Идейно-политические основы современного терроризма

Новак, Сергей Евгеньевич

автореферат диссертации по политологии, специальность ВАК РФ 23.00.02
диссертация на тему: Идейно-политические основы современного терроризма

Год: 2006
Автор научной работы: Новак, Сергей Евгеньевич
Ученая cтепень: кандидата политических наук
Место защиты диссертации: Москва
Код cпециальности ВАК: 23.00.02

450 руб.

Диссертация по политологии на тему 'Идейно-политические основы современного терроризма'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Идейно-политические основы современного терроризма"

На правах рукописи

НОВАК СЕРГЕЙ ЕВГЕНЬЕВИЧ

ИДЕЙНО-ПОЛИТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ СОВРЕМЕННОГО ТЕРРОРИЗМА

специальность 23.00.02 - политические институты, этнополитическая конфликтология, национальные и политические процессы и технологии

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата политических наук

Москва-2006

Работа выполнена на кафедре философии Московского государственного открытого педагогического университета им. М.А. Шолохова.

Научный руководитель:

Официальные оппоненты:

доктор социологических наук, профессор, заслуженный работник высшей школы РФ Миронов Анатолий Васильевич

доктор политических наук, профессор Феофанов Константин Анатольевич

кандидат политических наук, доцент Сельцовскнй Петр Андреевич

Ведущая организация:

Институт социально-политических исследований РАН

Защита состоится <ноября 2006 года в 14.00 на заседании диссертационного совета К 212.136.03 в Московском государственном открытом педагогическом университете им. М.А. Шолохова по адресу: г. Москва, Рязанский просп., д. 9, ауд. 317.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке МГОПУ им. М.А, Шолохова по адресу: 109240, г. Москва, ул. Верхняя Радищевская, д. 16-18.

Автореферат разослан « /15 » октября 2006 года.

Ученый секретарь диссертационного совета, кандидат философских наук, доцент

УУ,/ С.И. Ерофеева

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ Актуальность и постановка проблемы исследования

Терроризм в условиях цивилизованного дискурса однозначно анонсируется как девиантный и деструктивный метод достижения политического результата. Между тем реалии современной действительности весьма рельефно свидетельствуют о всевозрастающей роли террористических практик в контексте социально-политического развития человечества. Оставив аксиологический аспект терроризма моралистам и теоретикам, субъекты политического процесса, имеющие различный организационный статус, стали стремительно осваивать и модернизировать технологии террористического и контртеррористического действия.

Вместе с тем анатомия терроризма отнюдь не ограничивается механикой и логикой взаимообусловленных деструктивных действий. Напротив, ключевым, профилирующим фактором проекции терроризма на сферу человеческого существования исторически является идейный, смыслообразую-щий концепт, определяющий как мотивационно-целевую составляющую, так и саму ментальную основу насилия. Да и идентификация субъекта террористической деятельности немыслима без рассмотрения идейной парадигмы стимулирующей либо маскирующей его агрессивные притязания на овладение ресурсами власти в пространстве реальной политики.

Также следует подчеркнуть, что активное паразитирование терроризма в условиях форсированного расширения информационного пространства, в первую очередь, выражается в возможности корреспондировать весь комплекс пропагандистских и ультимативных материалов и сообщений, поддерживая их трансляцией визуального ряда реальных террористических актов. Таким образом реципиент, принимающий ийформационное послание, воспринимает идейно-политический концепт конкретной террористической группы, параллельно знакомясь с методами его реализации. Подобное «соцветие», бесспорно, усиливает и закрепляет познание.

Далее необходимо заметить, что именно «идейное знамя» мотивацион-но-оправдательной концепции групп, прибегнувших к террору, инспирирует неоднозначное реагирование аудитории на данную методологию в таком диапазоне; от категорического неприятия и лишения политической легитимности, до признания террористических средств как последнего инструмента борьбы за реализацию прав угнетенного, оппозиционного меньшинства. В итоге, идейно-политический аспект терроризма актуализирует когнитивные основы анализа технологий применения политически мотивированного насилия как в плоскости конфликтного взаимодействия двух субъектов политики, так и в формате коммуникационных связей инициатора террористического деликта и получателей «сообщения» в лице государства, социума и отдельного индивида.

Учитывая обозначенные выше аспекты, можно отметить особую актуальность проблемы рассмотрения основ идейного, семантического наполнения террористической практики достижения политических результатов. При этом не следует забывать, что актуальность терроризма непосредственно связана со степенью его эффективности как технологии, провоцирующей свой формат изменений и реакций фактически во всех сферах жизнедеятельности индивида и общества.

Относительно степени научной разработанности проблемы терроризма необходимо, прежде всего, отметить следующие базовые подходы к ис-

следованию данного феномена: 1) историко-философский подход к анализу террористической деятельности. Он подразумевает фиксацию и осмысление динамики насильственных проявлений в процессе эволюции социально-культурных схем организации человеческого сообщества. Духовный фундамент данного подхода был заложен в трудах таких античных мыслителей, как Гераклит, Платон, Аристотель, Сенека и Марк Аврелий. Между тем в границах западно-европейского мироощущения идея насилия как средства управления, эксплуатирующего чувства страха, нашла своё признание в трудах Т.Гоббса и упрочила своё функциональное значение в работах Н. Макиавелли1. Насилие как революционную методологию совершенствования и изменения социально-политического устройства рассматривалось в работах Гегеля, Штирнера, К. Маркса, М. Бакунина2. Теории этих философов создали предпосылки для рассмотрения насилия как «главной категории анализа социально-политического развития человечества»3. В аспекте возможности практической реализации идейного проекта посредством насилия актуально духовное наследие П. Ткачёва, С. Нечаева, В. Ленина4. В формате современного анализа сущности террористических и революционных действий следует вмделить труды К. Ясперса и А. Камю, они заложили основы для рассмотрения террора с позиции индивидуально- личностных переживаний человека. В этом же ключе интересны работы X. Арендт, Н. Хомского, Ж. Бодрийара, А. Бадью, И, Шамира, С. Жижека, Р. Арона, М. Одесского, Д. Фельдмана, Т. Горичева, Д. Орлова, А. Секацкого, H.H. Афанасьева5. А применительно к аспектам научного анализа исторического генезиса и типологии конкретно террористических форм насилия фундаментальными являются труды таких авторов, как У. Лакер, Б. Хоффман, К. Хиршман, Б. Бернгард, А. Кота,

1 См.: Гоббс Т. Лекиафан, - М., 1991; Макиавелли Н. Государь НСобр. соч. - Мн„ »998

1 См.: Гегель Г.В.Ф. Феноменология духа. - Мн., 2000; Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 4; Бакунин М. Анархия н Порядок; Сочинения. - М.,2000.

' Агафонова М.Ю. Проблема насилия в социальном познании. Авторсф. дис. док. философ, наук, - М,, 2003,

- С. 5

* См.: Ткачев П.Н, Терроризм как единственное средство нравственного и общественного возрождения России // Революционный радикализм в России: век XIX. - М , 1997; Лурье Ф.М. Нечаев - созидатель разрушения -М„ 2001; Ленин В.И. Полн, собр. соч. Т. 5.

s Афанасьев H.H. Идеология терроризма // Социально-гуманитарные знания. •- М., 2001. -М>6и 2002. ~ № 1.

В В. Витюк, С.А. Эфиров, В.И. Замковой, М.З. Ильчиков, В.П. Петрищев1 и др.

Вышеозначенные исследователи разрабатывают проблематику терроризма на основе классификации субъектов террористической деятельности как по признакам их идеологической принадлежности и целевой направленности, так и по критериям свойств объекта террористического посягательства.

2) социально-психологический подход к исследованию терроризма. Он подразумевает диагностику насильственных действий, исходя из учета психологической характеристики побудительных и стимулирующих мотивов деятельности индивида в социальной среде путем анализа соотношения подсознательных и сознательных аспектов поведенческих реакций человека. Пионерами данного подхода считаются такие мыслители, как Г. Лебон, Хосе Ортего и Гассет, В. Бехтерев2. В русле данных исследований выделилась также психоаналитическая школа изучения истоков индивидуальных и групповых проявлений насилия. Родилась гипотеза о врожденной, биологической природе агрессивности человека (3. Фрейд, К. Лоренц)3. А также была разработана теория архетипов К. Юнга и парадигма А.Э. Фромма о злокачественной и доброкачественной агрессии, играющих значительную роль в практике насилия. Среди современных исследователей психологических основ терроризма следует выделить Д. Вильямса, У. Мозена, С. Хэкера. Также заслуживают внимание работы Д. Ольшанского «Психология терроризма»4 и Г\Г. Почепцова «Психологические войны»5.

1 См.: Лакер У. Новый терроризм: Фанатизм и оружие массового уничтожения // Международный терроризм и права / РАН ИНИОН - М., 2002; Хоффман Б, Терроризм - взгляд изнутри. - М.. 2003; Хиршман К. Терроризм • новом измерении: причины и выводы // Международный терроризм и право. - М., 2002; Бернгард А. Стратеги* терроризма. - Варшава, 1978; Кота А. Эпоха терроризма // Международный терроризм и право. -М.. 2002: Витюк В В., Эфнроа С.А. «Левый» терроризм на Западе: история и современность. - М., 1987; Замковой В.И., Ильчиков М.З. Терроризм - глобальная проблема современности. - М.,1996; Петрищев В.П. Заметки о терроризме. -М.,2001.

; См ; Лебон Г. Психология народов и масс // Психология толпы: социальные и психологические механизмы воздействия на массы. - М., 2003; Хосе Ортего и Гассет. Восстание масс. - М., 2003; Бехтерев В. Внушение и гол па И Психология толпы: социальные и психологические механизмы воздействия на массы. - М., 2003.

1 См.: Фрейд 3. Тотем и табу //Я и ОНО: Сочинения. - М., 200!; Лоренц К. Агрессия {так называемое «зло».

* М, 1994.

* См Ольшанский Д. Психология терроризма. - СПб., 2002.

* См.: Почепцов Г.Г Психологические войны. ■ М., 2000

3) политико-правового подхода. Его базовыми элементами являются: квалификация состава преступления, выделение целей, субъекта и объекта, способа совершения и средств террористического посягательства на общественную безопасность. Все эти признаки криминалистической характеристики терроризма выработаны на основе политико-правовых прецедентов, отраженных как в международных, так и национальных антитеррористических законодательных актах. Это направление активно развивается такими исследователями как Д. Боско, А. Бьянки, Ш. Шмаль, А. Харач, С. Маркизио, А. Дершовиц1. Отечественный взгляд на проблему терроризма как уголовно-правовую категорию представлен такими авторами как И.Л. Трунов, М.А. Федотов, A.A. Корнилов, A.A. Варфоломеев, С.И. Грачев, В.П. Емельянов, Г.В. Овчинникова, О.Н. Коршунова, К.А, Корсаков и др.2. Особо следует отметить монографию Н.Д. Литвинова «Террористические организации: формирование и деятельность», где выделены характерные контуры организационных структур террористических групп, факторы ресурсного обеспечения и боевой деятельности, а также критерии разграничения ролевой специализации участников террористического сообществ.

4) геополитический подход направленность этого подхода позволяет осознать смысл понятия международный терроризм и его роль в контексте мирового политического процесса. Силовые линии терроризма зачастую совпадают с конкретными географическими регионами со сложной территориально-ландшафтной спецификой. И, кроме этого, они тождественны границам конфликтных зон, имеющих значение линий фронта как для непосредственных участников, так и для крупных политических игроков в лице держав, претендующих на доминирование в регионе и в мире. С позиций анализа геополитической и геокультурной конфигурации конфликтов подходят к проблеме терроризма такие исследователи, как Ж, Кепель, П. Марсден, С.А. Модестов,

' См.: Дершовиц А, Почему терроризм действует, - М., 2005.

3 См.: Емельянов В.П. Терроризм и преступления террористической направленности - Харьков. 199?; Овчинникова Г.В. Терроризм: Серия «Современные стандарты в уголовном праве и уголовном процессе. СПб., 1998; Коршунова О.Н., Корсаков К.А, Преступления террористической направленности. - СПб , 2003

P.P. Сикоев, В.Я. Выборное, K.B. Марков, Б.Г. Путилин, Л.И. Мед вед ко'. Руководствуясь стремлением отразить взаимообусловленность агрессивной манифестации политической воли конкретными субъектами международного политического процесса и возникновения целого спектра реакций, в том числе и террористического характера со стороны сторонников альтернативных форм политического позиционирования. Проведены "разработки таких авторов как С.И, Илларионов, М.П. Требин, А.И. Ландабасо Ангуло и A.M. Коновалов, А.И. Уткин, Ф. Толипов, К.А. Феофанов, A.B. Вахрамеев, Е.А. Степанова. Международный терроризм как разновидность политической технологии рассматривают В.Г. Машлыкин, A.A. Чертополох, A.B. Костин, H.A. Следнева2.

5) военно-политический подход предполагает анализ боевого стратегического и тактического аспекта практики терроризма в русле становления военной концепции «асимметричных войн» и «войн низкой интенсивности». В рамках данного подхода примечательны работы А. Брасса, У. Кларка, X. Мюнклера, Б. Коппитерса, Э. Хартла, К. Келеманса, Э. Тоффлера, Е.Э. Месс-нера и Д. Араса\ Работа Е.Э. Месснера «Всемирная мятежевойна» определяет основные вехи военных конфликтов нового поколения сочетающих партизанские и террористические способы борьбы за власть4. Примечательно также исследования Д. Араса информационно-аналитический справочник «Четвертая мировая война», одноименный Интернет-портал, а также книга «Терроризм вчера, сегодня и навеки»5. Мысли отечественных авторов по форми-

1 См.: Кепелъ Ж. Джихад. - М., 2004; Марсден П Талибан, - М., 2002; Модестов С.А. Геопол итика ислама. -М.,2003; Сикоев Р.Р. Талибы. - М„ 2004; Выборное В.Я. Терроризм и глобализация; Маркое К.В. Противостояние ислама и западной либеральной цивилизации // Терроризм - угроза человечеству а XXI веке, - М., 2003; Путилин Б.Г. Террористический интернационал. - М., 2005; Медведко Л.И. Россия, Запад, ислам: «столкновение цивилизаций». - М., 2003.

1 См.: Машлыкин В.Г. Некоторые меры борьбы с современным информационным терроризмом; Чертополох A.A. Методологические основания информационного обеспечения борьбы против терроризма: Костин A.B. Технологии PR в военной политике; Следнева H.A. Мебэкпународный терроризм как соцнально-информа-циониая технология: проблемы добровольного пиара и антнпизра // Политические технологии и PR против международного терроризма / Материалы круглого стола. - М.,2002.

