автореферат диссертации по политологии, специальность ВАК РФ 23.00.02
диссертация на тему: Институционализация патерналистского авторитаризма в Республиках Центральной Азии

Полный текст автореферата диссертации по теме "Институционализация патерналистского авторитаризма в Республиках Центральной Азии"

На правах рукописи

004600205 НЕСТЕРОВА ИРИНА ВЛАДИМИРОВНА

ИНСТИТУЦИОНАЛИЗАЦИЯ ПАТЕРНАЛИСТСКОГО АВТОРИТАРИЗМА В РЕСПУБЛИКАХ ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ

Специальность 23.00.02 - политические институты, процессы и технологии (по политическим наукам)

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата политических наук

Саратов - 2010

004600205

Диссертация выполнена на кафедре политических наук юридического факультета ГОУ ВПО «Саратовский Государственный Университет имени Н.Г. Чернышевского».

Научный руководитель - кандидат исторических наук, доцент

Ванюков Дмитрий Александрович

Официальные оппоненты: доктор политических наук, профессор

Магомедов Арбахан Курбанович

кандидат политических наук, доцент Семенов Владимир Васильевич

Ведущая организация - Казанский государственный университет

имени В.И. Ульянова-Ленина

Защита состоится 12 марта 2010 г. в 10.00 на заседании Диссертационного совета Д 212.243.04 по политическим наукам в Саратовском государственном университете имени Н.Г. Чернышевского (410012, г. Саратов, ул. Астраханская, 83, корпус 12, ауд. 510).

С диссертацией можно ознакомиться в читальном зале № 3 Научной библиотеки Саратовского государственного университета.

Автореферат разослан «11» февраля 2010 г.

Ученый секретарь диссертационного совета, кандидат политических наук, доцент ——И. И. Кузнецов

Общая характеристика работы

Актуальность темы диссертационного исследования. В начале XXI века государственный переворот в Киргизии и массовые акции протеста против действующей власти в г. Андижан (Узбекистан) обозначили важность Центральной Азии для безопасности и стабильности в регионе. Естественная близость республик Центральной Азии к «антитеррористическому фронту» в Афганистане и Иране, где США и их союзники решают свои внешнеполитические задачи, также программирует повышение геополитической роли государств, «южных окраин» бывшего СССР, а также устойчивый интерес к личностям политических руководителей, которые находятся у власти (за исключением нынешнего президента Туркменистана Г. Бердымухамедова) с советских времен.

Вблизи от российских границ и в зоне непосредственных геополитических интересов нашей страны, разворачиваются противоречивые, но одинаково конфликтогенные сценарии, чреватые подрывом российских позиций в регионе и даже полным вытеснением РФ из Центральной Азии.

Еще большую опасность представляет вариант превращения республик Центральной Азии в полигон «Халифата» - проекта исламских фундаменталистов, пытающихся «возродить» мусульманскую империю на евразийском пространстве. Данная перспектива чревата опасностями распространения ислама в его воинственной, радикальной форме в регионы РФ с мусульманским населением и эскалации внут-рироссийских конфликтов по «чеченскому» сценарию. Таким образом, страны Центральной Азии могут рассматриваться как «дальние» пограничные рубежи России, где в немалой степени обеспечивается безопасность и стабильность страны. Не стоит забывать и об опасностях для здоровья и будущего российских граждан от наркотрафика, который идет через рассматриваемые государства.

Потому политические процессы в центральноазиатском регионе нуждаются в объективном, беспристрастном научном анализе ситуации, сложившейся после распада советского государства. В начале 90-х гг. все бывшие советские республики оказались примерно в одинаково трудных условиях, т.е. перед необходимостью решения рамочных, с точки зрения общепринятых стандартов «мировой цивилизации», задач: перехода к рыночной экономике, демократизации общества, поиска новой идеологии, новых приоритетов. На данный процесс оказали влияние и факторы распространенной в регионе традиционной культуры, и так называемого советского наследия, представленного в том числе политической элитой в виде бывшей коммунистической партноменклатуры, из интернациона-

листов в кратчайшие сроки превратившихся в поборников и защитников «национальной самобытности» и «исключительности» своих народов.

Огромную важность представляет здесь оценка сущности и перспектив развития политических режимов центральноазиатских республик. Данная проблема имеет также большое значение для развернувшейся особенно активно в мировой политической науке дискуссии о взаимоотношениях демократии и авторитаризма в современном мире, о возможностях и потенциальных формах трансформации авторитарных политических режимов.

Диапазон распространения авторитарных режимов довольно широк, и число их в настоящее время весьма велико. Переплетение разнообразных факторов, многообразие условий жизни, своеобразие политических культур различных стран порождают многочисленные вариативные формы авторитарных режимов. Для каждого из них характерны собственная расстановка социально-политических сил на политической арене, методы осуществления властных отношений, институциональные возможности участия граждан в политической жизни и т.п.

В начале 90-х гг. XX в. новые независимые государства, появившиеся на постсоветском пространстве, считались составной частью глобального движения к демократии. К концу 2000-х гг. в Центральной Азии вокруг лидеров/»отцов наций» сформировались недемократические по сути режимы, которые можно охарактеризовать как «патерналистские автократии». Одновременно был запущен механизм своеобразной политической реактуализации институтов и ритуалов, характерных для традиционных обществ и культур. Происходит своеобразный возврат к прошлому, где фигуры «отцов наций» воспринимались как древние «этнархи», поэтому к политическим режимам данного типа применимо и определение «этнархий» как системы взаимоотношений между традиционалистски настроенным большинством общества и носителем верховной власти. На восточноевропейском пространстве данный феномен был определен как «батьковщина». А для характеристики институциональной сущности центральноазиатских государств употребляется термин «башизм». Необходимость введения данного термина объясняется не только кланово-племенными особенностями устройства и развития традиционных восточных обществ, но и соединением власти и собственности, формирующим особые социальные, политические, экономические и культурные условия для их эволюции.

В работе были проанализированы процессы институционализации патерналистских автократий в Казахстане, Киргизии, Узбекистане и Туркменистане. Политические режимы этих государств, несомненно, могут быть отнесены к разряду авторитарных, но со своей спецификой и

различной степенью демократичности. Вполне демократический, внешний политико-институциональный дизайн режимов в Казахстане, Киргизии и Узбекистане, сформирован на основе семейно-клановых отношений. Туркмения при С. Ниязове отличалась авторитаризмом, так называемого вождистского типа, где практически отсутствовали элементы реальной политической конкуренции. Изменения, происходящие сегодня при его преемнике Г. Бердымухамедове, носят в целом внешний характер, не затрагивающий институциональной сущности режима.

Необходимо отметить, что в поле анализа не был включен Таджикистан. В отличие от других республик региона, сложившийся в этом государстве авторитарный режим, в результате затянутой гражданской войны, носит преимущественно трайбалистско-тейпийский характер, а не основан на семейно-клановых отношениях. Противостояние между этническими территориально-племенными группировками худжандцев и кулябцев оказывает значительное влияние на всю политическую систему Таджикистана и требует отдельного рассмотрения.

Можно признать, что практически все республики бывшего СССР, не исключая в определенной степени и самой России, сегодня определяются в рамках таких понятий, как «управляемые демократии», «демократический царизм», «демократический тоталитаризм» и т.д. Поэтому изучение инстшуционализации центральноазиатского «башизма» имеет важность для оценок потенциала развития политических процессов в российском государстве, а также возможности избежать внешних и внутренних политических рисков, связанных с патерналистской автократией.

Степень научной разработанности проблемы. В целом проблемы политических процессов в республиках Центральной Азии и их режимно-институционального дизайна рассматривались в работах, которые по своей направленности можно разделить на три группы.

Первая группа - это исследования этноконфессиональной ситуации в регионе, где исламский радикализм и осуществление проекта «Халифата» рассматриваются как большее зло, чем известные издержки существования авторитарных режимов. Особенно данная тенденция прослеживается в публикациях о феномене так называемого светского исламизма в Узбекистане1. Употребляемый некоторыми авторами (Р.Ф. Абазов, А. Джалалов и др.2) термин «исламское возрождение» обходит стороной то важное об-

1 Трофимов ДА. Исламский фактор и проблемы внутренней стабильности в Центральной Азии (на примере Узбекистана) // Вестник Моск. ун-та. Сер.13.1996. №2; УманскыЛ Я., Арапов А. Светский исламизм: вариант Узбекистана // Свободная мысль. 1995. №7; Халму-хамгдов А. Исламский фактор в Узбекистане // Свободная мысль.1998. №4; Пономарев В.А. Ислам в Узбекистане, 1989-1995II Полис. 1996. №2.

2 Абазов Р.Ф. Исламсхое возрождение в центральноазиатских новых независимых государствах // Полис. 1995. №5; Джаяапов А. Культурное и духовное наследие Узбекистана - фактор

стоятельство, что исламизм выступил в регионе как некий идеологический «проект сверху», призванный в первую очередь легитимировать властные полномочия руководителей республик Центральной Азии. Здесь отдельно необходимо выделить обстоятельные, многоплановые работы ведущих российских политологов - исламоведов A.B. Малашенко и Г.И. Мирского4, которые вскрывают сущность мифологизированных концептов «исламского возрождения» и «исламской угрозы», и увязывают их бытование с социокультурным контекстом местных традиционных культур и подтекстом геополитических интересов основных акторов мировой политики. Важные наблюдения о новейших проявлениях теории и практики исламизма делают О. Бибикова, JI.C. Васильев и Н.В. Володина5, а также председатель Российского исламского комитета Г. Д. Джамаль, хотя многие его оценочные положения (например, резкое неприятие политики и личности президента И. Каримова) нуждаются в корректировке6.

Вторая группа - это исследования по проблемам российской внешней политики и стратегических интересов РФ в Центральной Азии, где так или иначе затрагивается и вопрос о характере политических режимов, входящих в регион государств, и даются оценки деятельности их руководителей. Фактор обеспечения безопасности российских границ выходит на первое место и в исследованиях А.Г. Большакова, C.B. Годунова, Э. Рахматуллаева и A.B. Торопыгина7, и в статьях С. Акимбе-кова, Е. Борисовой, Д. Малышевой, Д. Файзуллаева8, «круглых столах»

возрождения национального самосознания/Юбщество и экономика. 1998. Л»3; Шоберлайн-энгел Д. Перспективы становления национального самосознания узбеков // Восток. 1997. №3.

3 Малаюенко A.B. Мусульмане в начале века: надежды и угрозы. Московский центр Карнеги. Рабочие материалы. М., 2002; Малашенко A.B. Бродит ли призрак «исламской угрозы»? II Московский центр Карнеги. Рабочие материалы. М., 2004; Малашенко A.B. Исламская альтернатива или исламистский проект. М., 2006.

4Мирский Г.И. Нация, этнос, религия в центральноазиатском контексте // Мировая экономика и международные отношения. 1993. №12; Мирский Г.И Ислам и нация: Ближний Восток и Центральная Азия II Полис. 1998. №2.

5Бибикова О. Кавказ - Центральная Азия: феномен «ваххабизма» II Азия и Африка сегодня. 1999. №8; Васильев Л. С. Ислам и террор // Общественные науки и современность. 2006. №1; Володина И.В. Ислам: проблемы идеологии, права и политики // Социально-гуманитарные знания. 2002. №б.

6Джамаль Г Д. Освобождение ислама. М., 2004.

1Большаков А.Г. Этнические вооруженные конфликты в посткоммунистических государствах европейской периферии. Казань, 2009; Гтунов С. В. Фактор безопасности в политике России и Казахстана по отношению к их общей границе. Автореф. дис... док. полит, наук. Нижн. Новгород, 2008; Рахматулаея Э. Превентивная дипломатия: теория, практика и ее перспективы в Центральной Азии. Автореф. дис... док. полит, наук. М., 2008; Торопыгин А. В. Общее пространство безопасности СНГ: специфика и основные направления формирования (политологический анализ). Автореф. дис... док. полит, наук. СПб., 2008,

8 Акимбеков С. Российская политика в Центральной Азии (Состояние и перспективы) II Pro et Contra. 2000. Том 5. №3; Борисова Е. Интересы России в Казахстане и возможные пути их осуществления // Власть. 2001. №7; Малышева Д. Конфликты у южных рубежей России // Pro et Contra. 2000. Том 5. №3; Файзуплаее Д. Россия и геополитическая перегруппировка сил в Центральной

в журналах «Восток» и «Мировая экономика и международные отношения», где стабильность политических режимов и степень авторитарности их руководителей рассматривались как одни из основополагающих факторов предотвращения процесса превращения Центральной Азии в «горячий» регион у самых российских границ9. Критерий с положением русскоязычного населения в этих государствах и сам фактор официального бытования русского языка актуализируется у М.Г. Делягина, И.В. Павловского и авторов коллективной монографии «Владимир Путин. Рано подводить итоги»10. И. Заславский, А. Магомедов, В. Тураджаев и Д. Файзуллаев выделяют интересы российского газонефтяного сектора в качестве своеобразного модератора системы двусторонних и многосторонних отношений России со странами региона

Для Б. Ключникова, В.В. Серебрянникова и Б.Н. Шапталова Центральная Азия предстает в качестве одного из важнейших геополитических плацдармов, где происходят внешнеполитические противостояния экспансионистской политики США12. В.В. Шапи-нов и М.В.Леонтьев склонны видеть в этом противостоянии своеобразную реинкарнацию «Большой игры» - конфликта в этом регионе во второй половине XIX в. между Российской и Британской империями13, который в рамках цивилизационной политической географии был тщательно проанализирован Д.Н. Замятиным14. Влияние Ирана на начальном этапе самоопределения центральноа-зиатских государств стало предметом исследования М. Володар-

Азии // Азия и Африка сегодня. 2006. №3; Файзуллаев Д. Узбекистан-Кирлпия: политико-экономические последствия территориальных проблем // Азия и Африка сегодня. 2005. Л'»7.

'Россия и центральноазиатские республики: проблемы и перспективы // Мировая экономика и международные отношения. 1993. №11.

10 Делягин М.В. Реванш России. М., 2008; Павловский И.В. Политика национальных интересов России: вектор развития современной России. М., 2008; Владимир Путин. Рано подводить итоги. М., 2007.

" Заславский И. Дело труба. Баку - Тбилиси -Джейхан и казахстанский выбор на Каспии. М., 2005; Магомедов А. Каспийская нефть и российские регионы: меняющаяся природа локальных интересов вдоль нефтепровода Тенгиз-Новороссийск (сравнительный анализ). Asta Slavica Iaponica. Sapporo, Japan, 2002. Tomus XIX; Тураджаев В. Не газом единым // Азия и Африка сегодня. 1996. №10; Файзуллаев Д. Туркменистан: стратегия и тактика освоения газовых ресурсов // Азия и Африка сегодня. 2005. №1.

1г Ключников Б. Исламизм, СЩА и Европа. М., 2003; Серебрянников В.В. Вторжение США в Центральную Азию // Социально-гуманитарные знания. 2002. №5; Шапталов Б.Н. Русская экспансия: бей первым или погибнешь. М., 2005.

13 Леонтьев М.В. Большая игра. М.-СПб., 2008; Шапинов В.В. Империализм от Ленина до Путина. М., 2007.

1,1 Замятин Д.Н. Власть пространства и пространство власти: географические образы в политике и международных отношениях. М„ 2004.

ского и Л. Баазовой15. Изучение региона в рамках общеглобализацион-ной модели представляется перспективным направлением отечественной политической науки, которое обозначено в работах Э.Г. Кочетова (геоэкономический аспект)16, Л. Максаковой, Л.А. Фридмана и М.В. Видясовой (миграционный и экологический аспект)17, С. Панарина (проблема общецивилизационной совместимости)1*.

Наиболее обстоятельными являются книги ведущих специалистов по восточному направлению мировой и российской политики О.А. Арина и С.Г. Лузянина1 . Если первый склонен выделять недостатки и промахи внешнеполитической стратегии РФ, то второй, не обходя стороной кризисных моментов в системе двусторонних отношений Москвы с государствами региона и в составе блоковых организаций (СНГ, ОДКБ, ШОС, ЕвразЭс), делает акцент на позитивных сдвигах по обоим векторам новейшей российской стратегии на «Большом Востоке».

Третья группа - это исследования модернизационных процессов, в рамках которых, как принято считать в современной политологии, и происходит процесс перехода авторитарных режимов к демократическому институциональному дизайну, процедурам и ценностям. Здесь

можно выделить работы, где данные проблемы рассматривались с об»> 20

щетеоретическои точки зрения , и исследования данных процессов именно в Центральной Азии и других регионах, находящихся на схожих

" Володарский Ы., Баазова Л. Россия, Иран и независимые государства Средней Азии после распада СССР (1990-1994) // Восток: Афро-азиатские общества. История и современность. 1997. №1.

16 Кочетов Э.Г. Глобалистика, как геоэкономика, как реальность, как мироздание: новый ренессанс - истоки и принципы его построения, фундаментальные опоры, теоретический и методологический каркас. М,, 2001.

17 Максакова Л. Современные тенденции миграции населения Узбекистана// Общество и экономика. 1998. №3; Фридман J1A., Бидясова Ы.Ф. Страны Центральной Азии перед лицом глобальных «вызовов» начала XXI в. II Вестн. Моск. Ун-та. Сер. 13. 2002. №1; Фридман Л.А. Положение населения в странах Центральной Азии // Россия XXI век. 2003. №1.

" Панарин С. Политическое развитие государств Центральной Азии в свете географии и истории региона // Вестник Евразии. 2000. №1(8); Панарин С. Россия и Центральная Азия: взаимодополнительность и свободное движение населения // Pro et Contra. 2000. Том 5. №3.

19 Арин O.A. Двадцать первый век: Мир без России. М., 2003; Арин O.A. Россия: ни шагу вперед. М., 2003; Лузятт С.Г. Восточная политика В.Путина. Возвращение России на «Большой Восток» (2004-2008 гг.) М, 2007.

20 Авторитаризм и демократия в развивающихся странах. М„ 1996; Анискееич A.C. Массы и лидеры в условиях перехода от диктатуры к демократии // Вестник Моск. ун-та. Сер.12. 1992. Ñd; Латыпое РА. Постсоветская Россия и опыт авторотарных демократий // Полис. 2000. №4; Мельвшь А.Ю. О траекториях посткоммунистических трансформаций // Полис. 2004. №1; Мчрский Г.И. Авторитаризм и демократия: две модели//Полис. 2001. №4, Ринген С. Демократия: куда теперь? II Логос. 2004. №2; Хорос В., Четкое В. Авторитаризм и демократия в третьем мире II Мировая экономика и международные отношения. 1995. №7; Цыганков АЛ. Между либеральной демократией и сползанием в авторитаризм: предварительные итоги политического развития России, Í991-1996 гг. //Социально-политический журнал. 1997. №1.

