автореферат диссертации по культурологии, специальность ВАК РФ 24.00.01
диссертация на тему: Историко-культурологическая роль ненасилия в реализации идеала

Полный текст автореферата диссертации по теме "Историко-культурологическая роль ненасилия в реализации идеала"

На правах рукописи

Шахова Ольга Юрьевна

I

ИСТОРИКО-КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКАЯ РОЛЬ НЕНАСИЛИЯ В РЕАЛИЗАЦИИ ИДЕАЛА

I

| Специальность 24.00.01 - теория и история культуры

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата культурологии

Нижневартовск 2003

Работа выполнена на кафедре культурологии Нижневартовского государственного педагогического института

Научный руководитель:

Официальные оппоненты:

Ведущая организация:

кандидат философских наук, доцент Полищук Лилия Андреевна

доктор философских наук, профессор Губин Валерий Дмитриевич

кандидат культурологии Александрова Лилия Ивановна

Уральский государственный университет им. А.М.Горького, кафедра культурологии

Защита состоится октября 2003 г. в на заседании

диссертационного совета КР 212.167.13 по защите диссертаций на соискание ученой степени кандидата культурологии в Нижневартовском государственном педагогическом институте по адресу: 628605, г. Нижневартовск, Тюменской области, ул. Ленина, 56.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Нижневартовского государственного педагогического института.

Автореферат разослан «АЦ » сентября 2003 г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат философских наук, доцент

С.Г.Гутова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА

РАБОТЫ

Актуальность исследования. Тема ненасилия достаточно популярна в отечественных и зарубежных исследованиях. На это указывают, в частности, имеющиеся публикации, состоявшиеся и планируемые конференции, «круглые столы», основные положения и резолюции которых отражают как отдельные аспекты, так и общую оценку ненасилия в его приложении к различным областям и сферам общественной жизни. Круг проблем, приобретающих значимость для современных исследователей, постоянно расширяется. Этому способствуют постановка и решение не только общих, мировоззренческих, но и прикладных вопросов; привлечение и использование результатов исследований, осуществляемых смежными отраслями научного знания; обращение к историческому и культурному наследию и пр.

Существенной особенностью современной концепции ненасилия, наряду с достаточно высокой степенью разработанности на теоретическом уровне, является ее ярко выраженная практическая направленность. Об этом свидетельствуют наличие общественных организаций, движений и объединений, избравших указанную идею в качестве основы, направления и ведущего принципа своей деятельности; многочисленные примеры ненасильственных действий, ориентированных прежде всего на борьбу с социальной несправедливостью в разных ее проявлениях (наиболее значимыми в этом отношении признаются, например, движение за освобождение Индии от колониальной зависимости, борьба за гражданское равноправие в США, противостояние диктаторским режимам на Филиппинах, в Чили и ДР-)-

Отмеченное выше, однако, не дает оснований считать ненасилие приоритетной установкой массового сознания, доминирующей и преобладающей основой повседневного поведения. Несмотря на популярность самой идеи, признание (даже в обыденном, житейском понимании) предпочтительности ненасилия насилию, последнее продолжает проявляться во всем многообразии своих форм: от физического до морального и психологического - в отношениях как на уровне государств, групп, так и отдельных индивидов.

Преодоление указанного противоречия - одна из наиболее актуальных проблем современной теории и практики ненасилия. Его причины усматриваются в существовании стереотипных установок общественного сознания и давлении на него со стороны идеологии; в особенностях современной цивилизации (включая ее восточные и западные варианты), фундаментальные основы которой неизбежно сопряжены с насилием; в своеобразии содержания и смысла общих универсалий культуры и отношений, складывающихся между последними и т.д.

Таким образом, проблема практической реализации ненасилия вводится в контекст социальных и культурных категорий. Следуя указанной тенденции, мы, в свою очередь, склонны видеть истоки данной проблемы в специфике тех форм общественного сознания, в рамках которых происходило формирование и последующее развитие идеи ненасилия. Она восходит к духовным основам цивилизаций Древнего мира и воплощается в специфических для каждой культуры принципах и категориях (например, ахимса - в Индии, у-вэй - в Китае, непротивление злу - в христианской традиции); их становление и генезис оказываются в тесной связи с содержанием религиозных и философских концепций.

Одной из составляющих духовной культуры и, в частности, религии и философии, всегда являлся поиск предельных оснований, смысла человеческого существования, абсолюта, идеала. Проблема идеала во всей ее многоаспектности всесторонне освещена в классических трудах философов, начиная с античности1.

1 См., напр.: Бердяев H.A. Русская идея. Основные проблемы русской мысли XIX века и начала XX века // О России и русской философской культуре. Философы русского послеоктябрьского зарубежья. СПб., 1996. С. 43-271; Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук. Т. 3. Философия духа. М., 1977. 471 е.; Достоевский Ф.М. Братья Карамазовы: Роман в четырех частях с эпилогом: Ч. 1 и 2. М., 1987. 352 е.; Кант И. Критика чистого разума // Собр. соч.: В 8 т. Т. 3. М., 1994. 741 е.; Платон. Пир. Федон // Собр. соч.: В 4 т. Т. 2. М., 1993. С. 7-134; Соловьев B.C. Идолы и идеалы // Смысл жизни в русской философии. Конец XIX-начало XX века. СПб., 1995. С. 220-258; Он же. Оправдание добра: Нравственная философия. М., 1996. 479 е.;

Отражая представления о совершенстве, о желаемом состоянии человека, общества, мира в целом, идеал в культуре наделяется особой побудительной силой. Она объясняется стремлением привести в соответствие действительное и желаемое, сущее и должное, другими словами - воплотить идеал в действительность. Исходя из этого, мы предполагаем наличие связи ненасилия как принципа и категории философских и религиозных учений с содержанием и процессом реализации соответствующих идеалов. Обращение к классическому наследию ненасилия в данном случае приобретает особое значение, поскольку современное состояние и влияние рассматриваемой концепции на общественную жизнь может быть связано с изменением как содержания идеала, так и характера отношений, складывающихся между ним и ненасилием.

Объектом исследования является историко-культуро-логическая традиция ненасилия в контексте формирования, содержания, условий и средств реализации идеала в культуре.

Предмет исследования - роль ненасилия в реализации идеалов в культуре в их исторической динамике.

Степень научной разработанности проблемы. Общие онтологические и этические основы древнеиндийских философских учений, в особенности буддизма и джайнизма, их основные категории, истоки и генезис раскрыты в работах Н.П.Аникеева, Г.М.Бонгард-Левина, А.В.Герасимова, А.Л.Бэшема, Н.Р.Гусевой, Д.Датта, Г.Ф.Ильина, В.И.Корнева, А.Н.Кочетова, В.Г.Лысенко, А.А.Терентьева, В.К.Шохина, О.Пертольда, М.Роя, И.Фишера, С.Чаттерджи, Д.Чаттопадхьяя, А.Ф.Шишкина, Ф.ИЩербатского и др. Основные категории и принципы даосизма описаны Ю.Я.Бондаренко, Ф.С.Быковым, Л.С.Васильевым, А.Е Лукьяновым. В.А.Рубиным, Е.А.Торчиновым, Я.Хин-Шуном, Я.Юн-го, Э.С.Стуловой и др.

Ряд особенностей содержания евангельского идеала и средств его достижения нашли отражение в работах А.А.Гусейнова, С.А.Кучинского, Е.Д.Мелешко, А.И.Половинкина и др.

Франк С.Л. Духовные основы общества. Смысл жизни // Духовные основы общества. М., 1992. С. 13-216.

Общие ¡тенденции развития заповеди непротивления в истории христианства выделены В.М.Ивановым.

Философские и этические взгляды Л.Н.Толстого, роль идеи ненасилия в его мировоззрении раскрыты В.Ф.Асмусом, Е.Бобровым, А.Волынским, М.М.Гином, А.Ф.Гусевым, А.А.Гусейновым, В.В.Зеньковским, М.П.Изюмовым, Г.Маллаком, Е.Д.Мелешко, Л.З.Немировской, Л.Е.Оболенским, С.В.Симоновой, Е.И.Рачиным, H.H.Страховым, Б.Юзефовичем и др.

Анализ религиозно-философского и социально-политического учения М.К.Ганди и практики его осуществления проведен Д.Датта, Б.С.Ерасовым, Э.Н.Комаровым, АД.Литманом, З.И.Левиным, О.В.Мартышиным, Е.М.Ш.Намбудирипадом, Г.Г.Силваняном, М.Т.Степанянцем. Религиозная основа социальной деятельности МК.Ганди выявлена в исследованиях В.С.Костюченко, О.В.Мезенцевой, В.В.Меликова, Л.Р.Полонской, Р.Б.Рыбакова и др.

Основные положения современной концепции ненасилия изложены в работах Р.Г.Апресяна, А.Гжегорчика, Л.Я.Гозмана, Х.Госс-Майера, А.А.Гусейнова, И.Т.Фролова, И.Лазари-Пав-ловска, С.С.Лыкина, С.В.Морозовой, А.Рапопорт, В.С.Степина, Д.Фейхи, Е.М.Фрадлиной, А.Г.Хозина, Д.Шарпа и др.

Тем не менее, целостный анализ историко-культуроло-гической роли ненасилия в реализации идеала в отечественной литературе не проводился. Указанное обстоятельство определило цель и задачи настоящего исследования.

Цель исследования состоит в выявлении возможности реализации идеи ненасилия в современной общественно-исторической практике посредством анализа культурной традиции, а также теории и опыта ненасилия, сложившихся к настоящему времени.

Реализация данной цели предполагает следующие задачи:

- рассмотрение роли ненасилия в реализации идеала в древнеиндийской, древнекитайской культурах, в евангельском учении;

- раскрытие особенностей концепций ненасилия А.Балу и Л.Н.Толстого в связи с развитием евангельской заповеди непротивления;

- исследование влияния индийских религиозных и философских традиций на социальную практику М.К.Ганди;

- систематизация основных положений современной теории и практики ненасилия, а также определение основных тенденций их развития.

Источниковую базу исследования составили тексты Ригве-ды, Упанишад; «Дхаммапада», «Законы Ману»; трактат Лао-цзы «Дао дэ цзин»; Евангелия, Деяния Святых Апостолов, Послания Святых Апостолов; работы А.Балу «Учение о христианском непротивлении злу насилием», Л.Н.Толстого «Исповедь», «В чем моя вера?», «Закон насилия и закон любви», «Соединение и перевод четырех Евангелий», «Царство Божие внутри вас, или Христианство не как мистическое учение, а как новое жизнепонимание», М.К.Ганди «Моя жизнь», «Мой Толстой», «Моя вера в ненасилие».

Теоретическую базу исследования определил контекст анализа роли ненасилия в истории культуры. Он вызвал необходимость рассмотрения процессов формирования и реализации идеала и, в этой связи, обращения к соответствующего рода исследованиям. Так, зависимость содержания идеала от картины мира как результата познания действительности выявлена в трудах О.В.Брейкина и М.С.Кагана1. Модель реализации идеала, позволившая осуществить анализ содержания религиозных и философских учений, была построена на основе понятийного аппарата, разработанного В.П.Бранским2. В качестве условий, наличие которых является необходимым для реализации идеала, эта модель потребовала включения анализа факторов, содействующих широкому распространению идеала в обществе и особого отношения к нему со стороны его сторонников - веры. К средствам, способствующим распространению идеала, в свою очередь, были отнесены условные изображения его содержания

1 См.: Брейкин О.В. Становление нравственного идеала в культурах Древнего мира. Саранск: Изд-во Мордов. ун-та, 1996. 148 е.; Каган М.С. Философия культуры. СПб., 1996. 416 с.

2 См.: Бранский В.П. Искусство и философия: Роль философии в формировании и восприятии художественного произведения на примере истории живописи. Калининград, 2000. С. 250-257,260-261.

и принципов поведения, необходимых для его достижения. Они обозначаются понятиями «идеологический символ» (предмет, воплощающий содержание идеала), «идеологический образ» (образ человека, в котором идеал обретает персонификацию), «идеологический миф» (серия реальных или вымышленных эпизодов жизни, раскрывающих лучшие качества человека, выступающего в роли идеологического образа), «идеологический культ» (ритуал, создающий видимость процесса реализации идеала). Их условный характер обусловлен невозможностью непосредственного изображения идеала и существующей в то же время потребностью сделать наглядным, а потому более доступным и понятным, его содержание. Наконец, воплощение идеала непосредственно зависит от выполнения соответствующих нормативов поведения и наличия социальных институтов, организующих и направляющих деятельность сторонников соответствующего идеала.

