автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.09
диссертация на тему: Историософия Вячеслава Иванова

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Бондарь, Оксана Петровна

Введение

Глава 1. Общественные настроения рубежа XIX - XX веков и духовная эволюция Вяч. Иванова.

Глава 2. Историософия Вячеслава Иванова.

2.1. Культура и свобода. Культура и миф.

2.2. Место дионисизма в историософии Вяч. Иванова.

2.3. История: проекция на эмпирюд/Л

2.3. 1.Некоторые аспекты европейской истории в интерпретации Вяч. Шанова

2. З.2. Вяч. Иванов об исторических судьбах России.

Введение диссертации2001 год, автореферат по истории, Бондарь, Оксана Петровна

Есть особое очарование в очень небольшом, протяженностью от силы в четверть века периоде, получившем название «Серебряный век»\ Для России рубеж веков бьш временем небывалых потрясений - и возможно, именно это обстоятельство обусловило необьгаайную напряженность духовных исканий, давшую русской культуре множество новых имен. Имен в основном литературных, посколыЛг именно литература оказалась центральным культурным феноменом этого времени, однако литературно-художественное движение соседствовало с движением религиозно-философским - и символизм, органично сочетающий оба этих течения, стал своего рода визитной карточкой эпохи.

Сказанное о символизме в полной мере относится к Вячеславу Иванову. С.С. Аверинцев назьшает его «самым «ортодоксальным» из создателей и последователей символистской эстетической теории», «самым символистским из символистов, ходячей эмблемой символизма»л. Будучи в свое время одним из самых значительных поэтов и философов, Иванов до середины 90-х годов бьш мало известен у себя на Родине, хотя к этому времени работы многих его современников и друзей бьши опубликованы и широко обсуждались. Он бьш почти полностью забыт - хотя современники высоко ценили его творчество.

Вот лишь некоторые высказывания о Вяч. Иванове его современников.

Аи. Блок считал Иванова «писателем образованным и глубоким», «прекрасным поэтом», Андрей. Белый - «крупным художником, ученьш и организатором символического течения современности», которого он. Белый, «высоко ценит и любит», Валерий Брюсов говорил о Вяч. Иванове как о «настоящем художнике, понимающим

Л Несмотря на то, что термин «Серебряный век» прочно вошал в научный обиход, строгого определения этого понятия до сих пор не отцествует. В историографии Серебряного века преобладает видение его как совокупности разнообразных явлений, сосгавляюшлх некую органическую целостность. Попытка систематизировать имеющиеся концещии и подходы к осмыслению и описанию Серебряного века бьша предпринята в работах О.Н. Дорохина. (См.: Дорохин ОН. О некоторых современных подходах в изучении «Серебряного века»// Историческая наука на рубеже веков: Материалы Всеросийской научной конференции. Том I. Томск: Изд-во ТГУ, 1988. С. 138-142; Дорохин О.Н. Как пишется история «Серебряного века»// Методологические и исторические вопросы исторической науки. Томск: Изд-во ТГУ, 1999. Вьш 24, С. 59-78; Дорохин О.Н. Серебряный век как историко-10'льтурная и историографическая проблема - Дис. канд. ист. наук. - Томск, 1999. - 127с.)

В этой связи можно также отметить работу Омри Ронена, который не пытается дать определение, а вообще отказывает понятию «Серебряный век» в праве на существование. (См.: Ронен О. Серебряный век как умысел и вымысел. М.; ОГИ, 2000. - 152 с.) л С. С. Аверинцев. Вячеслав Иванов. //Иванов Вяч. И. Стихотворения и поэмы. Л., 1978. С. 6. современные задачи стиха», как о мастере, «принадлежащем к числу художников, достигших всех вершин искусства». Н. А. Бердяев называл Иванова «самым утонченным человеком в истории русской литературы и главным теоретиком символизма», Ф.А. Стенун - «ще/фо одаренным природой дарами поэта, философа и ученого».

Он был признан отнюдь не только своими литературными единомышленниками. С ним можно бьшо не соглашаться, оспаривать его идеи - но нельзя бьшо не признать его талант и его своеобразие.

Крупный и своеобразный поэт, признанный лидер и виднейший теоретик символизма, эрудированный филолог-классик и религиозный философ, человек Ренессанса по многообразию интересов и, без сомнения, самая образованная личность в России своего времени, «Вячеслав Великолепный» вьщелялся масштабом даже на фоне ослепительной плеяды своих современников от Вл. Соловьева до О. Мандельштама», -пишет о Вячеславе Иванове Василий Рудич.'

О Вяч. Иванове было сказано много - но в то же время известно о нем поразительно мало. Эмоциональные оценки современников именно в силу своей эмоциональности не позволяют составить сколь-нибудь непротиворечивого мнения о мыслителе, а современные исследователи, насколько можно судить, не ставят перед собой такой задачи, ограничиваясь интересующими их темами. Данная работа также не претендует на то, чтобы представить всеобъемлющий и полностью законченный портрет мыслителя, задача ее несколько иная - по возможности полно представить духовный портрет Вяч. Иванова и весь текст диссертации и есть попытка создания такого портрета.

В этом тшане именно историософия кажется наиболее удачным материалом, поскольку историософия оказывается средоточием многих существенных линий в творчестве Вяч.Иванова и позволяет рассматривать творчество Иванова в его единстве.

Н. Кареев в словарной статье словаря Брокгауза и Эфрона отмечает, что «русская историко-философская литература сравнительно небогата. Она зародилась в известном споре западников и славянофилов; в славянофильстве развилась своеобразная философия истории, в области которой главными трудами являются сочинения Хомякова, Киреевского, Н. Я. Данилевского, Бестужева-Рюмина и Страхова. В них господствует вероисповедная и националистическая точка зрения. Ее разделял первоначально и Вл. Соловьев, который в последних трудах от нее освободился и остался верен религиозно-метафизическому взгляду на исторический iAOHecc»"*. Учитывая, что славяно Рудач В. Вячеслав Иванов. //История русской лигЛ>а1уры; XX век; Серебряный век. М., 1995. С. 157. * Кареев Н. И. Философия истории. //Энщшгопеднч. словарь /Ф. А. Брокгауз, R А. Эфрон. - СПб., 1902. -Т. 70. - С. 846. филы и Вл. Соловьев были духовными учителями Вяч.Иванова, вполне естественно, что его взгляд на историю будет религиозным. Ведущие мотивы христианской историософии легко прослеживаются, но в то же время, сказать что Иванов полностью находился в русле христианской историософии, нельзя.

Все различие - в понимании того, что собственно есть религия, в понимании сущности религии и христианства Вяч. Ивановым. Его размьшшения о смьюле истории вытекают из его рассуждений о том, что есть религия, рассуждения о том, что есть религия в свою очередь связаны с осмыслением насущных проблем человека. Мысль Иванова двигалась от частного к общему, от конкретной проблемы - к обобщению. Первоначальным толчком к размыпшениям бьши для Вяч.Иванова не общие проблемы человечества, а проблемы одного человека, а именно свои собственные проблемы. Его принцип восхождения здесь проявил себя в полной мере - он восходит от проблем частных к проблемам общим. Возможно, именно с этим связано особое акцентирование «антропологического параметра исторического становления», который, по мнению авторов «Современного философского словаря», является одним из смыслосодержащих параметров исторического процесса.

Как отмечается здесь же, в традиционной (христианской) историософии «антропологические параметры исторического становления рассматриваются, как правило, в двух основных аспектах: развитие взаимоотношений Бога и человека (от чистой трас-цедентности реального и сверхреального до осуществления Богочеловеческого исхода), а также специфические мотивы включенности индивида а мировой процесс. . В традиционном христианском типе мьппления . сама индивидуальность реализуется тфак-тически в проблематике выбора между добром и злом»л. Это же можно сказать и об историософии Вяч.Иванова. Однако нужно заметить, что, определяя основные элементы историософии Иванова, следует быть предельно осторожным. Это вообще характерно для Иванова - его неподдатливостъ каким-либо окончательньш формулировкам. Так, внешнее совпадение основных элементов его теории с основными элементами христианской философии истории совсем не означает полного совпадения.

Оперируя такими понятиями как «соборность», «выбор между добром и злом», «восхождение человека к Богу», «народ - Богоносец», «Богочеловеческий процесс» и др., Иванов в тоже время много внимания уделяет таким понятиям как культура и память, говорит об особой роли искусства, о мистических переживаниях как условии возрождения истинной религиозной гкизни. В качестве ключевых тем историософских рассуждений Иванова можно назвать такие темы как; культура и свобода. Память, миф,

Л Историософия.//Современный философский споваЛ. - Лондон, 1998. - С. 371. религия Диониса, сгруппированные вокруг магистральной для его творчества темы соборности.

Другими словами, соглашаясь с традиционным пониманием целей исторического процесса, Иванов предлагает свои пути их достижения.

Для Иванова главным действуюпрш лицом в истории выступает человек. Сипа, определяющая ход истории - это сила самого человека. Историософия Иванова антро-поцентрична, но человек, о котором говорит Вяч. Иванов, - это не человек, взятый как он есть, это человек, превосходящий себя в обретении Бога. История понимается Ивановым как история человеческого духа, его историософия - историософия религиозно-метафизическая, имеющая, пользуясь терминологией Н. Кареева, «более мистический характер».

Интересы Вяч.Иванова находятся не в сфере социальных отношений, а в сфере духа, и поэтому, когда он говорит о времени всеобщего единения, он не имеет в виду социального объединения, он говорит о единении в духе. Понимание того, что есть единение в духе раскрывается в понимании культуры как сокровищницы духовнък даров, как преемственности и связи. В большей степени чем формы внешнего общественного единения Иванова интересует возможность единения внутреннего, мистического - и условием осуществления этого единения он полагает возрождение истинной религиозной жизни, через мистическое переживание единения с Богом, которое он увидел в религии Диониса.

История человечества понимается мыслителем как история человеческого духа, и именно поэтому его основной интерес обращен к челове1у, выступающему активной силой в историческом процессе. По сути дела, размьшшения Вяч. Иванова об истории человечества сводятся к размьшшениям о месте и роли человека в истории. С пониманием человека как творца истории связана потребность понять человека - Иванов настаивает на неизведанности человеческого сзоцества, и необходимости «познать самого себя», познать в самых глубинах сознания, поскольку в понимании Вяч.Иванова «микрокосм и макрокосм тождественны», и с проникновением в таинства микрокосма «связана судьба религии (а значит, и судьба человечества - ОБ) в ближайшем буду-щем».л Каков бы ни был предмет его размьпплений, они - о человеке, а значит, и о человечестве.

Такая направленность мысли никогда не способствовала широкой похгуллярно-сти мыслителя. «Это слишком большая величина, чтобы быть популярной. По-моему, Иванов Вяч. Ты Беи. //Иванов Вяч. - Собр. соч. - Брюссель, 19801 - Т. 3. -С. 267

ОН никогда популярен не будет», - сказал о Вян. Иванове А. Ф. Лосева Вяч. Иванов всегда был несколько в стороне, вернее сказать, на некотором возвышении, «на башне», вьппе проблем сиюминутных, в постоянном стремлении к решению вечных вопросов -и наверное, эта неизменная верность вечному и делает его актуальным сегодня.

Сьш Вячеслава Иванова, Димитрий Иванов, на вопрос журналистов «чем, по его мнению, объясняется актуальность творчества Вячеслава Иванова для России, помимо того, что оно помогает восстаяовшъ разорванную память?», ответил: «Полагаю, что его творчество отвечает, соответствует интересу и стремлениям тех, кто находится в поиске определенного религиозного и вообще духовного опыта, потому что оно питается теми же стремлениями. Должно быть, именно этот аспект привлекает тех немногих, кто уже сегодня находится в духовном поиске».

Вероятно, этот постоянный духовный поиск и широта этого поиска, и определили такую отличительную черту Вяч. Иванова как его стремление и умение совмещать несовместимое. («Поэт и ученый, мистик и глблицист, религиозный философ в критик, и артистически светский человек - он все и всех в себе соединяет и примиряет, никого и ничего не хочет зшустить», - писал о Вяч. Иванове Н. А. Бердяев.' )

Это своеобразие мысли Иванова удачно определил С. С. Аверинцев, озаглавив вступительную статью к вытпедшему в 1995 году сборнику работ Вяч. Иванова «Разноречия и связность мысли Вячеслава Иванова». Эта особенность порождает сложность: сложно определить, кто перед нами - «христианский мистик, зЛченик Владимира Соловьева, собрат французских персоналистов, Маритена. или же чернокнижник и эстет, коего должно вообще отлучить от христианской культуры? Славянофил или западник, традиционалист или модернист? Или, может статься, лицедей, который не без блеска юрал и в одно, и в другое, и во что угодно еще?»лл

Однако не только это составляет сложность восприятия Иванова как мыслителя.

Как ни парадоксально это может прозвучать, но складьтается впечатление, что именно известность Иванова и стала причиной его забвения. Вернее сказать так - то, что составило славу Вяч. Иванова, то же ее и отняло. Он не стремился к простоте и сла Лосев А Ф. Из последних воспоминаний о Вяч. Иванове. // Вяч. Иванов. Архивные материалы и исследования. М., 1999. С. 144.

Рафаэль Обер, Урс Гфеллер. Беседы с Димитрием Вячеславовичем №ановым. СПб., 1999. С. 196.

Бердяев Н. А. Очарования отраженньк культур. В. И. Иванов. //Бердяев Н. А.0 русских, классиках. -М., 1993. - С, 285.