фазах их стадиального развития21. Аналитическая строгость и взвешенность оценок и прогнозов характеризует труд А.Д. Воскресенского, где основной упор сделан на рассмотрении политических процессов как в странах Африки, так и в странах Восточной Азии (Индии, Пакистана, Китая и др.), специфики и общей тенденции процесса приведения традиционных цивилизаций Востока в соответствие с западными «демократическими стандартами». Но непосредственно Центральной Азии в данной работе посвящена только часть параграфа22. Проблема трансформации политических режимов государств постсоветского пространства, в том числе и некоторых государств Центральной Азии, рассматривалась в диссертациях А. Прокофьева, Е. Терешиной, JI. Олейник, Н. Борисова23. Исследование A.B. Скиперских24 посвящено механизмам легитимации политической власти на постсоветском пространстве.

Работы, О.И. Зазнаева, A.A. Куртова, Б. Макаренко, А. Медушев-ского, А. Нуссбергер25 выполнены на стыке политологии и правоведения, где юридический анализ конституционных норм, избирательного законодательства сочетается с политологическим анализом становления института президентства, развития парламентаризма и партийной системы в центральноазиатских республиках.

Отдельно следует обозначить насыщенную фактологическим материалом и концептуально выверенную коллективную монографию

21 Вишневский А. Средняя Азия: незавершенная модернизация // Вестник Евразии. 1996. №2(3); Касымбеков М.Б. Особенности института президентства в странах второго и третьего "эшелонов модернизации" // Социально-гуманитарные знания. 2002. №3; Макаренко Б.И. Консолидация демократии: "детские болезни" постсоветских государств // Политая. 20022003. №4; Морозова М. От стабильности - к процветанию. Если позволят обстоятельства // Азия и Африка сегодня, 1997. №12; ЭсеновХ.К. Политическое развитие стран Центральной Азии // Вестник МГУ. Сер. 18. 1995. №2.

22 Воскресенский АД. Политические системы и модели демократии на Востоке. М., 2007.

2! Прокофьев А. Трансформации политических режимов Грузии, Киргизии и Украины (сравнительное исследование). Автореф. дис. канд. полит, наук. Казань, 2009; Тереишна Е. Консолидация демократии в условиях трансформации политической системы общества (те-ретико-методолгический). Автореф. дис. канд. полит, наук. Казань, 2006; Олейник Д. Политические трансформации на постсоветском пространстве (на примере Российской Федерации, Украины, Республики Молдовы). Автореф. дис. канд. полит, наук. №, 2006; Борисов Я. Трансформация политических систем Киргизии и Узбекистана: сравнительный анализ. Дис. канд яолит. наук. М., 2006.

24 Скиперских A.B. Механизмы легитимации политической власти на постсоветском пространстве. Автореф. дис. док. полит, наук. Воронеж, 2007.

25 Зазнаев О.И. Полупрезидентская система: теоретические и прикладные аспекты. Казань, 2006; Куртов A.A. Демократия выборов в Казахстане: авторитарная трансформация. М., 2001; Макаренко Б. Новый закон о выборах и эволюция режима // Pro et contra. 2006. Т.10. №1(31); MedyuieecKui А. Конституционная реформа в Туркменистане: переход к демократии или модернизация авторитаризма? II Сравнительное Конституционное Обозрение. 2008. №6 (67); Нуссбергер А. Ограничения президентской власти в посткоммунистических странах И Сравнительное Конституционное Обозрение. 2008. №5 (66).

«Постсоветская Центральная Азия: потери и приобретения»26, где процессы трансформации политических режимов в регионе были рассмотрены за хронологический промежуток первых пяти лет после распада СССР; работу Ш. и Р. Шукуровых 7 с обстоятельным анализом первого десятилетия развития региона, в том числе и политико-институционального, и основанного на рассмотрении 15-летнего периода политической истории уже двух пограничных с Россией южных регионов труда «Центральная Азия и Южный Кавказ: насущные проблемы28.

При выработке общей концепции и структуры настоящего исследования помогли отдельные оценки и выводы таких авторов, как C.B. Бирюков, В.М. Кулагин, A.A. Куртов, Н. Масанов, Г. Старчен-ков, K.M. Труевцев, А. Умнов, Д.Е. Фурман, В. Хлюпин и А. Грозин, Д.С. Швецова и Е.Б. Шестопал .

При рассмотрении в настоящем исследовании авторитаризма как теории и политической практики ориентирами служили работы признанных классиков западной политологии - Т. Адорно, Г. Алмонда, Р.Арона, Ф. Закарии, В. Меркеля и А. Круассана, Ж. Эллюля, Ю. Эволы30 и публикации российских обществоведов31. В том числе представите-

26 Постсоветская Центральная Азия. Потери и приобретения. М., 1998.

27 Шукуров Ш., Шукуров Р. Центральная Азия. М., 2001.

28 Центральная Азия и Южный Кавказ: насущные проблемы. М., 2007.

25 См.: Бирюков СМ. Республика Узбекистан: Модель авторитарной модернизации II Восток. 1997. Xsl; Кулагин В.М. Режимный фактор во внешней политике постсоветских государств II Полис. 2004. №1; Куртов A.A. Метаморфозы демократии: генезис политических режимов в Центральной Азии // Свободная мысль XXI век. 2004. №9; Масанов Н. Казахская политическая и интеллектуальная элита: клановая принадлежность и вкутрютшческос сотрудничество // Вестник Евразии.1996. №1(2); Масанов Н. Национально-государственное строительство в Казахстане: анализ и прогноз II Вестаик Евразии. 1995. №1.; Старченков Г. Блеск и нищета суверенного Узбекистана // Азия и Африка сегодня. 1995. №5; Труевцев КМ. Политические системы России и Казахстана: сравнительный анализ II Попитая. 2005. №1; Умное Л. Общество и государство в Средней Азии и на Среднем Востоке //МЭ и МО. 1996. №7; Фурман Д.Е. Казахстан: власть и режим (сравнение с Россией II Россия и современный мир. 2004. №4; Хлюпин В., Грозин А. «Кочевые элиты» постсоветской Азии // Азия и Африка сегодня. 2001. №4; Швецова Д.С. Политические риски в Государствах Центральной Азии II Полис. 2008. №2; Шестопал Е.Б. Электоральный авторитаризм: казахстанский вариант // Полис. 2002. №6,

30 Адорно Т. Исследование авторитарной личности. М., 2001; Амюнд Г. Пауэля Дж„ Стром К., Далтон Р. Сравнительная политология сегодня: мировой обзор. М., 2002; Арон Р. Демократия и тоталитаризм. М., 1993; Закария Ф. Возникновение нелиберальных демократий //Логос. 2004. № 2(42); Меркель В., Круассан А. Формальные и неформальные институты в дефектных демократиях И Полис. 2002. №1; №2; Эллюлъ Ж. Политическая иллюзия. М., 2007; Эвола Ю. Люди и руины. Критика фашизма: взгляд справа. М., 2007.

31 Авторитаризм и демократия в развивающихся странах. М., 1996; Андреев С.С. Политический авторитет и политическое лидерство // СПЖ. 1993. №1-2; Baimwmefm Г. Рост авторитарных установок и политическое развитие современной России II Мировая экономика и международные отношения. 1995. №11; Сумбатян ЮТ. Авторитаризм как категория политической социологии Н Кентавр. 1994. №5; Тругиков В. Политический режим: диалектика демократии и диктатуры // Диалог. 2001. №10.

лей профильных страноведческих дисциплин - востоковедов и африканистов, рассмотрение которыми кланово-племенных и тейпово-трайбалистских принципов устройства традиционного социума служит своеобразным ключом к правильному определению сущностных границ институционализации «башизма»3 .

Отдельно следует отметить небольшую, но емкую и методологически плодотворную работу Я. Шимова о восточноевропейском аналоге режима «патерналистской автократии» - «батьковщине» А.Г. Лукашенко3 ; не утратившей своего значения коллективную монографию «Эволюция восточных обществ: синтез традиционного и современного»34 и публикации, непосредственно анализирующие кланово-племенные особенности генезиса и функционирования «кочевых элит» в республиках Центральной Азии Е.А. Борисовой, В. Хлюпина и А. Грозина35. Процессы самоопределения этих элит вокруг фигур национальных лидеров получили оформление и непосредственно в рамках политической легитимации режимов патерналистских автократий (работы X. Бабаева, М.Т. Баймаханова, Ш. Кадырова, А.Н. Нысанбаева, Е.М. Арынова и ЕЖ. Бабакумарова и М. Хаи-това36), и в форме создания новых, мифологизированных, по сути, реконструкций «прежних» моделей национально-государственной идентичности, что наложило отпечаток на ментальность, идеологию и культуру37,

32 Боришпопец К.П. Постсоветское пространство в этнополютческом измерении // Вестник Моск. ун-та. Сер. 18. 1998.К»3; Бортнполеу К. Кланы и политическая власть// Азия и Африка сегодня. 1991. №9; Кейсрани Щах Навоз Кто встал во главе каравана // Азия и Африка сегодня. 1996. №10; Лебедева 3. Авторитаризм в Африке: типология, эволюция, перспективы // МЭ и МО. 1990. N»4; Санглибаев А.А. Этноклановость на постсоветском пространстве // Полис. 2007. №6; Смагамбетоеа БД. Родоплеменной фактор в системе «руководитель-подчиненный» //Социс. 1998. №3.

35 Шимов Я. Батьковщина. Феномен патернализма в восточноевропейских обществах // |1Пр;/Луц|\у.по1|| ги/рчЬИс15пг/уус>г1с1/ра1сгг1аН^ш Ь|т1 - просмотр от 30.03.2004).

34 Эволюция восточных обществ: синтез традиционного и современного / под ред. Кей-нер Л И., Симония Л.А. М., 1984.

35 Борисова Е. Роль неформальных институтов в управлении Казахстаном // Вестник Евразии. 2002. №1(16); Хлюпин В., Грозин А. «Кочевые элиты» постсоветской Азии II Азия и Африка сегодня. 2001. №4; Хлюпин В. «Большая семья» Нурсултана Назарбаева или политическая элита современного Казахстана. М., 1998.

36 Бабаев X. Становление и развитие национальной государственности в Узбекистане // Общество и экономика. 1998. №3; Бабмаханов М.Т. Проблемы воплощения принципов независимого государства в конституции Казахстана // Общественно-политический журнал. 1992. №6; Кадыров Ш. Туркменистан: институт президентства в клановом постколониальном обществе // Вестник Евразии. 2001. №2 (13); Нысанбаев А.Н., Арынов Е.М., Бабакумаров ЕЖ. Республика Казахстан: социально-политический облик на пороге XXI века // Социс. 1996. №В; Хаитов М. Новая конституция Туркменистана // Народный депутат. 1992. №14.

31Гачев Г. Национальные образы мира. М., 1998; Глазовская Л. Национальная идея в туркменском преломлении //Азия и Африка сегодня. 1996. №10; Гудков Л. Негативная идентичность. М., 2004; Национальные истории в советском и постсоветских государствах. М., 1999; Нестеров К.В. Праздник как способ символической легитимации политической власти // Со-

общественные настроения и психологию38, электоральное поведение39, а также на само воспроизводство моделей этой идентичности40. Эта «циви-лизационная идентичность», программирующая в немалой степени противоречия внутри и конфликты вовне, была обозначена прежде всего в исследованиях западных политологов, философов и футурологов - Э. Балибара, И. Валлерстайна, П. Кеннеди, Э. Тоффлера, С. Ханшнггона, Ш. Эйзенипад-та41. «Цивилгаационная» модель тем более важна, что во многом именно представители этой школы политологии (прежде всего американской) причастны к разработке внешнеполитической стратегии США во всем мире, включая Центральную Азию. В данном отношении особый интерес вызывают работы М. Олкотт, привлекающейся Госдепартаментом США в качестве эксперта по этноконфессиональным процессам и конфликтам на постсоветском пространстве42. Основные ориентиры курса на гегемонию США в XXI веке, включая фактически все постсоветское тостранство, даны в книге 3. Бжезинского «Великая шахматная доска»4 . Проблемы американо-российского взаимодействия и противоречий в Центральной Азии затрагивает и член неофициального «Валдайского клуба» Н.В. Зло-бин, во многом разделяющий официальные американские установки и ценности, но пытающийся внести в них определенные корректировки44.

Процессы генезиса и ранней стадии развития режимов патерналистской автократии в Центральной Азии помогают проследить сборники

временное общество: человек, власть, экономика. Саратов. 2005. Ч.2.; Ногойбаееа Ч. Паллиативы киргизской культуры в XX веке // Общественные науки и современность. 1998. №8,

58 Кадыржанов Р.К. Вопросы демократизации в общественном мнении казахстанцев // Социс. 2001. №12; Халова Г. «Нам не нужны революции» II Азия и Африка сегодня. 1996. №10; Нежурина-Кузничная Н.Ю. Популярная этнопсихология. М., 2004.

59 Гуревич Л.Я. Особенности электорального поведения граждан Казахстана И Социс. 1996. №5; А. Умланд Электоральный авторитаризм на постсоветском пространстве // Сравнительное Конституционное Обозрение. 2008. № 1(62).

40 Забирова А.Т. Формирование, легитимация и воспроизводство идентичности в постсоветском Казахстане II Социс. 2003. №12; Идентичность и конфликт в постсоветских государствах. М., 1997; Реальность этнических мифов/под. ред. М.Олкотт и А.Малспиенко. М., 2000; Тшнков В.А. Реквием по этносу. М., 2003.

41 Вапчбар Э., Валлерстаин И. Раса, нация, класс. Двусмысленные идентичности. М., 2003. Кеннеди П. Вступая в двадцать первый век. М., 1997; Тоффлер Э. Третья волка. М., 2004; Тоффлер Э. Война и антивойна: что такое война и как с ней бороться. Как выжить на рассвете XXI века. М., 2005; Хантингтон С. Столкновение цивилизаций. М., 2003; Эйзенттадт Ш. Революция и преобразование обществ. Сраоиителыюе изучение цивилизаций. М.( 1991.

11 Олкотт М. Второй шанс Центральной Азии. М., 2005; Олкотт М. Центральная Азия: перспективы смены власти // Pro et Contra. 2005.Л»1(28); Олкотт M Размышления о политике США в Центральной Азии // Pro et Contra. 2000. Том 5. №3; Олкотт М. «Дружба народов» в мире энергетики // Pro et Contra. 2006. Том 10. №2-3(32).

43 Бжезинский 3. Великая шахматная доска. Господство Америки и его геостратегические императивы. М., 1998.

44 Злобин Н.В. Противостояние: Россия - США. М., 2009; Злобин Н.В. Второй новый миропорядок. Геополитические головоломки. М., 2009.

документальных материалов45 и работы современных российских исследователей на стыке истории и политологии46. Прогностический же анализ процессов в регионе, достаточно характерный для американской школы (П. Кеннеди, Э. Тоффлер, М. Олкотт и др.), в отечественных исследованиях носит пока фрагментарный характер. Методология прогнозирования «историологических сценариев», как, например, у В.В. Фел-лера, вызывает некоторые сомнения4, а попытки конкретной экстраполяции на ближайшее будущее «Больших кругов» у A.B. Полюха уже не соотносятся с реальными политическими процессами48.

В целом изучение проблем генезиса, сущности, специфики и тенденций развития политических режимов Казахстана, Кыргызстана, Узбекистана и Туркменистана в силу их актуальности и уровня научной разработанности, остается перспективным направлением для дальнейших исследований.

Объектом исследования являются политические режимы современных республик Центральной Азии - Казахстана, Кыргызстана, Узбекистана и Туркменистана.

Предмет исследования составили характеристики и особенности этих режимов в виде патерналистских автократий, определившие процесс институционализации «башизма».

Цель настоящего исследования состоит в выявлении общих черт и специфики политико-институционального государственного устройства Казахстана, Киргизии, Узбекистана, Туркменистана, сложившегося в начале 90-х гг. XX в., и его дальнейшей трансформации вплоть до настоящего времени.

Для реализации указанной цели были поставлены следующие научные задачи:

- определение сущностных границ понятия «патерналистская автократия» применительно к анализу центральноазиатских политических режимов с выделением ее региональной вариации в виде «башизма»;

- выявление и анализ внутренних и внешних факторов (исторического, социокультурного, политико-правового и этноконфессиональ-ного, цивилизационного и геополитического характера), повлиявших на генезис и развитие данных режимов;

45 Союз можно было сохранить. Белая книга: Документы и факты о политике М.С. Горбачева по реформированию и сохранению многонационального государства. М., 2007.

46 Ванюков Д.А. Эпоха застоя. М., 2008; Шубин A.B. От «застоя» к реформам. СССР в 1971-1985 гг. М., 200].

47 Феллер В.В. В смуту XXI века. Очерки движущих сил и предопределенных исходов кризисного развития 2000-2030. Самара, 2002.

48 Полюх A.B. 2013. Воспоминания о будущем. М., 2005.

- установление корреляции между теми или иными фигурами президентов и режимами патерналистской автократии в регионе;

- оценка перспектив осуществления «династического сценария» как возможности передачи власти и закрепления главенствующего положения за определенными политическими кланами;

- разработка оптимальных подходов к изучению имиджевых характеристик центральноазиатских лидеров и их режимов.

Научная гипотеза исследования. После распада СССР в провозгласивших независимость государствах Центральной Азии системообразующим процессом стал процесс демодернизации, сущностью которого была архаизация политических систем, институтов, механизмов и ценностей. Процесс архаизации способствовал оформлению вокруг фигур «отцов-президентов» патерналистского авторитаризма / «башизма», который, несмотря на ряд общих для региона тенденций, имеет специфические для Казахстана, Кыргызстана, Узбекистана, Туркменистана особенности. В рамках патерналистской автократии отмечается персонификация институтов власти, а также способов осуществления властных полномочий. Можно предположить, что трансформация «башизма» в первую очередь определяется характером используемых «баши» политических практик и инструментов.

Методология исследования. В рамках неоинституционализма изучались существующие в центральноазиатских государствах формальные и неформальные институты, определяющие характер и сущность сложившихся авторитарных режимов.

Основополагающим методом настоящего исследования стал метод сравнительного анализа /компаративный метод, позволяющий путем сравнения выявить общие и специфические особенности инсти-туционализации патерналистского авторитаризма в республиках Центральной Азии, а также сходства и различия с политическими режимами других бывших союзных республик и государств Ближнего и Среднего Востока. Функциональный метод дает возможность вскрыть механизмы воздействия «вертикалей власти» на политическое пространство и социум центральноазитских государств.

Биографический метод применялся при исследовании фигур президентов центральноазиатских республик, фактологической составляющей их трудов, событий их политических биографий с целью выявления субъективного фактора в политических процессах в республиках.