Методологическую основу исследования составили принципы диалектического и сравнительно-исторического подходов к предмету исследования. Они позволили установить общность и различие роли идеи ненасилия в реализации идеала в разных культурах. При рассмотрении феномена ненасилия в его становлении и развитии в истории культуры использованы также конкретно-исторический и типологический анализ понятий («идеал», «ненасилие») и биографический метод (при изучении факторов, оказавших влияние на формирование мировоззрения Л.Н. Толстого, МК.Ганди).

Научная новизна исследования состоит в осуществлении культурологического анализа ненасилия как средства реализации религиозного, философского, политического идеалов.

Новизна в решении поставленных задач заключается в следующем:

- рассмотрены содержание, условия и средства достижения идеалов и взаимосвязь с ними принципов и категорий, воплощающих идею ненасилия, в культуре Древней Индии, даосизме, учении Христа;

- раскрыты особенности интерпретации евангельской заповеди непротивления и определен ее статус в учениях А.Балу и

Л.Н.Толстого, обусловивший появление социального аспекта в указанных концепциях;

- исследованы особенности социально-политических взглядов и деятельности МХГанди в их взаимосвязи с индийскими религиозными и философскими традициями, определившими выбор средств и методов достижения социальных целей;

- систематизированы основные положения и тенденции развития современных теоретических исследований, обусловленные особенностями постсовременного состояния общества, историко-культурным опытом практической реализации ненасилия.

Положения, выносимые на защиту:

1. Уверенность в возможности достижения высшей желаемой цели в буддизме, джайнизме, даосизме, христианстве создавало наличие всех необходимых условий и средств, в том числе

- религиозный характер данных учений и ориентация на индивидуальный практический опыт в воплощении идеала. Принципы и категории, отражающие идею ненасилия (ахимса, у-вэй, непротивление) и отражающие требования к внутренним и внешним действиям индивида, наделены статусом средства реализации идеала; имеют эмоциональную основу, восходящую к особенностям создаваемой картины мира и выступающую в качестве мотива следования указанным нормативам деятельности.

2. Концепции А.Балу и Л.Н.Толстого развивались в русле евангельского учения об идеале и путях его достижения. Заповедь непротивления в них подвергается трансформации, обусловленной необходимостью передачи ее истинного смысла, скрытого за контекстом. Особенность статуса заповеди, которая стала рассматриваться как наиболее значимая и первостепенная, определила появление в учениях А.Балу и Л.Н.Толстого социального аспекта: следование заповеди непротивления мыслилось как критерий оценки состояния общества и условие приближения его к идеальному.

3. Социальная деятельность М.К.Ганди являет пример взаимосвязи личного религиозного идеала и общественной практики. Содержание и средства достижения первого традиционны для индийской культуры и составляют основу и причину обращения к деятельности в сфере политики. Содержание и средства

достижения социального идеала определяются и обосновываются требованиями социальной действительности и особенностями национальной традиции. Эффективность их применения предполагает, наряду с социальной активностью субъекта, его усилия по достижению высшей религиозной цели.

4. Ведущими направлениями современной концепции ненасилия являются исследования в области теории ненасилия, анализ опыта его практического применения, оценка современного состояния общества и определение на этой основе сфер приложения ненасилия. Содержание основных положений концепции приобретает ряд особенностей. Оно утратило религиозный характер, что вызвало сложности в его в мотивировке, распространении и утверждении. Перевод ненасилия с личностного, индивидуального уровня на общественный обусловил трудности в его реализации. Ненасилию придается абсолютный характер; оно рассматривается преимущественно как этическая категория, что приводит к- изменению его статуса: продолжая оставаться средством, ненасилие становится и идеальной целью. Ей придается общезначимый характер, несмотря на то, что система средств и условий ее реализации в настоящее время не сложилась.

Научно-практическая значимость работы. Материалы диссертационного исследования могут быть использованы при подготовке общих и специальных курсов по теории и истории культуры, этики, религиоведению; разработке учебных пособий по указанным дисциплинам.

Апробация работы. Материалы диссертационного исследования обсуждались на Всероссийской научно-практической конференции «Интеллигент в провинции» (Екатеринбург, 4-5 февраля 1997 г.), Втором Российском философском конгрессе «XXI век: будущее России в философском измерении» (Екатеринбург, 7-11 июня 1999 г.), региональной научно-практической конференции «Философия и образование» (III Соколовские чтения) (Нижневартовск, 17-19 мая 2000 г.), научной конференции «Ломоносовские чтения» (Москва, 18 апреля 2001 г.), заседаниях методического и методологического семинаров кафедры теории и истории культуры; нашли отражение в публикациях автора.

Структура и объем диссертации определены целями и задачами исследования. Диссертация включает введение, две главы, заключение, список литературы. Общий объем диссертационного исследования - 169 страниц печатного текста.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы, указываются объект и предмет, характеризуется степень научной разработанности, формулируются цель и задачи, основные положения, выносимые на защиту, определяется источниковая база, теоретическая и методологическая основа исследования, оценивается степень научной значимости работы, приводятся сведения о ее апробации.

Первая глава - «Зарождение и развитие традиций ненасилия в культурах Древнего мира в их взаимосвязи с реализацией идеала» - посвящена исследованию роли в реализации идеалов тех принципов и категорий, которые воплотили идею ненасилия в философско-религиозных учениях Древней Индии и Древнего Китая, в учении Христа и своим содержанием определили основные направления ее развития в истории культуры.

Первый параграф - «Становление традиций ненасилия в Древней Индии» - рассматривает значимость принципа ахимсы для достижения личностно ориентированного идеального состояния.

Принцип ахимсы (санскр. - невреждение, непричинение вреда живому) в индийской культуре своей эмоциональной основой имеет чувство родственности, сопричастности всего живого. Его становление было связано с влиянием геоклиматических, этноисторических и ряда других факторов, последующее развитие - с его включением в круг понятий философско-религиозной традиции, основанной на ведическом каноне. Необходимость следования ахимсе обусловливается действием механизмов дхармы, кармы, сансары и важностью слияния с Абсолютом и достижения состояния мокша - первые упоминания, описания и обоснования этих положений содержат гимны Ригведы, Брахманы, Упанишады. Вследствие этого данный

принцип стал одним из наиболее характерных и авторитетных в индийской культуре и, наряду с указанными выше категориями, был воспринят большинством религиозных и философских систем.

Автор останавливается на анализе роли ахимсы в реализации идеалов буддизма и джайнизма, отмечая, что использование ими понятий, доктрин и идей других школ предполагает при этом их специфическую трактовку.

Создаваемые буддизмом и джайнизмом картины мира убеждают в несоответствии реального мира потребностям и интересам человека; наличное состояние бытия характеризуется ими как страдание (дукха), вызываемое постоянными воплощениями в новые тела. Поэтому выход из кармического круга, победа над сансарой мыслятся как спасение, освобождение. Его сущность -нирвана или мокша, которые и рассматриваются как идеальное состояние, высшее благо и высшая цель. Отметив ее особенности, автор переходит к описанию совокупности норм, способствующих ее достижению, и в этой связи раскрывает значение восьмеричного пути буддизма и «трех жемчужин» джайнизма. В систему их требований включена ахимса как принцип правильного поведения, предполагающий не только невреждение жизни, но и подавление гнева, возмущения, ненависти. Поскольку джайнизм признает не только карму и сансару, но и, в соответствии со своей картиной мира, всеобщую одушевленность и потенциальное равенство всех душ, то соблюдению ахимсы он придает особо важное значение. Поэтому в данном учении другие принципы правильного поведения, способствующие достижению желаемого состояния, - воздержание от лживости и воровства - опираются на ахимсу; она рассматривается как тождественная любому обету и особый критерий философской истины.

Автор останавливается также на анализе имевшихся условий и средств, определявших возможности реализации идеалов буддизма и джайнизма. В частности, выделяются факторы, оказавшие влияние на широкое распространение идей рассматриваемых школ; раскрыта обоснованная их учениями необходимость веры. Внимание уделено также описанию символических и непосредственных форм воплощения содержания идеала и

необходимых для его достижения нормативов («четыре благородные истины» буддизма, образы Будды и Джины Махавиры, их биографии; культовая сторона буддизма и джайнизма), а также образа жизни адептов данных учений, определяемого требованиями к их деятельности и поведению. Фиксируется наличие форм организации последователей, объединяющих и направляющих их в процессе достижения идеала.

В связи с рассмотрением значения ахимсы автор освещает два дополнительных аспекта: деятельность царя Ашоки, предпринявшего попытку введения следования данному принципу на государственном уровне, и свидетельства того, что требования ахимсы нарушались и буддистами, и джайнистами.

Авторитет и значимость ахимсы для большинства сфер традиционного индийского общества автор раскрывает посредством анализа сборника «Законы Ману», служившего основой законодательства в древней и средневековой Индии.

Второй параграф - «Принцип ненасилия в Древнем Китае» - раскрывает сущность принципа у-вэй и его значение для реализации идеала. В качестве объекта анализа избрано учение даосизма, где рассматриваемая категория стала одной из основополагающих и универсальных.

В переводе с китайского у-вэй означает недеяние, действие через недеяние. Истоки подобного принципа деятельности связаны с таким характером отношений мира и человека, когда жизнь индивида и общества оказывается замкнутой на ритмы и закономерности природы. Как указывает автор, именно этот тип отношений сложился в Древнем Китае.

В основе даосского мировоззрения лежит понятие «дао». Отмечая его многозначность, автор с опорой на трактат «Дао дэ пзин» выделяет его черты и особенности. Дао мыслится прежде всего как первоначало, первооснова, сущность мира и одновременно - как всеобъемлющий закон мироздания, закономерность и руководящий принцип, которому подчиняется все существующее. В реальной действительности дао обнаруживается посредством дэ. В предметах и явлениях природы последнее выражает их свойства и качества, для человека же означает проявление дао в его поведении, меру его добродетельности. Дао и дэ следуют принципу естественности, осуществляя недеяние и не

препятствуя вещам в саморазвитии. Также, как все предметы и явления природы, человек подчинен законам дао и бессилен против его естественности. Стремление людей создать собственный, отличный от космического, порядок не имеет иных последствий, кроме негативных.

Автору представляется вполне закономерным вывод о содержании даосского идеала: следование дао, слияние, тождество с ним. Это содержание одинаково распространяется и на каждого отдельного индивида, и на общество в целом. Обусловленные им требования заключаются в необходимости постижения сути дао; это становится возможным только при условии свободы от страстей и желаний, в уменьшении которых человек доходит до недеяния, то есть ненарушения вселенского порядка и невмешательства в природу предметов и явлений. Только таким образом можно приобрести высшее дэ как обнаружение дао.

Необходимость недеяния представляется автору обусловленной двумя причинами. Во-первых, стремясь к тождеству с дао, человек должен соблюдать его установления и, насколько возможно, перенять его свойства и признаки, одним из которых и является недеяние. Во-вторых, иной возможности слияния с дао, кроме как подчинение его потоку, нет. При этом специально подчеркивается, что даосское недеяние не предполагает пассивность, а означает необходимость следования естественности, согласования действий с законами дао и настолько полного слияния с природой сущего, что необходимость в особой, специальной активности не возникает. Отрицается, таким образом, не активность как таковая, а только та, которая противоречит естественности, посягает на совершенство дао как всеобщего закона и пути.

Следование дао рассматриваемое учение объявляет также главным принципом управления государством, что, в свою очередь, определяет принципы деятельности идеального правителя. Свободный от страстей, обладающий истинной добродетельностью (которая определяется человеколюбием, бережливостью, скромностью, точнее - «не сметь быть впереди всех»), бездеятельный, он осуществляет недеяние, содействует народу в избавлении от страстей, отношения с другими странами строит на взаимном расположении, а войны ведет только оборонительные,

вынужденные, придерживаясь тактики ожидания. Тем самым он содействует становлению совершенного общества.

