Источники личного происхождения о сибирском купечестве второй половины XIX - начала XX вв.

Кошенова, Наталья Юрьевна

автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.09
диссертация на тему: Источники личного происхождения о сибирском купечестве второй половины XIX - начала XX вв.

Год: 2005
Автор научной работы: Кошенова, Наталья Юрьевна
Ученая cтепень: кандидата исторических наук
Место защиты диссертации: Барнаул
Код cпециальности ВАК: 07.00.09

Диссертация по истории на тему 'Источники личного происхождения о сибирском купечестве второй половины XIX - начала XX вв.'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Источники личного происхождения о сибирском купечестве второй половины XIX - начала XX вв."

На правах рукописи

Кошенова Наталья Юрьевна

Источники личного происхождения о сибирском купечестве второй половины XIX — начала XX вв.

Специальность 07.00.09 — историография, источниковедение и методы исторического исследования

Автореферат диссертации на соискание учёной степени кандидата исторических наук

Барнаул - 2005

Работа выполнена на кафедре отечественной истории Алтайского государственного университета

Научный руководитель доктор исторических наук, профессор

Скубневский Валерий Анатольевич

Официальные оппоненты: доктор исторических наук, профессор

Ивонин Александр Романович; кандидат исторических наук, доцент Кладова Нина Васильевна

Ведущая организация: Институт истории СО РАН

Защита состоится « 2 » июня 2005 года в 10.00 часов на заседании диссертационного совета К 212.005.01 при Алтайском государственном университете по адресу: 656049, г. Барнаул, ул. Димитрова, 66, зал заседаний учёного совета.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Алтайского государственного университета.

Автореферат разослан апреля 2005 г.

Учёный секретарь диссертационного совета

доктор исторических наук, профессор ^ г Е.В. Демчик

гооь -4-"72 62.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы: Практически в каждой исследовательской работе по истории купечества используются фрагменты из источников личного происхождения, но, как правило, в вопросах изучения быта, взаимоотношений между людьми, воспитания, образования, семьи и т.д. Материалы источников не рассматривались в качестве самостоятельного объекта исследования. В то же время, они содержат значительный пласт информации о различных сферах деятельности сословия. Специфика создания источников накладывает отпечаток и на содержательную часть. Ряд исследователей отмечают в качестве недостатка их субъективный характер, но это позволяет представить эпоху изнутри. При значительном количестве в целом документов личного происхождения, существует необходимость их выявления по истории сибирского купечества второй половины XIX—начала XX вв. и всестороннего изучения, определения информационных возможностей. Комплексного исследования в данном направлении нет.

Историография проблемы: Историографический обзор в диссертации подразделён на два тематических блока: по проблемам источниковедения и по истории сибирского купечества, что позволяет оценить степень исследованности объекта. Работ объединяющих эти направления нет. Внутри каждого блока обзор осуществляется в соответствии с хронологическим принципом.

О большом значении документов личного происхождения, которые первоначально не объединялись в единую группу, а подразделялись на мемуары, записки, эпистолярное наследие, говорилось уже в XIX в. Историк, источниковед XIX в. Н.Д. Чечулин в курсе лекций «Русские мемуары XVIII в.» высоко оценивал значение мемуаров как источников. В 1928 г. вышла работа Б.Б. Кафенгауза «Купеческие мемуары», был определён новый вид мемуарного наследия, отмечался особый интерес к работам провинциалов. Автор характеризовал купеческие мемуары как источник с «бытовым содержанием», позволяющий изучить внутренний мир сословия. Длительный период эта работа оставалась последней в области изучения документов личного происхождения.

Своеобразным прорывом стало издание в 1940 г. учебника С.А. Никитина «Источниковедение истории СССР. XIX в. (до конца 90-х годов)». Работа определила на несколько десятилетий вперёд направление источниковедческой работы, сделанные автором выводы не подвергались критике. С. А. Никитин рассматривал мемуары как самостоятельный вид источни-

ков, выделив характерные черты: субъективность, изложение исторических фактов с применением литературных приёмов при их описании, взаимосвязь и взаимовлияние личностных характеристик автора и манеры, стиля повествования. В качестве отдельной группы мемуаров были выделены купеческие мемуары, но автор указывал на возможность их использования только при изучении быта, взглядов буржуазии.

В 70-е гг. возникает необходимость объяснения термина «мемуары» и их дальнейшей классификации, разработки методики работы с данным видом источников. Это стало центральной темой исследований Л.И. Деревниной1, С.О. Шмидта, С.С. Минц2. Ведущим исследователем в области русской мемуаристики, изучающим её истоки, эволюцию, внешнее, внутреннее содержание является А.Г. Тартаковский3. В сферу его исследовательских интересов входит мемуаристика XVIII — первой половины XIX вв. Им были определены требования к критике источников с целью максимального извлечения содержащейся в них информации.

Под редакцией ведущего отечественного источниковеда И. Д. Ковальчен-ко в 1981 г. издаётся учебник «Источниковедение истории СССР», в котором произошёл отход от выводов С. А. Никитина. Воспоминания, дневники, эпистолярное наследие И.Д. Ковальченко характеризовал как письменные исторические источники, близкие по содержанию, характеру и значению, но не объединял их в единую группу. В 80-е гг. XX в. исследованию подвергаются материалы купеческого, дворянского, чиновничьего происхождения, что считалось ранее не актуальным. Исследуемая группа источников, была объединена единым понятием «источники личного происхождения», поднимается проблема соотношения терминов «мемуары» и «воспоминания», целесообразности их совместного использования4. Мемуары стали объектом научных интересов не только источниковедов, но и литературоведов, которые отмечают уникальность каждого из произведений, что является результатом индивидуального подхода к их изучению.

' Дерсвнина Л И. О термине «мемуары» и классификации мемуарных источников (постановка темы и проблематики) // Источниковедение отечественной истории. 1975. M., 1976. С. 32-38.

2 Минц С.С. Об особенностях эволюции источников мемуарного характера (к постановке проблемы) // История СССР. 1979. №6. С. 55-70.; Минц С.С. Об отражении особенностей социальной психологии в мемуарных источниках последней трети XIX в. // Проблемы источниковедения истории СССР и специальных исторических дисциплин. М., 1984. С.'31-40.

' Тартаковский А.Г. 1812 год и русская мемуаристика. Опыт источниковедческого изучения. М., 1980.; Тартаковский А.Г. Русская мемуаристика XVIII — первой половины XIX вв. от рукописи к книге М., 1991.

' Голиков А.Г., Круглова Т.А. Источниковедение отечественной истории М., 2000.; Гане-лин Р.Ш., Куликов C.B. Основные источники по истории России конца XIX — начала XX вв.: Учебное

Купечество, точнее его экономическая деятельность, выступало в качестве объекта исследования уже в дореволюционный период. Наибольший интерес к купеческому сословию, как социальному образованию, играющему значительную роль в развитии Сибири, проявляли областники, известные своими критичными высказываниями (Н.М. Ядринцев, Г.Н. Потанин). На основе их работ сформировалось шаблонное представление об относительной культурности и образованности купечества Восточной Сибири и совершенной забитости и сосредоточенности на собственной наживе купцов Западной Сибири. Дореволюционные исследователи использовали документы личного происхождения как подтверждение отдельных выводов относительно купеческого сословия. Необходимо отметить, что в процессе выбора свидетельств определяющей была не столько позиция автора, сколько сложившейся в обществе образ купца. В очерках по истории отдельных городов или губерний Сибири5, несмотря на преобладание статистических данных, мы находим портретные зарисовки. Данные работы предоставляют фактическую информацию, необходимую для сопоставления с источниками личного происхождения.

В основном дореволюционные исследователи занимались сбором статистических данных. Социальная составляющая их интересовала в меньшей степени, что может быть объяснено преобладанием негативного отношения к купечеству, преодоление и переосмысление данного явления требовало времени. Шёл процесс создания источников.

Известные события 1917 г. привели к смене политической системы. Советская власть ставила перед собой задачу формирования нового общества, для чего был необходим пересмотр предшествующей истории России. В 1939 г. под редакцией Б. Жеребцова вышел сборник «Старая Сибирь в воспоминаниях современников», в котором были приведены отрывки из воспоминаний современников, в том числе и из купеческих мемуаров. Наибольшая критика с его стороны была высказана в адрес «легенды о «романе» сибирской буржуазии с декабристами»6.

5 Адрианов A.B. Томск в прошлом и настоящем. Томск, 1890; Иркутск. Его место и значение в истории и культурном развитии Восточной Сибири. М., 1891; Загоскин М.В. Иркутск и Иркутская губерния с очерком прочих губерний и областей Сибири. Иркутск, 1870.

6 Старая Сибирь в воспоминаниях / Сост. Б. Жеребцов. Иркутск, 1939.

Выявлением и изучением документов личного происхождения по истории тюменского купечества длительный период времени занималась Л.Г. Беспалова7. Заслуга исследователя состоит не только в работе над источниками с источниковедческой точки зрения, ею были составлены биографические справки об авторах источников. В отличие от работы Б. Жеребцова, даны более взвешенные оценки представленных сюжетов, но главное внимание уделено публикации, а не анализу информации содержащейся в источниках. Исследователи до 1980-х гг. не занимались в должном объёме вопросами выявления, публикации документов личного происхождения, их интересовало купечество как составляющий элемент экономического развития Сибири. Это работы И.Ф. Гиндина, В .Я. Лавёрычева, Г.Х. Рабиновича, И.Г. Мосиной.

В постсоветской историографии ведущие позиции занимали темы, изучением которых в предшествующий период в силу идеологических причин должным образом не занимались. Исследованием истории купечества Сибири занимаются такие учёные как: Д.Я. Резун.В.П. Бойко, В.Н. Разгон,В.А. Скуб-невский, Ю.М. Гончаров, A.B. Старцев, O.A. Задорожная, A.A. Жиров др. Значительный вклад в изучение данной темы внёс А.Н. Боханов8.

Первая попытка изучения социокультурных аспектов формирования предпринимательского мира в России, рассмотрения истории купечества на основе источников личного происхождения и художественной литературы была произведена М.В. Брянцевым'.

В постсоветский период возрос интерес к социальной истории. За всеми экономическими, политическими процессами стоит человек, группа людей, общество. Исследователи стали шире использовать источники личного происхождения, содержащие разностороннюю информацию. Необходимо сопоставление этих материалов с уже имеющимися выводами. Обобщающей работы о сибирском купечестве второй половины XIX — начала XX вв. на основе источников личного происхождения, как и собственно источниковедческих работ, в данном направлении нет.

Цель диссертационного исследования—выявление комплекса источников личного происхождения о сибирском купечестве второй половины XIX — начала XX вв., их критика, определение информационных возможностей для реконструкции исторической эпохи.

7 Беспалова Л Г Западная Сибирь в дореволюционном прошлом (по произведениям дооктябрьских писателей-классиков). Тюмень, 1958.; Беспалова Л.Г. Живое прошлое. Писатели XIX в. о Тюмени Свердловск, 1987.

" Боханов А.Н. Коллекционеры и меценаты в России. М , 1989.; Боханов А Н. Крупная буржуазия России (конец XIX — 1914 г.). М., 1992. * БрянцевМ.В. Культура русского купечества (воспитание и образование). Брянск, 1999; Брянцсв М.В. Русское купечество: социокультурный аспект формирования предпринимательства в России в конце XVIII — начале XX в. Автореф. дис... д.и.н. М , 2001.

Для реализации данной цели необходимо решить следующие задачи: 1) выявление документов личного происхождения о сибирском купечестве второй половины XIX — начала XX вв.; 2) внешняя критика источников; 3) определение информационных возможностей источников; 4) реконструкция на основе источников основных сфер жизнедеятельности сибирского купечества; 5) определение социального облика сибирского купца через свидетельства, содержащиеся в источниках.

Объектом нашего исследования являются документы личного проис-I хождения о сибирском купечестве второй половины XIX — начала XX вв.

Предметом—документы личного происхождения как исторический источник; экономическая, общественно-политическая деятельность сибирского купечества, их взгляды через призму источников.

Территориальные границы исследования охватывают Сибирь, включая Тобольскую, Томскую губернии, Омский уезд Акмолинской области, Енисейскую, Иркутскую губернии, Забайкальскую область.

Хронологические рамки исследования — вторая половина XIX в. — 1917 г. В соответствии со сложившейся периодизацией истории России данный временной отрезок является периодом развития капиталистических отношений. Механизм возникновения источников требовал значительного времени на осмысление событий, в связи с этим, период их издания выходит за хронологические рамки.

Методология и методы исследования: Россия, находясь в общемировом пространстве, обладает рядом специфических черт в развитии. Мы не склонны противопоставлять Россию западной цивилизации, но объективный ход истории подтверждает, что при всей схожести, это два различных мира, цивилизации. Ещё во второй половине XIX в. в России были сформулированы теории существования локальных цивилизаций. Бурные дискуссии и критику вызывает до сих пор теория культурно-исторических типов Н.Я. Данилевского. Он рассматривал процесс исторического развития через культуру, в его теории «в полную силу зазвучал голос культуры». За всеми явлениями стоит человек, общество, необходимо его понять, без чего невоз-» можно понимание специфики в целом исторического развития. Исследова-

тель судит об исторической эпохе не со стороны, через поколения, имея возможность сопоставления с последующими событиями, он находится * «внутри» эпохи. Именно это и позволяют сделать материалы источников

личного происхождения. Главным стало изучение самобытности культуры, духовных традиций, влияния религии, психологических стереотипов.

В основе нашего исследования лежит убеждение в том, что изучение исторического процесса должно осуществляться с позиций человека, а не системы, в которой он живёт и которая изменяется под давлением человечес-

кого фактора. Понимание внутреннего мира человека приведёт к осознанию мотивов его деятельности, факторов способствующих изменению его положения в обществе.

В ходе исследования использовались следующие методы: контент-анализа, герменевтический, историко-генетический, историко-сравни-тельный, историко-системный. В социологии широко применяется метод, именуемый контент-анализом, позволяющий извлечь латентно скрытую информацию, содержащуюся в источнике. Метод ориентирован на теоретическое осмысление изучаемого объекта, посредством всестороннего его исследования. Необходимо сопоставление информации из различных источников. Выявляя противоречия, мы должны определять характер их происхождения. При работе с документами личного происхождения возможно использование этого метода, в совокупности с герменевтическим. Герменевтика ставит своей задачей объяснение, истолкование, интерпретацию смысла изучаемого источника. Нужно понять язык, систему знаков, что приводит к повышению интереса к мемуарам, литературным произведениям, которые способствуют пониманию прошлой эпохи. Большое значение имеют не только содержание, но и характеристика стиля, избранного автором источника, круг вопросов, которые он рассматривает.

Основа историко-генетического метода состоит в раскрытии свойств, функций и изменений изучаемой реальности в процессе её исторического движения. Это позволило нам рассмотреть процесс внутренней эволюции купеческого сословия и общественного сознания в целом.

На основе историко-сравнительного метода произведено сопоставление купеческих обществ Западной и Восточной Сибири, выявлено общее и особенное, определены причины более высокого уровня культуры и образования купечества Восточной Сибири.

Итогом использования историко-системного метода стало изучение основных сфер жизнедеятельности сибирского купечества второй половины

XIX — начала XX вв. на основе документов личного происхождения, при этом метод не позволяет выявить внутренние характеристики системы. Изучение жизненного опыта отдельных сибирских купцов, имевших наибольшее значение в жизни региона, при выявлении схожих черт даёт возможность сделать вывод в целом о жизни купеческого сословия.

Использованные источники подразделяются на следующие виды: 1) мемуары-автобиографии; 2) мемуары купцов второй половины XIX — начала XX вв. и их потомков; 3) мемуары представителей различных социальных групп о сибирском купечестве второй половины XIX—начала

XX вв.; 4) дневники; 5) эпистолярное наследие; 6) путевые заметки; 7) литературные записки и произведения.

Научная новизна: Данная работа—первое диссертационное исследование, посвященное источникам личного происхождения о сибирском купечестве второй половины XIX—начала XX вв. Выявлен комплекс источников по теме, определены их информационные возможности. На основе источников осуществлена реконструкция жизнедеятельности купечества Сибири.

Практическая значимость работы состоит в возможности использования выводов, сделанных в работе, в источниковедческих и исторических исследованиях, разработке учебных программ по соответствующим дисциплинам. Материалы источников, которые были объединены в единый комплекс, могут рассматриваться как самостоятельный элемент работы, освещающий широкий круг вопросов.

Основные выводы, сделанные в работе, были апробированы на региональных конференциях, проходивших в Барнауле, Новосибирске, Иркутске, а также в ряде научных публикаций. Диссертация была обсуждена на кафедре отечественной истории Алтайского государственного университета.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Структурно диссертация состоит из введения, трёх глав, заключения, списка источников и исследований.

Во введении обозначена актуальность, цели, задачи исследования, объект, предмет, территориальные и хронологические рамки, методология и методы исследования, историографический обзор, источниковая база исследования, научная новизна и практическая значимость работы.

Первая глава «Источниковедческий анализ документов личного происхождения по истории сибирского купечества второй половины XIX — начала XX вв.» состоит из двух параграфов. 1.1. «Характеристика документов личного происхождения. Критика источников» содержит источниковедческий анализ в целом всех видов источников, определены основные пункты критики.

Отличительной чертой документов личного происхождения является их субъективный характер. Любые внешние изменения, происходящие вокруг человека, влекут изменение его позиций, ценностных ориентиров. Источни-коведы отмечают, что во второй половине XIX в. формировался новый комплекс источников — купеческие мемуары, появление которых могло быть

объяснено рядом причин. Купечество во второй половине XIX в. определяло темпы и направление экономического развития страны, при этом оставалось отстранено от политики, где монопольное положение занимало дворянство. Купцы стремились к внешнему подражанию образа жизни этого сословия, составляющим элементом чего было создание мемуаров, написание воспоминаний о наиболее значимых событиях. Данное увлечение не стало всеобщим, т.к. требовало определённого уровня образования, а главное внутреннего осознания необходимости их написания.

Мемуары заведомо создавались для широкой аудитории, в отличие от источников XVIII в., которые представляли собой внутрисемейное наследие. Данный факт подтверждает сокращение временного промежутка между написанием мемуаров и их изданием, чаще всего в журналах. А.Г. Тарта-ковский выделяет три этапа развития мемуаротворчества: 1) переход от внутрифамильного назначения к их обнародованию, печати; 2) превращение мемуаров в фактор идейно-политической борьбы и литературно-общественного движения; 3) осознание значимости источников для исторического познания, ориентирование их на будущего исследователя.

Мемуары второй половины XIX—начала XX вв. прошли эти этапы развития: от стремления показать широкой аудитории своё восприятие действительности, до использования их в качестве трибуны для самоутверждения отдельной социальной группы.

Важным элементом документов личного происхождения является их субъективный характер, который одновременно придаёт источникам возможность отображения эмоциональной составляющей эпохи, при этом ставится серьёзный вопрос о степени достоверности и возможности использования информации содержащейся в них.

Мемуары из источника призванного осмысливать историческое прошлое, превращаются в источник обсуждающий вопросы настоящего и будущего, предлагающий некую дискуссию с современниками и последующими поколениями. «Никогда и никто не стал бы писать своих записок, ежели был совершенно убеждён, что не только при его жизни, но и по смерти ни один смертный их не прочтёт и не увидит»10. При этом не следует отождествлять «субъективную природу мемуаров» с «субъективизмом оценок». Субъективность источника не означает, что он не может быть использован для реконструкции образов прошлого. Задача исследователя установить степень искажения информации автором на основе сопоставления с другими источниками. В субъективности мемуаров заключается их особая ценность, т.к.

10 Тартаковский А.Г. Русская мемуаристика XVIII — первой половины XIX вв. От рукописи к книге. М., 1991. С. 14.

всё, что исходит от человека, обладает несомненным преимуществом перед законодательными, статистическими и др. источниками.

Стремление мемуаристов второй половины XIX — начала XX вв. вызвать потомков на диалог поднимает вопрос об особой системе коммуникации, понять которую должен исследователь. Кавдая эпоха имеет свою систему знаков, которую необходимо понять и расшифровать, только это способствует пониманию скрытой информации, содержащейся в мемуарах.

Дневники, как вид документов личного происхождения, претерпели в меньшей степени изменения к изучаемому периоду. Существенным отличием, с нашей точки зрения, является корректировка цели ведения дневника. Теперь главным стало не только фиксирование событий личного, общественного характера, но и то, что эти записи могли быть предназначены для читателя. Во второй половине XIX — начале XX вв. стало возможно редактирование дневников перед их публикацией, внесение новых сведений, что фактически сложно выявить, и приближает дневники к мемуарам.

