автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.06
диссертация на тему: Источники по погребально-поминальной обрядности позднекулайской общности на юге Западной Сибири

Полный текст автореферата диссертации по теме "Источники по погребально-поминальной обрядности позднекулайской общности на юге Западной Сибири"

-КЕМЕРОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИЪЕРСЛТЕТ

РГ6 01

На правах рукописи

Ширин Юрий Викторович

ИСТОЧНИКИ ПО ПОГРЕБАЛЬНО-НОМИНАЛЬНОЙ ОБРЯДНОСТИ П03ДНЕКУЛАЙСК0Й ОБЩНОСТИ НА ЮГЕ ЗАПАДНОЙ СИБИРИ

Специальность 07.ПО.06 - археология

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Кемерово - .1934

Работа выполнена на кафеере археологии и исторического краеведения Томского государственного университета

Научный руководитель

доктор истопических наук, профессор Л.А.Чиндина

Официальные оппонечтн:

доктор исторических наук, члпн корреспонпент РАН доктор исторических наук, профессор

В.В.Бобров

В.И.Копопик

Ведущее учреждение: Алтайский государственна университет, г.Барнаул

специализированного совета К 064.17.по защите диссертаци! на соискание ученой степени кантшпата исторических наук при Кемеровском государственном университете /650043, г.Кемерово',» ул. Красная, 6/

С диссертацией мот.но ознакомиться в библиотеке Кемеровского государственного университета.

Автореферат разослан (£_ _1994 г.

Защита состоится % б у^лдД 1994 г. в

часов на заседании

Ученый секретарь специализированного совета кандидат исторических наук

З.П.Галагаиэв

ощ/ш хард:а,^г;1ст.1!<л faeou

Актуальность теш. В археологии раннего колеза Западной Сибири одной из наиболее дискуссионных и актуальных яьляет-ся проблема кулайской общности. Сама-ее постановка, став значительным достижением в области обобщения и интерпретации накопленных источников по кулайской культуре /Чиндина Л.Л., 1904/, породила потребность решения целого комплекса специальных вопросов. Прежде есего, назрела необходимость детальной характеристики культурных особенностей регионов,вклп-n^eifix в позднекулайскуга общность. Специальное обращение к погребальным памятникам оправдано не только их специфической информативностью. Именно они поставляют основную массу источников по средневековой археологии Шной Сибири. Поэтому учет погребально-поминальной традиции при анализе и сопоставлении культурно-хронологических периодов остается для археологии Лжной Сибири наиболее актуальным. Еместе с тем, и для решения проблем кулайской общности погребально-поминальный обряд также имеет первостепенное значение.

Разработка хронологии предметных комплексов на базо кяишх памятников позднекулайской общности весьма актуальна для уточнения общей периодизации кулайской культуры. Таежные комплексы первой половины I тыс.н.э. с трудом вычленяются из массивов более ранних и более поздних периодов. Непосредственные контакты южных территорий позднекулайской общности с культурами, доя предметных комплексов которых хронология разработана, соз-twt потенциально лучшие возможности для датировки позднеку-ляйских комплексов и устаноачения их периодизации..Это позволит приблизиться и к хронологии комплексов северных таежных территорий. Условия культурной общности для этого очень благоприятны.

Детальная проработка материалов памятников юга Западной Сибири1, включаемых в поз дне кула Л с ку га общность первой полонины I тыс.н.э., актуальна и для преодоления диспропорции с источ-никовой базой второй половины I тыс.н.э. В первой половине I тыс.н.э. птло формирование многих культурных и этно-социалымх явлений, получпших свое дальнейшее развитие и средневековье. Имеющаяся диспропорция в- источниках снижает уровень интерпретации раннесредневековых материалов. Об актуальности преодоления информационного разрыва ме:хду первой и второй половинами I тыс.н.э. говорит и возросшее внимание исследователей к памятникам первой половины I тыс.н.э. в Туве, на Алтае, в '.!ц-чуетчекой иотлошнэ и Барабе /Елагин B.C., 1259; хшадаков ".Т., Т990; Худяков Г.С., 1993/. Разработка предлагаемой темы

*удет способствовать сложению цельной культурной и этно-соцлаль' «ой картины всего региона.

Цель и задачи исследования. Основная цель работы - на основ рсестопоччего анализа имеющихся материалов предоставить характв' ристику погребально-поминальных памятников гага позднекулаЛской общности, как источника по реконструкции этно-культурных процессов на изучаемой территории в первой половине 1 тыс.н.э. Для эк го предполагается реализация следующих главных задач: 1 - описание и систематизация материалов могильников; 2 - разработка хронологии и периодизации погребальных комплексов; 3 - характеристика типов погребений и.попытка реконструкции формы погребально-поминального обрдца; 4 - выявление соотношения культурных призм ков исследуемых памятников с предшествовавшими и последующими культурами на данной территории, а также определение их места в ряду известных культур первой половины I тыс.н.э. Шной Сибири.

•• Территориальные рамки исследования ограничены областью распространения исследованных к настоящему времени могильников фо-шнского типа. Это междуречье Оби и Томи от г.Бийска на юге до шроты г.Томска на севере. Известные границы распространения поселенческих материалов несколько шире и включают территорию Обь-Чулымского междуречья от Телецкого озера на юге до устья р. Томи на севере.

Хронологические рамки исследования в пределах первой половины I тыс.н.э. обусловлены акоуальностыо проблем археологии начала I тыс.н.э. для юга Западной Сибири.

