедения: проблемы и перспективы: сб. материалов II Междунар. заоч. науч.-практ. конф. -Уссурийск: Изд-во ДВУ (филиал в г. Уссурийске), 2011. - С. 57-61 (0,6 пл.).

19. Воронцова, К.В. Мифологема «сердце» в поэзии Елены Шварц / К.В. Воронцова// Литература и фольклор в аспекте проблемы «рациональное - эмоциональное»: сб. науч. ст. по итогам VI Междунар. науч. конф. «Рациональное и эмоциональное в литературе и фольклоре». Волгоград, 31 окт. - 2 нояб. 2011 г. - Волгоград, 2012. - С. 305-311 (0,4 пл.).

20. Воронцова, К.В. Система ориентальных моделей пространства в русской постмодернистской поэзии / К.В. Воронцова//Диалог культур: Россия - Запад- Восток: материалы Междунар. науч.-практ. конф. «Славянская культура: истоки, традиции, взаимодействие. XIV Ки-рилло-Мефодиевские чтения». - М.; Ярославль: Изд-во «Ремдер», 2013.-С. 118-123 (0,4 пл.).

ВОРОНЦОВА Кристина Владиславовна МОДЕЛИ ПРОСТРАНСТВА В ПОЭЗИИ ЕЛЕНЫ ШВАРЦ Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Подписано к печати 21.05.13. Формат 60x84/16. Бум. офс. Гарнитура Times. Усл. печ. л. 1,4. Уч.-изд. л. 1,5. Тираж 110 экз. Заказ 262»

Издательство ВГСПУ «Перемена» Типография Издательства ВГСПУ «Перемена» 400066, Волгоград, пр. им. Ленина, 27

Текст диссертации на тему "Модели пространства в поэзии Елены Шварц"

ФГБОУ ВПО

«ВОЛГОГРАДСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ СОЦИАЛЬНО-ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ»

ВОРОНЦОВА Кристина Владиславовна МОДЕЛИ ПРОСТРАНСТВА В ПОЭЗИИ ЕЛЕНЫ ШВАРЦ

Специальность 10.01.01 —русская литература

ДИССЕРТАЦИЯ на соискание ученой степени кандидата филологических наук

На правах рукописи

0420135^641

Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор Тропкина Н.Е.

Волгоград — 2013

СОДЕРЖАНИЕ

Введение..........................................................................................................................................4

Глава I. Геокультурная модель «Восток-Запад» в поэзии Елены Шварц................................................................................ 22

1.1. Пространство жанра. Соотношение Восток-Запад в

«Хокку» Елены Шварц........................................................... 25

1.2. Религия как геокультура. Место встречи Востока и Запада 40

1.3. Парагеографические образы Востока и Запада в аспекте мировой литературной традиции............................................................................................60

Глава II. Интертекстуальная модель пространства русской литературы в поэзии Елены Шварц......................................................................................73

2.1. Образ «русской Италии» как пример геобиографии

личности............................................................................ 76

2.2. Петербургский текст: пространство города как постмодернистский эксперимент.............................................. 102

2.3. Мифопоэтика биографического пространства: образы

русских поэтов и писателей в стихотворениях Елены Шварц........... 115

Глава III. Антропологическое пространство как предмет художественной рефлексии в последнем сборнике «Перелетная птица. Последние стихи» (2007 - 2010)...................................... 137

3.1. Хронотоп возраста в последних стихотворениях Елены

Шварц............................................................................... 139

3.2. Танатологическое пространство как предмет лирической рефлексии................................................................................................................................................148

3.2.1. Антропологические пространственные границы болезни

как процесса умирания.......................................................... 149

3.2.2. Художественное пространство больницы в последних стихотворениях Елены Шварц................................................. 158

3.3. Динамика мортального пространства........................... 166

Заключение....................................................................................................................................171

Список использованной литературы....................................................................176

Приложение 1............................................................................................................................214

Приложение 2............................................................................................................................220

ВВЕДЕНИЕ

Исследование художественного пространства - одно из ведущих направлений в современном литературоведении, и актуальной для его изучения является проблема типологии пространственных образов и выстраиваемых на их основе пространственных моделей.

Специфика пространственных моделей, трудность вычленения той или иной модели зависит от индивидуальных законов построения поэтического мира и историософских концепций, принятых автором. Кроме того, в литературе можно выделить как традиционные модели пространства, так и новые, формирующиеся в соответствии с эстетическими установками и художественной практикой. Предметом исследования в данной работе являются пространственные модели в творчестве Елены Шварц.

