автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Жанровые процессы в прозе М.М. Пришвина: от миниатюры к контекстовым лирическим формам

Полный текст автореферата диссертации по теме "Жанровые процессы в прозе М.М. Пришвина: от миниатюры к контекстовым лирическим формам"

На правах рукописи

ОЛЬХОВСКАЯ Юлия Ивановна

ЖАНРОВЫЕ ПРОЦЕССЫ В ПРОЗЕ М.М.ПРИШВИНА: ОТ МИНИАТЮРЫ К КОНТЕКСТОВЫМ ЛИРИЧЕСКИМ ФОРМАМ

Специальность 10.01.01. - русская литература

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Омск-2006

Работа выполнена на кафедре новейшей отечественной литературы Омского государственного педагогического университета им. М. Горького

Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор

Штерн Миньона Савельевна

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Евсеев Валерий Николаевич, доктор филологических наук, доцент Мирошникова Ольга Васильевна

Ведущая организация: Магнитогорский государственный университет

Защита состоится 28 марта 2006 года в_часов на заседании

диссертационного

совета ДМ 212.179.02 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора филологических наук в Омском государственном университете им. Ф.М.Достоевского

по адресу: 644077, Омск, проспект Мира, 55а.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Омского государственного университета им. Ф.М. Достоевского.

Автореферат разослан «3 » февраля 2006 г.

Ученый секретарь диссертационного совета,

кандидат филологических наук,

доцент .

Кривозубова Г. А.

¿оо££ ЪвЦ

Общая характеристика работы

Актуальность исследования. Творчество М.М.Пришвина занимает важное место в русском литературном процессе. Вобрав в себя огромный пласт мировой культуры, воспитанный русским ренессансом начала XX века, писатель продолжил эстетические искания серебряного века уже в иную социально-историческую эпоху. Художественное наследие писателя все чаще привлекает внимание современных литературоведов.

Пришвиноведение как научная дисциплина оформилось в 1960-е гг. Развитие началось с критико-биографического направления (работы

A.И.Хайлова, В.Д.Пришвиной, И.П.Мотяшова, Т.Ю.Хмельницкой, М.Ф.Пахомовой и др.). В настоящее время пришвиноведами изучены отдельные аспекты мировоззрения писателя (Т.М.Трефилова, Л.Ф.Ершов, Т.Ю.Хмельницкая, В.Д.Пришвина, Э.А.Бальбуров, Г.Д.Гачев и др.), выявлена связь его философско-эстетических концепций с русским религиозным возрождением рубежа Х1Х-ХХ вв. (Н.П.Дворцова). В ряде работ творчество художника рассматривается в контексте традиций русской литературы (П.С.Выходцев, АЛ.Киселев, Н.П.Дворцова, Е.В.Владимирова, Н.П.Банк). Большое внимание уделяется специфике художественного метода Пришвина (В.Д.Пришвина, Т.Я.Гринфельд-Зингурс, И.А.Зотов, В.Я.Курбатов,

B.В.Столярова, З.Я.Холодова, Л.В.Юлдашева), в частности, процессу лиризации повествования (В.В.Агеносов, Т.Я.Гринфельд-Зингурс, З.Я.Холодова, Ю.Б.Орлицкий, А.В.Бармин). Рассматриваются связи его прозы с фольклорной традицией (А.Л.Киселев), мифом (Э.А.Бальбуров, Г.А.Токарева, Л.Е.Тагильцева), с импрессионистической поэтикой (З.Я.Холодова). Литературоведы обращается к изучению стиля (Т.М.Трефилова, АЛ.Киселев, Н.П.Баландина, В.Х.Мищенко) и образной системы пришвинской прозы (Т.М.Трефилова, Т.Я.Гринфельд-Зингурс и др.).

Наименее изученными и систематизированными остаются жанровые процессы, определившие синтетическую природу прозы писателя. В настоящее время рассмотрена специфика ранних очерков (А.Л.Киселев, В.В.Столярова, Н.В.Рыбаченко, Л.С.Федотова), сюжетно-композиционные особенности романов (В.В.Агеносов, З.Я.Холодова, А.В.Бармин, В.Я.Курбатов, Г.А.Пименова), образный строй миниатюр (Т.Я.Гринфельд-Зингурс, А.Л.Киселев), специфика сказок (П.С.Выходцев, Г.А.Токарева, А.М.Стрельцов), дневник писателя (В.Ю.Гришин и Я.З.Гришина, Н.П.Банк, Т.Т.Давыдова, Н.Ю.Донченко, И.В.Попова). Однако при описании жанровых форм внимание, как правило, сосредоточивается на отдельных произведениях. При всем внимании к жанровым процессам в творчестве Пришвина исследователи не рассматривали жанровую систему его прозы в целом, не осмысливали ее эволюцию, взаимодействие и взаимовлияние жанров в полной мере. Таким образом, особенности авторского жанрового мышления остаются недостаточно изученными. Данная работа призвана восполнить этот пробел.

РОС. НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА

Научная новизна исследования. В нашей работе впервые осуществлена попытка представить жанры пришвинской прозы как динамическую систему, проследить их взаимодействие, отчасти эволюцию. Процесс становления жанровой системы в творчестве Пришвина шел непрерывно. Особенность ситуации состоит в том, что эволюция жанровой системы сопровождалась авторской рефлексией, которая могла либо опережать творческий процесс, либо идти параллельно, либо осуществляться после художественной практики. Жанровая динамика пришвинской прозы рассматривается нами через эволюцию определенной жанровой формы (прозаической лирико-философской миниатюры), которую мы считаем корневой для пришвинского творчества. Такая методологическая установка позволяет проследить путь становления лирической прозы Пришвин^, процесс кристаллизации жанра лирико-философской миниатюры, возникновение масштабных жанровых комплексов на основе циклизации малых форм.

Объект исследования. Объектом данного исследования являются дневники, очерковые циклы, романы и повести 1920-50-х гг., циклы миниатюр Пришвина. В центре нашего внимания, таким образом, оказались практически все периоды творчества писателя. Нас интересовало проявление жанровой динамики пришвинской прозы и оригинальная жанровая теория автора, которая воплотилась в конкретных произведениях.

Предмет исследования. Предметом нашего исследования являются процессы жанровой диффузии, взаимодействия жанров, циклизации малых форм, которые приводят к созданию масштабных форм лирической прозы: очеркового цикла, романа, лирической книги в прозе, каковой является пришвинский дневник.

Цель исследования. Цель данного диссертационного исследования -рассмотреть миниатюру как корневой жанр, на основе которого возникают различные контекстовые формы лирической прозы писателя. Эта проблема имеет несколько аспектов, определяющих стадии исследования: построить теоретическую модель пришвинской миниатюры, дать ее классификацию и типологию; на основе высказываний и размышлений автора выявить особенности его жанрового мышления и показать, что жанровая модель миниатюры просматривается как структурная основа главных жанров прозы писателя - очерка, романа. Необходимо рассмотреть пришвинскую миниатюру в том контексте (дневник), где она собственно и формируется.

Методология исследования. В настоящей работе анализ материала ведется в единстве историко-литературного и теоретического аспектов. Жанровый анализ осуществляется на основе методологии, разработанной классиками отечественного литературоведения (М.М.Бахтиным, Ю.Н.Тыняновым, Л.Я.Гинзбург, Б.В.Томашевским и др.), а также современными учеными (Н.Л.Лейдерманом, Н.Д.Тамарченко и др.). Также важны для методологии диссертационного исследования принципы анализа циклических форм поэзии и прозы, изложенные в трудах современных исследователей (М.Н.Дарвина, Л.ЕЛяпиной, И.В.Фоменко, О.В.Мирошниковой и др.).

Непрерывность поисков жанрового синтеза, осложненных постоянным взаимодействием, взаимопроникновением творческой практики и авторской рефлексии над собственными опытами, затрудняет всестороннее и систематическое осмысление жанрового своеобразия пришвинской прозы. Здесь важен выбор позиции исследования, которая обеспечит возможность по-новому осветить жанровые искания писателя. По-нашему мнению, такой подход требует включения в методологию исследования историко-литературного и историко-культурного компонентов, т.к. объективное осмысление жанровых процессов возможно только в широком контексте художественных исканий начала XX века. Опираясь на обширные литературоведческие штудии по теории очеркового и дневникового жанра и признавая необходимость рассматривать творчество Пришвина в контексте развития советской прозы 1920-1950-х годов, мы, однако, избираем путь имманентного анализа и исследуем жанровую динамику прозы писателя, прежде всего, исходя из оригинальной авторской теории жанров, обобщившей и одновременно определившей его творческую практику. Основные положения, выносимые на защиту:

1. Отличительная особенность творчества Пришвина - непрерывный процесс жанрового взаимодействия, осуществляющийся и в рамках отдельных текстов и на всем материале прозы, которая в жанровом аспекте может рассматриваться как единый контекст.

2. Неразрывность творческой практики и теоретической рефлексии Пришвина подтверждается оригинальной авторской теорией жанра, изложенной в дневниках, романах, миниатюрах.

3. Своеобразие жанровой системы пришвинской прозы обусловлено «феноменологическим» методом, который предполагает воспроизведение реальности как синтеза впечатления, переживания и размышления субъекта. В поэтике это приводит к импрессионистичносги стиля и фрагментарности форм художественного целого.

4. В жанровой системе Пришвина именно миниатюра стала «корневым» жанром, своеобразной «праформой», образованной в результате редукции малых повествовательных форм (очерк, рассказ) и лиризации дневниковых записей, придания им философичности.

5. Пришвинский дневник можно рассматривать как лирическую книгу в прозе, единую художественную систему, возникающую на основе циклизации дневниковых записей-миниатюр.

Теоретическая ценность работы. Теоретическая значимость проведенного исследования определяется возможностью использования его результатов в корректировке существующих представлений о творчестве Пришвина, об эволюции его жанровой системы; в разработке проблем поэтики прозы, в особенности ее лирических контекстовых форм. В работе на материале творчества писателя выстраивается жанрово-стилевая модель лирико-философской прозы и одного из ее ведущих жанров - лирической миниатюры.

Практическая ценность работы. Материалы диссертационного исследования могут быть использованы при чтении общих и специальных лекционных курсов, в проведении практических занятий по русской литературе XX века, в пособиях (теоретического и историко-литературного характера) для студентов. Достоверность исследования обеспечена тем, что выводы получены в результате непосредственной аналитической работы над художественными текстами и дневниками изучаемого автора, широкого охвата научно-критической литературы, а также внимательного изучения теоретических трудов, касающихся затронутых в диссертации проблем.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав и заключения и библиографии. Объем работы 190 страниц. Библиографическое приложение состоит из 250 названий.

Основное содержание работы

Во Введении обосновывается актуальность темы диссертации, формулируется предмет, цели и задачи исследования, его научная новизна, определяется теоретико-методологическая база, излагается теоретическая и практическая значимость полученных результатов работы.

В первой главе «Жанровые формы прозы М.М.Пришвина: генезис, эволюция, взаимодействие» представлен обзор научной литературы по проблемам творческого метода писателя и жанровой специфики его прозы, подведены итоги и обозначены основные вопросы, интересующие пришвиноведов на современном этапе. Обозначен круг проблем, затронутых в диссертационном исследовании: вопросы генезиса, эволюции и взаимодействия основных жанров прозы художника. Определяются новые пути исследования его жанровой системы: подробное системное изучение процесса становления контекстовых лирических форм, возникающих в результате редукции эпических жанров (очерка, рассказа) и циклизации миниатюр.

В первом параграфе рассматриваются изменения в поэтике начала XX века, приведшие к доминированию в прозаических жанрах лирико-философского начала. Подробно этот вопрос представлен в работах В.Я.Гречнева, Л.К.Долгополова, В.А.Келдыша, Л.Силард, С.П.Ильева и др. В диссертации обращается внимание лишь на некоторые ведущие тенденции, связанные с трансформацией поэтики прозы и актуальные для творческого самоопределения Пришвина. Основой его творческой манеры стал «философский лиризм» как идейно-стилистическая система. Мифологизм, ориентация на фольклор, соединение науки, литературы и философии, диалогичность, «укрупнение» личности автора, использование малых жанров и создание на основе их циклизации монументальных художественных форм -черты пришвинской поэтики, проявившиеся уже в раннем творчестве и не исчезавшие после.

