автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.20
диссертация на тему: Интерпретационная вариативность просодии в поэтической пейзажной лирике

Полный текст автореферата диссертации по теме "Интерпретационная вариативность просодии в поэтической пейзажной лирике"

На правах рукописи

0034

ТОКАРЕВА АННА ИВАНОВНА

ИНТЕРПРЕТАЦИОННАЯ ВАРИАТИВНОСТЬ ПРОСОДИИ В ПОЭТИЧЕСКОЙ ПЕЙЗАЖНОЙ ЛИРИКЕ

(экспериментально-фонетическое исследование на материале английских и русских поэтических текстов)

Специальность 10.02.20 - сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

3 0 МОП даз

Пятигорск 2009

003474864

Работа выполнена на кафедре экспериментальной лингвистики и

межкультурной компетенции в ГОУ ВПО «Пятигорский государственный лингвистический университет»

Научный руководитель: Доктор филологических наук,

профессор

Дубовский Юрий Александрович

Официальные оппоненты:

Доктор филологических наук, профессор

Вишневская Галина Михайловна

Кандидат филологических наук, доцент

Чечель Светлана Викторовна

Ведущая организация: ГОУ ВПО «Владимирский

государственный гуманитарный университет»

Защита диссертации состоится 23 сентября 2009 г. в 14.00 час. на заседании диссертационного совета Д 212.193.02 в ГОУ ВПО «Пятигорский государственный лингвистический университет» по адресу: 357532, г. Пятигорск, проспект Калинина, 9.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке ГОУ ВПО «Пятигорский государственный лингвистический университет».

Автореферат разослан о 7 июля 2009 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

Л.М. Хачересова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

В устном общении коммуникант является одновременно и автором речевого акта, и его исполнителем. Поэтому устная речь, данная нам в ситуативно-единственной вербально-невербальной форме, интерпретируется реципиентом однозначно.

При озвучивании же письменного текста, особенно художественного, возникает проблема интерпретации авторского замысла, результатом которой может быть как гармония, так и дисгармония установки и перформанса. Более того, даже в первом случае возможно иное, хотя и в пределах общей гармонии, модально-стилистическое видение озвучиваемого сюжета. Все это, несомненно, находит отражение в просодии и вводит интерпретационную вариативность в круг важнейших факторов декодирования письменного текста.

Высокая степень социальной значимости и актуальности указанного аспекта звучащего текста диктует необходимость более глубокого проникновения во внутреннюю форму художественного произведения.

Наше диссертационное исследование - одна из попыток а этом направлении. Его основной целью является изучение механизма интерпретационной вариативности, определение возможного диапазона ее проявления и, наконец, установление корреляции между вероятной зоной интерпретационной вариативности и ее фонетической экспликацией.

Достижение поставленной цели определило постановку следующих исследовательских задач:

- осуществить анализ исследований фонетических свойств поэтического текста в отечественном и зарубежном стиховедении;

- определить первостепенные нерешенные вопросы в рассматриваемой области;

- разработать методику исследования в соответствии с заявленной целью работы;

- выяснить, какие бытовые интонации стали основой для формирования просодии поэтической речи;

- раскрыть сущность эстетической функции метрического ритма;

- выявить экспрессивные свойства просодии строфы как основной составляющей поэтического текста;

- изучить закономерности влияния мелодики на сохранение поэтического фоностиля при различной интерпретации схемных ударений в метрике строфы;

- выделить в графическом содержании строфы параметры, соответствующие определенному эмоциональному настрою;

- установить корреляции между оценкой пейзажного сюжета, типом эмоционального настроя строфы, манерой ее возможной интерпретации и интонационно-просодической моделью ее озвучивания в русском и английском языках.

Последняя задача включает также такие вопросы, как принципы формирования просодической архитектоники пейзажной строфы, отражение реальных стагико-кинетических явлений в сюжете вербального текста, характер

модальной пульсации строк в строфе, роль регистра в экспликации модальности, дистрибуция сходных интервалов в интонационно-просодических моделях.

В качестве объекта исследования избрана поэтическая пейзажная лирика. Поскольку в ее основе лежат общечеловеческие представления о ландшафте, сезонных и погодных состояниях, смене времен года, городской архитектуре, загородной местности и т.п., важно установить, однотипен ли характер интерпретационной вариативности в разных этнокультурах. Это объясняет наше обращение к сопоставительному анализу русских и английских поэтических текстов - пейзажных зарисовок в форме четырехстопных ямбических и хореических строф из произведений A.C. Пушкина («Анчар», «Евгений Онегин», «Медный всадник», «Сказка о царе Салтане, о сыне его славном и могучем богатыре князе Гвидоне Салтановиче и о прекрасной царевне Лебеди»), Дж. Байрона («Childe Harold's Pilgrimage», «Don Juan»), С. Коулриджа («The Rime of the Ancient Mariner»). Кроме того, использовались специально подготовленные экспериментальные тексты, а также образцы авторского чтения А. Ахматовой и Б. Ахмадулиной.

Предметом исследования служат метрико-мелодические комплексы строки и строфы как экспликация интерпретационной вариативности модально-стилистических свойств озвучиваемого пейзажного сюжета.

Для решения вышеизложенных задач использовался комплексный метод экспериментально-фонетического исследования звучащего текста, включающий функционально-семантический, аудитивный, электроакустический этапы анализа просодических характеристик, метод трансплантации, приемы типологического и статистического анализов с последующей лингвистической интерпретацией экспериментальных данных.

Научная новизна работы заключается в —

• самой постановке проблемы;

• выборе объекта и предмета исследования;

• разработке путей лингвистического анализа механизма интерпретационной вариативности просодии в звучащем тексте;

• экспериментально-фонетическом комплексном изучении взаимодействия факторов оценки, модальности, типа возможной интерпретации, просодического выражения;

• раскрытии роли признаковых параметров подсистемы тона в просодической структуре поэтической пейзажной лирики;

• выявлении типологически-ориентированных и национально-специфических черт в формировании просодической архитектоники пейзажной строфы в английском и русском языках.

Широкий диапазон перечисленных вопросов, экспериментально исследованных в диссертации, свидетельствует о ее теоретической значимости. Она состоит, во-первых, в углублении знаний о когнитивных основах восприятия и артикуляции письменного поэтического текста, во-вторых, в расширении лингвистической базы для методики совершенствования эстетической компетенции в обществе на всех этапах его соприкосновения с

этическим текстом. Результаты проведенного исследования являются 1ределенным вкладом в разработку теоретических вопросов лингвопоэтической роблематики, сравнительной фоностилистики английского и русского языков.

Практическая ценность диссертации определяется возможностью спользования ее материалов, основных положений и выводов в прикладных елях, в процессе разработки алгоритмов автоматического распознавания, рограммирования и синтеза просодии поэтического текста на английском и усском языках, на занятиях по интерпретации художественного текста, в чебных курсах по сравнительной типологии английского и русского языков, в пецкурсах по фоностилистике и лингвопоэтике.

Основные положения диссертационного исследования апробировались а V Международном конгрессе «Мир на Северном Кавказе через языки, бразование, культуру» (Пятигорск, 2007), Международной научной "онференции «IX Кирилло-Мефодиевские чтения» (Москва, 2008), научно-1етодических чтениях Пятигорского государственного лингвистического ниверситета (2008), региональной межвузовской научно-практической онференции студентов, аспирантов и молодых ученых (Пятигорск, 2008). (атериалы работы внедрены в научно-исследовательскую практику и учебный фоцесс на факультете английского и романских языков ПГЛУ.

Положения, выносимые на защиту:

1. Закодированная просодия пейзажного стиха фиксируется в его графике оэтического размера, идентификация которой осуществляется на основе ачественной статико-кинетической оценки сюжета строфы, определяющей ее моциональный настрой. Последний влияет на выбор интерпретационной манеры,

которая оптимальным образом манифестируется в просодии начала строфы.

Качественная дифференциация интерпретационных манер осуществляется на основе их регистровых различий.

2. Просодическая архитектоника строфы, отражающая статико-кинетические разновидности пейзажного сюжета, строится на взаимодействии мелодики, дистрибуции интервалов и ритмических схемных ударений, однообразие манифестации которых расценивается как статичность, а разнообразие - как динамизм.

Общность сходных интервалов в строках создает просодическую целостность архитектоники строфы.

Разнообразие мелодики строк поддерживает течение ритма, однообразие сдерживает его, создавая эффект напряженности.

Пульсация модальных оттенков в строках строфы создает ощущение эстетического «движения души».

3. В русской пейзажной лирике статико-кинетическая оценка сюжета производится на основании суммирования статических и динамических компонентов строфы независимо от их дистрибуции.

В английской (британской) пейзажной лирике возможна дистрибутивная статико-кинетическая оценка сюжета, если скорость протекания реального процесса в действительности, отраженной вербальными средствами, является незначительной.

Композиционно диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, библиографии, индекса цитированных авторов, приложения.

Во введешш обосновывается актуальность проблематики исследования, формулируются основная цель и конкретные задачи работы, определяются объект и предмет исследования, метод анализа, характеризуются научная новизна, теоретическая значимость и практическая ценность диссертации, излагаются положения, выносимые на защиту, описывается структура работы.

В первой главе (Интонационно-просодические модели в русской поэтической речи: начало строфы), состоящей из 6 разделов, осуществлен краткий анализ исследований фонетических свойств поэтического текста в отечественном и зарубежном стиховедении, определены первостепенные нерешенные вопросы в указанной области, рассмотрены особенности реального и виртуального видов пейзажа в художественном произведении, экспериментально установлено соответствие просодии начальной интонационно-просодической модели эмоциональному настрою строфы, описаны изобразительные средства поэтической просодии, выявлены основные манеры интерпретации пейзажного стиха.

Вторая глава (Орфоэпическая архитектоника просодии строфы), состоящая из 5 разделов, посвящена изучению особенностей экспликации эстетической функции поэтического ритма, экспериментальному поиску орфоэпических закономерностей модификаций интонационно-просодических моделей в архитектонике строфы, анализу модальноформирующих компонентов поэтической речи, исследованию ее экспрессивных средств на уровне просодии.

В третьей главе (Закономерности формирования просодически приемлемой архитектоники строфы в английской пейзажной поэзии), состоящей из 4 разделов, изучается роль метрического ритма в английской просодии, выявляются принципы формирования просодической архитектоники английской пейзажной строфы, исследуются средства, при помощи которых осуществляется интерпретационная вариативность просодии, устанавливается этнокультурная специфика (английская уэ. русская) отражения реальных статико-кинетических явлений в сюжете вербального текста.

В заключении подводятся основные итоги проведенного экспериментально-фонетического исследования.

Библиография включает научные труды, использованные при написании диссертации.

В индексе цитированных авторов указаны фамилии ученых, научные труды которых анализируются в диссертации.

Работа завершается приложением, в котором содержатся образцы интонографического экспериментального материала.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Интерпретация поэтических текстов, по мнению большинства исследователей, ассоциируется с особым фоностилем (Аванесов Р.И., 1972).

Однако до сих пор из просодических особенностей этого стиля исследованиям подвергалась только присущая ему вариативность схемных ударений в метрике стиха (см., например, работы видных авторов академического сборника «Теория стиха», 1968 - Жирмунского В.М., Холшевникова В.Е., Гаспарова М.Л., Руднева П.А., Колмогорова А.Н., Иванова В.В., Васюточкина Г.С., Павловой В.И., Смирнова И.П., Ярхо Б.И.).

История применения различных методов в стиховедении распадается на три периода. В первом периоде наблюдалось господство позитивизма, во втором -лингвистического структурализма, в третьем - теории информации и семиотики.

В русском стиховедении основы квантитативных методов были заложены на стыке первого и второго периодов, поэтому они просты и не выходят за пределы основ вариационной статистики.

Конкретно исследователей интересовали четыре вопроса, тесно связанные с феноменом ритма:

1) является ли расстановка схемных ударений в просодических вариациях строфы следствием самого поэтического ритма;

2) в какой мере на реализацию этих вариаций влияет синтаксис;

3) какую роль на возникновение просодической вариативности строфы оказывает влияние акцентуационный состав и размер слов в каждом конкретном языке;

4) в какой степени на расстановку ритмических схемных ударений влияет индивидуальная манера автора.

Стремление найти закономерности влияния размера и акцентуационного состава слова на характер репрезентации схемных ударений, заполняющих звуковое пространство строки, довольно четко прослеживается в работах Б.В. Томашевского (1929) и Р. Якобсона (1933). Синтаксический подход к оценке дистрибуции и градации ударений характерен для А.Н. Колмогорова (1968). Влияние индивидуальной манеры автора на градацию ударений в стопах различного метра и их историческую эволюцию детально разработано М.Л. Гаспаровым (1974).

Разумеется, подобная классификация различных подходов к изучению метрических особенностей стиха может считаться условной, поскольку любой подход к исследованию своеобразия репрезентации ударений в строфе не может быть осуществлен без учета специфики перечисленных нами четырех факторов: синтаксиса, размера и акцентуационного состава слов, метра и индивидуальной манеры автора. Однако общим недостатком всех перечисленных работ подобного рода является стремление объяснить исследуемые явления на основе их количественного, а не качественного анализа. Иными словами эстетическая функция ударения, заключающаяся в специфике его формы и дистрибуции, данными авторами не рассматривается. На самом деле отраженная в ритмике строфы специфика синтаксических конструкций, как и выбор слов, не говоря уже о метре, подчиняются закономерностям формирования фоностиля поэтической речи, в основе которого лежат объективные эстетические представления о ритмической красоте стиха как комбинаторного продукта единства мысли и чувства.

Вторым, более существенным недостатком, указанного нами метода традиционного исследования метрики стиха является изучение звуковых явлений, отраженных в графике стиха, при помощи внутреннего слуха исследователя или проговаривания, результаты которого ограничиваются прогнозированием возможности реализации этих явлений в речи. Реальная же орфоэпическая норма выводится чисто статистически как представление большинства образованных коммуникантов об особенностях реализации указанного фоностиля.

Тем не менее, результаты традиционных исследований имеют помимо теоретического, еще и прикладное значение, проливая свет на такие проблемы, как историческая эволюция метра, установление авторства стиха, и на саму версификационную технику в форме составления ритмических словарей.

Что касается работ по мелодике стихотворной речи, то их количество невелико, а их содержание строится на указанной нами традиционной методике индивидуального моделирования просодии стиха за счет проговаривания и внутреннего слуха (Эйхенбаум Б.М., 1922; Холщевников В.Е., 1964; Гончаров Б.П., 1970, 1972).

Не могут дать аутентичное орфоэпическое представление о мелодике и ритмике стиха как авторское, так и артистическое прочтение поэтического текста. В авторском прочтении орфоэпическая просодия искажается за счет отражения в ней темперамента поэта. А просодическая трактовка пейзажного стиха профессиональным чтецом зависит от его индивидуального представления о связи содержания пейзажа с общим сюжетом стиха и поведением героя.

Вследствие этого нам пришлось прибегнуть к экспериментально-фонетической методике, которая обеспечила бы, по нашему мнению, с одной стороны, аутентичность стилистически приемлемой просодии интерпретируемого поэтического текста; с другой, - ее статистическую вероятность.

В результате исследования на основании перцептивного анализа были выявлены основные разновидности интонационно-просодических моделей (ИПМ), каждая из которых однозначно соответствовала характеру эмоционального настроя первых строк строфы. Эти образцы ИПМ подверглись акустическому анализу для уточнения их регистровой локализации, параметров входящих в них стоп (ритмоструктур) и произносительного темпа. После этого уточнения была осуществлена дополнительная проверка соответствия выделенных ИПМ их эмоциональному настрою, которая заключалась в том, что каждая начальная строка любой из отобранных для эксперимента строф интонировалась профессиональными фонетистами по разметке в диапазоне всех видов выделенных ИПМ, а информанты при прослушивании интонированных фонограмм должны были определить степень соответствия их интерпретации эмоциональному настрою строк.

Тайна поэтического творчества, как и творчества вообще, пока еще не получила своего строгого научного объяснения.

Некоторый свет на нее проливает статья В. Маяковского «Как делать стихи». Если верить его впечатлениям о создании стихотворения, посвященного памяти Сергея Есенина, то в начале в его подсознании появлялся ритмический гул: та-

pa-pa /pa-pa /pa, pa, pa/pa /pa-pa /. Затем из этого ритмического гула начинали появляться отдельные слова: Вы ушли pa pa pa pa ра в мир иной., которые, в конце концов, заместили поэтическую «рыбу».

Опираясь на это откровение поэта, можно предположить, что создание поэтического произведения начинается с проектирования его просодической архитектоники. Но свойство ритма, из которой она строится, таково, что его реализация непроизвольно сопровождается различной интервальной дистрибуцией строф. Более эмоциональные стопы при проговаривании интонируются выше, менее эмоциональные - ниже, а в итоге на ритм начинает накладываться определенная мелодика. Подобные соответствия должны неизбежно приводить к предположению р наличии тесной связи ритма с мелодикой в интонационно-просодических моделях в поэтической речи, которые по своей звуковой фактуре должны соответствовать эмоциональному настрою строфы.

