автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.19
диссертация на тему: Имплицитные теории личности как фактор семантико-прагматической организации диалогического дискурса

Полный текст автореферата диссертации по теме "Имплицитные теории личности как фактор семантико-прагматической организации диалогического дискурса"

АНГАЛЕВА Мария Анатольевна

ИМПЛИЦИТНЫЕ ТЕОРИИ ЛИЧНОСТИ КАК ФАКТОР СЕМАКТИКО-ПРАГМАТИЧЕСКОЙ ОРГАНИЗАЦИИ ДИАЛОГИЧЕСКОГО ДИСКУРСА (на материале английского и русского языков)

Специальность: 10.02.19 - Теория языка

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Москва 2009

003474944

Работа выполнена на кафедре английского языка (второго) Военного университета

Научный руководитель:

Официальные оппоненты:

Ведущая организация:

Защита состоится » июня 2009 года в 11 часов на заседании диссертационного совета Д.215.005.01 в Военном университете по адресу: 111033, Москва, ул. Волочаевская, 3/4, тел. 362-41-38

доктор филологических наук, профессор Сидоров Евгений Владимирович, действительный член Академии социальных наук, заведующий кафедрой лингвистики и межкудьтурной коммуникации Российского государственного социального университета

доктор филологических наук, доцент Попова Татьяна Георгиевна, профессор кафедры теории и практики перевода Института иностранных языков Московского авиационного института

кандидат филологических наук, доцент Пикалова Виктория Владимировна, доцент кафедры английского языка № 1 Московской государственной юридической академии

Московский государственный областной университет

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Военного университета.

Автореферат разослан « $ » 2009 года.

Ученый секретарь диссертационного сове; кандидат филологических наук, доцент

Йечаевский В.О.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Исследование посвящено лингвопрагматическому анализу явления имплицитных теорий личности как фактора семантико-прагматической организации дискурса. Имплицитная теория личности - это совокупность представлений, имеющихся у субъекта о том, каковы люди. Можно предположить, что имплицитные теории личности представляют собой компонент когнитивного фона коммуниканта. Семантика высказываний диалогического дискурса нередко обусловлена имплицитными теориями личности говорящего. Например:

- Is that the way for one buddy to talk to another? (Ewing Т., 68). (Разве так приятели разговаривают друг с другом?). Семантика данного высказывания определена представлениями говорящего о нормах речевого общения между приятелями.

- Now I say this and make it a rule, because I'm chief (Golding W., 103). (Теперь я утверждаю это, и это будет правилом, потому что я начальник). Семантика данного высказывания определена представлениями говорящего о правах начальника.

- Нормальный человек баксы не сожжет (Полякова Т. Сестрички не промах, 333). Семантика данного высказывания определена представлениями говорящего о том, как люди относятся к деньгам и, соответственно, о том, чего нормальный человек не делает с деньгами.

Таким образом, исследованию подлежат высказывания диалога, семантическое содержание которых определено, в той или иной степени, представлениями о человеческой природе, те есть имплицитными теориями личности.

Формальным признаком высказывания такого типа является наличие в его составе словесных единиц, связанных с представлениями о личности.

Но особенности таких высказываний не сводятся к только формальным показателям. Им принадлежит значимая роль в организации диалога. Следует предположить, что такого рода высказывания играют.в диалогах существенную роль, прежде всего в регулировании взаимоотношений между партнерами как участниками вербальной интеракции, в организации самой вербальной диалогической интеракции как системы.

Высказывания диалогического дискурса, семантически соотнесенные с имплицитными теориями личности, как мы полагаем, выступают,

наряду с другими средствами, в качестве инструмента социально важнейшего процесса предложения знаковых программ действий, согласования фоновых ожиданий и взаимного уточнения значений, позволяющих участникам взаимодействий побуждать партнера к интерактивно необходимым действиям, а также представлять, в связи с актуализируемым фрагментом имплицитных теорий личности, свою личность, свое поведение и свои высказывания как приемлемые й разумные.

Рабочая гипотеза исследования. Исходя из допущения об интерактивной природе диалога, мы предполагаем, что диалогические высказывания, семантически соотнесенные с имплицитными теориями личности, являются интерактивно значимыми элементами диалога, что их значение, структура и другие свойства обеспечивают выполнение ими определенных функций по управлению деятельностью партнера в интересах говорящего и оптимальной организации социовербальной интеракции в диалоге как целостной структуре.

Следует полагать, что прагматическим мотивом употребления высказывания рассматриваемого типа является не просто констатировать положение дел (констатировать определенное свойство человеческой природы), как это обычно полагается в лингвистических исследованиях, игнорирующих прагматическое измерение коммуникации, но, предъявляя партнеру вербальное обозначение, соотнесенное с имплицитной теорией личности, побудить партнера к определенному действию - психическому (ментальному) или также и к моторному действию, а также побудить его к тому, чтобы принять определенное представление о качествах, действиях и личности говорящего, осознать их соответствие определенным нормам и правилам.

Актуальность темы исследования состоит в том, что изучение лин-гвопрагматических закономерностей организации семантики высказываний в связи с имплицитными теориями личности в диалогическом общении отвечает необходимости развития теоретических воззрений современного языкознания относительно тенденций употребления языковых средств в речевой деятельности субъекта - участника диалогического взаимодействия.

Объектом исследования является диалогическая речь на английском и русском языках.

Предметом исследования являются лингвопрагматические закономерности употребления высказываний, семантически соотнесенных с

имплицитными теориями личности в диалогической речи на английском и русском языках.

Цель и задачи исследования. Цель данного исследования состоит в выявлении закономерностей употребления языковых средств, используемых говорящим для построения диалогических высказываний, семантически соотнесенных с имплицитными теориями личности, и в установлении функций, возлагаемых в коммуникации на эти средства. В соответствии с целью исследования в диссертации ставятся следующие задачи:

- систематизировать разработанные в языкознании научные взгляды на интерактивную природу диалога для формирования теоретического основания анализа ситуаций семантической актуализации в диалоге имплицитных теорий личности;

- исследовать ситуации семантической актуализации в диалоге имплицитных теорий личности как частного случая языковой номинации в плане выявления его семантико-прагматической мотивации;

- исследовать разнообразные ситуации употребления высказываний с семантической актуализацией в диалоге имплицитных теорий личности с целью установления основных структурных типов высказываний данного дискурсивного типа;

- выявить основные виды функций высказываний с семантической актуализацией в диалоге имплицитных теорий личности;

- рассмотреть возможные формы зависимости между структурно-семантическими свойствами изучаемых дискурсивных образований и разновидностями возлагаемых на них функций;

~ выявить особенности реализации коммуникативных стратегий и тактик способом семантической актуализации в диалоге имплицитных теорий личности. ■ ,

Научные положения, выносимые на защиту:

1. Ментальные структуры имплицитных теорий личности характерны для коммуникативной реальности диалогического дискурса. Они входят в состав языкового сознания, образуют содержательный компонент фоновых знаний, когнитивного базиса коммуниканта.

2. Вербальные актуализации имплицитных теорий личности в составе высказываний-реплик диалога образуют денотативную основу семантической организации диалогического дискурса как на уровне отдельных реплик - высказываний, так и на уровне целого. Они также образуют

структурную основу отдельной реплики и последовательности реплик диалога.

3. Вербальные актуализации имплицитных теорий личности в составе высказываний-реплик в диалогической речи обеспечивают интерактивный характер дискурса, сопряженно-деятельностное содержание высказывания - реплики диалога.

4. Функциональная доминанта вербальных актуализаций имплицитных теорий личности в составе высказываний диалога состоит в реализации базового механизма дискурса - знаковой координации коммуникативных деятельностей коммуникантов - участников диалога.

5. Имплицитные теории личности выступают в диалогическом дискурсе в качестве средства когнитивного обеспечения дискурса, компонента пресуппозиционной базы, функционирования психологической установки и вариативности восприятия речи, процессов смыслообразования в дискурсе, знакового управления деятельностью реципиента, соотнесенного с деятельностью говорящего, средства реализации стратегий и тактик речевого поведения в рамках диалогической интеракции.

6. Семантическая организация диалогического высказывания на основе имплицитных теорий личности выступает как регулятивное звено диалога, позволяющее в ходе формирования диалога как вербальной интеракции:

- предлагать знаковую программу управления поведением партнера; детерминацию речевого поведения партнера; детерминацию неречевого поведения партнера; детерминацию мыслительной активности партнера; смешанные формы детерминации;

- предлагать партнеру ситуацию, в которой могут быть результативно согласованы действия партнеров (знаковое формирование моделей ситуации в целях координации действий), осуществлять другие функции по управлению поведением партнера по диалогическому взаимодействию.

Теоретическая значимость научных результатов исследования состоит в продуктивном развитии, которое получают в данной диссертации перспективные научные представления о речевом процессе как системе взаимной координации деятельностей его участников. Материалы исследования и полученные научные выводы существенным образом уточняют научные представления о диалоге как форме употребления языка, в которой осуществляется социовербальная координация деятельностей ее участников, а также о коммуникативных мотивах упот-

ребления языковых средств семантической актуализации в диалоге имплицитных теорий личности, о семантических, функциональных и структурных свойствах такого рода средств.

Практическая значимость проведенного исследования заключается в том, что полученные в ходе исследования результаты могут использоваться в курсах общего языкознания, психолингвистики, коммуникативной лингвистики, культуры речи, риторики, в практике развития навыков диалогической речи в рамках курсов иностранных языков, в частности при формировании навыков интерактивно значимой актуализации в диалоге компонентов имплицитных теорий личности как средства целесообразного формирования диалогической интеракции. Научная новизна настоящей работы заключается в следующем:

1. Впервые выявляется и получает описание особый тип диалогического дискурса: дискурс, семантически соотносящийся с имплицитными теориями личности;

2. Впервые выявляется и получает описание коммуникативный механизм речевого воздействия и лингвопрагматической регуляции диалога способом семантической актуализации имплицитных теорий личности.

3. Впервые получают систематическое описание семантические особенности и определяются основные структурные типы высказываний диалогического дискурса, семантически соотнесенных с имплицитными теориями личности на материале английского и русского языков.

4. Впервые выявляются основные типы функций высказываний диалогического дискурса, семантически соотнесенных с имплицитными теориями личности, в оптимальной организации диалога как социовер-бальной интеракции.

5. Впервые устанавливается зависимость между типом функции и типом структурно-семантической организации диалогического дискурса с семантической актуализацией в диалоге имплицитных теорий личности.

6. Впервые обосновывается идея зависимости семантической организации высказываний от интеракциональных мотивов в процессе номинации особого рода, а именно номинации компонентов имплицитных теорий личности в диалоге.

Материалом настоящего исследования послужили диалоги, взятые из произведений художественной литературы, видео- и кинофильмов на русском и английском языках, а также собственные наблюдения автора за диалогической речью окружающих.