Во втором параграфе главы представлены результаты исследования пришвинской лирико-философской миниатюры. Из анализа литературоведческих работ и высказываний самого автора о природе малого

жанра следует, что к лирнко-фнлософской миниатюре Пришвин относился как к «ключевому» жанру собственного творчества, способному передать все грани его мировосприятия. В параграфе подробно исследуется генезис миниатюры, которая возникает в процессе редуцирования очерка, рассказа, ослабления их событийно-повествовательной основы, лиризации повествования. Почвой для формирования миниатюры стал также дневник писателя, в котором, по словам автора, дневниковые записи с годами «вылились в законченную форму поэтической миниатюры». Малый объем соответствовал авторской задаче «остановить мгновение» и запечатлеть образ уходящего бытия. Глубокий лиризм, принцип «непосредственного впечатления», точность изображения и выражения чувств, лаконизм повествования, стремление к циклизации при сохранении сюжетно-композиционной самостоятельности - черты, характеризующие данную форму. Обладая жанровой неопределенностью, пришвинская миниатюра способна трансформироваться и разрастаться до размера масштабной прозаической формы, привнося в нее, соответственно, лирико-философское начало и «поэтику мгновений». Таким образом, на одном полюсе жанровой системы оказывается миниатюра как самостоятельный жанр, а на другом - крупные лирико-прозаические формы, возникшие в результате специфической циклизации и взаимодействия жанровых моделей, восходящих к различным художественным, и, шире, культурным контекстам (миф, притча, сказка, лирико-прозаический фрагмент). Особенность пришвинской циклизации заключается в том, что форма выстраивается не в движении от части к целому, а создается единое пространство лирического повествования, и в нем уже выделяются фрагменты разного объема с разной степенью законченности и автономности. Следует отметить, что форма миниатюры «вычленяется» в больших повествовательных формах как первоэлемент. Способ видения мира, заключенный в ней, представляет некую устойчивую модель, ставшую особенно актуальной на определенном этапе литературного процесса. Миниатюра как метажанр содержит возможность непрерывного взаимодействия и диффузии различных повествовательных форм.

Пришвинскую миниатюру можно классифицировать, исходя из особенностей типа целостной организации. Она делится на лирико-описательную, лирико-повествовательную и лирико-медитативную. Лирико-описательная миниатюра возникла в процессе лиризации очеркового жанра. Дневниковая форма стала основой для лирико-медитативных миниатюр. Лирико-повествовательные миниатюры образовались в результате «редукции» рассказа или новеллы, в результате разрушения событийно-фабульной основы, замены ее единым мотивно-образным комплексом. И те, и другие возникли на основе трансформации малых эпических жанров, синтеза поэтических и прозаических форм, в результате проникновения в них лирического начала.

Во второй главе «Теория жанра в эстетике М.М.Пришвина» рассматривается процесс формирования жанровой системы писателя, отображенный в его собственном сознании. Теоретизирование шло на страницах дневника и художественных произведений писателя, в которых наглядно демонстрируются приемы жанропостроения. Изучение жанрового

мышления писателя показало, что процесс формирования основных эстетических принципов на страницах дневника и художественных произведений происходил непрерывно. Скрупулезному осмыслению и теоретизированию подверглись формы очерка, романа, сказки и миниатюры. В пришвинской концепции жанровые категории претерпели серьезную трансформацию и стали восприниматься как философско-эстетические понятия. Новая система ценностей, предложенная серебряным веком, повлияла на художественные ориентиры писателя и побудила его создавать индивидуально-авторские способы отображения мира.

В первом параграфе главы рассматривается очерк в системе жанровых категорий прозы писателя. Начав свою литературную деятельность как очеркист, Пришвин расширил задачи очерковой литературы, «повернув» ее к исследованию действительности во всей ее сложности. В итоге жанр, по общепринятому мнению литературоведов, потерял свою традиционность, т.к. очерком автор называл все свои тексты, начиная с поэтической миниатюры и кончая отдельными главами романа. Обобщая весь предыдущий опыт, Пришвин в работе «Мой очерк» (1933) описал жанрообразующие признаки очерковой формы. Отрицая очерк как литературный жанр, Пришвин считал его первым «зарождением» литературной формы. Из этого следует, что очерк' по своей природе синкретичен и потенциально содержит признаки различных жанров, т.е. все пришвинские жанры могут быть свернуты в некий протожанр и синтезированы в пространстве гипертекста.

Подразумевая под очерком прежде всего философско-эстетическую категорию, писатель соотносит ее с разработкой главных «жизненных тем». В связи с этим важен способ отношения к материалу, овладения им, процесс «оволения». Мастерство очеркиста заключается в способности ограничить жизненный материал так, чтобы все стало на виду, чтобы был «замкнут круг», т.е. не должно оставаться не проработанного материала. Таким образом, в пришвинской жанровой эстетике появляется понятие «очерковости» как непременного признака формы, которая рождается из стремления как можно универсальней отразить реальность.

Для понимания концепции писателя очень важен образ круга как формы художественной целостности. При этом возможны два варианта «завершения» целого. При первом способе «завершения», соответствующем принципу фрагментарности и импрессионизму, невозможно «замкнуть» картину (незавершенный круг). При втором способе «завершения» (циклизации, создании единого контекста) можно закончить круг, начать новый и так до бесконечности. За этим типом целостности стоит миромоделирующий образ: бесконечное пространство, образованное множественными «кругами», которые могут располагаться рядом, поодаль, соприкасаться друг с другом или находиться один внутри другого. Сила, замыкающая круг, есть субъективная сила автора, но ее изначальная многократность приводит к тому, что завершенность круга всегда относительна, его внешние границы не определены, а внутри содержится масса самостоятельных кругов со столь же размытыми границами. Это и есть выражение континуума пришвинской прозы,

в которой изначально существует предрасположенность развития миниатюры или очерка в цикл и роман.

В работе над очерком становится важными принципы «самосближения с материалом» (материал является героем повествования), превращение «я» в «мы» (выражение субъективного восприятия как непосредственное объективное впечатление), фиксация настоящего момента действительности. Незамкнутая структура очерка открывала возможность для видоизменения и дополнения художественного материала, позволяла вводить новые темы, неожиданные повороты мысли. Очерк превратился в форму, стремящуюся выйти за свои пределы, интегрируя различные виды лирической миниатюры. От последней очерк воспринял тяготение к циклизации, основанной на единстве ассоциативного контекста и эмоционального внутреннего тона и осуществлявшейся по законам лирического рода. Ранняя очерковая проза писателя («В краю непуганых птиц», «За волшебным колобком», «Черный араб» и др.) является подтверждением того, что созданная им теоретическая модель жанра была реализована в творческой практике.

В процессе создания очерка важную значение имеют формообразующие тенденции: «очерковость», «сказочность» и «импрессионизм». Три элемента, взаимодействуя, создают некую синтетическую форму, диффузное единство повествования. Так, в «Черном арабе» уже проявляется контекстовый лирический характер пришвинской прозы: единый сюжетно-мотивный комплекс, внутренний ассоциативный контекст, сложная ритмическая организация (система повторов на всех уровнях художественной структуры). Одновременно в поэтике писателя существовала «центробежная» тенденция, формальным выражением которой является фрагментарная композиция очерковых циклов. В новом жанровом образование сохраняется относительная самостоятельность фрагментов, структура которых напоминает корневую форму пришвинской жанровой системы - дневниковую миниатюру.

Таким образом, став одной из основных жанровых форм в художественной системе Пришвина в начале творческого пути, очерк постепенно приобрел черты, делающие его похожим на лирико-философскую миниатюру: субъективное видение, лирико-медитативное начало, ассоциативную композицию, фрагментарность, циклизацию и т.д. Писатель выработал новую жанровую поэтику, для которой характерны «переходность» жанровых форм, «укрупнение» личности автора в повествовании. Очерковость становится универсальным, всеобъемлющим определением, в которое входит и пришвинский текст, названный романом (очерковым циклом), и миниатюра, и собственно очерк.

Во втором параграфе главы рассматриваются эстетика и поэтика романной формы в осмыслении Пришвина. Путь писателя к собственной «крупной» форме занял длительное время. Нацеленность на лаконизм поэтической речи соответствовала в большей степени жанровой установке миниатюры. Масштабное повествование требовало от писателя применения совершенно иных художественных принципов. В литературоведении звучат постоянные «оговорки», подтверждающие, что пришвинские романы нельзя

назвать эпосом в чистом виде. Не изменяя свое творческое «я», художник, работая над макроформой, использовал те же принципы и приемы, что и для создания малых лирико-философских жанров.

На страницах своего дневника писатель развивает мысль о том, что ему необходима форма, способная показать «зеркало текучей современности» и указать возможные пути жизни. Пришвин отрицает жизнь как «затвердевшую логическую формулу», поэтому и роман должен быть динамичной структурой, как будто создающейся на глазах у читателя при непосредственном общении его с самим автором (например, «Журавлиная родина»). В представлении Пришвина структура романа должна воплощать идею целостности бытия через единство многих категорий (я и мы, правда и вымысел, жизнь и искусство и т.д.), при этом предполагалось сохранение личностного начала как воплощения всеобщности.

Изображая современность, Пришвин выявлял универсальные начала. Способом выражения общих онтологических понятий стал мифологизм. Создавая художественный мир по мифопоэтическим законам, писатель часто отказывался от многих атрибутов объектно-реалистического повествования: от реальной топики, от бытовой, социально-психологической и исторической конкретики, от точной хронологии. Вместо этого его романы наполнялись символической образностью, авторской рефлексией и лиризмом. Соединение в позднем творчестве романа со сказкой позволило Пришвину выйти на более высокий уровень бытия. Художник теперь отображал не только окружающую действительность, но и вводил традиционные сказочные конфликты между добром и злом, светом и тьмой и т.п. Их разрешение отвечало сказочной традиции. В мировоззренческой системе писателя представление о романе-сказке стало отражением собственной историософии, в основе которой лежит принцип объединения человека, цивилизации и природы.

Автор противопоставлял свои «романы» традиционным, в основе которых, по его словам, лежит выдуманная история. В основе сюжета его романов должны быть только реальные события из жизни самого автора, материал, «освещенный личными переживаниями». Таким образом, понятие «правды» становится одним из ключевых в поэтике писателя. По определению художника, правда есть «начало всех начал», тайный смысл жизни, «новая форма переживания человеком единства всего жизненного творчества и различия божественного в каждом из нас». Правда является в контексте пришвинского дневника многоаспектным понятием, включающим правду «субъективного» восприятия реального, объективную правду «сюжетности» бытия, ее внутреннюю динамику, движение к Свету и Добру, правду вымысла (сказки, утопии, мифы).

Субъективное начало в жанровой форме Пришвин считал главным, подчеркивая превосходство лирики над эпосом. Лирика стала для него условием самопознания и познание вселенной в переживании «другого» как себя. В пришвинской прозе исчезают автономные персонажи, обособленные от автора, с их независимой логикой развития и правдой характера. Возникает «неразличение» автора и лирического героя, которое в контексте пришвинского

творчества становится устойчивой чертой художественного метода. Автор выступает в двух ипостасях: как единое авторское сознание, стоящее за текстом, и как форма репрезентации автора в произведении. Сходство между автором и героем не скрывалось писателем, а, напротив, всячески подчеркивалось. При таком положении «лирическая объективизация внутреннего человека становилась самообъективизацией»' автора.

Лирическая природа творчества Пришвина оформила в эстетике романа принцип «единства лица», воплощающий лиро-эпический синтез и обнаруживающий двойственность - выражение внутреннего мира автора в романе и, одновременно, проявление неомифологизма. Вводя принцип «единства лица», Пришвин ставил перед собой задачу - раскрыть внутренний мир индивидуальности и в то же время показать типичность характера. В его понимании тип, не являясь категорией реалистической эстетики, становится понятием философско-эстетическим, характеризующим процесс самовыражения художника в произведении. Творческая личность, реализовав себя, открывает «единое сущее» в другом человеке. Тогда в художественном образе, в изображении человека, в типе должен раскрываться субъект с его индивидуальным видением (автор). Творческий процесс, по Пришвину, складывается из двух составляющих. Первая предполагает самовыражение личности и состоит из трех этапов: впечатление (феноменологическое единство субъекта и объекта), переживание («всплеск» эмоциональной жизни, «выброс» энергии субъективного), рефлексия (осмысление «мира в себе» и «себя в мире»). Вторая составляющая творческого процесса - создание типа. Тип содержит в себе понятие «общественности» как внутренний принцип бытия и личного поведения, то есть предполагает раскрытие единой и общечеловеческой сущности.

Говоря о сюжетной организации романа, Пришвин считает, что главная сюжетная линия должна постоянно перебиваться второстепенными самостоятельными событийными или лирическими отступлениями. Как эквивалент описания лирические отступления дают возможность автору непосредственно выражать онтологическое состояние. Образовавшийся план повествования позволял включать и развивать идеи, напрямую не связанные с событийным планом, но на концептуальном уровне обладающие первостепенным значением. Для художника должна существовать постоянная возможность «дописать» сюжет, что является признаком открытых лирических конструкций, макрожанров (цикла, книги). Часто в состав произведения автор включал рассказы, миниатюры, притчи и другие формы, которые ранее могли быть опубликованы как самостоятельные произведения. Вставные жанровые формы, осложняя повествование, вводили «самостоятельные» круги (см. «Журавлиная родина», «Кащеева цепь», «Жень-шень» и др.). Единицей композиционного членения пришвинских произведений является фрагмент -относительно завершенный момент воспоминаний, переживаний, размышлений

' Бахтин М М Автор и герой: к философский основан гуманитарных наук. - СПб.- 2000 С 14}.