Елена Шварц (17 мая 1945 - 11 марта 2010 гг.) - видный поэт и прозаик конца XX - начала XXI века, одна из ключевых фигур современной русской литературы. Писала стихи с раннего детства. По словам петербургского прозаика, поэта и издателя Николая Кононова, уже в юношеских стихах Елены Шварц, которые она писала в возрасте 15-16 лет, видна уникальность творчества поэтессы: «Уже в этих ранних строчках видна ее метафизика: и странная, и страшная, и изысканная. Основной темой Шварц был абсурд человеческого бытия, но, в отличие от абсурдистов Хармса и Введенского, ей удалось одомашнить этот абсурд, перевести его на лирическую почву» [Кононов].

Елена Шварц стала одним из поэтов так называемой ленинградской неофициальной андеграундной «второй культуры», распространяемой в самиздате и на квартирных чтениях. С середины 1970-х годов ее стихи становятся известными относительно широкому кругу читателей, несмотря на отсутствие официального признания. В самиздате в период с 1974 по 1987 год вышло 5 стихотворных сборников: «Войско, изгоняющее бесов» (1976), «Оркестр» (1978), «Разбивка парка на берегу Финского залива» (1980),

«Корабль» (1982), «Лоция ночи» (1987). Центральной для этого периода творчества становится книга стихов «Труды и дни Лавинии, монахини из ордена обрезания сердца» (1984).

Поэтесса долгое время состояла в «Клубе-81», фактически первом и единственном независимом литературном объединении в Ленинграде, получившем официальное признание.

Большой интерес творчество Елены Шварц вызывает за рубежом. С 1978 года ее стихи начинают печатать в журналах за пределами СССР, чем окончательно вычеркивают поэтессу из официальной литературной жизни страны. Первая книга «Танцующий Давид» (1985) выходит в США, затем там же - «Труды и дни Лавинии...» (1987).

Во время перестройки стихи Елены Шварц становятся известны и массовому читателю в России. В 1989 году в Ленинграде вышел ее первый официальный сборник - «Стороны света». Последний сборник «Перелетная птица. Последние стихи» (2011) вышел уже после смерти поэтессы, в данный момент готовятся к публикации ее дневники и ранние произведения. С 2002 по 2008 год вышло 4 тома собрания сочинений, в которое вошли стихотворения и проза. Стихи Елены Шварц переведены на английский, немецкий, шведский, норвежский, итальянский и сербский языки, иврит. Елена Шварц была лауреатом Литературной премии Андрея Белого (1979) за «сопротивление языку», премии «Северная Пальмира» (1999), премии журнала «Звезда» (2000), премии «Триумф» (2003), премии журнала «Знамя» (2006).

Критик и поэт Валерий Шубинский писал о ней: «Шварц меньше всего похожа на правильного "культурного" поэта. Ее поэтическая практика донельзя далека от ученого филологического стихотворчества. Кто же она? Ответить на этот вопрос трудно. При первом чтении ясно одно: такого в русской поэзии еще не было. Элементы - были, приемы - были, но не было -такого мира» [Шубинский. Елена Шварц. (Тезисы доклада)].

Самобытная поэзия Елены Шварц: парадоксальность и яркость взаимосвязанных образов, особая музыкальность и выразительная полиметрия стихотворений, странное сплетение различных религиозных, мистических и культурных мотивов, - все это привлекло к творчеству Шварц интенсивное внимание критиков, особенно возросшее в первое десятилетие XXI в. Публикация последних стихов, дневников, писем поэтессы после ее смерти в 2010 году вызвала новую волну интереса к творчеству и к личности Елены Шварц, назревает острая необходимость анализа богатого поэтического наследия поэтессы: современные исследователи пытаются осмыслить весь корпус текстов как единое целое, проследить эволюцию образов и мотивов, рассмотреть особенности поэтики и проблематики.

Среди критических работ, посвященных поэзии Елены Шварц, наиболее значимы для данного исследования статьи Олега Дарка («Танец молнии», «Пчела Шварц», «Волна и пламень», «Измерение слога», «Птицы и рыбы», «Театр на островах»), Валерия Шубинского («Елена Шварц. (Тезисы доклада)», «Садовник и сад», «Дерево масок», «Союз огня и воды»), Юрия Колкера («О стихах Елены Шварц», «Русалочий хвост в разрезе»), В. Кривулина («Мистическая география "Сторон света"»), Дмитрия Голынко-Вольфсона («Об Елене Шварц»), Ивана Безземельного («О «Сочинениях» Елены Шварц), Андрея Анпилова («Сказки одной судьбы», «Кристаллы песнопения», «Магнитная аномалия», «Светло-яростная точка», «Жар и озноб. "Дикопись последнего времени"») и др. Эти работы в основном носят литературно-критический характер.