Источники. Основными источниками для написания диссертационной работы послужили материалы исследованных автором могильнико Усть-Абинский /14 могил/ и Степной Чумыш-2 /1 могила/. Еыли при. лечены материалы могильников Ближние Елбаны-7 /31 могила/ и Ир-мань-2 /6 могил/ из раскопок М.И.Грязнова, могильника Степной Ц; мыт-2 /2 • могилы/ из раскопок А.П.Уманского, а также материалы т. ких памятников, как Томский могильник, Фоминский могильник, Тим рязевский могильник, могильник Круглое озеро. Для характеристик перечисленных памятников использовались музейные коллекции, хра нятгаеся в Государственном Эрмитаже, краеведческих музеях городо Барнаул, Бийск, Красноярск, Новокузнецк, Томск, археологической лаборатории Уральского университета в г.Екатеринбурге, в Цузее археологии и этнографии Сибири Томского госуниверситета. Нсполь зованн архивные материалы из фондов Институтов Археологии г.Мое ш и г.Сянгт-Летербурга, а также опубликованные источники. Hann сэние настоящей работы стало возможным благодаря многолетней плодотворной работе исследователей феномена кулайской общне ти.

Методология и методика исследования. В методологической оспо-чове исследования лежат материалистические представления о развитии общества, о познавательных возможностях археологических материалов.- Использовались теоретические разработки о роли традиции в-культуре общества, об археологическое культуре, типе, погребальном обряде.

Для решения поставленных задач использованы следующие методы: статистико-комбинаторный, историко-сравнительный, сравнительно-типологический, картографический. Коллекции керамики были обработаны по сокращенной программе В.Ф.Гэнинга /1973/, при выяснении хронологии погребального инвентаря применялись разработки Г.Л.Федорова-Давыдова /1965/.

Научная новизна представленной к залете диссертации состоит во введении в научный оборот новых массовых материалов, характеризующих культуру включаемых в позднекулайскую общность регионов Пк-ной Сибири. На основе новых теоретико-методологических подходов рассмотрены все накопленные источники по погребалыго-помшалышм памятникам данной культурной группы. Впервые осуществлена деталь-чая классификация и типология основных категории инвентаря из могильников ^минского типа, разработана хронология и периодизация чтит памятников. Структурный анализ погребального обряда могильников foMMHCT'?~i т-па поз золил показать его своеобразие и намотить возможные пр"— н <Рормирования локальных особенностей позднекулаП-cv*x памятников Окной Сибири.

Практическая ценность. Материалы диссертации могут быть использованы при создании обобщающих монографических иабот по археологии Гжной Сибири и сопредельных территорий, при дальнейшей разработке проблем классификации и хронологии инвентаря памятников гунно-сарматского времени. Результаты исследования учтены ы научной концепции и тематико-экспозиционном плане Лсторико-архитек-турного ьфзея г.Новокузнецка.

Апробация результатов исследования проводилась в форме докладов на археологических семинарах и конференциях: г.Новосибирск /1988, 1989 гг./, г.Красноярск /1969 г./, г.Барнаул /1УУ1 г./, г.Омск '1992 г./, г.Таштагол /1993 г./; на заседании сектора археологии Восточной Европы и Сибири Госэрмитала /г.Санкт-Петербург, Т990 г./, в научных статьях.

. Структура диссертации. Диссертационное исследование оформлено в дря тома. ПерЕый том состоит из введения, трех глав, разделенных «я 5 пярпгоафор, заключения, списка сокращений, списка источников и литературы. Второй том Еключает приложения к первому тому /при-' тотенир Т - описание погребально-поминальных памятников ^оыипско-

* го тчпл и рпскоплнннх комплексов; приложение ?- - список подрису-^очных подписей, таблицы и рисунки/.

(ПЮШОЕ СОД2Рл~Л11;ЗЕ: РЛГиТ-.'

ЕБ^ЦЧНЛЕ. Обоснована актуальность темы, дана характеристика ее изученности, определены цель и задачи исследования, его территориальные и хронологические ранки, кратко охарактеризованы использованные источники и методика исследования, рассмотрены научная новизна и практическая значимость работы, а также указывается места апробации отдельных положений диссертационного исследования

ГЛАВА. I. АНАЛИЗ ИНВЕНТАРЯ 1Ю1?ЕШкЮ-110»Ш11АЛЬ1Ш ПАМЯТНИКОВ ОгОМУНСКОГО ТЛ11А

Рассматриваемые погребально-поминальные комплексы отличаются большим разнообразием составляющих их категорий предметов. Исполь зуемая в таких случаях, особенно при характеристике памятников раннего-железа, практика сжатого описания групп однородных изделий,-с указанием времени бытования их аналогий, представляется неверной. Это затрудняет выявление исторических особенностей предметов й приводит к сопоставлению типологически разнородных групп, в результате возникают существенные ошибки а хронологических построениях. Учитывая это, мы стремились к возможно большей формализации представления информации о предмете, опираясь на принципы дробной классификации, неоднократно опробованные многим! ' исследователями. Когда это было возможно, на основе классификационных таблиц выделялись типы /типовые формы/. Некоторые единичны* плохоопределидае /даже на уровне функционального назначения/ материалы остались за пределами классификации и представлены описанием.

Керамика фоминских погребений выполнена лепным способом. Визуально в материалах всех памятников в изготовлении керамики выявлено технологическое разнообразие. Сосуда, найденные в погребе чиях,- небольших размеров. Это горшки, банки и два конических "бокала". Дно сосудов обычно выпуклое, редко - уплощенное. Ь одном случае отмечен конический поддон. Керамика орнаментирована •мечеными элементами: ямками, гребенкой, фигурными штампами. Имс «еАолылугс выборку, мы. стремились не к выявлению реально бытовав-ттг титов керамики, а к выяснению основных-тенденций формообразс таяния и пазвчтия орнаментации. С использованием статистико-комб1 "вторив метоцов бу.тл шделены УИ обобщенных вариантов ^орм керг и 7 групп орнаментов /восьмую составили неорнаментированны< сосуды/. Прослежена некоторая связь между обобщенными вариант^.'/!

рч и группами орнаментов.

Пост железные, черешковые с шгнутым, прямьм или вогнутым упшом представлены 5 типовыми формами. х1о длине лез кил аса ножи зделены на три класса: коротколезвийные /с длиной лезвия ыенео см/, среднелезвийные /от 6 до 8 см/, длиннолезвийлые /более О /. Рукоятки у коротколезвийных ножей, судя по сохранившимся об-зцам /деревянным и костяным/, были нормалышх размеров.