Ивент-анализ или метод анализа событийных данных позволил упорядочить и структурировать сложные политические процессы, происходящие в регионе в постсоветский период, в том числе конфликтные ситуации (государственный переворот в Киргизии), процессы международного сотрудничества и др.

Метод главных компонент позволил выделить в первой главе политико-правовые, социокультурные, этноконфессиональные, внешнеполитические основания формирования и трансформации режимов патерналистской автократии в республиках Центральной Азии. Использование метода главных компонент позволяет моделировать дальнейшую трансформацию данных политических режимов на основе диагностическо-ситуационного анализа.

Дискурс-анализ научной литературы использовался с целью выявления сущности, генезиса, структуры и функциональности режимов центральноазиатских этнархов/»баши». Текстологический анализ применялся в основном в отношении сведений из средств массовой информации, более политизированным, эмоциональным и субъективным, но вместе с тем представляющим необходимый фактический материал.

Источниковая база. Для реализации исследовательской цели и научных задач привлекались следующие группы источников.

Официальные тексты, книги и интервью находившихся и находящихся у власти президентов Казахстана, Кыргызстана, Узбекистана, Туркменистана. По массиву программных текстов в регионе первенство принадлежит президенту Казахстана Н. Назарбаеву, по интенсивности использования в политической практике - «Рухнаме» Туркменбаши. Характерно, что программные тексты Г. Бердымуха-медова были ориентированы на систему ценностей «Рухнамы».

Политико-правовые аспекты институционального дизайна режимов центральноазиатского «башизма» анализировались, исходя из текстов основополагающих законов этих государств.

СМИ в этих странах являются специфическими источниками информации о происходящих политических процессах, так как их следовало скорее обозначить в качестве каналов и рупоров официальной пропаганды (например, доступный автору «Нейтральный Туркменистан»). К сожалению, за редким исключением (несколько номеров оппозиционной прессы Казахстана, посвященных скандалу вокруг семейства Назарбаевых - т.н. «казахгейта») альтернативные источники информации из региона были недоступны.

Основной информационный материал был найден в российских печатных изданиях и в первую очередь в «Независимой газете». Также использовались публикации и других российских СМИ, дававших довольно полемические материалы по отношению к официальной российской внешнеполитической стратегии в регионе («Российская газета», отчасти «Известия», «Аргументы и факты», «Литературная газета»), с либерально-демократических позиций («Новая газета», «Новое время»). Периодически накануне или после саммитов глав СНГ, встреч российских президентов с их центральноазиатскими коллегами или электоральных кам-

паний в регионе появлялись статьи аналитическо-публидиетического плана и в журналах «Профиль», «КомерсантЪ - Власть».

Существенную роль сыграли интернет-ресурсы: как газетные, в частности, электронная версия «Независимой газеты», так и новостные, включающие освещение в регионе событий, практически не попавших в официальные сводки, или получившие иное освещение и альтернативные трактовки.

Новизна проведенного исследования заключается в постановке проблемы, формулирования исследовательских цели и задач, а также в полученных результатах, состоящих в следующем:

• выявлены сущностные границы политических режимов в современных Казахстане, Кыргызстане, Узбекистане и Туркменистане, которые в целом могут быть идентифицированы как «патерналистские автократии»;

• дано определение региональной разновидности авторитаризма как «башизма» и проведен анализ основных параметров данной формы политических режимов в Центральной Азии;

• исследована совокупность наиболее значимых факторов (историко-культурного, религиозного, политико-институционального, геополитического и цивилизационного), повлиявших на генезис и становление режимов патерналистских этнархий в данных государствах;

• проанализированы различные варианты патерналистких автократий, сложившихся вокруг фигур президентов / «баши» Казахстана, Киргизии, Узбекистана и Туркменистана;

• прослежены режимно-трансформационные сдвиги в Киргизии и Туркменистане после государственного переворота и смерти Турк-менбаши соответственно;

• предложены авторские прогнозы развития режимов патерналистской автократии и судеб их этнархов/»баши», включая потенциал осуществления сценария смены власти в рамках «династической модели» в Казахстане и Узбекистане;

Положения, выносимые на защиту:

1. После распада СССР, на территории бывших союзных республик Центральной Азии стали складываться авторитарные политические режимы с уклоном в укорененную местными традициями и ценностями модель государственно-патерналистского толка. Здесь политический лидер постулирует себя сверху и воспринимается снизу как «отец нации». В классическом «западном» понимании такая фигура может быть обозначена как «этнарх», в «восточном» - «баши»;

2. В качестве своеобразных катализаторов процесса становления патерналистских автократий в регионе служили, в первую очередь, клано-во-племенные регуляторы функционирования центральноазиатского со-

циума, сложившиеся еще до вхождения этих территорий в состав Российской империи и сохранившиеся в той или иной степени в их бытность советскими союзными республиками. Клановость во многом предопределила как характер рекрутирования местных политических элит, так и значение «предводителя» клана / жуза, который и трансформировался со временем в фигуру национального «автократора» / «баши»;

3. В качестве идейных основ патерналистских этнархий используются традиционные для Центральной Азии формы ислама. Закрепленный в исламском богословии принцип слитности, неразделенное™ власти делает «верховного» автократора живым воплощением «земного авторитета», стоящего над всеми ветвями власти и народами в целом. Степень использования конфессионального фактора в целях укрепления режимов власти в регионе значительно варьируется: от формального равноправия всех религий в Казахстане и «мягкой» исламизации в Киргизии до «светского исламизма» в Узбекистане и практически обожествления в Туркменистане СЛиязова, который, будучи Туркменбаши и автором «Рухнамы», выступал в качестве фигуры, почти равновеликой пророку Мухаммеду;

4. В качестве несущих политико-институциональных конструкций выступают механизмы и процедуры сильных президентских республик, где главы государств фактически закрепили за собой властные полномочия и прерогативы «пожизненных президентов», что в максимальной степени проявилось в феномене «Туркменбаши». Но по степени концентрации власти режимы представляют собой различные варианты: от тяготеющей к президентско - парламентской модели политического бицентризма Киргизии до политических моноцентрических систем Казахстана (в меньшей степени), Узбекистана и Туркменистана;

5. Центральная Азия все больше выступает в качестве важного геостратегического региона, где происходят не только пересечение и наложение внешнеполитических интересов России, Китая, США, Турции и Ирана, но и «столкновение цивилизаций», что в значительной степени будет определять судьбы проживающих здесь народов и мира в целом в XXI веке.

6. В рамках обозначенных моделей происходят процессы формирования патерналистских автократий, рекрутирования и смены политических элит, а также отбор потенциальных преемников централь-ноазиатских лидеров. На основании общих закономерностей и специфики функционирования режимов, сделаны прогнозы об их возможных трансформациях и происхождении (включая и «династический сценарий») тех фигур, с которыми и будут связаны эти изменения.

Научно-практическая значимость исследования состоит в том, что проведен системный анализ политических режимов четырех из пя-

ти бывших советских республик Центральной Азии, позволивший идентифицировать их как патерналистские автократии в форме «ба-шизма». Полученные результаты вносят вклад в развитие политической теории в таких ее аспектах, как политические режимы и их институциональный дизайн, а также позволяют прогнозировать наиболее вероятные сценарии развития республик, возможных конфликтов внутри региона и на его границах. Результаты исследования также могут быть полезны в качестве аналитического обеспечения процессов выработки внешнеполитической стратегии РФ в Центральной Азии.

Апробация результатов исследования осуществлена в виде научных публикаций общим объемом 2,5 пл., в том числе в изданиях, рекомендованных ВАК РФ для опубликования результатов исследований, представленных на соискание ученых степеней, в ходе выступления на научных конференциях (научные конференции преподавателей, аспирантов и студентов СГУ им. Н.Г. Чернышевского по специальности «Политология»: «Современное общество: человек, власть, экономика» (Саратов, 2004 г.), пленарное заседание межвузовской научной конференции студентов и аспирантов «Политика и право вокруг нас» (Саратов, апрель 2007 г.), «Политические проблемы современного общества» (Саратов, апрель 2008 г., 2009г.), при обсуждении на заседаниях аспирантского семинара и коллектива кафедры политических наук СГУ им. Н.Г. Чернышевского.

В соответствии с поставленными выше задачами, диссертационная работа состоит из введения, первой главы, состоящей из пяти параграфов, второй главы, состоящей из четырех параграфов, заключения и списка источников и литературы.

Основное содержание работы

Во Введении обосновывается актуальность выбранной темы исследования, дается характеристика степени ее научной разработанности, показываются проблемные аспекты изучаемого вопроса. Определяется объект и предмет, цель и задачи, теоретико-методологические основы исследования. Формулируются научная гипотеза, новизна и положения, выносимые на защиту, приводятся сведения об источни-ковой базе исследования, освещается теоретическая и научно-практическая значимость работы, а также формы ее апробации.

Первая глава диссертации - «Факторы формирования и механизмы легитимации политических режимов в республиках Центральной Азии» посвящена выявлению основных модерирующих структур и процедур признания изучаемых автократий.

В первом параграфе «Историко-кулыурная доминанта функционирования режимов власти в регионе» анализируются особенности кланово-племенного устройства традиционного восточного социума, во многом определяющего характер рекрутирования политических элит и роли «политических старейшин», из которых, как правило, происходили и происходят лидеры, постулирующие себя в качестве «отцов» нации. Устойчивые неформальные объединения, построенные на личных связях их членов, играют важную роль в процессе принятия властных решений в режимах патерналистской автократии. Особое значение для эффективности политического клана имеет личность его главы, чаще всего с задатками харизматического лидера.

Советская власть способствовала укреплению кланового самосознания; ее авторитарно-иерархическая система слилась с традиционной схемой общественных отношений, основанных на коллективисткой солидарности и повиновении «старшим». Это во многом объясняет генезис феномена «башизма».

Второй параграф «Конфессиональное основание этнархий» поднимает проблему роли религии в процессе легитимации централь-ноазиатских режимов. Идеологический вакуум в регионе заполнялся при помощи реактуализации традиционных форм ислама, как своеобразного знамени «национально-государственного» строительства в республиках. В центре идеологии национальной независимости оказались такие мусульманские нормы бытия как согласие, стабильность, вера в богоизбранность правителя, которые имели определяющее значение для новой власти независимых республик.

Несмотря на процессы русификации и советизации, длившиеся на протяжении более чем 70 лет в республиках Средней Азии, ислам сохранил свою значимость на культурно-бытовом уровне и стал символом построения нового суверенного государства, возвращения к культурно-историческим традициям. Варианты использования религиозной составляющей не одинаковы и зависят, прежде всего, от характера сложившихся политических режимов в республиках.

Третий параграф «Президентские республики Центральной Азии: политико-институциональный фактор» посвящен политико-правовым основаниям «властных вертикалей», выстроенных под президентов - «ба-ши», которые не просто рассматриваются как гаранты констшуций, но, как находящиеся над ветвями власти «конституционные монархи», объем полномочий и возможностей которых, близки к абсолютным.

Принятие демократических по форме и содержанию конституций не повлекло за собой формирования таких же политических систем. Реальная государственная практика свидетельствует о существовании

слабой, подконтрольной исполнительной и законодательной власти и абсолютно неэффективной судебной власти. Баланс разделения полномочий существенно смещен в пользу главы государства, что также способствует воспроизводству и сохранению авторитарных характеристик существующей власти. Конституции республик представляют собой законодательно оформленную возможность повышения и укрепления авторитета и статуса их национальных лидеров.

Научной задачей, решаемой в рамках четвертого параграфа «Цивилизационная константа и модернизационный потенциал феномена «башизма»«, является выяснение возможностей трансформации традиционных социумов Востока в рамках глобализацион-ных процессов, а также выявление общих закономерностей и специфики Казахстана, Киргизии, Узбекистана, Туркменистана в плане перспектив осуществления модернизации.

После распада СССР был запущен социокультурный механизм рет-радиционализации, оборотной стороной которого является доминирование коллективных ценностей над индивидуальными и безусловное подчинение авторитету старейшин. Центральноазиатский «башизм» стал особой формой организации политических систем, в рамках которой и произошла архаизация основных политических институтов, характерных не столько для параметров национальных государств новейшего времени, сколько для родоплеменных организмов древней эпохи.

Находясь на стыке межцивилизационного взаимодействия, республики Центральной Азии аккумулируют в себе различные внешние влияния (западное, исламское, российское и китайское). В результате разнородности этих влияний развитие центральноазиатских государств и их открытость для внешнего мира полностью зависит от политической воли их лидеров и характера сложившихся политических режимов.

В пятом параграфе «Геополитический фактор и политические риски центральноазиатских автократий» рассматривается внешнеполитическая деятельность соседних государств как внешний фактор, во многом влияющий на характер и степень признания патерналистских автократий региона на мировом уровне, а также дипломатической поддержки политических лидеров республик. В настоящее время Россия, использующая как систему двусторонних связей, так и блоковые организации и союзы (СНГ, ШОС, ОДКБ, ЕврАзэС), выступает в качестве доминирующей силы в Центральной Азии. Но статус РФ как региональной державы все больше оспаривается США, Китаем, Турцией, Ираном, радикально-исламистскими силами.

Основу внешнеполитической стратегии государств Центральной Азии составил принцип многовекторности. Усиление тех или иных

внешнеполитических и внешнеэкономических приоритетов зависит не только от многочисленных факторов внутриполитического развития республик, но и от внешнеполитических предпочтений и личных интересов центральнозиатских лидеров.

Во второй главе диссертации «Патерналистский авторитаризм в странах Центральной Азии» исследуются генезис, тенденции, перспективы и сущностные границы властного устройства «башистских» режимов непосредственно в Казахстане, Киргизии, Узбекистане, Туркменистане.

Первый параграф «Казахстан: «демократический царизм» посвящен рассмотрению принципиально значимых для выяснения природы и особенностей режима Н. Назарбаева: основным вехам политической биографии, помогающим осознать механизмы прихода и удержания власти и характеру взаимоотношений «этнарха» с парламентом, оппозицией и СМИ; особое внимание уделяется ближайшему родственному окружению Н. Назарбаева, воспринимающегося как «президентский жуз», который выступает не только как важнейшая опора режима, но и в качестве потенциального источника следующего казахстанского «баши».

Во втором параграфе «Киргизия: «либеральное ханство» затрагивается и срок президентских полномочий А. Акаева и его «политического сменщика» К. Бакиева, пришедшего к власти в результате революции. Одной из важнейших причин этого переворота было ослабление позиций первого президента республики Кыргызстан как раз в качестве национального «баши». Ключом ко многим политическим событиям в республике последних лет является так и не осуществленный в полном объеме курс на интеграцию «южного» и «северного» секторов страны в единое пространство - задача, с которой не справился А. Акаев. В настоящее время политический режим носит характер дуальной патерналистской автократии, знаменующий консенсус политических элит Севера и Юга в лице К. Бакиева и Ф. Кулова.

В третьем параграфе «Узбекистан: «светский Эмират» изучается бытование режима И. Каримова в самой конфликтогенной (на сегодняшний день) республике Центральной Азии. Постоянные угрозы со стороны исламских фундаменталистов, экстремистов, террористов, сепаратистов и отстраненных президентом от власти кланов диктуют узбекскому лидеру необходимость более жесткого и непремиримого к оппонентам политического режима. Здесь политика государственного патернализма неизбежно включает фактор обязательной лояльности населения своему предводителю, который избрал знаменитого воина-правителя Тамерлана в качестве исторической фигуры для обозначения символическо-легитимационных основ своего режима и его претензий внутри страны и за ее пределами.

Четвертый параграф «Туркменистан: «башизм» в действии» посвящен политическому режиму, который в максимальной степени приблизился к осуществлению классических параметров как автократии в целом, так и его патерналистской модификации. Демодернизация и реархаизация способствовали консолидации власти Туркменбаши как национального сверхавтократора, но они же во многом определили и изоляцию страны на международной арене. Подобный режим мог существовать лишь при жизни Туркменбаши, что и показали события после его смерти. Однако приход к власти Г. Бердымухамедова внес коррективы в работу механизмов трансляции образа политического лидера, но не привел к существенным изменениям самого режима.

В Заключении диссертации сформулированы научные результаты исследования, общие выводы, даны вероятностные сценарии дальнейшего развития политических процессов в республиках, рассмотрен практический вектор применения проблемы инсгитуционализации «башизма» при подготовке российской внешнеполитической стратегии.

Основное содержание диссертационного исследования отражено в следующих публикациях автора

Статьи, опубликованные в ведущих рецензируемых научных журналах реестра ВАК РФ:

1. Ванюков Д.А., Нестерова И.В. «Башизм» v.s. «Империя»: пределы и риски этнархий Центральной Азии // Известия Саратовского университета. Серия Социология. Политология. 2008. Том.8. Выпуск 2. С.112-116.

Статьи, опубликованные в других научных изданиях:

2. Нестерова И.В. Феномен патерналистского авторитаризма на постсоветском пространстве // Современное общество: человек, власть, экономика. Материалы научной конференции преподавателей и студентов факультета социальных и гуманитарных наук СГУ. Саратов. 2005. Часть 2.С. 30-34.

3. Ванюков Д.А., Нестерова И.В. Этнархия: феномен посткоммунистических режимов Центральной Азии II Проблемы политической и правовой науки: Межвузовский сборник научных трудов. 2007. Выпуск 1. С. 143-156.

4. Нестерова И.В. Сравнительный анализ конституций республик Центральной Азии // Политические проблемы современного общества. Сборник научных статей кафедры политических наук. Саратов. 2007. Выпуск 7. С.37-41,

5. Нестерова И.В. Трансформация политических режимов стран Центральной Азии: исламский фактор // Политические проблемы современного общества. Материалы межвуз. науч. конф. студентов, аспирантов, докторантов и преп. по специальности «политология». Саратов. 2008. Выпуск 9. С.105-113.

6. Нестерова И.В. Плановость - как традиционный неформальный институт рекрутирования политической элиты в республиках Центральной Азии II Политические проблемы современного общества. Материалы межвуз. науч. конф. студентов, аспирантов, докторантов и преп, по специальности «политология», Саратов. 2009. Выпуск 11. С.117-124.

Нестерова Ирина Владимировна

ИНСТИТУЦИОНАЛИЗАЦИЯ ПАТЕРНАЛИСТСКОГО АВТОРИТАРИЗМА В РЕСПУБЛИКАХ ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ

Специальность 23.00.02 - политические институты, процессы и технологии (по политическим наукам)

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата политических наук

Ответственный за выпуск - кандидат политических наук, доцент М.В. Данилов

Подписано в печать 10.02.10. Формат 60x84'/и. Печ. л. 1,0. Тираж 100. Заказ 8/7.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата политических наук Нестерова, Ирина Владимировна

Введение

Глава 1. Факторы формирования и механизмы легитимации политических режимов в республиках Центральной Азии

1.1 Историко-культурная доминанта функционирования режимов власти в регионе

1.2 Конфессиональное основание этнархий

1.3 Президентские республики Центральной Азии: политико-институциональный фактор

1.4 Цивилизационная константа и модернизационный потенциал феномена «башизма»

1.5 Геополитический фактор и политические риски центральноазиатских автократий.