Анализ сложившихся условий и средств, определявших возможности реализации идеала, включает выделение факторов, способствующих распространению идей даосизма; символических и непосредственных форм воплощения содержания идеала (трактат «Дао дэ цзин», образ Лао цзы, культ); направлений деятельности индивида, способствующих достижению высшей цели.

Третий параграф - «Ненасилие и евангельский идеал» -определяет роль заповеди непротивления в достижении того идеала, который был определен Христом.

Рассматриваемое учение изначально не было философским, как буддизм, джайнизм и даосизм. В нем проявились такие особенности, как признание Бога в качестве абсолюта; ригоризм, выражающийся в полном подчинении божественной воле; трансцендентное понимание смысла человеческого бытия. Они определили содержание представлений о высшей цели существования человека, которую Христос видел в поиске Царства Бо-жия. Автор полагает, что суть этой цели заключена в словах: «...Царство Божие - внутри вас» (Лук. 17.21). Это позволяет заключить: оно представляет собой внутреннее состояние человека, его духа, которое Христос видел в тождестве с Богом, чья . полнота достоинств воплощается в Его абсолютном совершенстве. Это общее содержание идеала конкретизируется, во-первых, в качествах Бога как Отца. Их совершенство, в свою очередь, определяет Его отношение к людям (Он любит всех, не делая различий между добрыми и злыми) и обусловливает необходимость приобретения подобных качеств человеком. Во-вторых, признание Бога как Отца имеет следствием особые требования, которым должно отвечать отношение людей к Нему (любовь, доверие, принятие Его воли, как своей) и друг к другу (любовь к ближнему, то есть ко всем). Требование отношений любви между людьми и широкое значение понятия «ближний» также являются следствием признания Бога совершенным Отцом: люди, таким образом, становятся братьями, ближними, потому должны любить друг друга, тем более, что их любит Отец, которому они стремятся уподобиться.

Для преодоления глубокого противоречия между сущим и должным человеку нужно восстановить утраченную связь с Богом. Это делает необходимыми покаяние и обращение к тому, кого Он послал - к Христу, то есть веру в Него и принятие Его учения. Поэтому неизбежны отрешение от прежней жизни, переход к новой иерархии ценностей, к иной основе отношений между людьми, к духовным усилиям, направленным на преображение самого себя, к воплощению евангельских добродетелей.

Одну из них раскрывает заповедь непротивления. Она не означает пассивного принятия зла и примирения с ним, поскольку подразумевает реакцию человека, возникающую в ответ на воздействие по отношению к нему.

Отмечая существование многочисленных интерпретаций, разъяснений смысла и значения рассматриваемого предписания, автор в этой связи уделяет внимание двум источникам: Посланиям Апостолов (которые, как он полагает, содержат первую интерпретацию) и беседе Отца церкви Иоанна Златоуста.

Основой, определяющей ценности и нормативы евангельской нравственности, и силой, делающей человека способным строить свою жизнь в соответствии с евангельскими ценностями, в учении Христа провозглашалась любовь к Богу и ближнему. Благодаря ей становилось возможным то отношение к другим людям, к которому призывал в своих заповедях Иисус Христос. Эталоном является любовь Бога; образ смиренной, деятельной, бескорыстной, жертвенной, признающей ценность каждого человека любви явлен Христом.

Анализ имевшихся условий и средств, способствовавших достижению евангельского идеала, включает выявление факторов, обусловивших его широкое распространение; определение возможностей веры; выделение символических и непосредственных форм воплощения его содержания и нормативов (Нагорная проповедь, образ Христа, Евангелия, свидетельствующие о его жизни и деяниях; молитва, пост и другие действия, обеспечивающие связь человека с Богом и вызывающие ощущение близости к идеальному состоянию). Образ жизни первых адептов показан на примере практики первых христианских общин, описанной в Деяниях Святых Апостолов.

Автор останавливается также на отдельных словах и поступках Христа, противоречащих его призывам к взаимной любви, кротости, смирению. Их мотивы автор объясняет, исходя из содержания идеала, требующего любви и почтения к Богу (как известно, торговцев, например, Иисус выгонял из храма).

В заключение автор приходит к выводу, что значимость принципов, воплощавших идею ненасилия в учениях буддизма, джайнизма, даосизма, Христа была обусловлена их ролью в реализации соответствующих идеалов: они объявлялись необходимыми для этого средствами.

Вторая глава - «Концепция ненасилия и реализация идеала в культуре II половины Х1Х-начале XXI в.» - рассматривает основные направления развития идеи ненасилия в указанный ч период.

Первый параграф - «Развитие евангельской заповеди непротивления

в концепциях А.Балу и Л.Н.Толстого» - анализирует содержание данных концепций, связанное с учением Христа об идеале и путях его достижения.

В начале параграфа выделяются причины появления подобных концепций в истории культуры и ряд их особенностей. К числу первых отнесены превращение христианства в государственную религию; появление в связи с этим ересей, предпринимавших попытки вернуться к раннехристианским идеалам и заповедям; становление протестантизма, провозгласившего одной из обязанностей верующих самостоятельное чтение и толкование Библии. Содержание учений определялось рассмотрением в качестве основного текста непротивления заповеди Христа и ее трансформацией, обусловленной необходимостью передачи истинного смысла, скрытого контекстом; а также появлением со-4 циально-политического аспекта, связанного с обличением госу-

дарства и его институтов, деятельность которых противоречила христианским заповедям.

В этом русле развивал свою концепцию протестантский проповедник А.Балу, для которого заповедь Христа означала непротивление злу насилием. Опираясь на контекст, он прежде всего прояснил значение слов «зло» и «не противься» и пришел к выводу, что Христос запрещал противиться личным оскорбле-

ниям, в то время как противление греху, пороку включал в круг обязанностей человека. Смысл выражения «не противься» А.Балу выясняет путем соотнесения его с разного рода против-лениями (пассивным; нравственно-деятельным; физически-деятельным; осуществляемым по законам возмездия). На этой основе он определял суть и ограничения христианского учения: отказ от нанесения обид и возмездия, но не запрет деятельного противления и, тем более, не призыв к пассивному. А.Балу выступал также против отождествления христианского непротивления с его другими родами: невольным, философским и сентиментальным.

Наделяя учение о непротивлении статусом первостепенного во всей проповеди Христа, силы и мотивы следования ему он усматривал в вере и любви. А.Балу не только уточнил значение и характер связи непротивления и любви, но и согласовал его с законами человеческой природы (самосохранением, солидарностью, нравственным долгом, рациональной гармонией, совершенствованием). Доводы, выдвигаемые автором концепции для обоснования возможности практического воплощения непротивления, апеллировали к авторитету Бога, явленному им примеру и взывают к долгу, для истинных христиан состоящему в исполнении божественных законов.

Общество, с точки зрения А.Балу, заслуживает только негативной оценки, поскольку дает возможность совершать насилие сообща и открыто; действующие в нем договоры и конституции допускают разные формы безусловной обиды и насилия; нравственную ответственность за это он возлагает не только на правительства, но и на любого присягающего ему.

Представления об идеальном состоянии человека и общества, сложившиеся у Л.Н.Толстого, автор связывает не только с осмыслением им основных положений европейских и восточных религиозных и философских систем, но и с непосредственным опытом переживания духовного кризиса и необходимостью поиска смысла жизни. Последнее послужило причиной признания мыслителем христианских истин. Своеобразие положений его концепции во многом определялось собственным пониманием сути религии и веры, позицией по отношению к христианству, его священным книгам, догматам, образу Иисуса.

Раскрывая выраженную в учении Христа волю Бога как продолжение жизни единого сына человеческого, живущего во всех людях, Л.Н.Толстой следующим образом определял смысл индивидуальной жизни: стать участником общей жизни, слиться с ней, жить не для себя, а для сына человеческого, служить жизни всех - это и будет означать исполнение воли Бога. Высшее доступное благо, предназначенное отцом жизни и выражающее его волю, - единство людей, мир всех между собою, то есть Царство Бога на земле. Именно таким образом определяя высшее благо, мыслитель, как представляется автору, имел в виду идеал, и идеал общественный по своей сути. Кроме того, автор обращает внимание, что это Царство - земное, что связывает с позицией Л.Н.Толстого по отношению к идеям Христа и положениям христианства (в частности, Иисус, в его представлении, никогда не говорил о существовании загробной жизни, о плотском воскресении, поэтому естественно, что его учение направляет земную жизнь людей). По мнению автора, сделать общественный идеал личностно значимым позволила установленная Л.Н.Толстым связь его со смыслом индивидуальной жизни: исполнение каждым человеком дела жизни - воли Бога - является и самым плодотворным средством улучшения жизни общей.

Признавая Бога как единое духовное начало, мыслитель считал единство и любовь естественным состоянием людей. Поэтому заслугу христианства он видел в том, что оно признало любовь высшим законом жизни, определило ее значение в практическом применении, указало поступки, неизбежно вытекающие из ее статуса. Это отразилось в содержании заповедей Христа, которые Л.Н.Толстой осмыслил на основе собственного толкования Евангелий. Статус первостепенной он отводил заповеди непротивления: она позволила связать в единое целое все учение, понять его смысл, увидеть ее исполнение во всех Евангелиях. Для правильного понимания ее сути мыслитель, прежде всего, ставил логическое ударение на первых словах - «не противься злу», считая последующие их разъяснением. Следующий акцент он делал на противопоставлении в заповеди двух законов: Моисея и Христа, последний рассматривая как предложение иной основы жизни (отвечать на зло не злом, а добром). Абсолютный запрет на насилие Л.Н. Толстой обосновывал вывода-

ми о ложности идей ограниченного насилия и его ограничения насилием же.

Значимость рассматриваемой концепции автор видит в указаниях на конкретные шаги практического применения заповеди непротивления: не совершать, не участвовать, не одобрять насилие. В связи с этим приводится разработанная Л.Н.Толстым аргументация, опровергающая типичные возражения по поводу исполнимости данного принципа и убеждающая в необходимости и возможности следования ему. Логическим следствием представляется также критика государства и церкви, деятельность которых противоречит раскрытым выше установлениям.

В продолжение освещения концепции автор останавливается на выделении факторов, способствовавших распространению и утверждению взглядов Л.Н.Толстого. В этой связи рассматривается влияние творчества, деятельности и личности мыслителя на современное ему общество. Результаты проведенного анализа убедили автора в том, что попытка русского мыслителя придать практическую направленность своей концепции была достаточно трагичной. Во многом это объясняется желанием сделать общезначимым тот идеал, который возник на основе индивидуально пережитых чувств. Поэтому, несмотря на имевшиеся для перевода его в социальную сферу потенциальные возможности, условий в обществе для этого не сложилось.

Второй параграф - «Влияние индийских религиозных и философских традиций на социальную практику М.К.Ганди» -раскрывает основы, специфику и принципы его деятельности в связи с указанным воздействием.

Принадлежность к индийской культуре позволила М.К.Ганди определить личную высшую цель как достижение состояния мокша, познание Бога, Истины; при этом два последних понятия в его мировоззрении оказываются в коррелятивной связи. Основные средства достижения этой цели он видел в следовании традиционным религиозным добродетелям, из которых приоритетное место отводил ахимсе. Ее тесную связь с Истиной он обосновывал стремлением к осознанию Бога во всем, а потому - к единству с каждым живым существом; именно это он считал привилегией человека. Ахимса и представляет собой такое единство, является основой поисков Истины и средством ее

постижения. Последнее оказывается невозможным и без признания любви в качестве всеобщего и абсолютного закона. Она становится основой и источником добродетелей, обусловливает необходимость их исполнения для достижения высшей цели. Первоначальное значение ахимсы (непричинение вреда) негативно, благодаря любви в концепции М.К.Ганди она приобрела положительный смысл. Сущность ахимсы выражает также страдание, которое противник причиняет ее приверженцу, пока не будет побежден силой любви.

При определении средств и условий постижения Истины не менее важное значение М.К.Ганди придавал категории «служение» (прежде всего - служению Индии и ее народу), посредством которой в его мировоззрении реализация индивидуально значимой высшей религиозной цели оказалась в органичной связи с социальной направленностью его деятельности.