Субъективный характер документов личного происхождения требует глубокой источниковедческой критики. Важной задачей является установление авторства, выявление его личностных характеристик: годы жизни, возраст, в котором произведение было создано, пол, социальная принадлежность, профессиональные интересы, общественно-политические взгляды, роль, которую автор играл в обществе. Эта информация часто латентно содержится, прежде всего, в мемуарах, но т.к. она исходит собственно от автора, то необходима её проверка по другим источникам. Во второй половине XIX в. рост числа мемуаристов приводит к тому, что исследователю сложно установить личностные характеристики автора, т.к. часто сведения о них по другим источникам отсутствуют.

Следующей задачей является определение времени написания мемуаров и периода, о котором идёт речь. Увеличение временного промежутка между этими этапами приводит к ошибкам памяти, которые могут быть не намеренными.

Содержание мемуаров определяется целью, которую автор ставил перед собой при их создании. Главным для него могло быть написание истории собственной жизни для своей семьи, что часто определялось традицией в дворянских семьях. Купечество, занимаясь подражательством, оставляло потомкам подобные сочинения. Во второй половине XIX — начале XX вв. побудительным мотивом мота стать внутренняя необходимость осмысления собственного жизненного пути, определение своего места в исторической действительности. Неизменным остаётся факт, что все мемуаристы подразумевали, вне зависимости от цели написания воспоминаний, что они могут быть опубликованы, а, следовательно, их увидит широкая аудитория.

На данном этапе становится важным учёт тех личностных характеристик автора, которые мы выделяем, для выявления полноты и достоверности фактов. Но документы личного происхождения не являются источниками, задача которых передать точные фактические данные. Мемуарист в праве уделять внимание тем вопросам, которые в большей степени влияли на его жизнь. Исследователь не может ставить это в вину автору, он должен определить причины, побудившие мемуариста обратиться именно к этой теме.

Одним из приёмов источниковедческой критики является сравнение различных редакций мемуаров, что способствует выявлению наиболее полного варианта. Данный метод вызывает затруднения относительно второй половины XIX — начала XX вв., т.к. мемуаристы публиковали свои работы в сжатые сроки и отдельными отрывками. Критика источников в целом очень трудна, особенно в вопросах бытописания, взаимоотношений внутри социальной группы.

Основу внутренней критики составляет работа с текстом. Определяется форма, манера, стиль письма автора, что может способствовать, в том числе, определению личностных характеристик создателя текста.

Подобные методы критики применяются в целом для документов личного происхождения, но есть своя специфика при работе с материалами переписки. Не вызывает сложности определение адресата и даты написания письма, что является необходимым атрибутом данной формы сообщения, чаще сложности связаны с определением авторства письма. При частной переписке письмо - это взаимоотношения двух людей и полное указание авторства считалось не обязательным. Возникает вопрос о возможности всестороннего использования материалов частной переписки, насколько данный шаг соответствует нормам этики. Как правило, мы используем переписку людей, живших непосредственно во второй половине XIX—начале XX вв., таким образом, имеющиеся материалы частных переписок рассматриваются нами, прежде всего, как исторический источник.

Таким образом, документы личного происхождения второй половины XIX — начала XX вв. имели более демократичный и в то же время более публичный характер по сравнению с источниками XVIII — первой половины XIX вв. Своеобразие информации, содержащейся в них, не позволяло исследователям долгое время однозначно оценить их возможности.

1.2. «Классификация и информационные возможности источников». Среди купеческих мемуаров чаще встречаются воспоминания потомков, нежели непосредственных представителей сословия, что объясняется отсутствием понимания необходимости написания воспоминаний и внутренней потребности в их создании. Количество купеческих автобиографий невелико (автобиографические воспоминания Н.М. Чукмалдина и И.В. Ку-12

лаева). Воспоминания Николая Мартемьяновича Чукмалдина дают возможность оценить многоплановость купеческого общества, понять его представителей. Важной чертой данной работы является то, что жизнь сословия изображена на фоне сложной исторической ситуации, это позволяет исследователю более детально изучить эпоху.

Схожими по стилю и отличными по информационным возможностям, эмоциональной окраске выглядят мемуары Ивана Васильевича Кулаева. Они были написаны в 30-е годы XX в., когда автор, вынужденный покинуть Россию и поселиться в Китае, мог с полным основанием подвести итог своей длительной предпринимательской деятельности в имперской России. Автобиография Кулаева ■— рассказ о сложном пути золотопромышленника, коммерсанта, финансового деятеля, готового начать новое дело. Жизненные позиции автора определили манеру написания мемуаров и наиболее полно воплотились в выборе их названия: «Под счастливой звездой». Несмотря на частые неудачи в деловой сфере, Кулаев был уверен в успехе своих дел.

Значительно шире круг мемуаров купцов и их потомков об отдельных периодах жизни. Наибольший интерес для нас представляют купеческие мемуары, число которых невелико. К таковым относятся, хранящиеся в Отделе рукописей Российской национальной библиотеки, записки об Амуре и воспоминания купца и путешественника Прокопия Пахолкова. Своего рода уникальный источник, Пахолков был одним из участников освоения Амура, в том числе в торговом отношении. Записки и воспоминания П. Пахолкова представляют собой хороший материал для источниковедческого анализа. Конечная их датировка 1876 г., следует отметить, что «Записки об Амуре» относятся к 1854 г. Личные характеристики автора содержатся на конверте, в котором была запечатана рукопись с указанием «К распечатыванию в 1954 г.». В пользу достоверности своих записей, П. Пахолков указывал, что был очевидцем описываемых событий и к 1876 г. накопил определённый жизненный опыт, который позволил ему «уверенно излагать». По желанию автора воспоминания были оставлены в единственном экземпляре, чтобы избежать их редактирования и дополнения.

Чаще о выдающихся предках писали наследники, что даёт нам возможность сравнить оценочные суждения представителей не только разных социальных образований, но и разных поколений. В воспоминаниях потомков больше идеализации, что может быть объяснено не полным владением информации или стремлением показать историю своей семьи с наиболее выгодных позиций.

Сложность при работе с источниками состоит в том, что многие из них не были опубликованы, и не выявлены. Число личных фондов сибирских купцов в архивах и музеях России невелико, но они содержат уникальную ин-

формацию, которая может быть введена в полном объёме в научный оборот.

В фондах Алтайского государственного краеведческого музея (АГКМ) хранится личный фонд барнаульского купца 1-й гильдии Ивана Ивановича Федулова. В Каменском краеведческом музее (ККМ) хранятся воспоминания в письмах внучки купца 1-й гильдии А.И.Винокурова — Агнессы Всеволодовны Кудрявцевой (Петкевич). Фонды Федуловых и Винокуровых объединяют условия их возникновения, а также тот факт, что представители данных семей являлись ведущими купцами Алтайского округа. Меньшей информационной возможностью обладают материалы фонда семьи купца Малых, хранящиеся в ГАТО. Основу фонда составляет семейный альбом, который можно рассматривать как самостоятельный источник. Воспоминания включены в отдельное дело №17 «Записки и комментарии Валентины Сергеевны Малых к документам фонда» и датированы 1982 г. Валентина Сергеевна была внучкой томского купца 2-й гильдии Александра Герасимовича Малых. Её воспоминания-комментарии фрагментарны, автор указывает на то, что не все неточности возможно устранить, т.к. она не владеет полностью информацией.

Картины из жизни Иркутска конца XIX — начала XX вв. представлены в «Записках иркутянки» Лидии Ивановны Тамм. Круг сюжетов, которые она представляет, очень широк. Данные воспоминания автобиографичны, написаны в преклонном возрасте, по просьбе друзей и коллег. Л.И. Тамм была замечательным рассказчиком, её воспоминания могут быть рассмотрены как вполне успешное литературное произведение. Ей удалось не только передать фактическую информацию, но и помочь осознать потомкам эпоху исторических потрясений.

В фондах АГКМ имеются сведения о купцах Восточной Сибири, имена которых были известны на всю Россию (Трапезниковы, Сибиряковы, База-новы, Чурины, Медведниковы). Эта информация содержится в воспоминаниях К.П. Перетолчина. Они датированы 1949 г., примечательны вступительные слова: «(воспоминания) не блещут красотой слога, но они отражают 72-летнию жизнь и деятельность без прикрас»". Критичная оценка собственного труда. Это представление жизненного пути автора и жизни тех, кто был рядом. Источник может быть использован специалистами разных сфер, т.к. освещает широкий круг вопросов. Несмотря на то, что воспоминания написаны в советскую эпоху, присутствует объективный взгляд на события прошлого, насколько это позволяет жанр источника.

Более критичный взгляд на купечество находим в записках и воспоминаниях Е.П. Клевакина, расположенных в Центре хранения архивного фонда

" АГКМ. Ф. Р-3. Оп. 1.Д. З.Л. 1 14

Алтайского края. На оценочные суждения автора повлияли его политические взшяды и жизненные позиции. Клевакин былмонархистом и с 1907 г. возглавлял барнаульский отдел «Союза русского народа». Большую часть жизни он провёл в среде чиновников, которые стали для него образцом поведения в жизни и на службе. В Сибири существовало противостояние чиновничества и купечества. Идеализируя первых, Е.П. Клевакин с недоверием и подозрительностью отзывался о купечестве, несмотря на то, что сам некоторое время состоял на службе у купца, жил в городах, где оно играло ведущую роль.

Отдельной группой воспоминаний о купечестве являются воспоминания ссыльных народников, которые рассматривали купцов как сторонников существующей политической системы в России. Следует отметить, что однозначных отзывов о представителях сословия нет. Объединяет эти воспоминания подбор фактов. Авторы не ставили перед собой цели подробно описать жизнь сословия, т.к. они с ней не были знакомы в должном объёме, характеризовались наиболее выдающиеся личности, которые воплощали и положительные, и отрицательные образы. Эти материалы в сочетании с купеческими воспоминаниями и данными бытописателей после анализа предоставляют исследователю богатый материал.

Воспоминания объединяет принадлежность их авторов к категории русской интеллигенции, оказавшейся по разным причинам связанной с Сибирью. Они избегали крайних оценок сибирского общества в целом и купечества в частности, которое не являлось центральной фигурой их произведений, но сам факт значимости его положения в жизни региона вынуждал обращаться к описанию и этой группы населения. Работа редакторов с материалами воспоминаний делает их во многом схожими, сложнее выявить особенные черты.

Ведение ежедневных записей явление менее характерное в купеческой среде даже в сравнении с написанием воспоминаний (дневники бийского купца А. Д. Васенёва12, П. А. Кропоткина13). Дневники характеризуются иным описаниемдействительности,уавторанетвремени обдумать, осмыслить увиденное и услышанное. Интересные сюжеты возникают в результате сравнения дневниковых записей и мемуарных, это даёт возможность установить причины изменения оценок, выявить эволюцию общественных взглядов, определить изменения, произошедшие в изучаемом объекте.

Развитие эпистолярного жанра во второй половине XIX—начале XX вв. способствовало распространению делового письма, содержание которого было официальным. Среди сибирского купечества ведение переписки не стало распространенным явлением. Исключением является переписка

12 Сибирский купец А.Д. Васенсв / Сост. A.B. Старцев. В 2 ч Барнаул, 1994. Ч. 1.

13 Кропоткин П.А. Дневники разных лет. М., 1992.

A. Д. Васенёва14, новониколаевского купца К. А. Полякова15. Богатые материалы личного происхождения содержатся в фонде 1102 Российского государственного исторического архива (РГИА) «Коллекция документов разных лиц, изъятых из сейфов частных банков и кредитных учреждений, находившихся в Петрограде», среди которых находится переписка личного характера A.M. Сибиряковой16, датированная 1886-1899 гт. Семья купцов Сибиряковых — отдельная страница в истории сибирского предпринимательства. Эпистолярные материалы дают возможность выявить личностные характеристики участников переписки. Письма—это диалог, беседа на различные темы, что совершенно несвойственно другим группам источников из документов личного происхождения.

Путевые заметки—источник, обладающий сходными чертами с дневниками, формируются непосредственно в момент получения новой информации, но строгая ежедневная последовательность не является обязательным условием. Среди сибирских купцов, путешественников было много, т.к. развитие торгового дела требовало освоения новых территорий, которые рассматривались в качестве потенциальных рынков сбыта. Прикладной характер этих путешествий не способствовал развитию потребности облечь их в письменную форму. Таким образом, купеческих путевых записок фактически нет, что дополняется созданием таковых другими лицами (И.И. Завали-шин, Дж. Кеннан).

Наиболее многочисленной группой источников являются литературные заметки и произведения. Ряд воспоминаний подвергались литературной обработке, были изменены некоторые факты, что способствовало появлению новой группы источников. Литературные произведения отличаются тем, что фактическая сторона повествования не важна, допускается элемент вымысла, который не изменяет общего сюжета.

О сибирском купечестве много писали Н.М. Ядринцев, Г.Н. Потанин, Г.Д. Гребенщиков, Д.Н. Мамин-Сибиряк, П.И. Мельников-Печерский,

B.В. Птицын и др. Однозначных оценок в данных произведениях нет. Авторы показывали и прогрессивных купцов, и консерваторов. Их главная цель — создание образа, прототипом которого часто оказывались узнаваемые личности. Анализ содержания литературного произведения позволяет установить отношение общества к персонажам, за которыми были реальные люди. Не случайна высокая популярность указанных писателей во второй половине XIX — начале XX вв., они отображали общественные настроения.

14 Сибирский купец А.Д. Васенсв / Сост. А В. Старцев. В 2 ч. Барнаул, 1994 Ч. 2.

15 РАНО. Ф.Д-73.

" РГИА. Ф. 1102. Оп. 3. Д. 553.

При работе с источниками исследователь должен учитывать специфику информации содержащейся в них, её образный характер. Подобные произведения создавали чаще всего не представители купеческого сословия. Последнее, особенно его образованная часть, реагировало сдержанно на карикатурное изображение изъянов, с учётом того, что число положительных образов невелико.

О сибирском купечестве второй половины XIX—начала XX вв. имеется весь комплекс документов личного происхождения. В основе их классификации находятся критерии авторства, его социальной принадлежности и жанровых особенностей каждой группы источников. Источники личного происхождения представляют собой не только бытовые зарисовки, их информационные возможности значительно шире. Рассматриваются вопросы формирования купеческого капитала, династий, механизмы ведения торгового дела, деловые и внутрисемейные отношения. Прослеживается эволюция сословия, изменение его положения в обществе, повышение политической активности, происходит осознание внутригрупповых интересов. Данные материалы это не только реконструкция образов прошлого, но и определение положения, которое занимала данная социальная группа в экономической, политической, культурной жизни Сибири.

Глава вторая «Источники личного происхождения об экономической и общественно-политической деятельности купечества второй половины XIX — начала XX вв.» содержит два параграфа, в которых на основе анализа источников производится реконструкция основных форм деятельности купеческого сословия через призму восприятия их современниками.

2.1. «Отражение экономической деятельности сибирского купечества в источниках». Купеческое сословие пополнялось выходцами из различных слоев, богатство определяло социальное положение человека. Истории продвижения ряда купцов воплощали в себе мечту о прекрасном будущем, когда простой человек из крестьян, ямщиков, мещан становился одним из состоятельных людей города (И.В. Кулаев, бр. Готовские, А.Ф. Второе, E.H. Кухтерин и др.). Отношение современников к этому было различным, но наиболее часто быстрое обогащение связывалось не с личными качествами человека, а с какими-либо противозаконными действиями. Источники изобилуют подобными историями. Многие капиталы были действительно образованы в результате обмана или преступления, но общественная молва не признавала иные варианты, которые были распространены более широко, чем действия, подтверждавшие выражение: «Собственность есть кража». Источники представляют различные варианты вхождения в сословие. В зависимости от авторства формулируется и оценка действий основателя династии.

Сибирский купец второй половины XIX — начала XX вв., обладая качествами предпринимателя, не соответствовал требованиям, выдвигаемым новой эпохой. Его действия в области коммерции носили грубый характер, но в источниках отмечается, что это было негласным правилом совершения торговых операций. Современники подчёркивали, что для купца никогда не были тождественны понятия «честность» и «бескорыстность». Дальность расположения и обширность территории Сибири ассоциировалась с безнаказанностью.

На основе документов личного происхождения возможно выявление механизмов осуществления экономической деятельности сибирским купечеством. Одним из способов обогащения были сибирские варианты кредита и банкротства, вызывавшие протест в обществе.

При сопоставлении с другими источниками и исследованиями выявляются схожие позиции по вопросам осуществления экономической деятельности, но человеческая составляющая исчезает. Документы личного происхождения второй половины XIX — начала XX вв. демонстрируют неоднозначность, сложность взаимоотношений между купцами и обществом. При существовании определённых стереотипов, уже во второй половине XIX — начале XX вв. о купечестве говорили как сословии людей без определённых принципов, капитал для которых самоцель. Купечество не может быть оценено однозначно. Существовали среди них те, которые использовали исторические, особые политические условия Сибири. Создав капиталы незаконным способом, сменив место жительства, занятие филантропической деятельностью работали в дальнейшем на создание положительной репутации.

Сибирские купцы занимались не только торговлей, их интересовал широкий спектр вопросов экономического развития. Готовность начать новое дело является составляющей понятия «предпринимательство». К началу XX в. сословие приобретало новые черты, что являлось результатом изменившегося отношения к нему государства, которое видело в купечестве, буржуазии экономическую мощь. Разные группы документов личного происхождения освещают этот процесс, нашедший своё воплощение также в том, что купцы активно включались в общественно-политическую жизнь peí иона, осознавая не только свои экономические, но и политические интересы, в том числе внешнеполитические.

2.2. «Отражение общественно-политической деятельности сибирского купечества». Современники более активно реагировали на изменения общественного положения купца, чем на его экономическую деятельность. Выявляется схожесть подходов в купеческих документах личного происхождения и исходящих от представителей других социальных образований в 18

объяснении специфики взаимоотношений купечества с дворянством и властью в целом. Политическая пассивность сибирского купечества во второй половине XIX в. объясняется тем, что активность политических действий в Сибири в целом была низка. Купцы занимались в основном общественными делами, побудительные мотивы к которым были различные. Представление о богатстве в широких масштабах как своеобразном испытании, способствовало распространению благотворительности, попечительства, меценатства. В источниках отмечается, что широкое распространение занятия благотворительностью не было свойственно купцам первого поколения, главная задача которых состояла в создании собственного капитала и укреплении позиций среди конкурентов. Примером благотворительности в корыстных целях могут служить воспоминания о могущественном томском купце Е.И. Королёве17. Второе поколение купцов уже было более образованным, чувствовало себя уверенно, имея в распоряжении семейный капитал, осознавали свою ответственность перед обществом (потомки М.А. Сибирякова'8).

По отзывам современников, общественная жизнь Восточной Сибири была более динамична и соответствовала стилю Европейской России. Д.Н. Прянишников образно высказался по этому вопросу: Восточная Сибирь, в частности Кяхта, были «защищены от Петербурга расстоянием, превышающим земной радиус (6000 км)»", что благоприятствовало активной деятельности. Направленность общественно-политической жизни объясняется, прежде всего, личностным составом общества, его морально-нравственными принципами. Противопоставление Восточной и Западной Сибири в исследовательской литературе — это следование за выводами областников второй половины XIX в. Г.Н. Потанин и Н.М. Ядринцев заложили основы утверждения о высоком культурном и образовательном уровне купечества Восточной Сибири и хищническом стремлении к обогащению купечества Западной Сибири. Относительная свобода экономических действий кяхтинцев, лояльные взаимоотношения с властью, замкнутость сословия, что подтверждалось большим числом браков именно внутри сословия, сформировало поколение купцов-миллионеров (A.M. Лушников,Н.Л. Молчанов, Я.А. Немчинов, В.Н. Сабашников), которые отстаивали не только свои, но и государственные интересы и чётко осознавали свою роль в развитии города, региона. Современники пытались понять, в чём причины различия между купечеством Восточной и Западной Сибири. Как правило, они

17 Евгропов К.Н История Троицкого кафедрального собора в Томске. Томск, 1904. С. 327328.

" РГИА. Ф. 1102. Оп. 3. Д. 212, 553.

19 Прянишников Д.Н. Мои воспоминания. М., 1961. С. 62.

