автореферат диссертации по социологии, специальность ВАК РФ 22.00.04
диссертация на тему: Институциональная трансформация российского общества

Полный текст автореферата диссертации по теме "Институциональная трансформация российского общества"

л

к

На правах рукописи

Ульяновский Михаил Павлович

ИНСТИТУЦИОНАЛЬНАЯ ТРАНСФОРМАЦИЯ

РОССИЙСКОГО ОБЩЕСТВА (АСПЕКТ СОЦИАЛЬНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ)

Специальность 22.00.04 - социальная структура; социальные институты и процессы

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата социологических наук

Краснодар 2006

Работа выполнена на кафедре философии и социологии Краснодарского университета МВД России.

Научный руководитель - кандидат социологических наук, доцент

Попов Михаил Юрьевич

Официальные оппоненты: доктор социологических наук, профессор

Касьянов Валерий Васильевич;

доктор социологических наук, доцент Петров Владимир Николаевич

Ведущая организация - Армавирский государственный педагогический университет.

Защита состоится 25 мая 2006 г. в 11 00 часов на заседании диссертационного совета КМ 203.017.01 по философским и социологическим наукам в Краснодарском университете МВД России (350005, г. Краснодар, ул. Ярославская, 128, зал заседаний диссертационного совета).

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Краснодарского университета МВД России.

Автореферат разослан 24 апреля 2006 г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат социологических наук, доцент

М.Ю. Попов

1&ГОС?

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. В последнее время внимание исследователей все чаще привлекает проблематика, связанная с поддержанием безопасности общества, что отражает специфику текущего периода' закончилась эйфория первого этапа реформ, и теоретики и практики преобразований все глубже осознают тот факт, что безоглядное, недостаточно обдуманное стремление к радикальным изменениям в институциональной структуре, культуре и миропонимании общества неизбежно несет с собой угрозу для самого его существования. Глубинная трансформация ставит социальный организм на грань выживания, создает для него пограничную ситуацию, и то, насколько успешно общество из нее выйдет, зависит от стратегической мудрости инициаторов реформ.

Еще относительно недавно доминантой социальных перемен в России было стремление к некритическому заимствованию западных институциональных форм и поспешному их внедрению в отечественную практику. Прошедшее десятилетие, однако, показало, что такой подход малоэффективен сами по себе институциональные формы требуют соответствующего социокультурного контекста, институциональной среды, которые бы позволили им функционировать с оптимальной эффективностью. В противном случае создается напряженность между характером и конфигурацией формальных институтов и реальным контекстом социальных практик, что является рискогенным фактором для общества, приводит к деформации его структур и способствует установлению патологического социального порядка.

Именно поэтому нам представляется актуальным обращение к данной теме исследования, в которой связаны в единое целое два ряда проблем пореформенного российского общества: проблемы обеспечения социальной безопасности и проблемы успешной институциональной трансформации. Характер, темпы и качество осуществления реформ самым прямым образом влияют на идущие в обществе процессы адаптации к изменившейся социальной реальности, формирование новой стратификационной структуры и специфику устанавливающегося порядка повседневных практик всех уровней, тем самым определяя степень безопасности функционирования общества. Необходимо также подчеркнуть, что более глубокое исследование сформулированной темы может и должно послужить ключом к решению фундаментальной проблемы современной России - речь идет о выработке единой стратегии развития, которая бы включала в себя как аспекты продуманного продолжения реформ, так и аспекты сохранения социальной идентичности, поддержания безопасности и укрепления стабильности, снижения уровня социального риска.

Актуальность данной темы определяется и необходимостью творческого развития и переосмысления применительно к леадиям-Еоссии- тех

Г РОС ИЛЦ..--И ■ .. СНК.'НчЛ': , С.-^егер.Чг: ОЭ 2'п) бкт

концептуальных схем и направлений, которые, будучи достоянием современной зарубежной социологической мысли, могут и должны плодотворно использоваться на российской почве Если начальный этап реформ осуществлялся на концептуальной основе монетаризма, экономического и политического либерализма, неоклассических представлений о всесилии рыночной экономики, то в настоящее время возрастает интерес к концепциям институционализма и неоинституционализма, увязывающим процветание и безопасность общества с внутриструктурными институциональными соответствиями и характером институциональной среды, а также к разработкам в области социальной рискологии.

Наконец, актуальность данной работы обусловлена необходимостью исследования институциональных факторов развития в современном российском обществе теневых форм социального взаимодействия, когда неформальные отношения и практики обретают устойчивые структуры и тяготеют к институционализации Последнее представляет серьезную угрозу безопасности общества и настоятельно требует внимания исследователей.

Степень научной разработанности темы исследования. Институциональная трансформация современного российского общества давно стала предметом оживленных научных дискуссий, которые ведутся в различных аспектах, касаясь основного направления и стратегии реформ, самой их необходимости, оценки и интерпретации их результатов и т. д. Общий анализ сегодняшних результатов и перспектив трансформации дается в исследованиях В. Данилова, Т. Заславской, В. Логинова, Локосова, М. Кодина, Л Кильдюшова, Ю. Левады, А. Мартынова, Г. Осадчей, Г Осипова, А Шадрина, В. Ядова и др. Необходимо отметить весомый вклад в изучение трансформационных процессов, сделанный представителями московской и новосибирской школ институционализма - С Барсуковой, О Бессоновой,- В. Радаевым, С Кирдиной, М. Шабановой. Феномен возникновения институциональных лакун как результат трансформационного процесса исследовался в работах В. Радаева, А. Малиновского. В. Радаевым введена в российский оборот и разработана концепция институциональной среды. Исследования А Мартынова посвящены разработке концепции институциональных полей применительно к российским реалиям В работах Н. Бирюкова, Я Майминас, В. Сергеева рассматриваются проблемы, связанные с институциональным генотипом и налагаемыми им ограничениями

Проблема асинхронизма институциональных преобразований и его последствий для функционирования социальных институтов анализировалась Т. Заславской, несоответствие институциональных конфигураций сосуществующих старых и новых институтов рассматривалось Ю Агафоновым В работах О Бессоновой, С Кирдиной анализируются возможности достижения оптимальной эффективности функционирования ин-

ституциональной системы российского общества на основе соблюдения принципа конгруэнтности новых институтов традиционной для России институциональной матрицы. Специфике институциональной организации российского общества посвящены работы Л Романенко.

Процесс деинституционализации социального порядка и институ-ционализации теневых отношений и практик плодотворно исследуется в работах Т Заславской, Р Капелюшникова, И Клямкина, Л Косалса, Л. Тимофеева, Р Рыбкиной, О. Яницкого. Причины и факторы распространения в российском пореформенном обществе неправовых социальных практик анализируются Т. Заславской, В Волковым, Р Капелюшни-ковым, В Лунеевым, Р Нуреевым, С. Пашиным.

Аспекты социальной рискогенности теневизации экономики и общественных отношений анализируются в работах А Бунина, С. Глазьева, С Глинкиной, С. Головина, Н. Грудановой, Б Дружинина, А Крылова, В Исправникова, В Лазовского, П. Ореховского, О. Осипенко, Б. Пин-скера, С. Степашина, А. Шулуса, С. Агеева, И Бестужева-Лады, А Блинова, А. Воеводина, П Волина, В. Головачева, 3 Корневой, О. Крышта-новской, С. Кузина, М Кулагина, Ю Кутахова, Т. Шанина, А. Шохина, А Вакурина, А Нестерова, П Пономарева, В Салтаганова и др Проблемы обеспечения социальной безопасности в условиях трансформирующегося российского общества исследуются А Агапоновым, О. Бессоновой, Н. Блиновым, О. Бурьяновым, Н. Ващекшгым, А Городецким, М. Дзлие-вым, В. Кузнецовым, Н. Моисеевым, В Райгородским, А. Сухаревым, А. Урсулом, Р. Яновским.

В работах С Шойгу, В. Владимирова, Ю. Воробьева, Н. Долгина, В Макеева, М. Щахраманьяна осуществляется комплексный анализ проблем поддержания безопасности современного российского общества в единстве научно-технических, социально-экономических и правовых ее составляющих.

Развитие институтов гражданского общества и социального самоуправления как фактор ограничения неправовых практик рассматривается А.Н Арининым, Г В Барабашевым. Ю А Веденеевым, 3 Т. Голенковой Д. Кола, В.П. Любиным, Л.С. Мамутом, С Л Серебряковым, В И Шмаковым, Д Штюдеманном.

Объектом данного диссертационного исследования является институциональная структура современного российского общества в динамике трансформационных и посттрансформационных процессов.

Предмет исследования составляют социальные риски институциональной трансформации и стратегические факторы поддержания социальной безопасности российского общества в условиях преобразований

Цель исследования заключается в анализе рисков инстигуцио-нальной трансформации и стратегических факторов поддержания соци-

альной безопасности в процессе институциональных преобразований современного российского общества

Для осуществления поставленной цели необходимо решение ряда промежуточных исследовательских задач:

выявить социальные риски, связанные с трансформационными изменениями институциональной структуры современного российского общества;

исследовать процесс кумуляции рисков пореформенной социальной средой;

показать социальную рискогенность роста сектора неформальной регуляции повседневных практик посттрансформационного российского общества;

проанализировать состояние правовых институтов пореформенного российского общества в аспекте генезиса рисков и угроз для социальной безопасности;

исследовать условия формирования институционального оптимума как основы поддержания социальной безопасности в ходе трансформации российского общества;

обосновать стратегическую роль развития институтов гражданского общества для обеспечения социальной безопасности трансформационных процессов в институциональной структуре.

Теоретико-методологическую основу исследования определяют, в первую очередь, поставленные задачи, в которые входит рассмотрение в рискологической парадигме характера и специфики реализации институциональной трансформации российского общества. Отсюда вытекает необходимость обращения в поисках методологических ориентиров одновременно к двум группам исследований.

Первая из них - это труды отечественных и зарубежных специалистов, работающих в области социальной рискологии и социологии безопасности. Методологические подходы к изучению социальной безопасности связаны с пониманием сущности социального риска и специфики рисков, возникающих в российском пространстве Выделение и анализ основных факторов социального риска, связанных с содержанием и характером осуществления институциональной трансформации, потребовали опоры на входящие в категорию «теорий общества риска» разработки крупных западных социологов Э. Гидденса, У Бека, 3. Баумана и др , а также на отечественные исследования, посвященные проблемам социального риска в кон тексте российского общества периода институциональных реформ (работы В. Зубкова, А. Мозговой, Г. Осадчей, О. Яницкого) Конституирование в границах постсоветской России «пространства риска» происходит в силу неспособности правящей элиты к осуществлению действенного контроля, а также из-за непомерного разрастания сектора нелегальных социальных практик вплоть до их институционализаиии В

этой связи важное методологическое значение для настоящего исследования имеют разработки по социологии безопасности В Кузнецова, Р Яновского, Н. Блинова и др

Во вторую группу входят исследования, посвященные проблемам институциональной трансформации вообще и российского общества в частности. В этом отношении теоретическую основу данной диссертации составляет неоинституциональный подход, представленный трудами Д Норта, Д Коуза и др , в частности концепция институциональной матрицы, а также выполненные в рамках неоинституциональной школы работы отечественных исследователей О Бессоновой, С. Кирдиной, В Ра-даева и др. Важную роль для данного диссертационного исследования сыграли идеи Т Заславской о значимости состояния социальных практик как критерия эффективности институциональной трансформации, а также концепция социетальных полей А. Мартынова

Эмпирическую базу исследования составляет вторичный анализ социологических исследований институциональной трансформации российского общества, проведенных сотрудниками Института социологии РАН, Института социально-политических исследований РАН, ФОН, ВЦИОМ.