Методологическую и теоретическую основу диссертации составили труды российских и зарубежных ученых, посвященные описанию речевой деятельности как важнейшей стороны языка, анализу речевой коммуникации как социовербального взаимодействия людей. Методы исследования определены его целью и задачами, а также объективной спецификой изучаемого предмета и включают моделирование речепси-хических процессов как основной метод с опорой на психолингвистическую методологию, разработанную в отечественной теории речевой деятельности JI.B. Щербой, JI.C. Выготским, А.Н. Леонтьевым, A.A. Леонтьевым, А.Р. Лурией, Е.Ф. Тарасовым и их последователями, метод интроспекции и интерпретации текста, метод структурно-функционального анализа дискурса, метод контекстно-ситуативного анализа высказываний, элементы стилистического анализа.

Апробация работы осуществлена в научных статьях, в виде научных докладов на заседаниях кафедры английского языка (второго) Военного университета, на научных конференциях в Военном университете, в других вузах, на межвузовских и международных научных конференциях, на Международном социальном конгрессе.

Структура и объем работы. Диссертация состоит из Введения, двух глав, Заключения, списка использованной литературы, списка источников языкового материала. Объем диссертации - 150 страниц.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ

Во Введении обосновывается актуальность исследования, определяются объем, предмет, цель и задачи исследования, приводятся положения, выносимые на защиту, определяется теоретическая и практическая значимость полученных результатов, приводятся сведения о методах и материале исследования, об апробации научных результатов.

Глава первая. Имплицитные теории личности и психолингвистический механизм диалогического дискурса

С психолингвистической точки зрения диалог - это социальное взаимодействие субъектов, осуществляемое с использованием вербальных средств. Содержание диалога заключается в межличностной интеракции, основной механизм которой состоит в знаковой координации деятельностей его участников (Сидоров 2007). Диалогический дискурс -

это вербальная часть диалога, совокупность высказываний его участников.

В конце 80-х годов сложилось понимание дискурса как «связной последовательности предложений или речевых актов» (См. Караулов, Петров 1989: 8), но в дальнейшем он стал рассматриваться как «сложное коммуникативное явление, включающее, кроме текста, еще и экстралингвистические факторы - знания о мире, мнения, установки, цели адресата, - необходимые для понимания текста, т.е. дискурс осознается как «сложная система иерархии знаний» (Там же).

Теперь дискурс уже «не ограничивается рамками конкретного языкового высказывания, т.е. рамками текста или самого диалога» (См. Ван Дейк 1989: 122), не понимается только как «связный текст», «последовательность предложений» (ЛЭС 1990: 136). Дискурс понимается как вербализованная речемыслительная деятельность, предстающая как совокупность процесса и результата и обладающая как собственно лингвистическими, так и экстралингвистическими планами (Красных 2001: 203).

Таким образом, явление дискурса осмысливается прагматически. Напомним, что прагматический аспект языка и общения связан с отношением человека к языковым знакам, с выражением его установок, оценок, эмоций, интенций при производстве (и восприятии) речевых действий в высказываниях и дискурсах.

Другой, которым в диалоговом общении является партнер по диалогу, обретает статут наиболее важной области реальности, с которой приходится считаться говорящему. Важнейшим следствием действия указанной тенденции является то, что она определяет коммуникативную сущность текста (высказывания, дискурса) как сопряженной знаковой модели коммуникативных деятельностей отправителя и адресата сообщения (См. Сидоров 2007: 51). Важнейшим следствием указанной тенденции является также и то, что образ личности, в частности в форме имплицитной теории личности, выступает в качестве фактора, определяющего употребление языковых средств в диалоге.

В диссертации диалог рассматриваемся в качестве социальной целостности, выстраиваемой совместными, но нередко разнонаправленными усилиями его участников. Соответственно, диалогический дискурс предлагается рассматривать в качестве вербальной целостности, обеспечивающей целостность диалога как социального образования. В этом вербальном образовании обычно обращают внимание на различие «пар-

тии» говорящего и «партии» партнера. Вместе с тем, структурная организация диалогического дискурса имеет и другие измерения. В частности, диалогический дискурс обладает целостной семантикой, обладающей естественной сегментацией, обусловленной различием областей референции знаков, входящих в диалоговый дискурс. Под семантикой диалогического дискурса понимается целостная совокупность психических сущностей, возникающих в деятельности участников диалогового взаимодействия в связи с производством и восприятием высказываний диалогического дискурса. Определенное место в целостной семантике диалогического дискурса занимают образы, понятия, представления, связанные с имплицитной теорией личности, имеющейся у говорящего.

Заметим, что под имплицитной теорией личности подразумеваются предположения «наивного субъекта» о том, как в личности соотносятся друг с другом две или более черт, так что если есть одна, следует предполагать и наличие другой (Андреева 2000: 151). Иными словами, это такая организация информации о другом человеке, при которой существует сеть ожиданий относительно взаимосвязанности некоторых черт личности. Имплицитные теории личности не являются теориями в строгом смысле этого слова: «теория» — категория научного познания, имплицитные же теории личности — типичная категория обыденного познания. Как когнитивный феномен обыденного сознания имплицитная теория личности реализуется в речевой деятельности субъекта.

Для реалистического понимания семантики диалогического.дискурса важно иметь в виду, что его референциальная отнесенность к имплицитной теории личности может быть эксплицитной, и имплицитной, когда в высказывании нет знаков, обозначающих референты соответствующих компонентов имплицитной теории личности, но она подразумевается.

Пример эксплицитной репрезентации в высказывании имплицитной теории личности:

- Природа недвусмысленно повелела, чтобы мужчина питал женщину, а женщина мужчину, в физическом и духовном смысле (Стаут Р.2001:112).

Пример имплицитной репрезентации в высказывании имплицитной теории личности:

Don't talk that way to me, young fella. I'm a sick man. I have a bad heart (Chase J.H. : 192) (He надо так со мной разговаривать, приятель. Я -больной человек. У меня слабое сердце).

Имплицитное содержание высказывания, связанное с имплицитной теорией личности, зачастую очень важно, а иногда составляет весь смысл сообщения. В имплицитной форме мы можем выразить не только то, о чем мы не хотим говорить прямо, но и то, что вообще не может быть выражено эксплицитно полно и точно. Говорящий, выражая связь употребляемых значений с имплицитной теорией личности имплицитно, предоставляет слушающему возможность диалога с самим собой. Подчас только в результате такого диалога слушающий может до конца понять, что же имел в виду говорящий. Более того, диалог с самим собой, предполагаемый при интерпретации высказывания, репрезентирующего имплицитную теорию личности имплицитно, в значительной степени повышает прагматический потенциал психологического воздействия высказывания на реципиента, поскольку насыщает образ, внедряемый в его сознание, затраченной на формирование этого образа личностной, субъективной работой.

Сегменты диалогического дискурса характеризуются, как правило, констатирующей семантикой, отражающей некоторую уже сложившуюся референциальную (денотативную) ситуацию, соотносимую с имплицитными теориями личности. Однако это имеет место не всегда. Семантика сегментов может иметь вид логической операции выводного знания.

Форма выводного знания и семантическая многоплановость придают сегментам особенную логическую живость и объемность, что способствует прагматической действенности высказываний в психологическом воздействии на собеседника в разках координации деятельностей участников диалога с опорой на имплицитную теорию личности говорящего и имплицитную теорию личности слушающего.

Рассмотренный языковой материал демонстрирует существенную роль феномена имплицитной теории личности в организации диалогической речи, поскольку она служат когнитивным основанием, или источником, построения семантики высказываний в диалоге. Можно утверждать, что имплицитные теории личности являются значимой функциональной частью когнитивного базиса речевой деятельности, понимая под когнитивным базисом совокупность знаний о мире, используемых субъектом в речевой деятельности (см. Красных 2001).

Имплицитные теории личности успешно исследуются в социальной психологии главным образом как способ организации информации для ее хранения. Они используются преимущественно тогда, когда речь

идет о познании прежде всего другого человека. Вместе с тем обращается внимание на явление имплицитной теории личности как когнитивной единицы речевой коммуникации (Сидоров 2006: 218).

Имплицитные теории личности не являются теориями в строгом смысле этого слова: «теория» — категория научного познания, имплицитные же теории личности — типичная категория обыденного познания. Под имплицитными теориями личности подразумеваются предположения «наивного субъекта» о том, как в личности соотносятся друг с другом две или более черт, так что если есть одна, следует предполагать и наличие другой (Андреева 2005: 151).

В рассматриваемом ракурсе имплицитная теория личности может быть отнесена к коммуникативным категориям, которые, по определению З.Д. Поповой и И.А. Стернина, — «самые общие коммуникативные (концепты) понятия, упорядочивающие знания человека об общении и нормах его осуществления». Они содержат информацию о том, «как тот или иной носитель языка понимает категоризуемое явление, что он включает в состав данного явления, какие нормы и правила связывает с данным понятием, как он «вписывает» данную категорию в состав других коммуникативных и некоммуникативных мыслительных категорий» (Попова, Стернин 2002).

Коммуникативные категории, как и любые мыслительные категории, тем или иным образом упорядочивают ментальные представления о нормах и правилах коммуникации. Это упорядочение осуществляется нежёстко, вероятностно, многие категории взаимно накладываются друг на друга и пересекаются друг с другом — явление, характерное для всех когнитивных категорий. Основное назначение коммуникативных категорий — не упорядочение сведений о нормах и правилах общения, а обеспечение, организация речевого общения индивида в обществе.

Содержание коммуникативной категории представляет собой некоторую (не очень жёстко) упорядоченную совокупность суждений, установок, ментальных стереотипов, правил, касающихся общения.

К коммуникативным категориям относятся категория общения, категории вежливости, грубости, коммуникабельности, коммуникативной неприкосновенности, коммуникативной ответственности, эмоциональности, коммуникативной оценочности и др.

Имплицитная теория личности, с которой отправитель сообщения участвует в коммуникации, по необходимости становится сопряженной, или бинарной, поскольку она соотносится с образом адресата, обла-

дающего собственной имплицитной теорией личности (Сидоров 2006:219). Имплицитная теория личности может рассматриваться в качестве одного из системных оснований коммуникативной организации дискурса; при этом имплицитная теория личности демонстрирует свойства, отличающие ее от аналога в некоммуникативном существовании, как она обычно рассматривается в социальной психологии.