сходились в том, что это определялось уровнем культуры, осознания внутренней необходимости благоустройства не только жизни собственной семьи, но и общества в целом.

Быстрое обогащение бывших ямщиков, помощников приказчиков не приводило к росту уровня культуры и потребностей организации или даже участия в общественной жизни. Однако обобщения, которые часто присутствуют в источниках, безосновательны. С нашей точки зрения, главным было воспитание, прежде всего, отдельного человека, который в будущем осознавал собственное предназначение и готов был творить благо, что демонст- * рировало знаменитое поколение кяхтинцев середины XIX в. Значительное влияние на этот процесс оказывала и власть, которая определяла степень взаимодействия с купечеством в вопросах организации общественной жизни, сводившейся не только к занятию благотворительностью, но и участию в городском самоуправлении.

Общественное положение, интересы купцов изменились с проведением судебной и городской реформ. Введение состязательного суда повлекло за собой развитие адвокатуры. С одной стороны, явление далёкое от купца, но с другой стороны, адвокат и купец вскоре выступили как безусловные партнёры. В источниках это стало одной из центральных тем. Просчёты в экономической деятельности купца, часто влекли за собой судебные разбирательства. Он не мог проигнорировать суд, т.к. это влекло за собой как финансовые потери, так и снижение общественного авторитета.

Купцы избирались городскими головами. Первоначальная реакция на предоставление возможности участвовать в осуществлении управления была сдержанной. Они не стремились войти в состав городской думы, т.к. полагали, что за пропуск заседаний возможны денежные штрафы, что для купцов было совершенно неприемлемо. К концу XIX в. представители сословия осознали, что именно таким образом они смогут добиться реализации, как своих корпоративных интересов, так и способствовать улучшению жизни горожан.

Современники отмечали, что купец «не выступал ещё открыто на государственную арену, не заводил ещё своих купеческих газет, но он уже забрал силу и почувствовал эту силу. Он вёл миллионные дела, ездил в Москву и *

Петербург, имел там конторы, встречался со столичным купечеством,., наконец, раз в год он спаивался на ярмарке со всероссийским купечеством, с людьми уже понявшими свою новую позицию в государстве»20. В сложной '

политической обстановке начала XX в. в купеческой среде отсутствовало единство политических взглядов, что во многом было проявлением отчуждённости, слабом осознании внутрисословных интересов. С другой сторо-

2" Елпагьсвский С Я Воспоминания за 50 лет Уфа, 1984 С 187

ны, сословие не обязывало принадлежать к определённой партии. Всё русское общество было в смятении, пытаясь определить своё место. Политические взгляды являются личными пристрастиями, на которые никто не может повлиять. Сибирское купечество и к 1917 г. не представляло собой единого в идеологическом плане лагеря. Большинство являлось сторонниками сохранения нейтралитета, что не означало отсутствия собственных суждений по тем или иным вопросам.

Исторический путь купеческого сословия во многом трагичен. Претерпев значительную эволюцию, купцу так и не удалось избежать насмешливых высказываний в свой адрес ни со стороны современников, ни со стороны потомков. Областники, народники были главными бичевателями «сибирского чумазого».

Глава третья «Социокультурный облик сибирского купца второй ноловины XIX — начала XX вв. по источникам личного происхождения» содержит анализ, с одной стороны, восприятия купца обществом, с другой стороны, его собственного отношения к основным понятиям, определение роли семьи, воспитания, образования, участия в общественной жизни. К.С. Аксаков писал: «Купца теребят, а в душу его ещё не заглянули». Источники свидетельствуют о том, что купца воспринимали по внешним действиям, но мало кто пытался понять их мотивы, объясняя любое мероприятие желанием наживы и обогащения. Русский купец по социальному происхождению, как правило, крестьянин или мещанин, его связи с народными представлениями, кулыурой были очень прочны. Однако общество пыталось обязать его соответствовать своему материальному положению, хотя бы в плане внешней культуры. Однако менталитет купечества являлся во многом проявлением массового сознания.

Важной чертой характеризующей купца являлась выдержка, умение сохранять хладнокровие в любых ситуациях. К противоположному типу относились купцы, которые являлись таковыми в силу того, что были записаны в гильдию, но ближайший удар судьбы выбивал их из сословия. В источниках значительно больше примеров подобного типа, что может быть объяснено стремлением общества продемонстрировать типажи, подтверждавшие его отрицательные суждения о купцах. Несостоятельность, банкротство были объективной составляющей и своеобразной проверкой на готовность действовать. Многие, оказавшись в сложной ситуации, избирали для себя вариант поиска ответа на вопросы в спиртном.

Составляющей купеческого менталитета являлось восприятие основных понятий, категорий буржуазной системы, таких как «частная собственность», «богатство», а также связанных с ними общечеловеческих понятий «труд», «честность», «обман». Отношение и понимание данных дефиниций — это

основа взаимовосприятия купечества и общества, разность категориального аппарата, при относительном совпадении морально-нравственных ценностей сформировали основу непонимания купечества обществом. Российское общество второй половины XIX в. имело антибуржуазный по существу менталитет, что сочеталось со стремлением иметь буржуазные порядки, свободы и материальное изобилие. Собственность — чуждое понятие русскому человеку, в силу специфики исторического развития. Серьёзное влияние, на формирование подобного отношения, оказывала православная церковь, проповедуя идею чуждости собственности человеческому существу. Невозможно осуществлять изменения экономической, общественно-политической ситуации в стране при отрицании естественных положений. В источниках личного происхождения рассуждений непосредственно о частной собственности мы не находим, но это тесно связано с рассуждениями о богатстве. Богатство воспринималось как испытание, оно предназначено далеко не для владельца, а для всего общества. Именно это стимулировало общественную деятельность, которая приобретала черты благотворительности и меценатства. Своеобразие восприятия капитала, богатства, объясняется, в том числе, отношением купечества к труду. Для русского крестьянства, из которого в основном выходили купцы, было характерно потребительское понимание труда, в то время как для купца отсутствовали понятия: праздники, выходные, что создавало основу для роста богатства. В источниках вне зависимости от авторства, указывается на то, что большие праздники были для купца возможностью уладить свои конторские дела. В купеческих воспоминаниях указывалось, что не происходило отождествления понятий «честность» и «бескорыстность». Наряду с купеческой жадностью, скупостью, расчётливостью в сознание современников и потомков прочно вошло понятие «купеческое слово», которое ассоциировалось с надёжностью, честностью и верностью исполнения. Рамки действия этого «слова» купец устанавливал самостоятельно, ограничивая их пределами собственных коммерческих интересов, которые могли пересекаться с интересами конкурентов. В источниках отмечается, что быстро обогащалось и купеческое окружение, воруя часть прибыли у своего работодателя. Купец воспринимал воровство собственных подчинённых, как способ обогащения. Современники делали вывод, что для него обман это естественный способ ведения дел. Обман не может служить основой, какой бы то ни было деятельности.

По документам личного происхождения складывается следующий образ сибирского купца второй половины XIX—начала XX вв. Основатель династии был выходцем из низов общества: бывший крестьянин, ямщик, сельский ростовщик, мещанин илй служащий состоятельного купца. Пер-22

воначальным шагам в коммерции могли быть присущи черты обмана, воспринимавшиеся как проявление деловой хватки. В процессе создания дела использовались всевозможные способы обогащения. Далеко не каждый купец мог считаться предпринимателем, т.к. не всем были присущи соответствующие черты: дальновидность, деловая предприимчивость, готовность рисковать и начинать новое дело. Купец рассматривал своё богатство, в том числе, как своеобразную награду и испытание высшими силами. В связи с тем, что богатство было чуждым понятием обществу, он стремился часть его использовать для общественных нужд, рассматривая это как плату за собственный успех, что было характерно не для всех купцов.

В семье, что особо подчёркивается в источниках, купец был приверженцем старых, патриархальных принципов, которые выражались в строгом воспитании детей, подчинении младших старшим и в то же время ответственности родителей за будущее детей. На рубеже XIX — XX вв. пришло осознание зависимости степени образования и успеха коммерческой деятельности, купец стал стремиться дать своим детям хорошее образование.

В то же время купец считал возможным устраивать публичные пьяные дебоши, погромы, драки, что оправдывалось «особым нравом» и богатством. Современники не понимали купца, они обвиняли его заразгульность жизни на капиталы, созданные нечестным путём, но начинали отзываться положительно или оправдывать, если он уделял внимание общественным нуждам. Сибирскому купцу не удалось воспитать в себе «человека экономического», на что оказывали влияние и особые условия развития страны, и роль государства в экономике.

В заключении освещены основные выводы исследования, в ходе которого были выявлены все виды документов личного происхождения о сибирском купечестве. Наиболее широкий комплекс источников был создан представителями иных социальных групп. Свидетельства данных источников не позволяют сформировать единый образ сибирского купца, т.к. каждый из них был одновременно похож на другого и уникален в своем роде.

Свидетельства источников не могут восприниматься как истинные вне зависимости от авторства и содержания, без детального анализа. Источники личного происхождения призваны объяснить действия купечества, их позиции с учётом стремления к самооправданию, повышению собственной значимости.

По теме диссертации опубликованы работы:

1. Кошенова Н.Ю. Быт сибирского купечества второй половины XIX в. (по материалам фонда Е.П. Клевакина) // Алтайский текст в русской культуре: материалы научного семинара «Алтайский текст в русской литературе второй половины XIX — начала XX вв.» Вып. 1. Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2002. С. 86-95 (0,4 п.л.).

2. Кошенова Н.Ю.Банкротство как способ накопления капитала купцами во второй половине XIX в. // Исторический опыт хозяйственного и культурного освоения Западной Сибири. IV научные чтения памяти проф. А.П. Бородавкина: сб. науч. тр. Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2003. Кн. И. С. 207-211 (0,2 п.л.).

3. Кошенова Н.Ю. Мемуары второй половины XIX — начала XX в. о сибирском купечестве (к постановке проблемы) // Население, управление, экономика, культурная жизнь Сибири XVII — начала XX в.: сб. науч. ст. Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2003. С. 28-43 (0,8 п.л.).

4. Кошенова Н.Ю. Документы личного происхождения по истории сибирского купечества в архивах РФ (к постановке проблемы) // Образование и социальное развитие региона. 2003. №3-4. С. 136-141 (0,3 п.л.).

5. Кошенова Н.Ю. Документы личного происхождения о сибирском купечестве в фондах музеев Алтая // Алтайский текст в русской культуре: материалы второго научного семинара «Алтайский текст в русской культуре». Вып. 2. Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2004. С. 148-157 (0,5 п.л.).

6. Кошенова Н.Ю. Социальный облик сибирского купечества второй половины XIX — начала XX вв. по документам личного происхождения // Иркутский историко-экономический ежегодник: 2005. Иркутск: Изд-во БГУЭП, 2005. С. 89-91 (0,2 пл.).

Подписано в печать!© .04.2003. Формат 60х84х 1/16. Усл.-псч л 1,0 Бумага офсетная Печать трафаретная (ризо). Тираж100экз Заказ 1^9.

Отпечатано в типографии Алтайского государственного университета• 656049, Барнаул, ул Димитрова, 66

»-7999

РНБ Русский фонд

2006-4 7262

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Кошенова, Наталья Юрьевна

Глава I. Источниковедческий анализ документов личного происхождения по истории сибирского купечества второй половины XIX - начала XX вв.

1.1. Характеристика документов личного происхождения. Критика источников

1.2. Классификация и информационные возможности источников

Глава II. Источники личного происхождения об экономической и общественно-политической деятельности сибирского купечества второй половины XIX — начала XX вв.

2.1. Отражение экономической деятельности сибирского купечества в источниках

2.2. Отражение общественно-политической деятельности сибирского купечества

Глава III. Социокультурный облик сибирского купечества второй половины XIX — начала XX вв. по источникам личного происхождения

Введение диссертации2005 год, автореферат по истории, Кошенова, Наталья Юрьевна

Актуальность темы: Купеческое сословие в исторической науке изучалось с различных позиций, на основе широкого комплекса источников, среди которых документы личного происхождения играли скорее вспомогательную, иллюстративную роль, нежели выступали в качестве самостоятельного исторического источника. Число документов личного происхождения, содержащих материалы по второй половине XIX - началу XX вв. велико, но их значительно меньше по истории купеческого сословия Сибири. До сих пор является актуальным вопрос поиска, выявления, оценки информационных возможностей данных источников.

Документы личного происхождения способны передать не только фактические свидетельства современников, но и оценочные суждения, эмоциональную атмосферу, дух эпохи. В центре источника находится человек, через его восприятие действительности, через оценки окружающих его людей мы имеем возможность всестороннего исследования купеческого сословия.

Практически в каждой исследовательской работе по истории купечества используются фрагменты из документов личного происхождения, но как правило в вопросах изучения быта, взаимоотношений между людьми, воспитания, образования, семьи и т. д. В то же время, источники содержат более значительный пласт информации о других сферах деятельности сословия. Специфика создания документов личного происхождения накладывает отпечаток и на содержательную часть. Ряд исследователей отмечают в качестве недостатка их субъективный характер. При детальном анализе источника, сопоставлении информации содержащейся в нём с данными других источников, возможно как выявление искажений исторической действительности, так и доказательство достоверности материалов.

Подобные исследования по истории купечества, главным образом Европейской России, производились1. В качестве источников использовались документы личного происхождения и художественная литература, сословие изучалось с социокультурной точки зрения. Работы по истории сибирского купечества на основе данных источников существуют лишь в виде отдельных л статей , в которых исследователи указывают на слабое использование этих материалов. Таким образом, существует необходимость выявления документов личного происхождения по истории сибирского купечества второй половины XIX - начала XX вв. и всестороннего их изучения. Использование обрывочных свидетельств современников может привести к искажению первоначальной информации, содержащейся в источниках, только их полное использование, с учётом личностных характеристик автора, что существенно влияет на содержательную часть, позволит исследователю реконструировать образы прошлого в общеисторическом контексте.

В современной России формируется класс собственников, отношение к которому скорее негативное. Общество готово верить в незаконность способов создания первоначального капитала, при отрицании личностных талантов у бизнесмена как такового. Необоснованно именовать данное социальное образование как класс предпринимателей, т.к. предпринимательство - это не профессия, а способность к нестандартным решениям, готовность начать новое дело, отсутствие боязни риска быть разоренным, что не всегда свойственно как современным собственникам, так и представителям купеческого сословия. Во

1 Брянцев М.В. Культура русского купечества (воспитание и образование). Брянск, 1999. 202 е.; Левандовская A.A., Левандовский A.A. «Тёмное царство»: купец — предприниматель и его литературные образы//Отечественная история. 2002. № 1. С. 146 - 158.

2 Бойко В.П. Социально - психологические особенности сибирской буржуазии второй половины XIX века (по мемуарным источникам)//Вопросы истории дореволюционной Сибири. Томск, 1983. С. 99 - 106.; Бойко В.П. Сибирская периодическая печать как источник по изучению крупной буржуазии Западной Сибири второй половины XIX в.//Вопросы историографии и источниковедения Сибири периода капитализма. Сб. ст. Томск, 1985. С. 53 - 83.; Гончаров Ю.М. Сибирское купечество середины XIX - начала XX вв. в представлениях современников/ЯХредприниматели и предпринимательство в Сибири. Вып. 3. Сб. науч. ст. Барнаул, 2001. С. 210 - 227.; Гончаров Ю.М.Облик городов Западной Сибири XIX - начала XX в. в описаниях современников//Культурное наследие Сибири. Барнаул, 2001. С. 13-29. второй половине XIX - начале XX вв. подобным было и отношение к купцам. Так же как и в конце XX в., в конце XIX в. Сибирь предоставляла возможности быстрого обогащения, пути которого всё так же далеки от легальности. Обращение к историческому опыту, изучение свидетельств современников позволит понять сложность отношений между обществом и людьми, обладающими талантом создавать и приумножать капиталы. Наличие схожих черт в ситуации конца XIX в. и конца XX в., позволяет говорить о сохранении в менталитете русского человека явного неприятия богатства, тем более богатства для одного или для немногих. В начале XX в. отношение к купцам в обществе изменилось, что стало результатом так называемой европеизации облика представителей сословия. Они осознали необходимость повышения собственного культурного, образовательного уровня, жертвования части средств на общественные нужды, что создавало более доверительные отношения с обществом в целом. В то же время, ни купцы, ни буржуазия не смогли объединить экономическую и политическую власть в своих руках, результатом чего стали три русских революции и смена политической системы, повлекшей за собой ликвидацию сословия. Изучение данного исторического опыта, возможно, позволит осознать ошибки прошлого и избежать их повторения в настоящем и будущем, реконструировать историческую память об отдельно взятой эпохе. Опыт написания подобных работ является «клиотерапией»1, столь необходимой современному обществу, которое привыкло воспринимать историю шаблонно.

Объектом нашего исследования являются документы личного происхождения о сибирском купечестве второй половины XIX - начала XX вв. Предметом - документы личного происхождения как исторический источник, экономическая, общественно-политическая деятельность сибирского купечества, их взгляды через призму источника.

1 Миронов Б.Н. Социальная история России периода империи (XVIII - начала XX в.). Генезис личности, демократической семьи и правового государства. В 2 т. СПб., 1999. Т. 1. С. 16.

Цель данного диссертационного исследования — выявление комплекса источников личного происхождения о сибирском купечестве второй половины XIX - начала XX вв., их критика, определение информационных возможностей для реконструкции исторической эпохи. Для реализации данной цели необходимо решить ряд задач:

1) выявление документов личного происхождения по истории сибирского купечества второй половины XIX - начала XX вв.;

2) внешняя критика источников;

3) определение информационных возможностей источников;

4) реконструкция на основе источников основных сфер жизнедеятельности сибирского купечества;

5) определение социального облика сибирского купца через свидетельства, содержащиеся в источниках.

В центре исследования стоит человек — купец, предприниматель. Сибирский купец был чаще всего выходцем из народа, обладающим предпринимательской натурой. В. Зомбарт говорил о купцах, что это « люди с ярко выраженной интеллектуально — волюнтаристической одарённостью, которой они должны обладать сверх обычной степени, чтобы совершать великое, и с зачахнувшей чувственностью и душевной жизнью.Они должны обладать искусством диагноза, для удачного заключения успешных сделок»1.

Выявление различных позиций, взглядов с одной стороны представителей купеческого сословия и их потомков, а, с другой стороны, представителей других сословий, позволит выявить причины непонимания, которые, как правило, содержатся в разнице ценностных ориентиров.

Хронологические рамки исследования - вторая половина XIX в. — 1917 г. В соответствии со сложившейся периодизацией истории России данный временной отрезок является периодом развития капиталистических отношений.

Механизм возникновения источников требовал значительного времени на осмысление событий, в связи с этим, период их издание выходит за

1 Зомбарт В. Буржуа: Этюды по истории духовного развития современного экономического человека. М., 1994. С. 154- 155. хронологические рамки. Нижняя граница обусловлена проведением

VI буржуазных реформ 60 — 70-х годов XIX в., главной из которых стала отмена крепостного права в 1861 г. Его отсутствие в Сибири способствовало притоку предприимчивых людей из Европейской России, готовых начать рискованное коммерческое предприятие в далёкой Сибири, которая привлекала своими богатствами. Верхняя граница — 1917 г., что сопровождалось ликвидацией прежней политической системы и купеческого сословия, которое было признано антигосударственным, объединяющим угнетателей и эксплуататоров.

Территориальные границы исследования охватывают Сибирь, которая включала Тобольскую, Томскую губернии, Омский уезд Акмолинской области, Енисейскую, Иркутскую губернии, Забайкальскую область. Столь широкие территориальные рамки объясняются необходимостью изучения явления во всех формах его проявления, проследить эволюцию социального явления на малой территории затруднительно.

Историография проблемы: Историографический обзор подразделён на два тематических блока: по проблемам источниковедения и по истории сибирского купечества, что позволяет оценить степень исследованности объекта. Работ объединяющих эти направления нет. Внутри каждого блока обзор осуществляется в соответствии с хронологическим принципом, в результате мы видим основные направления в исследованиях разных лет, что позволяет чётко определить круг неизученных вопросов.