Научная новизна исследования сформулирована в следующих положениях:

доказано, что характер и стратегия институциональной трансформации российского общества являются факторами генезиса социальных рисков;

показано, что в процессе институциональной трансформации российского общества сложился тип социальной среды, аккумулирующей риски и способствующей их расширенному воспроизводству;

выяснено, что деинституционализация формальных норм и инсти-туционализация неформальных «правил игры», объективно составляющие необходимую фазу трансформационного процесса, создают ситуацию повышенной неопределенности и выступают фактором социального риска,

установлено, что посттрансформационное состояние правовых институтов является рискогенным, поскольку не способствует преодолению неправовых практик и не гарантирует правовой защищенности населения, обосновано, что обеспечение социальной безопасности институциональной трансформации возможно на основе достижения оптимального для российского общества сочетания конфигураций институтов;

показано, что формирование институтов гражданского самоуправления может стать ограничителем распространения теневых социальных практик.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Стратегия и характер реализации трансформационных процессов в институциональной системе российского общества стали факторами ге-

незиса социальных рисков, что обусловлено как отсутствием учета в ходе реформ российской специфики социокультурных параметров институциональной матрицы, так и пролонгированным, непоследовательным, деформированным осуществлением преобразований. Ключевым рискоген-ным фактором трансформации стал «силовой», «шоковый», насильственный для общества характер институциональной рецепции; основной риск трансформации заключается в приобретении социальным воспроизводством деструктивной направленности, препятствующей адекватному функционированию институтов

2 Влияние институциональной трансформации российского общества на его социальную среду проявилось в сегментизации последней, в развитии аномии на уровне трансформирующейся социетальной макросреды при сохранении немодернизируемых анклавов в микросреде повседневных практик и тем самым в разрушении единства социальной ткани Деинституционализация старых норм и институционализация иллегальных правил игры в неформальный социальный порядок приводят к формированию специфического типа социальной среды с высокой степенью неопределенности и риска, способной к аккумуляции и расширенному воспроизводству рисков при отсутствии эффективных институциональных механизмов обеспечения социальной безопасности.

3. В результате трансформационной деинституционализации в архитектонике пореформенного социального пространства возникли институциональные вакуумы, произошло сужение сферы гласного формального регулирования социальных практик и соответствующее расширение области действия иллегальных, неформальных регуляторов, что стимулировало значительное ограничение возможностей социального контроля и защиты обществом своих интересов.

4. Асинхронное!ь преобразований, сведение правовой реформы к формальному заимствованию малоэффективных в условиях России институциональных моделей, слабость структур гражданского общества, нигилистические деформации правовой культуры и правосознания населения, негативный социокультурный фон, связанный с отсутствием традиций эффективного правового регулирования социальных практик и правовой защиты личности, высокий уровень коррупции в правоохранительных органах способствовали формированию внутренне противоречивой, институционально несовершенной и функционально несостоятельной правовой системы, не обеспечивающей поддержания социальной безопасности и, в принципе, рискогенной.

5. Условием обеспечения социальной безопасности осуществляемых институциональных преобразований является корректировка их стратегии в направлении конгруэнтности системообразующих институтов основным параметрам традиционной для российского общества институциональной матрицы Минимизация трансформационных рисков может

быть достигнута в ходе продолжения и углубления преобразований, сочетающих общую либерально-демократическую направленность с ориентацией на достижение эффективной комплементарности рыночных и ком-мунитарных структур, что может облегчить адаптацию населения к новым реалиям, оптимизировать формы участия государства в защите социальных приоритетов, снизить уровень социальной напряженности и, в целом, способствовать преодолению лага между характером формальных институциональных структур и реальных социальных практик.

6. Ограничение объема неправовых социальных практик и начало свертывания установившегося неформального социального порядка, составляющего угрозу для безопасности общества, требует в качестве необходимого фактора расширения гражданского самоуправления в институциональных формах, соответствующих российским социокультурным особенностям, установления реального сотрудничества между гражданским обществом и государством, создания механизмов эффективного социального контроля «снизу» и обеспечения реальной гласности.

Научно-практическая значимость диссертации обусловлена острой актуальностью проблем обеспечения социальной безопасности институциональной трансформации российского общества, необходимостью более глубокого осмысления социальной цены реформ и выработки практических путей их корректировки с целью ограничения трансформационных рисков. Результаты, полученные в ходе исследования, мо1ут бьпь использованы в управленческой практике различных уровней, а также при чтении общих и специальных курсов по социологии, социологии права.

Апробация работы. Результаты диссертационного исследования докладывались и обсуждались на всероссийских и региональных научных конференциях. По теме диссертации опубликованы 3 научные статьи,

2 учебных пособия общим объемом 2,8 п. л. Диссертация обсуждалась и рекомендована к защите на кафедре философии и социологии Краснодарского университета МВД России.

Структура диссертации определяем логикой последовательного решения основных задач исследования и включает в себя: введение,

3 главы, каждая из которых содержит по 2 параграфа, заключение и список литературы из 176 наименований. Текст работы занимает 151 страницу

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы диссертации, раскрывается степень ее разработанности в научной литературе, определяются объект, предмет, цели и задачи исследования, формулируются новизна и положения, выносимые на защиту.

В главе 1 «Угрозы и риски институциональной трансформации в российском социальном пространстве» рассматриваююя рискоген-ные аспекты институциональных преобразований современного российского общества. Как установлено П Штомпкой, радикальная трансформация всех институциональных структур общества неизбежно становится причиной посттрансформационной травмы и шока. Это происходит потому, что изменения в системе институтов влекут за собой перестройку всей социальной среды, диффузное распространение в ней деструктивных процессов, разлад и аномию в обществе Таким образом, анализ риско-генного влияния институциональной трансформации распадается на два подраздела- задача первого - исследование в контексте проблем социальной безопасности и риска изменений в собственно институциональной структуре, задача второго - изучение средовых последствий трансформационных процессов.

В параграфе 1.1 «Рискогенные изменения в институциональной системе общества» анализируются риски, связанные с трансформацией институтов Наиболее пригодной методологической основой для исследования проблем системной институциональной трансформации автор считает неоинституционализм Согласно теории институциональных матриц, разработанной Д Нортом, социальные институты - это правила, механизмы, обеспечивающие их выполнение, и нормы поведения, которые структурируют повторяющиеся взаимодействия между людьми1. Теория институциональных матриц базируется на понимании базовых институтов общества как глубоко укорененных, исторически устойчивых и воспроизводящихся конфигураций социальных отношений, обладающих инвариантностью в определенном типе обществ.

Интересные идеи, касающиеся антропосоциальных механизмов связи проблемы обеспечения безопасности и нейтрализации имеющихся в обществе рисков с институциональной структурой, содержатся в трудах немецкого социального философа Арнольда Гелена2 Согласно Гелену, социальные институты представляют собой стабильные стереотипные нормативные клише социального поведения, позволяющие снизить социальные риски путем упорядочения жизнедеятельности человека в обществе и в этой функции заменяющие утраченные инстинкты В таком случае адекватная институциональная структура общества должна действовать в аспекте обеспечения безопасности социальной жизни почти так же безукоризненно, как инстинкт. Необходимо, анализируя подходы к решению проблем социальной безопасности институциональных трансформаций, остановиться и на теориях, входящих в комплекс социальной рискологии.

' Норт Д Институты и экономический рост историческое введение // Тезис М 1993 Г 1 Вып 2 С 73

" См Руткевич А М Теория институтов А Гелена // Сониопогическое обозрение 2001 Т 1 № 2

Согласно концепции «культурной травмы/> П. Штомпки, риск и угрозу несут в себе уже сами социальные изменения, независимо от их содержания, поскольку любое глубокое изменение в социальной жизни влечет за собой ломку системы ценностей, переосмысление и переоценку социальных норм. А последняя выступает непосредственной причиной травмы общественного сознания, проявляющейся, в частности, в дестабилизации жизни общества3.

Социальная безопасность общества, претерпевающего институциональную трансформацию, по мнению автора, определяется эффективностью и позитивной направленностью преобразований. Эффективность же, согласно неоинституционализму, выражается прежде всего в критерии трансакционных издержек. Как указывает А. Мартынов, эффективность трансформации определяется снижением совокупных прямых и косвенных общественных издержек, связанных с функционированием заменяемых (реформируемых) институтов в рамках определенных внутрисоцие-тальных порядков. Вместе с тем на практике результаты институциональных преобразований во многих случаях далеко не удовлетворяют этому критерию. По мнению Т. Заславской, подходов и критериев в оценке эффективности институциональной трансформации может быть два. оценивать можно как типообразующие характеристики самой институциональной системы, так и уровень и качество выполнения присущих ей функций. Автор в диссертации использует оба эти подхода. Оценивая изменения за пореформенные годы базовых параметров институциональной системы российского общества и то, как эти изменения отразились на состоянии социальной безопасности, автор признает радикальность смены институциональных форм в направлении демократизации политической жизни и либерализации экономики. В то же время анализ функциональных характеристик новых институтов демонстрирует наличие существенных деформаций. В частности, социальная безопасность общества зависит от качества выполнения институтами адаптивной функции. Результатами институциональной трансформации в России стала «шоковая» либерализация цен, приведшая к обвальной дезадаптации населения, росту социальной напряженности, расслоению и дезинтеграции общества, неправомерному перераспределению общественного богатства в пользу кланово-олигархических групп.

Институциональная трансформация в российском пространстве не обеспечила и нормального выполнения институциональной системой стабилизирующей функции. Как подчеркивает Т. Заславская, стабилизирующая (воспроизводственная) функция институтов выражается в установлении и реализации правил игры, действуя по которым акторы могуг обеспечить устойчивое и сбалансированное развитие общества. Домини-

3 Штомпка П Культурная травма к посткочмунистическом обществе (статья вторая)//Социологические исследования 2001 №2 С 3-12

рование неформальных правил игры, ориентирующих на иллегальные практики и приоритет частноэгоистических интересов, отсутствие санкций за нарушение формальных норм, как показывает автор, не способствуют социальной стабильности Интегративная функция институциональной системы также нарушена, общество дезинтегрировано и не пришло к консенсусу относительно базовых ценностей и идеалов, на которых могло бы формироваться новое поколение

Анализируя возможности обеспечения безопасности общества в контексте институциональной трансформации, автор приходит к выводу, что Россия оказалась поставленной на грань катастрофы не в силу неверных действий реформаторов, а в силу наличия глубинных институциональных и социокультурных препятствий, мешающих гладкой реализации сценария модернизации и рыночных реформ. В то же время непоследовательность на пути модернизации институциональной системы сама по себе порождает риск для общества Так, О. Яницкий, пытаясь применить рискологические подходы к сегодняшнему состоянию российского общества, утверждает, что последнее нужно рассматривать как «пространство риска»4 и именно незавершенность процесса трансформации определяет его деструктивный характер. Существенным фактором социального риска становится противоречие между заимствованными извне институтами рыночной экономики и сохраняющимися институциональными рудиментами прежней системы, что влечет за собой макроструктурные деформации экономики. Большое негативное значение имеет отсутствие эффективных структур гражданского общества, которое является обязательным институциональным условием эффективности либерально-демократических реформ. Как показывает автор, рыночная экономика пореформенной России носит не столько конкурентный, сколько монополистический характер, поскольку институционально не обеспечена его открытость для правового контроля. Следовательно, так организованные рыночные отношения не могут адекватно выполнять функции свободного регулирования и развития экономики. В политической системе господствует принцип имитации демократических отношений, но фактически все чаще власти обращаются к использованию административного ресурса в управлении, что ограничивает гражданскую инициативу и способствует актуализации политических стереотипов прошлого

В параграфе 1.2 «Кумуляция рисков социальной средой» исследуются посттрансформационные процессы в социальной среде и их роль в накоплении социальных рисков.