В силу интерактивного характера диалога природа семантики диалогического дискурса принципиально интерактивна. Интерактивный характер семантики дискурса выявляется в феномене понимания. Стало очевидным существование различных видов понимания языкового сообщения. Отмечается, что в данном процессе используются два основных класса когнитивных средств: языковые и прагматические. Первый класс - это знания, закрепленные в семантике языка, а второй - это цели, направляющие использование внеязыковых знаний в сочетании с языковыми. Многофакторность понимания и его активность составляют фундаментальные свойства рассматриваемого процесса. Прагматические факторы понимания охватывают место и роль высказывания в составе интеллектуальной и практической деятельности участника диалога, включающей данную речевую ситуацию. Та или иная экстралингвистическая задача побуждает коммуниканта руководствоваться при понимании текста определенной целеустановкой и определенной имплицитной теорией личности. При этом к основным видам целеустано-вок относят: определить тему высказывания, ознакомиться с новыми фактами, установить связь фактов, понять мнение говорящего о сообщаемом, выработать решение о практических действиях, получить эстетическое наслаждение, определить смысловую близость данного сообщения и некоторого другого текста, найти нужный класс сведений, вывести некоторое множество умозаключений. Возможна разная степень приблизительности-точности понимания. Разной бывает и оценка слушающим того внеречевого акта, который стремится осуществить посредством данного высказывания говорящий. Понимание высказывания оказывается связанным с такими сторонами человеческого интеллекта, как память, целеполагание, планирование деятельности, эвристики и т.д. (См. Городецкий 1983: 12 и след.). Для нашей работы существенным является то, что все указанные факторы понимания реализуются через семантическую и прагматическую соотнесенность диалогического дискурса с имплицитными теориями личности, выступающими в качестве существенного фактора понимания, что определяет когнитивную

роль самого феномена сегментации целостной семантики диалогического дискурса. Например, обмен диалогическими репликами, построенными на компонентах имплицитной теории личности:

- Почему это милые женщины так часто выходят за скучных мужчин?

- Потому что умные мужчины не женятся на милых женщинах (Мо-эм С. 1983: 18) демонстрирует причастность феномена имплицитных теорий личности и его высокий потенциал относительно приведенных выше характеристик вербального понимания, в частности, его целеуста-новки: актуализация компонентов имплицитных теорий личности обеспечивает четкость определения темы высказывания, структурирует процесс ознакомления с новыми фактами, программирует установление связи фактов, предлагает формулу понимания мнения говорящего о сообщаемом, обладает высоким потенциалом побуждения к выработке решения о практических действиях, содержит оптимальные «раздражители» (как это явление называл Л.С. Выготский) для получения реципиентом эстетического наслаждения и др.

Механизм фреймов, а вместе с ним и организованные в виде фреймов компоненты имплицитных теорий личности, участвуют в процессах ограничения и упорядочения получаемой в ходе вербального понимания адресатом информации. Например, семантический фрейм, представленный в следующем высказывании диалога:

- Природа недвусмысленно повелела, чтобы мужчина питал женщину, а женщина мужчину, в физическом и духовном смысле (Стаут 2001:112) предлагает для вербального понимания знаковую программу ограничения и упорядочения процесса смыслообразования: структура фрейма упорядочивает смыслообразование при восприятии данного высказывания; определенный набор семантических компонентов фрейма («мужчина»-«женщина», «физическое»-«духовное» и др.) вносит ограничения в процесс смыслообразования.

Вербальное понимание включает в себя не только структурирование, активизацию и использование различных типов знаний, а также убеждения, мнения, установки и намерения. Напомним, что имплицитные теории личности - это определенный тип знания, вместе с тем это убеждение и мнение, тесно связанные с механизмом психологической установки. В связи с этим фундаментальным понятием для феномена понимания является понятие контекста интерпретации. Очевидно, что текст понимают тогда, когда понимают контекст. При таком подходе

понимание, представляется как результат интерпретации контекстов. «Поэтому к необходимому условию ведения коммуникации относят следующее: контекст, предполагаемый говорящим и контекст, используемый адресатом в ходе интерпретации, должны совпадать. И в этом видится залог успешной коммуникации. И наоборот — несовпадение контекста говорящего и контекста адресата закономерно ведет к коммуникативным неудачам» (Петрова 1998: 123).

Вербальные актуализации имплицитных теорий личности в диалоге выступают, в рамках акта вербального понимания, в качестве орудия организации понимания со стороны говорящего и в качестве эффективного материала понимания в интерпретирующей деятельности реципиента.

Рассмотрение явления вербальной актуализации имплицитных теорий личности в диалоге показывает, что высказывание, отмеченное указанной актуализацией, ориентировано на организацию вербального понимания, и что благодаря определенным семантическим особенностям, такое высказывание обладает высоким потенциалом регулятивности процесса понимания.

Поскольку общение связано с двумя видами действий — интерпретацией обстоятельств и преобразованием ситуации (Демьянков 1981: 371), постольку представление коммуникантов о типовых свойствах личностей применительно к наличной ситуации взаимодействия является важным фактором её интерпретации и базирующегося на этой интерпретации коммуникативного поведения. Коммуникативная пресуппозиция является интегративной установкой речевого взаимодействия, влияющей на организацию его продукта.

Коммуникативная пресуппозиция необходима для того, чтобы коммуникации состоялась как координация деятельностей коммуникантов, поскольку на ее основе пропозиция, представленная в высказывании, должна быть интерпретирована как истинная для того, чтобы предложение не воспринималось как семантически аномальное или неуместное в данном контексте (Падучева 1990: 396). Понятие пресуппозиции используется в лингвистической прагматике для обозначения предварительного знания, являющегося основой и ориентиром для интерпретации содержания языковых единиц (Апресян 1988, Арутюнова 1973, Арутюнова 1981).

Коммуникативная пресуппозиция может рассматриваться как явление, с необходимостью сопровождающее активизацию имплицитной

теории личности, а также как форма представления имплицитной теории личности в диалогической коммуникации.

Поэтому речевая коммуникация в пресуппозиционном аспекте ее онтологии представляет собой знаковую координацию свойств и ресурсов пресуппозиций языковых личностей коммуникантов, в частности, в форме координации компонентов имплицитных теорий личности говорящего и реципиента.

Имплицитные теории личности способны составлять ткань коммуникативных пресуппозиций; они могут составлять содержание коммуникативной пресуппозиции, на которой основывается построение высказывания говорящим и понимание высказывания реципиентом.

Ведущей стороной, или функциональной доминантой, диалога является вербальная реализация побуждений участников диалога, направляемых на партнера и реализуемых никак иначе, как в диалоговых шагах, или репликах, и проявляющаяся, в частности, как мы полагаем, в специфическом способе организации семантики реплик через актуализацию в ней компонентов имплицитных теорий личности.

Используя компоненты имплицитной теории личности, говорящий предпринимает попытку побуждения реципиента к определенному внутреннему действию понимания и согласия и к внешнему действию -реализации определенной линии поведения.

Таким образом, есть основания рассматривать диалогический дискурс как высказывания, или текст, в их прагматической, гносеологической, психологической, социокультурной обусловленности. Такое истолкование природы диалогического дискурса представляет собой одно из возможных частных прочтений общей формулы, согласно которой текст - это сопряженная знаковая модель коммуникативных деятельно-стей отправителя и адресата сообщения (Сидоров 2007: 151). Специфический способ построения семантики диалогического высказывания через актуализацию в ней компонентов имплицитных теорий личности представляет собой, в интерактивно-прагматическом плане, частный случай сопряженного знакового моделирования коммуникативных дея-тельностей отправителя и адресата (реципиента) сообщения.

Глава вторая «Структурно-семантические, когнитивные и функциональные свойства вербальной актуализации имплицитных теорий личности в диалоге»

В главе проводится анализ структурно-семантических свойств диалогического дискурса на основе имплицитных теорий личности, осуще-

ствляется описание когнитивного аспекта вербальной актуализации имплицитных теорий личности в диалоге, стратегий и тактик диалога с использованием семантики имплицитных теорий личности, освещается механизм знакового управления деятельностью партнера в диалоге способом соотнесения семантики высказывания с имплицитными теориями личности, рассматриваются вопросы оптимальной организации диалога и функций вербальной актуализации имплицитных теорий личности.

Круг референтов с актуализацией имплицитных теорий личности весьма широк, а номенклатура референтов весьма разнообразна, что представляется вполне естественным в связи с богатством и разнообразием отношений, которые регулируются средствами имплицитных теорий личности. Высказывания с актуализацией имплицитных теорий личности нередко содержат выражение определенного отношения говорящего к различным предметам (главным образом, это собственное ре--чевое и неречевое поведение и речевое и неречевое поведение партнера), то есть оценочную модальность.

Наличие оценочной модальности в семантике имплицитных теорий личности представляется закономерным, поскольку выражение субъективной оценочной модальности имеет мощный потенциал психологического влияния на слушающего, что служит положительным фактором эффективного воздействия, управления поведением и, следовательно, управления построением вербальной диалогической интеракцией в целом.

Структурно-синтаксические и формально-парадигматические характеристики высказываний с актуализацией имплицитных теорий личности не являются случайными, зависящими только от произвола говорящего или обусловленными только требованиями лексико-грамматической нормативности. Они демонстрируют свою значимость в качестве частных проявлений процесса лингвопрагматически мотивированной организации диалога как вербальной интеракции в рамках механизма знаковой координации деятельностей коммуникантов в диалоге.

Диалогические высказывания, семантически основанные имплицитных теориях личности, характеризуются разнообразной семантикой и структурным разнообразием, когнитивной мотивированностью организации, адекватностью относительно реализации речевых стратегий и тактик, что позволяет рассматривать данный тип коммуникативных об-

разований как психолингвистически емкий и обладающий большими прагматическими возможностями.

Когнитивный аспект явления семантической обусловленности дискурса имплицитными теориями личности в диалоге состоит в том, что высказывания такого рода дискурса представляют собой коммуникативную реализацию концептуальных единиц, или систем, особого рода - систем представлений о прирде личности, о поведении людей, о присущих им ценностях, стремлениях и т.п.

Вопрос о мотивах, побуждающих говорящего к вербальной репрезентации в дискурсе имплицитных теорий личности - своих собственных и предполагаемых в коммуникативном опыте партнера, переводит размышление на уровень выше и побуждает искать ответ на вопрос о том, какова роль этих концептуальных компонентов дискурса в адекватной интерпретации информации и поведении людей. Здесь познавательный аспект дискурса смыкается с его прагматическим аспектом, где важную роль играют социальные условия взаимодействия коммуникантов.

Рассмотрение когнитивного аспекта имплицитных теорий личности показало, что имплицитные теории личности входят в структуру когнитивного базиса диалогической коммуникации. Мы полагаем, что именно в форме имплицитных теорий личности коммуникативная ситуация «когнитивно репрезентирована» (Дейк Т.А. ван, Кинч В.). Поскольку общение связано с двумя видами действий — интерпретацией обстоятельств и преобразованием ситуации (Демьянков В.З.) представление коммуникантов о личности является важным фактором её интерпретации и базирующегося на этой интерпретации коммуникативного поведения. Имплицитная теория личности является интегративной установкой речевого взаимодействия, влияющей на организацию его продукта; она необходима для того, чтобы коммуникации состоялась как координация деятельностей коммуникантов, поскольку на ее основе пропозиция, представленная в высказывании, должна быть интерпретирована как истинная для того, чтобы предложение не воспринималось как семантически аномальное или неуместное в данном контексте (Падучева Е.В.).