Аверинцев С. С. Разноречия и связность мысли Вячеслава Иванова. //Иванов Вяч. И. Лик и личины России: эстетика и литературная теория. М., 1995. С. 7-8. ве, он желал быть полезным - полезным так, как он понимал это. В одном из писем Э. Метнеру он писал: «Мне реклама не нужна; но современникам я бьш бы нужен. Их прямой интерес - начать, наконец, понимать мое искусство. Иначе они рискуют по-прежнему искать невозможного».Л* Как видим, современники - да и потомки - не вняли призыву поэта и для большинства его искусство так и осталось непонято. Непонято и забыто. Виктор Мануйлов, ученик Вяч. Иванова, писал в 1981 году: «Следует признать, что одни из самых значительных деятелей русского символизма. и при жизни был известен небольшому кругу читателей и оставался поэтом для поэтов, литературоведом для узкого круга исследователей. Не удивительно, что некоторые литературоведы и поэты нашего времени, а также читатели, полагают, что поэзия Вячеслава Иванова обречена на забвение».'л

Необычность и сложность текстов Вяч. Иванова зачастую приводила к тому, что неискушенный читататель останавливался лишь на уровне поверхностного восприятия, очаровываясь или возмуш,аясь явным, не погружаясь в глубины и не пытаясь проникнуть в творческую лабораторию. Будучи - или пытаясь быть - «больше чем поэтом», Иванов вне своего крута воспринимался (или чаще - не воспринимался) только как поэт. Это отношение за1фепилось в советское время, причем в этом случае Иванов не бьш исключением. Недоступность теоретических работ поэтов-символистов и, главное, явно неодоборительное отношение к такого рода интересу вообще, привело к тому, что изучение творческого наследия символистов (в той мере, в какой оно вообще бьшо возможно) носило в основном нейтральный «филологический» характер и не касалось их философских и религиозных взглядов.

Однако сложность восприятия Вяч. Иванова как мыслителя объясняется не только существующим стереотипом, представляющим символизм как движение художественно-эстетическое, «оформленного философского направления не составившее». В какой-то мере причиной устойчивого сохранения этого стереотипа является некоторая теоретическая аморфность, затрудняющая восприятие символистского направления в собственно философском плане. Как не без основания замечает С. С. Хоружий, философское содержание символизма «оставалось отчасти имхшицитным, а отчасти рассеянным, высказываясь попутно с литературной критикой, полемикой, публицистикой, в случайных статьях и письмах». Переписка Вяч. Иванова и Э. К. Метнера //Вопросы литературы. 1994. № 2. С. 342.

Мануйлов В. А. О Вячеславе Иванове. //Иванова Л. Воспоминания. Книга об отце. - М., 1992. - С. 348.

Хоружий С. С. После перерыва Пути русской философии. - СПб., 1994. - С. 125.

Во многом именно по этой причине основные представители символизма (даже такие, как Вяч. Иванов и А. Белый) «оказываются словно бы вынесенными за рамки философского типа дискурса; в общепринятой историко-философской ретроспективе имя Вячеслава Иванова, например, еще и сегодня часто воспринимается неадекватно его действительноАау масштаб}Л и значению».л"

Тем не менее, возвращение Вячеслава Иванова - это возращение не только поэта, но и мыслителя, хотя, с 1очки зрения С. С. Аверинцева, «теория Иванова . отда

15 леннеи от нас, чем его поэзия».

Изменения в судьбе его сочинений стали происходить начиная с семидесятых годов - в один прекрасный день глава издательства «Foyer oriental chretien» Ирина По-снова пришла к семье Ивановых с предложением издать Собрание сочинений Вячеслава Иванова. Проект был огромный - речь шла о том, чтобы в шести томах воспроизвести все его творчество. И хотя к сегодняшнему дню вьппло только четыре тома, ценность этой работы трудно переоценить. Это первая (и единственная) попытка собрать воедино все работы Вяч. Иванова, начиная от самых первых и широко известных и заканчивая работами, относящимся к последним годам жизни Иванова и неизвестным в России. К числу таких работ относятся статьи «Лермонтов», «Ревизор» Гоголя и комедия Аристофана», «О дневниках Т. Л. Сухотиной», «Эхо», «Мысли о поэзии», «Forma formans е forma formata», «Размышления об установках современного духа», письма к Александру Пеллегрини и Шарлю Дю Босу, книга «Достоевский. Трагедия. Миф. Мис-тика».В этом собрании также впервые опубликована последняя работа Вяч. Иванова «Повесть о Светомире-царевиче». Особого упоминания заслуживает «Введение», написанное Ольгой Шор (О. Дешарт), многочисленные примечания и комментарии, необходимые для изучаюпщх жизнь и творчество Вячеслава Иванова, автором которых является она же.ЛЛ Как считает Дм. Иванов, «выход этого монументального издания обозначил настоящее возрождение знакомства с творчеством Вячеслава Иванова».*л

Асоян Ю., Малафеев А. Открытие идеи культуры (Опыт русской 10'льтурологаи середины XIX - начала XX веков). М., 2000. С. 134.

Аверинцев С, С. The Poetiy of Vyacheslav Ivanov. /AA,yacheslav Ivanov: Poet, Critic and Philosopher. -Yale, 1986. - P. 26,

Ольга Шор, говоря о Вячеславе Иванове, часто пользуется сокращением «В. И.», и кажется уместным последовать ее примеру, не утомляя читателя многократным повтрением имени-отчества-фамилии Вячеслава Иванова, Сокращение это кажется вполне допустимьпи и ни в коей мере не свидетельствует о непочтительности по отношению к Вячеславу Ивановичу, Обер Рафаэль, Гфеллер Урс, Беседы с Димитрием Ивановым, - СПб, 1999. - С, 196,

Примерно в это же время в России бьш издан томик стихотворений Вячеслава Иванова в Малой серии «Библиотеки поэта» (1976), вступительн5то статью к которому написал С. С. Аверинцев. Его также перу принадлежат несколько работ,посвящен-ных творчеству В.И., и эти исследования во многом стимулировали изучение наследия В.И.

Вообще же, в советский период исследований, посвященных В.И., крайне мало; о нем говорят либо рассуждая о символизме в целом, (одной из работ такого характера бьша статья В. Ф. Асмуса «Эстетика русского символизма», написанная еще в 1937 году), либо вообще не говорят. Одним из редких исключений следует считать выпуск ученых записок Тартусского университета (1968), где бьши опубликованы отрывки из «Бесед с Вячеславом Ивановым»,л'' статья 3. Г. Минц,л' предваряющая эту публикацию, и исследование Н. В. Котрелева, касающееся «бакинского периода» Вяч. Ива-22 нова.

Действительное возвращение В.И. в Россию начинается в постсоветский период; в это время параллельно идет процесс открытия наследия Вячеслава Иванова и собственно освоение и изучение этого наследия. Можно вьщелить три основных направления публикаций, связанных с возвращением Иванова. В первую очередь, это - работы

23 самого Вячеслава Иванова. Издается все, что можно издать - его статьи, стихотворные

Аверинцев С. С. Вячеслав Иванов. //Иванов Вяч. И. Стихотворения и поэмы- Л., 1978. - С. 5 - 62. Аверинцев С. С. Поэзия Вячеслава Иванова. //Вопросы литературы. - 1975. №8. - С. 145-190. Аверинцев С. С. The Poetry of Vyacheslav Ivanov. /// Vyacheslav Ivanov: Poet, Critic and Philosopher. - Yale, 1986.- P. 25 - 42.

Аверинцев С. С. Вяч. Иванов и русская литературная традиция. //Связь времен. Проблема преемственности в русской литературе к. ХГК - нач. XX века. М., 1992. - С. 298 -311. Аверинцев С. С. Системность символов Вяч. Иванова // Контекст-1989; Лит. - теорет. исследования. -М., 1989. - С. 42 - 44.

Альтман М. С. Из бесед с поэтом Вяч. Ив. Ивановым. (Баку, 1921). // Уч. записки Тартусского гос. унта - Вып. 209, 1968. - С. 304 - 325.

Минц 3. Г. «О «Беседахс поэтом Вяч. Ивановым»М. С. Альтмана»// Уч. записки Тартусского гос. унта - Вы и. 209,1968. - С. 297-298.

Котрелев Н. В. Вяч. Иванов - профессор Бакинского университета // Уч. записки Тартусского гос. унта. - Вып. 209, 1968. - С. 326 - 338.

Иванов Вяч. Родное и вселенское. М., 1994.

Иванов Вяч. Лик и личины России: эстетика и литературная теория. М., 1995. сборники,л" переводы греческих трагедий,"лл его научный труд «Дионис и прадионисий-26 ство». Качество публикаций самое разное, однако важно то, что тексты Иванова стали доступны широкому кругу читателей.

Второй круг публикаций интересен тем, что представляет собой своего рода по-пыту осмыслить роль и место Вяч.Иванова в российской не только поэтической, но и культурно - философской традиции, хотя в этом случае в центре внимания исследований находится не столько фигура самого В.И., сколько проблема, к которой он имеет отношение. В качестве примера можно назвать книгу Л. Е. Шапошникова. Во введении, отмечая, что «во времена философского Ренессанса в России в конце XIX - начале XX века., а также в период эмигрантской послереволюционной деятельности вопросы, связанные с пониманием соборности, становятся для многих видных отечественных философов одной из приоритетных тем», он называет имена В. В. Розанова, Н. А. Бердяева, С. Н. Булгакова, П. А. Флоренского, В. И. Иванова, говоря о них как о мыслителях, ко-торьм «удалось найти оригинальные подходы к освещению данной темы».лл

Такой же подход отличает и недавно вышедшую книгу Ю. Асояна и А. Малафеева. Вьщеляя русский символизм как одно из основных течений культурфилософской мысли начала века, авторы посвящают отдельщто главу Вячеславу Иванову, которому «в русской 1ультуре XX столетия принадлежит особое место и исключительная роль», с чьим именем «так или иначе связано инициирование, собирание «под знаком символизма», а также артикуляция, опять-таки с его всеобъемлющих позиций, важнейших культурфилософских идей нового века».л* Оценивая вклад Вяч. Иванова в отечественную философию культуры XX века, авторы делают вывод, что «в качестве целостного и законченного в себе теоретико-1ультурного опыта наследие Иванова оказывается одним из наиболее важньк, определяющих моментов формирования русской культурфи-лософской лрадиции».лл

Несколько иного характера работы Ал, Эткинда «Хлыст» и «Эрос Невозможно-го».л° Здесь, настаивая на том, что «русский символизм пытался вьшолнять те же роли, л Иванов Вяч. Эрос. Репринт, воспроизведение изд. 1907 г. М., 1991.

Иванов Вяч. Стихотворения. Поэмы. Трагедия. В 2-х кн. СПб., 1995.

Иванов Вяч. Диотас и праднонисийство. СПб., 1994.

Шапошников Л. Е. Философия соборности: Очерки русского самосознания. - СПб., 1996. С. 8. ллЛсоян Ю., Малафеев А. Открытие идеи 1д/лыуры (Опыт русской культурологии середины XIX - начала XX веков). М.,2000. С. 172.

Там же. С. 173. л* Эткинд А. Эрос Невозможного. История психоанализа в России. СПб., 1993.

Эткинд А. ХЛЫСТ (Секты, литература, революция) - М.; Новое литературное обозрение, 1998. те же социально-культурные и психологические функции, которые в немецко- и англоязычных странах примерно в те же годы стал выполнять психоанализ»л' или же ставя своей задачей показать «сектантские увлечения культурной элшы»,'л автор по сути дела, стремится показать скандально-эпатируюшую сторону Серебряного века, и тут он, конечно же, не мог обойти своим вниманием «символистского Диониса» и Вяч. Иванова, «жизненные эксперименты которого бьши характерны для эпохи: артистический салон на «башне, тайный, в основном мужской кружок с ориенталистским названием «Гафиз»; подражание греческим образцам гомоэротического наставничества; опыты брака втроем; контакты с другим миром. »л' Иванов интересует автора не столько как поэт или мыслитель, сколько как удачный материал, красочная иллюстрация, но авторская позиция, основанная на отсутствии авторитетов и «запретных тем» интересна хотя бы тем, что идет вразрез с уже сформировавшимися новыми стереотипами и показывает другой, неглянцевый Серебряный век.

Круг третий» составляют работы исследователей, достаточно давно изучаюш[их творчество Иванова и только теперь получивших возможность публиковаться. К числу таких исследователей относится Н. Вс. Котрелев, занимаюш,ийся изучением творчества и архивами Вячеслава Иванова еще с середины шестидесятых годов, Г. В. Обатнин, которому мы также обязаны публикаций многочисленных архивных материалов и недавно вьшхедшей книгой,л'* Андрей Шишкин, ученик и друг Виктора Мануйлова, по его рекомендации в начале 80-х годов познакомившийся с семьей Иванова, и в настоящее время ведающий Римским архивом В.И. Эти исследователи давно и плодотворно сотрудничают с западными исследователями творчества Иванова.

Говоря о российских и зарубежных исследователях творчества Вячеслава Иванова, следует, пожалуй, отметить такую особенность, связанную с тематикой работ: если российских исследователей интересует в большей степени "российский Иванов" и "родное" в его творчестве, то западных исследователей привлекает "Иванов европейский" и, соответственно, его "вселенское".

Такой подход делает возможным осмысление места Вячеслава Иванова в контексте 1олльтуры XX века, культуры не только русской, но и мировой; В. Рудич верно

Этеинд А Эрос Невозможного. История психоанализа в России. С. 93.

Эткинд А. ХЛЫСТ (Секты, литература, революция). С. 3.

Там же. С. 219.

Обатшш Г. Иванов-мистик (Оккультные мотивы в поэзии и прозе Вячеслава Иванова (1907-1919)) -М.; Новое литературное обозрение, 2000. отметил общую направленность исследований, сказав, что «со временем более четкими становятся важные точки соприкосновения его исканий со всем созидательным, что мы наблюдаем в западном модернизме. Как поэт торжествующих форм, он закономерно сопоставим с Полем Клоделем и Стефаном Георге. Поразителен параллелизм его идей со многими заключениями аналитической психологии К. Г. Юнга. Некоторые положения его теории символизма предвосхитили, с одной стороны, философию Э. Кассирера, с другой - развитие семиотики. В области философии 1ультуры и построении «нового гуманизма» он выступает соратником Т. С. Элиота и Томаса Манна».лл

Образ "евроцейского" Иванова более строг, нежели образ "русского" Иванова, "Вячеслава Великолепного" Серебряного века. Тем не менее, это не означает того, что Иванов как поэт и теоретик символизма обойден вниманием. Именно этому вопросу посвящена работа Джеймса Веста.лл

Называя Вяч. Иванова осевой фигурой литературно-артистического Петербурга 1905-1911 годов и отмечая его ведущую роль в формировании символизма как течения, исследователи вьщеляют его из "символистской среды", подчеркивая религиозную основу его размьпплений о смысле искусства и его неизменнуюю верность такому аспекту мысли Вл. Соловьева, как «неизменное чувство единства христианской традиции, культурный и религиозный Э1ленизм»л

Другой аспект, которому уделяют внимание западные исследователи - это связь Иванова с европейской ьультурной традицией. Здесь можно отметить работы М. Вахтедялл и П. Дэвидсонл'.