лирического героя. Фрагменты в романах обладают одним важным качеством, которое позволяет их соотнести с лирической миниатюрой, - они могут объединяться в цикл на основе общности темы, мотивного комплекса, образного строя.

Таким образом, жанр романа в пришвинском творчестве приобрел .

специфические качества: философичность, мифологизм, ослаблецность сюжета, фрагментарность композиции, ассоциативно-метафорическую образность и т.д. Выполняя специфические художественные функции, I

пришвинский роман синтезировал в своей универсальной структуре жанровые модели очерка, миниатюры, сказки, притчи. Новая форма помогала художнику воссоздать реальность в форме свободной и универсальной, увидеть в ней «вечные» проблемы и конфликты и передать собственное восприятие динамики бытия. В результате, образовался особый тип целого, в котором прослеживается переходность от мифа и сказки к роману (из некоей сказочно-мифологической ситуации развертывается «романный» сюжет в пришвинском понимании). Но вполне закономерно и противоположное движение: от «очерка», лирического фрагмента к сказке и мифу. Эти противоположные тенденции часто присутствуют в пределах единого художественного целого. Пришвинский роман, как и классический, был нацелен на размышление о главном, сущностном, постигая универсальные аспекты бытия. Антропологический аспект проблематики романа раскрывался через категории «я» - «другой»; «автор» - «тип». Онтологическое содержание находило воплощение в образе «мира живого», возникшего из «единого сущего». Это содержание включало и онтологию творчества в широком смысле этого слова (многообразие проявлений творческой личности подчинено задаче «согласования себя со всеми»).

В третьем параграфе второй главы рассматривается сказка как форма универсализации пришвинского авторского мифа. Сказочная форма появилась в позднем творчестве писателя как способ «опоэтизации» действительности, воспроизведения идеальной модели мира, к которой стремилось человечество. Главное ее предназначение - быть концентрированным выражением нравственной основы произведения. Это выразилось в предопределенности победы Светлого бога, идеи света (добра), радости над злом и смертью. Созданная многовековым опытом народа, сказка в пришвинском творчестве служит «связью с проходящим и уходящим». Образы героев-современников '

сливаются в произведениях со сказочными персонажами, приобретая философскую значимость. Сказка в художественной эстетике писателя стала '

формой, изображавшей идеальное бытие, своего рода, сказочной утопией. Художник должен творить ее индивидуально, устранив рациональное начало и испытывая «удивление» от соприкосновения с окружающей природой.

Сказка как способ выражения пришвинской мифологии органично сочетала элементы художественного вымысла с правдивостью очерка, что наиболее полно соответствует видению писателя. Являющаяся органической формой искания правды, сказка важна возможностью идеализации действительности, выявлением ее всеобщих свойств. Задача искусства, по

мнению писателя, заключается в постижении жизни и «создании ее вновь в высшем качестве». В таком случае художественный вымысел становится частью «личной правды».

Являясь оригинальной формой, соединяющей признаки собственно сказки, притчи, утопии, пришвинская сказка вписывается в метажанр прозы писателя. Она присутствует в масштабных лирико-повествовательных композициях (романе, повести, очерковом цикле; отдельные элементы ее встречаются даже в миниатюрах) как самостоятельный компонент, представляющий собой смысловое ядро произведения. Но самый существенный аспект функционирования сказки в художественной системе пришвинской прозы - то, что она выступает как универсальная форма авторского мифа. Этим обусловлена ее композиционная «растворенность» в потоке повествования, трудность ее вычленения. Сказка как фольклорный жанр теряет в его прозе свои традиционные устойчивые черты, уступая место «сказочности» - особой синтетической установке, пронизывающей различные жанры и выполняющей роль жанровой доминанты в некоторых произведениях.

Сопоставление требований, предъявляемых художником к очерку, роману, миниатюре и сказке, позволяет сделать вывод об общности их жанрообразующих принципов. В каждой форме обнаруживаются субъективизм, лирико-философское начало, фрагментарно-ассоциативная композиция, лаконизм, ритмизация и циклизация повествования. У Пришвина нет таких жанров, которым можно было бы найти точную дефиницию и описать их структуру таким образом, чтобы за ней стояла определенная жанровая форма. В оригинальной авторской жанровой эстетике литературоведческие категории (очерк, роман, сказка и др.) приобретают философское содержание. За этими понятиями стоят онтологические модели, для воплощения которых автору нужны синтетические лирико-прозаические формы. Таким образом, и пришвинская рефлексия над проблемами жанров, и творческая практика писателя приводит к выводу о том, что в его прозе процесс жанровой диффузии осуществляется непрерывно и все жанровые формы тяготеют к определенной синтетической модели. Ее признаки: феноменологичность, разрушение дистанции между субъектом и объектом в процессе воссоздания и осмысления реальности; фрагментарно-ассоциативная композиция, обеспечивающая возможность совместить «поэтику мгновений», точность видения и правдивость субъективного переживания отдельных моментов бытия с масштабностью его целостного осмысления. Эта универсальная модель, которая может быть названа метажанром пришвинской прозы, несет в себе черты мифа и сказки как выражения творческих потенций бьггия, устремленного к идеалу.

В третьей главе «Дневник М.М.Пришвина как лирическая книга в прозе» выявляются принципы структурирования контекстовой лирической формы писателя, рассматривается ее субъектная организация, контаминация и взаимодействие различных жанровых тенденций. Определяется философско-художественное своеобразие пришвинского дневника, круг мотивов, идей, символов, образов, обеспечивающих философскую базу и других произведений

писателя. Лирическая миниатюра рассматривается как основной элемент дневника, описываются виды миниатюр; устанавливается единый ассоциативный контекст, создающий целостность дневника.

Дневник стал свидетельством становления Пришвина как писателя, формирования его мировоззрения, выработки художественного метода. Он помогал обрести опыт сочинительства, освоить писательскую технику и выработать собственный стиль. В контексте пришвинского творчества дневник расширил свои функции, выполняя роли собственного дневника, черновика, записной книжки, философского трактата и т.п. Сформировалась макроструктура, в которой обнаруживаются признаки различных жанровых моделей. Одновременно, в пришвинском творчестве идет процесс «внедрения» принципов дневникового жанра в структуру других жанровых моделей.

Единицей, микроэлементом дневника стала, на наш взгляд, прозаическая лирико-философская миниатюра, примеры использования которой обнаруживаются уже в раннем дневнике писателя. В основе ее лежит дневниковая запись, трансформированная за счет лиризации, символизации и ритмизации текста. Дневниковая запись-миниатюра легко вычленяется в дневнике, обнаруживает стремление к циклизации на основе общности тем, единого мотивного комплекса и образа лирического героя, единых образов-символов, ассоциативной композиции, ритмической организации. В свою очередь на основе объединения циклов дневниковых миниатюр создается новое макрожанровое образование - лирическая книга в прозе.

В этой главе предпринята попытка рассмотреть дневник как прозаическую лирическую книгу, теоретическая модель которой строится по аналогии с трехуровневой моделью художественного произведения (текст, художественный мир, идейно-концептуальный план), принятой в современной науке (Н.Л.Лейдерман, В.Е.Хализев и др.).

В первом параграфе исследуется картина мира дневника в двух аспектах - как определенная концептосфера и как ее предметно-изобразительное воплощение. Анализ концептосферы и мотивно-образного воплощения отдельных концептов (природа, человек, путь, покой, любовь, творчество, добро, друг и др.) позволяет выявить внутреннее единство книги, взаимосвязь концептов и мотивов. В сложном мотивном комплексе дневника прослеживается динамическое развитие коллизий, отражающее драматизм духовной жизни автора, напряженность его исканий и одновременно -кризисное состояние бытия, борьбу в нем противоположных тенденций.

Обратившись к анализу художественного мира дневника, отметим, что в нем обнаруживается устойчивое единство хронотопа, традиционные пространственно-временные образы обретают обобщенно-символический характер. Пространство и время одновременно являются формальными и философско-эстетическими категориями, с помощью которых происходит упорядочение жизненного материала, его осмысление, выражаются разнообразные явления действительности и душевные переживания автора. В дневнике представлены две основные темпоральные модели: субъективное время лирического героя и объективное природное время. В первом случае

пространственно-временная организация дневниковых фрагментов выстраивается изнутри и отражает субъективность автора, жизнь его сознания. Так выделяется цикл миниатюр, изображающих момент медитации лирического героя в «раннеугренний час» или вечером - короткие отрезки времени, когда прошлое переходит в будущее. Сознание человека в такие мгновения максимально расширяется, стремясь выйти за пределы физического мира и стать единственной реальностью. Процесс духовного становления личности воссоздан по законам психологического времени как цепь проживаемых мгновений. В данном случае появляется внешне статичный хронотоп как следствие ослабления событийно-повествовательного элемента. Второй тип - природный хронотоп - имеет относительно четкие координаты, автор постоянно подчеркивает его космический масштаб. Космизм как черта сознания обусловливает появление в дневнике мифологической образности. Датирование дневниковых записей из года в год может выражать идею цикличности, вписывающую человеческую жизнь в космический круговорот. На основе этих различных видов хронотопа и возникают жанровые разновидности лирических миниатюр.

Важным мировоззренческим понятием и эстетической категорией является ритм, соединяющий мифопоэтическое и лирико-философское содержание. Для Пришвина ритм видится как начало жизни, первое ее движение. «Благоговейный» ритм постепенно становится «универсальным средством строительства мира и личности, нераздельно слитых», превращая Хаос в Космос. С ним связан процесс осмысления мира и личности как нового явления: разум соприкасается только с частью целого, и ритм «мирового дыхания» помогает воссоздать целое. Восхождение человека к «космическому чувству», ощущение им единого мирового ритма рождает чувство свободы человека. Ритмическая организация дневника очень сложна, в ее создании участвует ритмический рисунок каждой дневниковой миниатюры. На формальном уровне ритм призван обеспечить единство целого через преодоление фрагментарности. Варьирование тем, аналогии, контрасты, повторы позволяют объединять миниатюры в циклы, где ритм как способ организации материала несет идейно-содержательную нагрузку.

Мир дневника писателя мифологичен и символичен. Мифологическое начало проникает на все уровни дневника, становясь одним из «инструментов» организации повествования. Множество архетипических структур, которыми насыщено человеческое подсознание, активизируются и высвечиваются благодаря образам-символам. Художник отбирает такие символические детали, которые позволяют существовать читателю вместе с автором в реальном и мифологическом измерениях.

Важной составной частью дневниковой картины мира является образ автора, соединяющий в себе черты поэта, философа и ученого. Автор выступает как яркая мыслящая личность, тонко чувствующая мир и пытающаяся подчиниться ритму «мирового дыхания». Главный предмет его внимания - изменяющееся собственное «я» в постоянном мире. Уделяя внимание внутренней структуре личности, писатель развивает идею гармонии

сознательного и бессознательного, изображая процессы бессознательного, но при повествовании «из будущего», с точки зрения уже обретенного результата. Универсальный характер мировидения становится главной особенностью его мышления, при котором художник воспринимает себя как часть Космоса, полностью растворясь в нем, но не утрачивая индивидуальности. Лирическая природа пришвинской прозы предполагает наличие в дневнике лирического героя как одного из способов авторского самовыражения.

Во втором параграфе исследуются основные сюжегно-мотивные комплексы и описывается типология жанровых форм в пришвинском дневнике. Единство структуры дневника как лирической книги достигается за счет внутреннего ассоциативного контекста, сформированного системой лейтмотивов, взаимодействием образов-символов и ритмико-интонационной организацией текста. Лейтмотивы и мотивы образуют комплексы, позволяющие составить более глубокое представление об авторском мирообразе. В дневнике выделяются несколько мотивных комплексов: «Онтологический», «Творчество», «Родственное внимание», «Покой», «История трагической любви» и др. Внутри циклов развиваются сюжеты, направление движения которых определяется варьированием, взаимодействием лейтмотивов, образов и символов, создавая при этом мозаичную повествовательную ткань дневника и сложный ритмический рисунок. В миниатюрах, как и в дневнике в целом, возникают различные типы образов: конкретно-пространственные (водной стихии, растительного и животного мира, человеческой деятельности или культуры, времени). Обретая в контексте аллегорическое и символическое содержание, они становятся лейтмотивами.

Все лирико-философские миниатюры, реконструируемые из дневника, по способу отражения действительности разделяются на три типа - описательный, повествовательный и медитативный, четкую границу между которыми не всегда возможно провести. В каждом типе миниатюр доминирует лирическое начало, главная роль принадлежит субъекту повествования, в каждом типе есть все три элемента (описательный, повествовательный и медитативный), но динамика монолога стирает границы между всеми элементами. При этом сохраняется возможность определения жанрово-стилевой доминанты. Для описательных миниатюр характерно статичное изображение, отсутствие развернутых во времени событий, точность описания, исповедальность, интимность, эмоционально-экспрессивное начало. Описательно-изобразительные элементы в соединении с авторской рефлексией образуют неразложимую жанровую структуру - «лирический очерк». Повествовательные миниатюры сохраняют хронологическую последовательность эскизно очерченных событий и причинно-следственные связи, но сюжет развивается в ассоциативно-символическом плане. В медитативных миниатюрах решаются вопросы этико-философского характера, связанные с личностью самого автора. В основе сюжета лежит движение авторской мысли. Философские выводы вытекают из непосредственных наблюдений за окружающей действительностью. Создавая в дневнике различные типы записей, Пришвин стремился через полижанровость отразить разные сферы бьггия и сознания.