Для подтверждения нашей гипотезы об обязательном орфоэпическом соответствии начальной ИПМ эмоциональному настрою строфы нами было выдвинуто предположение о том, что фундаментальные сведения о ее просодии закодированы в содержании строфы, а идентификация этой информации представляет собой сложный интеллектуальный процесс, который строится на позитивной, нейтральной или негативной оценке статического или динамического сюжета строфы, созвучного ее эмоциональному настрою.

В наш исследовательский корпус отбирались только те стихи, в которых качественная статико-кинетическая оценка сюжета могла быть предельно однозначной независимо от их метрического хореического или ямбического состава. Экспериментальным материалом послужили строфы и квазистрофы, описывающие привлекательные (позитивные), обыкновенные (нейтральные) и непривлекательные (негативные) картины сельского и городского пейзажей в статике и динамике.

Этим вариантам оценки пейзажного сюжета должны соответствовать, по нашим предположениям, созвучные эмоциональному настрою строф и манеры их возможной орфоэпической интерпретации в пределах антропоморфного спектра основных фундаментальных настроений:

привлекательность

жизнерадостная при позитивной опенке ^ '

L безмятежная

{

восторженная

ооыкновелность при нейтральной оценке

непривлекательность при негативной оценке

{

будничная

печальная

мрачная

яростная

Таким образом, пейзажным строфам A.C. Пушкина, например, на наш взгляд, должны соответствовать и органически сочетаться с ними следующие просодически приемлемые манеры их интерпретации:

О безмятежная («Деревня, где скучал Евгений...»), позитивная (статика)

2) жизнерадостная («Гонимы вешними лучами...»), позитивная (динамика)

3) будничная («Мать и сын теперь на поле...»), нейтральная (статика)

4)будничная

5) мрачная

(«У лукоморья дуб зеленый...»), («3 пустыне чахлой и скупой...»), («Буря мглою небо кроет...»), («Люблю, тебя, Петра творенье...»), («Люблю, военная столица...»), («Вот открыл царевич очи...»), («Проснулся утра шум приятный...»), («Все перед ним запалено...»), («Над омраченным Петроградом...»),

нейтральная (динамика) негативная (статика)

.6) яростная

7) восторженная

8)восторженная

негативная (динамика) позитивная (статика)

9)будничная

10)будничная

11)печальная

12)яростная

позитивная(динамика) нейтральная (статика) нейтральная (динамика) негативная (статика)

негативная (динамика)

Информантам предлагалось определить просодически приемлемую манеру интерпретации предъявленной им строфы в соответствии с указанным списком и затем прочитать вслух первую строку строфы в избранной идентифицированной ими манере.

Результаты первого экспериментального этапа, который был связан с идентификацией возможной интерпретационной манеры, скрытой в графике стиха, показали, что аутентичная идентификация просодического стиля, соответствующая эмоциональному настрою предъявленных строф, была характерна для большинства информантов. Некоторые отклонения от аутентичной оценки не превышали 10%- 30% и касались градуальных оттенков сходных по своей светлой или мрачной окраске таких интерпретационных манер, как безмятежная - восторженная и мрачная - печальная - яростная.

Второй экспериментальный этап включал в себя 10-кратное прочтение вслух начальной строки каждой из избранных строф в манере, соответствующей эмоциональному настрою строфы. Фонограммы вариантов этого прочтения были предложены для прослушивания профессиональным фонетистам, которыми были отобраны варианты, соответствующие, по их мнению, орфоэпическим нормам просодической интерпретации начала строго определенной строфы.

В результате этой процедуры 60% материала было отвергнуто по стилистическим соображениям, 10% - из-за недостатка исполнительского мастерства, а оставшиеся 30% были подвергнуты разметке и последующей статистической обработке с целью получения интегрированного перцептивного портрета просодии каждой из семи интерпретационных манер. Их графика включала в себя как традиционную нотацию, так и музыкальную в форме их комбинаций, корректность которой уточнялась музыкальными теоретиками.

Огромную роль в упрощении статистической обработки 30% отобранного материала сыграла интервальная стабильность мелодики ИПМ.

В будничной интерпретационной манере она строилась на следующем сочетании - октава + квинта + терция + прима; в жизнерадостной - квинта + терция + прима; в безмятежной - прима + октава + терция + квинта; в восторженной манере - три или два нисходящих хроматических полутона; в мрачной и печальной манерах - прима + уменьшенная терция; в яростной -прима + уменьшенная секунда.

Некоторую трудность представляла собой регистровая систематизация ИПМ, поскольку ИПМ, характерные для каждой из указанных интерпретационных манер, реализовались при оценке их самого высокого тонального уровня в пределах полосы, равной двум тонам. За основу в каждом из регистров был выбран усредненный тональный уровень: в среднем регистре - 162

Гц (ми), в узком нижнем - 96 Гц (СОЛЬ) и в предельно узком нижнем - 81 Гц (МИ). Затем ИГ1М, котированные, как в таблице 1, были начитаны музыкантами на магнитофон, из которых были отобраны примеры, соответствующие двум критериям отбора: естественности звучания и интервальной точности.

Таблица 1

Программная структура интонационно-просодических моделей начальных строк строф для фонозаписи в исполнении музыкантов

ИПМ Регистр Интервалы между слогами Шкала Терминальный тон Темп

1) Безмятежная (ямб) ♦ в* «Деревня...» Средний в пределах октавы Широкие Ступенчатая Средний ровный Средний

2) Жизнерадосп т (ямб) «Гонимы...)) Высокий в пределах кварты Широкие Ступенчатая Средний нисходящи П узкий Средний

3)Будничная (хорей) «Мать и сын...» Средний в пределах октавы Широкие Ступенчатая Низкий ровный Средний

4) Яростная (хорей) «Буря мглою...» Низкий в пределах уменьшенной секунды Предельно узкие Слайдо-образная Низкий ровный Средний

5) Мрачная (ямб) «В пустыне...» Низкий в пределах уменьшенной терции Узкие Ровная Низкий нисходящий узкий Средний

6) Печальная (ямб) «Все перел...» Низкий в пределах уменьшенной терции Узкие Ровная Низкий восходящи й узкий Средний

7) Восторженный (ямб «Люблю тебя...» Средний в пределах кварты Предельно узкие Слайдо-образная Средний нисходящий узкий Средний

После этого наиболее удачные в орфоэпическом отношении примеры, относящиеся к различным интерпретационным манерам, были подвергнуты акустическому анализу. На этом этапе были уточнены диапазональные характеристики регистров, интервальная характеристика стоп, образующих шкалу, форма терминальных тонов и произносительный темп.

В результате проведенного акустического анализа и усреднения полученных перцептивных данных было установлено, что регистровая дифференциация различных интерпретационных манер и конфигурационных видов ИПМ совпадают с их перцептивными представлениями.

Совмещение перцептивных данных с акустическими позволяет

представить начало строфы в различных интерпретационных манерах в форме усредненных представлений об их просодии (см. рис. 1).

Гц

162 153 144 136 128 121 115 108 102 96 91 86 81 77

Манера: безмятежная будничная жизнерадостная ¡ яростная | мрачная печальная восторженная

мм

<

* Т ........?"

\ Л

т ♦ f

ж 4 7ДТ

Л \

»■"I«1"'

Темп: 240 мм 240 мм 240 мм 274 мм 276 мм 274 мм 160 мм

Рис. 1. Регистровое расположение ИПМ в начале строф в различных интерпретационных манерах.

Близость поэтической речи по звучанию к речитативу позволяет, в определенной мере, отождествить ее с музыкой и попытаться определить эмоциональную окраску первой при помощи теоретического аппарата второй.

Изобразительные средства поэтической речи, наряду с темпом, складываются из следующих компонентов: 1) окраска регистра, 2) эмоциональные оттенки стоп, 3) интервальная насыщенность мелодики.

По аналогии с музыкальными изобразительными средствами, в соответствии с которыми низкие тоны производят мрачное впечатление, а высокие и средние — яркое и светлое, регистровая окраска поэтической речи должна выглядеть следующим образом: 1) высокий регистр - яркая, 2) средний регистр - светлая, 3) низкий регистр - мрачная.

Эмоциональные оттенки стоп должны зависеть от их гармонического сочетания. Стопы, реализуемые на уровнях мажорного трезвучия, придают стиху жизнерадостное звучание. Например, если их компоненты совпадают со следующими полутонами:

1)ми - 162 Гц, 1)ми - 162 Гц

2) си - 121 Гц, или 2) до диез - 136 Гц

3) соль диез - 102 Гц 3) ЛЯ - 108 Гц.

В том случае, если они совпадают с малой терцией (СОЛЬ - 91 Гц), стих звучит печально. Стопы на уровнях уменьшенных секунд доводят звучание стиха до зловещего (РЕ ДИЕЗ, 77 Гц + МИ, 81 Гц). И, наконец, стопы, образующие

и

хроматическое движение вниз (ми, 162 Гц + ми бемоль, 153 Гц + ре, 144 Гц), придают стиху волнующее звучание.

Интервальная насыщенность мелодики может быть рассеянной или концентрированной. Рассеянность создается широкими интервалами между стопами, а концентрированное™, - узкими. При этом рассеянность придает звучанию стиха прозрачность, а концентрированность - густоту.

Следующий этап исследования заключался в проверке соответствия выделенных нами семи интерпретационных манер закодированной просодии стиха.

С этой целью каждая из начальных строк строф, входящих в исследовательский корпус, была проинтонирована в присущей ей манере.

Строки интонировались по разметке носителями языка -профессиональными фонетистами, обладающими ярко выраженным имитационным даром, тщательно копировавшими наиболее удачные в орфоэпическом отношении фонографические образцы начала строф. Другими же профессиональными фонетистами производилась оценка интерпретационной манеры строк и ее соответствие скрытой просодии стиха.

Следует отметить, что однородные в статическом или динамическом отношении строфы в пейзажной поэзии практически не встречаются. Поэтому один и тот же сюжет может расцениваться по-разному в зависимости от индивидуальных представлений чтеца о доминировании в строфе статики или динамики или наоборот. Эмоциональный настрой строфы в этом случае оценивается иначе, а вместе с ним меняется и представление о закодированной просодии стиха. Например, безмятежная интерпретационная манера, характерная для позитивной статики сельского пейзажа, может меняться на жизнерадостную в том случае, если чтец усмотрит в строфе положительную динамику. Точно так же негативная статика сельского пейзажа, оцениваемая как динамика, приводит к замене мрачной интерпретационной манеры на яростную. Аналогичные метаморфозы могут происходить и с просодической интерпретацией городского пейзажного стиха. Так, например, негативная статика строфы в нем требует реализации печальной интерпретационной манеры. Но в том случае, если чтец усмотрит в ее сюжете динамику, ее закодированной просодии будет соответствовать яростная интерпретационная манера. К этому следует добавить, что соответствующие переходы указанных манер могут осуществляться и в обратном направлении, если динамический сюжет строфы воспринимается как статический.

Данный экспериментальный этап включал в себя 12 серий примеров (6 городских и 6 сельских вариантов описания пейзажа, соответствующих началам строф, входивших в исследовательский корпус). От информантов требовалось определить, является ли просодия начальных строк строфы стилистически приемлемой при позитивной, нейтральной или негативной оценке статического или динамического сюжета. При этом каждая строка исполнялась в семи интерпретационных манерах.

Результаты этого этапа исследования позволяют, во-первых, уточнить некоторые положения выдвинутой нами концепции о влиянии качественной

динамической и статической оценки сюжета стихотворной пейзажной строфы, определяющей ее эмоциональный настрой и закодированную в строфе интерпретационную просодию.

Важно подчеркнуть, что нейтральная оценка как городского, так и сельского пейзажных сюжетов не зависит ни от динамической, ни от его статической оценки, а начальная строка строфы просодически интерпретируется только в будничной манере. Эта же независимость характерна и для позитивной оценки городского пейзажного сюжета, статичность или динамичность которого просодически в начале строфы интерпретируется только в восторженной манере. Но при негативной оценке городского пейзажного сюжета или при негативной и позитивной оценках сельского наблюдается определенная зависимость в выборе интерпретационной манеры от статики или динамики сюжета. При позитивной оценке сельского сюжета начало строфы интерпретируется только в безмятежной просодической манере, если сюжет статичен, и в жизнерадостной, если он квалифицируется как динамический. При негативной оценке сельского сюжета начало строфы интерпретируется просодически только в мрачной манере, если сюжет статичен, или в яростной, если он воспринимается как динамичный. Более того, негативной статичности сельского сюжета может просодически соответствовать в начале строфы печальная манера, характерная для интерпретации городского негативного статического сюжета.

При негативной оценке статического городского пейзажного сюжета начало строфы может интерпретироваться в печальной или мрачной манере, характерной для интерпретации статического негативного сельского сюжета. При негативной же динамической оценке городского сюжета начало строфы интерпретируется только в яростной манере.

Таким образом, многообразие интерпретационных манер, которыми пользуются профессиональные чтецы, зависит от их индивидуальной оценки сюжета строфы. Орфоэпические ИПМ, соответствующие этим манерам, в их исполнении могут усиливаться за счет более тщательного соблюдения темпа, высоты регистра и четкой артикуляции конфигурации стоп, не говоря уже о правильном использовании фонетического тембра и индивидуальной красоты голоса, в отличие от авторской чтецкой манеры, которая, в большинстве случаев зависит от свойств темперамента, придающего интерпретации однообразную или экстатическую эмоциональную окраску.

Поскольку эмоциональный настрой строфы, передаваемый мелодикой ИПМ, остается в большинстве случаев неизменным, а ритм варьирует за счет дистрибуции схемных ударений, можно утверждать, что орфоэпическая архитектоника просодии шкалы состоит из соответствующей этой дистрибуции вариантов модификации ИПМ начальной строки.

В современной фонетике существуют 3 основных теории ритмообразования: квантитативная, акцентная и изохроническая. Квантитативная теория предполагает построение ритмики произведения за счет противопоставления слогов по длительности (два кратких = одному долгому). Акцентная пытается объяснить явление ритма разноударностью слогов,

возникающей во времени, а изохроническая считает, что в основе ритмообразования лежат темпоральные соотношения между количеством слогов и их длительностью.

Основным недостатком этих теорий, несмотря на их фундаментальность, является то, что их авторы часто смешивают два понятия - метр и ритм, что в ряде случаев приводит к неоправданной двусмыслице.

Поскольку все теории трактуют ритм как чередование одинаковых звуковых элементов, равномерно манифестирующихся во времени, то подобное чередование при восприятии неизбежно приводит к иллюзорному систематическому усилению или ослаблению звуковых отрезков, благодаря тому, что режим работы слухового анализатора строится, в свою очередь, на периодически замещающих друг друга процессах возбуждения и торможения при приеме однообразных сигналов.

Впервые это явление было отмечено Авиценной (Hefny М.Е., 1931), которое в дальнейшем получило название метрический ритм. Объяснение этому явлению было дано уже в наше время, причиной возникновения которого является безотчетная потребность слуха к упорядочению воспринимаемой звуковой информации.

Простейший вид метрического ритма возникает в том случае, если слух группирует изохронные отрезки по два, как в ямбе или хорее. Выделяемый отрезок в этом случае именуется июпом, а невыделяемый - безударной долей.

Несмотря на то, что икт относится к категории несуществующих материальных объектов, Ю.А. Дубовскому и ЮЛ. Будасову (2001) удалось экспериментально установить, что его мнимая интенсивность в простейшем виде метрического ритма приравнивается к 56% интенсивности по сравнению с 44%-ной интенсивностью безударной доли.

В поэзии метрический ритм создает основу метрики стиха, то есть порядок расположения схемных ударений, а ритм - их фактическое расположение. Например, первая строка в четверостишии A.C. Пушкина «Я помню чудное мгновенье» в метрической схеме и ритмической интерпретации будет выглядеть следующим образом:

ме1ричеокая схема: vj — О — О — kJ —

ритмическая интерпретация: ч^ — ——

Поскольку ощущение метра является постоянным, а размеры слов и акцентуационных моделей беспрерывно варьируют, поэты вынуждены «вписывать» их в межиктовое пространство, которое напоминает прокрустово ложе, таким образом, чтобы икт не совпадал с безударными долями.

Процедура «вписывания» обычно осуществляется за счет пауз, сокращения размеров безударных слогов или пропусков иктов.

Дистрибуция схемных (метрических) ударений зависит от четырех факторов, по мнению большинства исследователей, занимавшихся изучением метрики стиха: 1) от размера и акцентуационной модели слова, 2) особенностей синтаксиса, 3) авторской манеры и 4) формы стопы. Однако варьирование ритма

в поэтической речи, какими бы средствами оно не достигалось, на наш взгляд, должно быть подчинено, в первую очередь, достижению определенных эстетических целей.