Автор подчеркивает, что специфика социальной среды определяется, в целом, состоянием институциональной системы, характером властных отношений и нормативных регуляторов, конфигурацией повседнев-

4 Яницкий О Н Россия как общество риска методология анализа и контуры концепции // Общественные науки и современность 2004 № 2

ных практик, механизмами разрешения конфликтов и регулирования насилия Социальная среда современного российского общества наряду с институтами вовлечена в трансформационный процесс Стремительно модернизируемое общество неизбежно находится в нестабильном, разба-лансированном состоянии Такое состояние общества реально выступает как неожиданное, резкое, быстрое изменение социальной среды Результатом такого изменения, по мнению автора, становится разрыв прежних социальных связей и норм В процессе повседневного принятия решений, саморегулирования поведения человек попадает в состояние неопределенности более высокого порядка. Аномия, возникающая в результате ускоренной модернизации, проявляется в утрате роли и влияния системообразующих процессов, обеспечивающих социальную интеграцию. Институциональная трансформация означает резкое изменение социетальной макросреды, но при этом микросреда рутинных социальных практик вокруг индивида, будучи более инертной, сопротивляется изменениям. Поэтому формируется особое качество модернизационных процессов. Так, Л. Вызов утверждает, что в современной России сложился своеобразный тип модернизации, происходящей за счет разрушения социальной ткани. Инертность микросреды, обусловленная ценностно-культурной спецификой российского общества, не дает возможности равномерных модернизирующих изменений Более того, чем интенсивнее проходит «точечная модернизация», тем сильнее разрушаются общая социальная структура, национальная идентичность и горизонтальные связи. Такое разрушение горизонтальных связей выступает препятствием для формирования гражданского общества Автору представляется, что не модернизирующие социальные изменения как таковые, а их неконтролируемое ускорение, вызываемое неравномерностью развития, неспособностью правящей элиты и общества овладеть темпом перемен, таят в себе риск дестабилизации и распада общественного порядка Затронутые аномией структуры становятся источником дестабилизации, дезинтеграции общества, и, как показывает О. Яницкий6, это связано с выделением гигантских масс энергии распада По мнению Т Заславской7, социальная деструкция вообще является закономерностью трансформации большинства посткоммунистических обществ, по крайней мере на первых этапах. Она находит проявление в свертывании высокотехнологических производств, кризисе сферы науки и образования, депрофессионализации ценных кадров, снижении

5 Вызов Л Социокультурная трансформация российского общества и перспективы формирования неоконсервативной субъектности // Базовые ценности россиян социальные установки Жизненные стратегии Символы Мифы/Озв ред А В Рябов, Е III Курбангалеева М , 2003

6 Яницкий О Н Социология риска ключевые идеи // www souologica ru

1 Заспавская ТИ Современное российское общество Социальный механизм трансформации М,2004 С 92

качества жизни и ухудшении условий индивидуального развития, культурной демодернизации и реставрации традиционного образа жизни ряда социальных групп, широком распространении неправового поведения и преступности, росте имморализма. Доминирование деструктивного начала в посттрансформационных процессах, как это происходит в российском обществе, приводит к невозможности сдерживать, контролировать и нейтрализовывать накопление рисков. Социальная среда пронизывается рисками, кумулирует их в себе и сама становится их источником. Риск превратился в норму социального поведения; роль формальных норм и правил социального взаимодействия, сокращающих уровень риска и ограничивающих его сферу, резко снизилась за счет развития неформальной регламентации По мнению автора, й настоящее время в России риск превратился в доминанту, определяющую качественные характеристики формирующейся социальной среды. В ней господствует право сильного, отсутствуют какие-либо гарантии для социально незащищенных категорий граждан. Социальный риск стал неотъемлемой чертой повседневности.

Глава 2 «Посттрансформационный кризис нормативной регуляции как угроза социальной безопасности» посвящена анализу следствий трансформации институциональной системы в нормативно-регулятивной сфере. Согласно неоинституционализму, социальные институты можно рассматривать как устойчивые комплексы норм и правил игры, регулирующих социальные практики и поведение акторов в их постоянно воспроизводящихся взаимодействиях. Трансформации в институциональной системе связаны с радикальной перестройкой таких норм и правил и в каком-то смысле представляют собой глубинный сбой в функционировании регулятивных механизмов общества.

Параграф 2.1 «Неформальный характер регулирования повседневных. социальных практик и формирование теневого сектора об-шества» посвящен постгрансформационному кризису формального регулирования и связанным с ним угрозам социальной безопасности. Уровень безопасности общества тесно связан с качеством осуществления социально-правового контроля, нормативной регламентации взаимодействий субъектов разных уровней в плане соблюдения установленных и соответствующих интересам общества в целом правил игры. Авгор подчеркивает, что качество нормативной регуляции приобретает особое значение в условиях переходного периода, когда осуществление глубоких институциональных трансформаций означает наступление качественного перелома в нормативной жизни общества. В такие периоды стремительное зарождение и развитие новых форм социальных взаимодействий с необходимостью выражается в доминировании неформальных норм, возникающих в процессе адаптации населения к меняющимся реалиям Изменение формальных норм и средств социально-правового контроля и соответствующие изменения в неформальных правилах игры осуществляются

обычно несинхронно При этом гармоничность и синхронность обоих видов изменений является гарантией и условием успешной реализации трансформации институтов, в то время как рассогласованность динамики таких изменений сказывается на качестве институциональных преобразований. Так, согласно исследованиям В Радаева8, специфическую особенность социального пространства пореформенной России составляет де-формализация формальных правил и доминирование в социальной практике неформальных норм, что ведет к образованию институциональных лакун. Под деформализацией правил понимается такой характер трансформирования институтов, в ходе которого происходят постепенная замена и вытеснение формальных правил неформальными По сути дела, это означает постепенное размывание формального социального контроля и организацию социального пространства на основе доминирования неформальных практик. В этой ситуации установленные формальные правила известны авторам, однако в своих действиях последние в различной мере пренебрегают содержанием этих правил При этом формальные правила встраиваются в более сложную систему ограничений, значительная часть которых имеет неформальный характер. Эти процессы повышают уровень неопределенности институциональной среды, способствуя расширению зоны риска, сектора отношений, не регламентируемых правом, размыванию ориентиров социальных практик и связанных с ними ожиданий. Так, расширение и укрепление теневой экономики привело, как отмечает Л. Косалс, к «размытости» социальных норм: люди перестали различать, что можно, а что нельзя в хозяйственной жизни, каковы критерии оценки того или иного хозяйственного действия Автор подчеркивает, что эффективность формальных нормативных предписаний составляет прямое условие нормального функционирования общества. Институциональный комплекс общества должен с необходимостью включать в себя эффективные формальные нормы, которые бы выступали основанием социальной регуляции. Господство формального права как базового регулятора социальных отношений - признак высокой степени развития институциональной среды Это развитие проявляется в том, что формальные нормы выступают как всеобщие правила игры, обязательные к исполнению, нарушение которых обязательно влечет за собой негативные санкции Хаотическая композиция интересов на фоне кризиса формальных регуляторов повседневных практик означает деинституционализацию общества, утрату им способности снижать уровень неопределенности посредством эффективного функционирования институтов. Как пишет Р Капелюшни-ков, «социальные системы, переживающие глубокую трансформацию, являются деинституционализированными как бы по определению их прежний институциональный каркас уже сломан, а новый еще не выстроен,

8 Радаев В Деформализация правил игры и уход от налогов н российской хозяйственной деятельности//Вопросы экономики 2001 №6 С 60-79

ибо это всегда нелегкий и затяжной процесс с негарантированными результатами В первом приближении общества переходного типа можно было бы охарактеризовать как общества с отключенными или разрушенными формальными регуляторами»9 Рискогенность такого состояния общества очевидна, и, как полагает автор, поддержание социальной безопасности требует укрепления формальной регуляции взаимодействий акторов.

В параграфе 2.2 «Правовые институты в контексте посттрансформационного кризиса» исследуются рискогенные аспекты кризиса правовых институтов и распространения неправовых социальных практик.

Автор подчеркивает, что эффективная правовая регуляция общественных отношений и повседневных социальных практик является необходимым условием обеспечения социальной безопасности. Однако результатом институциональной трансформации стали дефицит правовых установлений, возникновение правовых лакун, актуализация традиционного для России правового нигилизма, что повлекло за собой не рост позитивной свободы действий акторов всех уровней, а, напротив, расширение произвола и беззакония во всех сферах социальной жизни Множественные проявления деформации в функционировании правовых институтов сопряжены с беспрецедентным доминированием в обществе неправовых социальных практик. Их массовое распространение и закрепление в качестве фактически социально не осуждаемых образцов наиболее эффективных действий ведет к уже начавшемуся процессу стихийной ин-ституционализации, что означает угрозу для самого существования легального социального порядка, риск криминального перерождения основных институтов общества.

Это, как показывает автор, несовместимо с состоянием социальной безопасности. Возникающие функциональные деформации трансформирующихся социальных институтов в современном российском обществе уже сами по себе становятся источниками неправовых практик. В результате все общество превращается в пространство неправовых взаимодействий. Важнейшими факторами институциональных дисфункций являются: значительное отставание реформирования правовых институтов по отношению к другим базовым институтам общества; связанное с радикальной перестройкой общества ослабление вертикального контроля со стороны государственных органов за соблюдением правовых норм; слабость горизонтального контроля за правильностью исполнения правовых норм, воплощенных в новых ролевых ожиданиях, в связи с неактуальностью и нелегитимностью провозглашенных в ходе реформ прав; противоречивость и неустойчивость ролевых ожиданий из-за того, что в условиях карди-

9 Капаюшников Р Где начало того конца9 (к вопросу об окончании переходного периода в России)//Вопросы экономики 2001 №1 С 141

нальных общественных перемен в институционально-правовых предпочтениях значительных групп соседствуют не всегда совместимые элементы. Распространение неправовых социальных практик, подчеркивает автор, в свою очередь стимулирует дальнейшие институциональные деформации Характеристикой современного российского социального пространства стали не находящее открытого общественного осуждения массовое нарушение прав рядовых граждан, отсутствие организации ощутимого социального протеста со стороны как самих пострадавших от нарушений, так и широких слоев общества, пассивность масс и отсутствие солидарности в защите прав. В то же время сами рядовые микроакторы широко практикуют на своем уровне неправовые формы взаимодействий в порядке адаптации к изменчивым и неопределенным условиям существования в трансформирующемся пространстве, значительная доля их заинтересована в сохранении неформального социального порядка

Автор подчеркивает, что успешная реформа правовых институтов неразрывно связана с кристаллизацией адекватного типа правовой культуры, легитимизацией в общественном сознании роли закона именно в качестве организующего принципа социальной жизни, а не орудия политического господства. Направленность реформы связана с перспективой построения правового государства, где регулятивные функции права распространялись бы на все сферы жизни общества, на межличностные, межинституциональные и личностно-институциональные отношения Однако результаты анализа реализации правовой реформы в России обнаруживают наличие определенных противоречий. По мнению автора, правовая система пореформенной России содержит латентные источники конфликта Проблема состоит в том, что здесь, как показано в диссертации, кроются внутренние противоречия, дестабилизирующие социально-правовое пространство и ведущие к развитию отчуждения и конфликта между институтами права и широкими массами населения Негативную роль в процессе трансформации институтов правовой системы российского общества сыграли также унаследованные от прошлого черты' корпоративная закрытость правовых институтов, использование административного ресурса для давления на судебные и правоохранительные органы, отсутствие у населения устойчивой традиции правового регулирования межличностных и институциональных споров. Таким образом, подчеркивает автор, реформа институтов права требует эволюционных сроков преобразования общественного сознания и массовой психологии россиян Сложившееся положение в правовой системе является фактором риска и угрозой для социальной безопасности.