Проблема художественного пространства в творчестве Елены Шварц затрагивалась в ряде статей. Критики обозначают отдельные свойства этого пространства: масштабность, гибкость, подвижность, способность мгновенно сворачиваться в точку и разворачиваться в бесконечность. Валерий Шубинский в статье «Изобилие и точность» утверждает: «Поэтический мир Шварц огромен, всеобъемлющ, полон высот и бездн - и одновременно мал, тесен, странно уютен. Система магических зеркал заставляет его то

увеличиваться, то сжиматься, и тончайшие изменения языка сигнализируют об этих изменениях. Здесь и только здесь, в полуигрушечном космосе, возможны странные соседства и дружбы: к примеру, Монастырь обрезания сердца, "где служат боги, Будды, бесы", или та ленинградская коммунальная квартира, где ведут вечный мирный спор православный святой, еврей-каббалист и "горный суфий" - и созданный каббалистом Голем спасает дом от бомбежек в блокаду» [Шубинский. Изобилие и точность].

Борис Ванталов в статье «Ниндзя русской поэзии» сравнивает Елену Шварц с «канатоходцем над бездной того и этого, она умеет сохранять удивительно ясную голову во время самых экстатических прогулок между мирами. Она трезвый пьяница этих пространств» [Ванталов].

Многие исследователи говорят о театральности пространства поэтессы: «Пространство у Елены Шварц - это, прежде всего, театральное пространство, сцена, где может произойти всё, что угодно. Театральность, присущая её стихам, как ни в чём другом, проявляется именно в особенностях пространства, у которого нет никаких неотменяемых "качеств". Пустота сцены в зависимости от обстоятельств и мгновенного контекста становится то площадью Древнего Рима, то питерской улочкой, то внутренностью платяного шкафа. Жизнь - театр, как известно. Но, судя по стихам Елены Шварц, это не метафора, а метафизический факт» [Алексеева]. Истоки этого своеобразия понятны - мать поэтессы, Дина Мориссовна Шварц была знаменитым завлитом БДТ, сама Елена Шварц в 1971 году окончила заочное отделение Ленинградского института театра, музыки и кинематографии, долгое время зарабатывала переводами пьес для ленинградских театров.

О многомерном необарочном и мифопоэтическом пространстве Шварц пишет поэтесса Ольга Седакова: «Она пришла в русскую поэзию со своим миром, со своим космосом: по вертикали он простирается от Альдебарана до глубины рудников и морского дна:

я опущусь на дно морское придонной рыбой камбалой, -

по горизонтали - во все четыре стороны света. В этом мире есть Китай и Северный полюс, белорусские местечки, Аркольский мост, городок Стокгольм и Дева Венеция, множество эпох и обитателей этих эпох («Распродажа библиотеки историка»). А птицы, а рыбы, а звери. А насекомые! пчелы, шмели, мухи, даже моль. Среди мух есть и белые мухи -Музы, а среди зверей - такие, каких можно встретить только в старых Бестиариях. Впрочем, и все шварцевские звери, птицы, пчелы, растения туда стремятся - куда-то поближе к Единорогу, в мир иносказаний. "Пятая сторона света" занимала ее не меньше четырех общеизвестных: ангелы, эльфы, саламандры, всяческие иноприродные существа - вроде китайских оборотней-лис, да еще обширная шварцевская бесология (более занимательная, чем графическая серия Д. Пригова на эту неприятную тему). Ей интересны люди, находящиеся в постоянной связи с этим пятым измерением: пифии, сивиллы, библейские пророки, святые, юродивые, алхимики, монахи всех конфессий, даосы, хасиды и фиваидские пустынники. А среди "простецов" - уроды, глухонемые, полоумные: они тоже ближе к Тому. Что же до соединения вер, которое задумывала Е.Шварц, "экуменизм", даже "экуменизм без берегов" - слишком слабое для этого название. Не только веры человеческие, но и веры животных и стихий она пыталась изложить и соединить («Воздушное Евангелие», «Благая весть от четырех элементов», «Труды и дни Лавинии») - или познакомить друг с другом, поселить в одном помещении («Прерывистая повесть о коммунальной квартире»)» [Седакова 2011: 47].

В русском и зарубежном литературоведении на сегодняшний день обозначено множество ключевых вопросов исследования творчества Елены Шварц. Однако следует признать, что творчество поэтессы в аспекте изучения художественного пространства рассматривается лишь

эпизодически.