При описании отдельных мотивных комплексов достаточно трудно вычленить соответствующий им доминирующий жанр. Тем не менее, обнаруживается соотнесенность некоторых циклов с определенными жанровыми формами. Так, в «Онтологическом» комплексе доминируют медитативные миниатюры, в «Истории трагической любви» - форма романа-конспекта, в «Родственном внимании» - лирический очерк и т.д. В диссертации определяются принципы вычленения лирико-философских миниатюр в составе дневника. Они обладают смысловой автономностью при сюжетно-композиционной и ритмико-интонационной законченности. Это подчеркивается графически: автор использует пробелы или начинает повествование с нового абзаца. Некоторые миниатюры имеют авторское название (в современных публикациях дневника), и могут существовать как отдельные художественные тексты в составе различных циклов. Отметим, что характер авторских рассуждений позволяет включать мотивы, принадлежащие другим комплексам, формирующие периферийные смысловые зоны и влияющие тем самым на общий контекст. Таким образом, определенный комплекс может развиваться не только в рамках одного жанрового вида, но и в других жанровых формах, чем создается еще один аспект целостности лирической книги, обнаруживающий диффузность, проницаемость границ между компонентами книги.

Вместе с тем обнаруживается тяготение некоторых фрагментов к другим жанровым полюсам, генетически родственным миниатюре, в частности, к дидактическим жанрам - притча, афоризм, «разговор», аллегория и др. Несмотря на то, что Пришвин в своем творчестве пытался «избегать учительства», дидактизм стал важной частью его художественного метода. Многие пришвиноведы (З.Я.Холодова, С.Г.Синенко и др.) не раз указывали на «притчеобразность» прозы писателя, обнаруживая ее проявления в разных жанровых формах. Автор сохраняет в повествовании некоторые признаки притчи: отсутствие развернутых описаний, психологических характеристик, иносказательность, обобщенность пространства, соединение конкретно-реалистического и метафорического планов. Сюжетная ситуация или картинка становятся поводом для размышления и поучения (обращенного, в первую очередь, к самому себе), затем следует мораль в имплицитной или эксплицитной форме. Одновременно Пришвин изменяет структуру дидактического жанра, подчиняя его своим художественно-эстетическим принципам. Происходит осмысление личного опыта как общего, притча несет в себе субъективное начало. Обобщенный лиризм, соединение жанрообразующих признаков разных форм позволяет утверждать, что «притчеобразность» становится качеством синтетической пришвинской прозы.

В дневнике выделяется цикл миниатюр, написанных в период с 1917 по 1919 гг., в которых отсутствует какая-либо мораль или итог, являющихся постоянными сюжетно-композиционными элементами пришвинских произведений. Вместо этого присутствует «умолчание», «минус-мораль», раскрывающая абсурдность сложившейся ситуации. Превращение в

пришвинском дневнике притчи в свою противоположность - «антипритчу» -отразило характерную особенность жанрового мышления художника XX века.

Склонность к тщательному отбору слов, лаконизму в изложении своих мыслей делает использование жанров афористики очень заметным в прозе писателя. В этом плане он продолжает традиции В.В.Розанова, но, в отличие от своего предшественника, пришвинское «описание» мысли теряет свою внезапность и непроизвольность. Перед читателем дневника, напротив, открывается итог длительных, порою многолетних, раздумий и переживаний по различным вопросам человеческого существования: этики и эстетики, онтологии, культуре, искусству, политике, истории и др. Пришвинский афоризм сохранил отличительные жанровые признаки: оригинальность мысли, обобщение, выразительность, лаконизм. Он легко вычленяется в дневнике, часто автор выделяет его графически, как отдельную дневниковую запись. Афоризм может входить в структуру медитативного фрагмента в качестве тезиса авторских рассуждений, смыслового центра или вывода, в его состав часто входят «ключевые» слова и основные мотивы. В дневнике писателя встречаются фрагменты, состоящие из ряда афоризмов, последовательно расположенных друг за другом. Они объединены автором в художественное целое на основе идейно-ассоциативной связи. Такой прием позволяет создать «концентрированное» смысловое пространство, раскрывающее в полной мере авторское отношение к той или иной проблеме. В целом, афористические высказывания непосредственно характеризуют авторское «Я» писателя, его тип мышления и являются одним из способов эмоционально-интеллектуального воздействия на читателя дневника.

Жанр «разговора» Пришвин активно использовал в своем дневнике в годы революции и Гражданской войны, когда исторический процесс развивался наиболее динамично и результаты не требовали долгого ожидания. В новых условиях в контексте пришвинского творчества жанр должен был выполнять следующие задачи: объективное изображение действительности, фиксирование «мига» исторического процесса, обнаружение в нем общих космических законов. В структуре пришвинского дневника выделяется несколько типов «разговоров». Реплики «разговора» могут обрамляться авторской речью, выполняющей функции морали, являющейся постоянным сюжетно-композиционным элементом пришвинских миниатюр. Особой разновидностью жанра «разговора» является «разговор-обращение», как правило, это монолог, направленный на воображаемого собеседника.

Таким образом, в плане жанрового поиска дневник Пришвина можно назвать итоговой книгой, пределом и наиболее полным выражением его исканий. Дневник рассматривается нами как лирическая книга в прозе. Полижанровая природа книги определяет наличие различных типов входящих в нее миниатюр: описательных, медитативных, повествовательных, афоризмов, притч и др. Модель мироздания, которую создает писатель, раскрывается в динамике и взаимосвязи всех лирико-медитативных фрагментов.

В Заключении делаются выводы и обобщаются итоги предпринятого исследования.

Апробация работы. Содержание работы отражено в шести печатных изданиях и докладах, прочитанных на межвузовских конференциях в городах Новосибирске, Омске, Куйбышеве в 2001-2005 гг. На основе диссертационного исследования разработаны лекции по творчеству Пришвина для курса «Русская литература XX века».

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях автора:

1. Эволюция жанра миниатюры в творчестве М.Пришвина // Поэтика художественного текста в школе и вузе: Сб.сг. - Омск: Изд-во «Наука». 2002.- С.66-71.

2. Типология прозаических лирико-философских миниатюр в творчестве М.Пришвина // Инновации в вузовском и школьном образовании: Материалы научной конференции профессорско-преподавательского состава.20-21 ноября 2003 г. - Куйбышев: КФ НГПУ: 2003. - С.40-44.

3. Очерк в системе жанровых категорий пришвинской прозы // Актуальные проблемы высшей школы: Материалы научно-практической конференции. - Куйбышев: КФ НГПУ: 2004,- С.94-96.

4. Развитие жанра лирико-философской миниатюры в творчестве М.Пришвина // Проблемы интерпретации в лингвистике и литературоведении. Материалы Третьих Филологических чтений: Сб.ст. -Новосибирск: Изд-во НГПУ.- 2004.-Т.2.-С.187-192.

5. Тип повествовательной лирико-философской миниатюры в дневниках М.М.Пришвина // Гуманитарное знание: серия «Преемственность», ОмГПУ. 2004. - № 7. - С. 181-184.

6. Сказка как способ универсализации авторского мифа в творчестве М.Пришвина // Филологический сборник: Лингвистика. Литературоведение. Фольклористика: Сборник научных статей/ Под ред. М.С.Штерн. - Омск: Изд-во ОмГПУ, 2005.- С.107-114.

Подписано в печать 17.01.2006г. Тираж 100 экз.

Объём 1,0 уч.-изд. л. Формат 60x84/16 Заказ 114

Отпечатано в "Полиграфическом центре К АН" 644050, г.Омск, пр. Мира, 32, к. 11. Тел.: (3812) 65-47-31 Лицензия ПЛД № 58-47

20QG& Цо-fl

•-301 1

I,

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Ольховская, Юлия Ивановна

Ф Введение.

Глава 1. Жанровые формы прозы М.М.Пришвина: генезис, эволюция, взаимодействие.

1.1. Пришвиноведение о своеобразии творческого метода писателя и жанровой специфике его прозы.

1.2. Генезис жанра прозаической миниатюры в творчестве М.М.Пришвина.

Глава 2. Теория жанра в эстетике М.М.Пришвина.

2.1. Очерк в системе жанровых категорий пришвинской прозы.

2.2. Эстетика и поэтика романной формы

- в осмыслении М.М.Пришвина.

2.3. Сказка как форма универсализации авторского мифа в творчестве М.М.Пришвина.

Глава 3. Дневник М.М.Пришвина как лирическая книга в прозе.

3.1. Коицептосфера и картина мира в пришвинском дневнике.

3.2. Основные сюжетно-мотивные комплексы ф и типология жанровых форм в пришвинском дневнике.

Дневник как итоговой синтез.

Введение диссертации2006 год, автореферат по филологии, Ольховская, Юлия Ивановна

Актуальность исследования.

Творчество М.М.Пришвина занимает важное место в русском литературном процессе. Вобрав в себя огромный пласт мировой культуры, воспитанный русским ренессансом начала XX века, писатель продолжил эстетические искания серебряного века уже в иную социально-историческую эпоху. Художественное наследие писателя все чаще привлекает внимание современных литературоведов, заставляя их более пристально взглянуть на Пришвина не только в историко-литературном аспекте, но и в культурологическом. В настоящее время пришвиноведение накопило достаточно богатый материал, позволяющий выявить все многообразие творчества художника.

Пришвиноведение как научная дисциплина оформилось к началу 1960-х гг. Первым из направлений стало развиваться критико-биографическое благодаря исследованиям А.И.Хайлова (1960), В.Д.Пришвиной (1960-70), И.П.Мотяшова (1965), Т.Ю.Хмельницкой (1965). Позднее появились работы М.Ф.Пахомовой (1970), Г.А.Ершова (1973), А.Л.Киселева (1978). После выхода книги В.Я.Курбатова (1986) долгое время литературоведы не возвращались к осмыслению жизненного и творческого пути писателя. В самом конце XX века благодаря публикациям полного варианта пришвинского дневника (вышло пять первых томов) и произведений, ранее издававшихся в сокращенном варианте или не издававшихся совсем, стало возможно показать «неизвестного» Пришвина. Первой в ряду книг нового этапа критико-биографического направления стала биография писателя, написанная А.Н.Варламовым (2003).

В настоящее время пришвиноведами изучены отдельные аспекты мировоззрения писателя, его философские взгляды (Т.М.Трефилова, Л.Ф.Ершоп, Т.Ю.Хмельницкая, В.Д.Пришвина, Э.А.Бальбуров, Г.Д.Гачев и др.), выявлена связь эстетико-философской концепции Пришвина с русским религиозным возрождением конца XIX - начала XX вв. (Н.П.Дворцова).

В ряде работ творчество художника рассматривается в контексте русского литературного процесса Х1Х-ХХ вв. Исследователи обратили внимание на развитие Пришвиным некоторых традиций русской классической литературы XIX века (П.С.Выходцев, А.Л.Киселев, Н.П.Дворцова, Е.В.Владимирова, Н.П.Банк), на общность художественных принципов и скрытый диалог с писателями и поэтами серебряного века А.Блоком, Д.Мережковским, В.Розановым, А.Ремизовым, А.Белым (П.С.Выходцев, Н.П.Дворцова, Л.К.Чурсина).

Пристальное внимание исследователями уделяется специфике художественного метода писателя (В.Д.Пришвина, Т.Я.Гринфельд-Зингурс, И.А.Зотов, В.Я.Курбатов, В.В.Столярова, З.Я.Холодова, Л.В.Юлдашева), при этом обращается внимание на связь пришвинской поэтики с фольклорной традицией (А.Л.Киселев), с импрессионистической поэтикой (З.Я.Холодова), с мифолошзмом (Э.А.Бальбуров, Г.А.Токарева, Л.Е.Тагильцева).

Еще в начале XX века А.Блок обратил внимание на лиризм пришвинской прозы. Однако объектом непосредственного анализа лирико-философское начало стало с 1960-х гг. В этот период в литературоведении закрепился взгляд на писателя как на родоначальника отечественной лирико-философской прозы середины XX века из-за сходства его поэтики с художественными приемами лирической прозы шестидесятых годов (П.С.Выходцев, Т.М.Трефилова). Вопрос о лирико-философском начале в творчестве Пришвина был подробно рассмотрен в работах В.В.Агеносова, Т.Я.Гринфельд-Зингурс, З.Я.Холодовой, Ю.Б.Орлицкого, А.В.Бармина. Однако при подобном подходе исследователями не учитывались традиции русской литературы ХУШ-Х1Х вв., а следовательно, вопрос о генезисе прозы самого писателя не был решен.