Глава 3 «Поддержание социальной безопасности: стратегия корректировки институциональных преобразований» посвящена анализу возможностей поддержания социальной безопасности в период институциональной трансформации. Как показано в предыдущих главах,

процесс институциональной трансформации сам по себе обладает высоким рискогенным потенциалом, поскольку связан с деструкцией старых социальных связей, нормативной структуры и социального порядка, повышением уровня неопределенности в обществе. Существует значительный риск того, что новые институциональные структуры могут не «прижиться», оказаться функционально неэффективными С другой стороны, риск связан и с остановкой реформ, с их непоследовательностью, которая может повлечь за собой демодернизацию общества Автору представляется, что поддержание социальной безопасности институциональных преобразований требует определенной стратегии, направленной на их корректировку, на достижение институционального оптимума, т. е. такой конфигурации институциональной структуры, которая бы оказалась наиболее эффективной с точки зрения контроля над социальными рисками трансформации. Кроме того, социальная безопасность трансформаций тем выше, чем более развиты в обществе элементы гражданского самоуправления.

В параграфе 3.1 «Проблема нахождения институционального оптимума для безопасного функционирования общества» исследуются условия обеспечения социальной безопасности институциональных преобразований в российском пространстве Социальная безопасность определяется как интегральное понятие, относящееся к состоянию всей совокупности юсударственных, экономических и общественных институтов Эту совокупность, согласно институционализму, можно охарактеризовать как единство полей, формирующихся на базе определенных естествен-ноисторических предпосылок Автор солидарен с О. Бессоновой и С Кир-диной в том, что специфика институциональной матрицы, сложившейся естественноисторически, определяет эффективность или неэффективность функционирования заимствованных институциональных форм Как пишет Л Романенко10, в институциональном строении обществ Запада и российского существует глубокое структурное различие. Если стабильность экономического и социального порядка западных обществ обеспечивается в первую очередь гражданскими структурами, доминированием горизонтальных социальных взаимосвязей, то конфигурация российского общества может быть скорее названа пирамидальной, поскольку основана на вертикальных взаимосвязях. Стабильность и социальная безопасность в российском пространстве поддерживаются в первую очередь усилиями властных структур - государства, бизнес-элиты, политической элиты, даже криминальных авторитетов. Институциональная матрица, сформировавшаяся на этносоциокультурной почве России, по своему типу характеризуется стабильным сочетанием общественной собственности и ценфа-

10 Романенко Ч А/ Социальные технологии разрешения конфликтов гражданского общества экшстешшальные альтернативы современной России на пороге третьего тысячелетия М, 1998 С 37-55

лизованного политического управления, а гакже господством идеологии коллективизма с ценностной иерархией, согласно которой общее благо неизмеримо выше личности и ее интересов

Смысловым центром реформ девяностых годов была в конечном счете попытка инициирования «сверху» трансформации системы институтов российского общества Ликвидация механизмов административного управления хозяйствованием и прекращение государственного регулирования социально-экономических процессов вели к свободному рыночному регулированию через институт прибыли со всеми сопутствующими рисками для социальной сферы. Системный кризис, развившийся в результате зашедшей в тупик трансформации общества, составляв! главную угрозу социальной безопасности. С другой стороны, социальная безопасность несовместима с актуальной угрозой демодернизации общества, феодализации общественных связей. Снижение рисков демодернизации, оздоровление общества и экономики, подчеркивает автор, представляют собой главную стратегическую задачу нынешнего периода, без решения которой социальную безопасность обеспечить невозможно. Отсюда вытекает необходимость корректировки общей парадигмы институциональной трансформации, базирующейся на идее о самопроизвольном формировании эффективной системы институтов под влиянием «невидимой руки рынка». Такие представления и основанные на них стратегии преобразования, накладываясь на сложившуюся ситуацию, могут способствовать дальнейшему развитию процесса социально-экономической дестабилизации, бездумному растрачиванию национальною богатства, снижению жизненного уровня масс населения, социальному расслоению, нарастанию социального противостояния. Адекватное решение проблемы обеспечения социальной безопасности, на наш взгляд, возможно на пути скорректированного продолжения реформ, на основе целенаправленной трансформации институциональной системы Целью трансформации должно стать построение социально ориентированной, основанной на правовых правилах щры рыночной экономики в формах, оптимально соответствующих социокультурным и культурно-хозяйственным особенностям России, менталитету россиян, вписывающихся в традиционную для них систему ценностей Автор подчеркивает, что достижение социальной безопасности и стабильности общества невозможно без существенно!о углубления институциональных реформ, без перехода их на новый этап, который заключается в эволюционном развщии институтов рыночного общества, заполнении институционального вакуума и постепенном преодолении тенденций административно-командного управления при повышении роли государства и росте внимания к социальным проблемам Этот новый этап реформирования состоит в продолжении модернизации институциональных форм с учетом коммунитарной специфики российской институциональной системы, в ограничении прямых институцио-

напьных рецепций и расширении использования норм и правил, в конечном счете соответствующих природе изначальной институциональной матрицы.

В параграфе 3.2 «Развитие институтов гражданского общества как условие сокращения объема теневых практик» анализируются возможности выхода из ситуации пореформенного институционального кризиса. Автор полагает, что главной предпосылкой преодоления роста теневого сектора в российском социальном пространстве является развитие гражданского общества с соответствующим ему уровнем инициативности и сознательности индивидуальных акторов. Под гражданским обществом с точки зрения социологии понимается целостная совокупность неполитических, духовных и экономических отношений в обществе; сфера жизнедеятельности людей, характеризующаяся спонтанной самореализацией прав и свобод индивидов, гарантируемых законом. Несмотря на то, что формирование гражданского общества в России рассматривается как одна из основных заявленных целей реформ, этот процесс идет крайне медленно и затрудненно. По мнению автора, эти трудности сопряжены с необходимостью коренной ломки традиционного, архетипического в своих основах правопонимания и более того - самих этнокультурных оснований системы ценностей, связанных с типом институциональной матрицы. Именно поэтому традиционалистски ориентированные отечественные мыслители отрицают саму возможность подобной ломки. Так, согласно А. Дутину, «гражданского общества как явления у нас не существует, и более того, не может существовать по историческим причинам... Гражданского общества в России не может быть даже в теории, поскольку гражданское общество - это социально-политический продукт развития западноевропейской романо-германской цивилизации, двигавшейся по совершенно иной логике Попытки превратить авторитарным образом социальную организацию россиян в гражданское общество (или его прообразы), что на практике было тождественно его радикальной вестерниза-ции, всякий раз приводило к катастрофическим, апокалиптическим последствиям, к расколу, жестокой диктатуре, отчуждению правящих элит от широких масс»" Автор считает эту точку зрения слишком категорической, хотя социокультурная трансформация подобного масштаба связана с большими сложностями. Альтернативы развитию гражданского общества в России нет Поскольку институциональные модели, заимствованные у Запада, исторически сложились в контексте развитого гражданского общества, они могут эффективно функционировать только при условии формирования последнего. Низкий уровень правопонимания и правовой культуры россиян, связанный с неразвитостью гражданского общества, влечет за собой пассивное отношение к фактам попрания прав и свобод.

" Из интервью лидера ОПОД «Евразия» философа А Дугина «Русскому журналу» (пга п1)

Отсюда проистекает отсутствие социальной реакции на неправовые практики как микро-, так и макроакторов.

Становление социального пространства, принципом организации которого было бы противодействие неправовым практикам, невозможно без роста гражданской и правовой активности, уровня культуры, нравственности и правового мышления. Следовательно, до тех пор, пока правовая культура российских граждан не обретет необходимого уровня, пока идея прав и свобод человека не превратится в нравственную потребность, в идею, способную объединить общество вокруг задачи правового, политического, социального, экономического и культурного созидания, не могут быть реализованы на практике процедуры и институты обеспечения прав и свобод человека'2 Автор видит причину безуспешности попыток стимулировать развитие гражданского общества «сверху» в том, что они не подкрепляются инициативой населения. Того же мнения придерживается ряд исследователей. Так, согласно утверждению В. Лапаевой'3, процессы структурирования формирующегося в России гражданского общества приобрели уродливый феодально-корпоративный характер. Поэтому вместо гражданского общества как области обособленных от власти частных интересов и правового государства как представителя общего начала и выразителя общей воли мы имеем доминирование в социально-политической сфере сросшихся с властью олигархических кланов. Как утверждает С.С Алексеев, главной причиной неудачи реформ стала «недооценка права. Права как решающего средства и важнейшего элемента формирующегося гражданского общества»14. B.C. Нерсесянц15 характеризует российское посттоталитарное состояние общества как неофеодализм, в котором произошло соединение власти и собственности, аппарат власти превратился в коллективного собственника (суперсобственника), а доступ к власти стал всецело определяться имущественным положением.

Автор подчеркивает, что формирование гражданскою общества и его институтов представляет собой неотъемлемую часть социального и исторического прогресса. Учитывая исторически сложившиеся этносо-циокультурные особенности ментальное™ россиян, можно полагать, что гражданское общество в России будет жизнеспособным только тогда, когда будут на практике реализованы соответствующие параметры правовой культуры и массового правосознания Институты гражданского общества, их реальный удельный вес в структуре социального пространства

12 См Аринин А Н Права и свободы человека и эффективное развитие России // Общественные науки и современность 2002 № 1 С 69-70

13 Лапаева В Про 1етарии умственного труда, соединяйтесь1 // Независимая газета 2001 1 февр С 3

14 Алексеев С С Восхождение к праву Поиски и решения М,2001 С 690

15 Нерсесянц В С Гражданская концепция общественно!о договора об основах постсоциалистического сIроя//Социологические исследования 2001 №2 С 31-32

выступают главным препятствием на пути распространения неправовых форм социальных пракл ик

В заключении подводятся общие итоги исследования, формулируются основные выводы

Основное содержание диссертации отражено в следующих публикациях автора:

1. Ульяновский М.П. Правовые институты в контексте посттрансформационного кризиса // Теория и практика общественного развития Краснодар: ООО «Издательский дом "ХОРС"», 2005. № 2. (0,6 п. л.).