Источниковедение в России как самостоятельная наука определилось в XIX в. О большом значении документов личного происхождения, которые первоначально не объединялись в единую группу, а подразделялись на мемуары, записки, эпистолярное наследие, говорилось уже в XIX в. Историк, источниковед XIX в. Н.Д. Чечулин в курсе лекций «Русские мемуары XVIII в.»1 высоко оценивал значение мемуаров как источников, отмечал, что главная задача исследователя не пересказывать содержание источника, а «стать посреди

1 Чечулин Н.Д. Мемуары, их значение и место в ряду исторических источников. СПб., 1891. событий известной эпохи»1. Определив основные направления исследовательской работы, Н.Д. Чечулину не удалось избежать идеализации мемуаров XVIII в., в то время как современных ему авторов он обвинял в стремлении описывать события и своё участие в них с выгодной для себя позиции. Субъективность является неотъемлемой чертой в целом мемуарных источников, вне зависимости от периода их создания. Важным выводом является указание на необходимость комплексного использования документов, при выявлении «характеристичного», что позволит наиболее точно изучить объект.

В 1928 г. вышла работа Б.Б. Кафенгауза «Купеческие мемуары» , был определён новый вид мемуарного наследия, отмечался особый интерес к работам провинциалов, в том числе Н.М. Чукмалдина . Автор характеризует купеческие мемуары как источник с «бытовым содержанием»4, позволяющий изучить внутренний мир сословия. Исследованию были подвергнуты в основном работы авторов центральных районов. Длительный период эта работа оставалась последней в области изучения документов личного происхождения, источники по истории сибирского купечества не подвергались комплексному изучению. Интерес к мемуаристике на длительный период времени угас. Изучалось только наследие рабочего класса, очевидцев и участников смены старого и утверждения нового политического строя, которое создавалось под идеологическим давлением.

Своеобразным прорывом стало издание в 1940 г. учебника С.А. Никитина «Источниковедение истории СССР. XIX в. (до конца 90-х годов)». Работа определила на несколько десятилетий вперёд направление источниковедческой работы, сделанные автором выводы не подвергались критике. С.А. Никитин рассматривал мемуары как самостоятельный вид источников, выделив характерные черты: субъективность, изложение исторических фактов с

1 Чечулин Н.Д. Указ. соч. С. 4.

2 Кафенгауз Б.Б. Купеческие мемуары//Московский край в его прошлом. М., 1928. С. 105 -128.

3 Чукмалдин Н.М. Записки о моей жизни. М., 1902.

4 Кафенгауз Б.Б. Указ. соч. С. 106. применением литературных приемов при их описании, взаимосвязь и взаимовлияние личностных характеристик автора и манеры, стиля повествования. В качестве отдельной группы мемуаров были выделены купеческие мемуары, но автор указывал на возможность их использования только при изучении быта, взглядов буржуазии. Наблюдается совпадение понятий «купец» и «буржуа»1.

Детально представлены периодические издания второй половины XIX в., что представляется важным, т.к. именно здесь первоначально были опубликованы многие мемуары.

В 1959 г. опубликована работа М.Н. Черноморского «Мемуары как исторический источник», в которой была произведена классификация мемуарного наследия. Но документы личного происхождения как отдельный вид источника не выделены. Автор подразделяет мемуары на: 1) собственно мемуары, т.е. воспоминания о жизненном пути их автора; 2) воспоминания, которые целиком посвящены описанию только тех событий, в которых автор участвовал; 3) дневники; 4) литературные записки . Но дневники и литературные записки не являются мемуарами ни по форме повествования, ни по содержанию. Написание мемуаров предполагает прошествие некоторого периода времени, что совершенно невозможно при создании дневников, которые могут служить скорее основой для создания мемуаров в будущем.

Возникает необходимость объяснения термина «мемуары» и их дальнейшей классификации. Данная проблема была обозначена в статье Л.И. Деревниной3. Термин «мемуары» определяется как общий для целого ряда источников, классификация которых производилась по форме и виду. Во второй половине 80-х - 90-е гг. в источниковедение входит новое понятие «документы личного происхождения», которое использовалось и в

1 Никитин С.А. Источниковедение истории СССР. В 2т. Т. 2 XIX в. (до конца 90-х годов). М., 1940.

2 Черноморский М.Н. Мемуары как исторический источник. М., 1959. С. 8 - 11/

3 Деревнина Л.И. О термине «мемуары» и классификации мемуарных источников (постановка темы и проблематики)//Источниковедение отечественной истории. 1975. М., 1976. С. 32-38. предшествующий период, но не было общеупотребимым, оставалось не ясным, что именно оно в себя включает.

В 70 - 80-х гг. исследователи занимались детальным анализом источников, определяя формы работы с ними и их информационные возможности в целом. Огромное значение имеют выводы С.О. Шмидта, который определил источник как особую систему коммуникации, от того на сколько точно сможет её понять и расшифровать исследователь зависит его дальнейшая работа.

На анализ содержательной части обращала внимание С.С. Минц1. Она рассматривала проблему эволюции мемуарных источников, сочетания в них субъективности и субъективизма, документализации и художественности. С.С. Минц определяла мемуары не только как источник бытового содержания^ но отражающий социальную психологию группы, к которой относился её автор и

0 ком он писал.

Ведущим исследователем в области русской мемуаристики, изучающим её истоки, эволюцию, внешнее, внутреннее содержание является А.Г. Тартаковский . В сферу его исследовательских интересов входит мемуаристика XVIII - первой половины XIX вв., но он работает и над выявлением общих черт свойственных отечественной мемуаристике. Им были определены требования к критике источников с целью максимального извлечения содержащейся в них информации. Но, зародившись в XVIII в., пройдя определённое развитие, мемуары претерпели существенные изменения ко второй половине XIX в.

Под редакцией ведущего отечественного источниковеда И.Д. Ковальченко в 1981 г. издаётся учебник «Источниковедение истории СССР», в котором произошёл отход от выводов С.А. Никитина. Воспоминания,

1 Минц С.С. Об особенностях эволюции источников мемуарного характера (к постановке проблемы)//История СССР. 1979. № 6. С. 55 - 70.; Минц С.С. Об отражении особенностей социальной психологии в мемуарных источниках последней трети XIX в.//Проблемы источниковедения истории СССР и специальных исторических дисциплин. М., 1984. С. 31 — 40.

Тартаковский А.Г. 1812 год и русская мемуаристика. Опыт источниковедческого изучения. М., 1980.; Тартаковский А.Г. Русская мемуаристика XVIII - первой половины XIX вв. от рукописи к книге М., 1991. и дневники, эпистолярное наследие И.Д. Ковальченко характеризовал как письменные исторические источники, близкие по содержанию, характеру и значению1, но не объединял их в единую группу. В работе присутствует обобщение источниковедческих изысканий предшествующего периода, выводы сделанные в ней остаются актуальными до сих пор.

В 80-е гг. XX в. исследование мемуаристики, эпистолярного наследия становится одной из ведущих тем . Изучению подвергаются материалы купеческого, дворянского, чиновничьего происхождения, что считалось ранее не актуальным. Источники были по-новому осмысленны, результатом чего стало появление новых учебных пособий, в том числе под редакцией группы авторов «Источниковедение: Теория. История. Метод. Источники российской истории». Впервые исследуемая группа источников, была объединена единым понятием «источники личного происхождения», поднимается проблема соотношения терминов «мемуары» и «воспоминания», целесообразности их совместного использования. Авторы в соответствии с традицией зарубежной источниковедческой школы разделяют мемуары на виды, выделяя «мемуары -современные истории», фиксирующие информацию об отдельно взятом событии, и «мемуары - автобиографии»3. Не представляется необходимым использовать классификацию западного варианта, т.к. деление на мемуары — автобиографии и мемуары об отдельных событиях возможно в соответствии с изучением их содержательной части. При этом мы не отрицаем существования источников, объединяющих элементы автобиографии с описанием отдельных событий, которые могут подвергаться литературной обработке. Мемуары уже

1 Источниковедение истории СССР/Под ред. И.Д. Ковальченко. М., 1981.

2 Чернуха В.Г. Мемуары столичного чиновничества второй половины XIX века//Вспомогательные исторические дисциплины. JL, 1983. С. 195 - 216.; Кучина Т.Г. К вопросу об изучении эволюции эпистолярных источников второй половины XIX - начала XX в.//Проблемы источниковедения истории СССР и специальных исторических дисциплин. М., 1984. С. 40 - 48.; Воронкова C.B. Проблемы источниковедения истории России периода капитализма (итоги и задачи изучения). М., 1985.; Аксёнов А.И. Происхождение, судьбы и семейные связи московских купцов - именитых граждан//Источниковедение отечественной истории. М., 1986. С. 211 -237.

3 Источниковедение: Теория. История. Метод, источники российской истории. М., 1998. С. 472,475. давно стали объектом научных интересов не только источниковедов, но и литературоведов, которые отмечают уникальность каждого из произведений, что является результатом индивидуального подхода к их изучению. Подобные выводы содержатся и в других работах по источниковедению, где мемуары, дневники, записки, эпистолярное наследие объединены в единую группу документов личного происхождения1.

Таким образом, источниковедческие исследования документов личного происхождения производились в целом без выявления отдельных групп. Был накоплен практический опыт работы с данными материалами, что предоставляет возможность его использования при исследовании истории сибирского купечества второй половины XIX — начала XX вв. Основу нашего исследования составляет работа с источниками, источниковедческий анализ является одной из основных задач, соответствующие выводы будут обобщены в отдельной главе.

Купечество, точнее его экономическая деятельность, выступало в качестве объекта исследования уже в дореволюционный период. Наибольший интерес к купеческому сословию, как социальному образованию, играющему значительную роль в развитии Сибири, проявляли областники, известные своими критичными высказываниями. Н.М. Ядринцев в работе «Сибирь как колония» рассматривал купечество, как элемент, осложняющий развитие региона, расхищающий его богатства и грабивший население, действуя под прикрытием со стороны государства. В то же время, он отмечал, что ещё не пробил час войны с буржуазией, капиталы должны послужить стране2. Более лояльной точки зрения придерживался Г.Н. Потанин, рассматривавший купечество Западной и Восточной Сибири отдельно, отводя последнему ведущую роль в развитии сибирских городов и региона в целом, объясняя это более высоким уровнем грамотности и заинтересованностью в общественных

1 Голиков А.Г., Круглова Т.А. Источниковедение отечественной истории. М., 2000.; Ганелин Р.Ш., Куликов C.B. Основные источники по истории России конца XIX - начала XX вв.: Учебное пособие. М., 2000.

2 Письма Н.М. Ядринцева к Г.Н. Потанину//Сибирские записки. 1917. № 3. С. 130. делах, а не только в росте собственного благосостояния1. В целом областники воспринимали купечество как социальную категорию, которую необходимо сделать своим союзникам в деле самостоятельного развития Сибири. На основе их работ сформировалось шаблонное представление об относительной культурности и образованности купечества Восточной Сибири и совершенной забитости и сосредоточенности на собственной наживе купцов Западной Сибири. Данная точка зрения закрепила на длительный период традицию противопоставления двух частей Сибири. Необходимо отметить, что и сами областники активно общались с выходцами из купеческих семей, в частности, Н.М. Ядринцев считал возможным просить о пожертвовании на организацию собственного научного путешествия A.M. Сибирякову. При анализе работ областников не формируется однозначно негативный образ купца, рассуждения

0 нём субъективны, противоречивость образов заставляет современного исследователя по-новому взглянуть не только на сибирского купца, но и на его взаимоотношения с обществом.

Существенное внимание социальным проблемам в обществе уделял в своих работах И.С. Левитов , который видел источник социальных конфликтов в хищническом отношении ко всему новых «хозяев»: купцов, промышленников, буржуа.

Дореволюционные исследователи использовали документы личного происхождения как подтверждение отдельных выводов относительно купеческого сословия. Необходимо отметить, что в процессе выбора свидетельств определяющей была не столько позиция автора, сколько сложившейся в обществе образ представителя сословия.

В очерках по истории отдельных городов или губерний Сибири, несмотря на преобладание статистических данных, мы находим портретные зарисовки, оценочные суждения авторов о современниках, занимающих видное положение

1 Потанин Г.Н. Города Сибири//Сибирь её современное состояние и её нужды. СПб., 1908. С. 235 - 259.; Потанин Г.Н. Культурная жизнь в Томске в 1912 г.//Сибирская жизнь. 1913. № 30 -32.

2 Левитов И. Сибирские коршуны. СПб., 1894. в обществе1. Как правило, это были представители купечества и чиновничества. Составляющим элементом статистических обзоров являлось исследование общественной деятельности, благотворительности, с указанием сумм и имён жертвователей. Данные работы предоставляют фактическую информацию, необходимую для сопоставления с источниками личного происхождения.

В 1904 г. в Томске вышла «История Троицкого кафедрального собора в Томске (постройка его с характеристикой времени и деятелей)» К.Н. Евтропова. Строительство Троицкого собора стало отдельной страницей в истории города, оно осуществлялось на пожертвования. Кроме представления фактической информации, присутствует характеристика лиц сыгравших значительную роль в создании собора. К.Н. Евтропов дал разностороннюю характеристику одному из потенциальных жертвователей, потомственному почётному гражданину, ростовскому 1-й гильдии купцу Е.И. Королёву. Он был заметной фигурой среди томского купечества. Созданные портреты представителей купеческого сословия в дореволюционной литературе не отличались объективностью, что подтверждало в целом отношение общества к сословию. Эти образы впоследствии широко использовались и в советской историографии, притом, что они не подвергались сомнению, не проводился их анализ при сопоставлении с материалами других источников.

В основном дореволюционные исследователи занимались сбором статистических данных, характеризующих изменения в регионе. Социальная составляющая их интересовала в меньшей степени, что может быть объяснено преобладанием в обществе негативного отношения к купечеству, преодоление и переосмысление данного явления требовало времени. Изучение купца как члена общества, человека обладающего определёнными социальными правами и обязанностями, с собственным мировоззрением не вошло в круг интересов дореволюционных исследователей, но нашло своё выражение в журналистике,

1 Адрианов A.B. Томск в прошлом и настоящем. Томск, 1890; Иркутск. Его место и значение в истории и культурном развитии Восточной Сибири. М., 1891; Загоскин М.В. Иркутск и Иркутская губерния с очерком прочих губерний и областей Сибири. Иркутск, 1870. мемуаристике второй половины XIX - начала XX вв. Шёл процесс создания источников, в которых общество представляло фактические стороны жизни, дополненные оценочными суждениями, критическими высказываниями.

При этом русские религиозные философы второй половины XIX — начала XX вв. разрабатывали вопросы обоснования неприятия на ментальном уровне русским человеком богатства, особенно резкого увеличения капиталов у представителей купеческого сословия. H.A. Бердяев утверждал, что главная причина данного явления заключается в неспособности русского народа жить с учётом ценностей буржуазного общества, в отсутствии понятия собственности1. Следует согласиться с выводами С.Н. Булгакова , о том, что хозяйство — это явление духовной жизни, психологический феномен, творческая деятельность. Подобное отношение к собственному делу было редкостью среди купцов, для которых это стало, прежде всего, способом улучшения собственного материального положения. Русское купечество развивалось в условиях ограниченной свободы действий со стороны государства, отсутствии «хозяйственной этики», что не способствовало осознанию себя как собственника, творческого человека. При этом не до конца ясны мотивы благотворительности и меценатства. Данный вопрос рассматривается с двух позиций: с экономической и с морально — нравственной. Ценность данных рассуждений не только в том, что это одни из немногих попыток понять причины разногласий в русском обществе, но и в том, что и H.A. Бердяев, и С.Н. Булгаков были современниками, способными оценить эпоху рубежа XIX -XX вв. История доказала правильность рассуждений многих русских философов, но они современными исследователями открываются вновь, т.к. их произведения длительный период в России не издавались, что требует осмысления, пересмотра сложившихся стереотипов.

Известные события 1917 г. привели к смене политической системы. Советская власть ставила перед собой задачу формирования нового общества,

1 Бердяев H.A. Истоки и смысл русского коммунизма. М., 1990.

2 Булгаков С.Н. Философия хозяйства// Русская философия собственности (XVIII - XX). СПб., 1993. С. 229. для чего необходим пересмотр предшествующей истории России. Та часть общества, которая до революции считалась «хозяином жизни», не могла занимать ведущие позиции в будущем. Требовалось доказать, что прошлая жизнь носила исключительно отрицательный характер. Переписывалась история в угоду политической власти, было сделано максимум для того, чтобы общество забыло своё прошлое, то, что было в нём положительного. В этой связи, купеческое сословие представлялось как «тёмное царство», способное только грабить, обманывать, вести разгульный образ жизни. В этой массе растворились имена ведущих меценатов, попечителей, людей, которые делом своей жизни считали развитие и процветание Сибири. На первый план вышли только негативные суждения. В научном плане изучение истории купечества стало неблагонадёжной темой, в то же время, в распоряжении учёных находились свидетельства современников о жизни сословия.

Показателем отношения советского общества к купечеству можно считать высказывание М. Горького: «Литература наша пристально купцом не занималась. Для дворян - писателей купец - не герой, а для разночинцев — хозяин и враг. Островский, «обличая» московского купца, умилялся: свинья человек, а забавный»1.

В 1939 г. под редакцией Б. Жеребцова вышел сборник «Старая Сибирь в воспоминаниях современников», в котором были приведены отрывки из воспоминаний современников, в том числе и из купеческих мемуаров. Вызывает интерес подбор свидетельств, представляющих различные стороны жизни купечества Восточной Сибири. Б. Жеребцов высказывается с критикой в адрес тех авторов, которые, по его мнению, умышленно идеализировали образ буржуазии. Составитель не разделяет понятия «купец» и «буржуа». Наибольшая критика с его стороны была высказана в адрес «легенды о «романе» сибирской буржуазии с декабристами»2. Совершенно отсутствует анализ исторической действительности, нет даже попытки выявить причины способствующие сближению столь разных категорий людей. Купечество

1 Цит. по кн.: Бараев В.В. Древо: декабристы и семейство Кандинских. М., 1991. С. 18.

2 Старая Сибирь в воспоминаниях/Сост. Б. Жеребцов. Иркутск, 1939. представлено в традиционных для того периода времени тонах, обвинено в корыстных устремлениях, нет даже намёка на осознание того, что подобное общение могло быть взаимовыгодным.

Выявлением и изучением документов личного происхождения по истории тюменского купечества длительный период времени занималась Л.Г. Беспалова1. Заслуга исследователя состоит не только в работе над источниками с источниковедческой точки зрения, но были составлены биографические справки об авторах источников, что представляет собой сложный процесс, т. к. во второй половине XIX в. число мемуаров, записок росло, отдельные издательства толстых журналов («Исторический вестник», «Русская старина», «Русский архив») специально заказывали подобные произведения, но при их публикации информация об авторе, его судьбе, отличительных чертах произведения не сообщалась. В отличие от работы Б. Жеребцова, даны более взвешенные оценки представленных сюжетов, но главное внимание уделено публикации, а не анализу информации содержащейся в источниках.

Практически до 1980-х годов выявление, публикация документов личного происхождения по истории сибирского купечества не велась. Исследователи в целом до обозначенного периода не занимались в должном объёме данной темой, их интересовало купечество как составляющий элемент экономического развития Сибири.

В 60 — 70-е гг. XX в. возникает интерес к буржуазии, а соответственно и купечеству, которое было в её основе. В 1963 г. вышла статья И.Ф. Гиндина «Русская буржуазия в период капитализма, её развитие и особенности»2, в которой были проанализированы её истоки, механизмы обогащения и причины экономического могущества, при политической пассивности до начала XX в. Следует согласиться с тем, что торговля приобретала в России, особенно в Сибири, исключительное значение, при её «низком культурном уровне». Автор

1 Беспалова Л.Г. Западная Сибирь в дореволюционном прошлом (по произведениям дооктябрьских писателей - классиков). Тюмень, 1958.; Беспалова Л.Г. Живое прошлое. Писатели XIX в. о Тюмени. Свердловск, 1987.

2 Гиндин И.Ф. Русская буржуазия, её развитие и особенности//История СССР. 1963. № 2 - 3. отмечает, что «в качестве неотъемлемой психологической и чуть ли не национальной особенности крупной буржуазии утверждаются такие черты, как инертность, безынициативность, слабая предприимчивость»1. В таком случае, не ясно каким способом при данных чертах характера было возможно создание и увеличение капиталов. И.Ф. Гиндин видит причину этого в покровительственном отношении со стороны государства. В условиях Сибири этого было недостаточно, документы личного происхождения демонстрируют примеры проявления предпринимательского духа среди купцов, в том числе первого поколения. Не вызывают возражения выводы И.Ф. Гиндина о купечестве как политической силе, несмотря на то, что основной материал касается Европейской России. Оно не представляло собой единого в политическом смысле образования. На основе сопоставления с материалами документов личного происхождения данный факт подтверждается и в отношении сибирского купечества. В то же время, на Сибирь нельзя распространять вывод о том, что в конце XIX - начале XX вв. возникает настоящий буржуазный либерализм , т.к. сословная идеологическая система, сторонниками которой стало бы всё купечество, с нашей точки зрения, в Сибири не возникло. Замкнутость купеческого мира, при постоянном изменении его состава не создавала благоприятных для этого условий. Документы личного происхождения в статье как самостоятельный источник по истории капитализма, способный дать новые знания по вопросам становления и развития русской буржуазии, не использовались, что было характерным явлением при исследовании социально — экономических вопросов.