Ножны. Их основой являлся кожаный или дервачнный футляр, тоечались.ножны без всяких металлических деталей, стянутые одной и несколькими металлическими обоймами, с металлическими наконеч-кэмч, окованные по кромкам. Особую группу нскен доставляют литые онзоные накладки-футляры, под которые вкладывались небольшие нов кожаных чехлах.

■Топоры-тесла железные с разомкнутой.втулкой, без плечиков или слабо выраженными плечиками;

Наконечники стрел - 14 вариантов форм, 5 из которых принадло-.т железным, а 9 - костяйым. Железных трехлопастных наконечников -варианта /выделены по форме пера/: I вариант - ярусные, 2 рлри-:т - удлиненно-ромбические,. 3 вариант - удлинзнно-пятиугильные, вариант - гаипастыа. Железных ромбических в сачении наконечников рел - один.вариант: 5.вариант - с удлиненно-треугольной шипастоП евой головкой и.круглой в сечении шейкой при переходе к черешку, стяные наконечники /без подразделения на кост.'шые и рогоше/ рел черешковые, удлиненно-треугольной или удлиненно-ромбической рмы; по сечению пера подразделены на - трехгранные, четырехгран-ге, .многогранные, круглые, плоские, сегментоЕидные.

Оселки. Изготовлены из длинной гальки или из пластинок мелко-ФЙистого песчаника. Крепежных приспособлений на них нет. В двух гуиаях лежали вместе с железными наконечникаш стрел.

Улчлп. I экземпляр. Железные, крюковые; гризла гладкие с под-»ядгятчнм сечением, стержни разной длины, псалии односторЬннне, рт"те плоского гладкого кольца большого диаметра.

Крюки портупейные. Тип I. Железный с круглой крюкопоП подрес-)й петлей, расположенной в плоскости, перпендикулярной крючку, т 2. Железный с прямоугольной петлей в плоскости, перпендикуляр-з!) крючку, и перекладиной на кончике крючка.

Пряжки. 1-6 типы - железные, с подеижным пластинчатым обоймо-ш витком на одной заклепке, с рамками различных форм и рапмпроп ?сть очень крупные/; 7-11 типы - железные бесдиткоьые с рожками 13личных <?орм; 12 тип - бронзовая с подвижным прямоугольным ттит-эм с д7гообразной рамкой, с железным язычком; 13 тип - бронзовая ч<=годрижным прямоугольным щитком с насечками на гранях, с пря-оугольной рамкой; 14 тип - бронзовые с неподышшм прямоугольным

б

"титлом с отльчоГ: чли сердцевидно." рамкой, на рамке шпенек; тип - бронзовая с неподвижным щитком в виде литой орнаментированной гфямо.угольчой чвухпетлево!'! обоймы, с сердцевидной рамке на р^мке шпенек.

Эчолетообразние застежки. Цельнолитые. Имеют круглый щито! от которого отходит пластина, имитирущая шнуры, завершающая« тфюком. Щитки утфч"гены рельефными изображения?.»! голов медведя. В одном случае изображен тарандр.

Накладки. Для части из них зафиксировано крепление к пояс} Изготовлены из бронзы, железа и рога. Бронзовых 10 типов. I ц прямоугольные, с петлевым креплением, обычно украшены барельеф ми в виде 4 пар полусфер, или медвежьих голов, в декоре испол! ваш - зернь, витой шнур. 2 тип - различные сочетания круглых пуклых бляшек. 3 тип - многоугольные щитки с фасетированными г нями. 4, 5 типы - в виде неподвижнощитковой пряжки. С, 7 типы в гаде умбона. 8, 10 типы - узкие пластины с кольцами или патл яп нижней грани. 9 тип - квадратные ажурные с полусферической выпуклостью в центре. Железные полусферические - 11 тип. 12, ] типы - различной Форш роговые. Кроме перечисленных типов на { нях применялись пластинчатые обоймы с подвижными кольцами.

.. Подвески. Бронзовые. 1,2 типы - секторы дисков. 3 тип - м<= видной или сечковидной формы. 4 тип - в виде шаровидной гладке гирьки. 5 тип - в виде дуги с грифонообразными завитками на кс пах. 6.тип - костыльковые.

Пронизки. Бронзовые. 1, 2 типы - парные или одиночные pифJ ные в средней части трубочки. 3 тип - трубочки с котловиднны р гаирением. 4-7 типы - короткие трубочки с расширением различию форм. 8 тип - веретеновидные трубочки. 9 тип - маленькие боче* видные. 10, II типы - зооморфные. 12, 13 типы - трубочки и вид звеньев веретеновидных деталей или бусин. 15 тип - трубочки сг ральноевцтые из узких полосок. 14 тип - бронзовые или железные трубочки продольносвернутые. К особому типу пронизок следует с нести обоймы-накосники.

На'тивки. I тип - квадратные медные или серебрянные с сгтис ком розетки из 5 полусфер. 2 тип - медные выпуклые круглые ил! овальные. 3 тип - прямоугольные гладкие, вырезанные из медноп листр. 4 тип - бабочковидные; на медную орнаментированную ос» наложен тонко раскованый золотой лист. 5 тип - У-образные, вт^ яадо из тонко раскованого золотого листа.

Греби?;. Сделаны из рога. Многозубые, широкие с плоским гл;

У1ГН "ТИТКОМ.

ч'ибулн. нзготошюна из бронзы. Относится к разновидности лучковых сильно профилированных 'фибул.

Серьги. Изготовлены из бронзы и золота. Тип I - со свободным навесным крючком и пластинчатым щитком со штампованной имитацией зерни. Тип 2 - со свободным навесным крючком и щитками различных сложных *орм, украденных перегородчатой- или выемчатой эмалью и яернь^. Тип 3 - в виде широкой одновитковой незамкнутой спирали. Тип 4 - в виде маленького сомкнутого кольца. Тип 5 - с кольцевым навесным-крючком и верхушкой в виде вертикальной спирали.