Эстетические представления о природе стихотворного ритма из квантитативного подхода к его изучению, естественно, в метрических работах не фигурируют. В основном, исследовалась эволюция ритма от периода к периоду или связь ритма с содержанием стиха. Типичным представителем первого направления в истории русского стиховедения является А. Белый. Он определил и систематизировал все возможные ритмические комбинации ямба и даже их последовательные сочетания. Но его замечания об эстетической функции ритма ограничились лишь констатацией наличия модных течений в версификации, диктуемых требованиями века. Так, например, им была зафиксирована разница между стихом XVIII и XIX вв. Оказалось, что в XVIII веке охотнее сохранялось ударение на I стопе в ямбе и опускалось на II («На'лаковом полу моем»), а в XIX в., наоборот, охотнее пропускается ударение на I стопе и сохраняется на II -«Адмиралтейская игла» (Белый А., 1910:231-385, Белый А., 1929). Замечания А. Белого относились, скорее, к поэтической моде эпохи, так как, по его мнению, ударение на I стопе в XVIII в. придавало ямбу аристократическую изысканность.

Связь ритма с содержанием стиха изучалась целым рядом исследователей. Некоторыми довольно успешно. Так, например, Г.А. Шенгели (1923, 1940, 1960) удалось установить и статистически доказать, что полноударные формы ямба характерны для первой строки строфы, а малоударные - последней. Очевидно, для поэтической речи, как и для разговорной, характерны темо-рематические отношения.

Описывая связь ритма с содержанием произведения, многие исследователи пользуются терминами ритмическая окраска, ритмический сигнал, ритмическая композиция (Холшевников В.Е., 1962, 1969; Ярхо Б.И., Романович И.К., Лапшина Н.В., 1934; Белый А., 1929:85-105). В их трактовке перелом размера, определяемый последним указанным термином, сопровождается переломом в содержании. Подобный вывод вряд ли можно считать корректным, хотя бы потому, что в «Евгении Онегине» перелома размера в строфах нет, хотя они по содержанию могут предельно разниться. К довольно интересному выводу приходит Р. Папаян (1972), анализируя поэзию А. Блока, в которой насыщенность тропами прямо пропорциональна ее монотонии.

К сожалению, мы не смогли воспользоваться данными работами для проведения своего исследования, поскольку в нашем исследовательском корпусе переломы ритма не наблюдались. Однако главной причиной отказа, как и от работ, посвященных эволюции ритма, являлось полнейшее отсутствие сведений об эстетической функции ритма.

Оптимальное эстетическое содержание понятие ритм получило в музыке. Само слово гЬуЛтбБ в переводе с греческого означает течение. Большинство современных музыкальных теоретиков связывает ритм с ощущением текучести, движения звуковой ткани. При конституировании ритма в отправной точке произведения происходит манифестация ритмической фигуры, которая кладется в

основу произведения. Для того, чтобы ритм не угас, но и не ощущался чересчур назойливо, мера реализации этих фигур определяется мнемоническим порогом, который требует их повторного проведения на каких-то недалеких расстояниях (Асафьев Б.В., 1971). Таким образом, порядок манифестации ритмической фигуры в стихе является эстетической категорией, которая, в свою очередь, влияет на ритмическую дистрибуцию схемных (метрических) ударений в строфе.

Свойства метрического ритма объективно объясняют такие явления в поэтической речи, как, например, ритмический сигнал и словораздел. Ритмические сигналы - понятие, обозначающее редкие, но резкие отклонения от господствующей ритмической окраски. Например, единственный на все стихотворение пропуск ударения на II стопе 4-стопного ямба или хорея, для которого С.П. Бобров (1965) изобрел оригинальный термин - литавриды.

Осуществленный нами просодический анализ отрывков из произведений A.C. Пушкина на основе разметки строф по ударности свидетельствует о том, что ритмический сигнал означает такое «вписывание» слова в межиктовое пространство метрического ритма, при котором преодолевается его метрическая назойливость и достигается эстетический эффект.

Проведенные нами опыты по пересадке межиктовых безударных слогов в иктовые позиции свидетельствуют о том, что метрический ритм относится к числу феноменов, жестко регламентирующих просодику речи.

Словораздел совпадает с концом стопы (цезура). Цезура, послестрочная пауза, совпадающая с пропуском икта, выполняет в стихе двойную функцию: во-первых, будучи незаполненной слогами, поддерживает мысленный ритм стиха, во-вторых, способствует нейтрализации метрической назойливости, придавая стиху эстетическое изящество. Но с фонетической точки зрения, она помещается не в конце предыдущей строки, а в начале последующей.

Поскольку A.C. Пушкину не отказывают в наличии эстетического чувства, мы воспользовались возможностью изучения системы употребления им ритмических схемных ударений на материале нашего исследовательского корпуса в структуре начальных четверостиший строф, считая, что для изучения этого вопроса данное ограничение будет вполне достаточным.

С этой целью информантам было предложено расставить схемные ритмические ударения в указанных четверостишиях в соответствии с их представлениями об эстетике стиха. По результатам эксперимента, однозначная расстановка ритмических схемных ударений была осуществлена в 89% строф.

Анализ дистрибуции ритмических схемных ударений, способствующих впечатлению движения звуковой ткани стиха, у A.C. Пушкина достигается сравнительно простыми методами, характерными для гения: 1) в конце строфы количество ритмических схемных ударений, как правило, уменьшается по сравнению с ее началом; 2) возможно не более двух повторений одинаковой расстановки ритмических схемных ударений в следующих друг за другом строках.

В четверостишиях, посвященных описанию городского пейзажа, наблюдаются те же самые, но менее выраженные ритмические закономерности, характерные для описания сельского: как правило, уменьшение количества

ритмических схемных ударений в конце строфы и ограничение их повторения только двумя стыкующимися строками.

Очевидно, закономерность, связанная с тенденцией к уменьшению количества ритмических схемных ударений в конце строфы, является менее существенной по сравнению с вариативностью этих ударений в строках строфы. Хотя статистические подсчеты, проведенные рядом исследователей, свидетельствуют о том, что в стихах ямбического размера, наиболее любимого поэтом, тенденция к уменьшению количества ритмических схемных ударений в конце строфы является доминирующей.

Следующий этап анализа заключался в поисках орфоэпических закономерностей модификаций ИПМ начала строфы в просодической архитектонике строф в начальных четверостишиях. С этой целью из всего количества четверостиший, начитанных информантами, были отобраны те, которые соответствовали, по мнению профессиональных фонетистов, орфоэпическим нормам (30% из 100%). А из оставшихся 30% - 22% с одинаковой просодической структурой строф, на основании которых были выведены генерализованные орфоэпические модели просодии различных интерпретационных стилей.

Несмотря на эстетическую дистрибуцию ритмических схемных ударений, ритмическое движение звуковой ткани стиха может полностью затормозиться, если ее мелодика будет однообразной в одинаковых по своему составу ИПМ. Следовательно, ИПМ в строфе должны представлять собой некоторые диалектические единства противоположностей, включающих одновременно их сходство и различие. Конкретно, по нашему предположению, в данном случае они должны реализоваться по различию в форме усеченных вариантов начальной ИПМ, а по сходству включать в себя характерные для нее интервалы. Интервальное сходство в данном случае должно обеспечивать целостность строфы, а мелодическое разнообразие - течение ритма.

При акустическом анализе строф нас интересовали три вопроса: 1) регистровая локализация строф, 2) конфигурация стоп, 3) характер интервальной дистрибуции ударных слогов.

Поскольку количество ударных стоп в строфе в поэтической речи, в основном, константно, то в более широком регистре должны наблюдаться и более широкие, рассеянные интервалы, а в узком - концентрированные, узкие. Рассеянность же, в свою очередь, ассоциируется со светлым звучанием стоп, а концентрированность - с мрачным, печальным или монотонным. Одновременно рассеянность придает интервальным комплексам прозрачное звучание, а концентрированность - густое. Поэтому просодическая дифференциация почти всех интерпретационных стилей может осуществляться в генерализованном виде на основании учета ранга регистра. Исключение составляют только две интерпретационные манеры с одинаковыми компонентами: будничная и безмятежная. Но они дополнительно дифференцируются различием в терминальных тонах: в будничной окончания строк интонируются монотонами, а в безмятежной, за исключением первой строки, - нисходящим или восходящим терминальными тонами.

■ Исследование показало, что негативные эмоциональные блоки более скованы единообразием чувств, чем раскрепощенные позитивные.

Последовательное отражение модальных оттенков и их комбинаций в просодии строфы, очевидно, и представляет собой то неуловимое явление, которое называется движением души при восприятии прекрасного в виде ее эмоциональной пульсации.

Полученные данные позволяют чисто спекулятивно представить механизм образования просодических модальных оттенков как продукта связи некоторого внутреннего субстрата с артикуляционным аппаратом. Субстрат в данном случае следует рассматривать как иррадиационную сферу, возникающую в процессе возбуждения нервной системы и имеющую строго определенный объем, соответствующий образованию позитивных и негативных эмоций или их отсутствию, граничащему с низким эмоциональным уровнем. Последнему в данном случае будет соответствовать иррадиационная сфера с наименьшим радиусом; негативным эмоциям - сфера со средним радиусом, а позитивным - с наибольшим. Возникающие в этих сферах нервные импульсы клеток головного мозга должны, на наш взгляд, обладать свойствами, зависящими от степени энергетической разряженности или концентрированности сфер. Наибольшей степенью энергетической разряженности должна обладать иррадиационная сфера с наибольшим радиусом, а сферы с меньшим и наименьшим радиусами - большей и наибольшей концентрацией энергии, при условии, что количество энергии во всех трех указанных сферах во время артикуляции остается постоянным.

Нервные импульсы, исходящие из разряженной сферы, очевидно, представляют собой материальную основу положительных эмоций, если уже сами по себе не являются положительными эмоциями как таковыми. Импульсы, исходящие из энергетически концентрированной сферы, скорее всего, должны представлять собой материальную основу негативных эмоций. И, наконец, импульсы, исходящие из сферы с наибольшей энергетической концентрацией нерастраченной негативной энергии, - отсутствие эмоциональных процессов. Данные, относящиеся к будничной манере интерпретации, как нельзя лучше иллюстрируют эти процессы. В частности, в будничной манере единственный модальный оттенок и высокий энергетический уровень сферы с наименьшим радиусом способствует стопроцентному прохождению нервного импульса, соответствующего этому модальному оттенку, во всех четырех строках строфы.

Мрачная, печальная и яростная манеры интерпретации включают в себя, благодаря большему объему иррадиационной сферы, уже два нервных импульса, соответствующих негативным модальным оттенкам. В яростной манере при прохождении от субстрата до артикуляционных органов нервные импульсы не претерпевают изменений в строках, как и в будничной.

Но, очевидно, несколько больший объем иррадиационной сферы в мрачной и печальной манерах приводит к тому, что суммарный энергетический уровень импульсов из-за меньшей энергетической концентрации иррадиационной сферы снижается уже к началу третьей строки. Наиболее наглядно этот процесс выглядит в печальной манере.

Что касается нервных импульсов, соответствующих позитивным модальным оттенкам, то они, благодаря энергетической разряженности иррадиационной сферы с наибольшим радиусом, обладают довольно низким энергетическим потенциалом. Вследствие этого из трех и более образующихся нервных импульсов вначале до конца строфы доходит не более одного.

Скорость протекания эмоций, по К.Э. Изарду (2000:95), осуществляется в промежутке между 0,5 сек и 4,5 сек. В темпе, характерном для указанных интерпретационных манер, это создает условия как для пульсации эмоций в строках, так и для прохождения однообразного эмоционального сигнала по всей строфе.

Негативной, позитивной и нейтральной оценкам сюжета строфы при ее интерпретации, как правило, соответствует тот или иной ранг регистра -

Оценке динамичности или статичности сюжета при интерпретации и восприятии строфы соответствует комбинаторика таких компонентов ее просодической архитектоники, как мелодика ИПМ и дистрибуция интервалов и ритмических схемных ударений.

Мелодику ИПМ по ее конфигурации можно охарактеризовать как однообразную, разнообразную и единообразную. Разнообразная мелодика строится на неупорядоченном разбросе интервалов, однообразная - на упорядоченном. Единообразная мелодика граничит с парадоксом - полнейшим отсутствием мелодики. Например, в яростной интерпретационной манере разница между интервалом ровного предельно низкого терминального тона и уровнем низкой ровной шкалы настолько мизерна, не более полутона, что позволяет считать их комбинацию монотоном. В монотоне же просодические контрасты строятся только на чистой ритмике, то есть на противопоставлении выделенных слогов невыделенным.

Дистрибуция интервалов тоже может быть разнообразной, однообразной и единообразной, а сами интервалы сходными и несходными.

Что касается дистрибуции схемных ритмических ударений в строфе, то они могут быть охарактеризованы как ритмически однообразные или разнообразные. Однообразие воспринимается как торможение движения звуковой ткани стиха (статика), разнообразие придает свободу этому движению (динамика). В отличие от дистрибуции ритмических схемных ударений, вариативность мелодики в архитектонических вариантах ИПМ подчиняются более строгим закономерностям при оценке их композиционного однообразия или разнообразия. Если для обеспечения эффекта ритмического течения допускается повторение одинакового количества ритмических схемных ударений в соседних слогах, то повторение одинаковых по типу мелодий в тех же условиях расценивается как статическое однообразие в силу того, что ударение по своей просодической природе дискретно, а мелодика представляет собой континуум, более ощутимый по однообразию.

Согласно полученным данным, статичность строфы оценивается в том

средний широкий

<-> негативная оценка,

•<-> позитивная,

средний узкий низкий узкий экстранизкий

негативная.

случае, если количество статичных компонентов не меньше двух независимо от их дистрибуции. Если в просодической архитектонике строфы встречается один статический компонент, строфа может быть оценена и как статическая, и как динамическая. В остальных случаях строфа оценивается как динамическая.

По мнению стиховедов, у каждого вида ритма есть еще и пластическая окраска. Ритм может передавать различные формы и виды движения: плавное, резкое, спокойное, торжественное и т.п. Однако термин ритмическая окраска, представляющий в их трактовке комплекс ассоциаций, которыми сопровождается тот или иной подбор ритмических вариаций, практически не применим к конкретным произведениям поэтов ни прошлой, ни современной эпохи при синхроническом подходе. Как правило, он уместен при диахронических сравнениях стихов. Так, например, 4-стопный ямб с устойчивым ударением на II стопе неизбежно будет напоминать о пушкинской эпохе, а с ударением на 1 стопе -допушкинской.

В какой-то мере, термин ритмическая окраска может быть применен к различным метрическим формам стиха. Ямб, например, по звуковым ассоциациям, изыскан; хорей - вульгарен и народен, пиррихий - героичен, мужественен и т.д. Но в ряде случаев ритмическая окраска может явно противоречить вербальному содержанию стиха и, следовательно, не может считаться в полном объеме корректной. Термин ритмическая окраска можно считать таковым только в том случае, если звуковые ассоциации ритмических вариаций совпадают с содержанием и эмоциональным наполнением вербального текста, что позволяет некоторым стиховедам заменять его на более колоритные формулировки. Б.В. Томашевский, например, употреблял вместо термина ритмическая окраска словосочетание ритмический импульс, А.Н. Колмогоров -образ-ритм.

В музыкальном искусстве известен более объективный критерий, отражающий тесную связь мелодики с ритмом - темпоритм.

В соответствии с этим феноменом правильно выбранный темпоритм поддерживает мелодию. Если же ритм и темп выбраны неверно, мелодия разламывается. Так, например, юмореска, сыгранная чрезвычайно медленно, начинает напоминать похоронный марш, а похоронный марш, сыгранный быстро, - юмореску.

Большинство исследований, посвященных изучению метрики стиха, строится на концепции равносильности схемных ударений. Однако в последнее время появились работы, в которых анализ ритмики стиха строится на их градациях. Так, например, Б.В. Томашевский (1959) и К. Тарановский (1972) различали только одну степень контраста: ударные и безударные слоги. Местоимения, вспомогательные глаголы и пр. на сильных ритмических местах безоговорочно считались ударными, на слабых - безударными. В стихе «Мой дядя самых честных правил» слово .йог? безударно, а в стихе «Стоял задумчив мой Евгений» - ударно.

Наблюдения над реализацией интенсивности в шкале строки свидетельствуют о том, что ее пульсация равномерна между выделенными и невыделенными слогами, а ударные слоги находятся на практически одном уровне интенсивности.

В строке «Никто не вспомнит обо мне» местоимение Никто на слух выделяется 2-мя акцентами, но уровень его интенсивности такой же, как и в менее выделенном слоге вспо.м- или мне. Следовательно, выделение местоимения никто, как и дистрибутивная градация остальных схемных ударений, в поэтической речи должна осуществляться при помощи частоты основного тона, то есть, мелодики. Из этого следует вполне правомерный вывод, что диахроническая и синхроническая дистрибуции схемных ударений должны полностью корреспондировать интервалам шкальной мелодики строки. Иными словами, современным фонетистам предоставляется уникальная возможность заглянуть в интонационное прошлое не только поэтической, но и разговорной речи, так как шкалирование первой осуществлялось указанными исследователями на основе учета просодических особенностей бытовой прозаической речи.