Изучение вопросов становления и развития русской буржуазии — о центральная тема исследований В.Я. Лавёрычева . Несмотря на стремление к всестороннему анализу деятельности буржуазии, механизмов становления данного социального образования, главным остаётся её изучение как составляющей экономического развития страны. Работы В.Я. Лавёрычева

1 Гиндин И.Ф. Указ. соч. № 2. С. 66.

2 Там же. № 3. С. 79.

3 Лавёрычев В.Я. Крупная буржуазия в пореформенной России (1861 - 1900). М., 1974. основаны на использовании широкого круга источников. Документы личного происхождения использовались как демонстративный материал при характеристике быта, досуга, взаимоотношений внутри буржуазного общества и с обществом в целом. Главный упор в работах на исследование буржуазии Европейской России. На основе источников личного происхождения формируется представление о купечестве как наиболее безнравственном, безграмотном сословии1, наличие в его составе меценатов оценивается как исключение из правил. Следует отметить, что преобладание статистических исследований является необходимым элементом изучения новой темы на ранних этапах. В 60 - 70-е годы XX в. шёл процесс осмысления исторического прошлого, создание шаблонных образов - результат влияния идеологии.

Первым крупным исследование сибирской буржуазии периода капитализма стала работа Г.Х. Рабиновича «Крупная буржуазия и монополистический капитал в экономике Сибири конца XIX - начала XX вв.», вышедшая в 1975 г. Это не только первое комплексное изучение закономерностей социально - экономического развития крупной буржуазии Сибири на основе широкого круга источников и литературы, но и выявление новых направлений в исследовательской работе. Автором были использованы материалы документов личного происхождения, ряд которых были впервые введены в научный оборот. Кроме того, они выступили не в качестве иллюстративного материала для изучения социально — бытовой сферы, а демонстрировали отношение современников к экономической деятельности купечества, отмечая его положительные и значительно чаще отрицательные заслуги. Г.Х. Рабинович, вслед за А.П. Бородавкиным, рассматривал в качестве источника обогащения широко распространённый в Сибири торгово — ростовщический капитал, что стало основой для создания в будущем крупных капиталов. В работе представлены также и иные механизмы обогащения. При сопоставлении выводов Г.Х. Рабиновича и материалов документов личного происхождения выявляются схожие позиции по ряду вопросов. Монография

1 Лавёрычев В.Я. Указ. соч. С. 85 - 86. написана на основе разноплановых источников, что позволяет говорить о возможном извлечении из документов личного происхождения достоверной информации, находящей подтверждение в других источниках.

Сибирское купечество, буржуазия были активны в области экономических, общественных отношений, если последние приносили определённую выгоду, но не представляли собой сколь-нибудь значимой политической силы. Нестабильность политической ситуации в стране способствовала росту интереса и к этой сфере. На рубеже XIX - XX вв. шёл процесс определения политических пристрастий сибирской буржуазии. Данный вопрос стал центральным в исследованиях И.Г. Мосиной1. Она определяла две составляющие проблемы политического созревания буржуазии: политическое оформление и деятельность организаций, а также развитие буржуазной л идеологии . Следует отметить, что наибольшую активность в этом направлении проявляли не всегда сами купцы, чаще это были приближённые к их кругу общения люди, способствовавшие росту политической грамотности купечества, подталкивавшие его к осуществлению миссии по развитию Сибири. Источниковую базу исследования составляли делопроизводственная документация, протоколы собраний, периодические издания. Информация содержащаяся в них находит отражение, в том числе в документах личного происхождения, при этом значительно расширяет возможности исследователя. На их основе осуществляется не только определение политических пристрасти купца, но и, исходя из его личностных характеристик, которые, как правило содержатся в источниках, устанавливаются причины приверженности его к той или иной партии.

В конце 80-х - 90-х гг. XX в. наблюдался рост интереса к истории развития купеческого сословия в России и Сибири, в частности, это связано с прекращением идеологического давления на историческую науку.

1 Мосина И.Г. Формирование буржуазии в политическую силу в Сибири. Томск, 1978.

2Там же. С. 4.

Значительный вклад в изучение данной темы внёс А.Н. Боханов1. В монографии «Коллекционеры и меценаты в России» он рассматривал причины широкого распространения такого явления как благотворительность со стороны купцов, что фактически не приносило экономической выгоды. Мы согласны с выводом о том, что это являлось следствием отсутствия в России культа богатства, попыткой смягчить отношение к себе общества можно считать стремление к жертвованию, но это не было характерно однозначно для всех. А.Н. Боханов утверждает, что «через благотворительность купечество удовлетворяло свои тщеславные амбиции»2, что не может быть точным объяснением данного процесса. Купечество длительный период занималось подражательством образа жизни дворянства, которое оставалось наиболее привилегированным сословием. Для дворянской культуры была характерна традиция коллекционирования, создания музеев в родовых гнёздах. Это стремились воплотить в собственных домах и купцы. Автор рассматривает в основном видных представителей купечества, меценатов известных далеко за пределами России. В Сибири это следование дворянской моде приобретает своеобразные черты, воплощением чего становятся безвкусно меблированные комнаты, в которых никто не жил, главная их заслуга состояла в дороговизне и месте приобретения.

В следующей монографии «Крупная буржуазия России (конец XIX - 1914 г.)» А.Н. Боханов определяет не только значение отечественной буржуазии в развитии культуры и образования, но и её место в обществе, это важно в связи с тем, что она была главным проводником капиталистических отношений. В работе обобщён опыт предшествующих исследований, автор приходит к выводу о том, что при росте уровня политической, экономической, культурной грамотности купечества к концу XIX в., в начале XX в. это была «корпоративная организация, объединявшая узкий социальный слой имущих лиц, в значительной степени не связанных непосредственно с

1 Боханов А.Н. Коллекционеры и меценаты в России. М., 1989.; Боханов А.Н. Крупная буржуазия России (конец XIX - 1914 г.). М., 1992.

2 Там же. С. 11. предпринимательской деятельностью. В этом сословии остаются или те, кто традиционно, на протяжении нескольких поколений носил купеческое звание, или те, которые через приписки к этому городскому сословию получают возможность уменьшить административно — полицейские притеснения»1. Купеческое сословие не отличалось стабильностью своего состава и в предшествующий период, что было следствием частых разорений, невозможности возобновить гильдейское свидетельство. С нашей точки зрения, на рубеже XIX - XX вв. в сословии оставались те, кто осознавал свою принадлежность к данной категории. Именно в этот период начинают формироваться корпоративные интересы, купечество осознаёт себя с позиций общественно - политической силы. Данный процесс протекал, в том числе и в Сибири, произошла смена поколений во второй половине XIX в., сформировавшиеся династии, просуществовали вплоть до 1917 г.

Несомненный интерес для нас представляет новый взгляд А.Н. Боханова на проблему быстрого разорения сословия, сопровождавшегося ликвидацией капиталов и «мира имущих». Мы согласны с автором в том, что это стало проявлением национального сознания, в России отсутствовало «собственническое «миросозерцание», бескорыстная и сверхличностная вера в святость принципов собственности» . Отношение купечества к частной собственности отличалось от западноевропейского. В России существовали собственнические интересы, но не было собственников. Общество не осознавало незыблемость данных принципов и это стало одной из причин неприятия купеческого сословия, для которого богатство — главный показатель, смысл деятельности, своеобразное определение степени их успешности.

Основная информация в исследованиях советского периода извлекалась из статистических, делопроизводственных, законодательных документов. Изучения купеческого сословия на основе всестороннего использования документов личного происхождения не производилось. Причиной чего могла быть, прежде всего, невыявленность многих источников. Кроме того,

1 Боханов А.Н. Крупная буржуазия. С. 31.

2 Там же. С. 260. информация, содержащаяся в них, требует реконструкции купеческого общества с социокультурных позиций, где в центре находится человек, а не экономические процессы. Идеология советского времени, положение исторической амнезии не позволяли представить купца как положительного героя, как человека, целью жизни которого были не только грабежи, нажива, разгул, но и стремление к стабильности, семейному благополучию, процветанию своего дома, города, региона. Из имеющихся документов личного происхождения и литературных произведений в отрыве от общего контекста извлекались отдельные сюжеты, на основе которых и создавался образ представителя «тёмного царства», тогда как даже А.Н. Островский отмечал, что образы его героев собирательные и вовсе не отражают всего многообразия действительного общества. Представители купеческого сословия признавали наличие изъянов, «благодаря русской правдолюбивой натуре» они приветствовали портретные зарисовки автора1.

В постсоветской историографии ведущие позиции занимали темы, изучением которых в предшествующий период в силу идеологических причин должным образом не занимались. Наряду с работами, в которых купечество выступало в роли благородного сословия, наделённого исключительно положительными чертами, появляются и более глубокие исследования, цель которых осмыслить причины непонимания купеческого сословия остальным обществом, почему одни купцы развивались, обогащались, чтобы затем всё прогулять, а другие - отдавали деньги на образование, выступали в роли меценатов и попечителей. Значительный интерес у исследователей вызывало купечество Сибири, занимавшее особое положение в регионе.

При накоплении фактической информации, в последующие десятилетия, наблюдается тенденция к обобщению и анализу эпохи, людей, системы ценностей господствующей во второй половине XIX - начале XX вв. Это запоздалое осмысление собственного прошлого, восстановление коллективной исторической памяти. В связи с этим, особое внимание стало уделяться

1 Островский А.Н. Полное собрание сочинений: В 12 т. М., 1979. Т. 11. С. 16. источникам личного происхождения, которые способны передать атмосферу прошлого, помочь исследователю погрузиться в эпоху.

Вопросы отношения к собственности в России, причин несовпадения желания жить в достатке с признанием существования факта богатства не многих, влияние религии на формирование мировоззрения стали главными в сборнике «Русская философия собственности (XVIII - XX)», где объединены исследования, рассуждения на обозначенные темы представителей различных эпох. Сборник вышел в 1993 г., что не случайно. Современная Россия переживает период стремительного обогащения группы лиц, что вызывает неоднозначную, чаще всего отрицательную, реакцию со стороны общества. Подобное отношение — результат отсутствия у русского человека собственнической психологии. Составителями были подобраны различные точки зрения, приведены высказывания русских философов второй половины XIX - начала XX вв., которые оценивали отношение к собственности, в том числе с позиций своего времени. А. Глаголев в статье «Экономическая философия великих русских меценатов конца XIX - начала XX вв.»1 объединил два подхода в обосновании мотивов благотворительной деятельности: экономический и морально - нравственный, т.к. они действуют в совокупности, стремление к социальным и налоговым льготам закреплялось религиозными и национально - патриотическими чувствами2. Интересным представляется вывод автора о том, что «меценаты - фигуры трагические: передача больших сумм из коммерческого сектора в некоммерческий бросала вызов миру бизнеса и законам рыночной экономики, это влекло зависть, насмешку, остракизм со стороны коллег - предпринимателей»3. Меценатство было шире распространено в России, по сравнению с Европой, но не являлось всеобъемлющим. Число сибирских купцов бескорыстно, с благими намерениями, занимающимися благотворительностью было не велико. Среди

1 Глаголев А. Экономическая философия великих русских меценатов конца XIX — начала XX вв.//Вопросы экономики. 1994. № 7. С. 109 - 121.

2 Там же. С. 110.

3 Там же. С. 121. материалов документов личного происхождения мы находим чаще указания на то, что подобная деятельность сопровождалась получением дополнительных льгот, формировала благосклонное отношение общества. В целом же, выбор подобного стиля действий больше зависел от личностных характеристик, чем от размера капитала. Благотворительная деятельность купечества была направлена не только на развитие и поддержание культуры и образования, но и на улучшение городской инфраструктуры. Купцы были наиболее состоятельными гражданами городского общества, именно от их готовности вкладывать средства не только в собственное дело, но и выделять их часть на благоустройство города зависел его внешний вид. В источниках наблюдается совпадение характеристик облика города с характеристиками купеческого общества, его уровнем культуры, степенью участия в общественной жизни. В работе А.И. Куприянова «Русский город в первой половине XIX в.: общественный быт и культура горожан Западной Сибири» отмечается, что изменение общественного быта сибирских городов в первой половине XIX в. было связано с проявлением интереса городского общества, особенно его купеческой части, к городским нуждам. Исследование предшествующего периода исторического развития, положение купечества и отношение к нему общества на других территориях России позволяет выявить закономерности и особенности в истории купеческого сословия Сибири второй половины XIX — начала XX вв. А.И. Куприянов даёт определение общественной жизни как не публичной жизни. Это сфера социальных отношений, в которые реально на легитимной основе были вовлечены, в разной мере, все слои и социальные группы русского города XIX в. городская культура важная часть общественного быта»1. Необходимо определить, насколько активно купечество участвовало в общественной жизни и от чего это зависело. Автор отмечает, что к середине XIX в. оно проявляло наибольший интерес в первую очередь к нуждам города, затем приходит осознание необходимости участия в решении общесибирских вопросов. Но объектом исследователя было не собственно

1 Куприянов А.И. Русский город в первой половине XIX в.: общественный быт и культура горожан Западной Сибири. М., 1995. С. 7. купечество, оно рассматривалось как составляющий элемент городского общества. Документы личного происхождения использовались только как иллюстративный материал для изучения различных сторон городского быта.

В середине 90-х гг. XX в. купеческое общество стало интересовать исследователей не только с экономической точки зрения, главное объяснение мотивов действий заключается в понимании его внутреннего мира, менталитета, культуры данной социальной группы. Выходят в свет сборники, изучающие данные проблемы, позволяющие современному человеку самостоятельно на основе представленной информации сделать выводы, сформировать образ купца. В 1996 г. вышел сборник «Менталитет и культура предпринимателей России XVII — XIX вв.», где представлены различные аспекты эволюции купеческого общества в течение нескольких веков. Важным становится вопрос о формировании буржуазной идеологии, в частности один из авторов относит это к первой четверти XIX в.1 Это было проявлением желания отстоять свои корпоративные интересы, но говорить об оформлении буржуазной идеологии в России в первой четверти XIX в. нельзя, т.к. не существовал ещё класс буржуазии. Среди материалов сборника присутствует попытка рассмотрения отношения к труду и богатству русского купечества , исследование двух этих понятий приводит к пониманию сути взаимоотношений общества и купечества. Примечательны выводы в целом об отношении к труду л русского человека, сделанные Б.Н. Мироновым . Русскому обществу была характерна потребительско — минималистская трудовая этика, цель которой удовлетворение своих минимальных потребностей и полный отказ от накопительства. В то же время, для купечества была характерна буржуазно — максималистская трудовая этика, ведущая к максимальному достижению

1 Нилова O.E. Московская купеческая гильдия первой четверти XIX века в её отношении к предпринимательству (к вопросу о буржуазной идеологии в России)//Менталитет и культура предпринимателей России XVII - XIX вв. Сб. ст. М., 1996. С. 108 - 138.

2 Куприянов А.И. Представление о труде и богатстве русского купечества дореформенной эпохи// Менталитет и культура предпринимателей России XVII - XIX вв. Сб. ст. М., 1996. С.

83 - 107. i

Миронов Б.Н. Социальная история России периода империи (XVIII - начала XX в.). Генезис личности, демократической семьи, гражданского общества и правового государства. В 2 т. СПб., 1999. результата, созданию прибыли, способной привести к обогащению. На этой основе в принципе невозможно понимание купечества обществом. Последнее, видя преимущества и достижения капиталистического мира, произвело корректировку буржуазных ценностей в соответствии с собственным видением мира: «В России происходила корректировка буржуазных ценностей и морали, своеобразное приспособление к русским условиям, примирение с традиционными православными ценностями.

Капитализм должен служить, прежде всего, людям и обществу, а потом уже личным интересам. Если признавалась ценность личного успеха, то он должен был служить общему благу»1.

Источником социальных конфликтов в России была невозможность совмещения капиталистического хозяйства с антикапиталистическим видением мира, построение взаимоотношений на основе собственных исторических традиций. A.C. Ахиезер в работе «Россия: критика исторического опыта (социокультурная динамика России)» отмечал, что если западный материализм расчищал путь капитализму и либерализму, то русские общинные идеалы выступали в качестве защиты от капиталистических разрушений2. В условиях России производилась попытка сочетания частной инициативы, предпринимательской, творчески организованной работы с сохранением государственной монополии в хозяйстве. Это формировало и хозяйственный тип купца, стремившегося к сочетанию свободы действий при сохранении покровительства со стороны государства. Внутренний мир купца был противоречив, он сам не понимал себя, не говоря уже о понимании его обществом.

Первая попытка изучения социокультурных аспектов формирования предпринимательского мира в России, рассмотрения истории купечества на основе документов личного происхождения и художественной литературы

1 Миронов Б.Н. Социальная история. Т. 2. С. 323.

2 Ахиезер A.C. Россия: критика исторического опыта (социокультурная динамика России). Т. 1. Новосибирск, 1997. С. 249. была произведена М.В. Брянцевым1. Объектом его исследований является купечество Европейской России, соответственно была составлена источниковая база. Целью автора было изучить те социокультурные пласты, которые непосредственным образом влияли на формирование личности предпринимателя. В центре исследования находится купец как человек. Мы согласны с выводами автора о том, что социокультурная среда в России не являлась благоприятной для развития предпринимательства. Основная масса населения и часть предпринимательства не принимали большинство ценностей буржуазного общества, отдавая предпочтение традиционным . При этом в обществе преобладали отрицательные образы купечества. С нашей точки зрения, в этом была и доля его вины. Купец стремился к обогащению, что являлось естественным состоянием, но делал это за счёт находящихся на более низком социальном уровне, стремился войти в привилегированные круги, стать ближе к административно - управленческому аппарату. Купец не осознавал значимости собственного положения по отношению к властьимущим, постоянно заискивая перед ними, в то же время чувствовал своё господство над нижестоящими. Это результат крепостного прошлого общества. Данные выводы могут быть распространены и на сибирское купечество. Несмотря на то, что крепостное право отсутствовало в Сибири, психология зависимого человека, прежде всего от государственной машины была характерна и для этого региона. Работа с исследовательской литературой позволяет провести параллели с сибирским купечеством, выделив общее и особенное в его развитии.

1 Брянцев М.В. Культура русского купечества (воспитание и образование). Брянск, 1999.; Брянцев М.В. Русское купечество: социокультурный аспект формирования предпринимательства в России в конце XVIII - начале XX в. Автореф. дис. д.и.н. М., 2001.; Брянцев М.В. Образ купечества в русской литературе конца XVIII - первой половине XIX в.//Предприниматели и предпринимательство в Сибири. Вып. 3. Сб. науч. ст. Барнаул, 2001. С.181 - 196.

-у

Брянцев М.В. Русское купечество: социокультурный аспект формирования предпринимательства в России в конце XVIII - начале XX в. Автореф. дис. д.и.н. М., 2001. С. 29.

В статье A.A. Левандовской и A.A. Левандовского1 было произведено сопоставление купца - предпринимателя и его литературного образа. Авторы на основе анализа литературы XIX в. приходят к выводу о том, что процент положительных литературных образов чрезвычайно мал. С нашей точки зрения, это в первую очередь, отражение общественного мнения, видения купца, оно было готово читать и смотреть на образы вора, плута, обманщика, низко павшего с морально — нравственной точки зрения человека, но владеющего капиталом, при этом он обязательно смешён и иногда испытывает угрызения совести за свои поступки. Объективно, купец объединял в себе элементы крестьянской культуры, её ценности с подражанием образу жизни высшего общества. Авторы не навязывают собственных оценок, не делают окончательных выводов, они предоставляют эту возможность современному читателю. Нам видится, что уже необходимо осмысливать историческое прошлое, т.к. в современном мире наблюдается повторение противостояния общества и имущих кругов.

Реконструкция социальной истории, истории отдельного сословия по источникам личного происхождения, литературным произведениям явление сравнительно новое. Исследователи склонны сомневаться в степени исторической достоверности информации получаемой из материалов, отличительной чертой которых является субъективизм.