Автор отмечает, что, несмотря на следование основным принципам индуизма, многие положения религиозно-философской концепции М.К.Ганди соответствуют общим направлениям неоиндуизма, который предполагал трансформацию и наделение новым смыслом исходных положений национальной религии. Это привело к особому пониманию освобождения как цели и изменению направленности действий индивида. Средство, ведущее к единению с Абсолютом, виделось не в его созерцании, а в участии в земной жизни людей, в изменении социальной действительности. Освобождение, в свою очередь, стало рассматриваться не как индивидуальная, а как всеобщая, то есть коллективная, мокша. Этот аспект нашел отражение в содержании социального идеала, каким оно представлялось М.К.Ганди. В самом общем виде автор определяет его следующим образом: национальное достоинство. Непосредственные цели, конкретизировавшие это содержание, становились, в свою очередь, обусловленными теми проблемами, событиями и явлениями действительности, участником и свидетелем которых становился сам Мохандас.

Являясь сторонником идеи свараджа («свое правление») он не ограничивался изгнанием британцев. Независимость, по его мнению, должна начинаться с самого низа, а ключ к ней следует искать в деревнях. В результате социальных преобразований

сварадж перерастает в общество, дающее благо всем - сарво-дайю, а независимость означает Рамараджья - Царство Божие на земле. Методом достижения первой на этом пути цели - независимости Индии от Британии - была объявлена сатьяграха («упорство в истине»). Данный термин стал обозначением не только индивидуальной силы в постижении Истины, но и борьбы во имя ее торжества в обществе. Существенной чертой сатьяграхи являлось ненасилие; силу ее участнику придавали вера в Бога и Истину как высшую цель и в возможности любви как высшего закона.

Принцип ненасилия как основа социально-политической деятельности М.К.Ганди обусловлен его религиозно-философскими взглядами (интерпретацией ахимсы и ее роли в постижении Истины; понятием моральной допустимости средств в борьбе за достижение идеалов); причины обращения к ненасилию он усматривал также в особенностях социально-политической и исторической ситуации, в своеобразии духовных традиций Индии. Поэтому иные средства достижения свараджа (в частности, применяемые анархистами и революционерами) он считал недопустимыми.

Автор останавливается на общей схеме ненасильственного сопротивления; работе, его предваряющей; выделяет две формы массовой сатьяграхи (ненасильственное несотрудничество и гражданское неповиновение); определяет значение таких методов политической практики М.К.Ганди, как переговоры, конструктивная работа. Освещаются также три условия, включенные им в единую программу быстрого и эффективного достижения свараджа: индусско-мусульманское единство, уничтожение неприкасаемости, организация производства кадара (домотканого полотна). Отмечается, что последнее стало для М.К.Ганди одной из сторон свадеши, означавшего для него использование ближайшего окружения в религиозной, политической, экономической сферах и являвшегося одним их средств восстановления свободы Индии.

В связи с тем, что итог борьбы за независимость является свидетельством достижения поставленных М.К.Ганди и его соратниками целей, значимым для автора представилось решение вопроса о факторах, этому способствовавших. Поэтому он вы-

деляет причины широкого распространения соответствующих идей и их влияния на общественное сознание. Уделяется внимание негативной оценке, которую М.К.Ганди дал достигнутому результату движения за освобождение Индии. Его анализ условий и способов осуществления ненасилия дал автору возможность сделать вывод о том, что в своем практическом применении оно не вполне соответствовало идеалам М.К. Ганди.

Третий параграф - «Основные положения современной концепции ненасилия» - посвящен их систематизации и определению тенденций развития теории ненасилия.

Автор отмечает, что выход на рассматриваемую категорию в современных исследованиях осуществляется чаще всего в контексте определения перспектив развития человечества. Они видятся в становлении новой целостной цивилизации, гуманного и демократического общества и вызывают необходимость выработки новых мировоззренческих ориентиров и установок социально-практической деятельности. Особая роль отводится философии, которая предлагает возможные варианты новых жизненных смыслов и новых ценностей. В качестве последних и рассматривается ненасилие.

По мнению автора, в настоящее время правомерно говорить о формировании целостного направления - философии ненасилия - как самостоятельной области современного гуманитарного знания, структурно представленной прежде всего теорией, этикой, историей, социологией ненасилия. Кроме того, философия ненасилия имеет основания для рассмотрения ее как инте-гративной области знаний, поскольку опирается на основные положения и результаты исследований ряда наук, как гуманитарных, так и естественных. Основными направлениями современных исследований в области философии ненасилия автор признает следующие: 1. Изучение культурного наследия, религиозных и философских систем и концепций, включающих категорию ненасилия в качестве важнейшего элемента их содержания. 2. Оценка исторического и культурного опыта, современного состояния основных сфер общественной жизни, критерием которой является ненасилие. 3. Освещение и анализ имеющегося опыта применения ненасилия. 4. Определение объектов приложения концепции в современных условиях, разра-

ботка ее практических аспектов. 5. Исследования в области теории ненасилия.

Автор выделяет круг проблем, значимых для современных исследователей: определение понятия «ненасилие» и его позитивного содержания, что связано с преодолением ряда трудностей объективного и субъективного характера; разработка ненасильственной концепции человека и общества; классификация форм ненасилия в зависимости от его мотивов, целей, практической направленности и др.; обоснование аргументов в пользу его использования и, соответственно, анализ и опровержение аргументов в пользу насилия; отражение принципов, которыми должен руководствоваться сторонник ненасилия.

Характерной чертой современной концепции является взаимосоотнесенность теории и практики: теоретические идеи в данной области представляют собой одновременно проект, определяющий цели, средства и методы деятельности. Определение ее конкретных направлений основано на анализе современного общества. Наряду с наличием предпосылок, делающих возможной реализацию ненасилия, фиксируются также затрудняющие ее факторы. Результаты анализа способствуют определению объектов приложения ненасилия (это, прежде всего, государство, область социальных и личных отношений, индивидуальное и общественное сознание) и конкретных шагов по его воплощению. В связи с тем, что посредством ненасилия предполагается решить достаточно широкий круг проблем, возникает необходимость привлечения большого количества сторонников, а идея ненасилия становится программной установкой движений и организаций, объединяющих представителей разных стран, идеологий и конфессий.

Автор останавливается также на сравнительном анализе современной концепции ненасилия с имевшими место в истории культуры.

В Заключении подводятся общие итоги исследования, формулируются выводы.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях автора:

1. Л.Н.Толстой: пример взаимоотношений интеллигенции и народа // Интеллигент в провинции: Тезисы докладов Всерос-

сийской научно-практической конференции. 4-5 февраля 1997 г. / Отв. ред. М.Е.Главацкий. Выпуск 2. Екатеринбург: УрГУ, 1997. С. 167-169.

2. Концепция ненасилия: история и современность // Вопросы философии и культурологии: Сб. науч. тр. / Отв. ред. Р.А.Бурханов, В.И.Полищук. Нижневартовск: Изд-во Нижне-варт. пед. ин-та, 1997. С. 122-130.

3. Идеи ненасилия как содержание диалога между Востоком и Западом // XXI век: будущее России в философском измерении: Материалы Второго Российского философского конгресса (7-11 июня 1999 г.): В 4 т. Т. 4: Философия духовности, образования, религии. Ч. 1. Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 1999. С. 41.

4. Статус ненасилия в истории культуры // Философия и образование (Третьи Соколовские чтения): Материалы региональ- ' ной научно-практической конференции (Нижневартовск, 17-19 мая 2000 г.) / Отв. ред. Р.А.Бурханов, О.В.Никулина. Нижневартовск: Изд-во Нижневарт. пед. ин-та, 2000. С. 79.

Формат 60x84/16. Бумага для множительных аппаратов. Гарнитура Тайме. Усл. печ. листов 1,63. Тираж 50 экз.

Отпечатано в Издательстве Нижневартовского педагогического института 628605, Тюменская область, г.Нижневартовск, улЛенина, 56 Тел./факс: (3466) 22-58-22, E-mail: ngpipuc@nvartovsk.wsnet.ru

* 1524 1

^оаJ*А

Î52Î7"

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата культурологии Шахова, Ольга Юрьевна

Введение.

Глава 1. Зарождение и ра нни ие традиции ненасилия в культурах

Древнего мира и п\ взаимосвязи с реализацией идеала.

1.1. Становление традиции ненасилия в Древней Индии.

1.2. Принцип ненасилия в Древнем Ктае.

1.3. Ненасилие и евангельский идеал.

Глава 2. Концепция ненасилия и реализация идеала в культуре второй половины XIX начала XXI к.

2.1. Развитие евангельской заповеди непротивления и концепциях Л.Налу и Л.11.'Толстого.

2.2. Влияние индийских религиозных и философских традиции на социальную практику М.К.Ганди.

2.3. Основные положения современной концепции ненасилия.

Введение диссертации2003 год, автореферат по культурологии, Шахова, Ольга Юрьевна

Актуальность исследования. Тема ненасилия достаточно популярна в отечественных и зарубежных исследованиях. На это указывают, в частности, имеющиеся публикации, состоявшиеся и планируемые конференции, «круглые столы», основные положения и резолюции которых отражают как отдельные аспекты, так и общую оценку ненасилия в его приложении к различным областям и сферам общественной жизни. Круг проблем, приобретающих значимость для современных исследователей, постоянно расширяется. Этому способствуют постановка и решение не только общих, мировоззренческих, по и прикладных вопросов; привлечение и использование результатов исследований, осуществляемых смежными отраслями научного знания; обращение к историческому и культурному наследию и пр.

Существенной особенностью современной концепции ненасилия, наряду с достаточно высокой степенью разработанности на теоретическом уровне, является ее ярко выраженная практическая направленность. Об этом свидетельствуют наличие общественных организаций, движений и объединений, избравших указанную идею в качестве основы, направления и-ведущего принципа своей деятельности; многочисленные примеры ненасильственных действий, ориентированных прежде всего на борьбу с социальной несправедливостью в разных ее проявлениях (наиболее значимыми в этом отношении признаются, например, движение за освобождение Индии от колониальной зависимости, борьба за гражданское равноправие в США, противостояние диктаторским режимам на Филиппинах, в Чили и др.).

Отмеченное выше, однако, не дает оснований считать ненасилие приоритетной установкой массового сознания, доминирующей и преобладающей основой повседневного поведения. Несмотря па популярность самой идеи, признание (даже в обыденном, житейском понимании) предпочтительности ненасилия насилию, последнее продолжает проявляться во всем многообразии своих форм: от физического до морального и психологического - в отношениях как на уровне государств, групп, так и отдельных индивидов.

Преодоление указанного противоречия - одна из наиболее актуальных проблем современной теории и практики ненасилия. Его причины усматриваются в существовании стереотипных установок общественного сознания и давлении на пего со стороны идеологии; в особенностях современной цивилизации (включая ее восточные и западные варианты), фундаментальные основы которой неизбежно сопряжены с насилием; в своеобразии содержания и смысла общих универсалий культуры и отношений, складывающихся между последними и т.д.

Таким образом, проблема практической реализации ненасилия вводится в контекст социальных и культурных категорий. Следуя указанной тенденции, мы, в свою очередь, склонны видеть истоки данной проблемы в специфике тех форм общественного сознания, в рамках которых происходило формирование и последующее развитие идеи ненасилия. Она восходит к духовным основам цивилизаций Древнего мира и воплощается в специфических для каждой культуры принципах и категориях (например, ахимса - в Индии, у-юи - в Китае, непротивление злу - в христианской традиции); их становление и генезис оказываются в тесной связи с содержанием религиозных и философских концепций.

Одной из составляющих духовной культуры и, в частности, религии и философии, всегда являлся поиск предельных оснований, смысла человеческого существования, абсолюта, идеала. Проблема идеала во всей ее миого-аспектиости всесторонне освещена в классических трудах европейских философов, начиная с античности1, а также в русской философии XIX- начала XX в.вЛ

1 См.: Геге.'и. Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук. Т. 3. Философия духа. М., 1477. 471 е.; Kam И. Критика чистою ратума // Собр. соч.: И 8 i. Т. 3. М., 1994. 741 е.; 11латоп. 11ир. Фсдом // Собр. соч.: IN i. Г.

2. М., 1993. С. 7 134.

