автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.06
диссертация на тему: Искусство древнего населения Волго-Камья в ананьинскую эпоху

Введение диссертации2002 год, автореферат по истории, Васильев, Станислав Александрович

Ранний железный век Евразии. Искусство, территория, время.4

Источники.7

База данных.9

Музейные коллекции.10

Археологические памятники. .11

Находки.12

Каталоги.14

Геоинформационная система.15

Заключение научной работыдиссертация на тему "Искусство древнего населения Волго-Камья в ананьинскую эпоху"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Искусство звериного стиля АКИО представляет собой чрезвычайно сложное явление, вобравшее в себя множество составляющих, как местных так и инокультурных.

На территории АКИО выделяются несколько районов с наибольшей концентрацией находок в зверином стиле: Средняя Кама, Нижняя Кама, Вятка и Средняя Волга, откуда происходят разные в стилистическом, художественном и хронологическом плане находки с разными истоками, а также разные категории предметов без единой и непрерывной традиции в развитии форм и художественного оформления. К наиболее ранним предметам в зверином стиле из Волго-Камья относятся немногочисленные отдельные импортные изделия, поступившие из разных областей Кавказа и скифского мира, которые не оказали существенного влияния на местное искусство. Позднее, по мере активизации связей ананьинского населения со скифским миром, с VI в. до н.э. происходит заимствование некоторых категорий и форм зооморфных предметов, характерных в одних случаях для западных районов скифского мира, в других — для восточных. В дальнейшем, — также под влиянием скифского искусства — опосредованно, через приграничные со скифским миром памятники, начинается процесс разработки местных категорий предметов с собственными художественными приемами. Именно к этому времени относятся вятские костяные рукояти ножей, а также самые яркие ананьинские шедевры — парадные секиры, заключающие в себе глубокий религиозно-философский смысл и демонстрирующие высокий художественный уровень ананьинцев.

В некоторых случаях удается определить происхождение не только предметов, но и самих категорий художественных изделий АКИО. Например, зооморфные чеканы, крючки, рукояти мечей/кинжалов и навершия можно вполне уверенно отнести к заимствованиям, причем образцами для ананьинских чеканов и рукоятей кинжалов послужили западно- или южносибирские образцы, а для крючков — донские и южноуральские. Такие категории вещей как гребни, ложки, кочедыки, лопатки, налобные венчики, пряслица, антропоморфные фигурки, рукояти ножей, секиры вполне могут считаться местными или общими для народов лесной полосы Евразии. Однако скифские художественные приемы и стилистика многих образов на них как раз и отражают процесс интенсивного влияния скифского звериного стиля на местное искусство (пряслица, рукояти ножей, гребни, секиры, некоторые ножны и т.д.). Это говорит о том, что отдельные категории предметов были целиком заимствованы извне и получили дальнейшее развитие у ананьинцев, а многие местные — развивались под влиянием искусства различных регионов скифского мира, перенимая сюжеты, приемы и формы.

Зачастую используемые мотивы и сюжеты (исключая изображения на импортах) также являются заимствованиями. Мотив хищной птицы-грифона появляется в Волго-Камье в конце VI в. до н.э. вместе с чеканами и рукоятями кинжалов с головами грифонов. Позднее головами грифонов стали украшать гребни, секиры, крючки. Мотив кошачьего хищника также можно рассматривать как заимствование, хотя он и не получил распространения в АКИО (всего четыре находки). До сих пор не совсем понятно, считать ли истоком происхождения мотива волкообразного хищника в зверином стиле территорию АКИО или более южные районы лесостепи. Однако все его изображения с территории Волго-Камья, несмотря на локальную специфику в трактовке, исполнены в духе традиций скифского звериного стиля (отдельные и сдвоенные головы волков на концах предметов, свернувшийся в кольцо или опустивший голову волкообразный хищник). Фигуры лосей с подогнутыми ногами на гребнях и бляшках — прямое подражание скифскому летящему оленю, но в местной интерпретации. Обилие металлических фигурок летящих птиц с распростертыми крыльями в синхронных культурах Зауралья и Западной Сибири позволяет предположить, что и этот мотив был привнесен в Волго-Камье извне. К несомненно местным мотивам относятся мотив человека (отдельные фигурки и личины) и медведя (хотя сюжеты с изображениями медведей или копируют скифские образцы или являются их развитием). Таким образом, наиболее яркие в художественном отношении мотивы, а в особенности сюжеты, представляют собой реплики скифских и сибирских образцов или являются результатом их локального развития.