1 См.: Брасс А. Палестинские истоки. - М., 2004; Уэслн К.К. Как победить в современной войне. - М., 2004; Мюнклер X. Терроризм сегодня. Война становится асснметричной // Иностранная литература. - М., 2004. №9. - С. 214-22J; Коппнтерс В., Хартл Э, Кеплеманс К. Нравственные ограничения войны. - М,, 2002; Тоффлер Э. Война и антивойка. - М , 2005; Месснер Е.Э. Всемирная мятежевойна. - М., 2004.

4 См.: Хочешь мира, победи мятежевойну // Творческое наследие Месснера Е.Э. - М., 2005.

1 Арас Д. Четвертая мировая война: информационно-аналитический справочник по негосударственным военизированным системам. - М,, 2003; Арас Д. Терроризм вчера, сегодня и навеки. - М., 2003.

рованию научной базы адекватной угрозам стратегии национальной безопасности РФ представлены трудами Т.В. Грачева! А.Е. Савинкина, Б. Кашнико-ва, С. Переслегина, В.И. Боярского, П.А. Сельцовского, Ю.Я. Киршина1.

На основе учета и рассмотрения заявленных подходов можно провести многоаспектный анализ сущности терроризма что позволит выработать ведущие и прикладные методики по превентивному демонтажу террористических угроз.

Характеризуя источниковую базу исследования необходимо выделить две группы использованных источников.

Первая группа отформатирована в соответствии с критериями государственного нормативно-правового реагирования на террористаческие посягательства. Это, прежде всего, законы и подзаконные акты, отражающие ключевые тенденции в антитеррористическом законодательстве государств и международных организаций. Это сборники юридических положений по борьбе с терроризмом, включающий профильные законодательные положения таких государств, как США, Великобритания, Франция, Германия и др. (под общей редакцией И.С. Власова)2, а также резолюции Ассамблеи и Совета Безопасности ООН. Кроме того, использовалась нормативная база по борьбе с терроризмом РФ, состоящая из федеральных законов, указов президента РФ и постановлений Правительства. Вторая группа источников представлена широким спектром документов, статей, пропагандистских и программных положений, ультимативных заявлений, интервью и творческого теоретического наследия участников и ведущих фигур антигосударственных террористических формирований. Также были задействованы материалы журналов экстремистской направленности и Интернет-ресурсы организаций,

1 См.: Грачева Т.В. Постижение войны: мятеж как состояние души, цель н способ воевания // Всемирная мятежевойна, — М., 2004; Савннкин А.Е. Воевание в стиле мятежа. — М., 2005; Кашников Б. Чеченская война 1994-1996 гг. // Нравственные ограничения войны. - М., 2002, - С. 233-264; Переслегин С. Самоучитель игры на мировой шахматной доске. - СПб., 2006; Боярский В.И. Партизанство вчера, сегодня, завтра. - М., 2003; Сельцовский П.А. Современный терроризм: вызовы и ответы в условиях России. Дне. канд. полит,

наук. - М,, 2003; Кнршнн Ю.Я. Концепция воин и борьбы с международным терроризмом демократических государств. - М., 2002,

3 Зарубежное законодательство в борьбе с терроризмом // Сборник документов / Под ред. Власова С.И - М., 2002.

использующих либо допускающих возможность использования террористических методов в политической борьбе. Например: «Антология современного анархизма и левого радикализма», где публикуются манифесты Т. Качинско-го (Унобомбер) и субкоманданте Маркоса1. Журнал «левой альтернативы» содержит материалы н интервью с участниками «Красных бригад» Пароли, а также с бойцами РАФ (Роте Армее Фракцион)2, Сборник документов повстанческого движения Революционные вооруженные силы Колумбии (FARC-EP) и собрание статей активистки РАФ У. Майнхоф, также были рассмотрены работы X.K. Map и геллы «Бразильская гернлья» (учебное пособие по городской герилье) и Э. Че Гевары «Партизанская война»3. Источниками по этнополитическому радикализму является труды Д. Адамса «Политика ирландской свободы»4 и трактат Ф. Фанона «О насилии», а также материалы «блуждающего» Интернет-сайта чеченских сепаратистов «Кавказ-центр». Рассмотрение «правого» варианта идеологического терроризма производилось с опорой на публикации неофициального издания «Движение национального авангарда» (DNA), позиционирующего себя в качестве информационного ресурса «праворадикальной альтернативы» (по состоянию на 2005 год).

Например: статьи лидера организации «Кровь и Честь» М. Хаммера «Полевое руководство», пропагандисткие материалы «88 заповедей национал-социалиста», ряд журналов: «Русское дело», «Русская воля», «Реванш», а также книга Э.Макдональда «Дневник Тёрнера»(17). При анализе религиозного терроризма рассматривались статьи радикальных апологетов политического ислама, а также обращения и декларации лидеров террористических групп, программы, уставы и «руководства к действию» данных объединений. Значительным подспорьем в этом является сборник документов «Исламский

' Кеч и не кий Т. Отрывки кэ Манифеста; Маркое. Четвертая мировая война // Анархия, Антология современного анархизма и левого радикализма. В 2-х т. - М.. 2003. - Т. 2, - С. 263-269.

' См.: Пароли Т.Л Субъективность и бунт; Они хотят нас сломить /Беседа с политзаключенными - бойцами РАФ // №: политика, философия, искусство. - М., 2003. * № 1. - С. 16-24.

' Маригелла К Бразильская герилья И Отец городской герильи. - М„ 2000; Че Гевара. Партизанская война. -М., 1998.

' См : Адаме Д. Политика городской свободы // Left.ru. 2004.

экстремизм» (под редакцией А. Порфрея)1. Также использовалось документальное приложение к научному изданию «Фундаментализм»", представленное в виде сведений о реальной подготовке членов военно-религиозных террористических организаций и агитационных материалов идеологии радикального ислама. Также интересны работы Г. Джемаля3, глубокий и содержательный смысл которых балансирует на грани философской рефлексии социально-политических, религиозных процессов и призывов к действиям в русле агрессивного позиционирования «политической теологии ислама». Помимо вышеозначенных источников, информативное и фактологическое наполнение данного исследования базируется на сведениях из периодических изданий и широкого спектра материалов, освещаемых в электронных источниках информации.

В качестве объекта данного исследования выступает современный терроризм как особый вид человеческой деятельности, воплощенный в идейно-мотивированной проекции насилия на сферу социально-политических отношений.

Предметом исследования является идейно-политическая составляющая концепции терроризма как политической технологии реализации властных устремлений субъектов различного организационного статуса и идеологической направленности.

Цель настоящего исследования состоит в комплексном теоретическом анализе смыслового и функционального значения феномена политического терроризма в контексте осмысления духовных и материальных компонентов данного вида человеческой деятельности.

Для обеспечения целереализации определены следующие задачи: , - рассмотреть современные концептуальные подходы к исследованию понятийной структуры терроризма как необходимое условие нахождения оптимальных критериев для трактовки этого феномена;

' См.: Исламский экстремизм. Сборник информационных материалов / Под ред. А. Порфрея. - М . 2003. "См.: Рощин М.Ю. Приложения // Фундаментализм: статьи и документы. -М., 2003. - С. 65.

* См.: Джемалъ Г. Освобождение ислама. - М , 2004.

- выявить генетические начала терроризма в русле исторического анализа социально-психологической и идейно-политической природы насильственных действий;

- определить и наполнить содержанием схему идентификации субъектов терроризма в идейно-политическом спектре, исходя из базовых, универсальных и типовых элементов террористической деятельности;

- обозначить в формате избранной идентификационной модели эволюцию идейно-политических основ современного терроризма, обусловленную диалектическим взаимодействием субъектов как в ментальном (религиозном, идеологическом), так и в пространственном (региональном, международном) измерениях.

Методологическую базу исследования составляет совокупность приемов и методов как базового общенаучного характера, так и ориентированных на профильное рассмотрение объекта исследования. К традиционным в данной работе можно отнести методы, обусловленные такими научными принципами, как всесторонность, объективность, системность, историзм, единство абстрактного и конкретного. Специально следует выделить прежде всего типологический метод, позволяющий выявить существенные свойства изучаемого объекта. В нашем случае типовые качества террористической деятельности позволяют, например, разграничить ее от сходных по деструктивным последствиям видов насилия. Историко-сравнительныЙ метод обеспечивающий рассмотрение динамики становления техник террористического воздействия в различные периоды социального развития при акцеитуализации внимания на сходные, типичные либо индивидуальные черты этого явления. Он также включает исгорико-системный анализ позволяющий систематизировать разнообразные аспекты проблемы с целью получения логически упорядоченной структуры исследуемого вопроса. Вышеозначенные методы в значительной мере обеспечивают реализацию профильной методологии темпорального анализа1 социально-политических феноменов, подразумевающей

1 См.; Соловьем А. И. Политология: Политическая теория, политические технологии, - М., 2003, - С. 65.

рассмотрение политически значимого события (например, теракт) в рамках реального времени (как автономную ситуацию); в рамках исторического времени (предполагающего учет причин и хронологической взаимообусловленности явленного события); в рамках эпохального времени (включает осмысление логики события в контексте этапов эволюции социальных групп и политических институтов в течение длительного временного периода). Эта методология позволяет полноценно и оптимально поставленным задачам рассматривать роль насильственных действий конкретного террористического события во всех исторических и социально-политически обусловленных ресурсах. Профильным методом исследования терроризма является многоаспектный иерархический анализ, он позволяет рассматривать в сочетании и взаимосвязи Несколько уровней, подверженных воздействию терроризма как культурно-информационный и социально-психологический, так и военно-политический. Также уместно выделить политико-системный метод, подразумевающий систематизацию акторов конфликтного взаимодействия, исходя из тожества их властных учреждений и ситуативного характера проявлений и последствий конкретного акта конфронтации (в том числе и террористического), имеющего как локально-региональное, так и глобально-мировое значение. Завершая анонсирование актуальной для данной работы теоретико-методологической базы, следует отметить, что настоящее исследование концептуально опирается на целый комплекс подходов и парадигм политической науки. Они представлены биополитическим подходом (К.А. Лоренц), психоаналитической концепцией (3. Фрейд, К. Юнг, Э. Фромм), социально-личностной парадигмой (М. Вебер). Основополагающей тенденцией представленного труда является ориентация на оптимальное соотношение персоналистских концепций рассмотрения политики (как отношений личности и государства) и институциональных (исходящих из оценки политической дееспособности человека только сквозь призму институтов и норм)1.

1 См.: Соловьев А. И. Политология: Политическая теория, политические технологии. - М., 2003. - С, 23.

Научная иовюна исследования состоит в комплексном социально-философском и антропологическом осмыслении феномена терроризма с позиций анализа его содержательных, семантических основ, эволюция которых явлена в политическом развитии прошлого и настоящего. С этой позиции в работе:

- выделены концептуальные подходы к познанию и трактовке терроризма, исходя из специфики идейно-политических установок субъектов «толкователей» в диапазоне интерпретаций от доктора правоведения до участника террористической группы;

- осуществлена попытка выявления генетических основ терроризма с позиции противопоставления индивидуально-психологических и социально-политических компонентов организации общества, а также рассмотрение роли в этом процессе биологически опосредованных и идеологически стимулируемых эмоциональных состояний страха и агрессии;

- разработана и применена идентификационная модель рассмотрения субъектов терроризма, исходя из формата идей но-политической составляющей террористической деятельности;

- выявлены актуальные идейные концепты, структурные элементы и оперативные параметры современных субъектов терроризма, отражена динамика развития и становления техник террористического воздействия и роль в этом процессе идейно-мотивационных, психостимулирующих и культурно-политических форм влияния на индивида и социальную группу;

- определено понятие международного терроризма с опорой на проведенное идентификационное рассмотрение деятельности субъектов терроризма различного идейного и организационного статуса;

- дана авторская дефиниция понятия современный терроризм, и выделены векторы функционального применения и '

- актуальной востребованности форм террористического воздействия.

Научно-практическое значение работы выражается прежде всего в

том, что данное исследование ориентировано на рассмотрение терроризма как объективно существующего явления современной социально-политичес-

кой жизни. И положения, критерии анализа, обзоры и выводы, представленные в работе призваны обеспечить оптимальный подход к пониманию терроризма как к объекту научного исследования, находящемуся вне рамок мора-лизаторских, юридических и идеологических суждений и оценок. Кроме того, работа представляет интерес как формат диалогового, теоретического противопоставления различных, зачастую антагонистических, точек зрения субъектов, позиционирующих свои идейные установки и политические цели посредством насилия, так как, вероятно, именно в этом ракурсе возможно выявление и идентификация сущностных компонентов, определяющих специфику конкретных террористических проявлений.

Также данное исследование может явиться подспорьем в процессе анализа терроризма как особого криминального действия, содержащего идеологический сегмент, и тем самым формирующий достаточно сложный состав преступления с позиции правоохранительных служб государства. И, кроме того, результаты настоящей работы могут быть востребованы как источник информации в контексте изучения методов противодействия террористическим угрозам, а также найти применение в процессе преподавания политологии, социологии, истории и при подготовке учебно-методических пособий по циклу гуманитарных и общественных наук для системы высшего образования.

Апробация результатов исследования. Диссертация обсуждалась на кафедре социологии и политологии Московского государственного открытого педагогического университета им. М.А. Шолохова. Тезисы диссертации использовались в ходе проведения тематических конференций в Московской государственной академии муниципального управления. Основные теоретические и практические положения диссертации изложены в ряде публикаций автора.

Структура исследования определяется поставленными в ней задачами. Диссертация состоит из введения, двух глав, содержащих в общей сложности пять параграфов, заключения и списка использованных источников и литературы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы исследования, определены его объект, предмет, цель, задачи и методы, раскрываются основные этапы исследования, формулируется гипотеза, научная новизна, теоретическая и практическая значимость выполненного исследования, формулируются основные положения, выносимые на защиту, характеризуется сфера апробации и внедрения результатов.

