автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.13
диссертация на тему: Иномерность в современной культуре: многообразие проявлений

Полный текст автореферата диссертации по теме "Иномерность в современной культуре: многообразие проявлений"

САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

На правах рукописи

--------- 17-

ШИЧАНИНА ЮЛИЯ ВЛАДИМИРОВНА

ИНОМЕРНОСТЬ В СОВРЕМЕННОЙ КУЛЬТУРЕ: МНОГООБРАЗИЕ ПРОЯВЛЕНИЙ

Специальность 09.00.13 - религиоведение, философская антропология, философия культуры

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени доктора философских наук

Санкт-Петербург 2006

003054517

Работа выполнена в Федеральном государственном научном учреждении «Северо-Кавказский научный центр высшей школы»

доктор философских наук, профессор Золотухина Елена Всеволодовна

доктор философских наук, профессор Грякалов Алексей Алексеевич

доктор философских наук, профессор Губин Валерий Дмитриевич

доктор философских наук, профессор Колесников Анатолий Сергеевич

Омский государственный университет

Защита состоится « 8 » февраля 2007 года в 16 часов на заседании диссертационного совета Д.212.232.11 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора философских наук при Санкт-Петербургском государственном университете по адресу: 199034, Санкт-Петербург, В.О., Менделевская линия, д. 5, философский факультет, ауд._

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке им. М.Горького Санкт-Петербургского государственного университета

Автореферат разослан « 27 » декабря 2006 г.

Ученый секретарь Диссертационного совета, доктор философских наук, профессор

Л. Е. Артамошкина

Научный консультант: Официальные оппоненты:

Ведущая организация:

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность темы исследования

Одной из основных задач философии 'всегда был поиск адекватного ракурса исследования и понимания человека, построение отвечающей современным реалиям антропологической модели. И всякий раз, когда философия предпринимает попытку познать человека, она вынужденно обращается к обсуждению его потенциальных возможностей и к полаганию его пределов. Мысль о том, каким человеку уготовано когда-нибудь быть, в конечном итоге уравновешивается рассуждениями о том, каким ему никогда не стать, и разные варианты промежуточных версий уплотняют теоретическое пространство философской антропологии. Человек оказывается своеобразным канатом, протянутым над пропастью различных измерений, поэтому ёго изучение как устойчивой субстанциональной формы (включая попытки определить его сущность через некий устойчивый доминантный признак) с необходимостью дополняется попытками диалектического постижения через Иное. Классическая философская антропология субъекта дополняется и вытесняется всевозможными «метаантро-пологиями» и «антропологиями границы». Отчасти это вызвано системным кризисом западной философии и культуры1, теоретическими попытками его преодоления, отчасти теми объективными изменениями, которые происходят с самим человеком в современную эпоху. Оставаясь многомерным, такой человек одновременно выступает как «неравный'себе», из заданной системы координат постоянно ускользающий в Иное. А явленное человеку Иное в определенной степени всегда связано с трагическим противоречием, которое никогда до конца не исчерпывается его видимым разрешением, сохраняет исходные «инаковости» в снятом, виртуальном, вытесненном, латентном и т.д. виде и, что немаловажно, сопровождается некоторой трансформацией человеческого.

' Автор придерживается деятельностной концепции культуры. Соответственно, культура понимается как конкретно-историческая совокупность способов конструирования моделей миропонимания, полагания целей и ценностей, приращения знаний.

Как нам представляется, философия должна осуществлять теоретическое моделирование человека, основываясь преимущественно не на априорных метафизических схемах, в угоду той или иной фундаментальной онтологии, а выводить свой образ должного и сущего, опираясь на современный ей культурный контекст, сосредотачивая внимание на обнаруживающих себя культурных тенденциях и формах их практической реализации. Для решения данной задачи нередко требуется введение в объяснительный оборот новых концептов, ключевых метафор, позволяющих проблематизировать определенные сферы социокультурной действительности, по-новому взглянуть на уже известное.

Очевидно, что помимо известных теоретических построений немецкой философской антропологии (Шелер, Плеснер, Гелен) современная философская антропология унаследовала на рубеже ХХ-ХХ1 веков представление об «одномерном» человеке и человеке «многомерном». Критическое рассмотрение данных теоретических моделей, а также попытка философского (когнитивного, концептуального) моделирования человека современной по преимуществу массовой культуры, как нам представляется, могут быть реализованы посредством метафорического концепта иномерности.

Данный концепт позволяет акцентировать философский интерес как на теме Иного как чужого, внеположенного, находящего за границей наличного опыта и т.д., так и на-проблеме «между» - интеграции антропокультурного разрыва иномерных оснований духа и тела, культуры и природы, сознания и бессознательного, Я и Другого, сверхбытия и ничто. При этом возможен как внешний пространственно-логический ракурс рассмотрения, так и внутренний -темпоральный, экзистенциально-личностный. Теоретическое преимущество данного концепта обнаруживаются также в том, что он ориентирует на фило-софско-культурологическую экспертизу различных «инореальнотей» через призму классической категории «мера».

Человек современной культуры (как правило, далекий от ортодоксальной религиозности, но доверчивый к трансцендентному) лицом к лицу сталкивается с иномерностью собственного бытия. Сознание современников больше, чем ко-

гда либо, укоренено в посюсторонности прагматичной повседневности и вместе с тем активно призывается (психологией, философией, СМИ) к трансформации, нуждается в осознанной актуализации иномерного. До сих пор не определившись с проблемой- антропологических оснований, человек отчаянно пытается существовать, по крайней мере, в двух измерениях: актуально-реальном и потенциально возможном/невозможном, существовать без осознания их реальной диспозиции, с претензией на реализацию этой потенции, пусть даже ценой радикальных трансформаций и выхода за человеческие пределы. И эта ситуация, на наш взгляд, заслуживает детального философского анализа. Она не может не отразиться в культуре и на культуре, которая, в свою очередь, становится семантическим полем и содержательным контекстом феномена иномерности, неотъемлемой составляющей объекта и предмета данного философско-культурологического анализа.

Специфика современной культуры как раз в том, что она актуализировала означенный феномен в его наибольшей доступности, сделала «иномерность» частью не только сакрального мира, но преимущественно повседневного опыта, моды на трансформацию. Она легитимировала на безрелигиозной основе практики расширения сознания и наращивания возможностей тела; благодаря мощной технической составляющей сделала движение к сверхчеловеческому неотвратимым и массовым, но вместе с тем почти не рефлексируемым. Актуальность избранной темы, тем самым, может быть представлена как актуальность междисциплинарной задачи рассмотрения современного человека с точки зрения многоплановости, соизмеримости и несоизмеримости его антропокультур-ных оснований, многообразия и взаимодействия порождаемых им реальностей и смыслов. Это попытка объединить в одной .теоретической плоскости и критически переосмыслить (с позиций философской рациональности и светского гуманизма) парадоксальность антропологической меры и процессы её социокультурной трансформации, сделать латентное феноменальным и глубоко осознанным под новым углом зрения. И в этом видится реальная возможность расши-

рения очеловеченного культурного пространства, ассимиляции иных измерений реальности и новой интеграции человека в целостные порядки бытия.

Объектом исследования является современная западная культура и человек, а также их теоретическая и предметно-практическая репрезентация в современной гуманитарной (научно-философской, культурологической, эзотерической, художественно-философской и т.д.) литературе.

Предметом исследования выступает иномерность как феномен, актуализируемый человеком в определенных формах индивидуального и коллективного опыта2, феномен сознания и культурных практик3 современности.

В качестве основной гипотезы диссертационного исследования предлагается представление об иномерности как универсальном антропологическом феномене, который может пониматься и как характеристика человеческой жизни в целом (динамический момент бытия), и как специфическое качество ее некоторых форм и способов проявления (особое положение, характер целепола-гания, статус в бытии, измененное, предельное состояние и т.д.). С гносеологической точки зрения иномерность - это метафорический концепт, отражающий парадоксальность антропологической меры и процессы её социокультурной трансформации.

Цель исследования: дать философско-культурологическое описание иномерности и анализ многообразия ее проявлений в современной культуре, в результате чего решить следующие задачи:

• Объединить в одной теоретической плоскости и систематизировать многообразие представлений, дискурсов, подходов, способов рассмотрения феномена иномерности. Обоснованно представить идею иномерности как метафорический концепт современной философско-культурологической мысли, выявить ее концептуальные основания и рациональный смысл.

2 Опыт понимается широко: как единство внутреннего и внешнего.

3 Культурная практика - основанная на культурных презумпциях преобразовательная деятельность человека.

• Выделить инвариантное содержание исследуемого феномена, а также формы, уровни, варианты проявления иномерности в контексте современной культуры; продемонстрировать и обосновать их сущностную взаимосвязь.

• Содержательно рассмотреть и сущностно охарактеризовать современ-Шй антропологический дискурс об «иномерном» человеке.

• Исходя из конкретных интересов исследования, выделить идеальные типы человека, выявить их содержание и специфику. Критически рассмотреть и теоретически развить существующие философские модели «одномерного» и «многомерного» человека; осуществить концептуальное моделирование человека «иномерного».

Степень научной разработанности проблемы. Если под разработанностью проблемы понимать главным образом разработку соответствующего ей основного концепта, в данном случае метафорического концепта иномерности, то следует отметить его принципиальную новизну, отсутствие (насколько нам известно) в современной гуманитарной литературе работ, непосредственно использующих данную лексему-семантему и развивающих на ее основе философ-ско-культурологическую теорию. Если же принимать во внимание главным образом содержание темы и проблематику в целом, то наряду с тем, что данное. исследование можно назвать новаторским, его следует причислить к ряду работ по современной философской антропологии,'которые поднимают тему измерений, границ, пределов и перспектив человеческой формы бытия-существования, многообразия порождаемых человеком реальностей, смыслов и способов означивания.

Очевидно, что данная тема в современной западной гуманитарной литературе широко воссоздается на разных теоретико-методологических основаниях и уровнях, с разных мировоззренческих позиций - образует искомое проблемное поле междисциплинарного анализа и может быть представлена не только блестящей плеядой представителей немецкой философской антропологии (М. Шеллер, X. Плеснер, А. Гелен), философов экзистенциально-феноменологического направления (от классиков жанра М. Хайдеггера, Г.

Марселя, Ж.-П. Сартра, К. Ясперса, А. Камю, Э. Гуссерля, М. Мерло-Понти, В. Янкелевича, X. Ортеги-и-Гассета и т.д. до мыслителей-постмодернистов в лице постструктурализма Ж. Батая, М. Фуко, Р. Барта, Ж. Дерриды, Ф. Гваттари, Ж. Бодрийяра, М. Бланшо, Э. Левинаса и др.), но и выдающихся логиков «возможных миров» (Я. Хинтикки, Р. Монтегю, С. Кангера, А. Прайора, А. Мередита, И. Томаса, Н. Гудмена и др.), герменевтиков (Г. Гадамера), психологов (3. Фрейда, К. Юнга, У. Джемса, Э. Ноймана, Л. Бинсвангера, Э. Фромма, К. Хор-ни, А. Маслоу, С. Грофа, К. Уилбера и др.), социологов (Г. Маркузе, Т. Адорно, М. Хоркхаймера и других представителей франкфуртской школы), культурологов (М. Элиаде, Д. Кэмбелла и др.), мыслителей, работающих на стыке отдельных отраслей философского знания, создателей и идеологов современных междисциплинарных парадигм (синергетики, виртуалистики) и т.д.

Следует отметить, что вовлечение в философский диалог о человеческом большого числа специалистов разных предметностей и областей гуманитарного знания, многих из которых весьма сложно однозначно позиционировать в рамках не только отдельных философских направлений, но и дисциплин (например, социальных и трансперсональных психологов, использующих архетипный подход культурологов, логиков-семиотиков, социологов-культурологов и т.д.), - очевидная примета нашего времени. данном контексте попытка тематически представить более или менее полный список работ (в том числе и выдающихся отечественных), на которые опирается осуществляемое исследование, обернулась бы по меньшей мере воспроизведением библиографического списка с вероятным риском обозначить не все значимые персоналии. Поэтому целесообразным представляется здесь непосредственно артикулировать только имена русскоязычных авторов, которые на рубеже ХХ-ХХ1 веков не просто разработали на основе основополагающих концептов («интервал абстракции» (Ф.Лазарев), «антропологическая граница» (СХоружий), «маргинальность» (С.Гуриц), «виртуальность» (Н.Носов), «метаантропология» (Н.Хамитов)) определенные антропологические модели, рассмотрели человека с точки зрения его возможных миров, границ и онтологических перспектив (в последнем, ра-

зумеется, больше всех преуспела традиционная религиозная антропология), а сделали это именно с учетом современного социокультурного контекста, выделив, на их взгляд, адекватные современным реалиям антропологические стратегии. Именно последнее обстоятельство делает означенные работы не только теоретически ценными, но и созвучными содержанию нашей собственной философской концепции и интенции.

Многие из теоретических предпосылок данного междисциплинарного исследования, как нам представляется, достаточно обоснованы в соответствующих им сферах знания. Большинство из них не встречает эмпирического опровержения. И, тем не менее, следует отметить, что разрабатываемая концепция носит дискуссионный характер и в силу ее междисциштнарности, синтетичности и новизны нуждается в дальнейшей разработке силами научного сообщества. Согласно авторскому замыслу проблематизация темы исследования, не в последнюю очередь, должна содействовать организации определенного диалогического пространства, созданию семантического поля для современной дискуссии о мере человека и актуальной трансформации человеческого.

Разумеется, все выше перечисленное не отменяет требования внутренней логической непротиворечивости выдвигаемой теории, обоснования её результатов. В силу этого при анализе современной массовой (западной рыночной) культуры автором были приняты во внимания результаты соцопросов, маркетинговых отчетов, публикации в широкой печати. Поскольку исследование контекстуально (в контексте современной культуре) оно опирается не только на научные издания, на работы авторов, которые по общему признанию составляют современную философскую классику - «ядро» культуры, но и работы, которые репрезентирую культурную «периферию». К последним можно отнести философские поиски современных авторов как реакцию на культурные реалии современности; материалы, позволяющие составить культурный портрет нашего времени - получившие широкую популярность и влияние на массовое сознание произведения современного кинематографа, компьютерные игры, публикации в Интернет и СМИ.

В ходе исследования автор старался учитывать как устоявшуюся норма-тивирующую точку зрения, репрезентирующую разнообразие форм универсального знания (представленную в справочниках, энциклопедиях, словарях, учебниках), так и мнения отдельных специалистов в интересующей его области знания. Здесь необходимо отметить, что в результате политико-экономических и культурных изменений в нашей стране (отход от идеологической ангажированности гуманитарных наук, активный приток новой литературы, бурное развитие новых областей знания и т.д., размывание междисциплинарных и жанровых границ) в настоящее время достаточно проблематично принять во внимание всю литературу по теме. Соответственно приоритет был отдан публикациям, посвященным малоисследованным областям и феноменам, таким, например, как кибертрансцендентализм и т.д.

Также были широко использованы материалы периодических изданий («Человек», «Философия и общество», «Философские науки», «Вопросы философии», «Метафизические исследования», «Социс», «Полис» и др.) коллективных монографий, тематических сборников, конференций и «круглых столов» по проблемам философской антропологии и психологии (особенно по теме смерти-бессмертия, свободы, повседневности, межличностной коммуникации, самоактуализации личности, измененных состояний сознания, «опыта-предела» и т.д.), науки и техники (особенно по проблеме «человек-машина», создания искусственного интеллекта и т.д.), культурологии (по проблемам, связанным с современной массовой культурой, а также с исследованием обрядов «перехода»), синергетики и виртуалистики (их методологической и антропологической составляющей), привлечены текстовые ресурсы Интернета.

Предельно обобщая, можно сказать, что в той или иной мере, прямо или в связи с анализом других вопросов тема иномерности представлена в публикациях, обнаруживающих параллели между динамикой современной культурной ситуации и идеей иномерности. И в то же время нельзя не отметить, что тенденция усиления внимания философии к феномену иномерности как к обусловленному современной западной культурой процессу антропологической транс-

формации, моменту смещения и преступайия человеком антропокул ьтурных пределов только набирает силу, остро нуждается для своего адекватного развития в мощной критической подпитке. Сделать шаг в этом направлении и призвано данное исследование.

Научная новизна исследования определяется степенью неразработанности избранной темы в современной гуманитарной литературе и состоит в следующем:

• На междисциплинарном уровне исследования осуществлена философ-ско-культурологическая проблематизация темы иномерности в современной гуманитарной литературе. В объяснительный оборот философских наук введён новый концепт — концепт иномерности, который делает возможным понятийную интеграцию феноменов актуализации и трансформации антропокультур-ной меры, адекватно репрезентирует характер философско-культурологических исканий современности.

• Выявлено, 'что феномен иномерности типичен не только для современной западной культуры, но и для других культурно-исторических эпох. Однако в современной, по преимуществу массовой культуре он приобретает ее специфические сущностные черты.'

• Описаны и систематизированы: многообразие смыслов, вкладываемых в понятие иномерности, формы и способы актуализации исследуемого феномена, его рациональное содержание и концептуальные основания в современной культуре. Произведено соотнесение концепта иномерности с рядом ведущих категорий и семантем современной западной философии (мера; свое, иное, граница; повседневность; экзистенция; трансценденция; бунт; отчуждение; трансгрессия; складка; опыт-предел; маргинальность; невозможное; непостижимое и т.д.).

• Через призму концепта «иномерности» рассматриваются наличные и вычленяются новые интерпретационные модели для понимания явлений, которые из принадлежащих узкому кругу, за последний период времени превра-

тились в массовые, вышли на поверхность общественной жизни: оккультно-эзотерические практики, виртуальная реальность, киберпанк и др.

• Содержательно рассмотрены современные теории и дискурсы, репрезентирующие иномерность человека и человеческого, обнаружены тенденции, характерные для современного общественного сознания (к постижению человека через его Иное; устойчивый интерес к теме предельного и запредельного бытия; к преступангао онтологических границ).

• Исходя из специфических исследовательских интересов выделены и проанализированы идеальные типы человека: одномерный, многомерный, ино-мерный, а также философские модели «одномерного» и «многомерного» человека в их социокультурной динамике и мировоззренческой противопоставленности. Человек показан как главный агент и носитель иномерности, как ее субъект, реализующий иномерность в ходе собственного интеллектуального и духовного развития.

• Показано, что в своем генезисе человек выступает как «человек ино-мерный», однако данная фундаментальная характеристика имеет разные формы, способы, степень личностной и социокультурной проявленности. Введение в объяснительный оборот концепта иномерности как динамической характеристики бытия, позволяет рассмотреть соотношение в человеке «одномерности», «многомерности» и «иномерности»', как моментов его живого развертывающегося целого.

• Содержательно рассмотрены некоторые формы, в которых современным человеком реализуются разнообразные стратегии по отношению к Иному и границе: идеал, виртуал, сверхчеловек, отрефлексированы их сущностные особенности, взаимосвязь и культурная динамика.

• Выявлены и проанализированы основные противоречия антропо-культурной меры: онтологические, гносеологические, аксиологические.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Тема иномерности, существующая под разными наименованиями, широко представлена в различных пластах современной культуры. Она являет-

ся достоянием философской и психологической мысли, выражена в популярной литературе современного неооккультизма, обнаруживает себя в достаточно распространенных'«духовных» и «энергетических» практиках, в увлечении техногенными виртуальными реальностями, в активном обращении масскульта к сюжетам сверхчеловеческого. В этой связи в философско-культурологической мысли назрела необходимость описания, анализа и понятийной интеграции феноменов, которые репрезентируют парадоксальный характер антропологической меры, выступают современными формами и способами актуализации меры иной. Это возможно посредством концепта иномерно-сти.

2. Иномерность выступает как метафорический концепт, выявляющий инвариантное содержание антропологических исканий современности: переживание и осмысление трагического противоречия между фактической мерностью (фиксированностью, погруженностью, включенностью) человеческого и его экзистенцией, предполагающей "эк-стазис", выход за границы наличного состояния и самой антропокультурной меры. В целом концепт иномерности отражает становление человеческой меры в контексте социокультурных практик современности.

3. С точки зрения философской онтологии и феноменологии современной культуры адекватным, на наш взгляд, выступает представление об иномерности как универсальном антропологическом феномене, который может пониматься и как характеристика человеческой жизни в целом (динамический момент бытия), и как специфическое качество ее некоторых форм и способов проявления (предельных, пограничных, «измененных» и т.д.).

4. В контексте современных философских онтологий иномерность выявляется как противоречие между актуально-реальным и потенциально возможным/невозможным бытием человека, его подлинным и неподлинным существованием.

5. Иномерность можно понимать по крайней мере двояко:

- как нахождение по какую-либо сторону границ, за которыми начинается «инаковость» (восприятие человеком окружающего мира, культуры, Другого, собственного тела в качестве противостоящего ему Иного; отношение сознания к бессознательному (иному), самости - к целостным порядкам организма, среды и т.д,). В этом .случае одна мера отделена от другой, и нарушение границ влечет за собой переход к иной мере.

- как территорию, поле, сферу «между» (между различными измерениями, между «инаковостями»). Так человек современной западной культуры стремится интегрировать по мере сил антропокультурный разрыв - иномерность духа и тела, культуры и природы, сознания и бессознательного, Я и Другого, сверхбытия и ничто. В этом случае мера созидается между «инаковостями», и одна мера может включать другую.

6. Можно выделить внешний (логико-семантический, пространственный) -и " внутренний (экзистенциально-личностный, . темпорально-телеологический) аспекты рассмотрения феномена иномерности:

- иномерность как аспект пространственно-логических отношений Своего и Иного, фиксирующий наличие «инаковостей», границы и их объективное взаимодействие;

- экзистенциально-личностный аспект, в котором иномерность не просто отражает наличное положение дел, а актуализируется при непосредственном участии человека, воссоздается как феномен его внутреннего и внешнего опыта.

7. • В современной культуре человек выступает наиболее активным агентом собственной иномерности. Иномерность становится мерой человеческого в человеке - смыслообразующей, качественной и самодостаточной составной менталитета, сознательным и бессознательным .стремлением, эмоциональной «жаждой». При этом тема иномерности востребована в наши дни не только антропологически ориентированной философией, но и массовым сознанием. В последнем случае иномерность ошибочно трактуется как феномен повседневности, причастность к ней становится модной.

8. Человек может быть представлен мерным по факту, многомерным по форме и иномерньгм по сути (однако данная фундаментальная характеристика имеет разные формы, способы, степень личностной и социокультурной проявленности); он тяготеет не только к переступанию меры текущего момента, но и к онтологическому выходу за пределы человеческого - к инобытию сверхчеловеческого. В предельной идеализации человек одномерный олицетворяет собой массового человека-обывателя, извне-ориентированную личность, человека, редуцированного к некоторому одному измерению. Причем данная редукция может осуществляться как извне (системой и т.п.), так и внутренними устремлениями самого человека. Человек многомерный репрезентирует варианты творческого, толерантного, автономного, мобильного и т.д. индивидуума, в лучших проявлениях характерного для идеологии постмодерна. При этом в философских моделях обнаруживается-мировоззренческая оппозиция «человек одномерный - человек многомерный». Человек шомерный - не только динамическая версия многомерного человека, но и человек, способный на экзистенциально-личностное-переживание трагических противоречий и онтологические метаморфозы. Максимально проявленная в качестве сознательно личностной стратегии «иномерность» предполагает, что мера задаётся человеком «изнутри» посредством актуализацию Иного, наделения его экзистенциальным смыслом и ценностью.

9. Говоря об иномерности, мы находим ее в онтологиях современной философии, феноменах идеала (сфере идеалов), виртуального и сверхчеловеческого. Каждый из них отражает возможные форму и способ проявления иномерности в культуре, по-особому репрезентирует отношения Своего и Иного, реализацию «стратегий границы». Иномерные основания, модусы, реальности могут как противостоять друг другу в эмпирии человеческой жизни (примером чего является онтологический конфликт между человеческим и сверхчеловеческим), так и быть комплементарными, совместимыми (как, например, в феноменах идеально-виртуального).

10. Аксиологически интерпретированная иномерность способна олицетворять полноту бытия, гармонию и совершенство, одновременно выступая выражением амбивалентности и противоречивости человеческой природы, воплощением ее трагического разрыва. Эта ценностная двойственность, с одной стороны, создает для человека перспективу безумия, изгойности и даже небытия, а с другой - манит сверхвозможностями, максимальной интенсивностью и полнотой жизни, неописуемым блаженством.

11. Можно зафиксировать, что в современной гуманитарной литературе сверхчеловеческое понимается по крайней мере двояко:

- как деятельность, основанная на сверхчеловеческих способностях и направленная на желаемое преобразование материальной Вселенной;

- как особый способ бытия, предполагающий радикальное изменение антропологической меры, выход за рамки «человеческой точки зрения». Вторая точка зрения, как правило, оказывается несамодостаточной и, так или иначе, дополняется первой, «деятельностной» позицией.

12. Сверхчеловеческое не просто выступает проявлением иномерности в современной культуре, а олицетворяет собой антропологический предел ее самоосуществления. В определенном смысле иномерность сверхчеловеческого «снимает» иномерность идеального и виртуального. Это происходит как в силу гибридного характера всех человеческих практик установления, преступания-и упразднения границ, так и в силу метаисторического, метаантропологического, онтологически запредельного характера сверхчеловеческого телоса.