Вначале расчеты исследователей строились на ритмических словарях самого анализируемого стихотворного произведения, на основании которых вычислялась теоретическая частота каждой ритмической формы. С этими расчетными частотами сравнивались действительные показатели изучаемых стихов поэта. Если показатели сходились, считалось, что данная ритмическая форма для него безразлична и употребительность ее определяется только факторами языка; если же показатели расходились, то это расценивалось как следствие ритмического вкуса автора, поэтической школы, моды эпохи и т.п.

Сравнивая закономерности формирования просодически приемлемой архитектоники строфы в русской и другой, иноязычной, в частности английской пейзажной поэзии, необходимо отметить, что английский слух, в отличие от русского, более восприимчив к особенностям метрического ритма. Об этом свидетельствует то обстоятельство, что носители английского языка помимо икта (сильной доли) различают еще и полусильную долю, именуемую постиктом в удвоенном варианте метрического ритма. Этот ритм строится на чередовании четырех долей, из которых первая доля, икт, является сильноударной, вторая и четвертая - безударными, а третья - слабоударной, получившей название постикт. Этот эффект возникает в результате перцептивной интеграции в ритмической группе, состоящей из четырех изохронных отрезков, одновременно сосуществующих медленного и быстрого вариантов метрического ритма. Быстрый вариант метрического ритма в этом случае строится на всех четырех долях, а медленный - на первой и третьей.

В быстром варианте чередование долей происходит в два раза быстрее, чем в медленном, а сама пульсация долей, вследствие этого, более заметна на слух.

Относясь к числу сопроводительных признаков английского ударения, икт и постикт, тем не менее, оказали заметное влияние на историческое формирование и нормирование просодии многосложных слов. Особенности фиксации этой просодии в словарях заключаются в том, что главное ударение в современных английских многосложных словах совпадает с позицией икта, второстепенное - с позицией постикта, а безударные - со слабыми долями метрического ритма.

Эта закономерность наиболее строгим образом соблюдается в начале

многосложных слов перед главным ударением. В исходе слова после главного ударения постикт расценивается носителями английского языка как слабая доля метрического ритма.

В древнеанглийском, как известно, любое слово заключало в себе не более одного ударения. В среднеанглийском, благодаря постиктам, в многосложных словах помимо главного начинает появляться второстепенное ударение. Из этого следует вывод о том, что в древнеанглийском темп речи был менее быстрый, так как метрический ритм появляется при убыстрении произношения слов. Появление метрического ритма из-за увеличения темпа речи было явлением новым для носителей языка, о чем свидетельствует отсутствие четких правил «вписывания» многосложных слов в межиктовое пространство.

Употребление многосложных слов в английском обществе характерно для публицистических речей. В разговорной речи и, особенно, в поэзии употребляются односложные и двусложные слова, ибо по своей природе, в отличие от русского многосложного, английский язык является немногосложным.

В классической английской поэзии, в основном, фигурируют слова, сегментную фактуру которых представляют исторически долгие гласные или дифтонги. В качестве примера достаточно привести отрывок из поэмы Дж.Г. Байрона «Паломничество Чайлд Гарольда»:

Adieu, adieu! my native shore Fades o'er the waters blue;

Tlie night-winds sigh, the breakers roar, And shrieks the wild sea-mew.

Такая вокалическая перегрузка стоп по длительности придает английскому стиху оптимально мелодическое звучание, почти полностью отождествляя его с звучанием оперного речитатива, в отличие от менее вокализованного русского, для которого характерна компактность многосложных слов.

Равновесное состояние в вокалическом строе английского языка было характерно уже в эпоху Байрона. Поскольку Байрону не отказывается в чувстве прекрасного, его стремление нарушить вокалический баланс в поэзии можно объяснить только стремлением к совершенству. Отсюда можно сделать вывод о том, что нарушение вокалического баланса граничит с эстетическим представлением о сегментной структуре стиха даже при простом статистическом подходе.

Подобное просодическое и сегментное несоответствие славянской просодии и ее вокализма создает массу трудностей при переводе английских стихов на русский язык. В качестве примера можно привести стихотворение Байрона «Душа моя мрачна» из цикла «Еврейские мелодии». Трудность при переводе этого стиха на русский язык заключается в том, что в оригинале нет ни одного трехсложного или четырехсложного слова. При переводе, конечно, можно попытаться сфабриковать некий искусственный эквивалент ритмики английского оригинала - что-нибудь в таком духе: «Бег дев на луг был быстр и дик!» Но выразить сколько-нибудь серьезную мысль таким образом на русском языке практически невозможно.

Доминирование односложных и двусложных слов в английской поэзии

приводит к тому, что эстетическая функция ритма, создающая ощущение движения звуковой ткани стиха, в его графике практически не отражается, так как размер стопы, как правило, совпадает с размером слова и, следовательно, со всеми схемными ударениями метра.

Графически метрическое однообразие строфы в английской поэзии, например, в ямбическом «Прощании Чайлд Гарольда», часто преодолевается за счет чередования в строфе четырехстопной строки с трехстопной:

Однако подобное чередование является недостаточным для преодоления метрики сплошных схемных ударений, которая должна, на наш взгляд, рассеиваться только одним единственно возможным способом - за счет вариативности мелодики стиха. Эта вариативность должна возникать в сознании читателя как déjà vue за счет качественной оценки статичности или динамичности пейзажного поэтического сюжета, порождающего общий эмоциональный настрой при восприятии графики строфы и модальности строк, соответствующей этому настрою.

Русскую и английскую поэзию объединяет то обстоятельство, что и та, и другая являются силлабо-тонической, в отличие, например, от французской силлабической. В силлабическом стихосложении, характерном для языков с фиксированным ударением, ритмичность создается повторением стихов с одинаковым количеством слогов, а расположение ударных и безударных слогов не упорядочено. В силлабо-тоническом, как известно, основой является выравненность числа слогов, количества и места ударений в стихотворных строках.

Первый тип стихосложения по своей статичности больше напоминает прозаическую речь; второй - динамичен, а статичные эпизоды используются в нем только в качестве изобразительного средства, создающего напряженность стиха.

Отмеченная нами просодическая общность английской и русской поэзии позволяет подтвердить выдвинутую нами теорию о механизме конституирования просодической архитектоники пейзажной строфы в ямбе и хорее на материале первой.

Для решения этой проблемы, нам необходимо было установить регистровое сходство английской поэтической просодии с русской по способу дифференциации различных интерпретационных манер: безмятежной, будничной, жизнерадостной, яростной, мрачной, печальной и восторженной.

С этой целью мы воспользовались данными Г. Свита (Sweet H., 1906), который делит регистровый диапазон на 7 уровней: 1) экстравысокий, 2) высокий, 3) среднеповышенный, 4) средний, 5) среднепониженный, б) низкий, 7) экстранизкий.

Эмоции, для просодической реализации которых характерны уровни, относящиеся к верхней части регистрового диапазона, считаются, по его мнению, позитивными и объединяются под общим названием радостные (joyful). Негативные эмоции, под общим названием печальные (sad), просодически реализуются, в соответствии с его концепцией, на низких уровнях регистрового диапазона. Точно такое же регистровое противопоставление, свойственное для выражения эмоционального настроя строфы и ее интерпретационной манеры,

1 2 3 Willi thee, my bark, I'll swiftly t

I 2 3 Athwart the foaming brine;

было отмечено нами и в просодии русского стиха. Более того, некоторые замечания Г. Свита о дистрибуции интервалов в шкалах ИПМ полностью совпадают с нашими представлениями об их эмоциональной нагрузке. В частности, автор отмечает, что для выражения такой эмоции, как радость (joy), реализуемой в верхней части регистрового диапазона, характерно узкое расположение интервалов. Но точно такое же узкое расположение интервалов наблюдается и в русских ИПМ, выражающих чувство радости в восторженной манере интерпретации.

Не менее интересно замечание английского автора и об интервальной реализации эмоции типа презрение (scorn), которая является вариантом сдерживаемой ярости. Для просодического оформления этой эмоции характерен, по его мнению, низкий регистр и звуковое пространство, в котором могут быть реализованы только узкие интервалы (ср. данные современных исследователей -Мирцхулава Е.Ю, 2005; Демонова Ю.М., 2009).

В нашем материале данная эмоция, соответствующая поэтической яростной манере интерпретации, реализуется на узких интервалах низкой ровной шкалы, приближающейся из-за их полутонового различия к монотону.

Дальнейшее исследование орфоэпичности пейзажной строфы мы решили построить на эвристических выкладках. Как уже указывалось, просодическая архитектоника строфы включает в себя, помимо пульсации модальности строк, три основных компонента: 1) мелодику ИПМ, 2) дистрибуцию сходных интервалов, 3) дистрибуцию ритмических схемных ударений.

Модальная пульсация строк в строфе или ее отсутствие зависит от конфигураций ИПМ и дистрибуции сходных интервалов. Поскольку модальные оттенки и мелодика ИПМ довольно хорошо изучены в англистике, то можно на этом основании смоделировать различные варианты мелодики строф и экспериментально, руководствуясь мнением английских информантов, выделить из этих вариантов, по крайней мере, один, который бы соответствовал стилистической приемлемости поэтической речи. Однако это моделирование не должно переходить границ следующих жестких условий: 1) пульсация должна строиться на однородных модальных оттенках, 2) вариативность мелодики и дистрибуция интервалов должна происходить только в пределах рангового регистра.

Вследствие этого мы решили построить дальнейшее исследование на основе просодии низких узких регистров, которые, как в русской, так и в английской речи, характерны для реализации негативных модальных оттенков.

В основном, нас интересовали два вопроса: 1) качественная оценка сюжета строфы, 2) порядок модальных пульсаций строк.

Вначале нами были смоделированы варианты архитектоники строфы, интерпретируемой з мрачной манере. Если в английской просодике найдутся такие ИПМ, форма и содержание которых соответствует русским, то последние в первой строке английской модели можно было бы оставить.

В первой русской строке фигурируют две ИПМ, похожие на английские типа низкая предшкала + низкая ровная шкала + низконисходящий терминальный тон и низкая предъядерная часть + низконисходящгш терминальный тон. Список

модальных отношений, которые они передают, приводится ниже:

1) cool - сухой, неприветливый, холодный, спокойный, невозмутимый; 2) calm - спокойный, тихий, невозмутимый; 3) phlegmatic - вялый; 4) reserved -замкнутый, сдержанный, необщительный; 5) grim - зловещий, ужасный, мрачный; 6) surly - мрачный, суровый; 7) final - решающий, окончательный; 8) categoric - решительный, ясный, категоричный; 9) detached - беспристрастный, отчужденный; 10) cool - сухой, неприветливый, холодный, спокойный, невозмутимый; 11) dispassionate - бесстрастный, хладнокровный, спокойный; 12) reserved - замкнутый, сдержанный, необщительный; 13) dull - печальный, хмурый, невеселый, скучный, монотонный, безрадостный, унылый.

Из этого списка идеально совпадают с русскими модальными оттенками surly (мрачный) в первой синтагме первой строки и dull (печальный) - во второй.

Таким образом, русская просодия первой строки в английской модели может быть оставлена без изменения.

Просодия второй и третьей строк требует особого рассмотрения. Мы могли бы заполнить их звуковое пространство интонационно-просодическими моделями, адекватными первой строке, что нисколько бы не противоречило статике мрачной интерпретационной манеры и создавало бы двойную модальную пульсацию в каждой из указанных строк: surly + dull и surly + dull и т.д. Но возможен и иной вариант их просодического заполнения, совпадающий с русским. Дело в том, что концентрация однообразных интервалов в верхней части низкого узкого регистра воспринимается как просодическое усиление выражения мрачной и печальной модальности. По мнению музыкальных теоретиков, это объясняется тем, что ширина регистра в этой манере равна уменьшенной терции, которая придает слогам, концентрирующимся на ее уровне, мрачное и печальное минорное звучание.

Среди возможных вариантов английской модели второй и третьей строк можно рассмотреть и такие, в которых могла бы быть использована просодия типа низкая предшкала + низкая ровная шкапа + низконисходящий терминальный тон, не исключающая модальную пульсацию. Но мрачная и печальная модальность в этом случае будет ослаблена из-за того, что большинство слогов не будет интонироваться на уровне малой терции. Тем не менее, было решено предложить английским информантам проаудировать все три варианта.

Что касается четвертой, финальной строки строфы, то нами было принято решение оставить русскую просодию в английских моделях без изменения, так как она архитектонически в этой манере должна, на наш взгляд, корреспондировать просодии первой.

Все три модели должны были быть предъявлены английским информантам, естественно, в форме звукового текста, в виде перевода пушкинского стиха на английский. Этот процедурный вариант был бы идеален. К сожалению, точное совпадение текста перевода с оригиналом и его просодией, требуемое для нашего просодического эксперимента, было невозможно. В качестве примера такого несовпадения можно привести отрывок из перевода «Евгения Онегина» Алексом Миллером и сравнить его с оригиналом (Морозкина Е., 1984:152):

( •• • • •< • • • • •••• •

In solitude above the river Господский дом уединенный,

• ••• • • • • • •• •• • • • • •

Screened by a hill from mind and weather Горой or ветров огражденный

Tiic manor stood. Far, Гаг away. Стоял над речкою. И дал и..

Вследствие этого мы решили для проведения эксперимента воспользоваться приемом, называемом doggerel verses (бессмысленные стихи), стихи, в которых слова заменяются на однообразные сочетания из элемента типа -di. Указанные три варианта английских моделей архитектоники строфы, соответствующей мрачной интерпретационной манере, были начитаны тремя англичанами с примерно одинаковыми голосовыми данными.

Результаты акустического анализа экспериментального материала показали, что все три варианта строфы были реализованы в узкой диапазонной полосе между 93 Гц (СОЛЬ) и 81 Гц (МИ), что соответствует низкому регистру мрачной интерпретационной манеры в русской пейзажной поэзии.

В первой модели в каждой строфе ритмические схемные ударения в каждой из строк по своей дистрибуции достаточно однообразны. Первое ударение реализуется на уровне, равном 81 Гц (МИ), а остальные два (второе и третье) - на уровне малой терции 96 Гц (СОЛЬ). Плотность дистрибуции интервалов при таком соотношении схемных ударений следует считать концентрированной.

Во второй модели первая и четвертая строки по своей просодии напоминают однообразие строк, характерных для первой модели. Разница заметна только в просодии третьей и подобной ей второй строке. В них первая стопа реализуется на уровне, равном 81 Гц (МИ), а вторая и третья - на уровне, равном уменьшенной терции - 96 Гц (СОЛЬ). Плотность дистрибуции интервалов в первой и четвертой строках следует признать концентрированной, а в третьей и второй - высоко концентрированной из-за того, что второе и третье ритмические схемные ударения вместе с энклитиками произносятся на одном уровне - 96 Гц (СОЛЬ).

В третьем варианте просодия первой и четвертой строк остается неизменной, как и в предшествующих вариантах, то есть ритмические схемные ударения в них строятся на следующих интервалах: 81 Гц (МИ) + 96 Гц (СОЛЬ) + 96 Гц (СОЛЬ). Интервальная дистрибуция в этих строках выглядит концентрированной.

Дистрибуция ударений во второй и третьей строках строится на преобладании просодии ударных слогов низкой ровной шкалы: 81 Гц (МИ) + 96 ГЦ (СОЛЬ) + 81 Гц (МИ) или 81 Гц (МИ) + 81 Гц (МИ) + 96 Гц (СОЛЬ), что позволяет считать интервальную дистрибуцию в этих строках высоко концентрированной.

Согласно мнению английских информантов, которым были предъявлены все три варианта моделей пейзажной строфы для идентификации, было установлено, что «описываемый» пейзаж негативен во всех вариантах.

При выяснении вопроса о степени орфоэпичности данных моделей мы исходили из следующей системы предположений:

1)в этом регистре возможны всего три варианта предполагаемой поэтической просодии;

2)мрачная манера интерпретации, признанная английскими информантами, строится на максимальной статичности; следовательно, таковыми могут быть первый и второй варианты моделей, поскольку в третьем варианте дистрибуция ритмических схемных ударений несколько динамизирована;

3)просодически приемлемым вариантом из двух оставшихся моделей будет считаться тот, в котором модальные оттенки, соответствующие печали и мрачности, будут выражены наиболее оптимальным образом. Такой моделью будет вторая из-за концентрации слогов на уровне меньшей терции;

4)модальная пульсация должна быть построена по принципу: сначала «вижу», затем чувствую, то есть в первой и второй строках должен доминировать мрачный модальный оттенок, а в третьей и четвертой, как реакция на него, -печальный.

Данные аудитивного анализа, проведенного с участием английских информантов, подтвердили наши предположения: второй вариант был признан просодически приемлемым, как и порядок модальной пульсации.