Глава 2. Патерналистский авторитаризм в странах Центральной Азии

2.1. Казахстан: «демократический царизм»

2.2. Киргизия: «либеральное ханство»

2.3. Узбекистан: «светский Эмират».

2.4. Туркменистан: «башизм» в действии 179 Заключение 200 Список использованных источников и литературы

Введение диссертации2010 год, автореферат по политологии, Нестерова, Ирина Владимировна

Актуальность исследования. В начале XXI века государственный переворот в Киргизии и массовые акции протеста против действующей власти в г.Андижан

1 О

Узбекистан) обозначили важность Центральной Азии для безопасности и стабильности в регионе. Естественная близость республик Центральной Азии к «антитеррористическому фронту» в Афганистане и Иране, где США и их союзники решают свои внешнеполитические задачи, также программирует повышение геополитической роли государств, «южных окраин» бывшего СССР, а также устойчивый интерес к личностям политических руководителей, которые находятся у власти (за исключением нынешнего президента Туркменистана Г. Бердымухамедова) с советских времен.

Вблизи от российских границ и в зоне непосредственных геополитических интересов нашей страны, разворачиваются противоречивые, но одинаково конфликтогенные сценарии, чреватые подрывом российских позиций в регионе и даже полным вытеснением РФ из Центральной Азии. США, несмотря на успокаивающую отечественное руководство риторику3, усиливает свое присутствие в «Туркестане» под видом продолжения борьбы с мировым терроризмом.4 При этом

1 В настоящей работе используются более привычные для российской традиции написания и произношения политико-географических топонимов, получивших после 1991 г. новый вид, как бы подчеркивающие обретенную суверенность государств бывшего СССР центральноазиатского региона: «Кыргызстан», «Ашгабат» и т.д.

2 Центральная Азия - это институализированное Ташкентским совещанием глав пяти новых независимых государств (Казахстан, Узбекистан, Киргизстан, Туркменистан, Таджикистан) в январе 1993 г. определение мегарегиона, соответствующего в советской традиции как «Средняя Азия и Казахстан». Собственно в политической географии толкования сущности и границ центральноазиатского региона несколько разнятся от современных политико-правовых интерпретаций. В западной географической науке под Центральной Азией понимается пространство между Средним Востоком и Южной Азией вокруг т.н. Туркестана, который в свою очередь подается в русле цивилизационного подхода как совокупность культурных ареалов между древней Согдианой и Кашгарией (китайский Синдзян). См.: Вишневский А. Средняя Азия: незавершенная модернизация // Вестник Евразии. 1996. № 2(3). С.136-160; Белокреницкий В.Я. Проблемы и перспективы формирования центральноазиатского макрорегиона // Восток. 1993. № 4. С.35-47.

3 См.: Блинов А. Буш по-прежнему полагается на Путина. Интервью с М. Голдманом, консультантом Д. Буша-ст. // Независимая газета. 2005. 30 марта.

4 Серебрянников В.В. Вторжение США в Центральную Азию // Социально-гуманитарные знания. 2002. № 5. С.305-315; Павловский ИВ. Политика национальных интересов России: вектор 3

Запад во главе с Великобританией и США продолжает использовать двойные стандарты при оценке исламских организаций типа «Хизб ут-Тахрир аль-Ислами» («Исламской партии освобождения»), использующих для достижения своей цели исламизации в целом светских республик региона, и методы политической провокации, и прямые террористические действия.5

Еще большую опасность представляет вариант превращения республик Центральной Азии в полигон «Халифата» - проекта исламских фундаменталистов, пытающихся «возродить» мусульманскую империю на евразийском пространстве в* границах, превышающих территорию Багдадского халифата 7-го века.6 Данная перспектива чревата опасностями распространения ислама в его радикальных, воинственных трактовках в регионы РФ с мусульманским населением и эскалацией внутрироссийских конфликтов по «чеченскому» сценарию. Таким образом, страны Центральной Азии могут рассматриваться как «дальние» пограничные рубежи России, где в немалой степени обеспечивается безопасность и стабильность страны.

Потому политические процессы в центральноазиатском регионе нуждаются в объективном, беспристрастном научном анализе ситуации, сложившейся после распада советского государства. В начале 90-х гг. все бывшие советские республики оказались примерно в одинаково трудных условиях, т.е. перед необходимостью решения рамочных, с точки зрения общепринятых стандартов «мировой цивилизации», задач: перехода к рыночной экономике, демократизации общества, поиска новой идеологии, новых приоритетов. На данный процесс оказали влияние и факторы распространенной в регионе традиционной политической культуры, и так называемого советского, наследия, представленного в том числе политической элитой в виде бывшей коммунистической партноменклатуры, из развития современной России. М., 2008. С. 104-106; Романченко Ю.Г. Охота на Россию. Наши враги и друзья в XXI веке. М., 2005. С.127-143.

5 Тодуа 3. Знамя ислама над Ферганской долиной // Независимая газета. 2005. 18 мая. Более подробный анализ Исламского движения Узбекистана см.: Арас Д. Четвертая мировая война: информационно - аналитический справочник по негосударственным военизированным системам. М., 2003. С.161-164. б-Ключников Б. Исламизм, США и Европа. М., 2003. С. 246. 4 интернационалистов в кратчайшие сроки превратившихся в поборников и защитников «национальной самобытности» и «исключительности» своих народов.

Огромную важность представляет здесь оценка сущности и перспектив развития политических режимов центральноазиатских республик. Данная проблема имеет также большое значение для развернувшейся особенно активно в мировой политической науке дискуссии о взаимоотношениях демократии и авторитаризма в современном мире, о возможностях и потенциальных формах трансформации авторитарных политических режимов.

Диапазон распространения авторитарных режимов довольно широк, и число их в настоящее время весьма велико. Переплетение разнообразных факторов, многообразие условий жизни, своеобразие политических культур различных стран порождают многочисленные вариативные формы авторитарных режимов. Для каждого из них характерны собственная расстановка социально-политических сил на политической арене, методы осуществления властных отношений, институциональные возможности участия граждан в политической жизни и т.п.7

В современном мире авторитарные режимы наиболее распространены в странах Азии, Африки, Ближнего и Среднего Востока, Латинской Америке. Авторитарные режимы олигархического типа до последнего времени были характерны для стран Латинской Америки. Сегодня в этом регионе распространена популистская модель авторитарно-ориентированных режимов (Боливия, Венесуэла, Куба). Так называемые военные режимы в различных модификациях существуют в Демократической республике Конго, Бирме, Судане, Пакистане и т.д. Политические режимы некоторых новых государств, образовавшихся после распада СССР, сегодня также могут быть определены как авторитарные.

Американский политолог Ф. Закария, введший в оборот понятие «нелиберальной демократии», характеризует режим, аналогичный иранскому или

7 Сумбатян Ю.Г. Авторитаризм как категория политической социологии // Кентавр. 1994. .№ 5. С.139-151; Авторитаризм и власть // Социально-политический журнал. 1997. №3. С.92-105; Алмонд Г., Пауэлл Дж., Строи К, Далтон Р. Сравнительная политология сегодня: мировой обзор. М., 2002. С.275, 276 - 280.; http://ru.wikinedia.org/wiki. - просмотр от 19.05.2005; http://dic.academic.ru/dic.nsf/lower/12758 - просмотр от 20.05.2005. 5 казахстанскому, как в лучшем случае «полудемократии» и даже «почти что g тирании» .

В начале 90-х гг. новые независимые государства, появившиеся на постсоветском пространстве, считались составной частью глобального движения к демократии. К концу 2000-х гг. в Центральной Азии вокруг лидеров / «отцов наций» сформировались недемократические по сути режимы, которые можно охарактеризовать как «патерналистские автократии». Одновременно был запущен механизм своеобразной политической реактуализации институтов и ритуалов, характерных для традиционных обществ и культур. Происходит своеобразный возврат к прошлому, где фигуры «отцов наций»4 воспринимались как древние «этнархи», поэтому к политическим режимам данного типа применимо и определение «этнархий» как системы взаимоотношений между традиционалистски настроенным большинством общества и' носителем верховной власти. На восточноевропейском пространстве данный феномен был определен как «батьковщина». А для характеристики институциональной сущности центральноазиатских государств употребляется термин «башизм». Необходимость введения данного термина объясняется не только кланово-племенными особенностями устройства и развития традиционных восточных обществ, но и соединением власти и собственности, формирующим особые социальные, политические, экономические и культурные условия для их эволюции.

В работе были проанализированы процессы институционализации патерналистских автократий в Казахстане, Киргизии, Узбекистане и Туркменистане. Политические режимы этих государств, несомненно, могут быть отнесены к разряду авторитарных, но со своей спецификой и различной степенью демократичности. Вполне демократический, внешний политико-институциональный дизайн режимов в Казахстане, Киргизии и Узбекистане, сформирован на основе семейно-клановых отношений. Туркмения при С. Ниязове отличалась авторитаризмом, так называемого вождистского типа, где практически отсутствовали какие-либо элементы реальной политической конкуренции. Изменения, происходящие сегодня при его преемнике

8 Закария Ф. Возникновение нелиберальных демократий //Логос. 2004. № 2(42). С.55-71. 6

Г. Бердымухамедове, носят в целом внешний характер, не затрагивающий институциональной сущности режима.

Необходимо отметить, что в поле анализа не был включен Таджикистан. В отличие от других республик региона, сложившийся в этом государстве авторитарный режим, в результате затянутой гражданской войны, носит преимущественно трайбалистско-тейпийский характер, а не основан на семейно-клановых отношениях. Противостояние между этническими территориально-племенными группировками худжандцев и кулябцев оказывает значительное влияние на всю политическую систему Таджикистана и требует отдельного рассмотрения.

Можно признать, что практически все республики бывшего СССР, не исключая в определенной степени и самой России, сегодня определяются в рамках таких понятий, как «управляемые демократии», «демократический царизм», «демократический тоталитаризм» и т.д.9 Поэтому изучение институционализации центрапьноазиатского «башизма» имеет важность и для оценок потенциала развития политических процессов в российском государстве, а также возможности избежать внешних и внутренних политических рисков, связанных с патерналистской автократией.

В целом политические процессы в республиках Центральной Азии и их режимно-институциональный дизайн рассматривались в работах, которые по своей направленности можно разделить на три группы.

Первая группа - это исследования этноконфессиональной ситуации в регионе, где исламский радикализм и осуществление проекта'«Халифата» рассматриваются как большее зло, чем известные издержки существования авторитарных режимов. Особенно данная тенденция прослеживается в публикациях о феномене так

9 См.: Белковский С.А. Империя Владимира Путина. М., 2008; Иванов В. Антиревошоционер. Почему России не нужна «оранжевая революция» М., 2006; Крепость России: прощание с либерализмом. М., 2005; Леонтьев М. и др. Внутренний враг. Пораженческая «элита» губит Россию. М., 2005; PRO суверенную демократию. М., 2007. 7 называемого светского исламизма в Узбекистане10. Употребляемый некоторыми авторами (Р.Ф. Абазов, А. Джалалов и др.11) термин «исламское возрождение» обходит стороной то важное обстоятельство, что исламизм выступил в регионе как некий идеологический «проект сверху», призванный в первую очередь легитимировать властные полномочия руководителей республик Центральной Азии.

Здесь отдельно необходимо выделить обстоятельные, многоплановые работы ведущих российских политологов - исламоведов А.В. Малашенко 12 и Г.И. 1 ^

Мирского , которые вскрывают сущность мифологизированных концептов «исламского возрождения» и «исламской угрозы», и увязывают их бытование с социокультурным контекстом местных традиционных культур и подтекстом геополитических интересов основных акторов мировой политики. Важные наблюдения о новейших проявлениях теории и практики исламизма делают О. Бибикова, JI.C. Васильев и Н.В. Володина, В.В. Семенов14, а также председатель Российского исламского комитета Г.Д. Джамаль, хотя многие его оценочные положения (например, резкое неприятие политики и личности президента И. Каримова) нуждаются в корректировке15.

10 Трофимов ДА. Исламский фактор и проблемы внутренней стабильности в Центральной Азии (на примере Узбекистана) // Вестник Моск. ун-та. Сер. 13. 1996. №2. С.54-66; Уманский Я., Арапов А. Светский исламизм: вариант Узбекистана // Свободная мысль. 1995. №7. С.104-118; Халмухамедов А. Исламский фактор в Узбекистане // Свободная мысль. 1998. №4. С.50-59; Пономарев В.А. Ислам в Узбекистане, 1989-1995 // Полис. 1996. №2. С. 184-190.

11 Абазов Р.Ф. Исламское возрождение в центральноазиатских новых независимых государствах // Полис. 1995. №5. С.61-67; Джалалов А. Культурное и духовное наследие Узбекистана - фактор возрождения национального самосознания/Юбщество и экономика. 1998. №3. С. 164-177; Шоберлайн-энгел Д. Перспективы становления национального самосознания узбеков // Восток. 1997. №3. С.52-63.

12 Малашенко А.В. Мусульмане в начале века: надежды и угрозы. Московский центр Карнеги. Рабочие материалы. М., 2002; Малашенко А.В. Бродит ли призрак «исламской угрозы»? // Московский центр Карнеги. Рабочие материалы. М., 2004; Малашенко А.В. Исламская альтернатива или исламистский проект. М., 2006.

13 Мирский Г.И. Нация, этнос, религия в центральноазиатском контексте // Мировая экономика и международные отношения. 1993. №12. С.5-17; Мирский Г.И. Ислам и нация: Ближний Восток и Центральная Азия// Полис. 1998. №2. С.76-82.

14 Бибикова О. Кавказ — Центральная Азия: феномен «ваххабизма» // Азия и Африка сегодня. 1999. №8. С.48-52; Васильев JI.C. Ислам и террор // Общественные науки и современность. 2006. №1. С.83-90; Володина Н.В. Ислам: проблемы идеологии, права и политики // Социально-гуманитарные знания. 2002. №6. С.115-125; Семенов В.В. Ислам в Саратовской области // Ислам в России / под ред. проф. А.В.Малашенко. М., 2007.

15Джамаль Г.Д. Освобождение ислама. М., 2004.

Вторая группа - это исследования по проблемам российской внешней политики и стратегических интересов РФ в Центральной Азии, где так или иначе затрагивается и вопрос о характере политических режимов, входящих в регион государств, и даются оценки деятельности их руководителей. Фактор обеспечения безопасности российских границ выходит на первое место и в исследованиях А.Г. Большакова, С.В. Голунова, Э. Рахматуллаева и А.В. Торопыгина16, и в статьях С.

1 *7

Акимбекова, Е. Борисовой, Д. Малышевой, Д. Файзуллаева , «круглых столах» в журналах «Восток» и «Мировая экономика и международные отношения», где стабильность политических режимов и степень авторитарности их руководителей рассматривались как одни из основополагающих факторов предотвращения процесса превращения Центральной Азии в «горячий» регион у самых российских границ18. Критерий с положением русскоязычного населения в этих государствах и сам фактор официального бытования русского языка актуализируется у М.Г. Делягина, И.В. Павловского и авторов коллективной монографии «Владимир Путин. Рано подводить итоги» 19. И. Заславский, А. Магомедов, В. Тураджаев и Д. Файзуллаев выделяют интересы российского газонефтяного сектора в качестве

16 Большаков А.Г. Этнические вооруженные конфликты в посткоммунистических государствах европейской периферии. Автореф. дис.док. полит, наук. Казань, 2009; Годунов С. В. Фактор безопасности в политике России и Казахстана по отношению к их общей границе. Автореф. дис. док. полит.наук. Нижн. Новгород, 2008; Рахматулаев Э. Превентивная дипломатия: теория, практика и ее перспективы в Центральной Азии. Автореф. дис. док. полит, наук. М., 2008; Торопыгин А. В. Общее пространство безопасности СНГ: специфика и основные направления формирования (политологический анализ). Автореф. дис. док. полит, наук. СПб., 2008.

Акгшбеков С. Российская политика в Центральной Азии (Состояние и перспективы) // Pro et Contra. 2000. Том 5. №3. С.75-88; Борисова Е. Интересы России в Казахстане и возможные пути их осуществления // Власть. 2001. №7. С.53-57; Малышева Д. Конфликты у южных рубежей России // Pro et Contra. 2000. Том 5. №3. С.7-33; Файзуллаев Д. Россия и геополитическая перегруппировка сил в Центральной Азии // Азия и Африка сегодня. 2006. №3. С. 10-15; Файзуллаев Д. Узбекистан-Киргизия: политико-экономические последствия территориальных проблем // Азия и Африка сегодня. 2005. №7. С.9-14.

18 Россия и центральноазиатские республики: проблемы и перспективы // Мировая экономика и международные отношения. 1993. №11. С.50-65.

19 Делягин М.В. Реванш России. М., 2008; Павловский И.В. Политика национальных интересов России: вектор развития современной России. М., 2008; Владимир Путин. Рано подводить итоги. М., 2007. своеобразного модератора системы двусторонних и многосторонних отношений

России со странами региона20.

Для Б. Ключникова, Ю.Г. Романченко, В.В. Серебрянникова и Б.Н. Шапталова

Центральная Азия предстает в качестве одного из важнейших геополитических плацдармов, где происходят внешнеполитические противостояния

21 экспансионистской политики США . В.В. Шапинов и М.В.Леонтьев склонны видеть в этом противостоянии своеобразную реинкарнацию «Большой игры» конфликта в этом регионе во второй половине XIX в. между Российской и

22

Британской империями , который в рамках цивилизационной политической географии был тщательно проанализирован Д.Н. Замятиным . Влияние Ирана на начальном этапе самоопределения центральноазиатских государств стало предметом исследования М. Володарского и Л. Баазовой24 . Изучение региона в рамках общеглобализационной модели представляется перспективным направлением отечественной политической науки, которое обозначено в работах Э.Г. Кочетова (геоэкономический аспект) , Л. Максаковой, Л.А. Фридмана и М.В. Видясовой

Заславский И. Дело труба. Баку - Тбилиси - Джейхан и казахстанский выбор на Каспии. М., 2005; Магомедов А. Каспийская нефть и российские регионы: меняющаяся природа локальных интересов вдоль нефтепровода Тенгиз-Новороссийск (сравнительный анализ). Asta Slavica Iaponica. Sapporo, Japan, 2002. Tomus XIX; Тураджаев В. He газом единым // Азия и Африка сегодня. 1996. №10. С.8-15; Файзуллаев Д. Туркменистан: стратегия и тактика освоения газовых ресурсов // Азия и Африка сегодня. 2005. №1. С.21-24.