Исследование пространственных образов представляется нам существенным для постижения творчества Елены Шварц как художественного феномена, однако особенности пространственной структуры ее произведений литературоведами до сих пор не рассматривались. Единственное существующее диссертационное исследование, посвященное творчеству поэтессы, - работа A.B. Зотеева «Лирический герой Елены Шварц и его трансформации в переводах на английский язык» рассматривает специфику приемов создания лирического героя и особенности преломления авторского сознания при переводе на иностранные языки. Особенности художественного мира Елены Шварц, пространственной структуры ее творчества автор исследования затрагивает только косвенно и лишь в аспекте средств создания образа лирической героини: «Основным способом построения поэтической картины мира для Шварц является совокупность нескольких, перетекающих друг в друга миров. Важно для автора и то, как лирический герой переживает проникновение миров друг в друга, что происходит с сознанием героя, с его самоидентификацией» [Зотеев 2011: 54]. Основным принципом создания художественного пространства у Елены Шварц A.B. Зотеев считает метареалистическое «"единомирие", которое предполагает

взаимопроникновение множества реальностей. Здесь нет единого мира, который отбрасывает свои отражения - каждый из многочисленных миров реален, индивидуален, неповторим» [Зотеев 2009: 724].

Исследование в целом дискуссионно и вызывает ряд вопросов. Прежде всего, следует сказать о том, что A.B. Зотеев, говоря о хронотопе, уделяет большее внимание художественному времени, художественное пространство же в данном исследовании оказывается второстепенным, вспомогательным инструментом, с чем мы согласиться не можем. Художественное пространство в поэзии Елены Шварц является функциональным полем, в границах которого лирический герой взаимодействует с культурой, и этим

определяется не только специфика создания образов, но и художественные принципы творчества поэта в целом.

Одной из ключевых «точек» среди многообразия художественного пространства в поэтическом мире Елены Шварц для литературоведов стал итальянский текст ее стихотворений, исследуемый с различных позиций и с применением различных подходов. Итальянская исследовательница Клаудия Скандура рассматривает римские стихи Шварц только в контексте творчества других поэтов и писателей, становившихся стипендиатами Фонда памяти Иосифа Бродского (см. «Римский текст в русской современной поэзии: Елена Шварц и Борис Херсонский» [Скандура 2012: 134-141], «О создании Русской академии в Риме» [Скандура 2010: 14-51]). Итальянский текст в поэзии Елены Шварц на примере стихотворения «Aqua alta» рассматривается в контексте широкого круга современных поэтов и писателей в диссертационном исследовании О.В. Соболевой «Венецианский текст в современной русской литературе (1996-2009 гг.)» [Соболева 2010: 88].

Особняком в этом ряду стоит работа Антона Нестерова «Елена Шварц и Ольга Мартынова: Рим в четыре руки», являющаяся рецензией на двуязычное издание римских стихов Елены Шварц и Ольги Мартыновой «Rom liegt irgendwo in Russland. Zwei russische Dichterinnen im lyrischen Dialog über Rom» [Нестеров]. Однако эта статья содержит важные выводы о структуре римского текста в произведениях поэтесс, о культурной цитации и взаимодействии с литературной традицией, восходящей к Иосифу Бродскому, Николаю Гумилеву, Осипу Мандельштаму.

Петербургский текст в прозе и поэзии Елены Шварц рассматривается в статьях зарубежных исследователей Ральфа Дутли «Блуждания по Петербургу» [Дутли 2000: 14] и Енисы Успенски «Петербуршка тема» у варщащци 1елене Шварц» [Успенски 1992: 95-100].

Швейцарская исследовательница Виолен Фридли занимается изучением особенностей поэтики Елены Шварц в целом. В статье «"Элегии на стороны света" Елены Шварц» ключевым для художественного мира

поэтессы называй образ круга, в котором заперт лирический герой, как символ «некой реконструкции мира» [Фридли 2010: 305].

Культурологичность образров пространства в поэзии Елены Шварц отмечается многими следователями. Так, например, в статье Натальи Ивановой «Жертва географии» [Иванова 2003: 208-218] затрагивается проблема русского («советского») человека на Западе, «Литературные гастроли» интерпретируются как диалог культур и различных менталитетов.

Таким образом, изучение творчества Елены Шварц через систему пространственных моделей в ее поэзии - актуальная и далеко не полно исследованная задача современного литературоведения.

Объектом изучения являются поэтические произведения Елены Шварц, написанные с 1970-х годов по 2010 год.

В качестве предмета исследования выступает система пространственных образов и моделей в поэзии Елены Шварц.

Материалом исследования послужили стихотво