автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Историческая проза Ю. Давыдова 1960-х - 2000-х гг.: проблематика и поэтика

Полный текст автореферата диссертации по теме "Историческая проза Ю. Давыдова 1960-х - 2000-х гг.: проблематика и поэтика"

На правах рукописи

00346775 1

СИДОРОВ Антон Владимирович

Историческая проза Ю. Давыдова 1960-х - 2000-х гг.: проблематика н поэтика

Специальность 10.01.01 - русская литература

Автореферат диссертации на соискание учёной степени кандидата филологических наук

Магнитогорск - 2009

003467751

Работа выполнена на кафедре русской литературы XX века ГОУ ВПО «Магшггогорский государственный университет»

Научный руководитель: кандидат филологических наук, доцент

Бедрикова Майя Леонидовна

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Борисова Валентина Васильевна

кандидат филологических наук, доцент Гришин Александр Сергеевич

Ведущая организация: ГОУ ВПО «Челябинский государственный педагогический университет»

Защита состоится «13» мая 2009 г. в.......на заседании диссертационного совета Д 212.112.03 по присуждению учёной степени кандидата филологических наук в Магнитогорском государственном университете по адресу: 455038, г. Магнитогорск, пр. Ленина, 114, ауд. 211.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Магнитогорского государственного университета (г. Магнитогорск, пр. Ленина, 114). Текст автореферата опубликован на сайте Научной части ГОУ ВПО «Магнитогорский государственный университет» http://science.masu.ru «13» апреля 2009 г.

Автореферат разослан « » апреля 2009 года.

Учёный секретарь

диссертационного совета . А.В.Петров

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследовании. В русской исторической прозе последней трети XX века происходят значительные культурно-эстетические сдвиги. В литературе второй половины 1980-х - начала 1990-х гг., а затем и в постсоветский период исторический жанр претерпевает трансформации, связанные с изменениями в социально-политической жизни России. Отсюда возникает потребность общества в знании отечественной истории. В анализе нуждается тенденция к переосмыслению проблем «человек и история», «личность и государство», «человек и власть», наметившаяся ещё в 1960-е - 1980-е гг. в произведениях Д. Балашова, В. Пикуля, В. Бахревского, С. Бородина, Н. Задорнова, Э. Зорина, В. Лебедева, Ю. Давыдова. В конце XX века назрела необходимость исследовать жанрово-стилевую динамику современной исторической прозы и, таким образом, воссоздать целостную картину ее развития.

Историческая проза в жанрово-стилевом аспекте в разные годы исследовалась JI. Александровой, Ф. Капицей, А. Коваленко, Т. Колядич, Е. Меле-тинским, А. Пауткиным, А. Петровым, С. Петровым, Н. Щедриной. Жанр исторического романа в его эволюции (начиная с 20-х гг. XIX века) изучают В. Линьков, О. Октябрьская, А. Сорочан, О. Христошобова, Н. Щедрина. Среди кандидатских диссертаций на историческую тему выделим исследования В. Малкиной и Л. Шаляпиной. Для данной диссертационной работы актуальны статьи, очерки, эссе Е. Ермолина, М. Жанузакова, Э. Лассан, А. Не-мзера, А. Пауткина, С. Рассадина. Концептуальными являются идеи литературоведа Н. Щедриной о стилевых тенденциях в современной истортеской прозе, а также о трансформации жанра исторического романа в литературе последней трети XX века.

Несмотря на интерес современного литературоведения к исторической теме, представление о тенденциях развития исторической прозы остается неполным. Так, до сих пор недостаточно изучено творческое наследие Ю. Давыдова. Творческая индивидуальность Юрия Владимировича Давыдова (1924-2002) формировалась под влиянием Великой Отечественной войны, сталинских лагерей (1949-1954). Писатель выстрадал право на собственное видение трагических эпизодов русской истории в XX веке. Необходимо определить место произведений Ю. Давыдова в современной прозе. Комплексный анализ произведений писателя позволил бы восполнить пробелы в представлениях о жанрово-стилевом многообразии литературного процесса последней трети XX века - начала века XXI.

На рубеже веков публикуются исторические романы, в которых писатели обращаются к общечеловеческим, христианским ценностям, акцентируют нравственные категории в оценке исторической личности, ставят проблему личности по-новому: «личность и тоталитарное государство». Исторический роман запечатлевает изменения, происходящие в сознании современников кризисных эпох: личность стремится сохранить свою индивидуальность в период духовной и культурной деградации общества. В такие моменты истории закономерен интерес к прошлому, соответственно, активизиру-

ются все формы исторического жанра и возникают новые: «В этот период создаются не только собственно исторический роман, в котором собшодается парадигма жанровой формы, но появляются и парафразы исторических событий в зависимости от авторской концепции и конкретных целей»1.

В 1990-е гг. в современной прозе новую интерпретацию получает проблема личности в связи с усвоением художественного опыта «возвращенной литературы» и литературы русского зарубежья: М. Алданова, Ю. Домбровского, В. Максимова, А. Солженицына, В. Шаламова. Только с учетом этих составляющих литературного процесса русская историческая проза последней трети XX века может предстать во всей полноте, динамике и жанрово-стилевом многообразии.

Объект исследования: творчество Ю. Давыдова в контексте русской исторической прозы последней трети XX века.

Предмет исследования: проблематика и жанрово-стилевое своеобразие исторической прозы писателя.

Материалом исследования послужили романы Ю. Давыдова «Глухая пора листопада» (1966-1969) «Завешаю вам, братья» (1975), «Скаковое поле» (1978), «Соломенная сторожка» (1972-1982), «Такой вам предел положен» (2001), «Бестселлер» (1998-2000); повести «Африканский вариант» (1970), «Вечера в Колмове» (1986), «Подколодный Башуцкий» (1988), «Зоровавель, или Рожденный в Вавилоне» (1992); рассказы «Мальчики» (1991), «Дорога наГолодай» (1992).

Целью работы является изучение жанрово-стилевых особенностей исторической прозы Ю. Давыдова 1960-х - начала 2000-х гг. Задачи работы определены следующим образом:

1. Выявить принципы циклизации произведений в системе исторических романов, повестей и рассказов Ю. Давыдова.

2. Проанализировать авторскую концепцию истории в ей эволюции,

3. Исследовать оригинальную концепцию исторической личности в её развитии, и, соответственно, выявить и охарактеризовать типологию героев исторической прозы писателя.

4. На материале произведений 1960-х - начала 1980-х гт. проанализировать особенности художественного воплощения исторической проблематики в жанре повести и романа.

5. Исследовать стиль прозы Ю. Давыдова второй половины 1980-х - начала 1990-х гг. в аспекте выявления элементов постмодернистской поэтики в традиционном повествовании.

6. Изучить жанрово-стнлевое своеобразие исторических романов 10. Давыдова конца 1990-х - начала 2000-х гг., охарактеризовать их мотивно-образную систему.

В настоящее время отсутствуют монографические исследования творчества Ю. Давыдова. Сведения об авторе включаются в обзорные главы

1 Колядич Т. М., Капица Ф. С. Историческая парадигма в современной прозе // VIII Ручьевскне чтения. Изменяющаяся Россия в литературном дискурсе: исторический, теоретический и методологический аспекты: сб. материалов международной научной конференции. Магнитогорск, 2007. С. 190.

учебных пособий, посвященных исторической прозе. При этом произведения Ю. Давыдова сопоставляются с творчеством М. Алданова и Ю. Трифонова.

Анализируя опыт исследования творчества Ю. Давыдова в современном литературоведении, мы отмечаем, что учёные относят произведения писателя к «параболической» тенденции развития исторического романа XX века, наряду с произведениями В. Бахревского, В. Лебедева, В. Личутина, Ю. Трифонова (Н. Щедрина). Эта тенденция предполагает философское абстрагирование от повседневной действительности, выявление в ней онтологической проблематики.

Необходимо отмстить статью А. Пауткина с обзором прозы Ю. Давыдова 1960-х - начала 1980-х гг. Малоизученная проза Ю. Давыдова 1990-х -2000-х гг. является объектом исследования в статьях М. Жанузакова, Э. Лассан (постмодернистские тенденции, характер иронии, ритмизованность прозы).

Для исследования исторической прозы необходимо осмысление такого понятия, как «историзм». В диссертации учитывается опыт анализа проблемы историзма, проведенный А. Петровым. «Художественный историзм», с точки зрения А. Петрова, - «это специфическое свойство художественного сознания», позволяющее, в первую очередь, увидеть любое явление как индивидуальное, неповторимое и одновременно как часть целого1. Данная трактовка понятия «художественный историзм» методологически вооружает исследователя, позволяет охарактеризовать всю глубину содержания и многообразие форм исторической прозы Ю. Давыдова, учитывая её жанрово-стилевую динамику - от традиционных произведений 1960-х гг. - начала 1980-х гг. до новаторской прозы второй половины 1980-х- начала 2000-х гг.

Новшна диссертации заключается в том, что впервые предпринята попытка комплексного анализа произведений Ю. Давыдова 1960-х - 2000-х гг.; проанализированы проблематика и жанрово-стилевые особенности исторической прозы писателя в ее динамике, охарактеризована авторская концепция исторической личности, выявлена типология героев истортеской прозы Ю.Давыдова.

Методологической основой диссертации явились труды отечественных литературоведов М. Бахтина, А. Веселовского, В. Кожинова, Н. Лейдер-мана, М. Липовецкого и др. Для изучения современной исторической прозы важны исследования Л. Александровой, Е. Добреико, А. Коваленко, С. Козлова, Т. Колядич, Е. Мелетинского, В. Оскоцкого, А. Пауткина, А. Петрова, С. Петрова, Н. Щедриной.

Методы исследования. Исследование носит историко-лшературный характер. В работе используются сравнительно-исторический, типологический, историко-генетический, биографический, интертекстуальный методы. Кроме того, в исследовании применен комплексный подход.

1 Петров А. В. Становление художественного истсршма в русской литературе XVIII в. Магнитогорск, МаГУ. 2006. С. 49.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Творчество Ю. Давыдова представляет собой единый текст. Проза писателя - это циклическая система романов, повестей, рассказов. Произведения объединены тематикой: народовольческое движение (романы 1960-х - начала 1980-х гг.), декабризм, эпоха Александра Ш, сталинизм как проявление тоталитаризма в XX веке (проза второй половины 1980-х - начала 2000-х гг.). Кроме тематического уровня, связь между произведениями в циклической системе реализуется на проблемном, сю-жетно-композиционном и мотивно-образном уровнях.

2. В прозе Ю. Давыдова 1960-х - начала 1980-х гг. формируется оригинальная концепция исторической личности. В данной концепции определяющим является критерий нравственности. По Ю. Давыдову, историческая личность должна руководствоваться, в первую очередь, нравственными критериями в выборе целей и средств их достижения. Мы выделяем «ядро» концепции - умение героя прозревать перспективу текущих событий, способность находить исторический компромисс. В противном случае, согласно концепции Ю. Давыдова, историческая личность обесценивается. Представление героев о насильственных и ненасильственных способах достижения целей лежит в основании устойчивой типологии, включающей в себя героев-идеологов, героев-единомышленников и героев-анташнистов. Авторская концепция исторической личности усложняется в произведегаих второй половины 1980-х - начала 2000-х гг.: от одномерного изображения к воссозданию образа противоречивой личности.

3. В процессе эволюции творчества Ю. Давыдова вырабатываются оригинальные способы актуализации исторической проблематики в традиционных жанрах повести и романа. Изображая историческую личность конкретной эпохи в романах 1960-х - начала 1980-х гг., автор использует форму объективированного повествования. Обращаясь к теме русской революции, Ю.Давыдов экспериментирует в области жанра (повесть-антиутопия). В прозе 1980-х гг. авторское начало в повествова-гаш усиливается в процессе воссоздания образа далёкой исторической эпохи в её связях с современностью, исследования парадоксов русского сознания.

4. В малой прозе Ю. Давыдова второй половины 1980-х - начала 1990-х гт. возникают элементы постмодернистской поэтики (интертекст, полистилистика, ирония), которые вступают во взаимодействие с субъектными формами повествования (несобственно-прямой речью, диало-гачностью, формами авторского присутствия).

5. В романах конца 1990-х - начала 2000-х гг. утверждается авторская концепция истории, основой которой является синтез времён в едином пространстве художественного текста. Ю. Давыдов глубоко исследует психологию противоречивой исторической личности. Усложняется проблематика («личность и тоталитарное государство», «личность и власть»), что влечет за собой обновление поэтики: акцентирование ав-

горского начала, прояштение иронии на всех уровнях идейно-художсствснного целого. Для повествования в романах «Бестселлер» и «Такой вам предел положен» характерна ритмизованность, связанная с ироническим мироощущением писателя.

Теоретическая значимость работы. Исследование типологии героев, особенностей авторской иронии, влияния постмодернистской поэтики на стиль произведений Ю. Давыдова позволяет проследить важнейшие тенденции развития истерической прозы как части современного литературного процесса.

Научно-нрактнческан значимость работы. Результаты исследования могут найти применение в изучении творчества Ю. Давыдова и истортеской прозы в целом; материал работы может быть использован при чтении курса истории русской литературы XX века и спецкурсов.

Анробацня результатов исследования проходила на научных конференциях: Российская научно-практическая конференция «Актуальные проблемы литературоведения и лингвистики. Вопросы филологического образо-вашм» (Орск, ОГТИ, 2006); Международная научная конференция «Классические и неклассические модели мира в отечественной и зарубежной литературах» (Волгоград, ВолГУ, 2006); XLIV виутривузовская научная конференция преподавателей МаГУ «Современные проблемы науки и образования» (Магнитогорск, МаГУ, 2006); П1 Международная научно-методическая конференция «Литература в контексте современности» (Челябинск, ЧГПУ, 2007); Всероссийская заочная конференция «Актуальные проблемы изучения литературы на перекрестке эпох. Форма и содержание: категориальный синтез» (Белгород, БелГУ, 2007); Международная научная Интернет-конференция «Бытийное в художественной литературе» (Астрахань, 2007); Международная научная конференция «Изменяющаяся Россия в литературном дискурсе» (Магнитогорск, МаГУ, 2007). Материалы диссертационного исследования обсуждались на кафедре русской литературы XX века МаГУ. Содержание работы отражено в одиннадцати публикациях.

Структура работы определяется поставленными задачами и характером исследуемого материала. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и списка литературы, включающего 203 источника. Общий объём работы составляет 178 страниц.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновывается актуальность темы, обозначаются объект и предмет исследования, формулируются цель и задачи работы, анализируются исследования по избранной проблеме, указываются используемые методы, раскрывается научная новизна.

В Главе I «Поэтика жанровых форм в исторической прозе Ю.Давыдова 1960-х - начала 1990-х гг.», состоящей из трех параграфов, рассматривается концепция исторической личности, определяется типология героев в романах; исследуются способы актуализации исторической пробле-

матики в жанре повести; анализируется своеобразие субъектных и внесубъ-ектных форм повествования в прозе писателя второй половины 1980-х - начала 1990-х гг.