Первая глава «Методологические подходы исследования терроризма» посвящена проблеме раскрытия вариантов анализа смыслового содержания явлений и процессов, составляющих объект и предмет исследования. В первую очередь осуществлено выявление актуальных подходов к трактовке феномена терроризма, а именно отражены:

- консервативно-нормативный. Фундаментом данного подхода является признание безусловной ценности государства, его политических и правовых институтов в схеме конфликтного взаимодействия с негосударственными военизированными структурами. Сторонники такой концепции рассматривают государство как единственно возможный гарант соблюдения прав общества и индивида в условиях социально-политического развития. К числу представителей данного подхода относятся У. Лакер, Б. Нетанья-ху, У. Кларк, Ж. Жиру, Е.Э. Месснер и др. Также следует отметить, что сущность нормативно-правовой базы по борьбе с терроризмом международных организаций и государственных объединений исходит из вышеозначенной концепции;

- объективно-семантический. Суть его в рассмотрении терроризма с позиции предметно-смыслового значения этого термина. Общим моментом для сторонников такого взгляда на проблему определения терроризма является стремление исследовать явление как самостоятельную категорию, как метод, не зависящий от статуса субъектов, практикующих его применение. Исследователь в данном случае абстрагируется от возможности рассмотре-

ния терроризма с позиции государственных институтов или же с позиции организаций и оппозиционных сообществ, трактующих по-своему это явление. К сторонникам данного подхода можно отнести А. Берн гарда, В.И. Замкового, М.З. Ильчикова, Д. Араса, Д. Дженкенса, Б. Хоффмана и др. Они рассматривают терроризм динамично развивающуюся, самопродуцируемую структуру насильственного действия с функцией универсального, управляющего применения; - оппозиционно-девиантный формат рассмотрения. Он базируется на анализе оппозиционной составляющей оценки террористического действия. Здесь акценты делаются на протестный потенциал этой деятельности, и терроризм воспринимается с позиции крайнего метода для позиционирования воли угнетенного меньшинства, социальной, этнорелигиозной или иной принадлежности. Сторонники этого подхода априори признают агрессивный и провокационный характер государства как организма, реализующего цели тождественные интересам политических элит и попирающего и игнорирующего волевые устремления альтернативных оппонентных групп. Среди последователей данного подхода можно выделить Н. Хомского, А. Бадью, Т. Мейсона, Г. Дебора, И, Чубарова, Т. Пароли и др.

Учитывая всю мультивариативность трактовок терроризма в контексте настоящего исследования, заявлена следующая формулировка. Терроризм -это программно реализуемая последовательность насильственных деструктивных действий, осуществляемая субъектами различного идейно-политического и организационного статуса в целях провокации соответствующих своим замыслам реакций со стороны оппонентов. При этом террористическая деятельность нами рассмотрена как процессуальная составляющая стремления конкретного субъекта к овладению ресурсами политической власти.

логическими чувствами страха и агрессии. Форматирование и модификация данных эмоциональных состояний может реалнзовываться как посредством насилия, так и с помощью мифологизированных идейных доктрин. Таким образом, террористическое воздействие можно представить в виде воздействия, оказываемого с помощью манипуляции чувствами страха и агрессии, характер выражения которых из сферы биологической воплощается в сферу социальных и политических отношений.

В качестве оптимальных критериев идентификации субъектов терроризма в работе выделены: 1) идеологическая концепция как индикатор метафизической сферы субъекта терроризма, отражающий весь колорит иррациональных, мифологических н психологически оформленных доктринальных положений. Функционально-идеологическая концепция призвана служить основой манифеста смыслового содержания деятельности, а также как средство поддержания боевого духа агрессии у членов террористического сообщества и их сторонников;

2) организационная структура субъекта терроризма, подразумевающая консолидированное сообщество лиц, сплоченных и интегрированных с целью реализации идейного концепта террористической деятельности;

3) оперативные параметры определяют формат и характер насильственного действия, свойственные конкретному субъекту терроризма. Параметры обусловлены идеологической концепцией, организационной структурой, а также социально-политическими характеристиками объекта терроризма.

Именно исходя из вышеозначенных критериев, идентифицированы субъекты этнополитического, идеологического, государственного и религиозного терроризма. При этом выделены ключевые аспекты террористические

деятельности, содержание которых представлено следующими постулатами:

длящихся в информационном пространстве региона, страны, мира дестаби-лизационных последствий.

2. Терроризм подразумевает тотальную утилизацию всех факторов среды: материальных, духовных, онтологических в качестве боевых элементов, определяющих результаты тактического замысла и реализацию стратегической цели.

3. Терроризм осуществляется при непременном условии делегитимиза-ции оппонентных социальных групп по этническому, политическому либо религиозному признаку, что выражается в разработке и манифестации идеологически оформленного,' негативного, ассоциативного информационного ряда, отождествляемого с враждебной социальной группой.

4. Терроризм как средство анонсирования идеологического концепта призван обеспечить попытку моделирования альтернативного культурно-информационного поля в условиях агрессивной монополии системных, технологичных, доминантных коммуникационных полей.

5. Терроризм как радикальный формат сопротивления и непримиримой оппозиционности способен консолидировать всех тех субъектов, существование которых вынесено за рамки доминирующей социально-политической системы.

Глава вторая «Эволюция идейно-политических основ современного терроризма» посвящена анализу типов терроризма, формат существования которых обусловлен концентрированным присутствием идеологического сегмента, что в значительной мере определяет специфику политического функционирования субъектов отождествляемых с идеологическим, государственным и религиозным терроризмом, рассмотрение идеологически мотивированного терроризма проводилась с учетом того, что для этой разновидности теоретическая доктрина имеет первостепенное руководящее значение. Именно избранная идеологическая концепция определяет целевые как стратегические, так и тактические установки группы. Она сущностно значима для единства и структурного выживания боевой организации. И в случае дискре-

дитации или девальвации идеологической модели ее неспособности к эволюции террористическое объединение может закончить свою деятельность, либо деградировать до уровня криминальной группировки. В границах настоящего исследования осуществлено рассмотрение идеологического терроризма с позиции противопоставления субъектов терроризма «левого» (сторонники радикальных анархо-коммунистических учений) идейного спектра и «правого» (последователи национал-социалистической и фашистской идеологии). На этой основе выявлена специфика действий данных антагонистов, её можно выразить так: если «левый» терроризм характерен «швырянием бомб в аппарат насилия», являясь своеобразным зеркальным отражением репрессивных методик госсистемы, то «ментальность» «правых» выражалась в концентрированной форме насилия как элемента атрибуции ценностей традиционного, тоталитарно-культового порядка, которому не находилось, да и не находится места в деградирующих культурно-политических институтах современности. Общем, консолидирующем элементом деятельности идеологически мотивированного терроризма является стремление актуализировать базовую идейную парадигму сопротивления и восстания, способную консолидировать всех тех субъектов, существование которых вынесено за рамки доминирующей социально-политической системы.

Относительно исследования идейно-политической конфигурации субъектов международного терроризма в работе выделены следующие положения. Международный терроризм как конфликтное взаимодействие двух политических субъектов - государства с идеологией меркантильного политеизма и союза негосударственных военно-религиозных организаций с идеологией архаического монотеизма. Данные субъекты в равной мере претендуют на глобальность своей идейно-политической доктрины и с этой целью используют технологии терроризма. Применительно к рассмотрению государства как субъекта международного терроризма актуальны следующие аспекты:

1) использование технологий насильственной манипуляции поведенческими структурами той или иной категории лиц, субъектов политики и т.д.

является неотъемлемой составляющей арсенала средств для государств, претендующих на статус ведущих, господствующих акторов в конкретной борьбе за право на гегемонию в военно-политической и ресурсной сферах;

2) силовой потенциал международной политики государств базируется на коэффициенте страха виртуального поражения (информационная война, демонстрация военной мощи) и на основе реального деструктивного воздействия на оппонентную структуру (посредством военной операции и т.д.), что тождественно оператике терроризма, воплощенной в комплексном сочетании превентивного психологического поражающего действия (страх, паника и т.д.), и военного, диверсионно-провокационного воздействия (разрушение инфраструктуры и т.д.);

3)террористическим по характеру является прецедент государственной политики США, выраженный в насильственной имплантации институтов демократии в конкретную страну с целью дезинтеграции и переориентации ее структур и потенциала в сферу интересов США.

В отношении военизированных религиозно-политических организаций как субъектов международного терроризма сделаны следующие выводы:

1. Базовый идейный концепт религиозного терроризма можно представить в виде концентрированной степени иррационализма, присущего религиозной доктрине в симбиозе с актуальными, рационально явленными факторами и проблемами социально-политического и культурно-онтологического свойства, присущими человеческому сообществу, и на этой основе генерируется целый ряд учений, направленных на силовую индоктринацию и интеграцию всех реальных и потенциальных адептов веры перед лицом испытаний апокалипсического масштаба.

2. Террористическая практика открывает канал политической манифестации конкретного ортодоксального вероучения. В этом смысле экстремальная трактовка сути политического ислама подразумевает его рассмотрение как идеологии восстания в аспекте духовного возрождения веры, в т.ч.

путем расширения его границ с целью установления единой идейно-религиозной доминанты для всего человечества.

3. Религиозный терроризм ориентирован на фанатизм человеческого существования, а культивирование идей «страшного суда» и «конца света» обуславливает перспективу использования оружия массового поражения.

4. Формат современной разновидности терроризма определен доктриной политизированного исламского учения, ставшего своеобразной монадой, гармонично сочетающей ответь: и типы реакций как на социальную несправедливость, так и на проблему этнокультурной автономии и социально-политического суверенитета вообще.

5. Становление нового «субъекта» международного религиозного терроризма в виде проекта «Международный исламский фронт против иудеев и крестоносцев» ориентировано на создание поля гравитации идейно-мотива-ционного и методологического типа, способного консолидировать и интегрировать усилия всех радикально-оппозиционных исламистских сил любого организационно-политического статуса в целях реализации единой, актуальной для всех адептов религиозно-политической программы.

Субъектов международного терроризма в лице государства, державы (США) и негосударственных военно-религиозных объединение («Аль-Каеда») объединяет соучастное использование техник террора, функционально призванных осуществлять проекцию шокового, психосоциального воздействия на сферу политического реагирования. Также необходимо отметить, что эволюция насильственных террористических практик, используемых как государственными режимами, так и группами различного организационного статуса и индивидами, независимо от степени идеологической мотивации опирается на следующие аспекты:

- оперативность и эффективность насильственных действий в социально-политической среде;

- естественность и историческая оправданность персональных властных устремлений;

- динамизм насильственных деяний отождествляется с метафизическими факторами (высшая справедливость, божий промысел и т.п.);

- террор как фактор самоутверждения в социально-политической плоскости и способ преодоления собственного страха;

- фиксация смыслового содержания жизненной экзистенции на деструктивной оппозиции к той или иной иерархии подчинения и угнетения.

Эволюция форм правления, специфики реализации технологий терроризма соразмерна этапам развития социальных групп, институтов власти, политической культуры и военной мысли. И на настоящий момент терроризм сущностно и функционально выступает как: 1) технологии психофизического воздействия на человека как социально-политическую единицу независимо от его статусной, идеологической, этнорелигиозной принадлежности; 2) фактор дестабилизации и атомизации социального организма; 3) стратегии разрушения государства как суверенного политико-правового института, призванного обеспечить безопасность своих граждан и целостность территориальных единиц; 4) как асимметричный метод достижения политических целей субъектами различного идейн о-орган изаг/и они ого статуса.

В заключении дается сжатая характеристика полученных в ходе исследования результатов, которые подтверждают правомерность выдвинутой гипотезы, обоснованность сформулированных концептуальных положений, завершенность в решении поставленных задач.

Список публикаций по теме диссертации:

1) Новак С.Е. Международный терроризм как субъект международного политического процесса // Социально-гуманитарные знания. - М., 2004. -№ 5 (0,6 пл.).

2) Новак С.Е. Феномен негосударственных военизированных систем в контексте проблемы терроризма// Актуальные проблемы гуманитарных наук. Сб, научных статей. Вып. 11.- М.: «Альфа», 2005.(0,5 пл.).

3) Новак С.Е. Жестокость в формате современного терроризма // Социально-гуманитарные знания. - М., 2005. - № 5(0,5 пл.).

4) Новак С.Е. Эволюция средств террористической деятельности // Актуальные проблемы гуманитарных наук. Сб. научных статей. Вып. 11, - М.; «Альфа», 2005. (0,4 п.л.).

Подписано в печать &Т.06. Формат60х90 1/16

Объем , Тираж 100 экз.

Заказ № 397

Отпсчатано в ООО КПСФ «Спецстройсервис-92» Отдел оперативной полиграфии 101000, Москва, Мясницкая» 35, стр.2

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата политических наук Новак, Сергей Евгеньевич

Введение

Глава I Методологические подходы исследования терроризма

§ 1 Характеристика концептуальных определений терроризма.

§ 2 Генезис идейно-политических основ терроризма).

§ 3 Критерии идентификации субъектов терроризма в идейно-политическом спектре

Глава II Эволюция идейно-политических основ современного терроризма.

§ 1 Идентификационная модель идеологического терроризма.

§ 2 Идейно-политический формат субъектов международного терроризма.

Введение диссертации2006 год, автореферат по политологии, Новак, Сергей Евгеньевич

Терроризм в условиях цивилизованного дискурса однозначно анонсируется как девиантный и деструктивный метод достижения политического результата. Между тем реалии современной действительности весьма рельефно свидетельствуют о всевозрастающей роли террористических практик в контексте социально-политического развития человечества. Оставив аксиологический аспект террора моралистам и теоретикам, субъекты политического процесса, имеющие различный организационный статус, стали стремительно осваивать и модернизировать технологии террористического и контртеррористического действия.

Природа этих техник традиционно осваивалась на комплексе насильственных и провокационных воздействий на оппонента с целью манипуляции его поведенческими реакциями. Однако именно на заре XXI века достаточно четко обозначились сферы уязвимости и восприимчивости для применения террористических методик. Так, события 11 сентября 2001 года в Нью-Йорке стали, по сути, манифестом «нового терроризма», заявившего претензию на актуальность как в пространстве индивидуально-личностных переживаний конкретного человека, так и на уровнях основ социальной идентичности, государственного суверенитета и функциональной адекватности мировой системы политического устройства вообще.

Ситуативно акции террора способны инициировать целый ряд масштабных политических и военных мероприятий, последствия которых будут иметь долговременный, плохо прогнозируемый характер. А информационная фиксация и трансляция террористического события обеспечивает резонансное воздействие на глобальную аудиторию реципиентов. В конечном итоге задается формат эскалации, а затем реэскалации импульса насилия и далее образуется своеобразная диалектическая спираль в виде террористических и контртерроистических операций двух субъектов противостояния. Непременными условиями данного взаимодействия является принципиальный отказ сторон от учета степени соразмерности применяемых боевых потенциалов, а 3 также фатальная необратимость происходящих военно-политических, этно-конфессиональных и социокультурных процессов. Такова базовая схема актуализации террористической практики, наглядный образец которой демонстрируют военно-политические усилия США и их союзников по «ликвидации международного терроризма». Негативная прогрессия этих усилий наметила тенденции к становлению новой генерации субъектов террора в таких странах, как Ирак, Афганистан и Ливан.

И, поскольку, сам акт гомицидального насилия в своих проявлениях зачастую выходит за пределы рациональной рефлексии, то подчас единственной основой познания терроризма является его идейно-политический образ, сочетающий как сюрреалистические проекты общественного устройства, так и вполне прагматические установки на достижение конкретного политического результата.