Диалогические высказывания, семантически основанные на имплицитных теориях личности, выполняют в построении диалога определенные задачи. Предлагается рассматривать такого рода задачи как функции дискурса, организуемого на базе имплицитных теорий личности, в

построении диалога как интерактивно-верЬальной целостности. Функции дискурса данного типа реализуются семантическим способом актуализации имплицитных теорий личности. К числу функций такого рода высказываний следует отнести: а) общие функции, в частности такие, как функция знакового управления поведением партнера (в основных формах: детерминация речевого поведения партнера; детерминация моторного поведения партнера; детерминация мыслительной активности партнера; смешанные формы детерминации); функция струк-турации диалога как целостного вербально-деятельностного образования; б) частные функции, например, такие, как функция предложения партнеру модели поведения; функция психологической агрессии, функция психологической защиты; функция мотивации собственного речевого поведения, функция поощрения партнера к дальнейшим усилиям; функция корректировки высказывания партнера; функция формирования психологической готовности партнера к восприятию последующего сообщения; функция обоснования выбранной коммуникативной стратегии и тактики и другие.

В Заключении подводятся итоги работы, формулируются общие выводы, намечаются возможные пути дальнейших исследований интерактивной обусловленности ресурсов языка в коммуникации, излагаются предложения по использованию полученных научных результатов в практике.

В ходе исследования обусловленности дискурса семантической актуализацией имплицитных теорий личности в целом получила подтверждение принятая в начале рабочая гипотеза, согласно которой, исходя из допущения об интерактивно-прагматической природе диалога, предполагалось, что имплицитные теории личности являются интерактивно значимой составляющей ментальной сферы диалога, что значение, структура и другие свойства диалогического высказывания, построенного на имплицитных теориях личности, обеспечивают выполнение им определенных функций по управлению деятельностью партнера в интересах говорящего как участника речевого взаимодействия, и в итоге, способствуя оптимальному построению диалога как целостной интерактивно-прагматической системы.

Исследование диалогического дискурса в свете его определенности имплицитными теориями личности имеет, как нам представляется, широкие перспективы. Использованная в работе методика изучения дискурса с актуализацией имплицитных теорий личности может быть при-

менена для исследования диалогической речи на других языках. Интересным представляется дальнейшее изучение актуализации семантики имплицитных теорий личности в вербальной организации дискурса в коммерческой и политической рекламе, в пиаровских акциях, вообще в практике вербальной манипуляции с учетом характерных для разных лингвокультур стилей речевого общения, таких, например, как точный, вычурный, драматический, спорный, успокаивающий и другие. Многообещающим является исследование семантической обусловленности строения дискурса на базе имплицитных теорий личности на материале лингвокультур разных типов - закрытых и открытых, коллективистских и индивидуалистических, культур с диффузными и строго определенными социально-ролевыми структурами, с разными дистанциями власти, культур высоко и низко контекстных и других, что позволит исследовать диалогическое общение в ракурсе межкультурной коммуникации.

Результаты исследования могут быть применены в практике обучения речевой деятельности, в частности, при обучении диалогической речи.

Основные положения диссертационного исследования отражены в следующих публикациях автора:

1. Имплицитные теории личности в речевой деятельности / М.А Анга-лева // Иноязычное личностно-ориентированное общение. Сборник научных статей. - М.: Изд. МГОУ, 2007. - С. 111-118.

2. Образ личности и диалогический дискурс / М.А. Ангалева // Иноязычное личностно-ориентированное общение. Сборник научных статей. - М.: Изд. МГОУ, 2007.-С. 118 - 124.

3. Имплицитная теория личности как пресуппозиция диалогического дискурса / М.А. Ангалева // Интеграционные языковые процессы и современное лингвистическое образование в России. - Материалы 7-ых Годичных научных чтений факультета иностранных языков РГСУ. - М.: РГСУ, 2008. - С.63-65.

4. Имплицитная теория личности и диалог / М.А. Ангалева // Внутренний мир и бытие языка: процессы и формы. - Материалы И Межвузовской научной конференции по актуальным проблемам теории языка и коммуникации. 17 июня 2008 года. - М.: Воен.ун-т, 2008. - С.170-173.

5. Элементы имплицитной теории личности в семантике дискурса / М.А. Ангалева // Инновационные технологии в гуманитарных науках:

язык, образование и культура. Сборник материалов первой научно-методической Интернет-конференции. Часть 1. - М.: РГСУ, 2008. -С. 16-20.

6. Структурообразующая функция имплицитной теории личности в дискурсе / М.А. Ангалева // Материалы VIIÍ Международного социального конгресса. - М.:РГСУ, 2008 (в печати).

7. Нормативный образ личности коммуниканта и семантическая организация диалогической речи / М.А. Ангалева // Вестник Военного университета,- 2009, № 1.- С.95-101.

Работа № 7 опубликована в периодическом издании, входящем в список ведущих рецензируемых изданий, рекомендованных Высшей аттестационной комиссией.

Подписано в печать 22.04.2009г. Заказ 330. Формат 60х84/16. Объём 1,25 пл. Тираж 100 экз. Типография Военного университета.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Ангалева, Мария Анатольевна

Введение.

Глава первая. Имплицитные теории личности и психолингвистический механизм диалогического дискурса.

1.1. Психолингвистический механизм диалогического дискурса.

1.2. Семиотический аспект референции имплицитных теорий личности в диалоге.

1.3. Имплицитная теория личности как образ языкового сознания.

1.4. Имплицитные теории личности и вербальное понимание.

1.5. Пресуппозиции речи и имплицитные теории личности.

1.6. Функциональная доминанта семантической актуализации в диалоге имплицитных теорий личности.

Выводы.

Глава вторая.

Структурно-семантические, когнитивные и функциональные свойства вербальной актуализации имплицитных теорий личности в диалоге.

2.1. Структурно-семантические свойства вербальной актуализации имплицитных теорий личности.

2.2. Когнитивный аспект вербальной актуализации имплицитных теорий личности в диалоге.

2.3. Имплицитные теории личности и смыслообразование в диалоге.

2.4. Знаковое управление деятельностью партнера в диалоге способом соотнесения семантики высказывания с имплицитными теориями личности.

2.5. Оптимальная организация диалога и функции вербальной актуализации имплицитных теорий личности.

Выводы.

Введение диссертации2009 год, автореферат по филологии, Ангалева, Мария Анатольевна

Исследование посвящено лингвопрагматическому анализу явления имплицитных теорий личности как фактора семантико-прагматической организации дискурса. Ш.Балли писал о том, что представление о каком-либо другом лице или других лицах с присущими ему или им социальными признаками «оказывает на характер речи совершенно особое влияние» (Балли Ш. 2001: 331). Имплицитная теория личности — это совокупность представлений, имеющихся у субъекта о том, каковы люди. Можно предположить, что имплицитные теории личности представляют собой компонент когнитивного фона коммуниканта, в силу чего и мплицитные теории личности оказывают определяющее влияние на построение семантики высказывания и на способ его интерпретации, понимания реципиентом. Семантика высказываний диалогического дискурса нередко обусловлена имплицитными теориями личности говорящего. Например:

- Is that the way for one buddy to talk to another? (Ewing Т., 68). (Разве так приятели разговаривают друг с другом?). Семантика данного высказывания определена представлениями говорящего о нормах речевого общения между приятелями.

- Now I say this and make it a rule, because I'm chief (Golding W., 103). (Теперь я утверждаю это, и это будет правилом, потому что я начальник).

Семантика данного высказывания определена представлениями говорящего о правах начальника.

- Нормальный человек баксы не сожжет (Полякова Т. Сестрички не промах, 333). Семантика данного высказывания определена представлениями говорящего о том, как люди относятся к деньгам и, соответственно, о том, чего нормальный человек не делает с деньгами.

Таким образом, исследованию подлежат высказывания диалога, семантическое содержание которых определено, в той или иной степени, представлениями о человеческой природе, те есть имплицитными теориями личности.

Формальным признаком высказывания такого типа является наличие в его составе словесных единиц, связанных с представлениями о личности.

Но особенности таких высказываний не сводятся к только формальным показателям. Им принадлежит значимая роль в организации диалога. Следует предположить, что такого рода высказывания играют в диалогах существенную роль, прежде всего в регулировании взаимоотношений между партнерами как участниками вербальной интеракции, в организации самой вербальной диалогической интеракции как системы.

Высказывания диалогического дискурса, семантически соотнесенные с имплицитными теориями личности, как мы полагаем, выступают, наряду с другими средствами, в качестве инструмента социально важнейшего процесса предложения знаковых программ действий, согласования фоновых ожиданий и взаимного уточнения значений, позволяющих участникам взаимодействий побуждать партнера к интерактивно необходимым действиям, а также представлять, в связи с актуализируемым фрагментом имплицитных теорий личности, свою личность, свое поведение и свои высказывания как приемлемые и разумные.

Хотя высказывания такого рода часто употребляются, остается неясной их роль в построении диалога, прагматические мотивы их употребления, степень обязательности или факультативности, а также вариативности таких образований в различных диалогических ситуациях. Мы полагаем, что ответы на эти вопросы можно найти, рассматривая диалог как коммуникативный процесс взаимной регуляции речевой и неречевой деятельности его участников. При этом возникает реальная возможность установить целый класс прагматических мотиваций употребления языковых средств (в связи с имплицитными теориями личности) как частных манифестаций одной общей функции языкового употребления — оказания речевого воздействия на партнера, управления его жизнедеятельностью в интересах жизнедеятельности говорящего (См. Сидоров Е.В. 2007: 19).

Рабочая гипотеза исследования. Исходя из допущения об интерактивной природе диалога, мы предполагаем, что диалогические высказывания, семантически соотнесенные с имплицитными теориями личности, являются интерактивно значимыми элементами диалога, что их значение, структура и другие свойства обеспечивают выполнение ими определенных функций по управлению деятельностью партнера в интересах говорящего и оптимальной организации социовербальной интеракции в диалоге как целостной структуре.

Следует полагать, что прагматическим мотивом употребления высказывания рассматриваемого типа является не просто констатировать положение дел (констатировать определенное свойство человеческой природы), как это обычно полагается в лингвистических исследованиях, игнорирующих прагматическое измерение коммуникации, но, предъявляя партнеру вербальное обозначение, соотнесенное с имплицитной теорией личности, побудить партнера к определенному действию — психическому (ментальному) или также и к моторному действию, а также побудить его к тому, чтобы принять определенное представление о качествах, действиях и личности говорящего, осознать их соответствие определенным нормам и правилам.