Разумеется, соотношение между модальными оттенками мрачности и печали аудитивно установить сложно, но количественно, по данным информантов, в третьей и четвертой строках преобладает печаль.

На вопрос о том, является ли данный «сюжет» статичным или динамичным, первая характеристика получила большее процентное выражение.

Из этого следует вполне правомерный вывод о том, что «голая» просодия типа di-di-di напоминает предварительную контурную разметку объектов на полотне живописца, динамику и статику которым придает только их иконографический детализированный образ.

Выше мы отметили, что статико-кинетическая оценка сюжета представляет собой сложный интеллектуальный процесс, не вникая в особенности его протекания в «черном ящике» сознания. Тем не менее, некоторое приближение к принципиальному решению данной проблемы может представить предположение о том, что отражение скорости протекания реальных процессов и явлений в действительности не всегда совпадает с ее вербальным отражением в тексте пейзажного сюжета. Изучению этого вопроса был посвящен следующий этап нашего исследования. Заодно мы попытались установить, насколько эвристические выкладки об эмоциональной нагрузке просодии, выдвинутые теоретически, совпадают с чтецкой практикой.

Как свидетельствует анализ ряда сюжетов, относящихся к пейзажной лирике, статико-кинетическая оценка вида сюжета в огромной мере зависит не от аспекта глагола и его лексических свойств, а от реальных скоростных свойств отражаемого в тексте объекта. Например, для бури характерна стремительность, для солнца - медлительность, для ручьев - быстрота и т.п. Разумеется, существуют глаголы, отражающие безусловную статичность объекта, например, to be или to have. Но, в основном, глаголы, передающие динамику действия, напоминают выстрел из пистолета стартера, а быстро или медленно устремится к

финишу объект в лице бегуна или останется на старте, будет зависеть только от его спортивной формы.

В качестве простейшего доказательства этой мысли нами была выбрана строфа из поэмы «The Ancient Mariner» С. Коулриджа, описывающая мрачный морской ландшафт после кораблекрушения. В исполнении Джона Ховилла эта строфа звучит следующим образом:

....---. —. . --» » » » » » »-—-

The Sun now rose upon the Out of the sea came he, Still hid in mist, and on the Went down into the sea. right: left

Акустический портрет этого отрывка соответствует мрачной интерпретационной манере, поскольку его просодия реализуется в низком узком регистре между 93 Гц (СОЛЬ) и 81 Гц (МИ). Расстояние между границами этого регистра по своей ширине равняется малой терции, которая и придает звучанию этой строфы мрачный оттенок благодаря тому обстоятельству, что как ударные, так и безударные слоги концентрируются на границах этого регистра аналогично просодии эвристических моделей. Из этого следует вывод о том, что моделирование ИПМ на основании закономерностей музыкальной экспрессии является не только допустимым, но и методологически оправданным.

Таким образом, качественная оценка сюжета строфы относится к числу несложных и непротиворечивых процедур, поскольку ей однозначно соответствует регистровая характеристика ИПМ.

Что касается статико-кинетической оценки сюжета строфы, то этот вопрос применительно к специфике отражения реальных процессов и явлений требует отдельной теоретической разработки, с необходимостью которой мы столкнулись при анализе указанной строфы из «Древнего мореплавателя».

Просодическая архитектоника компонентов этой строфы выглядит следующим образом:

Мелодика ИПМ Дистрибуция интервалов Дистрибуция схемных ударений

Динамичность) Разнообразная по всех строках С(татнчность) Однообразная во всех строках С (татичиость) Разнообразная: 4,2,4,3

Сочетание ДСД не встречается в нашем русском исследовательском корпусе. Но если бы оно встретилось в нем, то русские информанты безоговорочно и без малейших колебаний отнесли бы его либо к признаку статичности, либо к динамичности строфы, ибо они строят свои статико-кинетические оценки на простом суммировании ее просодических компонентов. Что касается английских информантов, то они испытывали некоторые колебания, прежде чем констатировать, что строфа по своей просодике статична.

В данном случае мы, скорее всего, сталкиваемся с вполне закономерным процессом, когда скорость протекания реального явления считается незначительной. С одной стороны, в приводимом морском пейзаже солнце движется, с другой, - житейская логика подсказывает интерпретатору, что солнце на глаз практически неподвижно. Очевидно, в силу особенностей национального

характера английские информанты одновременно воспринимают как дискретное, так и континуумное проявление сущности предмета в структурах типа ДСД.

Таким образом, проведенное экспериментально-фонетическое исследование показало, что восприятие звучащей поэтической строфы представляет собой сложный психологический процесс, который строится на комплексных ощущениях течения ритма, мелодики и модальной пульсации строк, создающих эмоциональный настрой стиха.

Информация о просодии строфы заключена уже в ее графике, а идентификация этой информации осуществляется на основании качественной статико-кинетической оценки сюжета строфы, при которой принимаются во внимание такие его свойства, как позитивность, нейтральность, негативность, динамичность и статичность. Такая комплексная оценка, в свою очередь, приводит к выбору интерпретационной манеры, соответствующей эмоциональному настрою строфы.

В пейзажной лирике механизм качественной статико-кинетической оценки сюжета строфы особенно нагляден, поскольку, в отличие от восприятия судьбы и поведения героя, в его основе лежат общечеловеческие представления о ландшафте, смене времен года, городской архитектуре и т.п.

Количество интерпретационных манер, свойственных просодике пейзажной лирики, согласно нашим данным, не превышает семи - жизнерадостная, безмятежная, восторженная, будничная, мрачная, печальная, яростная.

Просодически негативной оценке сюжета, определяющей выбор мрачной, печальной или яростной интерпретационных манер, соответствует реализация низкого узкого и экстраузкого типов регистра; жизнерадостной, безмятежной, восторженной и будничной - среднего узкого или широкого типов.

Если качественная оценка сюжета просодически отражается в регистровой дифференциации интерпретационных манер, то его оценочная статичность или динамичность находит свое отражение в просодическом комплексе, включающем своеобразие мелодики в строках, дистрибуцию интервалов и ритмических схемных ударений.

Однообразие этих компонентов приводит русских информантов к ощущению суммарной статичности просодии строфы и напряженности, сковывающей течение ритма, а разнообразие - к ощущению ее динамичности. Английские информанты более склонны к дистрибуционной оценке статичности строфы в том случае, если скорость протекания реальных процессов в действительности, отраженной вербальными средствами, является незначительной.

Просодическая целостность строфы складывается из сходства интервалов мелодики строк, а их модальная пульсация, приводящая к смене передаваемых ими эмоций, создает ощущение «движения души».

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях

автора:

Научные статьи, опубликованные в ведущих рецензируемых научных журналах и изданиях (по перечню ВАК РФ)

1. Интерпретационная вариативность просодии в поэтической пейзажной лирике [Текст] / А.И. Токарева // Известия Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена. Аспирантские тетради. - Санкт-Петербург, 2008. - Вып. 20 (46). - С. 345-358 (1,1 пл.).

2. Об эстетической функции поэтического ритма [Текст] / А.И. Токарева // Вестник Адыгейского государственного университета. - Майкоп, 2008. -Вып. 1.-С. 64-74(1,2 пл.).

3. Регистр как средство экспликации модальности пейзажного сюжета (на материале английского и русского языков [Текст] / А.И. Токарева // Вестник Пятигорского государственного лингвистического университета. - Пятигорск, 2009. - № 1. - С. 45-48 (0,8 пл.).

Другие публикации

4. Особенности виртуального и реального видов пейзажа в художественном произведении [Текст] / А.И. Токарева // Разноуровневые черты языковых и речевых явлений. Межвузовский сборник научных трудов. -Пятигорск: ПГЛУ, 2007. - Вып. XVI. - С. 125-127 (0,3 пл.).

5. Экспрессивные свойства просодии строфы (на материале русского языка) [Текст] / А.И. Токарева // Разноуровневые черты языковых и речевых явлений. Межвузовский сборник научных трудов. - Пятигорск: ПГЛУ,

2007. - Вып. XVI. - С. 127-139 (1,3 пл.).

6. Принципы формирования просодической архитектоники английской пейзажной строфы // Университетские чтения - 8. Материалы научно-методических чтений ПГЛУ. - Часть II. - Пятигорск, 2008. - С. 274-279 (0,5 пл.).

7. Компоненты модальности строфы // Разноуровневые черты языковых и речевых явлений. Межвузовский сборник научных трудов. - Пятигорск: ПГЛУ, 2008. - Вып. XVII. - С. 131-138 (0,6 пл.).

8. Специфика отражения реальных статико-кинетических явлений в сюжете вербального текста // Разноуровневые черты языковых и речевых явлений. Межвузовский сборник научных трудов. - Пятигорск: ПГЛУ,

2008. - Вып. XVII. - С. 138-140 (0,2 пл.).

9. Просодические характеристики модальности в поэтическом тексте (на материале английского и русского языков) // Разноуровневые черты языковых и речевых явлений. Межвузовский сборник научных трудов. -Пятигорск: ПГЛУ, 2008. - Вып. XVIII. - С. 104-113 (0,7 пл.).

Подписано в печать 01.07.2009. Формат 60*84 7«, Бумага офсетная. Печать офсетная. Усл.печ.л. 1,2. Тираж 100 экз. Заказ 1059.

ГОУ ВПО «Пятигорский государственный лингвистический университет» 357532, г. Пятигорск, пр. Калинина, 9 Отпечатано в центре информационных и образовательных технологий ПГЛУ

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Токарева, Анна Ивановна

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА I. ИНТОНАЦИОННО-ПРОСОДИЧЕСКИЕ МОДЕЛИ В

РУССКОЙ ПОЭТИЧЕСКОЙ РЕЧИ: НАЧАЛО СТРОФЫ

§ 1. Теоретические предпосылки и методика исследования

§ 2. Особенности реального и виртуального видов пейзажа в художественном произведении

§ 3. Соответствие просодии начальной интонационнопросодической модели эмоциональному настрою строфы

§ 4. Лингвистическая интерпретация данных акустического анализа

§ 5. Изобразительные средства поэтической просодии

§ 6. Основные манеры интерпретации пейзажного стиха

ГЛАВА II. ОРФОЭПИЧЕСКАЯ АРХИТЕКТОНИКА ПРОСОДИИ

СТРОФЫ

§ 1. Эстетическая функция поэтического ритма

§ 2. Модификация мелодики начальной интонационнопросодической модели в строфе

§ 3. Данные акустического анализа

§ 4. Компоненты модальности строфы

§ 5. Экспрессивные свойства просодии строфы

ГЛАВА III. ЗАКОНОМЕРНОСТИ ФОРМИРОВАНИЯ

ПРОСОДИЧЕСКИ ПРИЕМЛЕМОЙ АРХИТЕКТОНИКИ

СТРОФЫ В АНГЛИЙСКОЙ ПЕЙЗАЖНОЙ ПОЭЗИИ

§ 1. Роль метрического ритма в английской просодии

§ 2. Регистр как средство экспликации модальности

§ 3. Принципы формирования архитектоники английской пейзажной строфы

§ 4. Специфика отражения реальных статико-кинетических явлений в сюжете вербального текста

Введение диссертации2009 год, автореферат по филологии, Токарева, Анна Ивановна

В устном общении коммуникант является одновременно и автором речевого акта, и его исполнителем. Поэтому устная речь, данная нам в ситуативно-единственной вербально-невербальной форме, интерпретируется реципиентом однозначно.

При озвучивании же письменного текста, особенно художественного, возникает проблема интерпретации авторского замысла, результатом которой может быть как гармония, так и дисгармония установки и перфоманса. Более того, даже в первом случае возможно иное, хотя и в пределах общей гармонии, модально-стилистическое видение озвучиваемого сюжета. Все это, несомненно, находит отражение в просодии и вводит интерпретационную вариативность в круг важнейших факторов декодирования письменного текста.

Высокая степень социальной значимости и актуальности указанного аспекта звучащего текста диктует необходимость более глубокого проникновения во внутреннюю форму художественного произведения.

Наше диссертационное исследование - одна из попыток в этом направлении. Его основной целью является изучение механизма интерпретационной вариативности, определение возможного диапазона ее проявления и, наконец, установление корреляции между вероятной зоной интерпретационной вариативности и ее фонетической экспликацией.

Достижение поставленной цели определило постановку следующих исследовательских задач:

- осуществить анализ исследований фонетических свойств поэтического текста в отечественном и зарубежном стиховедении; определить первостепенные нерешенные вопросы в рассматриваемой области; разработать методику исследования в соответствии с заявленной целью работы;

- выяснить, какие бытовые интонации стали основой для формирования просодии поэтической речи; раскрыть сущность эстетической функции метрического ритма; выявить экспрессивные свойства просодии строфы как основной составляющей поэтического текста; изучить закономерности влияния мелодики на сохранение поэтического фоностиля при различной интерпретации схемных ударений в метрике строфы; выделить в графическом содержании строфы параметры, соответствующие определенному эмоциональному настрою; установить корреляции между оценкой пейзажного сюжета, типом эмоционального настроя строфы, манерой ее возможной интерпретации и интонационно-просодической моделью ее озвучивания в русском и английском языках.

Последняя задача включает также такие вопросы, как принципы формирования* просодической архитектоники пейзажной строфы, отражение реальных статико-кинетических явлений в сюжете вербального текста, характер модальной пульсации строк в строфе, роль регистра в экспликации модальности, дистрибуция сходных интервалов в интонационно-просодических моделях.

В качестве объекта исследования избрана поэтическая пейзажная лирика. Поскольку в ее основе лежат общечеловеческие представления о ландшафте, сезонных и погодных состояниях, смене времен года, городской архитектуре, загородной местности и т.п., важно установить, однотипен ли характер интерпретационной вариативности в разных этнокультурах. Это объясняет наше обращение к сопоставительному анализу русских и английских поэтических текстов - пейзажных зарисовок в форме четырехстопных ямбических и хореических строф из произведений А.С. Пушкина («Анчар», «Евгений Онегин», «Медный всадник», «Сказка о царе Салтане, о сыне его славном и могучем богатыре князе Гвидоне Салтановиче и о прекрасной царевне Лебеди»), Дж. Байрона («Childe Harold's Pilgrimage», «Don Juan»),

С. Коулриджа («The Rime of the Ancient Mariner»). Кроме того, использовались специально подготовленные экспериментальные тексты, а также образцы авторского чтения А. Ахматовой и Б. Ахмадулиной.

Предметом исследования служат метрико-мелодические комплексы строки и строфы как экспликация интерпретационной вариативности модально-стилистических свойств озвучиваемого пейзажного сюжета.

Для решения вышеизложенных задач использовался комплексный метод экспериментально-фонетического исследования звучащего текста, включающий функционально-семантический, аудитивный, электроакустический этапы анализа просодических характеристик, метод трансплантации, приемы типологического и статистического анализов с последующей лингвистической интерпретацией экспериментальных данных.

Научная новизна работы заключается в —

• самой постановке проблемы;

• выборе объекта и предмета исследования;

• разработке путей лингвистического анализа механизма интерпретационной вариативности просодии в звучащем тексте;

• экспериментально-фонетическом комплексном изучении взаимодействия1 факторов оценки, модальности, типа возможной интерпретации, просодического выражения;

• раскрытии роли признаковых параметров подсистемы тона в просодической структуре поэтической пейзажной лирики;

• выявлении типологически-ориентированных и национально-специфических черт в формировании просодической архитектоники пейзажной строфы в английском и русском языках.

Широкий диапазон перечисленных вопросов, экспериментально исследованных в диссертации, свидетельствует о ее теоретической значимости. Она состоит, во-первых, в углублении знаний о когнитивных основах восприятия и артикуляции письменного поэтического текста, во-вторых, в расширении лингвистической базы для методики совершенствования эстетической компетенции в обществе на всех этапах его соприкосновения с поэтическим текстом. Результаты проведенного исследования являются определенным вкладом в разработку теоретических вопросов лингвопоэтической проблематики, сравнительной фоностилистики английского и русского языков.

Практическая ценность диссертации определяется возможностью использования ее материалов, основных положений и выводов в прикладных целях, в процессе разработки алгоритмов автоматического распознавания, программирования и синтеза просодии поэтического текста на английском и русском языках, на занятиях по интерпретации художественного текста, в учебных курсах по сравнительной типологии английского и русского языков, в спецкурсах по фоностилистике и лингвопоэтике.

Основные положения* диссертационного исследования апробировались на V Международном конгрессе «Мир на Северном Кавказе через языки, образование, культуру» (Пятигорск, 2007), научно-методических чтениях Пятигорского государственного лингвистического университета (2008), региональной межвузовской научно-практической конференции студентов, аспирантов и молодых ученых (Пятигорск, 2008). Материалы работы внедрены в научно-исследовательскую практику и учебный процесс на факультете английского и романских языков ПГЛУ.

Положения, выносимые на защиту:

1. Закодированная просодия пейзажного стиха фиксируется в его графике поэтического размера, идентификация которой осуществляется на основе качественной статико-кинетической оценки сюжета строфы, определяющей ее эмоциональный настрой. Последний влияет на выбор интерпретационной манеры, которая оптимальным образом манифестируется в просодии начала строфы.