В §1.1 «Формирование авторской концепции исторической личности в романах Ю. Давыдова 1960-х - начала 1980-х гг. Типология героев прозы писателя» исследуются принципы выделения типологии героев в исторической прозе Ю. Давыдова. Образ исторической личности изображается писателем в контексте эпохи последней трети XIX века. Образная система романов о народовольцах включает в себя фигуры исторических лиц из разных слоев общества, среди которых С. Дегаев, Д. Лизогуб, Г. Лопатин, А. Михайлов, С. Нечаев, Н. Судейкин, Л. Тихомиров. В типологии героев мы выделяем героев-идеологов, героев-единомышленников и героев-антагонистов. В её основании - представления личности о насильственных и ненасильственных способах достижения политических целей. Историческая личность, по Ю. Давыдову, в своих действиях должна руководствоваться, в первую очередь, нравственными критериями.

Наблюдения над типологией героев в романах «Глухая пора листопада», «Завещаю вам, братья», «Скаковое поле», «Соломенная сторожка» приводят нас к выводу, что в прозе Ю. Давыдова 1960-х - начала 1980-х гг. начинает формироваться авторская концепция исторической личности. В основе этой концепции - критерий нравственности. Контуры авторской концепции личности обозначены уже в «Глухой поре листопада» (1966-1969). Наряду с исторической проблематикой («личность и государство», «человек и история») значимым является нравственный аспект: отношение героя к терроРУ-

В диссертации отмечается философская основа авторской концепции исторической личности - умение героя подняться над своим временем, осмыслить исторический момент в перспективе будущего (Л. Тихомиров, В. Карелин). Роман «Глухая пора листопада» в работе представлен как своеобразный антимаккиавеллиевский манифест Ю. Давыдова.

В диссертации прослеживается постепенное усложнение авторской концепции исторической личности. Писатель затрагивает новые темы (русско-турецкая война, царская каторга), проблемы философского характера (свобода и необходимость, смысл бытия), создает новые образы (образ праведника, образ творческой личности, образ толпы, образ каторги). В процессе анализа романов «Завещаю вам, братья», «Скаковое поле», «Соломенная сторожка» 1970-х - начала 1980-х гг. выявляется углубление мотивов жертвенности и самоценности личности в мотивно-образном комплексе.

При исследовании романа Ю. Давыдова «Завещаю вам, братья» (1975) подчёркивается, что ситуация русско-турецкой войны 1877-1878 гг. проецируется на обостренную народовольческим террором русскую действительность. Таким образом, в проблематике произведения обнаруживается новая грань - «человек и война». Звеном, связующим два плана изображения (военный и мирный), является образ народовольца А. Михайлова. В работе делается вывод о неприятии Ю. Давыдовым методов борьбы революционера.

В исследуемом романе мы выявляем двойной ракурс повествования -способ создать панораму жизни русского общества последней трети XIX века. Повествование, охватывающее 1870-е - 1890-е гг., воссоздается от имени реального исторического лица, столичного литератора В. Зотова. Более локальный ракурс связан с вымышленным персонажем - сестрой милосердия А. Лрдашевой, рядовой участницей русско-турецкой кампании. Отмечается монтажность композиции: в повествовании переплетаются два стилистически разнородных речевых потока (речь В. Зотова и А. Ардашевой).

В диссертации выделяются новые аспекты проблематики прозы Ю. Давыдова: хаос войны, быт и бытие; воинское братство, гуманизм на войне. Для писателя значим опыт русской и зарубежной классики XIX - XX вв. в изображении войны - Л. Толстого, М. Шолохова, В. Гроссмана, Э. Ремарка.

В работе анализируется роман «Скаковое поле» (1978). Исследуются способы изображения исторической личности народовольца Д. Лизогуба, дворянина по происхождению, носителя высокого нравственного идеала и социальных заблуждений одновременно. Прослеживается генезис образа героя: сходство с И. Обломовым, Ф. Лаврецким, Л. Гаевым. Представляется, что в отличие от образов русской классики с их мировоззренческой индифферентностью, персонажа Ю. Давыдова характеризует идейная убежденность, которая, тем не менее, не переходит в действие. В рамках концепции исторической личности Ю. Давыдова Д. Лизогуб важен как тип героя, способного выявить негативные тенденции в историческом развитии России, прозреть историческую перспективу.

Другому герою-народовольцу, Герману Лопатину, Ю. Давыдов уделяет значительно больше внимания, делая его «сквозным» героем исторической прозы. В диссертационном исследовании анализируется роман о Лопатине «Соломенная сторожка» (1972-1982 гг.). Масштаб романного повествования соответствует масштабу личности героя. Герой показан на фоне широкой панорамы русской действительности 1870-х - 1900-х гг., в антагонистических отношениях с Нечаевым и Азефом. В произведении типология героев исторической прозы Ю. Давыдова обогащается новыми образами: праведников, представителей дворянской, разночинной интеллигенции, простонародья.

В диссертации анализируются изменения, которые произошли в проблематике и в поэтике прозы Ю. Давыдова в период работы над «Соломенной сторожкой». Констатируется усиление авторского начала в произведениях писателя. Выявляются признаки оригинальной авторской концепции истории, предполагающей сближение удаленных эпох.

У Ю. Давыдова звеном, связующим времена, становится глубоко разрабатываемый писателем художественный образ каторги (лагеря). Мы отмечаем одновременно конкретность и высокую степень обобщенности данного образа. Полагаем, что Ю. Давыдов привносит в образ каторги, сложившийся уже в русской классике второй половины XIX века, элементы личного опыта человека, пережившего трагические моменты истории XX века. В диссертационном исследовании устанавливаются параллели: образ каторги (лагеря) у Ю. Давыдова и в «лагерной» прозе XX века.

В 1970-е - начале 1980-х гг. Ю. Давыдов ведёт интенсивный поиск новых способов актуализации исторической проблематики в своей художественной прозе.

В $ 1.2 «Особенности художественного воплощения исторической проблематики в дилогии повестей 1970-х - 1980-х гг.» анализируются повести «Африканский вариант» (1970) и «Вечера в Колмове» (1986-1987).

В работе повести рассматриваются как дилогия на основании общности изображаемого исторического периода (последняя треть XIX века), проблематики и сюжетной линии «сквозного» героя - интеллигента Н. Усольцева. Повесть «Африканский вариант» - это первая часть дилогии, события в которой разворачиваются в 1888 г.: группа энтузиастов под руководством капитана Н. Ашинова задумала основать в Абиссинии земледельческую общину «Новая Москва». Анализ повести направлен на выявление авторской идеи, для воплощения которой Ю. Давыдов проводит некий эксперимент на всех уровнях идейно-художественного целого. В «Африканском варианте» художественный эксперимент позволяет актуализировать конкретную историческую проблематику - последствия русской революции в XX веке. В диссертационной работе данный сюжет определяется как сюжет антиутопической литературы. Жанр исторической повести соотносится с жанром романа-антиутопии, с философской повестью-притчей, с жанром авантюрного романа. Жанровые искания напрямую связаны с идейным замыслом Ю. Давыдова - развенчанием утопического сознания.

В повести писатель актуализирует национально-историческую проблематику: момент основания Новой Москвы - это прозрачный намек писателя на события октября 1917 г.

Вторая часть повести «Африканский вариант» в полном соответствии с художественной традицией жанра антиутопии раскрывает ущербность и общую несостоятельность «общества благоденствия». Ю. Давыдов убежден - в самой природе человека глубоко заложено стремление к власти и индивидуализму. Н. Ашинов и его лучшие воины присваивают себе право распоряжаться судьбами людей - как при любом тоталитарном режиме. Жертвой аши-новской диктатуры оказывается Н. Усольцев. Ю. Давыдов оставляет для Н. Ашинова возможность нравственного возрождения, а для Н. Усольцева -духовного прозрения.

Вторая часть дилогии «Вечера в Колмове» в диссертационном исследовании рассматривается как своеобразный итог размышлений писателя о народовольцах и одновременно как текст-источник для разработки ряда проблем и мотивов, поставленных в цикле о декабристах.

Образ центрального персонажа, пациента психиатрической лечебницы, известного писателя Г. И. Успенского, представляет собой тип русского правдоискателя и дополняет галерею образов творческой интеллигенции в исторических произведениях Ю. Давыдова. По отношению к «сквозным» героям прозы Ю. Давыдова в целом, Г. Успенский обнаруживает родство с Г. Лопатиным и В. Бурцевым. В работе анализируется художественная специфика образа Г. Успенского. Рефлексия становится единственной формой

реализации данной исторической личности. Физическая беспомощность объясняет сосредоточенность 1сроя на собственных размышлениях о русском бунте, парадоксах национального характера, фактах и мифах русской истории.

Отмечается роль «сквозного» героя дилогии Н. Усольцева в повествовании. Кроме сюжетного хода (посещение Н. Усольцевым больного писателя в Колмове), образ «сквозного» героя позволяет Ю. Давыдову выразить собственное ощущение исторического времени: «...я чувствовал себя в мощном потоке жизни, начавшейся до меня, длящейся при мне и во мне, имеющей продолжение после меня».

Типичная для предыдущих романов Ю. Давыдова проблематика («человек и государство», «личность и революция») осмысливается здесь в новом ракурсе. Сама атмосфера психлечебницы заведомо девальвирует революционные идеалы пациентов - нечаевца Аввакира Д. и марксистки В. Кожевниковой. В отличие от объективного стиля повествования первой части дилогии, стиль в «Вечерах...» окрашивается едкой иронией: В. Кожевникову «снедала жажда миссионерства, ее Библией был «Капитал»».

Новый тип главного героя - творческой личности - обусловил принципиальное изменение пафоса, тональности. Если «Африканский вариант» -это эпическое повествование, то «Вечера в Колмове» - это лирическая повесть. В «Вечерах в Колмове» автор подводит черту под многолетними размышлениями о «[ггрре времени», о революционерах-народовольцах; и, в целом, общественно-политических тенденциях жизни России 1870-х - 1880-х гг.

В § 1.3 «Поэтика малой прозы Ю. Давыдова второй половины 1980-х - начала 1990-х гг.: своеобразие субъектных форм повествовании» формы повествования рассматриваются на материале произведений о декабристах, которые в диссертации объединяются в самостоятельный цикл. Принципы для выделения цикла ~ это историческая эпоха (первая треть XIX века), общая тематика, типология героев, специфика хронотопа.

Анализируются концептуальные изменения, которые происходят в исторической прозе Ю. Давыдова второй половины 1980-х - начала 1990-х гг. В малых жанрах возникают новые формы авторского сознания, которые затем получают развитие в романах рубежа XX - XXI вв. На поэтику малой прозы второй половины 1980-х - начала 1990-х гг. проецируется постмодернистская парадигма современной прозы. Перестроечные процессы «размывают» официальную идеолоппо и, как следствие, обесценивается героико-трагический пафос, доминирующий в романах Ю. Давыдова 1960-х - начала 1980-х гг. Историческое развитие России перестает восприниматься как упорядоченное. Однако нельзя утверждать, что «давыдовский космос» сменяется «хаосом»: писатель уверен в непременном преодолении противоречий бытия. Основание для уверенности - авторская идея цикличности истории. Следствием сопротивления Ю. Давыдова деструктивным процессам в российской действительности становится авторский скепсис, а на уровне стиля - ирония как форма авторского сознания. В диссертационном исследовании ирония

рассматривается как стилевая доминанта произведений писателя второй половины 1980-х - начала 2000-х гг.

Повесть «Подколодный Башуцкий, или Синие тюльпаны» (1988-1989) - первое произведение о декабристах, текст-источник для последующих сюжетов прозы писателя и для круга проблем: «личность и государство», «народ и власть», «человек и время», «свобода личности».

На цикл о декабристах своеобразно проецируется проблематика «возвращенной литературы» (произведений А. Солженицына, В. Шаламова). Главный герой повести, интеллигент, сталинский зек Милий Башуцкий, с одной стороны, типичен для литературы конца 1980-х гг., с другой стороны, необычен, так как в осмыслении настоящего он проводит аналогии с отдаленным прошлым - 1820-ми гг., периодом зарождения Тайной полиции. Делая предметом историко-художественной реконструкции николаевскую эпоху, автор глубоко исследует феномен провокации - явление, ставшее частью официальной государственной доктрины. Кроме того, Ю. Давыдов находит в событиях 14 декабря 1825 г. и последовавшей за ними эпохе николаевской реакции истоки грядущих трагедий в русской истории XIX - XX вв.

В диссертационном исследовании указывается на новаторство Ю. Давыдова: автор впервые использует принцип синтеза времён в едином про-страпстве художественного текста. Прием совмещения прошлого (1820-е гг.), настоящего (воспоминания М. Башуцкого о 1940-х - 1950-х гг.) и будущего (конец 1980-х гг.) воплощается в незримом авторском присутствии - в подтексте, в особенностях интонации повествователя. Принцип синтеза времён в прозе Ю. Давыдова подтверждает авторскую концепцию истории: «...мы сосуществуем со своими предками: они решали проблемы, сходные с теми, над которыми бьемся мы».

В работе выявляется сюжетообразующий элемент повести «Подколодный Башуцкий» - «петербургский текст» русской литературы. Ю. Давыдов актуализирует, прежде всего, проблематику и образную систему «Медного всадника» А. Пушкина. В повести «оживает» не только «время - история», но и «место - город». Писатель создает масштабный хронотоп с широкими пространственно-временными координатами. Символ имперской России, Город приобретает антропоморфные черты - это жертва Великой Отечественной войны, жертва сталинизма. По Ю. Давыдову, Петербург - такая же жертва, какой столетие назад оказался «бедный Евгений» из поэмы А. Пушкина.

Если в предыдущем произведении автор размышляет о последствиях декабризма, то в рассказе «Мальчики» (1991) его внимание сосредоточено непосредственно на ситуации восстании.

В диссертации анализируется ряд дискурсов в рассказе. Так, воспоминание о декабристах - часть детских впечатлений императора Александра II. Выстраивается образный ряд: мальчик - будущий самодержец Александр II и мальчик-флейтист, задавленный толпой - случайная жертва восстания на Сенатской площади. Соответственно образному ряду звучат мотивы: «бунт» и «жертва». Динамика в сюжете возникает в результате смены дискурсов. Мы отмечаем три точки зрения на события: автора-повествователя, дворового че-

ловека Пушкиных Н. Козлова и Александра II. Рефлексия императора направлена на осмысление общественно-политических событии в России в 1825 г. и в 1881 г., что позволяет автору спроецировать события 14 декабря 1825 г. на трагический март 1881 г.