21 Ключников Б. Исламизм, СЩА и Европа. М., 2003; Романченко Ю.Г. Охота на Россию. Наши враги и друзья в XXI веке. М., 2005; Серебрянников В.В. Вторжение США в Центральную Азию // Социально-гуманитарные знания. 2002. №5. С.305-315; Шапталов Б.Н. Русская экспансия: бей первым или погибнешь. М., 2005.

22Леонтьев М.В. Большая игра. М.-СПб., 2008; Шапинов В.В. Империализм от Ленина до Путина. М., 2007.

23 Замятин Д.Н. Власть пространства и пространство власти: географические образы в политике и международных отношениях. М., 2004. С.124-170.

24 Володарский М., Баазова JI. Россия, Иран и независимые государства Средней Азии после распада СССР (1990-1994) // Восток: Афро-азиатские общества. История и современность. 1997. №1. С.75-95.

25 Кочетов Э.Г Глобалистика, как геоэкономика, как реальность, как мироздание: новый ренессанс - истоки и принципы его построения, фундаментальные опоры, теоретический и методологический каркас. М., 2001. л/ миграционный и экологический аспект) , С. Панарина (проблема

07 общецивилизационной совместимости) .

Наиболее обстоятельными являются книги ведущих специалистов по восточному направлению мировой и российской политики О.А. Арина и С.Г. 28

Лузянина . Если первый склонен выделять недостатки и промахи внешнеполитической стратегии РФ, то второй, не обходя стороной кризисных моментов в системе двусторонних отношений Москвы с государствами региона и в составе блоковых организаций (СНГ, ОДКБ, ШОС, ЕвразЭс), делает акцент на позитивных сдвигах по обоим векторам новейшей российской стратегии на «Большом Востоке». Следует отметить, что в хронологическом плане С.Г. Лузянин начинает свое исследование там, где заканчивает свой анализ О.А. Арин - в начале XXI века, с фактическим началом действия президентских полномочий В.В. Путина.

Третья группа — это исследования модернизационных процессов, в рамках которых, как принято считать в современной политологии, и происходит процесс перехода авторитарных режимов к демократическому институциональному дизайну, процедурам и ценностям. Здесь можно выделить работы, где данные проблемы рассматривались с общетеоретической точки зрения29, и исследования данных

26 Максакова Л. Современные тенденции миграции населения Узбекистана // Общество и экономика. 1998. №3. С.127-129; Фридман Л.А., Видясова М.Ф. Страны Центральной Азии перед лицом глобальных «вызовов» начала XXI в. // Вестн. Моск. Ун-та. Сер. 13. 2002. №1. С.20-34; Фридман Л.А. Положение населения в странах Центральной Азии // Россия XXI век. 2003. №1. С.112-145.

97

Панарин С. Политическое развитие государств Центральной Азии в свете географии и истории региона // Вестник Евразии. 2000. №1(8). С.90-131; Панарин С. Россия и Центральная Азия: взаимодополнительность и свободное движение населения // Pro et Contra. 2000. Том 5. №3. C.l18-140. ло

Арин О.А. Двадцать первый век: Мир без России. М., 2003; Арин О.А. Россия: ни шагу вперед. М., 2003; Лузянин С.Г. Восточная политика В.Путина. Возвращение России на «Большой Восток» (2004-2008 гг.) М., 2007.

29 Авторитаризм и демократия в развивающихся странах. М., 1996; Анискевич А.С. Массы и лидеры в условиях перехода от диктатуры к демократии // Вестник Моск. ун-та. Сер. 12. 1992. №2. С.36-42; Латыпов Р.А. Постсоветская Россия и опыт авторитарных демократий // Полис. 2000. №4. С.169-171; Мелъвиль А.Ю. О траекториях посткоммунистических трансформаций // Полис. 2004. №1. С.64-75; Мирский Г.И. Авторитаризм и демократия: две модели // Полис. 2001. №4. С. 136-144; Ринген С. Демократия: куда теперь? // Логос. 2004. №2. С.41-55; Хорос В., Четкое В. Авторитаризм и демократия в третьем мире // Мировая экономика и международные отношения. 1995. №7. С.32-43; Цыганков А.П. Между либеральной демократией и сползанием в авторитаризм: процессов именно в Центральной Азии и других регионах, находящихся на схожих

30 фазах их стадиального развития . Аналитическая строгость и взвешенность оценок и прогнозов характеризует труд А.Д. Воскресенского, где основной упор сделан на рассмотрении политических процессов как в странах Африки, так и в странах Восточной Азии (Индии, Пакистана, Китая и др.), специфики и общей тенденции процесса приведения традиционных цивилизаций Востока в соответствие с западными «демократическими стандартами». Но непосредственно Центральной

Л |

Азии в данной работе посвящена только часть параграфа . Проблема трансформации политических режимов государств постсоветского пространства, в том числе и некоторых государств Центральной Азии, рассматривалась в диссертациях А. Прокофьева, Е. Терешиной, JI. Олейник, Н. Борисова 32 . Исследование А.В. Скиперских33 посвящено механизмам легитимации политической власти на постсоветском пространстве.

Работы О.И. Зазнаева, А.А. Куртова, Б. Макаренко, А. Медушевского, А. Нуссбергер34выполнены на стыке политологии и правоведения, где юридический предварительные итоги политического развития России, 1991-1996 гг. // Социально-политический журнал. 1997. №1. С.15-31.

30 Вишневский А. Средняя Азия: незавершенная модернизация // Вестник Евразии. 1996. №2(3). С.136-160; Макаренко Б.И. Консолидация демократии: «детские болезни» постсоветских государств // Политая. 2002-2003. №4. С.5-18; Морозова М. От стабильности - к процветанию. Если позволят обстоятельства // Азия и Африка сегодня. 1997. №12. С.7-9; Эсенов Х.К. Политическое развитие стран Центральной Азии//Вестник МГУ. Сер. 18. 1995. №2. С.62-63.

31 Воскресенский А.Д. Политические системы и модели демократии на Востоке. М., 2007.

32 Прокофьев А. Трансформации политических режимов Грузии, Киргизии и Украины (сравнительное исследование). Автореф. дис. канд. полит, наук. Казань, 2009; Терешина Е. Консолидация демократии в условиях трансформации политической системы общества (теоретико-методологический анализ). Автореф. дис. канд. полит, наук. Казань, 2006; Олейник Л. Политические трансформации на постсоветском пространстве (на примере Российской Федерации, Украины, Республики Молдовы). Автореф. дис. канд. полит, наук. М., 2006; Борисов Н. Трансформация политических систем Киргизии и Узбекистана: сравнительный анализ. Дис. канд. полит, наук. М., 2006.

33 Скиперских А.В. Механизмы легитимации политической власти на постсоветском пространстве Автореф. дис. док. полит, наук. Воронеж, 2007.

34 Зазнаев О.И. Полупрезидентская система: теоретические и прикладные аспекты. Казань, 2006; Куртов А.А. Демократия выборов в Казахстане: авторитарная трансформация. М., 2001; Макаренко Б. Новый закон о выборах и эволюция режима // Pro et contra. 2006. Т. 10. №1(31). С.95-103; Медушевский А. Конституционная реформа в Туркменистане: переход к демократии или модернизация авторитаризма? // Сравнительное Конституционное Обозрение. 2008. №6 (67). С.5-16; Нуссбергер А. Ограничения президентской власти в посткоммунистических странах // Сравнительное Конституционное Обозрение. 2008. №5 (66). С. 53-68.

12 анализ конституционных норм, избирательного законодательства сочетается с глубоким политологическим анализом становления института президентства, развития парламентаризма и партийных систем в центральноазиатских республиках.

Отдельно следует обозначить насыщенную фактологическим материалом и концептуально выверенную коллективную монографию «Постсоветская

35

Центральная Азия: потери и приобретения» , где процессы трансформации политических режимов в регионе были рассмотрены за хронологический промежуток первых пяти лет после распада СССР; работу Ш. и Р. Шукуровых36 с обстоятельным анализом первого десятилетия развития региона, в том числе и политико-институционального, и основанного на рассмотрении 15-летнего периода политической истории уже двух пограничных с Россией южных регионов труда

ХП

Центральная Азия и Южный Кавказ: насущные проблемы .

При выработке общей концепции и структуры настоящего исследования помогли отдельные оценки и выводы таких авторов, как С.В. Бирюков, В.М. Кулагин, А.А. Куртов, Г. Старченков, К.М. Труевцев, А. Умнов, Д.Е. Фурман, В. Хлюпин и А. Грозин, Д.С. Швецова38.

Вплоть до последнего времени частым явлением в российских социально-политических изданиях были публикации общественно-гуманитарных научных работ исследователей из Центральной Азии, где фактически пропагандировались официальные идеологии новых суверенных стран СНГ или опорные тезисы книг и

35 Постсоветская Центральная Азия. Потери и приобретения. М.,1998.

36 Шукуров Ш., Шукуров Р. Центральная Азия. М., 2001.

37 Центральная Азия и Южный Кавказ: насущные проблемы. М., 2007.

38 См.: Бирюков С.В. Республика Узбекистан: Модель авторитарной модернизации // Восток. 1997. №1. С.85-95; Кулагин В.М. Режимный фактор во внешней политике постсоветских государств // Полис. 2004. №1. С. 115-124; Куртов А.А. Метаморфозы демократии: генезис политических режимов в Центральной Азии // Свободная мысль XXI век. 2004. №9. С.64-76; Старченков Г. Блеск и нищета суверенного Узбекистана // Азия и Африка сегодня. 1995. №5. С.5-11; Tpyeeifee КМ. Политические системы России и Казахстана: сравнительный анализ // Полития. 2005. №1. С.5-21; Умнов А. Общество и государство в Средней Азии и на Среднем Востоке // МЭ и МО. 1996. №7. С.96-103; Фурман Д.Е. Казахстан: власть и режим (сравнение с Россией // Россия и современный мир. 2004. №4. С.106-115; Хлюпин В., Грозин А. «Кочевые элиты» постсоветской Азии // Азия и Африка сегодня. 2001. №4. С.7-13; Uleeifoea Д.С. Политические риски в государствах Центральной Азии // Полис. 2008. №2. С.147-156;

13 выступлений их политических лидеров. Можно отметить, например, высокий уровень политологической оснащенности и знаний новейшей общественно-гуманитарной мысли в работе к.п.н. М.Б. Касымбекова, занимающего пост заведующего Канцелярией Президента Республики Казахстан40и представляющего режим Н. Назарбаева исключительно в положительном ракурсе. Следует напомнить, что политическую науку в целом «курирует» д.п.н. Д.Н. Назарбаева, дочь президента и фактический координатор информационно-пропагандистской политики государства.41

Модернизационные модели» развития Казахстана, Узбекистана и Киргизии на рубеже столетий с учетом национальной специфики озвучили в свое время А. Акаев, И. Каримов и Н. Назарбаев42. Двухтомная «Рухнама» Туркменбаши43- это скорее не идеологический, а политико-мифологический трактат, ориентирующийся на образцы «священных текстов» не столько Корана, сколько «Зеленой книги» многолетнего ливийского автократора М. Каддафи44.

Рассматривались политические биографии лидеров центральноазиатских республик в период непосредственно после распада СССР и создания своих национальных государств45. И здесь можно говорить о достаточно высокой степени комлиментарности в адрес центральноазиатских лидеров, которых отечественные

Данная тенденция отчетливо просматривается: Бабаев X. Становление и развитие национальной государственности в Узбекистане // Общество и экономика. 1998. №3. С.9-15; Баймаханов М.Т. Проблемы воплощения принципов правового государства в конституции Казахстана // Общественно-политический журнал. 1992. №6. С.3-10; Масанов Н. Казахская политическая и интеллектуальная элита: клановая принадлежность и внутриэтническое сотрудничество // Вестник Евразии.1996. №1(2). С.46-61; Масанов Н. Национально-государственное строительство в Казахстане: анализ и прогноз // Вестник Евразии. 1995. №1. С.117-129; Ногойбаева Ч. Паллиативы киргизской культуры в XX веке // Общественные науки и современность. 1998. №8. С.80-83 и др.

40 Касымбеков М.Б. Особенности института президентства в странах второго и третьего "эшелонов модернизации" // Социально-гуманитарные знания. 2002. №3. С. 247-256.

41 Харламов В. Атака на дочь Назарбаева стоит дорого // Независимая газета. 2005. 3 июня.

42 Акаев А. Думая о будущем с оптимизмом // http://www.globalaffairs.nj/books/3353.html - просмотр от 10.01.2005; Каримов И. Узбекистан на пороге XXI века. М., 1997; Назарбаев Н. На пороге XXI века. Алматы, 2003.

43 Туркменбаши С. Рухнама. Ашгабат, 2002; Туркменбаши С. Рухнама (книга 2). Ашгабат, 2005.

44 Каддафи М. Зеленая книга. М., 1989.

45 Бибикова О., Щенников В. Президент Казахстана Нурсултан Назарбаев // Азия и Африка сегодня. 1995. №7. С.2-13; Щенников В. Президент Узбекистана Ислам Каримов // Азия и Африка сегодня. 1995. №9. С.6-12. эксперты в первую очередь рассматривают как гарантов нахождения Центральной Азии в зоне относительного дипломатического влияния России, функциональной работоспособности СНГ и предотвращения сползания региона в зону исламского фундаментализма и терроризма. К числу подобных исследований, можно отнести работу Р.А. Медведева, который в своей книге о Н.А. Назарбаеве в целом даже менее критичен, чем в работах, посвященных биографиям президентов РФ В.В. Путина и Д.А. Медведева46. Еще более сервильный характер по отношению к личности президента Н.А. Назарбаева носит кандидатская диссертация В.А. Малиновского, который склонен оценивать патерналистско-автократический характер режима как в целом благотворный для населения страны47.

При рассмотрении в настоящем исследовании авторитаризма как теории и политической практики ориентирами служили работы признанных классиков западной политологии - Т. Адорно, Г. Алмонда, Р. Арона, Ф. Закарии, В. Меркеля и А. Круассана, Г. О'Доннелла, Ж. Эллюля, Ю. Эволы и публикации российских обществоведов 49 . В том числе представителей профильных страноведческих дисциплин - востоковедов и африканистов, рассмотрение которыми кланово-племенных и тейпово-трайбалистских принципов устройства традиционного социума служит своеобразным ключом к правильному определению сущностных границ институционализации «башизма»50.

46 Медведев Р.А. Казахстанский прорыв. Москва-Алматы, 2007.

47 Малиновский В.А. Президент республики Казахстан. Алматы, 2004. Автореф. дис. канд. полит, наук.

48

Адорно Т. Иссследование авторитарной личности. М., 2001; Алмонд Г. Пауэлл Дж., Стром К, Далтон Р. Сравнительная политология сегодня: мировой обзор. М., 2002; Арон Р. Демократия и тоталитаризм. М., 1993; Закария Ф. Возникновение нелиберальных демократий // Логос. 2004. № 2(42). С. 55-71; Меркель В., Круассан А. Формальные и неформальные институты в дефектных демократиях // Полис. 2002. №1. С.6-12. №2. С.20-29\0'Доннелл Г. Делегативная демократия // Пределы власти. 1994. №2-3. С.52-69; Эллюлъ Ж. Политическая иллюзия. М., 2007; Эвола Ю. Люди и руины. Критика фашизма: взгляд справа. М., 2007.

49 Авторитаризм и демократия в развивающихся странах. М., 1996; Андреев С.С. Политический авторитет и политическое лидерство // СПЖ. 1993. №1-2. С.24-37; Вайнштейн Г. Рост авторитарных установок и политическое развитие современной России // Мировая экономика и международные отношения. 1995. №11. С.60-71; Трушков В. Политический режим: диалектика демократии и диктатуры // Диалог. 2001.№10. С.3-9.

50 Боришполец К.П. Постсоветское пространство в этнополитическом измерении // Вестник Моск. ун-та. Сер.18. 1998.№3. С.36-52; Боришполец К. Кланы и политическая власть // Азия и Африка сегодня. 1991. №9. С.2-5; Кейсрани Шах Наваз Кто встал во главе каравана // Азия и Африка

15

Отдельно следует отметить небольшую, но емкую и методологически плодотворную работу Я. Шимова о восточноевропейском аналоге режима «башизма» - «батьковщине» А.Г. Лукашенко51; не утратившей своего значения коллективную монографию «Эволюция восточных обществ: синтез традиционного и современного» 52 и публикации, непосредственно анализирующие кланово-племенные особенности генезиса и функционирования «кочевых» элит в республиках Центральной Азии Е.А. Борисовой, В. Хлюпина и А. Грозина53. Процессы самоопределения этих элит вокруг фигур национальных лидеров получили оформление и непосредственно в рамках политической легитимации режимов патерналистских автократий (Ш. Кадырова, Н. Масанова, А.Н. Нысанбаева, Е.М. Арынова и Е.Ж. Бабакумарова и М. Хаитова54), и в форме создания новых, мифологизированных, по сути, реконструкций «прежних» моделей национально-государственной идентичности, что наложило отпечаток на ментальность, идеологию и культуру55, общественные настроения и психологию56, электоральное сегодня. 1996. №10. С.44-49; Лебедева Э. Авторитаризм в Африке: типология, эволюция, перспективы // МЭ и МО. 1990. №4. С.48-60; Санглибаев А. А. Этноклановость на постсоветском пространстве // Полис. 2007. №6. С.52-63; Смагамбетова БД. Родоплеменной фактор в системе «руководитель-подчиненный»//Социс. 1998. №3. С.20-23.

51 Шгшов Я. Батьковщина. Феномен патернализма в восточноевропейских обществах // bttp://www.polit.ru/pub1icism/\vorld/paternalism.litml - просмотр ОТ 30.03.2004)

52 Эволюция восточных обществ: синтез традиционного и современного / под ред. Кейнер Л.И., Симония Л.А. М., 1984.

53 Борисова Е. Роль неформальных институтов в управлении Казахстаном // Вестник Евразии. 2002. №1(16). С.28-47; Хлюпин В., Грозин А. «Кочевые элиты» постсоветской Азии // Азия и Африка сегодня. 2001. №4. С.7-13; Хлюпин В. «Большая семья» Нурсултана Назарбаева или политическая элита современного Казахстана. М., 1998.

54 Кадыров Ш. Туркменистан: институт президентства в клановом постколониальном обществе // Вестник Евразии. 2001. №2 (13). С.5-32; Масанов Н. Указ.соч.; Нысанбаев А.Н., Арынов Е.М., Бабакумаров Е.Ж. Республика Казахстан: социально-политический облик на пороге XXI века // Социс. 1996. №8. С.57-65; Хаитов М. Новая конституция Туркменистана // Народный депутат. 1992. №14. С.63-68.