Значительный вклад в изучение истории сибирского купечества второй половины XIX - начала XX вв. внесли сибирские учёные, располагающие всем комплексом источников. Изучение менталитета, социального облика сибирского купца - одно из направлений научной деятельности В.П. Бойко2. В качестве источников он использовал мемуары купцов и представителей других

1 Левандовская A.A., Левандовский A.A. «Тёмное царство»: купец - предприниматель и его литературные образы/Ютечественная история. 2002. № 1. С. 146 - 158.

2 Бойко В.П. Социально - психологические особенности сибирской буржуазии второй половины XIX века (по мемуарным источникам)//Вопросы истории дореволюционной Сибири. Томск, 1983. С. 99 - 106.; Бойко В.П. Сибирская периодическая печать как источник по изучению крупной буржуазии Западной Сибири второй половины XIX в.//Вопросы историографии и источниковедения Сибири периода капитализма. Сб. ст. Томск, 1985. С. 53 -83. социальных групп, знавших законы купеческого мира, а также периодическую печать второй половины XIX в. Однако область научных интересов ограничивалась изучением отдельных фрагментов на основе документов личного происхождения, в частности выявление социально — психологических особенностей сибирского купечества, что определяло его способы действия, манеру поведения. Данные выводы были обобщены в монографии «Томское купечество в конце XVIII - XIX вв. Из истории формирования сибирской буржуазии» (Томск, 1996). Томское купечество вызывало неоднозначные суждения в среде современников, его часто сравнивали с иркутским купечеством по объёмам капиталов, ставя в вину томичам невнимание к общественным нуждам, что являлось следованием за выводами Г.Н. Потанина, противопоставлявшего купечество Западной и Восточной Сибири. В.П. Бойко объясняет это составом и процессом формирования костяка купеческого общества, рядом с которым не было людей подобных декабристам, подталкивавших их к осознанию роли образования, воспитания в обычной жизни и коммерческих делах. Прослеживается эволюция общества, результатом чего стал выбор Томска в качестве места учреждения первого Сибирского университета, активная деятельность периодических изданий, открытие при содействии купца Михайлова крупнейшего в будущем издательского дома совместно с П.И. Макушиным. Общество само, не обладающее достаточным уровнем грамотности, требовало многого от бывших крестьян и ямщиков, сумевших разбогатеть.

Процесс формирования, эволюции купеческого общества представлены в исследовании В.Н. Разгона «Сибирское купечество в XVIII - первой половине XIX вв. Региональный аспект предпринимательства традиционного типа» (Барнаул, 1998). Автор приходит к выводу о том, что сложность становления купечества связана с возложенной на него миссией: способствовать переходу русского общества от традиционного к буржуазному, следовать по пути модернизации, при этом, ни общество, ни государство не способствовали разрушению традиционных норм. В.Н. Разгон видит в купеческой гильдии социальную группу схожую с общиной и ремесленным цехом1, которые были неприемлемы в капиталистическом обществе. Своеобразие положения русского купечества заключалось в доминировании государства и отрицании капиталистических норм российским обществом. ' Неприятие богатства, накопительства находилось на уровне общественной морали и религии, что являлось отражением общественной культуры. Сложность не в том, что православие не сформировало капиталистического духа по типу протестантизма, а в том, что православие было наиболее близко русскому человеку, отражало его внутренний мир. Многовековые устои и нежелание отказываться от них были главными препятствиями на пути развития капитализма и «экономического человека». Работа В.Н. Разгона представляет собой не только комплексное изучение истории сибирской буржуазии XVIII -первой половины XIX вв., но и анализ существующих в отечественной и зарубежной науке подходов к изучению процесса формирования капитализма и всего, что с этим связано.

Исследованием сибирского купеческого общества активно занимаются такие учёные как Д.Я. Резун, В.А. Скубневский, Ю.М. Гончаров, A.B. Старцев, O.A. Задорожная, A.A. Жиров и др., изучая различные стороны жизнедеятельности данного сословия. В результате совместной работы В.А. Скубневского, A.B. Старцева, Ю.М. Гончарова накоплен и обобщён значительный материал по истории купечества Западной Сибири . На основании документов личного происхождения исследованы отдельные аспекты жизни купеческого сословия и истории отдельных семей3.

В 1999 г. был издан последний том «Краткой энциклопедии по истории купечества и коммерции Сибири», ставшей результатом совместного труда

1 Разгон В.Н. Сибирское купечество в XVIII - первой половине XIX в. Региональный аспект предпринимательства традиционного типа. Барнаул, 1998. С. 16.

2 Скубневский В.А., Старцев A.B., Гончаров Ю.М. Купечество Алтая второй половины XIX -начала XX вв. Барнаул, 2001.; Скубневский В.А., Старцев A.B., Гончаров Ю.М.Предприниматели Алтая. 1861 - 1917 гг.: Энциклопедия. Барнаул, 1999.

3 Гончаров Ю.М. Досуг и развлечение купечества Сибири второй половины XIX — начала XX вв.//Культурное наследие Сибири. Барнаул, 2000. С. 18 - 28; Скубневский В.А. Купцы Федуловы в воспоминаниях потомков и по историческим источникам/ЛСраеведческие записки. Вып. 5. Барнаул, 2003. С. 113-118. сибирских учёных. Статьи энциклопедии представляют истории отдельных купеческих фамилий, которые основаны на архивных источниках, широко использовались свидетельства современников. В сжатой форме представлены этап становления, развития, конечного результата деятельности купеческой семьи, которая могла и не стать династией. Материалы энциклопедии предоставляют фактические данные необходимые для сопоставления с информацией источников личного происхождения, на основании чего и должна производиться реконструкция прошлого.

В 90-е годы XX в. практика издания энциклопедий по истории купечества приобретает широкий размах. С одной стороны, это свидетельство необходимости обобщения и систематизации имеющихся знаний, с другой, это основа для дальнейших исследований в различных направлениях.

Русское купечество, специфика его развития, вызывает интерес и у западных исследователей. Р. Пайпс осмысливает историю России, опираясь на представления западного человека1. Он видит бессилие русской буржуазии, которой, по его мнению, как социальной группы не было, в отсутствии буржуазной культуры и идеологии. Стоит согласиться с тем, что Россия пыталась утверждать капитализм при отсутствии соответствующего общественного настроения, сознания. В отечественной исторической науке есть яркие противники точки зрения Р. Пайпса. A.A. Галаган излишне идеализирует русскую буржуазию, видя в ней основу третьего сословия, о существовании которого, по нашему мнению, в России во второй половине XIX — начале XX вв. говорить не приходится.

Круг исследовательских работ по истории русского купечества, его сибирской части достаточно широк, как правило, они основываются на использовании разносторонних источников, среди которых преобладают статистические, делопроизводственные, законодательные. Работы М.В. Брянцева, A.A. Левандовской, A.A. Левандовского по истории купечества Европейской России на основе художественных произведений и документов

1 Пайпс Р. Россия при старом режиме. М., 1993.

2 Галаган A.A. История предпринимательства российского. От купца до банкира. М., 1997. личного происхождения доказывают возможность и необходимость выявления и широкого вовлечения в научный оборот данной группы источников, способных самостоятельно под новым углом зрения представить историю купечества.

В постсоветский период возрос интерес к социальной истории. Объектом исследований становится общество как таковое, в отдельные периоды его истории. Приходит осознание того, что за всеми экономическими, политическими процессами стоит человек, группа людей, общество. Нельзя понять настоящего, спрогнозировать будущего, не осознав, не проанализировав своё прошлое. В последние годы исследователи стали шире использовать источники личного происхождения, содержащие разностороннюю информацию. Необходимо сопоставление этих материалов с уже имеющимися выводами. Данный процесс только наметился. Обобщающей работы по истории сибирского купечества второй половины XIX - начала XX вв. на основе документов личного происхождения, как и собственно источниковедческих работ, в данном направлении нет. В связи с этим необходимость исследований очевидна.

Использованные источники подразделяются на следующие виды:

1) мемуары - автобиографии;

2) мемуары купцов второй половины XIX - начала XX вв. и их потомков;

3) мемуары представителей различных социальных групп о сибирском купечестве второй половины XIX - начала XX вв.;

4) дневники;

5) эпистолярное наследие;

6) путевые заметки;

7) литературные записки и произведения.

Наибольшую сложность при работе представлял этап выявления источников, которые хранятся как в фондах библиотек, так и в фондах архивов, музеев. Поверхностное знакомство с документами личного происхождения не позволяет сделать однозначные выводы не только о степени их достоверности, но и о их информационной ценности. Нами уже отмечалось, что по истории второй половины XIX - начала XX вв. имеется широкий круг источников личного происхождения, разнообразных авторов повествующих о всех сторонах жизни российского общества и государства. Детальный анализ источников будет представлен в отдельной главе, т.к. это наиважнейшее направление в нашем исследовании.

В современной исторической науке существует множество методологических подходов к изучению вопросов развития России периода капитализма. В 90-е годы XX в. наблюдалось повсеместное увлечение теориями цивилизационного, модернизационного подходов, наряду с критикой формационного. В последние годы исследователи стремятся к взвешенному использованию учений различных методологических школ. В своём развитии история проходит путь, который преодолевали все цивилизованные государства, при этом нельзя отрицать, что действующие сегодня и существовавшие в прошлом институты имеют национальную специфику. Россия, находясь в общемировом пространстве, обладает рядом специфических черт в развитии. Мы не склонны противопоставлять Россию западной цивилизации, но объективный ход истории подтверждает, что при всей схожести это два различных мира, цивилизации. Ещё во второй половине XIX в. в России были сформулированы теории существования локальных цивилизаций. Это происходило в рамках соотношения европейского и формировавшегося российского цивилизационного самосознания. При этом нецелесообразно противопоставлять Европу России, т.к. они оказывали воздействие на развитие друг друга.

Бурные дискуссии и критику вызывает до сих пор, сформулированная во второй половине XIX в. теория культурно - исторических типов Н.Я. Данилевского. Он не отрицал факт взаимодействия локальных цивилизаций, но каждая последующая из них даёт более глубокие плоды своего развития. Н.Я. Данилевский рассматривал процесс исторического развития через культуру, в его теории «в полную силу зазвучал голос культуры»1. За всеми явлениями стоит человек, общество, необходимо его понять, без чего невозможно понимание специфики в целом исторического развития. Он судит о ней не со стороны, через поколения, имея возможность сопоставления с последующими событиями, он находится «внутри» эпохи. Именно это и позволяют сделать материалы источников личного происхождения. Главным стало изучение самобытности культуры, духовных традиций, влияния религии, психологических стереотипов.

Начало XX в. связано в России с бурным экономическим ростом, который оказал значительное влияние на развитие и политической, и социальной сферы. Россия заимствовала опыт Западной Европы, это период «догоняющей модернизации». История подтверждает существование особого русского культурно - исторического мира. Западные ценности не стали основополагающими, без чего нельзя говорить об успехах модернизации, даже с учётом достижений в области экономики. Внутренний мир, одной из основ которого и являются культурные стереотипы, изменить практически невозможно, это генный код народа. Русские религиозные философы XIX в. отмечали, что западный индивидуализм не сможет подавить русскую соборность. Ему противопоставлялась терпимость и высокая духовность русских. Отечественная буржуазия, основой которой было купечество, не может отождествляться с западными собственниками, это явления различного порядка, хотя действовали в схожих сферах, в области экономического развития.

В центре нашего исследования находится источники, представляющие купца как человека, а не как механизм экономической системы. Русская религиозная философия рубежа XIX - XX вв. рассматривала развитие экономики, политической, социальной сфер как проявление человеческой деятельности. С.Н. Булгаков в «Философии хозяйства» писал: «Каждый

1 Ионов И.Н., Хачатурян В.М. Теории цивилизаций от античности до конца XIX века. СПб., 2002. С. 376. человек есть, в известном смысле, художник своей собственной жизни.История творится так же, как творится и индивидуальная жизнь.

Труд человечества, рассматривающийся как связное целое, и есть человеческая история»1. Человек предстаёт как мера всех вещей, совокупность мнений и желаний людей определяет историческое развитие, а не экономическая система, рынок, которые не существуют без него. Изучение мотивов человеческой деятельности, основы его взаимоотношений с окружающим миром в конечном итоге при обобщении дают историческое знание.

В этой связи первостепенное значение приобретает осмысление понятия «ментальность», объединяющего собой индивидуальные характеристики человека. А .Я. Гуревич определил «ментальность» как «мощный пласт сознания, где коренятся все автоматизмы и привычки, исторически обусловленные способы интеллектуального и аффективного освоения мира, тот духовный инструментарии, при помощи которого люди расчленяют и организуют картину мира»2. Все действия человека первоначально им осмысливаются, соотносятся с его системой ценностей, нормами, определяющими их характер и механизм осуществления.

Источники личного происхождения позволяют историкам исследовать не только отдельные факты, но и ситуацию, в которой они происходили, понять контекст событий. Есть опасность сделать ложные выводы, идя за современниками эпохи, взяв за истину их интерпретацию. Но этого можно избежать, анализируя не только свидетельство, но и наследие представителей различных сословий.

1 Цит. по кн.: Русская философия собственности. С. 227 — 228.

2 Цит. по кн.: Аникеев A.A. Проблемы методологии истории. Ставрополь, 1996. С.215. осознанию мотивов его деятельности, факторов способствующих изменению его положения в обществе.

В ходе исследования использовались следующие методы: контент-анализ, герменевтический, историко-генетический, историко-сравнительный, историко-системный. Основу работы составляет изучение источника, его характеристик и извлечения из него соответствующей информации.

В социологии широко применяется метод, именуемый контент-анализом, позволяющий извлечь латентно скрытую информацию, содержащуюся в источнике. Метод ориентирован на теоретическое осмысление изучаемого объекта, посредством всестороннего его исследования. Необходимо сопоставление информации из различных источников. Выявляя противоречия, мы должны определять характер их происхождения. При работе с документами личного происхождения возможно использование этого метода, в совокупности с герменевтическим. Герменевтика ставит своей задачей объяснение, истолкование, интерпретацию смысла изучаемого источника. Мир прошлого можно понять, только вживаясь в него, сопереживая, чувствуя. Сложность состоит в том, как можно сделать индивидуальный исторический опыт человека общественно значимым. Нужно понять язык, систему знаков, что приводит к повышению интереса к мемуарам, литературным произведениям, которые способствуют пониманию прошлой эпохи. Большое значение имеет не только содержание, но и характеристика стиля, избранного автором источника, круг вопросов, которые он избирает в качестве наиважнейших.

Результатом использования этих методов становится установление полноты сведений, содержащейся в источниках, их достоверности и точности, определение факторов характеризующих автора и среду, в которой был создан документ.

Итогом использования историко-системного метода стало изучение основных сфер жизнедеятельности сибирского купечества второй половины XIX - начала XX вв. на основе документов личного происхождения, при этом метод не позволяет выявить внутренних характеристик системы. Изучение жизненного опыта отдельных сибирских купцов, имевших наибольшее значение в жизни региона, при выявлении схожих черт даёт возможность сделать вывод в целом о жизни купеческого сословия.

Научная новизна: При активной разработке вопросов истории сибирского купечества, отдельно исследуются различные аспекты источниковедческого плана, но нет работ объединяющих эти направления. Наше исследование первое, соединяющее источниковедческие аспекты с историческим материалом. В ходе исследования в научный оборот было введено ряд новых источников личного происхождения по истории сибирского купечества второй половины XIX - начала XX вв. Источники, несмотря на специфику их содержания, дают разностороннею информацию, степень достоверности которой должен определять исследователь.

Практическая значимость работы состоит в возможности использования выводов, сделанных в работе в источниковедческих и исторических исследованиях, разработке учебных программ по соответствующим дисциплинам. Материалы источников, которые были объединены в единый комплекс, могут рассматриваться как самостоятельный элемент работы, освещающий широкий круг вопросов.

Структурно диссертация состоит из введения, трёх глав, заключения, списка источников и исследований. Первая глава «Источниковедческий анализ документов личного происхождения по истории сибирского купечества второй половины XIX - начала XX вв.» состоит из двух параграфов. Первый «Характеристика документов личного происхождения. Критика источников» содержит источниковедческий анализ в целом всех видов источников, определены основные пункты критики. Во втором параграфе «Классификация и информационные возможности источников» представлен анализ наиболее значимых источников, которые предварительно были подразделены на виды в соответствии с авторством и формой повествования. Глава вторая «Источники личного происхождения об экономической и общественно-политической деятельности купечества второй половины XIX - начала XX вв.» содержит два тематических параграфа, в' которых на основе анализа источников производится реконструкция основных форм деятельности купеческого сословия через призму восприятия их современниками, в том числе представителей сословия. Глава третья «Социокультурный облик сибирского купца второй половины XIX - начала XX вв. по источникам личного происхождения» содержит анализ, с одной стороны, восприятия купца обществом, с другой стороны, его собственного отношения к основным понятиям, определение роли семьи, воспитания, образования, участия в общественной жизни.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Источники личного происхождения о сибирском купечестве второй половины XIX - начала XX вв."

Заключение

В ходе нашего исследования были выявлены все виды документов личного происхождения по истории сибирского купечества. Следует отметить, что субъективность материалов источников не является их недостатком. Именно это позволяет историкам представить эпоху не только через факты, но и через восприятие, оценочные суждения современников.

Круг источников достаточно широк и разнообразен, при работе с ними важным является вопрос авторства и условий их возникновения. Число собственно купеческих мемуаров незначительно. С нашей точки зрения, это объясняется отсутствием потребности и осознания необходимости закрепления, таким образом, индивидуального опыта. Увлечённость купцами мемуаротворчеством, ведением дневников, длительных частных переписок — результат заимствования, точнее копирования, образа жизни дворянского сословия, место которого в обществе они пытались занять, переборов тем самым отношение к себе как к «выскочке» из народа. Написание мемуаров такими авторами как Н.М. Чукмалдин, И.В. Кулаев представляется не подражательством, а внутренней потребностью передачи опыта собственным потомкам и широкой общественности, т.к. они чётко осознавали, что их работы будут опубликованы, это своеобразное подведение итогов собственной жизни.

Работа с купеческими мемуарами позволяет изучить не только вопросы быта, культуры, но и экономической, общественно-политической деятельности, нравы сословия, познакомиться с системой объяснения мотивов собственной деятельности, которая могла носить черты нарушения закона, что, тем не менее, купцами оправдывалось. В источниках представляется не только история жизнедеятельности мемуариста, но и людей его окружавших. В целом следует отметить, что число критических замечаний в адрес купеческого сословия в данной группе источников незначительно, авторы пытались скорее оправдать собственные просчеты.

В последние годы появилось много новых источников, авторами которых выступали потомки купеческих фамилий. О второй половине XIX — начале XX вв. они пишут исходя или из собственных детских воспоминаний, или руководствуясь рассказами предков. Данный факт приводит к появлению идеалистических сюжетов из прошлого, что заставляет исследователя более критично подходить к изучению материалов источников. В то же время, это обогащает знания о прошлом новыми фактическими данными, семейными легендами, в которых, как правило, содержится доля истины.

Наиболее широкий комплекс документов личного происхождения по истории сибирского купечества был создан представителями иных социальных групп, непосредственно взаимодействовавших с купеческим обществом. Основу составляет наследие ссыльных народников, областников, чиновников, оказавшихся в Сибири по разным причинам, но вынужденных вступить в общение с купечеством по причине того, что оно являлось наиболее влиятельным не только в отдельно взятом городе, но и Сибири целом. Отзывы, суждения были различными, что часто определялось не политическими воззрениями авторов, а кругом их общения. По сути, народники и областники рассматривали купечество как группу людей, для которых главная цель -постоянное обогащение, рост собственного благосостояния, что не исключало множества положительных отзывов о тех, кто активно занимался общественной жизнью, благотворительностью, вёл образ жизни соответствующий европейскому буржуа.

Свидетельства данных источников не позволяют сформировать единый образ сибирского купца, т.к. каждый из них был одновременно похож на другого и уникален в своем роде. Мы не стремились представить унифицированный образ сибирского купца второй половины XIX — начала XX вв. В наши задачи входило извлечение максимума информации, содержащейся в документах личного происхождения.