В процессе исследования третьей части цикла - рассказа «Дорога на Голодай» (1992) - обнаруживается необычная особенность сюжета: события после декабристского восстания изображаются сквозь призму обыденного сознания. Картина после казни декабристов представлена от лица простого военного, благодаря точке зрения которого читательское впечатление от изображаемого многократно усиливается. Отмечается, что в сцене народных волнений на Сенатской площади звучит мотив бунта, который становится лейтмотивом рассказа.

В завершающей части «декабристского» цикла (повести «Рожденный в Вавилоне, или Зоровавель» (1992)) обнаруживается смещение авторского внимания от «ядра» конфликта (события 14 декабря 1825 г.) на его периферию (наказание бунтовщиков). Центральным персонажем повести является ссыльный поэт-декабрист Вильгельм Карлович Кюхельбекер.

Рассматривается авторская интерпретация Ю. Давыдовым личности В. Кюхельбекера - рефлексирующей, способной на самоотверженные поступки, на покаяние. Это романтическая натура, мечтатель, носитель высокого нравственного идеала, что соотносится с авторской концепцией исторической личности. Образ В. Кюхельбекера в повести - типизированный персонаж, олицетворяющий либеральные надежды русского дворянства первой трети XIX иска.

В диссертации отмечается диалогичность повествования в «Зороваве-ле». Воображаемый читатель в повести — это «со-повествователь», «советчик» автора и одновременно объект его иронии. Ироничность побуждает Ю. Давыдова к ритмизованной организации авторской речи.

Анализируя творчество Ю. Давыдова 1960 - начала 1990-х гг., мы приходим к следующим выводам. Романы писателя 1960-х - начала 1980-х гг. генетически связаны с традищими советского историко-революционного романа. Положительный герой-революционер изображён в трагическом ореоле. Формируется авторская концепция исторической личности. Определяющим в данной концепции является критерий нравственности. Историческая значимость личности оценивается автором в зависимости от того, как герой решает для себя вопрос о смысле истории, о цели и средствах борьбы за идеал. Историческая личность в романах 10. Давыдова 1960-х - начала 1980-х гг. изображается скорее одномерно, чем психологически объемно. В традиционных жанрах повести и романа выявляются такие особенности художественного воплощения исторической проблематики, как эксперимент в области жанра (повесть-антиутопия); введение повествователя, развешивающего утопическое сознание и исторические мифы (опыт дилогии повестей); акцентирование авторского начала. В «декабристском» цикле возникают элементы постмодершютской поэтики (шггертекст, полистилистика, ирония), которые вступают во взаимодействие с субъектными формами повест-

вования. Ирония как форма авторского сознания определяет ритмико-интонадионное своеобразие прозы Ю. Давыдова. Ирония становится стилевой доминантой в произведениях писателя.

В Главе II «Поэтика исторического романа Ю. Давыдова конца 1990-х - начала 2000-х гг.», состоящей из трех параграфов, анализируется эволюция жанра исторического романа в аспекте постмодернистских тенденций в русской литературе 1990-х гг. Исследуются особенности художественного осмысления исторической личности; мотивно-образный комплекс в романах писателя конца 1990-х - начала 2000-х гг.; формы проявления авторского начала.

В § 2.1 «Особенности художественного осмысления личности в потоке истории» рассматривается эволюция концепции личности в романах «Бестселлер» (1998-2000) и «Такой вам предел положен» (2001). В первом романе авторская оценка исторической личности зависит от отношения героя к явлению провокации, а во втором - отношение автора к личности зависит от поведения героя, облечённого властью. Усложнение проблематики в романах рубежа ХХ-ХХ1 вв. («личность и тоталитарное государство», «личность и власть») влечет за собой изменения в поэтике.

В диссертации роман «Бестселлер» исследуется как наиболее масштабное и автобиографическое произведение Ю. Давыдова: временной диапазон в исторической части повествования - около 50 лет жизни публициста, издателя Владимира Бурцева (1890-е гг. - 1942 г.). Автору удается расширить хронологию за счёт воспоминаний повествователя о периоде с 1949 по 1954 гг. Воспоминания пронизаны деталями лагерной жизни Ю. Давыдова данного периода.

Анализируется образная система романа «Бестселлер». В первой части романа важно сопоставление образов Иуды и Азефа - в их типологическом сходстве и различии. Ю. Давыдов уходит от канонической трактовки образа Иуды и представляет собственную интерпретацию героя. Иуда Ю. Давыдова - образ безусловно трагический, его предательство неотвратимо: «...был Искариот лишенцем - Вседержитель лишил Иуду права выбора». В авторской интерпретации образа Иуды выявляется идеологическая составляющая: Иуда является идейным антагонистом Христа. Напротив, у Азефа какие-либо убеждения отсутствуют - единственной его мотивацией к действию являются материальные соображения.

Композиционно в системе образов в одном ряду с Иудой и Азефом оказываются образы наиболее противоречивых личностей русской истории XX века - Сталина и Ленина. Отмечается родство давыдовской интерпретации данных исторических фигур с солженицынской: вокруг образов Сталина и Ленина возникает мистический ореол, который связан с дьявольским началом, с семантикой смуты, хаоса, разрушения, с жаждой жертвы. 10. Давыдов, разрабатывая характеры исторических личностей, психологически мотивирует каждое их действие.

Выявляется роль «сквозных» персонажей в романе «Бестселлер»: Азефа, Б. Барта, В. Бурцева, Г. Лопатина, Л. Тихомирова. Анализируется образ

В. Бурцева, который в романе типологически близок образам Г. Лопатина и Л. Тихомирова, так как категорически не приемлет провокацию как метод борьбы. Подчёркивается эволюция мировоззрения Л. Тихомирова - от доктрин народовольчества к осознанию «злотворности идей социализма» и утверждению монархических взглядов. С Г. Лопатиным В. Бурцева роднит способность к историческому прозрению, к пророческому взгляду на русскую историю. Судьба В. Бурцева трагична - это печальная участь эмигранта, полное непонимание общественно-политических процессов на родине. В диссертации высказывается предположение о том, что для развенчания наивных иллюзий героя Ю. Давыдов использует «аргумеоты», родственные идеям А. Солженицына, автора «Архипелага ГУЛАГ»: сходными являются мысли писателей, сравнивающих положение с правами личности в царской России и в сталинском государстве. При этом и А. Солженицын, и Ю. Давыдов говорят об обесценивании человеческой жизни в тоталитарной системе.

В работе анализируются особенности художественного осмысления личности в романе «Такой вам предел положен», отмечается влияние проблематики (проблема власти) на систему образов. В образной системе романа выделяются, с одной стороны, Александр II и княгиня Юрьевская, с другой -будущий император Александр Ш и датская принцесса Дагмар. Каждый герой связан с определённой гранью конфликта в романе: мелодраматическим, политическим, идейным. Введение мелодраматического (кн. Юрьевская, Александр II, цесаревич), политического (Александр П, цесаревич), идейного (Александр II и революционеры) конфликтов позволяет Ю. Давыдову отобразить всю сложность взаимоотношений в царской семье, отношений власти и парода.

В диссертации подчёркивается постоянное внимание 10. Давыдова к цикличности конфликтов внутри династии. Смысл истортеских параллелей, проводимых писателем между цесаревичем Александром и царевичем Алексеем, сыном Петра I, сводится к одному - дети не приемлют способов достижения целей, которые выбирают отцы: «они [дети - A.C.] <...> отторгали скорости движения». Анализ данной исторической параллели в романе проливает свет на выявляемую писателем закономерность: «Все трое Александров [дед, отец и Александр III] испытывали нежелание царствовать. Какой-то молчаливый ген, вдруг подающий голос».

В § 2.2 «Мотивно-образиая система романов Ю. Давыдова» анализируется мотивно-образный комплекс в «Бестселлере» и «Такой вам предел положен». Своеобразие сюжетно-композиционной организации романа «Бестселлер» обусловлено особенностями системы повествования, спецификой мотивно-образного комплекса.

Линия центрального героя В. Бурцева анализируется в связи с производными от неё - Г. Лопатина, Л. Тихомирова, Б. Барта и линиями антагонистов (Азефа, Сталина). Отмечается, что основой сюжета является повествование о В. Бурцеве, однако на первый план в «Бестселлере» нередко выходит автобиографическое начало - воспоминания повествователя о событиях собственной жизни 1949 - 1954 гг.

При анализе комплекса мотивов в романе «Бестселлер» делается вывод о семантической связи всех мотивов и образов: ош! в равной степени соотносятся и с фигурами воспроизводимых исторических персонажей, и с повествователем.

В работе исследуется лейтмотив романа - мотив жертвы. По отношению к лейтмотиву в типологии героев различаются палачи и жертвы. Первая группа малочисленна - это Азеф, Сталин, Ленин, олицетворяющие в «Бестселлере» феномен провокации и предательства. Большинство персонажей относится ко второй группе - среди них В. Бурцев, Г. Лопатин, Б. Барт, Л. Тихомиров. Ко второй группе тяготеет и образ повествователя1. В выявленной нами типологии значимы второстепенные персонажи: образы праведников, мучеников, каторжников (лагерных заключешшх). Среди второстепенных персонажей выделяются образы детей и жешцин, которые также вносят в повествование трагический пафос.

В комплексе мотивов выделяется мотив бунта, который ассоциируется с образами каторжников царских времён и заключенных сталинского лагеря. Изменяется содержание, «звучание» данного мотива: в малой прозе второй половины 1980-х - начала 1990-х гг. бунт - это проявление стихии толпы, а в «Бестселлере» бунт - это воплощение крайнего отчаяния жертвы, в частности, заключенных. В работе выявляются общие черты героев Ю. Давыдова и А. Солженицына - способность сохранять человеческое начало в бесчеловечных обстоятельствах. В диссертации отмечается, что наиболее адекватным образом для изображения исторического зла в «Бестселлере» (фашизм, концлагеря) мог бы стать образ Молоха.

В исследовании указывается на появление новых для прозы Ю. Давыдова образов дома и семьи в романе «Такой вам предел положен». В части, повествующей о возвращении цесаревича Александра в Россию, отмечается актуализация национально-исторической проблематики, возникновение мотивов «родина и чужбина», «народ и власть», «бунт», связанных с новым образом - Дагмар, будущей императрицы Марии Фёдоровны. В мотив-но-образном комплексе романа указанные выше мотивы соотносятся с такими мотивами, как «подавление свободы» - «жертва» - «бунт». Особенно ярко соотнесённость данных мотивов проявляется в эпизоде визита датской принцессы в сиротский приют.

В диссертации также рассматривается связь мотивно-образной системы романа с такими темами, как тема исторического рока, исторического возмездия.

В § 2.3 «Жапрово-стилевое своеобразие романов Ю. Давыдова» анализируется новаторство писателя в области жанра и обновление стиля исторической прозы Ю. Давыдова в конце 1990-х- начале 2000-х гг.

В диссертации при анализе стиля прозы Ю. Давыдова рубежа XX -XXI вв. отмечается возникновение элементов постмодернистской поэтики

1 В связи с образом повествователя необходимо отметить следующее: ко второму типу героев относится лишь одна из его ипостасей - образ лагерного заключенного.

(интертекста, полистилистики, иронии), которые вступают во взаимодействие с субъектными формами повествования (несобственно-прямой речыо, диалогичностыо, формами авторского присутствия).

Исследуется образ повествователя в автобиографическом романе «Бестселлер»: повествователь участвует в событиях наряду с героями. Отмечаются две ипостаси этого образа: иронический беллетрист и педантичный историк-архивист, исследователь. Повествователь иронически обращается к себе: «Послушайте, Д.Ю., попридержите-ка язык». Как историк-архивист, он предельно серьёзен и всегда точен в деталях. Соответственно, в повествовании соединяются два стилистически разнородных речевых потока.

В работе анализ1груется цитатность, как специфика авторского сознания и особенности речевого строя повествователя. Обилие цитат, знаков культуры указывает на интсртскстуальную природу «Бестселлера». Романному повествованию свойствен полифонгом: голос автора аккумулирует множество голосов из различных времён в едином пространстве текста. Отношения в системе «автор - герой» видоизменяются: автор одновременно и создатель художественного образа героя, и очевидец событий, с ним (героем) связанных.

В диссертации рассматривается специфика хронотопа в прозе писателя 1990-х - начала 2000-х гг. Для Ю. Давыдова категория художественного пространства значительнее категории времени. Возрастает роль детали: подробности в описании пространства своеобразно маркируют время. Писатель соединяет времена, сравнивая древнеримскую и советскую системы наказания.

В работе анализируется уникальная жанровая модификация исторического романа «Такой вам предел положен» - роман-сценарий. При анализе жанровой специфики «Такой вам предел положен» обнаруживается «механизм» проецирования канонов сценария на жанр романа. Эпическое повествование соединяется с кратким изложением содержания некой пьесы, сопровождающимся многочисленными авторскими ремарками.

Анализируются формы, в которых воплощается диалогичность, свойственная прозе Ю. Давыдова. В романе создается образ «виртуального» режиссёра, с которым повествователь ведет нескончаемый диалог. Авторские реплики, обращенные к режиссёру, пронизаны иронией и самоиронией. Поэтика романа предполагает конструирование специального языка сценария, с его лаконизмом и точностью в изображении характеров персонажей, мизансцен.

Выявляются черты традиционного исторшеского романа (объективная картина исторической жизни, исторический герой в его связях с эпохой) и элементы постмодернистской поэтики (интертекст).

Отмечается важнейший стилеобразующий фактор романов «Бестселлер» и «Такой вам предел положен» - всепроникающая ирония, позволяющая Ю. Давыдову выразить отношение к знаковым событиям и личностям русской истории.

Ирония как стилеобразующий фактор определяет такую доминанту, как ритмичность прозы писателя. Ритмизованность романного повествования

в диссертации представлена как оригинальный фактор поэтики, отвечающий интенции автора к «экстериоризации внутренней речи». Ритм для Ю. Давыдова является оригинальной формой постижения исторической проблематики.

Исследуя прозу Ю. Давыдова рубежа XX - XXI вв., мы приходим к следующим выводам. В романах этого периода утверждается авторская концепция истории, предполагающая синтез времён в едином пространстве ху-дожествешюго текста, «открытость» истории. Историческая личность в прозе Ю. Давыдова подвергается морально-этическому испытанию в её отношении к феномену провокации («Бестселлер») и проблеме власти («Такой вам предел положен»). В системе прозы Ю. Давыдова итоговые романы предстают соответственно как роман-реквием по жертвам государства и роман-память о царской династии. В произведениях наблюдается сочетание объективированного, традиционного для исторического романа, повествования с элементами автобиографического, публицистического, постмодернистского текста. Новизна поэтики обнаруживается в интертекстуальности, диалогичности, полистилистике, всепроникающей иронии, ритмизовагшости прозы. Связи между произведениями в циклической системе исторических романов, повестей и рассказов Ю. Давыдова реализуются на проблемно-тематическом, сюжетно-композиционном и мотивно-образном уровнях.