55Гачев Г. Национальные образы мира. М., 1998; Глазовская Л. Национальная идея в туркменском преломлении // Азия и Африка сегодня. 1996. №10. С.2-7; Гудков Л. Негативная идентичность. М., 2004; Национальные истории в советском и постсоветских государствах. М., 1999; Нестеров КВ. Праздник как способ символической легитимации политической власти // Современное общество: человек, власть, экономика. Саратов. 2005.4.2. С.26-30;

56 Кадыржанов Р.К Вопросы демократизации в общественном мнении казахстанцев // Социс. 2001. №12. С.41-45; Халова Г. «Нам не нужны революции» // Азия и Африка сегодня. 1996. №10. С.16-19; Нежурина-Кузничная Н.Ю. Популярная этнопсихология. М., 2004.

16 поведение , а также на само воспроизводство моделей этой идентичности . Эта цивилизационная идентичность», программирующая в немалой степени противоречия внутри и конфликты вовне, была обозначена прежде всего в исследованиях западных политологов, философов и футурологов - Э. Балибара, И.

Валлерстайна, П. Кеннеди, Э. Тоффлера, С. Хантингтона, Ш. Эйзенштадта59.

Цивилизационная» модель тем более важна, что во многом именно представители этой школы политологии (прежде всего американской) причастны к разработке внешнеполитической стратегии США во всем мире, включая Центральную Азию. В данном отношении особый интерес вызывают работы М. Олкотт, привлекающейся

Госдепартаментом США в качестве эксперта по этноконфессиональным процессам и конфликтам на постсоветском пространстве60. Основные ориентиры курса на гегемонию США в XXI веке, включая фактически все постсоветское пространство, даны в книге 3. Бжезинского «Великая шахматная доска»61. Проблемы американороссийского взаимодействия и противоречий в Центральной Азии затрагивает и член неофициального «Валдайского клуба» Н.В. Злобин, во многом разделяющий официальные американские установки и ценности, но пытающийся внести в них

62 определенные корректировки .

СП

Гуревич Л.Я. Особенности электорального поведения граждан Казахстана // Социс. 1996. №5. С.64-69; Шестопал Е.Б. Электоральный авторитаризм: казахстанский вариант // Полис. 2002. №6. С. 172-174; Умланд Электоральный авторитаризм на постсоветском пространстве // Сравнительное Конституционное Обозрение. 2008. № 1(62). С.191-195.

58 Забирова А. Т. Формирование, легитимация и воспроизводство идентичности в постсоветском Казахстане // Социс. 2003. №12. С.118-125; Идентичность и конфликт в постсоветских государствах. М., 1997; Реальность этнических мифов / под.ред. М. Олкотт и А.Малашенко. М., 2000; Тишков В.А. Реквием по этносу. М., 2003.

59 Балибар Э., Валлерстайн И. Раса, нация, класс. Двусмысленные идентичности. М., 2003; Кеннеди 77. Вступая в двадцать первый век. М., 1997; Тоффлер Э. Третья волна. М., 2004; Тоффлер Э. Война и антивойна: что такое война и как с ней бороться. Как выжить на рассвете XXI века. М., 2005; Хантингтон С. Столкновение цивилизаций. М., 2003; Эйзенштадт Ш. Революция и преобразование обществ. Сравнительное изучение цивилизаций. М., 1991.

6 Олкотт М. Второй шанс Центральной Азии. М., 2005; Олкотт М. Центральная Азия: перспективы смены власти // Pro et Contra. 2005. №1(28). С.52-72; Олкотт М. Размышления о политике США в Центральной Азии // Pro et Contra. 2000. Том 5. №3. С. 162-172; Олкотт М. «Дружба народов» в мире энергетики // Pro et Contra. 2006. Том 10. №2-3(32). С.32-44.

61 Бо1сезинский 3. Великая шахматная доска. ' Господство Америки и его геостратегические императивы. М., 1998.

62 Злобин Н.В. Противостояние: Россия - США. М., 2009; Злобин Н.В. Второй новый миропорядок. Геополитические головоломки. М., 2009.

Процессы генезиса и ранней стадии развития режимов патерналистской автократии в Центральной Азии помогают проследить сборники документальных Л материалов и работы современных российских исследователей на стыке истории и политологии64 . Прогностический же анализ процессов в регионе, достаточно характерный для американской школы (П. Кеннеди, Э. Тоффлер, М. Олкотт и др.), в отечественных исследованиях носит пока фрагментарный характер. Методология прогнозирования «исторических сценариев», как, например, у В.В. Феллера, вызывает некоторые сомнения 65 , а попытки конкретной экстраполяции на ближайшее будущее «Больших кругов» у А.В. Полюха уже не соотносятся с реальными политическими процессами66.

В целом изучение проблем генезиса, сущности, специфики и тенденций развития политических режимов Казахстана, Кыргызстана, Узбекистана и Туркменистана в силу их актуальности и уровня научной разработанности, остается перспективным направлением для дальнейших исследований.

Объектом исследования явились политические режимы современных республик Центральной Азии — Казахстана, Кыргызстана, Узбекистана и Туркменистана. Предмет исследования составили характеристики и особенности этих режимов в виде патерналистских автократий, определившие процесс институционализации «башизма».

Цель настоящего исследования состоит в выявлении общих черт и специфики политико-институционального государственного устройства Казахстана, Киргизии, Узбекистана, Туркменистана, сложившегося в начале 90-х гг. XX в., и его дальнейшей трансформации вплоть до настоящего времени. Для реализации указанной цели были поставлены следующие научные задачи:

63 Союз можно было сохранить. Белая книга: Документы и факты о политике М.С.Горбачева по реформированию и сохранению многонационального государства. М., 2007. 4 Ванюков ДА. Эпоха застоя. М., 2008; Ситнянский Г. Проблема реинтеграции бывшего СССР с точки зрения исторического наследия народов Евразии // Вестник Евразии. 1996. №2. С.160-171; Шубин А.В. От «застоя» к реформам. СССР в 1971-1985 гг. М., 2001.

65 Феллер В. В. В смуту XXI века. Очерки движущих сил и предопределенных исходов кризисного развития 2000-2030. Самара, 2002.

66 Полюх А.В. 2013. Воспоминания о будущем. М., 2005.

18

- определение сущностных границ понятия «патерналистская автократия» применительно к анализу центральноазиатских политических режимов с выделением ее региональной вариации в виде «башизма»;

- выявление и анализ внутренних и внешних факторов (исторического, социокультурного, политико-правового, этноконфессионального, цивилизационного и геополитического характера), повлиявших на генезис и развитие данных режимов;

- установление корреляции между теми или иными фигурами президентов и режимами патерналистской автократии в регионе;

- оценка перспектив осуществления «династического сценария» как возможности передачи власти и закрепления главенствующего положения за определенными кланами;

- разработка оптимальных подходов к анализу центральноазиатских лидеров и их режимов.

Научная гипотеза. После распада СССР в провозгласивших независимость государствах Центральной Азии системообразующим процессом стал процесс демодернизации, сущностью которого была архаизация политических систем, институтов, механизмов и ценностей. Процесс архаизации способствовал оформлению вокруг фигур «отцов-президентов» патерналистского авторитаризма / «башизма», который, несмотря на ряд общих для региона тенденций, имеет специфические для Казахстана, Кыргызстана, Узбекистана, Туркменистана особенности. В рамках патерналистской автократии отмечается персонификация институтов власти, а также способов осуществления властных полномочий. Можно предположить, что трансформация «башизма» в первую очередь определяется характером используемых «баши» политических практик и инструментов.

Источниковая база исследования. Для реализации исследовательской цели и научных задач привлекались следующие группы источников.

Учитывая фактор причастности к появлению текстов политических лидеров центральноазиатских республик их подчиненных и привлеченных со стороны экспертов, следует выделить официальные тексты, книги и интервью находившихся и находящихся у власти президентов Казахстана, Кыргызстана, Узбекистана, Туркменистана.

По массиву программных текстов в регионе первенство принадлежит президенту Казахстана Н. Назарбаеву , по интенсивности использования в политической практике - «Рухнаме» Туркменбаши68. Характерно, что программные тексты Г. Бердымухамедова 69 были ориентированы на систему ценностей «Рухнамы». И хотя к созданию этих работ, скорее всего (уже в силу подобных традиций, существовавших в среде высшей советской партноменклатуры, из которой вышли первые президенты центральноазиатских государств), был причастен целый штат помощников, они все же носят явный отпечаток личности своих официальных создателей.

Политико-правовые аспекты институционального дизайна режимов центральноазиатского «баптизма» анализировались исходя из текстов

70 основополагающих законов этих государств .

СМИ в этих странах являются специфическими источниками информации о происходящих политических процессах, так как их следовало бы скорее обозначить в качестве каналов и рупоров официальной пропаганды (например, доступный автору «Нейтральный Туркменистан»). К сожалению, за редким исключением (несколько номеров оппозиционной прессы Казахстана, посвященных скандалу вокруг семейства Назарбаевых - т.н. «казахгейта») альтернативные источники информации из региона были недоступны. Основной информационный материал

67 Назарбаев Н. На пороге XXI века. Алматы, 2003; Назарбаев Н. Критическое десятилетие. Алматы, 2003; Назарбаев Н. В потоке истории. Алматы, 2003; Назарбаев Н. «Я расскажу, как Бог испытывал человека» // Литературная газета. 2004. №5; Назарбаев Н. «Верю, что в будущем мы вернемся к идее Евразийского союза» // Независимая газета. 1999. 26 окт.

68 Туркменбаши С. Рухнама. Ашгабат, 2002; Туркменбаши С. Рухнама (книга 2). Ашгабат, 2005.

69 Взгляды Г.Бердымухамедова доступны для анализа из официальных изданий, которые в целом носят пропагандистский характер. См.: Политика Президента Туркменистана Г. Бердымухамедова по новому возрождению страны. Ашхабад, 2009; Президент Туркменистана Бердымухамедов Гурбангулы Мяликгулыевич. Ашхабад, 2007.

70 Конституция Республики Казахстан. Алматы, 1997; Конституция Республики Казахстан. Алматы, 2008; Конституция Республики Узбекистан. Ташкент, 2001; Конституция Республики Узбекистан. Ташкент, 2008; Конституция Туркменистана. Ащгабат, 2001; Конституция Республики Туркменистан. Ашгабат, 2008; Конституция Республики Кыргызстан. Бишкек, 1999; Конституция Республики Кыргызстан. Бишкек, 2007.

20 был найден в российских печатных изданиях и в первую очередь в «Независимой газете».

Также использовались публикации и других российских СМИ, дававших довольно полемические материалы по отношению к официальной российской внешнеполитической стратегии в регионе («Российская газета», отчасти «Известия»,

П1

Аргументы и факты», «Литературная газета») , с либерально-демократических

ТУ позиций («Новая газета», «Новое время») . Периодически накануне или после саммитов глав СНГ, встреч российских президентов с их центральноазиатскими коллегами или электоральных кампаний в регионе появлялись статьи аналитическо-публицистического плана и в журналах «Профиль», «КоммерсантЪ - Власть»73.

В работе привлекались и некоторые интернет-ресурсы: как газетные, в частности, электронная версия «Независимой газеты» 74 , так и новостные, включающие освещение в регионе событий, практически не попавших в официальные сводки 75 , или получившие иное освещение и альтернативные

76 трактовки . Ряд законодательных актов республик стал доступен благодаря сайту www.medialawca.org , а механизмы работы узбекского парламента и шире индуцируемый властью республики свой собственный образ во многом прояснились благодаря изучению сайта http://www.parliament.gov.uz. Данные о политической элите в регионе, включая сведения о первых лицах в государствах, в некоторой степени помог систематизировать сайт http://www.allfaces.ru, а информацию о политических процессах в Центральной Азии - сайт http://www.centrasia.ru. Следует отметить, что интернет-ресурсы дают определенное представление и о характере компьютеризации государств региона, степени их вовлеченности в

71 Особо следует выделить ряд следующих публикаций: Юнак С. Миротворец из Астаны // Российская газ. 2003. №70. 12 апр.; Забродина Е., Соколовская Я.,Колодин К. «Священная война» на постсоветском пространстве // Известия. 2009. №109. 23 июня

12 Максимов В. Новое явление: демократический царизм // Новая газета. 1997. №40. 6-12 окт.; Сметанин М. В обход великого шокового пути // Новая газета. 2005. №82. 3-6 нояб.; Божко Д. Назарбаев не берет исламистов на веру // Новая газета. 2006. №22. 27-29 марта.

73 Бричкина Л. Откровенное ханство // Профиль. 1999. №46; Болконский Б. Умер // КоммерсантЪ -Власть. 2006. №51.25 дек.

74 http://www.ng.ru

75 http://www.vedomosti.ru

76 http://www.svobodanews.ru: http://www.polit.ru глобализационную «мировую паутину», а также процессе репрезентации властных образов этих стран, включая имиджи этнархов / «баши», которые, как правило, на сайтах предстают как прозападные и демократически ориентированные политические лидеры. Подчеркнем, Интернет-пространство осваивается Казахстаном и Узбекистаном в большей степени, Киргизией — в меньшей степени. В Туркменистане при С. Ниязове был введен запрет на подключение в Интернет в соответствии с официальным курсом на самоизоляцию под прикрытием политики нейтралитета. «Смягчение» режима при Г. Бердымухамедове в виде появления в Ашхабаде нескольких интернет-кафе не дает оснований для вывода о резком изменении политики Туркменистана в данном направлении.

Своеобразным источником информации можно считать личный опыт автора, которая уже в независимом Туркменистане становилась очевидцем проявления в обыденной и общественной жизни тех традиционных по сути порядков и ценностей, которые в определенной степени и способствовали формированию режимов патерналистской автократии.

Методология исследования. В рамках неоинституционализма изучались существующие в центральноазиатских государствах формальные и неформальные институты, определяющие характер и сущность сложившихся авторитарных режимов.

Основополагающим методом настоящего исследования стал метод сравнительного анализа /компаративный метод, позволяющий путем сравнения выявить общие и специфические особенности институционализации патерналистского авторитаризма в республиках Центральной Азии, а также сходства и различия с политическими режимами других бывших союзных республик и государств Ближнего и Среднего Востока. Функциональный метод дает возможность вскрыть механизмы воздействия «вертикалей власти» на политическое пространство и социум центральноазитских государств.

Биографический метод применялся при исследовании фигур президентов центральноазиатских республик, фактологической составляющей их трудов, событий их политических биографий с целью выявления субъективного фактора в политических процессах в республиках.

Ивент-анализ или метод анализа событийных данных позволил упорядочить и структурировать сложные политические процессы, происходящие в регионе в постсоветский период, в том числе конфликтные ситуации (государственный переворот в Киргизии), процессы международного сотрудничества и др.

Метод главных компонент позволил выделить в первой главе политико-правовые, социокультурные, этноконфессиональные, внешнеполитические основания формирования и трансформации режимов патерналистской автократии в республиках Центральной Азии. Использование метода главных компонент позволяет моделировать дальнейшую трансформацию данных политических режимов на основе диагностическо-ситуационного анализа.

Дискурс-анализ научной литературы использовался с целью выявления сущности, генезиса, структуры и функциональности режимов центральноазиатских этнархов / «баши». Текстологический анализ применялся в основном в отношении сведений из средств массовой информации, более политизированным, эмоциональным и субъективным, но вместе с тем представляющим необходимый фактический материал.

Новизна проведенного исследования заключается в постановке проблемы, формулирования исследовательских цели и задач, а также в полученных результатах, состоящих в следующем:

• выявлены сущностные границы политических режимов в современных Казахстане, Кыргызстане, Узбекистане и Туркменистане, которые в целом могут быть идентифицированы как «патерналистские автократии»;

• дано определение этой региональной разновидности авторитаризма как «башизма» и проведен анализ основных параметров данной формы политических режимов в Центральной Азии;

• исследована совокупность наиболее значимых факторов (историко-культурного, религиозного, политико-институционального, геополитического и цивилизационного), повлиявших на генезис и становление политических режимов в данных государствах;

• проанализированы различные варианты патерналистких автократий, сложившихся вокруг фигур президентов / «баши» Казахстана, Киргизии, Узбекистана и Туркменистана;

• прослежены режимно-трансформационные сдвиги в Киргизии и Туркменистане после государственного переворота и смерти Туркменбаши соответственно;

• предложены авторские прогнозы развития режимов патерналистской автократии и судеб их этнархов / «баши», включая потенциал осуществления сценария смены власти в рамках «династической модели» в Казахстане и Узбекистане.

Апробация результатов исследования осуществлена в виде научных публикаций общим объемом 2,5 п.л., в том числе в изданиях, рекомендованных ВАК РФ для опубликования результатов исследований, представленных на соискание

77 по ученых степеней , в ходе выступления на научных конференциях (научные конференции преподавателей, аспирантов и студентов СГУ им. Н.Г. Чернышевского по специальности «Политология»: «Современное общество: человек, власть, экономика» (Саратов, апрель 2004 г.), «Политические проблемы современного

77 Ванюков Д.А., Нестерова ИВ. «Башизм» v.s. «Империя»: пределы и риски этнархий Центральной Азии // Известия Саратовского университета. Серия Социология. Политология. 2008. Том.8. Выпуск 2. С. 112-116.

7S Нестерова ИВ. Феномен патерналистского авторитаризма на постсоветском пространстве // Современное общество: человек, власть, экономика. Материалы научной конференции преподавателей и студентов факультета социальных и гуманитарных наук СГУ. Саратов. 2005. Часть 2. С. 30-34; Ванюков Д.А., Нестерова ИВ. Этнархия: феномен посткоммунистических режимов Центральной Азии. 11 Проблемы политической и правовой науки. Межвузовский сборник научных трудов. Саратов. 2007. Выпуск 1. С.143-156; Нестерова ИВ. Сравнительный анализ конституций республик Центральной Азии // Политические проблемы современного общества. Сборник научных статей кафедры политических наук. Саратов. 2007. Выпуск 7. С.37-41; Нестерова И.В. Трансформация политических режимов стран Центральной Азии: исламский фактор // Политические проблемы современного общества. Материалы межвуз.науч.конф. студентов, аспирантов, докторантов и преп. по специальности «политология». Саратов. 2008. Выпуск 9. С.105-113; Нестерова И.В. Клановость - как традиционный неформальный институт рекрутирования политической элиты в республиках Центральной Азии // Политические проблемы современного общества. Материалы межвуз.науч.конф. студентов, аспирантов, докторантов и преп. по специальности «политология». Саратов. 2009. Выпуск 11. С.117-124.

24 общества» (Саратов, апрель 2008 г., 2009г.), пленарное заседание межвузовской научной конференции студентов и аспирантов «Политика и право вокруг нас» (Саратов, апрель 2007 г.), при обсуждении на заседаниях аспирантского семинара и коллектива кафедры политических наук Саратовского государственного университета им. Н.Г. Чернышевского.