Яусы. Изготовлены из стекла, камня, керамики и кости.

Пси типологии бус учитывались 4 наиболее информативных признака: материал, техника изготовления, (форма и пропорции, цвет. Выделено 64 типа бус.

В погребениях фиксировались остатки изделий из дерева, коры, ткани и меха.

ГЛАВА "2. ХРОНОЛОГИЯ А ИЕРЛОДОАЦпЯ ИОГРЕБАЛЫШ ИАМЯПШОВ ¿сашского МЫ. .

Глава состоит из двух параграфов.

$ I. Хронология и периодизация комплексов из могильников фо-минского типа. При определении хронологических особенностей материалов погребально-поминальных памятников фоминского типа была рассмотрена возможность выделения в них комплексов взаимовотро-патихся предметов. Для статистической обработки взято II) погребений, содержащих не менее двух категорий предметов. Анализ рзаимовстречаемости предметов в погребениях фоминского типа выявил 3 группы предметов. Ядрами этих групп стали погребальные комплексы Усть-Абинского могильника. Две из них /1 и 3/ образует цепочки с устойчивыми связями. 2 группа предметов связана слабыми связями с I и 3 группами. При установлении хронологичо-- ' разнородности I и 3 групп эти связующие типы инвентаря можно ¿читать переходными.

Вначале была определена относительная периодизация выделенных групп инвентаря на материалах Усть-Абинского могильника, а затем проанализировано их соотношение с материалами других погребально-поминальных памятников фоминского типа.

I группа включает следующие типовые формы инвентаря: но.ти -I; гтряжхт - 4; пронизни - 4-6, 8-13, 15; подьески - 3,4,6; накладки - 1,8,11; нашивки - 1,2,4,5; серьги - 4; фибулы; накосни-»и; пполетообразнне застежки. 2 группа, связующая I и 3 группы:

- 4; пряятгл - 14; прониэки - 1,3,7; подвески - I; серьте - 2; чаклад"1! - 2; топоры-тесла; бронзоше накладки на ножны;'

пилоту лчсточи!. Переходный инвентарь имеет устойчише связи с пер рой групп ой. Из первой грз'ппы к переходи о:.'}' иньентарю тяготеют эполетообразные застежки. Вероятно, в их типах со временам будут выделены хронологически показательные признаки. 3 группа: ножи -2-5; пряжки - 3,5,5,9-12,15; пронизки - 2; подвески - 2,5; накладки - 3-7,10; керамика - 3,5; серьги - 3; оселки; железные наконечники стрел; железные обоймы на ноянах ножен.

Рассмотренные аналогии предметам Усть-Абинского могильника дали основу для относительной периодизации выделенных групп инвентаря. Относительно наиболее ранними погребениями являются те, кото--рке. содержат комплексы из I группы инвентаря, а поздними - содержащие комплексы из 3 группы инвентаря. К этому выводу приводит наличие в 3 группе инвентаря предметов тех видов, которые получают "яльней^тее чптрокое распространение во второй половине 1 тыс.н.э., и нехаоактерность такой тенденции для предметов I группы. В 3 группе инвентаря встречаются предметы типологически более поздние, ^ем в I группе. С I группой инвентаря найдены предметы, занижали! общую хронологию до 2 в.н.э. /сильнопрофилированная лучковая фи бу' ла, амулет в гиде жука скарабея/, а в 3 группе инвентаря, наоборот,- завышающие общую хронологию фоминских комплексов до 5-7 вв. н.э. /пряжки, железные наконечники стрел/. Из поздней группы погребений более ранними, видимо, можно считать погребения, в комплексы которых входят предметы из переходной группы инвентаря,име-•ющие сильные связи с I группой.

Хронология бус могильников фонте кого типа могла быть дана только на основании аналогий. При этом были учтены только аналоги специфических типов бус, с учетом всех типообразующих признаков. Полученная хронология бус /2-4 вв.н.э./ довольно расплывчата, но уверенно подтверждает правильность отнесения погребений фоминског типа у первой половине I тыс.н.э. В некоторых погребениях найдош *усн, получивпие распространение не ранее 3-4 вь.н.э. Б погребет етг *омччского типа не найдены бусы, характерные для Ъ-С вн.к.г«. В Упть-Лбичсом могильнике каменные бусы не составляют и 15», а в погребениях могильника Ближние Е1лбаны-7 их более половины. Видимо че случайно в могильнике Ближние Елбаны-7 бусы /особенно стеклян чые/ найдены в погребениях, содержащих наиболее архаичные группы инвентаря /погребения 32, 85, 95/. Можно предположить, что умечь шение числа бус в погребениях Верхнего Приобья в данный период -тенденция хронологическая.

При анализе хронологических особенностей керамики мы огранич лись проверкой соотношения полученной относительной периодизации

У

*омттл«"соэ и уже намеченных основных гзнденцп;! разьит;ш керамики культур Прио^ья. Анализ этих тенденций с точки зренлл хронологи-ческто г.оч°ржячия ножет быть оправдан, если мы примем условную относительную периодизацию памятников, основанную на статистическом тзчс'Огадатш в каждом памятнике погребений определенного пе-т)тточр. П Устъ-Абинском могильнике больше погребений, содержащих т и 2 группы прилетов, а в могильнике Ялижние Счбада-? - 3 группу предметов. В Усть-Абинском могильнике преобладают сосуда с низки" вмсотнт>тм указателем и отсутсттучт с высоким, в Бли-'птх Ел-бач°х-7 болылое число сосудов со средним высотным указателем и есть с високим. Сходная тенденция в увеличении средне!) высоты сосудов выявлена при сравнении одинцовской и предшествующей ей ку-лайдной керамики /Троицкая Т.Н./. Одинцовские сосуда в среднем более высокие. Некоторые из особенностей в орнаментации керамики также могут носить хронологический характер /например, использование -в орнаментации только одного элемента и мотиея/. Отмечено,что в развитии фшурно-штаповой керамики некоторых регионов, в том числе и Верхнего Приобья, происходит постепенное вытеснение фигурных штампов гребенчатым /Чиндина Л.А./. В могильнике Елилние Елба-ньг-7 значительно больше, чем в Усть-Абинском, сосудов, орнаменти-рорачнътх только гребенкой.