13. Иномерность сверхчеловеческого - не только цель, но и путь, максимальное напряжение между иномерными основаниями человеческой культуры и бытия. Это неуклонное движение к тому, что должно быть, и одновременно к тому, чего, с человеческой точки зрения, быть не может. В принципиальной иномерносга, раздвоенности и разъятости современного «переходного» человека гипотетически коренится возможность трансцендентного синтеза и разрешения трагических противоречий.

Методологическая база. Методы исследования и изложения материала определяются спецификой и сложностью изучаемого объекта и предмета, междисциплинарным характером последнего. Соответственно, в качестве специфического, применяемого в работе логико-методологического приема можно выделить конфигурирование: мыслительную технику синтезирования различных системных представлений об одном и том же объекте, разнопредметных знаний о нем. При этом превалирующим ракурсом рассмотрения темы выступает экзистенциально-личностный. Последнее, однако, означает не жесткую привязку к одной из онтологии экзистенциализма как направления философии XX века, а факт рассмотрения человека как существа незавершенного, открытого и полагающего себя в становлении.

Принимая во внимание, что феномен иномерности рассматривается не только в рамках классической диалектической схемы, наряду с классической рациональной методологией (предполагающей логический, этимологический, структурно-генетический, сравнительный, культурологический и т.д. анализ и синтез; абстрагирование, индукцию, дедукцию, историко-философскую реконструкцию, моделирование, использование диалектических принципов восхождения от абстрактного к конкретному, развития, всесторонности рассмотрения и др.) были востребованы принципы и положения неклассической, а также постне-клдрсической рациональности (прежде всего, герменевтики, а также семиотики, постструктурализма, диалоговедения, феноменологии, синергетики, виртуали-стики и т.д.). В этом смысле данное исследование является полиметодологическим. Оно не отвергает системно-эволюционный, информационно-энергетический подходы к предмету, учитывающие основные свойства нелинейных открытых систем, наличие хаосогенных процессов, отсутствие жесткого противопоставления субъекта и объекта, полисемантизм дискурса и т.д. В качестве необходимых составляющих современного философского исследования автор полагает не только его научность, но и удобочитаемость, некоторую художественность философского дискурса.

Поскольку «иномерность» человека выводится в работе не из априорных метафизических схем, а опирается на современный культурный контекст, данное исследование можно назвать контекстуальным, использующим для получения необходимых результатов контент-анализ. Последний, как известно, находит широкое применение в области гуманитарных наук, когда к рассмотрению принимаются не только специально подготовленные для исследовательских целей научные тексты, но и подлежащие систематическому изучению и интерпретации артефакты культуры, чаще всего истолкованные как своеобразная семиотическая система или в широком смысле культурный текст.

Теоретическая и практическая значимость. В соответствии с принятыми идеализациями в диссертации содержится репрезентация и анализ актуальных междисциплинарных подходов к пониманию культуры и человека, а также характера современных антропокультурных проблем. Поэтому результаты работы позволяют не только углубить существующие теоретические представления о человеке в современной западной культуре, но и очертить проблемное поле для дальнейшего междисциплинарного диалога, наметить перспективы и инициировать дальнейшее исследование трансформации человеческого. Материалы диссертации могут быть востребованы и найти практическое применение при разработке основных гуманитарных курсов по философии, культурологии, философской антропологии, а также использованы преподавателями других гуманитарных дисциплин, например психологии.

Апробация. Основные результаты и выводы исследования докладывались автором на российских и международных конференциях, симпозиумах, конгрессах, в том числе на Ш Всероссийском философском конгрессе «Рационализм и культура на пороге третьего тысячелетия» (Ростов-на-Дону: РГУ, сентябрь 2002 г.) и IV Российском философском конгрессе «Философия и будущее цивилизации» (Москва: МГУ, 24-28 мая 2005г.), Международном философском симпозиуме «Разум в постнеклассяческую эпоху: антропологические перспективы» (Симферополь: ТНУ, 21-24 мая 2003 г.), Международной научно-практической конференции «Мужчина и женщина: параллельные миры?» (Санкт-Петербург:

СПбГУ, 5-6 июня 2004 г.), Международной конференции «Истоки и перспективы развития русской духовности» (Ростов-на-Дону, 12-13 февраля 2005 г.), Сар-троёских чтениях (Ростов-на-Дону: РГУ, 13 апреля 2005г.), Международном междисциплинарном симпозиуме памяти Ж. Деррида «Ситуаия «POST»: что после?» (Ростов-на-Дону: РГУ, 5-7 июня 2005 г.), Таврических чтениях «Отечественная философия: современные коллизию) (Симферополь: ТНУ, 17-21 сентября 2005 г.), Днях Петербургской философии-2005 «Общественное призвание философии» (Санкт-Петербург: СПбГУ, 16-19 ноября 2005 г.), Международной научной конференции «Онтология в XXI веке: проблемы и перспективы» (Санкт-Петербург: СПбГУ, 26-28 июня 2006) и др. '

Структура диссертации. Структура диссертации определяется авторским замыслом и последовательностью решения основных задач. Работа состоит из введения, пяти глав (включающих 15 параграфов), заключения и библиографического списка (651 источник на русском и английском языках). Общий объем работы - 359 с.

Основное содержание работы

Во Введении обосновывается актуальность, научная новизна, теоретическая и практическая значимость избранной темы; характеризуется степень разработанности проблемы и ее теоретико-методологические основания; определяются объект и предмет исследования; излагаются основные цель, задачи, гипотеза и положения, выносимые на защиту.

В главе 1. «Онтологические и методологические предпосылки анализа» содержательно моделируется феномен иномерности; даются теоретико-методологические основания и объяснительные модели, которые могут быть использованы для интерпретации многообразия проявлений иномерности в современной западной культуре. Глава включает два параграфа.

В тексте первого параграфа «Дефиниции и семантические контексты иномерности (понятийный каркас исследования)» раскрываются формаль-

ные и содержательные характеристики исследуемого феномена, даются его возможные дефиниции.

Опираясь на современную теорию познания, автор отмечает, что иномер-ностъ может быть рассмотрена в качестве базовой и ключевой философской метафоры, которая не только расширяет смысловое поле, углубляет контекст и формирует представление о человеке, но и во многом предопределяет способ и стиль мышления о нем. Рационализация и концептуализация иномерности затруднены в силу того, что человеческое - живое и становящееся - чрезвычайно сложно выразить в фиксированных логических конструктах. Тем не менее для прояснения смысла исходной абстракции «иномерностъ» автор прибегает к рассмотрению двух взаимосвязанных понятий: мера и иное. Их противоречивое сочетание и противопоставленность в одном концепте есть одновременно их взаимополагаемость, что - применительно к человеку — адекватно отражает современные антропокультурные представления и задает необходимый вектор дальнейшего познания человека как незавершенного, открытого, становящегося в противоречиях существа.

В тексте отмечается, что для философии всегда был характерен интерес к отысканию адекватной антропологической меры, причем меры «естественной», вырастающей изнутри, из самой природы человеческого и способа его бытия. В связи с этим тема антропологической меры всегда была связана: с поисками сущности, идентичности и динамики человеческого, активностью человека в становлении и самополагании; с темой антропологических границ и пределов; с поисками адекватной шкалы и точки отсчета (системы референции) человеческого, а также с попытками философской и социокультурной-экспертизы Иного, как того, что ограничивает собственно человеческое и как того, что нередко антропологическую меру задает.

Существенно, что в ходе подобного поиска философское мышление, как правило, наталкивалось на логико-семантические парадоксы, многие их которых находили свое разрешения путем создания фундаментальных онтологий, а priori включающих трансцендентное «феноменальному» человеку и наличному

человеческому опыту в качестве антропологической сущности и меры подлинности человеческого существования. Таковыми выступали акцентированные на субстанциональности монистические онтологии, ориентированные на иерархическую вертикаль метафизические схемы. В соответствии с ними человек в своем становлении и развитии оказывался зависимым от трансцендентной сущности (Бога, Мирового разума, Воли и т.д.), выступал производной и ступенью объективации последней. Вместе с тем, это оказалось характерным и для «горизонтальных» философских онтологий, центрированных на становлении, в которых декларировалось отсутствие у человека трансцендентной сущности, однако не исчезало противоречие между его подлинным и не подлинным существованием, мерой феноменальной и ноуменальной, социальной и индивидуально-личностной. Моделируемый философией человек, тем самым обретал специфическую мерность или в отождествлении, или в противопоставлении Иному, тому, что выходило за рамки его наличного ойыта и способа бытия. А сама антропологическая мера оказывалась отражением противоречия между различными измерениями универсума или собственно человеческими модусами бытия. Содержание данных онтологических коллизий, как полагает автор, могут быть обобщены в философских моделях «одномерного» и «многомерного» человека, развиты в концептуальном моделировании «человека иномерного».

Как же можно понять меру в применении к человеческому? Словарные дефиниции позволяют не только определить меру как интервал (предел, границы, диапазон), в которых количественные изменения не нарушают качественной определенности предмета, но и выявить' необходимую связь меры с «осо-бостъю», индивидуальностью, уникальностью вещи в определенных пределах, условиями ее самотождественности. Немаловажно, что классическая философия различает простую (непосредственную), системную и реальную меру.

Рассмотрение генезиса данного понятия (начиная с философии античности) позволяет выявить ряд необходимых для дальнейшего исследования смыслов и коннотаций категории меры: эквивалент мудрости, гармонии и порядка-, мера-пропорция; эталонный образец. Не менее важный момент связан с мерой

как с «золотой серединой», равновесным центром между избыточностью и недостаточностью, размеренностью, а также с понятием оптимума и совершенства. При этом мера не просто существует объективно, но задается человеком, прилагается им тс конкретным вещам и процессам. Благодаря диалектической логике Гегеля полисемантема меры приобретает динамику саморазвивающегося, самодвижущегося понятия, становится категорией, -имманентно связанной с противоречием, с тенденцией к превышению и изменению наличной меры. При этом притязания на знание, определение, задание меры предполагают знание не только границ, но и того, что ограничивает, Иного. Соответственно, автор обращается к анализу второй составной концепта иномерности - Иного, как другого, чужого, внеположенного, транщендентного исходному состоянию или опыту. Здесь принципиальное значение имеет, является ли Иное онтологически трансцендентным по отношению к человеческому, как, например, трансцендентный Бог. Или Иное следует понимать лишь как эмпирически внешнее - не в бытии, а лишь в сущем, как, например, собственное бессознательное, тело или порождаемые в процессе рефлексии ментальные копии Иного, иллюзорно тождественные предметам отражения. Однако еще более важной представляется проблема сосуществования иномерных оснований Своего и Иного, теоретического объединения их в одном концепте и практического - в человеческой жизнедеятельности.

Как будет показано далее, в современной философии и культуре присутствуют многообразные формы и варианты подобного объединения в сфере идеально-виртуального и сверхчеловеческого, когда в результате диалектических процессов рефлексии, синергии, образования виртуального поля взаимоизменения и трансформации меры Своего и Иного оказываются актуально и сущно-стно взаимосвязанными, вызывают к жизни феномен иномерности. В результате философской идеализации иномерность может быть представлена как своеобразный эффект, процесс и результат взаимодействия «самобытия» и «инобытия», порождающий некое новое качество в вещественной, идеально-виртуальной формах и вызывающий трансформацию исходных агентов.

В целом понятие иномерности имеет философские коннотации с понятиями иномирности, инореальности и инобытия. Иная мера человеческого существования предполагает и иную меру оценки, иные нормы культуры. Следовательно, иномерность имманентно содержит и представление об инонормно-сти. И если нормальное - это то, что соответствует норме, подчиняется правилу, то иномерное может быть интерпретировано как анормальное и даже ненормальное, нарушающее общее (для индивида и социума) правило. При этом чрезвычайно важной представляется связь нормы с представлением об оптимальности и оптимуме. Оптимум - это и «золотая середина», и одновременно - положительный максимум, пик, экстремум. Оптимальность парадоксально отражает иномерность с той точки зрения, что оптимум достижим как «снятие» противоречия, присущего конкретному уровню, а это, в свою очередь, предполагает переход системы на новый уровень организации и развития. С человеческой точки зрения, достижение оптимума нередко равнозначно достижению совершенства, но совершенство живого становящегося невозможно онтологически зафиксировать как ставшее. Это означает, что применительно к человеческому оптимальная мерность тождественна иномерности. Концепт иномерности позволяет аккумулировать парадоксальный, противоречивый смысл становления человеческого. В этом смысле представление о многомерности человека - только фиксация возможности выявить взором внешнего наблюдателя плюральность (а значит, относительную несоизмеримость, автономность и атомарность) существующих в человеке срезов, шкал, интервалов, модусов бытия. Многомерность - это во многом «горизонтальное» понятие. Указание на иномерность в большой степени позволяет синтезировать в одном понятии процесс и результат; достижение оптимальности, совершенства, размеренности и его превосхождение; меру и ее Иное. В последнем случае «горизонталь» дополняется «вертикалью», причем не столько априорно, сколько в процессе це-леполагающей человеческой деятельности.

Поскольку диалектический процесс постижения многих философских категорий допускает не только «катафатическое», но и «апофатическое» их опре-

деление, производится содержательное соотнесение понятия иномерности с понятием повседневности (эмпирической реальности каждодневного опыта). В этом смысле иномерность может манифестироваться всем тем, что не есть норма жизни (морали, культуры, общества и т.д.), не есть тотальная определенность и стереотипность опыта, не есть ежедневная достоверность существования и гарантированное воспроизведение бытия. Такие феномены нередко возникают и функционируют (в буквальном смысле проявляются) на фоне повседневности как моменты экстраординарного, чудесного я непостижимого. Вместе с тем иномерность как запредельностъ обыденному образует в повседневности перспективу смыслополагания, поэтому ее антагонизм по отношению к обыденности не является тотальным отрицанием наличной реальности.

Рассматриваемая через призму человеческого бытия иномерность является не просто антагонистом обыденности, а возникает на пересечении двух планов: трансцендентного и имманентного, потустороннего и посюстороннего, запредельного и нормативного. Это во многом роднит ее с закрепившимся в современной западной философии понятием экзистенции как специфической формы человеческого существования, «бытия на границе». Однако, согласно авторским воззрениям, экзистенция - это только одна из онтолого-лингвистических форм проявления иномерности, характеристик процесса трансмутации, перехода. Здесь автор возвращается к представлению о границе как пороге, черте, области, представляющей инобытие Своего и Иного, зоне перехода, когда признаки Своего и Иного парадоксальным образом сочетаемы и уравновешены. Но данное состояние лишено качественно-количественной определенности, в том смысле, что граница есть состояние «подвешенности», отсутствия четко определенной меры, за которым теоретически должен следовать переход к другой мере. Здесь также возникают коннотации с понятием маргиналъности, для которого характерно не просто выпадение из нормы (чаще всего социокультурной), но и одновременная и однопространственная соотнесенность (актуальная или в интенции) с противоречивыми системами, ни в одну из которых маргинальный субъект полностью не входит. По идее, маргиналь-

ность не может быть тотальной характеристикой человеческого, так как это отрицает саму идею мерности человеческого как такового, в том числе и идею нормы. Маргинальное» должна пониматься как некая лиминальная стадия (стадия пересечения порога), а не растягиваться до размеров человеческого. Однако процессуально и динамически интерпретированная граница может оказаться (и реально оказалась, например в философии экзистенциализма) собственным способом бытия человеческого, существованием, неизбывным трагическим противоречием, становлением, которое есть постоянное творение, превос-хождение себя. Жизнь человека, тем самым, постоянно «Бременится» из Иного (из будущего, из смерти, из трансцендентного), и только в этом случае она становится сознательным подлинным существованием - экзистенцией, бытием тред лицом Иного. В широком смысле человеческая жизнь является постоянной экзистенцией, так как подразумевает постоянное становление в мирах и абстракциях посредством преступания пределов наличного состояния.

Необходимо обратить особое внимание на то, что рассмотрение иномер-ности (опосредованное темой границы) в современной культуре не в последнюю очередь связано с метафорическим концептом философии постмодерна -трансгрессией, фиксирующим феномен перехода непроходимой границы, и прежде всего - границы между возможным и невозможным. Понятие трансгрессии, во многом замещающее в философии постмодернизма понятие противоречия, репрезентирует иномерность в динамическом ключе, с учетом радикальной нелинейности антропокультурных процессов. Трансгрессия выступает как акт трансгрессивного выхода за пределы нормы (социбкультурной, в том числе психической), в результате которого наличная непосредственная мера замещается ситуацией иномерности, решением и вожделением преодоления непреодолимой границы. Экзистенция как «бытие на границе», бытие перед лицом Иного своеобразно преобразована в философии постмодернизма в опыт трансгрессии. Причем Иное здесь кодируется прежде всего как невозможное -невыразимое, неизвестное, непредсказуемое, то, что нельзя ни предвидеть, ни предотвратить. Семантика иномерности в данном контексте дополняется по-

средством таких метафорических концептов как «складка», «ризома», «лабиринт», «нонсенс», «со-бытие», «точки расхождения серий», «двусмысленные знаки» и т.д.

В заключение автор предпринимает попытку еще раз философски артикулировать ту инструментальную онтологию, которая позволяет осуществить конфигурирование феноменов иномерности в разных предметных областях гуманитарного знания и на разных уровнях философской рефлексии. В этой связи возникает необходимость дополнить существующие в современной философии определения человека (путем выделения его сущностных черт и специфического способа самоосуществления) констатацией иномерности человеческого, которая позволяет определить человека не просто с точки зрения имманентной диалектики — динамически, но и телеологически, посредством феноменов идеально-виртуального и сверхчеловеческого.

В целом можно сказать, что мера человеческого задана совокупностью проявлений человеческого. При этом мера может быть задана «извне», пространственно-логически, в гносеологическом аспекте. Наиболее адекватным данному варианту и способу задания меры будет понятие измерения как совокупности действий, выполняемых с целью нахождения числового значения измеряемой величины в принятых единицах измерения и в соответствии с определенным правилом. В результате могут быть получены биологическое, социальное и т.д. измерения, методологические срезы и грани человеческого. Однако мера может быть задана и «изнутри» — экзистенциально-личностно, посредством индивидуально-личностной экспертизы Иного, наделения его экзистен-щалъным смыслом и ценностью. В последнем случае мера задается темпораль-но-телеологически - интенсивностью, способом и степенью актуализации Иного, интегрированности Иного в наличную меру. Представляется, что введение в "объяснительный оборот концепта иномерности позволяет аккумулировать в одном понятии оба обозначенных, диалектически взаимосвязанных смысла. Вместе с тем акцент данной работы поставлен на экзистенциально-личностном «изнутри», на эмпирической явленности и субъективной значимости иномерно-

сти человеческого бытия, ее антропологических перспективах. В данном контексте «иномерность» вводится с целью подчеркивания возможности трансформации человеческого, изменения его меры не только как антропологического модуса бытия, но и как превышения онтологических пределов человеческого. Кроме того, объединение меры и Иного в рамках одного понятия и словоформы представляется нам оправданным в силу точного отражения посредством данного «кентавра» специфики образа и действия современного человека в современной культуре, его переходного характера.

В самом общем смысле человека можно назвать иномерньш с точки зрения его воппощения/развоплощения - рождения/смерти, когда он переходит из небытия в инобытие земного существования, а затем снова совершает онтологический переход из Иного жизни в Иное смерти и, возможно, в инобытие бессмертия. В психосоматике своего воплощения индивид ограничен в пространстве и времени (телесно замнут), а потому он иномерен по отношению к внешнему окружающему миру, культуре и целостным порядкам бытия.

Поскольку человек динамично развивается, он постоянно изменяет свое психосоматическое качество путем переступания меры текущего момента. Тем самым он оказывается иномерньш по отношению к прошлому опыту, этапам и стадиям собственного становления. В другом смысле человек как «тело-душа-дух» выступает иномерньш в единстве своего земного существования благодаря тому, что душа скрепляет эти иномерные основания на короткий срок от рождения до смерти. Однако человек иномерен собственному существованию еще и в качестве самости, или позициональной середины. Но и личностный центр нередко выступает вместилищем и элементом самостоятельных иномерных реальностей. В нем современная философская антропология обнаруживает структуры бессознательного, сознательного и сверхсознательного, не говоря уже о еще более тонком выделении измерений «спектра сознания» и т.д.

Можно попытаться представить иномерность человеческого и другим образом. Как уже было показано, иномерность - это эффект и результат взаимо-

действия Своего и Иного с последующим образованием некоего виртуального «между», материализующегося в вариантах, нового качества. Человек иноме-рен, так как он всегда есть «нечто третье», иномерное основаниям Своего и Иного, внутреннего и внешнего, духа и тела, материи и формы (а в бесконечной перспективе - Бога и Ничто) и постоянно заново возникающее в результате их непрерывного взаимодействия. Тем самым, он всегда оказывается мерным по факту, многомерным по форме и иномерным по сути (по природе и генезису); онтологически тяготеет не только к переступанию меры текущего момента, к образованию «полионтического» конгломерата идеально-виртуальных реальностей, но и к инобытию сверхчеловеческого. Иномерность, таким образом, может быть представлена как некий инвариант многообразных проявлений человеческого, его способа бытия.

Здесь резонно также определить антропокультурную иномерность человеческого, исходя из классификации мер: простой, системной, реальной. Апер-спективная, фиксированная как наличное состояние современного человека совокупность признаков и черт человеческого как среднестатистического homo sapiens составляет -его простую непосредственную меру. Системная мера определяется, принимая в расчет масштабные «системы погружения» (природа, социум, вселенная и т.д.) человеческого, а также его положение внутри данных систем, отношение человека к границе (центральность, периферийность и т.д.). Системная мера задает многомерного человека, где некоторая связанность плюральных измерений обеспечивается за счет общего контекста системы. Реальная же (перспективная) мера, как мера человека, рассматриваемого с точки зрения всех его возможных (и невозможных) систем взаимодействия, где репрезентируется его качество, - есть иномерность — мера, задаваемая во взаимодействии и перспективе актуализации иного, в том числе и онтологически запредельного человеческому.

Во втором параграфе «Краткая философская "родословная" проблемы» выявляются теоретические истоки и генезис темы иномерности в современной западной философии. Автор отмечает, что в той или иной форме тема

иномерности (как тема противоречия между замкнутостью и открытостью, временностью и вечностью человека, тема его онтологической «переходности» и т.д.) присутствовала на протяжении истории развития человека разумного, однако только с началом «эпохи декаданса и переоценки ценностей» иномер-ность становится самостоятельной философской проблемой. Проблематизация «иномерности» в XX веке во многом выступает следствием проблематизации самого человека.

Философская смерть Бога и исключение его из числа естественных причин бытия активизируют экзистенциально-личностные поиски иномерности. В современной философии закрепляется тезис о том, что наличное существование человека обременено некой бытийной задачей (проектом): актуализировать заложенное, проявить непроявленное, реализовать Иное. Вместе с тем смещаются акценты: с поиска внешних этому миру детерминант homo sapiens переключается на усмотрение имманентных жизни человеческой феноменов, сигнифика-ционных данностей сознания и телесной организации. Фундаментальное, причинное значение получают внутри-бытийные структуры или даже их элементы. Постепенно иномерность попадает в сферу свободного выбора личности. Освободившись от жесткого онтологического каркаса и соответствующих «табу» традиционных культур, субъект фактически присваивает себе право выпадать из актуальной реальности по собственному желанию и ставит на службу этому не только философские теории и ментальные практики, но и технический прогресс.

XX век в лице экзистенциализма, феноменологии, постмодерна (постструктурализма) и немецкой философской антропологии фактически узаконил «утопическое» место человека в бытии. В семантическое поле сознания современная философия ввела образ Другого как Иного, скрыто или явно конституирующего пространство собственно-человеческого бытия. Данный тезис был блестяще развернут в объемную теорию «диалога», «диалоговедения», которая акцентируется не на отдельном человеческом «Я», а на отношении человека к Иному. Причем тема иномерности проигрывается здесь и как оппозиция «Свой-

Чужой» (Я-Другой), и как вездесущая территория интерсубьективности, когда способ бытия человеческого возможен только как «бытие-с» (Хайдеггер), «событие» (Сартр), «бытие друг-с-другом» (Бинсвангер) и т.д. Феноменологически ориентированная философия (Гуссерль, Хайдеггер, Сартр, Мерло-Понти и др.) при этом сосредоточивает свои антропологические усилия не на проблеме субстанции, а на проблеме смысла - интенционально и темпорально организованного отношения.

В современной гуманитарной литературе тема иномерности своеобразно обнаруживает себя также в рамках интервального подхода к человеку и философской «метаантропологии»; интегрального, трансакционного и классического психоанализа; в глубинной, трансперсональной, гуманистической психологии и ролевых теориях социальной; в выделении жизненных моделей как самостоятельных онтологических единиц. Иномерность человеческого существования имманентно утверждается всей оккультно-эзотерической и религиозно-философской традицией. На уровне онтологических оснований тема иномерности оказывается также сопряжена с современными тендерными исследованиями, философской проблемой телесности и т.д. Можно сказать, что внутри ведущих направлений современной философской мысли выявляется тенденция современного гуманитарного знания к онтологизации иномерности в качестве специфически человеческого способа бытия. В связи с чем дескрипция и анализ исследуемого феномена позволяют конструктивно переосмыслить онтологический базис и интенцию современных антропологических моделей.

Глава 2. «Современный дискурс об "иномерном" человеке» состоит из трех параграфов. В тексте данной главы автор прослеживает дальнейшее развитие проблематики иномерности через призму концептуальных идей философской антропологии XX века и антропологии рубежа тысячелетий. Акцент исследования смещается в сторону критического рассмотрения и теоретического развития концептуальных моделей человека «одномерного» и «многомерного», построения модели человека «иномерного».