Теоретическая значимость исследования состоит в том, что автором проведен системный анализ политических режимов четырех из пяти бывших советских республик Центральной Азии, позволивший идентифицировать их как патерналистские автократии в форме «башизма». Исследовательская модель основана на значительном объеме информации. Полученные результаты вносят вклад в развитие политической теории в таких ее аспектах, как политические режимы и их институциональный дизайн, а таюке позволяют прогнозировать наиболее вероятные сценарии развития республик, возможных конфликтов внутри региона и на его границах.

Практическая значимость исследования. Результаты исследования могут быть полезны в качестве аналитического обеспечения процессов выработки внешнеполитической стратегии РФ в Центральной Азии и осуществления российской внешней политики в регионе. Также материалы исследования могут быть использованы в вузах при проведении лекций и семинарских занятий в ходе обучения студентов по специальности «политология» в курсах «Политическая география», «Геополитика», «Сравнительная политология», «Актуальные проблемы мировой политики».

Положения, выносимые на защиту: после распада СССР на территории бывших союзных республик Центральной Азии стали складываться авторитарные политические режимы с уклоном в укорененную местными традициями и ценностями модель государственно-патерналистского толка. Здесь политический лидер постулирует себя сверху и воспринимается снизу как «отец нации». В классическом «западном» понимании такая фигура может быть обозначена как «этнарх», в «восточном» -«баши»; в качестве своеобразных катализаторов процесса становления патерналистских автократий в регионе служили в первую очередь кланово-племенные регуляторы функционирования центральноазиатского социума, сложившиеся еще до вхождения этих территорий в состав Российской империи и сохранившиеся в той или иной степени в их бытность советскими союзными республиками. Клановость во многом предопределила как характер рекрутирования местных политических элит, так и значение «предводителя» клана / жуза, который и трансформировался со временем в фигуру национального «автократора» / «баши»; в качестве идейных основ патерналистских этнархий используются традиционные для Центральной Азии формы ислама. Закрепленный в исламском богословии принцип слитности, неразделенности власти делает «верховного» автократора живым воплощением «земного авторитета», стоящего над всеми ветвями власти и народами в целом. Степень использования конфессионального фактора в целях укрепления режимов власти в регионе значительно варьируется: от формального равноправия всех религий в Казахстане и «мягкой» исламизации в Киргизии до «светского исламизма» в Узбекистане и практически обожествления в Туркменистане С. Ниязова, который, будучи Туркменбаши и автором «Рухнамы», выступал в качестве фигуры, почти равновеликой пророку Мухаммеду; в качестве несущих политико-институциональных конструкций выступают механизмы и процедуры сильных президентских республик, где главы государств фактически закрепили за собой властные полномочия и прерогативы «пожизненных президентов», что в максимальной степени проявилось в феномене «Туркменбаши». Но по степени концентрации власти режимы представляют собой различные варианты: от тяготеющей к президентско-парламентской модели политического бицентризма Киргизии до политических моноцентрических систем Казахстана (в меньшей степени), Узбекистана и Туркменистана;

Центральная Азия все больше выступает в качестве важного геостратегического региона, где происходят не только пересечение и наложение внешнеполитических интересов России, Китая, США, Турции и Ирана, но и столкновение цивилизаций», что в значительной степени будет определять судьбы проживающих здесь народов в XXI веке. в рамках обозначенных моделей происходят и процессы формирования, рекрутирования и смены политических элит, а также отбор потенциальных преемников центральноазиатских лидеров. На основании общих закономерностей и специфики функционирования режимов сделаны прогнозы об их возможных трансформациях и происхождении (включая и «династический сценарий») тех фигур, с которыми и будут связаны эти изменения.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Институционализация патерналистского авторитаризма в Республиках Центральной Азии"

Заключение

Государственный переворот в Кыргызстане и массовые акции протеста в г. Андижан (Узбекистан) показали реальную неустойчивость и внутренние пределы эффективности, казавшихся многим экспертам довольно стабильными, политических режимов в формате патерналистских автократий в республиках Центральной Азии. Смерть же пожизненного президента Туркменистана С. Ниязова / Туркменбаши явственно обозначила границы, прежде всего естественные, существования данных этнократий. «Башизм» в его нынешнем виде, вполне возможно, феномен, обусловленный конкретно-исторической ситуацией развала экс-метрополии в виде СССР и затянувшегося, мучительного процесса самоопределения бывших «национальных союзных республик» и их политических элит. Другое дело, что формат патерналистских автократий / этнархий, существовал в той или иной форме в данном макрорегионе и в предыдущие века и, скорее всего, останется и после неизбежного ухода с политической арены Н. Назарбаева, К. Бакиева, И. Каримова, Г. Бердымухамедова и их ближайших преемников.

Реактуализация, особенно заметная в Туркменистане и Узбекистане, мифологизированного по сути «национального наследия предков», еще раз подтвердила данную тенденцию. Особенно характерен здесь процесс превознесения во всевозможных формах в современном Узбекистане фигуры Тимура/Тамерлана, который выступает в качестве символичного легитиматора и внутренней, и внешней политики режима И. Каримова, а также и властных амбиций самого узбекского «султана». В Ташкенте, в Государственном музее Тамерлана даже висит карта, где часть территории России (включая Москву) обозначена как зона влияния великого правителя-завоевателя473 . Вывод в ноябре 2009 г. с территории официального мемориала Тамерлана экспозиции музея воинской славы времен Великой Отечественной войны (правда с акцентировано временным характером акции) - еще одно доказательство курса на окончательное замещение, так или иначе связанного с Россией общеисторического наследия, на подчеркнуто национально

473 Владимир Путин. Рано подводить итоги. С. 367

200 государственную самобытность во всех ее проявлениях. Характерно, что очередную антироссийскую акцию Ташкента практически никто в отечественных печатных и электронных СМИ предпочел не заметить, в отличие от почти аналогичной нашумевшей истории с Бронзовым солдатом в Эстонии.

Также складывается впечатление, что принявший в Узбекистане гипертрофированные формы культ властителя-полководца Тамерлана связан также с достаточно высоким статусом армии, которая является и важнейшей внутренней опорой режима И. Каримова, и главнейшим инструментом его внешней политики.

Усиление роли вооруженных сил в Узбекистане — возможно, своеобразная подсказка к прогнозированию политических событий в «посткаримовский период». Именно армия будет выступать здесь (в союзе с бюрократической элитой) в качестве «делателя короля», в данном случае очередного этнарха / «баши». Можно поспорить .с мнением известного американо-российского политолога, члена «Валдайского клуба» Н.В. Злобина, что для обеспечения безопасности в Центральной Азии и нейтрализации непредсказуемости развития в данном макрорегионе необходимо «способствовать созданию и укреплению национальных вооруженных сил», чем собственно и начало заниматься руководство США при президенте Дж. Буше-мл.474

Однако драматический опыт Пакистана и других стран Большого Востока, где департамент США десятилетиями делал ставку именно на армейские круги, показывает, что данная модель трансформации традиционных патерналистских автократий не приводит ни к реальному повышению безопасности, ни к достижению большой устойчивости режимов, ни к росту благосостояния народов. А значит сохранится, и даже, вполне вероятно, усилится тенденция к возрастанию конфликтогенного потенциала в Центральной Азии, что было обозначено в прогнозах известного американского политического историка и футуролога П. Кеннеди475 и подтверждено докладом Национального разведывательного Совета США476.

474 Злобим Н.В Второй новый миропорядок: геополитические головоломки. С. 143

475 Кеннеди П. Вступая в двадцать первый век. С. 291.

476 Глобальные тенденции развития человечества до 2015 года. С. 97.

201

Администрация президента Дж. Буша-мл. в 2002 г. приняла два документа, которые свидетельствовали об усилении центральноазиатского направления американской внешнеполитической стратегии: Акт в поддержку свободы в Афганистане (где пространством желаемого действия ценностей демократии и гражданского общества объявляется не только Афганистан, но и вся Центральная

477

Азия ) и новая стратегия национальной безопасности, утверждающая солидный v., пакет геополитических интересов Америки в Каспийском и Цетральноазиатском регионах. Авторитетный национальный разведывательный совет США, заметно влияющий на процесс формирования американской внешней политики в своем сценарном докладе «Глобальные тенденции развития человечества до 2015 года» ^••специально выделил Центральную Азию как вполне вероятный «горячий регион», где наибольшую опасность будет представлять не столько пересечение интересов России, Китая и Индии, а также Ирана и Турции, а «разрушительный эффект конфликтов на религиозной и этнической почве и политических мятежей, -г поддерживаемых внешними силами»478.

Данная конфликтогенность будет связана также и с приближением финишных секторов («часа Ч») политических циклов «башистских» режимов. Главенствующую роль тут играет даже не наступление запредельных с точки зрения общепринятых в «цивилизационном мире» сроков нахождения у власти местных руководителей. Ведь модели легитимности в странах «нелиберальных демократий» носят не системный и даже не идеологический, а исключительно персональный, вождистский характер. И даже демонстративный отказ С. Туркменбаши от пожизненного президентства принципиального значения не играет. «Башистские» автократии жесткого типа (режим того же С. Туркменбаши), мягкого (Н. Назарбаева), промежуточного (И. Каримова) по характеру и сущности своей легитимации мало отличаются от режимов X. Мубарака в Египте или М. Каддафи в Ливии. И скорее всего центральноазиатские «баши»-президенты вряд ли смогут побить «рекорды» по длительности пребывания у власти своих африканских «коллег»: Р. Мугабе, до 477См.: Романченко Ю.Г. Указ. соч. С. 127.

478 Глобальные тенденции развития человечества до 2015 года. С.78.

202 самого недавнего времени единолично определявшего политику в Зимбабве с 1987 г.; Б. Компаоре, руководителя Буркина-Фасо с того же 1987 г.; И. Мусевени — Уганды с 1986 г.; П. Бии — Камеруна с 1982 г., Ж. Душ Сантуша и Т. Обианга Нгуемы Мбасого с 1979 г. - президентов Анголы и экваториальной Гвинеи соответственно; политического «супертяжеловеса» «черного континента» - Омара Бонго, правящего республикой Габои с декабря 1967 г. Те же М. Каддафи и X. Мубарак находятся у власти с 1969 г. и 1981 г., что само по себе ставит под сомнение существования здесь институтов, механизмов и ценностей .республиканской и демократической политической системы в ее понимании на Западе.

Другое дело - фактор естественного старения президентов/ «баши» или, как в случае с Туркменбаши, возможность внезапной смерти. При отсутствии реальных "демократических механизмов передачи власти практически неизбежно обострятся отношения во властных элитах, которые не всегда смогут договориться о консолидированной кандидатуре на пост нового «мудрого баши» - «отца народа». «Внутридинастический» сценарий наследования, как в Сирии или Азербайджане479, "может и не стать гарантией от политических катаклизмов. Свидетельство тому -события «юртовой» революции в Кыргызстане. Как ни парадоксально, но политические сверхриски в момент смены власти обусловлены в немалой степени самой природой патерналистских автократий, где граждане воспринимаются в первую очередь как пассивный субъект властвования «баши» - своеобразный «коллективный верноподданный». Смерть или гибель, уход или бегство «этнарха -отца нации» в подобных условиях рассматривается снизу как освобождение от прежней коллективной «вассальной клятвы». И тогда возможны или новая «клятва» очередному политику, который должен будет доказать свое соответствие референтной мифологизированной фигуре/образу «отца нации/баши», или социальный взрыв и даже гражданская война (как в Таджикистане), которые

479 Гусейнов В. Алиев после Алиева: наследование власти как способ ее удержания // Независимая газ. 2004.19 марта. прекратятся с появлением на политическом горизонте опять-таки фигуры, максимально соответствующей массовым представлениям об идеальном «баши».

Переворот в Киргизии также поставил проблему соответствия «оранжевых» сценариев «продемократических революций» центральноазиатским условиям. С учетом рассмотренных в данной работе особенностей традиционного общества и способов его мобилизации вполне вероятным сценарием будет кровопролитный бунт вместо бескровного захвата власти480, а вместо демократизации по западным лекалам — соответствующая восточным традициям и ритуалам смена правящих

481 кланов (в лучшем случае) или приход радикальных исламистов (в худшем). Движущей же силой этих процессов станут скорее всего не выходцы из обучавшейся еще в бывшей «метрополии» советской партийно-хозяйственной номенклатуры (что представляется желательным чиновникам от российской внешней политики) или тем более получившие образование или профессиональный опыт на Западе, строящие имидж под «диссидентов», проигравшие практически все электоральные кампании оппоненты нынешних режимов (официальные линии западных держав)482. Скорее своих кандидатов на высшую власть выдвинет криминалитет, связанный или с исламскими террористическими организациями, или с наркомафией, или, что наиболее вероятно, с обеими силами. По подсчетам российских экспертов, объем тяжелых наркотиков из контролируемых движением «Талибан» районов Афганистана увеличился до 430 т, из них примерно 300 т остаются в странах СНГ, включая Россию.

После распада СССР в центральноазиатских республиках был запущен социокультурный механизм ретрадиционализации, неизбежной оборотной стороной которого и стало доминирование коллективных ценностей над индивидуальными и безусловное подчинение авторитету старших/старейшин.

480 Нищета порождает экстремизм. Станут ли события в Андижане началом исламской революции в Средней Азии? // Независимая газ. 2005. 1 июня.

481 Панфилова В. Бакиев и Кулов уже все поделили // Независимая газета. 2005. 23 мая.

482 Практически того же, только более обобщенного мнения, придерживается и Н.В.Злобин. См.: Злобин Н.В. Указ. соч. С.165.

483 См.: Лузянин С. Между политическим исламом и «оранжевой демократией» // Независимая газета. 2005. 24 янв.; Лузянин С.Г. Восточная политика В.Путина. Возвращение России на «Большой Восток» (2004-2008 гг.). С. 148.

Все политическое пространство и все политические процессы здесь замыкаются вокруг фигур президентов — «баши». По большому счету даже своих политических оппонентов и возможных конкурентов на завоевание власти для представителей своих семейных кланов патерналистские автократоры «взращивают» сами (например, все лидеры «юртовой революции» были в разное время выдвинуты и кооптированы на различные руководящие должности в Киргизии самим А. Акаевым). Поэтому стабильность политических режимов патерналистской автократии в большей степени зависит от характера и силы властных импульсов, генерируемых центральными фигурами - «баши». Так, отказ А. Акаева баллотироваться на очередной президентский срок был воспринят в рамках политических традиций и режимных установок как проявление слабости «отца-нации» и послужил, в известной степени, импульсом к осуществлению государственного переворота.

Естественно, в условиях более или менее жесткого авторитаризма потенциальная политическая оппозиция делает ставку на фактор внешней поддержки. От мировой конъюнктуры, как внешнеполитической, так. и экономической, зависят в немалой степени и стабильность самих патерналистско-авторитарных режимов Центральной Азии.

И здесь России необходимо сделать взвешенные и рассчитанные на' долговременную перспективу внешнеполитические шаги, чтобы отстаивать свои геостратегические интересы в регионе, который активно осваивают не только США484, но и КНР, чья политика строится на умелой игре на контрастах с утратой российской мощи и агрессивным напором Америки. Возрастает опасность и наведение прямых, ударяющих по отечественным газонефтяным проектам, контактам поверх Кремля между европейскими и азиатскими государствами СНГ.

При подготовке новой российской внешнеполитический стратегии в центральноазиатском регионе придется учесть и фактор институционализированной

484 Однако представляется все же ошибочным атрибутирование центральноазиатских режимов по степени их «проамериканских симпатий». См.: Павловский КВ. Политика национальных интересов России: вектор развития современной России. С.1 Об.

205 патерналистской автократии, феномен которой, по всей видимости, будет еще длительное время определять характер и перспективы политических процессов в Казахстане, Кыргызстане, Узбекистане и Туркменистане.

Список научной литературыНестерова, Ирина Владимировна, диссертация по теме "Политические институты, этнополитическая конфликтология, национальные и политические процессы и технологии"

1. Конституционно — правовые акты:

2. Конституция Республики Казахстан. Алматы, 1997.

3. Конституция Республики Казахстан. Алматы. 2008.

4. Конституция Республики Кыргызстан. Бишкек, 1999.

5. Конституция Республики Кыргызстан. Бишкек, 2007.

6. Конституция Республики Узбекистан. Ташкент, 2001.

7. Конституция Республики Узбекистан. Ташкент, 2008.

8. Конституция Туркменистана. Ашхабад, 2001.

9. Конституция Туркменистана. Ашхабад, 2008.

10. Закон Республики Казахстан «О выборах в Республике Казахстан» №2464. 1995. 28 сент.

11. Кодекс Кыргызской Республики «О выборах в Кыргыской Республике» №39. 1999. 29 мая.

12. Закон Республики Узбекистан «О выборах президента Республики Узбекистан» №414-ХП. 1991. 18 нояб.

13. Закон Республики Казахстан «О политических партиях» №344-2. 2002. 15июля.

14. Закон Кыргызской Республики «О политических партиях» №50. 1999. 12июня.

15. Закон Республики Узбекистан «О политических партиях» №337-1. 1996. 26 дек.

16. Закон «О средствах массовой информации Республики Узбекистан» №ЗРУ-78 от 15 янв. 2007 г.

17. Гражданский процессуальный кодекс Республики Казахстан. 1999. 13июля.

18. Закон «О средствах массовой информации Республики Казахстан» №451-I. 1999. 23 июля.

19. Работы и выступления политических лидеров:

20. Акаев А. Думая о будущем с оптимизмом // (http://www.globalaffairs.ru/books/3353.html. просмотр от 10.01.2005).

21. Акаев А. Чудесный древний оазис шелкового пути // Независимая газета.2000. 30 сентября.

22. Акаев А. Стратегия Кыргызстана в меняющемся мире // Проблемы теории и практики управления. 2004. №6.

23. Акаев А. На пересечении интересов великих держав // Международная жизнь. 2002. №12.- 2.5 Каддафи М. Зеленая книга. М.,1989.

24. Каримов И.А. Узбекистан. Свой путь обновления и прогресса. Ташкент,1992.

25. Каримов И.А. Узбекистан по пути углубления экономических реформ. Ташкент, 1992.

26. Каримов И.А. Узбекистан на пороге XXI века. М, 1997.

27. К конкурентоспособному Казахстану, конкурентоспособной экономике, конкурентоспособной нации. Послание Президента народу Казахстана. Астана.2004. 19 марта.

28. Назарбаев Н. На пороге XXI века. Алматы, 2003.

29. Назарбаев Н. Критическое десятилетие. Алматы, 2003.

30. Назарбаев Н. В потоке истории. Алматы, 2003.

31. Назарбаев Н. «Я расскажу, как Бог испытывал человека». Литературная газета. 2004. №5.