В Заключении подводятся итоги исследования проблематики и поэтики исторической прозы Ю. Давыдова.

Основные положения диссертационного исследования отражены в следующих публикациях:

1. Сидоров, А. В. Особешюсти художественного осмысления отечественной истории в произведениях авторов «исторического течения» нереалистической русской прозы кон. XX - нач. XXI вв. // Актуальные проблемы литературоведения и лингвистики. Вопросы филологического образования: материалы Российской научно-практической конференции (16-17 февраля 2006 г.) [текст] / отв. ред. H. Е. Ерофеева. Орск: Издательство ОГТИ, 2006. С. 121-123.

2. Сидоров, А. В. Тема лагеря в русской литературе XX века: характер историзма в «возвращенной литературе» и в новой «исторической прозе» // НАУКА-ВУЗ-ШКОЛА: сб. науч. тр. молодых исследователей [текст] / под ред. 3. М. Уметбаева, А. М. Колобовой, Е. В. Гавриловой. Магнитогорск: МаГУ, 2006. Вып. 11. С. 263-268.

3. Сидоров, А. В. Личность и тоталитарное государство: интерпретации отечественной истории в произведениях Ю. Домбровского и Д. Быкова // Классические и неклассические модели мира в отечественной и зарубежной литературах [текст]: материалы Международной научной конференции, г. Волгоград, 12-15 апреля 2006 г. / Ин-т рус. лит. (Пушкинский дом) РАН, ВолГУ; оргкомитет: О. В. Иншаков (пред.) [и др.]. Волгоград: Изд-во ВолГУ, 2006. С. 483-488.

4. Сидоров, А. В. Концепция истории в романе Ю. Давыдова «Такой вам предел положен» // Современные проблемы науки и образования [текст]: Тезисы докладов XLIV внутривузовской научной конференции преподавателей МаГУ. Магшп'огорск: МаГУ, 2006. С. 134-135.

5. Сидоров, А. В. Человек и история, личность и государство в «возвращенной» литературе (изучение произведений В. Гроссмана, Ю. Дом-бровского, Ю. Давыдова на уроках литературы в 11 кл. средней школы) // Альманах современной науки и образования. Теория и методика преподавания языка и литературы: сравнительно-историческое изучение и современные подходы [текст]. В 3 ч. Ч. 3: межвуз. сборник научных трудов; отв. ред. Е. В. Рябцева / при участии М. Н. Макеевой, А. А. Арестовой. Тамбов: Изд-во «Грамота», 2007. С. 111-112.

6. Сидоров, А. В. Проблема исторического времени в поздней прозе Ю.Давыдова («Такой вам предел положен», «Бестселлер») // Литература в контексте современности [текст]: мат-лы III Международной научно-методической конф. (Челябинск, 15-16 мая 2007 г.) / отв. ред. Т. Н. Маркова; Челяб. гос. пед. ун-т. Челябинск: Изд-во Челяб. гос. пед. ун-та, 2007. С. 243-245.

7. Сидоров, А. В. Современная историческая проза в свете полемики о «новом историзме» (Особенности поэтики романа Ю. Давыдова «Бестселлер») // Актуальные проблемы изучения литературы на перекрестке эпох. Форма и содержание: категориальный синтез [текст]: сборник научных статей Всероссийской заочной конференции. Белгород: Изд-во БелГУ, 2007. С. 60-64.

8. Сидоров, А. В. Быт и бытие: образ «лагеря» в романе Ю. Давыдова «Бестселлер» II Бытийное в художественной литературе [текст]: Материалы Международной научной Интернет-конфереиции, 20-30 апреля 2007 г. / сост.: Г. Г. Исаев, В. Н. Гвоздей, Ю. В. Бельская. Астрахань: Издательский дом «Астраханский университет», 2007. С. 133-134.

9. Сидоров, А. В. Трансформация жанра исторического романа в поздней прозе Ю. Давыдова // VIII Ручьевские чтения. Изменяющаяся Россия в литературном дискурсе: исторический, теоретический и методологический аспекты [текст]: сборник материалов международной научной конференции / Сост. ред. М. М. Полехина. Магнитогорск, 2007. С. 202205.

Ю.Сидоров, А. В. Историческая проза Ю. Давыдова 1980-х - 2000-х гг.: жанрово-стилевые доминанты // «Проблемы истории, филологии, культуры» [текст]. Магнитогорск, МаГУ, 2008. Реестр ВАК. С. 126-134.

11. Сидоров, А. В. Концепт «лагерь» в прозе Ю. Давыдова (романы «Соломенная сторожка», «Бестселлер») // Концептосфера в произведениях русских писателей [текст]. Магнитогорск, МаГУ, 2008. С. 125-129.

Регистрационный № 0250 от 27.07.2006 г. Подписано в печать 01.04.09 г. Формат 60х84'/1б. Бумага тип № 1. Печать офсетная. Усл. печ. л. 1,00. Уч.-изд. л. 1,00. Тираж 100 экз. Заказ № 218. Цена свободная.

Издательство Магнитогорского государственного университета 455038, Мапштогорск, пр. Ленина, 114 Типография МаГУ

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Сидоров, Антон Владимирович

Введение.

Глава I. Поэтика жанровых форм в исторической прозе

Ю. Давыдова 1960-х - начала 1990-х гг.

1.1. Формирование авторской концепции исторической личности в романах Ю. Давыдова 1960-х - начала 1980-х гг. Типология героев прозы писателя.

1.2. Особенности художественного воплощения исторической проблематики в дилогии повестей 1970-х- 1980-х гг.

1.3. Поэтика малой прозы Ю. Давыдова второй половины 1980-х - начала 1990-х гг: своеобразие субъектных форм повествования.

Глава II. Поэтика исторического романа Ю. Давыдова конца 1990-х - начала 2000-х гг.

2.1. Особенности художественного осмысления личности в потоке истории.

2.2. Мотивно-образная система романов Ю.Давыдова. П

2.3. Жанрово-стилевое своеобразие романов

Ю. Давыдова.

Введение диссертации2009 год, автореферат по филологии, Сидоров, Антон Владимирович

В русской исторической прозе последней трети XX века происходят значительные культурно-эстетические сдвиги. В литературе второй половины 1980-х - начала 1990-х гг., а затем и в постсоветский период исторический жанр претерпевает трансформации, связанные с изменениями в социально-политической жизни России. Отсюда возникает потребность общества в знании отечественной истории. В анализе нуждается тенденция к переосмыслению проблем «человек и история», «личность и государство», «человек и власть», наметившаяся ещё в 1960-е -1980-е гг. в произведениях Д. Балашова, В. Пикуля, В. Бахревского, С. Бородина, Н. Задорнова, Э. Зорина, В. Лебедева, Ю. Давыдова. В конце XX века назрела необходимость исследовать жанрово-стилевую динамику современной исторической прозы и, таким образом, воссоздать целостную картину ее развития.

Историческая проза в жанрово-стилевом аспекте в разные годы исследовалась Л. Александровой [13], А. Коваленко [67], Т. Колядич [81], Е. Мелетинским [114], А. Пауткиным [128], А. Петровым [130], С. Петровым [131], Н. Щедриной [192]. Несмотря на интерес современного литературоведения к этому вопросу, представление о тенденциях развития исторической прозы остается неполным. Так, до сих пор недостаточно изучено творческое наследие Ю. Давыдова, не определено место произведений писателя в прозе последней трети XX - начала XXI вв. Анализ исторической прозы Ю. Давыдова поможет представить картину развития современной прозы в её полноте.

В связи с изучением проблемы жанра1 исторического романа исследователю исторической прозы необходимо учитывать общетеорети

1 В интерпретации понятия «жанр» мы придерживаемся определения, данного М. Бахтиным: «типическое целое художественного высказывания, притом существенное целое, целое завершенное и разрешенное» [113, 144]. При осмыслении структуры жанра мы также исходим из точки зрения М. Бахтина: жанр включает в себя три компонента - тематическое содержание, стиль, композиционную завершенность. ческие аспекты. Теория романа освещается в работах М. Бахтина [20], Б. Грифцова [40], Л. Гроссмана [41], В. Днепрова [45], В. Кожинова [76, 77], М. Кольхауэра [80], Г. Косикова [85], Н. Лейтес [99], А. Михайлова [116], И. Смирнова [150], Н. Тамарченко [159], А. Чичерина [180].

Специфику исторического романа исследуют Ю. Андреев [14], Д. Балашов [18], Д. Благой [22], И. Варфоломеев [28], О. Васильева [29], Я. Гордин [39], Е. Добренко [46], С. Долгов [47], Н. Донченко [48, 49], Т. Дронова [50], С.Лебедева [92], Г. Ленобль [100], Р. Мессер [115], В. Оскоцкий [125], А. Пауткин [127, 128], П. Рудяков [143], В. Сипов-ский [146], А. Скабичевский [147], Ю. Сорокин [153], А. Спектор [155], 3. Тарланов [161], А. Филатов [171], Л. Чмыхов [181], И. Щеблыкин [189, 190], В. Юдин [200].

Жанр исторического романа в его эволюции (начиная с 20-х гг. XIX века) изучают В. Линьков [102], О. Октябрьская [124], А. Сорочан [154], О. Христолюбова [176], Н. Щедрина [192]. Среди кандидатских диссертаций на историческую тему выделим исследования В. Малкиной [111] и Л. Шаляпиной [188]. Л. Шаляпина ставит одной из задач своей работы исследовать эволюцию концепции истории на материале романов Вс. Иванова, В. Шукшина, Д. Балашова. Автор диссертации обобщает опыт советского литературоведения, конспективно представляет тенденции развития исторического жанра в отечественной литературе 1930-х - 1990-х гг. В диссертации В. Малкиной исследуются понятия «историзм», «исторический роман».

При характеристике жанра исторического романа мы ориентируемся на точки зрения нескольких ученых, учитывая специфику творчества исследуемого в диссертации писателя: совмещение художественного вымысла и документальности; соединение исторической и частной жизни, а также преодоление замкнутости прошлого и достижение полноты времени (М. Бахтин); изображение исторических событий и исторических деятелей в русле авторской интерпретации (И. Щеблыкин); обязательное наличие исторического конфликта, помимо дистанцированное™ автора от описываемых событий или местного колорита (Г. Ленобль).

Актуальные проблемы изучения исторической прозы сформулировал В. Оскоцкий ещё на рубеже 1970-х - 1980-х гг.: проблема э/санра исторического романа, форм исторического повествования, соотношения документального факта и худоэ/сественного вымысла.

Для исследования исторической прозы необходимо осмысление такого понятия, как «историзм». Проблему историзма в разных аспектах исследуют: Н. Воробьёва [35], В. Кожинов [72], С. Козлов [78, 79], И. Кон [83], С. Кормилов [84], П. Николаев [122], М. Соколянский [152], А. Эткипд [199], а также зарубежные исследователи Г. Ленобль [100]. Глубокий анализ данной проблемы представлен в монографии А. Петрова [130]. В нашей диссертации учитываются важные аспекты понятия «художественный историзм», сформулированного литературоведом: «Художественный историзм - это специфическое свойство художественного сознания, позволяющее, во-первых, увидеть любое явление (от мимолетного чувства до исторической эпохи) как индивидуальное, неповторимое и незавершенное во времени и одновременно как часть целого (включая сверхисторическое, трансцендентное), также находящегося в постоянном становлении; и, во-вторых, отобразить его в идейно-образном строе произведения с помощью индивидуально-авторских средств изобразительности и выразительности» [130, 48].

Данная трактовка понятия «художественный историзм» методологически вооружает исследователя, позволяет охарактеризовать всю глубину содержания и многообразие форм исторической прозы Ю. Давыдова, учитывая её жанрово-стилевую динамику - от традиционных произведений 1960-х гг. - начала 1980-х гг. до новаторской прозы второй половины 1980-х - начала 2000-х гг.

Развитие русской литературы во второй половине 1980-х - начале 2000-х гг. подтверждает актуальность проблем, поставленных историками и теоретиками литературы в связи с необходимостью осмысления проблематики современной исторической прозы, в её жанрово-стилевом многообразии.

На рубеже веков публикуются исторические романы, в которых писатели обращаются к общечеловеческим, христианским ценностям, акцентируют нравственные категории в оценке исторической личности, ставят проблему личности по-новому: «личность и тоталитарное государство». Исторический роман запечатлевает изменения, происходящие в сознании современников кризисных эпох: личность стремится сохранить свою индивидуальность в период духовной и культурной деградации общества. В такие моменты истории закономерен интерес к прошлому: «Исторические катастрофы и переломы, которые достигают особенной остроты в известные моменты всемирной истории, всегда располагали к размышлениям в области философии истории, к попыткам осмыслить исторический процесс» [21, 4]. Соответственно, активизируются все формы исторического жанра.

Новая интерпретация проблемы личности в 1990-е гг. связана с усвоением художественного опыта «возвращенной литературы» и литературы русского зарубежья: М. Алданова, Ю. Домбровского, В. Максимова, А. Солженицына, В. Шаламова. Только с учетом этих составляющих литературного процесса русская историческая проза последней трети XX века может предстать во всей полноте, динамике и жанрово-стилевом многообразии.

В исторической прозе 1990-х - 2000-х гг. возникают новые формы: «В этот период создаётся не только собственно исторический роман, в котором соблюдается парадигма жанровой формы, но появляются и парафразы исторических событий в зависимости от авторской концепции и конкретных целей» [81, 190]. В русле этих тенденций возникает множество повествовательных форм: сказовая, притчевая форма (Ф. Искандер), «утопия» («антиутопия») (Т. Толстая, Д. Липскеров), «альтернативная фантастика» (А. Белянин, X. ван Зайчик), ретродетек-тивы (Б. Акунин, Л. Юзефович, М. Юденич), авантюрные и приключенческие романы (А. Бушков).

В литературный процесс активно включается историческая проза, которая осваивает исторический материал согласно постмодернистским принципам. Обращаясь к исторической тематике, писатели нередко отказываются от изображения прошлого с позиций рационального понимания истории. Утратившая ориентиры мысль ищет опору в действительности, ранее казавшейся абсурдной, и находит ее в исторической метафоре (В. Пелевин, В. Маканин, А. Битов).