Пришвиноведами намечены некоторые направления в изучении стиля (Т.М.Трефилова, А.Л.Киселев, Н.П.Баландина, В.Х.Мищенко) и образной системы прозы художника (Т.М.Трефилова, Т.Я.Гринфельд-Зингурс).

Актуальным, на наш взгляд, является вопрос о жанровом своеобразии пришвинских произведений. Исследователями рассмотрены специфика ранних очерков (А.Л.Киселев, В.В.Столярова, Н.В.Рыбаченко, Л.С.Федотова), сюжетно-композиционные особенности романов (В.В.Агеносов, З.Я.Холодова, А.В.Бармин, В.Я.Курбатов, Г.А.Пименова), образный строй миниатюр (Т.Я.Гринфельд-Зингурс, А.Л.Киселев), своеобразие сказок (П.С.Выходцев, Г.А.Токарева, А.М.Стрельцов), дневника (В.Ю.Гришин и Я.З.Гришина, Н.П.Банк, Т.Т.Давыдова, Н.Ю.Донченко, И.В.Попова). При описании жанровых форм пришвиноведы сосредотачивают внимание на отдельных произведениях. Результаты анализа не получили полного обобщения и систематизации. При всем внимании к жанровым процессам в творчестве Пришвина исследователи не рассматривали жанровую систему его прозы в целом, не осмысливали ее эволюцию, взаимодействие и взаимовлияние жанровых форм в полной мере. Таким образом, особенности авторского жанрового мышления остаются недостаточно изученными.

Научная новизна исследования.

В нашей работе впервые осуществлена попытка представить жанры пришвинской прозы как динамическую систему, проследить их взаимодействие;, отчасти эволюцию. Процесс становления жанровой системы в творчестве писателя шел непрерывно. Особенность ситуации состоит в том, что эволюция жанровой системы сопровождалась авторской рефлексией, которая могла либо опережать творческий процесс, либо идти параллельно, либо осуществляться после художественной практики. Жанровая динамика пришвинской прозы рассматривается нами через эволюцию определенной жанровой формы (прозаической лирико-философской миниатюры), которую мы считаем «корневой» для пришвинского творчества. Такая методологическая установка позволяет проследить путь становления лирической прозы Пришвина, процесс кристаллизации жанра лирико-философской миниатюры, возникновение масштабных жанровых комплексов на основе циклизации малых форм.

Объект исследования.

Объектом данного исследования являются дневники, очерковые циклы, романы и повести 1920-50-х гг., циклы миниатюр, эссе Пришвина. В центре нашего внимания, таким образом, оказались практически все периоды творчества писателя. Нас интересовало проявление жанровой динамики пришвинской прозы и оригинальная жанровая теория автора, которая воплотилась в конкретных произведениях.

Предмет исследования.

Предметом нашего исследования являются процессы жанровой диффузии, взаимодействия жанров, циклизации малых форм, которые приводят к созданию итоговой лирической книги в прозе - пришвинского дневника.

Цель исследования.

Цель данного диссертационного исследования - проследить жанровую динамику основных форм пришвинской прозы, рассмотреть миниатюру как «корневой» жанр, на основе которого возникают различные контекстовые формы лирической прозы писателя. Эта проблема имеет несколько аспектов, определяющих стадии исследования: во-первых, необходимо построить теоретическую модель пришвинской миниатюры, дать ее классификацию и типологию; во-вторых, на основе высказываний и размышлений писателя выявить особенности его жанрового мышления и показать, что жанровая модель пришвинской миниатюры просматривается как структурная основа всех главных жанров прозы писателя: очерка, романа, сказки; в-третьих, необходимо рассмотреть пришвинскую миниатюру в том контексте (дневник), где она собственно формируется.

Методология исследования.

В настоящей работе анализ материала ведется в теоретико-литературном аспекте. Рассматривается поэтика жанров на основе методологии жанрового анализа, разработанной классиками отечественного литературоведения (М.М.Бахтиным, Ю.Н.Тыняновым, Б.В.Томашевским и др.), а также современными учеными (Н.Л.Лейдерманом, Н.Д.Тамарченко и др.). Также важны для методологии диссертационного исследования принципы анализа циклических форм поэзии и прозы, изложенные в трудах современных исследователей (М.Н.Дарвина, Л.Е.Ляпиной, И.В.Фоменко, О.В.Мирошниковой и др.).

Непрерывность поисков жанрового синтеза, осложненных постоянным взаимодействием, взаимопроникновением творческой практики и авторской рефлексии над собственными опытами, затрудняет всестороннее и систематическое осмысление жанрового своеобразия пришвинской прозы. Здесь важен выбор позиции исследования, которая обеспечит возможность по-новому осЕетить жанровые искания писателя. По-нашему мнению, такой подход требует включения в методологию исследования историко-литературного и историко-культурного компонентов, т.к. объективное осмысление жанровых процессов возможно только в широком контексте художественных исканий начала XX века.

Опираясь на обширные литературоведческие штудии по теории очеркового и дневникового жанра и признавая необходимость рассматривать творчестве Пришвина в контексте развития советской прозы 1920-1950-х годов, мы, однако, избираем путь имманентного анализа и исследуем жанровую динамику пришвинской прозы, прежде всего, исходя из оригинальной авторской теории жанров, обобщившей и одновременно определившей творческую практику писателя.

Основные положения, выносимые на защиту:

1 .Отличительная особенность творчества Пришвина - непрерывный процесс жанрового взаимодействия, диффузия жанров, осуществляющийся и в рамках отдельных текстов и на всем материале прозы, которая в жанровом аспекте может рассматриваться как единый контекст.

2. Неразрывность рефлексии и творческой практики Пришвина над жанром подтверждается оригинальной авторской теорией жанра, изложенной в дневниках, эссе, романах и в миниатюрах.

3. Своеобразие жанровой системы пришвинской прозы обусловлено «феноменологическим» методом, который предполагает воспроизведение реальности как синтеза впечатления, переживания и размышления субъекта. В поэтике это приводит к импрессионистичности стиля и фрагментарности форм художественного целого.

4. В жанровой системе Пришвина именно миниатюра стала «корневым» жанром, своеобразной «праформой», образованной в результате редукции малых повествовательных форм (очерк, рассказ) и лиризации дневниковых записей, придания им философичности.

5. Пришвинский дневник можно рассматривать как лирическую книгу в прозе, единую художественную систему, возникающую на основе циклизации дневниковых записей-миниатюр.

Теоретическая ценность работы.

Теоретическая значимость проведенного исследования определяется возможностью использования его результатов в корректировке существующих представлений о творчестве Пришвина, об эволюции его жанровой системы, в разработке проблем поэтики прозы. В работе на материале творчества писателя выстраивается жанрово-стилевая модель лирико-философской прозы и одного из ее ведущих жанров - лирической миниатюры.

Практическая ценность работы.

Материалы диссертационного исследования могут быть использованы при чтении общих и специальных лекционных курсов, в проведении практических занятий по русской литературе XX века, в пособиях (теоретического и историко-литературного характера) для студентов.

Достоверность исследования обеспечена тем, что выводы получены в результате непосредственной аналитической работы над художественными текстами и дневниками изучаемого автора, широкого охвата научно-критической литературы, а также внимательного изучения теоретических трудов, касающихся затронутых в диссертации проблем.

Апробация работы.

Содержание работы отражено в шести опубликованных статьях и докладах, прочитанных на межвузовских конференциях в городах Новосибирске, Омске, Куйбышеве в 2001-05 гг. На основе диссертационного исследования разработаны лекции по творчеству М.М.Пришвина для курса «Русская литература XX века».

Структура работы.

Диссертация состоит из введения, трех глав и заключения.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Жанровые процессы в прозе М.М. Пришвина: от миниатюры к контекстовым лирическим формам"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В результате нашего диссертационного исследования мы пришли к следующим выводам. Эстетико-художественная система М.М.Пришвина формировалась в условиях эпохи серебряного века, органично восприняв все изменения в поэтике прозы, характерные для этого периода. В начале XX века в русском литературном процессе произошли существенные изменения, которые привели к синтезу прозы и поэзии, к доминированию лирико-философского начала, ритмизации текста, усилению сказового начала. Дискретное восприятие мира повлияло на развитие двух противоположных тенденций: редукции крупных жанровых форм и циклизации малых жанров. Стремление литературы модернизма соединить художественность с внелитературными фактами отразилось на популярности дневникового жанра. В результате, ведущими принципами пришвинской жанровой эстетики стали лиризм, философичность, импрессионистичность и очерковость, которые являются выражением феноменологической природы его прозы, своеобразия субъектно-объектных отношений, синтеза эмоционально-экспрессивного начала, рефлексии и описательности.

Процесс формирования основных принципов жанровой эстетики Пришвина происходил непрерывно. Развитие жанровой системы шло сложным путем: одновременно с процессами редукции малых повествовательных форм до миниатюры происходил процесс построения масштабных лирико-прозаических структур на основе циклизации фрагментов.

Принципы оригинальной жанровой эстетики Пришвина можно проследить на материале его дневников и художественных произведений. Скрупулезному осмыслению и теоретизированию подверглись формы очерка, сказки, миниатюры и романа. Для Пришвина очерк или «очерковость» стали формой, которая позволила ему говорить от собственного имени. Отмеченный лиризмом и тяготением к циклизации пришвинский очерк предполагает незавершенность, открытость художественной системы и при соответствующей доработке может приобретать качества другого жанра.

Роман вошел в эстетическую систему Пришвина как форма выражения идеи целостности мира, в которой сохранялось бы личностное начало как воплощение всеобщности. Отношение к роману как к возможности показать современность сочеталась с тяготением к традиционным фольклорным формам эпоса (сказка). В целом для полноценного жанра, в понимании Пришвина, характерны активное авторское вмешательство, лирико-философское начало, ослабленность сюжетного повествования, наличие лирического героя, синтез реализма и вымысла, сложная ассоциативно-символическая композиция. Сюжетно-композиционная организация пришвинских романов обладает признаками других жанровых структур, привносящих новые свойства (миниатюры, притчи, очеркового цикла, сказки, мифа).

Сказка стала для писателя жанром, воплотившим идею художественного синтеза. Она сохранила традиционные черты: всеобщность, соединение реальности и выдумки, столкновение добра и зла. Сказочное начало помогало восстановить представление о единстве современного мира. Форма пришвинской сказки способна синтезироваться с другим жанром, выступая в качестве модели, определяющей нравственно-этической основы конфликта и способы его разрешения.

К лирико-философской миниатюре Пришвин относился как к ключевому жанру собственного творчества, способному передать все грани его мировосприятия. Малый объем миниатюры соответствовал авторской задаче «остановить мгновение» и запечатлеть образ уходящего бытия. Глубокий лиризм, принцип «непосредственного впечатления», точность изображения и выражения чувств, лаконизм повествования, стремление к циклизации при сохранении сюжетно-композиционной самостоятельности — черты, характеризующие данную жанровую форму. Обладая жанровой незавершенностью, пришвинская миниатюра способна трансформироваться в иные формы и разрастаться до размера эпического жанра, привнося в него, соответственно, лирико-философское начало, «поэтику мгновений».

В пришвинской концепции классические жанры претерпели серьезную трансформацию. Исследование позволяет в них обнаружить тождественные жанрообразующие принципы: субъективизм, лирико-медитативное начало, определенную соотнесенность предметно-изобразительного и смыслового планов, параболичность, фрагментарно-ассоциативную композицию, лаконизм, статичность, ритм как формообразующий фактор, тяготение к циклизации. В итоге образуется некое синтетическое целое, универсальная модель пришвинской прозы.

Дневник в творчестве писателя стал главной книгой, отразившей основные этапы эволюции творческой личности. Анализ концептооферы пришвинского дневника, мотивно-образного воплощения отдельных концептов позволяет выявить внутреннее единство книги, взаимосвязь концептов и мотивов. Это единство предполагает наличие внутренних коллизий, их динамическое развитие, отражающее драматизм духовной жизни автора, напряженность исканий и одновременно - кризисное состояние бытия, борьбу в нем противоположных тенденций.

Обратившись к анализу художественного мира дневника, отметим, что в нем обнаруживается устойчивое единство хронотопа, его определившаяся структура. Традиционные пространственно-временные образы обретают обобщенно-символический характер. В картине мира дневника пространство и время одновременно являются формальными и философско-эстетическими категориями. С их помощью происходит упорядочение жизненного материала и его осмысление, выражаются разнообразные явления действительности и душевные переживания автора.

Специфика пришвинского дневника позволяет определить его как форму лирической книги, встроенные в дневник различные типы миниатюр становятся основой для оригинальных синтетических форм прозы (очерка, повести, романа). И что особенно важно: в дневнике определился тот способ жанрового мышления, тяготения к синтезу, который и определил своеобразие жанровых процессов в творчестве писателя.

Дневниковые миниатюры образуют мотивные комплексы, в которых трудно вычленить доминирующий жанр. Внутри циклов развивается сюжет, направление движения которого определяется варьированием на основе общности ассоциаций, взаимодействием лейтмотивов, мотивов-образов и образов-символов.