См., напр.: Ьсрдяс» H.A. Русская идея. Основные проблемы русской мысли XIX иска и нача ла XX иска //О России и русской философской культуре. Философы русского послеоктябрьского чарубежья. СПб., 1996. С. 43-271; Достоенекии Ф.М. Братья Карамаюны: Роман и четырех частях с мшлогом: Ч. I и 2. М„ 19X7. 352 е.; Солоиьен B.C. Идолы и идеалы // Смысл жшин и русской философии. Конец XIX- начало XX иска. СПб., 1995. С. 220 258: Он же. Опрандаиис добра: Нранственная философия. М„ 1996. 479 е.; Франк СЛ. Духон-иые оспоиы обшестиа. Смысл житии //Духоипые осионы обшсстна. М., 1992. С. 13 216.

Отражая представления о совершенстве, о желаемом состоянии человека, общества, мира в целом, идеал в культуре наделяется особой побудительной силой. Это объясняется стремлением привести в соответствие действительное и желаемое, сущее и должное, другими словами - воплотить идеал в действительность. Исходя из этого, мы предполагаем наличие, связи ненасилия как принципа.и категории философских и религиозных учений с содержанием и процессом реализации соответствующих идеалов. Обращение к классическому.наследию''ненасилия' в -данном случае • приобретает особое значение, поскольку 'современное состояние и -влияние рассматриваемой концепции на общественную жизнь может быть связано с изменение^ как содержания идеала, так и характера отношений, складывающихся между ним и ненасилием. . ' '. ' " . •"• ' • :

Объектом исследования является историко-культурологическая .традиция ненасилия в контексте формирования, содержания, условий и средств реализации идеала в культуре.

Предмет исследования .- роль ненасилия в реализации идеалов в куль-" туре в их исторической динамике. ' '•

Степень научной разработанности проблемы. Общие онтологические и-этические основы древнеиндийских философских учений, в особенности буддизма и джайнизма, их основные категории, истоки и генезис раскрыты в работах Н.П.Аникеева, Г.М.Бопгард-Левина, А.В.Герасимова, А.Л.Бэшема, Н.Р.Гусевой, Д.Датта, Г.Ф.Ильина, В.И.Корпева, А.Н.Кочетова, В.Г.Лысенко, А.А.Терентьсва, О.Пертольда, М.Роя, И.Фишера, С.Чаттерджи, *хД.Чаттопадхьяя, А.Ф.Шишкина, В.К.Шохина, Ф.И.Щербатского и др. Основные категории и принципы даосизма описаны Ю.Я.Бондаренко, Ф.С.Быковым, Л.С.Васильевым, А.Е Лукьяновым, В.А.Рубиным, Э.С.Стуловой, Е.А.Торчиновым, Я.Хин-Шуном, Я.Юн-го и др.

Ряд особенностей содержания евангельского идеала и средств его достижения нашли отражение в работах А.А.Гусейнова, ' С.А.Кучинского,

Е.Д.Мелешко, А.И.Половинкипа и др. Общие тенденции развития заповеди непротивления в истории христианства выделены В.М.Ивановым.

Философские и этические взгляды Л.Н.Толстого, роль идеи ненасилия в его мировоззрении раскрыты В.Ф.Асмусом, Е.Бобровым, А.Волынским, М.М.Гином, А.Ф.Гусевым, А.А.Гусейновым, В.В.Зеньковским, М.П.Изюмовым, Г.Маллаком, Е.Д.Мелешко, Л.З.Мемировской, Л.Е.Оболенским, С.В.Симоновой, Е.И.Рачииым, Н.Н.Страховым, Б.Юзсфовичем и др.

Анализ религиозно-философского и социально-политического учения М.К.Гапди и практики его осуществления проведен Д.Датта, Б.С.Ерасовым, Э.Н.Комаровым, А.Д.Литмапом, З.Н.Лсвиным, О.В.Мартышиным, Е.М.Ш.Намбудирипадом, Г.Г.Силвапяпом, М.Т.Сгепапяиц и др. Религиозная основа социальной деятельности М.К.Ганди выявлена в исследованиях В.С.Костюченко, О.В.Мезенцевой, В.В.Меликова, Л.Р.Полонской, Р.Б.Рыбакова и др.

Основные положения современной концепции ненасилия изложены в работах Р.Г.Апресяна, А.Гжегорчика, Л.Я.Гозмана, Х.Госс-Майера, А.А.Гусейнова, И.Лазари-11авловека, С.С.Лыкииа, С.В.Морозовой, А.Рапопорт, В.С.Сгепипа, Д.Фсйхи, Е.М.Фрадлиной, И.Т.Фролова, А.Г.Хозина, Д.Шарпа и др.

Тем не менее, целостный анализ историко-культурологической роли ненасилия в реализации идеала в отечественной литературе не проводился. Указанное обстоятельство определило цель и задачи настоящего исследования.

Цель исследования состоит в выявлении возможности реализации идеи ненасилия в современной общественно-исторической практике посредством анализа культурной традиции, а также теории и опыта ненасилия, сложившихся к настоящему времени.

Реализация данной цели предполагает решение следующих задач:

- рассмотрение роли ненасилия в реализации идеала в древнеиндийской, древнекитайской культурах, в евангельском учении;

- раскрытие особенностей концепций ненасилия Л.Балу и Л.Н.Толстого в связи с развитием евангельской заповеди непротивления;

- исследование влияния индийских религиозных и философских традиций на социальную практику М.К.Ганди;

- систематизация основных положений современной теории и практики ненасилия, а также определение основных тенденций их развития.

Источниковую базу исследования составили тексты Ригведы, Упани-шад; «Дхаммапада», «Законы Ману»; трактат Лао-цзы «Дао дэ цзин»; Евангелия, Деяния Святых Апостолов, Послания Святых Апостолов; работы А.Балу «Учение о христианском непротивлении злу насилием», Л.Н.Толстого «Исповедь», «В чем моя вера?», «Закон насилия и закон любви», «Соединение и перевод четырех Евангелий», «Царство Божие внутри вас, или Христианство не как мистическое учение, а как новое жизнепонимание», М.К.Ганди «Моя жизнь», «Мой Толстой», «Моя вера в ненасилие».

Теоретическую базу исследования определил контекст анализа роли ненасилия в истории культуры. Он вызвал необходимость рассмотрения процессов формирования и реализации идеала и, в этой связи, обращения к соответствующего рода исследованиям. Так, зависимость содержания идеала от картины мира как результата познания действительности выявлена в трудах О.В.Брейкина и М.С.Кагана1. Модель реализации идеала, позволившая осуществить анализ содержания религиозных и философских учений, была подстроена на основе понятийного аппарата, разработанного В.П.Бранским2. В качестве условий, наличие которых является необходимым для реализации идеала, эта модель потребовала включения анализа факторов, содействующих широкому распространению идеала в обществе, и особого отношения к нему со стороны его сторонников - веры. К средствам, способствующим См.: Ьрсйкии О.В. Становление нрава венного идеала в кулыурах Древнего мира. Саранск, 1996. 148 е.; Каган М.С. Философия кулыуры. СПб., 1996. 416 с.

2 См.: Брянский В.I I. Искусство и философия: Роль философии в формировании и восприятии художественного произведения на примере исгории живописи. Калининград, 2000. С. 250-257, 260-261. распространению идеала, в свою очередь, были отнесены условные изобра-жепия его содержания и принципов поведения, необходимых для его достижения. Они обозначаются понятиями «идеологический символ» (предмет, воплощающий содержание идеала), «идеологический образ» (образ человека, в котором идеал обретает персонификацию), «идеологический миф» (серия реальных или вымышленных эпизодов жизни, раскрывающих лучшие качества человека, выступающего в роли идеологического образа), «идеологический культ» (ритуал, создающий видимость процесса реализации идеала). Их условный характер обусловлен невозможностью непосредственного изображения идеала и существующей в то же время потребностью сделать наглядным, а потому более доступным и понятным, его содержание. Наконец, воплощение идеала непосредственно зависит от выполнения соответствующих нормативов поведения и наличия социальных институтов, организующих и направляющих деятельность сторонников соответствующего идеала.

Методологическую основу исследования составили принципы диалектического и сравнительно-исторического подходов к предмету исследования. Они позволили установить сходство и различие роли идеи ненасилия в реализации идеала в разных культурах. При рассмотрении феномена ненасилия в его становлении и развитии в истории культуры использованы также конкретно-исторический и типологический анализ понятий («идеал», «ненасилие») и биографический метод (при изучении факторов, оказавших влияние на формирование мировоззрения Л.Н.Толстого, М.К,Ганди).

Научная новизна исследования состоит в осуществлении культурологического анализа ненасилия как средства реализации религиозного, философского, политического идеалов.

Новизна в решении поставленных задач заключается в следующем:

- рассмотрены содержание, условия и средства достижения идеалов и взаимосвязь с ними принципов и категорий, воплощающих идею ненасилия, в культуре Древней Индии, даосизме, учении Христа;

- раскрыты особенности интерпретации евангельской заповеди непротивления и определен ее статус в учениях А.Балу и Л.Н.Толстого, обусловивший появление социального аспекта в указанных концепциях;

- исследованы особенности социально-политических взглядов и деятельности М.К.Ганди в их взаимосвязи с индийскими религиозными и философскими традициями, определившими выбор средств и методов достижения социальных целей;

- систематизированы основные положения и тенденции развития современных теоретических исследований, обусловленные особенностями постсовременного состояния общества, историко-культурным опытом практической реализации ненасилия.

Положения, выносимые на защиту:

1. Уверенность в возможности достижения высшей желаемой цели в буддизме, джайнизме, даосизме, христианстве создавало наличие всех необходимых условий и средств, в том числе - религиозный характер данных учений и ориентация на индивидуальный практический опыт в воплощении идеала. Принципы и категории, воплощающие идею ненасилия (ахимса, у-вэй, непротивление) и отражающие требования к внутренним и внешним действиям индивида, наделены статусом средства реализации идеала; имеют эмоциональную основу, восходящую к особенностям создаваемой картины мира и выступающую в качестве мотива следования указанным нормативам деятельности.

2. Концепции А.Балу и Л.Н.Толстого развивались в русле евангельского учения об идеале и путях его достижения. Заповедь непротивления в них подверглась трансформации, обусловленной необходимостью передачи ее истинного смысла, скрытого за контекстом. Особенность статуса заповеди, которая стала рассматриваться как наиболее значимая и первостепенная, определила появление в учениях А.Балу и Л.Н.Толстого социального аспекта: следование заповеди непротивления мыслилось как критерий оценки состояния общества и условие приближения его к идеальному.

3. Социальная деятельность М.К.Гапди являет пример взаимосвязи личного религиозного идеала и общественной практики. Содержание и средства достижения первого традиционны для индийской культуры и составляют основу и причину обращения к деятельности в сфере политики. Содержание и средства достижения социального идеала определяются и обосновываются требованиями социальной действительности и особенностями национальной традиции. Эффективность их применения предполагает, наряду с социальной активностью субъекта, его усилия по достижению высшей религиозной цели.

4. Ведущими направлениями современной концепции ненасилия являются исследования в области теории ненасилия, анализ опыта его практического применения, оценка современного состояния общества и определение на этой основе сфер приложения ненасилия. Содержание основных положений концепции приобретает ряд особенностей. Оно утратило религиозный характер, что вызвало сложности в его в мотивировке, распространении и утверждении. Перевод ненасилия с личностного, индивидуального уровня на общественный обусловил трудности в его реализации. Ненасилию придается абсолютный характер; оно рассматривается преимущественно как этическая категория, что приводит к изменению его статуса: продолжая оставаться средством, ненасилие становится и идеальной целью. Ей придается общезначимый характер, несмотря на то, что система средств и условий се реализации в настоящее время не сложилась.

Научно-практическая значимость работы. Материалы диссертационного исследования могут быть использованы при подготовке общих и специальных курсов по теории и истории культуры, этике, религиоведению; разработке учебных пособий по указанным дисциплинам.

Апробация работы. Материалы диссертационного исследования обсуждались на Всероссийской научно-практической конференции «Интеллигент в провинции» (Екатеринбург, 4-5 февраля 1997 г.), Втором Российском философском конгрессе «XXI век: будущее России в философском измерении» (Екатеринбург, 7-11 июня 1999 г.), региональной научно-практической конфсрснции «Философия и образование» (III Соколовские чтения) (Нижневартовск, 17-19 мая 2000 г.), научной конференции «Ломоносовские чтения» (Москва, 18 апреля 2001 г.), заседаниях методического и методологического семинаров кафедры теории и истории культуры; нашли отражение в публикациях автора.