32. Назарбаев Н. «Верю, что в будущем мы вернемся к идее Евразийского , союза». Независимая газета. 1999. 26 октября.

33. Ниязов С.А. «Каждый вправе выбирать свой путь». Независимая газета.2001. 15 февраля.

34. Ниязов С.А. «Мне известен маршрут в «золотой век» моей страны». ' Независимая газета. 1999. 27 октября.

35. Туркменбаши С. Рухнама. Ашгабат, 2002.208

36. Абазов Р.Ф. Средняя Азия: ислам и политика // Полис. 1992. №4.

37. Авторитаризм и демократия в развивающихся странах. М., 1996.

38. Авторитаризм и власть // Социально-политический журнал. 1997. №3.

39. Адаир Д. Психология власти. М., 2004.

40. Адорно Т. Иссследование авторитарной личности. М., 2001.

41. Акимбеков С. Российская политика в Центральной Азии (Состояние и перспективы) // Pro et Contra. 2000. Том 5. №3.

42. Андреев С.С. Политический авторитет и политическое лидерство // СПЖ. 1993. №1-2.

43. Анискевич А.С. Массы и лидеры в условиях перехода от диктатуры к демократии // Вестник Моск. ун-та. Сер. 12. 1992. №2.

44. Арас Д. Четвертая мировая война: информационно-аналитический справочник по негосударственным военизированным системам. М., 2003.

45. Арин О.А. Двадцать первый век: Мир без России. М., 2003.

46. Арин О.А. Россия: ни шагу вперед. М., 2003.

47. Арон Р. Демократия и тоталитаризм. М., 1993.

48. Ачкасов В.А., Ланцов С.А., Елисеев С.М. Легитимация власти в постсоциалистическом российском обществе. М., 1996.

49. Бабаев X. Становление и развитие национальной государственности в Узбекистане // Общество и экономика. 1998. №3.

50. Баймаханов М.Т. Проблемы воплощения принципов правового государства в конституции Казахстана // Общественно-политический журнал. 1992. №6.

51. Балибар Э., Валлерстайн И. Раса, нация, класс. Двусмысленные идентичности. М., 2003.

52. Белковский С.А. Империя Владимира Путина. М., 2008.

53. ЭБелокреиицкий В.Я. Проблемы и перспективы формирования центральноазиатского макрорегиона//Восток. 1993. №4.

54. Бжезинский 3. Великая шахматная доска. М., 2003.

55. Бибикова О. Кавказ — Центральная Азия: феномен «ваххабизма» // Азия и Африка сегодня. 1999. №8.

56. Бибикова О., Щенников В. Президент Казахстана Нурсултан Назарбаев // Азия и Африка сегодня. 1995. №7.

57. Бирюков С.В. Республика Узбекистан: Модель авторитарной модернизации // Восток. Афро-азиатские общества: история и современность. 1997. №1.

58. Борисова Е. Интересы России в Казахстане и возможные пути их осуществления // Власть. 2001. №7.

59. Борисова Е. Роль неформальных институтов в управлении Казахстаном // Вестник Евразии. 2002. №1(16).

60. Боришполец К. Кланы и политическая власть // Азия и Африка сегодня. 1991. №9.

61. Боришполец К.П. Постсоветское пространство в этнополитическом измерении // Вестник Моск. ун-та. Сер. 18. 1998.№3.

62. Вайнштейн Г. Рост авторитарных установок и политическое развитие современной России // Мировая экономика и международные отношения. 1995. №11.

63. Вайнштейн Г. Посткоммунистическое развитие глазами западной политологии // МЭ и МО. 1997. №9.

64. Ванюков Д.А. Эпоха застоя. М., 2008.210

65. Ванюков Д.А. Демократическая Россия. Середина 80-Х-2007. М., 2008.

66. Ванюков Д.А., Нестерова И.В. «Башизм» v.s. «Империя»: пределы и риски этнархий Центральной Азии // Известия Саратовского университета. 2008.т Том.8. Выпуск 2.

67. Васильев JI.C. Ислам и террор // Общественные науки и современность. 2006. №1.

68. Вишневский А. Средняя Азия: незавершенная модернизация // Вестник Евразии. 1996. №2(3).

69. Владимир Путин. Рано подводить итоги. М., 2007.

70. Володарский М., Баазова Л. Россия, Иран и независимые государства Средней Азии после распада СССР (1990-1994) // Восток. Афро-азиатские общества: история и современность. 1997. №1.

71. Володина Н.В. Ислам: проблемы идеологии, права и политики // Социально-гуманитарные знания. 2002. №6.

72. Воскресенский А.Д. Политические системы и модели демократии на Востоке. М., 2007.

73. Гачев Г. Национальные образы мира. М., 1998.

74. Глазовская Л. Национальная идея в туркменском преломлении // Азия и . Африка сегодня. 1996. №10.

75. Глобальные тенденции развития человечества до 2015 года. Екатеринбург, 2002.

76. Гудков Л. Негативная идентичность. М., 2004.

77. Гуревич Л.Я. Особенности электорального поведения граждан Казахстана //Социс. 1996. №5.

78. Делягин М.В. Реванш России. М., 2008.

79. Джалалов А. Культурное и духовное наследие Узбекистана фактор ' возрождения национального самосознания//Общество и экономика. 1998. №3.44 вДжамалъ Г Д. Революция пророков. М., 2003.

80. Джамаль Г Д. Освобождение ислама. М., 2004.

81. Дзапшба Ф.З. Федерализм: современная теория и политическая практика. ' ' Саратов, 1999.

82. Доган М., Пеласси Д. Политический клиентелизм всеобщее явление // Социально-политический журнал. 1995. №1.

83. Ефимов В. Исламский фундаментализм: угроза для России? // Свободная мысль. 1993. №16.

84. Жмуйда И. Выбор приоритетов // Азия и Африка сегодня. 1996. №10.

85. Журавлев И.В., Шершнев Л.И. Путь воинов Аллаха. Ислам и политика России. М., 2004.

86. Забирова А.Т. Формирование, легитимация и воспроизводство идентичности в постсоветском Казахстане // Социс. 2003. №12.

87. Зазнаев О.И. Полупрезидентская система: теоретические и прикладные , t аспекты. Казань, 2006.

88. Закария Ф. Возникновение нелиберальных демократий // Логос. 2004. №2(42).

89. Замятин Д.Н. Власть пространства и пространство власти: л ■ географические образы в политике и международных отношениях. М., 2004.

90. Заславский И. Дело труба. Баку Тбилиси - Джейхан и казахстанский выбор на Каспии. М., 2005.

91. Злобин Н.В. Второй новый миропорядок: геополитические головоломки. М., 2009.

92. Злобин Н.В. Противостояние: Россия и США. М., 2009.

93. Иванов В. Антиреволюционер. Почему России не нужна «оранжевая революция». М., 2006.

94. Иванов Л.Г. Россия или Московия? М., 2002.

95. Идентичность и конфликт в постсоветских государствах. М., 1997.

96. Ислам на современном Востоке. М., 2004.

97. Кадыржанов Р.К. Вопросы демократизации в общественном мнении казахстанцев // Социс. 2001. №12.

98. Кадыров Ш. Туркменистан: институт президентства в клановом постколониальном обществе // Вестник Евразии. 2001. №2( 13).

99. Кажегелъдин А. Новая международная организация: сила власти против власти силы // Отечественные записки. 2001. №1.

100. Касымбеков М.Б. Особенности института президентства в странах второго и третьего «эшелонов модернизации» // Социально-гуманитарные знания.2002. №3.

101. Кейсрани Шах Наваз Кто встал во главе каравана // Азия и Африка сегодня. 1996. №10.

102. Кеннеди И. Вступая в двадцать первый век. М., 1997.

103. Ключников Б. Исламизм, СЩА и Европа. М., 2003.

104. Конфликты в СНГ: некоторые вопросы методологии исследования // МЭ и МО. 1994. №8-9.

105. Кочетов Э.Г. Глобалистика, как геоэкономика, как реальность. Как мироздание: новый ренессанс - истоки и принципы его построения,фундаментальные опоры, теоретический и методологический каркас. М., 2001.

106. Крепость России: прощание с либерализмом. М., 2005.

107. Кулагин В.М. Режимный фактор во внешней политике постсоветских государств // Полис. 2004. №1.

108. Куртов А. Демократия выборов в Казахстане: авторитарная трансформация. М., 2001.

109. Куртов А. Метаморфозы демократии: генезис политических режимов в Центральной Азии // Свободная мысль XXI век. 2004. №9.

110. Латыпов Р.А. Постсоветская Россия и опыт авторитарных демократий // Полис. 2000. №4.

111. Лебедева Э. Авторитаризм в Африке: типология, эволюция, перспективы //МЭи МО. 1990. №4.

112. Леонтьев М.В. и др. Внутренний враг. Пораженческая «элита» губит Россию. М., 2005.

113. Леонтьев М.В. Большая игра. М-СПб., 2008.213

114. Лузянин С.Г. Восточная политика В.Путина. Возвращение России на «Большой Восток» (2004-2008 гг.) М., 2007.

115. Магомедов А. Каспийская нефть и российские регионы: меняющаяся природа локальных интересов вдоль нефтепровода Тенгиз-Новороссийск (сравнительный анализ). Asta Slavica Iaponica. Sapporo, Japan, 2002. Tomus XIX.

116. Макаренко Б.И. Консолидация демократии: "детские болезни" постсоветских государств //Полития. 2002-2003. №4.

117. Макаренко Б. Новый закон о выборах и эволюция режима // Pro et contra. ,2006. Т.10. №1(31).

118. Максакова Л. Современные тенденции миграции населения Узбекистана// Общество и экономика. 1998. №3.

119. Малашенко А.В. Постсоветские государства Юга и интересы Москвы // Pro et Contra. 2000. Том 5. №3.

120. Малашенко А.В. Мусульмане в начале века: надежды и угрозы. Московский центр Карнеги. Рабочие материалы. 2002. №7.

121. Малашенко А.В. Бродит ли призрак «исламской угрозы»? // Московский центр Карнеги. Рабочие материалы. 2004.№2.

122. Малашенко А.В. Исламская альтернатива или исламистский проект. М.,2006.

123. Малъкова И.О. Власть в зеркале мнений электората // Социс. 1998. №3.

124. Малышева Д. Исламско-фундаменталистский проект в реалиях современного мира // МЭ и МО. 1997. №7.

125. Малышева Д. Конфликты у южных рубежей России // Pro et Contra. 2000. Том 5. №3.

126. Масанов Н. Национально-государственное строительство в Казахстане: анализ и прогноз // Вестник Евразии. 1995. №1.

127. Масанов Н. Казахская политическая и интеллектуальная элита: клановая принадлежность и внутриэтническое сотрудничество // Вестник Евразии. 1996. №1(2).

128. Медведев Р. Казахстанский прорыв. Москва Алматы, 2007.214

129. Медушевский А. Конституционная реформа в Туркменистане: переход к демократии или модернизация авторитаризма? // Сравнительное Конституционное Обозрение. 2008. №6 (67).

130. Мельвиль А.Ю. О траекториях посткоммунистических трансформаций // Полис. 2004. №1.

131. Меркель В., Круассан А. Формальные и неформальные институты в дефектных демократиях // Полис. 2002. №1. С.6-12; №2.

132. Боэкко Д. Назарбаев не берет исламистов на веру // Новая газета. 2006.22.

133. Бричкина JI. Откровенное ханство. Профиль. 1999. №46.

134. Быков Д. Алмазный их венец // Консерватор. 2003. №2(18).

135. Выысутович В. Президент клянется на Коране // Столица. 1992. №6.

136. Дубнов В. Восток дело общее // Новое время. 1998. №51.

137. Дубнов В. Портрет власти // Новое время. 1996. №14.

138. Дубнов В. Оранжевое на черном: Казахстан — цена демократии по-евразийски // Новое время. 2005. №29.

139. Забродина Е.,Соколовская Я., Колодин К. «Священная война» на постсоветском пространстве // Известия. 2009. №109. 23 июня.

140. Зиядуллаев Н. Центральная Азия: конкуренция и партнерство // Независимая газета. 2007. 2 июля.

141. Куртов А. Потенциальный гарант стабильности // Содружество-НГ. * 1999. №2.

142. Леонов С. Транзитное общество идущее в XXI век? // Новое время. 1997.14.

143. Лузянин С. Между политическим исламом и «оранжевой демократией» // • ' Независимая газета. 2005. 24 янв.

144. Максимов В. Новое явление: демократический царизм // Новая газета. 1997. №40.

145. Малашенко А. Погода на послезавтра // Содружество-НГ. 1999. №5.

146. Малашенко А. Россия пока останется в Центральной Азии // НГ-дипкурьер. 2007. 22 окт.

147. Озоди Д. Призрак «бархатной революции». О росте политическойнестабильности в республиках Центральной Азии // Новое время. 2005. №4.221

148. Панфилов О. Черное солнце пустыни или Чучхе по-туркменски // Новое ' время. 2003. №4.

149. Панфилов О. Политический слалом И.Каримова. Андижанские события станут символом будущего «узбекского взрыва» // Новое время. 2005. №20.

150. Панфилова В., Тодуа 3. «Халифат идет!»// Независимая газ. 2005. 19 окт.

151. Панфилова В., Тодуа 3. Амиры рвутся к власти // Независимая газ. 2005. 20 апр.

152. Похмелкин В. Авторитаризм как продукт народовластия // Независимая газета. 2008. 4 июня.

153. Сатпаев Д. Эффект присутствия //Независимая газ. 2006. 27 марта.

154. Сатпаев Д. В Казахстане нарушен баланс сил внутри политической элиты // НГ-дипкурьер. 2004. 29 нояб.

155. Сметании М. В обход великого шокового пути // Новая газета. 2005.82.

156. Трифонов Е. Сатана против Люцефера: каримовский режим провоцирует революции // Новое время. 2005. №20.

157. Юнак С. Миротворец из Астаны // Российская газета. 2003. №70. 12 апр.6. Учебники. Словари.

158. Алмонд Г., Пауэлл Дж., Стром К., Далтон Р. Сравнительная политология сегодня: Мировой обзор. М., 2002.

159. Бенетон Ф. Введение в политическую науку. М., 2002.

160. Васильев Л.С. История религий Востока. М., 2006.

161. Гаджиев С.К. Введение в политическую науку. М., 2000.

162. Даниленко В.И. Современный политологический словарь. М., 2000.

163. Колосов В.А.у Мироненко П.С. Геополитика и политическая география. М., 2002.

164. Кучер О.Н., Семотюк О.П. Ислам. Религии мира. Ростов-на-Дону, 2004.

165. Медведев Н.П. Политическая регионалистика. М., 2005.

166. Политология. Энциклопедический словарь. М., 1993.222

167. Политология: Учеб. пособие / В.М.Долгов, А.И.Демидов, А.А.Вилков и др. Саратов, 2002.

168. Сморгунов JI.B. Современная сравнительная политология. М., 2002. 7. Ресурсы Internet

169. Шимов Я. Батьковщина. Феномен патернализма в восточноевропейских обществах // http://www.polit.ru/publicisin/world/paternalism.html просмотр от 30.03.2004)

170. Н.Байрамова. С.Ниязов объявил конкурс «Кто меньше хвалит Туркменбаши» // http://www.centrasia.ru/newsA.php?st=T 108545060 просмотр от 20.02.2005.

171. Авторитаризм http://ru.wikipedia.org/wiki. просмотр от 19.05.2005; http://dic.academic.ru/dic.nsf/lower/12758 - просмотр от 20.05.2005.

172. Договор о союзнических отношениях России с Узбекистаном от 14 ноября 2005 г. // http://www.centrasia.ru/newsA.php4?st=l 131992400 просмотр от 01.12.2005)

173. Что будет в Туркменистане? / «Круглый стол» в рамках программы «Религия, общество и безопасность» // Московский центр Карнеги. Рабочие материалы. 2007. № 1. / http://www.carnegie.ru/ru/news/75453.htm просмотр от 25.01.2007.

174. Eurasianet: Туркменистан внеочередные президентские выборы «срежиссированны» // http://www.centrasia.ru/newsA.php?st= 1171401300. - просмотр от 17.02.2007.

175. Панфилова В. Рахат Алиев интервью перед арестом // http://www.ng.ru/cis/2007-06-01/6 aliev.html. просмотр от 01. 06. 2007;

176. Ворсобин В. В царстве Туркменбаши наступила «Оттепель» // http://www.kp.ru/daily/24204/408646/ просмотр от 26.11.2008.

177. Красников Н. Президенту Киргизии устроили госэкзамены в прямом эфире // http://saratov.kp.ru/dailv/24300/493969/ просмотр от 27.05.2009.

178. Рахат Алиев о своей новой книге и противостоянии с президентом Казахстана // http://www.svobodanews.ru/content/transcript/1741100.html -просмотр от 13.06.2009.

179. Портякова Н. «Другие времена,другие цены»,-Курманбек Бакиев, президент ' Киргизии // http://www.vedomosti.ru/newspaper/article/2009/07/28/207084 просмотрот 12.07.2009.

180. По версии журнала «Форбс» от 8 марта 2007 г. личное состояние Динары Кулибаевой оценивается в $2,1 млрд // http://dic.academic.ru/dic.nsf/bse/164353 -просмотр от 11.09.2009.

181. Рахат Алиев // http://www.lenta.ru/lib/!4170921/ просмотр от 13.09.2009.

182. Официальный сайт парламента Узбекистана // http://www.parliament.gov.uz/ru/history просмотр от 10.10.09.

183. Прогресс выборов в Казахстане замедлился из-за недостаточной прозрачности // http://www.osce.org/press rel/2004/pdf documents/09-4373-odihrl .pdf просмотр от

184. Гражданский процессуальный кодекс Республики Казахстан. 1999. 13 июля.i

185. Часть 1. Ст.289. п. 12. // http://www.medialaw.rU/exussrlaw/l/kz/gpk.htm просмотр от

186. Тимур Кулибаев. Другой взгляд // http://allfaces.ru/?p=221 просмотр от

187. Политическая ситуация в Кыргызстане в 1990-2004 гг. // http://ww.igpi.ru/info/people/kynev/1 128082583 .html. просмотр от 20.10.2010. 8. Диссертации и авторефераты.

188. Большаков А.Г. Этнические вооруженные конфликты в посткоммунистических государствах европейской периферии. Автореф. дис. док. полит, наук. Казань, 2009.

189. Борисов Н.А. Политическая трансформация политических систем ' Киргизии и Узбекистана: сравнительный анализ. Автореф. дис.канд. полит, наук.1. Москва, 2006.

190. Борисова Е.А. Роль института президентства во внешней политике. Автореф. дис.канд. полит, наук. Москва, 2004.1110.2009.1310.20091510.2009.