В первом параграфе «Теоретическое наследие западной философии человека (XX века)» с учетом интересов данного исследования содержательно рассматриваются основные варианты тезисов, означивающих проблему человека в «антропологическую эпоху» XX века:

• Человека нельзя определить как ставшее бытие, устойчивую субстанциональную форму; в своем развитии он незавершен и открыт.

• Специфически человеческий способ бытия - это способ бытия существа ущербного и парадоксально-противоречивого в своих основаниях.

• Человек не только субъект познания, а прежде всего субъект жизни.

• Человек - это посредник между разными мирами.

• Человек - это «человек символический».

• Человек - это живущий из внутреннего центра «человек мистический».

• Человек - эксцентрическая форма жизни, существо, способное на переживание собственного переживания.

• Тело человека — это «сигнификационное ядро», общечеловеческий способ проектирования культурного мира.

• Смерть - это «предел пределов».

Во втором параграфе «Метаантропологня как философия предельного и запредельного человеческого бытия: точки зрения в современной отечественной философии» рассматривается теоретико-методологическая специфика концептуальных построений отечественной философской антропологии рубежа ХХ-ХХ1 веков и присущего ей дискурса. Метаантропологня при этом выступает не. только как рефлексия второго порядка над .антропологическими теориями XX века, а как антропология «границ и пределов». Реализуя накопленный философией XX века потенциал, она максимально приближается к постижению «иномерности» многомерного человека.

Автор останавливается на нескольких синтетически разработанных моделях современной русскоязычной антропологии. А именно: «интервальной» (Ф. Лазарев), «предельной энергийной» (С. Хоружий), «маргинальной» (С. Турин) и

«метаантропологическом учении о человеческом бытии в обыденных, предельных и запредельных проявлениях мужского и женского» (Н. Хамитов).

Инвариантное содержание вышеобозначенных теорий можно представить в виде утверждения принципиальной несубстанцивируемости, многомерности (иномерности) человека и способов его означивания. Вместе с тем в концепции Лазарева основное внимание уделяется определению границ и «узловых точек» меры внутри социокультурной действительности. При этом пограничные состояния как таковые не рассматриваются. А антропологии Хоружего, Хамитова и Турина акцентированы на возможности онтологических метаморфоз и эволюционных перспектив, при этом представлены варианты топики антропологической границы, различные пограничные стратегии.

Для данного исследования представляется существенным, что «интервальная» антропология Ф. Лазарева в целом остается в пределах диалектической логики, является «интервальной диалектикой», поэтому, с одной стороны, позволяет конструктивно рассматривать человека и культуру, опираясь прежде всего на категорию меры, а с другой — обнаруживает соответствующие традиционному диалектйчёскому дискурсу отраничения в постижении антропокуль-турных. реалий современности, когда, например, наличная, системная и реальная меры человеческого вступают в конфликт и трагическое (неразрешимое в пределах человеческой жизни) противоречие. Разрабатывающая тему границы «антропологическая модель третьего тысячелетия» С. Хоружего носит предельный энергийный характер. Человек здесь рассматривается как синергийно эволюционирующее существо, меняющее в процессе тип организации собственной активности по направлению к запредельному телосу. Подчеркнем, что если в концепции Ф. Лазарева имманентная динамика антропологической меры как диалектического' понятия не нуждается в специальной акцентуации на Ином (важно правильно определить наличную и системную меры и зафиксировать момент перехода), то энергийная антропология С. Хоружего уже не может обойтись без синергийного включения в представление об антропологической мере оптически и онтологически Иного. Тем самым, можно заключить, что в

последнем случае .мера приобретает синергийный динамический предельный характер, выявляется прежде всего как иномерность. Особое значение приобретает определение топики и стратегий антропологической границы.

«Метаантропология» Н. Хамитова интегрирует в себе подходы философской антропологии, экзистенциализма и персонализма, состоит из философии обыденного, предельного и запредельного бытия человека. Поскольку вопрос об основаниях человека оказывается сущностно взаимосвязан (также как и у вышеобозначенных авторов) с вопросом о предельном и запредельном, здесь оказываются востребованными понятия экзистенции, трансценденции и в конечном итоге агоршотрансценденции. Также отчетливо просматривается связанная с онтологизацией творчества метаантропологическая перспектива. Выражаясь в терминах нашего исследования, можно сказать, что означенная перспектива последовательно реализуется преобразованием одномерного человека обыденности в пограничного человека экзистенциализма, а затем в запредельного сверх-, мета- и богочеловека. Но для этого, подчеркнем, он должен актуализировать собственные иномерные основания — актуализировать и разрешить трагические противоречия собственной жизни.

Маргинальная антропология С. Гурина идейно созвучна не только трем представленным выше концептуальным построениям,-но и нашим собственным (с той существенной разницей, что исследование иномерности осуществляется нами со светских позиций). В данном контексте социально-философское определение «маргинальности» не просто дополнено антропологическим, а принципиально преобразовано в онтологическое. Мера человеческого, его онтологический масштаб тем самым определяется человеческой способностью находиться на краю, на пределе, преступать во имя нового своего качества наличное бытие. И поскольку маргинальность здесь есть не просто ситуативное свойство и временное положение, а фундаментальное качество и способ бытия человеческого, мера человеческого не может не включать в той или иной степени онтологически иное, она по сути своей есть иномерность. В гносеологическом ключе маргинальный подход Гурина во многом аналогичен интервальному подходу Лаза-

рева, так как поднимает проблему границ и пределов познания. Наряду с этим маргинальность предстает как гносеологическая категория, обозначающая нечто нелогичное, непрозрачное для сознания, недоступное для познания (непознаваемое, внерациональное, парадоксальное, абсурдное, апофатическое и т.д.).

Предварительный анализ философской антропологии XX века и антропологических построений рубежа тысячелетий наглядно демонстрирует актуальность и востребованность идеи иномерности в современной культуре. На разных уровнях сознания и философской рефлексии она ищет адекватного выражения. Симптоматично, что авторы рассмотренных в тексте параграфа антропологических подходов в унисон притязают на новую парадигму философии человека, и каждый из них, опираясь на передовые концепции естествознания, одновременно подчеркивает философскую преемственность древнего духовного опыта. При этом фундаментальной онтологической, гносеологической, аксиологической категорией так или иначе выступает принимающее различные облики, ориентированное на новый внутренний и внешний синтез противоречие: между различными интервалами абстракции, типами дискурса, жизненными этапами, модусами бытия, типами организации человеческой активности, маргинальными феноменами, стратегиями границы и т.д. Вопрос, тем самым, ставится не только о наличной мере человеческого, но и о мере трансформации, преображения и метаморфозы, о мере предельной и запредельной, об иномерности. Едва ли можно считать все эти рассуждения случайными оговорками нескольких профессиональных философов. Скорее, это адекватная философская реакция на антропологические реалии современности (активизацию человека в отношении собственных 1раниц) и ее культурный контекст: нарастающее влияние высоких технологий, средств массовой коммуникации, новых мифологий и идеологии потребительского общества.

В третьем параграфе «Образ "иномерного" человека: краткое резюме» -не только подводятся предварительные итоги, обобщаются и систематизируются представления о современном «одномерном», «многомерном» и «ино-мерном» человеке, но и выявляется, подчеркивается содержательная взаимо-

связь между феноменом иномерности и современной массовой культурой. В этой связи показательно, что в пределах «классической» философской рефлексии XX века теоретически общая для всех людей способность к трансценден-ции и экзистенции тем не менее выступает предметом активного стяжания только выдающихся личностей. Она представляется своеобразным камертоном личностного развития, для которого характерны пограничные ситуации, напряженные диалоги с бессознательным и высшим разумом. В обыденном же сознании иномерность быстро становиться предметом активного потребления наподобие тех благ цивилизации, которые имеют «сходную» цену и требуют минимальной квалификации «человека-пользователя».

Следует отметить, что трансформация человеческой реальности происходит постоянно, поэтому человеческая жажда"иномерности имеет и свой противоположный полюс - желание «вернуться обратно», превратить опыт запредельного в комфортные будни, сделать иномерность частью ритуала повседневности. Таким образом, иномерность становиться чем-то вроде «экстрима», положительного стресса, контрастным методом установления границ между различными реальностями и освежением «экзистенциальных рецепторов». Однако в целом путь актуализации иномерности — это путь ритуальной культуры, где всему свое время. Это путь религиозного духовного подвижничества, где есть не только путь, но и запредельный «телос», трансцендентный смысл. Но есть ли эта «трасса» на карте современной социокультурной реальности, где время «бросать и собирать камни» определяется не неким трансцендентным авторитетом, а индивидом, самочинно устраивающим собственную жизнь, или произвольным стечением обстоятельств? Возможна ли такая одомашненная иномерность в пространстве современности, где установка на полное удовлетворение любой потребности является доминирующей?

Автор обоснованно полагает, что ответы на подобные вопросы во многом предзаданы характером современной культуры, спецификой ее информационных посредников. Соответственно, востребованное отношение современного человека к Иному носит прежде всего характер чувственного переживания (во-

жделения, желания Иного), сопровождается некоторым потрясением и наслаждением. Все, что не отвечает данному критерию, замещается в современной культуре другими, нередко примитивными и неадекватными своему предмету формами опыта.

Анализируя различные варианты одномерного (редуцированного, отчужденного, стереотипизированного), многомерного (мобильного, автономного, толерантного, плюрального) и иномерного человека, автор выявляет не только их сущностную взаимосвязь, но и мировоззренческую противопоставленность. Разнообразные версии иномерного-человека представляются в том числе попытками принципиального осознания и преодоления плюралистичности многомерного человека, придания человеку некой метафизической целостности за счет телеологической интеграции в его меру запредельного Иного. Иномерный человек, тем самым, оказывается динамичной версией многомерного человека, человеком переходным (на пути к новой целостности) и одновременно человеком если не совершенным, то сознательно совершенствующимся на данном пути. При этом в тексте исследования подчеркивается, что выделение одномерного, многомерного и иномерного человека— достаточно условное и чисто теоретическое. И дело тут не в том, что идеальные модели и типы не имеют в реальности действительных прототипов, а в том, что, согласно авторским воззрениям, человек является иномерным по определению. Но данная определенность для индивидуума может быть концептуально представлена, осознана и пережита (в качестве противоречия), а может и не быть.

Глава 3. «Иномериость идеального: идеал, виртуальность» состоит из четырех параграфов и посвящена междисциплинарному рассмотрению вопросов, связанных с иномерным характером феноменов идеально-виртуального, основными формами, в которых человеком реализуются разнообразные пограничные стратегии. При этом автор отмечает, что ввиду возможной трактовки виртуального как вида идеального иномерность идеального в первом параграфе рассматривается через призму получившего конкретность идеала, а иномерность виртуального выступает в последующих параграфах как непрекращаю-

щаяся коллизия реальностей: порождающей и порожденной, имманентной и трансцендентной, ноуменальной и феноменальной, консуетала и виртуала.

В первом параграфе «Идеал как наиболее обусловленное культурными презумпциями стремление к иномерности» осуществляется общетеоретическое обращение к проблеме идеального с целью контекстуального (в культуре) анализа современных идеалов индивидуального и массового сознания.

Представляется возможным полагать идеальное как процесс становления иномерности в результате взаимодействия Своего и Иного (Своего и Своего Иного), становления новой меры как пределов нового качества. И вместе с тем отдельно рассматривать специфическую иномерность идеала как идеала-цели, идеала-ценности, идеала-смысла и т.д. Немаловажно, что идеальный образ рождается при непосредственном участии человека, за счет ресурсов его внутреннего мира. В этом смысле идеальное выступает прежде всего как субъективная реальность. В данном контексте уместно понимать культуру как пространство и технологию возделывании идеалов, а идеалы - в качестве «окон иномерности», своеобразных посредников между людьми и вещами, посюсторонним и трансцендентным. Тем самым, культура сама выступает неким материально-идеальным «между», аккумулирует меры полюсов взаимодействия - проявляет и манифестирует иномерность человеческого бытия.

Интерпретируя идеал не только как нормативный образ, логический концепт сущности, но и как цель-ценность, автор обращает внимание на то, что идеал во многом задает и отражает мерные характеристики человеческого бытия. Существенно, что в идеале иномерность максимально приближается к миру повседневности на путях целерационального и эмоционально-ценностного освоения действительности. Вместе с тем она размыкает обыденность, задает этому пласту бытия иную перспективу, обнажает в человеке непростую диалектику возможности- к действительности, должного и сущего, детерминизма и свободы, социокультурного и личностного начал.

В тексте фиксируется произошедшее к началу XX века изменение понимания человеком Иного (от саморефлексирующего Логоса к иррациональной Воле), что повлияло на теоретический, гносеологический и экзистенциально-личностный (мировоззренческий) статус идеала. В XX веке человек вновь становиться партнером Иного, но уже по преимуществу на путях иррационального: творческой игры воображения, полета фантазии и удовольствия от блужданий по лабиринтам смысла.

Важно отметить, что идеалы репрезентируют своеобразные концепты совершенного бытия с человеческой точки зрения, его меру, стремление человека к обретению оптимальных бытийных форм. Но, как правило, идеалы задают не наличную и системную меры, а меру реальную, т.е. перспективную. Кроме того, поскольку идеалы имманентно подразумевают негацию наличной ступени развития во имя будущего совершенства, они отражают иномерность в культуре как процесс смены антропологических парадигм. Можно сказать, что в начале третьего тысячелетия идеал человека многомерен, он есть воплощенный плюрализм философского искусства. Однако данная многомерность не в последнюю очередь возникает в результате перманентного погружения человека в Иное, захватывающего соприкосновения с запредельным сознания и чувства, оборачивается созиданием идеала человека иномерного. При этом личность имеет в виду себя в качестве основной системы референции, мерила, точки зрения на мир как человеческой точки зрения. Это хорошо выражено в таком философском направлении, как перспективизм, и не в последнюю очередь является основой плюрализма современной западной культуры. Вместе с тем в современной массовой культуре идеалообразующую функцию принимает на себя мода, идеалы «приземляются» и приобретают чувственно-наглядный характер. Максимализм объявляется опасной для психического здоровья личности жизненной стратегией. Между тем как мода обеспечивает возможность путем смены имиджа пережить ощущение «нового себя», человеческую потребность в новизне. В субъективном переживании идеал здесь оказывается равным модному образцу совершенства, а совершенство - полноте бытия, переживаемой

как .захватывающий опыт новизны. Подобная новизна, как правило, не есть пересечение наличных культурных границ, она позиционируется и переживается как новый, но санкционированный и обеспеченный современной культурой безопасный опыт. Однако, как будет показано далее, мода на техногенное усовершенствование человеческой природы может иметь небезопасные антропологические последствия.

Следует еще раз обратить внимание на то, что в той или иной степени идеалы тяготеют к общезначимости (признанию в качестве таковых). За исключением узкой сферы постмодернистского искусства, где категория общезначимости отсутствует по определению, идеалы нуждаются в социокультурной легитимации. В этом смысле они получают соразмерность общественному опыту, закрепляют свой человеческий статус. Немаловажно, что воплощенный идеал неминуемо отчуждается, постигается как ставшее, в силу своей определенности отрицающее всякую инаковость в бытии. Иномерность идеального, тем самым, наиболее адекватно описывается в категориях возможности и действительности, когда реализовавшаяся возможность переходит в свою противоположность, закрепляет свое независимое инобытие как новое бытие. Теоретическое же схватывание иномерности как неотчуждаемого эффекта взаимодействия Своего и Иного, как порождаемой субъектом динамической иномерности возможно при оперировании категорией виртуального.

Второй параграф «Основные положения виртуалистики и их антро-покультурные коннотации» репрезентирует востребованные современной культурой варианты понимания и постижения виртуальности.

Отмечается, что масштабное введение категории виртуальности в объяснительный оборот отражает не только внутритеоретическую ситуацию в современной науке (постнеклассическую парадигму), но и виртуализацию культуры и социума в целом. С точки зрения осуществляемого исследования категория виртуальности трансформирует жесткую схему субъектно-объектных отношений и переводит рассмотрение феномена иномерности в плоскость бесконечных интерпретаций виртуального «между». Она позволяет учесть не только

предельный характер общезначимых целей-ценностей, но и уникальность индивидуальных смыслов, неповторимость порождаемых человеком иллюзий. Если идеал задает определенный вектор развития будущего, то виртуальное подразумевает непредсказуемую инаковость настоящего бытия, его качественное расслоение.

Анализируя и обобщая возможные определения виртуальности, автор подчеркивает, что, несмотря на попытки детальной проработки на научно-теоретическом уровне, категория виртуальности остается достаточно противоречивой. При этом камнем преткновения осуществляемого поиска адекватных дефиниций является проблема определения не столько понятийного, сколько антропокультурного, экзистенциального статуса словосочетания «виртуальная реальность» (ВР). Если понятие виртуальности можно проиллюстрировать описанием актуального поля взаимодействия неких объектов или систем, которые и порождают виртуальное пространство (поле «между»), или указанием на специфический способ бытийствования состояний объектов и процессов в «снятом» или «свернутом» виде, то понятие реальности отсылает нас к вееру вопросов о Том, чья Это реальность, существует ли она вне воспринимающего ее субъекта, каковы условия ее порояздаемости и реализации, какова ее антропо-культурная мера?.. Еще более остро стоит вопрос: почему в хаосе порождаемых разнообразными субъектами реальностей они тем не менее адаптированы в некой общей реальности, именуемой объективной? Ответы на эти вопросы вызывают необходимость исследования виртуальности в формах, где она событийна, переживается и проживается человеком, составляет иномерность его существования.

Принимая во внимание различные варианты интерпретации, классификации ВР и виртуальных стратегий, автор отмечает, что под тип виртуальных реальностей подпадает все, что создано человеком в качестве второй природы (в первую очередь, культура), его сознание, самосознание, телесность и даже человек в целом. Немаловажно, что плюралистичная, «клиповая» современность не ограничивает индивидуальный выбор реальности никакими из доступных

измерений. Поэтому с человеческой точки зрения проблема ВР заключается прежде всего в конкуренции реальностей, в переворачивании отношения трансцендентного и имманентного, порождающего и порожденного.

Обозначенные в литературе специфические свойства ВР (порожденность, актуальность, автономность, реификация, интерактивность, погруженность, иммерсивность, спонтанность) репрезентируют ее специфическую иномер-ность. Так, ВР иномерна по отношению к реальности константной (обжитой и в качестве таковой воспринимаемой), обыденной эмпирической, порождающей. В этом смысле она не только порождена, но и автономна: в иной реальности человек существует по особым, присущим только ей инвариантам правил и законов; поскольку даже пространственно-временная метрика и топика там иная, ВР обладает собственной мерой. Вместе с тем она есть иномерное, а не просто Иное, потому что ее автономия относительна, а существование в некотором смысле носит зависимый характер (от материального посредника, ментальной активности субъекта, энергии внеположенного истока и т.д.), она синергийна и разворачивается как имманентно-трансцендентное между, активное энергетическое поле и территория, на которой и субъект и объект интерактивны, претерпевают бытийные изменения. Существенно-то, что виртуальное трансцен-дирование из сферы наличного бытия постигается как качественно новое бытие, иногда более интенсивное, яркое и даже бытие более высокого порядка, а значит, с человеческой точки зрения, сопровождается некоторым изменением меры. Однако подобное изменение, как правило, не носит характера тотальной трансформации. Иномерность, тем самым, проявляется как «междумирье» и как одновременное существование в нескольких мирах.

Достойно внимания, что иномерность виртуальности амбивалентна: она может быть олицетворением свободы от эмпирической монотонности и обыденности, символом расширения опыта и просветления, а может стать настоящей трагедией — необходимостью и невозможностью одновременного существования в разных мирах.

В заключение автор обращается к рассмотрению виртуального генезиса человека как к процессу психологического удвоения и порождения реальностей нового уровня. Каждая порожденная и освоенная реальность становится константной, образуя в совокупности с другими необходимый для нормального человеческого существования онтологический каркас «внешнего виртуального человека». Однако и он генетически предрасположен к виртуальному удвоению, порождению способного осваивать реальности духовного плана «внутреннего» человека. Вместе с тем, поскольку порождение внутреннего человека требует целенаправленной внутренней работы, оно не является общеобязательным и биологически гарантированным. Здесь уместно вспомнить предлагаемое в начале исследования выделение одномерного, многомерного и иномерного человека. С учетом виртуальной парадигмы, первого можно было бы назвать «внешним человеком», второго - «внутренним» (имеющим человека внешнего в качестве константной реальности), а третьего — «совершенным». Именно для третьего, понимаемого не субстанционально, а функционально и динамически, бытийная трансформация по направлению к запредельному телосу становится осознанной насущной потребностью (потребностью в совершенствовании), а Иное - олицетворением истинной, подлинной реальности и действительности.

Третий параграф «Современный "виртуальный человек" и новый облик герметизма» посвящен тематическому анализу феномена современной мистики (оккультно-эзотерическим практикам современности), который условно обозначен как «новый облик герметизма». При этом обозначенный феномен рассматривается не в своем идейно-концептуальном варианте, как классический текст (тексты) современной эзотерической философии, а в отношении к сегодняшним реалиям человека культурного. Данный анализ позволяет глубже исследовать современный культурный контекст и содержательно предваряет проблематику следующего параграфа - рассмотрение современного человека мистического.

В тексте предметно показано, что современный герметизм - уникальный, самобытный культурно-философский феномен и вместе с тем он несет в себе

черты породившей его культурной эпохи. В современную эпоху содержание оккультных практик «отливается» во множество синтетических форм: секты, культы, новые науки, системы, верования, центры холистической жизни и теософские общества, кинематография, жанр «черной фантастики» и неогностическое учение «социал-большевизма», магические ордена и школы волшебников. При этом обнаруживает себя тенденция согласования естественно-научного и герметического знания, размывания научных границ, стремление многих мистиков и оккультистов к широкой популяризации, коммерциализации некогда закрытого от непосвященных знания, активное использование в магических практиках современных высоких технологий.

Автор наглядно демонстрирует происходящее под натиском современной массовой культуры изменение как целей и форм самого оккультно-эзотерического знания, так и характера его восприятия современным человеком. Так, все более утверждает себя иронично-пародийная игровая манера подачи и осуществления многих магических практик. Традиционные мистико-религиозные учения приобретают метарелигиозный синкретический характер, распадаются на большое количество плюральных интерпретаций и версий. Мир предстает как совокупность игротек.

В целом современный подход к оккультно-эзотерическим практикам можно выразить в следующем: они должны быть доступными, не отнимать слишком много времени, не требовать от практикующих больших жертв и приносить практическую пользу. При этом автор выражает мнение, что повсеместно распространенный «игровой оккультизм» опасен ровно настолько, насколько опасно досужее" любопытство западного человека. То есть не сами гермети-ко-теософские учения как таковые наносят современникам духовный урон, а специфическая (западная) прагматическая матрица их восприятия. Активное стяжание магических способностей, жажда власти, высокой интенсивности бытия и вечного кайфа порождают постоянный спрос на игры с подсознанием и «быстрорастворимое просветление». Поэтому алхимическое золото нередко ассоциируется у современников не с духовной трансмутацией человеческого су-

щества, а с товарно-меновой стоимостью. Современный человек больше похож на «неофита потребительского общества», нежели на адепта Духа.

Четвертый параграф «Психология и философия XX века о глубинной иномерности человека: "мистический человек" как человек виртуальный» репрезентирует основную тему исследования через призму современных представлений о возможности психологической индчвидуации и полицентрической интеграции личности.

Опираясь на представления глубинной психологии и виртуалистики, «человека мистического» можно интерпретировать как «человека виртуального». Будучи субъектом мистического опыта, он неразделим и парадоксально связан со своим объектом, в какой бы форме тот ни проявлялся. Творческое бессознательное при этом выступает одновременно порождающей реальностью для Это, а на более высоких стадиях развития - энергией имманентно-трансцендентного «суб-истока», благодаря синергии с которым порождаются человеческие виртуальные реальности следующего порядка. Немаловажно, что иномерность мистического человека обусловлена напряженным конфликтом между бессознательным и сознанием, Эго и не-Эго, до-Эго и пост-Эго и дана в опыте пограничных переживаний. Здесь, на границе, личность встречается с нуминозным, и происходит обоюдное превращение: оба полюса мистического преобразуются, разделяющая их линия уничтожается с обеих сторон. Иномерность «мистического -человека» как драма взаимодействия Своего и Иного, тем самым, обеспечивает метаморфозу качественного развития человека и мира посредством установления, смещения и упразднения границ. Совершенство при этом подразумевает не абстрактный антропокультурный идеал рационального сознания, не рафинированный, возведенный в абсолют материальный или духовный полюс индивидуальности, а их интеграцию, выявленную и ассимилированную сознанием на новом уровне иномерность.