Структура и объем диссертации определены целями и задачами исследования. Диссертация включает введение, две главы, заключение, список литературы. Общий объем диссертационного исследования - 169 страниц печатного текста.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Историко-культурологическая роль ненасилия в реализации идеала"

Заключение

Ненасилие как категория и принцип философских, религиозных, социально-политических концепций на протяжении всей истории культуры связано с идеалом. Это проявляется, прежде всего, в содержательном аспекте: необходимость следования данному принципу непосредственно обусловлена теми представлениями о совершенном состоянии, полноте достоинств человека, общества, мира в целом, которые складываются в процессе познания реальной действительности. Не менее значима также связь ненасилия и идеала в практическом плане, поскольку возможности воплощения соответствующего идеала оказываются в прямой зависимости от реализации данного принципа в деятельности и поведении человека.

Своими истоками и^я ненасилия восходит к духовным основам цивилизаций Древнего мира. И древнеиндийских учениях и даосизме ахимса и у-вэй как принципы поведения сложились под влиянием целого комплекса факторов (геоклиматических, этноисторических, социально-экономических, психологических, культурных) и стали чертами национального характера. Необходимость следования им обосновывалась своеобразием тех картин мира, которые создавались в рамках соответствующих учений и определяли содержание идеалов. Так, ахимса была обусловлена действием механизмов дхармы, кармы, сапсары, а также важностью слияния с Абсолютом и достижения состояния освобождения. Осуществление у-вэй вызвано двумя причинами: стремясь к тождеству с дао, человек должен неукоснительно соблюдать его установления и, насколько возможно, перенять его свойства, в том числе и недеяние; с другой стороны, иной возможности слиться с ним, кроме как подчиниться его потоку, пет. Обосновывая необходимость и возможность достижения совершенного состояния (мокши, пирваиы - в буддизме и джайнизме; следование дао, слияние с ним - в даосизме), указанные учения рассматривают ахимсу и у-вэй в качестве одного из средств, способствующих приближению индивида к желаемому состоянию и определяющих нормативы его деятельности.

В учении Христа подобным статусом наделяется непротивление. Определяя высшую для человека цель в его тождестве с Богом и наделяя последнего качествами совершенного Отца, оп полагает в основу всех отношений людей к Богу и друг к другу любовь. Она делает возможным и необходимым следование всем евангельским заповедям, в том числе - непротивления.

Анализ учений буддизма, джайнизма, даосизма, Христа с точки зрения вероятности реализации идеала убеждают в наличии целостных систем необходимых для этого условий и средств. Это придавало их последователям уверенность в возможность достижения высшей желаемой цели, идеального состояния. Своеобразие идей, составивших содержание рассмотренных выше учений, определило направления дальнейшего развития концепции в истории культуры, поэтому они с полным правом считаются классическим наследием ненасилия.

С учением Христа об идеале и пу тях его достижения связано содержание концепций А.Балу и Л.Н.Толстого. Заповедь непротивления А.Балу положил в основу своего учения о христианском непротивлении, характерными особенностями которого стали трансформация и интерпретация исходного предписания (она стала рассматриваться как заповедь непротивления злу насилием), что было обусловлено необходимостью передачи его истинного смысла, заключенного в контексте. Опора на последний позволила автору уточнить значение и смысл двух центральных слов («зло» и «не противься») и всей заповеди в целом; прийти к заключению о сущности христианского непротивления и, соответственно, сути христианского учения: отказ от нанесения обид и возмездия, но не запрет деятельного противления и, тем более, не призыв к пассивному. Обосновывая возможность следования правилу непротивления, А.Балу не только уточнил значение и характер его связи с евангельской заповедью любви, по и согласовал с всемирными, вечными, предопределяющими поведение законами человеческой природы: самосохрапенисм, солидарностью, нравственным долгом, рациональной гармонией, совершенствованием.

Своеобразие концепции Л.Н.Толстого было во многом обусловлено непосредственным опытом духовного поиска, опиравшейся па его результаты оценкой явлений окружающей действительности, осмыслением основных положений ряда религиозных и философских систем при ведущей роли христианства. Его интерпретации основных положений последнего основывались на собственном понимании смысла религии и веры, позицией по отношению к христианству, его священным книгам, догматам, образу Христа. Определяя высшее благо как Царство Бога па земле, мыслитель имел в виду идеал, общественный по своей сути и ориентированный на эмпирическую реальность. Он непосредственно связан со смыслом жизни каждого отдельного человека, заключающимся в служении Богу и исполнении Его воли, которую выражают законы Христа. Это становится возможным только при условии принятия закона любви как высшего и абсолютного. Правильное понимание смысла заповеди непротивления Л.Н.Толстой связывал, прежде всего, с правильной расстановкой акцептов. Это позволяет обратить внимание не на требование нарочитых страданий, а па веление не противиться злу злом, которое оп рассматривал как предложение иной основы жизни, отличной от закона Моисея («око за око»). Ложность идей ограниченного насилия и ограничения насилия насилием же обусловливает, по его мнению, абсолютный запрет па пего.

Позиции Д.Балу и Л.Н.Толстого позволяет объединить ряд положений их концепций. Во-первых, наделение заповеди непротивления злу злом, насилием статусом первостепенной во всем учении Христа. Во-вторых, разработанная аргументация, опровергающая типичные возражения по поводу ее исполнимости и убеждающая в необходимости и возможности следования ей. Наконец, в-третьих, критика общества и государства, жизнь, устройство и деятельность которых противоречат этим евангельским установлениям, прежде всего - требованиям любви и непротивления злу злом.

Непосредственную попытку русского мыслителя придать социально-практическую направленность своей концепции следует признать трагичной. Несмотря на имевшиеся для перевода личного идеала в социальную сферу потенциальные возможности, необходимая эмоциональная основа в обществе для него не сложилась: у самого Л.11.Толстого представления о смысле индивидуальной жизни, связанном с общим благом, возникли на основе чувств, лично пережитых во время духовного кризиса.

Более успешной в этом отношении следует признать деятельность М.К.Ганди, основу, направленность и характер которой во многом обусловила ее связь с индийскими религиозными и философскими традициями. Определив личную высшую цель как достижение состояния мокша, познание Бога, Истины, основными средствами ее достижения он считал следование традиционным для индийской культуры добродетелям, среди которых приоритетное место отводил ахимее. Ее позитивный смысл связан с признанием любви в качестве всеобщего и абсолютного закона, основы, источника и мотива осуществления добродетелей, что является следствием восприятия каждого существа как проявления Бога. При определении средств и условий постижения Бога, Истины особое значение М.К.Ганди придавал категории «служение» (прежде всего - служению Индии и ее народу), посредством которой реализация индивидуально значимой высшей религиозной цели оказалась в органичной связи с социальным аспектом его деятельности.

В общем виде его идеал определяется следующим образом: национальное достоинство. Непосредственные цели, конкретизировавшие это содержание, становились, в свою очередь, обусловленными теми проблемами, событиями и явлениями действительности, участником и свидетелем которых был сам Мохапдас. Первым этапом достижения идеального состояния должна была стать политическая, экономическая, духовная независимость Индии от Британии. Являясь сторонником идеи свараджа, М.К.Ганди пе ограничивался изгнанием англичан. По его мнению, независимость должна начинаться с самого низа, а ключ к пей следует искать в деревнях. В результате социальных преобразований сварадж перерастает в общество, дающее благо всем - сар-водайю. Независимос ть, же, в его понимании, означает Рамараджыо - Царство Божие на земле.

Принцип ненасилия как основа социально-политической деятельности М.К.Ганди обусловлен его религиозно-философскими взглядами, в частности, интерпретацией ахимсы и ее роли в постижении Истины; понятием моральной допустимости средств, используем!,IX для достижения идеала. Причины обращения к ненасилию он усматривал также в особенностях социально-политической и исторической ситуации, в своеобразии духовных традиций Индии. Абсолютно ненасильственной мыслилась сатьяграха, утвержденная Индийским Национальным Конгрессом в качестве общенационального, метода борьбы с колониализмом. Она стала обозначением не только индивидуальной силы в достижении личной цели, по и борьбы во имя торжества Истины в обществе. Стратегию и тактику борьбы за независимость М.К.Ганди не ограничивал сатьяграхой; они включали также иные методы прямого и опосредованного воздействия (в частности, переговоры и конструктивную работу) и предполагали выполнение ряда условий, способствовавших консолидации парода, восстановлению самостоятельности и обеспечению достойной жизни в будущей суверенной Индии (индусско-мусульмапское единство; уничтожение неприкасаемости; свадеши).

Итог социальио-политического движения за освобождение страны убеждает в реализации ближайшей цели, намеченной М.К.Ганди и его соратниками, а ее ход - в эффективности ненасильственных действий. Однако как цель, так и пепасилие в массовом масштабе были восприняты и воплощены не в полном соответствии с идеальными представлениями. Ненасилие требовало принятия его в качестве кредо, поэтому предполагало постоянного самосовершенствования со стороны приверженцев. Индия же и ее народ, по свидетельству самого М.К.Ганди, духовно оказались к этому не готовы.

Состояние современной концепции, во-первых, позволяет выделить философию ненасилия как самостоятельную иптегративную область гуманитарного знания; во-вторых, даст возможность систематизировать ее основные положения и определить тенденции ее развития. Одно из ведущих мест в современных исследованиях - наряду с изучением классического наследия, оценкой истории и культуры с точки зрения следования ненасилию, освещением и анализом опыта его применения, разработкой практических аспектов - отводится теории ненасилия. К числу ее проблем относится, прежде всего, определение самого понятия «ненасилие»; классификация его возможных форм в зависимости от мотивов, целей, допущения им насилия, практической направленности; разработка содержательных, логических, методологических аспектов аргументации в пользу ненасилия, ее стратегии и тактики; наконец, обоснование ненасильственной концепции человека и общества. На проблемный характер программы современных исследований в области теории ненасилия указывает, в частности, то, что для раскрытия многих ее положений необходимым становится поиск новых подходов, связанных с выходом за рамки уже имеющихся знаний и представлений и, вместе с тем, с преодолением имеющихся теоретических противоречий. Так, при определении понятия «ненасилие» недостаточной представляется констатация отрицания им насилия; требуется выявление его позитивного содержания. Это обусловливает такие особенности современных подходов к определению, как обособление попятим «сила», преодолевающее отождествление силы и насилия, бессилия и насилия; введение понятий «насилие» и «ненасилие» в широкий контекст общих универсалий культуры и т.п.

Особое место в современной концепции отводится этике ненасилия: ее основная задача видится в обосновании практической осуществимости данного принципа, а сама этика ненасилия понимается как специфическая форма общественной практики. Таким образом, взаимосоотнесенность теории и практики является характерной чертой концепции в целом: теоретические идеи представляют собой одновременно проект, определяющий цели, средства, методы деятельности. С этим связан анализ состояния современного общества и определение па основе его результатов объектов приложения ненасилия, разработка практических аспекгои его воплощения в государстве и его сферах (стратегической, внешне- и внутриполитической и др.)* в области общественных и личных отношений, в сфере общественного и индивидуального сознания и т.д. Практическая направленность современной концепции проявляется также в деятельности существующих организаций, движений, групп, объединяющих сторонников ненасилия и воздействующих на общество и общественное сознание как реализацией задач просветительского характера, так и применением прямых ненасильственных действий в ситуациях конфликта.

Однако становление целостной цивилизации, гуманного и демократического общества, в чем видится будущее человечества, прямо зависящее от успешности практической реализации принципа ненасилия, следует рассматривать как отдаленную перспективу. Во многом тго обусловлено теми особенностями, которые приобрело, по сравнению с предшествующими, содержание современной концепции, отражающее, в том числе, преимущества ненасилия как метода, средства, стратегии деятельности. Основным следует считать изменение статуса ненасилия. Являясь для современных теоретиков прежде всего этической категорией, ненасилие, как и мораль в целом, часто рассматривается в качестве цели, совпадающей со средствами своего осуществления. Эта цель, кроме того, приобретает свойства идеальной, поскольку этика формулирует абсолютные законы, отражающие представления о должном. В настоящее же время реализацию ненасилия как общезначимой цели, с учетом имеющихся для этого условий и средств, следует признать возможной не в широком, общечеловеческом масштабе, а лишь в отдельных, частных случаях.