Дэвидсон полагает, что для понимания поэзии Вяч.Иванова имеет особое значение проблема восприятия творчества Данте русскими символистами. Иванов весьма показателен в этом отношении, поскольку, по ее мнению, «образы Данте стали вьфа-жением духовного идеала самого поэта». Но в то же время исследовательница отмечает, что Иванов, стремясь видеть в Данте воплощение своего идеала «либо игнорирует,

Рудич в. Вячеслав Иванов. //История русской литературы. XX век; Серебряный век. С. 160.

West James. Russian symbolism. A study of Vyacheslav Ivanov and the Russian Simbolist aestetic. London, 1970.

Erhch Victor. The Symbolist Ambience and Vyacheslav Ivanov. // Vyacheslav Ivanov: Poet, Critic and Philosopher. - Yale, 1986. - P. 17

Wachtel Michael. Russian symbolism and literary tradition; Goete, Novalis, and the poetics of Vyacheslav Ivanov. Madison, 1995,

Davidson P, The poetic imagination of Vyacheslav Ivanov: A Russ. symAbdiist's perception of Dante, Cambridge, 1989 либо приспосабливает те мысли Данте, которые отличают его средневековый мистицизм от мистицизма его языческих или гностических предшественников»'лл.

В работах исследователей можно вьщелитъ еш;е один круг вопросов, имеющих отношение к пониманию Ивановым проблем культуры и религии. "Переписка из двух углов" не случайно стала наиболее известной на Западе работой Иванова. Роберт Л. Джексон обозначил значимость ивановской концепции культурной преемственности для европейской общественной мысли, сказав, что в своих размышлениях о культуре Иванов «сопротивляется едкому скептицизму и апокалиптическому отчаянию, везде его мысль движется по направлению к понятию непрерывности и стабильности в куль

41 туре» .

Такой "двусторонний"подход вполне объясним, особенно если заесть тот факт, что два архива. Римский и Российский (архивы РГБ и РГАЛИ), содержат материалы, относящиеся к.разным периодам творчества Иванова. Римский архив содержит все первоиздания и тексты, написанные В. И. после отъезда из России, а в архивах РГБ и РГАЛИ хранятся материалы, относящиеся к более раннему времени, и доступность архивных материалов также в какой-то степени определяет тематику работ западных и российских исследователей.'*л

Эта «разделенность» делает встречи исследователей более нужными и интересными, и такие встречи проходят регулярно.

Традиционно проводятся ивановские симпозиумы - первая международаая конференция состоялась в Иельском университете, в 1981 году; тогда же для изучения наследия В.И. была основана международная организация «Convivimn». С тех пор такие международные встречи проводятся регулярно: в Риме (1983), Павии (1986), Гей-дельберге (1989), Женеве (1992), Будапеште (1995), Вене (1998). Эти встречи организуют университеты, поддерживаюгцие инициативу международной ассоциации «Convivimn», основанной для изучения наследия Вячеслава Иванова, по ре:Лльтатам этих конференций публикуется множество материалов. Примером могут служить такие сборники, как: "Vyacheslav Ivanov: Poet, Critic and Philosopher"(Yale, 1986), "Culnira e

Davidson P. The poetic imagination of Vyacheslav Ivanov. P. 89.

Jackson Robert. Ivanov's Humanism: A Correspondens from Two Comers // Vyacheslav Ivanov: Poet, Critic and Philosopher. - Yale, 1986. - P. 356. m Сказанное в большей степени, конечно, относится к российским исследователям, для котрых Римский архив стал относительно дocтЛт(eн совсем недавно. memoria: Atti del terzo Simposio intern, dedicato а Vjaceslav Ivanov" (Pavia,1988), "Vjaceslav Ivanov: Russischer Dichter - europaischer Kulturphilosoph" (Berlin, 1989).

В июне 1991 года в Москве состоялась первая в России Ивановская конференция; ее материалы легли в основу сборника "Вячеслав Иванов: материалы и исследования" (Москва, 1996). Это бьша первая книга, посвященная В.И., вьппедшая на его родине после 1917 года. Кроме собственно докладов, "исследований", в сборник вошли "материалы" - впервые опубликованная перехшска В.И., наброски лекций, хранящиеся в Римском архиве и архивах РГБ и РГАЛИ.

В 1994 году выходит номер "Нового литературного обозрения", посвященный В.И. Составитель (Н.В. Котрелев) ставил задачей сборника "представить читателю ивановское слово в богатстве и глубине его истории" и "вернуть в читательский оборот" неизвестные современному читателю тексты В.И., начав работу над "архивной целиной".'*л

В 1999 годл, продолжая начатую работу по публикации обширных архивов В.И., выходит еще одна книга "Вячеслав Иванов. Архивные материалы и исследования".

Таким образом, говоря о степени изученности творческого наследия Вяч. Иванова, можно сказать, что за достаточно небольшое время бьшо сделано очень много.

Посвященные Вяч.Иванову работы можно разделить на три гр5чшы:

Работы, носящие общий характер - их задача не столько даже глубоко исследование творчества В.И., сколько привлечение внимания к нему, воспоминание и рассказ о нем, обозначение его места в кругу таких же забытых имен.

Архивное» направление исследований решает задачу введения в научный оборот большого количества неизвестных материалов, позволяющих более полно представить личность Вяч. Иванова. Это важно дня того чтобы понять путь духовной эволюции мыслителя, поскольку события личного порядка имели влияние на направленность его мысли.

Собственно исследования в силу разных причин, как правило, либо обращены к какой-либо одной теме в творчестве Иванова, либо все творчество Иванова рассматривается как часть целого (это в первую очередь относится к работам, посвященным русскому символизму). «Разноречия мысли» Вяч. Иванова обусловливают разные подходы к исследованию его творчества: исследователи в полном праве остановиться на какой-либо одной проблеме или теме, как то: Иванов и Диош1с, Иванов и теория символизма, Иванов и Серебряный век, Иванов и античность, Иванов и культура, Иванов и

См.: Новое литературное обозрение. 1994. №10. С. 6. гумангом и др. Как правило, в центре внимания этих исследований находится частная проблема. Многоликость Вячеслава Иванова позволяет исследователям выделить какой-либо один аспект его творчества и успешно заниматься его изучением. Показательно в этом плане название сборника материалов одной из конференций, посвященных Вяч. Иванову: «Вячеслав Иванов: поэт, критик, философ». Можно найти еще и другие ипостаси Иванова, но смысл останется прежним: исследователи представляют своего рода детали мозаики, из которой каждому предоставляется возможность сложить свой образ Вячеслава Иванова и решить, кем же он был на самом деле.

А. Ф. Лосев в своих воспоминаниях о Вяч. Иванове говорил, что «самое интересное и самое ценное у Вячеслава Иванова - именно эта объединенность», имея в виду единство «исло'сства, бьггия, космологии и познания человека»**- и данная работа является осторожной попыткой «сложить мозаику» и увидеть главное у Иванова.

Учитывая, что работы, посвященные Вяч.Иванову носят, по большей части, характер исследований, посвященных различным кошфетным и частным вопросам, данная диссертационная работа, представляющая попытку свести воедино все узловые моменты творчества Иванова, является следующим шагом к его постижению.

В свете этого обозначение в качестве задачи диссертации рассмотрение историософии Вяч.Иванова представляется вполне оправданным, тем более, что такая попытка предпринимается впервые.

В то же время, некоторые отдельные сюжеты, составляющие понимание историософии Вяч.Иванова, рассматривались в работах отечественных и зарубежных исследователей.

В этой связи необходимо отметить работу Л. Е. Шапошникова."*л В книге представлен краткий очерк взглядов Вяч. Иванова, касающихся его подхода к проблеме соборности. Автор признает своеобразие позиции мыслителя и полагает, что «Вячеслав Иванов подводит своеобразный итог разработки проблем соборности в отечественной философии «серебряного века».''л Шапошников отмечает, что в понимании Иванова соборность невозможна без свободы личности, без связи с «жизненной, дионисийной основой» - так же, как она невозможна без «аполлоновского действа». Таким образом, соборность порождается и «безудержной свободой», и, в то же время, «требует ограни

Лосев А. Ф. Из последних воспоминаний о Вяч. Иванове. // Вяч. Иванов. Архивные материалы и исследования. С. 142

Шапошников Л. Е, Философия соборности; Очерки русского самосознания. - СПб.: Издательство С. -Петербургского университета, 1996. л Указ. соч. С. 129. чения и соподчинения «вселенскому духу». Для мыслителя вышеизложенная антиномия выражает саму сущность соборности и любое стремление ее «преодолеть и разрешить» за счет умаления одного из начал ведет к деформащш соборности».'*'

Делая вьввод о том, что «пафос его философствования связан с утверждением соборных начал, при том не только в сфере религии и искусства, но и в социальном бытии человека»,"*л Шапошников упрекает Иванова в «определенной непоследовательности, нечеткости концептуальных форму лировок».'*л

Также следует назвать кншу Ю. Асояна и А. Малафеева.л*л В главе, посвященной Вяч.Иванову, исследователи, обращаясь к знаменитой Переписке из двух углов, отмечают, что в данном споре не совсем справедливо толковать позицию Вяч. Иванова «в духе безудержного славословия 1д,'льтуре». Позиция Иванова представляется им несколько более сложной - ее отличает не только «восторг перед наследием великих эпох общечеловеческой культуры», но и понимание внутренней проблемы культуры -«хрупкость ее онтологического статуса. . Культура как бы лежит межцу двумя мирами - «тлена» и «вечного бышя». Она связует их, превращая исходное двоемирие в трехсоставное единство».л*

Такое «промез1уточное положение» определяет и задачу 1олльтуры - не будучи конечным, высшим бытием, ьультура «может быть понята как греческая «пайдейя»

52 воспитание души на пути к истине, бытию и благу». Именно понимание 1ультуры как способа достижения высшего бытия, как попытки соединить вертикаль и горизонталь, «религиозную (теоцентрическую) и гуманитарную (культуроцентрическую)» позиции, по мнению исследователей, отличает Вяч.Иванова.

Зарубежные исследователи также не обошли своим вниманием «Переписку из двух углов». Заслуживают отдельного упоминания исследования Роберта Л. Джексо-на,лл Кирилла Фотиева,л'* Михаила Вахтеля.лл Объединяет эти работы пристальное вни Там же. С. 131. л Там же. С. 145.

Там же.

Асоян Ю., Малафеев А. Огирьгеие идеи культуры (Опыт русской культурологии середины XIX - начала XX веков). М.: ОГИ, 2000. " Указ. соч. С. 178.

Там же. Jackson Robert. Ivanov's Himianism: A Correspondens from Two Comers // Vyacheslav Ivanov: Poet, Critic and Philosopher. Yale, 1986. P. 346 - 357.

Fotiev Cyril. Ivanov's Letter to Charles Du Bos: Confessionalism and Cristian Unity // Vyacheslav Ivanov: Poet, Critic and Philosopher. P, 358-366. мание к проблеме культурной преемственности, живой памяти и религиозного смысла культуры.

Античность и религия Диониса - это направление мысли В.И. также заршмает исследователей, но на этот раз по большей части зарубежных. Исследователей интересуют не только понимание Вяч.Ивановым религии Диониса и его расхождение по этому вопросу с Ницше, но и причины обраш;ения Иванова к исследованию религии Диониса, и отношение к античности и истории вообще.

Так, Кароль Аншуец полагает, что Иванов, обращается к эллинской религии усомнившись в ценностях современной культуры и нежелая, «подобно Ницше, заявлять, что Бог умер».л' Таким образом, по мнению исследователя, ашичность оказывается для Вяч.Иванова пробным камнем, «на основе которого Иванов рассматривает ис

58 тину, и точка, от которой он ведет критику современной культуры». Отмечая стремление Иванова наделять прошлое абсолютной ценностью, Кароль Аншуец в то же время говорит о том, что его нельзя оценивать только с точки зрения исторического критерия. Иванов отличает вечное от временного, мифическое от исторического, и «возвращается к тому вневременному и неизменному, что связьшает настоящее даже с самым отдаленным прошлым и посредством этого обеспечивает то, что любые человеческие возможности, проявившие себя в античности, вполне могут еще таиться в нем и том, что можно назвать нашим временем». Среди этих возможностей исследователь назьшает способность к экстазу, способность, которая представляется ему истинно человеческой, потому что это та способность, «благодаря которой человек выходит за пределы эмпирической психологии, превосходит смерть в своей индивидуальной самости и достигает новой жизни в образе и подобии Бога».л°

Michael Wachtel. Russian Symbolism and literaiy tradition: Goete, Novalis and the poetics of Vyacheslav Ivanov. Madison, 1995.

Stammler Heinrich. Vyacheslav Ivanov and Nietzsche. // Vyacheslav Ivanov: Poet, Critic and Philosopher. P. 297-312.

Anschuetz Carol. Ivanov, Critic of Modem Culture // Vjaceslav Ivanov: Russischer Dichter - europaischer Kultuiphilosoph". Berlin, 1989. P. 15 - 34.

West James. Ivanov's "Minotaurs of the Mind": Myth, Ecstasy and Reason in Religious Experience// Vjaceslav Ivanov: Rxissischer Dichter - europaischer Kultuiphilosoph". Berlin, 1989. P. 364 -378. " Anschuetz Carol. Ivanov, Critic of Modem Culture // Vjaceslav Ivanov: Russischer Dichter - europaischer Kultuiphilosoph". Berhn, 1989. P. 15. Ibid. P. 32. Ibid. P. 33. Ibid. P. 33.