По мнению литературоведа М. Липовецкого, «исторический процесс [на рубеже XX - XXI вв. - А.С.] предстает как сложное взаимодействие мифов, дискурсов, культурных языков и символов, то есть как некий незавершимый и постоянно переписываемый метатекст. В этом контексте разрушается традиционная, еще Аристотелем определенная, антитеза истории и литературы как, соответственно, реального и возможного, факта и вымысла (домысла)» [103, 230]. В произведениях многих современных авторов усиливается «исторический нигилизм»: русская история становится объектом художественной игры (Дм. Быков, Вик. Ерофеев, В. Пьецух, М. Кураев, В. Шаров, В. Залотуха, Дм. Липскеров, Ю. Буйда, В. Аксенов). Зачастую писатели отказываются от задачи познания закономерностей истории. Предметом смелых игровых манипуляций становятся фигуры исторических лиц (проза В. Сорокина, Е. Попова, А. Королева). Бутафорское изображение истории наблюдается в романах Б. Акунина. Нередко авторы создают альтернативные версии исторических событий. Свободная игра в исторический «пасьянс», постмодернистская деконструкция советских идеологических клише - это проявление деполитизации и деидеологизации литературы в 1990-е гг. Разочарование, скепсис, утрата веры в смысл истории приводят к утверждению новой крайности: поскольку истины не существует, то истинна лишь игра в относительные истины. История превращается в декорацию, на фоне которой разыгрываются мизансцены.

Специфика изображения истории в том или ином произведении зависит в равной степени от авторской концепции истории и стилевой манеры писателя. Для одних (Ю. Буйда, В. Шаров, А. Королев, П. Кру-санов) история представляет хаос, который писатели пытаются освоить средствами фантастики и пародии. Другие (Д. Балашов, С. Смирнов) стремятся выявить закономерности и случайности исторического процесса в более традиционных формах. К таким авторам относится и Ю. Давыдов.

Библиография исследований по творчеству писателя включает статьи, очерки, эссе Я. Гордина, А. Дмитриева, Е. Ермолина, М. Жануза-кова, В. Зверева, В. Кардина, С. Кравца, Э. Лассан, А. Немзера, П. Нуй-кина, А. Пауткина, Н. Поселягина, С. Рассадина, Б. Рогинского, Н. Румянцевой, С. Смирнова, JI. Юзефовича. Концептуальными для нас являются идеи литературоведа Н. Щедриной [192] о стилевых тенденциях в современной исторической прозе, а также о трансформации жанра исторического романа в литературе последней трети XX века. Отдельные аспекты проблематики и поэтики произведений «Глухая пора листопада», «Африканский вариант», «Завещаю вам, братья», «Скаковое поле», «Соломенная сторожка» рассматриваются в статьях С. Кравца [86], А. Пауткина [126], С. Рассадина [140]. Так, А. Пауткин анализирует способы повествования и формы авторского присутствия в романах

Ю. Давыдова 1960-х - начала 1980-х гг. В статье С. Рассадина интерес представляют размышления о соотношении достоверности и вымысла в «Глухой поре листопада», «Африканском варианте», «Соломенной сторожке». Интересен анализ образа Г. Лопатина в его взаимоотношениях с народовольцами и провокаторами. С. Кравец обращается к проблеме типологии героев прозы Ю. Давыдова.

До сих пор мало изученная проза Ю. Давыдова 1990-х - 2000-х гг. является объектом рассмотрения в статьях Е. Ермолина [51], М. Жанузакова [52], Э. Лассан [89], Н. Румянцевой [144]. В статье Е. Ермолина на примере романа «Бестселлер» анализируется такое качество прозы Ю. Давыдова, как автобиографизм. М. Жанузаков выявляет постмодернистские тенденции в стиле писателя, в частности, характер иронии. В статье Э. Лассан интересен анализ поэтики «Бестселлера»: концепция времени; характер интертекста, специфика иронии; диало-гичность, ритмизованность повествования. В работе Н. Румянцевой удачен анализ языка данного романа.

В настоящее время отсутствуют монографические исследования творчества Ю. Давыдова. Сведения об авторе включаются в обзорные главы учебных пособий, посвященных исторической прозе. При этом произведения 10. Давыдова сопоставляются с творчеством М. Алданова и Ю. Трифонова1.

Во второй половине 1980-х - начале 2000-х гг. Ю. Давыдов, наряду с авторами «иронического авангарда» (Е. Поповым, Вик. Ерофеевым, М. Кураевым, В. Пьецухом), стремится преодолеть идеологические схемы советского исторического романа. Изображая русскую историю, писатель отказывается от стереотипов, предполагающих обязательную триаду: герой истории - историческая закономерность - народные массы. Ю. Давыдов развенчивает мифы советской исторической науки: ца

1 См. указанные работы Н. М. Щедриной и Т. М. Коляднч. 9 ризм - это плохо, а народное восстание - это хорошо, «царская Россия -тюрьма народов» и т.п.

Прозу Ю. Давыдова исследователи относят к «параболической» тенденции развития исторического романа XX века, наряду с произведениями В. Бахревского, В. Лебедева, В. Личутина, Ю. Трифонова. Эта тенденция предполагает философское абстрагирование от повседневной действительности, выявление в ней онтологической проблематики1.

Актуальность работы обусловлена интересом отечественного литературоведения к исследованию современной исторической прозы. Тем 1 не менее, картина развития данной прозы по-прежнему остаётся неполной. Комплексный анализ произведений Ю. Давыдова позволил бы восполнить пробелы в представлениях о жанрово-стилевом многообразии литературного процесса последней трети XX века - начала века XXI.

Объект исследования: творчество Ю. Давыдова в контексте русской исторической прозы последней трети XX века.

Предмет исследования: проблематика и жанрово-стилевое своеобразие исторической прозы писателя.

Материалом исследования послужили романы Ю. Давыдова «Глухая пора листопада» (1966-69) «Завешаю вам, братья» (1975), «Скаковое поле» (1978), «Соломенная сторожка» (1972-1982), «Такой вам предел положен» (2001), «Бестселлер» (1998-2000); повести «Африканский вариант» (1970), «Вечера в Колмове» (1986), «Подколодный Ба-шуцкий» (1988), «Зоровавель, или Рожденный в Вавилоне» (1992); рассказы «Мальчики» (1991), «Дорога на Голодай» (1992).

Целью работы является изучение жанрово-стилевых особенностей исторической прозы Ю. Давыдова 1960-х - начала 2000-х гг.

Задачи работы определены следующим образом:

1 Щедрина Н. М. Русская историческая проза в литературе последней трети XX века: уч. пос.: издание Башкирского ун-та. Уфа, 1997. 132 с.

1. Выявить принципы циклизации произведений в системе исторических романов, повестей и рассказов Ю. Давыдова.

2. Проанализировать авторскую концепцию истории в её эволюции.

3. Исследовать оригинальную концепцию исторической личности в её развитии, и, соответственно, выявить и охарактеризовать типологию героев исторической прозы писателя.

4. На материале произведений 1960-х - начала 1980-х гг. проанализировать особенности художественного воплощения исторической проблематики в жанре повести и романа.

5. Исследовать стиль прозы Ю. Давыдова второй половины 1980-х - начала 1990-х гг. в аспекте выявления элементов постмодернистской поэтики в традиционном повествовании.

6. Изучить жанрово-стилевое своеобразие исторических романов Ю. Давыдова конца 1990-х - начала 2000-х гг., охарактеризовать их мотивно-образную систему.

Методологической основой диссертации явились труды отечественных литературоведов М. Бахтина, А. Веселовского, В. Кожинова, Н. Лейдермана, М. Липовецкого и др. Для изучения современной исторической прозы важны исследования Л. Александровой, Е. Добренко, А. Коваленко, С. Козлова, Т. Колядич, Е. Мелетинского, В. Оскоцкого, А. Пауткина, А. Петрова, С. Петрова, Н. Щедриной.

Методы исследования. Исследование носит историко-литературный характер. В работе используются сравнительно-исторический, типологический, историко-генетический, биографический, интертекстуальный методы. Кроме того, в исследовании применен комплексный подход.

Новизна диссертации заключается в том, что впервые предпринята попытка комплексного анализа произведений Ю. Давыдова 1960-х -2000-х гг.; исследованы проблематика и жанрово-стилевые особенности исторической прозы писателя в ее динамике, охарактеризована авторская концепция исторической личности, выявлена типология героев исторической прозы Ю. Давыдова.

Творческая индивидуальность Юрия Владимировича Давыдова (1924-2002) формировалась под влиянием Великой Отечественной войны, сталинских лагерей. В 1942 году Ю. Давыдов ушел в армию и прослужил в Военно-морском флоте СССР до 1949 года (в том же году писатель был арестован по обвинению в шпионаже и провел 5 лет в ГУЛАГе). Ю. Давыдов выстрадал право на собственное видение трагических эпизодов русской истории в XX веке.

При жизни Ю. Давыдова собрания его сочинений не издавались: любители исторической прозы могли знакомиться лишь с отдельными романами писателя. Ярким явлением в литературе стала публикация в 2004 г. собрания сочинений автора в пяти томах (издательство «Пропаганда», Санкт-Петербург).

Творчество Ю. Давыдова представляет собой систему исторических романов, повестей, рассказов. В литературной деятельности писателя мы выделяем три периода. Главным критерием периодизации являются изменения на проблемно-тематическом уровне и в поэтике прозы 10. Давыдова.

I. 1950-е - начало 1980-х гг.

В 1949 году вышел первый исторический роман Ю. Давыдова «В морях и странствиях (Жизнь Ф. Ф. Матюшкина)», который был первым в ряду произведений, посвященных знаменитым русским путешественникам и ученым: «Южный Крест» (1957), «Капитаны ищут путь» (1959); «Иди полным ветром» (1961); «О друзьях твоих, Африка» (1962); «Вижу берег» (1964); «Головнин» (1968); «Нахимов» (1970); «Сенявин» (1972).

С 1959 года романом «Март» открывается цикл произведений Юрия Давыдова, посвященных истории русского революционного движения: «Этот миндальный запах» (1965); «Глухая пора листопада» (1966-1969); «Завещаю вам, братья» (1975); «Скаковое поле» (1978); «Соломенная сторожка» (1972-1982); «Герман Лопатин, его друзья и враги» (1984).

II. Вторая половина 1980-х - начало 1990-х гг.

С 1986 по 1993 гг. Ю. Давыдов создает произведения малой жанровой формы - повести и рассказы: «Вечера в Колмове» (1986-87), «Каржавин Фёдор, волонтёр свободы» (1986), «Подколодный Башуц-кий» (1988-89), «Мальчики» (1991), «Дорога на Голодай» (1992), «Зоро-вавель, или Рожденный в Вавилоне» (1992).

III. 1990-е - начало 2000-х гг.

В 1998-2001 гг. Ю. Давыдов пишет свое главное произведение -роман «Бестселлер», который был отмечен премией Аполлона Григорьева. В июне 2002 г. (журнал «Знамя») уже после смерти писателя (17 января 2002 г.) публикуется незавершенный роман «Такой вам предел положен».

В своей исторической прозе Ю. Давыдов не ограничивается рамками периода 1870-х - 1880-х гг., но обращается к эпохе декабризма, а в последние годы жизни - к осмыслению отечественной истории от начала XX века до его середины. Таким образом, временной охват в произведениях автора - не менее полутора столетий.

Творчество Ю. Давыдова требует осмысления в контексте проблем изучения исторического жанра в целом. Для произведений писателя актуальны проблемы, выделенные В. Оскоцким, в частности: «.о мере документализма исторического повествования, о роли документа в его образной структуре, о характере взаимодействия документа и творческого воображения писателя, реального факта и домысла или вымысла» [125,270].

Достоверность - это обязательное условие работы Ю. Давыдова с историческим материалом; историчность - качество его прозы. Однако исторический фон для писателя - это не цель, а средство глубокого исследования личности в ее связях с эпохой. Поэтому главным направлением анализа мы избираем эволюцию авторской концепции исторической личности.

В 1970-е - начале 1990-х гг. Ю. Давыдов ведет поиск новых способов повествования, новых возможностей традиционных жанров исторической повести и рассказа. Особенности художественного воплощения исторической проблематики анализируются в данной работе на материале малой прозы и романов писателя.

Для исследователя творчества Ю. Давыдова также важен вопрос о месте писателя в современной исторической прозе, о направлении художественного поиска автора в контексте жанрово-стилевых тенденций развития литературного процесса второй половины 1980-х - начала 2000-х гг.

В современном историческом романе наметились новые явления в области поэтики, которые требуют специального анализа - это тенденция усиления авторского присутствия, которая отмечалась литературоведами в творчестве Д. Балашова, В. Пикуля еще в 1970-е - начале 1980-х гг. Исследование форм авторского сознания в исторической прозе становится важнейшей проблемой при изучении поэтики прозы Ю. Давыдова 1990-х - начала 2000-х гг.

Специфика поэтики произведений писателя связана с особенностями восприятия Ю. Давыдовым исторического времени, как особой категории. Еще в 1980 г. в интервью Ю. Болдыреву Ю. Давыдов охарактеризовал специфичность своего восприятия исторического бытия: «.У меня ощущение времени, истории несколько шарообразное. Мне кажется, что мы сосуществуем со своими предками: они решали проблемы, сходные с теми, над которыми бьемся мы» [4, 549].

Концепция истории Ю. Давыдова пересекается с размышлениями европейских философов первой половины XX века. Еще в конце XIX века в науке и культуре Европы обозначились изменения в восприятии категории времени: «.на месте абстрактного объективного универсального времени возникло понятие субъективного, собственного времени наблюдателя. Одновременно с изменением взгляда на мир представителей точных наук в конце XIX - начале XX в. весьма сходные интуиции о природе времени обнаруживаются в работах философов, историков, социологов, писателей» [175, 208]. Представления Ю. Давыдова об историческом времени коррелируют с идеей субъективного времени, субъективной непрерывности Анри Бергсона.

Ю. Давыдов не был первым, кто пытался художественно осмыслить исторический период становления и распространения революционных идей в России последней трети XIX века, исследовать роль личности в потоке истории. Одним из его наиболее известных предшественников является Марк Алданов - писатель «первой волны» русской эмиграции. В исторических романах Ю. Давыдова 1960-х - начала 1980-х гг. обнаруживается ряд аспектов, которые сближают его с М. Алдановым на уровне тематики (народовольческое движение) и поэтики (ирония)1. Тем не менее, в художественных поисках Ю. Давыдова и М. Алданова есть принципиальные отличия (концепция истории и личности; особенности стиля).

Исследователю произведений необходимо учитывать такую специфическую особенность прозы писателя, как цикличность. Историче

1 Щедрина Н. М. Формы выражения авторского сознашш в романах М. Алданова // Проблемы эволюции русской литературы XX века. III Шсшуковскне чтения: Материалы межвузовской научной конференции. Вып. 5. М.: Кафедра русской литературы XX пека МГТГУ, 1998. С. 333-337.

15 екая проза Ю. Давыдова представляет собой циклическую систему исторических романов, повестей, рассказов.

Творчество Ю. Давыдова представляет широкое поле для исследования различных форм исторического повествования - традиционных и новаторских.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Историческая проза Ю. Давыдова 1960-х - 2000-х гг.: проблематика и поэтика"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

На протяжении всего творческого пути Ю. Давыдов концептуально переосмысливает вехи русской истории XIX - XX века. В опыте прошлого писатель пытается прозреть некие закономерности в жизни отдельного человека и целого общества, выявить нравственное и безнравственное начало в образе мыслей и поступках исторической личности.