Кроме того, именно идейное оформление террористической практики провоцирует новое измерение конфликта. Так, например, в современный период ведущие субъекты международного терроризма позиционируют свою деятельность на основе апелляции к исламской религиозной традиции, тем самым инициируя неоднозначную реакцию со стороны представителей иных конфессий. Исходя из этого, многие западные аналитики поспешили провозгласить «войну цивилизаций», а политические деятели принялись трактовать «борьбу с терроризмом» в терминах религиозной проповеди. При этом речь идет не о конкурентном противостоянии двух идеологических доктрин, они заведомо нелегитимны для конфликтующих сторон, а скорее о степени мобилизационного потенциала избранных идеологем в аспекте привлечения и организации групп социальной поддержки.

Также следует подчеркнуть, что активное паразитирование терроризма в условиях форсированного расширения информационного пространства, в первую очередь, выражается в возможности корреспондировать весь комплекс пропагандистских и ультимативных материалов и сообщений, поддерживая их трансляцией визуального ряда реальных террористических актов. Таким образом реципиент, принимающий информационное послание, воспринимает идейно-политический концепт конкретной террористической группы, параллельно знакомясь с методами его реализации. Подобное «соцветие», бесспорно, усиливает и закрепляет познание.

В итоге, идейно-политический аспект терроризма актуализирует когнитивные основы анализа технологий применения политически мотивированного насилия как в плоскости конфликтного взаимодействия двух субъектов политики, так и в формате коммуникационных связей инициатора террористического деликта и получателей «сообщения» в лице государства, социума и отдельного индивида. При этом конкретный .акт террора способен породить персональное, органично сочетаемое с масштабом деструктивных последствий информационное поле, насыщенное идейным содержанием. Возможно, этим можно объяснить скандальное заявление композитора Штокхаузена о том, что пилоты самолетов, врезавшихся в башни-близнецы 11 сентября 2001 года, явили миру величайшее произведение искусства. Если же рассматривать аспекты противодействия терроризму как технологии позиционирования радикальных идеологических концептов, то в этом случае тщательное изучение семантики целевых, мотивационных, символических и психологических основ деятельности субъектов терроризма позволит определить пути нейтрализации и недопущения использования практики реализации нелегитимного насилия как формы политического представительства. Кроме того, объективный взгляд на смысловые и содержательные элементы доктрины конкретной террористической группы может способствовать выявлению вполне прогнозируемой линии поведения и действия субъекта террора как в оперативной сфере, так и в области использования отдельных видов вооружений. Например, с большой долей вероятности можно предположить, что апологеты «левого» террористического формата оказались бы использовать оружие массового поражения против гражданского населения, в отличие от субъектов религиозного терроризма ориентированных на приближение апокалипсического финала для большинства человечества. Далее необходимо заметить, что именно «идейное знамя» мотивационно-оправдательной концепции групп, прибегнувших к террору, инспирирует неоднозначное реагирование аудитории на данную методологию в таком диапазоне: от категорического неприятия и лишения политической легитимности, до признания террористических средств как последнего инструмента борьбы за реализацию прав угнетенного, оппозиционного меньшинства. И, в конечном итоге, именно идеологический характер, своеобразная доктринально оформленная обусловленность применяемого насилия отличает во многом политический терроризм от примитивного криминального деяния.

Относительно степени научной разработанности проблемы терроризма необходимо, прежде всего, отметить следующие базовые векторы исследования данного феномена: 1) анализ различных модификаций понятийных, смысловых категорий и значений терроризма; 2) профильное рассмотрение этого явления в контексте социально-политического развития; 3) нормативно-правовая оценка террористического деяния; 4) концептуальные подходы к легитимизации либо делегитимизации террористической практики в канве национально-освободительной борьбы и военных, в том числе «контртеррои-стических» или «миротворческих» операциях; 5) осмысление идейных и психологических основ терроризма в плоскости деструктивного, конфликтного взаимодействия субъекта и объекта террора.

Тематика нашего исследования предполагает востребованность прежде всего содержательного, смыслового сегмента из всего существующего комплекса аналитических разработок проблемы терроризма и, исходя из этого, в работе выделены варианты таких подходов, которые, на наш взгляд, оптимальны для полноценного раскрытия сущностных основ терроризма.

Итак, первым вариантом выступает историко-философский подход к анализу террористической деятельности. Он подразумевает фиксацию и осмысление динамики насильственных проявлений в процессе эволюции социально-политических схем организации человеческого сообщества. Духовный фундамент данного подхода был заложен в трудах таких античных мыслителей, как Гераклит, Платон, Аристотель, Сенека и Марк Аврелий. Наследие мысли именно этих авторов позволяет проследить на различных исторических промежутках рефлексию фактов политической действительности, воплощенных в симбиозе деструктивных и созидательных деликтов совершаемых индивидами, обществом и государством. Да и сама политическая идея проецировалась в образе гармоничного сочетания применяемого насилия и позитивных изменений в социально-политической организации. А философы стоической школы определили пути игнорирования и нивелирования насилия как в политическом, так и в индивидуально-личностном измерении, что воплотилось в бессмертном изречении Эпиктета о том, что «нет такого насилия, которое могло бы лишить нас свободы выбора»1.

Между тем в границах западно-европейского мироощущения идея насилия как средства управления эксплуатирующего чувства страха нашла свое признание в трудах Т. Гоббса и упрочила свое функциональное значение в

1 Римские стоики: Сенека, Эпиктет, Марк Аврелий. - М., 1998. - С. 428. работах Н. Макиавелли1. Далее оформилась тенденция восприятия вариантов совершенствования и изменения политического и социального устройства только сквозь призму подчас гипертрофированных форм применения насилия, что воплотилось в попытке якобинцев посредством террора установить в революционной Франции, осененных философией Руссо «добродетели». Этот прецедент был осмыслен и оформлен в работах Гегеля, Штирнера, К. Маркса, М.Бакунина и их последователей. При всех особенностях мировоззрения этой плеяды мыслителей общим принципом для них выступила идея того, что историческое и политическое становление и признание субъекта (в лице индивида, класса, государства) возможно только при условии применения соразмерного степени властных притязаний насилия по отношению к оппонентам. И, кроме того, теории этих философов создали предпосылки для рассмотрения насилия как «главной категории анализа социально-политического развития человечества»3.

Однако постепенно дискурс «о насилии» вылился в теоретическое обоснование таких форм насилия, которые способствовали бы возможности при минимуме ресурсных затрат организовать масштабные провокационные и подрывные действия в отношении конкретной системы политического устройства. Это тенденциозное направление ярко выражено в духовном наследии П. Ткачева, С. Нечаева, В. Ленина и возымело свою практическую реализацию в прецедентах индивидуального и репрессивного террора4.

Совершенствование форм насильственных действий, их сочетание с идеологическими схемами задекларировали насилие в качестве «риторики XX века». Это сподвигло ряд мыслителей к критическому осмыслению той меры соотношения политических волеустремлений человека и деструктив

1 См.: Гоббс Т. Левиафан. - М., 1991; Макиавелли Н. Государь // Собр. соч. - Мн., 1998

2 См.: Гегель Г.В.Ф. Феноменология духа. - Мн., 2000; Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 4; Бакунин М. Анархия и Порядок: Сочинения. - М.,2000.

3 Агафонова М.Ю. Проблема насилия в социальном познании. Автореф. дис. док. филос. наук. - М., 2003. -С. 5.

4 См.: Ткачев П.Н. Терроризм как единственное средство нравственного и общественного возрождения России // Революционный радикализм в России: век XIX. - М., 1997; Лурье Ф.М. Нечаев - созидатель разрушения - М., 2001; Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 5. ных последствий этих потенций. Так, например, К. Ясперс в этой связи утверждал, что именно «обретение государственного сознания привело человека к познанию насилия как возможного осуществления власти»1. В свою очередь, А. Камю обнаружил истоки побуждений к акциям насилия в форме террора в самой социально обусловленной сущности человека, зачастую определяющей в качестве варианта утверждения своего собственного бытия через «деяние, на которое не распространяются никакие законы морали»2. Кроме того, Камю впервые с позиции индивидуально-личностных переживаний человека раскрыл основы ментальности терроризма в контексте эпох Новой и Новейшей истории человечества.

Западный формат экзистенциального рассмотрения политически мотивированного насилия, форм и методов его применения развивается в работах таких современных исследователей, как X. Арендт, Н. Хомский, Ж. Бодрий-ар, А. Бадью, И. Шамир, С. Жижек, Р. Арон, М. Одесский, Д. Фельдман, Т. Горичева, Д. Орлов, А. Секацкий3.

А применительно к аспектам научного анализа исторического генезиса и типологии конкретно террористических форм насилия фундаментальными являются труды таких авторов, как У. Лакер, Б. Хоффман, К. Хиршман, Б. Бернгард, А. Кота, В.В. Витюк, С.А. Эфиров, В.И. Замковой, М.З. Ильчиков, В.П. Петрищев4 и др. Необходимо подчеркнуть, что вышеозначенные исследователи разрабатывают проблематику терроризма на основе классификации субъектов террористической деятельности как по признакам их идеологиче

1 См.: Ясперс К. Смысл и назначение истории. - М., 1991.

2 См.: Камю А. Бунтарь. - Мн., 2000.

3 См.: Арендт X. О насилии. - М., 2005; Хомский Н. 9-11. - М., 2001; Бодрийар Ж. Дух терроризма // «Le Monde», б ноября 2001; Бадью А. Философские соображения. - М., 2003; Шамир И. Хозяева дискурса: американо-израильский терроризм. - М.,2003; Жижек С. Добро пожаловать в пустыню реального. - М., 2002; Арон Р. История и диалектика насилия. - М., 1993; Одесский М., Фельдман Д. Поэтика террора. - М„ 1997; Горичева Т. Орлов А., Секаций А. Ужас реального. - СПб., 2003.

4 См.: Лакер У. Новый терроризм: Фанатизм и оружие массового уничтожения // Международный терроризм и права / РАН ИНИОН. - М., 2002; Хоффман Б. Терроризм - взгляд изнутри. - М., 2003; Хиршман К. Терроризм в новом измерении: причины и выводы // Международный терроризм и право. - М., 2002; Бернгард А. Стратегия терроризма. - Варшава, 1978; Кота А. Эпоха терроризма // Международный терроризм и право. -М., 2002; Витюк В.В., Эфиров С.А. «Левый» терроризм на Западе: история и современность. - М., 1987; Замковой В.И., Ильчиков М.З. Терроризм - глобальная проблема современности. - М.,1996; Петрищев В.П. Заметки о терроризме. - М., 2001. ской принадлежности и целевой направленности, так и по критериям свойств объекта террористического посягательства. При этом выделение базовых методологических подходов к разработке различных видов терроризма, профильное разграничение террористических форм насилия от альтернативных средств политического принуждения, а также констатация эксклюзивных условий проявления последствий террористической практики в контексте социально-политических процессов как на региональном, так и международном уровнях позволяют предполагать, что формат историко-философского анализа терроризма является основополагающим в становлении террорологии.

Между тем следует обозначить весьма актуальный ныне социально-психологический подход к исследованию терроризма. Он подразумевает диагностику насильственных действий, исходя из учета психологической характеристики побудительных и стимулирующих мотивов деятельности индивида в социальной среде путем анализа соотношения подсознательных и сознательных аспектов поведенческих реакций человека. Пионерами данного подхода считаются такие мыслители, как Г. Лебон, Хосе Ортего и Гассет, В. Бехтерев1. Они достаточно подробно рассмотрели суть феномена человеческой толпы, массы сквозь призму проявлений насилия, агрессии и страха, отметив при этом маниакальное устремление масс к зрелищным формам восприятия образов действительности. В русле данных исследований выделилась также психоаналитическая школа изучения истоков индивидуальных и групповых проявлений насилия. Родилась гипотеза о врожденной, биологической природе агрессивности человека (3. Фрейд, К. Лоренц) . На основе психоанализа К. Юнг разработал теорию архетипов как бессознательно закрепленных, но ситуативно проявляемых моделей человеческих действий, в том числе и насильственных . А Э. Фромм разграничил биологически опо

1 См.: Лебон Г. Психология народов и масс // Психология толпы: социальные и психологические механизмы воздействия на массы. - М., 2003; Хосе Ортего и Гассет. Восстание масс. - М., 2003; Бехтерев В. Внушение и толпа // Психология толпы: социальные и психологические механизмы воздействия на массы. - М., 2003.

2 См.: Фрейд 3. Тотем и табу // Я и ОНО: Сочинения. - М., 2001; Лоренц К. Агрессия, так называемое «зло». -М„ 1994.

3 Юнг К. Аналитическая психология. - М., 2001. средованную агрессию (доброкачественную) и социально-политически обусловленную деструктивную (злокачественную) агрессию, пик проявления обнаружился в террористической деятельности как тоталитарных режимов, так и тоталитарных личностей1. В вопросе непосредственного изучения психологических основ терроризма особое внимание вызывает теория «политического общения», разработанная Д. Вильямсом, У. Мозеном и С. Хэкером. Американские ученые рассматривают акты террора и насилия в качестве элементов коммуникативного взаимодействия между индивидом и социумом, оппозиционной группы и государством . Примечательна также работа о российского психолога Д. Ольшанского «Психология терроризма» , где террористическая деятельность анализируется с позиций социальной и политической психологии. Кроме того, Ольшанский рассматривает набор эмоциональных реакций, вызываемых терактом и выделяет психологические и ролевые типы участников террористических объединений.

В аспекте изучения мотивационной составляющей террористической деятельности в контексте этнических конфликтов несомненную ценность представляет исследование Т. Стефаненко «Этнопсихология»4. А с позиции оценки психологических элементов военно-оперативного воздействия технологий терроризма на социальную аудиторию весьма актуальна монография Г.Г. Почепцова «Психологические войны»5.

Вообще, следует отметить всевозрастающую тенденцию обращения исследователей к психологическим критериям анализа террористической деятельности, имеющей сугубо специфические контуры взаимообусловленности психических проявлений как субъекта терроризма, так и его жертв. В значительной мере это вызвано тем, что последним вариантом решения про

1 Фромм Э. Анатомия человеческой деструктивности. - М., 2004.

2 См.: Международный терроризм: психологический аспект / Проблемы политической психологии // Материалы научной конференции. - Киев, 1997.

См.: Ольшанский Д. Психология терроризма. - СПб., 2002.

4 См.: Стефаненко Т.Г. Этнопсихология. - M., 2000.

5 См.: Почепцов Г.Г. Психологические войны. - М., 2000. блемы деструктивных действий индивида все же выступает методология психоанализа и саморефлексии.