Проблеме влияния Ницше на Вячеслава Иванова посвяш;ена работа Генриха Штаммлера. Автор полагает, что Ницше бьш не только первоначальным вдохновителем, но сопутствовал Иванову на всем протяжении его творческого пути. Штаммлер отмечает несогласия Вяч. Иванова с Ницше в понимании религии Диониса, а также и другие положения Ницше, подвергшиеся критике со стороны Иванова, как то: «атеизм Ницше и его проповедь Сверхчеловека».л'

Более широкую проблему обозначает Дж. Вест, ставя задачей статьи «показать, чем "эллинизм" Иванова отличается от общегфинятого европейского".лл Автор подчеркивает, что Иванов стремится "показать настоящую греческую религию, очи-щениую от заблуждений».лл В этом смысле также оказывается интересной полемика с Ницше, которая показывает ивановский эллинизм интересным образом. В этом споре, по мнению Дж. Веста, «Иванов надеется восстановить в надлежаш;ем положении иррациональное сознание и понятие страдания и жертвы, не забывая о победах рассудка, и не позволяя безнадеждости и потере веры быть ценой, уплаченной за самопознание».л

Вячеслав Иванов родился 28 февраля 1866 года в Москве. В девять лет поступил в гимназию, по окончании гимназии в 1884 году поступил на историко-филологический факультет Московского университета. Закончив два курса, он вместе с женой, Дарьей Михайловной Дмитриевской, переезжает в Германию, где продолжает обучение в Берлинском университете. Все, казалось, идет к тому, что В.И., защитив диссертацию, станет классическим университетским ученым. Однако после встречи с Лидией Дмитриевной Зиновьевой-Аннибал жизнь В.И. резко изменилась - ради нее он оставляет не только семью, но и прежнюю жизнь, предпочтя стезе ученого путь поэта. Именно по настоянию Лидии Дмитриевны Ивановы возвращаются в Россию, и во многом именно благодаря ей В.И. становится «Вячеславом Великолепным», «мэтром».

Stammler Heinrich. Vyacheslav Ivanov and Nietzsche. // Vyacheslav Ivanov- Poet, Critic and Philosopher. Yale, 1986. P. 309.

West James. Ivanov's "Minotaurs of the Mind"; Myth, Ecstasy and Reason in Religious Experiaice// Vjaceslav Ivanov: Russischer Dichter - europaischer Kulturphilosoph" Berlin, 1989. P. 365.

Ibid. P. 370.

Ibid. P. 370. теургом», «уловителем душ» - тем Ивановым, которого запомнил серебряный век. Тяжело пережив смерть Лидии Дмитриевны, Вячеслав Иванов некоторое время еще пытается вести прежний образ жизни, но душа его и мысли его уже не те, и собрания на «Башне» гфекращаются, и сам хозяин «Башню> вскоре оставляет Петербург. В 1913 году Вяч. Иванов, после венчания с Верой Константиновной Шварсалон, поселяется в Москве. Однако спокойная и размеренная жизнь бьша недолгой - «октябрьская рево-ЛЮЩ1Я грянула, как тром на голову. Наш дом оказался на линии фронта. Прямо против наших окон пылал огромный пожар», - напишет спустя годы в своих воспоминаниях дочь Иванова, Лидия.лл В этом пожаре, охватившем и типографию книгоиздательства Сабашникова, сгорели все экземпляры только что напечатанной книги «Эллршская религия страдающего бога».

После смерти Веры Константиновны (она замерла в августе 1920 года) «на Вячеслава напал ужас от мысли оставаться еще другую зиму в Москве. Он попросил на службе командировку, раз нельзя в Италию, то куда угодно на юг».лл Так Иванов вместе с дочерью и маленьким сьшом оказался в Баку, где становится профессором классической филологии в недавно открытом университете. Там он защитил докторскую диссертацию (1921) и там же бьша издана книга «Дионис и прадионисийство» (1923). В 1924 году, будучи приглашенным в Москву на празднование 125-летнего юбилея Пуш-крша, Вяч.Иванов воспользовался случаем, чтобы возобновить просьбу отпустить его с семьей за границу. Как ни странно, просьбу удовлетворили - он бьш командирован на шесть недель в Венецию, семье разрешалось его сопровождать.

Вместо Венеции бьш Рим, вместо шести недель - вся оставшаяся жизнь. Вячеслав Иванов умер в Риме, в 1949 году, в доме на Авентийском холме, до последнего дня работая над «Повестью о Светомире-царевиче».

Не ставя своей задачей подробное освещение биографии Вячеслава Иванова,л' совершенно не коснуться ее бьшо нельзя, поскольку для Вячеслава Иванова, как, впрочем, и для многих других видных фигур эпохи, бьша характерна взаимообусловленность его жизни и творчества.

Такая особенность творчества создает определенные сложности для исследователя. Это прежде всего относится к проблеме периодизации. С. С. Аверинцев, характе

Иванова Л. Воспоминания. Книга об отце. С. 77.

Там же. С. 86.

Более подробно см.: Введение к первому тому Собрания Сочинений, воспоминания Лидии Вячеславовны и Димитрия Вячеславовича Ивановых рюуя творчество Вяч. Иванова, использует слово «исток», поясняя: «Что такое исток? Это место, где все уже дано изначально и оттдлда все потом «вытекает», волнами распространяясь и разливаясь, но не изменяя своей субстанции. Поток бежит вперед именно потому, что его исток остается на своем месте; прошлое не сменено настоящим, но обосновывает его». Касаясь вопроса периодизации, Аверинцев отмечает, что «привычка делить творчество поэта на три больших периода - «ранний», «средний» и «поздний» - более чем банальна» и подчеркивает, что в поэзии Вяч. Иванова «можно наме

68 титъ эти три периода - только наметить, не выделить», (курсив мой - О. Б.) Вьще-ляя три этапа, С.С. Аверинцев называет следующие: «ранний» этап - до 1905 года, «период «Кормчих звезд», «средний» - 1905 - 1907-е годы, этап, когда «как полагается говорить в подобных случаях, «голос поэта крепнет», появляется много блеска, отчасти нездорового блеска». Переход к третьему периоду совершается совсем плавно, растянувшись с предвоенных лет и до конца 1920-х годов. Этот период в целом «отмечен «трезвенностью», сдержанностью «уцеломудренных» образов и ритмов, а также преобладанием христианских мотивов соловьевского круга».

Эта периодизацию Аверинцева относится к только поэтическому творчеству В.И., поскольку в основе ее - время выхода сборников стихов, написания тех или иных «программных произведений». Помня о том, что Иванов-поэт неотделим от Иванова-мыслителя и что поэт и ученый дополняют друг друга, с такой периодизацией можно согласиться. В то же время сам Аверинцев замечает, что этой периодизацией «почти ничего не сказано о глубинном содержании поэзии Вячеслава Иванова».™ Так же мало эта периодизация говорит о философии Иванова - именно в период, обозначенный С. С. Аверинцевым как «переходный», выходят сборники статей «По звездам» (1909), «Борозды и межи» (1916), «Родное и вселенское» (1917), составившие славу В.И. как мыслителя.

Придерживаясь хронологического подхода, и интересуясь в первую очередь «;!уховными странствованиями» Вячеслава Иванова, логичным кажется выделить следующие периоды (или этапы) в жизни и творчестве В.И.:

1) с 1895 по 1904 гг. - «заграничный период», период становления и оформления основных идей В.И.

2) 1904 - 1909 гг. - «петербургский период» или «период Башни», период наиболее активной творческой деятельности В.И.

См.: Аверинцев С. С. Поэзия Вячеслава Иванова. //Вопросы литературы. -1975. - № 8. - С. 172 - 173. ® Там же. С. 173. •"*Тамже.

3) нач. 1910-х - 1920 год - «московский» период, (обозначенный С.С. Аверин-цевым его как «переходный»)

4) 1920 - 1924гг. - «бакинский» период, (время «профессорской» и строго на-5лной деятельности Вяч. Иванова)

5) с 1924 г.- «римский» период.

Такая «географическая» периодизация может на первый взгляд показаться несколько упрощенной, но на мой взгляд в этой «географии» есть свой смысл - жизнеописание В.И. показьгоает, что все его перемещения в пространстве имели в своей основе глубокие переживания, и перемена места жительства, была тесно связана с переменой взглядов и жизненных ценностей. Петербург, Москва, Рим - три города, три времени, три Вячеслава Иванова.

Безусловно, тут же встает вопрос об эволюции взглядов В.И. Вопрос, сложный сам по себе, а в отношении В.И. - сложный вдвойне. О причинах такой сложности пишет Г. В. Обатнин: «Иванов вступил в большую литературу уже зрелым человеком и сразу предстал мыслителем и художником с готовыми идеями и практиками. Найти, в чем и как он эволюционировал и делал ли это вообще, не просто. Последнее осложняется и тем, что Иванов в принципе избегал конфликтов - в том числе и с самим собой прежним».л'

Эта особенность мысли не раз становилась предметом размьпилений и самого Вячеслава Иванова. В 1930 году он пишет Шарлю дю Босу; «Когда мы принимаемся уточнять наше отношение сегодняшнего дня к тому, что нами давно бьшо утверждено, и от чего мы никогда не отказывались, - не значит ли это сравнивать наш прежний портрет с образом, отраженным в зеркале?»'л Разумеется, время определяет степень вовлеченности В.И. в ту или иную проблему, время ставит акценты, но не меняет основ-Н5ТО мысль - и поэтому, сказав, что «петербургский период» для В.И. проходит под знаком Диониса, а «московский» характеризуется более глубоким осмыслением проблемы христианства и «русской идеи», нельзя сказать, что В.И. «пересмотрел свое отл ношение» или «изменил свои взгляды». В.И. меняется вместе со временем, оставаясь собой. Он писал об этом Валерию Брюсову еще в 1906 году; «Поистине, я semper idem, хотя, конечно, силу закона Tiavxa pei и самоутверждения моей жизненности, к'аую

Обатнин Г. В. Иванов-мистик (Оккультные мотивы в поэзии и прозе Вячеслава Иванова (1907-1919)) -М.; Новое литературное обозрение, 2000. С. 5, Иванов Вяч. Письмо к Дю Босу. //Иванов Вяч. - Собр. соч. - Т. 3. - С. 419. рЕСО»л (3 ИЮНЯ 1906 года). Именно поэтому, придерживаясь хронологически-проблемного подхода, я тем не менее стираюсь не проводить резких хронологических границ и не делаю проблемной периодизации, а лишь отмечаю акцентированность той или иной темы в тот или иной период времени. Однозначность, определенность и ограниченность по отношению к В.И., на мой взгляд, по меньшей мере неуместна.л'*

Тем не менее, говоря о множестве тем в творчестве Вяч. Иванова и о смене до-минируюш,ей, на мой взгляд, все же можно выделить ведущую идею. Это идея соборности, красной нитью проходящая через все творчество Вяч. Иванова и удивительным образом связывающая воедино казалось бы несочетаемые элементы - религию Диониса и христианство, размышления о тонких психологических процессах и мировой борьбе Добра и Зла, о предназначении России и задачах искусства.

Остро переживая вместе с остальными современниками общественно-культурный кризис рубежа веков, Вяч. Иванов объясняет этот кризис категориями исключительно духовного вырождения, к которому именно утрата «исторического чувств ва» и ратщоналшм ведут европейскую цивилизацию. Его занимает вопрос дальнейшего пути человечества - пути духовного развития или деградации. Для него нет сомнения в том, что история человечества имеет смысл и ценность, и кризис определен тем, что человечество забьщо - именно забьшо, и на этом настаивает Иванов - цель своего пути.

Цель эта - достижение человеком высокой степени духовности и на основе этого установление гармоничных отношений между людьми. Реализация этих отношений видится Иванову в идеале соборности, основным принципом которой является органическое сочетание единичного и общего, единого и разнообразного, она есть «единство во множестве». Соборное единство предполагает принятие людьми, в него входящими, обпщх выспшх ценностей при сохранении неповторимых черт каждого отдельного че

Переписка Вяч. Иванова с В. Брюсовым. //Валерий Брюсов. - М., 1976. - (Литературное наследство. Т. 85). - С. 492. л * Позволю себе также сослаться на авторитет Г. В. Обатнина, который считатет, что «существует лишь один удовлетворительный подход к проблеме описания объекта, который, оставаясь как будто тем же, все же меняется», подход, «представленный ранней культурологической моделью Ю. М. Лотмана В его работе Динамическая модель семиотической системы предлагается описывать культуру как единое пространство идей, отношений, художественных практик и т,д. ЭволюЩ1я такой системы состоит в смене доминанты, но не в смене самих идец, отношений, художественных практик и т. д. Иначе говоря, содержание культуры все время остается постоянным, меняется функция, отношение элементов друг к другу: в один период доминирует одна парадигма, в другой, не отменяя первой, - другая». (Обатнин Г. В. Иванов-мистик. С. 5) ловека. Соборность решает как проблему индивидуализма, замыкающего человека в границах своего Я, так и проблему коллективизма, нивелирующего личность.

Проблема духовной интеграции общества и восхождения к Богу оказывается главной в творчестве Вяч. Иванова. В единении человека в Боге, мире и себе самом Иванов видел цель и смысл существования каждого отдельного человека и человечестл ва в целом. Не приходится сомневаться в том, что все размышления В.И. о судьбах человечества основаны на вере в возможность и необходимость такого духовного преображения.

Свобода и единство, достигаемые на новом, более высоком, уровне духовного развития человека, возможны только с обретением Бога, и это обретение В.И. связьша-ет с Дионисом, который понимается им как символ сил самого человека, творческое начало, предопределяющее стремление к высшему духовному началу и позволяющее ощл-тить это «высшее Я» в себе. Именно таким Дионис займет свое место в историософии Вяч. Иванова.

В то же время, говоря о Дионисе, размьпсании границ и «дионисийском безумии», В.И. особо отмечает то, что истинная свобода достигается не отрицанием, а обретением. Для В.И. характерно благоговейное отношение к духовному наследию человечества, «внутреннее, отнюдь не только «головное» ошутцение единства всей человеческой культуры»,'л и поэтому он постоянно обращается к теме «оправдания культуры» и Памяти.

Таким образом, формулируя цель работы как анализ историософии Вячеслава Иванова, в качестве задач исследования необходимо вьщелить следующие:

- рассмотреть представления В.И. о причинах и характере общественно-культурного кризиса рубежа веков;

- рассмотреть основные положения В.И., составляющие своеобразие его понимания исторического процесса;

- отметить понимание В.И. места и роли России в мировом историческом гфоцессе.