2. Ульяновский М.П Институциональная трансформация российского общества: аспект социальной безопасности (концептуальный анализ) // Труды молодых ученых: Сб. материалов. Краснодар' Краснодарская академия МВД России, 2005. (0,2 п. л.).

3. Ульяновский МП. Угрозы и риски институциональной трансформации в российском социальном пространстве. Краснодар: ООО «Издательский дом "ХОРС"», 2005. (1,7 п. л.).

4. Ульяновский М П. Кумуляция рисков социальной средой // Теория и практика общественного развития. Краснодар- ООО «Издательский дом "ХОРС"», 2006. № 2. (0,6 п. л.).

Подписано в печать 18.04.2006. Бумага типографская № 1

Формат 60x84 l/jg. Печ. л. 1,0 Гарнитура «Тайме». Печать RISO. Тираж 100 экз. Заказ 26

Отпечатано в типографии редакционно-издательского отдела Краснодарского университета МВД России 350005, Краснодар, ул. Ярославская, 128

АеОбА-/о/еР

№ 1 01оо

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата социологических наук Ульяновский, Михаил Павлович

Введение.

ГЛАВА 1. УГРОЗЫ И РИСКИ ИНСТИТУЦИОНАЛЬНОЙ ТРАНСФОРМАЦИИ В РОССИЙСКОМ

СОЦИАЛЬНОМ ПРОСТРАНСТВЕ.

1.1. Рискогенные изменения в институциональной системе общества.

1.2. Кумуляция рисков социальной средой.

Ф ГЛАВА 2. ПОСТТРАНСФОРМАЦИОННЫЙ КРИЗИС НОРМАТИВНОЙ

РЕГУЛЯЦИИ КАК УГРОЗА СОЦИАЛЬНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ.

2.1. Неформальный характер регулирования повседневных социальных практик и формирование теневого сектора общества.

• 2.2. Правовые институты в контексте посттрансформационного кризиса.

ГЛАВА 3. ПОДДЕРЖАНИЕ СОЦИАЛЬНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ: СТРАТЕГИЯ КОРРЕКТИРОВКИ ИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫХ

ПРЕОБРАЗОВАНИЙ.

3.1. Проблема нахождения институционального оптимума для безопасного функционирования общества.

3.2. Развитие институтов гражданского общества как условие сокращения объема теневых практик.

Введение диссертации2006 год, автореферат по социологии, Ульяновский, Михаил Павлович

Актуальность темы исследования. В последнее время внимание исследователей все чаще привлекает проблематика, связанная с поддержанием безопасности общества. В этом отражается специфика текущего периода: закончилась эйфория первого этапа реформ, и теоретики и практики преобразований все глубже осознают тот факт, что безоглядное, недостаточно отрефлексированное стремление к радикальным изменениям в институциональной структуре, культуре и миропонимании общества неизбежно несет с собой угрозу для самого его существования. Глубинная трансформация ставит социальный организм на грань выживания, создает для него пограничную ситуацию, и то, насколько успешно общество из нее выйдет, зависит от стратегической мудрости инициаторов реформ.

Еще относительно недавно доминантой социальных перемен в России было стремление к некритическому заимствованию западных институциональных форм и поспешному их внедрению в отечественную практику. Прошедшее десятилетие, однако, показало, что такой подход малоэффективен: сами по себе институциональные формы требуют соответствующего социокультурного контекста, институциональной среды, которые бы позволили им функционировать с оптимальной эффективностью. В противном случае создается напряженность между характером и конфигурацией формальных институтов и реальным контекстом социальных практик, что является рискогенным фактором для общества, приводит к деформации его структур и способствует установлению патологического социального порядка.

Именно поэтому нам представляется актуальным обращение к данной теме исследования, в которой увязаны в единое целое два ряда проблем пореформенного российского общества: проблемы обеспечения социальной безопасности и проблемы успешной институциональной трансформации. Характер, темпы и качество осуществления реформ самым прямым образом влияют на идущие в обществе процессы адаптации к изменившейся социальной реальности, формирование новой стратификационной структуры и специфику устанавливающегося порядка повседневных практик всех уровней, тем самым определяя степень безопасности функционирования общества. Необходимо подчеркнуть также, что более глубокое исследование сформулированной нами темы может и должно послужить ключом к решению фундаментальной проблемы современной России - речь идет о выработке единой стратегии развития, которая бы включала в себя как аспекты продуманного продолжения реформ, так и аспекты сохранения социальной идентичности, поддержания безопасности и укрепления стабильности, снижения уровня социального риска.

Актуальность данной темы определяется и необходимостью творческого развития и переосмысления применительно к реалиям России тех концептуальных схем и направлений, которые, будучи достоянием современной зарубежной социологической мысли, могут и должны плодотворно использоваться на российской почве. Если начальный этап реформ осуществлялся на концептуальной основе монетаризма, экономического и политического либерализма, неоклассических представлений о всесилии рыночной экономики, то в настоящее время возрастает интерес к концепциям институционализма и неоинституционализма, увязывающим процветание и безопасность общества с внутриструктурными институциональными соответствиями и характером институциональной среды, а также к разработкам в области социальной рискологии.

Наконец, актуальность поставленной задачи обусловлена необходимостью исследования институциональных факторов развития в современном российском обществе теневых форм социального взаимодействия, когда неформальные отношения и практики обретают устойчивые структуры и тяготеют к институционализации. Последнее представляет серьезную угрозу безопасности общества и настоятельно требует внимания исследователей.

Степень научной разработанности темы исследования. Институциональная трансформация современного российского общества давно стала предметом оживленных научных дискуссий, которые ведутся в различных аспектах, касаясь основного направления и стратегии реформ, самой их необходимости, оценки и интерпретации их результатов и т.д. Общий анализ сегодняшних результатов и перспектив трансформации дается в исследованиях В. Данилова, Т. Заславской, В. Логинова, Локосова, М. Кодина, Л. Кильдюшова, Ю. Левады, А. Мартынова, Г. Осадчей, Г. Осипова, А. Шадрина, В. Ядова и др. Необходимо отметить весомый вклад в изучение трансформационных процессов, сделанный представителями московской и новосибирской школ институционализма -С. Барсуковой, О. Бессоновой, В. Радаевым, С. Кирдиной, М. Шабановой. Так, феномен возникновения институциональных лакун как результат трансформационного процесса исследовался в работах В. Радаева, А. Малиновского. В. Радаевым введена в российский оборот и разработана концепция институциональной среды. Исследования А. Мартынова посвящены разработке применительно к российским реалиям концепции институциональных полей. В работах Н. Бирюкова, Е. Майминас, В. Сергеева рассматриваются проблемы, связанные с институциональным генотипом и налагаемыми им ограничениями.

Проблема асинхронизма институциональных преобразований и его последствий для функционирования социальных институтов анализировалась Т. Заславской, несоответствие институциональных конфигураций сосуществующих старых и новых институтов рассматривалось Ю. Агафоновым. В работах О. Бессоновой, С. Кирдиной анализируются возможности достижения оптимальной эффективности функционирования институциональной системы российского общества на основе соблюдения принципа конгруэнтности новых институтов традиционной для России институциональной матрицы. Специфике институциональной организации российского общества посвящены работы Л. Романенко.

Процесс деинституционализации социального порядка и институционализации теневых отношений и практик плодотворно исследуется в работах Т. Заславской, Р. Капелюшникова, И. Клямкина, Л. Косалса, Л. Тимофеева, Р. Рыбкиной, О. Яницкого. Причины и факторы распространения в российском пореформенном обществе неправовых социальных практик анализируются Т. Заславской, В. Волковым, Р. Капелюшниковым, В. Лунеевым, Р. Нуреевым, С. Пашиным.

Аспекты социальной рискогенности теневизации экономики и общественных отношений анализируются в работах А. Бунина, С. Глазьева, С. Глинкиной, С. Головина, Н. Грудановой, Б. Дружинина, А. Крылова, В. Исправникова, В. Лазовского, П. Ореховского, О. Осипенко, Б. Пинскера, С. Степашина, А. Шулуса, С. Агеева, И. Бестужева-Лады. А. Блинова, А. Воеводина, П. Волина, В. Головачева, 3. Корневой, О. Крыштановской, С. Кузина, М. Кулагина, Ю. Кутахова, Т. Шанина, А. Шохина, А. Вакурина, А. Нестерова, П. Пономарева, В. Салтаганова и др. Проблемы обеспечения социальной безопасности в условиях трансформирующегося российского общества исследуются А. Агапоновым, О. Бессоновой, Н. Блиновым, О. Бурьяновым, Н. Ващекиным, А. Городецким, М. Дзлиевым, В. Кузнецовым, Н. Моисеевым, В. Райгородским, А. Сухаревым, А. Урсулом, Р. Яновским.

В работах С. Шойгу, В. Владимирова, Ю. Воробьева, Н. Долгина, В. Макеева, М. Шахраманьяна осуществляется комплексный анализ проблем поддержания безопасности современного российского общества, в единстве научно-технических, социально-экономических и правовых ее составляющих.

Развитие институтов гражданского общества и социального самоуправления как фактор ограничения неправовых практик рассматривается А.Н. Арининым, Г.В. Барабашевым. Ю.А. Веденеевым, З.Т. Голенковой, Д. Кола, В.П. Любиным, Л.С. Мамутом, С. Л. Серебряковым, В.И. Шмаковым, Д. Штюдеманном.

Объектом данного диссертационного исследования является институциональная структура современного российского общества в динамике трансформационных и посттрансформационных процессов.

Предмет исследования составляют социальные риски институциональной трансформации и стратегические факторы поддержания социальной безопасности российского общества в условиях преобразований.

Цель исследования заключается в анализе рисков институциональной трансформации и стратегических факторов поддержания социальной безопасности в процессе институциональных преобразований современного российского общества.

Для осуществления поставленной цели необходимо решение ряда промежуточных исследовательских задач:

- выявить социальные риски, связанные с трансформационными изменениями институциональной структуры современного российского общества;

- исследовать процесс кумуляции рисков пореформенной социальной средой;

- показать социальную рискогенность роста сектора неформальной регуляции повседневных практик посттрансформационного российского общества;

- проанализировать состояние правовых институтов пореформенного российского общества в аспекте генезиса рисков и угроз для социальной безопасности;

- исследовать условия формирования институционального оптимума как основы поддержания социальной безопасности в ходе трансформации российского общества;

- обосновать стратегическую роль развития институтов гражданского общества для обеспечения социальной безопасности трансформационных процессов в институциональной структуре.

Теоретико-методологическую основу исследования определяют в первую очередь поставленные задачи, в которые входит рассмотрение в рискологической парадигме характера и специфики реализации институциональной трансформации российского общества. Отсюда вытекает необходимость обращения в поисках методологических ориентиров одновременно к двум группам исследований.

Первая из них - это труды отечественных и зарубежных специалистов, работающих в области социальной рискологии и социологии безопасности. Методологические подходы к изучению социальной безопасности связаны с пониманием сущности социального риска и специфики рисков, возникающих в российском пространстве. Выделение и анализ основных факторов социального риска, связанных с содержанием и характером осуществления институциональной трансформации, потребовал опоры на разработки крупных западных социологов, входящие в категорию «теорий общества риска», - Э. Гидденса, У. Бека, 3. Баумана и др., а также на отечественные исследования, посвященные проблемам социального риска в контексте российского общества периода институциональных реформ: здесь большое влияние на нас оказали работы В. Зубкова, А. Мозговой, Г. Осадчей, О. Яницкого. Конституирование в границах постсоветской России пространства риска» происходит в силу неспособности правящей элиты к осуществлению действенного контроля, а также из-за непомерного разрастания сектора нелегальных социальных практик вплоть до их институционализации. В этой связи важное методологическое значение для настоящего исследования имеют разработки по социологии безопасности, представленные именами В.Кузнецова, Р. Яновского, Н. Блинова и др.