Далее необходимо обратить внимание на изучение феномена терроризма, вариантов его проявления и методов борьбы с ним с позиции политико-правового подхода. Его базовыми элементами являются: квалификация состава преступления, выделение целей, субъекта и объекта, способа совершения и средств террористического посягательства на общественную безопасность. Все эти признаки криминалистической характеристики терроризма выработаны на основе политико-правовых прецедентов, отраженных как в международных, так и национальных антитеррористических законодательных актах. Учет содержания юридических положений, определяющих состав преступлений террористической направленности позволяет уяснить степень адекватности реагирования государства и международного политического сообщества на угрозу терроризма. Первые шаги в попытке политико-правового анализа террористических, революционных действий были предприняты в начале XX века учеными Ч. Ломброзо и Р. Ляски в работе «Политическая преступность и революция по отношению к праву»1. В этом исследовании на основе исторических примеров рассмотрена методология изучения данного вида преступлений, а также взаимодействие и влияние индивидуально-личностных, социальных, культурных и геополитических факторов на характер этих субверсивных деяний. Однако в настоящее время антигосударственные деяния значительно видоизменились и ныне их квалификация определяется сводом международных нормативно-правовых актов, направленных на недопущение практики использования терроризма как в национальных, так и в транснациональных масштабах. Именно с этой позиции характеризуют терроризм такие юристы, как Д. Боско, А. Бьянки, Ш. Шмаль, А. Харач, С. Маркизио . Особо следует отметить американского профессора

1 См.: Ч. Ломброзо, Ляски Р. Политическая преступность и революция. - СПб., 2003.

2 См.: Боско Д. Международное сообщество перед лицом терроризма: Роль права; Бьянки А. Международное право и борьба с терроризмом; Шмаль Ш., Харач А. Международный терроризм как вызов международному публичному праву; Маркизо С. ООН, право и террор // Международный терроризм и права. - М., 2002. юриспруденции А. Дершовица, наметившего своей работой «Почему терроризм действует»1 вехи нового подхода к оценке правового и репрессивного реагирования государственных институтов «стран демократии» на угрозы и атаки со стороны международного терроризма. Также необходимо выделить ряд отечественных ученых, работающих в русле политико-правового анализа терроризма. Развитие этого направления, в первую очередь, связано с беспрецедентными фактами террора в современном правовом пространстве РФ. Нужно отметить работы И.Л. Трунова, М.А. Федотова, А.С. Михлина, А.А. Толкченко в своих разработках анализа отечественного и международного законодательства по борьбе с терроризмом, которые исходят из принципов соблюдения прав человека как базового основания цивилизационной правовой доктрины . Исследовательский коллектив в составе А.А. Корнилова, А.А. Варфоломеева, С.И. Грачева, А.О. Колобова в рамках политико-правового подхода рассматривают сферы применения и реализации нормативных актов в ходе проведео ния контр- и антитеррористических мероприятий . Проблема терроризма как уголовно-правовой категории освещается в трудах В.П. Емельянова, Г.В. Овчинниковой, О.Н. Коршуновой, К.А. Корсакова, Е.Б. Серова4. Перечисленные авторы раскрывают сущность терроризма как криминального деяния вне зависимости от политического подтекста, а также выделяют уголовно-процессуальные аспекты противодействия терроризму.

Особое внимание следует уделить монографии Н.Д. Литвинова «Террористические организации: формирование и деятельность»5. Автор на основе документов из истории русского терроризма конца XIX - начала XX веков выделил характерные и универсальные контуры организационных структур террористических групп, факторы ресурсного обеспечения и боевой деятельности, а

1 См.: Дершовиц А. Почему терроризм действует. - М., 2005.

2 См.: Трунов И.Л., Федотов М.А., Михлин А.С. Борьба с терроризмом. - М., 2004.

3 См.: Варфоломеев А.А., Грачев С.И., Колобов А.О. Терроризм и контртерроризм в современном мире. -М., 2003.

4 См.: Емельянов В.П. Терроризм и преступления террористической направленности. - Харьков, 1997; Овчинникова Г.В. Терроризм: Серия «Современные стандарты в уголовном праве и уголовном процессе. -СПб., 1998; Коршунова О.Н., Корсаков К.А. Преступления террористической направленности. - СПб., 2003.

5 Литвинов Н.Д. Террористические организации: формирование и деятельность. - М,, 1999. также критерии разграничения ролевой специализации участников террористического сообществ. При этом Н.Д. Литвинов соотносит деятельность террористов с действиями правоохранительных и правоприменительных структур дореволюционной России, проводя параллели с современностью и заостряя внимание на перманентной антигосударственной направленности терроризма.

В актуальный период большое значение имеет геополитический подход к рассмотрению феномена терроризма. Вероятно, именно направленность этого подхода позволяет осознать смысл понятия международный терроризм и его роль в контексте мирового политического процесса. Известно, что силовые линии терроризма зачастую совпадают с конкретными географическими регионами со сложной территориально-ландшафтной спецификой. И, кроме этого, они тождественны границам конфликтных зон, имеющих значение линий фронта как для непосредственных участников, так и для крупных политических игроков в лице держав, претендующих на доминирование в регионе и в мире. При этом конфронтация затрагивает еще и этнорелигиозные, культурные основы мироощущения и самоидентификации враждующих сторон. Оформляются условия для геополитического и геокультурного разлома. Ряд исследователей предпочитают вслед за С. Хантингтоном именовать подобную ситуацию «столкновением цивилизаций». Между тем, именно с позиций анализа геополитической и геокультурной конфигурации конфликтов подходят к проблеме терроризма такие исследователи, как Ж. Кепель, П. Марсден, С.А. Модестов, P.P. Сикоев, В.Я. Выборнов, К.В. Марков, Б.Г. Путилин, Л.И. Медведко1. В частности, работа Л.И. Медведко «Россия, Запад, ислам: «столкновение цивилизаций» являет пример комплексного, системного анализа феномена «конфликта цивилизаций» при тщательном изучении всех актуальных факторов (истории, географии, культурной среды и т.д.) на протекание как по

1 См.: Кепель Ж. Джихад. - М., 2004; Марсден П. Талибан. - М., 2002; Модестов С.А. Геополитика ислама. -М.,2003; Сикоев P.P. Талибы. - М., 2004; Выборнов В.Я. Терроризм и глобализация; Марков К.В. Противостояние ислама и западной либеральной цивилизации // Терроризм - угроза человечеству в XXI веке. - М., 2003; Путилин Б.Г. Террористический интернационал. - М,, 2005; Медведко Л.И. Россия, Запад, ислам: «столкновение цивилизаций». - М., 2003. зитивного, так и негативного, конфронтационного взаимодействия различных мировоззрений.

В русле рассмотрения заявленной проблемы и роли терроризма в современных геополитических процессов заслуживают внимания исследования С.И. Илларионова, М.П. Требина, А.И. Ландабасо Ангуло и A.M. Коновалова, А.И. Уткина, Ф. Толипова, К.А. Феофанова, А.В. Вахрамеева1. Эти работы объединяет стремление отразить взаимообусловленность агрессивной манифестации политической воли конкретными субъектами международного политического процесса и возникновения целого спектра реакций, в том числе и террористического характера со стороны сторонников альтернативных форм политического позиционирования.

Также необходимо обозначить работы, посвященные профильным факторам, задающим формат борьбы с проявлениями международного терроризма в контексте геополитической ситуации. В этом аспекте революционной является работа Ю.А. Бобылова «Генетическая бомба: тайные сценарии биотерроризма»2, где исследуются не только новейшие разработки средств массового поражения, но и определяются масштабы этнополитических и расовых изменений, производных от использования практики биотерроризма. В вопросе применения методов борьбы с терроризмом примечательны разработки таких авторов, как В.Г. Машлыкин, А.А. Чертополох, А.В. Костин, Н.А. Следнева . Эти ученые рассматривают международный терроризм как разновидность политической технологии опосредованной специфическими условиями действия и обладающей управляющим потенциалом, реализуемым не столько через акт

1 См.: Илларионов С.И. Террор и антитеррор: в современном мироустройстве. - М.,2003; Требин М.П. Терроризм в XXI веке. - Мн., 2003; Ландабасо Ангуло А.И., Коновалов A.M. Терроризм и этнополитические конфликты: Кн. 1 и кн. 2. - М., 2004; Уткин А.И. Мир после сентября 2001 года. - М., 2002; Толипов Ф. Борьба с терроризмом и дилемма безопасности // Центральная Азия и Кавказ - Ташкент, 2002, № б; Феофанов К.А. Цивилизационные истоки международного терроризма // Социально-гуманитарные знания. - М., 2004, № 5; Вахрамеев А.В. Международный терроризм и национальная безопасность России // Социально-гуманитарные знания. - М., 2004, №№ 1-2.

2 См.: Бобылов Ю.А. Генетическая борьба: тайные сценарии биотерроризма. - М., 2006.

3 См.: Машлыкин В.Г. Некоторые меры борьбы с современным информационным терроризмом; Чертополох А.А. Методологические основания информационного обеспечения борьбы против терроризма: Костин А.В. Технологии PR в военной политике; Следнева Н.А. Международный терроризм как социально-информационная технология: проблемы добровольного пиара и антипиара // Политические технологии и PR против международного терроризма / Материалы круглого стола. - М.,2002. насилия, сколько через резонансный эффект информационного сопровождения. В этой связи авторы предлагают разработку технологий PR воздействия в целях нивелирования эффекта «резонансного управления». Обращая внимание на факторы психологического, технологического, социально-политического и экономического характера, сопряженные с осуществлением практики терроризма нельзя не отметить монографию Е.А. Степановой «Роль наркобизнеса в политэкономии конфликтов и терроризма». Работа представляет собой аналитическую разработку взаимосвязи наркопроизводства и наркотрафика с конфликтами низкой интенсивности и терроризмом. На основе сопоставления зон производства и оборота наркотических веществ с зонами активности военизированных формирований различной идейно-политической направленности выводится логичная обусловленность связи с масштабами автономности террористических групп с масштабами и эффективностью их деятельности. Исходя из подобных заключений, Е.А. Степанова определяет ключевые вопросы противодействия терроризму: 1) подрыв и дискредитация идеологической составляющей террористических организаций; 2) укрепление силового потенциала национальных государств; 3) локализация и уничтожение очагов и путей ресурсного обеспечения негосударственных военизированных формирований1.

Для полноты характеристики степени научной разработанности проблемы терроризма невозможно не выделить военно-политический подход к раскрытию анатомического строения террористической деятельности. Он прежде всего предполагает анализ боевого стратегического и тактического аспекта практики терроризма в русле становления военной концепции «асси-метричных войн» и «войн низкой интенсивности». В этой плоскости актуализируется значение идейно-политической сущности терроризма как компонента мобилизации и стимуляции боевого состава террористической группы. И, кроме того, затрагивается традиционный вопрос о применении военных средств в качестве «продолжения политики». В рамках данного подхода примечательны работы таких авторов, как А. Брасс, У. Кларк, X. Мюнклер,

1 См.: Степнова Е.А. Роль наркобизнеса в политэкономии конфликтов и терроризма. - М., 2005. - С. 266.

Б. Коппитерс, Э. Хартл, К. Келеманс, Э. Тоффлер, Е.Э. Месснер и Д. Араса1. Разработки Е.Э. Месснера и Д. Араса уместно выделить особо. Русский военный аналитик и политолог Е.Э. Месснер в таких работах, как «Мятеж -имя третье всемирной», «Всемирная мятежевойна», «Вселенский тайфун» определил основные вехи военных конфликтов нового поколения. Месснер детально рассмотрел тенденции ведения войны во второй половине XX века и один из первых расширил характеристику театра военных действий, включив наряду с обычным физическим измерением, информационный, антропо-культурный, ментальный в качестве ведущих уровней конфликтного противоборства. Кроме того, Месснер выделил профильные социально-политические и духовные факторы, формирующие основы современного воевания, сочетающего партизанские, террористические и криминальные способы борьбы за власть, а также обозначил методологию изучения подобных приемов.

Также в русле инновационного рассмотрения тенденций военно-политических конфликтов интересны исследования Д. Араса. Известные его разработки - информационно-аналитический справочник «Четвертая мировая война», одноименный Интернет-портал, а также книга «Терроризм вчера, сегодня и навеки»3, на наш взгляд, являются наиболее информативно полными исследованиями современности по «негосударственным военизированным системам, позиционирующим себя в формате ассиметричных войн и терроризма.

В этом же аспекте интерес представляют работы таких ученых, как Т.В. Грачева, А.Е. Савинкин, Б. Кашников, С. Переслегин, В.И. Боярский, П.А. Сельцовский, Ю.Я. Киршин4. Работы этих авторов знаменуют становле

1 См.: Брасс А. Палестинские истоки. - М., 2004; Уэсли К.К. Как победить в современной войне. - М., 2004;

Мюнклер X. Терроризм сегодня. Война становится ассиметричной // Иностранная литература. - М., 2004. №9. - С. 218-225; Коппитерс Б., Хартл Э, Кеплеманс К. Нравственные ограничения войны. - М., 2002; Тоффлер Э. Война и антивойна. - М., 2005; Месснер Е.Э. Всемирная мятежевойна. - М., 2004. " См.: Хочешь мира, победи мятежевойну // Творческое наследие Месснера Е.Э. - М., 2005.

3 Арас Д. Четвертая мировая война: информационно-аналитический справочник по негосударственным военизированным системам. - М., 2003; Арас Д. Терроризм вчера, сегодня и навеки. - М., 2003.

4 См.: Грачева Т.В. Постижение войны: мятеж как состояние души, цель и способ воевания // Всемирная мятежевойна. - М„ 2004; Савинкин А.Е. Воевание в стиле мятежа. - М., 2005; Кашников Б. Чеченская война 1994-1996 гг. // Нравственные ограничения войны. - М., 2002. - С. 233-264; Переслегин С. Самоучитель игры на мировой шахматной доске. - СПб., 2006; Боярский В.И. Партизанство вчера, сегодня, завтра. - М., 2003; Сельцовский П.А. Современный терроризм: вызовы и ответы в условиях России. Дис. канд. полит. ние российской военно-политической мысли в условиях агрессивных и нестандартных вызовов современности. Тем самым закладывается научная база в формировании адекватной угрозам стратегии национальной безопасности РФ.

Обозначенные нами векторы исследования проблемы терроризма в значительной мере определяют характер основных концепций современной террорологии. При этом зарубежная научная мысль оперирует более широким спектром аналитических подходов и оценок феномена терроризма. Это обусловлено особой актуальностью террора в Европе второй половины XX века, а также доступностью к многомерному и нелинейному осмыслению данной разновидности насилия в отрыве от политической конъюнктуры. Относительно отечественной школы исследования терроризм следует признать тот факт, что, имея колоссальную базу для рефлексии практик террористического действия (на примерах «русского терроризма» конца XIX - начала XX вв.), эта проблема рассматривалась только в контексте господствующей детерменистсткой трактовки социально-политических процессов. Более того, профиль политических интересов однозначно определял и научную квалификацию субъектов терроризма. Так, идеологические сторонники именовались революционными группами, фронтами национального освобождения и т.д., а противники обозначались исключительно как «криминально-террористические сообщества»1. Между тем в настоящее время эти же тенденции возобладали в современной американо-израильской официальной трактовке терроризма2, тогда как в отечественной террорологии современного периода наблюдается стремление к разностороннему, многоаспектному анализу сущности терроризма как в ретроспективе, так и в плоскости актуальных внутриполитических процессов в России, особенно в вопросах сепаратизма и релинаук. - М., 2003; Киршин Ю.Я. Концепция войн и борьбы с международным терроризмом демократических государств. - М., 2002.