Проблематика работы определила круг привлекаемых источников. В первую очередь это сочинения самого Вячеслава Иванова, его эстетические, критические и философские статьи, написанные в разные годы. Это работы, вошедшие в сборники «По звездам» (1909), «Борозды и межи» (1916), «Родное и вселенское» (1917), а также те.

С. с. Аверинцев. Вячеслав Иванов. //Иванов Вяч. И. Стихотворения и поэмы. Л., 1978. С. 21. что были написаны уже после отъезда Вяч. Иванова за границу и стали доступны только благодаря брюссельскому изданию собрания сочинений Вяч. Иванова.

Использовались также работы Иванова, посвященные исследованию религии Диониса: опубликованный в журналах «Новый путь» (1904), «Вопросы жизни» (1905), «Русская мысль» (1913) курс лекций о Дионисе и книга «Дионис и прадионисийство».

Что же касается поэтического творчества, то в данной работе, представляющей Вячеслава Иванова в большей степени как мыслителя, Иванов-поэт практически не представлен. Соглашаясь с тем, что Иванов-поэт и Иванов-мыслитель составляют одно целое, я все же не считаю возможным в рамках этой работы специально останавливаться на поэзии В.И., в силу своего своеобразия требующей особого подхода и заслуживающей отдельного исследования.

Отметив выше, что понимание «духа эпохи» и «настроений времени» необходимо для того, чтобы в полной мере понять Вячеслава Иванова, следует сказать, что в отношении В.И. поистине бесценными оказался труд Ольги Шор, ее «Введение» представляет собой не просто богатую фактами биографию человека, но и является своеобразной «историей души», историей, известной немногим близким - но без этой истории многое в творчестве Вячеслава Иванова оказалось бы неизвестным.

Дополняют «историю души» воспоминания детей Вячеслава Иванова - «Воспоминания» Лидии Ивановой и «Беседы» Рафаэля Обера и Урса Гфеллера с Димитрием Ивановым, а также воспоминания современников и учеников, воспоминания людей, жизненные пути которых тесно переплелись или лишь слегка соприкоснулись с Вяч. Ивановым. .'л

Еще одним интересным источником являются критические работы, выражающие отношение современников к творчеству Иванова.л'

Альтман М. С. Разговоры с Вячеславом Ивановым. - СПб.: ИНАПРЕСС, 1995. - 384 с. Троцкий С. В. Воспоминания. /Публ. А. В. Лаврова. // Новое литературное обозрение. - 1994. - № 10. - С. 41-88. Бердяев Н. А. Очарование отраженных культур. В. И. Иванов. // Бердяев Н. А. О русских классиках. -М., 1993.-С. 285-292.

Шестов Л. Вячеслав Великолепный. //Шестов Л. Собр. соч. - Б 2-х т. - М., 1993.- Т.1. - С. 243-277.

Брюсов В. Вячеслав Иванов. //Далекие и близкие. - М., 1912. - С. 120 - 134.

Белый А. Вяч. Иванов. Силуэт. //Арабески. - М.: «Мусагет», 19 И. - С. 468 - 479.

Пяст В. Вяч.Иванов. //Книга о русских поэтах последнего десятилетия. -СПб-М., 1909. - С. 265 -275.

Степун Ф. Вячеслав Иванов. //Иванова Л. В. Воспоминания. Книга об отце. - М., РИК «Культура», 1992.

С. 373-392.

Также большую ценность имеют архивные материалы (дневниковые записи и разного рода биографические сведения, новые тексты и переписка Вяч. Иванова), введенные в научный оборот И. В. Котрелевым, Г. В. Обатниным, А. Б. Шишкиным/л

В соответствии с указанной выше целью, диссертационная работа имеет следующую структуру:

Первая глава посвящена характеристике «общественных настроений» рубежа XIX- XX веков и направления духовного поиска Вячеслава Иванова.

Отмечая взаимосвязь жизни и творчества Вяч. Иванова, нельзя также не отметить и то, что не только факты личной биографии определяли направление мысли, и признание такой связи требует не просто изложения биографии мыслителя, но и освещения - хотя бы в общих чертах - особенностей той ьультурно-исторической эпохи в которой ему довелось жить и творшъ. В этом контектсте рассматривается формирование представления Вячеслава Иванова об основной проблеме своего времени и оформление идеи соборности - в том виде, как он ее понимал.

Вторая глава посвящена рассмотрению основных положений историософии Вячеслава Иванова и состоит из трех разделов:

2.1- «Культура и свобода. Культура и миф».

2.2 - «Место дионисизма в историософии Вячеслава Иванова».

2.3 - «История: проекция на эмпирику».

Заключение научной работыдиссертация на тему "Историософия Вячеслава Иванова"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

Обращаясь к теме историософии Вячеслава Иванова, автор пытался завидеть творчество Вяч. Иванова в целом, в каком-то смысле составить «духовный портрет» мыслителя.

Широта интересов В.И. поистине необъятна, но то, что позволяет гфивести эти интересы в какую-то систему - это то, что все рассуждения В.И. в конце концов подчинены одной задаче - рещению проблемы духовного кризиса человечества и являются рассуждениями о пути человечества и смысле истории вообще. Историософия оказалась точкой пересечения непересекающихся, на первый взгляд, тем и сюжетов в творчестве В.И.

Поняв проблему своего времени как проблему кризиса индивидуализма, В.И. противопоставляет одиночеству - единение, и называет свой идеал словом, непереводимым на другие языки - соборность. Соборность - задание человечества, результат истории, иной, более высокий уровень духовного развития человека. Невозможна соборность при нынешнем состоянии человеческого духа. Говоря о соборности, В.И. имеет в виду не просто новое устройство общества, а в первую очередь - нового человека. Перед человеком ставится задача - превзойти себя и перестать быть только человеком, приблизившись к Богу. В.И. часто повторяет призьт блаженного Августина transcende te sui, напоминая о необходимости такого превосхояодетшя.

Новый человек и новые отношения между людьми - итог пути. Если рассматл ривать историю человечества как путь, то можно построить следующую схему: Человек- главное действующее лицо и наделен силой, чтобы пройти этот путь. Сила эта -спящие в нем творческие возможности, его внутренняз(сила, его возможность познать Бога - у В.И. сила эта названа именем Дионис. Но есть еще и внешняя сила, внешние условия, то, что окружает человека. Прежде всего, есть время. Ограниченность во времени создает существенную проблему - дело в том, что путь к Богочеловечеству - задание не одного поколения. Время ставит перед человеком две задачи - первое: победа над смертью, и вторая: использование опыта предшественников. Эти проблемы В.И. решает, обращаясь к теме культуры и Памяти. Культура кроет в себе возможность возвращения к началу.

Это следует отметить особо - в представлении Иванова, человечество не просто движется вперед - оно «возвращается домой», к первоначальному состоянию бесконфликтности, нераздельности, к мифологическому сознанию и ощущению единства всего со всем. Если использовать образ пути, то у В.И. «путь» - это не дорога, злодящая в неведомое, в сияютцую бесконечность, а дорога к дому. В то же время, это не означает.

ЧТО вся история была бесполезньш блужданием и ошибкой - человек возвращается другим, все странствия его обогащают духовно. Бросив вызов Богу в борьбе за свою свободу и утверждении себя как личности, человек возвращается к Нему не смиренным рабом или покорным сыном. Человек возвращается к Мему равным. Он принимает Бога не из страха, а из любви, осознав невозможность существования без него. Иванов, оказавшись в русле религиозно-философских исканий начала XX века, также стремился к созданию новой религии, религии любви и свободы, в центре которой находится человек в его единстве.

Видение будущего человечества у В.И. достаточно оптимистично, и этот оптимизм основан на вере в человека.

Он верит в человека, потому что верит в его «скрытые возможности» и силы, верит в возможность возрождения Диониса. Возможность возрождения Диониса связана с уверенностью В.И. в способности культуры приобщать человека к «постижениям отцов». А эта способность, в свою очередь, основана на возможности человека относиться к гультуре как к «лестнице Иакова», «живой сокровшцнице даров», на вере в Бога и стремлении жить в Боге - а значит, «уже не жить всецело в относительной человеческой культуре».'

В.И. не наделяет культуру абсолютной ценностью. Культура для него - своего рода способ достижения единства и в той степени, в какой человек ощутцает эту скрытую в культуре возможность восхождения - в такой степени культура ценна. Ценность культуры определяется не почитанием прошлого, а способностью использовать достижения прошлого и в какой-то мере способностью преодолевать время. Шмять - вот та сила, которая дает возможность вернуться к началу, к истоку, возможность ощутить связь между живьпии и ушедшими, приобщиться к достижениям предшественников и использовать их. Собственно, В.И. говорит не просто о «хорошей памяти», а о «воспоминанию^ «анамнезисе» - о «заново переживании» и со-переживании, со-участии в событиях прошлого,

В.И. связьтает современный кризис культуры именно с утратой этой живой связи. Впрочем, он не склонен понимать кризис как упадок и остановку - напротив, он понимает свое время как время совершающегося перехода от культуры критической к культуре оргатшческой. И с желанием В.И. приблизить наступление этой новой эпохи связана его деятельность как теоретика символизма.

Появившись Б русском символизме в то время, когда он уже успел сформироваться как течение, В.И. понимает его несколько иначе, чем «старпше» символисты Иванов Вяч. Переписка из дву-х >тлов. //Иванов Вяч. Собр. соч. Т. 3. С. 391. для него он не просто новый литературный метод, а способ изменить жизнь. Сближая исскуство и религию, В.И. полагает, что задача изменения жизни вполне посильна для нового искусства. Под новым искусством В.И. понимает искусство мифотворческое, поскольку новая органическая эпоха видится ему временем господства мифа. В то же время, говоря о необходимости возвращетия к мифу, В.И. подчеркивает, что имеет в виду не простое возрождение старого мифа, а именно создание нового. Задачу создания нового мифа предстоит решать художнику-мифотворпу, т.е. - в данном случае - символистам. Полагая, что «путем символа мы идем к мифу», и понимая этот путь как пробуждение в душе народной забытых переживаний, как воспоминание, В.И. называет художника «органом народного воспоминания», отказьшая ему тем самым в возможности творить вне связи с высшей реальностью и отводя ему роль посредника между мирами.

Ставя перед «младшими символистами» задачу стать творцами всенародного искусства, В.И. ставит эту задачу прежде всего перед самим собой. Его вера в преобра-зуюшую силу искусства бьша так велика, что трудно было удержаться от попытки практического воплощения теоретических построений. Нереальность и невероятность этих попыток могут удивлять, но стоит помнить - попытки эти бьши искренними. Вера В.И. - это не вера в строгость математических подсчетов и выводов. Это вера в возможность мистического прозрения, озарения.

Открытие Диониса, показавшееся В.И. едва ли чудом, утверждало его в этой вере, посколыдг Дионис - или та сила, которая была названа этим именем - давала возможность увидеть в «человеке разумном» человека творческого, человека, способного превзойти себя.

Размыкание границ сознания и ощущение связи всего со всем, выход за пределы времени и пространства, и - самое главное - переживание общения с Богом - по мнению В.И., это свойственно не только эллинской религии Диониса, но является основой всякой религиозной жизни. Это важно для В.И., важно потому, что в начале века сложно было принять утвержение, что экстатическая, языческая религия тесно связана с христианством, что христианство в основе своей экстатично. Но весь вопрос в том, как понимать экстаз. Необходимо различать внепюие проявления и внутретшие переживания экстаза. Если внешние проявления мотут быть совершенно разньпии - и именно внешне проявления делали религию Диониса экзотической и даже тлающей, то внутренние переживания всегда одинаковы - это стремление приблизиться к Богу и ощущение Богоприсутствия.

Дионис был понят В.И. как способ переживаний, и именно в форме переживаний Дионис может быть возрожден в современном мире. Дионисические переживания экстатического порядка возвращают современной религии то, что ушло из нее давно -ощущение общения с Богом.

Открыв Аполлона и Диониса как две живые, реально действующие силы, причем действующие как в мире, так и в душе человека, В.И. говорит о необходимости гармоничных отношений между двумя этими началами.

Со временем, уже начиная с середины 1900-х годов, имя Диониса постепенно исчезает из работ В.И., на смену размышлениям о религии Диониса и ее судьбе в современном мире приходят размьппления о судьбе христианства, «русской идее» и угрозе духовного регресса человечества. Но тем не менее, это не дает оснований полагать, что В.И. отказался от Дио)яиса - он мог осудить форму, в какой в свое время пытался реализовать эту идею, однако содержание этой идеи критике не подвергается.

Дионис помогает человеку вернуться к его духовным корням и потому необходим. Но также необходимо знать, почему и как человек оказался в такой ситуации, что ему понадобилась помощь.

Говоря о «кризисе гуманизма», о кризисе «человеческого, слишком человеческого» отношения к миру как основной проблеме современного общества, В.И. пытается проследить историю этой проблемы в ходе истории человечества.

Обращаясь к античности, В.И. обнаруживает в ней скорее не проблему, а возможные пути ее решения. Полагая, что, вопреки установившемуся мнению, античность не только не является колыбелью гуманизма, а прямо ему противоречит, В.И. указьгоа-ет на это противоречие, обращая внимание на то, что античности чужд пафос гуманизма - утверждения человека как он есть. Не признание человека мерой всех вещей, а стремление превзойти человека дорого для В.И. Однако античность не знала личности в современном смысле слова - и потому античная интуиция всеединства в какой-то мере с «эдемским», младеьгаеским состоянием человека. Утверждение личности, окончательно состоявшееся в Средние века, оказалось своего рода «вторым грехопадением». Характерное для средневековья безусловное признание божественного вьппе человеческого сменяется обратным - наделением человеческого безусловной ценностью. И тот, и другой пути признаются В.И. ошибочньтми и он говорит о третьем пути - пути возрастания до Бога, пути Богочеловеческом, полагая конечной целью исторического развития человечества становление Богочеловечества.