На чмеиуттихся материалах создание внутренней абсолютно/) хронологии комплексов представляется преждевременным, ¡¡ока можно намелить только обтие хронологические рамки погребально-поминальных . комплексов Фоминетгого типа. Верхняя хронологическая граница пог-ребалыго-номччяльчьпг памятников фоминского типа ограничивается комплекса™ одинцовского этапа верхнеобской культуры /5-6 вв. н.э./. Хронологические особенности некоторых предметов наиболее поздней группы инвентаря требуют учитывать возможность бытования комплексов Фоминекого типа, по крайней мере, в первой половино 5 в.н.э. Относительно нишей хронологической границы можно высказать гипотезу, что формирование культурного комплекса, ллфиксиро-ванного в материалах погребально-поминальных памятников '{одинокого типа, произошло не ранее 3 в.н.э.

? 2. Культурно-хронологические сочержя"тих материалы фоминского типа, й ришашш »роилиии хуоноло-■ гни ггогребально-починальных памятников фоминского типа всегда р^хно» значения имела информация о датировке культовых мест /кла-"ов/. содерта^нх инвентарь, во многом сходный.

А.нялиз условий нахождения кладов /.¡стяцкий, «Римский, Пара-^е^ъс^й' позволяет прийти к еыводу, что на культовых местах ггроизготллось захоронигачие определенных групп предметов, иск-

лючающее возможность их употребления в дальнейшем.

Клады, содержание большие "гнтнквзрныэ" группы инвентаря /Елыкаевскип, ¡¡арабольскиГ;, Лшимский/ иогут быть отнесены к позд-некулайскнх погребально-номинальных памятниках пасены предметы, составляющие значительную часть в этих кладах, и том числе и за-вытаюттие их дчту /наконечники стрел/. С позднекулайским временем связаны и некоторые из культовых мест, датируемые ь прежних куль-туго.тоггнмс'их схемах превнее /Истяцкий, Мурлинскпй/.

Учитывая основные признаки, которые можно принять для характеристики поздне^лчйскчх вотивных захоронений предметов, считаем яозможчш выделить еще одно культовое место позднекулайского времени. В настоящее время этот комплекс интерпретируется как группа захоронений. Речь идет о погребениях /12-/!7 из Томского могильни- . ка ''Комарова М.Н., 1952/.

Своеобразие позднекулайских культовых мест - в захоранивании лучших образцов оружия. Одним из источников накопления значительных масс оружия мог быть запрет помещения его ь мох-илу. Возможно, что в структуре кладов позднекулайской общности отразились не только сложные процессы изменения социальной структуры общества, но и признаки формирования новых мировоззренческих явлений, ¿^сказанное предположение о возможной связи анализируемых культовых мест с образом Митры /Плотников Ю.А., 1987/ перекликается с немаловажной ролью ятого бога в мировоззрении населения, остаьишего погребальные памятники фоминского типа.

ГЛАГЛ 3. Т'ГР^ЛЛЫП-ПТ^ЫЛЛЬ.Г-'Л гтг?п ПАмЯлы|{01; ¿о^ыжго т. ¡.¡л.

Глава состоит из двух параграфов.

* I. Практическая стера погрсбально-помпптль.'ю,'! обрядности могильников фомпнекого типа. В основу используемого терминологического аппарата и схемы описания памятников были положены теоретические разработки В.С.Ольховского /1УсС/. шутренняя структура анализируемых могильников рассматривалась как совокупность г-рупп яяемечтов, относящихся к трем разным уровням сложности пдмятчика: погребению, погребальному комплексу /включающему, кроме элементов, внемогильные сооружения и следа ритуальных действий, Л погребальной группе /могильнику/. Все эти группы элемен- , тов и описывающие гас признаки структурно взаимосвязаны.

Метаструктура погребального комплекса /погребальная группа/ описана через признаки, характеризующие тип могильника и взаимо-расположечие погребений. Могильники устраивались на высоком месте, возле реки. Общим для них является отсутствие визуальных признаков захоронений. Могилы образуют отдельные группы, часто представляющие собой почти правильные ряды. Могилы каким-то образом были обозначены на поверхности. Это подтверждается находками оснований одиночных или парных деревянных столбов, камней, стоявших на некоторых погребениях или рядом с ними.

Признаки, описывающие элементы погребального комплекса, могут быть разделены на две группы. Первая группа объединяет признаки, характеризующие следа ритуальных и практических действий, производимые на площади могильника, которые нельзя отнести к определенному погребению или группе погребений, вторая группа связана с каким-либо одним погребением и, в той или иной степени, отражает следы ритуальных действий, которые производились при его совершении и, яозможно, позднее. —^

-В поч'веччом слое всех могильников зафиксированы то или иные следы проводимой поминальной обрядности. Общим для всех могильников (Т-оотнского типа является наличие в почвенном слое скоплений перетаеных костей животных. Газбитне глиняные сосуды наблюдались только на площади могильников Ближние Кпбаны-7 и Ирмонь-2. На этих же памятниках найдены одиночные ямы с костями животных, керамикой и отдельными предметами. Лля многомогильшх комплексов /Ближние Плбакы-7 и Усть-Лбинский могильник/ можно отметить, "р.к характерную черту, преимущественное расположение остатков поминальной обрядности е какой-либо одной части памятника.

Погоебания описывается тремя группами признаков: погребальное сооружение, останки погребенного, погребальный инвентарь.