Качественная дифференциация интерпретационных манер осуществляется на основе их регистровых различий.

2. Просодическая архитектоника строфы, отражающая статикоi кинетические разновидности* пейзажного сюжета, строится на взаимодействии мелодики, дистрибуции интервалов и ритмических схемных ударений, однообразие манифестации которых расценивается как. статичность, а разнообразие — как динамизм.

Общность сходных интервалов в строках создает просодическую целостность архитектоники строфы.

Разнообразие мелодики строк поддерживает течение ритма, однообразие сдерживает его, создавая эффект напряженности.

Пульсация: модальных оттенков в строках строфы: создает ощущение эстетического: «движения души».

3. В русской пейзажной, лирике: статико-кинетическая оценка сюжета производится, на основании; суммирования?; статических и динамических, компонентов строфы независимо от их дистрибуции.

В английской (британской) пейзажной лирике возможна дистрибутивная; статико-кинетическая, оценка сюжета;, если скорость протекания реального процесса в действительности,, отраженной^ вербальными: средствами, является незначительной:

Композиционно диссертация; состоит из введения; трех глав, заключения, библиографии, индекса цитированных авторов, приложения.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Интерпретационная вариативность просодии в поэтической пейзажной лирике"

Результаты исследования приводятся ниже.

Сельский пейзаж 1-я серия

При позитивной 80%-ной статической оценке сюжета стилистически возможна только безмятежная манера интерпретации начала строфы:

Г- • *

•-#+-—

Деревня, где скучал Евгений,

При позитивной 20%-ной динамической - только жизнерадостная: г- • .

Деревня, где скучал Евгений,

Негативная или нейтральная оценка сюжета не наблюдается. Вследствие этого стилистически неприемлемой для просодической интерпретации этой строки является будничная манера, напоминающая невыразительное школьное чтение; мрачная, печальная и яростная манеры, характерные для монотонной пессимистической авторской манеры А. Ахматовой и восторженная манера, сходная с патетической авторской манерой Б. Ахмадулиной.

2-я серия

При 70%-ной позитивной динамической оценке сюжета стилистически возможна только жизнерадостная манера интерпретации начала строфы:

-f

• •

• • •

Гонимы вешними лучами, При позитивной 30%-ной статической — только безмятежная:

-г

Гонимы вешними лучами,

Приведем в качестве примера нотированный образец из авторского чтения А. Ахматовой: 0

•—•—

•-•

У клад-би-ща нап-ра-во пы-лил пус-тырь, ж

• •

А за ним го-лу-бе-ла ре-ка, tr

• •

Ты ска-зал мне: «Ну что же, и-ди в мо-нас-тырь

Или за-муж за ду-ра-ка.» По звучанию он напоминает печальную манеру интерпретации, благодаря своей мрачной монотонности. Но одновременно она и глубоко индивидуальна, поскольку терминальные тоны у А. Ахматовой иные.

Негативная и нейтральная оценки сюжета не наблюдаются. Вследствие этого будничная, мрачная, печальная, яростная и восторженная манеры просодической интерпретации начала строфы являются стилистически неприемлемыми.

3-я серия

При 100%-ной нейтральной статической оценке сюжета стилистически возможна только будничная манера интерпретации начала строфы:

-т—.

--. —

Мать и сын теперь на воле,

Негативная и позитивная оценки сюжета не выявлены. Вследствие этого стилистически неприемлемыми для просодической интерпретации этой строки являются мрачная, печальная, яростная и восторженная манеры, наряду с безмятежной и жизнерадостной, которые напоминают благожелательную речь взрослых при общении с малолетними детьми.

4-я серия

При 100%-ной динамической оценке сюжета, как и в третьей серии, стилистически возможна только будничная манера интерпретации начала строфы:

У лукоморья дуб зеленый;

Негативная и позитивная оценки сюжета не выявлены. Вследствие этого стилистически неприемлемыми для просодической интерпретации этой строки являются мрачная, печальная, яростная, восторженная, жизнерадостная и безмятежная манеры.

5-я серия

При негативной статической 70%-ной оценке сюжета стилистически возможна мрачная манера интерпретации начала строки:

J1

В пустыне чахлой и скупой, При негативной 20%-ной - печальная:

В пустыне чахлой и скупой, А при 10%-ной негативной динамической - яростная манера:

• • • # • • •

В пустыне чахлой и скупой,

Позитивная и нейтральная оценки сюжета не выявлены. Вследствие этого стилистически неприемлемыми для просодической интерпретации этой строки являются безмятежная, жизнерадостная, будничная и восторженная манеры.

6-я серия

При 70%-ной негативной динамической оценке сюжета стилистически возможна яростная манера интерпретации начала строфы: • • ^ ## •

Буря мглою небо кроет,

При 10%-ной негативной статической — печальная манера:

1:

Буря мглою небо кроет, А при 20%-ной негативной статической - мрачная манера:

Sl

Буря мглою небо кроет,

Позитивная или нейтральная оценка не наблюдается. Вследствие этого стилистически неприемелемыми являются безмятежная, жизнерадостная, будничная и восторженная манеры.

Городской пейзаж

1-я серия

При 100%-ной позитивной статической оценке сюжета стилистически возможна только восторженная манера интерпретации начала строфы, совпадающая с патетической авторской манерой Б. Ахмадулиной:

Люблю, тебя, Петра творенье,

Негативная и нейтральная оценки не наблюдаются. Вследствие этого стилистически неприемлемыми являются безмятежная, жизнерадостная, будничная, мрачная, печальная и яростная манеры.

2-я серия

При 100%-ной позитивной динамической оценке сюжета, как и в первой серии, возможна только восторженная манера интерпретации начала строфы:

Л1 • 9 Ь»Ь» .

Люблю, военная столица,

Негативная или нейтральная оценка не наблюдается. Вследствие этого стилистически неприемлемыми являются безмятежная, жизнерадостная, будничная, мрачная, печальная и яростная манеры.

3-я серия

При 100%-ной нейтральной статической оценке сюжета стилистически возможна только будничная манера интерпретации начала строфы:

-•—•

--»-—

Вот открыл царевич очи;

Негативная и позитивная оценки не выявлены. Вследствие этого стилистически неприемлемыми являются безмятежная, жизнёрадостная, мрачная, печальная, яростная и восторженная манеры.

4-я серия

При 100%-ной нейтральной динамической оценке сюжета стилистически возможна, как и в третьей серии, только будничная манера интерпретации начала строфы: г- ♦ » ЕЕ

-• •

•-т—*» —

Проснулся утра шум приятный;

Позитивная и негативная оценки сюжета не выявлены. Вследствие этого стилистически неприемлемыми являются безмятежная, жизнерадостная, мрачная, печальная, яростная и восторженная манеры.

5-я серия

При 30%-й негативной статической оценке сюжета стилистически возможна мрачная манера интерпретации, характерная для монотонной пессимистической авторской манеры А. Ахматовой:

Г-

Все перед ним завалено;

При 70%-ной негативной статической оценке - печальная манера, которая тоже свойственна авторской манере А. Ахматовой:

Г- ~

Все перед ним завалено;

Позитивная и нейтральная оценки сюжета не выявлены. Вследствие этого стилистически неприемлемыми являются безмятежная, жизнерадостная, будничная, яростная и восторженная манеры.

6-я серия

При 70%-ной негативной динамической оценке сюжета стилистически возможна яростная манера интерпретации начала строфы: Г

Над омраченным Петроградом При 20%-ной негативной статической оценке - мрачная манера:

Г- =

Над омраченным Петроградом А при 10%-ной негативной статической оценке - печальная: г- ^ р •

Над омраченным Петроградом Позитивная и нейтральная оценки не выявлены. Вследствие этого стилистически неприемлемыми являются безмятежная, жизнерадостная, будничная и восторженная манеры.

Результаты данного этапа исследования позволяют, во-первых, уточнить некоторые положения выдвинутой нами концепции о влиянии качественной динамической и статической оценки сюжета стихотворной пейзажной строфы, определяющей ее эмоциональный настрой и закодированную в строфе интерпретационную просодию.

Следует отметить, что нейтральная оценка как городского, так и сельского пейзажных сюжетов не зависит ни от динамической, ни от его статической оценки, а начальная строка строфы просодически интерпретируется только в будничной манере.

Эта же независимость характерна и для позитивной оценки городского пейзажного сюжета, статичность или динамичность которого просодически в начале строфы интерпретируется только в восторженной манере.

Но при негативной оценке городского пейзажного сюжета или при негативной и позитивной оценках сельского наблюдается определенная зависимость в выборе интерпретационной манеры от статики или динамики сюжета.

При позитивной оценке сельского сюжета начало строфы интерпретируется только в безмятёжной просодической манере, если сюжет статичен, и в жизнерадостной, если он квалифицируется как динамический.

При негативной оценке сельского сюжета начало строфы интерпретируется просодически только в мрачной манере, если сюжет статичен, или в яростной, если он воспринимается как динамичный. Более того, негативной статичности сельского сюжета может просодически соответствовать в начале строфы печальная манера, характерная для интерпретации городского негативного статического сюжета.

При негативной оценке статического1 городского пейзажного сюжета начало строфы может интерпретироваться в печальной или мрачной манере, характерной для интерпретации статического негативного сельского сюжета: При негативной же динамической оценке городского сюжета начало строфы интерпретируется только в яростной манере.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Восприятие звучащей поэтической строфы представляет собой сложный психологический процесс, который строится на комплексных ощущениях течения ритма, мелодики и модальной пульсации строк, создающих эмоциональный настрой стиха.

Информация о просодии строфы заключена уже в ее графике, а идентификация этой информации осуществляется на основании качественной статико-кинетической оценки сюжета строфы, при которой принимаются во внимание такие его свойства, как позитивность, нейтральность, негативность, динамичность и статичность.

Такая комплексная оценка, в свою очередь, приводит к выбору интерпретационной манеры, соответствующей эмоциональному настрою строфы.

В пейзажной лирике механизм качественной статико-кинетической оценки сюжета строфы особенно нагляден, поскольку, в отличие от восприятия судьбы и поведения героя, в его основе лежат общечеловеческие представления о ландшафте, смене времен года и городской архитектуре.

Количество интерпретационных манер, свойственных просодике пейзажной лирики не превышает семи - жизнерадостная, безмятежная, восторженная, будничная, мрачная, печальная, яростная.

Просодически негативной оценке сюжета, определяющей выбор мрачной, печальной или яростной интерпретационных манер, соответствует реализация низкого узкого и экстраузкого типов регистра; жизнерадостной, безмятежной, восторженной и будничной - среднего узкого или широкого типов (см. табл. 7).

Если качественная оценка сюжета просодически отражается в регистровой дифференциации интерпретационных манер, то его оценочная статичность или динамичность находит свое отражение в просодическом комплексе, включающем своеобразие мелодики в строках, дистрибуцию интервалов и ритмических схемных ударений.

Список научной литературыТокарева, Анна Ивановна, диссертация по теме "Сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание"

1. Абрамов, В.Е. Моно- и билингвальные механизмы восприятия звучащей речи (на материале гласных американского варианта английского языка) Текст. : автореф. дис. . д-ра филол. наук / В.Е. Абрамов. - Волгоград, 2004.-40 с.

2. Аванесов, Р.И. Русское литературное произношение Текст. / Р.И. Аванесов. — М.: Просвещение, 1984. — 384 с.

3. Анашкина, И.А. Аксиология звучащего текста как артефакта культуры Текст. : дис. . д-ра филол. наук / И.А. Анашкина. М., 1996. - 465 с.

4. Антипова, A.M. Ритмическая организация английской речи (экспериментально-теоретическое исследование ритмообразующей функции просодии) Текст. : автореф. дис. . д-ра филол. наук / A.M. Антипова. М., 1980. - 35 с.

5. Антипова, A.M. Направления исследований по интонации в современной лингвистике Текст. / A.M. Антипова // Вопросы языкознания. 1986. - № 1.-С. 122-132.

6. Аренский, А.С. Краткое руководство к практическому изучению гармонии Текст. / А.С. Аренский. М., 1891.

7. Асафьев, Б.В. Музыкальная форма как процесс Текст. / Б.В. Асафьев. -Л., 1963.-Ч.П.-356 с.

8. Асафьев Б.В. Музыкальная форма как процесс Текст. / Б.В. Асафьев. Л., 1971.

9. Баевский B.C. К изучению ритмики (акцентуации) русского стиха Текст. / B.C. Баевский // Уч. зап. Смоленского и Новозыбковского ГПИ- Брянск, 1970.-Т. 10.-С. 157-168.

10. Белый А. Символизм (статьи: «Лирика и эксперимент», с. 231-285; «Опыт характеристики русского 4-стопного ямба», с. 286-330; «Сравнительная морфология ритма русских лириков в ямбическом диметре», с. 331-395) Текст. / А. Белый. М., 1910. - 633 с.

11. Белый А. Ритм как диалектика и «Медный всадник» Текст. / А. Белый. — М., 1929.

12. Блохина, Л.П. Интонационное моделирование в обучении русской интонации с помощью аппаратурного комплекса ОК Текст. / Л.П. Блохина // Вопросы фонологии в аспекте русского языка как иностранного. М., 1989.-С. 74-77.

13. Блохина, Л.П., Потапова, Р.К. Методика анализа просодических характеристик речи Текст. / Л.П. Блохина, Р.К. Потапова. М.: МГПИИЯ им. М. Тореза, 1982. - 75 с.

14. Бобров С.П. Синтагмы, словоразделы и литавриды: понятие о ритме содержательно-эффективном и о естественной ритмизации речи Текст. / С.П. Бобров // Русская литература, 1965. № 4. - С. 80-101; 1966. - № 1. -С. 79-97.

15. Болинджер, Д.Л. Интонация как универсалия Текст. / Д.Л. Болинджер // Принципы типологического анализа языков различного строя. — М.: Наука, 1972:-С. 214-230.

16. Бондарко, Л.В. Фонетическое описание языка и фонологическое описание речи Текст. / Л.В. Бондарко. Л.: ЛГУ, 1981.-200 с.

17. Борзов, Е.Ю. Речевая интонация и распевная речь (к проблеме обучения интонации неродного языка) Текст. : автореф. дис. . канд. филол. наук / Е.Ю. Борзов. Л., 1985. - 13 с.

18. Бочкарев, А.Е. Текстообразующие функции ритма Текст. : автореф. дис. . канд. филол. наук / А.Е. Бочкарев. -М., 1987. 26 с.

19. Брызгунова, Е.А. Звуки и интонация русской речи Текст. / Е.А. Брызгунова. М., 1977. - 279 с.

20. Брызгунова, Е.А. Эмоционально-стилистические различия русской звучащей речи Текст. / Е.А. Брызгунова. М., 1984. — 118 с.

21. Будасов, Ю.Л. Отражение интонационно-просодических особенностей фразы в нотации речитатива (на материале английского языка) Текст. : автореф. дис. . канд. филол. наук / Ю.Л. Будасов. Тбилиси, 1978. - 19 с.

22. Будасов, Ю.Л. Эволюция бинарных систем в вокалическом строе английского языка Текст. / Ю.Л. Будасов // Разноуровневые черты языковых и речевых явлений. Межвузовский сборник научных трудов. Выпуск 3. Пятигорск: ПГЛУ, 2003. - С. 3-6.

23. Бурая, Е.А. Роль просодии в формировании ритма спонтанной речи (экспериментально-фонетическое исследование на материале английского языка) Текст. : автореф. дис. . канд. филол. наук / Е.А. Бурая. Москва, 1983.-23 с.

24. Бычков, В.В. Зарождение средневековой эстетики числа и ритма. Философия искусства Текст. /В.В. Бычков. -М., 1961. С. 67-123.

25. Варенинова, Ж.Б. Фонетическая база английского языка в сопоставлении с фонетической базой русского языка: Звук, слог, слово, фраза Текст. / Ж.Б. Варенинова. -М.: МГЛУ, 1996. 171 с.

26. Васюточкин Г.С. О распределении форм четырехстопного ямба в стихотворных текстах Текст. / Г.С. Васюточкин // Теория стиха. Л.: Наука, 1968.-С. 202-210.

27. Вербицкая, Л.А. К вопросу о соотношении1 нормы и вариантов Текст. / Л.А. Вербицкая // Звуковой строй языка. М.: Наука, 1979. - С. 38-43.

28. Вишневская, Г.М. Экспериментально-фонетическое исследование интонационной структуры и функциональных особенностей низкой мелодической шкалы в английской речи Текст. : автореф. дис. . канд. филол. наук/Г.М. Вишневская. -М., 1973. 18 с.

29. Вишневская, Г.М. К проблеме русского акцента в мелодическом оформлении английского художественного текста Текст. / Г.М. Вишневская // Фонетика и психология речи: межвуз. сб. науч. тр. Иван. гос. ун-та. Иваново, 1980. - С. 34-44.