В диалоге как речевом взаимодействии людей высказывание рассматриваемого типа может выполнять функцию знакового программирования действий партнера, функцию нормативной самопрезентации, психологической агрессии и психологической защиты от агрессии партнера или вербального средства коррекции поведения партнера. Оно может содержать осуждение ценностей, присваиваемых партнеру, с целью психологического противодействия давлению партнера. Такое высказывание может означать отказ от продолжения определенной стратегии в диалоге для упреждения вероятного дальнейшего и неблагоприятного для говорящего развития событий, а также как средства запроса у партнера поддержки позиции говорящего в ситуации психологической зависимости от партнера. Оно может также содержать предложение партнеру соблюсти определенное правило речевого взаимодействия, а также целый ряд других функций в построении диалога не только в рамках стратегии сотрудничества, но и в рамках соперничества, конфронтации, борьбы.

Актуальность темы исследования состоит в том, что изучение лингвопрагматических закономерностей организации семантики высказываний в связи с имплицитными теориями личности в диалогическом общении отвечает необходимости развития теоретических воззрений современного языкознания относительно тенденций употребления языковых средств в речевой деятельности субъекта -участника диалогического взаимодействия.

Объектом исследования является диалогическая речь на английском и русском языках.

Предметом исследования являются лингвопрагматические закономерности употребления высказываний, семантически соотнесенных с имплицитными теориями личности в диалогической речи на английском и русском языках.

Цель и задачи исследования. Цель данного исследования состоит в выявлении закономерностей употребления языковых средств, используемых говорящим для построения диалогических высказываний, семантически соотнесенных с имплицитными теориями личности, и в установлении функций, возлагаемых в коммуникации на эти средства. В соответствии с целью исследования в диссертации ставятся следующие задачи:

- систематизировать разработанные в языкознании научные взгляды на интерактивную природу диалога для формирования теоретического основания анализа ситуаций семантической актуализации в диалоге имплицитных теорий личности;

- исследовать ситуации семантической актуализации в диалоге имплицитных теорий личности как частного случая языковой номинации в плане выявления его семантико-прагматической мотивации;

- исследовать разнообразные ситуации употребления высказываний с семантической актуализацией в диалоге имплицитных теорий личности с целью установления основных структурных типов высказываний данного дискурсивного типа;

- выявить основные виды функций высказываний с семантической актуализацией в диалоге имплицитных теорий личности;

- рассмотреть возможные формы зависимости между структурно-семантическими свойствами изучаемых дискурсивных образований и разновидностями возлагаемых на них функций;

- выявить особенности реализации коммуникативных стратегий и тактик способом семантической актуализации в диалоге имплицитных теорий личности.

Научные положения, выносимые на защиту:

1. Ментальные структуры имплицитных теорий личности характерны для коммуникативной реальности диалогического дискурса. Они входят в состав языкового сознания, образуют содержательный компонент фоновых знаний, когнитивного базиса коммуниканта.

2. Вербальные актуализации имплицитных теорий личности в составе высказываний-реплик диалога образуют денотативную основу семантической организации диалогического дискурса как на уровне отдельных реплик — высказываний, так и на уровне целого. Они также образуют структурную основу отдельной реплики и последовательности реплик диалога.

3. Вербальные актуализации имплицитных теорий личности в составе высказываний-реплик в диалогической речи обеспечивают интерактивный характер дискурса, сопряженно-деятельностное содержание высказывания - реплики диалога.

4. Функциональная доминанта вербальных актуализаций имплицитных теорий личности в составе высказываний диалога состоит в реализации базового механизма дискурса — знаковой координации коммуникативных деятельностей коммуникантов - участников диалога.

5. Имплицитные теории личности выступают в диалогическом дискурсе в качестве средства когнитивного обеспечения дискурса, компонента пресуппозиционной базы, функционирования психологической установки, процессов смыслообразования в дискурсе, знакового управления деятельностью реципиента, соотнесенного с деятельностью говорящего в рамках диалогической интеракции.

6. Семантическая организация диалогического высказывания на основе имплицитных теорий личности выступает как регулятивное звено диалога, позволяющее в ходе формирования диалога как вербальной интеракции:

- предлагать знаковую программу управления поведением партнера; детерминацию речевого поведения партнера; детерминацию неречевого поведения партнера; детерминацию мыслительной активности партнера; смешанные формы детерминации;

- предлагать партнеру ситуацию, в которой могут быть результативно согласованы действия партнеров (знаковое формирование моделей ситуации в целях координации действий), осуществлять другие функции по управлению поведением партнера по диалогическому взаимодействию.

Теоретическая значимость научных результатов исследования состоит в продуктивном развитии, которое получают в данной диссертации перспективные научные представления о речевом процессе как системе взаимной координации деятельностей его участников. Материалы исследования и полученные научные выводы существенным образом уточняют научные представления о диалоге как форме употребления языка, в которой осуществляется социовербальная координация деятельностей ее участников, а также о коммуникативных мотивах употребления языковых средств семантической актуализации в диалоге имплицитных теорий личности, о семантических, функциональных и структурных свойствах такого рода средств.

Практическая значимость проведенного исследования заключается в том, что полученные в ходе исследования результаты могут использоваться в курсах общего языкознания, психолингвистики, коммуникативной лингвистики, культуры речи, риторики, в практике развития навыков диалогической речи в рамках курсов иностранных языков, в частности при формировании навыков интерактивно значимой актуализации в диалоге компонентов имплицитных теорий личности как средства целесообразного формирования диалогической интеракции. Научная новизна настоящей работы заключается в следующем: 1. Впервые выявляется и получает описание особый тип диалогического дискурса, дискурс, семантически соотносящийся с имплицитными теориями личности;

2. Впервые выявляется и получает описание коммуникативный механизм речевого воздействия и лингвопрагматической регуляции диалога способом семантической актуализации имплицитных теорий личности.

2. Впервые получают систематическое описание семантические особенности и определяются основные структурные типы высказываний диалогического дискурса, семантически соотнесенных с имплицитными теориями личности на материале английского и русского языков.

3. Впервые выявляются основные типы функций высказываний диалогического дискурса, семантически соотнесенных с имплицитными теориями личности, в оптимальной организации диалога как социовербальной интеракции.

4. Впервые устанавливается зависимость между типом функции и типом структурно-семантической организации диалогического дискурса с семантической актуализацией в диалоге имплицитных теорий личности.

5. Впервые обосновывается идея зависимости семантической организации высказываний от интеракциональных мотивов в процессе номинации особого рода, а именно номинации компонентов имплицитных теорий личности в диалоге.

Материалом настоящего исследования послужили диалоги, взятые из произведений художественной литературы, видео- и кинофильмов на русском и английском языках, а также собственные наблюдения автора за диалогической речью окружающих.

Методологическую и теоретическую основу диссертации составили труды российских и зарубежных ученых, посвященные описанию речевой деятельности как важнейшей стороны языка, анализу речевой коммуникации как социовербального взаимодействия людей. Методы исследования определены его целью и задачами, а также объективной спецификой изучаемого предмета и включают моделирование речепсихических процессов как основной метод с опорой на психолингвистическую методологию, разработанную в отечественной теории речевой деятельности Л.В.Щербой, Л.С.Выготским, А.Н.Леонтьевым, А.А.Леонтьевым, А.Р.Лурией, Е.Ф.Тарасовым и их последователями, метод интроспекции и интерпретации текста, метод структурно-функционального анализа дискурса, метод контекстно-ситуативного анализа высказываний, элементы стилистического анализа.

Апробация работы осуществлена в научных статьях, в виде научных докладов на заседаниях кафедры английского языка (второго) Военного университета, на научных конференциях в Военном университете, в других вузах, на межвузовских и международных научных конференциях, на Международном социальном конгрессе.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Имплицитные теории личности как фактор семантико-прагматической организации диалогического дискурса"

Результаты исследования могут быть применены в практике обучения речевой деятельности, в частности, при обучении диалогической речи. В самом деле, профессиональная подготовка лингвиста — переводчика, способного вести эффективное диалоговое общение в межкультурной коммуникации, вызывает необходимость в разработке лингвистических основ методики обучения адекватному употреблению диалогических высказываний, семантически основанных на словесной актуализации имплицитной теории личности.

Мы полагаем, что практика обучения владению высказыванием, основанном на словесной актуализации имплицитной теории личности, включает три этапа. Первый этап — это этап рецептивный. Второй этап — это этап, задача которого состоит в формирования первичных навыков употребления коммуникативных форм. Третий этап - это этап формирования развитых навыков, или умения, употребления осваиваемых коммуникативных форм.

На первом этапе обучаемые изучают наборы типовых диалогических высказываний, семантически основанных на словесной актуализации имплицитной теории личности, используемых в конкретных диалогических ситуациях с определенными функциями. Здесь, кроме освоения языковой фактуры таких высказываний, устанавливается прочная ассоциативная связь между определенными компонентами имплицитной теории личности, определенной функцией по вербальному управлению диалогом и определенным соответствующим языковым средством (высказыванием).

На втором этапе применяется специально разработанная система упражнений по первичному употреблению диалогических высказываний, семантически основанных на словесной актуализации имплицитной теории личности, в рамках подготовленных диалогов, при этом обучаемые осваивают способность точной оценки интерактивных обстоятельств, требующих или допускающих применения высказываний данного типа.

На третьем этапе используется система упражнений, выполняя которые, обучаемые имеют возможность, в силу интенсивного характера обучения, переводить развиваемую способность употребления диалогических высказываний, семантически основанных на словесной актуализации имплицитной теории личности, с уровня первичных навыков на уровень развитого умения.

Исследование феномена построения семантики диалогического высказывания на основе словесной актуализации имплицитной теории личности имеет, как нам представляется, широкие перспективы. Использованная в нашей работе лингвопрагматическая методика изучения диалогических высказываний, семантически основанных на словесной актуализации имплицитной теории личности, на английском и русском языках может быть применена для исследования диалогической речи на других языках. Многообещающим может быть исследование фактора имплицитной теории личности в диалогическом дискурсе на материале лингвокультур разных типов — закрытых и открытых, коллективистских и индивидуалистических, культур с диффузными и строго определенными социально-ролевыми структурами, с разными дистанциями власти, культур высоко и низко контекстных и других, что позволит исследовать диалогическое общение в ракурсе межкультурной коммуникации. Интересным представляется дальнейшее изучение диалогических высказываний, семантически основанных на словесной актуализации имплицитной теории личности, в текстах коммерческой и политической рекламы, пиаровских акций, вообще коммуникативной практики словесной манипуляции.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Изучение языкового материала диалогических высказываний, семантически основанных на словесной актуализации имплицитной теории личности, в проведенном исследовании осуществлено в свете понимания диалога как частной манифестации общественной знаковой системы координации деятельностей коммуникантов, как речевого явления, социально и психолингвистически значимого в плане реализации говорящим его коммуникативных действий относительно поведения партнера по общению, соотносимых с его собственным поведением.