На раннем этапе развития ананьинского искусства звериного стиля (VII—VI вв. до н.э.) половину материала составляют отдельные яркие, высокохудожественные привозные изделия с изображениями хищных птиц и животных в динамических позах с Кавказа и Закавказья, Северного Причерноморья и Казахстана, а также немногие местные копии и подражания им. Не совсем понятен сам процесс появления подобного рода изделий в АКИО. Многие из них в родной среде являлись частью более крупных предметов или серий однотипных предметов: бляшек от поясов, конской упряжи, украшений костюма или оружия. Зооморфные пластины от кавказских поясов могли попадать на Среднюю Волгу уже в поврежденном виде среди мощного потока импорта кавказских изделий. Уже на Средней Волге, видимо, из сохранившихся фрагментов вырезали украшения, адаптируя их таким образом к местным формам. Очевидно, что остальные предметы также попадали в АКИО в виде отдельных находок. В отрыве от первоначального контекста они представляли ценность, прежде всего, с точки зрения художественного исполнения индивидуального изделия, не оказывая при этом значительного влияния на местное искусство.

В качестве местного ананьинского компонента мы можем выделить существование традиции изготовления очень простых бронзовых предметов знаково-понятийного характера, наиболее полно представленных в материалах Ст. Ахмыловского могильника на Средней Волге. В первую очередь, это антропоморфные фигурки-идольчики и личины, выполнявшие функции неких амулетов. Эта традиция вновь появляется в измененном виде в гляденовское время на Средней Каме и получает развитие в I тыс. н.э., судя по материалам Прикамья и Сибири, но, является ли эта связь непосредственной, — с уверенностью сказать сложно.

Для периода VI—IV вв. до н.э. можно отметить большое количество отдельных бронзовых ременных бляшек западного и восточного происхождения в виде голов, когтей и лап животных и грифонов, а также ряд других изделий скифского, савроматского и татарского облика, под влиянием которых местные мастера начинают изготавливать вещи по образцам привозных, сохраняя при этом основную идею. Наиболее сильным в VI — начале V в. до н.э. является восточный вектор влияния скифского звериного стиля на местное искусство. Это выразилось, прежде всего, в заимствовании и распространении бронзовых зооморфных чеканов как категории предметов в восточных районах Волго-Камья. Такие чеканы превратились у ананьинцев в символ, связанный с определенным социальным положением и властью в обществе. Можно также отметить, что с востока заимствуются и адаптируются к местной среде как категория предметов поясные зооморфные крючки, толчком к распространению которых с V в. до н.э. послужили импортные зооморфные крючки другой конструкции со Среднего Дона. Под воздействием скифского звериного стиля некоторые наиболее распространенные скифские сюжеты, например летящий олень, переносятся на местные категории вещей (гребни, пряслица, рукояти ножей), указывая на определенные изменения в сознании местного населения. Даже некоторые собственно ананьинские изделия демонстрируют опосредованное влияние скифского искусства, что особенно хорошо заметно на примере костяных крючков и рукоятей ножей из вятских памятников. Вятские крючки и рукояти ножей в этой связи представляют последний этап заимствования и разработки скифских прототипов, и, вероятнее всего, образцами для них послужили уже не скифские оригиналы, а не дошедшие до нас переходные формы; особенно это относится к костяным рукоятям ножей. Памятники Нижней Камы и Вятки этого времени выделяются наибольшей концентрацией находок в зверином стиле. Лидирующее положение на Нижней Каме занимает Ананьинский могильник, где среди находок преобладают привозные изделия из разных регионов скифского мира и подражания им. Материалы вятских памятников не содержат импортов и представляют уже местное развитие или

144 опосредованное проникновение скифской художественной традиции с юга через нижнекамские памятники.