Поскольку в фокусе внимания находятся разнообразные версии интеграции в единой личности иномерных психологических реальностей, в тексте рассматривается так называемая «полицентрическая модель Я». Предельно упро-

щая, ее можно представить как непрерывный диалог всех сформировавшихся и интегрированных в сознание виртуальных слоев психики, что позволяет человеку воспринимать мир в полицентрической системе координат. Очевидно, что такая личность может быть интерпретирована как личность многомерная и иномерная, мировоззренчески противопоставленная личности «моноцентрической». С точки зрения общепринятой психической нормы, она располагается на грани шизофрении и душевного здоровья или даже за их пределами. В этой связи автор подчеркивает не только актуальную для современного человека возможность расширения и преобразования «внутреннего космоса», но связанную с ней опасность «свертывания», возвращения к стадии недорожденности сознания и даже безумия - опасность превышения психологической меры. Также отмечается, что в массе своей представитель современной западной культуры тяготеет именно ко второму варианту развития событий: пьяному, мутному экстазу, обеспечивающему сознанию забвение собственной «мистической миссии» и младенческий- гедонизм, уход и выпадение из эмпирической реальности, а не ее прогрессивную трансформацию. И поскольку в подобной ситуации фактически отсутствует элемент творчества, как в отношении себя, так и в отношении мира, отсутствует синергия, когда нуминозное и человеческое становятся партнерами, такие виды экстаза носят деструктивный характер. Их маргинальность по отношению к культуре обеспечивается не посредством освоения и преодоления существующего канона, а за счет собственной виртуальной смерти в одном из ее многочисленных измерений, погружения в один-единственный образ противоречивой целостности наличного бытия. Это скорее виртуальная одномерность внутри многомерной эмпирической действительности, чем расширение сознания и ассимиляция новых измерений реальности.

Четвертая и пятая главы работы продолжают исследование проявлений иномерности посредством анализа иномерности сверхчеловеческого. В тексте осуществляется попытка постановки, анализа вариантов рассмотрения и разрешения вопроса: «Всякая ли актуализация иномерности как выход за пределы обыденного, социокультурного и. в'целом человеческого является прогрессив-

ной, выступает путем обретения себя, или некоторые варианты превышения "антропологических полномочий" чреваты регрессом и невосполнимой утратой, огульным отрицанием человеческого?» Иными словами, является ли Сверхчеловек как идеал, регулятивная идея, виртуальная ипостась, психическая и техническая возможность подлинной гуманистической ценностью современной культуры или он есть ее иррациональный порыв, опасный прорыв и «влечение к смерти»?

Глава 4. «Иномерность сверхчеловеческого: идея и практика» состоит из четырех параграфов, содержание которых отражает основные представления о сверхчеловеческом в современной техногенной культуре.

В тексте первого параграфа «Иномерность сверхчеловеческого: краткое введение в проблему и ее теоретический абрис» осуществляется общетеоретическое обращение к проблеме Сверхчеловека, выявляются основные варианты и направления анализа.

Отмечается, что на протяжении всей человеческой истории мысль о несовершенстве и ущербности человеческой природы, жажда трансценденции и бессмертия, богоборчество, идеи эволюции, нравственного и технологического прогресса причудливо преломляются сквозь призму идеи Сверхчеловека. Сверхчеловеческое не просто выступает проявлением иномерности в философии и культуре, а олицетворяет собой антропологический предел ее самоосуществления. Вместе с тем иномерность сверхчеловеческого - не только цель, но и путь, максимальное напряжение между иномерными основаниями человеческой культуры и бытия, которое инициируется символическим замыканием начала трансформационного процесса и его финала. Это то, что репрезентирует запредельное как непостижимое, невыразимое в терминах и алгоритмах человеческого вообще, как превышающее его онтологический горизонт и вместе с тем парадоксальным образом с ним связанное. В современной культуре это одновременно мистическая интуиция, апокалиптическое предчувствие и неотвратимая перспектива технического развития; то, что должно быть, и одновременно то, чего, с человеческой точки зрения, быть не может. С принципиальной за-

предельностью сверхчеловеческого связаны определенные методологические сложности исследования данной темы: ограниченность человеческих средств описания и анализа. И тем не менее можно выделить деятельное и бытийное понимание сверхчеловеческого. При этом автор отмечает, что в современной культуре обе означенные интерпретации оказываются несамодостаточными и идейно восходят к-философии Ф. Ницше. Деятельное понимание Сверхчеловека связано со сверхвозможностями по преобразованию материальной вселенной, которые приобретаются на путях волевого самоутверждения и самопреодоления личности, выхода за пределы социокультурной меры. Данное понимание нашло свое выражение и продолжение в экзистенциальном направлении современной философии и в техноцентристских версиях преображения человека. Бытийное понимание сверхчеловеческого по преимуществу связано с представлениями о внутренней эволюции сознания, особой форме бытия за пределами пространственно-временных ограничений и «человеческой точки зрения». Такое понимание в XX веке оказалось наиболее востребованным в рамках эзотерической философии «четвертого пути», трансперсональной и гуманистической психологии.

Во втором параграфе «Феномен Супермена: трансформация образа» пристальное внимание уделено развитию идеи Сверхчеловека на уровне современного массового сознания. Автором были проанализированы наиболее популярные образы современных супергероев, выявлены их инвариантные черты, прослежена эволюция собирательного образа Супермена.

В тексте предметно показано, что образ Супермена не только отражает архетип ■ героя, но и выражает сокровенные чаяния массового человека-современника: обретение неуязвимости, сверхвозможностей (выдающиеся таланты, внешность, сила, воля и т.д.)," высокой интенсивности эмоциональной жизни. При этом супермен должен быть не абсолютно иномерным обыденному восприятию, а понятным и узнаваемым, не только сверхчеловеком, но и обычным «парнем с нашего двора», которому ничто человеческое не чуждо. И поскольку феномен Супермена тесно связан с обыденным человеческим сознани-

ем, он воплощает не иномирные устремления духа, а совершенство способностей и средств для решения насущных человеческих проблем. При этом остается актуальной проблема межличностной коммуникации, аффектов и свободного выбора. Вместе с тем отмечается, что некоторая эволюция сверхчеловеческого образа в современной массовой культуре происходит по направлению «бытийного» понимания сверхчеловечности. Супермен приобретает черты посвященного адепта, духовного практика. Он побеждает не только за счет технической оснащенности, но и силы разума. Культурной приметой нашего времени можно считать также значительную востребованность на роль Супермена женщины, трансформацию традиционного женского образа.

В третьем параграфе «От научной фантастики к фантастической реальности науки: трансгуманизм и кибернанк» иномерность сверхчеловеческого рассматривается через призму идеи о возможности технического усовершенствования человеческой природы, замены естественной человеческой эволюции техноэволюцией.

Наряду с репрезентацией основных теоретико-медологических установок трансгуманизма, автор выявляет и критически переосмысливает основные противоречия «новой парадигмы мышления человека радикальной технокульту-ры». Главное противоречие — противоречие между технологическим детерминизмом и субъективным волюнтаризмом, панэгодетерминизмом (когда, опираясь на ценности западного индивидуализма, субъект сам детерминирует собственную жизнь, достигая путем трансформаций желаемого состояния). Культ человека (ницшеанца и технофила) так или иначе вступает в трансгуманизме в противоречие с культом Сверхчеловека (неидентифицируемого с точки зрения обычной человеческой логики суперразумного существа). Данная проблематика рассматривается также на материале современной научной фантастики и ки-берпанка. Здесь она развивается в том числе как проблема сохранения в кибе-робществе ментальной свободы и очеловеченности культурного пространства.

Ввиду того, что в современной гуманитарной литературе сверхчеловеческое не в последнюю очередь мыслится как бессмертное, содержание четвер-

того параграфа «Иномерность Смерти. Сверхчеловек как человек бессмертный» составляет рассмотрение вопроса о человеческом бессмертии. В тексте предметно показано, что в современной культуре человеческая смертность стала синонимом ущербности и жизненного поражения человека разумного, который только в культурно-символической (обрядовой) форме способен ей противостоять. Бессмертие выступает желанной альтернативой старения, болезней и трагедии конечного человеческого бытия. Вместе с тем, анализируя различные варианты, способы и технологии бессмертия, автор акцентирует внимание на метафизической стороне процесса старения и приходит к выводу, что сверхчеловеческое существование в качестве «гомо имморталис» (человека, генетически и социально детерминированного на безгранично'долгую жизнь) непременно потребует иного способа мировосприятия, понимания, иной позиции в бытии. Сверхчеловеческому, понимаемому как преодоление «человеческой точки зрения» (в том числе и как ограниченной мужской и женской бытийной позиции) посвящена следующая глава.

Глава 5. «Сверхчеловеческое как преодоление "человеческой точки зрения"» включает два параграфа. В первом параграфе «Практики расширения сознания как сверхчеловеческий опыт соединения несоединимого» анализируется ряд проблем, сопряженных с современными культурными практиками расширения сознания как попытками выйти на сверхчеловеческий уровень мировосприятия. Отмечается, что парадоксальный характер реальной жизни, противоречивое сочетание разнообразных «инаковостей», невозможность ее адекватного отражения только посредством разума и логики требуют от человека иного (парадоксального, «олимпийского», трансперсонального) типа сознания. Однако наряду с положительным психотерапевтическим эффектом выявляются сопряженные с пробуждением такого типа сознания проблемы: серьезное временное или даже необратимое расстройство психической и социокультурной адаптации, «комплекс Бога», сопровождающие трансформационный кризис страдания и т.д. Все это, в конечном итоге, позволяет сделать вывод об ограниченной возможности одновременного сосуществования транспер-

сональной и персональной точек зрения, интеграции их в рамках единого индивидуального и коллективного опыта современной западной культуры. Автор присоединяется к мнению, что подлинная духовная практика по направлению к запредельному телосу радикально меняет, трансформирует онтологический «деятельностный» модус человеческого бытия, делает человека принципиально иномерным по отношению .к социокультурной действительности, а потому должна оставаться сознательным уделом одиночек и не превращаться в культурную моду.

Содержательное рассмотрение бытийного понимания иномерности сверхчеловеческого находит свое продолжение и развитие в тексте заключительного параграфа пятой главы «Иномерность мужского и женского: проблема сверхчеловеческого синтеза». В тексте данного параграфа анализируются различные варианты современного рассмотрения проблемы «мужчина -женщина», соответствующие им культурные тенденции. При этом автор полагает, что противоречие между мужским и женским лежит глубже эстетического и законодательного слоя, многообразно проявляется на идеально-виртуальном и сверхчеловеческом уровне. Несмотря на то, что современная культура пронизана духом борьбы за равные права, а мода - тенденцией «унисекс», только абстрактно человек не имеет пола, а конкретно он всегда обременен половыми признаками и тендерными проблемами. Любой человек рождается как человек иномерный мужскому и женскому, так как в своем объективном генезисе предполагает- изначальное соединение мужского и женского начал. Он наследует инаковости мужского и женского, их антагонистические противоречия и возможность синтеза. Наглядным доказательством тому служит редкое, но возможное в природе и культуре явление «третьего пола», гермафродитизма-андрогинизма и бисексуальности. Вместе с тем мера проявления мужского и женского в человеке неодинакова: человек тяготеет к тому или другому полюсу. Не в природе, так в социуме и культуре он неизбежно определяется со своей половой ориентацией. Действуя вопреки природе, люди" иногда в прямом и переносном смысле меняют пол, нарушают границы мужских/женских занятий и

профессий, однако неспособны полностью игнорировать существующее разделение и различие. Так возникает не просто иномерный человек, а иномерный мужчина или женщина. И только на некоем трансцендентном, запредельном, глубинном - сверхчеловеческом, метачеловеческом и богочеловеческом -уровне он может быть преодолен. Иномерность и инонормность мужского и женского, тем самым, выступают для человека не только случайным капризом природы, но и «метафизическим изъяном», завуалированным обетом преодоления ограниченности и недостаточности. Ибо в этой принципиальной эмпирической инаковости, раздвоенности и разъятости гипотетически коренится возможность трансцендентного синтеза. Переходная форма «человек» обретает свою трансцендентную, неизъяснимую на человеческом языке перспективу и утверждает неизбежность онтологической метаморфозы и трансформации.

В Заключении подводятся итоги, обобщаются результаты. Автор философски артикулирует основные отражающие концепт иномерности и обнаруженные в процессе исследования противоречия. Не все из них диалектически разрешаются, некоторые носят парадоксальный характер, намечают исследовательскую перспективу. При этом означенные противоречия не просто выявляются на фоне современной западной массовой культуры, а во многом являются ее прямыми и косвенными следствиями. Тем самым, они выступают противоречиями культурного контекста феномена иномерности, парадоксами современной культуры, в которой элитарные идеи и практики становятся предметом массового тиражирования и широкого доступа.

Онтологический парадокс заключается в том, что иномерность выступает как онтологическая имманентная характеристика человеческого бытия, как его динамический момент. Соответственно, каждый человек по определению является иномерным. Однако реальная актуализация иномерности, возможность интеграции во внешнем и внутреннем «космосе» личности различных «инаково-стей» и мер, равно как и насущная потребность в подобной актуализации и интеграции, не является биологически гарантированной и эгалитарной. Соответственно, человек иномерный противоречиво выступает и как среднестатистиче-

ский обычный человек (живущий и становящийся в пределах антропокультур-ной границы), и одновременно как человек, сознательно развивающийся и совершенствующийся по направлению к онтологически запредельному, метаан-тропологическому телосу.

С одной стороны, совокупность антропологических феноменов образует антропологическую меру, которая теоретически может быть отделена от меры иной, вне-человеческой. А с другой - мера человеческого задается его специфическим способом бытия (самим преступанием меры), поэтому она включает на своей границе Йное, выявляется и проявляется тем самым как иномерность. Соответственно, с одной стороны, иномерность может выступать как характеристика меры (ее пикового, пограничного, переходного состояния), а с другой -мера выступает только частным случаем иномерности, полюсом развивающегося противоречия между мерой и Иным. Причем антропологический акцент в понятии «иномерность» может быть поставлен как на мерности, так и на Ином. Более того, мерность человеческого может определяться именно Иным, в том числе и онтологически запредельным.

Автор отмечает,"что, с одной стороны, выделяя простую наличную, системную и реальную меры (см. § 1 главы 1), иномерность по отношению к человеческому можно определить как перспективную реальную (возможную) меру, а с другой - подобная перспектива потенциально бесконечна, а значит, она не имеет определенных границ, не может, строго говоря, трактоваться как мера. Выражаясь языком постмодернистской философии, данная мера не есть мера реальная или возможная, в пределах человеческих представлений она есть мера невозможная.

Немаловажно, что иномерность может быть ценностно нейтральной констатацией наличия разнообразных инаковостей и их взаимодействия, а может принимать аксиологическую окраску - олицетворять полноту бытия, гармонию и совершенство. При этом иномерность как ценность обнаруживает свою амбивалентную природу: выступает и как доведенное до своего предела противоречие полюсов иномерных оснований, как трагический разрыв, и, наоборот, - ак-

центирует представление о динамическом синтезе, и даже «плероме» как области мистического разрешения всех противоречий, переходе на принципиально новый уровень бытия/небытия. В последнем случае иномерность как противоречие является необходимым условием онтологической и психологической возможности нового синтеза. Очевидно, что в целом жизнь человека как существа творческого может быть представлена диалектическим поиском идеального баланса между мерой как отрицающей крайности размеренностью и мерой как совершенным максимумом, между постоянством и новизной, мерой и Иным, между иномерностью как процессуальным моментом самоидентификации и иномерностью как отчаянным стремлением за антропологический горизонт.

Опубликованные работы, отражающие основные научные результаты диссертации (общий объем более 52 пл.): I. Монографии:

1. Шичанина Ю.В. Человек «иномерный»: парадоксы антропологической меры. Ростов н/Д,-. Изд-во Рост. пед. у-та, 2006. (16 п.л.)

2. Шичанина Ю. В. Феномен иномерности в современной культуре (философ-ско-культурологический анализ). Ростов н/Д,: Изд-во Рост, ун-та, 2004. (16 п.л.)

3. Шичанина Ю.В. П. Д. Успенский. Ростов н/Д,: Изд-во Март, Серия «Философы XX века» — «Отечественная философия». 2006. (6 п.л.)

П. Статьи в ведущих рецензируемых журналах, включенных в список ВАК РФ для публикации основных научных результатов диссертаций на соискание ученой стецени доктора наук:

1. Шичанина Ю. В. Иномерность Сверхчеловеческого // Человек. 2004. №6. (0,8 п. л.)

2. Шичанина Ю. В. Мистический человек как человек виртуальный: психология и философия XX века о глубинной иномерности человека // Философия и общество. 2004. № 4. (0,6 п. л.)

3. Шичанина Ю.В. Феномен иномерности: человеческое и сверхчеловеческое //Философские науки. 2004. № 5. (0, 7 п.л.)

4. Шичанина Ю. В. Проблема иномерности в современной философии и культуре // Научная мысль Кавказа. 2004. Приложение. № 4 (58). (0,5 п. л.)

5. Шичанина Ю. В. Иномерность мужского и женского: проблема сверхчеловеческого синтеза // Известия высших учебных заведений. Северо-Кавказский регион. Общественные науки. 2004. Приложение № 3 (16). (0,5 п. л.)

6. Шичанина Ю. В. Феномен Сверхчеловека в философии и культуре XX века // Научная'мысль Кавказа. 1997. № 1. (1 п. л.)

Ш. Статьи, материалы докладов и публикации, отражающие содержание и основные научные результаты диссертационного исследования, в иных изданиях:

1. Шичанина Ю.В. «Постмодернистское» осмысление антропологической меры // Симпозиум. Ежегодный междисциплинарный журнал. Материалы международного междисциплинарного симпозиума памяти Жака Деррида «Ситуация «роэ!»: что после?» Ростов н/Д, РГУ 5-7 июня 2005. Вып. 2-й, 2005. 4.1 С. 127-132. Ростов н/Д, 2006. (0,6 пл.)

2. Шичанина Ю.В. Социально-этический аспект глубинной психологии //Научно-методическая конференция «Наука, методика и техносреда ВУЗа»: Тез. научн. сообщ., Ростов н/Д, 9-10 ноября, 2005 /Южно-Российский Гуманитарный ин-т. Ростов н/Д, 2005. (0,2 пл.)

3. Шичанина Ю.В. Иномерный человек: отечественная философия в поисках антропологической меры // Ученые записки Таврического национального университета им. В.И. Вернадского. Т. 19 (58). №1. Серия «Философия», Симферополь: ТНУ., 2006. (0,2 п.л.)

4. Шичанина Ю.В. Иномерность: современное осмысление антропологической меры //Философия и будущее цивилизации: Тезисы докладов и выступлений IV Российского философского конгресса (Москва 24-28 мая 2005 г.): В 5"т. Т.4.,М„ 2005. (0,2 п.л.)

5. Шичанина Ю.В. Современная русская духовность и идея иномерности //Тезисы докладов тематической конференции «Истоки и перспективы развития русской духовности» (12-13 февраля 2005 г.) Ростов н/Д, 2005. (0,5 п.л.)

6. Шичанина. Ю.В. Иномерность идеального: идеал, виртуальность // Тезисы. Внутривузовская научно-практическая конференция «Наука - Югу России» октябрь 2004. Ставрополь, 2005. (0,2 п.л.)

7. Шичанина Ю. В. Иномерность мужского и женского: проблема сверхчеловеческого синтеза // Мужчина и женщина: параллельные миры?: Сб. статей. Вып. 2. СПб., 2005. (0,3 п.л.)

8. Шичанина Ю. В. Человек и его Иное: феномен иномерности в современной культуре: тезисы // Материалы юбилейной Международной научно-практической конференции «Строительство-2004». - Ростов н/Д: Рост. гос. строит, ун-т. 2004. (0,1 п. л.)

9. Шичанина Ю. В. Момент виртуальности в профессиях будущего (тезисы) // Внутривузовская научно-методическая конференция «Инновационные процессы в деятельности вуза: содержательные и учебно-методические аспекты». 1-2 декабря 2003 г. Ростов н/Д, 2004. (0,1 п. л.)

10. Шичанина Ю. В. «Иномерность» как феномен культуры и человеческого бытия: антропокультурная проблема // Ученые записки Таврического национального университета им. В. И. Вернадского. Серия: Философия. Социология. 2003. Т. 15. № 3. (0,9 п.л.)

11. Шичанина Ю. В. «Иномерность» как антропокультурная проблема // Тезисы международного философского симпозиума «Разум в постнеклассическую эпоху: антропологические перспективы» /ГНУ. 21-24 мая 2003 г. - Симферополь, 2003. (0,1 пл.).

12. Шичанина Ю. В. «Иномерность» как феномен культуры и человеческого бытия (попытка постановки проблемы) // Гуманитарность. Коммуникации. Толерантность: Межвузовский сборник научных статей. - Ростов н/Д, 2003 . - Т.1. (0,5 п.л.)

13. Шичанина Ю. В. Идея Сверхчеловека в современной рационалистической культуре: тезисы выступления // Третий Российского философский конгресс. «Рационализм и культура на пороге третьего тысячелетия». — Ростов н/Д, 2002. Т. 3.(0,1 п. л.)

14. Шичанина Ю. В., Мирская Л. А. Мантика: от беломантии до Таро // Эзотерическая философия: от герметизма к теософии: Сб. научн. статей. - Ростов н/Д, 2002. Ч. 1.(2 п. л.)

15. Шичанина Ю. В. Современные оккультные практики, или Новый образ герметизма // Эзотерическая философия: от герметизма к теософии: Сб. научн. статей. - Ростов н/Д, 2002. Ч. 2. (1,5 п. л.)

16. Шичанина Ю. В. Проблема телесности в философской антропологии (научно-методический аспект) // Материалы научно-практической конференции / ЮРГИ. Ноябрь 2001 г. - Ростов н/Д, 2001. (0,2 п. л.)

17. Шичанина Ю. В. «Традиции» осмысления идеи Сверхчеловека в культуре // Культура Творчество. Традиции: Межвузовский сб. науч. трудов. — Ростов н/Д, 200Ь (1,8 п. л.)

18. Шичанина Ю. В. Идея Сверхчеловека: наука и «религия» трансгуманизма, киберпанк //-Духовность и образ мира: наука и религия: Сб. науч. статей. -Ростов н/Д, 2001, (1 л. л.)

19. Шичанина Ю. В. Сверхчеловек: откровение трансперсонального опыта //Текст и комментарий. Серия: Философия. Вып.1. Ростов н/Д, 1999.(1 п.л.)

20. Шичанина Ю. В. Интерпретации идеи Сверхчеловека: Станислав Лем // Путь в науку: Молодые ученые об актуальных проблемах социальных и гуманитарных наук. - Ростов н/Д, 1995. (0,5 п. л.) ■

Лицензия Комитета РФ по печати №020231 от 22 ноября 1996 г. Сдано в набор 29.06.2006 г. Подписано к печати 29 06.2006 г. Формат 60x84/16 печать офсетная, гарнитура Times Тираж 100 экз., Зак. №127 «НОУ» 344006, г. Ростов-на-Дону, ул. Пушкинская, 140.

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора философских наук Шичанина, Юлия Владимировна

Введение

ГЛАВА 1. Онтологические и методологические предпосылки анализа

§ 1. Дефиниции и семантические контексты иномерности понятийный каркас исследования)

§ 2. Краткая философская «родословная» проблемы

ГЛАВА 2. Современный дискурс об «нномерном» человеке

§ 1. Теоретическое наследие западной философии человека (XX века)

§ 2. Метаантропология как философия предельного и запредельного человеческого бытия: точки зрения в современной отечественной философии

§ 3. Образ «иномерного» человека: краткое резюме

ГЛАВА 3. Иномерность идеального: идеал, виртуальность

§ 1. Идеал как наиболее обусловленное культурными презумпциями стремление к иномерности

§ 2. Основные положения виртуалистики и их антропокультурные коннотации

§ 3. Современный «виртуальный человек» и новый облик герметизма

§ 4. Психология и философия XX века о глубинной иномерности человека: мистический человек» как человек виртуальный

ГЛАВА 4. Иномерность Сверхчеловеческого: идея и практика

§ 1. Иномерность Сверхчеловеческого: краткое введение в проблему и ее теоретический абрис

§ 2. Феномен Супермена: трансформация образа

§ 3. От научной фантастики к фантастической реальности науки: трансгуманизм и киберпанк

§ 4. Иномерность Смерти. Сверхчеловек как человек бессмертный

ГЛАВА 5. Сверхчеловеческое как преодоление «человеческой точки зрения»

§ 1. Практики расширения сознания как сверхчеловеческий опыт соединения несоединимого

§ 2. Иномерность мужского и женского: проблема сверхчеловеческого синтеза

Введение диссертации2006 год, автореферат по философии, Шичанина, Юлия Владимировна

Одной'иЗ основных задач философии всегда был поиск' адекватного ракурса исследования и понимания человека, построение отвечающей современным реалиям антропологической модели. И всякий раз, когда философия предпринимает попытку познать человека, она вынужденно обращается к обсуждению его потенциальных возможностей и к полаганию его пределов. Мысль о том, каким человеку уготовано когда-нибудь быть, в конечном итоге уравновешивается рассуждениями о том, каким ему никогда не стать, и разные варианты промежуточных версий уплотняют теоретическое пространство философской антропологии. Человек оказывается своеобразным канатом, протянутым над пропастью различных измерений, поэтому его изучение как устойчивой субстанциональной формы (включая попытки определить его сущность через некий устойчивый доминантный признак) с необходимостью дополняется попытками диалектического постижения через Иное. Классическая философская антропология субъекта дополняется и вытесняется всевозможными «метаантропологиями» и «антропологиями границы». Отчасти это вызвано системным кризисом западной философии и культуры1, теоретическими попытками его преодоления, отчасти теми объективными изменениями, которые происходят с самим человеком в современную эпоху. Оставаясь многомерным, такой человек одновременно выступает как «неравный себе», из заданной системы координат постоянно ускользающий в Иное. А явленное человеку Иное в определенной степени всегда связано с трагическим противоречием, которое никогда до конца не исчерпывается его видимым разрешением, сохраняет исходные «инаковости» в снятом, виртуальном, вытесненном, латентном и т.д. виде I и, что немаловажно, сопровождается некоторой трансформацией человеческого.