В процессе художественного осмысления знаковых событий отечественной истории взгляды писателя претерпевают эволюцию. Отдав дань теме народовольческого движения в творчестве 1960-х - начала 1980-х гг., Ю. Давыдов во второй половине 1980-х - начале 1990-х гг. обращается к теме декабристского восстания 1825 г., рассматривая декабризм как источник и причину последующих событий в России II половины XIX века. В романах 1990-х - 2000-х гг. автор анализирует последствия ряда тенденций общественно-политического развития последней трети XIX века для отечественной истории XX века, актуализируя тему тоталитаризма.

Отдельное историческое событие, исследуемое писателем в жанре романа, повести или рассказа, одновременно рассматривается как неотделимая часть общеисторического процесса. Взгляду Ю. Давыдова на русскую действительность присуще такое качество, как панорамность. Мысль автора движется от анализа частного исторического явления к целостной картине исторического развития: обобщения философского характера проецируются на современность.

Таким образом, в творчестве Ю. Давыдова складывается авторская концепция истории. В произведениях 1960-х - начала 1980-х гг. она предполагает изучение и интерпретацию исторического факта, абстрагирование от частного явления, связь с современностью на уровне проблематики. Именно представления об исторической обусловленности трагических событий русской истории объясняют повышенный интерес писателя в советский период к теме народовольчества. В революционном терроре последней трети XIX в. автор усматривает первопричину социальных и культурных потрясений в России в XX веке.

Во второй половине 1980-х гг. авторская концепция истории эволюционирует. Значительно расширяется исторический контекст, в концепции истории Ю. Давыдова обнаруживаются новые аспекты: синтез времён в едином пространстве художественного текста; принципиальная «открытость» истории как настоящему, так и далёкому прошлому; цикличность исторических процессов. Последний аспект коррелирует с авторским «шарообразным» ощущением времени.

В прозе 1990-х - начала 2000-х гг. обновленная концепция истории способствует воссозданию масштабной картины исторического бытия. На этой основе писатель пытается найти ответы на вечные вопросы человеческого существования.

В прозе Ю. Давыдова получает развитие авторская концепция исторической личности. Личность неразрывно связана с эпохой, рождена ею. По Ю. Давыдову, личность ответственна за свои действия перед собственной совестью, перед народом, перед Историей. Роль исторической личности состоит в том, чтобы выразить тенденции времени и, таг ким образом, заложить основы будущего общественно-политического устройства.

В рамках концепции личности автор размышляет над антиномиями «нравственное - безнравственное», «верность идее - предательство», «созидание - разрушение». При исследовании народовольческого движения Ю. Давыдов вводит в сюжет своей исторической прозы знаковые фигуры исторических личностей (Александр II, М. Бакунин, А. Герцен, К. Маркс). Однако их образы постоянно находятся на периферии повествования - автора интересует не столько мера исключительности, сколько степень нравственности героя.

В период 1960-х - начала 1980-х гг. над сознанием Ю. Давыдова в известной степени довлеют аксиологические доминанты советского бытия. Однако с жанровым каноном советского исторического романа (наличие классового конфликта; образа главного героя - выразителя революционных чаяний масс) объективированное повествование произведений Ю. Давыдова 1960-х - начала 1980-х гг. совпадает лишь отчасти. Объединяющими здесь являются несколько факторов. Во-первых, это представления о роли личности в истории: писатель, без сомнения, ценит идеализм своих героев, однако средства достижения идеала поверяются авторской концепцией нравственности. При этом «классовая борьба» остается вне поля зрения писателя. Во-вторых, с традициями советского исторического романа прозу Ю. Давыдова 1960-х - начала 1980-х гг. сближает героико-трагический пафос, типизация в характеристике героев-революционеров - А. Михайлова, Д. Лизогуба, Г. Лопатина (утопизм, идеализм, романтизм, готовность к самопожертвованию), исторический детерминизм.

В исторической прозе Ю. Давыдова складывается устойчивая типология героев, включающая в себя героев-идеологов, героев-единомышленников и героев-антагонистов. Среди них - представители власти, дворянская, разночинная интеллигенция, офицерство, духовные лица, крестьянство. В основании типологии - представления героев о насильственных и ненасильственных способах достижения политических целей. В давыдовских героях мы обнаруживаем индивидуально-неповторимые черты, связанные с тем, как историческая личность решает для себя вопрос о смысле истории, о цели и средствах борьбы за идеал.

В авторской концепции личности мы выделяем некое «ядро» -умение героя прозревать перспективу текущих событий, способность находить исторический компромисс. В противном случае, согласно концепции Ю. Давыдова, историческая личность обесценивается. В этом мы усматриваем категоричность концепции - историческая личность в романах данного периода изображается скорее одномерно, чем психологически объемно.

В процессе художественного освоения новой проблематики в произведениях второй половины 1980-х - начала 2000-х гг. концепция исторической личности усложняется - от её одномерного изображения к образу противоречивой личности. Историческая личность в прозе этого периода не замкнута внутри своего времени: нравственная состоятельность героя поверяется не только ценностями его эпохи, но и вечными общечеловеческими критериями.

В прозе Ю. Давыдова обнаруживаются различные способы актуализации исторической проблематики в традиционных жанрах повести и романа. Изображая историческую личность конкретной эпохи в романах 1960-х - начала 1980-х гг., автор использует объективированное повествование. Исследуя тему русской революции и тоталитаризма как ее следствия, Ю. Давыдов экспериментирует в области жанра (повесть-антиутопия). В прозе 1980-х гг., воссоздавая образ далёкой исторической эпохи в её связях с современностью, размышляя над парадоксами русской истории и русского сознания, писатель усиливает авторское начало в повествовании.

Повесть-антиутопия «Африканский вариант» позволяет автору актуализировать конкретно-историческую проблематику, проанализировать последствия русской революции в XX веке. Жанровые искания напрямую связаны с идейным замыслом Ю. Давыдова - развенчанием утопического сознания. В моделируемом в повести художественном пространстве, типичном для антиутопии, проходят проверку универсальные философские, этические категории. Автор исследует феномен цикличности истории в контексте таких проблем, как личность и государство, человек и толпа. Повесть «Африканский вариант» явилась в творчестве Ю. Давыдова текстом-источником для осмысления проблемы тоталитаризма, новой в проблематике прозы писателя.

В повести «Вечера в Колмове» характер повествования определяет новая для прозы Ю. Давыдова стилевая доминанта - лиризм. Лиризм в повести сочетается с психологизмом изображения «сквозного» героя дилогии Н. Усольцева и центрального персонажа, писателя Г. Успенского. Рефлексия становится формой реализации данной творческой личности. Во второй части дилогии Ю. Давыдов завершает осмысление темы народовольчества и поднимает ряд проблем, которые позднее будут рассмотрены в «декабристском» цикле. В повести писатель передоверяет авторские размышления о русском бунте, национальном характере, фактах и мифах русской истории носителю либерально-демократических взглядов, писателю Г. Успенскому. В «Вечерах.» 10. Давыдов подводит итог под многолетними размышлениями о «герое времени», о революционерах-народовольцах и, в целом, общественно-политических тенденциях жизни России 1870-х - 1880-х гг.

В поэтике прозы Ю. Давыдова второй половины 1980-х - начала 1990-х гг. возникают элементы постмодернистской поэтики (интертекст, полистилистика, ирония), которые вступают во взаимодействие с такими субъектными формами повествования, как несобственно-прямая речь, диалогичность, авторское присутствие, что определяет особенности стиля писателя в данный период. На изменения в стиле опосредованно повлияли следующие факторы: психологическая атмосфера в обществе второй половины 1980-х гг., ослабление идеологической составляющей в литературе.

Героико-трагический пафос, доминирующий в романах Ю. Давыдова 1960-х - начала 1980-х гг., снижается, сменяясь ироническим. Авторский скепсис возникает как своеобразная реакция писателя на изменившуюся ситуацию в российской действительности. Скепсис определяет характер иронии Ю. Давыдова; в свою очередь, ирония становится формой авторского сознания. Историческое развитие России Ю. Давыдов перестает воспринимать как упорядоченное, но при этом не теряет оптимизма. Его уверенность в преодолении деструктивных явлений основана на идее цикличности истории.

Впервые принцип синтеза времён в едином пространстве художественного текста Ю. Давыдов использует в «декабристском» цикле. Этот принцип оказывается плодотворным, конструктивным и для последующих произведений Ю. Давыдова.

В рассказах и повестях второй половины 1980-х - начала 1990-х гг. обозначается стремление автора в малой эпической форме скрупулёзно исследовать основные общественно-политические тенденции в России первой трети XIX века, воссоздать психологическую атмосферу эпохи декабризма. Ю. Давыдов интерпретирует известные исторические факты, совмещая приметы различных времён в едином художественном пространстве текста. Причём в качестве единого текста выступает историческая проза писателя второй половины 1980-х - начала 1990-х гг. в целом. Формируется широкое историко-культурное «поле», что даёт автору определённую свободу в художественной интерпретации эпохи декабризма, в её сопоставлении с событиями русской истории последней трети XIX в. и первой половины века XX.

Анализируя возможные пути исторического движения России на протяжении последних 200 лет, Ю. Давыдов выявляет «ложные» и прогрессивные. На развитие отечественной истории повлияло огромное количество роковых случайностей, ошибок, что и привело к катастрофическим последствиям в XX веке. В 1960-е - начале 1990-х гг. взгляды Ю. Давыдова на знаковые события русской истории XIX - XX вв. эволюционируют. Внимание писателя сосредоточено на исследовании феномена русского самосознания как глобальной историко-художественной проблемы.

В прозе Ю. Давыдова конца 1990-х - начала 2000-х гг. происходят значительные изменения. Обновление и усложнение проблематики влечёт за собой изменения в поэтике романов «Бестселлер» и «Такой вам предел положен». Роман «Бестселлер» - это роман-реквием по жертвам государства. Роман «Такой вам предел положен» предстает как роман-память о царской династии.

В текстах вершинных романов Ю. Давыдова «Бестселлер» и «Такой вам предел положен» наблюдается сочетание объективированного, традиционного для исторического романа, повествования с элементами автобиографического, публицистического, постмодернистского текста. На прозу писателя 1990-х - начала 2000-х гг. проецируются принципы постмодернистского текста - межтекстовые связи, постмодернистская игра, полифоничность, цитатность, полистилистика, реминисценции как проявление интертекстуальности.

В романах Ю. Давыдова 1990-х - начала 2000-х гг. авторское сознание вбирает в себя всё многообразие реакций писателя на общественно-политические и культурные явления рубежа веков.

Авторское начало проявляет себя на двух уровнях: сюжетно-композиционном и стилевом. Во-первых, в историческом повествовании непосредственно звучат авторские размышления-воспоминания о собственной жизни. Во-вторых, ирония, усиливающаяся на всех уровнях идейно-художественного целого, становится для автора способом противостояния деструктивным процессам в российской действительности, формой художественного освоения исторического материала, возможностью выразить авторское отношение к знаковым событиям и персонажам отечественной истории.

Масштаб личности в потоке истории зачастую не соответствует судьбе героя. Несмотря на то, что герой в прозе Ю. Давыдова бросает вызов историческим обстоятельствам, он нередко терпит поражение. Взаимоотношения между Героем и Историей изначально носят конфликтный характер. Пафос трагизма окрашивает в исторической прозе Ю. Давыдова не только повествование о прошлом, но и о будущем, контуры которого проявляются в настоящем. Приём проецирования автором трагических событий русской истории XX века на век XIX свидетельствует о цикличности исторических процессов. Трагическое ощущение реальности в прозе писателя скрыто под маской иронии и самоиронии.

Ирония, как стилевая черта, сближает прозу Ю. Давыдова 1990-х -начала 2000-х гг. с произведениями авторов «иронического авангарда» (Е. Поповым, Вик. Ерофеевым, М. Кураевым, В. Пьецухом).

Кроме иронии как стилевой доминанты, в прозе Ю. Давыдова рубежа XX - XXI вв. развивается связанная с ироническим мироощущением такая важная стилевая особенность, как ритмизованность повествования.

Ритмико-интонационное своеобразие романов «Бестселлер» и «Такой вам предел положен» представляется оригинальным фактором поэтики, отвечающим интенции писателя к «экстериоризации внутренней речи», являющимся формой художественного осмысления повествователем исторической проблематики и связанных с ней мотивно-образных комплексов. Новации в поэтике для Ю. Давыдова являются не самоцелью, но средством воплощения авторской концепции истории. В отличие от произведений «исторического авангарда», эта концепция не подвергается «разъятию», деконструкции.

Характер историзма, формирующегося в прозе Ю. Давыдова, соотносится с рядом художественных тенденций в развитии современной исторической прозы. Новое качество историзма в литературном процессе последней трети XX века состоит, по мнению исследователей, в том, что современность, прошлое и прогнозируемое будущее осмысливаются в единой причинно-следственной связи, в эволюции; опыт прошлого позволяет выявить закономерности общественного развития в определённый исторический период. Такой подход к изображению истории позволяет раскрыть характер исторической личности всесторонне, психологически объёмно.

Ю. Давыдов изображает историю в «лицах», при этом история в прозе писателя всегда открыта. Характерный для повествования полифонизм связан с особенностями авторского сознания: в нём оживают события далёкого прошлого. Благодаря «открытости» истории и полифонизму повествования такие проблемы, как «личность и государство», «человек и власть», «личность и революция», «свобода личности», актуальные для литературы русского зарубежья и «возвращенной» литературы, в романах Ю. Давыдова получают новое освещение.

Историческая проза Ю. Давыдова представляет собой циклическую систему исторических романов, повестей, рассказов, которые образуют единый текст. Связь между элементами текста, каким является историческая проза Ю. Давыдова, реализуется на проблемно-тематическом, сюжетно-композиционном и мотивно-образном уровнях.

Список научной литературыСидоров, Антон Владимирович, диссертация по теме "Русская литература"

1. АЛДАНОВ М. А. Истоки. Избр. пр. в 2 т. Т. 1. М.: Известия, 1991. 576 с.

2. АЛДАНОВ М. А. Святая Елена, маленький остров: роман. Убийство Урицкого: исторический этюд. М.: Современник, 1991. 111с.

3. ДАВЫДОВ Ю. В. Такой вам предел положен. Глухая пора листопада: Романы (Серия «Красная книга русской прозы»). М.: Эксмо, 2002. 720 с.

4. ДАВЫДОВ Ю. В. Глухая пора листопада. М.: Олимп, 1999. 576 с.

5. ДАВЫДОВ Ю. В. Подколодный Башуцкий, или Синие Тюльпаны: собр. соч. в 5 т. Т. 1. СПб.: Пропаганда, 2004. 558 с.

6. ДАВЫДОВ Ю. В. Скаковое поле: собр. соч. в 5 т. Т. 2. СПб.: Пропаганда, 2004. 590 с.