Практически все захоронения совершены 5 простых грунтовых Па могильнике Степной Чумыш-2 зафиксирована ®а, имеющая углубление-подбой в одном из ее углоЕ. lia Усть-Абинском мотальнике больше широких ям /50 ~Ч, а на могильнике Ближние Елбачч-7 проявляется тенденция к более узким могильным ямам. На могильниках фоминского типа много могильных ям короче 1,5 м /р уСТь-Абинском могильнике - 71 'У, в атокних Елбанах-7 - 92?:, в Степном Чумытае-2 - 10СЙ/. Для могильника Прмень-2 данных по типу могильных ям нет. Длина могильной ямы от возраста, гидимо, не зависела. Глубина погребений варьируется в пределах 40-75 см. В Елшших Елбанах-7 высок процент более мелких могил /32:«/, а в могильнике Ирмень-2 они составляют ICO В Усть-Абинском могильнике погребений мельче 43 см нет. Традиция вычленения очень мелких захоронений /не врезанных б материковый слой/ из общей массы грунтовых /в наземные/ предсташшется не оправданной.

Ориентация длинной оси могильной ямы в рамках одного могильника была признаком постоянным /с единичными отклонениями/: ня усть-Абинском могильнике - J0B-C3, на могильнике Ближние Ел-баны-7 69 % могильных ям с определимой формой ориентированы с ГО на СБ, также ориентированы все 3 ямы могильника Степной Чу-мъгтт-2.

Для внутримогильной конструкции погребений фоминского типа характерно отсутствие деревянных перекрытий, ü тех случаях,когда деревянное перекрытие наблюдалось, оно ле:кало на останках погребенного вдоль могильной ямы. Деревянная внутримогильная конструкция не выявлена в могилах таких памятников, как Степной Чумыш-2 и Ирмень-2, а также в 29 % могил Усть-Абинского могильника и в 81 "ó могил в Ближних Елбанах-7. Для оставшихся наиболее характерна обкладка вдоль стен из досок в один венец. Полная рама наблюдалась не во всех случаях. Единичные доски могли использоваться для фиксации берестяных полотнищ. Следы бересты . отмечены в 29 % случаев в Усть-Абинском могильнике, в 16 % в Ближних Елбанах-7 и в одной из трех могил в Степном Чуиыше-2.

На. внутримогильных конструкциях и стенках могильных ям в некоторых случаях отмечены следа воздействия огня. Это отражение локальных особенностей погребальной традиции. Обохкение мпгильчои ячч отмечено только в единичном случае ь Степной Чу-,.uttd-2 тля конструктивно нехарактерного типа могильной ямы с-mn<<o0f.'. В единичных случаях, один раз в Усть-Абинскоы могиль-

-I пгя раза в Ближних Елбанах-7, отмечены мелкие угольки чг, т>,о могильных ям. Возможно, они связаны с окуриванием. Ятя

32 могил в Ближних Елбанах-7 отмечено воздейстыш огня на мтут-римогильную конструкцию, то есть практически для всех, где били зафиксированы остатки такой конструкции. Ь Усть-Абинскои могильнике ни одна из вцутримогильнкх конструкция воздействию огня не подвергалась.

' Основную массу погребений в могильниках фопинского типа составляет индивидуальные. Парных погребений в Усть-Абинскоы могильнике одно и в Ближних Елбанах-7 - 19 ¿Неимущественный способ погребения - захоранивание кремированных на стороне останков. Это единственный способ, отмеченный в таких могильниках, как Усть-Лбинский. Степной Чумыш-2, Ирмень-2. Костные материалы отличаются чрбодьпшми размерами Фрагментов. Вес костей из одной могилы не прегтгает 0,5 кг. Обращает внимание почти полное отсутствие зубов, торочо сохраняющихся при сожжении. Кремация и погребение пепла могли бить разделены небольшим промежутком времени. 11а дне могилы пережженые кости состанчяли одно или несколько расплывиихся скоплений. Ряд наблюдений позволяет предполагать, что кремированные останки в некоторых случаях могли находиться в какой-то емкости. Ие исключена возможность использования погребальной куклы /Веденная Э.Б., 1986/. В могиле-7 Усть-Абинского могильника были найдены 2 бронзовые обоймы-накосники с остатками кос внутри них. Видимо, косы были срезаны перед кремацией тела.

В могильнике Ближние Елбаны-7 отмечено 0 случаев /1У %/ погребений по способу ингумации. В парных погребениях ингумация совмещалась с захоронением кремированных останков. Зависимость способа погребения от Еозраста не наблюдается. Общим для погребений по обряду ингумации было расположение костей не в анатомическом порядке.

В могиле может быть от 1-4 до нескольких десятков предметов. Малое количество инвентаря особенно характерно для наиболее поздних погребений. Характерно помещение в могилу одного или двух глиняных сосудов небольших размеров. В погребениях часто встречались железные ножи, детали пояса, различные украшения. Характерны специфические бронзовые изделия, выполненные в зверином стиле: эполе-гообразные застежки, поясные накладки, различные пронизки, а также найденные только в фоминских погребениях бронзовые накладки - г]ут-тяры для ножен. Практически отсутствуют категории предметов, относящиеся к оружию. Встречаются наконечники стрел. ¿1з конской упряжи только в Ближних Елбанах-7 найден один экземпляр железных удил, 1ет обычая класть части туш животных в могилу; швентарь, положенный в могилу, не несет следов воздействия огня кремации. Зафикси-

Г1

роряия порта помещаемого в могилу инвентаря.