В позднеананьинское время процесс переработки многих скифских сюжетов и композиций достигает своего апогея — это хорошо видно на примере бронзовых бляшек и вятских каменных пряслиц с изображениями животных, а также гребневидных привесок с головами грифонов. Импортных изделий и копий очень мало. Помимо прямого переноса скифских сюжетов на местные изделия ананьинцы используют и отдельные скифские художественные приемы для украшения собственных категорий предметов, причем стилистика и композиции в ряде случаев существенно отличаются от скифских (бронзовые ананьинские секиры и рукоять ножа из Шиховского могильника). Параллельно с общирным пластом изображений «скифского облика» в Волго-Камье существует и местный оригинальный пласт, представленный глиняной антропоморфной скульптурой и костяными псалиями с головами медведей на концах. Если вопрос о происхождении костяных псалий конецгорского типа остается открытым, то глиняные фигурки можно с уверенностью отнести к особенным формам искусства племен лесной полосы Урала и Сибири, связанного с местными идеологическими воззрениями, имеющими глубокие корни в нео- энеолитической эпохе.

В этой связи интересно сопоставить процесс развития ананьинского искусства с основными этапами скифского культурогенеза. На раннем этапе, когда скифская культура в своем особенном виде полностью еще не сложилась на всем евразийском пространстве, преобладает роль Северного Кавказа и через него Закавказья — наиболее сильных центров с устойчивыми культурными традициями. Это прослеживается не только по материалам ананьинского искусства, но и по большому количеству других кавказских импортов. В период скифской классики, когда формируются основные региональные центры скифской культуры (Южная Сибирь, Южное Приуралье и Нижнее Поволжье, собственно Скифия и др.), в разных областях АКИО под воздействием традиций этих центров начинается процесс восприятия иноземных художественных приемов. Интенсивный процесс культурного взаимодействия с передовыми для того времени племенными образованиями Евразии привел к выработке и формированию лишь в отдельных районах АКИО собственных способов оформления художественных изделий на основе скифских образцов. Таким образом, на протяжении всего своего развития ананьинское искусство подвергалось постоянному воздействию традиций наиболее сильных скифских художественных центров, но формирование общего для всего Волго-Камья художественного стиля так и не успело произойти.

Не совсем ясной остается роль ананьинского звериного стиля, точнее, его отдельных художественных компонентов в сложении пермского звериного стиля. Нам известны серии позднеананьинских находок, по стилю напоминающие прикамские полые фигурки птиц и зверей I тыс. н.э., но гораздо больше «идеологически» и стилистически близких прототипов находят в искусстве зауральских племен (усть-полуйская, иткульская и кулайская культуры), к тому же значителен хронологический разрыв между позднеананьинскими изделиями и прикамскими полыми бляшками. В связи с этим остается открытым вопрос об ананьинском наследии в пермском зверином стиле и взаимодействии лесотаежных и степных культур в Волго-Камском регионе в эпоху раннего железного века.

Список научной литературыВасильев, Станислав Александрович, диссертация по теме "Археология"

1. Адрес-календарь Уфимской губернии. Уфа, 1883. Ч. II.

2. Анучин Д.Н. Дневник экспедиции в 1887 г. на Урал (Хранится в архиве Музея антропологии). М., 1887.

3. Анучин Д.Н. К истории искусства и верований у приуральской чуди // МАВГР. М., 1899. Т. III.

4. Архипов Г.А. Ананьинские городища на р.Вятке // ТМАЭ. Йошкар-Ола. 1969. Т.П. Архипов Г.А., Вайнер И.С., Патрушев B.C. и др. Работы Чебоксарской экспедиции // АО 1971 г.,М„ 1972.

5. Бадер О.Н. Работа Чусовского отряда Камской археологической экспедиции // КСИИМК. 1949. Вып. XXVI.

6. Бадер О.Н. Стоянки Нижнеадищевская и боровое озеро I на р.Чусовой // МИА. 1951. № 22.

7. Бадер О.Н., Оборин В.А. На заре истории Прикамья. Пермь, 1958. Бадер О.Н., Халиков А.Х. Памятники балановской культуры // САИ. 1976. Вып. В1-25.3.