7. ДАВЫДОВ Ю. В. Соломенная сторожка, или Две связки писем: собр. соч. в 5 т. Т. 4. СПб.: Пропаганда, 2004. 558 с.

8. ДАВЫДОВ Ю. В. Бестселлер: собр. соч. в 5 т. Т. 5. СПб.: Пропаганда, 2004. 558 с.

9. ДОМБРОВСКИЙ Ю. О. Хранитель древности. Факультет ненужных вещей: Романы / Предисл. И. Штокмана. М.: Эксмо, 2003. 736 с.

10. СОЛЖЕНИЦЫН А. И. Архипелаг ГУЛАГ. Т. 1. М.: Центр «Новый мир», 1990. 432 с.

11. СОЛЖЕНИЦЫН А. И. Красное колесо. В 10 Т. М.: Воениздат, 1993.

12. ШАЛАМОВ В. Т. Колымские рассказы. СПб.: Азбука-классика, 2003. 384 с.1.

13. АЛЕКСАНДРОВА Л. П. Советский исторический роман: типология и поэтика. Киев, 1987. 158 с.

14. АНДРЕЕВ Ю. А. Русский советский исторический роман. М., 1962 167 с.

15. АРСЕНТЬЕВА Н. Н. Становление антиутопического жанра в русской литературе. М.: Изд-во МПГУ им. В. И. Ленина, 1993. 355 с.

16. АФАНАСЬЕВ Ю. Н. Перестройка и историческое знание // Иного не дано. Прогресс, 1988. С. 491-508.

17. БАЗАНОВ В. Г. Очерки декабристской литературы: Публицистика. Проза. Критика. М.: ГИХЛ, 1953. 412 с.

18. БАЛАШОВ Д. М. Эпос и история. К проблеме взаимосвязей эпоса с исторической действительностью // Русская литература. 1983. № 4. С. 103-112.

19. БАТАЛОВ Э. Я. В мире утопии: Пять диалогов об утопии, утопическом сознании и утопических экспериментах. М.: Политиздат, 1989. 319 с.

20. БАХТИН М. М. Эпос и роман. СПб.: Азбука, 2000. 304 с.

21. БЕРДЯЕВ Н. Смысл истории. М.: Мысль, 1990. 176 с.

22. БЛАГОЙ Д. Исторический роман // Литературная энциклопедия: словарь литературных терминов: в 2-х т. Т. 1. М ; Л., 1925. Стлб. 335.

23. БОГДАНОВ В. А. Роман // Краткая литературная энциклопедия. Т. 6. М., 1971. Стлб. 350-351.

24. БОГДАНОВА О. В. Постмодернизм в контексте современной русской литературы (60-90-е годы XX века начало XXI века). СПб.: фи-лол. ф-т С.-Петерб. гос. ун-та, 2004. 716 с.

25. БОГДАНОВА О. В. Постмодернизм и современный литературный процесс электронный ресурс. // Дисс. д-ра филол. наук: 10.01.01. СПб., 2003.481 с.

26. БОЛДЫРЕВ Ю. Минувшее пленяет навсегда // Вопросы литературы. 1980. №8. С. 124-154.

27. БОЧАРОВ С. Петербургский пейзаж: камень, вода, человек // Новый мир. 2003. № 10. С. 134-141.

28. ВАРФОЛОМЕЕВ И. П. Советская историческая романистика: проблемы типологии и поэтики. Ташкент, 1984. 111 с.

29. ВАСИЛЬЕВА О. В. Исторический роман: традиции и жанр // Вестник Петербургского университета. № 4. С. 24-32.

30. ВАСИЛЬКОВСКИЙ А. Г. Жанровый анализ литературного произведения//Проблемы литературных жанров. Томск, 1975. С. 5-7.

31. ВЕРЕСАЕВ В. Пушкин в жизни / В. Вересаев. Сочинения в 4-х т. М.: Правда, 1990. Т. 2. 558 с.

32. ВЕРЕЩАГИН Е. М., КОСТОМАРОВ В. Г. Язык и культура. 3 лингвострановедческие концепции: лексического фона, речеповеденче-ских тактик и сапиентемы. М., Индрик, 2005. 1037 с.

33. ВЕРНАДСКИЙ Г. В. Русская история. М.: Аграф, 1997. 544 с.

34. ВЕСЕЛОВСКИЙ А. Н. Историческая поэтика. Изд.2. М.: УРСС, 2004. 648 с.

35. ВОРОБЬЕВА Н. Н. Принцип историзма в изображении характера: классическая традиция и советская литература. М.: Наука, 1978. 236 с.

36. ГАЛЬЦЕВА Р., РОДНЯНСКАЯ И. «Помеха человек. Опыт века в зеркале антиутопий» // Новый мир. 1988. №12. С. 217-230.

37. ГАСПАРОВ Б. М. Литературные лейтмотивы. Очерки по истории русской литературы XX века. М.: Наука, 1994. 304 с.

38. ГАЧЕВ Г. Д. Содержательность художественных форм. Эпос, лирика, театр. М., 1969. 315 с.

39. ГОРДИН Я. Порвалась связь времен? Заметки об одном направлении советской исторической прозы // Вопросы литературы. 1986. №3. С. 151-168.

40. ГРИФЦОВ Б. А. Теория романа. М., 1927. 212 с.

41. ГРОССМАН JI. Роман // Словарь литературных терминов: в 2-х т. Т. 2. М.; Л., 1925. Стлб. 724-727.

42. ГУЛЫГА А. Искусство истории. М.: Современник, 1980. 288 с.

43. ГУРЕВИЧ А. Я. Социальная история и историческая наука // Вопросы философии. 1990, № 4. С. 23-35.

44. ДАВЫДОВ Ю. Наш век это век Иуды // Знамя. 2000. № 2. С.254-258.

45. ДНЕПРОВ В. Роман новый род поэзии // Проблемы реализма. Л., 1961. С. 3-49.

46. ДОБРЕНКО Е. А. Соцреализм в поисках «исторического прошлого» // Вопросы литературы. 1997. № 1. С. 26-57.

47. ДОЛГОВ С. Ф. Типология художественного конфликта в советском историческом романе. Ташкент ФАН, 1990. 107 с.

48. ДОНЧЕНКО Н. Ф. Художественная концепция прошлого в историческом романе // Исторический роман в литературе социалистических стран Европы. М.: Наука. 1989. С. 137-180.

49. ДОНЧЕНКО IT. Ф. Жанровая специфика исторического романа // Исторический роман в литературе социалистических стран Европы. М.: Наука, 1989. С. 119-136.

50. ДРОНОВА Т. И. К вопросу о традициях советской исторической романистики: «Я пришел дать вам волю» В. Шукшина и «Емельян Пугачев» Вяч. Шишкова // Проблемы истории, культуры, литературы, социально-экономической мысли. Саратов, 1986. С. 40-54.

51. ЕРМОЛИН Е. Узы совести и зов свободы // Континент. 2002. №112. URL: http://magazines.riiss.rii/continent/2002/112/ermol.html (дата обращения: 15.03.2008).

52. ЖАНУЗАКОВ М. Н. Стилевые новации в современной исторической прозе // Филологические науки. 1997. № 3. С. 26-34.

53. ЖИРМУНСКИЙ В. М. Введение в литературоведение: курс лекций. СПб., 1996. 440 с.

54. ЖИРМУНСКИЙ В. М. Теория литературы. Поэтика. Стилистика. Л.: 1977.516 с.

55. ЗАМАНСКАЯ В. В. Русская литература первой трети XX века: проблема экзистенциального сознания. Екатеринбург: изд-во Урал, ун-та, Магнитогорск, 1996. 409 с.

56. ЗАТОНСКИЙ Д. В. Какой не должна быть история литературы? // Вопросы литературы. 1998. №1. С. 28-29.

57. ЗАХАРОВ В. Н. К спорам о жанре // Жанр и композиция литературного произведения. Петрозаводск, 1984. С. 3-19.

58. ЗВЕРЕВ В. Поэзия и проза творчества Ю. Давыдова. Мимолётные встречи с писателем-историком // Историк и художник. 2006. № 1. С. 41-50.

59. ЗОЛОТУССКИЙ И. П. Крушение абстракций. М.: Современник, 1989. 206 с.

60. ИВАНОВА Н. Жизнь и смерть симулякра в России // Дружба народов. 2000. № 8. С. 187-196.

61. ИВАНОВА Н. Б. Точка зрения: О прозе последних лет. М.: Изд-во «Советский писатель», 1988. 420 с.

62. История то, что не проходит: Юрий Давыдов и его проза // Знамя. 2002. №7. С. 196-205.

63. КАЛАШНИКОВ М., КУГУШЕВ С. Третий проект: погружение. М.: ACT, 2006. 766 с.

64. КАР ЛИНА Н. Н. Миф Америки в американской и русской литературе II половины XX в.: Э. Л. Доктороу и В. Аксенов // Дис. канд. филол. наук: 10.01.03, 10.01.01. М., 2005. 184 с.

65. КАРСАВИН Л. П. Философия истории. СПб, 1993. 351 с.

66. КОВАЛЕНКО А. Г. Жанры современной прозы: уч. пос. М.: Изд-во ун-та дружбы народов, 1988. 86 с.

67. КОВАЛЕНКО А. Г. Литература и постмодернизм: уч. пос. М.: Изд-во РУДН, 2004. 142 с.

68. КОГАН П. С. Очерки по истории новейшей русской литературы. Т. 3. Вып. 2. М., 1910. 167 с.

69. КОЖЕВНИКОВА Н. А. Типы повествования в русской литературе XIX-XX вв. М.: 1994. 249 с.

70. КОЖИНОВ В. В. Жанр литературный // Краткая литературная энциклопедия. Т. 2. М., 1964. Стлб. 914.

71. КОЖИНОВ В. В. Историзм в литературе // Краткая литературная энциклопедия. Т. 3. М., 1996. Стлб. 227.

72. КОЖИНОВ В. В. История Руси и русского Слова. Современный взгляд. М.: Чарли, 1997. 528 с.

73. КОЖИНОВ В. В. К проблеме литературных родов и жанров // Теория литературы: Основные проблемы в историческом освещении. Т. 2. М., 1964. С. 39-49.

74. КОЖИНОВ В. В. Россия. Век XX. 1901-1939. М.: Алгоритм, 1999. 560 с.

75. КОЖИНОВ В. В. Роман эпос нового времени // Теория литературы. Кн. 2. Роды и жанры литературы. М., 1964. С. 97-172.

76. КОЖИНОВ В. В. Роман // Словарь литературоведческих терминов. М., 1974. С. 328-331.

77. КОЗЛОВ С. «На rendez-vous с «новым историзмом» // НЛО. 2000. №42. С. 5-13.

78. КОЗЛОВ С. «Наши «новые истористы». Заметки об одной тенденции //НЛО. 2001. № 50. С. 115-133.

79. КОЛЬХАУЭР М. Роман и идеология: точки зрения // НЛО. 1995. № 14. С. 72-86.

80. КОМПАНЕЕЦ В. В. Русская социально-философская проза 1970— 80 гг. Нравственный и психологический аспект изображения человека / под ред. академика В.В. Прозорова. Саратов, 1994. 204 с.

81. КОН И.С. Историзм // Советская историческая энциклопедия. Т. 6.М., 1964. Стлб. 557-561.

82. КОРМИЛОВ С. И. Теоретические аспекты художественного историзма // Проблема историзма в русской советской литературе (60-80-е годы). М., 1986.

83. КОСИКОВ Г. К. О принципах повествования в романе // Литературные направления и стили. М., 1976. С. 22-28.

84. КРАВЕЦ С. Честен со своими героями: заметки о творчестве писателя. Ю.В. Давыдова // Литературная учёба. 1987. № 3. С. 90-100.

85. КУЗЬМИЧЕВ И. К. Введение в теорию классификации литературных жанров // Ученые записки Горьковского гос. ун-та. Т. 79. Жанры советской литературы (Вопросы теории и истории). Горький, 1968. С. 374.

86. КУРИЦЫН В. Постмодернизм: новая первобытная культура // Новый мир. 1992. №2. С. 225-232.

87. JIACCAH Э. «Плюрализм возможен, консенсус исключен»: роман Ю. Давыдова «Бестселлер» в свете «лингвистического поворота» в гуманитарных науках // НЛО. 2006. № 5. С. 293-311.

88. ЛАТЫНИНА А. Н. За открытым шлагбаумом. Литературная ситуация конца 1980-х. М.: Советский писатель, 1991. 160 с.

89. ЛАТЫНИНА Ю. В ожидании Золотого Века: от сказки к антиутопии // Октябрь. 1989. № 6. С. 24-30.

90. ЛЕБЕДЕВА С. Н. Современный советский исторический роман (проблема интерпретации документального материала) // Дис. канд. фи-лол. наук: 10.01.01. М., 1989.

91. ЛЕВКОВИЧ Я. Л. Историческая повесть // Русская повесть XIX века: История и проблематика жанра / Под ред. Б. С. Мейлаха. Л.: Наука, 1973. С. 108-134.

92. ЛЕЙДЕРМАН Н. Л. Движение времени и законы жанра. Свердловск, 1982. 120 с.

93. ЛЕЙДЕРМАН Н. Л. Современное зарубежное литературоведение об истории жанровой проблематики // Проблемы жанра в зарубежной литературе. Вып. 3. Свердловск. 1979. С. 117-125.

94. ЛЕЙДЕРМАН Н. Л., БАНКОВСКАЯ Н. В. Введение в литературоведение. Екатеринбург, 1991. 60 с.

95. ЛЕЙДЕРМАН Н. Л., ЛИПОВЕЦКИЙ М. Н. Жизнь после смерти, или Новые сведения о реализме // Новый мир. 1993. № 7. С. 233-253.

96. ЛЕЙДЕРМАН Н. Л., ЛИПОВЕЦКИЙ М. Н., БАРКОВ-СКАЯ Н. В., ЛОЖКОВ А Т. А. Практикум по жанровому анализу литературного произведения. Екатеринбург, 1996. 48 с.

97. ЛЕЙТЕС Н. С. Роман как художественная система. Пермь, 1986. 278 с.

98. ЛЕНОБЛЬ Г. М. История и литература. 2-е изд. М.: Художественная литература, 1977. 300 с.

99. ЛЕОНИДОВ В. Последняя вершина Юрия Давыдова // Культура. -2002. № 18/19 (7325). URL: http://www.kultura-portal.rii/treenew/ciiltpaper/article.jsp?number=381&crubricid=1000189&r ubricid=1000188&рubid=276580 (дата обращения: 27.09.2008).

100. ЛИНЬКОВ В. Д. Типы русского исторического романа 20 30-х годов XIX века: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Горно-Алтайск, 2001.24 с.