Тем не менее, В.И. далек от мысли представлять будущее человечества безоблачным. Неоднократно называя свое время временем совершающегося перехода, В.И. уже с середины 1900-х годов высказывает опасение, что человечество, уставшее от разделения, вполне может Выбрать путь соединения, строяш,егося на принципе обезличения, на принципе отказа от личности в пользу коллектива. В.И. видит человечество стоящим на распутье - и Россия, переживающая в это время испытания войной и революциями, прежде других должна сделать выбор. Полагая, что Росси и славянским народам надлежит сыграть важную роль в решении мировых судеб, В.И. настаивает на том, что Россия может вьшолнить свою «Богоносную миссию» только в том слзлае, если сама обретет Бога.

Результаты революции заставили В.И. признать, что Россия отходит от пути Духа. Западный мир, занятый совсем дрзтими проблемами, также был далек от осознания проблемы выбора пути и борьбы с мировым злом. Все это относило становление единения в далекое будущее - но не означало того, что единение невозможно.

В настроении В.И. последних лет чувствуется усталость от пережитых испытаний и смирение, но нет разочарования и отчаяния. Реальность, последовательно разрушавшая теоретические построетшя В.И., не разрушила того, на чем они бьши основаны

- веру в человека, в его способность к восхождению.

В.И. часто упрекали в отсутствии внимания к проблеме дня сегодняшнего. Он очень редко касается вопросов, связаных с конкретыми событиями. Эта черта бьша свойственна эпохе Серебряного века вообще - отсутствие «суровости, предметности и трезвости». Но это - принципиально важно дяя В.И., для него вечное и неизменное всегда важнее временного и преходящего. Это не пренебрежение проблемами настоящего, это - точка зрения. На настоящее В.И. смотрит с точки зрения вечности. Такая точка зрения имела свои недостатки - так, все потштки В.И. реально влиять на жизнь не увенчались успехом и можно назвать массу причин, по которым они бьши обречены на неудачу. Однако это вряд ли может поколебать репутацию В.И. Ведь, в конце концов, он оказался во многом прав. «Кризис западноевропейской культуры, кризис индивидуализма, поворот к коллективистической культуре в форме устремления к новой органической эпохе, ведущая роль России в этом процессе, возрождение религиозного взгляда на судьбы человечества - разве это не вполне точные слова о нашем времени?»

- эти слова Ф. Степуна,л относяшиесяся к 1936 году, подтверждают то, что в своих «предчувствиях и предвестиях» В.И. не ошибся. Более того, оставаясь в чем-то очень важном навсегда принадлежащим XIX веку, Вяч. Иванов намного опередил свое время и многие его слова не только не потеряли актуальности, но только сейчас становятся вполне понятны. л Степун Ф. Вячеслав Иванов. // Иванова Лидия. Воспоминания. С. 389.

133

Попытка «оживить» и объяснить некоторые «предчувствия и предвестия» Вяч. Иванова, предпринятая в данной работе, намечает общие контуры духовного портрета Вяч. Иванова. И, продолжая работу над ним, нужно быть постоянно готовым к тому, что казавшееся знакомым откроется в ином, более глубоком смысле, а слова о далеком и нездешнем окажутся теснейшим образом связанньпш с проблемами дня сегодняшнего.

Список научной литературыБондарь, Оксана Петровна, диссертация по теме "Историография, источниковедение и методы исторического исследования"

1. Иванов Вяч. Собр. сочинений. - Брюссель: Жизнь с Богом, 1971. - Т. 1. - 872 с.

2. Иванов Вяч. Собр. сочинений. Брюссель: Жизнь с Богом, 1975. - Т. 2. - 852 с.

3. Иванов Вяч. Собр. сочинений. Брюссель: Жизнь с Богом, 1980. - Т. 3, - 896 с.

4. Иванов Вяч. Собр. сочинений. Брюссель: Жизнь с Богом, 1987. - Т. 4. - 800 с.

5. Иванов Вяч. Эллинская религия страдающего бога. Новый путь. - 1904. - № 1. - С. 59 -110; № 3. - С. 38 - 62; № 5. - С. 28 - 41; № 8. - С. 17 - 25.

6. Иванов Вяч. Религия Диониса. //Вопросы жизни. 1905. - № б. - С. 185 - 220; № 7. -С. 122 - 149.

7. Иванов Вяч. О Дионисе орфическом. //Русская мьюль. -1913. № 11. - С. 70 - 99.

8. Иванов Вяч. Стихотворения и поэмы. Л.: Сов. писатель, 1976. - 559 с.

9. Иванов Вяч. Родное и вселенское. М.: Республика, 1994. - 428 с.

10. Иванов Вяч. Лик и личины России: эстетика и литературная теория. М.: Искусств во, 1995. - 669 с.

11. Иванов Вяч. Стихотворения. Поэмы. Трагедия. В 2-х вен. - СПб., 1995. - Кн. 1. -480 с; Кн. 2.-432 с.

12. Иванов Вяч. Дионис и прадионисийство. СПб.: «Алетейя». - 1994. - 343 с.

13. Переписка Вяч. Иванова с В. Брюсовым. //Валерий Брюсов. М., 1976.- (Литературное наследство. Т. 85). - С. 428 - 542.

14. Переписка И. Н. Голенищева-Кутузова и Вяч.Иванова. (1928-1938 гг.) //Октябрь. -1993.-№3.-С. 169-184.

15. Переписка из двух миров. (Вяч.Иванов Метнер Э. К.) - 1911-1933 гг. //Вопр. литературы. - 1994. - Вып 2 - С. 307-346. Вып. 3 - С. 281-317.

16. Иванов Вяч. Неизвестные стихотворения и переводы (из р5лкописей Римского архива). /Публ. Д. В. Иванова и А. Б. Шшпкина. //Новое литературное обозрение. 1994. -№10.-С. 7-21.

17. Иванов Вяч. <0 типическом> /Публ. Марии Кавщиды Гйдини. // Новое литературное обозрение. 1994. - № 10. - С. 21 - 27.

18. Иванов Вяч. «О многобожии». /Публ. Гвидо Карпи. // Новое литературное обозрение. -1 9 94 .-№ ю. С.ЗЗ - 41.

19. Иванов Вяч. Переписка с С. К. Маковским. /Публ. Н. А. Богомолова и С. С. Гре-чищкина; вступ ст. Н. А. Богомолова. // Новое литературное обозрение. 1994. - № 10. - С. 137 -164.

20. Иванов Вяч. Переписка с В. Э. Мейерхольдом и 3. Н. Райх (1925 1926) /Публ. И. В. Котрелева и Ф. Мальковати. // Новое литературное обозрение. - 1994. - № 10. - С. 257 - 280.

21. Иванов Вяч. Ответ на статью «Символизм и фальсификация». /Публ. Г. В. Обатни-на. // Новое литературное обозрение. 1994. - № 10. - С. 165 -171.

22. Иванов Вяч. Три неизданные рецензии. /Публ. К. Ю. Постоутенко. // Новое литературное обозрение. 1994. - № 10. - С. 237 - 252.

23. Иванов Вяч. Неизвестное письмо С. Ф. Ольденбургу. /Публ. Г. Бонгард-Левина. // Новое литературное обозрение. 1994. - № 10. - С. 253 - 256.

24. Иванов Вяч. Письмо Борису Зайцеву о смерти Г. Чулкова. /Публ. Ж. Шерона. // Новое литературное обозрение. 1994. - № 10. - С. 289 - 291.

25. Абашев В. В. Ф. И. Тютчев в эстетическом сознании Вяч. Иванова. / Перм. гос. ун-т им. Горького. Пермь, 1983. - 62 с. - Деп. в ИНИОН АН СССР. 28. 12. 83, № 15068.

26. Аверинцев С. С. Вячеслав Иванов и русская литературная традиция. //Связь времен. Проблемы преемственности в русской литературе к. 19-Н.20 в. РАН, М., 1992. С. 298-311.

27. Аверинцев С. С. Вячеслав Иванов. //Вяч. Иванов. Стихотворения и поэмы. Л.: Сов. писатель, 1976. С. 5-62.

28. Аверинцев С. С. Поэзия Вячеслава Иванова. //Вопросы литературы. 1975. - № 8. -С. 145-192.

29. Аверинцев С. С. Разноречия и связность мысли Вячеслава Иванова. //Иванов Вяч. И. Лик и личины России: эстетика и литературная теория. М., 1995. С. 7 - 24.

30. Аверинцев С. С. Системность символов в поэзии Вячеслава Иванова. //Контекстл 1989: Литературно-теоретические исследования. М., 1989. - С. 42-57.

31. АзадоБский К. Эпизоды. // Новое литературное обозрение. 1994. - № 10. - С. 115136.

32. Аксенов-Меерсон Мих. Соловьев в наши дни. //Соловьев СМ. Жизнь и творческая эволюция Вл. Соловьева. Брюссель, 1977. С. 3 - 11.

33. Авулинин В. Н. Философия всеединства: От В.С Соловьева к П. А. Флоренскому. -Новосибирск: Наука. Сиб.отд-ние, 1990.-158 с.

34. Альтман М. С. Разговоры с Вячеславом Ивановым. СПб.: ИНАПРЕСС, 1995. - 384 с.

35. Андреев И. М. Русские писатели XX века. Братство Преподобного Германа Аляскинского, Российское отделение Валаамского общества Америки., Москва, 1999. -535 с.

36. Андреев Ю. Русский человек между Христом и Дионсом. //Коммерсантъ- Daily. 1995. 22 аир. С. 12.

37. Асмус В. Ф. Эстетика русского символизма. //Вопросы теории и истории эстетики. -М.:Искусство, 1968. С. 531-609.

38. Асоян Ю., Малафеев А. Открытие идеи культуры (Опыт русской культурологии середины XIX начала XX веков). - М., 2000. - 344 с.

39. Бекетова М.А.Воспоминания об Александре Блоке. М.: Правда, 1990. - 672 с.

40. Белый А. Вяч.Иванов. Силуэт. //Арабески. М.: «Мусагет», 1911. - С. 468-479.

41. Белый А. Между двух революций. Воспоминания. М.: Худож. лит., - 1990. - 670 с.

42. Белый А. На рубеже двух столетий. Воспоминания. М.: Худож. лит., - 1989. - 592 с.

43. Белый А. Начало века. М.: В/О «Союзтеатр», 1990. - 526 с.

44. Белый А. Символизм как миропонимание. М.: Республика, 1994. - 528 с.

45. Белый А. Сирин ученого варварства (по поводу книги «Родное и вселенское»). -Берлин, 1922.-24 с.

46. Белькинд Е. А. Блок и Вяч. Иванов. //Блоковский сборник П. Труды Второй научной конференции, посвященной изучению жизни и творчеству А. А.Блока. Тарту, 1972.-С.362-385.

47. Берд Роберт. Вяч. Иванов и советская власть. Неизвестные материалы. //Новое литературное обозрение. 1999. - № 40. - С. 305 - 331.

48. Бердяев И. А. Русская идея. Основные проблемы русской мысли XIX века и начала XX века. 110 России и русской философской культуре.Философы русского послеоктябрьского зарубежья. М.: Наука, 1990. - С.43-271.

49. Бердяев H.A. «Ивановские среды». //Иванова Л. В. Воспоминания. Книга об отце. -М., РНК «Культура», 1992. С. 319-322.

50. Бердяев H.A. О русских классиках. М.:Высш.школа, 1993. - 368 с.

51. Бердяев H.A. Самопознание. М.: Книга, 1993. - 445 с.

52. Бердяев H.A. Типы религиозной мысли в России. Paris,YMCA - PRESS, 1989.-716 с.

53. Березовая Л. Г. Самосознание русской интеллигенции нач. XX века. Дис. на соиск. уч. степ, д.и.н. - М., 1994. - 436 с.

54. Благова Т. И. Родоначальники славянофильства. А. С. Хомяков и И. В. Киреевский. М.: Высш. шк., 1995. - 322 с.

55. Блок А. А. Из дневников и записных книжек. // Блок А. А. Собрание сочинений. В 8-мит.-Т. 5.-С. 50- 186.

56. Богомолов Н. А. В зеркале серебряного века. Русская поэзия начала XX века. -М.:0-во «Знание» РСФСР, 1990. 40 с.

57. Богомолов И. А. Вяч. Иванов и КуЗмин: к истории отношений. //Вопросы литературы. -1998. № 1. - С 130 - 147.

58. Богомолов Н. А, Малмстад Дж. Михаил Кузмин: искусство, жизнь, эпоха. -М.,1996. -318 с.

59. Бонгард-Левин Г. М., Вахтель М., Зуев В. Ю. М.И. Ростовцев и Вяч.Иванов.: Новые материалы. //Вестник древней истории. 1993. - № 4. - С. 210 - 221.

60. Брагин А Поэтические вечера в Риме. //Русская мысль. 1995. - 11-17 мая. - С. 12.

61. Брагинская Н.В. Трагедия и ритуал у Вячеслава Иванова. //Архаический ритуал в фольклорных и раннелитературных памятниках. М., 1988.- С. 237-294.

62. Браун Норман. Дионис в 1990 году. //Иностранная литература. 1995. - №1. - С. 231-239.

63. Брюсов В. Далекие и близкие. М.: Скоргшон, - 1912. - 214 с.

64. Валицкий А Интеллектуальная традиция дореволюхщонной России. //Обхцественные науки и современность. 1991. - № 1. - С. 145-159.

65. Венцлова Т. Вячеслав Иванов и О. Мандельштам переводчики Петрарки. //Русская литература. -1991. - № 4. - С. 192-200.

66. Вертлиб Е. О природе символа у А. Белого и Вяч. Иванова. //Антология гнозиса. -СПб., 1994. Т. 1.-С. 286-295.

67. Возвращенные имена русской литературы: аспекты поэтики, эстетики, философии. Межвузовский сборник научных работ. Самара, Изд-во Самарского ГНИ, 1994, -199 с.

68. Волошин М. Автобиографическая проза. Дневники. М.: ЬСнига, 1991. - 416 с.

69. Волопшна М. Зеленая змея: История одной жизни. М.: ЭНИГМА, 1993. - 413 с,

70. Воспоминания о серебряном веке. М: Республика, 1993. - 559 с.

71. Вячеслав Иванов Неосуществленный замысел Вячеслава Иванова. (Публикация статей о литературоведе Е. В. Аничкове) //Русская литература. - 1993.- № 2. - С. 193-195.