Список научной литературыШахова, Ольга Юрьевна, диссертация по теме "Теория и история культуры"

1. Аникеев Н.П. О материалистических традициях в индийской философии. (Древность и ранее Средневековье). М.: Наука, 1965. 260 с.

2. Литология ненасилия = Nonviolence antology: Сб. Редкол.: Алексеева Г. и др.; Сов.-амер. гуманит. инициатива «Golubka». Москва, Бостон, 1996. 256 с.

3. Апресян Р.Г. Научно-просветительский центр «Этика ненасилия» // Вопросы философии. 1992. № 3. С. 183.

4. Апресян Р.Г., Марченко Г.И. Размышления после конференции // Философские науки. 1990. № 11. С. 54-60.

5. Асмус В.Ф. Мировоззрение Толстого // Асмус В.Ф. Избр. философские труды. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1969. Т. 1. С. 40-101.

6. Налу А. Учение о христианском непротивлении злу насилием. М.: Посредник, 1908. 151с.

7. Бердяев Н.А. Русская идея. Основные проблемы русской мысли XIX века и начала XX века // О России и русской философской культуре. Философы русского послеоктябрьского зарубежья. СПб.: Наука, 1996. С. 43-271.

8. Бобров R. Этические воззрения графа Л.Н.Толстого и философская их критика. Юрьев: Печатня К.Матисена, 1897. 100 с.

9. Боги, брахманы, люди. Четыре тысячи лет индуизма: Сб. ст. М.: Наука, 1969.416 с.

10. Бонгард-Левин Г.М., Герасимов А.В. Мудрецы и философы древней Индии: Некоторые проблемы культурного наследия. М.: Наука, 1975. 342 с.

11. Боидаренко Ю.Я. Этика парадоксов: (Очерк ттики и философии даосизма). М.: Знание, 1992. Сер. Этика. № 4. 63 с.

12. Брянский 15.11. Искусство и философия: Роль философии в формиро-вяиии и восприятии художественного произведения па примере истории живописи. Калининград: Янтарный сказ, 2000. 704 с.

13. Брейкип О.В. Становление нравственного идеала в культурах Древнего мира / Науч. ред. Р.И.Александрова. Саранск: Изд-во Мордов. ун-та, 1996. 148 с.

14. Бродов В.В. Индийская философия нового времени. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1967. 383 с.

15. Быков Ф.С. Зарождение общественно-политической и философской мысли в Китае. М.: Наука, 1966. 242 с.

16. Блнем АЛ. Чудо, которым была Индия. М.: Паука, 1977. 617 с.

17. Ваидерхилл Э. Мохапдас Ганди // Вапдерхилл Э. Мистики XX века: Энциклопедия. М.: «Миф» «Локид», 1996. С. 446-459.

18. Васильев Л.С. История религий Востока: Учеб. пособие для студ. вузов. М.: Высшая школа, 1988. 416 с.

19. Васильев Л.С. Культы, религии, традиции в Китае. М.: Наука, 1970. 484 с.

20. Васильев Л.С. Проблемы генезиса китайской мысли (формирование основ мировоззрения и менталитета). М.: Наука, 1989. 309 с.

21. Волынский А. Нравственная философия гр. Льва Толстого // Вопросы философии и психологии. 1890. Кн. 5. С. 26-45.

22. Гайер Д. Насилие и история в посткоммупистическое время // Вопросы философии. 1995. № 5. С. 26-32.

23. Ганди М.К. Моя вера в ненасилие // Вопросы философии. 1992. № 3. С. 65-66.

24. Ганди М.К. Моя жизнь. Хипд сварадж. Статьи и речи. М.: Наука, 1969.612 с.

25. Ганди М.К. Сатьяграха // Ненасилие: философия, этика, политика / Отв. ред. А.А.Гусейнов. М.: Наука, 1993. С. 167-174.

26. Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук. Т. 3. Философия духа. М.: Мысль, 1977.471 с.

27. Георгиевский С.М. Принципы жизни Китая. СПб.: Изд. А.Я.Папафидина, 1888. XXI, 494 с.

28. Гжегорчик А. Духовная коммуникация в свете идеала ненасилия // Вопросы философии. 1992. № 3. С. 54-64.

29. Гип М.М. «Непротивленство» по Евангелию и по Л.Толстому // Наука и религия. 1978. № 10. С. 19-22.

30. Гиедич П.П. Индия и Китай. Буддизм. Архитектура и пластика Индии. Нравственные идеалы. Небесная империя. // Гиедич П.П. Всемирная история искусств. М.: Современник, 1996. С. 47-60.

31. Гозман Л.Я. Психология перехода // Вопросы философии. 1995. № 5. С. 19-26.

32. Горен A.B. Махатма Ганди. М.: Междупар. отношения, 1984. 320 с.

33. Госс-Майер X. Международное содружество примирения // Вопросы философии. 1992. №3. С. 182.

34. Госс-Майер X. Основы ненасилия: пояснение понятия // Философские пауки. 1990. № 11. С. 69-72.

35. Губип В.Д. Жизнь как метафора бытия. М.: Рос. гос. гуманит. ун-т, 2003. 205 с.

36. Губип В.Д. Русская культура и феномен насилия // Вопросы философии. 1995. №5. С. 3-5.

37. Гусев А.Ф. О сущности религиозно-нравственного учения Л.Н. Толстого. Казань: Издание книжного магазина А.А.Дубровипа, 1902. 619 с.

38. Гусева Н.Р. Джайнизм. М.: Наука, 1968. 125 с.

39. Гусева Н.Р. Индуизм. Арьи. Славяне. Об одной из новых точек зрения. М.: 1995. 256 с.

40. Гусейнов A.A. Великие моралисты. М.: Республика, 1995. 351 с.

41. Гусейнов A.A. Мораль и насилие // Вопросы философии. 1990. № 5. С. 127-136.

42. Гусейпоп A.A. Моральная демагогия как форма апологии насилия // Вопросы философии. 1995. № 5. С. 5-12.

43. Гусейпоп A.A. Понятия насилия и ненасилия // Вопросы философии. 1994. №6. С. 35-41.

44. Гусейпоп A.A. Этика ненасилия // Вопросы философии. 1992. № 3. С. 72-82.

45. Гусейнов A.A., Иррлитц Г. Краткая история этики. М.: Мысль, 1987. 589 с.

46. Датта Д. Философия Махатмы Ганди. М.: Изд-во иностр. лит., 1959. 149 с.

47. Достоевский Ф.М. Братья Карамазовы: Роман в четырех частях с эпилогом: Ч. 1 и 2. М.: Сов. Россия, 1987. 352 с.

48. Дхаммапада. М.: Изд-во. вост. лит., I960. 160 е.

49. Евангелие Толстого. Избранные религиозно-философские произведения Л.Н.Толстого. М.: Новости, 1992. 448 с.

50. Ераеов Б.С. Духовное наследие в идеологии национально-освободительного движения (1917-1945)//Зарубежный Восток: Религиозные традиции и современность / Отв. ред. Л.Р.Полонская. М.: Наука, 1983. С. 1435.

51. Жислина С.С. Добрый свет издалека: Невымышленные рассказы о Л.Н.Толстом. М.: Советский писатель, 1978. 238 с.

52. Законы Маму. М.: Изд-во вост. лиг., I960. 361 с.

53. Зеньковский В.В. История русской философии. М.: Академический Проект, Раритет, 2001. 880 с.

54. Иванов В.Г. История этики Древнего мира. СПб.: Лань, 1997. 256 с.

55. Иже во святых отца нашего Иоанна Златоуста беседы евангелиста Матфея: В 3-х ч. М.: В Синодальной типографии, 1843. Ч. I. 590 с.

56. Изюмов M.II. Учение графа Л.Н.Толстого о непротивлении злу: Публичная лекция. Ви тебск: Губернская Типо-Литография, 1901. 32 с.

57. Ильин Г.Ф. Религии древней Индии. М.: Изд-во Акад. наук СССР, 1959. 48 с.

58. Ильин H.A. О сопротивлении злу силою. Лондон, Канада: Заря. 1975. 279 с.

59. Интервью с академиком И.Т.Фроловым // Вопросы философии. 1994. № 6. С. 5-9.

60. Катай М.С. Философия культуры. СПб. ТОО ТК «Петрополис», 1996. 146 с.

61. Кант И. Критика чистого разума // Собр. соч.: В 8 т. Т. 3. М.: Мысль, 1994. 741 с.

62. Китайская философия: Энциклопедический словарь / Гл. ред. М.Л. Титарепко. М.: Мысль, 1994. 573 с.

63. Коган Л.Н. Зло. Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 1992. 112 с.

64. Комаров Э.И., Литмаи А.Д. Мировоззрение Мохандаса Карамчанда Ганди. М.: Наука, 1969. 235 с.

65. Корпев В.И. Сущность учения буддизма // Философские вопросы буддизма: Сб. ст. / Отв. ред. В.В.Маптатов. Новосибирск: Наука. Сиб. отд-ние, 1984. С. 10-20.

66. Коспочепко B.C. Классическая веданта и иеоведантизм. М.: Мысль, 1983. 272 с.

67. Кочетов А.Н. Буддизм. М.: Наука, 1983. 177 с.

68. Кропоткин П.А. Взаимная помощь среди животных и людей как двигатель прогресса. СПб., М.: Голос Труда, 1922. 342 с.71 .Кучипский С.А. Атеизм и нравственный идеал. Л.: Лепиздаг, 1981. 56с.

69. Лазари-Павловска И. Этические аспекты сопротивления // Философские пауки. 1990. № 11. С. 61-69.

70. Лао-цзы. Дао дэ цзии // Мудрецы Поднебесной: Сб. Симферополь: Реноме, 1998. С. 11-40.

71. Левин З.И. Развитие общественной мысли на Востоке: Колониальный период, XIX-XX в.в. М.: Наука: Изд. фирма «Вост. литература», 1993. 245 с.

72. Леонтьев К. 11. Наши новые христиане. Ф.М.Достоевский и Л.Толстой (По поводу речи Достоевского па празднике Пушкина и повести Толстого «Чем люди живы?»). М., 1882. 68 с.

73. Литмап А.Д. Гандистская концепция религии в свете универсальных ценностей // Индия: религия в политике и общественном сознании: Сб.ст. / Отв. ред. Б.И.Клюев, А.Д.Литман. М.: Наука, 1991. С. 43-72.

74. Литман А.Д. Современная индийская философия. М.: Мысль, 1985. 399 с.

75. Лоренц К. Агрессия (так называемое зло). СПб.: Амфора, 2001. 349 с.

76. Лукьянов А.Г. Лаоцзы: Философия раннего даосизма. М.: Изд-во Унта дружбы народов, 1991. 163 с.

77. Лыкип С.С. Ненасилие (к вопросу о понятии и перспективе ненасильственного развития) // Гуманизм и личность: Сб. науч. тр. / Отв. ред. Л.П.Евтушенко. Коломна, 1992. С. 8-17. Рукопись деп. в ИНИОН РАН 19.11.92, №47309.

78. Лысенко В.Г., Терентьев A.A., Шохин В.К. Ранняя буддийская философия. Философия джайнизма. М.: Изд. фирма «Вост. литература», 1994. 383 с.

79. Маллак Г. Мудрость Льва Толстого: Изложение жизненной философии Льва Толстого и других мыслителей. М.: АСЛАН, 1995. 144 с.

80. Мартынспко Н.И. Критика православного учения о нравственности. Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 1973. 170 с.

81. Мартышип О.В. Политические н и ляды Мохапдаса Карамчанда Ганди. М.: Наука, 1970.300 с.

82. Махадсо С.С. Философские истоки концепции ненасилия в древних культурах Индии и Китая: Дис. . канд.филос.наук. М.: 1992. 162 с.

83. Мезенцева О.В. Элементы реформации индуизма в мировоззрении М.К.Ганди // Религия и общественная мысль стран Востока: Сб.ст. / Отв. ред. Б.Г.Гафуров. М.: Наука, 1974. С. 266-286.