Купечество было наиболее подвижным сословием, состав и численность которого постоянно изменялись. Современники объясняли это тем, что гильдейские свидетельства выкупали многие, не имеющие отношение к коммерческой деятельности, но таким образом стремились получить дополнительные привилегии. Данный факт был распространён, но и существовали иные причины. В источниках купеческого происхождения указывается, что причиной частого разорения могли быть как форс-мажорные обстоятельства, так и элементарная неспособность единожды разбогатевшего сохранить и приумножить свой капитал, а также недальновидность в выборе собственного окружения. Способы создания первоначального капитала имели различные, в том числе противозаконные, формы и на Западе, но в России это дополнялось форсированной капитализацией, отсутствовал необходимый временной промежуток для осознания купечеством своеобразия собственного положения в обществе.

Основатель династии был, как правило, низкого социального происхождения, что создавало основу для заявления современников о создании капитала на основе преступления. В источниках мы находим множество свидетельств обмана покупателей и партнёров, подлога товаров и документов, но в купеческой среде это было проявлением деловой хватки. К этим же способам относились и сибирские варианты банкротства и кредита. В совокупности это сформировало общественное мнение о купце как воре. Разность ценностных позиций приводила к подобной ситуации. В купеческой среде не ставился знак равенства между понятиями «честность» и «бескорыстность», что было совершенно непонятно обывателю.

У данных действий есть относительное оправдание. Общество само сформировало этот образ, а позиция государства только способствовала упрочнению подобного мнения. В 1861 г. было отменено крепостное право. Крепостными в России, в переносном смысле слова, можно считать не только крестьян, которые были таковыми в силу закона, но и всё общество, находившееся в зависимости от государства. Купец обманывал, т.к. его часто обманывали, в том числе государство в лице чиновников.

В исследовательской литературе нет единых оценок купца как участника экономического процесса. В советской историографии преобладали негативные образы, в то время как в постсоветской исключительно позитивные, порой героические. Источники личного происхождения дают возможность подбора свидетельств различного свойства. В то же время они демонстрируют многообразие купеческого общества, оно не могло быть безликим, каждый его представитель формировал свой мир, наполнял его понятными ему смыслами. Нужно отказаться от попыток создания усреднённого образа купеческого сословия, оно многолико и неоднозначно.

Основа взаимонепонимания между купечеством и обществом лежит в разности жизненных принципов. Исследователи буржуазного общества отмечали, что буржуазная культура антигероична. Купец поставил сам себя в сложную ситуацию, т.к. мировоззрение его оставалось крестьянским, а внешний образ жизни приобретал черты дворянского. По отзывам современников, сибирский купец второй половины XIX в. видел смыслом своей жизни наживу, это был образ человека, обладавшего огромным капиталом и стремившегося как можно более помпезно организовать своё времяпрепровождение. Это формировало резко негативное отношение окружающих. С нашей точки зрения, данное поведение было результатом неспособности иным образом продемонстрировать собственную значимость, прорывалась наружу мужицкая культура, требующая размаха во всём.

Источники, повествующие об истории купечества начала XX в., представляют нам положительные отзывы современников и о западно -, и о восточносибирских его представителях. В результате внутренней эволюции сословия шёл процесс европеизации социального образа купца. Его значение и численность не уменьшались, в отличие от противоположных процессов в Европейской России.

При всех положительных изменениях, купеческое общество так и не сформировало собственной идеологии, капиталистической по духу. Свидетельством этого можно считать и диаметральность политических пристрастий членов купеческих семей накануне революционных потрясений, а главное это то, что не сформировался тип купца - собственника, осознающего ценность богатства. Быстрая национализация, при относительной слабости сопротивления со стороны собственников - результат отсутствия в России буржуазной культуры. Недолгий срок развития капитализма в России, с учётом особенностей этого процесса, не способствовал появлению полного взаимопонимания купечества обществом. При признании заслуг отдельных его представителей, для большинства современников оно оставалось «тёмным царством».

Источники личного происхождения корректируют наши представления о сибирском купечестве и образы созданные в исследовательской литературе. Они демонстрируют невозможность однозначных суждений. Если купец был недостаточно образован, не следовал общепринятым нормам поведения, то это не означало, что он плохой торговец, для которого важна только личная выгода, без учёта общественных настроений и наоборот. Свидетельства источников не могут восприниматься как истинные вне зависимости от авторства и содержания, без детального анализа. Общество создавало негативные образы купца значительно чаще. Исследователь должен найти объяснения этому процессу. Бурные экономические, политические процессы рубежа XIX — XX вв. способствовали росту стремления найти виновного, и им становился купец, который в свою очередь, мало сознавал значимость своего положения. Купечество и общество в начале XX в. пытались найти компромисс, но этому процессу не суждено было завершиться.

Источники личного происхождения призваны объяснить действия купечества, их позиции с учётом стремления к самооправданию, повышению собственной значимости. Введение в научный оборот новых источников позволит исследователям по-новому интерпретировать уже известные факты.

Список научной литературыКошенова, Наталья Юрьевна, диссертация по теме "Историография, источниковедение и методы исторического исследования"

1. Опубликованные мемуары, дневники, письма

2. Авдеева — Полевая Е.А. Записки и замечания о Сибири. М.: Тип. Н. Степанова, 1837. 156 с.

3. Авдеева К.А. О старом и новом русском быте. СПб.: Тип. Штаба Воен. -Учеб. заведения, 1842. 155 с.

4. Авдеева Полевая Е.А. Воспоминания об Иркутске/Ютечественные записки. 1848. № 8. Т. 59. С. 125 - 138.

5. Александров М. Воздушный тарантас//3аписки иркутских жителей. Иркутск: Вост. Сиб. кн. изд-во,1990. С. 397 - 448.

6. Ауэрбах A.A. Воспоминания//Исторический вестник. 1905. № 8 — 12.

7. Афанасьев Н.Я. Воспоминания//Исторический вестник. 1890. № 7 9.

8. Баснин П.П. Из записок деда (таинственные люди и таинственные явления)//Исторический вестник. 1904. № 8, 11.

9. Белоголовый H.A. Воспоминания и другие статьи. М.: Типо — литография К.Ф. Александрова, 1898. 654 с.

10. Белоголовый H.A. Из воспоминаний сибиряка о декабристах//Русские мемуары: Избранные статьи (1826 1856 гг.).М.: Изд-во «Правда», 1990. С. 30 -78.

11. Будни и праздники горного округа. Из фонда Е. П. Клевакина//Судьбы: Воспоминания, дневники, письма, стихи, путевые заметки, протоколы допросов. Барнаул: Изд. управл. архивн. дела адм. Алт. края, 1996. С. 30 50.

12. Бурышкин П.А. Москва купеческая. Мемуары. М.: Высш. шк., 1991.352 с.

13. Бутковский Д. Рассказы из сибирской старины (извлечения из моего дневника)//Колосья. 1884. Кн. 12. С. 290 304.

14. В память графа М.М. Сперанского 1777 — 1872. Т. 1. Дневник путешествия по Сибири. СПб.: Изд-ие импер-ой публ. библ-ки, 1872. 329 с.

15. Вагин В.И. Дневник//Сибирь. 1980. № 3,5.

16. Вагин В. 40 -е годы в Иркутске//3аписки иркутских жителей. Иркутск: Вост. Сиб. кн. изд-во, 1990. С. 449 - 482.

17. Виноградский В.Н. Записки//Русская старина. 1916. № 9 — 10.

18. Воспоминания о Барнауле//Сибирь. 1878. № 24 26.

19. Время и город Омск: Омск XVIII начала XX в. в воспоминаниях современников. Омск: Омская гос. обл. науч. биб-ка им. A.C. Пушкина, 1996. 108 с.

20. Елпатьевский С .Я. Очерки Сибири. СПб.: Типо литография Б.М. Вольфа, 1897. 189 с.

21. Елпатьевский С.Я. Воспоминания за 50 лет. Уфа: Башкирское кн. изд-во, 1984. 358 с.

22. Забелин И.Е. Дневники. Записные книжки. М.: Изд-во им. Сабашниковых, 2001. 384 с.

23. Завалишин И. Путевые заметки (Тобольская губерния)//ЛУКИЧ. 2000. № i.e. 58-93.

24. Зинин Н. Воспоминания из сибирской жизни (1887 1892). СПб.: Тип. Б.М. Вольфа, 1895. 185 с.

25. Калашников И. Записки иркутского жителя//3аписки иркутских жителей. С. 255 -396.

26. Клевакин Е. Барнаульские письма//Алтай. 1996. № 1 2. С. 177 — 184.

27. Конюхов И.С. Кузнецкая летопись. Новокузнецк: Изд-во «Кузнецкая крепость», 1995. 184 с.

28. Кропоткин П.А. Дневники разных лет. М.: Сов. Россия, 1992. 460 с.

29. Кулаев И.В. Под счастливой звездой. Воспоминания. М.: Русский путь, 1999. 296 е., илл.

30. Ленивцев А. Из моего дневника/Ютечественные записки. 1862. февраль. С. 15.

31. Львов Л.Ф. Из воспоминаний//Русский архив. 1885. Т. 1. № 3 4.

32. Майский И.М. Воспоминания советского посла. Кн. 1.: Путешествие в прошлое. М. : Наука, 1964. 462 с.

33. Макушин П.И. Газетно — издательская деятельность во времена царизма (главы из воспоминаний)//Северная Азия. 1928. Кн.2. С. 91 — 100.

34. Некрасова Е.С. Константин Михайлович Станюкович. Его поездка в Сибирь и жизнь в Томске (по письмам и воспоминаниям)//Русская мысль. 1903. Кн. 10. С. 141-170.

35. Письма Н.М. Ядринцева к Г.Н. Потанину//Сибирские записки. 1917. № 3. С. 129- 160.

36. Попов И.И. Минувшее и пережитое. Воспоминания за 50 лет. Сибирь и эмиграция. Л.: Изд-во «Колос», 1924. 290 с.

37. Попов И.И. Забытые иркутские страницы. Записки редактора. Иркутск: Вост. Сиб. кн. изд-во, 1989. 384 с.

38. Прянишников Д.Н. Мои воспоминания. М.: Гос-ое изд-во с/х лит-ры, 1961.361 с.

39. Родионов И.В. Письма из городов. Из Иркутска//Сибирские отголоски. 1906. № 6. С. 6 8.

40. Розен А.Е. Записки декабриста. Иркутск: Вост-Сиб. кн. изд-во, 1984.480 с.

41. Сабашников М.В. Воспоминания. М.: «Книга», 1983. 464 с.

42. Семилужский Н. (Ядринцев) Письма о сибирской жизни//Дело. 1868. №5. С. 72-110.

43. Сибирский купец А.Д. Васенев/ Сост. A.B. Старцев. В 2 ч. Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 1994.

44. Скропышев Я.С. Тобольская губерния в пятидесятых годах//Виктор Антонович Арцимович. Воспоминания — характеристики. СПб.: Тип. М.М. Стасюлевича, 1904. С. 13 104.

45. Словцов П.А. Письма из Сибири. М., 1826. 256 с.

46. Старая Сибирь в воспоминаниях современников/Сост. Б. Жеребцов. Иркутск: Иркутское кн. изд-во, 1939. 194 с.

47. Старцев A.B. Е.П. Клевакин. Очерки из бийской жизни//Культурное наследие Сибири. Барнаул: Изд-во АГУ, 1994. С. 114 127.

48. Столичные газеты о Сибири//Сибирские вопросы. 1912. № 21. С. 75 —76.

49. Струве В.В. Воспоминания о Сибири. 1848-1854. СПб.: Тип. Т-ва «Общественная польза», 1889. 180 с.

50. Тамм Л.И. Записки иркутянки. Иркутск: Изд-во «Оттиск», 2001. 172 с.

51. Топоров A.M. Воспоминания. Барнаул: Алт. кн. изд-во, 1970. 132 с.

52. Флоринский В.М. Заметки и воспоминания//Русская старина. 1906. №1.6.

53. Францева М.Д. Воспоминания//Исторический вестник. 1888. № 5 — 7.

54. Харузина В.Н. Прошлое. Воспоминания детских и отроческих лет. М.: Новое лит-ое обозрение, 1999. 558 с.

55. Черепанов С. Отрывки из воспоминаний сибирского казака//Древняя и новая Россия. 1876. Т. 2. № 6 8.

56. Черкасов А. Записки барнаульского городского головы//Алтай. 1993. №1-6.

57. Чудновский С.Л. Из далеких лет//Вестник Европы. 1912. № 3. С. 162 —187.

58. Чукмалдин Н.М. Записки о моей жизни. М.: Типо-литография A.B. Васильева и К, 1902. 197 с.

59. Чукмалдин Н.М. Мои воспоминания. Избранные произведения. Тюмень: Софт-Дизайн, 1997. 368 с.

60. Шелгунов Н.В. Очерки русской жизни. СПб., 1895. 1098 с.

61. Путевые заметки и литературные произведения

62. Абрамов H.A. Город Тюмень//Беспалова Л.Г. Живое прошлое. Писатели XIX века о Тюмени. Свердловск: Средне-Уральское кн. изд-во, 1987. С. 55 -73.

63. Андриевич В.К. Сибирь в XIX столетии. СПб.: Тип. В.В. Комарова, 1889.425 с.

64. Горбунов И. Сцены из купеческого быта//Наши купцы и капиталисты (очерки из современного быта купцов). СПб.: Тип. В. Стумданова, 1867. С. 104 -130.

65. Гребенщиков Г.Д. Моя Сибирь. Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2002. 214с.

66. Губарев К.Г. Обдорск//Современник. 1863. Т. 99. № 11. С. 219 234.

67. Девель Ф. Рассказы о Восточной Сибири. М.: Тип. Т-ва И.Д. Сытина, 1896. 165 с.

68. Заботин В. Очерки Сибири//Мирской вестник. 1870. № 7 8.

69. Завалишин И. Описание Западной Сибири. Т. 2. Томская губерния. М.: Изд-ие общ-ва распространения полезных книг, 1865. 279 с.

70. Замоскворечье или русское купечество нынешнего XIX в. Заметки москвича в наблюдательном роде. М. : Тип. Г. Волкова и К., 1859. 46 с.

71. Калашников И. Дочь купца Жолобова. М. : Тип. В.Л. Барбей, 1888.432 с.

72. Кеннан Дж. Сибирь и ссылка. Путевые заметки (1885 1886 гг.). В 2 т. СПб.: Русско-Балт. информ. центр БЛИЦ, 1999.

73. Корш Е. В. Восемь лет в Сибири (1880 1888)// Исторический вестник. 1910. № 5 - 7.

74. Лухманова H.A. Очерки из жизни в Сибири. Избранные произведения. Тюмень: Софт-Дизайн, 1997. 464 с.

75. Львов Рогачевский В. Наше третье сословие//Ежемесячный журнал. 1915. №9 - 10. С. 532-544.

76. Мамин — Сибиряк Д.Н. Собрание сочинений. В 10 т. М.: Изд-во «Правда», 195 8.

77. Мевеса И. Три года в Сибири и Амурской стороне//Отечественные записки. 1863. № 5 7.

78. Мельников П.И. (Андрей Печерский) В лесах. В 2 т. М.: «Совет. Россия», 1984.

79. Мельников П.И. (Андрей Печерский) На горах. В 2 т. Иваново: Изд-во «Флора», 1993.

80. Мишла «Не наши». Рассказы из сибирской жизни/Ютечественные записки. 1881. №6. С. 357-376.

81. Наумов Н. Гонимые//Восточное обозрение. 1882. № 3 5. НБ ТГУ.

82. Наумов Н. Деревенский торгаш// Сборник статей о Сибири. Т. X.

83. Новосилов К. Как люди женятся: рассказ из сибирских нравов//Русская мысль. 1896. № 7. С. 75 86.

84. Орфанов М.И. и его пребывание в Сибири//Литературное наследство Сибири. Т. 5. Новосибирск: Зап.- Сиб. кн. изд-во, 1980. С. 16- 80.

85. Островский А.Н. Полное собрание сочинений: В 12 т. М.: «Искусство», 1979.

86. Полилов Северцев Г.Т. Наши деды — купцы. Бытовые картинки начала XIX столетия. СПб.: Изд-ие А.Ф. Девриена,1907. 328 с.

87. Полилов Северцев Г.Т. Та и другая. Роман из жизни современных дельцов. СПб.: Тип. «Родник», 1909. 224 с.

88. Потанин Г.Н. Полгода на Алтае//Литературное наследство Сибири. Т. 7. Новосибирск: Новосиб-ое кн. изд-во, 1986. С. 153 168.

89. Птицын В.В. Селенгинская Даурия. Очерки Забайкальского края. СПб.: Эк-ая типо-литогр., 1896. 307 с.

90. Сибирские очерки//Русский курьер. 1881. № 103. С.1.

91. Старовер А. Мелочи иркутской купеческой старины//Сибирский архив. Иркутск, 1913. № 4. С. 211 217.

92. Стахеев Д.И. Встревоженный город. Картины губернской жизни. СПб.: Тип. Веллинга, 1877. 115 с.

93. Телешов Н.Д. За Урал. Из скитаний по Западной Сибири//Беспалова Л.Г. Живое прошлое. С. 263 —269.

94. Неопубликованные мемуары, эпистолярное наследие

95. Архив русского географического общества Р. 61. Тобольская губерния. Оп.1. Д. 33, 35.; Р. 55. Сибирь. Оп. 1. Д. 39.

96. Российский государственный исторический архив Ф. 1102. Коллекция документов разных лиц, изъятых из сейфов частных банков и кредитных учреждений, находившихся в Петрограде. Оп. 2. Д. 316, 438. Оп. 3. Д. 212, 553.

97. Государственный архив Новосибирской области Ф. Д-73. Поляков К.А., купец, руководитель Новониколаевской общины старообрядческой церкви. 1906 1919. Оп. 1. Д. 1, 2, 10, 13.

98. Государственный архив Томской области Ф. Р-1878. Фонд Малых Марии Александровны, Сергея Александровича, Валентины Сергеевны. Оп. 1.Д. 17.

99. Центр хранения архивного фонда Алтайского края Ф. 77. Клевакин Евгений Поликарпович, смотритель Томской тюрьмы (1842 1918). Член общества любителей исследований Алтая. Оп. 1.

100. Алтайский государственный краеведческий музей ОФ. 17816. НВФ. 6617/1 Фонд Федуловых; Ф. Р-3. Оп 1. Д. 3. Воспоминания К.П. Перетолчина.

101. Каменский краеведческий музей ОФ. 8901/1 24. Коллекция писем Кудрявцевой А.Вс.

102. Отдел рукописей Российской национальной библиотеки Ф. 550, Б. IV, 698. Броневский С.Б. Воспоминания. 1786 1846. 563 л.; Ф. 289. № 10.

103. Завалишин Д.И. Записки декабриста. 1879 -1881. 48 л.; Ф. 447. № 1. Любицкий

104. И.Ф. Кое что из воспоминаний старика. Мемуары. Т. 1. 1888 - 1891/92. 110 л.; Ф. 1000. № 1039. Пахолков П. Записки об Амуре. За первые годы со времени занятия его Россией в 1854 году. Воспоминания. 1855 - 1876 гг. 89 л.1. Исследования

105. Азиатская Россия. Т. 1. Люди и порядки за Уралом. СПб.: Изд-ие переселен-ого управлен. главн. управлен. землеустройства и земледелия, 1914. 578 с.

106. Аксёнов А.И. Происхождение, судьбы и семейные связи московских купцов именитых граждан//Источниковедение отечественной истории. Сб. ст. 1984. М.: «Наука», 1986. С. 211 - 237.

107. Аникеев A.A. Проблемы методологии истории. Ставрополь: СГПУ, 1996. 215 с.

108. Аннинский Л.А. Три еретика. Повесть о А.Ф. Пшемском, П.И. Мельникове Печерском, Н.С. Лескове. М.: «Книга», 1988. 352 с.

109. Ахиезер A.C. Россия: Критика исторического опыта (социокультурная динамика России). Т. 1. От прошлого к будущему. Новосибирск: «Сибирский хронограф», 1997. 807 с.

110. Бараев В.В. Древо: декабристы и семейство Кандинских. М.: Политиздат, 1991. 270 с.

111. Барулин B.C. Социальная философия: Учебник. М.,2000.

112. Бердяев H.A. Истоки и смысл русского коммунизма. М.: «Наука», 1990.222 с.

113. Беспалова Л.Г. Западная Сибирь в дореволюционном прошлом (по произведениям дооктябрьских писателей классиков). Тюмень, 1958. 22 с.

114. Беспалова Л.Г. Живое прошлое. Писатели XIX в. о Тюмени. Свердловск: Средне Уральское кн. изд-во, 1987. 272 с.