При наличии и явном преобладании общих признаков обряда /кре-китюрачче тел на стороне без сопроводительного инвентаря, после-т^лщее захоранивание части пепла в грунтовых ямах без курганной насшт, захоранивание определенны™ группами, установка на моги-ляг знаков, устройство внутримогильной конструкции без перекрытия, использование для ее сооружения бересты, наличие в могиле керамики и иного сопроводительного инвентаря, намеренная порча определенных категорий инвентаря, отсутствие сопроводительной пиши в виде частей туш животных, отсутствие оружия, выделение на площади могильника места для поминальных действий, захоранивание ' поминальных даров/, указывающих на генетическое и этнокультурное единство рассматриваемых памятников, выделяется комплекс локальных признаков /разные формы могильных яы, различные традиции в глубине захоранивания, погребение некоторых тел по обряду инх^ма-пич наличие специфических групп инвентаря, использование в поминальной обрядности глиняной посуды/, что,' в конечном итоге, позволяет предполагать наличие внутри территории распространения погребально-поминальных памятников фоминского типа определенных

этнографических различий.

. к 2. Историко-культурные особенности погребально-поминальных памятников фоминского типа. Рассмотренный материал предоставляет определенную возможность для реконструкции элементов религиозно-идеологических норм погребально-поминальной обрядности. Поиск смысловых аналогов в близких формах практической реализации погребально-поминальных обрядов народов Западной Сибири тем более . оправдан, что уже вполне доказана генетическая преемственность,по крайней мере, одного из культурных компонентов памятников фоминского типа, /кулайского/ с современным северо-гаежнш насоленном /Чиндина Л А 1984/. Памятники фоминского типе входили в единую историко-культурную систему, охватывающую большую часть Западной Сибири - позднекулайскую общность. Имеются различные материальные свидетельства активного взаимодействия всех локальных групп этой оЛлмости В условиях такого взаимодействия могли складываться

и достаточно устойчивые мировоззренческие принципы. В „онт-кгт» Данной работы представлялось гораздо более важным рас-С,,0ТГР;„; историко-культурных особенностей погребально-поыиналь-„уг^пупв Фоминского типа. В ЭТОМ случае мо.чно ограничиться Ёнявленн"" мировоззренческих комплексов, которые связаны с такнии М™ ьны-нпсоявпзнш. погребально-поминальной обрядности па-

мятников фоминского типа, которые представляются в определенной степени инновационными для данной культурной среды, и заняться поиском возможных механизмов формирования локальной специфики памятников на юге поэднекулайской общности.

Грунтовый характер могильников фоминского типа - проявление иного, чем в более ранних памятниках, отношения к уровню сакрализации погребального сооружения. Если в могильниках ¡каминный .Мыс и Ордынское-I наблюдаются подзахоронения, как вполне регламентированное обрядовое действие, то все погребения фоминского типа -одноактные. Па плошади могильников фомпнского типа отсутствуют ритуаль--'- . . . сльзуемые ь пс:.:

рядности, как правило, сжигались/. В ранних памятник-минальчой обрядности были приурочены к некоторым конкреск^м могилам и характеризовались одноактность. В могильниках фомпнского типа поминовение совершалось на специально отведенном месте. В регламентации помещения погребального инвентаря в фоминских захоронениях явно просматривается запрет на оружие. В могильниках фомпнского типа известны случаи ингуыации. По это обряд совершенно иного типа, чем в ранних кулайских погребениях. Здесь мы имеем дело со вторичньп,i захоронением уже разложившегося трупа. Вполне вероятно, что и кремации подвергались тела'после длительного хранения на открытом воздухе и, что кремация и ингумация в погребениях фоминского типа связаны с двумя сторонами одной обрядности,в равной степени отличной от трупоположений более ранних кулайских погребений Новосибирского Приобья.

Лвой"ой обряд вторичного захоронения можно наблюдать и на призере грунтовых таттыкских могил /Еадецкая Э.В., 19Ы/. Сходство потоеб»льно-поминального обряда талттыкских грунтовых могил и могил финского типа состоит и в том, что могильники сооружались на вн-сокит сухтгх местах. Захоронения производились в грунтовые ямн, которые представляли собой одноактные сооружения. Сходным является сочетание кремации и ингумации в одном захоронении,- а также их взаиморасположение внутри погребального сооружения. Общим является сохранение волос кремируемых тел. Отличительная черта norr^rto-ний фоминского типа в "подавляющем преобладании кремации и ее половозрастная недифференцироЕанность. Отличаются шутримогильнне сооружения. В таттыкских погребениях, в отличие от фоминских, помимо определенных групп инвентаря, восходящих е;це к тагарским традициям, обязательно встречаются определенные части туш животных. Общим является отсутствие в могилах оружия. Общим представляется и наличие в обоих группах памятников специальных поминальных'комплексов 'траттчтл'я р. птепях Среднего Енисея, привнесенная извне/. Анализ

приведенных сравнительных данных показывает, что в погребально-ппмттняльчой обрядности памятников фомннского типа и таштыкских ттамя-рчитгог определенные черты сходства действительно наблюдаются. Вместе с тем, вывод о влиянии талтыкской культуры на появление инноваций в погребально-поминальной обрядности позднвку-ляйских памятников Окной Сибири представляется несколько поверхностным. Близким в погребально-поминальной обрядности фоминских и тачттнксч'их могильников является не форма-, а, скорее всего, религиозно-идеологические нормы. Возможно, общей была и причина появления наблюдаемых в южных памятниках позднекулайской общности инноваций в столь консервативной сфере. В степях Среднего Енисея это связывается с проникновением определенных групп населения гунно-сарматского круга культур /ЗаЕптухина М.П., 1976; Щдец-кая Э.Б., 1986/. Считаем, что, несмотря на всю противоречивость существующей хронологии таштыкских древностей, можно предположить синхронность активизации инновационных процессов в материальной и духовной культуре степей Среднего Енисея и в южных районах поздно кулайской общности. Возможен общий источник заимствования сходных представлений, адаптируемых в каждом случае к местным погребально поминальным традициям. Заманчиво связать эти изменения с проникло рением если не .родственных этнических подразделений, то, по крайней мере, имеющих сходную религиозно-мифологическую систему.