1 Автор придерживается деятелыюстной концепции культуры. Соответственно, культура понимается как конкретно-историческая совокупность способов конструирования моделей миропонимания, полагания целей и ценностей, приращения знаний.

Как нам представляется, философия должна осуществлять теоретическое моделирование человека, основываясь преимущественно не на априорных метафизических схемах, в угоду той или иной фундаментальной онтологии, а выводить свой образ должного и сущего, опираясь на современный ей культурный контекст, сосредотачивая внимание на обнаруживающих себя культурных тенденциях и формах их практической реализации. Для решения данной задачи нередко требуется введение в объяснительный оборот новых концептов, ключевых метафор, позволяющих проблематизировать определенные сферы социокультурной действительности, по-новому взглянуть на уже известное.

Очевидно, что помимо известных теоретических построений немецкой философской антропологии (Шелер, Плеснер, Гелен) современная философская антропология унаследовала на рубеже XX-XXI веков представление об «одномерном» человеке и человеке «многомерном». Критическое рассмотрение данных теоретических моделей, а также попытка философского (когнитивного, концептуального) моделирования человека современной по преимуществу массовой культуры, как нам представляется, могут быть реализованы посредством метафорического концепта иномерности.

Данный концепт позволяет акцентировать философский интерес как на теме Иного как чужого, внеположенного, находящего за границей наличного опыта и т.д., так и на проблеме «между» - интеграции антропокультурного разрыва ино-мерных оснований духа и тела, культуры и природы, сознания и бессознательного, Я и Другого, сверхбытия и ничто. При этом возможен как внешний пространственно-логический ракурс рассмотрения, так и внутренний - темпоральный, экзистенциально-личностный. Теоретическое преимущество данного концепта обнаруживаются также в том, что он. ориентирует на философско-культурологическую экспертизу различных «инореальнотей» через призму классической категории «мера».

Человек современной культуры (как правило, далекий от ортодоксальной религиозности, но доверчивый к трансцендентному) лицом к лицу сталкивается с иномерностью собственного бытия. Сознание современников больше, чем когда либо, укоренено в посюсторонности прагматичной повседневности и вместе с тем активно призывается (психологией, философией, СМИ) к трансформации, нуждается в осознанной актуализации иномерного. До сих пор не определившись с проблемой антропологических оснований, человек отчаянно пытается существовать, по крайней мере, в двух измерениях: актуально-реальном и потенциально возможном/невозможном, существовать без осознания их реальной диспозиции, с претензией на реализацию этой потенции, пусть даже ценой радикальных трансформаций и выхода за человеческие пределы. И эта ситуация, на наш взгляд, заслуживает детального философского анализа. Она не может не отразиться в культуре и на культуре, которая, в свою очередь, становится семантическим полем и содержательным контекстом феномена иномерности, неотъемлемой составляющей объекта и предмета данного философско-культурологического анализа.

Специфика современной культуры как раз в том, что она актуализировала означенный феномен в его наибольшей доступности, сделала «иномерность» частью не только сакрального мира, но преимущественно повседневного опыта, моды на трансформацию. Она легитимировала на безрелигиозной основе практики расширения сознания и наращивания возможностей тела; благодаря мощной технической составляющей сделала движение к сверхчеловеческому неотвратимым и массовым, но вместе с тем почти не рефлексируемым. Актуальность избранной темы, тем самым, может быть представлена как актуальность междисциплинарной задачи рассмотрения современного человека с точки зрения многоплановости, соизмеримости и несоизмеримости его антропокультурных оснований, многообразия и взаимодействия порождаемых им реальностей и смыслов. Это попытка объединить в одной теоретической плоскости и критически переосмыслить (с позиций философской рациональности и светского гуманизма) парадоксальность антропологической меры и процессы её социокультурной трансформации, сделать латентное феноменальным и глубоко осознанным под новым углом зрения. И в этом видится реальная возможность расширения очеловеченного культурного пространства, ассимиляции иных измерений реальности и новой интеграции человека в целостные порядки бытия.

Объектом исследования является современная западная культура и человек, а также их теоретическая и предметно-практическая репрезентация в современной гуманитарной (научно-философской, культурологической, эзотерической, художественно-философской и т.д.) литературе.

• ' Предметом исследования выступает иномерность как феномен, актуализируемый человеком в определенных формах индивидуального и коллективного опыта2, феномен сознания и культурных практик3 современности.

В качестве основной гипотезы диссертационного исследования предлагается представление об иномерности как универсальном антропологическом феномене, который может пониматься и как характеристика человеческой жизни в целом (динамический момент бытия), и как специфическое качество ее некоторых форм и способов проявления (особое положение, характер целеполагания, статус в бытии, измененное, предельное состояние и т.д.). С гносеологической точки зрения иномерность. - это метафорический концепт, отражающий парадоксальность антропологической меры и процессы её социокультурной трансформации.

Цель исследования: дать философско-культурологическое описание ино-мерности и анализ многообразия ее проявлений в современной культуре, в результате чего решить следующие задачи:

• Объединить в одной теоретической плоскости и систематизировать многообразие представлений, дискурсов, подходов, способов рассмотрения феномена иномерности. Обоснованно представить идею иномерности как метафорический

2 Опыт понимается широко: как единство внутреннего и внешнего.

3 Культурная практика -основанная на культурных презумпциях преобразовательная деятельность человека. концепт современной философско-культурологической мысли, выявить ее концептуальные основания и рациональный смысл. , • Выделить инвариантное содержание исследуемого» феномена, а также формы, уровни, варианты проявления иномерности в контексте современной культуры; продемонстрировать и обосновать их сущностную взаимосвязь.

• Содержательно рассмотреть и сущностно охарактеризовать современный антропологический дискурс об «иномерном» человеке.

• Исходя из конкретных интересов исследования, выделить идеальные типы человека, выявить их содержание и специфику. Критически рассмотреть и теоретически развить существующие философские модели «одномерного» и «многомерного» человека; осуществить концептуальное моделирование человека «ино-мерного».

Степень научной разработанности проблемы. Если под разработанностью проблемы понимать главным образом разработку соответствующего ей основного концепта, в данном случае метафорического концепта иномерности, то следует отметить его принципиальную новизну, отсутствие (насколько нам известно) в современной гуманитарной литературе работ, непосредственно использующих данную лексему-семантему и развивающих на ее основе философско-культурологическую теорию. Если же принимать во внимание главным образом содержание темы и проблематику в целом, то наряду с тем, что данное исследование можно назвать новаторским, его следует причислить к ряду работ по современной философской антропологии, которые поднимают тему измерений, границ, пределов и перспектив человеческой формы бытия-существования, многообразия порождаемых человеком реальностей, смыслов и способов означивания.

Очевидно, что данная тема в современной западной гуманитарной литературе широко воссоздается на разных теоретико-методологических основаниях и уровнях, с разных мировоззренческих позиций - образует искомое проблемное поле междисциплинарного анализа и может быть представлена не только блестящей плеядой представителей немецкой философской антропологии (М. Шеллер, X. Плеснер, А. Гелен), философов экзистенциально-феноменологического направления (от классиков жанра М. Хайдеггера, Г. Марселя, Ж.-П. Сартра, К. Ясперса, А. Камю, Э. Гуссерля, М. Мерло-Понти, В. Янкелевича, X. Ортеги-и-Гассета и т.д. до мыслителей-постмодернистов в лице постструктурализма Ж. Батая, М. Фуко, Р. Барта, Ж. Дерриды, Ф. Гваттари, Ж. Бодрийяра, М. Бланшо, Э. Левинаса и др.), но и выдающихся логиков «возможных миров» (Я. Хинтикки, Р. Монтегю, С. Канге-ра, А. Прайора, А. Мередита, И. Томаса, Н. Гудмена и др.), герменевтиков (Г. Га-дамера), психологов (3. Фрейда, К. Юнга, "У. Джемса, Э. Ноймана, Л. Бинсвангера, Э. Фромма, К. Хорни, А. Маслоу, С. Грофа, К. Уилбера и др.), социологов (Г. Маркузе, Т. Адорно, М. Хоркхаймера и других представителей франкфуртской школы), культурологов (М. Элиаде, Д. Кэмбелла и др.), мыслителей, работающих на стыке отдельных отраслей философского знания, создателей и идеологов современных междисциплинарных парадигм (синергетики, виртуалистики) и т.д. Следует отметить, что вовлечение в философский диалог о человеческом большого числа специалистов разных предметностей и областей гуманитарного знания, многих из которых весьма сложно однозначно позиционировать в рамках не только отдельных философских направлений, но и дисциплин (например, социальных и трансперсональных психологов, использующих архетипный подход культурологов, логиков-семиотиков, социологов-культурологов и т.д.), - очевидная примета нашего времени. В данном контексте попытка тематически представить более или менее полный список работ (в том числе и выдающихся отечественных), на которые опирается осуществляемое исследование, обернулась бы по меньшей мере воспроизведением библиографического списка с вероятным риском обозначить не все значимые персоналии. Поэтому целесообразным представляется здесь непосредственно артикулировать только имена русскоязычных авторов, которые на рубеже XX-XXI веков не просто разработали на основе основополагающих концептов («интервал абстракции» (Ф.Лазарев), «антропологическая граница» (С.Хоружий), «маргинальность» (С.Гурин), «виртуальность» (Н.Носов), «метаантропология» (Н.Хамитов)) определенные антропологические модели, рассмотрели человека с точки зрения его возможных миров, границ и онтологических перспектив (в последнем, разумеется, больше всех преуспела традиционная религиозная антропология), а сделали это именно с учетом современного социокультурного контекста, выделив, на их взгляд, адекватные современным реалиям антропологические стратегии. Именно последнее обстоятельство делает означенные работы не только теоретически ценными, но и созвучными содержанию нашей собственной философской концепции и интенции.

Многие из теоретических предпосылок данного междисциплинарного исследования, как нам представляется, достаточно обоснованы в соответствующих им сферах знания. Большинство из них не встречает эмпирического опровержения. И, тем не менее, следует отметить, что разрабатываемая концепция носит дискуссионный характер и в силу ее междисциплинарности, синтетичности и новизны нуждается в дальнейшей разработке силами научного сообщества. Согласно авторскому замыслу проблематизация темы исследования, не в последнюю очередь, должна .содействовать организации определенного диалогического пространства, созданию семантического поля для современной дискуссии о мере человека и актуальной трансформации человеческого.

Разумеется, все выше перечисленное не отменяет требования внутренней логической непротиворечивости выдвигаемой теории, обоснования её результатов. В силу этого при анализе современной массовой (западной рыночной) культуры автором были приняты во внимания результаты соцопросов, маркетинговых отчетов, публикации в широкой печати. Поскольку исследование контекстуально (в контексте современной культуре) оно опирается не только на научные издания, на работы авторов, которые по общему признанию составляют современную философскую классику - «ядро» культуры, но и работы, которые репрезентирую культурную «периферию». К последним можно отнести философские поиски современных авторов как реакцию на культурные реалии современности; материалы, позволяющие составить культурный портрет нашего времени - получившие широкую популярность и влияние на массовое сознание произведения современного кинематографа, компьютерные игры, публикации в Интернет и СМИ.

В ходе исследования автор старался учитывать как устоявшуюся нормати-вирующую точку зрения, репрезентирующую разнообразие форм универсального знания (представленную в справочниках, энциклопедиях, словарях, учебниках), так и мнения отдельных'специалистов в интересующей его области знания. Здесь необходимо отметить, что в результате политико-экономических и культурных изменений в нашей стране (отход от идеологической ангажированности гуманитарных наук, активный приток новой литературы, бурное развитие новых областей знания и т.д., размывание междисциплинарных и жанровых границ) в настоящее время достаточно проблематично принять во внимание всю литературу по теме. Соответственно приоритет был отдан публикациям, посвященным малоисследованным областям и феноменам, таким, например, как кибертрансцендента-лизм и т.д.

Также были широко использованы материалы периодических изданий («Человек», «Философия и общество», «Философские науки», «Вопросы философии», «Метафизические исследования», «Социс», «Полис» и др.) коллективных монографий, тематических сборников, конференций и «круглых столов» по проблемам философской антропологии и психологии (особенно по теме смерти-бессмертия, свободы, повседневности, межличностной коммуникации, самоактуализации личности, измененных состояний сознания, «опыта-предела» и т.д.), науки и техники (особенно по проблеме «человек-машина», создания искусственного интеллекта и т.д.), культурологии (по проблемам, связанным с современной массовой культурой, а также с исследованием обрядов «перехода»), синергетики и виртуалистики (их методологической и антропологической составляющей), привлечены текстовые ресурсы Интернета.

Предельно обобщая, можно сказать, что в той или иной мере, прямо или в связи с анализом других вопросов тема иномерности представлена в публикациях, обнаруживающих параллели между динамикой современной культурной ситуации и идеей иномерности. И в то же время нельзя не отметить, что тенденция усиления внимания философии к феномену иномерности как к обусловленному современной западной культурой процессу антропологической трансформации, моменту смещения и преступания человеком антропокультурных пределов только набирает силу, остро нуждается для своего адекватного развития в мощной критической подпитке. Сделать шаг в этом направлении и призвано данное исследование.

Научная новизна исследования определяется степенью неразработанности избранной темы в современной гуманитарной литературе и состоит в следующем:

• На междисциплинарном уровне исследования осуществлена философ-ско-культуролбгическая проблематизация темы иномерности'в современной гуманитарной литературе. В объяснительный оборот философских наук введён новый концепт - концепт иномерности, который делает возможным понятийную интеграцию феноменов актуализации и трансформации антропокультурной меры, адекватно репрезентирует характер философско-культурологических исканий современности.

• Выявлено, что феномен иномерности типичен не только для современной западной культуры, но и для других культурно-исторических эпох. Однако в современной, по преимуществу массовой культуре он приобретает ее специфические'сущностные черты.

• Описаны и систематизированы: многообразие смыслов, вкладываемых в понятие иномерности, формы и способы актуализации исследуемого феномена, его рациональное содержание и концептуальные основания в современной культуре. Произведено соотнесение концепта иномерности с рядом ведущих категорий и семантем современной западной философии (мера; свое, иное, граница; повседневность; экзистенция; трансценденция; бунт; отчуждение; трансгрессия; складка; опыт-предел; маргинальность; невозможное; непостижимое и т.д.).

• Через призму концепта «иномерности» рассматриваются наличные и вычленяются новые интерпретационные модели для понимания явлений, которые из принадлежащих узкому кругу, за последний период времени превратились в массовые, вышли на поверхность общественной жизни: оккультно-эзотерические практики, виртуальная реальность, киберпанк и др.

• Содержательно рассмотрены современные теории и дискурсы, репрезентирующие иномерность человека и человеческого, обнаружены тенденции, характерные для современного общественного сознания (к постижению человека через его Иное; устойчивый интерес к теме предельного и запредельного бытия; к преступанию онтологических границ).

• Исходя из специфических исследовательских интересов выделены и проанализированы идеальные типы человека: одномерный, многомерный, иномерный, а также философские модели «одномерного» и «многомерного» человека в их социокультурной динамике и мировоззренческой противопоставленности. Человек показан как главный агент и носитель иномерности, как ее субъект, реализующий иномерность в ходе собственного интеллектуального и духовного развития.

• Показано, что в своем генезисе человек выступает как «человек иномерный», однако данная фундаментальная характеристика имеет разные формы, способы, степень личностной и социокультурной проявленности. Введение в объяснительный оборот концепта иномерности как динамической характеристики бытия, позволяет рассмотреть соотношение в человеке «одномерности», «многомерности» и «иномерности», как моментов его живого развертывающегося целого.

• Содержательно рассмотрены некоторые формы, в которых современным человеком реализуются разнообразные стратегии по отношению к Иному и границе: идеал, виртуал, сверхчеловек; отрефлексированы их сущностные особенности, взаимосвязь и культурная динамика.

• Выявлены и проанализированы основные противоречия антропокуль-турной меры: онтологические, гносеологические, аксиологические.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Тема иномерности, существующая под разными наименованиями, широко представлена в различных пластах современной культуры. Она является достоянием философской и психологической мысли, выражена в популярной литературе современного неооккультизма, обнаруживает себя в достаточно распространенных «духовных» и «энергетических» практиках, в увлечении техногенными виртуальными реальностями, в активном обращении масскульта к сюжетам сверхчеловеческого. В этой связи в философско-культурологической мысли назрела необходимость описания, анализа и понятийной интеграции феноменов, которые репрезентируют парадоксальный характер антропологической меры, выступают современными формами и способами актуализации меры иной. Это возможно посредством концепта иномерности.

2. Иномерность выступает как метафорический концепт, выявляющий инвариантное содержание антропологических исканий современности: переживание и осмысление трагического противоречия между фактической мерностью (фиксированностью, погруженностью, включенностью) человеческого и его экзистенцией, предполагающей "эк-стазис", выход за границы наличного состояния и самой антропокультурной меры. В целом концепт иномерности отражает становление человеческой меры в контексте соцйокультурных практик современности.

3. С точки зрения философской онтологии и феноменологии современной культуры адекватным, на наш взгляд, выступает представление об иномерности как универсальном антропологическом феномене, который может пониматься и как характеристика человеческой жизни в целом (динамический момент бытия), и как специфическое качество ее некоторых форм и способов проявления (предельных, пограничных, «измененных» и т.д.).

4. В контексте современных философских онтологий иномерность выявляется как противоречие между актуально-реальным и потенциально возможным/невозможным бытием человека, его подлинным и неподлинным существованием.

5. Иномерность можно понимать по крайней мере двояко:

- как нахождение по какую-либо сторону границ, за которыми начинается «инаковость» (восприятие человеком окружающего мира, культуры, Другого, собственного тела в качестве противостоящего ему Иного; отношение сознания к бессознательному (иному), самости - к целостным порядкам организма, среды и т.д.). В этом случае одна мера отделена от другой, и нарушение границ влечет за собой переход к иной мере. как территорию, поле, сферу «между» (между различными измерениями, между «инаковостями»). Так человек современной западной культуры стремится интегрировать по мере сил антропокультурный разрыв - иномерность духа и тела, культуры и природы, сознания и бессознательного, Я и Другого, сверхбытия и ничто. В этом случае мера созидается между «инаковостями», и одна мера может включать другую.

6. Можно выделить внешний (логико-семантический, пространственный) и внутренний (экзистенциально-личностный, темпорально-телеологический) аспекты рассмотрения феномена иномерности:

- иномерность как аспект пространственно-логических отношений Своего и Иного, фиксирующий наличие «инаковостей», границы и их объективное взаимодействие;

- экзистенциально-личностный аспект, в котором иномерность не просто отражает наличное положение дел, а актуализируется при непосредственном участии человека, воссоздается как феномен его внутреннего и внешнего опыта.

7. В современной культуре человек выступает наиболее активным агентом собственной иномерности. Иномерность становится мерой человеческого в человеке - смыслообразующей, качественной и самодостаточной составной менталитета, сознательным и бессознательным стремлением, эмоциональной «жаждой». При этом тема иномерности востребована в наши дни не только антропологически ориентированной философией, но и массовым сознанием. В последнем случае иномерность ошибочно трактуется как феномен повседневности, причастность к ней становится модной.

8. Человек может быть представлен мерным по факту, многомерным по форме и иномерным по сути (однако данная фундаментальная характеристика имеет разные формы, способы, степень личностной и социокультурной проявленности); он тяготеет не только к переступанию меры текущего момента, но и к онтологическому выходу за пределы человеческого - к инобытию сверхчеловеческого. В предельной идеализации человек одномерный олицетворяет собой массового человека-обывателя, извне-ориентированную личность, человека, редуцированного к некоторому одному измерению. Причем данная редукция может осуществляться как извне (системой и т.п.), так и внутренними устремлениями самого человека. Человек многомерный репрезентирует варианты творческого, толерантного, автономного, мобильного и т.д. индивидуума, в лучших проявлениях характерного для идеологии постмодерна. При этом в философских моделях обнаруживается мировоззренческая оппозиция «человек одномерный - человек многомерный». Человек иномерный - не только динамическая версия многомерного человека, но и человек, способный на экзистенциально-личностное переживание трагических противоречий и онтологические метаморфозы. Максимально проявленная в качестве сознательно личностной стратегии «иномерность» предполагает, что мера задаётся человеком «изнутри» посредством актуализацию Иного, наделения его экзистенциальным смыслом и ценностью.

9. Говоря об иномерности, мы находим ее в онтологиях современной философии, феноменах идеала (сфере идеалов), виртуального и сверхчеловеческого. Каждый из них отражает возможные форму и способ проявления иномерности в культуре, по-особому репрезентирует отношения Своего и Иного, реализацию «стратегий границы». Иномерные основания, модусы, реальности могут как противостоять друг другу в эмпирии человеческой жизни (примером чего является онтологический конфликт между человеческим и сверхчеловеческим), так и быть комплементарными, совместимыми (как, например, в феноменах идеально-виртуального).

10. Аксиологически интерпретированная иномерность способна олицетворять полноту бытия, гармонию и совершенство, одновременно выступая выражением амбивалентности и противоречивости человеческой природы, воплощением ее трагического разрыва. Эта ценностная двойственность, с одной стороны, создает для человека перспективу безумия, изгойности и даже небытия, а с другой

- манит сверхвозможностями, максимальной интенсивностью и полнотой жизни, неописуемым блаженством.

11. Можно зафиксировать, что в современной гуманитарной литературе сверхчеловеческое понимается по крайней мере двояко:

- ' как деятельность, основанная на сверхчеловеческих способностях и направленная на желаемое преобразование материальной Вселенной;

- как особый способ бытия, предполагающий радикальное изменение антропологической меры, выход за рамки «человеческой точки зрения».

Вторая точка зрения, как правило, оказывается несамодостаточной и, так или иначе, дополняется первой, «деятельностной» позицией.

12. Сверхчеловеческое не просто выступает проявлением иномерности в современной культуре, а олицетворяет собой антропологический предел ее самоосуществления. В определенном смысле иномерность сверхчеловеческого «снимает» иномерность идеального и виртуального. Это происходит как в силу гибридного характера всех человеческих практик установления, преступания и упразднения границ, так и в силу метаисторического, метаантропологического, онтологически запредельного характера сверхчеловеческого телоса.

13. Иномерность сверхчеловеческого - не только цель, но и путь, максимальное напряжение между иномерными основаниями человеческой культуры и бытия. Это неуклонное движение к тому,.что должно быть, и одновременно к тому, чего, с человеческой точки зрения, быть не может. В принципиальной иномерности, раздвоенности и разъятости современного «переходного» человека гипотетически коренится возможность трансцендентного синтеза и разрешения трагических противоречий.

Методологическая база. Методы исследования и изложения материала определяются спецификой и сложностью изучаемого объекта и предмета, междисциплинарным характером последнего. Соответственно, в качестве специфического, применяемого в работе логико-методологического приема можно выделить конфигурирование: мыслительную технику синтезирования различных системных представлений об одном и том же объекте, разнопредметных знаний о нем. При этом превалирующим ракурсом рассмотрения темы выступает экзистенциально-личностный. Последнее, однако, означает не жесткую привязку к одной из онто-логий экзистенциализма как направления философии XX века, а факт рассмотрения человека как существа незавершенного, открытого и полагающего себя в становлении.

Принимая во внимание, что феномен иномерности рассматривается не только в рамках классической диалектической схемы, наряду с классической рациональной методологией (предполагающей логический, этимологический, структурно-генетический, сравнительный, культурологический и т.д. анализ и синтез; абстрагирование, индукцию, дедукцию, историко-философскую реконструкцию, моделирование, использование диалектических принципов восхождения от абстрактного к конкретному, развития, всесторонности рассмотрения и др.) были востребованы принципы и положения неклассической, а также постнеклассической рациональности (прежде всего, герменевтики, а также семиотики, постструктурализма, диалого-ведения, феноменологии, синергетики, виртуалистики и т.д.). В этом смысле данное исследование является полиметодологическим. Оно не отвергает системно-эволюционный-, информационно-энергетический подходы к предмету, учитывающие основные свойства нелинейных открытых систем, наличие хаосогенных процессов, отсутствие жесткого противопоставления субъекта и объекта, полисемантизм дискурса и т.д. В качестве необходимых составляющих современного философского исследования автор полагает не только его научность, но и удобочитаемость, некоторую художественность философского дискурса.

Поскольку «иномерность» человека выводится в работе не из априорных метафизических схем, а опирается на современный культурный контекст, данное исследование можно назвать контекстуальным, использующим для получения необходимых результатов контент-анализ. Последний, как известно, находит широкое применение в области гуманитарных наук, когда к рассмотрению принимаются не только специально подготовленные для исследовательских целей научные тексты, но и подлежащие систематическому изучению и интерпретации артефакты культуры, чаще всего истолкованные как своеобразная семиотическая система или в широком смысле культурный текст.

Теоретическая и практическая значимость. В соответствии с принятыми идеализациями в диссертации содержится репрезентация и анализ актуальных междисциплинарных подходов к пониманию культуры и человека, а также характера современных антропокультурных проблем. Поэтому результаты работы позволяют не только углубить существующие теоретические представления о человеке в современной западной культуре, но и очертить проблемное поле для дальнейшего междисциплинарного диалога, наметить перспективы и инициировать дальнейшее исследование трансформации' человеческого. Материалы диссертации могут быть востребованы и найти практическое применение при разработке основных гуманитарных курсов по философии, культурологии, философской антропологии, а также использованы преподавателями других гуманитарных дисциплин, например психологии.