72. Вячеслав Иванов. Архивные материалы и исследования. М.: Русские словари, 1999. - 488 с.

73. Вячеслав Иванов: Материалы и исследования. М.: Наследие, 1996. - 358 с.

74. Гайденко П. Соблазн «святой плоти» (Сергей Соловьев и русский серебряный век) //Вопросы литературы. 1996. - Вьш.4. - с. 72-127.7 5. Гальцева Р. А. Очерки русской утопической мысли XX века. М.: Наука. -1992. -208 с.

75. Гаман Л. А. Историософия Н.А. Бердяева. Дне. канд. ист. наук. - Томск, 1998. - 137 с.

76. Гаспаров М. Л. Лекции Вяч. Иванова о стихе в Поэтической Академии 1909 г. // Новое литературное обозрение. 1994. - № 10. - С. 89 - 105.

77. Гвидо Карпи. На пути к страдающему богу. // Новое литературное обозрение. -1994. № 10. - С. 28 - 33.

78. Герасимов Н. И. Нищпеанство. М., 1901. - 206 с.

79. Гипиус 3. Н. Поэт и Тарпейская скала. //Иванова Л. В. Воспоминания. Книга об отл це. М., РЖ «Культура», 1992. - С. 371-372

80. Гиппиус 3. Н. Воспоминания о религиозно-философских собраниях. // Наше наследие.^ 4. 1990. - С. 67-78.

81. Городницкая А. А Общественно-политические взгляды старших символистов ( сер.90-х гг. 19 века 1917 г.) - Дисс. на соиск. уч. ст. к.и. н. - М. - 1996, - 204 с.

82. Грановская Л. М. Эссеистика Вяч.Иванова. //Русская речь. 1991. - № 1.- С. 39-42.

83. Гулыга А. Русская идея и ее творцы. М, 1995.

84. Гумилев Н. Письма о русской поэзии. М.: Современник, 1990. - 381 с.

85. Дорохин О. Н. Серебряный век как историко-культурная и историографическая проблема. Дис. канд. ист. наук. - Томск, 1999. - 127 с.

86. Дорохин О.Н. Как пишется история «Серебряного века»// Методологические и исторические вопросы исторической науки. Томск: Изд-во ТГУ, 1999. - Вьш 24. - С. 59-78.

87. Дорохин О.Н. О некоторых современных подходах в изучении «Серебряного века»// Историческая наука на рубеже веков: Материалы Всеросийской научной конференции. Том I. Томск: Изд-во ТГУ, 1998. - С. 138-142;

88. Дэвидсон П. Поэтическое воображение Вячеслава Иванова. //Реферативтшй журнал. Общественные науки за рубежом. Литературоведение. Сер. 7. -1991. - № 2. -С. 85-89.

89. Емельянов Б. В., Новиков А. И. Русская философия серебряного века.: Курс лекций. Екатеринбург.: Изд-во Урал, ун-та, 1995. - 284 с.

90. Зайцев Б. Вячеслав Иванов. //Иванова Л. В. Воспоминания. Книга об отце. М., РЖ «Культура», 1992.- С. 329-334.

91. Закржевский А. Вяч. Иванов. //Религия. Психологические параллели. Киев. -1913.-С. 146-179.

92. Замалеев АФ. Лекции по истории русской философии. СПб.: Изд-во СПб. ун-та, 1995.-338 с.

93. Зеленцова П. С. Искания «новой драмы» в России в нач. XX века: (Теория «соборного действа» Вяч. Иванова) / Тал. пед. ин-т им. Э. Гильде. Таллин, 1982. - 32 с. -Деп в ИНИОН АН СССР 11. 08. 82, № 10778.

94. Зелинский Вл. Страна югнания или земля обетованная. (Спор о культуре) //Наше наследие. 1994. -№ 3. - с. 132-136.

95. Зеньковский В.В. История русской философии. В 2-х т. - Л., «Эго», 1991.

96. Зернов Н. Русское религиозное возрождение XX века. Paris: YMCA-PRESS

97. Зльностева Н. Н. Философский и социально-политический анализ религиозно-мистических тенденций в русской литературе XX в. Дисс. на соиск. уч. ст. к. фсф. н. - М., 1982. - 134 с.

98. Зубакин Б. М. Два письма В. И. Иванову. /Публ. Стефано Гардзонио. // Новое литературное обозрение. 1994. - № 10. - С. 281 - 288.

99. Иванов Д. В. Из воспоминаний. // Новое литературное обозрение. 1994. - № 10. -С. 297-310.

100. Иванов Дм. Сьш отвечает за отца. //1Снижное обозрение.- 1997. 5 июля (№ 28). -С.8-9.

101. Иванова Л. В. Воспоминания. Книга об отце. М., РЖ «Культура», 1992.- 430 с.

102. Иванова Л. В. Воспоминания. Неизданные письма Вячеслава Иванова. //Минувшее. -1991. № 3. - С. 45-81.

103. Из истории религиозной философии в России 19 -нач. 20 вв.: Сб. статей. М.: ИФАН, 1990. - 128 с.

104. Из переписки А Блока и Вячеслава Иванова. (1907-1911 гг.) //Изв. АН СССР. Сер. лит. и языка. 1982. - Т. 41. - № 2. - С. 163-176.

105. Измайлов А Вяч. Иванов. //Помрачение божков и новые вумиры. М., 1910. -С. 75-83.

106. Измайлов А На переломе. Литературные размьшшения. СПб., 1908. - 59 с.

107. Историософия. //Современный философский словарь. Лондон, 1998. - С. 370 -373.

108. Казин А. Л. Неомифологическая философия художественной культуры: к характеристике мировоззрения русского символизма. //Вопросы философии. 1980. - №7. -С.143-154.

109. Кантор В. Артистическая эпоха и ее последствия ( по страницам Федора Степу-на). //Вопросы литературы. 1997. - Вьш. 2. - С. 124-165.

110. Кареев Н. И. Философия истории. //Энциклопедич. словарь /Ф. А BpoKra^, И. А. Эфрон. СПб., 1902. - Т. 70. - С. 843 - 850.

111. Козубовская Г. П. Проблема мифологизма в русской поэзии к. 19 и. 20 вв. -Самара - Барнаул, 1995. - 158 с.

112. Колобаева Л, А. Концепция личности в русской литературе рубежа 19-20 веков. //Вестник МГУ. Сер.9. Филология. - 1987. - №2. - С.7-18.

113. Ковдратъев А. А Два письма к В. И. Иванову. /Публ. Н. А Богомолова. // Новое литературное обозрение. 1994. - № 10. - С. 107 - 113.

114. Корецкая И. В. Вяч. Иванов и Иннокентий Анненский. // Контекст-1989: Литературно-теоретические исследования. М., 1989. - С. 73 - 85.

115. Корецкая И. В. Вячеслав Иванов: метафора арки. //Изв. Рос. АН. Сер. лит и языка. - 1992. - Т. 51. - № 2. - С.60-65.

116. Корецкая И. В. О «солнечном щнсле» Вяч. Иванова, //Изв.АН СССР. Сер лит. и языка. 1978. - Т.37. - № 1. - С. 54-60.

117. Корецкая И. В.Цикл стихотворений Вяч.Иванова «Година гнева». //Революция 1905-1907 гг. и литература. М., 1978. - С. 31-38,

118. Котрелев Н. В. Вяч. Иванов профессор Бакинского университета. //Уч. зап. Тартусского ун-та. Тарту, 1968. - Вьш. 209. - С. 326 - 338.

119. Котрелев Н. В. Вячеслав Великолепный. //Независимая газета.- 1991.- 28 февр.-С.7.

120. Котрелев Н. В. Материалы к истории серии «Памятники мировой литературы» изд-ва М. И. Сабашникова. (Переводы Вяч.Иванова из древнегреческих лириков, Эсхила, Петрарки). //Книга в системе международных вультурных связей. М., 1990. - С. 127-150.

121. Крохина Н.П. Миф и символ в романтической традиции (в русской поэзии и эстетике начала 20 века). Дис. канд. филол. наук. - М., 1990. - 237 с.

122. Крохина Н.П, Эстетика символа и мифа Вяч.Иванова. //АН СССР ИМЛИ им. Горького. М., 1990. - С. 114-132.

123. Кзтвакин В. А Религиозная философия в России: нач. XX в. М.: Мысль, 1980. -309 с.

124. КузминМ. «Corardens» Вяч. Иванова. //Труды и дни. -1912 Xfi 1 - С. 49-51.

125. Кузнецова O.A. Дискуссия о состоянии русского символизма в «Обществе ревнителей художественного слова»: Обсуждение доклада Вяч.Иванова (1910 г.) //Русская литература. 1990. - № 1. - С.200-207.

126. Кураченко В.А. Искусство и миф в эстетике Вяч.Иванова. //Философский анализ явлений духовной культуры (теоретический и исторический аспевсты). М., 1984.-С. 17-34.

127. Лаппо-Данилевский К. Набросок Вяч. Иванова «Евреи и Русские». //Новое литературное обозрение. 1996. - № 21. - С.182.

128. Лаппо-Данилевский К. Традиция и хаос: Новая книга о Вяч. Иванове. //Новое литературное обозрение. 1996. - Ш 17. - С. 369-372.

129. Леви-Стросс К. Стрзтктура мифов. //Вопросы философии. 1970. - №7. - С.152-165.

130. Левитин-Краснов А. Э. Соловьев и современная Россия. //Соловьев СМ. Жизнь и творческая эволюция Вл. Соловьева. Брюссель, 1977. - С. 12 - 21.

131. Лесневский С. «Башня» Вяч. Иванова. //Книжное обозрение. 1991. - 26 июня. -С 89.

132. Лидии В. Вячеслав Иванов. //Иванова Л. В. Воспоминания. Книга об отце. М., РЖ «Культура», 1992. - С 335-341.

133. Литературно-эстетические концепции в России к. 19-Н.20 вв. М., 1975. - 416 с.

134. Лосев А. Ф. Вл. Соловьев. М.: Мол. гвардия, 2000. - 614 с.

135. Лосев А. Ф. Вл. Соловьев. М.: Мысль, 1983. - 208 с.

136. Лосев А. Ф. Миф, число, сущность. М.: Мысль, 1994. - 919 с.

137. Лосев А. Ф. Творческий путь Вл. Соловьева. //Соловьев Вл. Собр соч.: В 2-х т. -М.: Мысль,-Т. 1. С.3-32.

138. Лосский Н.О. История русской философии. М.: Высщ.шк., 1991. - 559 с.

139. Лосский И.О. Соловьев и его преемники //Путь.- ПарижУМКА-PRESS 1926. -№2. -С. 10.

140. Лотман Ю. М- Символ в системе культуры. //Уч. записки Тартусского ун-та. -Вып.754. Труды по знаковым системам. - Тарту, 1987. - С. 86 - 103.

141. Лурье Я. С. Лев Толстой и мыслители «серебряного века». //Звезда 1993. - № 7. -С. 173-183.

142. Магомедова Д. М. Проблема возмездия в творчестве Вяч. Иванова и А. Блока. // Изв. Рос. АН. Сер. лиг-ры и языка. - 1993. - Т. 52. - № 5. - С. 50-58.

143. Мануйлов В. О Вячеславе Иванове. //Иванова Л. В. Воспоминания. Книга об т-це. М., РИК «Культура», 1992.- С. 342-360.

144. Марков В.А Литература и миф: проблема архетипов (к постановке вопроса) //Тьюяновский сборник. Рига. - 1990. - С. 31-39.

145. Маслов Г. И. Стратегии мьппления и действия в русской философии начала XX века (Лев Шестов, Вячеслав Иванов, Андрей Белый). М.: Диалог-МГУ, 1997. - 140 с.

146. Мелетинекий Б.М. О литературных архетипах. М., 1994. -133 с.

147. Менар Р. Мифы в исьсусстве старом и новом. М., 1992. - 270 с.

148. Мень А Истоки религии. Брюссель, 1991. - 427 с.

149. Минц 3. Г. «О «Беседах с поэтом Вяч. Ивановым» М. С. Альтмана» // Уч. записки Тартусского гос. ун-та. Вып. 209. - 1968. - С. 297-304.

150. Минц 3. Г. К изучению периода «кризиса символизма» (1907-1910) //Ученые записки Тартусского ун-та. Вьш. 881. - 1990. (на обл.-1991) - С. 3-20.

151. Минц 3. Г. Об эволюции русского символизма (к постановке вопроса: тезисы) //Ученые записки Тартусского гос. ун-та. Вьш. 735. - 1986. - С. 22-48.

152. Минц 3. Г., Обатнин Г. В. Символика зеркала в ранней поэзии Вяч.Иванова. //Зеркало. Семиотика зеркальности. Труды по знаковым системам.ХХИ. Уч. записки Тартусского гос. ун-та. - Вьш. 831. - 1988. - С. 24-28.

153. Минц З.Г. О некоторых «неомифологических» текстах в творчестве русских символистов. // Ученые записки Тартусского гос. ун-та. Вьш. 459. - 1976. - С. 76120.

154. Мирошник И. Иванов, сьш Иванова. //Правда. 1990. -24 апр.- С .7.

155. Михайлова М. О Лидии Дмитриевне Зиновьевой-Аннибал. //Наука и релишя. -1995.-№3.-С. 30.

156. Мочалова О. О Вяч. Иванове. //Иванова Л. В. Воспоминания. Книга об отце. -М., РИК «Культура», 1992. С. 361-367.

157. Муратов П. Вячеслав Иванов в Риме. // Иванова Л. В. Воспоминания. Книга об отце. М., РЖ «Культура», 1992. - С.368-370.

158. Мусатов В. В. «Вячеслав Великолепный»: Жизнь и творчество Вяч, Иванова. //Литература в школе.- 1998, №7, - С, 36 - 47.

159. Никитин В. От магии символа к мистике слова. //Наука и религия, 1993, - № 7. - С.27.

160. Ницше Фр. Рождение трагедии из духа музыки. //Ницше Фр. Стихотворения. Философская проза. СПб.: Худож. литература, 1995. - С. 130-250.