Во вторую группу входят исследования, посвященные проблемам институциональной трансформации вообще и российского общества в частности. В этом отношении теоретическую основу данной диссертации составляет неоинституциональный подход, представленный трудами Д. Норта, Д. Коуза и др., в частности, концепция институциональной матрицы, а также работы отечественных исследователей, выполненные в рамках неоинституциональной школы, - О. Бессоновой, С. Кирдиной, В. Радаева и др. Важную роль для нас сыграли идеи Т. Заславской о значимости состояния социальных практик как критерия эффективности институциональной трансформации, а также концепция социетальных полей А. Мартынова.

В работе использовались также элементы системного подхода,

Полученные в ходе исследования результаты содержат следующие элементы научной новизны:

- обосновано, что характер и стратегия институциональной трансформации российского общества являются факторами генезиса социальных рисков;

- показано, что в процессе институциональной трансформации российского общества сложился тип социальной среды, аккумулирующей риски и способствующей их расширенному воспроизводству; выяснено, что деинституционализация формальных норм и институционализация неформальных «правил игры», объективно составляющие необходимую фазу трансформационного процесса, создает ситуацию повышенной неопределенности и выступает фактором социального риска;

- установлено, что посттрансформационное состояние правовых институтов является рискогенным, поскольку не способствует преодолению неправовых практик и не гарантирует правовой защищенности населения; обосновано, что обеспечение социальной безопасности институциональной трансформации возможно на основе достижения оптимального для российского общества сочетания конфигураций институтов; показано, что формирование институтов гражданского самоуправления может стать ограничителем распространения теневых социальных практик.

Новизна исследования нашла отражение в следующих положениях, выносимых на защиту:

1. Стратегия и характер реализации трансформационных процессов в институциональной системе российского общества стали факторами генезиса социальных рисков, что обусловлено как отсутствием учета в ходе реформ российской специфики социокультурных параметров институциональной матрицы, так и пролонгированным, непоследовательным, деформированным осуществлением преобразований. Ключевым рискогенным фактором трансформации стал «силовой», «шоковый», насильственный для общества характер институциональной рецепции; основной риск трансформации заключается в приобретении социальным воспроизводством деструктивной направленности, препятствующей адекватному функционированию институтов.

2. Влияние институциональной трансформации российского общества на его социальную среду проявилось в сегментизации последней; в развитии аномии на уровне трансформирующейся социетальной макросреды при сохранении немодернизируемых анклавов в микросреде повседневных практик; тем самым в разрушении единства социальной ткани. Деинституционализация старых норм и институционализация иллегальных правил игры в неформальный социальный порядок приводят к формированию специфического типа социальной среды с высокой степенью неопределенности и риска, способной к аккумуляции и расширенному воспроизводству рисков при отсутствии эффективных институциональных механизмов обеспечения социальной безопасности.

3. В результате трансформационной деинституционализации в архитектонике пореформенного социального пространства возникли институциональные вакуумы, произошло сужение сферы гласного формального регулирования социальных практик и соответствующее расширение области действия иллегальных, неформальных регуляторов, что стимулировало значительное ограничение возможностей социального контроля и защиты обществом своих интересов.

4. Асинхронность преобразований, сведение правовой реформы к формальному заимствованию малоэффективных в условиях России институциональных моделей, слабость структур гражданского общества, нигилистические деформации правовой культуры и правосознания населения, негативный социокультурный фон, связанный с отсутствием традиций эффективного правового регулирования социальных практик и правовой защиты личности, высокий уровень коррупции в правоохранительных органах способствовали формированию внутренне противоречивой, институционально несовершенной и функционально несостоятельной правовой системы, не обеспечивающей поддержания социальной безопасности и в принципе рискогенной.

5. Условием обеспечения социальной безопасности осуществляемых институциональных преобразований является корректировка их стратегии в направлении конгруэнтности системообразующих институтов основным параметрам традиционной для российского общества институциональной матрицы. Минимизация трансформационных рисков может быть достигнута в ходе продолжения и углубления преобразований, сочетающих общую либерально-демократическую направленность с ориентацией на достижение эффективной комплементарности рыночных и коммунитарных структур, что может облегчить адаптацию населения к новым реалиям, оптимизировать формы участия государства в защите социальных приоритетов, снизить уровень социальной напряженности и в целом способствовать преодолению лага между характером формальных институциональных структур и реальных социальных практик.

6. Ограничение объема неправовых социальных практик и начало свертывания установившегося неформального социального порядка, составляющего угрозу для безопасности общества, требует в качестве необходимого фактора расширения гражданского самоуправления в институциональных формах, соответствующих российским социокультурным особенностям, установления реального сотрудничества между гражданским обществом и государством, создания механизмов эффективного социального контроля «снизу» и обеспечения реальной гласности.

Научно-практическая значимость диссертации обусловлена острой актуальностью проблем обеспечения социальной безопасности институциональной трансформации российского общества, необходимостью более глубокого осмысления социальной цены реформ и выработки практических путей их корректировки с целью ограничения трансформационных рисков. Результаты, полученные в ходе исследования, могут быть использованы в управленческой практике различных уровней, а также при чтении общих и специальных курсов по социологии, социологии права.

Апробация работы. Результаты диссертационного исследования докладывались и обсуждались на всероссийских и региональных научных конференциях. По теме диссертации опубликованы 3 научные статьи, 2 учебных пособия общим объемом 2,8 п.л. Диссертация обсуждалась и рекомендована к защите на кафедре философии и социологии Краснодарской академии МВД России.

Структура диссертации определяется логикой последовательного решения основных задач исследования и включает в себя: введение, 3 главы, каждая из которых содержит по 2 параграфа, заключение и список литературы из 176 наименований. Текст работы занимает 151 страницу.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Институциональная трансформация российского общества"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Постараемся теперь обобщить полученные результаты, чтобы сделать на этой основе некоторые финальные выводы.

Основываясь на идее зависимости характера и типа социальных практик от конфигурации системообразующих институтов и уровня их композиционного единства, влияния асинхронности институциональных трансформаций на формирование нормативных вакуумов, заполнение которых осуществляется посредством расширения регуляции социальных отношений с помощью неформальных правил игры, мы попытались в своей работе показать, что сложившаяся в современном российском обществе институциональная и социальная среда сама по себе стимулирует генезис рисков, способствует росту общей разлаженности взаимодействий и, следовательно, является объективным препятствием на пути обеспечения социальной безопасности.

Это состояние общества является в значительной мере результатом поверхностно осмысленных, теоретически невыверенных институциональных преобразований. Необходимо, тем не менее, понимать и то, что сама по себе глубинная трансформация структур и институтов уже содержит риск, поскольку выводит на время социетальную систему из равновесия, повышает уровень неопределенности, приводит к деинституционализации старого социального порядка и высвобождению энергии распада.

Нам представляется, что следует различать две группы трансформационных рисков. В первую входят риски, неизбежно вызываемые к жизни самой трансформацией институтов, - они сопряжены с возникновением институциональных лакун, посттрансформационной социальной и психологической аномией, сложностями адаптации населения к новым реалиям, вспышкой преступности и развитием коррупции чиновников, кризисом норм и ценностей - как моральных, правовых, так и идеологических.

Вторую группу составляют риски, связанные с просчетами, стратегическими ошибками, частноэгоистическими ориентациями реформаторов, непоследовательностью проведения реформ, сопротивлением среды.

Угрозу безопасности российского общества создает рост теневого сектора и связанное с ним распространение на все сферы общественной жизни регламентации отношений неформальными правилами, стремительно вытесняющими и подменяющими собой легальные, формальные регуляторы. Происходящая в обществе институциональная подмена регуляторов таит в себе чрезвычайную опасность для национальных интересов России, поскольку означает распад легальных, правовых основ социальных взаимодействий, кризис и вырождение системы социального и экономического контроля, предоставляет свободу и непосредственные стимулы для развития криминогенных процессов. Теневизация и криминализация социальных отношений, корни которых, что бы на этот счет ни говорилось, отчасти уходят в советское прошлое, своим расцветом обязаны деформации институциональной среды, ее патологической организации, проявляющейся в сосуществовании несовместимых и противоречащих друг другу фрагментов систем институтов, связаны с перерождением сохранившихся командно-административных структур, охраняющих свои корпоративные интересы в ущерб общенациональным. Отход от формальных норм и правил жизнедеятельности в обществе обесценивает и зачеркивает все законодательные усилия по защите общества как единого целого и фактически ведет к установлению аномийного состояния, когда главенствует «право сильного» и побеждают соответствующие интересы.

Обеспечение и поддержание на должном уровне социальной безопасности институциональной трансформации требует, во-первых, последовательных усилий со стороны политической, управленческой, коммерческой элит, и тем самым на повестку дня ставится поиск идей и ценностей, на основе которых могли бы объединиться конструктивные социальные силы. Во-вторых, оно требует продуманной единой стратегии, которая бы позволила сгладить имущественное неравенство, поднять уровень жизни населения и ограничить риски, связанные с преобразованиями.

Нам представляется, что наиболее приемлемой для условий сегодняшней, пореформенной России является стратегия развития, ориентированная на осознание единства национальных интересов и поддерживающая приоритеты социальной безопасности. Такая стратегия обязательно должна включать в себя курс на продолжение институциональных трансформаций, поскольку сложившееся на сегодняшний день институциональное пространство российского общества является переходным по своей структуре и не может обеспечить социальной стабильности. Что касается направления преобразований, то, по нашему мнению и в соответствии с работами ряда исследователей, они будут эффективными, если стратегия их реализации будет предусматривать коррекцию ошибок, допущенных на первом этапе реформ. Речь идет о возвращении к традиционной для России более активной роли государства как субъекта контроля, что позволило бы приблизить формирующуюся модель общества к отвечающему характеру привычной материально-технической среды типу институциональной матрицы, удовлетворить ожидания широких масс населения, внести перераспределительное начало в складывающуюся рыночную экономику и сделать ее социально ориентированной, заложить основы взаимной ответственности граждан, бизнес-элиты и государства.

В настоящее время, когда проблемы обеспечения безопасного существования на всех уровнях, начиная от личности и кончая глобальным обществом, выходят на первый план и приобретают особую актуальность, исследование путей достижения и поддержания социальной безопасности институциональных трансформаций обретает дополнительные перспективы.

Список научной литературыУльяновский, Михаил Павлович, диссертация по теме "Социальная структура, социальные институты и процессы"

1. Агафонов Ю.А. Социальный порядок в России: институциональный инормативно-правовой аспекты. Краснодар, 2000.

2. Аксаков И.С. Сочинения. М.: Типография М. Г. Волчанинова, 1886,1. Т. 2.

3. Алексеев С.С. Восхождение к праву. Поиски и решения. М., 2001.

4. Аринин А.Н. Права и свободы человека и эффективное развитие

5. России // Общественные науки и современность. 2002. №1.