84. Мелешко Е.Д. Понятие непротивления и способы его истолкования в истории культуры // Этика: новые старые проблемы. К шестидесятилетию А.А.Гусейнова / Отв. ред. Р.Г.Апресяп. М.: Гардарики, 1999. С. 169-190.

85. Меликов В.В. Неоипдуизм: протяженная двойственность (религиозно-философские и социально-политические интерпретации Вивекананды и Ганди)// Философия и религия на зарубежном Востоке: XX век: Сб.ст. / Отв. ред. М.Т.Степапянц. М.: Наука, 1985. С. 222-237.

86. Мережковский Д.С. Л.Толстой и Достоевский. Религия. Т. 2. СПб.: Общественная польза, 1909.

87. Миримапова II. Ненасилие: движения и организации // Вопросы философии. 1992. № 3. С. 180-181.

88. Морозова C.B. Общие положения развития универсалии ненасилия в истории // Вопросы повой и новейшей истории стран Европы, Азии, Африки и Латинской Америки: Сб. М., 1992. 70 е. Рукопись деп. в ИНИОН РАН 4.02.93, № 47648.

89. Москалькова Т.Н. Противодействие злу в русской религиозной философии. М.: Проспект, 1999. 128 с.

90. Нагорная проповедь Спасителя: Сущность христианского учения / Сост.: Потапова А.В., Герейло В.П. Киев: Радяпська школа: Реклам.-изд. центр «Орби та», 1991. 79 с.

91. Намбудирипад E.M.LIJ. Махатма Ганди и гандизм. М.: Изд-во иностр. лит., i960. 199 с.

92. I кмпровская JI.3. Философия Толстого. М.: РосНОУ, 2000. 216 с.

93. Ненасилие: философия, этика, политика / Отв. ред. A.A.Гусейнов. М.: Наука, 1993. 188 с.

94. Ненасильственные движения и философия ненасилия: состояние, трудности, перспективы (Материалы «круглено стола») // Вопросы философии. 1992. №8. С. 3-30.

95. Новые пророки / Отв. ред. В.С.Дмитриев. СПб.: Алетсйя, 1996. 348 с.

96. Оболенский J1.R. Л.Н.Толстой: Его философские и нравственные идеи. СПб.: Ципзерлинг, 1887. 319 с.

97. Общественная мысль развивающихся стран / Отв. ред. К. Л.Май дан и к. М.: Наука, 1988. 342 с.

98. О религии Льва Толстого (Булгаков С.Н., Зеньковский В.В., Трубецкой E.H., Экземплярский В.И., Белый А., Бердяев H.A., Волжский A.C., Эрн Вл.). М.: Путь, 1912. 248 с.

99. Платон. Пир. Федоп // Собр. соч.: В 4 т. Г. 2. М.: Мысль, 1993. С. 7134.

100. Полищук В.И. Мировая и отечественная культура: Учеб. пособие в 2-х ч. Екатеринбург: Изд-во Урал ун-та; Нижневартовск: Изд-во Нижневарт. пед. ин-та, 1993. Ч. 1. 176 с. Ч. 2. 254 с.

101. Полищук Л.А. Принципы ненасилия в этике // Актуальные проблемы в подготовки специалистов в высшей школе: Материалы региональной научно-практической конференции / Отв. ред. Р.А.Бурхапов. Нижневартовск: Изд-во Нижневарт. пед. ин-та, 1994. С. 57-58.

102. Половипкин А.И. Нравственно-эпические законы и правила в Нагорной проповеди Иисуса Христа. Волгоград: Универсал, 1991.40 с.

103. Полонская Л.Р. Религия в политической культуре Индии // Индия: религия в полигике и общественном сознании. М.: Наука, 1991. С. 5-42.

104. Принципы ненасилия: классическое наследие / Отв. ред. В.М. Иванов. М.: Прогресс. 1991. 233 с.

105. Рамих В.А. От ненасилия в семье к ненасилию в обществе // Рационализм и культура на пороге третьего тысячелетия: Материалы Третьего Российского Философского конгресса (16-20 сентября 2002 г.). В 3 т. Т. 3. Ростов-па-Дону, 2002. С. 274-275.

106. Раппнй будизм // Антология мировой философии: Древний Восток. Минск: Харвест, М.: ООО «Издательство ACT», 2001. С. 497-543.

107. I. Рапопорт А. Истоки насилия: Подходы к изучению конфликта. М.: ИНИОН, 1991. 19с.

108. Рассел К. Почему я не христианин: Избранные атеистические произведения. М.: Политиздат, 1987. 334 с.

109. Рачип Г.И. Структура толстовской концепции ненасилия // Толстой и ненасилие: Материалы Всерос. копф. «Толстой и ненасилие». М.: Славян, шк. 1995. С. 38 50.

110. Ригведа: Избр. гимны. / Отв. ред. Г.М. Бопгард-Левии. М.: Наука, 1972.418 с.1 15. Рой М. История индийской философии. Греческая и индийская философия. М.: Изд. иностр. лит., 1958. 548 с.

111. Роллап Р. Жизнь Толстого // Роллап Р. Собрание сочинений: В 14 т. М.: Государственное изд-во худож. лит., 1954. Т. 2. С. 219-368.

112. Рубин В.А. Идеология и культура Древнего Китая. (Четыре силуэта). М.: Наука, 1970. 163 с.

113. Рыбаков Р.Б. Буржуазная реформация индуизма. М.: Наука, 1981. 183 с.

114. Рыбаков Р.Б. Восток и Россия: Взгляд с Гималаев // Восточная коллекция. М.: Издание Рос. госуд. библиотеки, 1999. Вып. 1-3. С. 86-107.

115. Семепцов B.C. Бхагавадгита в традиции и в современной научной критике. М.: Наука, 1985. 236 с.

116. CcMJicii Ж. Выход из насилия // Глобальные проблемы и общечеловеческие ценности / Сост. J1.И.Василенко и В.Е.Ермолаевой. М.: Прогресс, 1990. С. 76-85.

117. Силвапяп Г.Г. Апостол ненасилия // Философские науки. 1991. № 8. С. 108-120.

118. Симонова C.B. Нравственная жпзпь человека в философско-этичсских исканиях Л.Н.Толстого (к 160-летию со дня рождения). Л.: Знание, 1988. 16 с.

119. Скрипник А.П. Христианская концепция зла // Этическая мысль: Науч.-публицист, чтения. 1991 / Общ. ред. А.А.Гусейнова. М.: Республика, 1992. С. 56-73.

120. Современный философский словарь / Под. общ. ред. В.К.Кемерова. Лондон, Франкфурт-иа-Майне, Париж, Люксембург, Москва, Минск: ПАН-ПРИНТ, 1998. 1064 с.

121. Соловьев B.C. Идолы и идеалы // Смысл жизни в русской философии. Конец Х1Х-пачало XX века. СПб.: Паука, 1995. С. 220-258.

122. Соловьев B.C. Оправдание добра: Нравственная философия. М.Республика, 1996.479 с.

123. Соловьев B.C. Три разговора // Соловьев B.C. Соч.: В 2 т. М.: Мысль, 1990. Т. 2. С. 635-762.

124. Сгепип B.C. Философия и образы будущего // Вопросы философии. 1994.№6. С. 10 21.

125. Стенин B.C. Философия ненасилия и будущее цивилизации // Коммунист. 1991. № 2. С. 53-64.

126. Страхов H.H. Толки об Л.Н.Толстом // Страхов H.H. Воспоминания и отрывки. СПб.: Типография брат. Пантелеевых, 1892. 313 с.

127. Стулова Э.С. Даосская практика достижения бессмертия // Из исто-риии традиционной китайской идеологии: Сб. ст. / Сост. О.Л.Флиман. М.: Наука, 1984. с. 230-270.

128. Толстой Jl.II. Царство Божис внутри вас, или Христианство не как мистическое учение, а как новое жизнепонимание // Толстой Л.Н. Полное собрание сочинений: В 90 т. М., Л.: Гос. изд-во художественной литературы. Т. 28. 1957. С. 1-306.

129. Толстой Jl.ll. Четвероевангелие: Соединение и перевод четырех Евангелий. М.: Изд-во ЭКСМО-Пресс, 2001. 768 с.

130. Томпсон М. Восточная философия. М.: ФА ИР-ПРЕСС, 2001. 384 с.

131. Торчнпов Е.А. Даосизм. «Дао-Дэ цзип». СПб.: Петербургское Востоковедение, 1999. 288 с.

132. Tiopiiii M.Г. Культура ненасилия в межнациональных отношениях // Рационализм и культура на пороге третьего тысячелетия: Материалы Третьего Российского Философского конгресса (16-20 сен тября 2002 г.). В 3 т. Т.З. Ростов-на-Дону, 2002. С. 277-278.

133. Уолцер М.О. О терпимости. М.: Идея-Пресс, Дом интеллектуальной книги, 2000. 160 с.

134. Упапишады: В 3. кн. / Отв. ред. Т.Я.Елизарепкова. М.: Науч. изд. центр. «Ладо-мир»: Паука, 1992. Кн. I: Брнхадараньяка упанишада. 239 с. Кн. II: Упапишады. 336 с. Кн. III: Чхандогья упанишада. 256 с.

135. Философский энциклопедический словарь / Редкол.: С.С. Аверин-цев, Э.А. Араб-Оглы, Л.Ф. Ильичев и др. М.: Советская Энциклопедия, 1989. 815 с.

136. Франк СЛ. Духовные основы общества. Смысл жизни // Духовные основы общества. М.: Республика, 1992. С. 13-216.

137. Хии-Шуп Я. Древнекитайский философ Лао-цзы и его учение. М., Л.: изд. и 1-я тип. Изд-ва АН СССР в Л., 1950. 160 с.

138. Хельчицкий П. Сеть веры. Пыо-Йорк: Издательское общество «Всемирное братство», 1921. XI, 108 с.

139. Хозип Д.Г. Индийская философия ненасилия и проблема перестройки международных отношений // Социально-политические пауки. 1990. № 12. С. 53-61.

140. Христианская этика: Сист. очерки мировоззрения Л.Н.Толстого / Сост. и вступ. ст. В.Ф.Булгакова. Екатеринбург: ТОО «Альфа», 1994. 224 с.

141. Чапышев А.И. Начало философии. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1982. 184 с.

142. Чаперджи С., Датта Д. Введение в индийскую философию. М.: Изд-во иностр. ли г., 1955. 376 с.

143. Ча попадхьяя Д. История индийской философии. М.: Прогресс, 1966.328 с.

144. Человек: образ и сущность: (Гуманитарные аспекты): Природа насилия / Гл. ред. Л.В.Скворцов. М.: ИНИОН, 1995. 219 с.

145. Шарп Д. Ненасильственная борьба: лучшее средство решения острых политических и этических конфликтов // Философские науки. 1990. № 11. С. 78-82.

146. Шарп Д. Роль силы в ненасильственной борьбе // Вопросы философии. 1992. № 8. С. 30-39.

147. Шестов Л.И. Добро в учении гр. Толстого и Ф.Нитше. (Философия и проповедь). СПб.: Пирожков, 1907. 133 с.

148. Шишкин А.Ф. Из истории этических учений. М.: Госполитиздат, 1959. 244 с.

149. Шлегель К. Новый порядок и насилие. Размышления о метаморфозах насилия // Вопросы философии. 1995. № 5. С. 12-19.

150. Щербатской Ф.И. Избранные труды но буддизму. М.: Наука, 1988. 425 с.

151. Этика ненасилия: Материалы международной конференции / Под общ. ред. Л.А.Гусейнова. М.: Наука, 1991. 242 с.

152. Этика: Энциклопедический словарь / Под ред. Р.Г.Апресяна, А.А.Гусейнова. М.: Гардарики, 2001. 671 с.

153. Юзефович В. О философском учении гр. Jl.l I.Толе того по XIII тому его сочинений. Критические этюды. Киев: Тип. С.В.Кульжспко, 1896. 220 с.

154. Ю-лапь Ф. Краткая история китайской философии. СПб.: Евразия, 1998.376 с.

155. Юп-го Я. История древнекитайской идеологии. М.: Изд-во иностр. лит., 1957. 423 с.