115. Бойко В.П. Социально психологические особенности сибирской буржуазии второй половины XIX века (по мемуарным источникам)//Вопросы истории дореволюционной Сибири. Томск: Изд-во Том. ун-та, 1983. С. 99 — 106.

116. Бойко В.П. Сибирская периодическая печать как источник по изучению крупной буржуазии Западной Сибири второй половины XIX в.//Вопросы историографии и источниковедения Сибири периода капитализма. Сб. ст. Томск: Изд-во ТГУ, 1985. С. 53-83.

117. Бойко В.П.Томское купечество в конце XVIII — XIX вв. Из истории формирования сибирской буржуазии. Томск: Изд-во «Водолей», 1996. 320 с.

118. Боханов А.Н. Коллекционеры и меценаты в России. М.: «Наука», 1989. 192 с.

119. Боханов А.Н. Крупная буржуазия России (конец XIX 1914 г.). М.: «Наука», 1992. 264 с.

120. Бочанова Г.А., Горюшкин JI.M., Ноздрин Г.А. Очерки истории благотворительности в Сибири во второй половине XIX — начале XX в. Новосибирск: Изд-во СО РАН, филиал «Гео», 2000. 212 с.

121. Брянцев М.В. Культура русского купечества (воспитание и образование). Брянск: Курсив, 1999. 202 с.

122. Брянцев М.В. Русское купечество: социокультурный аспект формирования предпринимательства в России в конце XVIII начале XX в. Автореф. дис.д. и. н. М., 2001. 32 с.

123. Брянцев М.В. Образ купечества в русской литературе конца XVIII -первой половины XIX в.//Предприниматели и предпринимательство в Сибири. Вып. 3.Сб.науч. ст. Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2001. С. 181 196.

124. Булгаков С.Н. Философия хозяйства. В 2 т. М.: «Наука», 1993.

125. Булгаков С.Н. Труды по социологии и теологии: В 2 т. М.: Наука,1999.

126. Варшавчик М.А. О структуре источниковедческой критики//Источниковедение отечественной истории. Сб. ст., 1979. М.: «Наука», 1980. С. 23 -38.

127. Введенский А. Современные литературные деятели. Николай

128. Александрович Лейкин//Исторический вестник. 1890. № 6. С. 634 — 643.

129. Вебер М. Избранное. Образ общества. М.: Юрист, 1994. 704 с.

130. Воронкова C.B. Проблемы источниковедения истории России периода капитализма (итоги и задачи изучения). М.: Изд-во Моск. ун-та, 1985. 160 с.

131. Галаган A.A. История предпринимательства российского. От купца до банкира. М.: Ось 89, 1997. 160 с.

132. Ганелин Р.Ш., Куликов C.B. Основные источники по истории России конца XIX начала XX в.: Учеб. пособие. СПб.: Изд-во «Дмитрий Буланин», 2000. 95 с.

133. Гаранин Л.Я. Мемуарный жанр советской литературы. Историкотеоретический очерк. Минск: «Наука и техника», 1986. 224 с.

134. Гиндин И.Ф. Русская буржуазия в период капитализма, её развитие и особенности//История СССР. 1963. № 2 3.

135. Глаголев А. Экономическая философия великих русских меценатов конца XIX начала XX вв.//Вопросы экономики. 1994. № 7. С. 109-121.

136. Голиков А.Г., Круглова Т.А. Источниковедение отечественной истории. М.: РОССПЭН, 2000. 440 с.

137. Головачёв П. Кого выбирать в третью Думу?//Сибирские вопросы. 1907. № 17. С. 2-7.щ) 33. Голубцов B.C. К вопросу о научных принципах переизданиямемуарной литературы//Источниковедение истории советского общества. Вып. 2. М.: «Наука», 1968. С. 367 388.

138. Голубцов B.C. Мемуары как источник по истории советского общества. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1970. 115 с.

139. Гончаров Ю.М. Досуг и развлечения купечества Сибири второй половины XIX- начала XX вв.//Культурное наследие Сибири. Барнаул: Изд-во АГУ, 2000. С. 18-28.w

140. Гончаров Ю.М. Сибирское купечество середины XIX начала XX в. в представлениях современников// Предприниматели и предпринимательство в Сибири. Вып. 3. Сб. науч. ст. Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2001. С. 210 - 227.

141. Гончаров Ю.М. Облик городов Западной Сибири середины XIX -начала XX в. в описаниях современников/ЛСультурное наследие Сибири. Барнаул.: Изд-во АлтГУ, 2001. С. 13 29.

142. Гончаров Ю.М. Городская семья Сибири второй половины XIX — начала XX вв. Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2002. 384 с.

143. Деревнина Л.И. О термине «мемуары» и классификации мемуарных источников (историография вопроса)//Вопросы архивоведения. 1963. № 4. С. 32 -38.

144. Дмитриев С.С. Источниковедение русской исторической журналистики (постановка темы и проблематика)//Источниковедение отечественной истории. 1975. Сб. ст. М.: «Наука», 1976. С. 272 -305.

145. Дмитриев С.С. Мемуаристика как феномен культуры ( о книге А.Г. Тартаковского «1812 год и русская мемуаристика. Опыт источниковедческого изучения»)//История СССР. 1981. № 6. С. 125 131.

146. Дьяченко Б.А. Три истории из жизни далёкой окраины. Владивосток: Дальневост. кн. изд-во, 1989. 280 с.

147. Евтропов К.Н. История Троицкого кафедрального собора в Томске. Томск: Тип. Епархиального братства, 1904. 425 с.

148. Жирнова Г.В. Брак и свадьба русских горожан в прошлом и настоящем (по материалам городов средней полосы РСФСР). М.: «Наука», 1980. 151 с.

149. Жиров A.A. Провинциальное купечество Сибири (на материалах тарского купечества XVIII начала XX вв.). Автореф. дис. на.к.и.н. Барнаул, 2000. 27 с.

150. Задорожная O.A. Купечество Западной Сибири (конец XVIII — первая четверть XIX вв). Автореф. дис. на. к.и.н. Казань, 1995. 23 с.

151. Загоскин M.B. Иркутск и Иркутская губерния с очерком прочих губерний и областей Сибири. Иркутск: Тип. Синицына, 1870. 140 с.

152. Зарубина H.H. Социокультурные факторы хозяйственного развития. СПб.: РХПИ, 1998. 288 с.

153. Зомбарт В. Буржуа: Этюды по истории духовного развития современного экономического человека. М.: «Наука», 1994. 443 с.

154. Ионов И.Н., Хачатурян В.М. Теория цивилизаций от античности до конца XIX века. СПб.: Алетейя, 2002. 384 с.

155. Иркутск. Его место и значение в истории и культурном развитии Восточной Сибири. М.: Типо литография И.Н. Кушнерёва и К, 1891. 268 с.

156. Иркутск. Три века: страницы истории./Составитель М. Сергеев. Иркутск: Воет Сиб. кн. изд-во, 1986. 560 с.

157. Источниковедение: Теория.История. Метод. Источники российской истории: Учеб. пособие. М.: Рос. гос. гуманит. ун-т, 1998. 702 с.

158. Источниковедение истории СССР/Под ред. И.Д. Ковальченко. М.: Высш. шк., 1981. 496 с.

159. Источниковедение истории СССР XIX начала XX в./Под. ред. И.Ф. Федосова. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1970. 470 с.

160. Кафенгауз Б.Б. Купеческие мемуары//Московский край в его прошлом. М., 1928. С. 105 128.

161. Кельин В., Чукмалдин Н. Северный морской путь. СПб., 1898. 34 с.

162. Ковальченко И. Д. Методы исторического исследования. М.: «Наука», 1987. 439 с.

163. Коломейцев В.Ф. Методология истории (от источника к исследованию). М.: РООСПЭН, 2001. 191 с.

164. Котлецов A.A. Русская буржуазия. Речь на предвыборном собрании. 1. 10. 1912. М.: Тип. П.П. Рябушинского, 1912. 32 с.

165. Кривонос М.А. Мемуарист и документ//Источниковедение и вспомогательные исторические дисциплины. Теория и методика. Межвуз. сб. науч. ст. М., 1990. С. 82-91.

166. Крутовский В.M. Периодическая печать в Томске//Город Томск. Томск: Изд. сиб. печат. дела в Томске, 1912. С. 279 — 309.

167. Куприянов А.И. Русский город в первой половине XIX века: общественный быт и культура горожан Запдной Сибири. М.: «АИРО XX», 1995. 160 с.

168. Курносов A.A. К вопросу о природе и значении понятия, разновидности исторического источника//Проблемы источниковедения и историографии истории Восточной Сибири. Тезисы докладов к регион, конфер. Иркутск, 1982. С. 9-13.

169. Кучина Т.Г. К вопросу об изучении эволюции эпистолярных источников второй половины XIX начала XX в.//Проблемы источниковедения истории СССР и специальных исторических дисциплин. Ст. и мат-лы. М.: «Наука», 1984. С. 40-48.

170. Лавёрычев В.Я. Крупная буржуазия в пореформенной России (1861 -1900). M.: Изд-во «Мысль», 1974. 252 с.

171. Левандовская A.A., Левандовский A.A. «Тёмное царство»: купец -предприниматель и его литературные образы//Отечественная история. 2002. № 1.С. 146- 158.

172. Левитов И. Сибирские коршуны. СПб.: Тип. бр. Пантелеевых, 1894. 47с.

173. Маджаров A.C. К вопросу о применении контент анализа к источникам личного происхождения// Проблемы источниковедения и историографии истории Восточной Сибири. Тезисы докладов к регион, конфер. Иркутск, 1982. С. 26-30.

174. Маркс К. Капитал. Т.1. Кн.1. Процесс производства капитала. М.: Изд-во полит, лит-ры, 1978. 907 с.

175. Медушевская О.М. История источниковедения в XIX XX вв.: Учеб. пособие. М.: МГИАИ, 1988. 70 с.

176. Менталитет и культура предпринимателей России XVII — XIX вв. Сб. ст. М., 1996.

177. Мизес JI. Теория и история: интерпретация социально — экономической эволюции. М.: ЮНИТИ- ДАНА, 2001. 295 с.

178. Минц С.С. Об особенностях эволюции источников мемуарного характера (к постановке проблемы)//История СССР. 1979. № 6. С. 55 70.

179. Минц С.С. Об отражении особенностей социальной писхологии в мемуарных источниках последней трети XIX в.// Проблемы источниковедения истории СССР и специальных исторических дисциплин. Ст. и мат-лы. М.: «Наука», 1984. С. 31 -40.

180. Мировосприятие и самосознание русского общества ( XI XX вв). Сб. ст. М., 1994.

181. Миронов Б.Н. Социальная история России периода империи (XVIII — начала XX в.). Генезис личности, демократической семьи, гражданского общества и правового государства. В 2 т. СПб.: Изд-во «Дмитрий Буланин», 1999.

182. Миронова И.А. Источниковедение истории СССР XIX начала XX в.: Учеб. пособие. М., 1976. 116 с.

183. Мосина И.Г. Формирование буржуазии в политическую силу в Сибири. Томск: Изд-во Том. ун-та, 1978. 171 с.

184. Никитин С.А. Источниковедение истории СССР. В 2т. Т. 2: XIX в. (до начала 90-х годов). М.: Гос. соц.-экон. изд-во, 1940. 227 с.

185. Осьмук Л.А. Взаимодействие социальных миров: к проблеме конвенциональности отношений. Новосибирск: «Наука», 2004. 290 с.

186. Падалкина О.В. Два портрета (о фонде барнаульских купцов Федуловых в АГКМ)//Краеведческие записки. Вып. 5. Барнаул: ОАО «Алт. полиграф, комбинат», 2003. С. 119 122.

187. Пайпс Р. Россия при старом режиме. М.: «Независимая газета», 1993.421 с.

188. Паршукова Н.П. Н.М. Ядринцев и Г.Н. Потанин о городах Сибири//Города Сибири XVIII начала XX в. Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2001. С. 147-152.

189. Паршукова Н.П. Периодическая печать в качестве источника по истории Сибири первой половины XIX века//Проблемы источниковедения истории Сибири. Сб. науч. ст. Барнаул: Изд-во АГУ, 1992. С. 85 95.

190. Петров М. Западная Сибирь. Губернии Тобольская и Томская. М.: Тип. т-ва И.Д. Сытина, 1908. 207 с.

191. Потанин Г.Н. Города Сибири// Сибирь её современное состояние и её нужды. СПб.:Изд-ие А.Ф. Девриена, 1908. С. 235-259.

192. Потанин Г.Н. Культурно просветительская организация// Город Томск. Томск: Изд. сиб. печат. дела в Томске, 1912. С. 90 - 99.

193. Потанин Г.Н. Культурная жизнь в Томске 1912 г.//Сибирская жизнь. 1913.№30-32.

194. Проблемы исторического познания в свете современных междисциплинарных исследований. М.: Рос. гос. гуманит. ун-т, 1997. 256 с.

195. Проблемы исторического познания. М.: «Наука», 1999. 300 с.

196. Рабинович Г.Х. Крупная буржуазия и монополистический капитал в экономике Сибири конца XIX начала XX вв. Томск: Изд-во ТГУ, 1975. 328 с.

197. Разгон В.Н. Сибирское купечество в XVIII первой половине XIX в. Региональный аспект предпринимательства традиционного типа. Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 1998. 660 с.

198. Резун Д.Я. Родословные сибирских фамилий: история Сибири в биографиях и родословных. Новосибирск: Наука, 1993. 249 с.

199. Русская литература и фольклор (вторая половина XIX в.). Л.: «Наука», 1982. 448 с.

200. Русская философия собственности (XVIII — XX). СПб.: Изд-во СП «Ганза», 1993. 512 с.

201. Рябушинский В.П. Русский хозяин//Старообрядчество и русское религиозное чувство. М. — Иерусалим: «Мосты», 1994. С. 121 — 166.

202. Скубневский В.А. Купечество Сибири по материалам переписи 1897 гУ/Предприниматели и предпринимательство в Сибири (XVIII — 1920-е гг.). Вып. 2. Барнаул: Изд-во АГУ, 1997.

203. Скубневский B.A. Купечество Алтая в конце XIX — начала XX вв. (некоторые характеристики сословной группы)//Сибирь в XVI — XX веках: экономика, общественно политическая жизнь и культура. Новосибирск: Изд-во СО РАН, 1997. С. 119-130.

204. Скубневский В.А. Купцы Федуловы в воспоминаниях потомков и по историческим источникам// Краеведческие записки. Вып. 5. Барнаул: ОАО «Алт. полиграф, комбинат», 2003. С. 113-118.

205. Скубневский В.А., Зенухина Т.Н. Винокуровы/Ючерки истории Камня на - Оби. Камень - на - Оби, 1996. С. 47 - 57.

206. Скубневский В.А., Старцев A.B., Гончаров Ю.М. Купечество Алтая второй половины XIX- начала XX вв. Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2001. 241 с.

207. Словцов П.А. Исторические обозрение Сибири. Новосибирск: Вен — Мир, 1995. 675 с.

208. Соколова В.Ф. П.И. Мельников (Андрей Печерский): очерк жизни и творчества. Горький: Волго-Вятское кн. изд-во, 1981. 191 с.

209. Сорокин П.А. Человек. Цивилизация. Общество. М.: Политиздат, 1992. 543 с.

210. Сорокин П.А. О русской общественной мысли. СПб.: Алетейя, 2000.221 с.

211. Сталева Т.В. Сибирский просветитель Пётр Макушин. 2-е изд. Томск: Том. кн. изд-во, 1990. 248 с.

212. Старцев A.B. Меценаты. Штрихи к социальному портрету алтайского купечества//Алтайский сборник. Вып. 14. Барнаул, 1991.

213. Старцев A.B., Гончаров Ю.М. История предпринимательства в Сибири (XVII начало XX в.): Учеб. пособие. Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 1999. 215 с.

214. Старцев A.B. История российского предпринимательства: проблемы теории и методологии/Шредприниматели и предпринимательство в Сибири. Вып. 3. Сб. науч. ст. Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2001. С. 5 21.

215. Старцев A.B. Русская торговля в Монголии (вторая половина XIX — начала ХХвв.): Монография. Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2003. 308 с.

216. Стрельский В.И. Источниковедение истории СССР. Период империализма. Конец XIX в. 1917 г. М.: Соцэкгиз, 1962. 603 с.

217. Столичные газеты о Сибири//Сибирские вопросы. 1912. № 21. С. 73 —77.

218. Тартаковский А.Г. Некоторые аспекты проблемы доказательности в источниковедении/ТИстория СССР. 1973. № 6. С. 54 80.

219. Тартаковский А.Г. 1812 год и русская мемуаристика. Опыт источниковедческого изучения. М.: «Наука», 1980. 312 с.

220. Тартаковский А.Г. Русская мемуаристика XVIII — первой половины XIX в. от рукописи к книге. М.: «Наука», 1991. 288 с.

221. Ушаков A.C. Наше купечество и торговля с серьёзной и карикатурной стороны. Вып. 1 3. М.: Тип. Грачёва и К, 1865.

222. Фарсобин В.В. Источниковедение и его метод. Опыт анализа понятий и терминологии. М.: «Наука», 1983. 232 с.

223. Филд Д. К типологии мемуарных источников (по материалам революционеров народников)//Проблемы источниковедения и историографии. Материалы II науч. чтений памяти акад. И.Д. Ковальченко. М.: РОССПЭН, 2000. С. 270 - 284.

224. Хроника общественной жизни Сибири//Сибирские вопросы. 1907. № 1.С. 94- 103.

225. Черепнин JI.B. Проблемы соотношений понятий «методологии» и «методики» источниковедения и вспомогательных исторических дисциплин/ТИсточниковедение отечественной истории. Сб. ст. М.: «Наука», 1973. С. 32-63.

226. Черноморский М.Н. Мемуары как исторический источник. М., 1959.80 с.

227. Чернуха В.Г. Мемуары столичного чиновничества второй половины XIX века//Вспомогательные исторические дисциплины. Д.: «Наука», 1983. С. 195-216.

228. Чечулин Н.Д. Мемуары, их значение и место в ряду исторических источников. СПб.: Тип. B.C. Балашёва, 1891.

229. Шмидт С.О. Современные проблемы источниковедения// Источниковедение. Теоретические и методологические проблемы. М.: «Наука», 1969. С. 7-58.

230. Шумпетер Й. Капитализм, социализм и демократия. М.: «Экономика», 1995. 540 с.

231. Ядринцев Н.М. Сибирь как колония. СПб.: Тип. М.М. Стасюлевича, 1882. 450 с.

232. Ядринцев Н.М. Очерк общественной жизни и нравов//Восточное обозрение. 1889. № 11. С. 10 12.

233. Ядринцев Н.М. Сборник избранных статей. Красноярск: Тип. Енисейского губ. Союза кооперативов, 1919.1. Справочные издания

234. Адрианов A.B. Томск в прошлом и настоящем. Томск: Тип. Михайлова и Макушина, 1890. 433 с.

235. История дореволюционной России в дневниках и воспоминаниях. Аннотированный указатель книг и публикаций в журналах. Т. I V. М., 1977 — 1989.

236. Кирсанов P.M. Костюм в русской художественной культуре XVIII — первой половине XX вв.(опыт энциклопедии). М.: Большая Рос. энциклопедия, 1995. 383 с.

237. Киселёв А.Г. Миней Мариупольский и другие (50 фамилий капиталистов). Омск: МИП «Литер», 1995. 72 с.

238. Краткая энциклопедия по истории купечества и коммерции Сибири: В 4-х т. Новосибирск, 1996 1999.

239. Межов В.И. Сибирская библиография. Указатель книг и статей о Сибири. В 3 т. СПб.: Тип. H.H. Скороходова, 1891.

240. Минцлов С.Р. Обзор записок, дневников, воспоминаний, писем и путешествий, относящихся к истории России и напечатанных на русском языке. Вып 4-5. Новгород, 1912.

241. Скубневский В.А., Старцев A.B., Гончаров Ю.М. Предприниматели Алтая. 1861 1917 гг.: Энциклопедия. Барнаул: Демидовский фонд, 1999. 112 с.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Источники личного происхождения о сибирском купечестве второй половины XIX - начала XX вв."

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Кошенова, Наталья Юрьевна

Введение диссертации2005 год, автореферат по истории, Кошенова, Наталья Юрьевна

Заключение научной работыдиссертация на тему "Источники личного происхождения о сибирском купечестве второй половины XIX - начала XX вв."

Список научной литературыКошенова, Наталья Юрьевна, диссертация по теме "Историография, источниковедение и методы исторического исследования"

Похожие темы диссертаций