6. Афанасьев И.А. Социальный риск: методологические и философскотеоретические аспекты анализа: Автореф. дис. канд. философ, наук (09.00.11) /Сарат. гос. ун-т им. Н. Г. Чернышевского. Саратов, 2004.

7. Ахиезер А. Жизнеспособность российского общества // Общественныенауки и современность, 1996, № 6.

8. Ахиезер A.C. Россия: критика исторического опыта. Новосибирск:

9. Сибирский хронограф, 1997.

10. Ахмеров С.Р. Социальный риск как предмет социологическогоанализа: Автореф. дис. канд. социол. наук (22.00.01) /Сарат. гос. унт им. Н. Г. Чернышевского. Саратов, 2000.

11. Базовые ценности россиян: социальные установки. Жизненныестратегии. Символы. Мифы / Ответ, ред. Рябов A.B., Курбангалеева Е.Ш. М.: Дом интеллектуальной книги, 2003.

12. Бауман 3. Глобализация. Последствия для человека и общества. М.:

13. Издательство «Весь Мир», 2004.

14. Бауман 3. Индивидуализированное общество. / Пер. с англ. под ред.

15. B.JI. Иноземцева. М.: "Логос", 2002.

16. Бауман 3. Спор о постмодернизме // Социологический журнал, 1994,4.

17. Безруков А. Реформы и судьба российского федерализма //1. Федерализм, 2005, 3(39).

18. Бек У. Общество риска. На пути к другому модерну. М., 2000.

19. Бек У. Что такое глобализация? М.: Прогресс-Традиция, 2001.

20. Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности.

21. Трактат по социологии знания. М., 1995.

22. Бержель Ж.-Л. Общая теория права /Под общ. ред. В.И. Даниленко.1. М., 2000.

23. Бессонова О.Э., Кирдина С. Г., О'Салливан Р. Рыночный экспериментв раздаточной экономике России. Новосибирск: Изд-во Новосиб. ун-та, 1996.

24. Букина Е.Я. Оптимальность и риск: проблемы их взаимосвязи и роли в прогнозировании будущего / Е.Я. Букина // Полигнозис. 2002. № 2.

25. Бурдье П. Социология политики. М., 1993.

26. Волков В.В. О концепции практик в социальных науках //

27. Социологические чтения, вып.2 М.: ИС РАН, 1997.

28. Волков В. Силовое предпринимательство в современной России //

29. Электронный журнал «Экономическая социология» (www.ecsoc.msses.ru). Том 3. Глава 1. 2002.

30. Володин А.Г. Гражданское общество и модернизация в России //1. Полис. 2000. №3.

31. Воротников В.П. Теневизация общества: особенности российского политического процесса // Вестник Российского университета дружбы народов. Сер.: Политология. - 2004. - № 1 (5).

32. Гидценс Э. Ускользающий мир: как глобализация меняет нашу жизнь.

33. М.: Издательство «Весь Мир», 2004.

34. Голенкова З.Т. Альтернативы и перспективы развития гражданскогообщества в России // Гражданское общество: теория, история, современность / Отв. ред. З.Т. Голенкова. М., 1999.

35. Гудков А.Д. Страх как рамка понимания происходящего. Власть, общество, личность // Куда идет Россия?. М.: МВШСЭН, 2002. С. 429—439.

36. Давыдов Ю.Н. Куда пришла Россия? // Журнал социологии исоциальной антропологии. 1999. № 4. С. 108—127.

37. Джурабаева Г.К. Мировоззренческие и методологические аспектыриска // Философия науки и техники: Итоги XX века: Материалы регион, науч. конф., посвященной 50-летию Новосиб. гос. ун-та, 1315 дек. 2000 г. Новосибирск, 2000.

38. Дзялошинский И.М. Социальное насилие и толерантность:реальность и медиаобразы //www.cjes.ru

39. Дилигенский Г.Г. Российский горожанин конца девяностых: генезиспостсоветского сознания. М., 1998.

40. Дилигенский Г.Г. Что мы знаем о демократии и гражданскомобществе? // Pro et Contra. Гражданское общество. М., Осень. 1997.

41. Динамика ценностей населения реформируемой России / отв. ред.

42. Н.И.Лапин и Л.А.Беляева. М.: 1996.

43. Дробижева Л.М. Этнополитические конфликты. Причины итипология. // Россия сегодня: трудные поиски свободы / отв. ред. Л.В.Шевцова, М., 1993.

44. Ельчанинов М.С. Российская трансформация с точки зрениясоциальной синергетики // Социс. 2003, №8.

45. Завельский М.Г. Теневая экономика и трасформационные процессы //

46. Социологические исследования. 2003. №1.

47. Заславская Т.И. Инновационно-реформаторский потенциал России ипроблемы гражданского общества//Гражданское общество в России: проблемы самоопределения и развития. М.: ООО «Северо-Принт», 2001.

48. Заславская Т.Н. О смысле и предварительных итогах российскойтрансформации // Куда пришла Россия?. Итоги социетальной трансформации. М.: МВШСЭН, 2003.

49. Заславская Т.И. О субъектно-деятельностном аспектетрансформационного процесса // Кто и куда стремится вести Россию?. Акторы макро-, мезо- и микроуровней современного трансформационного процесса / Под общ. ред. Т.И.Заславской. М.: МВШСЭН, 2001.

50. Заславская Т.И. Современное российское общество. Социальныймеханизм трансформации. М.: Дело, 2004.

51. Заславская Т.И. Социальная структура России: главные направленияперемен. // в кн.: Куда идет Россия?. М.; 1997, с.168-175.

52. Заславская Т.И., Шабанова М.А. Неправовые трудовые практики исоциальные трансформации в России // Социологические исследования. 2002. №6.

53. Заславская Т.И, Шабанова М.А. Социальные механизмытрансформации неправовых практик //Общественные науки и современность, 2001, № 5.

54. Здравомыслов А.Г. Варианты социологического мышления всовременной России.\\ Социология и современная Россия. М., 2003.

55. Зубков В.И. Риск как предмет социологического анализа //

56. Социологические исследования. 1999. № 4.

57. Зубок Ю.А. Общество риска молодежная составляющая социальнойинтеграции // Безопасность Евразии. 2001. № 1.

58. Из интервью лидера ОПОД «Евразия» философа А. Дугина

59. Русскому журналу» (russ.ru)

60. Исаев И. "Общество риска" в условиях глобализации // Социологические исследования. 2001. № 12.

61. Кагарлицкий Б.Ю. Реставрация в России. М.: Эдиториал УРСС. 2000.

62. Казанцев Н.М. Об идее трансактивного планирования российскойэкономики// Альманах Центра общественных наук. Периодическое издание. -М., 1997. № 3. Декабрь.

63. Калинин И.К. К дискуссии о гражданском обществе

64. Социологические исследования. 2001. №4.

65. Кайт Ф. Понятие риска и неопределенности / Ф. Кайт // THESIS.1994.-№5.

66. Капелюшников Р. "Где начало того конца?." (к вопросу обокончании переходного периода в России) // Вопросы экономики. 2001. № 1.

67. Катастрофическое сознание в современном мире в конце XX века (поматериалам международных исследований) / Отв. ред. В.Э.

68. Шляпентох, В.Н. Шубкин, В.А. Ядов. М.: Московский научный фонд, 1999.

69. Кирдина С.Г. Институциональные матрицы и развитие России (2-еизд., пер. и дополн.). Новосибирск, 2001.

70. Клямкин И. М., Тимофеев JI. М. Теневая Россия: Экономико-социологическое исследование. М.: Рос. гос. гуманит. ун-т. 2000.

71. Князев Ю. Общемировые тенденции экономического развития ироссийская самобытность // Общество и экономика. 2003, №1.

72. Ковлер А.И. Антропология права: Учебник для вузов. М., 2002.

73. Кодин М.И. Россия в "сумерках" трансформаций. Эволюция,революция или контрреволюция? М., 2001.

74. Ковалева М.С. Эволюция понятия «риск» // Социологическоеобозрение. 2002. Т. 2. № 1.

75. Кола Д. Политическая социология /Пер. с фр.; предисл. А.Б.Гофмана. — М., 2001.

76. Кружков A.B. Местное самоуправление в России: несбывающийсяпроект // Полис. 2004. №6.

77. Крыштановская О. Трансформация старой номенклатуры в новуюроссийскую элиту // в кн.: Трансформация социальной структуры и стратификация российского общества (см. в списке л-ры) гл.УШ.

78. Кто и куда стремится вести Россию?. Акторы макро-, мезо- имикроуровней современного трансформационного процесса / Под общ. ред. Т.И.Заславской. М.: МВШСЭН, 2001.

79. Куда идет Россия? / материалы международных симпозиумов под ред

80. Т.И.Заславской. Изд. Московской школы социальных и политических наук и интерцентра. М., вып. 1994, 1995, 1996, 1997, 1998 гг.

81. Кузнецов В.Н. Социология безопасности: Формирование культурыбезопасности в трансформирующемся обществе. М., 2002.

82. Кузнецов В.Н. Социология безопасности: Учебник. М., 2003.

83. Кузнецов В.Н. Социология безопасности: Формирование культурыбезопасности в трансформирующемся обществе. М., 2002.

84. Кушлин В. Движущие силы эволюции национальной экономики //1. Экономист. 2003. №8.

85. Лапаева В. Пролетарии умственного труда, соединяйтесь! // Независимая газета. 1 февраля 2001 г.

86. Левада Ю.А. От мнений к пониманию: социологические очерки,1993-2000. М.: Московская школа политических исследований, 2000.

87. Левада Ю.А. Рамки и варианты исторического выбора: несколькосоображений о ходе российских трансформаций // Экономические и социальные перемены в России: Мониторинг общественного мнения. 2003. № 1.

88. Левашов В.К. Устойчивое развитие общества: Парадигма, модели, стратегия / В.К. Левашов. М.: Academia, 2001.

89. Локосов В.В. Трансформация российского обществасоциологические аспекты). М.:РИЦ ИСПИ РАН, 2002.

90. Луман Н. Общество, интеракция, социальная солидарность / Пер. Т.

91. Козловой и Е. Мещеркиной // Человек. 1996. № 3.

92. Луман Н. Понятие риска / Пер. А. Ф. Филиппова // THESIS. 1994. №5.

93. Любин В.П. Дискуссии о политической культуре современной России //Россия и современный мир. 2002, №2(35).

94. Максименко В. Идеологема civil society и гражданская культура // Pro et contra. 1999. №1.

95. Малиновский A.A. Правовой вакуум новый термин юридическойнауки // Государство и право. 1997. №2.

96. Мамут JI.C. Гражданское общество и государство: проблема соотношения // Общественные науки и современность. 2002, № 5.

97. Мартынов А. Теоретический аспект исследованияпостсоциалистической трансформации: институциональный подход //Общество и экономика, 2002, № 8-9.

98. Мачульская Е.Е. Социальный риск как объективная основасоциального обеспечения // Вестник Московского государственного университета. Серия 11. Право. 1999. №1.

99. Митрохин С. Модели федерализма для России// Федерализм, 1997,1(5).

100. Мозговая A.B. Социология риска: возможности синтеза теории иэмпирическиого знания // Риск в социальном пространстве / Под ред. A.B. Мозговой. М.: Институт социологии РАН, 2001.

101. Наумова Н.Ф. Рецидивирующая модернизация в России: беда, вина,ресурс человечества? М.: Эдиториал УРСС, 1999.