Таким образом, дневник стоит у истоков формирования жанровой системы пришвинской прозы и на протяжении всего творчества писателя остается, по определению самого писателя, «лабораторией», текстовым пространством, в котором осуществляются поиски многопланового синтеза между искусством и реальностью, искусством и философией, искусством и этикой. Как творческий итог этих поисков возникают новые формы лирической прозы, синтетические жанровые формы.

Дневники вместе с недневниковой, собственно художественной прозой писателя (которая может и должна рассматриваться «в обрамлении» дневника), образуют единый гипертекст пришвинской прозы. Современные теоретики различают понятия «гипертекста» и «метатекста» «составляющие гипертекста могут порой ничего «не знать» друг о друге, объединяясь в целое лишь некоей текстовой рамой, не позволяющей им рассыпаться и осесть в других рамах. Понятие «сверхтекст», как правило, прилагается к текстам, центрически организованным и в силу этого обладающим сильно выраженным внутренним центростремительным движением» [Меднис:2003.12-13]. При всей устремленности к единому центру, «корню» бытия, пришвинская проза запечатлевает не достижения его, а сам процесс движения, приближения. Отсюда ее фрагментарно-циклическая форма.

Список научной литературыОльховская, Юлия Ивановна, диссертация по теме "Русская литература"

1. Пришвин М.М. Собрание сочинений: В 8 т. - М.: 1982-1986. -Т. 1-8.

2. Пришвин М.М. Весна света. -М.: 1954. 582 с.

3. Пришвин М.М. Незабудки. М.: 1969. 303 с.

4. Пришвин М.М. Дневники. 1914-1917.- М.: 1991. 432 с.

5. Пришвин М.М. Дневники. 1918-1919.- М.: 1994. 382 с.

6. Пришвин М.М. Дневники. 1920-1922.- М.: 1995. 334 с.

7. Пришвин М.М. Дневники. 1923-1925.-М.: 1999. 412 с.1. ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИЕ

8. Агеносов В.В. Творчество М.Пришвина и современный философский роман. Пособие по спецкурсу. М.: 1988. 128 с.

9. Агеносов В.В. Формирование жанра лирико-философского романа в творчестве М.Пришвина // Советский философский роман.-М.: 1989. С. 91-108.

10. Агеносов В.В. Философский роман в творчестве М.Пришвина (Проблематика и поэтика «Корабельной чащи») // Творчество М.М.Пришвина: исследования и материалы: Межвузовский сборник / Ред. A.M. Стрельцов. Воронеж: 1986. С. 59-69.

11. Айхенвальд Ю.И. Силуэты русских писателей. М.: 1994. 591 с.

12. Акелькина Е.А. В поисках цельности духа, Бога и вечности (пути развития русской философской прозы конца XIX века). -Омск: 1998. 222 с.

13. Апанович Ф. «Игра с жанром» в творчестве М.Пришвина // М.Пришвин и русская культура XX века. Тюмень: 1998. С. 99112.

14. Ахметова Г.Д. «Возвращение к пройденному» (о композиционных особенностях русской прозы 1920-30-х гг. XX века) // Филологические науки. 2003. - № 1. - С. 45-53.

15. Баландина Н.В. Приемы сказа (на материале романа М.М.Пришвина «Кащеева цепь») // Вопросы языка современной русской литературы. М.: 1972. С. 386- 400.

16. Баландина Н.В. Речевые типы в авторском повествовании М.Пришвина «Кащеева цепь» // Труды Иркутского университета. 1971. - Т. 79. - Серия языкознание. - Вып. 7. -С. 109-130.

17. Бальбуров Э.А. Новая мифология М.Пришвина // Гуманитарные науки в Сибири. 1996. - № 4. - С. 19-25.

18. Бальбуров Э.А. Поэтика лирической прозы (1960-1970-е годы).-Новосибирск: 1985. 136 с.

19. Банк Н.П. «Природа это я» // Нить времени. - JL: 1978. С. 144151.

20. Бармин A.B. «Кащеева цепь» М.М.Пришвина как лирическая эпопея (к проблеме эпического лиризма) // Научные доклады высшей школы, Филологические науки. 1974. - № 2. - С. 1726.

21. Барковская Н.В. Поэтика символистического романа. -Екатеринбург: 1996. 286 с.

22. Бахтин М.М. Автор и герой: к философским основам гуманитарных наук. СПб.: 2000. 336 с.

23. Бахтин М.М. Эпос и роман. СПб.: 2000. 304 с.

24. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М.: 1978. 444 с.

25. Беднякова Т. Душа поэзии // М.М.Пришвин. Зеркало человека. -М.: 1985. С. 647-651.

26. Белый А. Стихотворения и поэмы // Собр. соч.: В 2 т. M.-JI.: 1966. Т.2. С. 550.

27. Бирман Ю.Е. «Мятежный наказ» // Творчество М.Пришвина: исследования и материалы: Межвузовский сборник/ Ред. А.М.Стрельцов. -Воронеж: 1986. С. 130-135.

28. Богомолов Н.А. Дневники в русской культуре начала XX века // Русская литература первой трети XX века. Томск: 1999. С. 201-212.

29. Болдырев Е.М. Автобиографический роман русской литературы первой трети XX века: Авторефер. дис. на соискание ученой степени канд. филолог, наук: 10.01.01/ Моск. пед. ун-т. -Ярославль: 1999. 19 с.

30. Борисова Н.В. Цветопись в творчестве М.Пришвина // Творчество М.М.Пришвина: материалы и исследования: Межвузовский сборник / Ред. A.M. Стрельцов. Воронеж: 1986. С. 78-85.

31. Бочаров А.Г. Законы дневникового жанра // Вопросы литературы. 1971. - № 6. - С. 30-68.

32. Бройтман С.Н. Лирический субъект // Введение в литературоведение. Литературное произведение: основные понятия и термины: Учебное пособие/ Чернец Л.В., Хализев В.В., Бройтман С.Н. и др./ Под ред. Чернец Л.В.Москва: 1999. С. 141-153.

33. Варламов А.Н. Пришвин и Бунин. Литературный этюд // Вопросы литературы. 2000. - № 1. - С. 21-38.

34. Варламов А.Н. Пришвин, или Гений жизни (биографическое повествование) // Октябрь. 2002. - № 1. - С. 130-185; № 2. -С. 21-38.

35. Варламов А.Н. Пришвин. М.: 2003. 848 с.

36. Варшавская К.О. Малые жанры в литературе 80-90-х гг. и проза А.П.Чехова. Томск: 1969. 22 с.

37. Васильева Jl.А. Лирическое и эпическое в творчестве И.А.Бунина (соотношение и взаимодействие): Авторефер. дис. на соискание ученой степени канд. филолог, наук: 10.01.01/ Моск. гос. ун-т. Москва: 1979. 21 с.

38. Вашкелевич X. Алексей Ремизов «В плену» (истоки художественного метода)//Алексей Ремизов: Исследования и материалы. СПб.: 1994. С. 19-25.

39. Венгеров Н., Тимофеев Л.И. Краткий словарь литературоведческих терминов.-М.: 1963. 192 с.

40. Виноградов В.В. Проблема авторства и теория стилей. М.: 1961.614 с.

41. Виноградов В.В. Проблема сказа в стилистике // Поэтика. Л.: 1926. С.25-48.

42. Владимирова Е.В. «Записки охотника» И.С.Тургенева и очерки М.М.Пришвина о русской деревне предреволюционных лет // Третий межвузовский тургеневский сборник. Орел: 1971. С. 195-202.

43. Воспоминания о Михаиле Пришвине. Сборник. М., 1991. -366 с.

44. Выходцев П.С. Журавлиная родина Пришвина // Молодая гвардия.- 1973. № 2. - С.288-300.

45. Выходцев П.С. Народно-поэтические основы философской прозы М.М.Пришвина // Русская литература. 1980. - № 1. -С.49-72.

46. Выходцев П.С. Об эстетической системе Пришвина // Творчество М.М.Пришвина: материалы и исследования: Межвузовский сборник / Ред. A.M. Стрельцов. Воронеж: 1986. С.5-18.

47. Выходцев П.С. Пришвин и современность // Пришвин и современность. М.: 1978. С.9-27.

48. Выходцев П.С. Проблема преемственности в эстетике М.Пришвина // Творческие взгляды советских писателей. Л.: 1981. С.120-143.

49. Гачев Г.Д. Пришвин // Гачев Г.Д. Русская дума: Портреты русских мыслителей.-М.: 1991. С.98-104.

50. Гегель Г.-В.-Ф. Работы разных лет. В 2-х тт. М.: 1971. Т.2. 630 с.

51. Генри П. Импрессионизм в русской прозе (В.М.Гаршин и А.П.Чехов) // Вестник Московского государственного университета, Сер. 9, Филология. 1994. - № 2. - С. 17-27.

52. Гинзбург Л.Я. О лирике. М.: 1997. 414 с.

53. Гинзбург Л.Я. О психологической прозе. М.: 1999. 416 с.

54. Гиршман М.М. Литературное произведение: теория и практика анализа. М.: 1991. 160 с.

55. Глушков Н.И. Творческая индивидуальность М.Пришвина и литература социального реализма// Творчество М.М.Пришвина: материалы и исследования: Межвузовский сборник/ Ред. А.М.Стрельцов. Воронеж: 1986. С.36-47.

56. Гордович К.Д. История отечественной литературы XX века: Пособие для гуманитарных вузов. СПб.: 2000. 320 с.

57. Гречнев В.Я. О прозе Х1Х-ХХ вв. (проблематика и поэтика жанра).-Л.: 1979. 256 с.

58. Гречнев В.Я. Русский рассказ конца Х1Х-ХХ века. Л.: 1979. 208 с.

59. Гринфельд Т.Я. Изображение как вид художественной речи в миниатюрах М.Пришвина // Поэтика русской советской прозы: Межвуз. сборник научных трудов. Уфа: 1987. С.45-53.

60. Гринфельд Т.Я. Образ природы и жанр миниатюры в творчестве М.М.Пришвина // Жанровые формы в русской литературе. -Воронеж: 1986. С.90-111.

61. Гринфельд-Зингурс Т.Я. К «родословной» миниатюры М.М.Пришвина // Творчество М.М.Пришвина: исследования и материалы: Межвузовский сборник/ Ред. А.М.Стрельцов. — Воронеж: 1986. С.47-59.

62. Гринфельд-Зингурс Т.Я. Природа в художественном мире М.Пришвина. Саратов: 1989. 194 с.

63. Гринфельд-Зингурс Т.Я. О художественном методе М.Пришвина // Русская литература. 1973. - № 1. - С.46-56.

64. Гринфельд-Зингурс Т.Я. Рассказ-миниатюра М.Пришвина // Вестник Ленинградского университета. 1973. - № 8. - История, язык, литература. - Вып. 2. - С.68-78.

65. Гринфельд-Зингурс Т.Я., Андреева И.И. Романтизация картин природы в произведениях М.Пришвина // Романтизм: (теория, история, критика).- Казань: 1976. С.41-61.

66. Гришина Я.З. Искусство видеть мир: (О творчестве писателя М.М.Пришвина) // Искусство в школе. 1992. - № 3-4. - С.24-27.

67. Гришина Я.З. «Кладовая солнца» сказка и быль // Творчество М.М.Пришвина: материалы и исследования: Межвузовский сборник / Ред. A.M. Стрельцов. - Воронеж: 1986. С.94-103.

68. Гришин В.Ю., Гришина Я.З. Дневник как форма самопознания художника // Человек. 1995. - № 5. - С. 162-167.

69. Давыдова Т.Т. О дневниках М.М.Пришвина // Литература в школе. 1995. - № 5. - С.34-37.

70. Давыдова Т.Т. Русская неореалистическая проза (1910 1920-е гг.) (конспект лекций).- М.: 1996. 72 с.

71. Дарвин М.Н. Русский лирический цикл: проблемы истории и теории. Красноярск: 1988. 152 с.

72. Дарвин М.Н. Циклизация в лирике. Екатеринбург: 1996. 43 с.

73. Дарвин М.Н. Фрагмент // Введение в литературоведение: Учебное пособие / Под ред. Л.В. Чернец. М.: 1999. С.446-451.

74. Дворцова Н.П. «Кащеева цепь» М.Пришвина и проблема культурно-исторического смысла пути писателя // Изв. АН Сер. Литература и язык. 1992. - № 5. - С.56-62.

75. Дворцова Н.П. М.Пришвин и его «вечные» спутники: учебное пособие. Тюмень: 1995. 125 с.

76. Дворцова Н.П. М.Пришвин и Ю.Казаков: К постановке проблемы // Поэтика писателя и литературный процесс: Сборник научных трудов. Тюмень: 1988. С.80-87.

77. Дворцова Н.П. Пришвин и Мережковский: (Диалог о Граде Невидимом) // Вопросы литературы. 1993. - № 3. - С. 143-170.