Апробация. Основные результаты и выводы исследования докладывались автором на российских и международных конференциях, симпозиумах, конгрессах, в том числе на III Всероссийском философском конгрессе «Рационализм и культура на пороге третьего тысячелетия» (Ростов-на-Дону: РГУ, сентябрь 2002 г.) и IV Российском философском конгрессе «Философия и будущее цивилизации» (Москва: МГУ, 24-28 мая 2005г.), Международном философском симпозиуме «Разум в пост-неклассическую эпоху: антропологические перспективы» (Симферополь: ТНУ, 2124 мая 2003 г.), Международной научно-практической конференции «Мужчина и женщина: параллельные миры?» (Санкт-Петербург: СПбГУ, 5-6 июня 2004 г.), Международной конференции «Истоки и перспективы развития русской духовности» (Ростов-на-Дону, 12-13 февраля 2005 г.), Сартровских чтениях (Ростов-на-Дону: РГУ, 13 апреля 2005г.), Международном междисциплинарном симпозиуме памяти Ж. Деррида «Ситуаия «POST»: что после?» (Ростов-на-Дону: РГУ, 5-7 июня 2005 г.), Таврических чтениях «Отечественная философия: современные коллизии» (Симферополь: ТНУ, 17-21 сентября 2005 г.), Днях Петербургской философии-2005 «Общественное призвание философии» (Санкт-Петербург: СПбГУ, 16-19 ноября 2005 г.), Международной научной конференции «Онтология в XXI веке: проблемы и перспективы» (Санкт-Петербург: СПбГУ, 26-28 июня 2006) и др.

Структура диссертации. Структура диссертации определяется авторским замыслом и последовательностью решения основных задач. Работа состоит из введения, пяти глав (включающих 15 параграфов), заключения и библиографического списка (651 источник на русском и английском языках). Общий объем работы --'359с. • - •'

Заключение научной работыдиссертация на тему "Иномерность в современной культуре: многообразие проявлений"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Принято думать, что между крайними точками лежит истина.

Никоим образом! Между ними лежит проблема.

И.В. Гете

Данное исследование завершено. Но если в конце поставлена, как и положено, точка, то это не означает, что здесь заканчивается рассуждение на данную тему, скорее - оно здесь продолжается и начинается заново. Да и что это за «иномерность», если мы намеренно отсекаем хорошо освоенные измерения от гипотетически пригодных к исследованию. Остановленное движение есть зафиксированная многомерность, причем такая, которая грозит выродиться в некий константный набор, исключающий Иное. В этом смысле всякая квалификационная работа изначально ущербна: будучи целостной и завершенной, она игнорирует те смыслы, которые продолжают возникать, а значит - неминуемо становится аспектной и фрагментарной. Тем не менее можно надеяться, что попытка проанализировать человека современной культуры с точки зрения многоплановости и соизмеримости (несоизмеримости) его антропокультурных оснований, многообразия и взаимодействия порождаемых им реальностей и смыслов увенчалась некоторым успехом.

Поскольку в тексте заключения невозможно в полном объеме воспроизвести все значимые для данной работы выводы, представляется целесообразным артикулировать основные отражающие концепт иномерности и обнаруженные в процессе исследования противоречия. Не все из них диалектически разрешаются, некоторые носят парадоксальный характер, намечают исследовательскую перспективу.

Онтологический парадокс заключается в том, что иномерность выступает как онтологическая имманентная характеристика человеческого бытия, как его динамический момент. Соответственно, каждый человек по определению является иномерным. Однако реальная актуализация иномерности, возможность интеграции во внешнем и внутреннем космосе личности различных «инаковостей» и мер, равно как и насущная потребность в подобной актуализации и интеграции, не является биологически гарантированной и эгалитарной. Это, например, наглядно демонстрируют современные расширяющие сознание, трансперсональные и т.п. практики. Соответственно, человек иномерный противоречиво выступает и как среднестатистический обычный человек (живущий и становящийся в пределах ан-тропокультурной границы), и одновременно как человек, сознательно развивающийся и совершенствующийся по направлению к онтологически запредельному, метаантропологическому телосу.

С одной стороны, совокупность антропологических феноменов образует антропологическую меру, которая теоретически может быть отделена от меры иной, внечеловеческой. А с другой - мера человеческого задается его специфическим способом бытия (самим преступанием меры), поэтому она включает на своей границе Иное, выявляется и проявляется тем самым как иномерность. Соответственно, с одной стороны, иномерность может выступать как характеристика меры (ее пикового, пограничного, переходного состояния), а с другой - мера выступает только частным случаем иномерности, полюсом развивающегося противоречия между мерой и Иным. Причем антропологический акцент в понятии «иномерность» может быть поставлен как на мерности, так и на Ином. Более того, мерность человеческого может определяться именно Иным, в том числе и онтологически запредельным. Очевидно, что в целом жизнь человека как существа творческого может быть представлена диалектическим поиском идеального баланса между мерой как отрицающей крайности размеренностью и мерой как совершенным максимумом, между постоянством и новизной, мерой и Иным, между иномерно-стью как процессуальным моментом самоидентификации и иномерностью как отчаянным стремлением за антропологический горизонт.

С одной стороны, выделяя простую наличную, системную и реальную меры (см. § 1 главы 1), иномерность по отношению к человеческому можно определить как перспективную реальную (возможную) меру, а с другой -подобная перспектива потенциально бесконечна, а значит, она не имеет определенных границ, не может, строго говоря, трактоваться как мера. Выражаясь языком постмодернистской философии, данная мера не есть мера реальная или возможная, в пределах человеческих представлений она есть мера невозможная.

Принимая все это во внимание, можно дополнительно артикулировать парадокс не только онтологического, гносеологического, но и аксиологического свойства: с одной стороны, каждый человек (и слабо, и всесторонне развитый) есть одномерный, многомерный и иномерный, а с другой - только развитая, достигшая определенной метафизической ступени восприятия и понимания личность способна порождать иномерные реальности, -модусы и ипостаси человека совершенного. Так, например, Сверхчеловек не есть вообще человек, однако он всегда парадоксальным образом с ним связан.

Немаловажно, что иномерность может быть ценностно нейтральной констатацией наличия разнообразных инаковостей и их взаимодействия, а может принимать аксиологическую окраску - олицетворять полноту бытия, гармонию и совершенство. При этом иномерность как ценность обнаруживает свою амбивалентную природу: выступает как доведенное до своего предела противоречие полюсов иномерных оснований, как трагический разрыв и, наоборот, - акцентирует представление о динамическом синтезе и даже «плероме» как области мистического разрешения всех противоречий, переходе на принципиально новый уровень бытия/небытия. В последнем случае иномерность как противоречие является необходимым условием онтологической и психологической возможности нового синтеза.

Соответственно, ценностная амбивалентность актуализации иномерности для человека манифестируется, с одной стороны, опасностью безумия, изгойности и даже небытия, а с другой - сверхвозможностями, максимальной интенсивностью и полнотой жизни, неописуемым блаженством.

Следует подчеркнуть, что означенные противоречия не просто выявляются на фоне современной западной массовой культуры, а во многом являются ее пря

333 мыми и косвенными следствиями. Тем самым, они выступают противоречиями культурного контекста феномена иномерности, парадоксами современной культуры, в которой элитарные идеи и практики становятся предметом массового тиражирования и широкого доступа. Причем широкий доступ массового сознания к некогда эзотерическому содержанию феномена иномерности обеспечивается прежде всего средствами высоких технологий, и пропуском здесь служат не выдающиеся достижения духа, а туго набитый кошелек. Совершенство оказывается почти полностью приравненным к техническому усовершенствованию, изменению человеческой природы, а личное достоинство - к финансовой состоятельности.

Это далеко не полный перечень выявляемых в процессе работы над темой и озадачивающих исследователя иномерности противоречий. Можно предположить, что некоторые из них неразрешимы только в данной теоретической плоскости, требуют иного подхода и теоретического уровня, а некоторые выступают парадоксами самого человеческого бытия и для своего разрешения требуют уже прин ципиально нового уровня онтологического.

Разумеется, обозначенные формы, ипостаси, варианты, конфигурации и парадоксы проявления иномерности - это только философские идеализации, утоляющие не только интеллектуальную жажду систематизации, но и отвечающие насущной потребности разобраться в предпосылках, тенденциях и последствиях образа жизни и мысли современного человека в современной культуре. Более того, они есть своеобразные этапы, атрибуты и модусы единого процесса человеческого становления, которое по сути и характеру осуществления (протекания) является иномерным, не имеющим однозначного финала. Поэтому семантически иномерность - это еще и элемент недосказанности в человеческом бытии, а аксиоло-гически - уважение к его тайне.

Подытоживая, следует отметить, что в своем философском генезисе иномерность выступает «новейшей из старых причуд». Она психологически близка и коллективно-бессознательной архаике, и эгоцентрированной современности. Становление этого философского концепта шло от архаической нерасчлененности сознания и бытия, где Иное переживается так же непосредственно, как и Свое, к развитию и обособлению сознания, способного на картографирование территории, выделение себя, границы и того, что за ее пределами. Однако на рубеже тысячелетий философское и массовое сознание сделало семантический зигзаг: в условиях всесторонне реализованного плюрализма. потянулось к космическому, психоаналитическому, трансперсональному и т.п. философскому Единому, к тому, что долго находилось за границей обыденности, познания и социальной практики, за пределами сознания и «человеческой точки зрения». Поэтому неудивительно, что в современной культуре и метаантропологии тождество Своего и Иного своеобразно встречается с их антагонистическим противопоставлением, требование четкого задания антропологической меры причудливо сочетается с идеей принципиальной невозможности этого сделать, внимание к обыденности оказывается поиском путей ее преодоления, желание инобытия становится бытием на пределе, а вожделение запредельного оборачивается возможностью окончательной потери человеком собственной антропологической идентичности.

В целом, на материале современной культуры можно проследить, как многоликая иномерность обнаруживает себя в идеале, в присущем человеку стремлении к чему-то иному, более совершенному и возвышенному. Но всякий идеал песет на себе печать социокультурных норм и воплотим хотя бы отчасти. Соответственно, бесконечное самоосуществление иномерности не останавливается на готовых формах идеального. Ее путь лежит в виртуальные миры. Поэтому иномерность выбирает самый адекватный экзистенциальный носитель, способный быть субъектом. Из всех земных существ только человек по-настоящему способен к созданию и проживанию виртуальности. Однако при этом целостная личность нередко раскалывается, поселяя собственные ипостаси в иные, психологически самоценные и противоположные миры. И в этом раздираемом противоречиями конгломерате инобытия иномерность являет нам свой виртуальный лик. Однако по законам диалектики и синергетики иномерность стремится к новой целостности. Здесь уже всякие изменения в принципе недостаточны. Речь идет о перерождении, трансмутации и трансформации. Подобный процесс выходит за рамки не только хороша известного и достижимого в какой-либо реальности (будь-то объективный мир повседневности или виртуальные пространства), но и за рамки воображаемого. Таким образом, минуя «готовое совершенство» идеала, преодолевая «реальность нереального» виртуальности, иномерность выходит за рамки не только общепринятого и индивидуально-значимого, но и человеческого вообще. Новая, равнозначная новому синтезу и целостности экзистенция иномерности возможна только в сфере сверхчеловеческого. И этот последний приют человечности, стремление к которому заложено в глубине человеческого бытия, есть и последний предел. Однако можно предположить, что там, где наконец-то утоляется жажда иномерности, нет уже человеческого глаза, «канат, протянутый над пропастью между животным и Сверхчеловеком», получает вожделенную свободу. Он сам становится иномерностью - чистой длительностью бытия.

Как ни парадоксально, но активная прозападная жажда реальных воплощений свободного инобытия претерпевает удивительную метаморфозу. В своем стремлении за антропологический горизонт человечество постепенно вступает в «эру Сингулярности», стрела западной активности теряет конкретность и определенность пространства, вектор теряет ориентацию, время замыкается в кольцо -вечность, и «вавилонскую башню» человеческих устремлений венчает представление о рациональной невозможности и мистичности сверхчеловеческого бытия. Концепт иномерности в современной культуре, таким образом, оказывается действительным философским путеводителем не только в пространстве современной рационалистической культуры, но и в реалиях мистических миров. Он стимулирует философский поиск новых контекстов- культуры и антропологических оснований, а посему позволяет реально переосмыслить тактику и стратегию самопознания, саморазвития и самосовершенствования человека.

Список научной литературыШичанина, Юлия Владимировна, диссертация по теме "Философия и история религии, философская антропология, философия культуры"

1. Агаджанян А.С. Буддийский путь в XX веке: Религиозные ценности и современная история стран тхеравады. М., 1993.

2. Акиндинова Т.А. «Звучащая философия»: о тенденциях движения в историческом времени // Звучащая философия. Сб. материалов конф. СПб., 2003.

3. Алексеева И.Ю. Человеческое знание и его компьютерный образ. М., 1996.

4. Антропологическая проблематика в западной философии: Сб. статей. М., 1991.

5. Аршавский В.В. Различные модели мира в свете полиморфизма типов полушар-ного реагирования // Модели мира. М., 1997.

6. Аршинов В.И. Синергетика как феномен постнеклассической науки. М., 1999.

7. Аршинов В.И., Данилов Ю.А., Тарасенко В.В. Методология сетевого мышления: феномен самоорганизации // Онтология и эпистемология синергетики. М., 1997.

8. Аръес Ф. Человек перед лицом смерти. М., 1992.

9. Астафьева О.Н. Постмодернизм: человек и техника в художественной культуре // Гуманизм на рубеже тысячелетий: идея, судьба, перспектива. М., 1997.

10. Афанасьев C.JI. Будущее общество. М., 2000.

11. Бабенко B.C. Две книги о виртуальной реальности // Тр. лаборатории виртуа-листики. Вып. 3. Виртуальные реальности и современный мир. М., 1997.

12. Багдасарьян Н.Г., Силаева В.Л. Виртуальная реальность: попытки типологиза-ции //Философские науки. 2005. № 6.1/3.Базис и СМИ: от претензий к сотрудничеству. Исследование. М., 2000.

13. ХА.Балашов Л.Е.- Новая метафизика (категориальная картина мира или основныеч категории логики). М., 2003.

14. БарнсД. История мирав 10 1/2 главах //Иностранная литература. 1994.№ 1.

15. Барт Р. Избранные работы. М., 1990.

16. Барт Р. Мифологии. М., 2000.

17. БатайЖ. Внутренний опыт = L'experience interieure. СПб., 1997.

18. Батай Ж. Запрет и трансгрессия //http: //vispir.narod.ru/bataj2.htm

19. БахтинМ.М. Проблемы поэтики Достоевского. М., 1972.

20. Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество. Опыт социального прогнозирования. М., 1999.

21. Бердяев Н. Смысл творчества // Философия любви. Т. 2. М., 1990.

22. Бердяев Н.А. О назначении человека. М., 1993.

23. Бердяев Н.А. Человек и машина. // Бердяев Н.А. Философия творчества, культуры и искусства: В 2 т. Т. I. М., 1994.

24. Берне Д. Хорошее самочувствие: Новая терапия настроений. М., 1995.

25. Берталанфи Л., фон. Общая теория систем: критический обзор // Исследования по общей теории систем. М., 1969.

26. Бескова Н.А. О природе трансперсонального опыта //Вопросы философии. 1994. №2.

27. Библер B.C. От наукоучения к логике культуры. М., 1991.

28. Бинсвангер Л. Бытие-в-мире. М., 1999.

29. Блаватская Е. Мантика // Теософский словарь, http://yandex.ru/

30. Блапшо М. Неописуемое сообщество. М., 1998.

31. Блэк М. Метафора // Теория метафоры! М., 1990.

32. Бовуар С. де. Второй пол. М., 1998.

33. БодрийярЖ. Система вещей. М., 1995.

34. Борзенков Б., Гранин Ю., Юдин Б. К «центру человеческой души» // Свободная мысль. 1997. №2.

35. Борчиков С.А. Метафизика виртуальности (Опыт единой теории виртуальной реальности) // Тр. лаборатории виртуалистики. Вып. 8. М., 2000.

36. Бразерс Д. Что каждая женщина должна знать о мужчинах. М., 1994.

37. Брюнинг В. Философская антропология. Исторические предпосылки и современное состояние //Западная философия: итоги тысячелетия. Бишкек, 1997.

38. Бубер М. Диалог // Бубер М. Два образа веры. М., 1995.

39. Бубер М. Ян Ты. //Квинтэссенция: Фил ос. альманах. 1991. М., 1992.

40. БурдьеП. Рынок символической продукции //Вопросы социологии. 2005. № 5.

41. Бурлан П., Бурлан П. Симорон из первых рук. СПб., 2005.

42. Бутовский Я.П. Виртуальность, информация, XXI в. // Техника кино и телевидения. 1998. №5.

43. Быстрицкий Е.К. Феномен личности: мировоззрение, культура, бытие. Киев, 1991.

44. Бытие человека в культуре. Опыт онтологического подхода. Киев, 1992.

45. Бытие: Коллективная монография. Уфа, 2001.

46. Быховская И.М. Homo somatikos: аксиология человеческого тела. М., 2000.

47. В трехмерном пространстве языка. М., 1985. '49. Вандерхилл Э. Мистики XX века. М., 1998.50Ёасилькова В.В. Порядок и хаос в развитии социальных систем: (Синергетика и теория социальной самоорганизации). СПб., 1999.

48. Васюков В.Л. Метафора в прагматических матрицах. М. 1999.

49. Величковский Б.М. Современная когнитивная психология. М.,1982.

50. Велиишева Н.В. Нелинейное мышление стихийно-рефлексивная форма диалектики: Дис. канд. филос. наук. Ростов н/Д, 2000.

51. Бельков В.В. Куда идет эволюция человечества // Человек. 2003. № 2.

52. Визгин В.П. Идея множественности миров: Очерки истории. М., 1988.

53. Визгин В.П. Ницше глазами Делеза // Вопросы философии. 1993. № 4.

54. Виртуальная реальность в психологии и искусственном интеллекте. М., 1998.

55. Buuiee В.В. На пути к практическому бессмертию. М., 2002.

56. Buuiee И.В. Проблема личного бессмертия. Новосибирск, 1990.

57. Возможные миры и виртуальные реальности. М., 1995.

58. Возрожденный язык рун. http: // aquarunru Библиотека Мантика. Возрожденный язык рун. htm.

59. Волков В.Н. Философия двойственной реальности. Иваново, 1996.

60. Волков Ю.Г., Поликарпов B.C. Человек как космопланетарный феномен. Ростов н/Д, 1993.

61. Волков Ю.Г., Поликарпов B.C. Интегральная природа человека: естественнонаучные и гуманитарные аспекты. Ростов н/Д, 1994.

62. Выготский JI.C. Психология искусства. М., 1968.

63. Вышеславцев Б.П. Бессмертие перевоплощение и воскрешение // Человек. 1993. №2.

64. Гаврилюк В.А., Роговой Ю.П. Системный характер виртуальной детерминации // Системность и детерминизм. Красноярск, 1984.

65. Гадамер Г. Истина и метод. М., 1991.

66. Гадамер Г. История понятий как философия // Гадамер. Г.-Г. Актуальность J прекрасного. М., 1991.

67. Газарова Е.Э. Психология телесности. М., 2002.

68. Гайденко И П. Прорыв к трансцендентному: Новая онтология XX века. М., 1997.

69. Гайденко П.П., Давыдов Ю.Н. История и рациональность. М., 1991.73 . ГалевиД; Жизнь Фридриха Ницше. Рига, 1991.

70. Гегель Г.В. Наука логики. СПб., 1997.

71. Гейзенберг В. Шаги за горизонт. М., 1987.

72. Гелен А. О систематике антропологии // Проблема человека в западной философии. М., 1988.

73. Генис А. Вавилонская башня. Искусство настоящего времени. М., 1997.

74. Генон Р. Кризис современного мира. М., 1991.

75. Гермес Трисмегист и герметическая традиция Востока и Запада. Киев, 2003.

76. Гиллиган К. Иным голосом // Этическая мысль. М., 1991.

77. Гиренок Ф.И. Антропологические исследования: Кант и Гегель // Тр. лаборатории виртуалистики. Вып. 17. М., 2001.

78. Говорунов А.В. Человек в ситуации виртуальной реальности // http://anthropologia. spbu.ru/ru/texts/govorun/virt.html

79. Говорунов А.В. Информация, коммуникация, общество. СПб., 2000; http:// www.anthropology.ru/ru/texts/index.html.

80. Головин Е. Приближение к черной фантастике // Г. Майринк. Вальпургиева ночь. Л., 1991.

81. Головин Е. Черные птицы Густава Майринка // Г. Майринк. Вальпургиева ночь. Л., 1991.

82. Грабельников А.А. Массовая информация в России: от первой газеты до информационного общества. М., 2001.

83. Грекова Т.Н. Болезнь и смерть зло или благо? М., 1983.

84. Григорьева Т.П. Синергетика и Восток//Вопросы философии. 1997. № 3.

85. Григорьян Б.Г. Философская антропология. М., 1982.

86. Гримак Л.П. Виртуальная реальность: философские и психологические проблемы. М., 1997.

87. Гроф С. Космическая игра. М., 1997.

88. Гроф С. Путешествие в поисках себя. М., 1994.

89. Гроф С., Беннет Хел Зина. Холотропное сознание. Три уровня человеческого сознания и как они формируют нашу жизнь. М. 1997.

90. Гроф С., Гроф К. Неистовый поиск себя. М., 1997.95.- ' Гроф-С.) Хэлифакс С. Человек перед лицом смерти. М/, 1996.

91. Грякалов А.А. Письмо и событие: Эстетическая топография современности. СПб., 2004.

92. Грякалов А.А. К эстетике со-бытия // Эстетика сегодня: состояние, перспективы. Материалы науч. конф. 20-21 октября 1999 г. Тез. докл. и выступлений. СПб., 1999.

93. Грякалов А.А. Эрос/эстезис и мета-физика письма // Метафизические исследования. Вып. 5. Культура. Альманах Лаборатории Метафизических Исследований при философском факультете СПбГУ, 1997.

94. Губин В.Д. Жизнь как метафора бытия. М., 2003.

95. Губин В.Д. Философия. М., 2005.

96. Гудков Л. Негативная идентичность. Статьи 1997-2002. М., 2004.

97. Гудмен Н. Способы создания миров. М., 2001.

98. Гурангов В., Долохов В. Курс начинающего волшебника: Учебник везения. СПб., 2001. • ■

99. Гуревич П.С. Философский словарь. М., 1997.

100. Гуревич П.С. Философская антропология. М., 1997.

101. Гуревич П.С. Философия человека. Ч. 2. М., 2001.

102. Гуриев В. . .И поведет тебя в жизнь вечную // http://www.computerra.ru.

103. Гусев С. С. Наука и метафора. Ленинград, 1984.

104. Давидович В.Е. Теория идеала. Ростов н/Д, 1983.

105. Давидович В.Е., Жданов Ю.А. Сущность культуры. Ростов н/Д, 1979.

106. Данилов Ю.А. Роль и место синергетики в современной науке // Онтология и эпистемология синергетики. М., 1997.

107. Данилова М.И. Индивидуализм: история и современность: Дис. . д-ра фи-лос. наук. Ростов н/Д, 2001.

108. Дворкш А. Введение в сектоведение. Н. Новгород, 1998.

109. Дебор Э.Г. Общество спектакля. М., 2000.115.' Делез Ж Актуальное и виртуальное // Цифровой жук. 1998. № 2.

110. Делез Ж. Логика смысла. М., 1993.

111. Делез Ж. Складка. Лейбниц и барокко. М., 1998.

112. Делез Ж. Тайна Ариадны // Вопросы философии. 1993. № 4.

113. Делез Ж., Гваттари Ф. Капитализм и шизофрения. Анти-Эдип. М., 1993.

114. Делез Ж., Гваттари Ф. Что такое философия. СПб., 1998.

115. Делокаров К.Х., Демидов Ф.Д. В поисках новой парадигмы. Синергетика. Философия. Научная рациональность. М., 1999.

116. ДерридаЖ. От экономии ограниченной к всеобщей экономии: Гегельянство без сдержанности //http: //vispir.narod.ru/derida.htm

117. ДерридаЖ. Позиции. Киев, 1996.

118. ДерридаЖ. Шпоры: стили Ницше //Вопросы философии. 1991. № 2-3.

119. Джемс У. Вселенная с плюралистической точки зрения. М., 1911.

120. Джемс У. Многообразие религиозного опыта. М., 1993.

121. Ди Трачи Р. Оракулы Исиды // Ди Трачи Р. Мистерии Исиды. М., 2000.

122. Дианова В.М. Массовая художественная культура XX века сквозь призму теоретического наследия // Российская массовая культура конца XX века. Материалы круглого стола 4 декабря 2001 г. Санкт-Петербург. СПб., 2001.

123. Дианова В.М, Постмодернистская философия искусства: истоки и современность. СПб., 1999.

124. Дион Форчун. Психическая самозащита, http://cor.dp.ua/images/book 75.gif

125. Дойч Д. Структура реальности. Ижевск, 2001.

126. Долгов К.М. От Киркегора до Камю: Очерки европейской философско-социологической мысли XX века. М., 1990.

127. Дольник В.Р. Непослушное дитя биосферы. Беседы о поведении человека в компании птиц, зверей, детей. СПб., 2004.

128. ДрейфусX. Чего не могут вычислительные машины. М., 1978.