Лингвопрагматический анализ диалогических высказываний, семантически основанных на словесной актуализации имплицитной теории личности, то есть таких высказываний, референция которых - это стереотипная структура психических образов языкового сознания, отражающих представления коммуниканта о людях, о их поведении, позволяет прийти к ряду выводов.

Прежде всего, можно считать установленной коммуникативную природу коммуникативного имплицитной теории личности. Коммуникативной формой имплицитной теории личности следует считать определенную психическую структуру - совокупность образов языкового сознания коммуниканта, группирующую знания о людях, об их поведении.

Ментальные структуры типа имплицитной теории личности характерны для коммуникативной реальности диалогического дискурса. Такого рода структуры, определяемые в работе как словесные актуализации имплицитной теории личности, компоненты языкового сознания коммуникантов, образуют структурную основу семантической организации диалогического дискурса как на уровне отдельных реплик -высказываний, так и на уровне целого.

Ментальные структуры типа имплицитной теории личности в диалогической речи обеспечивают интерактивный характер дискурса, сопряженно-деятельностное содержание высказывания - реплики диалога.

Функциональная доминанта вербальной актуализации и мплицитной теории личности состоит в реализации базового механизма дискурса — знаковой координации деятельностей коммуникантов — участников диалога.

Конструктивная роль словесной актуализации имплицитной теории личности выявляется в интерактивной природе диалога: она служит средством определенного представления действительности реципиенту и тем самым организации взаимодействия в диалоге и средством знакового соотнесения деятельности участников диалога с определенными нормами и принципами, восходящими к концепту личности и коммуникативной деятельности коммуниканта.

Психолингвистическим мотивом употребления имплицитной теории личности в диалоге является стремление говорящего, определенным образом организуя семантику высказывания, обозначая отдельные значимые стороны личностей, участвующих в коммуникации, управлять поведением — речевым и неречевым -реципиента как партнера по общению в интересах организации успешной интеракции в целом.

Употребление словесной актуализации имплицитной теории личности в диалоге основывается на прагматической и интерактивной природе диалогического дискурса, является значимой его частью и выступает в качестве знакового способа взаимного соотнесения, координации деятельностей (поведения) коммуникантов.

Вербальные представление имплицитных теорий личности в диалоге выступает в качестве вербального средства координации деятельностей участников диалога; в них специфически проявляется действие механизма знаковой координации деятельностей коммуникантов, поскольку они позволяют связывать реплики участников диалога в одно интерактивное целое.

Феномен вербального представления в диалоге имплицитных теорий личности следует рассматривать в качестве определенного и особенного способа организации вербального взаимодействия говорящих индивидов в диалоге.

Можно также считать установленным, что диалогические высказывания, семантически основанные на словесной актуализации имплицитной теории личности, выступают в качестве средств такого логического и эмоционально-оценочного влияния на партнера по диалогу, которое направлено на достижение коммуникативных и внекоммуникативных целей диалога как системы координационной интеракции деятельностей его участников.

Прагмалингвистическая специфика диалогических высказываний, семантически основанных на словесной актуализации имплицитной теории личности, как показало проведенное исследование, состоит в том, что дискурс данного типа выступает как вербальное средство воздействия на коммуникативную активность партнера в диалоге специфическим семантическим способом - способом семантической организации высказывания на основе словесной актуализации имплицитной теории личности.

Диалогические высказывания, семантически основанные на словесной актуализации имплицитной теории личности, характеризуются разнообразной семантикой и структурным разнообразием, нередко яркой субъективной оценочностью, пресуп позиционной и когнитивной мотивированностью организации, что позволяет рассматривать данный тип коммуникативных образований как психолингвистически емкий и обладающий большими прагматическими возможностями.

Диалогические высказывания, семантически основанные на словесной актуализации имплицитной теории личности, обладают определенными особенностями семантики, то есть соотнесенности с областью референтов (денотатов). Следует согласиться с утверждением, что семантическая структура высказывания представляет собой многоуровневую структуру, компонентами которой являются пресуппозиции, а также эксплицитное и имплицитное содержание высказывания. Семантика высказывания, особенно когда в ней присутствует имплицитный компонент, всегда конкретна и индивидуальна. Данное обобщение вполне применимо к семантической структуре дискурса, семантически основанного на словесной актуализации имплицитной теории личности, который заслуживает более детального анализа с учетом разнообразия референциальной отнесенности дискурса такого типа.

Круг референтов дискурса, семантически построенного на словесной актуализации имплицитной теории личности, весьма широк, а номенклатура референтов весьма разнообразна, что представляется вполне естественным в связи с богатством и разнообразием отношений, которые регулируются средствами имплицитной теории личности. Основные категории референтов данного дискурса — это обозначение свойств собственной личности говорящего, обозначение свойств личности партнера по диалогу, а также с обозначение особенностей личности третьих лиц в диалоге.

Языковые характеристики диалогических высказываний, семантически основанных на словесной актуализации имплицитной теории личности, не являются случайными, зависящими только от произвола говорящего или обусловленными только требованиями лексико-грамматической нормативности. Они демонстрируют свою значимость в качестве частных проявлений процесса лингвопрагматически мотивированной организации диалога как вербальной интеракции коммуникантов.

Структурная организация диалогических высказываний, семантически основанных на словесной актуализации имплицитной теории личности, разнообразна - от однословной номинации до предложения разной степени устойчивости и даже ряда предложений. Разнообразие структурных типов высказываний обеспечивают многообразие функций, выполняемых данным коммуникативным образованием в целесообразном формировании диалога как деятельностной интеракции.

Диалогические высказывания, семантически основанные на словесной актуализации имплицитной теории личности, выступают как регулятивное звено диалога, позволяющее в ходе осуществления вербальной интеракции выполнять некоторые задачи, которые предлагается рассматривать в качестве общих функций, в частности такие, как функция знакового управления поведением партнера (в основных формах: детерминация речевого поведения партнера; детерминация моторного поведения партнера; детерминация мыслительной активности партнера; смешанные формы детерминации); функция структурации диалога как целостного вербально-деятельностного образования.

Указанные общие функции осуществляются диалогическими высказываниями, семантически основанными на словесной актуализации имплицитной теории личности, через область отдельных, более дробных функций, которые предлагается рассматривать как частные функции, например, такие, как функция предложения партнеру модели поведения; влияния на мотивацию партнера к совершению определенных действий (побудить к отказу от принятой речевой стратегии или тактики, побудить принять или сменить определенную речевую стратегию или тактику, побудить собеседника к совершению невербальных действий, поощрить его на дальнейшие усилия); функция корректировки понимания, управления динамикой понимания; функции детерминации темы высказывания, условий диалога; детерминации манеры речевого поведения партнера; побуждения партнера к предоставлению сведений определенного характера; концентрации внимания на отдельном фрагменте сообщения; детерминации формы речевого общения; детерминации речевого поведения партнера по времени; определения паралингвистических (пространственных) условий диалога; прекращения диалога путем перенесения общения на будущее; функция формирования психологической готовности партнера к восприятию последующего сообщения; функции психологической агрессии и психологической защиты; функция корректировки высказывания партнера; функция обоснования выбранной коммуникативной стратегии и тактики и другие.

Полученные в ходе исследования научные результаты свидетельствуют о продуктивности подхода к диалогу как к коммуникативному процессу взаимной регуляции речевой деятельности его участников. Получает освещение целая область мотиваций употребления языковых средств как частных манифестаций одной общей функции языкового употребления — оказания речевого воздействия на партнера, управления его жизнедеятельностью в интересах жизнедеятельности (деятельности) говорящего. В рамках принятого подхода к диалогу ярко выявилась лингвопрагматическая сущность высказывания как знакового образования синтезирующей двухвекторной ориентации — ориентации одновременно на управление деятельностью партнера по диалогу и реализацию содержания собственной деятельности говорящего.

Список научной литературыАнгалева, Мария Анатольевна, диссертация по теме "Теория языка"

1. Абельсон Р. Структуры убеждений // Язык и моделирование социального взаимодействия. -М., 1987.- С.317-380.

2. Андреева Г.М. Психология социального познания. М.: Аспект Пресс, 2005.-288 с.

3. Апресян Ю.Д. Прагматическая информация для толкового словаря // Прагматика и проблемы интенсивной поэтики. -М.: Наука, 1988.- С.7-17.

4. Артемьева Е.Ю. Основы психология субъективной семантики. М.: Наука; Смысл, 1999.- 350 с.

5. Арутюнова Н.Д. Понятие пресуппозиции в лингвистике // Известия Академии наук СССР. Серия лит-ры и языка. Т.32, 1973, № 1.- С.84-89.

6. Арутюнова Н.Д. Фактор адресата // Известия Академии наук СССР. — Серия лит-ры и языка. Т.40, 1981, №4. С.386-397.

7. Арутюнова Н.Д. Типы языковых значений: Оценка. Событие. Факт. — М.: Наука, 1988.-341с.

8. Арутюнова Н.Д. Дискурс // Лингвистический энциклопедический словарь.- М.: Советская энциклопедия, 1990.- С.136-137.

9. Арутюнова Н.Д. Диалогическая модальность и явление цитации // Человеческий фактор в языке. Коммуникация, модальность, дейксис.- М.: Наука, 1992. — С.52-79.

10. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. — М.: Языки русской культуры, 1999.-896 с.

11. Арутюнова Н.Д., Падучева Е.В. Истоки, проблемы и категории прагматики // Новое в зарубежной лингвистике. — Выпуск 16. Лингвистическая прагматика. -М.: «Прогресс», 1985. С.3-42.

12. Балли Ш. Французская стилистика. М .: Эдиториал УРСС, 2001. — 392 с.

13. Баранов А.Г. Функционально-прагматическая концепция текста. — Ростов н/Д: Изд-во Ростовского ун-та, 1993. — 182 с.

14. Баранов А.Н. Введение в прикладную лингвистику. М.: Едиториал УРСС, 2003.-360 с.

15. Баранов А.Н., Крейдлин Г. Е. Иллокутивное вынуждение в структуре диалога // Вопросы языкознания, 1992, № 2. С. 84-99.

16. Барковский П. Феномены понимания. Контуры современной герменевтической философии. Минск: Экономпресс, 2008. — 176 с.

17. Барт Р. Введение в структурный анализ повествовательных текстов // Французская семиотика: От структурализма к постструктурализму.- М.: Прогресс, 2000. С.196-238.

18. Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. М.: Худож.лит-ра, 1972.-420 с.

19. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества.- М.: Искусство, 1986. -445 с.