1 См.: Моджорян Л.А. Терроризм и национально-освободительные движения // Государство и права. - М., 1998, №3,-С. 82-87.

2 См.: Нетаньяху Б. Война с терроризмом. - М,, 2002; Дершовец А. Почему терроризм действует. - М., 2005. гиозного экстремизма. При этом в дискурсе на легальных основаниях участвуют откровенные оппоненты официального политического курса РФ1.

В этой связи следует подчеркнуть, что, вероятно, только отказавшись от идейно-политической конъюнктуры и системно объединив весь комплекс подходов к феномену терроризма, можно выйти на такой уровень познания и осмысления данной формы насилия, который позволит выработать конкретные ведущие и прикладные методики по превентивному демонтажу террористических угроз.

Характеризуя источникоеую базу исследования необходимо выделить две группы использованных источников.

Первая группа отформатирована в соответствии с критериями государственного нормативно-правового реагирования на террористические посягательства. Это, прежде всего, законы и подзаконные акты, отражающие ключевые тенденции в антитеррористическом законодательстве государств и международных организаций. Здесь уместно выделить сборник юридических положений по борьбе с терроризмом, включающий профильные законодательные положения таких государств, как США, Великобритания, Франция, Германия и др. (под общей редакцией И.С. Власова) , а также резолюции Ассамблеи и Совета Безопасности ООН. Кроме того, использовалась нормативная база по борьбе с терроризмом РФ, состоящая из федеральных законов, указов президента РФ и постановлений Правительства.

В аспекте исследования исторических прецедентов и юридического оформления антитеррористических мероприятий государственных служб были востребованы сборники документов под редакцией Г.А. Бордюгова и А.С. Велидова4.

1 Нухаев Х.А. Чечня и Россия: одно целостное пространство - две общественные системы // Россия и Чечня: поиски выхода. - СПб., 2003.

2 Зарубежное законодательство в борьбе с терроризмом // Сборник документов / Под ред. Власова С.И. - М., 2002.

3 Политическая позиция и политический терроризм в России (вторая половина XfX - начало XX вв.) //Сборник документов / Под ред. Бордюгова Г.А. - М., 2001.

4 Красная книга ВЧК. Тт. 1-2 / Под ред, Велидова А.С. - М„ 1990.

Вторая группа источников представлена широким спектром документов, статей, пропагандистских и программных положений, ультимативных заявлений, интервью и творческого теоретического наследия участников и ведущих фигур антигосударственных террористических формирований. Также были задействованы материалы журналов экстремистской направленности и Интернет-ресурсы организаций, использующих либо допускающих возможность использования террористических методов в политической борьбе.

В этой связи примечательно издание серии «Антология современного анархизма и левого радикализма», где публикуются манифесты Т. Качинского (Унобомбер) и субкоманданте Маркоса1. Журнал «левой альтернативы» «№» содержит материалы и интервью с участниками «Красных бригад» Пароли, а также с бойцами РАФ (Роте Армее Фракцион)2. Особый интерес представляют опубликованные издательством «Гилея» сборник документов повстанческого движения Революционные вооруженные силы Колумбии (FARC-ЕР) и собрание статей активистки РАФ У. Майнхоф (под редакцией А.Н. Тарасовой) . Кроме того, при анализе «левого» варианта идеологического терроризма также были рассмотрены работы Х.К. Маригеллы «Бразильская герилья» (учебное пособие по городской герильи) и Э. Че Гевары «Партизанская война»4.

В контексте характеристики этнополитического терроризма внимания заслуживают работа Д. Адамса «Политика ирландской свободы»5 и трактат Ф. Фанона «О насилии», а также материалы «блуждающего» Интернет-сайта чеченских сепаратистов «Кавказ-центр».

Рассмотрение «правого» варианта идеологического терроризма производилось с опорой на публикации неофициального издания «Движение на

1 Качинский Т. Отрывки из Манифеста; Маркое. Четвертая мировая война // Анархия. Антология современного анархизма и левого радикализма. В 2-х т. - М., 2003. - Т. 2. - С. 263-269.

2 См.: Пароли Т.Л. Субъективность и бунт; Они хотят нас сломить / Беседа с политзаключенными - бойцами РАФ // №: политика, философия, искусство. - М., 2003. -№ 1. - С. 16-24.

3 См.: FARC-ЕР: революционная Колумбия. - М., 2003; Майнхоф У. От протеста к сопротивлению. - М., 2004. Че Гевара. Партизанская война. - М., 1998.

J Маригелла К. Бразильская герилья // Отец городской герильи. - М., 2000; Че Гевара. Партизанская война. -М„ 1998.

5 См.: Адаме Д. Политика городской свободы // Left.ru. 2004. ционального авангарда» (DNA), позиционирующего себя в качестве информационного ресурса «праворадикальной альтернативы» (по состоянию на 2005 год). Именно это издание опубликовало статьи М. Хаммера, лидера британской правоэкстремистской организации «Кровь и честь», и его книгу «Полевое руководство», а также целый ряд пропагандистских работ, например, «88 заповедей национал-социалиста». Кроме этого, следует выделить такие журналы, как «Русское дело», «Русская воля», «Реванш»1. Содержание этих изданий позволяет осознать этапы становления мировоззрения индивида в формате идеологии национал-социализма и фашизма и его практической реализации, в том числе и посредством террористических действий. В этой связи также актуальнба книга Э. Макдональда «Дневник Тернера» . При анализе идейно-мотивированного терроризма, в первую очередь, рассматривались статьи радикальных апологетов политического ислама, а также обращения и декларации лидеров террористических групп, программы, уставы и «руководства к действию» данных объединений. Значительным подспорьем в этом является сборник документов «Исламский экстремизм» (под редакцией о

А. Порфрея) . Это издание содержит уникальную подборку текстов выступлений, директив, писем и интервью информацию Интернет-сайтов ведущих субъектов религиозного терроризма. Весьма примечательно также документальное приложение к научному изданию «Фундаментализм»4, представленное в виде сведений о реальной подготовке членов военно-религиозных террористических организаций и агитационных материалов идеологии радикального ислама. Безусловную важность в аспекте осмысления идей политического ислама имеют работы Г. Джемаля5, глубокий и содержательный смысл которых балансирует на грани философской рефлексии социально

1 См.: Бим Л. Рассредоточенное сопротивление // Русское дело. - М., 2004. - С. 10; Русская воля. WWW.RUSSIANWILL.ORG. 2005. № 9. Реванш. - Пенза, 2004. № 2.

2 См.: Макдональд Э. Дневник Тернера. - М., 2003.

3 См.: Исламский экстремизм. Сборник информационных материалов / Под ред. А. Порфрея. - М., 2003.

4 См.: Рощин М.Ю. Приложения // Фундаментализм: статьи и документы. - М., 2003. - С. 65.

3 См.: Джемаль Г. Освобождение ислама. - М., 2004. политических, религиозных процессов и призывов к действиям в русле агрессивного позиционирования «политической теологии ислама».

Помимо вышеозначенных источников, информативное и фактологическое наполнение данного исследования базируется на сведениях из периодических изданий и широкого спектра материалов, освещаемых в электронных источниках информации.

Для обеспечения целереализации определены следующие задачи:

- рассмотреть современные концептуальные подходы к исследованию понятийной структуры терроризма как необходимое условие нахождения оптимальных критериев для трактовки этого феномена;

Конкретно следует выделить прежде всего типологический подход, позволяющий выявить существенные свойства изучаемого объекта. В нашем случае типовые качества террористической деятельности позволяют, например, разграничить ее от сходных по деструктивным последствиям видов насилия. При этом данный метод неразрывно связан с методологией исторического анализа, значительную роль в которой играет историко-сравнительный метод, обеспечивающий рассмотрение динамики становления техник террористического воздействия в различные периоды социального развития при акцентуализации внимания на сходные, типичные либо индивидуальные черты этого явления.

Следующий компонент исторического анализа представлен историко-системным методом, позволяющим систематизировать несколько разнообразных аспектов проблемы с целью получения логически упорядоченной структуры исследуемого вопроса. К примеру, особо востребован этот метод в процессе составления идентификационной модели субъектов терроризма в идейно-политическом спектре, где исторически опосредованные факторы как духовного, так и материального порядка имеют ключевое значение.

Вышеозначенные методы в значительной мере обеспечивают реализацию профильной методологии темпорального анализа1 социально-политических феноменов, подразумевающей рассмотрение политически значимого события (например, теракт) в рамках реального времени (как автономную ситуацию); в рамках исторического времени (предполагающего учет причин и хронологической взаимообусловленности явленного события); в рамках эпохального времени (включает осмысление логики события в контексте этапов эволюции социальных групп и политических институтов в течение длительного временного периода). Эта методология позволяет полноценно и оптимально поставленным задачам рассматривать роль насильственных действий конкретного террористического события во всех исторических и социально-политически обусловленных ресурсах.

Исходя из этого, используя метод экстраполяции, заключающийся в распространении выводов, полученных из наблюдения над одной частью явления на другую его часть. Так, например, учет исторических и обнаруженных в эпохальном измерении сущностных черт насилия, его природы, функций и значения позволит нам аналитически вывести набор как традиционных, так и инновационных факторов, инициировавших насильственное действие, в том числе и террористического характера.

Следующим профильным методом исследования терроризма как системы действий, воплощенных в факте конкретного события, имеющего широкий резонансный эффект, является метод многоаспектного или иерархического анализа. Он позволяет рассматривать в сочетании и взаимосвязи несколько уровней, подверженных воздействию терроризма как культурно-информационный и социально-психологический, так и военно-политический. Это дает возможность определять степень негативной трансформации элементов этих уровней, а так

1 См.: Соловьев А.И. Политология: Политическая теория, политические технологии. - М., 2003. - С. 65. же степень устойчивости и адекватности социально-политической организации в условиях становления новых техник политической борьбы.

Далее уместно выделить политико-системный метод, подразумевающий систематизацию акторов конфликтного взаимодействия, исходя из тожества их властных учреждений и ситуативного характера проявлений и последствий конкретного акта конфронтации (в том числе и террористического), имеющего как локально-региональное, так и глобально-мировое значение. При этом система может складываться исходя, например, из таких признаков, как: целевые установки акторов, ролевая характеристика (субъект-инициатор, субъект-исполнитель), качество и статус объекта воздействия, позитивные и негативные последствия для участников конфликта, оправданность ресурсных затрат, соответствие цели и результата акции и т.д.

Завершая анонсирование актуальной для данной работы теоретико-методологической базы, следует отметить, что настоящее исследование концептуально опирается на целый комплекс подходов и парадигм политической науки. Это, в первую очередь, биополитический подход. В работе он явлен в аспекте рассмотрения генезиса природы террористических действий и проявлений по схеме К. Лоренца «стимул - организм - реакция», задающий связь человеческих поступков с его генетически обусловленными реакциями. В этом же русле были использованы теоретические положения разработчиков психоаналитической концепции изучения первичных насильственных потенций, свойственных индивиду и социальной группе (3. Фрейд, К. Юнг, В. Райх).

Элементы социоцентристской парадигмы рассмотрения политический деятельности в работе представлены адекватной задачам исследования позицией М. Вебера относительно сущности властных устремлений субъектов политических отношений. Кроме того, в настоящей работе нашла отражение культурологическая концепция анализа отношений государства, общества, личности. Например, позиция автора исследования стандартна тезису X. Аренд о совпадении политики и свободы личной реализации человека и, в первую очередь, в межгрупповых конфликтах1.

Между тем, основополагающей тенденцией представленного труда является ориентация на оптимальное соотношение персоналистских концепций рассмотрения политики (как отношений личности и государства) и институциональных (исходящих из оценки политической дееспособности человека только сквозь призму институтов и норм)2. Даная тенденция обусловлена тем, что, на взгляд автора, терроризм как технология паразитирует именно на линиях разломов индивидуально-личностных и социально-институциональных парадигм человеческого развития.

Научная новизна исследования состоит в комплексном социально-философском и антропологическом осмыслении феномена терроризма с позиций анализа его содержательных, семантических основ, эволюция которых явлена в политическом развитии прошлого и настоящего. С этой позиции в работе:

- разработана и применена идентификационная модель рассмотрения субъектов терроризма, исходя из формата идейно-политической составляющей террористической деятельности;

- выявлены актуальные идейные концепты, структурные элементы и оперативные параметры современных субъектов терроризма, отражена дина

1 См.: Арендт X. О насилии. - М., 2005. - С. 55.

2 См.: Соловьев А.И. Политология: Политическая теория, политические технологии. - М„ 2003. - С. 23. мика развития и становления техник террористического воздействия и роль в этом процессе идейно-мотивационных, психостимулирующих и культурно-политических форм влияния на индивида и социальную группу;

- дана авторская дефиниция понятия современный терроризм, и выделены векторы функционального применения и актуальной востребованности форм террористического воздействия.

Научно-практическое значение работы выражается прежде всего в том, что данное исследование ориентировано на рассмотрение терроризма как объективно существующего явления современной социально-политической жизни. И положения, критерии анализа, обзоры и выводы, представленные в работе призваны обеспечить оптимальный подход к пониманию терроризма как к объекту научного исследования, находящемуся вне рамок мора-лизаторских, юридических и идеологических суждений и оценок, поскольку и вне ситуативных характеристик этот феномен в достаточной мере вмещает в себя весь комплекс экстремальных идейно-политических, символических, психологических, доктринальных значений, затрудняющих его объективную диагностику в контексте социально-политических и философских наук.

Кроме того, работа представляет интерес как формат диалогового, теоретического противопоставления различных, зачастую антагонистических, точек зрения субъектов, позиционирующих свои идейные установки и политические цели посредством насилия, так как, вероятно, именно в этом ракурсе возможно выявление и идентификация сущностных компонентов, определяющих специфику конкретных террористических проявлений.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Идейно-политические основы современного терроризма"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Терроризм на современном этапе вне зависимости от ситуативных оценок и политических предпочтений является общечеловеческой проблемой и не столько в масштабном измерении мирового социума, а сколько в аспекте глубинного укоренения и концентрации агрессивно-деструктивной энергии в конкретном представителе человеческого вида. Широко анонсированная практика терроризма искушает виртуальной возможностью реализации волевого (индивидуального, группового) импульса к власти и значимости в контексте активной динамики политических процессов. Кроме того, в условиях провозглашенного монополярного доминирования отдельной социально-политической и культурной системы западного образца на арену политической борьбы устремились апологеты радикальной альтернативы, воплощенной в экстремальных идейных концепциях (от эксцентричных социально-экологических проектов до реанимированных архаических религиозных учений).