129. Дубинин ИЛ. Что такое человек. М., 1983.

130. Дубровский ДИ. Проблема идеального. Субъективная реальность. М., 2002.

131. Дугин А.Г. Пол и субъект // Философия традиционализма. М., 2002; http:// www.arctogaia.com.138. ' Дугин -А:Г: Эволюция парадигмальных оснований науки (философско-методологический анализ): Дис. . канд. филос. наук. Ростов н/Д, 2000.

132. Дугин А. Густав Майринк Superieur inconnu. Свидетельство посвященного // http:// www.arctogaia.com.

133. Дугин А. Тамплиеры пролетариата (национал-большевизм и инициация). М.,1997.

134. Дудник С.И., Солонин Ю.И. Парадигмы исторического мышления XX века: очерки по современной философии культуры. СПб., 2000.

135. Дэвидсон Д. Что означают метафоры // Теория метафоры. М., 1990.

136. Евгеника в дискурсе глобальных проблем современности. М., 2005.

137. Егоров B.C. Рационализм и синергетика. М., 1997.

138. Ерасов Б.С. Социальная культурология. М., 1997.

139. Жаров Л.В. Человеческая телесность: Философский анализ. Ростов н/Д,1998.147.' Жданов В.Ф., Носов НА. Виртуальная реальность в исполнительском искусстве // Виртуальная реальность: Философские и психологические проблемы. М., 1997.

140. Женщина в мифах и легендах. Энциклопедический словарь. Ташкент, 1992.

141. Женщина и свобода: пути выбора в мире традиций и перемен. М., 1994.

142. Жильцова Е.А. Трансцендентность как экзистенциальная проблема и духовный феномен: Дис— канд. филос. наук. Ростов н/Д, 1994.

143. Заблуждающийся разум: многообразие вненаучного знания. М., 1991.

144. Заковоротпая М.В. Идентичность человека. Социально-философские аспекты: Дис. д-ра филос. наук. Ростов н/Д, 1999.

145. Западная философия: итоги тысячелетия. Екатеринбург; Бишкек, 1997.

146. Захаров А„ Вальков К. У порога вечности. СПб., 1999.

147. Зелинский Ф. Ницше и античность // Ф. Ницше. Философия в трагическую эпоху. М., 1994.

148. Золотухина-Аболина Е.В. Повседневность и другие миры опыта. М., 2003.

149. Золотухина-Аболина Е.В. Философия обыденной жизни: Экзистенциальные проблемы: Курс лекций. Ростов/Д., 1990.

150. Зор Алеф. Крест посвященного: Методы высшей магии. М., 1993.159.' Иванов Д.В. Виртуализация общества. СПб., 2000.

151. Изард К.Э. Психология эмоций. СПб., 2000.

152. Иконникова С.Н. История культурологии: идеи и судьбы. СПб., 1996.

153. Иллюстрированная история суеверий и волшебства: от древности до наших дней / Сост. А. Леманн. Киев, 1993.

154. Ильенков Э.В. Диалектика идеального // Ильенков Э.В. Философия и культура. М., 1991.

155. Иноземцев Л.В. За пределами экономического общества. М., 2000.

156. Иноземцев Л.В. Новая постиндустриальная волна. М., 2000.

157. Информационная революция: наука, экономика, технология. М., 1985.

158. Ионин Л.Г. Социология культуры: путь в новое тысячелетие. М., 2000.

159. Исаев С.А. Теология смерти: очерки протестантского модернизма. М., 1991.

160. Кабанис Ж.П. Отношение между физической и нравственной природой человека: В 2 т. Т. 1.СП6., 1865.170.' Каган М.С. Философская теория ценности. СПб., 1997. •

161. Каган М.С. Человек как проблема современной философии // http:// anthropology, ru/ru/texts/index.html.

162. Каган М.С. Деятельность человека. М., 1974.

163. Каган М.С. Мир общения. М., 1988.

164. Каган М.С. Философия культуры. СПб., 1996.

165. Козин А.Л. Культ, культура и небытие // Этическое и эстетическое: 40 лет спустя. Материалы науч. конф. 26-27 сентября 2000 г. Тез. докл. и выступлений. СПб., 2000.

166. Казначеев В.П., Спирин Е.А. Космопланетарный феномен человека: Проблема комплексного изучения. Новосибирск, 1991.

167. Как возможна единая наука о человеке (материалы семинара) // Человек. 2003. №6.

168. Как мы думали в 2004 году: Россия на перепутье. Ежегодник ВЦИОМ-2004. М., 2005.

169. Калиновский П. Смерть и после. СПб., 1994.

170. Калмыкова А.И. Человек в техно-культуре: Прогнозные аспекты кибер-трансцендентализма: Дис. канд. философ, наук. Ростов н/Д, 2001.181.' Калюжный В.Н. Постчеловеческое слишком постчеловеческое // Человек. 2003. №6.

171. Камю А. Избранное: Повести. Роман. Рассказы и очерки. Минск, 1989.

172. Камю А. Посторонний; Чума; Падение; Рассказы и эссе. М., 1989.

173. Камю А. Сочинения. М., 1989.

174. Камю А. Творчество и свобода. Статьи, эссе, записные книжки. М., 1990.

175. Камю А. Бунтующий человек. Философия. Политика. Искусство. М., 1990.

176. Камю А. Избранное. М., 1990.

177. Камю А. Избранные произведения. М., 1993.

178. Камю А. Миф о Сизифе. Эссе об абсурде // Сумерки богов. М., 1989.

179. Канетти Э. Человек нашего столетия. М., 1990.

180. Капица С.П., Курдюмов СЛ., Маменецкий Г.Г. Синергетика и прогнозы будущего. М., 1997.

181. Кара-Мурза С. Манипуляция сознанием в России сегодня. М., 2001.193.' KapnytiiuHa B.C. История мировой культуры. М., 2000. '

182. Касавин И. Т. Миграция. Креативность. Текст. СПб., 1999.

183. Касавин И.Т. Опыт как знание о многообразии // http://anthropology. ru/ru/texts/index.html.

184. Касавин И. Т., Щавелев СЛ. Анализ повседневности. М., 2004.

185. Касавин И. Т., Сокулер З.А. Рациональность в познании и практике. М., 1989.

186. Касс Л. Нестареющие тела, счастливые души // Человек. 2003. № 6.

187. Кассирер Э. Опыт о человеке: Ведение в философию человеческой культуры // Проблема человека в западной философии. М., 1988.

188. Кассирер Э. Политические мифы // Реклама: Внушение и манипуляция. М., 2001.

189. Кассирер Э. Сила метафоры // Теория метафоры. М., 1990.

190. Кастелъс М. Информационная эпоха: экономика, общество, культура. М., 2000.203.' Кедров К. Нужно ли человеку бессмертие? // Известия. 1997. № 62. 3 апр.

191. Келасьев В.Н. Интегральная концепция человека. СПб., 1992.

192. Кестлер А. Человек ошибка эволюции // Диалоги: Полемические статьи о возможных последствиях современной науки. М., 1979.

193. Киберпанк: люди в проводах // http://www.infogear.com.ua.

194. Кириллова Н.Б. Медиакультура: от модерна к постмодерну. М., 2005.

195. Кисселъ М.А. Дороги свободы Ж.-П. Сартра // Вопросы философии. 1994. №11.

196. Клименко А.В. Основы естественного интеллекта. Рекуррентная теория самоорганизации. Ростов н/Д, 1994.

197. Князева Е., Курдюмов С. Антропный принцип в синергетике // Вопросы философии. 1997. № 3.

198. Князева Е.Н., Курдюмов С.П. Синергетика как новое мировидение: диалог с И. Пригожиным //Вопросы философии. 1992. № 12.

199. Ковалева Е.В. Структуры повседневности России 90-х годов: Дис. . канд. филос. наук. Ростов н/Д, 2000.

200. Ковалевская Е.В. Виртуальная реальность: философско-методологический анализ: Авторёф. дис. канд. филос. наук. М., 1998.

201. Коваль О.А., Сергеев КА. Монадология Лейбница: мир как представление // Homo philosophans. Сб. к 60-летию профессора К.А. Сергеева. Серия «Мыслители». Вып. 12. СПб., 2002.

202. Коган JI.H. Человек и его судьба. М., 1982.

203. Коекина О.И., Родионов Б.Н. Соотношение активности мозга и тела в состоянии виртуального сознания // Сознание и физическая реальность. Т. 3. № 6. М., 1998.

204. Козлов В.В. Психотехнологии измененных состояний сознания. Личностный рост. Методы и техники. М., 2001.219.' Козлова Н. Социально-историческая антропология. М., 1999.

205. Козловски П. Культура постмодерна. М, 1997.

206. Колесов Е.И. Книга 999, или Тысяча и один способ гадания. М., 1996.

207. Концепция виртуальных миров и научное познание. СПб., 2000.

208. Корочкин JI.H. Еще раз о клонировании // Человек. 2003. № 2.

209. Корсунцев КГ. Прикладная философия: субъект и технологии. М., 2000.

210. Корсунцев И.1^Является ли объективной виртуальная реальность? М., 2000.

211. Косевич Е. Человек и его тело в свете Ветхого и Нового завета // Философские науки. 1992. № 2.

212. Костин О. Почему женщины не покупают компьютерные игры? // PRO Игры: лучший российский журнал электронных развлечений. 1995. № 2.

213. Котельников Г.А. Теоретическая и прикладная синергетика. Белгород, 2000.

214. Котенко В.П. Виртуальная реальность как предмет философского анализа // Онтология и гносеология технической реальности. Вып. 5. М., 1998.230.' Краткий словарь современных понятий и терминов. М.,'1995.

215. Кристева Ю. Разрушение поэтики // Избр. труды. М., 2004.

216. Круткин B.JJ. Онтология человеческой телесности. Ижевск, 1991.

217. Кузин JI.T. Основы кибернетики: В 2 т. Т. II. М., 1979.

218. Кузнецов М.М. Виртуальная реальность: взгляд с точки зрения философа // Виртуальная реальность: Философские и психологические проблемы. М., 1997.

219. КулъскийА.Л. На перекрестках Вселенной. Донецк, 1997.

220. Кульский С.Е. Бессмертие: иллюзия или реальность // Философские науки. 1991.№9.

221. Культурология XX век. Энциклопедия: В 2 т. СПб., 1998.

222. Культурология. XX век. Словарь. СПб., 1997.

223. Курбатов В.И. Женская логика. Ростов н/Д, 1993.

224. Курбатов С.В. Рецензия на книгу Мамфорд JI. Миф Машины. Техника и развитие человечества // Человек. 2003. № 3.

225. Курило Л.Ф. Этико-нравственные аспекты использования стволовых клеток человека // Человек. 2003. № 3.

226. Курлов А.Б. Социология перемен: проблема поиска методологической парадигмы // Социально-гуманитарные знания. 2002. № 1.

227. Кутырев В.А. О континууме реальности (реальное и идеальное в условиях становления ноосферы) // Вестник Моск. университета. Сер. 7. Философия. 1994. №5.

228. Кэмпбелл Дж. Тысячеликий герой / Пер. с англ. М., 1997.

229. Лазарев Ф.В., Литтл Б.А. Многомерный человек. Введение в интервальную антропологию. Симферополь, 2001.

230. Лазарев Ф.В., Трифонова М.К. Природа человека: интервальный подход // Лазарев Ф.В., Трифонова М.К. Философия. Симферополь, 1999.

231. Ламонт К. Иллюзия бессмертия. М., 1984.

232. Ландсберг А., Файе Ч. Встречи с тем, что мы называем смертью // Жизнь земная и последующая. М., 1991.

233. Латыпов Р. Интернет-революция // Свободная мысль. 1997. № 9.

234. Лебон Г. Психология масс. Минск, 2000.251.' Левада Ю. Человек обыкновенный в двух состояния // Вестник общественного мнений. 2006. № 1 (75).

235. Левенчук А. Цифровое фото, цифровое тело // Компьютерра. 1999. № 27-28.

236. Левинас Э. Время и Другой. СПб., 1998.

237. Левинас Э. Избранное: Тотальность и бесконечность. М., 2000.

238. Лев-Старович 3. Секс в культурах мира. М., 1991.

239. Лейбниц Г. Соч.: В 4 т. М., 1982. Т. 1.

240. Лекторский В.А. Идеалы и реальность гуманизма // Вопросы философии.1994. №6.

241. Лекторский В.А. Эпистемология классическая и неклассическая. М., 2001.

242. Лем С. Избранное. Кишенев, 1978.

243. Лем С. Избранное. Л., 1981.

244. Лем С. Кибериада: Голем 14 (на украинском языке). Киев, 1990.

245. Лем С. Мир на земле. Фиаско. М., 1991.263.' Лем С.'Сочинения: В 10 т. М., 1992.

246. Лем С. Сочинения: В 2 т. М., 1992.

247. Лем С. Сумма технологии. М., 1969.

248. Лем С. Фантастика и футурология: В 2 кн. М., 2004. Кн. 2.267. ■ Лесков Л,В: Виртуальность мифа и виртуальность синергетики как антиподы // Вестник Моск. университета. Сер. 7. Философия. 2000. № 1.

249. Лесков Л.В. Фугуросинергетика западной цивилизации // ОНС. 1998. № 3.

250. Лефевр В.А. О человеческом в человеке: Сб. статей. М., 1997.

251. Лившиц М.А. Об идеальном и реальном //Вопросы философии. 1984. №10.

252. Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990.

253. ЛиндсейД, Норманн Н. Переработка информации у человека. М., 1974.

254. ЛиотарЖ.Ф. Заметки о смыслах «пост»//Иностранная литература. 1994. №1.

255. Литвинцева Д.В. Виртуальная реальность новый шаг в технологии человеко-машинного взаимодействия: концепция и исследование // Изв. Рос. АН. Теория и системы управления. 1995. № 5.

256. Литературный гид. Постмодернизм: подобия и соблазны реальности // Иностранная литература. 1994. № 1.

257. Лобанов С.Д. Бытие и реальность. М., 1999.277. ■ Лоренц К. Агрессия. Так называемое зло. М., 1994.

258. Лосев А.Ф. Философия. Мифология. Культура. М., 1991.

259. Лотман Ю.М. Культура и взрыв. М., 1992.

260. Лоуэн А. Любовь и оргазм. Ростов н/Д, 1994.

261. Лоуэн А. Язык тела. Ростов н/Д, 1997.

262. Любутин К., Пивоваров Д. Синтетическая теория идеального. Екатеринбург; Псков, 2000.

263. МайерД. Психология личности. СПб., 1996.

264. Маклюэн М. Галактика Гутенберга: Становление человека печатающего. М., 2005.

265. Маклюэн М. Понимание медиа: внешние расширения человека. М., 2003.

266. Мак-Нили Д. Прикосновение: глубинный анализ и телесная терапия. М., 1999.

267. Малый энциклопедический словарь Брокгауза и Эфрона // http://yandex.ru.288. ■ Мамардашвили М.К. Возможный человек // Человек в зеркале науки. Л., 1991.

268. Мамфорд Дж. Тантрический экстаз. М., 2001.

269. Манъковская Н.Б. Постмодернизм и проблемы гуманизма // Гуманизм на рубеже тысячелетий: Идея, судьба, перспектива. М., 1997.

270. Мареева Е.В. Проблема души в классической и неклассической философии. М., 2003.

271. Марков Б.В. Философская антропология. СПб., 1997.

272. Марков Б.В., Солонин Ю.Н., Шилков Ю.М. Философия XX века: основные направления и проблемы // Социально-политический журнал. 1996. № 2-3.

273. Марков Б.В. Воображаемое, символическое, реальное // Социальное воображение. СПб., 2000.

274. Марков Б.В. Герменевтика Dasein и деструкция онтологии у Хайдеггера // Герменевтика и деконструкция / Под ред. В. Штегмайера, X. Франка, Б.В. Маркова. СПб., 1999.

275. Марков Б.В. Интернет и современное общество. СПб., 2000.

276. Марков Б.В. Наука и альтернативные формы знания. СПб., 1995.298. ■ Марков Б.В. Проблема человека в эпоху масс-медиа // Перспективы человека в глобализирующемся мире. СПб., 2003.

277. Марков Б.В. Философская антропология и проблемы комплексного исследования человека // Человек. Философия. Гуманизм. Т. 9. СПб., 1998.

278. Марков Б.В. Хайдеггер и Ницше // Homo philosophans. Сб. к 60-летию профессора К.А. Сергеева. Серия «Мыслители». Вып. 12. СПб., 2002.

279. Маркс К. Экономическо-философские рукописи 1844 года // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 42. М., 1974.

280. МаркузеГ. Одномерный человек. М., 1994.

281. Маркузе Г. Эрос и цивилизация. Киев, 1995.

282. Марсель Г. Беседы // Трагическая мудрость философии. Избранные работы. М., 1995.

283. Марсель Г. Быть и иметь. Новочеркасск, 1994.

284. Мартынюк Ю.Н. За пределами человеческого опыта: вчера и сегодня вечной проблемы: Симферополь, 1992.

285. Маслов О.Р., Пронина Е.Е. Психика и реальность: типология виртуальности // Прикладная психология. 1998. № 6.

286. Маслоу А. Психология бытия. Киев, 1997.

287. МатяшД. Жизнь и смерть: Дис. д-ра филос. наук. Ростов н/Д, 2003.

288. Мельник Г. С. Mass media: психологические процессы и эффекты. СПб., 1996.

289. Меньчиков Г.П. Виртуальная реальность: понятие, новации, применение // Философские науки. 1998. №3-4.

290. Меркулов В.П. Когнитивная эволюция. М., 1999.

291. Мерло-Понти М. Око и дух. М., 1992.

292. Мерло-Понти М. Феноменология восприятия. М., 1999.

293. Метафизические исследования. Вып. 14. Статус Иного // Альманах Лаборатории Метафизических Исследований при философском факультете СПбГУ. 2005.316. • Мш/?сА-Подчинять или подчиняться? СПб., 1997.

294. Микешина JI.A. Философия познания. Полемические главы. М., 2002.

295. Микешина Л.А., Опенков М.Ю. Новые образы познания и реальности. М., 1997.

296. Мирская JI.A. Современная мифология и проблема души. Ростов н/Д, 1999.

297. Мирская JI.A. Эрос и соблазн. Ростов н/Д, 1997.

298. Мирский Э.М. Междисциплинарные исследования в современной науке. М., 1978.

299. Мифы народов мира: энциклопедия: В 2 т. 1988.

300. Моисеев Н.Н. Алгоритмы развития. М., 1987.

301. Московичи С. Век толп. Исторический трактат по психологии. М., 1996.

302. Моуди Р. Жизнь после смерти // Жизнь земная и последущая. М., 1991.

303. Мупъе Э. Надежда отчаявшихся. М., 1995.

304. Назаров А.И. Поиск целостного образа человека //Человек. 2003. № 2.

305. Налимов В.В. Спонтанность сознания: Вероятностная теория смыслов и смысловая архитектоника личности. М., 1989.

306. Налимов В.В. В поисках иных смыслов. М., 1993.330. • Нанси Ж:-Л. Corpus. М., 1999.

307. Население третьего возраста. М., 1986.

308. НатафА. Мэтры оккультизма: компактэнциклопедия. СПб., 2002.

309. Наука и квазинаучные формы культуры. М., 1999.

310. Никитин В.Н. Психология телесного сознания. М., 1999.

311. Николл М. Психологические комментарии к учению Гурджиева и Успенского. М., 1997.

312. Нильсен Н. Искусственный интеллект. М., 1973.

313. Нискер В. Безумная мудрость. СПб., 2000.

314. Ницше Ф. Воля к власти: опыт переоценки всех ценностей. М., 1994,

315. Ницше Ф. Избр. произведения: В 3 т. М., 1994.

316. Ницше Ф. Избр. произведения. М., 1993.

317. Ницше Ф. Сочинения: В 2 т. М., 1990.

318. Ницше Ф. Стихотворения и философская проза. СПб., 1993.343.' Ницше Ф. Так говорил Заратустра. Книга для всех и ни для кого. М., 1990.

319. Новая астрологическая энциклопедия // http://astrologic.ru.

320. Новая философская энциклопедия: В 4 т. М., 2000.

321. Новейший философский словарь. Минск, 1998.

322. Нойманн Э. Глубинная психология и новая этика. Человек мистический. СПб., 1999.

323. Носов Н. Виртуальная психология. М., 2000.

324. Носов Н.А. Манифест виртуалистики // Тр. лаборатории виртуалистики. Вып. 17. М., 2001.

325. Носов Н.А. Реальные нереальности // Человек. 1993. № 1.

326. Носов Н.А. Словарь виртуальных терминов // Тр. лаборатории виртуалистики. Вып. 7. Тр. центра профориентации. М., 2000.

327. Онтология и эпистемология синергетики. М., 1997.

328. Опенков М.Ю. Виртуальная реальность: онто-диалогический подход: Авто-реф. дис.:. д-ра филос. наук. М., 1997.

329. Опенков М.Ю. От Диониса до Делеза: философия виртуальности // Вестник Поморского университета. 2001. Вып. 1.

330. Орехов С.И. Виртуальная реальность: исследование онтологических и коммуникативных основ: Автореф. дис. д-ра филос. наук. Омск, 2002.

331. Орнатская JI.A. Массовая культура и дух эпохи // Российская массовая культура конца XX века: Материалы круглого стола, 4 декабря 2001 г. СПб., 2001.

332. Ортега-u Гассет X. Избранные труды. М., 1997.

333. Ортега-и-ГассетX. Эстетика. Философия культуры. М., 1991.

334. Основы буддийского мировоззрения (Индия. Китай). М., 1994.

335. Паркер С. Изобретения XX века. Компьютер. М., 1996.

336. Парнов Е. Трон Люцифера. Критические очерки магии и оккультизма. М., 1985.362. . ПарсонсГ. Человек в современном мире. М., 1985.

337. Петров М.К. Человекоразмерность и мир предметной деятельности // Человек. 2003. №1.

338. Петрова Н.П. Виртуальная реальность. М., 1997.

339. ПеччеиА. Человеческие качества. М., 1985.

340. Пивоваров Д.В. Проблема носителя идеального образа: операционный аспект. Свердловск, 1986.

341. Пигров КС. Катастрофа инновация Бога // Социальный кризис и социальная катастрофа: Сб. материалов конф. СПб., 2002.

342. Пигров КС. Рефлектирующий человек в информационном обществе, или Императив философствования // Россия и Грузия: диалог и родство культур: Сб. материалов симпозиума. Вып. 1. СПб., 2003.

343. Пигров КС. Современность как революция // Революция и современность. СПб., 200.1.

344. Пигров КС. Телевидение как этап в развитии виртуального пространства // Виртуальное пространство культуры: Материалы науч. конф., 11-13 апреля 2000 г. СПб., 2000.

345. Пигров КС. Философия в сенсорных пространствах // Звучащая философия: Сб. материалов конф. СПб., 2003.

346. Пигудевский В.О. Искусство: классика. Модерн. Постмодерн. Ростов н/Д, 2001.375. Платон. Пир. М., 1999.

347. Плеснер X. Ступени органического и человек // Проблема человека в западной философии. М., 1988.

348. Плеснер X. Ступени органического и человек: Введение в философскую антропологию. М., 2004.

349. Поддубный Н.В. Самоорганизующиеся системы: онтологический и методологический аспекты: Дис. д-ра филос. наук. Ростов н/Д, 2000.

350. Подорога В. Феноменология тела: Введение в философскую антропологию: материалы лекционных курсов 1992-1994. М., 1995.

351. Поликарпов B.C., Поликарпова В.А. Феномен человека вчера и завтра. Ростов н/Д, .1996.

352. Попова Л.В. Тендерные аспекты самореализации личности. М., 1996

353. Поспелов Д.А. Где исчезают виртуальные миры? // Виртуальная реальность в психологии и искусственном интеллекте. М., 1998.

354. Постмодернизм. Энциклопедия. Минск, 2001.

355. Потапов В.В., Потапова Ч.С. По ту сторону смерти: Есть ли жизнь после смерти? М., 1991.

356. Пригожим И.Р., Степгерс И. Порядок из хаоса. Новый диалог человека с природой. М., 1986.

357. Проблема человека в западной философии. М., 1988.

358. Проблема человека в современной религиозной и мистической литературе. М., 1988.

359. Проблемы медиапсихологии. М., 2002.

360. Прозерский В.В. Виртуальная реальность художественного образа мир возможного // Виртуальное пространство культуры. Материалы науч. конф. 1113 апреля 2000 г. СПб., 2000.

361. Просаидеева Н.В. Феномен индивидуальности в постнеклассической парадигме: Дис. . д-ра филос. наук. Ростов н/Д, 1999.

362. Психосоматика: Взаимосвязь психики и здоровья. Хрестоматия. М., 1999.

363. Путилина Л.А. Постмодернизм в контексте информационной культуры: Дис. канд. филос. наук. Ростов н/Д, 2003.

364. Рабинович В.Л. Методология исторической реконструкции донаучных форм знания. М., 1986.

365. Рабинович О.И. Эзотеризм и его место в духовном освоении действительности: Дис.канд. филос. наук. Ростов н/Д, 1992.

366. Рабочая книга по прогнозированию. М., 1982.

367. Радъяр Ф. Планетаризация сознания. От индивидуального к целому. М.,1995.

368. Разумов В. И. Категориально-системная методология в подготовке ученых. Омск, 2004.

369. Разумов В.И. Методология подготовки и интеллектуально-технологического сопровождения научных исследований: Дис. д-ра филос. наук. Новосибирск,1996.