78. Дворцова Н.П. М.Пришвин и А.Ремизов: (К истории творческого диалога) // Вестник Московского государственного университета, Сер. 9, Филология. 1994. - № 2. - С.27-33.

79. Дворцова Н.П. М.Пришвин и русская религиозная мысль XIX века: учебное пособие по спецкурсу. Тюмень: 1993. 80 с.

80. Долгополов Л.К. На рубеже веков. Л.: 1985. 239 с.

81. Донченко Н.Ю. Поэтика «антиномий» в «Дневниках» М.Пришвина // Филологические науки. 2001. - № 3. - С.81-87.

82. Дорожкина В.Ю. Принципы сказочного изложения в произведениях А. Ремизова. СПб.: 1996. 19 с.

83. Доценко С.Н. «Автобиографическое» и «апокрифическое» в творчестве А.Ремизова // Алексей Ремизов: материалы и исследования. СПб. 1994. С.33-40.

84. Евстафьева Н.П. Своеобразие жанровых форм в книге И.А.Бунина «Темные аллеи»: Авторефер. дис. на соискание ученой степени канд. филолог, наук: 10.01.01 / Харьковский пед. ун-т. Харьков: 1990. 20 с.

85. Евстафьева Н.П. О жанре и композиции лирической миниатюры в книге И.А.Бунина «Темные аллеи». Вестник Харьковского университета. - 1989. - № 329. - С. 36.

86. Еремеев А.Э. Русская философская проза (1820-1830).- Томск: 1989. 192 с.

87. Ершов Г.А. М.Пришвин. Жизнь и творчество. М.: 1973. 189 с.

88. Ершов Л.Ф. Русский советский роман (Национальные традиции и новаторство). Л.: 1967. 195 с.

89. Жиркова И.А. Новеллистика старших символистов. М.: 1989. 26 с.

90. Журбина Е. Искусство очерка. М.: 1957. 221 с.

91. Забурдяева В.И. Ритм и синтаксис русской художественной прозы к. XIX первой трети XX вв. - Ташкент: 1985. 25 с.

92. Зотов И.А. Человек и природа в творчестве М. Пришвина. М.: 1982. 80 с.

93. Иванов-Разумник Р.В. Черная Россия// История русской общественной мысли. В 3 т. М.: 1999. Т. 3. С.31-40.

94. Ильев С.П. Русский символистский роман. (Аспекты поэтики).-Киев: 1991. 168 с.

95. Иссова Л.Л. Жанр стихотворений в прозе в русской литературе (Тургенев, Гаршин, Короленко, Бунин): Авторефер. дис. на соискание ученой степени канд. филолог, наук: 10.01.01/ Воронежский пед. ин-т. -Воронеж: 1969. 21 с.

96. История русской литературы XX века: Серебряный век/ Под ред. Ж.Нива и др. М.: 1995. 704 с.

97. История русской литературы: В 4 т./ Под ред. К.Д.Муратовой -Л.: 1983. Т. 3. С. 330-334.

98. Казакова И.И. Пришвин Михаил // Русские писатели. Библиографический словарь в 2 ч. М.: 1990. 4.2. С. 169-171.

99. Казаркин А.П. Поэтика современного лирического рассказа: Авторефер. дис. на соискание ученой степени канд. филолог, наук: 10. 01.02/ Томский гос. ун-т. Томск: 1974. 20 с.

100. Калиниченко А.Н. Малая проза Достоевского, Чехова и писателей рубежа веков (новелла, притча, святочный рассказ).-Волгоград: 1997. 32 с.

101. Каргашин И.А. Сказ в русской литературе. Калуга: 1996. 98 с.

102. Карпов И.П. Автор в русской прозе (Чехов, Бунин, Андреев, Грин): Очерки типологии авторства. Москва: 1997. 72 с.

103. Квятковский А.П. Поэтический словарь. М.: 1966. 376 с.

104. Келдыш В.А. Русский реализм начала XX века. М.: 1975. 280 с.

105. Киселев A.JI. М.Пришвин и русские писатели XX века: учебное пособие по спецкурсу. Куйбышев: 1985. 68 с.

106. Киселев A.JI. М.Пришвин о жанровых формах литературы (на материале дневников) // Жанровые формы в русской литературе. Воронеж: 1986. С. 3-14.

107. Киселев A.JI. Пришвин-художник. Хабаровск: 1978. 128 с.

108. Киселев A.JI., Молько A.B. Малая форма в прозе М.М.Пришвина и традиция Л.Н.Толстого // Жанровые формы в русской литературе. Воронеж: 1986. С. 111-120.

109. Киселев А.Л. Пришвин и русская литература: Нравственно-этические и эстетические аспекты в развитии русской литературы. Куйбышев: 1983. 79 с.

110. Клепикова Е.П. Новые черты в старом // Нева. 1973. -№2.- С. 190-193.

111. Клепикова Е.П. Сила родственного внимания // Звезда. -1973.-№2.-С. 202-206.

112. Кожевникова H.A. О типах повествования в советской прозе // Вопросы языка современной русской литературы. М.: 1971.С. 97-163.

113. Кожемякина Л.И. Сюжетно-композиционная организация рассказов Бунина 1900-1910-х гг.: Авторефер. дис. на соискание ученой степени канд. филолог, наук: 10.01.01/ Томский гос. ун-т. Томск: 1983. 19 с.

114. Кожинов В.В. Время Пришвина// Пришвин и современность. М.: 1978. С. 67-76.

115. Кожинов В.В. Словарь литературоведческих терминов. -М.: 1990. С. 330.

116. Козловский Ю. Поэзия прозы // Пришвин М.М. Рассказы и очерки.-М.: 1986. С. 5-14.

117. Колобаева Л.А. Концепция личности в русской литературе XIX-XX вв. М.: 1990. 336 с.

118. Колобаева Л. А. От временного к вечному (Феноменологический роман в русской литературе XX века) // Вопросы литературы. 1998. - № 3. - С. 132-144.

119. Колобаева Л.А. Русский символизм. М.: 2000. 296 с.

120. Колядич Т.М. Программа по курсу русской литературы XX века: Воспоминания писателей. История развития. Жанровая специфика. Программно-методический комплекс. - М.: 2001. 28 с.

121. Корман Б.О. Практикум по изучению художественного произведения. Лирическая система. Ижевск: 1978. 90 с.

122. Короленко В.Г. Лев Николаевич Толстой. Полн. Собр. соч.: В 9 т. -М.: 1912. Т. 1. С. 299-324.

123. Краткая литературная энциклопедия. В 7 т. М.: 1968. Т. 5. 975 с.

124. Крутикова JI.В. Реалистическая проза 1910-х гг.// Судьбы русского реализма начала XX века. Л.: 1972. С. 164-227.

125. Куликова И.С. Две цветовые картины мира // М.Пришвин, К.Паустовский. Повести, рассказы. М.: 1997. С. 715-720.

126. Курбатов В.Я. Михаил Пришвин: Очерк творчества. М.: 1986. 222 с.

127. Кучмаева И.К. Путь к всечеловеку. Мир как целое в концепции культуры М.Пришвина. М.: 1997. 148 с.

128. Лейдерман Н.Л. Движение времени и законы жанра. Жанровые закономерности развития советской прозы в 6070-е гг. Свердловск: 1982. 254 с.

129. Лейдерман Н.Л. Траектория «экспериментирующей эпохи»// Вопросы литературы. 2002. - № 4. - С. 3-47.

130. Лейдерман Н.Л., Липовецкий М.Н., Барковская Н.Б., Ложкова Т.А. Практикум по жанровому анализу литературного произведения. Екатеринбург: 1998. 48 с.

131. Лещинская Н.В. И.А. Бунин в английских и американских исследованиях конца 1960-х начала 1970-х гг.// Русская литература. 1974. - № 3. - С. 25-29.

132. Литературная энциклопедия терминов и понятий/ Под ред.

133. A.Н.Николюкина. М.: 2003. 1600 стб.

134. Литературный энциклопедический словарь/ Под ред.

135. B.М.Кожевникова, П.А.Николаева. -М.: 1987. 752 с.

136. Лихачев Д.С. Избранное: Великое наследие; Заметки о русском. СПб.: 1998. 560 с.

137. Лосский Н.О. История русской философии. М.: 1991. 559 с.

138. Ляпина Л.Е. Литературная циклизация (к истории изучения)// Русская литература. 1998. - № 1. - С. 170-177.

139. Мальцев Ю.В. Иван Бунин, 1870-1953.- М.: 1994. 432 с.

140. Мандельштам О.Э. Конец романа // Собр. соч.: В 4 т. М.: 1993. Т. 2. С. 271-275.

141. Медведев A.A. Мотив сада в творчестве М.Пришвина и А.Блока// Михаил Пришвин и русская культура XX века. Сб. статей. Тюмень: 1998. С. 173-177.

142. Меднис Н.Е. Сверхтексты в русской литературе. -Новосибирск: 2003. С. 12-13.

143. Мелетинский Е.М. Поэтика мифа. М.: 2000. 407 с.

144. Мелетинский Е.М. От мифа к литературе. Курс лекций. Теория мифа и историческая поэтика. М.: 2000. 170 с.

145. Минералова И.Г. Русская литература серебряного века (поэтика символизма).-М.: 1999. 176 с.

146. Минц З.Г. Об эволюции русского символизма // Учен. Зап. Тарт. Ун-та. Тарту: 1986. Вып. 735. С. 56-63.

147. Мирошникова О.В. Итоговая книга в поэзии последней трети XIX века: архитектоника и жанровая динамика: Монография. Омск: 2004. 339 с.

148. Мирошникова О.В. Лирическая книга: архитектоника и поэтика (на материале поэзии последней трети XIX века): Учебное пособие по спецкурсу для студентов филологического факультета. Омск: 2002. 140 с.

149. Михаил Пришвин и русская культура XX века. Сб. статей. Под ред. Н.П.Дворцовой, Л.А.Рязановой. Тюмень: 1998. 189 с.

150. Мищенко В.Х. Особенности стиля произведений М.М.Пришвина конца 40-50-х гг.: Авторефер. дис. на соискание ученой степени канд. филолог, наук: 10.01.02/ Моск. гос. ун-т, -М.: 1976.24 с.

151. Мищенко Е.Г., Скобелев В.П., Крайчик Л.Е. Поэтика сказа.- Воронеж: 1978. 56 с.

152. Мотяшов И.П. М.Пришвин. Критико-биографический очерк.-М.: 1965.248 с.

153. Николина Н.А. Сказка о детстве. Поэтика повести М.М.Пришвина «Курымушка» // Русская речь. 1987. - № 2. -С.46-50.

154. Овчаренко А.И. От Горького до Шукшина. М.: 1982.494 с.

155. Огурцов А. Феноменология // Философская энциклопедия.- М.: 1970. Т. 5. С. 314.

156. Ожегов С.И. Словарь русского языка. М.: 1986. 800 с.

157. Орлицкий Ю.Б. «Присутствие стиха» в поэтической прозе М.Пришвина // Дергачевские чтения. Екатеринбург: 1998. С.205.

158. Орлицкий Ю.Б. Стих и проза в творчестве А.Ремизова // Алексей Ремизов: материалы и исследования. СПб.: 1994. С. 166-171.

159. Орлицкий Ю.Б. Стих и проза в русской литературе. -М.:2002. 685 с.

160. Основы литературоведения: Учебное пособие для филологических факультетов педагогических университетов/ Под общей ред. В.П.Мещерякова. М.: 2000. 372 с.

161. Павловский А.И. Михаил Пришвин и «крестьянский мир»// Русская литература. 1993. - № 3. - С. 95-104.

162. Павловский А.И. «.Сигналы людям будущего»: О дневнике М.Пришвина 1930 года // Русская литература. 1993. -№ 1.-С. 81-91.

163. Пайман А. История русского символизма/ Авторизированный пер. Пер. с англ. В.В.Исакович. М.: 2000. 415 с.

164. Паустовский К.Г. Михаил Пришвин // М.Пришвин, К.Паустовский. Рассказы, повести. М.: 1997. С. 588-593.

165. Пахомова М.Ф. Михаил Михайлович Пришвин. Л.: 1970. 128 с.

166. Пименова Г.А. Жанрово-стилистическое своеобразие романа-сказки М.М.Пришвина «Осударева дорога» // Русская литература. 1977. - № 2. - С. 176-182.

167. Пименова Г.А. Стилеобразующие доминанты в романе-сказке М.М.Пришвина «Осударева дорога»: Авторефер. дис. на соискание ученой степени канд. филолог, наук: 10.01.02/ Ленинградский гос. ун-т. Л.: 1977. 16 с.

168. Пименова Г.А. Три семантических узла слова «мысль» в романе-сказке М.Пришвина «Осударева дорога» // Вестник Ленинградского государственного университета. 1976, № 14. -История, язык, литература. - Вып. 3. - С. 106-113.

169. Попова И.В. Гуманистическая концепция прозы М.Пришвина 40-50-х гг.: структурно-поэтический аспект: Афторефер. дис. на соискание ученой степени канд. филолог, наук: 10.01.02/ Тамбовский гос. ун-т. Тамбов: 1998. 20 с.