Данная категория субъектов при всей идеологической пестроте едина в двух точках самоидентичности. Первая - современное мировое социально-политическое устройство деградирует в сторону девальвации принципов справедливости, традиционных ценностей человеческого бытия, экологической безопасности, этнополитического и культурного равноправия. Второе -эти субъекты считают наиболее эффективным (и эффектным с позиции заявки претензии) ассиметричный в отношении оппонентной системы боевой прием способный, пусть на короткое время, оказать резонансное воздействие на иерархию современного социально-политического (цивилизационного) мироустройства. По характеру и природе этот прием универсален и интер-субъектен и имя ему - терроризм.

На этом фоне общественно-политические институты, формирующие системную иерархию западного образца (в лице государств), исторически и по сути своей ориентированы на террористические методы в целях сохранения и защиты актуальной иерархии системного подчинения как в локальных,

179 так и в мировых масштабах. И человечество, в который раз, стоит перед <- ] оббсовской» дилеммой - либо война всех против всех, либо подчинение одному во имя общего блага. Однако при реализации любого из этих сценариев остается востребованной практика терроризма, как органично связанное с природой человеческого существа средство управляющего воздействия.

В этой связи, учитывая всю мультивариативность трактовок терроризма в контексте настоящего исследования, заявлена следующая формулировка. Терроризм - это программно реализуемая последовательность насильственных деструктивных действий, осуществляемая субъектами различного идейно-политического и организационного статуса в целях провокации соответствующих своим замыслам реакций со стороны оппонентов. При этом террористическая деятельность нами рассмотрена как процессуальная составляющая стремления конкретного субъекта к овладению ресурсами политической власти.

В качестве итогового положения относительно генезиса идейно-политических основ терроризма следует отметить, что терроризм как явление социально-политическое базируется на генетически обусловленных психологических факторах человеческого существа, структурно опосредованных биологическими чувствами страха и агрессии. Форматирование и модификация данных эмоциональных состояний может реализовываться как посредством насилия, так и с помощью мифологизированных идейных доктрин, таким образом, террористическое воздействие можно представить в виде воздействия, оказываемого с помощью манипуляции чувствами страха и агрессии, характер выражения которых из сферы биологической воплощается в сферу социальных и политических отношений.

В качестве оптимальных критериев идентификации субъектов терроризма в работе выделены:

1) идеологическая концепция как индикатор метафизической сферы субъекта терроризма, отражающий весь колорит иррациональных, мифологических и психологически оформленных доктринальных положений. Функционально-идеологическая концепция призвана служить основой манифеста смыслового содержания деятельности, а также как средство поддержания боевого духа агрессии у членов террористического сообщества и их сторонников;

3) оперативные параметры определяют формат и характер насильственного действия, свойственные конкретному субъекту терроризма (параметры обусловлены идеологической концепцией, организационной структурой, а также социально-политическими характеристиками объекта терроризма).

1. Терроризм предполагает использование систематических «точечных» ударов по оппонентной структуре не столько с целью непосредственного урона, сколько с задачей широкого анонсирования самого события, его длящихся в информационном пространстве региона, страны, мира дестаби-лизационных последствий.

3. Терроризм осуществляется при непременном условии делегитимиза-ции оппонентных социальных групп по этническому, политическому либо религиозному признаку, что выражается в разработке и манифестации идеологически оформленного, негативного, ассоциативного информационного ряда, отождествляемого с враждебной социальной группой.

Применительно к рассмотрению государства как субъекта международного терроризма актуальны следующие аспекты:

1) использование технологий насильственной манипуляции поведенческими структурами той или иной категории лиц, субъектов политики и т.д., что является неотъемлемой составляющей арсенала средств для государств, претендующих на статус ведущих, господствующих акторов в конкурентной борьбе за право на гегемонию в военно-политической и ресурсной сферах;

3) террористическим по характеру является прецедент государственной политики США, выраженный в насильственной имплантации институтов демократии в конкретную страну с целью дезинтеграции и переориентации ее структур и потенциала в сферу интересов США;

4) идейно-политический сценарий проявлений государственного терроризма на международной арене предполагает:

- фиктивные и провокационные претензии к политическим оппонентам;

- делегитимизация и преувеличение мощи и опасности противника;

- предъявление ультиматума, заведомо неприемлемого для другой стороны конфликта;

- отказ от необходимости соблюдения правовых и политических стандартов в конфликте;

- военная операция, ориентированная на максимизацию устрашающего и дезориентационного эффекта;

- неотъемлемым элементом политики США является манипуляция разнообразными криминальными и террористическими сообществами, их ресурсная стимуляция в формате «негативной дипломатии», методологии управления миром как «организованным хаосом».

Историческая и политическая ситуация свидетельствует, что США инициируют и генерируют, пропагандируют и транслируют технологии террористического действия, моделируя «онтологического» противника в виде объекта противостояния, организуя театрализованную борьбу, войну с ним, создавая порочный круг, где инициирование насильственного, военно-политического действия, порождающего сопротивление, является прогнозируемым и логичным продолжением самого действия.

3. Религиозный терроризм ориентирован на финализм человеческого существования, а культивирование идей «страшного суда» и «конца света» обуславливает перспективу использования оружия массового поражения.

4. Формат современной разновидности терроризма определен доктриной политизированного исламского учения, ставшего своеобразной монадой, гармонично сочетающей ответы и типы реакций как на социальную несправедливость, так и на проблему этнокультурной автономии и социально-политического суверенитета вообще.

5. Становление нового «субъекта» международного религиозного терроризма в виде проекта «Международный исламский фронт против иудеев и крестоносцев» ориентировано на создание поля гравитации идейно-мотива-ционного и методологического типа, способного консолидировать и интегрировать усилия всех радикально-оппозиционных исламских сил любого организационно-политического статуса в целях реализации единой, актуальной для всех адептов религиозно-политической программы.

- оперативность и эффективность насильственных действий в социально-политической среде;

- естественность и историческая оправданность персональных властных устремлений;

Эволюция форм проявления, специфики реализации технологий терроризма соразмерна этапам развития социальных групп, институтов власти, политической культуры и военной мысли. И, в первую очередь, терроризм всегда ориентирован на актуальные, современные формы самоощущения и са-мовыржения конкретного представителя человеческого вида. А, уж, коль скоро терроризм - есть порождение человеческого гения, то, вероятно, его уничтожение возможно только при радикальной модификации поведенческих структур индивида и социума. Однако и данная модификация по факту действия уже содержит укорененные начала террористической практики, способной продуцировать адаптированные к новой среде методики насилия, инициирующие страх и агрессию, как необходимые условия властного позиционирования.

В заключении следует отметить, что принципиальным положением данной работы является следующая мысль. Терроризм на современном этапе г обрел становление как альтернатива официально легитимным формам государственного силового управляющего воздействия на социум. Эффект использования данной «альтернативы» значительно превышает затраты на ее техническое обеспечение. И в эпоху культа процентного соотношения «издержек и прибыли» вряд ли приходится рассчитывать на то, что угроза терроризма уменьшится в наступившем тысячелетии.

Список научной литературыНовак, Сергей Евгеньевич, диссертация по теме "Политические институты, этнополитическая конфликтология, национальные и политические процессы и технологии"

1. Конституция РФ М.: Мир, 1

2. Всеобщая декларация нрав человека. Утвержденная и провозглашенная Генеральной Ассамблеей ООН от 10 декабря 1948 г.

3. Федеральный закон от 25 июля 1998 г. №1 30-ФЗ, «О борьбе с терроризмом» (с изменениями, внесёнными Федеральными законами от 7 августа 2000 г., от 4 ноября 2002 г., и от 30 июня 2003 г.).

4. Федеральный закон от 6 марта 2006 г. 35-ФЗ, «О противодействии терроризму».

5. Международная конвенция о борьбе с финансированием терроризма (принята резолюцией 54/109 Генеральной Ассамблеей ООН от 9 декабря 1999 г./ Бюллетень международных договоров 2003г. №.5.

6. Резолюция конференции ЮНЕСКО «Терроризм и средства массовой информации» (Манила, 1-2 мая 2002 г.)

7. Шанхайская конвенция «О борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом» (Шанхай, 15 июня 2001 г.)

8. Классификация контртеррористических мер. Отделение ООН по контролю над наркотиками и предупреждению преступности (UN 0 D ССР).

9. Международная конвенция о борьбе с бомбовым терроризмом (принято резолюцией 52/164 Генеральной Ассамблеей ООН от 16 декабря 1997 г.) 10. Акт 2001 г., сплачивающий и укрепляющий Америку обеспечением надлежащими орудиями требуемыми для пресечения терроризма и воспрепятствования ему («Uniting and Strengthening America by Providing Appropiate Tools Required to Intercept and Obstruct Terrorism Act of 2001».).

10. Закон ФРГ «О гармонизации защиты свидетелей, которым грозит опасность» от 10 декабря 2001г. /Зарубежпое законодательство в борьбе с терроризмом: сборник нормативных актов. М., 2002. 100. 187

11. Постановление Правительства РФ от 10 декабря 2002г. 880 «Об утверждении положения о Федеральной Антитеррористической комиссии».

12. Постановление Правительства РФ от 15 сентября 1999г. Ml040 (СЗ РФ. 1999г.№38Ст.455О).

13. Агафонова М.Ю. Проблема насилия в социальном познании. Автореф. дис. док. филос. наук. М., 2003. 5. 16. 17.

14. Арендт X. О насилии. М., 2

15. Арон Р. История и диалектика насилия. М., 1

16. Арас Д. Четвертая мировая война: информационно-аналитический справочник но негосударственным военизированным системам. М., 2003. 19.

17. Арас Д. Терроризм вчера, сегодня и навеки. М., 2003 Антонян Ю.М. Терроризм: криминологическое и уголовно-правовое исследование. -М., 2001.

18. Антонян Ю.М. Типология и причины терроризма //Проблемы борьбы с терроризмом. М., 2000.

19. Афанасьев Н.Н. Идеология терроризма Социально-гуманитарные знания.-М., 2002. 6; 2003. 1.

20. Афанасьев Н.Н., Шукшин B.C. Исторические корни терроризма. М., 2002.

21. Автоном: журнал движения «Автономное действие». М., зима 20042005 гг., №23. 25. «Атака»: Международный антифашистский альманах. М., 1996. №11. 188

22. Бакунин М. Анархия и Порядок: Сочинения. М.,2

23. Бодрийар Ж. Дух терроризма «Le Monde», 6 ноября 2

24. Бадью А. Философские соображения Мир в войне: победители/ побежденные. М., 2003. 28. 30.

25. Бернгард А. Стратегия терроризма. Варшава, 1

26. Бехтерев В. Внушение и толпа Психология толпы: социальные и психологические механизмы воздействия на массы. М., 2003.

27. Боско Д. Международное сообш;ество перед лицом терроризма: Роль права; Международный терроризм и право. М., 2002.

28. Бьянки А. Международное право и борьба с терроризмом. Международный терроризм и право. М., 2002.

29. Бобылов Ю.А. Генетическая борьба: тайные сценарии биотерроризма. -М.,2006. 35. 36.

30. Брасс А. Палестинские истоки. М., 2

31. Боярский В.И. Партизанство вчера, сегодня, завтра. М., 2003. Бим Л. Рассредоточенное сопротивление Русское дело. М., 2004. 10. 38.

32. Бачинин В.А. Философия преступления. СПб., 2000.

33. Витюк В.В., Эфиров А. «Левый» терроризм на Западе: история и современность.-М., 1987.

34. Витюк В. Социальная суш;ность и идейно-политическая концепция современного левого терроризма Афтореф. канд. дис. М., 1995. 16.

35. Варфоломеев А.А., Грачев СИ., Колобов А.О. Терроризм и контртерроризм в современном мире. М., 2003. 42.

36. Выборнов В.Я. Терроризм и глобализация. М., 2

37. Вахрамеев А.В. Международный терроризм и национальная безопасность России Социально-гуманитарные знания. М., 2004, №>Г2 1-2. 189

38. Вебер М. Политика как иризвание и нрофессия Избранные произведения. М., 1990. 652.

39. Ванейгем Р. Революция повседневности Антология современного анархизма и левого радикализма: Без государства. Анархисты. Т. 1. М., 2003.-С. 105.

40. Выступление Имама Хомейни по случаю дня Иерусалима, 1981 Исламский экстремизм Под ред. А. Парфрея. М., 2003. 267.

41. Воля: Международная анархическая газета. М., 2004. ноябрь 22 (http//volja.nm.ru)

42. Гулин В.П. О новой концепции войны Военная мысль. М., 1997. 2 С 13. 50.

43. Гаджиеа К.С. Геополитика Кавказа. М., 2006г. Гоббс Т. Левиафан. М., 1991; Макиавелли П. Государь Собр. соч. Мн., 1998 52. 53.

44. Гегель Г.В.Ф. Феноменология духа. Мн., 2

45. Горичева Т., Орлов А., Секаций А. Ужас реального. СПб., 2

46. Грачева Т.В. Постижение войны: мятеж как состояние души, цель и способ воевания Всемирная мятежевойна. М., 2004. 55. 56. 57.

47. Гоголицин Ю.М. Спонсоры джихада. М., 2003.

48. Гейфман Л. В сетях террора. М., 2

49. Гитлер А. Моя борьба. В 2-х ч. Рига, 2

50. Герен Д. Отрывки из книги «Анархизм» Антология современного анархизма и левого радикализма: Без государства. Анархисты. Т. 1. М.,2003.

51. Гонзалес А. Военное правосудие, цельное и беспристрастное The New York Times, 3 О ноября 2001 г. 60.

52. Грачев А.С. Политический экстремизм. М., 1

53. Дершовиц А. Почему терроризм действует. М., 2005. 190

54. Джемаль Г. Освобождение ислама. М., 2

55. Дебор Г. Общество спектакля. М., 2000.

56. Дугип А. Философия войны. М., 2004.

57. Дмитриев А.В. Конфликтология. М., 2002. 81-

58. Дементьев И.В. Феномен политического терроризма концептуальный аспект Социол.исслед. М., 1991. 11. 47-52.

59. Емельянов В.П. Терроризм и преступления террористической направленности. Харьков, 1997. 68. 69. 70.

60. Жижек Добро пожаловать в пустыню реального. М., 2

61. Жижек Ирак: история про чайник. М., 2004.

62. Жаккар Р. Именем Усамы бен Ладена. М., 2002. 122-

63. Жаринов К.В. Терроризм и террористы: Исторический справочник. Мн: Харвест, 1999г.