30. Вишневская, Г.М. Интерференция и акцент (на материале интонационных ошибок при изучении неродного языка) Текст. : дис. . д-ра филол. наук / Г.М. Вишневская. Санкт-Петербург, 1993. - 481 с.

31. Галочкина, И.Е. Система Дж. О'Коннора Г. Арнольда и абстрактноезначение интонационных форм Текст. / И.Е. Галочкина // Звучащая речь: Теория и практика: сб. научн. тр. М.: МГЛУ, 2000. - Вып. 453. - С. 19-25.

32. Ганыкина, М.В. Интонационная норма: Восприятие и акустика Текст. / М.В. Ганыкина // Функции симметрии асимметрии в тексте. - М.: МГИИЯ им. М. Тореза, 1990.-Вып. 354. - С. 121-128.

33. Гаспаров M.JI. Русский трехударный дольник XX в. Текст. / M.JI. Гаспаров // Теория стиха. JI.:.Наука, 1968. - С. 59-106.

34. Гаспаров M.JI. Современный русский стих Текст. / M.JI. Гаспаров. М., 1974.-485 с.

35. Гончаров Б.П. К проблеме смысловой выразительности стиха Текст. / Б.П. Гончаров // Изв. АН СССР, серия «Литература и языки». 1970. -Вып. 1.-С. 23-32.

36. Гончаров Б.П. Интонационная организация стиха Маяковского Текст. / Б.П. Гончаров // Русская литература. 1972. - № 2.

37. Грейдина, H.JI. Основы системной концепции коммуникативно-культурного взаимодействия (теоретико-экспериментальное исследование) Текст. : автореф. дис. . д-ра филол. наук / Н.Л. Грейдина. Краснодар, 1999.-32 с.

38. Грубер, Р.И. История музыкальной культуры Текст. / Р.И. Грубер. М., 1941. - Т. I и II. -Часть I.

39. Гулида, В.Б., Светозарова, Н.Д. О типологическом сходстве интонационных систем Текст. / В.Б. Гулида, Н.Д. Светозарова // Экспериментально-фонетический анализ речи: межвуз. сб. — Л.: ЛГУ, 1989. -Вып. 2.-С. 106-113.

40. Демонова Ю.М. Просодическая экспликация раздражения в английском (американском) и русском языках Текст. / Ю.М. Демонова // Известия

41. Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена. Аспирантские тетради. С.-Петербург, 2007. - № 17 (43). - С. 99-104.

42. Дубовский, Ю.А. Просодические контрасты в языке Текст. / Ю.А. Дубовский. Симферополь: Симферопольский гос. ун-т, 1983. - 95 с.

43. Дубовский, Ю.А'., Будасов, Ю.Л. Историческое развитие английской интонационной системы под влиянием динамизации ударения Текст. / Ю.А. Дубовский, Ю.Л. Будасов. Пятигорск, 2000. - 43 с.

44. Ермакова, Н.А. Просодия русского восклицания в условиях осетинской интерференции (экспериментально-фонетическое исследование) Текст. : дис. . канд. филол. наук / Н.А. Ермакова. Пятигорск, 2006. - 130 с.

45. Ермоленко, Г.И. Модальная семантика речевой просодии и ее метаязык (экспериментально-фонетическое исследование на материале английского языка) Текст. : автореф. дис. . канд. филол. наук / Г.И. Ермоленко. -Пятигорск, 1988. 18 с.

46. Ефимова, О.В. Просодические корреляты психодинамического типа коммуниканта (экспериментально-фонетическое исследование на материале американского и русского языков) Текст. : автореф. дис. .канд. филол. наук / О.В. Ефимова. Пятигорск, 2005. — 19 с.

47. Жердева А.П. Вариативность просодии устного текста как функция интерпретации (экспериментально-фонетическое исследование на материале английской поэтической речи) Текст. : дис. . канд. филол. наук / А.П. Жердева. Симферополь, 1985. - 170 с.

48. Жирмунский В.М. О национальных формах ямбического стиха Текст. / В.М. Жирмунский // Теория стиха. Л.: Наука, 1968. - С. 7-23.

49. Златоустова, Л.В. Фонетические единицы речи Текст. / Л.В. Златоустова. — М.: МГУ, 1981.- 108 с.

50. Златоустова, Л.В. Интонация и просодия в организации текста Текст. / Л.В. Златоустова // Звучащий текст: сб. научн. аналит. обзоров. М., 1983. -С. 11-21.

51. Златоустова, Л.В. и др. Общая и прикладная фонетика Текст. / Л.В. Златоустова [и др.] / под общ. ред. Р.К. Потаповой: учеб. пос. для студ. филол. спец. вузов. М.: МГУ, 1986. - 304 с.

52. Златоустова, Л.В., Мишева, А.Н. Акцентно-ритмические единицы в русском и болгарском языках Текст. / Л.В. Златоустова, А.Н. Мишева // Актуальные вопросы интонации. — М., 1984. С. 47-54.

53. Златоустова, Л.В., Потапова, Р.К., Потапов, В.В., Трунин-Донской, В.Н. Общая и прикладная фонетика Текст. / Л.В. Златоустова, Р.К. Потапова, В.В. Потапов, В.Н. Трунин-Донской / под общ. ред. Р.К. Потаповой. М.: МГУ, 1997.-416 с.

54. Иванов В.В. Метрии и ритм в «Поэме конца» М. Цветаевой Текст. / В.В. Иванов // Теория стиха. Л.: Наука, 1968. - С. 168-201.

55. Иванова-Лукьянова, Г.Н. Ритмико-интонационное строение текста (функционально-стилистический аспект) Текст. : автореф. дис. . д-рафилол. наук / Г.Н. Иванова-Лукьянова. М., 1990. - 36 с.

56. Изард К.Э. Психология эмоций Текст. / К.Э. Изард. С.-Петербург: Издательство «Питер», 2000. - 464 с.

57. История древнего мира Текст. / Под ред. проф. Бекщанинова. — М., 1982. -Часть II.-430 с.

58. Кантер, Л.А. Просодические характеристики речи как объект системного анализа Текст. : автореф. дис. . д-ра филол. наук / Л.А. Кантер. М., 1990.-52 с.

59. Карпиченкова, Е.П. Роль темпорального компонента в ритмической организации стиха (экспериментально-фонетическое исследование на материале современной английской поэзии) Текст. : автореф. дис. . канд. филол. наук / Е.П. Карпиченкова. — М., 1981. — 18 с.

60. Колесниченко, И.А. Просодические характеристики реплик эмоционально-оценочной семантики в английской диалогической речи (экспериментально-фонетическое исследование) Текст. : автореф. дис. . канд. филол. наук / И.А. Колесниченко. Киев, 1986. - 24 с.

61. Колмогоров А.Н. Пример изучения метра и его ритмических вариантов Текст. / А.Н. Колмогоров // Теория стиха. Л.: Наука, 1968. - С. 145-167.

62. Колмогоров А.Н., Прохоров, А.В. К основам русской метрики Текст. / А.Н. Колмогоров, А.В. Прохоров // Содружество наук и тайны творчества. -М., 1968.-С. 397-432.

63. Кондратов A.M. Математика и поэзия Текст. / A.M. Кондратов. М., 1962.

64. Кондратов A.M. Статистика типов русской рифмы Текст. / A.M. Кондратов // Вопросы языкознания. — 1963. № 6.

65. Конюс, Г. Пособие к практическому изучению гармонии Текст. / Г. Конюс.-М., 1984.

66. Королева, Т.М. Интонация модальности в звучащей речи Текст. / Т.М. Королева. Киев, Одесса: Вища шк., 1989. - 146 с.

67. Кузнецова, Н.А. Структура и функции нисходящих тонов и их вариантов в современном английском языке (экспериментально-фонетическое исследование) Текст. : автореф. дис. . канд. филол. наук /Н.А. Кузнецова. -М., 1987.-18 с.

68. Кучер, А.В. Интонация реплик-подхватов в английской диалогической речи Текст. : автореф. дис. . канд. филол. наук / А.В. Кучер. Минск, 1973.-26 с.

69. Лебедева, А.А. Различия в местоположении интонационных центров в английских и русских фразах (экспериментально-фонетическое исследование) Текст. : автореф. дис. . канд. филол. наук / А.А. Лебедева. -М., 1999.-23 с.

70. Левина, Т.В. Эволюция акцентной нормы сложных слов английского языка в XX веке Текст. : автореф. дис. . докт. филол. наук / Т.В. Левина. -М., 2001.-41 с.

71. Лихачев Д.С. Экология проблема нравственная Текст. / Д.С. Лихачев // Наше наследие. М., 1991. - С. 3-20.

72. Лукова, Н.В. Просодия русского специального вопроса в условиях греческой интерференции Текст. : автореф. дис. . канд. филол. наук / Н.В. Лукова. Пятигорск, 2004. - 17 с.

73. Медведева, Т.В. Социолингвистический аспект инноваций в современном британском произношении Текст. / Т.В. Медведева // Филологические науки.-2001,-№4.-С. 66-71.

74. Минаева, Л.В. Слово в языке и речи: учеб. пособ. для филол. спец. вузов Текст. / Л.В. Минаева. М.: Высш. шк., 1986. - 145 с.

75. Мисуно, Е.А. Структура и функции восходящего тона в английском и русском языках Текст. : автореф. дис. .канд. филол. наук / Е.А. Мисуно. -Минск, 1983.-22 с.

76. Молева, Н.М. Константин Коровин Текст. / Н.М. Молева. М., 1963. - 561 с.

77. Морозкина Е. Псков. Путеводитель Текст. / Е. Морозкина. М., 1984. - 192 с.

78. Незайкинский, Е. О психологии музыкального восприятия Текст. / Е. Незайкинский.-М., 1972.

79. Николаева, Т.М. Фразовая интонация славянских языков Текст. // Т.М. Николаева. М.: Наука, 1977. - 278 с.

80. Нушикян, Э.А. Типология интонации эмоциональной речи Текст. / Э.А. Нушикян. Киев, Одесса: Вища шк., 1986. - 157 с.

81. Павлова В.И. Исследование стиха методами экспериментальной фонетики Текст. / В.И. Павлова // Теория стиха. Л.: Наука, 1968. - С. 211-217.

82. Пальянов, И.П. Эмотивность просодии британской диалогической речи и ее инокультурная интерпретация (экспериментально-фонетическое исследование) Текст. : автореф. дис. . канд. филол. наук / И.П. Пальянов. -Волгоград, 2005.-21 с.

83. Папаян Р. К вопросу о соотношении стихотворных размеров и интенсивности тропов в лирике А. Блока Текст. / Р. Папаян // Блоковский сборник,- Тарту, 1972. Т. II. - С. 268-290.

84. Петрянкина, В.И. Межъязыковые различия интонации Текст. / В.И. Петрянкина // Актуальные вопросы интонации. — Mi, 1984. — С. 113-189.

85. Петрянкина, В.И. Интонация. Современный русский язык. Теоретический курс. Фонетика Текст. / В.И. Петрянкина. -М., 1985.

86. Петрянкина, В.И. Функционально-семантический аспект интонации Текст. / В.И. Петрянкина. М.: Ун-т дружбы народов, 1988. - 190 с.

87. Поляков, К.И. Проблемы организации звучащей речи (системное и экспериментально-фонетическое исследование звукового строя персидского языка в сопоставлении с русским) Текст. : автореф. дис. . д-ра филол. наук / К.И. Поляков. М., 1988. - 43 с.

88. Потапова, Р.К. Речь: Коммуникация, информация, кибернетика Текст. / Р.К. Потапова. М.: Радио и связь, 1997. - 528 с.

89. Радциг С.И. История древнегреческой литературы Текст. / С.И. Радциг. -М., 1959.

90. Рапопорт В.Л. Парк в Архангельском Текст. / В.Л. Рапопорт. — М., 1971. — 47 с.

91. Руднев П.А. Из истории метрического репертуара русских поэтов XIX -начала XX в. (Пушкин, Лермонтов, Некрасов, Тютчев, Фет, Брюсов, Блок) Текст. / П.А. Руднев // Теория стиха. Л.: Наука. - С. 107-144.

92. Садовая, А.Е. Просодические черты обращения в русской речи северокавказских армянских билингвов (экспериментально-фонетическое исследование) Текст. : автореф. дис. . канд. филол. наук / А.Е. Садовая. -Пятигорск, 2003. 16 с.

93. Светозарова, Н.Д. Просодическая организация высказывания и интонационная система языка Текст. : автореф. дис. . д-ра филол. наук / Н.Д. Светозарова. Л., 1983. - 32 с.

94. Серенко, С.Н. Стилистическая обусловленность разноуровневых характеристик речевых актов, выражающих успокоение (экспериментально-фонетическое исследование на материале английской диалогической речи) Текст. : автореф. дис. . канд. филол. наук / С.Н.

95. Серенко. — Пятигорск, 1991. 17 с.

96. Смирнов И.П. О ритмико-фразовых уподоблениях в стихах Текст. / И.П. Смирнов // Теория стиха. — Л.: Наука, 1968. С. 218-226.

97. Соколова, М.А. Гинтовт К.П., Тихонова И.С., Тихонова P.M. Теоретическая фонетика английского языка Текст. / М.А. Соколова, К.П. Гинтовт, И.С. Тихонова, P.M. Тихонова. М., 1996. - 286 с.

98. Способин, И.В. Элементарная теория музыки Текст. / И.В. Способин. -Л., 1951.-205 с.

99. Структурно-типологические исследования Текст. -М., 1962.

100. Судакова, Л.И. Регистровые различия русской интонации и их функции Текст. : автореф. дис. канд. филол. наук/ Л.И. Судакова. -М., 1993. 15 с.

101. Тарановский К. О взаимоотношении стихотворного ритма и тематики Текст. / К. Тарановский // American contributions to the 5-th international Congress of Slavists. V. 1. - The Hague, 1963. - Pp. 287-322.

102. Тарановский К. Из истории русского стиха XVIII в.: одическая строфа AbAb CCdEEd в поэзии М. Ломоносова Текст. / К. Тарановский // Роль и значение литературы XVIII в. в истории русской культуры. -М.-Л., 1966. — С. 106-115.

103. Тарановский К. О ритмической структуре русских двухсложных размеров Текст. / К. Тарановский // Поэтика и стилистика русской литературы. — Л., 1972.-С. 420-428.

104. Тарлинская М.Г. Акцентные особенности английского силлабо-тонического стиха Текст. / М.Г. Тарлинская // Вопросы языкознания. -1967.-№3.-С. 81-91.

105. Тихонова, P.M. Некоторые особенности просодической организациичтения монологического текста и спонтанного монолога-рассказа (на материале английского языка) Текст. : автореф. дис. . канд. филол. наук / P.M. Тихонова. М., 1980. - 16 с.

106. Толстой И.И. Аэды. Античные творцы и носители древнего эпоса Текст. / И.И. Толстой.-М., 1958.

107. Томашевский Б.В. Теория литературы. (Поэтика) Текст. / Б.В. Томашевский. — Изд. 6. — Л., 1931.

108. Томашевский Б.В. Строфика А.С. Пушкина Текст. / Б.В. Томашевский // А.С. Пушкин. Исследования и материал. М.-Л., 1958. - Сб. II. - С. 49-213.

109. Томашевский Б.В. Стих и язык. Филологические очерки Текст. / Б.В. Томашевский.-М.-Л., 1959.

110. Торсуева, И.Г. Теория интонации Текст. / И.Г. Торсуева. М.: МГПИИЯ им. М, Тореза, 1974. - 206 с.

111. Торсуева, И.Г. Интонация и смысл высказывания Текст. / И.Г. Торсуева. -М.: Наука, 1979.- 111 с.

112. Торсуева, И.Г. Современная проблематика интонационных исследований Текст. / И.Г. Торсуева // Вопр. языкознания. 1984. - № 1. - С. 116-126.

113. Трубецкой B.C. Записки кирасира Текст. / B.C. Трубецкой // Наше наследие. -М., 1991. Вып. II. - С. 57-92.

114. Фомиченко, Л.Г. Просодическая реализация коммуникативных функций сообщения и воздействия в английской монологической речи (экспериментально-фонетическое исследование) Текст.' : автореф. дис. . канд. филол. наук / Л.Г. Фомиченко. М., 1985. - 16 с.

115. Фомиченко, Л.Г. Когнитивная модель просодических интерферируемыхсистем Текст. / Л.Г. Фомиченко. — Волгоград: ВГУ, 1996. — 130 с.

116. Фрейдина, Е.Л. Риторическая функция просодии (на материале британской академической публичной речи) Текст. : автореф. дис. . д-ра филол. наук / Е.Л. Фрейдина. — М., 2005. 33 с.

117. Холшевников В.Е. Основы стиховедения. Русское стихосложение систем Текст. / В.Е. Холшевников. Л., 1962.

118. Холшевников В.Е. Слово и образ. Типы интонации русского классического стиха Текст. / В.Е. Холшевников. — М., 1964.