20. Бенвенист Э. Общая лингвистика. М.: Изд-во «Прогресс», 1974. - 447 с.

21. Блох М.Я., Поляков С.М. Строй диалогической речи. — М.: Высшая школа, 1992. 222 с.

22. Борисова И. Н. Русский разговорный диалог: структура и динамика.-М.: Ком Книга, 2005. 320 с.

23. Выготский JI.C. Мышление и речь /Изд.5-е, испр. — М.: Лабиринт, 1999.-352 с.

24. Гаспаров Б.М. Язык, память, образ. Лингвистика языкового существования. -М.: Нов.лит.обозрение, 1996. 352 с.

25. Городецкий Б.Ю. Актуальные проблемы прикладной лингвистики // Новое в зарубежной лингвистике. — Выпуск 12. Прикладная лингвистика / Составление В.А.Звегинцева. Пер. с англ. Под ред и с предисловием Б.Ю.Городецкого. -М.: Радуга, 1983. - С.5-22.

26. Гойхман О.Я., Надеина Т.М. Речевая коммуникация. — М.: Инфра-М, 2001.-272 с.

27. Грайс Г.П. Логика и речевое общение // Лингвистическая прагматика. Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 16. М.: Прогресс, 1985. - С.217-237.

28. Данилевская Н.В. К вопросу о стереотипных единицах мыслительного процесса // Текст: стереотип и творчество. Пермь: Изд-во Пермского унив-та, 1998. -С.119-136.

29. Демьянков В.З. Прагматические основы интерпретации высказывания // Известия Академии наук СССР. Серия лит-ры и языка. Т.40, 1981, № 4. -С. 368-377.

30. Демьянков В.З. Конвенции, правила и стратегии общения (интерпретирующий подход к аргументации) // Известия АН СССР. Серия лит.и яз. т.41, № 4, 1982. - С. 17-26.

31. Демьянков В.З. «Теория речевых актов» в контексте современной зарубежной лингвистической литературы (обзор направлений) //Новое в зарубежной лингвистики. Вып. XVII. 85-86. Теория речевых актов. С.223-234.

32. Демьянков В.З. Интерпретация человеческая и интерпретация машинная // Перевод и автоматическая обработка текста. — М.: Ин-т языкознания АН СССР, 1988. С. 13-29.

33. Демьянков В.З. Интерпретация, понимание и лингвистические аспекты их моделирования на ЭВМ. -М.: Изд-во Моск.ун-та, 1989. 172 с.

34. Дейк Т.А. ван. Язык. Познание. Коммуникация. М.: Прогресс, 1989. -312 с.

35. Дейк Т.А. ван, Кинч В. Стратегии понимания связного текста // Новое в зарубежной лингвистике. — Выпуск ХХШ. — Когнитивные аспекты языка / Сост., ред.и вступ.статья В.В.Петрова и В.И.Герасимова. — М.: Прогресс, 1988. -С.153-211.

36. Диалог: теоретические проблемы и методы исследования: Сб. научно-аналитических обзоров. — М, 1991. — 176 с.

37. Дридзе Т.М. Текстовая деятельность в структуре социальной коммуникации // Проблемы семиосоциопсихологии. М.: Наука, 1984. — 286 с.

38. Жинкин Н.И. Язык. Речь. Творчество. М.: Лабиринт, 1998. - 368 с.

39. Зимняя И.А. Психологические аспекты обучения говорения на иностранном языке. — М.: 1985

40. Иванов Н.В. Проблемные аспекты языкового символизма (опыт теоретического рассмотрения). Мн.: Пропилеи, 2002. - 176 с.

41. Иссерс О.С. Коммуникативные стратегии и тактики русской речи. М.: Едиториал УРСС, 2002. - 284 с.

42. Йокояма О. коммуникативные неудачи в рамках трансакционной модели дискурса // Лики языка: К 45-летию научной деятельности Е.А.Земской. — М.: Наследие, 1998. С.122-131.

43. Канонич С.И. Виды пресуппозиций коммуникантов // Язык как коммуникативная деятельность человека. Сб.научн.трудов. Вып. 284.- М.: МГПИИЯ им. М.Тореза, 1987. С.20-26.

44. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. М.: Наука, 1987. -264 с.

45. Караулов Ю.Н., Петров В.В. От грамматики текста к когнитивной теории дискурса // Ван Дейк Т.А. Язык. Познание. Коммуникация. М.: Прогресс, 1989.- С.5-11.

46. Касевич В.Б. Язык и знание // Язык и структура знания. М.: Наука, 1990.-С. 3-16.

47. Кифер Ф. О роли прагматики в лингвистическом описании // Новое в зарубежной лингвистике. Bbin.XVI. — М.: Прогресс, 1985. — 333-348.

48. Клименко А.П. Вопросы психолингвистического изучения семантики. — Минск: 1970.- 164 с.

49. Клюев Е.В. Речевая коммуникация. — М.: Рипол Классик, 2002. 320 с.

50. Князева Е.Г. Структурный мир речевого общения (опыт лингвофилософского анализа). -М., 1999. 186 с.

51. Кобозева И.М. Лингвистическая семантика. М.: Эдиториал УРСС, 2000.-352 с.

52. Колшанский Г.В. Коммуникативная функция и структура языка. — М.: Наука, 1984. 175 с.

53. Колшанский Г.В. Контекстная семантика. М.: Ком Книга, 2005. - 152 с.

54. Коршунов A.M., Мантатов В.В. Диалектика социального познания. — М.: Политиздат, 1988.-382 с.

55. Кравченко А.В. Язык и восприятие: Когнитивные аспекты языковой категоризации. Иркутск, Изд-во Иркутс.гос.ун-та, 2004. - 206 с.

56. Красных В.В. Основы психолингвистики и теории коммуникации: Курс лекций. М.: ИТГДК «Гнозис», 2001. - 270 с.

57. Красных В.В. Виртуальная реальность или реальная виртуальность? (Человек.Сознание.Коммуникация).- М.: Диалог-МГУ, 1998. 352 с.

58. Кронгауз М.А. Семантика. М.: Изд.РГГУ, 2001.-399 с.

59. Курдюмов В.А. Идея и форма. Основы предикационной концепции языка. М.: Военный ун-т, 1999. - 194 с.

60. Лакофф Дж. Лингвистические гештальты // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. X. Лингвистическая семантика.- М.: Прогресс, 1981. — С.350-368.

61. Лакофф Дж, Джонсон М. Метафоры, которыми мы живем // Язык и моделирование социального взаимодействия. — Благовещенск: БГК им. И.А. Бодуэна де Куртенэ, 1998. С. 126-170.

62. Леонтьев А.А. Основы психолингвистики. 3-е изд. -М.: Смысл, СПб.: Лань, 2003.-287 с.

63. Леонтьев А.А. Психология общения. — 3-е изд. М.: Смысл, 1999. — 365 с.

64. Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность. М.: Политиздат, 1975.-304 с.

65. Лингвистический энциклопедический словарь /гл.ред. В.Н.Ярцева. -М.: Советская энциклопедия, 1990. 685 с.

66. Лукманн Т. Конституирование языка в повседневной жизни // Концептуализация и смысл. Сборник научных трудов. - Новосибирск: Наука, 1990.-С. 120-138.

67. Лурия А.Р. Язык и сознание. М.: Изд-во МГУ, 1998. - 336 с.

68. Менг К. Семантические проблемы лингвистического исследования коммуникации // Психолингвистические проблемы семантики. М.: Наука, 1983. — С.221-238.

69. Миллер Дж., Галантер Е., Прибрам К. Планы и структура поведения.-М.: Прогресс, 1965.-238 с.

70. Минский М. Фреймы для представления знаний. М.: Энергия, 1979. -152 с.

71. Нелюбин Л.Л. Лингвостилистика современного английского языка / Изд. 3-е перераб. и дополн. -М.:МОПИ им. Н.К.Крупской, 1990. 110 с.

72. Никитин М.В. Основы лингвистической теории значения.- М.: Высшая школа, 1986. — 165 с.

73. Николаева Т.М. О принципе «некооперации» и/или о категории социолингвистического воздействия // Логический анализ языка. Противоречивость и аномальность текста. — М.: Наука, 1990. — С.225-235.

74. Новиков А.И. Знание в системах общения // Лингвистическая прагматика и общение с ЭВМ. -М.: Наука, 1989. С.58-103.

75. Общение. Текст. Высказывание / Отв.ред. Ю.А.Сорокин, Е.Ф.Тарасов. -М.: Наука, 1989.- 175 с.

76. Ортега-и-Гассет X. Человек и люди // Избранные труды. — М.: Изд-во «Весь Мир», 2000. 704 с.

77. Ортега-и-Гассет X. Мысли о романе // Бесхребетная Испания. М., 2003. - С.117-167.

78. Основы теории коммуникации. — М.: Гардарики, 2007. 615 с.

79. Остин Дж.Л. Слово как действие // Пер. с англ. / Теория речевых актов / Новое в зарубежной лингвистике / Сост.и вступ.ст. И.М.Кобозевой и В.З. Демьянкова / Общ.ред. Б.Ю.Городецкого. Вып. ХУП. - М.: Прогресс, 1986.-С. 22-129.

80. Павиленис Р.И. Проблема смысла: современный логико-философский анализ языка. М.: Мысль, 1983. - 286 с.

81. Павиленис Р.И. Понимание речи и философия языка (вместо послесловия) // Новое в зарубежной лингвистике. Выпуск ХУП. Теория речевых актов. -М.: Прогресс, 1986. С. 380-388.

82. Падучева Е.В. Понятие презумпции в лингвистической семантике // Семиотика и информация. Вып.8. -М.: ВИНИТИ, 1977. С.91-124.

83. Падучева Е.В. Высказывание и его соотнесенность с действительностью: Референциальные аспекты семантики местоимений. — М.: Наука, 1985.-271 с.

84. Падучева Е.В. Пресуппозиция // Лингвистический энциклопедический словарь М.: Советская энциклопедия, 1990. - С.396.

85. Петренко В.Ф. Основы психосемантики. — М.: Изд-во Моск.ун-та, 1997. -400 с.

86. Пешков И.В. Введение в риторику поступка. — М.: Лабиринт, 1998. -288 с.

87. Пищальникова В. А. Мышление и речь // Психолингвистика: хрестоматия / М.,Барнаул: Изд-во Алт. Ун-та, 2002. С. 112-147.

88. Попова З.Д., Стернин И.А. Язык и национальная картина мира. -Воронеж, 2002. 186 с.

89. Психология. Словарь /Под общ.ред. А.В.Петровского, М.Г.Ярошевского. 2-е изд. - М.: Политиздат, 1990. - 494 с.

90. Рождественский Ю.В. Теория риторики. -М.: Добросвет, 1997. 600 с.