170. Поспелов Г.Н. Повествовательная лирика// Лирика среди литературных родов. М.: 1976. С. 157-177.169. «Поэзия Берендеева царства»: (По страницам дневников М.Пришвина) // Литература в школе. 1991. - № 6. - С. 45-51.

171. Пришвин и современность. М.: 1978. 333 с.

172. Пришвина В.Д. Жизнь как слово // Москва. 1972. - № 9. -С. 204-220.

173. Пришвина В. Д. М.М.Пришвин о Льве Николаевиче Толстом // Творчество Л.Н. Толстого. М.: 1959. С. 475.

174. Пришвина В.Д. Круг жизни: Очерки о М.М.Пришвине. -М.: 1981.239 с.

175. Пришвина В.Д. Наш дом (О М.М. Пришвине).- М.: 1980. 334 с.

176. Пришвина В.Д. Невидимый град. М.: 2003. 529 с.

177. Пришвина В.Д. Путь к слову. М.: 1984. 262 с.

178. Пришвина В.Д. О поэтической прозе Пришвина // Москва. 1976. -№ 12.-С. 196-202.

179. Пропп В.Я. Морфология сказки. М.: 1928. 152 с.

180. Пропп В.Я. Исторические корни волшебной сказки. М.: 2000. 336 с.

181. Пудожгорский В.К. Рассказы и новеллы М.М.Пришвина (1920-1953гг.): Авторефер. дис. на соискание ученой степени канд. филолог, наук: 10.01.02/Ленинградский гос. пед. ун-т. Л.: 1963.21с.

182. Ремизов A.M. М.М.Пришвин // М.Пришвин, К.Паустовский. Рассказы, повести. М.: 1997. С. 586-588.

183. Рудашевская Т.М. М.М.Пришвин и наследие Л.Н.Толстого// Русская литература. 1977. - № 1. - С. 47-65.

184. Рудзиевская C.B. Дневник писателя в контексте культуры XX века// Филологические науки. 2002. - № 2. - С. 12-19.

185. Русская философия: словарь/ Под общей ред. М.Маслина. -М.: 1999. 656 с.

186. Рыбаченко Н.В. Жанровое особенности ранних очерков М.М.Пришвина: Авторефер. дис. на соискание ученой степени канд. филолог, наук: 10.01.02/ Одесский государственный университет. Одесса: 1984. 16 с.

187. Семенова С.Г. «Сердечная мысль» М.Пришвина // Волга. -1980. № 3. - С. 162-170.

188. Силард Л. Поэтика символистического романа конца XIX -начала XX века (Брюсов, Сологуб, Белый) // Проблемы поэтики русского реализма XIX века. Л.: 1984. 285 с.

189. Сильман Т.И. Заметки о лирике. Л.: 1977. 223 с.

190. Синенко С.Г. Историко-культурные истоки творчества М.Пришвина и особенности образной системы: Авторефер. дис. на соискание ученой степени канд. филолог, наук: 10.01.02/ Томский гос. ун-т. Томск: 1986. 19 с.

191. Синенко С.Г. Притча М.Пришвина и ее восточные параллели // Проблемы типологии литературного процесса. -Пермь: 1985. С. 137-142.

192. Слобин Г.Н. Проза Ремизова. 1900-1921.- СПб. :1997.206 с.

193. Словарь литературоведческих терминов/ Сост.: Л.И.Тимофеев, С.В.Тураев. М.: 1974. 509 с.

194. Современное зарубежное литературоведение: Страны Зап. Европы и США (Концепции, школы, термины). Энциклопедический справочник. М.: 1999. 320 с.

195. Соколов В. История русской литературы конца XIX -начала XX вв. М.: 1999. 372 с.

196. Соколова P.A. Философские аспекты изображения природы в прозе М.Пришвина 1900-1910-х гг. XX века: Авторефер. дис. на соискание ученой степени канд. филолог, наук: 10.01.02/ Моск. пед. ун-т. М.: 1997. 17 с.

197. Спивак P.C. Русская философская лирика: Проблемы типологии жанров. Красноярск: 1985. 140 с.

198. Спроге Л.В. Проблема жанровых новообразований в литературоведческих исследований // Семантика на разных языковых уровнях. Рига: 1979.

199. Степанов Ю. Константы: Словарь русской культуры. — М.: 2001.990 с.

200. Столярова В.В. Радости преодоления (искусство поэтической миниатюры М.Пришвина) // О традициях и новаторстве в литературе. Уфа: 1976. С. 60-70.

201. Столярова В.В. Творческий метод М.М.Пришвина: Авторефер. дис. на соискание ученой степени канд. филолог, наук: 10.01.02/ Горьковский пед. ин-т. Горький: 1969. 18 с.

202. Стрельцов A.M. «Сказка» и «сказочность» в художественном мышлении М.Пришвина // Творчество М.Пришвина: исследования и материалы: Межвузовский сборник (Ред. A.M. Стрельцов). Воронеж: 1986. С. 85-94.

203. Стрельцов A.M. «Уединенное», «Опавшие листья» В.Розанова и «Дневники» М.Пришвина // Художественная индивидуальность писателя и литературный процесс XX века. -Омск: 1995. С. 24-26.

204. Сухова Н.П. Фрагмент как мироощущение // Сухова Н.П. Лирика Афанасия Фета. В помощь преподавателям, старшеклассникам и абитуриентам. М.: 2000. 80 с.

205. Тагильцева Л.Е. Символ в прозе М.М.Пришвина: Авторефер. дис. на соискание ученой степени канд. филолог, наук: 10.01.02/ Моск. пед. ун-т. М.: 1994. 19 с.

206. Тамарченко Н.Д. Теоретическая поэтика. М.: 2004. 400 с.

207. Ташлыков С.А. Малые эпические жанры в творчестве А.И.Куприна (к проблеме жанровой динамики): Авторефер. дис. на соискание ученой степени канд. филолог, наук: 10.01.01/ Томский гос. ун-т. Томск: 1999. 21 с.

208. Творчество М.Пришвина: исследования и материалы: Межвузовский сборник (Ред. A.M. Стрельцов).- Воронеж: 1986. 136 с.

209. Токарева Г.А. Миф и символ в повести М.Пришвина «Жень-шень» // Дальний Восток. 1998. - № 10. - С. 291-298.

210. Токарева Г.А. Мифологическое и сказочное в художественном мире М.М.Пришвина: Авторефер. дис. насоискание ученой степени канд. филолог, наук: 10.01.02/ Хабаровский гос. пед. ун-т. Владивосток: 1999. 24 с.

211. Токарева Г. А. «Целомудренная проза» (особенности символизации в прозе Пришвина) // Русская речь. 2000. - № 1 .С. 105-112.

212. Томашевский Б.В. Теория литературы. Поэтика. М.: 2003. 334 с.

213. Трефилова Т.М. М.М.Пришвин // История русской советской литературы: В 3 т. М.: 1956. Т. 3. С. 287-315.

214. Тынянов Ю.Н. Поэтика. История литературы. Кино. М.: 1977. 286 с.

215. Тюпа В.И. Художественность чеховского рассказа. М.: 1989. 135 с.

216. Утехин Н.П. Жанры эпической прозы. JI.: 1982. 69 с.

217. Федотова JI.C. Очерк-поэма М.Пришвина «Черный араб»: Авторефер. дис. на соискание ученой степени канд. филолог, наук: 10.01.01/Моск. гос. ун-т. М.: 1972. 15 с.

218. Федотова JI.C. Секрет прозы поэзия // Русская речь. — 1973.-№ 1.-С. 12-17.

219. Федотова JT.C. Чудо лирического преображения // Русская речь. 1970.-№6.-С. 16-21.

220. Федякин С.Р. Жанр «уединенного» в русской литературе XX в.-М.: 1995.24 с.

221. Федь Н.М. Поэтика литературного сказа: Авторефер. дис. на соискание ученой степени канд. филолог, наук: 10.01.02/ Институт мировой литературы им. М.Горького. М.: 1978. 27 с.

222. Фоменко И.В. Лирический цикл: становление жанра, поэтика. Тверь: 1992. 124 с.

223. Фомичева А.И. Поэма М.М.Пришвина «Фацелия» в XI классе // Литература в школе. 1995. - № 5. - С. 63-66.

224. Хайлов А.И. М. Пришвин. Творческий путь. М.-Л.: 1960. 162 с.

225. Хализев В.Е. Родовая разновидность произведения // Введение в литературоведение. Литературное произведение: Основные понятия и термины: Учеб. пособие/ Л.В.Чернец, В.Е.Хализев, С.Н.Бройтман и др./ Под ред. Л.В.Чернец. М.: 1999. 556 с.

226. Хализев В.Е. Теория литературы. Учебник. М.: 1999. 398 с.

227. Хмельницкая Т.Ю. Календарь души // М.Пришвин, К.Паустовский. Рассказы. М.: 1997. С. 599-605.

228. Хмельницкая Т.Ю. Творчество Михаила Пришвина. Л.: 1959. 283 с.

229. Холодова З.Я. «Кащеева цепь» М.М.Пришвина (Идейно-художественное своеобразие. Проблема жанра): Авторефер. дис. на соискание ученой степени канд. филолог, наук: 10.01.02/ Моск. пед. ин-т. М.: 1977. 15 с.

230. Холодова З.Я. Творчество М.Пришвина и литературный процесс: учебное пособие. Иваново: 1994. 142 с.

231. Холодова З.Я. Художественное мышление М.М.Пришвина: содержание, структура, контекст. Иваново: 2000. 296 с.

232. Худенко Е.А. Концепция «творческого поведения» в художественной системе М.М.Пришвина: Авторефер. дис. на соискание ученой степени канд. филолог, наук: 10.01.02/ Самарский гос. пед. ун-т. Самара: 1997. 17 с.

233. Чернец Л.В. Литературные жанры. М.: 1982. 192 с.

234. Чернов А.И. М.М.Пришвин о закономерностях и особенностях творческого труда писателя: Авторефер. дис. на соискание ученой степени канд. филолог, наук: 10.01.02/ Одесский государственный университет. Одесса: 1988. 18 с.

235. Чернов А.И. М.М.Пришвин об изображении и самовыражении в искусстве // Вестник Приднестровского университета. 1996. - № 2. - С. 69-71.

236. Чурсина Л.К. К проблеме «жизнетворчества» в литературно-эстетических исканиях начала XX века: Белый и Пришвин // Русская литература. 1988. - № 4. - С. 194.

237. Шаталов С.Е. Проблемы поэтики И.С.Тургенева. М.: 1969. 328 с.

238. Шаталова Л.М. Певец добра и красоты (о М.М.Пришвине). -Кишенев: 1974. 88 с.

239. Шкловский Е.В. В поисках гармонии (Пришвин и Паустовский). М.: 1997. С. 5-16.

240. Шольц У. Жанр миниатюры в творчестве М.Пришвина (1930-40-е гг.): Авторефер. дис. на соискание ученой степени канд. филолог, наук: 10.01.02/ Ленинградский гос. пед. ун-т. Л.: 1986. 14 с.

241. Штерн М.С. В поисках утраченной гармонии (проза И.А.Бунина 1930-1940-х гг.): Монография. Омск: 1997. 240 с.

242. Штерн М.С. Реализм и литературная традиция (Тургеневские «Стихотворения в прозе» и их отдаленные предшественники) // Изучение поэтики реализма: Межвузовский сборник научных трудов. Вологда: 1990. С. 60-72.

243. Эйхенбаум Б.М. Лесков и современная проза. Л.: 1927. 214 с.

244. Эйхенбаум Б.М. О Чехове // О прозе. О поэзии. Сб. статей. -Л.: 1986. С. 224-236.

245. Юлдашева Л.В. Творческий метод и индивидуальность писателя в дневниковых книгах М.М.Пришвина // Авторефер. дис. на соискание ученой степени канд. филолог, наук: 10.01.02/ Московский гос. ун-т. М.: 1979. 22 с.

246. Юлдашева Л.В. Традиции М.М.Пришвина в современной советской литературе // Вестник Московского ун-та. Сер. 9. -Филология. - 1979. - № 2. - С. 27-36.

247. Юлдашева Л.В. Философия времени в дневниковых книгах М.М.Пришвина // Русская литература. 1978. - № 2. - С. 165170.

248. Яблоков Е.А. Художественное осмысление взаимоотношений природы и человека в советской литературе 1920-30-х годов // Авторефер. дис. на соискание ученой степени канд. филолог, наук: 10.01.02/ Московский гос. ун-т. М.: 1990. 24 с.

249. Яблоков Е.А. Философско-этические и эстетические взгляды М.М.Пришвина 20-х начала 30-х годов // Вестник Московского государственного университета. - Сер. 9. -Филология. - 1988. - № 6. - С. 3-10.

250. Яковлева Е.С. Фрагменты русской языковой картины мира (модели пространства, времени и восприятия). М.: 1994. 344 с.