101. ЛИПОВЕЦКИЙ М. Н. Русский постмодернизм. Екатеринбург, 1997.317 с.

102. ЛИПОВЕЦКИЙ М. Н. Парадокс о горе и туннеле // Литературная газета. 1992. №24. С. 4.

103. ЛИХАЧЕВ Д. С. Внутренний мир литературного произведения // Вопросы литературы. 1968. № 8. С. 74-87.

104. ЛИХАЧЕВ Д. С. Поэтика художественного времени. // Поэтика древнерусской литературы. М.: Наука, 1979. С. 209-334.

105. ЛОТМАН Ю. М, ЕГОРОВ Б. Ф„ МИНЦ 3. Г. Основные этапы развития русского реализма // Лотман Ю. М. О русской литературе: Статьи, исследования (1958-1993). СПб: Искусство. 1997. С. 3-23.

106. ЛОТМАН Ю. М. Внутри мыслящих миров. Человек текст - семи-осфера. М.: Языки русской культуры, 1996. 239 с.

107. ЛОТМАН Ю. М. Статьи по семиотике и типологии культуры. Избранные статьи в 3-х т. Т. I. Таллинн: Александра. 1992. 479 с.

108. ЛЮББЕ Г. Историческая идентичность // Вопросы философии. 1994. №4. С. 108-113.

109. МАЛКИНА В. Я. Поэтика исторического романа: проблема инварианта и типология жанра: на материале русской литературы XIX нач. XX вв. //Дис. канд. филол. наук: 10.01.01. М., 2001. 216 с.

110. МАНГЕЙМ К. Идеология и утопия. В 2 чч. М.: Политиздат, 1976.

111. МЕДВЕДЕВ П. Н. (БАХТИН М. М.) Формальный метод в литературоведении //Бахтин под маской. Вып. 2. М., 1993. 207 с.

112. МЕЛЕТИНСКИЙ Е. М. Введение в историческую поэтику эпоса и романа. М.: Наука, 1986. 354 с.

113. МЕССЕР Р. Советская историческая проза. Л.: Сов. писатель, 1955. 304 с.

114. МИХАЙЛОВ А. Роман и стиль // Теория литературных стилей: современные аспекты изучения. М., 1982. С. 137-203.

115. МУСХЕЛИШВИЛИ Н. Л., СЕРГЕЕВ В. М., ШРЕЙДЕР Ю. А. Дискурс отчаяния и надежды: внутренняя речь и депрагматизация коммуникации // Вопросы философии. 1997. № 10. С. 45-57.

116. НЕМЗЕР А. С. Замечательное десятилетие: о русской прозе 90-х годов // Новый мир. 2000. №1. С. 199-219.

117. НЕМЗЕР А. В чем же наконец существо русской поэзии? (1993) // Немзер А. Литературное сегодня. О русской прозе. 90-е. М.: НЛО, 1998. С. 135-136.

118. НЕФАГИНА Г. Л. Русская проза второй половины 80-х начала 90-х годов XX века. Минск, 1998. 231 с.

119. НЕЧКИНА М. В. Функция художественного образа в историческом процессе. М., 1982. 231 с.

120. НИКОЛАЕВ П. А. Историзм в художественном творчестве и литературоведении. М.: Изд-во МГУ, 1983. 256 с.

121. НУЙКИН П. Загадка Ю.В.Д.: к 80-летию со дня рождения писателя Юрия Давыдова//Культура. 2004. Декабрь (№ 47). С. 5.

122. ОКТЯБРЬСКАЯ О. С. Русский исторический роман 70-х 80-х годов XX века (проблема жанра): Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1993. 22 с.

123. ОСКОЦКИЙ В. Роман и история. Традиции и новаторство советского исторического романа. М., 1980. 384 с.

124. ПАУТКИН А. И. Искусство исторического повествования (проза Ю. Давыдова) // Вестник МГУ. Серия 9. Филология. 1990. №1. С. 10-15.

125. ПАУТКИН А. И. Советский исторический роман в русской литературе. М., 1970. 110 с.

126. ПАУТКИН А. И. Советский исторический роман 80-х годов // Идейно-художественное многообразие советской литературы 60 80-х годов. М., 1991.

127. ПЕРЗЕКЕ А. Поэтика антиутопии в поэме А. С. Пушкина «Медный всадник» // Вопросы литературы. 2008. Май июнь. С. 233-259.

128. ПЕТРОВ А. В. Становление художественного историзма в русской литературе XVIII в. Магнитогорск, МаГУ. 2006. 286 с.

129. ПЕТРОВ С. М. Русский советский исторический роман. М.: Современник, 1980. 413 с.

130. ПЕТРУНИНА Н. Н. Декабристская проза и пути развития повествовательных жанров // Русская литература. 1978. №1. С. 26-47.

131. ПЕТРУНИНА Н. Н. Проза Пушкина. Л.: Наука, 1987. 213 с.

132. ПИСКУНОВА С., ПИСКУНОВ В. Эстетика свободы // Звезда. 1992. № 1. С. 172-180.

133. ПЛОТНИКОВ Н. Реабилитация историзма. Философские исследования Германа Люббе // Вопросы философии. 1994. № 4. С. 87-93.

134. ПОЗДНЯЕВ М. Живучий вирус «нечаевщины»: неизвестное эссе писателя Юрия Давыдова // Новые известия, 29 ноября 2004 г. URL: http://www.newizv.ru/news/2004-ll-29/16095/ (дата обращения: 27.09.2008).

135. ПОСЕЛЯГИН Н. Юрий Давыдов: книги, интервью, критика. // Историк и художник. 2006. № 1. С. 30-35.

136. ПОСТМОДЕРНИЗМ. Энциклопедия. Мн.: Иптерпрессервис; Книжный дом. 2001. 1040 с.

137. ПРОПП В. Я. Исторические корни волшебной сказки. Л.: Изд-во ЛГУ, 1986. 364 с.

138. РАССАДИН С. Удовольствие от подлинности: о прозе Ю. Давыдова //Вопросы литературы. 1985. № 8. С. 20-63.

139. РАССАДИН С. Юрий Давыдов писатель-«чистилыцик» // Новая газета, № 85, 18 ноября 2004 г. URL: http://www.novayagazeta.rii/data/2004/85/28.hlml (дата обращения: 27.09.2008).

140. РОГИНСКИЙ Б. История паруса // Звезда. 2004. № 1. С. 216-226.

141. РУДЯКОВ П. Н. История как роман. Киев, 1993.218с.

142. РУМЯНЦЕВА Н. «Я сам себя и осажу, и осужу» (Заметки о «Бестселлере») // Историк и художник. 2006. № 1. С. 36-40.

143. САВЕЛЬЕВА И. М., ПОЛЕТАЕВ А. В. История и время. В поисках утраченного. М.: Языки русской культуры. 1997. 800 с.

144. СКАБИЧЕВСКИЙ А. М. Наш исторический роман в его прошлом и настоящем // Скабичевский А. М. Сочинения: В 2 т. Т. 2. СПб., 1895. С. 561-702.

145. СКОРОПАНОВА И. Русская постмодернистская литература: Новая философия, новый язык. Изд. 2-е, доп. М., 2001. 416 с.

146. СЛАВЕЦКИЙ В. Поздние «александрийцы» // Новый мир. 1999. №3. С. 147-154.

147. СМИРНОВ И. П. От сказки к роману // История жанров в русской литературе X-XVII вв. ТОДРЛ. Вып. XXVII. Л.: Наука, 1972. С. 284-320.

148. СМИРНОВ С. Пять раз по сто с Юрием Давыдовым // Новая газета, № 41, 18 июня 2001 г. URL: http://www.novayagazeta.ru/data/2001/41/35.html (дата обращения: 27.09.2008).

149. СОКОЛЯНСКИЙ М. Г. Историзм // Литературоведческие термины: Материалы к словарю. Коломна, 1999. С. 37-40.

150. СОРОКИН Ю. Исторический жанр в прозе 30-х годов XIX века // Доклады и сообщения филологического факультета Московского государственного университета. М.,1947. С. 36-42.

151. СОРОЧАН А. Ю. Мотивировка в русском историческом романе 1830 1840-х гг.: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Тверь, 2000. 24 с.

152. СПЕКТОР А. Л. Исторический роман. История и теория: уч. пос. Душанбе, 1988. 123 с.

153. СТАРИКОВА Е. Реализм и символизм // Развитие реализма в русской литературе: В 3 т. Т.З. Своеобразие критического реализма конца XIX начала XX века. М.: Наука, 1974. С. 165-246.

154. СТЕПАНЯН К. Реализм как заключительная стадия постмодернизма // Знамя. 1992. № 9. С. 70-76.

155. ТАМАРЧЕНКО Н. Д. Методологические проблемы теории рода и жанра в поэтике XX в. Известия РАН. Серия «Литература и язык». 2001. Т. 60. №6. С. 3-13.

156. ТАМАРЧЕНКО Н. Д. Роман // Бахтинский тезаурус. Материалы и исследования: Сборник статей. М.: РГГУ, 1997. С. 175-181.

157. ТАМАРЧЕНКО Н. Д. Русский классический роман XIX в.: проблемы поэтики и типологии жанра. М., 1997. 280 с.

158. ТАРЛАНОВ 3. Художественное постижение истории (о языке и образах современных исторических романов) // Север. 1986. № 4. С. 100-111.

159. ТИМИНА С. И. Русская проза конца XX века. М., 2005. 640 с.

160. ТИМОФЕЕВ JI. И. Основы теории литературы. М., 1976. 245 с.

161. ТОЙНБИ А. Постижение истории. М.: Прогресс, 1991. 736 с.

162. ТОМАШЕВСКИЙ Б. В. Теория литературы. Поэтика: уч. пос. М.: Аспект-пресс, 1996. 334 с.

163. ТОПОРОВ В. Н. Петербург и петербургский текст русской литературы (введение в тему) // Учёные записки Тартуского университета. Труды по знаковым системам XVIII. Тарту, 1984. Вып. 664. С. 182-205.

164. УСПЕНСКИЙ Б. А. История и семиотика // Успенский Б. А. Избранные труды в 2 т. T.l. М.: Гнозис, 1994. С. 9-28.

165. УСПЕНСКИЙ Б. А. Царь и Бог (семиотические аспекты сакрализации монархов в России) // Успенский Б. А. Избранные труды в 2 т. Т.1. М.: Гнозис, 1994. С. 110-122.

166. Утопия и утопическое мышление. М.: Прогресс, 1991. 405 с.

167. УЭЛЛЕК Р., УОРРЕН О. Теория литературы. М., 1978. 345 с.

168. ФИЛАТОВ А. И. Современный советский исторический роман (вопросы классификации)//Русская литература. 1977. №4. С. 57-69.

169. ФРИЧЕ В. М. Трансформация литературных жанров // Фриче В. М. Проблемы искусствоведения. М., 1930. С. 34-59.

170. ХАЛИЗЕВ В. Е. Наследие М. М. Бахтина и классическое видение мира // Филологические науки. 1991. № 5. С. 189-197.

171. ХАЛИЗЕВ В. Е. Теория литературы: учеб. пос. М.: Высш. школа, 1999.398 с.

172. ХАПАЕВА Д. Время собственное // Герцоги республики в эпоху переводов: Гуманитарные науки и революция понятий. М.: НЛО, 2005. С. 204-215.

173. ХРИСТОЛЮБОВА О. В. Русская историческая проза 40 50-х годов XIX века: Проблемы стилевой эволюции: автореф. дис. . канд. филол. наук. Саратов, 1997. 20 с.

174. ЧАЛМАЕВ В. А. Русская проза 1980 2000 годов на перекрестке мнений и споров. // Литература в школе. 2002. № 4. С. 14-18.

175. ЧЕРНЕЦ Л. В. Литературные жанры: проблемы типологии и поэтики. М., 1982. 192 с.

176. ЧЕРНОВ А. В. Из истории русской беллетристики. Череповец, 1996. 158 с.

177. ЧИЧЕРИН А. В. Возникновение романа-эпопеи. М., 1975. 214 с.

178. ЧМЫХОВ Л. Некоторые вопросы брюсовской теории исторического романа//Брюсовский сборник. Ставрополь, 1974. С. 3-36.

179. ЧУДАКОВА М. Избранные работы: Т. 1: Литература советского прошлого. М.: Языки русской культуры, 2001. 472 с.

180. ЧУДАКОВА М. Новые работы. 2003-2006. М.: Время, 2007. 560 с.

181. ЧУПРИНИН С. Нулевые годы: ориентация на местности // Перемена участи. М.: НЛО, 2003. С. 375-392.

182. ЧУПРИНИН С. «Оттепель»: страницы русской литературы: В 3 т. М., 1989-1990.

183. ЧУПРИНИН С. Ситуация // Перемена участи. М.: НЛО, 2003. С. 48-96.

184. ШАЙТАНОВ И. «Бытовая» история // Вопросы литературы. 2002. № 2. С. 3-24.

185. ШАЛЯПИНА Л. В. Эволюция художественной концепции истории в современном историческом романе // Дис. канд. филол. наук: 10.01.01. Барнаул, 2000. 205 с.

186. ЩЕБЛЫКИН И. П. Русский исторический роман 30-х годов XIX века // Проблемы жанрового развития в русской литературе XIX века. Рязань, 1972. С. 3-231.

187. ЩЕБЛЫКИН И. П. У истоков русского исторического романа. Пенза, 1992. 123 с.

188. ЩЕДРИНА Н. М. Исторический роман в русской литературе последней трети XX века: автореф. дис. к. филол. наук. М., 1996. 18 с.

189. ЩЕДРИНА Н. М. Русская историческая проза в литературе последней трети XX века: учеб. пособие: издание Башкирского ун-та. Уфа, 1997. 132 с.

190. ЭМЕРСОН К. Об одной постсоветской журнальной полемике // Вопросы литературы. 2005. № 4. С. 4-40.

191. ЭПШТЕИН М. Н. После будущего. О новом сознании в литературе // Знамя. 1991. № 1. С. 217-230.

192. ЭПШТЕЙН М. Н. Постмодерн в России: Литература и теория. М., 2000. 368 с.

193. ЭПШТЕЙН М. Н. Проективный словарь философии. Новые понятия и термины. № 7 // Литературно-философский журнал «Топос», 9 февраля 2004 г. URL: http://topos.ni/article/2031 (дата обращения: 17.09.2008).

194. ЭТКИНД А. Новый историзм, русская версия // Новое литературное обозрение. 2001. № 47. С. 7-40.

195. ЮДИН В. А. Исторический роман русского зарубежья: уч. пос. / ТГУ. Тверь: ТГУ, 1995. 125 с.

196. ЮДИН В. А. Человек. История. Память. М.: Современник, 1990. 255 с.

197. ЮНГ К. Собрание сочинений. Психология бессознательного. М., 1991.297 с.

198. ЯСПЕРС К. Смысл и назначение истории. М.: Политиздат, 1991. 527 с.