370. Рахитов А.И. Наука в эпоху глобальных трансформаций // Свободная мысль. 1997. №5.

371. Ракитов А.И. Философия компьютерной революции. М., 1992.

372. Редьяр Д. Астрологическая мандала // http://aquarun.ru.

373. Рейдер Д.Г. Мифы и легенды Древнего Двуречья. М., 1965.

374. Ретюнских Л. Т. Философия игры. М., 2002.

375. Реформаторский А.А. Введение в языкознание. М., 2001.

376. Решетников М.М. Особенности состояния, поведения и деятельности людей в экстремальных ситуациях с витальной угрозой (стихийные бедствия, техногенные катастрофы, теракты) http:// www.anthropology.ru/ru/texts/index.html.

377. Розанов В.В. Люди лунного света. Метафизика христианства. М., 1990.

378. Розин В.М. Виртуальная реальность как форма современного дискурса //Виртуальная реальность: философские и психологические аспекты. М., 2002.

379. Розин В.М. Эзотерический мир. Семантика сакрального текста. М., 2002.

380. Розин В. Семиотические исследования. М., 2001.

381. Розин В.М. Области употребления и природа виртуальных реальностей // Технологии виртуальной реальности. Состояние и тенденции развития. М., 1996.

382. Романовская Т.Е. Объективность науки и человеческая субъективность, или в чем состоит человеческое измерение науки. М., 2001.

383. Руднев В.П. Словарь культуры XX века. М., 1997.

384. Рузавин Г.И. Парадигма самоорганизации как основа нового мировоззрения // Свободная мысль. 1993. № 17-18.415. ■ Русский Эрос или Философия любви в России. М., 1991.

385. Руткевич A.M. Ж.-П. Сартр. Фрейд. Сценарий //Вопросы философии. 1994. №9.

386. Рябова Л.В. Феномен учителя жизни: Дис. . д-ра филос. наук. Ростов н/Д, 1995.

387. Рязанцев С. Философия смерти. СПб., 1994.

388. Сартр Ж.-П. Стена: Избр. произведения. М., 1992.

389. Сартр Ж.-П. Тошнота: Избр. произведения. М., 1994.

390. Сартр Ж.-П. Экзистенциализм это гуманизм // Сумерки богов. М., 1990.

391. Сартр Ж.-П. Бытие и Ничто. М., 2000.

392. Сартр Ж.-П. Слова. М., 1966.

393. Светлов Р.В. Чужак в чужой земле // Dasein: Философский вестник, //http://dasein. spbu.ru/svetlovchuzak.htm.

394. Светлов Р.В. Губитель, Даритель //Dasein: Философский вестник. //http://dasein. spbu.ru/svetlovgubitel.htm.

395. Себастье А. О бессмертии души и опыт исследования жизни с точки зрения эволюционного натурализма. СПб, 1990.

396. Севальников А.Ю. Категории «возможное» и «действительное» и Современная физика // www.priroda.ru/index.php?8+&r=virtual.

397. Семенова СТ. О бессмертии // Опыты. М., 1990.

398. Сервест Б. Магия бессмертия: Нетрадиционные методы омоложения. М., 1992.

399. Сидоренко JI.K Философский анализ развития и перспектив биотехнологических исследований. Киев, 1987.

400. Силуянова И. Пародия на бессмертие // Новый мир. 1999. № 4.

401. Синельников А. Мужское тело: взгляд и желание // Тендерные исследования. 1999, №2.

402. Синергетика, философия, культура. М., 2001.

403. Синергетическая парадигма. Многообразие поисков и подходов. М., 2ООО.

404. Синергетическая парадигма. Нелинейное мышление в науке и искусстве. М., 2002.

405. Смирнов С.А. Современная антропология: аналитический обзор // Человек. 2003. № 4-5-. •

406. Снедден Р. Изобретения XX века. Интернет. М., 1998.

407. Современная западная философия: Словарь. М., 2000.

408. Современная теория сновидений. М., 1998.

409. Современная философия: Словарь и хрестоматия. Ростов н/Д, 1995.

410. Современный герметизм. Четыре встречи с Аркадием Ровнером // http://amadeo.ru.

411. Сокал А., Брикмон Ж. Интеллектуальные уловки. Критика современной теории постмодерна / Пер. с англ. М., 2002.

412. Соколов Б.Г. Маргинальный дискурс Деррида. СПб., 1996.

413. Соколов Б.Г. Рай гиперпространства // Образ рая: от мифа к утопии. СПб., 2003.

414. Соколов Е.Г. Дискурсивные пределы стиля //Барокко и классицизм в истории мировой культуры: Материалы Междунар. науч. конф. Серия «Symposium». Вып. 17. СПб., 2001.

415. Соколов Е.Г. Магистральное и маргинальное в современной культуре/философии // Современная философия как феномен культуры: исследовательские традиции и новации. Материалы науч. конф. Серия "Symposium". Вып. 7. СПб., 2001.

416. Солонин Ю.Н. Женщина как научная проблема // Российские женщины и европейская культура. Материалы V конф., посвященной теории и истории женского движения. Серия "Symposium". Вып. 18. СПб., 2001.

417. Солсо P.JI. Когнитивная психология. М., 1996.

418. Сорокин П.А. Таинственная энергия любви. Социологические исследования. М., 1991.

419. Сорокин П.А. Человек, цивилизация, общество. М., 1992.

420. Спиридонов В. Ф. Психологический анализ виртуальной реальности // Виртуальная реальность в психологии и искусственном интеллекте / Рос. ассоц. искусств, интеллекта. М., 1998.

421. Старые церкви, новые верующие: Религия в массовом сознании постсоветской России. СПб., 2000.

422. Степин B.C. Теоретическое знание. М., 2000.454.' Степин B.C. Философская антропология и философия науки. М., 1992.

423. Степин B.C., Кузнецова Л.Ф. Научная картина мира в культуре техногенной цивилизации. М., 1994.

424. Сухачев В.Ю. Герметизм тел и герменевтика телесной практики // Метафизические исследования. Вып. 1. Понимание. Альманах Лаборатории Метафизических Исследований при философском факультете СПбГУ. 1997.

425. Сухачев В.Ю. Опыт сознания и действительность Другого // Вестник Санкт-Петербургского университета. Серия 6. СПб., 1998. Вып. 3 (№ 20).

426. Сухачев В.Ю. Пределы идентичности // Вестник Санкт-Петербургского университета. Серия 6. СПб., 1998. Вып. 4 (№21).

427. Сухачев В.Ю. Знаки человека // Отчуждение человека в процессе глобализации мира. Сб. ст. Вып. I. СПб., 2001.

428. Тантлевский И.Р. Премудрость Соломона и терапевты // Miscellanea humanitaria philosophiae. Очерки по философии и культуре. К 60-летию профессора Юрия Никифоровича Солонина. Серия «Мыслители»: Вып. 5. СПб., 2001.

429. Таранов П.С. Острая философия: выдающиеся сюжеты овладения неизвестным. Симферополь, 1998.

430. Тарт Ч. Пробуждение преодоление препятствий к реализации человеческих возможностей. М., 1997.

431. Тейяр де Шарден. Феномен человека. М., 1967.

432. Телесность человека: междисциплинарное исследование. М., 1991.

433. Теория метафоры. М., 1990.

434. Теория прогнозирования и принятия решений. М., 1997.

435. Тетерин С. 1997 // http://www.teterin.raid.ru/dvoy.htm.

436. Тимошенко Т.В. Научная фантастика как социокультурный феномен: Дис. канд. филос. наук. Ростов н/Д, 2003.

437. Тихоплав В.Ю., Тихоплав Т.С. Великий переход. СПб., 2001.

438. Тихоплав В.Ю., Тихоплав Т. С. Жизнь напрокат СПб., 2002.471.' Тихоплав-В.Ю., Тихоплав Т.С. Физика веры. СПб., 2002.

439. ТойнбиА. Постижение истории. М., 1991.

440. ТокарчикА. Мифы о бессмертии. М., 1992

441. Тоффлер А. Футурошок. М., 2000.

442. Тоффлер Э. Третья волна. М., 1999.

443. Трегубое Л., Вагин Ю. Эстетика самоубийства. Пермь, 1993.

444. Тулъчинский ГЛ. Постчеловеческая персонология. Новые перспективы свободы и рациональности. СПб., 2002.

445. Турен А. Возвращение человека действующего. М., 1998.

446. Уилбер К. Никаких границ. М., 1998.

447. Уилбер К. Один вкус: Дневники Кена Уиблера. М., 2004.

448. УилхелмД. Четвертый путь: путеводитель в будущее. СПб., 1999.

449. Уильяме Б. Случай макропулое: размышления о скуке бессмертия // Проблема человека в западной философии. М., 1988.

450. Универсальный эзотерический словарь-справочник. Краснодар, 1997.

451. Уоссермен Ф. Нейрокомпьютерная техника. М., 1992.

452. Уотсон Л. Ошибка Ромео // Жизнь земная и последующая М., 1991.

453. Усманова М.Ю. Становление познания в становящемся бытии // Эпистемология и посщеклассическая наука: Сб. ст. М., 1992.

454. Успенский П.Д. Tertium organum: Ключ к загадкам мира. М., 2000.

455. Успенский П.Д. Новая модель вселенной. СПб., 1993.

456. Успенский П.Д. Лекция о Сверхчеловеке. М., 1997.

457. Успенский П.Д. Психология возможной эволюции человека; Космология возможной эволюции человека. СПб., 1995.

458. Устюгова Е.Н. Культура и стили // Метафизические исследования. Вып. 5. Культура. Альманах Лаборатории Метафизических Исследований при философском факультете СПбГУ, 1997.

459. Уткин С.А. Американская стратегия XXI века. М., 1999.

460. Фалковски К. Опасные наркотики. М., 2002.

461. Фалько В.И. Философия виртуальности: подходы и принципы, проблемы и перспективы. М., 2000.

462. Фалько В.И. Новая реальность (Человек в информационно-техническом мире). М., 1997. .

463. Федотова Л.Н. Массовая информация. Стратегия производства и тактика потребления. М., 1996.

464. Феномен вечного бытия: Некоторые итоги размышлений по поводу алгоритмической модели сознания. М., 1993.

465. Феномен человека: Антология. М., 1993.

466. Философия техники: История и современность. М., 2000. http://www.i-u.ru/biblio/default.asp

467. Философия человека: Традиция и современность: Сб. обзоров. М., 1991.

468. Философская энциклопедия. М., 1962.

469. Философские основания научной теории. Новосибирск, 1985.

470. Философский энциклопедический словарь. М., 2003.

471. ФолиД. Энциклопедия знаков и символов. М., 1997.

472. Фомин Ю.А. Реальность невероятного. М., 1990.506., Форд А. Жизнь после смерти. СПб., 1994.

473. ФорчунД. Психическая самозащита//http://cor.dp.ua/images/book.75.gif.

474. Франк С.Л. Непостижимое // Франк С. Л. Сочинения. М., 1990.

475. Франк С.Л. Реальность и человек. М., 1997.

476. Франкл В. Человек в поисках смысла. М., 1990.

477. Фрезер Д. Золотая ветвь. М., 1986. .

478. Фрейд 3. Женственность // Фрейд 3. Сновидения. Алма-Ата, 1990.

479. Фридан Б. Загадка женственности. М., 1994.

480. Фролов И. Т. О человеке и гуманизме. М., 1989.

481. Фролов И. Т. Перспективы человека. М., 1983.

482. Фромм Э. Бегство от свободы. М., 1989.

483. Фромм Э. Душа человека. М., 1992.

484. Фромм Э. Иметь или быть? М., 1990.

485. Фромм Э. Психоанализ и этика. М., 1993.

486. Фуко М. Диспозитив сексуальности // М. Фуко. Воля к истине. М., 1996.

487. Фуко М. Забота о себе. Киев, М., 1992.

488. Фуко М. Слова и вещи. Археология гуманитарных наук. СПб., 1994.

489. Фуко. Археология знания. Киев, 1996.524.- Фуко М. .Ненормальные: Курс лекций, прочитанных в Коллеж де Франс в 1974-1975 учебном году. СПб., 2004.

490. Хайдеггер М. Европейский нигилизм // Проблема человека в западной философии. М., 1988.

491. Хайдеггер М. Письмо о гуманизме // Проблема человека в западной философии М., 1988.

492. Хайдеггер М. Слова Ницше «Бог мертв» // Вопросы философии. 1990. №7.

493. Хайдеггер М. Бытие и время. М., 1997.

494. Хайдеггер М. Вопрос о технике // Новая технократическая волна на Западе. М., 1986.

495. Хайдеггер М. Разговор на проселочной дороге. М., 1991.

496. Хаксли О. Вечная философия. М., 1997.

497. Хамитов Н. Философия человека: от метафизики к метаантропологии. Киев; М., 2002.

498. ХейзингаЖ Homo ludens. Человек играющий. М., 1992.

499. Хилько Н.Ф. Развитие аудиовизуальных творческих способностей: психологические и социокультурные аспекты. Омск, 2004.

500. Хинтикка Я. Логико-эпистемологические исследования. М., 1980.

501. Хойруп Т. Модели жизни. СПб., 1998.

502. Холл МЛ. Энциклопедическое изложение масонской, герметической, каббалистической и розенкрейцеровской символической философии. СПб., 1994.

503. Хоружий С.С. К антропологической модели третьего тысячелетия // http:// www.anthropology.ru/ru/index.html.

504. Хоружий С.С. О старом и новом. СПб., 2000.

505. Хоружий С.С. Человек и его три дальних удела. Новая антропология на базе древнего опыта // Вопросы философии. 2003. № 1.

506. ХюбшерА. Мыслители нашего времени (62 портрета). М., 1994.

507. Циолковский К.Э. Вне Земли. М., 1958.

508. Циолковский К.Э. Проблемы развития науки и техники.М., 1986.

509. Циолковский К.Э. Жить в межзвездной среде. М., 1964.

510. Циолковский К Э. Неизвестные разумные силы. М., 1991.

511. Человек и культура: индивидуальность в истории культуры. М., 1990.

512. Человек как философская проблема. Восток-Запад. М., 1991

513. Человек: образ и сущность (гуманитарные аспекты). М., 1996.

514. Черниговская Т.В. Полифония мозга и виртуальная реальность // Виртуальная реальность в психологии и искусственном интеллекте / Рос. ассоц. искусств, интеллекта. М., 1998.

515. Черносвишов П.Ю. Наука и религия: новый симбиоз? //Человек. 2003.№5.

516. Черри К. Теория информации. М., 1973.

517. Честертон К. Вечный человек. М., 1991.

518. Что такое Симорон // http://simoron.dax.ru.

519. Что такое Симорон // Хрустальный шар. 2001. № 2.

520. Шалютин С.М. Искусственный интеллект. Гносеологические аспекты. М., 1985.

521. Шалюлин Р.В. Индивидуация как посвящение в бытие//Человек. 2003.№3.

522. Шаповалов Е.А. Философские размышления о виртуальной реальности // Вестник Санкт-Петербург, ун-та. Сер. 6. Философия, политология, социол., психология, право, междунар. отношения. 1996. Вып. 2.

523. Швебер Л., Швебер Э. Виртуальная реальность это реально? // Персональный компьютер сегодня. 1995. № 6.

524. Шевлоков В.А. Методологические основы исследования сложных самоорганизующихся систем: уровни и способы описания: Автореф. дис. . д-ра филос. наук. Ростов н/Д, 2000.

525. Шелер М. Избранные произведения. М., 1994.

526. Шестаков В. Мифология XX века. М., 1988.

527. Шиллер Г. Манипуляторы сознанием. М., 1980.

528. Шичанина Ю.В., Мирская Л.А. Мантика: от беломантии до Таро //Эзотерическая философия: от герметизма к теософии. Сб. науч. ст. Ростов н/Д, 2002.4.1.

529. Шичанина Ю.В. Феномен Сверхчеловека в духовной культуре XX века: Дис. •.'. канд. филос. наук. Ростов н/Д, 1999.

530. Шопенгауэр А. Избранные произведения М., 1990.

531. Шоу Б. Человек и Сверхчеловек // Полн. собр. пьес: В 6 т. Л., 1979. Т. 2.

532. Шпенглер О. Закат Европы. М., 1989.

533. Шпенглер О. Закат Европы. Очерки морфологической мировой истории. Кн. I. Гештальт и действительность. М., 1993.

534. Шри Ауробиндо, мать. Психическое существо. М., 1994.

535. Штомпель О.М. Социокультурный кризис. (Теория и методология исследования проблемы): Дис. д-ра филос. наук. Ростов н/Д, 1999.

536. Шульман О.И. Резервные возможности человека: Реальность и спекуляции //Человек. 2003. № 5.

537. Щипков А. Во что верит Россия. СПб., 1998.

538. Эвола Ю. Метафизика пола. М., 1996.

539. Эко У. От интертекста к гипертексту // Интернет. М., 1998. № 5-6.

540. ЭлиадеМ. Великое делание. Киев, 1995.

541. Эпштейн М. Новое сектантство. Типы религиозно-философских умонастроений в России (1970-1980-е годы). М., 1994.

542. Эпштейн М.Н. Философия возможного. СПб., 2001.578.' Это человек: Антология. М., 1995.

543. Эфроимсон В.П. Предпосылки гениальности (биосоциальные факторы повышенной умственной активности)//Человек. 1997. №2-6; 1998. № 1.

544. Юнг К.Г. Человек и его символы. М., 1997.

545. Юнг КГ. Mysterium coniunctionis. М., 1997.

546. ЮнгК.Г. Аналитическая психология. М., 1995.

547. Юнг К.Г. Дух Меркурий. М., 1996.

548. Юровская Э.П. «Новый эротизм» уже прошлое или предстоящее? //Эстетика в интерпарадигмальном пространстве: перспективы нового века: Материалы науч. конф. 10 октября 2001 г. Серия "Symposium". Вып. 16. СПб., 2001.

549. Юрьев Г.П. Виртуальный человек в экстремальных условиях // Тр. лаборатории виртуалистики. Вып. 9. М., 2000.

550. Языки культур: Взаимодействия. М., 2002.587.' Яковец Ю.В. Закономерности научно-технического прогресса и их планомерное использование. М., 1988.

551. Яковец Ю.В. Предвидение будущего: парадигма цикличности. М., 1992.

552. Янкелевич В. Смерть. М., 1999.

553. Ясперс К. Смысл и назначение истории. М., 1994.

554. Ясперс К. Человек //Ясперс К. Введение в философию. М., 2000.

555. A Critical Discussion of Ving"s Singularity Concept // EXTRO Conference Proceedings. 1998. Electronic version.

556. Armstrong J.A. Trends and Global Science And Technology and What They Mean for Intellectual Property Systems // Global Dimensions of Intellectual Property Rights in Science and Technology. Washington, 1993.

557. Artificial Life. Addison-Wesley, MA, 1989.

558. Bostrom N. What is Transhumanism? // http:// www.hedweb.com/nickb.

559. Brockman J. The Third Culture: Beyond the Scientific Revolution. N.Y.: Simon&Schuster, 1995.

560. Cairns-Smith A.G. Seven Clues to the Origin Life. Cambridge: Cambridge University Press, 1985.

561. Cherry Ch. Self, near-death, and death // International Journal of the Philosophy of Religion. 1984. № 16.

562. Churchland P.M. A Neurocomputational Perspective: The Nature of Mind and the Structure of Science. Cambridge, MA: MIT Press, 1989.

563. Cobb J.J. A spiritual experience of cyberspace // Technology in soc. N.Y. etc., 1999. V. 21. № 4. P. 393—407.

564. ConradM. et al. Towards an Artificial'Brain // BioSystems. 1989. V. 23.

565. Dean W., Morgenthaler J. Smart Drugs and Nutrients. Santa Cruz, 1990.

566. Dennett D. Consciousness Explained. Boston, 1991.

567. Dewdney A.K. Nanotechnology: Wherein molecular computers control tiny circulatory submarines // Scientific American. January, 1988.

568. DrexlerE. Engines of Creation. N.Y.: Anchor Press/Doubleday, 1986.

569. Dyson F. Infinite in All Directions. N.Y.: Harper&Row, 1988.

570. Friedman K. The Machinery of Freedom. 2nd ed. Illinois, 1989.

571. Gergen K.J. Technology and the Self: from the Essential to Sublime // Constructing the Self ih a Mediated World. N.Y., 1992.

572. Gergen K.J. Toward self as relationship // Self and Identity: Psychological Perspectives. N.Y., 1987.

573. Gervais K. Defining Death. New Haven: Yale University Press, 1986.

574. Glazer N. Individualism and Equality in the United States // Making America. The society and culture in the United States. Washington, DC, 1992.

575. Glover J. Self-Creation // Proceedings of the British Academy. 1983.

576. Good I.J. Speculations Concerning the First Ultraintelligent Machine // Advances in Computers. 1965. V. 6.

577. Green M., Wikler D. Brain death and personal identity // Philosophy and Public Affairs. Winter, 1980.

578. Hesel S.K., Roth J.P. (eds.). Virtual reality: theory, practice, and promise. Westport; London: Meckler, 1991.

579. Jones R. A History of Extropic Thought // The Journal of Transhumanism Thought. 1996.'V. 8. №3.

580. Kelso J.A.S. Dynamic Patterns: The Self-Organization of Brain and Behavior. Cambridge, MA: MIT Press, 1995.

581. Kolak D., Martin R. Self and Identity: Contemporary Philosophical Issues. N.Y., 1991.

582. Kovacs G.T.A. et al. Regeneration Microelectrode Array for Peripheral Nerve Recording and Stimulation // Transactions on Biomedical Engineering. 1992. V. 39. № 9.

583. Kristor J. The American Intellectual and Foreign Policy // American Perspectives. The United States in the Modern Age. Washington, DC, 1992.

584. Lamb D. Death, Brain Death and Ethics. Albany: State University of New York Press, 1985.

585. Leslie J. The End of the World: The Ethics and Science of Human Extinction. N.Y., 1996.623.' Magnarella P. Human Materialism: A Paradigm for Analyzing Sociocultural Systems and Understanding Human Behavior // Journal of COTA. 1998. № 4.

586. Maimer K. Thinking in Complexity: The Complex Dynamics of Matter, Mind, and Mankind. N.Y., 1991.

587. Martin R. Personal identity and survival: Becoming the persons we most want to be // The Experience of Philosophy. 1990.

588. Mitchell A. Typologies of Tomorrow. The 9 American Lifestyles: Who We Are and Where We Are Going // American Perspectives. The United States in the Modern Age. Washington, DC, 1992.

589. Moravec H. Mind Children: The Future of Robot and Human Intelligence. Cambridge: Harvard University Press, 1988.

590. Moravec H. Robot, Being: mere machine to transcendent mind. Oxford: Oxford University Press, 1998.

591. More M. Dynamic Optimism: Epistemological Psychology for Extropians // http://primenet.com /~maxmore/optimisme.htm.

592. More M. Technological Self-Transformation: Expanding Personal Extropy // The Journal of Extropian Thought. 1993. V. 4. № 2.

593. More M. The Diachronic Self: Identity, Continuity, Transformation. Los Angeles, 1995.

594. Murphey M.G. American Philosophy // American Perspectives. The United States in the Modern Age. Washington, DC, 1992.

595. New Unromantics: Year of Yuppie // Newsweek Magazine. December 31,1984.

596. NozickR. The Nature of Rationality. Princeton; New York, 1993.

597. ParfitD. Reasons and Persons. Oxford: Oxford University Press, 1984.

598. Philosophical Anthropology // The new encyclopaedia Britannica. V. 25. Macropedia/ Knowledge in Depth by encyclopaedia Britannika, inc. 1994. P. 550561.

599. Schroeder M. Fractals, Chaos, Power Lows: Minutes from an Infinite Paradise. N.Y., 1991.

600. Searl J.R. Minds, Brains and Programs // Behavioral and Brain Sciences. 1980. V. 3. № 2.

601. SiegalR.A. Intoxication: Life in Pursuit of Artificial Paradise. N.Y. 1989.

602. Sims K. Interactive Evolution of Dynamical Systems // Toward a Practice of Autonomous Systems: Proceedings of the First European Conference on Artificial Life, Paris. Cambridge, MA: MIT Press, 1991.

603. Smart B. Diachronous and synchronous selves // Canadian Journal of Psychology. March, 1976. № 1.

604. Stamp/ S.E. Nietzsche // Socrates to Sartre. A History of philosophy. N.Y.: Mc.Craw-Hill, Inc., 1988. P. 387-394.

605. Stent G.S. The Coming of the Golden Age: A View of the End of Progress. N.Y.: The Natural History Press, 1969.

606. Synergetics of Cognition / Ed. by H. Haken, M. Stadler. Berlin: Springer, 1990.

607. Synergetics of the Brain / Ed. by E. Basar, H. Flohr, H. Haken, A.J. Mandell. Berlin: Springer, 1983.

608. Tarnas R. The Passion of Western Mind: Understanding the Ideas That Have Shaped Our World View. N.Y., 1991.

609. The Virtual Reality Casebook / Ed. by C.E. Loeffler, T. Anderson, R. Van Nostrand. N.Y., 1994.

610. Ving V. The Coming Technological Singularity: How to Survive in the Post-Human Era // Whole Earth Review. Winter, 1993.

611. Virtual Reality. Applications and Explorations / Ed. by A. Wexelblat. L., 1993.

612. Wise K.D., Najafi K. Microfabrication techniques for integrated sensors and microsystems // Scientific American. November 29, 1991.

613. World Transhumanist Association // http://www.transhumanist.org.