91. Рубинштейн C.JI. Проблемы общей психологии. — М.: Педагогика, 1976.-416 с.

92. Сидоров Е.В. Предмет когнитивной прагматики // Актуальные проблемы психолингвистических исследований. Сборник научных трудов.- М.: Изд-во МГОУ, 2006. С. 57-64.

93. Сидоров Е.В. Онтология дискурса. М.: Изд-во ЛКИ, 2007. — 232 с.

94. Стернин И.А. Общение и культура // Русская разговорная речь как явление городской культуры. — Екатеринбург: Изд-во Урал.ун-та., 1996. — С.13-21.

95. Столнейкер Р.С. Прагматика // Новое в зарубежной лингвистике. — Вып. 16: Прагмалингвистика. -М.: Прогресс, 1985. С.419-438.

96. Тарасов Е.Ф. Проблемы анализа речевого общения // Общение. Текст. Высказывание. М.: Наука, 1989. - С.7-40.

97. Тарасов Е.Ф. Актуальные проблемы анализа языкового сознания // Языковое сознание и образ мира. М., 2000.- С.3-22.

98. Тарасов Е.Ф. Языковое сознание и его познавательный статус // Проблемы психолингвистики: теория и эксперимент. — М., 2001. — С.301-311.

99. Тернер Дж. Социальное влияние. СПб.: Питер, 2003. -256 с.

100. Тупицына И.Н. Речевая коммуникация: личностно-когнитивное измерение. М.: Изд-во РГСУ, 2005. - 220 с.

101. Узнадзе Д.Н. Внутренняя форма языка // Узнадзе Д.Н. Теория установки. М.: Изд-во «Институт практической психологии», Воронеж: НПО «МОДЭК», 1997.- С.418-447.

102. Филлмор Дж. Фреймы и семантика понимания // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XXIII. Когнитивная лингвистика. — М.: Прогресс, 1988.- С.52-92.

103. Формановская Н.И. Речевое общение: коммуникативно-прагматический подход. -М.: Русский язык, 2002. -216 с.

104. Франк Д. Семь грехов прагматики: тезисы о теории речевых актов, анализе речевого общения, лингвистике и риторике //Зарубежная лингвистика. 2. -М.: Изд.группа «Прогресс», 1999. С.254-264.

105. Хоанг Фэ. Семантика высказывания // Новое в зарубежной лингвистике. — Вып. 16: Прагмалингвистика. — М.: Прогресс, 1985. — С.399-405.

106. Чейф У. Память и вербализация прошлого опыта // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. ХХШ. Прикладная лингвистика. — М.: Прогресс, 1988. -С.35-74.

107. Ширяев Е.Н. Структура интенциональных конфликтных диалогов разговорного языка // Проблемы речевой коммуникации. Межвуз.сборн.научн.трудов. — Саратов: Изд-во Саратовск.ун-та, 2000. — С. 80-85.

108. Шпербер Д., Уилсон Д. Релевантность // Новое в зарубежной лингвистике. Вып.23.- Когнитивные аспекты языка. /Составл., ред.и вступит.статья В.В.Петрова и В.И.Герасимова. — М.: Прогресс, 1988. — С.212-233.

109. Языкознание. Большой энциклопедический словарь / Гл.ред. В.Н.Ярцева. — 2-е изд. М.: Большая Российская энциклопедия, 1998. — 685 с.

110. Якобсон Р. Избранные работы. — М.: «Прогресс», 1985. 456 с.

111. Якубинский Л.П. О диалогической речи // Русская речь/ Под ред. Л. В. Щербы.-Пг., 1923. С.14-57.

112. Brittan A. Meanings and Situations. London, 1973.- 178 p.

113. Caffi C. Pragmatic presupposition // The Encyclopedia of Language and Linguistics. N.-Y.: Pergamon Press, 1994. - P.3320-3327.

114. Cole P. The Synchronic And Diachronic Status of Conversational Implicature // Syntax and Semantics. Vol.3. Speech Acts. N.-Y., 1975. -P.267-313.

115. Deese J. On the structure of Associative Meaning // Psych. Rev., 1962, v. 69.

116. Edwards D., Potter J. Discursive Psychology. — London, 1992.

117. Fishman P. M. Interaction // Social Problems. — 1978. — Vol. 25. — P. 397—406.

118. Goffman E. Interaction Ritual. N.Y. - 1967. - 521 p.

119. Gordon D., Lakoff G. Conversational Postulates // Syntax and Semantics. Vol. 3.: Speech Acts. N.-Y., 1975. -P.83-106.

120. Halliday M.A.K. Language as a Social Semiotic: The Social Interpretation of Language and Meaning. L., 1978. — 184 p.

121. Hoffmann Th.R. Semantic frames and content representation // Quaderni di semiotica. 1985, №2. - p.267-284.

122. Johnson-Laird P.N. Towards a cognitive science of language, inference, and consciousness. Cambridge Univ.Press, 1983. - 195 p.

123. Katz J.I. Semantic theory.- N.Y., 1972.- 202 p.

124. Katz J.I., Fodor F.A. The structure of Semantic theory // Language, 1963, v. 39.-P.12-36.

125. Keenan E.L. Two Kinds of Presupposition in Natural Language // Studies in Linguistic Semantics. N.-Y., 1971. -P.45-54.

126. Lakoff R.T. Psychoanalytic Discourse and Ordinary Conversation // Variation in the Form and Use of Language: a Sociolinguistics Reader. -Washington: Georgetown University Press, 1983. -P.305-323.

127. Leech G.N. Principles of Pragmatics. — L., N.-Y., Longman, 1983. — 250 p.

128. Leeds-Hurwitz W. Forum introduction: Social approaches to interpersonal communication //Communication Theory. — 1992.— Vol.2.— P. 131—139.

129. Levinson S.C. Pragmatics. Cambridge University Press, 1983.- 217 p.

130. Marmaridou S.S.A. Pragmatic Meaning and Cognition. — Amsterdam, Philadelphia: John Benjamin Publishing Company, 2000. 179 p.

131. Rommetveit R. Things, Words and Messages. N.Y., 1968. - 223 p.

132. Rommetveit R. On message structure. -N.Y., 1974.- 204 p.

133. Stubbs M. Discourse Analysis. The Sociolinguistics Analysis of Natural Language. Chicago, 1983. - 57 p.

134. Sudnow D. Studies in Social Interaction. -N.Y., 1972.-213 p.

135. Список источников языкового материала

136. Ананьев А. Версты любви. Роман. Издание 2-е. - М.: Советская Россия, 1980.-352 с.

137. Афанасьев Н.М. Первые залпы. — 2-е изд., доп. — М.: Воениздат, 1982. — 174 с.

138. Берберова Н. Повести. М.: «Скорина», 1992. — 221 с.

139. Волков A.M. Огненный бог марранов. Киев: МП «Райдуга», 1991. - 143

140. Гессе Г. Степной волк.- СПб.: «Азбука», 1999. 280 с.

141. Давыдов Д. Март. М.: Изд-во «Детская литература», 1964. - 318 с.

142. Донцова Д. Хождение по мухам. М.: ЭКСМО-Пресс, 2004. - 286 с.

143. Житков Б.С. Избранное. М.: Детская литература, 1969. — 384 с.

144. Зюзин Д. Испытание скоростью. — М.: Изд-во «Молодая гвардия», 1958. -159 с.

145. Леонов Л. Русский лес. Роман. - Том 1,2. - М.: Молодая гвардия, 1961.-567 е., 471 с.

146. ЛНА личные наблюдения автора.

147. Малышева А. Когда отступать некуда, дерутся насмерть.- М.: Астрель, ACT, 2006. 493 с.

148. Маринина А. Светлый лик смерти. М.: Эксмо - Пресс, 2000. - 400 с.

149. Моэм С. Луна и грош. Театр. Рассказы. М.: Правда, 1983. - 576 с.

150. Полякова Т. Сестрички не промах: Повесть.-М.:Изд-во ЭКСМО-Пресс, 1999.-416 с.

151. Пронин В. И запела свирель человеческим голосом./ Подвиг, №3. — М.: Молодая гвардия, 1987. С.214-337.

152. Романов В. ФСБ акция возмездия. - М.: Олимп: Астрель: ACT, 2006. - 348 с.

153. Стаут Р.Черные орхидеи: Романы и повести /Пер.с англ. М.: ЗАО Изд-во Центрполиграф, 2001. — 606 с.

154. Тополь Э. Чужое лицо. Роман.- М.: Молодая гвардия, 1992.- 277 с.

155. Устинова Т. Запасной инстинкт. М.: Изд-во ЭКСМО-Пресс, 2004. -386 с.

156. Шукшин В. Рассказы. — М.: Художественная литература, 1979. — 383 с.

157. Anderson Sh. Selected short stories. Moscow: Progress Publishers, 1982. -352p.

158. Block Th. H. Orbit. New York: Coward, McCann & Geoghegan, 1982. -297p.

159. Chandler R. Farewell, My Lovely. Moscow: Vneshsigma, 1992. - 217p.

160. Chandler R., Parker R.B. Poodle Springs. N.-Y.: Berkley Book, 1990. -290 p.

161. Chase J.H. Come Easy Go Easy. Moscow: Iris Press Rolf, 2002. - 384 p.

162. Christie A. The Thirteen Problems. Phoenix, 1995. -256 p.

163. Cooper M. A. Forgive and Forget. New York: Pioneer Communications Network, Inc. 1994. - 188 p.

164. Ewing T. Starburst. New York: The Berkley\Jove Publising Group, 1982. -183 p.

165. Fitzgerald F.S. Selected short stories. Moscow: Progress Publishers, 1979. -357 p.

166. Foster A. D. Clash of the Titans New York: Warner books, 1981. - 304 p.

167. Fowles J. The Collector. Penguin books, 1996. — 186 p.

168. Golding W. Lord of the flies. Moscow: Raduga publishers, 2002. - 272 p.

169. Grisham J. The Firm. London: Arrow, 1993. - 426 p.

170. Hornby N. About a Boy: Penguin, 2000. 307 p.

171. Joyce J. Dubliners. London: Cape, 1956. - 255 p.

172. Maugham W. S. Theatre: (a novel). Moscow: Vysshaya skola, 1985. - 223 P

173. Shaw G. B. Widower's Houses: (a play) Moscow: Iris Press Rolf, 2001. -222 p.

174. Spillane M. The Deep. London: Transworld Publishers, 1969. - 144 p.

175. Steel D. Summer's End. New York: Dell Publishers, 1989. - 384 p.

176. Twain M. Stories. Kiev: Dnipro Publishers, 1979. - 176 p.

177. Wilde O. An Ideal Husband: (a play) Moscow: Iris Press Rolf, 2001. - 2241. P

178. Wilder T. Heaven's my destination: (a novel). Moscow: Raduga Publishers, 2001. - 256 p.