102. Нерсесянц B.C. Гражданская концепция общественного договора обосновах постсоциалистического строя// Социологические исследования. 2001, № 2.

103. Нешитой А. Анализ возможностей роста экономики // Экономист.2003. №8.

104. Никитин С., Феофанов К. Социологическая теория риска: в поискахпредмета//Социологические исследования. 1992. № 10.

105. Норт Д. Институты, институциональные изменения ифункционирование экономики. М., 1997.

106. Общая теория национальной безопасности / Под общ. ред.

107. А.А.Прохожева. М.: Изд-во РАГС, 2002.

108. Олейник А.Н. «Жизнь по понятиям»: институциональный анализповседневной жизни «российского простого человека» //Политические исследования. 2001. №2.

109. Ольсевич Ю. Институционализм новая панацея для России //

110. Вопросы экономики. 1999. № 6.

111. Осадчая Г.И. Социальное знание и социальная практика. М., 2003.

112. Осипов Г.В. Новый этап реформирования России: от грозящейкатастрофы к процветанию (социально-экономическая экспертиза курса реформирования) // Общество и экономика. 1999. № 3—4.

113. Осипов Г.В., Локосов В.В. Социальная цена неолиберальногореформирования. М., 2001.

114. Осипов Г., Мартыненко В. Десять лет, которые потрясли Россию. М.,2000.

115. Перегудов С.П. Крупная российская корпорация как социально-политический институт (опыт концептуально-прикладного исследования). -М.: ИМЭМО РАН, 2000.

116. Полищук Л. Российская модель «переговорного федерализма» (политико-экономический анализ)// Вопросы экономики, 1998, № 6.

117. Попов Ю.П. Управление рисками / Ю.П. Попов // Вестник РАН. -2001.-Т. 71.-№4.

118. Проблемы становления гражданского общества в России. Материалы научного семинара. Москва, 2003. Выпуск № 2. (П.П. МюллерШмид).

119. Радаев В. Деформализация правил игры и уход от налогов в российской хозяйственной деятельности // Вопросы экономики. 2001. №6.

120. Радаев В.В. Российский бизнес: на пути к легализации? // Вопросы экономики. 2002. № 1.

121. Резник Ю.М. Гражданское общество как феномен цивилизации. М., 1993.

122. Реформирование России: от мифов к реальности. Социальная и социально-политическая ситуация в России в 2000 году. В двух томах. T.I-II. М., 2001.

123. Римашевская Н.М. Социальные последствия экономических трансформаций в России // Социологические исследования 1997. №6.

124. Риск в социальном пространстве / Отв. ред. A.B. Мозговая. M.: Ин-т социологии РАН, 2001.

125. Романенко JI.M. Социальные технологии разрешения конфликтов гражданского общества: экзистенциальные альтернативы современной России на пороге третьего тысячелетия. М., 1998.

126. Ромащенко C.B. Телесность личности и социума в обществе риска / C.B. Ромащенко // Современ. парадигма человека. Саратов. 2000.

127. Россия в глобальном контексте. М., 2002.

128. Россия: 10 лет реформ. Социально-демографическая ситуация. -М.: ИСЭПН, 2002.

129. Россия. 21 век. Куда же ты? / Под общ. ред. Ю.Н. Афанасьева; Ред.-сост. А.П. Логунов. M.: РГТУ, 2002.

130. Россия: риски и опасности "переходного" общества / Отв. ред. О.Н. Яницкий М.: Институт социологии РАН, 1998.

131. Россия: трансформирующееся общество/ Под ред. A.B. Ядова. -М.: Канон-Пресс-Ц, 2001.

132. Руткевич М.Н. Общество как система: социологические очерки. -СПб.: Алетейя, 2001.

133. Руткевич A.M. Теория институтов А. Гелена // Социологическое обозрение. Т. 1. 2001. № 2.

134. Рывкина Р.В. Драма перемен. М.: Дело, 2001.

135. Социология и современная Россия / Под ред. А.Б. Гофмана. М.: ГУ ВШЭ, 2003.

136. Стратегический ответ России на вызовы нового века / Под общ. Ред. Л.И. Абалкина. М., 2004.

137. Стратегия для России: Повестка дня для Президента. М.: Вагриус, 2000.

138. Тамбовцев В. Экономические институты российского капитализма. В кн.: Куда идет Россия: кризис институциональных систем /Под ред. Т. Заславской. М., 1999.

139. Тихонова Н.Е. Факторы социальной стратификации в условиях перехода к рыночной экономике / Автореф. дис. доктор, социолог, наук. М., 2000.

140. Тощенко Ж.Т. Парадоксальный человек. М., 2001.

141. Трансформация социальной структуры и стратификация российского общества / под ред. З.Т.Голенковой. М.: ИС РАН, 1998, 1999.

142. Трансформация экономических институтов в постсоветской России / Под ред. проф. P.M. Нуреева. М.: МОНФ, 2000.

143. Управление риском: Риск. Устойчивое развитие. Синергетика. М.: Наука, 2000.

144. Федеральный закон от 6 октября 2003 года N 131-Ф3 "Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации" (Собрание законодательства Российской Федерации, 2003, N 40, ст. 3822; 2004, N 33, ст. 3368).

145. Фенева М.А. Управление рисками экономики. М., 2003.

146. Флиер А.Я. Культура как фактор национальной безопасности // Общественные науки и современность. 1998. №3.

147. Шабанова М. "Неправовая свобода" и социальная адаптация // Свободная мысль. 1999. №11.

148. Шабанова М.А. Социология свободы: трансформирующееся общество / Под ред. акад. Т.Н. Заславской. Москва: МОНФ, 2000.

149. Шереги Ф.Э. Социология права: прикладные исследования. СПб., 2002.

150. Шмаков В.И. Псевдоконституционный характер, мнимый демократизм и внеморальность российской государственности в отсутствии гражданского общества // XXI век: духовно-нравственное и социальное здоровье человека. М.: МГУКИ, 2001.

151. Штомпка П. Социальные изменения как травма (статья первая) // Социологические исследования. 2001, №1.

152. Штомпка П. Культурная травма в посткоммунистическом обществе (статья вторая) //Социологические исследования. 2001. №2.

153. Штомпка П. Социология социальных изменений. М., Аспект-Пресс, 1996.

154. Явлинский Г.А. Демодернизация: униженные люди не создадут экономику XXI века // Новая газета. 2002. 11—13 ноября.

155. Ядов В.А. Непременные составляющие прогнозных сценариев будущего России// Россия в глобальном контексте. М., 2002.

156. Ядов В.А. Российское общество в политеоретической интерпретации // Социологические чтения, вып.1, М.: ИС РАН, 1996.

157. Ядов В. Россия как трансформирующееся общество: резюме многолетней дискуссии социологов// Куда идет Россия. М. -2000.

158. Ядов В.А. Теоретическое осмысление трансформаций «посткоммунистических» стран в приложении к России // Социология и современная Россия / Под ред. А.Б. Гофмана. М.: ГУ ВШЭ, 2003.

159. Яницкий О.Н. "Критический случай": социальный порядок в "обществе риска" // Социологическое обозрение. 2002. Т. 2. № 2.

160. Яницкий О.Н. Методологические исследования социально-экологических проблем // Вопросы философии. 1982. № 3.

161. Яницкий О.Н. Альтернативная социология // Социологический журнал. 1994. № 1.

162. Яницкий О.Н. Экологическое движение в России: Критический анализ. М.: Институт социологии РАН, 1996.

163. Яницкий О.Н. Модернизация в России в свете концепции "общества риска" // Куда идет Россия? Общее и особенное в современном развитии / Под ред. Т. Заславской. М.: Интерцентр, 1997.

164. Яницкий О.Н. "Критический случай": социальный порядок в "обществе риска" // Социологическое обозрение. 2002. Т. 2. № 2. (www.sociologica.ru).

165. Яницкий О.Н. Социология политического "перехода": механизмы самосохранения рискогенных политических систем. Размышления над книгой Ю.А. Левады "От мнений к пониманию. Социологические очерки, 1993-2000".

166. Яницкий О.Н. Социология риска: ключевые идеи //Мир России. 2003. N 1.С. с.3-35.

167. Яницкий О.Н. Социология риска. М.: Издательство LVS, 2003.

168. Яницкий О.Н. Социология и рискология // Россия: риски и опасности «переходного» общества / Институт социологии РАН. М.: Изд - во института социологии РАН. 2000. С.9 - 35.

169. Яницкий О.Н. Россия как «общество риска»: контуры теории. /Россия: трансформирующееся общество. /Под ред. В.А. Ядова. М.: Издательство «КАНОН-пресс-Ц», 2001.

170. Яницкий О.Н. Россия как общество риска: методология анализа и контуры концепции // Общественные науки и современность. 2004. №2.

171. Яновский Р.Г. Глобальные изменения и социальная безопасность. — М.: Academia, 1999.

172. Adams J. Risk. L.: UCL Press, 1995.

173. Beck U. The Reinvention of Politics: Towards a Theory of Reflexive Modernization // Reflexive modernization. Politics, Tradition and Aesthetics in the Modern Social Order. Stanford, CA: Stanford University Press, 1994, P. 1—55.

174. Beck U. Ecological Enlightenment. Essays on the Politics of the Risk Society. New Jersey: Humanities Press, 1995.

175. Beck U. Risk Society and the Provident State // Risk, Environment and Modernity: Towards a New Ecology / Ed. by Lash S., Szerszynski B., Wynne B. L.: Sage, 1996.

176. Beck U., Giddens A., Lash S. Reflexive modernization. Politics, Tradition and Aesthetics in the Modern Social Order. Stanford, CA: Stanford University Press, 1994.

177. Douglas M. Risk and Blame: Essays in Cultural Theory. L.: Routledge,1992.

178. Eggertsson T. Economic Behavior and Institutions. Cambridge: Cambridge University Press, 1990.

179. Giddens A. The Consequences as Modernity . Cambridge. Polity Press, 1990.

180. Luhmann N. Risk: A Sociological Theory. N.Y.: Walter de Gruyter, Inc.,1993.

181. Lupton D. Risk. L. & N.Y.: Routledge, 1999.

182. Nida-Ruemelin J. Was ist Staatsbürgerschaft?// Politik und Ethik. Stuttgart, 1996; Cohen, J.L., Arato A. Civil Society and Political Theory. London, 1992.

183. Parsons T. Essays on sociological theory. N.Y. 1964.

184. Perrow Ch. Normal Accidents: Living with High-Risk Technologies. N.Y.: Basic Books, 1984.

185. Radaev V. Informalization of Rules In Russian Economy. Paper at the Annual Conference of International Society for New Institutional Economics (Tuebingen, Germany, 22-24 September, 2000).

186. Sagan S.D. The Limits of Safety. Organizations, Accidents, and Nuclear Weapons. Princeton: Princeton Univ. Press, 1995.

187. Sztompka P. (ed.). Building Open Society and Perspectives of Sociology in East-Central Europe. Pre-Congress Volumes of the 14th World Congress of Sociology. Montreal: International Sociological Association. 1998.

188. Wildavsky A., Drake K. Theories of Risk Perception: Who Fears What and Why? // Daedalus. Special Issue on Risk. 1990.

189. Yanitsky O. Sustainability and Risk. The Case of Russia // Innovation: The European Journal of Social Sciences. 2000. Vol. 13. № 3. P. 265— 277.