64. Замковой В.И., Ильчиков М.З. Терроризм глобальная проблема современности. -М., 1996.

66. Зарубежное законодательство в борьбе с терроризмом Сборник документов Под ред. Власова СИ. М., 2002.

67. Илларионов СИ. Террор и антитеррор: в современном мироустройстве. -М.,2003.

68. Исламский экстремизм. Сборник информационных материалов Под ред. А. Порфрея. М., 2003.

69. Кота А. Эпоха терроризма Международный терроризм и право. М., 2002.

70. Корщунова О.Н., Корсаков К.А. Преступления террористической направленности. СПб., 2003.

71. Кепель Ж. Джихад. М., 2004. 191

72. Коппитерс Б., Хартл Э, Кеплеманс К. Нравственные ограничения войны.-М., 2002.

73. Кашников Б. Чеченская война 1994-1996 гг. Нравственные ограничения войны. М., 2002. 233-264.

74. Киршин Ю.Я. Концепция войн и борьбы с международным терроризмом демократических государств. М., 2002. 84.

75. Красная книга ВЧК. Тт. 1-2 Нод ред. Велидова А.С. М., 1

76. Качинский Т. Отрывки из Манифеста; Анархия. Антология современного анархизма В 2-х т. М., 2003. Т. 2. 263-269. 86. 87. 88. 89.

77. Качинский Т. Индустриальное общество и его будущее. СНб., 2

78. Костенко Д. Герилья: сельская и городская. М., 2

79. Красиков В.И. Экстрим. М., 2

80. Кара-Мурза Г. Манипуляция сознанием. М., 2003.

81. Корщунова О.Н. Преступления террористической направленности: уголовное преследование на досудебных стадиях. СНб., 2003. 129.

82. Кенен Г., Веспер, Энслин Г., Баадер А. Немецкий терроризм: начало спектакля. М., 2004. 181.

83. Кашников Б. Вмешательство НАТО в Косовский кризис: чья справедливость Нравственные ограничения войны: проблемы и примеры /Нод ред. Б. Коппитерра. М., 2002. 311.

84. Келеманс К. Военный ответ возглавляемой США Коалиции на теракты 11 сентября Нравственные ограничения войны: проблемы и примеры. М 2004.-С. 367.

85. Кутб Исламский ученый-мученик: отрывки из книги «Столпы веры» Исламский экстремизм Нод ред. А. Нарфрея. М., 2003. 99. 192

86. Кремль в место Беслана Контрольный выстрел: газета Авангарда Красной молодёжи. 20 августа 2004г. ]Ч2б4(\уww.АКМ.1917 .org)

87. Карпов И.И. Терроризм в России: источники и перспективы Диолог. 1999. №11 98.

88. Камю А. Бунтарь. Мн., 2

89. Лурье Ф.М. Нечаев созидатель разрушения М., 2001

90. Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 5.

91. Лакер У. Новый терроризм: Фанатизм и оружие массового уничтожения Международный терроризм и права РАН ИНИОН. М., 2002.

92. Лебон Г. Нсихология народов и масс Нсихология толпы: социальные и психологические механизмы воздействия на массы. М., 2003. 103. Ч. Ломброзо, Ляски Р. Политическая преступность и революция. СПб., 2003.

93. Литвинов Н.Д. Террористические организации: формирование и деятельность. М., 1999.

94. Ландабасо Ангуло А.И., Коновалов A.M. Терроризм и этнополитические конфликты: Кн. 1 и кн. 2. М., 2004.

95. Леви-Брюль Л. Сверхъестественное в первобытном мышлении: М., 1994.-С. 279.

96. Лобок A.M. Антропология мифа. Екатеринбург, 1997. 250.

97. Левин З.И. Хранители слова и блюстители Духа Откровенности Фундаментализм. ИВ РАН. М 2003. 21-44.

98. Лихачев В. Нацизм в России. М., 2002.

99. Лимонка: газета прямого действия. М., 2004г. август 253, декабрь №262. (www.nbp-info.m)

100. Лунеев В.В. Терроризм: психологические корни и правовые оценки. Государство и право. 1994. 6. 193

101. Мелсдународный терроризм: психологический аспект Проблемы политической психологии Материалы научной конференции. Киев, 1997.

102. Маркизо ООН, право и террор Международный терроризм и права.-М., 2002.

103. Марсден П. Талибан. М., 2002.

104. Модестов А. Геополитика ислама. М.,2003.

105. Марков К.В. Противостояние ислама и западной либеральной цивилизации Терроризм угроза человечеству в XXI веке. М., 2003.

106. Медведко Л.П. Россия, Занад, ислам: «столкновение цивилизаций». М.,2003.

107. Мюнклер X. Терроризм сегодня. Война становится ассиметричной Иностранная литература. М., 2004. 9. 218-225.

108. Месснер Е.Э. Всемирная мятежевойна. М., 2004.

109. Моджорян Л.А. Терроризм и национально-освободительные движения Государство и права. М., 1998, 3. 82-87.

110. Майнхоф У. От протеста к сопротивлению. М., 2004.

111. Международный терроризм: психологический аспект Проблемы политической психологии Материалы научной конференции. Киев, 1997.-С.

112. Мейссан Т. 11 сентября 2001 г.: чудовищная махинация. М., 2002. 161.

113. Макиавелли П. Государь Собр. соч. Мн., 1998.

114. Макиавелли П. Рассуждения о первой декаде Тита Левия Собр. соч. Мн., 1998г.

115. Манфред А.З. Великая французская революция. М., 1983.

116. Муссолини Б. Доктрина фашизма Движение национального авангарда (DNA). М., 2004. 194

117. Могтах-Хари М. Кровь мученика Исламский экстремизм Под ред. А. Парфрея. М., 2003. 25-27. 131. «Мусульманское Братство» Институт Медеи (ummah.com) Исламский экстремизм Под ред. А. Парфрея. М., 2003. 120.

118. Маудуди М. Революции никогда не делаются трусами и недоумками Исламский терроризм Под ред. А. Парфрея. М., 2003. 107.

119. Майлз Р. Браун М. Расизм М., 2004г. 134. Мы были на этих войнах: свидетельства участников событий 1989-2000 гг.-СПб., 2003.

120. Нетаньяху Б. Война с терроризмом. М., 2002.

121. Нухаев Х.А. Чечня и Россия: одно целостное пространство две общественные системы Россия и Чечня: ноиски выхода. СПб., 2003.

122. Ницше Ф. К генеалогии морали Собр. соч. Т. 2. М., 1997.

123. Новиков Я.Ю. Терроризм в Северной-Ирландии: история и современность Социально-гуманитарные знания. 2003. 6. 228.

124. Нечитайло Д.А. Лидер исламского «Джамаата» Дагестана Багуддин Мухаммад о джихаде Фундаментализм ИВ РАН. М., 2003. 75.

125. Нестеров Д. Скины: Русь нробуждается. М., 2004.

126. Нольте Э. Фащизм в его энохе. Новосибирск 2001г.

127. Одесский М., Фельдман Д. Поэтика террора. М., 1997.

128. Ольщанский Д. Психология терроризма. СПб., 2002.

129. Овчинникова Г.В. Терроризм: Серия «Современные стандарты в уголовном праве и уголовном процессе. СПб., 1998. 130. Оганян Р. Театр террора. М., 2006.

131. Орешкин Т.Ю. Современный терроризм и борьба с ним. РАН. ИНИОН.-М., 1993.-C.24.

132. Петрищев В.П. Заметки о терроризме. М., 2001.

133. Почепцов Г.Г. Психологические войны. М., 2000. 195

134. Переслегин Самоучитель игры на мировой шахматной доске. СПб., 2006.

135. Переслегин http://terrora.net/go/2004/06/17/blust/

136. Переслегин «Кто хозяин здесь?..» Русский журнал 2

137. Войны XX века. М., 2004. 197.

138. Плутарх. Сравнительные жизнеописания, трактаты и диалоги. М., 1997.-С. 134.

139. Платон. Государство Филеб, Государство, Тимей, Критий. М., 1999.

140. Полосин В. Миф, религия, государство: исследование политической мифологии. М., 1999.

141. Парси В.Э. Повые войны и старые разломы Международный терроризм и право РАП ИНИОП. М., 2002. 64.

142. Пароли Т.Д. Субъективность и бунт; Они хотят нас сломить Беседа с политзаключенными бойцами РАФ политика, философия, искусство. М., 2003. 1. 16-24.

143. Политическая позиция и политический терроризм в России (вторая половина XIX начало XX вв.) Сборник документов Под ред. БордюговаГ.А.-М.,2001.

144. Пирильман М. Амусья М. Пуговкин А. История и импрессинг поколений Посев: общественно политический журнал. 2004 г. 11. 31-34.

145. Попов И. Солдат против «воина»: мир для боевиков означает только одно смерть Независимое военное обозрение. 2004 г. 6 20 февр.

146. Римские стоики: Сенека, Эпиктет, Марк Аврелий. М., 1998. 428.

147. Русская воля. WWW.RUSSIANWILL.ORG. 2005.

148. Реванш. Пенза, 2004. 2. 163. Рош;ин М.Ю. Приложения Фундаментализм: статьи и документы. М., 2003.-С. 65. 196

149. Вейг Т. Гродно, 2004. 34. 165. RESISTANCE winter2004 (www.resistance.com)

150. Русская воля, ноябрь 2005г. N29 (www.russianwill.org)

151. Реванш. Пенза 2004г. №2

152. Революция: молодежное издание Всесоюзной коммунистической партии большевиков. Саратов 2005г. №18.

153. Стефаненко Т.Г. Этнопсихология. М., 2000.

154. Сикоев P.P. Талибы. М., 2004.

155. Следнева Н.А. Международный терроризм как социально-информационная технология: проблемы добровольного пиара и антипиара Политические технологии и PR против международного терроризма Материалы круглого стола. М.,2002.

156. Степнова Е.А. Роль наркобизнеса в политэкономии конфликтов и терроризма. М., 2005.

157. Савинкин А.Е. Воевание в стиле мятежа. М., 2005.

158. Сельцовский П.А. Современный терроризм: вызовы и ответы в условиях России. Дис. канд. полит, наук. М 2003.

159. Савинков Б. Воспоминания террориста. М., 1992. 1953.

160. Секацкий А. Сила взрывной волны. Статьи, эссе. СПб., 2005. 221.

161. Ткачев П.Н. Терроризм как единственное средство нравственного и общественного возрождения России Революционный радикализм в России: век XIX. М., 1997

162. Трунов И.Д., Федотов М.А., Михлин А.С. Борьба с терроризмом. М., 2004.

163. Требин М.П. Терроризм в XXI веке. Мн., 2003.

164. Толипов Ф. Борьба с терроризмом и дилемма безопасности Центральная Азия и Кавказ Ташкент, 2002, 6.

165. Тоффлер Э. Война и антивойна. М., 2005. 197

166. Троцкий Л.Д. История русской революции. Берлин, 1933. Т. П. 376; Соч. М.-Л., Т. XII. 59-60.

167. Тарасов А. Вьетнам близко или партизанская война на берегах Рейна JVb: политика, философия, искусство. М., 2003. 1. 16.

168. Томнсон Л. Антитеррор М., 2005г.

169. Уткин А.И. Мир носле сентября 2001 года. М., 2002.

170. Уткин А.И., Хвостов В.В. Дипломатия и оружие. М., 1987. 18.

171. Уэсли К.К. Как победить в современной войне. М., 2004. 189. Уэр М. Time. Ино СМИ.ш.

172. Фромм Э. Анатомия человеческой деструктивности. М., 2004.

173. Тотем и табу Я и ОПО: Сочинения. М., 2001,

174. Феофанов К.А. Цивилизационные истоки международного терроризма Социально-гуманитарные знания. М., 2004, 5.

175. Фанон Ф. Весь мир голодных и рабов Антология современного анархизма и левого радикализма. В 2-х тт. Т.

176. Левые радикалы. М., 2003. С 63.

177. Фоллейн Д. Тайная война Карлоса Шакала. СПб., 2002. 265.

178. Фетва Усамы Бен Ладена, 23 февраля 1998 года Исламский экстремизм Под ред. А. Парфея. М., 2003. 385.

180. Хоффман Б. Терроризм взгляд изнутри. М., 2003.

181. Хиршман К. Терроризм в новом измерении: причины и выводы Международный терроризм и право. М., 2002.

182. Хосе Ортего и Гассет. Восстание масс. М., 2003.

183. Хочешь мира, победи мятежевойну Творческое наследие Месснера Е.Э.-М.,2005.

184. Хаммер М. Кровь и честь: полевое руководство Движение национального авангарда (DNA). М., 2004. 20. 198

185. Хлебников П. Разговор с варваром. М., 2003г.

186. Цветков А. Суперприсутствие: краткий курс антиглобализма. М., 2003.-С. 74.

187. Чертополох А.А. Методологические основания информационного обеспечения борьбы против терроризма. Политические технологии и PR против международного терроризма Материалы круглого стола. М.,2002. 206. Че Гевара. Партизанская война. М., 1998. 207. Че Гевара. Послание триконтинентальной конференции и народам мира Мораль в политике. Хрестоматия. М., 2004. 151.

188. Чубаров И. Шесть ориентиров терроранализа политика, философия, искусство. М., 2003. 1. 73

189. Шамир И. Хозяева дискурса: американо-израильский терроризм. М.,2003.

190. Шмаль Ш., Харач А. Международный терроризм как вызов международному публичному праву. Международный терроризм и право. М., 2002.

191. Шпенглер О. Закат Европы. Ростов н/Д., 1998.

192. Шариати А. Кровь шахида свет горящей свечи... Псламский экстремизм Под ред. А. Парфрея. М., 2003. 277.

193. Шейх Сеид Хасан Пасралла www.Hizbullah, 1985-2

194. Rambler.ru 214. Юнг К. Аналитическая психология. М., 2001.

195. Ясперс К. Смысл и назначение истории. М., 1991.

196. Яшин Инициация в условиях современного мира Черный корпус. М., 2001.-С. 29. 217. 88 заповедей национал-социалиста Движение национального авангарда (DNA). М., 2004. 199

автореферат диссертации по политологии, специальность ВАК РФ 23.00.02 диссертация на тему: Идейно-политические основы современного терроризма

Полный текст автореферата диссертации по теме "Идейно-политические основы современного терроризма"

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата политических наук Новак, Сергей Евгеньевич

Введение диссертации2006 год, автореферат по политологии, Новак, Сергей Евгеньевич

Заключение научной работыдиссертация на тему "Идейно-политические основы современного терроризма"

Похожие темы диссертаций

автореферат диссертации по политологии, специальность ВАК РФ 23.00.02
диссертация на тему: Идейно-политические основы современного терроризма