161. Обатнин Г. В. Из материалов Вяч.Иванова в рукописном отделе Пушкинского дома. //Ежегодник рзлкописного отдела Пушкинского дома. Рос. АН, Ин-т рус. лит-ры (Пушкинский дом). -1991. - С.45-56.

162. Обатнин Г. В. Неохлбликованные материалы Вяч.Иванова. По поводу полемики о «мистическом анархизме». //Лица. Биографический альманах. М., 1993. - С.466-477.

163. Обатнин Г. В., Постоутенко К.Ю. Вяч.Иванов и формальный метод (материалы к теме) //Русская литература. 1992. - № 1. - с. 180-188.

164. Обатнин Г. Вяч. Иванов и смерть Л. Д. Зиновьевой -Аннибал: Концепция "реализма". //Модернизм и постмодернизм в русской литературе. Helsinki, 1996. -С.145 - 158.

165. Обатнин Г. Иванов-мистик (Оквультные мотивы в поэзии и прозе Вячеслава Иванова (1907-1919)) М.: Новое литературное обозрение, 2000. - 240 с.

166. Обер Р., Гфеллер У. Беседы с Димитриев Вячеславовичем Ивановьпй. СПб.: Изд-во Ивана Лимбаха, 1999. - 231 с.

167. Павлова Л.В. Парадигмы 1907 года: «Ярь» С. Городецкого и «Эрос» Вяч.Иванова: Автореф. дне. канд. филол.наук. Смоленск, 1994. - 18 с.

168. Пайман А. История русского символизма. М.:Республика, 1998. - 414 с.

169. Памяти Вяч. Иванова: Статьи: Из парижского журнала «Возрождение», 1949, № 5. //Лиг. газета. 1991. - 28 авг. - С. П.

170. Патпфатов А. С. Ишуш;ие Бога. М., 1911. - 209 с.

171. Перов Павел. Проблемы философии XX века. Paris: YMCA-PRESS, 1970. - 51 с.

172. Порфирьева А Русская символическая трагедия и мифологический театр Вагнера. (Драматургия Вяч. Иванова) //Проблемы музьжального романтизма. Л., 1987. -С. 31-58.

173. Поспеловский Д. В. Русская православная церковь в XX веке. М.: Республика, 1995.-511 с.

174. Прокофьева В. Ю. Элементы мифологической картины мира в лексической структуре текстов Вяч. Иванова: Автореф. дне . канд. филол. наук. СПб., 1996. -18 с.

175. Проскурина Вера. Рукописный яурнал «Бульвар и Переулою> (Вяч. Иванов и его московские собеседники в 1915 году) // Новое литературное обозрение. 1994. - № 10.-С. 173-208.

176. Пути и миражи русской вультуры.: Сборник. //Ин-т рус. лит. (Пушкинский дом). СПб.: Северо-Запад, 1994. - 512 с.

177. Пяст В. Вяч.Иванов. //Книга о русских поэтах последнего десятилетия. -СПб-М., 1909. С. 265 -275.

178. Радлов Э. Л. Вл. Соловьев. Жизнь и учение. СПб., 1913. - 168 с.

179. Религиозно-идеалистическая философия в России Х1Х-н. XX вв.- М.,1989.-135 с.

180. Родина Т. М. О драматургии символистов. //Театральная жизнь. 1992. -№1. - С. 612.

181. Роднянская И. Б. Вяч.Иванов. Свобода и трагическая жизнь. Исследования о Достоевском. //Достоевский. Материалы и исследования. М., 1980. - С.211-239.

182. Розанов В.В. О писательстве и писателях. М.: Республика, 1995. - 734 с.

183. Ронен Омри. Серебряный век как умысел и вымысел. (= Материалы и исследования по истории русской культуры. Вып.4). М.: ОГИ, 2000. - 152 с.

184. Рудич В. Вяч. Иванов. //История русской литературы: XX век: Серебряный век. -М.: Изд. группа «Прогресс». 1995. - С. 157-171.

185. Русская литература XIX века и христианство. М.: Изд-во Московского ун-та, 1997. - 383 с.

186. Русская литература XX века. Взгляд из ситуации конца века.(«Кр5члый стол». Кафедра истории рус. лит. XX века лит ин-та им. М. Горького.) //Лепта.-1996.- № 28.-С. 181-21L

187. Русс1ая цивилизация и соборность.: Сб. статей. /Сост. Е. С. Троицкий. М., 1994. - 252 с.

188. Сарычев В. А. Эстетика русского модернизма: Проблема «жизнетворчества». -Воронеж: Изд-во Воронежского ун-та, 1991. 320 с.

189. Связь времен. Проблемы преемственности в русской литературе к. 19 н. 20 вв. -М.: Наследие, 1992. - 376 с.

190. Серебряный век русской литературы. Проблемы, довумешы.- М.: Изд-во МГУ, 1996. 176 с.

191. Синергия. Проблема аскетики и мистики Православия: Научи, сборник. М.: Ди-Дик, 1995.-366 с.

192. Соловьев Вл. О христианском единстве. Брюссель, 1967. - 233 с.

193. Соловьев Вл. Собр соч. в 2-х т. М.: Мысль, 1988. - Т. 1 - 892 с, Т. 2. - 822 с.

194. Соловьев СМ. Жизнь и творческая эволюция Вл. Соловьева. Брюссель, 1977. -327 с.

195. Стахорский С В. Вячеслав Иванов и русская театральная вулльтура начала XX века. М.: ГИТИС, 1991. - 102 с.

196. Стахорский С. В. Концепция творчества в эстетической мысли русского зарубежья (На материале статей Вяч. Иванова 30-х и 40-х гг.) //Культурное наследие российской эмиграции: 1917-1940. В двух книгах. Кн. 2. М.; Наследие, 1994. - С. 298 -307.

197. Степун Ф. «Свет вечерний» Вяч. Иванова. // Степун Ф. Встречи. М.: «Аграф», 1998.-С. 137-141.

198. Степун Ф. А Литературно-критические статьи. Вяч. Иванов. //Русская литература. 1989.-№3. - С. 123-133.

199. Степун Ф. Вячеслав Иванов. //Иванова Л. В. Воспоминания. Книга об отце. М., РИК «Культура», 1992. - С. 373-392.

200. Степун Ф. Дух, лицо и стиль русской культуры, //Вопросы философии.- 1997. -№ 1. С. 155 - 165.

201. Стояновский М. Ю. Символ у Вяч. Иванова: Традиция и специфика: Автореф. дне . канд. филол. наук. М., 1996. - 16 с.

202. Субботин С. И. «.мои встречи с Вами нетленны.» (Вяч. Иванов в дневниках, записных книжках и письмах П. А. Журова) // Новое литературное обозрение. -1994. № 10. - С. 209-236.

203. Сычева С. Г. Философские идеи в творчестве Вяч. Иванова. /Том. гос. унл им. В. В. Куйбышева. Томск, 1991. - Деп. в ИНИОН АН СССР 26. 11.91, № 45622.

204. Терлецкий А. Д. Вяч Иванов о природе реализма романов Ф. М. Достоевского. //Серебряный век: Философско-эстетические и художественные искания. Межвузовский сб. науч. тр. Кемерово: Кемеровский гос. ун-т, 1996. - С. 80 - 87.

205. Тименчик Р., Копельман 3. Вяч. Иванов и поэзия X. Н. Бялика //Новое литературное обозрение. 1995. - № 14. - С. 102-118.

206. Тигаренко С.Д. Функция символа и мифа в процессе циклообразования у Вяч.Иванова. //Циклизация литературных произведений. Системность и целостность. Кемерово, 1994. - С. 37 - 44.

207. Топоров В. Н. К происхоясдению некоторьк поэтических символов. //Ранние формы искусства. М., 1972. - С. 28-49.

208. Троцкий С. В. Воспоминания. /Публ. А В. Лаврова. // Новое литературное обозрение. 1994. - № 10. - С. 41 - 88.

209. Трубецкой Евг. Миросозерцание Вл. Соловьева. М.: Медиум. Т.1. - 1995. - 604 с; Т. 2.- 1995.-622 с.

210. Тюрина И.И, Дионисийский миф и его воплощение в лирике Вяч.Иванова. («Кормчие звезды», «Прозрачность», «Cor ardens»). Дис. канд. филол наук. -Томск, 1997. - 251 с.

211. Федотов Г. П. Трагедия интеллигенции. //О России и русской философской культуре. М.: Наука, 1990. - С.403 - 443.

212. Флоровский Г. Пути русского богословия. Киев, 1991. - 599 с.

213. Франк С. Л. Предисловие. //Ницше Фр. Поли. Собр. сочинений. Московское книгоиздательство. - б/г - Т. 2. - С. 9-13.

214. Франк С. Л. Сущность и ведущие мотивы русской философии. //Филологические науки. 1990. - № 5. - С. 42-57.

215. Фулье А. Ницше и имморализм. СПб.: Изд. "Обществ, пользы", 1905. - 323 с.

216. Хоружий С.С. После перерыва. Пути русской философии. СПб.: Алетейя, 1994.- 447 с.

217. Худушина И. Ф. «Александровский мистицизм» и проблема обновления православной церкви в нач. XIX века. //Из истории религиозной философии в России XIX- нач. XX вв. М., 1990. - С. 4 - 19.

218. Цимборска-Лебода М. «Эротика познания» и ее философские истоки в текстах Вяч. Иванова. // Г. Г. Шлет /Comprehensio. Третьи Шпетовские чтения. Томск: Издательство «Водолей», 1999. - С. 204 - 209.

219. Чарный М. Неожиданная встреча. //Иванова Л. В. Воспоминания. 1Снига об отце.- М., РИК «Культура», 1992.- С. 323-328.

220. Числова Ю. Е. Ивановские чтения в ИМЛИ. //Изв. РАН. Сер лит. и язьпса. 1992. -Т. 5 1, № 2. - С. 103- 106.

221. Чулков Г. Годы странствий. М., 1930. - 397 с.

222. Чумаков Ю. Н. «Младенчество» Вяч. Иванова как роман в стихах. //Эстетический дискурс: Семио-эстетические исследования в области литературы: Межвуз. сб. науч. тр. Новосибирск, 1991. - С. 115 - 124.

223. Шапошников Л. Е. Русская религиозная философия 19-20 веков. Ниж. Новгород. - 1992. - 222 с.

224. Шапошников Л. Е. Философия соборности: Очерки русского самосознания. -СПб.: Изд-во СПб. ун-та, 1996. 200 с.

225. Шелогурова Г. Н. Античный миф в русской драматургии начала века: И. Аннен-ский, Вяч. Иванов. //Из истории русской литературы к. XIX нач. XX века. - М., 1988. - С. 105 - 122.

226. Шестаков В. П. Эсхатология и утопия. Очерки русской философии и культуры. -М., 1995. 208 с.

227. Шестов Л. Вячеслав Великолепный. // Шестов Л. Собр. соч. В 2-х т. - М.: «Наука», 1993.- Т.1. - С. 243-277.

228. Шестов Л. Добро в учении гр. Толстого и Ницше. СПб, 1907. - 133 с.

229. Шишкин А. Б. В. Хлебников на «Башне» Вяч.Иванова. //Новое литературное обозрение. 1996. -№7. - С. 141-167.

230. Шишкин А. Б. К истории поэмы «Человек» Вяч. Иванова. //Изв РАН.- Сер. лит. и языка. 1992. - Т. 51. - № 2. - С. 47-66.

231. Шишкин А.О. О границах искусства у Вяч. Иванова и о. Павла Флоренского. //Вестник РХД. 1990. - № 160. - С. 43 - 51.

232. Шубинский В. Гнев живых на живых; По поводу книги М. С. Альтмана "Разговоры с Вяч. Ивановым" (СПб., 1995). //Звезда. 1997. - №4. - С. 213 - 218.

233. Щербакова О, П. «Кручи» Вяч.Иванова и «крушение гуманизма» А. Блока. //Вестник Моск. Ун-та. Сер. филология.- 1990. - № 2. - С. 21-27.

234. Элиаде Мирна. Аспекты мифа. М.: «Инвест-ГШП», СТ «ППП», 1996. - 240 с.

235. Элиаде Мирна. Мефистофель и андрогин. СПб.: «Алетейя», 1998. - 374 с.

236. Элиаде Мирна. Миф о вечном возвраш;ении. СПб.: Алетейя, 1998. - 249 с.

237. Элиаде Мирна. Мифы, сновидения, мистерии. М.: REFL-book, К.: Ваклер, 1996. - 266 с.

238. Эрн В. Фр. Сочинения. М.: Правда, 1991. - 576 с.

239. Этаинд А. Единство «серебряного века». //Звезда. 1989. - Ш 12. - С. 185-194.

240. Эткинд А. Культура против природы: Психология русского модерна. //Октябрь. -1993.-№7.-С. 168-192.

241. Эткинд А. М. Хлыст (Секты, литература, революция) М.: Новое литературное обозрение, 1998. - 688 с,

242. Эткинд А. М. Эрос невозможного. СПб.: Медуза, 1993. - 463 с.

243. Эткинд А. Содом и Психея: Очерки интеллектуальной истории серебряного века. М.: «ИЦ-Гарант», 1996. -413 с.

244. Эткинд Е.Г. Поэзия Новалиса: Мифологический перевод В.И. //Руская литература.- 1990. -№3.-С. 157-164.

245. Юнг К. Г. Психология и поэтическое творчество. //Феномен дзлха в искусстве и науке. М.: Ренессанс. - 1992. - С. 121 -152.148

246. Cultura e memoria: Atti del terzo Simposio intern, dedicato a Vjaceslav Ivanov. -Pavia, 1988. 240 p.

247. Davidson Pamela. The poetic imagination of Vyacheslav Ivanov. Cambridge, 1989. -319 p.

248. West James. Russian symbolism. A study of Vyacheslav Ivanov and the Russian Simbolist aestetic. London, 1970. - 250 p.

249. Vjaceslav Ivanov: Russischer Dichter europaischer Kulturphilosoph. - Berlin, 1989. -396 p.

250. Vyacheslav Ivanov: Poet, Critic and Philosopher. Yale, 1986. - 245 p.

251. Wachtel Michael. Russian symboHsm and literary tradition: Goete, Novalis, and the poetics of Vyacheslav Ivanov. Madison, 1995. - 260 p.