Весьма интересно, с точки зрения возможных инноваций, рассмот реть семантику изображений, связанных со сложившимся в позднекулайской среде типом бронзового литья. Образ, заслуживающий пристального внимания, - всадник на лошади. Наиболее близок к иконографии всадника на фоминских бронзовых накладках на ножны образ угорского Мир-Сусне-Хум'а, особенно его канонизированное изображение на ритуальных покрывалах. Вполне вероятно, что подобная ико нографичоская близость образа мансийского Мир-Сусне-Хум»а и всадника на бронзовых изделиях памятников позднекулайской общности вызвана тем, что они являются калькой с одного прототипа. И.П.Ге-муев на разнообразном фактическом материале проиллюстрировал несказанное В.Н.Топоровым мнение, что таким прототипом для угорского Мир-Сусне-Хум'а послужил восточноиранский бог Митра / Топоров В.Н., 1981,- Гемуев И.Н., 1991/. Если это действительно так, то митраизм в позднекулайской среде на Оге Сибири, несомненно, бчл воспринят как религиозная система. В духовной сфера заимствований культ давал почву для сложения в недрах кулайской общности собственных религиозных систем. Митра выступал посредником между роцов«ми духами и верховными божествами /не отсюда ли смешанный характер культового литья в кладах?/. Этнографами образ 'Литры р чяи^олее яенои Еиде зафиксирован в основном в угорской сродэ,

m не менее, не следует ограничивать сибирский митралэм птннчо-шми рамками. Об этом говорит не только ¡аирота распространония альтовых мест, которые можно связать с образом Митры, но и иняв-зние следов митраизма в мировоззрении других сибирских народов Топоров В.Н., 1981/.

Можно предположить, что в сложении памятников фоыинского типа жняли участие различные этнические компоненты, как местные, так пришлые, представлявшие собой осколки культур гунно-сарматского >ямени. Несомненно существенные, но не до конца ясные причины горели к.сложению союза племен с этнически консолидирующим ядром, teynraw кулайокие корни. Различные сочетания культурных традиций юявилчсь в отмечаемых локальных особенностях памятников фоминско-) типа. В целом данный тип памятников предстаетлет структурно еди->е япление, чточэтражено в стабильности основных черт погребал!,номинального обряда. Видимо, идеи митраизма, привнесенные одним из адпочентов, как нельзя лучше соответствовали потребностям этого юза. Культурное своеобразие памятников фоминского типа подпиты-лось довольно устойчивыми юкными связями. Судя по погребальному :вентарю, особенно активными они были на начальной стадии. Не ерывались традиционные контакты и с северными территориями. По-е того, можно предположить, что именно они послужили причиной то, что культурным консолидирующим ядром союза племен, оставившего мятники .фоминского типа, стали именно носители кулайской культур-й традиции. Можно предположить, что в основе наблюдаемого куль-, рного Феномена лежит активизация прямых экономических связей ш-х районов Азии с населением Приобья. Этому могла способствовать стабилизация обстановки на южном Урале, в Прииртышье, прояви нла-я в исчезновении многих культурных образований тех регионов. На-птечие .основных традиционных путей пушной торговли Азии могло ирести у. краткотгременной активизации приобского маршрута, 13оэ-жно, ято стало одним из факторов формирования позднекулайской щности. Стремясь занять экономически более шгодныо территории, нтролиругащие меновую торговлю между лесными и степными культура, среднеобское население смещается в южную предтаежную зону. Ято юявляется в сложении памятников сперановского типа, а также в жальном своеобразии памятников фоминского типа. Одноьременно 1гли активизироваться процессы освоения новых промыслошх терри-фий, что выразилось в распространении памятников саровского ти-i в Нижнем Приобье, памятников фоминского типа в горно-таежных 1Йочах Саяно-Алтая. Активные экономические и, видимо, взаимобрач-»е контакты пжных и северных подразделений позднекулайской общ-1сти гтрнропмли не только к распространению сходного инвентаря,

чо „ .^овоззретвсшх элементов. После®« пилено, прежде

Г™^ Утрата

Г.ГЛнов^ вероятно, была одшш „з вал*« *аИоров распада

вания.

с п :i с о к

публикаций автора по теме диссертации

Т. ^сть-Полуйстя культура: проблемы культурно-хромологиче-коно определения //Тезисы докладов региональной архоологичо-кой конференции студентов Сибири и Дальнего Востока. - Кемерово: ГУ, 1983. - С. 58-61.

2. Самодийцы на гаге Сибири // Проблемы изучения Сибири в нлуч-о-исследовательской работе музеев: ">зисы докладов научно-практи-эской конференции. - - '• :• - Красноярск

389. - С. 176-177.

о

3. Хронология фоминского этапа // Проблемы хронс.. -г;',:-. >: перно--1зации археологических памятников Юяной Сибири: Тезисы докладов

всесоюзной научной конференции. - Барнаул: Гид-во ЛГУ, 1У91. -. 157-150.

4. К проблеме культурного своеобразия фоминских памятников

' Исторические чтения памяти Михаила Петровича Грязнова: Доклады ?спубликанской научной конференции. - Омск: Изд-во ОмГУ, 19'J2, -,75-76..

- 5. Археологические памятники г.Новокузнецка // Кузнецкая статна: История и памятники Шной Сибири и Кузнецкого края. - Ново-гзнецк: Изд-во Кузнецкая крепость, 1993. - &п. I. - С. 10-40.

6. К истории "культовых мест" Западной Сибири // Архоологиче-ше исследования в Среднем Приобье. - Томск: Изд-во Томск, ун-та, т. - С. 152-162.

7. Перспективы расширения круга источников по этнологии Горной >рии // Первый шорский сборник: Материалы научной конференции 1роблемы сохранения историко-культурного наследия в сельских рпй-гах Горной Шории", посвященной Международному году коренных наро-зв. - Кемерово: 1994 /в печати/.

,„ .Е.040360_____________94 . С - Е.Яирин

Л 77/03/

!ЬппТет1ьстЕ0 "Кузнецкая крепость",654007, г.Новокузнецк ттр.Кузнецкстроевский, I.