119. Холшевников В.Е. Русская и польская силлабика и силлабо-тоника Текст. / В.Е. Холшевников // Теория стиха. Л.: Наука, 1968. - С. 24-58.

120. Холшевников В.Е. Перебои ритма Текст. / В.Е. Холшевников // Русская, советская поэзия и стиховедение. — М.: МОПИ им. Н.К. Крупской, 1969. — С. 173-184.

121. Цеплитис, Р.К. Анализ речевой интонации Текст. / Р.К. Цеплитис. Рига: Зинатне, 1974.-272 с.

122. Цибуля, Н.Б. Роль интонации в структурировании текста (на материале английских радиопьес) Текст. : автореф. дис. . канд. филол. наук / Н.Б. Цибуля. М., 1983. - 24 с.

123. Цыбина, Л.В. Языковые и неязыковые средства актуализации эмоции «гнев» в кинематографическом дискурсе (гендерный аспект; на материале английского языка) Текст. : автореф. дис. . канд. филол. наук / Л.В. Цыбина. Саранск, 2005. - 19 с.

124. Шахбагова, Д.А. Фонетическая система английского языка в диахронии и синхронии (на материале британского, американского, австралийского, канадского вариантов английского языка) Текст. / Д.А. Шахбагова. М.:1. Фоллис, 1992.-284 с.

125. Шевченко, Т.И. Социальная дифференциация английского произношения Текст. / Т.И. Шевченко. М.: Высш. шк., 1990. - 142 с.

126. Шевченко, Т.И. Экстралингвистическая ситуация, социальные роли и интонация Текст. / Т.И. Шевченко // Фонетика и психология речи: межвуз. сб. науч. тр. Иваново, 1984.-С. 134-141.

127. Шевченко, Т.И. Теоретическая фонетика английского языка: учебн. Текст. // Т.И. Шевченко. -М.: Высшая школа, 2006. 191 с. (На англ. яз.).

128. Шенгели Г.А. Трактат о русском стихе. Часть I. Органическая метрика Текст. / Г.А. Шенгели. М.-Пг., 1923.

129. Шенгели Г.А. Техника стиха. Практическое стиховедение Текст. / Г.А. Шенгели.-М., 1940.

130. Шенгели Г.А. Техника стиха Текст. / Г.А. Шенгели. М., 1960.

131. Шишимер, Л.Ф. Просодия русской ответной реплики в условиях кабардино-черкесской интерференции (экспериментально-фонетическое исследование) Текст. : автореф. дис. . канд. филол. наук / Л.Ф. Шишимер. Пятигорск, 2003. — 16 с.

132. Шкурко Т.А. Просодические особенности английского свободного стиха (экспериментально-фонетическое исследование) Текст. : дис. . канд. филол. наук / Т.А. Шкурко. Пятигорск, 1988. - 180 с.

133. Эйхенбаум Б.М. Мелодика русского лирического стиха Текст. / Б.М. Эйхенбаум. П., 1922.

134. Юрова, Т.А. Модально-стилистическая обусловленность просодии директивных актов разрешения и запрета Текст. : автореф. дис. . канд. филол. наук / Т.А. Юрова. Пятигорск, 1991. - 17 с.

135. Якобсон Р. Сборник въ честь на проф. Л. Милетичь. Болгарский шестистопный ямб в сопоставлении с русским Текст. / Р. Якобсон. — София, 1933.

136. Якубович, В.В. Введение в фонетику и фонологию английского языка: учеб. пособие для студентов старших курсов; на англ. яз. Текст. / В.В.

137. Якубович. Пятигорск: ПГЛУ, 2001. - 124 с.

138. Ярхо Б.И. Свободные языковые формы у Пушкина Текст. / Б.И. Ярхо // Ars poetica. М., 1928. - Вып. 2.

139. Ярхо Б.И., Романович, И.К., Лапшина, Н.В. Метрический справочник к стихотворениям А.С. Пушкина Текст. / Б.И. Ярхо, И.К. Романович, Н.В. Лапшина. -М., 1934.

140. Ярхо Б.И. Рифмованная проза русских интермедий и интерлюдий Текст. / Б.И. Ярхо // Теория стихия. Л., 1968. - С. 229-270.

141. Adams, С. English speech rhythm and the foreign learner Text. / C. Adams. -The Hague: Mouton, 1979 XII, 231 p.

142. Ancient History Text. .-M., 1965.-270 c.

143. Armstrong, L. & Ward, I. A Handbook of English Intonation Text. / L. Armstrong & I. Ward. Cambridge: W. Heffer & Sons Ltd., 1967. - 124 p. (Первое издание в 1926 г.)

144. Baker S. English meter is quantitative Text. / S. Baker // College English. -Chicago, 1960.-№21.-Pp. 309-315.

145. Bing, J.M. Aspects of English prosody Text. / J.M. Bing. New York-London: Garland, 1985.-241 p.

146. Black, J.W. Non-verbal messages in voice communication Text. / J.W. Black // USN School of Aviation Medical Research Report, no. NM 001 104 500. -1955.-45.

147. BloomfieId, L.A. A note on transcription Text. / L. Bloomfield // Le Maitre Phonetique. L., 1934. - Vol. 46. - № 54. - Pp. 46-54.

148. Bojanus, S.C. The main types of Russian intonation Text. / S.C. Bojanus // Proceedings of the 2-nd Intern. Congress of Phonetic Sciences. London, 1936. -Pp. 110-113.

149. Boiinger, D. Intonation levels v. configurations Text. / D. Bolinger // Word, 7. — N.Y., 1951.-Pp. 199-210.

150. Bolinger, D. Intonation across languages Text. / D. Bolinger // Universals of Human Language: Vol. 2. Phonology / Ed. by J.H. Greenberg. — Standford

151. California): Standford University Press, 1978. Pp. 471-524.

152. BoIinger, D. Intonation and its parts: Melody in spoken English Text. / D. Bolinger. Standford, 1986. - XIII. - 421 p.

153. Bolinger, D. Intonation and its uses Text. / D. Bolinger. Standford, 1989. - 356 p.

154. Bradford, B. Intonation in context Text. / B. Bradford. Cambridge, 1988. - 211 p.

155. Brazil, D. Pronunciation for advanced learners of English Text. / D. Brazil. -Cambridge: CUP, 1997. 151 p.

156. Brook, G.L. Varieties of English Text. / G.L. Brook. London: Mac Millan, 1977.- 196 p.

157. Brown, G., Currie^ K.L., Kenworthy, J. Questions of intonation Text. / G. Brown, K.L. Currie, J. Kenworthy. — London: Groom Helm, 1980. 206 p.

158. Cook, V.J. Active Intonation Text. / V.J. Cook. London: Longman, 1968. - 99 p.

159. Cruttenden, A. Intonation Text. / A. Cruttenden. Cambridge: CUP, 1986.-214 p.

160. Crystal, D. Prosodic systems and intonation in English Text. / D. Crystal. -Cambridge: CUP, 1969. VIII. - 381 p.

161. Crystal, D., Quirk, R. Systems of prosodic and paralinguistic features in English Text./ D. Crystal, R. Quirk. London-The Hague-Paris: Mouton,- 1964. - 94 p.

162. Duncan M.N. An experimental study of some of the relationships between voice and personality among students of speech Text. / M.N. Duncan // Speech Monographs. Baton Rouge, 1945. - № 12. - Pp.47-61.

163. Gimson, A.C. An introduction to the pronunciation of English Text. / A.C. Gimson. London, 1970. - 320 p.

164. Halliday, M.A.K. The tones of English Text. / M.A.K. Halliday // Archivum Linguisticum. 1963. - Vol. 15. - Fasc. 1. - 29 p.

165. Halliday, M.A.K. A course in spoken English: intonation Text. / M.A.K. Halliday. London: OUP, 1970.-212 p.

166. Hart, J.'t., Collier, R., Cohen, A. A perceptual study of intonation: An experimental phonetic approach to speech melody Text. / J.'t. Hart, R. Collier, A. Cohen. Cambridge: CUP, 1990. - 257 p.

167. Hefny, M.E. Ibn Sina Musiklehre Text. / M:E. Hefny. Berlin-Wilmsdorf, 1931.

168. Herbert, R.K. Language universals, markedness theory, and natural phonetic processes Text. / R.K. Herbert. Berlin, 1986. - VIII. - 299 p.

169. Hill, L.A. Stress marks and pitch marks Text. / L.A. Hill // Le Maitre Phonetique. 1957. - № 108. - Pp. 32-35.

170. Intonation in discourse Text. / Ed. C. Johns-Lewis. London: Sidney: Croom Helm, 1986. - XXXVI. - 302 p.

171. Jassem, W. Intonation of conversational English (Educated southern British) Text. / W. Jassem. Wroclaw, 1952. - 121 p.

172. Jones, D. An outline of English phonetics Text. / D. Jones. Cambridge: Heffer, 1956.-XX.-378 p.

173. Jones, D., Ward, D. The phonetics of Russian Text. / D. Jones, D. Ward. -London, New York: CUP, 1969. XI. - 307 p.

174. Kingdon, R. The groundwork of English intonation Text. / R. Kingdon. -London: Longmans, 1958. — 272 p.

175. Kingdon, R. English intonation practice Text. / R. Kingdon. London: Longman, 1960. - 184 p.

176. Krammer, E. Judgment of personal characteristics and emotions from nonverbal properties of speech Text. / E. Krammer // Psychological Bulletin. Lancaster, Pennsylvania. - 1963. - № 60. - Pp. 406-420.

177. Krammer, E. Elimination of verbal cues in judgment of emotion from voice Text. / E. Krammer // Journal of abnormal and Social Psychology. — 1964. № 68.-Pp. 390-396.

178. Lee, W.R. English intonation: A New Approach Text. / W.R. Lee // Lingua. — 1956.-№5.-Pp. 345-371.

179. Leed, R.L. A contrastive analysis of Russian English intonation contours Text. / R.L. Leed // The Slavic and East European Journal. 1965. - Vol. 9. - Nr. 1. -Pp. 62-73.

180. Liberman, M. The intonation system of English Text. / M. Liberman. New York; London: Garland Publ. Inc., 1979. - 319 p.

181. Lieberman, Ph. Intonation, perception and language Text. / Ph. Lieberman. -Cambridge (Mass.): The M.I. Press, 1967. 210 p.

182. Lindstrom, O. Aspects of English intonation Text. / O. Lindstrom. — Goteborg, 1978.-XI.-260 p.

183. Maddieson, I. Universals of tone Text. / I. Maddieson // Universals of Human Language. Standford, California, 1978. - Vol. 2. Phonology. - Pp. 335-365.

184. MacCarthy, P.A.D. English conversational Reader Text. / P.A.D. MacCarthy.- London and New York: Longmans, 1956. P. 21.

185. Malone, K. Pitch patterns in English Text. / K. Malone // Studies in Philology.- N. Carolina, 1926. № 23. - Pp. 371-379.

186. Mayor G.B. Chapters on English metre Text. / G.B. Mayor. London, CUP, 1901.

187. O'Connor, J.D. Stress, rhythm and intonation Text. / J.D. O'Connor. -London, 1970.- 176 p.

188. O'Connor, J.D., Arnold, G.F. Intonation of colloquial English Text. / J.D. O'Connor, G.F. Arnold. 2nd ed. - London: Longman, 1973.-271 p. (First ed. 1961).

189. Ode, C. Towards a perceptual analysis of Russian intonation Text. / C. Ode // Studies in Slavic and General Linguistics. Eindhoven, 1986. Vol. 8. - Pp. 2-48.200.0mond T.S. A study of metre Text. / T.S. Omond. London, 1903.

190. Pakosz, M. Intonation and Attitude Text. / M. Pakosz // Lingua. 1982. - № 56.-Pp. 153-178.

191. Palmer, H.E. English intonation with systematic exercises Text. / H.E. Palmer.- Cambridge, 1924. 49 p.

192. Palmer, H.E. Everyday sentences in spoken English Text. / H.E. Palmer. -Cambr.: Heffer W. & Sons Ltd, 1937. 128 p. (First published: 1922).

193. Past, R. The music of English Text. / R. Past // Introductory Readings on Language.-London, 1958.-Pp. 21-26.

194. Pike, K.L. The intonation of American English Text. / K.L. Pike. University of Michigan Publications. — Linguistics, 1. - Ann Arbor: Univ. of Michigan. Press, 1945. -200 p.

195. Roach, P. English phonetics and phonology. A practical course Text. / P. Roach. Cambridge: GUP, 1995. - 212 p. (First published in 1983.).

196. Schubiger, M. English intonation: its form and function Text. / M. Schubiger. — ■ Tubingen, 1958.-313 p.

197. Sonnenschein E.A. What is rhythm? Text. / E.A. Sonnenschein: Oxford: Blackwell, 1925.

198. I. Sweet, H. Handbook of Phonetics; Text. / H. Sweet. Oxford: At the Clarendon Press, 1878.-Pp. 93-97.

199. Sweet, Hi A primer of phonetics Text. / H. Sweet. Oxford: At the Clarendon Press, 1906. - 119 p.

200. The melody of language: Intonation and prosody Text. / Eds. L.R. Waugh & C.H: van Schooneveld. Baltimore, 1980. - XIV. - 378 p.

201. Thompson, J. The Basis of the English Rhythm Text. / J. Thompson. Glasgo, 1904.-227 p.

202. Thompson, Ж Intonation practice Text. / J. Thompson. Oxford: OUP, 1986. - 102 p.

203. Thompson, C.W., Bradway, K. The teaching of psychotherapy through content free interview Text. / C. W. Thompson, K. Bradway // Journal of Consulting

204. Psychology. 1950. - № 14. - Pp. 321-323.

205. Uldall, E.T. Attitudinal meanings conveyed by intonation Text. / E.T. Uldall // Language and speech, 3. London, 1960. - Pp. 223-234.

206. Wells, R.S. The pitch phonemes in English Text. / R.S. Wells // Language. -Baltimore, 1945.-Vol. 21.-Pp. 27-39.

207. Yakubovich, V. English nuclear tones: 3, 6, 9 or more? Text. / V. Yakubovich // Актуальные вопросы английской филологии: межвуз. сб. науч. тр. -Пятигорск: ПГЛУ, 1999. С. 187-193.

208. Yourova, I. Intonation universalities and perception of emotional intonation Text. /1. Yourova // Proc. Xl-th ICPhS. Tallin, 1987. - Vol. 3. - Pp. 214-217.

209. ZIatoustova L.V. Rhythmic structure types in Russian speech Text. / L.V. Zlatoustova // Auditory Analysis and Perception of Speech. London, 1975. -№ 4. - Pp. 477-484.

210. ИНДЕКС ЦИТИРОВАННЫХ АВТОРОВ1. Асафьев Б.В. 1971-461. Баевский B.C. 1970-801. Белый А. 1910-451. Белый А. 1929-451. Бобров С.П. 1965-461. Будасов Ю.Л. 2003 921. Васюточкин Г.С. — 101. Гаспаров М.Л. 1968- 10

211. Гаспаров М.Л. 1974 12, 80, 811. Гончаров Б.П. 1970- 131. Гончаров Б.П. 1972- 131. Демонова Ю.М. 2007 971. Дубовская М.Ю. 2004 67

212. Дубовская О.В. 2003 67, 97

213. Дубовский Ю.А., Будасов Ю.Л. 2000 67

214. Дубовский Ю.А., Будасов Ю.Л. 2001 43, 881. Ермакова Н.А. 2006 67

215. Ермоленко Г.И. 1988 67, 971. Жирмунский В.М. 1968- 101. Иванов В.В. 1968- 101. Изард К.Э. 2000-71, 75

216. История древнего мира 1982 681. Колесниченко И.А. 1986 67

217. Колмогоров А.Н. 1968 10, 11

218. Колмогоров А.Н., Прохоров А.В. 1968 — 80

219. Кондратов A.M. 1962 11, 831. Кондратов A.M. 1963 111. Кучер А.В. 1973 -67

220. Структурно-типологические исследования 1962 111. Тарановский К. 1963 801. Тарановский К. 1966-801. Тарановский К. 1972 801. Тарлинская М.Г. 1967 801. Толстой И.И. 1958-67

221. Томашевский Б.В. 1929 11, 801. Томашевский Б.В. 1931 801. Томашевский Б.В. 1958 801. Томашевский Б.В. 1959-801. Трубецкой B.C. 1991-841. Фрейдина Е.Л. 2005 671. Халеева С.А. 2006 671. Холшевников В.Е. 1962-45

222. Ярхо Б.И., Романович И.К., Лапшина Н.В., 1934 451. BakerS. 1960-421. Black J.W. 1955 1011. Bloomfield L.A. 1934-651. Bolinger D. 1951-651. Bradford B. 1988 651. Brazil D. 1997 651. Cook V.J. 1968-971. Crystal D. 1969-971. Duncan M.H. 1945- 101

223. Dusenbury D. and Knower F.H. 1939 101

224. Thompson C.W. and Bradway K. 1950 1011. Thompson J. 1904-421. Wells R.S. 1945-651. Zlatoustova L.V. 1975 42